Упасть в любовь. Fall in love

Размер шрифта: 13

ISBN 978-5-0064-6917-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

УПАСТЬ В ЛЮБОВЬ
fall in love

Вселенная состоит из историй, не из атомов…
Мюриэль Рюкайзер

Глава 1

Этот день начинался как любой ее будний день в последнее время. Долгий горячий душ и неторопливый завтрак под передачу «великие пекари Британии», где талантливые самоучки демонстрировали шедевры кондитерского мастерства.

Кейтлин Шеридан вовсю наслаждалась своим очередным одиноким утром. С тех пор, как она переехала в отдельную квартиру, она полюбила утро. Никто не ломился в ванную, требуя быстрее ее освободить, никто не действовал на нервы мельтеша по кухне, оставляя на столе крошки, а в раковине немытую посуду.

Теперь она могла себе позволить жить одна. Еще бы ремонт сделать в доставшейся ей по наследству от бабушки квартире, вообще было бы замечательно.

Досмотрев передачу и допив кофе, Кейт также подчеркнуто не спеша накрасилась, оделась и, остановившись у зеркала в прихожей, окинула себя суровым оценивающим взглядом.

Бывали дни, когда она себе нравилась, но чаще нет. Она знала, что окружающие видят вполне привлекательную картинку – густые волосы цвета темного красного дерева, крупными завитками спускающиеся до плеч, серо-синие глаза, пухлые губы, тонкая талия при выраженных формах, длинные ноги – ее многие считали симпатичной. Друзья твердили, что она красива и ее сомнения в этом лишь кокетство. Однако ей самой многое не нравилось в себе. В своих представлениях она должна была быть худее на пару размеров, грудь обязана была быть больше, попа меньше, волосы прямыми, глаза зелеными, а нос вообще другой формы. К тому же от природы ее волосы были невыразительного пшеничного оттенка и брови тоже, приходилось регулярно красить и то и другое.

– Ладно, пойдем работать, – постановила она, кивнув себе в зеркале.

Совсем недавно она устроилась на первую по-настоящему хорошую работу, поэтому смогла позволить себе снять отличную квартиру недалеко от района офиса, съехав от друзей, с которыми жила последние два года, снимая в складчину на троих квартиру с двумя спальнями и одной ванной комнатой, по факту же с тремя спальнями и одной крошечной кухней, поскольку в гостиной жила ее подруга и частенько ее парень тоже, общим пространством была как раз кухня и ванная, что немало досаждало всем. Как они умудрились не перессориться в таких условиях насмерть, оставалось загадкой.

У Кейт была квартира бабушки с двумя спальнями в Чизике, она ее сдавала и на эти деньги жила, пока училась на архитектора. В прошлом году она наконец-то получила диплом. Почти в тридцать лет. Лучше поздно, чем никогда – успокаивала она себя, но в душе скребли кошки. В ее офисе сейчас в тридцать лет все уже были состоявшимися, известными в узких или даже широких профессиональных кругах специалистами. Она же прежде, чем пойти учиться, зарабатывала себе на образование, трудясь парикмахером в бюджетном салоне в Сохо, где, конечно, было легко самовыражаться и креативить, но заработать было не так-то просто. До этого она вовсе работала официанткой в баре.

В Лондоне шел дождь. Серый промозглый февраль оживляли яркие витрины приготовившихся к приближающемуся дню Святого Валентина магазинов и цветные зонты прохожих. Она любила этот город. Он всегда ассоциировался у нее с надеждой на лучшую жизнь.

Ее детство прошло в Рединге, в Лондон она приезжала к бабушке, и всякий раз будто попадала в другой мир, где было тепло, спокойно, безопасно и интересно. Отец Кейт был англичанином, он погиб, когда ей еще не было и двух лет, она не помнила его, он был строителем и разбился насмерть на стройке. Несчастный случай, никто не был в этом виноват. Спустя три года ее мать – эмигрантка из России снова вышла замуж, в этот раз за русского эмигранта. Питер – отчим Кейт был неплохим человеком, но совершенно не умел пить. Есть расхожий стереотип, что русские много пьют, умеют пить, не пьянея, и вообще крепкие ребята. На самом деле, англичане пьют больше и с меньшими последствиями для себя и окружающих. В этом Кейт ныне не сомневалась. Питер, напиваясь, ничего не соображал, он не был агрессивным, просто дурным. Мог перепутать шкаф с туалетом, мог орать в три часа ночи дурацкие рекламные песни, мог ссориться из-за ерунды с соседями, доказывая им лютую дичь теорий заговоров. Бывало, ломал в таком состоянии мебель или бытовую технику. Мать старалась выпроводить Кейт куда-нибудь в такие моменты и уложить мужа спать. Кейт допоздна сидела на детских площадках, бродила по округе, изображая праздную скуку и всем рассказывая что у нее «все в порядке, она не заблудилась и ей нравится подолгу гулять».

Потом у Кейт родился брат и ей объявили, что она теперь взрослая и должна перестать отвлекать мать своими глупыми проблемами. Детство Кейт не было тяжелым, оно просто быстро закончилось. Ее жизнь в Рединге не была ужасной, просто одинокой и унылой. Отчим часто терял работу, денег часто едва хватало на самое необходимое, мать волновал только брат, который постоянно болел.

В доме бабушки Кейт отдыхала от своей «взрослой» жизни, там она могла быть любимым ребенком. Именно бабушка показала ей Лондон, с ней они ходили в зоопарк и музеи. От нее Кейт узнала, о том, что мир велик и она вовсе не обязана жить, как ее родители, что она сможет стать кем пожелает и жить, как захочет.

Бабушка умерла от инфаркта, когда Кейт исполнилось девятнадцать, оставив ей в наследство свою уютную квартиру в Чизике и немного денег. Оказалось, у матери имелись свои соображения насчет того, как Кейт должна распорядиться своим наследством – пожертвовать на благо семьи. Кейт с этим не согласилась и ей объявили «раз такая взрослая и самостоятельная, живи сама, как знаешь».

Взрослая жизнь оказалась сложна и полна неожиданных сюрпризов, но Кейт удалось получить желаемое образование, пусть и в 29 лет, ей удалось переехать в центральный Лондон, в хорошую квартирку, ее мечты юности сбывались, медленно, но все-таки сбывались. С семьей матери она практически не общалась, они обменивались открытками и поздравлениями на праздники и редкими сообщениями в социальных сетях, когда выкладывались удачные фотографии. Кейт это устраивало.

От метро до работы она дошла пешком, у дверей офиса опередив приехавшего на машине коллегу, догнавшего ее на лестнице.

– У тебя такой счастливый вид по утрам, это бесит, – беззлобно буркнул тот после первых приветствий.

Кейт лишь улыбнулась. Ей отчаянно нравилась ее нынешняя жизнь, нравилось все от и до: квартира, работа, их классный офис и своеобразные коллеги. Ее жизнь казалась ей идеальной и безоблачной.

– Зато ты бесяче идеально выглядишь, – парировала она, чем безусловно польстила коллеге.

Впрочем, это была чистая правда.

Колл Доррей выглядел как модель, собственно, моделью и был. Было у него такое хорошо оплачиваемое хобби. Его аккаунты в социальных сетях насчитывали двести тысяч подписчиков. На деньги, которые он получал от съемок коротких рекламных роликов, он мог бы жить, вовсе не работая. В основном он рекламировал мужскую одежду, но иногда еще часы, рестораны и отели. Стоило ли говорить, что одевался он с иголочки.

Когда Кейт впервые оказалась в этом офисе, ее поразило, как шикарно тут все выглядят. От начальства до секретаря. Конечно, архитекторы – народ не бедный, профессиональная среда требует, чтобы все вокруг было «на уровне». Однако в этом офисе работали исключительно привлекательные люди. Колл Доррей был всего лишь одним из них, другие просто не имели модельных амбиций.

– Наше великолепное начальство смылось по делам на Сицилию. Это значит, что ныне ваше начальство тут я, – вместо приветствия сообщила им секретарь на ресепшине.

– Мой Бог, Мэй, пощади, я и так еле живой после поездки в Дувр, не беси меня.

– Я слежу за тобой, Доррей, – многозначительно кивнула ему Мэй и подмигнула Кейт, – в социальных сетях тоже.

– За мной следят четыре аккаунта «ноготочков из Камдена», я готов ко всему, – ухмыльнулся Колл, скрывшись в гардеробной, примыкавшей к залу для посетителей.

Кейт не поняла его последнего пассажа и Мэй ей тут же пояснила.

– У его жены дюжина аккаунтов, с которых она мониторит его лайки и эфиры, он знает только о четырех. У всех свои игры.

В этот момент пришли Вайлет Уолтер, Эйприл Макковей и Лайнел Ликовски. Сразу поднялась суета. После дежурных приветствий Кейт поспешила к своему рабочему месту. Она немного стеснялась красотки Эйприл с ее безупречной фигурой и умением всегда выглядеть так, будто каждая деталь ее образа была тщательно продумана. Лайнел же явился «не в духе» и тут же сцепился с Коллом. Слушать этот пинг-понг ядовитого сарказма теперь всем предстояло большую часть рабочего дня. Эти двое постоянно спорили и ругались. Просто так. Не придавая значения ни сказанному, ни друг другу. Все в офисе давно привыкли к их стычкам, да и в целом к их своеобразию. Лайнел регулярно бесил всех своими высокомерными замашками, заносчивостью, откровенным и прямолинейным самолюбованием. В отличие от красавчика Колла, он был полноват и не так высок, но считал себя «куда респектабельней некоторых», он тоже стильно и дорого одевался и в целом отлично выглядел. Однако лавры Доррея, видимо, не давали ему спать спокойно.

– Уильям просил подготовить все материалы к полудню, он приедет с объекта и вы пойдете в отдел согласований, – напомнила Вайлет Кейт, тоже добравшаяся до рабочего места.

Вайлет и Уилл встречались. В прошлом году они познакомились в этом же офисе, одновременно устроившись на работу. Сначала они снимали одну на двоих квартиру как соседи и вот теперь готовились к свадьбе.

Кейт немного завидовала этому счастливому стечению обстоятельств. Все мужчины, работающие тут ныне, были или глубоко женаты или в отношениях, как, впрочем, и женщины. Все, кроме нее. Она пришла слишком поздно.

Уильям Хаммонд был самым молчаливым и невозмутимым среди коллег. И самым скрытным. Для Кейт он являлся непосредственным начальником, поскольку одна она вести проекты пока не могла, вследствие отсутствия опыта, а в проектах Хаммонда ему нужен был «человек на подхвате». Кейт не жаловалась. Другого специалист сразу после университета ожидать в принципе не мог.

Углубившись в работу, Кейт перестала замечать, что происходит вокруг. Все шло своим чередом, каждый занимался своим делом, прерываясь периодически на чай, кофе, обсудить погоду, предстоящие командировки и друг друга. К приходу Уильяма она успела все сделать в наилучшем виде.

Кейт не умела уставать на работе. С ее точки зрения, никто в их офисе не был перегружен работой. Впрочем, за все время работы тут, она не услышала ни одной подобной жалобы. В других отделах считали их своеобразный коллектив крайне конфликтным, а условия работы жесткими, ей даже посочувствовали, когда она устраивалась на работу в отделе персонала. Архитекторы обитали в отдельном здании, на одном этаже с начальством – куратором всех проектов и владельцем всей компании Аделардом Асеном и его женой Айрин, тоже архитектором, которой принадлежала небольшая часть бизнеса.

Коллеги Кейт действительно были конфликтными, часто и со вкусом выясняли и спорили, кто накрошил в гардеробной, кто больше похож на крысу, а кто на единорога, кто лучше играет в дартс и тд. Эти споры и конфликты ничего не значили для конфликтующих сторон. Начальство, обитавшее в соседнем кабинете, тоже не казалось Кейт страшным – молодая веселая пара, увлеченная тем, что они делают. Аделард унаследовал компанию в прошлом году, когда скоропостижно скончался от инфаркта его отец, управлявший ею до этого. Основала же компанию мать Аделарда, погибшая более десяти лет назад в автомобильной аварии. Аделард и Айрин вполне справлялись с рухнувшей на них внезапно ответственностью – большим успешным бизнесом, который за последний год ничуть не потерял своих позиций.

Первые несколько дней работы тут Кейт поддалась иллюзии, что ее начальство, в чьем присутствии никто не стеснялся спорить или ругаться по пустякам, славные милые и немного наивные молодые люди (и Аделарду и Айрин было по 32 года), однако эти иллюзии быстро развеялись. Аделард вел дела абсолютно авторитарно, фон его не волновал и не заботил до тех пор, пока все шло именно так, как он того хотел. А именно – проекты сдавались в срок, клиенты были довольны, проектов становилось больше, как и прибыли. Кейт понимала логику тех, кто боялся работать «так близко от главного человека в компании», он был однозначно авторитарным, требовательным и суровым во всем, что касалось проектов, но как человек – это был демократичный душа компании. Он сквозь пальцы смотрел на то, как ведут себя его сотрудники, с ним можно было смеяться, легко говорить о чем угодно, он никогда не следил, кто во сколько приходит и уходит с работы, если проекты никак не страдали и он не терял деньги. В его кабинете периодически кто-то переодевался, чтобы после работы идти в тренажерный зал, в его туалете можно было даже курить (но не оставлять окурки, их нужно было забирать с собой или съедать, но не бросать в унитаз или раковину).

Айрин в принципе не афишировала, что она «начальство», все и так это знали. У нее были свои проекты и да, она забирала по умолчанию себе те, что ей больше нравились, она работала как архитектор и при этом каталась с мужем по всем деловым командировкам как его жена, опять же часто не обозначая своего истинностного положения. И все знали, что если Аделард вдруг изменил свое мнение о чем-либо, то это дело рук Айрин и ничьих больше.

Сейчас же и Аделард и Айрин отправились в очередную командировку. Однако работа не остановилась, все шло своим порядком, как будто начальство привычно обитало за дверью.

Уильям Хаммонд явился во время очередного перерыва на кофе, чем тут же воспользовался. Кейт рассказывала ему о проделанной работе с чашкой кофе в одной руке и печеньем в другой, а он слушал ее с большим куском чизкейка во рту, вследствие чего не прерывал ни единым словом.

В отделе согласований же Кейт, напротив, молчала, там говорил только Уилл, давил, доказывал, что именно его проект самый нужный и важный, спорил о сроках. Кейт с трудом узнавала в нем привычного ей молчаливого, уютно невозмутимого коллегу.

– Учись, – усмехнулся он, когда они вдвоем шли назад в свой офис, – Отдел согласований – это прирожденные бюрократы, их наняли, чтобы они смогли перебюрократить всех прочих бюрократов во всех инстанциях для нашей пользы. Но эти ребята своеобразный народ. Чтобы с ними договариваться надо самому становиться немного бюрократом.

– Или много, – усмехнулась Кейт, – Я впервые сегодня там побывала и мне показалось, они уже меня ненавидят.

– О, они всех ненавидят, – хмыкнул Уилл, – любой из нас это дополнительный ворох работы для них. Пусть ненавидят, главное, чтобы все согласовано было в итоге со всеми инстанциями в срок.

– Ничего личного, только бизнес? – улыбнулась Кейт.

– Лучше, личное отдельно, бизнес отдельно, – парировал Уилл, – всегда есть что-то личное в любом вопросе, просто это не должно влиять негативно на процесс реализации твоих планов, если они касаются работы.

У входа в офис их ждала Вайлет. Поймав своего будущего мужа за руку, она бесцеремонно повисла у него на шее, поцеловав.

– Ты ведь подвезешь меня до Хайгейта? Мне позвонили с объекта, хотят, чтобы я там на что-то посмотрела лично, какую-то порнографию сотворили, – улыбнулась она.

Уилл с деланной серьезностью повернулся к Кейт, вручая ей папку с документами.

– Ты же отнесешь это, бросишь на мой стол? Пожалуйста, а то порнографию моей невесте смотреть в одно лицо совсем не дело.

Кейт засмеялась и, забрав у него папку, кивнула на прощание:

– Расскажите потом, что там за порнография…

Тонкие коготки зависти царапнули ее, когда, уже поднявшись в офис и взглянув в окно, она увидела как Вайлет и Уилл целуются у машины никого не стесняясь и явно никуда не торопясь.

На капоте стоявшего рядом «астона» сидел молодой бомжеватого вида беловолосый парень, ел хот-дог и тоже явно смотрел на Уилла и Вайлет. Кейт присмотрелась к парню получше, что-то в нем цепляло и удерживало взгляд помимо воли, какой-то диссонанс. Очень светлый платиновый блондин в темных очках в пасмурный день с трехдневной черной небритостью, слишком вальяжно восседающий на дорогом автомобиле, чтобы предположить, что он не имеет к нему отношения, но светло-серые джинсы в пыли, будто он вытирал ими ни одну городскую ступеньку, легкая рубашка мятая и застегнута ни на ту пуговицу и никакой куртки или хотя бы пиджака. Майонез и кетчуп капали на его штаны и он явно этого не замечал.

Когда Уилл и Вайлет все-таки уехали, парень тоже спрыгнул в капота, вытер руки и капли соуса с брюк, выуженным из кармана тонким, едва ли не кружевным платком, сунул его обратно в джинсы и влез на переднее пассажирское сиденье «астона». Машина и не подумала возмущаться, сигнализация промолчала. Кейт вздохнула и вернулась на свое рабочее место.

– Что там? Дождь начался? – спросила ее Эйприл.

– Нет, просто никак не привыкну, что представители верхней прослойки среднего класса могут иметь те же причуды, что и другие слои общества.

Эйприл засмеялась, сверкнув белыми идеальными зубами.

– Это только кажется, что те же самые, поверь, разница огромна, или по смыслу, или по форме или по выражению.

Кейт вновь тяжело вздохнула.

– В любом случае, следует гордиться тем, кто ты есть, – невозмутимо закончила Эйприл, – У каждого есть своя история, свой уникальный мир внутри и вокруг, все это делает нас по-настоящему ценными для нас самих и для окружающих.

– Сказала та, кто сделал себе новые сиськи, зубы, нос, убрал послеродовые растяжки и подтянул веки, – буркнул Лайнел, проходивший мимо.

– На хрен сходи уже, достал ты сегодня, – фыркнула Эйприл, но нисколько не обиделась и даже не придала значения его словам.

– Вот все-таки вы все злые, – мрачно отозвался Лайнел, устраиваясь за собственным столом, – Критику не воспринимаете…

Эйприл и Кейт одновременно закатили глаза, переглянулись и вновь погрузились в работу.

* * *

К вечеру похолодало, пошел дождь, ветер сделался колючим и пронизывающим насквозь. Как назло, накануне подружка уговорила Кейт встретиться после работы, посидеть в кафе, посплетничать.

Пришлось идти. И поскольку предполагаемое кафе было совсем неподалеку от офиса Кейт еще и пешком.

Пробежав мимо знакомого «астона», Кейт заметила, что странный парень мирно спит на переднем пассажирском сиденье, привалившись к стеклу виском, а за рулем читает газету суровый дядька в черном костюме и галстуке.

Почему-то Кейт сразу подумала, что это шофер. Кусочек пазла встал на положенное место. Парень, спящий на пассажирском сиденье, мог себе позволить иметь сколько угодно причуд, на реальном качестве его жизни это никак не отражалось.

Перебегая улицу, Кейт наступила в глубокую лужицу, промочив замшевый сапог. Ветер сорвал капюшон и дождь тут же щедро облил ее. В результате в кафе она вошла будучи похожа на мокрую, ощипанную, замерзшую курицу. Заказав себе чай и яблочный пирог, она достала телефон и, посмотрев сообщения, чуть было не запустила им в окно. Подруга писала, что не сможет приехать, потому как она простудилась, а на улице непогода.

– А полчаса назад ты не могла этого сказать! – рявкнула Кейт, быстро печатая «ничего страшного, увидимся в следующий раз».

Сидевшие за соседним столиком девочки подростки осуждающе покосились на нее. Кейт с трудом удержалась от соблазна показать им язык. Следовало остыть, успокоиться, согреться и смириться с незапланированными тратами на такси, так как идти до метро в такую погоду она была не готова, тем более в мокрых сапогах и с мокрой головой.

Принесли чай и пирог, сразу стало теплее. Она грела руки о чашку и смотрела на ползущие по стеклам дождевые потоки, когда звякнул дверной колокольчик и вошел все тот же парень, столько раз за сегодняшний день обративший на себя ее внимание и, наверняка, даже не подозревавший об этом.

С него тоже капало, как будто он долго шел без зонта, куртка теперь на нем была, но и она и рубашка промокли насквозь. Кейт, не так давно видевшая его спящим в машине, от любопытства даже пересела на другой стул, чтобы удобнее было наблюдать, что же будет дальше.

А дальше в кафе вошел уже знакомый шофер, не взглянув на своего самодура-шефа, аккуратно пристроил у входа мокрый зонт, уселся за ближайший к входной двери столик и заказал чай, не глядя в меню.

Тем временем странный парень, устроившись за другим столиком, заказал «полотенце и чего-нибудь покрепче». Официантка принесла ему не только полотенце, но и плед, заботливо набросив его ему на плечи. Кейт с трудом скрыла улыбку, думая, сколько бы сочувствия осталось у девушки, знай она, что продрогший посетитель вымок так исключительно по собственной придури. Сама она нисколько не сомневалась в том, что видела: парень – богатый эксцентрик. Ей было очень интересно для чего и кого разыгрывается этот спектакль.

Белые волосы, облепившие приятное, если не сказать красивое лицо, делали его похожим на персонаж анимэ. К тому же он явно носил цветные линзы, слишком уж ярко-зеленый цвет глаз, почти салатовый.

– Хотите потрахаться со мной? – вдруг спросил парень, поймав на себе ее изучающе-задумчивый взгляд.

Она сидела напротив него, за соседним столиком, вопрос был совершенно точно адресован ей. Кейт ругнулась про себя, нельзя так откровенно разглядывать незнакомых людей, но никакого дискомфорта не ощутила. Грубый флирт, но вовсе не агрессивный посыл. Да и прозвучало это довольно ворчливо, будто он хотел избавиться от внимания к себе, а вовсе не привлечь его.

– Только на третьем свидании, – машинально парировала Кейт.

– Эту встречу будем считать первым свиданием? – усмехнулся парень, стремительно пересев за ее столик, прихватив и плед и полотенце и бокал скотча.

Кейт вздрогнула, почувствовав от него аромат парфюма, которым пользовался ее начальник: ментоловой, травяной и холодный в базе.

– Джеймс, – представился он, одним глотком осушив свой бокал.

– Бонд? – улыбнулась Кейт, стараясь не смотреть на него в упор. Ей хотелось его разглядывать, как странную картинку в приятных глазу тонах или сюжетной тематике. Хотелось понять, что тут так привлекает и завораживает ее. Крашенные волосы, салатовые линзы, стройное тело, дорогой парфюм и отдаленное сходство с актером из любимого десять или более лет назад фильма «лето, одноклассники, любовь». Она не помнила, как звали того персонажа, но играл его Дуглас Бут. Парень напротив был чем-то похож именно на того мальчишку, не на Дугласа Бута сейчас, хотя, скорее всего, был ее ровесником.

– Ройд. Джеймс Ройд, – невозмутимо ответил парень тоном Джеймса Бонда, только, умоляю, не Джим.

– Кейт, Кейт Шеридан, – она не заметила, как рассказала ему о сорвавшейся встрече с подругой, где и кем работает и в каком районе живет.

С ним было легко говорить, обычно при новых знакомствах ей не удавалось быстро находить тему для разговора, требовалось время привыкнуть и понять, что интересно собеседнику. Сейчас же все условности будто испарились. Она не думала об уместности тех или иных шуток или тем, не думала о производимом впечатлении. Она чувствовала его неподдельный интерес, никаких негативных сигналов от него не исходило, но на вопросы о себе он отвечал уклончиво, потому она не задавала их, чтобы не рушить магию. Простота и легкость их общения почти пьянили ее.

Однако пил только он. После скотча текилу, после текилы еще раз скотч. Сама Кейт пила чай. Кафе заполнялось посетителями. Глядя на одну пару, заказавшую один пастуший пирог на двоих, они тоже решили перекусить. Кейт взяла себе горячий мясной салат, Джеймс предпочел велингтон (мясной пирог), который в итоге проглотил в один жевок.

Кейт отметила про себя судорожность его движений. С одной стороны он делал все быстро, быстро жевал, быстро пил, в целом двигался и говорил, а с другой как будто зависал в моменте, задумывался в середине фразы, будто подбирал слова, долго выбирал, что заказать из шести доступных для заказа блюд, останавливал жестикуляцию, будто стеснялся или опасался чего-то. Все это создавало впечатление растерянности и неуверенности. Только он не был неуверенным в себе человеком. Он знал, что привлекателен, имел хорошо подвешенный язык и прекрасно чувствовал собеседника, благодаря чему мог не говорить того, что не хотел, и обходить темы, потенциально способные создать напряжение.

Кейт знала, что он нагло клеит ее, знала и не возражала, вполне допуская мысль, что завтра проснется в его кровати. Почему бы и нет. Он ей нравился, она ему тоже.

Она давно ни с кем не встречалась, ее прошлые отношения закончились сами собой, легко и безболезненно около полугода назад и с тех пор она не делала попыток начать новый роман. Было лень напрягаться, а само собой не получалось. И вот он шанс, сам плывет в руки. Ну и что, что, скорее всего, это роман на одну точь, ничего серьезного у таких парней с такими, как она быть не может. Нет никаких причин не доставить себе простого удовольствия.

– Ты проводишь меня до метро? – спросила она, заметив, что он смотрит на часы.

– Я подвезу тебя. Куда скажешь, – улыбнулся Джеймс, – очень жаль, что это всего лишь наше первое свидание.

– Мне тоже, – вздохнула Кейт ничуть не слукавив.

Официантка принесла счет, не дав тем самым ей продолжить. Мимолетная мысль о том, что его можно было бы позвать в гости на кофе и завтрак, ушла. Она вспомнила, что дома у нее не слишком чисто, а на ней удобное, но вовсе несексуальное белье.

Джеймс расплатился наличными и за себя и за нее. Кейт заметила в его бумажнике довольно солидную сумму. И вновь подумала о своем начальнике. Тот тоже не любил карты и современные способы оплаты, предпочитая старые добрые «портреты королевы».

Когда они встали и двинулись к выходу, шофер тоже поднялся со своего места. Ни Кейт, ни Джеймс за два часа совместных посиделок ни разу не коснулись вопроса, кто это и почему он тут. Это при том, что Кейт призналась, что видела своего нового знакомого спящим в машине по пути в это кафе, а Джеймс пару раз обмолвился, что может пить сколько угодно, есть кому возить его пьяную тушку.

– Ты живешь где-то недалеко? – спросила Кейт, не отказав себе в удовольствии взять его под руку, как только они вышли в промозглый холодный вечер.

Дождь кончился, но, казалось, температура упала ниже ноля, изо рта при каждом выдохе вырывались струйки пара.

Джеймс ощутимо вздрогнул, то ли от порыва ледяного ветра, то ли от ее прикосновения, но не отстранился.

– Нет, я живу севернее.

Шофер вышел следом за ними и, чуть обогнав, первым дошел до припаркованной в двадцати метрах от входа машины, распахнув заднюю дверцу. Дождался, пока они усядутся, захлопнул ее и только после этого занял свое водительское кресло.

В темноте салона Кейт сложно было разглядеть лицо своего спутника, но когда он назвал шоферу ее собственный адрес, ей показалось, что голос у него какой-то странный, хриплый и глухой. Рубашка и куртка на нем были все еще влажными.

– Замерз? – она сжала его ледяную ладонь в своих

– Переживу. Я заметил, что если основательно замерзнуть, то, когда ты наконец-то согреваешься, быстро засыпаешь, – прошелестел он над ее ухом. Его дыхание на ее виске, аромат алкоголя и парфюма заставляли дышать чаще.

Она слегка развернулась, подумав, что он ее поцелует.

– Я даже боюсь, что засну прямо здесь и сейчас, – весьма некстати закончил он, едва коснувшись губами ее щеки, будто передумал ее целовать в последний момент.

Стало даже как-то обидно, но ничего не поделаешь, сама виновата. Оставалось надеяться, что второе и третье свидание я них все же состоятся.

– Генри, сделай нам тут светлее, – буркнул Джеймс.

И шофер тут же молча выполнил просьбу. Кейт часто заморгала, заметив насколько бледен ее спутник и дышал он как-то странно.

– С тобой все хорошо? – на всякий случай спросила она.

Тот только плечами пожал, его явно знобило. Шофер опять же молча протянул ему извлеченный из бардачка бумажный пакет. Джеймс сложился пополам, прижав пакет к носу и несколько раз шумно вдохнул. Кейт знала, что такое панические атаки. Ее подруга страдала ими с самого детства. Она знала насколько вариативны они могли быть и как по-разному длиться. Джеймсу хватило пяти минут, чтобы окончательно придти в себя. Дыхание выровнялось, бледность и дрожь ушли. Он откинулся на сиденье и прикрыл глаза. Кейт молчала, понимая, что ему не хочется это обсуждать, а сделать вид, что ничего не было она не может.

– Я знаю, что это и как это, – наконец заявила она, вновь взяв его за руку, – Не парься.

Он приоткрыл один глаз и, слегка усмехнувшись, посмотрел на нее.

– Ок, проехали, завтра что делаешь?

– Работаю до пяти, потом мы идем в кино, – в тон ему ответила Кейт.

На секунду ей показалось, что он оторопел, но не возразил ни единым словом.

– Я буду ждать тебя у твоего офиса, – предупредил он.

В это время машина мягко затормозила у ее дома. Она не заметила, что они уже приехали.

– И не опаздывай, – грозно предупредила она, при этом широко улыбнувшись, – все мои коллеги должны быть в курсе, что я сплю с парнем на крутой тачке.

– Пока не спишь, – напомнил Джеймс, – но можешь сказать, что я крут в постели, разрешаю.

Кейт закатила глаза.

– Это весьма обязывающее заявление…

Дверь машины внезапно открылась, шофер подал ей руку, не дав закончить тираду.

– До завтра, – скомкано попрощалась она и вышла из машины, поблагодарив Генри за помощь.

– Спокойной ночи, мисс, – кивнул тот, уголок его рта дернулся в улыбке или ей это только показалось.

– Я буду ждать тебя в пять, – Джеймс высунулся в окно, когда машина уже тронулась с места.

Дома было тихо и пусто. И вовсе не так уж критично не убрано, как ей казалось. Пара валяющихся на диване вещей и несколько грязных тарелок в мойке.

Она вытерла везде пыль, вымыла полы, вытряхнула и вымыла половички, почистила кафель в ванной и только после задумалась «зачем?». Она никогда не занималась уборкой посреди рабочей недели. И уж точно не стала бы настолько стараться ради мужчины, который в любом случае сочтет ее квартирку маленькой и «так себе». Решив что «ей просто так захотелось», она приняла ванну и под бокальчик вина устроилась у телевизора смотреть о знаменитых рынках Европы и стрит-фуде разных стран.

Она всегда хотела путешествовать, но пока дальше Уэльса не уезжала. Слушая о лавках знаменитого рынка Барселоны «Эль Бокерия», она вновь думала о Джеймсе. В отличие от нее, он мог поехать куда угодно, когда угодно. Интересно, пользуется ли он возможностью путешествовать или ему это вовсе неинтересно. Она пожалела, что не обменялась с ним телефонами. Можно было бы сейчас написать и спросить.

Наливая себе второй бокал вина, Кейт решила поискать его в соцсетях и задать кучу появившихся у нее в ходе пространных размышлений вопросов. Найти его страницы не составило труда, мало того, они оказались открытыми для просмотра фото и публичных записей. Одна незадача, обе были заброшены четыре года назад. То, что это были его страницы сомнений не возникло, машина и шофер не изменились с тех пор, а вот сам Джеймс Ройд…

Четыре года назад он был моложе, плотнее, с рельефным телом человека, регулярно посещающего тренажерный зал, у него были голубые смеющиеся глаза и темные волосы и сходство с Дугласом Бутом было еще сильней. Фотки из клубов, фотки с разными девушками, парусная регата, его рабочий кабинет…

– Что же с тобой случилось? – вслух подумала Кейт, вглядываясь в знакомые черты на фото.

Сейчас Джеймс Ройд определенно был другим человеком. Не хуже и не лучше, просто другим. И дело не только в том, что он отощал, покрасился и надел линзы. Парень с фотографий был типичным плейбоем, успешный, самоуверенный, с блестящим образованием и перспективами. У этого парня не могло найтись времени и желания сидеть на капоте машины, он никогда не стал бы есть хот-доги, не вымок бы до нитки, пройдя двадцать метров до кафе, и не заговорил бы с ней. И она, скорее всего, не обратила бы на него того внимания. Потому что слишком очевидна и неинтересна была пропасть между ними. С парнем на фото она не хотела бы даже секса на одну ночь, хоть он и был чертовски привлекателен. Просто потому, что чувствовать себя одной из сотни вьющихся рядом с ним девиц, имен которых он не помнит, она посчитала бы для себя унизительным.

Кейт изучила все записи и фото и только укрепилась в своем выводе. Четыре года назад что-то произошло с Джеймсом Ройдом, что-то, что в корне изменило его. Четыре года назад он мечтал о повышении, занимался финансовой аналитикой и стратегическим планированием, был довольно агрессивен и прямолинеен в высказываниях и, казалось, ни в чем не сомневался.

– Ковидом переболел, не иначе, – хмыкнул она, убирая на место ноутбук.

Даже лежа в кровати, она продолжала прокручивать в голове, все, что нашла в сети. Он был младше нее на пару месяцев, в двадцать пять лет он уже занимал какую-то солидную должность в крупной компании. Кейт вдруг подумала, что на его фото нет тех, кто мелькал бы на них постоянно. Исключая шофера Генри. Вот он был и на фото 2016 и 2019 годов. Однако ни постоянной девушки, ни постоянной компании друзей. Записи на одной начинались с 2015, на другой первая запись датировалась 2016 годом. Возможно, все более раннее и личное он убрал от глаз широкой общественности.

– Я слишком много думаю о тебе, – постановила Кейт еще раз зайдя на его страницу уже через телефон.

Джеймс Ройд версии 2019 года беспечно улыбался ей с борта яхты, обнимая полуголую девицу одой рукой и бутылку виски другой.

Джеймс Ройд сегодняшнего дня в принципе плохо монтировался с таким антуражем. И Кейт не могла логически обосновать «почему этот так».

Всю ночь ей снилось что-то веселое и неприличное с участием ее нового знакомого, однако утром она благополучно забыла все, кроме факта, что «ночь она провела с Джеймсом Ройдом». Пока лишь во сне. Это ее здорово веселило.

* * *

На работе все было как всегда, за исключением разговоров о дне Святого Валентина и корпоративе по этому случаю. Предполагалось, что все придут со своими партнерами, но подобных условий не выдвигалось.

– Ты придешь с парнем? – спросила Мэй, сверяя свои списки по закупкам еды и алкоголя. Она не преувеличивала, считая и позиционируя себя как «главного после начальства» человека в офисе. Она организовывала все корпоративные мероприятия их отдела, встречалась с клиентами, занималась канцелярией и документооборотом. Она была одновременно и эвент менеджером и офис менеджером и единственным секретарем на ресепшене. Ее зарплата за месяц на тысячу фунтов превышала зарплату Аделарда, который официально считался менеджером проектов. Это веселило всех, включая его самого. Он считал это правильным, а себе не старался назначить слишком большую зарплату, справедливо полагая, что не обеднеет.

– Да, специально для Дня Валентина я нашла парня, – усмехнулась Кейт, про себя подумав, что если Джеймс примет ее приглашение, она будет на седьмом небе от счастья.

– Серьезно? – вскинула бровь Мэй, – Поздравляю, давно бы так.

– Я надеюсь, он хорош. Кормить на халяву кого попало – не самая лучшая идея, – вклинился в разговор Колл Доррей.

Мэй выразительно хмыкнула, но не стала продолжать, углубившись в свои записи.

Кейт закончила свою часть работы уже к половине пятого. В другой бы день она непременно ушла бы пораньше, но Джеймс обещал встретить ее в пять. Ее постоянные прогулки до окна не могли не обратить на себя внимание коллег. Девчонки тут же пристали с расспросами.

– Мы в самом начале, – призналась Кейт после недолгих колебаний, – рассказывать пока просто нечего. Вчера познакомились, сегодня в кино идем. Я почти ничего о нем не знаю.

– Ну хоть как зовут-то его? – спросила Вайлет, – Если ты пропадешь, и полиция станет спрашивать с кем ты встречалась…

– Да тьфу на тебя, – засмеялась Кейт, – Джеймс его имя, а дальше я не расспрашивала подробно, Ройд или Ройт, Райт…

– Отец его часом не Чарлз? – прищурившись, спросил Уильям, также наливший себе кофе и присоединившийся к их компании, – Ройд-групп… Мы делали в прошлом году им три бутика.

– Это которые элитные отделочные материалы? – переспросила Эйприл.

– О, не только. Это только одно из направлений. Прежде всего, они занимаются драгоценными камнями и металлами. Они поставщики всех известных ювелирных домов. У Чарлза Ройда есть сын Джеймс, хотя я не думаю, что это тот Джеймс, у того крупные проблемы с башкой.

– Это как? – упавшим голосом спросила Кейт.

– Зависимость от наркоты, – ничего не заметив, продолжал Уилл, – Когда мы работали над их проектом, до нас доносились слухи, что он два раза пытался свести счеты с жизнью, но как-то плохо старался. Ну и да, нам сказали, что он наркоман и что Чарлзу Ройду некому оставить свой бизнес.

– Не факт, что это правда, какая-то завистливая секретарша наплела, – пожал плечами Лайнел, нагло усаживаясь прямо на стол Мэй.

Та молча встала рядом с ним. Мэй раньше была моделью, ее рост превышал 180 сантиметров, при этом она не стеснялась носить каблуки, нос сидящего на столе Лайнела оказался в опасной близости от ее плеча. Мэй выразительно посмотрела на него сверху вниз, Лайнел молча встал со стола и отошел к подоконнику. Кейт улыбнулась, несмотря на тягостные предчувствия.

– Вполне возможно, – пожал плечами Уильям, делая вид, что не заметил маневра Лайнела, – вокруг настолько богатых людей всегда ходит много слухов и сплетен.

– Будь он под кайфом, ты бы заметила, – постановила Вайлет, обращаясь к Кейт.

Та согласно кивнула, вовсе не чувствуя в том уверенности и в этот самый момент заметила из окна подъехавший к офису зеленый «астон».

– Так, господа, я исчезаю, – заявила она, стряхивая крошки от печенья со своего маленького черного платья, старательно изображающего офисное, платье.

Только Уилл не двинулся с места и не стал выглядывать в окно, пока Кейт меняла офисные балетки на сапоги на каблуках и поправляла макияж. Пальто она застегивать не стала, зато платок от Hermes украсил ее шею.

– Завтра ждем подробный отчет, – напутствовала ее Мэй, когда она уже одетая прощалась со всеми у выхода.

– «Астон рапид» – очень приличная тачка, – вздохнул Колл, также направляясь в гардеробную, – непременно зови его на корпоратив, хороший потенциальный клиент. Может, его посетит мысль обновить жилье…

– Пока-пока, – усмехнулась Кейт, не теряя более времени.

Сегодня Джеймс был за рулем сам. Она запрыгнула в его машину быстрее, чем он успел выйти ей навстречу.

– Привет, – улыбнулась она, чмокнув его в гладко выбритую щеку, – я к своему стыду не знаю, где какие фильмы идут, ты не погуглил?

Джеймс покачал головой.

– Я рад, что ты решилась на второе свидание, – ухмыльнулся он, – Вообще этикет требует, чтобы я открывал тебе дверь, так что, пожалуйста, когда мы куда-нибудь доедем, не выпрыгивай сразу. Я не слишком быстро двигаюсь.

– Зачем нам такие сложности? – удивилась Кейт, почувствовав, что за его усмешкой стоит вполне конкретное пожелание.

– Что-то все же должно быть правильно. Так легко все испортить, а эти, как ты говоришь сложности, изначально и придумывались для того, чтобы не портить впечатление.

– Я дама не самого высокого происхождения, боюсь, я испорчу все сама банальным незнанием правил этикета, – вздохнула Кейт.

– Ты классно выглядишь, – заметил Джеймс, резко сменив тему.

Кейт вдруг стало грустно без всякой причины. Это свидание настоящее, где роли и реплики расписаны, регламент определен, неожиданности исключены.

– Куда мы едем?

– Пообедаем, пока гуглим, что показывают в кинотеатрах, ты же с работы, любой фильм идет минимум полтора часа, я не хочу, чтобы ты под занавес откусила от меня кусок.

– Ты все рассчитал, – к Кейт мгновенно вернулось ее хорошее настроение. Даже, если это свидание «по правилам», это не значит, что оно исключает простоту общения и искренность. А что еще нужно для второго свидания?

Однако, когда она поняла, куда он везет ее обедать, сомнения вновь окатили ее холодным душем. Знаменитый отель Савой и не менее знаменитый ресторан, хорошо известного ей, любительнице кулинарных передач, повара.

– Я подумал, что велингтоны тут должны быть хороши, – пояснил Джеймс, аккуратно припарковавшись, – не спеши, – напомнил он, видя, что она готовится вылезать.

– Ах, да, – тяжело вздохнула она, но возражать не стала, дождалась, пока он обойдет машину и откроет перед ней дверь.

Что-то в этом было, второй день она опиралась на мужскую руку, выходя из машины. Что-то, к чему опасно было привыкать. Удобство и уверенность.

Оглянувшись по сторонам, она заметила Генри в компании еще одного крупного мужчины в деловом костюме, явно направлявшегося туда же, куда и они.

– Генри везде сопровождает тебя? – улыбнулась Кейт, взяв своего кавалера под руку.

Тот лишь поморщился.

– Вдруг я накидаюсь и устрою пьяный дебош.

– Я плохо себе это представляю, – призналась Кейт, когда они уже вошли в зал ресторана.

Их сразу проводили к столику, но Генри и его спутник следом не вошли.

– Они подождут снаружи, если я устрою дебош, им сразу доложат, – усмехнулся Джеймс, галантно отодвигая перед ней стул.

– Они твои телохранители? – догадалась Кейт.

– Можно и так сказать.

Ресторан был шикарен. Оказавшись тут в одиночестве или с кем-то, кто тоже был тут впервые, Кейт было бы ужасно неуютно. Она не чувствовала своего соответствия этому месту. Однако Джеймс был тут как рыба в воде, даже более расслаблен, чем накануне. Он знал здешнее меню и винную карту, даже не взглянув в меню, заказал ризото с крабами и какое-то вино, название которого Кейт не рискнула бы повторить, не выругавшись. Сама она заказала «цезарь» и тот самый знаменитый велингтон.

– Ты богат, – констатировала она, только теперь присмотревшись к марке его часов, – Я не сообразила насколько, прости.

– За что? – удивился Джеймс, тоже исподволь изучая ее.

– Ну… Я думала, ты немного обеспеченней меня, а оказалось, мы вовсе из разных социальных классов. Я не ищу какой-то выгоды от общения с тобой. Ты вправе не верить…

– Я знаю, – прервал ее Джеймс, – ты на милю бы не подошла ко мне, зная кто я и насколько богат.

В сердце нехорошо кольнуло. Видимо, «завистливая секретарша», рассказавшая Уиллу о наследнике «Ройд-групп» не так уж сильно преувеличила его «беды с башкой».

– Ты, конечно, погуглишь теперь, кто я и чем знаменит, – он вновь криво усмехнулся, заметив ее растерянность, – Это шутка, я знаменит только в узких кругах, гуглу я неинтересен. Однако, если бы ты была заинтересована изначально в знакомстве со мной, с точки зрения выгоды, мне было бы это понятно, некоторые вещи я вижу сразу.

– Это очень туманная самопрезентация, – подметила Кейт, не сдержав смешка, – Мне бы побольше конкретики, подробностей: кем работаешь, как развлекаешься, чем наполнены твои дни. Вчера ты ловко уходил от подобных тем, но сегодня у нас второе правильное свидание, а на таких обычно говорят именно об этих скучных вещах…

– Я не работаю, – пожал плечами Джеймс и после секундной заминки договорил, – я уволился вчера с должности, за которую пять лет назад продал бы душу дьяволу. Потому что я больше не соответствую ей, я слишком тупой для этой работы, – он шумно вздохнул и на секунду прикрыл глаза, как если бы у него болела голова, но в следующий миг продолжил тем же нейтрально спокойным тоном, – Последние полгода я редко бывал на работе, – вновь кривая усмешка дернула уголок его губ, – В основном, я целыми днями слоняюсь по городу, иногда один, чаще в компании Генри, он меня бесит меньше всех прочих. Мои дни заполнены простыми пустыми занятиями, они же развлечения. Так я пытаюсь научиться жить заново. Говорят, помогает.

– Заново? – удивленно переспросила Кейт.

Тут им принесли закуски и разговор вынуждено прервался. Официант разлил по бокалам вино, оставил бутылку на столе и удалился.

– Давай выпьем, – предложил Джеймс, взяв свой бокал, – Я почти уверен, что третьего свидания у нас не будет, но я рад, что второе все-таки состоялось.

– Ты передумал спать со мной? – обижено надула губы Кейт, – Почему ты против третьего свидания?

– Я не против, – улыбнулся он, – Завтра?

– Мы договариваемся о третьем свидании в начале второго?

– Надо ловить момент.

Она коснулась своим бокалом его, раздался мелодичный звон хрусталя.

– 14 февраля в нашем офисе корпоратив, в честь Валентина, я приглашаю тебя пойти со мной. Или у тебя кто-то есть, с кем ты будешь отмечать праздник?

– Я никогда не отмечал этот праздник с кем-то, – вновь невесело усмехнулся Джеймс, – Я приду обязательно. Даже если ты передумаешь, я воспользуюсь тем, что был приглашен, и приду.

– Ты коварный.

Кейт отхлебнула вина. Вкусное. Она не пила раньше ничего подобного. Она не слишком разбиралась в винах, многие казались ей кислыми, другие переслащенными. Тут чувствовался именно виноград, его терпкость и фруктово-ягодная сладость.

– Так что значит, что ты учишься жить заново?

– Я неправильно выразился. Я привыкаю к себе новому, точнее, я пытаюсь смириться с тем, какой я стал.

– Я не понимаю, – призналась Кейт, допив свой бокал до конца. И только после сообразила, что стоило бы растянуть его.

Джеймс просто налил ей еще. В какой-то момент рука у него задрожала и он перехватил бутылку второй, благодаря чему ничего не упало и не разлилось.

– Три года назад у меня был инсульт, – просто ответил он, аккуратно вернув бутылку в вертикальное положение, – После у меня упало зрение, я поседел, отупел в край и появилась еще куча неприятных последствий. Некоторые, возможно, со временем уйдут, но могут и остаться навсегда.

– Ужас какой, – ахнула Кейт. Такого она точно не ожидала услышать.

– Говорят, я легко отделался, могло быть хуже, но меня это не утешает, – он говорил абсолютно спокойно, не отрываясь от своего ризото.

Кейт же замерла с открытым ртом.

– Я бы ничего подобного не подумала бы. Ну, то есть ты кажешься совершенно обычным, последствия со стороны не видны.

– Панических атак у меня раньше не было.

– У моей подруги не было инсульта, а панические атаки с детства у нее. Она научилась с ними жить.

– Вот и я учусь, – кивнул Джеймс, отправляя в рот кусок мяса краба.

– Можно я попробую твое блюдо? – вдруг спросила она, – Можешь компенсировать издержки моим «цезарем». Ризото, как в «Адской кухне»…

Он пододвинул к ней ближе свою тарелку и, ухватил с ее тарелки лист салата. Кейт обернулась по сторонам, естественно никому не было дела до них и того, что они делают со своей едой.

Джеймс засмеялся. На сей раз вполне искренне и утянул с ее тарелки еще и кусок куриной грудки. Кейт все же решилась. Ризото было великолепным. Она остановилась, лишь съев три ложки.

– А дальше все как в тумане, очнулась я на кухне, когда шеф-повар пытался вытащить мою голову из кастрюли. Как тебе такое развитие событий?

– Закажи себе порцию. Почему девчонки так любят салат «цезарь»? – спросил он.

– Считается, что он не слишком калорийный, – пожала плечами Кейт, – и безопасен для бюджета.

– Даже когда тебя пригласили и о бюджете думать не надо?

– Возможно, это только моя заморочка. Я в любом случае стараюсь не превышать суммы, которую могу потратить. Я не имею ничего против того, чтобы мужчина оплачивал наш совместный ужин, если имею в виду с ним переспать, но я не рассчитываю на это. Да и вообще мне спокойней рассчитывать только на себя.

– Мой психотерапевт назвал бы это недоверием миру и людям, – ухмыльнулся Джеймс, – но это рациональный и зрелый подход, как по мне.

Принесли горячее для Кейт, а Джеймсу чизкейк и кофе.

– Ты не хочешь? – спросила она, едва ли не облизнувшись при виде своего велингтона.

Тот лишь покачал головой.

– День Валентина только в следующий вторник, сегодня четверг… Какие у тебя планы на ближайший уикенд?

– Ну, завтра у нас третье свидание…

– Завтра? – улыбнулся Джеймс

– Ну, если у тебя другие планы…

– Нет, нет, завтра в моем плотном расписании как раз есть окно. Куда пойдем?

– Может погуляем? Оденься потеплее, побродим по городу…

– А за нами будет таскаться Генри, как маньяк.

– Без него никак?

– Ему платят, чтобы он всегда знал, где я и что делаю, я не могу лишить его заработка. У него ипотека и дочь готовится поступать в университет.

– Ты не против такого контроля? – удивилась Кейт

– Я ничего не могу поделать, – нехотя признался Джеймс, – Честно говоря, у меня нет ни сил, ни даже желания что-то пытаться изменить. Мне бы дожить спокойно эту жизнь как можно комфортнее для себя и максимально экологично для всех остальных.

От его слов веяло такой обреченной тоской, что у Кейт по спине пробежала стайка мурашек.

– Что с тобой не так? Чем ты так уж отличаешься от всех? Ты молодой, красивый, богатый, интересный в общении парень. Что тупой – это кокетство, ну, или я тоже тупая, я не чувствую этого, седину ты ловко закрасил, панические атаки и плохое зрение у миллионов людей… Я не стремлюсь обесценить твои проблемы, я хочу понять…

– Я не могу в двух руках принести две чашки кофе, я разолью обе, я стал неуклюжим и я правда плохо соображаю. Это не слишком заметно в общении, коммуникативных навыков я не утратил, но в работе очевидно, память, как решето, бессонница, головные боли…

– Прости пожалуйста, – смутилась Кейт.

– Не беспокойся, – махнул рукой Джеймс, – Я предпочел бы не углублять эту тему, но от нее никуда не деться, это то, что нужно обо мне знать.

– Я все равно не вижу ни одной причины не спать с тобой, – добавила Кейт, вновь вернув себе полушутливый тон.

Джеймс вновь засмеялся, его не смущали ее слова, только веселили. Кейт поймала себя на том, что следит за движениями его губ и поспешно вернулась к своему мясному пирогу, быстро расправившись с ним.

Далее они говорили на нейтральные темы, выбирали фильм, который пойдут смотреть, в итоге остановились на недавней премьере с Джей Ло в роли очередной невесты, поговорили о погоде и куда все же стоит им сходить завтра. В итоге Джеймс предложил посетить фотовыставку в картинной галерее. Кейт не задумываясь согласилась. Она любила подобные мероприятия и очень редко могла найти подходящую компанию. Этот ее интерес, как и многие другие, не разделяли люди ее ближайшего окружения.

Принесли счет и Джеймс вновь расплатился наличными. Кейт не удержалась от вопроса:

– Ты не любишь карты?

– Мне так проще и да, карты не люблю, – пожал плечами тот, что-то печатая в телефоне.

– Джеймс, у тебя ведь нет девушки, правда? – вопрос вырвался быстрее, чем она успела поймать себя за язык.

– Нет, я пишу Генри, чтобы тащил свой зад в мою машину, я не хочу за руль.

Кейт едва ли не облегченно вздохнула. Он ей нравился и скрывать сей факт от самой себя не имело смысла. Ее не смущало и не останавливало ничего, хотя, по всем законам здравого смысла, ей стоило подумать «надо ли?», узнав все, что она знала сейчас. Ее не смущала даже мысль, что все сказанное сегодня – лишь верхушка айсберга и всплывет еще куча информации «на подумать». Она, конечно, подумает, но позже. Пока она наслаждалась моментом спокойствия и тотального комфорта в его обществе. В ее настоящий период жизни, она ни с кем не могла так же легко говорить обо всем, ничего из себя не изображать и не смущаться.

Когда они дошли до машины, Генри уже ждал их. И на этот раз открывал ей дверь он. Джеймс тоже влез на заднее сиденье.

– Мастер Джеймс, после кинотеатра вы поедите куда-то? – вдруг спросил шофер, – Мне хотелось бы сегодня освободиться до полуночи.

– Я думаю, ты будешь свободен значительно раньше, – буркнул Джеймс, – отвезешь домой юную леди, потом меня и все. Завтра у тебя выходной, Гарри поработает сталкером, возможно, ему придется много ходить…

– Он это любит, – усмехнулся Генри, – спасибо вам.

Джеймс в ответ лишь фыркнул. Кейт сплела свои пальцы с его. Рука у него казалась ледяной, несмотря на то, что сегодня на нем был костюм и пальто и все сухое.

– Мерзнешь?

– Нет, только руки, – усмехнулся он, – руки, ноги, задница и нос у меня холодные постоянно.

Кейт второй рукой слегка коснулась кончика его носа.

– Теплый, не ври.

Он развернулся и наклонился, его лицо оказалось очень близко от ее собственного, от чего у нее резко подпрыгнуло сердце, забившись вдвое быстрее. Аромат его парфюма, кофе и мятного драже укутали ее словно одеялом, тем временем его рука нырнула под ее расстегнутое пальто и легла на ее талию.

Она первая поцеловала его. И вновь поразилась, насколько ей легко было это сделать. Ни скованности, ни неловкости, все будто так, как должно быть. И поцелуй получился именно такой, как ей нравилось. Он слегка притянул ее к себе, она обвила руками его шею и они оба выпали из реальности на несколько минут. Они бы целоваться и дольше, если бы Генри тактично не кашлянул.

– Мы приехали.

Кейт смущенно отстранилась от Джеймса, с некоторым удивлением обнаружив свою руку у него на затылке, а обе его у себя на спине, причем одну значительно ниже талии.

– Так, у нас только второе свидание, мы опережаем график, – усмехнулась она.

– Пожалуй, – усмехнулся он и добавил, обращаясь к Генри, – Ты пойдешь в зал с нами? Брать на тебя билет? Это будет вроде как романтический боевик с пиратами и свадьбой.

– Я бы предпочел побыть тут, вы же не уедите без меня?

– Нет, не беспокойся, я не сбегу, – тяжело вздохнул Джеймс.

И Кейт почувствовала, что это больная для него тема.

Фильм Кейт почти не запомнила, практически все время они целовались. Видимо с этим расчетом Джеймс взял билеты на последний ряд. Соседям они тоже не мешали, поскольку те были заняты ровно тем же, но в отличие от нее и Джеймса были лет на десять моложе.

В юности Кейт не целовалась в кинотеатрах. А сейчас ей казалось это абсолютно естественным, правильным и рациональным времяпрепровождением.

После фильма ее отвезли домой. Она уже хотела пригласить своего кавалера «зайти на чай», но когда решилась, ему позвонили. Он раздраженно сбросил вызов и тихо проговорил:

– Завтра я буду ждать тебя у твоего офиса в пять. Ты ведь не передумала?

– Нет. И касаемо всего остального тоже, – лукаво улыбнулась она.

На этот раз зазвонил телефон у Генри.

– Да боже мой! – взорвался Джеймс, – Скажи ему, что я буду дома через двадцать минут и не хочу по пути в свою берлогу видеть ни одной живой души! Прости, – вдруг опомнился он, взглянув на Кейт.

– Не парься, у меня тоже не идеальная семья, – быстро проговорила она, – До завтра, – и, поцеловав его на прощание в слегка распухшие губы, быстро вылезла из машины, не дожидаясь, что кто-то откроет ей дверь.

Глава 2

– Я думаю, это именно тот Джеймс Ройд, о котором сплетничают завистливые секретарши, – призналась Кейт на следующий день, когда Мэй и Вайлет зажали ее у кофемашины и забросали вопросами, – но он не наркоман. Просто три года назад у него был инсульт и какие-то мелкие проблемы могли остаться до сих пор.

– Ой наивная душа, – снисходительно улыбнулась Мэй, – А ты подумай, отчего бывают инсульты у 26 летних миллионеров.

– В смысле? – не поняла Кейт.

– В прямом, – поддержала Мэй Вайлет, наливая себе кофе, – 99 из 100 даю, что причина его инсульта банальный передоз. Может, конечно, сейчас он и чист…

– Инсульт мог научить его уму-разуму, – согласно кивнула Мэй.

Кейт растерялась окончательно.

– Просто будь осторожна, – посоветовала ей Вайлет, – Не спеши влюбляться в него, иначе рискуешь остаться с вдребезги разбитым сердцем и сломанной жизнью.

«Мне кажется, я уже влюбилась» – мелькнула в голове мысль.

После полудня пришел вернувшийся накануне из командировки еще один сотрудник – Майкл Хитт. Высокий (196 см) блондин с длинными, слегка вьющимися волосами, которые на работе он собирал в низкий хвост. И тоже практически модельной внешности.

Оставшийся день прошел в праздных разговорах о португальских островах Азорах, откуда вернулся Майкл, о том, кто куда уедет «пенсионерить», о тяготах жизни с маленькими детьми (у Лайнела, Эйприл и Майкла были дети до двух лет). Под занавес Колл сообщил Майклу о новом увлечении Кейт.

– Джеймс Ройд? Тот самый? – удивился Майкл, – Он еще живой?

– И даже умудряется кружить головы юным леди, – усмехнулся Уильям Хаммонд.

– Осторожнее с ним, – тут же посоветовал Майкл, – мы немного родственники. Его двоюродная сестра замужем за моим сводным братом. Каких только слухов про него не ходит.

Майкл Хитт был ровно из того же социального слоя, что и Джеймс. Потомственный аристократ, он жил со своей семьей в Хайгейт, в имении родителей, которые пару лет назад перебрались «пенсионерить» на португальскую Мадейру. Конечно, Майкл мог вовсе не работать и с голоду не помирать, но он любил свою профессию и к своим 34 годам достиг определенного успеха и известности в «своих кругах». Все частные проекты заказчиков из Хайгейта, Белгравии, Сент Джонс Вуда, Мейфера по неведомой причине оказывались у него. Он хорошо ориентировался в этой среде, понимал запросы и потребности такого рода клиентов. И над проектом Чарлза Ройда они с Хаммондом работали вместе.

– Мне не хочется думать о плохом, – призналась Кейт, – Он действительно интересный и приятный человек. Мало ли у кого какое прошлое…

– Дело не в этом. Его мать покончила с собой, когда ему было 15, у нее было биполярное расстройство, в какой-то момент она выпила слишком много таблеток и запила их слишком большим количеством спиртного, – прервал ее Майкл, – Джеймс начал употреблять несколько лет назад, его попытались отправить в клинику, в итоге он чуть не стал овощем, вследствие кровоизлияния в мозг. Его кузина уверена, что он таким образом пытался покончить с собой тогда и передоз был вполне осознанным. Потом о нем долго не было слышно и вот полгода назад он сиганул с моста. Его спасли чудом. Дело не в том, что он плохой, особой дичи он никогда не творил. По сравнению со мной он в этом плане ангел, но он, возможно, болен. И его болезнь имеет наследственную природу. Чарлз Ройд богат и влиятелен и он любит своего сына, по сути, он его единственный родной человек, так уж вышло. Если он решит, что ты виновата в очередной его попытке наложить на себя руки, я правда тебе не завидую, – на одном дыхании договорил Майкл, – Аккуратней с такими знакомствами.

Кейт очень хотела возразить хоть что-нибудь, но понимала, что ее коллеги целиком и полностью правы. Ей не следует углублять это знакомство. Только она прекрасно понимала, что не сможет поступить рационально и правильно.

– Ну, если он придет на наш корпоратив, это же не будет из ряда вон, правда же? Может, решит интерьер поменять…

– Насколько я знаю, он живет в доме отца в Хамстеде. Грозится съехать лет с восемнадцати, но до сих пор там, – улыбнулся Майкл, – Приводи его к нам. Аделарду нравятся нетривиальные задачи. Если кто и сможет помочь тебе в случае столкновения со старшим Ройдом, то только наш великолепный шеф.

Кейт знала, что Майкл нисколько не преувеличивает. У Аделарда была странная разновидность власти, с ним никто не желал конфликтовать. У него будто была всегда куча запасных козырных тузов: неожиданные связи, обстоятельства в его пользу, обаяние человека, который все знает наперед и все держит под контролем. Жена Аделарда – Айрин объясняла это «удачным расположением планет в натальной карте», они часто смеялись над подобными разговорами и, казалось, не верили в это. Только факты упрямая вещь. Аделард умел ладить с самыми разными людьми. Что-то в нем подкупало практически всех и в итоге у него действительно были самые нетривиальные связи, которыми он беззастенчиво пользовался.

– Когда начальство явится? – спросил Майкл, развернувшись к Мэй.

– В понедельник, не раньше, а может, прямо на корпоратив вторника, – пожала та плечами, – Позвони, если у тебя что-то срочное, Айрин на связи каждый день, у них с Коллом тут проект.

Разговор окончательно свернул на рабочие темы. Уилл позвал Кейт на совещание по их совместному проекту, тем самым отвлек ее от размышлений о Джеймсе и его странностях.

В половине пятого Кейт переместилась поближе к окну. Она вдруг начала нервничать, сама не понимая почему, пару раз поправляла макияж, критически оценивая свое отражение в зеркале в гардеробной..

«Я все равно ему не пара» тяжело вздохнула она, жалея, что не надела что-то более обтягивающее. Небесно-голубая шелковая блузка смотрелась на ней просто отлично, но ей казалось, что она ее полнит, классические и довольно узкие брюки подчеркивали стройность ее ног, но опять же она упорно находила в себе недостатки. Разгладив невидимые складки, она фыркнула и решительно направилась к своему наблюдательному посту у окна.

– Это он должен нервничать, а не ты, – наставительно заметила Мэй.

– Да что нервничать, это просто развлечение на несколько дней, самое больше пару недель, – хмыкнула Кейт, – Я ему не подхожу.

– Куда ты ему должна подходить? Что за вздор? – рассердилась Мэй, – Это он не подходит тебе – проблемный неудачник с бедами с башкой.

– Спасибо за поддержку, – улыбнулась Кейт, – он мне нравится, это правда, но что с этим делать я не понимаю.

– Просто поживи с этим, – посоветовала секретарь, наливая себе кофе, – некоторые вещи случаются, начинаются, длятся и завершаются сами собой, хотим мы того или нет. Как говорит Аделард – «Позволь жизни пройти сквозь тебя…»

– Это похоже на фразу из «Дюны» – «Там где прошел страх, не останется ничего…»

В этот момент вошел супруг Мэй с букетом розовых роз и та явно не дослушала. Кейт с удовольствием бы задержалась и узнала в честь чего «праздник», но заметив из окна подъезжающий знакомый «астон», поспешила ретироваться.

– Мисс, аккуратнее, там пол скользкий, – крикнул ей мойщик стекол на нулевом этаже за секунду до того, как она подскользнулась и едва не вышибла собой стеклянную входную дверь.

Та оказалась прочной, намного прочнее ее каблука, который сломался в момент ее пируэта. Кейт едва не рыдала от досады, хромая, выходя из офиса.

Джеймс ждал ее у машины, но, заметив ее ковыляющую походку, пошел ей навстречу.

– Мне надо домой переобуться, – вместо приветствия сообщила она, обнимая его.

Он был теплый. Она уткнулась в воротник его пиджака-куртки, чувствуя, что готова заплакать по-настоящему. Эти сапоги ей нравились и настолько же хорошие и дорогие бюджет этого месяца не предусматривал. Ей придется вновь влезть в старые полуботинки.

– Ты чего? Что-то случилось? – обеспокоено спросил Джеймс, обнимая ее в ответ.

Его парфюм окружил ее со всех сторон.

– Я каблук сломала, ерунда, но крайне не вовремя, – пробормотала Кейт, – заедем ко мне перед выставкой?

– Куда скажешь, – мурлыкнул Джеймс, целуя ее в висок, – сможешь дойти до машины или тебя донести?

– Надорвешься, – усмехнулась она.

Он как-то странно посмотрел на нее, но ничего не сказал.

– Где Генри? – оглянулась по сторонам Кейт, когда поняла, что за рулем сам Джеймс.

– Отдыхает сегодня, где-то в двухстах метрах есть Гарри, но он умеет быть незаметным. Я даже не знаю, куда он поставил машину, – хмуро отозвался он, но тут же улыбнулся, сменив тему, – Я заказал столик на восемь вечера в Балгари Резорт, у нас почти три часа на выставку и твои каблуки.

– Это ведь тут недалеко? – Кейт вспомнила, что Лайнел рассказывал, как они с женой отмечали свою вторую годовщину в этом ресторане и потом остались на ночь в отеле, прокутив за два дня около 10000 фунтов.

Джеймс в ответ кивнул.

– Что-то случилось? – спросила Кейт, скорее почувствовав, чем заметив, что ее спутник старается казаться веселым и держаться непринужденно. Будто это ему стоило определенных усилий.

– Возможно, я буду твоим соседом, – вновь с преувеличенной беззаботностью отозвался тот, – Я давно думал переехать, сегодня смотрел несколько вариантов в Сохо.

Кейт закусила губу. Ей не хотелось признаваться, что она в курсе, где и с кем он живет. Сам он ей этого не говорил, а спрашивать о том, что ей и так было известно, казалось лицемерным.

– Я бы не выбрала Сохо, если бы мне позволил бюджет, – в итоге озвучила она честную случайную мысль, – Я бы предпочла Кенгсигтон или Сент Джонс Вуд. К работе ближе и для меня кажется идеально со всех сторон. Я, вероятно недооцениваю Сохо, мне нравится моя квартирка и я довольна на 85%. Слишком движово там. Еще, конечно, я люблю Чизик, но это, знаешь ли далековато.

– Чизик?

– Там жила моя бабушка и там ныне моя собственная квартира, доставшаяся мне по наследству, – призналась она, – Однако оттуда каждый день ездить до Найтсберидж слишком долго.

– Точно! У меня же есть квартира матери! – осенило Джеймса, – И она моя! Вот совсем моя! – и, взяв себя в руки, добавил спокойнее, – Как раз в Сент Джонсе. Спасибо тебе! Голова дырявая, я бы не подумал об этом сам. Правда там нужен ремонт.

– Ой, ты же в курсе, где я работаю и кем, – заговорщицки ухмыльнулась Кейт, – Тем более тебе нужно придти к нам на корпоратив, все каталоги с готовыми проектами отделки интерьеров будут в твоем распоряжении.

– Может, я реально перееду в этот раз, – вдруг заявил он, скорее всего, просто подумал вслух.

– Если захочешь, конечно, переедешь, – моя сотрудница говорит о переезде последние пару лет, но они не переезжают. Потому что в доме, где они сейчас живут много удобного, гораздо больше, чем неудобств. И школа старшего сына в 100 метрах.

– Я никогда не жил один, – признался Джеймс, – меня это почти пугает.

– Ой, ты просто не жил с тремя друзьями в квартире с двумя спальнями и одной ванной, – засмеялась Кейт, – Вот это меня пугает до сих пор, хотя я точно знаю, что ничего ужасного в этом нет, жить можно. Жить одному – это свобода и покой. Это здорово. Это может так понравится, что не захочешь уже делить с кем-то свое жилище.

– Спасибо за поддержку! – уже по-настоящему весело отозвался Джеймс, – Ты меня почти успокоила. Если честно, я не знаю, хочу ли я переезжать, но мне в последнее время так активно намекают, что мне это надо, что я не могу дальше это игнорировать.

– Тебя гонят из дома? – искренне удивилась Кейт.

– Не совсем, – пожал плечами Джеймс и надолго замолчал, сосредоточившись на дороге, но потом все же проговорил, – Мне в октябре будет тридцать, я действительно должен жить отдельно, как ни посмотри. Сейчас я живу с отцом и места у нас куча, я не мешаю ему, скорее наоборот, это он не признает моего личного пространства. В общем, он настаивает, что мне надо пожить отдельно, якобы это быстро меня убедит, что мне еще можно жить, а не доживать.

– Я с ним согласна, – вздохнула Кейт, – Что значит доживать? Тебе нет тридцати лет. Чтобы не было раньше, у тебя еще куча времени и возможностей начать все сначала. Мне будет летом тридцать и я гоню от себя мысли, что в моей жизни все случается так поздно…

– Что например? – не понял Джеймс.

– Я закончила учебу в двадцать девять. В двадцать девять я наконец-то живу так, как мне комфортно. Лишь в последнее время я перестала думать, могу ли я себе позволить поесть в кафе или «дома есть еда». Лишь в последние пару месяцев я почувствовала, что живу, а не продираюсь сквозь бесконечные трудности и ограничения. У меня нет семьи, детей и даже постоянных отношений. Так, как я живу сейчас, с моими приоритетами сегодняшнего дня, мои коллеги жили в свои 22—25. Я чувствую себя отсталой в развитии рядом с ними.

Джеймс рассмеялся и подал ей руку.

– Добро пожаловать в клуб.

Она пожала его руку и слегка кивнула.

– С тобой все нормально, если смотреть с моей точки зрения. Никогда не поздно начать жить так, как ты того хочешь.

Она вновь не заметила, как он припарковался у ее дома.

– Подождешь здесь или поднимешься, посмотришь еще один «вариант в Сохо»? – улыбнулась она, – Мне потребуется десять минут.

– Подожду тут, а то Гарри начнет названивать, собираюсь ли я здесь задержаться и все такое, – усмехнулся Джеймс.

– Где он?

Он указал на серый фольксваген, пристраивающийся у обочины на другой стороне улицы.

– Он старается быть незаметным.

Кейт засмеялась, Джеймс вышел первым, открыл перед ней дверь и остался курить у машины.

Кейт с максимально возможной для сломанного каблука скоростью влетела на свой третий этаж. В двери торчала открытка с видом Ниагарского водопада и лаконичной надписью на обратной стороне «Я в Лондоне, это мой новый номер» И указан сам номер. Кейт фыркнула, открыла дверь, бросила открытку на столик для ключей и принялась искать в шкафу в прихожей коробку со старыми полуботинками.

В голове вертелась куча ругательств. И по поводу сломанного каблука и старой обуви, совершенно не гармонировавшей с ее сегодняшним нарядом ни по цвету, ни по стилю, и по поводу того, кто не поленился принести ей открытку.

Старый знакомый. Еще год назад она была в него страстно влюблена. Эти чувства ей досаждали почти семь лет, с тех самых пор, как их объект уехал доучиваться и стажироваться в Канаду после месяца их страстного романа. Любовь на расстоянии сложна, он быстро нашел себе девушку поближе, а Кейт сделала вид, что «проблемы нет», но в тайне от всех продолжала думать о нем. Вплоть до прошлого года, когда он приезжал к родителям в Лондон.

Конечно, они встретились и вспомнили «былое», Кейт даже не смутило то обстоятельство, что у нее был другой парень. Старая любовь казалась важней. Ровно до того момента, как они оказались в одной кровати.

Это было сокрушительное разочарование. В ее мечтах и отретушированных памятью картинках прошлого все виделось иначе. Она никак не ожидала скомканной торопливой двухминутной прелюдии и трехминутного секса, после которого ее принц решил, что «это все и пора вздремнуть». Кейт немедленно сослалась на внезапно вспыхнувшее чувство вины перед своим парнем (с которым у них давно ничего не клеилось) и попросила заблокировать ее во всех социальных сетях и мессенджерах, обещая сделать тоже самое. Канадский принц удивился, но просьбу выполнил. Спрашивается, зачем он объявился вновь?

Кейт вновь критически взглянула в зеркало. Коричневые ботинки на ребристой невысокой подошве, черные брюки, теперь кажущиеся чуть длиннее нужного, и серое приталенное пальто.

– Да плевать, я художник, я так вижу, – буркнула она, пнув пустую коробку обратно на нижнюю полку шкафа, закрыла дверцу и взяла ключи и сумку, – Будем надеяться, никто не будет падать мне в ноги и разглядывать обувь.

– Ровно десять минут, – ухмыльнулся Джеймс, показывая на экран айфона, стоило ей подойти ближе.

Вечерело, в плотном влажном тумане тускло мерцали фонари. Неоновая вывеска напротив обещала «море удовольствий». Бар и секс-шоп в одном. Кейт находила это весьма логичным. Перед посещением секс-шопа стоило выпить и наоборот, перед тем как основательно выпить стоило закупить средства защиты.

Когда она озвучила это Джеймсу, тот вновь хохотал в голос. По пути в галерею они говорили о колорите Сохо, увеселительных и питейных заведениях и магазинах.

В самой же галерее они заговорили о художниках и фотографах. Удивительно, но Джеймс знал об искусстве намного больше, чем об ассортименте среднестатистического секс-шопа. Кейт искренне не ожидала, что ей будет с кем обсудить палитру картин Шагала и свои ассоциации между ними и фотоработами, представленными на выставке.

– Когда-то я хотел стать клипмейкером или фотографом, – в итоге признался Джеймс.

– Что помешало? – удивилась Кейт.

– У отца на меня были другие планы, – усмехнулся он, – он хотел, чтобы я заслуживал право работать в его конторе. Поэтому я должен был интересоваться совсем другими вещами, а эту дурь выкинуть из головы и сделать своим хобби. Мало ли, кто какой дурью страдает в свободное от работы время.

Кейт стало грустно. Они как раз вышли из галереи и решили пройтись до ресторана пешком. Мимо проходили люди, кто-то смеялся, кто-то, как и они гуляли, направлялись в рестораны, бары или в гости. Вечер пятницы развязывал галстук.

– А сейчас ты не хочешь пойти учиться чему-то подобному? – спросила Кейт, буквально повиснув на его руке.

– Куда мне сейчас, – усмехнулся он, – Поздно. К тому же, у меня весьма продвинутый скилл в фотографии в моих о себе представлениях, хобби тоже позволяет получать опыт и знания.

– Ты фотографируешь? Устроишь мне фотосет? Я хочу на фотках выглядеть худой и красивой, – улыбнулась она.

Джеймс засмеялся.

– Хоть завтра, – и вдруг добавил совершенно серьезно, – Знаешь, это очень удобно ныть, что мне мешали обстоятельства, это позволяет не разочаровываться. Вот пойду я сейчас учиться и окажется, что я бездарь косорукий, а так вроде как талант, зарытый в землю.

– Завтра будешь меня фоткать, решено, – постановила Кейт, – Я себе вру, что не получаюсь на фотках, потому что фотографы косорукие, а не потому, что я толстая и нескладная. Завтра кто-то из нас лишится иллюзий.

Джеймс вновь как-то странно посмотрел на нее.

– Ты не толстая.

– Спасибо за комплимент, я все-таки на него напросилась.

– Нет, я серьезно, – остановил ее Джеймс, – Ты не толстая. С чего ты это взяла?

– Ой, давай не будем об этом. Я смотрю на себя каждый день, я хотела бы быть худее, но я никогда не могла похудеть до желательного для себя размера. Это не самая большая проблема в моей жизни, если что.

– Ты не толстая, – упрямо повторил он.

За ужином они вновь говорили о художниках, их странных судьбах, непризнании многих из них современниками, о мотивах творчества, критериях оценки качества художественного произведения, немного об аукционах и отношении к современному искусству, которое оба не понимали.

В этот раз Кейт предпочла начать с десерта, потому что именно о десертах этого ресторана говорили в ее любимых кулинарных передачах. После она взяла попробовать некогда разрекламированные Лайнелом гребешки. Джеймс ограничился лососем и овощным крем-супом, а также заказал бутылку шампанского Моёт.

Кейт прежде только слышала о нем, признаваться в этом не хотелось, ей и не пришлось. Джеймс не стал вообще акцентировать на этом внимание.

Выпили за пятницу, за искусство, остающееся в веках, и за то «чтобы всегда было интересно жить, открывать для себя нечто новое и делать свою жизнь ярче и комфортнее».

– Так как, ко мне или к тебе? – улыбнулась Кейт, допивая последние сладкие капли игристого вина.

– Я думаю остаться здесь, я снял номер на все выходные тут, возможно, поживу тут до конца ремонта в квартире, я еще не решил, – пожал плечами Джеймс и тут же добавил, – Получается, ко мне?

– Мне неловко, – призналась Кейт, – Дурацкое чувство.

– Если хочешь, мы с Гарри, который трется в вестибюле совершенно точно, отвезем тебя домой, – усмехнулся Джеймс.

– Ой, нет, я не в том смысле, что передумала, – остановила его Кейт, – мне неловко от того, что подумает обо мне персонал отеля…

– Им делать больше нечего, как думать о тебе, – засмеялся Джеймс, – Мы же не в романе Джейн Остин, чтобы все вокруг были в курсе, кто мы и каков статус наших отношений. Ты можешь быть в случайно остановившихся на тебе глазах моей девушкой, женой или просто родственницей, учитывая, что мы не облизывались на публике во время ужина.

– А мне надо кому-то сказать, что я поднимусь к тебе в номер? – наивно полюбопытствовала Кейт, чувствуя, что говорит глупости, но почему-то не ощущая от этого дискомфорта.

– При остром желании можешь сообщить об этом строгой маме. Я не стану возражать, если ты позвонишь на радио и сообщишь эту новость в каком-нибудь вечернем радио-шоу.

Кейт засмеялась. Сложив приборы так, чтобы «поблагодарить повара», она первая встала из-за стола. Накануне Джеймс сам объяснял тонкости этикета и теперь лишь улыбнулся.

– Тебе правда понравился ужин или ты просто вежливая?

– Я неискушенная, мне нравится пробовать новое, – усмехнулась она, – А ты чем-то недоволен?

– Нет, все вполне на уровне, но не из разряда «никогда не ел ничего вкуснее», а ты вообще голодная осталась. Разве реально наесться пирожным и четырьмя гребешками?

– Так, дорогая бабуля, давай я сама решу, сколько и чего мне есть. Или ты хочешь меня откормить, чтобы я не убежала от тебя темной ночью?

– От счастья не убегают, – не моргнув глазом, парировал Джеймс.

* * *

Это было удивительно хорошо и странно. Кейт не смогла бы подобрать точное определение своим ощущениям, глядя в темный потолок дорогого гостиничного номера, лежа на шелковых простынях, обнимая спящего, практически на ней Джеймса. Странно. Спокойно. Хорошо.

Во-первых, у нее ни с кем не случалось четыре оргазма меньше, чем за два с половиной часа. Да что там говорить, за всю ее сексуальную жизнь настолько полноценных оргазмов, из тех, что доставляли ей партнеры, а не она сама, у нее было меньше десятка, а тут четыре подряд за одну ночь.

Во-вторых, ей ни с кем не было настолько же легко и свободно, никакой неловкости, стеснения, сомнений, неуверенности в себе, правда и никаких искр напряжения, ментальных прелюдий и выражающих страсть разговоров тоже. Они поднялись в номер, болтая о стандартном содержимом минибаров в номерах, спокойно разделись, забрались в кровать и долго-долго просто целовались, а потом все как будто случилось само собой, с минимальным перерывом два раза подряд, после чего они, смеясь, обсудили любимые позы и попробовали еще и в них, прервавшись только на то, чтобы взять у нее из сумочки еще один презерватив.

А потом он предложил ей денег за то, что она останется до утра. Не за секс, секс – дело бесценное и тут он якобы готов сам брать плату с нее (надо сказать Джеймс не был плохого мнения о себе как о любовнике и не признать, что он хорош, она бы не смогла). Деньги полагались за то, чтобы она с ним спала. Буквально. В одной кровати. У него были проблемы со сном, он мог просыпаться по 10 раз за ночь. Для более-менее хорошего сна ему нужны были две специальные подушки, которых в отеле, конечно же, не было, а из дома он и не подумал их взять. В итоге договорились, что она останется до утра в счет оплаты секса или ужина, посмеялись и он действительно уснул, уткнувшись в ее шею и капитально навалившись на ее бок.

Кейт же не могла уснуть. Ее преследовали навязчивые мысли о том, как мало у нее времени на то, чтобы насладиться происходящим. Так бескомпромиссно хорошо не может длиться долго. Ей следовало заранее с этим смириться. Она знала, что ей будет больно, когда все вернется на круги своя.

Одиночество – это оберег от боли, одиночество безопасно, об этом нужно помнить. Особенно таким, как она, кому близкие отношения не приносили большого количества позитива. Ее любила только бабушка, но ее больше нет. Никто не обязан ее любить, никто не сделает ее счастливой, кроме нее самой, она свой главный ресурс. Надо помнить об этом, ничего не бояться и ничего ни от кого не ждать.

Джеймс забормотал во сне, звал какого-то Ларри и вдруг резко сел на кровати, обернулся по сторонам и с тихим стоном упал обратно на подушку.

– Ларри? – усмехнулась Кейт, – Я тебя спрашивала, есть ли у тебя девушка, а надо было спросить про парня?

Он засмеялся, будто всхлипнув.

– Ларри – это наш старый кот. Каждое утро я спускался в столовую и видел его возлежащим на столе. Мы с отцом завтракали с одной стороны, а он всегда лежал напротив. Мне приснилось, что его не было на столе утром. Он пропал. Глупость фееричная, но ощущалось, как полноценный кошмар, – он вновь засмеялся, – что вы знаете о страшных снах: кровь, кишки, маньяк с бензопилой – все фигня, вот кота на столе не увидеть, вот это реальный ужас, – он потер верх переносицы, будто у него болела голова.

– Пропал не Ларри, а ты, ты переехал и не будешь видеть его на столе, – рассудила Кейт и, заметив его удивление, улыбнулась, – Я к тому, что твой сон не предвещает дурного с Ларри, мало ли, может, ты веришь в вещие сны.

– Ой, нет, пророческих способностей у меня точно нет, – усмехнулся он, – Я разбудил тебя, извини.

Она развернулась к нему, придвинулась вплотную к его бедру и уложила голову на его плечо.

– Нам ведь не надо рано вставать, так? Выспимся.

Он обнял ее и вновь уснул. И на этот раз его спокойное размеренное дыхание убаюкало и ее тоже.

Правда ненадолго. Спустя пару часов он вновь подскочил от приснившегося кошмара.

– Это была плохая идея просить тебя остаться на ночь, не спишь из-за меня, – проворчал он в ответ на ее молчаливую попытку уложить его обратно в горизонтальное положение.

– Секс с тобой того стоит, все нормально. Я согласна даже как-нибудь повторить.

– Да хоть сейчас, – почти касаясь ее губ своими, прошептал он и тут же добавил вслух, слегка отстранившись, – Если я где-то раздобуду ибупрофен. У тебя нет?

Кейт проснулась окончательно.

– Что случилось? У меня в сумке валяется пара таблеток.

– Голова болит, не сильно, просто очень некстати, – он включил свет и неловко выбравшись из постели, едва не врезался головой в дверной косяк на повороте в ванную.

– Сейчас вернусь.

Кейт хотела сказать, что ее сумка в гостиной части номера, а не в ванной, но передумала, встала сама и принесла ее в спальню.

В душевой зашумела вода. Кейт нашла целую упаковку обезболивающего, подумала и выпила одну таблетку сама. Голова у нее тоже гудела.

Часы показывали половину пятого. Она прилегла на кровать и, казалось, на пару минут закрыла глаза, а, открыв их вновь, с удивлением обнаружила, что время почти половина шестого, свет еще горит, вокруг тишина и в кровати она по-прежнему одна, при том, что одежда Джеймса все также сложена на кушетке.

– Джеймс? – позвала она в пустоту.

Ответом ей была тишина. Обернувшись простыней, она встала. Дверь в ванную оказалась незапертой. Едва она ее открыла, ей в ноги свалился сам Джеймс в махровом халате, очевидно сидевший до этого, привалившись к двери спиной.

– Прости, – только и смогла выговорить Кейт, чуть не упав на него сверху.

– Это ты проси меня, дебила, – пробормотал он, вставая на ноги.

И она поняла, что он сам только что проснулся. Зеленые линзы исчезли, на нее смотрели светло-голубые глаза усталого несчастного человека.

– Так, все это мелочи, – заключила Кейт, – давай все-таки немного вздремнем. В кровати. И вдвоем., – с этими словами она нырнула обратно под одеяло и, протянув к нему руку, дернула за пояс халата, – Без тебя холодно.

Он не стал возражать, не раздеваясь, молча улегся, обнял ее и Кейт мгновенно заснула, вцепившись в него обеими руками, будто боялась, что он втихаря сбежит.

Проснулась она ближе к полудню, вовсе лежа на нем. В самом буквальном смысле, подобно сыру на сандвиче. Удивительно, но Джеймс при этом спокойно спал. Однако стоило ей аккуратно сползти с него, он моментально проснулся.

– У меня есть шанс как-то компенсировать тебе неудобства прошедшей ночи? – спросил он, вновь заключив ее в объятия, целуя в шею.

– У меня есть еще два презерватива. У тебя целых два шанса, – парировала она, не желая обсуждать что-либо всерьез.

Она не смогла бы признаться, что ей ни с одним парнем не было настолько же комфортно и наплевать на мелкие ситуативные неудобства. Он бы не поверил ей.

* * *

Расстались они только вечером в воскресенье и лишь потому, что отец Джеймса просил его приехать на ужин и заодно решить, какие вещи ему понадобятся при переезде, собрать их и подготовить все.

Кейт почему-то думала, что все дело в ней. Гарри или Генри, возившие их в субботу и воскресенье по городу, растрепали, что Джеймс поселился в отеле не один и его отец передумал настаивать на переезде.

– Это бред, – усмехнулся Джеймс, когда она сказала ему о своих опасениях, – Если они действительно что-то такое болтанули, то он там танцует тверк от радости, что ты девушка архитектор, а не какой-то гуру йоги или гипнотерапевт рандомного пола. Мало ли кого я мог нанять караулить мой сон.

– В смысле за деньги? – опешила Кейт.

– Ну, сексом я не стал бы расплачиваться со всеми подряд, я очень себя ценю в этом смысле, к тому же я исключительно гетеро ориентации, – по его лицу сложно было догадаться серьезно он или нет, если он не улыбался.

Кейт почувствовала, что шутки в сказанном было мало, но предпочла воспринять именно как шутку.

– Или за еду твои гуру бы работали. Столько всего вкусного за пару дней попробовать.

За прошедшие выходные она побывала в итальянском, тайском и ресторане молекулярной кухни. Молекулярная кухня ее неожиданно разочаровала. Джеймс, напротив, не удивился этому, сказав, что молекулярная кухня сродни современным видам искусства «не для всех и в веках воспоминаний не оставит».

У Кейт же за короткое время накопилось море новых впечатлений и потрясающих воспоминаний. Для нее вдруг распахнулся параллельный мир классного секса, шикарных интерьеров, дорогих напитков и блюд. Джеймс в свою очередь впервые побывал в лондонском зоопарке и ему очень понравилось. Кейт чувствовала себя счастливой, будто ей удалось поделиться с ним частью своих лучших детских воспоминаний.

– Всяческие гуру обычно веганы, по крайней мере, на людях. Завтра я буду решать вопросы с переездом. Я пойму, если ты не захочешь больше меня видеть, – вдруг заявил Джеймс, – И все же на ваш корпоратив я приду. Мне ремонт надо делать, у меня есть оправдание. Завтра созвонимся?

– Обязательно.

Тут ему позвонил подъехавший к отелю Генри, который должен был развести их по домам.

Они беседовали, сидя в ресторане. Кейт поспешила доесть свое «крем-брюле», Джеймс допил свой виски и расплатился по счету.

Выходные закончились, Кейт вовсе не хотелось с ним расставаться, но ее ждала ее собственная жизнь. Одинокая, но вполне комфортная для своего класса.

Глава 3

– Ты по уши втрескалась в него, – резюмировала Мэй, после того, как раскрутила Кейт на довольно-таки подробное описание прошедших выходных.

Не то, чтобы они были лучшими подругами, просто Кейт хотелось с кем-то поговорить, поделиться ворохом сумбурных мыслей и эмоций, засевших в ее голове. Друзьям она как раз не хотела об этом пока говорить. Их реакция предсказуема. Лиз и Ханна услышали бы в ее рассказе только то, что Джеймс богат, Ханна, наверняка, стала бы убеждать ее, что «ничего не выйдет», Лиз советовала бы «ловить момент», Дерек забудет через полчаса все услышанное и заявит, что это очередной ее парень и «сколько еще их будет, всех не упомнить», его девушка Джослин заведет песню, что пора бы подумать о настоящих отношениях и детях. Кейт не хотела все это слушать, голоса в ее голове наперебой твердили все это по очереди. Ей нужен был свежий взгляд на происходящее. Любопытной Мэй ничего не стоило разговорить ее.

– Я даже не стану это отрицать, – подтвердила Кейт, устраиваясь поудобнее за столом Мэй.

Они остались в офисе вдвоем. Все остальные разбежались по объектам, совещаниям или просто ушли на обед.

– Ну, он красивый, богатый и не жадный мужик, с которым у тебя был исключительно офигенный секс весь уикэнд. Устоять нереально, я бы сказала, – подумав, добавила Мэй, – Вопрос, что дальше?

– Есть варианты? – скептически хмыкнула Кейт, – Он переедет, сделает ремонт, найдет себе подходящую девушку…

– Он не употребляет сейчас? – прервала ее Мэй.

Кейт замотала головой.

– Да кто знает, может, что и получится. Он ведь хочет еще увидеться?

– Он придет завтра к нам на корпоратив. Заодно каталоги посмотрит.

– Тогда пусть приходит часа за два до начала гулянки, иначе ему будет не до каталогов, да и всем будет не до них, он ничего не выберет..

Кейт кивнула, соглашаясь. Мэй налила им еще по чашке чая.

– Я тут слышала сплетню, что Джеймс Ройд прислал резюме в нашу головную контору на должность верстальщика каталогов или что-то в таком духе. Это после поста директора отдела стратегического развития. Наш отдел персонала решил, что это какой-то розыгрыш.

– Когда он успел?

– В пятницу. Похоже, Джеймс Ройд всерьез решил связать судьбу с нашей конторой, – улыбнулась Мэй, – Остается дождаться реакции Аделарда на этот порыв. Если он тебя вдруг спросит о происходящем, не удивляйся, и лучше расскажи все, как есть. Они вернулись час назад в Лондон, завтра будут с утра в офисе.

– Думаешь, Аделард возьмет его на работу?

– Понятия не имею. Аделард непредсказуем для меня. Я не удивлюсь любому его решению. Но я ведь не это тебе хотела сказать, – опомнилась Мэй, – Если Джеймс Ройд не шутил, послав свое резюме на эту вакансию, у него очень плохо с самооценкой.

– Он мог что-то перепутать и не туда нажать, – вздохнула Кейт, – И с самооценкой у него плохо не во всех сферах жизни, например, он считает себя королем секса.

– И это абсолютно адекватная оценка себя, судя по твоему же рассказу, – засмеялась Мэй, – Возможно, во всем остальном он настолько же объективен и, в отличие от тебя, считает, что ты слишком хороша для него и вовсе не лукавит, всячески намекая тебе на это.

– Это флирт, его разновидность, – усмехнулась Кейт, – Я читала о таком. Многим женщинам нравится ощущать себя королевой положения, которая снизошла до простого парня.

– Это точно нравится, – кивнула Мэй, – Мне точно бы понравилось. Тогда получается еще интереснее, Джеймс Ройд весьма умен. Ведь король секса, который кормит тебя лобстерами и фуагра, мог бы не напрягаться, создавая для тебя эмоционально комфортный фон. Особенно, если бы не имел планов на долговременные отношения, ведь так?

Кейт беспомощно пожала плечами.

– Он умен и с ним приятно общаться, это реально так. Я не понимаю, почему у него нет девушки. Может, он врет, что нет?

– Ему кто-то писал или звонил, пока ты была поблизости?

– Нет.

– Он уходил с телефоном в туалет, старался остаться один, чтобы поговорить с кем-то?

– Нет, он говорил в основном с шоферами, один раз с отцом и еще с какой-то миссис Такер по поводу пальто, которое он заберет при переезде. Ему не звонили ни друзья, ни бывшие коллеги, ни разу за все время, пока я была с ним. Не только в выходные, но и в те вечера, что мы провели вместе до этого.

Кейт задумалась, вспомнив свои выводы после просмотра его старых страниц в соц сетях и добавила:

– Мне кажется у него нет друзей и даже близких знакомых. И я в упор не понимаю почему.

– Возможно, ты поймешь это чуть позже, – усмехнулась Мэй, – У всего есть своя причина. Кстати, ты с ним переписываешься сама?

– Я узнала его телефон лишь вчера, – призналась Кейт, – До этого он не спрашивал моих контактов и сегодня мы еще не связывались с ним. Он обещал позвонить вечером.

– Он необщителен и старомоден. Ты же знаешь, что нашего начальства нет в соц сетях и в вотсапе, а с близкими друзьями они созваниваются по скайпу или просто по телефону. Для всего остального у них корпоративный мессенджер и электронная почта. Может Джеймс Ройд такой же.

– Вероятно, так и есть.

До самого вечера Кейт размышляла о возможных причинах одиночества Джеймса и о том, не ошибается ли она в своих предположениях. Позвонила подруга, пригласила ее на посиделки одиночек 14 февраля. Пришлось сказать, что теперь она к ним не относится.

Лиз была в шоке от этой новости. Кейт даже послышались нотки зависти в ее тоне, когда речь зашла о перепробованных за короткий промежуток времени блюдах высокой кухни.

– Дались тебе рестораны, выставки и зоопарки, сводила бы его в ювелирный на красивое посмотреть или в клуб какой, где тусят такие как он сам. Может, еще с кем познакомилась бы, у тебя подруга непристроена…

– Ты же хотела побыть какое-то время одна, – напомнила ей Кейт, – говорила, что хочешь заняться собой, что тебе надоело быть в отношениях.

– Я готова передумать ради парня, тратящего такие суммы на свидании с девушкой вроде тебя.

– Вроде меня?

– Не обижайся, милая, ты и сама все понимаешь, ты не его круга, на тебе это написано крупными буквами. Ты живешь неделю на те деньги, которые он тратит в один вечер.

«Две недели, а то и больше» – мелькнула горькая мысль. Вслух Кейт лишь вздохнула и поспешила закончить разговор.

Джеймс позвонил только в 10 вечера. Кейт уже успела подумать, что он забыл о планах посетить корпоратив в ее конторе и своем обещании позвонить ей накануне. Но он позвонил, ошарашив первой же фразой:

– Я у твоего дома, можно поднимусь?

– Третий этаж, я тебя встречу, – только и смогла вымолвить Кейт, поспешно стягивая с себя растянутый домашний костюм-пижаму, одновременно отрезая бирку с единственной своей по-настоящему «развратно-дорогой» брендовой вещи.

Шелковая сорочка «La perla», купленная с ее первой зарплаты как символ «новой красивой жизни», дождалась своего часа. Накинув на плечи плед, Кейт открыла дверь. Джеймс как раз успел подняться.

– Ты уже спишь, прости, что разбудил, – его взгляд скользнул по ней, но когда он заметил на диване в гостиной скомканную фланелевую пижаму, уголок губ дернулся в усмешке, – прости за неудобства.

– Я не спала, – нервно передернула плечами Кейт, поспешно собирая разбросанные по квартире вещи, – Я веду себя как дура, да? – вздохнула она, заметив его взгляд на отрезанную бирку и пакет из-под ее обновки, которые она также не сообразила сразу убрать.

– Приличные люди не приходят без предупреждения в десять часов вечера, – ответил он, – Это я веду себя, как дурак, – он развернулся обратно к двери, – прости, я пойду…

Кейт поймала его за руку.

– Останься, пожалуйста, иначе я не буду спать, гадая, что случилось и как глупо я выгляжу в твоих глазах.

– Ничего не случилось, просто я тупой. Я понял, что не смогу всю ночь ходить из угла в угол в новой квартире. Точнее в старой. Я перевез туда свои вещи и теперь думаю, что зря, раз я собираюсь делать там ремонт…

– Разувайся. Я редко мою полы, поэтому в обуви не хожу, – предупредила Кейт, ловко стянув с него куртку-пиджак.

– Ты очень развратно выглядишь, – усмехнулся он, проводя указательными пальцами по ее голым плечам от бретелек и до локтей, – и красиво… – и, сняв все же ботинки, резко сменил тему, – Тебе нравится тут жить?

Кейт огляделась по сторонам. Маленькая квартирка с одной спальней и кухней, размером с чулан, но не студия, все-таки 48 квадратов, в гостиной был настоящий камин и хоть она пока не успела им воспользоваться, ей нравилась мысль о том, что в любой момент она может разжечь его и посидеть у живого огня с бокалом вина и книгой.

– Нравится, но я понимаю, что для тебя тут кажется тесновато…

– Я хотел предложить тебе переехать ко мне, но это глупо и даже, наверное, грубо, – прервал ее Джеймс.

– Мы знакомы неделю, – засмеялась Кейт и вдруг спросила, – А духовка и посудомойка в твоей квартире есть?

Он пожал плечами.

– Я не знаю, я не разглядывал, что там есть, все равно ремонт делать. Там все древнее. Если хочешь, будет и то и другое.

– Сколько спален?

– Две и гостиная, кухня большая, но столовой нет. Ванных комнат тоже две, в одной только душ, но та будет моя. Ты могла бы занять вторую спальню и ванную и мы иногда бы могли встречаться на кухне или ходили бы друг к друг в гости, – вновь оживился он.

– Большие комнаты? Какая площадь квартиры?

– Что-то около ста квадратов. Ты могла бы попробовать пожить со мной, эту квартиру оставить и переехать ко мне, если что-то пойдет не так, просто вернешься сюда. Тут уютно.

Он опустился на диван и увлек ее за собой, усадив к себе на колени. Кейт привычно обняла его за шею, ероша одной рукой его волосы на затылке.

– Разве смысл твоего переезда не в том, чтобы пожить одному?

– Смысл в том, чтобы пожить отдельно от родителя, – ухмыльнулся Джеймс, – насчет того, с кем я должен жить, условий нет. Я достал отца своей вечно кислой физиономией, он хочет легкости и позитива на старости лет. По крайней мере, так говорит. А я должен стать самостоятельным и зажить своей собственной жизнью.

Кейт поцеловала его в висок.

– Ты никогда не жил один? Неужели не хотелось попробовать?

– Когда мне этого хотелось, у отца была куча аргументов против этого. Я был молод, самонадеян, окружен неподобающими людьми, склонен к авантюрам, да и просто «какого черта, Джеймс, в доме полно места, мы можем даже не встречаться» – сварливо-небрежным тоном закончил он, очевидно процитировав отца.

– А сейчас что изменилось?

– Сейчас я тень самого себя, ему надоело каждый день видеть напоминание о провале своих планов в отношении меня. Все-таки мы встречаемся достаточно часто.

– Он так и говорит? – осторожно спросила Кейт.

– Нет, он говорит, это нужно мне. Якобы, переехав, я смогу поверить, что жизнь удивительна и прекрасна, что-то в таком духе. Он хочет просто, чтобы никто не портил ему настроение, я довольно мрачен и пессимистичен, это реально угнетает. Но я обещаю не нудеть при тебе, – быстро добавил он в итоге и, поддев пальцем бретельку, аккуратно опустил ее вниз, коснувшись губами ее плеча, – Я не хочу жить один, я не готов стать вовсе отшельником, – едва слышно договорил он, целуя ее шею и плечи.

Кейт вздрогнула и, взяв его лицо в ладони, заставила посмотреть себе в глаза.

– Пока в твоей квартире будет ремонт, ты можешь пожить тут, у меня. И, если мы уживемся и по прошествии недели или двух еще захотим друг друга видеть, я согласна переехать к тебе. С условием, что у тебя там будет духовка, посудомойка, рожковая кофеварка и блендер. За это я обещаю тебе варить кофе, иногда вкусную выпечку и еду. Я люблю готовить, но тут у меня только микроволновка и две рабочие конфорки…

Он облегченно вздохнул и совсем уж откровенно и провокационно обнял ее, передвинув к себе еще ближе.

– Я не знаю, как выглядит то, что тебе нужно, ты просто закажешь сама все это и решишь, что, где должно быть. В конце концов, архитектор из нас двоих ты.

Кейт засмеялась, ловко расстегивая на нем рубашку.

Больше они в тот вечер не говорили о переезде, у них нашлись более увлекательные занятия.

Удивительно, но в этот раз Джеймс не колобродил большую часть ночи, как в отеле. Кейт всерьез стала подозревать, что в ближайшие пару недель ей придется спать на нем. В самом буквальном смысле. Он не просыпался, если не мог перевернуться, а не мог перевернуться он, если она придавливала его сверху собой. Она не возражала. После трех фееричных оргазмов она уснула бы и в менее удобной позе.

Джеймс не проснулся даже от верещания ее будильника, но стоило ей встать, он тоже подскочил, почти в ту же минуту.

– Доброе утро, я на работу. Я оставлю тебе ключи, приедешь к нам в час или в два, каталоги посмотришь и потом сразу на гулянку останешься…

– Ой нет, я с тобой поеду. А то еще как-то не так закрою. Я вчера у себя дверь захлопнул, когда уходил, теперь за запасными ключами ехать придется, – едва осознав происходящее, зевнул он, потирая небритую щеку.

«А кто сказал, что это будет легко» – про себя подумала Кейт, когда, вернувшись из душа, увидела, что он опять спит, теперь на диване, завернувшись в ее поросяче-розовый плед. Ей нравилось на него смотреть и такого, сонного, небритого, с торчащими во все стороны волосами и ей откровенно жаль было его будить. Однако пришлось.

– Я достала тебе бритвенный станок и зубную щетку из своих запасов, нераспечатанные на раковине лежат. Пеной придется воспользоваться моей, надеюсь, у тебя нет аллергии, все-таки моя пена для бриться ног, а не лица…

– У тебя есть запасная щетка и станок? Ты точно живешь одна? – улыбнулся Джеймс, потер глаза и одна линза тут же оказалась на полу, – Черт!

– А еще запасной шампунь, зубная паста, крем для лица, дезодорант, пачка стирального порошка тоже в запасе есть, – усмехнулась Кейт, и осторожно подняла с пола линзу, протянула ему, – вот линз и жидкости для них нет, увы.

Джеймс осторожно подцепил ее на указательный палец и засунул обратно в глаз.

– Так можно? – удивилась Кейт.

– Запасных у меня нет, а без них я как слепой крот, – усмехнулся он, – Ничего, ты не ходишь по полу в уличной обуви, на нее никто не наступал. Надеюсь, обойдется, – он нехотя выбрался из-под одеяла и, пошатываясь, направился в ванную.

– Полотенце чистое на стиралке…

– Зачем тебе такие запасы? – крикнул он уже из ванной комнаты, видимо, заметив ее полку «черного дня» с нераспечатанной косметикой и средствами гигиены.

– Жизнь научила, что лучше, когда они есть, – смеясь, крикнула в ответ Кейт, готовя на завтрак тосты и кофе.

Спустя пятнадцать минут Джеймс явился на кухню уже одетым, выбритым и с влажными после душа волосами. Кейт вновь чертыхнулась про себя, фен сломался неделю назад и запасного у нее не было. Да и пользовалась она им редко, потому отложила покупку нового на неопределенное время.

– Сегодня финал, – кивнула она на экран телевизора, – Сегодня объявят, кто лучший пекарь Британии, ради этого можно опоздать на работу.

Ведущие как раз пробовали торты участников, комментируя свои впечатления.

– Мне было бы жаль, если бы я потратил несколько часов на создание такой красоты, а кто-то критиковал бы мой шедевр, – заметил он, кивнув на девушку в слезах на экране.

– Она всегда ревет, когда ее хвалят тоже и когда побеждает в конкурсах. Это старый сезон вообще-то, просто мне нравится цикл этих передач, – Кейт подвинула ему тарелку с тостами и розетки с джемами, и, уже наливая ему кофе, уточнила, – кофе или чай?

– Кофе, забавно, что у тебя мой любимый джем.

– Вчера купила, – смущенно призналась Кейт, – ты на завтрак всегда брал малиновый я решила попробовать, что в нем особенного.

– Я не завтракаю. Только за компанию с кем-то и кроме тоста с малиновым джемом и кофе не в силах запихать в себя ничего. И все-таки, зачем тебе 4 пачки прокладок и три упаковки туалетной бумаги? В пандемию тебе не доставалось этого добра и теперь у тебя травма? – прищурившись, усмехнулся он, устраиваясь за столом.

– Это моя подушка безопасности, – нехотя призналась Кейт, – у меня нет возможности откладывать деньги на случай потери работы, пока я коплю на ремонт квартиры бабушки, но я могу держать запас необходимых каждый месяц вещей, купленных на распродажах и по акциям. У меня ведь еще есть запас сахара, муки, соли, чая, кофе, макарон и консервов. Пару месяцев я могу позволить себе не спеша искать новую работу, не влезая в долги и не распечатывая копилку.

– Извини, я почему-то думал, что причина какая-то веселая, – нахмурился он и тут же сменил тему, – Кофе хорош.

– Мы с тобой на метро поедем?

Джеймс хлопнул себя по лбу.

– Ах, да, сейчас напишу Генри, что я у тебя. Только телефон найду…

Кейт подала ему его айфон, на который чуть было не наступила, убирая с дивана одеяло.

– На полу валялся.

– Однажды я нашел его на сливном бачке унитаза и я не понимаю, как я додумался его туда положить.

Кейт засмеялась. Сборы на работу затягивались, она никогда так поздно не выходила из дома, оставалось надеяться, что Генри довезет их быстро. Почему-то она не нервничала и не раздражалась из-за всех этих проволочек. Ее даже не слишком беспокоила перспектива их каждодневного повторения в случае переезда к ней Джеймса.

Они досмотрели «Великих пекарей», доели тосты, допили кофе, волосы Джеймса успели подсохнуть. Наконец, позвонил Генри, подъехавший к дому.

Кейт заметила, насколько удивленным он выглядел, открывая перед ними дверь.

– Так вы хотите, чтобы я привез ваши вещи сюда из вашей квартиры? – уточнил он, когда машина выехала на дорогу.

– Там только две подушки, приставка, телек, чемодан, чехол с пальто и костюмом, но это вечером, главное, найди запасные ключи, там дверь захлопнулась, а мои ключи, остались внутри.

– Телек у меня есть, – вставила Кейт.

– Этот большой. Ты не против? По идее, можно не играть в приставку пару недель, не вопрос…

– Я не против, я никогда не играла в приставку, ты ведь не думаешь, что я не воспользуюсь такой возможностью?

– Отлично, сыграем, – кивнул Джеймс и, обращаясь к Генри, добавил, – вечером тебе придется нас забрать с корпоратива. Я позвоню, когда именно.

– Мне понадобятся ключи, чтобы я привез ваши вещи в новую квартиру, – заметил Генри с легким беспокойством.

– Так, нет, тогда это вечером или завтра, – не дав ему договорить, передумал Джеймс.

Кейт хотела было сказать, что это не проблема, но он добавил:

– Я собираюсь пожить в гостях, у меня не должно быть своих ключей, меньше шансов, что я их потеряю.

– Или я, – размашисто кивнул Генри, – Я тоже постоянно теряю ключи.

– Ай, брось, – фыркнул Джеймс, – тебе до меня далеко.

* * *

Сказать, что коллеги Кейт удивились, увидев ее спутника – это ничего не сказать.

– Знакомьтесь, господа, это наш новый клиент, Джеймс Ройд, – представила она своего спутника, – Ему нужно отремонтировать квартиру, я обещала, что мы ему в этом поможем.

Мэй первая стряхнула с себя минутное оцепенение, тут же пригласила гостя к столу для посетителей, разложив перед ним каталоги с образцами интерьеров и материалов.

– Выбирайте, что больше нравится. Мы внесем любые возможные изменения и дополнения, если предложенные варианты не устроят. Нам нужно понять ваши предпочтения в целом. Также всегда можно сделать абсолютно уникальный дизайн, если у вас будет такое желание, – поставленным голосом начала она.

Кейт же забрала куртку Джеймса и отправилась переодеваться в гардеробную. Туда же нырнули Лайнел и Вайлет.

– Это новый способ заманивать клиентов к нам? – фыркнул Лайнел, после того, как плотно закрыл дверь, – Аделард должен тебе премию…

– Отвали, – беззлобно ответила Кейт, – он останется на корпоратив как мой партнер, пожалуйста, не порть мне вечер сомнительными шутками.

– Ты спишь с ним? С тем самым Джеймсом Ройдом? – Лайнел как будто не услышал того, что она только что сказала.

Вайлет шумно вздохнула.

– Это очевидно, тебе не кажется?

– Я в шоке. Я слышал, он платит женщинам за то, чтобы они с ним спали. Тебе тоже?

Кейт расхохоталась.

– Он за это расплачивается со мной сексом. Предлагал деньги, но я предпочла секс и еду.

– В смысле? – в унисон переспросили Лайнел и Вайлет.

– В смысле, что он предполагал именно спать с ним за деньги, в смысле лежать рядом и спать. 500 фунтов за ночь предлагал. Подушкой или одеялом работать в этом смысле.

– Я бы согласился на твоем месте, – не раздумывая, заключил Лайнел, – Я даже на своем бы согласился, если бы не был женат и не обязан был спать дома. Просто спать за 500 фунтов в тишине… Да чтоб я так жил.

– А он дорого берет за секс, получается, – засмеялась Вайлет.

И все остальные вместе с ней. Этот момент в раздевалку, также смеясь, ввалились Аделард и Айрин.

– Доброе утро, господа, – широко улыбнулся Лайнел, – рад снова видеть в начальниках вас, тирании Мэй пришел конец.

– Вот ты-то мне и нужен, – прищелкнул пальцами Аделард, – зайди ко мне в кабинет.

– Что-то случилось? – с притворным равнодушием спросил Лайнел.

Кейт же заметила промелькнувшее в его глазах беспокойство.

– Крови хочу, – буднично сообщил Аделард, став серьезным, но опять же Кейт видела чертинки-смешинки, прыгавшие в его глазах, и в глазах также вдруг ставшей серьезной Айрин, – Буду пить твою кровь, пол литра, думаю, мне хватит, не умрешь.

Вайлет, не выдержав, вновь хихикнула.

– Аааа… Ну, тогда пойду готовиться, – протянул Лайнел, изображая веселое равнодушие, – Съем что-нибудь для вкуса крови.

– Только не чеснок, – прежде чем Лайнел вышел из гардеробной с убийственной серьезностью предупредил Аделард, разматывая шарф от Hermes, явно новый, темно-бордовый, с серым геометрическим рисунком.

Кейт уловила от него ставший уже привычным ей холодно травяной аромат парфюма, невольно вздрогнула. Как может быть, чтобы у таких разных людей был одинаковый вкус в таких тонких нюансах. А велика ли разница на самом деле?

Аделард был высоким стройным брюнетом, с темно-карими миндалевидными и при этом большими глазами, обрамленными густыми ресницами, которым позавидовали бы многие девушки, точеными красивыми чертами лица, прямым идеальной формы носом и жесткой линией губ. Он был откровенно красив и не менее откровенно значителен.

Никто, глядя на него, холеного, ухоженного, молодого и с полным набором модельных параметров не заподозрил бы в нем модель или даже успешного профессионала своего дела. Он казался именно тем, кем был – человеком, чья власть была очевидной и тотальной. «По типу power», как сказала однажды Мэй. У него были все ключи, за ним все закрыты двери и именно он решал, какая дверь перед кем откроется. До знакомства с Аделардом Кейт не поверила бы, что такие люди бывают не только в книгах, но и в реальной жизни.

Джеймс был для нее понятнее, комфортнее и теплей. Аделард вызывал трепет и восторг, как совершенное произведение искусства.

Айрин и Вайлет заговорили о проекте на Сицилии и перспективах еще одного там же. Кейт, наконец-то, переобулась, до этого она стояла в одном ботинке и с туфлей в руках.

– Это Джеймс Ройд у нас тусит? – спросил Аделард у Кейт, повесив свое пальто на вешалку и сунув шарф в рукав.

– Да, ему надо сделать ремонт в своей новой квартире, – кивнула Кейт, мельком окинув взглядом себя в зеркале.

Удивительно, но сегодня она себе даже понравилась. Облегающие черные штаны из тонкой кожи и серебристая туника, по сути, ничего особенного, она просто казалась себе стройней.

Айрин сняла пальто и Кейт мысленно вздохнула с облегчением. Пару недель назад она хотела купить себе такое же платье-рубашку, элегантное и одновременно простое.

– Офисный халат, как тебе? – услышала она слова Айрин, адресованные Вайлет.

Та засмеялась:

– Классный, на тебе шикарно смотрится.

Это не было лестью. У Айрин была отличная фигура, на ней шикарно смотрелось абсолютно все. Почти третий размер груди при довольно худощавом сложении. Кейт всегда мечтала о такой фигуре. Впрочем, Айрин была довольно миниатюрной, ее рост составлял 162 сантиметра, но это лишь добавляло ей шарма.

– Он не на работу пришел устраиваться? – уточнил Аделард, вновь вырвав Кейт из ее размышлений.

– Он ничего не говорил про работу, но ручаться не могу, – осторожно заметила она, понимая, что ее начальство уже в курсе всех дел.

– Пусть сначала решит вопрос с ремонтом, не дергай его пока, – предупредила мужа Айрин, вставая на каблуки, – никуда он не денется. Он же с нами будет гулять? – спросила она уже встретившись взглядом в зеркале с Кейт. Теперь они казались одного роста.

– Таков был план.

– Ну, и отлично, напоим его, а уже потом поговорим, – хохотнул Аделард, также переобуваясь.

– Осторожнее с ним, пожалуйста, – улыбнулась Кейт.

– О, не переживай, мы в курсе его тонкой душевной организации. Я сама корректность, – хмыкнул Аделард.

Айрин приобняла его за пояс и добавила:

– Я прослежу за этим лично.

– Спасибо, – Кейт не сдержала облегченного вздоха.

Вайлет понимающе улыбнулась. Они с Айрин дружили.

В этом офисе были весьма своеобразные межличностные отношения. Эйприл была замужем за родным братом Мэй, Айрин и Вайлет дружили, Коллин когда-то был однокурсником Айрин и сейчас они с начальством дружили семьями. Майкл и Уильям когда-то учились вместе в старшей школе, Мать Уилла была подругой матери Аделарда. Еще один их сотрудник, ныне сосланный в длительную командировку в Хорватию – Кемаль Чамолук когда-то учился вместе с Лайнелом в университете и сейчас они плотно общались и дружили семьями. Сам Лайнел был кузеном мужа Мэй.

Кейт часто казалось, что только она – «случайный человек, взятый на работу с улицы». Только она пришла в этот офис, пройдя стандартный путь поиска работы, остальных приводили за руку друзья и родственники.

Пока они переобувались и беседовали в гардеробной, Джеймс успел выбрать стиль интерьера одной из спален и одной ванны. С остальным он решил повременить, но ровно до момента, как увидел Кейт.

– Скажи, какая тебе, то есть мне нужна кухня? – попросил он.

Аделард и Айрин, обменявшись ухмылками, удалились по своим кабинетам. Вайлет также мужественно проигнорировала это замечание, сделав вид, что ее это не касается и не интересует.

И только Колл, чей проект спальни Джеймс успел выбрать, сидевший на поручне второго кресла для посетителей, оторопело уставился на Кейт.

– Когда вы успели съехаться?

– Еще не успели, но к этому идет, – улыбнулась Кейт и уселась в кресло Колла, придвинула к себе каталоги.

– Я не была в этой квартире. Но если действительно менять все, то нижние шкафы какие угодно, но не белые, верхние не темные, никаких зеркальных поверхностей, столешницы кварцевые, обязательно посудомойка, духовка, раковина обыкновенная, никаких двойных…

– Вот ты и будешь кухню делать, – хмыкнул Колл, – будет твой чисто проект.

– Я согласен, – тут же вставил Джеймс, – и вторую спальню тоже.

– Нет, если я выбираю тебе вторую спальню, это будет проект Эйприл, я в восторге от него, – она нашла в одном из каталогов образец интерьера, показала Джеймсу.

Тот лишь кивнул.

– Твоя ванная комната именно с ванной, мне она не нужна, – предупредил Джеймс, – мне нужен только душ, но чтобы эффект сауны был.

Колл что-то записал в своем блокноте и все же спросил:

– У вас разные спальни?

– И ванные тоже, – не колеблясь, подтвердил Джеймс.

– Так, ванные обе твои проекты будут, – кивнула Кейт Коллу, оценив выбор образцов. Она прекрасно знала, кто автор какого проекта, из тех, что были представлены в каталоге.

– Гостиная вот эта, как тебе? – спросил Джеймс, разворачивая Кейт визуализацию проекта Майкла.

Та лишь улыбнулась. Ни один проект в Сент Джонсе не обошелся без проекта Майкла. Камин этот проект предусматривал, остальное ей было не столь важно.

– Нравится.

– Получается, мы определились.

– Прихожая еще, – напомнила со своего места Мэй, тем самым обнаружив, что внимательно слушает их разговор.

– Там прихожая почти часть гостиной, – пожал плечами Джеймс.

– Тогда тоже пусть это будет делом Хитта, – резюмировал Коллин Доррей, делая быстрые пометки в своем еженедельнике, – Нам надо будет посмотреть квартиру, все замерить, осмотреть с инженерной точки зрения, потом уже подготовим все для согласования и, когда согласуем, сразу приступим к работе.

– Сколько займет времени ремонт? – уточнил Джеймс.

– От недели до трех. Как показывает практика – 10—15 дней, зависит от того когда начнем, – пояснил Колл.

– Завтра?

– Хорошо, завтра я и Майкл можем подъехать на объект около 10 утра, – и обернувшись к Кейт добавил, – кухню тоже всю осмотрим и измерим, я тебе скину параметры, не переживай. Тебе надо будет только согласовать проект, как я понимаю, с самой собой.

– Я надеюсь, что у меня получится это, – усмехнулась она.

Это был ее первый самостоятельный проект, она нервничала и Колл прекрасно это понимал.

– Эйприл замеры тоже сбросим, – невозмутимо продолжил Колл, – Завтра в десять утра. Так еще мне нужен точный адрес.

Джеймс достал телефон и набрал Генри, уточнить адрес. Колли глазом не повел, нисколько не удивившись. Кейт вспомнила, что многие их клиенты ездят по городу с шоферами и потому не утруждают себя запоминанием новых адресов. Однако Джеймса это смутило, это было видно.

– Так, значит, мы договорились, – резюмировал Колл, записав место и время, – Рад был познакомиться, пойду работать, – и, пожав руку Джеймсу, ушел на свое рабочее место.

– Мне тоже надо бы поработать, – призналась Кейт.

Джеймс кивнул.

– Пойду погуляю…

Мэй тут же предложила ему остаться до корпоратива в офисе, обещая кофе и печеньки в несчетном количестве. Джеймс думал недолго.

– А я могу поговорить с мистером Асеном?

– Аделардом? Да, конечно, он у себя, я сообщу ему, – поспешила заверить его Мэй и лично отправилась в кабинет начальства.

– Тебе правда понравилось то, что мы выбрали? – спросила Кейт, когда они остались одни.

Джеймс кивнул. Он очевидно нервничал, Кейт заметила, что он кусает губы, но говорить об этом явно не был расположен.

Мэй вернулась тут же. Видимо, Аделард погибал от любопытства, зачем Джеймсу Ройду понадобилось работать в его конторе. Кейт тоже не сомневалась, что речь пойдет именно об этом.

– Он ждет вас, я провожу…

Как только Джеймс закрыл за собой дверь начальственной берлоги, Мэй подсела к Кейт.

– Рассказывай.

Та лишь пожала плечами.

– А я знаю не больше твоего, мы не говорили с ним о работе.

– Да к черту работу, – усмехнулась Мэй, – как тебя угораздило съехаться с ним на второй неделе знакомства?

– Строго говоря, еще и недели не прошло, – парировала Кейт, – я сама не знаю, как так вышло. Он предложил, я не нашла повода отказаться.

– У него хороший вкус, – заметила Мэй, глядя на выбранные Джеймсом образцы плитки для ванных комнат, – Все так лаконично и в тоже время не банально и не скучно.

– Он любит зеленый цвет, – улыбнулась Кейт, разглядев выбранную палитру, – от мятного до темно-изумрудного. Зато я теперь понимаю, какого цвета будет кухня.

Кейт переписала себе в рабочий блокнот все выбранные артикулы и все-таки переместилась за свой рабочий стол. Неожиданно в зал для посетителей выскочил Аделард.

– Мэй, воды принеси. Быстро! – и тут же вернулся обратно к себе.

Кейт подпрыгнула, Вайлет и Колл тоже. Мэй, ни слова ни говоря, налила полный бокал и отнесла в кабинет босса.

– Моей крови ему не хватило, он отгрыз кусок свежатины, – флегматично заметил Лайнел, не отрываясь от своего экрана.

– Что ты натворил, кстати? – полюбопытствовала Вайлет.

– Да, ничего. Две крысы из головного офиса подло оклеветали меня, интриги низких людей…

Колл и Вайлет одинаково скептически хмыкнули. Лайнел как никто умел плести интриги и сталкивать лбами людей. Аделард глобально смотрел на это сквозь пальцы, но, конечно, не мог игнорировать случаи, когда Лайнел попадался. Это значило, что его очередная блестящая комбинация не сработала и что-то пошло не по его плану. Мэй, вернувшаяся из кабинета, лишь пожала плечами в ответ всем взглядам:

– Просто разговаривают, ничего там особенного не происходит.

С объекта приехал Майкл, а из отдела согласований явился Уилл. Новости и разговоры отвлекли Кейт от мыслей о том, что творится в начальственном кабинете, тем более Уилл загрузил ее работой по их совместному проекту.

Прошло более часа, когда Аделард и Айрин вышли поболтать со всеми. Аделард был как всегда весел.

– А где Джеймс? – наивно полюбопытствовала Кейт.

– Он его съел, все, нет у тебя больше кавалера на вечер, – отозвался Лайнел, – Я бы мог, конечно, спасти тебя от одиночества, но я женат, знаешь ли, и моя супруга придет сегодня сюда, не выйдет у нас с тобой ничего…

– Он спит, – шепнула Айрин на ухо Кейт и в ответ на ее ошарашенный взгляд, пояснила, – у него случился приступ паники, потом разболелась голова, теперь он просто заснул на диване Аделарда.

Кабинеты Аделарда и Айрин помимо дверей в общий зал сообщались между собой через раздвижные двери в разделяющей их стене. Обычно они держали их открытыми и таким образом заседали по сути в одном большом кабинете, в разных его сторонах.

Также из кабинета Аделарда можно было попасть в его личный туалет, впрочем, там была и душевая при необходимости. Туда большинство сотрудников ходило плакать, медитировать на горькую жизнь или курить. У всех случались тяжелые дни, подобное не возбранялось. Айрин называла этот туалет «комнатой ментального здоровья», там стояли два пуфика и небольшой раскладной столик между ними.

– Ну, что, будет у нас новый сотрудник? – спросила Вайлет.

– Недели через две, и, господа, он будет работать у нас тут, – громко провозгласила Айрин, – Мэй, нужно как-то устроить тут еще один стол.

– Да пусть пока за столом Кемаля поработает, – усмехнулся Лайнел, – Кем он работать-то у нас тут будет?

– А через две недели, это чтобы скидку ему не делать на ремонт как нашему сотруднику? – засмеялся Коллин.

– Я подумаю, как обозвать его должность, – также улыбнулся Аделард, – У нас плохо с визуальным наполнением рекламных материалов. Он будет заниматься съемкой, монтажом роликов для сайта и рекламы в соц сетях, а также подготовкой такого рода контента для выставок и прочих мероприятий. Две недели нужны мне, чтобы подумать как презентовать мою идею головному офису, там надо будет слегка перестроить работу маркетингового отдела. И да, никаких скидок ему, я жадный. За две недели его ремонт должен быть закончен, понятно?

– Да, сэр, – отсалютовал Колл.

– Мгновенная карма, – блаженно улыбнулся Лайнел и тут же пояснил, – Те две крысы, подлые клеветницы из маркетингового отдела, наши разногласия как раз касались моих страниц в каталогах для выставок. Их готовили к печати тупые куры без зачатка художественного вкуса.

– Только не думай, что это оправдывает твои похожие на харасмент высказывания на их счет, – с деланной строгостью осадила его Айрин, – Джеймс Ройд, как и его должность – явление новое для нашей конторы. Дабы избежать его столкновения с возможной негативной реакцией на эти перемены сотрудников отдела маркетинга и влияния на его работу тех, кто не сразу примет эти перемены, он будет работать тут.

– И все же, где он? Из окна вышел? – уточнил Лайнел.

– Линзы новые заказывает, что ты как маленький, – фыркнул Аделард, – линза у человека выпала случайно. Да и вообще ему нужно уладить кое-какие свои дела, тем более, он остается на корпоратив, есть время для этого…

– Аааа… – Лайнел, да и многие другие мгновенно поверили и потеряли всякий интерес к интриге «где Джеймс Ройд».

В кабинете Аделарда упало что-то тяжелое и снова все стихло.

– Я пойду посмотрю, – вскочила Кейт.

Айрин кивнула и прежде чем закрыть за собой дверь, Кейт услышала окрик Аделарда:

– А ты куда? Ты со мной в конференц-зал и ты, Уилл тоже…

Джеймс успел поднять стул, придвинутый к дивану, который, очевидно, до этого уронил, вставая.

– Ты теперь наш штатный фотограф и оператор? – Кейт присела с ним рядом.

Выглядел он откровенно паршиво. Бледный, растрепанный, линзы исчезли, глаза покраснели и отражали весь спектр эмоций: усталость, подавленность, растерянность и явное недомогание.

– Аделард очень интересный человек, – хмыкнул он, пытаясь привести себя в порядок.

Кейт застегнула пуговицу на его рубашке, помогла ему вернуть торчащие волосы в благопристойное положение. Она знала, что без линз у него перед глазами все расплывается.

– Ты действительно заказал другие линзы?

– Да, я позвонил Генри, он привезет их. Наверное, уже скоро, – он посмотрел на часы, но, видимо, не увидел точного времени, раздраженно дернул рукой, – Как же я бешу сам себя! Наверняка, меня взяли на работу, потому что мой старик подсуетился пристроить меня. Никто в здравом уме не возьмет такую развалину.

– Аделард может, – усмехнулась Кейт, – Нам действительно нужен кто-то с навыками фотографа и оператора, но я не знала, что ты хочешь такую работу.

– Я это умею. На это меня еще хватает. На что-то более серьезное нет. Я просто хочу работу, где я буду понимать, что я должен делать, как, и смогу это делать достаточно хорошо, чтобы быть довольным результатом. Только на месте Аделарда я бы себя не взял, – грустно улыбнулся он.

– Почему?

– Ну, во время собеседования меня накрыло паникой, я вытер из глаз линзы, раскидал их тут где-то, потом меня свалил приступ головной боли, я выжрал начальственный ибупрофен и заснул. Офигенная самопрезентация, не так ли?

Кейт привалилась к его плечу.

– По секрету, мне рассказывали, что сюда многие приходили не в лучшие для себя периоды жизни, в депрессии, после разводов, рехаба, позорной потери предыдущей работы. Потом все налаживалось, ты познакомишься сегодня почти со всеми на корпоративе и убедишься сам, все кажутся исключительно успешными профессионалами. У всех бывают непростые времена и они проходят.

Он повернулся к ней, но его взгляд был направлен в никуда, будто он что-то напряженно обдумывал.

– Думаешь, я смогу стать нормальным?

– Думаю, ты скоро поймешь, что ты и есть нормальный. Ты гипертрофированно воспринимаешь свои особенности, это держит тебя в постоянном стрессе, а стрессы крайне не полезны.

Легкая улыбка тронула его губы. В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, вошла Мэй.

– Простите, что помешала, приехал мистер Генри Берроуз, привез линзы, – с этими словами она передала Джеймсу бумажный пакет, – Сказал, одни запасные, раствор для них и капли для глаз.

– Спасибо.

Туалет Аделарда свободен, там есть зеркало, – улыбнулась она, – Кейт, ты нужна Хаммонду и Аделарду в конференц-зале. Когда закончите, приходите к нам, у нас есть печеньки, – мягко улыбнулась Мэй, – через час мы начнем готовить конференц-зал для праздника, гости будут подтягиваться раньше…

– Хорошо, – кивнул Джеймс и встал. Казалось, он полностью взял себя в руки и успокоился.

В зале для посетителей Генри помогал доставщику цветов распаковывать букеты.

– О, не беспокойтесь, я справлюсь…

Услышала Кейт возглас Мэй, чей стол завалили оберточной бумагой, прежде чем зайти в конференц-зал. Тут ее ждала работа, обсуждение ее и Хаммонда проекта, правок, сроков исполнения по нему, а также ее первого отдельного проекта – кухни Джеймса.

О странностях их нового клиента и в скором времени сотрудника не было сказано ни слова.

В какой-то момент за дверью стало очень шумно и Аделард поспешил свернуть все рабочие дела. И вовремя. Не успели они убрать ноутбуки и документы, как в зал вошла Мэй в сопровождении вереницы помощников с вазами с цветами, шариками-сердечками и едой.

– Все, господа, работа никуда не денется, а праздник надо отметить, – постановила она, мимоходом раздавая поручения всем, кто подвернулся под руку.

Аделард включил музыку, на интерактивном экране замельтешили плейлисты. Айрин достала из шкафа микрофоны для караоке, Майкл, Уилл, Колл и Кейт убирали рабочую технику и наводили порядок в своих документах, прекрасно понимая, что без этого есть риск ничего потом не найти.

Джеймс вместе с Эйприл, как раз вернувшейся с объекта, вкатили столик, уставленный бутылками с алкоголем. Нанятые официанты обустраивали шведский стол, заполняя его закусками. Севичи, всевозможные канапе с сыром, брускеты, вазочки с фруктами, пирожными. Кейт тут же вспомнила, что проголодалась.

Некоторые «вторые половины» сотрудников уже пришли. Супруг Мэй, Лайнел и супруг Эйприл громко обсуждали недавний мальчишник общего знакомого. Они приходились друг другу родственниками и, видимо, тесно общались. Вскоре пришла жена Лайнела – Адалин и разговоры быстро приобрели благопристойность. Если Эйприл и Мэй спокойно смотрели на скабрезные шутки и оскорбительные, хоть и шутливые эпитеты, которыми они жонглировали во время разговора, то Адалин была явно не фанаткой подобного сленга.

Супруга Коллина Доррея тепло поздоровалась с Айрин и Аделардом. Кейт ее видела впервые и поняла, что обманулась в своих ожиданиях. Зная, что жена Колла профессор в лондонском университете, следящая за мужем в социальных сетях и способная мириться с его армией сетевых поклонниц, она представляла себе суровую леди или неуверенную в себе странную серую мышку. Однако Эмили Доррей была веселой смешливой модельного вида красоткой, которая при этом была абсолютно равнодушна к соц сетям в том смысле, что у нее не было аккаунта, в котором она бы показывала себя. Все ее странички были про кошек, природу, красивые вещи, атмосферные фото и насчитывали лишь небольшое количество подписчиков. И, судя по ее внешности, это было вовсе не от нехватки уверенности в себе или приверженности имиджу преподавателя.

Супругу Майкла Кейт уже знала. Уютная молодая женщина, ростом едва достававшая ему до груди. Она была хозяйкой кофейни-кондитерской и полностью соответствовала образу радушной милой хозяйки кафе. Никакого пафоса или холодной аристократичной чопорности. Однако социальный слой неуловимо угадывался по манерам, одежде, по упрямо прямой спине и отлично читаемой, но трудно объяснимой словами уверенности в том, что и как надлежит делать правильно. И даже если вокруг все не соответствует, улыбаемся и машем и делаем как должно.

Самой последней приехала Маргарет Уинтслей с супругом. Она редко появлялась в офисе, но Кейт ее хорошо знала. Марго была одним из инженеров и также прорабом на всех объектах конторы, находящихся в Лондоне. Вот чья внешность была самой обманчивой. Молодой образ инженю: милая, стройная, улыбчивая блондинка с длинными пушистыми ресницами, со стальными нервами, физически сильная, с поставленным голосом. Ей ничего не стоило при необходимости переорать, не напрягая связки, десяток разгоряченных спором мужчин, не потратив никаких эмоций. За нею ходила слава «железной леди», обычные эпитеты, которыми часто награждали мужчины успешных женщин руководителей, к ней не прилипали, слишком уж диссонировали с ее безобидной внешностью «интеллигентной девочки». Правда, один эпитет все же прижился и ходил именно в их офисе. «Саблезубая белка» – так однажды назвал ее Лайнел. И на это она не обижалась и даже сама представлялась так на корпоративах, подобных нынешнему. Ее супруг, Оливер был музыкантом и играл в собственном баре. У них было трое детей, причем, именно Оливер преимущественно занимался их воспитанием, поскольку Марго работала в два раза больше. Ему нравилось то, что он делает, он записывал альбомы, его группа собирала довольно многочисленную публику, иногда они выступали на летних сценах, на местных фестивалях и в лондонских клубах, но дальнейшее продвижение музыкальной карьеры Оливера принципиально не интересовало. Он считал, что оно могло бы «убить вдохновение» и помешать «качеству жизни». Большой бородатый татуированный рокер любил проводить время со своими детьми, любил готовить, расслабленно играть в собственном баре и не зависеть ни от поклонников, ни от продюсеров, ни от каких-либо работодателей или деньгоплатителей.

– Творчество должно быть свободно от необходимости творить за деньги, – любил повторять он всякий раз, когда кто-то намекал ему на возможности «сиять ярче».

Оказалось, Джеймс знал Оливера и его группу и если и не был фанатом, то, по крайней мере, не раз специально ходил в те клубы, где они выступали, потому был очень даже рад его видеть.

– А ты, значит, заказчик наш, – улыбнулась Марго, когда их представили друг другу, – Это из-за тебя мне сегодня нельзя перебрать с выпивкой.

– Можно, я не думаю, что смогу приехать на объект как вы говорите ни свет, ни заря. Я видите ли, не намерен отказывать себе в выпивке, – хмыкнул Джеймс.

Кейт вдруг поняла, что он расслабился по-настоящему, как будто почувствовал себя в привычной или комфортной среде.

– Воробьи еще не начали срать, слишком рано, бары закрыты… тра-та-та-та, жизнь тяжела… – пропел он, видимо хорошо знакомую Оливеру и Марго песню, потому как они рассмеялись.

Веселье быстро набрало обороты. Закуски, выпивка и тосты. За любовь, за вдохновение, радость бытия, за праздник виноградарей и виноделов Болгарии, откуда, как неожиданно выяснила для себя Кейт, были предки Аделарда и Айрин. А также за всех влюбленных, помолвленных и женатых.

Никто никого не стеснялся. В подобном составе собравшиеся пили регулярно, примерно знали, что от кого и после какой кондиции ожидать и неукоснительно соблюдали два непреложных правила и одну заповедь – никаких съемок и фоток, никакой агрессии. Если хочется с кем-то сцепиться «пойди убейся об стену в толчок» – как говорил Аделард. И самое важное – все, что было на корпоративе, остается на корпоративе. В офисе никто после не должен был обсуждать, кто, что вытворял или говорил на подобных общеофисных пьянках. Где-то между собой, сколько угодно, но не в рабочее время и не в рабочем пространстве.

Джеймс влился в эту тусовку быстро и легко, Кейт откровенно не ожидала. Сама она все еще стеснялась некоторых сотрудников и не всегда находила общие темы для разговоров с их вторыми половинами.

Вайлет и Эмили учили всех желающих танцевать тверк и вог. Естественно, «ученики» выглядели нелепо и все вокруг от души хохотали над их перфомансами. Потом настала очередь караоке баттлов и приз за «самый невыносимый голос» получил супруг Мэй. Он ничуть не стеснялся отсутствия у себя вокальных данных и петь очень любил. К тому же, призом служила бутылка хорошего шотландского виски.

После восьми вечера народ стал потихоньку расходиться. Первыми ушли Марго и Оливер, им нужно было отпустить няню. В начале десятого Мэй толкнула Кейт, доедающую очередной кусок заказанной под «занавес культурной программы» пиццы.

– Мы уходим, тут останутся только самые близкие начальству люди. Возможно, им захочется поговорить более откровенно.

Кейт заметила, что Лайнел и Эйприл с супругами уже прощаются со всеми.

– Да, уже поздно, – опомнилась Кейт, оглянувшись в поисках Джеймса.

Тот что-то увлеченно обсуждал с Аделардом, стоявший рядом Колл, смеялся в голос. Мэй проследила за ее взглядом и хитро подмигнула:

– А с другой стороны, для тебя, возможно, будет полезнее задержаться.

Аделард и Колл отвлеклись на прощание с Эйприл и Лайнелом. Воспользовавшись ситуацией, Кейт приобняла Джеймса за пояс, заставила наклониться и шепнула ему в ухо:

– Когда домой собираемся?

Тот лишь плечами пожал и слегка покачнулся, обнаружив тем самым, что он несколько пьянее производимого впечатления.

– Хоть сейчас. Только позвони, пожалуйста Генри сама, я опять куда-то дел телефон.

Кейт достала его телефон из своей висящей на плече мини-сумочки и протянула ему.

– У меня нет телефона Генри, – улыбнулась она.

– А лучше бы был, – Джеймс вновь покачнулся и присел на край стола, едва не угодив в тарелку с куском пиццы.

Кейт слегка отодвинула ее подальше, на секунду столкнувшись взглядом с что-то строчащей в своем телефоне трезвой как стекло, несмотря на обилие выпитого Айрин – взглядом понимающим и одновременно встревоженным. Кейт улыбнулась. Джеймс склонил голову к ее плечу, забыв про телефон.

– А можно мне телепорт и оказаться в своем кресле сразу, минуя путь до него? – усмехнулся он так, что услышала только Кейт.

– Не выйдет, я боюсь телепортов, я девушка старомодная, – она вновь забрала у него телефон и попросила снять пароль.

– Хочешь послать всем моим бывшим мои голые фотки? Их нету у меня, – хмыкнул он, послушно выводя на экране зигзаг пароля-картинки.

– А как же, только не твои, а свои, чтобы были в курсе, что им не тягаться со мной в моей весовой категории.

– Ты не толстая, – буркнул Джеймс, уже конкретно усевшись на стол и привалившись к ней.

Кейт набрала номер Генри.

– Добрый вечер, а вы не могли бы подняться за нами и нас забрать?

Рядом оказались Айрин и Колл, причем Колл тоже уселся на стол, хлопнув Джеймса по спине.

– Вы на машине? Не хотите довезти нас с Эмили до дома? – широко улыбнулся он.

Джеймс засмеялся и слегка пришел в себя, вернее собрался.

– Заманчивое предложение. Почему нет. Куда вас везти?

– Да тут недалеко, в Кенсингтоне, – Колл назвал адрес, но Джеймс замотал головой.

– Я не запомню, но Генри помнит все, он такой специальный человек.

Генри как раз сказал по телефону Кейт, что готов немедленно подняться.

– Ну, тогда пойдем, – постановил Колл, обменявшись взглядом с Айрин и подошедшим Аделардом, – Господа, вынужден откланяться, где моя благоверная? Пните ее в сторону выхода, пожалуйста.

– Я тебе пну! – громыхнула Эмили, показав ему кулак, – Что за воспитание?! Выпорю!

– Ой, да я ж не против, – оскалился Колл.

– Только не здесь, пожалуйста, начинайте ваши любовные игры, – флегматично отозвался Уильям.

– А то кому-то станет завидно, – вставил Аделард.

Кейт понимала, что они все смеются и все сказанное не имеет ни для кого никакого значения, но ей все равно был неловко от таких разговоров. Джеймс же явно не ощущал никакого дискомфорта, гораздо больше его напрягало то обстоятельство, что теперь ровно стоять он не мог.

И тут Колл, как ни в чем не бывало, подхватил его за пояс, пока Эмили обнималась на прощание с Айрин, Вайлет и супругой Майкла.

– Так, ну, где твоя машина, мы готовы ехать…

– Там, – Джеймс махнул в сторону выхода.

На пороге их встретил Генри. Кейт быстро переобулась и попрощалась со всеми. Айрин вручила ей ее пальто, куртку Джеймса и его пакет с линзами.

– Спасибо! – от души поблагодарила ее Кейт.

– Какие мелочи, – улыбнулась Айрин, – Видела бы ты Лайнела на прошлый Хеллуин или Кемаля на выставке в Париже…

Услышав ее слова, Аделард хрюкнул, подавив смешок. Кейт краем глаза заметила, что Майкл, его жена и Уилл по очереди примеряют перед зеркалом откуда-то взявшееся сомбреро, напевая хором песню Дуа Липы.

– Обычная штатная ситуация, – резюмировал Аделард и добавил на порядок громче, – Спокойной ночи.

Колл и Джеймс, повисший уже на Генри, дружно проорали в ответ: – «Сладких всем порнушных снов».

Эмили и Кейт вышли следом за мужчинами.

– Жаль завтра рабочий день, я бы не против была бы тоже расслабиться, – заметила Эмили, – рада была познакомиться с вами, рождественский корпоратив мы прогуляли.

– Я тоже рада, я все еще привыкаю и очень мало знаю о своих сотрудниках.

– О, возможно, это к лучшему, – улыбнулась Эмили, – есть иллюзия, что вокруг приличные люди.

Как и Айрин, Эмили осталась совершенно трезвой, да и Колл больше старался казаться «навеселе», чем был на самом деле. Сама Кейт старалась много не пить, ей стоило определенных усилий сохранить трезвое восприятие.

– Я завидую немного умению пить, не пьянея, – вдруг призналась она вслух.

– Я бы с удовольствием бы расслабилась и напилась, но мы недавно удочерили двух девчонок, нам необходимо сохранять лицо, – усмехнулась Эмили.

– Я не знала, – оторопело заметила Кейт.

Тем временем они дошли до машины и пока усаживались, разговор прервался сам собой.

Колл уселся вперед, Джеймс едва оказался в полутьме салона, привалился к стеклу и мгновенно отключился, Кейт и Эмили легко смогли продолжить разговор.

– В ноябре прошлого года мы официально стали родителями сразу двух детей.

– Причем, довольно больших, – отозвался Колл, услышав ее слова, – одной нашей дочери 5, второй 7 лет. Мы рассчитывали взять одного ребенка, но у нашей потенциальной дочери, оказалось, есть сестра.

– Это смелый шаг, – заметила Кейт

– Аделард называет это читерством, – засмеялся Колл, – мол, мы хитро избежали периода пеленок и бессонных ночей, аж два раза.

Кейт улыбнулась.

– О, да, мы очень хитрые, – согласилась Эмили, – теперь, правда, почти не пьем. Стесняемся перед детьми, наверное.

– Мы все еще привыкаем к изменившимся условиям жизни, алкоголь расслабляет, а пока сложно позволить себе расслабиться, – кивнул Колл.

Супруги Доррей жили в своем доме. Кейт о таком могла лишь мечтать. Дом достался Коллу от бабушки, покинувшей мир практически в один день с королевой Елизаветой. Вся Англия скорбела вместе с Коллом, который был очень привязан к своей бабушке. У него были сложные отношения с родителями, а вот с бабушкой и умершим несколько лет назад дедом он всегда был близок. Наверное, именно поэтому Колл казался Кейт самым понятным ей человеком в офисе. Их будто бы роднили семейные обстоятельства. Что, безусловно, было иллюзией, Колл принадлежал другому социальному слою. И тем не менее, с ним ей всегда было легко общаться. То, что у него есть дети, она, конечно, знала, но вот, что они появились у него так недавно, никто в офисе не упоминал. Сам он тоже не часто говорил на детные темы.

Кейт вдруг осенила мысль: скорее всего, в их офисе сплетничают исключительно на темы, которые не несут в себе сложных болезненных переживаний для героев сплетен. То, что Эмили следит за мужем в соц сетях, вероятно, что-то из разряда их привычных «любовных игр», которые они вполне готовы обсуждать на публике сами. Вот свое родительство и проблемы с ним пока не готовы и не со всеми. И никто не трогает этой темы. Даже Лайнел, которому, «язык стоило бы вырвать» – по словам Мэй, регулярно жаждущей это сделать.

– До завтра. Не опаздывайте, – хмыкнул Колл, выбираясь из машины, – Иначе я покусаю и тебя и заказчика за то, что встал слишком рано.

– Может в 11 утра? – осторожно предложила Кейт.

– Вот это дельная мысль! – обрадовался Колл, – Я напишу Майклу.

– Это я покусаю тебя завтра, мне вставать на работу рано, а ты будешь валяться, – проворчала Эмили, также выходя из машины, – Спасибо, Генри, доброй ночи, Кейт, Джеймсу поклон от меня…

В конце концов, они попрощались. Генри обернулся, мельком взглянул на спящего Джеймса и обратился к Кейт:

– Машина с вещами мастера Джеймса стоит у вашего дома. Вы позволите сегодня все занести?

– Конечно, – опешила Кейт, – Я помогу, если что.

– Что вы, там два грузчика скучают весь вечер. Кроме чемоданов и телевизора с приставкой там еще кресло и оно довольно массивное. И коробка с книгами и мелкими вещами. Можно это внести тоже?

– Я думаю, в моей гостиной это все поместится.

– Если угодно, мы отправим на склад все, что вы сочтете лишним, – тут же предупредил Генри, заметив ее растерянность.

– У меня много места, – заверила его Кейт, подумав, что как раз минимум мебели в гостиной смущал ее на этапе просмотра квартиры. После ей очень это понравилось, меньше уборки, – Моя квартира на третьем этаже.

Она достала из сумочки ключи и отдала шоферу.

– Благодарю вас, мисс Шеридан, – улыбнулся он.

Машина тронулась, Джеймс дернулся и проснулся, какое-то время соображал, что происходит и где он находится. Кейт молча привалилась к его плечу.

– Что я проспал? – все же спросил он, пытаясь разглядеть за окном, где они едут.

– Выгрузку супругов Доррей у их дома, нам разрешили приехать завтра на твой объект в 11.

Джеймс вздрогнул.

– Генри, а ты ключи запасные нашел?

– Да, сэр, все в порядке, все ваши вещи уже у дома мисс Шеридан. Я припаркуюсь, отдам ребяткам ключи, они все занесут.

– Чтобы я без тебя делал, – вздохнул Джеймс, – спасибо.

Машина въехала на знакомую улицу и вскоре остановилась позади небольшого крытого фургона.

– Вам лучше подождать тут, пока ребятки делают свою работу, – посоветовал шофер, открывая свою дверь.

Возражений не последовало. Кейт пригрелась, глаза непроизвольно стали закрываться.

– Кресло! Я забыл про кресло… – охнул над ухом Джеймс, вырвав ее из сладкого забытья.

Она увидела, как два грузчика затаскивают в дверь что-то больше похожее на кровать.

– Они сами вспомнили, не переживай.

– Ты не против этой штуки у себя дома? Понимаю, я опоздал с вопросом…

– Не против. Я думала, оно поменьше, но ничего, надеюсь, поместится как-нибудь в гостиной.

– Надо было сказать им, чтобы разувались у тебя там, – вновь вздохнул Джеймс, – натопчут…

– Как ты себе это представляешь? – засмеялась Кейт, – С креслом наперевес они снимают обувь? Ничего, уберусь, не каждый же день ты ко мне переезжаешь с креслом и телеком.

Как раз в этот момент грузчик достал из фургона коробку с телевизором, размером как раз с ее стену, разделяющую гостиную и кухню. Второй грузчик вытащил, по всей видимости, подставку-тумбочку для него, тоже довольно габаритную.

– Приставка хоть маленькая? – с надеждой спросила Кейт.

– Прости…

– За что? В кое-то веки я буду смотреть «великих пекарей» на огромном экране, – улыбнулась Кейт, взяв его ледяные руки в свои, – Даже не парься.

– Хорошо, а то я уже приготовился запаниковать, – хохотнул он и она почувствовала, что шутки в сказанном было не так много. Его действительно начало знобить, в переплетенных с ее собственными пальцах явственно ощущалась дрожь.

– Ты должен меня научить играть и, надеюсь, у тебя есть не только стрелялки.

– Гонки, футбол есть и фэнтэзи квесты.

– Вот! Идеально, – обрадовалась Кейт.

Тем временем фургон покинул гигантский чемодан и еще один поменьше а также вешалка с несколькими чехлами для верхней одежды и коробка, в которую поместилась бы стиральная машинка или посудомойка.

– Знаешь, если после ремонта я все-таки перееду к тебе, я возьму с собой все мои запасы, – решительно заявила Кейт, – только так я смогу набрать сопоставимое по габаритам имущество. Иначе половина твоей квартиры, где буду обитать я, будет казаться пустой.

– Я думаю, тебе стоит и мебель выбрать какую ты захочешь. Я видел каталоги с дизайнерской у вас…

– У нас каталоги партнеров. У нас только один человек, занимается мебелью, еще один наш сотрудник, сегодня его не было. Кемаль Чамолук. У него необычный стиль…

– Немного турецкий? – догадался Джеймс.

– Что-то восточное, несомненно есть. Посмотришь еще его каталоги. Я думаю, выбирать все же должен ты.

– Я в свою комнату выберу, ты в свою…

Дверь распахнулась и в машину заглянул Генри.

– Все готово. Можете подниматься. Если угодно, мальчики разберут все вещи.

– Они же ведь кресло и телевизор поставили как надо? – уточнила Кейт.

– Да, конечно, у вас не так много вариантов, как можно было бы все расположить. Я взял на себя смелость решить этот вопрос. Все поставили и подключили. Если вы захотите, что-то изменить, только скажите…

– Пойдем, посмотрим, – резюмировал Джеймс.

Он успел протрезветь. По крайней мере, его больше не шатало и в поддержке он не нуждался. Пока они поднимались, Генри отдал хозяйке ключи. Грузчики ждали их у двери и остались там даже после того, как Генри, Кейт и Джеймс вошли в квартиру.

Казалось, гостиная уменьшилась в два раза. Диван, ранее стоявший почти посредине, сдвинули к окну. Теперь на его месте стояло нечто среднее между креслом и кроватью, согнутой пополам. Кейт не сомневалась, что в этом кресле они легко поместятся вдвоем. Напротив расположился телевизор, именно там, где предполагала Кейт. Собственно, иначе его установить было бы невозможно. Вдоль стены прихожей протянулась вешалка, а у двери на кухню красовались чемоданы и коробка.

Кейт открыла почти пустой шкаф в прихожей.

– Верхнюю одежду можно сюда повесить.

Генри тут же сделал это, перевесил все 4 чехла в шкаф.

– Вешалка складывается, – предупредил он, – Можем, ее забрать.

– Да, лучше забери, – кивнул Джеймс, явно пребывавший в шоке от того как разошлись его представления о «немногих вещах» с реальностью.

Генри в два счета сложил простую конструкцию. Подумав, Кейт указала ему на узкое пространство между стеной и шкафом в прихожей.

– Можно ее туда поместить, мало ли, может еще понадобится, не таскать же ее туда-сюда.

– Как скажите, мисс, – улыбнулся Генри.

Тем временем Джеймс уселся на пол, привалившись к стенке шкафа с другой стороны.

– Это была плохая идея. Я не имел никакого права так въезжать в твою жизнь, – тяжело вздохнул он.

– Ай, брось, я прекрасно знала, на что шла, – нагло соврала Кейт и добавила, обернувшись к шоферу, – Спасибо, Генри, дальше мы сами разберемся. Если вас не затруднит, завтра нам нужно к 11 быть в квартире в Сент Джонс Вуде.

– Да, мисс, я буду ждать вас внизу с половины 11, – кивнул шофер, откровенно обрадованный ее реакцией на происходящее, – Я могу идти?

Кейт кивнула, но Генри явно обращался с этим вопросом не к ней. Джеймс махнул рукой.

– Спокойной ночи, сэр, мисс…

– Доброй ночи, Генри.

Кейт закрыла за шофером дверь и уселась рядом со своим внезапным постояльцем, толкнула его плечом.

– И чего ты скис? Раздевайся и давай смотреть, что ты мне нового привез показать, – усмехнулась она.

– Нового?

– Сто процентов, я многого не видела. Что там за подушки волшебные? Что в коробке? Не будешь же ты скрывать от меня это.

– Ты правда не сердишься на это все?

Кейт застонала в голос.

– Я обязательно скажу тебе, если меня что-либо рассердит. Я не умею скрывать эмоции. Ты пойми, у меня богатый опыт сосуществования с бытовыми особенностями, гораздо более бесячими, чем куча классных дорогих тряпок, огромного телека, кресла, на котором можно спать, и еще неизвестно чего интересного. Ты не тараканов мне притащил, не пропахший кошачьей мочой диван, не велосипед вкатил на кухню, после того, как проехал на нем 10 миль. Я легко могу смириться с чистыми дорогими тряпками и крутыми гаджетами. Это не проблема для меня от слова совсем.

Она взяла его за руку и встала, потянув за собой. Он поддался, крякнул и все же поднялся. Заметив следы на полу, Кейт запретила ему разуваться.

– Подожди, я сначала тут вымою, – постановила она, сняла пальто и направилась в ванную за шваброй.

На самом деле Кейт не была фанатом уборки, именно поэтому готова была делать многое, чтобы убираться и заниматься хозяйственными делами вроде стирки, чистки одежды или мебели как можно реже. Убрать грязные следы грузчиков намного легче и быстрее, чем потом оттирать растащенную по всей квартире грязь.

Спустя десять минут все было чисто, они оба разделись, разулись и приступили к разбору вещей.

В чемоданах ничего интересного не нашлось. Кейт пришлось выделить ему полку в шкафу и найти место в ванной под его бритвенные принадлежности и прочие мелочи. Кое-что она приготовилась заранее «украсть попробовать» – патчи под глаза с усыпляющим эффектом в первую очередь. В большом чемодане лежали подушки, одна похожая на те, что использовали в самолетах, только больше, а вторая представляла собой длинную толстую гибкую колбасу, которую можно было буквально обернуть вокруг себя как угодно.

– Я боюсь у меня кровать короткая для такого аксессуара, – улыбнулась она, развернув подушку во всю длину.

– 180 сантиметров всего, – усмехнулся Джеймс, – я помещаюсь в твоей кровати, а во мне 183.

Кейт уселась в кресло и обнялась с «колбасой», обернув ее вокруг себя.

– А знаешь, что-то в этом есть, мне кресло нравится, – уложив голову на импровизированный высокий поручень из «колбасы», заявила она.

От подушки пахло его парфюмом, но этого она говорить не стала.

Джеймс разрезал скотч, запечатывавший большую коробку, и вытащил коробку поменьше. Оказалось, там друг на друге стояли целых три. В верхней лежала приставка и все ее сопутствующие: шнуры, джостики, наушники, и еще сложенный штатив для камеры. Также в этой коробке обнаружился айпад, съемный жесткий диск, пара флешек и зеркальный фотоаппарат. Все это Джеймс аккуратно пристроил в ящиках полки под телевизор.

– Теперь ворам есть зачем лезть ко мне в квартиру, – засмеялась Кейт, разглядывая объектив фотоаппарата.

– Воры не понимают в таких вещах, – беспечно отозвался Джеймс, вытаскивая вторую коробку.

– Это не значит, что они не украдут то, чего не понимают, они просто продадут потом это за бесценок. К счастью, тут не было ограблений последние пару лет точно. Будем надеяться, что и дальше не будет.

– Пусть идут грабить секс-шоп напротив твоих окон, там разнообразней и познавательней выбор того, что стоит красть.

Во второй коробке лежали безделушки и бытовая мелочь: пепельница, фотоальбом, шкатулка с кольцами, браслетами, запонками и еще одними дорогими часами, туалетная вода, две пачки сигарет, большая упаковка презервативов, литровая бутылка виски, скетчбук и несколько тонких линеров.

– Воры захлебнулись слюной, – констатировала Кейт, сунув нос в шкатулку с украшениями и часами, – мне теперь нужен сейф.

– Мы не скажем им, что у нас тут такое есть, – хмыкнул Джеймс, – может, под кровать коробку поставить со всем содержимым? Только виски и сигареты вытащу…

– Презервативы на тумбочку у кровати, сто процентов понадобятся, да и остальное лучше вытащить, – улыбнулась Кейт и, указав на скетчбук и фотоальбом, спросила, – Можно посмотреть?

– Блокнот чистый, – он вытащил его и ручки, бросил на полку под телевизор, – а альбом смотри. Я взял на память, сам не знаю зачем.

Кейт передумала смотреть альбом немедленно.

– Давай, сначала разберем, что осталось, мне будут нужны пояснения, кто есть кто… – она осторожно уложила альбом в кресло рядом с собой, – И, кстати, шкатулку лучше в спальне на тумбочку поставь, рядом с будильником, а остальное здесь разложи.

В самой нижней коробке лежали еще две коробки с обувью и коробка с книгами. Несколько книг Кунца, «Дары смерти и Гарри Поттер», «Легкость бытия» Кундеры, «Жизнь взаймы» Ремарка, пара книг Терри Пратчетта, «Шантарам» и «Планета людей» Экзюпери.

– Они стояли у меня в комнате, я просто не хотел, чтобы их утащили в библиотеку, – скомкано пояснил он, – вот эту коробку точно поставлю под кровать.

– Мне нравится эта подборка, – резюмировала Кейт, посмотрев названия книг, – Я читала все, кроме Кунца.

Он отнес коробку в спальню и, судя по звуку, уронил ее там, прежде чем задвинуть под кровать. Кейт не стала спрашивать, что случилось. Стоило ему вернуться, она затащила его к себе в кресло. Действительно, вдвоем и с подушкой «колбасой» им оказалось не тесно. Джеймс что-то нажал сбоку и спинка кресла съехала вниз, а сиденье приподнялось, так, что они практически лежали, будто в люльке.

– Офигеть, – мурлыкнула Кейт, устраиваясь поудобнее, кусок «колбасы» достался Джеймсу.

Она развернула альбом и рассмеялась. Первые пять страниц занимали фотографии с рыжим котом с белыми лапами и белыми пышными усами и с двумя веселыми корги.

– Ларри, Чип и Дейл, – пояснил Джеймс.

Чип от Дейла отличался только парой темных пятен на макушке.

– Ларри серьезен, даже суров, – отметила Кейт, разглядывая важного холеного кота, который, казалось, специально позировал фотографу.

– Он уже старичок, его взяла еще мама, а ее уже нет пятнадцать лет, – вздохнул он.

– Мне очень жаль, – Кейт вспомнила, как умерла мать Джеймса и невольно вздрогнула, ей вовсе не хотелось говорить об этом.

– Чип умнее Дейла, так что мы правильно их назвали, – невозмутимо продолжал он, глядя на фотографию, где оба корги лежат на скамейке в саду под зонтом, но Дейл выставил при этом свой пушистый зад под дождь.

– Может, ему хотелось освежиться, – засмеялась Кейт.

Дальше были фотографии отца Джеймса и его самого, видимо, до инсульта.

Кейт успела представить Чарлза Ройда суровым пожилым человеком с каменным лицом, непременно в костюме тройке и при галстуке. С фотографий на нее смотрел крепкий подтянутый темноволосый мужчина в джинсах, фланелевых рубашках, футболках и кроссовках. Не стар, но седина проглядывала, улыбчивый, отлично выглядящий для своих 59 лет, расслабленный и уверенный. Светлые, как и у Джеймса, глаза казались кристалликами льда и, пожалуй, только они выдавали то, что их обладатель вовсе не рубаха-парень и не рантье, не отягощенный заботами и стрессами. Кейт подумала бы, что он действительно очень жесткий, если не жестокий человек, если бы не фотографии, где он играет с собаками или ест из одной тарелки с котом, сидящим у него на коленях. Она почему-то не сомневалась, что люди, любящие животных, не могут быть черствыми и по-настоящему злыми. Чарлз Ройд определенно был способен любить и беречь то, что любит.

В конце альбома нашлась пара фотографий экономки в доме Ройдов – миссис Такер, женщины одновременно чем-то похожей на профессора Макгоннагал из фильмов о Гарри Поттере и Мерил Стрип в «Дьявол носит прадо». На самой последней странице был вклеен слегка выцветший портретный снимок молодой красивой белокурой женщины с зелеными лукавыми глазами.

– Твоя мама? – догадалась Кейт, подумав, что сейчас он похож больше именно на нее.

Джеймс закрыл альбом и поцеловал ее в шею.

– Да. Ну что, у нас на сегодня еще есть какие-то планы?

– Потрахаться и баиньки – вот мой коварный план, – мурлыкнула Кейт, запустив пальцы в его волосы на затылке. Эта фраза активно использовалась ее коллегами в офисе, – Только лучше все-таки в кровати, вдруг сломаем эту волшебную конструкцию…

Она решительно не желала анализировать резко въехавшие в ее жизнь крупные перемены, слишком бредово они выглядели. Должно было пройти время, чтобы все сложилось в какой-то понятный рисунок. Пока она просто наслаждалась моментом.

Глава 4

Следующие три дня для Кейт пролетели как одно мгновение.

После замеров и осмотра квартиры в Сент Джонс Вуде Кейт поняла, что у нее есть шанс сделать идеальную для себя кухню. Даже если она будет ее недолго. Джеймс дал ей и ее коллегам полный карт-бланш и явно не собирался углубляться в детали. Его устраивало то, что он выбрал и его вовсе не волновало, сколько будет стоить реализация задуманного, и на какие ухищрения с инженерной точки зрения придется пойти.

В пятницу проекты ванных комнат и спален были согласованы и утверждены. Поскольку гостиная и кухня делались по индивидуальным проектам, у Майкла и Кейт было еще время подумать.

С утра Джеймс и Кейт выходили из квартиры вдвоем. В среду вместе ездили на объект, где проторчали до обеда и, после, коллеги Кейт и она сама с Джеймсом разъехались по домам досыпать. В четверг Джеймс с утра решил съездить в дом отца забрать «все, что забыл», а именно свои очки солнечные и обычные, фен, гель для волос, документы на квартиру и настольную лампу. Заодно он хотел обсудить с отцом ремонт в квартире и свой внезапный переезд к девушке. О последнем пункте списка целей Кейт узнала лишь вечером в четверг после того, как он ее встретил с работы и повез ужинать, на этот раз в ресторан принадлежащий дубайскому шейху, где подавали лобстеров, выловленных не далее как с утра.

Нервничать Кейт не пришлось. Отец Джеймса не собирался вмешиваться или интересоваться деталями. Джеймс так буднично и спокойно об этом говорил, что она тут же поверила и выдохнула. Вплоть до следующего дня.

Утром в пятницу они вновь вышли из дома вдвоем, чтобы поехать в офис Кейт для утверждения проектов спален и ванных комнат. После предполагалось, что Кейт останется работать, а Джеймс все же возьмет ключи и вернется домой. Кейт не смогла пока уговорить сделать для него дубликат, однако он согласился все же пользоваться ее собственными. Она про себя решила сделать запасной комплект в любом случае, но вслух об этом говорить не спешила.

Жизнь с Джеймсом не доставляла ей ощутимых неудобств. Ее даже не напрягала шестифутовая колбаса в кровати, наоборот, она быстро оценила ее удобство. Главное он реально спал при правильном расположении этой чудо подушки и ей тоже было к чему привалиться.

Вечерами они играли в приставку, ели в основном не дома, много общения и секса Кейт только радовало.

В пятницу, как только все бумаги были подписаны, Джеймс уехал домой «учиться открывать замки», а Кейт вернулась к работе, пришел новый клиент – Чарлз Ройд. После ухода Джеймса прошло самое большее сорок минут.

Мэй узнала Чарлза, он уже был клиентом компании, у него даже были персональные скидки, а Мэй отлично запоминала лица. Она как ни в чем не бывало встретила его, спросила о цели визита и, услышав о решении «отремонтировать дом», разложила перед ним каталоги. Сама же отправилась в кабинет Аделарда.

Кейт узнала Чарлза Ройда тоже, он выглядел ровно также, как на фотографиях, только в этот раз он был все-таки в строгом темно-сером костюме и черной рубашке. Пальто из тонкой черной замши он снял, самостоятельно, повесив у двери, несмотря на попытку Мэй помочь ему в этом.

Уилл и Майкл, заметившие гостя сразу как тот пришел, не стали делать вид, что не узнали его или дожидаться Аделарда, подошли поздороваться. Тот был рад видеть их обоих. Кейт не слышала со своего места, о чем они говорят, но, судя по всему, настроение у старшего Ройда было прекрасное, он улыбался и что-то рассказывал. Кейт уже встала, хотела подойти поближе, но проходившая мимо Айрин тронула ее за плечо.

– Посиди пока, узнаем, что его принесло.

Следом за Айрин шла Мэй. Аделард, видимо, выдерживал паузу.

– Добрый день, мистер Ройд, мы рады снова видеть вас, – громко поздоровалась Айрин, усевшись в кресло для бесед с посетителями.

Майкл и Уильям моментально свернули разговор и откланялись. Мистер Ройд также вернулся к каталогам. Судя по всему, он реально что-то выбирал. Айрин показывала ему различные образцы, Мэй достала еще пачку каталогов прошлого года и большой мебельный тоже.

Кейт сидела как на иголках.

– Дышать не забывай, – улыбнулась Вайлет, подсевшая на краешек ее стола, – он тебя не съест, а познакомиться вам в любом случае придется. Почему не сейчас.

– Думаешь, он будет в восторге узнать, что его единственный сын встречается с такой, как я? – улыбнулась Кейт, – Нет, я конечно, само совершенство…

– У тебя крутая профессия, ты работаешь в крутой конторе, ты молодая, красивая женщина с хорошим образованием, работой и зарплатой. Ты далеко не сама жуткая партия для такого сокровища, как Джеймс Ройд, – тихо и твердо прервала ее Вайлет, слегка улыбнувшись, – Ты мощно недооцениваешь себя, но это пройдет. Ты же лев.

– По гороскопу? Вы с Айрин составили мою натальную карту? – засмеялась Кейт, немного расслабившись.

– А как же. В первый же день знакомства с тобой. Такова участь всех работающих тут, от нас никто не спрятался в этом смысле, – важно кивнула Вайлет и вновь хихикнула, – И Джеймс тебе вполне подходит, у вас хорошая совместимость, это мы тоже успели посмотреть. Еще бы время рождения его узнать, он о себе не знает такого наверняка…

Кейт вспомнила, что ее саму пару месяцев назад заставили позвонить матери и узнать это же самое и грустно вздохнула:

– Может, Чарлз Ройд в курсе?

Вайлет задумчиво почесала краешек брови.

– А это мысль. Пойду попробую уговорить Уилла выяснить для меня этот маленький, но важный факт. Они знакомы…

Кейт не сомневалась, что Уилл не сможет отказать своей невесте, хоть, наверняка, считает астрологию бредом и от радости перспективы обсуждать ее с клиентом прыгать не станет.

Она старалась сосредоточиться на работе, но происходящее в располагавшемся на половину уровня ниже зале для посетителей ее отвлекало, несмотря на то, что там не творилось ничего экстраординарного. Клиент выбирал, как будет выглядеть его дом после ремонта.

Рабочее пространство от зала для посетителей отделяли пять ступенек. Сидя в кресле, клиент не мог видеть, что делают люди, непосредственно не работающие с ним в этот момент, хоть стен никаких не было.

Мэй обитала сразу на двух уровнях. В рабочем зале у нее был стол, как и у всех остальных, только без сенсорного экрана, в зале для посетителей ей принадлежала целая стойка ресепшина, где сбоку располагался мини-буфет и кофемашина.

Наконец, Мэй вернулась из зала для клиентов. Кейт тут же отправилась к ее столу за новостями.

– У нас большой и дорогой проект, – улыбнулась она, прежде чем Кейт задала хоть один вопрос, – Он хочет полностью переделать второй этаж, часть первого, хозяйственные комнаты и еще домик для слуг обновить от крыши до электропроводки и косметического ремонта.

– То есть это не связано с тем, что Джеймс устроился к нам работать или тем, что встречается со мной? – насторожено спросила Кейт.

– Конечно связано, – усмехнулась Мэй, – он хочет конкретно так понаблюдать с максимально близкого, но отвечающего требованиям приличия расстоянии, за тем, что происходит с его сыном. Этот проект на месяц или даже больше. Почему бы не совместить желание сунуть нос в ваши дела с ремонтом? Он действительно не лишний, учитывая, что, как он сказал, последний раз их дом ремонтировался в прошлом веке.

– Так я не пойму, мне уже пора паниковать или еще рано? – нервно хихикнула Кейт.

– Я думаю, тебе не стоит паниковать в принципе. Для тебя интерес или безразличие к твоим делам Чарлза Ройда абсолютно ничего не меняет.

– Думаешь, он не захочет попытаться прекратить наш роман?

– Зачем? – искренне удивилась Мэй.

– Ну, возможно, решит, что я не подхожу…

– Я думаю, ты лучшее, что случилось с его сыном за последние три года точно, и, возможно, и более продолжительное время, – фыркнула Мэй, – И поверь мне, если старший Ройд думает иначе, наше великолепное начальство найдет способ донести до него сей очевидный факт. Даже не сомневайся. Впрочем, это не отменяет того, что ты достойна большего, чем проблемный Ройд младший.

– Спасибо за поддержку, – не скрывая облегчения вздохнула Кейт.

Мэй лишь усмехнулась в ответ.

Спустя полчаса появился из своего логова Аделард. К тому времени основная концепция ремонта была сформирована. Чарлз Ройд определился в общих чертах чего именно он хочет и Аделард пригласил его и Айрин к себе в кабинет «для большего комфорта». Мэй попросили сделать чай и, так как подошло время обеда, заказать в ближайшем ресторане доставку.

Проходя мимо стола Кейт, Чарлз Ройд вежливо кивнул ей и крутившемуся поблизости Лайнелу, пытавшемуся понять, отломится ли ему кусок «нового пирога» или не один его образец не приглянулся перспективному клиенту. Кейт показалось, что мистер Ройд точно знает, кто она. Негатива она не почувствовала и в тоже время ей вновь стало не по себе.

– Твоя гардеробная и кабинет, – шикнула на Лайнела Мэй, когда тот заглянул в ее записи на столе, – отвали уже.

– А может еще что-то?

– Может, но я знаю только про гардеробную и кабинет. И если ты не хочешь, чтобы я плюнула тебе в кофе в следующий раз, не мешай мне сейчас.

– Какая ты грубая, зловредная женщина, – делано надулся Лайнел, но поймав исполненный не менее деланного негодования взгляд секретарши, вскинул руки, – все, все, удаляюсь, тем более, что пора обедать.

– Ты уйдешь или на тебя заказывать? – уточнила Мэй.

– Я не обедаю с теми, кто не рад моему присутствию, – вскинул голову Лайнел и, видимо, потянул шею, – Черт! Уйду я от вас, вы создаете невыносимую обстановку.

– Мы тоже пойдем в кафе поедим, – заявила Вайлет.

Уилл уже ждал ее у гардеробной.

Эйприл, Колл и Майкл оставались обедать в офисе. Кейт тоже никуда не собиралась. Она редко выходила обедать, только если встречалась с друзьями или с кем-то за компанию. Ей было лень лишний раз переобуваться и она слишком привыкла экономить. Рядом не было совсем уж дешевых заведений, а в доставке можно было заказать только сендвич или бургер и запить вовсе халявным офисным чаем или кофе. Она все еще не могла поверить, что ей хватает теперь денег на такие «излишества» как обеды в ресторанах хоть каждый рабочий день. Впрочем, учитывая, что она собиралась накопить на ремонт квартиры в Чизике и создать себе хоть какую-то финансовую подушку, ей действительно не стоило слишком шиковать.

Начальство обедало у себя в кабинете вместе с клиентом. И поэтому всем стало очевидно, что Чарлз Ройд и Аделард знакомы давно и, скорее всего, не только по формальным каналам. Обычные клиенты, тем более такого сорта, не стали бы обедать в рабочем кабинете в спартанских условиях тайской лапшой с острой курицей. Именно это заказал для себя мистер Ройд.

Остальные сотрудники ели в конференц-зале, обсуждая всех и вся. Как и предполагала Кейт, главными фаворитами в выборе проектов оказались Майкл и Уилл. Лайнелу тоже удалось «отгрызть» себе кусок. И почему-то мистер Ройд хотел отельные варианты для трех спален, эти проекты принадлежали Айрин. Она же должна была стать главным руководителем всего проекта Ройда. И с этим, конечно, никто не собирался спорить.

Когда же после обеда все вернулись к своим делам, выяснилось, что Чарлз Ройд благополучно удалился, предварительно плотно перекусив и подписав официальный договор на ремонт своего дома. Предварительная стоимость его проекта составила более ста тридцати тысяч фунтов.

– За два месяца мы должны доделать все, – предупредил всех Аделард во время короткого совещания.

Ближе к пяти часам Кейт набрала номер Джеймса, спросить приедет ли он за ней. Оказалось, он спал и она его разбудила своим звонком.

– Не приезжай. Я возьму такси, – соврала Кейт, – К тому же, мне надо пройтись по магазинам, сегодня можем ради разнообразия поужинать дома.

– Мы подвезем тебя, – улыбнулась Айрин, явно постаравшись, чтобы ее услышала только Кейт, – и необязательно сообщать об этом нашему будущему сотруднику…

У Кейт сердце рухнуло в желудок. На другом конце провода Джеймс как раз собирался возразить, но она решительно добавила, собравшись с духом:

– Я весь день продумывала, что мне хочется приготовить, не ломай мои планы, – и, попрощавшись с ним, обернулась к Айрин, – До супермаркета подбросите меня, ладно?

– И даже с большим удовольствием сами там побродим. У нас мыши перевешались в холодильнике, – тут же согласилась та.

Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что с ней хотят поговорить наедине. Садясь в машину Айрин, Кейт из последних сил старалась сохранять самообладание.

Аделард не любил водить машину в городе, за рулем всегда была его супруга, собственно, именно поэтому недавно приобретенный светло-голубой, почти белый новенький ягуар они оформили на Айрин.

Аделард прыгнул на заднее сиденье самым первым, Кейт села впереди, рядом с водителем.

– Никаких страшных или неприятных новостей у нас для тебя нет, – с места в карьер начал Аделард, стоило всем дверям захлопнуться, – Поэтому не переживай так.

– Я стараюсь, – кивнула Кейт, нервно передернув плечами.

– Просто ты должна кое-что узнать. Возможно, что-то из того, что мы тебе хотим рассказать ты и так уже знаешь… – продолжал Аделард.

Кейт развернулась к нему.

– Ой, лучше сиди нормально, не крутись, ему проще говорить, если он не видит ужаса на твоем лице, – засмеялась Айрин, выкручивая руль, – Иначе он будет тебя успокаивать, а это бессмысленно, учитывая, что повод для беспокойства в самом факте этого разговора.

Кейт улыбнулась, Аделард засмеялся.

– Да, просто слушай и все. Чарлз Ройд – старый знакомый моей семьи. Он своеобразный человек, как и все собственно. Его жена умерла пятнадцать лет назад и с тех пор он так и не женился вновь. Джеймс – его единственный ребенок. И как отец он наделал кучу ошибок. Не со зла. Просто до некоторых поздно доходит, какую дичь они творят, не ведая того, что это дичь. Суть в том, что сейчас он хочет хоть что-то исправить из содеянного. Да, он знает, что Джеймс поселился у тебя и намерен и дальше жить с тобой. И чтобы он не думал насчет своего старика или чтобы ты себе не придумала, ты должна знать – Чарлз Ройд не сделает ничего, чтобы вмешаться в ваши дела с его сыном. Хотите поженитесь, хотите ходите голыми по улицам, можете поехать в Тимбукту, ссориться, мириться, он не станет никак и ничем мешать. Однако не требуйте от него, чтобы он не знал, где вы есть, живы ли и вменяемы ли. Это не в его силах. Он будет в курсе этого так или иначе. Это мое видение, это не его слова, которые я призван передать, – вновь засмеялся Аделард, – Я просто знаю эту породу людей.

– Породу параноиков и фриков контроля, к которой и сам относишься, – вставила Айрин.

– Собственно так и есть, – тут же согласился Аделард.

Кейт удивленно хлопнула глазами. Никогда ей не казался ее начальник параноиком или фриком контроля, но до последнего времени она вовсе не общалась с ним вне рабочих вопросов, да и то в основном ее рабочие вопросы с начальством обсуждал Уильям Хаммонд.

– Так вот, просто расслабься и живи, как тебе нравится, с младшим Ройдом или без него, старший ни в коем случае ничему не помеха, чтобы не говорил и не думал Джеймс, – закончил Аделард.

– А почему он может думать иначе? – осторожно спросила Кейт.

– Ой, я не уверен, что должен говорить об этом, это он сам расскажет. Причины у него, безусловно, есть. Я говорю, Чарлз Ройд только недавно осознал свои ошибки, их фатальность и тотальность. Увы, люди несовершенны. И еще, я взял Джеймса на работу не из-за его отца, как бы это не выглядело со стороны и, опять же, кто бы что не думал или не говорил. Я реально взял его только потому, что он вовремя нарисовался со своим желанием работать у нас. Мне нужен человек его способностей и некомформности для перекройки отдела маркетинга. В итоге он окажется во главе нового отдела и, поверь мне, чтобы он о себе не воображал, он там будет органичен. Он умный, тонкий и глубокий человек с блестящими способностями без мыла пролазить в любое нужное ему сообщество. При этом у него отличный художественный вкус и прекрасное портфолио как фотографа и режиссера. Просто он сломан. Это поправимо, трудно, но, определенно, поправимо.

В стекло брызнули капли дождя, свет фонарей и фар разлился вокруг размытыми льющей с небес водой световыми потоками.

– Можно вопрос? – Кейт окончательно успокоилась. Теперь ей казалось странным и глупым то, что она так нервничала. Уверенность и спокойствие ее начальников передалось ей самой.

– Давай свой вопрос, – усмехнулся Аделард.

– Почему вы возитесь со сломанными людьми? Ведь Джеймс не первый из них, появившихся на горизонте с желанием работать у вас.

– Потому что у меня комплекс Бога, – невозмутимо ответил он.

И Айрин прыснула от смеха.

– Нет, серьезно, мне нравится думать, что я могу привести в порядок сломанного человека. Сломать ведь можно кого угодно, это легко, а вот вернуть в норму сложнее в сотню раз. И если я могу это, значит я весьма крут.

Кейт улыбнулась, подумав, что и сама она, возможно, сломана и нуждается в починке. Возможно, ей все же не льстят и не врут, говоря, что она вовсе не так уж недостойна чего-то хорошего. Возможно, у нее занижена самооценка.

– Спасибо вам, – вслух проговорила она.

– Да, пожалуйста, – отозвалась Айрин, паркуясь у магазина, – Нам все равно по пути.

«Мне повезло с попутчиками» – пронеслось в голове у Кейт.

Аделард выбрался из машины самым первым, но двери машины открывать перед девушками не ринулся, а вот дверь магазина придержал, пропустив обеих вперед себя.

В магазине Кейт ждало очередное открытие. Продукты выбирал именно Аделард, он же единственный, кто готовил в их семье. И никакого ПП или диетических продуктов он не признавал. Натуральное сливочное масло, сыры с белой плесенью, свежие грибы, масло оливковое экстраверджин, итальянские спагетти, свино-говяжий фарш, красный лук, килограмм свежей баранины, красный сладкий перец, килограмм нежирного свиного окорока, салями, очищенные замороженные мидии и креветки, чеснок, перец чили и много зелени: руккола, петрушка, зеленый лук, тимьян и мята. Глядя в их тележку, Кейт подумала, что ей понравилось бы то, что он готовит. Сама она взяла ингредиенты для спагетти болоньезе, ведерко мороженного крем-брюле, а также томаты, огурцы и зелень для салата.

Айрин просто гуляла, отвлекая их разговорами о закусках на корпоративе и певческих талантах супруга Мэй.

Пакет с продуктами Кейт нес тоже Аделард, вместе с тремя своими, а Айрин придерживала перед ним дверь и открывала дверь машины.

До дома Кейт оставалось совсем немного, она бы могла вовсе дойти пешком, но ее увлекла беседа о французской кухне. Впрочем, пройтись ей все же пришлось. Айрин не стала въезжать в ее переулок, где ремонтировали дорогу. К тому же они решили не афишировать сегодняшнюю поездку ни в офисе, ни при Джеймсе. Было бы весьма некстати, если бы он увидел из окна их машину.

Джеймс встретил ее у двери и выглядел как кот, поживившийся хозяйской едой со стола. На полке для ключей лежала новая открытка, на этот раз с видом Трафальгарской площади. Кейт заметила ее сразу, как только вошла.

Джеймс поцеловал ее и забрал пакет с продуктами.

– Джастин приходил? – упавшим голосом спросила она.

– Он не представился, – ухмыльнулся Джеймс, – я подло поступил, я сказал, что ты живешь со своим парнем в Сент Джонс Вуде, но поскольку эта квартира все еще твоя, ты разрешила мне тут пожить, как старому приятелю.

Кейт моментально повеселела, ей вовсе не хотелось объяснять ему, кто такой Джастин и какого черта он таскает ей открытки с предложениями встретиться и поговорить, но ситуация требовала объяснений.

– И как он отреагировал? – улыбнулась она.

– Не ожидал. Видимо, рассчитывал, что ты все еще льешь по нему слезы.

Кейт разулась и прошла на кухню.

– Его интересовало давно ли ты с твоим парнем встречаешься и в курсе ли он, что ты регулярно спишь со старым приятелем, – Джеймс лукаво смотрел на нее, пока она выкладывала продукты на стол и в холодильник.

– И что ты ему ответил? – Кейт вдруг почувствовала едкий привкус обиды.

Придти в чужой дом и нести случайному парню гадости про хозяйку. Почему? Что дало ему право так поступать? Неудачный секс, в котором он проявил себя не самым лучшим образом? Это месть?

– Прости, ты расстроилась? – растерялся Джеймс, – Я не думал, что это что-то значит для тебя…

– Не в этом дело, просто Джастин козел, – буркнула Кейт, – Нарцисс с четырех дюймовым членом, возомнивший о себе непонятно что. Мне очень жаль, что я столько времени искренне думала, что у меня есть чувства к нему, – слезы все-таки выкатились из глаз, она быстро смахнула их и посмотрела прямо на Джеймса, – Этот кусок говна семь лет по моей собственной вине был уверен, что я запасной аэродром в случае его возвращения к маменьке под юбку.

– Это все очень сердито звучит, – вновь улыбнулся Джеймс, откровенно расслабившись, – Я примерно так и подумал, что парень тебя давно не видел и не слишком хорошо знает, – он привлек ее к себе и обнял.

Сразу стало тепло и расхотелось метать громы и молнии, Кейт уткнулась носом в его тонкий свитер на груди.

– И да, я сказал, что твой парень с тобой пару месяцев и он офигеть как богат и что простым парням с таким точно не сравниться и не тягаться. Он даже не хотел открытку оставлять, мол, все понятно, но, видимо, забыл.

– Не забыл, – фыркнула Кейт, – специально оставил, чтобы я была в курсе, что он в городе и готов испортить мои новые отношения.

– Я не думаю, что он так коварен, – мурлыкнул Джеймс, – И вообще в этой истории я больше тяну на злодея. Я не знаю, зачем ему все это наговорил и что за вдохновение на меня нашло.

Кейт заметила на его руке часы и вздохнула.

– Я думаю, он принял тебя за моего того самого богатого парня и решил-таки потягаться.

– Ну, удачи ему, – хохотнул Джеймс.

Кейт посмотрела на него снизу вверх, что-то в его тоне ее насторожило.

– В смысле думаешь, я с тобой из-за денег?

– Мне все равно, – пожал тот плечами, – Это плохо звучит, но я и раньше-то из-за денег только мог быть нужен кому-то, а уж сейчас точно нафиг никому не интересен был бы без них. Мне потребовалось много лет, чтобы с этим смириться и принять как данность.

Кейт оторопело смотрела на него, не зная, как реагировать.

– Я не хочу обидеть тебя, это к тебе не относится никак, просто такова природа явлений. Есть люди, которым есть чем компенсировать свое пребывание в жизнях других людей, в частности женщин. Я могу предложить в качестве такой компенсации только деньги. У меня их много, потому это работает на ура. Не смотри на меня так, я честно-честно не имею намерения в чем-либо тебя упрекать или вообще женщин, – казалось, он смутился и, видимо, пожалел, что заговорил об этом.

– Это фееричная ошибка мышления, – наконец, выдала Кейт, – Ты красивый, прекрасен в постели, у тебя член восемь с лишнем дюймов. О чем мы говорим вообще?! Только этим ты можешь заинтересовать куда больше женщин, чем тысячи других мужчин, – с чего ты взял эту дичь?

– Ну, этот интерес только на короткое время, – нехотя выпуская ее из своих объятий, возразил Джеймс, – мы же об отношениях говорим, а не о сексе без обязательств. В последнем, ты права, у меня никогда не было дефицита.

– Для отношений секс очень важен, – парировала Кейт, – И ты добрый, умный, с тобой легко. Ты это специально сказал, чтобы комплименты послушать? – вдруг прищурилась она.

И увидела, что прямо сейчас он решил соврать и закрыть тему. Просто почувствовала и добавила уже совершенно серьезно:

– Я уверена, что ты ошибаешься, но я не знаю, как тебя в этом убедить. Я не знаю, как ты пришел к такому дикому выводу, но он неверный.

Он не ответил, воспользовавшись паузой, тут же сменил тему:

– У нас паста на ужин?

– Да, пойду переоденусь, помою руки и буду готовить. Ты обедал? – крикнула Кейт уже из спальни.

– Завтракал. После твоей работы заехал перекусить в кафе, – отозвался с кухни Джеймс.

Преимущество и одновременно недостаток маленьких квартир в том, что из любого угла всем слышно кто что говорит и делает. Кейт вдруг подумала, что это, вероятно, одна из главных причин ее прямолинейности. Она никогда не брала на себя труд скрывать от живущих с ней свое отношение к чему-либо в доме или своих эмоций. На маленьком пространстве это было невозможно, а безуспешные попытки только добавляли масла в огонь.

Пока она готовила, Джеймс сидел на кухне, развлекая ее разговорами о сюжетах фэнтэзи игр, которые им предстояло пройти, и о том, какой лучше свет делать в новой квартире. Они оба, как оказалось, не любили холодный белый.

За окном вновь шелестел дождь, клацая по карнизам и крышам, тихо бормотал хиты музыкального канала висящий над столом маленький телевизор, ароматы еды будили аппетит. Кейт достала из своих запасов бутылку дешевого вина и поставила ее охлаждаться перед ужином.

Джеймс написал Генри, чтобы тот не приезжал, потому как они точно никуда уже не уйдут из дома.

Вечер прошел тихо и спокойно, Кейт вспомнила о приходе в офис старшего Ройда, только когда они перебрались в спальню после ужина, приставочных баталий, поедания мороженого и просмотра пары серий «сплетниц».

Она вернулась из душа, Джеймс собрался идти следующим и тут ему написал отец, чтобы он подумал, что из своих оставшихся в его доме вещей он хотел бы сохранить, а от чего готов избавиться.

– Он прямо решил выставить меня без шанса вернуться, – прокомментировал сообщение Джеймс.

– При ремонте всегда многое меняют и выкидывают, – заметила Кейт и заодно рассказала о визите Чарлза Ройда в ее офис, – Он, как я поняла, хочет переделать весь дом. Я не разговаривала с ним, его проектом будут заниматься Майкл и Уилл, они уже делали его магазины…

Она замолчала на полуслове, заметив насколько он побледнел. В следующую минуту он опустился на кровать, с которой встал, чтобы идти в ванну. На нем не было лица, краски стерлись. Она даже испугалась.

– Что с тобой?

– Он хочет все переделать? – едва слышно переспросил он.

– Да, он за этим и приходил.

– Ну, понятно теперь, зачем он меня выставил, – горько вздохнул он, то ли усмехнувшись, то ли всхлипнув, – Все правильно, он решил жить дальше и избавиться от всех призраков прошлого, – по его щекам вдруг пролегли четкие дорожки слез. Казалось, он даже не заметил этого, он смотрел в одну точку перед собой.

– Джеймс, ты чего? – она встала на колени перед ним и крепко обняла его, – Что случилось? Ремонт – это плохо?

– Нет, все хорошо, прости, пожалуйста, – очнулся он, пытаясь взять себя в руки, но его будто приморозило. Кейт казалось, что она обнимает статую, – Это глупо с моей стороны так реагировать, прости.

– Расскажи, пожалуйста, – попросила она пересев к нему на колени, еще крепче обнимая его.

– Да нечего, собственно, рассказывать, – тяжело вздохнул он, видимо сумев придти в себя, – Он давно сетовал, что в доме много печали и не самых лучших воспоминаний. Вот решил положить этому конец. Во всех смыслах.

– А ты против? – все-таки решилась спросить Кейт, прижавшись щекой к его виску.

– Нет, просто для меня это не плохие воспоминания, вернее, не только плохие. Это из-за мамы. После ее смерти все осталось как было при ней, в основном потому, что я не хотел ничего менять. И вот, видимо, время пришло. Все правильно. Просто неожиданно. Извини за такую тупую и бурную реакцию.

– Да прекрати извиняться, не за что, – Кейт буквально чувствовала, как из его тела уходит напряжение, он вновь казался живым и теплым, слезы высохли, но что-то ей подсказывало, что он притворяется. Первая реакция была настоящей, а теперь он просто вернул себе самообладание, – Вы говорили с отцом об этом? О том, что ты не хочешь перемен в обстановке?

– Нет, для него это прозвучало бы как мое признание в очередном заскоке. Я честно говоря, думал, он сам не хочет ничего менять, иначе давно все переделал бы без лишних разговоров.

– Вот сейчас он захотел этого по-настоящему, а раньше не хотел и не делал ничего, – кивнула Кейт.

– Так и есть, – Джеймс поцеловал ее в плечо, намереваясь встать.

Ей очень не хотелось его отпускать, но он все же ушел в ванную, где проторчал в два раза дольше обычного, но вернулся уже совершенно в другом настроении. Секс был как обычно хорош. Однако в ту ночь Кейт как никогда долго не могла уснуть. Ей было тревожно. И грустно. И вменяемой причины она для себя не находила.

А утром Джеймс проснулся с температурой 38, кашлем, соплями и прочими атрибутами суровой простуды.

Выходные накрылись, у них были планы сходить в театр и посетить наконец какой-нибудь секс-шоп, так как ни у кого из них не хватало ранее мотивации на такого рода шопинг.

Кейт достала из своих запасов бахур и горшочек для его сжигания.

– Мне коллеги рассказывали, что в пандемию бахур и виски были у них панацеей и лучшей защитой от короновируса. Я купила сразу себе тоже, говорят, корона еще свирепствует. Я, правда, не болела, – пояснила она разжигая ароматную смесь. По квартире тут же поплыл дым благовоний, – Аделард и Айрин то ли услышали об этом чудодейственном средстве в одной из поездок, то ли сами придумали.

Джеймс оделся, завернулся дополнительно в ее «поросячий плед» и, устроившись в своем кресле, усмехнулся:

– Идея с виски мне особенно нравится.

– Еще тебя ждет куриный суп, – строго предупредила Кейт, – Моя мать родом из России, у них там национальная традиция кормить всех простуженных куриных супом.

– А ты была в России? – тут же спросил он.

Кейт покачала головой.

– Я родилась и выросла тут и, насколько я знаю, моя мать тоже после переезда никогда не ездила туда. Я не знаю никого из ее родственников. И я даже не особо интересовалась, кто они и почему она порвала с ними все отношения. Мы с ней тоже не слишком близки. Но суп куриный я все равно тебе приготовлю.

– Я не собираюсь возражать, – улыбнулся он, – вчера спагетти были хороши, но если готовить станет лень или понадобятся продукты, позвони Генри, он закажет и привезет все, что надо, – он хотел сказать что-то еще, но зашелся хриплым кашлем.

Кейт включила радиатор. В ее квартире были теплые полы, обычно этого ей вполне хватало, но Джеймса знобило. Из кресла он вылезал, лишь чтобы поесть, а с одеялом вовсе не расставался.

Она приготовила и суп и панкейки с малиновым джемом и тефтели с картофельным пюре, а Генри к вечеру привез пакет продуктов «на завтра».

Едва за шофером закрылась дверь, Джеймсу позвонил отец, спросить «какого черта ты заболел?», видимо, в обязанности Генри все же входило шпионить и докладывать обо всем, что происходит с младшим Ройдом.

– Я притворяюсь, чтобы поесть куриного супа, – фыркнул Джеймс, – В жизни нужно разнообразие, сам говорил.

Кейт ушла на кухню, чтобы не делать вид, что она не подслушивает. На кухне тоже все было прекрасно слышно, тем более они говорили по видеосвязи. Так выглядело, будто разговор идет не при ней.

– Ты подумал насчет того, что хочешь оставить? Наверное, ты уже знаешь, что я собрался делать капитальный ремонт.

– Делай все, как считаешь нужным, я же все равно переехал, – буркнул Джеймс, – Я после ремонта у себя заберу свою оставшуюся одежду и прочий свой личный хлам, а что оставлю, просто выбрось, если хочешь.

– В твоей комнате ты хочешь что-то обновлять?

– Она больше не моя, я там не живу. Делай, что хочешь, я не вправе тебе указывать, что делать тебе в твоем доме, – прозвучало скучающе-ворчливо, но его отец не купился.

– Как же ты любишь все усложнять, ну, скажи просто, чтобы я оставил твое логово в покое. Мне думаешь, хочется лишние 5—10 тысяч тратить на приведение его в порядок?

– Обнови все, – устало вздохнул Джеймс, – Правда, сделай это. Я не буду там больше жить, какой смысл оставлять одну комнату порталом в прошлое? Зачем тебе эдакий чулан в обновленном, истощающем позитив пространстве? Мне правда все равно, – он вновь закашлял.

– Ладно, потом поговорим. Ешь свой суп и кончай уже болеть, нашел время. Ларри и Чип…

Телефон Кейт вдруг тоже ожил, не дав ей дослушать чужой разговор. Звонила Ханна, спрашивала: встретилась ли она с Джастином и заинтересована ли она в этом в принципе.

– Лиз не говорила, что у меня теперь есть парень? – удивилась Кейт.

– Да, что-то такое упоминала, – растерялась она, – Мы решили, что это ненадолго. Мы ошиблись? Ну, тогда я очень рада! – по голосу было похоже, что так оно и есть. Но Кейт все равно расстроилась. Ну, конечно, никто в здравом уме не подумает, что их роман надолго и всерьез, – Кейт, если тебе не нужен Джастин, ты не будешь против, если Лиз пригласит его сходить куда-нибудь?

– Ах, вон оно что, – усмехнулась Кейт, – Я не против, он тоже будет не против.

– Точно?

– Сто процентов. Мне он неинтересен ни в каком качестве.

– Хорошо, спасибо, дорогая…

– Пока.

Кейт вытащила из холодильника недопитую вчера бутылку вина, забрала со стола едва начатую бутылку виски и две чайные чашки и вернулась в гостиную.

Джеймс успел распрощаться со своим собеседником и тоже, наверняка, невольно и не без интереса подслушивал ее разговор с подружкой.

– Тебе холодное нельзя сегодня, поэтому ты пьешь виски, – постановила она, забираясь вместе с бутылками в кресло с ногами.

Он набросил ей на колени край своего пледа и взял у нее свою чашку и бутылку.

– Будем лечиться. Бахура я уже нанюхался за день, осталось прополоскать вискарем кишки и буду как новенький.

Кейт вылила остатки вина в кружку, получилось почти до краев и, отхлебнув, чтобы не разлить, поставила бутылку на пол. Джеймс налил себе пол кружки, вновь закрыл свою бутылку и пристроил ее в кресле у себя за спиной.

– Пристроила Джастина?

– Чтоб не путался под ногами. Тебе же небезразлично, зачем ты говоришь отцу обратное?

– Чтобы он отстал. Он все равно сделает, как хочет, зачем мне тратить свое и его время на переубеждение меня. Я все равно останусь при своем.

Кейт сделала большой глоток холодного вина и по телу побежало приятное тепло.

– Мне кажется, я теряю сразу двух подруг, – вдруг призналась она, – Если Лиз станет встречаться с Джастином, я не смогу с ней общаться, а Ханна ей ближе, чем мне. Она выберет ее. Нам даже не придется ссориться, чтобы перестать общаться. Так заканчиваются все мои отношения, легко и естественно. Люди просто отдаляются, а, может, это я отдаляюсь. Наверное, это про то, что я всегда была им безразлична, а, может, это даже взаимно. Что со мной не так?

Джеймс тоже отхлебнул свой напиток и поморщился.

– Я завидую тебе. Ты умеешь отпускать. Я думаю, это очень хорошо.

– А ты не умеешь?

– Я стараюсь не сближаться. Специально или нет, уже не знаю. Так получается, что между мной и людьми всегда сохраняется дистанция. Через какое-то время ты тоже поймешь, на какой дистанции тебе комфортнее со мной и я бы хотел, чтобы она не была слишком большой. Я не всегда могу смириться с уготованной мне дистанцией и разрушаю даже хорошие отношения, сам не желая того.

– Я нашла твои старые страницы в соц сетях и мне показалось, у тебя не было ни друзей, ни постоянной девушки… – смущено начала Кейт, но он прервал ее.

– Тебе не показалось.

– Почему? – она посмотрела на него в упор.

Он хотел отшутиться, но в последний момент передумал, сделал еще один глоток и откинулся на спинку кресла, задумчиво уставившись в потолок.

– Наверное, я не хотел разочаровываться. Мне хватило трех раз. Я был молод и к тому же максималистом. И слишком хорошего мнения о себе. Не готов был принять то, что люди всегда выбирают свой комфорт и свое благополучие, предпочитая это дружбе или любви. Я считал это предательством и не хотел чувствовать себя преданным.

– Кто тебя предал? – упавшим голосом спросила Кейт.

– Никто не предавал, говорю же, – усмехнулся он, – просто я так это расценил, – но видя, что ей недостаточно такого ответа, все-таки рассказал, – У меня было два приятеля, с которыми мы дружили с младшей школы. Потом родители одного разорились, а у второго развелись и, скажем так, им пришлось сдавать на стипендию в старшей школе, чтобы продолжать в ней учиться. Мы увлекались одним и тем же, у нас была своя «богемная тусовка» в школе. Потом мамы не стало и отцу уже никто не мешал оказывать на меня определенное давление в выборе профессии. Он хотел, чтобы я работал с ним и на него, хотел, чтобы я был готов к моменту, когда мне придется возглавить его компанию. В общем, мои увлечения изобразительным искусством, фотографией и прочей подобной ерундой его никак не устраивали. Он предложил моим друзьям оплатить их учебу, где они пожелают, если они убедят меня, что мне нет места в нашей с ними тусовке и что я херовый художник. Они подошли к заданию креативно и заслужили обещанные деньги. Они уговорили меня подыграть им, потому как им деньги были очень нужны, а я могу заниматься, чем пожелаю в любой из моментов, что мне стоило уступить отцу и пойти год другой поизучать экономику. Они ничего не делали за моей спиной, никак и ничем не вредили, даже не сказали мне, что я бездарность, то есть они просто день за днем уговаривали меня подыграть им и получить с моего старика деньги, потому как от этого зависело их будущее.

– И ты согласился? – Кейт знала ответ, но все равно спросила.

Он кивнул, допил виски и налил себе еще.

– Я мог отказаться, я мог действительно через год вернуться к идее другого образования, но я больше не хотел иметь с ними ничего общего, даже профессию.

– А девушка?

– А девушка просто взяла деньги за то, чтобы больше никогда не появляться в моей жизни. Пришла и сказала мне, что все кончено и она уезжает во Францию, потому как давно этого хотела. Мне было 19, а ей 22 и она заканчивала учебу. Скорей всего, у нас и так бы ничего не получилось и максимум через полгода мы бы расстались. Мы были разные, она была бы дурой, если бы не взяла те деньги. Сейчас я это понимаю, а тогда меня это очень задело, я был влюблен. И я решил, что мне не нужны ни друзья, ни постоянные отношения. Когда от людей не ждешь ничего, они не в состоянии обмануть твоих ожиданий, – усмехнулся он почти что весело.

– Получается, я до сих пор максималистка, я бы расценила такое как предательство и сейчас, в свои почти тридцать лет. Но я еще и наивная оптимистка, я все еще верю, что есть люди, которые так не поступят. Я просто хочу в это верить, потому как иначе мне будет сложно жить, – вздохнула Кейт, подвинувшись ближе к нему.

Он перекинул ее ноги через свои колени и накрыл их одеялом.

– Джеймс, я не хочу больших дистанций. Да, мне комфортно, когда у меня есть личное пространство и я ненавижу, когда меня ставят перед каким-либо фактом, лишая возможности выбора или права от чего-то отказаться, но…

– Это не про дистанции, – закончил он за нее, – Знаешь, мне не верится, что то, что происходит со мной в последнее время происходит на самом деле. Я никогда столько не говорил ни с кем, так не задумываясь, легко и просто, тем более о таких вещах. Я даже не предполагал, насколько мне это нужно.

– Ну, у тебя есть психотерапевт, – улыбнулась Кейт, – Я тоже хотела одно время его завести, чтобы было с кем поговорить без обиняков, но они, оказывается, дорого ценят свои уши.

– Был психотерапевт, – поправил ее Джеймс, – Он тоже предпочел деньги перспективе слушать мое нытье.

– Твой отец решил, что тебе это не нужно? – удивилась Кейт.

– Он захотел узнать, о чем мы говорим.

– В смысле? – опешила она.

– В прямом. Он купил аудиозаписи нескольких сессий. Я больше не рискну общаться с кем-то под запись, да и вообще кредит доверия психотерапевтам у меня закрыт.

– Но это же незаконно, – ахнула Кейт, – Зачем? За это должны лишать лицензии…

– Это недоказуемо, всего лишь предположение клиента, ничем не подтвержденное.

– А ты уверен?

– Абсолютно. Я видел эти файлы на отцовском ноутбуке, через полчаса они исчезли, а через неделю мой психотерапевт улетел в Штаты повышать квалификацию или что-то в таком духе. Да, собственно, зачем мне раздувать из этого скандал? Пусть. Я сам виноват, что допустил это все.

– Ты себя слышишь? – Кейт даже за плечо его потрясла от возмущения, – Ты виноват в том, что твой врач нарушил все этические нормы и в том, что твой отец проломил все мыслимые границы дозволенного, стремясь контролировать тебя? Джеймс, это лютый бред. Он просто сломал тебя.

– Возможно так и есть, – равнодушно согласился он, допивая вторую кружку виски, – Я устал бодаться с ним и вообще от всего. Я хочу просто дожить эту жизнь с максимально возможным в моей ситуации комфортом. Сейчас он уже не может что-то от меня хотеть или ждать. Я развалина, с тяжелым характером и мрачным взглядом на жизнь. Я один из призраков прошлого. И он просто аккуратно избавился от меня. Теперь он закрасит мои мрачные граффити в когда-то моей комнате и, кто знает, может снова женится, может даже успеет сделать еще одного ребенка и получит наследника, которым мог бы гордиться.

Она хотела возразить, но не решилась, боясь как-то проговориться про разговор его отца и Аделарда. Джеймс мог отказаться от идеи работать у них после этого и утратить шанс поверить, что черные полосы в жизни могут все-таки заканчиваться. Просто нужна толика удачи, чтобы встретить на своем Пути попутчиков, способных помочь дотянуть до белой полосы. Люди рядом очень многое определяют.

Она молча допила вино и привалилась к нему, обняв. Его сердце ухало ей в ухо, убаюкивая.

Спинка кресла поехала вниз, а нижняя часть приподнялась. Джеймс убрал кружки и бутылку на пол и явно намеревался задремать. Она не стала возражать и на этот раз. Стоило встать, хотя бы выключить свет. Все могло бы подождать. Они так и уснули. До самого утра, без чудо-подушек, с включенным светом и в не самых удобных позах.

* * *

Бахур, виски и куриный суп подтвердили свою репутацию «панацеи от простуды», уже во второй половине воскресенья Джеймс оклемался окончательно, а Кейт, вопреки своим ожиданиям «не засопливила» с ним за компанию. Весь день они убирались, готовили, ели, говорили об ее воспоминаниях о бабушке, несбывшемся и осуществившемся, соревновались в приставочных автогонках. Вечер вовсе прошел в кровати, в самом приятном смысле слова.

Прежде Кейт не подозревала, что ее может хватать на такое количество секса. Никогда она не считала себя «горячей девчонкой» и даже думала, что вовсе равнодушна к сексу, и уж точно могла подолгу обходиться без него, не испытывая никаких негативных эмоций от этого. А тут, что ты будешь делать. Ему ничего не стоило «завести ее» и во всех смыслах удовлетворить.

Когда она пристала к нему с вопросом, в чем секрет, он лишь загадочно ухмыльнулся:

– Женщины никогда не отказывают в сексе тому, с кем кончают.

– Это не ответ, – возмутилась Кейт, – У тебя было так много женщин, что ты знаешь как удовлетворит любую?

– Чем больше опыта, тем сильнее уверенность, что технически все довольно просто и универсально. Разница только в сопутствующих эмоциях. Именно в этом мы с тобой хорошо подходим друг другу, мне не приходится как-то измудряться в создании нужного контекста.

– Сказал чувак, отлично управляющийся со своими восемью дюймами, – засмеялась Кейт, – То есть цветы, свидания под луной, ужины при свечах – это контекст?

– Ой нет, это антураж и средства создания нужного контекста, – хмыкнул Джеймс, – Контекст – это эмоциональный запрос людей, вступающих в связь. Нужно ли им ощущение опасности или безопасности, запрос на агрессию, подавление, демонстрацию власти и силы, новизну, на компенсацию индивидуальных дефицитов, комфорт, доступ к роскоши…

– И каков мой запрос? – не отставала Кейт.

– На безопасность, легкость, новизну, на то, чтобы вкусно поесть и комфортную тебе обстановку. И да, охапки роз на стадии начала отношений тебя, скорее, насторожили бы, если вовсе не отпугнули, чем восхитили и заставили б твое сердце биться чаще. Хотя я уверен, что от парня или мужа охапки цветов будут весьма и весьма не лишними для поднятия твоего либидо, – не задумываясь, ответил он.

– Еще, ты целиком удовлетворяешь мой запрос на гендерно неприемлемый трындеж, – дополнила она, целуя его в уголок губ, – ну, не говорят нормальные женщины с мужчинами, с которыми спят, на эти темы. И далеко не все мужчины поняли бы и тем более смогли бы правильно удовлетворить такой запрос.

– Тут нам просто повезло. Вот наш грязный секрет, – засмеялся он, целуя ее уже по-настоящему.

Глава 5

В Лондон легкой, но уверенной поступью вошла весна. Набрали цвет магнолии, на каждом углу появились ларьки с букетами тюльпанов, солнце появлялось все чаще, дни теплели, небо казалось выше, а все чувства острее. Погода призывала гулять и влюбляться.

Ремонт в квартире Джеймса был практически завершен. Осталось решить вопрос с отделкой и мебелью в гостиной, как-то помирить изящество ее стиля и габариты кресла и телевизора Джеймса.

Продолжить чтение

Упасть в любовь. Fall in love

УПАСТЬ В ЛЮБОВЬfall in love

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

УПАСТЬ В ЛЮБОВЬ
fall in love