Рассказы из русской истории. Петр I. Начало. Книга третья

Правление Петра Первого Великого делит русскую историю на две части. До Петра – это Московское царство, Великое княжество Московское.

Это история цивилизации, берущей свое начало от Древней Руси и византийского наследства. Для Запада мы по-прежнему Московия, для себя – уже Россия.

После Петра – это Российская империя, которая с тех пор и по сей день, уже триста лет, – одна из величайших держав мира.

Спокойное время

Что же из себя представляла Россия до рождения Петра и в первые десять лет жизни маленького мальчика Петруши Романова? Этот период русской истории не был насыщен какими-то особыми событиями. А для самого маленького Петра, в целом, был довольно счастливым.

Наше повествование об этом куске его жизни не будет перенасыщено битвами, сражениями, заговорами, убийствами, кровопролитием. Это рассказ о времени относительно спокойном. А значит, есть возможность спокойно поговорить о том, как сформировался характер будущего Петра Великого. Мы ведь помним – все в человеке закладывается в детстве.

А. М. Васнецов. Москва конца XVII столетия. На рассвете у Воскресенских ворот. 1900

Такой столицу видел маленький Петр

Давайте обо всем по порядку. На момент рождения Петра Алексеевича Романова Россия – это слабое государство. Оно интересно Западу постольку-поскольку. Отдаленная периферия Европы. Сельскохозяйственная страна, промышленности практически нет. Экспорт исключительно сырьевой – пушнина, слюда (заменитель стекла), деготь, пенька, конопля. Правда, все это – стратегические товары.

Плюс ко всему это торговля не прямая, а опосредованная, через кого-то. У России нет выхода к теплым морям. А водные пути – это основа экспорта и импорта. Торговля идет кое-как, кружным путем, в обход Скандинавского полуострова через Архангельск. Это дорого, далеко, неэффективно и всегда через посредников. Давно прошли золотые времена, когда через Древнюю Русь проходили знаменитые торговые пути «из варяг в греки», с Балтики непосредственно в Византию, центр мира того времени. Или по второму торговому пути из Северной Европы через Волгу на Каспий и далее в Персию.

Петер Шенк. Карта России (Московии). 1700

Крым еще не наш

Достаточно взглянуть на карту конца XVII века, и сразу становится понятно: тогдашняя Россия – абсолютно «внутреннее» царство, отрезанное от всех ключевых торговых путей. Несмотря на огромную территорию, она варится в собственном соку, мало соприкасаясь с внешним европейским миром. Хотя, пожалуй, это западническая парадигма: на юге и востоке Россия активна и успешна. Но там Европы нет. Колоссальные пространства страны – еще не преимущество, а тяжелое бремя. Россия практически пуста, не заселена. Населения очень и очень мало. Уже в 15–20 верстах от Кремля, чуть дальше современной МКАД, начинались непролазные леса с медведями и волками.

Когда Россия «выйдет из леса»

После Петра, как я уже сказал, это уже совершенно другое государство с другим внутренним устройством. Это империя, обладающая принципиально иным весом, другими амбициями в европейских и, значит, мировых делах.

Кстати, на тот момент было только две империи в Европе. Первая – Священная Римская, или «Священная Римская империя германской нации», как она официально называлась. Это государство, которое воспринимало себя преемником древней Римской империи.

Вторая – Османская империя, которая тоже владела большими территориями в Европе. Османская империя, как ни удивительно звучит, считала себя не только частью тюркоязычного азиатского мира, но и собственно преемником Византии, второго Рима! С той лишь разницей, что преемником не христианским, а мусульманским.

Что касается Священной Римской империи, то это было весьма условное государство. Не имеющий четкой вертикали власти децентрализованный конгломерат германских, итальянских и прочих княжеств, герцогств, городов. Император (кстати, это выборная, а не наследуемая «должность») «императорствует», но совершенно ничем не правит.

Появление на европейской карте огромной Российской империи полностью меняет политический ландшафт. Да, конечно, на тот момент были и колониальные империи: Испания, Португалия, Британия, Голландия. Но их статус был особым, сравнивать с Веной (основной резиденцией императоров-германцев), Константинополем и Петербургом – на тот момент – было бы не совсем корректно.

Петр не дожил до того славного времени, но уже спустя полвека после его правления Россия из европейского захолустья превратится в мощнейшую державу. Сама будет сажать на европейские престолы правителей – и это не фигура речи. Мы определяли королей для Польши, да, по сути, и для Швеции.

Стефано Торелли. Портрет императрицы Екатерины II. 1763–1766

Золотой век империи

Через 75 лет после смерти Петра в России будут гордо говорить, что без соизволения матушки-императрицы Екатерины II в Европе не смела выстрелить ни одна пушка. Из России повезут не только лес-пеньку, но и чугун, полотно… Наша страна станет крупнейшим производителем и экспортером железа в мире. И будет практически полностью обеспечивать европейские флоты парусиной. Русская артиллерия станет лучшей в Европе, а русский военно-морской флот раз за разом будет громить и турецкие, и шведские эскадры.

А. Д. Кившенко. Вступление русских войск в Париж. 1880

Мгновения наивысшего торжества

От русских солдат в панике побегут все противники – от янычар до пруссаков. Настанет день, когда русская армия сокрушит сильнейшую в Европе армию Наполеона и вступит в Париж, столицу самой передовой и сильной континентальной державы той эпохи.

Придет время, когда русских писателей будут переводить на все языки мира, а для русских художников придется создавать отдельный Русский музей. Санкт-Петербург, основанный Петром, станет одним из самых красивых городов планеты.

Петр всего этого не увидит, это все будет после него, и это будет благодаря ему…

Петр I полностью изменит и внутренний уклад жизни страны, сословный состав общества, сами общественные отношения. Изменит даже отношения между мужчинами и женщинами и вообще роль женщины в общественной жизни[1].

Те грандиозные перемены, которые проведет Петр, сравнимы только с переменами, которые принесут революции 1917 года.

Что за личность?

Интерес к личности Петра до сих огромен. И для понимания этой выдающейся личности давайте ответим на ключевые вопросы.

Сумел ли он изменить, модернизировать Россию?

Да, сумел.

Смог ли он построить устойчивую самодостаточную систему госуправления, которая могла бы существовать самостоятельно, без его каждодневного участия, без режима ручного управления, без его феерической энергии?

Нет, не смог. Совсем не смог. Правда, скажу вам по секрету, никто после него тоже не смог этого сделать.

Как обстояло дело в России при Петре со свободой личности, с правами человека?

Если откровенно, никак не обстояло. Не было никаких свобод. Петр в своей стране вообще ни за кем никаких прав не признавал. Кроме собственного – казнить и миловать. На то оно и самодержавие, в этом суть абсолютизма. Был ли Петр суров?

Еще как. И не просто суров, а жесток. На уровне «классического европейского средневекового зверства». Про знаменитое утро стрелецкой казни мы с вами поговорим позже.

Отмечу, правда, что и правоприменительная практика, и законы того времени в Европе были еще хуже российских. Например, в Великобритании в те же годы смертная казнь применялась как в самые дикие времена. Примерно за 200 видов преступлений, то есть практически за каждое второе. Виселицами были уставлены дороги в окрестностях городов лучших европейских государств. Профессия палача была почетна и уважаема, она входила в систему городского управления, как бы сейчас сказали, в систему ЖКХ. Прилично оплачиваемая должность, как правило, передавалась по наследству. Попасть в высшую «лигу» заслуженных палачей было непросто.

Отношение к пыткам, к казням было в обществе совсем иным. Казнь для народа в те времена – своего рода театральное представление. Зрители охотно собирались на главных площадях европейских городов поглазеть, обсудить, посудачить.

Неизвестный художник. Казнь Карла I в Англии. 1649

Король дает «представление» для народа

Я ни капли не оправдываю Петра за его жестокость, но надо понимать, что действовал он вполне в духе своего времени[2].

Следующий вопрос. А как насчет социальных лифтов? Появилась ли при Петре возможность выбиться в люди, добиться успеха? (Не забываем, что успех отдельного человека важен для успеха страны в целом.)

Да, появилась. Таких примеров в петровское время много.

А как политика Петра отразилась на жизненном уровне народа? На благосостоянии? Как сейчас говорят, вырос ли индекс счастья у российского населения?

Нет, не вырос. Простым людям при Петре жилось тяжко. Очень тяжко. С этим вопросом еще хуже, чем с правами человека.

Был ли задан вектор дальнейшего развития страны? Сумел ли Петр угадать то направление, которое вело Россию вперед, вверх, вширь – к имперскому величию?

Да. Это очевидно. И это главное его достижение.

Черно-белой истории нет

В истории все всегда сложно, неоднозначно и многогранно. Черно-белой истории не существует.

Личность Петра вызывала споры еще при жизни. Для кого-то он был антихристом, для кого-то – полубогом. Будем разбираться.

И как обычно, стремлюсь я рассказывать не столько о петровской исторической эпохе, не об истории государства Российского, не о производственных отношениях и производительных силах, не об экономике… Об этом тоже поговорим, но вскользь. Я буду стремиться рассказывать о личности Петра I и о людях, которые были рядом с ним.

Г. С. Мусикийский. Портрет Петра I. 1720

Прижизненное изображение. Похож?

Напомню: важно опираться в этом не на современные оценки, а на исторические свидетельства того очень далекого от нас времени. Мораль – вещь переменная. Очень быстро меняются нравы, меняются представления о том, что такое хорошо и что такое плохо.

Вот вы, когда делаете утреннюю зарядку, возьмите палку, заведите руки за спину, просуньте палку под локти. Руки не разводить! А теперь поднимите их с палкой вверх. Неудобно? Ну-ка, гляньте в Интернете, что значит «вздернуть на дыбу». А ведь это даже не считалось какой-то изощренной пыткой, так, метод проведения следственных мероприятий. Сейчас даже в каких-нибудь самых «кровавых диктаторских режимах», наверное, постесняются пытать на дыбе, а тогда, в Европе, обычная практика. Далеко не самая изощренная. Говоря о жестокостях прошлого, не стоит давать оценку исходя из наших сегодняшних представлений о добре и зле. Петр – не мать Тереза. Но нам важно попытаться понять логику, мотивы поступков Петра, который хоть и был облечен исключительной властью, но при этом все-таки оставался человеком.

Постараться понять не только Петра, не только собственную историю, но, возможно, и самих себя. Откуда мы взялись, почему мы такие, а не другие, почему мы не европейцы в протестантско-англосаксонско-германском понимании этого слова? Почему Россия стала после Петра именно такой?

Закончим мы наше затянувшееся вступление словами Александра Сергеевича Пушкина:

Земли много, людей мало

Петр появился на свет в самом большом государстве Европы. Но далеко не в самом сильном. Выхода к Балтийскому морю нет. Представьте себе современный Центральный федеральный округ. Там, где сегодня Ленинградская область, не говоря уже об Эстонии, Латвии и так далее[3] – это все владения Швеции. Царицын[4], нынешний Волгоград, Астрахань – это московские владения, но это дальняя-дальняя периферия.

К югу от Воронежа и Белгорода лежит Дикое поле. Это земли, через которые на Русь регулярно совершаются набеги крымских татар. Вообще, Крымское ханство – мощное и агрессивное государство, оно грабит соседей, забирает их жителей в рабство. В России даже существовал специальный налог, так называемая крымская деньга, для выкупа русских людей, попавших в рабство к крымчакам[5].

Астрахань в 1630-х годах. Из книги путешествия по Московии Адама Олеария. Издание начала XVIII в.

Край далекий, но нашенский

За Уралом, в Сибири – и вольница, и освоение новых территорий, и начало строительства поселений. И знакомство, обычно весьма миролюбивое, с новыми народами. Этакий русский фронтир образца XVII века.

Если мы посмотрим к югу от Урала, там начинаются степи. Это тоже не русские земли.

Сегодня путь из Москвы в Калугу – это два часа за рулем, если без пробок. Ну или часа три на электричке. А тогда самое быстрое – четыре дня на лошадях! Дорог вообще нет, в лучшем случае разбитые проселки, практически непроходимые во время распутицы весной и осенью. Городов мало, деревень мало, вообще людей очень мало. Страна не заселена.

Кстати, в Европе с дорогами было не лучше. В то время самыми хорошими дорогами считались римские, проложенные еще полторы тысячи лет назад. Но Европу спасают энергичное население и, конечно, размеры. Территория любой европейской страны по сравнению с Россией компактная и небольшая.

Вспомните Гоголя: из нашего города «хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь». Все это еще касательно тех мест, куда вообще ведут какие-то дороги. Потому что, скажем, до самого северного города России той поры – Пустозерска никаких дорог нет. Никаких. Даже на телеге было не доехать, только пешком, ведя лошадь на поводу.

А. П. Рябушкин. Московская улица XVII века в праздничный день. 1895

В Москве-то еще ничего, все-таки столица

Сейчас этого города нет. Он покинут и забыт. А тогда это была важнейшая северная крепость. Через него продавали пушнину английским купцам в Европу[6]. И вообще – оплот России на Севере. И там тоже живут люди, есть власть, система управления, там церкви, какая-то устоявшаяся жизнь. Кстати, именно в Пустозерске держали в заточении протопопа Аввакума, здесь и казнили.

П. Е. Мясоедов. Казнь протопопа Аввакума. 1897

Ужасы нашего городка Пустозерска

До Томска или Тобольска из Москвы едут год. До Иркутска едут два года. Трясутся в телеге, вышагивают пешком рядом с возком, пережидают разливы рек, сильные дожди или морозы. Воевода, назначенный в Якутск при первом царе династии Романовых, Михаиле, три года добирался до пункта своего назначения. Сегодня это несколько часов на самолете.

И. Г. Ведекинд. Портрет царя Михаила Федоровича. 1728

Большая ему досталась страна

Не могу не вспомнить и другую историю, которая происходила много позже после Петра, уже в XIX веке. На Камчатке был местный глава администрации, как сейчас бы сказали. Человек образованный, любил читать свежие газеты. Это уже был, повторю, XIX век, вполне цивилизованный по историческим меркам. Каждое утро он садился за стол и перед завтраком просматривал новости. Каждое утро ему подавали свежую газету. Этого числа, этого месяца. И он внимательно изучал петербургскую жизнь, новые решения правительства, указы, новости в мире, и только потом приступал к исполнению служебных обязанностей. Только газету ему подавали – минус год. Число, месяц, все сегодняшнее. За этим строго следили. Но год назад. То есть столичные газеты поступали в Петропавловск-Камчатский с годовой задержкой.

А представьте теперь, что там происходило до Петра!

По этим колоссальным пространствам раскидано очень редкое население. Считается, что тогда в стране жило примерно 14 миллионов человек. Это существенно меньше, чем во Франции, в Италии, и даже меньше, чем в Речи Посполитой. И это очень приблизительная цифра, потому что переписи населения до Петра не проводилось. Был только учет дворов, «подворные списки». Для хоть какой-то систематизации налогообложения.

Исходя из количества дворов и определяли «на глазок» численность населения.

Где сыщется столица как Москва?

А что столица, Москва? Как там было в те времена? Допетровская Москва – это город с ярко выраженным своеобразием. Большой, по сравнению с европейскими столицами, утопающий в зелени. Конечно, большим он казался только по меркам тех лет. А так он вполне умещался в пределах Садового кольца. К примеру, местность Арбат, где сейчас находится МИД, была уже окраиной.

А. М. Васнецов. Старая Москва. Улица в Китай-городе начала XVII века. 1900

Крафтовая столица

Кстати, отец Петра, царь Алексей Михайлович зачем-то переименовал Арбат в Смоленскую улицу. И лишь потом, в постпетровские времена, историческое название знаменитой улице вернули. Так что видим, что практику переименования улиц придумали не большевики.

М. И. Скотти. Минин и Пожарский. 1850

Кремль – там!

Дома в Москве большие, просторные, стоящие отдельно друг от друга. Не как в Европе, где буквально стенка к стенке. Дома закрываются на большие кованые засовы, в них широкие лестницы, вокруг дворики, фруктовые сады и очень много церквей. Нам, конечно, сложно представить Москву той эпохи, но ясно, что архитектурно это был очень красивый, цельный город, с расписными церквями, изумительной резьбой на жилых постройках. Он явно отличался от вонючих каменных джунглей тогдашних европейских столиц.

Можно долго рассказывать и о Московском Кремле. Это мощная европейская крепость, с несколькими рядами стен. Он тогда еще и находился, по сути, на острове, с трех сторон окружен водой. Крепость абсолютно неприступная. Не было ни одного случая в истории, когда каменный Кремль был бы взят штурмом – настолько грамотно он был укреплен и продуман с инженерной точки зрения.

Вот, например, Минин и Пожарский: они прекрасно понимали мощь Кремля и не стали даже пробовать его штурмовать, просто обложили поляков со всех сторон. И ждали, когда засевшие там оккупанты съедят лошадей, крыс, котов, собак и начнут есть друг друга. Штурмовать саму крепость было опасно и бессмысленно.

А. М. Васнецов. Красная площадь во второй половине XVII века. 1925

Обратим внимание на исторически белый цвет Кремля (покрашен известью)

Красная площадь – это большой рынок, застроенный всякими деревянными лавками и амбарами. Мостовые московские, конечно, не каменные, камень дорог. У нас они были деревянными, либо из бревен, либо из струганых досок, как в свое время в Новгороде. Раз в несколько лет эти мостовые меняли. Осенью и весной они, конечно, были покрыты толстым слоем грязи, зато зимой – чистым, приятно хрустящим под ногами снежком.

Отец

С 1645 года в Московском царстве правит второй государь из династии Романовых, отец Петра, Алексей Михайлович. Большинство историков сходятся во мнении, что по деловым качествам это был разумный правитель. А по человеческим – Алексей Михайлович вообще был умный, жизнелюбивый и добрый человек. Последнее – большая редкость для руководителя огромной страны, обладающего неограниченной властью.

Неизвестный русский художник второй половины XVII века. Портрет царя Алексея Михайловича. Школа Оружейной палаты. Конец 1670-х – начало 1680-х

Тишайший разобрался и с Разиным, и с т. н. Украиной

Мы называем царя Алексея Михайловича Тишайшим.

Но «Тишайший» – это не прозвище, как может показаться. Это титулование, которое появилось в Москве в результате постоянных дипломатических контактов Руси с Западом. При переводе с латыни обычное величание европейских монархов Clementissimus («Милостивейший») у нас почему-то перевели как «Тишайший». Так в длинном титуле московских государей появилось это слово.

«Тишайшими» были и Алексей Михайлович, и его сын Федор Алексеевич, и другой его сын, которого, возможно, несправедливо называли слабоумным, Иван Алексеевич Романов. И даже Петр в начале своего правления назывался Петром Алексеевичем Тишайшим. Сложно нам сейчас представить Петра Великого этаким «Тишайшим», но по документам было именно так[7].

Возвращаясь к Алексею Михайловичу, приведу свидетельство одного иностранного дипломата: «Нрав его – истинно царский, он всегда важен, великодушен, милостив, благочестив. В делах государственных сведущ и весьма точно понимает желание иностранцев. (“У кого чего болит, тот о том и говорит” – дипломат, конечно, писал о себе, своих проблемах. Но характер царя передал точно.) Большую часть дня он употребляет на дела государственные. (Редкость для любого монарха той поры!) Кроме того, немало занимается благочестивыми размышлениями. На охоте бывает редко. (Сравните с не вылезающими из охот, своего главного развлечения, европейскими государями того времени.) Посты, установленные церковью, соблюдает строго…»

Алексей Михайлович, правда, любил особую охоту – соколиную. Московский район Сокольники получил название именно от этого увлечения царя. Он в этом «охотничьем» вопросе разбирался глубоко, содержал питомник специально обученных птиц. И даже написал трактат об особенностях национальной «соколиной» охоты.

Еще царь Алексей Михайлович любил играть в шахматы, как, кстати, и Иван Грозный. Ему нравились рассказы о путешествиях и далеких землях. И вообще, был, как сказали бы сейчас, «убежденным западником». Он заводил полки «иноземного строя», создавал первые мануфактуры…

Театра еще не было, но при нем появились театральные представления заезжих трупп, «игрища», как их называли. В его дворце висели картины и даже зеркала. Невиданная тогда вещь.

В общем, вполне европейский монарх. В селе Измайлове по приказу царя посадили виноградники. На протяжении целой версты, то есть значительно больше километра. Там же разбили сад с заморскими деревьями. Вот такой райский уголок, «парадиз», был в Москве XVII века. По этому замечательному фруктово-виноградному саду впоследствии любил гулять с наставниками маленький царевич Петр[8].

А. Д. Литовченко. Итальянский посланник Кальвуччи рисует любимых соколов Алексея Михайловича (фрагмент). 1889

Взвейтесь, соколы, орлами!

Сам век, в котором правил царь Алексей Михайлович, конечно, тишайшим не был. Историки называют его бунташным. Это и кровавый бунт Степана Разина, и война с Турцией, и война с Польшей. И присоединение «окраины» Украины, и постоянные набеги крымских татар.

Н. С. Самокиш. Бой разинцев с правительственными войсками на реке Алатырь. 1936

Бунташный век

Вацлав Холлар. Подлинный портрет кота Великого князя Московии. 1663

Похож

Алексей Михайлович вовсе не был таким сказочным царем-увальнем. Лично водил войско на войну и был весьма осмотрительным и разумным полководцем. По крайней мере ни одного крупного поражения с ним не связано[9].

Есть одна забавная история про то, как известный тогда чешский художник Вацлав Холлар, он работал в технике офорта, сделал в 1663 году работу «Подлинный портрет кота Великого князя Московии». Он, как считали современники, является закамуфлированным портретом самого царя Алексея Михайловича.

Правителей было принято изображать в официальном, парадном одеянии. Такие портреты обычно мало передавали суть человека. А тут – кот, в котором виден именно характер царя. И мягкий, и суровый, и уши торчком. Весьма серьезный кот-царь получился[10].

Весь в мать

Петр родился от второй, молодой жены Алексея Михайловича. Кстати, все Романовы по мужской линии царя Алексея Михайловича были довольно слабые, болезненные. А вот Петр же, наоборот, был очень силен и высок, «официально признанный» рост – 2 метра 4 сантиметра.

Великан. Представьте, обычные люди ему были где-то ниже плеча. При этом Петр очень худой, с узкими плечами. В нынешних петербургских музеях любят рассказывать про его 48-й размер одежды. Верится с трудом. Думаю, кафтаны, на которые они ссылаются, просто усохли от времени. При огромном росте у него маленький размер ноги. Он не любит стоять, все время находится в движении. Не идет, а практически бежит. Его сподвижники вынуждены тоже бежать трусцой за ним. Он не очень складный, но очень сильный физически.

М. М. Шемякин. Памятник Петру I в Петропавловской крепости

Говорят, похож

Есть памятник работы Шемякина в Петропавловской крепости. Почему-то считается самым точным изображением Петра. На мой взгляд, это полная галиматья, какая-то карикатура на императора. Но с художника какой спрос? Он так видит. На самом деле наиболее точное изображение Петра – это картина Годфри Неллера 1696 года. На картине Петру 25 лет. Если убрать парадные доспехи, мы увидим довольно симпатичного молодого человека с круглым лицом, усиками, худощавого. Но эта худоба заметна только из-за его большого роста.

Годфри Неллер. Портрет Петра I. 1696

Симпатичный молодой человек – как раз для обложки

«Петр был великан, без малого трех аршин ростом, целой головой выше любой толпы, среди которой ему приходилось когда-либо стоять, – пишет историк Василий Ключевский. – Христосуясь на Пасху, он постоянно должен был нагибаться до боли в спине. От природы он был силач; постоянное обращение с топором и молотком еще более развило его мускульную силу и сноровку. Он мог не только свернуть в трубку серебряную тарелку, но и перерезать ножом кусок сукна на лету».

Луи де Сильвестр. Портрет Августа Саксонского Сильного. 1718

Развязывал кочергу

Добавлю, что любимой забавой Петра было взять монету, тогда они были довольно крупными, двумя пальцами согнуть ее пополам и подарить какой-нибудь девушке в качестве сувенира. Со словами, мол, найдешь парня, который разогнет, смело выходи за него замуж, крепкий парень, значит.

Кочергу он сгибал просто шутя. Со своим другом и собутыльником Августом Саксонским Сильным они, выпив, любили почудить. Петр завяжет кочергу, а Август, тоже парень неслабый, (прозвище подтверждает) ее развязывает[11].

Неизвестный художник. Портрет Натальи Кирилловны Нарышкиной. 1694

Он вышел ростом и лицом – спасибо матери с отцом

Первая жена Алексея Михайловича не преодолела в сыновьях наследственность – династическую хилость и болезненность потомства патриарха Филарета (Романова). А вот Наталья Кирилловна Нарышкина, вторая жена и мать Петра, сумела. Петр пошел в мать и ростом, и статью и был очень похож на одного из ее братьев, своего дядьку – Федора[12].

Несколько слов о здоровье Петра. Это, естественно, играло потом большую роль в жизни царя и всего царства. С современной точки зрения больных в те времена практически не лечили. Либо человек излечивался сам с помощью бани, трав, кровопускания, либо умирал. Спасал только невиданной силы иммунитет, которым обладали тогдашние люди. Спасала непотревоженная экология.

Была колоссальная детская смертность. Жесточайшего естественного отбора не миновали даже царские дети, у которых условия жизни были несоизмеримо лучше, чем у обычного населения. При максимально хорошем уходе за новорожденными из десяти детей первого царя династии Романовых Михаила, деда Петра, до взрослого возраста доживают лишь четверо. То есть детская смертность в царской семье 60 (!) процентов.

Из тринадцати детей Алексея Михайловича, рожденных Марией Милославской, взрослыми станут только шесть. Менее половины! Из трех детей, рожденных Натальей Нарышкиной, жить останутся двое. Девицы Романовы были более живучи, чем мальчики. И так получилось, что Алексей Михайлович стал отцом целого выводка неплохо, по тогдашним меркам, образованных царевен. Жаль, замуж ни одна из них так и не вышла.

Горькая судьба сестер

Причины понятны. За кого может выйти замуж царская дочка? Их было шесть, включая царевну Софью, о ней разговор пойдет отдельный. Православные царевны могут выйти только за православных, причем равных им по статусу. Кто у нас православные государи в те времена? Черногорский владыка? Ну еще молдавский князь? Все. Список исчерпан.

Все православные страны тех лет, Сербия, Греция, все под турками. Значит, надо выходить замуж за своих бояр.

Тут встает вопрос и права, и традиции тех лет. Выходя замуж, девица обретает титул и состояние своего супруга. Она «ЗА мужем». То есть боярская дочь Нарышкина с момента замужества – государыня. А если царская дочь, царевна выходит за дворянина, она с того дня – обычная дворянка. И все. Жизнь потеряна. Найти же ровню практически невозможно.

М. П. Клодт. Терем царевен. 1878

Все круто, но замуж охота

Были редкие (и, увы, все неудачные) попытки выдать царевен замуж за европейцев. Крупные европейские монархи смотрели на московитов и их царевен свысока. Так, Борис Годунов пытался выдать свою дочь за заморского принца, протестанта. К протестантам на Руси относились все же получше, чем к католикам. Те были уж совсем неприемлемы, они – раскольники и вероотступники, а вот протестанты вроде как… враги католиков? Враг моего врага, получается. И, пожалуй, можно попробовать. Вставал, конечно, вопрос смены веры, места жительства, приданого. Был и принц Густав Шведский, и эрцгерцог Максимилиан, и принц Иоганн Шлезвиг-Гольштейнский, брат датского короля Христиана IV. Последний вроде на все уже согласился, но… Заболел горячкой и перед самой свадьбой умер.

Неизвестный художник. Парсуна с изображением Бориса Годунова. Конец XVII в.

Писан по памяти и описаниям

На такие резкие шаги – выдать дочь за иноземца и иноверца – мог отважиться только такой ярый западник, как Борис Годунов. После этого заморских принцев больше в качестве женихов царским дочкам не рассматривали.

Питер Пауль Рубенс. Три грации. Ок. 1635

Диета рубенсовским женщинам не помешала бы

Так что все многочисленные дочери Алексея Михайловича – и умные, и образованные, и собой пригожие (уж точно не хуже всяких рыхло-белесых (смотрите портреты Рубенса / Рембранта) англо-голландок) своего личного счастья не нашли.

Царь женился на другой

Во время родов тринадцатого ребенка супруга царя Алексея Михайловича Мария Милославская умирает.

Проходит какое-то время, и царь женится повторно. Его выбор остановился на воспитаннице своего ближайшего друга, неформального премьер-министра, боярина Артамона Сергеевича Матвеева.

История, как Наталья Нарышкина попала в дом боярина Матвеева, весьма романтична. По преданию, Артамон Сергеевич проезжал мимо селения Киркино, это рядом с современной Рязанью, и увидел там девочку лет 11–12, которая стояла у избы и горько плакала. Боярину стало жалко девочку, он остановился и спросил, почему девочка плачет. И юная Наталья рассказала историю о своей подруге, которую то ли убили лихие люди, то ли она сама покончила с собой из-за несчастной любви. Рассказ тронул боярина, и он решил взять девочку себе в дом на воспитание.

И. Фоллевенс Старший. Посмертный портрет А. С. Матвеева. 1700

Умел сосватать

Это Киркино в Рязанской области существует до сих пор. Там любят вспоминать эту историю. Но, думаю, сия легенда родилась уже потом. Потому как выяснилось, что девушка – дальняя родственница самого Матвеева. Так или иначе, Наталья Нарышкина оказалась в доме Артамона Сергеевича[13].

Ну а дальше все просто. Матвеев, зная, что Алексей Михайлович очень переживает о смерти супруги, детей много, а хозяйки нет, пригласил царя на званый обед, где «совершенно случайно» рядом с ним оказалась молодая, красивая воспитанница боярина.

Царь мгновенно влюбился. Ему тогда было за сорок, довольно молодой человек по современным меркам, тогда, конечно, «степенный муж».

Наталье был 21.

Игрушки царевича

Царь взял ее в жены, у них родились трое детей. Будущий император Петр и еще две дочери, одна из которых умерла во младенчестве. А со второй дочерью, своей сестрой Натальей, Петр будет дружен всю жизнь.

Когда родился царевич, конечно, был праздник. Палили пушки. Есть очень интересное описание, как праздновали в Москве рождение Петра. Там один очень любопытный момент. Половину документа рассказывается о том, как много было сладостей на пиру. Как и кого царь Алексей Михайлович одаривал цукатами, головами сахара, леденцами, засахаренными фруктами и прочими сладостями и «индейскими овощами», как тогда говорили. Видимо, в те времена это воистину была огромная ценность, раз попало в летописи. И это было знаком особой царской милости. Кариеса тогда не знали. Кариес – болезнь XX века, когда сахар стал обыденным. А нет сахара – нет и кариеса.

Резьба на парадной кружке царя Алексея с изображением венчания с Натальей Нарышкиной. 1903

Первый шаг к Петру Первому

Папа очень любил сына Петю, как всегда папы любят поздних детей. Баловал всячески. Но, как мы понимаем, никаких шансов на престол у маленького Пети не было. У отца от первого брака два старших сына – Федор и Иван – плюс шесть взрослых дочерей. Не дойдет очередь до Петра ни при каких обстоятельствах.

С. М. Шухвостов. Внутренний вид Алексеевской церкви Чудова монастыря в Московском Кремле. 1866

В год разрушения большевиками монастырю исполнилось 565 лет

Кстати, никто не знает, почему мальчику дали такое имя. Ни у Романовых, ни у Нарышкиных никогда никаких Петров не было. Более того, и у Рюриковичей за все столетия был лишь один Петр – один из младших сыновей Дмитрия Донского. К тому же это имя было совершенно не распространено на Руси. Так что – загадка…

Портрет Петра конца 1670-х годов

Хороший мальчик

Рождение Петра было настолько несущественным фактом с династической, государственной точки зрения, что не сохранилось никаких сведений, где же именно он родился. Известно – в Москве. А где точно? Не записали. Крестили его в Чудовом монастыре, крестным отцом стал царевич Федор, будущий царь.

По обычаю, с новорожденного «сняли меру». «Снять меру» значит написать икону, сантиметр в сантиметр, вершок в вершок соответствующую росту младенца. Сейчас-то в роддомах сообщают рост и вес. А раньше делали мерную икону. На ней и рост зафиксирован, и будет она сопровождать, защищать своего владельца всю жизнь.

По сохранившимся отзывам, Петр с детства был очень крепок физически, любил шумные подвижные игры. У него в горнице вскоре появились (цитирую список):

конь деревянный потешный,

пушки деревянные,

корабли серебряные с каменьями,

барабаны,

луки маленькие,

булавы,

шестоперы,

пистоли,

сабли,

прапорцы (знамена)…

И всякие другие игрушки, свидетельствовавшие однозначно: мальчик с ползунков увлечен военным делом. Отец баловал его до такой степени, что создал так называемый потешный Петров полк. Так что первый Потешный полк был не Преображенский, как принято считать, а созданный Алексеем Михайловичем Петров. Это были молодые ребята, одетые в одинаковые зеленые мундиры, и вооруженные, надо сказать. И вот ими командовал мальчуган Петр – в свои неполные четыре года. Малыш ходил, размахивал руками, отдавал какие-то команды. Папу-царя это очень забавляло.

Продолжалась эта идиллия недолго. Петру не было и четырех лет, как отец неожиданно умер. Начиная с этого момента баловать его перестали. Царем стал пятнадцатилетний Федор.

Ну здравствуй, брат

Эта смерть разделила царский двор на две непримиримые группировки. Ведь фактически Алексей Михайлович оставил после себя две семьи. В одной – два сына и шесть дочерей, во второй – сын и две дочери. И Нарышкины, и Милославские имели мощный клан родственников, занимавших важнейшие посты в государстве.

Мария Милославская с сыновьями Алексеем и Феодором. Деталь иконы Симона Ушакова «Похвала Богоматери Владимирской (Древо Московского государства)». 1668

Попасть на икону… Это ж надо быть святой. Или минимум царицей

При жизни царя противоречия кланов как-то сглаживались, но теперь обострились до крайности. Так было всегда и в России, и в Европе. Там вообще зачастую, даже при смене жен у монархов, предыдущих казнили или отправляли в изгнание со всеми родственниками скопом, чтобы не путались под ногами. Это была общепринятая «мировая практика».

Неизвестный художник. Портрет царя Федора Алексеевича. XVII в.

Царь-интеллектуал

Так или иначе, на престол сел Федор, от матери Милославской. Он был милым, образованным юношей. О его образовании отец позаботился всерьез. Его учили лучшие умы того времени, такие как знаменитый просветитель Симеон Полоцкий и его последователь Сильвестр Медведев. Это были люди широко мыслящие, они даже планировали создать в Москве первый университет. Царь Федор говорил по-польски, читал в подлиннике античных авторов – и по-латыни, и по-древнегречески. Хорошо знал религиозную литературу. Увлекался музыкой, пением, сам сочинил несколько духовных песнопений. То есть был царем-интеллектуалом в полном смысле этого слова.

Проблема у Федора была одна – слабое здоровье. Милославские прекрасно понимали все связанные с этим риски, и чтобы как-то закрепиться возле трона, старались его побыстрее женить. И подобрать ему жену поздоровей, дабы поскорее появился законный наследник из их клана. Но тут возникло неожиданное препятствие. Царь Федор влюбился.

Влюбился по-настоящему. В дочку какого-то смоленского дворянина Агафью. Мол, не нужны ему никакие знатные и богатые невесты. И как его ни уговаривали Милославские, твердо стоял на своем[14]. Федор оказался юношей упрямым и решил жениться по любви. И добился-таки своего. Но любимая Агафья при первых родах заболела горячкой и спустя три дня скончалась.

Федор был безутешен. Рыдал, никого к себе не подпускал, трясся над младенцем. Его сына назвали Ильей, тоже очень редкое имя у Романовых. Увы, увы… не прошло и десяти дней, как младенец тоже умер.

Иван Салтанов, Ерофей Елин, Лука Смолянинов. Царь Федор Алексеевич перед образом Спаса Нерукотворного. 1686

Смог жениться по любви

Эта трагедия сломила Федора окончательно.

А для вдовствующей царицы Натальи Нарышкиной наступило в ту пору, как тогда писали, «время нелюбья»…

Милославские сначала отправили в опалу главную силу клана Нарышкиных, боярина Артамона Матвеева. Матвеев – это был такой Столыпин того времени. Крупный государственный деятель, боевой офицер в молодости. Невероятный по тем временам западник. У него самый красивый в Москве дом, который можно сравнить с дворцом британского лорда или знатного французского вельможи. Дом с огромной библиотекой, невероятным количеством картин, с красивой европейской мебелью. Там все одеваются в «польское», то есть европейское, платье и говорят на разных языках. В этом доме женщины ведут себя свободно, заходят на мужскую половину, вместе с мужчинами обедают и ужинают. Этого всего и в помине не было в домах старой московской знати.

Бартоломеус Ван Бассен. Интерьер голландского дома XVII века

Все можно перенять, кроме таких потолков

Милославские поначалу высылают Матвеева в почетную ссылку – воеводой в Верхотурье. Это очень далеко. А потом – в тот самый страшный Пустозерск (сейчас это пустошь в Ямало-Ненецком автономном округе), о котором мы уже говорили, к которому даже дорог нет. Только пешком[15].

Вдовствующая царица Наталья от греха подальше вместе с детьми уезжает из Кремля в подмосковное село Преображенское и живет там тихо. Там и проводит несколько лет маленький Петруша[16].

Ученье – свет, а неученых – тьма

Что должен делать мальчик в возрасте пяти лет? Играть, фантазировать, познавать жизнь. И начинать учиться. Нанимают маленькому Петру учителя. Запомним его имя – Никита Зотов. Он научил своего подопечного всему, что знал и умел сам. Правда, знал и умел он немного.

По должности Никита Зотов был дьяком приказа Большого прихода[17]. Переводя его должность на современный язык – что-то типа одного из руководителей Федеральной налоговой службы[18]. Историк Ключевский описывает, как дьяк стал воспитателем будущего Императора Всероссийского. Рассказ о том, как Зотов введен был в должность придворного учителя, дышит такой древнерусской простотой, что не оставляет никаких сомнений в характере зотовской педагогики.

«Соковнин привез Зотова к царю и, оставив в передней, отправился с докладом. Вскоре из комнат царя вышел дворянин и спросил: “Кто здесь Зотов?” Будущий придворный учитель так оробел, что в беспамятстве не мог тронуться с места, и дворянин должен был взять его за руку. Зотов просил повременить немного, чтобы дать ему прийти в себя. Отстоявшись, он перекрестился и пошел к царю, который пожаловал его к руке и проэкзаменовал в присутствии Симеона Полоцкого. Ученый воспитатель царя одобрил чтение и письмо Зотова.

Никита Зотов обучает Петра I разным наукам. Миниатюра из рукописи первой половины XVIII в. «История Петра I», соч. П. Крекшина. Собрание А. Барятинского

Ни учитель, ни ученик особо не напрягались

Тогда Соковнин повел аттестованного учителя к царице-вдове. Та приняла его, держа Петра за руку, и сказала: “Знаю, что ты в доброй жизни и в божественном писании искусен; вручаю тебе моего единственного сына”. Зотов залился слезами и, дрожа от страха, повалился к ногам царицы со словами: “Недостоин я, матушка-государыня, принять такое сокровище”.

Царица пожаловала его к руке и велела на следующее утро начать учение. На открытие курса пришли царь и патриарх, отслужили молебен с водосвятием, окропили святой водой нового спудея (ученика) и, благословив, посадили за азбуку.

Зотов поклонился своему ученику в землю и начал курс своего учения, при чем тут же получил и гонорар: патриарх дал ему сто рублей (очень большие деньги по тем временам), государь пожаловал ему двор, произвел во дворяне, а царица-мать прислала две пары богатого верхнего и исподнего платья и “весь убор”, в который по уходе государя и патриарха Зотов тут же и перерядился».

Учение Петра началось 12 марта 1677 г., следовательно, ему не исполнилось и пяти. Учил Никита Зотов его целых пять лет[19].

Псалтырь с Часословом. XVI в.

150 псалмов

Курс начинался с азбуки. Тогда существовал определенный образовательный стандарт. Ученик начинал читать Часослов – православную служебную книгу, которая включает в себя молитвы ежедневной службы. Убивались сразу два зайца. Это была и книга для чтения, и одновременно ребенок начинал понимать, что происходит в церкви на службе. Потом читали Псалтырь, это уже более серьезная богослужебная книга, сборник целых 150 псалмов. Переходили к Евангелию. Потом – к Деяниям апостолов. Последняя книга не только религиозная, но и, можно сказать, историческая.

Письмо Петра I супруге Екатерине Алексеевне со шхуны «Лизетка»

Даже рецепты пишут понятнее

Обучение письму шло позже чтения. Очень странная, конечно, методика: ребенка сначала учили читать, а потом только – писать. Неправильная педагогика. Сейчас так не делают.

Петр начал учиться письму только в возрасте 7–8 лет. И надо сказать, что он так никогда писать грамотно и не научился.

Из всех анекдотов о Петре самые правдивые и реалистичные – о том, как Петр писал. Загляните в Интернет, найдите письма Императора. Мало колоссального количества грамматических ошибок, так еще и никаких знаков пунктуации он не воспринимал вообще[20]. Писал слова без пробелов, все слитно, часто сокращая слова. А писал Петр много – приказы, инструкции, указы, письма, – при этом вставляя в текст английские, польские, немецкие, голландские словечки… И на староцерковный манер – пропуская гласные.

Сейчас в мире всего человека три-четыре, которые хоть как-то могут прочитать бумаги из архива Петра. Правда, Сбербанк анонсировал создание специальной программы, которая, используя искусственный интеллект, сможет прочитать все письма Петра и адаптировать их к современному русскому языку. Не поверите, но огромное число записей Петра до сего дня не прочитано. Будет сделано то, на что оказались неспособны ученые-историки за прошедшие 300 лет. И тогда, наконец, появится собрание сочинений Петра Великого.

Которое можно прочесть.

«Потешные листы»

Для образования Петра Никита Зотов использовал и особые «учебные пособия». Это были так называемые потешные фряжские (итальянские) или немецкие листы.

Что это такое? Своего рода комиксы, яркие картинки либо из бытовой заморской жизни царств, либо из истории. Яркими красками и золотом изображались в «листах» города, дома, одеяния и особо тщательно – иноземные солдаты.

Маленький Петр, как и все современные малыши, комиксы полюбил. Для него царица даже заказывала мастерам специальные книжки с картинками из русской и древней истории или с евангельскими сюжетами. В единственном экземпляре, конечно.

Вот по таким книжкам-картинкам и комиксам Петя и изучал историю.

Потом, ближе к десяти годам, Зотов выдавал Петру из царской библиотеки книги посерьезнее – о славных мужах прошлого. Об Александре Невском, о Дмитрии Донском, об Иване Грозном. И даже о собственном родителе отрока Петра Алексеевича[21].

Аника-воин и смерть. Лубок. XVII в.

В зрелом возрасте Петр даже как-то хотел издать «Краткий курс» своей деятельности. Но никак не мог найти толкового соавтора-исполнителя. Сам что-то надиктовывал на бегу, но не нашлось у него своего Карамзина.

Александр Невский. Портрет из Царского титулярника. 1672

На самом деле никто не знает, как выглядел Александр Невский. Может, и так

И конечно, в обучении Петра не присутствовало никакой математики, никакой географии, никакого полноценного курса всемирной истории. Короче, никакого системного образования Петр не получил.

А жажда знаний у него была. И потом он учился всю жизнь. Надо сказать, что уже в зрелом возрасте Петр совершенно не комплексовал за границей, говоря на дикой смеси всех языков (он отчасти знал несколько). Главное, чтобы его понимали.

Неизвестный голландский художник. Беседа Петра I в Голландии (фрагмент). Конец 1690-х

Счастье – когда тебя понимают

Тяга к новому у него оставалась всю жизнь, не случайно он так любил овладевать новыми профессиями. Например, у него были сильно развиты ремесленные навыки. Можно сказать, от рождения руки царь имел золотые. Петр очень гордился своим умением вырезать, вырубить, выточить на станке любую деталь, которая может пригодиться в каком-то производстве, в любом деле, особенно в корабельном.