Кредо викканки. Вина и грехи

ВСЕМ ВЕДЬМАМ И ВИККАНАМ,

КОТОРЫЕ НЕ ОТСТУПАЮТ ОТ СВОЕЙ ВЕРЫ

И НИКОМУ НЕ ПОЗВОЛЯЮТ СЛОМИТЬ ИХ.

ТОТ, КТО ТЕРЯЕТ ВЕРУ В СЕБЯ,

ЗАРАНЕЕ ПРОИГРАЛ.

Young Adult. Немецкие фэнтези-бестселлеры Мары Вульф

Marah Woolf

WiccaCreed – Schuld & Sünde

Copyright © 2023 by Marah Woolf (www.marahwoolf.com), represented by AVA international GmbH, Germany (www.ava-international.de). Originally published 2023 by Marah Woolf, Germany.

© Офицерова И., перевод на русский язык, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

REDE OF THE WICCAE[1]

Being known as the counsel of the Wise Ones:

Bide the Wiccan Laws ye must In Perfect Love and Perfect Trust.

Live an’ let live – Fairly take an’ fairly give.

Cast the Circle thrice about To keep all evil spirits out.

To bind the spell every time – Let the spell be spake in rhyme.

Soft of eye an’ light of touch – Speak little, listen much.

Deosil go by the waxing Moon – Sing and dance the Wiccan rune.

Widdershins go when the Moon doth wane,

An’ the Werewolf howls by the dread Wolfsbane.

When the Lady’s Moon is new, Kiss thy hand to Her times two.

When the Moon rides at Her peak Then your heart’s desire seek.

Heed the Northwind’s mighty gale – Lock the door and drop the sail.

When the wind comes from the South, Love will kiss thee on the mouth.

When the wind blows from the East, Expect the new and set the feast.

When the West wind blows o’er thee, Departed spirits restless be.

Nine woods in the Cauldron go – Burn them quick an’ burn them slow.

Elder be ye Lady’s tree – Burn it not or cursed ye’ll be.

When the Wheel begins to turn – Let the Beltane fires burn.

When the Wheel has turned a Yule, Light the Log an’ let Pan rule.

Heed ye flower bush an’ tree – By the Lady Blessèd Be.

Where the rippling waters go Cast a stone an’ truth ye’ll know.

When ye have need, Hearken not to others greed.

With the fool no season spend Or be counted as his friend.

Merry meet an’ merry part – Bright the cheeks an’ warm the heart.

Mind the Threefold Law ye should – Three times bad an’ three times good.

When misfortune is enow, Wear the Blue Star on thy brow.

True in love ever be Unless thy lover’s false to thee.

Eight words ye Wiccan Rede fulfill – An’ it harm none,

Do what ye will.

Глава 1

ПОЧТИ ДВА ГОДА СПУСТЯ ГДЕ-ТО В МУНТЕНИИ

Мужчина зарылся лицом в волосы жены. Ее веки были закрыты, щеки бледны. Она умерла полчаса назад, и тем не менее он продолжал бормотать ей на ухо ласковые слова. Умолял проснуться и не покидать его. От вида его горя мое сердце разрывалось на части. Она была едва ли старше меня и прошлым летом еще жила полной жизнью. А теперь, холодная, лежала в своей постели в одной сорочке, пропитанной ее кровью. Мне хотелось утешить мужчину, но я не могла. Не существует слов, способных облегчить эту боль. Теряя любимого человека, вместе с ним лишаешься частички собственного сердца, причем навсегда.

На улице в вершинах сосен завывал ледяной северный ветер. Для этого времени незадолго до Остары было необычно холодно, и деревни Мунтении все еще лежали под толстым слоем снега. Никто из соседей не придет, чтобы помолиться за эту женщину. Слишком опасно выходить за дверь в такую погоду. Потому что, если решившегося шагнуть за порог не заберет буря, за нее это сделают волки. Несмотря на то, что еще несколько часов назад исход родов был ясен, я по-прежнему в шоковом состоянии сидела на коленях между ног мертвой женщины. У меня на руках лежала крошечная девочка, которая пришла в этот мир и не сделала ни единого вдоха. Очень красивая, с пушком темных волос на головке и светлой, почти прозрачной кожей. Мое тело трясло, и в то же время я просто не могла пошевелиться. Три дня я сражалась за жизнь ребенка, не в силах вынести мысль о том, что она умрет, как и многие другие дети минувшей зимой. Я нежно погладила малышку по щеке. Мои слезы капали на закрытые глазки. Все в ней казалось таким крохотным и милым, и все напоминало мне о младенце, которого я в последний раз держала на руках год назад. Младенца, которого сама родила в такую же ураганную ночь в Аквинкуме и которого вскоре после этого мне пришлось покинуть. По всему телу побежали мурашки, хотя в комнате было жарко, как в печке. Я сдержала всхлип и внезапно почувствовала себя полностью опустошенной. Даже хуже, чем после смерти Кирилла. Жива ли еще моя маленькая девочка? Почувствовала бы я, будь это не так? Горло сжалось от тоски. Нельзя о ней думать. Всякий раз вспоминая ее, я разваливалась на части. Сейчас нужно завернуть мертвого ребенка в одеяло и отдать мужчине, чтобы он попрощался со своей дочерью, но я не хотела ее отпускать. Мне хотелось сжать девочку в объятиях и защитить. Но она умерла. Ее душа давно уже на пути в страну вечного лета. На руках у матери. Я прижала к себе маленькое холодное тельце.

– Мне так жаль, – прошептала я. – Так жаль.

Я просила прощения не только у нее, но и у собственной дочери. По крайней мере, я успела дать ей имя и назвала Эстерой, в честь одной из ее предшественниц, которая принесла мир в Ардял.

– Отдай ее мне! – рявкнул мужчина, огромными мозолистыми руками стерев слезы со щек.

В его глазах ясно читался упрек. Он винил меня в смерти своей семьи. И имел на это полное право. Ни мать, ни дитя не умерли бы, примени я свою магию. Но это подвергло бы опасности меня саму, поэтому я спасла себя, а не невинное существо. К горлу подступила горькая желчь. Схватив одеялко, я завернула в него малышку и передала отцу. Затем накрыла тело мертвой женщины потрепанной простыней и, не прощаясь, вышла на улицу, в холод и снег. Нужно уйти подальше от этого дома и воспоминаний. Только не думая об Эстере, мне удавалось сдерживать порыв возвратиться к ней. Но этого делать нельзя. Будучи ребенком ведьмы, она и так находилась под угрозой. А как наследница тернового трона и дочь палатина стригоев… Если Селеста о ней узнает, то не успокоится, пока не найдет. Она пленит ее и будет использовать, чтобы шантажировать меня и Николая. Королева ведьм причинит Эстере боль, если это поможет ей достичь своих целей. Этого допустить нельзя. Я не знала, бессмертна ли наша дочь, потому что мы зачали ее до того, как к стригоям вернулась их магия. Однако в ней текла кровь всех трех народов, и когда она родилась, я поклялась защищать ее от всего, что принесет с собой это бремя. Если это означало, что я больше никогда ее не увижу, то пусть будет так. Ради ее безопасности я готова заплатить эту цену и надеялась, что она простит меня за это решение, поскольку оно лишало ее родины и наследия. Точно так же Раду и папа поступили со мной, но у меня не было выбора. Единственное, что было в моей власти, – это позаботиться о том, чтобы даже Эстера не узнала, кто она на самом деле. Я заблокировала ее магию, как мой отец когда-то заблокировал мою. Теперь мне понятно, почему он считал, что обязан это сделать. Пока жива Селеста, других вариантов нет.

В поисках опоры я облокотилась на полуразрушенный забор, отделяющий заснеженный сад от дороги. За окнами такого же ветхого жилища не горел свет. Когда я в последний раз ела? Мне так и не удалось вспомнить. Ни одна из соседок во время бури не пришла мне на помощь из страха выйти за дверь. Но невзирая на то, что вчера ураган стих, я так и осталась одна. Последний взгляд через плечо. Раньше я бы предложила мужчине вместе помолиться Великой Богине о милости для душ, которые ступили на путь в страну вечного лета в такую суровую ночь. Сегодня же я сбежала от горя, потому что не могла его вынести. Потому что сама слишком долго была под ним похоронена. У меня не осталось сил на утешение. Особенно для людей, которые искали виноватых за судьбы, уготовленные им Великой Богиней, и никогда не считали виноватыми себя самих.

От усталости у меня так отяжелела голова, что едва получалось ее поднять. А разве сама я чем-то лучше? По телу пробежала дрожь. Я бросила дочь, чтобы защитить ее, сбежала в Мунтению так далеко от Ардяла, как только могла, и спряталась в этой деревне, чтобы натренировать свою магию. Но как долго мне еще удастся пользоваться этой отговоркой? Великая Богиня наделила меня особым даром, чтобы я сражалась за себя и за других. И в первую очередь – за своего ребенка. Пришло время все-таки это сделать. Я готова. Пора заканчивать игру в прятки. Ведь чтобы победить Селесту, мне необходимо вернуться в Ардял. Я расправила плечи. Больше нет оправданий бездействию. Моя магия – это оружие, способное спалить мир дотла. Однажды она уже продемонстрировала это на роковом Бельтайне, который мы праздновали заранее, два года назад. Если правильно ее применить, она принесет свободу моему народу и всему Ардялу. Что бы ни ожидало меня за туманной завесой, мне больше не требовались защитники – ни Лупа, ни тем более Николай. Конечно, я никогда об этом не просила, но вместе с тем и не доказала никому из них, что сама могу твердо стоять на ногах. Даже под конец. Тогда я просто-напросто сбежала. Я положила руку на живот, в котором что-то сжалось при мысли о выросшей в нем жизни. Сестра накричала на меня, и после стольких недель, за которые мы сблизились и познакомились заново, ее последние слова сочились презрением. А я не разглядела скрывающуюся за ними правду. Ее страх потерять еще и меня. Ее отчаяние из-за того, что она не смогла спасти нас с Кириллом. Моя сестра-боец думала, что проиграла битву, в которой сражалась со смерти наших родителей. По моей щеке скатилась слеза и тут же превратилась в лед. Николаю я не дала ни единого шанса объяснить, почему он так и не доверился мне полностью. Хотя сама утаила от него не менее важную информацию. Боль от утраты Кирилла теперь казалась мне недостаточной причиной собственного поведения. Однако к этому моменту я успела узнать гораздо больше о том, на какие жертвы можно пойти ради тех, кого любишь. Это ничего не оправдывало, но многое объясняло. Я подняла взгляд на звезды. Глаза жгло от слез, которые, как мне казалось, давно уже высохли. Николай и Лупа сделали бы то же самое, что сегодня сделала я, чтобы спасти Эстеру. Я бы лгала и убивала. Пошла бы буквально на все, чтобы она выжила. У меня внутри пульсировала магия, сильная и надежная. «Ты готова», – заверила меня она.

– Знаю, – прошептала я порыву ветра, оттолкнулась от забора и направилась к опушке леса, где находилась лачуга, в которой я жила.

Я готова взять на себя ответственность. С души словно упал тяжкий груз. Я вернусь в Ардял. И пускай неизвестно, ждет ли меня там смерть, сделав это, я хотя бы попытаюсь освободить страну от женщины, причинившей этим землям столько страданий. Во мне опять шевельнулась магия, вызвав одновременно улыбку и всхлип. Обычно она вела себя тихо, но тут, наедине со мной в темном лесу, где нас касался лишь свет луны и нескольких звезд, она отважилась указать мне путь. Мое место не здесь. Мое место в Ардяле, где я буду сражаться плечом к плечу с Лупой и Николаем, чтобы освободить наши земли. Я достаточно долго пряталась. Лупа достойна лучшей сестры, чем та, которой я была для нее до сих пор. Эстера достойна более храброй матери. А когда станет относительно безопасно, я расскажу Николаю о его дочери. Он имеет на это право.

Я не обращала внимания на сырость и холод, просачивающиеся под мой плащ, отчего он намокал все сильнее. Легкие наполнялись чистым зимним воздухом. Отныне никто и ничто меня не остановит. Мороз щипал за щеки, однако от напряжения у меня на лбу даже выступил пот, пока я продолжала идти вперед, раз за разом по колено проваливаясь в снег.

После бегства из Ардяла первое время я скиталась по Мунтении и пряталась в лесах. Слишком боялась преследований Селесты. И ни секунды не сомневалась, что она уже выяснила, кто я такая: дочь ее единственного внука, что делало меня ее наследницей. Я держалась подальше от селений и отважилась отправиться в Аквинкум, только когда поняла, что беременна. Противозачаточный сбор Бредики не сработал. Никогда еще мне не было так трудно решить, как действовать. Вариант вернуться и отдаться на милость Селесты я отвергла. Николай меня не искал, так что ответственность за ребенка целиком ложилась на меня одну. Случались дни, когда от одиночества и горя я была практически готова показать людям свою магию и надеяться, что они прикончат меня быстро. Но это означало бы, что Кирилл пожертвовал собой напрасно. Эта мысль поддерживала во мне жизнь и заставляла бороться. Каждый день заново. Ради него и моей дочери. Пока не рухну от усталости. И тогда, в самый мрачный час моей жизни, человек, от которого я меньше всего этого ожидала, протянул руку помощи и спас меня и мое дитя.

До хижины оставалось совсем недалеко, а как только я туда доберусь, сразу разведу огонь, согреюсь, вымоюсь, заварю себе чай, поем чего-нибудь и соберу свои жалкие пожитки. Путь предстоял неблизкий и сложный, однако я не хотела рисковать и лететь на метле. С полетами дела у меня обстояли немногим лучше, чем до побега. Правда, теперь будет не так трудно пройти сквозь стену тумана. С момента возвращения Селесты она стала почти прозрачной. Люди и прежде опасались обитателей Ардяла и их магии. Сейчас же буквально впали в панику. Не проходило и дня, чтобы до отдаленной деревушки, где я укрылась, не долетали новости об атаках и набегах. Боевые кланы Селесты регулярно совершали нападения на мелкие деревушки, утаскивая в Ардял людей, которые больше оттуда не возвращались. Никто не знал, что с ними там случалось, и эта неизвестность еще сильнее подстегивала страх. При малейшем намеке на магию люди собирались вместе и открывали охоту на подозреваемого. Если раньше все было плохо, то теперь происходящее напоминало настоящую войну. С тех пор как стригои снова обрели полную силу, им требовалось гораздо больше крови, чем прежде. Раз в месяц их начинала мучить жажда. Большинство из них не нарушали кодекс и кормились только от добровольцев. Кроме того, они не обращали людей без их желания, и тем не менее в прошлом году поползли слухи, что некоторые деревни, как в давние времена, приносили жертвы стригоям, требуя взамен защиту от колдовских кланов. Насколько добровольным можно назвать такое обращение?

Вдруг раздался волчий вой, и волоски у меня на шее встали дыбом. В эти дни нападения волков случались довольно часто. Зима затянулась, и стаи уже не могли найти дичь в горах. Поэтому они отважились выйти к человеческим жилищам и утаскивали людей, которые чересчур отдалялись от селений. Я внимательно прислушивалась к приближающимся звукам. Эти пронзительные завывания слишком ярко напоминали о нападении ликанов. Оно до сих пор иногда снилось мне по ночам, и я просыпалась с криками. К тому моменту, как я добралась до развилки, которая вела к хижине, опять усилился снегопад.

Деревенская травница нашла меня в лесу через две недели после рождения Эстеры. Она выходила меня, и выздоровев, я осталась у нее и помогала, потому что больше идти мне было некуда, как бы ни раздирала меня тоска по дочери. И вот именно я, никогда не отличавшаяся талантом в искусстве врачевания, стала целительницей. Работа не только отвлекала, но и помогала мне почувствовать связь с Кириллом. Так я постепенно примирилась со своим прошлым. В чем бы ни заключался план Великой Богини, который подарил мне ребенка и привел обратно к людям, теперь я была готова его принять. За весну и лето я вновь обрела покой, а потом, прошлой ветреной осенью, по деревне пронеслась болезнь. Бесчисленное множество людей скончалось от лихорадки. Умерла и травница. Незадолго до смерти она взяла с меня обещание дальше заботиться о деревенских жителях. Прежде чем сделать последний вздох, женщина накрыла мою щеку старой мозолистой рукой и сказала:

– Не отрицай свою магию. Она часть твоей души.

Затем она закрыла глаза и умерла. После ее смерти я почувствовала себя еще более одинокой, чем раньше, но потом наступила зима и люди из селения как ни в чем не бывало стали пользоваться моими услугами. Тем не менее, несмотря на все мои старания, люди продолжали умирать, как мать и дитя сегодня. Я решительно затянула завязки, плотнее укутавшись в плащ. Еще пара метров, и наконец попаду в тепло. Внезапно чей-то крик о помощи заставил меня замереть и обернуться.

Ко мне бежал маленький мальчик не старше семи-восьми лет.

– Помоги нам! – завопил он, схватив меня за руку. – Идем же. – Он потянул меня в противоположном направлении и всхлипнул: – Я не хотел…

– Что ты делаешь на улице в такую погоду посреди ночи? Это слишком опасно. – Я видела мальчишку раньше, но не знала, как его зовут. – Неужели не слышал волков? Возвращайся домой.

– Мы хотели проверить ловушки. – Он вывернулся из моей хватки. – Посмотреть, не найдем ли какой-нибудь еды.

В переводе это означало, что они с друзьями браконьерствовали. Если об этом станет известно охотникам, они накажут ребят, а браконьерство каралось смертью. Хоть я и заковала свое сердце в броню, она все же была не настолько толстой, чтобы бросить детей в беде. Даже человеческих детей, которые будут охотиться на меня, когда вырастут. Выбора нет. Я последовала за мальчиком к небольшому озеру, вдоль берега которого метались еще трое ребят, но на лед выходить не осмеливались. Когда я встала рядом с ними, они прекратили кричать. Один из них робко вытер слезы с грязных щек. Все трое до смерти перепугались, но тот факт, что они не сбежали, говорил в их пользу. У меня перехватило дыхание. В центре озера лед проломился, и там прямо в этот миг боролась за жизнь маленькая фигурка. Она отчаянно цеплялась за край разлома и пыталась выбраться, но лед под ее весом продолжал трескаться. Голова с темными растрепанными волосами ушла под воду. Я задержала дыхание и опять глотнула воздуха лишь после того, как ребенок вынырнул.

– У нее не получится, – прошептал один из мальчишек. – А мы не можем подойти к ней. Она собиралась вытащить зайца из ловушки. – Он указал на противоположную сторону. – Она самая легкая из нас. Мы думали, лед ее выдержит.

Но он не выдержал. Трещины виднелись даже у берега, и у ребят промокли края штанин. Один из них дрожал как осиновый лист, его губы посинели от холода. При взгляде на детей у меня в желудке все сжалось. Запавшие щеки, тонкие курточки и тусклые глаза. Ни один ребенок не должен расти вот так.

– Ступай домой, – сказала я трясущемуся мальчику, – пока совсем не продрог.

Тот так резко замотал головой, что грязные светлые волосы хлестнули его по лицу.

– Это моя сестра. Отец убьет меня, если я вернусь без нее.

Кивнув, я шагнула на лед, который тут же хрустнул и затрещал под моими ногами. Мальчик, который меня привел, тихо захныкал, потому что решил, что я тоже не смогу помочь. Но я смогу. Этого ребенка я спасу. Ступив на лед, я выпустила капельку своей энергии. Совсем чуть-чуть, чтобы не напугать детей. Объятые страхом, они даже не заметили легкое свечение. Потом я легла на живот, распределив вес, и скользнула вперед. Маленькое личико девочки то погружалось в воду, то снова появлялось надо льдом. Но малышка оказалась настоящим бойцом.

– Я иду. Я тебя не брошу.

Метр за метром мои слова звучали все громче. Холод и влага пробирались под плащ и платье под ним. Пальцы окоченели, но я ползла вперед. Лед подо мной скрипел. Видимо, где-то в озере бил теплый источник. Другого объяснения тому, почему настолько суровой зимой слой льда оказался недостаточно крепким, чтобы выдержать парочку маленьких детей, просто нет. Еще каких-то два-три метра, и я до нее доберусь. Нужно будет очень аккуратно вытащить ее на поверхность, чтобы под ней не проломились края льда. На заднем фоне возобновился волчий вой. Причем так близко, что я вскинула голову и посмотрела в ту сторону, откуда доносился звук. На другом берегу мелькнули тени, которые решились выйти на лед. Мальчики закричали от страха. Если ребята умны, то убегут домой, пока внимание волков сосредоточено только на мне. Интересно, какая смерть легче? Когда тонешь и одновременно замерзаешь или когда тебя раздирают на мелкие кусочки оголодавшие звери? Впрочем, времени развить эту мысль у меня не оставалось. Я проворно поползла дальше и достигла разлома ровно в тот момент, когда девочка с головой погрузилась под воду. Ее волосы веером раскинулись в темной воде. Я ухватилась за них и намотала на кулак, прежде чем ребенок пошел ко дну. Надеюсь, малышка уже потеряла сознание и не почувствовала грубого рывка. Надо льдом эхом разнесся рык. Вожак отдал какой-то приказ своим волкам, и стая ему ответила. Я проигнорировала парализующее чувство страха, подтянулась ближе и перегнулась через край разлома. Одежда ребенка размокла в воде, из-за чего маленькое тельце теперь весило в два раза больше, чем обычно. Я осторожно вцепилась второй рукой в воротник. Одновременно с этим магия продолжала укреплять лед по краям. Хотелось верить, что ребята и на этот раз не заметят предательское сияние. Впрочем, другого выхода все равно нет. В следующее мгновение я вытащила девочку из воды. Губы у нее посинели, а глаза оставались закрытыми. Положив руку на хрупкую детскую грудь, я не ощутила биение сердца. Проклятье! Не успела. Тени двинулись ко мне, и я без раздумий метнула в них молнию. Костлявое волчье тело взмыло в воздух и рухнуло на лед, который сломался под ним с громким хрустом. На заснеженной корке образовалась трещина и устремилась в мою сторону. А за ней еще одна. Остальные волки, почуяв опасность, бросились к спасительному берегу. Взяв ребенка на руки, я встала. Лед под сапогами задрожал. Независимо от того, побегу я или поползу, он не выдержит, так что нужно решать. Что ж, мое пребывание в этой деревне подошло к концу. Спустя секунду ступни оторвались от закованной в лед поверхности озера, и я полетела по направлению к берегу, крепко прижимая девочку к груди. Но, очевидно, не все волки сдались, потому что прямо у меня за спиной раздался скрежет когтей по льду. Мальчики подбадривали меня громкими криками. Либо они не замечали, что я летела над землей, либо в данный момент для них это не имело значения.

– Бегите! – заорала я, когда позади меня вновь послышался многоголосый вой.

Однако дети не сдвинулись с места. Когда я спустилась на берег, они от меня отшатнулись. Я бережно положила девочку на землю, и ее брат бросился к ней. Огромные волки следовали за мной по пятам, нас разделяло всего несколько метров. Лед под их лапами трескался, но хищники словно парили над ним. Я вскинула обе руки. Сверкнула яркая вспышка. Как только магия отшвырнула двух животных далеко назад, вой превратился в скулеж. Их тела исчезли в холодной воде. Третьему волку молния попала по задним лапам, и он откатился назад. Я стукнула по льду, и вода под ним поднялась вверх мощной волной. Вспенившись, она поглотила четвертого зверя. Волки, которые сбежали на берег, некоторое время нерешительно побегали туда-сюда вдоль постепенно успокаивавшейся воды и наконец скрылись в лесу. Тяжело дыша и опустив плечи, я удостоверилась, что они не вернутся. Получилось!

Я использовала свою магию, показав ее людям. Она до сих пор потрескивала на кончиках моих пальцев. Неважно, что это всего лишь дети, мне все равно было страшно к ним обернуться. Когда я наконец это сделала, то встретилась с глазами, полными ужаса. Надо отдать мальчикам должное: они не сбежали, а стояли на коленях вокруг безжизненного тела девочки. Брат малышки снял свою куртку и накрыл ею сестру. Оставшись в одной рубашке, он жутко дрожал от холода.

– Не притрагивайся к ней, ведьма, – велел он мне, стуча зубами.

Я тоже опустилась на колени.

– Позволь мне помочь ей. Иначе она умрет. – От настойчивости в моем голосе он содрогнулся всем телом. – Просто дай мне ее согреть. После этого ее судьба будет зависеть от Богини.

В широко распахнутых глазах светилась паника, он обменялся взглядом с друзьями. Через несколько секунд молчания самый старший, как мне показалось, мальчик кивнул. Я с облегчением выдохнула. Альтернативой было бы наложить чары на всех четверых, чтобы спасти девочку.

Наклонившись вперед, я услышала, как один из детей резко втянул в себя воздух. Но я просто положила ладонь на грудь малышки.

– Я не сделаю ей больно, – произнесла я и сосредоточилась на закоченевшем тельце.

Сейчас мне хотя бы удалось уловить сердцебиение, пусть и очень слабое. Сквозь пальцы хлынула волна тепла, и от мокрой одежды пошел пар.

Брат девочки чуть слышно заскулил, а другие отпрянули. Внезапно один из них вскочил, и в воздухе неприятно запахло мочой. Нельзя винить этих ребят за то, что они так боятся. Дети впитали этот страх с молоком матери, он годами господствовал над многими поколениями людей. Я подняла вторую руку и положила ее на щеку девочки. Легкие энергетические импульсы заставили ее пульс ускориться. Лицо немного порозовело, губы приоткрылись, когда она сделала глубокий вдох. Затем малышка перевернулась на бок, скорчилась, и ее стошнило ледяной водой. Я сделала все что могла. Ее брат разразился душераздирающими рыданиями и сжал сестренку в объятиях. Малышке было не больше пяти лет, а ему самому где-то около семи. Она цеплялась за него, и явно крепкая связь между ними больно кольнула в груди.

– Отнесите ее в тепло, – сказала я и встала.

Всего за несколько шагов я добралась до опушки леса и там еще раз оглянулась. Девочка смотрела мне вслед, а потом медленно подняла руку, чтобы мне помахать. Возможно, она не забудет меня, когда вырастет, и будет ненавидеть ведьм чуть меньше, чем остальные люди.

Так быстро, как только могла, я побежала к своей хижине. Огромные сугробы, по которым приходилось пробираться, еще больше намочили мои вещи. Нужно немедленно уходить, чтобы выжить. Ужас на лицах детей был слишком силен. Они обо всем расскажут родителям. И будет уже неважно, что я спасла девочке жизнь. Причем дважды. Я вспомнила этого ребенка. Прошлой зимой она чуть не умерла от лихорадки. Мои травы позаботились о том, чтобы малышка выжила. Ну и, возможно, крупица магии, которую я вплела в отвар. Не сделай я этого в прошлый раз, она давно бы лежала в холодной могиле.

Рывком открыв дверь, я буквально ввалилась в хижину, одновременно стягивая с себя мокрый плащ и липнущее к телу платье. Внутри царил ледяной холод. Тлеющие в очаге угли погасли. Я отправила туда два полена и подожгла их щелчком пальцев. Свеча на шатающемся столике в центре комнаты тоже загорелась, а я тем временем рылась в сундуке в надежде найти сухую одежду. В итоге надела черные льняные штаны и рубашку, которая была мне немного мала: когда-то она принадлежала сыну травницы. Он покинул эту деревню много лет назад и с тех пор ни разу не возвращался. Выбирать мне особо не из чего, а раз уж предстоит спасаться бегством, то лучше отправиться в путь в одежде, в которой можно свободно передвигаться. Затем я принялась собирать свое немногочисленное добро. Подаренный Анкутой гримуар при помощи заклинания был уменьшен до крошечных размеров. Теперь он, надежно спрятанный вместе с локоном Кирилла, хранился в медальоне, который я купила в Аквинкуме и с тех пор носила на шее как свое самое ценное сокровище. Судорожно вскинув руку, я проверила, не потеряла ли цепочку, и выдохнула, нащупав украшение на груди. Эта книга поведала мне гораздо больше о моей родине и о моем происхождении, чем я когда-либо желала узнать. В мешок полетели кусок сыра и буханка хлеба, а за ними еще одно старое платье. Потом я сунула за пояс ножи, ставшие моими постоянными спутниками. Страх навредить кому-нибудь давно испарился. Нельзя церемониться, если речь идет о собственном выживании. Лупа бы от души поздравила меня с этим открытием.

– Мило! – позвала я своего кота. – Нам пора убираться отсюда. Сейчас же.

Упрямое животное даже не мяукнуло. Вконец измотанная, я оперлась о край стола. Спасение ребенка на озере отняло у меня последние силы. Жутко хотелось выпить чашку согревающего чая и съесть чего-нибудь горячего, но нужно уходить. Мой внимательный взгляд скользнул по полкам с травами, обеденному столу, неустойчивым стульям и сундуку, набитому всякой полезной утварью, которой пользовалась старая хозяйка дома. Я отбросила идею взять что-нибудь из этого с собой, поскольку все то же самое позже найду и в Ардяле, а людям оно пригодится. Если только они не настолько глупы, чтобы поджечь хижину, когда не найдут меня в ней.

В животе шевельнулось неприятное чувство. Что ожидает меня в Ардяле? Простит ли меня Лупа за то, что я бросила ее в беде? Увидимся ли мы с Николаем? Примут ли меня виккане ковена Пател? Ответы на все эти вопросы мне хотелось бы получить до своего возвращения, однако это, увы, невозможно. Глаза защипало, и меня охватило настойчивое желание присесть хотя бы на минутку, но тогда я точно засну, и люди застанут меня, спящую, врасплох. Долгая зима сильно потрепала им нервы, и они схватятся за любой шанс выплеснуть на кого-нибудь ярость и страх. Никто из них не задумается о том, что я для них сделала. Потерев лицо обеими руками, я постаралась стряхнуть с себя усталость и сконцентрироваться.

– Мило! – снова крикнула я. – Вылезай.

Кот обижался на мое длительное отсутствие и таким образом наказывал меня. Я тихо выругалась себе под нос. Без него уходить нельзя. Он – это все, что осталось у меня от Кирилла, к тому же, несмотря на неласковый характер, Мило был моим верным спутником, и я любила его всем сердцем. Попытки обыскать маленькую хижину не принесли результата. Страх рос с каждой минутой. Я напряженно прислушалась, и мне почудилось, что издалека донесся рев толпы людей, однако снаружи, как ни странно, царила тишина. Полная тишина, как будто мир затаил дыхание. Сквозь очень тонкие стены хижины обычно беспрепятственно просачивались звуки леса. Только сегодня что-то изменилось, и я догадалась, в чем дело, еще до того, как в дверь постучали. Они меня нашли. Как раз в тот момент, когда я решила вернуться. Иронию, которая заключалась в этом, трудно было не оценить. Проглотив тревогу и угрызения совести, я заставила пальцы перестать дрожать, завязала мешок, накинула на плечи плащ и шагнула вперед. На мгновение ладонь застыла на ручке двери, пока я усилием воли не приказала себе ее открыть. Выйти наружу можно только одним путем, так что я морально приготовилась к тому, что ожидало меня за порогом. Петли с неохотой скрипнули, когда я наконец распахнула дверь. Передо мной стояли три темные фигуры. К моим рукам тут же прилил жар, под кожей вспыхнуло пламя. Семиконечную звезду на спине начало неприятно покалывать. Ногти впились в ладони. Не до крови, но с достаточной силой, чтобы боль подстегнула магию. Огонек свечи позади меня очень слабо освещал лица, скрытые под черными капюшонами, но я бы узнала их даже в масках. Невзирая на минувшие годы, все в них по-прежнему было мне хорошо знакомо. Селия робко улыбнулась. Кайла смотрела пренебрежительно, а Магнус, который стоял за девушками, уставился на меня как на привидение. Моя сероватая кожа и впалые щеки резко контрастировали с бессмертной красотой Кайлы. Неудивительно, что мой вид его удивил. Я подавила разочарование от того, что с ними не пришел Николай.

– Как вы меня нашли?

Холод моих слов стер улыбку с губ Селии. От когда-то отощавшей, обреченной на смерть девушки не осталось и следа, как будто ее вовсе не существовало. От ее красоты у меня практически перехватило дыхание. Николай и Алексей сражались за нее и победили. А цену за это заплатили мы с Кириллом.

– Можно войти? – осторожно спросил Магнус. – Ты одна?

Я медлила с ответом. Однажды по приказу Раду он заблокировал мои воспоминания, к тому же Магнус любил Кайлу. Кому же он верен? Явно ведь, что не мне. Я ведь даже викканкой не была больше.

– Валеа, – с опаской заговорила Селия голосом юной девушки, которая когда-то так отчаянно хотела со мной подружиться. – Пожалуйста. Мы здесь не для того, чтобы тебе навредить.

– Вам лучше уйти. – От сожаления у меня сжалось горло.

– Без тебя – нет. – Тон твердый, как трижды закаленное железо. Вся мягкость исчезла. Это почти вызвало у меня улыбку.

А потом в голове вдруг мелькнула мысль. Искра надежды. Шанс. Я ведь собиралась вернуться, найти Лупу и все ей рассказать. Тогда мы могли бы придумать план по спасению Ардяла, который не включал бы стригоев. Главным образом потому, что во мне все еще бушевали злость и разочарование. Однако с противником, с которым мне предстояло столкнуться, в одиночку я не справлюсь. Мне понадобятся союзники. Но в то же время я никого не хотела подвергать опасности, пока точно не узнаю, во что ввязываюсь. Пока Селеста оставалась королевой ведьм, всем нам в Ардяле угрожала опасность. Что, если мне поговорить с Николаем? В спокойной обстановке. В предыдущей войне виккане и стригои стали союзниками. И насколько мне известно, этот союз по сей день не утратил своей силы. От одной мысли о новой встрече с ним желудок завязался узлом, а сердце забилось быстрее. Мы оба наделали страшных ошибок, расплачиваться за которые пришлось другим. Вот только… однажды это в любом случае произошло бы, а значит, лучше я сама выберу подходящий момент. Все-таки в условиях стоящих передо мной задач, борьбы с Селестой и защитой собственного ребенка моя задетая гордость и израненное сердце утрачивали свою важность. Рано или поздно мне придется простить и его, и себя.

Кайла выгнула бровь:

– Если вас интересует мое мнение, у Валеа сейчас такой вид, будто на нее только что снизошло озарение.

– Твое мнение никого не интересует, – откликнулась я не менее презрительным тоном, чем тот, с которым она сама обращалась ко мне, и тяжесть в груди усилилось.

Почему Николай не с ними? Зачем они пришли? Почему именно сейчас? Нужно непременно это выяснить, прежде чем принимать решение. Определенно не потому, что они два года места себе не находили, разыскивая меня. Случались ночи, когда мое сердце на это надеялось. Надеялось на хоть какие-то извинения или объяснения. Порыв ветра отбросил мои волосы, а на кончиках локонов заплясали огненные искры, когда я взлетела над землей. Боюсь, до прощения еще далеко. Лучше не рассматривать это как условие для битвы на одной стороне.

От такой демонстрации моих способностей у Селии расширились глаза, однако на Кайлу это впечатления не произвело.

– По-твоему, мы бы заявились сюда без веской причины? – напустилась на меня она, на мгновение замолчала, а потом будто хлестнула меня по лицу словами, от которых все остальное стало неважно: – Селеста взяла в плен Лупу и бросила ее в темницу. Она казнит ее, если ты не вернешься. Мы подумали, ты захочешь об этом знать. Но если тебе все равно… – Девушка сделала шаг назад.

Моя магия угасла за долю секунды, словно кто-то задул свечу. Стопы жестко приземлились на усыпанные снегом ступени, и я схватила стригойку за воротник.

– Теперь вы и мою сестру бросили на съедение королеве? Неужели мало того, что Кирилл пожертвовал собой ради вас?

Следует отдать Кайле должное: она не сопротивлялась, хотя моя хватка обожгла ей кожу на шее. В носу защекотало от неприятного запаха паленой плоти.

– Мы вообще ничего не делали. Наоборот. Раз за разом просили ее понапрасну не провоцировать Селесту. – В попытке успокоить Селия погладила меня по руке. – Лупа…

Судя по всему, она не знала, как выразиться потактичнее.

– Твоя сестра сошла с ума, – опередил ее Магнус.

– Она себя переоценила. – Как ни странно, именно Кайла смягчила его сокрушительный приговор. – Создала повстанческую армию. Вот только против профессионально обученных ведьминских кланов Селесты у нее не было ни единого шанса, к тому же ведьмы значительно превосходили их числом. Множество примкнувших к Лупе виккан и стригоев пали в бою. Лучше бы она оставила это дело нам. Но никому не удалось ее вразумить, хотя Иван старался изо всех сил. Я сотню раз ему повторяла, что отношения с викканкой – худшая из всех возможных идей.

Магнус сверкнул глазами, глядя на нее, что заставило стригойку замолчать.

– После смерти Раду и Кирилла она потребовала, чтобы мастера ковенов избрали ее верховной жрицей. Те, естественно, отказались. Для такого поста Лупа слишком молода и вспыльчива. Она хотела повести нас на войну, которую никогда бы не выиграла.

– Вместо этого она собрала вокруг себя кучку добровольцев, таких же импульсивных, как она сама, и повела их на верную смерть. – Когда Магнус кивнул в знак подтверждения, я отпустила Кайлу и отошла в сторону. Лупа угодила в лапы Селесты! Как только я не предвидела такой вариант? Конечно же, моя смелая, неразумная, необузданная сестра встала на пути у этой ведьмы. Ей для этого даже армия не требовалась. Она бы запросто напала на королеву и в одиночку. – Проходите.

– Давно пора, – буркнула Кайла. – Я себе уже задницу отморозила.

Я воздержалась от комментария о том, что хладнокровные существа вряд ли способны мерзнуть. Эта перебранка слишком сильно напомнила бы мне дружеские поддразнивания, которыми мы постоянно перекидывались в Караймане.

Отправив в очаг последнее полено, я зажгла еще несколько свечей. Кайла обвела хмурым взглядом убогую обстановку.

– К сожалению, угостить мне вас нечем. – Я скрестила руки на груди.

Между тем Кайла села на стул и, очевидно, лишь сейчас обратила внимание на мешок у меня за плечами.

– Ты куда-то собиралась?

Я не обязана перед ней отчитываться, но тем не менее ответила:

– Назад. Время пришло.

Она недоверчиво приподняла одну бровь:

– И мы должны в это поверить? Ты что, пряталась здесь целых два года?

Я просто пожала плечами:

– Меня правда не волнует, что ты думаешь.

Значит, они не в курсе, что раньше я находилась в Аквинкуме, а следовательно, об Эстере им тоже ничего не известно. От облегчения закружилась голова, и я ухватилась за край стола.

– Мы видели, что ты сделала. – Селия откинула капюшон и виновато улыбнулась, словно просила прощения от имени Кайлы. – С твоей стороны было очень храбро спасти тех детей.

– И глупо, – добавила Кайла, чей ожог уже успел затянуться. – Они обо всем расскажут родителям. А это значит, что мы должны выдвигаться прямо сейчас. Ты и так уже достаточно дулась.

Стригойка скосила глаза, тайком наблюдая за мной, как будто надеялась, что я опять на нее нападу.

– Дулась?

Кем она меня считала? Непослушным ребенком? На кончиках моих пальцев выросли когти и вонзились в деревянную столешницу.

Она вновь невозмутимо изогнула бровь.

С огромным усилием мне удалось сдержаться и не выпалить проклятие, которое легко могло ей навредить. Магия ведьм функционировала совсем не так, как у виккан. Последние обладали довольно тонкими, изящными способностями. Магнус, к примеру, умел управлять чужой памятью. Кирилл – исцелять. Колдовство ведьм, в свою очередь, было более агрессивным и требовало сноровки. Оно легче вспыхивало, и часто хватало одной мысли, чтобы направить его в нужную сторону. Во всяком случае, у меня. Я понятия не имела, работали ли подобным образом силы других ведьм. Ведьмы в Караймане пользовались волшебными палочками. Моя же магия действовала и без нее.

– Следи за языком, кровопийца.

Кайла хмыкнула, но вскочила, когда лишь взмахом ресниц я ударила молнией в столешницу.

– Впечатляет. Неудивительно, что Селеста мечтает прибрать тебя к рукам. Ты такая же очаровашка, как и она.

Я зарычала, однако прежде, чем успела на нее наброситься, между нами втиснулся Магнус.

– Ты не помогаешь, Кайла, – строго осадил ее он. – Вот почему я хотел лететь один.

– Я не могла так рисковать, – сладко отозвалась стригойка. – И я не ошиблась. Она слишком непредсказуема.

При взгляде на Магнуса в глазах стригойки мелькнула боль. Тот ответил на этот взгляд безо всякого тепла.

Как и раньше, сегодня он тоже выглядел слегка растрепанным. Светлые волосы взлохмачены, а на лице пролегли морщины от частого беспокойства. Судя по всему, этих двоих не ждал счастливый конец.

– Куда Селеста заточила Лупу? В Карайман или Ониксовую крепость? Что она хочет в обмен на ее свободу? – Для меня не имело значения, куда идти. Ради спасения сестры я бы сделала что угодно. – Спасибо, что поставили меня в известность. Я с этим разберусь.

– Ты все узнаешь, если пойдешь с нами. – Корбий напрягся всем телом.

Селия сглотнула и нервно облизала губы.

– И у нас остается не так много времени. Селеста требует…

У меня кровь застыла в жилах. «Только не моего ребенка», – мысленно молилась я. Она не могла узнать об Эстере. Я же действовала так осторожно.

– Она хочет, чтобы ты заняла место, которое полагается тебе по праву. Место ее наследницы, – сдержанно договорил Магнус.

Я недоверчиво уставилась на него.

– Вы ведь ей не поверили? Королева либо убьет меня, либо попробует похитить мою магию.

Магию семиконечной звезды. Должно быть, именно на нее она и нацелилась. Или хотела сломать меня и сделать своим оружием? Эта женщина способна на все.

Кайла лишь дернула плечами.

– Может быть. Но пока она ставит условия. Если хочешь спасти Лупу, пойдем с нами, если нет – оставайся тут. – Невозможно было не услышать вызов в ее словах.

– Есть еще кое-что, о чем тебе стоит узнать, прежде чем принимать решение. – Голос Селии опустился до шепота.

– Хватит, – резко оборвала ее Кайла. – Это не играет никакой роли.

– Еще как играет! – огрызнулась на нее Селия. – Мы не должны больше хранить секреты друг от друга.

– Ваши интриги меня не интересуют. Важна только Лупа. – Я напрягла слух. Люди уже приближались к хижине? – Я не брошу сестру в беде.

Нужно держать стригойку на расстоянии. Возможно, мы станем союзницами, но подругами нам больше не быть.

Пленение Лупы стало для меня идеальным поводом для возвращения в замок. Точно ли я готова? Достаточно ли натренирована? Если нет, мне не победить в этом сражении. Я нервно теребила в пальцах маленькую брошку, пристегнутую к плащу. Чего еще ждать? Это и есть знак Великой Богини, на который я так надеялась. Необходимо как минимум попытаться оправдать ее доверие. Большего она от меня требовать не могла. Я не глупа, передо мной стояла невероятно сложная задача. Просто чудовищная. Справиться с ней практически невозможно. Все, кто пробовал сделать это до меня, потерпели неудачу.

Кайла с непривычной мольбой смотрела на Магнуса, который избегал ее взгляда. Когда он заговорил, она прикусила губу.

– Селеста взяла в плен не только Лупу, но и Алексея, – холодно сообщил корбий. – Если завтра к обеду ты не прибудешь в Карайман, она убьет обоих. Смерть будет медленной и мучительной, это она особенно подчеркнула, – добавил он со стоическим выражением лица. – Тем не менее как командир корбиев я рекомендую тебе не возвращаться в замок, а вести переговоры об освобождении Лупы с безопасного расстояния. Может, твой отец и ведьмак, но мать носила фамилию Пател. Каждый из воинов-воронов поклялся тебя защищать. Я могу перенести тебя в Раску.

Когда я ответила, от моего дыхания в воздухе образовались маленькие облачка пара, а язык будто покрылся коркой льда.

– Нет. Благодарю. Я отправляюсь в Карайман. Ты не должен был требовать этого от своих бойцов, и надеюсь, ты сделал это не из-за угрызений совести за мои заблокированные воспоминания.

Селия вскинула над головой сжатую в кулак руку.

– Спасибо, – выпалила она. – Спасибо, спасибо, спасибо.

Кайла закатила глаза.

– Меня не мучают угрызения совести. – Магнус упрямо задрал подбородок. – Я делал то, что считал необходимым для твоей защиты.

– Что ж, значит, это мы тоже прояснили. Теперь можно наконец уходить? Чем быстрее вытащим Лупу и Алексея из той дыры, в которую бросила их Селеста, тем лучше, – заявила Кайла.

– Лупа не ждет, что ты придешь ее спасать, – перебил девушку Магнус.

Похоже, здесь мнения этих троих разделились. Раньше меня бы это позабавило. Сегодня же все выглядело до горечи серьезно. Моя сестра отправится на смерть с гордо поднятой головой. Ради своего народа и ради меня. Этого я допустить не могла, брат и так уже пожертвовал собой ради спасения моей жизни.

– Алексея Селеста может покрошить на мелкие кусочки и скормить своим ликанам, не имею ничего против. Но Лупу ей я не отдам.

Селия вздрогнула от таких жестоких слов, Магнус оцепенел, а губы Кайлы тем временем скривились в усмешке.

– Выросла наконец-то? – с издевкой полюбопытствовала стригойка.

Я не удостоила ее и взглядом.

– Значит, она держит Лупу в Караймане? Вы пробовали ее освободить?

Магнус покачал головой:

– Все стало намного сложнее. Ты долго отсутствовала.

– Чересчур долго, – вновь колко произнесла Кайла. – Нам пора выходить, чтобы успеть к назначенному времени. Ты не можешь и дальше прятаться от Ардяла.

Еще одно слово, и я сверну ей шею. Вдруг разговор прервал ветер, который донес до нас возгласы и крики. У меня вырвался стон.

– А они быстрее, чем я думала, – в очередной раз прокомментировала происходящее Кайла. – Вечно от тебя одни неприятности. Ты сохранила метлу, на которой сбежала?

Мой нож так стремительно оказался у ее горла, что она не успела даже моргнуть и, невзирая на всю свою физическую силу, оказалась неспособна вывернуться из хватки моей магии, которой я буквально пришпилила ее к стене.

Магнус вздохнул:

– Я же просил тебя не провоцировать ее.

Кайла лишь ухмыльнулась, очевидно, твердо уверенная в том, что я не причиню ей вреда.

– Мне просто захотелось выяснить, в какой она форме, и теперь у меня есть ответ. Нам тебе помочь или сама справишься?

– Сама. – Скрипнув зубами, я отпустила стригойку и направилась к двери.

Перед хижиной собралось не меньше тридцати мужчин и женщин. Каждый из них вооружился факелом, вилами, мечом или копьем.

– Миленько. – Кайла встала рядом со мной, обнажив клыки и расправив черные кожистые крылья. Я сдержала свое любопытство, которое требовало рассмотреть гостей повнимательней. Две женщины с визгом убежали прочь.

– Нам нужна только ведьма. – Мужчина, чей мертворожденный ребенок всего пару часов назад лежал на моих руках, шагнул вперед. При виде стригоя он побледнел, что затмило ярость и горе у него на лице. – Она убила мою жену и дочь.

– Я этого не делала, – мягко возразила я. – Великая Богиня забрала их души к себе.

Около вдовца остановился второй мужчина, помоложе, с короткими светлыми волосами и широкими плечами. Я тихо вздохнула. За прошедшие месяцы я не раз встречалась с Энесом. Иногда в таверне, иногда в комнате над гостевыми помещениями или у него дома. Он считался самым умелым охотником в деревне, и, как и меня, его интересовали не крепкие отношения, а лишь мимолетное общение и тепло другого тела долгими зимними ночами. Теперь же в его глазах тлела ненависть, а губы, когда-то на удивление искусно меня ублажавшие, от гнева сжались в тонкую линию. Я не могла его винить. Наверное, ему было неприятно осознавать, что он прикасался к ведьме. Так как с этого момента я для него только ведьма, и больше никто. Присутствие викканина и двух стригоек еще сильнее усугубляло ситуацию.

– Ты всех нас околдовала, – сердито заявил он. – Особенно меня.

Этот идиот на полном серьезе делал вид, что я вынудила его со мной спать.

– У тебя всегда был сомнительный вкус на мужчин, – шепнула мне Кайла, и я едва не рассмеялась.

– Я исправлюсь, обещаю, – так же цинично отозвалась я.

Затем постучала пальцем по броши на плаще, и вскоре в воздухе передо мной материализовалась метла. Селия тоже расправила крылья, а Магнус перекинулся в ворона.

– Полетишь с нами в Карайман? – в последний раз обратилась ко мне Кайла. – Или собираешься спрятаться в Раске?

– Нет, не собираюсь, – твердо сказала я, пока мужчины продолжали на нас наступать.

В нашу сторону полетело несколько факелов. Я подняла руку, и они зависли в воздухе в метре над нами. Селяне дружно ахнули.

– Хорошо. Но я бы на тебя не ставила. – Она ухмыльнулась еще шире. Затем оттолкнулась ногами и взмыла в ночное небо. – Даже несмотря на то, что Лупа – член твоей семьи.

В нее полетели вилы, однако стригойка была быстрее.

– Нет необходимости мне об этом напоминать! – прошипела я, запрыгивая на метлу, как вдруг рядом со мной мяукнул Мило. – Ты как раз вовремя.

Я быстро сунула кота себе за пазуху, под плащ. Магнус в облике ворона уже парил высоко в небе и требовательно каркал. Я кивнула Селии, и она с облегчением улыбнулась. Осторожно оторвавшись от земли, я, как могла, сделала круг над людьми и осыпала их сверкающей волшебной пылью. Они завизжали, словно я сбросила на них смолу и серу. Энес поднял арбалет, заряженный деревянным колом. Если он пронзит им сердце Кайлы, она рассыплется в пепел. Я же всего лишь сломаю себе шею, если свалюсь с метлы. В общем и целом, не самое дружелюбное расставание. Тем не менее, смеясь над их страхом, я устремилась навстречу заходящей полной луне, на запад, в Ардял. В земли, которые в равной степени любила и ненавидела.

Глава 2

ЗАМОК КАРАЙМАН В АРДЯЛЕ

Мы летели всю ночь без остановок, потому что каждая минута опоздания могла означать смерть Лупы и Алексея. Мило заснул у меня на груди. Ледяной ветер трепал мои волосы и хлестал меня ими по лицу, и я как можно крепче держалась за деревянную ручку метлы, пока снег пропитывал влагой плащ и одежду. Без магии, которая согревала меня изнутри, я бы давно насквозь продрогла. По мере приближения к туманной завесе во мне все сильнее росли сомнения, правильный ли это поступок. Как только пересеку границу, станет невозможно предсказать, когда я вновь встречусь с Эстерой и встречусь ли вообще. Но как потом смотреть ей в глаза, не сделав все возможное, чтобы спасти Ардял и жизнь ее тети? Несмотря на невероятное напряжение, эта мысль вызвала у меня улыбку. До сих пор я запрещала себе думать о дочери как о члене семьи. Но ведь на самом деле именно она и была моей семьей, поэтому я обязана за нее сражаться, чтобы у Эстеры был шанс познакомиться с остальными.

За время полета луна исчезла, а вместе с ней и звезды. Я старалась сбалансировать свой вес на метле. Тело болело от непривычного напряжения. Дети ведьм наверняка с раннего возраста учились летать на метле, мне же с трудом удавалось на ней удержаться.

Я не спрашивала, где сейчас Николай. Собирал армии семерых магнатов, чтобы освободить Алексея? В курсе ли он, что Селия и Кайла отправились за мной? Ему королева тоже поставила ультиматум? Что произойдет, когда мы снова увидимся? Рассмотрит ли он возможность союза, после того как я все ему расскажу? Я предполагала, что он тоже все еще на меня злился, но ради спасения Ардяла нам придется постараться как-нибудь с этим смириться. В данный момент речь была не о нас.

Селия развернулась и снизила скорость.

– Держишься? – Теперь она летела так близко ко мне, как только позволял размах ее крыльев.

– Справлюсь. – Судя по всему, у меня плохо получалось скрывать свои недоразвитые летные навыки.

– Ладно. Мы скоро будем на месте. Спасибо, что вернулась с нами. Знаю, ты делаешь это не ради Алексея, но все равно спасибо.

Ее взгляд отражал сожаление. Она опять полетела впереди, а я внезапно поняла, что они точно скрывали от меня нечто важное. Может, Селеста пытала Лупу или сделала с ней что-то похуже?

Когда мы наконец добрались до границы, из-за гор взошло сверкающее пурпурными оттенками солнце. Его лучи проникали сквозь стену тумана, согревая мое лицо. На секунду я закрыла глаза. Отныне пути назад нет. Сражение начинается. Мы поднялись выше, чтобы не попасть в поле зрения солдат, охраняющих границу. Я еще сильнее пригнулась к метле и пронеслась сквозь дымку барьера. Магия словно прощупала меня, покалывая на неприкрытой коже лица. По спине побежали ледяные мурашки. Заклятие стены ощущалось не так, как во время моего побега в Мунтению. Дело рук Селесты? Она сделала это из-за меня? Чтобы сразу узнать, если я вернусь? Если да, то определенно не для того, чтобы заключить в объятия правнучку, по которой давно тосковала.

Передо мной раскинулся Ардял, пустынный и покрытый толстым слоем снега. Лишь стадо оленей искало пропитание посреди густой белизны. Они разбежались, когда над ними пронеслась Селия. Снег блестел на ветвях деревьев, согнувшихся под белой тяжестью. Но ни снег, ни холод не могли заглушить витавший в воздухе аромат магии. Я втянула его глубоко в легкие. Почти два года назад я покинула это место и не думала, что когда-нибудь сюда вернусь. Но невзирая на все горе, которое я тут познала, Ардял был моей родиной и останется ей до последнего вздоха. Моя судьба и эти земли неразрывно связаны друг с другом.

Знакомые вершины гор, окружавших Карайман, становились все ближе, и у меня участился пульс. Несмотря на холод, меня прошиб пот, когда впереди показались каменные зубцы замка. Боевые ведьмы и ведьмаки в черных одеяниях парили в воздухе, охраняя королевскую крепость. Однако их грозный вид – ничто по сравнению с тем, что предстало передо мной, когда мы достигли равнины перед замком. От открывшегося зрелища у меня сбилось дыхание, и я едва не потеряла равновесие. Мило проснулся и вцепился коготками в тонкую ткань рубашки. От цветущего луга не осталось и следа. Сейчас там находилась его полная противоположность. До самого горизонта ровными рядами тянулись черные палатки всевозможных размеров, а над каждой из них развевались разноцветные вымпелы. Мы опустились ниже. Между палаточными рядами бродили тяжеловооруженные ведьмы и ведьмаки. Я никогда раньше не видела армейский лагерь, но это был именно он. Сколько же здесь бойцов? В любом случае, хватит лишь части этого войска, чтобы полностью подчинить себе Ардял. Навряд ли Селеста могла бы более четко обозначить свое превосходство. Неужели Кайла, Селия и Магнус думали, что я с ними не пойду, если они мне об этом расскажут? На равных промежутках друг от друга горели костры, возле которых грелись ведьмы. До нас доносились смех и обрывки разговоров, в то время как на нас практически не обращали внимания, что показалось мне весьма странным. От запаха готовящегося на огне мяса у меня защекотало в носу и заурчало в животе.

На тренировочной площадке недалеко от опушки леса упражнялись несколько ведьм и ведьмаков. По воздуху носились проклятия, то и дело кто-то выкрикивал заклинания. Одну ведьму чуть не задели атакующие чары, она увернулась от них в последний момент, причем так ловко, что они угодили в одного из зрителей, который мгновенно рухнул на землю как подкошенный. Девушка, которая успела отпрыгнуть, расхохоталась во все горло. В ее распущенных кудрявых каштановых волосах до талии виднелись золотистые пряди. У меня в голове промелькнул вопрос, здесь ли сейчас Ярон и другие ведьмы и ведьмаки, которые когда-то жили в замке вместе со мной. Они все готовились к войне? Ждали нападения Николая? Впрочем, тот факт, что стражи по-прежнему не проявляли к нам никакого интереса, заставлял в этом сомневаться. Мы беспрепятственно пролетели над лагерем по направлению к крепости. Воины неподвижно сидели на метлах, лишь вполглаза наблюдая за палаточным городком. Вместо этого они внимательно следили за боем на равнине. Может, Кайла и Селия официально выступали переговорщиками со стороны стригоев? Сложно представить, что Николай добровольно позволил бы Селии приблизиться к королеве. Значит, эти двое провернули маневр в одиночку? Не хотелось бы мне оказаться на месте Селии, когда Николаю обо всем станет известно. Что, если королева возьмет всех нас в заложники, чтобы шантажировать Николая? Сестра палатина будет для нее ценным трофеем. Внезапно я осознала, насколько неосторожно себя повела, и меня охватила дрожь. А если меня сюда привели лишь ради того, чтобы освободить Алексея? Как я могу быть уверена, что Селеста не казнит Лупу, как только я попаду ей в руки? Я разочарованно хмыкнула: безропотно пошла за стригоями, как овца на бойню.

Магнус все еще летел практически вплотную к Кайле. Впереди показались каменные стены – для побега уже слишком поздно. Патруль хоть и не остановил нас, но теперь окружал все теснее. Стригойки приземлились на внутренний уступ в верхней части крепостной стены, и их крылья исчезли. Вскоре после этого Магнус вновь принял человеческий облик. У меня в животе все перевернулось. Я направила метлу вниз и более-менее удачно приземлилась в узком переходе. Где-то над нами раздался смех, однако я даже головы не подняла. Летные навыки – наименьшая из моих проблем. Метла вновь превратилась в брошь, и я приколола ее к влажному плащу. Затем заперла глубоко внутри свой страх и все остальные эмоции и сконцентрировалась на равномерных вдохах и выдохах. С этого момента мне придется запретить себе думать об Эстере. Это меня только ослабит. Она в безопасности. Пока я при дворе Селесты, никому не придет в голову искать следы моей магии в Мунтении. Только эта мысль помогала мне стоять с прямой спиной, когда несколько секунд спустя дверь в конце коридора распахнулась с таким грохотом, что я вздрогнула. Оттуда к нам навстречу шагнуло двое ведьмаков в форме с железными метлами в руках. Боевые ведьмаки Селесты, которых все так боялись. Предводители боевых ковенов колдовских кланов. Тринадцать из них сопровождали ее во время визита в Карайман два года назад. Синхронным движением они сняли капюшоны.

На лице мужчины, который первым ступил на площадку крепостной стены, появилась самодовольная ухмылка.

– Надо же, а я ставил на то, что вы не успеете к назначенному сроку. Жаль. Ничто так не скрасило бы утро, как маленькая казнь, – протянул он, обращаясь к Кайле. – Кроме, разве что… – Взгляд его пронзительных голубых глаз словно стал глубже. – …послушной маленькой викканки, которая согреет мою постель.

Светлые, почти платиновые длинные волосы обрамляли одну сторону его узкого лица, напоминающего птичье, в то время как вторая половина головы была выбритой почти наголо. Рука парня лежала на коричневой волшебной палочке, которая висела в специальной петле у него на поясе. Он был готов выхватить ее в любой момент. Узкую палочку оплетали тонкие веточки, сверкающие зеленым цветом. Несомненно, под плащом у него скрыто и другое оружие, но палочка – самое опасное. Несмотря на то, что моя магия не нуждалась в подобных вспомогательных средствах, эти двое все равно превзошли бы меня в бою, так как были натренированы. Я же всему, что умела, научилась самостоятельно при помощи гримуара Эстеры. Накинув на цепочку пелену невидимости, я молилась, чтобы Селеста ее не заметила.

– Не устраивай спектакль, Криспиан. Королева в тронном зале? – Кайла скрестила руки на груди. – Наверняка она с нетерпением ждет нас, а ты ведь не хочешь впасть в немилость из-за того, что задерживаешь гостей, не так ли?

Очевидно, она достаточно хорошо знала этого парня, чтобы его провоцировать. Что еще сильнее разожгло во мне подозрения. Я покосилась на Магнуса, однако тот не сводил пристального взгляда с ведьмака, глаза которого сузились до щелочек.

– Тебя она точно не ждет, кровавая шлюшка.

Он поднял волшебную палочку и направил ее на Кайлу. Происходящее все меньше напоминало дипломатическую миссию.

Зашипев, Магнус сделал шаг вперед, но Кайла вскинула руку и остановила его.

– Я сама в состоянии сражаться в своих поединках. – Она широко улыбнулась, глядя на этого Криспиана. – Селеста, может, и не ждет, зато Николай будет крайне возмущен, если ты тронешь хоть волосок на моей голове. А уже он пожалуется Селесте.

– Действительно. Королева не любит, когда ее глубокоуважаемый палатин сердится. – Молодой человек многозначительно пошевелил бровями, а у меня свело живот. Николай в Караймане?

– Ты закончил? – рявкнул на него Магнус. – Тогда уйди с дороги. Мы торопимся.

К этому моменту прямо над нами кружило уже около десятка бойцов. Лупа вообще здесь или это просто ловушка?

– Хотите сказать, это она? Наследница? – Криспиан недоверчиво рассмеялся. Этот тип начинал меня раздражать. Не будь у меня других забот, я бы швырнула в него молнией. Он разглядывал мои грязные отсыревшие вещи. – Серьезно?

Сложно винить его за сомнения. Скорее всего, я и правда сейчас напоминала отощавшего мокрого котенка. Но лучше пусть недооценивает меня, чем решит помериться силами.

– Селеста будет весьма разочарована. О тебе в округе ходили такие слухи, что мы ожидали настоящую воительницу.

– Очень жаль, что я не оправдала твоих ожиданий. – На секунду он заколебался, не уверенный, всерьез я просила прощения или издевалась над ним. – Мы можем идти? Мне не терпится снова увидеться со своей прабабушкой.

– Лучше не называй ее так, – впервые вмешался второй мужчина. – А то у нее начнется истерика.

– Но, возможно, тогда она передумает отпускать предателя и потаскушку, – усмехнулся Криспиан.

Магнус негромко зарычал:

– Если не хочешь, чтобы я оторвал тебе голову, лучше отведи нас к Селесте. А если ты еще раз назовешь Лупу потаскухой, то твоим приятелям придется собирать тебя по кусочкам с зубцов на крепостных стенах.

– Так разозлился, корбий? Так и знал, что ты тоже успел согреть постель своей будущей верховной жрицы. – Ведьмак захихикал. – Вот только у тебя не получилось ее защитить. Ни у тебя, ни у твоих крылатых падальщиков.

При этих словах Кайла стала еще чуть бледнее, чем обычно, и тем не менее удержала Магнуса, когда тот рванул в сторону Криспиана.

– Возьми себя в руки, – одернула она корбия. – Именно этого он и добивается.

Ведьмак примирительно вскинул руки, как будто вовсе не собирался накалять ситуацию.

– Криспиан Балан – предводитель Второго колдовского ковена королевы ведьм, – шепнула мне на ухо Селия. – Вспыльчивый, непредсказуемый и настоящая свинья. Не ведись на его провокации.

Я незаметно кивнула.

– Меня зовут Люциан Фаркас, – представился второй молодой человек, судя по всему, чтобы немного разрядить обстановку. Он отодвинул Криспиана в сторону. – Мы сопровождали королеву во время ее прошлого визита в Карайман. Я помню тебя, принцесса. Я предводитель Первого ковена.

Я холодно улыбнулась внимательному взгляду его ураганно-серых глаз. В волосах цвета воронова крыла выделялась одна седая прядь, спадающая ему на лоб. Правая бровь тоже была чисто-белой. Ведьмак слегка мне поклонился.

– Королева ждет тебя с нетерпением. – С этими словами он развернулся. – Идем.

Криспиан раздраженно нахмурился при виде такого почтения, однако сделал шаг в сторону и знаком велел мне следовать за Люцианом.

Расправив плечи, я прошла мимо Кайлы и Селии и двинулась по коридору, который вел в глубь замка. За годы своего отсутствия я запрещала себе думать о времени, проведенном в Караймане. Запрещала себе вспоминать, как комфортно чувствовала себя в этом замке, который, как мне теперь было известно, являлся частью истории моего рода. Рода, который принес этим землям страдания. Именно отсюда поколения моих предков железной рукой правили ведьмами Ардяла, угнетая их и вовлекая в войны, которые привели к почти полному их уничтожению. Если мне к чему и не хотелось быть причастной, то к этому.

Мы друг за другом спускались по узкой лестнице, и я спрашивала себя, не те ли это ступени, по которым шел Кирилл, чтобы сброситься с крепостной стены. Он, конечно, позволил мне смотреть его глазами, но в замке полно одинаковых лестниц. Я нащупала медальон на шее, но тут же опустила руку, когда в одной из ниш показалась черная фигура. Мне было видно лишь плащ и горящие глаза, выглядывающие из-под низко надвинутого капюшона. Сердце вдруг забилось быстрее, и на мгновение мне словно стало нечем дышать. Два года назад Селеста прислала в Карайман похожих ведьмаков. Один из них едва не убил Лупу водным заклинанием. Мы прошли мимо. Полный ненависти взгляд словно прожигал мой плащ. Когда мы добрались до холла, я ощутила явное облегчение. Сам холл выглядел в точности так же, как мне подсказывали воспоминания. Высокие каменные стены освещались факелами, а на потолке над нами раскинулось звездное небо. Единственное, что изменилось, – это большие двустворчатые двери в бальный зал. Дерево укрепили железными полосами, а по обеим сторонам от двери висело два огромных портрета. Несмотря на то что я сейчас далеко не в лучшей форме, невозможно отрицать, что я казалась точной копией женщины с терновой короной ведьм на голове. Между ее лозами сверкал темно-зеленый изумруд. А мужчину, взгляд серебряных глаз которого был прикован к его королеве, я определенно могла назвать самым красивым из всех мужчин, которых я когда-либо видела. Он был даже красивее Николая. Художнику удалось идеально уловить его совершенный, убийственный шарм и создать такое впечатление, будто он вот-вот сойдет с полотна и пленит своей магией окружающих. В мой прошлый визит Лупа упоминала эту картину. Я никогда не видела ее собственными глазами, но все равно поняла, кто передо мной. Пока я смотрела на Нексора и Эстеру, легендарную королевскую ведьмовскую чету, семиконечная звезда у меня на спине покрылась тонким слоем льда. В честь этой женщины с мягким взглядом я назвала свою дочь. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы отвести глаза от картин.

В холле собралось несколько десятков ведьм и ведьмаков, которые замолчали, когда мы прошли мимо них. Я не пряталась ни от одного подозрительного взгляда – наоборот, смотрела в ответ на каждого из присутствующих, а потом вновь сосредоточила все свое внимание на высокой двустворчатой двери и том, что меня за ней ожидало. Когда Люциан приказал двум ведьмакам распахнуть створки, в моих венах шевельнулся расплавленный жар. Подняв голову выше, я задрала подбородок. Стоит хоть на секунду показать свой страх, и я пропала. Дверь открылась совершенно бесшумно, и передо мной предстал большой зал. Круглые столы, за которыми мы ели, спорили и смеялись, исчезли. Вместо этого в дальнем конце теперь уже лишенного всех украшений зала, на пьедестале под высоким арочным окном стоял легендарный терновый трон королевы ведьм. Из окна, украшенного кроваво-алым витражом, лился тусклый свет. Чтобы добраться туда, мне предстояло пройти по всему проходу между колоннами, поддерживающими сводчатый потолок. При этом я буду беспощадно выставлена напоказ перед всеми собравшимися, которые стояли по обеим сторонам. На пару секунд я замешкалась, пока Люциан Фаркас не подтолкнул меня вперед. Не грубый, но весьма недвусмысленный жест, так что я сделала первый шаг и уверенно двинулась вперед. Люциан держался справа от меня, а Криспиан – слева. Позади нас раздавались шаги Кайлы. Селии и Магнуса. Казалось, этот путь не закончится никогда. С каждым пройденным метром температура в зале опускалась чуть ниже, а неестественная тишина становилась все более гнетущей. Я буквально боялась вдохнуть.

Стройная фигура Селесты не шевелилась, пока Люциан не остановил меня в паре шагов перед ней. Как и в нашу прошлую встречу, сейчас она тоже была облачена в одежду невинного белого цвета. Волосы уложены в сложную прическу, а идеально ровные черные круги, обрамляющие ее нижние веки, и прямые линии от нижней губы до подбородка казались еще чернее, чем когда я впервые ее увидела. За троном, увитым шипастыми лозами, выстроилось еще несколько человек, однако у меня не получалось разглядеть их лица, потому что парящий люмин обволакивал своим теплым светом только королеву. Ее белые глазные яблоки неподвижно смотрели на меня. На губах играла торжествующая улыбочка, и я знала, что даже без радужек она подмечает все мельчайшие детали моей внешности. Невидимая магия потянулась ко мне и теперь ощупывала. Проверяла. Не моргнув и глазом, я позволила ей это сделать.

– Валеа, дитя мое, – с материнской нежностью в голосе поприветствовала меня королева. – Ты жутко замерзла и так исхудала. Мне следовало вернуть тебя гораздо раньше. Очевидно, люди обращались с тобой не лучшим образом.

Одним элегантным движением Селеста встала. Белоснежное платье было расшито крошечными жемчужинами. Оно подчеркивало ее хрупкое телосложение, переливалось и излучало сияние. От вида королевы перехватывало дыхание. Она бесшумно поплыла ко мне. И вдруг ее магия резко усилилась.

Я скрипнула зубами, однако продолжала стоять прямо, когда по моей коже прошлись острые когти.

– Сейчас я здесь, как ты того требовала, и хотела бы увидеть свою сестру.

Смех Селесты разнесся по залу, как рассыпавшиеся жемчужины, и все присутствовавшие – и мужчины, и женщины – подобострастно к нему присоединились. Звучало кошмарно – как плохо отрепетированное театральное представление. Королева положила ладонь мне на щеку. Я вздрогнула, но усилием воли запретила себе делать шаг назад. Ее лицо так сильно приблизилось к моему, что я кожей ощущала дыхание Селесты. По крайней мере, сегодня ее не окружал тот странный тошнотворный запах. В противном случае, несмотря на пустой желудок, меня наверняка бы стошнило. Селеста не выглядела на свой возраст. Наоборот, можно подумать, что она всего на пару лет старше меня. Кроме того, если не принимать во внимание жуткие глаза, королева отличалась невероятной красотой. Кожа гладкая, словно тончайший шелк. Черные волосы блестели, напоминая отшлифованный обсидиан, черты лица безупречные. По сравнению с этой женщиной я выглядела изможденной и потрепанной.

– Единоутробную сестру, – проворковала она ядовитым, как змеиный укус, тоном. – В ее жилах не течет ни капли ведьминской крови. Лупа Пател ожидает казни во внутреннем дворе. Она подняла бунт против меня и тем самым подвергла Ардял опасности. Уверена, ты и сама прекрасно понимаешь, что я не могу спустить ей это с рук. Я должна наказать ее в назидание остальным: никто больше не посмеет восстать против нас.

Против нас? Нет никаких нас.

– Вот почему я здесь, – ответила я, стараясь ничем не выдать, как сильно меня трясет. Не от холода, а от страха, что она все-таки осуществит свои намерения.

– Лупа покинет Ардял. С ее стороны тебе больше нечего будет опасаться.

Змеиная улыбка Селесты застыла.

– О, я и так не опасалась, – снисходительным тоном заявила мне она. – Обо мне можешь не беспокоиться. Но я рада, что ты исполнила мою просьбу и вернулась. Я должна была узнать тебя еще во время своего первого визита в Карайман и сожалею, что не сделала этого. Тогда ты бы заняла место, которого заслуживаешь, а не ходила бы в этих обносках и не терпела бы унижения людей. – Королева ведьм начала медленно обходить меня по кругу. Я не шевелилась. – Твоя магия сильна, – негромко произнесла она, словно нараспев. – Как у твоего отца. – Ее дыхание коснулось моего уха. – Глупый мальчишка, не следовало ему убегать. – Эти слова прозвучали так тихо, что расслышать их могли максимум Кайла и Селия благодаря сверхчувствительному слуху. Селеста сделала короткую паузу, прежде чем добавить: – Никто не смеет противиться моим желаниям и приказам. Запомни на будущее. – Она вновь остановилась напротив меня. – Я придумаю соответствующее наказание жителям той деревни.

Ее явно раздражало, ни одна из угроз не произвела на меня должного эффекта.

– В этом нет необходимости. – Слышно ли ей, как у меня подскочил пульс? Я боролась с желанием приложить ладонь к сердцу, чтобы его успокоить. Как она могла об этом узнать? Оглянуться на Магнуса я не смела. Кто еще там присутствовал, помимо нас? – Они ничего мне не сделали. Просто испугались.

– О. – Брови Селесты поползли вверх. – Значит, я что-то неправильно поняла. Элени?

Она обернулась, и из толпы ведьм и ведьмаков вышла молодая женщина, которая в прошлом жила вместе со мной в Караймане. В сером плаще и с метлой в руках, она стояла, опустив голову. Пепельные волосы, как и плащ, были мокрыми.

– Да, моя королева? – раболепно пробормотала она.

– Разве не ты совсем недавно доложила мне, что селяне собрались устроить самосуд над моей Валеа? Ты солгала мне? – грозно спросила королева и в ожидании склонила голову набок.

– Наверное, я неверно что-то истолковала, – почти беззвучно откликнулась Элени.

От нее волнами исходил страх, и мне стало жаль девушку, хотя ее обвинения могли стать причиной гибели множества людей, если мне не удастся отговорить Селесту от возмездия.

– Если ты считаешь, что здесь мне будет безопаснее, я останусь. – Видимо, во мне осталось достаточно викканской сущности. Те люди убили бы меня, и плевать, скольким из них я спасла жизнь. Энес лично перерезал бы мне горло, несмотря на то, что нас связывало. Я ничего им не должна, и тем не менее не хотела быть ответственной за кровавую баню. Мысленно я покачала головой над собственным поступком. В будущем, чтобы выжить в этой яме со змеями, придется забыть о совести. Нужно думать лишь о своей семье, своей задаче и о том, что будет лучше для того и другого. Остальное не имеет значения.

– Хм. – Селеста определенно злилась. – Что же мне с тобой делать? Ты для меня бесполезна, раз приносишь недостоверную информацию.

Казалось, Элени еще сильнее уменьшилась в размерах и чуть ли не растворилась в своем сером плаще. Она и раньше была незаметной, а сейчас, на фоне этого серого цвета, вообще выглядела эфемерной. Внезапно я поняла, почему никто из нас не обратил на нее внимания. Скорее всего, она прекрасно умела сливаться с окружающей обстановкой. Какая практичная магия. Надо будет запомнить.

Тут из толпы за троном отделилась еще одна фигура и неторопливо направилась к нам. Не считая звука этих твердых шагов, в зале стояла полнейшая тишина. Только Элени со свистом дышала, словно ей не хватало воздуха. Я не смотрела на девушку, удерживая на себе пристальный взгляд Селесты. Та с кошачьей улыбкой на губах душила Элени. Она позволит ей задохнуться. Просто забавы ради и чтобы сразу дать мне понять, кто тут диктует правила. За девушку никто не заступался, хотя нет сомнений, что эту пытку видели все ведьмы и ведьмаки. Однако собравшихся, будто заплесневелый саван, накрыла пелена страха.

А потом воздух вокруг нас изменился. Моя магия встрепенулась и начала собираться под кожей. Под самой ее поверхностью. Становилась одновременно горячее и холоднее, словно никак не могла определиться, кто к нам приближался: друг или враг. Шаги стихли прямо возле Селесты.

– До сих пор она ни разу тебя не разочаровывала, а теперь твоя наследница здесь. Невредимая! Нет больше причин для беспокойства, – раздался успокаивающий голос. Голос, который, несмотря на то, как долго я его не слышала, оставался для меня таким же родным, как мой собственный. – Благодарю тебя за службу, Элени. Можешь идти.

Прошла секунда, затем еще одна. Наконец Элени резко втянула в себя воздух и тут же тенью умчалась прочь.

Я почти забыла о девушке, пытаясь сообразить, чей голос услышала только что. Решить, сон это или явь. Сердце сделало два удара, исполненных ужаса.

Быть этого не может!

Не существовало мира, в котором я могла бы себе представить, что Николай Лазарь – палатин стригоев, мой бывший любовник и отец моего ребенка – невозмутимо пройдет по тронному залу королевы ведьм и осмелится отдать приказ одной из ее подчиненных. Поскольку это означало, что он не странствовал по всему Ардялу, собирая против нее армию. Нет, это означало, что он уже занял сторону в грядущей войне. Сторону королевы, его заклятого врага! Как ей удалось заставить его? Я до сих пор верила, будто достаточно хорошо знала Николая, чтобы понять его мотивы. И тем не менее… Я подавила дрожь, которая охватила все мое тело. Казалось, если отдамся ей, у меня сломаются все кости. Казалось, я рассыплюсь на мелкие осколки, если приму тот факт, что он действительно это сделал. Капитулировал без боя.

В прошлом меня мучали кошмары. Сны, в которых мы с Эстерой попадаем в лапы к Селесте, а та запирает нас где-то и пытает. Желудок скрутило, и я сглотнула горькую желчь, подступившую к горлу. Случались ночи, когда я даже не осознавала, сны это или видения. И все же они послужили причиной того, что я спрятала и покинула Эстеру. Это буквально разорвало мою душу на части. В прямом смысле. С происходящим сейчас я могла справиться, но все равно задалась вопросом, было ли это одним из кошмаров. Если да, то это особенно страшный сон, потому что обычно под конец являлся Николай и спасал нас. Какая смешная, детская выдумка.

Очень медленно я подняла голову и посмотрела на стригоя. В его взгляде не было ничего знакомого, никакой радости, как во сне. Лишь ледяной гнев и расчет. И тем не менее при виде него я испытала шок. На протяжении стольких месяцев, которые я провела в Мунтении, охваченная страхом за жизнь нашей дочери, я старалась не думать о нем слишком много. Не то чтобы у меня хорошо получалось. Я то ненавидела его, то по нему тосковала. А теперь Николай стоял передо мной, всего в нескольких шагах, и смотрел сквозь меня, как на чужую. Словно вообще с трудом меня вспомнил. Неужели он меня забыл? Вычеркнул из памяти, как только я стала ему не нужна? До сих пор меня никогда не посещали подобные мысли. Однако в течение бесконечной жизни наверняка накапливается столько воспоминаний, что от ненужных приходится избавляться. Почувствовав укол боли, я ее проглотила и присмотрелась к нему внимательнее. Абсолютно неподвижные черты лица действительно не выражали ни единого намека на чувства и узнавание. Глаза утратили прежний теплый янтарный цвет, и теперь скука светилась в них оттенком твердого темного золота. Но вдруг крылья носа стригоя едва заметно дрогнули, а чувственные губы сжались плотнее. Тот, кто знал его не так хорошо, как я, возможно, не заметил бы его ярость. Но не я. Хотя ни один мускул его стройного тела не дрогнул, оно все словно вибрировало, пока он сверлил взглядом тех, кто стоял у меня за спиной. Вероятно, позже он оторвет голову своему первому офицеру за то, что она разрешила его драгоценной сестре сопровождать ее в Мунтении. На секунду Николай закрыл глаза, чтобы успокоиться, а когда вновь открыл, он взял себя в руки. Впрочем, уже поздно. От королевы не укрылось напряжение, которое высосало из тронного зала все оставшееся тепло. Развернувшись к нему, она цокнула языком:

– Ты гораздо снисходительнее относишься к моим подданным, чем я.

Одновременно угроза и предупреждение больше не вмешиваться в ее дела.

Николай слегка склонил голову, будто благодарил за комплимент.

Невыносимо обыденным жестом она коснулась ладонью его руки, и моя надежда рухнула. Он уже нашел себе союзницу. Самую могущественную из всех. Я ему больше не нужна.

– Если я не ошибаюсь, ты уже знаком с Валеа. Не хочешь поздороваться с ней? Твоя сестра очень любезно вернула ее домой. Прости, что не рассказала тебе заранее. Предполагалось, что это будет сюрприз. Ты рад?

Она впилась в него взглядом, а Николай нахмурился, словно ему действительно требовалось сперва меня вспомнить. Затем его взгляд немного просветлел, и, сделав два небольших шага, он оказался рядом со мной. Я уловила его дразнящий запах. Теплая земля, сосновые иголки, а глубже – металлический аромат крови, куда более яркий, чем сохранилось в моей памяти. Когда-то этот мужчина так много для меня значил. Больше, чем я тогда могла себе признаться. Однако мы слишком многое утаивали друг от друга. Пусть он и был отцом моей дочери, по сути, стригой остался для меня незнакомцем. Я заговорила лишь после того, как убедилась, что мой голос не дрогнет.

– Николай. Поздравляю тебя с избранием в палатины. Твой народ не смог бы найти лидера лучше, чем ты.

– Валеа? – Он приподнял брови и, склонив голову набок, смерил меня взглядом с головы до ног. Издевка и недоверие светились во взгляде, от которого меня охватила дрожь. – Рад видеть тебя в добром здравии. Не думал, что ты когда-нибудь вновь ступишь на земли Ардяла.

Стригой даже не старался скрыть свое недоумение по поводу моей очевидной глупости и презрение к моей грязной одежде.

Раньше он никогда бы так со мной не заговорил. Впрочем, изменился не только его тон, но и глаза, и запах. Казалось, кто-то сдернул с него пелену, настолько идеальным он теперь выглядел. Даже шрамы на лице едва были заметны. Николай стал еще красивее, чем прежде, однако за безупречность приходилось платить. Его окружала темная, мрачная аура, которой до сих пор либо не было, либо он прятал ее от меня, либо я не желала ее замечать.

Я скрестила руки на груди:

– Вот как иногда ошибаешься в человеке. Решила, что пора проверить, все ли в порядке.

Что ж, по крайней мере Селесту забавлял наш обмен колкостями, потому что она потерла руки от удовольствия.

– Разумеется, Валеа не могла не вернуться. Она наследница тернового трона. И была бы не достойна его, если бы не стала за него бороться. А ты ведь будешь, правда?

От этого вызова у меня по спине поползли ледяные мурашки, и я оторвала взгляд от Николая:

– Я здесь, чтобы ты не казнила мою сестру, твой трон меня не волнует.

Королева опять рассмеялась:

– Не нужно быть такой занудой, как твой отец. Еще как волнует. Ты совсем из другого теста, не то что он. Можешь отрицать сколько угодно. – Она улыбнулась, как кошка, притаившаяся перед мышиной норкой. – Тебе не убежать от своей судьбы.

Да, не убежать, вот только представления о моей судьбе у нас с ней кардинально отличались. Я расправила плечи.

– Дай ей хотя бы прийти в себя с дороги, – предложил Николай. – Ей нужно переодеться во что-нибудь теплое и плотно поесть. В нынешнем состоянии она не переживет ни одной из твоих маленьких игр. Валеа никогда не умела заботиться о себе.

Судя по всему, этот ублюдок помнил обо мне гораздо больше, чем хотелось бы. Когда я уже открыла рот, чтобы ответить, у него в глазах вдруг промелькнула какая-то теплая искорка, которая заставила меня промолчать. Я, конечно, в ярости от его приветствия, но определенно не идиотка. Против меня Селесте не понадобится даже оружие, а если однажды она выяснит, что связывает нас с Николаем и во что вылилась эта связь… Ни секунды не колеблясь, она использует против нас Эстеру. А до тех пор в ее когтистых лапах находились только наши сестра и брат.

– Я действительно проголодалась и устала, – уступила я стригою.

Явно довольный моим послушанием, Николай спрятал руки в карманы идеально скроенных темных брюк.

Селеста снова по-хозяйски коснулась ладонью его руки, а мне пришлось сражаться с собой, чтобы сдержать рвотный позыв.

– Не будь с ней так строг. Лучше радуйся, что теперь я сдержу свое обещание и помилую Алексея. Больше не сердись на меня.

Николай накрыл рукой пальцы Селесты и слегка сжал их. Хотела бы я лучше контролировать свою силу, поскольку этот естественный жест на мгновение лишил меня самообладания. Я так сильно прижала к себе Мило, что кот возмущенно мяукнул и высунул голову из-под моего плаща. Неужели этот мужчина ничем не гнушался? Королева была его заклятым врагом. Она практически истребила его народ. Как он заставил ее ему доверять? По телу прокатился жар, испаряя влагу с моего плаща. Что здесь случилось? Как они превратились в союзников? Потому что никаких других объяснений, кроме одного, которое еще пару минут назад казалось безумным, мне в голову не приходило. Сердце сковал ледяной страх. Если все так и есть, Николай никогда не узнает об Эстере. С него станется сдать этой змее своего собственного ребенка, если это послужит его интересам.

Селеста притворилась, что не почувствовала мою магию, несмотря на то что у пары-тройки других ведьм или ведьмаков это вызвало удивленные возгласы. К счастью, Мило привык к моим вспышкам. За минувшие два года он неоднократно находился рядом, когда во время своих тайных тренировок я теряла контроль.

– Кто это у нас здесь? – Королева с улыбкой вытянула палец, чтобы погладить кота по головке, однако Мило в панике зашипел при виде длинных когтей, которые выдвинулись из подушечек ее пальцев. – Тебе придется научить его манерам, – холодно отрезала Селеста, после чего рявкнула в сторону предводителя Второго ковена: – Криспиан! Казнь отменяется. Пусть стража отведет обоих предателей обратно в темницу, пока я не решу, что с ними делать дальше.

Сохраняя полную неподвижность, Николай незаметно выдохнул от облегчения, и со мной произошло то же самое. Лупа спасена! На какое-то время. Конечно, теперь я в ловушке, но во всяком случае рядом с сестрой.

– Но, – неожиданно подала голос Селия. – Мы сделали то, чего ты требовала. Позволь мне забрать Алексея домой. – У нее даже голос не дрогнул, когда она не согласилась с приказом королевы ведьм.

Николай тихо зарычал.

– И я сдержала свое обещание, – с улыбкой отозвалась Селеста и прижала когтистую ладонь к груди. – Они оба сегодня не умрут.

– Я хочу к Лупе, – потребовала я. – Хочу убедиться, что с ней все в порядке.

Глаза королевы сузились, и, прежде чем она мне ответила, прошло несколько секунд. Секунд, за которые температура в зале упала еще сильнее. Откуда-то из глубины ряда ведьм и ведьмаков донеслось нервное шарканье. Селеста ждала так долго, что каждый в зале решил, что за это требование она оторвет мне голову.

– Возможно, позже я разрешу тебе это сделать. После того как примешь ванну и поешь. Бредика подготовила все для твоего прибытия. И советую тебе подчиняться моим приказам. Как моя наследница, своим поведением ты должна показывать хороший пример моим подданным. – Она даже не маскировала угрозу. – Когда смоешь с тела человеческую вонь, Бредика отведет тебя в мои покои, и мы обсудим, что нужно сделать, чтобы подготовить тебя к роли моей наследницы. Это будет непросто. Нашим народом нужно править железной рукой. Мы друг друга поняли, я надеюсь?

Селеста когтем подцепила мой подбородок, а я перевела взгляд на Николая. Его золотые радужки стали темно-красными рубинами, когда Селеста с такой силой царапнула мою кожу, что проступила кровь. Однако королева переоценила притягательность моего запаха для стригоя, поскольку он не сдвинулся с места. Наоборот. Внезапно стал казаться еще более расслабленным, чем раньше.

Я стиснула зубы и на выдохе согласно опустила глаза. Лупа жива, и что бы мне ни пришлось сделать, лишь бы так оставалось и дальше – плевать, я все выдержу. Даже если за это меня заставят облизывать королевские сапоги. Моя гордость не имела значения. После того как разберусь с тем, для чего сюда прилетела, позабочусь и о Селесте. Она еще ни о чем не подозревает, но ее время в качестве королевы Ардяла подходило к концу.

– Проводи меня в мои покои, – обратилась Селеста к Николаю. – Радость от воссоединения семьи меня утомила. – Ее тон выражал крайнее удовлетворение. Стригой между тем подал ей руку, и она взяла его под локоть. – Наконец-то все так, как должно быть, – произнесла королева, когда они выходили из зала.

Ни от кого не укрылся собственнический жест, которым она прижимала стригоя к себе. Как всегда, Николай избрал путь, который посчитал правильным, и я надеялась, что нынешняя противница ему по зубам.

– Пожалуйста, следуй за мной. – Ко мне подошел Люциан. – Я отведу тебя в твои покои.

Не будь он боевым ведьмаком Селесты, я бы истолковала выражение в наблюдающих за мной серых глазах как жалость.

Я подняла подбородок, игнорируя кровь, которая стекала по моей шее:

– Я сама найду дорогу.

Стоило договорить эти слова, и мне стало ясно, что они абсолютно лишены смысла, так как я понятия не имела, где меня поселила Селеста.

– Не найдешь. – Парень резко развернулся и направился к выходу. Позади нас послышался гул голосов.

По пути к двери я поймала подавленный взгляд Селии. Позже ей предстояло рассказать мне, что тут случилось после моего побега. Она задолжала мне объяснения.

Люциан повел меня к крылу, которое много веков подряд занимали члены королевского рода. Комната оказалась настолько великолепной, что у меня перехватило дыхание. На окнах от пола до потолка развевались белые занавески. На каменном полу кремового цвета лежали шелковые ковры. В центре стояла огромная кровать с балдахином. Из следующего помещения тянулся аромат розового масла и гвоздики, и я услышала плеск воды. При мысли о горячей ванне у меня едва не подогнулись колени. Конечно, я высушила свою одежду магией, но по ощущениям она все равно казалась липкой. Это не последствие холода, а осознание, что в дальнейшем мне придется подчиняться королеве ведьм. Открытое неповиновение лишь вызовет у нее подозрения. Хотела бы я быть сильнее. Бесчувственнее. Потому что тогда поступки Николая не причинили бы мне такую боль. Потому что, готовясь к своей задаче, я рассчитывала на что угодно, только не на то, что вновь встречусь с Николаем таким вот образом. Что он будет с ней. Я вызвала в памяти выражение его лица. По мне он точно не скучал. Итак, теперь я знала, что он меня не искал. Никогда бы не подумала, что даже спустя столько времени осознание этого так меня ранит. Сильнее всего хотелось свернуться калачиком на кровати с балдахином и разрыдаться. Я по-прежнему сама за себя. Как и почти всю свою жизнь. И почему же я продолжаю надеяться, что однажды это изменится? Большая часть моего наследия тянулась от семьи, которая сеяла вокруг себя ужас. Возможно, я просто заслужила такую судьбу. Но жалость к себе меня только ослабит. Пора прекращать.

Бредика, управляющая Карайманом, стояла около кровати и раскладывала одежду. Когда она подняла голову, ее глаза подозрительно заблестели, а мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не броситься в ее объятия. Невзирая на отстраненную вежливость этой женщины и тесную связь с Мелиндой, я никогда не воспринимала ее как врага. Не смогла и сейчас.

– Спасибо, Люциан. – Я оглянулась на ведьмака. – Дальше мы сами.

Парень коротко кивнул и исчез без лишних слов. Я выпустила извивающегося Мило, и тот побежал к Бредике. Ей он и раньше позволял брать себя на руки.

– Это я тогда рассказала твоему брату про котенка. Он из помета, который появился на конюшне. Мне так жаль Кирилла. Такой смелый и одаренный молодой человек. – Опустив обратно Мило, ведьма вытерла слезу из уголка глаза. – У тебя измотанный вид. Тяжело пришлось у людей?

Я лишь пожала плечами. Последние два года и для нее не прошли бесследно. Волосы полностью поседели и утратили рыжину, потому что, в отличие от Селесты, она пользовалась слабыми омолаживающими чарами. От переживаний лоб расчертили морщины. На чьей она стороне сейчас? Оставила бы королева меня наедине с кем-то, кто не присягнул ей на верность?

– Мелинда тоже здесь? – При воспоминании о том, что при поддержке моего деда со мной творила эта ведьма, голос задрожал, и я возненавидела себя за подобную слабость.

– Нет. – Бредика приблизилась и погладила меня по руке в попытке успокоить. – Королева назначила вознаграждение за голову своей сестры, но с тех пор Мелинда словно растворилась. Надеюсь, она покинула Ардял и никогда больше не вернется. Нет оправданий тому, что она натворила, даже если стремилась так защитить наши народы и земли от Селесты.

Наверное, произносить такие фразы вслух в стенах Караймана – не лучшая идея.

– Цель не оправдывает средства, – с неохотой произнесла я. Мне это известно, как никому другому, ведь пострадавшей стороной была я.

– Нет, не оправдывает, – согласилась Бредика. – Вот и наступило то, чего всегда боялась Мелинда. Селеста сосредоточила в своих руках всю власть, а после того как она поймала Лупу и Алексея, угасли почти все мятежи.

Я сжала руки в кулаки.

– Что случилось? До людей добираются лишь слухи, и я не знала, что правда, а что выдумки.

Бредика поправила кофточку, лежащую на кровати.

– После смерти верховного жреца мастера викканов подписали договор, обязуясь платить королеве дань. В обмен Селеста пообещала оставить их в покое. Говорят, Лупа на коленях умоляла мастеров не подписывать эту бумагу.

– Тем не менее они это сделали, а Селеста, полагаю, не сдержала своих обязательств. – Не вопрос, а утверждение.

– Как только до нее доходит малейший слух о том, что кто-то поднял против нее бунт, она высылает своих воинов. Подземелья Ониксовой крепости переполнены узниками.

Ониксовая крепость. Почему Селеста не осталась там?

– И никто больше не может ее остановить. – Я села на кровать, потому что ноги меня уже не держали. – Ни у кого не хватает храбрости.

Бредика пожала плечами:

– Последние повстанцы рассредоточились по лесам и горам. Они уже почти не атакуют. Королева потребовала предоставить дополнительных заложников от каждого ковена. Некоторые мастера предложили ей взять в плен их самих, чтобы защитить своих соратников. Их тоже доставили в Ониксовую крепость вместе со множеством молодых женщин.

Меня замутило. Я должна была быть здесь. Должна была находиться рядом с Лупой. Эти женщины служили развлечением для боевых магов королевы, зачем еще Селеста приказала их пленить? При мысли о том, что им наверняка пришлось пережить, меня охватила дрожь. Все оказалось гораздо хуже, чем я себе представляла.

– А стригои? Николай заключил с ней союз и разорвал договоренность с викканами? Почему он не сражается с ней?

– Этот вопрос тебе стоит задать ему самому, – уклончиво ответила ведьма. – Я приготовила тебе ванну, а пока ты будешь мыться, я принесу чего-нибудь поесть. Ты, кажется, совсем отощала.

Между тем я сняла плащ, а из-под него показалась моя исхудавшая фигура. Она права. Чтобы выполнить свою задачу и сразиться с Селестой, прежде всего мне необходимо набраться сил. Это вдруг стало казаться мне невозможным. Я не питала иллюзий относительно своих способностей. Моя магия обладала невероятным потенциалом, однако у Селесты бесконечно больше опыта. Нельзя ее недооценивать. Тем не менее кто-то должен дать ей отпор, а я, очевидно, последняя, кто в состоянии это сделать. Ради этого я съем все, что принесет Бредика, и буду пользоваться всеми удобствами, пока они мне доступны. Селеста желала получить покорную правнучку. Она ее получит. На какое-то время.

Едва Бредика покинула комнату, я бросилась в ванную, к ведру, куда меня стошнило зеленоватой желчью. Селеста вернулась два года назад и творила с моей страной ужасные вещи. Против нее восстала лишь моя отважная сестра, а я погрязла в жалости к себе. От чувства стыда я не осмеливалась даже посмотреть в зеркало. Меня не оправдывало даже наличие дочери. Именно ради нее мне и следовало бороться. Вцепившись руками в ведро, я ждала, пока успокоится желудок. Лупа была права во всем, в чем меня упрекала. Детство, проведенное среди людей, сделало меня слабой. Родители ошиблись, когда решили не готовить нас к этой войне. Я разделась. Казалось, что в этот момент я сбросила кожу, потому что вместе со старой одеждой я окончательно избавлялась от своего прошлого. Прошлого, которое ограничивало меня бессмысленными правилами и запретами. Мило удобно устроился на подоконнике и уже явно чувствовал себя здесь как дома. Опустившись в деревянную ванну, с помощью магии я подогрела воду практически до кипятка. Затем положила руки на бортики и выпустила серебряные когти, на которые до сих пор едва смела взглянуть и которые напугали меня до полусмерти, когда показались впервые. Никогда больше я не стану бояться даров, которые послала мне Великая Богиня. Я буду использовать их, чтобы стереть Селесту с лица земли. Она сама привела в дом свою смерть, даже если еще об этом не догадывалась. Прямо сейчас в огненной воде сгорали девочка и викканка, которыми я являлась раньше, и рождалась ведьма.

Глава 3

ЗАМОК КАРАЙМАН В АРДЯЛЕ

Бредика поставила передо мной поднос, на котором высилась целая гора вкуснейших блюд, но у меня словно свело живот, хотя есть на самом деле хотелось. Я уже переоделась в униформу, лежавшую на кровати: узкие черные кожаные штаны, сапоги и облегающую белую кофту. Затем причесалась и даже не потрудилась спрятать когти.

– Давай я сделаю. – Бредика заплела мне волосы и уложила на голове, как венок.

Я взяла маленький кусочек сыра, чтобы заглушить урчание в животе. После того как она закончила, из зеркала на меня взглянула женщина, которая, несмотря на зеленые глаза и рыжие волосы, была до ужаса похожа не только на Эстеру, но и на саму Селесту. Когти вонзились в деревянную поверхность туалетного столика и оставили на ней глубокие борозды. Я аккуратно втянула их, избегая встревоженного взгляда Бредики. Затем накрасила губы помадой с коричневатым оттенком и нанесла на шею масло с ароматом голоцветного жасмина.

– Королева хочет видеть меня в своих покоях, как только я буду готова. Собирается рассказать мне, какие у нее на меня планы.

На кровати осталась кожаная куртка, которую я тоже надела. При взгляде на эту одежду напрашивался только один вывод. Селеста хочет лишить меня каждой частички миролюбивой сущности, заложенной в основу моей жизни, когда я была викканкой.

– Тогда нам лучше не заставлять ее ждать. – Бредика погладила меня по руке. – Готова?

– Нет. Но это ведь не имеет значения, правда?

Она покачала головой, и мы вышли из комнаты. Управляющая вела меня по коридорам западного крыла. Я в мельчайших подробностях старалась запомнить наш путь. Один из гобеленов, который я искала во время своего прошлого пребывания в замке, висел здесь же, но в другом месте. Эта часть крепости выглядела несравненно величественнее и больше подходила королеве, чем та, в которой я находилась раньше. Я обращала внимание на каждый поворот и заглядывала во все открытые двери. За большинством из них занимались своей работой ведьмы и ведьмаки. В воздухе ощущалась напряженная суета. Над перьями, которые сами что-то писали, парили люмины, из комнаты в комнату носились бумажные голуби. В одном из помещений перед письменным столом стоял Люциан и спорил с какой-то женщиной. Как только они заметили меня, дверь мгновенно захлопнулась прямо перед моим носом.

– Излишнее любопытство тебе лишь навредит здесь, – предупредила меня Бредика. – Просто занимайся собственными делами.

А в чем, если не в этом, заключались мои дела? Селеста подчинила себе Ардял даже без боя. Виккане сдались ей, а стригои заключили союз. Должно быть, королева чувствовала себя непобедимой. Но ей по-прежнему было мало. Она не просто управляла своей страной и стремилась принести своему народу счастье и процветание. Потому что существовало еще кое-что, чем она до сих пор не обладала: неограниченная магия и бессмертие. Уверена, и первое, и второе непреодолимо влекло такую женщину, как она. Ведь тогда Селеста сможет пойти войной на людей! Именно такой план когда-то вынашивал Нексор, но ему помешала Эстера, поплатившись за это жизнью. Теперь пришла моя очередь противостоять Селесте. Неужели мне хватит сил? Способна ли я пойти против нее? Не в одиночку. Это факт.

– Почему ты осталась? – Я сменила тему, потому что мысль о том, что случится, если Селеста получит желаемое, казалась слишком ужасной.

– Карайман – мой дом, – просто и ясно откликнулась Бредика. – Мне больше некуда идти. Я провела в этом замке почти всю свою жизнь и не покину его только потому, что мне страшно. Всегда есть те, кто во мне нуждается.

У меня словно пелена с глаз упала.

– Ты знала Анкуту?

– Разумеется. – Она не подняла взгляд, и тем не менее я заметила предательский блеск в ее глазах.

– И моего отца тоже? – Мое происхождение все равно уже перестало быть тайной.

Спрятав ладони в рукава платья, женщина скрестила руки на груди.

– Нет. Селеста подпускала к своей дочери только Мелинду, а ее ребенка я видела лишь мельком. Но я помню ореол магии, окружавший мальчика. Я никогда не сталкивалась ни с чем подобным ни до, ни после этого, кроме того дня, когда родились вы с Кириллом.

Я споткнулась, но тут же восстановила равновесие.

– Ты присутствовала во время нашего рождения?

Она лишь кивнула в ответ, так как мимо прошли три ведьмы, которые смерили меня надменными взглядами.

– Милош послал за мной, когда у твоей матери начались схватки, – зашептала после этого Бредика. – Роды протекали тяжело, и мы боялись вас, всех троих. – Она горько улыбнулась этому воспоминанию. – Вы и правда поставили перед своей мамой непростую задачу. Тем страшнее было потом действительно вас потерять. Я же на самом деле считала, что ликаны разорвали вас на части. Когда твой брат, уже будучи взрослым юношей, впервые прибыл в Карайман, я сразу его узнала, как и тебя в дальнейшем.

Затем Бредика положила руку мне на плечо, таким образом давая знак не задавать новых вопросов, потому что мы добрались до двери, перед которой несли караул двое боевых ведьмаков. Оба стоически смотрели в пустоту, когда управляющая замком постучалась, и дверь тут же распахнулась перед нами.

Изнутри доносилась негромкая музыка, еще я слышала плеск воды. Эти покои выглядели еще более роскошно, чем те, в которых поселили меня. Посередине вокруг фонтана стояли кушетки Рекамье и кресла. Белоснежные колонны, поддерживающие сводчатые потолки, до самого верха оплетали цветущие лозы. В воздухе чувствовался тяжелый аромат лилий, и я задержала дыхание. Всегда ненавидела лилии. По какой-то причине они напоминали мне о смерти. Один коридор вел в спальню, где под окном стояла гигантская кровать со смятыми шелковыми простынями. Другая открытая дверь позволила заглянуть в столовую.

Селеста и Николай стояли у окна. Бок о бок они смотрели на раскинувшуюся внизу долину и армейский лагерь. Интересно, он пообещал ей поддержку в войне с людьми? Зачем он ввязался в это безумие? Почему просто не свернул ей шею? Судя по всему, он уже достаточно близко к ней подобрался. Я запретила себе еще раз оглядываться на кровать. Положив ладонь на спину Николаю, Селеста что-то ему шепнула. Комната наполнилась его смехом. Я сжала руки в кулаки, но, кроме этого жеста, постаралась не проявлять никаких эмоций.

Бредика кашлянула, и королева повернулась к нам. На ней был белый, практически прозрачный пеньюар, почти не оставляющий простора для воображения окружающих. Николай по-прежнему был одет в элегантный черный костюм. Вряд ли можно представить себе больший контраст между хрупкой ведьмой и широкоплечим стригоем, и несмотря на это, они казались единым целым.

Я оторвала от него взгляд и сосредоточилась на своей прабабке.

– Чего ты ожидаешь от меня взамен на освобождение Лупы? – спросила я совершенно безучастным тоном, чтобы не дать им уловить бушующие внутри чувства.

Я надеялась, что ошибаюсь. Надеялась, что Николай всего лишь играл со мной и на самом деле уже придумал план, как уничтожить Селесту. Неважно, фигурировала ли в нем я, главное, чтобы он ее остановил. Нельзя опять сразу думать о нем худшее.

– Форма тебе очень идет, – промурлыкала королева, проигнорировав мой вопрос. – Раньше она принадлежала мне. У нас не хватило времени подготовить тебе новый гардероб, так что если у тебя есть какие-то пожелания…

– Только одно, – я резко перебила ведьму и моментально сообразила, что это было ошибкой. – Я хочу увидеть Лупу.

– Дитя мое, – с приторно-сладкой издевкой протянула Селеста. – Ты чересчур сентиментальна. Теперь я твоя семья. Ты ведь это понимаешь, не так ли?

Так как было бы неразумно и дальше ей перечить, я просто молча кивнула.

– Нам нужно многое обсудить. – Отстранившись от Николая, она по воздуху поплыла ко мне. – У меня на тебя грандиозные планы. И пока ты исполняешь мои желания, викканам не причинят вреда. Если это то, чего ты хочешь. Наоборот, чем лучше ты будешь себя вести, тем лучше с ними будут обращаться. – Селеста смахнула пылинку с манжета. – Наверняка ты знаешь, что мои солдаты изнывают от скуки. Я пообещала им войну, но Николай… – Она повернула голову и оглянулась на него. – …меня отговорил. И теперь… скажем так, иногда моих воинов заносит. А Лупу Пател… – Из уст королевы ее имя прозвучало ругательством. – … очень легко спровоцировать.

Все мое тело словно обожгло яростным пламенем, однако я лишь сдержанно ответила:

– Я буду делать то, что ты потребуешь, но если они тронут еще хоть волос на голове Лупы, я убью их, прабабушка.

Селеста выгнула одну аккуратно выщипанную черную бровь, и я почти надеялась, что она выплеснет на меня свой гнев за угрозу и такое обращение. Однако королева ведьм весело рассмеялась.

– Моя дочь и мой внук были слабыми, ты же напоминаешь меня саму в юности. Моей матери было со мной нелегко.

– Ну тогда ты знаешь, чего ожидать, – снова парировала я вопреки здравому смыслу.

Николай тихо откашлялся, но я на него не обратила внимания. Это моя битва, нельзя позволять себе отвлекаться.

– Ты хотел что-то сказать? – медовым голосом поинтересовалась у него Селеста, ни на секунду не сводя с меня взгляда. – А она еще упрямей, чем ты мне говорил. Я думала, что ее будет легче контролировать.

Вот какое у него сложилось впечатление? Возможно, разумней было бы все-таки предполагать худшее. В конце концов, я же тогда повела себя как доверчивая викканка. И легкая добыча для его обаяния. Неужели он просто манипулировал мной, поскольку считал, что магия стригоев таилась во мне? Надеялся, что я добровольно ее верну? Неужели все, что произошло между нами, было притворством? Меня не в первый раз посещала эта догадка. Но до сих пор я отказывалась в это верить. Не хотела забывать то, что мы пережили. Он подарил кое-что слишком ценное, чтобы я могла так поступить. Впрочем, держаться за это убеждение с каждой минутой было все труднее. В случае ошибки я многое потеряю.

Взгляд Селесты стал выжидательным. Она думала, что я закачу истерику? Расплачусь? Пока Николай не скажет сам, что я ничего для него не значила, я буду верить, что мои чувства были взаимны. Невзирая на его ложь и на то, что он выбрал Селесту.

– Я никогда не говорил, что ее легко контролировать. – Его голос, холодный, как зимний день, вновь поколебал мою решимость. Вот бы сейчас на что-нибудь опереться. Еще немного, и недосып вместе с напряжением возьмут свое. – Я говорил, что она следует заповедям Великой Богини. Ничего неправильного в этом нет.

Селеста отмахнулась, словно это ее не заботило. Она подошла ко мне еще ближе и прижала бледные, как лунный свет, пальцы к моей щеке. Они были холоднее льда. Внутренне я содрогнулась, но не отвела взгляд от ее мерцающих глаз. На этот раз я знала, что меня ждет.

– Ты моя наследница. – Ее голос, острый как нож, прорезал воздух между нами. – Отныне ты будешь следовать единственным заповедям – моим. Я сделаю из тебя королеву, за которую наш народ пойдет на смерть, если потребуется. Ардял принадлежит ведьмам. Вот тебе первый урок. – Внезапно она так сильно ударила меня по лицу, что голова откинулась в сторону. Кожу пронзили когти. – Никогда не перечь мне.

По щеке побежала теплая кровь. Я не стирала ее и не издавала ни единого звука. Физическая боль уже давно на меня не действовала. Так что пусть сколько угодно бьет меня и истязает. Все в порядке, пока она не знает, что я родила ребенка. Николай закрыл глаза на секунду позже, чем следовало бы, чтобы скрыть сверкнувшее в них желание. На этот раз ему потребовалось еще больше самообладания, чтобы не поддаться жажде. Ухмылка Селесты доказала мне, что она тоже это понимала. Сколько еще она будет устраивать ему проверки, пока он не проявит слабость, не в силах сопротивляться?

Кровь испачкала воротник рубашки, однако королева кивнула, удовлетворенная моей невозмутимостью, и начала медленно обходить меня по кругу.

– Тебе придется доказать своему народу, что ты его достойна, и пройти испытания как минимум на девятый колдовской уровень. Так ты покажешь им, что оставила позади викканство. – Последнее слово она буквально выплюнула, как оскорбление.

Я понятия не имела, что это значило, но, судя по тому, как резко Бредика за моей спиной втянула в себя воздух, догадалась, что приятного будет мало.

– Раз они должны следовать за тобой и подчиняться, ты обязана стать настоящей ведьмой, – продолжала Селеста. – Ты не Пател. Никогда ею не была. Ты потомок Вилы. Наша родословная по прямой линии восходит к Праматери. Она жила задолго до Эстеры, женщина неземной красоты, с глазами из звездного света. Кроме того, у нее были крылья, и она умела превращаться в лебедя. На этом троне всегда сидела одна из наследниц Вилы, и в ближайшие тысячелетия ничего не изменится. Ты забудешь все, чему научилась у виккан. Их народ слаб и никогда не заслуживал жить в Ардяле.

Я стояла на том же месте с прямой спиной и просто слушала ее. Изменение облика – весьма необычная способность для ведьм. Такого рода магией сейчас вообще мало кто обладал.

На лице Селесты появилось расчетливое выражение, когда она со скрещенными на груди руками остановилась передо мной.

– Ты начнешь усердно тренироваться и пока будешь следовать моим указаниям, Лупа ни в чем не будет нуждаться. Так что жить ей или умирать, зависит от тебя.

– Спасибо. – Я слегка наклонила подбородок. Достаточно, чтобы ее не провоцировать.

Королева нахмурилась, а я еле сдержала усмешку. Разочарована, что я безропотно смирилась со своей судьбой? Думала, я позволю ей вывести меня из себя? Долго же ей придется ждать. Может, я больше и не викканка. Может, никогда ею и не была, вот только некоторые уроки из прежней жизни до сих пор мне пригождались. Я распределю силы и тщательно взвешу, в каких сражениях смогу выстоять. Не позволю втягивать меня в фальшивые поединки. Нельзя, если хочу победить. Потому что она не единственная моя противница.

Несмотря на то, что королева продолжала улыбаться, я ощущала, как под безупречными чертами лица полыхала ярость.

– Какая ты вежливая. Все еще идеальная викканка. Но это я и так уже знала от Николая. В юности я была куда более вспыльчивой. Это влекло за собой множество жертв. – Непохоже, что она об этом сожалела. – Я бы многое отдала за возможность лично тебя обучить! Но, к сожалению, у меня нет на это времени. Важно показать нашему народу, что мы вместе боремся за его родину. В грядущие столетия… – Селеста повысила голос, как будто собиралась произнести речь, – …наш народ будет расти. Он станет могущественнее, чем когда-либо. Мы найдем магические источники, и тогда уже никто не сможет остановить нас.

Я почувствовала, как кровь отливает от лица.

– Эстера их запечатала, – повторила я то, что мне рассказывали во время прошлого пребывания в Караймане. – Никому не известно, где они.

– О. – Она улыбнулась. – Не сомневаюсь, что мы их найдем. Вместе.

– Как?

Селеста разглядывала свои когти и намеренно мучила меня неизвестностью.

– Это я сообщу тебе лишь после того, как ты докажешь, что достойна своего наследия. Почему, по-твоему, я так долго отсутствовала? Пока моя дорогая сестра плела здесь против меня интриги, я заботилась о возвращении былого величия нашему народу.

– Что ты планируешь делать с этой магией? Пойдешь войной на людей, когда вернешь ее? – Мне удалось сохранить бесстрастное выражение лица, потому что я уже знала ответ.

– Растущему населению нужно пространство. – А вот это не отвечало на мой вопрос. – Место, которое мы больше не можем делить.

– Ты собираешься изгнать виккан из Ардяла? – Я не смогла подавить промелькнувший в голосе ужас. По ту сторону туманной завесы они долго не протянут.

– Так и знала, что она поймет, Николай.

Тот с ослепительной элегантностью прислонился к окну и улыбнулся. Истинный палатин своего народа.

– Я говорил, что она умна.

Сердце словно налилось свинцом. Николай правда одобрял ее планы?

– Он действительно упоминал, – подтвердила Селеста. – Так тебя расхваливал. Я чуть не заревновала.

Последние слова стерли улыбку с его лица.

– Он преувеличивал, – сухо откликнулась я.

– Возможно, – согласилась ведьма. – Николай чересчур вежлив. Иногда мне хочется, чтобы он просто себя отпустил. – Как будто невзначай, королева бросила взгляд на свою спальню.

Я со скучающим видом пожала плечами, словно каждый день обсуждала со своей прабабушкой ее любовные утехи.

– Не сомневаюсь, однажды он так и сделает. Тебе просто нужно бросить ему достойный вызов.

Селеста рассмеялась бархатистым смехом:

– Я стараюсь делать это ежедневно, дитя мое.

Неужели он все-таки разделил с ней ложе? Я не рискнула снова посмотреть на него, так как Селеста ни на секунду не сводила с меня глаз. Какой же из его мутных планов потребовал настолько радикальных мер? Поделится ли он ими со мной, если я его об этом спрошу? Я запрещала себе думать о том, как ко мне прикасались его руки, как я обвивала ногами его стройные бедра. Меня не волновало, что до меня Николай был с другими женщинами. И естественно, после меня он тоже имел на это право. Мы ничего друг другу не обещали, а в соитии мужчины и женщины всегда можно было найти хоть какое-то утешение. Но я никогда не думала, что он спал с королевой ведьм, потому что его к ней тянуло или он планировал разделить с ней жизнь.

Николай не отреагировал на ее провокацию и неторопливой походкой направился к столу, на котором стояли графины и бокалы. Потом налил себе вина и невозмутимо выпил.

На миг в глазах Селесты сверкнула злость, затем она вернулась к своей речи.

– Наш народ должен поверить, что наследница моего трона тоже поведет их к этому великому будущему. Мы подготовим тебя к этому. Привилегией обучать будущую королеву много веков подряд обладает Первый ковен. Мы потеряли много времени. С сегодняшнего дня и до конца своего обучения ты будешь жить в лагере. Жизнь на полях сражений тяжела и полна лишений. Но ты привыкнешь.

– Не думаю, что это хорошая идея. – Тон Николая звучал властно и вместе с тем мягко. – Предводители твоих ковенов не церемонятся со своими рекрутами, а Валеа не обучена бою.

Это не его дело. Лучше бы он не вмешивался.

– Тогда тем более важно, чтобы они ее обучили. Молодые ведьмы и ведьмаки приступают к тренировкам в пять лет. Летать они учатся раньше, чем начинают ходить. Во время моего отсутствия этой традицией в некоторой степени пренебрегали. Выросло целое поколение неженок. Под мягкой оболочкой Валеа скрыт алмазный стержень. Ты забыл это упомянуть. – Не услышать упрек было просто невозможно. – Давай позаботимся о том, чтобы и эта оболочка стала непробиваемой. Она будет летать с Первым ковеном, спать и тренироваться вместе с ними и не разочарует меня.

– Сперва дай ей немного времени, – уже настойчивей произнес Николай, однако она лишь подняла руку и сердито покачала головой.

– Если продолжишь настаивать, я могу подумать, что ты о ней беспокоишься. Вот только с чего бы тебе это делать? Ты ее использовал, обманул, а потом бросил на произвол судьбы. Ты виновен в смерти ее брата, который, помимо всего прочего, тоже приходился мне правнуком. Так что она никак не может быть тебе дорога. Ты еще более коварный, чем я. – Явно забавляясь, ведьма рассмеялась, будто эта мысль посетила ее только в эту минуту. – На что ты надеешься, когда просишь от ее имени?

Она развернулась к нему, а я обрадовалась, что можно хоть на секунду сбросить маску безразличия.

Николай действительно все это совершил, и этому нет оправданий. Мое сердце пронзила боль. Селеста изложила нашу историю всего в паре предложений, сократив до самого важного. Бредика шагнула ко мне и успокаивающе погладила по спине. Я сделала едва слышный вдох, и боль слегка утихла.

– Дело не в ней. Ты только что ее вернула. – Николай с кошачьей грацией подошел к королеве и остановился перед ней почти вплотную. Он был выше нее, и, когда стригой наклонился к Селесте, из его прически выбилась прядь и упала ему на лицо. – Ты не представляешь, насколько она непригодный боец. Может, ее магия и сильна, но она ей не владеет. Если с ней что-нибудь случится, ты будешь безутешна. Я не хочу, чтобы ты потеряла еще и ее.

В его словах действительно сквозило беспокойство.

– Хм. Ты прав, – пробормотала королева, после чего опять развернулась ко мне и с оценивающей улыбкой смерила меня взглядом. – Но если я все же лично займусь ее обучением, ты мне поможешь? – Скрестив руки на груди, она изящно коснулась пальцами губ. – Мы бы определенно повеселились.

Вот теперь ей удалось. Меня охватила паника. Ни при каких обстоятельствах я не позволю ей истязать меня день за днем. Конечно, я не имела ни малейшего представления о том, что ожидало меня у Первого ковена, но что угодно лучше, чем ее неусыпный надзор.

– Если ты желаешь, чтобы я жила в лагере и тренировалась там, я так и сделаю.

Николай посмотрел на меня так, словно я окончательно лишилась рассудка.

– Кроме того, я не хочу мешать вашему уединению, – добавила я и тут же пожалела о своих словах.

– Как внимательно с твоей стороны, – ядовито откликнулся Николай.

– Хорошее решение, дитя. – Селеста цокнула языком. – Раду научил тебя послушанию. Прекрасно. Я почти по нему скучаю. Самую малость. Жизнь так скучна, когда у тебя не остается противников.

Теперь она говорила практически нараспев, и ее счастливый тон внушал еще больший ужас, чем когда-либо прежде.

– Я буду делать то, что ты считаешь правильным. – Еле заметно скрипнув зубами, я заставила себя произнести эти слова.

Селеста все равно услышала и тихо усмехнулась. Потом втянула когти и провела кончиком пальца по царапинам у меня на щеке, о которых я успела забыть. По венам пронеслось пламя, и раны закрылись. Голова загудела, а дышать стало так трудно, будто кто-то перекрыл мне кислород. Вся храбрость испарилась, к глазам подступили слезы. Я зажмурилась. Продолжая посмеиваться, королева ведьм с такой легкостью скользнула мне за спину, что я едва уловила ее движение. Одну руку она положила мне на плечо, а вторую – на семиконечную звезду. Я попыталась отстраниться, но прабабка держала меня крепко безжалостной хваткой. На меня нахлынуло воспоминание о том, как я, беспомощная, лежала на животе на каменном алтаре в лесу. Несколько месяцев подряд мне снились кошмары, и победа над ними отняла много сил. Тогда я чувствовала себя такой же беспомощной, как сейчас, и так же мало что могла сделать. Селесте не требовались веревки, чтобы меня связать, но мне и без того даже в голову не приходило пошевелиться. Семиконечную звезду начало зловеще покалывать, и на мгновение мир застыл. На секунду, за которую когти королевы разодрали куртку и рубашки, парализуя меня, а потом обвели контуры метки. По моей коже заметались молнии, я согнулась и, задрожав, рухнула на колени. Бредика ахнула, а Николай зарычал. Но я не сопротивлялась, только терпела. Разумеется, она хотела узнать, насколько сильна магия семиконечной звезды. Я давно ее просчитала.

– Значит, вот какая она… просто чудесно. За исключением шрамов. – В ее голосе сквозило благоговение. – Мелинда мне за них заплатит. Она не имела права творить такое с тобой. И все же… – Селеста сделала паузу. – …она еще красивее, чем я себе представляла. Рисунки в гримуаре не передают ее должным образом. Эти тонкие линии, – зачарованно выдохнула она и наклонилась надо мной еще ниже. – Хотела бы я знать, что означает каждая из них. Если бы я могла, то срезала бы с твоей спины кожу.

Королева захихикала, как бы шутя, однако на самом деле она говорила пугающе серьезно. Я сжала руки в кулаки, ощутив волну темной энергии, вибрирующей от ярости. Мне слишком хорошо знакома эта ярость. Повезло, что Селеста целиком погрузилась в изучение метки и ничего не заметила.

– Полагаю, ты не в курсе, но после Вилы прошло почти четыреста лет, прежде чем с рождением Эстеры в мир вновь пришла наследница с семиконечной звездой. – Моя прабабка выпрямилась. – После нее мало кто из королев носил эту метку. Я прочла все до единого гримуары нашей семьи. В них очень редко встречаются намеки на это. Слишком часто метку хранили в тайне, которую никому не разглашали. Последняя наследница носила ее больше двух веков назад. Она много болела и умерла довольно молодой. Но перед этим хотя бы успела родить другую наследницу. Ты должна доказать, что достойна семиконечной звезды.

Королева опять самозабвенно провела рукой по контурам семи лучей. Я почувствовала, как украшающие звезду руны пробудились и ощупывали Селесту. Раздался приглушенный рокот. Еще немного, и Николай оттащит ее от меня. И это станет самым глупым поступком, который он мог бы совершить. Не нужно больше за меня беспокоиться. Надо будет сказать ему об этом при первой же возможности.

– Неудивительно, что твой отец скрыл ее и сковал твои силы, иначе я нашла бы тебя гораздо раньше. Тем не менее это было жестоко с его стороны. Ты должна научиться обращаться со своей магией. А пока тебя одолеет любой воин, дитя мое. Позор.

Наконец она сделала шаг назад. А мое тело вновь вспомнило о дыхании, которое я задержала, сама того не заметив.

Знай она, насколько хорошо я уже овладела магией, посадила бы меня куда-нибудь под замок. А сейчас я лишь кивнула, стараясь привести сердцебиение в норму. Она мечтала превратить меня в свое орудие, и я могла сделать ей такое одолжение.

– Нам нельзя тратить силы впустую. – Селеста говорила одновременно задумчиво и раздраженно. – Ты носишь на спине самую мощную магическую метку. Каждое поколение ждало появления новой носительницы, а что сделала ты? Спряталась. А теперь стоишь передо мной на коленях. Это недостойно. Ты даже не попробовала защититься.

Неспроста. Для меня речь шла не о мелкой борьбе за власть. Она могла потерять только свои земли, а я – будущее своего ребенка. Возможно, я никогда больше не увижусь со своей малышкой, возможно, она никогда не узнает, кто ее мать и отец, но я буду сражаться за нее до последнего вдоха. У меня внутри разлилось смертельное спокойствие. Моя гордость здесь ничего не стоила. Мне нечего доказывать. Сила, которой наделяла меня метка, каждый день текла по моим жилам. Покачнувшись, я поднялась на ноги и, к счастью, устояла. На языке остался привкус крови. Королева Эстера в своем гримуаре выразилась весьма четко. Наш настоящий враг и корень мирового зла не должен узнать, что я шла по его следу. Лишь пока он пребывал в неведении, я находилась в относительной безопасности.

На лице Селесты читалась радость от того, что ей удалось меня унизить, и она все-таки сбросила свою маску:

– Как только будешь готова занять свое место, сможешь жить со мной в замке.

– И где же это место? Всегда на шаг позади тебя?

Я цеплялась за лохмотья, оставшиеся от куртки и рубашки, чтобы они совсем не соскользнули. Паника росла. Я скрыла семиконечную звезду так хорошо, как только могла. Однако Селеста без труда сорвала пелену.

Уголки ее рта дернулись от удовольствия:

– Совершенно верно.

Она ожидала нападения, чтобы указать мне, какие границы не следует переступать, однако я не окажу ей такую услугу. Нашу дуэль взглядов прервал Николай, который шагнул к нам, снял плащ со своих плеч и накинул его на меня. Подушечки его пальцев будто бы невзначай скользнули по голой коже моей шеи, вызывая у меня мурашки. Он совсем с ума сошел? Сильнее всего мне хотелось швырнуть эту тряпку ему в лицо. Вряд ли королева воспримет этот жест как обыкновенное проявление вежливости.

Впрочем, прежде чем она успела вмешаться, дверь открылась, и мы услышали, как каблуки сапог отбивают шаги по каменному полу.

– Адриан, – с чрезмерным энтузиазмом поприветствовала вновь прибывшего Селеста. – Тебе не придется утруждаться и провожать Валеа в лагерь, Бредика. Мне ведь известно, что у тебя еще полно дел. Адриан и Валеа – старые друзья. Я попросила его зайти. Он проводит ее к Первому ковену. Мне пришло в голову, что ей будет приятно, если кто-то знакомый проведет небольшую экскурсию.

Я оцепенела, когда рядом со мной появился Адриан Григоре и поклонился королеве ведьм. Если я и презирала кого-то из ведьмаков, то как раз его. Он не носил форму. Его стройная фигура была облачена в элегантный наряд придворного, и в сочетании с голубыми глазами и темными бровями он мог бы казаться привлекательным мужчиной. Лицо, с левой стороны покрытое татуировками рун, вполне можно было называть красивым, если бы не застывшее на нем расчетливое, холодное выражение. Волосы все еще были коротко подстрижены по-военному, хотя, судя по всему, он не служил в армии Селесты. В прошлом она чуть не убила его во время визита во дворец, и тем не менее сейчас он стал ее верным слугой. Это ни капли меня не удивляло.

– Благодарю, – негромко сказала я.

Селеста поджала губы, видимо, разозлившись, что я не запротестовала.

– Почту за честь и удовольствие. – Мне стало противно от подхалимства в голосе Адриана.

– Хорошо. – Королева потерла ладони. – Я буду регулярно осведомляться о твоих успехах, дитя мое, и надеюсь, ты меня не разочаруешь. Не жди к себе особого отношения. Это подало бы нашему народу неверный сигнал. Будешь тренироваться усердней всех остальных. Ты в курсе, что поставлено на карту.

– Конечно. – Жизнь Лупы.

– Люциан Фаркас в ответе за ее безопасность, передай ему, – без спроса вклинился Николай, сверкнув кончиками клыков. А потом добавил, обращаясь ко мне: – Можешь пока оставить себе мой плащ.

Никто из нас двоих не улыбнулся при упоминании нашего общего прошлого, потому что оно окончательно стало историей. Наверное, чтобы понять это, нужен был именно такой финал. С этого момента он мой враг! И все же это неправильно.

– Идите. – Явно недовольная его вмешательством, Селеста взмахнула рукой. – Давай выпьем не-много этого вкусного вина, которое ты принес. Знаю, ее кровь тебе больше пришлась бы по вкусу, – продолжала болтать она, словно мы уже ушли, – но я не могу этого позволить. Ты же понимаешь, правда?

Развернувшись, я направилась к двери.

Селеста вздохнула, когда Николай промолчал.

– Что ж, ладно. Я проявила к ней излишнюю строгость, и теперь ты сердишься. Возможно, однажды я все-таки позволю тебе ее испить. Тебе бы понравилось? – промурлыкала она. – Только скажи. Ты ведь знаешь, что я ни в чем не могу тебе отказать. Не могу, когда ты любезно меня об этом просишь.

С трудом сдерживая подступающую тошноту, я скрыла семиконечную звезду еще до того, как мы дошли до двери. Затем бросила плащ на кресло, и тяжелая деревянная дверь с грохотом захлопнулась за нашими спинами. Охранники вздрогнули, а Адриан злобно рассмеялся.

– Он у нее с рук ест, – заявил ведьмак. – И кто мог бы его за это винить? Она самая могущественная ведьма в истории. Любой мужчина гордился бы, если бы она стала его партнершей.

На миг меня охватило искушение устроить костер прямо у него на голове, но невероятным усилием воли я сдержалась.

– Если хочешь выжить при дворе, – шепотом наставляла меня Бредика, – научись скрывать свои эмоции. Никогда не показывай королеве, что ты чувствуешь. Ни свой гнев, ни уязвимость. Она умнее и старше тебя. Как только подумаешь, что превзошла ее, можешь считать, что ты уже проиграла. – Я по-прежнему сжимала трясущимися пальцами разорванные вещи. Взгляды проходящих мимо ведьм ощущались на обнаженной коже как вязкая слизь. Бредика сняла с себя плащ и накинула на меня. – Удачи. – Она остановилась на широкой лестнице, ведущей в холл. – Если тебе что-то понадобится, просто приходи ко мне.

– Позаботишься о Мило?

– Конечно. Не переживай за него.

Адриан схватил меня за руку:

– Ей ничего не понадобится. Она должна тренироваться. Не сомневаюсь, тебе не терпится показать королеве, чего ты стоишь.

Я вырвалась из его хватки и прошипела:

– Если тебе дорога жизнь, то никогда больше не прикасайся ко мне.

Ехидно усмехнувшись, он зашагал вперед.

Дорожки между черными как смоль палатками, тянувшимися бесконечными рядами по равнине, покрывала грязь. Даже вид сверху излучал угрозу, однако идти по самому лагерю под взглядами ведьм и ведьмаков – которые выходили из палаток, чтобы посмотреть на меня, – оказалось еще страшнее. Адриан гордо шел передо мной и будто не замечал любопытного перешептывания вокруг.

Каждый здесь знал, кто я такая. Потерянная внучка верховного жреца и правнучка королевы ведьм. Викканка с колдовской магией в крови. Я расправила плечи и подняла подбородок повыше. Если позволю им почувствовать мой страх, они набросятся на меня, как стервятники на труп. Необходимо быть предельно осторожной. Возможно, Селесте больше известно о задаче, которую поставила передо мной Эстера, чем я изначально предполагала. В конце концов, гримуар древней королевы всегда находился в этом замке. Вопрос лишь в том, открылся ли он перед моей прабабкой или мог доверить свое тайное послание только носительницам семиконечной звезды. Учитывая, насколько опасны эти знания, последний вариант наиболее вероятен. Но стопроцентной уверенности у меня нет. Королева о чем-то подозревала, иначе не упомянула бы магические источники. Она хотела выбить меня из колеи, но давно упустила свой шанс.

Первое время я буду танцевать под ее дудку. Естественно, Селеста искала источники. Магии стригоев она лишилась. Много лет назад ей удалось отнять у них силу, но в конечном итоге у моей прабабки не получилось ее контролировать. Наверняка она кипела от ярости, когда Кирилл добровольно пожертвовал собой. Благодаря этому стригои вновь стали серьезными врагами, которых нельзя недооценивать. Однако Николай не стал ввязываться в войну. Он просто-напросто заключил с ней союз. Стоящая передо мной задача вдруг показалась невыполнимой. По телу пробежала дрожь, когда я вынырнула из размышлений и вновь ощутила прикованные к себе враждебные взгляды.

Адриан направлялся к палатке, на верхушке которой развевался желтый флаг. В центре красовалась крупная буква «Ф», написанная изящными витиеватыми линиями.

– Хоть ты и принцесса, все равно должна проявлять уважение к Люциану Фаркасу. В ковене твой титул не играет никакой роли. Тебе придется заслужить уважение членов ковена, как того требует наш закон, – прошипел он, прежде чем два охранника, стоящих на посту у входа в палатку, отодвинули тяжелую ткань. Адриан подтолкнул меня внутрь. – Здесь ты обычный рекрут, – продолжил он, когда мы переступили через порог. – Пока у тебя нет ни одного колдовского уровня, в этом ковене ты никто.

– Значит, ты уже знакомишь ее с правилами, Адриан. Спасибо. – Люциан Фаркас стоял у стола, склонившись над картой местности. Он даже голову не поднял, а голос выражал откровенную скуку.

Адриан еще раз подтолкнул меня в глубь палатки:

– Опустись на колени и склони голову перед предводителем ковена.

Я хоть и преклонила колено на ковре, покрывавшем пол, но глаз не опустила. По другую сторону стола стояла молодая ведьма с длинными кудрявыми волосами, которую я недавно видела во время боя. В ее взгляде мелькнуло отвращение, однако не ко мне, а к Адриану. Когда он тоже это заметил, ухмылка тут же соскользнула с его лица.

– Если я правильно помню, раньше она отказывалась брать в руки оружие, – обратился Адриан к Люциану. – Не хотела драться даже палкой.

Предводитель ковена кивнул со скучающим видом.

– Раз так, – произнес он через пару секунд тишины, – первое время мы будем уважать ее решение.

Я нахмурилась. Он собирался нарушить приказ королевы и доказать своему народу, что я недостойная наследница?

– Но королева желает, чтобы она приняла участие в испытаниях, – вместо меня настаивал Адриан. – Ты не можешь отказаться.

Люциан скрестил руки на груди:

– То есть ты решил объяснить мне, как готовить рекрута? К тому же ведьму, у которой, если верить слухам, магии больше, чем у всего ковена?

Я с любопытством посмотрела на Адриана, который поднял руки.

– Прошу прощения. Разумеется, не мне давать тебе советы. Но королева мне доверяет, и я просто хотел помочь. – Он фальшиво улыбнулся.

На месте Люциана я бы не поворачивалась к Адриану спиной.

– Всем известно, что ты облизываешь сапоги королевы, – вмешалась молодая ведьма. – Но это требование просто смешно. Посмотрите на нее. Да она же не справится, даже если будет тренироваться день и ночь напролет. Лучше попроси королеву подождать до следующего года. Правда, сомневаюсь, что и в этом случае у тебя будет шанс. Я уже несколько лет тренируюсь, чтобы достичь восьмого уровня. А какой у тебя вообще?

– Никакого. – Быть не может, что для них это сюрприз. – Как он сказал, – я встала и указала подбородком на Адриана, – это приказ Селесты. Ты, конечно, можешь попробовать за меня заступиться, если думаешь, что это изменит ее мнение. Вы знаете ее лучше, чем я. Насколько велик шанс, что ее можно отговорить?

Я уверенно встретила пристальный взгляд девушки. Если проявлю слабость еще до того, как выйду из этой палатки, то за ее пределами меня будет ждать полный провал.

Адриан Григоре торжествующе усмехнулся, однако ведьма одним-единственным взглядом заставила его замолчать.

– Здесь каждый сражается сам за себя, куколка. Мне просто стало тебя жаль. Без понятия почему.

– Благодарю, но в этом нет необходимости.

– Отведи ее в оружейную палатку, – велел девушке Люциан, не отрывая взгляда от карты. – Обучать ее – только впустую тратить время. Пусть чистит оружие, так от нее по крайней мере будет польза. Илие помощь всегда пригодится, а мы не нарушим правила. Служба в оружейной тоже входит в процесс обучения.

Ведьма в недоумении всплеснула руками:

– Это отвратительно, Люциан. Хоть немного тренировок – это все равно лучше, чем ничего. Если ты просто отправишь ее чистить оружие, она умрет до того, как испытания вообще начнутся.

Люциан лишь приподнял брови.

– Ты отказываешься выполнять мой приказ, Ария? Предпочтешь помогать ей или готовиться к собственным испытаниям? Я не буду тратить ценное время тренировок на ведьму, у которой в любом случае нет шансов. – Он не стал дожидаться, пока кто-нибудь из нас ему ответит. – Селеста либо желает, чтобы она умерла, либо хочет унизить и увидеть, как она валяется в грязи. Я могу исполнить любое из двух ее желаний. И только облегчить задачу Валеа. Зачем прятаться от неизбежной участи? – Затем он повернулся ко мне. – Ты ведь со мной согласна, верно, принцесса? Ты не хочешь сражаться и не можешь убивать.

Я лишь пожала плечами. Пускай интерпретирует как хочет. Когда придет время, я буду и сражаться, и убивать. А до тех пор пусть унижают сколько влезет. Все равно от ведьм не следовало ожидать ничего другого.

– Вот видишь. Итак, – между тем Люциан опять обратился к Арии. – Хочешь летать по кругу с тем, кто не будет прикрывать тебе спину любыми доступными средствами во время того, что нам предстоит?

Я навострила уши, но он не стал вдаваться в подробности предстоящего.

Девушка пренебрежительно покачала головой:

– Определенно нет. Мне же не надоело жить.

Скрестив руки на широкой груди, Люциан с вызовом смотрел на нее. Очевидно, у этой Арии проблемы с проявлением уважения, и тем не менее эти двое казались друзьями.

– Значит, ты отведешь ее к Илие, или мне попросить кого-нибудь другого?

– Отведу, – рыкнула она. – Предводитель ковена.

В ее устах его титул прозвучал еще менее почтительно, чем мог бы прозвучать в моих.

Люциан улыбнулся, однако глаз его улыбка не коснулась.

– А за то, что ты спорила со мной, вместо того чтобы беспрекословно исполнить приказ, я отменяю твои сегодняшние тренировки. Когда вернешься, будешь убираться в палатке.

В ее темных глазах сверкнула злость, однако Ария только кивнула.

– Следуй за мной! – рявкнула она мне и двинулась прочь. Тяжело припечатывая землю подошвами сапог, ведьма пересекала лагерь. – Вот же заносчивый засранец, – выпалила она. – С тех пор как Селеста назначила его преемником отца и предводителем Первого ковена, он возомнил, что может командовать мной.

– Как мне показалось, он не только возомнил, он так и делает.

Девушка остановилась и развернулась, недоверчиво уставившись на меня.

– Ты что, смеешься надо мной, викканка?

Я пожала плечами. Плащ Бредики и разодранная рубашка пропитались влагой, и мне стало холодно.

– Просто констатирую факт.

– Не надо. – Ария тихо прорычала грязное ругательство. – Оставь свое мнение при себе. Оно здесь никого не интересует.

Ведьма устремилась дальше, к палатке неподалеку от тренировочной площадки. Она была больше других и, в отличие от остальных, была сделана не из черной кожи, а из темно-коричневой, и боковины по обе стороны входа были открыты. Оттуда наружу валил жар и, смешиваясь с начинающим моросить дождем, наполнял воздух паром. На улицу доносился звук ударов металла по металлу.

Не замедляя шаг, Ария нырнула внутрь. В центре палатки горел кузнечный горн, а дым выходил через отверстие в крыше. Мне все равно казалось, что это опасно, хотя, возможно, магия помогала не допускать пожара. Около кузнечной установки стояла наковальня, на которой молодой человек мощными равномерными ударами создавал меч. С голым торсом, собранными вьющимися волосами и кожаным фартуком на бедрах поверх штанов с низкой посадкой. Из фартука торчало множество инструментов. Он выглядел моим ровесником. Максимум на три-четыре года старше меня.

Ария негромко кашлянула, и удары тут же прекратились. Юноша снял с наковальни тлеющий алым цветом клинок и окунул его в кадку с водой. Раздалось шипение, повалил пар. Лишь после того, как шипение стихло, парень обратился к нам.

– Ария, – пробормотал он. – Что ты здесь делаешь?

Осторожно, словно подкрадываясь к дикому зверю, она подошла к нему.

– Меня прислал Люциан. Будь моя воля, я бы к тебе не приблизилась, поверь.

Я нахмурилась, когда он тихо вздохнул.

Обнаженный торс покрывали шрамы от ожогов, пот и татуировки. Дотянувшись до полотенца, он вытер им грудь.

– Не хочешь представить мне свою спутницу?

– Это Валеа. Она будет тебе помогать. Идея Люциана, не моя.

– Само собой. Ты когда-нибудь чистила оружие или ухаживала за ним? – Молодой человек шагнул ближе. Белесая пленка покрывала его небесно-голубые глаза, которые метались под ней из стороны в сторону, не фокусируясь на мне.

Судя по всему, в отличие от Селесты, он был действительно слеп. Для меня оставалось загадкой, как, невзирая на физическое ограничение, ему удавалось изготавливать такое искусное оружие, если то, что лежало повсюду, было творением его рук. Хотя Ария мне его не представила, я догадалась, что это и есть тот самый Илия.

– Нет, – ответила я. – У меня нет опыта обращения с оружием.

Он кивнул, словно иного и не ожидал.

– Она может связывать и сортировать стрелы. Покажи ей все, и пусть не мешает мне.

Молодой человек отвернулся, как будто на этом его задача считалась выполненной, и опять взял один из мечей. Большим пальцем проверил остроту лезвия. Из ранки, которую он сам себе при этом нанес, потекла кровь. Ария вздрогнула, но затем схватила мое запястье и потащила в противоположный конец палатки, где громоздилась куча наконечников для стрел самых разных оттенков, а рядом с ними – деревянные стержни. В корзине лежали перья.

– Тебе нужно связывать их и сортировать, – велела мне ведьма. – Справься с этой горой до вечера, но работай как следует. Острие не должно отвалиться от древка еще в полете. Так что затягивай лен сильнее. Кстати, магию применять запрещено. Поэтому лучше не жульничай.

Кивнув, я села на скамейку и потянулась к первому древку и золотому наконечнику. В верхней части деревянных стержней обнаружились насечки.

– На закате я тебя заберу, – сообщила Ария. – А до тех пор оставайся здесь. Не броди по лагерю одна. Некоторые ведьмы предпочли бы видеть тебя мертвой.

– Почему? – Я подняла на нее взгляд.

– Потому что…

– Исчезни, Ария, – прорычал Илия, который внезапно вырос возле нее. – Я не терплю пустого трепа в своей палатке. А ты – приступай к работе, – скомандовал он мне.

Ария поджала губы, и на долю секунды казалось, что она вот-вот расплачется. Однако, когда ее глаза перехватили мой взгляд, лицо Арии потемнело от гнева. Она развернулась и бросилась на улицу.

Весь остаток дня я занималась стрелами. Тонкие льняные волокна, которыми я привязывала наконечники к стержням, резали кожу на подушечках пальцев. Тем не менее я работала до тех пор, пока по рукам не потекла кровь, в то время как Илия продолжал ковать клинки. От грохота гудело в голове, и я в самом деле боялась оглохнуть, однако шум притуплял боль и мечущиеся по кругу мысли и страх, который я не имела права показывать окружающим. В горле пересохло, желудок урчал, но кузнец не предложил мне ни еды, ни воды. Сам он тоже не прерывался, а попросить у него стакан воды мне не позволяла гордость. Когда через несколько часов на долину опустилась ночь и вернулась Ария, я встала, покачнулась и ощутила искреннее облегчение при виде нее.

– Идем, – приказала она, не удостоив Илию взглядом и ни слова не сказав о моей работе. – Я отведу тебя обратно в нашу палатку.

– Момент.

Молчаливый кузнец подошел к нам, взял одну из стрел и начал ее изучать. На удивление мягким движением погладил деревянную часть, перья на конце древка и острие. Ему потребовалась целая минута на то, чтобы завершить свою проверку и отбросить стрелу.

– Это мусор. – Повинуясь взмаху его волшебной палочки, наконечники и перья всех готовых стрел оторвались и снова легли отдельными горками. Я ошеломленно наблюдала, как он уничтожил весь мой труд за день. – Завтра тебе придется начать все заново. Старайся лучше.

С этими словами ведьмак повернулся и удалился в другую часть палатки, скрытую за кожаным занавесом.

– Какого… – вырвалось у меня.

– Не ной, – велела Ария. – А теперь пошли.

Я посмотрела на свои истерзанные кровоточащие руки. Если меня не отведут к целительнице, завтра я не смогу работать. И мне очень повезет, если не начнется воспаление.

– Даже не думай об этом. – Ария без тени сочувствия разглядывала мои раны. – Кто не может себе помочь, тот сам виноват.

– Где мне взять травы и масла?

– Не здесь, не в лагере, – заявила она и пошла дальше. – Селеста считает, что ее отсутствие сделало нас слабыми. Поэтому целители запрещены.

Следуя за ней, я злилась на себя за то, что не прихватила с собой из Мунтении парочку мазей старой травницы. Сейчас, когда день подходил к концу, а дождь утих, на дорожках появилось еще больше ведьм и ведьмаков, чем с утра. Все собирались у костров, пили, ели и болтали. Обстановка казалась довольно непринужденной, пока, заметив нас, они не провожали меня подозрительными взглядами.

– Селеста собирается изгнать виккан из Ардяла? – напрямую спросила я, после того как какую-то часть пути мы прошли в молчании. Мне нужно получить ответы хоть от кого-нибудь.

– Это было бы неплохо, – с готовностью откликнулась Ария и злобно ухмыльнулась. – Вы трусы. Все без исключения. Только твоей сестре хватило смелости противостоять нам, но ее немногие поддержали. Мастера предпочли заключить сделку с королевой, как и стригои. Вот почему Магнус Калин находится здесь, вот только Селеста лишь играет с ним, в то время как он верит, будто сможет добиться для виккан лучших условий. А еще таскается, высунув язык, за Кайлой, как влюбленная собачонка. У него реально нет ни капли гордости, если тебе интересно мое мнение. В любом случае, я не удивлюсь, если Селеста оборвет все переговоры, теперь, когда ты наконец вытащила свою голову из задницы и вернулась. Она никогда не простит викканам, что они прятали от нее правнуков, и уничтожит их тем или иным способом. – Ария покосилась на меня с задумчивой улыбкой. – Нам не терпится отправиться на войну.

Тупая овца. Что, по ее мнению, я должна сделать в ответ на ее провокацию? Подраться с ней?

– Всего два года назад я даже не подозревала, что я ее правнучка, – с дразнящим спокойствием произнесла я. – Никто не знал. Кроме Раду Патела. – И Магнуса. – Почему она хочет покарать за это целый народ?

– Потому что может, – лаконично отозвалась Ария. – Просто делай то, что она говорит, тогда проживешь дольше. Палатину хватило ума это понять.

Глава 4

ЗАМОК КАРАЙМАН В АРДЯЛЕ

Вдруг перед нами началась какая-то суматоха, а потом ведьмы расступились. В поле моего зрения возник Николай, а рядом с ним шагали Селия и Кайла. Они шли нам навстречу.

– Помяни черта, – тихо кашлянула Ария, и я не сдержала смешок. Девушка скрыла ухмылку так же быстро, как она появилась.

Вместе с остальными ведьмами и колдунами я отодвинулась в сторону, спрятав лицо под капюшоном плаща Бредики и надеясь, что стригои меня не заметят. Увы, этой надежде не суждено было сбыться. Николай остановился прямо напротив меня.

– Ария, – с теплотой в голосе поприветствовала ведьму Селия.

– Почему на ней до сих пор рваная одежда? – на одном дыхании спросил Николай, и я крепче укуталась в плащ.

Не впечатленная его резким тоном, Ария пожала плечами.

– Она должна была работать, а этим можно заниматься и так. Правда, не лучшим образом, – желчно добавила она.

Я закатила глаза:

– Чемпионат по вежливости тебе не выиграть.

Николай тихо зарычал и так быстро схватил мои кровоточащие руки, что я не успела их спрятать. Я все равно попробовала освободить свои пальцы, однако его хватка не оставляла мне шансов.

– Ей нужна мазь.

– Ты в курсе правил Селесты. Если она не может исцелиться при помощи собственной магии, то будет жить с этими ранами, – возразила ведьма.

Внезапно рядом появился Люциан и прищурился, глядя на стригоя.

– Что ты здесь забыл? Твоя палатка и помещения твоих людей находятся в другой части лагеря. Тут тебе делать нечего.

Николай оскалил зубы. От невозмутимости, которую он демонстрировал сегодня утром в покоях Селесты, не осталось и следа. Сейчас его терпение висело на волоске. В этом не было смысла. Я еще раз попробовала вырвать свои ладони. Его холодная кожа обжигала мою разгоряченную. Раньше он никогда не вел себя настолько несдержанно. Утрата магии делала стригоев намного человечнее. Сколько еще пройдет времени, прежде чем он потеряет контроль? Если позволит себе вдохнуть мой запах? Потому что он желал меня. Не мое тело, а мою кровь. Вопреки всему. Я отчетливо это видела, и все собравшиеся наверняка тоже. Сглотнув, Николай подавил в себе жажду. Интересно, он вонзил бы в меня клыки, будь мы одни? Эта мысль ужасала меня не так сильно, как должна бы. На секунду его глаза расширились, словно он прочел мелькнувший у меня в глазах вопрос.

– Я отправлю к ней Бредику с мазью и теплыми вещами, и ты ей их отдашь.

Люциана это не испугало.

– Теплые вещи лишь отсрочат неизбежное. Она не проживет здесь и двух недель. Зачем давать ей повод надеяться?

– Где она будет спать? – Глаза Николая светились в темноте, которая постепенно сгущалась над лагерем и размывала контуры палаток. Вокруг нас продолжала скапливаться любопытная толпа.

– В той же палатке, где и остальные члены моего штаба. – Люциан холодно улыбнулся. – Если ты имеешь что-то против, то, пожалуйста, отправляйся к Селесте. Она возложила ответственность за Валеа на меня, а не на тебя. Что было бы немного странно, так как ты принадлежишь королеве.

Палатин стригоев проигнорировал завуалированное оскорбление.

– Вот и неси эту ответственность. – Люциан и глазом не моргнул от угрозы в голосе Николая. Тот понизил тон. – Мы оба знаем, что это всего лишь проверка Селесты. Не забывай об этом.

– Я ничего не забываю. – Ведьмак схватил меня за шкирку, когда Николай наконец отпустил мои пальцы. – Бредика может передать ей одно одеяло! – крикнул Люциан ему через плечо, пока мы уходили. – Ей придется спать на полу, а он холодный и сырой. – Он грубо толкнул меня вперед, и парочка любопытных ведьм захихикала над таким бесцеремонным обращением. – Что за идиот, – прорычал ведьмак. – Если ты умна, то будешь его избегать. Он принадлежит Селесте.

– Он меня не интересует, – тихо сказала я, хотя на самом деле хотелось заорать. – И я не просила его о помощи. Когда принесут вещи, можешь отослать их обратно.

– Это будет так же глупо, как и его выходка. Селеста в любом случае обо всем узнает. Но тебе нужны теплые вещи и мазь, в этом он прав. Завтра снова приступишь к работе, но не жди, что я еще раз спущу ему с рук нечто подобное.

– Я вообще ничего не жду! – огрызнулась я. – Ни от кого.

– Отлично. Может, проживешь на пару дней дольше, если научишься полагаться только на себя.

Как будто мне нужно этому учиться. Кто был рядом со мной последние несколько лет, кроме меня самой?

Мы зашли в палатку, гул голосов внутри моментально смолк. Тринадцать мужчин и женщин собралось вокруг костра, который теперь горел в центре помещения. Над ним на железной раме висел котел, от которого исходил такой пряный запах, что у меня вдруг громко заурчало в животе. Рядом на горячем камне лежали хрустящие лепешки. Те, кто не сидел у костра, играли в карты или бездельничали на матрасах, разложенных у стен палатки. Все присутствующие с недоверием воззрились на меня.

– Это внутренний круг Первого колдовского ковена и мой штаб, – объявил Люциан. – Мои советники и соратники.

– И его рабы, – выкрикнул кто-то. – Он приказывает, и мы подпрыгиваем.

Дружный смех наполнил палатку поразительно домашней атмосферой. Люциан раздраженно покачал головой.

– Принцесса составит нам компанию на какое-то время, – продолжил он, после того как снова воцарилась тишина. – Либо пока не умрет, либо пока Селеста не заберет ее обратно в замок.

С одного из матрасов плавно встал высокий мужчина, отложил книгу в сторону и шагнул вперед. Симпатичное лицо обрамляли вьющиеся светлые волосы, что в сочетании с аккуратно подстриженной бородой придавало ему сходство со львом. Он обвел меня взглядом с ног до головы.

– Ставлю на «умрет». Через пять дней.

– Четыре. – Ария подошла к котлу, налила себе в миску супа с тушеным мясом и уселась на деревянный табурет. – Я говорю, что хватит четырех дней.

Сволочи! Я осознала, что от голода и усталости у меня подкосились ноги, только когда Люциан меня подхватил.

– Освободи место, – приказал он кому-то из ведьмаков и усадил меня на скамейку. – Дайте ей чего-нибудь поесть.

Кто-то протянул мне стакан горячего чая, который я с благодарностью приняла.

– Я согласен с Арией! – прокричал высокий мужской голос из дальнего конца палатки. – Один порыв ветра, и она свалится с метлы.

– Она летать-то вообще умеет? – спросила ведьма с иссиня-черными волосами и в плаще с красивой отделкой из черного соболиного меха на воротнике.

– Сюда долетела на метле, – ответил Люциан. – Кажется, ее немного шатало, но в воздухе она, во всяком случае, удержалась.

Со всех сторон послышался смех. Я закатила глаза, которые грозили вот-вот закрыться сами по себе. Усталость навалилась на меня стокилограммовым покрывалом, и мне никак не удавалось его сбросить. Ну и пусть смеются. Переживу.

– Меняю ставку, – снова встрял белокурый великан, усаживаясь напротив меня. – Она протянет всего три дня.

Ведьмак с дружелюбным круглым лицом протянул мне миску мясного супа, ложку и лепешку:

– Не слушай Развана. Он проигрывает все споры. Но все равно не оставляет попыток.

Ария захихикала:

– Это правда, к сожалению.

Она бросила виноватый взгляд на великана, который добродушно усмехнулся:

– На этот раз я выиграю. Ничего личного, принцесса, но ты ведь даже не настоящая ведьма. А мы хотим настоящую наследницу.

– Оставьте ее в покое, не то завтра останетесь без еды, – потребовал пухлый молодой человек в удивительно авторитарной манере. – Ей просто нужно набраться сил. – Он подал мне еще одну лепешку. – Не то, чем кормят в замке, конечно, но сытно.

– Я не привередливая.

Знал бы он, что мне приходилось есть в своей жизни, чтобы просто-напросто не умереть от голода, у него бы, наверное, скрутило живот. Медленно, но с благодарностью я ела суп, хотя с окровавленными пальцами получалось с трудом, и осматривалась по сторонам. Большинство присутствующих снова занялись своими делами. Только черноволосая женщина не сводила с меня взгляда. Люциан и Разван, который присоединился к нему за столом с картами, начали о чем-то спорить.

От теплого блюда на языке оставался приятный вкус кроличьего мяса, пастернака и разных трав.

– Это ты готовил? – Молодой человек, который принес мне еду и устроился рядом, собирая кусочком хлеба остатки супа в своей миске. Раньше я не ела мясо, потому что вера мне не позволяла. А сейчас перестала я обращать на это внимание. Что было, то и ела. – Невероятно вкусно.

У него на щеках проступил розоватый румянец:

– Хочешь добавки?

– А можно?

– В котле еще достаточно супа. Первое правило воинской подготовки – трудно сражаться натощак. – Он снова до краев наполнил мою миску.

Я вздрогнула, поторопившись взять в руки горячую посуду.

– Выглядит так себе. Меч удержать не сможешь. – В его голосе послышалась жалость, когда парень заметил мои руки.

– А я и не собираюсь, так что этот Разван, вероятно, прав. А у тебя имя есть?

– Сильван, – представился он. – Четвертый колдовской уровень.

– Валеа, – пробубнила я с набитым ртом. – Почему так добр ко мне?

Юноша улыбнулся:

– Я всегда добрый, и все тут знают, как тебя зовут. Королева искала тебя по всей стране. Где ты пропадала?

– У людей.

Его карие глаза округлились от изумления, а потом он усмехнулся:

– Два года?

Я кивнула и проглотила последний кусок мяса.

Сильван наклонился ко мне и подмигнул:

– Никому не рассказывай об этом. Раз ты два года выживала среди людей, то и здесь продержишься дольше пяти дней. Я поставлю на тебя, а выигрыш поделим пополам. Деньги тебе не помешают. Каждый из нас сам должен доставать себе вещи. Все необходимое. Одеяла, оружие и так далее.

– Плохая идея, ты проиграешь. Людей я знала, здесь же я не представляю, что меня ожидает. Эти испытания на колдовской уровень – что в них нужно делать?

Меня постепенно отпускало напряжение. Тепло огня убаюкивало. Полный желудок требовал сна, но у меня накопилось столько вопросов, к тому же спать здесь было небезопасно. Вот только я не знала, где еще можно провести ночь. Из палатки только один выход, и прошмыгнуть сквозь него незамеченной будет проблематично. А даже если мне и удастся, что дальше? Кажется, за стенами этой палатки еще опаснее.

– Зависит от того, какой уровень хочешь получить. – Болтая, Сильван долил мне чая. – Первые три уровня можно преодолеть на защитных чарах. В зависимости от твоего дара их можно перескочить. Начиная с седьмого уровня, нужно уметь выполнять трансформации, которые понадобятся в бою. Для восьмого необходимо владеть проклятиями и заклинаниями, а также соответствующими защитными заклинаниями.

А я, чтобы угодить Селесте, должна получить как минимум девятый уровень.

– Что происходит с ведьмами, у которых не получается?

Молодой человек замешкался на пару секунд.

– Если они не погибают, то должны выждать год, прежде чем им позволят попробовать еще раз. Испытания всегда начинаются перед летним солнцестоянием. Если до тех пор ничего не случится.

Я проглотила встрепенувшуюся внутри панику.

– Что например?

– Война. Окончательное изгнание и уничтожение виккан. Завоевание Мунтении, – помедлив, ответил он. – Выбирай на свой вкус. Половина лагеря только и ждет, когда Селеста отправит боевые ковены. Это была бы не война, а резня, но многие молодые ведьмы и ведьмаки получили бы награды за службу. Мы думали, что она нанесет удар после пленения Лупы Пател, но вместо этого королева выдвинула ультиматум и потребовала от Магнуса Калина… – Сильван сделал паузу.

– …вернуть меня, – закончила за него я.

– Совершенно верно. Взамен Селеста пообещала викканам не казнить Лупу и пока не объявлять им войну. Многим из нас это не нравится. Скучновато день за днем торчать в лагере на таком холоде и ждать, когда случится что-нибудь интересное.

– Сильван, не хочешь заодно сразу выдать принцессе наши боевые порядки и методы атаки? – язвительно осведомился Люциан, который неожиданно вырос прямо за нами. Никто из нас двоих не заметил, как он подкрался.

– А что, это такая страшная тайна? – Я подняла на него взгляд. – Раз я все равно долго не проживу, какая, по сути, разница, что он мне расскажет?

Люциан прищурился, очевидно, не понимая, всерьез ли я говорю или издеваюсь над ним.

– Пришла Бредика. Она хочет взглянуть на твои пальцы и принесла чистые вещи.

Я встала. Управляющая Карайманом явилась в сопровождении молодого человека, которого практически не было видно за огромной кучей вещей, которую он нес.

– Селия попросила меня принести тебе вещи и одеяла, но… ты не можешь здесь оставаться, это же грязная конюшня. – Бредика бросила на Люциана ошеломленный взгляд, на который тот ответил полной невозмутимостью.

В защиту этого места можно было сказать, что тут не очень-то и грязно, и тем не менее палатка, полная закаленных в бою мужчин и женщин, не сравнится с дворцовыми покоями.

– Можете сложить все барахло вон в тот угол. – Люциан указал головой на место прямо у бокового полотна палатки, где лежала парочка старых одеял. Особенно уютным оно не выглядело.

– Я могу достать матрас для Валеа, – с готовностью вызвался Сильван.

– Ты не станешь этого делать, – остановил его Люциан. – Она не должна получать особого отношения, а это и так перебор. – Он кивнул в сторону горы одеял, которую сложил в указанном месте помощник Бредики. – Это приказ королевы. Она считает, что Валеа не помешает ненадолго отказаться от комфортных условий. В конце концов, отныне она одна из нас.

– А мне и не мешает. – Я равнодушно пожала плечами.

Если он думал, что я устрою сцену, то пусть ждет дальше. Я больше не ввязывалась в бессмысленные стычки.

Бредика фыркнула:

– Я поговорю с Селестой.

Чтобы ее успокоить, я положила ладонь ей на руку:

– Я не хочу. Все в порядке. Я ночевала и в местах похуже этого.

– Это где же? – Люциан прищурился, когда я подняла на него глаза, однако в мои планы не входило плакаться ему в жилетку. Я делала то, что должна была делать, чтобы выжить.

– Ладно, – сдалась Бредика, и мы направились к отведенному для меня уголку. – Сильван! – позвала она. – Ступай в купальную палатку и скажи, чтобы для принцессы подготовили ванну.

– Сейчас. – Молодой ведьмак развернулся.

– И палатка должна быть пустой! – крикнула Бредика ему вслед. – Валеа нуждается в уединении.

– Валеа определенно в нем не нуждается, – возразила я, и взгляд Сильвана заметался между мной и Бредикой. – Валеа может помыться там, где моются все остальные женщины. Она не хочет к себе особенного отношения.

Не надо обращаться со мной перед ковеном как с маленьким ребенком. Разумеется, она хотела как лучше, однако это только усложнит мое положение.

Мужчины засмеялись, а Разван мне подмигнул.

– Ты очень скоро изменишь свое мнение на этот счет, принцесса. Мы тут все вместе моемся. Поле битвы быстро изгоняет любой стыд. Готова к такому?

Я уперлась руками в бока:

– Если ты думаешь, что я никогда не видела кучку голых мужчин, то, к сожалению, буду вынуждена тебя разочаровать.

Ничего такого я, конечно, не видела, но ему об этом знать необязательно. С этими бесстыжими грубиянами у меня кончалось терпение.

– Дело не столько в нашей наготе, сколько в твоей. – Он поиграл бровями. – Хотя у тебя все равно смотреть не на что.

– Хватит нести всякую чушь, Раз, – перебила его Ария. – Естественно, у нас есть купальные палатки для женщин. Как будто мы бы сделали хоть шаг туда, где вы смываете с себя всю эту грязь. Я сама с этим разберусь. А ты достань свежей соломы, – обратилась она к Сильвану и ушла.

Бредика потянулась к моим рукам и осмотрела их.

– Я принесла мазь. Нанеси ее после того, как примешь ванну, а потом дай пальцам отдохнуть пару дней. – Я не стала ей говорить, что завтра мне предстояло повторить ту же работу, которая привела к этим ранам. Она выудила из принесенной стопки чистые брюки, теплую рубашку на подкладке и нижнее белье. – Возьми это с собой, – приказала Бредика Сильвану, который вскоре вернулся с соломой, – и отведи Валеа в палатку для купания. Ты отвечаешь за ее безопасность.

Темные завитушки Сильвана запрыгали, когда он энергично закивал:

– Я прослежу.

Опять послышался смешок Развана:

– О да, ты выбрала кого надо.

– Если ты не начнешь вести себя с принцессой вежливо, – пригрозила Бредика, – я поговорю с твоей матерью. Послезавтра мы с ней встретимся в замке за чашкой чая.

От такой угрозы великан втянул голову в плечи и ретировался в другой конец палатки. Если бы у меня еще оставались силы, я бы ухмыльнулась.

– Мне все это не нравится, – проворчала Бредика. – Хотела бы я знать, что задумала королева. – Разложив солому, она расстелила поверх нее одно из одеял.

– Колокол не звонит, – шепотом откликнулась я. – Не думаю, что я в опасности.

– Колокол не звонил с того дня, как Селеста вернулась в Карайман.

В тот день я покинула Ардял, а Кирилл умер. У колокола больше не было причин звонить.

– Королева его уничтожила?

Бредика покачала головой.

– Нет, не уничтожила. И все же будь осторожна. Здесь, в лагере, ты сама по себе. – Она бросила еще один взгляд на Люциана. – Его отец был одним из самых преданных сторонников Селесты.

И почему меня это не удивляло?

Видимо, ночью шел снег или дождь, потому что влага просочилась под стенки палатки, и теперь мое одеяло примерзло к вещам. Я так крепко спала, что даже этого не заметила. Вчера после ванны я, смертельно вымотанная, упала на свою постель и мгновенно заснула. Ведьмы и ведьмаки Первого ковена могли расправиться со мной, а я бы даже не проснулась. Нельзя больше позволять себе такую беспечность, и тем не менее в ближайшие недели мне понадобятся все мои силы.

Я села и подышала на окоченевшие пальцы, которые по-прежнему болели, несмотря на мазь. Люциан стоял у огня и внимательно за мной наблюдал. Я насчитала еще трех мужчин, которые тоже еще спали, но в остальном палатка была пуста.

– Прежде чем пойдешь к Илие, разберись с грязным бельем, – приказал он.

Кивнув, я поднялась и обулась. Затем подошла к огню, чтобы согреться. На камне стоял чайник и пара стаканов. Я налила себе чаю, который уже остыл.

– Завтрак ты пропустила. Спала как убитая. Поторопись. Илия не любит ждать.

Мысль о том, что мне снова предстояло целый день связывать стрелы, не особенно вдохновляла, но, возможно, сегодня молчаливый кузнец будет поразговорчивее. Необходимо выяснить, где находятся темницы, чтобы увидеться с Лупой. Стригои сразу отпадали, а Магнус начнет меня отговаривать. Сильван не показался мне достаточно храбрым парнем, а Люциан и Ария терпеть меня не могли. Оставался только кузнец.

Подхватив коробку с грязным бельем, я вышла из палатки. В небе светило холодное зимнее солнце, кружили патрули, которые сегодня наблюдали за окрестностями внимательнее, чем вчера. Почему Селеста так тщательно охраняла лагерь? Кого еще ей бояться? Николай – ее союзник, Лупа сидела в тюрьме, протесты подавлены. Она уже давно правила Ардялом, и люди были слишком напуганы.

– Люциан понизил тебя до прислуги?

Я развернулась. К деревянному столбу, поддерживающему крышу одного из многочисленных кострищ, прислонился Криспиан Балан. Соседние палатки были значительно меньше, чем те, где жили предводители ковенов, и в них, видимо, нет собственных очагов.

Даже не зная, куда идти, я просто пошла прочь, потому что не горела желанием вступать с ним в перепалку. Мне удалось сделать ровно пять шагов, прежде чем невидимая рука схватила меня за щиколотку и дернула назад. Я упала лицом в грязь. Белье разлетелось во все стороны, а все, кто оказался рядом, разразились хохотом.

– Как неуклюже, принцесса. – Криспиан наклонился ко мне и спокойно убрал волшебную палочку обратно в крепление на поясе. – Это еще цветочки. Я превращу твою жизнь в ад. И буду делать это до тех пор, пока ты не станешь умолять меня положить конец твоему жалкому существованию.

Я поднялась на ноги и собрала разбросанные вещи, не обращая на него абсолютно никакого внимания. Если не реагировать на его провокации, это разозлит его больше всего. Теперь моя одежда стала не только липкой и холодной, но и грязной. Этот день пройдет не лучше вчерашнего.

Вдруг рядом со мной приземлилась Ария, превратила свою метлу в заколку, которую закрепила на волосах, и встала перед Криспианом. Конечно, она уступала ему в росте на целую голову. Однако в ней явно бушевала такая ярость, что казалось, будто девушка смотрит на него сверху вниз.

– Что, сегодня в нас снова проснулось желание вести себя отвратительно?

– Следи за словами, Ари, – нахмурившись, ответил он.

Она рассерженно уперлась руками в бока.

– А то что? Хочешь и меня унизить перед всем двором? Ты прекрасно знаешь, что у тебя не получится. И никогда больше не называй меня Ари. – Развернувшись на каблуках, она стремительным шагом направилась ко мне и ненамного более дружелюбным тоном скомандовала: – Идем со мной.

Я проследовала за ней через весь лагерь, а потом мы немного углубились в лес. На берегу ручья соорудили место для стирки, где под присмотром двух пожилых ведьм белье само стиралось, сушилось и складывалось. Обе прищурились, когда я поставила корзину. Они наколдовали на берегу два удобных кресла, стол и две дымящиеся чашки чая, о которые грели руки, как будто сидели в уютном чайном домике. Розовое платье одной из женщин было вдоль и поперек обшито рюшами, а волосы собраны розовыми бантиками. Вторая, худая как жердь, носила что-то вроде брючного костюма ярко-зеленого цвета. Никогда раньше не видела таких странных ведьм.

– Ты связалась с Криспианом, Ари? – спросила одна.

Как они так быстро об этом узнали, оставалось для меня загадкой ровно до тех пор, пока я не заметила маленькую бумажную птичку, клюющую крошки на столе.

– Мне бы не пришлось, если бы наша принцесса защищалась.

– Он напал на меня сзади, – все-таки сказала в свою защиту я.

Ария без спроса взяла посыпанное шоколадом печенье и сунула в рот.

– Проштите, – не прекращая жевать, пробубнила она. – Я не завтракала.

В ответ мой желудок заурчал, но ни одна из ведьм не предложила мне угоститься.

– Не приближайтесь к этому мужчине. Он становится все более непредсказуемым и пойдет на все, лишь бы угодить Селесте.

– Я и так к нему не приближаюсь, но мне нужно присматривать вот за ней. – Ария указала на меня пальцем.

Не будь это слишком по-детски, я бы показала ей язык.

– Ты не обязана это делать. Но делаешь потому, что исполняешь любой приказ предводителя своего ковена. – Мой снисходительный тон не мог остаться незамеченным. – А теперь мне пора браться за дело. Прошу меня извинить.

– Вон там, сзади, есть свободная стиральная доска. Можешь ею воспользоваться. – Розовая ведьма указала на берег.

– Мыло лежит там же, – захихикала ведьма-жердь.

Очевидно, ожидалось, что я либо владею очищающим заклинанием – а я им не владела, – либо буду стирать белье традиционным способом.

– Поторопись! – подгоняла меня Ария. – У тебя еще куча других дел. И совет на будущее: либо избегай Криспиана, либо взгрей его. Если еще раз позволишь публично унизить себя, во время следующего полета можешь просто сама спрыгнуть с метлы. Потому что после этого ни одна ведьма в здравом уме не поклянется тебе в верности.

Она не дала мне возможности ответить, что меня не интересует верность этих ведьм, превратила заколку обратно в метлу и взмыла в небо. Хотелось бы мне сделать то же самое и просто улететь отсюда. Я тут всего лишь день, а задача уже казалась невыполнимой. Собственная магия до сих пор не принесла мне никакой пользы, пока я не знала, против кого ее направлять. Опустившись на колени у берега, я погрузила первую рубашку в ледяную воду, с шипением втянув в себя воздух. Прежде чем разберусь со всей корзиной, пальцы наверняка совсем окоченеют. Тем не менее я, стиснув зубы, взялась за работу и сдержала свою магию. Грязь въелась в ткань. Сколько бы я ни терла и ни скребла рубашки о стиральную доску, чище они не становились. Едкое мыло щипало и так уже израненную кожу, и после третьей рубашки в голову закрались сомнения, насколько разумной была идея никому не показывать свою магию. Они определенно ожидали, что я ее применю. По меньшей мере, чтобы согреть руки. Пожилые ведьмы прервали беседу и наблюдали за мной со своих мест. Я затылком чувствовала их взгляды, словно колючие иголки.

– Подойди сюда, девочка! – позвала Жердь, когда я повесила на веревку пятую рубашку. – Мы не кусаемся.

Недоверчиво и морально готовя себя к очередной ловушке, я приблизилась к ним. Женщина со стоном встала и потерла спину.

– Садись, – велела вторая, достала розовую волшебную палочку и наколдовала третью кружку чая. – Пей. Судя по твоему виду, тебе не помешает.

Я осторожно понюхала кружку, и худая ведьма ухмыльнулась:

– Поверь мне, если бы Альма хотела тебя отравить, ты бы не учуяла яд.

Она направилась к моей все еще наполовину полной корзине, качнула волшебной палочкой, и брюки заплясали на свободных стиральных досках. По воздуху разлеталась мыльная пена, и быстрее, чем ожидалось, ткань обдуло теплым ветерком, чтобы просушить штанины. Один за другим чистые предметы одежды снова складывались в корзину, в то время как я маленькими глоточками пила горячий чай и наслаждалась тем, как он согревал меня изнутри и отгонял овладевшее мной мрачное настроение. Рядом со мной вдруг возник бутерброд с ветчиной, и Альма приглашающе кивнула.

– Ты правда понятия не имеешь, как пользоваться своей магией, или просто притворяешься? – Она внимательно рассматривала меня, пока я расправлялась с угощением. – Знаешь, все задаются этим вопросом, – продолжила ведьма, когда я промолчала. – Если да, то это довольно неплохая тактика. Но ходят слухи, что Селеста отправит тебя на испытания, которые ты не переживешь без применения магии. Она хочет знать, дашь ли ты ей отпор. Если не хочешь позволить ей победить, тебе придется переосмыслить свою стратегию. Так ей и надо, этой мерзкой жабе. Пусть кто-нибудь ее уже остановит.

Я подавилась и закашлялась.

Альма расплылась в довольной улыбке.

– Она всегда такой была, и возраст не сделал ее приятней. – Старушка взяла одно печенье и теперь внимательно его разглядывала. – Говорят, твоя магия очень сильна. Сильнее, чем ее. Так что используй ее с умом.

Эта женщина явно не входила в армию королевских фанатов. Любопытно. Судя по морщинам у нее на лице, ей примерно восемьдесят или девяносто лет. Селеста могла бы выглядеть так же, если бы не владела омолаживающими чарами.

– Если бы я знала очищающее заклинание, неужели мне хватило бы глупости стирать изрезанными пальцами в ледяной воде? – Может, она и отнеслась ко мне по-доброму, но это не означало, что ей можно доверять.

Она сочувственно улыбнулась.

– Мы тоже задавались этим вопросом. Тебе решать. Мы знакомы с Селестой с юных лет. – Ведьма пригубила чай. – Вообще-то мы с Марго должны сейчас сидеть дома и спокойно встречать там закат нашей жизни, а в итоге торчим на поле битвы. Как будто вернулись в прошлое. – У нее вырвался тихий вздох. – К счастью, на этот раз стригои – наши союзники. Мне и тогда было тяжело убивать таких красавцев. – Она заговорщицки мне подмигнула. – С легкостью придумала бы сотню других вещей, которыми могла бы с ними заняться вместо кровопролития.

Как и Селеста, видимо. Закусив губу, я постаралась не думать о королеве с Николаем.

– Хватит доставать ребенка своими фантазиями! – прокричала ей Марго. – Ты для этого слишком старая.

– Она уже не ребенок и наверняка не деви́ца. Не будь такой ханжой.

Альма с усмешкой вновь достала волшебную палочку и у меня на глазах перевоплотилась в ослепительно прекрасную женщину лет тридцати. Морщины исчезли, тонкие седые волосы превратились в угольно-черные волны, струящиеся по спине. В таком образе даже розовое платье и бантики смотрелись не так ужасно. Против собственной воли я улыбнулась.

– Я по-прежнему могу соблазнить одного из них, если пожелаю. Мне нравится рыженький паренек с хмурым взглядом.

– Иван? Главнокомандующий палатина?

Она мне подмигнула:

– Ты с ним знакома? Не представишь меня ему? Уверена, он не устоит передо мной. Жаль, что этот парень присоединился к повстанцам. Раньше он чаще приходил в лагерь.

– Как была воображалой, так ей и осталась. – Марго приказала корзине подлететь к столу. – Ты и полчаса не продержишь эти чары, а потом мальчишка с визгом удерет.

Альма вернула себе прежний облик и вздохнула.

– К сожалению, тут она права. Но полчаса мне бы хватило.

Когда я прыснула от смеха, брызги чая полетели через стол, а перед моим внутренним взором предстало лицо Ивана, если Альма начнет с ним заигрывать.

– Так легко этого мальчика… – На последнем слове я изобразила пальцами кавычки. – …не заарканить.

Старушка самоуверенно пожала плечами:

– А я бы все равно попробовала. Просто чтобы убить время. Жалко его. Селеста разорвет его на части, если он попадется ей в когти. И что бы взамен ни предложил палатин, он ее не переубедит.

– Почему вы в лагере, а не у себя дома?

Это неподходящее место для двух пожилых дам, независимо от их колдовских сил. Очевидно же, что они не выносили Селесту и все же в последней войне сражались на ее стороне.

– Потому что Селеста приказала нашей внучатой племяннице прибыть к ней, а мы хотим находиться рядом с ней. Она была с тобой в Караймане. Помнишь ее?

– Как ее зовут?

– Элени. – По велению Марго у стола материализовалось третье кресло. – Ее зовут Элени, и мы не допустим, чтобы Селеста ее использовала. Она не создана для жизни при дворе и попала сюда только из-за того, что мы утверждали, будто чересчур стары для новых битв. Девочка – идеальный рычаг давления. Селеста прекрасно знала, как мы к ней привязаны.

Я приподняла одну бровь:

– А теперь все равно сидите на холоде и стираете грязное белье солдат?

– Мы пьем чай. – Морщинистое лицо Альмы расплылось в улыбке. – Белье – это всего лишь способ скоротать время, чтобы не скучать и не обрасти мхом.

Я хмыкнула:

– Я помню Элени. Вы – те самые тети, которые ее отравили.

Стоило озвучить эти слова, как я тут же о них пожалела. В курсе ли эта парочка, что Элени стала шпионкой Селесты?

К моему удивлению, Альма лишь захихикала, а у Марго порозовели щеки.

– Не окажись рядом Ярон, мы бы убили малышку, – подтвердила она. – Бедный мальчик. Он этого не заслужил. Останься он с нами, мы бы такого не допустили.

– Нет, у нас бы не вышло. – Альма положила мне на тарелку печенье.

– Что с ним случилось? – Аппетит резко пропал, и мне стало не по себе.

Женщины обменялись нерешительными взглядами.

– Мы с ним были друзьями, – коротко пояснила я. – Королева что-то с ним сделала?

– Не королева, а его собственная мать. – В глазах Марго заблестели слезы.

– Ваша дружба стала его погибелью, – осторожно заговорила Альма. – Мать обвинила его в том, что он тебя не остановил. Он знал, что Селеста планировала вернуться в Карайман, и все равно тебя отпустил.

– Но он не знал, что я правнучка Селесты. Тогда как она могла его за это наказать?

– Ярон своими глазами видел, какой силой ты обладаешь, и не доложил об этом королеве, – объяснила Альма.

– За него это сделал Адриан Григоре, – вклинилась Марго. – Глупая ошибка. Ярону стоило хотя бы сделать вид, будто он предан Селесте.

Альма ее перебила:

– Но тогда ему пришлось бы удержать тебя здесь против твоей воли, а на такое он был не способен. В этом мальчишке нет ни капли зла.

– Не было, – печально поправила ее Марго. – Теперь ситуация наверняка изменилась.

У меня свело живот. Только не Ярон.

– Что случилось?

Мне с трудом удалось выговорить этот вопрос. Я не хотела слышать ответ, поскольку, судя по их лицам, в нем таилось нечто страшное.

– Иногда я думаю, что лучше бы она его убила. Он не заслужил такой судьбы.

Я с грохотом поставила чашку на стол. Она разбилась, в разные стороны брызнули искры, прожигая в скатерти дыры. Бумажная птичка хлопнула крылышками и хотела улететь прочь, однако Альма бросила в нее заклинание, и она исчезла во вспышке пламени.

– Полезные, но болтливые маленькие существа, – пожала плечами она. – Никогда не знаешь, к кому они полетят дальше.

– Что с Яроном? – сквозь зубы процедила я тот же вопрос, больше не в состоянии держать в узде страх и нетерпение.

Старухи переглянулись, как будто уже пожалели, что вообще мне о нем рассказали.

– Мать его прокляла. Сломила его волю, и отныне он подчиняется только королеве. Теперь он ликан. – Ведьма плотно сжала губы. – Мне очень жаль.

Ошарашенная, я сжала руки в кулаки. Неужели собственная мать могла сотворить с ним нечто настолько кошмарное? Как же нужно ненавидеть ребенка, которого сама же произвела на свет?

Глава 5

ЗАМОК КАРАЙМАН В АРДЯЛЕ

Полчаса спустя я принесла коробку с чистыми вещами обратно в лагерь. Ария за мной не вернулась, и я заверила Альму и Марго, что сама найду дорогу назад. Палатка оказалась пуста, и некоторое время я отогревалась у догорающего огня. Потом нашла немного хлеба и сыра и положила их в карман, чтобы больше не умирать от голода. После этого взяла чистый плащ из стопки с одеждой, которую принесла Бредика, и отправилась к кузнецу. Благодаря мази на подушечках пальцев образовался тонкий слой кожи, правда, от холодной воды он стал мягким и сморщенным. Ей придет конец еще до захода солнца. По мере приближения к тренировочной площадке до меня уже издалека начали долетать громкие вопли и аплодисменты. С любопытством и внимательно следя, чтобы никто меня не заметил, я накинула на голову капюшон и подкралась ближе. На краю покрытого грязью поля стояло множество бойцов, которые подбадривали дерущихся. К моему изумлению, сражались не только ведьмы против ведьм: еще в воздухе носились стригои, ловко уворачиваясь от заклятий или отбивая их посохами. Эти посохи не имели ничего общего с простыми деревянными палками, с которыми они тренировались во время моего пребывания в Караймане. Нынешнее оружие стригоев было искусно украшено и расписано рунами, в которых, несомненно, заключалась их собственная магия. В данный момент Кайла отразила проклятие Криспиана в него самого, в результате чего из-под задницы парня выбило метлу, и он под гулкое «Бу-у-у» из толпы камнем рухнул на землю. С надменной ухмылкой стригойка приземлилась рядом с ним и с хлопком сложила крылья. Я пока еще не привыкла к этому зрелищу и задалась вопросом, как крылья Николая выглядели вблизи. Кайла наступила на волшебную палочку своего противника.

– Это проклятие запрещено использовать в тренировочном бою, Балан. Если не умеешь проигрывать, лучше вообще не вступай в схватку.

Сплюнув кровь на землю, Криспиан поднялся на ноги.

– В следующий раз ты упадешь в грязь прямо своим болтливым ртом, – пообещал ей он, после чего оттолкнул девушку от своей палочки, поднял ее и направил под подбородок Кайле. – Правила для слабаков, кровавая шлюшка. Не думай, что, если королева спит с твоим палатином, это что-то меняет во вражде между нашими народами. Когда он ей надоест, она убьет его, а потом я разорву тебя на мелкие кусочки.

Кайла ответила на его угрозу невозмутимой улыбкой, показав при этом острые клыки:

– Жду с нетерпением.

Рядом с ними приземлился Люциан. Его штаны и сапоги покрывал слой грязи.

– Это был честный бой, Криспиан. Проваливай отсюда и предоставь ее мне. – Как всегда, его голос звучал совершенно безразлично. – Сейчас очередь твоего ковена патрулировать территорию. На западных вершинах замечено несколько бунтовщиков. Позаботься об этом.

Я посмотрела в ту сторону. Получится ли у меня связаться с Иваном? Если смогу освободить Лупу, кто-то должен будет переправить ее в безопасное место.

Криспиан неохотно прикрепил палочку к поясу и свистнул свою метлу. Затем без лишних слов запрыгнул на нее, а члены его ковена выстроились у него за спиной. В следующее мгновение они уже улетели на запад. Черные плащи делали их похожими на стаю гигантских птиц.

– Разве я не говорил тебе с ним не связываться? – спросил Люциан Кайлу.

– Говорил, – подтвердила она. – Но он вызвал меня на бой, не могла же я отказаться. В конце концов, мы ведь союзники. Как он будет сражаться с восставшими стригоями, если никто его не научит?

Девушка смотрела на него снизу вверх большими невинными глазами. Люциан презрительно фыркнул.

– Как великодушно с твоей стороны. Вот только ты не показала ему ничего, чего он не знал раньше. Ты его унизила.

– Ничего подобного. Просто он худший неудачник в мире.

Предводитель Первого ковена выхватил у нее боевой посох, а она, к моему удивлению, не сопротивлялась. Он внимательно осмотрел знаки на древке.

– Интересные защитные руны. Кто их выгравировал?

Кайла отобрала у него свое оружие:

– Не твое дело. Как насчет небольшой схватки? Просто чтобы выразить тебе мои добрые намерения?

Она повернула голову, я проследила за ее взглядом и обнаружила Селесту, которая парила на метле на некотором отдалении. Ее окружали воины-телохранители, а Николай рядом с ней удерживался в воздухе едва заметным движением крыльев. Он скрестил руки на груди, на лице не отражалось ни единой эмоции.

Люциан кивнул Кайле и взмыл в небо почти вертикально, держась за ручку метлы только одной рукой. Ему вдогонку полетели восторженные вопли толпы. В воздухе засвистели молнии, которые стригойка ловко отбивала посохом. Помимо него, у нее в сапогах имелось несколько ножей и короткий меч на поясе. Существовало всего два варианта, как сбросить Люциана с метлы: перехватить и отразить одно из его проклятий, как она поступила с Криспианом, или подобраться достаточно близко, чтобы столкнуть его на землю. Однако, глядя на трюки, которые Люциан проделывал со своей метлой, я сомневалась, что это Кайле удастся. Между тем он выполнил в воздухе петлю, опустившись довольно низко к земле, откуда потом почти так же круто ушел наверх. Гнавшаяся за ним стригойка в последний момент успела сложить крылья, едва не врезавшись в зрителей, и наконец бросилась за низким смехом Люциана. Тот скрылся в облаке дыма, который вскоре разорвала ослепительная вспышка. На поле заплясали языки пламени. Последовавший затем взрыв оказался настолько сильным, что у меня под ногами задрожала земля, а когда дым рассеялся, противники, вцепившись друг в друга, катались по грязи. Крылья Кайлы исчезли, а метла Люциана валялась в стороне. В бою один на один против ее нечеловеческой силы у Люциана нет шансов. Кайла подмяла его под себя, уселась сверху, приставила клинок к его горлу и уже торжествующе ухмыльнулась, как вдруг он пальнул в нее заклятием и сбросил с себя. Кайла осталась неподвижно лежать на земле, и вокруг повисла тишина, которую нарушал лишь злобный крик ворона, кружившего в небе. Люциан усмехнулся, снял сковывающие чары и подал Кайле руку, которую та приняла.

– Хороший бой, – произнес он. – Спасибо.

– Взаимно, – ответила явно уязвленная стригойка. – В следующий раз я выиграю.

– Конечно. Ты слишком рано поверила в что, что победила. – Ведьмак посмотрел на Кайлу с серьезным выражением лица, убедился, что она не пострадала, после чего поклонился в сторону своей королевы и направился прочь. Возле меня Люциан ненадолго задержался, а я даже не удивилась, что он узнал меня, невзирая на капюшон. – У тебя что, других дел нет? – грубо спросил он. – Исчезни, пока Селеста тебя не заметила.

Нахмурившись, я проводила его взглядом. Он уважал Кайлу. Возможно, она ему даже нравилась. Трудно себе представить, что Селеста допустит дружбу между стригоями и ведьмами. Пусть меня это не касалось, к тому же он вел себя со мной как полный кретин, но этот лагерь – настоящее змеиное логово. Ему следовало быть осторожнее.

Когда я вошла, слепой кузнец стоял у огня, и его мощные удары обрушивались на раскаленный меч. Несмотря на шум, он моментально заметил мое присутствие.

– А я уж думал, ты не придешь. Собиралась целую вечность чаевничать с Альмой и Марго? Они устроили тебе допрос? – Не успела я спросить, откуда ему об этом известно, Илия продолжил ворчать: – Принимайся за работу и привязывай наконечники к стержням крепче, чем вчера. Потом запечатаешь лен.

Я нахмурилась, не понимая, что он имеет в виду. Впрочем, когда я подошла к своему рабочему месту, оказалось, что гора из наконечников и стержней выросла, а рядом с моим стулом стоял столик с миской. Миска висела над подогревателем, а в ней пузырился жидкий металл.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, но без запечатывания наконечники никогда бы и не держались на древках, верно? – рассерженно спросила я.

– Да. – Илия чуть ли не с нежностью погладил рукой еще тлеющее лезвие.

– Почему же вчера ты не сказал мне об этом?

– А почему ты об этом не задумалась? Никогда не держала в руках стрелу?

– Нет. Оружие – это не мое.

– Тогда ты точно долго не проживешь. Как я слышал, Первый ковен уже делает ставки. – Он поднес клинок к углям и потянулся за молотом. – Не трать время. Стрелы должны быть готовы к концу дня. И сегодня тоже никакой магии. Если я тебя на этом поймаю, сразу вылетишь.

– Можешь дать мне перчатки?

Кузнец презрительно хмыкнул.

Я села и взяла первый стержень. Жаловаться бессмысленно. Пока что нужно просто делать вид, будто я смирилась со своей судьбой. Не отвалятся же у меня пальцы.

Через три часа из них уже сочилась кровь, от горячего металла кожа на ладонях покрылась бесчисленными волдырями, а я разобрала только треть кучи. Жар и запахи в палатке кузнеца сегодня, казалось, стали еще более невыносимыми, чем вчера, хотя боковые полотна были подняты. Я поискала глазами кувшин с водой, однако так нигде его и не обнаружила. Илия тем временем ковал уже другой меч. Каждый удар сочился яростью. Обо мне он совершенно забыл. Я вытирала со щек слезы, которые текли от невыносимой боли, и презирала себя за эту слабость. Мне срочно требовался перерыв, но после него пальцы начнут болеть еще сильнее. На мгновение прикрыв глаза, я положила руки на колени. Это всего лишь мой второй день в лагере. Может, я переоценила свои силы? А был ли у меня выбор? За последние два года я столько всего вытерпела. По сравнению с теми вещами происходящее здесь – детский сад, уговаривала себя я. Если сдамся всего через два дня, никогда не увижу Эстеру. Это не вариант. Она заслуживала мать, которая за нее борется. У меня вырвался тихий вздох.

– Лентяйничать можешь где-нибудь в другом месте, принцесса. – Последнее слово Илия выплюнул как оскорбление. – В отхожих местах вечно не хватает рук. Если не будешь приносить мне никакой пользы, я отдам тебя туда.

Воздержавшись от ответной реплики, я закрепила следующий наконечник на насечках древка, обвязала льняным волокном и при этом тщательно следила за силой натяжения тонких нитей. Они глубоко врезались в кровоточащую кожу. Придерживая узел над миской, я ложкой капнула горячий металл на волокно. С шипением место крепления сплавилось намертво. Лишний металл стек обратно в миску, а две капли брызнули мне на кожу. Я сцепила зубы, чтобы не застонать.

Когда наконец наступил вечер, меня так мутило от запахов, что я даже не подняла головы, услышав, как кто-то вошел, из страха, что меня стошнит от любого резкого движения. В течение дня в палатку неоднократно заходили ведьмы и колдуны, чтобы сдать свое оружие на чистку или в ремонт или выбрать себе что-то новое из свежевыкованных мечей. Меня они в основном игнорировали или дразнили. Я механически продолжала работать. В теле уже несколько часов назад поселилась пульсирующая боль, а на коже выступил холодный пот. Неизвестно, в состоянии ли я еще подняться на ноги и при этом не потерять сознание. Очень не хотелось бы так опозориться. Минуты не пройдет, как об этом заговорит весь их чертов лагерь. Может, все-таки стоит пустить в ход крупинку магии, просто чтобы покинуть эту палатку на своих двоих?