Воспоминания моей бабушки, рассказанные ей самой
Предисловие автора
Эту книгу мы начинали создавать вместе с бабушкой, но после 12 марта закончить её вдвоём оказалось уже невозможно. В мою жизнь снова постучалось слово “никогда” и разбило мне сердце. К смерти мы никогда не бываем готовы.
Больше полугода я не могла вернуться к непрослушанным аудиосообщениям, чтобы закончить хотя бы то, что мы начали вместе. Но всё-таки нашла в себе силы закончить эту историю, чтобы моя удивительная бабушка жила с нами не только в наших воспоминаниях, но и в этих строках.
Баб, ты всегда была очень непростым человеком, но я всегда буду гордиться твоей силой, твоим оптимизмом и всегда буду помнить твою поддержку. Мы всегда были на одной волне, понимали друг друга, хоть и ругались. Если есть хоть один луч надежды, что ты смотришь на меня сверху, хочу в который раз сказать тебе – люблю тебя!
А теперь пару слов о том, как устроена книга. Первые страницы будут в виде диалога. Я задавала бабушке вопросы, она на них отвечала, делилась разными воспоминаниями. Затем будут несколько ярких воспоминаний о ней от автора. В конце книги будут мои самые любимые фото бабушки. В книге нет каких-то особых глав, только воспоминания, только сама жизнь. Где-то немного редактировала бабушкины слова, но по большей части оставляла так, как было.
Детство
– Баб, а какое у тебя самое первое воспоминание из детства?
– Самое первое воспоминание детства – это когда мне очень хотелось иметь куклу. Мне тогда было лет 5. Я говорю бабушке: «Я так хочу куклу. Вот прям так хочу, что точно буду с ней играть всегда-всегда, одевать её.»
Она промолчала, ничего не сказала, а я понуро ушла. Проходит несколько дней. Куклы, конечно, не было. Я играла с тряпочками какими-то. Тогда в садик ходила, вот и там тоже играла с тряпочками разными, с листочками, цветочками. Игрушек как таковых у меня и не было тогда. Да и не на что, наверное, было их покупать. Отец был один, а нас, детей, сразу трое.
И бабушка однажды мне кричит: «Валька, иди сюда!» Я подхожу к бабушке, и она даёт куклу. Кукла была сделана, знаешь, своими руками: голова из тряпочки, какой-то плотной ткани; руки и ноги она сделала из веток. Всю её обмотала старыми тряпочками, чтобы она держалась лучше. В голове была, как я поняла, вата. Наверное, она выдернула из какого-нибудь старого пальто. Кукла получилась красивая. Я говорю:
– А это кто, мальчик или девочка?
– Сейчас доработаем, будет девочка.
Нашла где-то нитки, много. И получилась у куклы волосы. Эта кукла запомнилась на всю жизнь. Была моя самая любимая игрушка. Вот такая кукла из тряпок и из сучков.
***
– А какая самая любимая детская история?
– Самая любимая моя история из детства связана с садиком. Я там очень любила играть с другими детьми. Часто мы выходили играть все вместе, весело было. Так вот, я была всегда такая, очень сильная, могла дать сдачу хоть кому. Вот однажды играли мы ребятишками, а один мальчишка обидел девчонку. Так я ему сдачи дала, прям подралась с ним. И вот тогда я была счастлива прям, что я спасла эту девочку. Что я могла с мальчишкой справиться, что я как бы сильнее его была.
***
– А есть ли какая-то самая стыдная история?
– Самая стыдная история… Помню. В детстве я не совсем понимала своё положение: что у меня нет матери, что отец один работает. Я тогда очень часто плакала, потому что многое хотелось. Например, дело было летом, мне очень захотелось соломенную шляпку. Они тогда только появились в продаже. Всем девочкам купили, а у меня такой нет.
И вот я пришла сказать отцу, что тоже хочу соломенную шляпу, как у соседской девочки Гали. Он сказал: «Ну, дочка… я не могу шляпку купить.»
А я тогда на него так обиделась, что обозвала его как-то. То ли жадиной, то ли ещё как. Потом уже было очень стыдно, что я не знала всего, а так себя повела. Шляпку, конечно же, я не получила, но стыдно было жутко, когда я поняла, что отцу было и так очень тяжело, а шляпка была дорогая. Ох, как стыдно до сих пор от того, что могла обидеть тогда отца.
***
А ещё вот историю вспомнила, за которую стыдно. У бабушки была дочка, моя тётя. Она была глупая, плохо разговаривала, но очень добрая. А мы были сами тоже маленькие, глупые. Сначала звали её нянькой. Потом, когда уже побольше выросли, она с нами играла, а мы бегали и кричали:
– Дурочка, дурочка!
И вот мне до сих пор обидно, я бы сейчас, конечно, по-другому вела себя, но уже не вернёшь ничего (*бабушка плачет*).
***
Ещё я вспомнила момент из детства: когда я была совсем маленькой, я помню как меня мыли в ванне, знаешь, такой большой, куда наливают воду. Естественно воду грели, наливали, потом меня сажали туда и мыли. А потом бабушка говорит:
– Всё, Валька, ты уже выросла, большая. Будешь со мной в ходить в баню. Или с матерью (мачехой) будешь ходить. Ну, в общем, будешь ходить с нами.
Ну а я не знаю, что такое баня. Мне было сначала интересно. Я согласилась. Сходила в эту в баню… И сказала, что больше туда не пойду. Про себя, конечно. А почему не хотела ходить? Так там бабушка мылась всегда очень долго. Да и пока она пока со всеми там обсудит какие-то проблемы, все эти разговоры. А я в это время сидела в жаре, среди голых людей. И мне было дико: люди все голые. Их столько много. Это же обалдеть! Одни женщины. Это как так?
В общем, для меня это было непонятное явление – «баня». В следующий раз, когда прошло какое-то время, и я уже поняла, что снова надо идти в баню – я спряталась под кровать.
– Валька, собирайся! – кричит бабушка, – Идём в баню.
И ищут меня, ищут, зовут. А я всё под кроватью лежу. Лежу, лежу, а потом, значит, кошка туда пришла ко мне. И давай со мной играть. А я захохотала, раскрылась.
Ну ладно, вытащили меня оттуда. Не ругали, ничего такого, но в баню отвели. Так в следующий раз я опять спряталась, но уже под другую кровать. И так стала прятаться постоянно. Как только в баню – они начинают искать меня: «И где она опять нынче?»
Вот эти походы для меня были прям трагедией тогда. Ужас.
***
Дело было летом, насколько помню. Мне было лет 5-6, не больше, в школу ещё не ходила. Погода была очень хорошая и пошёл дождь: теплой такой, солнышко светит. Мальчишки все сразу выбежали в трусах на улицу. Они под дождём бегают, шлёпают по лужам, мокрые и радостные; а я стою на крылечке и думаю: «Я тоже хочу пошлёпать, я тоже хочу в трусах выйти.»
Я подхожу к матери, говорю: «Мам, а почему мальчишкам можно в трусах по дождю бегать, а мне нельзя?»
Она тогда промолчала, ничего не сказала. А я снова говорю: «Ты сшей мне такие же трусы как у мальчишек. Я тоже хочу так бегать, по лужам прыгать.»
Мама тогда нашла ткань, как сейчас помню, коричневого цвета. Почему-то так он мне запомнился. А сами трусы до колен, огромные такие, но мне сильно понравились.
– Мам, я могу в них гулять под дождём?
– Ну конечно, можешь.
– А мальчишки-то голые сверху, я тоже голой буду бегать?
– Ну а что такого? Конечно так же, давай иди бегай.
В то время как-то не стеснялись, да и я маленькая же была. В общем, трусы есть, а дождя нет. Сижу на крылечке, жду когда снова будет дождь. В тот день было очень жарко, мальчишки стали обливаться водой. Мне тоже захотелось, я пошла к бабушке.
– Баб, можно мне тоже с мальчишками обливаться?
– Можно, только кофточку надень.
Видимо, только по двору разрешили бегать в трусах, а к мальчишкам уже надо было в платье там каком-то идти. В общем, я оделась, побежала обливаться. А к вечеру тучи пошли тяжёлые, а потом и дождь: тёплый, тёплый. Вот это хорошо запомнила, что очень тёплый дождь. Счастья было! Не передать. Что под дождём и в трусах.
***
Ещё одно из ярких воспоминаний, когда бабушка водила меня в церковь. Она всегда меня брала за руку и мы шли пешком. Но так ходили, конечно, только в летнее время. И придя туда, она распускала мне косу. В это время в церкви что-то читали или пели. Затем бабушка брала меня на руки, почему-то именно на руках подносила. Там детям наливали что-то. Тогда я не знала, что этого, сейчас думаю, что это был кагор. Наливали по чуть-чуть, а ещё давали беленькие такие просфирочки. Я любила с ней ходить в церковь.