Сеульский Подражатель

Размер шрифта: 13

Lee Jongkwan

On-site Inspection

* * *

Глава 1

Щелчок. Кто-то включил свет в палате.

Мужчина машинально открыл глаза, но ничего не увидел вокруг себя. Может, кто-то не включил, а наоборот – выключил свет? Он не мог понять, горит свет или нет. Вокруг была кромешная тьма, через которую не проникал ни один лучик света.

Он услышал шаги. Один шаг, второй, третий… Чтобы добраться от входной двери до кровати, требовалось всего лишь шесть шагов. Приблизительно измерив расстояние от двери до кровати, мужчина оценил размеры своей больничной палаты. Однако неизвестный посетитель не ограничился шестью шагами и сделал еще два, оказавшись у кровати.

Он напряг покрытые ожогами мышцы плеч. Когда он почувствовал, как открываются незажившие раны, с его губ сорвался стон. Мужчина попытался сесть. Нужно было дать понять тому, кто находился в палате, что он в сознании и не совсем беспомощен. Он не мог допустить, чтобы к нему приблизились на расстояние, которое может стать для него фатальным.

– Все в порядке. Вы можете не вставать, – раздался голос лечащего врача Хана Чжонгука.

Мужчина задержал дыхание и рухнул обратно в постель, расслабив дрожащее от напряжения тело. Когда он наконец-то с облегчением выдохнул, на его лбу проступил холодный пот.

– Как вы себя сегодня чувствуете? – спросил доктор.

Как он себя сегодня чувствует? Так и хотелось сказать, что он не знает, как долго он сможет оставаться в здравом уме, находясь в таком состоянии, но это было бессмысленно. Он чувствовал усталость доктора уже по одному его голосу. Было предчувствие, что результаты вчерашних обследований оказались не очень хорошими.

– Вы помните свое имя? – доктор каждый раз задавал одни и те же вопросы, и каждый раз ни на один из них у пациента не было ответа.

Он не помнил ни свое имя, ни свой возраст, ни даже как выглядит его собственное лицо. Мужчине было стыдно, что он не знал ответов на такие элементарные вопросы.

– Ничего страшного. Это временно, так что не стоит сильно переживать.

Доктор Хан снял повязку с глаз пациента и посветил в них фонариком.

– Ну что? Хоть что-нибудь видите? – на этот раз доктор терпеливо ждал ответа.

– Нет, – коротко ответил мужчина охрипшим голосом.

Доктор кивнул.

Отвечая каждый день на одни и те же вопросы, мужчина смирился с потерей памяти и зрения.

– Часть ваших зрительных нервов еще живы, зрачки даже реагируют на свет… О полном восстановлении зрения пока нет и речи. Давайте будем надеяться на лучшее, потому что это только начало.

Доктор сознательно размыл смысл своих слов, сообщая о плохих результатах обследований. Затем пробормотал еще несколько слов, то ли утешая его, то ли приободряя.

На мгновение в комнате воцарилась тишина.

Скорее всего, сейчас доктор регулировал скорость, с которой раствор Рингера[1] поступал в капельницу. Видимо, он считал, что лучшее, что можно сделать для него сейчас, это уменьшить боль. Чем меньше доктор мог сделать и чем меньше мужчина мог дать ему ответов, тем короче становились утренние обходы. Также уменьшилось число интернов и медсестер, которые всюду следовали за врачом, а количество обходов, которые он делал в одиночку, как сейчас, увеличилось.

Боль в теле мужчины быстро утихала соразмерно со скоростью переливания раствора капельницы. Врач вышел из палаты всего за семь шагов, на шаг меньше, чем зашел. Мысли проносились в затуманенном разуме мужчины, ему было интересно, почему количество шагов изменилось.

Он услышал, как дверь медленно закрылась.

Внезапно мужчина понял, что что-то было не так. Он должен был сначала услышать, как дверь открывается, а потом уже закрывается… А раз он услышал только то, как она закрывается, значит, все это время дверь была открыта.

Слабость волной прокатилась по всему телу, силы медленно его покидали под воздействием лекарств. Мысли путались, и он скоро уснул.

День за днем он проводил в полной темноте, пытаясь вспомнить, что с ним случилось, но безуспешно. У него на теле были ожоги, глаза совсем ничего не видели, и одна сторона его головы была пустой, как в тумане. Когда медсестры перевязывали его ожоги или заменяли раствор в капельнице, они называли его «пациент Ли Суин».

Ли Суин.

Так он и узнал свое имя. Однако от того, что он часто его слышал, оно не становилось знакомым. Из-за того, что он не мог вспомнить даже свое имя, ему казалось, что он практически всю свою жизнь и бродит теперь по незнакомому месту, как будто в летаргии.

Он услышал тихий мужской голос, который доносился из коридора. Это был Чой Чжонхо, охранявший его палату в дневное время. Дверь в палату всегда оставалась открытой, если у него были посетители. Тогда он и смог услышать свое имя. Услышав голос Чжонхо, Ли Суин понял, что сейчас день.

Полицейский Чой заступает на дежурство в дневную смену, примерно в то же время, когда доктор Хан заканчивает свой утренний обход больных. В ночную смену дежурили двое: полицейский Со с низким голосом и мужчина, который говорил так редко и так тихо, что расслышать его голос Ли Суину так ни разу и не удалось. Полицейский Чой называл этого тихого мужчину «старший полицейский Ким».

Старший полицейский Ким и полицейский Со дежурили вместе каждую ночь. В отличие от двух других полицейских, Ким регулярно открывал дверь палаты, чтобы посмотреть, все ли в порядке. Каждый раз, когда он заглядывал в палату, раздавался металлический лязг. Он был вооружен. Несколько раз в день старший полицейский Ким открывал барабан пистолета, вращал его или передергивал затвор. Скорее всего, остальные полицейские, дежурившие у его палаты, тоже были вооружены. И у них, вероятно, была веская на то причина.

Он услышал, как дверь в палату снова открылась, а затем медленно закрылась. Гораздо дольше, чем открывалась. Зашел начальник отдела расследований О Дэён. Он был единственным посетителем, кто не оставлял двери открытыми, и называл пациента «старший инспектор Ли Суин». Мужчина сразу направился к кровати, будто знал, что он уже проснулся. Ли Суин снова попытался привстать на постели.

– Как дела? – спросил О Дэён вместо ненужного приветствия.

Мужчина колебался, пытаясь найти ответ на вопрос, но начальнику О, похоже, было все равно.

– Не беда. Подражатель по-прежнему молчит.

Когда О Дэён впервые вошел в палату, он назвал ему два имени. Первым было его собственное имя – старший инспектор Ли Суин, а второе – Подражатель.

Он сказал, что это прозвище серийного убийцы, которого преследовал старший инспектор Ли. Он отличался от обычных убийц-подражателей. В его деле ему не было равных. Он не просто имитировал способ убийства или уникальные особенности другого преступника. По словам начальника отдела, Подражатель убивал только тех подозреваемых, которых оправдали из-за отсутствия улик. И при убийстве он использовал метод подозреваемого, который позволил ему избежать наказания. Подражатель совершил уже три убийства таким способом.

– Насколько близко я подобрался к Подражателю? – спросил Ли Суин.

– Настолько, что мы сможем его поймать, как только к тебе вернется память.

Начальник О Дэён был единственным человеком, который заполнял пробелы в памяти Ли Суина. Он навещал инспектора почти каждый день, чтобы следить за состоянием его здоровья.

– Подражатель знает, что я на него охочусь?

– Ты был настолько близко, что столкнулся с ним на месте пожара, где и был ранен.

– Значит, я его упустил.

– Вы упустили друг друга. Но это еще не полный провал. Благодаря тебе Подражатель перестал убивать и теперь скрывается. Убийца знает, что его разоблачили и что теперь он в опасности.

– Но если он узнает, в каком я сейчас состоянии…

Начальник ненадолго замолчал. Затем раздался тихий вздох.

– Убийства начнутся снова, – продолжал О Дэён. – Поэтому твое состояние держится в строжайшем секрете даже от высокопоставленных офицеров. За исключением нескольких человек, непосредственно вовлеченных в расследование, никто не знает об этом.

– А если Подражатель так и не узнает о том, что со мной сейчас?

О Дэён опять замолчал, и в этот раз надолго.

– Он не будет следовать своей обычной схеме и рано или поздно придет за тобой. Он должен устранить риск разоблачения. У него не будет времени, чтобы и дальше поддерживать видимость какой-то безумной методики в его убийствах.

Холодок пробежал по телу Ли Суина. Ему в голову пришла мысль о том, что он понятия не имеет, как выглядит этот Подражатель. Им мог быть кто угодно – доктор Хан Чжонгук, медсестра или один из полицейских, охраняющих палату.

Он представил, как доктор Хан неожиданно душит его подушкой, медсестра вводит цианистый калий в капельницу, а полицейские направляют на него свое оружие. И кто бы ни решил его убить, он никак не сможет этого предотвратить.

– Я должен сделать все, чтобы вспомнить Подражателя, пока он меня не нашел, – сказал Ли Суин.

– Это как раз то, чего мы от тебя ждем.

Казалось абсурдным, что потерянная память может или убить, или спасти инспектора. Он чувствовал полную безнадежность, как будто он должен был вслепую засунуть руку в черную дыру, не зная, что нужно оттуда достать.

– Я знаю, что это трудно, но давай вспоминай поскорее. Это единственное, что ты можешь сделать. В том числе для себя.

Начальник О сделал семь шагов и вышел из палаты.

Двери открылись. Было слышно, как полицейский Чой быстро встал со стула. Двери закрылись. Он услышал, как Чой Чжонхо что-то тихо говорил О Дэёну. Каждый раз после визитов начальника чувство страха у Ли Суина усиливалось. Чем больше О Дэён старался его успокоить, тем больше он беспокоился, что серийный убийца найдет его первым. И больше всего пугало то, что он не знал, в чьем обличье предстанет убийца.

Но Ли Суин уже очень устал. Опьяненный мощными болеутоляющими, которые оказались сильнее его страха, он заснул.

После визитов О Дэёна каждый раз, когда открывались двери больничной палаты, Ли Суин нервничал все сильнее. Он запомнил особенные черты поведения всех людей в палате, дав каждому звуку свой особый номер. Например, доктор Хан делает восемь шагов, когда идет к его кровати, и семь, когда идет к выходу. Возможно, его шаги становятся короче, когда на входе он о чем-то задумывается или останавливается, чтобы посмотреть историю болезни пациента.

Уборщица сделала четыре или пять шагов, чтобы вынести мусор, и о чем-то заговорила с полицейским Чой Чжонхо через открытую дверь. Она не разговаривала с Ли Суином, даже когда он не спал. Уборщица пробыла в палате недолго: инспектор успел досчитать всего лишь до двадцати. От уборщицы пахло чистящим средством с ароматом апельсина.

Медсестры всегда ходили по двое. В этот раз пришли медсестры Ким Хёнчжи, которая шла впереди, и вставшая у изножья кровати Ли Чжин. Последняя в основном ассистировала медсестре Ким и выполняла все ее распоряжения. От нее пахло сладкой жвачкой. Он сразу почувствовал этот запах, когда они только зашли в больничную палату, даже не успев с ним поздороваться.

Ли Суин мог различать каждого человека по звуку, только когда они придерживались обычной схемы поведения. Его тревожило, когда они вели себя не так, как обычно. Он переживал, что медсестра Ким сама заменит раствор в капельнице, не прося об этом свою ассистентку; что доктор Хан остановится, не пройдя все семь шагов; что уборщица не заговорит с полицейским Чой. Ли Суина охватывал ужас, если он слышал, как закрывается дверь, когда в палате есть посетитель.

Запоминание звуков и паттернов поведения людей для Ли Суина было единственным способом защитить себя от Подражателя. Он упорядочивал движения людей по числам и шаблонам и добавлял к ним примеры их нестандартного поведения. Чем больше он накапливал этих данных, тем больше он мог этим людям доверять.

Ли Суин попросил доктора Хана уменьшить дозу обезболивающего. Боль усиливалась, но он бодрствовал гораздо дольше, чем раньше. Он мог терпеть эту боль, но ни за что не вынес бы встречи с Подражателем в беспомощном состоянии. Это было бы настоящим кошмаром – быть убитым во сне, не зная, кто ты на самом деле.

Инспектор пошевелил пальцем. Он почувствовал, как пульсометр, словно щипцы, крепко зажимает кончик пальца его левой руки. Пошевелив пальцем, он специально снял его. Сейчас должна прибежать медсестра. И он начинал считать про себя: раз, два, три, четыре… Когда счет уже перевалил за сорок, он услышал быстрые шаги. Двери больничной палаты открылись, когда он досчитал до шестидесяти двух. Первой забежала медсестра Ким Хёнчжи и сразу же обнаружила пульсометр – и что он был не на пальце. Вторая медсестра встала у изножья кровати, тяжело дыша. Затем звук шагов перекрыл металлический лязг. Кто-то вошел в палату и сразу вышел из нее. Последние шаги, сопровождавшиеся металлическим лязгом, скорее всего, принадлежали полицейскому Чой Чжонхо.

– У больного пропал пульс. Господин Ли, вы меня очень напугали, – сказала медсестра Ким.

– Извините, пожалуйста, – пробормотал инспектор.

Ли Суин был благодарен медсестрам за то, что они следили за его состоянием и что прибежали на помощь, как только услышали сигнал. Медсестра Ким вернула пульсометр на палец инспектора. На мониторе снова появилось его сердцебиение.

– Спасибо большое, что спасли меня, – тихо сказал Ли Суин.

Ли Чжин тихо усмехнулась. Они восприняли его слова как шутку, но инспектор говорил искренне.

– Если в дальнейшем вам что-либо потребуется, то нажимайте кнопку вызова. Не останавливайте свое же сердце, – ответила медсестра Ким Хёнчжи строгим голосом, давая понять, что его шутка их не развеселила.

«Подражателя кнопкой вызова не остановишь», – подумал Ли Суин. Когда он нажимал кнопку, дежурная медсестра обязательно спрашивала причину вызова. И только после того как он несколько раз не ответит на ее вопрос, она сама придет в палату. Какой убийца будет настолько туп, чтобы ждать, пока он нажмет на кнопку вызова?

Дверь больничной палаты закрылась.

Но все же Ли Суин с облегчением вздохнул, понимая, что в случае чрезвычайной ситуации медсестры прибегут в палату меньше чем за минуту. Они следят за изменениями в жизненных показателях инспектора и готовы сразу же прибежать на помощь. Ему нужно продержаться в живых всего одну минуту.

Глава 2

8:30 утра.

Солнечный свет, проникающий через окно, падал на пол четким квадратом. Свет был таким ярким, что можно было разглядеть каждую пылинку, витавшую в воздухе.

Хан Чжису достала из шкафа несколько костюмов. Что-что, а на допрос нужно одеться официально.

Выбирая между юбкой и брюками, она все-таки решила надеть юбку. Образ должен быть мягким, чтобы произвести хорошее первое впечатление.

Хан Чжису оделась и накрасилась. Она добавила своей внешности мягкости, нарисовав дугообразные брови, и подчеркнула изгиб губ помадой.

Взглянув на свое отражение, девушка отметила, что выглядит немного уставшей, но вполне привлекательной. Она собрала волосы в пучок и приподняла уголки губ. Все, она готова.

Она взяла телефон, чтобы проверить время.

9:03. Макияж занял намного больше времени, чем она ожидала, потому что давно его не делала.

Такси из Сансу-дона[2], двигавшееся в западном направлении, замедлило ход около туннеля Кымхва, после чего остановилось у Сачжик-парка.

9:30. Время еще оставалось, но Хан Чжису начинала нервничать.

Она вышла из такси и быстро направилась ко входу. Здание полицейского управления Сеула выделялось на фоне остальных зданий, его было видно издалека. Она сразу заскочила в лифт, надеясь, что не столкнется ни с кем из коллег.

Девушка по привычке нажала на кнопку третьего этажа, где располагался отдел судмедэкспертизы, потом торопливо нажала кнопку тринадцатого этажа – там находился нужный ей следственный отдел.

9:50. Самое время.

Следственный отдел находился в конце коридора. Из окна открывался прекрасный вид на Кванхвамунские ворота[3], но времени наслаждаться пейзажем не было.

Неделю назад Хан Чжису позвонили из следственного отдела. Они получили письмо, в котором говорилось, что подозреваемый, которого она допрашивала пять месяцев назад, скончался, точнее, похоже, что он покончил с собой.

Письмо…

Хан Чжису считала, что никак не может быть причастна к самоубийству подозреваемого. К тому же абсурдным было не то, что он совершил самоубийство, а то, что только «похоже», будто он это сделал. Однако при проведении тщательного расследования можно обнаружить связь там, где ее раньше не было видно.

Сделав глубокий вдох, Чжису открыла дверь.

В кабинете было трое. Когда она вошла, один из них встал. Мужчина в очках с короткой стрижкой, одетый в форму.

– Младший инспектор Хан Чжису? – спросил он.

Вместо ответа она слегка поклонилась.

– Меня зовут инспектор Ким Чжонмин. Следуйте за мной.

Инспектор Ким отвел ее в комнату для допросов. Из мебели внутри был лишь одинокий стол со стулом. Не было ни камер наблюдения, ни какого-либо другого записывающего устройства. Идеальная слепая зона для следственного отдела.

– Сначала нужно подтвердить вашу личность, – сказал инспектор Ким, открывая ноутбук.

В синем свете экрана его взгляд на мгновение остановился в левом углу потолка и затем опустился вниз. Хан Чжису сразу догадалась, что он использует правое полушарие своего мозга. Если взгляд направлен в верхний левый угол, то это значит, что человек использует правое полушарие. Конечно, это было обобщением, но факт использования правого полушария еще до начала допроса означал, что человек уже сделал какие-то выводы и вырабатывает стратегию допроса.

Хан Чжису ждала, чтобы инспектор Ким посмотрел ей в глаза. Когда их взгляды наконец пересеклись, он инстинктивно отвел глаза и тут же задал первый вопрос:

– Вы профайлер из группы поведенческого анализа полицейского управления Сеула, верно?

– Абсолютно верно.

– Ваше звание?

– Младший инспектор.

– Перейдем к делу. Помните ли вы господина Ким Ёнхака?

Конечно же, она его помнила. Ким Ёнхак – профессор университета, которого подозревали в убийстве жены. В так называемом «убийстве без тела», произошедшем пять месяцев назад.

– Я разработала всю стратегию допроса.

Поскольку тело жены так и не нашли, следственная группа параллельно проводила расследование по делу о пропаже человека. Чжису установила, что дело о пропаже человека в действительности было делом об убийстве. Убийстве и сокрытии тела. Когда Хан Чжису взяла руководство расследованием на себя, она лично допрашивала Ким Ёнхака, переведя его в ранг главного подозреваемого. Однако на любые вопросы он лишь повторял ответы, которыми снабдил его адвокат. Он отказывался отвечать, как только в его адрес высказывалось хоть малейшее подозрение о его причастности к преступлению. Да и вообще, он не походил на мужа, который горько переживает потерю любимой жены.

Неужели такой человек мог покончить с собой только из-за того, что его допрашивали?

Эта мысль заставила ее фыркнуть.

– Вы его сами допрашивали? – спросил инспектор.

– Я проводила второй допрос.

В конечном итоге тело пропавшей жены так и не нашли. Подозреваемого отпустили из-за отсутствия состава преступления.

Если пропавшая жена Ким Ёнхака не найдется через пять лет, то ее признают умершей. И если так случится, то он получит огромную сумму по страховке, которую оформил на имя жены. Поэтому Ким Ёнхак не мог просто так совершить самоубийство.

– Как и его жена, господин Ким Ёнхак исчез. Он не подает никаких признаков жизни в нашем привычном понимании. Он не пользуется ни мобильным телефоном, ни кредитной картой. Никаких медицинских счетов за последнее время.

– И вы думаете, что это из-за того, что я его допросила пять месяцев назад? – Чжису не смогла удержаться от сарказма.

И только когда девушка снова встретилась взглядом с инспектором Кимом, она это поняла. Взгляд инспектора стал холоднее. Надо было следить за своим тоном, но теперь уже поздно. Она все испортила. С самого начала было понятно, что ничего хорошего из этого разговора со следователем не выйдет.

Теперь уже Хан Чжису избегала его взгляда.

– Хоть мы и не знаем точного времени, но господин Ким Ёнхак пропал вскоре после своего освобождения.

Странно.

– Значит, он пропал… Вы сказали, пять месяцев назад? – Чжису невольно вздрогнула от неожиданного времени исчезновения.

– Да, поэтому вам и позвонили, – инспектор Ким откинулся назад на стуле. Его глаза блестели за стеклами очков. Наконец он спросил: – Шесть лет назад подозреваемый, которого вы допрашивали, покончил жизнь самоубийством, не так ли?

Она ждала этот вопрос. Эта история стала ее клеймом. Именно из-за нее она нанесла макияж, чтобы сделать свой образ мягче – сгладить первое впечатление.

– Да, это так, – ответила она.

– Неужели подозреваемые, находящиеся под следствием, настолько часто совершают самоубийство, что это случается дважды у одного детектива?

– Нет, – ответила Чжису максимально кратко и ясно.

Она, как никто, хорошо знала, что, когда виновным задают ключевые вопросы, они, вместо того чтобы просто на них ответить, пускаются в объяснения.

Инспектор Ким зафиксировал ответ Чжису на ноутбуке.

– Тогда почему, по вашему мнению, это случалось с вами неоднократно?

Хороший открытый вопрос для сбора нужной информации.

Если бы она начала оправдываться, то собранная информация стала бы оружием против нее самой. Инспектор Ким использовал хорошо продуманную стратегию допроса, поэтому она не стала ничего отвечать. Он немного подождал и застучал по клавиатуре ноутбука, что-то записывая. Скорее всего, что у младшего инспектора Хан Чжису «нет ответа» на вопрос. В протоколе допроса комментарий «нет ответа» не менее важен, чем сам ответ, если таковой имеется.

– Оказывали ли вы давление на господина Ким Ёнхака с определенной целью?

По сути, он спрашивал, намеренно ли Хан Чжису заставила его совершить самоубийство. Она поняла, что именно означает этот вопрос: дисциплинарные меры в отношении нее не ограничатся только лишь отстранением от работы.

Хан Чжису нарочно провела рукой по столу. Взгляд инспектора, естественно, тут же остановился на ее руке.

– Но если он пропал пять месяцев назад, почему письмо пришло только сейчас? – спросила она в ответ и заметно пошевелила указательным пальцем.

Взгляд инспектора Ким был прикован к ее пальцу.

Ей хотелось прервать нескончаемый поток вопросов. Когда подозреваемые лгут, то, как правило, движение их рук замедляется из-за когнитивной нагрузки на психику. Ей хотелось сделать шаг навстречу, покончить с вопросами и взять допрос под свой контроль.

Инспектор Ким осторожно поднялся со спинки стула и сел ровно. Это незначительное движение придало ей чуть больше уверенности. Она даже почувствовала легкое удовлетворение от того, что смогла его зацепить.

– Его сын учится в Канаде, в Карлтонском университете, и говорит, что очень мало общается с отцом. Поскольку деньги на расходы поступали регулярно каждый месяц, то звонить отцу особо не было необходимости.

– Но деньги вдруг перестали поступать?

– Похоже, что он попытался с ним связаться, когда на банковский счет, куда должны были поступить деньги, не был зачислен перевод.

– И он написал письмо, в котором говорилось, что его отец покончил жизнь самоубийством, потому что он не смог с ним связаться?

Наконец-то содержание письма стало ясным: Ким Ёнхак мог совершить убийство, но он точно не тот человек, который покончил бы с собой. Тем более что он мог получить большую сумму по страховке. Вывод был очевиден.

Хан Чжису сделала глубокий вдох и задержала дыхание. Инспектор Ким последовал ее примеру и тоже перестал дышать. Феноменальная синхронизация!

– Он был убит, – Чжису нанесла последний удар, и зрачки инспектора расширились. – Ким Ёнхак не покончил бы с собой. Его убили. Я доложу об этом начальнику и проведу официальное расследование.

Чжису поднялась, но инспектор Ким все еще колебался с решением. Когда она направилась к двери, он сказал:

– Если и на втором этапе расследования не будет обнаружено тело с признаками насильственной смерти, то просто так дело не закончится.

Второй этап расследования. До него оставалась всего неделя.

Хан Чжису сразу же спустилась с тринадцатого этажа на третий, где находился отдел судмедэкспертизы. Ей нужна была папка с делом Ким Ёнхака.

Мотивом для большинства убийств являются деньги или похоть. Если хорошенько в этом покопаться, преступник обязательно найдется. Но не в случае с Ким Ёнхаком, здесь не все так просто.

На третьем этаже в отделе судмедэкспертизы было тихо. Следственной группы и группы по расследованию пожаров не было на месте, даже кресло патологоанатома оказалось пустым. Судя по всему, кто-то погиб при пожаре. Все очень спешили на выезд. Кто-то даже не притронулся к кофе, оставив его остывать на соседнем столе.

Хан Чжису налила себе кофе, поудобнее устроилась в кресле и включила компьютер. Она подключилась к внутренней сети полиции и запустила SCAS[4], чтобы найти дело Ким Ёнхака. Она щелкнула на первую расшифровку показаний.

Несмотря на то, что она не руководила этим делом, ее привлекали к проведению допросов, поэтому все записи можно было посмотреть без разрешения руководства.

В первом допросе Ким Ёнхака в качестве свидетеля было кое-что примечательное. В частности, его рассказ о том, как он хотел найти свою любимую жену. Ким Ёнхак подробно рассказал о знакомстве с людьми из окружения своей жены, о посещении спортивных центров и кафе, куда она часто ходила. Но он упустил кое-что очень важное. В его голосе не было ни беспокойства, ни грусти, ни печали, ни горя от потери, когда он говорил непосредственно о своей жене. Он делал акцент на том, как отчаянно хочет найти жену.

Типичное заявление того, кто совершил преступление. Как правило, преступники не грустят и не особо расстраиваются, они изо всех сил пытаются доказать свою невиновность. Они бессознательно создают себе психологическое алиби.

Однако все изменилось, когда на берегу реки Хан в Кёнгидо[5] обнаружили машину и телефон жены Ким Ёнхака, и дело о пропаже человека переквалифицировали в дело о насильственном преступлении. Он предоставил идеальное алиби на момент исчезновения своей жены. Когда выяснилось, что обнаруженные в машине небольшие пятна крови принадлежали его жене, он в свою защиту сказал: «У нее просто пошла кровь из носа». Его поведение и слова стали чересчур педантичными и абсолютно бессердечными, как будто он повторял слова своего адвоката.

Хан Чжису вспомнила их последний разговор во время второго раунда допросов, когда он из свидетеля превратился в подозреваемого. Но этого разговора не было в расшифровке, потому что к этому времени запись допроса кончилась.

Она сказала ему: «Я знаю, что ты ее убил», на что он ответил ей учительским тоном: «Нет тела – нет и убийства».

В конце концов ордер на арест не одобрили из-за того, что не было достаточных доказательств. Вечером того дня истекал срок ареста Ким Ёнхака, и его, разумеется, отпустили. У этого человека не было причин для самоубийства.

На тот момент сколько бы следственная группа ни рылась в финансовых отчетах, записях его телефонных звонков и сообщений, они не могли найти ничего подозрительного. Хоть он и застраховал жизнь жены на очень крупную сумму, страховку нельзя было однозначно назвать главным мотивом убийства, потому что прошло очень много времени с момента ее оформления.

Но какова вероятность того, что главный подозреваемый по делу об «убийстве без тела», замаскированного под пропажу человека, исчезнет таким же образом?

Хан Чжису вышла из офиса и направилась к запасному выходу. Тяжелая железная дверь с грохотом за ней закрылась. Она решила подняться по пожарной лестнице. Голова сразу же прояснилась, когда она вдохнула холодный воздух.

Для начала девушка решила исключить самые маловероятные сценарии.

Ким Ёнхак покончил с собой из-за того, что его несправедливо обвинили в убийстве жены? Исключено.

Ким Ёнхак убил свою жену, а потом и себя? Тем более исключено.

Может, они оба живы?

Хан Чжису стояла на лестничной площадке четвертого этажа, затаив дыхание. Если бы эти двое решили исчезнуть, чтобы начать новую жизнь, им, несомненно, понадобились бы деньги. Однако никаких следов продажи недвижимости или перевода вкладов не нашли. Плюс, если оба человека пропадут без вести, то никто из них не сможет получить выплату по страховке.

Может, они вступили в сговор со своим сыном?

«Нет», – покачала головой Чжису. Тогда время, когда сын сообщил о пропаже отца в письме, становится слишком странным. Ни к чему привлекать внимание полиции. Третье лицо, интересы которого пересекались с их собственными? Вычеркиваем и такой вариант. Тогда не было бы смысла в таком временном разрыве между исчезновением жены и исчезновением мужа.

Она прошла четвертый этаж и поднялась на пятый. В ее голове крутились вопросы.

Почему убийца замаскировал убийство Ким Ёнхака под дело о пропаже человека? Для этого тело нужно – как минимум – убрать с места преступления и так спрятать, чтобы точно никто не нашел. В реальности это не так легко, как кажется. Так почему же?

Перебирая в уме последние предположения, Хан Чжису поняла, что дело об исчезновении Ким Ёнхака было копией «убийства без тела» его жены.

Как-то само собой ей на ум пришло имя – «Подражатель».

Хан Чжису остановилась на лестнице. Имя Ли Суина вертелось на языке, как тень, брошенная на имя Подражателя.

Она дошла до запасного выхода на пятом этаже и вошла в коридор. За углом был кабинет начальника следственного отдела. Хан Чжису решила принять предложение суперинтенданта О Дэёна.

– Он проснулся? – раздался женский голос.

Из-за того, что он долгое время крепко спал, мужчина не мог понять – это во сне или наяву?

– Вы узнаете мой голос? – женский голос звучал отчетливо, в нем слышалась легкая дрожь.

Это была реальность, никакой не сон. На мгновение мужчина замер, не в силах пошевелиться. Голос, донесшийся из ниоткуда, без звука открывающейся двери или приближающихся шагов, был куда страшнее любого призрака. Он с ужасом понял, что в его темноте кто-то стоял.

– Вы меня не помните?

Голос этой женщины не совпадал ни с чьим другим голосом в его системе. Но она явно его знала. Он вздрогнул от страха.

– Это же я… Неужели вы меня действительно не помните? – голос раздался примерно в двух шагах от него. В нем не было никакого тепла.

Мужчина не знал, как реагировать на происходящее. Он не мог ни ответить, ни пошевелиться.

– Мне нужно было убедиться, – женский голос прозвучал совсем рядом с его головой. На расстоянии вытянутой руки, от которой он никак не смог бы защититься.

В чем именно хотела убедиться эта женщина? Что он потерял память? Или в том, что на самом деле он все помнит?

Инспектор засунул руку под простыню, вынул иглу для внутривенного вливания на тыльной стороне его левой руки и схватил ее. Он почувствовал, как по его руке потекла кровь.

– Мне жаль, – Ли Суин дал ответ, который можно было и не озвучивать, и затаил дыхание. Он не мог пропустить ни малейшего движения женщины. Если ему повезет попасть иглой в ее глаз или шею, то, возможно, он выиграет достаточно времени, чтобы выбежать из палаты. Инспектор мысленно представил себе планировку больничной палаты и прикинул, где находится дверь.

– Не переживайте. Люди не меняются, даже если они ничего не могут вспомнить. Ни вы, ни я, – ответила женщина.

Дверь палаты открылась, но она не сдвинулась с места.

– Как дела? Все еще не вспомнил ничего? – раздался голос начальника отдела О Дэёна. Вслед за его быстрыми шагами послышался звук закрывающейся двери.

Наконец Ли Суин выдохнул. Никто даже не заметил, как долго он сдерживал дыхание.

– О чем вы разговаривали? – спросил начальник.

– Он меня совсем не помнит, – тихо сказала женщина.

– Ничего страшного. Он должен вспомнить другое лицо, – ответил начальник О весело, как будто ситуация действительно была забавной.

– Я так понимаю, вы уже поздоровались? Старший инспектор Ли, это детектив Хан Чжису.

Ли Суину показалось, что голос О Дэёна звучит немного взволнованно, не так, как обычно.

– Старший инспектор, меня зовут Хан Чжису.

Ли Суин молчал.

– Детектив Чжису была ближе всех к тебе, – объяснил начальник О, – когда с тобой произошел несчастный случай. Вы с коллегой вместе преследовали Подражателя.

Коллега?

В слегка дрожащем голосе Чжису чувствовалось напряжение, которое отдаляло ее от роли близкой коллеги старшего инспектора. Однако кто угодно занервничал бы в присутствии человека, побывавшего в пожаре, который не только оставил ожоги на теле, но и испепелил его память.

– Задача не из легких, но нам нужно каким-то образом вернуть твою память. Сейчас эта память – единственное, что сдерживает Подражателя. Детектив Хан Чжису будет тебе помогать.

– Я буду часто вас навещать, – сказала она.

Голос женщины все еще был незнаком Ли Суину. То, что они были коллегами, еще не означало, что они были друзьями. Он не знал, можно ли ей доверять.

Под левой рукой простыня уже взмокла от алой крови. Ли Суин протянул руку и нажал на кнопку вызова. Он не знал, когда точно, но скоро медсестры будут здесь.

Глава 3

Хан Чжису заказала чашечку кофе в кафе «Сокен» на первом этаже офиса и залпом выпила его, даже не садясь. Как только кофеин распространился по ее телу, она сразу же взбодрилась и почувствовала прилив энергии. Она вышла через главный вход и поймала такси. Ей нужно было встретиться в полицейском управлении Йонсана[6] с детективом Сон Чжиюном, который расследовал дело об «убийстве без тела».

На светодиодных экранах, которыми были увешаны стены зданий, транслировались новости. Хан Чжису начало укачивать, и она закрыла глаза. Когда такси прибыло к отделению полиции и она протянула деньги водителю, он сказал ей:

– Надеюсь, все будет хорошо.

– Спасибо, – ответила Чжису. Должно быть, водитель принял ее за потерпевшую.

Детектив Сон Чжиюн курил у здания, где находился отдел убийств.

С сигаретой в руке и гладко выбритой головой он был похож на отрекшегося от веры монаха.

– Проходите. Я вас ждал, – он поздоровался и затушил сигарету. Все работали на выезде, поэтому в офисе никого не было. – На реке Хан снова обнаружили труп, и все поехали туда.

На подведомственном полицейскому отделению Йонсана участке есть место, где течение реки Хан замедляется, поэтому там часто всплывают тела утопленников.

Хан Чжису села напротив детектива.

– Сын Ким Ёнхака отправил письмо в полицейское управление Сеула, верно? Он сейчас учится за границей, в Канаде, поэтому не подумал о последствиях. Мне жаль, что я доставил вам столько неприятностей.

– Вам, я думаю, тоже нелегко приходится.

– Похоже, что он также написал жалобу в инспекцию, что это дело не расследовали должным образом. Молодежь в наши дни не отлипает от компьютеров. Как раз из-за этого меня теперь и вызывают каждый день. Трудные времена.

– Что насчет расследования дела Ким Ёнхака?

– Полный абсурд. Как сейчас можно найти человека, который пропал пять месяцев назад? Даже все записи с камер видеонаблюдения уже давно стерты.

– Можно взглянуть на историю звонков, транзакции по кредитной карте Ким Ёнхака и остальные материалы следствия?

– Все абсолютно чисто. Не за что даже зацепиться.

Детектив Сон передал Хан Чжису стопку распечатанных материалов дела. Ее объем не особо впечатлял, следователи собрали не так уж много информации. Если бы Ким Ёнхак проявил хоть какие-то признаки жизни, стопка была бы намного больше.

– Место жительства Ким Ёнхака осталось прежним?

– Пустует с тех пор, как он исчез.

– Понятно.

– Вы ведь знаете, что вторгаться в дом без ордера незаконно? Сейчас проводится проверка, за вами могут и следить, так что вам нужно быть осторожной.

– Конечно. Я буду осторожной.

Хан Чжису встала.

– В любом случае, если вы попробуете туда пойти, то ничего интересного не найдете. Группа обыскала его дом уже два раза и вернулась ни с чем, – детектив Сон открыл входную дверь.

На двери был кодовый замок, в целях безопасности, чтобы подследственные преступники не смогли сбежать.

– А… и еще кое-что. Это всего лишь небольшое замечание, но я слышал, что, перед тем как исчезнуть, Ким Ёнхак оставил ключ от входной двери под цветочным горшком. Правда, там ли он сейчас, я не знаю, – детектив Сон шутливо отдал честь.

– Большое спасибо, – Хан Чжису также с улыбкой отдала честь.

Так было менее неловко, чем просто пожать руки.

Солнце уже садилось в конце переулка Йонсана.

Прошел второй день недели. Часы тикали.

Глава 4

Боль от ожогов со временем стала слабее, но память пока не возвращалась.

Ли Суину хотелось знать, сколько времени он уже провел в больнице. Придется вернуться в прошлое, чтобы увидеть лицо серийного убийцы. Он с трудом мог вспомнить даже вчерашний день, не говоря уже о том, что было еще раньше. Его очень сильно беспокоило, что со временем появлялось все больше воспоминаний, которые нужно было восстановить. Чем больше Ли Суин пытался вспомнить, тем более запутанными становились обрывки его памяти. Сегодня было похоже на вчера, а вчера – на сегодня.

Ли Суин ждал, когда придет детектив Хан Чжису. Он чувствовал, что она – единственная, кто может помочь ему соединить обрывки воспоминаний в единое целое. Почему-то ему было с ней комфортно.

Дверь в палату открылась и почти сразу же закрылась. Ли Суин ждал, какие звуки последуют за этим. Инстинктивно он напрягся всем телом, но вскоре услышал короткий глубокий вздох.

– Детектив Хан, это вы? – спросил он.

– Как вы узнали? – тут же ответила она.

Ли Суин успокоился.

– По вздоху.

– А, наверное, по привычке, – похоже, что Чжису смутили слова Ли Суина.

Он произнес снова, которые дались ему с трудом:

– Я… Вам не нужно меня жалеть.

Она не издала ни единого звука, не попыталась ни утешить, ни извиниться – так было намного удобнее.

Она подошла тихо, будто подлетела, не касаясь пола. Бесшумно села на стул у кровати, послышался легкий звук воздуха, выходящего из подушки.

Ли Суин подумал, что как-нибудь в будущем мог бы подарить ей пару туфель на каблуке. Возможно, она вообще не носит туфли, но зато он будет слышать ее шаги. Он не хотел нервничать, ожидая ее приближение.

Инспектор услышал, как она пододвинула свой стул и легонько постучала пальцами обо что-то.

– Я ищу человека, который пропал пять месяцев назад, – сказала Чжису.

– Я знаю об этом деле?

– Я думаю, да, – детектив ждала ответа Ли Суина без всяких дальнейших объяснений.

На мгновение воцарилось неловкое молчание.

Инспектор почему-то думал, что она, должно быть, его проверяет. Помнил ли он что-то об этом деле или мог ли он как-то помочь следствию. Она искала ответ на один из этих вопросов. Он, вообразив, что это как кататься на велосипеде – научившись ездить, ты уже никогда не разучишься, – решил, что его мозг сможет вспомнить то, что когда-то знал, не взорвавшись.

Ведомый интуицией, он сказал:

– Его убили.

– Вы… вспомнили?!

Между словами «вы» и «вспомнили» прошла секунда молчания.

– Это дело рук Подражателя, – добавил он.

Он почувствовал, как сильно Хан Чжису начала нервничать – аж затаила дыхание.

По реакции детектива он понял, что дал правильный ответ.

– Я уже говорил это?

– Может быть.

– Это хорошо.

Ли Суин думал, что, если сейчас он способен мыслить, рассуждать и действовать так же, как и в прошлом, значит, он не утратил свою личность полностью, несмотря на амнезию. Он почувствовал облегчение.

Ли Суин осторожно подбирал слова:

– Сперва нужно найти тело.

– Не убийцу? – спросила детектив. Это была странная манера – задавать вопросы, когда уже знаешь ответы.

Инспектор подумал, что она опять его проверяет.

– Если есть тело – есть и убийство, – ответил он.

И снова в разговоре наступила пауза. Ли Суин ждал, когда Хан Чжису первой нарушит тишину.

Но она старалась не спешить. Перед тем как зайти в палату старшего инспектора, она нашла лечащего врача Хан Чжонгука, чтобы узнать о состоянии здоровья Ли Суина. Она заранее хотела понять, насколько мало или много информации он в состоянии ей дать. Она думала, что так сможет хотя бы на шаг приблизиться к серийному убийце по прозвищу Подражатель.

Доктор Хан повернул к ней монитор компьютера и показал медицинскую карту инспектора Ли Суина. Там было полно различных рентгеновских снимков, непонятных цифр и терминов.

Указывая пальцем на экран, доктор объяснил:

– С костями проблем нет, ожоги полностью зажили. Зрение, скорее всего, восстановится. Пока сложно говорить уверенно, но часть зрительных нервов жива, наблюдается реакция зрачков, – сказав это, он сложил руки на столе.

Он прищурился, будто подбирая правильные слова. Наконец доктор продолжил:

– Я не могу давать каких-либо прогнозов относительно его памяти. Ему нужно еще некоторое время.

– Даже если к нему не вернется память, то что насчет когнитивных способностей и мышления? С этим все нормально?

– Конечно. Потеря памяти не значит, что мозг не может выполнять свои функции. Это может быть вызвано не столько функциональными проблемами, сколько психологическими. Вероятность этого достаточно высока.

Хан Чжису испытала облегчение, услышав, что с когнитивными функциями у него все в порядке и что проблемы больше психологические.

– Значит, частично память может вернуться?

– Конечно, может. Вот только никто не знает, как много и что именно он вспомнит. Даже я.

Детектив задумалась. С какого момента начать восстанавливать его память? Может, с того дня, когда он чуть не умер? Когда столкнулся лицом к лицу с серийным убийцей?

Нет, скорее интересно, какие из своих воспоминаний старший инспектор Ли захочет восстановить сам.

Чжису нервничала. У нее было мало времени.

Доктор Хан снова заговорил:

– Учитывая состояние пациента, ему будет нелегко признать собственные воспоминания своими, – доктор сглотнул.

– Можете попроще объяснить?

– Когда вы впервые приходили в незнакомое место, у вас возникало такое чувство, словно вы уже там бывали?

– Вы имеете в виду дежавю?

– Когда нормальный человек испытывает дежавю, он прекрасно понимает, что это не то же самое, что его настоящее воспоминание. Но не в случае Ли Суина. Он пока не может отличить дежавю от реальных воспоминаний.

– …понятно.

– Если даже вы поможете ему частично восстановить воспоминания, то он не сможет отличить, что из этого было на самом деле, а что – всего лишь плод его воображения.

По словам врача, даже если бы Подражателя арестовали, его нельзя было бы привлечь к суду. Если память старшего инспектора восстановится лишь частично, его показания нельзя будет использовать в качестве доказательства вины Подражателя.

Насколько же трудно привлечь Подражателя к суду. Очевидно, что его адвокаты будут тщательно копаться в границе между реальностью и воображением в воспоминаниях единственного свидетеля инспектора Ли, чтобы нейтрализовать все улики. В итоге Подражателя просто отпустят как невиновного.

Есть только один выход – полностью вернуть инспектору Ли его память. Это единственный способ привлечь Подражателя к ответственности и заставить его заплатить за свои преступления.

– Получается, нам остается только просто сидеть и ждать?

– Другого выхода нет.

– Но у нас нет на это времени.

Доктор Хан напрягся. Люди всегда спрашивают врачей о том, сколько времени понадобится для выздоровления. Больница – место, где борьба за время является обычным явлением. Однако здесь была совершенно обратная ситуация.

– Если вы спросите мое мнение как врача, то я скажу, что вы слишком спешите. Он пришел в сознание менее двух недель назад.

– Я не могу просто сидеть и ждать. Он…

– Он болен.

– Что сделать, чтобы вернуть ему память?

Хан Чжису встала со своего места. Кажется, бесполезно пытаться узнать у доктора что-то еще. Она собиралась выйти даже не попрощавшись, но доктор Хан остановил ее, постучав по столу кончиком шариковой ручки.

– Могут помочь его прошлые дела.

– Каким образом?

– Стресс, испытываемый в процессе воссоздания событий, будет стимулировать мозг пациента.

– А если это негативный случай?

– В качестве защитного механизма, запрограммированного избегать стресса, воспоминания могут быть стерты навсегда.

– Зачем прятать тело? – Ли Суин все-таки первым нарушил долгое молчание.

– Это вполне разумный выбор.

Ли Суин едва понимал, что Хан Чжису бормотала себе под нос.

– Вы сказали «разумный выбор»? – переспросил Ли Суин.

Цель сокрытия тела – задержать раскрытие преступления. Создать алиби и выиграть достаточно времени для побега. Однако обычный преступник отличается от серийного убийцы Подражателя. Он не стремится скрывать свои преступления, а наоборот – старается сделать так, чтобы о них все узнали. Такой серийный убийца не стал бы прятать тело. Поэтому в словах детектива Хан не было логики.

Чжису часто вздыхала, как человек, который постоянно спорил и цеплялся за каждое слово.

– Знаете ли вы, что Подражатель убивает подозреваемых, освобожденных из-за отсутствия улик?

– Начальник О сказал мне об этом.

– На этот раз целью Подражателя стал мужчина, который убил свою жену и замаскировал это под исчезновение. Его зовут Ким Ёнхак. Тело жены до сих пор не нашли. Его отпустили, но предполагается, что он пропал сразу же после освобождения. Прошло уже пять месяцев.

Конечно, не было необходимости говорить, что за ним велось наблюдение.

– Значит, это убийство без тела…

– Да, верно. Нет ни первого, ни второго тела.

– Два расследования исчезновений превратились в два расследования убийств без тела.

– В итоге следственная группа переквалифицировала расследование исчезновения жены в расследование убийства. Но абсолютно никакого результата это не принесло. Подражатель всегда так поступает. Поэтому это и есть разумный выбор. В каком-то смысле.

Ли Суин ждал, что детектив Хан продолжит свой рассказ. Вдруг он почувствовал сильный жар и онемение, как будто где-то в его теле щелкнул переключатель. У него вспотели ладони, он схватил покрывало и не отпускал. Нарастало возбуждение.

Казалось, что все его инстинкты снова проснулись. Он снова чувствовал, будто гонится за серийным убийцей, которого знал в прошлом.

Ли Суин понял, что погоня за убийцей – это лучший для него способ снова найти себя. Он крепко стиснул зубы, чтобы не было заметно, как они стучат.

Чжису продолжала объяснять, наблюдая за едва уловимой реакцией тела инспектора Ли. Метод заключался в том, чтобы сначала рассказать о деле в общих чертах, а потом добавить деталей.

Инспектор Ли навострил уши, чтобы не упустить ни одного сказанного ею слова. Детектив Хан просматривала протокол расследования, послышался шорох бумаги. Время от времени Ли Суин кивал головой в знак того, что он слушает и понимает ее.

Чжису медленно пролистывала материалы дела, где шла речь о ключевых моментах, которые нельзя упускать из виду, и быстро – когда дело доходило до скучных и ненужных подробностей.

Просто слушая, как она листает страницы, Ли Суин узнал все важные детали расследования. Он уже представил себе все дело, основываясь на объяснениях детектива. Инспектор мысленно представил большую схему с фигурантами дела, взаимоотношения между которыми как будто были соединены красными нитями на доске. Все же в рассказе Хан Чжису оставался один пробел.

– А каков же был мотив убийства? – спросил инспектор.

– Это до сих пор непонятно. Если бы это было очевидно, то Ким Ёнхака так легко не отпустили бы из полицейского отделения Йонсана.

– Так почему же Подражатель решил убить Ким Ёнхака? – снова спросил Ли Суин.

Хан Чжису не сразу ответила. Она заговорила спустя несколько секунд – время, которого было бы достаточно, чтобы дойти от двери больничной палаты до кровати. В ее голосе слышалось сомнение:

– На этот вопрос… должны ответить вы, старший инспектор.

Ли Суин знал, что у нее в голове крутился тот же вопрос, которыми задавался он сам. Он также понял, что они оба не знают на него ответ.

Разговор опять оборвался. Тишина воцарилась на несколько минут.

Инспектор стер необходимые ответы в схеме, которую нарисовал в своей голове. Там было пусто, поэтому он стер еще и те факты, которые не мог проверить. Картинка стала намного проще и понятнее. Также было стерто дело об убийстве жены Ким Ёнхака, которая пропала без вести и осталась парить где-то в воздухе. Оставался лишь один последний факт.

– Подражатель потерпел неудачу. По крайней мере, на этот раз, – Ли Суин сказал первое, что пришло ему в голову, даже не задумываясь об этом.

– Неудачу? – голос Чжису повысился на полтона, и она с недоверием спросила: – Неужели Ким Ёнхак жив?

– Нет, его точно убили.

Ли Суин понял, что начал разговор неправильно, и быстро добавил:

– Оба дела объединяет одно: жертвы пропали, но цели преследовались разные.

– Что касается первого исчезновения – жены, – то Ким Ёнхак хотел таким образом скрыть убийство. И это у него получилось. Почему же тогда второе исчезновение было неудачным, если оно полностью повторяло первое?

Речь была осторожной и размеренной. Казалось, что Хан Чжису пытается найти упущенную деталь, пока говорила:

– Подражатель планировал преступление, исходя из того, что следственная группа найдет тело Ким Ёнхака. Нельзя было слишком быстро его найти, но и нельзя было не найти его вовсе. Если бы они нашли тело Ким Ёнхака слишком быстро, то нельзя было бы сравнивать его убийство с убийством его жены, которое было замаскировано под исчезновение. Тогда нет никакого смысла в подражательстве. Если же тело вообще не будет найдено, то это станет просто еще одним делом о пропаже человека. Следственная группа должна найти тело Ким Ёнхака, чтобы завершить задуманное Подражателем преступление.

Чжису неожиданно подпрыгнула со стула и, отодвинув его назад, возбужденно проговорила:

– Именно поэтому оно становится его неудачей!

– Да, правильно. Подражатель должен был оставить нам какую-то подсказку. Это и есть ключ к поиску тела Ким Ёнхака.

Хан Чжису на некоторое время замолчала, размышляя. Вскоре послышался шелест закрывающейся папки с бумагами.

– Мне нужно еще раз просмотреть материалы расследования с самого начала, – детектив тяжело вздохнула.

Было кое-что еще, в чем Ли Суин был абсолютно уверен. Подражатель не был преступником, отточившим свои навыки в тюрьме. Наоборот, была высока вероятность того, что он был законопослушным гражданином, хорошо разбирающимся в методах полицейского расследования.

– Подражатель знает, как проводится расследование, не хуже полиции, – сказал инспектор. – Полиция не нашла бы никаких улик в ходе расследования.

– Я тоже так думаю. Давайте посмотрим на это с точки зрения, отличной от обычной схемы расследования. На сегодня достаточно… Я еще приду снова вас навестить.

Хан Чжису покинула больничную палату так же бесшумно, как и вошла в нее. Дверь раскрылась и через несколько секунд снова закрылась.

Вместо главного входа больницы Хан Чжису направилась к задней двери похоронного бюро. Она заметила в вестибюле журналистов и не хотела, чтобы кто-нибудь ее узнал. Состояние здоровья старшего инспектора Ли держали в полном секрете, о котором не знали даже в высшем руководстве полиции, за исключением нескольких людей в следственном отделе во главе с начальником О Дэёном. Официально же заявляли, что детектив Ли Суин «выздоравливает». У задней двери не было никого, похожего на журналиста.

На улице уже темнело. Скоро на город бесшумно опустится тьма.

Чжису достала телефон и проверила записи на диктофоне. Вверху списка, отсортированного по дате, висел файл с записью их сегодняшнего разговора. Детектив Хан открыла электронную почту, прикрепила файл и отправила его суперинтенданту О. Файл загружался очень медленно, поэтому ей пришлось некоторое время постоять.

Хан Чжису размышляла, не вернулись ли воспоминания к инспектору Ли, даже если он сам пока этого не осознавал. После того как он взялся за расследование этого дела, она не могла не думать об этом. Она видела, как он интуитивно уловил суть дела, не зная его подробностей. Не исключено, что это произошло не только благодаря натренированному годами «чутью».

Пришло уведомление, что передача файла завершена. Детектив Хан прошла мимо похоронного бюро и пошла по узкой дороге, привычно заглядывая в машины, припаркованные в ряд. Она бессознательно оглядывалась по сторонам, проверяя, не скрываются ли где-нибудь журналисты. Она горько улыбнулась. Ей показалось, что стандартные методы расследования тут не подойдут. Чтобы найти тело, спрятанное Подражателем, надо посмотреть на расследование свежим взглядом.

Чжису еще раз прокрутила в голове расследование от настоящего момента к началу. Ким Ёнхак был объявлен пропавшим без вести лишь спустя пять месяцев после его исчезновения. По словам детектива Сон Чжиюна, за это время записи с камер наблюдения, по которым можно было бы отследить передвижения Ким Ёнхака, были стерты и перезаписаны несколько раз. Если это был Подражатель, он вряд ли мог знать срок хранения записей и должен был оставить подсказки, с помощью которых можно найти тело.

После сообщения о его исчезновении следователи изучили историю звонков, медицинские счета и транзакции по картам. Не было никаких медицинских счетов, а звонки и денежные транзакции прекратились примерно в одно время. Последний звонок был от его сына, а последнее использование карты было в супермаркете рядом с домом Ким Ёнхака. Это не стоило расследовать вообще.

Такое расследование принесло бы результаты только в том случае, если подозреваемый как-то был связан с убитым.

В протоколах были показания людей из окружения Ким Ёнхака. На первый взгляд они выглядели формально. Все вокруг говорили, что у Ким Ёнхака нет никого, на кого он мог бы таить злобу, и что он не тот человек, который пойдет на столь тяжкое преступление.

В истории телефонных звонков Ким Ёнхака не было ничего необычного. Но тот факт, что звонков было мало, навел следователей на мысль, что у него мог быть еще один телефон. Полицейский отдел Йонсана также проверил и входящие звонки Ким Ёнхака, и там тоже не обнаружили никаких повторяющихся номеров или в принципе чего-либо подозрительного. По регламенту необходимо было бы проверить, кому принадлежали все номера телефонов, провести в отношении их владельцев расследования, но следствие остановилось без дальнейшего прогресса.

Полицейские из Йонсана проводили расследование, зная, что оно ни к чему не приведет. И единственная причина, по которой расследование было продолжено, – надо было собрать больше материалов дела, чтобы снять с себя обвинения в халатности, которые выдвинул сын Ким Ёнхака. Единственная зацепка, которую удалось найти, – место, где отключился мобильный телефон Ким Ёнхака.

Вышка, которая последней зафиксировала сигнал его телефона, находилась в районе Хансомен города Намъянджу провинции Кёнгидо.

В радиусе покрытия этой вышки обнаружили автомобиль и сотовый телефон его пропавшей жены. Следственная группа взвесила возможность самоубийства и мобилизовала полицию для проверки окрестностей и даже поиска под водой, но ни тело, ни его мобильный телефон не были найдены.

Хан Чжису неосознанно замедлила шаги, а затем и вовсе остановилась. Послание Подражателя было очевидным. Он издевался над полицией.

Подражатель должен был выключить его мобильный телефон в том месте, где были найдены машина и мобильный телефон жены, убитой Ким Ёнхаком. И таким образом заставить полицию еще раз обыскать место происшествия.

Она буквально слышала, как Подражатель над ними смеется. Вряд ли обыск того места обнаружил бы тело. Нет, подсказка где-то еще.

Хан Чжису достала из сумки фотографии, которые сделали эксперты при осмотре дома Ким Ёнхака. Она торопливо подошла к уличному фонарю и стала просматривать их, полагаясь на слабое освещение. Поскольку фотографии были распечатаны на цветном принтере, их разрешение было невысоким, но это не создавало серьезных неудобств для просмотра.

Фотографии были сделаны согласно протоколу – начиная с внешней стороны дома и постепенно продвигаясь внутрь. Место происшествия было чистым, без следов обыска. Было, скорее, похоже на фотографии с сайта продажи недвижимости.

Пролистав несколько страниц, она обнаружила фото попытки собрать отпечатки пальцев с ручки входной двери с помощью флуоресцентного порошка.

Эксперты сделали четкие фотографии отпечатков пальцев с помощью фотометрии. Однако в прилагаемых результатах AFIS[7] не было найдено никаких отпечатков пальцев, кроме тех, что принадлежали Ким Ёнхаку.

Вполне ожидаемый результат. Вероятность того, что Подражатель оставит свои отпечатки пальцев на дверной ручке, ниже, чем вероятность того, что проходящий мимо полицейский мог его арестовать.

Инспекционная комиссия тщательно осмотрела дом из-за возможных гражданских жалоб, которые будут поданы, если пропавший без вести человек не будет найден. Хан Чжису решила взглянуть на все это своими глазами.

Она осмотрелась вокруг. Сколько времени уже прошло, а на улице все еще было темно. Никакого освещения, кроме уличных фонарей.

Детектив Хан бесцельно шла по переулку и даже не знала, где находится. Она изо всех сил сдерживалась, чтобы немедленно не побежать к дому Ким Ёнхака. По опыту она знала, что один осмотр днем лучше, чем десять осмотров ночью, когда нет света.

Хан Чжису шла медленно, пока не дошла до широкой улицы.

Огни квартир напротив и неоновые вывески торгового центра сияли, словно другой мир. Она чувствовала себя более комфортно в темноте, где только что шла, чем в этом шумном и ярком мире.

До окончания проверки осталось пять дней, не считая сегодняшнего. И нужно было найти тело Ким Ёнхака, пока она не кончилась.

Глава 5

Дом Ким Ёнхака был старым односемейным домом, построенным на склоне холма в Хуамдонге[8].

Было два часа дня. Тихое время, никакой суеты. Именно в это время совершалось большинство квартирных краж. Сейчас вряд ли кто-нибудь заметит, даже если взломщик решит перелезть через забор.

Хан Чжису ходила вокруг дома и осматривала окрестности. В переулках было тихо, а дома, стоящие близко друг к другу, молчали, словно необитаемые. Она залезла на припаркованную машину и перелезла через забор. При падении она вывихнула лодыжку, но ходить могла. Во дворе трава густо поросла сорняками, а растения перед входной дверью засохли и умерли, потому что о них некому было заботиться. Чжису нашла ключ от входной двери под цветочным горшком, как и говорил детектив Сон.

Она вставила ржавый ключ в замочную скважину и провернула его несколько раз. Проворачивался он с трудом, потому что им уже давно никто не пользовался и ключ заржавел. Когда дверь открылась, наружу хлынул затхлый и пыльный воздух. Хан Чжису чихнула.

Несколько пар обуви валялись в беспорядке на крыльце. Она на минуту задумалась, не пропала ли какая-нибудь обувь. Это был важный ключ к пониманию того, было ли исчезновение добровольным или насильственным, но Чжису поняла, что это ничего ей не даст. Подтвердить, пропала ли обувь, было некому.

Гостиная была относительно чистой и хорошо обставленной. Стены отделаны массивом дерева. На одной из них висела восточная картина неизвестного Чжису художника. Тут же стоял серый диван из искусственной кожи, журнальный столик рядом с ним, настенный телевизор и шкаф.

Если бы не толстый слой пыли, то вполне можно было бы подумать, что хозяин дома только что вышел.

Чжису обернулась назад и проследила за светом, проникающим через окно. Она наклонилась к полу и посмотрела на следы. Под мелкой пылью виднелись следы нескольких ботинок.

Детектив Хан сразу отказалась от идеи реконструировать передвижения в этой комнате по направлению этих следов. Сама того не осознавая, она действовала как опытный следователь-криминалист. Но сейчас это было бессмысленно. Подражатель не мог оставить зацепку таким образом.

Она глубоко вздохнула и прошла в гостиную. Следы ее ног четко отпечатывались в пыли.

Хан Чжису выдвинула ящик стола в гостиной и высыпала все содержимое на пол. Она на мгновение замерла, чтобы разглядеть разбросанные вещи, и почувствовала странное удовольствие от того, что действовала не по шаблону.

Словно в лихорадке, она выдвинула еще один ящик стола и снова высыпала на пол все, что было внутри. Разные предметы быстро громоздились на полу гостиной. Она даже не задумывалась, что там могут остаться отпечатки пальцев или что целостность места происшествия может быть нарушена.

То, что она искала, должно было как-то отличаться от всего остального. Подражатель намеренно оставил этот предмет где-то в доме. Она прошла через гостиную в спальню.

Там тоже не было много мебели: шкаф, туалетный столик и комод. У стены стояла двуспальная кровать, на которой лежало скомканное одеяло.

Не было никаких признаков того, что обитатель дома собирался в поездку, не говоря уже о следах похищения.

Чжису перевернула матрас, изучила его и сняла наматрасник, но там тоже ничего не было.

Она открыла нижний ящик комода, достала оттуда одежду и сложила ее стопкой на полу. Она не заметила ничего необычного. Но все не могло быть так просто, поэтому она поискала еще, но так ничего и не нашла.

Пустой комод с выдвинутыми ящиками стоял ненадежно, шатаясь. Чжису вышла из спальни и направилась на кухню.

Раковина была чистой, никакой грязной посуды. Чжису осмотрелась. Все вещи лежали на своих местах, ничего не бросалось в глаза.

Было такое чувство, будто Чжису попала в игру, где нужно найти скрытые предметы на картинке. Вроде бы оно на самом видном месте, но нужно изрядно постараться, чтобы это найти.

Она начала переживать, что так ничего и не найдет.

Детектив Хан нервно открыла дверцу холодильника.

Холодок пробежал по коже. Странно, что электричество до сих пор не отключили.

Внутри холодильника гнилые овощи и остатки еды уже покрылись плесенью.

Морозилка была заполнена продуктами, превратившимися в ледяные глыбы. Она пододвинула стол и начала доставать продукты из морозилки один за другим; рисовый пирог в черном полиэтиленовом пакете, мясо в прозрачном пакете на молнии и сушеная рыба в белом полиэтиленовом пакете лежали на столе, как кирпичи.

Когда она собиралась опустошить второе отделение морозильной камеры, она обнаружила небольшой комок внутри пластикового пакета на молнии. У нее даже начали неметь кончики пальцев от холода. Интуиция подсказывала, что к этому предмету лучше не прикасаться.

Эксперты-криминалисты, вероятно, даже не удосужились проверить морозильную камеру. Они иначе подходили к осмотру места происшествия. Обычно в случае исчезновения человека они ищут следы, которые преступник мог оставить на месте происшествия случайно, а не намеренно.

Небольшой комочек в полиэтиленовом пакете был завернут в ворох бумажных полотенец, который по размерам напоминал личную печать[9].

Чжису открыла пакет на молнии, вынула содержимое и сняла все бумажные полотенца одно за другим. Когда она наконец оторвала последний листок бумаги, то увидела то, что так усердно искала.

Это был отрезанный палец, замороженный и покрытый серебряной ледяной пылью.

Большой палец. Поперечное сечение разреза было гладким, поэтому выглядело так, будто его намеренно отрезали ножом или предметом с острым краем. Учитывая, что на бумаге, которой был обернут палец, не было крови, его могли отрезать, когда человек был уже мертв.

Чей это мог быть палец? Казалось очевидным, что он принадлежал либо Ким Ёнхаку, либо его жене. Она взяла его и посмотрела на подушечку пальца. Никаких внешних повреждений она не заметила. Значит, они легко смогут узнать, кому он принадлежит.

Хан Чжису открыла кран, чтобы пустить горячую воду. Через некоторое время вода нагрелась, и в теплой воде кончик замерзшего пальца начал оттаивать, а изгибы отпечатка пальца начали постепенно выпрямляться.

Тщательно вытерев палец бумажным полотенцем, она достала компактную пудру из своей сумочки и нанесла ее на подушечку, очень аккуратно, чтобы не было комочков.

Хан Чжису обыскала гостиную, надеясь обнаружить скотч или лист бумаги, но нашла коробку с кассетой. Ею она заменила ленту для переноса отпечатков пальцев.

Когда она перенесла отпечаток пальца на ленту, он получился достаточно четким, чтобы его можно было идентифицировать по базе данных в лаборатории. Детектив Хан сделала снимок на свой мобильный телефон и отправила фото отпечатка пальца младшему инспектору Ким Сончжу, сотруднику AFIS Национального полицейского управления.

Они с Сончжу вместе учились в полицейской академии, поэтому по старой дружбе результаты она получит быстро и без лишних вопросов.

Вскоре после этого зазвонил телефон. Это был младший инспектор Ким.

– Личность установлена? – сразу же спросила Хан Чжису без лишних приветствий.

– Это срочно? Тело уже нашли?

– Нет, пока не нашли.

– Ну тогда, я думаю, время терпит.

– Почему?

– Эти отпечатки недавно запрашивали из Йонсана.

– Ну и кто же это?

– Ким Ёнхак.

Отрезанный палец точно был подсказкой, которую оставил Подражатель.

Но что же теперь с этим делать?

Детектив Хан почувствовала, что снова зашла в тупик. Как найти тело по одному пальцу?

Младший инспектор еще что-то говорил по телефону, но Чжису уже не слушала его.

«Алло?» и «Хан Чжису?» повторились еще несколько раз, а затем она повесила трубку.

Она опустошила всю морозилку, но больше никаких улик, оставленных Подражателем, не обнаружила. Кончики ее пальцев замерзли и уже ничего не чувствовали.

Дрожащими руками она достала телефон и позвонила детективу Сон Чжиюну из полицейского отдела Йонсана.

– Что происходит? Где вы находитесь? – казалось, что в голосе детектива Сон сквозило любопытство, а не просто беспокойство.

– Можете ли вы сейчас приехать в дом Ким Ёнхака?

– Зачем? Вы что-то нашли? – возможно, это было скорее нетерпение, чем любопытство.

– Палец Ким Ёнхака.

– Сейчас приеду, – детектив Сон повесил трубку, не задавая больше никаких вопросов.

Хан Чжису села и оглядела разгромленный ею дом. Все казалось ей нереальным. У нее закружилась голова, будто ее сильно толкнули и она ударилась головой.

Играя в игру «найди предмет на картинке», Чжису чувствовала, что начинает теряться в изображении и ничего не может разглядеть. Сколько уже прошло времени, сколько часов? Издалека послышалась сирена. Детектив Хан пришла в себя, только услышав полицейскую сирену возле дома.

Она открыла входную дверь и стала ждать детектива Сон на улице.

Патрульная машина с шумом приблизилась и остановилась, из нее вышел детектив Сон. Он дал несколько указаний полицейскому в форме. Громкие сирены стихли, мигалки выключились.

– Я старался приехать пораньше. Я как раз освободился, когда вы мне позвонили, – детектив Сон смущенно улыбнулся.

Только тогда она поняла, что уже стемнело.

Детектив Сон прошел мимо Чжису и вошел в дом:

– Похоже, здесь орудовал очень неуклюжий вор.

Детектив Хан была рада услышать от него эту шутку. Сон Чжиюн совершенно не удивился, увидев дикий беспорядок в гостиной. Как будто он знал наверняка, что она так и сделает.

– Было ли что-нибудь еще? – спросил он. – Другие части трупа или что-то в этом роде?

– Нет. Только палец.

– Тем не менее это потрясающе. Даже эксперты не смогли его найти.

Детектив Сон по привычке провел рукой по своей бритой голове.

– Он не якудза. И Ким Ёнхак не мог сам себе отрезать палец и хранить его в морозилке. В любом случае, кажется, очевидно, что его убили…

– Палец отрезали уже после его смерти. Если вы посмотрите, то увидите, что кровь на срезе застыла.

– Тела нет, только палец. Что, черт возьми, здесь происходит?

– Я думаю, это может быть подсказкой, которая в итоге приведет нас к телу.

– Каким бы психопатом он ни был, не станет же он отрезать трупу палец и класть его морозилку в доме жертвы. Кто в здравом уме сделал бы такое и почему? Ничего не понимаю.

– Подражатель.

Детектив резко перевел взгляд:

– Копирование убийств? Так значит, мы имеет дело с Подражателем… Вы хотите сказать, что убийца сымитировал исчезновение жены Ким Ёнхака? Убил его самого и спрятал труп?

– В принципе, да, все верно.

– Это дело будет сложно расследовать, – детектив Сон тяжело вздохнул.

Хан Чжису наблюдала, как детектив Сон осматривал беспорядок в доме. Его взгляд остановился на отрубленном пальце.

– Извините, – детектив махнул рукой. – Мне очень жаль. Следователи и судмедэксперты, в том числе и я, осматривали этот дом несколько раз. Тем не менее никому и в голову не приходило проверить морозильную камеру. Потому что мы искали наркотики или украденные вещи, вроде золотых украшений. Если бы не вы, никто так и не нашел бы эту улику. Теперь позвольте мне разобраться с остальным, – детектив позвонил в отдел судебно-медицинской экспертизы и попросил их приехать. Он снова обратился к Чжису: – Ваше пребывание здесь никак не поможет, поэтому вы можете идти домой. И так уже поздно.

Хан Чжису оглядела перевернутую гостиную, как будто этот бардак устроила не она, и спросила:

– Что вы собираетесь сказать судмедэкспертам?

– Скажу, что это сделал полный страсти толковый детектив.

– Спасибо большое.

– Но все же нам нужно найти тело Ким Ёнхака как можно быстрее. Сейчас в отношении нас ведется проверка, так что сделать это будет еще сложнее.

Хан Чжису вышла из дома, оставив детектива Сон внутри. Она посмотрела в глаза полицейскому, ожидавшему в патрульной машине. Ей показалось, что она уже слышит сирену приближающейся к дому команды экспертов-криминалистов.

Хотя рабочий день уже давно закончился, офисные здания в районе Кванхвамун были полны горящих окон и людей, которые засиделись на работе.

Хан Чжису пошла быстрее, размышляя, как можно связать Подражателя и отрубленный палец Ким Ёнхака.

Сотни светящихся окон здания полицейского управления Сеула были хорошо видны издалека.

Кто-то был сейчас на выезде, а кто-то сидел в офисе и занимался отчетами.

В отделе поведенческого анализа на третьем этаже никого не было. По требованиям меморандума полицейского управления Сеула, профайлеры занимались разработкой стратегии допросов и сами их проводили, а значит, не нуждались в дополнительной охране офиса.

Отсутствие коллег тревожило Хан Чжису. Поскольку из-за проверки ее временно отстранили от дел, на остальных сотрудников легла дополнительная нагрузка.

Она включила компьютер и вошла во внутреннюю сеть. Написанный ею протокол о преступлении был отложен начальником отдела О Дэёном. Он, судя по всему, пока не хотел включать дело об исчезновении Ким Ёнхака в дело Подражателя.

Хан Чжису по привычке встала, чтобы выпить кофе, но тут же села обратно из-за резкой боли в животе. Тут она вдруг поняла, что все, что у нее было в желудке за сегодняшний день, – это три чашки кофе. Она ждала, пока боль пройдет. На ее лбу выступили капельки пота. Боль накатывала волнами каждые несколько секунд.

Хан Чжису достала из ящика стола свой стандартный пакет с жидкой пищей, которую обычно дают пациентам в больницах, и сняла крышку.

Пресная, безвкусная жидкость потекла по горлу. Когда-то она перестала чувствовать вкус еды, даже соленое или сладкое, так что не сильно с ней заморачивалась. Если она не ела в присутствии других людей, то довольствовалась такой вот отвратительной пищей. Хан Чжису вытерла пот со лба и вошла в SCAS. Она толком не знала, что собирается искать, но сейчас следовало довериться интуиции, а не действовать по шаблону. Ведь именно так она и нашла палец Ким Ёнхака.

Чжису начала с просмотра сводки недавних смертей. Список занимал больше страницы. Большинство смертей произошли в результате самоубийства или несчастного случая.

Просматривая список смертей в результате несчастного случая, детектив Хан представила, как каждая строка записи меняется на труп, одна за другой. И представила, как Подражатель прячет труп Ким Ёнхака среди других погибших.

Среди других трупов?

Эта мысль пришла к ней из ниоткуда, но почему-то казалась вполне реальной. Если вдуматься, то не обязательно рыть землю, чтобы спрятать труп. Она думала просто так, выходя за рамки шаблонов.

Казалось, что если она перестанет зацикливаться на месте, где спрятан труп, то сможет легко его найти. Что, если можно было спрятаться между событиями, между телами? Уже казалось, что найти его вполне реально.

Если предположить, что Подражатель спрятал тело Ким Ёнхака среди других мертвецов, палец явно был подсказкой преступника.

Среди несчастных случаев, произошедших за последние пять месяцев, она выбрала те, в которых личности погибших не были установлены. Таких набралось около десяти. Она проверяла один за другим. Поскольку это был простой несчастный случай со смертельным исходом, ей не требовалось специального разрешения для доступа к этим делам.

Первые два неопознанных трупа из списка были утопленниками, выловленными из реки Хан. Чжису сразу исключила второй, поскольку жертвой оказалась женщина.

В первом же случае отсутствовал палец, и труп слишком долго находился в воде и настолько сильно разложился, что личность не удалось установить. Полицейский отдел Йонсана запросил анализ ДНК, однако в базе данных пропавших без вести совпадений по ДНК обнаружено не было. Естественно, личность погибшего установить не удалось.

Чжису проверила протоколы вскрытия первого тела. Было отмечено, что в легких обнаружены вода и планктон. Это говорило о том, что человек еще дышал, когда оказался в воде. Следовательно, причиной смерти стало утопление.

Даже если Подражатель сбросил тело Ким Ёнхака в реку Хан, то в его легких не смогли бы обнаружить воду и планктон, ведь в воду скинули бы уже труп, а не живого человека. Значит, этот вариант тоже исключается.

Следующие три неопознанных трупа принадлежали людям, погибшим при пожаре в парке Коши в Бончондоне[10]. Это дело расследовала пожарная команда управления Сеула. Все три тела были очень сильно повреждены.

Тела настолько обгорели, что установить личности погибших можно было только с помощью анализа ДНК. В результате вскрытия причины смерти подтвердились у двух погибших из трех. У мужчин в дыхательных путях и легких была обнаружена сажа. А третье тело, предположительно, было женским.

Тот факт, что в дыхательных путях обнаружили сажу, означает, что в момент пожара человек дышал. Ни один из этих двоих, соответственно, не был Ким Ёнхаком.

Два тела, обнаруженные в Канвондо[11] у подножия горы после оползня, тоже не подходили. Подражатель не стал бы прятать тело в земле, не зная, когда его найдут после захоронения.

В случае с трупом самоубийцы, повесившегося в горах, тоже было трудно поверить, что это Ким Ёнхак. Поскольку тело сильно разложилось и его растерзали дикие животные, личность установить не удалось, но, согласно протоколу вскрытия, кисти рук и оба больших пальца были на месте.

Хан Чжису сосредоточилась на случаях, классифицированных как убийства среди уголовных дел. Всего осталось два дела об убийствах. В одном случае речь шла о расчлененном трупе, найденном возле озера Сихва, находящемся под юрисдикцией полицейского участка Ансан Данвон, а в другом случае – полуобгоревший труп, обнаруженный в сельскохозяйственном водотоке, находящемся в ведении полицейского участка Даньян в провинции Северный Чхунчхон.

Хан Чжису запросила доступ к этим двум делам. Поскольку они не подпадали под юрисдикцию полицейского управления Сеула, то и получение разрешения занимало какое-то время.

Судя по всему, труп, найденный в сельскохозяйственном водотоке, сожгли в самодельном костре. В дыхательных путях не было обнаружено сажи, а следы масла, оставленные вокруг тела, явно указывали на то, что это было именно убийство.

Вокруг тела были обнаружены следы сожженной одежды и других вещей пострадавшего, однако никаких улик, по которым можно было бы установить его личность, не было. Как и ожидалось, не осталось ничего, кроме анализа ДНК.

Определили приблизительное время, когда произошел инцидент. Судя по степени разложения тела, между убийством и обнаружением тела прошло около двух месяцев.

Это не соответствовало времени исчезновения Ким Ёнхака, но и полностью исключать этот случай тоже было нельзя. Кроме того, в данном случае все пальцы были повреждены, так что оставалась вероятность, что это мог быть Ким Ёнхак.

Наконец, предметом пристального внимания СМИ стало расчлененное тело, найденное возле дамбы на озере Сихва. Этот случай получил широкую огласку.

В отличие от большинства случаев, когда приходилось иметь дело с расчлененными телами, этот труп разрезали пополам, по позвоночнику, а не по суставам. Вот почему все заголовки на первых полосах печатных изданий говорили об этом странном инциденте.

Нижнюю часть тела, отделенную от верхней, нашли при осмотре окрестностей озера, но голову и отрубленные пальцы так и не обнаружили. Следовательно, и в этом случае единственный способ, с помощью которого можно было идентифицировать человека, был анализ ДНК.

Инцидент произошел пять месяцев назад и совпал по времени с исчезновением Ким Ёнхака. Детектив Хан подумала, что есть достаточно высокая вероятность того, что расчлененное тело, найденное на озере Сихва, принадлежало именно ему. Подражатель вряд ли стал бы отрезать пальцы, а потом сжигать тело, чтобы настолько усложнить определение личности.

Внезапно Чжису будто охватила паника, ее дыхание стало прерывистым.

Результаты анализа будут готовы через несколько дней. Детектив Сон Чжиюн должен отправить запрос на сравнение ДНК Ким Ёнхака и расчлененного тела, чтобы подтвердить ее догадку.

Но детектив Хан не хотела просто сидеть без дела несколько дней и ждать результатов. Она распечатала на принтере протокол осмотра места преступления и отчет о вскрытии по делу на озере Сихва.

Возможно, инспектор Ли Суин сможет еще до получения результатов анализа ДНК подтвердить, совершил ли это преступление Подражатель.

Хан Чжису услышала, как принтер в конце офиса начал распечатывать документы. Она взяла свою сумку и встала.

Ее дыхание стало восстанавливаться.

Детективу Хан нужно снова встретиться с инспектором Ли Суином.

От жажды ее язык был сухим, словно осенний лист. Она отчаянно нуждалась в очередной чашке кофе.

Глава 6

Кто-то включил свет в палате.

Ли Суин вздрогнул от испуга. Он не услышал ни звука открывающейся двери, ни приближающихся шагов. После того как он перестал принимать обезболивающее, у него часто были проблемы со сном из-за резкой боли. Но, несмотря на это, когда он засыпал, то спал как убитый. Однако на этот раз сон был настолько мимолетным, что он даже не понял, спал ли на самом деле или просто прикрыл глаза. И в этот короткий промежуток времени кто-то зашел в больничную палату и включил свет.

Ли Суин внимательно прислушивался к шагам, держа под простыней пульсометр и иглу от капельницы. Ему было страшно даже подумать, что кто-то в любой момент может протянуть руку, сжать его шею и задушить.

Он затаил дыхание и начал медленно считать про себя. Один, два, три… Досчитав до тридцати, он так и не обнаружил признаков присутствия кого-либо в палате. За это время ему уже успели бы причинить вред.

Ли Суин медленно поднялся. Мокрый халат прилип к его вспотевшей спине.

Чего он боится? Кого он боится?

Ему было очень стыдно, что он испытывает такой дикий страх за свою жизнь. Хоть он и потерял память и зрение, на самом деле он боялся не смерти. Он боялся, что его убьют, когда он так и не узнал ничего о своей жизни до того, как оказался в больничной палате.

То, что он не смог запомнить Подражателя и не поймал его, когда была возможность, еще больше усиливало его страх.

Ли Суин смутно увидел потолок с включенным освещением. Он увидел маленькую точку света размером с игольное ушко посреди кромешной тьмы. Теперь он, наконец, хотя бы может отличать свет от тьмы.

Он решил не говорить ничего детективу Хан. Улучшения были слишком незначительными, чтобы придавать им большое значение, а восстановление зрения еще не означает восстановление памяти.

Сейчас самое важное – это не зрение, а память.

Ли Суин часто пытался восстановить в памяти все, что происходило за день, в обратном порядке. Он чувствовал, что если вернуться на день назад, то постепенно он сможет вспомнить и день перед этим.

Он вернулся к самому свежему воспоминанию…

Старший инспектор Ли заснул, затем включился свет, перед этим он поужинал. Он уронил ложку на пол во время ужина. Ложка была сделана из легкого пластика, поэтому не издала никакого звука.

Он не знал, в котором часу это было, но медсестры Ким и Ли точно приходили к нему, чтобы поменять капельницу.

Несмотря на то, что медсестра Ли могла и сама поменять капельницу и взять кровь на анализ, они всегда приходили в больничную палату вдвоем.

Перед этим Ли Суина тщательно осмотрели.

Медсестра Ким и медсестра Ли толкали перед собой каталку. За скрипом колес каталки последовал металлический лязг: звук, который издает вооруженный полицейский Чой каждый раз, когда идет по коридору.

Когда инспектора перемещали из больничной палаты, в коридоре всегда было тихо и безлюдно. Казалось, что, кроме них, в здании никого и не было. Ли Суин представлял, что он едет по пустой дороге с неработающим светофором. За исключением лифта для пациентов, он не слышал ни единого звука, а это значит, что даже пассажирский лифт не работал.

Детектива беспокоило, что даже работа пассажирских лифтов строго контролировалась. Это означало, что за пределами больничной палаты было очень опасно, и полицейские находятся здесь не просто так.

Теперь он решил вспомнить вчерашний день.

Может, приходила Хан Чжису?

Внезапно его воспоминание прервалось звуком открывающейся двери. Инстинктивно Ли Суин все свое внимание обратил на следующий звук.

– Вы не спали, старший инспектор? – раздался уже знакомый голос детектива Хан.

Впервые она пришла так поздно. Ли Суин догадался, что произошло что-то необычное. Он поднял руку в знак приветствия.

– Я пришла не слишком поздно? – спросила она.

– Что-то случилось?

Ее выдох прозвучал уже ближе:

– Около пяти месяцев назад на озере Сихва обнаружили расчлененное тело. Личность убитого не установлена, – Хан Чжису рассказывала о зверском убийстве таким тоном, будто рассказывает будничную историю о своем новом соседе. – Человек, который ловил рыбу на дамбе Сихва, увидел ногу, застрявшую в шлюзе, и сообщил об этом полиции. Это оказалась нижняя половина тела мужчины. Верхнюю половину нашли приблизительно в пятидесяти метрах.

Хотя Хан Чжису говорила довольно размеренно и отрывисто, Ли Суину казалось, что его кровь начала быстрее циркулировать по телу с ее появлением.

Детектив Ли спросил первым:

– Это случайно… не дело рук Подражателя?

Он услышал, как девушка слегка постучала пальцем по твердой поверхности.

– Я хочу услышать ваше мнение, инспектор, – сказала Чжису. Именно поэтому она и пришла к нему так поздно. – Я хочу, чтобы вы мне это сказали. Этот расчлененный труп, обнаруженный на озере Сихва, – дело рук Подражателя?

Ли Суин поднялся на кровати и сел прямо.

– Наступит ли когда-нибудь день, когда я все вспомню и наконец поймаю Подражателя?

– Обязательно наступит… Даже если вам не удастся вернуть свои воспоминания, Подражателя рано или поздно все равно найдут, – в голосе Чжису не было ни капли сочувствия.

Но ее холодный и циничный тон скорее утешал, чем ранил Ли Суина. Из-за сухого тона, которым говорила детектив Хан, ее слова звучали как констатация фактов.

– Скоро… его поймают. Так что… я сделаю все, что смогу.

Детектив Ли опасался, что список преступлений Подражателя будет расти и к трем уже подтвержденным убийствам добавятся новые. И он будет терзаться от чувства вины, что не смог их предотвратить. Он сможет поймать Подражателя, только если к нему вернется память.

– Я вам верю, – ответила детектив Хан лаконично.

Ее ответ оставался по-прежнему бесстрастным. Ли Суин считал, что ему очень повезло, что между ними сохраняется такая психологическая дистанция.

– В каком состоянии находится расчлененное тело, найденное на озере Сихва? – спросил детектив Ли.

Послышалось шуршание бумаги, словно детектив опять просматривала материалы дела. Затем она сказала:

– Тело сильно не разложилось. Преступник перерезал позвоночник пополам острым оружием. Расчлененное тело было завернуто в одеяло.

– А что насчет других телесных повреждений?

– Были отрезаны все десять пальцев.

– Что еще?

– Голову и пальцы жертвы так и не нашли. Странно, не правда ли? – Чжису называла расчлененное тело «странным». Он отметил, что она не сказала, сколько именно раз преступник прорезал ножом между позвонками.

Инспектор Ли Суин сразу подумал, что это было на нее не похоже. Убийца расчленяет тело, чтобы сэкономить место. Рыбу легко взять, если разрезать ее на кусочки.

Обычный убийца даже не стал бы расчленять труп и пачкаться в крови, вместо этого он поспешил бы скрыться с места преступления. Перемещать труп с руками и ногами было неудобно. Значит, нужно выяснить, откуда его перенесли.

Чжису прервала размышления Ли Суина:

– Тот факт, что убийца отрезал голову и пальцы, говорит о том, что он не хотел, чтобы жертву опознали, не так ли? – это был вполне очевидный вопрос.

По отпечаткам пальцев проще всего установить личность человека. Подражатель специально отрезал пальцы. Более того, они могли бы узнать больше, если бы нашли голову. Сравнить зубы этого неопознанного трупа и записи из стоматологических карт и установить личность таким образом. Поэтому голову тоже не нашли.

– Вы сказали, что расчлененное тело завернули в одеяло? – уточнил Ли Суин.

– Да, но оно не может послужить зацепкой или ключом к разгадке, потому что такое одеяло можно купить на любом рынке.

– Если убийца не хотел, чтобы личность жертвы установили…

– Обычно преступники поступают так, чтобы их не смогли вычислить.

– Нет, если это Подражатель, то я думаю, что как только установят личность жертвы, сразу станет известно, кто совершил это преступление.

– Но как… как вы пришли к выводу? – Чжису запнулась, задавая этот вопрос.

– Убийцей является крепкий мужчина, личность которого не установлена, и он хочет сохранить анонимность. И у него, конечно же, есть транспортное средство, а место жительства преступника и озеро Сихва находятся на расстоянии от места совершения преступления.

– И что с этого?

– Убийство совершено или по месту жительства преступника, или по месту жительства жертвы. Но ключевым фактором является то, что человек там проживает один, без семьи.

Ли Суин говорил не задумываясь, слова сами вылетали из его рта. Он определенно понимал, о чем говорит, но не мог понять, откуда это берется в его в голове.

Детектив пришел к выводу, что и другие его воспоминания не исчезли совсем, а просто спрятались где-то глубоко в его памяти. И пока он не знает, как их вытащить оттуда.

– Почему убийца – крепкий мужчина? – детектив Хан снова задала вопрос.

– То, что он разрезал позвоночник, не отрезая ног или других суставов, значит, что можно было переместить тело, просто разрезав его пополам. Причина, по которой это предпочтительнее, заключается не в весе тела, а в том, что тело должно стать достаточно маленьким, чтобы его можно было легко перенести, не привлекая к себе внимания. В подобных случаях преступником обычно оказывается сильный мужчина.

– А что насчет анонимности? – Хан Чжису задала очень простой вопрос. Она задавала их, как обычный человек, ничего не знающий об этом деле.

Обыватель сосредоточился бы на антураже убийства и заговорил бы о том, что убийца явно психопат или что-то в этом роде, из-за того, что тело расчленили. Однако настоящий детектив увидит причину того, почему тело было разрезано на части, а суть этого заключается в желании убийцы остаться неизвестным.

– Убийство человека и последующее расчленение трупа означает, что если тело будет найдено на месте убийства, то это может указать на убийцу как на главного подозреваемого.

– Значит… преступник стремится сохранить анонимность.

– Если бы тело просто закопали или спрятали, то это было бы сделано с целью скрыть само преступление. Однако если тело расчленили и просто бросили…

– Вы имеете в виду, что место преступления – это дом преступника или жертвы?

– Тот факт, что убийца завернул тело в одеяло, означает, что жертву убили и расчленили внутри дома. Но то, что преступление до сих пор не раскрыто, почти наверняка означает, что в этом доме больше никто не живет.

Детектив Хан, кажется, согласилась с его выводами и перестала задавать вопросы.

Ли Суину казалось, что его последовательно проверяют. Он ждал, пока Чжису продолжит говорить.

– Хмм… Для того чтобы перевезти тело, понадобился бы автомобиль, а если преступник им пользовался, то не было бы причин оставлять его рядом с местом убийства, верно?

– Да, абсолютно верно.

Детектив Ли Суин прокрутил в голове схему этого убийства с расчленением. Образ преступника был теперь детально прорисован. Однако профиль этого преступника и Подражателя никак не сходились. Между ними не было практически ничего общего.

В данном случае убийца намеренно стер личность жертвы, отрезав ему пальцы и голову, обеспечив тем самым анонимность преступления, но это полностью противоречит целям Подражателя. В конечном итоге это убийство ради убийства, без каких-либо глупых насмешек или угрожающих посланий.

Неужели Подражатель к этому и стремился?

Зачем Подражателю совершать убийство, а потом скрывать, что он его совершил?

Хан Чжису предположила, что это дело было подделкой под убийства Подражателя.

Настала очередь инспектора Ли задавать вопросы:

– Есть еще кое-что. Очень важная подсказка, которой нет, но на самом деле она должна быть.

– И как вы думаете, старший инспектор, что же это за подсказка?

Ли Суин подумал, что это должна быть очень важная подсказка, которая помогла бы установить личность жертвы.

– Отрезанные голова и пальцы?

Было слышно, как детектив Хан выдохнула, и пауза несколько затянулась. Ли Суина очень беспокоило молчание детектива.

– Вы… Вы что-то вспомнили? – спросила Чжису, нарушив тишину.

Ли Суин почувствовал, что тон вопроса детектива сильно отличался от тона лечащего врача. Если врач задавал этот вопрос, чтобы уточнить текущее состояние пациента, то вопрос детектива был полон чувства томительного ожидания.

– Пока что нет… Извините.

– Я очень удивилась. Вы так точно все предсказали, что я подумала… Сегодня я нашла отрезанный палец в морозильной камере в доме Ким Ёнхака.

Ли Суин почувствовал, что голос Хан Чжису, который все время был таким сухим, наконец-то ожил.

– Это был палец Ким Ёнхака? – спросил инспектор.

– Да.

– Спрятан, как дерево в лесу.

Пять месяцев назад Подражатель отрезал Ким Ёнхаку голову и пальцы, стер его личность, а затем спрятал тело среди других трупов. Даже если бы полиция запросила пробить ДНК расчлененного тела по базе данных в Национальной судебно-медицинской службе пять месяцев назад, они бы не нашли никаких соответствий. В то время ДНК Ким Ёнхака не было в базе данных, ведь тогда он еще не был объявлен пропавшим без вести. В итоге несколько деревьев превратились в целый лес.

Подражатель спланировал преступление, спрятав дерево в лесу, чтобы его не обнаружили ни слишком рано, ни слишком поздно. И преступник оставил подсказку, спрятав отрезанный палец в морозилке.

– Правильно, он заставил меня бродить по лесу, и я не видела деревьев вокруг, – сказала Чжису.

Ли Суин прочитал в голосе детектива смесь смущения и гнева.

– В конце концов вы все-таки нашли дерево, детектив. Это ведь только начало, – он надеялся, что тон девушки хоть немного прояснится.

Как только Ли Суин закончил говорить, он снова услышал звук пальчиков, постукивающих о твердую поверхность. Ли Суин наконец-то понял, что она стучала по экрану мобильного телефона. Детектив Хан записывала их разговор на диктофон.

Когда Хан Чжису встала со стула, у нее резко закружилась голова, и ей пришлось схватиться за край кровати, чтобы не упасть. У нее потемнело в глазах, но затем зрение медленно вернулось. Это был долгий день, но он еще не закончился. Она попыталась выпить воды вместо кофе, но сдалась и рухнула обратно в кресло. Узор на халате пациента поплыл у нее перед глазами.

Инспектор Ли Суин взглянул на нее. Хотя, скорее, будучи незрячим, он просто отреагировал на звук.

– Согласно вашему анализу, Подражатель и Ким Ёнхак были знакомы? – Чжису снова включила запись на своем телефоне. Линия на экране колебалась в соответствии с вибрацией звука.

– Вполне возможно. Убийство без взлома, столкновения или драки не может быть совершено иначе, как при условии, что убийца и жертва знакомы. Кроме того, Подражатель учел тот факт, что Ким Ёнхак живет один и сообщить о его исчезновении будет некому.

– Вы полагаете, что Подражатель – это кто-то из близких знакомых Ким Ёнхака?

– Не из близких. В убийстве нет места чувствам. Это было тщательно спланированное преступление, движимое скорее разумом, чем эмоциями.

– Я хорошо знаю Ким Ёнхака, но не настолько близко… Расследование начинается именно с этого.

– Верно.

– То есть?

Последовала долгая пауза. Хан Чжису заметила, как невидящий взгляд инспектора Ли прошел мимо нее и остановился где-то в пространстве. Она поняла, что его состояние действительно улучшилось.

Девушка наблюдала, как старший инспектор отвечает на ее вопросы и строит логические цепочки. Хотя она и беспокоилась, что его воспоминания на фоне стресса могут спрятаться еще глубже, она постепенно увеличивала интенсивность своих вопросов.

Инспектор Ли справился намного лучше, чем она ожидала. Он даже смог указать на детали, которые она сама не заметила. Можно ли, потеряв память, прослушать краткое изложение дела, состоящее буквально из пары предложений, и связать убийство, отрезанный палец и Подражателя воедино?

Хан Чжису была уверена, что к детективу постепенно возвращаются его утраченные воспоминания. Она почувствовала, как его взгляд снова обратился к ней, как будто он снова мог видеть.

– Подражатель… Он был как-то связан с нашей фирмой? – спросил Ли Суин.

– Нашей фирмой? – переспросила Хан Чжису.

Слово «фирма» было их собственным сленгом, шифром, который следователи использовали, проводя расследования на улице, чтобы не привлекать внимания людей. Он помнит этот сленг!

– Подражатель знает слишком много. У него точно есть помощник внутри фирмы, который сливает ему информацию, – произнес инспектор Ли, не обратив внимания на ее вопрос.

– В таком случае это явно человек со стажем, а значит, может быть кем-то вроде руководителя подразделения, верно?

В полиции «руководитель подразделения» – еще один жаргонный термин, используемый для обозначения старшего сержанта, который еще не получил звания старшего инспектора.

Ли Суин сразу согласился с ее словами.

– Правильно. Возможно, Подражатель намного ближе, чем мы думаем.

Хан Чжису показалось интересным, что инспектор Ли, который даже не мог вспомнить своего имени, помнил их внутренний сленг.

– Мне очень интересно, как именно Подражатель появится в ваших воспоминаниях, старший инспектор.

– Это страшно. Смогу ли вообще узнать его?

Хан Чжису наблюдала за каждым движением инспектора Ли. Он сцепил руки и сжал их так сильно, что его костяшки побелели. Она могла понять его страх. Ей пришлось сменить тему:

– Вам что-нибудь снилось в последнее время?

– После того как я перестал принимать лекарства, я сплю не настолько долго, чтобы видеть сны. В основном я сплю всего пару часов в сутки.

– Вам обязательно надо высыпаться.

– Когда я принимаю лекарства, у меня кружится голова, как будто все застилается пеленой. Я должен вспомнить Подражателя, пока убийства не продолжились.

Хан Чжису медленно встала. Когда голова перестала кружиться, она смогла взглянуть на ситуацию объективно.

Серийный убийца Подражатель и потерявший память старший инспектор Ли. И она сама – младший инспектор детектив Хан. Ли Суин подтвердил ее догадку – что расчлененное тело, обнаруженное пять месяцев назад, принадлежало Ким Ёнхаку, убитому Подражателем.

Она поняла, что самый верный способ поймать Подражателя – покопаться в голове инспектора Ли. Ей придется постоянно к нему приходить. Покачав головой, пытаясь снова не потерять сознание, Чжису сказала:

– Отдыхайте. Только тогда у вас будет достаточно сил, чтобы преследовать Подражателя.

Вместо ответа Ли Суин выпрямился. Детектив Хан завершила запись и отправила файл начальнику О Дэёну по электронной почте.

Как только передача файлов была завершена, она сразу же получила от него ответ. К его письму были прикреплены три фотографии. Это случилось впервые, раньше он не отвечал на ее сообщения.

Хан Чжису открыла прикрепленный файл и посмотрела на изображение. Первой была фотография с места преступления. Очевидно, тело уже унесли, а на полу на месте происшествия была огромная лужа крови. Судя по количеству крови, жертва не выжила. Это было убийство. Хан Чжису почувствовала что-то вроде дежавю, глядя на эту фотографию. Хотя она явно никогда раньше не видела это изображение.

На второй фотографии место преступления было запечатлено с большего расстояния. На полу валялись стулья и компьютерный монитор. Доказательства драки между потерпевшим и преступником. Также она заметила на полу пятно крови, на котором можно было различить след от обуви.

Третьей была фотография трупа. Верхняя часть тела мужчины была покрыта множественными ножевыми ранениями разных размеров.

Только тогда Хан Чжису поняла, почему начальник отдела О Дэён прислал ей эти фотографии. Он отправил их, зная, что она сейчас находится с Ли Суином.

Это было место преступления, совершенного Подражателем.

На ее телефоне появилось уведомление о новом сообщении.

Инспектор Ли Суин отреагировал на звук вибрации и перевел на нее взгляд. «Детектив Хан, вы посмотрели фотографии? Завтра отправляйтесь на место со старшим инспектором Ли Суином». О Дэён кратко проинструктировал ее, не вникая в ненужные подробности.

«Принято», – Чжису отправила ответное сообщение и взглянула на инспектора Ли. Даже на первый взгляд было заметно, что он нервничает. Детектив Хан глубоко вздохнула.

– Что происходит? – спросил Ли Суин.

– Плохие новости. Подражатель снова объявился.

– Почему так быстро..? – детектив издал вздох, похожий на стон.

– Мне приказано завтра выехать на место преступления вместе с вами, старший инспектор, – Хан Чжису говорила деловито и сухо.

Он ничего не ответил. Детектив Хан молча направилась к двери. Взгляд инспектора последовал за ней.

– Хорошо отдохните. Завтра будет тяжелый день.

– Почему так быстро..? – повторил инспектор бессмысленные слова.

Перед тем как выйти из палаты, Хан Чжису снова на него посмотрела. В бледном свете он выглядел совсем больным.

Дверь медленно закрылась.

Глава 7

Детектив Сон Чжиюн достал сигарету. Он горько улыбнулся, пытаясь прикурить, – детектив осознал, что вынул сигарету, только когда она оказалась у него во рту.

Курить на месте преступления было запрещено, как и топтаться по нему в грязной обуви. Так поступали только дилетанты, мешая работе криминалистов. Он медленно покачал головой.

Детектив Сон все еще держал во рту сигарету. Курение посреди хаоса места преступления успокаивало. Внутри дома было уже совсем темно, и предметы расплывались, оставляя лишь нечеткие очертания.

Он включил свет во всем доме. Оглушительный звук сирены приблизился к дому и затих. Послышался шорох, входная дверь открылась.

Судмедэксперты вошли в защитных костюмах, масках, шапочках и бахилах. Взглянув на них, детектив узнал младшего инспектора Го Кёншика и самого молодого члена команды судмедэкспертов Чой Чжонпиля.

Самый младший, полицейский Чой, остановился, пытаясь развесить ленту на полу гостиной, чтобы обеспечить сохранность улик. Это потому что он увидел детектива Сон Чжиюна, который спокойно стоял в уличных ботинках и с сигаретой во рту. Пол в гостиной напоминал проходной двор, затоптанный детективами Чжиюном и Чжису.

Младший инспектор Го направился прямо к Сон Чжиюну.

– Человек пропал пять месяцев назад, но в доме теоретически все равно могло что-то остаться. Ты специально это делаешь? Зачем ты меня вызвал?

– И действительно. Если бы в прошлый раз вы более тщательно все проверили, то нас сейчас здесь бы не было, – младший инспектор Го обвел взглядом дом, а затем снова вернулся к детективу Сон: – Ну и что… что здесь произошло?

Детектив Сон вынул сигарету изо рта и указал на отрубленный палец в раковине.

– Что это такое? – выражение лица младшего инспектора Го, которое и без того было суровым, стало еще жестче.

– Это палец Ким Ёнхака.

– Почему здесь вдруг появился палец пропавшего человека?

– И правда, почему?

– Это какая-то шутка? Что здесь вообще творится?

– Я устроил небольшой беспорядок в поисках улик, – детектив Сон отвел глаза от инспектора Го с двусмысленной улыбкой.

– Ты хоть понимаешь, что улики, найденные таким способом, будет сложно приобщить к делу?

У Сон Чжиюна на этот раз не было оправдания.

– В любом случае сначала я должен был их найти. Я не мог допустить, чтобы дело об убийстве закрыли как дело об исчезновении.

Младший инспектор Го закрыл рот с обиженным выражением лица.

– Ким Ёнхака убил Подражатель, – продолжил Сон Чжиюн.

Глаза Го полезли на лоб при этих словах детектива Сон. Полицейский Чой, стоявший рядом с ними и следивший за разговором, тоже явно нервничал.

– Подражатель скопировал преступление, совершенное Ким Ёнхаком. Убийство, замаскированное под исчезновение.

Детектив Сон повторил то, что ему сказала Хан Чжису. Его самолюбие было задето. Он почти что закрыл это дело, считая, что там нечего расследовать, но вмешалась детектив Хан Чжису из полицейского управления Сеула, не обладавшая никакой юрисдикцией на этом участке. Именно она нашла отрубленный палец и обнаружила связь с преступлениями Подражателя. Как будто от него не было вообще никакого толка и это больше не было его расследованием.

1 Раствор Рингера – это заменитель жидкостей организма, состоящий из неорганических солей, концентрации ионов водорода на том же уровне, что и в сыворотке крови. Разработан в 1882 году британским ученым-медиком Сиднеем Рингером. Широко используется во многих областях физиологии, анатомии и медицины животных. Здесь и далее прим. перев.

2 Сансу-дон – легальный дон, часть района Мапо-гу в Сеуле.

3 Кванхвамунские ворота – главные ворота на южной стороне дворца Кёнбоккун, королевского дворца династии Чосон в Сеуле.

4 SCAS (Scientific Crime Analysis System) – система научного анализа преступности.

5 Кёнгидо – провинция в Южной Корее.

6 Йонсан – административный округ Сеула.

7 AFIS (Automatic Fingerprint Identification System) – автоматическая система идентификации по отпечаткам пальцев.

8 Хуамдонг – административный и юридический дон в Йонсан-гу, Сеул.

9 Имеется в виду личная печать, которой в Корее можно заверять документы вместо подписи. Они небольшие и имеют форму цилиндра. – Прим. ред.

10 Бончондон – административное подразделение района Гванак, Сеул.

11 Канвондо – провинция Республики Корея.

Продолжить чтение