Вечные: Тени за спиной

Идос

Перед глазами мелькает копна небесно-голубых волос, а затем моя спина встречается с твердым и шершавым полом, от резкости выбивая из легких остатки воздуха со страдальческим стоном. Сталь тренировочного кинжала отъезжает в сторону, когда рука предательски разжимается и я даже не успеваю поймать момент, в который Риа оказывается сверху, упирая собственные колени по обе стороны моей талии и прижимая свое оружие под ребрами.

Её персиковые глаза с неподдельным интересом изучают моё, очевидно перепуганное, выражение лица и в следующее мгновение девушка разочарованно хмыкает, откидывая со своего лица голубые пряди.

– Что с тобой не так, принцесса?

Грациозная как лань, она вытягивает свою неестественно высокую фигуру во весь рост, а после протягивает раскрытую ладонь. Прекрасные длинные пальцы предлагают мне помощь в поднятии с пола, но я лишь пользуюсь моментом, в очередной раз отмечая, как невообразимо красива эта мэрроу даже не смотря на то, что суша не была для нее привычной стихией, не то, что родной.

Но при этом Риа держалась намного увереннее меня в этих стенах тренировочного зала. Будучи выше по меньшей мере на полторы, а то и две головы, она оставалась чертовски притягательной в каждом дюйме. Голубые локоны, обычно свободно раскачивающиеся за её спиной, сейчас были собраны в две пышные косы и убраны в некое подобие короны на макушке, чтобы не сковывать уверенные и умелые движения при нападении, а подтянутое рельефное тело расслабленно ожидало от меня хоть какой-то реакции. Девушка приподнимает бровь, чуть ближе протянув ладонь, чтобы я наконец-то ухватилась за нее. Для неё даже не составляет усилий поднять меня с пола коротким рывком, словно бы я не весила для нее абсолютно ничего.

– Ты словно в другом месте. – Быстрым движением руки она убирает свое оружие обратно в ножны и отряхивает одежду от невидимой пыли. – Что-то случилось?

– Завтра здесь будут все Вечные и это немного нервирует.

– Когда последний раз кто-то проходил через Принятие?

– Сотни лет назад. – Я наклоняюсь за свои кинжалом, а после возвращаю его в ножны на бедре, тем самым говоря, что тренировка на сегодня окончена. Влажные серебряные пряди волос неприятно прилипают к затылку и шее, ровно как и светлая льняная рубашка. Мне требуется несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями и, вновь выдохнув, обернуться обратно к представительнице морей.

Риа оставалась спокойной в отличии от меня, но её можно было понять – это не на её сестру завтра будут обращены все взгляды во дворце. Вместо того, чтобы беззаботно гулять по Идосу или рассекать над ним в воздухе – Селена будет прикована к дворцовым залам и толпам всевозможных существ.

И никто из нас даже не представлял каким масштабом предстанет данное торжество.

Я знала лишь то, что основная часть ритуала останется скрытой от любопытных глаз и пройдет в Северной башне дворца, что поможет сдержать магию, если та вспыхнет слишком разрушительной силой.

Это произойдет послезавтра на рассвете, а до этого, всю завтрашнюю ночь, мы будем просто праздновать это великое для Вечных событие.

– С ней всё будет хорошо.

Риа кладет мне на плечо свою изящную длинную кисть и искренне улыбается, когда её двойные зрачки подрагивают от удовольствия. Не смотря на то, что она была мэрроу, иногда мне казалось, что она больше дикая кошка с абсолютно дикими инстинктами и реакциями организма на внешний мир.

– Но мне почему-то кажется, что ты не по этой причине такая отстраненная сегодня.

– Ну… Если я скажу, что, кажется, сильно ранила чувства Кадана – ты в это поверишь?

– Чувства Кадана? Ранила? Ты? – Мэрроу искренне засмеялась. – Маленькая принцесса, разве ты способна на нечто подобное?

– Почему все считают меня беспомощным комком?

Она по-доброму улыбается, окидывая меня взглядом с ног до головы, будто бы оценивая по какой-то персональной шкале.

– Я не считаю тебя беспомощной, просто у Кадана нет чувств и поэтому их невозможно ранить. Он же просто крылатая ящерица.

– Сказала говорящая рыбешка. – За нашими спинами раздается насмехающийся голос.

После того разговора на берегу мы с ним так и не смогли больше увидеться, слишком много подготовки к завтрашнему дню и, очевидно, мы избегали друг друга. По этой же причине моя сегодняшняя тренировка прошла не с ним, а с Риа, что, кажется, совсем не вызывало драконьего восторга.

Она была выше его на целую голову – поэтому Кадану приходилось наклонять шею, чтобы поиграть в гляделки, чего Риа категорически не признавала.

– Эта рыбешка без проблем может надрать тебе задницу и ты это прекрасно знаешь.

– Приятно осознавать, что тебя всё-таки интересует моя задница и ты не стесняешься об этом сказать.

Персиковые глаза задержались на нём немного дольше, чем было нужно и двойные зрачки предательски дрогнули, когда мэрроу прищурилась не произнося больше ни слова. Потребовалось лишь мгновение, чтобы древний дракон отобразил неподдельный страх на своем лице, следующим же действием хватаясь за собственное горло, словно бы ему не хватало сил на то, чтобы сделать вздох.

Я перевожу взгляд с русалки в человеческом обличии на дракона и обратно, не сразу осознавая, что каждая мышца тела слишком напряжена. Кадан вновь пытается вздохнуть, но вместо этого лишь громко кашляет, выплевывая из легких воду, словно он опускался на дно самого глубоко озера и не мог контролировать свое тело.

Риа не сводила с него пронзительного взгляда и даже ухмылка не тронула её полные губы.

– Риа…

Кадан кидает на меня краткий взгляд, когда я сама касаюсь изящной кисти подруги, желая прервать её безмолвный бой, но снова слышу кашель, вслед за звуком изливающейся изо рта дракона воды. Ему нужно собрать все свои силы, чтобы привычные зрачки превратились в вертикальные, а после он выпускает короткий нож в сторону Риа, целясь ей в грудь, но она умело перехватывает острие длинными пальцами и теперь довольно ухмыляется.

– Поплавал?

– Риа? – Я окликаю её, желая, чтобы девушка, наконец-то, обернулась и она так и делает, при этом расплываясь в довольной улыбке.

– О, он будет в порядке, Лея. Просто иногда этим крылатым нужно показывать, что они не самые важные создания во вселенной.

– Ты же в курсе, что он может откусить тебе голову?

– Боюсь, я не любитель рыбы. – Встревает Кадан.

– Просто потому что у тебя косточка в горле застрянет, очевидно. – Риа явно забавлялась, отвешивая комментарий за комментарием, пока массивные двери в зал не открылись с подобающим грохотом.

Несколько гвардейцев, остающихся по обе стороны дверей, встают смирно, между ними уверенной поступью проходит статный мужчина. Такие же карамельные волосы, как у Кадана, но более широкие плечи и слишком очевидная военная выдержка. Он не носит оружие во дворце, полагаясь на то, что его дети и многочисленные стражи уже достаточная защита для обитателей помещений и в целом, я не могу вспомнить ни единого дня за всю свою жизнь, когда видела бы его сражение на привычных смертным мечах.

– Отец. – Кадан меняется в лице буквально за мгновение.

Из юного дракона, готового сцепиться в словесной перебранке с мэрроу, он превратился в личного гвардейца наследной принцессы. Спина выпрямилась, плечи невольно как будто бы стали шире, ухмылка тут же исчезла с лица.

Тантал задержал на собственном сыне слишком пристальный взгляд, а после перевел его на мэрроу, стоящую немного впереди меня.

– Ваше Высочество. – Генерал почтительно склонил голову перед ней и Риа поступила ровно так же, хотя и совсем не была обязана склонять голову перед драконом. Но это был Тантал и уважение к нему было ощутимым даже среди королевской семьи подводного мира.

– Принцесса Дейлея. – Тантал переводит взгляд таких же зелёных, как у его сына, глаз на меня и склоняет голову в почтительном жесте. – Королева просила Вашего присутствия в её покоях. Кадан Вас сопроводит, если Вы закончили свою тренировку на сегодня.

Я видела промелькнувшее в его сыне напряжение и невольно сглотнула подкативший к горлу ком некого сожаления или обиды. Сама не понимая этого чувства я постаралась как можно скорее затоптать его куда-то глубоко в душу и не думать об этом как можно дольше.

– Большое спасибо, Тантал. – Тепло улыбнувшись генералу я кивнула, давая понять, что просьба моей матери была услышана и принята. – Я справлюсь с прогулкой по дворцовым коридорам без капитана гвардии, у Кадана есть дела важнее, чем ходить за мной тенью.

– Это одна из его основных обязанностей, Ваше Высочество.

– Ходить по коридорам?

– Обеспечивать безопасность принцесс. – Строгим голосом отвечает генерал, словно бы он не приемлет моего дальнейшего возражения.

Наверное, мне не стоило начинать спор с генералом своего отца и одним из самых древних драконов в этом мире, но Вечные, как же мне этого сейчас хотелось! На несколько долгих мгновений в зале повисла удушающая тишина, пока Кадан не сделал шаг в сторону от двери, словно бы позволяя мне пройти вперед, хотя его позиция и до этого не затрудняла моего движения.

– Не стоит заставлять Вашу мать ожидать слишком долго, принцесса.

Что-то в том как именно он произнес мой титул вновь заставляло моё сердце сжиматься до размера светлячка в жаркую летнюю ночь. Не удостоив его даже взглядом, я обернулась к своей подруге и ободряюще сжала её теплые длинные пальцы на несколько секунд.

– Обещай, что мы завтра увидимся и ты не посмеешь пропустить этот вечер. – На пухлых губах Риа расцветает искренняя улыбка, когда она в ответ сжимает мои ладони и её персиковые глаза наполняются трепетной радостью.

– Ты ведь знаешь, что я не поступлю так с тобой. – Она коротко кивает в сторону двери, безмолвно говоря, что мне пора повиноваться зову королевской крови и поспешить к матери. Не будь рядом с нами двух драконов мы бы позволили себе короткие объятия, но в их присутствии эта сцена выглядела бы до безобразия нелепо. Лишь ещё на мгновение мы сжимаем руки друг друга, а после я неохотно разворачиваюсь и выхожу за двери зала, направляясь в знакомом направлении.

***

Покои мамы располагались на втором этаже восточного крыла и чтобы добраться туда из тренировочного корпуса стражи нам нужно миновать целый сад, подняться в основное здание дворца и, проходя сквозь тронный зал – добраться до величественной лестницы на второй этаж. Из восточного крыла открывался самый удивительный вид на море и именно поэтому Королева выбрала это крыло для расположения в них наших покоев. Помимо родителей и нас с Селеной там позволялось иметь комнату только Танталу, остальным же на выбор предоставлялись любые помещения в любой другой части дворца, и даже сын генерала не удостоился чести созерцать морскую гладь с балкона своей спальни. Но, как он сам утверждал, для него это не имело никакого значения, поскольку в комнате он оставался только для нескольких часов сна.

– Вам следует переодеться перед встречей с Королевой. – Он держится на несколько шагов позади меня и сейчас мне казалось, что его голос не выражал ни единой эмоции.

– Что не так с этой одеждой?

– Она не свежая. – В ответ на его реплику я только весело хмыкаю, не сумев придумать никакого ответа.

Больше не было попыток завязать между нами разговор и впервые за все годы своей жизни это ощущалось так тяжело для меня. Мне всегда казалось, что Кадан будет оставаться тем самым другом, молчание с которым не сможет превратиться в пытку не смотря ни на что, что он будет для меня тем островом легкости и спокойствия, на котором я смогу найти утешения в самые темные ночи. Он был тем, кто залечивал мои разбитые коленки, когда я пыталась успеть за ним ползая по деревьям и тем, кто выгораживал меня перед Селеной, когда я воровала её платья в подростковые годы, хотя мой собственный шкаф всегда ломился от разнообразных тканей и нарядов. Но платья Селены просто казались прекраснее, словно бы для наследной принцессы априори делали всё лучшее, хотя это было далеко от истины.

Этот парень обучал меня своему языку, что получалось с треском, и рассказывал легенды о первых драконах, когда я не могла уснуть из-за боли во всем теле, после объятий с сестрой.

Но сейчас он казался мне таким же незнакомым охранником, каких во дворце сновали десятки, а то и сотни.

В этой утомительной тишине мы добрались до тронного зала, в котором невозможно не задержаться не смотря на то, что я бывала здесь несколько раз в день, каждый день, на протяжении более чем двадцати лет. Здесь Риа учила меня танцевать, когда мне было шесть, чтобы я не оттоптала ноги Королю на своем первом в жизни балу, зато я абсолютно точно оттоптала их ей. Здесь же я часто видела как Король Фавос встречался с многочисленными созданиями, будь то эльфы или мэрроу, феи или драконы, а когда эту череду встреч абсолютно неожиданно (как мне тогда казалось) прерывало появление мамы – он без колебаний переносил оставшиеся встречи на следующий день и сопровождал Королеву в её любимый сад. Они могли проводить часы просто прогуливаясь среди бесконечных бутонов десятков цветов и тогда мои родители переставали быть Вечными или правителями, на плечах которых громоздилась ответственность за весь мир – они становились влюбленными смертными. Просто Йеннис и Фавос, которым вечером нужно было уложить двух дочерей в их постели и непременно пожелать спокойной ночи.

Они принесли слишком большую жертву, чтобы иметь возможность хотя бы иногда проводить такие тихие часы просто будучи рядом друг с другом.

Ни мама, ни отец никогда не рассказывали нам всей истории, но я знала, что им пришлось заключить часть собственной магии в асфалис, поскольку остальные Вечные были обеспокоены слиянием Тьмы и Света, точнее, они боялись того, что настолько разная магия может смешаться в будущем ребёнке, который непременно появился бы от союза. Когда родилась Селена, Вечные долгое время следили за нашей семьей слишком пристально, а когда её магия начала проявляться, многие из них начали настаивать на том, чтобы заключить в асфалис часть и её сил, пока не станет более ясно насколько могущественным может быть ребёнок от такого союза.

Вечные боялись того, что кто-то из нас сможет стать кем-то вроде Хиелаль.

Той, кто сможет унаследовать мизерные части обеих сущностей магии и удержать их в себе.

Уничтожив истинную Хиелаль тысячелетия назад – Вечные до сих пор тряслись только от мысли о том, что она может перестать быть легендой и вернуться к тем разрушениям, от которых удалость спасти наш мир.

***

Двустворчатая дверь из тёмного дуба, украшенная многочисленными мерцающими орнаментами, открылась ровно за секунду до того, как костяшки моих пальцев прикоснулись бы в поверхности для оповещения о прибытии. Золотые глаза мамы блестели неподдельной радостью, а полные розовые губы изогнулись в теплой улыбке.

Она была привычно красивой и грациозной, даже когда просто стояла напротив.

Волосы цвета первых солнечных лучей были собраны в замысловатую прическу, состоящую из маленьких косичек и крупных локонов, а завершала её такая же мерцающая в свете свечей тиара, усыпанная многочисленными драгоценными камнями. Золотой шелк обрамлял её фигуру, подчеркивая тонкую талию и напоминая своим кровом о том, что перед тобой стоит Вечная Жизни и Света. Королева. На её изящных пальцах сияли магией маленькие золотые татуировки, которые я любила рассматривать, когда была совсем ребёнком.

Покорно склонив голову перед Вечной, я затаила дыхание, словно бы ожидала вынесения неизвестного вердикта или одобрения за действия, которых я не делала, но нежное прикосновение теплых пальцев пронеслось дрожью по моей коже и Королева приподняла мою голову, не убирая пальцев от подбородка, заглядывая в мои глаза. Она с благодарностью кивает Кадану, о присутствии которого я уже забыла.

– Ты можешь отправиться отдыхать, Кадан, завтра будет очень насыщенный день.

– Не беспокойтесь, Ваше Величество.

– И всё же, позволь мне это делать. – Она вновь пропускает улыбку и дракон за моей спиной не смеет с ней спорить, поклонившись моей матери, и без вопросов покидая коридор, оставив меня наедине с Королевой.

В её светлой комнате как всегда пахнет солью и весенними розами, которые только собираются распуститься – этот запах невозможно с чем-либо спутать. В основном зале располагалось несколько длинных диванов, щедро усыпанными мягкими подушками, а между ними устроился низкий столик, который горничные использовали для нескольких толстых свечей, подноса с ягодной водой и цветками жасмина. У дальней стены стоял письменный стол, а с противоположенной стороны комнаты, прямо перед стеклянной дверью, ведущей на балкон, окутанный светом луны – белый рояль. Чуть в стороне от него скрывалась дверь, ведущая в их с Королем спальню, но эта комната старалась оставаться как можно более личной, не пуская гостей за пределы этого зала.

Двери на балкон распахнуты настежь, пропуская внутрь тот самый солёный воздух и приглушенный шум сильных волн, которые не могли не расслаблять, когда ты позволяешь себе откинуть все остальные звуки этого мира.

Королева протягивает мне стакан ягодной воды и я с благодарностью его принимаю, с трудом вспоминая, когда мой желудок в последний раз встречался хотя бы с водой, не говоря уже про полноценный прием пищи. От меня не ускользает момент, когда Вечная окидывает материнским взглядом, очевидно оценивая не самый презентабельный внешний вид: обтягивающие льняные штаны и свободная рубашка, некоторые пуговицы которой безобразно расстегнулись после сражения с Риа некоторое время назад. На бедре покоился небольшой кинжал, а на сапогах осталось немного земли из сада, через который мы прошли по пути сюда. Серебряные пряди волос предательски выбивались из косы, но у меня не было ни сил, ни желания приводить себя в королевский вид просто потому что я собиралась встретиться с мамой.

– Отец думает, что вы с Каданом и Селеной умудрились поругаться, но мне же кажется, что вы трое совсем не из тех созданий, кто будет обижаться друг на друга из-за каких-то мелочей. И если у вас в общении действительно появилось какое-то напряжение, то для этого должна быть веская причина.

– И ты хочешь, чтобы я тебе о ней рассказала?

Йеннис искренне улыбается, делая несколько глотков воды из своего стакана, а после жестом приглашает меня устроиться в мягком кресле, рядом с которым она стояла. Беспрекословно повинуюсь её молчаливому приказу и неосознанно выдыхаю весь воздух из лёгких, не понимая, что мне стоит говорить сейчас и стоит ли вообще хоть что-то произносить. Отвечать на вопрос, который мне не задавали?

Она останавливается за моей спиной и аккуратно касается серебряных прядей волос, совсем не обращая внимания на то, что некоторые из них всё ещё могут оставаться немного влажными после тренировки.

– Когда твоя сестра только родилась, этот дворец был наполнен Вечными буквально на следующий день, ведь никому из них не требовались кареты и лошади, чтобы проделать путь через весь континент. – Ловкие пальцы аккуратно сняли кожаную ленту, держащую волосы в безобразном подобии прически, опуская её затем на подлокотник кресла где я сидела. Пока спокойный мурчащий голос мамы не затихал, её руки с любовью перебирали волосы, видимо в отчаянных попытках привести их в какой-то порядок или даже попытаться собрать в аккуратную прическу, которая немного больше подходит для принцессы, чем-то, что было несколько минут назад. – Мне это казалось чем-то ужасным, несправедливым и абсолютно ненужным, потому что единственная мысль, которая оставалась в моей голове каждое мгновение – это то, что я хочу тишины, чтобы кто-то сказал им убираться из моего дома и оставить нас с Фавосом, позволяя насладиться появлением первенца. Но Вечные настаивали на своём, желая почувствовать нет ли в Селене той искры магии, которую они так боятся вновь почувствовать.

Мягкие подушечки пальцев касались моей шеи, когда Королева собирала непослушные пряди волос, после уверенными движениями закладывая их в какую-то замысловатую прическу.

– Фавос и Тантал позволили им лишь единожды увидеть младенца и не ближе, чем на моих руках, потому что оба знали, как сильно я не хотела давать им даже шанса прикасаться к дочери. Через несколько лет у нас родилась ты и история с Вечными повторилась, словно бы я проживала тот самый момент снова и снова. Твои серебряные волосы пугали нас с отцом ещё сильнее, потому что мы понимали, как много вопросов и подозрений это вызовет у остальных, ведь Селена унаследовала все черты отца… Но ты, ты была совсем другой. Светлые глаза, волосы цвета лунного света и мы не знали, какую магию ты унаследуешь и как будешь её проявлять.

Королева уверенным движением закрепила кожаную ленту на моем затылке, фиксируя несколько тоненьких кос посередине свободно развивающихся локонов, а после аккуратно поправила пряди, перекладывая несколько из них на плечи, чтобы кончики касались живота. Неторопливо она обошла кресло и опустилась в идентичное напротив.

– Селене уже было чуть больше трех лет и она не отходила от тебя ни на шаг. В тот день Кота попытался прикоснуться к Селене, когда она стояла рядом со мной, прячась за юбками платья, и ты абсолютно точно не могла её видеть или даже слышать – она не проронила ни звука, но Кота не успел даже поднести свою руку к твоей сестре как ты тут же заплакала, словно сама испугалась. Ты заплакала так громко и я не могла тебя успокоить, никто не мог. Кота оставил свои попытки подойти к Селене, которая спрашивала почему ты плачешь… – И почему я плакала?

– На этот вопрос я до сих не нашла ответа в своей голове. Но ты успокоилась только тогда, когда Цирцея взревела на балконе, а в следующее мгновение на нём появился Кадан. Он сказал, что почувствовал чужой страх и не смог этого объяснить. Как будто чьи-то эмоции так плотно переплелись с его собственными, что он не смог их различить – он просто знал где ему нужно быть.

– Он почувствовал, как я испугалась сама не знаю чего?

Мама вновь нежно улыбнулась, лишь на мгновение коснувшись кончиками пальцев моей щеки, словно оставляя какой то шлейф необъяснимой любви в одном коротком касании.

– Вы трое – это та связь, которую мне никогда не понять. Это что-то за пределами объяснимого и известного, но это то, ради чего многие будут готовы убивать или умирать. Получить беспрекословную верность и защиту дракона – это благословение Хиелаль.

– Которое я сумела осквернить. – Разочарование в самой себе так быстро проскальзывает на моем лице, что я даже не успеваю спрятать её под маской улыбки. Королева не торопиться снова начать говорить, будто бы понимает, что мне просто нужно побыть в собственных мыслях ещё немного дольше, чтобы я сломалась самостоятельно и рассказала ей то, о чём она не хочет спрашивать. – Несколько дней назад я сказала Кадану, что если когда-нибудь перед ним встанет выбор кого из принцесс нужно будет защитить, то это не должно быть выбором, потому что первой всегда должна быть Селена.

Даже сейчас мама продолжала молчать, но она и не торопилась возвращать мой взгляд к своим глазам, позволяя моей голове оставаться. Наверное, она понимала, что если я сейчас взгляну в её золотые глаза, наполненные жизнью и великой любовью – я не сумею сдержать слёз.

– И если потребуется – это станет для него приказом.

– Моя утренняя звезда, если ты переживаешь, что Кадана задело то, что ты можешь отдать ему приказ, то ты ошибаешься.

Эти слова заставляют меня всё же поднять на неё взгляд, потому что я не понимала как именно мне нужно воспринимать то, что она сказала.

Как его это не могло задеть?

– Но… Даже вы с отцом никогда не приказываете драконам.

– Потому что драконы не слушают ничьих приказов. – На её губах мелькает нежная улыбка, когда она вновь касается пальцами серебряных прядей. – Но его задевает не факт того, что ты можешь подчинить его, а то, что ты считаешь, будто не заслуживаешь быть в безопасности, в отличии от твоей сестры. Если тебе интересно, то Селена попросила его ровно о том же, о чём и ты – пожертвовать её безопасностью ради тебя, если это потребуется, но вы обе забываете о том, что Кадан никогда не станет выбирать между вами.

– Она вот – вот станет Вечной. Она должна оставаться в безопасности.

– Дейлея. – Голос мамы оставался таким нежным щебетанием, будто трель маленькой птички в саду. – Ты не менее особенная, чем твоя старшая сестра, а может быть даже больше и когда-нибудь, не знаю как скоро это случится, но ты обязательно в этом убедишься. Возможно, мы с отцом будем рядом с тобой и сможем укоризненно сказать о том, что мы ведь говорили, но если по какой-то причине нас не окажется рядом с тобой… Я хочу чтобы ты знала, что ты можешь не верить в себя и, возможно, часто тебе будет тяжело и ты будешь чувствовать себя так, словно бы никто не в силах понять тебя, но… Мы с отцом отдадим за вас с Селеной свои силы, магию и жизни.

– О чём ты говоришь? – Возможно, в моем взгляде промелькнула нешуточная тревога, потому что Королева лишь прижала свои мягкие ладони к моим щекам, не позволяя отвести от нее взгляд. Сама того не ожидая, как маленький ребёнок в объятиях мамы я только накрываю её мягкие ладони своими бледными пальцами и опускаю веки в жалких попытках запечатлеть этот момент в своей памяти как можно дольше. – Вы ведь Вечные, а значит, что практически бессмертные.

– Ты не должна доверять никому, кроме своей сестры и семьи Тантала, что бы ни случилось, как бы не повернулась завтра жизнь.

– Мам?

– Пообещай мне, Лея.

Его слова искренне меня… Пугали?

– Обещаю.

Королева Йеннис ещё на несколько мгновений остается моей любящей матерью, а после аккуратно поправляет мою рубашку и кивает, словно бы сама себе.

– Орабель должна была оставить в твоей спальне платье… Прошу тебя надеть его завтра на Принятие сестры, что бы ты ни придумала и как бы не планировала сбежать от всей шумихи – не надо. Ты нужна Селене и нам с отцом рядом.

Теперь кивала уже я с полностью отстраненным видом, переставая понимать что за разговор между нами состоялся.

***

Она отпустила меня в свою комнату буквально сразу же и никаких гвардейцев для короткого сопровождения мне не требовалось.

Минуя длинный коридор я вошла в собственную спальню, в которой, казалось, последний раз была слишком давно и именно сейчас на меня, как цунами, навалилась вся та усталость, которую я пыталась игнорировать. Эта комната была в разы меньше, чем покои Королевы, но всё же оставалась неприлично большой и такой же светлой – напротив дверей такие же большие балконные ставни, справа от которых располагалась массивная постель с вырезанным в изголовье драконом, словно бы он ревел в воздух, раскрывая крылья во всю мощь. Прозрачная ткань струилась к полам из под потолка, обрамляя кровать со всех сторон и стоило мне приоткрыть двери балкона, как ткань начинала развиваться при каждом дуновении ветра.

Диван и два уютных кресла в центре комнаты, а рядом припрятался небольшой кофейный столик, на котором так же покоился поднос с графином ягодной воды и несколько стаканов.

Как и сказала Королева, Орабель – моя горничная, уже оставила прекрасное струящееся платье на постели.

Мне было тяжело удержаться от того, чтобы не подойти ближе и не рассмотреть более пристально эту шелковую ручную вышивку и многослойность пышной юбки. Россыпь драгоценных камней на тонкой атласной сетке корсета вынуждала это платье становиться едва прозрачным, но убеждаться в этом сейчас, надевая его для примерки, мне совсем не хотелось. Вместо этого я аккуратно повесила его в массивный деревянный шкаф, затем направляясь в ванную, по пути распуская прическу, которую так старательно собирала Королева в своих покоях, увлекая меня подозрительно душевным разговором.

Вода в деревянной ванне предусмотрительно была набрана, но уже начинала остывать, наверное потому что Орабель не думала, что я так сильно задержусь со своим возвращением.

Казалось, что весь город сходит с ума перед завтрашним событием, снуя туда-сюда в попытках всё сделать идеально и только я одна продолжала заниматься своими делами. Наверное, со стороны кому-то могло показаться, что мне всё равно или я совсем не придаю должного значения скорому дню, но это не так, просто мне было намного проще пережить это всё в своей голове. Снимая одежду, я отправляю её в небольшую плетеную корзину в углу ванной, чтобы затем её привели в порядок и вернули в шкаф, а сама же перекидываю правую ногу через борт ванны, прощупывая температуру и невольно шумно выдыхаю, опуская изнуренное тренировкой тело в теплую мыльную воду, от которой пахло персиками и чем-то напоминающим хлопок. Моему телу требуется несколько долгих минут, чтобы суметь расслабиться и позволить мышцам немного отдохнуть, хоть для этого и пришлось немного размять пальцами собственные бедра и икры, стараясь при этом предательски не заскулить.

Раздумывая о том, что завтра в этом самом дворце будет слишком много созданий, я постаралась отключиться от всего вокруг, опускаясь под воду с головой, перед этим ухватив ртом побольше воздуха и закрывая глаза. Вокруг лишь беспросветная тьма и обволакивающий всё тело запах летнего сада.

Кажется, будто что-то внутри меня невольно нагревается, когда я нахожу в себе силы задержаться под водой ещё немного дольше. Незнакомое чувство жара разрастается внутри груди, а в следующее мгновение быстро растекается по всему телу, посылая тепло в каждую клетку и заставляя меня в ужасе вынырнуть из воды, словно отрезвляя и вырывая из какого-то прекрасного сна. Несколько отрывистых глотков воздуха прежде чем я уберу влажные волосы, прилипающие к моим щекам.

В комнате никого кроме меня не было, но могу поклясться, что вода в ванной стала теплее, будто бы Орабель лишь пару минут назад плеснула сюда с дюжину кувшинов кипятка или Кадан решил подшутить и был готов вскипятить меня своим драконьим дыханием прямо в этой большой кастрюле.

Но я по прежнему была одна, а именно поэтому и поспешила выбраться из воды, не желая оставаться в уязвимом положении, если всё таки ошибалась и кто-то поджидал меня за дверью в спальню.

На мокрое тело накидываю шелковый халат и осторожно осматриваюсь вокруг ещё раз… Видимо, моя фантазия решила сыграть со мной самую злую шутку, на которую только могла быть способна, но всё же достаю кинжал из закаленной стали из ножен, и аккуратно убираю его под подушку.

Однако, даже не смотря на то, что большую часть ночи мои пальцы крепко сжимали рукоять этого самого кинжала – сон ко мне едва ли шел. Иногда жар в груди разрастался с новой силой, пробирая по костей и словно обжигая меня изнутри, вынуждая подниматься несколько раз и умываться прохладной водой в надежде на то, что это сможет хоть как-то помочь, я даже оставила балконную дверь открытой, пропуская внутрь прохладный ветер с моря, и только за несколько часов до появления предрассветного блеска в небе – я смогла провалиться в дремоту.

***

Щелкнувший дверной замок даже сквозь пелену сна заставил меня крепче сжать пальцами кинжал, при этом не поднимая веки и заставляя прислушиваться, кто именно это пришел, и стоит ли показывать отсутствие сна прямо сейчас. Шелест легкой ткани по полу расслабляет, но оружие я пока что не решаюсь отпустить.

– Вечные! Если принцесса сейчас не проснется, то Королева будет очень недовольна. – Голос Орабель побуждает меня улыбнуться, когда она поспешила к балкону, закрывая створки.

– Не волнуйся, мы вдвоем управимся с её волосами быстрее нужного.

Мне требуется мгновение, чтобы узнать в этом веселом щебетании свою единственную подругу – мэрроу и только это заставило всё – таки поднять веки. Яркий дневной свет тут же больно кусает уставшие глаза, но у меня нет выбора и я стараюсь просто сморгнуть появившиеся слезы.

– Хочешь сказать, что мои волосы похожи на гнездо? – Сонный голос моментально рассмешил Риа, в то время как горничная лишь испуганно отреагировала на моё внезапное пробуждение, совсем не ожидая того, что я могла их слышать. В следующую секунду она учтиво поклонилась мне и невнятно пробормотала что-то о том, что сейчас подготовит мятную воду для умывания и освежения, а пока я буду занята своей кожей, она распорядиться подать обед, поскольку завтрак я уже благополучно проспала, что меня искренне удивило – обычно я совсем не была готова проводить столько времени в постели.

– Нет ничего, с чем бы я не справилась, Ваше Высочество. – Всё с тем же весельем воркует Риа, когда горничная покинула комнату, оставив в ванной ту самую мятную воду и несколько чистых тканей. – Ну, а если всё-таки это птичье логово не удастся распутать, придется позвать Цирцею.

Не смотря на мой укоризненный взгляд, Риа заливается смехом, явно представляя в своей голове во всех красках, как дракон-подросток может неловко выдохнуть клубами дыма на мои волосы, превращая весь этот день в нечто незабываемое.

Когда подруга следует за мной из ванной, услужливо прихватив те самые чистые куски ткани, её персиковые глаза задерживаются на расправленной постели и выглядывающем из под подушки кинжале – это невозможно не заметить, но она не поднимает эту тему. Возможно, это не так уж и удивительно, а возможно она просто свалила это на повышенную нервозность всех во дворце.

– Ты видела Селену?

– Она в порядке, не волнуйся. – Мэрроу усаживает меня в одно из мягких кресел, а после аккуратно окунает ткань в мятную воду, следующим движением легко касается влажной прохладной тканью кожи на моей шее. – Для чего Королева просила встречи с тобой вчера?

– Спрашивала какой гремлин пробежал между мной и Каданом, раз уж это напряжение заметил даже Король.

– Ну, если бы это был не гремлин, а какая-нибудь молодая и наивная фея, думаю он бы не упустил возможность… Полетать с ней, назовём это так.

Я прыскаю от смеха, когда Риа новым прикосновением остужает кожу на моей щеке, а после касается лба несколькими мягкими движениями длинных пальцев. Для того, чтобы оставаться со мной на одном уровне ей пришлось опуститься на колени, но её эта поза совсем не смущала, даже не смотря на то, что мы были при идентичных титулах в своих семьях.

Мы познакомились с Риа в тот же день, когда я чуть не утонула, упав со спины дракона. Она любит пересказывать как услышала мой визг, отдыхая с братьями и сестрами на берегу, и кинулась в воду без раздумий, чтобы успеть меня вытащить как только я окажусь под водой. Ей казалось, что дракон, который отчаянно пытался успеть и подхватить меня – это тот, от кого меня нужно спасать.

Во всей Скеллии не так уж и много девочек с серебряными волосами и не сложно было догадаться, кто я такая – поэтому она в панике поплыла к своему отцу и они вместе примчались во дворец думая, что с одной из принцесс случилось что-то ужасное. Но я стояла там перед ней, мои бледно голубые глаза были полны ужаса, но не смотря на это я могла только молча дрожать, а когда они все начали ругать Кадана за его безрассудность в отношении принцессы – я заступилась за него. Едва слышно выдавила из себя фразу о том, что сама не удержалась и свалилась со спины, поскольку не знала как держаться ведь это был мой первый полет на драконе.

Даже если тогда никто не поверил моим словам – виду никто не подал.

О том, что Риа оттаскала Кадана за его хвост я узнала лишь несколько лет назад, когда они в очередной раз впали в словесную перепалку и проговорились об этом.

С тех пор эта прекрасная мэрроу была для меня одним из самых важных существ во всем мире и я хотела бы верить, что это было взаимно. Она заменяла мне сестру, которую я не могла обнимать.

Орабель принесла нам в комнату обед и пока я проворно разбиралась с многообразием фруктов на подносе, аромат которых заполнил всю комнату, сама эльфийка поспешила заняться серебряными прядями, умело превращая их в упругие локоны. Её аккуратные изящные пальцы укладывали волосы в замысловатую прическу и при этом она умудрялась никогда не царапать бледную кожу моей шеи своими длинными ногтями.

Сегодня она выглядела куда более довольной нежели в любой обычный день, на вытянутых острых ушках красовались многочисленные серьги, а дымные волосы собраны в высокий хвост. Напевая какую-то песню себе под нос она не обращала на нас с Риа абсолютно никакого внимания.

– Знаешь, она сказала мне, что я не имею права чувствовать себя хуже своей сестры и совсем скоро я в этом смогу убедиться сама.

– И что это значит? Она чувствует пробуждение твоей магии?

– Это невозможно… Никто из Вечных не может чувствовать подобного наверняка и даже Принятие моей сестры – это не больше чем предположения. Мы устраиваем пир невероятных масштабов и при этом Селена может не получить свою магию.

– Вы не должны так говорить, Ваше Высочество. Все очень ждут Принятия нового Вечного, потому что это подтолкнет баланс магии в нужную сторону. – Орабель говорила тихо, словно бы боялась, что кто-то может за нами наблюдать и при этом ни на мгновение не отвлекалась от создания прически. Она кропотливо вплетала в тонкие серебряные косы небольшие сверкающие кристаллы, приговаривая о том, что в лучах уходящего солнца эти кристаллы будут мерцать ярче небесных звёзд.

– Я не понимаю, почему все считают, будто с магией что-то не так?

Ловкие пальцы эльфийки останавливаются лишь на мгновение и наши взгляды пересекаются в зеркале. Двойные зрачки Риа нервно дергаются, но она быстро возвращается к изучению драгоценностей в моей шкатулке, пытаясь подобрать что-то подходящее.

– Вы просто ещё очень юна, моя принцесса. – Выражение лица служанки смягчается и на губах появляется мягкая улыбка. – Вы когда-нибудь слышали истории о том, что сотни лет назад драконов были тысячи?

– Конечно.

– Как только Кадан слышит что-то подобное – его больше невозможно заткнуть, он треплется об этом часами, хотя ему не больше пяти десятков лет и он не мог видеть ничего из тех рассказов.

На громкие рассуждения Риа мы с Орабель одновременно прыснули от смеха, не стесняясь.

– Конечно, госпожа, Вы правы. Но его отец как раз родился в то время и он прекрасно помнит как много сородичей его окружали. Однажды он рассказывал своей юной дочери, что драконы занимали половину континента и их сила поддерживалась и росла только благодаря чистой магии Вечных. Первым ударом по драконам было уничтожение магии Хиелаль, но это было настолько давно, что сейчас уже никто не вспомнит правдивую историю, а затем баланс нарушился, когда Ваши родители заключили брак, порождая дитя Света и Тьмы. Магия Вечных не должна заточаться в асфалисе – она должна питать всё живое вокруг и быть свободной. Она должна расти вместе с телом и становиться сильнее, но вместо этого магию сдерживают и душат, а первые, кто хуже всего реагируют на истощение магии – это драконы. На самом деле любое магическое создание сейчас чувствует себя словно бы изнуренным, когда магии не хватает словно воздуха.

Она заканчивает с прической и аккуратно опускает свободные пряди волос, наконец-то позволяя увидеть результат в зеркале. Мои бледно-голубые глаза блестят, ловя отражение солнца, а те многочисленные кристаллы, запутанные в прядях лишь ждут своего часа, чтобы заблистать с новой силой. Риа использовала высушенные розовые листья, смешанные с несколькими каплями масла этой же розы, чтобы нанести эту яркую смесь на мои щеки и губы, придавая им дымно-розовый оттенок всего за несколько невесомых прикосновений.

За обсуждением сегодняшних гостей Риа помогла мне втиснуть свою фигуру в то платье, на котором настояла Королева. Вчера у меня не было огромного желания рассматривать это творение в мельчайших деталях, но сейчас у меня не оставалось выбора. То, что в сумраке казалось мне многочисленными юбками – на самом деле было россыпью драгоценных камней, которые придавали практически невесомому платью вес самых настоящих доспехов. Мою светлую кожу покрывала лишь легкая ткань белого шелка – настолько тонкая работа, что цвет почти что совпадал с тоном кожи создавая ощущение, будто ткани и вовсе не было, но при этом скрывая тело от беспрекословно любопытных взглядов. Россыпь сотен, а то и тысяч мелких драгоценных камней по всему платью делала его похожим на дождь и теперь я понимала, почему Орабель так старательно вплетала похожие камни в мои волосы. Любая ткань и драгоценности заканчивались немного выше груди и лишь на руках оставались едва ощутимые мерцающие нити неизвестной мне ткани. И шутки про сияние ярче звёзд уже не казались мне такими смешными, потому что я прекрасно понимала сколько внимания буду привлекать в этом образе, но для чего этот эффект нужен был Королеве – осталось загадкой.

Риа закрепляет на моих ушах небольшие серебрянные каффы, придавая им иллюзорно вытянутый вид, как у эльфийки, что уже успела нас покинуть.

– В таком наряде даже не спрятать оружие. – Бормочу себе под нос, в очередной раз нервно расправляя нежную ткань, усыпанную драгоценностями.

– Кстати об оружии… Ты спишь с кинжалом под подушкой – Нервно кидаю взгляд в ту сторону, где оставался кинжал и пожимаю плечами.

– Во дворце сегодня много незнакомцев и мне бы не хотелось доставлять ещё больше хлопот гвардейцам, если что-то пойдет не так, а я не смогу за себя постоять.

– Ну, ты всегда можешь защищаться своим платьем как кольчугой. – Она заставляет меня рассмеяться. – Ну или в конце концов мало кто устоит, если ты просто его снимешь.

– Риа!

Теперь смехом заливалась она, искренним и чистым.

– На самом деле я не думаю, что кто-то из Вечных захочет устроить заварушку прямо во дворце твоих родителей, в конце концов это глупое расточительство магии.

– Но мы не можем знать наверняка.

В двери уже постучали, приглашая нас с Риа проследовать в тронный зал, а это значит, что первые гости уже начали прибывать.

– К тому же сегодня здесь будут не только Вечные, а представители всех существ и их дети. Многих из них мы никогда не встречали за всю свою жизнь, как ты можешь оставаться такой спокойной?

– А с чего ты взяла, что если мы их не видели, то не знаем кто они и как выглядят? – Риа кидает на меня самодовольный взгляд и хищно улыбается, когда я на мгновение задерживаюсь посреди коридора в попытках понять о чём она говорит.

– Ты опять подслушивала наших отцов? Если тебя когда-нибудь поймают я не стану прикрывать тебя!

– Если ты не перестанешь так громко об этом говорить, то никто об этом и не узнает, маленькая принцесса. – Блеск в её глазах не предвещал мне ничего хорошего. – Я слышала, что сегодня здесь будут даже Элегорн с супругой и сыновьями.

– Тёмные эльфы? – Мне показалось, что я даже ахнула, при этом не могу сказать точно – это было от испуга или удивления. – Насколько я помню, они не самые большие любители светских мероприятий.

Риа с интересом наблюдает за мной, немного склонив голову в бок и улыбка с её губ не сходила ни на мгновение.

– Вообще-то, я надеялась, что ты сделаешь акцент на том, что приедут его сыновья тоже, потому что я слышала, будто они невероятно хороши собой.

– Боюсь, что для мужчин из числа тёмных эльфов я буду казаться немногим выше, чем не распустившийся цветок. – И мы обе заливисто засмеялись, продолжая свое шествие по длинным коридорам.

Если уж Риа была выше меня практически на две головы, то темные эльфы и вовсе должны будут, по меньшей мере, опуститься на колени передо мной, чтобы я не повредила себе шею в попытках поддержать диалог. Даже для Риа это был формат «мужчина выше меня», поэтому её заинтересованность в сыновьях Элегорна была мне кристально понятна.

– Ну хорошо, Вечные тоже придут полными семьями.

– С чего ты взяла, что меня интересуют хоть чьи-то сыновья?

– Тебе больше двадцати и ты никогда не покидала пределов Идоса, поэтому я уверена, что тебе сегодня будет о-о-очень интересно, ведь тут будут создания с каждого конца континента, всех видов и рас. Лично я в полном восторге от того, сколько новых особенностей я смогу выяснить у… чьих-то сыновей.

Усмехнувшись я закатила глаза, постаравшись ничего не ответить на комментарий своей подруги, которая, ну конечно же, уже спланировала весь свой вечерний досуг и я не могла её осудить за это. В конце-концов, она права и такие события абсолютно редки, а значит от них нужно получать всё, что только можно.

Асфалис

Чем ближе мы подходили к тронному залу, тем больше гвардейцев можно наблюдать в коридорах, и тем шумнее становилось вокруг. Я видела как некоторые гости покидали свои кареты после дороги и их провожали в многочисленные выделенные комнаты, раскиданные по всему дворцу, чтобы они имели возможность привести себя в порядок, затем присоединяясь к этому вечеру.

Сам зал сегодня выглядел совсем иначе: бесчисленное количество цветов украшали потолок, свисая аккуратными лозами, но при этом не достаточно низко, чтобы побеспокоить даже самых высоких из гостей. Зато аромат этих композиций заставлял оборачиваться по сторонам всех, чтобы понять откуда именно он исходит. Множество небольших кристаллов парили под потолком, наполняя всё помещение холодным белым светом, а величественные окна, расположенные полукругом на северной стороне комнаты сегодня были открыты, пропуская внутрь лёгкий морской воздух.

Вдоль бесконечно длинных стен ломились от угощений столы, а в темных углах были подготовлены многочисленные бочки с медовухой и фруктовым вином, которых сегодня планировалось потратить слишком много.

На столах, казалось, было подготовлено угощение для каждого присутствующего гостя, я заметила и сочных перепёлок, зажаренных в меду, и ароматные булочки с розовой пылью, и многочисленные орехи в специях для южан. Я даже уверена, что Кадан уже успел украсть себе со столов его любимые пирожные со жженым сахаром, от приторности которых у всех сводило челюсть, но только не у драконов.

Первыми на глаза попались родители, разговаривающие с Элегорном в другом конце тронного зала. Королева выглядела как всегда непревзойденно – струящееся золотом шелковое платье, как и то, что было на ней вчера, искусно подчеркивало талию Вечной, а такая же россыпь драгоценных камней придавала пышным юбкам особую легкость, резко контрастируя с ощущением от моего платья. Пшеничные кудри остались свободно лежать на спине и плечах, и лишь мерцающая тиара касалась их. Она выглядела ровно так, как и представляется Жизнь.

А рядом с ней стоял наш отец – Вечный Страха, который он и пробуждал всем своим внешним видом. Слишком бледная кожа, которая резко выделяется на фоне его вороньих длинных волос и такие же черные зрачки глаз не добавляли нежности внешнему виду. Широкие плечи были обрамлены привычным хлопковым кафтаном, украшенным серебряной шелковой вышивкой на манжетах и вороте. Он замечает меня лишь краем глаза и я успеваю насладиться этим секундным проявлением отцовской улыбки на его губах. В это мгновение внутри вновь что-то разрастается необъяснимым теплом, но затем отец возвращает свое внимание к тёмному эльфу.

– Мой отец не виделся с Вечным Страха несколько десятков лет, так что думаю, что переключить его внимание на кого-то другого будет сложно. – Низкий голос за моей спиной заставляет вздрогнуть от неожиданности и резко обернуться.

Почти вдвое выше меня тёмный эльф с неподдельным весельем во взгляде наблюдает за мной, как будто бы я для него не больше, чем несмышленый детеныш пикси. Его волосы абсолютно белые, а не серебряные как у меня, по обе стороны от макушки склоняются назад серые рога, которые в целом можно было бы принять за причудливую прическу, но стрижка была достаточно короткой, чтобы этой мысли не допускалось и, могу точно сказать, что моя заинтересованность в изучении его внешности вызывала в нем ещё больше веселья. Глаза полностью белые, не было видно ни зрачков, ни радужки – только чистый белок, который вызывал у меня вопросы по поводу того, каким он видит всё вокруг. Острые и длинные эльфийские уши лишь подтверждали мою догадку о том, кто стоял передо мной. Для меня сейчас его плечи казались невозможно широкими, но вспоминая нашу разницу в росте – он начинал рисоваться мне складным для своей расы. Очень высокий, мускулистый, с широкими плечами и точеными скулами поэтому да, комментарий Риа о том, что сыновья Элегорна могут считаться красивыми вполне уместен.

– Я так Вас напугал, что Вы потеряли речь, принцесса?

Из его голоса не пропало веселье и оно-то меня и отрезвило. Приходится сильно выгибать шею, чтобы иметь возможность смотреть на своего собеседника, а не упираться взглядом в его живот.

Вечные, мой рост доставал немногим выше мужского живота, что бесспорно добавляло неловкости. Риа хотя бы сможет претендовать на грудь?

– С чего Вы взяли, что я – принцесса?

Он позволяет себе громкий и искренний смех, привлекая к нам несколько непродолжительных взглядов.

– Возможно Вы и не покидали этот город, но его абсолютно точно покидали слухи, а исходя из них здесь точно не может быть других девушек с серебристыми волосами.

– Зато я точно знаю как минимум одну девушку, которую очень сильно впечатлит, если с ней заговорит один из сыновей Элегорна.

Эльф совсем немного наклоняется ближе ко мне, но даже этот жест не сокращает расстояние между нами настолько, чтобы мне было удобно продолжать диалог без последующей ноющей боли в шее.

– С чего Вы взяли, что я один из его сыновей? – Лукавая улыбка расползлась по мужским губам, когда он закончил ровно такую же реплику, какой одарила его я несколькими мгновениями ранее.

– Одна моя близкая подруга сегодня сказала мне, что, судя по слухам, его сыновья очень красивые.

– И принцесса считает, что я подхожу под это определение? – Черт, да.

– Пока что принцесса считает только что он может показаться немного самовлюбленным.

– Тогда я могу рассчитывать на то, что Вы не откажете мне в танце немного позднее? – Улыбка не покидала его губ ни на мгновение.

– Если Вы не найдете партнершу интереснее.

– Такое вряд ли возможно. – На этот раз его голос был заговорщически-шутливым, а после, когда он склонился достаточно низко для того, чтобы обхватить несколькими пальцами целую ладонь и коснуться губами тыльной её стороны – я слишком шумно выдохнула для обыденности такого жеста сегодняшним вечером.

Его компания стремительно сменялась на новых собеседников из разных уголков Скеллии и каждый из них обязательно задавал вопрос о том, почему же моя сестра до сих пор не почтила столь важные персоны своим присутствием, ведь мы все собрались здесь по большей части ради неё или из-за неё, формулировки менялись от существа к существу. Я замечала иногда проскальзывающую в толпе копну голубых волос, охотно болтающую со всеми, кто попадался ей на пути. Чуть реже я натыкалась на приходящего и вновь исчезающего Кадана.

Искренне надеялась, что генерал позволит своей младшей дочери сегодня быть здесь, но этот ураган, заточенный в хрупком теле, очевидно, всё ещё оставался в Логове, достаточно далеко отсюда, чтобы обезопасить и её от чрезмерных эмоций, и всех вокруг от не запланированного сожжения.

Последним голосом, отвлекающим меня от воодушевленного поглощения булочки с розовой крошкой и попыток не запачкать этой самой пылью своё платье, стал низкий и безошибочно грубый мужской голос, учтиво предлагающий мне терпкое фруктовое вино в кубке. Его черные волосы едва доходили длиной до мочки ушей, а легкий свободный кафтан с золотой вышивкой по краям ткани выдавал в нём правителя Уттары – Северной части материка, а значит, что передо мной стоял Вечный Тьмы – Кота.

Постаравшись не кашлянуть от удивления и не расплевать эту приторную розовую крошку по своему собеседнику, я лишь с благодарным кивком принимаю из его рук кубок и неспешно делаю небольшой глоток насыщенной жидкости.

– Мне не стоило увлекаться этими булочками, они имеют свойство захватывать в свою власть и после второй уже практически невозможно остановиться. – Я постаралась поддержать как можно более непринужденный тон нашей беседы, но на самом деле не была уверена насколько сильно в этом преуспевала. – Если Вам, как и всем остальным, интересно когда же появится принцесса Селена, то лучше уточнить это у наших родителей.

Мужчина лишь едва заметно улыбается.

– Хотите сказать, что этой ночью к Вам пристают с расспросами только о Вашей сестре, принцесса?

– Ну… Это вечер в её честь, разве это должно быть удивительным?

– Правда? Мне казалось, что это вечер в честь скорого становления одной из принцесс Вечной.

– Так и есть. – Невольно прищурившись я не нахожу в себе сил отвести взгляд от повелителя тьмы и ночи.

– Нигде не указывалось, что эта часть посвящается Вашей сестре.

– Верно. – Неуверенно делаю новый глоток из кубка, чтобы избавиться от внезапной сухости во рту. – Но Вам, вероятно известно, что моя сила до сих пор не проявлялась.

И вновь эта краткая улыбка на его губах.

– Когда я встречался с Вами в последний раз – Вы ещё покоились на руках своей матери, и даже тогда я не осмелился бы сказать, что в Вас нет сил. Приковать к себе дракона через несколько дней отроду – что же это, если не настоящая сила?

– Кадан не прикован ни к кому, в том числе и ко мне. Он свободен. – Мне начинало казаться, что любые мои слова вызывали на его губах эту снисходительную улыбку, как будто бы я была для него лишь очередным ребенком, который не разбирался в банальных вещах.

– И всё же сейчас он с Вашей сестрой… Как Вы его и просили поступить.

Что? Откуда он…?Тьма.

– Как давно Вы прибыли, Ваше Величество? – Как много он был способен узнать или услышать используя свою Тьму и прячась в её тенях.

Может быть вчера в ванной я не сходила с ума и кто-то действительно был в комнате? Это мог бы быть Вечный Тьмы?

– Достаточно давно, чтобы услышать много интересного… И увидеть тоже, честно говоря. – Эти слова заставили мурашки пробежаться вдоль моего позвоночника и я надеюсь, что он этого не заметил. – И если продолжать оставаться честным в беседе с Вами, то я планировал познакомить Вас со своим сыном, но он, к сожалению, оказался податлив на внимание многочисленных эльфиек.

– Эта ночь только началась. Уверена, что у нас с ним ещё будет возможность представиться друг другу.

Он всё ещё улыбается, а после опускает свой кубок на край стола, следующим действием открывая свою крупную ладонь для меня.

– Окажете мне честь потанцевать?

Не понимаю почему, но в это мгновение всё внутри перевернулось и сжалось от какого-то необъяснимого ужаса, будто бы я была не в состоянии понять истинное начало этой эмоции. Словно бы она мне не принадлежала, но при этом целиком и полностью была моей. Как будто это было предчувствие, чем-то усиленное многократно. И пока я прокручивала в голове варианты вежливого отказа, мою крошечную теплую ладонь ловко перехватывают длинные темные пальцы высокого эльфа.

– Вынужден напомнить, что принцесса обещала этот танец мне. – Спасибо Вечным! Спасибо.

Словами не передать насколько сильно я была благодарна этому эльфу за то, что он утащил меня в центр зала одним ловким движением руки, бессовестно воруя из компании Вечного. С какой-то стороны это может показаться смелым или даже наглым, но мне было плевать, полагаю, как и самому эльфу. Его большая ладонь без усилий была способна практически полностью обхватить мою талию и когда он при первом же движении понял, что я просто не смогу поспевать за его темпом, он уверенно приподнял меня над землей, вновь возвращая на свои губы ту самую лукавую улыбку.

– Вы даже не поблагодарите меня за Ваше спасение?

– Почему-то мне кажется, что это только доставит Вам ещё больше удовольствия. – Копирую его улыбку и он не громко усмехается. – А я не имею привычки доставлять удовольствие тем, кто даже не называет своего имени.

– Это все Ваши критерии для удовольствия?

В ответ он получает лишь мой пристальный взгляд, который уверенно выдерживает.

– Арваэль. Условие принцессы выполнено?

– Благодарю Вас за то, что вы так и не нашли более интересную партнершу, Арваэль.

Он вновь смеется, а в следующее мгновение без особых усилий плотнее перехватывает мою талию своей рукой, не давай соскользнуть вниз и вновь коснуться ногами мраморного пола, а освободившейся рукой он так же уверенно срывает с потолка бутон неизвестного мне цветка, помогая стеблю запутаться с моих серебристых локонах.

Этот момент казался каким-то неправильным, но все внутренние чувства молчали и я не понимала, как стоит реагировать, кроме скомканной благодарности за цветок в волосах.

Вскоре музыка сменяется и меня возвращают на землю, когда Риа с энтузиазмом перехватывает мою компанию, начиная расспрашивать буквально обо всем, что успел мне сказать Арваэль, но я лишь замечаю своих родителей в конце зала и извинившись перед подругой поспешно стараюсь до них добраться, замечая присутствие моей сестры только когда оказываюсь на расстоянии нескольких шагов от Королевы.

Селена выглядела… неописуемо прекрасно. Черные густые волосы были собраны в изящную и легкую прическу, закрепленную несколькими заколками на макушке, а по всему ее телу струилось черное платье, расшитое серебряными и золотыми нитями шелка, складывающимися в различные орнаменты, которые отображали часть истории каждого из Вечных. На ее губах поселилась добрая, но немного уставшая улыбка, а в глазах читался ощутимый страх от того, что она не понимала чего ей ждать. Когда наши взгляды встретились этот страх исчез, сменяясь искренней радостью и я не смогла не улыбнуться шире, стараясь передать ей всю свою поддержку.

– Ты такая красивая. – Бормочу я, пробираясь как можно ближе до тех пор, пока головная боль колко не ударит по вискам от её присутствия. – Нервничаешь?

– Было бы не честно врать тебе и говорить, что я спокойна. – Голос Селены не дрожал, но она старалась отвести взгляд куда-нибудь в сторону тем самым показывая насколько сильно она переживает.

Пальцами она неловко мнет юбку своего платья и мне хочется проигнорировать то, как больно нам обеим может стать и просто обнять её, но за её плечом возникает светловолосая фигура дракона и ему не требуется лишних слов, чтобы наполнить мою сестру той уверенностью, которую я не могла ей дать всеми словами в мире. Их глаза прикованы друг к другу на чертово мгновение, но большего не было и нужно. Это именно то, чего я просила у него для своей сестры – оставаться для неё поддержкой и опорой в любой момент, когда подобная сила будет ускользать от неё. Я могу быть её сестрой, могу говорить о том, как без раздумий отдала за неё собственную жизнь, но ей просто нужно чтобы кто-то мог быть рядом, мог обнимать её или держать за руку не смотря ни на что и, к сожалению, я не могла быть тем самым созданием.

Неосознанно я сжала губы в тонкую полоску, наблюдая за тем, как Кадан аккуратно подталкивает мою сестру в сторону храма, при этом касаясь подушечками пальцев её спины. Для всех, кто не наблюдал за ними так же пристально как и я – этот жест абсолютно точно остался незамеченным, но мне же он разбивал сердце, потому что я не могла сделать так же, как бы сильно не желала.

Количество существ в тронном зале несколько сократилось, поскольку все Вечные уже покинули это помещение, переместившись в Храм.

Наблюдать за Принятием позволено только действующим Вечным и их старшим детям, но поскольку Селена сама становится причиной этой многолюдной ночи – мне позволено присутствовать при ритуале как возможной следующей наследнице Света и Жизни, хоть я отчаянно и пыталась избежать этой участи присутствия рядом с сестрой. Даже не имеет смысла скрывать того факта, что я боюсь ничуть не меньше, чем сама Селена, причем не столько самого ритуала и его последствий, сколько скопления такого большого количества самых могущественных существ в закрытом пространстве на долгое время. Необъяснимая тревога ютилась внутри меня и нарастала, кажется, словно бы с каждым новым вдохом, но я абсолютно точно не могла объяснить природу этих чувств.

***

Моя сестра стоит рядом с отцом в центре храмового зала, пол которого устлан сотнями маленьких свечей, свет от них причудливо играет с густой тенью мраморных колонн. В конце помещения мерцала небольшая сфера, переливаясь черно-золотым сиянием в хаотичном порядке. Это и был тот самый асфалис – хранилище для магии, где спрятана часть силы моих родителей. Асфалис всегда создается благодаря кровной магии Вечных, и именно поэтому с ним взаимодействовать могут только те, в ком течет кровь первого создателя и никто другой не сумеет заполучить силу из этого хранилища, но зато её можно украсть у самого Вечного, правда для этого его придется… убить. На моей памяти никто и никогда не пытался взломать асфалисы любого из Вечных, но я точно знаю, что многие сотни лет назад предок моей матери пытался перехватить эту магию в момент Принятия. Это закончилось кончиной предыдущего носителя силы, потому что с магией – Вечная украла и жизненные силы своей наставницы.

Запутавшись в потоке собственных мыслей я не заметила, как начала пристально изучать взглядом всех присутствующих в храме.

Восемь могущественных Вечных, как олицетворение всего мироздания, сейчас стояли небольшим полукругом позади мерцающей сферы. Их дочери и сыновья держались лишь на шаг позади родителей, как и я – стояла позади своей матери.

Первыми стояли покровители Севера, Вечный Тьмы с которым я уже успела перекинуться несколькими фразами в тронном зале, а позади него, словно бы прячась в самой тени, смирно стоял его первенец, как две капли воды походивший на своего предка. Те же иссиня-черные волосы, хоть и были сострижены прилично короче, чем у Кота, те же скучающие черные глаза. Отсюда мне казалось, что ростом он даже превосходил своего отца, но это вполне себе могло быть иллюзией. Рядом с Вечным Тьмы горделиво стояла его противовес – Вечная Баланса Роппия, как ни странно, но она больше походила на смертную, чем на Вечную, поскольку Вечные баланса должны были находить его и соблюдать во всём. Их магия и внешность не могла склоняться к какой-либо стороне в большую или меньшую сторону, иначе силы начинали угасать слишком стремительно. К сожалению у Роппии ещё не было наследницы, но она была самой юной из Вечных, возможно она была даже младше меня. Следующими стояли Вечные с востока, светловолосая Фос, которой подчинялся Свет и угрюмый, походивший на давно почившего старика Альтис, управляющий Кошмарами. Это был самый старый из действующих ныне Вечных, и у него было больше всего наследников, насколько я могу помнить из краткого экскурса по родословным в исполнении Риа, который я удостоилась послушать несколько дней назад. Вроде бы, у него было около шести сыновей, может быть семь, я точно не стала запоминать, но здесь стоял только один, самый старший и выглядевший так же угрюмо, как и его отец. Как его зовут? Лау? В любом случае – зрелище не самое притягательное, на самом деле.

Мой отец и мать отделяли Альтиса с последней парой Вечных, которые представляли южан, такая же светловолосая и статная богиня, как и моя мать – Анноя, её дочь даже не обращала на меня внимания, хотя обычно было наоборот, ведь мы с Селеной были единственными дочерьми у тёмного Вечного. Иссор – Вечный баланса, держался последним и был единственным, у кого были сыновья, но ни один из них не явился в Храм.

Изучая их поочередно, друг за другом, снова и снова, я только так надеялась успокоить своё дико стучащее о рёбра сердце, но, кажется, что нервничала здесь определенно только я. Мой взгляд задерживается на сыне Кота немного дольше нужного, просто потому что мне чертовски сложно рассмотреть его в той густой тени, в которой он успел скрыться. Неужели он уже настолько искусно владеет магией своего отца, что может скрываться от чужих глаз на продолжительное время? Пока я пытаюсь рассмотреть его волевой подбородок в мигающем свете многочисленных свечей, могу поклясться, что на своей коже я ощущаю едва разборчивое прикосновение, словно бы ткань шелка скользнула по обнаженному плечу.

Неосознанно дернувшись от этого ощущения, я прикасаюсь подушечками пальцев к тому месту, по которому скользнул вымышленный шелк мгновение назад, но ничего кроме платья на коже не было и быть не могло – все держались слишком далеко друг от друга, чтобы суметь прикоснуться к кому-то из нас и вернуться на свое место, при этом сделав это так бесшумно.

Тихо хмыкаю, пугаясь собственных чувств, и возвращаю свой взгляд в сторону северян лишь на секунду – именно в этот момент темные скучающие глаза врезаются в мои. Возможно мне это лишь показалась, но из тени раздалась тихая усмешка, а после мое внимание привлек отец, сделавший несколько шагов вперед, вставая рядом с Селеной, остающейся всё это время у мерцающей сферы.

Он встает рядом с ней, а затем они синхронно разворачиваются друг к другу лицами, и впервые в жизни я замечаю насколько Селена действительно похожа на Короля в каждой черте лица, в той стати, которая видна в обоих, даже в мимике и движениях тела. Фавос трепетно прикасается к рукам старшей дочери, на несколько мгновений аккуратно сжимая их своими бледными пальцами и что-то шепчет, не позволяя услышать это кому либо ещё, но Селена кивает в ответ и поднимает свои глаза сначала на него, а после быстро скользит взглядом по мне и вновь отворачивается.

Я не совсем понимала, как отец узнал точное время, когда нужно начинать читать заклинание, снимающее чары с асфалиса, но практически с первыми его словами многослойное мерцание переливающейся магии начинало бледнеть, открывая перед каждым едва осязаемый клубок чистой и мощной энергии, тепло от которой разнеслось по всему залу, как от яростного дыхания дракона.

Я пропустила момент, когда Король сделал небольшой надрез на своей ладони острым лезвием Шёпота, затем поднося кровоточащую руку к асфалису, словно бы доказывая магии, что он достоин её получить здесь и сейчас.

Сфера податливо утихает ещё немного, как будто она была живой и действительно понимала, что всё происходит добровольно, но я не смотрю на неё, я смотрю только на свою сестру.

Цвет её кожи стал немного бледнее в одно мгновение и когда она в очередной раз подняла взгляд на Короля, я смогла рассмотреть тонкую бордовую струйку, спускающуюся от её носа к губам, но она словно бы не чувствовала этого.

– Селена…? – Никто не отреагировал на мой тихий голос, словно никто и не услышал этого. Даже моя сестра. – Селена?

На этот раз она обернулась ко мне и я могла точно сказать, что видела, как кровь вытекает из её носа с новой силой. Неуверенно я делаю шаг к своей сестре, выходя из тени, будучи абсолютно уверенной в том, что так не должно быть. Не знаю как и почему, но я точно знала, что сейчас что-то идет не так и даже не смотря на то, что пульсирующая боль в висках выстрелила моментально, стоило только встать впереди нашей матери, страх, запечатанный во взгляде Селены в этот момент оказался куда сильнее.

Когда Фавос провел острием кинжала по её ладони, заставляя вскрикнуть от неожиданности, я бездумно подалась вперед с аналогичным вскрикиванием, сорвавшимся с моих губ. Мне стоило огромных усилий, чтобы ровно удержаться на ногах в следующее мгновение, когда капля густой крови Селены с шипением опустилась на мерцающую сферу.

Не понимая что происходит вокруг – я ориентировалась только на звонкий крик старшей сестры, словно ей причиняли самую невозможную боль в жизни, но я не видела кто это с ней делал.

– Селена! – Мой громкий крик остается без ответа, а густая пелена света выбивает меня из реальности, но я продолжаю переставлять ноги ориентируясь лишь на невыносимую боль, разрастающуюся по всему телу до того момента, пока наши с сестрой руки не переплетутся в сильной хватке.

Её отчаянные попытки держать меня изо всех сил – сводят с ума от невероятной боли, разрывающей грудь изнутри, сражающуюся с уже знакомым чувством воспламенения где-то внутри. Наверное, именно так себя чувствовали жертвы драконов, которым не повезло их разозлить и они оказались заперты диким пламенем смерти? Визг моей сестры совсем рядом давал мне силы притягивать её как можно ближе, не смотря на дрожь во всем теле, на боль и агонию, которая охватывала с ног до кончиков пальцев, не смотря на то, что я сама кричала так громко, что не верила в уровень этого звука.

Что-то теплое скатывалось по моему лицу и лишь мгновение я была уверена в том, что это слёзы от боли, но от этого ощущения меня отрывают холодные руки, крепко сжавшие плечи, и словно бы разбивая непроглядную пелену света те руки вытаскивают меня в реальность.

Я вижу сестру, у которой из носа по прежнему струится кровь. Моргаю.

Кадан что-то яростно рычит, врываясь в зал.

Моргаю.

Пелена яркого света вновь захватывает меня в свою власть, не давая ни мгновения на то чтобы сориентироваться и единственное, что я успеваю сделать – это отчаянно ухватиться за те руки, которые сжимали мои плечи, вытаскивая в реальность до этого.

Холодные чужие руки?

Эримос

Обжигающая невесомость выбивает из меня весь воздух и кажется, будто я готова в любой момент взорваться на мириады частиц, растворяясь в этой пугающей, ослепляющей неизвестности, только чья-то хватка не позволяет мне окончательно потеряться в этой пелене, но я всё ещё не вижу кто рядом.

Неизвестная сила отрывает меня от земли, а когда те руки отстраняются от моего тела – эта же сила резко бросает меня обратно, заставляя удариться обо что-то точно не напоминающее мраморный пол.

Мои волосы путаются, а под одежду забивается мелкий песок, мир вращается в хаотичном водовороте и тело безостановочно катится кубарем вниз, не давая мне ни малейшей возможности вдохнуть, или хотя бы вскрикнуть, ещё слишком долго. Я ударяюсь обо что-то незнакомое, наконец-то позволив себе выпалить протяжный стон, наполненный болью от напряжения в каждой мышце, и только сейчас могу поднять веки, но перед глазами исключительно россыпь миллионов звёзд на ночном небе, да бледный серп растущей луны, прячущейся за темными ночными облаками.

Стоп, почему сейчас ночь?

В панике пытаюсь сесть, но при первой же попытке мелкий песок, утягивающий меня в свои объятия, умело поглощает мою руку, заставляя панику нарастать, а тело двигаться ещё активнее в тщетных попытках избежать утопления в этой мелко-кристальной карамели.

– Что за…?

– Не двигайся так активно. – Чей-то голос звучит так, будто он на самом деле здесь не находился. Словно я просто слышала звуки, доносящиеся из тьмы. – Чем больше ты сопротивляешься пескам, тем сильнее они тебя будут затягивать.

– Мне просто не двигаться? – Поворачиваюсь сначала в одну сторону, а затем в другую, пытаясь понять с кем я разговариваю и где он – обладатель этого голоса – вообще находится.

– А ты способна на такое? – В его туманном звучании проскальзывает очевидная усмешка и это заставляет меня дернуться сильнее, в новой попытке подняться чтобы найти его и посмотреть в самодовольное лицо. Кем бы он ни был. Из-за этого движения песок, словно подтверждая слова из тени, сильнее навалился на мою руку, скрывая её уже по локоть и попутно поглощая в той же зыбкости и ноги.

Оцепенев от страха в одно мгновение – я предательски замираю, не в силах даже сделать вдох, чтобы это не посмело продолжиться ни на сантиметр выше.

– Вечные… – Протягиваю скулящим шепотом. – Что это за место и почему оно пытается меня убить…

– Это Эримос.

– Эримос? – Словно не веря выпаливаю это достаточно громко, невольно дернувшись в сторону этого призрачного голоса и тут же взвизгнув, когда зыбучие пески утащили моё тело ещё немного глубже в свои объятия. – Как мы оказались на юге?

– Это я должен у тебя спрашивать, но сейчас я попрошу тебя закрыть рот и постараться не двигаться.

– Как ты…

– О задетых чувствах маленькой принцессы мы тоже поболтаем после того, как я вытащу тебя из этой пучины – Голос, прячущийся в темноте, становится настолько ледяным, что это практически осязаемо. Мне хочется поставить его на место, но на самом деле я предпочту промолчать в данной ситуации.

Словно убеждаясь в том, что я действительно могу продержаться в молчании дольше, чем пара ударов сердца, голос и сам затихает, а после я наблюдаю за тем, как плотные, густые щупальца тьмы надвигаться прямо на меня.

– Не дергайся. Я не сделаю тебе больно. – Так это его Тени?

Они продолжали неторопливо пробираться ко мне, при этом не касаясь самого песка, словно боясь его потревожить лишний раз, а я старалась не поддаться панике и нарастающему страху, когда эта тьма практически касается моих лодыжек под тонким покрывалом песка. И это прикосновение не стало ожидаемо леденящим или обжигающим, оно скорее казалось чем-то… Знакомым? Правильным?

Тени стали медлительнее, поднимаясь вверх по ногам и аккуратно пробираясь к талии, после немного выше, и когда тьма скользнула по обнаженным плечам – я вспомнила ощущение этого прикосновения. Точно такое же касание было тогда – в зале храма. Так это была тьма Вечного? Неужели… Кота помогает мне сейчас? Это его голос в темноте? Как он оказался тут?

Напрягаюсь всем телом до предела, боясь того, что сейчас эти прикосновения тьмы не должны казаться мне аккуратными, а должны ощущаться как опасные или хотя бы тревожные, но так не происходило даже когда эта сила коснулась моего затылка. Туманный голос ночи едва слышно приказал мне закрыть глаза и я повиновалась без раздумий, когда через один пропущенный удар сердца я вновь ощутила под собой невесомость и тьма, словно бы укрывая от порыва ветра, окутала меня плотнее – как в кокон. Ещё один удар сердца и я вновь чувствую под своим телом землю, хотя, правильнее сказать, что всё ещё чувствую песок, но сейчас он хотя бы не пытался меня поглотить с головой и я могу сделать сдавленный вдох, при этом так и не осмелившись поднять веки даже когда мягкое прикосновение теней покинуло мою кожу, позволяя ночному пустынному ветру разогнать многочисленные мурашки по, оказывается, израненным рукам.

– Ты уже можешь открыть глаза. – Сейчас этот голос был… Рядом?

Словно не доверяя самой себе и собственным ощущениям, я неуверенно приподнимаю веки, боясь увидеть реальность перед собой. В какой-то момент я просто хотела поверить в то, что увижу перед собой всё тот же зал храма, а всё, что успело произойти за последние минуты было лишь игрой воображения или дурным сном, который нагнал на меня Альтис.

Но реальность оказалась страшнее – я всё так же стояла посреди ночной пустыни в этом, не к месту мерцающем, платье, бледная кожа на моих плечах была разукрашена мелкими ссадинами из-за тех самых драгоценностей, расшитых на шелковой ткани, вокруг были только бесконечные барханы необъятных размеров и стоило мне моргнуть, как пробирающий до дрожи пустынный ветер поднимает бурю. Мелкие частицы песка взмывают в воздух, затем больно разбиваясь о мою кожу, заставляя стон боли сорваться с губ и, поднимая руки, я лишь отчаянно пыталась спрятать ладонями хотя бы собственное лицо, чтобы не получить ещё больше увечий на сегодня.

– Вытащи нас отсюда! – Я пыталась перекричать этот поднявшийся ветер, но не совсем уверена в том, что у меня это получилось.

– Не я нас сюда притащил!

Если бы я могла четко видеть в этот момент то подумала, что он стоит вполне себе спокойно, как будто песчаная буря донимала сейчас только меня одну.

– Почему мы посреди пустыни? Почему сейчас ночь? Почему вообще Вечный Тьмы помогает кому-то?

– Вечный Тьмы? – Его голос вновь выдает усмешку.

Даже не замечаю в какой момент я вновь имею возможность сделать глоток воздуха полной грудью, но это было настолько необходимым для моих легких, что эйфория охватила слишком быстро, затем так же быстро возвращая меня в реальность и давая понять, что это не буря так быстро закончилась – это густые тени прикрывали меня от неё. И только сейчас я поднимаю взгляд, переводя его с собственных рук немного выше – встречаясь взглядом с такими же темными глазами, каким было небо над моей головой. Волевой подбородок и острые скулы выдавали в нём северянина, а черные, как самая темная ночь, волосы беспрекословно давали мне понимание того, чьей семье он принадлежит. Вышивка на вороте кафтана лишь подтвердила предположения и, сама того не ожидая, я стремительно отступила назад на несколько шагов, едва ли вновь не свалившись вниз по бархану, чтобы вернуться в объятия зыбучих песков, если бы в последний момент прохладная рука не ухватила меня за предплечье, подтягивая обратно.

– Ты… его сын. Сын Кота.

– Можешь называть и так, но я предпочитаю Найт.

Найт.

Изучающий взгляд не покидает меня, а густые тени податливо опускаются, когда гул пустынного ветра стихает, роняя песчинки обратно на землю. Найт самостоятельно делает шаг назад, отпуская мое предплечье.

– Мне пришлось оттаскивать тебя от сестры. Две кричащие девушки это по-своему прекрасно, но я бы предпочел слушать ваши крики при других обстоятельствах.

Невольно закатив глаза – тяжело вздыхаю – готовая в любой момент рассыпаться от непонимания. Всё, что я помнила – это агонию по всему телу и наши с Селеной крики, то ли от боли, то ли от ужаса и такого же непонимания, что происходит, а потом я видела как к ней стремительно несется Кадан, нарушая правило, запрещающее ему находиться в храме. Как он хватает её за плечи, а после я оказываюсь здесь, посреди пустыни, на другом конце континента и для такого огромного скачка – магия должна быть по меньшей мере сильной.

– Нам нужно вернуться во дворец. – Его выражение лица оставалось абсолютно непроницаемым, даже не смотря на то, что мой собственный голос предательски дрогнул.

– Повторяю ещё раз – я не переносил нас сюда. Это сделала ты.

Я делаю уверенный шаг к нему навстречу, поддавшись собственным эмоциям, и тыкаю ему указательным пальцем в грудь. В чертовски крепкую грудь.

– У меня нет магии, а уж тем более магии Вечных, чтобы переносить не только себя, но и ещё такое огромное тело вроде того, что выпускает колкие комментарии о женских криках, стоя посреди пустыни. Ты вытащил меня из зыбучих песков несколько минут назад, почему бы не вытащить и отсюда, о Великий сын Кота?

Тяжелый взгляд темных глаз прикован ко мне несколько тягучих мгновений, словно бы он терпеть не мог, когда его называли сыном своего отца. Как будто в его глазах это было не признанием его высокого происхождения, а каким-то пороком, о котором не хотелось распространяться.

Найт не произносит ни звука и мне кажется, что он даже не дышит, испытывающе рассматривая меня ещё мгновение, а после скрываясь в непроглядной пелене теней и растворяясь, словно его тут никогда и не было. Мне приходится несколько раз моргнуть, чтобы осознать, что я и вправду смотрела в пустоту ночной пустыни, а напротив меня не было ничего и никого другого. Только я и промозглая ночь в песках.

Он что, бросает меня здесь?

– Ты что вправду решил меня тут оставить, а сам растворился в своих дурацких тенях? – К горлу подступала отчаянная злость, сдерживать которую было чертовски сложно. – Как благородно для сына Вечного!

Да, я кричала в пустоту, словно бы она меня слышала и могла ответить, пускай я и понимала, насколько это глупо. Придурок.

Хочется прямо сейчас повалиться на песок и зайтись в громких, отчаянных рыданиях, но чем это поможет?

Выберусь ли из пустыни таким образом? Нет.

Есть ли надежда на то, что скоро меня найдет Кадан или его отец? Верить в это, конечно же хотелось бы, но если быть честной с самой собой, то вряд ли такое возможно, потому что Эримос отнюдь не то место, о котором задумываешься, живя в нескольких днях полета на драконе от него.

Черт возьми, почему Эримос? Почему этот болван вообще решил утащить меня из дворца, не остановившись на простом растаскивании нас с сестрой по разным концам Храма? И как далеко ближайшее поселение отсюда? Часы пешком? Хотя, учитывая как сложно передвигаться по пустыне, особенно в этом идиотском платье – на поиски какой-то помощи могут уйти дни, а столько в этом месте никто не выживал. Помимо того, что днем тут становится настолько жарко, что можно погибнуть за несколько часов на солнце, остаются ещё такие насущные проблемы как полное отсутствие воды и еды, а так же абсолютное незнание того в какую сторону мне следует двигаться. Что ж, мои шансы на выживание, очевидно, резко сократились, но пока я ещё могу попытаться это исправить и надеяться на то, что всё-таки смогу отсюда выбраться. Мне всего лишь нужно найти какое-нибудь поселение и попросить сообщить о своем месте нахождения во дворец Идоса, а затем кто-то обязательно вернет меня домой.

***

Пришлось приложить силу, отрывая нижнюю часть шелковой ткани от платья, чтобы накинуть хоть что-то на волосы и постараться прикрыть часть лица. Казалось, что мелкие крупинки песка способны разорвать нежную кожу при каждом новом порыве ветра в моих отчаянных попытках продолжать двигаться. Ту сторону, где были зыбучие пески, было решено миновать, уходя в противоположенном направлении. Мне думалось, что я шла уже целую вечность, но учитывая, что небо только начинало светлеть, окрашиваясь на горизонте в мутно-оранжевые тона, и до рассвета оставалось ещё несколько часов – я шла совсем немного, может быть часа два или три, но не больше. Ужасно хотелось пить и постепенно поднимающаяся температура, заставляющая песок под моими босыми ногами становиться пока что только тёплым, совсем не улучшала ситуацию, а неудобное платье с этими колкими драгоценностями и вовсе убивало ещё сильнее, доставляя дискомфорт при каждом новом шаге.

Нужно будет сказать портным, что такая одежда совсем не подходит для скитания по пустыне.

Забравшись на очередной массивный бархан, окидываю округу взглядом сквозь пелену подкатывающих слёз – не изменилось ничего, во все стороны от меня простиралась только бесконечная пустыня и тишина, тишина и пустыня, горы песка под ногами и нетронутая небесная гладь над головой. В этот момент я могла лишь устало рухнуть на колени и всхлипнуть, поддаваясь секундному отчаянию.

– Я хотя бы правильно иду?

Ещё несколько часов и солнце выйдет из-за горизонта, превращая это место в самый настоящий чан над костром и если я не найду хотя бы намек на тень, чтобы спрятаться от прямых лучей дневного светила – то мне не пережить этот поход. Не говоря уже о том, что найти в пустыне воду – задача ничуть не менее важная, но по реализации так же практически неисполнима.

Чертов Вечный, затащивший меня сюда. Если его целью было убить меня, мог и не извращаться подобным образом, а просто вонзил бы мне нож в сердце. Хотя в таком случае его обвинят в убийстве принцессы, а так, закинув меня в пустыню, никто не докажет – умерла ли я сама или же он приложил к этому руку.

Хитрый ублюдок.

Я продолжала идти вперед когда первые оранжевые лучи показались над линией горизонта – вдалеке смутно виднелись очертания каких-то гор и, если я правильно помнила карту континента, которая всегда висела в кабинете отца, то это были единственные во всём Дасине – скалы Танату.

Скалы Смерти, как называли их драконы.

Острые пики этих скал были так плотно расположены друг к другу и поднимались настолько высоко в небо, что даже драконам было сложно их облетать, особенно в сумерках, когда вершины укутывались в непроглядный туман от середины гор. Для тех, кто оставался на земле Танату были опасны тем, что были слишком сухими и хрупкими – любое неосторожное движение вызывало схождение огромных валунов, способных сломать тело даже таких сильных и крепких существ как тёмные эльфы или орки.

Сейчас же я думала об этих скалах только как о возможности найти там тень и попытаться продлить свое выживание хотя бы до заката, одновременно с этим понимая насколько это опрометчиво. Но мысль о том, что среди этих скал я смогу отыскать хотя бы жалкую струйку воды мне непременно помогала продолжать переставлять уставшие ноги раз за разом. Танату находились в нескольких часах полета на драконе от дворца в Дасине, а значит, что пешком эта прогулка могла занять у меня… Вечные! Сколько? Несколько дней в лучшем случае? Сейчас я с трудом могла просчитать точное время для такого путешествия, но даже без этого понимала, что слишком долго. Если я не найду воду и хоть какое-то подобие еды – эти размышления не больше, чем бесполезная трата времени.

Но мне нужно продолжать идти даже когда солнце полностью показывается из-за горизонта и я теряю свой импровизированный платок из куска собственного платья где-то в песках ранее, стоило очередному порыву ветра сорвать его с меня. Выбирая между тем, чтобы кинуться за этой мнимой защитой для лица назад и оставить силы для попыток добраться до укрытия – без раздумий было выбрано второе, но как бы отчаянно я не пыталась храбриться и держаться молодцом, мои силы оставляли меня с каждым новым шагом. Будучи совсем не привыкшей с такого рода прогулкам я выматывалась слишком быстро и только осознание того, что если я остановлюсь, то просто напросто погибну, подстегивали двигаться дальше. Сказать, что я не прокляла Найта сотни раз за то время, пока скиталась по пустыне – это словно бы и вовсе промолчать, но мои проклятья вряд ли что-то ему сделают, ровно настолько же, насколько и вряд ли вытащат меня отсюда. Мне хотелось верить в то, что как только я закрою глаза, то источающий жар Кадан опустится рядом, поднимая клубы песка в воздух взмахами своих массивных крыльев, и подхватив меня когтистой лапой – утащит обратно. К морю. К родителям. К сестре.

Домой.

Королева рассказала мне, как дракон почувствовал мой страх в тот день, когда Кота напугал нас с Селеной, попытавшись прикоснуться к сестре, и он примчался к нам даже не зная где мы были в этот момент. Он почувствовал.

Не оставляя этой глупой и призрачной надежды я опускаюсь на колени, позволяя горячему песку вновь окутывать кожу, обжигая её нежные израненные участки.

– Просто приди за мной, Кадан. – Мой голос уже хриплый от сухости во рту и предательски дрожит.

Как только тепло от песка касается груди – мне сложно себя контролировать дальше и всё словно бы расплывается перед глазами. Вижу только песок и яркое сияние солнца, возвышающееся над головой. Где-то вдалеке всё ещё видела очертания Танату, но не понимала насколько они остаются далеко.

Ноги изнывали от долгих часов брожения по пустыне, а кожу рук и лица продолжало щипать, когда новые песчинки попадали на эти многочисленные ранки от драгоценностей с платья и, сама того не осознавая, я обессилено провела руками по горячему песку в тот же момент, когда почувствовала на щеке скольжение горячей слезы.

Я устала и у меня больше нет сил пытаться играть в эту игру, в попытках держать глаза открытыми, когда всё тело ломит от боли и усталости, когда во рту суше, чем в самой этой пустыне и желудок завязывается в узел внутри.

– Прошу, приди за мной.

Меня хватает только на шепот, когда тяжелые веки закрываются, словно бы склеиваясь. Больше не было слез и всё, что я чувствовала, это как жар распаляющегося солнца окутывает всё тело, поднимаясь всё выше и выше, лаская бледную кожу до обжигающих поцелуев сантиметр за сантиметром. Я сгорю прямо здесь.

Сгорю.

Вечные, я ведь просто пыталась поддержать родную сестру, забирая её ужас и боль, но словно бы в наказание за то, что пыталась переступить через запрет к нашим прикосновениям, – я оказалась здесь.

Нет, я оказалась здесь, потому что кто-то перенёс меня сюда.

Дыхание успокоилось и стало редким, успокаивая тем самым и удары сердца, и когда я почувствовала на коже ног мягкие прохладные прикосновения, то единственное, о чём я могла подумать – это лишь о собственных иллюзиях.

Я умирала и мой разум пытался облегчить этот момент. Или ему просто не хватало сил на то, чтобы контролировать температуру тела, когда вокруг становилось слишком жарко.

Та прохлада нежно скользила по телу выше, словно укутывая во влажное одеяло в попытках остудить весь этот жар, но я не понимала, насколько происходящее реально.

Рядом со мной что-то шевелится, но мне едва хватает сил поднять веки, чтобы осмотреться вокруг, даже не смотря на то, что непонятная тень словно бы навалилась на меня. Неужели Кадан и вправду смог меня найти и это тень его массивных крыльев скрывает тело от палящего зноя?

Кадан.

Кто-то отрывает меня от земли с такой легкостью, словно я и вовсе ничего не весила, и голова касается чьей-то твердой груди. Это не похоже на объятия когтистой хватки дракона, но это было приятно и… Прохладно?

Губы потрескались от сухости, но даже не смотря на боль от попыток заговорить, я выпаливаю едва слышным шепотом единственное, на что у меня хватает сил.

– Ты пришел.

Гулкий стук сердца под моим ухом почему-то стал быстрым, а та хватка, с которой сжимали уставшее тело – крепче. И та темнота, которая с силой навалилась на меня, укрывая от палящего солнца, та бесконечная усталость – они взяли своё, не позволяя векам подняться.

Но сейчас я уже не боялась того, что умру среди песков.

Он вернёт меня домой и когда я открою глаза снова – рядом будет моя семья.

Я в безопасности.

Я открою глаза.

Танату

Мне больше не было жарко и не хотелось пить, израненную мелкими ссадинами нежную кожу больше не щипало при каждом крошечном движении, а бесконечная россыпь острых драгоценностей не впивалась в рёбра. Всё казалось каким-то отдаленным и одновременно с этим чертовски реальным, пускай единственное, что меня окружало – темнота. Но она не казалась мне пугающей, скорее наоборот – меня окутывали лишь спокойствие и тишина, и именно тут я чувствовала себя в безопастности, словно ни одно зло в мире не сможет пробраться ко мне. Словно бы вся магия этой вселенной сейчас стояла на страже моего… Это был сон? Или тогда в пустыне я всё-таки умерла, а моим предсмертным видением была охлаждающая темнота и чьи-то прохладные, сильные руки.

Прохладные?

Как вообще кто-то или что-то мог оставаться прохладным при том палящем зное, какое накрывало Эримос уже через несколько часов после рассвета? Казалось, что песок способен накалиться настолько, что в любой момент он станет стеклом под твоими ногами, но нет, те руки, крепко прижимающие к себе, абсолютно точно не были горячими.

Это был не тот невыносимый жар, который обычно исходит от драконов, стоит им оказаться с тобой в одном помещении.

Те объятия были как прохладная ванна в летний зной.

А значит это точно был не дракон, на спасение которого я так надеялась.

Даже когда я окончательно прихожу в себя, страх вновь открыть глаза и понять, что я всё ещё в той самой пустыне, вынуждал меня лежать неподвижно как можно дольше, словно это смогло бы изменить реальность. Рядом лишь чье-то не громкое, спокойное дыхание и то невесомое чувство безопасности стало притупляться от осознания, что рядом точно был не Кадан. Будь это иначе, скорее всего я проснулась бы у него на спине или в крепкой когтистой хватке где-то в небе, на пути к дому, увидеть который я уже и не надеюсь.

Все те чувства и ощущения, которые так хотелось заглушить или хотя бы притупить – сейчас возвращались с новой силой. Те царапины на коже от песка и украшений с платья – щипались, пересохшие губы больно трескались даже при попытке вдохнуть, а боль в висках и вовсе вынудила меня уронить сдавленный стон.

Не помню когда я последний раз чувствовала вкус воды, поэтому стон невольно перешел в сухой кашель, напоминая о боли по всему телу, словно до этого меня сопровождала самая напряженная тренировка в мире.

С трудом перевернувшись со спины на бок я осознала, что подо мной был не тот теплый и шершавый песок, забивающийся в каждый укромный уголок одежды, а твердая поверхность и что-то шелковое разделяло меня от впивающихся в кожу камней. Нужно немного времени, чтобы сфокусировать взгляд, позволив рассмотреть черный кафтан, на котором я лежала – именно он и отделял меня от сухой каменистой земли. Моргаю несколько раз, неуверенно поднимая взгляд выше, чтобы осмотреться внимательнее в поисках владельца этой одежды, пускай я и прекрасно помнила, на ком видела её в последний раз.

Черные спутанные волосы и такие же тёмные глаза не заставили себя долго выискивать. Вместо той ухмылки, которую я ожидала увидеть на выразительных губах – единственное, что можно рассмотреть на его лице это глубокие тени усталости, будто он не отдыхал вот уже несколько дней. Вечные, сколько я была без сознания?!

Найт сидел прислонившись к бесконечной скале согнув ноги в коленях, одна рука покоилась на согнутой ноге, а второй он неуверенно упирался в землю рядом с ним, рассматривая меня с тем же интересом, с каким его изучала я сама.

Эта игра в гляделки длится непозволительно долго, но если честно, я просто не сумела бы выдавить из себя ни звука, даже когда он поднялся одним ловким движением, практически сразу же вставая на ноги и приближаясь за пару размашистых шагов. Сама того не ожидая испуганно пячусь назад, пока с силой не врезаюсь в такую же скалу, рядом с которой он сидел мгновение назад, опуская с губ предательский стон боли.

Вечный опускается на одной колено, оставаясь напротив, и мягким движением пальцев убирает спутавшиеся пряди серебряных волос от лица, после протягивая небольшую флягу с водой.

– Пей. – Он выжидающе смотрит, а я же не спешу принимать металлическую бутыль с неизвестной жидкостью из его рук. – У тебя обезвоживание. Пей.

Это не звучит как приказ или мольба – его голос абсолютно ровный и безразличный, как и взгляд, который он по прежнему не отводил от моего лица.

В горле предательски саднило, напоминая о том, что одна из тех вещей, о которых я мечтала – это обычная вода и сейчас мне её предлагало существо, с доверием к которому определенно возникают проблемы. Найт, словно читая мои мысли, усмехается.

– Если бы я планировал отравить тебя водой, то это пустая трата жидкости – ты бы умерла сама несколько часов назад.

Шумно выдыхаю от его слов, теперь хотя бы имея представление о том, что пролежала здесь не несколько дней. Неуверенно, но я всё же принимаю флягу с водой, прижимаясь к ней губами практически сразу и стоило первым каплям жидкости коснуться губ, как я начинаю жадно делать глоток за глотком, не в силах утолить эту жажду. Словно я никогда до этого не пила воды и сейчас впервые вкусила тот самый запретный плод. Вечные, это ведь просто вода.

Казалось, я выпила практически всё, что было в этой фляге, но Найт ни разу не остановил меня и не попытался забрать воду в порыве жадности, чтобы у него самого оставался мало мальски, но всё же источник жидкости, пока мы находимся в Эримосе. Он лишь наблюдал, словно бы наоборот будучи абсолютно удовлетворенным тем, что я напилась вдоволь, и когда фляга вернулась в его руки, он так же молча закрыл её, затем возвращая на свой набедренный пояс.

– Как… – Голос всё ещё предательски хрипел от долгого молчания и сухости. – Как ты нашёл меня?

– Твоё блестящее платье привлечет кого угодно. – Уголок его рта дергается вверх, но это настолько незначительно, что будь он немного дальше от моего лица и я бы не смогла заметить эту попытку съязвить. – Говоря про платье.

Он остается в этом же положении, наклоняя голову немного в бок, а после кивая куда-то рядом со мной, безмолвно прося меня перевести взгляд вслед за его и на что-то посмотреть. Не сразу повинуясь этому жесту – замечаю лишь сверток белой ткани, всё это время смиренно дожидавшийся когда его заметят. В гуще всех происходящих событий моя наблюдательность очень сильно пошатнулась.

– Что это?

– Одежда.

– Я ведь не голая. – Прищурившись, возвращаю взгляд на него, отмечая блеснувший в глазах огонек.

– Едва ли. – В ответ на его слова я лишь могу закатить глаза, отодвигаясь немного дальше, насколько позволяет та скала, что больно врезается в спину. Но после короткой усмешки Найт и сам отодвигается, выпрямляясь в полный рост и теперь наблюдая за мной сверху. – Передвигаться в твоем платье – это убийство для пустыни, оно не защищает кожу от солнца и эти камни только ранят.

Спорить с этим было бесполезно, потому что он был прав абсолютно полностью, к тому же ткань была практически прозрачной и я чувствовала прикосновения солнца, как легкие ожоги по всему телу. Теперь я поняла его ответ на фразу о том, что я не голая – этот шелк был слишком деликатным и тонким, чтобы называться полноценным платьем и при огромном желании, любое существо могло без проблем рассмотреть мое тело не ограничиваясь только силуэтом или нарочито подчеркнутой грудью.

Рука легла на ткань, которую он оставил рядом со мной, отмечая её мягкость. Лёгкий лен был на удивление мудрым выбором для подобных погодных условий – он не позволял телу перегреваться, сохраняя естественную вентиляцию, но при этом абсолютно полностью защищал кожу от буйного песчаного ветра.

– Где ты это взял?

– Там же, где и воду.

Отвлекаясь от изучения льняной ткани, я поднимаю взгляд обратно к Найту, но вместо его ухмылки встречаюсь лишь с широкой спиной, когда он снимает свою черную тунику, заменяя её на такую же льняную. Не смотря на то, что лучи солнца едва ли могли пробиться за высокие скалы – рассмотреть рельефность его мышц на спине не составило никакого труда, и даже едва зрячее создание не смогло бы пропустить это из виду. Несколько бледных серебряных полос извилисто ползли вдоль его позвоночника – отметки магии, такие же были у всех Вечных, но чаще всего я видела их у мамы – её отметки были на изящных пальцах её рук.

Когда он молча принялся опускать свои штаны, я машинально отвернулась радуясь тому, что он стоял ко мне спиной и не мог заметить пунцовые щеки на лице, иначе его самомнение раздулось бы ещё сильнее, если такое вообще возможно.

– И это по твоему ответ?

– Да.

Шумно выдыхаю, а после неуверенно поднимаюсь на ноги, чтобы так же как и он отвернуться лицом к скалам. Если мне нужно переодеться, а мне это и вправду необходимо, он не должен увидеть ни дюйма моего тела, поэтому я надеялась на то, что тени от невысокой скалы в этом мне помогут. Видимо, реагируя на шорох с моей стороны, он замер и обернулся, убеждаясь в том, что я не повалюсь обратно на землю, а убедившись в этом – продолжил свои движения.

– Ты вообще умеешь поддерживать диалоги? – Фыркаю, при этом первым делом натягивая свободные льняные штаны по ногам, подтаскивая их к бедрам и аккуратно завязывая широкий пояс, оставляя их чуть свободными, чем было бы нужно. – Или в твоем мире на первом месте стоят попытки убить принцессу, а уже потом все эти мелочи повседневного существования, вроде разговоров? Кстати, если ты и вправду планировал меня таким образом убить, то не стоило возвращаться, нужно было просто подождать немного дольше.

Стоит ли говорить о том, насколько жалкими были мои попытки расстегнуть это платье, учитывая, что надевать мне его помогали два человека? Не смотря на всю его легкость и полу-прозрачность, как ни крути, но многочисленные маленькие застежки располагались вдоль позвоночника, и если несколько верхних мне удалось расстегнуть проявив немного гибкости, то всё, что шло ниже – требовало помощи. Отодвигая мои руки в сторону, прохладные и грубые пальцы Найта коснулись моей спины, заставляя отшатнуться, но он не проронил ни звука. Как и в случае с водой – он беспрекословно знал момент, когда я нуждалась в его помощи, пускай сама об этом и не говорила, и мне ничего не оставалось, кроме как выдохнув приблизиться обратно, при этом убирая волосы со своей спины, перекинув их через плечо. Когда прохлада прикосновений вновь ощущается на коже, я неосознанно задерживаю дыхание на несколько тягучих мгновений, пока он расстегивает застежку за застежкой, освобождая мою грудь от тугого обхвата шелка и драгоценностей.

– Если бы я планировал тебя убить, то ты была бы мертва ещё в своей ванной, принцесса. – Ахаю, осознавая его слова, пускай и не сразу. Хочу обернуться, чтобы влепить пощечину, но он не позволяет мне этого сделать, продолжая держать тонкую ткань платья и если я сделаю хоть одно резкое движение – она этого не переживет. Так это был он? В моей ванной тогда. Не его отец, а он? – Я перемещался в попытках понять как далеко ближайшее поселение, откуда тебя могут вернуть домой, но моя сила стабильна только в ночное время, когда можно использовать естественную темноту для того, чтобы перемещаться по ней, как только солнце поднимается – мне нужно создавать тени самому, а это… Сложно.

Его пальцы стали пробираться выше по позвоночнику, перескакивая от одной крошечной застежки к другой, едва ощутимо касаясь самой кожи.

– Я планировал управиться до наступления рассвета, чтобы не тратить много сил на эти скачки, однако поиски тебя среди песков изменили мои планы. Как и тот факт, что эти скалы, до которых ты пыталась добраться, оказались куда дальше, чем казалось.

Я чувствовала его дыхание на своем плече – Найт был очень близко, учитывая нашу сильно ощутимую разницу в росте и если его дыхание касалось плеча, то он, очевидно, наклонился ко мне. Моя голова едва доходила ему до груди и вздрогнув от этого осознания я вновь невольно напрягаюсь всем телом. Его прикосновения оставили кожу, когда он закончил с застежками, а моей сообразительности не хватило на то, чтобы придерживать платье на груди, поэтому оно торопливо соскользнуло вниз, оставляя обнаженную спину на его обозрение, но я слышала за спиной шорох и искренне надеялась на то, что он додумался отвернуться. Стараясь не думать об этом ещё больше, быстрыми движениями натягиваю на верх легкую тунику и выдыхаю, когда всё тело оказывается скрыто от чужих глаз. С обувью же никакая помощь не требуется и лишь сейчас я чувствовала себя более уверенно, чем когда-либо. По сравнению даже с самыми дорогими тканями и удивительными кроями платьев – мужские штаны оказались верхом комфорта и удобства.

Больше он не пытался заговорить, устало опускаясь обратно на песок и прижимаясь спиной к массивной скале, а когда наши глаза вновь встретились – никто из нас не поспешил их отвести. Сейчас я могла рассмотреть густые тени на его лице ещё лучше, пускай и была уверена в том, что он и мысли не держал о том, чтобы показывать мне какую-то усталость.

– Сколько времени до захода солнца? – Пытаюсь осмотреться по сторонам, но Найт умело расположил нас как можно глубже среди скал, не позволяя проворному солнцу стать нашим компаньоном на этот день, и даже не смотря на этот факт, сам воздух оставался раскаленным настолько, что делать глубокие вдохи раз за разом становилось сложнее. По ощущениям была середина дня, но я не могла быть в этом уверена окончательно.

– Не больше трех часов. – Его веки опущены и затылок прижат к твёрдому камню.

– И как далеко до города?

– Если идти только пешком и ночами, то ночей пять.

– Пять? – В ответ на мой звонкий вопрос Найт лишь тихо хмыкнул, приподнимая веки на считанные мгновения, очевидно желая запечатлеть удивленное выражение на моем лице. – У нас нет еды, а воды на двоих не хватит даже чтобы пережить эту ночь, мы не знаем где нас снова могут ждать зыбучие пески, и вообще в какую сторону идти.

Словно бы в отчаянии – опускаюсь обратно на землю и закрываю лицо ладонями, прикладывая усилия чтобы не позволить себе заплакать прямо здесь и сейчас. Пять ночей пешком без каких либо шансов на то, что в итоге это приведет нас к успеху и мы сможем оказаться хотя бы среди других живых существ, не говоря уже о том, чтобы я быстро смогла вернуться к своей семье.

– Я сказал, что это займёт так много времени, если идти только пешком и ночью.

Найт же оставался спокойным.

– Я слышала, что ты сказал! По Эримосу невозможно передвигаться днём и попытка доказать обратное чуть не стоила мне жизни! А драконов я тут не вижу, чтобы ускорить наше передвижение!

Он лениво поднимает веки и немного подается вперед корпусом, отрывая свой затылок от скалы за спиной, и шумно выдыхая при этом.

– Во-первых, если мне ещё раз придется доставать тебя откуда-нибудь, то знай – я тебя оставлю там, где найду. – Уголок его губ дернулся, словно он старался удержаться от усмешки, придавая серьезность своим словам. – А во-вторых, ты очень не внимательно случаешь, иначе ты бы услышала, что моя магия стабильна ночью и я могу перемещаться по теням без особых усилий, чего я не могу делать днём.

– Почему нельзя говорить прямо и без загадок? – Теперь уже я сама подаюсь немного вперед всем телом, желая просто посмотреть в его глазах в попытке не дать ускользнуть от ответа, но вместо этого мы оба затихаем на несколько долгих мгновений.

Наши взгляды взаимно блуждают по лицам друг друга даже не скрывая этого, словно бы так и должно быть, словно до этого самого момента мы никогда не встречались глазами.

Сейчас, когда нас не разделял полумрак храмового зала и несколько Вечных – я могла рассмотреть каждую морщинку на его лице, в то время как его черные, словно ночь, глаза неторопливо скользили от моих светлых глаз к губам и обратно.

Короткие волосы Вечного растрепались от ветров и песка, по которым ему пришлось пройти и мне стоило огромных усилий одернуть себя, не позволяя поправить те непослушные пряди, что сваливались ему на лоб, едва ли касаясь ресниц. Под глазами Найта всё те же непроглядные тени усталости, словно бы он пренебрегал сном несколько суток, но скорее всего это связано с тем, как много сил ему пришлось использовать за короткий отрезок времени. Чтобы найти место, откуда я могу попробовать вернуться домой, а после этого, чтобы найти и меня саму, утаскивая в эти скалы… Сколько сил ему пришлось потратить и как далеко скакнуть по теням вместе со мной, чтобы в итоге мы оба оказались здесь? За те короткие и жалкие диалоги, что успели состояться между нами я поняла лишь то, что он не самый большой поклонник слов, поэтому вряд ли он станет жаловаться на то, как много сил у него забрали подобные путешествия.

Я первой отвожу от него взгляд, когда в очередной раз не получаю ответ, а после шумно выдыхаю, боясь снова на него посмотреть и удостовериться в том, что ощущение его взгляда на мне – это не только ощущение.

– Тебе нужно отдохнуть. – И снова мой голос надломленно хриплый, но на этот раз по другой причине.

Найт молчит ещё несколько секунд, а после возвращается обратно к скале, прижимаясь к ней спиной.

– Этим я и пытался заняться, пока у тебя не случилась истерика.

– Это не было истерикой. – Резко выпаливаю, вновь взглянув на него. Сейчас мне кажется, что силы оставляют его при каждом новом слове или даже вдохе, поэтому затевать новый спор, каким бы коротким он ни был, не хотелось.

Даже сейчас этот мужчина передо мной абсолютно точно был похож на сына Вечного, знающего, что такое власть, он оставался статным и уверенным в себе даже будучи на грани истощения, голодным и уставшим и это придавало мне сил каким-то странным образом. Хотелось хотя бы казаться такой же выносливой и сильной, каким мог быть он не смотря на то, что раз за разом я и вправду была близка к слезливой истерике о том, как сильно хотелось простого – вернуться во дворец и окунуться с головой в ванну. Я думала о банальных вещах, когда Найт умудрился достать одежду и воду просто для того, чтобы мы не умерли тут в первые же несколько часов. Он подумал обо мне, вернувшись сюда и вытащив из под палящего солнца, а сейчас пытался заснуть сидя, прижавшись спиной к огромному куску камня.

Сама не отдавая себе отчета в движениях, я подхватываю его шелковый кафтан, на котором проснулась немного ранее, и неловко расстилаю его в тени камней, прямо рядом с Найтом, который лениво приподнял одно веко, наблюдая за тем, как я сажусь рядом с камнями, повторяя его позу.

– Мы кого-то ждем? – Он вот-вот провалится в сон, пускай и пытается говорить бодро.

– Несправедливо, что я приходила в себя на твоем кафтане, а ты хочешь спать сидя.

Ничего не отвечает несколько мгновений, а после, без споров и лишних слов, послушно перебирается на расстеленный рядом клочок шелковой ткани, оставляя на нем немного места перед собой.

– Тебе тоже нужен отдых, неизвестно, что нас будет ждать ночью.

– Я уже достаточно отдохнула.

– Не будь капризной принцессой.

Вновь шумно выдыхаю, сдерживая себя от того, чтобы ответить ему колкостью, потому что на самом деле мне мало чего хотелось сильнее, чем просто иметь возможность полежать хотя бы несколько часов. Пускай это была не мягкая постель, но каждая мышца на моем теле сказала бы мне неуверенное спасибо даже за такой вид отдыха. Молча я перебираюсь на клок ткани, опускаясь перед его грудью и на несколько мгновений задерживая дыхание в жалкой попытке скрыть свое напряжение. Найт не прикасается ко мне, не считая того, что спиной я чувствовала насколько затвердела его грудь и рваное дыхание, которое продолжалось ещё несколько ударов сердца, а после постепенно начинало выравниваться, становясь тихим и глубоким – он засыпал чертовски быстро и его дыхание действовало как эльфийская настойка, убаюкивая и расслабляя. Стараясь при этом не делать лишних движений, я расслабилась, под тихие звуки сопения за своей спиной и мне не потребовалось не так уж и много времени для того, чтобы следом провалиться в сон, будто бы до этого я отказывала себе в отдыхе по меньшей мере вечность.

***

Серебряные волосы густыми локонами ниспадали до ягодиц, развиваясь от легкого прикосновения стальных ветров. Стройный женский силуэт красиво подчеркнут черным платьем из плотного хлопка, а золотая вышивка на нём указывала на подписи северных портних, которые трудились над созданием этого одеяния. Бесконечный балкон утопал в густой тени ночи, но даже это не мешало ей рассматривать массивные стволы пушистых лесов, располагающихся аккурат перед дворцом северных Вечных.

Она делает глубокий вдох полной грудью, когда низа её спины мягким и аккуратным движением касается прохладная ладонь, заставляя отвлекаться от редких огней факелов, находящихся вдоль лесного массива, и поднять свои глаза выше.

Его глаза теперь полностью утратили цвет, становясь продолжением ночи и отметки магии со спины перебрались к шее, выдавая силу на всеобщее обозрение.

Найт улыбается, когда она смотрит на него и, без раздумий, хрупкий женский силуэт позволяет ему поглотить её в объятиях.

В самых надежных и крепких.

В этом омуте безопасности, из которого она не готова будет когда-либо выбраться.

Её глаза утратили блеск голубизны, когда сияние золота полностью окутывало их при этом не лишая Вечную зрения, а напротив – делая лучше во всех аспектах. На её нежном округлом лице больше не было той девичьей наивности, которая свойственна ранимой принцессе, теперь на её щеках переливались такие же золотые изящные линии, какие она когда-то видела на руках своей матери – те самые отметки магии, которые она никогда не надеялась получить – они плавно переходили на шею, опускаясь к плечам и рукам и только одно создание во всей вселенной видело, как эти же отметки уходили к груди, окутывая её едва заметным мерцанием. Только ему было позволено касаться этих линий, лаская рёбра и опускаясь ниже, к животу и бедрам. Он знал каждый завиток золота, который магия отпечатала на этом хрупком теле, и он никогда не позволит кому-либо ещё узнать это.

***

Поднимаю веки, делая жадный глоток уже остывшего воздуха и невольно сжимаясь, понимая, что та успокаивающая и кажущаяся привычной теплота – больше не окутывала тело. Мне нужно несколько мгновений, чтобы окончательно прийти в себя и понять, что я лежала одна, при этом постаравшись не выдать чувства разочарования и страха одновременно. Найт снова оставил меня, но на этот раз хотя бы позаботившись о том, чтобы я оставалась в тени, а не на солнце? Тогда, для пущей уверенности, ему стоило найти способ связать меня здесь, чтобы я не подумала воспользоваться ногами снова, уходя в неизвестном направлении.

– Найт? – Моя надежда на то, что он не оставил меня снова, была сильнее любого другого чувства и именно поэтому не успев отойти ото сна – первым делом зову его.

Да, определенно потому что мне было страшно от осознания, что я могу быть одна здесь и сейчас, но ещё потому что мне хотелось, чтобы он оказался сейчас рядом.

– Вставай, нам нужно уходить. – В его же голосе промелькнула какая-то тревога, заставляющая меня беспрекословно повиноваться словам, поднимаясь с земли быстрым, но не самым ловким движением.

Несколько мгновений я просто пытаюсь понять в какой именно стороне он стоит, но мне не удается этого сделать пока он сам не показывается из тени. Немного помятая одежда говорила о том, что он сам едва ли успел проснуться, и если этот статный мужчина мог выглядеть лишь слегка помятым после того, что мы успели пережить, то мне даже подумать страшно о том как же плохо выглядела в итоге я, стоя перед одним из самых сильных в будущем Вечных.

Найт ещё не унаследовал всю магию отца и когда это случится – он будет… И я стояла перед ним, как младшая дочь двух Вечных, которая даже не смогла получить жалкий огрызок магии, потрепанная, заспанная и явно с каким-то чертовым гнездом на голове.

– Который час?

– Рассвет через несколько часов. – Он напряжен и делает ещё один шаг ко мне, стараясь не пропустить тот момент, когда осознание ужаса настигнет меня, отображаясь на лице.

– Черт, мы проспали почти всю ночь. – Мой же голос сдавило от тоски.

Если мы спали так долго – это значит лишь то, что мы оттянули наше путешествие на неизвестный промежуток времени, поскольку передвигаться днем нам будет тяжело и физически, и истощит магию Найта ещё сильнее, хоть я и не понимала, насколько сон помог ему восстановиться. – Как далеко мы сможем переместиться?

– Надеюсь, что достаточно далеко, чтобы не отбиться от плана.

– Это не опасно для тебя?

Он кидает на меня вопросительный взгляд и эти черные глаза, изучающие меня сверху вниз, на удивление больше не отражают какого-то веселья или чего-то похожего на эту эмоцию, пускай уголки его губ и дергаются в едва заметной усмешке.

– Беспокоишься обо мне, маленькая принцесса? – Он делает шаг навстречу и я машинально отступаю назад, когда он протягивает свою ладонь к моей талии.

– Что ты делаешь?

И плевать, что в этот момент моё сердце предательски пропустило удар – он об этом никогда не узнает, а я же лишь знаю, что напугана и это не больше, чем попытка этого самого страха выбить меня из колеи. На его вопрос я демонстративно не отвечаю, даже когда он не отодвигается в ответ на действия, словно бы его совсем не волновала вереница моих эмоций, которые я не пыталась скрывать.

– Ты должна быть очень близко, чтобы я мог захватить тебя в тени и перенести, иначе ничего не получится. – Мы молча смотрим друг на друга два глухих удара сердца, а после я молча делаю шаг вперед, позволяя крепким рукам обвить талию, притягивая ближе к его груди.

Эта разница в росте заставляет меня чувствовать себя такой же ничтожно крошечной рядом с Найтом, какой я чувствовала себя в детстве, каждый раз когда сестра Кадана – Цирцея, превращалась в молодого дракона, ведь даже будучи совсем детенышем она была одного роста с Риа, а это было около двадцати лет назад, и обычно, когда кто-то был выше меня – я находила в себе силы просто смириться с тем, что я хрупкая и маленькая принцесса, но сейчас всё чувствовалось иначе. Словно впервые в жизни никто не пытался быть выше меня во всех отношениях, при этом демонстрируя свою важность, он просто оставался рядом и укрывал меня собой от всего.

– Это не будет похоже на то перемещение из-за которого мы оказались здесь. – Его голос тихий, но уверенный, словно он старался передать мне своё спокойствие. – Это не будет быстрой вспышкой света, а скорее наоборот – будет ощущение словно ты очень быстро бежишь с закрытыми глазами.

Найт отодвигается от моего тела на несколько сантиметров, заглядывая в глаза и утвердительно кивая, скорее самому себе.

– Лучше и вправду закрой глаза и постарайся дышать спокойно.

Вновь поднимает взгляд поверх моей головы и я послушно опускаю веки, прижавшись щекой к мужской груди, слушая быстрое уханье его сердца.

– Дыши ровно, не сбиваясь с ритма, иначе тебя начнет тошнить. Но если не справишься, то попридержи это пока не почувствуешь под ногами землю, я не самый большой поклонник скачков в чьей-то тошноте.

Усмехаюсь, но мне искренне не хватает сил что-то ему ответить, потому что я никогда не пользовалась перемещениями до встречи с ним.

Я никогда не покидала Идос, не путешествовала по другим королевствам на континенте, не общалась с Вечными так долго. Я никогда не засыпала с мужчиной, прижатым к моей спине, пускай это была вся наша близость, и единственные существа, которые когда либо обнимали меня – были Кадан и Риа, но они обнимали совсем не так, хоть я и не могла понять в чём было это разительное отличие.

Мягкие прикосновения теней скользили по моей одежде так же аккуратно, как и каждый раз до этого, он был словно нарочно щепетилен, а магия неторопливо поднималась выше, укутывая наши тела в кокон непроглядной ночи и заставляя моё дыхание запираться внутри. Удар сердца и я перестаю осознавать что происходит вокруг, понимая лишь то, что мы не стоим на месте, а его хватка на талии не ослабевала ни на мгновение, словно он чувствовал мой страх от происходящего на каком-то незнакомом уровне. Лишь сильнее зажмурившись, я припала щекой к его груди как можно ближе, когда услышала над ухом взволнованный шепот и простое «Дыши, Лея».

Но стоило только сделать вдох, как необъяснимый клубок тревоги закрутился где-то внутри живота, пробуждая знакомое чувство невесомости и подступающей к горлу тошноты.

Найт был прав, когда говорил о том, что это похоже на быстрый бег вслепую, как и о том, что скорее всего меня будет тошнить, если я собьюсь с ритма размеренного дыхания и сейчас я прилагала все усилия к тому, чтобы меня просто не вырвало, пускай и за последние двое суток в моем желудке не побывало ничего кроме пирожного и того жалкого количества воды, которым Вечный поделился со мной.

Хватка Найта ослабевает и единственное о чём я способна думать, так это о его просьбе сдержать свой порыв тошноты до момента нашей остановки в перемещениях, и я ждала, чертовски ждала этого момент, чтобы не украсить его одежду скудным содержимым своего желудка.

Вдох. Выдох.

И вместо мягкого приземления, на которое я очень сильно рассчитывала будучи уверенной в том, что Найт умеет распоряжаться собственной магией – я оказываюсь откинута куда-то в пески, покатившись кубарем вниз с бархана и едва ли не захлебываясь тем песком, который успевал попасть мне в рот и глаза, пока я не сумела сгруппировать тело в попытках затормозить его стремительное скольжение в неизвестность. Особенно если внизу меня вновь поджидали зыбучие пески. Когда я останавливаюсь, то стараюсь как можно быстрее распутаться из гнезда собственных волос, успевших спрятать лицо и сбиться в неизвестном переплетении локонов. Шорох и тяжелое дыхание рядом дают понять, что мой спутник оставался справа, а это может означать лишь одно из двух, либо он действительно отвратительно орудует собственной магией, либо что-то нам помешало продолжить движение.

– Твою мать! – Его злой рык вырывает меня из любых раздумий и, убирая все волосы назад, я нахожу его взглядом.

– Какого черта…?

Найт не дает закончить фразу, прижимая прохладную ладонь к моим губам, тем самым заставляя замолчать, но при этом до сих пор не удосужившись даже опустить на меня взгляд. Свободной рукой Вечный касается своей штанины и приподнимая её – достает из обуви небольшой кинжал, чем-то напоминавший мне оружие сестры: такая же прозрачная сталь, закалённая драконьим пламенем, но рукоять была выполнена в более грубом стиле. Без каких-либо слов он вкладывает это оружие в мою ладонь и только сейчас опускает темные глаза на моё лицо.

– Умеешь этим пользоваться? – Так тихо, что даже мне было сложно расслышать слова. Киваю и он повторяет мой жест так же молчаливо.

Только сейчас набираюсь смелости проследить за его взглядом, стараясь двигаться как можно медленнее и не создавать лишнего шума, боясь привлечь к нам какое-либо внимание, если оно ещё не было к нам приковано.

За моей спиной всё это время происходило нечто, описание чему было дать чертовски сложно – мелкие крупицы песка бесконечно стягивались к одному месту, образуя подобия скелетов один за другим, оставляя некоторых гвардейцев с песчаными мечами в руках, а некоторых подсаживая на таких же скелетоподобных лошадей.

Они казались давно умершими и забытыми всеми под толщей песков и словно бы потревоженные, они готовились поквитаться с теми, кто нарушил их покой.

– Кто это?

– Те, кого будет сложно победить.

Кидаю на него встревоженный взгляд, но Найт не отвлекается от меня.

– Они, как и я, слабеют с появлением света, но им нужна буквально одна наша ошибка, чтобы мы не дожили до этого восхода солнца. – Теперь он, наконец-то, смотрит на меня и я отмечаю как тени на его лице углубляются – он старается призвать как можно больше своей магии, потому что оружие отдал мне. – Не дай им схватить тебя, иначе они поглотят как зыбучие пески, сражайся так, будто это живые противники, целься туда, где должно быть сердце и бей только если уверена в цели, не зли их ещё сильнее.

– Как можно разозлить кусок песка? – Выпаливаю я и даже не успеваю моргнуть, как один из пехотинцев пробуждает пески подо мной, резким движением вынуждая отлететь в сторону от Найта. – Можешь не отвечать.

Всё что происходило дальше казалось мне не больше, чем очень плохим сном, но, к сожалению, реальность ощущений не давала провалиться в небытие и уповать на то, что я скоро проснусь в своей мягкой постели. Вихри песка окружали нас с Найтом, разделяя друг от друга и не давая приближаться, словно бы вместе мы представляли для противника большую угрозу, хотя я в целом не могу сказать, что для кого-то могу считаться угрозой. Не смотря на то, что годами я тренировалась во дворце с Каданом, Риа и иногда даже с Танталом, я никогда не думала, что те тренировки и вправду пригодятся мне в жизни, всегда надеясь на то, что поблизости окажутся гвардейцы или драконы. Однако сейчас я далека и от тех, и от других, но угроза для меня абсолютно реальна и существенна, поэтому я могу лишь крепко обхватить рукоять кинжала, отмечая, что он ложится в ладонь на удивление легко и правильно, и всё что мне остается – это только постараться пережить это нападение.

Где-то справа шорох песка вихрем оказывается смертельно близко ко мне в попытках крепко схватить за руку, но вспоминая слова Найта я делаю резкий поворот и подсекаю песчаного гвардейца по ногам, надеясь на то, что смогла сбить его с толкну и выиграть себе жалкое мгновение чтобы ударить его ещё раз, но он рассыпается и через глухой удар сердца вновь оказывается за спиной, а мне приходится действовать основываясь исключительно на рефлексах, отточенных в тренировочном зале дворца.

В глаза бьет очередной порыв ветра с песком и, невольно зажмурившись, я теряю из виду своего противника – это то самое мгновение, которым он успевает воспользоваться, чтобы обхватит шершавой рукой мою шею. Резкая боль от силы этого существа отвлекает от неприятного жжения в глазах и только сейчас я понимаю, что ему хватает силы одной руки, чтобы оторвать меня от земли при этом лишая попыток сделать глоток воздуха.