Троеточие

Стихотворения

*** 

Я знаю листья под снегами,

Как он глаза под линзой вытер

И проходил сквозь белый свитер,

Пропахший летними духами.

И болью сердца, болью ног,

Жующих снежное подошвой,

Тот вечер, на тебя похожий,

Создал незримый ветром бог.

Он тишиною стих кончает,

Всё ищет – зиждется покой

В двух книгах, спрятанных сумой -

И колыбель зимы качает.

*** 

С моим товарищем случается беда

И это знают многие, но всё же

Случается она как по одеже -

Одетая по новому всегда.

Вы знаете, вы знаете, но те же,

Что выдают по первому задатку,

Где молодость и быт по беспорядку

Ютятся среди оргии из женщин.

Ничто не ложно, кроме оправданий,

Что он устал, измучен и убит,

И потому так сладко спит

От неизбежности свиданий.

О неизбежность избежать

Того, кто рад своей находкой,

Поцеловавши рюмку с водкой -

Друзей нарочно обижать.

Не говори, что хочешь жить,

Испив себя сосудом дна.

Ну разве это не беда -

Себя пред совестью смешить?

***

Кого мы носим на руках

И что мы носим в дни недели?

В рабочий ранний понедельник

Бежим с портфелем впопыхах.

А вторник маленьким котом

Вручал тарелочку и нимбы,

Хозяин носится. И гимны

Поёт пред маленьким комком.

Среда проходит без руки

И даже боле – без касаний,

Осевший венчик наказаний

Впивался розою в виски.

Кольцо муки, хлебов, колосий

Дарил уставший человек.

Наверно, это был четверг

И опадающая осень.

Двузначным символом из пятниц

Носил халат и пиджачок,

Но только двое тот значок

Иньянский вынесли на пальцах.

Суббота – мрачная среда:

И мука, серое творенье,

Давало сонное безделье

Носить до первого труда.

Воскресным утром завтра пишет

Свои дома, своих людей,

Кто носит женщин и детей

В своих руках и счастье ищет.

*** 

Как жаль, что снятся сны о ком-то

В коротких фазах, в малых стрелках.

Я выхожу из самолёта,

Круша блестящие тарелки.

Я выхожу такой довольный

И говорю себе: живи!

Живи, как будто добровольно

Ты существуешь по любви

По милой девушке, подаренной

Своей судьбе большого срока,

Из Сочи, с улицы Платановой,

Она в руках Владивостока.

И незнакомство началось

С простого, со знакомства памяти:

Две фотографии… Сбылось -

Вдвоём по городу гуляете.

Но знал ли я, что телефон -

Игрушка беса Техновека -

Заклинит с адресом без слов

В руках простого человека.

И понеслось холодным страхом

От самой кожи до земли,

Что я без адреса той самой

Обдумал слепо все пути.

Из невозможности сказать,

Из нежелания покоя,

Меня, безадресного, мать

Находит и берёт с собою.

Она мне скажет: телефон…

Забудь её, тебе не пара

Какой-то южный моветон

И примесь белого с загаром.

С иллюминатора до земи

Не трудно падать. Воздух мёртв.

Я буду там, как здесь со всеми,

Меня и солнце не побьёт.

Всё тихо, медленно вставая,

Иду к зеркáлу на поклон.

Как хорошо, что ты живая,

И я живой, и телефон.

*** 

Дождик клонит ноябрь под ветер,

Как же было без них хорошо

Погулять и знакомых приметить

В надышавшее носом окно.

И чего же он хочет, бедный,

Затаенный в обители грусти,

Только смотрит в меня надменно

Да кричит: мы не впустим, не впустим!

Горько пахнет от вас, полуночники

С ледяных и обглоданных крыш,

Словно дети, хватаясь за кончики

От сосулек на лезвиях лыж.

Я не буду кататься, не стану

Портить санки своим ходуном,

Мне приятней намного сутану

Прожигать с алкогольным стеклом.

Сколько вас? Может двое? Иль восемь

Красных идолов, жмущих в виски!

Как же страшно бояться осени

И выдавливать смех от тоски.

***

Ты мне любима очень разной,

Простой любима и неясной,

И дорогá мне потому,

Что я – обязанный всему:

За жизнь вокруг, за смесь планет!

Когда есть радость или нет!

Ведь потому мы все живём,

Что в мир с любимыми идём.

Ты мне любима просто так,

Как спать, дышать и делать шаг

Навстречу к дому и друзьям,

К знакомым, к сёстрам, к матерям!

И потому возлюбим мы

С касаньем ветра и зимы.

Не важно, что за голова,

Грязна иль вымыта она,

Не важен запах: здесь духи,

А там с картошкой пироги.

А если важно, то себя,

Душой не кроя, не тая,

Скорее надо бы спросить:

А что такое полюбить?

***

Ко мне приехало такси

В такую ночь, которой сбыться

Мешает снежная таблица

И номера – сто двадцать три.

Сто двадцать три. Вези скорей

Тот человек, что первым спросит,

Как жизнь весёлая проносит

Меня по улицам в метель.

И отвечаю, что несëтся

Моя душа в разбитый свет,

Не будь разбит и я – поэт -

Предвестник лунного и солнца.

А вы психолог, от глагола

Вам также ясен тот другой,

Как позабытый шаг домой

И как себя любить у Фромма.

А как у Фромма? Только клетка.

Спасибо, друг мой, набери

Когда-нибудь "сто двадцать три"

И жди заказ от человека.

***

Человек бывает разным

И нет единства в нём от всех,

Он гладок, словно лисий мех,

Он агрессивен злом заразным.

Не возгорится ли, не сбудется,

Всё неожиданно случается

С рабочим, нищим и начальницей,

Кто обувался, кто разуется,

Кто веселит и кто тревожит

Своим лицом, улыбкой, взглядом,

Кто электрическим разрядом

Зелёный свет даёт и множит

На светофорные кружки;

Как праздник рвётся к пешеходам

По клеткам лестничным, проходам,

В автомобильные гудки,

Чтоб посмотреть, как поживает

В своих владениях такой -

Обычный с виду, но другой,

Который тоже понимает

И разговоры, и ходьбу

Похожих с виду на таких же,

Он говорит: я вижу, вижу

На каждом разную судьбу.

Он запоет: я знаю, знаю

И подлецов, и несогласных,

И самых страшных, и прекрасных,

Но каждых в этом понимаю -

Быть впереди и за спиною,

Метаться волею и в прыть.

Быть человеком – разным быть

Под очень разною судьбою.

***

Вокруг большие ходят, очень важные

И с зонтиком, с портфелями, с пакетами.

Я маленький, и корабли бумажные

Несу к одной с цветистыми букетами.

Я маленький. И таковым останусь

До самых лун последних похорон.

Я не прощаюсь с вами, не прощаюсь,

И не иду я в должность на поклон.

Иду дорогой в час, от продуктового,

Через бассейн, парки, светофоры,

Где ждёт меня, такого не готового,

Любимая и снежные узоры.

Она откроет двери и воскликнет

О том, как заскучала о цветах,

Она привыкнет – милая – привыкнет

Капель дождать в саратовских садах.

Но не одной привычкой. Делом, делом

Соединяюсь я как гейзер и Рейкьявик.

И маленьким движением. И телом.

Я запускаю с розами кораблик.

***

Она с ума сошла от снега

На вышине пустых небес,

Дитëй укаченного века

На полотне слепых чудес.

Она с ума сошла от вздохов,

Пройденных мягко по стопе,

По жестам солнечного всхода