Три богатыря и наследница престола

Размер шрифта: 13

Рис.0 Три богатыря и наследница престола

Рис.1 Три богатыря и наследница престола

Глава 1

Хорошо на Руси-матушке жить. Всяк своим делом занят. Один хлеб растит. Другой ремеслом промышляет. И у Князя Киевского забот полно. Каждый день чуть свет встаёт и сразу о державе беспокоиться начинает. Ни одну травинку, ни один листик без внимания не оставит. Всё у него по полочкам, всё учтено и записано. На каждую мелочь есть свой указ, где подробно описано, как по уму быть должно. А когда государь послов заморских принимает, то всю душу русскую перед ними распахивает, чтобы знали, как велика и прекрасна страна наша.

Вот и в тот злополучный день во дворце устроили пир горой. Для посла иностранного самых лучших блюд наготовили, и ломились столы от кулебяк, солений да мёда. Специально по такому случаю в княжеские хоромы цыган пригласили с ручными медведями, чтобы песни и пляски были по высшему разряду. Всю знать собрали, купцов самых богатых. А первые красавицы в сарафанах из парчи драгоценной водили хороводы от зари до самого позднего вечера.

Первым плясуном на том пиру был, конечно, наш князь-батюшка. Уж какие кренделя он выделывал, как песни горланил! Хоть и был он возраста уже солидного и обладал бородой окладистой, а показал всем, что удаль молодецкую не растерял.

Но наконец и ему дух перевести понадобилось. Плюхнулся Князь на трон во главе стола, хохотнул и сделал большой глоток из кубка. Подле него сидел заморский посол в камзоле на европейский манер и кудрявом парике. Он удивлённо заморгал, разглядывая удалого правителя в чудны́е очки на длинной ручке.

Князь весело хлопнул в ладоши и позвал своего главного помощника:

– Антипка!

Рядом тут же появился упитанный боярин в высокой шапке.

– На-ка вот, рукав пришейте. – Государь скинул верхнее платье и передал его Антипу вместе с оторвавшимся от залихватского танца рукавом, после чего повернулся к заморскому послу. – А?! Видал?! – Князь указал на девушек, водящих хоровод. – Девки у нас самые красивые – наукой доказанный факт.

Гость перевёл свои очки на танцующих и серьёзно произнёс:

– Дахтнирлинх хайнц, хэр магистер.

– Завидно? – усмехнулся Князь, приняв тарабарщину за слова восхищения. – И ведь у нас на улицу выйди – кругом такие. Давай выпьем, что ли? – Он поднял кубок.

Гость осторожно чокнулся с Князем и вежливо кивнул.

Тут и Антипка подоспел с починенным кафтаном.

– Вот, готово, князь-батюшка.

Князь забрал платье, накинул на плечи и снова повернулся к послу:

– И главное, вот это вот всё своими руками, можно сказать, построил. А народ не ценит…

– Да ценим, князь-батюшка, – аккуратно вмешался в разговор Антип. – Ну как не ценим-то?

– Трудишься, трудишься для них, все силы отдаёшь, – протянул государь с наигранным страданием, не обращая внимания на советника. – А как по-другому? Не станет нас, и всё, всё, нет Руси. Кончится сразу. – Князь с тоской схватился за сердце и вдруг скривился. – Ай! Ох!

– Князь-батюшка! – бросился к правителю насмерть перепуганный Антип.

– Сердце… колет… – едва дыша, проговорил Князь. – Фух! Кажись, отпустило. – Он вздохнул, прижал руку к груди, и его лицо вновь исказила гримаса. – Нет! Нет, снова колет!

Музыка стихла. Танцующие замерли. Все в зале приёмов обеспокоенно повернулись к занемогшему правителю.

– Лекаря! Живо! – в ужасе закричал Антип.

Вся толпа бросилась к Князю, окружив его неприступной стеной. Сквозь ряды придворных решительно просунулась голова Юлия, удивительного говорящего коня, который уже давно вошёл в круг приближённых правителя.

– Зачем лекарь? – беспечно спросил он. – Я сам врач-общественник!

Он растолкал собравшихся и оказался возле больного.

– Так, что у нас здесь? – Юлий быстро оглядел Князя с ног до головы, похлопал по спине, пригладил взъерошенные волосы. – Меня узнаёшь? Сколько пальцев? – Он показал передние копыта. – Верно! Ни одного. Что ж, ложная тревога!

Тут же гитаристы ударили по струнам, а девушки пустились в пляс. Бояре взялись за чарки и как ни в чём не бывало продолжили прерванные разговоры. Юлий подхватил почти сползшего на пол Князя и поудобнее усадил на трон. Тот сразу охнул, схватился за сердце и простонал:

– Света Божьего не вижу!

Тут уж и Юлий испугался.

– Похоже, дело серьёзное, – протянул он и повернулся к Антипу. – За лекарем послали?

Боярин ответил возмущённым взглядом.

Князь собрал последние силы, ухватил коня за морду и притянул к себе.

– Богатырей ко мне, – произнёс он, едва шевеля губами.

– Не-не, они в медицине совсем не соображают, коновалы, – отмахнулся Юлий. – Здесь специалист нужен.

– Живо!! – разгневался правитель.

– Уже умчался, – понятливо кивнул Юлий. – Подковы, за мной!

Напоследок он запихал в рот пару пирожков с капустой и скрылся с глаз.

Едва за конём захлопнулась дверь, пир продолжился. Цыгане пели и плясали, девушки водили хороводы, а бояре обсуждали последние события, хоть и поглядывали на притихшего Князя. Даже иностранный посол поднял свой бокал, отхлебнул и чуть не поперхнулся. Видать, не привыкший был к нашим угощениям.

Спустя пару секунд дверь в зал приёмов снова отворилась, и в узкую щель просунулась морда Юлия.

– А вы не расходитесь пока, – сказал конь цыганам. – Я ненадолго!

Всё-таки веселье ему пропускать не хотелось.

Выскочив на двор перед княжескими палатами, Юлий кинулся искать себе телегу, чтобы могла богатырей увезти. Рядом как раз стояла одна подходящая. В неё запряжён был конь ломовой. Мохнатый, с ногами мощными – явно выносливый. Юлий – несмотря на то, что сам конных кровей! – запрыгнул в телегу, схватил поводья и натянул изо всех сил.

– Пошёл, родной! Вперёд! – заорал он.

Конь тут же припустил вперёд. Мчал он по улицам со всех ног, и люд честной в стороны разбегался, чтобы под телегу не угодить.

– С дороги! Дело государственной важности! – голосил Юлий, стегая своего гнедого что есть мочи. – Пропустите печального вестника! Князь-батюшка помирает! Князь-батюшка помирает!

* * *

В сверкающую гладь реки плюхнулся поплавок из еловой шишки. Потом второй, третий, четвёртый. Двое рыбаков закрепили на треногах, воткнутых в ил, самодельные удочки из берёзовых веток. Наступил тревожный момент ожидания. Рыба гуляла, оставляя на поверхности спокойной реки расплывающиеся круги, но наживку обходила стороной.

– Говорил же, клёва не будет, – тяжело вздохнул Илья Муромец, прославленный богатырь русский. – К Алёне мать приехала. Утром встал, тихо так, как мышка, дверь уже открыл, а она мне: «Илюша, сынок – удачной тебе рыбалки». Ну, кто так делает?

– Жена мужика на рыбалку провожать не должна, каждый знает, – понимающе кивнул Добрыня Никитич, тоже молодец знатный. – А тут – тёща! И ведь не скажешь ничего. – Он помолчал немного и спросил: – Ты же не сказал?

– Как же не сказал, – ещё тоскливее вздохнул Илья. – Спасибо, говорю… мама.

За их спинами, на холме, показалась телега. В ней ехал Юлий. Ломовой конь всю дорогу с сомнением поглядывал на своего копытного возницу, а теперь совсем выбился из сил, затягивая повозку в гору. Юлий же без остановки хлестал его по бокам. Наконец терпение коня лопнуло. Он встал на дыбы, отобрал у Юлия хлыст, выгнал его из телеги и забрался туда сам. Перепуганный Юлий покорно потянул за собой повозку в сторону реки.

Илья с Добрыней тем временем сосредоточенно следили за поплавками.

– Братцы, а вы сколько уже поймали? – донёсся из-за кустов камыша крик Алёши Поповича.

Младший из богатырей сидел неподалёку и проверял собственный метод ловли. Он со всей дури лупил по воде толстым поленом, рассчитывая, что оглушённая рыба всплывёт сама.

– Во даёт, – хохотнул Илья.

– Кто ж до конца рыбалки улов считает? – спросил Добрыня и с добродушной улыбкой добавил: – Лапоть.

– Братцы, – снова закричал из-за камыша Алёша, – воблу будете?

– Ты что, рыбу на рыбалку взял? – сокрушённо вздохнул Илья.

Добрыня фыркнул:

– Ты б ещё побрился с утра.

– А чего, не нужно было? – удивился Алёша.

– Вот балбес, – покачал головой Добрыня.

Старшие богатыри переглянулись. По всем приметам улова им не светило…

В это время ломовой конь всё-таки отпустил Юлия и умчался вместе со своей телегой. Княжеский посланник распластался на земле совсем рядом с берегом. Он упирался всеми копытами, оставляя глубокие полосы в песке, но едва продвигался вперёд.

– Илюша! – сипел он. – Добрынюшка!

– Чуешь? – вскинулся Добрыня. Вроде как звал его кто-то…

– Что? – не понял Илья.

Но товарищ его вмиг позабыл о странном зове и охнул:

– У тебя ж клюёт! Подсекай!

Илья тоже увидел, как один из поплавков скрылся под водой. Богатырь бросился к удочке, вскинул над головой берёзовое удилище и, сам того не заметив, тюкнул по голове Юлия, который из последних сил поднялся на ноги и подобрался к молодцу со спины. Конь снова рухнул на землю. А под ноги богатырю упал увесистый окунь.

– Ух ты! – довольно присвистнул Добрыня. – Никак тёща подсобила?

– Добрыня! – закричал Илья. – У тебя клюёт! Подсекай!

Тут уже второй богатырь кинулся к удочкам. Он ухватился за ту, у которой поплавок под воду ушёл, и резко дёрнул. Юлия угораздило в этот момент поднять голову… И снова его припечатало берёзовым удилищем. А на берег шлёпнулась ещё одна рыбина.

– Оп-па! Пошла рыбка! – ликовал Добрыня.

А дальше такой клёв начался, что только доставать успевай. Таскали богатыри рыбу одну за другой, пока под ногами у них не выросла целая горка.

Илья в последний раз подсёк:

– Э-эть! – и с удовольствием оглядел улов.

– Пустые уж не вернёмся, – заметил Добрыня.

Из камышей вышел Алёша с огромным сомом на плече. Молодец плюхнул усатого гиганта размером в половину человеческого роста поверх горки окуней и сострил:

– А вы всё мелочью балуетесь, мужики?

Вдруг на богатый улов повалился почти бездыханный посланник Князя.

– Юлий? – удивлённо ахнули богатыри.

– Умирает… – едва ворочая языком, простонал конь.

– Что? – встревожился Илья. – Кто умирает?

Добрыня строго потребовал:

– Доложи как следует. Ты умираешь?

– Я… Я… – пробормотал Юлий. – Князь… умирает!

– Князь?! – Богатыри не поверили своим ушам.

Глава 2

Перепуганные бояре перенесли захворавшего Князя в опочивальню, устроили на пуховых перинах и столпились у изголовья его кровати.

Антип притащил-таки лекаря. Тот без конца кланялся и причитал, но всё-таки достал слушательную трубку и склонился к груди больного. Прошла секунда. Другая. Все собравшиеся затаили дыхание, но лекарь нерешительно мялся.

– Ну, чего там? – проворчал наконец Князь, теряя терпение. – Говори как есть. Я ко всему готовый.

– Не вели казнить, князь-батюшка! – взвыл несчастный лекарь и упал на колени.

– Стоп! – Князь не на шутку перепугался. – Я передумал! Давай как-то помягче говори. Так мол и так, ничего страшного, батюшка.

Лекарь не смел поднять глаза.

– Ну, чего молчишь, как воды в рот набрал?! – начал серчать правитель. – Щас как… – Он замахнулся было кулаком, но сразу схватился за сердце. – Ой! Опять началось!

Князь скривился, как от резкого укола, и без сил обмяк.

Антип схватил заробевшего лекаря за грудки и пару раз встряхнул:

– Что ж вы молчите, уважаемый? Не видите, Князь волнуется!

– Сложно сказать определённо, – пробормотал лекарь. – Симптомы знакомые, а вот происхождение непонятно.

– Жить буду? – коротко спросил Князь.

– Вот ежели, к примеру, взять бабочку однодневку, – загадочно произнёс лекарь. – Для той день – вся жизнь, а нам кажется…

– День?! – перепугался правитель.

Но лекарь только разводил руками:

– Сложно сказать.

– Что ж так долго… – Князь снова прижал руку к груди. – Что ж так долго богатырей нет?

– Щас, щас… – Антип подбежал к окну, распахнул ставни и выглянул на площадь перед дворцом. – Едут, батюшка! Едут!

И действительно, по главной улице Киева шагал изнемогающий Юлий, на спине которого сидели три богатыря.

– Ой, братцы, может, вернёмся? Я удочки забыл… – воскликнул вдруг Алёша. Но, поглядев на товарищей, он понял, что уже не до того, и с досадой махнул рукой: – Ай!

– Давай, Юлий, поднажми! – нетерпеливо пришпорил коня Илья. – Немного осталось!

Юлий всхрапнул, покачнулся, но прибавил хода. Ещё шажок. Ещё один… И вот богатыри спешились у самых княжеских палат.

– Ну вот, молодец! – похвалил Илья. – А говорил: «Не могу, не поеду».

Юлий в изнеможении повалился на землю. Он вообще-то библиотекарь княжеский и не создан для извоза! Никогда на нём ещё так бессовестно не ездили… Сверху на бедолагу посыпался весь богатырский улов, который пришлось тоже нести с собою.

А богатыри, встревоженные грустными вестями, без промедления поспешили в покои Князя.

Едва переступив порог княжеской опочивальни, Алёша замер. Руки сами собой потянулись снять шапку, как перед исповедью тяжелобольного, но Добрыня вовремя его остановил. Да и шапки у Алёши всё равно не было.

Илья осторожно кашлянул, привлекая внимание.

– А… Други мои верные, – едва слышно прошептал Князь. – Соколики родные! Вона как всё обернулось… Смерть-злодейка забирает лучших. Не плачьте, не горюйте обо мне… – Тут он свёл брови и поправился: – Это я так, к слову. Горюйте на здоровье и слёз не жалейте.

– Да, много славных дел сделано было… – тяжело вздохнул Илья. – Хорошее всё в веках останется.

– Да, плохого и поминать никто не станет, – заверил правителя Добрыня.

– На всё воля божья, – едва сдерживая слёзы, проговорил Алёша.

Тут дверь в княжеские покои вновь распахнулась. На пороге появился запыхавшийся Юлий. Бояре разом зажали носы – от коня несло рыбой, которую богатыри привезли с рыбалки.

– Ой, на кого ж ты нас покинул, князь-батюшка! – на одной ноте взвыл Юлий и бросился Князю на грудь, а потом с копытами забрался в кровать. – Да как же мы без тебя жить-то станем! Нет, закопайте меня вместе с ним в землице сырой!

Добрыня кашлянул, пытаясь вежливо прервать стенания коня.

– Юлий! – уже более настойчиво позвал Илья.

– Завещание огласили? Мне перепало чего? – внезапно будничным тоном поинтересовался Юлий.

– Тяжело… Юлий… – прохрипел Князь, пытаясь скинуть коня с груди.

– А-а-а!!! Живой! – перепугался Юлий.

А правитель сурово спросил:

– Ещё безвременно почивший не остыл, а ты уж богатство делить бросился?!

– Фух! – Конь устало опустился на соседнюю подушку. – Ну ты меня щас напугал, княже! Так и копыта отбросить можно!

Он растянулся во весь рост, давая отдых уставшим ногам.

– А завещание написать-то надо, – задумчиво произнёс Князь.

– Волю твою, Князь, мы завсегда чтим, – осторожно начал Добрыня. А потом задал вопрос, который беспокоил всех: – Да только кто ж престол наследовать будет?

В княжеских покоях повисла неловкая пауза. Бояре и другие советники нерешительно переминались с ноги на ногу и упорно глядели в пол.

Вдруг в этой напряжённой тишине заскрипела дверь, и в опочивальню просунулась голова заморского посла.

– Извините, могу просить добавка? – с сильным акцентом поинтересовался иностранец, потрясая в воздухе чаркой.

– Иди в трапезную, в трапезную… – прошипел один из бояр и вытолкал его в коридор.

– Может, выборы провести? – предложил вдруг Антип.

Князь удивлённо моргнул и расхохотался:

– А-ха-ха-ха, Антип! Во даёт!

Остальные бояре тоже дружно покатились со смеху. Даже Юлий присоединился ко всеобщему веселью, превозмогая усталость.

От смеха Князь схватился за живот и тут же скривился от пронзившей его острой боли.

– Ой, на кого ж ты нас покинул… – опять завопил Юлий.

– Цыц! – гаркнул Князь. – Рано ещё!

– Ой, Князь, то ты умираешь, то нет! – покачал головой конь и снова безмятежно откинулся на подушку. – Забавно с тобой.

– Верно, Забава! – закричал государь и пояснил: – Племяшка моя любимая! Родная кровиночка! – Он раскрутил навершие на столбике кровати и достал из тайника портрет миловидной девушки с проницательным взглядом. – Да только как же я дитё неразумное на трон посажу? Прознают стервятники, что девица на троне, нападут со всех сторон!

Юлий со значением кивнул, ведь он считал себя главным советником по внешним связям.

– Каждому охота землицы нашей оттяпать! – с горечью заключил правитель.

– Не волнуйся, княже, в обиду племянницу не дадим, – пообещал Илья.

– Верно, и муж у неё имеется – Елисей, – напомнил Добрыня.

Князь перевернул портрет Любавы и с сомнением воззрился на лицо молодого светловолосого парня, красовавшееся на обороте. Действительно, не так давно кровиночка его обрела семейное счастье. И хоть бы парень был приличный! Благородных кровей, с землями и замками… А то – тьфу! Ни происхождения, ни заслуг.

– Гонца на царство? – поморщился Князь.

– Не гонец он уже, – поспешил успокоить его Добрыня. – Забава в Царьграде наукам обучается. Ну, и он тоже без дела не сидит. Ученик мой. А душа у него русская.

– Что ж такому парню на родине службы не нашлось? – подивился Алёша.

– Он в университете тамошнем военное дело изучает, – недовольно бросил младшему товарищу Добрыня и подытожил: – Словом, парень он правильный.

Елисея богатырь давно знал и за него головой был готов поручиться. Тот хоть и не силач, а прилежный. Готов был с утра до вечера отжиматься, когда к поступлению в византийское училище ратное готовился.

Тут Князь собрался с силами и спихнул коня с кровати.

– Богатыри, слушай мой приказ, – твёрдо сказал он. – Срочно в Царьград отправляйтесь и доставьте сюда племянницу. И этого… Мужа её. Наследницу беречь пуще ока!

– Так, стоп, – прервал его Юлий, поднимаясь с пола. – Вовсе не обязательно всё вот так сразу девчонке отдавать. Можно вообще рассмотреть другие кандидатуры, из числа приближённых лиц. Зарекомендовавших себя преданными слугами, которые, подков не жалея и закусив удила, тянули лямку государственной службы. Выслуга лет опять же, бесценный опыт! – Конь передними копытами встал на кровать и прижался к государю вплотную, непрозрачно намекая на свою, более чем подходящую кандидатуру. – А Забава с Елисеем… Молодо-зелено! – Он махнул копытом и ехидно фыркнул. – А душа русская? Так я тоже родину люблю! Просто не кричу на каждом углу об этом.

– Это верно, – кивнул Князь. – Шум раньше времени не поднимать. А Забаве скажите: так мол и так, дядя соскучился и желает её с мужем увидеть. Про болезнь – ни слова! Она девка душевная. Крик подымет, внимание привлечёт. А в этом деле шум не нужен. Враги кругом!

Правитель хмуро оглядел бояр. Те почтительно понурили головы.

Богатыри коротко поклонились и пошли к двери. А Князь велел Юлию:

– И ты собирайся, с ними поедешь. В усиление… Для всяких дел политических. И голубя почтового возьми! Обо всём докладывать будешь. И торопитесь, торопитесь, дети мои! Со дня на день злодеи иностранные прознать могут. Стервятниками, деспоты, кружить станут. – Тут он принюхался и с отвращением зажал нос. – Почему… – гнусаво спросил он. – Почему так пахнет рыбой?

Юлий широко улыбнулся и аккуратно отступил от государева ложа, пока Князь не понял, что пара богатырских окуней завалились за подушку.

Глава 3

Велик и прекрасен был город Константинополь, который на Руси уважительно величали Царьградом. Столица Византийской империи раскинулась на нескольких холмах, что возвышались над шумным портом. Широкие проспекты и извилистые мощёные переулки уходили вверх, ко дворцу, который поражал роскошным убранством и пышностью садов. Дворец тот принадлежал самому императору – Василевсу, как его здесь называли. Приходился он Киевскому Князю старшим товарищем по крови владыческой. И всё у него было в государстве ладно, если бы не одно «но».

Это «но» мчало по Царьграду в колеснице. Вот только везли её не кони, а целая орава благообразных мужчин с окладистыми бородами. Их подстёгивал молодой, но уже довольно тучный парень. Он был одет в просторную белую тогу, которая, на беду, не могла скрыть выдающийся живот. Пурпурный плащ, какой по карману только настоящей знати, развевался за плечами пухлого возницы. А на голове его красовалась глупая маска в виде конской морды. Юноша гоготал и хлопал в ладоши, правя своей чудной колесницей.

Следом за ним бежал отряд городских стражников. Им никак не удавалось приблизиться к гонщику и наказать за нарушение скоростного режима на улицах столицы.

Набрав огромную скорость, колесница распугивала зазевавшихся прохожих и, как кегли, сшибала торговые палатки с арбузами. Резко затормозив перед чёрным котом, носильщики свернули на извилистую улочку и вылетели прямо к дворцовой ограде. Шесты носильщиков упёрлись в прутья забора, и колесница вместе с юношей взлетела в воздух.

– Поберегифь! – залихватски крикнул возница, перелетая через забор.

Описав небольшую дугу, колесница приземлилась по другую сторону ограды аккурат на незаконченную скульптуру Василевса. Художник, который ваял свой шедевр с дремлющего поблизости императора, едва успел отскочить в сторону. Памятник за секунду превратился в груду битого мрамора.

– Фынуля дома! – провозгласил паренёк, отряхиваясь как ни в чём не бывало.

Он ужасно шепелявил, так что речь его представляла собой неразборчивую мешанину.

Юноша спрыгнул с обломков колесницы, снял маску и лучезарно улыбнулся носильщикам за забором. Красавцем гонщика было не назвать. Весь он был какой-то нескладный: пухлый, но с тонкими ногами. Нос картошкой, и зубы торчат.

Тут прибежала толпа стражников. Солдаты замерли, бросая озадаченные взгляды на дворец.

Юноша тем временем нахлобучил маску коня на голову скульптора и загоготал:

– На, понофи пока.

А бородатым носильщикам прокричал:

– Клаффно погоняли!

Потом он подошёл к ограде, придвинулся вплотную к одному из стражников и отобрал у него шлем.

– Благодарю за флужбу. Молодец, швободен! – Он лениво отдал честь и бросил остальным служивым: – Вы тоже!

– Рады служить! – хором гаркнули стражники, построились шеренгой и пошли прочь.

До сих пор Василевс мирно дремал на троне, убаюканный мерным качанием опахал, которыми слуги закрывали его от солнца. Но от поднявшейся суматохи император проснулся и открыл глаза. Это был величавый мужчина среднего возраста в синей тоге на римский манер и сверкающей короне. Он с достоинством истинного правителя поднял своё грузное тело, замахнулся скипетром и от души треснул им парня по голове.

– Всё развлекаешься? – строго спросил император.

– Привет, пап! – обернулся к нему юноша и выхватил из рук правителя яблоко.

И правда, это был единственный сын Василевса по имени Леонид. А по совместительству его главная головная боль.

Правитель Византии устало закатил глаза и указал на толпящихся за забором бородачей.

– Откуда народ?

– Униферситетские, – пожал плечами Леонид, с оглушительным треском надкусив яблоко. – Вон тот задорный – наш математик, а доходяга рядом – афтроном.

Василевс кивнул и помахал рукой учёным умам:

– Хорошо, молодцы! Всем спасибо за сына! Можете быть свободны.

Преподаватели юного наследника вздохнули с облегчением – астроном громче всех – и мигом исчезли.

– До завтра! – крикнул им вслед Леонид. Он забрался на трон отца и вальяжно развалился, закинув ноги на подлокотник. – Фсем ставлю отлично. Кроме афтронома.

Он хохотнул, а Василевс снова отвесил сыну звонкий подзатыльник.

– Па?! – возмутился парень.

– Бездельник, лоботряс, повеса, – с расстановкой произнёс император и велел: – Слезай с трона! Я в твои годы…

– И фто? – ничуть не смутился Леонид. – Зато у меня колефница в сто человеческих сил. Кстати, у тебя и фейчас такой нету.

Несмотря на всю свою дерзость, юноша всё-таки освободил отцу место. Василевс поднялся на трон и дал слугам знак, чтобы они несли его во дворец. Леонид побрёл следом.

Прислужники легко подняли трон за прикреплённые к нему шесты, закинули на плечи и бережно занесли в тронный зал. Поднявшись по ступенькам, они водрузили трон на постамент и отошли с торжественными поклонами.

– В Киеве Князь захворал, того и гляди преставится, – сообщил император, устало вытирая пот со лба. – Говорят, за наследником послал.

– Фезёт же людям, – протянул Леонид и беспечно уселся за шахматный стол, стоявший у трона.

– Эх, не в отца сын, – горько покачал головой Василевс. – Не в отца!

– Ну и фто? – взбрыкнул Леонид. – Я горжусь, что я на маму похож!

Он кивнул на висевший на стене огромный портрет восточной красавицы в парандже.

Василевс пару мгновений рассматривал загадочные глаза жены, а потом шумно вздохнул и снова заговорил:

– У Князя Киевского из наследников одна племянница. Та, что у нас наукам обучается. Стало быть, женишься на ней.

Леонид рассеянно подвинул фигуры на доске.

– Не буду я на ней фениться, – заупрямился он и в очередной раз получил скипетром по неугомонной макушке. – Ай! Да как я фенюсь, если она замужем?

– И кто муж?! Княжич какой? – осведомился Василевс. – Чьих кровей? Ну, чего молчишь, как рыба?!

– Да ничьих он кровей, счетоводом у нас при казне флужит, – ответил Леонид. – Елифеем звать. – Он несколькими щелчками сбил фигуры Василевса с доски и глупо хихикнул: – Тебе мат.

Василевс нахмурился.

* * *

А Забава тем временем помогала мужу на службу собраться.

– Не волнуйся, – успокаивающе сказала она. – Вспомни, где ты его в последний раз видел?

– Вот здесь, в ножнах, – нетерпеливо ответил Елисей, высокий худощавый парень.

Статная девушка с густыми тёмными волосами, убранными в две аккуратные косы, открывала шкафчики сервантов, бегло их осматривала и педантично закрывала за собой. Супруг ей только мешал.

– Хорошо, а потом куда положил? – пытала мужа Забава, беспокоясь, что так они никогда ничего не найдут.

Тот вздохнул:

– Кабы я помнил.

– Вспоминай, – не сдавалась Забава, продолжая открывать створки. – Вечно ты всё забываешь.

– Когда это, интересно, я забывал? – запальчиво бросил Елисей жене.

– Ворота в хлеву починить три раза просила, – спокойно ответила она. – Ты же починил?

Елисей бросил на Забаву возмущённый взгляд.

– В комоде смотрел? – спросила она всё так же терпеливо.

– А где комод?

– Рядом с буфетом, – вздохнула Забава.

– А буфет где?

– Господи! Где посуда, вилки и ножи, – объяснила она.

– Ну ты даёшь! – покачал головой Елисей. Ну к чему ему меч к посуде класть? – Я в погребе посмотрю. – Он открыл люк в полу и, оглядев ровные ряды банок всевозможных размеров, присвистнул: – Зачем столько засола?

– Впрок, – коротко отозвалась Забава. – Потом спасибо скажешь.

– Спасибо, – буркнул Елисей и захлопнул дверь в подпол.

Забава тем временем достала из кладовой серп.

– Может с этим сходишь, а вечером найдём? – предложила она.

Муж вытаращил на неё глаза:

– С серпом?

– Ну, не найдём – другой выдадут, – пожала она плечами.

– Ага, разве что деревянный, – огрызнулся Елисей.

– И хорошо, не поранишься.

– Так мне деревянный дадут, а у остальных настоящие останутся, – обиженно засопел Елисей.

Девушка сердито топнула ногой:

– Тогда ищи, чего стоишь?

– Да ищу я, – огрызнулся Елисей. – Нет нигде.

Вдруг раздался металлический звон. Забава возмущённо взглянула на воткнувшийся в деревянный пол меч. Он вывалился с одной из полок и едва не ударил её.

– Слава Богу, нашёлся, – обрадовался Елисей.

Он ухватился за рукоять обеими руками, хорошенько упёрся ногами в пол и дёрнул на себя. Меч даже не шелохнулся.

– Ага, «нашёлся» бы он, кабы я не нашла, – вздохнула Забава, легко вытащила меч из половицы и передала мужу.

– Ты положила, ты и нашла, – насупился Елисей.

– Серьёзно? Хочешь всё с начала начать? – приподняла бровь девушка.

– Нет, – поспешно возразил он.

– Молодец.

Елисей приобнял жену и сложил губы трубочкой для поцелуя.

Забава ответила холодным взглядом.

– Рано? – уточнил Елисей.

– Слишком.

– Понял, – покладисто кивнул парень. – Тогда до вечера.

Он послал Забаве воздушный поцелуй и направился к выходу.

– Стой, – вдруг окликнула его Забава и велела: – Покажи!

Елисей удивлённо обернулся и, не сразу поняв, в чём дело, поднял руку с мечом.

– Я меч нашла, а ты кольцо потерял? – ахнула Забава. – Где оно?

– Так ведь… – Елисей несколько секунд рассматривал свой безымянный палец, на котором и правда не было обручального кольца, а потом промямлил: – У нас же вчера бои тренировочные были… Ну, я и снял, чтобы не поцарапать. Сегодня заберу.

Елисей хотел поскорее сбежать от неприятного разговора, но Забава и не думала сдаваться.

– Значит, кольцо обручальное для тебя просто мелочь, которую вот так запросто и забыть можно?

Неизвестно, чем бы это всё кончилось, но тут в дверь громко постучали. В следующую секунду на пороге появился гвардеец Василевса.

– Счетовода Елисея к императору, – провозгласил он. – Срочно!

Забава бросила на мужа недоумённый взгляд.

Елисей схватил шапку, на ходу чмокнул Забаву в щёку и вытолкал солдата за дверь.

– Не «счетовода», а «воеводу»! Наберут в вестовые кого попало… – пробормотал он с деланым возмущением. – Прости, дорогая, служба! Люблю тебя!

На этом он поскорее выскочил на улицу и шепнул служивому:

– Ступай! Я скоро буду.

Тот коротко кивнул и ушёл.

Елисей быстро огляделся. Убедившись, что поблизости никого нет, он бросился к большой кадке с пальмой за углом дома. Парень вытащил растение, достал из горшка счёты и вместо них бросил туда меч. После этого пальма вернулась на место. Движения у него были отточенные: явно проделывал это не один раз. В этот момент в ближайшем окне мелькнул силуэт Забавы. Елисей в ужасе прижался к стене.

Продолжить чтение