Хоккей без ошибок. Джексон и Кейтлин

Размер шрифта: 13

S. J. Tilly

Sleet Kitten

the moral rights of the author have been asserted

Глава 1
Кейтлин

– Вот же кусок дерьма на палочке! Прекрасно, просто прекрасно, – бурчу я, поскольку сегодняшний скучный вечер только что превратился в отвратительный.

– Что, простите?

Я оборачиваюсь и замечаю пожилого джентльмена рядом с собой, который с подозрением смотрит на куриный шашлычок в своей руке.

– О, э-э-э… – Быстренько поднимаю каблук, который только что отвалился от моей любимой пары туфель, и показываю ему. – Просто проклинаю свою обувь.

Мужчина прищуривается и кивает.

– А, ну немного хорошего клея или правильно подобранный гвоздик все исправят.

Я содрогаюсь от одной только мысли, что надену обувь с воткнутым в нее гвоздем.

– Спасибо за совет.

Одариваю незнакомца едва уловимой улыбкой и ковыляю от него прочь, прежде чем снова окажусь втянута в длинный и утомительный разговор, который мне ничуть не интересен.

Я обещала маме, что приду сегодня. Что ж, обещание выполнила. Однако официально заявляю, что для меня вечеринка подошла к концу. И, откровенно говоря, называть это вечеринкой будет оскорблением по отношению ко всем остальным хоть как-либо увеселительным мероприятиям. Это скорее толкание локтями, привлечение избирателей и сбор пожертвований, а не вечеринка.

Разумеется, я горжусь своим кузеном Дэниелом, что он выдвинул свою кандидатуру в городской совет Миннеаполиса. И если бы я жила там, то с удовольствием проголосовала бы за него. Но я живу в другом месте. А еще не настолько богата, чтобы заниматься благотворительностью. Я здесь только для моральной поддержки как единственный представитель нашей семьи. Алекс, мой брат, тот еще засранец… так что я несильно удивилась, что он отказался приехать. Ну а все остальные либо оказались в отъезде, либо живут за городом, либо узнали об этом настолько заблаговременно, что у них было время придумать отговорку не присутствовать. Как же здесь оказалась я? Просто я ни о чем не подозревала до вчерашнего дня, когда мне позвонила моя тетка, попросившая прийти вместо нее. Она как человек, категорически не переносящий холодов, уже уехала зимовать во Флориду. Короче говоря, выбора мне тетя не оставила.

Не думаю, что Дэниел вообще заметил бы мое отсутствие. Помещение, в котором нас всех собрали, должно быть, площадью где-то около 500 квадратных метров, и сегодня оно забито до отказа. Понятия не имею, как мой кузен сумел заманить к себе всех этих людей. Это совсем не его привычные приятели, с которыми он пьет пиво. Кажется, я слышала, что это место принадлежит какому-то профессиональному спортсмену. Так что, думаю, в вопросах, касающихся списка гостей, решающую роль сыграл именно мистер Спортсмен, потому как нынешняя публика определенно принадлежит к высшим кругам. Собственно, как и сам пентхаус.

Я приехала достаточно поздно, поэтому, когда вошла в парадную дверь, тусовка была в самом разгаре. Сразу почувствовала себя так, будто попала на ковровую дорожку, полную великолепных двадцати- и тридцатилетних особ, выхоленных и напомаженных до блеска. Готова поспорить: любая из них легко могла бы уйти с места преступления, не оставив после себя ни единого волоса, частички ДНК или ворсинки. Даже после всех выпитых ими шикарных коктейлей на их телах ни грамма лишнего жира. Мне почти хочется раздеть их, чтобы убедиться, что они настоящие. В научном плане, конечно, не в сексуальном. Потому что мысль о том, чтобы заняться сексом с каким-нибудь экземпляром мужского пола из присутствующих здесь, приводит меня в ужас. Я бы ни за что не позволила им увидеть меня голой. К тому же те, кто настолько увлечен собой, наверняка ставят свое удовольствие на первый план.

Вторая половина приглашенных состоит из людей, которые вполне могли бы оказаться приятелями чьего-нибудь отца по совету директоров. Примерно как тип с куриным шашлычком. Старые, белые, в деловых костюмах, попивающие коричневую жидкость из низких толстостенных бокалов и с зачесами, которые уже давным-давно никого не обманывают. Думаю, несколько из них являются также и членами городского совета, и – только по этой причине – я надеюсь, что мой кузен соберет необходимые ему голоса. Он может немного оживить обстановку, влив в вены города свежей крови без переизбытка холестерина.

Даже несмотря на несовпадение демографических характеристик, люди курсируют друг от друга, ведут светские беседы, перекусывают поданными угощениями. И тут появляюсь я.

Я приложила немало усилий, чтобы собраться на этот вечер. Из глубин своего шкафа извлекла классический и надежный вариант – маленькое черное платье. Его юбка немного расширяется книзу и доходит почти до колен, так что я не выгляжу как уличная девка. Некоторым людям невдомек, что если у тебя есть задница – или, например, огромная задница, – то короткое платье становится чересчур коротким. И чтобы прикрыть эту задницу, требуется ткань, а у подобных мини-платьев для моих размеров недостаточно материала. Мне хочется иметь возможность наклониться, не выставляя на всеобщее обозрение свои женские достоинства. Я не похожа на всех этих тонких, совершенных, словно восковые фигуры, существ, так что изгибы моей фигуры – песочные часы – выделяются куда заметнее, чем мне бы того хотелось.

К платью я надела ставшие уже привычными блестящие черные туфли, серьги, взяла клатч темно-бирюзового цвета, а светло-каштановые волосы уложила свободными волнами.

Чувствовала себя замечательно примерно три секунды, когда вошла в эту дверь, а затем весь этот пейзаж заставил мои лишние шесть килограммов превратиться в двадцать. Однако я осталась и провела здесь почти два часа. Но сейчас уже почти десять вечера, и моя пижамка зовет в постель. Мой запас тем для светской беседы истощился, а второй бокал вина ничем не помог. Потом я сделала один проклятый шаг в сторону фруктовых мини-пирожных, и каблук оторвался от туфли. Если это не знак, что мне пора уходить, то я не знаю что. Так что – на выход!

Входная дверь уже в поле моего зрения. Я начинаю планировать лучший маршрут, чтобы избежать возможности оказаться втянутой в какой-нибудь случайный разговор, и тут мои глаза останавливаются на профиле, который я, к сожалению, узнаю где угодно. Ноги намертво прирастают к полу.

Да вы, должно быть, шутите!

Это же Брэдли. Тот самый мудак Брэдли. Твою же мать! Мне срочно нужно исчезнуть отсюда. Вернуться домой. Желательно не попадаясь на глаза или на пути этому чертовому Брэдли.

Присматриваясь к каждому углу, я пытаюсь прикинуть, есть ли у меня шанс проскользнуть мимо тихо и незаметно. Он стоит буквально в нескольких метрах от двери, болтая с несколькими дерзкими и не очень молодыми[1]. Присмотревшись, понимаю, что он не один. С ним женщина. Ее рука обвивает его спину, а вторая играет с воротником его рубашки.

Я отступаю назад, пытаясь понять, как мне относиться к тому, что у Брэдли есть девушка. Девушка в обтягивающем красном платье, с задницей, которая задирает юбку до неприлично короткой длины.

Нет. С этим я не хочу ничего общего иметь. Ни сейчас, ни, надеюсь, когда бы то ни было. Брэдли – кретин. Наши отношения были непродолжительны; они закончились шесть месяцев назад. Однако, когда я попыталась их разорвать, он разозлился и выставил все так, будто это он бросил меня. Я никоим образом по нему не скучаю, но столкнуться с ним вот так – без пары, со сломанным каблуком и рано уходящей с вечеринки – это последнее, чего хочу.

Поэтому делаю то, что сделала бы любая нормальная женщина в такой ситуации, – ищу место, где можно спрятаться. Отвернувшись от входной двери, оглядываю огромный зал. А ведь это действительно красивое помещение: полы из темного дерева, высокие потолки, большие окна и внушительная кожаная мебель.

Прокладываю себе путь сквозь толпу, пока не оказываюсь в дальнем углу комнаты. И уже всерьез подумываю над тем, чтобы спрятаться за портьерами, когда вижу выход – лестницу.

Прикусываю губу. Никто из присутствующих не обращает внимания на наличие здесь нижнего этажа. Свечение у подножия лестницы манит меня к себе все ближе. Скрещиваю пальцы, надеясь, что там находится не подземелье для секс-извращений. Или, если это так на самом деле, что оно не используется конкретно в данный момент. В любом случае рискнуть стоит. Пока жду, когда сволочь Брэдли освободит дверной проем, мне стоит отойти куда-нибудь подальше.

Не желая убиться на лестнице, снимаю туфли и бесшумно ступаю по ступеням.

Внизу с радостью обнаруживаю, что на полу лежит плюшевый ковер. Пошевелив ноющими пальцами ног, оглядываюсь по сторонам. Несколько раз моргаю, чтобы привыкнуть к тусклому освещению, и довольно усмехаюсь. Я нашла кое-что гораздо лучше, чем вторая гостиная. Это тайная библиотека. Или кабинет. Или как там их называют богатеи.

Она красиво обставлена, по-мужски. На противоположных сторонах комнаты стоят две пары больших кресел с мягкими спинками. Возле каждого свой столик с лампой, однако горит только одна из них. Это придает обстановке какое-то теплое, ночное настроение. Три стены от пола до потолка заняты книжными полками. В четвертой – лестница, по которой я только что спустилась, и закрытая дверь. Вероятно, за ней и располагается то чертово секс-подземелье.

На полках расставлены какие-то безделушки: старомодный театральный бинокль, конфетница, наполненная маленькими карамельками в обертке… но в основном на полках книги, конечно. Очень много книг.

Рассчитывала спрятаться в укромном местечке, где можно было бы скоротать время, а в результате обнаружила самое идеальное, какое только могла найти для себя. Я редактор книг, так что книги – это буквально моя жизнь. В основном имею дело с любовными романами и художественной литературой для взрослых, однако меня восхищают все формы печатного слова. Книги я люблю даже больше, чем совать свой нос в то, что меня не касается, а уж совместить оба эти занятия… Уж не обижайтесь на меня.

Первой начинаю листать книгу, что стоит возле конфет. Не задумываясь, цепляю одну карамельку и подношу обертку к носу. Вдохнув аромат конфеты, я чувствую, как мой рот наполняется слюной. Ощущая себя немного неловко из-за этой кражи, я быстренько освобождаю карамельку от бумажной обертки и отправляю в рот. И слегка стону от удовольствия – это домашняя карамель.

Сунув фантик в карман, ворую еще одну карамельку, прежде чем переключить внимание на названия книг. Здешняя коллекция эклектична и расположена по схеме, которую пока не могу понять. Правой рукой провожу пальцами по корешкам, в то время как левая сжимает вторую конфету. Я так увлекаюсь чтением названий, что даже не слышу раздающиеся позади меня шаги.

– Нашли, что искали?

Глава 2
Кейтлин

Раздающийся за моей спиной басовитый голос застал меня врасплох. Вскрикнув, разворачиваюсь на месте и хватаюсь за сердце. Оказываюсь лицом к лицу с… чудовищем.

Все, что я вижу, – огромное мужское тело в черной рубашке на пуговицах, прилегающей достаточно плотно, чтобы я сумела заметить, насколько этот парень хорошо сложен. Мой взгляд с легким трепетом устремляется вверх – туда, где расстегнуты две верхние пуговицы, обнажая темные волосы на груди. Меня никогда не привлекала растительность на груди, но, боже правый, руки так и чешутся коснуться и потрогать их.

В продолжение разговора о волосах: далее мой взгляд натыкается на бороду – не длинную, но явно незнакомую с ножницами, отросшую сантиметра на три, наверное. У меня, конечно, нет при себе никакого измерительного инструмента, но, если бы он у меня был, можете быть уверены, что измеряла бы я не его бороду. Неряшливая она или нет, но широкую челюсть и губы, не выражающие абсолютно никаких эмоций, она не скрывает. Ни улыбки, ни намека на недовольство – ничего, лишь мужской рот, сжатый в твердую линию. Сексуальный. Соблазнительный. Мужской рот.

Я почти колеблюсь, однако пути назад нет. Тяжело сглотнув, поднимаю взгляд и встречаюсь с его глазами. Они почти неестественно голубые, оттененные длинными темными ресницами. Ни на миг не отрываясь от них, замечаю, что волосы незнакомца такого же темно-коричневого цвета, как и борода. Непокорные, длинные, едва закрывающие уши и лежащие естественной волной, что придает им брутальный и одновременно такой манящий вид.

Мне бы засунуть сейчас яблоко в рот. Положить на блюдо. И звоните в колокольчик.

Обед подан.

Этот парень – моя ожившая мечта, поданная в темной потайной библиотеке. Я не могу представить ни одного сценария развития событий, при котором выйду отсюда с сохраненным чувством собственного достоинства, однако все же попытаюсь. Очень стараюсь сосредоточиться на реальности, отбросив свое желание вскарабкаться на этого мужчину, словно на дерево.

– Ну? – повторяет он.

Точно. Он же задал мне вопрос. Тот, который едва не довел меня до сердечного приступа. А что, собственно, он спрашивал? «Нашла ли я то, что искала»?

– Да, нашла… укрытие.

Уф. Мне хочется себя стукнуть. Веду себя как идиотка. Слегка откашлявшись, предпринимаю еще одну попытку.

– Я спустилась сюда, чтобы спрятаться. А что привело вас в эту сокровищницу?

Он поднимает бровь.

– Сокровищницу?

Боже, какой у него голос!

Я правда не знаю, что еще сказать этому парню. Его молчание заставляет меня хотеть как-либо заполнить возникшую паузу.

Однако я, как никто другой, знаю, что излишняя откровенность в подобных ситуациях чревата проблемами. Так что заставляю себя сделать вдох и отвести взгляд.

Замечаю, что карамелька, которую держала в руке до этого, лежит на полу рядом с ногой этого человека. Должно быть, я выронила ее, когда он напугал меня до полусмерти. Не желая, чтобы столь вкусное лакомство пропало, поспешно приседаю и поднимаю ее.

Поднявшись, понимаю, что оказалась к незнакомцу слишком близко, а потому делаю большой шаг назад.

Теперь он смотрит на мою руку. И тут меня осеняет… Должно быть, это его библиотека. Не только потому, что он огромный, подтянутый и наверняка может оказаться профессиональным спортсменом, но и потому, что здесь он выглядит словно у себя дома. Незнакомец знал об этом месте, ведь он явно не впервые здесь.

«Нашли, что искали?»

Это его кабинет. Его дом. Его карамель.

Дерьмо!

– Простите, – произношу я, протягивая ему конфету. – Это же ваше? Я не хотела помешать. Просто хотела отдохнуть несколько минут от толпы и отвлеклась на ваши прекрасные книги. Как только заметила лестницу, решила, что здесь может быть спрятанное секс-подземелье. Ну, знаете… как в «Пятидесятиоттенках серого», и все такое. Но секретная библиотека куда лучше. А когда увидела этих лапочек, – указываю на карамель, – не смогла не попробовать одну.

О боже, ради всего человечества, да прекрати ты уже болтать!

Я зажимаю себе рот.

– Ага, – только и произносит он.

Звук, издаваемый им, настолько глубокий и гулкий, что, клянусь, я чувствую, как он вибрирует в моих костях. Но он все еще не объясняет того, что здесь делает этот парень и какое отношение имеет к библиотеке и дому в целом.

Смотрю ему в глаза. Моя рука все еще протянута к нему с конфетой. Он медленно опускает взгляд вниз, на мое тело, рассматривая и оценивая. Знаю, что он видит. Я хорошенькая. Хорошенькая, миленькая, иногда красивая, но меня нельзя назвать сексуальной.

Сразу замечаю, что моя укладка потеряла объем. Уверена, мой макияж размазался. И, как вишенка на торте, я стою босиком. Мои испорченные туфли были небрежно сброшены где-то между этим местом и дверью вместе с сумочкой.

К тому времени, как его глаза снова встречаются с моими, моя рука с конфетой опускается, и я чувствую себя совсем маленькой. В буквальном смысле этого слова, потому что незнакомец выше меня на целую голову. А еще потому, что последние два часа, проведенные в окружении совершенных людей-киборгов, покоробили мой прочный фасад. Погасили мой свет. Пошатнули мою уверенность в себе.

Его голос возвращает меня в настоящее.

– Я не совсем уверен, что делать дальше. Никогда раньше не встречал такую девушку, как ты, у себя дома, пробующую мамины конфеты и чувствующую себя как дома. – Он замолкает. – Ты уверена, что тебе стоит их есть?

Чувствую, как к горлу подступает комок. Эту фразу я слышала слишком часто в своей жизни: «Уверена, что тебе стоит это есть?»

Знаете что? К черту этого парня! Я спустилась сюда, чтобы спрятаться от Башинга Брэдли, а потом этому Адонису понадобилась всего минута, чтобы оценить меня и сделать выводы. Я сыта по горло этим вечером.

Отложив карамель на ближайшую книжную полку, опускаю взгляд на свои босые ноги. И размышляю, высказать ли все, что думаю, этому парню в лицо или просто уйти молча. Последнее, чего я ожидаю, – это то, что его большая рука поднимется и возьмет меня за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.

На его лице написана чистейшая озадаченность, и, я уверена, он видит этот внезапный и смущенный блеск в моих глазах.

Стряхиваю его руку.

– Возможно, я не являюсь тем безупречным совершенством, к которому ты так привык, как все эти великолепные создания наверху. И, возможно, я пришла в твою библиотеку без приглашения, но это не дает тебе права заставлять меня чувствовать себя ничтожеством. – Я выпрямляю спину. – Прошу прощения, что прервала ваш вечер.

И делаю шаг, чтобы обойти его, понимая, что сейчас самое время уйти.

– Постой, подожди секунду. – Он хватает меня за руку чуть выше локтя.

Замираю, но не поворачиваюсь к незнакомцу Хоть и не знаю его, но наедине с ним не чувствую страха. Тем не менее уже выставила себя на посмешище перед этим мужчиной, так что мне срочно нужно убраться куда-нибудь подальше от цивилизации, пока не вцепилась кому-нибудь в горло.

Он не убирает руку.

– У меня есть сестра, которую я выводил из себя столько раз, что даже не могу сосчитать. И видя твою реакцию сейчас, учитывая мои слова, думаю, что, возможно, между нами возникло какое-то недопонимание.

Незнакомец слегка тянет меня за руку, заставляя повернуться к нему. Наклоняется, чтобы убедиться, что я смотрю ему в глаза, а затем продолжает:

– У тебя, мой маленький котенок, есть острые коготки, спрятанные под этой соблазнительной упаковкой. И прямо сейчас я смотрю на единственное великолепное существо, которое привлекло мое внимание сегодня. Я заметил тебя наверху еще раньше, так что мой взгляд не был оценочным, как ты могла решить. Я лишь рассматривал тебя вблизи. И я стараюсь быть вежливым, так что не стану комментировать твои восхитительные изгибы в этом платье. Лучше прокомментирую, как мне нравится твой взгляд на вещи. И когда спросил, уверена ли ты, что хочешь съесть эти конфеты, я имел в виду мое возможное секс-подземелье, как ты выразилась, в «Пятидесяти оттенках серого». В них может быть подмешан какой-то секс-наркотик, меняющий настроение, ты же знаешь. В конце концов, они домашнего приготовления. Но поскольку их делает моя мама, а я съел их уже огромное количество, то уверяю тебя, рогипнола в них нет. Но я все равно могу написать ей и уточнить. Если хочешь.

О, вау!

У меня просто нет слов. И каждый, кто когда-либо общался со мной, подтвердит, насколько это значимо. Я чувствую, что должна извиниться за то, что подумала о нем такие плохие вещи, и в то же время поблагодарить его за сделанные комплименты.

Но все, что у меня получается произнести, – это…

– Котенок?

Он ухмыляется. И, черт возьми, его улыбка восхитительна!

– Да, котенок. Ты такая же маленькая и свирепая. Тебе подходит. – Он протягивает мне руку. – Джексон Вайлдер. Рад познакомиться.

Я ничего не могу поделать с румянцем, который приливает к щекам, когда вкладываю свою руку в его. Он не пожимает ее и не тянет вверх, чтобы поцеловать, как какой-нибудь чудак из прошлого века. Он просто держит ее в своей руке. Его огромная ладонь полностью обхватывает мою, слегка сжимая ее. И это ощущается намного сексуальнее, чем должно было бы быть.

Когда он отпускает мою руку, ко мне возвращается дар речи.

– Привет, Джексон, очень приятно. – Эти слова превращают его ухмылку в полноценную улыбку. – Я Кейтлин Браун.

– Хм-м-м, Кейтлин… Кэт… Котенок… Я почти угадал. Ты предпочитаешь, чтобы тебя называли полным именем?

Пожимаю плечами.

– Ты первый, кто переиначил его на кошачий лад, но обычно меня зовут Кейт, Кэти или Кей. Я довольно спокойно отношусь к этому.

Ничего не могу с собой поделать и сжимаю руку в кулак. Его ладонь была такой теплой, что, когда ее не стало, моя собственная кажется мне замерзшей.

– Спасибо за гостеприимство. Я знаю, что Дэниел очень ценит то, что ты предоставил ему свой дом.

В его глазах что-то вспыхивает.

– Дэниел… это тот чувак, в честь которого и затеян весь вечер? Вы близки?

Мне требуется всего мгновение, чтобы понять, на что он намекает, и я не могу удержаться от смеха, скорчив при этом гримасу отвращения.

– Очень. Это мой надоедливый кузен. Он старше меня на три месяца, но любит напускать вид, будто это делает его великим мудрецом, познавшим жизнь, а не огромным болваном, каким он и является. Но ты обязательно должен проголосовать за него, – быстро добавляю я. – Он молодец.

– Принято. – И снова эта чертова ухмылка. – Значит, если Дэниел – твой кузен, а ты здесь прячешься совсем одна, то можно предположить, что сегодня ты без сопровождения?

Я изо всех сил стараюсь не закатить глаза.

– Это было бы разумной догадкой.

– Не хочешь рассказать, от кого ты прячешься? – спрашивает он.

– Нет, не думаю, что это необходимо.

Он не отрывает от меня взгляда и слегка наклоняет голову в ответ.

Вздыхаю. Не следовало мне говорить, что я прячусь.

– Ладно. Если тебе интересно, то я уже собиралась уходить. Но мой бывший и, как я предполагаю, его новая девушка, торчат с какими-то людьми прямо перед входной дверью. А у меня нет никакого настроения принимать участие в этой драме.

Его лицо мрачнеет.

– Хочешь, поднимусь и надеру ему задницу?

– Очень, – со смехом отвечаю я.

Джексон разворачивается к лестнице, и это заставляет меня рассмеяться еще сильнее. Бросаюсь к нему, хватаю за руку и выпаливаю:

– Я шучу!

Джексон поворачивается ко мне.

– Что ж, если мне нельзя надрать ему задницу, то какое-то время нам придется побыть здесь, внизу. Пока мы не убедимся, что путь свободен.

– Но мне действительно пора домой, – мягко протестую я.

– Домашний питомец? – уточняет Джексон.

Отрицательно качаю головой.

– А ты за рулем?

Снова качаю головой.

– Меня подвезли.

– Звучит так, будто тебе вовсе не обязательно уезжать. И ты сильно уязвишь мое самолюбие, если попытаешься бросить меня сейчас.

Пока Джексон говорит, он берет меня за руку и подводит к двери. Когда я пришла сюда, она была заперта, но теперь слегка приоткрыта.

Из щели сочится голубоватое свечение.

– Э-э-э… – Мои ноги слегка замедляются. – Куда мы направляемся?

Джексон бросает на меня игривый взгляд.

– Пойдем пошалим в моем секс-подземелье.

Простите, что?!

Спустя полсекунды он разражается громким мужественным смехом.

– О, Котенок, твое выражение лица… – И Джексон начинает смеяться настолько сильно, что ему приходится наклониться и упереться руками в колени.

Черт возьми, он слишком горяч, чтобы так смеяться! Суровые горячие мужчины – это одно, но когда то же самое лицо озаряется широкой улыбкой… это нужно объявить вне закона.

При виде согнутой фигуры Джексона я бурчу себе под нос:

– Да у нас тут мистер Чертовски Горяч, который решил, будто он очень уморителен, когда отпускает свои шуточки.

Мне не хочется признавать, как сильно подскочил мой пульс – в хорошем смысле этого слова, – когда Джексон сообщил, что ведет меня в свою комнату для секса.

– Чертовски Горяч? – переспрашивает Джексон.

Проклятье! Я пробормотала это слишком громко. Бросаю на него испытующий взгляд.

– Закончил?

Все еще усмехаясь, он берет меня под руку и снова ведет к двери. Теперь я на девяносто пять процентов уверена, что внизу нет никакой комнаты для секса.

– Ох, подожди. – Он отпускает меня и торопливо возвращается к книжной полке. Хватает миску с карамельками и произносит: – Чуть это не забыл.

А затем подмигивает мне.

Он, черт побери, подмигивает мне!

– Котенок, позволь представить тебе… мое киноподземелье. – Джексон с поклоном распахивает дверь.

– Ага, очень смешно. – Я переступаю порог, борясь с улыбкой.

Пытаюсь сделать вид, что совсем не впечатлена, однако вынуждена признать: здесь просто восхитительно! На стене, прямо перед нами, установлен огромный экран. Я не очень разбираюсь в технологиях, поэтому не стану притворяться, будто поняла что-то, кроме того, что он невероятно большой и, скорее всего, стоит целое состояние. На экране стоит какая-то заставка или фильм на паузе – отсюда и голубой свет, заливающий комнату. Но вместо модных откидывающихся кресел, которые я видела у кое-кого в домашнем кинотеатре, здесь просто диван. Гигантский U-образный диван, который выглядит так, будто на нем легко может разместиться дюжина мужчин размером с Джексона.

Его футбольная команда? Баскетбольная?

Мне кажется, я должна узнать, каким именно видом спорта он занимается, однако спросить его об этом сейчас может быть немного оскорбительно. Подожду и погуглю, когда вернусь домой.

Диван насыщенного темно-серого цвета. Когда я подхожу достаточно близко, чтобы дотронуться до него, чувствую, насколько мягкая и почти пушистая обивка у мебели. Джексону, может, и удобно сидеть на нем, не отрывая ног от пола, но сиденье настолько большое, что, если я облокочусь на задние подушки, мои ноги будут свисать с края, словно у маленького ребенка. Не могу дождаться, когда уже сяду на этот диван. На такой королевской мебели не грех и поспать.

Торопливо подхожу и, не дожидаясь приглашения, плюхаюсь на самую середину дивана. Подтягиваю колени вверх и отклоняю их в сторону, чтобы юбка платья не обнажила чего лишнего.

Глядя на меня, Джексон улыбается и садится слева от меня, в угол. Может, дело в дополнительных подушках, разбросанных вокруг него, а может, в том, как он сидит с видом какого-то божества, но теперь его место выглядит даже более удобным, чем мое.

– Ты что-то смотрел? – спрашиваю я, кивая в сторону экрана.

– Да, но потом услышал шум в библиотеке и подумал, что стоит пойти прогнать какого-нибудь пьяного гостя обратно на вечеринку.

– Угу. И как все прошло?

– Присяжные еще не определились. Однако теперь у меня есть компания, с которой я могу посмотреть фильм, поэтому, думаю, все идет неплохо.

– Достойный ответ.

Мои щеки будто бы постоянно краснеют рядом с ним.

– Итак, Джексон, что мы смотрим?

– Вторую часть «Крестного отца».

– Круто!

Джексон с подозрением наблюдает за моей реакцией.

– Ты уже смотрела?

Я пожимаю плечами.

– Не-а.

Он слегка прищуривается.

– А первую часть ты видела?

Чувствую себя так, будто проваливаю тест, но решаю отвечать честно.

– Тоже нет.

– Это меняет дело. Тогда нам нужно начать с самого начала.

– Я имею в виду, что знаю содержание, – объясняю я, пока он клацает пультом. – Это твой любимый фильм, да?

– Определенно входит в десятку моих любимых. Я смотрел его со стариком, моим дедушкой, но тогда я был слишком маленьким для него. Когда мама узнала, у нее случился приступ праведного гнева, так что этот фильм остался со мной навсегда по сентиментальным причинам.

Он называет свою мать «мама». Это мило.

Я согласно хмыкаю.

– Могу понять. Как твой старик?

– Он умер несколько лет назад.

– Прости. Бабушки и дедушки – это лучшее, что с нами случалось. Конечно, мои не разрешали мне смотреть взрослые фильмы про перестрелки. Но свою долю печенья от бабушки я получала исправно.

– Что ж, тебя ожидает большое удовольствие. – Он смотрит на меня, не отрывая взгляда. – Думаю, моему старику ты бы понравилась.

Ох уж этот парень! Всего одно крохотное замечание, а в моем животе уже поднялся шмелиный рой.

Слова Джексона о том, что я понравилась бы его дедушке, не должны быть для меня такими уж важными, ведь мы познакомились всего десять минут назад. Но они уже почему-то особенно значимы. Как начало чего-то нового.

Я знаю, что не стоит влюбляться в него так быстро, но он такой чертовски симпатичный.

Мой внутренний зуд усиливается. Люди всегда говорят о бабочках. Но они хрупкие, и я никогда не боялась бабочек. Но живот, полный шмелей? Шмели важны для круговорота жизни, однако, когда их целая куча, они немного пугают, да? Как чувства, например.

– У тебя есть кто-нибудь? – выпаливаю я.

Ух ты, Кейтлин, это было так деликатно!

– Нет, – отвечает он, растягивая слово, и в воздухе повисают вопросительные интонации.

– Просто интересуюсь, могут ли какие-нибудь женщины вломиться в эту дверь, разыскивая тебя, – оправдываюсь я, жестом указывая на закрытую позади нас дверь.

– Это вряд ли. Думаю, в какой-то момент персонал вечеринки сообщит мне, что прием окончен. Но тебе не стоит беспокоиться на этот счет и выпускать свои коготки.

– Чудно, – невозмутимо отвечаю я.

– А у тебя? Тебя будут разыскивать какие-нибудь бойфренды?

– Ни малейшего шанса.

Отвернувшись к экрану, я делаю вид, что меня нисколько не заботит тот факт, что мы оба свободны.

– Готова или хочешь еще пошуметь, прежде чем я включу? – усмехается Джексон, запуская фильм.

Пока идут начальные титры, замечаю, что мои голые ноги и руки начинают подмерзать. Оглядевшись по сторонам, недалеко от Джексона вижу наброшенное на спинку дивана покрывало.

– Можно мне его одолжить? – спрашиваю я, указывая на одеяло.

– Тебе холодно? Могу включить обогреватель.

– Вообще-то, я больше люблю одеяла. Если есть возможность закутаться в него, чтобы согреться, то мне нравятся прохладные комнаты.

Он хмыкает и тянет плед к себе. Но вместо того, чтобы передать его мне, он расправляет ткань у себя на коленях.

– Согласен с тобой.

Затем Джексон приподнимает ближайший ко мне край одеяла в знак приглашения. Бросаю на него косой взгляд.

– Котенок, я никоим образом не пытаюсь тебя надуть. Но это самое лучшее и самое мягкое одеяло во всем доме. И когда я говорю, что оно в сочетании со мной прекрасно согреет тебя, ты можешь мне верить. – Он ненадолго задерживает на мне взгляд, а затем добавляет: – Обещаю вести себя как образцовый джентльмен.

Самое печальное в этом – я на сто процентов уверена в правдивости его слов, и он будет джентльменом. А еще точно знаю, что очень не хочу, чтобы Джексон им был. Но учитывая то, что мы будем смотреть фильм, не рекомендуемый детям для просмотра, это вполне разумно.

Без дальнейших споров я поднимаюсь с дивана и делаю с полдюжины шагов к тому месту, где сидит Джексон. Его спина облокачивается на угловую подушку, и, для того чтобы удобно расположиться у него под боком, мне придется либо добираться до него на четвереньках, либо наступить ногами прямо на диван. Быть может, я больше никогда в жизни не увижу этого человека, так что собираюсь поднять нашу игру в обнимашки на олимпийский уровень и насладиться каждым ее моментом.

Останавливаюсь, чтобы обдумать лучшую стратегию своих действий. Перелезть к Джексону через спинку дивана – не вариант. Подползти в платье, не задрав подол и не уткнувшись лицом в спинку дивана… тоже трудноисполнимая миссия. Так что я придерживаю край юбки руками и наступаю ногами на диван. Выражение удивления на лице Джексона, когда я делаю к нему шаг, а затем разворачиваюсь и сажусь возле него, дарит мне мгновение самодовольной победы. Он, не теряя времени, накидывает на меня одеяло и обнимает за плечи.

Поскольку уже решилась либо играть по-крупному, либо ехать домой, то тесно прижимаюсь к Джексону и кладу голову ему на грудь. Расслабляясь в его объятиях, я почти чувствую, как снова вернулась в среднюю школу. Все эти обжимания под одеялом в темноте. Почти то же самое… Однако это не совсем то, потому что никто из школьных мальчишек не был сложен так, как Джексон.

Делаю глубокий вдох, чтобы успокоить свое бедное сердце, и невольно подавляю стон. Как от мужчины может так хорошо пахнуть, да еще и после целого дня? Понятия не имею, одеколон это или его собственный запах. Но если он и правда где-то существует, разлитый по бутылочкам, то теперь мне придется купить пару штук. Буду стыдливо распылять его на свою подушку, когда мне будет одиноко и захочется вернуться в этот момент. Просто ужас! Одна только мысль об этом меня угнетает.

Ладно, неважно, буду радоваться настоящему и наслаждаться просмотром фильма, а потом отправлюсь домой с прекрасным воспоминанием о вечере, который, в конце концов, оказался не таким уж ужасным.

Глава 3
Джексон

Не знаю точно, когда мой маленький Котенок заснула, но это произошло довольно скоро после начала фильма.

«Мой Котенок». И когда я успел стать таким слюнтяем?

Хоть и видел этот фильм добрую сотню раз, объяснить то, что происходит сейчас, не могу. Я ни на чем не могу сосредоточиться с тех самых пор, как ощутил ее запах и ее тепло.

Пожалуй, у меня есть вполне убедительная причина настоять на нашей повторной встрече, чтобы мы еще раз могли посмотреть этот фильм, когда оба будем внимательны и не уснем. Следовало бы лечь сегодня пораньше, но сидеть здесь с этим милым Котенком, прижавшимся ко мне, мне нравится намного больше, чем лежать в своей постели в одиночестве.

Если бы сегодня вечером мне кто-нибудь сказал, что к концу вечеринки я свернусь калачиком в своем домашнем кинотеатре с красивой женщиной под боком, смотря один из моих любимых фильмов, болтая о своих стариках и уминая мамины конфеты, я бы сказал, что он идиот. Но теперь дураком себя чувствую я, потому что Котенок все еще в моих объятиях, а я уже думаю, когда увижу ее снова.

Как только я услышал шум в библиотеке, впал в ярость. Организаторы приема заверили, что приглашенные не станут бродить по остальной части дома. Не то чтобы мне есть что скрывать, но уж точно не настолько что-то захватывающее, как секс-подземелье. (Хотя теперь я начинаю думать, что, возможно, иметь подобное помещение – не такая уж плохая идея…) Не сказать, что не люблю вечеринки, однако то, что происходит сегодня наверху, – абсолютно не мой формат. Я попросил парней из команды помочь со списком приглашенных, да, но эти гости – не мои. Идеи Дэниела мне по душе, так что, когда мой агент предложил устроить это мероприятие, с охотой согласился предоставить дом. Но спустя час рукопожатий и осторожных отшиваний неинтересных мне женщин просто необходимо было сбежать оттуда.

Тогда-то я и заметил Кейтлин впервые. Она оживленно болтала с какой-то пожилой парой. Смеялись все трое, но именно ее улыбка заставила меня остановиться и продолжить пялиться на них. Я понимал, что веду себя жутковато, но она так эффектно выделялась на фоне остальных. Ее блестящие волосы ловили свет при каждом движении головы и переливались всеми оттенками коричневого цвета. А еще она была просто сногсшибательна в этом черном платье. Оно выгодно демонстрировало каждый ее сексуальный сантиметр, однако все равно было не настолько вызывающим, как наряды остальных дамочек. Я не ханжа, но мне нравится, когда остается простор для воображения. Особенно когда претендую на эту женщину. Мне не нужно, чтобы глаза других мужчин видели больше, чем требуется. Ладно, ладно, повторюсь – я не ханжа, но, если дело касается женщин, которые вызывают во мне сексуальное желание, я могу вести себя как пещерный человек.

Поэтому, как только открыл дверь, собираясь обрушиться на того, кто столь бесцеремонно вломился в мою библиотеку, потерял дар речи, ведь это была та самая девушка. Наверху я злился на себя, что не подошел к ней, а теперь у меня появился шанс исправить ситуацию. И тогда, как самый огромный идиот, коим я и являюсь, напугал ее, оскорбил и почти спугнул. За тридцать четыре года своей жизни я совершал глупые поступки и раньше, но не уверен, что когда-нибудь ненавидел себя больше, чем в тот момент, когда увидел в ее глазах слезы от моих слов.

Как я и сказал Кейтлин, у меня есть сестра и мама, так что знаю о всех трудностях, с которыми сталкиваются женщины. Знаю и прекрасно понимаю, как сильно слова кого-то другого могут ранить или даже сломить. Мое сердце разбилось не только потому, что сказал то, что заставило ее почувствовать себя плохо, но и потому, что у нее в голове вообще зародились эти семена сомнения. Чувствовал, что для нашего знакомства было еще слишком рано падать на колени и рассказывать ей, какая она идеальная. Этим бы я ничего не добился.

Я не утверждаю, что остальные девушки наверху некрасивы. Они красивы. Но мое внимание привлек именно этот Котенок. И я не могу отрицать того, что она притягивает меня к себе как-то по-особенному. А еще эта задница, эти изгибы, это тело… Я крупный парень. Сильный. И я склонен выкладываться на полную. Мне нужна женщина, которая сможет меня выдержать. Такая, чтобы я не боялся, что могу случайно покалечить ее. Уверен, с Котенком мы сможем не сдерживаться оба, и оба продержимся до конца.

Черт! Мне нужно перестать об этом думать. Последнее, что мне нужно, – это чтобы она проснулась на моем плече, когда у меня стояк, который просто невозможно не заметить.

Мой телефон стоит на беззвучном режиме, однако я чувствую его вибрацию. К счастью, он лежит в противоположном от нее кармане и не тревожит сна Котенка.

Осторожным движением мне удается вытащить телефон, и я вижу сообщение от организатора вечеринки, что персонал уже прибирается и скоро уедет. Я не уверен, с кем именно столкнусь, когда она проснется, – с любезной Кейтлин или вздорным Котенком, поэтому решаю, что мне стоит воспользоваться возможностью и узнать ее номер.

Отправляю ответное сообщение с вопросом: «Здесь ли еще Дэниел?» Положительный ответ приходит почти мгновенно, и я прошу отправить Дэниела в кинотеатр, предупредив, чтобы он вел себя как можно тише. И снова сразу же получаю утвердительный ответ. Этот парень уже проводил мероприятия в моем доме, так что он без проблем сможет объяснить Дэниелу, где меня найти.

Долго ждать не пришлось – раздался тихий стук, и дверь открылась. Я не ставлю фильм на паузу, не убавляю звук, поскольку не хочу разбудить спящего на моих коленях Котенка.

Какое-то время глаза Дэниела блуждают по комнате, потом он видит нас на диване. В процессе подготовки к приему мы немного пообщались, и, признаю, что как человек он мне понравился. Мне показалось, Дэниел довольно приземленный парень, но в то же время профессионал и уверенно движется к своей цели. Думаю, впереди у него долгая политическая карьера, а я уважаю такую преданность своему делу. Но еще он – мужчина. Мужчина, который отлично понимает суть происходящего. Поэтому очень надеюсь на его помощь.

Я машу рукой, приглашая Дэниела подойти поближе, и негромко произношу:

– Хотелось бы верить, что сегодня пришли все, на кого ты рассчитывал, дружище.

– Все прошло отлично! Серьезно, Джексон, я даже не знаю, как благодарить за все, что ты сделал, чтобы этот вечер состоялся. Если я когда-нибудь смогу тебе помочь, просто скажи. Вечер был грандиозным!

– Забавно, что ты это предложил, – улыбаюсь я и киваю на спящую женщину, прижимающуюся ко мне.

Дэниел переводит взгляд вниз, и я прямо вижу тот момент, когда он понимает, кто эта девушка рядом со мной. Его брови сдвигаются, и он поднимает на меня глаза с застывшим в них вопросом. Очевидно, что я нравлюсь этому парню и он хотел бы остаться верным своему слову, но от него так и веет настороженностью. И видеть этот его взгляд для меня приятно.

– Я познакомился с Кейтлин сегодня вечером, и мы вроде как поладили. Но, видишь ли, – делаю паузу, – она действительно мне очень понравилась, и я хотел бы продолжить с ней общение. Разумеется, я планировал сам спросить ее телефон, когда она проснется, но не совсем уверен, что она мне его даст.

При этих словах Дэниел расплывается в широкой улыбке типичного политика.

– Ты уверен, что не встречался с ней раньше? Как ты мог уже догадаться, иногда она бывает самой настоящей занозой в заднице. – Он снова становится серьезным. – Иногда. Но она на самом деле – удивительный человек. Похоже, ты хороший парень, так что я сделаю поблажку. Но знай: она значима для очень и очень большого количества людей, которые просто прикончат меня, если ты сделаешь ей больно. Так что, если это всего лишь небольшая интрижка, попрошу тебя поискать другую девушку.

Понимающе киваю.

– Рад, что ты присматриваешь за ней. Не умею предсказывать будущее, чтобы сказать, к чему все это приведет, но если бы мне нужен был просто секс, то я бы не искал его так долго. Сейчас другой случай.

Не могу не смотреть на спящего Котенка. Когда поднимаю глаза, вижу, что Дэниел откровенно наблюдает за мной.

Наконец он вздыхает.

– Дай мне свой номер. Я перешлю тебе ее контакты.

Взяв его мобильник, набираю свой номер. Теперь, если я все-таки все испорчу, то, по крайней мере, у меня будет выход хотя бы на одного из родственников Котенка.

Видя, что способа пожать руки у нас нет, он слегка улыбается.

– Не уверен, кого из вас сейчас жалеть больше.

Посмеиваясь себе под нос, он поворачивается и выходит, прикрыв за собой дверь.

Проходит еще минута, и на мой телефон приходит сообщение от Дэниела. К счастью для меня, Дэниел пошел легким путем и просто отправил мне контакт из своей телефонной книжки. Так что теперь у меня есть номер телефона, электронная почта и даже домашний адрес Котенка.

В голове потихоньку начинает формироваться дальнейший план. С легкой улыбкой наклоняю голову и целую макушку ее красивой головки.

Глава 4
Кейтлин

Поверить не могу, что я проспала весь фильм! Я совсем не успела насладиться этими объятиями. Формально я, конечно, принимала участие, но, по сути, даже не помню происходящего. Немного успокаивает тот факт, что в какой-то момент Джексон тоже заснул. Когда я наконец-то проснулась, на экране шли финальные титры, а его голова была прислонена к спинке дивана. Рот Джексона был закрыт – никакого храпа. Так нечестно! Он даже когда спит – красавчик. Неужели Джексон не может хотя бы притвориться человеком и широко открывать рот или пускать слюни? Уверена, я так и выглядела.

К счастью, я так глубоко уткнулась лицом в его тело, что он никак не мог бы увидеть мой открытый рот. И, черт побери, какое же это тело! Настоящее. Большое, мощное, сильное и теплое. Я уже говорила, что оно большое? Мне понадобилась вся моя сила воли, чтобы не провести руками по его груди.

Должно быть, мое копошение разбудило Джексона. Он медленно открыл глаза и взглянул на меня. И это стало самым восхитительным зрелищем, какое я когда-либо видела. Мне даже захотелось сбрить ему одну бровь, чтобы сбить с него спесь и уравнять наши шансы. Но скорее всего, он нашел бы способ сделать так, чтобы и это выглядело привлекательно, и это раздражало бы меня еще больше.

А еще, проснувшись, поняла, что мне срочно нужно в туалет. Я буквально описалась бы в штаны, если бы меня кто-нибудь рассмешил. В платье. Пофиг во что. Поэтому, поднявшись с дивана, попросила разрешение воспользоваться туалетом. Джексон указал мне, где он находится, и принялся наводить порядок в кинотеатре.

Это вернуло меня к реальности. С тех пор я так и сижу в туалете, переживаю, и если не выйду отсюда в ближайшее время, то Джексон может решить, что у меня проблемы с желудком. Мне он нравится. Очень нравится. У меня нет проблем с уверенностью в себе, но этот парень, я уверена, мне не по зубам. И не только потому, что он красавчик. А он куда больше, чем просто красавчик. Но и потому, что он явно из богатеньких и, возможно, даже знаменитость. Или, по крайней мере, известен людям, которые увлекаются… тем, во что он там играет.

Черт! И что же мне делать? Спросить его номер? Выставить себя посмешищем?

Нет. Нет, нет, нет – нетушки. Пусть берет ситуацию в свои руки. Свои большие, сильные, умелые руки. А-а-а! Ладно, мне нужно взять себя в руки и идти к нему.

Выйдя из уборной, вижу, как Джексон направляется в мою сторону.

– Спасибо, что посмотрел со мной фильм. Мне жаль, что я его проспала.

– Всегда пожалуйста. И теперь, даже когда у тебя нет доказательств, ты свободно можешь говорить, что смотрела его. Но это действительно преступление – не посмотреть «Крестного отца», – улыбается он.

– Наверное. Что ж, спасибо еще раз. Теперь мне точно пора домой.

Закусив губу, я подбираю свои сумочку и туфли и направляюсь к выходу.

Джексон идет позади меня.

– Жаль, что у меня нет обуви твоего размера, чтобы тебе одолжить, раз уж твоя пришла в негодность.

У самой двери оборачиваюсь к нему.

– Честно говоря, я даже рада, что у тебя ее нет. Не хочу носить туфли какой-нибудь бывшей девушки или подружки на одну ночь.

Ухмылка Джексона становится немного дьявольской.

– Я думал скорее о туфлях моей сестры, – говорит он. – Но мне нравится, что мысль о другой женщине заставляет твою шерстку вздыбиться. Кажется, мой Котенок даже немного позеленел.

– А ты бываешь немного самоуверенным ослом, ты же знаешь, да? – язвительно замечаю я.

– Угу. – Джексон подходит так близко, что я чувствую тепло его тела. Он наклоняется и прижимается губами к моему уху. – О да, я самоуверенный осел, и, уверен, именно это тебе и нравится. А ты – вздорная маленькая лисичка, и я знаю, что это нравится мне.

Джексон отстраняется, и я слышу щелчок открываемого замка за моей спиной. Каким-то образом, пока он отвлекал меня своими словами и жарким дыханием на моей шее, он дотянулся своей длинной рукой до ручки двери.

– Спокойной ночи, Котенок. Сладких тебе снов.

Не доверяя своему языку, чтобы не ляпнуть чего-то лишнего и не оказаться в ужасно неловкой ситуации, разворачиваюсь и выхожу. Я даже дышать не смею, пока не оказываюсь в коридоре и не жму на кнопку вызова лифта. Кажется, я слышу, как он закрывает за мной дверь, но не хочу оборачиваться, чтобы убедиться в этом. Мое сердце просто не выдержит, если я снова встречусь с ним взглядом. Оно все еще сходит с ума, а ведь он даже не поцеловал меня. Он не поцеловал меня. Вообще-то, Джексон меня даже не тронул. Но мое тело объято пламенем. Мне кажется, будто между нами только что произошла пылкая прелюдия, и всего одно его прикосновение заставило бы меня потерять контроль. Как он это делает?

И почему он не попытался меня поцеловать? Не хотел этого? Подумал, что я не отвечу ему? Как, черт возьми, я должна это интерпретировать?

Дверь лифта с грохотом открывается. Я вхожу внутрь, жму на этаж вестибюля и прижимаюсь спиной к стене. Только выйдя из здания с телефоном в руке, понимаю, что он так и не спросил мой номер.

Что ж, дерьмово.

Глава 5
Кейтлин

– Без обид, мам, но если бы ты не послала Дэниелу тонну сообщений с извинениями из-за того, что тебя вчера не было в городе, то он, скорее всего, даже не заметил бы твоего отсутствия.

– Я просто хочу убедиться, что он знает, как сильно мы его любим и поддерживаем, – отвечает мне мама в трубку. – И что значит «не заметил бы»? Ты сказала, что была на приеме. Он точно бы заметил, что нас с папой нет.

– Можешь мне не верить, но, когда женщина тридцати лет идет на вечеринку, никто не ожидает, что с ней будут ее родители.

Я пытаюсь не быть ехидной. Пытаюсь, но у меня не получается.

– Да, дорогая, я знаю, что ты уже взрослая.

Уже? Юридически я взрослая с тринадцати лет. Хорошо, что мы разговариваем по телефону, а не по видеосвязи или – как называет ее мама – «по видеофону», потому что тогда она увидела бы, насколько сильно закатились мои глаза.

Сегодня утро субботы. Та самая вечеринка была вчера. Я вернулась домой неприлично поздно, и телефонный звонок мамы меня разбудил. Быстренько посчитав в уме, прикинула, что поспала где-то около шести часов. Я не жаворонок и не могу функционировать нормально даже после восьми часов сна. К сожалению моей мамы, это значит, что мое терпение уже подходит к концу.

– Ты познакомилась с какими-нибудь хорошими мальчиками на вечеринке? Если наше отсутствие могло остаться незамеченным, вероятно, там было много людей.

– «Хорошими мальчиками», мам?

– Ты поняла, что я имею в виду. С каким-нибудь джентльменом?

Разумеется, у меня в голове сразу же всплывает лицо Джексона, когда он сказал, что будет вести себя как образцовый джентльмен.

Джексон! Поверить не могу, что забыла погуглить про него!

Стук в дверь выводит меня из задумчивости и предоставляет отличный повод попрощаться с мамой.

– Извини, мам, мне пора. Кто-то пришел. Люблю тебя, пока.

До того как я успеваю повесить трубку, в ней раздается: «Кто это?» В разговорах с мамой я стараюсь бросать трубку не слишком часто, однако бывают такие моменты, когда просто не могу сопротивляться этому искушению.

Честно говоря, понятия не имею, кто может сейчас оказаться перед моей дверью. Я делаю предположение, что это почтальон. Сегодня суббота, утро, и мои друзья не имеют привычки забегать ко мне просто так. Мы уже давно не студенты, и заходить без предупреждения у нас как-то не принято. Подхожу к двери, смотрю в глазок, но никого не вижу. Мое первоначальное предположение подтверждается, когда я открываю дверь и обнаруживаю на ступеньках коробку.

Я живу в небольшом таунхаусе с двумя спальнями в двадцати минутах дороги от центра Миннеаполиса. К самостоятельной покупке дома я еще не готова, поэтому жилье арендую. И я приложила достаточно усилий, чтобы почувствовать его своим. Соседи по обе стороны от меня более старшего возраста, скорее даже преклонного, и это здорово, потому что они не шумят и регулярно приносят мне остатки выпечки.

Поставив коробку на кухонный стол, я понимаю, что она больше походит на подарок, чем на посылку: белого цвета, размером с большую коробку для обуви и перевязана зеленой лентой. Странно. Ее что, доставил курьер?

Потянув за ленточку, распаковываю коробку и обнаруживаю в ней какую-то сложенную футболку. Вытягиваю вещь за горловину, и, когда она разворачивается, оказывается, что это кофта. Очень хорошая и дорогая. Сине-зеленого цвета, с логотипом в виде грозового облака и надписью: «Миннесотские Бураны» спереди. Перевернув ее, я вижу номер 33 и надпись: «Вайлдер».

Вот черт! Джексон Вайлдер, команда «Миннесотские Бураны». Он хоккеист. Я должна была догадаться, учитывая его бороду и буйную растительность. Вместе с названием команды его имя звучит немного знакомо, даже для меня. Интересно, насколько большая звезда этот парень?

О, секундочку, черт возьми!

Это же прислал сам Джексон!

Больше некому. Ведь так? И он не прислал бы мне свою майку, если бы я ему не нравилась. Должно быть…

Стоп, а откуда он узнал, где я живу? Отмахиваюсь от этой мысли. Он богат. Богатые люди играют совсем по другим правилам, и я отгоняю дурные мысли о Джексоне.

Заглянув в коробку еще раз, замечаю на дне конверт, который лежал под кофтой. Внешне он ничем не примечателен, но его фактура похожа на дорогую канцелярскую бумагу.

Внутри обнаруживаю простую белую открытку. И когда открываю ее, чтобы прочитать, на пол падает билет.

Я присматриваюсь: это билет на игру «Буранов». На сегодня.

Ох… а вот это уже интересно.

Открытка подписана аккуратным и разборчивым почерком, в котором, однако, ощущается тяжелая рука.

Дорогой Котенок!
Вчера у меня был довольно скучный вечер, пока в нем не появилась ты. Если ты ничем другим не занята, то я бы хотел увидеть тебя сегодня на трибуне на своей игре. Надеюсь, будешь за меня болеть. У меня возникло ощущение, что ты, возможно, не очень-то увлекаешься хоккеем, так что я кое-что тебе положил. Как правило, на матчах можно встретить сразу нескольких человек в майке с моим именем, поэтому не переживай, что все могут узнать, что прошлой ночью мы спали вместе.
ТвойМистер Чертовски Горяч.

Думаю, я перечитала открытку раза четыре, прежде чем начала обмахиваться ею. Даже просто представив его произносящим «спали вместе», чувствую, как у меня слабеют колени, и я хватаюсь за край стола. Я бросаю взгляд на билет и убеждаюсь, что он на одного человека. Никаких «плюс один». У меня нет возможности взять с собой пару или хотя бы подругу в качестве поддержки.

Времени на раздумье не требуется. Конечно же, я иду. И даже если бы у меня были какие-то планы на вечер, то я бы их отменила.

Игра начинается в восемь. Так что у меня достаточно времени, чтобы прихорошиться и разузнать о хоккее все, что можно. И, разумеется, о Джексоне.

Глава 6
Кейтлин

– О'кей, это немного странно, – говорю я себе, глядя на вырезанную в натуральную величину картонную фигуру Джексона.

Он одет в свою хоккейную экипировку, держит в руках клюшку, но без шлема, чтобы его красивое лицо было видно. Возле ненастоящего Джексона стоит семья, ожидающая своей очереди сфотографироваться, пока три девочки-подростка в это время бесконечно делают с ним селфи.

То есть я понимаю… он очень сексуальный, но мне все равно немного странно смотреть на это. Я ведь только что познакомилась с настоящим Джексоном. К тому же он, должно быть, буквально в два раза старше этих визжащих фанаток. Ох, кого я обманываю… мои собственные подростковые влюбленности в знаменитостей не знали ни границ, ни возрастных ограничений.

Хоккейная арена огромна. Мне пришлось загуглить этот термин, так как я была уверена, что это точно не стадион. И поскольку у меня нет никаких исходных данных, предполагаю, она заполнена так всегда. От стенки до стенки, плечо к плечу. Вокруг слоняются толпы людей, кто-то покупает пиво, еду.

Начос выглядят как куча жирного жира, но буду честна с собой: сейчас я просто хочу заесть стресс. Думаю, подожду окончания первого периода, прежде чем побаловать себя.

Видите, я подготовилась. Я знаю, что в игре три периода.

А еще я узнала, что Джексон Вайлдер – чертовски важная персона. Он играет на позиции правого нападающего. После того как он вышел на профессиональный уровень, Джексон успел сыграть еще за несколько команд, и теперь уже пятый год выступает за Миннесоту. Я прочла интервью, в котором он сказал, что хотел бы остаться в этом клубе до конца своей карьеры, поскольку очень любит команду и болельщиков. Конечно, это может оказаться полной чушью, но я все равно надеюсь, что он не врал.

Свои исследования я сосредоточила на его периоде в «Буранах». Уверена, быть в центре внимания непросто, и я не захотела читать кучу информации о его личной жизни. Тем более есть вероятность, что все это может оказаться неправдой. Как только я узнала о его пятилетней карьере в «Буранах», мне даже стало немного стыдно, что, будучи жительницей этого штата, я не знала, кто он такой.

И когда в своей открытке он написал, что в его майке будут «сразу несколько человек», он явно посмеялся. Думаю, число его фанатов можно будет без труда вычислить в процентном соотношении от этой толпы. Да большинство присутствующих здесь носят его цифру.

Я воспринимаю это как положительный знак. Должно быть, он и правда хороший хоккеист и порядочный парень, иначе все эти люди не стали бы тратить свои деньги на покупку его мерча.

В своей кофте «Вайлдер», узких джинсах и кожаных сапогах до колена я вполне вписываюсь. Поскольку присланная кофта с длинными рукавами, я надела ее поверх белого лонгслива, чего оказалось достаточно, чтобы обойтись без куртки.

К моему месту мне помог добраться дружелюбный персонал, снующий туда-сюда. И вот, протиснувшись мимо нескольких людей, наконец-то добираюсь до цели. Опускаюсь на откидной стул и оказываюсь в середине ряда, прямо перед центральном катком, в трех рядах от защитного стекла.

Черт, должно быть, это очень дорогой билет.

Внутренне закатываю глаза от этого своего замечания. Человек, приславший мне билет, играет в этой чертовой команде. Было бы смешно, если бы место оказалось паршивеньким.

Слева от меня на трибуне сидит семья. У маленького мальчика нарисована большая цифра «33» на лице, а в руке он держит большой пенопластовый палец. К началу игры все оставшиеся места ряда заполняются, однако место справа от меня по-прежнему остается незанятым.

И чего я так нервничаю?! Это же не я играю. А сам Джексон сыграл уже десятки, возможно, сотни игр. Уверена, мое присутствие здесь никак не повлияет на его игру.

Когда через динамики начинает звучать музыка, я испуганно вскрикиваю.

Диктор начинает представлять команду, и мне приходится буквально физически удерживать свои подпрыгивающие колени на месте. Мне бы следовало заранее посмотреть на «Ютубе», как проходят церемонии открытия матчей, потому что я никак не ожидала подобного уровня зрелищности. Воздух вокруг меня вибрирует от музыки. Мерцают лазерные огни и проекции, а диктор продолжает выкрикивать имена. Все это просто ошеломляет.

Когда Джексона объявляют стартовым игроком, толпа, и без того сходящая с ума, становится еще громче. Я почти не знаю этого человека, но не могу не гордиться им. И, надо же, он выглядит очень хорошо. Хоккейные щитки – это не совсем то, что можно назвать сексуальной одеждой, но на нем они очень даже ничего. Благодаря им его и без того крупная фигура выглядит еще более внушительной и огромной.

Команды выстраиваются перед национальным гимном, толпа поднимается, и я встречаюсь взглядом с Джексоном.

Он стоит на другом конце катка, но мне кажется, будто он здесь, прямо рядом со мной. Уголок его рта приподнимается в ухмылке, и мое сердце начинает биться быстрее. Он видит, что я пришла. И, кажется, рад. Пока Джексон смотрит на меня, по моему телу начинает ползти тепло.

Вокруг раздаются аплодисменты, и я понимаю, что мы смотрели друг на друга весь гимн. Что ж, если вожделение к одному из профессиональных спортсменов нашей великой страны не является проявлением патриотизма, то я не знаю, что можно считать таковым.

Команды встают лицом к лицу. Шайба падает на лед. Игра начинается.

Со все еще пылающим лицом я говорю себе успокоиться и притвориться нормальным человеком до конца матча.

Не уверена, видела ли я раньше игры НХЛ, но мне определенно следовало бы. Эти парни летают по льду, словно танцоры, но врезаются друг в друга, как товарные поезда. Сочетание грации и насилия просто завораживает. А еще возбуждает. Мне даже не стыдно признаться, что, наблюдая за игрой Джексона, я испытываю сильнейший сексуальный азарт. Можно подумать, что сижу дома, открыв порно и засунув руку в трусики, а не на переполненной арене, наблюдая, как полностью одетые парни врезаются друг в друга. Настолько я заведена.

Когда первый период заканчивается, кто-то задевает мой локоть.

Я оглядываюсь и улыбаюсь, видя, как на свободное место рядом со мной опускается женщина, нагруженная коробкой попкорна, большой банкой пива, пакетом сахарной ваты и своим собственным пенопластовым пальцем с цифрой 33. На ней надета та же майка, что и на мне, а в ее коротких вьющихся каштановых волосах проглядывает седина.

– Боже мой, прости меня, дорогая! Я врезалась прямо в тебя, – смеется она. – Когда-нибудь я усвою, что таскать с собой все это дерьмо за один присест – дурацкая идея. Но я делаю это каждый раз, когда прихожу сюда.

Мне уже нравится эта дама. Ее смех заразителен, она ругается так, словно делает это постоянно, а ее светло-голубые глаза, подчеркнутые фиолетовой оправой очков, так и лучатся дружелюбием.

Она протягивает мне сахарную вату, чтобы освободить руку, и пожимает мою.

– Мэри. А ты, должно быть, самая красивая девушка по эту сторону Миссисипи.

Вероятно, Мэри около шестидесяти лет, но я решаю, что все равно хотела бы стать ее лучшей подругой.

Улыбаясь, я ответно пожимаю ее руку.

– О, спасибо! Я Кейтлин. Очень рада, что мы будем сидеть рядом.

– Давай-ка откроем эту сумку, ладно? Я люблю есть все вперемешку, пока смотрю матч. Если задерживаюсь на одном вкусе слишком долго, то меня начинает мутить. – Она окидывает меня взглядом и уточняет: – Ты же не сидишь на диете или еще какой-нибудь ерунде? Ты даже не взяла себе выпить.

– Нет, это долгая история, – со смехом отвечаю я. – Думаю, сейчас я уже готова перекусить.

Она наклоняет голову и смотрит на меня поверх очков. В ее глазах ясно читается вопрос, так что я охотно объясняю.

– Это моя первая игра, и я немного нервничала, когда пришла. Ну, или очень нервничала. Не была уверена, что смогу что-либо в себя запихнуть. Но сейчас, когда матч уже начался и он так хорошо справляется, я чувствую себя лучше.

Мэри снова наклоняет голову.

– Ты сказала «он»?

– Что?

– Ты сказала, что он хорошо справляется. Ты здесь ради одного из хоккеистов?

– О, эмм… да, но не в том смысле, о котором ты подумала. Мы познакомились только вчера вечером. Он был очень мил, прислал мне эту футболку и билет на игру. Мы не встречаемся или что-то в этом роде. Я так не думаю… Нет, это вряд ли. Это было бы слишком безумно…

Я запинаюсь, и мы с Мэри молча смотрим друг на друга, моргая. Потом она разражается смехом и кладет руку мне на плечо.

– О, дорогая! Ты слишком милая. Если этот парень приглашает тебя на свою игру на следующий же день после знакомства, я бы сказала, что он весьма заинтересован в том, чтобы стать тебе больше, чем другом. – Затем она слегка тянет меня за плечо. – Дай-ка я посмотрю, чье имя написано на этой майке.

Наклоняюсь вперед, чтобы она увидела «Вайлдер» на спине.

– Смотри-ка, у нас одинаковые номера!

Я снова сажусь ровно и вижу на лице Мэри широкую, искреннюю улыбку, а в глазах – блеск. Она явно наслаждается моим затруднительным положением.

Женщина жестом указывает на мои руки.

– Ладно, начинай с сахарной ваты. Я попробую попкорн и позже скажу, когда будем меняться. А пока сюда не придет один из этих симпатичных парней, можем обе пить пиво из этой банки.

Согласно киваю. Отказаться от предложений этой женщины просто невозможно.

– Пока смотрим игру, я хочу услышать о том, как ты познакомилась с настоящим Джексоном Вайлдером во плоти.

Глава 7
Кейтлин

Три общие банки пива спустя…

– А потом фильм закончился, и я поняла, что все проспала! И вместо того, чтобы быть миленькой спросонья, мне пришлось срочно бежать в туалет, как только проснулась.

– Понимаю тебя, дорогая, – сочувствует мне Мэри.

Мы не отрывали глаз от игры, но я успела рассказать ей все подробности прошлой ночи. Хоккей оказался намного интереснее, чем я ожидала. «Бураны» ведут – 2:1. Третий период только начался, и вторую шайбу помог забить Джексон. Наблюдение за ним на льду немного нервирует, однако Мэри хорошо справляется с моей тревогой.

– Ага, так что потом он проводил меня до двери. Я решила, что не стану спрашивать его номер сама.

– А почему нет? Женщина может взять номер интересующего ее мужчины. На дворе двадцать первый век, Котенок, – хихикает Мэри.

Рассказать эту историю, не упомянув о «Котенке», что она нашла очаровательным, было бы трудно. А поскольку я не хотела сглазить, чем бы ни обернулась наша встреча, еще никому не рассказывала о прошлой ночи. Так что приятно было наконец поделиться и получить немного обратной связи от незнакомой женщины.

– Ага, а еще в двадцать первом веке по-прежнему хреново получать отказы от больших горячих парней, если они не дают тебе свой номер.

Периферийным зрением я вижу, как Мэри кивает головой.

– Так что случилось, когда ты уходила? Он тебя поцеловал?

Я издаю протяжный стон.

– Нет. Он наклонился ко мне, сказал что-то сексуальное на ушко, а затем открыл входную дверь. Я искренне верила, что «спокойной ночи, Котенок, сладких тебе снов» были его прощальными словами.

Произношу эту фразу так, будто бы с тех пор и не воспроизводила ее снова и снова в своей голове.

– А сегодня ты получила сюрприз в виде его майки и билета на игру. Может, он и не торопится с физической стороной вопроса, но думаю, можно с уверенностью сказать, что ты ему нравишься!

На последнем слове Мэри кричит, вскакивая на ноги вместе со всеми, чтобы посмотреть, как Джексон отрывается от своих соперников с шайбой.

Я присоединяюсь к толпе и тоже кричу, и, когда Джексон забрасывает шайбу мимо вытянутой перчатки вратаря прямо в сетку, прыгаю как сумасшедшая.

Обнаруживаю в своей руке пенопластовый палец Мэри, взявшийся там неизвестно откуда, и размахиваю им над головой, а толпа начинает скандировать: «Джек-сон, Джек-сон!»

Арена беснуется, Джексон проезжает мимо, смотрит прямо на меня и подмигивает. Мое сердце останавливается.

Он вспотел, тяжело дышит, и мне кажется, будто только я испытала самый настоящий оргазм.

Мои бедра трясутся, и я опускаюсь на свое место. Оглядываюсь и замечаю, что Мэри подняла коробку с попкорном, почти полностью закрыв ей лицо. Полагаю, чтобы спрятать свою ехидную ухмылку. Понятия не имею, почему она так взволнована фактом, что Джексон может оказаться ко мне неравнодушен. Но она так чертовски по-матерински заботлива, что я уверена: поддерживать романтику у нее в крови.

Когда до конца игры остается пять минут, парень в форме, которая выглядит так, словно он здесь работает, машет мне рукой из прохода, привлекая внимание. В руке он держит уже знакомый мне белый конверт. Когда я киваю в знак признания, он передает его человеку, сидящему с краю, указывая, кому именно его передать.

Зная мою историю, уверена, Мэри тоже прекрасно понимает, что это такое. Я открываю конверт и обнаруживаю внутри еще одну открытку.

Котенок!
Я знаю, что и так уже отнял немало твоего времени сегодняшней игрой, но я жадный. Пожалуйста, приходи на нашу послеигровую встречу в «Логово». Это бар недалеко отсюда. Я должен приехать туда со своей командой, иначе предложил бы тебя подвезти.
Твой хоккеист.

Глава 8
Кейтлин

Это место просто невероятное! Для бара в центре города оно слишком большое, но народу здесь битком. Шум стоит запредельный, поэтому, чтобы расслышать хоть что-нибудь, нужно заранее знать суть разговора. Создается ощущение, что энергетика, царившая на арене, продолжает пульсировать и здесь. С уверенностью могу сказать, что все присутствующие знают о скором приезде самих «Буранов».

Мэри оказалась просто кладезем информации. Судя по всему, она была хоккейной болельщицей всю жизнь и ходит на все хоккейные матчи, которые может посетить. Ее муж умер почти четырнадцать лет назад, но он играл в хоккей в детстве, так что привил любовь к этому виду спорта всей их семье.

Наряду с правилами игры Мэри также поведала мне об одетых в нарядные платьица девушках, которые, кажется, полностью заполонили этот бар. Их цель, как выразилась Мэри, – «трахнуть кого-нибудь из команды и найти себе сладкого папочку». Она тут же делает поправку на то, что не все уж такие плохие, как многие о них отзываются, но есть те, кто заслужил эту неприятную репутацию неспроста.

И да, я знаю, что в письме Джексона ничего не было о том, что могу взять с собой подругу, но Мэри оказалась просто находкой. И когда я спросила, нет ли у нее желания пойти со мной, она вся засветилась, точно взволнованный щеночек. К тому же я прикинула, что команда наверняка прибудет в бар нескоро, а пить с Мэри будет гораздо веселее, чем психовать в одиночку.

Как только мы вошли в бар, она отправилась к стойке и вернулась уже с двумя коктейлями водки с клюквой, заявив, что на сегодня с пивом покончено, а сок делает коктейли очень даже полезным напитком. С такой логикой не поспоришь. Однако я точно остановлюсь после этого бокала, потому что, как бы мне ни было весело, не хочу оказаться пьяной в стельку, когда появится Джексон.

Я напоминаю себе об этом, когда у входа в бар поднимается суматоха, сигнализирующая о прибытии команды.

Не могу сдержать улыбки, расползающейся по моему лицу. Поворачиваюсь к Мэри и кричу во весь голос:

– Он здесь!

Жестом попросив Мэри никуда не уходить, проталкиваюсь вперед, чтобы найти Джексона.

Толпа ощутимо замедляет продвижение, но мой низкий рост играет мне на руку, так что я просто проскальзываю между телами. И наконец подхожу достаточно близко, чтобы заметить Джексона. Он уже принял душ, и его волосы выглядят слегка влажными. На нем черные брюки и серая рубашка на пуговицах с закатанными рукавами.

Я бросаю на него один взгляд. Второй.

Усилием воли заставляю себя быть смелой, прикусываю губу и подхожу ближе.

Он разговаривает с одним из своих товарищей по команде, и они оба игнорируют двух девушек, отчаянно пытающихся привлечь их внимание. Словно почувствовав мой взгляд, Джексон поднимает глаза и встречается со мной взглядом. Кивнув своему другу, он обходит девушек и направляется в мою сторону.

В том, чтобы быть большим и устрашающим, есть свои плюсы: например, ты можешь заставить толпу расступиться перед собой одним усилием воли.

Через мгновение Джексон останавливается в паре шагов от меня. Сердце замирает, когда он подносит руку к моему лицу и проводит большим пальцем по щеке.

– Котенок, ты пришла!

Его взгляд полон чего-то теплого и сладкого.

– Перед тобой трудно устоять, Джексон Вайлдер.

Он ухмыляется.

– И, судя по всему, ты довольно неплохо играешь в хоккей. – Я тоже ухмыляюсь в ответ. – Поздравляю с победой!

Понимая, что алкоголь все же подействовал на меня, но уже не заботясь о том, чтобы себя одернуть, встаю на носочки, чтобы обнять его за шею. Во мне вспыхивает беспокойство, но прежде чем оно успевает перерасти в панику, Джексон слегка наклоняется и обнимает меня в ответ, окутывая своим освежающим ароматом душа и заключая в крепкие, сильные объятия. Я зарываюсь лицом в его шею и вдыхаю, не в силах сдержаться.

Немного отстранившись, говорю ему на ухо:

– Пойдем, хочу познакомить тебя с подругой.

Я все еще слишком близко к Джексону, так что при каждом слове мои губы касаются его кожи. Замечаю, как его челюсть напрягается, и не уверена, раздражение это или что-то еще.

Отстранившись, я беру его за руку и веду сквозь толпу к тому месту, где оставила Мэри. Через несколько шагов оглядываюсь и вижу, что он смотрит в потолок. На его лице написано одно из тех выражений «господи, дай мне терпения», которые я тысячу раз наблюдала на лице своей матери. И это не те эмоции, которые я хочу вызывать у него.

Я резко останавливаюсь и отпускаю руку Джексона, что возвращает его внимание ко мне.

– Прости… Если тебе нужно поговорить с другими, то все нормально. Я понимаю. Уверена, большинство этих людей пришли сюда из-за тебя.

Мои руки дрожат. Ненавижу чувствовать себя настолько неуверенной в себе.

– Что? – переспрашивает он. И тут его словно осеняет. – Нет, это вовсе не то, о чем ты подумала.

Он снова берет мою руку, переплетая наши пальцы, и придвигается ближе, чтобы я могла его услышать.

– Поверь мне, ты единственный человек, с которым я хочу разговаривать сегодня. И я бы с удовольствием пошел в какое-нибудь другое место, но тренер настоял, чтобы мы приехали полным составом. – Глаза Джексона смотрят прямо в мои. – Ты мне веришь?

Я киваю, доверяясь ему.

Он сжимает мои пальцы.

– Хорошо. А теперь пойдем поищем твою подругу.

Ободренная его словами, я снова пробираюсь сквозь толпу. Заметив Мэри, тащу Джексона за собой, пока мы не оказываемся прямо у нее за спиной.

Тяну его за руку и произношу:

– Джексон, я хочу познакомить тебя с моей новой подругой – Мэри.

Услышав свое имя, женщина поворачивается к нам лицом.

И они одновременно восклицают:

– Джеки!

– Мама?

Глава 9
Кейтлин

Я растерянно моргаю. Раз. Второй.

Разрази. Меня. Гром!

Мои глаза бегают туда-сюда между ними, прищурившись, словно это может лучше помочь сложившуюся ситуацию. Затем все становится до боли очевидным. Те же светло-голубые глаза. Те же темно-каштановые волосы, с проседью и чуть более волнистые у Мэри.

– Я думал, тебя не будет в городе всю неделю, мама. – Джексон явно потрясен тем, что обнаружил свою безумную маму на этой вечеринке.

Мэри мило улыбается в ответ.

– Я вернулась пораньше. Немного опоздала на игру, но мне удалось провести время и пообщаться с твоим Котенком.

Чтоб мне провалиться! Земля, если ты меня слышишь, сейчас самое время разверзнуться подо мной.

– «Котенком»? – переспрашивает Джексон и поворачивается ко мне: – Ты ей все рассказала?

Вскидываю руки вверх.

– Я же не знала, что это твоя мама! – Оборачиваюсь к Мэри: – А ты не думала, что об этом стоило бы упомянуть? Нет?

Улыбка Мэри даже не колеблется.

И тут совершенно неуместным образом я разражаюсь смехом. Держась одной рукой за живот, а другой – пряча лицо. Ситуация настолько нелепая, что я понятия не имею, как к ней отнестись. Может быть, если бы я не накидалась с мамой Джексона чуть раньше, то смогла бы лучше справиться.

Мэри выглядит довольной собой, в то время как Джексон – частично растерянным, частично – пребывающим в ужасе.

Справившись со смехом, я предлагаю:

– Дам вам двоим минутку, ага?

Затем разворачиваюсь и бросаюсь прочь.

Сначала забегаю в дамскую комнату, потом подхожу к бару. Я все еще не знаю, что мне делать в этой ситуации. Да, наверняка я поведала маме Джексона гораздо больше о нашем маленьком свидании, чем рассказала бы, если бы была в курсе, что она его мать. Но откуда, черт возьми, мне было знать? И почему она сама не упомянула об этом? Ладно, допустим, я догадываюсь, почему эта женщина не раскрыла мне правды. Она имела возможность получить неотфильтрованную информацию о своем сыне, и ей мерещились сердечки, свадебные колокольчики и все остальное, на что там надеются частично поехавшие матери.

Делаю глубокий вдох и пытаюсь мысленно абстрагироваться от проблемы. Может, все не так уж и плохо. Может, через несколько минут мы все посмеемся над этой историей.

Облокачиваюсь на барную стойку спиной и оглядываю толпу, высматривая парочку, о которой идет речь.

Когда вижу их, мое сердце замирает. Джексон откидывает голову назад, закрывает глаза и сжимает переносицу. Счастливым его точно не назовешь.

Он только что выиграл матч. Ему положено быть счастливым. Очень. Но вместо этого я устроила ему нервотрепку всей этой историей с его матерью. Ему бы праздновать, а не разбираться с этим дерьмом.

Чувствую себя кретинкой. Это моя вина. Он имеет полное право разочароваться во мне. Даже если я не уверена, что смогу справиться с этим сейчас, кричащего или даже слегка отчитывающего меня Джексона просто не переживу. Я и так была взвинчена перед этой маленькой семейной встречей, поэтому, полагаю, мне пора сматываться.

Бросаю взгляд на Джексона и замечаю, что он смотрит на меня, все еще продолжая разговаривать с мамой. И смотрит так, будто в эту самую секунду разрабатывает план. Воспринимаю это как сигнал к ускоренному осуществлению своей стратегии побега.

Я узнаю парня, сидящего рядом со мной у стойки, – это тот самый товарищ Джексона, с которым он общался, как только пришел. В руке он держит стакан с выпивкой и, кажется, лишь вполуха слушает парней рядом с собой.

Придвинувшись, трогаю его за плечо.

Когда он поворачивается, обращаю на него свой самый невинный взгляд.

– Привет. У меня к тебе большая просьба.

Парень расплывается в улыбке, достойной рекламы зубной пасты, и отвечает:

– Эй, а это не ты обнималась с нашим Вайлдером? – Он тычет большим пальцем себе за плечо, указывая куда-то в сторону входа.

– Да, это была я.

Выхватываю стакан из его рук и одним махом опрокидываю в себя. Закашлявшись, возвращаю ему стакан. В этот момент на глазах выступают слезы, а парень хохочет. Кажется, это был ничем не разбавленный виски. Выдыхаю.

– Короче говоря, мне нужно, чтобы ты его задержал, если он направится сюда. Я хочу сбежать через черный выход, и, думаю, есть большая вероятность, что он попытается не дать мне этого сделать.

Достаю из кармана двадцатку и вкладываю ему в руку.

Улыбка на лице парня становится еще шире.

– И почему же ты пытаешься улизнуть?

– Ну… так случилось, что подруга, с которой я познакомилась на игре и которую привела с собой на эту вечеринку, на самом деле оказалась мамой Джексона.

Парень с виски смеется.

Я говорю торопливо, чтобы побыстрее с этим покончить и перейти непосредственно к самому побегу.

– И возможно, я сболтнула ей лишнего о нас. Разумеется, я была не в курсе, кто она. И теперь вполне вероятно, что Джексон в ярости. А я не хочу устраивать сцен. И чтобы меня отчитывали прилюдно тоже. Так что эта двадцатка – за неприятности и выпивку, которую я только что у тебя стащила. – Перевожу дыхание. Этот стакан только расслабил меня, а не наоборот. – Так что скажешь? Примешь удар на себя, если он подойдет?

Парень бросает взгляд в сторону Джексона, а потом снова на меня.

– Думаю, ты права, он в бешенстве. Но вряд ли выражение его лица связано с твоим разговором с его мамой. Джексон злится, что ты разговариваешь со мной.

– Что?

Он придвигается ко мне ближе и понижает голос.

– Только не бей меня, пожалуйста. – Он кладет руку мне на плечо, поворачивая меня к Джексону спиной. – Я однозначно помогу тебе, потому что Вайлдер однозначно пойдет следом за тобой. – Парень опускается еще ближе. – И то, что я нахожусь к тебе так близко сейчас, только доказывает мою правоту. Судя по тому, как Джексон на меня смотрит, этот ублюдок наверняка уже планирует мое убийство. – Незнакомец смеется. – И твои деньги не потребуются, но они сыграют свою роль в моем маленьком плане.

Потом парень выпрямляется и слегка проводит рукой по моей, отпуская меня. Я совершенно не понимаю, о чем он говорит, но он обещал помочь. И это главное.

Протиснувшись сквозь толпу, направляюсь к задней двери и достаю телефон, чтобы заказать такси.

Две минуты спустя уже сижу в машине и еду домой.

Глава 10
Джексон

Такого развития событий я не ожидал. Нет, правда. Что за фигня только что произошла? Я оставляю Котенка всего на одну игру, и вдруг моя мама и моя девушка напиваются в хлам и становятся лучшими подружками. И да, технически она еще не моя девушка, знаю, но я работаю над этим.

Если оглянуться назад и подумать, то все становится очевидным. На домашние матчи есть куча бесплатных билетов, зарезервированных для команды. Мы получаем по два на руки на каждую игру, но если попросим, то можно и больше. Обычно мама находит себе компанию, но в этот раз я отдал свободный билет Котенку.

И вообще-то, мамы не должно было быть в городе сегодня. Во время национального гимна рядом с Котенком никого не было, я видел. А когда бросал на нее взгляд во время игры, то, видимо, не заметил, что мама все-таки пришла.

Сейчас я, конечно, могу пинать себя сколько угодно, но, так случилось, что я был немного занят, играя в хоккей.

И, честно говоря, я даже не могу винить Кейтлин за то, что рассказала маме о нашем совместном вечере. У мамы просто дар выпытывать самые сокровенные тайны. Она знает практически все мои постыдные истории, так что Котенок не рассказала ей ничего, что хотя бы немного подошло бы к грани дозволенного.

Но встретить мою маму в этой обстановке, быть представленным ей Котенком… Меня застали врасплох. Я мог бы быть более спокойным. Но с того момента, как появился в баре, я все время представал перед Котенком в не очень-то хорошем свете.

Во-первых, едва вошел в дверь, болтая с Люком Андерсом, с обеих сторон от нас сразу же выросла куча девушек. Так что, когда увидел приближающегося ко мне Котенка, возле меня уже крутились женщины. Не моя вина, да, но полагаю, это все равно можно считать первым фолом.

И тут Котенок удивляет меня своими великолепными объятиями. Я не был готов к такому уровню контакта. Ощущение ее теплого, мягкого тела, прижимающегося к моему, ввело в некий ступор. А потом она идет дальше и шепчет мне на ухо что-то приятное или что-то о знакомстве, я так и не понял.

Все, на чем мог сосредоточиться в этот момент, – это на прикосновении ее губ, пока Кейтлин говорила. И когда она взяла меня за руку и пошла вперед, легко могла бы отвести меня на собственную казнь. После этого я бы последовал за ней куда угодно.

Все то время, что она шла впереди меня, я смотрел вниз. На ее задницу. И – боже милосердный – какая же это задница! Единственный раз, когда я ее видел, Котенок была в платье. С уверенностью могу заявить, что у нее отличная задница – такая, которую хочется сжимать, когда целуешься с Кейтлин, или отшлепать, если она тебе нахамит. Но ее платье только намекало на то, что оно скрывает. Сегодняшние джинсы Котенка обрисовывают все ее достоинства, черт побери, в деталях.

Осознав, что откровенно пялюсь и это зрелище начинает меня возбуждать так, что вскоре станет очень и очень заметным, я был вынужден взять себя в руки. Поэтому, когда она обернулась, смотрел в потолок, в самую дальнюю точку от ее соблазнительной попки, мысленно пытаясь повторить одну из многочисленных маминых лекций об уважении к женщинам. Разумеется, с ее стороны, более чем уверен, я выглядел раздраженным или злым, или испытывающим еще какую-нибудь негативную эмоцию. Изо всех сил попытался сгладить углы, но это явно было фолом № 2.

А теперь представьте мое удивление, когда подругой Котенка оказалась моя собственная мама, чьи лекции все еще звучали у меня в ушах. После этого прошло не так уж много времени, прежде чем Кейтлин свинтила. Полагаю, какое-то время она проведет у бара, оправляясь от своего очевидного шока, а когда вернется, надеюсь, нам удастся улизнуть отсюда вдвоем, чтобы побыть наедине.

– Джеки, дорогой, ты должен знать, что я просто пыталась уберечь тебя и только поэтому не стала говорить, кто я.

– Знаю, мама, и очень ценю это. Но я уверен, что ты бы и без всего этого спектакля поняла, что она хорошая девушка.

– Это точно. Кажется, и сама в нее чуточку влюбилась! Мы провели вместе совсем немного времени, но я уже могу сказать, что она идеально подходит тебе.

– Полегче, мам. Вы знакомы всего один день.

– Знаю, знаю. Однако я никогда не испытывала таких чувств к Лейси, даже спустя два года знакомства. Чтобы распознать в ней ту ледяную стерву, которой она была, понадобился не один год, но она мне не нравилась, даже когда скрывала свою истинную натуру. А вот Кейтлин… Эта прекрасная девушка сделана из чистейшего золота. И нам с ней было так весело!

– Ты серьезно, мам? – спрашиваю я. – Почему ты решила упомянуть о ней сейчас?

Закрываю глаза и пытаюсь прогнать головную боль, которая всегда возникает у меня при упоминании о Лейси. Последнее, что я хочу сегодня вечером, – это разговаривать об этой мерзкой женщине.

Открываю глаза и замечаю, что Котенок смотрит прямо на меня. Опускаю руку, но я на сто процентов уверен, что она успела заметить проявление моего раздражения. И уверен, сделала неправильные выводы. Черт! Думаю, это третий фол.

Я слушаю маму лишь вполуха, потому что в этот самый момент вижу, как Кейтлин подходит к моему приятелю Люку. Какого черта? Она трогает его за плечо и что-то говорит, а Люк расплывается в одной из тех улыбок, которые «заставляют трусики слетать с девчонок». Это его фраза, не моя.

У меня отвисает челюсть, когда вижу, как она берет стакан из его рук и залпом опрокидывает. Теперь его рука ложится на ее плечо, и мои глаза наливаются кровью.

Он наклоняется к ней слишком близко и что-то говорит, почти касаясь губами ее уха.

Какого. Хрена. Он вытворяет?!

Люк смотрит в мою сторону, затем выпрямляется на стуле и проводит кончиками пальцев по ее руке.

Серьезно? Какого хрена?!

Она уходит, и я вижу, как он складывает что-то и опускает это в свой карман. Люк, быть может, и один из моих лучших друзей, но сегодня он, черт побери, умрет.

– Мама, я сейчас вернусь.

Даже не жду ответа, что она меня услышала, и бросаюсь к нему.

Вижу, как Котенок направляется вглубь бара, однако мне нужно прояснить ситуацию с Люком сейчас, пока она не вышла из-под контроля. Не стал посвящать его в подробности того, откуда я знаю Кейтлин, но я точно уверен, что он видел, как она обнимала меня, когда мы только пришли. Этого должно было быть вполне достаточно, чтобы сработал кодекс братана. Но поскольку этого, очевидно, не произошло, я собираюсь внести предельную ясность.

– Люк!

В баре очень шумно, поэтому, чтобы привлечь внимание, мне приходится выкрикнуть его имя.

Люк поворачивается ко мне и с довольной ухмылкой интересуется:

– Эй, братишка, че-как?

– Может, это ты мне скажешь? – рычу ему в лицо. – Какого хрена твои грязные лапы оказались на Кейтлин? И что у тебя в гребаном кармане?

– Вау, остынь, чувак! – Люк примирительно поднимает руки вверх. – Кто, черт возьми, эта Кейтлин?

– Кто… Ты сейчас серьезно? Девушка, с которой ты только что разговаривал. Ты держал свои грязные руки на ней, пока дышал ей в затылок.

– О, та брюнетка? С хорошенькой задницей?

Этот комментарий заставляет меня сделать к нему шаг и оказаться лицом к лицу. Мы примерно одного роста, но я потяжелее. Смотрю на него сверху вниз. Именно так и должен ощущаться этот взгляд.

Наклоняюсь к Люку.

– Если ты хоть пальцем тронешь ее задницу, то я его тебе оторву!

Он некоторое время смотрит на меня, а затем обнимает за плечи и разражается смехом. Уже не в первый раз за сегодняшний вечер я не знаю, как мне реагировать на происходящее. Думаю, лучший вариант – это бездействие. Так что я просто продолжаю стоять. Как идиот. И размышляю, что вообще происходит.

Люк все еще смеется, но пытается подобрать слова, чтобы объяснить ситуацию.

– Срань господня, чувак, жаль, что этого никто не записал! Сегодня мы покажем, как из-за женщины превращаются в пещерного человека! – Он продолжает смеяться. – У меня было секунд десять, чтобы придумать этот план, и он сработал как нельзя лучше. Мужик, мы просто тебя разыграли.

Люк хлопает меня по груди и трясет головой.

– Чего? – спрашиваю я, не скрывая своего замешательства. – Что ты мелешь? Мне это приснилось? Сегодня полнолуние?

– Не, чувак, просто твоя девушка попросила меня немного задержать тебя здесь.

– Задержать меня? Зачем?

Люк пожимает плечами.

– Хотела улизнуть, чтобы ты не смог ее остановить.

– Какого черта? Она ушла?

Я разворачиваюсь, чтобы успеть догнать ее, однако на мою руку ложится рука Люка, останавливая меня.

– Чувак, она уже уехала. Извини, но девушка нервничала и просто хотела сбежать отсюда. – Люк запускает руку в карман и достает сложенную двадцатку. На ней ничего не написано. – Она просто заплатила за мою выпивку, которую хлопнула. Ну и за хлопоты, связанные с отвлечением тебя. Можешь мне поверить.

Я забираю купюру из его руки. Разумеется, намереваясь вернуть ей.

– Она сказала, почему уходит?

– Упомянула что-то о том, что здесь твоя мама и ты злишься. Сказала, не хочет, чтобы ее – цитирую – «отчитывали прилюдно».

Провожу рукой по лицу и стону от разочарования.

– Я такой идиот.

– Это точно.

– Иди к черту, чувак. – Я не злился и уж тем более не стал бы отчитывать ее. Я просто хотел провести с ней время, но почему-то все время лажаю.

– Да ты просто большое тупое животное.

Люк вскрикивает и старается увернуться, когда я пытаюсь стукнуть его.

– Я же шучу! Боже! Черт, эта девчонка крепко тебя завела. Я видел, что ты на нас смотришь, и сразу прочел твои мысли. Я правда обожаю тебя разыгрывать, но если меня о помощи просит женщина, то ни за что ей не откажу.

– Я бы разозлился, но, думаю, это сделает меня засранцем.

Люк согласно кивает.

– Не хочешь рассказать мне, кто она?

– Как бы мне ни хотелось посидеть с тобой и посплетничать, но моя мама все еще где-то здесь. Мне нужно найти ее, а потом я домой.

– А что с девушкой?

Я провожу большим пальцем по нижней губе и на секунду задумываюсь:

– Есть один план.

Глава 11
Кейтлин

Что ж, сегодняшним утром, после инцидента с мамой Мэри, чувствую себя полной дурой. Я показала себя не очень хорошо со всех сторон.

Во-первых, выложила всю подноготную незнакомому человеку. Не умно. Затем пригласила этого незнакомого человека с собой на вечеринку и только после узнала, что она – мать мужчины, которого я вожделею. Не здорово. А потом, после того как я разворошила это осиное гнездо, сбежала. Не круто.

Джексон больше никогда не захочет меня видеть. Я уверена, что прошлой ночью стала его ночным кошмаром, а ведь мы даже не пара. Когда-нибудь в будущем он будет гулять с друзьями, и все начнут травить истории о своих неудачных свиданиях. И Джексон расскажет о том, как какая-то цыпочка напилась с его мамой и пригласила ее на его же вечеринку, а потом сбежала, оставив его все утрясать. Пора бы мне просто накрыться белой простыней и помереть старой девой. Пожалуй, потрачу все свои сбережения на кошек.

В дверь раздается стук, за которым следует:

– Открывай, сучка!

Делаю глубокий вдох и тащусь к двери, пытаясь переключиться. Стук раздается снова, и впервые за это утро я улыбаюсь.

– Терпение, женщина! – кричу я, отпирая замок.

В дом облаком кудряшек и сладких духов влетает моя подруга Меган.

Меган – особа более чем жизнелюбивая, и сердце у нее соответствующее. Ее длинные рыжие волосы всегда заставляют меня вспоминать о мятежных принцессах. Сама Меган утверждает, что просто ненавидит свою шевелюру, однако огромная волнистая масса неизменно выглядит потрясающе. У нее всего два режима: профессионал, когда она на работе, и хиппи-шлюха – все остальное время. Это ее слова, не мои. Я видела свою подругу во всевозможных нарядах: от балахонов в обтяжку до платьев без бретелек, не оставляющих воображению никакого пространства. У Меган шикарная фигура, равно как и огромная грудь. И она точно знает, как выставить напоказ необходимое. Сегодня Меган одета в изумрудные леггинсы, серый свитер крупной вязки и свои фирменные серьги с перьями. Она бодра, излучает уверенность, и только благодаря ей я вообще поднялась с постели. Мы устраиваем наш ежемесячный воскресный бранч, собираясь в гостях друг у друга по очереди. Сегодня посиделка у меня.

В духовке уже готовится наш классический яичный пирог, а на столе стоит большой кофейник. Меган принесла свою кипучую личность и, похоже, кофейный торт собственного приготовления. И если бы я не любила свою подругу за то, кто она, то точно любила бы за ее кулинарные таланты. У этой девушки дар. И она лучше других понимает, что углеводы способны излечить все что угодно.

– Ладно, буду честна, Кейтлин, я понятия не имею, что значили твои загадочные сообщения вчера вечером. Но я подготовилась. – Она ставит кофейный торт на стол и роется в своей огромной сумке, откуда достает бутылку шампанского. – Давай наполним наши тарелки и выпьем за то безумие, которое ты собираешься на меня обрушить.

Я не могу не усмехнуться в ответ на ее предусмотрительность.

– Не хочу быть занудой, но думаю, что не заслуживаю право пить после вчерашнего. Кроме того, у меня нет апельсинового сока.

– Ладно, к черту мимозу[2]. Можем пить, не разбавляя, как и подобает балеринам. И что значит «не заслуживаю»? Если ты не провела прошлую ночь, топя котят или отвечая на фотографии членов в «Тиндере», то, думаю, ты в полном порядке.

– Разумный довод, голова. Ничего из этого, разумеется. И у меня нет аккаунта в «Тиндере».

Меган закатывает глаза.

– Я знаю. Но тебе стоит завести.

– Зачем? Чтобы проводить ночи за просмотром непрошеных фотографий членов?

– Во-первых, каждое присланное фото члена – непрошеное. А во-вторых, тебе правда стоит начать пользоваться интернетом наконец. Может быть, тогда ты встретишь кого-нибудь, у кого есть член. И, возможно, ты сможешь увидеть его вживую. А если тебе очень повезет, то, может быть, даже потрогаешь его. – Она играет бровями, глядя на меня.

– Ладно, вау. Еще слишком рано для разговоров о членах.

Вытаскивая яичный пирог из духовки, я наконец решаюсь.

– Кроме того, прошлой ночью я была с парнем. И позапрошлой тоже.

– Что?! – Меган вопит так громко, что я вздрагиваю. – Привет, это твоя лучшая подруга. Когда ты собиралась рассказать мне об этом парне? До вашей свадьбы или после?

– О, пожалуйста, откуда сколько драматизма? И все было совсем не так. Я встретила его на приеме, где мой кузен собирал пожертвования для своей политической кампании. А потом…

Запинаюсь. Я хотела сказать, что потом сходила на его игру, но эта деталь настолько значительная, что ее нужно пояснять отдельно. Это же Меган, мы всегда все рассказываем друг другу, и сейчас я собираюсь поведать ей о Джексоне. Она поможет мне разобраться, что делать дальше. Если тут вообще можно что-то сделать. Но упомянуть о хоккейном матче как бы между прочим будет выглядеть так, словно я забегаю вперед. Уф! Без кофе не разберешься. Беру две кружки и наливаю нам немного жидкого золота. Затем передаю Меган ее чашку, поднимаю глаза и вижу, что она смотрит на меня так, будто я разделась догола в продуктовом магазине.

– Что? – спрашиваю я.

Глаза моей подруги становятся еще больше.

– Какого черта?

– М?

– Ты остановилась на середине предложения и просто замерла. А теперь спокойно наливаешь мне кофе, будто ничего не произошло. Ты вообще в порядке? Этот парень тебя обидел или что?

– Что? Нет! Он классный. Правда классный. – Я провожу рукой по лицу и радуюсь, что мы не красимся на наши бранчи. – Просто последние два дня – это очень длинная история.

– Хорошо, что впереди у нас целый день. Значит, ты встретила его на вечеринке… – напоминает Меган и выжидательно замолкает.

– Да, я как раз собиралась уходить, но потом заметила Брэдли.

– Вот зараза! Ты двинула ему по яйцам?

Это заставляет меня ухмыльнуться.

– Нет. Я от него спряталась. Он был с какой-то цыпочкой.

– Спряталась?

Вижу, как она пытается не рассмеяться. И у нее не получается.

– Нет, дурочка, я спустилась в подвал, то есть на нижний этаж. Надеялась найти помещение, где смогу спрятаться.

Глаза Меган загораются.

– О-о-о! Там было секс-подземелье?

– Тоже об этом подумала!

Испытываю облегчение от того, что я – не единственный человек в мире, чью голову посетили подобные мысли.

– Секс-подземелья не было, увы. Но я забрела в ту маленькую волшебную библиотеку. Отвлеклась на книги, так что даже не услышала, когда, словно из ниоткуда, появился Джексон. Он напугал меня до чертиков. Кажется, я даже закричала.

– Джексон? Это тот парень, с которым ты была?

– Ага. Это был его дом.

– Подожди, подожди, подожди… Его дом? Разве ты не говорила, что это будет дом какого-то спортсмена? – Меган ахает, находя ответ на свой собственный вопрос. – Минутку… Джексон? Это был Джексон Вайлдер?!

– Эм, вообще-то, да. Откуда ты знаешь это имя?

– Откуда?

Руки Меган взлетают вверх, отчаянно жестикулируя. И я не понимаю, что именно ее так взволновало – мое волнение или мое недовольство.

– Хочешь сказать, что НЕ знала, кто такой Джексон Вайлдер?

Качаю головой, и она смеется – так сильно, что ей приходится скрестить ноги.

– Боже мой, девочка! Расскажи мне все с самого начала.

Я так и поступаю.

Глава 12
Кейтлин

Я и не знала, что люди могут так много смеяться над своими друзьями, однако Меган доказывает, что этот порог гораздо выше, чем я себе представляла. Я только что закончила излагать ей всю историю. Без внимания не осталась ни одна мелочь.

– Меган, ты должна была помочь мне, а не смеяться до слез над моей нелепой ситуацией.

Подруга вздыхает, чтобы успокоиться, и выдает вердикт:

– Мне кажется, все не так плохо, как ты думаешь. В смысле, это чертовски смешно, что ты напилась с его мамой, – слово «мама» она произносит своим басовитым голосом, изображая мужской, – но ты же была с самим Джексоном Вайлдером. И ты была на его игре! И да, ты явно ему нравишься.

– Я в этом сомневаюсь.

– Закрой свой хорошенький ротик. Это ему повезло провести с тобой время. Ты замечательная, смешная, шикарная и добрая. И он может быть сколько угодно крутым спортсменом, но, похоже, он оказался достаточно умен, чтобы распознать сокровище, которое нашел. Есть мнение, что хоккеисты имеют плохую репутацию, типа они толпа огромных мускулистых неандертальцев, но про Джексона я слышала только хорошее. – Меган качает головой и бормочет: – Не могу поверить, что тебе пришлось вбивать его имя в Гугл.

Я пожимаю плечами.

– Даже если он и не ненавидит меня за прошлый вечер, я не могу расспросить его об этом. У меня нет с ним связи. – Поднимаю руку, чтобы остановить Меган, пока она не сказала то, что, я уверена, сейчас скажет. – И домой к нему я не пойду. Это уже будет считаться преследованием. К тому же там охрана. Я не могу просто заявиться туда и постучать в дверь.

– Это так сексуально!

Примерно десять минут назад моя подруга вбила в поисковик имя Джексона Вайлдера и теперь пускает слюни на его фото, пока мы разговариваем. Я даже не могу на нее злиться. Он действительно горяч. Тоже пускаю на него слюни.

И даже если я не знаю, что делать дальше, после разговора с Меган чувствую себя гораздо лучше. Теперь мой опыт будет задокументирован в памяти хотя бы одной из подруг. Так что, когда постарею и скажу, что чуть было не начала встречаться со знаменитостью, смогу вроде как доказать это.

Когда убираем остатки нашего бранча, в дверь стучат. Мы переглядываемся, и Меган приподнимает бровь, словно говоря: «Узнай, кто там». Я открываю входную дверь и обнаруживаю за ней маленькую белую коробку, перевязанную зеленой лентой. Идентичную той, что я получила от Джексона вчера, только поменьше размером.

Неся ее к столу, ощущаю, как сильно бьется сердце. Это определенно хороший знак. Ведь так?

Чувствую на себе взгляд Меган, однако не уверена, что могу сейчас произнести что-либо вразумительное. Молча убираю с коробки ленту. Открываю крышку и нахожу небольшую стопку ламинированных карточек.

Подняв верхнюю фотографию, вижу Мэри. Перевернув карточку, обнаруживаю на обратной стороне надпись: «Мама – Мэри Вайлдер». На следующем фото – симпатичная блондинка, а на обороте: «Сестра – Стефани Вайлдер». Я даже не пытаюсь сдержать глупую ухмылку, которая расползается по моему лицу. Ох уж этот парень! Он такой разный, но единственное слово, которое приходит мне на ум, – замечательный. Джексон – замечательный.

Просмотрев оставшуюся стопку, я нахожу фото его покойного отца, его девяносточетырехлетней бабушки, его лучшего друга Люка и пса Пака, который был у Джексона в детстве. Этот человек познакомил меня со всей своей семьей.

На дне коробки лежит очередной белый конверт.

Милая Котенок!
Мне жаль, что вчера вечером мы не смогли поговорить. Поскольку на нашем пути постоянно встают непредвиденные обстоятельства, я бы хотел взять ситуацию под свой контроль. Пожалуйста, скажи мне, что ты свободна завтра вечером и придешь на ужин ко мне домой. Если ты не против, мы могли бы еще раз попробовать посмотреть «Крестного отца».
А пока что подготовил для тебя немного учебных материалов. Знаю, как ты любишь читать.
Искренне твой,Маменькин сынок.

Меган выводит меня из оцепенения громким возгласом:

– Вот дерьмо, ты точно в него влюбилась!

Я растерянно моргаю.

– Что? Нет! Ничего подобного. Я ведь его почти даже не знаю.

– О, не пытайся прогнать мне эту чушь про «я его даже не знаю». Ты отлично разбираешься в людях. Ты спала в его объятиях, черт возьми! И давай не будем забывать, что ты уже практически лучшая подружка его мамы.

– Заткнись, – смеюсь я. – Хорошо, он мне нравится. А кому бы не нравился? Но нам еще очень многое предстоит узнать друг о друге.

– Ага, например, знает ли он, как пользоваться своей хоккейной клюшкой в спальне, – предполагает Меган с преувеличенным подмигиванием.

Улыбаюсь, но подруга не обращает на меня внимания.

– Я серьезно! Еесли бы ты видела свое лицо, когда читала это письмо, ты бы поняла, о чем я. Ты очень крупно вляпалась с Джексоном Вайлдером.

Краснею и не успеваю ответить, как на мой телефон приходит сообщение.

Беру в руки мобильник и вижу, что сообщение с неизвестного номера. Когда открываю мессенджер, в животе снова раздается знакомое жужжание.

Привет, Котенок! Надеюсь, ты хорошо спала прошлой ночью. Мою коробку с учебными материалами уже должны были доставить. Если ты не против присоединиться ко мне за ужином завтра, как насчет семи вечера?

Ни хрена себе!

– Ни хрена себе!

– Что там? Это Джексон? – спрашивает Меган.

Я протягиваю ей телефон.

– Ты идешь. – Она не спрашивает, она утверждает.

– Конечно иду, – отзываюсь я.

Ловлю себя на том, что все еще жду, когда он признается, что все это розыгрыш. Меган права, я чувствую, что начинаю влюбляться в этого парня. И это не потому, что он красавчик. Ну, не только потому, что он красавчик. Мне нравится, что он веселый, умный, любит свою маму, мил со мной, и, когда мы вместе, я чувствую в его голосе нотки собственничества.

Не поймите меня неправильно – я большая сторонница всеобщего равенства, отстаиваю права женщин и негендерные роли. Но ничего не могу поделать с тем, что меня заводит, когда Джексон ревнует, что какой-то другой парень уделяет мне внимание. Опять же, я не хочу быть с придурком, который будет психовать из-за каждого моего разговора с другим мужчиной. Но то, как разозлился Джексон, когда Люк сделал вид, что пристает ко мне, было сексуально. И мне не стыдно сказать, что я вспоминала об этом, когда вернулась домой. Вспоминала в деталях. Дважды.

– Вау, Земля вызывает Кэти! Не хочешь перестать фантазировать о своем лакомом парне и написать ему ответ?

Пожимаю плечами.

– Что я могу на это ответить? Ты права – он и правда лакомый кусочек. Но ладно, да. Ответить нужно.

Барабаню пальцами по столу и смотрю на свой телефон.

– Разве с возрастом это не должно было стать проще? Почему я чувствую себя так неловко, когда соглашаюсь поужинать с парнем?

– Не накручивай. Просто ответь.

Послушавшись совета Меган, я беру телефон, набираю ответ и нажимаю «Отправить».

Я: Думаю, смогу отменить свои дела, чтобы освободить для тебя вечер. Мне что-нибудь принести?

Он успевает ответить за то время, которое мне требуется, чтобы сохранить его номер в телефонной книге.

Джексон: Только прекрасную себя.

Джексон: Это было слишком? Давай я попробую еще раз…

Джексон: Я закажу доставку. Захвати только свою улыбку.

Я: Так сильно закатываю глаза, что уже не уверена, что приду в себя к завтрашнему ужину.

Джексон: Хм, это может быть опасно для жизни. Если завтра все еще будет болеть, то могу поцеловать, чтобы все прошло.

Мысленный образ того, как он целует меня – в любое место, – отключает мой мозг из Сети. Я встряхиваю головой и возвращаюсь в настоящее.

Я: Есть шанс, что по дороге встречу кого-нибудь из твоей семьи? Тех, кого нет в моем учебном пособии?

Джексон: Угроза минимальна. Я бы сказал, уровень опасности нулевой.

Я: Поняла.

Джексон: Тогда не буду отрывать от учебы. До завтра, Котенок.

Подняв голову, оглядываюсь в поисках Меган и обнаруживаю, что она стоит прямо за моей спиной и читает сообщения. Я даже не заметила, как она встала со стула. Ее глаза широко раскрыты, и она прижимает руки к груди.

– Боже мой, вы такие чертовски милые!

– Рада, что ты так думаешь. И да, конечно, не стесняйся читать мою переписку.

Она хмыкает, как будто мое разрешение ее только веселит.

– Я хочу услышать полный отчет о завтрашнем вечере.

Швыряю в нее салфетку и замечаю:

– Ладно, тебе пора на выход. Спасибо, что смеялась надо мной весь день. Мне еще нужно придумать, что надеть на это свидание. Подожди, а это свидание? Он ничего не говорил о свидании. Он сказал – «ужин».

– Очевидно, это свидание.

– Ты не можешь говорить «очевидно». Что, если он просто испытывает вину из-за всей этой истории с мамой Мэри?

– Боже ты мой! Во-первых, дело не в этом. Во-вторых, тебе нужно перестать называть это «историей с мамой Мэри». В-третьих, если бы этот парень вознамерился меня пожалеть, то я бы позволила ему это делать. Всю. Ночь. Напролет. – Меган мечтательно вздыхает. – Боже, не могу дождаться, когда напишу об этом в своем дневничке!

Я закатываю глаза, вставая из-за стола.

– Этот твой чертов дневник. Клянусь, когда-нибудь я найду его. И тогда прочитаю все.

Выпроводив подругу за дверь, решаю, что не стану беспокоиться, свидание это или нет. После катастрофы предыдущего вечера дела все-таки должны когда-нибудь пойти на лад.

Глава 13
Джексон

За свою карьеру я много раз играл в плей-офф, даже однажды выиграл Кубок Стэнли, но не думаю, что когда-либо нервничал так, как сейчас. Знаю, что нравлюсь Котенку, и ей нравится проводить со мной время. Рассуждая логически, понимаю, что мы почти ничего не знаем друг о друге и провели не так уж много времени вместе, но чувствую я другое. В смысле, у меня было много свиданий. Были серьезные отношения. Но такого я не чувствовал никогда. Конечно, вчерашний вечер был чертовски странным. Но после него меня потянуло к Котенку только сильнее. Может, мама и играла с ней нечестно – коварно, хоть и с благими намерениями, – но они все равно сблизились. После того как Котенок улизнула, повез маму домой, и всю дорогу она болтала о моей девочке. Только хорошее, и даже немного боюсь, что она со мной сделает, если я все испорчу. Если облажаюсь, то заслужу любое наказание, которое мама мне придумает.

Я так и не уточнил, свидание у нас сегодня или нет. Это свидание. Но это всего лишь домашний ужин, так что не буду слишком наряжаться. Кэжуал видится мне наилучшим вариантом, чтобы остаться самим собой. Так что мой выбор – любимая пара темных джинсов и серая рубашка «Хенли». Рискую показаться самовлюбленным придурком, но отлично выгляжу в этой рубашке. Эй, я зарабатываю на жизнь спортом, так что горжусь своим телом. Обычно стараюсь не выставлять себя напоказ, но, учитывая то, что пытаюсь произвести впечатление на Котенка и в то же время надеюсь, что ей захочется прижаться к моей груди, использую все доступные мне средства.

На улице уже стемнело, и я включаю в квартире приглушенное освещение, не мешающее любоваться видом на центр города, открывающимся из окон гостиной. У меня открытая планировка, так что его видно даже из-за обеденного стола в кухне. За кухней – коридор, который ведет в большую спальню, ванную комнату и спальню поменьше, которую я переделал в кабинет. А по другую сторону гостиной, конечно же, находится лестница, ведущая в библиотеку и кинотеатр. Я не шутил в сообщении вчера вечером – с удовольствием посмотрел бы еще один фильм с Котенком. И дело даже не в том, что я считаю, что ей обязательно нужно посмотреть «Крестного отца». Просто мне нужен повод, чтобы побыть рядом, прижимая ее к себе.

Пока оглядываюсь по сторонам, размышляя, не упустил ли я чего-нибудь из виду, звонит телефон. Это из службы безопасности, так что я отвечаю:

– Джексон.

– Добрый вечер, мистер Вайлдер. Это Генри из вестибюля, хотел сообщить, что ваша гостья прибыла и уже поднимается.

– Спасибо, Генри. Ко мне скоро приедет доставка. Просто отправьте курьера наверх. Сегодня больше звонить не нужно.

– Как пожелаете, мистер Вайлдер.

– Спокойной ночи.

Я сообщил имя Котенка ребятам из службы безопасности, чтобы они сразу пропустили ее. От мысли, что она уже так близко, мое нетерпение нарастает. Иду к двери, чтобы встретить Кейтлин, как только она выйдет из лифта.

И когда лифт дзинькает и двери раздвигаются, я уже на пороге.

Котенок стоит, глядя в пол. Замечаю, как вздымается ее грудь при глубоком вдохе. Она пошла тем же путем, что и я, – выбрала кэжуал.

Однако выглядит Котенок чертовски привлекательно. Я не могу удержаться, чтобы не окинуть ее медленным взглядом, начиная с ног. Пара черных сапожек по щиколотку. Обтягивающие серые джинсы. Черная рубашка, выглядящая довольно мягкой на ощупь. Она облегает ее во всех нужных местах и имеет глубокий вырез, который мне уже нравится. Остальное скрывает коричневый пиджак.

Волосы Котенок оставила распущенными, ниспадающими блестящими волнами. Ее роскошная шевелюра – она не должны вызывать у меня грязных мыслей, но вызывает. Очень, черт побери, вызывает! Мне хочется пробежаться по ней пальцами, схватить ее и оттянуть назад настолько, чтобы голова Кейтлин откинулась, а затем…

– Привет, Джексон.

Мои глаза встречаются с ее, и я не могу сдержать ухмылку. Она только что поймала меня за мечтами о ней. И мне ни капли не стыдно.

– Котенок. – Я протягиваю руку, жестом приглашая ее войти в мою квартиру. – Добро пожаловать снова.

Кейтлин проходит мимо меня, прикусив губу, и я ощущаю ее восхитительный запах. Понятия не имею, аромат ли это ее духов или просто сочетание ее средств для волос и мыла (или что там намазывают на себя женщины), но пахнет она божественно. Как весенние цветы или секс.

Вхожу за ней в квартиру, закрываю дверь и понимаю, что упустил возможность получить приветственные объятия. Поэтому быстро приспосабливаюсь.

Кладу руку ей на спину и спрашиваю:

– Могу я взять твой пиджак?

Котенок кивает в ответ.

– Пожалуйста.

Приближаюсь к ней и скольжу руками по ее плечам и ключицам, прежде чем взяться за лацканы пиджака. Медленно оттягиваю их в сторону, позволяя тыльной стороне пальцев пробежаться по мягкому материалу рубашки, а затем спускаю пиджак с ее рук.

Снятие верхней одежды с женщины не должно быть таким сексуальным. Я чувствую себя так, словно мне снова четырнадцать и ко мне только что прикоснулась симпатичная девушка в классе. Относя пиджак в прихожую, пользуюсь моментом, чтобы успокоиться. Нет никакой необходимости ставить нас обоих в неловкое положение своей внезапной несдержанностью.

Обернувшись, обнаруживаю, что Котенок стоит у окна и смотрит на город.

– В прошлый раз здесь было так людно, что я даже не заметила этого шикарного вида. Он потрясающий!

Я иду к ней, пытаясь сосредоточиться на том, что видит она, и пытаясь не рассматривать ее отражение в стекле.

Кейтлин наклоняется ближе к окну.

– А ты смотришь на людей внизу, на улице? Это как иметь собственный маленький муравейник.

Подобное сравнение заставляет меня улыбнуться.

– В некотором роде так и есть. Я не всегда жил в большом городе, поэтому суета меня развлекает. И я рад, что живу достаточно высоко, чтобы не слышать шум транспорта.

– Хм-м-м. Могу понять.

Какое-то мгновение мы стоим в тишине, и оба смотрим на мир под нами.

Однако я не в силах сдержать себя. Протягиваю руку и касаюсь тыльной стороны ее руки.

– Очень рад, что ты пришла сегодня. Я немного волновался, что мамины игры в «агента 007» тебя отпугнут.

Она хихикает и поворачивается ко мне лицом.

– Мне очень жаль, что все это произошло. Поверить не могу, что я не догадалась, кто она! И пригласила ее с собой потом… Извини меня, правда.

Кейтлин качает головой.

– Тебе не о чем сожалеть, Котенок. Моя мама – та еще хитрюга, и она все равно бы нашла способ остаться с нами. С приглашением или без него. Разумеется, сказал ей, что не следовало так тебя обманывать. Но она сказала, что это ее материнская обязанность – лезть не в свое дело. – Выдавливаю кривую улыбку. – Я не злился на тебя и – как бы я ни старался – не смогу злиться на свою маму.

Котенок вздыхает.

– Она волшебная. И абсолютно искренняя. Мэри заставила меня есть сахарную вату через пять минут после нашего знакомства. Думаю, я не ела ее с тех пор, как училась в начальной школе.

– Похоже на маму. Она хорошая мать, но иногда может быть чертовым бульдозером.

Глядя на меня с озорством, Котенок произносит:

– Держу пари, у тебя есть парочка веселых историй о том, как ты проказничал, когда был маленьким.

– Не хочешь выпить, прежде чем я начну рассказывать о своих детских шалостях? Кое-какие истории у меня есть, да. О, и как ты относишься к суши? – Я внутренне морщусь; мне следовало спросить ее об этом, как только она пришла. – Мы можем заказать что-нибудь другое, если хочешь, не проблема.

– Суши? Звучит отлично! Я люблю суши, хотя по какой-то причине ем их не так часто, как хотелось бы.

– Если так, то не сдерживайся. Этот ресторан станет твоим новым любимчиком. Его держит кузен одного из ребят из службы безопасности внизу. Он познакомил меня с этим заведением после того, как я однажды вечером увидел его ужин.

– Это довольно агрессивный маркетинг. Лучше бы этим суши оправдать ожидания.

Улыбка, которую она мне дарит, пронзает до глубины души. Я так влип в эту девушку.

– Даю слово, твои ожидания оправдаются. – Слегка подмигиваю ей, и – к моему несказанному удовольствию – она краснеет. – Кажется, я предложил выпить?

– Мне воды, спасибо. Я подумывала купить бутылку вина, но не была уверена, можно ли тебе пить во время сезона. То есть я знаю, что мы были в баре той ночью, и в стакане Люка определенно был алкоголь…

– Да, уловка, которую ты провернула с Люком, была довольно хитра, – смеюсь я. – Надеюсь, тебе будет приятно узнать, что она сработала и я чуть не вздул этого самодовольного ублюдка.

1 Отсылка к сериалу «Молодые и дерзкие».

2 Алкогольный коктейль, смесь шампанского и апельсинового сока.

Продолжить чтение

Хоккей без ошибок. Джексон и Кейтлин

Глава 1Кейтлин

Глава 2Кейтлин

Глава 3Джексон

Глава 4Кейтлин

Глава 5Кейтлин

Глава 6Кейтлин

Глава 7Кейтлин

Глава 8Кейтлин

Глава 9Кейтлин

Глава 10Джексон

Глава 11Кейтлин

Глава 12Кейтлин

Глава 13Джексон