Мамба в Сомали: Чёрный передел

Глава 1. Люба – значит, Любовь!

– Змееголовый, проведи сквозь ночь! Покажи путь! – тихо прошипел я в сторону и подхватил Любу на руки.

– Вот вечно тебе неймётся, Мамба, – тут же на грани слуха послышался лёгкий шелест его речи. – Ладно, щассс Зану скажу. Он хоть и зол на тебя, но поможет. Мы – Боги – всегда верны данным обещаниям.

Не вступая в полемику, я лишь хмыкнул на его слова. Через пару минут у меня перед глазами высветилось нужное направление и, оскальзываясь на влажных от ночного тумана камнях, я двинулся вперёд. Нужные эликсиры помогали хорошо видеть дорогу, а выносливость позволяла легко нести на плечах девушку, которая не могла самостоятельно идти без обуви.

Я упорно тащился всю ночь, и ранним утром мы вышли на дорогу, ведущую в сторону Душанбе. Чуть погодя послышался гул двигателя, и вскоре нас нагнал военный грузовик, на котором ехали пограничники.

– Вот это да! – удивился офицер, сидевший в кабине машины. – Негр и девушка! Откуда вы?

– Да вот, – проговорил я, – помогали людям в Гиссарской долине, а девушка ушла в горы и провалилась в какое-то ущелье. Меня на поиски снарядили. Долго искал, наконец-то нашёл, почти отчаялся. Все ушли, а я не терял надежду и искал до последнего. Мы с ней вместе работали в Эфиопии, а потом я приехал сюда за ней, – сбивчиво и отчаянно волнуясь на публику, ответил я. Но они мне поверили.

– А, ну тогда понятно. Садитесь.

– Нам нужно в аэропорт.

– Мы туда и едем. Правда, в военный.

– А нам с Любой без разницы, главное побыстрее убраться отсюда.

– Нет проблем. Отвезём и даже подскажем, с кем можно договориться.

– Нет, – резко передумал я, – лучше подбросьте нас до общежития, а потом мы сами как-нибудь.

Лейтенант кивнул и действительно довёз нас до общаги. Люба забежала в неё только для того, чтобы помыть ноги и надеть кеды. Я в общагу не входил: незачем мне там светиться. Вскоре Люба, чуть прихрамывая, вышла с вещами и, обняв меня, заплакала. Мне же было не до сантиментов и, найдя такси, я велел водителю ехать на гражданский аэродром. Все ножи пришлось выкинуть: не пригодились они мне. Ну, да ничего, и так бывает: готовишься к худшему, а всё получается значительно проще. А то и вовсе обходится без насилия, но это редко случается. А вот на самолёт ножи пронести уже не получится.

Купив билеты на самый ближайшим рейс, направляющийся в Алма-Ату, я как мог поддерживал постоянно всхлипывающую Любу. Она успокоилась только тогда, когда самолёт взлетел, и в иллюминаторе показалась бескрайняя череда снежно-белых облаков.

– Как я люблю тебя, Бинго! – прошептала женщина, вытирая с лица слёзы.

– Я тоже тебя люблю и приехал на тебе жениться.

– Как ты вовремя, любимый, – и она плотно прижалась к моему боку.

Прилетев в Алма-Ату, мы пересели на следующий рейс, в Самару, а из Самары на междугороднем автобусе доехали до Саратова. Пока мы ехали, Люба немного оправилась от всего пережитого, и слёзы у неё закончились. Большую часть времени она спала у меня на плече, давая другим пассажирам тему для массы споров и кривотолков. Ну, лично мне их мнение как-то безразлично.

И вот мы стоим возле автовокзала Саратова.

Конец апреля, ещё клейкие зелёные листочки наполняют воздух неповторимым ароматом. Совсем скоро майские праздники. А сбежавшая из Таджикистана женщина и стоящий рядом с ней негр думают совсем не о весне. Да здравствует Первое мая и чудесное спасение! Да здравствует дружба советских народов, самая сильная дружба из всех народов!

– Дед! – посмотрела на меня девушка.

– Зови меня Иваном, Люба.

– Хорошо, Ваня. Тебе есть где жить?

– В гостиницу пойду.

– Идём ко мне домой.

– В однокомнатную квартиру? У тебя прекрасная мама, но мне в гостинице комфортнее.

– Так ты был у меня дома, и мама сказала, как меня найти?

– Да.

– И поехал за мной?

– Да.

– А если бы тебя убили?

– Ну и что? – с улыбкой спросил я. – Я бы снова возродился в очередном негре.

– Вот же ты выдумщик! Ты меня в который раз спасаешь, а я так ничем тебя и не отблагодарила.

– Выйдешь за меня замуж, отблагодаришь.

– Ммм, – неопределённо промычала она, а кончики её ушек недвусмысленно порозовели. – Пойдём для начала подберём тебе гостиницу, а потом всё равно ко мне поедем.

– Хорошо, – легко согласился я и переключил тему: – Придумала, что скажешь на работе? Как объяснишь своё появление? Ты ведь фактически сбежала с места командировки.

– Не знаю, – Люба пожала плечиком. – Уволюсь, наверное. Мне теперь и зарплату-то вряд ли выплатят, не то что командировочные. Я же отметку в документах не сделала, да и само удостоверение в Гиссаре осталось.

– Послушай, Люба, скажешь главврачу полуправду. Мол, на тебя напали, хотели изнасиловать. Ты еле вырвалась! У тебя стресс, и в таком состоянии лечить людей нельзя, поэтому хочешь уволиться. Не переживай, деньгами я тебя на первое время обеспечу. Мне, правда, желательно паспорт советский как-то получить… Хотя я и не хочу становиться советским подданым: через пару лет это вообще станет неактуальным. А тебе загранпаспорт нужно оформить. Вот это, скорее всего, окажется сложно и хлопотно.

– У меня же есть загранпаспорт, я ведь работала в Эфиопии.

– Тем лучше. Если что, тебе станет проще выехать из Союза.

– А вот мы и пришли, – сказала Люба, остановившись у гостиницы «Саратов».

Я вошёл в холл гостиницы и обратился к женщине-администратору. Та выделила мне комнату, но постоянно косилась на мою будущую жену. Понятно, взять её с собой в номер, значит, дискредитировать. И как поступить? Я оглянулся и прочитал во взгляде Любы столько любви, что стало ясно и понятно: она явно готова на всё. Но подставлять её мне всё равно не хотелось.

– Ладно, пойдём к маме твоей.

– Ты даже не зайдёшь в номер?

– Сначала к твоей маме.

– К маме, значит, к маме! – согласилась со мной Люба.

Встреча матери и дочери оказалась предсказуемой: крики радости и удивления, женские слёзы и расспросы.

– Как я рада, как я рада, – повторяла, утирая влагу с глаз, мама Любы. – Что же ты меня не предупредила, доченька, о своём приезде, тем более с гостем?

– Мама, понимаешь, понимаешь… – начала было Люба, но тут слёзы вновь наполнили её глаза и тут же заструились по щекам. –Бинго меня спас, – заикаясь сказала Люба и снова начала реветь.

– Спасибо! – горячо воскликнула женщина и растерянно спросила: – Как же это, доченька, что же с тобой случилось?

Но эти вопросы не были способны перебить всхлипывания и судорожные рыдания Любы. Единственное, что она сумела из себя выдавить, так это обещание:

– Я потом тебе всё расскажу, мама.

– Да-да, доченька, – мама Любы Вероника Сергеевна быстро взглянула на меня, поняв, что дочь не хочет при мне описывать все невзгоды, с которыми ей пришлось столкнуться. – Спасибо, я так благодарна вам! – с признательностью сказала она и вновь переключилась на дочь, гладя взрослую дочь по голове и словно убеждая и её, и себя: – Теперь всё будет просто замечательно! Ты дома. Жива, здорова. Всё обошлось, всё уже закончилось!

Под действием такой простой и незамысловатой ласки Люба вскоре успокоилась.

– Давайте поедим, – тут же встрепенулась её мать. – А то вы с дороги… Голодные поди?

– Да, – тут же подтвердил я её предположение, поощряя расточающую благодарности хозяйку переключиться на более приземлённые дела и проблемы. – Давно не ел домашней еды,

– Сейчас, сейчас, – засуетилась она.

Из холодильника выудили кастрюлю с супом, открыли давно припасённую баночку шпрот и на стол торжественно водрузили бутылку водки со странной фольгированной пробкой в виде кепки, как сейчас бы сказали.

Пить я отказался, а поесть – с удовольствием поел. Время стремительно уходило, и солнце постепенно садилось за горизонт.

– Мне пора в гостиницу.

– Ой! – вдруг вспомнила мама Любы, – Тебе же твой спаситель подарок оставлял. Совсем запамятовала!

Женщина метнулась в комнату и вынесла оттуда часы, отдав их дочери.

Люба, взяв их в руки, глянула на маленькие аккуратные часики и бросилась на меня с объятиями, чуть не свалив со стула. Прижавшись всем телом, она дала мне возможность почувствовать упругую грудь, а её губы жарко зашептали мне в ухо:

– Приходи завтра часа в два! Я буду тебя ждать.

Удивившись, я заглянул в её глаза и увидел там такое море обещаний, что даже немного оторопел. Всё-таки женщины – это очень благодарные существа! И они могут подарить мужчине много счастья (если он его, конечно, достоин!) и даже немножечко сверху. Я невольно посмотрел на Веронику Сергеевну, Люба заметила и, чуть лукаво нахмурившись, дала понять: всё будет хорошо! Ну, что же…

– Мама, мы с Иваном хотим пожениться, – взяв меня за руку, повернулась к матери Люба. – Да, Ваня?

– Д-да, – едва не подавившись чаем, подтвердил я, несколько офигевая от неожиданности.

Мама тоже оторопела, но возражать не стала. Видать, никак не ожидала такой стремительности в развитии событий. Посидев ещё немножко, я наконец-то ушёл, оставив Любу наедине с матерью. Добравшись до гостиницы, я просто лёг спать и спал до самого утра без всяких сновидений. Даже Змееголовый не приходил ко мне. А в это время…

***

Едва Бинго ушёл, Люба поведала матери обо всех своих злоключениях. Ну, почти обо всех, чем ещё раз довела её до слёз, ввергнув в пучину ненужных переживаний. Обнявшись, они просидели так допоздна, и только когда стрелки часов перевалили за полночь, пошли спать.

– Мама, я завтра пойду увольняться, – расстилая диван, проговорила Люба. – В обед приду домой… Тебе никуда по делам не надо?

– По делам? – мать быстро взглянула на дочь и по её глазам всё поняла. – А, ну так я давно у Клавы не была, – улыбнулась Вероника Сергеевна. – Как раз в обед к ней и съезжу! Обратно вернусь в шесть, хорошо?

– Хорошо, а то в семь уже и темнеть начнёт.

– Да ничего, до семи вернусь.

– Ма-а-ам, – вдруг просительно протянула Люба.

– А? – немедленно откликнулась та и обернулась на дочь.

– А если я тебе денег на такси дам, ты попозже сможешь вернуться?

– Так я и заночевать там могу. Особенное если куплю Клаве всяких разностей.

– Купи мама, купи, я тебе денег дам.

– Вот и хорошо, поболтаем подольше. Ложись, давай, Любушка, тебе поспать надо, утомилась поди. У тебя такой тяжёлый день был.

– Да, мама, – зевая и с наслаждением вдыхая знакомый с детства запах родного дома, проговорила взрослая дочь. – Мы двое суток добирались до Саратова. И всё с пересадками, то на самолёте, то на поезде. Мы на один самолёт сели, потом на другой, дальше – поезд… Я так устала, мама.

– Спи, доча, спи. Теперь всё будет хорошо.

Поехав с утра на работу, Люба после неприятного разговора с главврачом написала заявление на увольнение и ушла. Писать заявление в милицию о похищении и попытке изнасилования не имело смысла. Всё равно ничего доказать она не сможет, да и в том, что этих таджиков найдут, очень сильно сомневалась. Примерно около часа дня она приехала домой, застав спешно собирающуюся маму. Чмокнув её на прощание, женщина осталась ждать Бинго.

Ровно в два в квартире раздался звонок, и на пороге возник полковник Бинго с огромным букетом гвоздик. Розы в это время в Саратове достать не удалось. Однако на базаре люди в больших кепках гвоздиками торговали. Пролетарским, так сказать, цветком.

– Д… – заикнулась было Люба, но тут же исправилась: – Иван!

Я заржал! Вышло, хоть и с запинкой: Диван!

– Люба, – протянув ей букет, сквозь смех произнёс я.

Теперь хохотали оба.

Банально, конечно, но что поделать? Так проще называть друг друга, хоть и стёбно получилось.

– Люба, а где Виктория Сергеевна?

– Она ушла к подруге ночевать.

– Ммм, мама Люба, давай.

– Что?

– Да так, что-то на ум пришло непонятное.

– А ты выспался? – озабоченно спросила девушка.

– Ну да.

– Тебе с твоей контузией нужно следить за здоровьем. Я тебе обед приготовила.

– Хорошо, тогда давай пообедаем.

Обед оказался сытным, вкусным и приятным. Меня всё время тянуло к девушке, но пока волю рукам я не давал: скромничал. С собой я прихватил бутылка армянского коньяка, купленного из-под полы за цену, в три раза превышающую номинальную. К сожалению, алкоголь многим помогает окунуться в море страстей, ну или преодолеть некую зажатость, особенно женщинам.

– За твоё спасение, Люба! – открыл я бутылку.

– Да!

– За нашу с тобой встречу в Эфиопии!

– Да!

– За нашу любовь!

– Да!

Ну вот, три «да» прозвучали! Женщина немного расслабилась, не стоит тянуть время. Я встал и, приобняв её, потянул на себя, нежно прикоснувшись губами к её устам. Она тут же обмякла в моих руках. Терзая её губы мягким, но затяжным поцелуем, я погладил тонкую спину, потом спустился ниже, к ягодицам, а затем… Затем она сама повела меня в комнату.

Сорвав с неё одежды, я наконец-то добрался до вожделенного тела. И сейчас с удовольствием наслаждался его белизной, лаская своими, гм, чёрными руками. Рыжие волосы Любы разметались по подушке, губы опухли от беспрерывных поцелуев. Закрыв глаза, она лишь иногда тихо постанывала и выгибалась, подаваясь навстречу моим губам, рукам, а потом и не только им, полностью отдавшись мне.

Мы принадлежали только друг другу, стараясь доставить и получить удовольствие, насыщаясь и утоляя жажду, даря и забирая. И длилось это довольно долго. Но… любая власть имеет свойство исчезать. Люба очнулась, распахнула свои необыкновенно красивые зелёные глаза и пристально уставилась на меня, словно пытаясь проникнуть в мой мозг этими чуткими радарами.

– Ты женишься на мне? – чуть прищурившись спросила она меня.

– Да.

– Обещаешь?

– Обещать – не значит жениться!

– Что-о?! – мгновенно вскинулась девушка и приподнялась на локте, чуть нависнув надо мной. Её грудь тут же возмущённо уставилась на меня розовым соском.

– Спокойно, – я положил свою чёрную лапу на белоснежную кожу, предварительно обведя по кругу разгорячённый нашими играми сосок, – спокойно. Иначе зачем бы я стал приезжать сюда, а потом ехать на край света, чтобы, рискуя жизнью, тебя спасать?

– Тогда почему ты меня дразнишь?

– Да пошутил я!

– Ещё раз так пошутишь, и я на тебя обижусь!

– Хорошо, я всё понял! – и я снова повалил любимую в кровать, пока окончательно не устал, тихо шепнув на ухо: – Прости меня.

По светлой коже пробежали мурашки, приподнимая маленькие тоненькие волоски. Расслабившийся было сосок вновь воинственно напрягся, и я заново отдался во власть страсти. Громко скрипел старенький диван, тихо постанывала от наслаждения Люба. Пока в какой-то момент она не выгнулась дугой, будто её поразил электрический заряд, чтобы затем обессиленно упасть на уже скрученную в бараний рог подушку. Я поспешил следом.

– А как мы поженимся, – едва придя в себя, спросила моя дотошная женщина, безуспешно пытаясь сфокусировать на мне свой взгляд, – если ты не имеешь советского гражданства?

– Что-нибудь придумаем. Если с паспортом и гражданством не получится, мы можем пока просто обвенчаться.

– Обещаешь?

– Клянусь!

– Так ты же не православный! – задумавшись на мгновение, выдала Люба.

– Да, действительно. Ладно, тяжело тут с вами. Попробую получить разрешение на брак через посольство. Я завтра улажу дела, потом уеду в Москву, вернусь и попытаюсь всё решить.

– Хорошо, любимый. Я и сама пока всё получше разузнаю, – проговорила Люба, укладываясь поудобнее на моём плече. – Выйти замуж за иностранца можно, а вот уехать из страны и получить другое гражданство очень тяжело.

– Согласен, будем решать.

Обнявшись, вскоре мы заснули на смятой постели.

С утра, ни свет ни заря засобирались. Я в гостиницу и по делам, а Люба кинулась открывать все форточки, проветривая маленькую квартирку от пропитавшего её запаха секса, и наводить порядок к возвращению матери. Дойдя до гостиницы, я разобрался со всей мелочью и пошёл в давешний паспортный стол. Надеюсь, Миша (или всё же Мойша?) дозрел и давно ждёт меня не дождётся. Так оно в принципе и оказалось. Постучавшись, я зашёл в его кабинет и сразу же наткнулся на горящие жадным огнём глаза паспортиста Миши.

В кабинете находились люди, которые тут же с любопытством вылупились на меня.

– Я только спросить! – дежурная отмазка словно сама из меня вылетела.

– В очередь, товарищ негр, – менторским тоном проговорила женщина после бальзаковского возраста и строго уставилась на меня поверх очков.

– Без проблем, – ответил я и вышел в коридор, терпеливо дожидаясь очереди.

Два человека, стоявшие передо мной, решили свои дела за полчаса. И тут, как будто специально, в кабинет зашли ещё двое. Подошла моя очередь, и я, широко улыбаясь, направился к Мише

– Спасибо вам большое, вы очень помогли мне, – вполне искренне поблагодарил я его.

– Пожалуйста, – допёр он сразу, подыгрывая.

– А как со вторым моим вопросом, вы сможете мне посодействовать?

Перед ответом на этот вопрос Миша почему-то несколько раз мигнул. Затем вдруг густо покраснел, потом краска с его лица столь же внезапно схлынула, и он резко побледнел. Все эти метаморфозы произошли с паспортистом в считанные мгновения, пока он, наконец, не выдавил из себя одно короткое слово:

– Да.

– Отлично! А когда к вам можно подойти, чтобы всё уточнить?

– Лучше сегодня к шести вечера.

– Хорошо, я буду.

Вечером я вновь вернулся в паспортный стол и, дождавшись, когда Миша выпроводит последнего посетителя, приступил к серьёзному разговору.

– Ну что, готовы ли вы мне помочь?

– Готов, но мне нужна ваша фотография.

– Никаких проблем, – произнёс я, чуть ли жестом фокусника выуживая приготовленную карточку со своим изображением из нагрудного кармана. Я заранее сходил к фотографу и сделал фото.

– Угу, хорошо. А на какое имя вы хотите себе паспорт?

– На имя Иоанна Тёмного.

– Ммм? – вперил он в меня недоуменный взгляд.

– Да, пусть будет Иоанн Тёмный, – уверенно сказал я.

– Ну, хорошо, – с долей сомнения произнёс паспортист. Ему-то какое дело? Тем более фамилия «Тёмный» для негра не так дико звучит, как недавно зарегистрированные Изаура Сергеевна или Леонсио Николаевич! – Как скажете, может быть это и правильно.

– Может быть. Когда будет готово?

– Через два дня.

– Отлично! Вот задаток, – проговорил я, и на стол легла стодолларовая купюра. Хм, быстро же она исчезла в руках Миши!

– Приходите в это же время, ровно через двое суток.

– Хорошо, я приду.

Через двое суток, как и договаривались, я заявился в паспортный стол.

– Ваш паспорт готов. Я его вам отдаю, но знайте, лишний раз показывать его не стоит. По крайней мере ближайшие полгода, пока я не уеду в Израиль.

– Так я могу помочь с переездом, – выразил я готовность оказать ответную услугу. – Ну, или найти вас потом, в Израиле. Хотите, дам денег на развитие дела? Я многое могу и вообще люблю помогать людям. Я тебе, а ты мне. Но ты потом чуть больше, с процентами…

– Я подумаю, – озадачился Измайлов.

– Подумай. Вот твои деньги. Если надумаешь уезжать, то позвонишь по этому телефону, и скажешь, где тебя найти.

– Нет, никому звонить я не стану, – явно испугался паспортист.

– Ну, как хочешь, Михаил, как хочешь.

– Меня вообще-то Мойша Лейбович Измайлов зовут. Если вы захотите разыскать меня в Израиле, то найдёте без труда.

– Знаешь, а я бы посоветовал тебе пока не торопиться и остаться здесь. Никуда твой Израиль не денется. Все твои родственники уедут, а ты сможешь открыть здесь приличный бизнес. Я же вижу: ты не дурак! Так что справишься. Начальный капитал у тебя уже есть. Я буду иногда наезжать в страну, глядишь, и денег с работой подкину. Там ты – пустое место, а здесь величиной станешь. Ещё пару лет, и ты не узнаешь эту страну. Да-да! – вещал я, чуть ли не уговаривая его остаться. – Верь мне, я настоящий провидец. Духи Африки многое мне говорят. Иди работать в банк. Дай взятку, если надо. Работай сначала на любой должности и постепенно лезь наверх, как раз у тебя есть ещё время до 1991 года. После начнётся нечто неописуемое. Но как раз в это время появятся просто феноменальные возможности создавать миллионные состояния практически из ничего. Финансовые махинации, мошенничество, финансовые пирамиды. МММ всякие появятся, народ болванить начнут. Советский человек привык верить всему, что говорят из телевизора. Власть приучила… Тут, главное, не пропасть. Появятся бандиты и рэкетиры, в этом – да, будет опасность, если ты не заведешь собственную бандитскую бригаду. В общем, всё сложно… Однако во многом я тебе помогу, тут хватка нужна. Дерзость и одновременно осторожность. Но чего ни сделаешь ради денег, согласен?

– Согласен, но я вам не верю.

– Не верь. Я пока займусь своими делами, а ты со временем всё поймёшь сам. Бывай, Миша Измайлов.

Миша промолчал, а я ушёл, сунув в карман новый паспорт на старое имя. На следующий день я отправился в Москву в посольство Эфиопии. За небольшие деньги мне выписали визу на имя моей будущей супруги и вообще оформили кучу бумаг, согласовав их по линии посольства с министерством иностранных дел СССР. Там же я подал прошение на гражданство. Делать его в ближайшее время я не собирался, но пусть документы пройдут все инстанции согласования, и через год точно, я смогу знать результат. Скорее всего положительный, а может и нет. В принципе, что так, что так есть свои минусы и плюсы.

Со всеми этими бумагами я вернулся в Саратов, где в этот же день мы с Любой подали заявление в ЗАГС. В связи с особыми обстоятельствами нас могли поженить в три дня, если бы я имел гражданство и был бы военным, а так пришлось ждать. Но деньги и помощь посольства, помогли преодолеть судьбу. Просто у меня уже виза заканчивалась и хоть я её уже один раз продлил, как зачисленный в штат дипломатов своего посольства, но пора уже с этим закругляться. Свадьбу, конечно же, никто не афишировал. Отметили её в узком кругу. Да оно и понятно, когда за африканца выходишь замуж.

В качестве свадебного путешествия мы прокатились на теплоходе по Волге от Саратова до Астрахани и обратно, а потом я уехал. Прошло уже почти три месяца, пора мне обратно в Африку, хотя бы ненадолго. Здесь всё равно пока рано ловить рыбку в мутной воде. Вот через год-два в самый раз станет, хотя пробный шар можно попробовать запустить и через полгода.

В Москве я продлил визу и решил (пока с Эфиопией по старой памяти ещё считаются) пробить жене место работы в министерстве здравоохранения. Но всё, что у меня получилось, это устроить её сначала в Саратове. Потом видно будет. Разумеется, проще было просто привезти денег и дать взятку, но я осторожничал. Пусть всё идёт своим чередом, постепенно.

В Саратове снял квартиру, и вскоре мы с Любой туда переехали. А спустя где-то пару недель я решил обсудить со своей женой наше будущее.

– Люба, мне придётся на время уехать, пока тут всё не прояснится, – осторожно начал я. – И уеду я надолго. Тебе придётся пожить одной. Времена наступают суровые. Тебя должны взять в Саратовский горздравотдел. Хочешь сиди на этой должности, хочешь делай карьеру, но будь осторожна. Я приеду где-то через полгода. Может быть, чуть позже. Денег тебе оставлю: лучше всё-таки купить квартиру, как только это станет возможным.

– Мне ничего не надо, я буду ждать тебя!

– Это хорошо, но деньги я тебе всё равно оставлю. Кстати, хорошо бы тебе заняться фармацевтикой. Пройди переквалификацию при мединституте. Съезди в Москву, отучись или пройди там спецификацию. Ну, и так далее. Ты должна стать хорошим специалистом в фармацевтике.

– А зачем, Ваня?

– Затем, так надо. Потом объясню.

– Нет, я так не хочу, объясняй сразу, зачем это мне.

Я посмотрел на недовольное лицо своей супруги, вздохнул и нехотя сказал: – у меня есть небольшая фармацевтическая фирма в Эфиопии. Сейчас она расширяется. Я знаю очень много эликсиров, целебных настоек, вытяжек и тонизирующих коктейлей. Этим занимались мои предки на протяжении многих веков, передав часть рецептов мне, а часть другим людям, что сейчас работают на меня. Поэтому мне нужно, чтобы ты продолжила моё дело и занялась вплотную фармацией. А для этого ты должна подучиться и разбираться в этом вопросе хоть немного. Базовое медицинское образование и интернатура, это очень хорошо. Дополнительная специализация и опыт работы с ранеными, вообще отлично, но нужны углубленные знания по лекарствам.

– Я поняла, хорошо Иван.

– И надо бы сделать тебе ещё один паспорт на другое имя.

– Зачем? – нахмурилась Люба.

– Нет, пожалуй, сейчас не получится с паспортом, – вслух подумал я. «В следующий приезд», – сказал сам себе, прикинув шансы на успех. – В общем, обосновывайся, а мне нужно утрясти много дел в Эфиопии.

– Но там же идёт война, а вдруг тебя убьют? – вдруг всполошилась моя жена.

– Даже не надейся! – я легонько щёлкнул её по носу. – Бинго – не тот негр, которого так легко можно убить или взять в плен. Я обещаю быть осторожным и всегда помнить о тебе, Любовь моя. И учи немецкий.

– Это-то зачем? – вытаращилась на меня Люба.

– В Германию поедем.

– Ты шутишь? – она чуть склонила голову, словно собираясь обидеться.

– Нет, не шучу. В Эфиопию тебе пока рано ехать.

– Но я совсем не знаю немецкого!

– Поэтому и советую тебе его выучить, – улыбнулся я. – Говорят, сложно только второй язык учить, а дальше проще. Освоила же ты латынь? У такой умницы с немецким вообще никаких проблем не будет! И ещё: подумай, может, у тебя в родственниках были немцы. Поспрашивай у матери и другой родни, вдруг пригодится.

– Ладно.

– Вот и хорошо, – поцеловав девушку у губы, проговорил я. – Смотри, не скучай, я скоро буду.

Через пару дней я сел в поезд и направился в Москву, улетев оттуда в Эфиопию. Люба провожала меня со слезами, но уже в статусе замужней и любимой женщины.

Глава 2. Эфиопия

Обратный путь в Эфиопию обошёлся без приключений. Перелёт в Анкару, оттуда в Каир, а после морским транспортом до Джибути. Покупка мотоцикла, и аля-улю до самой границы, чтобы ночью тайно её перейти.

С момента моего отъезда прошло четыре месяца. 1989 год находился в самом разгаре, и события не отставали от быстрого течения времени. Тайно прибыв в Аддис-Абебу, я вышел на связь со своими людьми. Страна пока затихла, ожидая, что будет дальше, и боясь собственного распада. Будущее Эфиопии застыло в тягостной паузе. Любой поступок лидеров этой страны мог привести к нарушению хрупкого равновесия, что неминуемо привело бы к развалу или пустило страну с молотка. Однако каждый думал исключительно о себе и предпринимать какие-либо ответственные шаги, ведущие к спасению Эфиопии, просто боялся.

Один лишь я ничего не боялся, потому как сам и заварил всю эту кашу. Поздно уже бояться! И, что любопытно: мне как прожжённому властолюбивому интригану не было их жалко. Как ни крути, Эфиопия – чужая для меня страна.

И тем не менее у меня были здесь интересы. Крупные интересы. Именно поэтому я приложу все усилия, чтобы не только сохранить её, но и развить до нужного уровня. С точки зрения морали – это очень плохо, с точки зрения человека, решившего захватить власть и развить бизнес – абсолютно нормально.

Пока я следовал по стране, заезжая в мелкие городки и посёлки, многое увидел, а ещё больше услышал. На первый взгляд страна потихоньку восстанавливалась. Нет, происходило это не быстро и не сильно бросалось в глаза, но общий настрой вселял надежду.

В свой особняк я на всякий случай проник через потайной ход и поднялся в дом. Затем сделал несколько звонков и через пару часов отправился на встречу с Негашем.

– Как дела, Абале?

– О! Я рад тебя снова видеть, Мамба! – расплылся соратник в искренней улыбке.

– Я тоже рад тебя видеть, Абале! Да ещё и живым!

– У тебя грустные шутки, Мамба, – тут же сник он.

– Это называется чёрный юмор, мой друг.

– Чёрный юмор?! И здесь нас – негров – стараются унизить белые дьяволы!

– Нет, Абале. Просто слово «чёрный» в европейских языках обозначает всё плохое.

– Что же плохого в чёрном? Мы хотя бы постоянно чёрные: родился чёрным, загораю – чёрный, умру – тоже чёрным останусь. А они? Как хамелеоны: родился розовый, вырос – стал белым, загорает – коричневым, стыдно – красным, заболел – позеленел, замёрз – посинел, а умрет – будет серым. И после этого они имеют наглость называть нас цветными?

– Да уж, – рассмеялся я. – В чём-то ты прав, Абале. И переменчивость свойственна многим из них не только в изменениях цвета кожи. В действительности они почти ничего не знают о нас, хоть и приходили на наш континент с начала времён. То Македонский, то крестоносцы, то колонисты.

– Ну, я не буду спорить раз так. Да это и неважно.

– Согласен, неважно, – кивнул я. – Ты организовал МЧС, как я тебе приказал?

– Да, но пока всё идёт плохо. Твои деньги, Мамба, я берегу как могу, государственная казна пуста, а за идею больше никто работать не хочет.

– Понятно. Нет, сейчас не время экономить. Вовлекай в эту сферу всех, кого можно. Бери инициативу в свои руки, координируй умных людей, которые могут принести нам пользу. Делай, что угодно! Необходимо, чтобы твоё министерство как можно быстрее и максимально твёрдо встало на ноги, заняв лидирующие позиции. Мы должны найти свою нишу и занять её незыблемо. Твоё министерство обязано сплотить страну и не допустить следующих военных переворотов. Формируй «военную» элиту, бери в неё только лучших из лучших, и всё получится. С армией тоже связь налаживай и поддерживай. Вот тогда мы победим.

– Это всё очень сложно.

– Ничего сложного, – возразил я. – При достойной оплате и правильных посулах с описанием грядущих радужных перспектив возможность выбора всегда останется за тобой. Создавай военное братство. Основы его уже заложило наше общество ветеранов. Тебе лишь предстоит улучшить структуру и разбить на несколько частей: низовое звено, среднее и высшее. Возглавлять каждое звено должны люди, которые знают о братстве и хотят в него вступить. Но большинство служащих не должны знать о нём ни сном, ни духом.

– Зачем так всё усложнять?

– Затем, что наше братство должно всегда и полностью поддерживать только нас. Все наши решения и действия, все события, которые мы организуем. Все наши начинания должны полностью и беспрекословно ими поддерживаться. Они не должны задаваться вопросами: «Почему?» или «Зачем?», не должны рассуждать или сомневаться в правильности происходящего, они просто должны выполнять приказы.

– Понятно. Я буду этим руководствоваться, ничего и никому не объяснять и…

– Нет, объяснять надо! – перебил я его. – Однако для каждого уровня должно быть своё объяснение. Руководитель с высоким уровнем доступа просто обязан знать цель, к которой он идёт, а также возможную награду по достижении этой цели. Ведь он ведёт за собой людей. Управленцы со средним уровнем доступа тоже должны иметь представление о награде и перспективах роста. Знать о возможности перейти на следующий уровень как о способе повысить собственный социальный статус. Да и кадры низового звена должны понимать, ради чего они воюют, и какое поощрение их ждёт. Как правило: чем ниже статус, тем выше награда. Так будет правильнее, но награда внизу должна состоять пока только из денег.

– Ммм, – задумался Негаш. – Откуда ты это всё берёшь, Мамба? Неужели выдумываешь?

– Да, я очень серьёзный выдумщик, – усмехнулся я. – И результат в большинстве случаев тоже оказывается серьёзным.

– С тобой не поспоришь. Всё так и есть.

– Я рад, что ты меня внимательно слушаешь и понимаешь. Значит, у тебя есть будущее! И с такими как ты, есть оно и у меня. И чем нас больше, тем более достойное будущее мы сможем обеспечить Эфиопии. Мы ещё возьмём своё, когда накопим достаточно сил.

– Я тоже на это надеюсь.

– Нужно работать, Абале. А надеяться на Бога. Ты, кстати, православный?

– Да, но в наших рядах есть и мусульмане, и католики. Последние в основном из числа кубинцев.

– Хорошо. Тогда нужно быть осторожнее. Кубинцев пока не вовлекай в братство, либо делай это, если человек максимально надёжен и уже зарекомендовал себя. Кубинцев, кстати, желательно всех переженить. Причём абсолютно всех! Пусть они успеют наделать тут детей. С мусульманами сложнее… И ещё: каждый из оставшихся должен верить в духов Африки, хотя бы немножко.

– Но, если они уже верят в Бога, то как поверят в духов Африки?

– Очень просто! По мотивам пословицы «На Бога надейся, а сам не плошай». То есть, Бог далеко, а духи Африки – вот они, совсем рядом. Они везде: в лесу, в траве, в воздухе, в горах, в небе. Да что я тебе объясняю? Ты же всё сам видел.

– А зачем всех переводить в одну религию?

– Потому что так проще влиять. Внедрим своего человека в церковь, и он станет причащать нашу паству, одаривать их Божьей милостью и направлять на путь истинный… Сиречь на наш общий путь. Так все сомневающиеся получат ободрение, а скрывающие свой волчий оскал под маской обычного негра, окажутся выявлены и покараны общими усилиями.

Негаш только покачал головой на это.

– Я тебе всё подробно распишу, чтобы ты запомнил и выполнял без осечек. Кроме того, тебе выделится непрерывный поток денег, который надо грамотно распределить. Он будет идти от моей фирмы, что продаёт лекарства. Их путь надо охранять, чтобы довозить до Кувейта, где их примут и переработают. Лекарства придут от лаборатории, которой сейчас руководит Саид. Да, к нему мне тоже придётся поехать. Хотя, по правде, сейчас он больше пригодился бы здесь. Придётся заменить его другим человеком… Может, у тебя есть кто на примете?

– Есть, Мамба, – неожиданно ответил Негаш. – У меня много кто достоен этой должности.

– Нужен проверенный, – уточнил я, подозревая, что он меня недопонял, – желательно хоть чуть-чуть разбирающийся в лекарствах и медицине.

– И такой есть, – кивнул он. – Мой племянник Смела.

– Приведи его ко мне, я посмотрю, пообщаюсь и приму решение.

– Хорошо, Мамба.

– Ладно, с этим вроде решили. Теперь расскажи мне: как поживают Демисси Бульто и Мелес Асрес?

– Как лев с гиеной.

– Понятно, – я невольно поморщился. Собственно, чего-то подобное я и предполагал, и даже предупреждал. Придётся их мирить… – Ладно, ты в их дрязги не лезь, с ними я сам разберусь. Скажи только: охрана у них какая?

– У Мелеса собственные отряды, но небольшие. У генерала Бульто охрана посерьёзнее, трёхуровневая. Он боится выезжать без огромного сопровождения.

– Что ж, на сегодняшний момент это, может, и правильно, – проговорил я, прикидывая эту информацию и так, и эдак. Однако мало им поможет при верном подходе. Нужно их посетить и переговорить с обоими, пока снова не уехал мотаться по другим странам. – Кстати, мои диверсанты живы?

– Да, все живы и все на месте.

– Ну и прекрасно. Они мне в скором времени понадобятся. Где они сейчас находятся, знаешь?

– Знаю, оповещу и доложу.

– Хорошо, мне предстоит много работы, очень много. Так что вы тут не подведите меня. Просрёте всё, будет вам тогда тут счастье в нищете.

– Всё сделаем, Мамба, не сомневайся в нас. Мы верим в тебя и видим, что ты – залог нашего благополучия и успеха.

– Понятно. Да будет так, – закончил я разговор.

Уже на следующий день я, взяв с собой испытанных в боях диверсантов, поехал навестить Мелеса Асреса. Мой визит застал его врасплох. Асрес явно не ожидал меня увидеть. Но вот он я, собственной персоной. Вы дома? Ага, тогда мы идём к вам!

– Полковник Бинго!

– Здравствуйте, министр Асрес! Рад вас видеть.

– И я, – недовольно буркнул он, видимо сочтя такое приветствие подколом: министерский портфель Асрес так и не получил.

– Нам о многом стоит поговорить.

– Да, – встрепенулся и сразу начал с претензий Асрес, – вы мне обещали должность премьер-министра. А пока даже не сформировано переходное правительство. Страна управляется назначенными генералом Бульто людьми.

– С момента утверждения у власти генерала прошло ведь всего четыре месяца, – констатировал я. – И кто же верховодит в гражданском управлении?

– А его, по сути, не существует! – сокрушённо развёл руками мой собеседник. – Есть только жалкая попытка собрать полувоенную администрацию из числа бывших сослуживцев Бульто. Вот её он и назвал гражданским советом, не утруждаясь создать что-то более толковое. Ни какой речи о новом правительстве не идёт! Почти сразу же после твоего отъезда Бульто объявил военное положение. Он словно забыл, что подобный правовой режим не может долго существовать в стране. Вот так, Бинго.

– А что другие политические силы? – поинтересовался я.

– Мы объявили сбор национального конгресса объединённых политических сил, – хмуро произнёс Асрес. – Но боюсь, его разгонят почти сразу же. Хотя генерал и давал заверение в обратном.

– А почему он не создал коалиционное правительство?

– Я не знаю. Мы с ним встречались два месяца назад, и он пообещал мне всяческое содействие, но никого к власти так и не допустил. Вы же понимаете: у нас начался процесс образования новой диктатуры! – воскликнул он. – Наша страна этого не переживёт. Нас ждёт деградация и распад. Но, похоже, это понимают все, кроме Бульто.

– Хорошо, я понял тебя, Мелес. В случае возможности формирования нового правительства ты готов его возглавить?

– Да.

– А сможешь удержать власть?

– Смогу. Я готовлю коалицию марксистско-демократических сил. Вместе мы сможем взять власть. Мой Эфиопский народный фронт набирает силу.

– Прекрасно, я помогу вам, – подытожил я. – Однако и вы должны будете помочь мне.

– Всё, что угодно!

– Не надо делать скоропалительных выводов и давать пустые обещания, – предостерёг я его. – Вы должны понимать: как далеко готовы пойти в своих уступках.

– Мы готовы обещать многое, если это не будет во вред Эфиопии.

– Хм. Прекрасные слова! Но я и не собираюсь ничего делать против моей любимой страны.

– Ты сам хочешь взять власть?

– Нет, вовсе нет. Я хочу помочь вам, и стану помогать впредь, если ситуация начнёт выходить из-под контроля.

– Тогда я согласен.

– В следующий раз, когда мы встретимся, обсудим новую политику и то, что ты сможешь сделать на своём посту премьер-министра.

– Согласен.

Вернувшись с этой встречи, я снова поехал к Негашу.

– Абале, а почему ты не доложил мне, что Бульто не хочет делиться властью?

– Мамба, так он же утвердил меня в качестве министра по чрезвычайным ситуациям?! А по поводу его правления ты мне никаких задач не ставил и не требовал ничего большего. Я сделал всё, что ты велел. Да и вообще, я не в курсе политической жизни Эфиопии. Сейчас мне немного не до неё.

– Тааак… Ну пока, Абале, решай проблемы собственного министерства. А я подумаю об этом сам. Но мне интересно твоё мнение: как думаешь, Бульто сможет предать?

– Однозначно.

– Ясно. Наши отряды готовы? Сколько у тебя под началом вооружённых людей?

– Тысяч пять точно есть, – на секунду задумавшись, выдал он. – Я не считал, но могу узнать точное количество у своего начальника штаба.

– Понятно, не надо узнавать. Хорошо, но мало. У тебя есть люди, которых ты лично знаешь, и которые могут возглавить армию?

– Есть.

– Они не предадут?

– Нет.

– Что-то ты сильно в этом уверен, – засомневался я. – Тебя ведь не о солдатах спрашивают или лейтенантах. Меня интересуют минимум полковники. К тому же сам ты всего лишь капитан. Как ты можешь быть уверен в генерале?

– А если этот генерал из моего клана? А его мать родная сестра моей матери?

– На одной ноге всё равно далеко не ускачешь… Ты же сказал, у тебя много кандидатов?

– Сказал: у меня большая семья, – поправил он меня, – и почти все родственники по мужской линии военные. Один генерал, остальные старшие и младшие офицеры. А есть ещё и сослуживцы, сражавшиеся со мной плечом к плечу.

– Хорошо. Я понял тебя, Абале. То есть, если Бульто предаст, ты сможешь выставить и поддержать собственного кандидата?

– Да, если не получится с одним, то найдём другого, более смелого.

– Угу. Тогда давай решим так: ты называешь мне имя твоего родственника, а я при разговоре с Бульто потребую, чтобы он сделал его своим заместителем.

– О, Мамба, это было бы наилучшим вариантом! Вот только вряд ли Демисси Бульто согласится на это!

– Не согласится, сделаем твоего родича командиром войск специального назначения. Точнее, главой ВДВ по примеру советских формирований, но с совсем другим функционалом. Думаю, на это он согласится. Поэтому на днях я поеду на встречу с генералом. Твоя задача в кратчайшие сроки подготовить людей на случай его предательства. Мы должны всё сделать быстро и максимально жёстко.

– Я всё подготовлю, как ты сказал, Мамба. Не переживай.

– Я никогда не переживаю, Абале. Пусть враги переживают, а я просто реагирую на изменение обстановки. Жду от тебя информацию.

– Есть! – по-военному отрапортовал Негаш.

Уйдя от него, я в сопровождении вооружённой охраны направился домой. Налил в шейкер апельсинового сока, добавил пару кусочков льда и добавил крохотную дозу хинина. Затем, хорошенько взболтав, налил получившийся коктейль в высокий стакан до самого верха. Закинув ноги на стол и отхлёбывая кисло-горький напиток, стал размышлять о делах насущных. Как подстраховаться? И как провернуть всё так, чтобы удержать власть в своих руках?

Да, именно в своих. Конечно, большинство даже не заподозрит меня во вмешательстве в дела страны. А мне только того и надо! Я не собираюсь становиться императором. Стану по примеру английской королевы всем улыбаться, потряхивая седыми кудряшками волос, а на самом деле держать мёртвой хваткой власть с помощью посредников. Создавать содружество наций, так сказать. Что это – империя? Нет – это Содружество! Мы все дружим! И никак иначе. А вы что подумали? Плохо о нас?! Ай-яй-яй, как так можно! Не иначе бремя чёрного человека!

Поэтому управлять лучше всего именно через посредников. Преданных лично мне и зависящих тоже исключительно от меня. Следует расставить своих людей на всех ключевых постах в том или ином государстве… А там посмотрим, к чему это приведёт, и насколько трудно будет удержать их в узде. На этот счёт у меня уже есть несколько задумок.

Но вернёмся к нашим баранам.

Генерал Бульто наверняка возомнил себя спасителем Эфиопии. И расставаться с властью он явно не планирует. При этом Демисси боится, и боится очень сильно. Однако жажда власти, как обычно, всё пересиливает. Тут ничего не поделаешь, это своего рода изощрённый инстинкт, подталкивающий некоторых людей возвыситься над толпой. Многие готовы продать кому угодно и душу, и самого себя, лишь бы выделиться из серой массы. Так что, всё тут понятно и вполне объяснимо.

Получив известие о моём прибытие, Бульто вряд ли рискнёт напасть в открытую и, разумеется, в приёме мне не откажет. А вот дальше возможны варианты… И лишь один из них устроит меня, принесёт мне выгоду.

Что же лучше предпринять? Может, сразу травануть его и поставить вместо него другого? Нет, слишком грубо, да и непрактично. Хватит уже этой бесконечной череды переворотов. Тут нужно сыграть на психологии и страхе. Демисси же боится меня как чёрт ладана!

Подсунуть ему яд замедленного действия и принести противоядие с собой? Было. А может, просто напасть на него и… Нет, не стоит. Ладно, надо дальше думать. Все варианты либо слишком очевидны, либо уже использовались мною. Желательно придумать что-нибудь новенькое.

А если собрать ударный кулак, окружить резиденцию Бульто и поставить ему ультиматум? Сработает на все 100! Да, точно! Хотя нет, это сначала сработает, а что потом? А потом он вычислит, кто стал свидетелем его позора и, прикрываясь борьбой с заговорщиками, постепенно устранит всех, кто оказался замешан в его унижении. Если играть на долгосрочную перспективу, этот вариант придётся полностью откинуть. Всё же я не планирую часто тут появляться, потому как не собираюсь сидеть сиднем в Эфиопии. Выбранный профиль работы не позволяет.

Мне, чтобы удержать эту страну за собой, нужно обвязать всех её лидеров толстыми путами взаимных договорённостей, поставить в созависимость. Каждый из них должен знать: если пойдёт на предательство, то наградой ему будет только сырая земля и не более того. Это критически важно.

Причём все должны это понимать и принимать как данность. За Негаша и Асреса я не переживал. Негаш многое получил с моей помощью и в то же время знает обо мне то, что не позволит ему предать. Асрес тоже понимает: заполучить власть он может только через меня. Как понимает и то, что потерять её намного легче, чем получить. Он – политик, и умеет чувствовать опасность всей своей шкурой. Очень полезное качество. Да, он ещё и немного интриган, но в Африке всё совсем не так, как в Европе.

У нас, в России многие не понимают: чем отличаются офицеры в Африке и Латинской Америке от наших офицеров. Не буду вдаваться в подробности армий советского и постсоветского времени, а сразу перейду к неграм и индейцам. Там много всего интересного, но главное – это то, что в офицеры идут только представители среднего класса населения.

Не элита, а именно средний класс. В солдаты же подаются представители низших слоёв общества. Однако и те, и другие всеми силами стремятся наверх. Именно поэтому для солдата любой офицер является непререкаемым авторитетом! И этот офицер всяческим образом поддерживает авторитет армии. Пусть вооружённые силы в странах Африки немногочисленны, но зато они располагают единственной в стране организованной вооружённой силой, которую без колебаний пустят в ход против любых представителей гражданской власти, решивших упразднить армию. Последние это отлично осознают.

Ведь армия в Африке – это наиболее подготовленная и высокоразвитая часть общества, сильная своей солидарностью, корпоративностью и национализмом. В отличие от гражданских властей она общенациональна и не закостенела в своём развитии.

Армия – это символ государственного суверенитета и национальной государственности. Не имея армии, любое государство в странах третьего мира буквально обречено на распад, вакханалию гражданской войны и потерю независимости. И это там все отлично понимают, в отличии от некоторых других стран. Поэтому опираться здесь можно только на военных, но не забывать и про гражданские атрибуты власти. Но это я отвлёкся.

Что же, в голову пришла несколько необычная мысль, которую, пожалуй, и следует претворить в жизнь. Ну, или хотя бы попытаться реализовать её на свой страх и риск. Что же, пора браться за дело!

Глава 3. «Осёл»

Генерал Бульто – а сейчас «спаситель нации» и по совместительству военный диктатор – томился в тягостном ожидании. С утра он узнал, что в городе объявился полковник Дед Бинго, и вскоре генерал получил от него официальный запрос на аудиенцию.

Покручивая в руках тонкий кинжал «спаситель нации», Бульто лихорадочно размышлял: как быть? Просьбу о встрече Бинго передал Демисси через доверенных лиц. Теперь стоило всё хорошо обдумать и принять решение: принять ли визитёра или послать на хрен?!

Посылать было не столько опасно, сколько глупо. Ничего Бульто этим не добьётся, лишь отсрочит неминуемое и разозлит своего то ли покровителя, то ли партнёра. Считать Бинго своим хозяином Бульто не хотелось. «Но принять его всё-таки придётся – решил для себя генерал. – Вот только когда? Сегодня? Или, сославшись на занятость, где-нибудь через неделю? Нет, пожалуй, через неделю – это слишком долго. А если дня через три? Ммм, нет, лучше всего промурыжить его сутки и тогда принять, а тем временем подготовиться к его приходу!».

Вот почему никто ему не доложил о появлении полковника в Аддис-Абебе? Он ведь давал прямые указания поставить его в известность в случае прибытия Деда Бинго! Однако никто этого не сделал. Ладно, с этим вопросом он ещё разберётся! Всё, что генерал хотел о нём узнать, уже давно знал. Все козыри у него на руках. Посмотрим, с чего зайдёт Бинго на этот раз, посмотрим…

***

То, что генерал отсрочил аудиенцию, не приняв меня сразу, как-то не удивило. Пусть ему! Я не гордый. Бульто явно тянул время, не решаясь на тяжёлый разговор. На кону стояла его судьба и судьба всей страны, тут поневоле будешь тянуть паузу. Но вот, наконец, я предстал перед дверями его кабинета, один и без охраны. В кармане только небольшой баллончик с «лекарством» как бы от одной известной фирмы. Но, это так, чисто для подстраховки, с оружием меня к Бульто всё равно не пустят. Адъютант открыл дверь, и я вошёл.

Генерал сидел в роскошном кресле, явно принесённым когда-то из императорского дворца, и с кривой улыбкой смотрел на меня. Нисколько не смущаясь тем, что Бульто даже не привстал (не говоря уж о том, чтобы пойти с распростёртыми объятиями мне навстречу), я направился к его столу и, отодвинув стул, уселся напротив него.

– Что-то мне подсказывает, будто мне здесь не рады, – не пряча сарказм, произнёс я. – И мало того: вовсе здесь не ждали. Да, товарищ генерал?

И тон, которым я это сказал, и моя красноречивая усмешка заставили генерала занервничать. Он сначала явно хотел огрызнуться и вообще включить начальника, но вовремя осёкся, посмотрев в мои глаза.

– Я рад видеть тебя, полковник.

– Спасибо. Я по делу.

– Угу. Пришёл долги требовать или помощь просить?

С ответом я не торопился, внимательно рассматривая своего собеседника и желая проникнуть в его мысли. Разумеется, сделать это я не мог, но его бегающие глазки навели меня на некоторые размышления.

– То есть моя помощь тебе совсем не требовалась?

Теперь уже с той стороны возникла долгая пауза. Бульто, нарвавшись на неудобный для него вопрос, задумался. Мысли перескакивали с одного на другое, пытаясь определиться с наиболее правильным ответом и нужной линией поведения.

– У нас с тобой договор…

Я кивнул.

– Ии… – протянул он, не зная, как выкрутиться.

– И что, Демисси? Сколько раз я тебя спасал? – попытался я воззвать его к благоразумию и навести на правильную мысль.

– Один раз.

Я усмехнулся.

– Пусть будет так. Но на самом деле это совсем не важно: сколько раз я тебя спасал или помогал. Важно то, что это я тебя спас, а не ты меня. И помог я тебе, а не ты мне. По всей видимости, ты этого так и не понял, товарищ генерал. Жаль, мне искренне жаль. И тем не менее, у нас был договор, который ты по каким-то личным соображениям выполнять не торопишься. А ведь тебе всего-то и надо было поделиться властью и не чинить мне ненужных препятствий.

– Мелес Асрес хочет стать не иначе как президентом! – воскликнул Бульто. – Однако об этом у нас с тобой договора не было. Негашу я должность дал. А ничего большего ты у меня ещё не просил. Чем же ты недоволен?

– У нас с тобой договор, – напомнил я ему, – и по нему я помогаю тебе достигнуть власти, а ты не дашь этой стране сдохнуть окончательно, оградив от революций и гражданских войн! И для этого придётся поделиться властью с гражданскими. Я условие выполнил: ты взял власть. Теперь ты должен выполнить свои обязательства.

– Хорошо, – Бульто кивнул, – я его выполню. Но не сейчас, чуть позже.

– Когда?

– Буквально через полгода я поделюсь властью с Мелесом, ты останешься доволен.

– Меня это не устраивает, – качнул я головой. – Боюсь, ты опять не сдержишь своего слова, как не сдержал его четыре месяца назад. Мне нужны гарантии.

– Гарантий не будет! – брякнул генерал Бульто и с удовлетворением откинулся в кресле. – Я тебе обещал, и я выполню обещание. Но о сроках мы не договаривались. Поэтому выполню не прямо сейчас, а чуть позже! Как только консолидирую всю власть в своих руках, я поделюсь ею с Асресом. Или с кем-нибудь другим, на кого ты укажешь. А пока она словно птица у меня в руке: в любой момент готова выпрыгнуть из моих ладоней. Ты это должен прекрасно понимать, Бинго.

– Я понимаю, но ты утрируешь ситуацию. Сегодня ты говоришь одно, завтра совсем другое… А послезавтра и вовсе скажешь, что я всё вру и должен исчезнуть из твоей жизни навсегда.

– Нет, Бинго, всё будет по-честному.

– Ясно, – нахмурился я. – То есть ты не даёшь никаких гарантий выполнения моих условий, но при этом обязуешься их выполнить?

– Да, так и есть, примерно через год.

– Через год этой страны может больше и не быть, – тихо произнёс я и, вставая, добавил: – Ну ладно, раз так, у меня больше нет к тебе никаких вопросов.

Бульто тут же встрепенулся:

– И что, ты так спокойно уйдёшь?

– Мне пора, мои начальники ждут результата нашей с тобой беседы.

– Хм, ты так и не назвал своих хозяев… – с ехидцей заметил Демисси и осведомился: – Так ты ничего больше не потребуешь?

– А зачем мне что-то требовать у трупа? – спокойно поинтересовался я, повышая градус беседы.

– У какого трупа? – чуть не поперхнулся мой собеседник.

– Не бери в голову, – хмыкнул я.

– Так это ты меня трупом назвал, американский холуй? – мгновенно вызверился генерал, когда до него дошёл смысл сказанного. – Я сейчас вызову своих людей, и это твой труп закопают на окраине города! А если я захочу, то вообще распнут на главной площади Аддис-Абебы.

– Да я готов! – оскалился я в хищной улыбке. – Или ты думаешь, я упаду на колени и буду, обливаясь слезами, уговаривать тебя так не делать? Запомни, Демисси, ты либо начнёшь делать по-моему, либо никак. Потому что поступать так, как тебе заблагорассудится, я не позволю. И искать компромиссы тоже больше не стану. Я пришёл к тебе с одной лишь целью: узнать, не забыл ли ты о наших договорённостях? В том числе и о передаче гражданской власти Мелесу Асресу. Но ты юлишь и явно не хочешь выполнять обещания. То через полгода, то вообще через год. Это очень прискорбно, но это твой выбор, а не мой. За него ты и ответишь…

Демисси Бульто, выслушав мою отповедь, вдруг буквально выскочил из своего кресла и, оказавшись передо мной, разразился страшными проклятиями. Брызжа в меня хлопьями слюны, он заорал:

– Так ты не боишься, да? Всё понял, да? Бессмертным себе считаешь, да? А вот сейчас посмотрим, сейчас посмотрим, – и набрав в грудь побольше воздуха, он завопил: – Охрана, охранааа!

После недолгих криков дверь распахнулась, и в кабинет влетели пятеро здоровых негров.

– Взять его! – ткнул в меня пальцем генерал.

– Есть! – выкрикнул старший.

Повалив меня на пол, они стали связывать мне руки с максимальной грубостью. Потом подняли на ноги и развернули лицом к новоиспечённому диктатору.

– Вот видишь, видишь, – прошипел Бульто, зло щуря глаза, – ты теперь в моей власти! Сейчас тебя отвезут в тюрьму, а потом расстреляют без суда и следствия. Понял?!

Выкрикнув эти слова, Бульто внезапно успокоился и, снова усевшись в кресло, вдруг улыбнулся.

– Спасибо, мои верные воины, вы пока свободны! В таком виде Бинго безопасен. Если понадобитесь, я вас позову.

Все пятеро синхронно кивнули и вышли один за другим из кабинета.

– Ну вот, теперь ты в моих руках, полковник! А почему? А потому что все твои сторонники предали тебя. Даже твой протеже Абале Негаш сдал тебя с потрохами. Я присвоил ему звание генерал-майора, перепрыгнув сразу через три ступени. Он стал министром по чрезвычайным ситуациям и согласился мне помочь. Я переиграл тебя, придурок! Признаться, это было непросто, – разглагольствовал он, буквально упиваясь собственной безнаказанностью. – Но нет таких вершин, которые не покорились бы моей смелости и настойчивости. Кстати, я навёл справки о тебе и твоих людях, и всё оказалось очень прозаично. Никто за тобой не стоит, Бинго! А если кто и стоял, то уже давно уехал из страны. Так что ты остался в одиночестве, и все твои кураторы сейчас бессильны против меня. Ты проиграл, Бинго! И теперь можешь начинать молиться всем своим Богам, надеясь продлить свою никчёмную жизнь хотя бы ещё на сутки.

– Ты слишком самоуверен, Демисси. Даже чересчур самоуверен.

– Да, – самодовольно произнёс он. – А почему бы и нет?

– И память у тебя короткая… – продолжил я. Этот идиот даже не сподобился дать приказ меня обыскать! – Как насчёт того, что я трижды спасал тебе жизнь, своевременно предупредив и предоставив возможность спастись?

– Спасибо тебе за это, друг! – театрально поклонился мне Бульто и снова ослепительно улыбнулся. – Я этого никогда не забуду. В награду тебя отвезут подальше в горы и с честью захоронят. Быть может, я даже памятник распоряжусь сделать с надписью: «Здесь в неравном бою с силами зла погиб человек, спасший генерала Бульто». Как, звучит?

– Звучит, – криво усмехнулся я. – Ошибся я в тебе, генерал, сильно ошибся.

– Все мы ошибаемся, полковник. Но ты ошибся последним, – торжествующе произнёс он. – А сколько разных слов я от тебя слышал! Сколько угроз и умных речей. И всё было напрасно. Я взял власть сам! Я… ВЗЯЛ… ВЛАСТЬ! А не ты! И я обошёлся без твоей помощи. Я – Спаситель страны! Я отбил нападение оккупантов, и народ поднял меня на вершину власти. Народ, а не какой-то жалкий полковник со своими друзьями-американцами. Ты – предатель, Бинго! Ты предал страну ради власти над такими как я. Однако ты ошибся, считая меня идиотом. Твоя игра раскрыта, и ты обязательно умрёшь! Но, как и обещал, напоследок я сделаю тебя героем.

– Все мы когда-нибудь умрём, – философски заметил я. – Ты не допускаешь, что переоцениваешь собственную значимость? Впрочем, у тебя ещё есть шанс всё изменить. Я не враг тебе, поэтому проигнорирую твой «тёплый» приём. Подумай, у тебя ещё есть немного времени.

– Ты так говоришь, как будто это не ты, а я стою связанный по рукам и ногам, – несколько сбавил обороты Бульто.

– У меня путы на теле, а у тебя в сердце и голове. В жизни часто так бывает: находясь на вершине славы, человек готов сделать шаг вроде бы на следующую ступеньку, не замечая того, что шагает в пропасть! Может, и ты сегодня делаешь точно такой же шаг?

– Всё может быть, – настороженно согласился Бульто. – Вот только я не собираюсь делать следующий шаг. Ты – моё прошлое, а от прошлого надо избавляться, если оно неприятно тебе. Скажу честно: ты мне неприятен! И поэтому я делаю шаг не вперёд, а скорее назад. Но ты утомил меня, полковник, пора бы уже с тобой покончить. Охрана!

Дверь открылась, и на пороге появились не пятеро, а трое солдат. Не особо церемонясь, Бульто вновь ткнул в мою сторону рукой и приказал:

– Уведите его!

Меня тут же схватили и, как я не сопротивлялся, силком потащили к выходу. Минута, и за нами закрылась дверь, а меня повели по коридору. Возле ближайшей к лестнице двери стоял Абале Негаш, опираясь спиной на дверной косяк. Едва увидев меня, он кивнул десятку вооружённых солдат. Меня тут же перехватили у конвоиров и, взяв в кольцо, вывели наружу. Сопротивления конвоиры не оказали, а просто сдали меня с рук на руки. Вслед за мной вышел и Негаш.

– И что с ним теперь делать? – спросил он, как только меня усадили в машину и срезали верёвки с рук.

– Вот, возьми этот баллончик и передай его кому-нибудь из охраны, – сказал я, отдавая Негашу аэрозоль с ядом. – Пусть он зайдёт к Бульто и распылит его, направив струю в лицо генералу. И да: пусть не жалеет содержимого! Баллончик должен полностью опустеть. Нашему диверсанту, конечно же, тоже поплохеет. Но ничего страшного: я его спасу. И денег за выполнение этого задания не жалей.

– Без проблем, Бинго, – заверил меня Негаш. – Мы уже нашли нужного человека. Бульто зарвался и день ото дня ведет себя всё хуже и хуже. Жалеть его никто не собирается. Да и проблем с исполнителем тоже нет: у него большая семья, и теперь она перестанет влачить жалкое существование, будет надолго обеспечена.

– Приятно с тобой работать, Абале.

– Что дальше, Мамба?

– Дальше мы продвигаем твоего человека на пост министра обороны, – ответил я. – Эфиопия становится президентской республикой, во главе которой встанет Мелес Асрес. По-моему, это очевидно.

– До этого дня не особо было, – улыбнулся Негаш. – Теперь – да.

– Ну вот, видишь, я умею удивлять!

– Я не сомневался в твоих способностях, Мамба. Ты всегда вовремя появляешься.

– Работа такая, – пожал я плечами. – Шучу.

Но Абале не воспринял мои слова за шутку. Серьёзно кивнул и, забрав мой баллончик и флакон с антидотом для исполнителя, вышел из машины, куда-то направившись. А меня повезли домой.

Да уж, напряжённый выдался денёк! Всё же не так часто меня арестовывают. Неприятно находиться на волосок от гибели или поражения, очень неприятно. Впрочем, в исполнительности Негаша я был уверен. И он не подвёл, разыграв комбинацию, позволившую мне убрать Бульто, как по нотам.

Приехав домой и скинув с себя армейские ботинки, я завалился на диван и стал ждать. Через полчаса ко мне зашёл один из людей моей команды и доложил:

– Негаш передал баллончик своему человеку, а тот прыснул из него в лицо генералу Бульто. Генерал сейчас находится в коме, исполнитель в бессознательном состоянии, но ему успели дать противоядие, и он выживет.

– Хорошо, – пожал я плечами.

Если Негаш не совсем дурак, то этот офицер не переживёт генерала. Ну, а если дурак, то ничего страшного в том нет. Всё равно некому будет расследовать сие дело, совершенно некому. А офицер в процессе лечения примет ещё одно лекарство и начисто забудет этот день. Ну, и ещё пару лет к нему в придачу.

Хорошо, что Негаш в точности выполнил мой приказ. Как говорится: доверяй, но проверяй! Слишком часто меня в последнее время предают. Непорядок это, непорядок.

Что ж, теперь пришло время заняться и другими странами. А для этого нужно снова пуститься в странствия, а ещё необходимо увидеть Саида. Очень надо, вот прям очень.

С Саидом мне удалось встретиться лишь три недели спустя. И я сходу задал главный вопрос:

– Ну, как, Саид, готов снова ехать в Пакистан?

Саид, только вчера вернувшийся с фабрики, устало покачал головой. Он всё никак не мог отойти от тяжёлой поездки. Как я уже упоминал, фабрика лекарств находилась в такой жопе мира, что не всякий негр мог выдержать климат той местности. А Саид не негр, и ему пришлось чрезвычайно нелегко. Особенно добираться до фабрики, а потом возвращаться обратно в столицу.

Жаркое африканское солнце превратило его и без того смуглую кожу почти в чёрную. И теперь он обоснованно опасался, что муха цеце может им заинтересоваться, как настоящим негром. Да и вообще, азиатские негры наверняка вкуснее, чем местные.

– Конечно, готов! – радость Саида была неподдельной, – или ты, аль-Шафи, имел в виду Афганистан?

– Ну, для выполнения моей задачи особой разницы нет. Ты можешь поехать и туда, и туда. Это на твоё усмотрение. Но для начала тебе пора сменить имя. Внешность поменять сложнее, но небо Африки неплохо постаралось и помогло тебе в этом. Тебе следует ехать в Индию и уже оттуда отправляться в Пакистан под чужим именем. Сможешь это сделать?

– С деньгами я многое смогу. Паспорт куплю, имя поменяю и через Кашмир приеду в Пакистан, а оттуда и в Афганистан, если нужно. Но какова цель моей поездки?

– Тебе нужно будет наладить поставки оружия в Эфиопию, – сказал я. – Помимо этого, набрать кучку головорезов и, купив большой катер, атаковать китайские суда, везущие в Африку вооружение. Это сложно, я знаю. Тебе придётся найти подходящего моряка и прислать его в Эритрею с твоими рекомендациями, дальше я придумаю, что делать.

– Аль-Шафи, может, я наберу только команду, а ты найдёшь корабль для них? Советская армия перед своим уходом бросила или передала эфиопской армии целую кучу бронекатеров. Мне об этом рассказывал кто-то из окружения Негаша.

– Да? Гм, – я задумался. – Ладно. Тогда мне понадобятся капитан и команда, но не негры. Сойдут любые: малазийцы, индусы, пакистанцы. В общем, кто угодно, кроме африканцев. Лучше всего набрать азиатов, но тут смотри сам. Ты поедешь с людьми твоего племени, возьми с собой не меньше десятка. Да и деньги у тебя будут большие, чтобы так просто с ними разъезжать.

– Задача сложная, аль-Шафи, но у меня есть много родственников, и я заберу с собой всех калашей, вместе мы выполним эту задачу.

– О них могут узнать.

– Мы будем осторожны, аль-Шафи. А твои деньги помогут нам договориться с властями на местах. Пусть они нас ищут. Но искать, не значит, найти. В Афганистане очень трудно это сделать, да и в Пакистане у меня всё схвачено.

– Гм, быстро ты.

– Я сразу закреплял новые связи, аль-Шафи. Трудности, конечно, возникнут, и я даже знаю откуда и от кого, но они решаемы. А какова цель моей поездки? Ты так мне об этом и не сказал.

– Мне нужны «Стингеры», хотя бы штук пять для начала. Через год-два я найду и другие возможности поставок, но пока надеюсь на тебя. Больше взять негде.

– Ммм, их мало, – засомневался Саид в своих возможностях, – и они будут неоправданно дороги.

– Знаю. Но Советы ушли из Афганистана, а стингеры ещё остались. Поэтому их продадут за ненадобностью. Отдавать их обратно американцам глупо, а сбивать оставшиеся самолёты афганского режима – слишком жирно. Так что продадут, всё дело в цене. Потом я выйду на поставщиков оружия сам или выведу их на тебя. Просто у меня пока нет больших денег. А как появятся, так мы решим множество проблем. Хорошо бы штук пять приобрести. Больше вряд ли протащить в Эфиопию получится. Думаю, что и в китайских поставках можно будет аналоги и «Стингера» и «Иглы», но это когда будет, если мы ещё сможем перехватить их.

– Хорошо. Деньги с собой везти?

– Я дам тебе наличкой сколько смогу. Остальное придётся получать переводами, но больше сотни тысяч единовременно я не смогу тебе перевести. Мне нужен свой банк, а его пока нет.

– Я понимаю.

– Ну, раз понимаешь, то жду от тебя телеграмм, – я хлопнул Саида по плечу, – а потом и тебя самого. Месяца на всё про всё хватит?

– Если надо очень быстро, то попытаюсь уложиться, – задумался мой соратник. – Но лучше полтора.

– Хорошо, пусть будет полтора месяца.

– Спасибо, аль-Шафи, я всё выполню.

Пробыв в столице три дня, Саид уехал через территорию Сомали в Индию, а я остался в Аддис-Абебе интриговать дальше. После всех этих местничковых войн пришло время обратить внимание на Эритрею. Повстанцы ведь наверняка уже очухались от нанесённого им вреда. Теперь дело за миротворцами. Ну, а где доброе слово, там недалеко и добрый пистолет должен находиться. Вдруг доброе слово не дойдёт ни до сознания, ни до сердца переговорщиков? Тогда нужно срочно вышибать им мозги и искать более понятливых.

Но это всё дела будущего…

А пока, в настоящем генерал Бульто чувствовал себя очень плохо, находясь в госпитале под наблюдением врачей и лёжа под капельницами. Впрочем, наблюдался он недолго: не выдержал ослабленный тревогами и войной организм, и вскоре генерала Бульто не стало.

На следующий день по радио с обращением к нации выступил Мелес Асрес и выдвинул свою программу восстановления страны. Ему никто не мешал. Наоборот, всеми силами старались помочь. Ну, сколько должно уже лихорадить целую страну? Надо спасать Эфиопию! И Мелес впрягся по полной, став премьер-министром переходного правительства.

В самой Эритрее положение зависло в неопределённости. И, хотя основные правительственные войска оттуда ушли, повстанцы не спешили занимать всю территорию, ожидая подвоха. И это правильно. Лишившись большинства из своих лидеров, они потеряли организационную устойчивость и действовали разрозненными отрядами, которые тут же бежали, если наталкивались на правительственные части. На некоторое время везде воцарилось безвластие.

Пора ехать в Эритрею, но желательно не одному, а в составе какой-нибудь делегации. Мелес Асрес сам поехать в Асмэру не отважился. На переговоры он отправил своего друга Ану Дану. В состав его делегации я и затесался, сумев прихватить вместе с собой внушительное число новоиспечённых диверсантов.

Глава 4. Переговоры

Прошло несколько месяцев с момента странного змеиного нападения. Исайяс Афеверки еле отошёл от их ядовитых укусов, а многие его товарищи погибли. Странно, он-то думал, что большинство из них примет героическую смерть в борьбе за независимость Эритреи. А они умерли совсем по-другому: неожиданно и как-то прозаично, что ли. Глупая, в общем-то, смерть получилась. Не иначе как духи Африки прокляли их.

Исайяс, кстати, уже слышал о том, что где-то в глубине Африки набирает популярность новое верование. Слухи пока гуляли невнятные, но приносили их регулярно. А всем известно: дыма без огня не бывает. «Да, глупо всё вышло», – подумал Афеверки и закряхтел, вставая с лежанки.

Его выздоровление шло очень медленно и, честно говоря, плохо. Левая нога всё ещё подводила. Видимо, при укусе змея задела какой-то нерв. И теперь лидер эритрейцев хромал, неловко подволакивая ногу. Так недолго и кличку какую неблаговидную получить, навроде «чёрная хромоножка». В Африке вообще любят давать прозвища. Например, Сиада Барре за алчность и многословие многие называют Афвейне, что означает Большой Рот. А чокнутого диктатора Уганды Уди Ими Амина вообще Дада! Дада, значит, сестра! По молодости тот таскал к себе многочисленных любовниц, но командованию каждый раз говорил, что к нему якобы приехала очередная сестрёнка.

Но ничего, он всё равно рано или поздно выздоровеет… Назло всем врагам! Оставшись временно не у дел, Афеверки теперь частенько размышлял, перебирая в уме варианты дальнейшей судьбы Эритреи. Их имелось совсем немного.

Военные силы повстанцев оказались сильно подорваны внезапной потерей своих лидеров. Это событие привело к ещё бо́льшей разобщённости. Помимо этого, начали сказываться внутренние противоречия между христианами и мусульманами. И ему теперь придётся всё сращивать заново. Вдобавок (словно сами Боги настроились против него!) произошли первые вооружённые стычки между местными повстанцами и так называемыми «пришлыми». То есть теми, кто явился в Эритрею по долгу «совести» из Судана и Египта. Хотя правильнее всё же называть их наёмниками…

На днях Исайясу поступило предложение встретиться с представителем главы переходного правительства Эфиопии. Ему предлагали принять участие в дальнейшей судьбе общей пока страны. С Мелесом Асресом, правда, уже довольно давно они пересекались. И Афеверки считал, что с ним вполне можно иметь дело. Осталось только решить: что потребовать? Воевать или пойти на коалицию? Сам Афеверки больше склонялся к созданию коалиции. Однако многие оставшиеся в живых мусульманские лидеры ратовали за независимость Эритреи. Увы, им хотелось всего и сразу! И это несмотря на огромные потери, уже понесённые в борьбе за независимость. Дураки!

А впрочем, за ними стоят люди из Египта, за которыми в свою очередь смутно маячат британские львы. Да-да, именно они! Так проще и намного легче управлять, чем держать в стране военные базы. Сразу вам: и экономия, и показательное невмешательство в суверенитет и политику третьих стран. Да, всё только благодаря исключительно деловым отношениям. Исключительно…

Исайяс Афеверки крепко задумался. Придётся видимо просить помощи у врагов. Ну да не впервой. Настоящий политик умеет искать стратегическую выгоду и договариваться с врагами. А если это поможет его несчастной стране, то и вовсе обязательно к применению. Ещё Макиавелли говорил, что на войне все средства хороши! Или это сказал король Англии, когда подписывал указ о казни своей очередной жены, чтобы жениться на новой? Да, не суть! Короче, ему обязательно нужно ехать в Асмэру, куда уже направляется эфиопская делегация. Правда, лидеры мусульман отказались присутствовать на этой встрече. Их и так осталось немного, и они всего опасались. Ну и ладно, это их выбор. В связи с этим отношения с ними испортились ещё больше.

Столица Эритреи Асмэра считалась сейчас нейтральным городом. Почти все правительственные войска её покинули, а повстанцы так и не дошли, не желая вести бои в своей будущей столице. Асмэра ждала представителей обеих сторон. Посланцы доброй воли заранее договорились о месте встречи, а также о том, что все вооружённые формирования будут выведены за черту города. И вот настал день переговоров.

Глава эфиопской делегации – крепкий невысокий эфиоп по имени Ану Дану – бодро пожал руку Афеверки и представил своих сотоварищей. Где-то в конце списка промелькнуло и имя некоего полковника запаса Деда Бинго. Этот человек поневоле обратил на себя внимание Афеверки. Жестокое выражение лица и пронзительный взгляд чёрных глаз, в которых плескался недюжинный ум, не заметить было трудно. Но Афеверки пожал ему руку и почти тут же забыл о полковнике, полностью погрузившись в дела насущные. А дел, конечно же, хватало.

Помещение, выбранное в качестве зала переговоров, находилось в международной гостинице. Почему именно в гостинице? Да чтобы невозможно было обозначить её как только эритрейскую или эфиопскую территорию. И вот все формальности вроде бы соблюдены, и переговоры начались.

Ану Дану огласил список своих предложений. По ним выходило, что Эритрее присваивается статус Федерации с правами автономии, и предоставляется возможность иметь собственный совет. Обозначены были и прочие политические преференции. Взамен на территории Эритреи на постоянной основе располагаются правительственные войска, а прибыль от портовой инфраструктуры делится из расчёта тридцать на семьдесят. Разумеется, тридцать получает Эритрея.

С этим условием, конечно же, делегация эритрейцев не согласилась. И они уже готовились высказать свой протест, как послышалось эхо взрыва. Здание содрогнулось, осыпав присутствующих побелкой, и началась паника.

***

Полковник Асам Абади, как только узнал о готовящейся встрече эритрейцев с представителями правительства Эфиопии, сразу же отправил в Каир гонца с вестью. Пусть они там посоветуются с протекторатом и после сами принимают решение, что ему делать дальше. Вопрос ведь действительно серьёзный! Вероятность того, что Афеверки скорее всего договорится с Эфиопией о создании федерации, была очень высока. И это нарушало все их планы. С массовой потерей мусульманских лидеров, боровшихся за освобождение и независимость Эритреи, позиции их организации и так существенно ослабли. Впрочем, никто не собирался прекращать борьбу. На кону стояло слишком многое.

Ответ из Каира не заставил себя долго ждать. Абади следовало дождаться некую группу людей, которые всё ему объяснят. В Асмэру они прибудут вертолётом. Что же, тем лучше! Сняв с себя ответственность за принятие решений, Асам Абади предался нетерпеливому ожиданию.

Обещанные люди прибыли очень быстро, буквально на следующий день, когда вечерние сумерки ещё не сменились ночной тьмой. Начальник прибывшей группы представился майором Рехатом и смахивал на полуараба, один из родителей которого был европейцем.

Группа майора состояла из десяти человек. И даже по внешнему их виду становилось ясно, что это люди, предназначенные для специальных операций.

– Где планируется мероприятие?

– В отеле Альберго Италия.

– Ммм, что за отель?

– Совсем небольшой, но самый старый в Асмэре.

– Ясно, мне нужна вся информация о нём. И мы должны там оказаться как можно быстрее. В качестве поддержки моей группе потребуется ещё около сотни, а лучше пары сотен человек. Необходимо прикрыть наш отход в случае, если что-то пойдёт не так.

– Я понял. Однако проникнуть в город с оружием будет не просто. По взаимной договорённости он временно объявлен демилитаризованной зоной.

– Ясно, но вы и не станете въезжать в Асмэру на танках и ощетинившись пулемётами. Ваша задача максимально быстро доставить нас на место и обеспечить людьми, желательно хорошо знающими город. А если понадобится, то нанести отвлекающий удар. Всё остальное вас не касается, основное мы сделаем сами.

– Хорошо, всем перечисленным я вас обеспечу.

– Я жду.

По прибытии в Асмэру ставленник Каира развил бурную, но тайную деятельность. Внешне он и его люди мало отличались от местных жителей, чем вовсю и пользовались. Так что к моменту приезда обеих делегаций у них уже имелось целых три варианта проведения диверсии.

На спецкурсах военной академии Рехата учили: рабочих вариантов всегда должно быть не менее двух. А если дело предстоит действительно серьёзное, то желательно разработать и третий, запасной. Больше просто нецелесообразно. Если не сработали первые два, то можно попробовать реализовать резервный. Но если и он потерпел фиаско, то дело однозначно не выгорело, а группа… Группу можно считать уничтоженной.

Шансов выжить и спастись после проведения стольких диверсий им не дадут. Сейчас главной целью значилось уничтожение обеих делегаций, чтобы впоследствии обвинить во всём эфиопов. Задача относительно несложная, но очень ответственная. Рехат отлично знал сценарий развития событий и не сомневался: газеты моментально подхватят «горячую» новость и раздуют из неё истерию не только в ближайших странах, но и по всему миру. Теперь всё зависит только от него и его людей.

Внимательно осмотреть здание отеля труда не составило. И, прикинувшись дорожными строителями, подрывники майора сделали неподалеку от него подкоп и заложили взрывное устройство с дистанционным управлением. Запасы не жалели: взрыва должно хватить, чтобы напрочь снести несущую стену и обвалить весь отель внутрь. Выживших можно добить и потом. Хотя можно и не добивать. Всё равно своей цели группа достигнет: переговоры будут сорваны. И если всё пройдёт как планировалось, группа сможет спокойно уехать из города сразу после взрыва, воспользовавшись возникшей суматохой.

Второй рабочий вариант был сложнее. Тут главная роль отводилась гражданскому автомобилю, тоже под завязку набитому взрывчаткой. Ну, и последний, третий, больше напоминал обычную бойню. Всё просто: напасть на здание и перестрелять всех! Банально и нагло, зато дёшево и сердито. Главное, суметь потом безнаказанно уйти. А вот для этого он и просил людей у полковника: они должны выступить в качестве прикрытия и обеспечить его группе отход.

Диверсанты ещё занимались подготовкой варианта с машиной, когда делегации прибыли и, разместившись в отеле, потихоньку настраивались на переговоры. Времени оставалось совсем мало, и майор стал торопиться, прорабатывая варианты с подрывом автомобиля и нападением.

Наконец, наступил нужный момент. Взобравшись на крышу двухэтажного дома, майор занял удобную позицию и глянул в бинокль на будущий театр событий. Всё вокруг словно замерло. Рехат ждал вестей о начале заседания.

***

Когда мы приехали в Асмэру, большинство членов нашей делегации были озабочены самими переговорами, и о безопасности никто почему-то так и не подумал. Всё пустили на самотёк. Мол, войска наши тут ещё дислоцируются, эритрейцем переговоры выгодны, и гадить самим себе нет никакого смысла. Поэтому мне пришлось взять на себя обязанности службы безопасности делегации. Не хотелось, конечно, но пришлось. Просто потому как больше некому. В связи с договорённостями с основной частью бойцов пришлось расстаться, оставив их за пределами города. Со мной в Асмэру отправились лишь двадцать человек. Думаю, этого вполне хватит. Всё-таки опыт у меня богатый.

Сколько покушений я пережил за свою прошлую жизнь, и не сосчитать! Поэтому вопрос безопасности для меня всегда будет важным и жизненным. Руководство делегаций озаботилось безопасностью только по пути в город, оставив в самой Асмэре всё на меня. И очень правильно поступило, надо заметить! Ану Дану по факту тоже подчинялся мне, хоть формально и стоял во главе делегации. Это знал я, и это знал он. Все возможные уступки мы с ним давно обговорили, и моего личного присутствия на переговорах в принципе не требовалось.

Место сбора стороны согласовали заблаговременно. И по-хорошему его следовало бы поменять, однако подходящего объекта в Асмэре просто не нашлось. Впрочем, это не сильно остановило бы желающих напасть на переговорщиков. А в том, что кто-нибудь да нападёт, я почти не сомневался. Тут даже без советов от Змееголового всё было очевидно. Поэтому в работу по выявлению террористов я включился сразу же после приезда в город.

Начал с осмотра здания, просто бродя по нему и разговаривая с персоналом. Не выявив ничего внутри, стал со своими людьми осматривать прилегающие окрестности. Примерно часа через полтора я обратил внимание на разрыхлённую или свежевскопанную землю, тщательно присыпанную сверху пылью. Мысленно пометив это место, пошёл дальше, делая вид, что ничего не заметил. Не исключено, что за зданием велось наблюдение, и мой повышенный интерес могли заметить.

Обойдя отель по периметру, я раздал указания своим людям и отправился осматривать уже весь город. Наверняка ведь сепаратисты не остановятся на единственном варианте атаки. Но ни я, ни мои бойцы больше никакой подозрительной активности не выявили. За исключением лишь пары моментов. Вот их-то мы и стали разрабатывать.

Ночью я с двумя людьми из числа моих диверсантов разрыли яму возле стены гостиницы. Как и предполагалось, обнаружив там подрывное устройство. Сначала я хотел убрать детонатор, чтобы не дать ему взорваться в нужный момент. Но потом передумал, и мы просто убрали основную часть взрывчатки, не трогая само взрывное устройство. Оставшееся количество, конечно, могло повредить стену, но не критично, немного перенаправив вектор взрыва, мы сделали так, что скорее он просто разворотит землю рядом со стеной, вырыв небольшую яму. Но грохот будет сильный! К тому же повалит дым, для чего я рядом заложил пару бутылок с топливом. Теперь нужно правильно распределить людей вокруг и ждать.

После прибытия делегаций я сразу же дал команду: к отелю ближе пятисот метров никому не подъезжать и никого не подпускать! И занялся расстановкой охраны внутри и по периметру гостиницы.

Делегации направились в зал переговоров, а мне, как говорится, не сиделось. Все мои люди скрыто были вооружены французскими штурмовыми автоматами небольшого размеры. Лишь на поясе охраны открыто висели пистолеты различных марок и систем.

Однако в случае нападения необходимо иметь тяжёлое стрелковое вооружение, чтобы получить преимущество перед нападающими. Для этого далеко в стороне стоял средних размеров автобус с десятком моих солдат, вооружённых уже пулемётами и более серьёзными автоматами. На всякий случай имелся даже гранатомёт. Вдруг придётся сносить грузовик или БТР? Танк тут вряд ли появится. А вот техника поменьше вполне может. Всё утро я напряжённо думал, пытаясь поставить себя на место своих гипотетических врагов. Что ещё я мог бы сделать?

В голову лезли одни банальности: террорист-смертник; машина, начиненная взрывчаткой или захват заложников. Наверное, всё остальное просто проходило мимо моего сознания. Трудно что-то такое-эдакое придумать. Хорошо хоть рассчитывать на богатую фантазию своих противников тоже не приходится. Это Африка, тут нравы простые! Да и мозги как бы тоже бесхитростные. Здесь отнюдь не всякий европейский изыск удастся реализовать. Можно, правда, ещё травануть всю делегацию, но специалистов такого плана у них явно нет, а я им помогать точно не стану.

Оставались явно экзотические способы вроде бомбардировки авиацией, ракетной атаки или работы спецназа с вертолётов. Но вряд ли кто на это сподобится. Не настолько значительное событие, чтобы задействовать действительно серьёзные силы. К тому же недавняя неудача французских наёмников показала, что пока у Эфиопии есть авиация, с ней не стоит шутить.

Проверив ещё раз готовность людей, я сформировал два кольца обороны-атаки. Про первое я уже упоминал. А вот второе разместил вокруг квартала, по мере возможности перекрывая все возможные пути отхода противника. Оставленные за пределами города бойцы тоже перестали болтаться без дела и были привлечены на случай возможного плана-перехвата. Распределив зоны ответственности, я сделал вид, будто вхожу вместе со всеми в зал. Сам же потихоньку слинял и направился на крышу.

Опасно на крыше? Но другого выхода я пока не видел. Летать я не умею, зато прыгаю хорошо. Жаль, специального эликсира прыгучести у меня с собой не имелось. Оно так-то никогда меня особо не интересовало: ну, не собирался я бить рекорды Сергея Бубки! Придётся обходиться теми эликсирами, что проверены временем и лично мною.

На помощь духов тоже рассчитывать не приходится: они сильны только ночью. Да и помогают порой весьма своеобразно. Сталкивались уже, знаем! Опасность же я с некоторых пор сердцем чую, как пресловутый Шариков кошек. Как говорил мой один друг из прошлой жизни: «Что-то тут х…во пахнет…».

Выбравшись на крышу, я уселся подальше от заминированной стены и внимательно осмотрелся вокруг. К сожалению, достать приличную снайперскую винтовку не удалось. Поэтому использовал карабин СКС, который ни хрена не винтовка, зато точный.

Примерно через полчаса один вроде бы без дела болтающийся у отеля негр подошёл к работнику гостиницы, перекинулся с ним парой слов и быстро направился прочь. Я обратил на него внимание, когда он уже почти ушёл. Через десять минут в ушах начал резко нарастать какой-то странный писк, и я схватился за винтовку.

Неожиданно раздался грохот взрыва, и вверх тут же взметнулся фонтан земли и мелких камней. Коротко сверкнул вырвавшейся огонь, и вслед за ним показался едкий дым, и запахло гарью. Да, повезло, что мы всё правильно рассчитали, хоть и не сапёры ни разу. После взрыва, когда немного рассеялись тучи дыма и пыли, оказалось, что стена отеля практически не повреждена, только посечена мелкими камушками. Пострадала штукатурка, да видны были отдельные выщербины в камне, уложенном ещё в 1898 году.

Ну, началась потеха!

***

Майор Рехат отнял от глаз бинокль. Взрывчатка вроде сдетонировала, но сила взрыва его смутила: слишком слабо! Странно, но годами вбиваемые в голову инструкции требовали немедленного реагирования на малейшую оплошность.

– Второй вариант! – крикнул он в переносную рацию, решив перестраховаться.

– Есть! – тут же отреагировали на его слова, и где-то в переулках старого города взревел двигателем старый Фиат.

Дымя выхлопной трубой, автомобиль тронулся с места. За рулём сидел специально нанятый водитель, ничего не знавший о настоящей цели своей миссии. Ему хорошо заплатили, чтобы он доехал до ближайшего города, но проехать он должен обязательно мимо гостиницы. Дескать, помимо уже загруженного в машину ящика, он должен будет забрать ещё и попутчика, который ждёт его у отеля. Багаж у того тяжёлый, поэтому придётся заехать. Соответственно, нужно будет проявить настойчивость, чтобы подъехать к самому зданию. Вот за эту настойчивость его, мол, и наградили тройной оплатой. Водитель только покрутил пальцем у виска, посчитав это каким-то странным бзиком своих работодателей.

Зря он так думал. Заложенная в автомобиле взрывчатка тоже имела радиовзрыватель, а сам автомобиль отслеживали люди майора. Да и с крыши дома, на которой сейчас расположился Рехат, можно было увидеть все передвижения автомобиля. Хотя самой гостиницы ему видно не было. Да это и не нужно. Время шло уже на секунды. И пока насмерть перепуганные первым взрывом переговорщики окончательно не разбежались, следовало завершить начатое и взорвать автомобиль. Что-то, правда, подсказывало майору, что и крайнего варианта избежать ему не удастся.

***

Приложив к плечу карабин, я готовился вовремя отреагировать на следующие шаги противника. Эхо взрыва без всякой команды мобилизовало моих людей. Однако группа с тяжёлым вооружением пребывала в состоянии полной боевой готовности отразить атаку с любого направления. Хотя пока никто из резерва не высовывался, не зная, откуда появится противник.

В здании началась суета. Первыми стали выскакивать служащие, разбегаясь во все стороны чёрными тараканами, ряженными в белую униформу. То же самое собирались проделать и члены обеих делегаций, но мои люди их не выпустили, заявив, что на улице их вообще расстреляют. Всех переговорщиков сразу повели в подвал, как и предписывала моя инструкция. Может, это и не совсем правильно. Но в случае открытого нападения гражданские обычно паникуют, начинают метаться и могут погибнуть. Помочь им в этой ситуации будет очень сложно.

И тут я вдруг услышал нарастающий гул машины. Причём в отличие от всех остальных, массово удаляющихся от здания, он приближался. И водитель упорно не реагировал ни на взрыв, ни на бегущих от отеля людей. Несмотря ни на что, он гнал свой автомобиль в сторону гостиницы. Его попытались остановить, но машина, взвизгнув на мгновение тормозами, всё же прорвалась через внешнее кольцо оцепления.

Бойцы открыли огонь, стараясь попасть по шинам и пресечь возможность подъехать близко к отелю. Вскоре это удалось: автомобиль неуклюже накренился на одну сторону, потом его занесло, и он, напоследок перепрыгнув с правой пары колёс на левые, всё-таки не удержал равновесие и на всей скорости перевернулся.

Тут же раздался мощный хлопок, ярко вспыхнул огонь, и во все стороны полетели куски обшивки и детали механизмов вперемешку с кишками и частями тела незадачливого водителя. Одно из колёс, взлетев высоко в воздух, каким-то немыслимым образом приземлилось на крышу отеля и, бодро проскакав по ней, свалилось на землю, так никого и не задев.

Признаться, я не успел правильно на это отреагировать и пристрелить водителя нёсшегося к гостинице автомобиля. К сожалению, это стоило жизни двоим моим солдатам. Зданию отеля тоже досталось, причём изрядно. Снесло фронтон, а главный вход побило железом словно шрапнелью. Бедные итальянцы, они и не знали, что кому-то придёт в голову взрывать построенный ими отель.

Тут уже я не выдержал и по рации выкрикнул команду занять круговую оборону, велев заодно перекрыть все въезды-выезды из города.

***

Майор Рехат, отследив машину и услышав взрыв в районе гостиницы, удовлетворённо кивнул и приказал своим людям собираться. Он успел спуститься с крыши, когда получил по рации информацию, что автомобиль взорвался слишком далеко от гостиницы. Разразившись потоком брани, майор стал лихорадочно стягивать людей.

Как бы ни хотелось этого избежать, но им сейчас предстояло привести в действие третий, запасной вариант. Самый простой и одновременно самый сложный. Враг вероятнее всего всё равно пребывал в панике: два взрыва подряд наверняка вывели из строя охрану. Поэтому у людей Рехата ещё оставался шанс поставить в этом деле большую жирную точку. Нужно торопиться. Если бы не значительность поставленной ему задачи, он бы уже мчался на выезд из города или залёг на дно, но время тогда будет упущено.

Перед убытием он получил инструктаж, из которого понял, что задание будет сложным, но не самым сверхъестественным. Однако перед самым вылетом к нему подошёл генерал и сказал, что его группа должна выполнить это задание во что бы то ни стало. Как сказали бы русские: или грудь в крестах или голова в кустах. На этот счёт он имел самые прямые инструкции. Тут либо умри, но выполни, либо вообще не возвращайся, если не использовал все доступные варианты.

***

О приближении штурмовой группы я узнал первым, увидев появившихся на улице вооружённых людей. Уж больно своеобразно они передвигались, да и оружие в руках держали особым манером. Я бы сказал: профессионально. Обычные солдаты так оружие не держат и так не двигаются. Даже мои диверсанты так не умели. Их просто некому было этому обучить. Как, собственно, и меня самого.

Сепаратисты открыли огонь до того, как я успел хоть как-то предупредить об их приближении. И теперь расстреливали всех, кто держал оборону. А заодно и тех, кто просто не вовремя оказался поблизости. Никто из них не собирался разбираться: кто защитник, а кто обычный прохожий. Валили всех подряд.

И в первые минуты боя мы снова потеряли двоих. А потом… потом началась канонада. Услышав первые автоматные очереди, моя тяжеловооруженная группа повыпрыгивала из автобуса и вступила в короткую схватку. Я пока не вмешивался, но с крыши удалился. И теперь за боем я наблюдал из окна коридора второго этажа.

Сражение разгоралось. Атакующая вражеская группа устремилась на штурм, пытаясь прорваться к зданию, и буквально поливала огнём окна и вход отеля.

Однако вскоре заговоривший пулемёт поубавил их рвение, и теперь теряли своих людей они. Поняв, что дальше штурмовать здание бессмысленно, их командир дал команду отступать. Именно этого человека я так долго и высматривал, пытаясь понять: кто из них кто? А определив цель, сразу взял его на мушку.

Высунув карабин в окно, я прицелился в лидера нападавших, сделал пару глубоких вдохов, выдохнул, полностью расслабив мышцы, и выстрелил. Потом ещё и ещё. Предводитель штурмовиков упал, и под ним сразу же начала расплываться лужа крови. Двое его людей бросились к нему, пытаясь вывести с линии огня. Но это заметили мои солдаты и открыли по ним бешеный огонь, уложив обоих помощников рядом с командиром. Потеряв старшего и поняв, что силы явно неравны, и преимущество не на их стороне, оставшиеся в живых стали отступать. Мои бойцы бросились в погоню, однако нескольким сепаратистам всё-таки удалось уйти.

Выскочив из здания, я направился к лежащему на земле и истекающему кровью командиру отряда штурмовиков. Жить ему явно оставалось не долго.

– Кто послал? – спросил я его по-арабски, с ходу определив, кто передо мной.

– Не скажу, – ответил он мне также по-арабски.

– Ну, и не говори! – хмыкнул я и кивнул на него ближайшему бойцу: – Помоги ему встретиться с Аллахом.

Развернулся и направился к зданию.

Подумаешь: секрет Полишинеля! Кому там арабы помогают? Пойду-ка я встречусь с Афеверки, пожалуй. Заодно и спросим: кто заказал наши делегации. Афеверки стопудово в курсе. Да и переговоры надобно закончить, как раз атмосфера подходящая сложилась. Ну, не я тому виной. Вот вообще не я в данном конкретном случае!

Глава 5. Путь к миру

Грохот взрыва навёл панику в зале, все заметались. Вошла охрана, и всех делегатов оперативно вывели из зала и в буквальном смысле запихнули в подвал.

Будучи уже внизу, они услышали ещё один взрыв, намного мощнее, чем первый. Аж стены вздрогнули. Вскоре сверху послышались звуки стрелкового боя. Кто-то весьма основательно взялся за переговорщиков… До подвала долетала только глухая канонада пулемётного и автоматного огня. И судя по её накалу, бой шёл очень жестокий. Через какое-то время всё закончилось, и к ним спустился тот самый эфиоп с жёстким выражением на почти чёрном лице. Звали его полковник Бинго. Оглядев всех, он спросил:

– Кто тут за старшего от эритрейцев?

Все переглянулись.

– Я! – вышел вперёд Афеверки.

Полковник Бинго вперил в него свой взгляд и продолжил, словно всё сказанное дальше предназначалось конкретно Исайясу.

– Всё закончилось, можно выходить. Но я бы предпочёл, чтобы переговоры завершились сегодня. Кроме этого, мне хотелось бы узнать: кто на нас напал?

– Если вы обращаетесь ко мне, то я не знаю, – сказал Афеверки.

– Тогда пройдёмте наверх и убедимся в том, что это не ваши люди.

– Пойдёмте.

Они поднялись наверх. Исайяс Афеверки после всего пережитого вышел из подвала гостиницы весь в раздумьях. Он догадывался, кто решил напасть на них. Вариантов, собственно говоря, было совсем немного, и скоро всем всё станет очевидно. Вместе с Бинго Исайяс обходил трупы, большинство из которых уже стащили ко входу гостиницы, попутно сняв с них снаряжение.

– Ну, и кто это?

Афеверки ещё раз внимательно оглядел мёртвые тела.

– Предполагаю, египтяне или арабы.

– Угу. Я тоже пришёл к этой мысли, когда заговорил с их командиром на арабском. Он не пожелал мне ответить, но всё ясно и без его слов. Поэтому я вас и спрашиваю: кто и зачем на нас напал? Я потерял пятерых убитыми и девять человек ранеными. Это очень много. А их, – Бинго на секунду отвлёкся, пересчитывая потери противника: – раз, два… восемь человек убитыми. Ещё двое смогли сбежать. Далеко они не уйдут, и их, разумеется, неизбежно найдут. Но прежде хотелось бы услышать ваше мнение.

– Я могу лишь предположить, – Афеверки сделал ударение на последнем слове, – что нас заказали лидеры мусульманского крыла Фронта освобождения Эритреи. Это, повторюсь, не более чем предположение. Просто всем остальным результаты переговоров не настолько интересны.

– Надеюсь, вы правы. И именно поэтому мы должны сегодня договориться. Вам успели озвучить наши предложения?

–– Да, мы как раз приступили к озвучиванию своих условий, когда всё началось. Намечались очень серьёзные прения.

– Ясно, вам предлагается автономия с совместным использованием портов. Затраты и прибыль от их эксплуатации Эфиопия и Эритрея поделят пополам, и вам достанется пятьдесят процентов. Остальные условия и нюансы вы обсудите уже с главой нашей делегации. Если будет получено ваше принципиальное согласие, мы поможем вам избавиться от проблем с радикальным мусульманским крылом. Это я могу обещать твёрдо. Ну, а с вашей помощью практически гарантирую. И заявляю это со всей ответственностью! Надеюсь, вы уже убедились и в моих серьёзных полномочиях, и в возможностях.

В это время с окраин города вновь послышалась ожесточённая, быстро усиливающаяся стрельба. Там явно начался бой.

– Что это? – спросил Афеверки.

– Ммм. Скорее всего, кто-то прорывается на помощь сепаратистам, – чуть озадаченно произнёс Бинго. – Не ваши, случаем, сторонники?

– Нет, я не брал с собой много людей, – качнул головой Исайяс. – Поверил в обещание безопасности с эфиопской стороны. А кроме того, Эфиопии сейчас как никакой другой стране нужен мир.

– Рад, что вы это понимаете. Ну что же, давайте подождём результата боя.

***

Меж тем звуки схватки усилились. Я вышел из здания и отдал приказ разузнать о происходящем на окраинах города. Один из моих бойцов оседлал мотоцикл и, громко рыкнув мотором, рванул в сторону сражения. В исходе боя я не сомневался. Ну, если только чуть-чуть, просчитать всё на свете просто нереально. Да, враг мог подтянуть большие силы и даже атаковать, используя технику, но на этот случай в трёх километрах стоял наш укомплектованный танками и МТ-ЛБ батальон. Этого для отражения атаки более чем достаточно.

Меж тем стрелковый бой достиг своего апогея и, кажется, передвинулся за пределы города. Буквально через десять минут он стал стихать, удаляясь от Асмэры. Впрочем, стрельба не прекращалась. Ещё через пять минут вернулся гонец и доложил обстановку: на нас напала большая группа повстанцев.

Пользуясь внезапностью, они с наскока рассчитывали овладеть городом и прорваться на помощь группе спецназа, действовавшей у здания гостиницы. Всё, как я и предполагал. Но не получилось: наша оборона оказалась гораздо крепче, чем они думали. Увязнув в самом начале, сепаратисты поневоле дали нам время подтянуть резервы. После чего вынуждены были сначала отступить, а потом и спасаться бегством.

Потери обе стороны понесли весьма существенные. И ещё неизвестно: у кого больше. Зато мы получили несколько пленных, поэтому продолжать переговоры решили после их допроса. Все хотели быть в курсе последних событий, чтобы понимать: как быть дальше? Сначала пленные отпирались. Но здесь и без меня хватало умельцев, готовых разговорить кого угодно. И дело своё они знали хорошо.

– Ну как, остались ещё вопросы? – обратился я к Афеверки.

– Нет, я всё понял и принял решение обсудить c Ану Дану дальнейший статус нашей автономии.

– Тогда, в случае достижения меж вами определённых договорённостей, я берусь уладить все возникшие проблемы с мусульманами.

– Было бы неплохо…

– Явки, пароли, местоположение? – спросил я, сразу решив брать быка за рога.

– Вам всё расскажут, – чуть поморщился Исайяс, словно не хотел принимать участие в грязном деле. – Мой помощник сообщит всю имеющуюся у него информацию.

– Хорошо, я подожду.

В тот же день ко мне подошли люди из состава эритрейской делегации и рассказали, где и кого искать. Получив нужные сведения, я сразу же отправился в вояж по Эритрее, прихватив с собой ещё полсотни человек.

Изобретательность у меня оказалась выше, чем у группы спецназа. И я, разыскав конкурентов Афеверки, стал тихо и методично устранять их одного за другим.

Первого отравили, так как он практически не выходил из своего убежища, и уничтожить его каким-либо другим способом просто не представлялось возможным. Причём даже подсунуть яд этому осторожному человеку оказалось непросто, пришлось действовать весьма изощрённым способом. Второго пристрелили из снайперской винтовки. Третьего взорвали, а четвёртого подловили у любовницы и препроводили пребывающего в экстазе ловеласа прямиком к Аллаху. Пятый почуял, что дело нечисто, и сбежал. Однако далеко удрать не успел: его быстро выловили и всё равно пристрелили. А вот шестой и седьмой сумели буквально раствориться среди населения, напрочь забросив какую-либо экстремистскую или сепаратистскую деятельность. Даже самые тупые поняли, что их банально отстреливают. И противопоставить им этому было нечего. Через месяц я вернулся в Асмэру.

Переговорщики так там и жили, не решаясь уехать, пока не уладят все спорные моменты. За это время они обговорили многие вопросы и пришли, наконец, к обоюдному соглашению. Эфиопия становилась федеративной республикой, с названием Эфиопская федерация или республика Эфиопии и Эритреи. Может, потом подберут другое название, а пока так, как есть. Приехав в Асмэру, я сразу встретился с Ану Дану и Афеверки. Все вместе мы уединились в одном из кабинетов местной администрации и приступили к разговору.

– Итак, я выполнил все свои обещания, товарищ Афеверки. А вы мне не верили… Даже товарищ Сталин, то есть товарищ Менгисту Мариам не смог так сделать.

– Если бы я не дал вам все явки, пароли и места проживания, – напомнил мне Афеверки, – вы бы не смогли их поймать и убить.

– Если бы я их не убил, – резко оборвал я его, – рано или поздно они убили бы вас. И вы об этом прекрасно знаете, Исайяс. Так что особого выбора у вас и не было.

– Знаю, поэтому и пошёл на позорный для себя поступок.

– Не согласен! – возразил я. – Это они хотели убить вас, а не вы их. Так что это просто кровная месть за предательство. Любое предательство обязательно должно быть наказано. К этому можно относиться по-разному, считать правильным или нет. Но я придерживаюсь именно такой точки зрения: за содеянное всегда нужно держать ответ. Миром должны править законы, а не анархия. Где царствует хаос, жизнь человека не стоит и гроша. А вот если жить по закону, даже неважно плох он или хорош, то жизнь уже имеет какую-никакую цену. Разную: малую или огромную, но имеет. При анархии это исключено. Радикальные сепаратисты заплатили свою цену, вы заплатите свою. Главное, чтобы закончилась Гражданская война. Это основополагающий фактор, господа-товарищи! Слишком много людей и средств мы потеряли. А нам ещё предстоит восстанавливать нашу страну.

Сказав столь длинную речь, я перевёл дух и уставился на внимательно слушавших меня политиков.

– Да, – сразу же отозвался Ану Дану. – Вместе мы победим и голод, и болезни, и безработицу. Только сообща мы возродим прекрасную Эфиопию. Полковник Бинго патриот своей страны и первым сказал, что нам с вами надо договариваться. С этим предложением он пошёл к нашему лидеру Мелесу Асресу, чьим лучшим другом и помощником является.

Афеверки сначала подозрительно прислушивался к словам Дану, но на последней фразе всё-таки немного расслабился. Да, Бинго воевал в Эритрее. Это, конечно же, нехорошо… Но ведь и он – Афеверки – тоже воевал против эфиопов. Так что тут ещё неизвестно: кто из них хуже.

– Я рад, что вы решили наши проблемы, полковник Бинго. Теперь очередь за нами: политиками.

– Да, когда пушки замолчат, заработает дипломатия, – отозвался я и откланялся. Больше разговаривать с ними не имело смысла. Всё, что я хотел сказать, я сказал.

Заключив соглашение и подписав предварительные документы, мы разъехались. Афеверки остался в Асмэре создавать региональные структурные управления, а мы направились в Аддис-Абебу. Дорога назад оказалась даже быстрее. То ли благодаря настроению, то ли ещё чему, но мы приехали раньше, чем планировали. И я сразу включился в работу.

Предстояло ещё очень много сделать, но в основном не мне. Я своё дело сделал. Пусть дальше сами налаживают связи и тому подобное, а мне пора взять паузу и подумать, как быть дальше. Наступил 1990 год. Стоило решить: браться за Сомали или всё же смотаться в СССР?

Пожалуй, нет. В СССР я пока не поеду. Прошло всего полгода, как уехал оттуда. Приеду через год, в самый раз будет. Без жены, конечно, тяжело. Но с женой здесь точно легче не станет: слишком опасно везти Любу в страну, находящуюся в таком раздрае.

Вернувшись с делегацией в столицу Эфиопии, я решил обосноваться в небольшом двухэтажном здании. Этот дом когда-то принадлежал семье императора, сейчас же его превратили в какую-то непонятную контору.

Через несколько дней приглянувшееся мне помещение очистили от чиновников и всякой прочей шелупони и отремонтировали. И вскоре в здании разместился мой штаб, на первом этаже которого расположились административные помещения и оружейка. Верхний занял я, обустроив там внушительный кабинет, комнату отдыха и оборудовав по соседству с ними небольшую лабораторию. Рядом расположили комнату для радиосвязи, снабдив её на всякий случай шифровальной аппаратурой. Собственный домик я пока оставил как запасной вариант, а сам жил именно здесь.

По приезду сразу организовал встречи и с Мелесом Асресом, и с Абале Негашем. Оба заверили меня: всё будет в лучшем виде, подкрепив свои слова конкретными предложениями. Чуть позже у меня состоялся повторный разговор с Негашем.

– Сколько тебе нужно времени, Абале, чтобы взять всё полностью под свой контроль?

– Полгода, Мамба.

– Хорошо, занимайся. Возможно, мне скоро понадобятся люди и техника для диверсионной работы. И вообще необходимо создать центр управления и разведки Эфиопии. К тому же следует пополнить запасы оружия: его совсем мало. Советские товарищи прекратили поставки нового вооружения, оставив нам только то, что есть. Поэтому собери всё, что найдёшь, и отремонтируй. У нас должно быть то, чем мы сможем сражаться.

– Хорошо, Мамба.

– А я пока наберу отряд отчаянных сорвиголов.

– Зачем?

– Мы пойдём в Сомали.

– В Сомали? – вытаращился на меня Негаш. – Зачем тебе в Сомали?

– Действительно, ты прав, для начала нужно разобраться ещё и с Джибути. Но на всё необходимо время… Ладно мы ещё вернёмся к этой теме, а пока я займусь набором отряда. Думаю, мне хватит пары месяцев, чтобы окончательно определиться с дальнейшими планами. Ты же все силы должен отдать на организацию того, о чём мы с тобой разговаривали. А ещё стране нужны деньги.

– Согласен, – кивнул Абале. – Но, Мамба, деньги нужны всем, и тебе в первую очередь! Я знаю, сколько ты уже потратил на наши проблемы и спас тем самым не только множество жизней, но и страну. Мы все должны тебе! Но ты продолжаешь искать возможности зарабатывать, а не грабишь всё, что можешь ограбить. Я удивляюсь этому.

– Хм. А чему тут удивляться? Сначала ты зарабатываешь деньги, – пояснил я, – и направляешь их во власть. А потом начинаешь получать от этого дивиденды: ведь вскоре уже власть даёт тебе возможность заработать. Ты опять вкладываешься… Так можно продолжать очень долго, пока не устанешь, или это не утратит для тебя смысл и значение. Но я хочу достичь ещё очень многого! Так что, если ты со мной, то и ты получишь свой кусок славы!

– Я с тобой! – горячо воскликнул Негаш. – Хотя и получил уже намного больше того, о чём когда-либо мечтал. Я очень благодарен тебе, Мамба.

– Ну, вот и отлично. Ладно, детали мы ещё обсудим с твоими помощниками, и где-то через неделю я со своими людьми уеду.

– Я понял, Мамба, всё сделаем.

– Вот и отлично, Абале!

Я действительно выехал в сторону Сомали. И вместе со мной отбыл отряд из ста человек. Я постоянно набирал новых людей, обкатывая их и организовывая учения. Брал, примерно на сто бойцов: тридцать новых и семьдесят бывалых. Так обучение проходило быстрее. Надо бы привлечь к этому делу оставшихся в Эфиопии кубинцев, да и учебку обустроить. Жаль, распоряжение об этом я не успел отдать, но по приезду всё организуем. Нужны будут инструкторы. И инструкторы очень хорошие. А где их взять? Вопрос, конечно, интересный, но ответ на него я уже знаю.

Первоначально я думал задействовать скаутов Селуса. Но не срослось. Затем хотел привлечь египтян, но потом всё же передумал. Прикинул: неплохо было бы использовать кубинцев. Но их в Эфиопии мало осталось. Да и хорошие бойцы они только на словах, еле сомалийцев разгромили!

Получше изучив самих эфиопов и историю первой абиссинской войны, я понял причину разгрома итальянцев. Да просто абиссинцам русское правительство помогло с оружием! И очень хорошо помогло. Однако самым страшным оружием для итальянцев оказались русские военные советники, взявшие на себя обучение эфиопов современной тактике и стратегии. Они же спланировали и осуществили ряд операций, что и привели в конечном итоге к разгрому итальянцев, над которыми смеялась вся Европа.