Сказки Деда Макара

Сумерки медленно спускались на деревню с холма. Темнота, словно туман, захватывала все больше пространства. Крупные хлопья снега, кружась в коротком порыве ветра, ложились на белые сугробы. Ванька, шмыгнув носом, утерся рукавом. Он уселся на табурет возле окна, почесывая взъерошенный русый затылок. Его большие карие глаза с восторгом смотрели на пушистые сугробы, напоминающее пуховое покрывало, расшитое серебристыми нитями. Темнота за окном сгущалась, отвоевывая свое время по праву. Луна скрылась за облаками, предоставляя ночи почувствовать себя хозяйкой. Ванька вскочил с табурета и побежал в угол комнаты, где стояла кровать.

Дед Макар лежал на боку и похрапывал, смешно шлепая губами. Его седая шевелюра плавно переходила в такую же лохматую бороду. Большой мясистый нос подергивался, словно вот-вот чихнет. Ваньке стало смешно и он зажал его пальцами. Дед перестал храпеть и затих. Ванька убрал руку и тихонько протянул:

– Дед! Деда…

– Чего тебе, малец? – пробубнил дед, приоткрыв один глаз.

– Просыпайся, ночь наступила, – глаза у Ваньки расширились от восторга. – Я ждал, ждал. Пока дров натаскал, пока скотину накормил. А она раз – и наступила. Я даже не заметил.

– Ночь, говоришь, пришла, – дед Макар, кряхтя, сел на кровати, – ну, бабке иди скажи, чтоб стол накрывала – ужинать будем.

– Ну, деда.. Ну ты же сказку обещал, – заныл Ванька.

– Ить, чего удумал, – притворно нахмурился дед – сначала за стол, потом и сказочка будет.

Ванька кубарем скатился с кровати и рванул в сени за бабой Нюрой. Та раскидывала в сенях свежее сено, покрывая землистый пол. У корыта толкались молочные поросята, толкая друг друга и похрюкивая.

– Баба Нюра! – выкрикнул он, открыв настежь дверь.

– Ай! – Погрозила бабка Ваньке пальцем. – Сколько раз говорила тебе не выскакивать! Простудишься же!

– 

Деда ужинать зовет, – выкрикнул он, почти закрыв дверь.

– 

Да сейчас, сейчас, – ответила она, доделывая свою работу.

После ужина, Ванька с дедом устроились возле теплой печи и дед Макар начал рассказывать свою сказку.

***

Вереница муравьев направлялась к огромному муравейнику, неся на своих спинах очередную добычу. Настя бросила перед ними горсть земляники из своего лукошка. Ряд муравьев распался, превратившись в беспорядочную кучку насекомых. Через несколько секунд порядок был восстановлен. Почти все ягоды были собраны и распределены между рабочими. Настя улыбнулась, провожая взглядом старательных муравьев.

Трава была мягкая и теплая от дневного солнца. Настя прилегла на пушистое одеяло из травы, прикрывая зеленые глаза от солнца вытянутой рукой. Солнечный свет проскальзывал сквозь пальцы, попадая на ее лицо. Он скользил по ней, освещая светлую нежную кожу. Двигался то вверх, по высоким скулам, то вниз к нежным алым губам. Настя смешно поморщила свой прямой нос и прищурила большие глаза, когда солнце их коснулось. Она встряхнула головой, когда бабочка приземлилась на ее ровный красивый лоб. Волнистые медные локоны, выбившись из ее косы, упали на лицо. Настя присела, смотря прямо перед собой. Впереди, через ягодную поляну, на которой была девушка, был Круглый лес.

Высокие деревья мягко шуршали своей листвой, словно приглашая к себе в гости. Свет солнца падал сквозь листву, прогревая землю. Пение птиц придавало ощущение спокойствия и умиротворения при взгляде на лес. Иногда какой-нибудь зверь подходил слишком близко к краю настолько, что его можно было увидеть издалека. Лес был полон разных природных даров: круглый год много зверей и дичи, а летом орехи и грибы.

Уже давно никто не ходил в тот лес. Старики рассказывали, что завелась там нечисть лесная. Собрались как-то девки в лес по грибы да ягоды, да вернулись не все. Уж искали их, икали, да все без толку. Только еще несколько человек пропали. А ночью оттуда свет исходит. Рассеянный такой, зеленоватый. Прямо из самой чащобы. Сильный, что аж весь лес сверху освещает. Не стали туда больше ходить. Да всем детям своим наказывали держаться от него подальше.

Настя вздохнула с сожалением. Это сколько же добра то там погибает?

– Настя! – послышался звонкий голос. – Настя, ау! – из-за высокой травы показалась лохматая голова Семки. Он шмыгнул курносым веснушчатым носом, отгоняя овода от лица.

– Да здесь я, здесь. – Настя улыбнулась мальчику.

– Да, вижу. Больно близко ты к лесу подобралась, – он нахмурился и грозно посмотрел на нее. – Поругать тебя пришел – Семка помахал своим грязным кулаком прямо перед ее носом.

– Ах ты! – Настя со смехом ухватила его за кулак, пытаясь свалить мальчишку на землю.

С хохотом и хрюканьем они валялись на траве, перекатываясь с боку на бок и щекоча друг друга.

– Ну все, хватит. – сказала Настя. – Ты ягод набрал?

– Ага, набрал.

– Ну, пошли тогда, а то бабка заругает.

Взяв свои лукошки, они направились к деревне.

– Ты зачем так близко к лесу ходишь? – ступая по тропинке спросил мальчишка. – Неужто не боязно? – Он с недоверием посмотрел на Настю.

– Так чего бояться то? – Девушка улыбнулась и слегка толкнула Семку в спину, призывая того идти побыстрее. – Я же в сам лес то не захожу.

– Так все равно боязно, – Семка поежился.

– А ты свет то этот видел хоть раз? – Засмеявшись, спросила девушка. – Я вот – ни разу.

– Да ты что говоришь то? – Семка резко остановился и Настя уперлась в его худую спину. – Да кто в уме ночью бродить по округе то будет? Ты же знаешь – не велено такое творить! – Мальчишка нахмурился.

– Ох, – Настя потерла свой ушибленный нос. – Ты чего такой темный то? – Она обошла его по траве и продолжила свой путь. – Во все подряд верить собрался?

– Но там же люди пропадают! – Пытался он ее образумить.

– Да когда это было то? – Настя закатила глаза. – Да и было ли?

– Бабка рассказывала…

– Бабка ему рассказывала, видите ли, – не дала она ему договорить. – А бабке то твоей ее бабка рассказывала?

– Ну и что? – Семка не сдавался. – Все равно, не велено! – Мальчишка нахмурился. Его задевало Настино неверие.

– Ой, – вздохнула девушка, не оглядываясь на него. – Ладно, ладно, – примирительно проговорила Настя, – не велено, значит не велено.

Девушка толкнула Семку в спину, призывая его идти вперед. Ей совсем не хотелось слушать его наставления. Его занудство напоминало ей стариков, что сидели возле костра на Ивана Купалу и рассказывали старые страшилки.

Они уже дошли до первого дома в деревне. Там уже давно никто не жил. Забора даже почти не осталось. А покосившийся полуразрушенный домишко совсем зарос высоким бурьяном.

– Вон, посмотри, – Семка взмахнул рукой в сторону дома, поравнявшись с Настей. – Здесь одна из пропавших жила. Бабка говорит, что мать ее потом совсем из ума выжила. Вся семья в том лесу у них сгинула. А старуха та потом все вокруг леса ходила, да слова непонятные говорила.

– Ой, да хватит уже! – Насте порядком надоели эти разговоры. – Всю жизнь о них только и разговору. – Девушка уже начала закипать от раздражения.

Семка насупился и шел рядом с ней молча.

– Вот, пришли, – она остановилась, открыла калитку и с силой впихнула внутрь Семку. Куры, бродившие по двору, резко с громким кудахтаньем разлетелись в разные стороны. – Иди, давай, домой. А то бабка уже, наверное, волнуется.

Семка оглянулся и, насупившись, проводил Настю взглядом. Та, словно ничего не замечая, зачерпнула горсть земляники из лукошка и, закинув ее в рот, пошла дальше. Расправив плечи, она гордо вышагивала по пыльной улочке, ведущей к ее дому.

Настя шла мимо деревянных домов в дальний конец деревни. Дом ее находился у самого ее края. Дальше – только поля с рожью да пшеницей.

Отворив покосившуюся калитку, она прошла к крыльцу. Двор ее, в отличие от остальных жителей, был пустым и заросшим. Скотины она никакой не держала. Настя поднялась по крыльцу, которое издавало скрип при каждом ее движении и, открыв дверь, вошла в дом.

Несмотря на то, что на улице было все еще светло, в комнате было довольно сумрачно. Занавески на окнах были зашторены. Настя подошла к окну и раздвинула их. Достав из погреба кувшин с молоком, она налила его в миску и высыпала туда ягод из лукошка. Добавив немного сахара, она принялась ужинать.

В отличие от Семки, которого каждый день ждала его бабушка, Настю дома никто не ждал. Мать свою она не знала, та умерла при родах. А отец умер от хвори прошлой зимой. Больше у нее никого из родных не было. Так и жила она с тех пор одна. Летом ткала ткань за станком, доставшимся от матери. А в остальное время еще и пряла пряжу. Так и обеспечивала себя худо-бедно. Замуж ее никто не сватал. Приданого у нее отродясь не было, а как сиротой осталась, так и вообще никто в семью брать не хотел.

Хотя парни из деревни на нее засматривались. Девушка была очень хороша. Но вот характер… Настя всегда была своевольной и упрямой. О покладистости вообще не могло быть и речи. Вот и обходили ее дом сваты за версту.

Настя то вообще была рада. Не хотелось ей замуж. Она всегда смеялась над тем, когда Семка с упорством из раза в раз рьяно заявлял, что подрастет и обязательно женится на ней.

Доев свой ужин, Настя развалилась на кровати.

– Ох, хорошо то как! – Она с наслаждением потянулась. Ей не нужно было обслуживать семью или возиться со скотиной. Настя наслаждалась своим одиночеством.

Несмотря на то, что еще не совсем стемнело, она забралась под легкое одеяло и сладко уснула.

Ее разбудили громкие крики, исходившие из деревни. Выглянув в окно, она увидела красный отсвет над одним из домов. Накинув на себя огромный платок, Настя выбежала из дома. В одном из дворов случился пожар. Люди выбегали из огненного дома. Другие выгоняли скотину из сараев. Настя почти добежала, но, вдруг, ее привлек совершенно другой световой отблеск. Повернув голову в сторону леса, она увидела яркий зеленый свет, озарявший весь Круглый лес. Он, словно тысячи светлячков, рассеивался над кронами деревьев. Она стояла, открыв от удивления рот.

– Настя! Настя!

Она очнулась, когда кто-то схватил ее за плечо. Обернувшись, она увидела перепачканного сажей Семку.

– Ты чего тут застыла? – Он с ужасом осмотрел ее одежду. – А ну, быстро домой! – Крикнул он на нее командирским голосом. – Нечего тебе тут в неглиже расхаживать! И без тебя народу хватает!

С этими словами он потащил ее в сторону дома. Затащив девушку на крыльцо, Семка с силой запихнул ее в открытую дверь и, погрозив кулаком, убежал обратно. Настя так и стояла некоторое время с открытым ртом, оживляя в памяти видение, что столь ее удивило.

Немного придя в себя, она все же прошла в дом и забралась в кровать. На удивление, заснула девушка довольно быстро.

Как только рассвело, Настя позавтракала и, приведя себя в порядок вышла на улицу. Несмотря на то, что было очень рано, по деревне шныряли ее обитатели. Посмотрев на мужчин, испачканных сажей и мокрых с головы до ног, она поняла, что многие из них даже не ложились, заливая из ведер огонь.

Семья погорельцев сидела на спасенных пожитках. Женщины плакали, а мужчины осматривали то, что осталось от двора.

Настя, лишь кинув взгляд на обугленные деревяшки, и так поняла – ничего то и не осталось. Видимо, все свободное время, до сбора урожая мужики со всей деревни будут строить новый дом. Да только как жить теперь без крыши над головой. Хоть и лето, а на улице ночевать не пристало. Настя вздохнула, пожалев погорельцев. В этот момент, увидев девушку, к ней подошло несколько мужиков, вместе со старостой.

– Настюша, – сказал старик Фадей, – поди сюда.

– Что? – Настя остановилась, немного удивившись. С ней в деревне никто особо никогда не разговаривал. А теперь вон как ласково запели. Что-то тут не так. Настя насторожилась.

– Ты же одна одинешенька в большом доме живешь, – улыбаясь, продолжил старик. – Смотри горе то какое приключилось, – его голос был вкрадчивым, а глаза пристально смотрели на нее. Словно змеюка перед броском.

Настя посмотрела на него и в душе ее вихрем взметнулось возмущение:

– Так твой двор то поболее будет! – Настя не дала старику возможности сказать все, что он хотел. – Смотри семья какая большая. – Она вдруг поняла, что сгорел дом его племянника. – Староста, забирай родственничков скорее, а то так и простудиться недолго, лечить потом будешь.

С этими словами Настя со всех ног рванула в сторону от своего дома, не давая возможности мужикам и дальше к ней привязываться.

– Тьфу ты! – Сплюнул на землю старик. – Вот же гадина! Склочная девка! – Он продолжал громко ругаться в то время как Настя удалялась все дальше и дальше. Ему отчаянно не хотелось располагать погорельцев в своем доме. Он надеялся, что девчонка не выдержит его напора и быстро сделает как он того желает.

Настя, отойдя от старика на приличное расстояние, сбавила шаг и направилась к Семкиному дому. Но что-то было не так…

Откуда у него во дворе колодец?

Неуверенно постояв перед домом, она все же дернула калитку и зашла во двор. Баба Прасковья, кормившая кур, обернулась на скрип калитки и, увидев Настю, поманила ту рукой.

– Заходи, – она отложила чашку с зерном и пошла к крыльцу.

Настя сделала вид, что ничего необычного не заметила и подошла к бабушке. Та села на верхнюю ступеньку и похлопала на свободное место рядом с собой.

– Ой, горе то какое! – Запричитала бабушка. – Что ж теперь с ними то будет. – Настя поняла, что разговор шел о погорельцах. – Семка всю ночь не спал, пожар тушили. Вон, – она кивнула в сторону окна, – отсыпается теперича. Как пришел, так и рухнул на кровать.

– А, – протянула Настя. Она и не хотела сюда идти, но, убегая от старосты, ноги сами ее привели сюда. Идти обратно ей сейчас никак нельзя. Наверняка, старик не оставил своих мыслей на счет ее дома. Однако, после слов бабушки, ей не оставалось ничего, как уйти. – Баб, дай лукошко. Я как выбежала, свое то и не взяла.

– Неужто по ягоды собралась? – Удивилась бабушка Прасковья. – Так росы то в такую рань немеряно!

– Ничего, все равно делать пока нечего, – возразила Настя. – Я то потом слишком жарко будет, да мошкара налетит.

– И то верно, – согласилась та, – вот, бери. – Она протянула лукошко, стоявшее на крыльце. Бабушка поднялась со ступени и пошла в дом, словно Насти здесь и не было.

– Странная она сегодня какая-то, – пробубнила девушка себе под нос. – Даже на чай не позвала. Хм…

Настя встала, взяла лукошко и направилась к Круглому лесу. Тропинка становилась все уже. Девушка поравнялась с крайним домом, что был разрушен и посмотрела на него.

Никаких покосившихся досок там не было, как и высокого бурьяна. Дом был в исправном состоянии, а двор ухоженным и чистым. По двору бегали куры, а возле сарая блеяла коза.

Настя остановилась, уставившись на дом с открытым ртом. Здесь же явно кто-то жил! Не веря своим глазам, девушка закрыла их и снова открыла. Ничего не изменилось. Она больно ущипнула себя за бедро, думая, что все еще спит.

– Ай! – Настя почесала ногу. – Больно то как. – Она подняла голову и посмотрела в сторону дома. – Уфф, все же показалось. – Перед ней стоял все тот же разрушенный дом, заросший высокой травой.

Отмахнувшись от всяких нелепых мыслей, она пошла дальше. Роса на траве падала на ее лапти при каждом шаге. Скоро обувь полностью намокла, но холодно не было. Солнце уже во всю светило и прогревало каждый клочок земли. Настя быстро шагала, весело махая рукой с лукошком в ладони. Придя на вчерашнюю поляну, она поняла, что собрала здесь вчера почти всю ягоду.

– Вот же, – она почесала свой медный затылок. – И что теперь делать?

В других местах ягода была мелкой, да и ползать придется. Она остановилась и украдкой посмотрела в сторону Круглого леса. Даже отсюда она видела красные крупные ягоды возле самой его кромки. Оглянувшись по сторонам, девушка поняла, что находится здесь одна. Даже занудного Семки, следующего вечно за ней по пятам, с ней сейчас нет.

Хихикнув от того, что никто и не узнает о ее выходке, она двинулась к самому лесу. Подойдя практически вплотную к деревьям, глаза ее загорелись. Ягода здесь была крупная и сочная. Гроздья свисали со стеблей, наклоняя те к земле под своей тяжестью. Настя поставила лукошко на землю и принялась собирать ягоды сразу двумя ладонями.

Она уже почти набрала полное лукошко, как из леса, прямо напротив девушки, послышался треск веток. Настя замерла, не смея продолжать какие-либо движения. Ее сердце бешено застучало в груди, готовое выпрыгнуть от страха. Медленно она подняла голову и ее глаза встретились с парой горящих зеленых глаз из кустарника напротив. Больше она ничего не увидела, отпрянув в испуге назад, Настя наступила на подол своего платья и упала спиной на траву. По намокшему сарафану, девушке стало ясно, что она раздавила своим весом ягоды и они насквозь просочились через ткань. Она медленно подняла спину и приняла сидячую позу. Два зеленых огонька продолжали за ней наблюдать. На удивление, девушка успокоилась. За то время, что она тут валялась, существо могло уже убить ее, но так и не вылезло из кустов. Да и глаза эти, хоть и были пугающими, но в них самих сквозило, скорее любопытство, нежели злоба или желание ее слопать. Настя так и сидела, уставившись на эти горящие глаза.

– Ты кто? – Девушка все же не выдержала.

– Лесовка я, – послышался из кустов тоненький голосок.

Настя вздрогнула от неожиданности. Хоть девушка и задала вопрос, но ответа на человеческом языке никак не ожидала.

– Ты чего там делаешь? – Настя вдруг поняла, что задает совершенно глупый вопрос, но рот ее совершенно не слушался и выпалил первое, что промелькнуло в голове.

– Живу я тут, – обиженно продолжил голосок.

– Ты же меня не съешь? – Настя вглядывалась в кусты, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь, помимо горящих глаз.

– Я мясо не ем, – с вызовов ответило существо.

– А чего прячешься? Выходи давай! – Настя почувствовала, что существо ничего ей не сделает и голос ее стал более уверенным.

– Мне нельзя из леса выходить, – голосок задрожал, – Кукумара поругает.

– Кто это, Кукумара? – Настя никогда не слышала такого.

– Хозяйка этого леса, – глаза исчезли из кустов и сбоку показалась взъерошенная зеленая макушка.

Настя наклонила голову вбок, пытаясь рассмотреть, что же за существо оказалось перед ней. Потеряв всякий страх, Настя стала на четвереньки и поползла в сторону кустов. Любопытство разгорелось в ней с такой силой, что, казалось, слышалось шипение, словно что-то жарилось на сковороде. Наконец, Настя добралась до кустов и осторожно раздвинула ветви. Ее глаза встретились с обладателем зеленых огоньков. Она удивленно рассматривала увиденное. Перед ней была маленькая девочка с лохматыми, торчащими во все стороны зелеными волосами ниже плеч. Огромные зеленые глаза смотрели на Настю с любопытством. А вздернутый чумазый нос смешно подергивался, принюхиваясь к новому запаху. Одежда ее была, словно сплетенные листья деревьев. Они плотно прилегали к ее телу, источая приятный лесной аромат. Настя повела носом:

– Что это за запах? Так приятно!

Лесовка хихикнула и резким движением потянула ее сквозь кусты. Не ожидая, что в такой маленькой девочке столько силы, Настя потеряла равновесие. Пролетев через кусты, она ничком плюхнулась на землю, устланную мягким сочным мхом.

– Ха! – Воскликнула она, приподняв чумазое лицо и увидев перед собой грибы. – Сколько тут всего! – Ее рука потянулась к подосиновику. – Эх, хлопнула она себя по голове. – У меня ж корзинки нет. – Ее лицо стало удрученным.

Лесовка посмотрела на Настю и протянула руку над травой. Тут же со всех сторон к ней потянулись ветки, сплетаясь между собой в корзину.

Настя смотрела на это чудо расширив свои глаза. В волшебство она не верила, а россказни стариков пропускала мимо ушей. Сейчас же она своими глазами видела, как происходит чудо. Настя всплеснула руками, когда девочка протянула ей корзинку.

– Вот, – сказала Лесовка, – держи.

Настя взяла из ее рук корзинку и начала складывать в нее грибы. Так вдвоем они шли по кромке леса. Настя удивительно быстро заполняла сделанную для нее емкость.

– А ты здесь давно живешь? – спросила она, согнувшись за очередным грибочком.

– Не знаю, – добродушно сказала Лесовка. – Я всегда здесь.

– А ты одна? – Настя посмотрела на малышку.

– Неет, – протянула она. – Тут много кого.

– Много говоришь? – Настя остановилась. В ее голове пронеслась мысль, заставив девушку сжаться. – И страшилища есть?

– А кто такие, эти страшилища? – Девочка тоже остановилась и заглянула Насте в глаза.

– Ну, это таки злые существа, от которых надо прятаться, – попыталась объяснить девушка.

– Аааа, – протянула Лесовка, словно все поняла, – я только от Кукумары прячусь, – она почесала свой чумазый курносый нос, – но она меня всегда находит.

– А кто тогда людей из деревни съел? – Настя прищурилась, словно не доверяла девочке.

– Каких людей? – Лесовка посмотрела своими чистыми сверкающими глазами на Настю. – У нас тут никто никаких людей не ел… – Она растерянно развела руками.

– А куда же они подевались? – Продолжала выспрашивать Настя. – Зашли в лес, да не вышли.

– А, – понимающе закачала головой девчушка, – так их никто не ел. Они сами остались.

– Сами? – С подозрением переспросила Настя. – И где же они? – Спросила она, оглядываясь по сторонам.

– Так они у Кукумары, – спокойно ответила Лесовка. – Кормят ее, наверно.

– Как так кормят? – Настя заволновалась.

– Не знаю, – пожала плечами Лесовка. – Мы туда не ходим. Она сама нас находит, когда надо.

Настя поняла, что больше ничего от девочки не узнает. Та и сама то почти ничего не знала.

– Ой, – тихонечко вскрикнула Лесовка, вглядываясь куда-то вдаль. – Выходи скорее, – девочка начала выталкивать Настю из леса.

– Что? – Девушка пыталась что-то высмотреть в той стороне, куда смотрела девочка. – Кто там?

– Иди давай, а то Леший близко, – она продолжала толкать Настю. – К нам давно никто не приходил. Шутить над тобой начнет, из леса не выйдешь. – С этими словами Лесовка сделала последнее усилие и вытолкнула Настю из леса.

Девушка развернулась и, смотря на хорошенькую девочку, спросила:

– А можно я завтра приду?

– Можно! – Лесовка словно ждала этого вопроса. – Я тебя там же буду ждать, в кустах, – она махнула в сторону куста, где они встретились.

– Хорошо! Тогда завтра приду! – крикнула она вслед босоногой убегающей девочке.

Настя смотрела, как Лесовка скрывается в глубине леса и, чувствуя необъяснимую радость, отправилась за своим лукошком с ягодами. Забрав его, Настя пошла в сторону деревни, неся в двух руках утренний улов.

Проходя мимо сгоревшего дома, она не увидела возле него ни старосту, ни жильцов и, вздохнув с облегчением, прошла к своему дому. Пройдя мимо Большого двухэтажного особняка с колоннами, она свернула налево и по дорожке направилась к дому. Остановившись перед серой девятиэтажкой, Настя открыла дверь и вошла в подъезд. Когда она нажала на кнопку лифта, тот сразу же открылся. Девушка вошла в него и нажала кнопку восьмого этажа. Лифт быстро приехал и Настя, открыв дверь, зашла в квартиру. Скинув в прихожей лапти, она сразу прошла на кухню, поставила обе корзинки на стол и включила воду в раковине, чтобы помыть руки. Подставив ладони под струю горячей воды, Настя замерла…

Не веря своим глазам, она начала осматриваться. Еще с утра ее дом был деревянным, а сейчас… Сейчас это квартира в многоэтажном доме? Но при всей этой нелепой ситуации, она не чувствовала себя растерянной. Казалось, ей все было знакомо. Настя помыла руки, закрыла воду в кране и, тихонько ступая босыми ногами, прошлась по квартире. Осматриваясь, она не видела ничего из того, чего не знала бы. Мебель, техника и даже одежда в шкафу. Все было ей знакомо, словно того нелепого деревенского дома никогда и не было.

Настя зашла в ванную комнату. Открыла кран и начала раздеваться. Приняв душ, она, закутанная в полотенце, прошла к шкафу и достала удобные джинсы и синюю свободную футболку. Одевшись и высушив волосы, девушка подошла к окну. Вид на деревню сверху заставил ее задуматься. Все было так же как всегда, за исключением ее девятиэтажки и того странного особняка, мимо которого она сейчас прошла.

Нет, определенно, что-то здесь было не так. Но что именно? Эта девятиэтажка? Или та деревня, что простиралась возле нее?

Настя начала вспоминать все события, произошедшие с ней. Что же привело ко всем этим изменениям? Ее мозг лихорадочно искал ответ на эти вопросы. Встреча с Лесовкой сегодня была потому что она слишком близко подошла к Круглому лесу? Но, если так подумать, то зеленое зарево она видела до этого происшествия, когда ночью начался пожар… Тогда почему никто больше не видел тех огней? Все были заняты пожаром? Но ведь не настолько… Круглый лес. Именно вчера она подошла близко в первый раз. Но, Семка уже бывал так близко! Она видела как-то раз, как крадучись, он подходил почти к самому лесу, словно боялся быть увиденным. Тогда она ничего ему не сказала, ведь на словах он всегда ее отговаривал подходить к лесу близко.

Неужели… Странная догадка промелькнула в Настиной голове. Если так подумать, то о Круглом лесе она чаще всего слышала от него. Он всегда пытался запугать ее. Но, видя ее пессимистичный настрой, всегда сопровождал девушку к лесу. Он лип к ней как банный лист, не давая свободно перемещаться по полянам. И именно вчера она смогла от него ненадолго отделаться и подошла к лесу ближе, чем всегда.

Она прикрыла рукой свои глаза. Нет, надо будет еще подумать. Вся ее привычная, ничем не обремененная жизнь вдруг сломалась, словно старая ненужная игрушка. Оставалось только выбросить ее.

Настя вздохнула и отошла от окна. Она прошла в комнату и легла на диван. Настя попыталась включить телевизор, однако, он не включался.

– Ай, – воскликнула она, – электричества же нет. Хотя… – Настя убрала медную прядь за ухо, – наверно, причина не в этом. Посижу ка я до завтра дома.

Она решительно решила по возможности избегать Семку и других жителей деревни. Каждый из них мог оказаться не тем, за кого она их принимала. При встрече она не будет подавать виду, что что-то идет не так. И обязательно встретится завтра с Лесовкой.

Однако, принятое решение все же оказалось ей в тягость. Провалявшись несколько часов на диване, она поняла, что заняться ей совершенно нечем. Настя подошла к книжной полке и взяла первую попавшуюся книгу. Это был какой-то третьесортный детектив и интерес к книге у нее пропал уже где-то на восьмой странице. К тому же, начало темнеть, и читать было сложновато. Она откинула книгу в сторону и подошла к выключателю. Пощелкав его несколько раз вверх-вниз, свет так и не включился.

– Кажется, где-то на кухне были свечи.

Действительно, в одном из ящиков лежали совершенно новые белые свечи. Она поставила одну из них в высокий стакан и зажгла спичкой. За окном было уже совсем темно и этот маленький огонек не давал заползти в ее голову разным страшным мыслям. Она посмотрела на ночную деревню за окном. В редких домах колыхался блеклый свет.

«Неужели уже ночь? Так быстро стемнело… А кажется что только-только был полдень». Ощущение времени также спуталось в ее голове. Все казалось неправильным, каким-то ненастоящим, искусственным что-ли.

Она положила голову на руки, сложенные на кухонном столе и, глядя в отсвет свечи в черном пустом окне, прикрыла глаза. Когда Настя проснулась, уже забрезжил рассвет. Она вскочила и бросилась в ванную. Умывшись и почистив зубы, Настя накинула сверху кофту и обула кроссовки. Схватив бабушкино лукошко, она спустилась на лифте из дома.

Девушка вышла наружу и увидела несколько пятиэтажных домов вдалеке. Да, определенно, это уже не та деревня, что была несколько дней назад. Подскочив от резкого сигнала позади нее, Настя подпрыгнула и отскочила в сторону. Это была машина. Светло зеленый «Москвич». Она проводила взглядом машину и, пытаясь придать лицу невозмутимый вид, прошла дальше по улице.

Где те люди, что ходили некогда в лаптях, а передвигались лишь на своих двоих или в, лучшем случае, на телеге? Вроде бы все те же знакомые лица, но… Казалось, они даже ничего и не заметили. Настя собрала волю в кулак и перестала разглядывать новые окрестности, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Она прошла мимо Семкиного дома. Вот он ничуть не изменился. Как был деревянным домишкой, так и остался. Все, что изменилось, так это колодец во дворе еще со вчерашнего дня. Настя ускорила шаг, ей совсем не хотелось сейчас встречаться с Семкой. Она хотела увидеть Лесовку, а мальчишка, наверняка, будет ей мешать.

Она ускорила шаг, когда входная дверь начала открываться и показался Семка. Настя быстро юркнула за ближайший куст. Семка вышел за калитку и пошел в сторону ее дома. Настя быстро выбежала из своего укрытия, как только его не стало видно за поворотом и почти побежала по тропинке в сторону Круглого леса.

Когда девушка добралась до нужного ей куста, она еле дышала. Настя замерла на мгновение, прислушиваясь к звукам позади нее.

– Уфф, – облегченно сказала девушка, – кажется никого.

Ее взгляд переместился на куст, за которым она вчера встретила девчушку.

– Эй, – шепотом позвала она, – ты тут? – Настя всматривалась в зеленую листву, выискивая пару зеленых глаз.

– Здесь я, – также шепотом ответила Лесовка, раздвигая руками шапку куста.

Настя тихонько хихикнула, прикрывая рот ладонью:

– Тебя так просто в этом кусту и не увидеть, такая же зелененькая.

Настя протянула руку и потрепала девочку по волосам. На ощупь они были мягкими и пахли сочной молодой листвой. Девочка на мгновение замерла от ее прикосновения. Ее и без того большие глаза стали огромными из-за столь незначительного прикосновения. Девочка вжала голову в плечи и зажмурилась.

– Что? – Настя испуганно отдернула руку. – Что не так?

– Ох, – Лесовка смутившись, сделала шаг назад. – Просто… просто так никто не делал. – Она прикоснулась рукой там, где недавно была ладонь девушки.

– Аааа, – понятливо протянула Настя. – Если тебе не нравится, то я больше так не буду.

– Нет, – девочка вскинула голову и посмотрела снизу вверх на Настю. – Мне нравится.

– Хорошо, – засмеялась Настя. – Чем сегодня займемся?

– Пойдем, – Лесовка потянула ее за рукав, – я покажу тебе ручей. Там так красиво.

Настя почти бежала за воодушевленной девочкой, тянущей ее за руку вглубь леса. Завернув за широко раскинувшийся орешник, они вышли к ручью. Настя замерла от неожиданности. Она впервые видела настолько прекрасное место. Ручей журча вытекал из под заросшего мхом холмика, стекая по большим камням вниз. Вода была прозрачной и чистой. По обеим сторонам от воды росла сочная зеленая трава. Кое-где сияли красным цветом лепестки маленьких цветов. На ближайших к ручью деревьях звонко щебетали птицы. Иногда к воде из чащобы выбегали мелкие животные, чтобы напиться живительной влаги в этот жаркий день. Настя подошла к ручью и зачерпнула горсть воды. На вкус она была сладкой и прохладной. Напившись, Настя почувствовала необъяснимый прилив сил. Она удивленно обернулась, взглянув на Лесовку. Та молча наблюдала за девушкой:

– Нравится?

– Что это за вода? Она какая-то другая…

Лесовка подошла к ручью и опустила в него руку.

– Это Кукумара. – Девочка немного подумала. – Она везде, – Лесовка вскинула голову и охватила взглядом лес перед ней. – Хозяйка нашего леса. – В ее глазах искрилась теплота и восхищение.

– Все такое волшебное… – Протянула Настя. – Как в сказке!

– Что такое сказка? – Удивленно спросила Лесовка.

– Сказка? Хм, – Настя задумалась. – Это выдуманная история для детей.

– Ааа, – протянула девочка, делая вид, что все поняла.

– А давай, я тебе расскажу.

Глаза девочки загорелись, предвкушая что-то интересное.

Настя рассказывала сказку за сказкой. Лесовка требовала рассказать еще и еще, пока у Насти не заболело горло и солнце не стало клониться к закату. В лесу стало темнеть.

– На сегодня хватит, – улыбнувшись, сказала Настя, – продолжим в следующий раз. – Она погладила девочку по голове и та уже не стала пугаться.

– Ладно, – с сожалением ответила Лесовка. Она посмотрела на сумерки, опускающиеся на листву деревьев. – Тебе нужно идти.

С этими словами девочка встала и потянула за собой Настю. Когда они подошли к кромке леса, уже почти стемнело.

– Придешь завтра? – с надеждой в голосе спросила девчушка.

– Ага, – Настя улыбнулась и кивнула головой. – Обязательно!

Они помахали рукой друг другу на прощание, и Настя начала спускаться по тропинке к деревне. Она уже почти поравнялась с крайним домом, когда из-за дерева к ней выскочил Семка. Настя вздрогнула от неожиданности и замахнулась на него лукошком, из которого посыпались орехи.

– Я это, – обиженно произнес он, перехватывая ее руку. – Зачем в лес пошла?

– Хм, – Настя вырвала свою руку из его хватки и пошла дальше.

– Стой! – Семка схватил ее за капюшон кофты, не давая возможности идти дальше.

– Да чего тебе? – Настя раздраженно повернулась к нему лицом, высвобождая ткань из его кулака.

– Зачем в лес пошла? – Семка уже почти кричал. Глаза его сверкали. Он явно был разозлен. – Я же тебе говорил, что туда ходить нельзя!

– Да что в этом такого? – Настя тоже перешла на крик. – Ничего же не произошло! И, вообще, это не твое дело!

– Ничего не произошло? Ничего не произошло? – Семка с силой, которой от него Настя никак не ожидала, схватил ее за запястье и протащил за собой несколько метров. – Это ты называешь ничего? – Он кивнул на многоэтажные дома и машины на дорогах. – Все это – всего лишь ничего?

– Да что с тобой такое? – Настя продолжала возмущаться. – А что здесь не так?

– Этот мир! – Семка едва сдерживался. – Это все твоя вина!

– Да какая вина? – Настя вырвалась и отошла от него на несколько шагов. – Я не вижу в этом мире ничего ужасного. Наоборот, мне кажется здесь все именно таким, каким и должно быть!

Резко развернувшись, она бросилась бегом от мальчишки, желая как можно быстрее добраться до своего дома. Лишь закрыв за собой дверь, она наконец-то вздохнула спокойно. Настя на автомате включила свет и прошла на кухню.

– О, – она посмотрела на лампу. – Свет дали!

Девушка несказанно обрадовалась и включила электрический чайник. Настя сидела возле окна и пила чай, когда услышала, как открылась ее входная дверь. Девушка замерла и настороженно перевела взгляд на коридор. Она осторожно встала и взяла со столешницы нож. Спрятавшись за стеной, Настя занесла руку с оружием над головой. Она уже почти опустила ее на вышедшего из коридора человека, как тот, ловко перехватив ее руку, выдавил из ладони нож. Тот упал на пол, издав резкий лязг.

– Перестань, – тихо сказал Семка. – Давай спокойно поговорим.

– Как ты вошел? – Настя точно помнила, что зарывала дверь на замок.

– Садись, – сказал Семка, подведя девушку к стулу и надавив своими сильными ладонями на ее плечи.

Настя плюхнулась на стул и злобно посмотрела на парня, который садился на стул напротив. Что-то в нем явно изменилось. Теперь он уже не казался тем беззаботным мальчишкой, которого она знала. Его глаза были строгими и холодными. Настя внутренне съежилась под его взглядом.

– Ты ей поверила?

– Кому?

– Кукумаре?

– Я ее и не видела…

– Кого она подослала?

– Это что, допрос?

Настя продолжала сопротивляться, хотя и понимала, что находится сейчас в крайне затруднительном положении.

– Настя, – Семка положил руки на стол и придвинул к ней свое лицо, – я серьезно. Кто это был? От этого зависят жизни всех этих людей. – Он кивнул головой в сторону деревни.

– Я… Я не понимаю… – Насте стало не по себе. – Что ты от меня скрываешь?

– Расскажи мне, – он накрыл ее ладонь своей. – А потом…

– Нет! – Настя выдернула свою руку. – Начинай ты!

Семка пристально посмотрел в ее возмущенное лицо. Вздохнув, он встал и направился к выходу:

– Пойдем.

– Куда?

– Сама все увидишь и услышишь.

Настя недоверчиво посмотрела на его широкую спину. Когда это он стал таким широким и высоким?

– Пойдем, – Семка остановился и посмотрел на нее через свое плечо. – Не бойся. Я ничего плохого тебе не сделаю. – Он отвернулся. – И никому не позволю!

Выйдя из подъезда, они направились в сторону поля, засеянного пшеницей. Настя удивленно хлопала глазами, посматривая на деревню за спиной. Огни, теперь уже, города сияли ярко, словно шапкой покрывая пространство над ним. На улице совсем стемнело и девушке становилось не по себе. Впереди зияла черная пустота, поглощающая все блики света. Она поежилась и подошла поближе к Семке. Тот, казалось, совершенно не пугался тьмы перед ними и ступал очень уверенно, словно знал дорогу, даже если ему завязать глаза.

Пройдя через все поле, они вышли к глубокому большому оврагу, покрытому густой невысокой травой. Внизу, спрятанный от любого взгляда, стоял небольшой деревянный дом, в окнах которого виднелся неяркий свет. Семка обернулся, посмотрев на Настю, и начал спускаться вниз. Когда они подошли к дому, дверь открылась и на пороге появился высокий мужчина. Волосы и борода его были тронуты сединой, но старым он не казался. Увидев гостей, мужчина замер на мгновенье. Он поднял лампу над головой и, рассмотрев в одном из пришедших Семку, кивнул ему. Настя поняла, что они знают друг друга. Но раньше девушка никогда не видела этого человека.

Мужчина поднес лампу к Насте и, рассмотрев ее, спросил у Семки:

– Это же она, да?

Юноша молча кивнул.

Настя не могла понять, что за эмоции у Семки на лице. Ей казалось, что он очень волнуется.

– Ну, заходите, – сказал мужчина, открыв широко входную дверь, – есть о чем поговорить.

Гости вошли и мужчина закрыл за ними дверь.

Настя посмотрела на большую комнату. Несмотря на простоватое убранство, в доме было очень чисто, а на столе стоял самовар.

– Проходите, – мужчина закрыл засов на двери, отчего Настя вздрогнула и прижалась к Семке.

– Пойдем, давай, – Семка улыбнулся и потащил девушку за стол.

Мужчина достал еще две чашки и стал разливать им горячий чай.

– Не стесняйся, – сказал он Насте, – ночью здесь холодно. Пей.

Девушка придвинула к себе чашку из которой клубился горячий пар. Семка отхлебнул глоток и сказал:

– Это Андрей Иванович, он здесь очень давно живет.

– Хм, – протянул мужчина, – а ты, значит, в Круглый лес таки забралась?

Настя чуть не поперхнулась чаем. Андрей Иванович смотрел на нее прищурившись, словно на нашкодившего неразумного ребенка.

– Теперь не знаешь, где правда, а где ложь. – Он не спрашивал. Это было утверждение. – Запуталась…

– Почему все так настроены против этого леса? – Решилась на вопрос Настя. – Ведь ничего плохого не случилось?

– Разве? – Мужчина удивленно посмотрел на нее. – Разве совсем ничего не случилось? – Он вскинул брови.

– Ну, – Настя немного смутилась. – Плохого не случилось…

– Деревня настолько изменилась, а она не считает это чем-то плохим, – он покачал головой и отпил из чашки.

– И что же ты обо всем этом думаешь? – Он поднял свои глаза и уставился на девушку.

– Не знаю. – Настя задумалась. – Но все это, – она взмахнула в сторону города, – не кажется мне чужим. Все так знакомо, словно я так всегда и жила.

– Хорошо, – Андрей Иванович отодвинул наполовину пустую чашку и сложил руки на столе. – Я расскажу тебе, чем это все теперь закончится. – Его глаза блуждали по тьме за окном, словно он видел там то, чего не могли видеть другие.

Настя замерла и сжала ладонь в кулак.

– Я был очень молод, когда из соседней деревни приехала семья. Они поселились на самом краю деревни, ближе всех к лесу. – Настя вспомнила тот пошатнувшийся домишко, поросший бурьяном. – Дочка у них старшая, Маруся, красавица была. Все парни к ней сватались, но выбрала она меня. – Его глаза наполнились грустью. – не успели урожай собрать, как свадебку то и сыграли.

Он замолчал и посмотрел на свои руки, сжатые в кулак. Мужчина просидел так некоторое время и гости не смели просить его продолжать. Наконец, он повернул голову и посмотрел на девушку.

– Ты на нее очень похожа. Такая же упрямая и своевольная. – Он снова отвернулся. – Так же смеялась над предостережениями. Говорила, «сказки глупые». Подначила девок местных, да отправилась в тот лес. Никто из них не вернулся. Искали их группами, но и следа не нашли, только нескольких мужиков потеряли.

– Может зверь какой! – Фыркнула Настя.

В этот момент что-то с грохотом врезалось в стекло окна. Настя в ужасе отпрянула и закричала.

– Вот и зверь пришел… – Андрей Иванович встал и загасил свет в лампе.

В комнате стало темно и Настя в страхе схватила Семку за руку. Тот накрыл ее руку свободной ладонью, успокаивая девушку. Привыкнув к темноте, Настя стала различать за окном легкое зеленоватое свечение. Что-то двигалось по траве, отбрасывая огромную тень. Оно напоминало человека, но руки и ноги были очень длинными. Существо снова бросилось на стекло, ударив в него своей головой. Отпрянув, оно опустилось на четвереньки и стало ходить кругами по поляне издавая странные звуки.

– Смотри внимательно, – едва слышно шепнул ей Семка на ухо.

Настя, затаив дыхание, наблюдала, как монстр ускорял свои движения, явно все больше злясь. Вдруг он вскочил и одним прыжком запрыгнул на крышу дома. Послышался топот сверху. Все трое подняли головы вверх, следя за передвижениями существа. Неожиданно все затихло и Настя подумала, что оно ушло.

Послышалось шкрябанье в дверь.

– Андрюшенька, – это был женский нежный голосок. – Родненький мой, впусти скорее. Тут так холодно…

Мужчина приложил палец к своим губам, призывая остальных сохранять молчание.

Послышался звук шагов, спускающихся по ступенькам крыльца. Через мгновение раздался стук в окно. Настя вздрогнула и посмотрела на источник звука. За окном, в ярком зеленом свете, стояла красивая девушка, с длинными распущенными зелеными волосами. Вздернутый курносый носик и огромные зеленые глаза… Настя прикрыла рот ладонью, боясь издать хоть какой-либо звук. Лесовка! Это же…

В этот момент девушка разозлилась и принялась истошно кричать бранные слова и рьяно барабанить в окно:

– Впусти, я сказала! Дрянь! Скотина! Впустииииииии!!!!!!

Она кричала снова и снова, отчаянно пытаясь проникнуть внутрь, пока не забрезжил рассвет. Едва первые лучи солнца коснулись зеленой травы, она вскрикнула. Встав на четвереньки и странно изогнув свои конечности, Лесовка бросилась наутек.

Все трое, находящиеся в доме, с облегчением вздохнули. Настя дрожала, прижавшись к Семке.

Андрей Иванович посмотрел на Настю и спросил:

– Видела?

Та молча кивнула, не сумев выдавить из себя и слова.

– Эта гадина пришла в первую ночь, после пропажи Маруси.

– Вы ее не впускали? – Настя наконец-то смогла говорить.

– Нет. Ни разу. – Андрей Иванович достал чистые чашки и разлил в них самогон из-под стола. – Думаю, чай вам сейчас предлагать не стоит.

Настя залпом выпила спиртное и приятная теплота разлилась по ее телу, успокаивая нервозное состояние.

– Как Вы поняли, что это не Ваша жена? – Настин язык начал слегка заплетаться.

– Да как тут не понять? – Мужчина налил себе еще. – Нет больше моей Марьяны. А это чучело так и не смогло ею стать до конца. – Он грустно улыбнулся. – Зелень плешивая…

– Это была она? – Семка обратился к Насте. – Ее ты видела?

– Да, – кивнула девушка. – Она была малышкой, но, – Настя вспомнила это лицо, – это определенно она. Лесовка…

Семка приобнял ее за плечи:

– Теперь ты мне веришь?

– Верю.

– Она просила тебя и сегодня прийти?

– Да, – Настя кивнула. – Мы договорились, что встретимся у куста.

– Иди. – Сказал Андрей Иванович. – Она тебе днем ничего не сделает. А вот ты ей…

С этими словами он встал и достав из-под кровати сверток, протянул его Насте.

– Вот, возьми и отдай ей.

– Что это? – Спросила девушка, разворачивая сверток. Внутри лежал деревянный свисток в форме птицы, подвешенный на веревку.

– Скажи, что тебе надо бежать и повесь на ее шею этот свисток. Пусть, как только пожелает с тобой встретиться, так и свистит в него.

– И что будет, когда она свистнет? – Спросила девушка, забирая свисток к себе в карман.

– Забудет тебя, – ответил мужчина и отправился на кровать, будто их с Семкой тут уже и не было.

Они шли через поле молча.

– Да разве она в такую чушь поверит? – Недоверчиво спросила Настя.

– Она же не человек, так отчего же ей не поверить? – Семка усмехнулся. – Она нас, людей, не понимает. Оттого и обмануть Андрея Ивановича не смогла.

– Тоже верно, – Настя сжала в кармане свистульку. – Только знаешь что? – Она резко остановилась.

– Что? – Семка посмотрел на нее своими прежними щенячьими глазами.

– Боязно мне, – девушка опустила глаза.

– Ничего, – ответил он, обнимая Настю, – я недалеко буду, за кустами, чтоб она не увидела.

– Угу, – Настя смутилась. – Сем!

– Ну что такое? – голос его был ласков, а объятия теплыми.

– Прости меня, – еле слышно прошептала она, – прости, что не послушалась. – Она подняла лицо и встретилась глазами с Семкой.

Он усмехнулся и потрепал ее по медной макушке:

– Хорошо. Только больше так не делай!

Настя уткнулась в его грудь и закивала головой.

Они стояли так, согреваемые лучами восходящего солнца, пока Настя не успокоилась. Собрав всю свою силу воли в кулак, они направилась через весь город к Круглому лесу.

Дойдя до места, где высокая трава заканчивалась, Семка нырнул в нее, оставив Настю одну. Та вздохнула и, потрогав в очередной раз фигурку в кармане, начала подниматься дальше к лесу.

Добравшись до куста, Настя начала высматривать Лесовку.

– Ты здесь? – Сказала, улыбнувшись девушка.

– Ага! – из-за листьев показалась ее зеленоволосая головка.

Настя натянула на себя приветливое выражение лица и подошла к кусту. Лесовка смотрела на нее совершенно очаровательными большими глазами. Никто и подумать бы не смог, чем на самом деле является это дитя. Настя подавила в себе дрожь и сказала:

– Прости, но сегодня я не смогу побыть с тобой.

– Почему? – в глазах существа показались слезы. – Я тебе больше не нравлюсь?

– Что-ты! – Встрепенулась Настя. – Нравишься, – выдавив из себя улыбку говорила девушка. – Просто у меня сегодня очень важное дело!

Лесовка уже утирала свой хлюпающий нос.

– Не расстраивайся! Посмотри, что я тебе принесла! – Настя вытащила из кармана свисток.

– Что это? – Глаза монстра расширились от восторга. Маленькая ручка потянулась за игрушкой.

– Это свисток! – Сказала девушка, вешая его Лесовке на шею. – Как только соскучишься, подуй вот сюда. А мне пора, – Настя помахала рукой, скоро увидимся!

В этот момент Лесовка схватила свисток и с силой подула в него. Однако никакого звука никто не услышал. Лишь двое упали замертво. Выглянув из-за высокой травы, Семен подошел к телам. Пнув краем ботинка Лесовку и убедившись, что она не шевелится, он сорвал с ее шеи свисток.

– Пригодится еще, – приговаривал он, положив фигурку в карман.

Затем он повернулся к Насте и потрепал ее за нос.

– Вот кто тебя просил? – Семен вздохнул. – Не лезла бы, куда тебя не просили, и все было бы нормально.

Он закинул Настю через плечо и начал спускаться к деревне. Пройдя до конца улицы, он открыл калитку и вошел в небольшой деревянный дом, в котором жила Настя…

***

Ночная мгла за окном начала рассеиваться. Солнечный свет сменил черноту на серость. Снег уже давно перестал падать. Ванька медленно моргал, Его глаза все дольше не открывались с каждым махом ресниц. Голова медленно клонилась к подушке. Он протяжно зевнул и шепотом спросил:

– Деда, как думаешь, с Настей все в порядке будет?

– А то! Куда ж ей деваться, – хмыкнул дед Макар, покручивая свой седой длинный ус. – Семка в обиду то ее не даст. Спи давай!

Дед укрыл внука теплым одеялом и подождал, пока он не заснет. Затем встал и подошел к окну. Там, в глубине леса, над опушкой виднелось зеленое свечение, распространявшееся по всему лесу.

Дед Егор шел по протоптанной тропинке через весь заснеженный лес. Подойдя ближе к источнику свечения, он ступил своим тяжелым сапогом на зеленую сочную траву и направился к огромной поляне. Там копошились еще два человека.

В сумраке ночного неба, посреди лесной чащи Семен отложил свою лопату и прикурил сигарету. Андрей Иванович привстал с бревнышка, на котором сидел и посмотрел на вырытую яму.

– Да хватит уже, она маленькая – запихнем как-нибудь. – Мужчина кинул в нее кусок мха, который тут же разросся по всей земляной яме.

Докурив сигарету, Семен вытащил тело Насти из земляного бугра по соседству, в котором весь мох перегнил. От ее шеи тянулось серое щупальце, покрытое зеленой слизью. Оно прихлюпывало, покачиваясь в такт своим волнообразным движениям. Щупальце тянулось к большому старому дубу, кора которого была мягкой, словно кожа. Все дерево было живым. Оно дышало, шевелилось, кряхтело. По всему стволу иногда открывались крупные желтые глаза, а ветви перекидывали щупальца с одного покрытого мхом бугра на другой. И было этих моховых холмов тьма тьмущая. Семен аккуратно положил тело девушки в новую яму и протянул к ней другое щупальце. Мох тут же окутал ее, словно покрывалом. Парень тяжело вздохнул и, посмотрев, как ее лицо скрывает свежая зелень, начал собирать свой инвентарь.

– Да не переживай ты так, – хлопнул его по плечу Андрей Иванович. – Ну, бывает, что Кукумаре противятся. Вот Марусю мою, четыре раза выплевывала. Так оно ей такие-то слаще всего, кто сопротивляется. Вот увидишь, все у вас сладится. – ухмыльнулся он. – Ты это, укладывайся давай с ней рядом – кивнул он в сторону холмика, под которым лежала Настя. – А я пойду. Сейчас мое дежурство, увидимся скоро, Насте твоей уже не долго осталось. Мне еще новых набрать надо, а то менять некоторых пора. – Староста окинул глазами холмы.

Семен молча кивнул и лег в свою ямку. Щупальце Кукумары тут же юркнуло к его шее, издавая причмокивающий звук. Мох ложился по нему плотным одеялом, в то время как Андрей Иванович все больше и больше отдалялся от этой поляны, уходя вместе с Дедом Егором.

Настя очнулась от липкого сна, когда солнце было уже высоко. В дом зашел Семка, улыбаясь во весь рот и протягивая своей любимой лукошко с горячими пирожками. Настя улыбнулась ему в ответ, смахнув рукой остатки странного сна со своего лица. Мир так чудесен…

***

Ванька проснулся от лая собаки. Лаяла Найда громко и истошно, временами переходя на собачий визг. Он напялил валенки на босые ноги, накинул ватный тулуп и ушанку и выбежал на крыльцо. За воротами стоял соседский Дед Егор. В одной руке его было охотничье ружье, в другой он держал две крупные тушки зайцев беляков. Они о чем-то шептались с Дедом Макаром. Лица их были сурьезными, а движения резкими. Бабка, стоявшая невдалеке, взмахивала руками и закрывала себе ими то голову, то рот. Ваньке было любопытно, что же такое могло случиться, что этот грозный охотник пришел к Деду Макару. Мальчишка хотел было уже спуститься с крыльца, чтоб подобраться поближе, но тут взрослые его увидали и, переглянувшись, молча разошлись по своим дорогам.

Ванька проводил взглядом уходящего Деда Егора и поскользнувшись на ступеньке, шмякнулся прямиком на попу.

– Ай, не ушибся, малец? – спросил его Дед Макар, поднимая внука за подмышки.

– Не, – покачал головой Ванька, – баба меня вона как тепло одела. – Он похлопал себя по ватным толстым штанам и, неуклюже ступая, начал передвигать ноги в больших не по размеру валенках к Найде. Та высунула язык и лизнула его по щеке.

Ванька засмеялся, утирая слюну с лица и посмотрел на деда.

– Ну, иди, иди, – махнул рукой дед, – погуляй. На улице вона как хорошо.

Ванька неуклюже перебирал ногами, пытаясь вытащить рукав телогрейки из пасти Найды. Та не хотела его отпускать и тянула в другую сторону.

– Найда! – Окрикнула собаку Баба Нюра. – Я вот тебе. – Погрозила она ей пальцем.

Найда отпустила рукав и, обиженно опустив голову, поплелась за Ванькой.

Мальчик нашел сугроб повыше и начал взбираться по нему. Забравшись на самый верх, он с силой плюхнулся на свое мягкое место и кубарем скатился вниз. Рыхлый снег подлетел от Ванькиного движения и начал засыпать собой мальчишку.

Ванька выбрался из сугроба и смахнул с лица холодный снег. Щеки его зарумянились, а на лице сияла яркая улыбка.

Дед Макар зашел в дом. Из окна он долго наблюдал как внучек резвится во дворе, распугивая кудахтающих кур.

Ходил дед весь вечер мрачный. Тяжело вздыхая, маялся по комнате, то присядет, то приляжет, да все места себе не находит. Ванька тихонько со своего табурета на него все поглядывал. Слово произнести не мог, так страшно было. Наконец, бабка чаю принесла. С баранками. Ванька придвинул свой табурет к столу поближе и ухватил одну мягкую свежую бараночку. Бабка потрепала его по голове и подошла к деду. Они о чем-то шептались несколько минут, а потом дед с облегчением вздохнул. И мрачное выражение его лица сменилось на умиротворенную улыбку. Ванька тут же улыбнулся ему в ответ и в глазах мальчишки заискрилась легкая хитринка: «Значит можно и сегодня к деду пристать со сказочкой».

Ночь уже опустилась на двор, когда Ванька, допив кружку теплого молока, залезал к деду под одеяло. Укутав ноги в тепло и поудобнее устроившись на подушке, он смотрел на деда, приоткрыв рот от предвкушения чего-то совершенно потрясающего…

***

Тихую июльскую ночь над деревней оглушил пронзительный рев, сотрясающий раскрытые ставни в окнах домов. Мужчины выбегали на улицу, неся в одной руке зажженные лампы, а в другой первое попавшееся под руку оружие.

– Здесь сидите! – крикнул Фома младшим братьям и матери, подхватывая стоявший в углу топор. – Ставни закройте и дверь на засов! – Крикнул он через плечо, выскакивая наружу вслед за отцом.

Улица озарилась ночными огнями, с дюжину мужиков двинулись в сторону леса. Остальные направились по дороге к низине.

Фома посмотрел на отца и, вскинув топор, пошел вслед за ним. Возле заболоченной низины стоял давно покосившийся дом. Когда-то здесь жила красавица Марьяна со своими родителями. Фома был тогда еще маленьким, но помнил светловолосую девушку, что угощала его спелыми яблоками из своего сада. И низины то ведь не было. За одну ночь из этой земли словно высосали все соки. Дом оказался в этой низине, окутанной вечным туманом. Позади дома теперь болота, а Марьяна с семьей пропала без вести. С тех пор, раз в три месяца раздавались по округе пугающие крики. Да пропадал скот в эти дни. Видать чудище какое пробралось сквозь заслоны. Столько лет прошло, а оно, существо это, так и околачивается тут. Никто не видел его, только ревет, да людей пугает.

Мужики добрались до самого края низины, остановившись перед стеной плотного тумана. Фома почуял запах сырости и гнили. Никто не решался ступить за этот заслон. Отец рассказывал, что поутру, как рев этот был, сунулась туда Марьянина корова за травой. Все видели, как голова ейная исчезла в плотном тумане. А потом что-то схватило бедолагу, да рывком затянуло в белый плен. С тех пор никто туда не ходил, к краю этому. Только сторожили снаружи, абы кто не проник к ним в деревню.

Расположившись на одном из камней вдоль плотной стены тумана, Фома не стал выпускать топор из рук. Его глаза беспрестанно следили за плотной дымкой, не пропускающей сквозь себя ни звуков, ни движений чего-либо. Здесь, в этом странном пограничье, не было ничего живого, а воздух был плотным и тяжелым.

Фома знал, что сегодня придется оставаться здесь до самого рассвета. Он не любил дежурить тут. Лучше бы идти к лесу. Там хоть дышать можно. Но сегодня была их с отцом очередь сторожить туман.

Он уже года три как с отцом на дежурства стал ходить. Бывало шорох вдалеке слышался, да крики эти страшные. Но за все это время, как туман появился, никто ничего, с того дня как Марьяна с семьей пропала, не видел. Никакого чудища к ним не выбегало, словно воздух им здешний не нравился.

Чвоньк!

Фома резко вскочил с камня и повернул голову в сторону странного резкого звука. Мужики настороженно прислушивались.

Чвоньк, чвоньк, чвоньк!

Звук исходил со стороны покосившегося дома. Сразу за ним была болотная топь и кто-то или что-то двигалось по ней в их сторону.

На лицах людей читался ужас. Хотя они и выходили на дежурство все эти пятнадцать лет, но никогда ничего подобного не происходило. Фома утер рукавом выступивший холодный пот со лба и принял оборонную стойку.

Чвоньк…

Судя по прекратившимся звукам, нечто прекратило свои движения. Фома понял, что все это время практически не дышал. Все стояли уже несколько минут, прислушиваясь к окружающей их тишине, не осмеливаясь даже двигаться.

Чвоньк!

Фома резко подскочил, когда услышал снова этот звук практически рядом с собой, исходящий из плотной стены тумана. Резко отскочив от неожиданности, он споткнулся о камень и упал навзничь. Парень почувствовал, как что-то липкое стекает по его лбу. Потрогав жидкость рукой, он понял, что рассек голову, упав на небольшой камень. Постанывая от боли Фома приподнялся на четвереньки.

В этот момент, он услышал крики за своей спиной. Обернувшись, Фома увидел, как что-то темное и быстрое утягивает в туман его односельчан одного за другим. Отец! Фома в панике начал искать его среди тех, кто успел отбежать от тумана на некоторое расстояние. Кровь, стекающая из его раны, застилала глаза и не давала рассмотреть происходящее перед его глазами.

Рвак! Фома почувствовал, как что-то склизское схватило его за лодыжку и потянуло в густую дымку. Парень взмахнул топором и со свей силы рубанул по липкой дряни. Почувствовав, что больше его ничто не держит, он вскочил на ноги и бросился бежать со всех ног. Позади слышался чавкающий звук и страшный рев. Фома бежал в сторону старого дома, надеясь спрятаться внутри. Плотная туманная дымка была слегка рассеянной возле этого деревянного убежища.

Едва забежав внутрь, он захлопнул дверь и опустил засов. Прислонившись спиной к ней, Фома медленно спустился на пол, теряя сознание. Снаружи слышались крики односельчан и дикие визги чудовищ.

Сознание медленно возвращалось к нему. Ощущение тупой боли в голове не позволяло ему шевелиться. Медленно приоткрыв глаза, Фома увидел низкий деревянный потолок над ним. Охая и постанывая от боли, он медленно сел и понял, что находится на кровати. В маленькой комнате кроме печи и стола, на котором стояла тусклая свеча, больше ничего не было. Фома дотронулся до своей головы и ощутил под пальцами бинты. Видимо, кто-то перевязал его. Он еще раз осмотрелся, но в комнате больше никого не было. Парень встал и подошел к окну, закрытому редкими деревянными ставнями. Фома посмотрел сквозь большую щель и понял, что туман снаружи не то что не рассеялся, а стал еще гуще. Вдалеке послышался приглушенный крик и юноша, отпрянув от ставень, попятился обратно к кровати. Его мысли лихорадочно блуждали, а сердце отчаянно стучало, испытывая дикий животный страх.

Сев обратно на кровать, он стал лихорадочно думать. Возможно, кто-то из селян тоже сумел спастись и спрятался в этом домике. Фома еще раз осмотрел комнату. Она совсем не походила на заброшенный нежилой дом, который стоял на окраине. Складывалось впечатление, что здесь кто-то жил. Внутри было сухо и чисто. Никаких обрушившихся досок не было, словно это совершенно иное помещение, нежели он себе представлял.

Прислушавшись к звукам снаружи, Фома медленно встал и на цыпочках подошел к двери. Едва он коснулся ручки, как услышал легкое пошкрябывание по ней снаружи, словно домашний кот, нагулявшись, просился в дом. Его рука интуитивно отдернулась назад. Он попятился к кровати и в этот момент понял, что дверь, которую он закрывал, теперь была не заперта. Сердце глухо застучало, и парень бросился обратно к двери, желая ее закрыть. В этот момент дверь резко распахнулась и в комнату влетело что-то большое, сбив Фому с ног. Не успел он опомниться, как засов был закрыт, и он оказался один на один с кем-то в одном помещении.

Фома, упавший на пол при столкновении, поднял свою голову и увидел фигуру человека, стоявшего к нему спиной и прислушивавшегося к звукам снаружи за дверью. Судя по росту, перед ним был совсем еще юный подросток. Почерневшие от свежей тины штаны, были заправлены в высокие сапоги. Сверху на нем была старая куртка с капюшоном, под которым пряталась голова человека.

– Ты кто? – Хриплым голосом спросил Фома.

Человек резко повернулся и приставил указательный палец к губам, призывая того молчать. Из-за нависшего капюшона Фома не мог разглядеть лицо этого человека, но понял, что это был кто-то не из местных.

Юноша продолжил прислушиваться к звукам снаружи, а Фома так и сидел на полу, боясь пошевелиться. То, что перед ним был человек, несколько успокоило его и тот просто ждал, когда парнишка успокоится.

Юноша, наконец-то, отвернулся от двери и неспешно подошел к столу. Вытащив из-под него кувшин, он начал жадно пить прямо из него. Фома встал с пола и подошел к человеку.

– Так и кто же ты? – Продолжил свой прерванный вопрос он. – Ты же не из местных, – Фома не спрашивал, а утверждал, – что здесь происходит?

– Сам ты не местный! – тонким мелодичным голосом ответил ему человек.

Фома вздрогнул и, перегнувшись через стол, резким движением стащил с него капюшон, словно пытаясь подтвердить свою догадку.

– Ты девушка? – он ошеломленно смотрел на прекрасное девичье лицо.

Серые глаза взглянули на него с неким презрением. Она шмыгнула носом и утерла рукавом губы, которые были влажными от испитой ранее воды. Светлые волосы были сплетены в две косы, концы которых были спрятаны под курткой.

– Чего вылупился? – Она хмыкнула при виде удивленного лица Фомы. – Девушек никогда не видел?

– Видел, – обиженно буркнул Фома. – Просто не ожидал…

Они рассматривали некоторое время друг друга, словно, не зная с чего начать разговор.

– Откуда ты здесь? – Первым не выдержал Фома.

– Ну, – протянула она, – видать оттуда же, откуда и ты.

– Что здесь происходит? – спросил он, посмотрев в щель между ставнями продолжил задавать он вопросы.

– Понятия не имею, – девушка отошла к кровати и легла на нее. – Как ты сюда попал? – Спросила она после некоторого молчания.

– Тварь сторожили, – Фома сел на стул, – перед туманом были. А потом нас начали затаскивать внутрь и… – Он схватился за голову, пытаясь не заплакать. Ему совсем не хотелось терять лицо перед этой девчонкой.

– Понятно, – ответила она коротко и отвернулась от него.

– Эй, – Фома возмутился, – ты что, спать собираешься?

– Угу, – невнятно буркнула она.

– Ты же! – Парень понял, что девчонка уже уснула и, тяжело вздохнув, продолжил сидеть за столом.

Спустя какое-то время, Фома посмотрел на девушку, которая, судя по движениям, проснулась. Она потянулась и села на кровать. Посмотрев на незваного гостя, девушка встала и подошла к печи, вынув оттуда какой-то горшок. Она поставила его на стол и взяла с подоконника миски и ложки. Также молча, девушка положила еду в тарелки и, сев за стол, принялась есть еду. Фома, посмотрев на нее, понял, что очень проголодался и засунул ложку каши себе в рот. Ощутив вкус, он замер. С виду обычная пшенная каша отдавала горечью и имела легкий запах гнили.

– Что это? – спросил удивленно он.

– Ешь, – она продолжала жевать, – больше здесь ничего нет. Скоро привыкнешь.

– Да что происходит? – Фома больше не желал слушать эти отговорки. Ему нужны были ответы, которые эта девушка ему не давала.

– Я не знаю, – она отставила пустую тарелку в сторону и посмотрела на собеседника.

– Надо выбираться отсюда! – Юноша решительно отодвинул от себя тарелку с кашей и встал, намереваясь выйти из этого странного дома.

– Ну давай, топай! – Девушка усмехнулась и Фоме стало не по себе от ее взгляда. – Выйдешь сейчас и сдохнешь.

– Там эта тварь? – Фома медленно сел обратно на стул.

– Ага. И не одна, – она продолжала смотреть на него, не собираясь, видимо, вдаваться в подробности.

– Там, за этим домом, моя деревня, – Фома решил начать первым. – Если выбежать из этого тумана, то доберемся до людей.

– Нет там ничего, – она откинулась на спинку стула, – сплошной туман. – Она продолжила после некоторого молчания. – Вокруг этого дома только болота и вечный туман. – Девушка посмотрела ему в глаза. – Думаешь, что я тут по своей воле сижу?

– Как ничего? – Фома смотрел на нее ошеломленными глазами. – Ведь мы только что… Вот недавно… – Он вскочил со стула. – Хочешь сказать, что всю деревню эта тварь поубивала?

– Нет. – Она тяжело вздохнула. – Нет там никакой деревни. Скоро рассвет, сам увидишь. – С этими словами она снова переместилась на кровать, давая ему понять, что разговор окончен.

Фоме ничего не оставалось, как ждать этот рассвет.

В комнате из-за закрытых ставень все так же было сумрачно, но за окном заметно посветлело. И, хотя густой туман так никуда и не делся, было понятно, что утро все же наступило. Фома подошел к кровати, на которой спала девушка, и сказал:

– Рассвело уже. Вставай. Что ты там собиралась мне показать?

– Ммм… Чего мешаешь. Время есть еще.

– Какое время? Вставай!

Девушка села на кровати и потерла сонные глаза. Она сладко потянулась, словно за дверью этого домишки все было совершенно в порядке. Фома внутренне закипал. Мало того, что он все это время мучился вопросами, на которые не получал ответов, так еще и эта девица вела себя совершенно обычно. Девушка посмотрела на парня и усмехнулась.

– Что? – В ее глазах искрилось ехидство. – Так не терпится?

– Пошли. – Фома нетерпеливо подошел к двери.

– Ну так иди, – она откровенно насмехалась над ним. – Чего застыл? Боишься?

– Не боюсь, – сердце его отчаянно стукнуло, когда он взялся рукой за ручку. – Сама вызвалась… – Буркнул он, уставившись на дверь. Он отчаянно не желал признавать перед этой пигалицей свой страх.

– Вот ведь… – Она встала с кровати и подошла к нему, одевая на ходу свою куртку. – Выходи давай, сейчас не опасно.

С этими словами она отшвырнула от двери Фому и толкнула ее, выходя наружу. Парень молча последовал за ней.

Спустившись по ступеням, он почувствовал под ногами тинистую топь. Его ноги тут же пропитались влажной грязью и промокли. Девушка обернулась и, увидев Фому, не решающего ступить очередной шаг, устало вздохнула. Она вернулась в избу и вынесла высокие сапоги.

– Вот, одевай, – сказала она, кинув сапоги перед ним.

– Спасибо, – Фома скинул свои лапти и сунул ноги в сапоги.

– Идем давай, – она отвернулась и пошла вперед.

Фома шел за ней и не понимал где находится. Судя по пройденному расстоянию, они должны были уже выйти к деревне. Даже если бы на жилища напали монстры, должны же были остаться постройки на месте. Но вокруг была только топь. И этот липкий, пахнущий гнилью туман. Он проникал в нос, и оставлял в легких какую-то неприятную тяжесть. Фоме отчаянно захотелось кашлять, чтобы вытолкнуть эту гадость наружу.

– Скоро привыкнешь, – не смотря на него сказала девушка.

– Где это мы? – Спросил Фома. – Где все? Где деревня? – Он отчаянно оглядывался, пытаясь найти хоть какое-либо подобие жилищ.

– Нет здесь ничего, – девушка продолжила идти вперед, не обращая внимания на растерянного парня.

Пройдя еще немного, девушка остановилась перед оставленной в тине лопатой и взяв ее, принялась раскапывать яму. Фома застыл в удивлении и молча наблюдал, как девушка откидывает в сторону комья грязи вперемешку с тиной. Видимо, она делала это уже некоторое время, потому что лаз, который она прокапывала был окружен со всех сторон высоким слоем плотной грязи, которая мешала стекать в яму тине вокруг этой норы.

– Что ты делаешь? – Фома подошел к яме поближе. – Клад ищешь?

– Ты идиот? – Девушка остановилась, тяжело дыша, и посмотрела на парня. – Какой еще клад? Зачем он здесь нужен то? – Она подошла к нему и всучила лопату в руки. – Копай давай, не бездельничай.

Фома взял лопату и, копнув пару раз, отбросил ее в сторону и с раздражением сказал:

– Не буду! Пока не ответишь – не буду копать!

– О! Какой нетерпеливый!

Она подняла отброшенную в грязь лопату и, скинув с рукояти налипшую грязь, протянула ее обратно парню.

– Копай! За это буду рассказывать все, что знаю.

Фома недоверчиво взял орудие из ее рук и начал отшвыривать грязь из ямы.

– Я здесь сама не так давно. Во дворе кур с матушкой кормили, а отец дрова рубил. Налетел туман этот и крики страшные услышали. Побросали все, да в дом побежали. – Девушка была готова вот-вот расплакаться. – Мы с отцом успели, а мама… Маму утянул гад этот. – Она уже вовсю хлюпала носом, утирая слезы рукавом.

Фома перестал копать и уставился на девушку.

– Копай давай, не останавливайся! – Она перестала плакать и грозно посмотрела на него. – Мы, когда в наш дом бежали, – продолжила девушка, – сразу и не приметили, что дом то другой. Вроде как наш там стоял, а оказался чужим. – Она немного помолчала, наблюдая, как Фома продолжил копать яму. – Там старик был.

– Так значит нас тут четверо? – спросил парень, оглядываясь на девушку. – Но я больше никого и не видел…

– Нет здесь больше никого, кроме нас, – девушка поникла головой. – Отец через несколько дней погиб. Утащили его.

– А старик? – Фома утер пот со лба рукавом и размазал по лицу грязь.

– Помер он. Сам помер, – уточнила она. – Но прежде рассказал, что он оказался здесь совсем давно. И люди до него тоже были, и после…

– И где они все? – Фома остановился, ожидая ответ.

– Почти все погибли. Сожрали, растерзали… – Девушка отвернулась от его прямого взгляда. – Но, старик говорил, что из уст в уста передавали люди, якобы выход есть.

– Где? – Фома воткнул лопату возле ямы и подошел к ней.

– Вот тут, – она кивнула в сторону ямы. – Поговаривали, что ежели найти свечение на рассвете, то там и есть выход.

– Тут свечение? – Он недоверчиво посмотрел на грязную яму. – Я ничего не вижу.

– Мы просто поздно вышли сегодня, – она подошла к яме и заглянула в нее. – Я три дня назад это место нашла. Вот и копаю.

Фома перевел взгляд на яму, которую рыл и заглянул внутрь. Яма как яма. Ничего необычного, кроме… И тут он понял, что место было и впрямь необычное. Туман, поглощающий все вокруг, не касался этого места. Да и дышалось тут легче обычного.

– Лопата только одна, – девушка продолжала, – копать будем по очереди, вдвоем все побыстрее получится. – Она посмотрела по сторонам. – Все, пора уходить. Скоро стемнеет.

– Что? – Фома удивленно посмотрел на нее. – Совсем недавно же рассвело.

– Все здесь не так как обычно. Ночи длинные, а дни короткие. – девушка встала с кочки и отряхнула от грязи штаны. – Пойдем, нам еще обратно идти надо.

Фома молча поплелся за ней, оглядываясь по сторонам. Всего лишь мгновение назад было светло, но за те несколько шагов, что они сделали, туман вокруг них стал сгущаться и темнеть. Девушка перешла на бег и Фома, не задумываясь, рванул за ней.

Когда они добежали до дома уже почти стемнело и, едва захлопнув за собой дверь, Фома услышал страшный до жути звук.

Чвак!

Он посмотрел на девушку, и она приложила указательный палец к губам, призывая того молчать.

Чвак! Чвак! Чвак!

Со стороны окна, закрытого ставнями, послышалось царапанье. Фома в страхе посмотрел на редкие ставни, боясь, что нечто легко проникнет внутрь. Но, спустя некоторое время царапающие звуки прекратились, и он услышал удаляющиеся шаги.

Чвок… чвок… чвок…

– Уфф, – девушка с облегчением вздохнула, – кажется ушел.

– Слушай, – спросил Фома, – а как ты вошла внутрь, когда я сюда забрел?

– В смысле? – Девушка удивленно подняла на него глаза.

– Я же на засов изнутри закрылся! – Юноша прищурил свои глаза. В его голове стали возникать подозрительные мысли.

– Ааа, – протянула она, – так здесь это не работает!

– Что не работает? – Непонимающе переспросил он.

– Ничего из того, что ты делал раньше не работает. – Она прошла к окну. – Вот, – кивнула она на свечу на столе, – она же к утру почти догорела, помнишь?

– Угу, – Фома с удивлением перевел взгляд на целую свечу, стоящую на столе, словно она была совершенно новой.

– С рассветом все становится как и было до этого. – Девушка встала и подошла к печи, высунув из нее тот же горшок, что и прошлой ночью. Подойдя к нему, она показала, что тот был совершенно полон той гадкой каши, что он не смог доесть. – Все опять по своим местам, – она хихикнула и достала совершенно чистые миски с подоконника. – Даже посуду мыть не нужно!

– Здесь кто-то есть кроме нас, – сказал Фома утвердительно. – Ты зачем-то обманываешь меня! Какую цель ты преследуешь? – Он схватил ее за предплечье. – Может ты одна из них?

– Как ты успел заметить, – с некоторым раздражением девушка вырвала свою руку из его захвата, – они в такие игры не играют. Все, что нужно этим тварям – это сожрать тебя!

– Хм, – с некоторым недоверием Фома все же сел обратно на стул. – В твоих словах есть смысл.

Девушка ничего не ответила, давая ему понять, что не собирается продолжать разговор.

Они молча поели, и она направилась к кровати.

– Тут только одна кровать, – сказала девушка. – Будем спать по очереди.

Она отвернулась лицом к стене, собираясь спать. Фома смотрел на нее, чувствуя себя несколько виноватым.

– А как тебя зовут то хоть? – Неуверенно спросил он.

– Марьяна, – немного помолчав ответила она.

Фома кивнул и собирался смотреть в окно, как внезапная мысль озарила его.

– Марьяна? – Он вскочил со стула и подбежал к кровати. – Ты сказала, Марьяна?

– Да, – медленно протянула она, поворачиваясь к нему лицом. В ее взгляде читалось удивление. – Ты меня знаешь?

– Ты же… – перед его глазами всплыло лицо прекрасной девушки, угощавшей его сладкими яблоками. – Ты же та самая… – Он растерянно бормотал, не отводя от нее взгляда.

Марьяна села на кровати, схватив его за плечо и заглядывая ему в лицо.

– Я, – он судорожно сглотнул, – я Фома! Тот самый Фома, которого ты всегда угощала яблоками из своего сада!

– Ах! – Она отпрянула от него, прижавшись спиной к стене. – Но, ты же маленький совсем был… – Марьяна растерянно посмотрела на свои руки, загибая по очереди пальцы на своих руках. – Я же здесь всего несколько месяцев…

– Пятнадцать лет прошло! – Он продолжал всматриваться в ее лицо, все больше убеждаясь, что перед ним именно та Марьяна, которую он помнил. – Вы все пропали пятнадцать лет назад! С приходом тумана!

Они сидели за столом, пристально наблюдая за густым туманом за редкими ставнями. Каждый из них боялся смотреть друг другу в глаза, словно мог ненароком обидеть собеседника. Свеча на столе сгорела до половины, а, значит, до рассвета еще оставалось несколько часов.

– Почему они не ворвались сюда? – Нерешительно начал разговор Фома. – Они же очень сильные. Для них сломать ставни или ворваться в незапертую дверь очень просто.

– Не знаю точно, – Марьяна перевела взгляд на свои ладони, лежавшие на столе. – Они как будто не видят, что это дом. Словно непроходимая гора для них. – Она немного помолчала. – От старика слышала, что скорее всего они слепые. Чуют нас только, да и слышат немного.

– Ты их видела? – Фома вскинул на нее свои глаза.

– Ага, – девушка кивнула, – один раз.

– Какие они? – В юноше проснулось любопытство.

– Как гора грязи, – она снова замолчала. – Словно сама болотная тина ожила. Но они, – Марьяна вскинула глаза на Фому, – принимают очертания того, что съели последним. Те, что полакомились человечиной, имеют нечто, похожее на руки и ноги. Но, старик говорил, что видел однажды что-то, похожее на гигантскую собаку. – Она отвернулась к окну. – Видимо, собаку сюда затащило…

Больше она ничего не сказала, а Фома стал переваривать полученную информацию и больше ни о чем не спрашивал. Так и сидели они за столом, ожидая прихода рассвета.

Как только свеча догорела, они молча встали со своих мест и, выйдя из дома, направились к яме. Прибыв на место, Фома и правда увидел легкое зеленое свечение, исходящее изнутри хода. Все также молча, он схватил лопату и стал с усиленным рвением копать Проход. С приходом рассвета, свечение исчезло, но Фома яростно продолжал выкидывать тяжелые комья грязи из ямы, стараясь быстрее добраться до источника света.

– Все! – Марьяна крикнула ему сверху. – Пора уходить. Скорее!

Фома выпрыгнул из ямы, которая была ему уже по грудь, и они побежали в сторону дома. Но, не успев сделать несколько шагов, они увидели, что плотный туман с большой скоростью надвигается на них, не давая возможности вернуться в хижину.

Марьяна в панике остановилась и, схватив Фому за руку, рванула обратно. Вернувшись к тому месту, они едва успели запрыгнуть в яму, как черный туман полностью накрыл их, словно колодезной крышкой. Спустится черной плотной массе в лаз не давало ярко зеленое свечение, исходившее откуда-то снизу.

Марьяна закрыла рот рукой, боясь издать хоть один звук из своего рта. Она прижалась к Фоме, спрятав свое лицо у него на груди. Фома ощущал, как девушка дрожит от страха. Несмотря на поглощавший его ужас, он обнял ее и посмотрел наверх. Возле ямы он видел какое-то шевеление. Твари сгустились возле них, будто учуяли их запах. Словно стая диких волков, они бродили вокруг ямы, в которой спрятались люди. Не имея возможности пройти сквозь свечение, которое словно воздвигло непроходимую стену, монстры копали своими когтями края лаза, пытаясь проникнуть внутрь.

Одна из тварей почти нависла над ямой, и Фома наконец-то смог рассмотреть ее. Когтистые длинные руки были покрыты болотной тиной, на которой виднелись признаки гнили. Большие длинные головы были лишены глаз, а три крупные дыры в склизском подобии лица видимо были носом. Огромная черная дыра обнажала частые острые зубы. Монстр повел своими ноздрями, улавливая их запах и открыл свой огромный рот, издавая страшный пронзительный визг, обнажив еще два ряда внутренних острых зубов.

До Фомы дошел запах вони, исходящих из огромной черной пасти. Повеяло разложением и он прикрыл нос рукой, пытаясь не вдыхать этот смрад. Марьяна в его руках затряслась, еще больше утыкаясь в его грудь. Ее руки со всей силы вцепились в его спину, и он едва подавил крик от боли.

С приходом рассвета твари начали отступать вместе с черной стеной тумана. В их визгах слышалось разочарование, ведь им так и не удалось добраться до учуянной ими добычи. Фома разжал сцепленные вокруг него руки Марьяны и посмотрел ей в глаза.

– Все, – тепло сказал он ей, поглаживая по голове, – все закончилось.

Она наконец то разжала свои руки и стала озираться по сторонам, выискивая признаки тварей поблизости.

– Они ушли, – продолжил успокаивать ее Фома, – давай, вставай.

Он поднялся на затекшие от долгого сидения ноги, разминая их.

– Вот, – Фома поднял Марьяну на край ямы, – посиди тут. – Он взял в руки лопату. – Я продолжу копать.

Марьяна, все еще дрожа, смотрела опухшими от слез глазами на юношу, который усердно откидывал землю из ямы.

– Все, – девушка встала на ноги, – пойдем. Нам нужно передохнуть. Иначе тут пропадем.

Фома молча кивнул и воткнул с силой лопату в землю. Он вылез из ямы и пошел вслед за девушкой.

Все та же каша, все те же свечи. Ничего не менялось изо дня в день. Они так уставали все это время, что, пообедав, тут же валились с ног на кровать и засыпали. Фома потерял счет времени и не понимал сколько он уже здесь.

В одну из ночей они проснулись от громких криков. Судя по голосам, кто-то попал в туман. Спустя некоторое время крики несчастного перестали слышаться. Лишь рев монстров раздавался вдалеке.

Марьяна в страхе прижалась к Фоме и закрыла рот рукой.

– Такое тоже слышалось? – Спросил ее юноша.

– Да, – шепотом ответила она, – те, кого поглощал туман вдалеке от хижины, обречены. Днем никто здесь не появлялся. А ночью лишь здесь, – она окинула глазами комнату, – можно спастись.

– Значит, – тихо спросил он, – люди просто погибали, если не добирались до убежища?

– Ага, – Марьяна качнула головой.

– Но в нашей деревне больше никто не пропадал, – голос Фомы звучал задумчиво. – Тогда откуда остальные?

– Хм, – девушка тоже задумалась, – не знаю. Но старик тоже был не из нашей деревни. – Она посмотрела на Фому. – Он же сказал, что был здесь очень давно, вот я и подумала, что пропал в то время, когда я была маленькой или еще до моего рождения.

– Нет, – Фома продолжал размышлять, – тумана раньше то отродясь не было.

– Значит, – Марьяна посмотрела ему в глаза, – этот туман не только в нашей деревне?

– Значит так, – Голос Фомы звучал очень серьезно. – Но за деревней больше ничего нет. Никто там не живет. Нам всегда говорили, что за лесом ничего не существует.

– Есть только наша деревня, – Марьяна кивнула головой, вспоминая рассказы взрослых. – Тогда…

– Они нам врали! – Фома утвердительно кивнул, продолжив мысль девушки. – Мы в этом мире не одни. И, судя по тому, что люди здесь появляются не так редко, мир не настолько пустынен, как нам говорили.

– Тогда… – Марьяна задумалась. – Куда же мы попадем? И вообще, не протиснемся ли мы в еще более ужасное место, чем это? – Ее глаза наполнились страхом.

– У нас нет выбора. – Голос Фомы предательски дрожал. Он представил, что выход, на который они рассчитывали может привести их куда угодно, а не обратно в деревню. – Либо мы остаемся здесь, где нас точно когда-нибудь сожрут, либо пробуем этот выход.

С приходом рассвета они отправились в сторону лаза. Прыгнув в него, юноша с удвоенным усердием стал выкидывать землю из ямы. Несмотря на пришедший рассвет, свечение никуда не делось, наоборот, оно стало еще ярче. Сделав очередной рывок и не обращая на ноющую боль в спине, он в очередной раз воткнул лопату в землю и почувствовал, как его затягивает внутрь, словно болотная трясина. Инстинктивно он ухватился за свисавшие в яму ноги Марьяны, и та рухнула вниз.

Влажная липкая земля вокруг них выпустила из себя зеленую склизскую жижу, заглатывая барахтающихся в ней людей с головой. Поглотив их полностью, земля вокруг ямы взъерошилась, и насыпь обрушилась внутрь, засыпая лаз полностью. Через некоторое время никакого следа от лаза не осталось. Как и от исчезнувших в ней людей…

***

Дед Макар с нежностью посмотрел на засыпающего Ваньку. Тот медленно моргнул в очередной раз и, наконец-то, сладко засопел. Дед нежно погладил мальца по взъерошенным волосам и встал с кровати, укрыв внука теплым одеялом.

Одевшись, он вышел из дома, где его уже ждал односельчанин.

– Заснул? – Выдыхая дым от сигареты спросил Дед Егор.

– Заснул, – кивнув головой, подтвердил Дед Макар.

– Ну, пойдем тогда, – Дед Егор выкинул окурок в сторону сугроба и направился к калитке.

Они шли по заснеженному полю по узкой протоптанной тропинке. Рассвет уже затронул верхушки деревьев леса впереди. Солнечные лучи мягко скользили по снежному покрову, создавая яркие отблески.

– Да, – протянул Дед Егор, – весна не за горами.

– Снега много в этом году, – задумчиво проговорил Дед Макар, – как бы не затопило нас.

– Не затопит, – уверенно ответил Дед Егор, – через барьер уйдет.

До леса они шли молча. Зайдя по узкой тропинке вглубь лесной чащи, они вышли на зеленую поляну, посреди которой возвышалось огромное живое дерево. Возле него уже стояли двое мужчин.

– Степаныч! – Крикнул Дед Егор, подходя к ним и здороваясь за руку с седым высоким мужчиной. – Ну что тут? – Он кивнул в сторону мшистого холмика, покрывшегося мелкими сиреневыми цветами.

– Да ничего, – ответил тот, кивнув Деду Макару, – все никак не вылезает.

Дед Егор посмотрел на высокого стройного парня, понуро опустившего голову.

– Ну, – похлопал он того по плечу, – не дрейфь! Очнется твоя Марьяна.

– Точно? – Фома утер рукавом глаза, предательски пустившие слезу. – Она уже два дня тут лежит. Я вот вылез, а она…

– Ну-ну, – Дед Макар начал успокаивать парня. – Оно ж такое дело. Сама должна высвободиться. Кукумара насильно никого не держит. Видишь, цветы уже созрели, скоро вылезет. – Он обернулся к Степанычу. – Что там за северным холмом?

– Приближается, – ответил он, прикуривая сигарету. – Большой…

– Хм, – Дед Макар нахмурился и посмотрел на небо. – Возвращаться пора. Дождь будет. – Он посмотрел на Фому. – Отведи ка его в пустой дом, – сказал старик Деду Егору. – Степаныч, ты на дежурстве пока стоишь, поглядывай на левую сторону. Предчувствие у меня нехорошее. В прошлый раз там стена истощилась, так еле успели заделать.

– Угу, – Степаныч докурил сигарету и, бросив бычек на землю, растер его сапогом.

– Пойдем, – Дед Егор кивнул Фоме и пошел обратно в деревню.

– Я здесь останусь, – Фома кивнул в сторону цветущего холмика. В его памяти всплыло, как он выбирался из-под толщи земли, отплевывая грязь. В тот момент ему было очень страшно, и он не хотел, чтобы Марьяна испытала то же самое. Ему казалось, что будь он рядом, ей непременно будет лучше.

– Нельзя тебе тут, – Дед Макар покачал головой. – А то опять утянешься. – Он кивнул в яму, из которой вылез парень.

– Не переживай, – Степаныч улыбнулся, – не впервой такое.

Дед Егор подтолкнул его вперед и увел в направлении деревни. Степаныч проводил их угрюмым взглядом.

– Ты к барьеру? – Спросил он Деда Макара.

– Ага, – взяв с земли ружье, оставленное Дедом Егором. – Надо за касанием присмотреть, а то в прошлый раз разная тварь понабежала, чуть барьер не перепрыгнули.

– Ежели что, сигналь! – Глаза Степаныча стали очень серьезными.

– Знаю, – Дед Макар кинул через плечо односельчанину, направляясь в лесную чащобу.

Пройдя всего каких-то сто метров, Дед Макар ощутил, как деревья окружили его плотной стеной, пытаясь сбить с пути. Лишь зеленая дымка, исходящая от лесной травы, туманом стелилась по земле, показывая ему правильный путь. Кукумара вела его прямиком к барьеру, сквозь который не проникала нечисть. Аккуратно обходя болотистые кочки, он дошел до небольшой охотничьей хижины. Давным-давно они с Дедом Егором поставили ее, находясь на дежурстве годами. В то время барьер был совсем тонким, пока Кукумара не окрепла. Он отворил дверь и, пройдя к столу, зажег на нем лампу. Взяв ее в руки, старик вышел из хижины и обошел ее слева, выходя к плотному вибрирующему заслону. Несмотря на свою плотность, некие очертания сквозь него все же можно было рассмотреть. Дед Макар, подняв лампу на уровне со своими плечами, начал идти вдоль барьерной стены, выискивая слабые зоны.

Несмотря на то, что Кукумара становилась раз от раза все сильнее, прорехи в барьере все же случались. Тогда, если вовремя их не заметить, в них могли проскользнуть разные твари, что бродили снаружи. Несколько лет назад, они просмотрели одну из таких дыр, что стоило им несколько жизней деревенских.

Дед Макар приблизился вплотную к участку в стене, что была немного светлее, чем остальная часть. Он спешно вытащил из сумки мох, что собрал у подножия Кукумары и начал втирать в слабый участок. Барьер был на ощупь как кожа, однако, под действиями его руки немного прогибался, пружиня его ладонь. Чем плотнее стена, тем меньше ее можно было прогнуть. Дед Макар наконец встал с колен, когда слабый участок под его ладонью начал зарастать несколькими слоями серого вещества, словно обрастал новыми слоями кожного покрова. Теперь вся стена барьера перед его глазами выровнялась и стала однородна как по цвету, так и по составу.

– Вот и славно, – сказал он сам себе, уходя в хижину.

Через некоторое время он вышел наружу и поставил перед окошком чашку, полную яблок.

– Приходи, давай, – говорил он в пустоту, возвращаясь в деревню, – я сегодня опять с гостинцами.

С этими словами он зашел в гущу леса и направился к своему дому, где его уже поджидал горячо любимый Ванька.

Зайдя в дом, Дед Макар потопал своими ногами, стряхивая налипший снег с сапог и посмотрел на внука. Тот вскочил со своего излюбленного табурета, стоявшего возле окна и смотрел на него огромными любящими глазами.

– Ну что? Заждался? – Сказал Дед Макар, улыбнувшись и скидывая с себя верхнюю одежду в руки Бабы Нюры.

– Ага, заждался, – бросился он в объятия своего дедушки. – Тебя весь день не было.

– И чем же ты таким занимался? – Дед Макар потрепал Ваньку по взъерошенным мягким волосам.

– Да как всегда, деда, – мальчишка прильнул к нему всем телом и не желал отходить. – Все тебя ждал.

– Ну, пошли тогда ужинать. А то Баба Нюра вон какой стол накрыла, – сказал Дед Макар, пройдя к накрытому столу.

– Ага, мы тебя только ждали, – Ванька наконец-то отпустил деда и сел за стол, накладывая себе в миску всего, что стояло на столе.

Дед Макар с Бабой Нюрой улыбались, посматривая на мальца. В такие моменты они действительно чувствовали себя настоящей семьей.

После ужина Ванька забрался на кровать к деду. Его глаза горели от предвкушения очередной истории.

– Деда, что ты мне сегодня расскажешь? – Ванька с интересом смотрел на него

– А тебе что-то нужно рассказать? – Спросил Дед Макар, пряча лукавую улыбку за ладонью.

– Ну как что? – Насупился Ванька. – Сказку, конечно! – В его глазах вспыхнула обида.

– А что же? Без сказки теперь не заснешь? – Дед уже откровенно посмеивался.

– Нет, не засну, – обиженно буркнул мальчик. – Вот буду на кровати прыгать всю ночь, пока сказку не расскажешь!

– Ай-яй-яй! – Дед Макар потрепал Ваньку по волосам. – Вот ведь негодник, – в его глазах читалась насмешка, – а вдруг кровать сломаешь? – Он покачал головой, пытаясь пристыдить внука.

– Не сломаю, я же маленький, – Ванька засмеялся. Он уже понял, что дед просто дразнит его.

– Ох, ну ладно, – согласился Дед Макар, – забирайся ка сюда, – он похлопал по матрасу около стенки, отодвигаясь к краю кровати.

Мальчик юркнул под теплое одеяло и приготовился слушать…

***

Солнце нещадно палило, выжигая под своими лучами все живое. Люди прятались до самого заката внутри большого корабля. В трюме было темно и прохладно. Несмотря на то, что пахло сыростью и плесенью, это место все же было лучше, чем обжигающая ступни палуба. В последние дни, с приходом палящего солнца, не было ни дуновения ветерка и железный корабль, прожигаемый почти насквозь, стоял на одном и том же месте.

В трюме сидели почти все жители корабля, за исключением старейшин. Они, несмотря на горячий воздух на поверхности, следили за происходящим снаружи.

Девочка лет двенадцати стояла возле лестницы, ведущей наверх. Взгляд ее серых глаз был беспокойным, а лоб нахмуренным. Она тщательно прислушивалась к звукам, исходящим сверху. Через некоторое время послышались шаги, спускающиеся по лестнице в трюм. Девочка отошла в сторону, давая зайти внутрь высокому крепкому мужчине. На вид ему было около сорока лет, лицо было покрыто густой бородой и усами, а левая сторона лица была обезображена большим шрамом, идущим со лба до челюсти. Отсутствующий глаз был закрыт повязкой, а оставшийся смотрел на мир хмуро.

– Ты чего здесь стоишь? – спросил мужчина девочку. – Иди внутрь, здесь очень жарко.

– Пап, – ответила она, схватив его за руку, – это правда, что нас засасывает?

– Чшш! – Ответил тот, прикрывая ее рот своей большой рукой. – Не пугай понапрасну остальных!

– Но все и так шепчутся! – Она оттолкнула его ладонь, но все же перешла на шепот.

– Нет, – мужчина вздохнул, – не засасывает. Или сама не чувствуешь, что стоим просто на месте?

– Ну да, – согласилась она, виновато уставясь в пол, – вроде не засасывает…

– Тогда и не говори глупостей, – мужчина отвел дочь подальше от лестницы, там, где прохлада еще сохранялась.

За их спинами послышался шум и в трюм спустился еще один мужчина, такой же обросший, но без шрама.

– 

Лех, – сказал он отцу девочки, – вот! – Мужчина протянул большое ведро с плескавшейся в ней зубастой мелкой рыбой. – Иди, покорми его.

– 

Ладно, – Леха взял ведро из рук товарища и повернулся к дочери. – Сиди тут. За мной не ходи.

Девочка кивнула и молча проводила отца взглядом к дальней двери. Входить туда, кроме старейшин, было строго настрого запрещено. В той каморке находилось какое-то чудовище, которое нужно было кормить раз в день. Сегодня очередь отца.

Лена отвернулась от двери, за которую зашел мужчина и посмотрела на того, кто принес это ведро.

– Дядя Саша, зачем вы тут держите чудовище? – Она нахмурила брови. – Давайте его выбросим за борт.

– Не говори глупостей, – ответил он, – нет там чудовища.

– А кого же вы там прячете и кормите? – Она почувствовала, как в трюме наступила тишина и люди буквально замерли от ее слов. Никто не видел того существа, что было спрятано в каморке, поэтому прячущийся монстр обрастал догадками и слухами, пугая живущих здесь все больше.

– Иди давай, отдыхай, – Саша развернул девочку за плечи и подтолкнул к остальным. – Скажи отцу, как выйдет, чтоб поднялся на верхнюю палубу.

Мужчина развернулся и быстро поднялся по лестнице, словно избегал дальнейших расспросов.

Лена посмотрела на то место, где только что был Дядя Саша и тяжело вздохнула. Все и так чувствовали себя настороженно, находясь на близком расстоянии от странной каморки, а после этого разговора так и вообще почувствовали панику.

Никто никогда не задумывался так сильно о том, что там находится за дверью, потому что в трюм никогда не спускались. Каждый из них жил к отведенной им каюте на средней палубе. Жизнь протекала обыденно и размеренно. Но впервые за все их плавание солнце стало таким горячим. Теперь весь день они отсиживались внизу, а с закатом выходили на поверхность. Усталость от всей этой ситуации накапливалась, перерастая в панику. Старейшины просто отмалчивались, не давая им никаких объяснений.

В трюме сейчас находилось около сотни человек. Но в этот момент Лена поежилась от зловещей тишины, которая наступила после короткого разговора с Дядей Сашей. Все, обращенные к девочке, взгляды были наполнены немыми вопросами, на которые она тоже не знала ответа.

Вскоре Алексей вышел из каморки и запер дверь, гремя тяжелой цепью, на большой амбарный замок. Ведро в его руках было пустым, а взгляд напряженным.

– Дядя Саша просил тебя подняться на верхнюю палубу, – тихо прошептала Лена, схватив отца за запястье. – Можно и мне с тобой?

– Там очень жарко, – начал было отговаривать ее отец.

– Но, мне здесь неуютно, – она посмотрела на настороженные взгляды людей, которые сидели в трюме.

Лешка посмотрел вокруг и почувствовал их неприязнь.

– Хорошо, – согласился он, – только не высовывайся под лучи.

Лена кивнула и начала подниматься вверх по ступенькам, вслед за отцом.

Когда они вышли на верхнюю палубу, она почувствовала, как горячий воздух обжигает ее легкие, не давая дышать полной грудью. Дядя Саша, увидев девочку, слегка нахмурился и спросил:

– Зачем она здесь?

– Ты видел всех этих людей? У них в глазах одна злоба. Ей страшно.

Алексей взял из рук Сашки влажный кусок ткани и передал дочери.

– Прикрывай нос и рот. Так дышать легче будет.

Он повернулся к Сашке.

– Все выходит из-под контроля.

– Да знаю я, – отмахнулся Сашка. – Как Степан Сергеич умер, все кувырком. – Он посмотрел на небо, которое в последнее время нещадно обжигало. – Защита тоже слабеет, того и гляди, помрет это чудище и кранты нам.

– Мы поэтому и здесь, – Алексей вышел из тени и посмотрел на море за бортом. – Будем и дальше пробовать. Если не поймаем, то погибнем. Выбора то у нас особо нет.

Сашка кивнул головой и прошел в переднюю часть корабля. На верхней палубе было меньше кают и использовались они редко. Тем более в последнее время солнце прогревало их насквозь и находиться в них не представлялось возможным даже ночью.

Даже сейчас, находясь в теневой стороне корабля, Лена чувствовала, насколько горяч воздух.

– Спустись на нижнюю палубу, – сказал ей отец, видя, насколько тяжело сейчас дочери, – в дальних помещениях по лучше.

Она кивнула, и начала спускаться. Дядя Саша и отец спускались вместе с ней. Очутившись на нижней палубе, девочка пошла в одну из небольших кают, предназначенных для склада разных вещей.

Мужчины пошли в другую сторону. Они хотели проверить сети, раскинутые в носовой части корабля.

Девочка открыла дверь в помещение, заполненное выловленными необычными вещами. Открыв большой сундук в теневой части каюты, она села возле него на колени.

Лена перебирала спрятанные там вещицы, осматривая каждую восхищенными глазами. Зачастую, вытащив очередную сеть и выбрав оттуда рыбу, мужчины просто сваливали подобные предметы в свободный ящик или сундук. Содержимое их совершенно не интересовало. С тех пор как умер последний из старейшин, все эти вещи просто стали безделушками. Знания об этих предметах ушли вместе с умершими. А занявшие место старейшин мужчины больше не интересовались этим добром. Им просто напросто не доставало знаний. Что уж говорить о детях, которые тем более ни обладали знаниями древних. Однако, несмотря на полное игнорирование подобного улова, мужчины все же проявляли осторожность, памятуя о том, что некоторые из этих вещей могут быть опасны. Поэтому найденные вещицы складировались здесь. В общий доступ это все не передавалось. Да и особого интереса у местных к ним не возникало. Лишь Лена осторожно перебирала новый улов время от времени.

Она взяла очередную квадратную вещицу, покрытую наростом из ракушек. Сквозь коричневый налет кое-где просматривались золотые пятнышки. Она смотрела несколько минут на него и небрежно откинула в сторону. Тот упал и с шумом приоткрылся, оставив под собой осколки ракушек и коричневой крошки. Лена с удивлением посмотрела на упавший предмет и потянулась за ним. Осторожно взяв в руки, она попыталась открыть его чуть больше. Крышка с трудом поддавалась и девочке пришлось немного повозиться, прежде чем коробка полностью открылась. Внутри лежали какие-то блестящие вещицы. Лена с восторгом перебирала тонкие нити из какого-то металла. В крышке коробки было зеркало. Девочка с интересом смотрела на это чудо.

– Хм, – говорила она самой себе, – что же это такое? Не знаю, – ее пальцы перебирали красивые вещицы, – но мне очень нравится. – Девочка улыбнулась своему отражению в зеркале.

– Это называется шкатулка, – послышался детский голос из дальнего темного угла.

Лена вздрогнула и выронила шкатулку из рук. Ее глаза уставились в темное пятно, которое медленно выходило на свет.

– Ты кто? – Еле выдавила из себя девочка.

– Некорька я, – тихо ответил ребенок, так и не выйдя на свет.

– А чего тут делаешь? – Лена немного успокоилась. – Здесь нельзя быть.

– Но ты же здесь! – Ребенок немного рассердился.

– Мне можно, – невозмутимо ответила она. – Мне папа разрешает.

– А твой папа здесь главный? – Взволнованно спросил ребенок.

– Ага, – девочка утвердительно кивнула, – но тут несколько главных. Он один из старейшин.

– Тогда они может видели моего дедушку? – С надеждой в голосе спросил он.

– Дедушку? – Девочка нахмурилась, пытаясь понять ребенка. – Но у нас тут нет дедушек, все они уже давно умерли…

– Умерли… – в голосе ребенка слышалась печаль. – А давно?

– Да, давно, – Лена пыталась вспомнить, когда в последний раз она видела стариков на этом корабле. – Хм, я тогда совсем маленькая была. Почти и не помню.

– Вот как, – голос ребенка звучал разочарованно.

– А ты чего там прячешься? – Девочка с интересом пыталась рассмотреть своего нового собеседника. – Выходи, давай поиграем!

– Не, – темный силуэт покачал головой из стороны в стороны. – Не могу, дедушка говорил, чтобы я на глаза не показывался.

– Почему? – Лена склонила голову на бок.

– Потому что мы другие, – сказал ребенок, – не похожи на вас.

– Как это? – Девочка совсем не понимала этого ребенка. – Почему не похожи на нас?

– Не похожи и все! – Мальчик больше не хотел обсуждать эту тему.

Лена, заинтересованная в том, как выглядит этот ребенок, отложила в сторону шкатулку и поползла на четвереньках в сторону темного пятна.