Забери у мамы ключи от квартиры. Сепарация как залог счастливого брака

От автора

Нет! Только не это! Опять во всем мама виновата? А может, попробовать взять ответственность за свою жизнь на себя? Как автору пришло в голову связать неумение строить отношения в паре и родительскую любовь? И вообще, где мама и где муж?

Стоп!

Не теряйте время и не читайте эту книгу, если:

· не видите ни прямой, ни косвенной связи между всем этим и видеть категорически не хотите;

· если вы счастливы/несчастны в браке/вне брака и с вашим детством это никак не связано;

· если вы счастливы/несчастны в браке/вне брака и это зависит только от вашего детства;

· если вам уже хочется сказать: «Оставьте наконец детство в покое!»

Но!

· Если у вас есть подозрение, что события, собранные под обложкой этой книги как-то связаны, но связь эта пока не очевидна;

· если к своему детству у вас есть вопросы, но вы боитесь задать их даже себе;

· если вы находитесь на любой стадии проживания измены;

· если вас смущает эмоциональная зависимость от родителей;

· если вас не смущает эмоциональная зависимость от родителей;

И вообще, если у вас есть подозрение, что пришло время перемен, но мешают другие люди и обстоятельства, тогда, возможно, это написано для вас!

Предупреждаю, эта книга – описание личного опыта человека без психологического образования. Поэтому четких, универсальных рекомендаций в формате «делай раз, делай два, делай три» здесь не будет. Ведь единственный человек, которому я сегодня осмелилась бы давать советы, – это я сама.

Поэтому советы будут от меня сегодняшней мне вчерашней. И, если события моей истории случайно совпадут с вашими, то, может, это неслучайно? Тогда мои выводы и рекомендации могут быть полезны и вам.

Слова «измена» в заголовке нет, но именно она легла в основу этой книги. И так случилось, что период проживания этой истории стал самым отвратительным и самым важным этапом в моей жизни. Отправной точкой для всех последующих событий.

Но я это вижу из сегодняшнего дня. А десять с лишним лет назад я читала обезличенные советы психологов и пыталась примерить их на свою историю. Они с трудом натягивались, трещали по швам, сползали и обнажали то, что обнажать не хотелось.

А мне так не хватало реальных историй измен с хорошим концом! Таких, где пара выдержала эти шторма и вышла на новый уровень отношений, обещанный психологами.

Я перекопала интернет вдоль и поперек, но мне попадались лишь тематические форумы, заваленные историями о боли, страхе, отчаянии. Женщины помогали друг другу прожить самые тяжелые моменты, успокаивали и поддерживали как могли. А потом исчезали, чтобы больше никогда не оказаться в этом месте плача.

Где они сейчас? С кем? Как сложилась их жизнь?

Я спустя время решила вернуться к началу и рассказать о пройденном пути. Он не выглядит трудным снаружи, потому что все войны, поражения и победы происходили и происходят внутри. Никто не видит этого «внутреннего дракона», у которого на месте одной отрубленной головы немедленно вырастают три новые.

Поэтому моя книга в первую очередь адресована таким же задумчивым и молчаливым воинам-одиночкам, как я. Прочитав ее, вы, возможно, согласитесь с моим выводом, что все происходящее в нашей жизни взаимосвязано и что все влияет на все.

Верю, что так и случится! Пусть читателю эта история придаст силы, вселит надежду, разозлит, рассмешит. В конце концов, заставит написать свою книжку с рабочими и эффективными советами.

Спойлер: в любом случае в конце все обязательно будет хорошо.

I. Всё из детства, даже если мы против

Все взрослые сначала бывают детьми.

О детство разбили лбы все, у кого оно было. Кто-то до легкой ссадины, а кто-то – до сотрясения мозга. Одни утверждают, что события, произошедшие в раннем возрасте, влияют на всю жизнь, и (голосом Аллы Пугачевой) «…после ничего исправить нельзя»

Другие призывают немедленно перестать холить и лелеять свои ничтожные обидки, собрать волю и детские сопли в кулак и зажить уже долго и счастливо. Единого мнения на этот счет нет ни у специалистов, ни у любителей, имеющих на все свое мнение, вроде меня.

Детство принято считать беззаботной порой, проведенной в обнимку с единорогами и прочими обитателями сказочного зоопарка. Но почему-то не берется в расчет обратная сторона этих волшебных «поскакушек» – шишки, ссадины и переломы от ударов о реальную жизнь.

Ведь воспитание предполагает определенную степень насилия, а маленькому человеку одинаково больно от любых ограничений. И не важно, за что настигло наказание: за поедание козявок или попытку ткнуть вилкой в розетку. В итоге он неизбежно будет где-то и чем-то надломлен.

Что ж, неплохая новость для любящих мам и пап: все родители травмируют своих детей.

Получается, детство – не «барбишный» пластиковый мирок, который после использования можно выбросить и налегке впрыгнуть в настоящую жизнь. Детство – это уже жизнь. Наполненная людьми, событиями, впечатлениями. А их, как ни крути, невозможно вычеркнуть, вырезать, стереть.

Но как смириться с тем, что чье-то равнодушие, неосторожное слово, поступок и даже намеренно причиненное зло оставляют болезненный след и навсегда лишают надежды на счастливую жизнь в будущем?

Так уж вышло, что человек конструкция подвижная и гибкая, в ней многое налаживается автоматически или подлежит ремонту. Переломы срастаются, раны заживают, а выбитый зуб восстанавливается специальным человеком в белом халате. И детские травмы обязательно затянутся, когда ребенок станет взрослым.

Но дело в том, что взрослыми становятся не все.

И самая большая проблема заключается в том, что ребенок, живущий во взрослом теле, до поры до времени свою незрелость даже не осознает. А значит, он и сам не может себе помочь и от других не способен эту помощь принять. Недовыросший малыш, боясь разоблачения и наказания, прячется и изо всех сил притворяется большим и сильным. Ходит на работу, встречается с друзьями, создает семью, рожает детей. Воспитывает детей. Ломает детей.

Я и есть тот самый долгорастущий ребенок.

Нет, я никогда внешне не была похожа на малышку и не вела себя подобным образом. Никаких ободков с ушками и шапок с помпонами. Не выделялась из толпы полосатыми колготками и брелком с ушастым зайкой. Не смеялась громко в автобусе и не надувала пузыри из жевательной резинки. Я с детства выглядела по-взрослому скучно. Скучная юбка. Скучное лицо. Скучная жизнь.

II. Измена, изменившая все. Стадии проживания

Ближе к полуночи внутри работающей многодетной матери происходит тотальный рассинхрон. Руки автоматически делают необходимые дела, а в голове тихо булькает компот из обрывков мыслей.

Какой идиот придумал шестидневную рабочую неделю? У младшей глаза сегодня блестели, неужели заболела? Заразит сестренок. Нет! Только не перед Новым годом! И спектакль не готов. Интересно, чем я думала, когда затевала театральный кружок по воскресеньям? О, точно, надо музыку к спектаклю подобрать: там-тадам, ту-ру-ру…

Шить ночью – это почти то же самое, что вести машину по ночной трассе. Равномерный шум мотора успокаивает, убаюкивает. Там-тадам, ту-ру-ру, на заднем плане натыкаем деревьев… а сзади сугробы… и обязательно фонарики… красный, желтый, зеленый… пляшут мишки, пляшут зайки… Стоп! Какие зайки?

Съехала строчка! Теперь распарывать и перешивать. Сейчас… Или завтра… Засыпаю.

Он зашел молча, не раздеваясь лег на другую сторону дивана.

– Саш, ты чего? Иди сюда, ложись рядом.

– Я больше не буду с тобой спать. У меня есть другая женщина. Давай разведемся.

В ужасе вскакиваю. Фуух! Это просто сон. Приснится же такое!

Хлопнула входная дверь: Саша вернулся со смены. Сейчас поднимется, обнимет, холодной рукой попытается забраться под пижаму. Я буду шепотом возмущаться, а он тихо смеяться и целовать меня в ушко, шею, плечо…

Почему его нет так долго? Спускаюсь.

– Привет, ты чего не спишь?

– Мне кошмар приснился.

– Какой?

– Что у тебя другая женщина.

Он смотрит на меня и молчит. Молчит! Почему он молчит?

– Это правда? – я плачу. А он молчит.

Мы ложимся в постель. Молчит. Не обнимает, не целует в ушко, шейку, плечо… Отворачивается и засыпает.

Только тогда до меня доходит, что между нами не то что секса, но и общения давно нет, если не считать общением совместную закупку продуктов и генеральную уборку. Но в мясорубке шестидневной рабочей недели, многодетного материнства и попыток наладить быт, я этого просто не заметила.

Мне почти сорок, и с этого момента начинается мое взросление.

Психологи из гуглов пишут, что первая стадия проживания измены – это шок и неверие. Ну, как-то так и было. Я невероятно шокировалась и не верила в измену вплоть до самого утра.

Утром я не проснулась, потому что не спала. А он встал как ни в чем не бывало. Хотя, а как еще? По факту-то и вправду ничего не было, кроме моего дурацкого сна и его странной реакции на него.

Попытка поговорить на эту тему закончилась корявыми объятиями и невнятной фразой куда-то в сторону, что все это глупости, что я напридумывала, что никого у него нет и быть не может. Из всех возможных ответов он выбрал не убедительный, но при этом самый правильный. И, нейтрализовав таким образом меня на какое-то время, продолжил жить свою жизнь.

Я попыталась в эту жизнь встроиться, но поняла, что все изменилось. Ситуация была для меня новой, поэтому я отбросила весь предыдущий опыт и доверилась гуглу. Он выдал неутешительный диагноз: по всем признакам мужа накрыло кризисом среднего возраста, а мне, как мудрой женщине, надлежало взять часть ответственности на себя и какое-то время потерпеть некоторый дискомфорт. Ему-то тоже несладко. Как тому дедушке из анекдота, внезапно осознавшему, что он живет с бабушкой.

Отмотать время назад мне было не под силу. Я поняла, что работать надо не с мужем, а со своей внутренней бабушкой. Я встрепенулась, взвесилась, взглянула на давно отросшие волосы и несуществующий маникюр и ужаснулась. Внутренняя бабушка, насмешливо подмигнувшая мне из зеркала, оказалась вполне себе внешней. Мысленно я согласилась с мужем, что любить эту старуху сложновато. И начала интенсивно исправляться.

То, что даже со снотворным по ночам я теперь не могла уснуть, оказалось кстати: появилось время на улучшение себя. Стильная прическа. Маникюр. Трусы новые, куда ж без них? То, что у меня пропал аппетит и я почти перестала есть, тоже пошло в дело: я заметно постройнела. А он питался хорошо: ел приготовленные с любовью и пониманием вкусные завтраки-обеды-ужины. Брал добавки и говорил спасибо.

Я, воодушевленная известной формулой, стала настоящей королевой в гостях и хозяйкой на кухне. Облачилась в новые кружева, чтобы стать проституткой в постели, но он сказал, что пока я думала только о работе, детях и хозяйстве, стала ему неинтересна. Что он больше не любит и не хочет меня. Но разводиться не собирается, потому что дети. И, конечно же, у него никого нет.

Неужели, я такая дура? Похоже, я какая-то дура. Абсолютно точно, я дура! Толстая дура. Глупая дура. Набитая дура. Мне такой шикарный мужчина достался, а я все прощелкала.

Полтора месяца самобичевания и перевоспитания.

А потом я взяла телефон мужа чтобы сделать дозвон на потерянный в доме свой аппарат. И случайно поймала прилетевшее СМС с пошлейшим стишком. От Наташи.

– Надо же, какое постоянство в выборе имен! – мысленно восхитилась я. – Эту стерву зовут так же, как и меня.

На самом деле я ничего не подумала, я просто чуть не умерла. В груди что-то беспорядочно задергалось, оторвалось, проскочило в горло и перекрыло доступ кислороду. Руки, ноги задрожали и отказались подчиняться. Я еще долго сидела и пыталась проглотить застрявшее в горле сердце.

До этого момента я уже чувствовала себя дерьмово, но все еще уговаривала себя, что мне все привиделось и проблема только в моей никчемности, нерасторопности, непривлекательности. Стоит это исправить, и жизнь наладится. Не наладилась.

Я наконец отдышалась и пришла в себя. И, прежде чем меня отбросило назад в шок и неверие из первой стадии, я аккуратно переписала номер Наташи в блокнотик.

Опять шок, но уже более осознанный. Если до этого были только догадки, неопределенность и стойкое ощущение, что я схожу с ума, то теперь под ногами появилось хоть что-то. Пусть вязкая, зыбкая, вонючая субстанция, но дающая хотя бы ложное ощущение опоры.

Итак, спустя полтора месяца я смогла подвести промежуточные итоги.

Вычитаем:

· секс,

· семь килограммов веса.

Прибавляем:

· мерзостих от Наташи,

· классную прическу,

· новое платье,

· еще одно новое платье,

· много новых трусов,

· бессонницу,

· открывшееся кровотечение.

Мое стремительное преображение не осталось без внимания. Вселенская грусть в глазах и мешки под ними стали слишком заметны и взбудоражили воображение окружающих, особенно мамы и подруг. И я им все рассказала.

Маме – потому что, приходя с инспекцией практически каждый день, она заметила мою нездоровую рассеянность и снижение производительности домашнего труда. Разумеется, она была этим сильно обеспокоена и пыталась взбодрить меня замечаниями и выговорами. Но у меня не было сил ни сопротивляться, ни прикидываться, что все хорошо, и я сдалась сама и сдала с потрохами неверного супруга.

Мамина реакция была предсказуемой. Она сказала, что нечего ныть, все через это проходят, не я первая, не я последняя. Ну, и что ничего удивительного: хозяйка-то я не очень, у такой любой загуляет.

Но был у моего откровения и полезный неожиданный эффект: мама, до этого настойчиво опекавшая нашу семью, перестала приходить к нам домой.

Реакция подруг была адекватной и поддерживающей.

Одна из них на случай развода предложила временный приют в ее неотремонтированной однокомнатной квартире в другом городе: «Приезжай с девочками, устроим их в школу, найдем тебе работу. Правда, у меня унитаза нет, будем ведро по очереди выносить». Другая подруга обещала попробовать пробить добытый телефон через родственницу, работающую в компании сотовой связи. Та не смогла, но вспомнила, что у знакомой ее знакомой подруга работает где надо. К счастью, женская солидарность, помноженная на женское любопытство, способна на чудеса и легкие служебные нарушения.

И спустя неделю я получила подтверждение, что воображаемая любовница не плод моей неуемной фантазии, а вполне себе реальная Наташа. С мужем, двумя детьми и богатой личной жизнью за пределами семейного очага. Эти данные попали ко мне очень вовремя, потому что как раз пришло время третьей стадии.

Название стадии многообещающее, тем более что предыдущие унылые и слезливые этапы неопределенности порядком подзатянулись. Несмотря на то что муж ушел в глухую несознанку, полученная информация придала мне сил и уверенности. Не выдавая источника, я раскрыла все пароли и явки. От неожиданности он признался.

Казалось бы, вот оно – время проколотых шин, выдранных волос, жалоб в профсоюз и свиданий с мужем разлучницы! Но нет. Я не захотела на нее даже посмотреть. Я не помню, что испытывала по отношению к ней, но на всякий случай пошла в церковь, заказала сорокоуст за здравие гулящей Наталии. Все.

Не помню и злости на мужа.

Помню состояние униженности, обиду, подавленность. Помню боль. Помню советы из гугла быть благоразумной, мудрой, понимающей. Помню его заботу об отце, которому лучше не знать об этом, потому что у него больное сердце. Помню ультиматум, что жить со мной он будет ради детей, а спать он будет с ней ради члена (за точность формулировок не ручаюсь, забылось). Помню свои слова о том, что мне нужен муж, а не сосед, что дети идут в комплекте со мной, что он совершает ошибку, о которой пожалеет.

Я не говорила, как мне больно. Не била посуду и не рвала его вещи. Я даже сказала, что готова его простить. Я хотела, чтобы все это поскорее закончилось. А для этого было достаточно меня обнять и соврать, что все будет хорошо.

Но он этого не делал. А поскольку виноватым себя не считал, то мое прощение для него было не актуальным, не интересным и не нужным. Я дала время на раздумья и принятие решения. И переехала в детскую.

Я надеялась, что он придет и скажет, что выбрал семью. Меня. Что попросит прощения. Я была готова ждать. Гуглы говорили о трех годах, но я выдержала месяц. Месяц, за который моя самооценка упала до земли, пробила ее насквозь, вылезла где-то в другом полушарии и устремилась в бесконечный космос. В то время как самооценка мужа взлетела ввысь, протаранила все атмосферные слои и тоже затерялась в противоположной части космоса.

Я была максимально ласкова, приветлива, «намакияжена» и стильно причесана. Он же был предельно равнодушен, нетипично груб и насмешлив. У него по всем признакам все сложилось самым удачным образом. На работе – работа и досуг, а дома – тихая и отвратительно покорная жена.

Я поняла, что он все решения уже принял и мы живем в соответствии с ними. Других решений не будет, а кого не устраивает текущая ситуация, тот либо соглашается, либо придумывает что-то свое.

И я придумала развод. Сказать ртом не смогла, написала. Ему письмо, а ей – 17 СМС-сообщений, телефончик-то сохранился. Терять мне стало нечего, за мужа я передумала бороться, лицо сохранять уже было не надо. Но я его все равно сохранила: мои послания были многочисленными, но корректными и уважительными, даже гугл бы одобрил. «А твой муж знает, что ты спишь с моим?», «Если мой рядом с тобой, скажи, чтобы туалетку купил», «Зачем тебе сразу два мужа? Давай меняться», «Займи денег».

– Не пиши ей больше, между нами все закончилось, – не разуваясь, прямо с порога сказал он.

– Жаль, я с ней как с профессионалкой посоветоваться хотела, какой лифчик купить: черный или красный, – и отдала письмо о разводе.

Он посмотрел на меня как на сумасшедшую и с опаской взял письмо.

Вот так, медленно, по-пластунски, я вползла в стадию четвертую, откуда простирался вид на выжженую пустыню моей дальнейшей жизни.

Сейчас мне смешно, но тогда я не думала о том, где стану жить и как устрою наш с детьми быт, потому что эти мысли отступали под напором самой страшной: теперь я до самой смерти буду засыпать одна и меня никто не будет прижимать к себе во сне.

Замуж, ясное дело, я больше не собиралась, а про то, что «секситься» можно и без замужества, я тогда не знала. То есть знала, конечно, и даже, вопреки желанию, стала участницей этого эротического водевиля, но совсем не мечтала исполнять в нем главную роль. Тем более что я блистала в другой трагикомедии с условным названием «Всех понять и простить».