Аналитик смертей.

Аналитик смертей.

I.Отсроченное убийство.

По лестнице недостроенного дома подымался наверх парень, он был абсолютно голый. Стояла осень, по утрам было уже прохладно, но он, казалось, ничего не замечал. Ни холода, ни редких, проезжающих мимо машин, ни крика пролетающих чаек, ни остро-йодистого запаха моря, которое было видно уже со средних этажей здания-долгостроя.

Он дошел до пятого этажа и пошел вдоль недостроенных стен, до конца панельных полов. Вид был захватывающий: море, накрытое туманной дымкой, чайки, которые с громкими криками вылетали из тумана и опять проваливались в сизую дымку. Парень засмотрелся на эту дивную картину, потом повернул голову налево, оттуда, на туманную завесу летел солнечный луч, прорезая, как лазером дивное полотно, достойное кисти величайших художников. В углу, за дальней стеной, начал отодвигаться тент.

– Слышь, Борюсик, там статуя, которая сбежала из музея и пытается покончить свою безрадостную жизнь. Он на Зевса похож, но того после землетрясения отреставрировал скульптор Димофон, а этого точно никто потом не соберет. Пойду, пообщаюсь.

– Давай, иди, сейчас «ухандокает» тебя, как Венеру Милосскую и с собой утянет, будут потом двоих собирать. Разденься только, для парности.

Женщина бомжеватого вида, в засаленной, но яркой одежде, потихоньку пошла в сторону парня. Парень обернулся на хруст камней под ногами, но взгляд был отсутствующим.

– Привет парень, ты прикрой причинное место, вот бери мой шарф, желтенький. Он мне дополняет мой светофорный «лук». Меня зовут Лизка – Светофор. Люблю яркие наряды. Ты зря решил загорать в такую погоду, да и загар у тебя еще нормальный. Но если так решил, давай я тебе принесу тебе мягкую картонку. Вчера опять с моим Борюсиком к мебельному ходили, там и ПСБС мягкий и картонки новые, большие. К зиме утепляемся. Хочешь принесу?

Лизка знала, что нельзя останавливаться, нужно отвлекать парня постоянной болтовней, пусть даже самой тупой и бестолковой. Парень никак не реагировал, смотрел вдаль. Пришел Борюсик и тоже внимательно рассматривал парня.

– Ты это, нафига голым решил сигануть? Хоть бы телефон какой оставил, или джинсы модные. Нам какой от тебя толк? Сейчас менты набегут, наш «схрон» раскроют, потом затаскают. Может ты на авто сюда приехал и в машине разделся? За углом стоит или где?

Я сейчас посмотрю вокруг, может стоит где-нибудь машина, с ключами?

И он пошел осматривать периметр с высоты пятого этажа. Парень продолжал смотреть вдаль и шагнул ближе к бездне. Лизка опять пошла к парню со своим шарфиком. Вдруг из-за угла метнулся Борюсик, схватил парня за руку и со всей силы толкнул в сторону Лизки.

Лизон накинула на парня свой шарфик и обмотала его вокруг тела. У парня из уха что-то выпало и подскочивший Борюсик поднял эту маленькую черную штучку и засунул себе в ухо. Наушник молчал и Борюсик хотел уже его выкинуть, но вдруг услышал шипение и голос нейросети: «Почему ты еще ни там, ни с ней? Мама ждет тебя, она очень тебя ждет!»

Борюсик сразу сообразил, что происходит. Он быстро, маленьким гвоздиком, благо их валялось много, аккуратно открыл наушник, увидел маленькую батарейку. Он быстро принес ведро из-под замазки, насыпал туда мусора и скинул с пятого этажа.

«Молодец, скоро будешь с мамой!»– в наушнике раздался наглый смешок.

Борюсик быстро вытащил батарейку, а сам наушник спрятал в карман нижней засаленной футболки, карман был застегнут на заржавевшую булавку. Там был неприкосновенный запас: справка об освобождении в целлофане, 50 долларов, маленький ключик с выбитыми цифрами, фото бывшей семьи и свое фото на паспорт. Осталось несколько месяцев до 31 декабря и нужно срочно делать паспорт, справка 31 декабря потеряет свое действие, как карета в детском фильме «Золушка». Его дочь очень любила эту сказку, и они часто ее пересматривали. Но он быстро «погасил» мысли о бывшей семье и пошел в сторону Лизки и парня. Тот сидел завернутый в Лизкин шарф и казалось, ничего не понимал и ничего не чувствовал.

– Да, паря, влип ты, кто-то очень хотел от тебя отделаться. Нужно будет разобраться.

– Ты уже разобрался однажды, на пять лет, «мудрый» сыскарь. Пойду лучше кофе сделаю.

Лизка убежала, а Борюсик сел на картонку, напротив парня и внимательно изучал его лицо. В Академии МВД он проходил доп. курсы по «Физиогномике и визуальной психодиагностике личности». Когда-то он был матерым следаком, а стал сидельцем, с последствиями. Хорошо, что помог «тюремному губернатору» решить его проблемы и его вывезли в буханке, перегрузили в другую и так до самого города. Его ждали и у зоны, и у

1.

дома, и у мамы в деревне. Он знал, чего они все хотели, но отдавать ничего не собирался.

– Ничего, все еще стоит-шевелится, и кол злости в организме и мозги в черепушке.

Лизон принесла кофе, растворимый, самый дешевый себе и парню, а Борюсику заварной, заработала деньги в прачечной и купила. Чашки были разномастные, но чистые.

– Борь, газ в плитке заканчивается, нужно купить, иначе без доширака и чая останемся.

Лизон трещала без умолку и смотрела на парня, он пил кофе, лицо его начинало розоветь и вдруг вздрогнул, и начал озираться вокруг. Потом посмотрел на себя, потом на Лизон и Бориса. Казалось, его удивлению не было предела, как будто на Марсе оказался.

– Парень, ты можешь вспомнить кто-ты и откуда? Поднапряги мозги и подумай, кто желал твоей смерти? Это очень близкий человек, которого ты хорошо знаешь. Не мотай головой, слушай. Я отвечу на все твои вопросы, а пока ты встань, и я тебя осмотрю на наличие приметных родинок, шрамов, татуировок. Вставай.

– Вы доктор? Здесь женщина – голос у парня ломался, то грубый, то с визгливой нотой.

– Сначала прыгать хотел, а теперь про гендерную принадлежность вспомнил, оборжешься.

Лизон, гордо поправила красную шапку, зашла за тент и начала греметь посудой.

– Я хотел прыгать? Зачем? Я должен сегодня улететь в Москву, на учебу.

– Молодец, мозги прочищаются, снимай шарф: Борис осматривал парня, постоянно стучал его по рукам, которыми он пытался прикрываться и рассказывал ему историю его появления в этом милом местечке. Потом они с Лизоном нашли ему одежду, которую она находила рядом с контейнерами – комиссионками. Добрые люди оставляли ее в больших и малых баулах. Пока его одевали, Борюсик объяснял парню, что его ждет и как ему вести себя в дальнейшем. Парень внимательно слушал, он окончательно пришел в себя.

– Ты должен сегодня обязательно улететь в Москву? Никто, в этом городе, не должен знать, что ты живой. Отцу позвонишь из Москвы, когда доберешься.

– У меня все лежит в моем авто во дворе, я с вечера все сложил, и водитель должен был отвезти меня в аэропорт. Самолет в 18,30ч., а сейчас сколько времени? Но все равно, у меня нет ни одежды, ни ключа.

– Лизон, найди Петруху, скажи, что мы поможем найти его пропажу. Пусть отвезет нас по нужному адресу, туда и обратно. Как, кстати, парень тебя зовут и адрес сразу скажи?

Лизон убежала, она заметила, как горят глаза у Бориса, давно она его таким не видела. Борис не хотел определятся, его искали и они всем говорили, что он после комы.

В углу висел чистый серый спортивный костюм и стояли кроссовки, все из КК, контейнера-комиссионки. Лизон носила одежду и постель в прачечную, на соседней улице, она там подрабатывала. Борис переоделся, надвинул кепку и надел темные очки. Лизон тоже переоделась: желтые очки, зеленые кроссовки, красная футболка и пестрые лосины. Сегодня им даже удобен был ее «радужный» наряд. Она отвлекала все взгляды на себя. Подъехал Петруха на жигулях первой модели, но вид у него был такой гордый, как будто на Порше подъехал, о котором всегда мечтал. Все сели и поехали в Пригород, где жили «бедные слои общества», страдальцы в общем. Лизон сидела впереди, заигрывала с Петрухой, а Борис продолжал говорить на ухо Михаилу все вводные. Тот только слушал и кивал.

– Нужно заплатить за бензин Петрухе и дать денег за проезд. Деньги найдешь? Хорошо. Купим и зарегистрируем на паспорт Петрухи мне телефон с симкой, для связи с тобой. Камеры в доме есть? На твоем телефоне можно просмотреть данные за 3-4 дня? Скачай на комп и перешли мне на мэйл, адрес я пришлю. Что ты на меня уставился, я бывший следак, но никто об этом знать не должен, ищут меня, понятно? Но не за грабёж или бандитизм, а как раз наоборот, ищут те, кого я пытался посадить. А они меня упекли, но об этом потом. Сможешь незаметно подобраться к своей машине? Нужно сделать вид, что ничего не случилось. Позвонишь водителю и скажешь, чтобы ждал тебя в центре. Водитель свой человек, не трепло? До центра повезу тебя я и обговорим остальные моменты. Домой зайдешь за ключами, ничего не ешь и не пей. Тебя никто не должен видеть. У нас еще есть четыре часа, нужно торопиться, на самолет опоздать нельзя, начнутся проблемы.

Они подъехали к дому по окружной дороге. Михаил аккуратно перелез через высокий забор, знал, как спрятаться от камер. К нему подбежали два бультерьера, бегают, значит дома никого. За кустами пробрался к черному ходу, маленький ключик лежал под козырьком, он сам туда спрятал, чтобы уходить и приходить невидимым домой. Открыл дверь, зашел домой, в простенке между дверями был коробка с блоками от видеорегистратора, отключил и пошел в свою комнату. В доме было пусто, но его вещей

2.

нигде не было, основные ключи от авто были в джинсах, их тоже нигде не было. Он открыл свой сейф, взял запасные ключи от авто, старый телефон и «заныканную» наличку. Его основная карточка была в машине. Его ключи от дома были в столе. Он взял футболку и джинсы, кепку, очки, а старые кроссовки уже на выходе. Переоделся дома, чтобы не вскрывать свой чемодан. «Гуманитарные» вещи сложил в пакет и бросил на заднее сиденье. Вышел, закрыл дом, завел машину и поехал к запасным воротам. Загнал собак в вольер, выехал, потом зашел назад и все сделал в обратном порядке. Закрыл задние ворота и подключил камеры своим телефоном, на котором было 12 неотвеченных звонков от Катюхи, 3 от отца и один с неизвестного номера. Михаил рассчитался с Петрухой, Борюсик сел за руль его «Ауди», и они поехали. Когда выезжали с объездной дороги на главную, увидели, как в сторону дома, на большой скорости едет машина мачехи, в заднем открытом окне от увидел помощника отца по бизнесу, Виталия. Странно почему они едут вместе, и он курит в салоне ее авто, она же это не любит? Они остановились возле магазина сотовой связи, и Петруха купил симку. Пока Михаил вставлял симку в свой старый телефон, Борюсик взял у него ключи от дома и попросил подключить его к системе «Умный дом», чтобы тоже видеть, что там происходит.

– Пока ты будешь учиться, я постараюсь все выведать, осмотреться к твоему приезду и может пойму, что за дичь у вас там происходит. Очень плохо, что у тебя на этот счет никаких мыслей. Как можно на время устранить собак, как вы загоняете их в вольер? Все, центр, приехали, я выхожу, чтобы не встретиться с твоим водителем.

Михаил и сам хорошо водил машину, но у него до сих пор была чугунная голова и она сильно болела. Он нашел в своем рюкзаке таблетки и хотел выпить, но вода в авто была мутная и он попросил купить свежую, подошедшему водителю. Водитель принес воды, потом начал задавать вопросы, но Михаил его остановил, рассказал в 2-х словах, что произошло и попросил, чтобы он никому ничего не рассказывал. Они с отцом дружили еще с армии, кто-то из них кого-то спас, и их дружба была железобетонной. Они ехали в Аэропорт, и он решил позвонить Кате уже оттуда.

Михаил из аэропорта позвонил Кате, голова еще гудела. Она долго не брала трубку, но он настойчиво продолжал звонить, и она сдалась.

– Привет, прости, если обидел. У меня большие проблемы, скажи, пожалуйста, что вчера произошло? Я ничего не помню, после 11 вечера у меня полная амнезия. Что мы пили и ели?

– Привет! Мне в 22 часа пришла смс, что мы топим соседей снизу и я выскочила, села в первую подъехавшую машину и поехала домой. Но дома было все нормально, родители на даче. Но вот камеры не работали, сбой был, наверное. Потом заработали, сами. У тебя что?

– Это не телефонный разговор. Я пока сам не разобрался, что происходит, но меня хотели убить. Зачем, почему и кому это нужно я не знаю, но обязательно разберусь. Никому ничего не говори, но вспомни, обязательно, вчерашний вечер. Мне очень нужно все знать.

Объявили посадку, и он вспомнил, что кофе так и не выпил. И давно ничего не ел.

II. Продвижение и преображение.

Борюсик и Лизон сидели в своей комнате старого недостроенного дома и пили кофе. Вход был завешен тентом и было почти уютно. Кофе был вкусный, Михаил дал им пятьдесят тысяч аванса и это было большой радостью. Лизон набрала в супермаркете всякой еды, холодильника у них не было, и она покупала в основном сублиматы длительного срока хранения, но сегодня взяла по чуть-чуть колбасы, сыра и даже пирожные. Алкоголь был у них табу, Борюсик сильно пил после отсидки, но Лизон его быстренько отучила. Они сидели на старом диване с нормальным покрывалом и подушечками, и мило беседовали. Лизон все нормальные вещи тащила в дом с КК (контейнер-комиссионка), многие ее уже знали и отдавали вещи лично в руки. Все стирала и сушила в прачке, где работала.

– Борюсик, а как ты узнал, что командирские часы Петрухи Лобов украл? Ты же его даже не знал? И откуда узнал, что лежат они в правом кармане пиджака?

– Петрушка сказал, что Лобов скоро уезжает, а раньше говорил, что Лобов просил их ему продать. Оба живут в подвальчике и сейфов у них нет, хранить негде. Сдать в ломбард Лобов не мог, документов нет. А когда я ему твою шапку бросил, он поймал левой рукой.

Карман на пиджаке справа очень «засаленый», а с левой чистый, в левый карман левой рукой класть что-нибудь неудобно. Эти часы очень дороги были Лобову, он просто не мог в вещи затолкать. И еще он прощался, значит все взял с собой. Все очень просто, нужно просто извилины правильно разложить и приоритеты расставить.

3.

– Ты просто умница, теперь Петруха твой вечный должник. А Лобов переезжает к одному

местному дачнику, тот бывший мент. Боится свое хозяйство оставить, куры у него, собака, кот. Обещал Лобову документы по весне сделать, пенсию оформить и в тепле будет жить.

– Ничего, я взялся за дело Михаила Парамонова. Если все будет нормально, отец хорошо заплатит, но там все туманно и работы много. Но к зиме, думаю, переедем в съемное жилье. И со своими делами разберусь, и документы себе и тебе сделаю. Все у нас будет отлично, моя боевая подруга.

– Я, конечно, люблю помечтать, но я так давно живу на улице, что моя самая большая мечта, это леопардовое платье и маленькая сумочка на длинной цепочке. А в идеале еще туфли на платформе и высокая прическа «А-ля семидесятые!», с бантиком сбоку.

– Ага, фиг знает, что и сбоку бантик? Ты этот манекен на углу видела, в универмаге?

– Да, хочу быть такой красоткой, даже во сне себе снюсь в таком прикиде. Ты бы сразу в меня влюбился. А Петруха с Лобовым слюной бы подавились.

– Ладно, красотка в леопардовом, пойду Михаилу позвоню, может новости есть.

Борис отодвинул тент и аккуратно начал спускаться вниз по лестнице, он услышал звук двигателя подъезжающей машины, она остановилась с другой стороны здания, параллельно главной дороге. Он знал, что кто-нибудь обязательно должен приехать на место предполагаемого преступления, убедиться, что все прошло по плану. И почему все тихо и спокойно? Даже в таком не популярном месте должны быть прохожие, случайные свидетели, бомжи и т.д. Человек в черной одежде с капюшоном шел вдоль стен дома и светил фонариком. Борис сразу пошел к машине и решил ждать там. Он сфотографировал на телефон номер авто, на заднем стекле была наклейка, которую он тоже заснял и вовремя присел за бампер, к машине шел мужчина и светил фонариком. Борис вырос внезапно перед мужчиной, завернул ему руку и спросил загробным голосом: «Хочешь ко мне на тот свет? Я тебя с утра жду, чтобы забрать с собой, мой онлайн убийца».

Мужик обалдело молчал, он так испугался, что выронил фонарик, чем и воспользовался Борис, он направил фонарик в лицо: «Как зовут тебя, брат Чикатило? Документы где?»

Мужик, достал паспорт и водительское, Борис сравнил фото с натурой, положил фонарик, развернул его и завязал руки за спиной морским узлом, припасенной веревкой.

– Могу поинтересоваться, что делаете в такое время в таком отдаленном месте? Для грибов далековато, для рыбалки – поздновато. Слушаю вашу версию.

– А вы что тут делаете? Это ваша территория? Я не знал. Мне поступил звонок, что на этой территории лежат мешки с цементом, бесхозные. Можно ночью забрать, бесплатно.

– Что просил наводчик взамен? Зацементировать ему крышу? Отвечайте честно, иначе вас ногами в тазик с цементом и в море, старый проверенный способ казни у Ивана Грозного. Еще тот изувер был, опричнину помните?

– Тогда не было цемента и море от Грозного было далеко.

– У него была известь из мрамора или доломитов, хорошо погашенная с добавлением яиц. Для такой крепкой штукатурки даже моря не нужно, бочки хватит. Но мы отвлеклись. Я не шучу, здесь произошло убийство, мы в засаде ждали, когда убийца вернется на место преступления. И дождались…

– Крови нигде нет, тела нет, какое убийство?

– Вы кровавый цемент искали, это круто! Все уже увезли, убрали, ждали только вас. Кто тебя сюда направил? Так, вот твой телефон, говори пароль, помоги себе сам. Так, хорошо, этот номер, неизвестный? Когда он должен тебе перезвонить? Сейчас 23,20ч. В 23,40? Хорошо, поступим так. У нас есть еще 20 минут, ты мне все выкладываешь, говоришь ему то, что я тебе скажу и я тебя отпускаю. Ты глазами не стреляй, или помогаешь следствию или в камеру поедешь. Я тебя устрою на шикарный постой…

Борюсик снял с парня капюшон, сделал фото, потом сделал фото всех документов, и фото татуировки на правой руке в виде чайки.

– Странная чайка у тебя, не морская, не полет души, а скорее – знак мести. Ты кто, Вова?

Зазвонил телефон, Борис поднес его к губам Владимира, а второй рукой быстро вытащил пластиковый чехол с зубной щеткой и нажал Вовану на левый бок, как пистолетом. Зазвонил телефон, Борюсик поставил на громкую связь. Вован отвечал кратко, спокойно.

– Да, все норм. Тела нет, менты все убрали, инфу зажали. Пока тишина, никого. Хорошо.

Борис выключил телефон и задумался. Тут из проема на втором этаже начали светить фонариком, Борис посветил в ответ. Фонарик в доме погас.

– Я уж думал ты блефуешь про засаду, но видать правда. Да и про татуху -чайку знаешь.

– Ладно, с тобой разобрались и я тебя отпускаю. Заказчику обо мне ничего не говори, где

4.

тебя искать, знаю. Учти, все только начинается и лучше тебе держаться подальше от всей этой поганенькой истории. Будем во всем разбираться, самоубийство это или помог кто?

Борис развязал Вована, взял у него номер телефона и отпустил, пока. Потом пошел домой, на втором этаже его встретила Лизон.

– Я очень переживала, но помню все твои инструкции и через полчаса посветила фонариком. Это кто был? Уж очень тачка неприметная, бандос?

– Лизон, что за слэнг? Вы же интеллигентная мадам, стыдитесь…

В кармане завибрировал телефон, звонок от Михаила.

– Извините, спал, да и во времени потерялся, у нас с вами разница +7, у нас еще 5 вечера. Новости есть?

– Да, сейчас разговаривал с Вованом, на руке тату с чайкой, на старой серой хонде ездит, случайно не знаешь такого? Плохо, но подумай еще. Его прислал заказчик, я разыграл спектакль, что труп был и он в морге, а я здесь в засаде. Заказчика он не сдал бы при любом раскладе, и я его отпустил, но нужно обязательно пробить этот номер. Номер звонившего определился, а у звонившего тебе номер был скрыт. В общем ты сейчас должен затаиться, хорошо, что твой отец уехал в Японию на симпозиум, завтра позвоню ему и попрошу там задержаться. Мачеха ничего не знает, а я завтра наведаюсь к вам в дом. Нужно, чтобы часа два там никого не было. Отец твой поможет мачеху куда-нибудь отправить. Ты тоже думай, в какое время лучше мне туда поехать и все прощупать. Давай, отдыхай, думай, вместе что-нибудь отроем. С Катей разговаривал, все объяснил? Хорошо, работаем.

– Лизон, давай ложится спать, завтра у нас очень загруженный день. Спокойной ночи!

Утром, после пробежки по местности и купании в еще не сильно остывшем море, был конец сентября, Борис пришел возбужденный и сел на диван. Лизон налила ему кофе и села рядом, но не отвлекала, она знала, если он думает или что-то решает, лучше оставить его в покое. Прошло более сорока минут.

– Лизон, сегодня поедем с Петрухой в город, на ЖД Вокзал. По времени, должен прийти «привет» от «тюремного губрнатора», от Губера в общем. Оденься попроще, без своих «светофорных» изысков. Через час пойдем с тобой в прачечную, там помоемся, переоденемся и поедем. Дашь Петрухе денег, чтобы помыл авто и сделал химчистку, пахнет, как на свалке городской, пусть еще освежитель воздуха купит. Но на вокзал ты пойдешь одна, номер ячейки я тебе скажу. Ты знаешь, что мне пока рано высовываться, спасибо, что помогаешь мне во всем, сейчас все держится только на твоих хрупких плечах.

– Что за- помогаешь мне? Я думала, что помогаю нам обоим. Теперь у нас все общее. Да и плечи у меня совсем не хрупкие: и в прачке, и домой такие грузы перемещаю и это при моих 65 кг.

– Извини, голова другим забита. Очень сложное дело, звенья цепи висят, сцепка не везде понятна. Ладно, собираемся, пошли. Давай вход в комнату картоном и досками завалим, нас не будет долго и могут внезапно «гости» нагрянуть. Дай я сейчас пару меток поставлю, а ты высыпь в проходе свои обглоданные окровавленные кости, ты их очень реалистично сделала, мой дизайнер по музейным экспонатам.

– Я музейный художник, дизайнер и хранитель музейных ценностей. Еще я занималась фандрайзингом и краудфандингом и очень умело. Мне и сейчас люди верят и все отдают.

–Не пугай меня такими словами, я даже расшифровку у тебя не спрашиваю, страшно…

Они посмеялись и пошли в прачечную, она вышла из одного хода, он из другого, поставил еще пару меток, посмотрел вокруг, никого не было. «Заказчик смерти» поверил в исполнение своей мечты и делать ему тут больше нечего. Лизон несла пакет со своей одеждой, он со своей, впереди у них был сложный день. Завтра будет вторник, и он должен позвонить матери, он звонил из разных автоматов в городе. В первый раз позвонила Лизон, обо всем рассказала, подготовила мать, и она у сына ни о чем не расспрашивала, просто слушала его и тихонько плакала. Ждала его, как и в прошедшие пять лет, пока он сидел. Он был ее единственной опорой и надеждой, но жизнь распорядилась по-своему. Деньги за работу на зоне, а ему заплатил заказчик почти 500 тысяч, он переправил матери, Губер помог. И теперь у нее был газ, провели в дом воду, утеплили и отремонтировали сам дом и баню. Почтальонше местной, Варваре, доплачивали и она приносила продукты. Он был очень рад, что хоть у матери все хорошо, а он все решит и обязательно вернется. Он очень в это верил и знал, что нужно все решать, как можно быстрее.

Он намылся в душе прачечной, переоделся в чистое, натянул кепку, надел очки и вышел. На крыльце стояла женщина в бежевом шерстяном платье с длинным рукавом,

5.

светловолосая, с длинным волосом, собранным в высокий хвост. На ногах светлые колготки и туфли на невысокой платформе, тоже бежевые. В руках коричневая сумочка и, когда она повернулась, на ней были очки под цвет сумочки.

Помада у нее была темно розовая, которая очень ей шла, а губки такие пухленькие…

– Лизон, Лиза – это ты?

– Господин следователь, где ваша чуйка ментовская? Куда делись ваша эрудиция, аналитический склад ума и гибкость мышления? А главное, где лазерное зрение, пронизывающее преступника насквозь?

Борис ошалело смотрел на Лизу, он никогда не замечал, что у нее красивая фигура, не видел ее голой и как женщину почти не хотел, так изредка, когда тестостерон придавит.

А тут, не к месту и не ко времени он ощутил дикое желание. Он позвал ее в душевую кабинку, как будто в глаз что-то попало, режет очень. Затащил в кабинку, снял платье через голову, увидел красивое белье и грудь, на левой были старые шрамы от швов, вот почему она очень стеснялась. Это последнее, что он помнил. Когда они закончили,

вместе, он вообще никуда не хотел идти, но нужно было провернуть это «заказное» дельце. Они быстро оделись, Лиза быстро поправила прическу и подкрасила губы. Хорошо, что прачечная открывается в 10 часов и Лиза на сегодня подменилась. Они быстро вышли, закрыли дверь и пошли к машине Петрухи. Он уже ждал. Сели на заднее сиденье, оба не проронили не слова с момента «дикого секса». Петруха чего-то ждал и поглядывал, то в зеркальце заднего вида в салоне, то в боковые зеркала. Борис спросил у Петрухи:

– Мы едем или нет? Ждем кого-то?

– Лизон где? Или по дороге захватим?

– Петруха, ты одичал что ли? Совсем нюх потерял?

– Лизон, я тебя только по голосу узнал. Ты с Пьером Ришаром переспала?

– Я на клоунессу похожа? Может с Пьером Карденом, с модельером известным?

– Да хоть с Пьеро, главное результат, ошеломительнийший! О, еле выговорил.

– Петр, сейчас мы едем на ж/д Вокзал, а потом посмотрим по итогу на вокзале, что делать дальше. Лиза тебе даст денег на мойку и химчистку, на бензин и за суету. Хорошо?

– Да, дело видать действительно важное, если теперь я Петр. У меня новый пиджак, видали? Почти неношеный, Лобода за часы принес. Я ему их подарил, пожалел его, у него никого и ничего нет, совсем никого и совсем ничего. И еще теперь кепку буду носить, черную, Нэйк.

– Ни Нэйк, а Найк. Но это не важно, поворот не пропусти. Лиза, там инфа должна быть важная. Ты помнишь все, что я тебе сказал? Не подведи, пожалуйста, умоляю!

Лиза засмеялась и вышла. Она шла стройная, высокая, 170 см, спину держала ровно, мужчины на нее засматривались и оглядывались. Борис с Петрухой тоже.

– Петр, подбери слюну, не обляпайся. Давай отъедем подальше, не нужно никому мозолить глаза. Не нужно чтобы нас срисовали раньше времени. Все, стоим, ждем!

Лиза вышла через минут 15, в руке у нее был пакет из супермаркета, молодец, отлично придумано. Лиза спокойно подошла к авто, села и они сразу поехали в тихое место. Борис вытащил посылочку и аккуратно начал ее открывать своим очень острым перочинным ножичком, который ему подарили на зоне. Нож был очень красивый с его знаком зодиака на перламутровой ручке, с девой. Коробочка была не большая, прямоугольная, размером с книгу, но книгу толстую и очень занимательную. Раскладывание содержимого заняло минут десять. Но больше всего Борис обрадовался двум карточкам. Он их сложил в потайной карман футболки под спортивным костюмом, остальное положил в пакетик, потом в пакет из супермаркета. Остальное попросил Петрушку выбросить в ближайшую мусорку. Они ехали в пробке, очень тихо и от этого хорошо думалось. Вчера ночью Михаил сбросил ему смс, он по просьбе Бориса сделал анализ крови на препараты и у него нашли очень странный микс. Как он выжил, все удивились, ходит теперь на капельницы, заплатил, чтобы лишних вопросов не задавали и в полицию не сообщали. Типа, вас кто-то хотел убить? Борис попросил остановиться возле парка, они с Лизой вышли и пошли искать место, где потише. Петруху отправили на мойку и химчистку, двух часов ему хватит. Борису нужно было позвонить Парамонову старшему, сын ему уже позвонил, все объяснил и теперь нужно было уточнить некоторые детали: нет ли у отца проблем с бизнесом, врагов, которые эти проблемы создают или врагов семьи и узнать, когда точно он прилетит.

– Виктор Михайлович, вам пока нельзя возвращаться, мне нужна неделя и я постараюсь все решить. Траур в доме не нужен и жену куда-нибудь отправьте по неотложным делам. Мне нужен пустой дом, я хочу проверить каждый сантиметр. Я почти уверен, что разгадка в

вашем доме. Доступ туда мы с Михаилом обеспечили, с собаками разберусь, но вам пока 6.

нельзя возвращаться. Пусть убийца думает, что вы не можете возвратиться домой из-за ужасного преступления. С женой минимум общения, лучше Ватсап или Телеграмм, она тоже может быть причастна, я сейчас подозреваю всех, кто находится в вашем доме.

III. Почти влип, но не один.

Борис спокойно зашел в дом, зная, что там никого нет, но вдруг услышал хохот и голоса, мужской и женский. Он опешил и начал вспоминать, все ли сделал правильно? Точно, псы были закрыты, он подумал, что кто-то забыл их выпустить, а может Марина, жена Виктора, сама их боится? Но в доме никого не было, камеры показывали, что дом пустой, странно. Он потихоньку, вдоль стеночки продвигался наверх. Он выучил схему дома наизусть и знал, что голоса доносятся из спальни, на втором этаже. Кухня, гостиная и вспомогательные помещения на первом этаже, спальня, гардеробные и кабинет Виктора Михайловича на втором, а на третьем этаже комната Михаила и гостевые комнаты. Двери в спальню были открыты, здесь никого не ждали и поэтому не боялись. Напротив спальни была зеркальная гардеробная, а он встал за дверь спальни и ему все прекрасно было видно. Он приоткрыл дверь в кабинет Виктора, который находился чуть подальше, чтобы можно было там спрятаться. Он включил камеру на телефоне, чтобы снимать для «докабазы». Камера была с хорошим разрешением, да и телефон был почти новый, но у «зажратых» свои причуды. То, что он увидел, сначала его очень рассмешило, но потом очень заинтересовало. Представление только начиналось, и он успел вовремя, без билета и места, но с хорошей видимостью. Мужик стоял абсолютно голый, в полном ожидании и даже «одетый» в предмет защиты или противозачаточное средство, как кому нравиться. Марина вышла из ванной комнаты позади кровати тоже абсолютно голая, но в милых зеленых «гольфиках» по колено и таких же зелененьких шлепках на тонких каблучках.

– Ты прекрасна, теперь ты должна помочиться в этот тазик, посредине комнаты, а я буду за тобой подглядывать, как в детстве за учителями. Я учился в деревенской школе, туалет был на улице, и я подсматривал за учителями, это были первые мои эротические познания. Они навсегда отложились у меня в голове, и я всегда мечтал начинать с этого каждый свой секс. Так хорошо, не садись, нужно стоя умудриться, они же как-то умудрялись это делать? Он стоял, плотоядно поглаживал свой член и ждал момент, когда можно будет войти в свою воображаемую учительницу.

– Теперь иди к окну, ложись на подоконник и смотри в окно, а я подкрадусь и войду в тебя сзади.

Она прошла к окну качая бедрами и сексуально улеглась на подоконник. Он подошел сзади и аккуратно вошел в нее, помогая ей попасть в такт его движений. Она застонала, он начал целовать ей спину, и одновременно ласкать ее соски. Он был силен, она уже извивалась под ним, когда он позволил себе расслабиться и они взорвались оба, одновременно. Борис засмотрелся и почти выдал себя громким вздохом, но быстро пришел в себя и очень тихо прокрался в кабинет и закрыл за собой дверь.

– Марина, там кто-то был, я слышал шум и видел тень.

– Успокойся, в доме никого нет. Может собаки шумят? Я про них забыла, не выпускала. Надо покормить и воды дать. А камеру в спальне я отключила, они думают я дура, а я попросила Витиного помощника, и он мне помог. Он ко мне клеится и сделает для меня все, что я скажу, а я с ним флиртую, для дела. Виктор с ним строг, а я добрая и нежная. Но доступ к телу для него закрыт, хотя он надеется. Все остальные камеры, одновременно, я могу отключать, мне показали. Часто сбои бывают.

– Но все-таки, я пойду проверю, дай мне халат.

Борис смотрел в телефон и видел, как он заглянул в кабинет, потом прошел по этажу, заглядывая в комнаты, потом успокоился, зашел в спальню и закрыл за собой дверь.

Борис спрятался во встроенном шкафу, полок там не было, и он не понял его назначение. Он ругал себя за то, что засмотрелся и забыл об осторожности, но сразу нашел себе оправдание. Этот мужик был очень похож на Вована, мужика из серой хонды. Сначала он подумал, что это Вован и рассматривал наколку на его правой руке, но потом понял, что этот постарше, голос погрубее, да и наколка совсем другая, эмблема вермахта. Он сразу понял, что это боец ЧВК «Вагнер», жаль на голом теле нет погон, не понятно какое у него звание. Он собирался уходить и прийти в следующий раз, когда Марина уедет после звонка Виктора Михайловича, но вдруг раздался громкий звук клаксона. В спальне забегали, он услышал голос Марины: «Нужно было выпустить собак, он бы уехал, да и машина моя во дворе, пойду открою, иначе сам войдет. Это помощник Виктора, Виталик. Ты одевайся и

7.

уходи через заднюю калитку, я его встречу. Звони, пиши. Ты, супер! Буду очень ждать!»

Борис решил отсидеться и выйти после брата Вована, но Виталик сам открыл ворота и зашел в дом, или скорее забежал в дом. Марина схватила полотенце и притворилась больной, а брат Вована заскочил в кабинет Виктора и начал искать место, чтобы спрятаться.

Он начал дергать все шкафы, но свои створки Борис держал, и он заскочил в следующий шкаф, ударился об полки, заматерился и затих, наверное, вместился. Меня разбирал дикий смех, и я еле сдерживался. Картинка нарисовалась замечательная: два нежданных посетителя сидят по разным кабинкам и ждут, когда третий озвучит свое появление Марине и уйдет, а потом они, по очереди. Интересно, какая на моей кабинке картинка, ежик или слоник? Я опять чуть не рассмеялся и начал думать о грустном. Вошел Виталик:

– Привет, красотка, чего разлеглась? Почему телефон вне доступа? Что за тазик?

– Привет, много вопросов задаешь, видишь – выживаю, отравилась чем-то, травлю в тазик.

– Понятно, срочно позвони Виктору, он ждет твоего звонка.

Марина закатила глаза, потом достала свой телефон, включила и полетели непринятые смс, «ватсапки» и телефонные звонки. Она набрала номер и ослабевшим голосом спросила:

– Дорогой, ты меня искал? Что-то случилось?

– Да, дорогая. Я задерживаюсь в командировке, а тебе нужно будет срочно слетать в наш филиал в Новосибирске и проверить документы, ты не забыла еще, что ты ведущий бухгалтер? Служебное задание оправлю тебе на почту.

– Хорошо, до завтра отлежусь и полечу. Что или кого брать с собой?

– Я закажу тебе билет, полетишь одна. Целую, выздоравливай. Почему-то Мишка, охламон, не отвечает на звонки, спит, наверное. Пока.

Виталик наконец-то ушел, у меня все тело окаменело, телефон садился, и я был на грани. Наконец соседняя дверца открылась и выплюнула содержимое. Он вышел кряхтя, еле поднялся, оказывается он сидел, скрючившись под нижней полкой. Мне в щелку все было хорошо видно. Он, скрипя и бубня себе под нос пошел в спальню к Марине.

– Что за приколы? Что ему нужно было, чуть не «спалились?»

– Мой прислал с поручением, завтра улетаю в Новосибирск. Все, давай собираться, мне еще на работу нужно съездить. Нужно кое-что доделать перед поездкой, буду трагической актрисой, больной и несчастной. Пусть я не состоявшаяся актриса, но все-же актриса. И иногда театр жизни требует больше, чем театр на сцене. Тебя по пути высажу, времени в обрез, поехали. Она быстро одевалась, и они оба спустились по лестнице, сели в машину и уехали.

Я почему-то вспомнил про бедных закрытых собак. Нужно хоть воды им налить и еды чуть-чуть дать. Телефон сел минуту назад, ноги затекли, тяжела ты доля шпионского агента. Он вышел, попрыгал, пришел в норму и пошел вниз. На кухне нашел корм и в пустую бутылку из-под минералки налил воду. Вышел, подошел к вольеру, собаки смотрели на него мирно. Он подтянул специальной выдвижной чашки, все положил, налил и задвинул назад. Собаки накинулись на воду. Остатки корма он спрятал в кусты. Потихоньку все закрыл, включил и пошел к своим получать от Лизы за долгое отсутствие. Жигуленок сиял чистотой, а внутри еще и пах кофейным освежителем. Он понял, как голоден и скомандовал ехать домой. Все молчали, видели наверное, что ему очень не просто.

Они ехали домой и молчали. Борис думал о том, что он не скажет пока Виктору про измену жены. Тот может все испортить, устраивая разборки. А ему очень нужно, чтобы брат Вована, как он его называл, не скрылся из вида, и чтобы никто ничего не знал про Михаила, и получить быстрее доступ в дом для полного осмотра. В общем проблем было много, а решение было одно, полное спокойствие с его стороны и отъезд Марины.

– Давайте остановимся у армянского кафе за поворотом. Там очень вкусные «люля-кебаб» готовят и травяной чай. Есть очень хочется. Я пробыл в доме почти 3 часа, стал, как Пиноккио деревянный.

– Почему не Буратино? – спросила Лиза, вечно ты все усложняешь.

– Потому что Пиноккио совершенствуется, проходя ужасные испытания, а Буратино только пять злотых потерял на Поле Чудес. Но у Пиноккио растет нос, когда он лжет. А это уже плохо, определяется сильно. Даже и не знаю, кого выбрать: все засмеялись.

Петрушка завернул к кафешке, они заказали еду и начали ждать. Чай принесли сразу, и Борис сразу себе налил в стакан. Он думал о том, что ему нельзя показываться в общественных местах, если кто-то узнает, будут проблемы. Поэтому Лиза сама всегда приносила еду, если было на что покупать. Но он давно не был в армянской кухне и очень

8.

соскучился. К кафе подъехал новый блестящий черный Лексус, вышел хозяин и пошел в

кафе, походка была очень знакомая, он тянул левую ногу. На гостей из жигулей внимание не обратил. Он шел, а Борис чувствовал опасность, кожей, как в былые годы. Им принесли еду, он надвинул кепку и начал есть. Когда он думал он не чувствовал еды, хоть люля были очень сочные и вкусные. Ели все молча, потом допили чай, расплатились, сели в жигули и быстро уехали. Молчание затянулось и вдруг Борис сказал:

– Я его узнал, это Грачик, «хитрый убийца», как его все называли. Он никогда сам не убивал, у него свои киллеры. Он все четко продумывает, один раз я играл с ним в бильярд, у него каждый ход, как затяжной многоходовый квест. Но почему он здесь? Ему я тоже обязан своей отсидкой, и я должен во всем разобраться. И мне кажется, эти дела связаны, чуйка у меня на такие клубки змеиные, или червячные, так будет правильнее.

Они приехали к дому, Петруха сразу уехал, а Борис с Лизой поднялись к себе. Борис проверил все «растяжки», все было на местах. Они переоделись, Лиза опять надела «бич стайл» и пошла заваривать кофе. Борис сидел и думал, он рисовал схемы на листке, выстраивал цепочки, чертил графики и пытался найти ответы на свои вопросы, которые он до конца не мог соединить воедино, «срастить», как он говорил. Ему не хватало целого квартала. И этот квартал он почти размотал. Ему нужно было попасть в дом к Виктору, он не мог дождаться завтрашнего дня. Скорее бы наступило это завтра.

Вечером позвонил Михаил, его друг Игнат работал в крутой IT-компании в Москве, и он прислал то, что «нарыл»: «I.Братья Бадаевы Владимир и Николай, оба отсидели за драку с поножовщиной. Владимир, 1986 г.р., по статье 112 УК РФ – 2,8 лет; а Николай, 1982 г.р., по статье 111 УК РФ, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, должен был отсидеть 7,5 лет, но ушел в ЧВК «Вагнер» по вербовке заключенных. Николай подтянул Владимира и оба воевали в одном штурмовом отряде, до его расформирования после мятежа. Получили новые документы и приехали в Приморский город, подальше от всех «начальников». Здесь проживает двоюродная сестра Ненашева Наталья, 1988 г.р., работает аудитором в фирме «Аудит – Эксперт», заместителем директора. II. Марина Парамонова, урожденная Тюрина, 1989 г.р., вторая жена Виктора Михайловича. Подруга Ненашевой Натальи, дружат еще со школы. Первый раз была замужем за местным бандитом средней руки Григорием Зарубяном. Сидит по статье 159 часть 4. УК РФ, мошенничество в особо крупном размере, совершенное группой лиц. «Отжимали» квартиры у пенсионеров, дали 8,5 лет. Парамонова М. с ним сразу развелась, но посылки ему отправляет и два раза была на свидании».

– Интересно, отец знает, что мачеха продолжает общение со своим бывшим и «дачки» ему носит? Я попросил Игната узнать, в какие числа она была на свиданках и в какие командировки в эти дни ездила.

– Вы аккуратнее там, братва не дремлет. Как ему удалось получить такую крутую инфу? Ничего в ответ не прилетит?

– У него папа генерал милиции, он помог. Игнат тоже ему много помогает. У них «обоюдка». Мы с Игнатом дружим через мою Катюху, это ее брат двоюродный. В общем сплошняком родня и круговая порука. «Рука руку намывает, сестра брата покрывает». Как-то так.

– Скажи Игнату спасибо за инфу, что они братья – понял сразу, что старший воевал в ЧВК, по наколке понял. Остальное оказалось даже очень занимательным. Спроси еще у Игната про Грачика Акопяна, у него кафе «Урарту», что его связывает с Григорием Зарубяном. Хорошо, что звонишь с разных номеров, отследить сложнее. Не определяйся, извини, но ты труп. Тут никто ничего не знает, Виктор попросил местного начальника РОВД, если будут интересоваться серьезные лица, закинуть утку о твоей смерти, но молчать до его приезда. По соображениям тайны следствия. Когда дело закончим, всю «выхухоль» вычислим и посадим, попрошу себе паспорт сделать. Давно пора, но определяться пока не хочу. Живу по справке, как псих по «7Б». Все, удачи, до завтра, сеанс связи в это-же время.

Борис еще раз внимательно перечитал справку от Игната, которую Михаил прислал ему на электронку и дочертил пару звеньев в своих схемах-графиках.

– Давай спать, завтра у меня свои дела, а ты пойдешь работать в прачечную, весь день работай, это будет твое алиби. Оденься в «бич стайл», лучше поярче. Спокойной ночи!

Утром Борис вышел из дома вместе с Лизой. Все закрыли, завалили, он поставил ловушки, и они вышли через черный ход, с разных сторон. Даже Моссад бы позавидовал их заморочкам. Петруха уже ждал в отдалении, Борис сел на заднее сиденье, и они поехали. Утром позвонил Виктор и сказал, что дом пуст, кухарка и садовник будут завтра, а сегодня весь дом в полном распоряжении, ищи да обрящешь. Виктор сказал, что ездит на экскурсии, осмотрел кучу японских красот: Токийскую башню Скайтри, Музей Мори,

9.

Храмы, Развалины гусуку и т.д. Завтра едем на пляжи Окинавы, а послезавтра на Асо-Кудзю, это самый активный японский вулкан.

Когда бы еще выбрал время для экскурсий, точно, несчастье помогло. Борис сделал все, как учили: зашел в калитку, кинул мяса собакам, потом в вольер и закрыл на задвижку. Они на него, почему-то не кидались? Зашел в дом, отключил систему видеосвязи и сразу пошел в комнату Марины. Несмотря на сборы и отъезд, все лежало на своих местах, ничего нигде не валялось, женщина – педант.

Он надел разовые перчатки и начал осматривать комнату, все простукивал, поднимал покрытие, отщелкивал плинтуса, шкафы, комоды, душевую, в общем все, как учили. Обысков за свою жизнь он сделал тысячи и всегда находил «запрещенку» в самых неожиданных местах. А однажды соседка попросила его найти подклад в своей квартире, говорила, что силы с нее вытягивает «ирод». Долго просила, он сжалился и нашел, в цветочном горшке, старый мужской носок. Она внимательно его рассматривала, потом вынесла с мусором, и при встрече всегда благодарила, говорила, что силы вернулись и жизнь опять забурлила. Чей носок и он ли был триггером ее проблем, так никто и не понял. Борис только посмеивался, а на самом деле знал, что самовнушение – страшная сила.

Ни в комнате Марины, ни в кабинете Виктора, ни на втором на этаже, ни на третьем он ничего не нашел. Нет, нашел он многое: кучу карточек у Виктора в нелепой банке из-под подарочных носков, прямо под носками, заначка, наверное, у Марины кучу таблеток разного назначения, от беременности, для похудения, от венерических заболеваний и т.д.

У Михаила в комнате, в бутылочках из-под колы и пепси были налиты коньяк, виски, бренди и т.д., все очень высокого качества, у отца отливал потихоньку. Куча презервативов, с разными запахами и вкусами. Борис все откручиваемое – откручивал, все отщелкивал, все отвинчивал, проверил все унитазы и канализационные сливы. Остался первый этаж и гараж. Вдруг он услышал, как заворчали собаки, а потом сразу стихли. Борис пошел на шум и увидел садовника-узбека, который хотел открыть собак, но потом посмотрел в сторону дома и не стал этого делать. Садовник вошел в свою каморку с торца дома, в руке у него был черный пакет, побыл там минут десять и вышел с пакетом изрядно потяжелевшим. Когда за ним закрылась калитка черного хода, Борис сразу пошел обыскивать каморку садовника. Искать долго не пришлось, только нижняя дверка пыльного шкафа была почти без пыли, сразу видно, что часто открывали. Он открыл дверцу и увидел много пакетиков с насваем, сразу видно, что недавно передали посылку. Он понял, что узбек продает насвай и больше здесь искать нечего. Он сел на грязный стул, окошко тоже было грязным и небо выглядело серым. Он задумался, что ему делать дальше, куда идти и где искать то, чего он сам толком не знает. Время идет, еще весь первый этаж проверить нужно и гараж. Отдельно стоящие строения и вольер, в последнюю очередь. Но хранить там что-нибудь очень неудобно и рискованно. Он сидел напротив шкафа, рассматривал резную мозаику, все резные завитушки и странные старинные ручки. Сколько же лет этому шкафу и почему он не в комиссионке? Интересно, на каких ножках стоит этот резной тяжеленный гроб? Борис нагнулся чтобы рассмотреть ножки, но они были закрыты резной планкой. Он за нее взялся, и она отошла, Борис быстро заглянул под шкаф и увидел дипломат. Он вытащил дипломат, на нем был шифр, он был старый и точно не пустой. Борис решил забрать чемоданчик с собой и дома разобраться с шифром и содержимым. Он сразу понял, что узбеку он точно не принадлежит и искать его пока некому.

IV. Время информации и действий.

Борис сидел в своей «берлоге», так он называл их с Лизоном временное жилище и думал, как открыть дипломат. Его можно было просто разрезать и вытащить содержимое, но зачем так определяться? Нельзя спугнуть противника раньше времени, а может, наоборот, нужно чтобы он занервничал и начал делать ошибки? Код был трехзначный, слегка заржавевший, дипломат был на внешних защелках, часа два понадобиться, чтобы перебрать все комбинации. И он начал с 000. Лиза подошла сзади и сказала:

– Попробуй заводские настройки-123, а у сейфов-1234. Помню из прошлой жизни. он сразу

Борис набрал 123, потом три единицы, три двойки и т.д. на 666 дипломат щелкнул, и он открыл защелки. В дипломате лежали банковские карты, пистолет «Макарова» с глушителем, который понюхал, но запаха пороха не было, он был вычищен и смазан. 2 загранпаспорта, бумаги формата А4 в файле и многое другое. У Бориса даже глаз задергался от этого содержимого, он попросил кофе и начал внимательно все рассматривать и раскладывать. Первыми он открыл паспорта, кто бы сомневался, братья Бадаевы решили покинуть страну, но предварительно решили разобраться со всем

10.

семейством? В файле лежали кипрские документы на право собственности, две квартиры в

Лимассоле, столице Кипра. На одной улице, но в разных домах. Что же они хотят от

семейства Парамоновых? Зачем им Марина? И зачем они хотели устранить Михаила? Что-то не коннектится в этой истории, есть еще одно звено, которое пока никак не проявилось. Но есть же у Бадаевых «надсмотрщик», который толкает их на все дела, «аналитик смертей». И не за зарплату в ВЧК «Вагнер» они купили недвижимость за границей? Хотя, кто его знает, там тоже были особые поручения, за которые платили валютой, в особо крупных размерах.

Позвонил Михаил, рассказал о родстве Грачика Акопяна с Григорием Зарубяном, у них матери родные сестры, а они двоюродные братья. Земля точно имеет форму чемодана, встретились они все в этом приморском городишке, чтобы устроить «грандиозный шухер» и потом свалить. У него оставалось пять дней, вернется Виктор Парамонов, все узнают, что Михаил жив и все, наш бобик сдох и блохи врассыпную. Завтра нужно поехать опять в дом к Парамонову, положить назад дипломат и повнимательнее обыскать странную каморку садовника-насвайщика. Борис позвонил Виктору Парамонову, который уже изнывал в Японии от постоянных экскурсий и надоевшей еды. Он нашел кафе с полурусской кухней и с удовольствием туда ездил на метро. Он назвал кафе «Россиянка» и хоть голубцы там были из пекинской капусты, а подобие шаурмы заворачивали в рисовую лепешку – это была большая удача. Еще там были тефтельки из рыбы и теплое саке, но это тоже удобоваримое.

Утром было все по накатанной схеме. Виктор позвонил садовнику и сказал, что приедет ремонтник, смотреть водопровод и канализацию. Сегодня был день уборки в доме, обрезка кустов и покос газонов. Борис одел комбинезон, кепку, купил по дороге газовый ключ и ящик для инструментов, куда и положил дипломат. Он постучал в калитку, узбек его впустил и показал водяной узел. Борис постоял, постучал для вида по трубам, что-то покрутил и пошел в каморку к садовнику. Садовник переодевался, на нем была длинная майка, заправленная в длинные трусы, а на ногах кирзовые сапоги. Он шел косить газон, и такая экипировка была понятна, но это было так смешно, плюс его независимая физиономия. Борис сдерживался, чтобы не заржать во весь голос:

– Майку в трусы, трусы в сапоги? Вот это дресс-код! Можно фото, плиз? Никогда не видел узбекский паспорт, твоя фотография там в таком-же прикиде, во весь рост?

Узбек обиделся и вышел, чего и добивался Борис. Он потихоньку закрыл дверь на щеколду и потихоньку положил дипломат на место, задвинул планку и запачкал ее пылью, которую достал под диваном. Потом постучал по трубе, покрутил кран на батарее, здесь был старинный радиатор, хотя в доме были новые, плоские. Он вышел, походил с газовым ключом вокруг дома и опять вернулся в каморку, узбек косил газон и только косился на непрошенного гостя. Он закрыл щеколду и решил обследовать радиатор, постукивая по нему для звука. Открыл кран, но воды в нем не было, он просто не был присоединён к трубам, они были заглушены. Хотел поднять, но сил не хватило, и он решил разобраться с ним дома. Борис вышел, для вида обследовал трубы в доме, даже заглянул в люк канализации. Виктор прислал голосовое, что Марина прилетит завтра в 12,30ч., значит завтра же у нее будет Бадаев, нужно ускориться с этим радиатором. Он позвал узбека и попросил помочь ему вытащить радиатор из коморки и отнести его в жигули, для дальнейшего ремонта. Узбек нехотя бросил косить, и они вдвоем отнесли радиатор в машину, узбек ушел, а жигули крякнули и поехали. Петруха запел:

– Вези меня извозчик по гулкой мостовой.

– Давай, не разгоняйся, опасный ездовой – допел Борис.

Они доехали до места, выгрузили радиатор и занесли на второй этаж. Петруха получил деньги на бензин и за поездку, и радостный уехал. Борис поднялся за ящиком с инструментами, решил работать молотом, света в недострое нет, но чугун очень хрупкий, можно обойтись без резки. Он ударил по секции, и она раскололась, вытекла грязная жижа, ударил по второй секции, таже история. Всего секций было 7. Он сел и начал рассматривать секции, они были давно не крашены и кое-где ржавые. Но одна, крайняя, была желтоватая, как будто ее приварили позднее. Борис подергал ребро, но оно сидело крепко. Он перевернул ее и попробовал открыть с другой стороны, и планка поддалась. Она не была приварена, она была очень искусно одета на секцию. Во всю длину секции был сверток, он хотел его достать, но услышал шаги внизу, поэтому сделал все, как было и вышел из-за стенки, по лестнице поднималась Лизон. Он смотрел на нее и как будто только сейчас увидел, что она очень грациозно подымается, что у нее красивая фигура и даже

11.

обноски оверсайз ее не портят. А что он, собственно, о ней знает? Что она оказалась на улице по вине матери, которая продала квартиру, а ее отдала в услужение в какую-то

семью. Потом жена умерла, престарелый павиан пытался ее соблазнить, и она ночью сбежала, прихватив его кошелек и дорогущие часы? Документы у нее украли потом, на вокзале, у спящей. Все? Иногда она начинает красиво говорить и знает много интересного, но потом, как будто очнется и опять залазит в свой кокон. Говорит, что скитается уже пять лет, работала в доме 8 лет, отдали ее туда в 20 лет. Сколько ей лет, тридцать пять, больше? Он хотел узнать ее возраст и еще какие-нибудь подробности, но она сразу замыкается и говорит, что прошлое очень давит на нее и ей не приятно об этом говорить.

– Чем ты тут стучал? Гвозди в бетон вколачивал?

– А что, далеко было слышно? Просто радиатор хотел разбить и сдать на лом.

Он не хотел раньше времени ничего говорить Лизе, потом, сюрприз будет.

– На лом, с чего это? Ладно, я накупила еды, денег в прачке дали, сейчас будем обедать.

Он закидал радиатор картоном, которого было в изобилии в недострое. Они с Лизой натаскали и до них было уже много, кто-то тоже ночевал здесь или устраивал сборище местных гопников и наркоманов. Но странно, пока они тут жили никто здесь ни разу не появился. Может Лизон в прачке сказала, что дом занят, может просто не было желающих жить на отшибе, но не было никого. Они пообедали. У Лизон было одно шикарнейшее качество, она могла из ничего сделать обед. Она умудрялась вкусно приготовить и красиво подать даже доширак. В «дошик», как они его называли, она добавляла майонез, зеленуху и вкусные приправки. Иногда добавляла итальянские вяленые помидорки и получался почти борщ, которого он не ел уже очень долго. Варить борщ на газовой плитке было очень накладно, да и хранить его было негде, но он мечтал, что, когда они будут жить в квартире, она сварит самый вкусный борщ на свете, самый долгожданный борщ. После обеда он решил посмотреть, что в этом свертке, который был хорошо перемотан и заклеен скотчем. Он спустился, раскидал картон, начал разворачивать многослойный сверток. Нижний сверток, который был замотан скотчем, ножницами из ящика разрезал снизу доверху. В пакете была соль, обыкновенная бытовая соль. Он растерялся, но услышал голос Лизон, она наклонилась и внимательно изучала содержимое:

– Это не соль, это гексоген, ты где это взял?

– Ты откуда знаешь, что это? Так подкралась незаметно, я даже испугался твоего голоса.

– На улице чего только не увидишь, где ты это нашел?

– У Парамоновых в каморке садовника. Нужно сегодня же повесить батарею на место, чтобы не спугнуть Бадаевых. Лизон, неси соль, завернем в эту бумагу, тут много слоев, скотч у меня есть. С Петрухой отвезем и повесим назад. Расколотые секции нужно замазать, неси остатки шпаклевки, помнишь мы дыры в стенах замазывали? Батарея будет висеть шпаклеванной стороной к стенке, как и висела, и никто ничего не увидит.

Они аккуратно вытащили гексоген, переложили его в пакет и в пустой ящик из-под инструментов. Сделали сверток с солью, все аккуратно сложили, замазали, закрыли. Гексоген в ящике спрятали здесь-же, накрыв грязным картоном. Инструменты собрали и отнесли наверх. Через час приехал Петруха и они поехали ставить все на место. Узбек все покосил и теперь срезал лишние ветки. Он помог повесить радиатор на место, Борис показал ему замазанные места и сказал, что теперь течи не будет, все нормально. Узбек махнул головой, наверное, еще обижался.

– Сколько ты работаешь у Виктора? При тебе никто не ремонтировал отопление, не менял радиаторы?

– Работаю с среднего апреля. У меня подсобка всегда холодный, зима не работаю.

Борис попрощался и уехал. Бадаевы заранее спрятали гексоген в радиаторе и пронесли в каморку, или уже в каморке все спрятали в радиаторе? В курсе ли происходящего Марина и знает ли об их намерениях или она просто стала заложником обстоятельств? С каждым часом все больше вопросов, нужно срочно искать ответы, времени остаётся все меньше и меньше. Он приехал домой, опять рассчитался с Петрухой и поднялся в «берлогу». Лиза приготовила ужин, они ели и слушали радио через умную колонку. Лиза заряжала портативный аккумулятор в прачечной и им хватало на колонку и на зарядку телефона, он у них был один. Лиза была грустной, отрешенной и отвечала невпопад на его вопросы. Она все убрала, помыла посуду и пошла за шторку помыться. Она вышла в коротком халатике и с распущенными волосами. Она не была худышкой, у нее была чуть заплывшая талия, но она была грациозна. Ее не портили морщинки, следы долгого пребывания на улице, у нее была длинная шея и глаза… Они были, как у дикой кошки. Они манили, притягивали и

12.

обволакивали, они были серыми, но с разными оттенками в зависимости от освещения. Я всегда говорил ей, что она еврейка, чистокровнейшая, матерая и махровая. Она нырнула под одеяло, холодная, дерзкая, ищущая удовольствий и требующая страсти. Он никогда такой ее не видел. Она сама сбросила одежду и начала снимать с него плавки. Он за ней не успевал. Она целовала его везде, она забыла стыд и всякое стеснение и когда сама забралась на него для продолжения, он еле сдерживался, чтобы не закончить раньше нее. Они взорвались вместе, она еле сдерживалась, чтобы не закричать от удовольствия. Ее дикая страсть получила наслаждение и полную чувственную отдачу. Они еле расцепили чресла, разлепили руки, Лиза еле сползла с него, и они сразу уснули. Борису снился странный полукошмар- полубред, он вертелся во сне, он что-то бормотал и никак не мог проснуться.

Он еле разлепил глаза, в комнате всегда был полумрак и никогда не было понятно сколько сейчас времени. Он нашел свой телефон под подушкой, он был полностью разряжен. Вчера он забыл поставить его на зарядку, в связи с создавшимися обстоятельствами, Лиза была просто демоном, демонихой. Что она вчера вытворяла, это было… А где Лиза? Он встал и опять сел на диван. Голова гудела, на столе стоял термос с кофе, Лиза ему оставляет, когда уходит в прачечную. Борис поставил телефон на зарядку и посмотрел на время, было пол одиннадцатого утра. Он налил кофе в чашку и выпил, стало чуть легче. Он умылся, оделся и спустился на второй этаж, где вчера спрятал гексоген. Он решил, что, если сегодня прилетит Марина, значит старший Бадаев будет у нее и он должен быть там, нужно договориться с Виктором Парамоновым, где можно спрятаться заранее, чтобы быть ближе к каморке садовника. Он убрал завал картона, достал ящик и заглянул вовнутрь. Внутри было пусто, ящик был пустой. У него подкосились ноги, и он сел на пол, на картон. Голова еще плохо соображала, но он понял, что его обокрали. Он побежал наверх, достал свой кошелек из-под матраса, проверил неприкосновенный запас, там все было на месте. Вещей Лизы, не бич-стайл, а нормальных, тоже не было. Не было ее любимой сумки, шкатулочки для заколок и всяких женских вещих. Борис вспомнил, что шкатулка была высокая, но внутри мелкая. Она могла вполне быть с двойным дном. Борис успокоился сел и начал соображать. Вчера Лиза устроила ночь любви и прощаний, она чем-то его подпоила, очень болела голова. Забрала гексоген и ушла. Я ничего о ней не знаю. Нужно уходить отсюда, но куда? Он решил ехать сегодня в дом к Виктору. Вдруг ее специально к нему приставили, чтобы найти взрывчатку и покончить с домом Парамонова? Он отправил голосовое Виктору и Михаилу и почистил телефон. Он все что нужно переслал себе на почту, все остальное подчистил и оставил только видео с сексуальными утехами Марины, вдруг пригодиться? Он не нашел остальные компоненты для взрывчатки и решил поехать в дом и спрятаться в подземном гараже. Там есть маленькое помещение, где на полках хранятся разные запчасти, масла и другие авто жидкости. Есть свет, маленький диванчик, чайник и т.д. и пройти туда можно незаметно, через маленькую дверку в запасном выходе, ее можно закрыть изнутри. Плохо, что в каморке садовника и в тех. помещении нет камер. В самом гараже они есть. Сейчас было почти пол двенадцатого. Нужно ехать, но у Петрухи нет телефона. Закажу такси и поеду, но нужно завалить вход и поставить растяжки, там много дорогих сердцу вещей. Все самое важное он бросил в сумку, несколько инструментов, одежду, любимые китайские тапочки-кунфуйки, и вызвал такси.

Несмотря ни на что он надеялся, что Лизон еще вернется, даже после того, что случилось. Когда он доехал было уже начало второго, он быстро прошмыгнул в заднюю калитку, собаки были в загоне. И калитка, и дверь были хорошо смазаны, наверное, Виктор предупредил узбека, и он все подготовил. В помещении подземного гаража тоже было чисто, стоял чистый чайник с водой и чистая кружка, лежали заварка и сахар. Борис бросил свою сумку на полку, подальше, вошел в гараж и попробовал открыть мерседес Виктора, он не был заперт. Он залез на заднее сиденье и включил камеру. Дома было пусто, Марина еще не прилетела, прилет в 12,30 плюс выдача багажа и от аэропорта ехать час, к двум часам будет на месте. Ауди Марины стояла рядом с мерседесом Виктора. Значит водитель поехал за ней на машине Михаила. Марина терпеть не могла спортивную машину Михаила, и к нему тоже относилась холодно. А водитель Виктора, наверное, терпеть не мог Марину, если поехал за ней на красной спортивке. Борис решил пока расслабиться и подумать. Почему Лиза так поступила, могла ли она быть в сговоре с Бадаевыми? Где бандиты спрятали остальные компоненты взрывчатки? Хотя, гексагена нет, уже легче. Если, конечно, у них нет другого оружия, кроме пистолета, гранаты например? Жаль в каморке садовника нет камер, было бы полегче. Он расслабился и уснул. Проснулся от

13.

голоса Марины:

– Нормально кати чемодан, чего ты его тащишь? Я его в Париже покупала. Господи, на кого

я похожа, лохматая, как мочалка. Хоть бы крышу в машине опустил, водила из Нижнего Тагила.

– Марина Ферапонтовна, все, я свободен?

– Сколько раз тебе говорить, не Ферапонтовна, а Феофановна. Мать выходила замуж за Федора, а оказалось за Феофана, родители свидетели Иеговы. Тупица.

– У меня высшее, ДВФУ, логистика.

– Что же ты такой умный, а водителем работаешь?

– Я работаю на прекрасного человека и занимаюсь логистическими перевозками. И в театры хожу, но актрису Ферапонтовну там не вижу. Колледж бухгалтерский закончили при помощи Виктора?

Марина позеленела от злости, но у нее зазвонил телефон, и она махнула рукой на водителя и пошла в дом. Она вся засветилась и заворковала:

– Да, я уже дома, давай встретимся вечером, мне нужно отдохнуть, привести себя в

порядок. Почему у меня? Давай в кафе или ресторане встретимся. Почему через час?

Ладно, я перезвоню.

Она сняла плащ и пошла в спальню, Борис хотел слушать дальше, но Марина выключила камеру в спальне, и он больше ничего не видел и не слышал. Но он помнил, что Бадаев старший настаивал, что приедет через час. Что это звонил Бадаев он не сомневался, с подругами так не воркуют.

Борис прошел в тех. комнату, достал свои кунфуйки, эти тапочки ему подарил китаец на зоне, они удобные, в них можно передвигаться абсолютно бесшумно. Как китайские монахи из Шаолиня или мастера боевых искусств ушу/кунг-фу. Он попрыгал, сделал несколько выпадов, потом плавно начал выполнять гимнастику ушу, которой научил его Ван.

«Ван был из Южного Китая, высокий, стройный и очень гибкий. Чем-то похожий на Брюса Ли. Почему-то зэки сразу невзлюбили китайца, он был высокомерным, плохо шел на контакт, и только Борис разглядел в нем человека, потерявшего всякую надежду на поддержку блатных и помощи с воли. Зеки постоянно его гнобили и ему всегда приходилось быть на чеку. Бориса перевели из «Красной утки», исправительной колонии для бывших работников правоохранительных и административных органов, по приказу начальника колонии, которого придавили сверху. Он был бывшим ментом, которых все блатные ненавидят. Он знал, что его отправили на смерть. И в первый же день в потасовке, они с Ваном, спиной к спине, отражали бешеный натиск озверевших шавок и шакалов. Их обоих перевели в штрафной изолятор. Когда, в предпоследний день изолятора, Бориса привели на разговор с хозяином, тот был в ужасном настроении.

– Говорят ты был хорошим следаком? Поможешь –выйдешь живым и по УДО, обещаю. Нет, ничем помочь не смогу, есть установка, что живым ты отсюда выйти не должен. Хорошо же ты всей верхушке насолил, многие тебе «добра» желают.

Хозяин рассказал о своей проблеме. Его дочь, двадцати лет, училась в Питере на графического художника. Была уже на третьем курсе и очень хотела, как многие в ее возрасте, быть самостоятельной. Она подрабатывала в музее, помогала реставраторам, чтобы руку набить и научиться различать действительно исторические ценности от фальсификата. Но у них там пропала какая-то императорская печать монгольского хана, а на следующий день дочь взяла отгул, и все свернули на нее. Мол, украла и искала кому сбыть. А Ирина сказала, что старпер, директор музея, к ней клеился, а она его отшила и он мог это сделать в отместку. Поднялась шумиха и ее уволили, но вменили выплатить почти десять тысяч зеленых. Помоги, у девчонки может сложиться впечатление, что весь мир сплошная подстава, все наглые твари, а она только жить начинает. Борис задумался. Можно с ней по телефону поговорить? Наберите мне ее, пожалуйста. Хозяин набрал номер Ирины, объяснил ей все и передал трубку Борису.

– Ирина, здравствуйте! С кем вы реставрировали эту императорскую печать? Можете немного рассказать об этом человеке?

– Здравствуйте! Да, это парень, его зовут Илларион. Он работает уже несколько месяцев. Сам из Воронежа, снимает квартиру с девушкой. Замкнутый, но очень способный, хорошо разбирается в живописи и в музейных ценностях вообще. Его пригласили в Бурятию, потом в Монголию, а потом в Китай, по следам золотой орды. Он вчера уволился.

– Ирина, вы можете узнать в музее, где он снимает квартиру и когда уедет в экспедицию? Посмотрите на Авито, были ли там объявления о покупке ценностей монгольского ханства,

14.

это не очень частые объявления. Когда он получил предложение о поездке в экспедицию?

– Он ничего не говорил до понедельника. Должен уехать в пятницу. Меня во вторник не было, а в среду он сдал все ценности и уволился.

– Хорошо, спасибо! Сделайте все, о чем я вас попросил.

– Алексей Иванович, нужно срочно позвонить в музей и попросить у директора музея данные на этого парня. Есть у вас в полиции знакомый сисадмин?

Из изолятора его перевели в камеру с нормальными условиями, там тоже сидели бывшие менты, их всего было двое, а мест было четыре. Борис попросил, чтобы Вана перевели к ним и больше ему ничего не надо. Хозяин сказал, что после удачного завершения дела, переведет. Бориса позвал хозяин. Хозяин был в приподнятом настроении: