Диспансер 2. Как все начиналось

Все события и персонажи выдуманы. Любые совпадения случайны.

Глава 1.

Старый психоневрологический диспансер. Осло. Норвегия. 2017 год. Альберт Эмилевич спокойно смотрел в окно старенькой больницы для безумных пациентов. Двор учреждения также оставлял желать гораздо и гораздо лучшего. Древние тропинки для прогулок окончательно превратились в подобие колеи для тяжелого дальнобойного транспорта, статуэтки, заботливо подкрашенные персоналом больницы, облупились до такой степени, что краску местами невозможно было реставрировать. Вот кусты и низкие деревца на территории подведомственного Альберту учреждения немного скрашивали печальную картину разрухи, но не спасали.

Пожилой мужчина, подперев щеку рукой, потянулся рукой к телефонному аппарату. Внимательно посмотрев на него, он шумно вздохнул и набрал заветный номер. Трубку долго не снимали, и главврач собрался было класть трубку на рычаг.

– Министерство строительства, приемная, – донеслось из динамика.

– Добрый день, – вежливо отозвался главврач психбольницы, – Софочка, могу ли я поговорить с Норой?

Молодая женщина по имени Нора работала в министерстве строительства очень давно, она возглавляла организацию и слыла справедливым, экономным и крайне рачительным руководителем. С ней Альберт Эмилевич уже несколько раз обсуждал план и сроки реставрации его диспансера, но к конкретному решению они по разным причинам так и не пришли. То денег нет в бюджете, то смета не готова такая, какую нужно предоставить в министерство, то самой начальницы нет, то министр приказал не реставрировать здания, которым исполнилось менее пятидесяти лет.

– К сожалению, вы не выйдите с ней на связь сегодня и завтра, – равнодушно ответила девушка.

– Но почему? – суть не взвыл от досады главврач больницы, – мы ведь договорились с ней о беседе еще вчера.

– Нора Амировна просила предупредить всех, кому она потребуется в эти дни, что ее вызвал министр по энергетике на конференцию, – также невозмутимо произнесла София, которая трудилась в министерстве секретарем. Она даже предположить не могла, какие чувства сейчас испытывает человек на другом конце провода.

Еле сдержавшись от возмущений, мужчина попрощался с девушкой и повесил трубку. Стукнув кулаком по столу, он поднялся из-за стола и направился к выходу из кабинета.

– Папа, – раздался звонкий голос вбежавшей в помещение молодой женщины, – представь себе, наши постояльцы снова обронили душевую кабину. Санитары уже вернули ее на место, но страшно ругались при этом. Такого отборного мата я не слышала с самого своего рождения. Просто курсы по брани, а не общение с санитарами.

Выпалив эту фразу, девушка звонко расхохоталась. Она вообще слыла хохотушкой и счастливой девчонкой.

Мужчина, насупившись, посмотрел на нее:

– Афродита, ты прекрасно понимаешь, что подобные новости меня начинают вгонять в ярость и апатию.

– Папа, – скрестила руки на груди вошедшая женщина, – не обрушивай на меня казнь принесшего дурную весть гонца. Ты бы все равно узнал об этом.

Пожилой мужчина немного смутился:

– Извини, дочь, просто я снова впустую потратил день на надежду о реконструкции. Сегодня звонил Якоб…

Главврач прервал речь и принялся массировать указательными пальцами виски. Дочь молча и очень внимательно смотрела на отца.

– Он требовал скорейшего ремонта, – наконец продолжил он, – министр дал мне месяц на то, чтобы все документы и одобрение свыше были готовы к апрелю. Сегодня первое марта. Я за пять лет не смог добиться починки нашей больницы, а тут месяц…

Отец выжидающе, и в то же время умоляюще взирал на свою кровинку. Афродита, дочь главного врача психоневрологического диспансера, работала здесь же и выполняла обязанности постовой медсестры. Она неусыпно наблюдала за поведением и дисциплиной пациентов и выдавала всем своим подопечным таблетки по расписанию. Иногда работа казалась ей скучной, и ей приходилось заглядывать в кабинет к своему отцу, если он был не занят, конечно. Порой Афродита даже предлагала свою посильную помощь в ведении документации, с которой Альберт Эмилевич с радостью соглашался. Дочь его обладала недюжинным умом и была вовсе не из робкого десятка: она могла на повышенном тоне поговорить с представителями фирм-поставщиков, которые прислали некачественное оборудование или не совсем те лекарства, которые были заявлены, а более дешевые аналоги; она умела не только заполнить любую смету, но и направить ее в нужное учреждение так, что, как правило, секретари принимали ее безоговорочно, видя абсолютнейшую самоуверенность девицы.

– Папа, может быть, ты хочешь попросить меня о помощи? – ласково улыбнувшись, спросила Афродита.

– Да чем ты можешь тут помочь? – пожал плечами главврач, – разве только по-иному составить смету и самостоятельно съездить в министерство, чтобы, пока Нора отсутствует, ее секретарь Софа приняла документы? Твой взгляд иногда заставляет идти против своей воли.

Мужчина улыбнулся и обнял девушку. Отстранившись от отца, Афродита произнесла:

– Я думаю, что нам давно стоило принять такое решение. Тем более я поверхностно знаю Нору, мы сталкивались на медицинских семинарах, когда ты посылал меня туда вместо себя ввиду своей тотальной занятости.

– Почему же ты до сих пор молчала? – чуть не взвыл Альберт.

– А ты меня не спрашивал об этом, – проворковала Афродита и выпорхнула из кабинета отца.

Глава 2.

– Тук, тук, – раздался тихий бесполый голос позади главного врача больницы.

Он поднял глаза на вошедшего гостя. Это была малюсенькая женщина, сухонькая, похожая на кильку. Возраст у дамы был совершенно неопределенным, ей можно было дать и тридцать, и пятьдесят лет. Одета она была по последней юношеской моде на тот момент, но морщины на шее и вокруг глаз выдавали определенный возрастной рубеж. Прическа женщины напоминала всем известную няню Фрекен Бок. В целом, дама поражала своей харизматичностью и вычурностью.

Альберт Эмилевич во все глаза смотрел на гостью, которая, войдя в помещение, бесцеремонно плюхнулась на ротанговое кресло, стоявшее в углу кабинета. Женщина молча достала тонкую папиросу и закурила.

– Вы кто? – остолбенело спросил главврач.

– Это ты кто, после того, что ты сделал? – задала встречный вопрос дама хрипловатым голосом.

Мужчина молча смотрел на вошедшую мадам. Сперва ему в голову пришла мысль о невменяемости посетительницы. Затем он отмел ее. Потому как не всегда женщина с острой формой психического заболевания способна так привести себя в порядок и совершенно здраво отвечать на вопросы. Еще и закурить. Хотя нет, курят шизофреники совершенно спокойно. В общем, странная посетительница вызывала достаточно смешанные чувства у мужчины. С одной стороны, ему хотелось вызвать санитаров, с другой – было крайне интересна цель ее визита.

– Так чего вы хотите? – задал следующий вопрос Альберт.

– Справедливости, – ответила дама, – справедливости, – и снова замолчала, выпуская дым изо рта.

– Послушайте, – немного разозлился врач, – или вы говорите о том, зачем так нагло пожаловали ко мне, или я говорю санитарам вывести вас из моего кабинета.

– Оооо, – протянула женщина, – избавляться от женщин ты всегда умел филигранно.

– Так, мое терпение лопнуло,– встал из-за стола Альберт Эмилевич, – я в последний раз задаю вопрос: кто вы и зачем явились ко мне?

Женщина тоже поднялась с кресла и подошла вплотную к доктору. От нее пахло дорогим парфюмом и сигаретами. Женщина, вероятно, была обладательницей собственного визажиста, потому что она была столь умело накрашена, что, несмотря на ее худощавую фигуру, казалась почти моделью. Доктор почувствовал такую мощную и густую энергетику своей гостьи, что ему захотелось буквально отмахнуться от нее руками.

– Меня зовут Сабина, неужели ты не узнал меня сразу? – требовательно посмотрела на доктора дама, – хотя, если вспомнить, что ты отвернулся от нас с дочерью тридцать лет назад, то я не удивлена…

– Стоп, – перебил ее Альберт, – вы хотите сказать, что много лет назад мы с вами были знакомы?

Он пристально смотрел на женщину, но, к сожалению, совершенно никаких знакомых черт лица он не наблюдал. Возможно, Сабина что-то путает или предоставляет нарочито ложную информацию. Хотя женщина и входит в спектр вкусов немолодого врача, она для него – посторонняя.

– Да, – с вызовом ответила женщина, – и если ты немного напряжешь память, хотя бы перестанешь корчить из себя склеротика, то вспомнишь, что тридцать один год назад ты отдыхал в Испании и закрутил бешеный роман с одной из постоялиц того же пансионата, в котором ты обитал все эти десять неблагополучных дней.

Альберт замер. Когда-то очень давно, когда он только встал на путь карьериста и устроился работать в престижную норвежскую клинику для слабоумных, быстро сумел заполучить расположение начальства и выбить себе дорогущую путевку на отдых в Севилью. А там он, будучи свободным молодым мужчиной, в первый же день познакомился с одной симпатичной, яркой, голубоглазой девушкой, покорившей его стройностью ног и белокурыми кудрями. Они провели сумасшедшие десять дней, а после расстались и никогда больше не виделись.

Телефонами молодые люди обмениваться не стали, потому что Альберт тогда жил в России, а девушка – в Норвегии. Понятное дело, международные звонки всегда были труднодоступным и дорогим удовольствием. Но был еще один серьезный момент, который быстро развел в стороны молодых любовников – женщина на тот момент уже была замужем. И путевку в санаторий Севильи купил ей в подарок на годовщину свадьбы именно муж. Да, как бы прискорбно это ни звучало, Сабина со спокойной душой изменила своему супругу с высоким, статным, перспективным мужчиной.

– Ты – та белокурая красавица, к ногам которой я готов был положить весь мир? – медленно произнес главврач, – но этого не может быть, ведь прошло много лет… Мы не виделись так долго… Как ты меня отыскала? И искала ли? Скажи, зачем сейчас понадобилась эта встреча?

Буря эмоций накрыла немолодого мужчину. Он словно снова ощутил ту эйфорию, которая овладела им много лет назад. Все эти годы мужчина посвятил медицине, карьере, стал успешным руководителем, но… так и не обрел счастья. А то чувство, которое он ощутил рядом с той девушкой, быстро закончилось, оно жило ровно до момента окончания пребывания в санатории обоих молодых влюбленных, и от него остались лишь приятные воспоминания и невероятная боль. Боль от того, что лучше бы ничего и не начиналось, тогда Альберт, возможно, влюбился бы в девушку в России, которая оказалась бы более доступной, и у них получилась бы вся жизнь. А любовь к этой молоденькой вертихвостке, изменяющей мужу, выбила существование Альберта из колеи.

Но имелся в жизни нерадивого любовника единственный человек, который грел его душу – это дочь Афродита, которую он забрал из детского дома в России.

Глава 3.

Давным-давно, тридцать лет назад, когда молодой доктор-психиатр был почти на пике своей карьерной лестницы, руководство престижной клиники позволило ему снимать квартиру почти в самом центре Москвы, совсем неподалеку от работы. Альберт Фасулаки очень любил после рабочего дня прогуляться до своего дома, не прибегая к услугам общественного транспорта. Ему нравилось само проживание и атмосфера родного мегаполиса. По вечерам, идя домой, он внимательно рассматривал машины, проезжающие мимо него, мечтал, какую из них он сможет приобрести спустя пару лет, глядел на проходящих мимо него молодых женщин и представлял свою будущую супругу. Какой она должна быть? Наверное, красивой, как вон та пышногрудая шатенка. Нет, у нее немного широковата кость, да и нос с горбинкой… Или длинноволоса, как только что подмигнувшая ему блондинка. Ну уж нет, зачем ему такая жена, которая станет подмигивать посторонним мужчинам на улице?

В общем, ответа на свой риторический вопрос Альберт за всю свою жизнь так и не нашел. Он часто вспоминал ту девушку, с которой познакомился в Севилье, но что он мог сделать, если она замужем? Да и дети, наверное, были, как думал Альберт. Впрочем, он и не собирался искать возлюбленную, у него просто не было на это времени. А потом он попросту решил забыть о своей мимолетной, но такой сильной и страстной любви.

В один зимний снежный вечер он шел домой после долгого трудового дня. Позади остались затяжные и энергозатратные переговоры с министерством здравоохранения, и доктор с упоением и наслаждением ждал своего возвращения на теплую уютную кухню, где он приготовит себе яичницу с гренками и запьет свежим кефиром. Тогда еще он не мог себе позволить нанять кухарку или домработницу, и поэтому каждый вечер его поджидал дома скромный холостяцкий ужин.

Зайдя в подъезд, мужчина увидел листок бумаги, торчащий из замочной скважины входной двери. Он с удивлением достал малюсенький сверток и развернул его. На бумаге он увидел адрес и подпись «если хочешь обрести счастье, приди с документами завтра». Врач пожал плечами и собрался было отправить листок в мусорный бак, но вдруг о стекло окна с оглушительным звоном что-то ударилось.

– Простите, – закричал с улицы мальчишка лет двенадцати выглянувшему в окно Альберту, – я всего лишь хотел сбить сосульки над вашим окном снежком, чтобы они не упали на голову человеку, а попал в окно. Еще раз прощу прощения!

Молодой мужчина задумчиво отвернулся от окна и подумал: «А что, если это знак чего-то доброго? Ведь адрес-то настоящий, эта улица совсем недалеко от моей клиники».

Поужинать доктор в этот вечер так и не смог, потому что он просидел около окна со следом от снежка со стороны двора очень долго, размышляя над течением своей жизни и определением понятия «счастье». Что оно означает для молодого парня Альберта? Семья, карьера, здоровье? Мало кто задумывается в двадцать пять лет о далеком будущем. Как правило, люди еще живут иллюзиями о том, что все успеется, особенно если цели достигаются, проблемы со здоровьем не дают о себе знать, в плане любви еще пока все замечательно: один поезд ушел, приходит другой… Ну чем не счастье? Что же может такого особенного и несущего истинное счастье ждать по указанному адресу доктора? Любовь всей его жизни? Каким образом это может утверждать автор записки? Карьерный рост? «Нас и тут неплохо кормят», – решил Альберт, вспомнив о том, как его уважает и ценит руководство, какие надежды возлагает на него. У парня действительно на кону стояли большие перспективы.