Наш дом
Посвящается светлому и отзывчивому Григорию Огурцову.
Тебя помнят, Родненький.
***
– Наш дом – самый лучший дом! – с гордостью заявил Олень.
Медведь только накануне заселился вместе с женой в новый дом. Утром к нему в гости зашёл познакомиться Олень с супругой. Вначале все посидели за столом, а потом Медведь с Оленем отправились на прогулку, а Медведиха с Оленихой решили остаться да пощебетать.
Олень провёл нового жильца дома по всей территории, показал, как всё вокруг красиво. Медведь пребывал в полном восторге от нового места жительства.
– Как ты можешь наблюдать, мой дорогой сосед, здесь красиво! – нахваливал Олень их теперь уже общий дом. – И вообще классно! Здесь живут хорошие и добрые звери! Никогда не отключают ни воду, ни газ, ни электричество! Всегда и у всех ты можешь попросить помощи – и тебе помогут! В общем, ты попал в самое лучшее место! А кстати, ты наверное уже видел… На первом этаже у нас замечательный магазин, где можно купить всё-всё! Им заведует Лев! Прирождённый бизнесмен! У него всё и всегда такое хорошее и качественное, что хочется обращаться и обращаться! Он живёт над нами, на последнем этаже – на восьмом. У него сосед – Кабан. Кабан – это наш председатель. Ну, ты, впрочем, наверняка об этом знаешь. А на седьмом этаже живут волки. Это наша охрана. Ну, а мы на шестом. Так сказать, средние этажи общества. И да, кстати, видел картины на стенах по всему подъезду?
– Видел, – кивнул Медведь, которому картины очень понравились.
– Это мои! Я художник! – сообщил Олень. – А знаешь, что самое главное?
Медведь подумал, что речь по-прежнему о картинах и спросил:
– Что?
– Здесь нет крыс! – с такой гордостью заявил Олень, словно лично всех их изгнал.
Для Медведя это не стало новостью. В первую очередь он выбирал новый дом с учётом того, чтобы там не жили крысы. Эти грызуны неизменно раздражали зверей своим хамским, наглым и пренебрежительным поведением, своей беспросветной глупостью и бесконечной агрессией. Вишенка на торте в том, что всех других животных крысы считали неполноценными по причине того, что у них нет длинного лысого хвоста. Именно длинный лысый хвост крысы находили мерилом того, кто настоящие животные, а кто так… второй сорт.
– Я сюда как раз заехал из-за полного отсутствия крыс, – признался Медведь. – В моём прошлом доме жили несколько крысиных стай. Так они отравляли жизнь всем остальным. Дети не могли гулять, чтобы не произошло какой-нибудь драки. Постоянное воровство, грабежи, нападения… Как вспомню, так вздрогну!
– Да-а… Стоит заселиться хоть одной крысе, и всё… – согласился Олень. – Дом превращается в крысиную нору. Крысы способны испоганить своим присутствием любой дом.
Навстречу прогуливающимся соседям шагал Кабан.
– А вот и наш любимый председатель! – увидел его Олень. – Наш мудрый и грамотный председатель, из-за которого в нашем доме с каждым годом всё лучше и лучше!
Кабану очень льстило, когда его хвалили. Всё чаще и чаще он начал себя ловить на мысли, что всё это заслуженно. Так и должно быть, чтобы его исключительно хвалили – ведь он этого достоин.
– Показываешь новому жильцу территорию вокруг нашего дома? – спросил он у Оленя. – Это хорошо! Как вам ваш новый дом? – обратился к Медведю.
– Замечательно! – не покривил душой Медведь. – Мне всё нравится!
– Вот и отлично! Вот и отлично! – покивал Кабан.
Он уже порывался зашагать дальше по своим делам, когда, будто ненароком, вспомнил и сказал:
– В магазине у Льва уборщица уволилась. Место вакантно. Не знаете, кто бы захотел пойти туда работать?
– Уборщиком?! – округлил Олень и без того круглые глаза. – Что ты, Кабан! Постеснялся бы такое предлагать! Мы животные благородные! На такое никогда не пойдём!
– Ну, а ты? – обратился Кабан к Медведю. – Не желаешь поработать уборщиком? Или, может, Медведица бы хотела?
– Поработать-то мы не против, – ответил Медведь. – Только платят же там очень мало. Я прав?
– Да, – кивнул Кабан. – Уборщикам Лев платит очень мало. Зато работа нужная и важная! Социально значимая, так скажем!
– На втором и третьем этажах нашего дома есть животные, кто может там работать, – отмахнулся Олень.
На том Медведь с Оленем и разошлись с Кабаном. Председатель отправился по своим делам, а Олень продолжил нахваливать новому жильцу свой любимый дом, который он с радостью украшал собственными картинами.
***
Когда Медведь с Медведицей пришли в магазин, их поразил его размер. Им понравилась его чистота, выбор всевозможных товаров. Казалось, Лев предусмотрел желания всех жителей дома. Полки ломились от ассортимента и количества товаров. Имелось всё, что нужно для комфортной жизни и на любой толщины кошелёк. Все встреченные сотрудники – белки и лисы – раскладывали товар, следили за его сроками годности, за его качеством. Охраняли всех волки, которые зорко следили, чтобы никто из зверей не обижал остальных, не крал. В момент, когда медведи проходили мимо отдела с фруктами, там погасла одна из ламп – перегорела. Не успели они далеко отойти, как увидели Барсука, спешившего с новой лампой да стремянкой на плече.
– Как вы быстро! – восхитилась Медведица.
– Работа такая, чтобы всем было светло, – мимоходом пожал плечами Барсук да, поставив стремянку, полез менять перегоревшую лампу.
Медведи ходили по магазину и первое время даже ничего не клали в тележку – только восхищались ассортиментом, чистотой и качеством товаров. Им встретилась Сова. От Оленя Медведь уже знал, что та жила на пятом этаже и преподавала в университете. Поздоровавшись с соседкой, медведи пару минут с ней поболтали на отвлечённые темы. Все трое остались от состоявшейся беседы в самом чудесном расположении духа.
Наконец, чета медведей принялась за покупки. Очень быстро они набрали полную тележку товаров. Точную сумму они могли узнать лишь на кассе, однако, по предположениям Медведицы, выходило всё не очень дорого.
Они уже шагали на кассу, когда Медведь вспомнил, что хотел купить гвоздей, чтобы повесить в новом жилище картины. Поэтому они отправились в соответствующий отдел. Первое, что они там увидели – это Крысу, которая мыла пол.
Медведи остановились, точно вкопанные. Крыса елозила тряпкой по полу. Воду, похоже, она ещё ни разу не заменила, та уже чернела от грязи. Длинный лысый хвост волочился за своей хозяйкой по мокрому полу, оставляя грязные разводы и красноречиво подтверждая слухи, что крысы не любят мыться. Несколько мгновений медведи стояли и наблюдали за Крысой, не в силах поверить собственным глазам. Крыса же их не замечала, продолжала невозмутимо размазывать грязь, попискивая под нос – то ли напевала что-то, то ли говорила сама с собой.
– Пошли отсюда, – шепнула Медведица.
Развернувшись, супруги поскорее ушли, оба моментально позабыв о картинах, которые ещё пару минут назад собирались вешать.
Оплатив покупки на кассе, медведи уже собирались покинуть магазин, когда увидели Льва и Кабана, беседовавших в отдалении.
– Пойдём к ним, – сказал Медведь. – Поговорим.
Когда Кабан и Лев заметили шагавших к ним медведей, то заулыбались так, будто встретили самых лучших друзей, которых давно не видели. После традиционного приветствия и обмена дежурными любезностями, Медведь задал мучавший его вопрос:
– Я видел тут Крысу. Хотелось бы узнать, как она сюда попала? Нас ведь убеждали, что крыс здесь нет.
– Да-да! Убеждали! – поддакнула Медведица.
– Как их вообще допустили в этот дом?! – возмутился Медведь. – Кто их допустил?
– По согласованию с Кабаном, я пригласил Крысу на работу, – ответил Лев. – Мне нужна была уборщица. Никто не хотел идти работать. Поэтому и пришлось пригласить Крысу.
– Понятно, что никто не хотел! Вы ведь платите мало! – попытался указать на очевидное Медведь.
Однако у Льва оказалась своя правда.
– Там не за что платить больше, – парировал он. – Любой дурак может мыть полы. Как и любая крыса. Смысл мне тогда переплачивать за работу, которую может сделать каждый?
– Да, мы увидели, как её может сделать каждый, – хмыкнула Медведица. – Крыса там не моет полы, а размазывает грязь. Она даже воду не меняет!
– Такого не может быть! – авторитетно заявил Лев.
Кабан почувствовал накал в разговоре и поспешил вмешаться, ведь всё-таки председатель, поэтому обязан сглаживать острые углы между жильцами.
– Я понимаю ваше волнение, – сказал он. – Но и вы поймите нашу обеспокоенность. В магазине грязно. А идти работать никто не хочет. Все хотят сидеть и получать пособие…
– Увеличьте оплату труда и пойдут работать! – вставил Медведь.
Однако Кабан сделал вид, что не услышал его, продолжая свою речь.
– …развелось лентяев и лодырей. Однако мы со Львом нашли выход! Не могли же мы оставить магазин грязным?! Кто-то ведь должен его мыть?! Если вы волнуетесь, что часто будете с ней встречаться, то нет, ничего подобного! Я ей выделил комнату в подвале, где она и живёт.
– А я её предупредил, чтобы она меньше попадалась на глаза, – добавил Лев.
– То есть в нашем доме уже живут крысы… – задумчиво произнёс Медведь.
– Вы зря волнуетесь! – продолжал убеждать Кабан. – Крыса будет вести себя цивилизованно. Выучит звериный язык. Будет уважать нашу культуру и традиции. К тому же, вы её больше не увидите! Обещаю! А я, как председатель, всегда свои обещания выполняю!
Ещё минут пять понадобилось Льву и Кабану, чтобы убедить супругов в том, что одна крыса – это совсем не страшно, мол, её и видеть-то никто не будет. Кое-как, но у них получилось убедить чету медведей, что надо дать Крысе второй шанс. Вдобавок они заверили, что больше крыс в доме не появится.
Медведи вняли уговорам Льва и Кабана.
***
В погожий день, когда Олень закончил работу над очередной картиной, он решил немного прогуляться вокруг дома. Олениха выразила желание составить ему компанию. Поэтому вскоре они вышли из подъезда и отправились гулять.
К этому времени уже весь дом знал, что в их магазине работает Крыса. Никто от этой новости не остался в восторге. Однако Лисы и Белки утверждали, что Крыса вела себя тихо, в конфликты не вступала. Во дворе дома никто её ни разу не видел. В магазине покупателям с ней тоже приходилось встречаться довольно редко. Поэтому вскоре про одну-единственную крысу в доме уже все забыли.
Олень с Оленихой шагали по дорожке, где гуляли уже тысячу раз. Как всегда они разговаривали об искусстве, о планах на будущее да вспоминали забавные моменты из прошлого.
Совершив очередной поворот, они увидели на своей любимой дорожке то, чего увидеть никак не ожидали. Чета оленей даже замерла, не в силах поверить собственным глазам.
На любимой аллейке разлеглись крысы. Целый выводок из матери, которая работала уборщицей в магазине у Льва, и её десятерых детёнышей. Они преспокойно грелись на солнышке, ни капли не заботясь, что делать так не принято.
– Пойдём отсюда, – сказала Олениха.
Однако её супруг решил действовать по-иному. Он подошёл к крысиному выводку. При ближайшем рассмотрении оказалось, что они заняли на аллее всё пространство. Казалось крайне сложным предприятием пройти через них и не наступить ни на чей хвост.
– Уважаемые, – обратился Олень к крысам. – У нас не принято загорать на аллее для прогулок. У нас для этого есть специальный пляж. Он расположен там, – указал направление. – Пожалуйста, идите, загорайте туда.
Все крысы поглядели на Оленя. Несколько мгновений висела полная тишина. Затем мать-Крыса подскочила на ноги. Начала что-то пищать. Ни Олень, ни Олениха ни слова из её писка не понимали. Вскочил и весь её выводок. Они запрыгали вокруг четы оленей. От многоголосого писка у художника быстро разболелась голова.
– Пожалуйста, идите на пляж, и там грейтесь на солнышке! – попытался ещё раз донести свою мысль до Крысы Олень. – У нас так принято, что греться на солнышке все ходят на пляж!
Крыса его даже не пыталась слушать. Она истошно, истерично пищала. Однако среди её писка чета Оленей различила лишь несколько крайне исковерканных фраз: «Зачем вы меня провоцируете?», «Почему вы угрожаете моей семье?».
Олени ещё немного попытались втолковать Крысе, что никто ей ничем не угрожает, а просто просит делать, как все – греться на солнышке в специально отведённом места, а не там где она мешает всем. Однако объясняться мешал языковой барьер. Крыса почти не говорила на зверином языке, знала лишь отдельные фразы. Никто из её крысят не знал даже пары фраз. Зато все они прыгали вокруг Оленей и истошно пищали.
– Пойдём отсюда! – взмолилась, в конце концов, Олениха, уставшая от происходящего.
Оленю тоже надоело втолковывать прописные истины Крысе, которая пищала ему в ответ лишь: «Зачем вы меня провоцируете?», «Почему вы угрожаете моей семье?». Поэтому он вместе с женой пошли дальше. Настроение оказалось испорчено этой встречей. Разговаривать больше не хотелось.
***
Как-то возвращаясь домой, Барсук повстречал Енота. Они были давними друзьями. Много интересного имелось в их общем прошлом, о чём они иногда любили вспоминать. Однако в последнее время видеться часто не получалось.
Поприветствовав друг друга, и обменявшись стандартными вопросами и ответами, они присели на скамейку, чтобы поговорить уже основательней. Благо, никто и никуда не спешил, поэтому время имелось.
– Представляешь, – тут же вывалил Барсук то, что его больше всего волновало. – Я с работы уволился!
– Почему?! – задал резонный вопрос Енот. – Тебе же всё у Льва в магазине нравилось. Что случилось?
– Ты же знаешь, что он новый отдел открыл? – поинтересовался Барсук.
Вопрос риторический. Все в доме знали, что Лев расширился, и теперь товаров у него стало ещё больше. Енот кивнул.
– Как ты понимаешь, новый отдел тоже лёг на мои плечи, – продолжил Барсук. – А работы там очень много. Я попросил у Льва прибавки к зарплате. А он не дал. Сказал, что денег у него нет. А сам…
– Так он же себе новую машину купил! – перебил Енот.
– Вот и я об этом! – сказал Барсук. – Себе на новую машину у него есть. Мне добавить работы у него есть. А платить мне больше – у него нет.
– И что ты сделал? – полюбопытствовал Енот.
– Уволился! – с гордостью сообщил Барсук. – Пусть ищет другого дурака, готового работать в два раза больше за те же деньги!
– Не найдёт, – авторитетно заявил Енот.
– Вот и я так думаю, что не найдёт, – сказал Барсук. – Тогда ему ничего не останется, как меньше грести денег себе, и начать больше платить зарплату.
– Всё ты правильно сделал, – согласился Енот. – Какая наглость! Добавить работы и не добавить зарплаты! Да где это видано?!
– Так он ещё и белкам с лисами тоже работы подкинул! – сообщил Барсук. – И тоже сказал, что денег на увеличение зарплаты нет! Они там вроде собираются бастовать… Но ты же знаешь этих белок с лисами… Они пока соберутся…
***
Как-то утром Енот спускался на утреннюю пробежку. Любил он вместе с первыми лучами нового дня размяться. Дом ещё спал. В подъезде висела тишина и картины Оленя. Всюду горели лампочки. На ступенях не имелось мусора. Они вообще казались настолько чистыми, будто их помыли минуту назад. Впрочем, Енот к этому давно привык и не обращал внимания.
Ещё находясь на втором этаже, он услышал странные, непривычнее звуки. Ничего удивительного, если учитывать, что на втором жили Куница и Росомаха – задиры и маргиналы.
Енот подошёл к каждой двери, прислушался. Странные, непривычные звуки исходили из какого-то иного места, а не из жилищ Росомахи и Куницы.
Немного удивлённый Енот начал спускаться на первый этаж. Звуки усилились, стали складываться в неприятную музыку, которая вызывала отторжение своей негармоничностью и писклявостью.
Спустившись, Енот, наконец, обнаружил, откуда эта неприятная музыка лилась – из подвала, вход в который находился под лестницей. Подвальная дверь была распахнута настежь. Сразу стало понятно, что это развлекаются крысы. Енот ещё подумал, что в такое ранее время некультурно так громко слушать музыку. Однако на первом никто не жил, поэтому музыка никому не мешала. А вот подвал Енот на всякий случай прикрыл. Небезопасно держать подобные помещения распахнутыми настежь.
Не успел он отойти и на три шага, как дверь от удара распахнулась, грохнула о стену. Из подвала выбежал взрослый Крыс, которого никто раньше не видел. Подскочив к Еноту, он начал что-то пищать на своём, крысином.
– Не надо держать дверь в подвал открытой, – сказал Енот. – Это небезопасно. Кто-нибудь может туда упасть. Или дети заберутся…
– Чито?! Ти кито такой читоби мине указивать? Ти кито такой, я спрашивай?
– Послушайте, я просто пытаюсь донести до вас мысль, что подвальная дверь должна быть…
– Ты кито такой читаби мине указивать? – Крыс наседал, даже не пытаясь его слушать. – Я спрашивай, ти кито такой? – и он щёлкнул зубами в опасной близости от Енота.
– Что за некультурное поведение?! – немного опешил Енот. – У нас здесь так себя не ведут!
– Чито?! – окрысился гость. – Ты кито такой читаби мине таковое гаварыть?! Ты зачим мина правацыруэшь? – и он ещё раз щёлкнул зубами.
– Я просто прошу вас держать дверь в подвал закрытой! – попытался ещё раз донести свою мысль Енот. – Это прописано в правилах проживания нашего дома!
– Ты кито такой читаби мине таковое гаварыть?! Ты зачим мина правацыруэшь? – Крыс ещё раз щёлкнул зубами.
Енот понял, что ничего не добьётся от этого неадекватного создания. Плюнув на всё, направился к выходу – на пробежку.
– Прыдот врэмя мы будэм вас всэх тут на клачкы рват! – негромко буркнул Крыс и отправился в подвал. – На калэнах будэтэ ползат, мэрзкоэ звэрьё! – продолжал бурчать он.
***
Медведи шли по магазину с полной тележкой. Они уже почти всё купили, не могли лишь найти один из товаров. В центральном проходе перегорела одна из ламп. Медведи прошли в одну сторону – она не горела. Белка-сотрудница указала на ряд в противоположном конце магазина, где, якобы, продавался нужный медведям товар. И они направились туда. По дороге вновь прошли через центральный ряд, где по-прежнему не горела лампа. Наконец, они добрались к нужному ряду. Лиса-сотрудница, работавшая там, указала на другой ряд, мол, там нужный товар. Вновь пришлось идти через половину магазина. Это уже начало раздражать медведей. По пути через центральный ряд оба заметили, что перегоревшая лампа по-прежнему не заменена. Медведица уже пыхтела, точно паровоз, даже собиралась найти менеджера и нажаловаться ему на некомпетентность сотрудников.
В этот момент им на глаза попалась Крыса. В одном из рядов она вновь мыла пол. Точнее опять размазывала грязь, ведь вода в ведре, как медведям показалось, не менялась вообще никогда и цветом походила на чёрную дыру. Однако Крыса макала в неё тряпку, и, не отжимая, елозила по полу. Грязная чёрная вода растекалась, а потом размазывалась. Длинный лысый хвост, волочившийся за крысой, всё усугублял, ведь после него появлялись чёрные разводы. Как это ни удивительно, но после Крысы оставалась большая грязь, нежели была до того, как она начала мыть.
– И это уборка?! – не смогла сдержаться Медведица. – Да лучше бы она вообще не убиралась! Чище бы было!
Крыса услышала эти слова. Обернулась. Зыркнула на медведей, но ничего не произнесла. Продолжила мыть пол.
Медведи больше не могли смотреть на творившееся непотребство. Отправились в ряд, куда их направила лиса-сотрудница. В этот момент они увидели Крыса, который вальяжно шёл через магазин со стремянкой на плече и запасной лампой.
– А это что такое?! – округлились глаза Медведицы, когда она увидела нового работника. – Кабан же обещал, что больше не будет крыс! А их уже у нас в подвале целый выводок!
– А мне кто-то рассказывал, что Барсук уволился, – начал припоминать Медведь. – Лев добавил ему работы, а зарплату увеличить не захотел. Вот он и взял на работу Крыса вместо Барсука, просто чтобы меньше платить и больше себе оставлять.
– А Кабан ему разрешил… – закончила Медведица.
Они пронаблюдали, как Крыс поставил стремянку и полез менять лампу. Плафон он снял, скинул вниз. Заменив лампу, Крыс начал спускаться. Уже складывая стремянку, заметил валявшийся плафон. Лезть и ставить его на место он не стал, просто подпихнул под ближайший стеллаж, а светильник так и остался без плафона. После Крыс сложил стремянку, закинул её на плечо и вальяжно ушёл.
– Работает медленно, отвратительно, зато дёшево, – сказал Медведь.
Они, наконец, нашли нужный товар и отправились на кассу. Оплатив покупки, хотели покинуть магазин, но тут к ним подошёл Волк.
– Здравия желаю, – рыкнул он. – Госпожа Медведиха… – начал он.
– Медведица! – поправила она его.
– Госпожа Медведица, – исправился Волк. – До нас дошли сведения, что вы нелестно отзывались о Крысе и её детях, говорили, что они здесь не нужны, что их нужно уничтожить.
Медведи невольно переглянулись.
– Что-о?! – только и смогла сказать Медведица. – Я никогда ничего подобного не говорила!
– Угм-угм… – Волк пометил что-то в блокноте. – Так-так… Вот. А ещё до нас дошли сведения, что вы говорили, будто бы крысы – это животные второго сорта, поэтому их надо…
– Послушайте, что это за бред?! – не смог терпеть Медведь нападок на супругу. – Это же настоящий ложный донос! Ничего подобного она не говорила. Дело было так. Мы шли по ряду. Увидели, что Крыса мыла пол. Делала она это отвратительно. Грязной водой. По сути, она размазывала грязь, а не убирала. Моя жена не выдержала и сказала, что лучше бы Крыса этого вообще не делала, ведь после её уборки становится ещё грязнее. Мы не смогли на это больше смотреть и ушли. Всё! Ничего больше не было!
– Угм-угм… – вновь сделал пометку в блокноте Волк. – Ясно-ясно, гражданин Панда…
– Какая я тебе Панда?! – рыкнул Медведь. – Где ты увидел Панду?! Я – Медведь!
– Медведь так Медведь, – легко согласился Волк. – Мне всё ясно. Значит так, – захлопнул он блокнот. – Всё необходимое я выяснил. Если мне понадобится дополнительная информация, я вас вызову. Всего хорошего, – и он тут же ушёл.
Медведи ещё раз переглянулись, плохо понимая, что вообще случилось. Как так получилось, что в их же доме, их обвинила в каких-то фантастических преступлениях крыса?! Наконец, первый шок сошёл. Медведи направились к выходу из магазина. Мимо пробежала Куница. Возле выхода на неё набросились волки-охранники. Без разговоров и каких-либо выяснений тут же скрутили, нацепили наручники.
– Слышь, соколики, не делала я ничего! – заголосила Куница.
– Разберёмся, – бросил Волк.
– За что вы меня берёте?! Я ничего не клеила!
– Разберёмся, Выдра, – буркнул Волк, поднимая задержанную.
– Я ничего, внатуре, не клеила! – кричала Куница, даже не обратив внимания, что её назвали Выдрой. – Отпустите, волки позорные!
Медведи не стали смотреть и слушать дальше. Куница, насколько они знали, никогда не отличалась прилежным нравом и законопослушанием. Поэтому не удивительно, что волки подумали, будто она что-то украла, если бежала прочь из магазина.
***
Лев сладко-сладко спал. Ему снилось что-то доброе и приятное, светлое и лучистое. Внезапно его выдернули из приятного сна многоголосые выкрики:
– Требуем поднять зарплату! Требуем поднять зарплату! Требуем поднять зарплату!
Ничего не понимая, Лев подскочил с кровати, подошёл к окну. Оказалось, что далеко внизу собрались лисы и белки – его работники. Они махали транспарантами и требовали поднять им оплату труда. Лев не мог понять, чего они добивались. Он им чётко и ясно дал понять, что не собирается увеличивать заработную плату. Среди всего магазина работал только он. Остальные лишь ходили и получали зарплату. Лев это видел невооружённым взглядом. Поэтому и считал, что если кто из магазина и достоин увеличения оплаты – то это он. Остальные, лодыри несчастные, пусть радуются тому, что он им хотя бы её не уменьшает. Правда, об уменьшении расходов на лис и белок он уже подумывал. Даже общую концепцию разработал – уменьшение оплаты труда через систему штрафов. Системой штрафов он собирался съесть двух зайцев – повысить производительность труда и уменьшить фонд оплаты труда. То есть получать больше, а платить меньше. Разницу оставлять себе – то есть получать хорошую прибавку к доходам всего лишь за эффективное управление безграмотными и бесполезными лодырями.
– Требуем поднять зарплату! Требуем поднять зарплату! Требуем поднять зарплату! – скандировали белки и лисы.
– Какие ж неугомонные и глупые! – рыкнул Лев.
Из-под одеяла показалась прекрасная голова Львицы.
– Милый, – промурчала она. – Что происходит?
– Лисы и белки хотят, чтобы я им зарплату увеличил, – Лев по-прежнему глядел на своих сотрудников, размахивавших транспарантами где-то далеко внизу.
– Ты же им сказал, что не будешь ничего повышать, из-за того, что они плохо работают! – возмутилась Львица. – Так чего они тогда хотят?! Пусть работают лучше!
– Ты права, – согласился Лев. – Я всё так и сказал. Они не хотят работать. Они хотят только получать деньги. Большие деньги.
– И что теперь? – Львица даже поднялась с кровати. – Мы теперь из-за этих бестолковых лис и белок не поедем на Райский остров? У нас же вроде денег впритык. Если ты им сейчас заплатишь, то…
Лев обернулся и тут же невольно залюбовался своей Львицей. У него бы язык не повернулся сказать ей «Нет». Он бы лучше зарплату несколько месяцев не платил всему магазину, но не сказал бы «Нет» Львице.
– Как это мы не поедем на Райский остров?! – округлил глаза Лев. – Драгоценная моя, что ты такое говоришь?! Да я ради тебя куплю Райский остров! Хочешь?
– Я, конечно, очень хочу Райский остров в своё личное пользование… – потупила взгляд Львица. – Но… Он же стоит очень дорого! У нас нет таких денег.
– Нет, – воодушевлённо ответил Лев. – Но это не значит, что и не будет! Твоё желание для меня закон! Слышишь? Я через год подарю тебе Райский остров!
– О, Милый! – подскочила Львица к своему Льву. – Ты просто чудо! Как же мне с тобой повезло!
Львица ни мгновения не сомневалась, что Лев выполнит всё, что сказал. Выполнять обещания, во что бы то ни стало – это характерная черта Льва.
***
Кабан вышел из подъезда как раз в тот момент, когда лисы с белками трясли транспарантами и скандировали:
– Требуем поднять зарплату! Требуем поднять зарплату! Требуем поднять зарплату!
Увидев председателя дома, лисы и белки замолчали. Некоторые даже опустили транспаранты.
Кабан обвёл взглядом собравшихся. Этот несогласованный митинг порушил ему все планы. Он собирался вычесть двести двадцать из трёхсот тридцати трёх, чтобы получившееся значение умножить на семь. Однако этим рабочим планам оказалось не суждено сбыться. Ему очень-очень хотелось гаркнуть: «А ну разошлись! Что вы здесь устроили?! Спать мешаете! Работать не даёте!». Однако он понимал, что подобного говорить категорически нельзя. Белки и лисы должны думать, что их желания и мнения важны.
– Какие ваши требования? – спросил Кабан. – Что вы хотите?
Ему тут же начали отвечать десятки лис и белок. Кабан кивал, делал вид, что слышит. Даже в блокнотике что-то чёркал. Конечно, он понимал, чего хотели белки с лисами. Денег. Как ему сказал Лев, работники они ужасные, зато денег хотели постоянно. Льву Кабан верил безоговорочно. В конце концов, они жили в доме на последнем, восьмом этаже. Всегда по-соседски общались. Своего соседа Кабан знал лишь с самой лучшей стороны. Поэтому если Лев сказал, что белки с лисами попросту не желают работать, а денег больше хотят, то так, и только так, дела и обстоят.
Белки с лисами всё голосили и голосили. Называли суммы, требовали увеличения зарплаты. Из всего ими сказанного Кабан для себя услышал только подтверждение слов Льва. Белки с лисами лишь требовали и требовали. Они не говорили: «Давайте мы будем работать больше, а вы нам будете за это платить». Они лишь требовали, чтобы им платили больше. Кабана удивляла подобная наглость. Несколько мгновений подумав, он пришёл к выводу, что это из-за необразованности, которая произрастала из беспросветной глупости. Разве можно многого ожидать от того, кто живёт на третьем и четвёртом этаже? А лисы жили как раз на третьем, в соседстве с Барсуком. Белки же на четвёртом – в соседстве с Енотом.
– Так! Стоп! – председатель остановил бесконечный поток требований. – Я возьму на карандаш вашу проблему. Обязательно проведу беседу со Львом. А чуть позже назначу трёхстороннюю встречу для решения вашего вопроса. При любых раскладах я ни за что не оставлю вас на произвол Льва. Любой труд должен оплачиваться достойно!
Последние слова Кабана вызвали восторженные возгласы лис и белок. Собственно на это Кабан и рассчитывал. Он даже полностью разделял это утверждение. Видел, как упорно трудился, а денег ему, как председателю дома, получалось отчего-то мало. А белки и лисы хотели ничего не делать, а получать много.
«Так не бывает, – подумал Кабан. – Будьте благодарны, что Лев вам вообще платит!».
На том и разошлись, при этом все остались довольны.
Белки и лисы поверили председателю дома, что он решит со Львом вопрос о поднятии заработной платы.
***
Поднявшись на свой этаж, Кабан не стал заходить к себе. Без стука вошёл ко Льву.
Лев ждал его, листая журнал. Стоило Кабану скользнуть внутрь, он тут же отложил журнал и поднялся навстречу соседу.
– Ну? Как? – поинтересовался Лев.
Кабан не спешил отвечать. Подошёл к бару, налил себе коньяка. Сделал несколько глотков, посмаковал, поглядывая на Льва. После сказал:
– Я уладил вопрос.
Лев заулыбался, повеселел. Едва в пляс не пустился. Прошёлся по внушительной гостиной, затем опустился в кресло.
– Ты же понимаешь, что я не собираюсь поднимать зарплату всем этим бесполезным лисам и белкам? – вкрадчиво поинтересовался Лев.
– Конечно, понимаю, – Кабан опустился в соседнее кресло и сделал ещё глоток коньяка. – Ты же говоришь, что эти лодыри не хотят работать. Раз они не хотят работать, то зачем им платить больше?! Им бы надо платить меньше.
– А вот это ты правильно мыслишь! – ухмыльнулся Лев. – Есть у меня кое-какая идейка, которая принесёт нам с тобой очень хорошие дивиденды…
***
На мольберте стояла картина, где был изображён красивый закат над морем. Олень любовался собственной работой. Он не мог поверить, что у него получилось настолько хорошо. Даже создавалось ощущение, что не он работал над этим произведением искусства, а некий профессионал – настолько всё оказалось гармонично, выверено и продумано.
Разве могли все эти обычные животные из его дома понять всю красоту этой картины?! Вряд ли. Такое могут только ценители. А таких поблизости нет. В его доме живут лишь все самые обычные и заурядные звери. И только он – гений.
Олень искренне не понимал, почему остальные жители дома не чествовали его как гения. Объяснял такое поведение окружающих глупостью и приземлённостью. А ещё мечтал, что когда-нибудь переберётся в другой дом, где будут более понимающие звери.
– Ты идёшь вешать картину? – послышался крик жены из кухни. – Мы скоро будем завтракать! Давай, вешай и приходи есть.
– Э-э-эх… – вздохнул Олень, снимая полотно с мольберта. – Никто меня не понимает… Никто не видит моего гения… Все думают только о себе…
Взяв молоток с парой гвоздиков, он пошёл в подъезд. На седьмом волки запретили вешать картины. Так ему и сказали: «Не положено». На восьмом парочка его картин висела, но Кабан со Львом придирчиво выбирали, на что бы хотели любоваться. Закат, насколько Олень знал, в их вкусы гарантированно не входил. Лев с Кабаном предпочитали что-то угловатое и странное. Олень вообще не понимал вкусы жителей восьмого этажа. Они почему-то больше ценили его самые-самые первые работы, написанные ещё в юности. Тогда как последние, настоящие произведения искусства, начисто игнорировали.
По своему обыкновению Олень прошёлся от своего шестого этажа до первого, приглядываясь, где бы лучше смотрелась его новая и самая лучшая картина. Впрочем, у него каждая новая картина становилась самой лучшей.
На первом этаже Олень увидел, что подвальная дверь теперь отсутствовала. Её сняли с петель и унесли в неизвестном направлении. Из подвала доносилась неприятная, нестройная музыка, которая теперь почти всегда звучала оттуда.
В этот момент в подъезд вошла Белка. Проходя мимо подвала, она скривила нос и презрительно бросила:
– Фу!
Оленя это короткое «Фу» неожиданно настолько сильно задело, словно это сказали обо всём его творчестве.
– Уважаемая Белка! – почти как Лев прорычал Олень. – Очень и очень некультурно так говорить!
Белка остановилась, обернулась и захлопала глазами, не понимая, чего художнику от неё надо.
– Нельзя так говорить! – сказал Олень.
– Как так? – пребывала в замешательстве Белка. – Что я такого сказала?
– Вы сказали «Фу» об этом! – указал Олень на открытый подвал. – В нашем культурном доме все уважают друг друга! И мы должны уважать крыс, ведь они уже часть нашего дома!
– Уважать крыс?! – охнула Белка. – Да за что же их уважать?!
– Потому что чужую культуру, чужие традиции надо уважать! – Оленю казалось, что он объяснял прописные истины, поэтому не мог понять, как так получилось, что Белка этого не разумела.
Впрочем, он тут же догадался. Всё просто. Белка ведь с четвёртого этажа. А там, как и на третьем, все животные обычные работяги.
– Крысы стали частью нашего дома, поэтому мы обязаны уважать их вкусы, их традиции, их культуру, их музыку. Через это мы покажем, что уважаем их. И тогда они будут уважать нас.
– Они? Уважать?! – Белка даже сделала шаг к Оленю, будто плохо расслышала. – Крысы никого не уважают! Никогда. Они даже за животных никого кроме себя не считают! Почему это я должна их уважать?
– Потому что мы живём в культурном доме! – начал злиться Олень на глупость Белки. – Потому что мы должны быть культурными и тогда все, кто хочет жить с нами, тоже будут впитывать эту культуру, будут тоже становиться культурными! Всё просто!
– Глупость какая! – фыркнула Белка. – Крысы на то и крысы, чтобы плевать на любую культуру, кроме собственной.
Олень от злости едва не швырнул свою лучшую картину о пол. Раз и навсегда он понял, что белки крайне глупы для уяснения простых истин.
Однако и сдаваться не собирался.
– Ещё раз повторяю! – с нажимом произнёс Олень. – Если хочешь, чтобы крысы уважали нас, то уважай их!
Белка настолько красноречиво поглядела на художника, словно собиралась спросить: «Дядя, ты совсем глупый?». Вслух, однако, сказала:
– Да я что, совсем не в себе, чтобы уважать крыс?! Хочешь их уважать – уважай. Только не жди от них ничего кроме презрения и гадости. Наглости и агрессии. Это же крысы, что с них взять?
– Да-а-а… Это же белки… – буркнул под нос Олень. – Что с них взять?
На том и разошлись. Белка отправилась к себе домой, а Олень пошёл вешать свою самую лучшую картину. Прошёлся по первому этажу и уже собрался подниматься на второй, когда увидел подходящее место неподалёку от спуска в подвал, как раз рядом с предыдущей самой лучшей картиной.
Олень подошёл, примерил полотно. Затем поставил его к плинтусу, собираясь забить гвоздь в стену. В этот момент его взгляд упал на соседнюю картину, которой он очень гордился, ведь изобразил на ней своего далёкого предка – великого поэта. Теперь он с негодованием обнаружил, что его знаменитому предку ручкой пририсовали усы, козлиную бородку и тыкавшийся в ухо половой орган.
– Какое бескультурье! – охнул Олень. – Это кто же мог такое сотворить?! – спросил у испоганенного предка.
Тот ему, естественно, не ответил.
***
Кабан, как всегда, с утра хорошенько выспался. Он вообще не позволял себе подниматься раньше, чем надоедало лежать. Иногда это затягивалось даже до обеда, но Кабан считал это нормой, ибо работа у него сложная и ответственная, поэтому спать надо вдосталь. После завтрака он включил компьютер, запустил калькулятор. Затем умножил восемнадцать на тридцать шесть. От получившегося значения вычел сорок восемь. Получилось ровно шестьсот. Довольный полученным результатом, Кабан откинулся на спинку стула. Внезапно осознал, что сильно утомился. Потрудился он замечательно, пора и отдохнуть. Лучшим отдыхом Кабан считал прогулку вокруг дома, поэтому на неё и отправился.
Ещё спускаясь на первый этаж, он услышал выкрики и неприятную крысиную музыку. Решил, что в подвале разгорелся скандал. Где-то в глубине души у него появились сомнения, правильно ли сделал, что позволил Льву поселить в их доме крыс. Дойдя к спуску в подвал, он увидел, что дверь скрылась в неизвестном направлении. Из глубин дома звучала неприятная, нестройная крысиная музыка. Однако крики раздавались не оттуда, а с улицы.
Для себя Кабан отметил, что надо бы провести с крысами воспитательную беседу, ибо демонтировать подвальную дверь, находящуюся на балансе дома, им никто не позволял. Однако в данный момент его больше волновали агрессивные и яростные крики с улицы.
Выйдя из подъезда, Кабан увидел, как прямо возле входа Росомаха бросалась на лис со словами:
– Слышь, беспредельщики, вы на кого бочку катите?! Да я вам сейчас бубны поотбиваю, мыши вонючие!
Ничего крайне удивительного председатель дома не увидел.
Росомаха жила на втором этаже. Как все знали, там обитали маргиналы. Росомаха никогда и нигде не работала, жила непонятно на какие средства да на скудное пособие и отличалась повышенной агрессией.
Лисы жили на третьем, но кардинально от Росомахи ничем не отличались. По крайней мере, для Кабана. Да, лисы работали у Льва. Однако на этом их отличие от жителей второго этажа для него заканчивалось.
Несколько мгновений Кабан пытался понять суть полыхавшего конфликта. Однако в подобных ситуациях сделать это сложно. Лисы кричали на Росомаху. Росомаха кричала на Лис.
– А ну-ка тихо! – во всю мощь гаркнул председатель.
На несколько мгновений действительно повисла тишина. Лисы и Росомаха удивлённо поглядели на Кабана.
– Скройся, сундук, – бросила Росомаха.
– Да, уйди, – в один голос сказали Лисы. – Сами разберёмся.
И они продолжили ссору.
Кабан почувствовал, как всё в его груди заполыхало. В следующий миг Росомаха укусила одну из лис. Тут же завязалась потасовка. Это стало прекрасной причиной для председателя сообщить об инциденте охране.
Кабан немедленно вызвал волков. Ждать их долго не пришлось. Тем более, когда их вызвал председатель дома. Уже через минуту, как раз в самый разгар потасовки, к подъезду подъехала машина охраны. Волки выскочили и тут же быстро и профессионально положили на асфальт и связали руки всем лисам и Росомахе.
– Что с ними делать, гражданин Кабан? – спросил Волк.
– Всех судить, – равнодушно ответил председатель. – Они нарушили порядок, поэтому должны быть наказаны.
– Так точно, гражданин Кабан! – ответил Волк и ушёл исполнять приказ.
Кабан ещё немного понаблюдал, как волки запихивали в машину лис. Когда тащили Росомаху, та пыталась кусаться и рычала:
– Отпустили меня, волки позорные! Быстро отпустили, псы помойные!
***
Кабан как раз закончил ужинать, когда в его дверь позвонили. В недоумении он пошёл открывать. По пути гадал, кто бы это мог быть? Лев на Райском острове. Волк? Уточнить, что делать с задержанными лисами и Росомахой? Так у него вроде имеются внятные инструкции. Кто-то из жильцов дома? Так им, вроде, известны его часы приёма. В другое время они не приходят.
Продолжая гадать, кто мог нагрянуть в столь поздний час, Кабан открыл дверь. На пороге стоял Белый Крыс с красными глазами.
– Зидраствуй, харощий! – сказал Белый Крыс с жутчайшим акцентом. – У мэня к тэби по делю.
В первый миг Кабан хотел послать Белого Крыса… в подвал. Однако что-то во всей ситуации показалось опытному председателю подозрительным. Этот визит попахивал чем-то интересным.
– Заходи, – пригласил Кабан.
Он провёл неожиданного и нежданного гостя в гостиную, где усадил в кресло. Сам сел напротив.
– У мэня к тэби по делю, – вновь сообщил Белый Крыс.
– Это я уже понял, – поторопил Кабан. – Ближе к сути.
– Ми пгварить и ресить. Нас зидэс маного и нада шитоби биил кирисиный общность, – сказал Белый Крыс.
Кабан несколько мгновений пытался расшифровать жуткий акцент гостя. Наконец, понял, что тот сказал: «Мы поговорили и решили. Нас здесь много и надо, чтобы была крысиная общность». Что такое «крысиная общность» Кабан не представлял. Поэтому решил уточнить:
– А что ты имеешь ввиду под «Крысиной общностью»? Чем она должна заниматься?
Белый Крыс оживился. В его красных глазах заплясал огонёк.
– Кирисиный общность – ито фашизпора.
– Фашизпора? – переспросил Кабан. – Это что такое?
– Диревний Балшой Мишеслон сиказал, фашизпора шитоби абединят кирис и виместе засисять кирисиные энтэрэси, – охотно пояснил Белый Крыс.
Вновь Кабану понадобилось несколько мгновений, чтобы расшифровать жуткий акцент неожиданного визитёра. Наконец, председатель дома догадался, что ему сказали: «Древний Большой Мышеслон сказал, фашизпора чтобы объединять крыс и вместе защищать крысиные интересы». Он слышал о Древнем Большом Мышеслоне. О нём существовало множество мифов. Мол, когда-то Древний Большой Мышеслон совершил двенадцать невероятных подвигов, а потом победил Котозавра в Лабиринте и Жгучку, от чьего взгляда любой превращался в камень. Древний Большой Мышеслон слыл легендарным героем, которого, вероятнее всего, никогда не существовало, однако каждый зверь считал, что ведёт родословную от Древнего Большого Мышеслона.
Однако про фашизпору Кабан услышал впервые. Впрочем, ничего удивительного. Древний Большой Мышеслон наделал столько подвигов, что разобраться во всех не хватит и жизни.
– Ну-у… я даже не знаю… – засомневался Кабан. – Странно это. Все звери живут как звери, а вы хотите организовать какую-то фашизпору… Зачем вам фашизпора?
– Читоби атстаиват приава кирис! – важно произнёс гость. – В фашизпора виноситься дэнга кажыдый кирис, а патом эты дэнга нужэн дла взаток, читоби кажидый кирис дэлал шито хатэл ы жыл харашо! Ти пайми, шиито ми живом в патвале, а нам нада жит више, вэд ми далжни жит више, – сказал Белый Крыс, одновременно вынимая золотой крючок для полотенца.
Кабан, как только увидел золотой крючок для полотенца, так больше и не мог оторвать от него глаз. Он моментально представил, как этот замечательный крючок из золота будет смотреться в его ванной комнате, как на нём будет висеть белое полотенце. Кабан живо визуализировал, как будет брать с него полотенце, как будет вешать обратно. Где-то на краю сознания вертелось сказанное Белым Крысом: «Ты пойми, что мы живём в подвале, а нам надо жить выше, ведь мы должны жить выше». Кабан над этими словами особо не задумывался. Не на восьмом же этаже собрался жить этот красноглазый?! А остальное и не важно, ведь вот он – замечательный золотой крючок для полотенца!
Белый Крыс прекрасно видел реакцию председателя дома.
Белый Крыс прекрасно знал, что золотой крючок для полотенца – это то, что любят некоторые, особо глупые председатели домов.
– Ми дагаварылыс? – спросил Белый Крыс.
– А? – Кабан уже не думал ни о чём, кроме золотого крючка.
– Ми дагаварылыс атом шитоби сазадат фашизпору?
– Создать фашизпору? Да создавай! – отмахнулся Кабан, который не мог оторвать взгляд от золотого крючка. – Что там эта твоя фашизпора может?!
Белый Крыс усмехнулся, но ничего не ответил. Просто отдал золотой крючок для полотенца.
***
Медведи вновь отправились в магазин вдвоём. У них имелся внушительный список для покупки. Всё оттого, что они давно не ходили в магазин Льва и многое в жилище закончилось.
Взяв тележку, они отправились бродить меж рядов. Не успели сделать и нескольких шагов, как увидели, что работники лисы исчезли. Теперь товары раскладывали белки и… крысы.
– Я не верю своим глазам! – шёпотом произнесла Медведица. – Кабан и Лев… Они же нас клятвенно убеждали, что крыс… – недоговорила она.
Впрочем, договаривать и не требовалось. Медведь прекрасно помнил, что обещали Кабан со Львом.
Однако всё оказалось намного хуже. Чем дольше они ходили по магазину, набирали в тележку товаров, тем больше видели, что начали происходить неприятные изменения.
В магазине стало откровенно грязнее. Лампы теперь горели не все – попадались перегоревшие. Товар на полках начал стоять кое-как. Иногда и вовсе навален насыпом.