Три ромашки для доктора
ГЛАВА 1
*Все имена, фамилии, события – вымышлены, отношения к реальности не имеют.
ЯНКА РОМАШКИНА
– Мам, присмотри за девочками, – прошу я маму, зажав телефон плечом.
Сама же отдаю анализы, которые на скорую руку меня заставили сдать, медсестре.
– Да, мам. Кажется, оперировать будут. – жмурюсь я от боли в правом боку. – Да нет, ничего не надо, это ведь простой аппендицит! Завтра приедете меня навестить с девочками! Да виноград ела, мамуль. Нет, девчонки не ели. Они вообще кроме макарон ничего есть не хотели! Такое разнообразие на шведском столе было, а они три раза в день спагетти лопали, представь?
– Ромашкина! – зовет меня медсестра.
– Все, мам, целую, не переживай, не плачь! Как приду в себя, перезвоню!
Я выключаю телефон и иду на зов.
– Ну что, резать будем. – сообщает мне медсестра, заполняя бумаги.
– Ох, сделайте уже что-нибудь. – взмаливаюсь я. – Болит, аж искры из глаз!
– Что ели накануне? – спрашивает терапевт.
– Да в Египте виноград кушала. Крупный такой, фиолетовый. – говорю, рассматривая свой ровный золотистый загар. – А так все как обычно.
– С косточками кушали? – прищуривается терапевт.
– Да нет, вроде без косточек ягодки были… – припоминаю я. – А в самолете шесть часов ничего не ела, не до того было.
– Вот и хорошо. – отвечает терапевт. – Сейчас мы с вами подпишем бумаги, ваше согласие на операцию, и пойдем в операционный бокс.
Все происходит так, как и говорит врач. У меня забирают паспорт, я подписываю всякие бумажки. Клиника частная, но с хорошей репутацией. Я подписываю ознакомление с расценками на операцию и послеоперационное нахождение в больнице. Счет не хилый такой, но у нас с мамулей все в бизнесе хорошо, так что счет меня не пугает.
Меня переодевают в одноразовую рубашку, надевают шапочку на голову. На ноги компрессионные чулки. Всю одноразовую одежду мне выдают от клиники. Конечно, за такую стоимость-то!
Заводят в операционную. Меня уже мелко потряхивает. Кладут на операционный стол. Привязывают к нему бинтами. А теперь меня уже бьет крупной дрожью. Умом я понимаю, что это даже операцией не назовешь, так, на пять минут дел, я вон кесарево-сечение уже перенесла, а это намного серьезней, но все равно, очень страшно!
Мне вводят что-то в вену. Голова начинает кружиться. Анестезиолог развлекает меня глупыми анекдотами, смысл которых я уже плохо понимаю.
И вдруг, на переферии сознания я вижу его глаза!
Да, он в полной амуниции хирурга, на его лице медицинская маска, но эти глаза я не перепутаю ни с кем другим! На меня каждый день смотрит три пары глаз его дочерей!
– Янка?! – удивляется тот, кого я меньше всего ожидала здесь увидеть.
– Дима… – хочу произнести я имя бывшего мужа, но увы, не успеваю.
ГЛАВА 2
ДМИТРИЙ КРАСНОВ
– Янка?! – спрашиваю я удивленно.
Но девушка, лежащая передо мной на операционном столе, уже ничего не успевает ответить. Глаза ее закатываются, а анестезиолог объявляет, что клиент готов!
Да, никак не ожидал я увидеть в свою смену на своем операционном столе ту, которую любил когда-то, и которую вспоминаю в последнее время все чаще! Но моя бывшая жена уже без сознания, а значит, мне нужно взять себя в руки, отринуть все личное, и включить профессионального хирурга.
Мои помощники обнажают место надреза, и я глазам своим не верю!
Абсолютно плоский, как и… сколько лет прошло с нашего расставания? Девять! Девять лет прошло с того момента, как мы получили свидетельства о разводе. В общем, абсолютно плоский загорелый животик моей бывшей супруги пересекает тонкий, едва различимый шрам от… кесарева-сечения!
Она что, рожала?!
Я в таком шоке от этой информации, что медсестре приходится позвать меня по имени-отчеству, возвращая в реальность.
Когда она родила? А главное, от кого?!
Смотрю на ее руку. Обручального кольца нет, но ведь она может, как снять его во время операции, так и не носить вовсе, будучи счастливой замужней женщиной!
Рубец очень аккуратный и заживший, значит операция была лет семь-восемь назад. Интересно, кто у нее? Сын или дочь? Интересно, как она вообще жила все это время?!
По ее загару, по ее физической форме видно, что жила она не плохо. По крайней мере собой и своей фигурой занималась. Сама подтянутая, в спортивной форме. Ни грамма жиринки не набрала. Как была миниатюрной блондинкой, так и осталась! А кожа какая на лице – ровная, гладкая, так и хочется провести пальцем по скуле. Обвести вокруг пухлых губ. Не сделанных у косметолога, а натуральных. Сколько раз я их целовал!
Вся операция занимает от силы полчаса. Стараюсь сделать все очень аккуратно и профессионально, впрочем, как всегда!
Сам лично перекладываю ее, без сознания, на каталку. Она такая легкая и беззащитная, что оставлять ее одну в палате не хочется. Но у меня еще несколько операций впереди, а так же заполнение бумаг. Поэтому не могу позволить себе такую роскошь, как сидеть около нее и ждать, когда она очнется.
***
ЯНКА РОМАШКИНА
Прихожу в себя. О, а это полегче, не так больно, как прийти в себя после кесарева-сечения. Даже за тремя орущими кулечками ухаживать не надо. Улыбаюсь этой мысли, вспоминая как это было. Да, поначалу мне было очень трудно с девчонками, но мамуля очень хорошо меня поддержала в то время. Без ее помощи я бы точно не справилась!
А потом как в голову ударит: Дима!
Это я по правде бывшего мужа видела в операционной, или мне привиделось?
Ну да, Краснов – хирург, и хирург классный! Это тот самый случай, когда человек от души занят любимым делом – лечит людей! Но не может ведь быть такого совпадения? Или может?
– Очнулись? – входит ко мне в палату медсестра.
– Да, спасибо. – голос мой слабый и хриплый. Можно мне водички, пожалуйста, и телефон. – прошу я. – Надо маме и дочкам позвонить.
– Да, сейчас, конечно. – улыбается медсестра. – Я только Дмитрию Романовичу сообщу, что его пациентка в себя пришла.
– Кому?! – переспрашиваю я, чуть ли не падая с кушетки.
– Краснову Дмитрию Романовичу. – как ни в чем не бывало произносит фамилию моего бывшего мужа медсестра. – Он будет вести весь ваш послеоперационный период.
– О, нет! – как вскрикну я, а медсестра удивленно вздрагивает. – Почему, нет?
– Только не Краснов! Можно мне другого врача?! Я настаиваю!
– Ну как же так? – всплескивает руками медсестра. – Дмитрий Романович – наш главврач, мало того что она самый лучший хирург этой клиники, так он еще и очень симпатичный! Между прочим, – понижает она тон до доверительного, – у очень многих девушек обостряется аппендикс именно в его смену! А вам так повезло! Даже не нужно ничего выдумывать!
– Ну да, каким он был, таким остался… – тихо вздыхаю в сторону.
– Что вы сказали? – удивляется медсестра.
– Бабник он, ваш Краснов. – со злостью произношу я.
– Да нормальный он мужик – оправдывает начальника медсестра. – Женщин красивых любит, да разве ж это для мужчины грех?
Я разозлено молчу. Что в бытность моего замужества на него вешалась каждая первая юбка, что сейчас. А он и рад. Ничего не изменилось! Правильно я рассталась с ним. Сколько нервов сэкономила себе!
ГЛАВА 3
ЯНКА РОМАШКИНА
В который раз звоню мамуле, после ее короткого сообщения «едем». Звоню, пишу – мамуля недоступна. Небось в дороге. Когда она за рулем, а тем более с внучками, на телефон не отвлекается.
Но сейчас мне нужно во чтобы то ни стало сказать ей, чтобы не приезжала! Девчонки до ужаса похожи на своего отца. Что будет, если он увидит их, и поймет, что это его дочери?!
Не хочу говорить ему о дочерях. Пусть гуляет, сколько ему влезет, но детей он не получит! Не дам я ему три таких мощных рычага давления на меня!
Но мамочка и дочки мчат на всех парах, чтобы проведать меня после операции.
– Янка… – ко мне в палату входит тот, кого я меньше всего хочу видеть.
Дима… он почти не изменился. Разве что возмужал, немного изменил прическу, отрастил бороду. В целом, стал брутальнее, и фигура у него подкаченная. В бытность моим мужем Дмитрий Краснов качком не был. Теперь же мышцы бугрятся из-под его хирургической пижамной рубашки.
– Глазам своим не могу поверить, что это ты! – бархатным баритоном произносит мой бывший муж.
– Взаимно. – цежу я.
Не хочу смотреть на него. Но запах его одеколона не дает мне покоя. Будто возвращает меня в прошлое, когда любила его, когда была готова умереть за него!
– У тебя все тот же парфюм. – замечаю я.
– Да. Это хорошо, что обоняние не подводит тебя. Что еще болит? Беспокоит?
– Ничего. – вру я. – Выпиши меня, я хочу сегодня же покинуть клинику.
Густые брови Димы лезут на лоб.
– Нет. Я не имею права выписывать тебя сразу после операции. Полежишь с недельку, сдашь анализы, а там посмотрим!
– С недельку?! – ужасаюсь я. – Но я не могу! У меня работа и…
Хочу сказать про детей, но вовремя прикусываю язык.
– Работа у меня, в общем!
– Работа и… что ты еще хотела сказать? – прищуривается Дима.
– Просто работа, и все!
– Подождет твоя работа! Ты только после операции! – не идет на компромисс бывший муж.
– Много ты знаешь про мою работу! – спорю я.
– Янка. – называет он меня, как раньше. – Я при всем желании не могу тебя выписать. Если тебе станет хуже я пойду под суд! Поэтому будешь лежать здесь до полного восстановления, хочешь ты того, или нет!
Дима произносит все это жестко, не терпящим возражения тоном. Не даром говорят, что хирургами работают сильные волевые люди. Сказал – как отрезал!
Место шрамика простреливает болью, я непроизвольно морщусь.
– Давай сделаю обезболивающее. – тут же замечает мои страдания бывший.
Молча протягиваю ему руку. У него все с собой. Дима быстро и профессионально делает мне укол. Мне не больно, и лишь мурашки бегают от его прикосновения.
– Полежи немного, потом я распоряжусь, чтобы тебе принесли завтрак. – поднимается бывший с моей кушетки и уже хочет идти к двери, как его сбивает вихрь из длинных белокурых волос.
– Мама!
– Мамочка!
– Мамуля!!!
Со всех ног несутся ко мне доченьки. Я обнимаю их всех троих разом, а Дима смотрит на это, забыв подобрать челюсть от изумления.
– Ну как ты, мама? – тараторят мои тройняшки.
– Не больно?
– Мама, а это доктор, да? Настоящий? – тычут они пальцем в обалдевшего Краснова.
Это, малышки, не просто доктор, а это еще и ваш папа. – произношу я, только мысленно.
Не смотри на них, не смотри! – мысленно внушаю Диме, но поздно! Бывший муж уже во все глаза разглядывает три одинаковых личика и три пары синих глазок с длинными пушистыми ресницами. Такими же, как и у него самого!
ГЛАВА 4
ЯНКА РОМАШКИНА
– Слушай, Янка, ты знаешь, кого я сейчас встретила в коридоре?! – мамочка плотно закрывает дверь палаты за няней и детьми.
Няню мы тоже вызвали в больницу, чтобы она присматривала за девочками, пока мы с мамой общаемся.
Няня для нас – не роскошь, а необходимость. Мы с мамой много работаем в нашем туристическом агентстве, а за троими девчонками-непоседами глаз да глаз нужен. Кроме того, няня Людмила отвозит и встречает девочек из школы, контролирует выполнение их домашних заданий. Готовит нам ужин, а потом уезжает, после того, как мы возвращаемся с работы домой. Дети всегда под присмотром и моя душа спокойна.
– Так, знаешь, кого?! – повторяет вопрос мамуля.
– Знаю. – коротко отвечаю я.
Мама округляет глаза.
– Серьезно?!
– Он меня оперировал, мам… – признаюсь я.
– О-бал-деть… – по слогам произносит мама и садится рядом со мной на стул. – И?
– И все, мам. Ты же знаешь, Дима – высококлассный хирург. Теперь он ведет мое состояние до выписки.
– Чудные дела творятся… – качает головой мама. – А девочек он видел?
– Видел.
– И? Как отреагировал?
– Сначала стоял как вкопанный с отвисшей челюстью, а затем убежал так, что пятки сверкали. – говорю я с обидой.
– Наверно обалдел.
– Угу. От счастья обалдел. – подтверждаю я. – Небось не ожидал, что у меня уже трое детей есть.
– А у него есть? – задает вопрос мамочка.
– Откуда я знаю? – насупливаюсь я.
А ведь правда, у такого ловеласа наверняка еще куча детишек по свету бегает, кроме наших дочек.
– Он женат? – продолжает допрос мама.
– Понятия не имею.
Но, почему-то мысль о том, что мой бывший муж сейчас счастливо женат на одной из его многочисленных пассий, и воспитывает с ней детишек, действует на меня удручающе.
– Думаешь, он не догадался, что девочки – его дочери?
– Ой, мам, он такой черствый, что вряд ли у него сердце екнуло при виде родных детей…
– Ну, тогда тебе не о чем беспокоиться. – улыбается мама.
– И то верно. Быстрей бы уже выписаться отсюда и вернуться к привычной жизни!
***
ДМИТРИЙ КРАСНОВ
Моя смена окончена, но я продолжаю сидеть в своем кабинете. Да, клиника принадлежит мне. Я же тут и главный врач и ведущий хирург. Поэтому могу сидеть столько, сколько мне заблагорассудится.
«Дим, мне ждать тебя сегодня?» – прилетает сообщение от Даши.
С Дашей я уже второй год. Ничего не обещал ей. Просто встречаемся периодически, как говорится, «для здоровья». И я уже подумываю над тем, как бы завершить наш вялотекущий роман.
«Нет. Сложная операция. Не жди» – вру ей в ответ.
Не хочу я сегодня ни к какой Даше. У меня вон, бывшая жена в палате отдыхает. И это меня очень сильно волнует и будоражит!
Значит, у нее трое детей! Девочки-тройняшки, обалдеть! Как они все в нее поместились, я даже не представляю!
А дочери какие красивые, очень на нее похожи! Три белокурые, длинноволосые, как ромашки в поле!
Кто же отец этих девочек? И почему он не пришел сегодня проведать Янку после операции?
Уже давно стемнело. Я подхожу к раковине, и висящему над ней зеркалу. Мои синие глаза в темноте кажутся темными. Щурюсь. Где-то я их видел. В смысле, мои глаза. Ну правильно, в зеркале я их и вижу, каждый день! Надо в отпуск мне. А то какие-то странные бредовые мысли в голову лезут.
Иду на этаж, где расположены больничные палаты. Останавливаюсь у первой. Где сейчас лежит Янка.
Хочу зайти, и не могу. Что я ей скажу? Что вечерний обход делаю? Вроде не положено мне по статусу. Поэтому тупо стою за дверью и не решаюсь войти. Моя бывшая не слишком обрадовалась, узнав, что я ее ведущий врач. Оно и понятно. Мы расстались с ней на плохой ноте. Не общались столько лет! Но почему меня сейчас так сильно тянет к ней?!
– Ой, Дмитрий Романович! – выходит из тени медсестра, – А что вы тут стоите? Я думала вы давно домой уехали.
– Пришел проведать Ромашкину. – недовольно отвечаю я. – Как она, кстати?
– Эм… – мешкается медсестра. – Глаза ее при этом бегают из стороны в сторону.
– Что? – не понимаю я.
– В общем, Дмитрий Романович, тут такое дело…
– Какое?! – в нетерпении повышаю я голос.
– В общем, ушла Ромашкина… – обморочным голосом сообщает медсестра.
– Как ушла? – офигеваю я. – Куда?!
– Так… домой, наверно, куда еще?
– Как домой? – рявкаю я на весь коридор. – Когда?!
– Да вот недавно, с полчаса где-то. – мямлит медсестричка.
– А почему вы ее не остановили?! – рявкаю я. – Вы на что нужны?! Вы обязаны за больными присматривать! А больные у вас домой просто так уходят! Тамара Павловна, вы в своем уме?
Я зол. Я невероятно зол на тупую медсестру, а еще больше на своенравную Ромашкину! Янка думает, раз она моя бывшая, то и делать может, все что захочет?! Не выйдет! Я запретил ей покидать клинику, а она плевать хотела на мой запрет!
– Дмитрий Романович, что мне надо было, запереть Ромашкину на ключ? – испуганно всхлипывает медсестра.
– Вам надо было сразу мне доложить! – распекаю я подчиненную. – Это же моя ответственность! А если Ромашкиной плохо по дороге стало?! А если дома хуже будет? Я уволю вас!
– Пожалуйста, Дмитрий Романович, миленький… – плачет медсестра, – я не думала, что…
– Немедленно найдите мне домашний адрес Ромашкиной! – требую я.
– З…зачем? – заикается Тамара Павловна.
– Я верну ее обратно в эту палату! – твердо заявляю я.
ГЛАВА 5
ДМИТРИЙ КРАСНОВ
Сказать, что я зол – значит ничего не сказать! Я не просто зол, я – в бешенстве!
Ну, Ромашкина, ну коза дранная!
Удрала из больницы, даже не забрав своих документов!
Точно, думает, что если моя бывшая, то я спущу ей с рук ее выкрутасы! Не на того напала! Ох, сейчас поймать бы ее, да отлупить по тощему заду! Чтобы не повадно было! А вдруг у нее швы разойдутся, или сепсис начнется? Кто за ее эту глупую дурочку отвечать будет? Конечно, я, блин!
Появилась на мою голову, на моем операционном столе!
На самом деле, не сказать, что я этому не рад. Вернее, не рад, что у нее обострился аппендикс, это прискорбно, но рад нашей встречи!
Смогла она меня взбудоражить. Смогла растрясти болото моего размеренного существования.
Медсестра, быстро раздобыла мне домашний адрес Янки.
Забиваю его в навигатор. Ух ты ж! За городом моя бывшая женушка обитает! Ехать где-то с час. Но я – упорный, я поеду. Должен же я ее вернуть в самом деле!
Около девяти часов вечера подъезжаю к охраняемому коттеджному поселку.
– К кому? Куда? – спрашивает бдительный охранник. – О, Дмитрий Романович! – вдруг он узнает он меня. – Да это же вы!
– Я.
– Вы моей теще грыжу оперировали! Год назад! Не помните?
– Нет. – признаюсь я. – Но, вполне возможно. У меня в день по пять операций бывает…
– Золотой вы человек! – от души произносит охранник. – И руки у вас золотые! Сколько людей спасли! Дай Бог вам здоровья и долгих лет!
– Спасибо. Пропустите?
– Да, конечно, Дмитрий Романович, проезжайте! – без вопросов пропускает меня охранник. – Вот только журнал заполнить надо. Чистая формальность. К кому пожаловали?
– К жене своей бывшей. – произношу я.
– У вас здесь жена живет?!
– Бывшая. – киваю я.
– Ох, и кто эта уважаемая женщина?
Уважаемая, блин! Коза она дранная, а не уважаемая!
– Яна Ромашкина. Знаете, такую?
– О, Яночку, знаю, конечно! Такая милая девушка, добрая, веселая… – мечтательно закатывает глаза охранник, – красивая!
Я хмурюсь: нечего посторонним мужикам Янку нахваливать! Это что еще такое? Она что, со всеми подряд флиртует?
– Проезжайте, Дмитрий Романович. Вот только…
– Что?
– Не видел я сегодня Яночку в поселке. И вообще она с дочками в Египет уезжала на неделю.
Ах вот откуда у нее такой роскошный загар!
– Так вот, дочки с бабушкой, Верой Константиновной, вернулись, а Яночки с ними не было…
Странно. Куда же тогда Янка с больницы помыкалась?
– Все равно заеду к теще бывшей на чаёк. – я поднимаю стекло и проезжаю к нужному забору, представляя, куда меня сейчас моя бывшая теща пошлет!
Веру Константиновну я сегодня видел около палаты Янки. Та скривилась вся, и мимо прошла – типа сделала вид, что меня не узнала. Я тоже не стал бросаться к ней с приветствиями – не хочет меня знать, ну и не надо. У нас с ней всегда была взаимная неприязнь.
ГЛАВА 6
ДМИТРИЙ КРАСНОВ
Хороший у них домик, двухэтажный. И небольшая территория, соток на шесть, на которой разбит сад, посажены деревья и даже есть небольшой прудик.
Добротный домофон встроен в калитку, и я без труда звоню в дверь.
Звонить-то я звоню, вот только не представляю, что сейчас скажу бывшей тёще. С другой стороны, я ответственный за свою пациентку врач, и у меня есть право интересоваться тем, где моя пациентка сейчас болтается.
– Кто там? – раздается на том конце провода детский голос.
Ага, тройняшки.
– Это… – подбираю я слова, – это доктор!
– Доктор? Какой доктор?
– Мы виделись сегодня в палате вашей мамы. – нахожусь я. – Она дома?
– Мамочка? Нет, мама не дома. – заявляют дети, тоже самое, что и охранник.
– А кто дома есть?
– Мы. – просто отвечают девчонки.
– Вы одни что ли?
– Нет, бабушка дома есть.
– Можно мне с вашей бабушкой поговорить? – прошу я.
– Да, дядя доктор, заходи, открываем!
Калитка открывается, и я вступаю на территорию сада.
Довольно прохладно, и я жалею, что оставил куртку в машине. Быстрей бегу к крыльцу дома.
На пороге меня уже встречают три знакомых ангельских личика и целый ворох белокурых длиннющих волос.
Девочки, просто ожившие куколки с очень знакомыми глазами!
– Дядя доктор, заходи скорей, холодно! – стучат одинаково у всех зубки, у всех троих.
Дом изнутри кажется еще большим, чем снаружи. Очень уютная прихожая в деревенском стиле, декоративные бревенчатые стены украшены деревенскими мотивами, а также оберегами из дерева и соломы.
А пахнет в доме… я даже передать не могу! Так пахнет только в счастливых домах с очень счастливыми людьми. В моей одинокой квартире в центре, совершенно другой запах, а здесь… здесь бы я хотел просыпаться по утрам и возвращаться после смены в больнице.
– Проходи в гостиную, дядя доктор! – приглашают меня маленькие хозяйки.
Мебель в гостиной простая, но со вкусом. Уютный диван и кресла, застеленные пушистыми пледами, огромный плазменный телевизор, камин, на камине свечи. На полу пушистый ковер.
– А где ваша бабушка? – удивляюсь я.
– А она в ванне! У нее бьютипроцедуры! – выдают как на духу девочки.
Вот как. Бьютипроцедуры у нее, значит.
– И долго у нее эти процедуры будут продолжаться? – уточняю я.
– Садись на диван, дядя доктор, долго! – заявляют девочки.
– У нее пять масок, два скраба и четыре вида глин!
– Чего?
– Ну глины. Антицеллюлитные! – без запинки произносит одна из трех одинаковых девочек.
– И обёртывание морскими водорослями!
– Часа два бабушка будет в ванной тусить!
Надо же какие слова знают, вот что значит – девочки! А теща у меня молодящаяся! Аж гордость берет, что и в таком возрасте продолжает следить за собой, делая двадцать пять масок подряд!
Однако, ничего не попишешь. Я намереваюсь сесть, но едва мои ноги касаются чего-то очень колючего, как я подскакиваю на метр.
– Это что такое?! – потираю я поцарапанную ногу.
– Фррр!!! – фырчит черное недовольное месиво из колючек, и быстро улепетывает с дивана на ковер.
– Ой, дядя доктор, это ты чуть Колючку не раздавил!
– Кого?
– Колючку, ежиху нашу!
– У вас ежик есть? – я смотрю как недовольная игольчатая клякса быстро скрывается за дверью.
– Ага. Ежиха.
– Колючка.
– Она беременная!
Выдают девочки все секреты питомицы.
– Да что вы говорите! – удивляюсь я.
– Да, мамочка ее на узи возила. Восемь ежат у Колючки внутри!
– Дядя доктор, тебе ежика не нужно? – с надеждой спрашивает одна из тройняшек.
– Нет! – тут же выдаю я.
– Ну вот. – поникают три белокурые головы. – Никому ежата не нужны… Кого ни спросим, все не хотят. А ведь ежики такие милые!!!
Мне становится стыдно.
– Ну… я подумаю. – почти что соглашаюсь я.
– Ура! – воспрянывают девочки духом. – Мы тебе два ежика подарим, как Колючка родит!
Моя доброта меня погубит, и пока я думаю, как бы они не всучили мне вообще всех ежат вместе с беременной мамашей, в зал с визгом влетает нечто…
Огромный черный лохматый кабан с бивнями, острыми как топоры.
– Девочки, за меня прячьтесь! – реагирую я молниеносно, закрывая собой детей.
Но девочки даже не думают прятаться. Они выходят из-за моей спины, и окружают повизгивающего кабана.
– Дядя доктор, да это же Принцесса! – первая чмокает кабана в мощный пятак.
– К-то? – заикаюсь я с ужасом глядя на шестидесятикилограммового монстра.
– Это – мини-пиг, дядя доктор! – вторая обнимает хряка за шею.
– Ничего себе, мини-пиг… – сглатываю я ком.
– Мы очень хотели домашнюю свинку, – поясняет третья девочка.
– И мамочка купила нам Принцессу два года назад.
Третья девочка почесывает хряка за ухом, а тот улыбается и сваливается на бок, подставляя под почесушки кабанье пузо.
– И с тех пор Принцесса растет! – вздыхает первая девочка.
– Мы наверно ее очень хорошо кормим.
– Слишком хорошо! – киваю я. – И сколько же ваш мини-пиг весит?
– Принцесса уже под семьдесят килограмм. – вздыхают все трое. – И ветеринар сказал, что еще расти будет.
– Хорошая Принцесса. Миниатюрная. – хмыкаю я.
– Хрю-хрю! – счастливо лыбясь во всю кабанью морду повизгивает Принцесса.
– Зато нам с Принцессой не страшно! Она любых воров испугает!
Ага, а еще сожрет без зазрения совести…
ГЛАВА 7
ДМИТРИЙ КРАСНОВ
– Кто это у нас там! Девочки, вы с кем разговариваете? – раздается голос бывшей тещи из коридора.
– Ба, это к нам дядя доктор приехал!
– Тот самый, который мамулю лечит!
– Мы его сегодня в мамулиной палате видели!
Повисает нехорошая тишина, а потом в комнату влетает… бывшая теща!
В шелковом халате, с тюрбаном из полотенца на голове, на лице ее густо нанесена маска нежно-мятного цвета.
Я даже кабаниху Принцессу не так сильно испугался, как бывшую тещу…
– Ты!!! – хватается она за сердце. – Ты что здесь делаешь?!
– Ба, дядя доктор такой добрый, он согласен двух ежиков Колючки усыновить…
Но на тещеньку даже такая рекомендация от внучек не производит никакого впечатления.
– Аня, Алеся, Алина! – чеканит Вера Константиновна генеральским тоном, – девочки, немедленно наверх, идите в свои комнаты!
– Ну, ба! – куксятся девчонки.
Аня, Алеся, Алина… какие красивые девичьи имена у них! Узнать бы еще кто из них кто, а то все трое одинаковые!
– Марш наверх! – командует генеральша.
– Но дядя доктор…
– Доктор уже уходит! – свирепо смотрит на меня тёща.
Я встаю, несмотря на то, что теща, как и моя бывшая женушка мелкая, мне в пупок дышит, но все равно она может задавить своим авторитетом кого хочешь.
Девочки послушно уходят наверх, и я остаюсь один на один со свирепой бывшей тещей.
– И вам доброго вечерочка, Вера Константиновна. – выдавливаю я из себя улыбку.
– Чего тебе здесь надо? – не оценивает моей вежливости теща. – Чего ты тут забыл?!
ГЛАВА 8
ДМИТРИЙ КРАСНОВ
Ну ладно, хорош мямлить, хирург я, или кто?
– Вера Константиновна, я здесь не просто так. Я по делу.
– Никаких у нас с тобой дел быть не может! – отрезает теща.
– Очень даже может быть! – хмыкаю я, а теща, кажется даже бледнеет из-под маски. – Ваша дочь самовольно ушла из клиники!
– Как ушла?! – кажется, теща одновременно и вздыхает с облегчением, но тут же тревожится из-за непутевой дочери.
– Вот так! Янка весь день требовала, чтобы я ее выписал, а когда я запретил ей выписываться, она самовольно покинула палату!
Вера Константиновна делает от меня шаг назад и хватается за сердце.
– А ты уверен, что она не пошла подышать свежим воздухом? – уже сбавляет теща обороты.
– Вера Константиновна! – укоризненным тоном отвечаю я. – Я что, по-вашему на идиота похож?
Но теща смотрит на меня так, будто считает, что да… похож!
– Только идиот мог прошляпить такую девушку как Янка! – отрезает она.
Это верно. Что есть – то есть. Но мы вместе хороши, что Янка, что я… Молодые были, глупые. Горячие головы, чуть что, сразу пылили. Надо было серьезнее ко всему относится, глядишь сейчас бы тройняшки бегали по моему дому, и звали папой меня, а не непонятно кого!
На минуту представляю себя отцом трех белокурых девиц и на душе так светло становится… а я бы смог! Я бы удочерил их и смог бы стать им настоящим заботливым папой!
– И чего ты лыбишься?! – возвращает меня с небес на землю бывшая теща. – Где Янка?!
– Это я пришел у вас узнать. Мой номер она не поднимает. Позвоните ей вы! Она сутки назад операцию перенесла. Пусть и лапароскопию, но все же! Ей лежать надо, а не болтаться непонятно где!
Теща кивает, признавая правильность моих слов и уходит за мобильным.
– Хрю-хрю! – недобро бычит на меня Принцесса, сверкая маленькими поросячьими глазками.
Вот кошмар, а! Настоящего хряка дома завести! Колючая сердитая клякса тоже не мигая смотрит на меня из-под дивана. С такими охранниками и пса во дворе держать не надо. Одна заколет колючками, другая раздавит массой…
– Все нормально, Дмитрий! – выходит ко мне в коридор бывшая теща. – Я дозвонилась до Янки.
– И где она?!
– Она в офисе. Уже заканчивает встречу, и едет домой.
– В каком офисе?! – охреневаю я. – Она еще и за руль собралась садиться?!
– Моя дочь хорошо водит машину! И вообще, все хорошо делает!
– Я не сомневаюсь. – соглашаюсь я. – Но, Вера Константиновна, поймите, даже лапароскопия, это довольно серьезное вмешательство в организм. Это я вам как хирург говорю. Янке может стать хуже, а она за рулем!
Вера Константиновна снова белеет.
– Я не подумала об этом… Что же делать?
– Адрес вашего офиса диктуйте, и попросите Янку задержаться. Я поеду за ней, и верну ее в клинику!
ГЛАВА 9
ЯНКА РОМАШКИНА
Хорошо, что приехала, вон какую выгодную сделку совершила! Наше с мамулей туристическое агентство хоть и держится на плаву, но все равно разбрасываться клиентами, срочно решившими лететь отдыхать – нельзя.
Парочка, которой я сейчас подбирала тур – наши постоянные клиенты. Они позвонили мне в больницу, и я, давно думавшая как удрать оттуда, нашла себе хороший предлог.
Но уже в середине нашего общения я почувствовала себя неладно: кружилась голова и появилась режущая боль в месте разреза. Но я отмахнулась от своих ощущений, подумав, что так отходит обезбол.
Я подобрала парочке тур, взяла с них оплату, закрыла офис, и выхожу в длинное помещение общего коридора.
– Как это понимать?! – рычит на меня темнота голосом бывшего мужа.
Я вздрагиваю и резко оборачиваюсь. Краснов возвышается надо мной на целую голову, заполонив собой все пространство коридора.
– Янка, у тебя вообще все дома?! – продолжает он реветь, уперев руки в бока.
В джинсах, в кожаной куртке, надетой на черную футболку Дима выглядит очень брутально и непривычно. Я привыкла видеть его постоянно в хирургической пижаме и со стетоскопом на шее. Но надо признать, что ему очень идет образ «плохого парня» в котором он сейчас приехал читать мне нотации.
– Что ты здесь делаешь? – начинает бешено колотиться мое сердце.
– Это я у тебя хочу спросить! – грозно сдвигает густые брови к переносице бывший.
– Ты мне кто такой, чтобы перед тобой отчитываться? – охватывает меня гневом. – Ты кто такой, чтобы разговаривать со мной в подобном тоне?!
Дима, от моей гневной отповеди отступает на полшага, но потом, делает один огромный шаг в мою сторону, катастрофически сокращая пространство между нами.
– Я! ТВОЙ! ВРАЧ! – ревет он мне прямо в лицо.
Темно-синие глаза его сверкают молниями в полутьме пустого коридора. Но мне не страшно от его крика. На подсознательном уровне я доверяю ему, и понимаю, что он меня и пальцем не тронет.
– Вот именно, врач! – жалею я, что такая мелкая, и мне приходится встать на цыпочки чтобы хоть немного заглянуть в его лицо. – Врач, а не тюремщик! Я не обязана в твоей больнице лежать!
– Обязана! – стоит на своем упрямый осел. – Я отвечаю за тебя!
– Ой, вот не надо, а! Мы уже сто лет не вместе, и ты не несешь за меня никакой ответственности!
– Я отвечаю за тебя как врач за пациентку! – краснеет Дима. – Если с твоей дурацкой задницей что-то случиться, и ты найдешь-таки на нее приключений, под суд пойду я!