Наследник для Чудовища

Глава 1

Лея

Нет ничего прекраснее заката. Когда лучи заходящего солнца окрашивают побережье моей родной Бразилии в свои золотисто-алые тона, и кажется, будто кто-то поджёг океан до самого горизонта. Сегодня я тоже видела те же краски, но совершенно в другом месте. А вот в каком, понятия не имела! Всё, что я знала – это вилла, и находилась она в живописном месте с пальмами, фруктовыми деревьями и белоснежной линией пляжа, на который накатывали пенистые волны то ли моря, то ли океана. Но я понятия не имела, как здесь очутилась. Последнее, что помнила, как бежала по тропам лесного массива штата Нью-Йорка от десятка озабоченных оборотней, которые решили сделать из меня мишень для своих развратных игр. Что случилось дальше, и как я оказалась здесь – тайна, покрытая мраком. А просвещать меня никто не спешил. Знала ещё только, что здесь тоже говорят на моём родном португальском.

Я провела в заточении в небольшой комнатке без окон целых три дня. Выпустили только после того, как надели на меня сдерживающий браслет, бьющий током и останавливающий оборот на начальной стадии, едва я пыталась призвать свою волчицу и сбежать от них.

Грёбанные шакалы!

Но дальше хуже. Будто мало им всего того, что они уже сделали, так после этого на меня ещё и платье свадебное напялили!

Я его как увидела на вешалке в спальне, куда меня привели, так и замерла, в шоке разглядывая гладкую ткань молочного шёлка, усыпанную алмазной крошкой.

Это что? Для кого? Для меня?

Спасибо, не хочу!

Но кто ж меня спрашивал?

– Либо ты сама его надеваешь, либо мне придётся тебя заставить, – заметила бесстрастным тоном одна из присутствующих здесь по имени Изабель.

Высокая, стройная, с собранными в строгий пучок тёмными волосами и сером офисном костюме с белой рубашкой под пиджаком она выглядела устрашающе со шприцом в руках. Как и застывшие у дверей амбалы с кулачищами размером с мою голову. Такие скрутят на раз-два и пикнуть не успею.

– Препарат подавляет волю. Один укол и в ближайшие несколько часов ты не только будешь делать, что тебе скажут, но и с большим удовольствием для себя. А кто знает, о чём именно тебя попросят, пока ты под его воздействием… И кто именно…

С-с-сараза!

Нехорошо ругаться, знаю, но нормально мыслить не получалось. Не тогда, когда я непонятно где, оборот недоступен, даже частичный, за спиной охрана, а теперь ещё и дрянь какую-то вколоть обещают…

Стать бессловесной рабыней, которую смогут использовать, как хотят, и все, кто захочет, желания совсем не возникало. Не для того я сбегала от толпы озабоченных оборотней, чтобы снова становиться жертвой насилия.

Хотя я ей и так скоро похоже стану. С той лишь разницей, что мой разум будет хотя бы при мне, а значит рано или поздно я точно смогу что-нибудь придумать.

Но свадебное платье – это конечно внезапно.

А может папа решил меня так разыграть? Сейчас оденусь, выйду к гостям, а там меня ждут он и остальные члены семьи. Мама, брат, сестра, дядя, тётя… Все-все-все! И Уайетт. У алтаря.

И почему я сразу о таком не подумала?

Хотя держать три дня в закрытом помещении и нацепить сдерживающий браслет… И пусть он больше напоминал украшение для выхода в свет, но даже это совсем не походило на папу. Он временами, бывало, сурово наказывал нас с Дани за проделки, но чтоб опуститься до подобного? Совершенно не в его стиле. Да и среди надзирателей не было ни одного огненного волка, к коим относилась я сама и моя семья.

Значит не он?

Но кто тогда?

Чёрт!

– Итак, что ты решила? – вернул к настоящему голос той, которая всё ещё держала в руках шприц.

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Соглашаться совсем не хотелось, но и проверять, обман это или нет, тоже. Да, я старалась верить в лучшее, но не помешало бы быть готовой и к худшему.

– Ладно, давай сюда своё платьице, – сдалась.

Ей-богу, если это и вправду шуточки родителей, из дома уйду и не вернусь, даже если умолять на коленях будут!

Незнакомая мне волчица из рода песчаных холодно улыбнулась и кивнула своим помощницам в форменных платьицах из чёрной ткани и белых фартучках сверху.

Те подхватили меня за руки с обеих сторон и потащили в соседнюю комнату. Не успела я напрячься, как оказалась сидящей в ванне с густой пеной, от которой исходил нежный аромат роз. Не самый мой любимый, но да ладно. Тем более в моей ситуации выбирать не приходится, а после трёх дней заточения я и полыни обрадовалась бы. Главное, что я наконец могу помыться.

В ванной комнате я пробыла не меньше часа, пятнадцать минут из них просто отмокала, затем меня усиленно тёрли мочалками, едва не содрав кожу с костей, после втирали какие-то крема, дважды промыли волосы, сделали маску, и ещё одну, отчего мои непослушные медные кудри в итоге легли волосок к волоску, перестав напоминать воронье гнездо.

Лицо, руки, ноги, бикини…

Я подверглась экзекуции по всем фронтам.

Пожалуй, если я когда-нибудь буду ещё раз выходить замуж, сделаю это вдали от толпы народа и на каком-нибудь необитаемом острове. Чтобы только я и мой избранник.

И вот спустя ещё часа два я наконец была готова.

Мои рыжие волосы заплели в косы и соорудили из них красивую причёску. С виду небрежная, но с платьем смотрелась великолепно. Само платье было довольно простым, без всякой вышивки, с открытыми плечами и пышной юбкой, но очень элегантное и явно дорогущее. На шею мне надели изысканное колье с большой каплей бриллианта по центру. Нечто подобное сверкало у меня в волосах и ушах. Браслет на руке тоже прекрасно гармонировал с данным комплектом.

Оставалось одно – туфли. На высоком-превысоком каблуке. Все двенадцать сантиметров, не меньше.

Сказать им, что ли, что я в таких и шага ступить не смогу? Мои ноги больше привычны к кроссовкам и сандалиям, а эти пыточные инструменты я надевала всего раза два в своей жизни, да и те с не лучшими последствиями.

Но стоило только посмотреть на свою надзирательницу, как она со знакомой холодной усмешкой потянулась в карман, из которого торчал злосчастный шприц.

С другой стороны, если это задумка папы, то ничего опасного в нём нет и бояться мне нечего. Но если не его…

Луна, ну пусть это будет папа!

Туфли скользнули мне на ноги, оказавшись ровно впору. Правда я на них как встала, так чуть и не упала. Девушки вовремя поддержали.

– А я пыталась сказать, что обувь очень неподходящая, – ворчливо прокомментировала я в сторону своей надзирательницы, которая нисколько не прониклась моими страданиями.

– Ничего, пока идём до внутреннего дворика, успеешь расходиться. А если нет, то я всегда могу тебе с этим помочь, – предложила она, всё также улыбаясь.

Гадина песчаная!

Бросила на неё полный ненависти взгляд и без слов направилась на выход. Пусть уже поскорее закончится весь этот балаган.

Тёмный коридор, в котором находилась моя камера, оказался довольно длинным и заканчивался небольшой лестницей. Она же привела нас в ещё один коридор, куда более светлый благодаря множеству окон. На белых стенах отражались закатные лучи, делая их жёлтыми и визуально состаривая. Вдали через проёмы виднелась бескрайняя водная гладь. Ветерок легонько колыхал ветви деревьев, залетал в приоткрытые створки, донося до меня запахи множества приятно пахнущих растений, смешанных с ароматами нескольких десятков присутствующих на территории оборотней.

Похоже, моя свадьба и впрямь обещала быть масштабной…

И это точно не папа спланировал. Вообще никто из родственников. Это… Я понятия не имела кто!

Застыв на выходе во внутренний дворик, я хаотично обводила взглядом собравшихся гостей, среди которых не было ни одного знакомого лица. Они сидели на стульях, затянутых белоснежной тканью и украшенных букетиками бледно-розовых цветов. Вдали виднелась праздничная арка, а к ней вела белая ковровая дорожка, усыпанная лепестками роз, по которой мне предстояло пройти.

Жесть!

Я конечно та ещё авантюристка, но не настолько, чтобы выходить замуж за кого попало!

Вот только назад и малейшего шажка сделать не удалось, когда я решила, что ну его всё это дело нафиг, пора валить отсюда, и как можно скорее.

– Ещё шаг, и ты вместо свадьбы отправишься на Сент-Китс.

Уставилась на даму со шприцом в откровенном ужасе.

Она же не серьёзно?

– Ты же знаешь, что это за местечко такое, да?

Знала. Конечно, я знала. Родители меня им в своё время часто пугали. В том плане, что если буду гулять где-то одна и допоздна, то меня заберут плохие дяди и увезут на остров к ещё более плохим дядям, ибо это остров, где процветает рабство, а в борделях творится самый настоящий беспредел. Текучка кадров там просто бешеная, еженедельно завозят новеньких. Так что угроза обстоятельная. Как и выбор очевиден. Замужество с одним единственным волком, или толпа извращенцев, один из которых убьёт меня если не в первый день, то в первую же неделю.

Если конечно не специально запугивает…

– Уверяю тебя, здесь каждый первый с удовольствием поторгуется за твою девственность, – подтвердила мои опасения сопровождающая.

Гадство!

Вот как? Как я могла так влипнуть?!

А главное, с кем?

Кто мой жених, если присутствующие связаны с подобным местом, как Сент-Китс?

Он один из тех, кто загонял меня в лесу, но по итогу решил присвоить себе? Или что? Кто?

Кто он, чёрт возьми?!

Где я?!

Не пойду, не узнаю…

Именно поэтому, поглубже втянув в себя пропитанный многочисленными запахами воздух и покачнувшись на высоких каблуках, я всё-таки послушно шагнула вперёд.

Заиграла торжественная музыка, гости повставали со своих мест, и я тут же оказалась под перекрёстным огнём их пристальных взглядов.

Луна, дай мне сил это вытерпеть!

Главное помнить о Сент-Китсе.

Один муж лучше кучи извращенцев!

Может удастся с ним договориться по итогу?

Папа любую сумму отдаст за моё возвращение. Так что нужно просто подождать окончания церемонии, остаться с мужем наедине и предложить ему сделку. А может он и сам именно затем меня и украл? Свадьба для весомости аргумента.

Хорошо бы…

Я даже смогла улыбнуться попавшемуся на глаза журналисту с камерой.

И всё повторяла про себя: «Скоро всё обязательно закончится!»

Ну как только я доползу до арки и перетерплю церемонию бракосочетания.

Легче сказать, чем сделать, на самом деле.

Долбанные каблуки!

Я будто не по ровной поверхности шла, а на тонком канате балансировала. Но там хоть руки можно в сторону расставить для улучшения равновесия, а тут я обязана букет цветов держать перед собой.

Чтоб их всех предки лишили возможности перерождения!

Десять шагов до арки. Девять. Восемь… Пять… Два…

Хруст.

Резкая боль.

Мой тихий писк.

Протяжное «ах» толпы.

Чьи-то руки в последний момент подхватили меня, не дав упасть, и бережно прижали к широкой груди. Мои руки по инерции обхватили не менее широкие плечи, затянутые в плотную ткань чёрного пиджака, из-под которого виднелся ворот белой рубашки, над накрахмаленным воротом которой виднелся край какой-то татуировки.

Ой…

Осторожно подняла взгляд повыше. Глазам предстал квадратный подбородок с ямочкой и щека с едва заметной щетиной, которую прикрывали отдельные пряди тёмных волос длиной немногим короче плеч.

Невольно сглотнула, когда на глаза попался кусочек чёрной кожи, переходящий в маску, в прорезях которой виднелись горящие солнечным янтарём глаза.

И без того быстро бьющееся сердце сорвалось в запредельный темп, пока я всматривалась в них, а они в меня.

Бом-бом-бом!

Почти оглушило.

Застряло где-то глубоко в горле, не давая произнести ни звука. Кое-как я смогла глубоко втянуть в себя внезапно ставшим вязким раскалённый воздух, но только чтобы в следующий миг затаить дыхание, когда лёгкие наполнил головокружащий аромат мускуса и острых пряностей с нотками ванили. Осели изнутри такой плотной плёнкой, что все остальные запахи померкли на этом фоне.

Что за чёрт?

Кажется, я произнесла это вслух.

Нет, не кажется.

Так оно и есть.

– Хороший вопрос. О том же думаю, – вторил моим мыслям низкий бас, наполненный вибрацией.

Ещё секунда, и мои пыточные колодки, то есть туфли, свалились на пол, выброшенные им. Я сопроводила их падение несколько растерянным взглядом, после чего вновь посмотрела на того, чьё лицо скрывала фигурная маска из чёрной кожи. Нет, не маскарадная, как можно было подумать. Далеко не она. Эта выполнена на заказ именно для него, в целях регулярного использования. Причём явно ручной работы и очень искусной, все стежки одного размера на едином расстоянии. Взгляд уловил едва заметные глазу ожоги, виднеющиеся из-под неё, и стало совсем не по себе.

Что такого должно было произойти с ним, что остались такие следы? У оборотня! С нашей-то повышенной регенерацией. Он же и вовсе альфа.

На ум не приходило ничего хорошего…

И, судя по его хмурому взгляду, лучше мне даже не спрашивать о том. Почувствовала, как руки под моими коленями и на спине сжались крепче, а затем он отвернулся от меня, в считанные мгновения сократил оставшееся до арки расстояние, где нас уже ждал торжественно разодетый священник.

Значит, поймал меня никто иной, как мой жених…

Меня при этом так и не опустил на землю, продолжая держать плотно прижатую к своей груди. И мне бы попросить меня отпустить, ибо это как-то не совсем правильно и прилично, но я решила в кои-то веки промолчать. И не в страхе перед ним дело, или перед маячавшей позади цербершей-надсмотрщицей. Просто… не смогла. Чёрт знает почему!

М-да… родители когда увидят эти фотографии, будут в полном восторге. В кавычках, естественно. Но зато они точно побудят их поскорее меня найти. Надеюсь…

– Дорогие гости, мы собрались сегодня здесь, чтобы скрепить союз двух сердец… – начал служитель церкви.

Я вся внутренне напряглась. Только теперь до меня начало доходить, что это ни разу не шутка, а я действительно выхожу замуж. За непонятно кого!

Могло ли быть что-то хуже этого?

Могло!

– Согласны ли вы, Себастиан Дельгадо, взять в жёны эту огненную волчицу, заботиться и быть рядом с ней до конца ваших дней?

Себастиан… Дельгадо?

Мужское имя резануло слух, вынудив внутренне напрячься, пока память подсовывала давно забытые мной факты о носителе этого имени.

Кажется, эта семья возглавляла один из крупнейших картелей в Мексике…

В Мексике!

Твою ж Лунную!

Я в заднице! Полной!

И про бордель на Сент-Китс это реально не просто угроза!

Действительно отправят, и глазом не моргнут. Ещё и доброго пути с улыбкой мне пожелают.

А мой жених… глава этого картеля? Я правильно поняла расклад?

Что я там думала про то, что я в заднице? Пожалуй, всё гораздо хуже. Очень и очень плохо. И просто деньгами отца тут не откупишься…

Да как так-то?!

Как я умудрилась вляпаться в эту семью?

Едва ли подобные Себастиану Дельгадо стали бы участвовать в развлечениях каких-то нью-йоркских мажоров. Слишком бесперспективно для таких, как он. Тогда где, когда и как я умудрилась попасться на глаза держащему меня на руках? Где-где, а в Мексике мне бывать ещё не приходилось. Разве что в преступной Колумбии у родственников в гостях, но тоже мало сомнительно.

Тогда где и как?

Осторожно покосилась на своего жениха, но тот, как и прежде, делал вид, что меня больше не существует.

– Согласен, – ответил он глухим басом, на который мой организм отозвался сотней мурашек по коже.

Аж затрясло всю.

Я не хочу за него замуж!

За кого угодно, но не за подобного ему!

И вообще! Я другого люблю!

– Согласны ли вы… – продолжил тем временем священник, но вдруг запнулся, бросив на меня вопросительный взгляд.

Ответила ему тем же.

Серьёзно?

Он серьёзно не в курсе, как меня зовут?

А остальные?

Аккуратно обвела всех присутствующим внимательным взглядом, заметив на их лицах заметное оживление. Они явно тщательно прислушивались к происходящему, жадно глядя на меня в ожидании ответа.

То есть правда не в курсе?

Офигеть!

В этот момент на глаза попалась моя надсмотрщица и у меня на губах расплылась проказливая ухмылка, потому что в голову пришла просто потрясающая идея!

Сент-Китс, значит…

Что ж, я тебе покажу, что значит запугивать меня какими-то борделями!

В конце концов, мы ещё посмотрим, кто там окажется.

– Лея Андреа… – небольшая пауза, очередной вдох и уже более громкое: – Вега!

Между прочим, не соврала!

Может по рождению и паспорту я и Оливейра, младшая дочь одного из двух альф бразильского клана огненных волков, но моя мама урождённая Вега, единственная и горячо любимая дочка почившего Сальваторе Вега, чьим наследством теперь управляет его приёмный сын и сводный брат мамы Тео Вега, коему принадлежат все морские пути близ Колумбии и коими пользуются все преступные семьи нашей части мира. Конкретно, подозреваю, все сидящие здесь на стульчиках.

Вообще я никогда особо не афишировала такое родство, чтобы народ не пугался раньше времени, но тут… сами напросились!

И ничего, что дядя Тео чёрный волк, а я сама огненная волчица!

Ерунда какая!

В семействе Вега это вообще распространённая практика. Тот же приёмный сын дяди Тео – Уайетт – вообще белый волк!

Ох, Уайетт!.. Знал бы он, куда меня занесло…

Наверняка уже был бы здесь и спас меня от этой участи.

Но любимый не знал. Потому церемония продолжилась.

А на моё заявление во дворе сперва воцарилась неестественная тишина, затем по рядам гостей прокатился тихий ропот – гости обсуждали великое открытие. Поначалу настороженно, затем с явным сомнением. Я же покосилась на своего жениха. Тот окинул меня внимательным заинтересованным взором. А потом заявил:

– Моя фамилия тебе больше идёт, – ухмыльнулся.

И я зачем-то про себя повторила: «Лея Андреа Дельгадо».

И как бы не хотелось этого признавать, но он был прав. Звучало и правда лучше, чем Вега.

Но не сообщать же ему?

– Наслаждайся, – отозвалась добродушно вместо этого.

«Пока можешь», – добавила уже про себя.

Родные обязательно меня найдут рано или поздно. А если не они, так сама придумаю, как свалить из этого места. Или я не Лея Андреа Оливейра, дочь Короля Рио, для которого нет ничего невозможного. Буду соответствовать.

– Предлагаешь? – повторно взглянул на меня мой жених, хоть и мимолётно, а уголки его губ дрогнули в новой ухмылке.

Всего секунда, а он снова смотрел исключительно на священника.

– Жизнью вообще нужно наслаждаться. Постоянно, – согласилась я с ним по-своему, тоже покосившись на священника.

Священника, который продолжал вести церемонию.

– Согласны ли вы, Лея Андреа Вега, взять в мужья Себастиана Дельгадо, любить и уважать его, слушать и почитать до конца ваших дней?

Я опять улыбнулась. Сперва ему. Потом своему жениху. Последнего ещё и по шее пальчиками ласково погладила, прежде чем дать свой ответ.

– Нет! – легко и весело сорвалось с моих губ.

Понятное дело, что вряд ли моё мнение кого-то волновало, но раз уж мне предстояло сыграть в этой пьесе главную роль, то хоть так наслажусь ей. К тому же это хорошо помогало не поддаваться разрастающейся внутри меня панике. Как бы я ни храбрилась перед всеми, она прочными путами оплетала разум, погружая его глубже во тьму. Пропорционально тому, как росла заинтересованность в ответном взгляде будущего мужа.

– Нет? – тихо и вкрадчиво переспросил он, а руки, до сих пор удерживающие меня на весу, заметно дрогнули.

Показалось, ещё немного и вообще разожмутся, а он меня прямо тут бросит. На землю прямо у алтаря.

Так заманчиво…

Но взгляд снова наткнулся на мою надзирательницу, которая, гневно сощурившись, крепко сжимала в руках знакомый шприц.

Чтоб её!

– Конечно, – ответила я, включая режим дурочки. – Мы же ещё даже не обсудили пункты нашего брачного соглашения. Я, например, хочу отдельную комнату от тебя, звонок родным и неприкасаемость со стороны тебя, твоих родных, близких, друзей и слуг. А ещ…

В меня полетел мобильник, оборвав на полуслове. Поймала в руки на одних инстинктах, так неожиданно и быстро всё произошло. Даже не сразу сообразила что к чему, глядя на Себастиана в некотором замешательстве. Если до этого у него на лице и в эмоциях были заметны нотки благодушия в мой адрес, то теперь он превратился в мрачное изваяние. Внезапно и непонятно с чего. Я аж откровенно зависла на продолжительное время, глядя на него с нескрываемым удивлением.

Что не так? Чего он ожидал от меня в текущей ситуации? Что я с радостью соглашусь стать его женой и лягу под него? Никогда! Глупо думать иначе, когда принуждаешь кого-то быть с тобой. Я вообще, учитывая ситуацию, сама доброта и милота. И ничего прям такого уж особенного не запросила, если уж на то пошло.

Но да чёрт с ним! Меня вообще никак не касается его настроение! Тем более я получила, что хотела. Телефон.

– Считай, что теперь она согласилась, – брезгливо-раздражённо сообщил священнику глава мексиканского картеля, в котором каждый второй психопат и маньяк, о чём мужик в рясе явно был превосходно осведомлён, ибо никаких возражений с его стороны не последовало, о моём отрицательном мнении все также благополучно подзабыли. – Заканчивай. Мне тут уже надоело.

А вот в этом я его целиком и полностью поддерживала! Крепко сжав средство связи свободной от букета рукой, я мысленно уже рисовала себе счастливое будущее с появлением родителей в этом месте, откуда они меня скоро обязательно заберут. Обмен кольцами и подпись в книге регистрации и те прошли мимо сознания. Надежда окрылила настолько, что всё остальное вокруг отошло на второй план. Но ровно до нового заявления служителя церкви.

– Можете поцеловать невесту.

Не только надежда, все внутренности резко шмякнулись вниз, разбиваясь всмятку о каменный пол дворика, а я в диком ужасе уставилась на Себастиана.

– Не. Смей, – произнесла неслышно одними губами, глядя в его ярко-золотистый взор.

Почти поверила, что он и правда не станет этого делать. Точнее явно поиздевался, дав мне ложную надежду. Всего на миг. Короткая заминка сменилась медленным скольжением его ладони вверх по моей спине и резким сокращением нашей дистанции, когда он, обхватив пальцами мой затылок, привлёк меня ближе к себе.

Я дышать перестала…

– Не. Смей. Указывать. Мне. Женщина.

Чёрный взор впился в мой цвета океана в облачный день так резко и глубоко, словно не в глаза посмотрел, а в саму душу заглянул, перевернув там всё с ног на голову. Хаотично кружащие в разуме мысли окончательно разлетелись по его закоулкам. Я грубое заявление мужчины и то мимо ушей из-за этого пропустила.

Жаркое дыхание опалило мои губы…

Я прикрыла веки. От греха подальше. Может, если не буду видеть этого безобразия, станет легче его перенести?

Наивная…

Видеть я больше не могла, да, зато отлично ощутила, как губ коснулись чужие. Лёгким пёрышком пробежались по ним, забирая себе мой внезапный шумный выдох. Кончик языка, будто тайно, скользнул по нижней губе и тут же пропал. И если бы не оставшийся на ней влажный след с привкусом острых пряностей, я бы решила, что мне привиделось.

Оборотень отстранился, но не отпустил. Продолжил смотреть в мои глаза, которые я успела открыть.

– Ты это сделал, – пробормотала, чуть не плача.

Он ведь… Он… Он…

Он украл мой первый поцелуй, который предназначался совсем другому волку!

Не то, чтоб это прям трагедией было, но я так мечтала, что это будет не просто поцелуй, а в нужный момент и час, чтобы запомнился на всю жизнь, возможно под самое романтичное признание в любви от Уайетта. Я знаю, он бы непременно обставил всё красиво. А этот…

Испортил!

Всё!

И даже не понял этого!

– А ты ещё сомневалась в обратном? – отозвался безэмоционально оборотень, развернувшись к проходу, по которому я к нему пришла.

Я ни в чём не сомневалась, если уж на то пошло. Не после обещания отправить меня на Сент-Китс, если не буду послушной. Но да, это не мешало мне надеяться на лучшее.

Вот бы оттолкнуть его от себя и свалить с этого праздника жизни. Запереться где-нибудь одной. Пусть это будет и та самая камера, в которой я провела последние три дня. Что угодно лучше того, чтобы продолжать оставаться рядом с ним. А впереди ещё и брачная ночь ожидалась…

Луна, за что ты так со мной?

Глава 2

Себастиан

День не задался с самого утра. Так и знал, что не следовало лететь в Лондон, моё присутствие на Совете всё равно ровным счётом ничего не изменило. Огненный клан опять нарывался. И сильно. Даже больше, чем обычно. В прошлом один из Оливейра сумел бросить вызов наследнику Южного клана и одолеть его, тем самым вроде как присвоив себе по праву сильнейшего всё то, что ему принадлежало. На самом деле прям реально всё Рафаэля Оливейра ни черта не интересовало, его интересовала одна конкретная волчица, которую он оставил в результате себе, а на остальное благополучно забил. Но не забыл. И теперь, спустя всё прошедшее время не забывал иногда, порой и часто, напоминать также мне об этом. Тому, кто стал вожаком стаи южных волков вместо предыдущего альфы менее года назад, воспользовавшись тем же правом, пройдя более кровавый путь с куда большим количеством сопутствующих жертв. И главное, напоминал сучоныш исключительно тогда, когда было выгодно конкретно ему. Во всё остальное время изображал стойкую амнезию. Самое паршивое, большинство вожаков других стай вечно вставали на его сторону, невзирая на то, прав он или нет.

Падла!

Хотя, если уж на то пошло, я и сам не лучше, недаром настоящее чудовище. Себастиан-Зверь, Монстр-Дельгадо, Себастиан-Псих, Урод-Дельгадо – как меня только не величали за спиной, когда считали, что я не слышу их. И дело даже не в моей изуродованной роже, на которую ныне без содрогания не взглянешь. Я реально чудовище. Мне пришлось им стать. Чтобы выжить. Чтобы выжили те, чья жизнь зависела от меня. Те, чья жизнь не успела оборваться вместе с жизнями моих родителей. Однажды картель Дельгадо стал слишком влиятельным и перешёл дорогу тем, кто не пощадил в итоге даже маленьких детей, когда пришёл убавить численность Дельгадо. Они и убавили. Убили почти всех. Но не меня. Меня же долго и упорно резали по кусочкам, сжигали заживо, дожидались, когда я регенерирую, а потом повторяли всё с самого сначала снова и снова на глазах самой старшей из нас в тщетной попытке самоутвердиться.

Должно быть, в те изнурительно долгие часы Консуэлла Химена Дельгадо и сама мечтала умереть…

Но не я.

У меня и мысли такой не возникло. Каким бы адовым пыткам меня не подвергали. Зато она чуть позже и абсолютно точно возникла у всех тех, кто сотворил это со мной и моей семьёй, у всех тех, кто был причастен к казни моих родителей, у всех тех, кто имел хоть какое-то отношение к истреблению верных Дельгадо людей и оборотней. Их жалкие ошмётки остались разбросаны по каждой улице, которую я прошёл на пути становления новым альфой Южного клана. Потом я спалил к чертям всё, что несло в себе наследие бывших хозяев этой завоёванной территории. Пламя, насилие, жестокость и кровь – вот чем я стал в чужих глазах.

Надо ли уточнять, что остальные мексиканские картели подчинились беспрекословно?

Их я и вспоминал, когда возвращался из Лондона. Вот бы и на Совете всех кланов всё обстояло бы так же легко. Бросил бы вызов Оливейра, раз и навсегда утвердил бы неоспоримость своего предводительства, заодно заткнул бы его раз и навсегда. Посмертно, естественно. Но нет. Швырнуться в холёную физиономию банальным вызовом я, к сожалению, не мог. По крайней мере, без уважительного повода, который являлся бы таковым не только для меня, а также по мнению большинства оборотней. Если Оливейра сдохнет тупо из-за моего дурного настроения, то у моего клана будет достаточно много неприятностей, да и один из самых ценных бизнес-партнёров картеля Дельгадо тоже расстроится. Все знают, что бывает, когда Тео Вега – барон Карибского побережья, который, к сожалению, состоял с Оливейра в родстве, расстраивается и потом впадает в депрессию. Морские пути слишком важны для многих, чтобы лишаться их из-за капризов Оливейра.

Да и… это, как оказалось, ещё ничего.

Закончился день и того хуже!

Самолёт угодил в грозу, чуть не рухнул, пришлось испытать сомнительное удовольствие задержаться в небе, а затем и вовсе сменить все ближайшие планы, как только позвонила бабуля, настаивая на том, чтобы я в срочном порядке навестил её на острове. Она редко просила меня о чём-либо, так что я решил, что это может быть важно.

Знал бы с какой целью реально, хрен бы повёлся!

Старая интриганка организовала свадьбу. И ладно бы себе, от скуки и не такое может случиться… Но нет. Свадьбу она организовала конкретно для меня. Я, конечно, поначалу пробовал отнекиваться, тем более мне не впервой, но бабуля сперва изобразила сердечный приступ, поймала меня на том, как я проявил беспокойство за неё, а потом долго и со вкусом упрекала тем, что она одна-одинёшенька, у меня вообще никакой совести нет, как и нет ни единого, даже самого малейшего стремления наградить её правнуками, в которых по её же мнению чрезвычайно нуждается не только она одна, но и весь клан южных волков, – тогда-то мне ничего и не осталось, как пойти навстречу этой её женской прихоти пополнить родовое древо Дельгадо дополнительным именем.

Если так подумать, мне же не сложно. А ей приятно.

Заодно отстанет от меня с этой темой раз и навсегда!

О чём я, как вспомнил, так напрочь позабыл.

И всё из-за неё…

Из-за той, кого выбрали в качестве моей невесты.

Я, как увидел её, сделав первый вдох, так и не смог выдохнуть. Не женщина. Прямой удар под дых. Я заработал это своё очередное увечье, едва ощутил её притягательный запах с привкусом медового эликсира и дымно-сладковатого ладана. Он пропитал мои лёгкие так надежно и безвозвратно, впитался в нутро и почему-то вдруг показался именно тем, что я всю свою жизнь знал и ждал. То, что являлось частью чего-то по-настоящему важного и необходимого. Самого ценного. Вероятно, на самом деле единственно ценного из всего, чем я мог бы обладать… До чего же красивая. Слишком юная. Миниатюрная. Хрупкая. Она шла мне навстречу лёгкой грациозной походкой, а я едва находил в себе силы оставаться на месте, чтобы её не спугнуть, раз за разом борясь с неимоверным желанием броситься к ней, сократить расстояние между нами как можно скорее, схватить, забрать с собой туда, где нам никто не помешает, присвоить и никогда не отпускать. Кажется, я всерьёз помешался всего за жалкую долю мгновения. С первого взгляда утонул в прекрасных глазах цвета глубокого океана, что манил и магнитил, как ни один другой.

Шаг…

Ещё шаг…

Как же долго!

Пока она шла, я стойко пытался отыскать в закромах памяти имя, которое ей принадлежит. К сожалению, не нашёл. Я же на него банально не посмотрел вовсе, когда перед началом церемонии мне показывали все собранные на неё документы, о чём сейчас очень сожалел. Зато это помогало игнорировать мысли о том, во сколько же моей бабуле обошлась эта приобретённая невеста, которой явно нехило заплатили за брак с таким чудовищем, как я, иначе хрен бы столь дивная красота согласилась и уж тем более не смотрела бы на меня в ответ так пристально и благодарно, когда подвернула ногу, а я поймал.

Хотя тут я погорячился…

Она и не согласилась!

Всё сковавшее мой мозг очарование её облика рассыпалось и исчезло, когда она разглядела меня в непосредственной близости достаточно долго и хорошо, а вероятно потом осознала, что мало взяла и решила поторговаться ещё, куда более продуктивно.

Иначе как ещё это назвать?!

Красотка решила покапризничать похлеще моей бабули, хотя ещё даже частью семьи Дельгадо не стала, и начала добавлять новые пункты к своей цене прямо посреди церемонии, требуя отдельную спальню, брачный контракт, прислугу и прочую меркантильную чушь.

На меня будто цистерну ледяной воды плеснули!

Сперва плеснули, а потом дали здоровенного такого пинка под зад, столкнув им с высоты, чтобы меня как следует ещё разочек приложило об землю, и я перестал пускать слюни, как нерадивый щенок на самую обычную, пусть и очень красивую, девку в белом платье. До конца обряда я на неё больше и не смотрел. Саму церемонию тоже поторопил, попутно проклиная старшую Дельгадо со всеми её прихотями, которым я был вынужден хотя бы изредка потакать, раз уж она реально моя единственная семья, кроме меня у неё никого нет. Только последнее и удержало в ожидании последних слов священника, хотя куда проще было развернуться и сразу уйти, как только всё происходящее стало изрядно бесить и раздражать.

Зато потом…

– Изабель, найди своей новой госпоже более удобные туфли. И посели в отдельной спальне. Не на моём этаже, – отдал распоряжение экономке, как только церемония завершилась, ей же и спихнул младшую хозяйку в фамильном доме Дельгадо, чтоб поскорее избавиться. – Позаботься о том, чтоб она в ближайшее суток трое мне на глаза вообще не попадалась, – добавил, отвернулся и поспешил уйти.

Хотела Консуэлла Химена себе новую родственницу, пусть с ней сама и нянчится, в конце концов, мне-то что?!

Что именно меня так взбесило, что я еле держался, ощущая, как всё сильнее и сильнее затмевает реальность приближающийся приступ чистейшей ярости? Уж точно не сам проступок моей новоиспечённой жены. Я же и без неё превосходно помнил, девяносто девять процентов всех женщин – банально шлюхи. Есть, конечно, ещё один процент, но он до того редкий, что лично мне такой точно не светит. А те, кто как раз попадаются на пути, продаются за деньги, за власть, за комфорт, за улучшение социального положения, за помощь тем, кто важен для них, в обмен на чью-то жизнь и так далее. У каждой есть своя цена. И это норма жизни. Обыденность. Я и сам покупал себе женщин с завидным постоянством. В основном одних и тех же. Тех, у кого получалось достаточно достоверно притворяться, что им не противно, что они мне реально рады, что им не страшно, они почти счастливы стонать подо мной. Здесь, на том же острове у меня, к слову, было таких три.

К ним и направился!

Хотя, прежде чем шагнуть в нужное крыло, сперва миновал лестницу на второй этаж, переступая за раз через две ступени сразу, затем заглянул на террасу, с высоты которой в силу почтенного даже по меркам оборотней возраста наблюдала за свадьбой старшая Дельгадо. Не собирался читать ей нотации о том, насколько неудачным был её выбор, но кое-что прояснить всё же стоило сразу. Например, из какой бы дыры бабуля не вытащила эту мою новую жену, пусть держит её от меня подальше, заодно научит вовремя держать язык за зубами, если та не желает испытать на себе все грани моего поганого характера.

– Если ты так напрягся из-за того, что она объявила себя Вега, уверяю тебя, мальчик мой, твоя теперь уже жена просто-напросто слегка преувеличила в своём стремлении впечатлить тебя, – очевидно, тоже сочла нужным сходу прояснить некоторые моменты родственница, едва я показался ей на глаза.

Я аж слегка подзавис, услышав эти слова. С учётом, что перед началом проведения свадебной церемонии бабуля по личной инициативе, ещё до моего запроса, предъявила мне собранное на выбранную ею невесту досье с биографией и всем сопутствующим, то оправдание выглядело немного странно.

– С чего бы мне ей верить? – озвучил риторический вопрос. – Даже и не думал, что она реально Вега. По крайней мере, не та Вега, о ком я мог бы подумать. Если бы у Тео появилась новая приёмная дочь, то скорее всего я бы давно знал об этом, – отозвался равнодушно, вопреки посетившему ощущению грядущей подставы.

Консуэлла Химена Дельгадо благосклонно улыбнулась в солидарности с моим мнением. И добавила:

– Твоя жена не приёмная дочь барона Карибского побережья… потому что она его племянница. Она Оливейра, внук, – склонила голову, уставившись под ноги, демонстрируя всё своё почтение и покорность.

Которых ни хрена вообще-то по факту и не было, учитывая, что именно она вместе с тем заявила!

Зато стало вполне понятно, почему запах моей новоиспечённой жены показался смутно знакомым. Если она и впрямь Оливейра, значит его отголоски так или иначе, но были на том, с кем я виделся на Совете.

Дальше…

Мне понадобилось не одно мгновение, чтобы переварить и усвоить: первое – досье было фальшивым, и бабуля решила рассказать мне об этом до того, как я узнал бы сам, когда реально бы им заинтересовался; второе – недовольной девице в свадебном платье ни хера не платили, она тут вообще не по своей воле, и всё моё сложившееся о ней мнение совершенно неверное; третье – нас всех ждут очень неприятные последствия завершения этого дня, вполне вероятно примерно такие же, как если бы я случайно грохнул альфу огненного клана, попадись он мне под горячую руку. Четвёртое тоже было, но конкретно этот пункт я решил озвучить вслух:

– Зачем? – прорычал, гневно сжимая кулаки до хруста в суставах. – Зачем, мать твою, ты это сделала?

Сказал бы, предала, но…

– Моя мать – вообще-то твоя прабабушка, так что имей уважение к ней и не выражайся, – вмиг растеряла весь свой притворно виноватый облик старшая Дельгадо, нагло прищурилась и деловито добавила: – И ты прекрасно знаешь, зачем я это сделала, Себастиан. Да, я пошла на небольшую хитрость, – нехило так смягчила обозначение своей подставы. – Но сам бы ты никогда этого не сделал, согласись? – ещё и привела доводом в пользу своего обмана. – И я сейчас даже не про то, что мне грозит покинуть этот мир, так и не увидев ни одного правнука или правнучку, хотя и это тоже. Оливейра будут наглеть всё дальше и дальше, будут требовать всё больше и больше, если не найти способ, как повлиять на них. Заметь, я подобрала максимально бескровный вариант решения сложившейся проблемы, – состроила максимально честное и невинное лицо, правда всё впечатление испортилось последующим: – Ну, если ты, конечно, будешь нежным и аккуратным с этой девочкой.

Вот уже в который раз за последние сутки зверски захотелось кого-нибудь убить! Желательно как раз максимально кровавым и жестоким способом!

Возможно, того же Рафаэля Оливейра…

Или всех Оливейра сразу!

Перед глазами всплыл образ той, от кого так умопомрачительно вкусно пахло медовым эликсиром и дымно-сладковатым ладаном. И почему я сразу не взял в расчёт её волнистые медные локоны? Надо было сходу отличиться расизмом и отказаться от огненной волчицы.

А теперь…

Что мне делать теперь с этим маленьким огонёчком?

Разве что…

– Верни девчонку её отцу. Брак аннулируй. Мне не нужна жена по такому расчёту, тем более Оливейра, – бросил через плечо, отворачиваясь от родственницы.

Мысленно уже направился на пляж, где вскоре с разбегу нырну как можно глубже в океанические волны, прогребу сквозь них минимум с десяток миль, чтоб бурлящая во мне ярость за это время поутихла, не обрела намного больший масштаб, который не может быть подконтролен никому из нас. Но только мысленно. По факту мне даже с террасы не удалось свалить, как старая интриганка поинтересовалась встречно:

– Мальчик мой, ты уверен в своём решении? Здесь же столько репортёров было сегодня приглашено. Ты хоть представляешь, сколько снимков сделано? Предлагаешь убить их всех? А их семьи? Друзья? Все те, кого я ещё пригласила? Придётся избавиться ото всех, чтобы никто не узнал о случившемся, иначе это в любом случае будет скандал. Скандал, который Оливейра не проглотят и не простят, даже если мы вернём им девочку обратно и принесём им извинения, – коварной змеёй заползла мне в мозг Консуэлла Химена, реально вынудив сомневаться, что ещё больше выводило из равновесия.

Хотя нет, на самом деле вывело другое.

– Какие ещё извинения?! – рыкнул, не сдержав вырвавшийся всплеск силы. – Никаких извинений не будет! Южные волки не склонятся перед огненными!

В числе первых не повезло ограждению террасы. Ограждения тупо не стало, хотя то и вышло непреднамеренно с моей стороны, а контроль, хоть и зыбкий, я себе быстро вернул.

– Ты прав, внук. Мы не склонимся, – покладисто кивнула старшая Дельгадо. – Но что потом? Если девочка останется под моей опекой, здесь, на острове, тогда в наших руках будет то, что остановит её семью от кровной мести к Дельгадо, а в будущем поможет и во взаимоотношениях между нашими кланами, но если мы вернём её… ты уверен, что её мать – Аделия Оливейра-Вега не будет мстить той же мне за то, что я сделала? Я понимаю, что ты с лёгким сердцем встретишь любое обвинение от Николаса Оливейра. Но я не ты. Ты же помнишь, Вега не прощают.

Мысленно чертыхнулся. Конечно, я помнил. И не только это. Многое другое тоже. Например, всё то, о чём и без того размышлял каждый раз, когда огненный клан мозолил мне глаза и испытывал нервы на прочность.

– Что ж ты, такая умная, об этом заранее не подумала? Прежде чем поставить нас обоих в такую ситуацию? – поинтересовался ядовито.

Удерживать эмоции при себе становилось всё сложнее и сложнее. И ладно бы только гнев и ярость.

– Именно поэтому я и рассказываю тебе сейчас, чтобы ты был в курсе и мог вовремя предпринять все необходимые меры, внук, – ничуть не прониклась бабуля.

Иногда кажется, змея она, а не волчица!

– О, да. Тот факт, что теперь я знаю, кого ты попыталась под меня подложить, убережёт всех нас от кровной мести Оливейра-Вега, если я… – пауза и показательно снисходительное, наравне всё с той же хреново сдерживаемой яростью с моей стороны: – Буду нежным и аккуратным с этой девочкой, так, кажется, да?!

Рассчитывать хоть немного пристыдить родственницу уж точно не приходилось. Злорадствовал я в её адрес скорее потому, что уже прекрасно осознавал: она развела меня, как доверчивого лоха, пользуясь своим положением.

Вот что реально жутко злило!

Как и то, что, хочу я или нет, мне реально придётся, пусть и временно, но играть по заданным ею правилам игры, если я не желаю, чтобы я остался совсем последним из рода Дельгадо. Принимать решение, возвращать девчонку семье Оливейра или нет, основываясь только на собственных стремлениях, совершенно точно не стоило.

– Вообще-то я имела ввиду, что ты ей явно понравился, внук, и если ты хотя бы немного постараешься, то вполне возможно, что этот ваш брак в самом деле пойдёт всем нам только на пользу, – укоризненно покачала головой бабуля.

Укоризненно, мать её!

Которая моя прабабка.

– Ты ошибаешься. Этого не случилось бы и в лучшие мои годы, а теперь и подавно, – огрызнулся напоминанием о маске, которую с некоторых пор я был вынужден носить, чтоб окружающие не впадали в шок, а затем наконец оставил её, покинув террасу.

Идея отвлечься с любовницами планомерно махала ручкой и откладывалась на фоне более насущной проблемы с Оливейра. Стоило ещё раз пообщаться со своей новоспечённой жёнушкой, учитывая новые реалии. Не знаю, на что рассчитывала Консуэлла Химена, когда намекала мне на то, что между нами может возникнуть симпатия, лично я такой наивной слепой верой в себя не отличался. Зато у меня имелось другое неоспоримое преимущество. Стоило вспомнить о нём, как и вариант с тем, каким образом поступить дальше, тоже нарисовался.

Но сперва океан!

Потом лишние свидетели. И прочая мешающая ровно жить хрень, которой теперь тоже следовало заняться…

Глава 3

Лея

За решётчатым окном давно догорели последние лучи солнца, и на небе свою власть установила растущая Луна. Вокруг неё ярко засверкали звёзды, отчего небо казалось по-настоящему волшебным.

Я всегда любила ночь. Вот такую ясную, безоблачную, тихую. Где-то на задворках слышались весёлые голоса многочисленных гостей, шум воды, шорох потревоженных лёгким ветерком зеленеющих крон деревьев. Прикрыв глаза, я растворялась в них, старательно отсекая от себя всё плохое.

Мне нужно сосредоточиться на том, что есть, а не могло быть или будет в будущем. Упиваться жалостью проще простого, но это мне никак не поможет спастись из созданной другими оборотнями ситуации. Родители тоже неизвестно когда ещё найдут меня, и найдут ли. Так что я стояла и думала. С той поры, как моя надсмотрщица Изабель притащила меня в отведённую мне комнату и оставила одну.

Стоило бы раздеться. И я даже попыталась в начале это сделать, но зараза-молния зацепилась за ткань, шнуровка тоже не поддавалась, и мне никак не удалось с ними справиться. Можно было порвать, но… Платье действительно нереально красивое и сверкало подобно тем же звёздам на ночном небосклоне, у меня рука не поднялась испортить такую красоту. Да и переодеться было не во что, так что я решила, что лучше буду и дальше в нём, чем голая. Едва ли моё нижнее прикрытие можно было назвать таковым.

Единственное, от чего я избавилась – кольцо.

Когда Себастиан надевал его мне на палец, я не особо рассматривала его, но в льющемся в окно ярком лунном свете оно так призывно засверкало, притянув к себе всё моё внимание почти сразу.

Красивое. Гладкий толстый обод со множеством мелких бриллиантов по всей окружности. В иной ситуации я была бы даже рада получить такой роскошный дар, но сейчас я лишь аккуратно стянула его со своего пальца и отложила на прикроватную тумбочку рядом с бесполезным телефоном, который, как оказалось, даже сеть в этом месте поймать не в состоянии. Жестокий, но вполне ожидаемый облом. Не знаю, на что я надеялась, когда только-только получила гаджет. Наивная. Могла бы сразу понять, что не будет настолько легко и просто. Вот и вернулась к окну, откуда открывался потрясающий вид на бескрайний горизонт, где едва заметно колыхалась тёмная поверхность, отражающая звёздное небо, не зная, что делать дальше.

Только не плачь, Лея! Не плачь! Вспомни, что говорила мама. Что бы ни произошло, нужно всегда оставаться сильной и смелой. Не бывает безвыходных ситуаций. Правда следом за этим вспомнилось, как на это закатывал глаза папа, напоминая, что рядом с ним мне точно нечего бояться, так что можно о таком даже не думать. И обычно так и было. Но не в этот раз. Здесь и сейчас я находилась одна против всего мира. Мира, наполненного жаждой мести. А я в нём – всего лишь разменная монета.

Щелчок замка открываемой двери в тиши тёмной спальни показался зловещим предзнаменованием, так что встречала я ночного визитёра во всеоружии – с настольной лампой в руках, которую выставила перед собой, готовая использовать в любой момент, как снаряд.

Я, честно, готовилась к чему угодно, но точно не к тому, что ко мне в спальню посреди ночи заявится тот, кто приказал спрятать меня от него и не показывать ему целых три дня. Всё такой же угрожающе-мрачный, с горящим золотистым пламенем взором и почему-то весь мокрый. Белая рубашка плотно облепила бугрящиеся мышцы торса, приковав к ним всё моё внимание. Он был силён. Очень. Не только, как альфа и оборотень, но и как мужчина. Бицепсы на руках едва бы получилось обхватить обеими ладонями, захоти я это сделать. Через влажную ткань просвечивались татуировки. Их же можно было заметить в расстёгнутом вороте.

Он откинул с лица влажные волосы, и я только тогда поняла, что ко всему прочему на нём больше не было никакой маски. Несмотря на отсутствие света в комнате, ожоги на нём даже во тьме виднелись отчётливо, а некрасивые выпуклые линии давали понять, что одним огнём дело не обошлось. Слишком заметно выделялись пересекающие обожжённую кожу шрамы, оставленные чем-то острым. Воображение тут же нарисовало все теоретически-возможные способы получения подобного увечья, и я невольно передёрнула плечами, представляя, что ему пришлось пережить в тот момент. Такого и врагу не пожелаешь.

– Что, настолько мерзко выгляжу? – моментально уловил мою реакцию оборотень, остановившись посреди комнаты.

Пальцы крепче впились в пластик удерживаемой лампы.

А что до его вопроса…

– Шрамы – да, мерзкие, – призналась негромко. – Ты – не знаю. Сам мне скажи.

Наверное совсем не так стоило начинать переговоры, но он же явно решил, что моя реакция именно из-за его вида образовалась, и мне почему-то совсем не хотелось, чтобы он так думал. Глупо, он ведь украл меня и, предки его знают, что собирался со мной делать, но язык всё равно не повернулся назвать его уродом. Да и это слово не могло характеризовать чью-то внешность. Можно быть уродом с прекрасным ликом, а можно быть прекрасным, имея некрасивую внешность. Опять же, для всех своя красота, чтобы можно было кому-то адресовать такое обращение.

– С учётом, что они – часть меня, ты и сама уже всё сказала на этот счёт, – небрежно усмехнулся Себастиан, складывая руки на груди. – К тому же, если ты к ним не готова, как и ко мне в целом, стоило выбрать другую спальню. Не мою. У тебя был шанс. Я тебе его предоставил.

Был шанс?

Его? Спальня…

Его?!

Кажется, я сейчас в обморок грохнусь.

Откуда мне было знать, что это его спальня? Она ж безликая, ничего, что могло бы натолкнуть на мысль, будто здесь кто-то живёт. Запаха и того нет ни на чём. И в оконных проёмах решётки опущены. Думала, это для того, чтоб я не надумала сбежать.

Да если бы я знала, что комната принадлежит ему, в жизни бы не оставалась пребывать в ней так спокойно. К тому же разве не он сам отдавал приказ Изабель увести меня и не показывать ему три дня? Передумал? Или это Изабель проявила излишнюю инициативу? Вот пусть с неё и спрашивает тогда по этому поводу. Я вообще с радостью уйду, если надо.

Впрочем, я это всё осмыслить в полной мере толком не успела, как и опомниться или моргнуть. Он вдруг оказался рядом. Ещё какое-то мгновение назад стоял на расстоянии весь такой обманчиво расслабленный и совершенно не заинтересованный ни в чём, лениво разглядывающий меня в лунном свете, а теперь… теперь Себастиан Дельгадо застыл за моей спиной, резко развернув меня ею к себе, пока его сильные пальцы сжимали мои, удерживающие лампу. Я уставилась на них со смесью ужаса и… ужаса. Они ж раза в два больше моих. Решит что-то сделать, и я даже достойного сопротивления оказать не смогу. Это не от избалованных властью мажоров защищаться. Те и драться-то толком не умели, а этот… Очень даже мог. Всё.

– Мне даже почти интересно, как именно ты собиралась её использовать, чтобы она хоть как-то тебе помогла, – издевательски прошептал мне на самое ухо.

От его вкрадчивого тона по телу вновь мурашки побежали. Жуткий голос. Пугающий. В нём будто всё самое плохое сосредоточено. То, что оборотень тщательно держит при себе, но оно всё равно периодически выплёскивается из него. Ноздри снова щекочет запах острых пряностей, смягчённый ванильной ноткой, и я ловлю себя на мысли, что снова дышу им, втягивая его в себя как можно глубже. Мне кажется, он ему совсем не подходит. Хоть и терпкий, но всё равно слишком мягкий и приятный. Я снова и снова вдыхала его в свои лёгкие, позабыв на эти мгновения о том, что Себастиан Дельгадо совсем не тот, с кем стоило так расслабляться.

Зато об этом хорошо помнил он.

Треск ткани быстро вернул мой поплывший чужим запахом мозг в настоящее, где мужчина слишком резко дёрнул за шнуровку на платье, решив помочь избавиться от него, хоть я о том и не просила. Та порвалась от силы произведённого им манёвра. А вместе с ней и петли, в которые она была вплетена.

– Ты его испортил, – зачем-то озвучила я очевидное.

А саму трясло уже всю. Пальцы на лампе до судорог свело, чудом не сломав пузатый корпус.

Не сложно же догадаться, к чему это всё шло.

И платье…

Платье было жалко.

Я знаю, я ненормальная, раз размышляю о чём-то таком в текущей ситуации. Но зато это помогало не думать о другом, более худшем.

– Радуйся, что только его. Тебя саму вот пока что не тронул, – как мысли мои прочитал.

Нервно сглотнула. Корпус светильника всё-таки хрустнул, когда я излишне сильно вдавила в него свои пальцы, вместе с тем, как внутри меня принялась разрастаться настоящая паника. Пришлось приложить немало усилий, чтобы оставить её внутри и не дать вырваться на свободу. Успокаивала себя тем, что раз трогать и впрямь не спешил, значит всё ещё возможно могло обойтись.

Глупая надежда. Но что ещё мне оставалось?

– Что тебе нужно от меня? – решила отвлечь нас обоих от того, к чему лично я была точно не готова.

– Не стоит задавать такие провокационные вопросы тому, кто на тебе недавно женился и в принципе теперь в своём праве, – неопределённо хмыкнул Дельгадо, вновь скользя ладонью по моей спине.

Только на этот раз она не была прикрыта платьем. Оно по мере движения его пальцев и вовсе держалось на мне всё слабее и слабее. В какой-то момент пришлось отпустить лампу, чтобы удержать одеяние на себе. Светильник с громким стуком упал на пол, откатившись в сторону. Но я едва ли обратила на это внимание. Уж слишком остро ощущались его невесомые касания к моей обнажённой коже.

Кажется, или в комнате стало излишне жарко? Или это всё же мой сошедший с ума пульс виноват? Сердце будто на несколько кусочков поделилось. Забилось сразу в нескольких местах. Горло, грудь, низ живота, ноги… Последние уже откровенно дрожали от страха. И страшило меня не то, что он собирался делать с моим телом, а то, что он будет делать после. Ну не ради же меня он женился на мне? Определённо нет. Ему точно что-то нужно. И опять же не от меня. Я не настолько наивна, чтобы поверить, будто глава картеля сошёл с ума от моей красоты, потому решил присвоить себе. От красоты дочки одного из могущественных кланов оборотней, чьи закрытые морские пути давно не дают покоя тем, кому приходится их огибать и тратить немало времени и ресурсов из-за этого? Ага, как же! Но вот то, что он может совместить приятное с полезным – в это я верю, да.

– И всё же… Зачем тебе это всё? – прошептала, крепко зажмурившись. – Явно же не во мне самой дело.

Иначе бы уже взял своё и уж точно не приказывал держать меня от него подальше.

– Верно, – подтвердил мою догадку муж, закончив с расстёгиванием моего наряда, но так и не отошёл, зато его руки легли мне на плечи, медленно заскользив по ним вниз. – По крайней мере, так было поначалу.

Новый вдох застрял где-то в горле. А по мере продвижения его ладоней ниже и сказанного после – вовсе заставил задыхаться.

– Видишь ли, моя бабушка, Консуэлла Химена Дельгадо, очень хотела, чтобы я больше не был один, и раз уж пару я себе никак не выберу, то она решила выбрать мне жену. Я согласился. Она выбрала тебя.

Он это серьёзно?

Я здесь, потому что так решила его заботливая бабушка? И вовсе не в моём отце дело, как я решила прежде?

Серьёзно?!

Последнее и вложила в свой взгляд, полуобернувшись к нему.

– Честно говоря, мне было глубоко плевать, на чём основывается её выбор, хотя одно исключение во всём этом всё же было, и совершенно напрасно я его не озвучил заранее. Теперь поздно. Остаётся только смириться, – всё таким же тихим, слегка вибрирующим голосом сообщил Себастиан. – Нам обоим.

Чего?! Какое ещё исключение? С чего вдруг я должна смириться? И только потому, что он так сказал!

– А давай ты меня просто отпустишь? – предложила ответно. – А я, так и быть, посодействую, чтобы мои родные не мстили тебе за этот глупый поступок. А то ж, когда они сами сюда явятся, вряд ли даже слушать тебя станут. Поздно будет оправдываться. Я ведь совсем не шутила, упоминая фамилию Вега. Я и правда имею к ней прямое отношение. Кровное.

Последнее упомянула не просто так. Раз уж дело не в распрях с огненным кланом, а меня ему просто бабушка выбрала и навязала, самому ему до меня и дела нет, то вдруг моё родство с Тео Вега поможет ему задуматься над моим предложением?

А он… он вдруг рассмеялся. Громко. Надсадно. Как будто я и правда что-то нереально забавное ляпнула. И смеялся Себастиан очень долго. Но, как существенный плюс, отпустил мои плечи, больше не удерживал около себя. Правда, я считала это плюсом лишь до определённого момента. Пока платье на мне не оказалось разорвано на две части, упавшие к моим ногам жалкими тряпицами. Не менее жалкой ощущала себя и я сама, после его истеричного смеха. Понятно же уже, что так просто с ним договориться не получится. Зато у него очень хорошо получалось запугивать меня.

– Забавная сделка, – утратив всю свою напускную весёлость, ледяным тоном сообщил Себастиан. – Но совершенно нежизнеспособная. Мы поступим по-другому. Гораздо проще. Собственно, конкретно от тебя требуется лишь одно. Подчинение. Полное. Беспрекословное. Если я сказал что-либо сделать, ты делаешь, маленький огонёчек. Не провоцируешь меня. Не возражаешь. Не оспариваешь. Просто делаешь, как сказано. Это поможет избежать неприятных для тебя ситуаций в будущем, – отступил от меня к окну оборотень, сцепив руки за спиной, уставившись на линию горизонта. – А знаешь, почему?

– Почему? – поинтересовалась вынужденно.

– Потому что ты Оливейра. А я на дух не переношу всю вашу семейку. И раз уж ты Оливейра, то рано или поздно огненные волки явятся сюда за тобой, а Вега действительно будут мстить. Но это станет таким же нежизнеспособным в двух случаях: если я сверну тебе шею и тебя больше не будет здесь, тогда никто в принципе не узнает, что ты когда-либо была на моём острове, либо если в твоём чреве будет расти мой наследник и с этим придётся считаться всем, даже твоей семье, – слегка обернулся, смерив меня внимательным прищуренным взглядом, оценивая мою реакцию. – Спровоцируешь меня, создашь хоть малейший повод, и какой-то из этих двух вариантов тут же воплотится в реальность. Хотя лично я предпочту третий. Там, где твой папаша действительно приходит за тобой, затем бросает мне вызов, и тогда я смогу легко и безнаказанно отправить в Грани сначала Николаса Оливейра, затем Рафаэля Оливейра, а после и всех, кто ещё явится мне отомстить. Ведь я буду в своём праве. И даже больше. Огненный клан со всеми своими территориями достанется мне бонусом.

Что я там думала о том, чтобы просто дождаться родных и спасения?

Забыла. Сразу. Обо всём. Перед глазами ярко нарисовалась озвученная им картинка с самым скверным итогом, отчего я невольно отступила от него на шаг подальше.

И как я только могла думать, что с таким, как он, можно мирно договориться?

Невозможно. Ничего. И я была права. Я действительно наживка для моих родных. Чтобы спровоцировать их напасть на картель Дельгадо.

И всё же…

– А если не придут? И я буду послушной. Что тогда? Ты меня отпустишь?

– А они не придут? – насмешливо переспросил Дельгадо. – Не ты ли утверждала мне полторы минуты назад обратное? Ты уж определись, маленький огонёчек.

Снова это обращение.

Маленький огонёчек.

Буром ввинтилось в голову, да так и осталось там на бесконечном повторе. И сколько бы я не призывала себя игнорировать его, не помогало.

Маленький огонёчек.

Никто и никогда не обращался ко мне так ласково. Я была солнышком, папиной принцессой, звёздочкой, зайкой, милой, любимой, родной и ещё много кем, но никогда кем-то настолько особенным. И уж тем более это было странно слышать от того, с кем и знакома толком не была. Тем более от такого, как Себастиан Дельгадо. Пусть лучше вообще никак ко мне не обращается.

А что до его вопроса…

С учётом в какой момент я пропала…

Будут. Ещё как будут.

Вот и промолчала.

Но словно мало мне уже всего случившегося, в комнате вдруг раздалось тихое жужжание со стороны окон и дверей, и почти сразу во всех проёмах очень быстро стали опускаться стальные листы. Вход в ванну и тот оказался намертво запечатан. Я, всё ещё пребывающая в ступоре от услышанного, не сразу осознала, к чему это, а когда поняла, стало уже поздно. Мы с Дельгадо оказались заперты в одной комнате без возможности выбраться наружу и полной темноте.

– Что это? Что такое? – пробормотала, отступив от него ещё на пару шажков.

Ну так, на всякий случай. Что глупо, конечно, с учётом обстоятельств. Где я, и где взрослый матёрый волк. Думаю, не ошибусь, если предположу, что он куда старше моего папы, а значит куда опытнее и сильнее. Шрамы и ожоги на лице прямое тому доказательство. Такое не всякий переживёт. Так что я и пикнуть не успею, когда он решит, что ему надоело со мной возиться и что-то объяснять, как маленькой.

– Изоляция, – заметно напрягся и Себастиан, оглядываясь по сторонам. – Полная.

Как оказалось немного позже, беспокоила его вовсе не обозначенная им изоляция, как таковая, к которой он отнёсся как раз совершенно спокойно. Напряг его просочившийся сквозь вентиляционные решётки дым с весьма специфичным запахом. Довольно приятным, что радовало. Но радовало только меня. Да и то временно.

– Афродизиаки, – хриплым голосом произнёс оборотень.

– Афро… Что?! – уставилась я на него в шоке.

Это шутка такая, да?

Вместо ответа Себастиан гулко сглотнул, а его горящие золотом глаза засветились ярче прежнего, подтверждая все мои самые худшие опасения. В полнейшей тьме это выглядело ещё более жутко и зловеще, чем при свете солнца или луны, поэтому я невольно отступила к противоположной стене и прижалась к ней спиной, в ужасе уставившись на мужа. Ведь всё, что я теперь могла, это надеяться на то, что Себастиан Дельгадо не настолько низкий и подлый оборотень, чтобы реально принуждать меня к близости подобным образом. Ведь да?

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Глава 4

Себастиан

Вдох…

И я вернулся в прошлое. Туда, где ещё не знаю, что передо мной та, кто является дочерью врага. Туда, где пропадаю в вязком омуте с медовым привкусом, что обволакивает мои лёгкие соблазнительным манящим шлейфом, а перед глазами темнеет от одной лишь мысли, как вскоре я коснусь её. И только моя будет.

Выдох…

Она нервно искусала губы. И даже представить вряд ли бы сумела, как здорово рискует только этим своим жестом, от которого осадок в моих лёгких преобразуется в лютый пожар, схвативший мои яйца.

Следующий вдох…

И резкий выдох.

Кажется, я в самом деле помешался. Ещё немного и вполне реально счесть, что эта девушка – моя пара. Жажда обладания становилась практически мучительной. И пусть это совсем не так – всего лишь грёбанные афродизиаки, но постепенно становилось откровенно плевать на всё сопутствующее, всё затмевала похоть.

А я ведь одолел немало миль вплавь, прежде чем заявиться к ней! И у меня был идеальный, мать его, план!

План, о котором я теперь почти не помнил…

А ведь ещё вчера едва ли бы нашлось хоть что-то, что могло стать важнее, чем расклад, при котором вожак огненного клана сам бросит мне вызов и подставится!

Что хуже всего, активированный кем-то режим тотальной изоляции не позволял перестать дышать этим подло запущенным дурманом, который с каждой уходящей минутой туманил рассудок, ломал выдержку всё сильнее и сильнее. Данные преграды существовали здесь со времён моего первого срыва и созданы специально под меня. Когда я терял контроль, только эти усиленно армированные стены, да стальные перекрытия были способны меня сдержать.

Что сказать…

Кое-кто, судя по всему, основательно так подошёл к вопросу отсутствия правнучек и правнуков, чтоб её!

Не особо радовало и то, что к большинству ядов у меня был выработан иммунитет, а конкретно эти вещества если и действовали на меня, то слабо выражено.

В теории.

А на практике…

Млять, выйду отсюда, мало никому не покажется!

Едва ли моей партнёрше по заточению было намного лучше. Последние двадцать минут она провела, забившись в самом дальнем от меня углу. Поначалу глядела на меня с неприкрытым ужасом, потом зажмурилась и не смотрела вовсе. Но ей и открывать свои бездонные глазки не обязательно, чтоб я чётко знал, что с ней происходило и сколь велики изменения от ужаса до того же, что ныне испытывал я сам. Вся раскраснелась, дышала тяжело и часто, поверхностно, до побелевших пальцев сжимая свои ладошки в кулачки, пока её сердечко стучало, как безумное, словно в последний раз, а она изредка, но очень опрометчиво не только кусала, но и облизывала свои влажные сочные губы. И вот как раз это лично для меня было хуже всяких афродизиаков. Может, разум и помнил, что возбуждение искусственное, но какая нахрен разница, когда она так призывно и дивно пахнет, а мой неоспоримый стояк на неё уже ничем не перебьёшь?!

Не знаю, как я всё ещё держался…

Хотя нет, знаю.

Чисто на одном упрямстве. Лежал поперёк кровати, старался пялиться преимущественно в потолок и раз за разом прокручивал в своей голове, как мантру одно и то же. Ибо ни хера ни один шакал, чтоб им самоутопиться в океане, не смеет указывать или хотя бы намекать альфе, когда, где и при каких условиях ему трахнуть свою жену!

– Мы здесь надолго, да? – спросила с безнадёгой в голосе в какой-то момент Лея.

Лучше бы и дальше хранила молчание!

А то мой мозг снова клинило на её влажных приоткрытых губах. Она что-то ещё спросила, но я уже не слышал. Всё моё внимание сузилось до хрупких девичьи пальчиков, которые разжались и погрузились в роскошные чуть взмокшие локоны, из-за чего держащие причёску шпильки выпадали из прядей одна за другой, пока весь этот густой водопад меди не рассыпался по её обнажённым плечам под аккомпанемент моего заходящегося бешенством пульса. На ней было только бельё и невесомые чулки, вид на которые от меня скрывала её поза, но даже мысль о том, как бы она выглядела, выпрямись сейчас передо мной, не стоила и десятой доли того возбуждения, которое усилилось во мне при взгляде на последнее её действо.

– Система полностью автоматическая. Даже если бы захотел, мы не смогли бы выбраться. Только на рассвете, – признал, заставив себя ответить на её вопрос.

И тут же проклял не только себя, но и её, заодно всех Дельгадо в принципе, когда она опять облизала свои губы, о которых я и так беспрестанно думал. Тяжёлые толчки моего сердца осели не менее тяжёлым осадком где-то в паху, усиливая ощущение тесноты штанов до такой степени, что становилось больно. А на мои слова Лея промолчала. Всё так же сидя в углу, она, склонив голову к коленям, мелко подрагивала, цепляясь пальцами за корни волос. Я же обратно отвернулся. Последующая тишина стала почти благословением. По крайней мере, до тех пор, пока девушка вновь не дала о себе знать.

– Не могу так больше, – выдохнула.

Поднялась со своего места, обвела решительным взглядом комнату, а затем шагнула к решётке, отгораживающей дверь. Её и принялась трясти в попытке вырвать, не иначе.

– Да открывайся же ты, тупая железяка! – дёрнула с рычанием за прутья.

И не раз. Дёргала снова и снова. Но тупая железяка на самом деле была намного умнее, чем она могла бы себе представить. Эту штуковину даже мне не по силам одолеть. Если попытаться разрушить первую ступень защиты, подключится вторая. Их тут вообще аж семь таких как бы по факту есть. Но пояснять и распинаться на сей счёт я не стал. Просто сказал ей:

– Хватит. Прекрати.

Вот только моя жена меня будто и не услышала. К рукам присоединились ноги. С отчаянным рычанием младшая госпожа Дельгадо отпинала всё, до чего только дотянулась, не только решётку на дверях. Постепенно к рычанию, полному бессилия, примешались такие же бессильные всхлипы. Кажется, уровень афродизиаков в её крови становился критическим, и у девушки начался банальный срыв. Где-то на её всхлипываниях я и решил, что с неё пожалуй хватит. Как и с меня.

Не выношу женские слёзы!

Не хватало лишь, чтоб ещё поранилась…

– Не трогай меня! Не смей ко мне прикасаться! Отпусти! Ненавижу тебя! Ты во всём виноват! Это из-за тебя я здесь застряла! Всё ты! Да лучше бы я и дальше бегала по лесу от кучи озабоченных мажоров! От них хотя бы убежать можно было! Сволочь! Гад бездушный! Чтоб ты… – чего только не вопила, брыкаясь и извиваясь, шипя на меня, как дикая рассерженная кошка, когда я её перехватил и поймал, оттаскивая от перекрытого проёма.

Уверен, продолжила бы в том же духе, а может перешла бы на более красноречивый сленг, если б я не заткнул её после того, как бросил на постель. Запихал ей в рот аккурат тот самый кусок моей рубашки, который оказался оторванным из-за неё, пока она со мной боролась, а затем зафиксировал, чтоб не выплюнула. На том тоже не успокоился, как и она сама.

Наивная!

И память у неё короткая…

– Давай, ударь меня ещё разочек, и я решу, что ты и сама не против тех первых двух вариантов, о которых я тебе рассказывал, – провозгласил, вздёргивая девичьи запястья к изголовью, ловко привязывая их… тем, что оказалось в ближайшей доступности, тем и привязал.

Вряд ли, конечно, она сама высоко оценила тот факт, что в качестве верёвок выступили лямки её лифчика, которого она в те же секунды лишилась. Явно неспроста сверкнула на меня своим гневным взглядом с таким видом, словно пообещала мне самую мучительную смерть.

А уж какой пластичной оказалась!

Когда попыталась зарядить мне в затылок своей ногой, пока я заканчивал крепить узлы на её руках.

– Забыл уточнить, кстати, они оба не исключают третий, тот, что ближе мне, но я тебя понял, маленький огонёчек, – прокомментировал её решение в сопротивлении. – А могла бы просто сразу сказать, что с нетерпением ждала первую брачную ночь, – съязвил.

Это немного помогло сбавить градус незатухающего пожара в моих яйцах, пока я сдвигался по постели ниже, оценивал расстояние между её ступнями до изножья.

Жаль, что чулки тоже пришлось снять…

Ими и привязал брыкающиеся ножки.

– М-мм! – всё, что на это сумела она мне сообщить.

Потом и это выдавить из себя не смогла. Зато вздрогнула, когда мои пальцы обхватили тонкие лодыжки и плавно двинулись вверх к покатым бёдрам, время от времени слегка надавливая в нужных точках.

– Вытащу кляп, если пообещаешь больше не повышать на меня голос, – произнёс, взглянув ей в лицо.

Крепко зажмурившись, девушка тяжело дышала, сжав ладошки в маленькие кулачки. На мои слова лишь слегка приоткрыла веки, кажется, не сразу сообразив, что от неё требовалось. Но в итоге согласно кивнула.

– Хорошая девочка, – похвалил, когда извлёк кусок моей рубашки из её ротика, а в ответ последовала лишь настороженная тишина. – Что за мажоры? – поинтересовался следом.

То, как и когда моя бабуля умудрилась умыкнуть одну из Оливейра, я непременно вызнаю и сам, но услышать от неё что-то по этому поводу тоже не помешает. Если соврёт, всё равно узнаю. А так… чем не повод попробовать сконцентрироваться не только на том, какой бархатной чувствовалась под моими пальцами её светлая кожа с россыпью мелких веснушек? Каким мягким и плавным казался и ощущался каждый изгиб роскошного девичьего тела, которого не касаться я уже не мог.

Не стоило ей срываться…

Тогда не пришлось бы и мне ловить.

– А что, твои волки не сообщили тебе разве? – съязвила тихим хриплым голосом Лея.

– Хочу услышать твою версию, – только и сказал.

У самого тоже вряд ли вышло громче или твёрже. Зато удалось удержаться от соблазна и остановить большие пальцы до того, как они коснулись бы наверший упругой груди, которую я мог бы с лёгкостью уместить в своей ладони. Так и замер, обрисовав вокруг них полукруг.

– Руки… убери, – попросила она едва слышно. – Пожалуйста…

Последнее практически проскулила, прикусив нижнюю губу до крови. А лучше бы просто молила. Привкус металлического оттенка, появившийся в воздухе, хлестнул по моим мозгам, как раскалённая плеть, обостряя все чувства и инстинкты.

– Стоило думать об этом до того, как ты проигнорировала одно-единственное моё требование к тебе, – ухмыльнулся, демонстративно втягивая в себя её разбавленный острым желанием запах.

Едва ли я всё ещё достаточно надёжно соображал, что творил. Но руки и правда убрал. От груди. Скользнув намного ниже, одной ладонью накрыл её плоский животик, другой подцепил кружевное полупрозрачное безобразие, именуемое женскими трусами. Как по мне, без них и то скромнее и приличнее, чем в них. Нет провокаций. Вот и исправил. Треск рвущейся ткани отозвался музыкой в моих ушах, обостряя и без того натянутые нервы до предела.

– Ты… Ты что делаешь? – выдавила Лея из себя полушёпотом, глядя на меня округлившимися глазами.

– Ничего из того, что я тебе не обещал, и ты прекрасно знала об этом с самого начала, – отозвался, вышвыривая ненужные лоскутки в сторону.

Куда они там упали, не смотрел. Кажется, я жесть как ошибся, когда решил, что в том кружевном безобразии всё обстояло намного хуже, чем без него. И теперь расплачивался приливом волны такой жгучей похоти, что пульс долбил по вискам намного громче собственных слов.

Блядство!!!

Как мне это пережить…

И не стать не только чудовищем, но и насильником.

Особенно, когда с её губ сорвалось манящее:

– Себастиан…

На хер это её бельё!

Не только нижнюю часть, но и верхнюю, которая сковывала тонкие запястья. Разрезал одним выверенным взмахом проступивших когтей. От своей рубашки тоже избавился. И позу, где я сверху, а она подо мной, так же сменил. Уложил свой обнажённый грех на себя сверху. Понадеялся, что контакт тел кожа к коже поможет продержаться ещё хотя бы час. Тогда, когда нет больше ничего, что будоражило бы вложенный во всех оборотней инстинкт охотника. При условии, что не станет вновь сопротивляться. Она и не сопротивлялась. Тут нам повезло. Вот только легче даже самую малость вряд ли стало. Девушка замерла, но её дыхание на стыке моей шеи и надплечья ощущалось острее самого развратного поцелуя. И запах… её запах… её желание… становились намного ярче и сильнее, что практически добивало меня.

– Приподнимись. Немного. И посмотри на меня, – приказал, в надежде что последующее отвращение в её глазах при столь близком разглядывании моей безобразной физиономии, поможет хоть немного поумерить обоюдный пыл. – Посмотри на меня, маленький огонёчек. Сейчас же.

Новый выдох в шею едва не разрушил все жалкие остатки моего самообладания. И ещё хуже стало, когда она исполнила моё веление, а в глазах ни грамма отвращения.

Млять, она ослепла?

Хотя я и сам не лучше. Ни одна реальность в этом мире больше не казалась даже отдалённо значимой. Только бы моё наваждение так и оставалось со мной. Чтоб точно так же доверчиво и с отчаянной нуждой ко мне тянулась. Чтоб выгибалась, словно та же кошка, чувственно и с тихим полустоном реагируя на первое же прикосновение между её красивых стройных ног.

– Себастиан…

Тоненькие ноготочки впились в мои плечи, наверняка оставляя глубокие следы, пока я медленно исследовал двумя пальцами влажную плоть, слегка надавливая и раскрывая для себя, уже не в силах долго терпеть все эти установленные мной же ограничения.

– Всё ещё желаешь, чтобы я не трогал и не смел? – вспомнил то, из-за чего мы оба оказались в кровати.

Ответом мне стал новый стон и качание головой в отрицании от крепко зажмурившейся девушки.

– Нельзя. Так нельзя, – произнесла одними губами.

– Тут ты права. Сегодня точно нет. Возможно завтра.

Тогда, когда это будут не треклятые афродизиаки, а мой личный выбор. Хотя это не помешало мне продолжить ласкать её пальцами вверх-вниз и обратно, снова и снова, изредка совсем немного проникая, чуть надавливая и только для того, чтобы вернуться к исходным действиям, начать всё заново, улавливая каждую эмоцию огненной красавицы, каждый всхлип-стон, каждый судорожный вдох и сорванный выдох, как если бы они являлись моими собственными. Они кажутся такими настоящими и искренними, что я не могу не помешаться на них. Я и помешался. Ещё в тот момент, когда позволил не только вжимать в себя роскошное девичье тело, но и сам толкнулся бёдрами ей навстречу, как если бы она и впрямь могла бы сейчас меня гостеприимно принять.

– Завтра? – переспросила Лея.

Спокойно лежать, притихнув, на мне у неё тоже не получалось, она извивалась, выгибалась в спине, мелко подрагивала от остроты получаемых ощущений, явно желая больше, вновь и вновь терзая свои искусанные влажные губы, опять и опять заставляя меня представлять, как точно так же призывно и соблазнительно могла бы обхватить своим красивым ротиком мой стояк, оказавшись предо мной на коленях. Или сдавить у самого основания своей аккуратной ладошкой. Я бы помог. Только бы держала меня крепко-крепко, пока я толкался в неё. В глазах цвета океана ничего разумного не осталось. Только отчаяние и жажда. Как и во мне. Всему виной похоть и страсть, растекающиеся жаром по венам, проникающие дурманом в голову и сметающие все запреты.

И как же хороша она была в этот момент!

– Завтра, – отозвался я хрипло. – Хочу, чтобы ты всё отчётливо запомнила. Афродизиаки тому плохо способствуют. Когда ты примешь в себя мой член, и я кончу в тебя, никаких афродизиаков в твоей крови не будет. Только ты и я, маленький огонёчек, – с шумом втянул в себя воздух, проведя носом по изящному изгибу её шеи.

Ответом мне стал умоляющий протяжный стон. А я, кажется, слишком увлёкся, погрузившись в её чувственность, растворившись в ней, ведь и сам оказался у самого края. В моей глотке стало так сухо, как если бы меня вышвырнули в самой адово жаркой пустыне и забыли в ней навсегда, пока не сдохну. Зато там, где я трогал свою жену, мокро было настолько, что я слышал движения своих пальцев каждый раз, когда проникал в неё, растягивая всё глубже и глубже, пока моё сердце так бешено билось, словно я обречён.

А мне и правда конец…

Она – это всё. Вдруг стала всем. Я и сам не понял, с какой стати. Её стоны, полные удовольствия, стали настолько громкими, что заполонили собой всё пространство, отпечатались в моё разуме калёным клеймом, всю душу из меня вытянули. Но мне и этого мало. Отчаянно требовалось ещё громче. Ещё глубже. Ещё резче. И я непременно бы себе всё это позволил. И позволю. Но не сейчас. Прямо сейчас мой член пульсировал болью, а яйца собрались взорваться, когда самая желанная из всех, кого я когда-либо встречал, захлебнулась в полном блаженства вскрике вместе с пронзившим её оргазмом, которым она щедро поделилась со мной, судорожно сжимая мои пальцы собой. Ощущение оказалось настолько мощным и ярким, что я впервые кончил прямо в штаны и одновременно с ней.

Твою ж мать!

И чтоб уж не стало ещё хуже…

– А теперь спи, – принял решение, не оставив времени и возможности прийти в себя нам обоим.

Всего один жест с моей стороны, и она отключилась.

Глава 5

Лея

По венам не кровь текла – чистое пламя. И с каждым новым прикосновением Себастиана становилось всё жарче. Он что-то говорил, но я не слышала. В ушах пульс долбил на самых высоких децибелах. Чем ниже скользили его ладони, тем громче он становился. А от его тихого хриплого голоса внутри всё вибрировало не хуже, чем от прикосновений.

Долбанные афродизиаки!

Я честно старалась сопротивляться, но с каждой пройденной минутой проигрывала в этой неравной борьбе с ними.

Никогда не думала, что мне так сильно может снести крышу!

И отчего?!

От каких-то непонятных веществ, которые призваны усилить возбуждение. И ничего, что я до этого его никогда особо не испытывала. Вообще не думала о таком, если честно. Моя любовь к Уайетту была возведена в абсолют в самом романтическом смысле этого слова. Конечно, я представляла себе, как это будет, когда мы будем вместе, но все это носило эфемерный характер. А тут…

С ума сойти можно!

Я и сходила. С самого малейшего касания Себастиана. С каждого вдоха, с которым в мои лёгкие попадал его дурманящий и кружащий голову аромат. Нельзя пахнуть так преступно-одуряюще. Но он пах. И из-за этого внизу живота то и дело будто что-то взрывалось мириадами чистейшего удовольствия. И я – не я уже. Стонала и извивалась на нём подобно самой озабоченной волчице, позабыв обо всём на свете, о том, что правильно и нет. О том, что люблю другого. В этот самый момент если я кого и любила, то только Себастиана. Его руки, запах и голос. Всё то, что он творил с моим телом. Почти уверена, помешай нам кто, я бы сама этого кого-то прибила и не заметила.

Прости меня, Уайетт, но эту битву с собой я проиграла…

Утренний свет полоснул по сознанию, возвращая меня в реальность до того резко и ярко, что я не сразу поняла, что произошло. Открыв глаза, с целую минуту скользила взглядом по почему-то разрушенной обстановке незнакомой спальни, пытаясь понять, где я и что происходит. Память мелкими кусочками восстанавливала произошедшее накануне.

Бег по лесу, трехдневное заточение в какой-то комнате без окон, затем свадьба…

Точно!

Свадьба!

С Себастианом Дельгадо!

Главой одного из могущественных преступных картелей Мексики.

Которого, кажется, больше не было со мной рядом.

Точно не было!

Тут же уселась на постели. Вышло слишком быстро, отчего голова закружилась. Пришлось зажмуриться и ненадолго замереть, переживая внезапный приступ слабости. Память тем временем подкидывала всё новые факты прошедшего дня. И то, как я оказалась в данной спальне. И то, почему она напоминала поле боя.

Я же…

Я…

Рука метнулась к покрывалу, отодвигая его от себя, чтобы убедиться в том, что память не врёт.

Голая. Я действительно абсолютно голая.

Мою ж маму!

Обхватила ладонью шею, стараясь дышать как можно ровнее, пережидая, когда горло отпустит приступ удушливой паники. И всё пыталась вспомнить, что же было после того, как я слетела с катушек и позволила Себастиану творить всё то, что он сделал.

Вспоминалось плохо.

Последнее, что отчетливо помнила, как Себастиан подобно мне сжимал мою шею своей огромной ручищей на пике моего удовольствия, переросшего в такую лютую потребность чувствовать его, что даже сейчас, от одних воспоминаний в дрожь бросало. Как наяву отчетливо ощущала жаркие прикосновения, от которых хотелось выгибаться и урчать, как кошка. Дальше… дальше темнота.

Я отключилась от переизбытка эмоций? Похоже на то. И хорошо! Хотя всё равно кошмар! Я же реально готова была отдаться незнакомому мужику со всем удовольствием. Но, если что, это всё афродизиаки! Точно не я сама! Я бы никогда! Ни за что! И уж точно не с Себастианом Дельгадо! Как бы сильно мне не шла его фамилия. Чего вообще об этом вдруг вспомнила? Кажется, я просто ещё не отошла от воздействия ядовитых паров. Тех, что хуже самого смертельного яда. Там ты просто умираешь, а здесь…

Брр!

Передёрнула плечами и снова обвела взглядом полуразрушенную комнату.

Если сама я сидела на кровати, матрас которой теперь разве только сжечь уместно было, то вокруг было разбросано полно щепок от раздробленных частей прикроватных тумбочек, среди которых и чёрный корпус почившего мобильника просматривался. Разбитые лампы одинокими брошенками валялись по разным углам комнаты, и кажется единственные, кто более менее уцелел после ночного происшествия. Даже в стенах и то обнаружились внушительные вмятины.

Похоже, кое-кто впал в ярость от неудовлетворения…

Взгляд уцепился за ткань порванного платья, и я слегка поморщилась. Красивое было, даже жаль, что не сохранилось. Как и бельё. Чьи ошметки валялись вперемешку с пухом из испорченного одеяла.

Мамочка моя…

А лучше папа!

Хотя нет, всё же мама!

Папе на такое я бы точно пожаловаться не смогла!

Как я вообще во всё это встрять умудрилась? Ах, да, по собственной глупости. Не пойди я на поводу своей авантюрной натуры, не влезь в те неприятности с гоном, сидела бы на попе ровно, не попала бы и сюда. Наверное…

Впрочем, что уж теперь? Поздно сетовать на судьбу. Нет в том никакого смысла. Моему освобождению это никак не поможет. Как и пострадать о своём грехопадении я могу и потом, когда выберусь из этого капкана. Пока же… В душ пойду! Раз уж изоляция закончилась, он как раз вновь стал доступен. Смою с себя чужие прикосновения и перестану, наконец, думать обо всём этом. Тем более всё уже сделано, поздно ужасаться. Так что улыбаемся и машем нашей панике, как в известном мультике. И моемся, наконец.

Правда, оказавшись в ванной, заметила то, на что раньше со сна не обратила внимание – кольцо вернулось мне на палец, не трудно догадаться чьими стараниями. А вкупе с тем, что было ночью… В общем, стащила я его с себя обратно, отложив на столешницу с умывальником.

Вот только может от украшения я и избавилась, а вот в остальном…

Сколько бы ни тёрла, лёгкие всё равно не покидало стойкое ощущение мужского присутствия. Витающий в комнате аромат мускуса с нотками острых пряностей и ванили даже дующий в приоткрытое окно ветерок не смог изгнать, что уж говорить о моей коже.

Гадство!

Конечно, я же с ним всю ночь провела в непосредственной близости.

Зря о последнем подумала…

В голову опять полезли не лучшие воспоминания о том, где мужчина и правда был ко мне близок, как никогда. Каким горячим и огромным ощущалось его тело подо мной. Такой обнимет если, сразу со всех сторон защищена окажешься от любых внешних воздействий сил.

И о чём я вообще?!

Какая защита?!

Бредятина полная!

Я точно до сих пор не в себе пребывала!

Хвала Луне, виновника моих глупых фантазий всё ещё рядом не было. Не вернулся он и тогда, когда я, одевшись в нашедшиеся в шкафу ванной его чистые футболку и шорты, вернулась в комнату, а затем, поняв, что та не заперта, вышла в коридор.

Осторожно оглядевшись вокруг, чутко прислушиваясь к происходящему в доме, я медленно ступала дальше по широкому проходу мимо множества других дверей. Впереди показалась лестница, и я снова замерла, особенно тщательно прислушиваясь к происходящему ниже этажом. Но везде царила неестественная тишина. Ни звука шагов, кроме моих, ни голосов, ни сердцебиения. Ничего слышно не было. Все будто вымерли. Лишь птицы и насекомые снаружи позволяли понять, что мир всё ещё дышит, и я не попала ни в какое иное измерение с остановившимся временем за период моего сна.

Спустившись на первый этаж я также не обнаружила ни единой живой души. И все двери нараспашку.

Это проверка такая, что ли?

Побегу или останусь…

Конечно, я побежала!

Обратно наверх. И ещё выше. Туда, где можно было вылезти на крышу и осмотреться. С их системой изоляции, кто знает, чем мне аукнется попытка реального побега. Лучше не рисковать раньше времени. Белокаменное строение с ровными стенами не особо располагало к тому, чтобы лазить по нему, как человек-паук, а потому пришлось искать официальный выход на крышу. Его не может не быть. И я оказалась права.

После исследования кучи коридоров и дверей, я наткнулась на нужную. Небольшая лестница привела меня на ровную открытую площадку, откуда открывался потрясающий вид на растущую вокруг растительность и… океанские просторы.

Вода была везде. Со всех сторон омывала этот экзотический кусочек суши, и так до самого горизонта.

Остров.

Я и впрямь находилась на долбанном острове. Как и говорил Себастиан прошедшей ночью, о чём я до этого момента и не вспоминала, если честно.

И теперь понятно, с чего вдруг со стороны обитателей такая щедрость взялась в виде незакрытых окон и дверей. Мне всё равно никуда не деться отсюда. Если только утопиться. Чего я конечно же не сделаю.

– Мою ж маму… – пробормотала, оседая на пол и хватаясь за голову.

Как теперь быть?

Если ещё недавно я пыталась убедить себя в том, что должна быть спокойной и думать о том, как изменить своё положение, то теперь меня накрывало отчаянием.

Остров сложнее найти. Так что на быстрое вызволение папой тоже можно больше не рассчитывать. Причала или лодки здесь также не наблюдалось, чтобы попытаться самой его покинуть. Ничего не наблюдалось, что могло бы помочь мне с него выбраться.

Гадство!

И чего мне не сиделось в доме у тёти с дядей в Нью-Йорке? Зачем я потащилась туда, куда не следовало? Кому и что хотела доказать? Что я не хуже них могу быть полезной? Вот уж действительно: помогла, так помогла!

Идиотка!

Не знаю, сколько так просидела. Время будто застыло на те мгновения, что я упивалась жалостью к себе и своему положению. В себя вернул едва слышный стук сердца. В этот момент и моё собственное забилось быстрее.

Я тут же подскочила на ноги и поспешила найти источник этого звука. Чуть не полетела кубарем с лестницы пару раз, прежде чем добралась до первого этажа, но да ладно. Ерунда.

Двойные двери если и стали преградой, то только на мгновение. Их открытие сопроводил мой гневный рык.

– Дельгадо!

И тут же затих, когда вместо ожидаемой мужской персоны я столкнулась взглядом с карими глазами совершенно незнакомой мне седовласой волчицы. В тот же момент раздался глухой стук разбитой тарелки, которую та выронила от неожиданности. Пребывающая в ней до этого каша запачкала тёмный гранитный пол кухни. Мы обе в растерянности на него и уставились.

– Извините, – произнесла я негромко, возвращая внимание лицу старушки. – Я не хотела вас напугать. Думала, это Себастиан здесь.

Судя по морщинам на улыбчивом лице, её жизненный цикл клонился к закату. На ней была надета широкая белая блуза с короткими рукавами и длинная голубая юбка. Заметила, когда она отъехала на своём инвалидном кресле подальше от островка, на котором обычно готовили, чтобы наклониться поднять посуду. Стало вдвойне совестно.

– Я уберу, – поспешила исполнить сказанное.

На столе лежал рулон бумажных салфеток, их я и использовала для вытирания пола под задумчивым взглядом молчаливой старушки, внимательно наблюдающей за мной. Всё собранное выкинула в нашедшийся неподалёку специальный ящик.

– А где Себастиан? – решила нарушить я затянувшееся молчание. – И остальные…

Все эти дни до этого народа в доме было столько, что я даже закрытая в комнате без окон улавливала их присутствие. Сегодня же как вымерли все.

На мой вопрос она грустно вздохнула.

– Альфа улетел. Вертолётом. А остальные… тоже… сбежали… Ещё на рассвете… – вздохнула повторно, тоскливо взирая в сторону ящика с отходами.

Я тоже на них посмотрела. Потом на пустую маленькую кастрюльку в мойке.

Хм…

– Ещё раз простите. Я просто услышала биение вашего сердца и решила, что это Себастиан. Вот и… прибежала, – поморщилась.

Предложила бы ей восполнить утраченное, но где я, а где готовка. Максимум могла помочь, но чтоб самой… никогда не пробовала готовить что-то в одиночку. Дома у нас тоже слуги, а в разъездах обычно еда заказывалась из ресторанов, так что в этом не было необходимости.

– У моего внука сильное сердце, – улыбнулась старушка. – Оно бьётся совсем иначе, – снисходительно посмотрела на меня.

На это я решила промолчать. Ещё не хватало обсуждать то, как сильно бьётся сердце её внука. И… стоп!

– Внука? – переспросила, прищурившись, по-новому осматривая старушку. – Значит это вы – та, что похитила меня и презентовала Себастиану в качестве подарка на свадьбу.

И не скажешь так сразу, что эта добродушная с виду волчица-инвалид способна на такое.

– Похитила? – уставилась на меня шокировано волчица. – Кто? Я?

– Ну не я же! – усмехнулась. – Я на этот остров точно не сама прилетела. И в закрытой комнате тоже не я себя запирала, чтобы не сбежала. Не говоря уже об этом, – подняла руку, на которой всё ещё находился подавляющий мою волчью сущность и силу браслет.

– Так ведь это же для того, чтоб ты себе не навредила. Многие девушки после того, что тебе пришлось пережить, не в себе, вот мы и позаботились, – продолжила смотреть на меня с искренним непониманием, пополам с возмущением. – Мы же тебя не крали, мы же тебя спасли. Или это не за тобой гнались те маньяки в лесу? Где бы ты была, и что бы с тобой стало, если бы не вмешались оборотни из нашей стаи? – ещё и попрекнула.

Я прямо восхитилась такому актёрскому таланту. Ей-богу, так уверенно она возмущалась, будто я и впрямь на неё наговаривала. Даже моя мама не так чисто перевирала правду, когда косячила. И ведь не придерёшься. Если так подумать, то её волки мне действительно помогли. Не считая последствий.

– Ага, – протянула я понятливо. – А моё замужество с вашим внуком – это как бы благодарность за вашу помощь, да? – выгнула брови, усмехнувшись.

Нет, можно было и вспылить, высказать ей всё, что я думала о подобном способе заполучить правнуков, но смысл? Едва ли это поможет моему положению, а то и хуже станет, поэтому я решила придержать при себе негативные эмоции. Может получится с ней всё-таки полюбовно договориться? Да и воевать со старушкой-инвалидом – такое себе. Ни воспитание, ни собственные внутренние установки не позволяли. Да и трону я её если, меня сам Себастиан в ту же секунду и приговорит, а я ещё жить хочу.

– А чем тебя мой внук не устраивает? – громко и с отчётливой обидой в голосе противопоставила старушка. – Да сильнее и лучше него во всей Северной Америке оборотня не найдёшь! Не только южный клан, все картели склонили перед ним свои головы и принесли клятву верности!

Не знаю, почему, но я улыбнулась на такую чистую эмоцию в мою сторону. Сразу видно, что внука она любит. Самоотверженно. Это… трогало. Вопреки всему. Я даже не сразу осознала, что именно она мне сказала.

– Южный клан? – переспросила, нахмурившись.

А ещё вспомнила, что с некоторых пор у этого клана новый альфа. Я не особо вникала во все эти дела, и о смене власти знала лишь по слухам, без подробностей. И вот теперь очень жалела о том, что так мало интересовалась внешней политикой наших кланов. Иначе бы ещё при первой встрече поняла, насколько сильно встряла. Потому что одно дело убить какого-то главу картеля, там можно не особо заморачиваться средствами и думами о последствиях. И другое – бросить открытый вызов главе клана, входящего в Совет оборотней.

– Вот это же-есть! – уткнулась лбом в стол.

Вот как стояла, так и опустила голову на ближайшую твёрдую поверхность.

Ну просто потому что я попала. Реально так встряла. По-полной. От брака с главой клана так просто не отмахаешься. Тем более с учётом плохих отношений между нашими кланами.

Луна, ну за что ты так со мной?

– Вот почему всё-таки я, а? – повернула голову так, чтобы видеть старушку. – Вон, Каролина куда больше подошла бы на эту роль, – вспомнила свою старшую амбициозную сестру.

Её и красть бы не пришлось. Она у нас всегда любила силу и власть и всё к этому причитающееся. А я… Ну я, признаться честно, вообще всегда была далека от всего такого, благо статус младшей в семье это позволял. Так что вместо важных встреч, я вечно пропадала в баре контрабандистов, играя с ними на деньги в покер и прочие игры. Поэтому я даже близко не представляла, какими критериями надо было выбирать жену для своего внука, чтобы остановить этот самый выбор на мне! На самой неподходящей для этого кандидатуре. Я ж даже в универ после окончания среднего учебного заведения не поступила, потому что до сих пор знать не ведала, кем хочу стать.

– Кто такая Каролина? – прищурилась моя собеседница.

– Сестра моя, – пробурчала, выпрямляясь. – Старшая. Быстренько бы правнуков вам организовала. Достаточно было сказать, что это во имя мира и дружбы между семьями, и она согласилась бы.

– Но в том лесу никакой Каролины не было. Только ты, – собеседница вернулась к грустному созерцанию пола, по которому прежде была размазана каша. – А другие девочки все были уже заняты, – добавила совсем расстроенно.

– Вы искали вашему внуку, главе клана, первую попавшуюся невесту среди преступных банд Нью-Йорка? Серьёзно?

Кажется, старушка не только ходить не могла, но и с головой у неё тоже уже был не порядок.

– Почему это первую попавшуюся? – вернула себе возмущённый вид она. – Я учла возраст, детородные возможности, и тот факт, чтобы девушка не являлась частью нашего клана или картеля, поскольку Себастиан категорически против подобного. Что ещё нужно? И ты вообще хоть примерно представляешь себе, как сложно в нынешнее время найти свободную здоровую молодую нетронутую волчицу? – ещё и обвинила.

Офигеть! Чем дальше в лес, тем страшнее. Теперь я не только из-за своей родословной здесь, оказывается, но и потому, что до сих пор девственна. Капец какой-то!

– А с чего вы взяли, что я до сих пор не тронута никем? – съязвила. – У меня вообще-то парень есть, чтоб вы знали. И уже давно.

И отвернулась, сделав вид, что занята изучением обстановки и поиска того, чем бы можно было перекусить. Заодно это помогло скрыть тот факт, что я немного приврала про парня. Уайетт был, да, но официально мы с ним ещё не встречались. Родители запретили ему прикасаться ко мне до моего совершеннолетия, а оно наступило всего-то пару недель назад, а в то же время у Калеба погибла старшая сестра, и пришлось срочно разбираться с этой проблемой, не до личных отношений было.

Блин! Что за бред вообще?! С каких пор нетронутость важна? Это ей тогда надо было среди четырнадцатилеток выбирать. У волчиц в этом возрасте как раз наступает момент взросления, они выделяют феромоны в повышенном количестве для привлечения самцов. Так что к восемнадцати годам нетронутых и свободных и правда не остаётся. Разве что чересчур влюблённые дурочки вроде меня сдерживают себя. Всё-таки надо было соблазнить тогда Уайетта, в мои шестнадцать, как хотела, а не отступать под гнётом обстоятельств…

– Парень? А что за парень, солнышко? – ласково, и даже слишком ласково протянула старушка.

Покосилась на неё настороженно.

– Пожалуй, тут я промолчу, – решила для себя и неё. – Лучше скажите, чем здесь можно перекусить. И учтите, готовить я не умею. Совсем. Никак. Только в теории. Но могу помочь.

Гордость гордостью, а кушать и правда хотелось, да и оставлять инвалида одного было совсем… неправильно, что ли? Мало ли, случится что, потом меня ещё обвинят в этом. Нет уж. Лучше пусть будет под моим присмотром. Заодно так я буду точно уверена, что мне ничего больше не грозит. По крайней мере, не с её стороны.

– Да что найдёшь, то и бери, – махнула рукой в сторону холодильного шкафа старшая Дельгадо. – Я и сама не помню, когда в последний раз тут была, так что в этом мы с тобой на равных, – улыбнулась мне.

М-да…

А жизнь-то начинает играть новыми красками. Без всякой томности.

В общем, отправилась я изучать шкафы и холодильник, как и сказала старушка. Их здесь, кстати, было много. Холодильников тоже не один, а целых два. Так что поиски предстояли масштабными.

– Как вас зовут? – поинтересовалась, заглядывая первым делом в холодильник.

Надо же мне к ней как-то обращаться? А то бабушка Дельгадо – такое себе обращение, наверное.

– Консуэлла Химена, солнышко, – всё так же ласково отозвалась старушка. – Но зови меня просто бабушка. Мне будет приятно.

А мне будет приятно, если вы меня отпустите, хотела сказать, но на деле лишь согласно кивнула, оставив при себе мысли о её коварстве. Хорошо же играет, зачем разочаровывать? Тем более спасения мне это никакого не принесёт.

В холодильнике обнаружилось столько всего, что у меня глаза разбежались. Только ничего такого, из чего можно было бы банальный бутерброд приготовить. Да и пожилой волчице явно нужно что-то более подходящее, чем сухой хлеб, пусть и с мясом. Не зря же она кашу себе делала до этого. Только и её повторить не удастся, молока больше не было. Поэтому пришлось искать дальше.

Через пару ящичков мне повезло. Я нашла поварскую книгу. Толстую такую. Что лучше всего: с картинками и поэтапным описанием готовки!

Находку я выложила на кухонный островок.

– Выберем блюдо, потом уже будем искать продукты, – пояснила для бабушки Себастиана.

А то я так точно не соображу, что делать.

Тяжко быть избалованной всеми принцессой.

– А что бы ты сама хотела? – заинтересовалась моя новая родственница, подъезжая ко мне ближе в своём инвалидном кресле и тоже заглядывая на страницы.

– Сейчас я готова съесть, что угодно. Хоть английский, хоть мексиканский, хоть итальянский, хоть какой завтрак. Я в принципе не привередливая.

В итоге я остановила свой выбор на фахитас (блюдо из мяса и овощей). Вроде не так уж и сложно всё это готовилось. На первый взгляд. На второй и третий – это оказалось сложнее, чем мне думалось. По факту так и вовсе. Это вам не готовую начинку на сырое тесто для пиццы выкладывать, которое скатали другие. Это надо было следить за огнём и временем. И вот с этим у меня возникли проблемы. Я честно всё делала, как по рецепту, но оно либо не дожаривалось всё, либо наоборот, что ужасно бесило.

– Чёрт! – выругалась в очередной раз, когда блюдо снова подгорело. – Да нахрен! – психанула, выкидывая их вместе со сковородой в мусорное ведро.

Вдохнула, выдохнула, в очередной раз проявила врождённое упрямство Оливейра, доставая сковороду обратно. Помыв её, приступила к новой попытке приготовить-таки наш долбанный завтрак. Надеюсь только, что продукты не закончатся раньше, чем он у меня получится.

Но до чего сложное, оказывается, занятие!

С виду вроде ничего особенного, а на деле…

– Фак!

Ладно, Лея, спокойней. Новая попытка точно будет удачная!

– То есть готовить ты и правда не умеешь, – меланхолично заключила бабушка Себастиана. – Хм… – призадумалась о чём-то. – А если так?

Не прошло и минуты, как мне под нос была подсунута бутылка текилы. Где, откуда и когда она её достала, я проморгала и теперь смотрела на предложенное несколько обескураженно.

А с виду реально бабушка-божий-одуван.

– Когда у меня что-то не получается, я просто даю себе время немножечко отдохнуть и набраться новых сил, – прокомментировала всё это дело она в добавление.

Я посмотрела на бутылку, на бабушку, снова на бутылку.

– А знаете, вы начинаете мне нравиться, – вынесла я вердиктом и принялась искать рюмки.

В конце концов, если не для готовки, так общий стресс снять пригодится. Тем более текила на завтрак – это, оказывается, очень даже хорошо и весело! По крайней мере, мне уже через пару-тройку рюмок с солью и лимоном значительно полегчало. И да, на фахитас мы с бабушкой Дельгадо забили. Перелистнув пару страничек, на глаза попалась картинка с аппетитно запечённой рыбой, и мы обе решили, что мы её хотим.

– Осталось найти рыбу! – осмотрелась я в поисках обозначенного.

В том холодильнике, куда я заглядывала в начале, её не нашлось. Зато во втором – полно. Ну как полно? В морозильной камере целых пять штук лежало. Самое то для экспериментов!

– Нашла! – вытащила я их все, положив в мойку. – Только она мороженая, – призадумалась, как теперь с ней такой быть.

– Значит, надо разморозить, – проявила чудеса дедукции бабушка Дельгадо, покосившись сперва на микроволновку, затем на мойку.

Проследила за её взглядом и, выбрав ту, что поменьше, понесла в микроволновку. Там внутри была стеклянная тарелка, на неё я нашу морскую обитательницу и положила. А вот дальше… Дальше пришлось снова на бабушку смотреть.

– Что нажимать-то?

Да, наверное, я в её глазах выглядела ну просто нереально тупой, но, если уж на то пошло, я сразу предупредила об отсутствии талантов к этой части жизни, и что ей нужно было выбрать кого-то другого для своего внука. Так что… Пусть страдает теперь вместе со мной!

Она и страдала. Целую минуту, пока тоже пыталась разобраться во множестве функций и сенсорных кнопок микроволновки. Хоть бы подписали их, что ли, а то среди множества значков попробуй разбери, какой нужен.

– Вот, сюда! – провозгласила радостно она, когда определилась, указав пальцем в нужное место.

Это были три вертикальные волнообразные палочки. Я ткнула. Дальше… Дальше пришлось ждать около получаса, как показал дисплей. Я разлила нам ещё по рюмочке, чтобы скоротать время, заодно принялась изучать дальнейшие этапы приготовления рыбы.

– Значит, сейчас она разморозится, к этому моменту нам надо сделать лимонный соус и порезать зелье. То есть зелень. Ну с этим я точно справлюсь! – постановила я довольно.

Чокнулась с бабулей рюмками, выпила свою дозу и пошла доставать из холодильника зелье. Тьфу, зелень!

К моменту, когда микроволновка пикнула, та была мелко порублена, смешана с оливковым маслом и лимонным соком, а мы с бабулей приговорили ещё по рюмки текилы.

Вот только и в этот раз что-то пошло не так. Вместо того, чтобы разморозиться, рыба… сварилась.

– Нет, это всё какое-то издевательство! – выругалась я, не сдержавшись.

Отдала тарелку с рыбой старушке и с горя ещё выпила. На этот раз прям из горла. Не помогло. Не полегчало, как до этого.

– Всё, я сдаюсь, – отодвинула от себя книгу с рецептами. – Бутерброды и пицца – это мой максимум. Да и то, если есть готовое тесто. Может другую жену внуку подберёте, пока не поздно? – предложила. – А то уже даже мне его жаль становится.

– Так вы ж уже женаты, больше трёх сотен гостей на свадьбе свидетелями были, – бабушка беспомощно развела руками и отобрала у меня бутылку с текилой, глотнула сама, подумала немного и добавила: – Давай по старинке. Раньше просто в холодной воде оставляли, чтоб разморозить, – предложила, прежде чем глотнуть снова и вернуть мне спиртное.

И я согласилась. Ну а что ещё оставалось? Есть-то хотелось.

Правда ждать пришлось долго. Очень. Мы за это время успели-таки соорудить себе какие-то бутерброды с вяленым мясом, нашедшимся в кладовой. Там вообще много чего нашлось. И мясо, и сыры, и овощи, и фрукты. Целый кладезь вкусноты готовой. И почему я раньше не заглянула в эту дверь в углу комнаты? Не заметила. Жаль только, что бутылка с текилой закончилась, но бабушка тут же откуда-то достала вторую. А потом, примерно через ещё пять рюмок, мы решили, чтобы уж точно не напортачить, надо запечь рыбу на костре. Собрав в нашедшуюся в одном из нижних ящиков корзинку всё нужное для готовки, мы отправились на пляж.

С учётом, что проснулась я и так ближе к обеду, то к тому моменту, как мы вышли из дома, солнце уже начало клониться к закату. Нашли удобное местечко, и я прямо руками принялась рыть ямку. Почему руками, я не знаю и даже задумываться о том не стала, но ямка получилась хорошая. Затем я наломала побольше толстых веточек для костра, соорудила из них домик и подожгла. О том, что стоит наш костёр обложить кирпичами, я вспомнила уже гораздо позже. Как вспомнила, так и забила. Ямка получилась глубокой, так что проблем возникнуть не должно. Смазанная маслом сковорода тоже оказалась большой и прекрасно уместилась сверху неё, не провалившись. И вскоре наша рыбка, политая соусом и посыпанная несколькими видами приправ, приятно заскворчала на ней. В дополнение сверху на нас светило солнышко, согревая своими лучами, с океана дул приятный ветерок, оставляя на губах солёный привкус. Хорошо здесь, если отбросить всяческие условности. Мне нравилось. Тихо, спокойно, тепло. Красота!

– Ну-у… пахнет неплохо, – заметила я через пару минут, когда по воздуху поплыл приятный аромат.

– Теперь, главное, чтоб не сгорела, – наставительно произнесла старшая из нас, выдержала паузу, добавила уже не столь уверенно: – И не осталась сырой.

– Братья, когда делали рыбу на костре, постоянно переворачивали, – припомнила я. – Эх, вот бы их сюда, уж они бы нас точно вкусно и быстро накормили, – вздохнула печально.

Дани особенно не хватало. Я так привыкла, что мы с ним всегда вместе, с самого моего детства, а теперь его рядом не было. И неизвестно когда будет. Про Уайетта лучше вообще не думать. Пришлось шмыгать носом, чтобы не расплакаться. И запивать горе новой порцией алкоголя.

Удивительно, но в этот раз всё получилось!

В смысле у нас ничего не подгорело. И на первый взгляд рыба даже не осталась сырой.

– Выглядит… готовой, – оценила все мои кулинарные старания и подвиги бабушка.

– Ага. Ну что? Пробуем? – посмотрела я на неё, затем обратно на рыбу.

На всякий случай ещё текилы глотнула. Для уверенности!

Правда почти сразу подавилась, заслышав позади себя:

– А что, предыдущих четырёх бутылок вам не хватило, чтобы напробоваться? – мрачно постановил… вернувшийся Себастиан.

Ой!..

Глава 6

Себастиан

Обитатели виллы Дельгадо, прекрасно знакомые с моим дурным нравом, точно знали, что их ждёт, когда изоляция закончится, и я выберусь из заточения. Я удостоверился в этом, едва вместе с первыми рассветными лучами солнца перешагнул порог спальни.

Все закономерно… свалили!

Даже мои любовницы!

Только бабуля и осталась. У неё смелости и наглости всегда было на порядок выше среди всех Дельгадо, а инстинкт самосохранения напрочь отсутствовал. Да и знала ведь, что как раз ей я ничего не сделаю, как бы сильно ни был зол. Но то не значило, что я оставлю подобное просто так… хотя нет. Как раз оставил. Её саму. На острове. Вместе с женой, которую она мне навязала. Сам отправился на материк. Не за своими любовницами, к сожалению. Стоило разобраться с тем, каким именно образом Консуэла Химена выкрала у Оливейра их младшую кровиночку и удостовериться в том, что не осталось ни единого следа, который привёл бы к моим оборотням. Тем я первым делом и занялся, едва вертолёт доставил меня в нужную точку назначения. Мой бета, внимательно выслушав все поручения по этому поводу и изучив предоставленное бабулей досье на мою жену, некоторое время молчал и переваривал.

– Она станет проблемой, – вынес вердикт Дарио, устало откинувшись на спинку кресла.

– Уже стала, – согласился я с ним.

Поймал заинтересованный взгляд от оборотня, но делиться подробностями не стал. Не рассказывать же ему о том, насколько рьяным оказалось желание старшей Дельгадо иметь правнука или правнучку, и про свои испорченные накануне штанишки? Хотя как раз сегодня желание пожаловаться на свою единственную родную кровь стало таким обострённым, как никогда.

– Я хочу знать, чем занят каждый из Оливейра, особенно те, кто по рождению ещё и Вега. Но ни один из наших не должен засветиться, – вернул я разговор к прежней теме. – Также собери всех, кто выполнял поручения моей бабушки. Не только связанные с моей свадьбой. За последний год. Если впереди ожидаются новые сюрпризы, стоит позаботиться об этом заранее. Как только станет известно, что пропажа Оливейра находится у меня, вмешается Совет со всеми вожаками кланов и Верховным во главе, мы должны выглядеть чистенькими, как младенчики в новых памперсах.

Бета хмуро кивнул.

– Ты так и не рассказал, чем закончилось вчерашнее лондонское сборище, – напомнил аккуратно.

Я же поморщился. Вспомнил то, о чём зашла речь.

– Всё по-старому. Живём по прежнему курсу, – отделался скупым обобщением.

Дарио снова кивнул.

– Что с текучкой? – добавил я, сосредоточившись на других документах, валяющихся по всему рабочему столу.

– О, тебе понравится!.. – заявил оборотень.

Мне и правда понравилось. И в принципе нравилось все последующие три с половиной часа, пока мы разбирали и обсуждали скопившуюся ежедневную рутину, бонусом к которой шло знатное повышение прибыли за последние пару месяцев. Перестало нравиться аккурат тогда, когда мы закончили изображать канцелярских крыс, а я поднялся на ноги, намереваясь наведаться в самую дальнюю часть клановых территорий.

– Чуть не забыл, – хлопнул себя по лбу Дарио. – С утра звонили из ателье. Ну, того, древнего, услугами которого любит пользоваться Консуэла Химена. Она обещала им, что ты лично заберёшь у них какой-то там заказ. Ты что-нибудь знаешь об этом? – с хитрым прищуром уставился на меня, испортив все мои ближайшие планы.

Мысленно выругался. Вслух, кстати, тоже. И ещё не раз, когда сперва решил, что не произойдёт ничего страшного, если по пути туда, куда я собрался поехать, заскочу в то самое ателье, прихватив обозначенный заказ, а потом… Да сколько же там шмоток оплачено и, главное, для кого они?! Уж точно не для самой бабули. По мере того, как передо мной выставляли десятки коробок, упаковок, пакетов и чехлов с одеждой внутри, в последнем я всё больше и больше утверждался. О том, чьи же они в таком случае, догадаться тоже оказалось не сложно.

Дикое желание оставить всё там, где лежит, я с некоторыми усилиями, но подавил. Забрал, хоть и вынужденно. Всё, что попадало на кухню и в личные апартаменты тех, кто носит фамилию Дельгадо, подвергалось тщательному досмотру и проверке во избежание тайного содержания ядов или других опасных веществ, и обычно этим занималась Изабель. Мог бы скинуть на Дарио, раз уж экономка пока опасалась за свою жизнь и не смела показываться мне на глаза, заблаговременно сосланная Консуэлой Хименой с глаз моих прочь, но бету я и так уже нагрузил по самое горло и дела с Оливейра не терпят отлагательств, да и сама мысль о том, как оборотню пришлось бы разбирать каждую кружевную тряпочку… почему-то резко не понравилась.

А у вертолёта чуть перегруз не случился!

Столько барахла назаказывала бабуля для Леи…

Я даже пожалел, что не взял с собой никого по возвращению на остров, когда пришлось выгружать всё самому. Задерживаться не планировал, лишь оставить привезённое, вертушка должна была подняться в воздух почти сразу. Но, стоило ступить на твёрдую землю, как внутри будто перещёлкнуло, и я решил задержаться.

– Десять минут, – обозначил для пилота.

И правильно сделал!

Всего-то полдня прошло, а две дамочки, предоставленные сами себе, умудрились не только развести костёр там, где его разводить вообще-то не стоило, но и напились. Последнее объясняло совершенно нелогичное наличие созданного костра, но ничуть не помогало осознать, что тут в принципе происходило.

Кажется, женщины так готовили себе… ужин?

– Выглядит готовой, – услышал я, пока подходил ближе, от моей кровной родственницы.

– Ага. Ну что? Пробуем? – посмотрела на неё моя покачивающаяся на волнах нетрезвого образа жизни жена, затем обратно на рыбу и глотнула ещё текилы.

А пробовать не стала. Да и вообще подавилась, как только я невольно заметил:

– А что, предыдущих четырёх бутылок вам не хватило, чтобы напробоваться? – быстренько обнаружил и пересчитал количество пустых стекляшек, посмотрел сперва на девушку, затем и на ту, что постарше.

Бабуля, в отличие от Леи, пить точно умела. Да и вообще превосходно притворялась по-жизни, недаром посмотрела на меня совершенно трезвым взглядом. Как только поняла, что я вернулся, ужинать в компании моей жены вовсе передумала, быстренько засобиралась куда-то. Да так сноровисто и шустро у неё это вышло, что и не скажешь, что передвигается только при помощи специального кресла.

– А-а… – протянула растерянно Лея ей вслед, после чего вновь на меня посмотрела. – Рыбку? – предложила с виноватой улыбкой.

То есть за истребление моих запасов текилы ей всё-таки стало стыдно. Это хорошо. Плохо – вместо того, чтоб сделать выговор за столь опрометчивое поведение, мой разум вдруг сосредоточился на стройных загорелых ножках, которые ещё вчера крепко обнимали меня, пока их обладательница выгибалась на пике своего оргазма. Не помогало даже то, что сегодня, облачённая в мою футболку и шорты, она смотрелась скорее забавно, нежели реально соблазнительно. Едва ли секунд десять прошло, как я на неё смотрел, а стояк вновь был со мной.

Да чтоб эту заразу!

– Лучше бы тебе мне что-нибудь другое сейчас предложить, – сорвалось с моих уст бездумно.

В синих глазах отразилась растерянность.

– Не любишь рыбу? – с сомнением покосилась на обозначенное.

Чего?

Какая ещё нахрен рыба?

Мне понадобилось ещё не меньше десяти секунд, чтоб сообразить, о чём она. Мозг никак не желал сосредотачиваться на окружающем, упорно подсовывая образы того, как мы могли прямо сейчас продолжить то, на чём вчера с ней остановились.

Не волчица, а ведьма какая-то!

Как приворожило…

А я походу помешался.

– Не люблю, когда меня грабят, – с трудом, но перевёл взгляд с девушки на пустые бутылки из под текилы. – В честь чего такое празднество, кстати? – выгнул бровь, присаживаясь рядом с ней на корточки.

А то если и дальше будет смотреть на меня снизу-вверх, вряд ли диалог продлится…

Лея тоже проследила за моим взглядом, слегка нахмурилась.

– Так это… Свадьба же. Вот. Праздновали, – уставилась на бутылку в своей руке, после чего мне её протянула.

Отказываться не стал. Не только взял, но и глотнул немного. Напиток обжёг горло, но едва ли я это заметил, внутри пекло совсем от другого ощущения, подкреплённого витающего в воздухе привкуса медового эликсира и дымно-сладковатого ладана, что въелся в мои лёгкие, будто раз и навсегда, ничем уже не вытравишь. Я и не собирался избавляться. По крайней мере, не сейчас.

– Теперь «отпразднуем» вместе, – сообщил, подавая ей свою свободную ладонь.

Та посмотрела на неё с новым сомнением и принимать мой жест совсем не спешила.

– Вместе – это как? – уточнила настороженно.

– А как хочется тебе? – поинтересовался встречно.

Прошло в общей сложности около восьми минут из тех десяти, которые я приказал ждать пилоту. Ещё немного, и вертолёт поднимется в воздух, улетит. Тогда какого дьявола я делаю то, что делаю, вместо того, чтобы просто вернуться к нему, пока ещё не поздно? Едва ли я осознавал ответ, да и с места так и не сдвинулся, ожидая её реакцию на поступившее от меня предложение.

Огненная волчица же вместо ответа вдруг подалась вперёд. Хрупкие пальчики скользнули мне на затылок, вынудив замереть и затаить дыхание. Синие глаза при этом всматривались в мои в прорези маски. Маски, которая соскользнула с моего лица, когда она потянула за завязки. Та с тихим шлепком упала в песок, но мы оба не обратили на это внимания. Я – потому что не ожидал от неё ничего подобного и теперь пытался понять, к чему это всё. Она… молчала. Скользила по моему лицу изучающим взглядом своих нереальных синих глаз, в которых всё ярче разгорался интерес. И чем дольше смотрела, тем меньше мне это нравилось. Собирался уже отстраниться и подняться, чтобы всё-таки уйти, а то куда-то совсем не туда сворачивало наше общение, но ощутил на щеке осторожное прикосновение её пальчиков и меня как парализовало. Поначалу. Следом прошибло током, когда они скользнули вдоль обожённой скулы вверх, до самого виска, обвели ухо и вновь скользнули, но уже обратно вниз, к шее, где также сохранились шрамы времён моего воцарения в качестве вожака южного клана.

– Надеюсь, тот, кто это сделал, поплатился за это не меньше твоего, – отозвалась она хриплым полушёпотом.

Слова полоснули по нервам, заставив вздрогнуть.

С чего бы?

Всё ощущалось внезапно таким острым…

– Как и все те, кто был верен предыдущему альфе теперь уже принадлежащей мне стаи, – согласился с ней.

– Хорошо, – выдохнула она, опуская руку, но не сводя с меня своего внимательного взора. – И ты правда значит альфа южного клана… – уже больше для себя добавила.

А я всё смотрел и смотрел в её глаза, не находя в них ни капли такого знакомого мне отвращения, что читалось во взглядах почти всех, кто взирал на меня. Исключения – немногие. Но если в глазах той же бабушки его заменяло сожаление, в глазах моего беты и ближайшего круга оборотней – признание, как сильнейшего, то в глазах Леи не было ни того, ни другого. Было что-то ещё, не особо мне понятное, но вместе с тем до умопомрачения притягательное. То, что заставляло меня продолжать смотреть на неё, не желая отводить взор никогда.

– А ты и правда напилась, – ухмыльнулся я, перехватывая тонкое запястье, потянув на себя.

«Или же очень хорошая актриса», – добавил про себя, поймав девушку и поднимаясь на ноги вместе с ней.