SNOFF NET. Тетрадь бессонниц

Размер шрифта: 13

Дизайнер обложки Надежда Князева

ISBN 978-5-0064-6951-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ВЕНОК РАЗРЕШЕНИЙ. МАГИСТРАЛ

Закон – незыблем, высечен в камнях,
На каждом языке и лбу написан,
Его предназначение – равнять
Деянья смертных острым краем смысла.
Запрет – закрытой двери постулат,
Несущих стен дрожащая усталость,
Всему – оплот, но многому и ад:
Вселенная в него до точки сжалась —
Не распустить галактик лепестки…
Слетает с губ усталых вздох тоски,
Но слышит песнь вздыхающий в ответ.
Петляет нить до выхода из грота…
Передаёт ключи ко всем полётам
Закон превыше всех законов – свет.

1

Закон – незыблем, высечен в камнях,
Соединитель наш и разделитель:
Ты намертво отрезан от меня,
Но шелестят невидимые нити.

По ним, по серебристым проводам
Присутствия и несуществованья —
Звенящим напряженьем: «Не отдам!»
Слепая вера заменяет знанье.

От «холодно» к «тепло» и «горячо» —
Я чувствую плечом твоё плечо,
И океан стирает биссектрису,

Желая «что», не спрашиваю «как» —
И дельты светлый и волшебный знак
На каждом языке и лбу написан…

2

На каждом языке и лбу написан
К небытию угрюмый приговор:
Верёвку жизни подгрызает крыса,
Ворует день за днём коварный вор…

Ты видишь, что осталась половина?
Ты слышишь – время ускоряет бег?
Чего достиг я, где мой ветер в спину?
Я был и есть всего лишь человек…

Земная слава, золото, награды —
Я будто рад им, но душа не рада…
Она как будто ждёт иного дня,

Когда времён, различий, расстояний
И ничего запретного не станет:
Его предназначение – равнять.

3

Его предназначение – равнять.
Он близится, я к смерти присужден.
Ржавеет меч, ломается броня,
Что было плотью, завтра станет тенью.

Неотвратимость (время, фатум, рок)
Твердит нам, что конечное – конечно…
Слышны раскаты смеха – наш Пророк
Меж нами и путём шагает Млечным.

Ей в вакууме дышится легко,
Она несёт парное молоко —
Хвосты комет ей служат коромыслом,

Сияют семена в её горсти…
…Тьма – просто уголь, чтобы обвести
Деянья смертных острым краем смысла.

4

Теперь грехи мои все на виду,
От горного рельефа отделить,
Героев не забыть и перечислить
Их имена, друзей и корабли,

Всё это – долг рассказчика-поэта,
Что заблудился в тех же временах…
Ударят разрешенья по запретам:
Прольётся песнь – разрушится стена.

Весть разнесётся всем столицам моря:
Освобождён для радости от горя
Обетованный осаждённый град.

Над миром всходит радуга большая…
Бессилен, ничему не помешает
Запрет – закрытой двери постулат.

5

Запрет – закрытой двери постулат,
Проклятье герметичности отсеков,
Где каждый заперт, словно в сейфе клад:
Нет человеку друга-человека…

Регламент, сводки – замер на посту
Наш командир, молчащий о секретном…
Но за перегородкой слышен стук —
Мы вспоминаем древний шифр заветный.

Во льду образовалась полынья —
Нам через стену говорят друзья,
Минута до эвакуации осталась.

Наш командир, нарушивший приказ,
Откроет люк, и да минует нас
Несущих стен дрожащая усталость!

6

Несущих стен дрожащая усталость
Неотвратимо в воздухе звенит —
Грядущему до прошлого осталось
Полмига до вхождения в зенит.

Я вижу свет и чую неземное —
Отключен таймер, притяженья нет,
Кругом ничто – знакомое, родное
Отсутствие созвездий и планет…

Крик женщины сквозь памяти пробелы
Напоминает, кто я, был ли смелым…
Я покидаю тихий райский сад.

В кровь разбиваю ноги о ступени,
Осознавая: сладость безвременья
Всему – оплот, но многому и ад.

7

Всему – оплот, но многому и ад
Знак равенства, итог и завершённость:
Слов и поступков не вернуть назад —
Где бархатистость кожи обожжённой?

Где вера в дважды преданных глазах?
Где блеск костюма падшего героя?
Все мерки сняты – можно отрезать,
Сказав, что сам герой неважно скроен…

Не держит ни удара он, ни слова,
В нём удалого меньше, чем гнилого —
Его в героях держит только жалость…

Кто б ни был он, спасётся и воскреснет,
Ведь без героя нет и нашей песни —
Вселенная в него до точки сжалась.

8

Вселенная в него до точки сжалась,
Вспять повернули времени лучи —
Погубит змея собственное жало:
Забытых всеми некому лечить.

Пусть новой жертвы требуют пороки,
Вокруг норы его земля пуста —
Вонзает зубы хищник одинокий
В дрожащий кончик своего хвоста…

Тускнеет кожа, с головы сползая,
Навек змеиный облик исчезает —
Се человек, седы его виски…

Как бледен он от шрамов и увечий!..
Но никогда гордыне человечьей
Не распустить галактик лепестки…

9

Не распустить галактик лепестки
Без слова Правды, служащего стартом…
Не превратить молчащие листки
В чертёж ракеты, в лоцманскую карту

Без вдохновенья и ловца идей…
Слезами, кровью пахнет соль морская
Без женщины, бегущей по воде,
Без той, кого я вечно отпускаю…

Она в эфире слаще всех помех —
Давно променян S-O-S на смех,
Настройки далеки от заводских…

К штормам своим и бурям я привык, но
Боюсь, что не смогу её окликнуть —
Слетает с губ усталых вздох тоски…

10

Слетает с губ усталых вздох тоски,
Он кажется последним и потухшим:
Границы, рамки, створки нам узки —
В них втискивают разум, но не душу…

Как ты ни прячь её, она себя
Раскроет пред врагом или любимым,
Поскольку ненавидя и любя
Мы все обнажены и уязвимы.

Нет ничего страшней, больней и слаще,
Чем стать на миг собою настоящим —
Свернуть через обочину в кювет.

Скребутся кошки, сонм собак на сене…
От вечной лжи как будто нет спасенья,
Но слышит песнь вздыхающий в ответ.

11

Но слышит песнь вздыхающий в ответ —
Слова её и звуки боль смягчают,
Иных миров в ней явственен привет:
Так могут петь, в другом души не чая…

Волна к волне, переливаясь, льнёт,
Водоворотом – вечность в песне этой:
Всяк слышащий немедля сбросит гнёт
И распрямится, как тростник от ветра.

Подарен песне только краткий миг,
Но и ребёнок малый, и старик,
Пробудятся для важного чего-то…

Пусть невозможно, кажется, дойти
Оставлены подсказки на пути —
Петляет нить до выхода из грота…

12

Петляет нить до выхода из грота,
Перебираю пальцами: «Не рвись!» —
Как пассажир в молитве за пилота,
Я доверяю ей судьбу и жизнь…

Зияет бездна пастью ненасытной,
Где зубы сталагмитов так остры…
Таится гад в пещере антрацитной,
Клокочет магма в глубине горы…

Но чудом я проскальзываю мимо,
Сверкает нить, ничем не разрушима —
Она всем ядам служит антидотом.

Приветствую свод неба тёмно-синий,
В руках моих поющий алюминий
Передаёт ключи ко всем полётам.

13

Передаёт ключи ко всем полётам
Неведомый чужим секретный код —
Родные цифры номера чьего-то,
Но кто назвал бы месяц, час и год!..

Как Солнце и Луна, неразделимы,
Лучом рассвета мы рассечены…
Растрачиваем осени и зимы,
В которых не предвидится весны.

Плотины гладкость не обманет море:
При смене караула в коридоре
Слезинки отражают твой портрет…

Не выдохнуть, но мир над нами замер —
Ладонь в ладони – сквозь решётки камер:
Закон превыше всех законов – свет.

14

Закон превыше всех законов – свет,
Преграды терпеливо облекает:
Лежащий на поверхности секрет
Не оскверняет злоба никакая.

Враги его, отчаясь, ищут всюду
И силятся достать из глубины…
Но чудо скрыто в измеренье чуда:
Не тронуть, если помыслы темны.

Когда нам допуск выдан почему-то,
Блаженство счастья длится лишь минуты,
Но только их и стоит сохранять…

Объятья наши – дверь к далёким звёздам:
Для исключений и поправок создан
Закон – незыблем, высечен в камнях.

ВЕНОК РАЗРУШЕНИЙ. МАГИСТРАЛ

Себя, как зонт, в падении раскрыть —
Цветком и пеплом времени-пространства:
Взрыв – позади, разбросаны костры,
И бьётся Хаос в ритуальном танце…
Кругом осколки, клином выбит клин,
Замок оплавлен, распахнулись двери,
Повержен, опрокинут исполин,
И никого на всей небесной сфере,
И ни души в звенящей пустоте,
Но голубь – в облаках, не на кресте…
Снег выпадет багровым покрывалом,
Слеза морская будет горяча:
Отплачем над изрубленным сплеча
И новый мир свой наречём Началом.

1

Себя, как зонт, в падении раскрыть —
Глубин, вершин, пустот не устыдиться:
Года, как реки горные, быстры,
Но Мастер вырастает из традиций:

Исправлен алхимический рецепт
Проверенной до нас веками стали,
Нас проклинает сумрака адепт
За то, какими не были, но стали…

Играют грани – твой клинок поёт,
Для пляски ангел выбрал остриё —
Гремит твой смех из-за пределов транса…

Я закаляю буквы «Ask for more»,
На обороте роспись – не клеймо —
Цветком и пеплом времени-пространства.

2

Цветком и пеплом времени-пространства
Ладонь горит – трепещет факел в ней,
На тихое спасение нет шансов —
Со всех сторон ползут ряды огней:

Трещит, искрится хворост подожжённый,
Взметнулся столп до неба от земли…
Не сберегают даже бережёных —
Они, как все, выходят на угли…

Лежат в золе короны и колонны,
И песня начинается со стона,
И боль, и радость горькая остры…

Забудется, поблекнет и растает,
Что натворили дьявольские стаи:
Взрыв – позади, разбросаны костры.

3

Взрыв – позади, разбросаны костры.
Для нас играют вальс над минным полем.
Ну что ж – танцуем: это часть игры,
Где мы с тобой друг друга обезболим:

Возможно, с первой миной – навсегда,
Но, может, сбросят карту лабиринта,
Раз светлых облаков над ним гряда?
Поют Вульгата и Септуагинта,

И застывают тексты в синеве,
И новый сотворяется завет,
Где нет ни королей, ни оборванцев,

Есть на двоих бессмертие одно…
Мы совершаем то, что суждено,
И бьётся Хаос в ритуальном танце.

4

И бьётся Хаос в ритуальном танце:
Сюжета из отрывков не сложить,

Продолжить чтение