Коллапс системы

1

Доктор Бхарадвадж однажды сказала, что, по ее мнению, я ненавижу планеты из-за того, что их считают ненужными и могут запросто покинуть. А я ответил, что на планетах просто скучно.

Ну да, я соврал. Объективно говоря, на планетах не настолько скучно, как пялиться в стены и охранять оборудование на рудниках. Но на планетах нескучно в плохом смысле.

Планеты, которые приходится исследовать, могут оказаться обитаемыми, зараженными чужеродными объектами еще в докорпоративные времена, а носить обычный скафандр вместо бронированного нескучно в плохом смысле, совсем в плохом.

В особенности когда можешь надеть бронекостюм, но решаешь поступить по-идиотски.

Мне следовало подумать дважды.

Файлы памяти, за 47,43 часа до этого

Когда я в следующий раз заделаюсь оптимистом, просто дайте мне пинка. Ну, не по-настоящему, конечно, – давайте будем реалистами, это может плохо для вас закончиться. Хотя бы напомните, чтобы я сам себя пнул.

«Автостраж, доложи о состоянии», – сказал по сети ГИК.

Или дайте пинка ГИКу.

«Надо было дать тебе пинка», – ответил я.

«Зря не дал», – отозвался он.

Конечно, он просто хотел поднять мне настроение. Да, мы по-прежнему находились на зараженной чужеродными существами, заброшенной, колонизированной планете, несмотря на то что все (я, ГИК и люди, но главным образом я) больше всего на свете желали отсюда убраться.

«Все еще жду отчет о состоянии», – добавил ГИК.

«Статус: идет операция», – ответил я.

Я отправлял ГИКу видео с дрона, к тому же он имел доступ к моим визуальным данным и прекрасно знал, что я иду по осыпи у подножия невысокого плато, и справа находится сельскохозяйственная зона. Что бы там ни было посажено, зеленые растения выше меня ростом обеспечивали неплохое укрытие от врага.

По планетарному времени было утро, и через мозаичный облачный покров, побочный продукт терраформирования, пробивалось солнце. Над головой висел дрон-разведчик № 1, давая мне возможность наблюдать за происходящим, поэтому я видел маршрутизатор на другом холме, по ту сторону засаженного поля. Само строение было небольшим, размером примерно как шаттл ГИКа, но его закрывала более обширная защитная оболочка из искусственного камня. Выглядело это как большой цилиндрический валун, поставленный у подножия низкого плато, осыпающегося на склон из каменных плит и настоящих валунов.

Почему из искусственного камня? Потому что уже мертвые люди из исследовательской корпорации «Адамантин» хотели, чтобы после завершения строительства все выглядело красиво. Почему-то это угнетало, даже сильнее, чем то, что они все запороли и бросили тут колонистов, но как уж есть.

В легком ветерке воздушного пузыря колонии колыхалась зеленая растительность, из-за нее я нервничал, хотя постоянно сканировал местность параллельно с дроном. По крайней мере, я нервничал по причинам, связанным с выживанием, а не с… (зачеркнуто).

В передней части установки имелось углубление, похожее на естественный уступ, но на самом деле там был металлический люк, в данный момент открытый. Конечно, лучше бы он был закрыт, но Ратти и люди из команды ГИКа, Айрис и Тарик, забежав внутрь, не успели закрыть его за собой, поскольку Враждебный объект № 1 просунул туда длинную металлическую лапу.

Помните тех сельскохозяйственных ботов, которые выглядят пугающе, но на самом деле безобидны? Да-да, я чудовищно заблуждался насчет них и с тех пор не перестаю ошибаться.

Рост агробота составлял всего девять метров, но при этом из него торчали похожие на колючки щупы для посадки растений, обработки почвы и так далее. Нижняя часть его тела состояла из двенадцати длинных суставчатых конечностей, позволяющих пробираться сквозь густую листву, не повреждая растения, а наверху находилась изогнутая под странным углом шея с маленькой головой, на макушке располагались основные датчики. А кроме того, он вышел из-под контроля, его сеть заблокирована, и, судя по тому, что Айрис успела заметить до того, как ей пришлось бежать, сверкая пятками, захвачен инопланетной заразой.

«Доложи о своем состоянии, а не о статусе задачи», – сказал ГИК.

Хм, мое состояние…

По идее, я не должен был больше спускаться на планету. Я, ГИК, Мензах, Сет и Мартин приняли такое решение из-за (зачеркнуто). Мне даже выдали задание на этот дневной цикл вроде как. Не совсем работа, но все-таки работа. Кариме встречалась с колонистами в главном жилом модуле, и Третий отправился с ней для подстраховки, притворяясь человеком (это всегда весело), а я должен был присматривать за Третьим, чтобы не накосячил, и не позволять ГИКу доставлять ему беспокойство. По крайней мере, больше беспокойства, чем он уже испытывал. Я лежал на койке в одной из кают ГИКа и смотрел «Взлет и падение лунного заповедника» (сто двадцать первую серию, в очередной раз), ожидая, когда шаттл Кариме и Третьего прибудет на место встречи, но тут ГИК вклинился в мой канал и сказал: «Ты мне нужен». ГИК не мог воспользоваться одним из оставшихся на вооружении зондов, чтобы уничтожить агробота.

Ну, в смысле мог, но это проблематично по паре причин, в частности потому, что зонды оснащены сляпанными кое-как бомбами – они взрываются по команде, но невозможно отрегулировать радиус поражения. Бот находился слишком близко к маршрутизатору, а что важнее, к тому пятачку, где укрылись люди.

«Автостраж, как у тебя дела?» – спросил по сети Ратти.

Я не мог поместить в маршрутизатор дрон, не объявив тем самым агроботу о своем присутствии, но, по словам людей, они спрятались в дальнем конце здания, в ремонтном отсеке, примерно в трех метрах от того места, до которого, по-видимому, доставал щуп или щупальце агробота, как оно там называется.

«У меня все в порядке, Ратти. Не приближайся к щупальцу».

«Это стимулятор роста, – сообщил Ратти. – Спешить некуда, у нас все хорошо».

Да какой там хорошо! Много лет, работая на корпорации, я получал от людей только команды типа: «Немедленно беги туда, где тебя, скорее всего, разнесут в клочья», хотя гораздо более успешной тактикой было бы медленное приближение. А теперь – нате вам: «У нас все прекрасно, мы можем продержаться в этой объективно устрашающей, жутко опасной ситуации сколь угодно долго».

Я просто хочу сказать, что со стороны людей было бы гораздо любезнее хоть раз описать положение реалистично.

Кстати, доктор Бхарадвадж говорит, что даже перемены к лучшему – это большой стресс.

Дрон-разведчик № 1 еще не нашел подходящей точки, чтобы я мог подобраться достаточно близко и выстрелить. Вроде как выстрелить. Мое оружие на самом деле вовсе не оружие, а сигнальный маячок. Знаю, знаю. Звучит так, будто спасательная миссия с самого начала не задалась. Вместо оружия – сигнальный маячок. Такое даже в сериале не прокатит.

У меня имелось настоящее оружие – ракетная установка, которую я взял у ГИКа, но мы по опыту знали, сколько выстрелов требуется, чтобы уничтожить разъяренного агробота, а вставать прямо на его процессор для выстрела в упор не хотелось никому, особенно мне. Стрелять же в него из встроенного излучателя бесполезно. ГИК переделал мой скафандр так, чтобы рукава фиксировались на оружейных портах, и я мог стрелять, не прожигая дыры в ткани, но для уничтожения этой твари просто не хватит мощности.

Мне нужно было что-то, действующее с большого расстояния, и этот маячок напоминал некоторые модели компании, хотя и не такой мощный. Его разработали таким образом, чтобы в критической ситуации мог справиться даже человек, не разлетевшись в клочья. Идея заключалась в том, чтобы запустить маячок достаточно высоко в атмосферу, где его сигнал легко примет корабль на орбите. Но знаете, если врезать по кому-нибудь такой штуковиной, образуется очень большая дыра.

Когда я надевал скафандр, ГИК решил использовать сигнальный маячок не по назначению, чтобы остановить зараженного агробота.

Все это просто замечательно, ведь до этого я уже получал по морде от агробота, хотя тем управлял более высокоразвитый разумный вирус. Этот, вероятно, просто брошенный фрагмент, в коде которого осталось несколько команд, например «преследовать и убивать движущихся человекообразных существ». Айрис решила, что до сих пор он, по-видимому, находился в спящем состоянии, и его пробудило возобновление работы маршрутизаторов в этом районе. Во время стычек между колонистами одна из фракций уничтожила маршрутизаторы, хотя, как мы теперь знаем, заражение передавалось не через них. Толку от этого не было никакого, но эти люди наделали столько глупостей в разгар собственного безумия, что разрушение маршрутизаторов занимает одно из последних мест в списке глупостей, возможно, даже попадает в категорию более-менее разумных действий.

Когда я добрался до шкафчика, где хранился маячок-ботоубийца, там уже стоял Сет. Он протянул мне маячок и сказал:

– Мы использовали его всего пару раз: один раз на планете, где атмосферные условия создавали помехи для связи, и второй раз в рудном поясе астероидов, где Маттео… Это долгая история. – Он почесал затылок и неохотно добавил: – Знаю, мы говорили, что тебе не придется возвращаться…

У меня не было на это времени.

– Ничего страшного, – ответил я.

Я уже здесь, значит, и впрямь ничего страшного не случится, и пора уже всем заткнуться на этот счет, ладно?

Дрон-разведчик № 2 нашел хорошую защищенную позицию примерно в двадцати метрах слева от меня, за валунами чуть выше по склону. Я начал пробираться туда, хотя модуль оценки угроз потенциальную успешность моего плана посчитал невысокой. Правда, при выполнении задачи обычно я не обращаю внимания на эти оценки. Однако я все еще чувствовал себя не в своей тарелке и надеялся на лучшее, не полагаясь на статистику, подтверждающую мои мысли, что все хреново.

ГИК был прав, удар маячка из пусковой установки остановит агробота. Он не остановил бы боевого бота, только заставил бы его замереть на 0,03 секунды и задуматься, прежде чем снова напасть. Боевой автостраж вряд ли позволил бы занять подходящую позицию, чтобы использовать такое медленно заряжающееся оружие, хотя из обычного автостража подобный выстрел точно выбьет всю дурь. Пометка для себя: не позволяй агроботу отбирать это оружие и стрелять из него. Вот уж воистину, хуже и быть не может. Но я знал, как быстро способны передвигаться агроботы. Во время спуска на шаттле я просмотрел обучающий модуль маячка, и оказалось, что пусковая установка не предназначена для использования в спешке, ее можно перезарядить всего дважды.

Так-так… Кажется, этот план… не сработает.

Теперь я вижу свою ошибку. Я позволил ГИКу и людям предложить этот план. Они выбрали правильное оружие, но неправильный способ его применения. Мне следовало быть понапористей, но я… (зачеркнуто).

Я вызвал дрона-разведчика № 2 и пошел обратно тем же путем – к полю и высоким растениям.

«В чем дело?» – спросил ГИК.

«Ничего не выйдет».

Я сделал график с расчетами скорости агробота по сравнению с моей, а также скоростью и мощностью пусковой установки и отправил его ГИКу, чтобы больше не задавал вопросов. Вот тут мне как раз пригодился бы Третий для подстраховки, но он уже прибыл к главной колонии вместе с Кариме, и отвлечь его означало бы отменить ее важную встречу, и, честно говоря, я не видел ни одной причины, кроме самых идиотских, по каким я не справился бы самостоятельно. И у меня уже созрел новый дрянной план. Образовательный модуль маячка услужливо объяснил, что пусковую установку можно включить дистанционно через защищенное соединение.

Этот план выглядел еще глупее, но оценка угроз оказалась получше: так осколки, разлетающиеся при взрыве, окажутся дальше от попавших в ловушку людей.

Я шагнул на поле с зелеными растениями выше моей головы. От ветра похожие на семена маленькие коробочки стучали друг о друга. Растения поднимались прямо из земли, а не с низких полок, поэтому пробираться по полю было легче. Ветерок заглушал шорох растений о скафандр. Земля была влажной и пахла как внутри выставочного биома, запах проникал даже через шлем скафандра. Да, он был на мне, хотя мы и находились в воздушном пузыре, поэтому вроде был без надобности. Вряд ли он защитит меня от инопланетного заражения, просто в нем гораздо уютнее.

Из-за движения воздуха растения колыхались, скрывая мои передвижения. Дрон-разведчик № 1 передавал видеосъемку с высоты, и я точно знал, что меня непросто заметить. Когда я подошел к краю поля, обзор все еще закрывали несколько плотных рядов стеблей, но видео и сканы дрона-разведчика № 1 показали, что между мной и тем местом, где агробот терпеливо поджидает добычу у корпуса маршрутизатора, оставалось около тридцати метров открытого песка. Я проверил маячок в пусковой установке и убедился, что два других готовы к дистанционному подрыву.

И бросился вперед.

Первый заряд я установил на дистанции в пятнадцать метров, а второй – еще через пять. Нет, маячки не взорвались при ударе о землю, я проверил. Я остановился и крикнул:

– Эй! Сюда!

Конечно, я мог бы придумать что-нибудь более остроумное, как в сериале, но агробот, которым управляют с помощью кода, передающегося по локальной сети, понимает лишь ограниченный набор голосовых команд, поэтому сарказм не произведет на него впечатления и не испугает.

Он не отреагировал, насколько я мог судить по визуальным данным. На две-три секунды мне показалось, что он не обратит на меня внимания. А это явно был бы не самый худший исход, учитывая, что мне придется подойти к нему вплотную и всадить маячок прямо в корпус.

Но тут он высунул лапы из дверного проема и дернул ими в мою сторону. Ну ладно, это тоже не самое худшее, что могло бы случиться, но уже стоит довольно высоко в списке неприятностей.

Ботам вроде этого нет нужды разворачиваться, в их корпусе нет сенсоров или отверстий, чтобы направить на раздражитель, который они хотят убить. Агробот просто вылез из здания и прыгнул. Я хочу сказать, что все произошло очень быстро.

Но я тоже не промах и в этот момент уже отступал. По пути к полю я просматривал видеопоток от дрона-разведчика № 1 и видел, как первые три лапы агробота коснулись земли в двух метрах от первого маячка. Скорость бота я оценил приблизительно (он и впрямь очень проворен) и не мог сделать точный расчет, но, похоже, не ошибся. Я подорвал первый маячок.

Говнюк подпрыгнул. Его сеть не работала, и он не мог услышать мою команду на детонацию. Как и не мог обработать визуальные данные о моих действиях и интерпретировать их как ловушку. Но, видимо, инопланетное заражение улучшило его способность к обработке данных. Он поднялся в воздух на десять метров, чуть не врезавшись в дрона-разведчика № 1, едва успевшего отскочить, и потерял только кончики двух лап. А я-то рассчитывал, что взрыв серьезно его покалечит. Стало очевидно, что он нацелился на меня, а я уже не успею удрать.

И тут одновременно произошло два события: 1) Я упал на землю и перекатился на живот, нацелив пусковую установку с последним маячком на предположительную траекторию движения агробота; и 2) Я запинговал сигнал от другого автостража.

Я сразу подумал: «Что за хрень, откуда здесь взялся Третий?» Но только без возмущения, а с облегчением. Стыдно будет, если меня спасет Третий, ну ладно, не впервой. И тут же пришла вторая мысль: «Это не может быть Третий». Я ведь проверял его координаты всего 5,4 минуты назад, и он никак не успел бы сюда добраться.

Вот дерьмо, это «Бариш-Эстранца».

Вот почему встреча Кариме так важна, что ее нельзя было отложить и пришлось взять с собой Третьего, вот почему ГИК не мог использовать вооруженный зонд, или вооружить шаттл, или сделать что-нибудь еще в том же духе, тем самым выдав, что он не просто университетский корабль, исследующий дальний космос.

Через четыре стандартных корпоративных суточных цикла, после того как на наши поиски с Сохранения отправился истребитель во главе с доктором Мензах, прибыл еще один исследовательский корабль «Бариш-Эстранцы» с новым экипажем и по крайней мере тремя автостражами. С тех пор «Бариш-Эстранца» стала действовать гораздо активнее, посылая на планету группы для «оценки» ситуации и бесед с колонистами. Легального способа этому помешать не существовало, а убить их всех было проблематично, хотя, естественно, ГИК много раз рассматривал все возможности.

Агробот прыгнул на меня, и я уже собирался нажать кнопку детонации. Затем откуда-то справа в центр корпуса бота прилетела быстрая россыпь крупных снарядов из ракетницы. Как раз туда, где находился его процессор.

Бот заскрипел. Брызнули металлические осколки, отлетела пара конечностей. Когда туловище бота оторвалось и врезалось в землю, я отпрыгнул в сторону. Ого, вот так спасение. Спасибо, автостраж «Бариш-Эстранцы», хотя человека, скорее всего, погребло бы под обломками. Как это вообще понимать?

«Всего на 0,2 градуса левее, и это было бы убийство», – сказал ГИК, просматривая мои визуальные данные.

Возник серьезный вопрос: а тот автостраж знал, что я тоже автостраж?

Ответ: очень надеюсь, что нет.

«О том, что они не должны знать, говорите по сети, – сказал я по защищенному каналу отряда. – Их автостраж может услышать голосовые сообщения».

Дрон-разведчик № 1 уже перешел в скрытый режим, а дрону-разведчику № 2 я велел двигаться к ближайшему шаттлу – тому, который высадил людей на плато у маршрутизатора. Шаттл ГИКа, на котором приземлился я, находился чуть дальше, за полем, вне радиуса действия датчиков агробота. На всякий случай у меня в кармане скафандра лежал запасной дрон в спящем режиме. Пусковую установку я бросил там, куда уже не мог дотянуться.

Я задействовал все нужные коды, чтобы перемещаться как человек, первую версию кода я существенно улучшил. Моя сеть, сеть отряда и соединение с ГИКом были под надежным замком, хотя автостраж с работающим модулем контроля все равно не может по собственной воле искать и взламывать системы, в отличие от меня. Для этого он должен получить приказ, а большинство владельцев боятся такого как огня. Но этот автостраж, назовем его Б-Э автостраж № 1, находился всего в четырех метрах и мог просто посмотреть на меня, узнать и доложить обо всем.

Мне оставалось лишь одно: запутать его. Я перекатился, застонал как человек (возможно, не самая лучшая идея, звучало до безобразия фальшиво) и сделал нарезку из нескольких сцен «Лунного заповедника», где телохранительница главного юриста колонии поднимается, получив ранение. ГИК говорил по каналу группы с Айрис. Она высунулась из здания и выкрикнула:

– Пожалуйста, попросите своего автостража уйти!

Без дронов я не видел, чем он занят. ГИК переключился на канал Айрис и воспользовался камерой ее скафандра, хотя на таком расстоянии разрешение было дерьмовое. ГИКу пора улучшить полевую экипировку. Ой, погодите-ка, ведь человек посмотрел бы на автостража, верно?

«Посмотри на него, – сказал ГИК. – Ты слишком очевидно этого избегаешь».

«Может, я просто тревожный человек, который боится ботов», – ответил я, но все-таки посмотрел.

Автостраж удалялся, а ко мне (к нам) приближались пять человек в красно-коричневых скафандрах «Бариш-Эстранцы». Их шаттл точно где-то поблизости, а в нем другие люди и наверняка хотя бы еще один автостраж. Оружия я у них не заметил, но разведданные предполагали, что по крайней мере у некоторых членов исследовательских групп «Бариш-Эстранцы» оно обычно есть. Цели (зараженные колонисты) забрали оружие у предыдущей исследовательской группы «Бариш-Эстранцы» (посмертно).

И «Бариш-Эстранца» привезла с собой автостража с нестандартным оружием, поражающим бота со средней дистанции лучше, чем любое вооружение на борту ГИКа.

Ко мне подбежал Ратти, и я сказал ему по сети:

«Сделай вид, будто помогаешь мне подняться».

– Ты цел? – спросил он.

Я дал возможность просматривать свой видеопоток только ГИКу, чтобы люди не волновались попусту, но как только стало ясно, что я выжил, ГИК выложил ролик, как я чуть не погиб. Наверное, чтобы было на кого злиться. Я позволил Ратти схватить меня за руку и сделал вид, что он принимает на себя большую часть моего веса, пока я вставал.

– Еще чуть-чуть, и… – Он бросил взгляд в сторону отряда «Бариш-Эстранцы» и добавил: – Как думаешь, он сделал это специально?

«Возможно. А может, он просто фиговый автостраж», – ответил я.

Настроение у меня было паршивое.

Согласен, я не идеал, это всем известно, но Б-Э автостраж № 1 мог бы оценить траекторию и выстрелить разрывными снарядами чуть раньше, а потом ускориться, чтобы отбросить меня в сторону и заслонить от осколков. Именно так поступил бы я. Ну, попытался бы. Управляющий им человек точно не успел бы дать команду. Проклятые недоумки.

Очевидно, что расстроен я не из-за этого, но проще злиться на ошибки Б-Э автостража № 1 и на пренебрежение безопасностью клиентов.

«На это злиться безопаснее», – сказал ГИК по приватному каналу.

Я и не собирался отвечать на такое. ГИК сказал Мензах, что не будет на меня давить. Даже если его медсистема оказывает эмоциональную поддержку и помощь при психологических травмах, это еще не повод изображать из себя всезнайку.

Я уже поднялся, притворяясь, что подвернул лодыжку, и опирался на Ратти. Айрис шла к командиру отряда «Бариш-Эстранцы», а с ней и Тарик. Хорошо. Прежде чем выйти, он опустил щиток шлема, а значит, я не буду странно выглядеть, не подняв свой, тоже хорошо. Некоторым людям нравится опускать щитки шлема, даже когда это не требуется для дыхания, а некоторым не нравится, у всех по-разному.

Люди из «Бариш-Эстранцы» шли с поднятыми щитками, с их главным мы уже встречались. Его звали заместитель инспектора Деллкур (мужского пола вроде бы), и он неглуп. Такой уж выдался день.

– Спасибо за помощь, – сказала Айрис. Бот мог бы принять ее тон за вежливый, но человек точно определил бы, что за этими словами кроется «Да пошли вы все». – Вы выставите нам счет?

Мартин сказал, что ГИК и Айрис взаимодействуют с тех пор, как Айрис была еще новорожденным ребенком, а ГИК – новорожденным… как его там, так что ее поведение совершенно неудивительно.

– Мы запишем в счет вашей задолженности, – хихикнул Деллкур.

Айрис улыбнулась, но, судя по напряженной челюсти, заскрежетала зубами.

Вообще-то, разговор о счете не был шуткой. Пин-Ли и Тури, занимавшиеся бухгалтерией на ГИКе, тоже подготовили счет для предъявления «Бариш-Эстранце», когда все закончится (если закончится). Финансовые сражения между корпорациями происходят нередко и чудовищно скучны.

По словам Мартина, ГИК, конечно же, и сам способен заняться бухгалтерией, но у него всегда обнаруживаются какие-то дополнительные доходы, которые никто не может отследить. Поэтому Тури хранит копию всех финансовых отчетов в бумажном виде, иначе ГИК изменит данные. Никто не знает, то ли ГИК просто выдумывает цифры, то ли показывает настоящие доходы, которые где-то прячет.

– Могу я узнать, что вы здесь делаете? – по-прежнему с улыбкой спросил Деллкур. – Помимо того, что враждуете с местным оборудованием?

Оборудование – это агробот. Взрыв уничтожил его процессор, и теперь зараженный бот не опасен для людей. Вопрос задан неспроста.

– Только если расскажете, что делаете здесь вы.

Это было свойственное людям позерство. Совершенно очевидно, что группа Айрис занималась ремонтом маршрутизаторов; если этого не заметили люди из «Бариш-Эстранцы», то уж точно заметили их автостражи. Также совершенно очевидно, учитывая специфические разрывные снаряды на вооружении их автостража, что они искали зараженных ботов.

«Начало так себе», – сказал ГИК, явно преуменьшая серьезность положения.

Мы постоянно получали удручающие данные о намерениях «Бариш-Эстранцы».

Новый исследовательский корабль «Бариш-Эстранцы» первым делом надавил на ГИКа и попытался запугать его и нас. Знаю, знаю, в то время моя производительность составляла всего шестьдесят шесть процентов, и я решил, что это паршивая идея.

ГИК открыл главный оружейный порт и передал:

«Координаты цели получены».

Исследовательский корабль пробубнил что-то вроде того, что не хотел пугать, он не виноват, что трусишки-ученые перепугались, только говорил все это на корпоративном языке, и ГИК ответил:

«Кораблю так легко здесь затеряться».

Возникла пауза, явно для настройки операционных параметров, а затем они совершили ошибку, попытавшись еще раз запугать нас чем-то вроде: «О да, вы тоже получите повреждения». Я не эксперт во взаимодействиях между людьми в реальном мире, но ответ явно не выглядел дружелюбным.

ГИК передал в эфир:

«Так вы значительно упростите для меня это затруднительное положение».

И уверен, это точно было не позерство, он не шутил.

«Бариш-Эстранца», видимо, уловила подтекст, потому что сдала назад, решив, что ГИК – это человек и командир группы, а кроме того, редкий засранец.

ГИК – загадка для всех, кроме высшего руководства университета Михиры и Нью-Тайдленда, и «Бариш-Эстранца» понятия не имела, с кем имеет дело.

Остальные люди из «Бариш-Эстранцы» уставились на меня и людей. Оверс как-то сказала, что корпоративщики из «Бариш-Эстранцы» всегда выглядят так, будто пытаются вычислить, за сколько тебя можно продать, и она не ошибалась. Я порадовался, что усовершенствовал свою программу человеческих движений, иначе не знал бы, куда девать руки. Айрис умело отвлекала внимание «Бариш-Эстранцы», но автостраж все равно пялился на меня.

Не знаю, заметила это Айрис или нет, но она повернулась к автостражу и сказала:

– Спасибо за помощь.

– Это же автостраж, – с озадаченным выражением лица сказал Деллкур.

Айрис проигнорировала его слова, мы забрали оставшийся маячок с пусковой установкой и ушли.

2

Как только мы скрылись из вида за уступом, я быстро просканировал пространство в поисках скрытых дронов, а потом перестал опираться на Ратти и выпрямился.

– Как ты? – спросил он.

– В полном порядке.

Айрис встревоженно осмотрела меня, хотя и делала вид, что ей все равно.

– Может, побудешь с нами? – предложила она. – Остался всего один маршрутизатор.

– Конечно, – ответил я.

По неровной тропе мы поднялись обратно к шаттлу, приземлившемуся на небольшом плато над маршрутизатором. Раз я остался с людьми, ГИК отозвал мой шаттл. Если повезет, увидев поднимающийся шаттл, рыскающие повсюду люди «Бариш-Эстранцы» решат, что мы отчалили.

Первоначальный оперативный отряд «Бариш-Эстранцы» сообщил, что новый отряд – это запланированное подкрепление, а не ответ на отправленный ими сигнал бедствия. Однако Сет решил, что они, скорее всего, лгут. А если они лгали, это значило, что у «Бариш-Эстранцы» есть наготове резервная команда, ожидающая у кротовой норы где-то неподалеку от этой системы. Вполне разумно, если они послали к системам в этом районе несколько исследовательских групп.

Но главная проблема заключалась в том, что теперь у «Бариш-Эстранцы» было судно снабжения и вооруженный исследовательский корабль, а корабля поддержки из университета Михиры и Нью-Тайдленда не было видно и в помине, когда он нам так нужен.

Первая фаза плана А под названием «Убирайтесь отсюда к чертям» заключалась в попытке установить в медблоках колонистов специальную программу очистки от инопланетного заражения, чтобы они могли запустить протокол лечения. Это заняло больше времени, чем следовало, поскольку все медицинское оборудование в колонии было собственной разработкой корпорации, созданной тридцать семь с лишним стандартных корпоративных лет назад.

Тиаго и Кариме уговорили одну фракцию колонистов прислать нам копию программного обеспечения их основного медицинского блока, ГИК удалил все следы зараженного кода и модифицировал собственный антивирусный пакет для работы на дерьмовом старом оборудовании. Затем надо было получить доступ к каждому устройству и перезапустить вычищенную и усовершенствованную операционную систему с помощью тщательно продуманных процедур, исключающих перекрестное заражение. В основном на случай, если мы сильно облажались и где-то в медицинских системах остались дремлющие фрагменты вируса, поведение которых не соответствовало ранее замеченной схеме передачи вируса от человека к механизму.

К счастью, уровень паранойи насчет заражения вирусом у меня, ГИКа, наших людей и колонистов оказался вполне достаточным даже по моим стандартам.

Вторая фаза плана А – судебное разбирательство, чтобы «Бариш-Эстранца» не могла предъявить права на спасение людей из колонии, Пин-Ли продолжала над этим работать. Команда ГИКа также приступила к оценке инопланетного заражения планеты, и ситуация выглядела не очень хорошо. В отчете было много технических деталей, которые меня не интересовали, но в основном, если зараженную зону нельзя будет изолировать, планету закроют и колонистам все равно придется улететь, а «Бариш-Эстранца» может начать очередную тяжбу о признании их законным трофеем.

На первом этапе второй фазы колонистов требовалось спросить, чего хотят они сами. Вроде бы просто. Понимаю, звучит иронично, я ведь прекрасно знаю, насколько трудно ответить на вопрос «чего ты хочешь?», когда понятия не имеешь, чего ты хочешь. Но сейчас речь не об экзистенциальных вопросах, а о самом основном: вы хотите, чтобы вас спасла «Бариш-Эстранца», навязав корпоративный трудовой контракт до конца жизни?

Выбирайте: 1) да; 2) нет.

Проблема в том, кого спрашивать.

– После нашего приезда колонисты разделились на еще большее количество фракций, – сказал Тиаго, проанализировав первые данные разведывательных дронов, запущенных ГИКом, и бесед с несколькими колонистами. – Они разделили жилой комплекс как минимум на две зоны, а другие группы рассеяны в лагерях на дальней стороне обитаемого плато.

– Они такого натворили, что им будет нелегко друг друга простить, – добавила Кариме, главный переговорщик из экипажа ГИКа. – Мы знаем, как теперь и они, что это произошло из-за инопланетного заражения, но, чтобы принять это, потребуется время.

– А времени-то как раз и нет, – сказала Мензах.

Конечно, я понимаю нежелание прощать. Но, кажется, они вообще неспособны достаточно долго относиться друг к другу без ненависти, чтобы избежать попадания в корпоративное рабство, а потом, когда уровень угрозы упадет, начнут ненавидеть друг друга еще сильнее.

Мы подлетели в шаттле к другому маршрутизатору, стоявшему на небольшом каменистом холме к западу от основной колонии, в окружении чахлых серо-зеленых древовидных папоротников. Но к тому времени как мы туда прибыли, началась уже другая операция, за которой я должен был присматривать, прежде чем (зачеркнуто).

Я заскучал и поэтому запустил видеопоток от Третьего с самого начала.

Кариме вместе с Третьим спустилась с шаттла на посадочную площадку второго жилкомплекса колонии. Изначальный жилкомплекс находился рядом с Докорпоративной колонией, его покинули после первого случая инопланетного заражения. Этот колонисты построили на нижней террасе плато, вырубив экскаваторами пещеры и проходы, чтобы жилье разместить наверху, и таким образом получили и дома на открытом воздухе, и подземные убежища, где можно укрыться, а также сохранить припасы и системы жизнеобеспечения. Под жилмодулем они сделали посадочные площадки и пандусы, ведущие вниз, к другому сельскохозяйственному объекту и водоочистительной установке.

Кариме поздоровалась с ожидающими ее колонистами. Это заняло какое-то время, и я успел переключиться на текущую обстановку – люди начали подниматься по вырубленным в камне ступеням.

«Погода хорошая, видимость отличная», – сообщил я.

Меня вполне можно было бы заменить автоматическим погодным дроном, никакой разницы.

Айрис и Тарик пошли к маршрутизатору, похожему на огромный валун в окружении рощицы древовидных папоротников. За ним простиралась равнина с красноватой растительностью и несколькими скальными выступами. Никак не заблудишься. Кроме того, ГИК оставался на связи, и колония недалеко, работала сеть, вдали тянулась вверх башня рудничного подъемника, ее вершина скрывалась в верхних слоях атмосферы. Так что даже если сломается шаттл, отключится связь и наш канал, люди могут просто пойти к башне, пока их не отыщет патрульный зонд ГИКа и не вызовет другой шаттл.

Я мог бы пойти в противоположном направлении, просто брести, пока… Ой, я же собирался удалить эту часть.

Я подключился к записи с дрона Третьего, чтобы лучше видеть его и Кариме. Третий был без брони, в обычном скафандре, притворяясь человеком. Я открыл канал с Третьим и сказал:

«Больше непринужденности. Ты включил программу «двигаться как человек»?»

«Программа «двигаться как человек» запущена, – ответил Третий. Но замедлил шаг и расслабил суставы. А через две секунды добавил: – Это оказалось неожиданно тяжело».

Уж кому, как не мне, знать!

«Ты прекрасно справляешься», – отозвался я.

Мы не хотели, чтобы колонисты опознали в Третьем автостража, чтобы не возникли разговоры о том, нравится ли этот автостраж гигантскому рассерженному кораблю, взрывающему планеты, и не сойдет ли тот с ума, если на автостража упадет камешек или что-то в этом роде. Колонисты считали Третьего просто неуклюжим дополненным человеком. Таких везде полно.

Кариме и Третий последовали за колонистами в главную часть второй колонии, которая была больше похожа на человеческое жилье, чем то, что осталось от изначальной колонии Докорпоративного кольца. До прибытия сюда я не считал это положительной характеристикой, но сейчас все, что не говорит о серьезной проблеме с инопланетным заражением, было плюсом. Изредка встречающиеся в колонии отрезки открытых трубопроводов, хранилища вторсырья, декоративные насаждения и недостроенные здания выглядели неряшливо, по-человечески – совсем не то, что построил бы враждебный инопланетный вирус, захвативший чей-то мозг.

Потому что именно это и случилось. Почти случилось.

ГИК внимательно следил за происходящим, поскольку был не в восторге от того, что кто-то из его экипажа ступил на планету.

Запись первого инструктажа перед началом миссии:

ГИК: Если Кариме прибудет в колонию и кто-то из колонистов или корпоративщиков попытается ее покалечить, угроза взорвать это место ни к чему не приведет.

Сет: Пери, мы можем переговорить наедине?

Айрис: Он просто шутит.

Ратти: Правда?

Я: Можешь разбомбить оборудование для терраформирования на другом континенте, в него и целиться удобнее.

Тиаго: По-моему, автостраж тоже шутит.

ГИК и в самом деле шутил. В основном. Айрис объяснила Тиаго, что ГИК пережил травму и поэтому таким образом выплескивает свои тревоги вербально, пока окончательно не справится со случившимся. Тиаго сказал, что и сам это знает, но ему все-таки кажется, что ГИКу нравится пугать людей. Айрис разозлилась, но только улыбнулась в стиле «Сделаю вид, что ты не всерьез, иначе мы подеремся прямо в этом коридоре».

Я вдруг понял, что Айрис – как Ратти, только из экипажа ГИКа.

Тиаго неправ: ГИКу не нравится пугать людей, ему нравится добиваться своего, и для этого у него есть целый ряд приемов, которые он считает эффективными. Угрозы, явные и неявные, безусловно, входят в их число. Айрис также права в том, что ГИК еще не справился со своей травмой. Может, нам и следует беспокоиться из-за того, что он добился таких отличных результатов, вооружив зонды и внушив колонистам, будто в любой момент может их разбомбить, но у меня сейчас и без того полно дел.

Я-то как раз не шутил. Оборудование для терраформирования – отличная цель: никаких жертв, если мы сразу же эвакуируем колонию, и непоправимый ущерб для инфраструктуры.

Ну, это так, к слову пришлось.

Хотя Третий и присматривал за Кариме, было нелегко наблюдать за тем, как она проходит за проводником-колонистом через дверной проем и спускается по очередной лестнице в глубины жилмодуля. Судя по личным делам ГИКа, она была старше Мензах и не выглядела бесстрашным исследователем космоса, даже в скафандре.

Ее привели в комнату, где она уселась на подушку на каменном полу, а Третий занял позицию за ее спиной. Он хотел постоять, но Кариме оглянулась и с улыбкой предложила ему сесть. Он так и сделал. Это напомнило мне видеоролики с маленькими и очень неуклюжими детенышами разной фауны, которые еще толком не научились владеть собственным телом.

Наверное, и я когда-то был таким же неуклюжим, ага. Разведдрон Третьего завис у потолка, откуда открывался отличный обзор. Круглая комната была высечена в скале и освещалась парой ламп у высокого купольного потолка. Колонисты сели на подушки напротив Кариме.

Одна из них, пожилая женщина по имени Беллагая, первой из колонистов попыталась вновь наладить контакт после взрыва Докорпоративной колонии. По мнению Кайди из экипажа ГИКа, Беллагая, вероятно, сыграла важную роль в том, чтобы фракция № 1 согласилась на разговор с нами. Присутствовали также Данис и Варисет, лидеры второй фракции, которую можно описать словами «Мы слишком запутались, чтобы понять, чего хотим, и никому не доверяем». Беллагая сумела уговорить их прийти на встречу, а мы послали Кариме, потому что она не только была ведущим переговорщиком ГИКа, но и выглядела не воинственно.

ГИК это не одобрил, но Третий поделился данными своего модуля оценки угроз, приемлемо низкими. Колонисты поставили на стол чашки, флягу с горячей жидкостью и тарелку с какой-то едой. Все трое были не в рабочей одежде, а в более мягкой, ярких цветов. Их позы и другие признаки указывали, что они на самом деле хотят поговорить. Когда все люди расселись, Кариме сказала:

– Спасибо, что позволили прийти сюда и поговорить с вами.

На несколько секунд возникла пауза, пока языковой модуль Тиаго переводил ее слова.

Кариме явно была готова разумно, спокойно и убедительно рассказать о том, что временное объединение с другими фракциями ради эвакуации всего населения планеты будет наилучшим решением, на случай если судебное разбирательство не остановит «Бариш-Эстранцу». Данис и Варисет смотрели на нее так, словно она собиралась предложить им всем поджечь себя ради забавы. Еще больше колонистов собралось в дверях, чтобы послушать или сделать вид, что слушают, неизбежно вставляя глупые комментарии. В общем, совершенно обычная ситуация.

На другом задании (назовем это «заданием», хотя на самом деле я просто бездельничал) люди уже заканчивали работу. Тарик нес ящики с инструментами к шаттлу, стоящему на ровной площадке за деревьями. Айрис завершила диагностику маршрутизатора и подключилась к каналу отряда, чтобы посмотреть, как дела у Кариме. Ратти перестал копаться в своих файлах и наблюдал за Тариком.

– Сначала, прежде чем перейти к вопросам… – заговорила Беллагая. – Не все хотели вам это говорить. Но на планете есть и другая колония.

Ну да, мы в курсе. Первая колония и поселения других фракций.

Кариме целых три секунды переваривала это заявление. Ей так же хорошо, как и Мензах, удавалось не показывать раздражения. Ее лицо выражало терпение и спокойствие.

– Уверена, мы сумеем учесть их потребности, – сказала она и посмотрела на Данис и Варисета. – Если на встрече должны присутствовать представители других групп…

– Нет, речь не о наших группах, – прервала ее Беллагая. Данис и Варисет в ужасе уставились на нее. Им явно не понравилось, что она об этом говорит. – Совершенно другая колония. Они отделились почти тридцать лет назад. Они на полюсе, рядом с устройством для терраформирования.

«Это еще что за хрень?» – сказал ГИК по каналу отряда.

– Вы что, шутите? – сказал я вслух.

Новые колонисты? Только этого не хватало. Можно выбросить все планы, оценки ресурсов и расчеты.

И придется задержаться здесь надолго.

Оставшийся на борту ГИКа Мартин, следящий за нами с мостика, чуть не пролил из чашки горячую жидкость.

– Что?!

Сидящая рядом с ним Кайди включила общекорабельный коммуникатор и объявила:

– Сет, подойди сюда, пожалуйста.

– Что-что? – пробормотала Айрис, стоящая на холме с маршрутизатором.

Ратти повернулся и обеспокоенно посмотрел на меня. Он не следил за этим каналом, только за общим каналом группы. Возвращавшийся из шаттла Тарик заметил, как все разволновались, и побежал трусцой, чтобы быстрее добраться до нас. Я добавил Ратти и Тарика в канал Кариме, так было быстрее, чем объяснять.

Сидящая в подземной комнате колонии Кариме подняла брови.

– Еще одна жилая зона?

А я-то считал, что она тщательно старается не показывать своих реакций. Так обычно вела себя Мензах.

«Предполагалось, что установки для терраформирования на других континентах необитаемы, верно?» – спросила она по сети.

«Верно, – ответил ГИК. – Возможно, они заражены».

«А знаете, сейчас я готова уже поверить во что угодно», – откликнулась Кариме.

– Они переехали, когда появились первые данные о заражении. В самом начале мы еще переговаривались с ними через коммуникаторы, а иногда они прилетали погостить. Но с годами все реже. Мы отдалились. Мы не можем связаться с ними напрямую, они сами должны выйти на связь.

Когда она это произнесла, у меня на мгновение возникла надежда. Может, это просто фантазии. Люди любят фантазировать. Вот почему у них такие отличные сериалы.

Вероятно, надежда возникла и у Кариме, потому что она спросила очень ровным тоном:

– Почему они сами должны выйти на связь?

– Коммуникаторы там не работают, – объяснила Беллагая. – Установки для терраформирования создают помехи.

«Пери, именно такого рода помехи не позволили тебе провести первичное сканирование сигналов?» – спросила Айрис по каналу отряда.

«Да, – ответил ГИК. – Но после обнаружения действующей колонии надобность в сканировании отпала».

«Значит, существование второй колонии вполне возможно», – обреченно произнес Сет.

«В картах, которые мы нашли в распределительной станции, о второй колонии ни слова», – сказала Кайди.

«А разве мы не получили снимки установок на полюсе?» – добавил Мартин.

«Только восстановленные снимки самого оборудования, но не местности вокруг него», – ответил ГИК.

– Если мы хотим с ними поговорить, придется лететь туда, – сказала Беллагая. – Но с тех пор как возникла последняя вспышка, мы опасаемся посылать туда кого-нибудь, вдруг мы таким образом распространим заражение. Они не были инфицированы.

– Мы думаем, что они не были инфицированы, – пробормотала Данис. А потом быстро добавила, чтобы не выглядеть глупо: – Скорее всего, они погибли.

– А мы выжили. Пока что, – добавил один из тех, кто стоял в дверях.

Кто-то сзади пробубнил: «Вопреки твоим стараниям», но остальные сделали вид, будто ничего не заметили.

– Понятно.

На лбу Кариме собрались складки. Она отвлеклась, вслушиваясь в болтовню по сети.

«Хватит трепаться по общему каналу», – сказал ГИК, и все заткнулись, мне даже не понадобилось ставить фильтр, чтобы отрубить канал для Кариме.

Я знал, на что способны люди, поэтому дал Ратти и Тарику доступ только на чтение.

– Так вы говорите, они были на полюсе? – спросила Кариме.

Беллагая кивнула:

– Да, рядом с сервисной базой установок для терраформирования. Туда уехали в основном инженеры, обслуживающие установки, прежде чем те стали работать в полностью автоматическом режиме. Там вроде нашелся хороший участок для строительства.

Кариме соображала очень быстро.

– Мы можем поговорить с ними и предупредить. «Бариш-Эстранца» о них знает?

Беллагая покачала головой и пристально посмотрела на Данис.

– Не знаю.

– Мы им точно не сообщили бы, – воинственно заявила Данис.

– Думаю, и наша группа сообщать не стала бы, – добавил Варисет.

– Но другие могли, – заключила Данис. – Некоторые до сих пор не понимают, что происходит.

Эти слова вызвали новые приглушенные комментарии со стороны публики в дверях. Очевидно, те люди тоже считали, что фракция Данис ничего не понимает в происходящем. Третий прислал мне отчет, подтверждающий, что передвижения и другие действия ближайших к нам людей не выглядят враждебными. А то я не знаю. Этого я не сказал, просто отправил ему дежурное «Принято».

К дверям протолкался еще один человек.

– Той колонии не должно было существовать, – сказал он. – Ее нет в планах.

На мостике ГИКа Сет закрыл лицо руками и простонал. Я не сразу врубился, в чем дело. Ну, в смысле, мне тоже хотелось закрыть лицо руками и застонать, но мне почти всегда этого хочется.

Так, до меня дошло. Университет начал судебную тяжбу, пытаясь признать эту планету суверенным политическим образованием, а не трофейным объектом торговли, на основании воссозданного первоначального устава колонии, над чем работали Пин-Ли и другие люди. Это должно было запустить очередную трансформацию. А поскольку сюда прибыл новый исследовательский корабль «Бариш-Эстранцы», времени оставалось все меньше.

Планеты такие здоровенные, что мы могли запросто пропустить другие посадочные площадки и жилые зоны. ГИК наверняка в какой-то момент поискал другие воздушные пузыри (я понятия не имею, чем он занимается в свободное время), но когда мы только прибыли, ему было наплевать на все, кроме поисков своего экипажа. Картографическое сканирование, позволившее бы обнаружить малозаметные места обитания, обычно проводилось с помощью спутников. Или зондами, большинство из которых ГИК вооружил. На планете не было ни одного неповрежденного спутника, только на орбите болтались обломки разрушенных, слишком мелкие, чтобы можно было идентифицировать их как принадлежащие Корпоративному кольцу или Докорпоративному.

«Установки для терраформирования создают помехи для сигнала, нарушающие связь и через коммуникаторы, и по сети», – сказал ГИК.

Ага, так я и думал.

«А кроме того, они могут мешать функционированию воздушных пузырей крупного размера», – добавил ГИК.

Сет нахмурился, пролистывая отчеты.

«Так-так, – сказал он. – Изначальное сканирование было нацелено на поиск воздушных пузырей.

Кариме кивнула в ответ на какие-то собственные мысли.

– Ладно, значит… Можете рассказать о той колонии что-то еще?

Беллагая махнула на дверной проем за своей спиной:

– Это Корьян. Наш историк.

Корьян растолкал загораживающих проход и вошел. Опустившись на пол напротив Кариме, он скрестил ноги. Третий не встревожился. Хорошо. Модуль оценки угроз счел Корьяна неопасным объектом, готовым к сотрудничеству. Корьян похлопал себя по груди.

– Я храню все записи, ясно? Это не какое-то сокровенное знание.

Кариме кивнула:

– Понятно.

Корьян выглядел возбужденным, как будто уже очень давно ждал возможности поговорить об этом с нами.

– Контакты оборвались двадцать лет назад. Поступали сообщения об установке связи с ними, когда ремонтники выпускали птиц, чтобы проверить ход работ по терраформированию, но ни одно не подтвердилось. Установки слишком шумят.

– Моя тетя сказала, что у сообщений были верные сигнатуры… – возразил кто-то.

Беллагая пристально наблюдала за Кариме и, видимо, уловила ее замешательство.

– Тише, – обратилась она к остальным. – Дайте Корьяну сказать.

Удивительно, но они замолчали.

– Видите ли, дело было не в заражении, – продолжил тот. – Я читал журналы того периода, когда они уехали. Они были сепаратистами. Многочисленные разногласия на всех уровнях. Вот почему мы так редко общались. Мы не можем сказать точное место, где они поселились, потому что не знаем. Они ни за что не сказали бы.

Похоже, Кариме испытывала тот же шок, как и остальные члены группы, только хорошо это скрывала. Она оглядела колонистов.

– Спасибо, что доверились. Мы не расскажем «Бариш-Эстранце». – Она поколебалась, явно пытаясь высказаться так, чтобы это не звучало как приказ. – Как я понимаю, вы еще не приняли решение, как быть дальше. В ваших интересах не сообщать о своих намерениях той группе, пока не будете уверены.

«Они и сами это знают», – передал ГИК.

– Это важно, но не самое главное, – сказал Корьян, по-прежнему не сводя глаз с Кариме. – В журнале говорится о слухах, что они поселились под землей, в системе пещер.

Дрон Третьего показал, что лицо Кариме вытянулось, а плечи напряглись. Как я тебя понимаю, Кариме.

– В системе пещер, – эхом отозвалась она.

Данис вскинула голову.

– Вспомните геологию этого региона. Есть ли там достаточно большая система пещер, чтобы создать колонию? Маловероятно.

Ох, да вы издеваетесь. Я получил (а) визуальные данные: Ратти тряс кулаком в воздухе, Тарик делал вид, будто рвет на себе волосы, а Айрис сидела с перекошенным лицом; (б) видеозапись с мостика ГИКа, где Сет мягко бился головой об стол, а Мартин похлопывал его по спине.

– Вы считаете, что это еще один объект докорпоративного периода? Или остатки инопланетян?

– Скорее, докорпоративная колония, но… – Корьян развел руками. – Вы сами понимаете, в чем проблема.

Ага, еще как понимаем.

С истребителя Сохранения со мной связалась Мензах.

«Сет только что сообщил, что возникла непредвиденная ситуация. У Кариме все в порядке?»

«Да. Но она получила потрясающие новости».

Я переслал ей последнюю часть разговора.

Кто-то из колонистов возразил, что нет никаких доказательств существования докорпоративных поселений, и уж тем более оставшихся от инопланетян, как вообще можно вообразить такое, а Беллагая только устало смотрела на них. Кариме не сводила глаз с Корьяна, внимательно его слушая. Когда он закончил, Кариме спросила:

– Можете дать мне еще какие-нибудь подробности о том, где может находиться это место?

Нет, Корьян не мог, и все остальные тоже не имели представления, кроме того, что колония где-то неподалеку от установок для терраформирования, поэтому с ней и невозможно связаться. Корьян проверил записи, к которым имел доступ, пытаясь найти хоть кого-нибудь, кто общался с сепаратистами за последние двадцать лет, но безуспешно.

Мензах просмотрела видео по сети и пробормотала:

– Ох, это что, шутка?!

Да уж.

3

В общем, возникла свара. Ну, не свара, а спор. Люди возбужденно выясняли, что делать дальше.

Кариме еще придерживалась первоначальной цели, пытаясь добиться от колонистов хотя бы принципиального согласия с идеей эвакуации университетом, чтобы они не попали в трудовые лагеря «Бариш-Эстранцы». Сет, Мартин и Кайди оживленно спорили (назовем это так) с Мензах и Пин-Ли с истребителя Сохранения. Тиаго, Тури и Оверс отвлеклись от своих дел и подключились к сети, чтобы давать Кариме советы и искать информацию, если понадобится. Маттео и Арада по-прежнему занимались медблоками. Я отключил все эти каналы, хотя и держал открытым канал связи с Третьим, который отлично справлялся – сидел рядом с Кариме, ничего не испортив.

А у меня стоять на месте получалось плохо, потому что три моих нынешних человека только что вызвались проверить новую, возможно, несуществующую колонию.

– Мы сумеем туда добраться так, чтобы не заметила «Бариш-Эстранца», – сказал Тарик.

Ратти и Айрис уже достали список припасов и оборудования шаттла и просматривали его в общем канале.

– Идея неплохая, – сказала Мензах по коммуникатору.

Я не мог сейчас подключить видео с истребителя, но ГИК передавал изображение с камеры на камбузе, и я видел Мензах на плавающем там дисплее. Кто-то выложил в общий канал расписание заданий, и там было отмечено, что Айрис сообщила о завершении работы с маршрутизаторами.

– Они закончили работу с последним маршрутизатором, – добавила Мензах. – Если они хотят искать колонию, время есть.

– Связаться с колонистами и попросить о встрече не получится, – снова сказал Мартин с мостика ГИКа. – Мне это не нравится.

– Мне тоже, – согласилась Кайди. – Все мы знаем, насколько опасны могут быть контакты. Но ведь дело не в том, что они отказываются отвечать. Может, они понятия не имеют о сложившемся положении.

На экране ГИКа сменялись данные об установках для терраформирования. Он буквально «видел» установки, собирая картинку из исходных данных сканирования, и она действительно достаточно напоминала реальность, чтобы обмануть человеческий глаз, за исключением того, что окружающая местность была изображена схематично, на основе экстраполяции. Сигнальные шумы установок перекрывали все остальное, поэтому сканер улавливал только их – это и была та самая зона без связи, о которой говорили колонисты. Мы могли бы послать зонды, но их сканеры тоже были бесполезны, поэтому им пришлось бы произвести визуальную съемку, а затем вернуться в точку, откуда они могли послать данные ГИКу.

«Бариш-Эстранца», конечно же, пыталась приглядывать за всеми нашими действиями, но планеты большие, и за всем не уследишь, как и мы не знаем всего, что делают они. Если они заметили, как зонды ГИКа входят в зону помех, мы можем сказать, что собираем данные о состоянии установок по терраформированию. Но если сначала мы пошлем зонды, которые доставят отчеты, а затем отправим туда шаттл, «Бариш-Эстранца» сразу поймет: мы нашли то, на что стоит взглянуть лично. Лучше послать шаттл вместе с зондами и назвать это оценкой работы установок для терраформирования.

Я мог бы все это высказать, но этим уже занимался ГИК.

Сет расхаживал по мостику, прижав ладонь ко лбу – он явно чувствовал себя так же хорошо, как и я.

– Айрис, – сказал он, – давай посмотрим, там ли они, а устанавливать контакт или нет, остается на твое усмотрение.

– Согласна. – Айрис перевела взгляд с Тарика на Ратти и получила несколько одобрительных жестов. – Автостраж? – сказала она, и я понял, что она смотрит на меня.

– Конечно, – ответил я.

Потому что они все равно полетели бы туда. Одних их отпускать уж точно нельзя.

Айрис и Тарик повернулись к Ратти, который делал вид, будто совершенно не встревожен.

– Отлично! – сказал он. – Поехали.

Я перехватил короткое сообщение от Сета Айрис: «Осторожнее там, малыш». И от Мартина: «И держи нас в курсе, насколько это возможно! Да, и наблюдай за погодой!»

Она ответила обоим: «Да, папочка. Конечно, папочка» и добавила улыбающийся смайлик.

Я вызвал разведдроны № 1, № 2 и № 3, патрулирующие периметр, и мы направились вниз по каменистому склону холма, обратно через древесную флору к шаттлу.

Кстати, о дронах. В особенности я ненавижу эту планету потому, что потерял все дроны, кроме пяти. У меня и без того их осталось мало, когда ГИК похитил нас с Аменой, а произошедшие после этого события сократили число дронов до пяти. Одного я послал присматривать за Третьим, зная, что мне придется идти сюда, другого оставил на борту ГИКа, чтобы точно сохранить в целости – мне не хотелось потерять все оставшиеся. Так что со мной было лишь три дрона, а попробуйте с их помощью контролировать периметр, вот почему идиотская «Бариш-Эстранца» со своим идиотским автостражем буквально наткнулась на меня, а я и понятия об этом не имел.

Мензах вызвала меня по приватному каналу.

«Если тебе это не нравится, ты не обязан лететь. Тарик – специалист по безопасности, а если ты не готов, мы можем послать Третьего», – сказала она.

Тарик – человек, и я не готов именно во время первого контакта с изолированной колонией выяснить, что Третий не умеет самостоятельно взаимодействовать с людьми, на которых мне не плевать.

«Все нормально», – ответил я.

Поскольку тайна разговоров для ГИКа – лишь гипотетическая концепция, он встрял, объявив:

– Я загружаю данные в дроны шаттла.

«Хорошо, спасибо, Перигелий», – сказала Мензах.

И правда хорошо. Если все пойдет наперекосяк, хотя бы вместе посмотрим сериалы.

Я увидел в очереди четыре личных сообщения от Арады, Амены, Оверс и Пин-Ли. Нет, сейчас это мне не по силам. Притворяться перед Мензах, что все в порядке, и то было слишком тяжко. Я переслал сообщения ей.

– Скажешь им, что у меня все будет хорошо?

Терпеть этого не могу.

Пока она смотрела сообщения, возникла пауза.

«Я скажу им, что у тебя все хорошо, просто тебе нужно чуть больше личного пространства. Удачи».

«Расчетное время прибытия через 1,03 минуты, – объявил ГИК по общей сети. – Скоро связь прервется».

Я остановил серию и сел. В последнее время я часто смотрел «Лунный заповедник», но ГИК хотел вернуться к сериалу, который мы смотрели вместе, популярному у людей на Михире. Наполовину историческому, о том, как древние люди впервые покинули родную систему. Я уже видел документальные фильмы на эту тему, но здесь подлинная история перемежалась всякими забавными сценами вроде космических сражений, спасения людей, космических монстров и швыряния астероидов в планеты. Вот последнее вполне реально, но если попытаешься, к тебе пришлют кучу боевых кораблей и выбьют всю дурь. В общем, хороший сериал, хотя я и не говорил об этом ГИКу.

Мы пролетали над горным хребтом с множеством скалистых вершин и утесов, и было большим облегчением наконец-то его преодолеть. Пусть даже мы находились на шаттле ГИКа, а не на вертушке компании, собранной по дешевке. Здесь имелось реально работающее аварийно-спасательное оборудование (помимо меня), а за отсеком с сиденьями располагались крошечные вспомогательные каюты с койками, небольшой медблок, камбуз, а также место для хранения грузов и лабораторных образцов. Кроме того, в ванной комнате был настоящий душ. Но все же небольшой металлический контейнер с людьми из мягкой плоти, долгое время летящий над острыми скалами, будоражил мой модуль оценки угроз. В горных массивах так много способов разбиться и погибнуть, что из-за этого дурацкий модуль оценки рисков постоянно слал предупреждения.

– Принято, Пери, – сказал Тарик.

Они с Айрис были на мостике, но люк между отсеками был открыт, и они разговаривали с Ратти, сидевшим в первом ряду. В соответствии с протоколом безопасности на них были скафандры, но шлемы откинуты. Кудрявые волосы Айрис связала платком.

Тарик сидел на месте пилота, хотя ГИК включил бота-пилота, который сейчас и управлял шаттлом. Но даже в таком случае всегда должен присутствовать пилот-человек или автостраж. Предпочтительно, человек или автостраж, знающий, как управлять шаттлом. Учитывая, сколько у меня было контрактов, где это условие не выполнялось, удивительно, что я до сих пор здесь и в целости (ну почти).

У меня нет модуля управления шаттлом, так что я не смогу ничего исправить, если люди и ГИК вдруг потеряют управление или произойдет катастрофическая механическая поломка. И это меня просто бесит. У меня должен быть гребаный модуль пилотирования шаттла на случай непредвиденных обстоятельств. А вдруг все люди окажутся покалеченными, и только автостраж сможет доставить их на шаттле обратно на корабль/станцию/еще куда-то? Такая ситуация гораздо вероятнее, чем беглый автостраж, который решит врезаться на шаттле в корабль или шахту. Уж поверьте, есть куда более эффективные способы уничтожить и то, и другое.

Айрис встала и выглянула в иллюминатор рядом с сиденьем Ратти. Они болтали и указывали на растительность и признаки наличия под землей воды. Значит, терраформирование проходило успешно. Именно потому так неприятно, что планета заражена.

Судя по предыдущим оценкам, сделанным командой ГИКа с помощью зонда, корпорация «Адамантин», в отличие от «СерКриза» на Майлу, по крайней мере, оплатила процесс, благодаря которому планета и дальше будет развиваться, если придется отключить установки для терраформирования. В последних новостях, которые я видел на Сохранении, говорилось, что «ГуднайтЛэндер» получила Майлу в качестве трофея и пытается привести ее в порядок.

Конечно, с тех пор как мы отправились в экспедицию, я больше не видел новостей. Интересно, сообщалось ли о нашем похищении? Мензах не так интересна журналистам с тех пор, как закончился срок ее пребывания на посту лидера планеты, но Амена – ее дочь, а похищение ребенка во время космического сражения, надо полагать, заметное событие, по крайней мере на Сохранении. В сериалах такое происходило частенько, но это тот случай, когда реальная жизнь не оправдывает ожиданий, порожденных фантазией сценаристов. Особенно если журналисты выяснили, что замешан беглый автостраж.

Если новостные каналы заинтересовались, узнают ли они, что похитителем был ГИК? Если они начнут расследовать происходящее на утраченной колонии университета, все может обернуться весьма паршиво для многих людей, дополненных людей, ботов, до зубов вооруженного искусственного интеллекта, выдающего себя за обычный транспортный корабль, и черт знает чего еще, над чем работает университет.

Просто отлично, еще один повод для волнений. Привязанность к очередной группе людей до добра не доводит, но все же… Эх, как бы мне хотелось чувствовать себя готовым к любым сложностям. Да хоть к чему-нибудь готовым.

(Зачеркнуто.)

Мензах вылетела со станции Сохранение на истребителе через час после нападения на наше исследовательское судно, как только обнаружили сигнальный маячок ГИКа, установленный по пути в червоточину, поэтому у нее не было свежих новостей. В зависимости от того, откуда стартовал недавно прибывший исследовательский корабль «Бариш-Эстранцы», они тоже могли пропустить последние новости. По идее, отправленный с Сохранения отчет несколько циклов будет распространяться от станции к станции, от планеты к планете – если только нам не повезет и Индах не удастся отправить его под ковер, назвав «текущим расследованием». На что я совершенно не рассчитывал. Ну да, признаю, служба безопасности станции Сохранение не такая уж и дерьмовая, как мне казалось, когда я только попал туда, но все же в основном занимается авариями, обслуживанием систем безопасности и нарушением правил перевозки опасных грузов, и я могу назвать по крайней мере пятерых безопасников, которые проболтаются о похищении всем вокруг, не подозревая, насколько это может усугубить положение еще до того, как Индах успеет что-то предпринять. Прежде чем Индах велит им держать язык за зубами. А, нет, даже шестерых.

Как бы то ни было, у нас не будет точных данных до тех пор, пока университет не пришлет спасательный корабль, если тот вообще прилетит. Я просто решил учесть эту возможность в прогнозируемой оценке долгосрочной угрозы и повысил уровень допустимой тревоги на соизмеримую величину.

«ГИК, дай определение соизмеримости».

«Это синоним пропорциональности».

За моей спиной поднялся дрон ГИКа и развернул многочисленные тонкие лапы. Автоматическое переключение контроля еще не произошло, но мы почти достигли точки обрыва связи, осталось сорок две секунды.

Дрон представлял собой тонкую овальную платформу шириной сантиметров пятнадцать, с множеством сложенных лап, помогающих исследовать планеты или устанавливать контакты, но, зная ГИКа, на самом деле они могли заниматься чем угодно.

«Это был важный запрос, касающийся задания?» – добавил ГИК.

По сути, это был не вопрос, и я не стал на него отвечать.

Да, ГИК присутствовал в дроне, ГИК управлял шаттлом в качестве бота-пилота, ГИК вместе с Третьим присматривал за тем, что происходит в колонии, ГИК ремонтировал свой двигатель, поддерживал стандартные транспортные функции, с помощью датчиков следил за кораблями «Бариш-Эстранцы», надеясь, что они сделают что-нибудь, оправдывающее его ответные действия (если уж на то пошло, они и заварили всю кашу), ГИК сейчас ругается с Сетом по поводу его выбора высокоуглеводного протеина для перекуса и грозится сообщить об этом Мартину и Айрис. Большинство транспортных ботов должны в той или иной степени делегировать полномочия, но только не ГИК.

Однажды во время вирусной атаки я внедрился в интерфейс бота-пилота, в результате чего произошел серьезный сбой, и мне пришлось восстанавливать свою память с нуля. Если бы у меня не было человеческой нейронной ткани, в которой также хранятся архивные данные, мне пришел бы конец. А если бы я внедрился в архитектуру ГИКа, то продержался бы, наверное, не дольше нескольких мучительных секунд.

Вот почему для вирусной атаки на зараженный исследовательский корабль «Бариш-Эстранцы» мы подготовили код 2.0.

Если бы код 2.0 все еще функционировал, я, наверное, не стал бы так много всего вырезать. Все разделы ГИКа немного отличаются друг от друга, в зависимости от функций. Например, ГИК-дрон сейчас не защищает целый корабль с людьми, поэтому с меньшей вероятностью будет сначала взрывать все подряд и только потом задавать вопросы.

Тарик вслух начал обратный отсчет до точки потери связи.

«Передача управления завершена, – сказал ГИК по общему каналу. – Удачи».

– Принято. Спасибо, Пери, – улыбнулась Айрис. – Будь осторожнее. Скоро увидимся.

«Присмотри за ними», – сказал ГИК по приватному каналу.

Прежде чем я успел ответить, связь с ГИКом, его камерами, сетью и коммуникатором, болтовней людей по сети ГИКа или по коммуникатору с Мензах и другими людьми на истребителе Сохранения пропала. Я ожидал, что это произойдет резко, но голоса и сигналы затихли постепенно, превратившись в эхо, а потом умолкли окончательно.

Уровень оценки угроз зашкалило, а потом он снова упал, и наконец-то оценка рисков стала верной. Хотя все это было ожидаемо, а у нас еще оставались зонды, потеря сети и связи с кораблем никогда не проходит бесследно.

В моем распоряжении осталась сеть шаттла, но даже с тремя людьми, тремя дронами и эскортом зондов я чувствовал себя в странной изоляции. ГИК-дрон уже включился, но его присутствие в сети ощущалось слабее.

«Как-то слишком напряженный процесс», – сказал он.

– Милый, ты ведь сам запускаешь эти процессы, – сказала Айрис, рассеянно копаясь в данных по планете в своем канале.

– Так необычно… Это ведь Перигелий? – спросил Ратти.

Он обернулся и посмотрел на ГИКа-дрона.

– Он и сам необычный, – сказал Тарик с мостика.

«В особенности необычно, что Перигелий терпит некоторых членов своего экипажа, – сказал дрон. И добавил: – Айрис, пристегни ремни, никто не захочет отскребать тебя от иллюминатора».

Да, дрон по-прежнему ГИК, хотя и говорит о себе в третьем лице.

Он загрузил последнюю версию своей памяти, так что мне не понадобилось заново начинать серию, которую мы с ним смотрели. Пока шаттл летел дальше, я включил ее с того момента, на котором мы остановились.

Когда установки для терраформирования оказались в зоне видимости, шаттл начал медленно спускаться. Я включил камеры. Я запинговал сигнал от зондов ГИКа, летящих за нами. Не вооруженных, а тех, которые занимались чем положено – составляли карты ландшафтов и различных районов планеты, в основном вокруг колоний. Зонды то появлялись, то исчезали из поля зрения с тех пор, как мы вошли в зону отключения сигнала, но сейчас находились достаточно близко к шаттлу и смогли снова подключиться к нашей сети. Хороший признак, поскольку мы знали, что установки для терраформирования создают помехи в этой зоне, но предполагали, что на достаточно близком расстоянии коммуникатор отряда и сеть все же будут работать. К сожалению, судя по данным, которые я получал с шаттла, его сканеры и сканеры зондов по-прежнему не работали.

ГИК-дрон велел зондам выстроиться позади нас, поскольку сейчас они все равно не могли картографировать местность.

Перевалив через горы, мы летели над равниной, похожей на тундру, но без данных по сканированию рельефа подробной карты в сети не получили. Передние камеры шаттла сфокусировались на здоровенных установках для терраформирования.

Они были частично утоплены в землю, сформировав гигантский курган с торчащими металлическими башнями из арматуры, странными круглыми штуковинами, большими трубами и еще каким-то хребтом посередине. И когда я говорю «здоровенные», это значит они и правда были охрененно большие. Размером с корабль-колонию «Сохранение», только с острыми краями и трубами, выступающими из земли.

Установки для терраформирования построила самая первая группа «Адамантина» задолго до прибытия колонистов. Отдельные части напоминали транспортные модули, способные самостоятельно передвигаться. Их доставили сюда через червоточину, перебросили в систему, и остаток пути до планеты они должны были пролететь самостоятельно, а потом приземлиться. Вместе с силовыми модулями на планете находились люди и боты, специализирующиеся на сборке и запуске процесса терраформирования, им предстояло все подключить и запустить. По крайней мере, так утверждалось в брошюре компании «Адамантин», которую я скачал из памяти управляющей станции.

Ну, по крайней мере, так это должно было происходить. Можно представить, что случается, когда за конструирование и сборку установок для терраформирования берется тот, кто согласился на самую низкую оплату.

Шаттл замедлил ход и двинулся вокруг кургана с установками, держась подальше от опасной зоны, обозначенной парящими буями-маркерами, которые подавали на наши коммуникаторы и в сеть предупреждающие гудки. Многие буи отсутствовали – должно быть, сломались за долгие годы. Например, в них попадали метеориты или выводили из строя экстремальные погодные явления, или их случайно задевали воздушные суда. Много чего может произойти за сорок планетарных лет.

Я не знал, как функционирует оборудование для терраформирования, кроме того, что оно воздействует на атмосферу, поэтому должно находиться на безопасном расстоянии от любого воздушного пузыря, который могли создать колонисты для проживания в этой области. Кроме того, при визуальном осмотре зонды так и не обнаружили никаких признаков воздушного пузыря.

Люди тоже это отметили.

– Ну и какие мысли? – спросил Ратти. – Они действительно нашли или построили подземное жилье в искусственной пещерной системе докорпоративного периода?

Айрис пролистала собранные разными группами отчеты о развитии колонии.

– Мы знаем, что у них имелось строительное оборудование. Подземный вариант мог показаться лучше, чем жилье на поверхности, учитывая, как близко находится терраформер и какие здесь погодные условия.

– Даже зная об инопланетном заражении основной колонии? – засомневался Ратти.

Айрис нахмурилась, как будто ее беспокоили полученные выводы.

– Я надеялась, что ту часть, где говорится о находке докорпоративной колонии, выдумали колонисты, чтобы подкрепить историю об отколовшейся группе, ушедшей жить на полюс, – сказала она.

Ратти призадумался.

– Вполне логично, глядя на сложное сооружение рядом с колонией, созданное в докорпоративную эпоху, придумать легенды о другом, еще более странном сооружении где-то еще. И о группе закаленных искателей приключений или, наоборот, о странных людях, которые отправились туда жить.

Айрис поджала губы.

– Лучше так, чем честно признаться, каких масштабов достиг раскол в обществе, что целая группа решила отправиться как можно дальше на поиски нового дома. – Она покачала головой и тихонько вздохнула. – Интересно было бы узнать, почему это произошло. Если бы мы лучше знали историю колонистов, это помогло бы им сплотиться для эвакуации.

– Ты же не можешь провести психотерапию целой колонии, как бы они в этом ни нуждались, – сказал Тарик.

– Но если все это правда и они в самом деле нашли здесь докорпоративную колонию, история становится еще более загадочной, – добавил Ратти.

Вроде бы меня должно приободрить, что люди тоже не понимают, о чем думают другие люди, но это лишь подчеркивает, насколько хреновая у них нервная ткань.

Ратти помахал рукой у головы, как будто отгоняя какую-то мысль.

– Хватит уже гадать, не имея никакой информации. Гораздо вероятнее, что они поселились в какой-то структуре времен «Адамантина», созданной самым первым десантом, или построили себе жилье с помощью оставленного здесь оборудования.

Тарик нетерпеливо просматривал изображения с камер дальнего действия.

– Что касается новых данных, то я не вижу никаких признаков жилья – ни дорог, ни строений, ничего. Пери, полагаю, вряд ли произошло чудо и терраформер перестал мешать зондам сканировать местность.

«Чудеса маловероятны».

ГИК-дрон загрузил в сеть и на парящие дисплеи шаттла составленную нами диаграмму с пояснениями.

По сути, в диаграмме упоминались три вероятные причины, по которым мы не заметили вторую колонию на этом континенте во время первоначального сканирования планеты ГИКом: (1) колонисты намеренно скрывали свои энергетические мощности и сигналы с помощью помех, создаваемых работающими установками для терраформирования; (2) колонисты разместили свой объект там, где хотели, не принимая во внимание, что их скроют помехи, поскольку другие колонисты знали, где они находятся, так что им было все равно; (3) все они погибли из-за инопланетного заражения или по какой-то другой причине, поэтому мы и не обнаружили никаких сигналов.

«Как уже отмечалось, может присутствовать ограниченный сигнальный трафик от зондов и предупреждающих буев. С близкого расстояния люди могут засечь наши коммуникаторы. Так что, вероятно, люди мертвы, их оборудование повреждено или они намеренно игнорируют нас и прячутся», – сказал ГИК-дрон.

Ратти нахмурился, глядя на огромные пробелы в поступающих данных.

– А также мы понятия не имеем, насколько они осведомлены о происходящем в основной колонии. Может, они просто боятся отвечать.

«Это значит, у них лучше развито чувство самосохранения, чем у других колонистов», – добавил ГИК-дрон.

– Что ж, будем верить в лучшее, Пери, – сказала Айрис. – Я запишу послание о том, кто мы такие и почему пытаемся установить с ними контакт, и передам в эфир.

Поскольку сканировать с шаттла и зондов было бесполезно, приходилось искать человеческое жилье визуально. Помехи не искажали видеозапись, но раз мы находились в шаттле, а не в специализированном исследовательском аппарате, программа поиска и интерпретации визуальных данных отсутствовала, ведь никто не предполагал, что она когда-нибудь понадобится.

ГИК-дрон уже предоставил мне полный доступ ко всей сети шаттла и создал новый общий канал для обработки информации. Я извлек из камер шаттла все визуальные данные о местности и отформатировал их. Дрон видел, чем я заполняю канал, и присылал список топографических особенностей и странностей, которые могут свидетельствовать о деятельности человека на поверхности или под землей. Это позволило сэкономить массу времени. Я запустил сравнение данных.

Пока Айрис записывала и отправляла сообщение, Тарик отвел шаттл подальше от установок для терраформирования и перевел его в режим ожидания. Люди обсуждали, что делать дальше, а Ратти и Айрис достали исходные данные исследования, чтобы просмотреть их еще раз. Точнее, то, что от них осталось, поскольку исходные файлы «Адамантина» были намеренно испорчены, возможно, в попытке защитить колонию от враждебного поглощения, уничтожившего корпорацию.

– Может, свое мнение выскажет и автостраж? – предложил Тарик, пока остальные копались в данных.

Я отправил дрон-разведчик № 3 к потолку отсека, и он показал, как Ратти посмотрел на меня. Не знаю, что он увидел, с моим лицом вроде все было нормально. Но Ратти часто наблюдал за моей работой, и, видимо, что-то подсказывало ему, что я занят. Этот поиск я не смог бы провести без участия ГИКа-дрона и дополнительного канала. К тому же поиск выдал уйму ложных срабатываний, которые приходилось вытаскивать и изучать по отдельности, прежде чем отбросить. Например, 243602–639a: нет, это не человеческая постройка, а просто камень необычной формы.

Я не мог заниматься этим в фоновом режиме, даже с помощью ГИКа.

– Он сейчас над чем-то работает, – сказал Ратти.

Спустя три секунды я получил результат. Мне требовалось еще завершить поиск по другим индикаторам, но результат появился так вовремя, что трудно было устоять. Я поставил процесс на паузу и объявил:

– Кажется, я нашел по визуальным данным посадочную площадку.

Я отправил данные в общий канал отряда и на дисплей.

К северо-западу от кургана установок для терраформирования, в паре километров от опасной зоны, находился пыльный участок земли, явно слишком плоский, чтобы быть естественным. Края скрыла налипшая грязь, но четко просматривалась восьмиугольная форма. Кроме того, он был как раз такого размера, чтобы могли приземлиться и сесть на безопасном расстоянии друг от друга пара кораблей колонии. В главной колонии осталось три вертушки из первоначального набора и несколько построенных из подручных средств. Они напоминали ранние, халтурные версии вертушек компании, с поцарапанной и выцветшей краской, в фирменных цветах «Адамантина». Понятно, почему колонисты редко навещали друг друга, даже если бы две группы были дружны – мне тоже не хотелось бы лететь через всю планету на таком драндулете.

Ратти развернул поверхность дисплея на всю верхнюю часть переднего иллюминатора. Айрис изучила изображение и кивнула:

– Да, очень похоже. Молодец, автостраж.

– Угу, – промычал Тарик.

Ратти прислал мне эмодзи со взрывающимся фейерверком.

А я промолчал. Знаю, знаю, я просто бешусь, когда люди не оценивают мою работу по достоинству, но почему слишком много внимания тоже бесит? Потому что меня бесят любые эмоции, вот в чем дело.

«Ты как?» – спросил Ратти по приватному каналу.

«Отлично», – ответил я.

Тарик вывел шаттл из режима ожидания и развернул его для лучшего обзора целевой зоны. Я перезапустил процесс визуального поиска, и ГИК-дрон сузил запрос до области у каменистых холмов рядом с посадочной площадкой. Пока Ратти и Айрис изучали изображение потенциальной посадочной площадки с камеры, я отсеял еще кучу ложных результатов.

– Это примерно на равном расстоянии от холмов и терраформера, – заметил Тарик.

Ратти кусал губы, а значит, о чем-то задумался.

– Если бы тут была какая-нибудь дорога, мы увидели бы ее с высоты. Конечно, очень легкий наземный транспорт не оставит много следов.

– Но им пришлось бы привезти сюда тяжелое оборудование.

Айрис прищурилась и увеличила изображения местности рядом с площадкой.

Тарик нахмурился.

– Да, экскаваторы, потому что, даже если здесь и была система туннелей, их пришлось бы изменить. А это место явно претерпело изменения из-за погодных условий. Сильная буря могла уничтожить любое наземное оборудование, дороги, рудники, а может, даже всю колонию.

Его брови сошлись вместе, как будто он злится, но, судя по тону и позе, он просто сосредоточился, что и подтвердил мой модуль оценки угроз.

Из сериалов я знал, что люди тоже не всегда могут контролировать выражение лица, как и я. В общем, очевидно, что это не моя уникальная проблема или уникальная проблема конструктов в целом, и только из-за паранойи я волновался об этом больше, чем следовало бы. Но все равно странно такое наблюдать.

– Так, а зачем у меня перед лицом снует дрон? – спросил Тарик.

– Просто не обращай внимания, – посоветовал Ратти. – Если бы колонию уничтожила буря, то на барьере вокруг установок по терраформированию появились бы выбоины и деформации, даже с учетом мощной защиты конструкции. Кроме того, мы могли бы многое понять, внимательно изучив влияние выветривания на скалы вокруг, если бы работали датчики. – Он развел руками. – Это ужасно раздражает! А все программное обеспечение для геологической оценки осталось дома, на Сохранении, и на исследовательском судне.

– Кое-что наверняка есть в архиве, но сомневаюсь, что без нормально функционирующих сканеров что-то получится. Придется спуститься туда и изучить поверхность. – Айрис обернулась к ГИКу-дрону: – Что скажешь, Пери?

«Скажу, что без функционирующих сканеров вы не определите, достаточно ли стабильна поверхность для посадки шаттла, – ответил он. – А кроме того, та плоская зона может оказаться не посадочной площадкой, а крышей подземного жилища».

При этих словах Ратти поморщился.

– Посадка на крышу жилища – не самый дипломатичный способ знакомства.

– Значит, приземлимся на какую-нибудь другую плоскую поверхность, район выглядит стабильным, – сказал Тарик.

Он не дурак. Мне кажется, ему просто хотелось немного позлить ГИКа-дрона. Я послал Ратти видеофайл по приватному каналу.

– Что-что? – громко сказал Ратти, отвлекшись на воспроизводящееся видео. – Ах да, автостраж хочет, чтобы я упомянул, как меня чуть не съело животное, очутившееся прямо под нашим кораблем после неудачного картографирования местности.

– Понятно, – сказала Айрис, хотя ни малейшим образом не дала понять, что согласна с предложением Тарика. Наверное, просто хотела, чтобы Тарик и Ратти заткнулись, пока она думает. Она порылась в сумке с оборудованием, лежащей на соседнем сиденье. – Может, сгодится наземный датчик, если поднести его близко к поверхности, чтобы помехи не…

– Я этим займусь.

Я отстегнулся и встал. Мой дрон отметил, как Тарик и Ратти набрали в грудь воздуха, чтобы ответить, но я уже знал, что они скажут. Они собирались спуститься на поверхность и проверить ее стабильность. И это сразу после того, как я заставил Ратти рассказать, что его чуть не съели. Айрис, видимо, согласилась, потому что вручила мне портативный наземный датчик.

– Можете меня выпустить, – сказал я, шагнув к главному люку.

Тарик явно встревожился.

– Погоди, погоди! Мы больше чем в двадцати метрах над землей. Давай я подведу шаттл ближе.

«Если ты сейчас откроешь люк, я разверну шаттл и полечу домой», – заявил ГИК-дрон по приватному каналу.

Я взял архивные кадры из недавно просмотренного документального фильма о неудачном исследовании планеты, снятого некорпоративным государством. Еще на станции «Сохранение» у нас с Пин-Ли обнаружился общий интерес к оценке катастроф и просмотру документальных фильмов, где происходят всякие ужасы, она и прислала мне этот ролик. В фильме подземная враждебная фауна сбивает воздушное судно на высоте сорока метров. Я отправил ролик в общий канал.

– Что за… Что это еще за хрень?! – завопил Тарик.

– Я понимаю твою тревогу, автостраж, – сказал Ратти, повысив голос, чтобы перекричать Тарика, – но ты не прыгнешь с такой высоты!

– Люди! Угомонитесь! – рявкнула на обоих Айрис. – В аварийном шкафчике есть парашюты для мягкого приземления. Автостраж может воспользоваться одним из них.

Учитывая размеры Айрис, ее способность громко орать можно назвать выдающейся. И это было весьма кстати.

Шкафчик находился как раз у люка. Я открыл шкафчик, а ГИК-дрон уже приказал системе хранения передвинуть парашюты вперед. Я вытащил один и сказал:

– Я об этом знал.

Я не знал. Да и какая разница, и без него прекрасно обошелся бы. Я натянул капюшон скафандра и зафиксировал лицевой щиток. Без скафандров люди не смогли бы перенести температуру и состав воздуха снаружи, да и мне было бы невесело. Я приказал дронам-разведчикам № 1 и № 2 спрятаться у меня в карманах. Ветер может оказаться слишком сильным для них, но было бы глупо не взять их на всякий случай.

– Просто будь осторожнее, ладно? – сказал Ратти. – Тебя тоже могут сожрать!

«У меня в руках встроено оружие, Ратти», – сказал я по приватному каналу.

Это ведь в буквальном смысле суть моего существования. К тому же сзади к скафандру пристегнута реактивная установка. У нее не хватило бы мощности для уничтожения агробота, но здесь не должны бродить здоровенные зараженные боты. Никак не должны. А если они здесь окажутся… М-да, об этом я и не подумал.

В сетевой инструкции к парашюту объяснялось, как прикрепить его к скафандру. Я сделал это, и ГИК-дрон наконец-то открыл шлюз.

Я шагнул в него и закрыл внутренний люк.

– Что это за разговоры о том, что людей вечно кто-то ест? – спросила Айрис.

Пока Ратти пытался объяснить, открылся внешний люк, я схватился за поручень и высунулся наружу осмотреться.

Тарик поставил шаттл в режим ожидания и активировал воздушную завесу перед шлюзом, защищающую от сильного ветра. Шаттл ГИКа был прекрасно оборудован, из шаттла компании я давно бы уже вывалился. Ветер мог немного помешать парашюту, но не настолько, чтобы меня швырнуло на камни, а установки для терраформирования находились слишком далеко. Нацелившись на посадочную площадку, я шагнул вниз.

Парашют контролировал падение, и я легко приземлился на ноги. Мне даже не пришлось смягчать удар падением и перекатом. Я опустил датчик на площадку. Обнаружив естественный рельеф, тот вышел из спящего режима и перезагрузился.

Облака здесь были плотнее, закрывали солнце, так что день казался серым. С юга в сторону каменистой гряды километрах в двух отсюда задувала пыль. Мой сканер был так же бесполезен, как сканеры шаттла и зондов, но видел я хорошо, а лицевой щиток предохранял от мелкой пыли, мешающей обзору. Хотя смотреть-то было и не на что.

В другом направлении открывалась плоская равнина, не считая нескольких низких курганов ближе к металлическому ограждению вокруг установок для терраформирования. Выглядели эти курганы искусственными, но находились так близко к ограждению, что, вероятно, остались от первоначального строительства. Глупо было бы строить жилье почти вплотную к установкам. Я даже не уверен, что было разумно строить его тут, под крышей, выглядящей как посадочная площадка. Если здесь существовала докорпоративная колония, под землей или на поверхности, корпорация «Адамантин» наверняка нашла ее, возводя установки. Однако в документах ничего похожего не значилось.

Могла ли компания «Адамантин» обнаружить докорпоративное подземное сооружение, которое собиралась использовать повторно и о котором знали только некоторые колонисты? Может быть, только те, кто участвовал в первоначальном строительстве? Корьян сказал Кариме, что согласно истории колонии, по крайней мере, некоторые сепаратисты входили в состав группы по терраформированию. Он также сказал, что записи о населении на том этапе развития колонии в настоящее время недоступны из-за инопланетного вируса. Многие старые данные исключили из действующей системы, чтобы обеспечить их сохранность, но это было бесполезно, поскольку вирус передавался не таким способом, о чем колонисты поначалу не знали. Все системы колонии были на редкость дерьмовыми, и я понятия не имел, кто будет их чинить, уж точно не я. Поэтому не было никакой возможности узнать, сколько людей на самом деле покинуло основную колонию, чтобы попасть сюда.

В «Адамантине» предпочитали новые сооружения, которые можно было бы перепрофилировать по мере роста колонии, как, например, вместо примитивного грузового порта с лифтовой шахтой они построили красивое здание, где много места для хранилищ, мастерских и офисов, достаточно прочное, чтобы значительная часть населения могла укрыться в случае плохих погодных условий, а в конечном счете здание должно было стать коммерческим портом колонии. Прибытие и отбытие капсулы лифта даже сопровождалось особой музыкой. Прекрасный замысел. За исключением проблемы с инопланетным заражением.

Если бы компания «Адамантин» хотела сделать здесь жилье, то построила бы красивое сооружение, которое впоследствии можно было бы расширить под образовательный центр, туризм или что-то еще. Это означало, что оно должно находиться в предгорьях, а не внизу, рядом с установками. Но зачем «Адамантину» вообще понадобилось строить здесь, в зоне помех?

Если только у них не было веских причин, чтобы найти более безопасное место для колонии. Например, если они получили предупреждение о враждебном корпоративном захвате, который в итоге уничтожил компанию. Может, сепаратисты выполняли секретные директивы «Адамантина» о поиске нового места для поселения рядом с установками.

Вообще-то, разумное предположение.

Пометка: обдумать позже. Неужели «Адамантин» направила избранных колонистов строить здесь поселение на случай катастрофы? Потому что установки скрыли их от сканеров и/или потому что стоили дорого и были слишком важны для вторгшейся корпорации, чтобы бомбить их? Или и то, и другое? Затем колонисты потеряли связь с корпорацией «Адамантин» и изменили параметры миссии.

Если кажется, будто я пытаюсь убедить себя в том, что здесь нет подземной докорпоративной колонии, то так оно и есть.

«Твоя производительность скакнула на 0,5 процента», – объявил ГИК-дрон.

ГИК следил за мной из-за (зачеркнуто). Ну, в общем, я не хочу об этом говорить. Наземный датчик начал присылать в мой канал данные, и я ответил ГИКу-дрону:

«У меня возникла идея».

И отправил ему свою мысль с пометкой «обдумать позже».

«Любопытно», – сказал ГИК-дрон, пытаясь меня подбодрить.

Судя по результатам, полученным от датчика, зона представляла собой большой массив твердого материала, по химическому составу соответствующего земле и камням. Значит, по крайней мере, никакого подземного поселения здесь нет, хотя я и не особо рассчитывал. Но насчет посадочной площадки мы не ошиблись. Она была из того же искусственного камня, что и порт, а также другие здания, построенные корпорацией «Адамантин» в основной колонии. А значит, посадочная площадка создана не в докорпоративный период. И это мы, в общем-то, и так знали, но, сами понимаете, наука есть наука.

И я все равно испытал облегчение. Если тут и скрывалась какая-то докорпоративная структура, я стоял не на ней.

Я дал ГИКу-дрону полный доступ к своим глазам, чтобы он осмотрел местность вместе со мной.

«Вероятность, что сепаратисты из колонии построили подземное жилье так близко к установкам для терраформирования, составляет всего двадцать два процента», – сказал он.

«Но они все равно могли это сделать, если были очень-очень глупы, – сказал я. – Только страховку не получили бы».

Мы не знали, оформляла ли «Адамантин» страховку на колонию. Эти данные хранились среди поврежденных записей, от которых остались одни фрагменты. И я точно не знал, было ли принято покупать страховку сорок с лишним корпоративных лет назад и как повлияло бы на стоимость присутствие докорпоративных структур. Наверное, ГИК мог бы найти все это в архивах, если я правильно сформулирую вопрос.

Хотя… Если была оформлена страховка или какие-нибудь гарантийные обязательства, то возникла бы причина скрывать существование дополнительных докорпоративных структур, ассоциирующихся с инопланетным заражением.

Даже не знаю, пока в раздумьях.

«Не тупи», – сказал ГИК-дрон.

Я и не туплю. Я могу болтаться без дела, и не имея никаких тайных причин для этого, так-то вот.

– Мы получим отчет в обозримом будущем? – передал мой дрон с шаттла слова Тарика.

Дрон показал, как Ратти скривился и немного напряженно отозвался:

– Как только появится что-то стоящее.

– С каких пор ты стал тут главным, Тарик? – добавила Айрис, и это явно был не вопрос.

Она слегка улыбнулась, но я не сомневался, что она над ним подтрунивает, хотя также могла намекать, чтобы он оставил меня в покое.

Тарик поднял руку.

– Я только спросил.

«А я спрашиваю, вы что, недовольны тем, как я веду эту миссию?» – сказал ГИК-дрон.

Ага, ведь ГИК просто обожает критику.

Тарик тоже это явно знал.

– Эй, да мне просто интересно, что происходит, только и всего! Я никого не критикую!

Проблема Тарика заключается в том, что он новичок в отряде, пробыл с нами всего триста восемьдесят семь стандартных корпоративных циклов. Поэтому все постоянно его подкалывают.

Но пока все переключили внимание на Тарика, никто не заметил, что я, вообще-то, еще не прислал отчет и просто стою на месте. Хотя ГИК-дрон, конечно, заметил. И Ратти заметил, иначе не стал бы затыкать Тарику рот, это совсем не в его стиле. Айрис, вероятно, тоже заметила.