Родники

Глава 1

Село Беленькое расположилось на возвышенности берегов двух речушек, которые берут свое начало с родников. На слиянии этих безымянных речушек в речку Белую и возникло село.

Речка Белая – мелководная и не широкая, но вода в ней чистая и прозрачная, потому что родниковая. Камешки, на дне водоема, можно пересчитать и даже видно снующих в воде мелких рыбешек.

Течение речки размеренное и не торопливое. Иногда в жаркое и знойное лето, она пересыхала, но восстанавливалась сразу же после дождей.

Село Беленькое основано очень давно купцом Винокуровым.

В центре села сохранились постройки купца – склады и магазин, которые до сих пор функционируют. Ещё купеческий дом с лепниной на потолке, резными ставнями и фронтонами.

Все улицы села начинались от этого особняка и расходились в разные стороны.

Село жило по-старинному укладу, но новшество уже пробивало себе дорогу. Сельские жители продолжали держать хозяйство и выращивать овощи в своих огородах.

Свадьба, для села, событие неординарное. Поэтому свадьбу отмечают всем селом.

Длинные столы, заставлены всевозможными угощениями.

Во главе стола сидят молодожены и их свидетели.

Родители жениха и невесты контролируют свадебное торжество.

Спиртное льется рекой. Пришедшие на свадьбу гости пьют и веселятся, поздравляя молодых.

– Горько! – кричат подвыпившие гости Ире и Косте, а потом отсчитывают, – Один! Два! Три!

Разрумянившаяся невеста – чудо, как хороша!

Жених, пытающийся, как можно дольше целовать невесту, крепко обнимает её. Стесняясь и смущаясь, Иринка садится на свое место за свадебным столом.

Её темные, волнистые волосы уложены в прическу и украшены бусинами. Черные стрелки бровей и густые ресницы, подкрашены черной тушью. Светло-карие глаза. На губах розовая помада. Щеки «пылают» от естественного румянца.

– Костя, погоди маленько, – шепотом смущенно говорила невеста своему жениху, севшему с ней рядом. – Скоро все закончится, тогда и уйдем.

Жениху, ничего не оставалось – как ждать, когда начнут расходиться гости.

Костя Журавлев, жених, – видный парень. Высокий, спортивно подтянутый. Купленный, к свадьбе, костюм подчеркивал его широкие плечи. Июльская жара заставила снять галстук и расстегнуть две верхние пуговицы на белой рубашке, открыв на обозрение часть сильной груди парня.

Черные пряди волос зачесаны назад. Густые черные брови срослись над переносицей, что придавало ему строгий вид. Глаза темно-карие с зелеными прожилками. Квадратный подбородок чисто выбрит.

– Хорошо, – отвечал Костя, – ждём ещё полчаса и сбегаем, – предупредил он свою молодую жену.

Отвечающий за музыку включил медленную мелодию.

Молодожены вышли на круг на танец. За ними последовали их свидетели.

Валентин Новак, свидетель со стороны жениха, но и так же старший брат невесты.

Брат и сестра чем-то похожи. У Валентина так же темные волнистые волосы модно подстрижены. Черные стрелки бровей и густые ресницы. Светло-карие глаза. Легкая небритость на скулах и подбородке, подчеркивала его мужественность.

Валентин высок ростом, крепкого телосложения.

Свидетель вывел на танцевальный круг свидетельницу – Машу Шеховцову.

Маша – подруга Ирины Новак. Они вместе учились в школе, сидели за одной партой.

Мария, миниатюрная девушка, в платье нежно-лимонного цвета, которое подчеркивало её хрупкую фигурку. Цвет платья оттенял её большие, выразительные глаза темно-зеленого цвета. Волосы, завитые в локоны, ниспадали ниже лопаток, имели цвет спелой пшеницы. Брови и ресницы соответствовали цвету волос, но были подкрашены черной тушью. На губах розовая помада. Ещё её лицо украшали конопушки.

Валентин нежно приобнял Машу, и они стали танцевать.

Маша оглядела гостей свадьбы и увидела Варю Драгун, ещё одну их подругу.

Варя сидела за столом с Кириллом Новак, самым старшим братом Валентина и Ирины.

Кирилл – самый старший из всех детей Новак, он на один год старше Валентина, который на два года старше Ирины. Младшая сестренка Ирины, Лариса, которая моложе Ирины на два года. Лариса тоже была среди гостей.

Кирилл, курсант военного училища, приехав на каникулы, попал на свадьбу сестры.

Проучившись в училище три года, он имел военную выправку. Высок, строен и спортивно сложен. Темные волосы коротко подстрижены. Черные стрелки бровей и пушистые ресницы. Светло- карие глаза и улыбка озорная. На тщательно выбритом подбородке – ямочка.

Валя Драгун – девушка среднего сроста, не была худышкой. Она не стеснялась своей полноты. Черные, как смоль волосы, густой волной ниспадали ниже плеч. Челка подстрижена по – косой, делала её лицо овальным. Черные брови и ресницы. Глаза, как смородины. Алый слой помады на губах.

Варя и Кирилл, сидевшие за свадебным столом, попивали шампанское, весело разговаривали и смеялись.

По поведению подруги, Маша поняла, что та пьяна.

Напротив, Кирилла и Вари сидел Дима Бояркин, ещё один друг Кости и Валентина.

Дима отличался высоким ростом. У него широкие плечи и крепкие бицепсы. Его светлые волосы вились сами по себе, но он был аккуратно подстрижен. Черные брови, но светлые ресницы. Глаза небесной синевы. Чисто выбритый подбородок и смешно торчащие уши, которые его совсем не портили.

Дима весь свадебный вечер украдкой поглядывал на невесту. Иринка ему давно нравилась, но он боялся признаться ей в этом. И вот его любимая девушка выходит замуж за его друга.

– Дурень ты, Димка, – ругал он сам себя. – Надо было хватать Иринку на руки и бежать куда глаза глядят, вот если бы не армия, так бы и сделал.

Варя, попивая шампанское, строила глазки Кириллу, но и Диму не упускала из вида. Видя, что он не пригубил ни капли спиртного, спросила его

– Димка, что за счастье молодых не пьешь? Проворонил Иринку, теперь локти кусаешь? – ехидничала она.

– За счастье Иры выпил бы, но за замужество – не буду, – буркнул Дима.

Танцуя, Валентин нежно обнимал Машу. Аккуратно поправил выбившуюся из прически прядь волос, убрав её за ушко девушки.

Маша, увидевшая Кирилла с Варей, тяжело вздохнула.

– Машуня, – обратился к ней Валентин, – что ты так тяжело вздыхаешь? – спросил он.

– Ты и Дима осенью уйдете в армию. Я, правда, тоже буду в медучилище учиться, – стала сетовать Маша. – Иринка замуж вышла. В село приехать не к кому будет, – огорчалась девушка.

– Маша, но нас не будет всего два года, – оправдывался Валентин. – Потерпи, пожалуйста, – продолжал он.

– Вот Иринка влюбилась в Костю. Это что такое – чувства? За чувства, наверное, сердце отвечает? Сердце влюбляется… Голова спрашивает у сердца – «Зачем?», а оно отвечает: «Надо!» …

Маша опять вздохнула, думая о своем и ещё раз взглянула на Кирилла Новак.

– Как бы я хотела быть на месте Вари, – подумала Маша.

– Машенька, но что ты сегодня так вздыхаешь? – опять спросил Валентин.

– Валя, зачем Ира так рано замуж выходит? Мы с ней на эту тему сто раз разговаривали, – опять посетовала Маша.

– Это её Костя уговорил, – стал объяснять Валентин. – Он так от армии хочет «откосить».

– Как это? – не поняла Маша.

– Иринка забеременеет, возьмут справку и предоставят в военкомат, – разложил всё по полочкам Валентин.

– Понятно, – огорчилась Маша.

Танец закончился.

К молодоженам и их свидетелям подошел Дима, чтобы попрощаться и пойти домой.

Костя Журавлев, Валентин Новак, и Дима Бояркин вместе учились в школе, а потом втроём закончили лесной техникум.

– Я хотел пожелать вам счастливой жизни, – скрипя сердцем, произнес Дима. – Хочу попрощаться, да идти домой, – произнес он.

– Подожди. Сейчас все пойдем, – остановил его Костя.

Позвав Кирилла и Варю, группа молодых людей направилась к выходу.

Молодожены отправились к себе в дом, который достался им от бабушки Кости и который им передали по наследству.

Кирилл и Варя тихонько отделились от всех и исчезли в темноте июльской ночи.

Валентин и Дима проводили Машу до её дома и пошли каждый к себе.

Глава 2

Оказавшись в своей комнате, молодожены растерялись. Костя, так ждавший окончания свадебного вечера, не знал, что делать. То есть, конечно, знал, но … он боялся …, каким-нибудь неловким движением, обидеть Ирину. Она ведь совсем ещё молоденькая, вчерашняя школьница.

Костя медлил, и Ирина запаниковала. Ей казалось, что она сделала что-то не так, раз муж не прикасается к ней.

Не сговариваясь, сели на край кровати и сидели молча.

– Костя, – шепотом позвала его Иринка, – Ты помнишь, как мы в конце мая гуляли по селу. Я, ты и Димка…, – начала вспоминать девушка.

– Помню, – отозвался молодой муж.

– Тогда я сказала: «Хочу цветов», и ты не задумываясь перемахнул через забор в палисадник тети Шуры Ивановой, и напластал тюльпанов вместе с луковицами.

– Ага, а Димка мне потом нотацию прочитал, что тетя Шура утром расстроится, увидев разорённую клумбу.

– Да я не о Диме говорю, а о твоем поступке. Ты не задумываясь перемахнул через забор, чтобы сделать мне приятное, – ласково говорила Ира. – Что же тебе сейчас мешает без оглядки совершить поступок? – спросила девушка.

– Ира, а если я тебе нечаянно сделаю больно? – Костя задал ей мучавший его вопрос.

– Костик, если это случится, я тебе скажу, – успокоила его молодая жена.

Она повернулась лицом к своему мужу, погладила рукой по его щеке.

Костя перехватил её руку, поднимаясь, поднял её за собой. Провернул её спиной к себе и стал расстегивать пуговицы на застежке свадебного платья.

Платье соскользнуло с Ирининых плеч и белоснежной волной легло у её ног. Ира вышагнула из шелкового «облака», лежавшего у её ног. Повернулась лицом к Косте.

У молодого человека захватило дыхание от явившейся ему красоты. Он подхватил жену на руки и положил на приготовленную им постель.

Костя наклонился к Иринке и стал нежно целовать. Нежные поцелуи превратились в страстные… и этой ночью жених и невеста стали мужем и женой…

Кирилл и Варя тихонько отделились от всех и исчезли в темноте июльской ночи.

Бродили по ночным улочкам, такие знакомые днём и такие таинственные ночью.

Густая темнота. Ночная тишина стояла осязаемая, только редкий лай собак нарушал эту тишину.

Прогулка закончилась на окраине села. Забравшись в чей-то сенник, они оказались на сеновале.

Присели на свежевыкошенное сено. Пахло свежей травой. Голова кружилась от ароматов разнотравья.

Через дырявую крышу было видно звездное небо. Холодный свет, этих ночных светил, радовал взгляд и настраивал на романтические отношения.

Кирилл обнял Варю и стал нежно целовать. Девушка напряглась.

– Варенька, расслабься, – шептал ей Кирилл.

И она расслабилась…

Из сеновала она вышла только на рассвете.

Валентин и Дима проводили Машу до её дома.

Оставшись одна в своей комнате, девушка уселась в кресло, подобрав под себя ноги. В руках она держала фотографию Кирилла. Маленькую фотографию на паспорт, Маша позаимствовала у Иринки, учась ещё в школе, прятала её в тумбочке, чтобы никто не видел.

Девушка прижала снимок к груди и разрешила себе помечтать… Мечты касались Кирилла…

– Ох уж эти чувства! Откуда они берутся? Когда я в него влюбилась? – задавала она сама себе вопросы и не находила ответа. – Это самые глупые вопросы. Разве чувства можно контролировать? Кто на это вообще способен.

Маша сидела задумавшись.

– Вот сегодня он с Варей. Как – бы я хотела быть с ним. Но… Мечтать не вредно…

Маша ещё сильнее прижала фотографию к своей груди.

В кровати положила снимок рядом с собой на подушку. Так и уснула.

Во сне ей приснился Кирилл…

Глава 3

На следующий день молодежь собралась на природу.

Взяв напитки и провизию со свадебного стола, прихватив одноразовые тарелки, стаканы и ложки, не забыли и про гитару, направились на берег речки Белая, где при слиянии двух речушек, она начинала свой путь.

Расстелив на полянке покрывало, девушки расставили на нем тарелки, с принесенными салатами и напитки, для каждого был поставлен набор одноразовой посуды: тарелка, стакан и ложка.

Места у импровизированного стола хватало всем.

Костя и Ира влюбленными глазами смотрели друг на друга, держались за руки, обнимались.

Лариса Новак присела к Диме Бояркину.

– Дим, а ты что Иринку без боя уступил Косте? – шепотом спросила она у него. – Ведь она тебе давно нравится.

– Не армия бы, а то два года – их прожить надо, – ответил Дмитрий. – А жизнь штука сложная. Да и время все поставит на свои места, – рассуждал он.

Дима внимательно посмотрел на младшую сестренку Иры.

Лариса ещё училась в школе, ей оставалось ещё два года до окончания учебы.

Она, как и все Новак, была темноволосой, слегка вьющиеся волосы заплетены в косу. Черные стрелки бровей и пушистые ресницы над светло-карими глазами.

Девушка развита непогодам – умная, красивая, стройная.

– Поживем, увидим, – ещё раз повторил Бояркин, подцепил ложкой помидор в салате и с удовольствием его съел.

Варя села рядом с Кириллом. Попыталась погладить его по руке, но он аккуратно убрал свою руку. Больше попыток на сближение Варя не стала предпринимать. Весь пикник она сидела молча.

Валентин сидел рядом с Машей и все старался её чем-нибудь накормить.

– Марусечка, ты будешь салат? – спрашивал он у девушки и тут же накладывал ей в тарелку салат. – А бутерброд будешь?

– Валя, спасибо, я не хочу. Да я и сама могу взять, – смущаясь, отвечала Маша.

– Маша, а почему тебя иногда называют Марусей? – спросил Кирилл.

– Мама так зовет, – растерянно ответила девушка.

Она разволновалась от того, что Кирилл задал ей вопрос… Он обратил на неё внимание… А она, дурочка, от волнения, превратилась в невидимку.

– Понятно, – ответил Кирилл и тут же переключил своё внимание на молодоженов. – Ну как ваша брачная ночь, сестренка? – бесцеремонно задал вопрос Ирине.

– Братец, прекрати, ты переходишь рамки приличия, – рассердилась на него Ира.

– А помните, – заговорил Костя, – как Новак появились в нашей школе? – Костя начал вспоминать не такие уж далекие времена. – Кажется Валентин пришёл к нам в четвертом классе, а может в пятом? Вот чёрт, уже не помню в каком классе ты, Валя, к нам приехал? – обратился он к Валентину.

– В шестом, – уточнил Валентин.

–Я здесь пошла во второй класс, – вставила своё слово Лариса.

– А Иринка пришла к нам в класс, когда мы учились в четвертом, – стала вспоминать Маша. – Зашла такая смешная. Косички в разные стороны и большие белые банты на них. Жилетка, поверх белой блузки, застегнута не на те пуговицы, – засмеялась, вспоминая, Маша.

– Это я её одевал, – тоже смеялся Валентин. – Мы торопились, в школу опаздывали, вот так и оделись.

– Валя, а ты-то не лучше был одет. Все на перекосяк, – смеясь, сказал Дима.

Все смеялись, вспоминая, какой фурор произвели братья и сестры Новак, придя первый день в школу.

– Кирилл, спой, пожалуйста, – попросила Ира брата, подавая ему гитару.

Кирилл перебирал струны и слушал звучание инструмента, гитара не была «расстроена».

Усевшись поудобнее на постеленных на землю старых покрывалах, все затихли и стали слушать Кирилла. Его голос, мягкий и бархатистый, никого не оставил равнодушным.

Маша сидела, сцепив руки на коленях, она боялась разомкнуть их и сделать какое-нибудь движение, выдав свои чувства к Кириллу.

Она смотрела на него влюбленными глазами, взглядом касалась щеки, бровей, кончиков ресниц и губ…, о, боже, а его пальцы, которые перебирали струны гитары… Маше казалось, что он играет её чувствами, перебирая и дотрагиваясь до самого сердца.

Кирилл почувствовал на себе волну нежности…, как будто кто-то погладил его щеку, прошелся по бровям, коснулся кончиков его ресниц и легоньким движением пальцев – прикоснулся к его губам… Странное ощущение…

Кирилл бросил взгляд туда, откуда исходила эта чувственная волна… На него смотрела Маша.

Она тотчас перевела свой взгляд на свои, сцепленные на коленках, руки.

Посидев ещё, засобирались домой. Собрав пустые, но замаранные салатом тарелки, Маша решила сполоснуть их в речной воде. С горкой посуды в руках, она стала спускаться к воде.

– Давай помогу, – предложил помощь, догнавший её Кирилл.

– Спасибо, не надо. Я сама справлюсь, – ответила ему девушка, но Новак – старший все равно пошел за ней.

– Кирилл, ты, когда уезжаешь? – спросила Маша, споласкивая посуду в воде. Ей надо было заполнить тишину, образовавшуюся между ними.

– Через неделю, – ответил тот.

К ним, по тропинке к речке, спускался Валентин.

Маша, подхватив помытую посуду, пошла обратно к месту пикника.

– Кирилл, – обратился Валентин к брату, – если подойдешь близко к Маше, не просмотрю, что ты мой брат, набью тебе морду, – предупредил он старшего. – Ты меня понял? – Валентин не шутил, и Кирилл это увидел.

– Брат, да ты что? Даже близко не подойду… Да, понял, понял… – Кирилл сделал шаг назад, отступая от идущего, со сжатыми кулаками, на него Валентина.

Глава 4

Последняя неделя августа.

Маша сегодня встала рано. Выйдя на крыльцо дома, Маша удивилась густоте тумана, ползущего по воздуху и земле. Из-за тумана, в двух шагах, не было ничего видно.

– Вот это да! – восхитилась Маша увиденным. – Правда, «хоть ложкой черпай». Такие туманы бывают только в конце августа. Позавтракав, девушка начала сборы. Надо собрать вещи, чтобы поехать на учебу в город.

В медучилище Маша поступила без проблем. Место, для проживания, в общежитии сразу дали, ведь её воспитывала одна мама, Любовь Васильевна.

– Марусечка, не забудь белый халатик положить, – делала наставления Любовь Васильевна. – Я его погладила, он на стуле висит, – продолжала мама.

– Конечно, мамуль, не забуду, не переживай, – откликнулась из своей комнаты Маша.

Девушка сидела около раскрытого чемодана и держала в руках маленькую фотографию Кирилла.

– Ты уже уехал, – разговаривала Маша с фотоснимком, – когда теперь увидимся? – сетовала она. – Мне так хотелось к тебе прикоснуться, прижаться хоть на мгновение и поцеловать, почувствовать вкус твоих губ, но… – Маша вздохнула. – Может я когда-нибудь переболею тобой? Говорят, что время лечит.

Маша спрятала фотографию в кармашек чемодана, застегнув его на кнопочку. Стала собирать вещи.

Приготовив чемодан к отъезду, девушка отправилась в гости к Иринке Новак, теперь Журавлевой.

– Привет, – встретила Машу подруга, – проходи. Там Варя пришла. Вы меня пять минут подождите, закончу помидоры мариновать. Потом посидим, чай попьем, – оправдывалась Ира, закатывая банки с помидорами. – Кости нет, он на работе в лесничестве.

Три подруги сидели за столом и пили душистый чай с мятой.

– Я пришла попрощаться, – заговорила Маша, – завтра уезжаю на учебу. Девчонки, как у вас дела? – спросила она у подруг.

– У меня хорошие новости, – радостно сообщила Иринка, – у нас с костей будет малыш. Мы уже справку о беременности в военкомат увезли. Косте дали отсрочку от армии, – сообщила Иринка.

– Чего он и добивался, – буркнула Маша, вспоминая разговор с Валентином. – А Валя с Димкой, когда повестки получат? – задала вопрос Мария.

– Валя говорит, что где-то в октябре призыв будет, – ответила Ира.

Варя сидела молча, рассеяно слушала подруг, думая о чем-то своём.

– Варя, что с тобой? – выдернула её из задумчивости своим вопросом Маша.

– Девочки, я тоже беременна, – сообщила Варя свою новость.

– Что? Кто отец ребенка? – нерешительно спросила Ира.

– Кто? Кирилл… Наш местный Дон Жуан. Поматросил и бросил, – с грустной усмешкой проговорила Варя.

– Варюш, что ты собираешься делать? – продолжала задавать вопросы Ирина.

Маша вся превратилась в слух, ей важен был ответ подруги.

– Что? Аборт, конечно, – категорично заявила Варя. – У меня ничего нет, ни образования, ни своего угла. Да и с ребенком, кому я буду нужна? – зло говорила Варя.

– Варюш, у тебя есть мама, она обязательно поможет, – рассудила Маша.

– Мама сказала, чтобы я на неё не рассчитывала. Вот так, – Варя говорила так, как будто заколачивала гвозди в крышку своего гроба. – Завтра еду на аборт. Хотя врач говорит, что в моем случае, аборт опасен, что у меня, после этого, не будет детей.

В комнате, где подруги пили чай, повисла тишина. Она была своеобразной – злой, напряженной, недоговоренной, повисшей тяжелым грузом.

В октябре месяце Валентин Новак и Дима Бояркин получили повестки в армию.

Маша не смогла приехать в село Беленькое на проводы, но зато проводила их в городе, придя в военкомат.

Парни отправились в воинские части, отдать свой долг перед Родиной.

Полгода пролетели незаметно. Учеба в медучилище давалась Маше легко. Первую практику ей предстояло пройти в отделении терапии больницы.

В это же время в родильном отделении оказалась Ирина Журавлева. Узнав об этом, Маша поспешила навестить подругу в предродовой палате. Вместе с Иринкой в палате лежали ещё четыре женщины.

Иринка, лежавшая на кровати, тяжело поднялась, придерживая руками свой большой живот и тут же села на край. Движением руки показала Маше, чтобы та села рядом. Маша аккуратно присела.

– Иринка, как ты? – спросила она подругу.

– Да ничего, вот жду, когда схватки начнутся… – прерывая дыхание через каждое слово, говорила Ира.

– Ира, как дела дома? – опять задала вопрос Маша.

У Иры на глазах появились слезы.

– Ирочка, милая, что случилось? – испугалась за неё Маша. – Я тебя чем-то расстроила? Тогда извини. Если не хочешь, не отвечай.

Иринка расплакалась ещё сильнее. Достала платочек из кармана и стала им вытирать слезы. Успокоилась, заговорила.

– Машенька, Костя стал пить. Дома почти не бывает. Все на работе и на работе. С работы приезжает пьяный, – жаловалась подруге молодая, беременная женщина. – На меня стал с презрением смотреть. Как-то раз, коровой обозвал, – Иринка тяжело вздохнула. – Вот лежу тут, а душа вся дома. Что там творится? – Ира опять заплакала.

– Иринка, милая, потерпи ещё маленько. Вот родишь, вернешься домой и все наладится, – уговаривала Маша подругу. – Расскажи, как дела у Вари, у Валентина с Димой, – пытаясь сменить тему разговора, Маша заговорила на другую тему.

– Валентин с Димой служат, у них всё нормально. А Варя? … – Иринка замолчала. – А Варя, после аборта, вернулась совсем другим человеком. Учиться не стала, часто выпивает, связалась с каким-то строителем, их целая бригада к нам приехала, ремонтировать и восстанавливать усадьбу Винокурова. Вот такой образ жизни у неё теперь.

Посидев еще немного, Маша пошла в свое отделение.

Вечером у Иры начались схватки. Она, как тигрица в клетке, металась по палате.

– Почему никто не сказал, то будет так больно, – причитала Ира.

Она забыла про эту боль, как только родила и ей положили малышку на грудь. Это было чудо!

На свет появилась Вероника Журавлева.

Глава 5

На улице во всю светило весеннее солнце, апрельское тепло растопило остатки снега. На полянках стала появляться молодая зелень. Деревья просыпались от зимней спячки, принимая на свои ветки первых посетителей из пернатых гостей.

Апрельское небо было бездонное, безоблачное и голубое-голубое. Воздух чистый и прозрачный, наполненный весенними ароматами.

За Иринкой и маленькой Вероничкой в городской роддом приехали на машине: Костя и его мама, Галина Андреевна и мама Иры – Нина Ивановна.

Молодой отец аккуратно забрал дочь у медсестры в свои руки и внимательно посмотрел на, пока ещё сморщенное, личико.

– Здравствуй, моя хорошая, – поздоровался он с малышкой.

Вероничка неосознанно улыбнулась папе. Взрослый, здоровый мужчина «поплыл» от детской улыбки.

– Пойдемте к машине, – позвала Галина Андреевна. – Нам ещё до дома не один час ехать.

В село приехали ближе к вечеру.

В доме был порядок, сразу видно – бабушки постарались.

Баньку истопили. Вероничку накупали и спать уложили.

Взрослые посидели за столом и разошлись по домам, оставив молодых родителей наедине с дочерью.

– Спасибо тебе за малышку, Иринка, заговорил Костя, обнимая жену.

Константин всё крепче обнимал Иру и всё настойчивее её целовал.

– Костя, пожалуйста, не надо, мне нельзя после родов, – попросила его Иринка.

– Опять началось, то нельзя, то голова болит, – вскипел Костя.

Он со злостью направился к выходу, на ходу надевая куртку, с грохотом хлопнул дверью.

– Костя, ты куда? – последовала за ним молодая женщина, выскакивая на крыльцо. – Костя…, – кричала ему в след Ира.

На улице поднимался ветер, он все больше и больше усиливался. В конце концов, ветер превратился в ураган. Он нагнал свинцовые тучи, которые принесли с собой ливень, грозу и грохот грома.

Иринка смотрела на буйство погоды из окна.

Из-за ураганного ветра во всем селе погас свет.

Ира продолжала стоять у темного окна и смотреть в черную пустоту ночи. Она всё надеялась, что, Костя вернется домой.

– Что же будет дальше? – задавала она себе вопрос. – Что я сделала не так? В чем моя вина? Почему он стал так ко мне относиться? Ведь до свадьбы все было хорошо…, наверное, мама и девчонки были правы, в том, что все так быстро происходило. Зачем я после школы сразу вышла замуж? Надо было куда-нибудь поступать учиться…,– мысли Иры путались, она с одной темы перескакивала на другую.

Иринкина душа разрывалась на части. Её мысли чувства были перемешаны этим ураганным ветром и раскиданы, разбросаны по клочкам в разные стороны.

Она горько плакала, слезы градом катились по щекам, молодая женщина их даже не вытирала.

Ира в бессилии присела на диван. Ей было горько и обидно.

И вдруг она почувствовала, что чья-то меховая рука, ласково и нежно гладит её ноги.

Иринка замерла…, нет она не испугалась, не отдернула ноги…, она продолжала сидеть неподвижно. А эта меховая рука продолжала гладить её ноги, успокаивая.

Это домовой пришел на выручку хозяйке дома. Иринка и правда стала успокаиваться.

Но ночной стресс не прошел даром, у Ирины пропало молоко.

До утра Костя так и не вернулся.

Собрав вещи Веронички и свои, молодая женщина, рано утром ушла к своей маме, оставив на столе записку «Ты свободен».

Кто нас может правильно понять, посочувствовать, поддержать и успокоить, полечить наши душевные раны? Только мама! Наши ангелы – хранители! Наши феи! Когда их добрые слова, слова поддержки – творят чудеса! И мы, после общения с ними, как птицы Феникс, восстаем из пепла, обретая душевное равновесие, душевный покой, исцеляемся.

Пьяный Костя, кое-как притащился домой, ноги сами привели его. Проспав пол дня на диване, он стал приходить в чувства.

Только к вечеру до него дошло, что дома никого нет. Никто его не ругает, не просит больше не пить, никто не читает нотаций, никто его не раздражает…