Как бы, протест Манекена

Любому прохожему, идущему по своим делам, не трудно было обратить со стороны внимание на то, что президентский дворец довольно крупного территориального образования, Соединённых Республик Американского Мира (СРАМ) находится в осаде. Огромная толпа бунтующих людей окружила главную ставку страны. Громко кричали и что-то требовали. Но люди, считающие себя особенно осведомлёнными, в данном случае, свидетели происходящего предполагали, что на грани социального взрыва находится не только столица Башенгтон, названная так из-за большого количества небоскрёбов.

Вполне, вероятно, что люди бунтовали во многих городах и селениях СРАМа, требовали для себя, своих родных и близких более нормальных условий жизни, по сути, кардинальных социальных перемен.

Нищета, бесправия, чиновничий и полицейский произвол, рост коррупции, преступность… Можно было долго перечислять то, чем мог быть недоволен народ, летящий в пропасть полного бесправия и узаконенной деградации. По утверждению президента народ требовал того, чтобы он, Вуди Брукс, вышел на главный балкон дворца и в своёй речи обнадёжил, что-то разумное и полезное пообещал, заверил бунтующих, что добрые перемены не за горами и все возникшие трудности – явление временное.

Несмотря на хаос, в которую, как бы, погружалась страна СРАМ, большая часть недовольного народа, всё же, в тайне верила в то, что в ней существование людей придёт в норму. Надо только постараться сорокалетнему, энергичному Вуди Бруксу обратить внимание на зловещие текущие проблемы и устранить их, опираясь на свою команду и окружение. Ведь благо великое заключалось уже в том, что минули те времена, когда в президенты выбирались эгоистичные и глупые старцы и смешливые женщины.

Возможно, что-то после бунта, недовольства людей в такой ситуации многое изменится, придёт в норму. Ничего, что Брукс тоже, как и его друзья, олигархи. Он молод, энергичен, публично ратует за справедливость и свободу. Да и внешне обаятельный, симпатичный: высокорослый, тёмноволосый, кудрявый, кареглазый… Что касается народа, то он всегда будет готов поддержать президента в его конструктивных начинаниях о управлению СРАМом.

Но неведомо было народу, что, по сути, страной без малого триста лет руководят не президенты со своими соратниками, а кураторы из скрытого, но реального теневого правительства, в число которых входят ведущие магнаты этого территориального образования из самых богатых и влиятельных кланов и семей. Они в своих руках издавна держали всё. Умудрялись руководить и элитой многих стран мира, умело созданной ими с помощью разведывательных сообществ СРАМа. Что и как делать на посту президента Вуди Бруксу, не рекомендовал, а указывал один из его помощников старше первого лица страны на несколько лет, редкими светлыми волосами на голове, с глазами навыкат Дамиан Мур.

Он и придумал прозвище Бруксу, неприятное, оскорбительное – Манекен, которое убедительно говорило о том, что и этот президент самая обычная пешка в лапах олигархов и преступной мафии. Вуди Брукс говорил с высоких трибун только то, что ему было позволено, опирался только на заранее для него заготовленный текст речей и публичных выступлений. Конечно, народу всегда чего-нибудь обещал. Так принято даже в условно властных кругах многих стран мира, как говорится, прокукарекать, а там и утро пусть не наступает. Понятно, что СРАМом он руководил так, как ему приказывали через куратора Дамиана Мура.

Но в данной ситуации и теневое правительство страны могло впасть в некоторую растерянность. Действующий президент утверждал, что в воздухе запахло жареным, то есть кровопролитной гражданской войной. Поэтому он готов через своего смотрящего, куратора Мура к тому, чтобы главные олигархи и магнаты дали Бруксу немного больше полномочий. Если он в чём-нибудь «проколется», то его с помощью импичмента и очередных липовых выборов можно заменить другим и все ошибки списать на него.

Даже пристрелить «стрелочника» реально. В любой неадекватной толпе найдётся с десяток, а то и с сотню, неизлечимых идиотов, которые ради «идеи» ликвидируют кого угодно. По давно уже устоявшимся традициям правящие круги в руки исполнительных дураков суют не погремушки, а надёжное огнестрельное оружие, как правило, снайперские винтовки. В стране придуманных и нелепых Рэмбов иначе и не могло быть.

Уже даже само пространство организованных грёз и волшебных сказок практические не излечимо, не говоря о беснующихся толпах, требующих невероятных чудес на руинах разграбленных магазинов. Но тут буквально у каждого представителя «особой» нации свой интерес. Но назревшие требования подавляющего большинства справедливы. Против этого не попрёшь.

Понятно, что текст речи, которую должен был произнести президент с балкона дворца перед какой-либо бунтующей толпой и на всю страну и даже мир, с помощью прикормленного олигархами телевидения, Бруксу написали, сочинили заранее, несколько лет тому назад. Всякого рода подобные события были предусмотрены. Можно кое-что пообещать, но болтать лишнего не стоило. Любые реформы должны проводиться в пределах «возможного» и «разумного».

Почти не обращая внимания на крики за окнами возбуждённой толпы и грохот беспорядочных выстрелов, относительно спокойно в основном, в главном президентском кабинете сидели за небольшим журнальным столиком один из его первых помощников Дамиан Мур и две смуглых секретарши лет тридцати, относительно симпатичных, Аманда Кокс и Грета Холл. Всё трое были в чёрных костюмах, помощник первого лица страны – в мужском, как и положено. А молодые дамы – в женских. Впрочем, в СРАМе могло быть и наоборот. Ничего не скажешь, оригинальные ценности и своеобразная толерантность.

Пили фруктовый напиток и жевали шоколадные конфеты. Как бы, самые обычные будни, если бы только ни крики за окнами и под балконом.

В кабинет с красной папкой в руках вошёл президент, тоже в чёрном костюме в белой рубахе, при галстуке. Он положил её на край столика, подвинул к нему кресло, присел, налил в свободный хрустальный стакан напиток из графина, сделал пару глотков.

– Ну, что будем делать, Манекен? – Мур, как обычно вёл себя в присутствии президента развязано. – Вижу, что народ недоволен. Не понимаю, что ему ещё надо.

– А ты и не поймёшь, теневой руководитель, – серьёзно заметил Брукс. – Не поймёшь потому, что тупой с рождения.

– Да как ты смеешь грубо и невежественно обращаться со мной, Манекен! – возмутился Дамиан Мур. – Кто тебе дал право меня оскорблять?

Пристально посмотрев в глаза своему помощнику и. в принципе, куратору и руководителю, Вуди Брукс предупредил его, что если тот ещё раз назовёт его Манекеном, то он, на правах первого лица страны, разобьёт об его голову графин. Но можно поступить ещё проще. Можно сдать Мура службе охраны и попросить её немного вправить негодяю мозги, неважно, что миллиардеру. Он, Брукс, тоже не бедствует.

А поскольку сейчас в СРАМе создалась экстремальная ситуация, то на правах президента Брукс взял собственным распоряжением взял власть в свои руки. Он может запросто Дамиана в карцер на очень долгий срок или сделать так, что выскочка Мур, вообще, исчезнет.

Открыв от удивления свои широкие и губастые рты, Аманда и Грета многозначительно переглянулись. Невиданное дело: обычно, всегда покладистый и уступчивый Манекен протестовал.

– Не ссорьтесь, мальчики, – прошептала Кокс, – не надо.

– Нам надо сплотиться, – сказала Холл, – в такое непростое для нас время.

– Уважаемый президент Вуди Брукс, – продолжал качать права помощник президента, – проявляет неосторожность и неосмотрительность. Это с его стороны не просто протест, а бунт. Ни в какие рамки не лезет. Я сделаю один звонок – и всё встанет на свои места.

Он полез левой рукой в правый карман своего широко пиджака, извлёк оттуда айфон, нажал на нужную кнопку, но послышались короткие гудки. Потом доброжелательный и приветливый женский голос сообщил, что связи с абонентом нет. Президент пояснил, что по его распоряжению никто из дворца не сможет по сотовой связи никуда позвонить, да и сюда тоже никакие сигналы не поступят. А специальной, правительственной связью может воспользоваться только президент, тем более, сейчас, во время нарастающего хаоса.

После таких разъяснений Дамиан Мур сник. Он лишился возможности управлять государством под руководством теневого, но единственного правительства. Явно то, что на Манекена нашло помутнение.

– Но в любом случае, господин президент именно сейчас вы должны выйти на балкон, – предупредил Брукса его помощник, – и произнести речь, содержательную и оптимистическую. Нельзя терять времени.

– Я в курсе, что эта речь написана несколько лет тому назад, – поделился своими опасениями Брукс. – Там могут быть определённые… нестыковки.

– Всё в тексте нормально, – заверил президента Мур. – Я постоянно её перечитываю.

– Ты очень хочешь, мелкий пакостник, чтобы я сразу получил пулю в лоб? – поинтересовался у него Брукс. – Ты и твои хозяева только об этом мечтают.

– Ты не совсем прав, Вуди, – оптимистично заметила Аманда Кокс. – Может быть, в тебя никто и не будет стрелять или промахнётся.

– Тем более, Вуди, всё под контролем, – заверила президента Грета Холл. – Охрана дворца очень надёжна.

– В это стране не было, нет ничего надёжного, – возразил ей Брукс. – Всякая жирующая дрянь возомнила, что она бессмертна и, в случае чего, укроется от бед и опасностей в своих бункерах.

– Пусть вы президент, – Мур заёрзал в кресле, – но говорите непозволительные слова.

– Под твоим руководством, мелкий хлыщ, – выражение лица президента сделалось суровым, – вы состряпали для меня такую речь, с которой можно отправляться сразу же в гроб. Там пустые слова. Жалкая софистика и бред, ничего конкретного. У нас ведь не все люди такие тупые, как ты Мур.

– А что мы ещё можем сказать народу? – на какую-то секунду помощник президента Дамиан стал откровенным. – Никто и ничего из нашего окружения менять не собирается. Пусть готовятся к худшему.

– Вот по этой причине бред, с которым мне пришлось бы выступать перед людьми, – сказал Вуди Брукс, – я отправил в мусорную корзину. Ему место только там.

– Ты что, неуязвимый, что ли, Манекен? – взорвался Мур и тут же успокоился. – Прошу прощения, господин президент.