Цветные сны. Стихи

В пути

За мутным стеклом пусть кипит суматоха,

А я ускользаю от суетных дел…

Я буду с тобой до последнего вздоха,

Пожертвую всем, что я раньше имел.

Грустить в ожидании стало привычкой,

И вместе с колёсами сердце стучит.

Со свистом уходит в тоннель электричка,

А шумный перрон растворится в ночи.

Последние строки ещё не закончил,

Но сделал свой выбор я в пику судьбе…

Любимую песню в наушниках громче,

И с каждой секундой я ближе к тебе.

В конце сентября запоздалое лето

Подарит на память немного тепла,

И сбудется всё, что ждала до рассвета,

Что было мечтами, пока ты спала.

Первая любовь

Лёд на лужицах корочкой тонкой,

Полдень жаркий, а ночью мороз…

И спешат на свиданье девчонка

И мальчишка с букетиком роз.

А потом – стихотворные строки

В те наивных четырнадцать лет,

И записки тебе на уроке,

И ребята глядели нам вслед.

Как я радуюсь старому снимку,

Тем, что будет единственным с ней —

Мы сидели на крыше в обнимку

И смотрели на танец огней…

В руки – чашку горячего чая,

В мыслях – дальние ждут города…

Я чужие мечты исполняю,

Не исполнив свою никогда…

Не забуду я голос негромкий,

Аромат светло-русых волос

И в джинсовой рубашке девчонку,

И себя – с тем букетиком роз.

Забудь

Смывая грязь, смой прошлого следы,

Забудь её, забудь, пока не поздно!

В стволе патрон – недолго до беды.

Не верь словам: всё было несерьёзно.

Насмешкой чёрствой выглядит слеза,

Огню доверить тайны слишком просто.

Не жги стихи, на мир открой глаза

И чувства не теряй от боли острой.

О ней! О ней! И снова всё о ней!

Не стоит ждать звонка в ночи беззвёздной.

Не станет жизнь театром двух теней:

Забудь себя, забудь, пока не поздно.

Дворики

Под мелодию школьного вальса

Вновь возникнешь из памяти ты,

С кем когда-то всю ночь целовался

В этих двориках Алма-Аты.

Твой подъезд у соседнего дома,

Столь любимый тогда, но сейчас

Со страниц пожелтевших альбомов

Наше прошлое смотрит на нас.

Обещали друг другу ждать вечно,

Оказалось, надеялись зря…

Мы относимся к жизни беспечно —

Если б знал я, кого потерял!

От печали не найдено средства:

Сохрани, не сжигая мосты,

Нашу хрупкую память о детстве

В этих двориках Алма-Аты.

Одиночество

Травят душу избитые фразы:

«Обнимаю», «целую», «люблю».

Жизнью каждый из нас был наказан

Тем, что смысл её равен нулю.

Бьёт за окнами грохот трамваев,

Как по телу пропущенный ток,

А рассвет эту ночь убивает

Позолоченной пулей в висок.

Принимаю покорно потерю,

Злые чары твоей красоты.

Я в одно утешение верю —

Видеть звёзды, что видишь и ты.

Городской романс

Превращается счастье в песок,

Из ладоней бесшумно уходит…

Вниз по лесенке наискосок

Свет окошка знакомого вроде.

На земле отражением звёзд

Рассыпается пепел и гаснет,

Жгучий дым к облакам вознёс

То, что мы называли страстью.

Докурить ожидания боль

До конца, обжигая пальцы,

И немного побыть собой —

Тем наивным и глупым скитальцем.

До утра как-нибудь доживу,

Дверь к тебе, словно книгу, закрою…

В бурном море людей наяву

Так нечаянно встретились двое.

Откровение

Бывает, в судьбу кто-то входит без стука

И жизнь представляет азартной игрой.

Вот только прощения бывшего друга

Просить слишком поздно бывает порой.

Быть может, словами смертельно пораню,

Реальность расставлю как «минус» и «плюс»…

А завтра, быть может, уже не настанет,

Ведь я неспроста вдоволь жить тороплюсь.

Я с прошлым устану бороться однажды,

Доказывать то, что уже не понять,

За опыт потерь мне останется жаждать

Уйти и кого-то покрепче обнять.

Но всё же никто мне сказать не посмеет,

Что трачу без цели и пользы года.

Пишу, что хочу и живу, как умею,

И чем же вы лучше, скажите тогда?

Жестокий романс

Ты невольно опустишь ресницы…

Для тебя я всегда был чужим.

Нам ли к общему счастью стремиться:

От кого и куда мы бежим?

Стиснув зубы, не выдам досаду,

Если ты переступишь порог.

Не пиши – оправданий не надо:

Я умею читать между строк.

В сотый раз не найду, что ответить.

Смотришь искоса – мне всё равно.

Без тебя мне не место на свете,

Я пропал – это знаю давно…

Ни любви, ни надежды, ни веры,

И над городом стаи ворон…

Всё решит барабан револьвера

И один судьбоносный патрон.

Зимняя сказка

К чему ты стремишься быть взрослой и сильной,

До срока познать и надежду, и боль?

Опять не отвеченный вызов мобильный…

Прости и начать всё с начала позволь.

Где ключик от сердца на тонкой цепочке

И в милых рисунках большая тетрадь?

Рассказ о любви не дописан до точки,

Но можно ли это любовью назвать?

Тебе я обязан надеждой и лаской

За то, что мечту отдала мне взаймы,

Оставив себе только зимнюю сказку,

В которой друг друга придумали мы.

Поедешь домой в ожидании сладком…

Ты веришь – наступит весна в феврале —

И пальчиком сердце рисуешь украдкой

По льду на замёрзшем трамвайном стекле.

Вечернее

Две свечи и бокалы с десертным вином,

Нежный взгляд, проникающий в душу…

Только редкий автобус пройдёт за окном

И безмолвие шумом нарушит.

Мы с тобой будем долго молчать о былом,

Доверяя друг другу секреты,

Вспоминая, как шли за мечтой напролом,

Не заметим прихода рассвета.

Я так ждал поцелуя и взгляда в глаза —

Мы не виделись с прошлого мая…

Мы забыли, как наши звучат голоса,

И друг друга без слов понимаем.

Я вернусь, чтоб остаться с тобой навсегда,

Ты дождись, и я жить не устану.

И пускай между нами встают города,

Километры и дальние страны.

Фонарики

Рассыпаются красными искрами,

Улетают фонарики в ночь.

Показаться боишься ты искренней,

Если любишь – сомнения прочь.

Вместе с грустью я звёздочку раннюю

Отпущу, ни о чём не скорбя…

Все вокруг загадают желания,

Ну а я загадаю тебя.

Я не радовал часто подарками,

Всё равно ты ждала дотемна.

Рисовала ты солнышко яркое,

Но всегда получалась луна.

Иногда хочешь снова стать маленькой

И ладошку держать, обомлев…

В небе праздник китайских фонариков,

Но живём мы с тобой на земле.

Двадцать семь

Эти годы хочу превозмочь

И начать всё с последней страницы.

Потому мы бросаемся прочь,

Что опять побоимся влюбиться.

На работу спешим к девяти,

На мгновение встретятся взгляды…

Обернёшься – уже не найти,

И в толпе мы друг другу не рады.

Ждать не будут тебя за окном,

Поцелуем никто не разбудит.

Мы с тобой виноваты в одном —

В том, что редко мечтали о чуде.

Безразличием сердце разбить,

Жизнь ужать до размеров экрана…

Двадцать семь: слишком поздно любить,

Двадцать семь: умирать слишком рано.

Небо так близко

Смириться нельзя – всё могло быть иначе,

За пару секунд до закрытых дверей.

А сердце опять бьётся в темпе виваче,

Танцуют снежинки вокруг фонарей.

Бесшумный прыжок по знакомой дороге,

Но вдруг на снегу оборвутся следы,

А острые когти и сильные ноги

Не смогут тебя уберечь от беды.

Клочки белой шерсти и небо так близко,

Но только нельзя постоять на краю…

Допьёшь молока из оставленной миски

Ты, может быть, где-то в кошачьем раю.

Дождь

Опять мой город надевает

Огней ночное ожерелье.

Мелькают жёлтые трамваи

В дождём размытой акварели.

Вокзала стройные колонны

И след помады на запястье,

А на экране телефона

Воображаемое счастье.

Глаза в глаза – как мы мечтали,

Дождливый вечер нас укроет.

Ты в жизни ждёшь, как в сериале,

Победы главного героя.

Мы счастливы вдвоём, как дети,

И мокнут листья на аллеях,

Где главные слова на свете

Тебе скажу я чуть смелее.

У подъезда

Говоришь ты, что ненавидишь,

Но целуешь зачем, скажи мне?

Незаметно меня похитишь,

Уведёшь в этот вечер зимний.

Ты не хочешь разжать ладони.

Почему же, ответь на милость!

Но твой лепет меня не тронет —

Что могло, то давно случилось.

Шли к подъезду мы по сугробу,

Про который забыл наш дворник.

Обещала любить до гроба,

Ты, как помнится, в прошлый вторник.

Под ногами со снегом жижа,

Возле люка кривая палка.

Мы с тобою не стали ближе.

Только времени было жалко.

Ралли

До старта мгновения, ждёшь ты сигнала,

До боли в ладони сжимая рычаг.

Пусть камни обочин сбивают с металла

Блестящий на солнце серебряный лак!

Асфальт отливает оранжево-красным

В неверном сиянии мутных огней,

Подъёмы и спуски скрывают опасность

Для мчащих по трассе железных коней.

В ночи лошадиные силы бушуют,

Взвивается дым от широких колёс…

Нельзя уповать на ошибку чужую,

Срывая машину в глубокий занос.

Мотор завывает под низким капотом.

Пускай будет трудно, иди до конца,

И брызги шампанского с каплями пота

Ты вытрешь усталой рукою с лица.

Ворон

Синеет небо в лучах заката,

А ночь короткая, как назло.

И чёрный ворон зовёт куда-то,

Тяжёлым клювом стуча в стекло.

Что будет дальше – уже не важно

В туманном вихре летящих дней.

Вернуться больно, признаться страшно,

А верить в чудо ещё страшней.

Такой же ночью под марш Глиэра

К чужому счастью ушёл экспресс

В туман иллюзий сквозь город серый

В объятьях дымных своих небес.

Иди, решайся, пока не поздно!

По бледной коже бежит мороз…

«Кто ж тебя слышит – луна и звёзды?» —

Терзает душу немой вопрос.

Вы снова вместе в одной постели,

За ночь едва ли сомкнувши глаз…

То в жар, то в холод… На самом деле,

Всё это будет другой рассказ.

Столкнутся грёзы с суровой былью,

Не станут явью цветные сны,

И только ворон, расправив крылья,

Взлетает к небу на свет луны.

Лолита

Блестящие туфельки, юбочка в клетку,

Атласная блузка, шипастый браслет…

И кто же ты – скромница, фея, кокетка?

Одно только знаю – мечта многих лет.

Не надо бояться сюжетов избитых,

Искать оправдание каждому дню,

Ведь ночью ты будешь моею Лолитой

Тебя, как прекрасную тайну, храню.

Да будет любовь не подвластна морали!

Всей жизни дороже мне пара недель,

Когда двух влюблённых собой укрывали

Родные кварталы и тёплый апрель.

Полчаса

Смолкли чаек опять голоса,

Горизонта горит полоса,

Поднимается ветер над морем,

До полуночи ждать полчаса.

Ты закрой ненадолго глаза

И представь над собой паруса.

Солнце здесь никогда не заходит,

До полуночи ждать полчаса.

Столь обманчивы здесь небеса:

Море тихо, но будет гроза.

Облака постепенно темнеют,

До полуночи ждать полчаса.

Ветер, волны, шторма, полюса…

Но поверь в то, что есть чудеса.

Так давай же забудем былое —

Нам до нового дня полчаса.

Заброшенный храм

Мы венчались в заброшенном храме,

Где под куполом птицы поют,

Мы в руинах нашли себе сами

Для души разорённой приют.

Там, где иней на стенах не тает,

Колокольный не слышится звон,

А полночные звёзды мерцают

Словно свечи у старых икон.

Ни к чему нам бояться усопших

Там, где хочется в небо упасть

И по вороху листьев иссхоших

Среди ночи во мраке пропасть.

Под луной лишь летучие мыши

У погоста над Волгой-рекой,

Пролетая над нами чуть слышно,

Нарушают царящий покой.

На меня ты посмотришь устало,

За разлуку с тобою – прости!

То, что жизнь совершить помешала,

Нам позволила смерть обрести.

Сжигая мосты

Мы днём себе найти не можем места,

Сжигая страстью души и сердца

Как будто смотрим мы трагическую пьесу

С предчувствием счастливого конца.

Но между тем в пылу объятий сладких,

Скрывались знаки, данные судьбой,

Что будет жизнь безжалостною схваткой

С единственным врагом – самим собой.

В глазах моих не видела печали,

Когда молчала ты, потупив взор?

Нет, не в любви признания звучали,

Но оглашённый смертный приговор!

Без сожаления мы судьбы раскололи,

Зато друг перед другом мы чисты…

И если мир – тюрьма, то где же воля,

Чего мы ждём, предав огню мосты?

Петербург

Хмурый город печальных крестов,

И взлетающих в небо мостов…

Не томи, не молчи,

Гаснет пламя свечи

В этой нежности белой ночи.

Будет жутко услышать от нас

Этот холод неискренних фраз.

Жду тебя на углу,

Тень легла на полу,

След оставил алмаз по стеклу.

Пробежал холодок по руке,

Капля слёз растеклась по строке

Чувства в письмах скрывать,

Вновь упасть на кровать,

А наутро блокнот разорвать!

Я почти позабыл этот взгляд.

Угадай, кто из нас виноват?

Но мы слишком слабы

Чтоб от вечной борьбы,

Убежать по осколкам судьбы.

Вижу милый в дверях силуэт.

Зря потраченных не было лет.

Если хочешь, уйди,

Если можешь – прости.

Невозможно глаза отвести.

Оборотень

Вечер окна зажжёт незаметно,

С облаков снизойдёт благодать.

Только вновь от любви безответной

До утра будет кто-то страдать.

Я не ангел, сбежавший из рая,

В бесконечную дней круговерть.

Нами случай жестоко играет:

Есть события хуже, чем смерть.

Холодок пробегает по коже

Если вспомнить, что было вчера…

Говорили при жизни – похожи

Были мы, словно брат и сестра.

Я словам научился не верить,

Не просить никогда ни о чём,

Чтоб столкнувшись с закрытою дверью,

Не пропасть с ненадёжным ключом.

Не смирюсь я, что в мире не вечен,

Что тебя я оставил одну —

Из могилы восстану под вечер

И всю ночь буду выть на Луну.

Золотые шары

Тротуары закатом согреты,

Затихают под вечер дворы…

Ты заметила? – Кончилось лето:

Расцвели золотые шары.

Где бульвары, знакомые с детства

И хрущёвки в берёзовом сне,

С одноклассницей здесь по соседству

Был я счастлив, наверно, вдвойне.

Колыхаются листья послушно,

Ветерок будет ночью свежей.

Город смотрит на всех равнодушно

С высоты типовых этажей.

Будем снова гулять до рассвета,

Отдыхая от пыльной жары.

Не грусти, что кончается лето,

Ведь цветут золотые шары.

Московский вечер

Как рано темнеет! На улице грязно,

И кружится в воздухе снег.

Придётся смириться – всё было напрасно —

Не быть с тобой рядом вовек.

Растают и станут слезами мгновенно

Снежинки на тёплых щеках

Ты прячешь лицо или плачешь, наверно,

И чувствуешь жалость и страх…

Твоё отраженье в витринах зеркальных,

Созвездие тусклое луж…

А вечер уходит, такой же печальный,

Для некогда родственных душ.

Вот слиться бы в танце с кружащей метелью,

Навеки бесследно пропасть…

Но давит на сердце, как будто с похмелья,

Вино под названием «страсть».

И мне неуютно на улицах странных

Средь тысяч искусственных лун,

Где песня любви оказалась нежданно

Сонатой для порванных струн.

«До завтра», – скажу я, с тобою прощаясь,

И выйду на Чистых прудах.

Трамвай одинокий меня провожает

Фонтанами звёзд в проводах.

Любимой

У дверей поцелуи украдкой,

И жасминовый запах духов,

Для меня ты осталась загадкой,

Героиней полночных стихов.

Обниму тебя тихо за плечи,

Ожидая безмолвный ответ.

Незаметно от встречи до встречи

Вслед закату приходит рассвет.

Ты друзьям говоришь: «Всё в порядке» —

К ним доверия нет ни на грош.

Всё равно улыбаешься сладко,

Хоть жалеешь порой, что живёшь.

На события год был богатым,

Только в память о радостных днях

Ты осталась духов ароматом

На измятых моих простынях.

Омские зарисовки

Туда, где был счастлив, не стоит стремиться,

И прожитой жизни нельзя повторить.

И ночью сегодня железная птица

Решительным взлётом порвёт эту нить.

Пройду я весь Любинский с радостью снова,

Хоть улицей Ленина нынче он стал,

А в городе этом порою суровой

Верховным правителем был адмирал.

Оставшись вдали от столичного шума

И будто предчувствуя тягостный миг,

От Тарских ворот отвернувшись угрюмо,

В плену тяжких дум Достоевский поник.

Скучает Любаша одна на скамейке,

Любимого ищет из множества лиц.

Среди безразличья попробуй, сумей-ка

Страдание скрыть за барьером ресниц.

Портовые краны, как стая фламинго

Сгрудились на пристани у Иртыша

Вдали, завывая скрипучей пластинкой,

Ползёт паровоз по мосту не спеша.

Кому двое суток в вагоне плацкартном,

А мне в самолёте всего три часа

Не жизнь и не счастье поставить на карту,

А с прошлым порвать, поменяв адреса.

Старшеклассница

Платьица чёрные, фартуки белые,

Пышные банты и ленточек шёлк,

Хохот подруг, перегляды несмелые,

Полунамёки… Вдруг шёпот умолк.

Все перемены звонками отмечены —

В жизни такой простоты не найти.

Радуешь сердце недолгими встречами,

Дома родители ждут к десяти.

Тихо прижмёшься ты щёчкою нежною,

Тают в руках леденцы и драже…

Только от сверстников фразы небрежные

К сердцу так близко не примешь уже.

Искренне любишь и смотришь ты преданно,

Кто-то на свете тобой дорожит.

Многое в жизни пока не изведано —

Шаг в неизвестность пускай не страшит.

Немое кино

Ars longa, vita brevis.

Жизнь коротка, искусство вечно (лат.)

Мерцает экран, чёрно-белые сцены,

Глаза Мэри Пикфорд и Чаплина трость.

«Великий немой» – пусть не каждый оценит,

Он в мире блокбастеров – сумрачный гость.

Зальётся слезами ли, смехом ли прыснет,

Домыслит ли зритель основу основ?

Немое кино: на экране, как в жизни,

Молчанье важнее всех сказанных слов.

Немое кино позабудут потомки,

Списать из архивов не дрогнет рука.

Под тяжестью лет рассыпается плёнка —

Искусство бессмертно, а жизнь коротка.

Венесуэльская песня

Нежным голосом тихим, до боли волнующим

Обещали любить до доски гробовой…

Остаётся тебе, словно в память о будущем,