Исступление

© Павел Топориков, 2024

ISBN 978-5-0064-6861-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пояснительная бригада

«Поэт призван вызывать душевные потрясения, а не воспитывать идолопоклонников». Андрей Тарковский «Зеркало»

Минутка пояснений. Что, о чём и как так вышло. Время течёт и меняет очень многое. Так случилось, что это второй сборник с поэзией и прозой разных форм. Десятки историй, дополнились сотнями диалогов и деталей и на свет появилось то, что ты сейчас читаешь.

Почему «Исступление»? Это состояние крайнего возбуждения, при котором теряется самообладание, рассудок. Ведь это так похоже на ощущения при написании произведения. Нервы оголены, восприятие выкручено на максимум… Так и родилось название этого сборника еще летом 2018 года, тогда же появились наброски идеи для обложки, которая отлично передаёт состояние.

Благодарность за обложку улетает в FoxarDesign. Быстро, качественно, эффектно.

По структуре книги: любой сборник, как мне кажется, похож на дневник с заметками, переживаниями, мыслями, списком покупок и т. д. Данный, думаю, не стал исключением. Здесь не будет разбивки на блоки по тематике и настроению. Исключения бывают в любом правиле и здесь тоже они будут: «Без контрацепции» и «Последняя тайна», вышедшие в свет в формате аудио-сборников. Но об этом уже ближе к ним.

Проза не всегда будет иметь классическую форму рассказа. Иногда это размышления на ту или иную тему, больше похожую на беседу двух старых друзей на кухне.

Спасибо семье и близким людям, в первую очередь, за терпение. Спасибо всем, кто дарил идеи, образы и детали.

И самое главное: чрезмерное употребление алкоголя причиняет вред здоровью, курение убивает. Автор не призывает ни к чему, что травмирует, разрушает и убивает.

Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны.

Жизнь парадоксальна

Жизнь – крайне парадоксальная штука. Она одновременно непомерно сложна и до безумия проста. Нет универсального способа сделать её легче, приятнее или безоблачней. Если бы он существовал, мир был бы однозначно другим. Неизвестно каким, но точно не таким, каким является. Для придания наполненности жизни красками, эмоциями важно найти нечто спасающее. То, что поможет переключиться от проблем, счетов за коммуналку и не очень адекватных коллег. Чистый кайф, дарящий дофамин. И здесь спектр практически безграничен: от безобидных оригами и шахмат до увлечений, требующих немалых финансовых вложений. Все мы сталкиваемся с выгоранием и моральная перезагрузка необходима каждому. Кто-то предпочтёт вечер с книгой и бокалом белого сухого вина под тихую расслабляющую музыку, другие сядут за руль и будут рассекать километры дорог в ожидании рассвета на берегу водоёма. Путём таких поисков и родилось то, что спасает меня. Результаты этого ты сейчас слушаешь или читаешь. Сопутствующие затраты, финансовые или моральные, есть во всём: бензин, мозаики, наборы ножей, десятки музыкальных пластинок для поисков историй и образов, и сотни других наименований. Но всё это окупается во много раз, когда вижу из зала неподдельный интерес, слышу аплодисменты. К тому же, приятно осознавать, что то, что спасает тебя, увлекает других, они проникаются историями, образами и оборотами речи. Да, зачастую люди не знают сколько историй пережито лично, сколько нервных клеток пострадало и сколько полуночных часов вырисовывалась каждая деталь. Закулисье на то и закулисье.

«Найди то, что любишь, и позволь этому убить себя» сказал один из моих любимых писателей Чарльз Буковски. Парадокс в том, что то, что может нас убить позволяет нам жить и чувствовать себя живыми.

2024

Капризная Луна

Vinyl

Кухня правильной формы была слишком маленькой для того, чтоб сидеть на ней большой компанией. Но на ней уютно помещались два тела, бутылка виски и много табачного дыма. Город за окном плавно отошёл ко сну. Из караоке по соседству перестали доноситься децибелы фонограмм и пьяные голоса людей, которые думают, что хорошо поют. Диалог шёл с размеренной скоростью, почти вполголоса. Я лежал на маленьком угловом диване с головой у неё на ногах. Помимо роли собеседника у неё была ещё одна важная функция – бармен. Она следила за тем, чтоб стаканы с выпивкой не пустели. Голове было приятно и комфортно лежать на её ногах, как на подушке в родительском доме. Человеком она была далеко не глупым, рассудительным и понимающим. Время от времени зелёные глаза собеседницы пересекались с моими, и я видел в них глубину алмазов. Хотя ещё Чехов говорил о том, что зелёные глаза бывают либо у дурочек, либо у сумасшедших. Здесь, видимо, было то самое исключение, имеющееся в каждом правиле… К тому же рыжая… Кем только не были рыжеволосые дамы, по мнению людей, в разрезе истории: бездушные, проститутки, ведьмы, незаконно рожденные, будущие вампиры… За ней же таких грехов не наблюдалось. Зеленоглазая и рыжая. Из двух зол выбираем оба. Воспоминания переходили в рассуждения и обратно во флешбэки… Мы пропустили почти всё, ради чего стоило появиться на свет. Начиная от концертов «Joy Division» и молодых «Guns’n’Roses» до живых чтений Буковски и расцвета движения хиппи. При этом пик моих студенческих лет включил в себя немало того, о чём люди за тридцать предпочитают помалкивать. Когда куролесить, если не молодым? Сил, задора, энергии – хоть по бутылкам разливай. Неким особняком стоит человек, разделявший в ту пору мои безумства. Твоя сестра. Евгения. В ту пору тоже рыжая… Совпадение? Не знаю… Дьявольски красивая с невыносимым характером. Исчадие ада и ангел во плоти. Я даже не знаю каким термином назвать то, что творилось между нами. Мы пили виски, смотрели старые фильмы на большом диване, слушали пластинки, читали друг другу поэзию и прозу и кайфовали от происходящего. Много ли нужно для счастья в двадцать лет? Будни были бесконечной тусовкой: новые и старые места, выставки и бары, привычные компании и новые знакомства, саморазрушение и стимуляторы сознания… С тех пор через печень прошла не одна бочка алкоголя, блоки сигарет превратилась в пепел, а Женя вышла замуж. Ви́ски она сменила на красное полусладкое за ужином, тусовки на семейные посиделки, меня – на зануду, и теперь в её жизни – я лишь воспоминание и одна из занятых ячеек в чёрном списке социальной сети. А мне остались всё те же двадцать лет. С небольшой поправкой на ветер, опыт и накопленные знания. И через годы, в колонках Иэн Кёртис, как и тогда, поёт про то, что Любовь разорвёт нас на куски…

2019

#1

Грустная история в пяти частях. Учитесь, но не повторяйте чужих ошибок

#2

#3

#4

#5

Бутафория и г****н

Время переступило за полночь. Джин-тоник тихо шипел в стакане. С улицы, через открытое окно перестали доноситься чьи-то пьяные голоса. Четвёртые сутки я не покидал пределы моего бунгало. Сигарет было с запасом, тоже самое касалось и алкоголя. Аппетита не было. Почти. Физическое болезненное состояние переходило в моральное. Мне было всё равно на то, что происходило в мире. Телевизор молчал полтора года, сколько я тут живу. Из колонок чуть слышно звучал Уоррен Зивон. Беспросветная тоска обволакивала моё чугунное сердце. На фоне умиротворения предательски громко тикали часы. Каждый идеально отточенный удар на мгновение приближал меня к неминуемой смерти. Пришло оповещение на телефон. Сообщение от Леночки. Ссылка на её новое фото в социальной сети. Максимальное банальное изображение с де*****ой философско-ванильной цитатой и кучей хэштегов. Ну и зачем? Это же постановка и бутафория. Я итак видел тебя голой, пьяной, злой, в слезах и не накрашенной. Причем всё сразу тоже случалось. Да, у неё красивые глаза, но не более. И ноги у неё отличные. Но у меня не перехватывает дыхание, когда я вижу её. И даже если наша интрижка прекратится – я не буду убиваться. Всё продолжится своим чередом, а её место просто займёт другая, не менее красивая, особа. Часы затихли. Они встали, устав смотреть на бл****во, что творилось между нами. Это был знак. Действительно, надо заканчивать. Всё настолько приелось, что уже нет ни этого сексуального аппетита, ни искры, хотя бы в постели.

– Леночка, ты же знаешь, что я тебя не люблю… Но тебя это почему-то только сильнее привязывает морскими узлами к тому, кто никогда не будет относится к тебе так же, как и ты. Ты достаточно красивая, но даже тот факт, что ты слушаешь новомодных русских поп-рэперов, отнимает у тебя много очков, что ты набила себе красотой. Ты как бабочка, летишь на огонь, в надежде на то, что сможешь вытащить меня из защитного кокона. Почему же женщины такие мазохистки, и так любят спасать тех, кто их погубит? Это был риторический вопрос. Если есть желание – дай ответ на него в своей голове. То ли тебе ощущений от жизни мало, то ли что-то ещё. Но ты, каким-то непостижимым образом стала зависима от всего, что так или иначе связано со мной. С каждым разом ты привязывалась всё сильнее. Тебе нужно было снова что-то повторить со мной: переписку, диалог лицом к лицу, пьяный угар, секс или что-то ещё. Да и просто вести адекватный диалог с тобой достаточно сложно, ввиду узости твоего кругозора и интересов. Тебя «ломало», когда я долго не выходил на связь. У меня же такой зависимости не было. Такая химия была до твоего появления. Но я уже перестал звонить, даже будучи в умате тому человеку, с которым мы разошлись в начале зимы. Хотя каким образом это вообще касается твоей персоны? Только тем, что если бы мы не разошлись с ней – место для тебя было был занято. Пошла очередная сигарета. Кто был чьей зависимостью – сейчас уже не важно. Я не испытываю потребности в дозе ни от неё, ни от тебя. Кто стал чьим героем, г******м, героиней… это уже не имеет значения. В рамках своего катастрофического эгоизма, я думаю лишь о себе, для всех остальных очертив границы разумного, дозволенного и сознания.

Какие же грустные размышления происходят в голове, когда ты остаёшься надолго с самим собой. С другой стороны, на данный момент у меня есть собеседник, с которым никогда не будет противоречий. Дни будут складываться в месяцы, а те – в годы. Голова будет всё больше покрываться сединой. Веры в людей будет всё меньше. В конце останемся только я и микрофон, в который я сейчас наговариваю этот текст в полной тишине и кромешной мгле.

– Леночка, я больше не напишу тебе. Потому что даже часы за****ись ходить и лицезреть всё это. А я смертельно устал от всей этой бутафории, зависимостей и твоих безрезультатных потуг.

2019

На рассвете трезвонит мобильный

«Без Констрацепции»

Мини-сборник из восьми произведений о взаимоотношениях с женщинами, Музой и собственным Я, вышедший в аудио-формате в мой 27-й День Рождения

Запах женщины

Она уехала в начале недели. В квартире вновь воцарился легких хаос и творческая анархия. Сигареты на диване, одежда везде, где только можно. Только не в шкафу. Два бокала с остатками красного полусладкого Каберне так и стоят на журнальном столике. Да, квартира холостяка отличается от той, в которой присутствует Женщина. Ее частичка осталась в этих квадратных метрах. Не только в воспоминаниях. Она оставила свой парфюм. «На случай, если захочешь поучаствовать меня рядом…» Неповторимый запах остался на подушке, на которой она коротала две ночи. Парфюм, аромат волос, фруктовые конфеты. Что-то одновременно простое. При этом непередаваемо удивительное. Такое ощущение что она взяла все приятные запахи на свете, добавила своего шарма и космоса и сказала: «На**й. Вот тебе новый…» В ее космическом происхождении сомневаться не приходится. Рядом с ней не хочется быть социопатом и грустить. Возникает непреодолимое желание быть мудрее, рассудительнее, лучше…

2018

Космос больше…

Переполненная чаша

Их идиллия закончилась в четверг. Крики были громче, чем привычные за последние три-четыре месяца. Всё бы ничего, но они конкретно портили мой маленький chill. На уютном балконе, потягивая виски с колой, я ловил последние лучи августовского солнца. Из колонок лился баритон бессмертного Синатры. И вот Вера снова оказалась на балконе, аккурат напротив моего. Две минуты она молча курила. Я поднял стакан, приветствуя давних знакомых. Она кивнула в ответ. Им было не привыкать видеть меня по будням на пути в курорт «Бухару». Докурив, она игриво запульнула окурком на парковку между наших домов. Вера вернулась в комнату, закрыв дверь на балкон, и продолжила скандалить. Она часто вскидывала руки, толкала его. Звука нет, но есть картинка. Озвучивай на свой вкус. Спектакль в двух актах могли видеть жители трёх подъездов. А всё потому что надо вешать занавески. Тем для агрессии в сторону Димы было более, чем достаточно. Месяца полтора он сидел дома, вылетев с работы. За это время неоднократно видел его, как в зеркале, подбухивавшим на балконе. К тому же, видно, как выдохлись их отношения за эти семь лет. Они выросли на моих глазах. Я про отношения, а не эту парочку шизанутых. Они так и остались не особо обремененными интеллектом подростками. До ЗАГСа они так и не добрались, детей не настругали. Может что-то из этого и скрепило бы их. А может и нет. На балконе появился Димон, кипящий от напряжения. Перепутал стороны сигареты и прикурил фильтр. Талант. Глаза метались из стороны в сторону. Сигарета тлела катастрофически быстро. Я вышел до кухни за новой порцией горячительного. Вернувшись, я не обнаружил напротив судорожно курящего Димона. Но дверь на балкон была открыта, вследствие чего к динамичной картинке добавился звук в формате «Dolby Digital». Она ругалась отборным матом, периодически переходя на французский. Дима в основном молчал, периодически врываясь в матерные монологи своей пассии. Она время от времени появлялась в комнате, где замудоханный Димон уже не знал, что и ответить. Наконец, ворвавшись на сцену, она чем-то швырнула в него. Реакция осталась на уровне и кружка разлетелась о стену, а не о голову живой мишени. Это был конец. Всё время в закулисье Вера собирала чемодан. На ходу накидывая куртку, она поспешила к выходу. Он опал на кресло, слившись с мебелью. Это был удар ниже пояса. То, к чему нельзя подготовиться. Спустя минуту Вера уже закидывала чемодан в багажник белого Фокуса. В жизни она страшно любила раздолбая Диму и эту машину. Поводом для гордости были номера, совпадавшие с инициалами обоих в этой парочке – ЛДВ. Да и цифры были почти дьявольские шесть-три-шесть. Она села в машину, но не завела её. Сквозь приоткрытое окно было видно и слышно, как она бьётся в истерике. Да, до сбора вещей она ещё не доходила. Димон сидел неподвижно и пустым взглядом прожигал дырку в стене. Белый Форд так и стоял неподвижно. Крики затихли. Вера закрыла окно. Немая сцена продолжалась примерно полчаса. Солнце скрылось за дом, создав прохладную тень. Я вышел за толстовкой и новой дозой допинга. По возвращении взору предстала следующая картина: он вышел на балкон и встал на стул. Молниеносность его действий, учитывая овощной режим в предыдущие полчаса поражала. Я только успел крикнуть: «Стой, дурак!». Он лишь сделал два шага: на перила и тут же – с них. Страха высоты у него не было. Сказался опыт работы по установке окон, особенно в многоэтажках. Недолгий полёт прервался грохотом. Аккурат на белое авто, в котором плакала Вера. Спустя секунду раздался истошный крик, распугавший всех птиц во дворе. На ветровом стекле лежал окровавленный Димон с открытыми пустыми и уже холодными глазами. Соседи вызвали скорую. Врачи констатировали смерть от черепно-мозговой травмы. Конечно, по лобовому стеклу пошли трещины. Трясущимися руками она закрыла ему глаза, перед тем как его накрыли простынью. Врач сказал ей, что шансов выжить у него не было. Скорая спешно уехала, оставив Веру одну. Рядом с ней стоял белый Фокус, ветровое стекло, капот и номера которого были орошены его кровью. Она лишь повторяла себе под нос: Шансов выжить не было…

2019

Моя Муза

Не Она…

Я не мог уснуть из-за того, что она дышала мне в шею. Горячо. Крепко обняв руками. Меня это раздражало. Минутная стрелка пошла на шестой круг в новых сутках. Летом в это время уже светает. Сейчас же извечная зима. Отстранив её от себя я, наконец, встал. Сигареты закончились. Выпить так же, было нечего. Настало время заначки: сигариллы. Крепче красного LD. Накинув халат, мое бренное тело, выпало на балкон. Щелчок зажигалки и раскуривание табака в табачном листе. Тяжело спать с нелюбимыми дамами. В них нет всего того, что манит в «своей»: ни вкуса, ни цвета, ни запаха. Нихрена нет, откровенно говоря. Сигарилла медленно тлела, никуда не торопя. Давала насладиться покоем, одиночеством и была единственным слушателем мыслей вслух. «А так ли я себе всё это представлял, когда мне было пятнадцать?» Январский ветер задувал на балкон, мешая сосредоточиться, но мы не сдавались и добили до мундштука. Слушательница погибла с характерным лёгким шипением после касания с дном пепельницы. Комната была идеальной декорацией съёмок клипа очередного рэпера новой школы. На столе невпопад ютились бутылки и стаканы, закуски и остатки красного лифчика. На люстре висел атрибут гардероба, прикрывавший немного спереди и ещё меньше сзади. В простонародье – трусы. А для гурманов – стринги. Почему-то раньше я не заметил, что это был комплект. Ну да ладно. На дверной ручке видели наручники. Впрочем, ничего нового. Её наготу скрывало лишь одеяло. Время от времени, из уст спящей вырывались несвязные фразы. «Умаялась». Я сел в паре метров от кровати и стал шепотом размышлять. Монолог с разной скоростью, интонацией и продолжительностью пауз между мыслями. Ладно мы, мужики, нам нужно покорить и завалить как можно больше женщин. Так банально заложено природой. Но что заставляет красивых, далеко не глупых женщин, проводить самый безбашенный период жизни в статусе «запасного аэродрома»? Любовь? Нет. Любовь – это когда взаимно. Всё остальное – отборный мазохизм. Нежелание быть одной? По факту, ты и остаёшься одна. Вместо получения удовольствия от своей жизни, ты просто становишься временным наслаждением в чужой. Здесь дело не в корысти или чём-то ещё. Каждый живёт в угоду своего Эго. Завтра утром её девятилетняя дочь не пойдёт в школу. По той простой причине, что мамы нет дома. Её угораздило сорваться среди ночи к тому психу, который вьёт из неё верёвки. Услышав мои рассуждения, она проснулась.

– Ты адекватный? Время видел?

– Нет. Да.

– Спать идёшь?

– Нет. А знаешь почему всё так?

– ???

– Потому что ты – не Она…

2019

Клуб 27

Джими Хендрикс… Джим Моррисон… Курт Кобейн… Эдуард Старков… Эми Уайнхаус… Всех этих людей объединяет не только творческая составляющая. Все они покинули этот мир не дотянув три года до тридцатилетия. В двадцать семь лет. Каждый из них стал воплощением рок-лозунга: «Живи быстро, умри молодым!» Но почему именно двадцать семь? Почему не двадцать три, как Иэн Кёртис или сорок один, как Честер Беннингтон? Двадцать семь – та золотая середина, между вечно молодым и пьяным завсегдатаем баров и вечеринок, и средним возрастом, в котором оседают дома с неминуемо стареющей женой и просмотром сериалов вечерами. В умах сотен людей, в двадцать пять ещё всё впереди, море амбиций и перспектив. А в тридцать – половина жизни уже прожита и надо иметь нечто стереотипное за спиной, в виде пресловутой стабильности. Всё, как навязывается стадным обществом. Возможно, кого-то пугает грядущий кризис среднего возраста или нереализованность в любимом деле. Кто-то, банально, не может принять бракованность этого мира, вне зависимости от эпохи и континента. Если задуматься, очень часто с********и – глубоко замкнутые люди, живущие в своём мире. Он появляется так же, не на пустом месте: психологические травмы, неприятие сложившегося строя, травля в различных социальных группах. В таком случае, не желая разочаровываться в чуждом им мире, можно создать свой, и видеть события в ином эмоциональном окрасе. В большинстве случаев, у таких затворников очень узок круг общения, который зачастую сокращается до блокнота. Мысли, переживания, своеобразные дневники – лишь малая часть того, что порой обнаруживают на бумаге после смерти одиночек. Какие мысли бродят в голове этого странного? Большинству – плевать. Зачастую агрессия к внешнему миру, его бутафории, переходит в агрессию к самому себе. Та же – эволюционирует в саморазрушение, путём алкоголя, н********в и прочих «прелестей», от которых гниют зубы и мозги. Детская непосредственность и рефлексия во всём, начиная с мелочей, сталкивается с холодным социумом, замороченном на скидках, конвейере пластмассы, дешёвых удовольствиях и лжи. Чуждый им мир слишком сильно контрастирует с внутренним покоем и разрывает последний в клочья. А ведь именно мироощущение и иной взгляд на вещи помогает музыкантам, писателям и художникам находить отклик в умах. «Вроде это лежит на поверхности, а почему я не увидел это?» – зачастую думает публика. Но оголённые нервы вкупе с обострённым чувством восприятия как раз и мешают вести холодный расчёт. Если взглянуть со стороны – есть что-то сложнее и страшнее, чем смерть. Мгновение до нажатия на курок или шага с табурета с петлёй на шее. Мы рождаемся и умираем в одиночестве. В последние минуты сводящих счёты с жизнью, никто не слышит их крика. Они молчат физически, разбивая окна силой своего отчаяния. У многих с*********в не получалось уйти с первого раза. Словно для осознания чего-то… Но за неудачной попыткой следовала ещё одна, и ещё… и так до тех пор, пока результат не будет достигнут. Такое себе достижение. Нежелание мириться с текущей действительностью и отсутствие сил для исправления положения дел – убойный коктейль, сбивающий с ног, получше, чем СВД. Метафоры не поняты, крики не услышаны, вечность застывает молодостью на их лицах. Они не узнают старости и не понянчат внуков. Им всегда останется двадцать семь. Для них время остановилось. Как в том фильме с Тимберлейком.

Сегодня мне исполнилось двадцать семь…

2019

Видимость счастья

Очередное выступление осталось позади. Входная дверь в квартиру звонко хлопнула за спиной. Собака встретила в коридоре, хотя обычно не даёт спокойно войти. Но и в четвертом часу утра я возвращаюсь не каждый день. Пальто со шляпой остались в прихожей, измотанное тело направилось в комнату. Телефон автоматически подключился к домашнему Wi-Fi и начал судорожно информировать о новых событиях, связанных с моими аккаунтами. Около рабочего стола обитала початая бутылка коньяка. Стакан тоже был под рукой. Грусть накатывала быстрее, чем горячительное поступало в пищевод. Что есть счастье и чем его можно измерить? Очередная ночь тысячи и одного вопроса. Есть куда прийти после работы, учёбы, пьянки. Это хорошо. Но ждут ли тебя там? В холодильнике есть что-то кроме алкоголя и корма для животных? Неплохо. Но это ли ты хотел на ужин? Или двенадцатый день подряд макароны по акции? Мир чертовски сильно изменился за последние пятьдесят – семьдесят лет. В рамках развития планеты – это пшик. Что так повлияло на такой сдвиг по фазе у людей? Вопрос открытый. Сначала в каждый дом мы получили телевизоры, потом стационарные телефоны. С наступлением миллениума пошёл полный трэш: мобильники, доступный интернет, спутниковое ТВ, компьютеры, социальные сети и машины в относительной доступности для каждого. Диагонали телевизора становятся всё больше, а уровень интеллекта – меньше. Большие квартиры, в которых живут одиночки. Кому нужен этот чёртов замок, если он пропитан холодом? Десятки аккаунтов на разных платформах. Чего ради? Лайки, комментарии? Такое себе утешение в наличии виртуальных друзей, когда тебе некому позвонить, будучи на грани нервного срыва. Отсюда и повальное одиночное пьянство. С развитием технологий мы должны были шагнуть вверх по интеллектуальной лестнице. Но не сделали ли мы несколько шагов назад? Мы больше не говорим, есть переписки. Эмоции замещены смайлами. Мрачно. И дико. Во всяком случае, для меня. Когда-нибудь я куплю револьвер с одним патроном и больше никогда не появлюсь онлайн…