Академия не для драконов

© Нотт Т., текст, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Пролог

Стены подземелья влажно поблескивали от крови тех несчастных, что нашли здесь последний приют.

По крайней мере, от тусклого света копошащихся под потолком светлячков создавалось именно такое впечатление.

Он пробыл здесь совсем недолго, а уже хотелось бежать со всех ног. Даже Академия, которую он привык считать своей личной камерой пыток, казалась не такой уж плохой альтернативой. Недаром говорят, что лучше умереть, чем попасть в Мортетортюр.

Среди жителей Империи для этого заведения бытовали разные прозвища. Горожане называли Тортюр «Разведка». Смотрели на палаццо из темно-серых камней боязно, но не без уважения. Основным занятием местных магов было вынюхивание. Заговоров, ереси, всего, что могло нарушить спокойствие империи и поколебать власть драконов.

Среди магов существовало прозвище пообидней – «Пыточная». Потому как попасть сюда можно было лишь в двух ипостасях: в качестве того, кто пытает, или того, кого пытают.

Гость относился к последним. Потому даже мягкий ковер, глушивший шаги, и нелепый диванчик у стены не делали кабинет главы разведки уютным. Спит он тут, что ли? Вполне возможно. Враги Империи не дремлют.

– Задание понятно? – Мужчина за столом выглядел внушительно. Немаленький рост, белесые волосы и глаза василиска, которые смотрели прямо, но достигали, кажется, самой души. Шрам от ожога на пол-лица делал когда-то весьма приятное породистое лицо устрашающим, если не сказать отталкивающим.

– Оберегать и помогать? – Гость нервно усмехнулся. – Я только никак не могу взять в толк, почему не отправить дракона домой?

– Это Императорская Академия, безопасней только в самом драконьем замке, ему ничего не грозит. – Начальник Тортюра, племянник обоих императоров, откинулся в кресле, обитом черным с серебром сукном, улыбнулся. – Их Величества дали «добро», пусть развлекается. А мы пока займемся делом.

– Поиском заговорщиков? – Ответа не последовало, но все было и так ясно. Гость оправил длинные рукава сюртука, переступил с ноги на ногу.

– Я вижу, что тебе не терпится сбежать. Не самые приятные воспоминания, да? – поинтересовался бывший принц. Номинально он еще мог зваться Его Величеством, но из списка на престолонаследие давно был исключен. Посетитель быстро вскинул подбородок, хищно раздулись ноздри, казалось, что он вот-вот ринется в бой, но он промолчал. Глава разведки кивнул. – Не светись, не высовывайся, держи всех на виду. Если что… Впрочем, сам знаешь.

– С драконьей головы не должно упасть ни одного волоса, – чеканя каждое слово, произнес гость.

– С головы моих кузенов не должно упасть и волоса. Ни одной чешуйки, – глава Тортюра откинулся в своем кресле. – Поговорим о награде. Обвинения с тебя будут сняты.

– Я хочу, чтобы все упоминания об этом в архивах разведки были уничтожены, – быстро произнес гость.

– Не много ли ты хочешь? – Хозяин кабинета скрестил руки на груди, чуть прищурился, что еще больше роднило его с кем-то из рода змеиных.

– Нет, – гость упрямо мотнул головой. – Иначе вы так и будете держать меня на крючке всю жизнь. Мне надоело торчать в этой…

– Ладно.

– Что? – Посетитель, не ожидавший такой быстрой капитуляции, опешил.

– Я сказал: ладно. Не заставляй меня передумать. Архивы тоже будут уничтожены, – мужчина неожиданно улыбнулся, оперся локтями о стол, подаваясь вперед. – В конце концов, я доверяю тебе… – слово «тебе» было выделено особенным налетом презрения, – жизнь дракона. Ты мог бы попросить и больше.

Лицо гостя дернулось, искаженное гримасой ярости.

Глава 1

Ярко-красные волосы, завязанные в высокий конский хвост, то мелькали среди толпы, то снова исчезали. Я все пыталась высмотреть эту храбрую волшебницу, которая рискнула пойти наперекор всему обществу и изменить цвет своих волос. В Императорской Академии Магии учатся исключительно отпрыски дворянских семей, а среди этого общества подобные вольности не приветствовались – это мягко говоря. Думаю, меня отец из дома выгнал бы, учини я что-то подобное.

И мне было ужасно интересно посмотреть, кто именно плевал с Вдовьей башни на правила приличия.

Хвост мелькал, словно путевой огонек, все то время, пока мы с другими адептами толкались в очереди на вступительное испытание. Потом в ожидании оглашении результатов. Я все пыталась вытянуться да рассмотреть обладательницу роскошного хвоста, но с моим небольшим ростом мне так это и не удалось.

Удача улыбнулась уже после того, как мое имя среди прочих вспыхнуло на Столпе знаний и я, едва сумев отбиться от излишне волнующихся за меня родителей, проследовала дальше за врата Императорской академии магии. Точнее, родители волновались не совсем за меня, а за мою дальнейшую судьбу. Ибо что может случиться с толпой магов в магической академии в сердце одной из столиц? А вот на мою дальнейшую занятость у них были вполне конкретные планы…

Из-за затянувшихся наставлений матушки я вошла в ворота Академии припозднившись. И поняла, что совершенно не представляю, куда дальше идти. Тут-то удача и оказалась на моей стороне. В центре небольшого круглого двора Академии в окружении сочной весенней зелени стояла она. Высокая, гибкая, что ивовый прут, со своим ярко-красным хвостом. Меня кольнула легкая зависть. Всеотец, создавая меня, обделил и ростом, и тонкой фигурой, зато наградил по-детски пухлыми щеками, которые я всей душой ненавидела. Лицо же незнакомки красотой могло быть сравнимо разве что со старыми портретами королев. Правда, те обычно смотрели на зрителей свысока и немного презрительно; у обладательницы же алых волос на лице читалась полная растерянность.

Лучшая возможность, чтобы начать разговор! Недаром же отец накануне прочитал мне целую лекцию о том, что Академия место не учебы, а налаживания связей. А в нашем положении…

Я вытерла взмокшие ладони о подол платья и быстро, чтобы не передумать, шагнула к яркой незнакомке.

– Привет. – Я улыбнулась как можно дружелюбнее, надеясь, что это не выглядит как судорога. – Ты выглядишь так, будто тебе нужна помощь. Или хотя бы путеводный столб.

– Привет. – На меня сверху вниз уставились темные, почти черные глаза. – Точно. И почему их не расставят для новеньких?

– Возможно, стоит поговорить об этом с ректором? – приободренная успехом, продолжала я. Но в ответ незнакомка почему-то только поморщилась.

– Жутко упертый тип. Быстрее небеса упадут, чем его можно в чем-то убедить.

Я хотела спросить, откуда моей собеседнице об этом известно. Я даже не представляла, как выглядит наш ректор, только слышала кое-какие слухи. Незнакомка меня опередила.

– Я Лада, кстати, – представилась она.

– А я Телли. – Это было совсем не похоже на официальное представление, которому меня учил преподаватель хороших манер.

– Я ищу кастеляншу, не знаешь, куда идти?

– Мне тоже туда, – еще раз улыбнулась я. – Пойдем искать вместе.

Небольшое помещение – приемная кастелянши с высокой конторкой, будто торговая лавка, – примыкало непосредственно к студенческому крылу. Кастелянша оказалась крайне худощавой мадонной с тонкими и длинными руками, которые она страдальчески заламывала.

– Всеотец, дай мне сил, еще и дня не прошло, а они уже сломали три метлы! – Взгляд, наполненный искренним страданием, обратился к нам: – Новенькие? – Мы с Ладой недружно кивнули. – Имена.

Кастелянша взмахнула рукой, перед ней возник длинный пергамент со списком имен первокурсников.

– Ладона Монтоне, – первой ответила волшебница с яркими волосами. А я силилась вспомнить все, что знаю о роде Монтоне. Судя по тому, что с ходу мне в голову ничего не приходило, ничего выдающегося.

Кастелянша махнула ладонью в сторону, и чернильные буквы на пергаменте засияли прямо как на Столпе.

– А вы, мадонна? – Она посмотрела на меня.

– Кателла рок Моро. – Я немного растерялась. Кастелянша недовольно поджала губы, и лицо ее из страдальческого тут же сделалось строгим.

– Громче, мадонна.

– Кателла рок Моро, – пришлось мне выполнить просьбу, чувствуя, как щеки обжигают стыдом. И страхом. Но лицо кастелянши ничего не выражало. Она снова махнула рукой, и снова вспыхнули буквы.

– Раз уж вы пришли вместе, поселю вас в одних покоях.

И так мы с Ладой Монтоне, самой красивой волшебницей Императорской Академии Магии, стали соседками по комнате.

Кроме двух изящных ключей, заговоренных именно на нашу дверь, кастелянша выдала нам по комплекту формы, в которую рекомендовала облачиться немедленно, а также, погрозив своим длинным и сухим пальцем, напомнила, чтобы к трем часам мы были у кабинета декана артефактологии. Правда, где бы нам найти этот кабинет, почему-то не сказала, а вытолкала за дверь, сославшись на то, что ей еще с метлами разбираться.

Найти нашу комнату оказалось не так уже и сложно. На ее двери один за другим виднелись наши родовые гербы: мой с тремя ягодами, и Монтоне – коронованный грифон. Герб был мне знаком, но почему-то я никак не могла вспомнить, где его видела. Не зря на меня ворчал преподаватель истории, ой не зря.

Наши покои состояли из трех комнат: общей гостиной с двумя секретерами, книжными шкафами, в которых уже стояли учебники, гостевым уголком с диваном, креслами и столиком. Из гостиной две двери друг напротив друга вели в спальни. Лада тут же заняла ту, что справа, я отправилась в левую. Они были абсолютно одинаковыми – большое окно, небольшая кровать с балдахином, зеркало в полный рост да небольшой комод для вещей. Скромно, что и говорить. Но не хуже, чем у меня дома.

Я не стала пренебрегать советом кастелянши и, стянув с себя платье, поспешила облачиться в новый наряд. Это оказалась белоснежная рубашка в пол с пышными рукавами, поверх которой надевалось верхнее черное платье, открывающее рукава от локтя, но зато плотно закрывающее все остальное. Я глянула на себя в зеркало. Какой ужас! Бесформенное полотно, в котором я выглядела как… жрец Всеотца! Кроме кистей и головы, которую тоже, видимо, надо покрыть шапероном, вообще ничего не видно. И в этом я должна найти себе жениха?

– Телли! – донеслось откуда-то из гостиной. – Ты не могла бы мне помочь?

Я высунулась из своей комнаты. Посреди гостиной стояла Лада в одной рубашке, растерянно крутя на голове верхнюю часть наряда. Хламида явно ввела ее в ступор. Она подняла глаза на меня.

– О, ты уже справилась? У меня никак не выходит, – пожаловалась девушка.

– Давай помогу. – Я улыбнулась, выходя из своего укрытия. И обнаружила, что ходить в этом недоразумении, оказывается, очень даже удобно. Ничего нигде не стягивает, никаких тугих шнуровок. Все равно это не извиняет ее уродство!

– Не помню, когда я в последний раз одевалась без служанки, – пожаловалась Лада, пока я помогала ей просунуть руки в широкие рукава. – Ты удивительно ловко справилась!

На щеках у меня немедленно вспыхнул румянец, но вовсе не удовольствия от похвалы. Ну да, служанка. Не помню, когда мне в последний раз приходилось прибегать к чьей-то помощи, чтобы одеться. Положение моей семьи не позволяло нам держать полный штат слуг, поэтому на меня личной служанки не полагалось.

Я, стараясь не смотреть на фигуру моей мечты, обладательницей которой почему-то была не я, помогла Ладе все же залезть в балахон. Однако не могла не заметить, что на шее девушки блеснуло украшение.

– Красивое. – Я кивнула на подвеску. – Ты его не снимаешь?

– Ты про это? – Лада поймала пальцами изящную подвеску в виде закрытого глаза. – Нет. Это что-то вроде амулета.

– Нам же запрещено носить амулеты, – нахмурилась я.

– Мне можно. – Лада быстро перевела тему, поправляя на себе хламиду. Судя по ее лицу, она тоже была не в восторге. – Удобно, конечно… – Девушка покрутилась, придирчиво оглядывая себя в зеркале. – Но что делать на гимнастике?

– На гимнастике? – Я застыла позади Лады, разглядывая ее в зеркале. Та немного стушевалась, провела ладонями по черной ткани.

– Я слышала, что это важная часть учебы в Академии. Особенно для тех, кто станет боевыми магами.

Я едва не застонала от досады. Ненавижу гимнастику! Вообще все, что связано с движением. Только танцы и верховую езду я еще как-то могла принять. Из-за балов и конных прогулок за городом, конечно.

– Скажи еще, что нас будут учить драться, – нервно усмехнулась я.

– Конечно. А тебя разве этому не учили? – Лада уставилась на меня с таким искренним удивлением, что мне стало стыдно.

– Н-нет…

– Подожди, ты же рок Моро, я думала…

– Что ты думала? – Я насупилась.

– Думала, что это у вас в крови. Твоя бабушка же мать нынешних императоров, разве нет?

Я нахмурилась еще сильнее, чувствуя, как где-то в горле собирается колючий комок.

– И что с того?

– В тебе должна быть сильна драконья кровь, – ничуть не смутившись, ответила Лада очень просто. – Наверняка у тебя очень высокий потенциал силы.

– Пятый. Может быть, когда-нибудь – четвертый, – процедила я сквозь зубы. – Извини, мне нужно…

И, не договорив, вылетела из гостиной в свою комнату. Я не знала, как перевести разговор в более нейтральное русло, ну а говорить дальше о своей семье ни сил, ни желания не было. Я устало прислонилась спиной к двери. Отец убеждал меня, что все давно забыли об этом. Прошло без малого двадцать лет. Все мои сокурсники будут не старше восемнадцати, их память не должна была сохранить то, что произошло с моей семьей. Только я обязана помнить о том, что натворил мой дядя. Помнить каждую минуту своей жизни.

Слезы подступили к глазам, я шмыгнула носом, но заставила себя не плакать. Не хватало еще ходить первый день в Академии с распухшим носом. В конце концов, с таким нарядом лицо – единственное, что у меня осталось в качестве оружия для привлечения внимания перспективных кавалеров. И волосы. Я мельком глянула в зеркало, поправляя пышную каштановую копну. В этот момент в дверь постучали.

– Телли, я… э-э-э… кажется, не совсем поняла. Я тебя чем-то обидела?

Я закатила глаза. Интересно, Лада вообще знакома с чувством такта? Я вздохнула и все же открыла дверь. Моя соседка стояла на пороге в растерянности. То хмурилась, то кусала губы.

– Просто давай не будем поднимать эту тему? – Я тоже решила не ходить вокруг да около. А то вдруг с намеками у нее тоже плохо.

– Тему твоего уровня силы?

– Тему моей семьи.

– Не понимаю, как можно не гордиться столь близким родством с императорами, – Лада пожала плечами. – Но мне безразлично. Пойдем, поищем кабинет декана?

Я кивнула, выходя из своего укрытия. Странно, но почему-то фраза Лады о том, что ей безразлично, меня неприятно кольнула. Но я постаралась побыстрее отбросить эту мысль.

– Ставлю что угодно, что внутри замка тоже нет путевых столбов.

– Что значит – ставлю?

Мы выбрались из комнаты и направились на поиски кабинета. В коридоре мы были не одни, студенты в таких же черных хламидах двигались по коридору студенческого крыла.

– Ну, ставка, как в какой-нибудь игре.

– Игре? – Лада непонимающе уставилась на меня, а я на нее.

– Ну да. Играла когда-нибудь в карточные игры? – Девушка отрицательно помотала головой, отчего ее огненный хвост заплясал. – Ого… Ну ладно, а видела бои?

– Как тренировка?

– Вроде того, только не ради тренировки, а чтобы показаться людям, – на лице моей соседки вновь мелькнуло непонимание. – Хорошо, ты наблюдала за тренировкой когда-нибудь? – Лада кивнула. – Бывало такое, что ты болела за одного из бойцов, хотелось, чтобы победил кто-то конкретный?

Девушка задумалась, но спустя паузу кивнула.

– Это не совсем правильно, но да, бывало такое.

– Для того чтобы подогреть свой интерес, люди порой делают ставки на понравившегося им бойца. Деньги или что-то дорогое.

– Зачем?

– Риск потерять что-то дорогое повышает твое желание, чтобы выбранный тобой боец победил. Ты переживаешь больше, болеешь за него всей душой.

– Странно как-то, – Лада пожала плечами.

– Это как спор, только с самим собой! – нашла я наконец объяснение. Лицо волшебницы просветлело.

– Это я понимаю, пари. Мы с братьями частенько занимаемся таким. – Она улыбнулась, по всей видимости, вспомнив о своих братьях.

– Много у тебя их? – Мне немедленно стало любопытно. Сама я была единственным ребенком в семье, но всегда мечтала о том, чтобы у меня был брат или сестра, а лучше двое или трое.

– Двое, – Лада быстро отмахнулась. Видимо, она скучала по ним и не очень хотела об этом говорить. – Смотри.

Мы спустились ниже, там, как нам подсказали, был этаж артефактологов. И сейчас Лада указывала рукой на длинную очередь, которая змеей вилась по коридору до самой лестницы. Очевидно, нам было туда.

Мы пристроились в хвост очереди. Перед нами стоял какой-то парень, которому я, захоти встать поближе, дышала бы куда-то между лопаток его такой же, как у нас, черной хламиды. Я попыталась встать на цыпочки и рассмотреть, что там, в начале очереди, вообще зачем нас сюда вызвали. Но пока я неуверенно мялась, Лада взяла дело в свои руки.

– Извините, мессере, – она коснулась плеча впереди стоящего. – Не знаете, мы зачем тут стоим?

Парень обернулся, а у меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди. Он был непозволительно хорош собой: темные волосы до плеч с одной стороны заправлены за острое ухо, красивое лицо, чуть раскосые глаза цвета льда на Озере Слез, тонкий нос с небольшой горбинкой придавал его профилю что-то хищное.

– Известно куда, – эльф усмехнулся, посмотрел на Ладу, взгляд его зацепился за ее волосы. Бровь выгнулась, он чуть склонил голову. – Получать цеховые знаки.

– О, – тихо прокомментировала я. Не столько новость, сколько внешний вид парня. Его взгляд обратился ко мне. Кажется, я могла рассмотреть каждый оттенок голубого в его глазах, от ярко-небесного до полупрозрачного.

– Можете пока выбрать место на теле, куда его поставить.

И эльф, еще раз улыбнувшись, отвернулся, так и оставив меня стоять с открытым ртом. Всеотец и Матерь! Пожалуйста, пусть этот красавчик будет каким-нибудь маркграфом, а лучше принцем. Хотя обратит ли такой на меня внимание? Я горько вздохнула, только сейчас понимая, что Лада мне говорит что-то.

– Прости? – Я покачала головой, возвращая себя из мечтаний.

– Говорю, интересно, больно ли это. Говорят, что в Тортюре такие знаки ставят, что потом еще день придется отлеживаться, – вещала Лада, ничуть не стесняясь подобных слов.

– А ты откуда знаешь? – Я нахмурилась. Волшебница быстро стушевалась. Поймала кончик своего длинного хвоста, наматывая на палец.

– Слышала.

Очень интересно. И откуда это Лада слышала о порядках в самом закрытом магическом органе империи?

Человеческая змея двигалась на удивление быстро. Пока я старалась разглядеть своих будущих сокурсников, крутила головой в желании услышать что-то интересное, незаметно подошла наша очередь. Пока я мялась, Лада скользнула вперед меня, и за ней закрылась темная резная дверь. Чтобы со стороны это не выглядело так, будто я подслушиваю, я постаралась прислушаться к тому, что творится в кабинете. Но бесполезно. Слышны были только голоса из коридора.

Лада выскочила из кабинета декана достаточно быстро, поправляя на себе ворот одежды.

– Ну как? – спросила я. Но вместо ответа девушка подтолкнула меня в приоткрытую дверь, и та быстро за мной захлопнулась. Обратный путь был отрезан.

– Имя, – раздался строгий голос. Я быстро обернулась, с ужасом вспоминая все дни, проведенные за партой. Внутри всколыхнулось неприятное ощущение, что мне снова десять и сейчас меня начнут отчитывать за невыученные уроки. А мне, между прочим, восемнадцать! Некоторые в моем возрасте уже давно замужем.

– Мое?

Кабинет декана артефактологии оказался достаточно большим. Камин, кресла, стол, который отделял приемную часть кабинета от рабочей. За ним пряталась небольшая лаборатория со склянками, ретортами, ступками. И бесконечные шкафы с книгами. Во главе этого царства стояла высокая сухая женщина в голубом старомодном платье и с седыми волосами, уложенными в сложную прическу. Глядя на это платье, я бы сказала, что ей лет двести, не меньше.

– Ваше, мадонна. – Декан оторвала взгляд от длинного свитка, такого же, как мы видели у кастелянши, и посмотрела на меня.

– Кателла рок Моро, – робея еще больше под этим взглядом, тихо ответила я.

Волшебница сложила пальцы в щепотку, свиток тут же сам зашуршал, показываясь ей нужным местом, вспыхнуло мое имя. Женщина взмахнула рукой, и имя из свитка исчезло.

– Меня зовут архимагистр Рабра Хад. Я декан факультета артефактологии и, милостью ректора, сегодня награждаю вас цеховыми знаками. – Профессор говорила это все таким тоном, что понятно было сразу, она повторяет это перед каждым учеником и ее это уже порядком утомило. – Выбрала место?

– Да, – я кивнула. – Шея.

И сглотнула в ужасе от собственной смелости. Вообще-то я хотела ставить знак на предплечье, но в последний момент почему-то передумала. Матушка будет в ужасе. Профессор никакого удивления не высказала. Приказала сесть в кресло и убрать волосы. На негнущихся ногах я выполнила приказ.

– Будет больно? – шепотом спросила я.

– Вы маг, мадонна рок Моро, для вас боль – естественный ход вещей. – Горячие пальцы коснулись кожи на шее слева. И я получила ответ на свой вопрос: короткая вспышка боли заставила меня вздрогнуть, но в ту же секунду все было окончено.

– Готово, – декан стряхнула с кончиков пальцев лишнюю энергию, а я встала, придерживаясь за горящую огнем кожу на шее. – Отныне цеховой знак показывает вашу высокую принадлежность к студентам Академии. Но также он обладает сдерживающими свойствами. В случае необходимости через знак вашу магию могут ограничить. Или отследить, – тем же скучным голосом продекламировала профессор. В какой раз за сегодня она повторяет эту заученную фразу?

– Кто может? – поинтересовалась я.

– Ректор и деканы факультетов. – Женщина скосила на меня взгляд. – Еще вопросы? – Я отрицательно помотала головой. – Можете идти и не забудьте о торжественном ужине сегодня в восемь.

Лада ждала в коридоре. Завидев меня, она заулыбалась и призывно махнула рукой.

– Ну как? – Мы двинулись обратно к нашей комнате.

– Больнее, чем я думала, – пожаловалась я, все еще придерживая рукой шею.

– А, ерунда! – Соседка отмахнулась. – В нос порой дают больнее. Не терпится взглянуть!

До покоев мы дошли едва ли не бегом, чтобы столкнуться плечами возле зеркала. Я завертелась, стремясь рассмотреть три ровные вертикальные линии – знак принадлежности к стихии воды. Лада оттянула ворот одежды. Там под ключицей на покрасневшей коже виднелись три кривые вертикальные линии – знак огня.

– Как тебе новость, что за нами будут следить? – Лада с интересом сначала посмотрела на мой знак, а потом на меня.

– Не знаю. – Я пожала плечами. – Вот заняться профессорам больше нечем, чем следить за тем, куда мы ходим.

– Ну да, – хмыкнула соседка. – Есть у них дела и поважнее.

Сказано это было запросто, но все равно почему-то повеяло холодком. Будто бы она действительно знала, чем именно занимаются профессора. И уж точно ничем хорошим.

Глава 2

В лесу никогда не было тихо. Где-то вверху перекликались пичужки, вот спрыгнула с дерева расторопная белка, хрустнула ветка под ногой небольшого зверя, зашумел в кронах ветер. Лес был полон звуков.

Тея пробиралась сквозь лес уже второй десяток дней и успела так к нему привыкнуть, что теперь боялась представить, что будет, когда она наконец выйдет на большую дорогу. Впрочем, с дороги в любую минуту можно сойти и снова укрыться в спасительных зарослях. А вот перспектива оказаться в шумном городе, да еще и в столице, по-настоящему страшила. Наверное, Тея просто там оглохнет.

Тучи на небе начали сгущаться еще с полудня, так что теперь сложно было определить время. Но Тея, прожившая под открытым небом около полугода, научилась не только отличать капризы природы, но и предугадывать их. Дождь почти наверняка соберется в ближайший час, а это значит, что самое время найти место для ночлега.

Выбор пал на раскидистую старую ель, под нижними ветвями которой можно было встать почти в полный рост. Лапник, как обычно, стал отличной периной, а накинутый сверху плащ, разведенный костер и немножко заготовленной в артефакте магии не позволят девушке замерзнуть ночью. Не забыла жрица Аквилии и про дождь. Над ее местом отдыха раскинулся в несколько метров шириной невидимый купол, который равно хорошо защищал как от дождя и комаров, так и от любопытных глаз.

Когда дымок костра потянулся вверх сквозь ветви ели, Тея достала скудные остатки еды – последний кусочек сыра и хлеб. Скромно, но этого было вполне достаточно. Завтра Тея наконец окажется в конечном пункте своего путешествия – столице империи. Путешествия длиной почти в двадцать лет.

Именно столько понадобилось тринадцатилетней графине, чтобы окрепнуть, обучиться, а теперь – исполнить свой семейный долг. Мысль о том, что уже завтра она будет так близко от своей цели, от смысла всей ее жизни, заставила девушку улыбнуться. Она по привычке коснулась ладонью солнечного сплетения и вознесла молитву сначала Матери, как учили в храме, потом Теням, как учили в детстве. Растягивая удовольствие, Тея доела свой скромный ужин и в сгущающихся сумерках легла спать под убаюкивающие звуки дождя, стучащего о невидимый купол.

Тея не сразу поняла, что именно ее разбудило. Угли в костре слабо тлели, сквозь черные ветви ели едва виднелось ночное небо. Дождь перестал, тучи разошлись, и теперь, словно омытые свежей водой, ярко сияли звезды. Где-то невдалеке раздался сдавленный, но вполне отчетливый вскрик. Будто кричала ночная птица. Но жрица, большую часть своего послушничества проведшая у постели больных, не могла спутать его ни с чем другим – это был крик боли.

На своем пути в столицу Тея всегда старалась не отходить далеко от главного тракта. Днем, когда движение было более оживленным, уходила в глубь леса. Вечером же, наоборот, подходила ближе, чтобы точно не заплутать. Так что ничего удивительного в таком соседстве не было, кто-то также съехал с дороги переночевать. Но что-то случилось.

Тея села, прислушиваясь к хрусту веток и вновь наступившей тишине. Нежелание встревать в неприятности раньше времени, ведь для того, чтобы исполнить желаемое, ей необходимо было вести себя как можно тише и скромней, и любопытство боролись в ней. Мелькнула даже предательская мысль о том, что этот неизвестный, скорее всего, страдает. А она может оказать ему помощь, ведь именно этому ее учили так много лет. Но Тея от этого поспешно отмахнулась. Она карающая длань, инструмент в руках Судьбы, а не лекарь. Пора уже вытряхнуть из головы эти сестринские наставления.

Вскрик вновь разорвал ночной ропот леса. Немного поколебавшись, Тея все же решила аккуратно осмотреться. Все равно теперь уже не уснуть.

Сначала она увидела бредущую ей навстречу кобылу. Поймать растерянную лошадь не составило труда, и под уздцы Тея повела ее в сторону, откуда доносились довольно громкие стоны и сопение. Не было нужды прощупывать местность магически, чтобы понять, что человек там один. Максимум – двое. Иначе шума было бы гораздо больше.

Жрица оказалась права. В темноте, с трудом привалившись спиной к дереву, сидел мужчина. Издалека было не разглядеть ни его наряда, ни выражения лица, но аура боли от него исходила такая сильная, что было ясно как день – путник ранен.

Накинув поводья лошади на ближайшее дерево, чтобы животное больше не разгуливало по темному лесу, рискуя переломать ноги, Тея подошла к мужчине.

– Кто ты? – хрипло отозвалась темнота.

– Покажи рану. – Тея зажгла светлячка и подвесила над их головами. Мужчина у дерева сощурился, закрывая ладонью лицо и стараясь разглядеть подошедшую. Он еще не видел ее лица, но разглядел платье – зеленое с коричневой окантовкой. Платье жрицы Аквилии, пусть и не совсем легальных, но лучших целителей во всей Империи.

– О небо! – Мужчина отнял руку от лица, на котором читалось короткое облегчение. – Сам Отец послал мне тебя.

Тея не стала спорить, присела напротив. Пускай Отец, ей безразлично. Она уже разглядела окровавленный камзол и нашивку на груди. Гвардеец из столичной стражи. Далековато он от места службы. Мужчина неловко повернулся, отодвигая стеганый камзол, под которым была разорванная и окровавленная рубашка. Тея увидела рану, уходившую от живота к ребрам. Пара заклинаний – обезболивающее, очищающее, да чтобы ткани срослись, и вся песня. Но она не могла.

– Давно ты так? – Девушка аккуратно приподняла рубашку, осматривая рваные края раны.

– Сложно сказать… – Гвардеец почти не дышал, неотрывно следя за движениями жрицы. Тея подозвала светлячка ближе, осветить лицо мужчины. Тот оказался достаточно молод, вряд ли старше ее. И бледен.

– Жить будешь. – Тея отправила светлячок вверх и встала. Гвардеец проводил ее рассеянным взглядом.

– Ты уходишь? – В голосе мужчины послышался страх.

– Хочу разжечь огонь.

Уложив свою котомку рядом, Тея споро сложила костер из найденных неподалеку веточек.

– Как тебя зовут? – Девушка прищелкнула пальцами, и огонь весело занялся среди веточек.

– Тед. – Голос гвардейца был напряженным.

– Тед. Кто тебя так? – Мужчина не отвечал. Обернувшись, жрица лишь увидела, как сильнее парень сжал челюсть. – Меня зовут Тея. Прости, Тед, но мне придется зашивать наживую. И очень важно, чтобы ты был в сознании.

– А как же заклинания? – Голос мужчины стал глухим. – Ты же жрица… Вас учат целительству.

– Я не могу колдовать.

– А огонь, что ты разожгла, светлячок?

– Это крохи магии, для целительства нужно брать больше. Гораздо больше.

Оба они замолчали. Тея закатала рукава, и пока костер занимался, пожирая все более крупные ветви, жрица помогла стянуть с Теда камзол, разорвала на нем рубашку, освобождая себе пространство. Полезла в свою котомку, звеня склянками.

– Ты… ты еще не закончила свое служение Матери, – тихо то ли спросил, то ли просто констатировал очевидное Тед, следя за движениями жрицы. Плавными, отточенными, без спешки: кажется, она делала это сотни раз.

– А ты слишком далеко от городской стражи. – Тея мельком взглянула на мужчину, они вновь замолчали.

Кажется, у каждого из них была причина хранить свои секреты.

Тея приманила к себе светлячка, повесив над самой головой. Мокрой тряпицей, как могла, аккуратно отерла кровь вокруг раны. Гвардеец морщился, но мужественно молчал, наблюдая за девушкой. Та, хмыкнув чему-то своему, встала.

– Все плохо?

Жрица присела возле костра. Приподняла подол своего платья, доставая из ножен на голени кинжал.

– Нет, но вряд ли ты бы дожил до утра без помощи лекаря, – не стала кривить душой она. Не ради того, чтобы набить себе цену, а просто не видела смысла обманывать рыцаря. Тот, будто обескураженный ее прямотой, замолчал. Слышалось только громкое сопение. – Вино есть?

– На лошади. Зачем тебе кинжал?

Она не ответила, отойдя к лошади. В темноте было почти не различить силуэт жрицы, но когда Тея вернулась к раненому, кинжала у нее уже не было. В руках жрицы была небольшая палочка и фляга с вином. Девушка со всей тщательностью сняла с палочки сухую грязную кору. Потом достала из своего мешка чехол с инструментами. Некоторое время провозилась с иголкой, сначала накаляя ту над огнем, а потом продевая особенную нить. Она была сплетена из жил кита и едва виднелась, так что в темноте продеть ее в ушко оказалось тем еще занятием. Тед долго молча наблюдал за приготовлениями, но все же не выдержал:

– Ты же можешь снять боль, – кажется, та немало его страшила. – Наверняка там есть что-то среди твоих склянок.

– Не могу. Потому что тогда ты начнешь терять сознание. – Тея протянула мужчине флягу, кивком веля сделать глоток. – Готов?

Тед слабо кивнул. Жрица скрутила свой плащ жгутом, вручила в руки гвардейцу. В рот вставила прежде отесанную палочку. На удивленный взгляд ответила:

– Чтобы язык себе не откусил. Мы обычно даем такие роженицам, тужиться удобнее. – Темные глаза гвардейца сверкнули. Но Тея уже этого не видела. Она вытащила из костра свой раскаленный кинжал, костяная рукоять была обжигающе горячей. – Вдохни поглубже, вот так. И выдыхай.

Жрица тут же приложила раскаленный металл к ране. Даже палка во рту не остановила звериный вой. Мужчина заметался, пытаясь укрыться от боли, по вискам его побежали капли пота. Но Тея, уже откинувшая кинжал, крепко придержала гвардейца, прижимая обратно к земле.

– Тед. Посмотри на меня. – Мужчина через силу, но повиновался. Только сейчас он увидел, что глаза у жрицы невероятно красивого бирюзового оттенка. – Больше так больно не будет. Сейчас я заберу палочку, постарайся не кричать, хорошо?

Рыцарь с трудом кивнул, а Тея кончиками пальцев вынула свой нехитрый инструмент. Следы от зубов на дереве были внушительные, как только не перекусил.

В ход пошла иголка. Тея не соврала, боль была уже не такой сильной, скорее просто ноющей. И только она не давала провалиться в черный сон.

– Расскажи, что случилось, – не отрываясь от своего занятия, попросила жрица. Ответом ей было недовольное посапывание. – Мне ни к чему твои секреты, просто хочу знать, что ты в сознании.

– Ты же и так это чувствуешь, – сквозь зубы произнес Тед.

– Для обычного гвардейца ты слишком много знаешь о жрицах. – Тея сделала очередной стежок. Совпадение или нет, но ее настораживала такая осведомленность. Не может же быть, что ее уже отправились искать? По расчетам, о ее пропаже узнают не раньше чем дня через три. А может, и все пять. Это было бы большой удачей. – Можешь рассказать, откуда. Будем считать это твоей платой за мои услуги.

– Мне не жалко. – Каждое слово давалось гвардейцу с трудом. Больше хотелось кричать. А еще больше – отпрянуть от этих умелых рук, которые доставляли так много боли. – Жена моего хозяина – из жриц Аквилии. Бывшего хозяина.

Тея вскинула голову, с интересом посмотрев на раненого.

– Меня уволили и отправили в городскую стражу, – пояснил Тед, не совсем верно истолковав любопытство девушки. Ее, конечно, больше интересовала судьба бывшей жрицы. Но вслух она сказала другое:

– За что?

– Пьяная драка. Чуть не покалечил их сынка. А тот не абы что, а с задатками мага. – Тея понятливо кивнула. Такое дитя – на вес золота. Ей ли не знать. – Но тот дурак сам полез нас разнимать, вот и получил пару раз с пьяных глаз и горячей руки.

– Ну а рана? – Жрица отрезала нитку все тем же кинжалом. Теперь в ход пошли травы и маленькая деревянная ступка с пестиком. В нос ударил горький запах.

– Поквитаться хотел с обидчиком, а он… – Тед шумно втянул носом воздух. Продолжать не стал. Оказался сильнее? Поступил нечестно? Говорить об этом мужчина явно не хотел, ну а жрица не стала настаивать.

Кашица из растолченных трав приятно холодила кожу вокруг свежей раны. Обмотав торс несколько раз чистой тряпкой под сдавленные стоны боли, Тея наконец могла считать свою работу завершенной. Внутри разлилось теплое чувство удовлетворения.

Тед, измученный поездкой и лечением, заснул практически мгновенно. Боль была еще при нем, но в сравнении с той, что терзала его последние пару часов, – сущая ерунда.

Тея же, ополоснув руки остатками воды и вина, повторила манипуляции с артефактом и защитным куполом. Догадаться об остальном было несложно: Тед опасался того, что враг его преследовал. Потому несся галопом сквозь бурелом леса, рискуя не только умереть от кровотечения, но и свернуть себе шею, переломав ноги кобыле.

Тея расстелила свой плащ невдалеке от костра, но сон теперь не шел. Лежа на спине, слушая лес и ровное дыхание Теда, чародейка смотрела на то, как небо меняет свой цвет. На востоке занимался рассвет.

Тея проснулась от того, что кто-то нарушил целостность защитного купола. Приоткрыв глаза, она наблюдала, как Тед медленно, прижимая обе ладони к ране, ковыляет в сторону кустов. Значит, бравому гвардейцу стало лучше.

Когда Тед вернулся, к небу уже поднимался дымок от костра. Тея перебирала травы. Какие-то толкла, какие-то кидала в воду прямо так.

– Если ты так мила, что варишь нам похлебку, то я не голоден, – хмуро отозвался мужчина, с трудом садясь на свой плащ весь в бурых пятнах.

– Я делаю тебе отвар, чтобы ты смог дожить до вечера, – не оборачиваясь, ответила девушка. Теперь, при сером утреннем свете, Тед мог рассмотреть ее более внимательно. Лицо и руки казались молодыми, но это еще ничего не значило. Жрицы Аквилии чародейки, а те не гнушаются скрывать свой истинный возраст. Тее может быть и девятнадцать, и сто тридцать. Хотя, судя по ее платью – зеленому, с коричневой окантовкой, она пока еще послушница, но это уже далеко не первая ступень обучения. Скорее всего, ей где-то между двадцатью пятью и тридцатью. Темные длинные волосы красивыми волнами лежали на спине, едва виднелся кончик заостренного уха – полукровка.

Девушка словно почувствовала, что на нее смотрят, обернулась. Взгляд бирюзовых глаз обжег, и Тед поспешил сделать вид, что никого он тут не рассматривал.

Обжигающий отвар на вкус оказался хуже, чем прошлогоднее сено. Но строгая жрица заставила выпить гвардейца все до последней капли. Тот в ответ поделился остатками своей пищи.

– После твоих травок я еще долго есть не захочу, – улыбнулся мужчина, протягивая свои запасы.

Тея пожала плечами и молча приняла кусок хлеба и вяленого мяса. Тед удивленно качнул головой. Ни спасибо, ни пожалуйста, как будто она не в храме воспитывалась, а волками.

Они поели в полном молчании. Точнее, гвардеец допил свой отвар, борясь с приступами тошноты, а Тея не спеша съела все до последней крохи. После жрица осмотрела рану и поменяла повязку. Казалось, что в ее заплечной сумке есть все: и тряпки, и инструменты, и целый набор трав.

– Ты идешь в столицу? – Тед аккуратно надевал обратно свою куртку. Чародейка кивнула, не поднимая взгляда от своей сумки, как будто что-то подсчитывала. – Не хочешь отправиться со мной?

– Я не хожу по большой дороге, – ответила девушка, завязывая сумку.

– Это не проблема, – поспешил ответить Тед. – Я тоже могу идти не по дороге!

– А твоя лошадь?

– Пойдет следом. Я все равно не могу ехать верхом.

– Это плохая идея, – качнула головой Тея. – Сколько до столицы?

– Пешком? – Тед задумался. – К вечеру будем.

– То есть верхом – часа два. – Девушка дернула плечом. – Нет, лучше езжай верхом. Рана откроется, конечно, но зато прямиком к целителю.

– А ты пойдешь пешком? Вот так? – Тед указал пальцем на босые ноги жрицы. Та пожала плечами. Она уже полгода ходила по лесам босиком, один день до столицы как-нибудь уж переживет. – Тея. – Тед неожиданно стал серьезен. – Ты спасла мне жизнь. Я обязан тебе и не могу бросить вот так в лесу. – Взгляд бирюзовых глаз прожигал, кажется, насквозь. – Ведь ты сбежала, верно? Поэтому не пользуешься магией?

Чародейка окинула взглядом гвардейца с головы до ног. Тот был умнее, чем показался Тее вначале. И осведомленнее. Она помолчала немного, накидывая на голову плат, пряча под него волосы. Гвардеец знал ее в лицо, знал, что она сбежала. В столице нет храма, но точно есть другие жрицы. Что мешает ему сдать ее? Разумнее пока понаблюдать.

– Поедем верхом вдвоем, чем быстрее, тем лучше, – девушка строго посмотрела на своего спутника. – В предместьях я смогу излечить твою рану.

Некоторое время они ехали молча. Тея сидела впереди, припоминая, когда она вообще в последний раз каталась верхом, Тед позади, держал поводья. Лошадь пустили рысью. Тед то и дело морщился, когда кобыла наступала на очередную кочку.

– Почему ты босиком? – ерзая, спросил гвардеец. Ему было неудобно в седле, рана ныла, несмотря на отвар.

– Условие данного обета, – отвечала Тея, не оборачиваясь.

– На какой ты ступени?

– Планта.

– А-а-а, то есть ты еще послушница? Не настоящая жрица?

Тея поморщилась. Она никогда себя не считала ни одной, ни второй и никогда не сможет.

– Просто еще не заключила договор без возврата.

– Моя хозяйка… ну, та, откуда меня выгнали… очень любила рассказывать про ваш храм. Про мать-настоятельницу, про правила. А мне было страшно любопытно. Если хочешь знать, я считаю это ужасно несправедливым, что вас запирают там на тридцать лет. Это ведь как тюрьма…

– Ты очень болтлив для того, кто чуть не умер.

– Ты слишком хороша для того, чтобы стать затворницей. Поэтому сбежала?

– Тед, чего ты хочешь? – Тея повернула голову, едва не утыкаясь носом в мужской подбородок. Гвардеец поспешно притормозил лошадь, та пошла медленней.

– Помочь.

– А может, сдать меня на руки своей хозяйке? Она ведь предана культу Матери, отслужила свои тридцать лет, вышла замуж, родила долгожданного наследника, еще и мага. Ты же знаешь, что делают такие, как она, с такими, как я. Сдашь меня, а сам получишь обратно свое теплое местечко.

– Нет! Нет! – Гвардеец в порыве подался вперед, но тут же пожалел об этом. Боль скрутила моментально, Тед застонал сквозь зубы. Тея даже не шелохнулась, наблюдая за чужими страданиями. – Нет… – прохрипел мужчина, находя в себе силы поговорить. – Я твой должник, помнишь?

Чародейка молчала.

– Я… Давай так, когда приедем в столицу… Мне надо отплатить чем-то за твои услуги, верно? Можешь поселиться у меня. – Бирюзовые глаза все еще смотрели неотрывно. – И я клянусь, что больше не буду задавать тебе неудобные вопросы.

Тея отвернулась и причмокнула. Лошадка с готовностью тронулась чуть быстрее. Тед истолковал этот ответ как согласие.

– Просто помни, что я могу в любой момент убить тебя, – буднично произнесла девушка. Тед не видел ее выражения лица, но искренне понадеялся, что это шутка. Потому что от этих слов внутри у него, взрослого, закаленного в боях мужчины, похолодело.

Через пару часов, как и обещал гвардеец, лес поредел, и впереди показалась деревенская околица. Близко к селу подъезжать не стали, наверняка их парочка вызовет у местных жителей множество вопросов. Да и Тед, болтавший всю дорогу без умолку, за последние полчаса заметно сдал. Гвардеец еще пытался натянуть улыбку, но получалось у него из рук вон плохо, а цвет лица приобретал мертвенный оттенок.

Они нашли полянку, спрятанную от людей стеной деревьев, и Тее пришлось буквально стаскивать мужчину с лошади.

– Ты можешь не… – Гвардеец выдохнул шумно, сквозь зубы. – Не заканчивать. Меня здесь и так найдут.

– К концу дня в лучшем случае, – кивнула жрица, укладывая мужчину и расстегивая его куртку. – Мертвого.

Рана воспалилась, пара швов все же разошлась. Кровь щедро сочилась из раны. Несмотря на все усилия Теи вчера, после поездки верхом все выглядело не лучшим образом.

– К тому же ты обещал мне крышу над головой, помнишь? – Тея взглянула на лицо гвардейца. Взгляд у него был мутный, видимо, он плохо понимал, что говорит ему жрица.

Девушка потерла ладони друг о друга, будто пытаясь согреться. И приложила их к ране на боку рыцаря, не касаясь кожи. От ладоней шел жар. Зудевшая в боку боль почти сразу стихла. Кровь остановилась, а края раны под швами немедленно стали выглядеть лучше. Небольшим магическим воздействием жрица сделала больше, чем за полночи вчера.

– Лучше? – Тед в ответ кивнул, удивленно скосив глаза на собственный бок. Конечно, он видел воздействия магии и раньше, но на себе – никогда. Ощущения были странными. – Хорошо, в городе смогу снять тебе швы. Даже шрама не останется.

– А если я хочу, чтобы шрам остался? – Рыцарь начал шутить – верный признак выздоровления. Потянулся к фляжке на поясе, хотел сделать глоток. Но внутри оказалось пусто.

– Значит, оставлю шрам, еще проще, – пожала плечами Тея и покосилась на фляжку. – Кажется, это моих рук дело.

– Но фляга была при мне! – возмутился Тед. – Когда ты успела все выпить?

– Я маг воды. – Жрица встала, отряхивая подол платья. – Это плата за твое лечение.

Тед помолчал, задумчиво оглядывая флягу.

– Если это так, то это самая маленькая плата за жизнь – полфляги воды. – Опираясь одной рукой о дерево, Тед встал. – Боюсь, теперь я тебе обязан еще больше.

Тея поправляла выбившиеся из-под платка волосы, будто и не услышала его. Но рыцарь уже понял, что это манера жрицы общаться – делать вид, что не замечает тебя.

– В таком случае, – Тея подняла взгляд на Теда, – не выдавай меня. И мы будем в расчете.

Глава 3

За короткое время Академия наполнилась множеством голосов. Все первокурсники были распределены по своим комнатам, цеховые знаки розданы, и вскоре стали прибывать старшекурсники. А к вечеру всех нас собрали в общем зале для торжественного приема.

Я никогда не была в таком огромном замке. Наш палаццо, находившийся на окраине столицы, отличался скромными размерами, и те, к кому мы имели честь быть приглашены, не сильно отличались от нас. Так что мое детство прошло в атмосфере погони за недосягаемыми высотами тех, кто жил в Верхнем городе, ближе к замку драконов.

И теперь я не могла налюбоваться на Академию. Куда там маленькому палаццо до многовекового замка с высоченными сводчатыми потолками, бесконечными переходами, галереями и темными закутками! Даже удивительно, что такое огромное здание умещалось в сердце столицы. Впрочем, наверняка здесь не обошлось без пространственной магии. Если бы не Лада, которая удивительно легко ориентировалась в новом месте, я бы точно заплутала.

Общий зал поражал воображение. Где-то под арками потолка кружились бесчисленные светлячки, ни одной люстры или факела, что придавало помещению особую атмосферу волшебства. Студенты Академии, старые и новые, рассаживались по своим местам.

Куда надо было садиться нам, догадаться было несложно. Первый и второй курсы носили такие же черные балахоны с шаперонами, что и мы, но первокурсников сразу можно было узнать по растерянным и немного испуганным лицам. Я с готовностью последовала к «своим». Все же бояться вместе было как-то приятнее, чем поодиночке.

Мы с Ладой сели друг напротив друга. Соседка не отрывала любопытного взгляда от учительского стола, который находился на небольшом возвышении, как стол хозяев дома. А я была больше увлечена тем, что находилось на столе. После всех сегодняшних мытарств есть хотелось зверски. И только я присмотрела аппетитный кусок пирога, как к кафедре вышел ректор Академии. Высокий мужчина в темно-фиолетовой мантии, он обвел нас скучающим взглядом.

– Рад приветствовать вас в стенах Императорской Магической Академии кого-то впервые, кого-то снова. Знаю, что вы голодны, так что обойдемся самым важным. – Он откашлялся и продолжил: – Вы взрослые люди, никто не будет следить за каждым вашим шагом. Однако помните, что любые излишества с большой вероятностью плохо скажутся на вашей успеваемости. Неуспеваемость же быстро станет поводом потерять место в Академии. – Ректор сделал короткий жест рукой, после чего на столах появились ровные ряды глиняных кувшинов с восковым печатями. Море студентов заволновалось. – И вот ваш первый урок: отпразднуйте новый год в Академии как следует. Однако помните, что с этой минуты на ваш цеховой знак устанавливается ограничение по колдовству до бытового уровня. А того, кто завтра опоздает к первой лекции, ждет суровое наказание. – Показалось мне, что он взглянул на нас, или нет? – Добро пожаловать и удачи.

Раздались бурные аплодисменты. Ректор коротко поклонился и отправился на свое место среди преподавателей. Студенты восприняли это как сигнал к началу «боевых действий». Тут же зал наполнился радостным гомоном.

Лада с интересом притянула к себе ближайший кувшин, понюхала.

– Пиво, – кувшин был отставлен в сторону.

– О, это мне. – Парень по левую руку от Лады перехватил кувшин и, не раздумывая ни мгновения, налил себе полный кубок. Выпил почти залпом и налил еще.

– Ого, – не удержалась я от комментария. – А ты уверен, что это хорошая идея?

Запрет на всю магию, кроме бытовой, означал, что протрезветь магически никто не сможет. Заклинание отрезвления хоть и было простеньким – чтобы узнать его, можно было даже не учиться в академиях, – но принадлежало к разряду целительских. А получать в первый же день выговор не хотелось совершенно. По крайней мере, мне.

– Не бойся, детка, у меня есть маленький секрет. – Парень отсалютовал мне вновь наполненным кубком и сделал пару глотков. Я поморщилась. Детка? Мне такая фамильярность совсем не понравилась.

Лада тем временем нашла вино и налила себе немного. Я после короткого колебания тоже подставила кубок.

– На тебя не распространяется запрет магии? – спросила соседка, небрежно пригубив вино.

– А если так? – Парень загадочно улыбался, уже с большим интересом разглядывая Ладу. – Могу и тебе помочь, если что. Я Алдо, кстати. Алдо Мантега́цца.

– Лада, – соседка пожала протянутую руку. – Не надо, справлюсь.

– Ну а вы, мадонна? – Алдо кивнул мне.

– А ты правда можешь колдовать? Тебе забыли поставить знак или что? – Я тоже решила не церемониться.

– У него сестра на пятом курсе целительства, – неожиданно раздался голос рядом со мной. – Она ему правильных травок выдала.

Я повернула голову, чтобы увидеть усмешку на очень знакомом лице. Тот самый эльф, который стоял перед нами в очереди к профессору Хад! Улыбка у него вышла тонкой, немного хитрой. Под стать правильным, чуть заостренным чертам лица. Чутье подсказывало, что эльф был соседом Алдо. Тот, кстати, совершенно не рассердился на то, что его секрет выдали, лишь улыбнулся.

– Кателла рок Моро, – я протянула руку эльфу.

– Астрей рок Гран, – не остался в долгу парень.

– Ого, два мага в семье. – Лада посмотрела на Алдо уже с чуть большим интересом. – Большая удача. А как же наследство?

– Лада! – вырвалось у меня. Вопрос был настолько бестактен, что я не удержалась от замечания, с ужасом слыша нотки матери в собственном голосе. Соседка лишь растерянно уставилась на меня, мол, что тут такого?

– Легко, – Алдо не смутился. – Делим пополам, если у родителей не появятся еще наследники. А они вряд ли появятся, – парень поднял свой кубок. – Ну что, с поступлением?

Еще никогда мне не доводилось общаться со сверстниками-парнями столь близко и наедине. Я имела в виду, конечно, равных мне по статусу парней. При доме всегда ошивался кто-то из дворни вроде конюха или прислуги. Но на тех приемах, на которых мне удалось побывать, мы лишь вскользь обменивались вежливыми фразами. И мне всегда казалось, что парни более холодные и высокомерные, себе на уме. Но оказалось совсем наоборот. Алдо болтал без умолку, щедро рассыпал шутки и рассказывал истории из своей жизни. Рэй хоть и был молчалив, но тоже не казался ни заносчивым, ни холодным. Мне хотелось, чтоб он был столь же открыт, как Алдо, но эльф от всех личных вопросов ловко увиливал. Однако это никак не помешало нам отлично провести время. А когда ближе к полуночи студенты начали расходиться, парни предложили посидеть еще немного у них.

Комнаты Алдо и Рэя оказались точной копией нашей, только были на другом, «мужском» этаже. А так – та же гостиная, две спальни.

Мы разместились в центре комнаты на пушистом ковре, разложив вокруг себя прихваченные закуски и расставив кувшины. Неудобные шапероны мы уже давно с себя стянули; еще бы избавиться от этого жуткого балахона.

– Неужели в этом придется ходить все время? – страдальчески простонала Лада, обмахиваясь кончиком шаперона.

– Нет, только на торжественные приемы, – с тенью удивления ответил Рэй. – Вы не знали?

Мы с Ладой переглянулись. Почему-то такую досадную мелочь никто не решился нам сообщить.

– Слава Всеотцу, – тихо выдохнула я.

– Вот уж точно, – заметил Алдо. – В Академии столько красивых девушек, и все они должны ходить в этом недоразумении? Я бы не пережил такого удара судьбы.

Лада хихикнула, а я закатила глаза. Наверное, по-своему харизматичный и чрезмерно болтливый Алдо и мог кого-то очаровать, но уж точно не меня. Его болтовня утомляла. Иногда так сильно, что хотелось его треснуть.

Тем временем Алдо подмигнул Ладе.

– Правда или действие?

– Детская игра, – фыркнула я.

– Что за игра? – Лада перевела заинтересованный взгляд с Алдо на меня.

– О, ты правда не знаешь? – Алдо искренне обрадовался. – Это легко, на ходу сообразишь. Телли? Рэй?

Я махнула рукой, а Рэй флегматично пожал плечами.

– Тогда я начну. – Алдо придвинул кувшин с любимым пивом поближе, внимательно обвел глазами присутствующих и… остановился на мне. Мерзкая ухмылочка не предвещала ничего хорошего. – Телли, правда или действие?

От одной мысли о том, что может спросить Алдо, у меня все похолодело внутри. Наверняка что-нибудь достаточно личное и гадкое, чтобы было стыдно произнести перед малознакомыми людьми, а уж тем более перед мужчинами. По всей видимости, все мои переживания тут же отразились на лице, потому что улыбка у Алдо становилась все шире и шире.

– Действие.

– Теперь каждый раз, когда кто-то выбирает действие, ты пьешь. – Алдо отсалютовал мне кувшином.

«Вот гад», – подумала я. Но вслух только сказала:

– Тебе придется делиться сестринскими травками, – и послушно отпила из кувшина.

– Кажется, я поняла правила. – Лада прищурилась. Взгляд остановился на Рэе. – Правда или действие?

– Правда, – эльф даже бровью не повел. Вот бы мне такую выдержку.

– Сколько в тебе эльфийской крови? – Кажется, Лада сегодня хотела побить все рекорды по неудобным вопросам. Я покраснела, чувствуя острый приступ стыда за соседку, Алдо поперхнулся пивом. Рэй же только хмыкнул удивленно, но все же ответил:

– Я чистокровный эльф, насколько я знаю, примерно до четвертого поколения. – Соседка кивнула, принимая ответ, а Алдо уважительно присвистнул. Я тоже более внимательно посмотрела на своего нового знакомого. Таких, как он, осталось не так уж и много: эльфов, которые борются за чистоту крови. Еще в ту давнюю эпоху, когда земли эльфов были завоеваны людьми во главе с драконами, многие дворянские эльфийские семьи либо по собственной воле, либо по принуждению были вынуждены заключить браки с людьми. Таких, как семья Рэя, считали чем-то вроде белых ворон. Хотя в столице и ходили упорные слухи о том, что в Озерном краю – столице эльфов, – вокруг Королевы эльфов зреет нечто вроде оппозиции, желающей отстоять свои кровные права и чистоту происхождения.

М-да, надо меньше мне слушать отца с его любимой политикой.

– Лада, правда или действие? – тем временем включился в игру Рэй.

– Правда. – Девушка решительно тряхнула головой.

– Какой твой настоящий цвет волос? – Лада на секунду стушевалась. Но виртуозно выдала это за задумчивость.

– М-м-м… Я давно видела его. Наверное, ближе к светло-русому.

Так мы бы просидели еще долго, тем более что все, кроме Алдо, старались потреблять алкоголя в меру. Но хозяин комнаты, кажется, решил взять меня измором, чуть ли не в каждый свой ход предлагая действие. Мы успели узнать о том, что Алдо – маг земли, а Рэй – воздуха. И что в итоге мы вчетвером образуем классический Обсидиановый квартет стихий. Рэй, оказывается, видел вживую наследника, что редкость, а сестру Алдо уже сейчас зовут в разведку, что является огромной честью. Место службы для каждого чародея сколь вожделенное, сколь и опасное.

Но скоро я поняла, что делать даже маленькие глотки из кувшина не помогает, так как хмель уже приятной расслабленностью растекался по телу. Было хорошо, но остатки здравого смысла подсказывали остановиться.

– Правда или действие? – Рэй откинулся назад, упершись спиной о диван и глядя на Ладу из-под опущенных век.

– Правда, – недолго раздумывала девушка.

– Нарушала ли ты когда-нибудь правила? – Алдо довольно хмыкнул, с одобрением глянув на соседа. Мы все с интересом посмотрели на Ладу. Она ответила не сразу.

– Да. И не раз. Надеюсь, это не будет использоваться против меня? – Рэй только пожал плечами. – Алдо, правда или действие? – Лада скосила сочувственный взгляд в мою сторону и ободряюще улыбнулась.

– Действие! – Алдо отсалютовал мне почти пустым кувшином. Я вяленько ответила тем же, скривившись.

– В таком случае идем спать. – Лада поднялась. Я облегченно простонала, с трудом поднимаясь вслед за ней. Рэй галантно не дал мне упасть прямо в кресло. Кажется, он тоже был рад такому развитию событий.

– Эй, мы же только начали! – Алдо с досадой махнул рукой, сам не замечая, как его ведет в сторону. Не одной мне пора было отправляться в кровать.

Наутро, как и предполагалось, я едва смогла поднять тяжелую голову от подушки. Я никогда в своей жизни не пила так много. Рискуя нарваться на лишнюю отработку после воскресной исповеди, вознесла благодарности Всеотцу за то, что не надо натягивать на себя идиотский балахон, а можно обойтись платьем.

Лада выглядела не в пример бодрее меня. Под глазами у соседки залегли тени, но это и все. Девушка пылала энтузиазмом и едва не притоптывала, как лошадка, перед выходом из наших покоев, пока я медленно закидывала в заплечную сумку свитки и инструменты для записей. Я в зеркало даже смотреться не стала, опасаясь того, что увижу. Только волосы чуть пригладила, чтобы не торчали в разные стороны непослушными кудрями.

С нашими товарищами по ночным посиделкам было все ровно то же самое. Рэй выглядел так, будто собрался на прием к императору, а не на первое занятие. А вот Алдо можно было только посочувствовать. Растрепанный, в помятой одежде, натянутой кое-как, он стоял перед аудиторией с большой деревянной кружкой в руках. Наполовину опустошенная, она была протянута мне.

– Это что такое? – Я с подозрением принюхалась, принимая подношение.

– Отвар, сестра выдала, – пояснил Алдо и вымученно улыбнулся. – Я же обещал.

– Что-то тебе не очень помогло, – заметила я.

– Пей и не привередничай, принцесса, – фыркнул парень. – И где мое спасибо?

– Спасибо, конечно. – Я сделала глоток. Отвар, как я и ожидала, оказался редкостной гадостью. И почему травники не могут изобрести хоть что-нибудь повкусней? Отвар из апельсинов с горячей карамелью, например. – Но вообще-то это ты виноват…

Тем временем среди толпы первокурсников появилась кастелянша. Гордо посматривая на нас сверху вниз, она проплыла мимо, демонстративно отворила створчатые двери учебного класса и так же молча удалилась, словно призрак. Ручеек учеников потек внутрь помещения.

Первым занятием нам поставили теорию магии. И курс моментально разделился на два лагеря: те, кто считал предмет совершенно бесполезным – ведь всю теорию нам объясняли еще домашние учителя магии, – и тех, кто в предвкушении готовился к новым знаниям. Мы вчетвером разделились ровно пополам: Лада и Алдо были уверены, что этот предмет не заслуживает их внимания, а мы с Рэем жаждали узнать что-то новое. Не знаю, как эльф, но мне казалось, что я очень далека от понимания магического мира. Мой мастер – едва выпустившийся из Академии студент, учителя посерьезней мы просто не могли себе позволить, – занимался со мной спустя рукава. И я, наоборот, боялась, что в моем домашнем обучении обнаружатся серьезные пробелы.

Расселись мы согласно своим запросам к предмету: мы с Рэем поближе к преподавателю, Лада и Алдо где-то в середине аудитории, не желая светиться. Странное желание, учитывая алые волосы Лады. Не заметить ее было сложно, как подсолнух посреди поля ржи. Красный подсолнух.

Преподаватель возник в дверях аудитории ровно без одной минуты назначенного времени. Тишина воцарилась почти мгновенно. Широкоплечий мужчина с сединой в темных волосах и роскошными усами встал на свое место: ровно посередине невысокого подиума. Я на всякий случай взяла на изготовку перо.

– Доброе утро. Меня зовут магистр Бехлер, я декан факультета теоретической магии. На меня возложена великая ответственность познакомить вас с курсом теории магии, который, как и многие другие теоретические дисциплины, длится год. Все лекции я прошу тщательно записывать. Проверять не буду, но, как показывает опыт, каждое записанное слово вам пригодится. Прогуливать не рекомендую. – Взгляд черных, словно два уголька, глаз из-под кустистых бровей обвел аудиторию. – У меня отличная память на лица. Лучше, чем хотелось бы студентам.

В аудитории никто, кажется, даже не дышал, так было тихо.

– Так как уровень знаний у вас всех, скорее всего, разный, для начала мы просто поговорим. – Бехлер громко хлопнул в ладоши, выводя аудиторию из оцепенения. – Что такое магия?

Ответом магистру было, конечно, молчание. Мужчина нахмурил кустистые брови, отчего стал казаться еще суровее, а желания отвечать стало еще меньше.

– Ну же, представьте, что это просто разговор за кружечкой эля. Я не требую от вас глубоких познаний предмета.

– А эль давать будут? – Я, даже не оборачиваясь, узнала хрипловатый с похмелья голос Алдо. Ну конечно.

– Если вы ответите правильно на вопрос, мессере…

– Мантегацца.

– Если вы ответите на вопрос правильно, мессере Мантегацца, я клянусь лично принести вам кружку хорошего эля, – хмыкнул профессор. Напряжение сразу как-то спало. Кто посмеивался, кто пытался разглядеть смельчака.

– Магия – это способ достижения своих целей путем наименьшего сопротивления, – смело и громко отчеканил Алдо. Кое-где раздались смешки, кто-то одобрительно заулюлюкал. Магистр улыбнулся, и его суровое лицо стало куда мягче.

– Правильно, но лишь отчасти. Садитесь, мессере. Еще варианты?

– В церкви говорят, что магия – это зло, – раздался звонкий голосок откуда-то с верхних рядов.

– Мадонна, – Бехлер приподнял голову, стараясь высмотреть источник голоса. – Представьтесь.

С заднего ряда поднялась тоненькая фигурка девушки. Она была хрупкой, изящной, с роскошными светлыми волосами и большими глазами. А еще красными от смущения щеками.

– Тиана. – Она заправила локон белокурых волос за ухо.

– А ваша фамилия? – мягко уточнил Бехлер.

– Я… ой, – девушка смутилась еще больше. – Тиана из Сканно.

– О, так перед нами самородок, – с интересом протянул магистр, чем смутил девушку еще больше.

– Что это значит? – шепнула я Рэю. Он покосился на меня с удивлением.

– Она из простых.

Я уставилась на скромную девушку с еще большим интересом. Из простых – это значит, что она не состояла в родстве ни с одной из дворянских фамилий. По крайней мере, официально. И магия ее была не от родства с драконами, а природной, как ее еще называли иногда, истинной. Такими были первые маги в истории, а еще их потенциал силы мог быть очень высоким. Опасно высоким.

– Так, и что же говорит Церковь по поводу магии? – подбодрил смутившуюся девушку Бехлер.

– Что магия – происки сил Хаоса. И что люди, творящие ее, не ведают, что творят. Что пусть магия иногда и становится источником благих деяний, но при этом ее надо строго ограничить, а магов… – Тиана, было переставшая смущаться, снова потупила взгляд, не решаясь произнести конец фразы.

– Ну-ну, мадонна Сканно, а что надо сделать с магами, по мнению церковников?

– Посадить на цепь, как бешеных псов.

В зале снова повисла тишина. На этот раз весьма неприятная, как будто резко похолодало. Я поежилась. Это было чистой правдой: Церковь, несмотря на то что маги были кровь от крови императоров-драконов, да еще и плотно вплетены в управление и жизнь страны, все равно ее осуждали. Помню, когда в моем приходе узнали, что во мне пробудились магические способности… Это был один из худших дней в моей жизни. Казалось, что проповедь была направлена на меня одну, что все взгляды, все мысли многочисленных присутствующих были обращены на меня. Я еле отстояла службу, потом заперлась в комнате и долго отказывалась оттуда выходить.

Только со временем я поняла, что большинство из этих взглядов были вовсе не осуждающие, а завистливые. Потому что как бы ни осуждала Церковь магию, та менее ценной и престижной не становилась. Ребенок-маг в семье – большая удача.

Но это в столице. Не представляю, что пришлось испытать Тиане, из какой бы большой деревни она ни была, люди там все равно другие. А маги, если не считать деревенских травников, приезжие из столиц.

Бехлер кивнул.

– Еще есть мнения?

– Магия – это сила, которую можно использовать во благо и зло, в зависимости от склонности мага, – послышалось откуда-то.

– Поэтому она подконтрольна Хрустальному братству, – крикнул кто-то позади меня. Прозвучало еще несколько повторяющихся вариантов, и в конце концов магистр поднял руку, призывая всех к тишине.

– Все вы по-своему правы. И те, кто говорит, что магия – благо, и те – кто зло. Давайте попробуем разобраться в этом детально. – Профессор взмахнул руками, в воздухе появились знакомые руны четырех стихий, какими они были выжжены на телах студентов. – Первое: магия – это не наживное и не приобретенное, а исключительно врожденное. Еще нет на свете ни одного заклинания, зелья или артефакта, который мог бы наделить существо магическими способностями не в меру отведенного. – Бехлер сделал небольшую паузу, давая нам время записать. – Второе: в нашем мире достаточно магии, но не все одинаково одарены возможностью ее обрабатывать. И именно те, кто одарен, могут называться магами. Третья: магия бывает только, я подчеркиваю это, только стихийной. Что это значит? Маги черпают силу из своей стихии и дальше могут преобразовывать ее в любое другое заклинание, будь то целительство или некромантия.

От рун потянулись стрелки к нарисованному в воздухе человечку, а стрелка от него вела к огромному разнообразию других заклинаний. Картинки для самых маленьких.

– Возникает логичный вопрос: если я маг, например, земли, могу ли я пользоваться магией огня?

Из четырех стихий у нарисованного человечка осталось всего две: огня и земли. Стрелка от земли стала зеленой, от огня – красной.

– Можете, отвечу я. Но организм будет всячески отторгать эту энергию, а последствия могут быть непредсказуемыми. Так что прибегайте к этой возможности только в исключительных случаях. Лишь когда это вопрос жизни и смерти.

Нарисованный человечек на миг загрустил – на его круглой голове появилось грустное выражение. И в следующее мгновение все рисунки исчезли.

– Когда мы с вами прошли то, что должен знать любой ребенок, обратимся к вещам, более соответствующим студентам Императорской Академии Магии. – В воздухе вспыхнули буквы. – Doctrina Postea, она же «Теория замещения».

Перья заскрипели по пергаменту с удвоенной силой.

– Для сотворения чар вне зависимости от степени их сложности необходима энергия. Колоссально много энергии – гораздо больше, чем способен аккумулировать организм самого чародея. Основным доступным источником необходимых для колдовства ресурсов являются четыре природные стихии: огонь, вода, земля, воздух. Не будет преуменьшением сказать, что маги буквально грабят свою стихию, преобразуя ее в удобные ему, но противоестественные природе формы. И, увы, этот процесс необратим. – У меня начало сводить пальцы от быстрого письма, но я понимала, что промедление было сейчас подобно смерти. Слова профессора буквально гвоздями входили в мозг вместе с едким вопросом: такое ли благо магия, каким его считают многие?

– Интенсивное и продолжительное выкачивание энергии из стихий, сосредоточенных в конкретной местности, является мощнейшим ударом по природе вокруг, печальным следствием которого зачастую становится почти полное истребление одних видов с последующим замещением их новыми, гораздо более приспособленными, кровожадными и свирепыми. Мутациям после длительного контакта с «отработанной» энергией подвержена вся живая материя – и растения, и животные. За исключением людей, эльфов и нечисти. – Бехлер взмахнул рукой, стирая все записи с магической «доски». – Вернее, и люди, и эльфы, и нечисть магическим мутациям вполне подвержены, правда, для подобного рода экспериментов потребуются лаборатория, упорство и чрезвычайно раздутое эго. – Маг хмыкнул, но тут же стал крайне серьезен. – Официально опыты над разумными видами под строжайшим запретом. Кроме нечисти.

Магистр сложил руки на груди, выжидая, пока все мы закончим записывать его слова. После чего обвел каждого из нас взглядом пронзительно-черных глаз.

– По сей день не существует способа для нейтрализации магического воздействия на природные процессы. Впрочем, для того чтобы по-настоящему что-то испортить, понадобится довольно сильное и продолжительное воздействие…

– Профессор, – послышался голос где-то сзади. Я с замиранием сердца обернулась, увидев, как Лада вскинула руку. Это, видимо, в ее мире называется «не светиться». – Поэтому возле Гвинифэр такая концентрация волшебных существ?

Я вместе с остальными студентами обернулась обратно к Бехлеру, замечая, как кустистые брови магистра поползли вверх от удивления. Еще бы, мне тоже интересно, откуда у моей соседки такие вопросы.

– Мадонна…

– Монтоне, – подсказала Лада.

– Мадонна Монтоне, не буду спрашивать, откуда такая осведомленность о Высшей Академии, но вы правы лишь отчасти. Территория болот, на которой стоит Гвинифэр, изначально славилась плохой аурой. И, скажем так, магические семена упали на правильную почву.

Остаток лекции нам пришлось записывать уже более занудные постулаты «Теории замещения», каждая из которых сопровождалась теоретической выкладкой со схемами. Алдо не обманул, вскоре моей голове стало легче. Но зато мне казалось, что рука моя после такого активного записывания лекции с непривычки точно отвалится.

– Интересно, есть какое-нибудь заклинание, которое заставляет перо писать самому? – пожаловалась я, выходя из зала для лекций.

– Есть, но оно запрещено, – тут же отозвался Рэй рядом.

– Но хотя бы что-то, что позволит моему запястью не отвалиться?

Мы вчетвером двинулись к общему залу, чтобы подкрепить силы чем-то вроде обеда. И не только силы. После лекции настроение было отвратительным, с привкусом чего-то горького на языке. И, кажется, не у меня одной. Я покосилась на ребят. Лада с любопытством исследователя рассматривала проходящих мимо студентов, Рэй потирал переносицу, глядя себе куда-то под ноги, Алдо кусал губы. Так и не решившись заговорить, мы дошли до общего зала.

Алдо со своей неугомонной натурой заговорил первым, ерзая на стуле. По всей видимости, молчать у него больше сил не было.

– Получается, что церковники не такие уж и дураки. – Парень подтянул к себе тарелку, на которой дымилось дивного вида тушеное мясо. – Как только во мне открылся дар и я начал учиться магии, то все рассуждения Церкви о том, что магия – это проклятия, несущие лишь смерть и разрушение, принимались мной за бред сбрендивших стариков.

Я кивнула. Он был прав, я чувствовала то же самое. Несмотря на то что отец пытался воспитать меня в глубокой вере во Всеотца, ко всем тем проповедям, что касались магии, я относилась настороженно. Да и верили в них только совсем уж недалекие и обозленные на мир крестьяне. Для меня это всегда было странно, ведь именно маги помогали им с погодой, скотом, болезнями, в конце концов. В любом, даже самом захудалом доме деревни при входе будет воткнута булавка – слабенький магический артефакт, защита от сглаза. И зная это, слышать проповеди о магах-нечестивцах было втройне странно.

– Это и есть бред. – Лада передернула плечами и отобрала у Алдо тарелку с мясом. – Тебе хватит. – Она показала парню язык и принялась накладывать себе. – Магия – дар от драконов. А называть злом часть драконов само по себе ересь. Вы что, ребят?

– А как же последствия использования магии? – Я пристально посмотрела на невозмутимую соседку. – Это тоже добро?

– Это издержки. В любом деле есть часть материала, которую уже невозможно использовать и она идет на выброс. Или перерабатывается. Ты видела когда-нибудь, как делаются монеты?

– Нет конечно! Они же делаются в драконьем замке.

– Не в замке, а на монетном дворе. Он находится на территории замка. – Лада отодвинула тарелку и принялась активно жестикулировать. – Берется вот такая пластина, например серебра. – Она очертила в воздухе прямоугольную фигуру где-то с локоть длиной. – И из этой пластины с помощью двух прессов с рисунком, их называют штемпеля, выбивается кружочек монетки. Р-р-раз! – Лада стукнула кулаками друг о друга. – И выходит монета.

– Как готовить равиоли? – уточнила я.

– Откуда ты знаешь, как готовить равиоли? – Алдо удивленно выгнул бровь. Я стушевалась, отвела взгляд.

– Кухарка показывала однажды, – быстро нашлось оправдание. На деле нам с мамой однажды пришлось почти год готовить самим. Даже вспомнить страшно, что получалось в первое время. И как мама прятала слезы. Конечно, не о такой жизни она, наверное, мечтала, выходя замуж за рок Моро. – Надо раскатать тонко-тонко тесто, а из него вырезать формы.

– Точно! – Лада приободрилась. – Тогда ты представляешь, сколько потом остается теста? Так и с магией. Это просто излишки.

– Но тесто можно смять снова, как и серебро переплавить. Что ты будешь делать с мутирующий магией? – поинтересовался Алдо, который явно был на моей стороне.

– Как что? – Лада посмотрела на нас как на дураков. – Охотиться. Думаете, боевых магов просто так посадили на этих болотах? Они же косят местную нечисть толпами. Это у них что-то вроде разминки по утрам.

Только я хотела спросить, откуда Лада столько знает про закрытую в общем-то Академию для боевых магов, меня опередил Алдо:

– Рэй, а ты чего молчишь?

Мы все уставились на эльфа. Он во время нашей дискуссии чинно наслаждался обедом. И сейчас, прежде чем ответить на вопрос Алдо, сначала отложил приборы, потом промокнул рот салфеткой и после этого посмотрел на соседа.

– Что я должен сказать?

– Вы там в Озерном крае все еретики, поклоняетесь Матери, – заявил Алдо.

– Это не так, – мягко возразил Рэй. – У нас чтимы и Матерь, и Всеотец.

– И что же говорят у вас про магию? – оживилась Лада.

– То же самое, что и у вас. Жрицы Матери более терпимы к магии, но все равно призывают использовать ее только в случае крайней необходимости.

Кажется, Алдо хотел спросить что-то еще, но застыл в нерешительности. Он смотрел нам с Рэем за спину и явно не находил слов, чтобы выразить свое изумление. Мы с эльфом обернулись. Позади стоял профессор Бехлер с кружкой в руке.

– Это вам, мессере Мантегацца. – Кружка была вручена застывшему Алдо.

– Но она пуста, профессор. – Парень перевернул кружку, потряс ею, демонстрируя правоту своих слов. – Мы говорили о кружке эля. Могли бы налить хотя бы половину!

– Вы же сами сказали, что магия – способ добиться желаемого. Добивайтесь, мессере Мантегацца.

Глава 4

Чем ближе они подходили к высоким стенам, что ограждали столицу от остальной империи, тем неуютнее становилось Тее. Шум, скопление народа, высокие здания… Все это пугало девушку. А за полгода в лесу она, наверное, так одичала, что даже суета в храме показалась бы ей базарным днем.

Серые стены давили, заставляли ее сильнее сжиматься в глупой надежде, что жреческие одежды останутся незаметными для городской стражи, которая хоть и лениво, но все же осматривала въезжающих в город.

– Будь добра, перестань ерзать, – тихо попросил Тед, натягивая поводья и заставляя свою верную лошадку перейти на шаг. – Боишься?

Тея демонстративно фыркнула, показывая все свое пренебрежение. Мысли он ее читает, что ли?

– На нас с тобой им плевать, – ответил Тед, улыбнувшись. – Смотри.

Они как раз подъехали к воротам, попав в небольшую очередь, что образовалась благодаря торговцу, который пытался въехать в город. Его повозка была загружена так, что вол, тащивший все это богатство, тяжело отфыркивался.

– Тпррр! – Один из стражников остановил животное, потрепав по лохматому загривку. – Что везем? – Это уже, конечно, было не к волу, а к его хозяину. Такой же объемный, как его скотина, торговец слез с козел. Теперь вопрос был только в цене.

Тед двинул лошадь мимо разыгравшейся сцены, которая была стара как мир. Тея, как бы ей было ни любопытно посмотреть, чем кончится дело, постаралась побыстрее отвернуться, сделать вид, что ей ничуть не интересно.

– Извольте посмотреть, мессере, – суетился торговец. – Вот здесь кувшины, а тут тарелочки. Сами делаем…

Один из охранников, нахмурившись, обернулся в их сторону. Но при виде дублета стражи – коричневого цвета, с нашивкой в виде двух драконов на груди, – лицо гвардейца на воротах разгладилось. Он приветственно махнул всаднику, Тед ответил тем же. Страж с любопытством взглянул на Тею, но задавать вопросов не стал. Дележка добычи торговца интересовала его больше, чем девка на лошади.

– И часто ты катаешь девушек верхом?

– Только в свободное от службы время, – рассмеялся Тед.

Они въехали в Великую столицу.

Город обрушился на Тею шумом, яркими красками и непривычными запахами. То и дело на глаза попадался камень. Камень здесь был повсюду – булыжная мостовая, приземистые каменные домишки, каменные стены позади. По улице, громыхая, прокатила какая-то телега, ее вез мужик в лохмотьях. Ставни одного из домов распахнулись, оттуда высунулась женщина. Ее бугристое лицо выражало крайнюю степень недовольства.

– Мария! Мария! – истошно завопила она.

Открылось окно через дом.

– Чего тебе, старая?

– Где мое молоко? – Женщина подергала за канат, к которому была привязана корзина, что висела на уровне первого этажа. Только сейчас Тея заметила, что почти возле каждого окна помещалась такая же конструкция: крюк, через который была перекинута веревка с привязанной корзиной.

Тед причмокнул, и послушная лошадка свернула в противоположную сторону. Город жил, кипел жизнью, но был не безразличен к новым лицам. Прохожие провожали их заинтересованными взглядами. Стражник, хоть и в перепачканной кровью одежде, вызывал меньше интереса, чем девушка в его объятиях.

– Сними платок, – шепнул Тед, накидывая на плечи Теи свой плащ. – Привлекает много внимания.

– А так меня примут просто за шлюху? – Чародейка и правда потянула с головы плат. Темные волосы рассыпались по плечам.

– Нет… Точнее, не то чтобы… – Стражник покраснел, плотно сжал губы, уставился перед собой. Тея усмехнулась. Надо же. Как будто в жрицы Аквилии готовили его, а не ее.

Пара узких улочек, петляющих в каких-то сомнительных изгибах, потом улица круто пошла вверх, и вот наконец они выехали на главную площадь столицы. И если до этого Тея была уверена, что оглохнет от шума, то только теперь поняла, как сильно ошибалась.

В центре огромной площади стоял сколоченный наспех из досок помост. На нем в тряпье стоял мужчина, чудом перекрикивая гомонящую толпу:

– Слушайте и не говорите, что не слышали!..

От прилавков, крытых яркими тентами, пестрило в глазах. Ранняя и теплая весна была богата на свои дары. Овощи в достатке, кожа, даже камень. Откуда-то доносился запах свежего хлеба, лимонов и рыбы. Люди шумели, толкались, спорили. Время от времени сквозь толпу проезжали всадники или проходил кто-то из знатных. Тогда людское море расступалось, пропуская.

Тея, сглотнув горячую голодную слюну, торопливо отвела взгляд. А посмотреть было на что. Городская ратуша ощерилась на площадь окнами, но настоящим местом, которое приковывало взгляды, был храм Всеотца.

Громадина из серого камня, с острыми шпилями, стрельчатыми окнами и огромным цветным витражом. Самый высокий из шпилей, который, кажется, грозился проткнуть небо, венчал знак церкви – круг с четырьмя знаками: сверху, снизу и по бокам. В центре круга было квадратное отверстие. Круг золотился в отблесках солнца и сам казался вторым солнцем.

В детстве ей рассказывали ту же историю, что и всем, кто исправно ходил в церковь: четыре равных друг другу бога, олицетворяющих народы империи, – это четыре знака в круге. И сам круг – знак Всеотца, главного над ними, самого могущественного. Он и есть мир. Его главенство признают все другие боги, а люди и подавно.

Но когда Тея попала к Аквилиям, мать-настоятельница рассказала немного иную историю. Что богов изначально было не пятеро, а шестеро. Что да, круг – это действительно Всеотец. Но центр мира, там, где сейчас вместо него квадратное отверстие – это Матерь. Она сердце этого мира, которое однажды вырезали.

Тея не верила ни первой, ни второй из этих басенок. Она верила лишь в Тени.

Если поднять голову чуть выше, то можно было увидеть шпили древнего замка. Он стоял на горе и возвышался над всем городом. Однако в нем не было той стройной красоты, что была свойственна храму. Шпили торчали там и тут, к основному каменному телу как будто были пришиты маленькие отростки, отличающиеся и по цвету, и по стилю.

– Это драконий замок?

– Да, – Тед приосанился, как будто он лично строил его. – Красивый, правда?

Тея не считала его красивым. Скорее нелепым. Как будто его строил ребенок, не имеющий представления об архитектуре.

– Ты был там когда-нибудь?

– Не-е-ет, что ты. – Мужчина рассмеялся как-то неловко. – Я обычный стражник, а в замке императора бывают только разведчики.

– Боевые маги из разведки? – Тея замерла.

– Ну да, кто же еще.

– А кого-нибудь из драконов ты видел? – Девушка старалась задавать вопросы аккуратней, скрывая свое нетерпение.

– Императоров? Пару раз, – кивнул Тед. – И императрицу однажды издалека. А еще как-то видел, как драконы летали над замком. То были сумерки перед рассветом. Я дежурил и как раз вышел… Кхм, в общем, вышел. И увидел силуэты над замком.

Тея кивнула. Ясно, обычным смертным, как она и предполагала, до драконов не добраться. Впрочем, не нужны были ни императоры, ни тем более императрица, хотя взглянуть было бы и любопытно. Тот, ради кого она решилась сбежать в столицу, не жил в замке на горе.

– А еще я несколько раз видел Кетцера, – продолжал Тед.

– Того самого? Из разведки? – Тея почувствовало, как тело напряглось от одного упоминания его имени.

– Да, он вообще любитель заявиться в какую-нибудь ночлежку. Правда, там, где он появился, – жди беды. Такие, как он, без причин в гости не приходят.

По спине Теи побежала дрожь. Близко, очень близко. Вот кто ей был нужен. Племянник императоров, самый сильный маг Империи за несколько столетий, глава самого опасного и таинственного заведения страны – Мортетортюра. Человек, который убил ее родителей, вырезал всю семью.

– Интересно, и не страшно ему? – стараясь, чтобы голос звучал небрежно, произнесла Тея.

– Да чего такой, как он, может бояться? – Тед рассмеялся. – Разве что сплетен. Но смотреть там не на что. Ты, если хочешь поглядеть на настоящих драконов…

Дальше уже Тея болтовню стражника не слушала. Пробыв в дороге с Тедом весь день, она привыкла к тому, что тот болтает много и часто не по делу, а потому быстро научилась не вслушиваться в пустой разговор.

Как было бы хорошо, застань она Кетцера где-нибудь в городе! Очевидно, что в саму разведку она может попасть только одним способом – в кандалах. А от такого проку мало. Для того чтобы нанести один точный и смертоносный удар, ей нужны были не только свободные руки, но и вся ее магия.

– …праздник, на который съедется вся Империя, – тараторил Тед, пока они съезжали в узкие улочки. Те петляли и все дальше и дальше уходили в глубь города. Дома становились ниже, мостовые сменились просто хлюпающей под ногами лошади грязью.

– Ты разве живешь не в казармах? – Тея плохо знала что-либо о быте городских стражников. Но в их родовом замке отец держал небольшое войско подле себя. По внутреннему двору всегда разгуливали люди при оружии. Тея знала, что они живут в специально построенных для этого казармах.

– Когда как, – уклончиво ответил мужчина. – Иногда дома требуется помощь.

На этом словоохотливость стражника кончилась, и они поехали молча.

Дом Теда оказался двухэтажным небольшим зданием, на первом этаже которого находилась лавка сапожника. Здесь даже был узенький мощеный дворик со скамьей и диким плющом, что вился по стене. Чтобы войти внутрь, им пришлось спешиться, а Тед насилу заставил свою лошадку наклониться, чтобы пройти под невысокой аркой.

– Ты зачем сюда скотину привел? – разнесся по двору женский голос со второго этажа. Тея подняла голову, глядя, как из оконного проема к ним склоняется девушка. Полные руки, румяные щеки, пронзительный взгляд. Волосы скручены в тугой узел.

– Не кричи ты, я ее в казармы уведу, – рыкнул в ответ Тед.

– Вот и уводи, а то развернуться негде, – ответила неизвестная. Бросила подозрительный взгляд на Тею и исчезла.

– Склочная баба, – пробубнил себе под нос Тед, поглаживая лошадку.

– Не сердись, Теобальд, ты же знаешь, что Патриция хочет как лучше, – донесся мягкий голос со стороны.

В тени дикого винограда на скамье сидела женщина. Загорелое ее лицо было покрыто сеточкой морщин, от открытой и доброй улыбки расходилось такое тепло, что Тее стало даже немного неуютно. Голубые водянистые глаза смотрели на Теда.

– Да, мама, – вздохнул стражник, накидывая поводья на лошадь и подходя к женщине. Он склонился, поцеловал морщинистую руку. Вторая тут же потрепала Теда по волосам.

– Почему от тебя пахнет кровью? – Женщина нахмурилась. – Ты опять с кем-то подрался, несносный мальчишка?

– Мама, – протянул Тед. – Это моя обязанность. Ай! – Мужчина выгнулся, на лице его появилась болезненная гримаса. Женщина схватила непутевого сына за ухо. – Я в порядке! Честно!

– То-то же, дьяволенок, – улыбнулась женщина и отпустила Теда из плена. – И кого ты мне привел?

Взгляд ее наконец обратился к Тее, которая так и стояла посреди двора. Девушка по привычке сложила руки перед собой, собираясь поклониться, как это делали в храме перед вышестоящими – привычка, вбитая в голову палками, – но замерла. Поняла вдруг две вещи: женщина перед ней слепа. Белесые глаза смотрели на нее, но не видели. А еще она почувствовала тонкое, едва уловимое дыхание Силы. Женщина обладала магическими способностями.

– Мама, это Тея. – Тед жестом поманил свою гостью поближе. Тея не стала сопротивляться, сделала пару шагов навстречу. – Она… помогла мне.

Очевидно, слово «спасла» стражник говорить боялся, потому что после этого мог возникнуть логичный вопрос: спасла от чего? Но мудрая женщина уже и сама все смекнула.

– Зашила тебя, пока ты истекал кровью, как новогодний хряк?

– Мама! – Тед так густо покраснел, что даже Тее стало его немного жаль. Она опустила голову, все же пряча улыбку. – Тея, это моя мать – мадонна Фелиция.

– Иди сюда, дитя. – Девушка и ответить ничего не успела, как теплые руки коснулись ее. Тея испуганно отпрянула. – Ну-ну, не бойся. Я просто хочу ощупать твое лицо. Теперь только так я могу узнать тебя получше.

Тея кинула взгляд на мужчину, тот ободряюще кивнул. И она наклонилась, подставляя лицо. Мягкие и теплые пальцы пробежались по линии подбородка вверх, ощупали нос, брови, глаза, губы. Словом, все. Как ни странно, в этом не было чего-то действительно неприятного. Однако Тея не могла перестать думать, каково этой женщине живется в мире, в котором нет ничего, только пустота вокруг.

– Красивая, – сделала вывод Фелиция и отстранилась. – Тебе некуда пойти, девочка?

– Мама, она…

– Теобальд, кажется, я не с тобой разговариваю.

Тед немедленно стушевался и виновато взглянул на Тею. Кажется, для него мать была непререкаемым авторитетом.

– Все верно, мадонна, – не стала кривить душой Тея. – Я только что прибыла в столицу, и у меня ни гроша в карманах.

– Чем же ты собираешься зарабатывать на жизнь? – Фелиция нахмурилась.

– Я умею врачевать, – ничуть не смутившись, ответила Тея. – Думаю, ваш сын даст лучшие рекомендации.

Фелиция громко рассмеялась. Смех у нее был яркий, как солнечный лучик в погожий день. Даже хмурившийся Тед улыбнулся.

– Не пропадешь, – одобрительно протянула женщина. – Так и быть, найдем тебе угол.

Жилые комнаты были на втором этаже. Комнат в общем-то было две. Одну занимал старший брат Теда, хмурый мужчина с сединой в темных волосах, хотя на вид ему было не более сорока. Патриция, та девушка, которая кричала из окна второго этажа, была его женой. У супружеской пары было два наследника: трех лет и полугода.

Тед с матерью занимал вторую половину верхнего помещения. Здесь стояла всего одна кровать – судя по всему, Фелиции. Тед ютился у противоположной стенки на соломенном матраце.

– Постелим тебе вот тут, – указал он на свое место, – а я к окну.

– Я не боюсь холода, – попыталась уверить его Тея, но страж упрямо замотал головой.

– Нет, это все, что я могу тебе дать.

Переубедить его не удалось, и Тея сдалась. Все равно это ненадолго.

Ни матрац, ни еще шестеро человек ее не пугали. После сна под открытым небом это было что-то наподобие королевских перин. Но, для того чтобы подобраться поближе к Кетцеру, надо было не обрастать уютным уголком, а искать. И этому явно не способствовало хозяйство, ласковая Фелиция и Патриция, которая обрадовалась тому, как Тея одним движением руки вылечила старшему сыну сопли, которые ручьем текли уже месяц.

Видя, что сейчас жрицу возьмут в оборот, Тед предложил Тее немного показать город.

– Я как раз хотел пройти до казарм, надо вернуть мою красотку на место. – Они стояли во дворе, Тед взял лошадь за поводья. Тея благодарно кивнула. Не хотелось бы плутать, в случае если ей придется отлучиться из дома.

Она снова спрятала волосы под платок, и они вместе отправились возвращать казенную лошадь. На этот раз пешком.

– Зачем это? – Тед указал на зеленый плат с коричневой каймой.

– Все жрицы и послушницы носят его, – ответила Тея.

– Нет, зачем ты надела его сейчас? – Тед помотал головой. – Разве ты не сбежала? Это не значит, что ты больше не жрица?

О, как бы Тея хотела на самом деле до конца избавиться от этого платья! Домотканая ткань грязно-зеленого цвета с коричневой окантовкой по низу и такой же платок – форма Планты. А до того было белое, а до него – нежно-голубое. Всегда один фасон, менялись только цвета и кант, обозначавшие твою ступень службы. Столько лет прошло, а она так и не приучилась к службе и хотела бы сжечь это платье, вторую кожу, к которой так привыкла. Но жрицы должны были сослужить ей еще одну, последнюю службу.

– Жрицы Аквилии известны своими целительскими способностями. Так я быстрее найду тех, кто захочет заплатить мне за работу, – призналась Тея. А деньги ей сейчас ой как нужны были. Хотя бы для того, чтобы избавиться от платья. Но для начала снять себе комнату где-нибудь подальше от Теда и его семьи.

– Почему ты сбежала? – Стражник прищурился.

– Кажется, ты обещал больше не задавать мне вопросы.

Тед недовольно засопел, но замолк, по всей видимости, обидевшись. Они еще долго шли молча. Пока Тея не заговорила первой:

– Что с глазами у мадонны Фелиции?

– В какой-то момент она стала все хуже и хуже видеть. – Тед ответил охотно. – А потом за год и вовсе почти перестала. В последний раз, когда я спрашивал, она говорила, что видит лишь яркие движущиеся пятна перед собой.

– Почему не пошли к целителю? – Тея чуть склонила голову, глядя на стражника. Очевидно, простой лекарь тут делу не помог бы. Однако маг еще мог вернуть Фелиции зрение.

– Я копил деньги с жалованья. – Тед помрачнел. – Но потом умер отец, и расплачиваться с целителем стало нечем. Все ушло на похороны.

Тея кивнула. Это была правда, целители, особенно высокой ступени, брали за свои услуги много. Несколько раз она с другими послушницами и старшей жрицей путешествовала по деревням и даже доходила до ближайшего города. Обязательной частью служения жрицы было спасение. И хотя в храм и без того постоянно шли люди, жрицы не гнушались и самой тяжелой работы. К ним выстраивались настоящие очереди из тех, кто нуждался в помощи, но не имел денег, чтобы заплатить магу-целителю.

Жрица поймала взгляд стражника. Тот смотрел на нее выжидательно, будто хотел чего-то.

– Ты что-то спросил? Я не слышала.

– Нет, ничего, забудь. – Тед замотал головой так сильно, что она могла вот-вот оторваться. – Мы почти пришли.

Глава 5

– Что это у тебя?

Лада ворвалась в нашу общую гостиную с ворохом пустых свитков в руках. Вид у нее был воинственный. Это меня немного пугало.

– Твое будущее, – заявила моя соседка туманно. Рассыпала свитки на полу и сама уселась на ковер рядом. Я развернулась на стуле, с интересом глядя на Ладу и ее прыгающий будто в нетерпении алый хвост.

– Вот как, – протянула насмешливо я. – И что же мне сегодня предрекает великое гадание на пустых свитках?

Лада пропустила мою насмешку мимо ушей. Поманила к себе:

– Иди сюда и перо возьми.

Я опустилась на пол, прихватив перо и чернила. Все-таки соседка меня заинтриговала. Лада разложила свитки перед собой в некоем подобии порядка, потянула тот, что первым попался под руку.

– Тебе же нужно замуж, верно? – спросила соседка, даже не взглянув на меня. Щеки мои немедленно покрылись румянцем.

– А кому не нужно? – тут же вспыхнула я.

– Тем, кто собирается делать магическую карьеру, – парировала Лада. – Я в курсе, в каком положении ваша семья. И, если хочешь знать, я считаю это ужасно несправедливым.

– Откуда ты… – начала было я, но соседка меня перебила.

– Не важно. Но я ведь права? – На меня уставились черные угольки глаз. Я, чувствуя, что краснею еще сильней, была вынуждена просто кивнуть.

– Но разве не любая девушка мечтает выйти замуж поудачнее? – предприняла я еще одну попытку оправдаться.

– Я не мечтаю, – твердо заявила Лада. – И вообще, не перебивай. – Она широким жестом провела над свитками. – Сейчас мы с тобой составим охотничий лист.

– Кого-кого? – Я была совершенно сбита с толку таким кавалерийским напором.

– Охотничий лист, – с удовольствием повторила Лада, взяв из моих рук перо. – Составим список кандидатов на твою руку и сердце. Если ты хочешь поправить положение рок Моро, то к этому делу надо подходить основательно. И никаких глупых влюбленностей!

Я перевела взгляд с Лады на листы и обратно. В ее словах было столько правильного и абсурдного одновременно, что у меня даже не находилось аргументов, чтобы поспорить. Конечно, составление, как сказала соседка, «охотничьих листов» – дело низкое и со стороны выглядит мерзко. С другой стороны, Лада права, мне ведь и вправду нужно это замужество. Возможно, немного рационального подхода и не помешает.

– А что мы будем делать, когда выберем э… кандидата? – спросила я, уже сдаваясь.

– Конечно охотиться! Ты была когда-нибудь на охоте? – Я покачала головой. – Оно и видно. Прежде чем поймать зверя, необходимо разработать план. Расставить ловушки, рассчитать, с какой стороны заходить, учесть погодные условия… Но это потом! Сначала список. Хорошо бы, конечно, просто достать списки учеников у кастелянши… – Голос девушки стал мечтательным.

– Лада! – Не хватало мне еще, чтобы кастелянша была в курсе наших походов за женихом.

– Ладно-ладно, справимся и так, – она обмакнула перо в чернильницу. – Мантегацца?

– Кто? – Я не сразу поняла, кого имеет в виду соседка. – Алдо?

– Ну, не его же сестра, – фыркнула Лада. – Конечно, никто не мешает тебе ею увлечься…

– Лада! – Щеки мои горели так сильно, что на них запросто можно было приготовить яичницу. – Нет!

– Это мы сейчас про Алдо или его сестру?

– Я тебя сейчас ударю, – прорычала я. Лада только рассмеялась.

– Ладно-ладно, нет так нет. Ты права. Род у Мантегацца не очень богатый, да и происхождение оставляет желать лучшего. Насколько я помню, его прапрапрадед был кожевником. – Фамилия Алдо появилась на пергаменте и тут же была перечеркнута. – Даже удивительно, что двое детей и оба маги.

Я обмахнулась подолом платья. Как-то стало душно.

– Рэй? – Фамилия рок Гран появилась чуть ниже.

– Нет. – Я принялась обмахиваться подолом сильнее.

– Почему? – Лада с интересом посмотрела на меня. – Ты так на него смотришь, я думала, он тебе нравится.

– Ничего подобного! – Я вскочила. – Лада, по-моему, это глупая затея, давай остановимся.

– Ты так быстро сдаешься? – Лада фыркнула. – Но насчет Рэя ты права. Если он из семьи столь радикальных взглядов, то вряд ли возьмет в жены человека, хоть и с эльфийской фамилией. – И фамилия Рэя тоже была уверенно вычеркнута. Я поймала себя на неприятном разочаровании. – Давай дальше. Растрелли?

Теперь я не удержалась от громкого фырканья.

– Даже если он сам принц, я за него не пойду. – Я скрестила руки на груди и стала расхаживать по гостиной. – Он хам, жлоб и совершенно не умеет обращаться с девушками.

Таким образом, в «охотничьем листе» появлялись и тут же исчезали фамилия за фамилией. Кое-кто оставался неперечеркнутым, на «подумать», как сказала Лада. Мы перебрали своих однокурсников, потом принялись за магов на несколько лет старше. В итоге в списке осталось пять имен. На наш с Ладой взгляд, эти пятеро отвечали всем параметрам, чтобы стать достойным мужем. Параметров было не так уж и много: знатность, состояние, свобода от обязательств, не замечен в грубом или неприятном обхождении с девушками.

– Как насчет Сфорца? – Лада смотрела на оставшийся список, задумчиво грызла кончик пера.

Перед глазами у меня сразу встал образ красавчика с каштановыми вихрами и совершенно невероятными янтарными глазами. Он был на пару курсов старше нас.

– Говорят, он единственный наследник двух знатнейших и небеднейших родов, – продолжала Лада. – Что думаешь?

– Он неприступный, как скала. – Я сидела на краешке стула, сверху вниз глядя на Ладу.

– Брось, это только с виду. Все эти неприступные обычно те еще котята где-то глубоко внутри, – улыбнулась девушка.

– Откуда ты знаешь? – Я с подозрением покосилась на соседку. Лада усмехнулась, поворачиваясь ко мне и загадочно сверкая глазами.

– Двое братьев. И, поверь, ты не найдешь во всей империи двух таких же «неприступных» упрямцев, как эти двое. – Она улыбнулась с нежностью. – И более чувствительных котят, которым только дай поиграть с клубком да почесать за ушком. Ну что, решено?

Я неуверенно кивнула, глядя на единственную неперечеркнутую фамилию Сфорца.

Кабинет предмета интригующего, но при этом, если верить расписанию, шедшего у нас всего один учебный год, «Магические существа», полностью оправдывал свое название. В отличие от многих других аудиторий, здесь было гораздо больше места. Сводчатые высокие окна наполняли комнату светом. И позволяли нам в полной мере насладиться представленной экспозицией. Дело в том, что часть кабинета была отведена под выставку уродов.

Из углов на нас скалились чучела диковинных существ, которых и животными-то назвать было сложно. Под потолком на одном лишь честном магическом слове в застывшей позе парила жутковатая тварь, от которой остались длинный клюв и крылья размахом в человеческий рост.

Мы очень тихо расселись по местам и так же тихо вертели головами по сторонам. Мне, городской жительнице, которая больше крысы-то никогда никого не видела, было сложно представить, что такое вообще существует. А еще казалось, что эта тварюга под потолком вот-вот свалится на голову. Я уткнулась носом в пустой свиток, стараясь не думать о том, как выглядело это животное до того, как превратилось в чучело.

Острый локоть бесцеремонно ткнул меня под бок.

– Телли! – Лада развернула передо мной ярко-красный кусок пергамента. Оставалось догадываться, в чем его вымачивали, чтобы получить такой цвет. Золотистые чернила немного светились, бросаясь в глаза крупной надписью: «ВЕЧЕРИНКА СЕГОДНЯ. ВТОРОЙ ЭТАЖ ОБЩЕЖИТИЯ, КОМНАТА САРТОРИ И ДАМИКО». Я непонимающе уставилась на соседку. Она многозначительно подвигала бровями и загадочно проговорила:

– Охота.

Дверь, ведущая в глубины кабинета, скрипнула, и оттуда вышла хозяйка местных владений. То, что она находится в полной гармонии со своим «королевством», было сразу понятно.

Темно-синее, почти черное платье было пошито на северный манер – с большим корсетом и низкой талией. Из квадратного, только-только входящего в моду выреза верхнего платья едва виднелась тонкая ткань нижней рубашки. Узкие рукава зашнурованы до середины ладони – элемент, подходящей скорее платью моей бабушки или какой-нибудь Аквилии, чем модной даме. Черные волосы были собраны наверху под аккуратный, жутко модный, в тон платью арселе.

Конечно, все это было бы просто тряпьем, если бы не его хозяйка. Прямая осанка, синие глаза смотрят сверху вниз, но чуть насмешливо. Поймать этот взгляд было и желанно, и боязно одновременно.

– Добрый день. – Голос у обладательницы экстравагантного наряда оказался низким, с хрипотцой вопреки моим ожиданиям услышать что-то надрывное. – Прошу приготовить ваши свитки и перья, меня зовут мастер Гемелли, и я не люблю долгих прелюдий.

Кажется, в уголках ее тонких губ мелькнула улыбка. Хотя, может, и померещилось…

– На лекции магистра Бехлера вы уже слышали, что магия – это колоссальные затраты энергии. Гораздо больше, чем способен аккумулировать организм самого чародея. Основным доступным источником необходимых для колдовства ресурсов являются четыре природные стихии: огонь, вода, земля, воздух, которые чародей грабит – вытягивая, трансформируя, придавая, в сущности, противоестественные формы тем силам, ключевая функция которых, питая, поддерживать жизнь. И вот тут возникает проблема.

Синие глаза обвели присутствующих. Мастер усмехнулась. А я прильнула к Ладе не в состоянии усидеть на месте. Свиток, который теперь был надежно спрятан в сумке соседки, не давал мне покоя.

– Ты хочешь туда пойти? – зашептала я.

– Я туда пойду, и ты пойдешь, Телли, – ответила мне Лада. Я нервно заерзала на ученической скамье.

– Так как нельзя зашить обратно испорченную дочку местного лорда, чтобы убедить всех вокруг в ее невинности… – продолжала мастер. Я почувствовала, как щеки вспыхнули румянцем. Пониже опустила голову, утыкаясь в свиток. Ну и сравненьице. – Так и преобразованная магом энергия совершенно не то, чем было прежде, для восстановления баланса природа вынуждена прибегать к кое-каким ответным действиям. Так, в местах повышенной магической активности эволюционные процессы идут в абсолютно невероятных для других мест темпах и в абсолютно непредсказуемом русле.

Я покосилась на Ладу. На ее лице были весьма смешанные эмоции, так сразу и не поймешь, в ужасе она или в восторге.

– Наглядный пример: если в окрестностях вашей деревни отгремело магическое сражение, в результате чего лес по соседству, где ваш дед обожал бить белок, начал выглядеть как-то зловеще, имейте в виду: может статься, ваши дети пойдут бить белок уже с рогатиной; еще через поколение – сами белки придут бить ваших детей. Без рогатин, но крайне свирепо.

Сама мысль о свирепых белках с рогатинами или без них была довольно комичной. Разве можно было опасаться этих милых пушистиков? Но, глядя на лицо мастера, смеяться что-то совсем не хотелось.

– Кто мне скажет, что из этого следует? – Воцарилось неуверенное молчание. Полным грации движением мастер указала на Тиану. – Ты.

Девушка выглядела как-то не очень здорово, а когда Гемелли указала на нашего вундеркинда пальцем, то и вовсе потеряла дар речи. Неужели такое бурное воображение? Или в ее деревне правда есть лес со зловещими белками?

– Ч… что… – чуть не стуча зубами, попыталась ответить Тиана.

– М-да. – Гемелли скрестила руки на груди. – Все куда хуже, чем я думала. Кто-нибудь?

– Что все магические существа – результат переработки отработанной магической энергии? – кинул Алдо с восхитительной небрежностью. Впечатлена была не одна я. Гемелли удивленно посмотрела на Мантегацца, но кивнула.

– Верно. Я рада, что на двадцать голов нашлась хотя бы одна с зачатками разума. – Мастер отвернулась, возвращаясь к своему месту. Мы с Ладой переглянулись.

– Я не пойду, – быстро зашептала я.

– Пойдешь. – Лада кинула на меня испепеляющий взгляд. Не силой же она меня туда потащит?