ДУХ ПОБЕДИТЕЛЯ

Глава 1. Как я стал курсантом «Голландии»

«Не может быть, чтобы при мысли, что и вы в Севастополе, не проникло в душу вашу чувство какого-то мужества, гордости и чтоб кровь не стала быстрее обращаться в ваших жилах…»

Лев Николаевич Толстой

Вот никогда бы не подумал, что я вдруг окажусь в Голландии. Даже без загранпаспорта. Представляете, вот только что закончил школу, сдал выпускные экзамены, и уже оказался в Голландии. Но всё по порядку.

Мой старший двоюродный брат Анатолий закончил Севастопольское высшее военно-морское инженерное училище, сокращённо СВВМИУ. Он служил на Северном флоте. И как-то проездом заскочил к нам в гости. Анатолий был в морской форме, в звании капитана-лейтенанта. Я в то время учился в десятом классе и метался на распутье: какой выбрать ВУЗ, чтобы продолжить обучение. Вот он меня и удивил, давай, говорит, поезжай в Голландию, пойдёшь по моим стопам.

Я поинтересовался: «Так ты, вроде, в Севастополе учился, а не за границей». И тут он рассказал мне впечатляющие факты. Быть может они и повлияли на моё решение в мучительном выборе дальнейшего жизненного пути.

С названием «Голландия» связан один курьёзный случай. Когда брат проходил корабельную практику на крейсере «Дзержинский», он попал на строевой смотр, проводимый Главкомом ВМФ СССР Горшковым. Обходя строй курсантов, Главком, остановившись около брата, вдруг возьми и спроси у него: «В каком училище обучаетесь, товарищ курсант?». Ответ последовал незамедлительно: «В «Голландии», товарищ Адмирал Флота Советского Союза!».

Главком удивился и начал интересоваться у сопровождающих его офицеров, почему он не знает, что в СССР уже начали обучаться в военно-морских учебных заведениях Голландии…

«Так почему училище, где ты учился, называют «Голландия»? – спросил я.

И вот что брат рассказал.

Название «Голландия» ещё тянется с петровских времён. Сам Пётр Первый учился в Голландии искусству кораблевождения. Там же постигала эту науку и русская молодёжь, но специалистов не хватало, поэтому Пётр Первый приглашал в Россию лучших голландских мастеров. Так, в Кронштадтской крепости, построенной для защиты столицы, появился посёлок Новая Голландия.

Мачтовый лес вначале привозили из-за границы. И лесные склады в Кронштадте и Санкт-Петербурге стали называть «Голландиями».

Когда основали Севастополь с целью образования Черноморского флота, понадобилось много лесоматериала. Лес везли из Николаева и Херсона через Симферополь в Севастополь, и эта единственная в то время дорога выходила на Северную сторону города. Лесной склад на Северной стороне моряки, прибывшие в Севастополь с Балтики, стали называть Голландией, а за ними и все горожане. Постепенно это название закрепилось за балкой, бухтой, затем и пристанью. Да и курсанты Севастопольского ВВМИУ своё родное училище иначе, как «Голландия», и не называли.

Вот так я и сам неожиданно для всех и, в первую очередь, для себя решил пойти по стопам брата и стать курсантом «Голландии».

Я вовремя подсуетился. Собрал необходимые документы и через военкомат отправил в приёмную комиссию СВВМИУ. Оставалось дождаться вызов, сдать выпускные школьные экзамены, и получить аттестат о среднем образовании. И лишь потом представится возможность покорить первую вершину жизненных испытаний.

А желающих покорить Севастополь было много. Красивый город, тёплое приветливое Чёрное море, стройные ряды военных кораблей, стоявших на якоре вдоль всей Севастопольской бухты, множество морских офицеров и моряков, снующих по улицам города и вдоль Приморского бульвара, красивые девушки и молодые женщины, стреляющие восхищёнными глазами, и многое другое, что так приятно волновало, покоряло и глубоко проникало в душу новичка. Всё это пропитывало каждую клетку чувством гордости, мужества и высокой любви к самому Севастополю, ко всему Военно-морскому Флоту и, в целом, к стране. Эти чувства испытывал каждый, кто оказывался в прекрасном городе-герое Севастополе. Каждый камень на мостовой дышал героическим прошлым. Морской воздух, пропитанный мужеством и духом погибших моряков, имел невероятное воздействие на сознание человека: тот, кто оказывался в такой обстановке превращался в настоящего патриота и преданного гражданина своей Родины. Именно в Севастополе начинаешь остро осознавать свою принадлежность к великой стране.

Не исключением оказался и я. Я сразу влюбился в Севастополь – по моим жилам забурлила горячая кровь.

Желающих поступить в училище было много. Всех приезжих размещали в казармах, расположенных в четырехэтажных спальных корпусах и предназначенных для проживания курсантов. Всего было три корпуса.

Казарма из себя представляла длинное помещение, где в два ряда стояли двухъярусные кровати. Я занял свободное место на втором ярусе. Рядом со мной разместились ребята, с которыми я сразу познакомился: один мой земляк с Урала, другой из Иванова. Земляка звали Павел, а из Иванова – Толя Варшавин, шустрый кудрявый паренёк. Фамилию Павла я не запомнил, потому что он не сдал вступительные экзамены и уехал поступать в Одесскую мореходку. Но он мне помог в случае, о котором я и хочу рассказать.

В казарму заселились разношёрстные и своенравные вчерашние школьники. Приехали со всех сторон огромной страны. Сразу же образовались группки на земляческой основе. Особенно запомнились ребята из Одессы и близлежащих областей Украины. Их было достаточно много, и их группа была наиболее сплочённая и шумная. Они вели себя уверенно и нагло, шумя каждый вечер до поздней ночи. Накануне была усиленная подготовка и сдача вступительных экзаменов, и этот шум просто раздражал и мешал полноценному отдыху. Все молча терпели и пытались уснуть.

Лидер той группы был крупный полный парень, мы за глаза звали его «центнер». Самое интересно то, что он передумал поступать в училище и собирался завалить следующий экзамен, чтобы поехать в Одесскую мореходку. Он был самый шумный и высказывал вслух отрицательные реплики в адрес Голландии и абитуриентов. В атмосфере висели элементарное неуважение и наплевательское отношение ко всем без исключения. Одним словом, эта свинья уже всех достала. Осталось определить, кто её «заколет».

– Бараны, куда вы поступаете? – продолжал плеваться центнер. – Это же атомные подводные лодки! У вас писюны стоять не будут… Поехали лучше в мореходку, вот там романтика!

Его окружение смеялось и язвило комментариями. Наконец, я не выдержал и уверенно сказал:

– Слушай, мешок навоза! Если ты не выключишь свой мерзкий граммофон, тебя придётся отправить на свиноферму!

Опаньки. Никто такой дерзости не ожидал. Наступила неожиданная тишина. Секунд на десять. Центнер завис, соображая, как себя вести. Программа оказалась не защищённая от вирусов.

– Это кто там мычит? Я не понял! – рявкнул центнер. В его голосе почувствовалось раздражение.

– Так это ты, оказывается, баран, раз не понимаешь и мешаешь всем спать! – резко отрезал я. Послышались редкие смешки.

– А ну-ка пойдём выйдем в гальюн, я хочу посмотреть на тебя! – уже уверенно сказал центнер.

– Пойдём! – согласился я и спрыгнул со второго яруса.

За ним в гальюн пришли человек пять. Со мной по бокам стояли Павел и Толик Варшавин.

Центнер, красный и озлобленный, подошёл ко мне и впялился маленькими бегущими глазками.

– Ну, что будем делать? – тряся вторым подбородком, выпалил он.

– Предлагаю договориться по-хорошему: вы больше не шумите, не оскорбляете и даёте всем спать. Отбой в 23.00 для всех одинаков. Я считаю, это будет правильно и справедливо, – уверенно, глядя в глаза, сказал я.

– Ну, ты даёшь! – зарычал центнер. – При всех назвал меня бараном, унизил, так сказать, и говоришь, это правильно и справедливо. Что, назад сдаёшь, обосрался?

Центнер придвинулся ко мне и протянул руку, пытаясь схватить. Я автоматически, как в волейболе, заглушил голову-мяч правой рукой. Моя жестко собранная ладонь легла на лоб вместе с переносом веса тела на левую ногу. Получился хлёсткий и сильный удар за счёт передачи всей массы через поворот туловища и движение правого плеча. Центнер, как подкошенный, рухнул задницей на холодный пол и бестолково заморгал испуганными глазками. Тут же подскочил Толик и ногой толкнул его в грудь, и тот, откинув руки назад, плюхнулся на спину, его маленькие глазки выпучились и часто заморгали. Кто-то ещё пытался вступиться, но его ловко за грудки оттащил и прижал к стенке Павел. Центнер сразу понял, что высказывать вслух своё мнение в адрес славного Военно-Морского Флота чревато нехорошими последствиями, и ребята, избравшие службу на атомных подводных лодках, это наглядно доказали. Когда я спросил, кто ещё желает поиграть в волейбол, – жаждущих не оказалось. На этом противостояние и закончилось. Стороны пришли к обоюдному мирному согласию, и в казарме теперь после 23.00 наступал уставной отбой. Лишь изредка раздавался чей-то лёгкий юношеский храп, да иногда нечаянно доносился еле уловимый ухом кем-то предательски пущенный пук. В целом, наконец-то, нас обуяла заслуженная благодать!

Вскоре успешно были сданы все вступительные экзамены. Из принятых абитуриентов в училище составили списки по факультетам с переводом всех в статус курсантов. Мы получили военно-морскую форму и нас активно начали готовить к принятию Присяги.

Огромную радость и гордость вызывала у курсанта военно-морская форма, полученная каждым по своему размеру: синяя роба, морские ботинки гады, чёрные хромовые ботинки, чёрные брюки, фланельки синие и белые, тельняшки без рукавов и с рукавами, в том числе и тёплая, гюйс, ремень, где на пряжке изображён якорь, бескозырка. Мы поочерёдно примеряли весь комплект формы и любовались собой. Потом важно пришивали погоны с золотыми якорями и курсовку со звёздочкой на левом рукаве. Кто не умел пользоваться иголкой и ниткой, тут же приобретал опыт. Потом следовали каждодневные тренировки на нижнем плацу, где расположены спальные корпусы. Каждый день отрабатывали строевой шаг, регламентированный строевым уставом и применяемый военнослужащими при движении: при подходе к начальнику и при отходе от него, при выходе и возвращении в строй, во время торжественного марша, при выполнении им воинского приветствия в движении – словом, мы прошли курс молодого бойца и нас в течение месяца подготовили к торжественному принятию Присяги.

Наконец, этот День настал. Каждое слово, прозвучавшее от Сердца и Души, глубоко врезалось в память:

«Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооруженных сил, принимаю присягу и торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным воином, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров и начальников. Я клянусь добросовестно изучать военное дело, всемерно беречь военное и народное имущество и до последнего дыхания быть преданным своему народу, своей советской Родине и советскому правительству. Я всегда готов по приказу советского правительства выступить на защиту моей Родины – Союза Советских Социалистических Республик, и, как воин Вооруженных сил, я клянусь защищать ее мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей жизни для достижения полной победы над врагом. Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся».

Вот и всё. Я закрепил статус курсанта Присягой и полностью окунулся в курсантскую жизнь.

Хотя уже прошло много лет с той поры, когда я учился в Голландии, но те проведённые курсантские годы я до сих пор не могу забыть. Считаю, что это было самое лучшее время в моей жизни, не смотря ни на какие трудности и лишения. Мы тогда взрослели и мужали, испытывая чары первой любви и горечь разочарований и предательства. Но это были чудесные годы, потому что мы, молодые и сильные, верили в себя и шли только вперёд на встречу своей мечте и целям. Даже, порой, совершённые ошибки нас не пугали, а давали новый толчок и дополнительную энергию к их устранению.

Я давно хотел описать курсантскую жизнь. Она очень многообразна. Нет смысла описывать учебную программу и время, потраченное на сам учебный процесс. Всё происходило так же, как в любом инженерно-техническом высшим учебном заведении. Только освоение материала всех предметов было на высоком уровне и под контролем офицеров и старшин военно-морского училища. Для этой цели были организованы обязательные ежедневные вечерние самоподготовки. Сидя в своих классах, мы изучали пройденный материал и выполняли все задания. Лишь воскресенье позволяло курсантам расслабиться, и то, если не имел долгов. В профессорско-преподавательском коллективе училища в то время работало много крупных учёных и офицеров, имеющих богатый боевой и педагогический опыт, все они являлись классными специалистами флота, об этом много и подробно написано в соответствующих специальных источниках.

Мне давно хотелось рассказать о спортивной жизни курсантов, честно и подробно обо всём том, что я сам пережил и оставил в своей памяти. Курсанты такие же парни, как и все гражданские: со своими желаниями, проблемами, чувствами и эмоциями, и ничто человеческое им не чуждо.

Сразу прошу прощения у тех, кто узнает себя или посчитает, что написано слишком откровенно. Но это всего лишь художественный вымысел автора, и некоторые образы и поступки героев могут быть лишь случайным совпадением.

Глава 2. Гребок на встречу волне

Вот и начались курсантские будни. В 7.00 подъём, туалет, зарядка, уборка казармы и всех подсобных помещений. Затем всеобщее построение и утренний осмотр. Каждый курсант в тот момент, как говорил наш любимый командир роты, должен быть похож на Алена Делона. Чистый, свежевыбритый, подтянутый и с уверенным взглядом. Ботинки и пряжки должны сиять, как у кота, сами знаете, что. А короткую ровную стрижку он образно сравнивал с изюминкой на торте.

Потом все строем шли завтракать на камбуз. Следом пролетали пары лекций или практических занятий в соответствии с учебной программой и расписанием либо в учебном корпусе, либо на полигоне, либо в лаборатории. Затем обед. Продолжение учёбы и свободное время. Ужин. Самоподготовка. Переход в казармы, туалетные дела и в 23.00 отбой. Это я привёл самый скромный перечень ежедневных будничных мероприятий. Все переходы осуществлялись строем. Или классом-взводом, или ротой – три класса-взвода. Это уже детали. Классом назывался взвод. В роте три взвода. Взвод состоял из трёх отделений, где в каждом – не более 10 человек. Расклад подразделений и количество курсантов произведён согласно воинскому строевому уставу. Курсанты получали инженерные знания идентично и в объёме учебной программы Московского высшего технического училища им. Н.Э. Баумана или энергетического института. Честно сказать, я не ожидал, что попаду, по сути, в тот же инженерный институт только с военным уклоном, где все переходы и посещения всех мероприятий под строгим контролем офицерского и старшинского состава.

В начале учебного года начальник училища издал приказ о создании шлюпочной команды для подготовки к участию в спортивных соревнованиях на первенство СССР. Согласно этому приказу ответственный обязан произвести отбор из числа курсантов и создать команду в количестве шести гребцов и одного рулевого. Этим ответственным назначили капитана второго ранга, преподавателя кафедры «Морская практика» Шустова Николая Петровича.

Шлюпки даже и сегодня являются необходимой принадлежностью не только кораблей и частей ВМФ, но и всех военно-морских учебных заведений, и всегда считались прекрасным средством физического воспитания экипажей.

В своё время великие русские флотоводцы Ф. Ф. Ушаков, М. П. Лазарев, П. С. Нахимов, С. О. Макаров считали ял лучшим средством начального обучения молодых офицеров и всех моряков управлению маневрами корабля.

Хождение на веслах вырабатывает ловкость, настойчивость, выносливость.

Пожалуй, нужно рассказать, что из себя представляет военно-морская шлюпка и её гребцы. Кто знает – хорошо, кому покажется мало – найдёт сам и дочитает столько, сколько нужно. А кому не интересно, может пропустить.

Гребцы сидят на банках с левого и правого борта. В шестивесельной шлюпке, называемой ялом, сидят в два ряда шесть гребцов. Всего в яле четыре банки: носовая, баковая (мачтовая), средняя и загребная (кормовая). Отсюда и название гребцов: баковые гребцы – гребцы, работающие на баковых веслах, т. е. на первых, считая от носа шлюпки.

Загребные – первые от кормы на шлюпке, по ним равняются все

остальные. Средние гребцы находятся между баковыми и загребными.

Подуключины – врезанные заподлицо в планширь угловые металлические оцинкованные планки с отверстиями для уключин. Шесть уключин под каждое весло. Вёсла вальковые дубовые длиной 3,9 метров.

Длина корпуса габаритная 6,1 метров, ширина корпуса габаритная 2 метра, вес корпуса 600 кг, осадка в полном грузе 0,6 метра.

Для удержания шлюпки на заданном курсе или изменения направления ее движения служит рулевое устройство, состоящее из навесного руля и румпеля. Руководством гребцов для организации движения шлюпки занимается рулевой.

Отбор курсантов в команду гребцов осуществлялся в несколько этапов. Сначала обращали внимание чисто на внешние данные: рост, крепкое телосложение и, конечно, желание серьёзно заняться греблей. Таким образом набралось двадцать гренадёров. Первым физическим испытанием был кросс на три километра. Тот, кто выдержал с хорошим результатом, продолжил конкурс в следующих испытаниях: подтягивание на перекладине, отжимание в упоре лёжа, поднятие штанги на грудь весом 50 кг. Шестерых курсантов, в том числе и меня, из числа самых лучших включили в основную училищную команду гребцов. Согласно приказу начальника училища, ответственному капитану второго ранга Шустову Николаю Петровичу предстояло за год из вчерашних школьников подготовить настоящих гребцов, способных стать чемпионами СССР. Для этой цели нас освободили от всех построений и переходов строем со своими ротами. Созданная спортивная команда существовала в училище как отдельное подразделение, где каждый курсант обязан посещать только лекции и учебные занятия со своим классом. На камбузе для команды выделили отдельный специальный стол. Добавили дополнительное питание: мясо, сливочное масло, печенье, сгущённое молоко. А Витя Карабец, не большого роста крепыш, как обладатель громкого командного голоса, стал старшиной команды и рулевым шлюпки. Он нас водил строем то с тренировки на камбуз, то с камбуза на занятия в учебный корпус. Он был для нас и командир, и старшина, строгий и требовательный. И, вообще, он нам признался по секрету, что, если мы не станем через год чемпионами СССР, нас расстреляют. Да и понятно, зря что ли предоставили такие льготы, прямо, как на курорте. Шутка, конечно. Наши конкуренты из другого военного училища в Севастополе Черноморского высшего военно-морского училища имени П.С. Нахимова, – мы их любя называли «сапогами», – тоже готовились к чемпионату. И они нас также любили и называли «маслопупами». И нам было приятно, всё-таки будущие офицеры-инженеры, а не какие-то там «сапоги», просто, офицеры-командиры. Хоть мы и не говорили вслух, но тогда чувствовали большую ответственность за успешное выполнение поставленной задачи. Только первое место и никак иначе. Так и хочется добавить с пафосом, чтобы поняли, насколько для нас это было серьёзно: это же честь мундира, честь Голландии, честь Военно-Морского Флота! Словом, костьми ляжем, но сделаем всё, чтобы стать Чемпионами!

Вот такой был настрой у всей команды.

Тренировки проходили три раза в день. Утром вставали в 6.00, за час до подъёма. Бежали кросс через сопки до пляжа на Учкуевке.

Наш маршрут пролегал мимо Свято-Никольского храма, расположенного на Братском мемориальном кладбище на Северной стороне Севастополя. Этот храм является памятником всем тем, кто защищал Севастополь в Крымскую войну. На территории сохранено Братское захоронение воинов-защитников Севастополя в период первой обороны 1854-1855 годов. Это единственный в мире православный храм, имеющий форму пирамиды, и считается довольно известным архитектурным символом Севастополя. Высота пирамиды 27 метров, диоритовый крест имеет высоту 6,8 метра. Вот такая Славная История!

Каждый раз, пробегая мимо Свято-Никольского храма, мы подпитывались мощной энергией. Эта Божественная энергия заряжала нас уверенностью и настраивала на победу в предстоящих соревнованиях.

На Учкуевке заплывали на полчаса в море и бежали обратно в училище. На спортгородке, около стадиона, делали подтягивания, отжимания, прыжки и упражнения для брюшного пресса. На утреннюю тренировку уходило около двух часов. Дальше все мероприятия по расписанию. Днём после обеда и учёбы была основная тренировка на шлюпке. Тщательно отрабатывали технику гребка и всевозможные тактические движения на ходу. Вечером, после ужина, уделяли время самоподготовке и находили часок для занятий со штангой: качали мышцы спины, рук и ног. Вот такая краткая программа тренировок, вписанная в общий распорядок дня.

В таком режиме продолжался весь учебный год. После летней сессии все разъехались на заслуженные каникулы, а кто-то отправился в шлюпочный поход к солнечным берегам братской страны Болгарии. Наша команда осталась на усиленные тренировки перед чемпионатом СССР.

Соревнования должны состоятся через месяц после торжественного парада, посвящённого Дню Флота. Перешли на двухразовые тренировки на воде, начали доводить до совершенства технику гребка в движении. Особенно уделяли внимание усиленному старту и финишу, где требовались высокая выносливость и слаженные командные действия. Учитывали разные погодные условия, в том числе использование ветра и воздействие волн. Если ветер дул в корму, мы при заносе вёсел лопасти держали перпендикулярно поверхности воды, и наши туловища при гребке не опускались в нос шлюпки. Получалось, что длина гребка немного укорачивалась, зато увеличивался темп. Таким образом использовали парусность лопастей и туловища гребцов. Когда ветер дул в нос, мы старались быстрее заносить вёсла с горизонтальными лопастями и завершали гребок, полностью ложась в шлюпку. Здесь, в конце гребка, мы замирали на несколько секунд, притапливая нос собственным весом, и шлюпка накатывалась по инерции. Потом так же плавно и быстро заносили вёсла и опять накатывали. За ветром и темпом следил старшина шлюпки. Все гребки делали на счёт и громкие команды. На любые изменения, влияющие на движение шлюпки, мгновенно реагировал рулевой, и тут же следовали правильные команды и соответствующие действия всех участников.

Николай Петрович, наш тренер, снабжал фруктами, да мы и сами, совершая кроссы через сопки на море, по пути посещали плантации черешни и виноградников. Ели от пуза. Витамины и микроэлементы от восторга пищали в наших животах и радовали своими полезными энергетическими свойствами. Даже как-то притащили большую наволочку кишмиша, уговорили за три дня. Правда, потом и страдали побочными явлениями. Долгое время только один вид вызывал аллергию.

Однажды тренер прихватил в шлюпку пятидесятилитровый бак. Мы прикалывались и высказывали всякие варианты по использованию данной ёмкости, но Николай Петрович улыбался и ничего не говорил, только дал команду, чтобы прихватили два запасных весла.

Мы спустили шлюпку на воду и отошли от базы на фарватер катеров Севастопольской бухты. Пошли в Инкерман, в сторону Чёрной речки. Там мы всегда тренировались.

– Ну, что, парни! – многозначительно сказал тренер и привязал бак за кормовой фалинь. – Пора серьёзно заняться тренировкой, ведь осталось времени всего ничего.

И мы все раскрыли рты, когда Николай Петрович забросил бак за корму.

– Так, работаем по парам! – невозмутимо продолжил тренер. – Начинают загребные, остальные отдыхают и ждут своей команды! Загребные, вёсла на воду! Ии-и-и… раз… ии-и-и… раз…

Шлюпка задрала нос кверху и на мгновение замерла. Бак затонул и крепко держал, словно якорь. Вёсла у загребных, превратившись в дугу, скрипели и гнулись, грозясь сломаться. Наконец, шлюпка вздрогнула и нехотя стала набирать скорость. Загребные, Витя Ситников и Володя Рожков, стиснув зубы, старались свернуть вёслам шею. Но они, зараза, дубовые, были крепкие и сопротивлялись. Потом греблю подхватили средние, я и Сергей Мережко. Тут я лично ощутил разницу гребка с баком и без бака. Доходчиво ощутил на себе, что значат слова тренера: нужно веслом отталкиваться от воды, а не резать воду лопастью. Когда режешь воду, шлюпка практически стоит на месте. Нужно входить лопастью со скоростью движения шлюпки и под углом не более сорока пяти градусов, учитывая сопротивление воды, и не резать, а подхватывать воду. Работают мышцы ног, спины и рук. Вдох при заносе весла, выдох при гребке. Кистями рук осуществляется поворот лопасти. Лопасть заносится параллельно поверхности воды, а перед самым входом поворачивается и быстро подхватывает воду. При этом перед гребком руки должны быть полностью вытянуты, спина прямая, ноги согнуты в коленях и жёстко упёрты в упоры. Гребок осуществляется за счёт силы выпрямления ног и мощного движения прямой спины и таза на банке, и только в конце гребка при помощи рук и брюшного пресса выводится лопасть из воды и возвращается в исходное положение, – весло заносится в нос шлюпки. За средними гребцами упражнение подхватывали баковые, Саша Варнаков и Витя Терехов. И так поочерёдно парами несколько заходов по пять минут. Потом «утяжелённую» греблю продолжали все вместе. За шлюпкой оставался широкий бурлящий след.

Команду от тренера перехватил рулевой Витя Карабец. Вот это зверь! Его счёт на «и-раз» гремел на весь Инкерман, даже пассажиры на проходящих катерах вздрагивали и с любопытством провожали слаженную мощную работу загорелых мускулистых гребцов. Мы старались изо всех сил. Вёсла гнулись и кряхтели от ярости одержимых фанатов. Мы очень хотели выиграть, чтобы показать, что самые лучшие гребцы в СССР – из «Голландии» – СВВМИУ. Мы были патриотами своего училища. Мы, испытывая искреннюю гордость, пылали любовью и преданностью к родным пенатам.

Мы честно выполняли все запланированные тренировочные нагрузки и в совершенстве отработали технику гребка до синхронного автоматизма, превратившись в идеально слаженную команду. Результатом тяжёлых тренировок послужили два сломанных весла. А в истории училища это был очень редкий случай. Да, пожалуй, вообще в истории всего Военно-Морского Флота. И приятно было осознавать, что в том числе редких «счастливчиков» оказался и я, второе весло сломал загребной Витя Ситников. Кстати, по случаю поломок вёсел Николай Петрович раскрыл нам интересные факты. Оказывается, ещё в шестидесятые годы девятнадцатого века русский адмирал Григорий Иванович Бутаков, участник Крымской войны, был большой любитель гребли на военно-морских шлюпках. И тогда, если поломка весла была в уключине, полагалось наказание, потому что гребец не обладал техникой гребка и пользовался грубой тупой силой. А вот, когда же гребец на гонках ломал весло в лопасти, то данное событие считалось хорошим правильным гребком невероятной силы, на которую не рассчитана прочность весла, и ему за это полагалась награда в виде внеочередной чарки или серебряного рубля. К сожалению, мы сломали вёсла на тренировке, поэтому никакой награды не получили. Да и посчитали, что качество лопастей не соответствовало нормам и всем морским требованиям. Брак никто не отменял. Жалко, конечно, если так. Но мы довольствовались тем, что были запасные вёсла.

В воскресенье Николай Петрович разрешил нам отдохнуть от тренировок. Всей команде до 24.00 выдал увольнительные записки в город.

Вот тут-то я и вкусил по-настоящему все прелести гражданской свободы, оказавшись в городе после долгого казарменного положения.

Я тогда даже не предполагал, что меня в тот день ждали любовные приключения, и мой лег-хранитель уже думал, как меня уберечь от неприятностей.

Глава 3. Неудачная любовь под звуки разбитой гитары

Графская пристань, Приморский бульвар, площадь Нахимова, разбегающиеся в разные стороны троллейбусы и автобусы, а кругом девушки и женщины, молодые и красивые.

Я позже понял, что не бывает некрасивых женщин, бывают только слепые мужчины. И я на редкость и на беду свою оказался очень зрячим!

Уже вечерело, когда я, заинтригованный звучанием громкой музыки, вышел к летней танцевальной площадке, расположенной в районе пляжа Омега. Там тусовалась гражданская молодёжь, и мое внимание привлекли стройные молодые девушки. Они, порхая в модных эффектных платьях, блестели, как хищницы, горящими колдовскими очами. И я был поглощён и заворожен, словно гипнозом, изобилием чудодействующих любопытных глаз. Я утонул. Я пропал в их бездонном океане. Особенно меня пронзила в самое сердце высокая блондинка, тёмная синева её глаз поманила меня, как подводную лодку, на самую большую глубину океана страстей и эмоций. Я задрожал от вибраций чувств и желаний, и мои ноги, как вращающиеся винты, понесли меня к этой красавице. И она заметила, что мой курс направлен на её маяк, и уже почти развернулась ко мне, чтобы растаять в объятиях морского волка… Но тут появился вражеский бомбомёт в лице гражданского супермена, похоже, он её пас до моего появления. Я сделал манёвр «лево руля», обошёл препятствие и, ловко взяв на абордаж, утащил красавицу в центр площадки.

– Разрешите с вами познакомиться! – сказал я, наклонившись к уху. – Меня зовут Александр!

– Слушай, ну ты даёшь! – удивлённо и с некоторым восторгом сказала девушка. – Это же Генка Таракан, местный авторитет! Ты же его при всех друзьях опустил, он тебе этого не простит. Придётся тебя проводить, при мне он тебя не тронет.

– Вот это да! – радостно воскликнул я. – Вот это совпадение! А я Сашка Воробей! Это про меня что ли? Как там у Корнея Чуковского? Кстати, мой любимый в детстве писатель… вдруг из-за кусточка, из Голландии родной, прилетает Воробей… прыг да прыг, около тараканчика чирик, да чик-чирик… Словом, взял и клюнул таракана – вот и нету великана!

– Смешной ты, Воробей! – усмехнулась девушка. – Давай лучше мы с тобой отсюда сделаем чик-чирик, пока нас не клюнули.

Танец ещё не закончился, как она меня вывела через другую сторону площадки. Мы исчезли в парковой зоне и оказались в тени деревьев. Уже смеркалось. По городу зажглись ночные фонари.

– Ладно, кадет, можешь меня проводить, раз я тебя спасла от Таракана, – наконец, сказала девушка, – меня зовут Ольга, – давай немного пройдёмся, потом проедем на троллейбусе до улицы Хрусталёва, это около 43 школы, я её закончила в прошлом году.

– Так мы с тобой одногодки, я тоже в прошлом году школу закончил, – поддержал я, – а Таракана откуда знаешь?

– С Генкой мы вместе учились в одной школе, он на год постарше. Мы с ним хорошие друзья, он даже мне в любви признавался. А я вот в московский университет поступила, а его, похоже, осенью в армию призовут.

– А на какой факультет ты поступила? Просто мне интересно, там мой школьный товарищ учится на факультете журналистики. Он уже в школе такие классные стихи писал, что их почти на каждой линейке, посвящённой какому-либо празднику, сам лично и читал. Читал торжественно и с выражением. Словом, второй Маяковский. Правда, Костей зовут.

Оля внимательно посмотрела на меня и улыбнулась. Видимо, я её чем-то заинтересовал. Она приблизилась ко мне и взяла под руку, и мне понравилось выглядеть уверенным взрослым мужчиной.

– Я перешла на второй курс, и учусь на механико-математическом факультете, – оживлённо продолжила Оля. – Меня завораживают загадочные, неповторимые и многоуровневые формулы. Они же подобны космической бесконечности во вселенной.

Я был ошарашен. В прямом смысле этого слова. Чтобы так говорила девушка о математике, – в это трудно поверить, но я же слышу. Может, она внучка или правнучка… Вдруг у меня мелькнула мысль, и я решил её озвучить вслух.

– Слушай, Оля, а Софья Ковалевская, случайно, не твоя родственница? – серьёзно спросил я и нахмурил брови.

Оля замолчала и остановилась от неожиданного вопроса. Она внимательно посмотрела на меня и пыталась понять, в чём подвох. Потом вдруг заулыбалась. Было видно, что она сдерживала смех.

– Забавный ты, Воробей, – сказала Оля, – я очень люблю математику, мой папа доктор физико-математических наук, а в Севастополе он работает над серьёзным проектом, связанным с морскими корабельными установками. По сути, я пошла по его стопам.

– О-о! – воскликнул я. – Ты, прямо, как я! В смысле, я тоже пошёл по стопам, только своего брата. Он уже в звании капитана-лейтенанта.

– А тебе нравится военно-морская служба? – удивилась Оля. – Это же никакой личной жизни, и семья будет не семья, а так, одно название. Я уже насмотрелась на жён моряков. Ладно, не буду развивать эту тему. Каждому, как говорится, своё.

Мы вышли к остановке. Через несколько минут из-за поворота вынырнул нужный троллейбус. До места доехали, как мне показалось, довольно быстро. Этот район был мне не знаком. Однако, всё располагалось, как и везде: типичная трёхэтажная средняя общеобразовательная школа, вокруг возвышались пятиэтажные панельные дома, тут же во дворе торчал большой двухэтажный детский садик. Мы прошли мимо садика, огороженного высоким железным забором, и остановились около подъезда одного из домов, и Оля пригласила присесть на скамейку.

– Вот здесь я живу, – сказала Оля, – на втором этаже. Вон свет в окне горит. Там папа работает в своём кабинете.

– А где твоя комната? – спросил я.

– С той стороны. У меня большая спальня с балконом, – сообщила Оля.

Она внимательно посмотрела на меня и улыбнулась.

– Да, нет-нет, я не полезу на балкон! – убеждённо сказал я. – Просто так спросил.

– Смотри! А то, ты же Воробей, ещё залетишь!

Оля засмеялась. Мне тоже стало весело, и что-то ёкнуло внутри.

– Вообще-то, я не Воробей. Я Александр! Очень хороший и честный парень. Вот! – торжественно признался я.

Оля опять засмеялась. Нам стало легко и беззаботно.

– Слушай, Саша, мне всё-таки интересно: что тебя привлекает в военной службе? – вдруг продолжила Оля. – Ты высокий, симпатичный, далеко не глупый, мог бы поступить в институт и получить любую специальность на своё усмотрение. А военные себе не принадлежат. Только не говори, что это твоё призвание. Моё глубокое убеждение, что на службу идут неуверенные в себе люди, продающие свою жизнь за рост звания, где вместе со звёздочками увеличивается и денежный эквивалент. Здесь особенно и думать не нужно, – государство обеспечивает во всём.

– Честно говоря, я об этом даже не думал! Вот с подачи брата оказался в училище. Здесь серьёзно увлёкся спортом, через месяц будут соревнования по гребле на первенство СССР.

– Тогда тебе нужно было поступать в институт физкультуры и спорта, да у тебя и физические данные хорошие: высокий, крепкий, волевой. Все необходимые качества для победы вырабатываются усиленными тренировками. У меня старший брат, кстати, мастер спорта по боксу, сейчас служит в спортивной роте Черноморского флота. Вот он и закончил Симферопольский университет по профилю обучения физической культуре и спорту.

– Наверное, ты права, – согласился я, – но раз попал в училище, пусть будет так, как есть, а там видно будет.

– Нет, так нельзя относиться к своей жизни. Получается как-то не серьёзно. Но тебе, конечно, виднее. Это твоя жизнь, твой выбор. Может ещё и служба понравится.

– Я пока об этом не думаю. Просто учусь и тренируюсь. Меня всё устраивает.

– Это самое главное. Ладно, хороший парень, – вдруг сказала Оля, – тебе пора ехать обратно, а то опоздаешь к себе в Голландию. Насколько мне известно, последний катер отходит в половине первого ночи. Да и заключительный ночной троллейбус вот-вот подойдёт. Так-то, Александр, как у вас моряков говорят? С якоря сниматься и полный вперёд!

Оля грустно улыбнулась и внимательно посмотрела мне в глаза. В моей душе пробежал холодок и наступили сумерки.

– Тогда, что? Я топ-топ? А может…

– Да не может! – подхватила Оля. – Я через пару дней уезжаю в Москву. У нас с тобой совершенно разные дороги. Но мне, скажу честно, было интересно с тобой пообщаться. Саша, ты действительно забавный парень, и у тебя впереди всё будет хорошо. Я искренне желаю тебе удачи!..

Оля исчезла в подъезде, а я поплёлся назад к остановке. Стало уже темно. Показался последний троллейбус, и я ускорил шаг.

– Эй, кадет! – раздался из темноты чей-то голос. – Ну-ка, сбавь обороты, поговорить нужно!

Из тени дома около остановки вышла группа парней. Их было три человека. Один с гитарой. Наверное, сам Элвис Пресли, а с ним по бокам – ударники. Хорошая группа.

А я был уже на остановке. Подошёл троллейбус, и открылись двери. Водитель ждал, когда я зайду в салон. Я стоял в задумчивости. Видно, очень хотел послушать, как поёт знаменитый певец. Похоже, я меломан. Водитель это понял и закрыл двери, и троллейбус, слегка покачиваясь, заспешил на Графскую пристань. А я стоял в ожидании, когда же грянет музыка и запоёт пронзительным голосом Элвис Пресли.

Это был Генка Тараканов со своими друзьями. Как же я ошибся, перепутав его с таким знаменитым певцом. Гитара виновата, сбила с толку.

– Кадет, ты здоровый что ли? – сверлил злыми глазками меня Таракан. – Нехорошо уводить чужих девчонок. Нужно держать ответ!

Опаньки, с боку полетел кулак ударника. Я его заметил боковым зрением. Удар пришёлся вскользь по верхней губе. Я дёрнулся назад, и моя бескозырка покатилась по земле. Тут же подхватив её, натянул по самые уши. Не гоже терять такой важный морской атрибут. Над головой зависла семиструнная гитара. Я поставил блок, подняв левую руку, согнутую в локте. Раздался дребезжащий аккорд, и гитара превратилась в бесструнную – в руках Таракана остался только гриф, а корпус самой гитары повис на струнах над землёй. В мою сторону полетела нога ударника. Я подхватил её за стопу и резко рванул вверх, тот с грохотом шмякнулся спиной на асфальт и протяжно завыл. Таракан опустил гитару на землю и прыгнул на меня, я машинально выбросил правый кулак навстречу. Получилось столкновение не в пользу первого. Третий одногруппник оказался умнее других. «Всё-всё-всё!» – испуганно залепетал он, отчаянно жестикулируя руками. Я спорить не стал и с ним согласился.

Назад до Графской пристани шёл пешком, ориентируясь по троллейбусным проводам. На последний катер уже опоздал, а первый в соответствии с расписанием должен быть в шесть часов утра. Решил прогуляться по ночному городу, заодно насладиться одиночеством и свежестью морской прохлады. По пути забрёл во двор малоэтажных домов, утопающих в густых зарослях вкусного винограда. Мне вдруг стало радостно на душе, и я понял, что день прошёл удачно.

Глава 4. Морская стихия, Нептун, красавица и страсть

Первый катер, идущий от Графской пристани до Голландии был почти пустой. Кроме меня, сели ещё пять человек.

Спеша с пристани, я проскочил мимо проходной училища и, перемахнув через забор, прошмыгнул в казарму. Быстренько разделся и спрятался под одеяло. Было около семи часов. В восемь подъём. Ребята из команды ещё спали. Только старшина Витя Карабец, приоткрыв глаза, подозрительно покосился на меня, но ничего не сказал. И я тут же на часок расслабился.

Ровно в восемь часов появился наш тренер Николай Петрович. Он поздоровался и сразу подошёл ко мне.

– Так, как всем спалось? – спросил он и присел на мою кровать. – Замерим пульс!

Он зажал пальцами моё запястье и, глядя на часы, начал считать удары моего сердца. Витя Карабец стоял рядом и ждал реакцию тренера. Похоже, он меня заложил. Или совпадение?

– Ничего себе! – удивился Николай Петрович. – Сашок, вот это ты отдохнул! 42 удара в минуту! Тебя можно запускать хоть сейчас в космос!

Он, довольный, похлопал меня по плечу, встал и обратился уже ко всей команде:

– Всем подъём! После завтрака встречаемся на спортивном городке и приступаем к утренней тренировке в полном объёме. Кстати, объявлено штормовое предупреждение. Если на море будут большие волны, далеко не заплывайте. А лучше «покатайте» друг друга по песочку вдоль берега…

Кстати, нужно сказать, что это довольно хорошее упражнение для выработки выносливости и укрепления всех мышц. Когда тащишь партнёра на себе и проваливаешься в песок, большую нагрузку получают икры и особенно стопы ног. Именно через стопы передаётся мощь гребка для ускорения шлюпки, поэтому и важна в гребле жёсткая связь пары – стопы-упоры. Настоящие мастера гребли не режут и не гоняют лопастью воду. Они отталкиваются от воды с учётом скорости движения шлюпки, и весло не должно оказывать сопротивление воде. Таким образом тренер пытался довести нашу технику гребка до уровня настоящих мастеров.

Мы, как всегда, прибежали на Учкуевку через сопки и мимо Свято-Никольского храма. Море уже штормило. Усиливающий ветер грозно и с шумом накатывал волны на берег. Мы разбились по парам, залезли на плечи друг другу и с радостными жеребячьими воплями пустились на перегонки по мокрому мягкому песку, проваливаясь по щиколотку. Волны периодически докатывались до наших ног и придавали нам неописуемый восторг. Бежали до помутнения, менялись и опять бежали, пока не оказались на территории базы отдыха имени Мокроусова.

Волны были достаточно большие. Они грозно накатывались на берег и быстро убегали обратно в море, унося с собой плавучие предметы и оголяя песчаное дно. Мы остановились и разбрелись по территории базы в поисках источников питьевой воды. Я задержался на берегу, залюбовавшись мощью огромных волн. Высокие гребни морской стихии, издавая устрашающие рыки, с жадностью набрасывались на берег и гнали впереди себя раздраженную злобную пену. Берег оголился, и я пошёл вслед за убегающей волной. Мне захотелось сделать вызов этой обезумившей морской стихии. Я зашёл уже далеко, как вдруг увидел летящую на меня огромную тёмную стену. Она была высотой не меньше пяти метров. Не волна, а именно стена. Мощная, плотная, беспощадная и разрушительная. Я даже не успел испугаться, как эта стена подхватила меня, завертела и выбросила на берег. Зарывшись в песок, я быстро вскочил, чтобы ответить обидчику, но волна, насмехаясь, уже убежала обратно в море. За мной, как мне показалось, с любопытством наблюдала группа отдыхающих молодых людей, они оживлённо разговаривали между собой и показывали рукой в сторону моря. Я оглянулся и увидел далеко от берега плавающего человека. Он как-то неестественно держался на воде и периодически пропадал из вида. Наконец, появились мои ребята. Они тоже обратили внимание на человека в море. Уже собралась толпа. Прибежал кто-то из персонала базы отдыха, в его руках был спасательный круг. Он тревожно суетился около берега и каждый раз отпрыгивал от набегающей большой волны.

– Вот это завертелось! – подойдя ко мне, сказал Витя Ситников.

– А что случилось? – поинтересовался я.

– Видишь в море человека?! Так это дочка директора базы отдыха. Она оказывается спортсменка и делала утром заплыв в море. Вроде, даже мастер спорта по плаванию, а попала в такой переплёт. Когда начинала заплыв, море было относительно спокойное. Пока плавала – разбушевалось. Вертолёт нужно вызывать! В такую волну не залезешь, – выбросит на берег. Ей трудно бороться с волнами, уносит в море. Это тебе не в бассейне рассекать в стоячей воде. Короче, труба девчонке, долго не выдержит…

– Похоже, здесь и вертолёт уже не спасёт, – девчонку то совсем не видно… нет, ещё живая, вон появилась голова… её же может выбросить на железобетонные волнорезы, – рассуждали вслух наблюдающие…

Ребята тревожно стояли и не знали, что делать. Я тоже не видел выхода из этой ситуации, но просто так наблюдать уже не мог.

«Ладно, Бог со мной!» – подумал я, и вслух ребятам:

– Если погибну, – считайте меня коммунистом!

Я уже не слышал, что кричали мне вслед. Я решительно направился к берегу, дождался набегающую волну и рванул, что есть мочи вслед за ней, проваливаясь в песок. Пробежал метров сорок, как увидел накатывающую новую волну. Она росла на глазах. Я, не думая ни о чём, вошёл в раж и бежал ей на встречу. Волна от такой наглости замерла и нависла надо мной. Она, наверное, хотела меня уничтожить. Но я с разбега нырнул рыбкой под основание волны и почувствовал под собой мощный бурлящий поток. Он неистово тащил меня назад к берегу, но я со всей силы грёб руками и ногами вверх в сторону моря, стараясь удержать себя в воде несущей меня волны. И вот волна на мгновение остановилась и потащила меня в море. Я выплыл на поверхность и увидел очередную волну, спешившую мне навстречу. Оказавшись на гребне обратной волны, я, как дельфин, спрыгнул с неё в покатую бездну перед несущейся навстречу другой волной и остервенело замолотил руками и ногами, чтобы успеть доплыть до надвигающегося гребня, в противном случае, волна меня накроет и лишит воздуха. И вот уже я на гребне другой волны, вновь срываюсь дельфином и лечу вниз в очередную покатую бездну. Я поймал частоту волн и приспособил своё дыхание под движения гребней. Дыхание восстановилось. Оглядевшись по сторонам, заметил торчащую голову. Это была девушка в голубом открытом купальнике. Она дрейфовала на волнах, лёжа на спине с закрытыми глазами. Я подплыл к ней и тронул за плечо. Она вздрогнула и открыла глаза. «Живая!» – мелькнула у меня радостная мысль.

– Привет! – сказал я, как ни в чём не бывало. Голос у меня был до того спокойный, что сам удивился, – будто просто так, мимо проплывал.

– Ты… кто? – устало выдавила девушка.

– Нептун! – пошутил я. – Обходил… свои владения… тьфу, – я сплюнул попавшую в рот воду, – вижу, отдыхает красивая девушка… тьфу… вот и подумал, может, познакомиться… тьфу…

Блин, почему у меня в критических ситуациях всегда возникают дурацкие шутки. Одним словом, раздолбай. Девушка чуть не утонула, а я… идиот…

Она сильно устала и придерживалась сзади за мои плечи, а я ловил волны, держался на поверхности и очень медленно приближался к берегу между волнорезами. Толпа сгрудилась в кучу и наблюдала за нами, только один человек бегал туда-сюда и махал спасательным кругом. Видно, сильно переживал. Время для меня остановилось. Я, словно автоматический гидромеханизм, ловил волны, дышал и грёб, ловил и грёб, стараясь держать заданное направление между волнорезами.

Вскоре последняя волна зло швырнула нас в песок и покатила дальше. Она не успела ещё зашипеть назад, как я встал, поднял девушку на руки и заспешил к берегу. На встречу нам бежали мои ребята. Волна в последний раз попыталась нас подхватить и утащить в море, но у неё не хватило силы. Мы победили морскую стихию.

Человек со спасательным кругом оказался отцом девушки. Он, бледный и трясущийся, бегал вокруг и не знал, как отблагодарить спасителя. Нам пришлось отложить продолжение тренировки по причине приглашения директором базы отдыха на званный обед в честь спасения дочери.

– Да, Санька, ты герой! – торжественно объявили ребята. – Надо же какую красавицу спас!

Красавицу звали Настя. Она мастер спорта по плаванию. Попав первый раз в такую ситуацию, растерялась. Просто, была не готова к большой волне. Не рассчитала силы, наглоталась воды и сбила дыхание.

Отца звали Николай Ефимович. Он бывший капитан дальнего плавания. В своё время вместе с друзьями была выкуплена база отдыха, и вот он, согласно решению собрания инвесторов, стал директором.

Мы оценили благодарность Николая Ефимовича, даже выпили по бокальчику хорошего легкого вина, сделанного собственноручно из высших сортов винограда. А Настя отвела меня в сторону, обняла и поцеловала в губы. Я растерялся и весь покраснел. Настя, увидев моё смущение, безобидно рассмеялась. Мне понравился её смех, у неё обаятельная улыбка и выразительные васильковые глаза. Коротко стриженные каштановые волосы, стройная красивая фигура и стоячие упругие груди, видимые под спортивной полупрозрачной майкой, меня взволновали. Я еще не имел опыта общения с девушками и ярко реагировал на женские прелести. Настя, улыбаясь, посмотрела мне в глаза и тихим приятным голосом сказала:

– Саша, по воскресеньям вы же отдыхаете от тренировок?.. Прибегай к нам на базу, папа до понедельника уедет по делам в город, мы с тобой пообщаемся…

Назад в казарму я бежал окрылённый, забыв про свою усталость. Ребята похлопывали меня по плечу и по-доброму завидовали. А как же, награда достаётся герою. Шучу, конечно. Так поступил бы любой из нашей команды. Просто, я оказался бесшабашным и помчался первым, даже не думая, что могу утонуть. Какая-то неведомая сила швырнула меня в бушующую морскую стихию. Кстати, море штормило на восемь баллов. Жаль, что было не девять!

Николаю Петровичу о происшествии решили не говорить, потому что знали его реакцию.

После обеда мы спустили шлюпку на воду и пошли в сторону Инкермана отрабатывать технику гребка. Николай Петрович решил уделить внимание тактическим приёмам в процессе управления командой. Сама техника была на уровне совершенства, осталось научиться её правильно применять в зависимости от обстановки и погодных условий. Большое значение в соревнованиях имел сам старт. Когда в соревнованиях участвуют много ялов, возможно столкновение и наложение вёсел друг с другом. Поэтому очень важно с первых гребков оторваться как можно быстрее и дальше от преследователей, обеспечив себе простор и свободу движения. Для этой цели мы увеличили темп гребка. Гребок стал короче, но мощнее. Стартовали каждый день и по многу раз, довели до автоматизма и полной командной слаженности. Шлюпка сразу же первыми гребками срывалась с места, быстро набирала скорость и летела, как торпеда. Тренер был нами доволен. Обычно на старте идёт «рубка» на первых пятисот метрах, отрываются технически подготовленные команды. Потом включаются выдержка и выносливость. Команды накатывают и начинают увеличивать разрыв за счёт отработанной техники и силы каждого гребца. Скорость шлюпки полностью зависит от слаженности команды. Важный и заключительный этап в гонках – финиширование. Результат зависит от обстановки. Всё определяет и решает рулевой. Только он анализирует и оценивает ситуацию, руководит процессом управления гребцами и шлюпкой в целом. Победа во многом зависит от правильных решений и быстрых чётких команд рулевого. И только рулевой определяет, какими должны быть гребки на финише: короткие, длинные, ускоренные и т.д. Финишировать обычно начинают с дистанции после полтора километра. Чистый финиш – около пятьсот метров. Полная дистанция – два километра.

Николай Петрович был доволен. Наконец, он сказал, что к соревнованиям мы готовы. Правда, потом, немного подумав, добавил, почти готовы. Наверное, боялся сглазить.

Я еле дождался воскресенья. Ребята умчались в увольнение, а я остался, решив потренироваться: побегать по сопкам, поплавать, покачаться на спортивном городке. Вот такой я трудяга. Как будто. Я всё время думал о Насте. Она ждала меня.

Я нёсся на крыльях любви через Учкуевку на базу отдыха. Сердце моё трепетало, душа рвалась, а я трусил. Трусил и волновался. Но мне это простительно, я же ещё совсем без опыта. Даже не целовался. Правда, один раз Настя меня поцеловала. По-настоящему, в губы. Этот первый горячий поцелуй я запомнил надолго.

Настя действительно ждала. Она искренне заулыбалась, когда увидела меня. Стремительно подбежала ко мне, обняла, прижавшись всем телом, и поцеловала в губы жарко и страстно. Я опять покраснел и покрылся испариной.

– Сашенька, здравствуй! – заворковала она, и я поплыл. – Я боялась, что ты не придёшь. Вдруг не отпустят или мало что…

У меня закружилась голова. Дивный аромат благоухающей Насти меня буквально дурманил, а вид красивого стройного тела стал сводить с ума. Она вся светилась, была горячая и желанная. Тонкое короткое платье, едва прикрывая широкие бёдра, выгодно демонстрировало все девичьи прелести. Упругость гибкого тела чувствовалась при каждом движении и прикосновении, а торчащие груди, видимые сквозь тонкую светлую ткань, гипнотизировали тёмными выразительными глазками. Боже мой, я был пленён и околдован женскими чарами. Я ничего не соображал, а только вдруг ощутил в своём теле вспыхнувший пожар. Видимо, начал гореть от любви, желания и страсти.

– Сашенька, что ты стоишь, идём со мной! – она взяла меня за руку и повела в отдельно стоящий двухэтажный дом.

Меня сразу же встретила просторная гостиная. Внутри было уютно, чисто и светло. Воздух, наполненный запахом цитрусовых, меня неожиданно взбодрил и вызвал странное неведомое желание. Мебель, картины, люстра, обои и прочие необходимые предметы и принадлежности находились в цветовой гармонии и радовали глаз. Около окна стоял овальный полукруглый стол, вазы и тарелки на нём были заполнены фруктами, конфетами и разными мясными и колбасными нарезками, а между ними сверкали два высоких хрустальных фужера.

– Вот, Саша, проходи! – торжественно сказала Настя и гостеприимно махнула рукой. Она отошла в сторону и пропустила меня вперёд. – Этот стол я накрыла специально для тебя. Ты мой спаситель.

Я совсем смутился, ведь не каждый день предоставляют тебе возможность почувствовать себя героем. Улыбнувшись, я прошёл к накрытому столу.

Настя достала из холодильника графин с красным вином, и мы сели за стол. Я осторожно до половины наполнил бокалы, и Настя ловко подхватила свой бокал за ножку. Потом посмотрела мне в глаза, улыбнулась и начала не спеша говорить.

– Саша, дорогой! Я не знаю, что нужно говорить в данном случае. Но если бы не ты, не твоё случайное в тот момент появление… Словом, никто не знает, как бы всё закончилось… Сашенька, я очень благодарна тебе за моё спасение, ведь ты тоже рисковал…

Голос у Насти задрожал, и она замолчала, отвернувшись к окну. Я, растроганный её искренней речью, встал и подошёл к ней. Настя отставила бокал в сторону, порывисто вскочила с места и повернулась ко мне, и её руки вмиг обвили мою шею, и я оказался в плену страстных горячих губ.

Меня никто так не целовал, и я никогда не испытывал на себе обжигающий жар губ кипящей женской страсти. Боже мой, как же это прекрасно, когда тебя хотят и любят искренне и нежно! Настя схватила меня за руку и потащила по лестнице на второй этаж.

Здесь находилась спальня. В центре стояла широкая деревянная кровать. Мы быстро скинули с себя одежды и в страстных объятиях повалились на белоснежную свежую простынь.

Я, пылая огнём, медленно опускался всё ниже и ниже вдоль её горячего тела и жадно целовал горячие пухленькие губы, твёрдые сосочки торчащих грудей, плоский дрожащий животик и манящий сладким дурманом коралловый цветок. И он, этот таинственный неведомый цветок, вдруг ожил и раскрылся прямо на глазах, – бёдра, словно раздвинутые шторы, соблазнили меня тем самым скрытым божественным великолепием и вызвали неописуемый дикий трепет…

Потом мы спустились вниз и пили красное вино, закусывая фруктами и конфетами. Я больше налегал на мясные изделия. Настя улыбалась и подкладывала новые порции. Наконец, вновь почувствовав силы, я подхватил её на руки и легко поднялся на второй этаж в спальню. Вино и мясные изделия тосковали на столе и терпеливо ожидали своей очереди…

Глава 5. Нам приключения жить помогают, скуку и сон прочь отгоняют

Я успел вернуться в казарму до двенадцати часов ночи. Витя Карабец встретил меня у самого входа и сразу же набросился с вопросом, не видел ли я Ситникова и Рожкова. Об их месте нахождения я ничего не знал. Оказывается, Витя давно уже вскакивал с железной панцирной койки при любом услышанном шуме или звуке, волнуясь по случаю долгого отсутствия команды. Да и понятно, вся ответственность за каждого гребца лежала на старшине, ведь ему придётся держать ответ перед Николаем Петровичем. А мы тут распоясались, расслабились, почувствовали вкус свободы. Ах ты, ядрёна-матрёна! Всех расстрелять, к чёртовой матери!..

Ребята появились около двух часов ночи. Пришли возбуждённые и чумазые. Мы, естественно, ещё не спали и волновались за них. Витя Карабец был возмущён до предела. Грозно подбоченившись, он стоял напротив с немым строгим вопросом. Явно с ними что-то произошло. Все с любопытством ждали объяснения.

Вот их короткий рассказ. Ребята были на Северной стороне и ходили на последний сеанс в кинотеатр «Моряк». Там познакомились с двумя подружками, сидевшими рядом, и, как настоящие джентльмены, после фильма пошли их провожать домой. Девчонки, студентки первого курса архитектурно-строительного техникума, оказались словоохотливыми. Пока общались, сблизились на столько, что перешли на «ты», – много было общих интересных тем. Расставались уже хорошими близкими друзьями. Договорились на днях созвониться и встретиться. Назад возвращались на площадь генерала Захарова, чтобы оттуда на автобусе доехать в Голландию.

Там стояла группа гражданской молодёжи. Человек десять. Стояли тесным полукругом, разговаривали между собой на приблатнённом жаргоне, пили пиво и курили. Ребята, никого не трогая, прошли мимо них к остановке и спокойно ожидали автобус. Вскоре молодёжь заскучала и начала бросать косые взгляды в сторону ребят. Наконец, двое подошли к ним с намерением поживиться на «бабки». То ли было сильно темно, то ли парни перенюхали пива или чрезмерно чем-то обкурились, но обращаться с таким несерьёзным предложением к нашим ребятам, – это непредусмотрительно легкомысленное решение. Витя Ситников играючи жонглировал двухпудовыми гирями. Володя Рожков был перворазрядником по вольной борьбе. Оба под метр девяносто и с мощными торсами. Удивительно, как можно было этого не заметить. А-а, да! Их же десять человек! Шакалий расчёт на трусость. Один посланник улетел в кусты и там задержался. Глухо ударившись головой об телефонную будку, он пытался ещё встать, но у него не получалось. Другой с вывернутой рукой плюхнулся спиной на землю и протяжно завыл. Толпа от такой наглой неожиданности застыла. Потом, придя в себя, двинулась на подмогу. Ребята даже не разбирались: who's who. Просто, хватали, кого за шкирку, кого за руки и за ноги, и бросали налево и направо. По ходу раздавали тумаки. Они прилетали куда придётся: кто получал в глаз, кто по шее, а кто в ухо. Некоторые начинали понимать, с кем связались, и трусливо отходили в сторону, молча наблюдая за избиением своих собутыльников. Правда, один из нападающих успел вынуть пистолет и начал махать каким-то странным удостоверением. Некогда было разбираться. Володя Рожков ударил его сверху кулаком по голове, и тот, упав, пытался передёрнуть затвор пистолета. Тогда Ситников отнял у него оружие, схватил за ноги и потащил к телефонной будке. Володя тем временем открыл дверь, и Витя вместе с пистолетом запихал тело вовнутрь. Дверь закрыли, и на неё, вырвав с корнем, завалили телефонную будку.

В Голландию уходили в ускоренном темпе по тёмным переулкам, избегая освещённых улиц…

Витя Карабец внимательно осмотрел ребят и вскоре убедился, что у них нет никаких серьёзных повреждений и ссадин. Он успокоился, и мы начали готовиться к отбою.

«Да, хорошо ребята провели время, но я всё-таки лучше!» – самодовольно подумал я, расплывшись в счастливой улыбке.

Исход любого поступка в разной ситуации зависит от настроя человека. Если он живёт в духе, не поддаётся влиянию эмоций и чувств, и способен контролировать свой страх и гнев, то результат того или иного конфликта или инцидента окажется с перевесом в пользу человека, настроенного на победу. Ребята доверяли друг другу, были надёжны и уверены в себе, поэтому без труда вышли победителями в противостоянии с толпой. Так же и я, когда оказался один на один с морской стихией, отчётливо понимал, что мне нельзя отступать, потому что на весах этого непростого единоборства была ещё одна человеческая жизнь. Я просто не имел права проиграть и был абсолютно уверен в своей победе, поэтому и стал спасителем очаровательной девушки.

Я забрался в свою удобную кровать и сладко потянулся. Вспомнил Настю, вкусный женский запах её пылающего тела. Сколько в ней огня и желания! Она была моя первая женщина. Какая в ней всепоглощающая неудержимая страсть! Я тогда себя не контролировал. Разве можно сдержаться, когда рядом со мной такое красивое упругое тело!

Я уснул незаметно безмятежным сном здорового младенца. Мне приснились счастливая Настя, море и большой белый корабль. Мы с Настей стояли у борта и кормили крупных серых чаек, бросая кусочки хлеба за борт. Рядом плыла стайка дружных дельфинов. Они, сверкая на солнце тёмными лоснящимися спинками, сопровождали нас радостными звуками, похожими на свист или писк. Я крепко держал Настю за талию и чувствовал себя невероятно счастливым.

Подъём состоялся в восемь часов утра с приходом Николая Петровича. Витя Карабец доложил о физическом состоянии команды, отметив, что все живы и здоровы, и готовы к дальнейшим тренировкам. Такой доклад согласно Строевому Уставу он должен делать каждый день при встрече с командиром.

Николай Петрович нам сообщил, что соревнования пройдут в два этапа. Для участия в гонках прибыло более пятидесяти команд со всех крупных городов, тренирующихся под эгидой ДОСААФ России (Добровольное общество содействия армии, авиации и флоту России), а также со всех военно-морских училищ страны. В первый этап запустят сразу все шлюпки. Первые десять команд, пришедшие к финишу, автоматически будут участвовать в финале, то есть получат допуск ко второму этапу. Мы задумались. Ситуация складывалась не простая. Это же какое месиво будет, когда одновременно включаться в борьбу более пятидесяти шлюпок! Похоже, это было организовано специально. Ведь удачно и быстро стартуют только подготовленные команды, обладающие отработанной слаженной техникой, и только команды мастеров способны оторваться от общей массы участников и выйти на свободную борьбу за призовые места. Большая же часть шлюпок погрязнет в рубке между собой, мешая друг другу вёслами и неумелыми манёврами.

Переварив и обсудив информацию, мы пошли на камбуз. Стол для нас был уже накрыт, но почему-то, как дополнительный паёк, отсутствовало мясо.

Витя Карабец пошёл разбираться. Вернулся недовольный.

– Там дежурная повариха какая-то непонятливая. Я не знаю, как с ней разговаривать.

– А кто сегодня дежурит? – поинтересовался Саша Варнаков.

– Да, такая рослая, полная… Я её не знаю…

– А-а, это Катька рыжая, огонь – девка! Сейчас схожу – договорюсь! – уверенно сказал Варнаков и решительно направился на кухню.

– Катя привет! – радостно сказал он, когда увидел высокую полную девушку.

– Привет, Санька! Давненько я тебя не видела. Забыл, что ли?

– Катенька, солнышко моё, я постоянно думаю о тебе, хорошо, что ты сегодня дежуришь, я к тебе обязательно забегу вечерком после ужина. Ты даже не представляешь, как я по тебе соскучился! – ласково заливал Варнаков.

– Правда придешь?

– Да, обязательно приду, мне с тобой так хорошо! Катенька, дай нам, пожалуйста, мяска. У нас в субботу начинаются соревнования.

– Да ладно уж, дам! – повариха достала из печи полную кастрюлю нарезанного отборного мяса и протянула Варнакову. – Специально для тебя берегла. Смотри не обмани, а то отравлю! – и она радостно засмеялась.

Саша Варнаков в знак согласия убедительно закивал головой, задержав свой печальный взгляд на пышных Катиных телесах, пылающих здоровьем и страстным ненасытным желанием. Он тяжело вздохнул, грустно улыбнулся и подумал: «Полкастрюли мяса мои, а то не справлюсь!».

Ребята радостно встретили дополнительный паёк, но, когда узнали, что это будет стоить для Саши Варнакова, искренне посочувствовали ему. А что делать? Слово, данное мужчиной, нужно держать! Чтобы как-то утешить, предложили в помощь Витю Терехова, а тот, как только услышал своё имя, вдруг сразу отказался есть мясо. Оказывается, он вегетарианец, а мы и не знали.

Кстати, Саша Варнаков очень сильно влип, да так, что еле потом отмазался. Оказалось, что повариха Катя жила на Северной стороне в частном доме. Мы в целях тренировки каждый раз бегали мимо её дома на Учкуевку для заплыва в море. Вот она, зная часы наших тренировок, сидела на скамейке и, словно необъезженная страстная кобылица, выжидала нас, бегущих породистых жеребцов. Увидев Варнакова, она заманивала его к себе. Я её запомнил, только не знал, что она работала у нас поварихой. Раньше она и до меня домогалась, но я сказал, что женат и люблю только жену, и она отстала. Варнаков как-то поддался, и Катя с упоением и со всей природной страстью выжимала из него все соки. Однажды она спрятала всю его одежду, закрыла дверь на ключ и сказала, что беременна от него. Катя потребовала, чтобы он на ней женился. Он так испугался, что вылез через окно и убежал в одних трусах. Но всё обошлось, потому что вскоре выяснилось, что с неожиданной беременностью она его обманула, но всё равно пасла до последнего, пока не женила на себе какого-то первокурсника из далёкой деревни. Говорят, что та новоиспечённая пара жила очень счастливо, и что рыжая страстная Катя родила своему любимому мужу троих рыженьких породистых ребятишек.

Глава 6. И вечный бой, покой нам только снится

Старт участников соревнования по гребле на ялах на первенство СССР был официально назначен на субботу на двенадцать часов.

Старт будет дан на Корабельной стороне в районе пляжа Угольная бухта напротив причала № 44. Там натянут специальный канат для удержания всех шлюпок на одной линии.

Финиш состоится через две тысячи метров в районе Графской пристани напротив Памятника затопленным кораблям.

Николай Петрович, как преподаватель и как морской офицер, знал историю Черноморского военно-морского флота. В целях патриотического воспитания он смог передать нам дух того времени, когда наши прадеды защищали нашу Родину от нападавших врагов. Мы душой и сердцем прочувствовали те события, происходившие в далёком прошлом. Мы понимали, почему финиш этих соревнований назначили именно у памятника Затопленным кораблям. И мы осознали всю важность и значимость победы именно нами, будущими офицерами Военно-Морского Флота.

Памятник считается символом Севастополя, и его силуэт воспроизведен на эмблеме города. Сам памятник размещен в воде на главной набережной в районе мыса Николаевский на расстоянии двадцати метров от берега и всегда приковывает к себе внимание отдыхающих. Общая высота монумента 16,7 метров, а размах крыльев орла составляет 2,67 метров. Он создан в память о российских парусных кораблях, затопленных в бухте с целью загородить вражеским кораблям проход в саму бухту. Монумент был создан в 1905 году и посвящен пятидесятилетней годовщине Первой обороны Севастополя в период Крымской войны. Героический поступок совершили русские моряки в 1854 году, приняв решение затопить свои корабли, чтобы не дать врагу пройти по морю в Севастополь. В результате бухта стала недоступной для англо-французского флота, помогавшего Турции. Севастополь являлся в то время главной базой Черноморского флота Российской империи, поэтому его защита была стратегически необходимой задачей. Оборону возглавляли прославленные военачальники Корнилов В.А. и Нахимов П.С. Они приняли это важное решение, так как осознавали количественное превосходство противника и опасную возможность их проникновения в бухту. От потопленных кораблей над поверхностью воды оставались торчать мачты, которые могли пробить дно вражеских кораблей. В первую очередь были потоплены 7 устаревших кораблей, однако позже ко дну были отправлены и действующие судна. Всего под воду Севастопольской бухты ушло около 90 кораблей Черноморского флота. Тем не менее, жертвы были не напрасны, оборона выстояла и в 1856 году заключили мирное соглашение.

Мы были горды за наших предков, и наш Дух был настроен только на победу.

В среду, за три дня до старта, мы прекратили тренировки на шлюпке, но продолжали пробежки, заплывы и физические упражнения на спортивном городке.

Николай Петрович посчитал, что за три дня до соревнования мы должны отдохнуть от вёсел, чтобы наши мышцы успели соскучиться по нагрузкам и скопили максимум потенциальной энергии, необходимой для победы.

Он принёс для нас со своей дачи ведро персиков и абрикосов.

Мы с удовольствием ели свежие фрукты и слушали указания и советы своего тренера. Он морально и психологически настраивал нас на правильные тактические приёмы в ходе прохождения дистанции. Чтобы добиться успеха, мы должны уметь наиболее целесообразно использовать свои силы в ходе соревнования в зависимости от складывающейся обстановки. Мы выработали свою тактическую схему для применения ее в ходе соревнований. Для этой цели мы трудились целый год.

Мы были готовы к ускоренному прохождению первой половины дистанции.

Учитывая большое количество участников, будем применять быстрый старт, переходящий в длительное ускорение, с целью завладения преимуществом и деморализации соперников. Здесь очень важно рассчитать стартовое ускорение и не переоценить свои возможности, чтобы не сорваться на второй половине дистанции.

Морально и физически мы были готовы навязать эту тактику соперникам.

Мы понимали, что использование этого способа тесно связано с физиологическими особенностями каждого спортсмена. Наш уровень подготовки соответствовал всем перечисленным требованиям.

Мы были уверены, что сильнее всех гребцов, участвующих в соревновании, и что сможем в любой момент и в любом месте дистанции сделать ускорение и настигнуть соперника.

Мы отчетливо понимали, что решающим для победы будет более сильное прохождение второй половины дистанции, когда большинство команд израсходуют основные силы и будут «тянуть» только на одной воле.

Мы были уже готовы к тому, что для увеличения скорости на заключительном этапе гонок потребуются преодоления «мёртвых» точек. Наш Дух давно рвался в бой, и мы не боялись шлюпочных поединков, потому что нас давно ждала Победа.

Телевидение и местные газеты раструбили по всему Севастополю о предстоящих горячих соревнованиях с перечислением судейской коллегии и основных ведущих команд. Нас в тот список не включили, мы участвовали впервые. Особое внимание уделялось командам из таких городов, как Москва, Владивосток и Ленинград. Затаилась интрига. Но об этом никто не знал и даже не догадывался.

В субботу утром мы сделали лёгкую зарядку. Пробежав в лёгком темпе несколько кругов по стадиону, мы размяли свои мышцы на перекладине и брусьях. На камбузе нас ждал великолепный завтрак. Кроме мяса и сливочного масла, нам предоставили удивительно вкусный голландский сыр.

Шлюпку спустили на воду в десять часов и в среднем темпе отправились в сторону Инкермана. Сделали несколько быстрых стартов с переходом на длинные гребки. Все движения были лёгкие и свободные, дышали полной грудью. В 11.00 медленным темпом направились в район Угольной балки, откуда и будет дан старт. Там уже собралось много шлюпок. На берегу пляжа стояли болельщики. В Севастополе любые шлюпочные соревнования считались большим праздником. Этот вид спорта был одним из любимых и популярных среди горожан.

Всем участникам гонок выдали индивидуальные номера. Наша шлюпка заняла место на старте под номером 27.

Николай Петрович подошёл к нам на катере и ещё раз провёл инструктаж, дав последние ценные указания.

– Как настрой, парни? – улыбаясь, спросил он.

– Боевой! Рвёмся в бой! Лишь бы вёсла не сломались! – уверенно отвечали мы.

– Это хорошо! Успехов вам, парни! Покажем им всем Кузькину мать! – смеясь, сказал Николай Петрович. – Слушайте внимательно команды старшины. Старайтесь не ввязываться в рубку. Главное, войти в десятку…

Наконец, команды пригласили на старт. Все шлюпки выстроились кормой к натянутому канату. Каждый рулевой держался за фал под своим номером и удерживал дрейфующую шлюпку на линии старта, баковые помогали поддерживать дистанцию короткими гребками. Мы все занесли вёсла и были на товсе, готовые по выстрелу ракетницы взорваться мощными гребками.

Прозвучал выстрел. Как не ждали, он раздался неожиданно и громко. Началось месиво. Вода забурлила и запенилась.

Наша шлюпка вылетела, как торпеда из подводной лодки. Каждый гребец был сосредоточен на своих слаженных действиях. Одновременно и синхронно, равняясь по загребным, делали занос, захват, мощный гребок, опять быстрый занос, захват – гребок… Мы летели… Опаньки! А где Витя Карабец? Мы его потеряли и не заметили, как.

Произошла коварная штука. При выстреле ракетницы мы так быстро и мощно стартанули, что Витя не успел отпустить фал и вылетел за борт, словно его ветром сдуло. Он пробкой выскочил из воды и заорал благим матом:

– Табань, вашу мать! Меня потеряли! Табань! Всем табань!

Ё-моё! Как же так, потеряли старшину и не заметили! Мы опустили лопасти в воду и начали грести назад. Загребные схватили Витю за руки, и он оказался на кормовой банке.

Старшина, мокрый и злой, схватил румпель и закричал:

– Вёсла на воду! И пошли! И-и-и раз, и-и-и раз, и-и-и раз…

Его гневный голос, громкий и звонкий, ревел так, что мы остервенело хватали воду и гребли, что есть мочи. Все команды, пока мы развлекались, ушли от нас метров на сто. Солидная фора для дистанции в две тысячи метров.

– И-и-и раз, и-и-и раз, и-и-и раз, – гремел на всю бухту очумелый голос.

Мы, не сбрасывая темп, удлинили гребки и стали догонять последние шлюпки. Уже было видно, как сокращается расстояние. И вот мы обошли последних и помчались за впередиидущими.

Вёсла мелькали, как заведённые, мы не чувствовали усталости, а только накатывали и накатывали, шлюпка шла ровно и быстро. На дистанции тысяча метров мы оказались в середине всех команд, шли где-то двадцатые.

– Парни, молодцы! Прошли тысячу! Нужно добавить. Осталось немного и выйдем в первую десятку. Давайте чуть сбросим темп, удлиним гребок и добавим мощи. Слушайте счёт! И-и-и-и раз, и-и-и-и раз, и-и-и-и раз…

Гребок у нас стал длиннее, мы не спешили заносить вёсла и чуть дольше находились в лежачем положении в носу. Затем быстро заносили вёсла, хватали воду и мощно делали гребок, и шлюпка, увеличивая скорость, легко накатывалась по инерции.

– Ребята, мы уже десятые! – радостно сообщил Витя. – До финиша осталось пятьсот метров. Нужно увеличить темп гребков, чтобы чуть приблизиться к первым. Сильно рвать не будем, но четвёртыми или пятыми нужно прийти. И-и-и раз, и-и-и раз, и-и-и раз…

Мы пришли четвёртыми, отстав от третьей шлюпки на полкорпуса. Понятно, что глупо выкладываться в предварительном заезде. Каждый держал в секрете свои тактические приёмчики.

Николай Петрович подошёл к нам на катере, улыбаясь.

– Парни, вот это вы дали! Там на старте все судьи со смеха попадали. Молодцы! –говорил он. – Мудрая получилась стратегия! Ведь никто не понял, какая у нас скрытая потенциальная мощь. Дали такую фору и пришли четвёртыми, проиграли первой команде всего три корпуса. Кстати, они в прошлом году были чемпионами. Они из Москвы. Ладно, парни, идите на базу и отдыхайте. Сегодня больше ничего не делайте, завтра финальный старт будет в двенадцать часов. Я вам ещё принёс персиков и абрикосов, побалуйтесь витаминчиками. Завтра будет тяжёлый и важный для нас день…

После ужина мы решили организовать культурный досуг. Витя Ситников и Володя Рожков устроили шахматный турнир, к ним присоединились остальные ребята, кроме Сергея Мережко, моего соседа по банке в шлюпке. Он средний гребец с левого борта. Сергей увлёкся чтением книги, не помню её названия, и кто автор, но больно уж мудрёная с какой-то религиозно-философской тематикой. Я решил для разнообразия помешать Мережко своими глупыми вопросами, а иначе, смотреть игру в шахматы и ждать своей очереди, – пустое занятие.

– Слушай, Серёга, тебе действительно интересна эта книга? – начал я издалека, подсев к Мережко. – Я понимаю, когда читаешь детектив или любовный роман, то там ждут тебя настоящие интрижки и захватывающие сюжеты… А в этой книге какой толк?

Сергей перестал читать и внимательно посмотрел на меня. Как мне показалось, оценивающе. И я почувствовал себя таким глупым перед ним, что пожалел о своём вмешательстве в его познавательный творческий процесс. Но он не обратил внимания на мою глупость, а наоборот, чуть задумавшись, начал вести со мной умную беседу. Я даже не ожидал, что рядом со мной в шлюпке сидит такой мудрый гребец. Наверное, я потом от него и заразился аналитическим здравомыслием.

– А вот ты мне скажи, уважаемый Саша, – неожиданно начал он, – для чего нам дано тело и каким образом наше тело управляется? Что такое Душа и что такое Дух? Чем отличаются между собой Душа и Дух? Кто управляет Душой и Духом. А что такое Совесть и с чем её едят?..

Ничего себе, подумал я, вот это вопросы, пожалуй, лучше бы я смотрел шахматную игру. Но было уже поздно дёргаться, я попался на пустой крючок. Теперь этот умник отведёт свою душу и будет издеваться надо мной.

– А ты знаешь, чем отличаются ведические знания от христианского мировоззрения? Что такое Вера и что такое религия, и чем они отличаются друг от друга? – Сергей явно добивал меня.

Вот уж, воистину, молодой да ранний. Я позже узнал, что у него дед волхв, и он родом из небольшого сибирского посёлка, где живут преимущественно староверы. О, да-а! Сергей Мережко – кладезь премудрости!

– Всё-всё, сосед, я понял! Столько умных вопросов, что мой мозг начинает вскипать! – позорно ретировался я и включил заднюю скорость. – Но ты меня заинтриговал! Дашь потом почитать эту умнейшую книгу? – это всего лишь была льстивая попытка реанимировать себя в его сознании, и я позорно продолжал выкручиваться. – Но вопрос о духе мне понравился. Ведь не зря же говорят, что в здоровом теле здоровый дух!

– А вот здесь, Сашок, ты не совсем правильно понимаешь это выражение…

– Это как? – не унимался я. – Так говорит наша русская пословица!

– Во-первых, это не русская пословица, а крылатое латинское выражение, – спокойно продолжил Сергей, – и эта цитата вырвана из контекста римского писателя… Ювенала, если память не изменяет… и это выражение вовсе не означает, что здоровое тело обязательно ведёт к душевному здоровью…

Блин, опять я сел в лужу… Видимо, у меня завышенная самооценка. Ой, какой я не эрудированный, с грустью подумал я. А Сергей, между тем, увлечённо продолжал.

– Здесь нужно правильно понимать: не здоровый дух вытекает как следствие из здорового тела, а человек должен стремиться к своему гармоничному развитию – обладать и телесным здоровьем, и душевным, и умственным… а то накачают себе бицепсы да плечи и думают, что развили свой дух, а в голове пустота, одни амбиции и глупые панты…

Сергей добил меня тактично и очень умело. Мне стало стыдно за своё невежество. Но я был ему благодарен. Он открыл мне золотой путь к совершенству и здравомыслию…

На этот раз отбой мы сделали в десять часов вечера, чтобы к финальному заезду как следует выспаться и быть молодцами, изнывающими от избытка сил и энергии.

С утра сделали лёгкую зарядку, вкусно и разнообразно позавтракали и в десять часов спустили шлюпку на воду. Перед этим тщательно проверили свои вёсла, не забыв прихватить и запасное. На всякий случай, мало ли что.

Николай Петрович, широко улыбаясь, заряжал нас своей мощной энергетикой. Он многозначительно посмотрел на старшину, задумался и серьёзно сказал:

– Так, парни, сегодня обойдитесь без холодного душа. Все команды, вышедшие в финал, настроены очень серьёзно. А москвичи перед прессой уверенно заявили, что финишируют первыми, порвут всех, кто окажется ближе пяти корпусов. Как вам такая заявка?

– Кишка у них тонка! – за всех нас выпалил Карабец. – Не подведём, Николай Петрович! Победа будет за нами! Сделаем москвичей на пять корпусов, они же этого хотят!..

На старте стояли десять команд. На этот раз дистанция между шлюпками была приемлемая для свободных маневров. Мы себя чувствовали уверенно и рвались в бой. Витя Карабец внимательно следил за обстановкой и командовал баковыми гребцами, выравнивая корпус шлюпки.

Рядом ревел катер сопровождения. В нём, кроме судей, разместились операторы и журналисты телевидения и средств печати. Все гребцы занесли вёсла и напряженно ждали команду старта.

Наконец, раздался громкий выстрел ракетницы, и вода вмиг забурлила. Вёсла, словно ступы в маслобойне, взбивали пену и гнали шлюпки. Москвичи сразу же вырвались вперёд. За ними почти вровень шли команды из Ленинграда и Владивостока.

Мы держались чуть в стороне и пытались отбиться от группы, чтобы уйти из зоны видимости.

Быстро пролетели пятьсот метров дистанции. Разрыв между первыми и отстающими командами увеличивался. Четыре шлюпки по-прежнему держались единой группой, и они уже явно становились призёрами финальной гонки. Москвичи шли впереди на треть корпуса, за ними вровень остальные три команды.

Прошли отметку «1000» – тысяча метров. Разрыв с остальными отстающими командами составлял не менее десяти корпусов.

– Так, парни! – встрепенулся Витя Карабец. – Нужно немного добавить, уже пошла вторая половина дистанции. Удлиняем гребок и ложимся с задержкой, ветер дует прямо в нос. Слушаем команду… и-и-и-и раз, и-и-и-и раз, и-и-и-и раз…

Мы начали догонять москвичей. Те заметили нас и тоже добавили. Добавили и команды из Ленинграда и Владивостока. Уже все четыре команды выровнялись и шли нос в нос с переменным успехом выхода на треть корпуса вперёд.

Прошли отметку «1500» – тысяча пятьсот метров.

– Всё, парни, это уже финиш! Победят сильнейшие! Парни, мы самые сильные! У нас ещё много силы! – донеслись до моего сознания уверенные пробирающие слова. – Увеличиваем темп гребка и не сбавляем мощь! Слушаем команду и все вместе и мощно… и-и-и раз, и-и-и раз… Парни, прибавляем, прибавляем и все вместе… и-и-и раз, и-и-и раз… Парни мы уже вторые… не вертеть головами, все дружно и мощно и-и-и раз, и-и-и раз…

Мы догнал команду москвичей и шли уже ровно нос в нос, до финиша оставалось двести метров.

– Надавить, вашу мать! – вдруг заревел диким голосом Карабец. – Взяли все дружно и мощно! И-и-и раз, и-и-и раз, и-и-и раз! Все силы отдать! Парни, ломаем вёсла! И-и-и раз, и-и-и раз, и-и-и раз! Все вместе, дружно и мощно! Парни, финиш! И-и-и раз, и-и-и раз, и-и-и раз…

Наша шлюпка прямо на глазах изумлённых судей и болельщиков рванула так, что всем показалось, будто она только стартанула. Москвичи дрогнули и, как в замедленной съёмке, начали отставать на полкорпуса, на корпус, на два корпуса… на пять корпусов. Судьи потом уточнили: вторая команда проиграла нам четыре с половиной корпуса. Мы стали чемпионами СССР с присвоением звания «Мастер спорта».

Мы выложились полностью, отдав все силы победе. Наши деды и предки, защищавшие славный город Севастополь в те далёкие и важные для нас годы, были довольны крепостью нашего Духа. Мы достойно и с гордостью приняли тяжёлую и почётную эстафету Победителей!

Нашей победы никто не ожидал. Московские операторы и журналисты скисли и потеряли интерес к своей работе. Задания своих главных редакторов: осветить на всю страну красивую победу столичных непревзойденных любимчиков спорта, – не выполнены. Нет премиальных – нет вдохновения!

Накануне этих соревнований была проведена с использованием всех средств массовой информации мощная широкая реклама, пропитанная духом патриотизма нашей славной истории и традиций военно-морского флота.

И наша непредвиденная и для многих неожиданная победа явилась следствием того, что в репортажах о прошедших соревнованиях не были использованы сочные красочные эпитеты, заслуженные определения и красивые замысловатые обороты, игнорировались широта, точность и сила русского слова, не восхищали и не захватывали дух их образность, значимость и величие, свойственные только русскому языку.

Лишь в местных газетах мелькнула скромная обыденная заметка: «Победителями первенства СССР по гребле на ялах стала команда курсантов СВВМИУ».

В нашей жизни всё просто. Мы сами своими мыслями придумываем всякие проблемы и усложняем себе пребывание на этой чудесной доброй земле.

Начальником училища перед нами была поставлена задача – стать чемпионами СССР по гребле на ялах. Эта задача стала нашей целью. И мы стали победителями.

Любой человек в праве ставить перед собой благородную добрую цель в соответствии со своими способностями и желаниями. Человек сам определяет пути и способы достижения цели с учётом своих сил, способностей и возможностей. Главное, при любых условиях сохранять человеческое достоинство, жить по совести и в согласии с природой, – никому нельзя нарушать божественные законы.

Мы стали чемпионами. Мы добились поставленной цели. И это самое главное. Остальные явления, как слава, известность, материальные вознаграждения и прочая сопутствующая атрибутика не имеют никакого значения для собственного «Я», потому что Дух не учитывает телесные наслаждения и поощрения, и считает их соблазнами и уводами от реального смысла человеческой жизни. Важный девиз для всего человечества: «Созидай, развивай творческие способности, трудись и неси людям Любовь и Добро, – и будет тебе вечная жизнь в твоём бессмертном Духе, и приобретёшь Счастье и человеческое признание на этой Земле!»

Глава 7. Дух победителя

Наступила холодная зима, и жаркое крымское солнце стало чаще прятаться за серыми тяжёлыми тучами. С моря всё наглее и наглее начал дуть противный пробирающий до самых костей сильный влажный ветер.

На втором и третьем курсах в часы физического воспитания нас обучали приёмам рукопашного боя.

Майор морской пехоты Антонов, в прошлом мастер спорта по боксу, преподавал у нас тактику ведения ближнего боя. Мы, разбившись по парам, под его руководством отрабатывали удары руками и ногами, а также проводили разные броски с удушающими захватами.

Вскоре, проведя нам полный курс подготовки приёмам рукопашного боя, нас стали выставлять на ринг по весовым категориям, чтобы каждый почувствовал дух бойца в настоящем поединке. Одев боксёрские перчатки, мы с радостью гарцевали друг перед другом и выясняли между собой не разрешаемые мирным путём отношения.

Я так увлёкся поединком со своим партнёром, что не понял сам, как встречным ударом через его руку попал точно в челюсть. Тот, как стоял, так и упал плашмя на меня, я едва успел его поймать.

Тут же подскочил майор и схватил меня за руку. Наверное, подумал, что я буду добивать соперника. Да, где там. Я сам был перепуган за состояние партнёра. Он лежал и не двигался, как чурбан. Майор похлопал его по щекам и тот зашевелился.

– Так, курсант? – рявкнул майор Антонов. – Фамилия!

– Курсант Сиборский, товарищ майор! – испуганно представился я.

– Ты занимался боксом?

– Никак нет, товарищ майор!

– А чем занимался?

– В школе волейболом… имею первый разряд… наша команда стала чемпионами города… а в училище греблей, стали чемпионами СССР…

– А-а, это вы победили на первенстве… Какая гребля? Ты боксёр-тяжеловес – настоящий нокаутёр! С твоими данными нужно заниматься только боксом!

Майор нанёс удар мне в солнечное плетение. Я среагировал и отпрянул назад, прикрывшись локтем.

– Вот видишь, у тебя от природы все данные! Так, подожди! – майор натянул на ладони боксёрские лапы и подошёл ко мне. – Бей прямыми мне по лапам! Левой и сразу вслед правой! Левой в мою левую лапу, а правой в правую!

Я нанес удары, как он сказал.

– Так, только кулаки держи около челюсти и после удара сразу же возвращай на место. Раз-два! С шагом наносишь удар левой рукой и тут же правой… Вот так! Только бей жёстче! Что ты гладишь, как девчонку на свидании! Бей, не бойся! Начинай с ног, переноси вес тела, дорабатывай корпусом и плечом, а кистью завершай удар, акцентируй с поворотом кисти, бей костяшками… Вот так! Жестче!.. Твою мать!..

Майор затряс руками. Удары получились хлёсткие, точные и такие сильные, что лапы слетели с рук.

– Молодца! – заревел довольный майор. – Будем тренироваться, у тебя здорово получается, схватываешь всё на лету. У тебя явный боксёрский талант. Через два месяца будут соревнование на первенство училища. Займёшь первое место, присвоим второй разряд. А через три месяца будут соревнования на первенство города, там можно будет заработать первый разряд…