Из зеркала

Глава 1

Незадолго до закрытия книжного магазина в отдел, где работала Эля Белякова, вошёл долговязый молодой человек в очках с рыжеватыми волосами, забранными в длинный хвост, и начал бормотать, что ему нужна книга для одного человека. Таких покупателей независимо от их возраста Эля называла занудами. Она сразу поняла, что от этого молодого человека отделаться быстро не удастся, поэтому следует запастись терпением. Глубоко вздохнув, как перед прыжком в ледяную воду, Эля приступила с расспросами.

– Сколько лет человеку, для которого вы ищете книгу? – для начала поинтересовалась она.

– Э-э-э, дело в том, что у него, точнее, у неё, сегодня день рождения, – пробубнил под нос молодой человек, а затем неожиданно посмотрел на наручные часы. – Она сказала, что родилась в половине двенадцатого ночи, значит, через четыре часа сорок пять минут ей должно исполниться ровно семнадцать лет.

«Хорошо, что обошлось без подсчёта секунд», – подумала Эля.

– Вы пришли в наш отдел, значит, ваша девушка интересуется искусством? – спросила она.

– Ну, я бы не стал утверждать, что она им интересуется, – ответил молодой человек и указательным пальцем поправил съехавшие с переносицы на самый кончик носа очки, – но надеюсь… надеюсь, мне удастся привить ей интерес к нему.

«Вряд ли из этого что-то получится», – хмыкнула про себя Эля, и так как они стояли рядом с полками, на которых располагались книги о музыке, то она предложила обратить внимание на музыкальное направление.

Молодой человек отрицательно покачал головой:

– Видите ли, я бы хотел, чтобы книга была не только о музыке.

– Может быть, опера? – спросила Эля. – В опере ещё и поют. Правда, не только на русском, но и на иностранных языках. В нашем магазине можно приобрести диски с записями известных арий, например, из опер Джузеппе Верди. В последнее время этот композитор стал необыкновенно популярен у покупателей.

Молодой человек снял очки, внимательно посмотрел на них, как будто видел впервые, и признался, что точно не знает, в каких отношениях с иностранными языками находится именинница.

– Тогда балет? Там не поют, зато танцуют. Под музыку, – деликатно предложила Эля.

– Гм, даже не знаю, – вновь надевая очки, сказал молодой человек, – мне бы хотелось несколько большего.

Эля озадаченно уставилась на него.

– Было бы неплохо, – пробормотал молодой человек, – охватить сразу несколько направлений. Дело в том, что в силу некоторых своих увлечений, а также образа жизни, она не слишком часто ходит на выставки или в концертный зал, но… – Тут он снова замялся, а затем произнёс: – На следующей неделе она приглашена в один, э-э-э… так сказать, дом, где хозяева очень хорошо разбираются в искусстве. И мне бы хотелось, чтобы у неё имелось хотя бы отдалённое представление об основах…

Эля не дала ему договорить.

– Я вас поняла, – быстро произнесла она. – У нас есть книга, которая вам точно подойдёт. Называется она «Искусство для „чайников“». Там есть всё: и балет, и опера, и театр. Причём весь материал – в очень доступном изложении.

Эля хотела ещё сказать, что имениннице этой книги хватит на всю оставшуюся жизнь, но не стала этого делать и лишь добавила, что в «Искусстве для „чайников“» много картинок и что текст напечатан крупным шрифтом.

Эля не случайно предложила данную книгу покупателю: она относилась к «Искусству для „чайников“» с предубеждением. И прежде всего – из-за названия. «Как книга об искусстве может так называться?!» – возмущалась она, неосознанно адресуя своё негодование не тем, кто придумал столь глупое и нелепое, как ей казалось, название, а самой книге. Эля была убеждена, что сие типографское изделие позорит её отдел, поэтому уже давно искала случая избавиться от «Искусства для „чайников“».

Молодой человек ненадолго задумался, а затем склонил голову набок. Это движение Эля истолковала как согласие. Взгляд её тут же побежал по полкам, но не нашёл на привычном месте «Искусства для „чайников“». «И куда же эта книга опять подевалась?» – с досадой подумала Эля. За всё то время, что «Искусство для „чайников“» пребывало в её отделе, Эля, пытаясь продать нелюбимую книжку (надо заметить, этот фолиант был довольно внушительных размеров), никогда не находила её на том самом месте, где ей предназначалось стоять. Всякий раз «Искусство для „чайников“» ускользало от Элиных попыток сбыть его какому-нибудь непритязательному и малосведущему покупателю, успешно скрываясь из поля зрения девушки, а на следующий день неожиданно обнаруживалось на других полках, так что Эле постепенно стало казаться, что у «Искусства для „чайников“» имеется шапка-невидимка. Вот и сейчас книга снова принялась играть с ней в прятки.

«Ну нет, сегодня у тебя этот номер не пройдёт!» – насмешливо подумала Эля. Она принялась за поиски и в конце концов нашла хитрюгу на одной из верхних полок. «Искусство для „чайников“» лежало поверх стопки книг, в которых был обнаружен серьёзный типографский брак и которые предназначались для возврата издательствам. Эля огляделась в поисках стремянки, но не нашла её. Тогда девушка пододвинула табурет-подставку, встала на него и, приподнявшись на носках, потянулась за книгой. Ей не сразу удалось ухватить пальцами твёрдый уголок «Искусства для „чайников“», но, когда это всё же случилось, «Искусство» неожиданно соскользнуло со стопки, на которой оно так благополучно до этого покоилось, и полетело вниз вместе с остальными книгами, успев при этом больно ударить Элю по лицу. Вскрикнув, девушка схватилась за правый глаз.

– Надо лёд приложить, – глубокомысленно изрёк молодой человек, – или холодную ложку.

«Мудрый совет, а самое главное – своевременный, – подумала Эля, подбирая упавшие книги. – Вопрос заключается лишь в том, где взять этот самый лёд или холодную ложку?»

Подняв «Искусство для „чайников“», Эля стала проверять, не пострадал ли у книги при падении переплёт. Её взгляд невольно задержался на задней сторонке обложки, которую украшала репродукция картины датского художника Кристоффера Эккерсберга «Женщина перед зеркалом». Изображённая на ней полуобнажённая особа показалась Эле такой же полнотелой, как героини Тициана и Рубенса. Убедившись, что со злополучной книгой всё в порядке, Эля осторожно посмотрела на покупателя.

– Да, да, – произнёс тот, – я её беру.

Эля обрадовалась и отнесла «Искусство для „чайников“» на кассу, а сама поспешила в туалет к зеркалу. Там кончиками пальцев она дотронулась до наружного уголка глаза и едва не вскрикнула от острой боли. «До чего же противная книга: едва меня зрения не лишила!» – сердито подумала о вероломном поведении «Искусства для „чайников“» Эля, внимательно разглядывая глаз. – Кажется, синяка мне теперь не миновать».

Её опасениям суждено было сбыться: проснувшись на следующее утро, она подошла к зеркалу и увидела возле глаза нежно-лиловый синяк.

«Что же делать, ведь на тональный крем у меня аллергия? – нахмурилась Эля. – Придётся воспользоваться солнцезащитными очками. Другого выхода нет. Правда, на улице пасмурно. – Она вздохнула. – И всё это из-за «Искусства для „чайников“». Каким же мстительным, однако, оно оказалось».

Эля подходила к магазину, когда её окликнула Майя Кулакова, работавшая в отделе детской литературы.

– Элька, что случилось? – весело спросила Майя. – На улице дождь накрапывает, а ты в солнечных очках на пол-лица.

Эля молча сняла очки.

– Кто это тебя так? – удивилась Майя.

– Не кто, а что. Это дело рук «Искусства для „чайников“», – сказала Эля.

– Ничего себе, не ожидала от столь серьёзной книги такого безобразного поведения, – улыбнулась Майя.

– Я тоже, – вздохнула Эля. – Слава богу, мне надо только сегодняшнюю смену продержаться.

– Верно! – воскликнула Майя. – Ты ведь у нас с завтрашнего дня в отпуске.

– Ну да, – кивнула Эля. – Буду лечить производственную травму во время отпуска.

– Поедешь куда-нибудь? – поинтересовалась Майя.

– Вряд ли, – пожала плечами Эля и снова надела очки.

Затронутая Майей тема отпуска носила у Эли в это лето несколько напряжённый характер. Родители хотели, чтобы она поехала с ними в Испанию к их старым друзьям, но Эля вежливо отказалась от столь заманчивого предложения: пару лет назад она уже побывала в этой стране и, в отличие от отца с матерью, осталась равнодушна к её красотам. «Там слишком жарко, а я, как вы знаете, не выношу жару», – вежливо сообщила она ещё месяц назад родителям. Родители приняли отказ дочери, но затем на её отпуск начал покушаться старший брат. Андрей был вот уже как два года женат. Этой осенью его жене Лиле предстояла защита докторской диссертации, и он, переживая за её здоровье, хотел, чтобы она какое-то время провела на свежем воздухе. Андрей просил Элю пожить вместе с Лилей на даче, которую он снял, пока не уладит все свои дела в университете и не присоединится к жене. Такое посягательство на отпуск Элю категорически не устраивало. И вовсе не потому, что она не любила Лилю, хотя в глубине души немного побаивалась энергичности и целеустремлённости родственницы. Просто ей не нравилось, когда её личным временем пытались распорядиться другие люди, пусть даже и самые близкие. «Видимо, в этом году мне придётся провести отпуск дома. Что ж, займусь ничегонеделанием», – решила Эля.

Как только начался обеденный перерыв, она поспешила в туалет к зеркалу, чтобы проверить состояние своего синяка. В глубине души Эля надеялась, что синяк уменьшился, однако его размеры оставались прежними. «А ведь мне сегодня ещё на день рождения идти, – подумала Эля, разглядывая своё отражение. День рождения был у Лили. Той самой. Жены брата. – А может, взять и не пойти? А что? По-моему, неплохое решение. Тем более есть серьёзное оправдание – травма, полученная на работе».

Но Элина мама, Елена Николаевна, сказала, что синяки – это не та причина, по которой люди не ходят на дни рождения своих близких.

– Разве у тебя много братьев? – спросила она, сидя перед зеркалом в спальне и нанося тени, когда Эля сообщила ей о том, что на день рождения ей с её синяком лучше ходить не стоит. – Если мне не изменяет память, он у тебя один.

– Совершенно верно, – согласилась Эля.

– И жена у него тоже одна, – продолжила Елена Николаевна.

– Жён у него может быть сколько угодно, – не сдержалась Эля. – Некоторые женятся по пять или семь раз.

– Гм, – сказала Елена Николаевна и удивлённо посмотрела на дочь в зеркало. – Ты так плохо думаешь о своём брате?

Эля пожала плечами:

– В жизни бывает всякое.

– Довольно примитивное рассуждение. Не ожидала от тебя, – произнесла Елена Николаевна и принялась растушёвывать тени.

Эля снова пожала плечами и направилась в свою комнату, чтобы переодеться. После недолгих раздумий она выбрала платье из синего шифона, посчитав, что тёмные очки не будут слишком бросаться в глаза на его фоне.

Глава 2

Лиля отмечала свой день рождения в небольшом уютном ресторанчике. Одетая в вечернее платье с открытыми плечами, она стояла недалеко от входа в обеденный зал и увлечённо разговаривала с молодым мужчиной в белых брюках и чёрной рубашке.

– Как я рада вас видеть! Елена Николаевна! Эдуард Андреевич! – воскликнула Лиля при появлении родственников со стороны мужа. – У тебя что-то с глазами? – прошептала она, целуя Элю в правую щёку.

– Конъюнктивит, – ответила Эля. – Не могу смотреть на яркий свет.

– Я тебе очень сочувствую. – Лиля оставила поцелуй на Элиной левой щеке. – Несмотря на эти очки, ты замечательно выглядишь.

– Ты тоже, – улыбнулась Эля.

– Ну что ты! – вздохнула Лиля. – Я совсем замоталась с диссертацией. За последние полгода десяти килограммов как не бывало. Мама говорит, что от меня остались кожа да кости.

Жена брата не кокетничала и не преувеличивала. Эля тоже обратила внимание на Лилину чрезмерную худобу, которая не слишком шла молодой женщине.

Гостей у именинницы оказалось немного. Когда все расселись за столом, слово взял Лилин папа, чтобы провозгласить тост за свою дочь, и так как Герман Ильич отличался многословностью и велеречивостью, Эля приготовилась к тому, что говорить он будет долго и скучно.

– Я очень рад, что все вы пришли поздравить мою дочь с днём рождения, поэтому предлагаю открыть шампанское и наполнить бокалы, – торжественно произнёс Герман Ильич и неожиданно замолчал.

«Хорошо бы ему сейчас на этом и закончить», – подумала Эля.

Однако отец именинницы, дождавшись, когда все хрустальные бокалы будут заполнены шампанским, продолжил свою речь:

– Давайте выпьем за мою красивую и умную дочь, которой в этом году предстоит ещё одно весьма важное событие, кроме дня рождения, а именно: защита докторской диссертации. Я думаю, что в её столь молодые годы, в тридцать лет, оказаться в числе выдающихся людей научного сообщества – это величайший поступок, который достоин всяческого уважения и похвал! Поэтому я прошу всех поднять бокалы и выпить за Лилию.

И всё-таки по сравнению с предыдущими поздравлениями Германа Ильича, которые уже посчастливилось слышать Эле, эта речь была разительно немногословной.

– Твой тесть сегодня, как никогда, краток, – прошептала Эля сидевшему рядом с ней брату.

– Мы с ним вчера основательно поработали над его поздравлением, – так же шёпотом ответил Андрей, внимательно слушавший родственника и не сводивший с него глаз.

– Итак, я повторю: я прошу поднять бокалы и выпить за мою несравненную дочь Лилию и за её прекрасное научное будущее, ибо наука знает весьма немного примеров того, чтобы люди в столь молодом возрасте становились докторами наук, так как…

– Кажется, мы его перехвалили, – снова прошептала брату Эля.

– Сейчас я всё улажу, – сказал брат, вставая из-за стола. – Прекрасные слова, Герман Ильич, нам остается только выпить за Лилю!

Тут же, словно по команде, зазвенели хрустальные фужеры, и все гости принялись вставать со своих мест, поздравляя именинницу.

– Элька, как обстоит дело с моим предложением? – спросил через некоторое время сестру Андрей.

– С каким? – Эля сделала вид, что не поняла брата, и принялась увлечённо поедать маслины.

– Как с каким? – нахмурился Андрей. – С тем самым: как насчет того, чтобы пожить вместе с Лилей на даче? Ты же знаешь, у Лили в конце сентября защита. Ей сейчас просто необходим глоток свежего воздуха, а то она всё лето опять просидит в городе.

– А почему ты не обратился с этой просьбой к Лилиной маме? – спросила Эля. – По-моему, театр, в котором она служит, недавно закрыли на ремонт.

– Закрыть-то его закрыли, но труппа через несколько дней уезжает на гастроли, а, как тебе известно, Ирина Ивановна одна из ведущих актрис.

– Но у Лили есть ещё и сестра, – невозмутимо произнесла Эля. – Кстати, где она? Я почему-то её не вижу.

– У неё вчера был день рождения, – ответил Андрей. – Ты, наверное, забыла, что у них с Лилей дни рождения идут подряд: у Тани – пятнадцатого, а у Лили – шестнадцатого числа.

– Видимо, она неплохо отпраздновала свой, – усмехнулась Эля, – раз не явилась на торжество старшей сестры.

– Ты же знаешь, я не могу положиться на неё, – сказал Андрей, не обращая внимания на Элины колкости.

– А на меня, значит, ты положиться можешь, – произнесла Эля.

– На тебя могу, – твёрдо произнес Андрей. – Пожалуйста, войди в наше положение: всё-таки, как правильно заметил Герман Ильич, докторская диссертация – это не шутка. Я прошу лишь об одном: чтобы ты заставляла Лилю периодически отрываться от письменного стола и хотя бы вовремя обедать.

– Не хватало мне ещё нянькой сделаться! – возмутилась Эля. Она встала и вышла из-за стола. «Мой отпуск – это мой отпуск, и я никому не позволю на него покуситься», – сердито подумала она.

В это время зазвучала медленная музыка. Некоторые гости направились в центр зала, чтобы потанцевать. Раздосадованная Эля не сразу заметила, как к ней подошёл молодой мужчина – тот самый, с которым Лиля о чём-то очень увлечённо разговаривала, когда Эля с родителями вошла в обеденный зал, – и пригласил её на танец.

Эля сначала хотела отказаться от приглашения, но потом нерешительно кивнула.

– А почему вы в тёмных очках? – спросил молодой человек, когда они присоединились к танцующим.

«Так и знала, что кто-нибудь об этом обязательно спросит», – раздражённо подумала Эля.

– Страдаю косоглазием, – ответила она и тут же добавила, чтобы избежать дальнейших расспросов: – В очень сильной форме. Неизлечимой.

– Неужели неизлечимой? – улыбнулся молодой человек.

– Представьте себе. Причём на оба глаза.

– А что говорят врачи?

– Увы, в моём случае они бессильны.

– Один мой знакомый как раз недавно защитил докторскую диссертацию по этой проблеме.

«Что? Ещё один доктор наук? – вздрогнула Эля. – Только не это!»

У Эли была веская причина, чтобы так остро отреагировать на произнесённую партнёром по танцу фразу о докторской диссертации: в её семье уже было целых три доктора наук, Лиля должна была стать четвёртым. Сколько Эля себя помнила, Беляковы всё время жили по одной и той же схеме: от кандидатской к докторской. Эти два слова в её жизни звучали чаще других слов. Защиту кандидатских диссертаций отца и матери она не застала, потому что они защитили их ещё до её появления на свет, зато ей хватило докторских. Всё детство она слышала одни и те же фразы: сначала – «Дети, не мешайте, папа работает. У него на носу защита», затем – «Дети, тише, маме скоро предстоит защищаться». Через десять лет всё это повторилось со старшим братом. Ситуация с ним усугублялась ещё и тем, что он и кандидатскую, и докторскую защитил довольно рано. В тридцать пять лет Андрей уже был профессором. И жену себе старший брат выбрал под стать: такую же преданную науке, как и он.

«Не жизнь, а одна сплошная защита», – качала головой бабушка, которой пришлось заниматься Элиным воспитанием, ибо даже после успешной защиты домочадцев это слово никак не желало сходить с их языка, потому что теперь оно касалось учеников Элиных родителей. Ещё в школе Эля дала себе зарок: «Никаких диссертаций, никакой научной работы, а если я решу выйти замуж, то выйду за самого обычного человека, а не за кандидата, и уж тем более доктора». Родные с улыбкой воспринимали её декларации, считая, что рано или поздно она тоже окажется в их стане. «Но я хочу читать книги, а не писать о них!» – горячо восклицала Эля, как только родители пробовали заговорить с ней на эту тему. Окончив библиотечное отделение, она устроилась работать в центральную городскую библиотеку. Правда, в библиотеке Эля продержалась сравнительно недолго – всего лишь три месяца. Выяснилось, что у неё непреодолимое отвращение к грязным и пыльным книгам, особенно с засаленными страницами, которое она, как ни старалась, так и не смогла побороть. Однако через пару недель после столь непредвиденного фиаско её позвала на работу в большой книжный магазин соседка по лестничной площадке, уходившая в декретный отпуск. Эле работать в книжном понравилось. «Кажется, я нашла дело всей своей жизни, несмотря на то, что приходится порой носить коробки с книгами с одного этажа на другой», – как-то за ужином сообщила она. Мать тут же бросила на неё обеспокоенный взгляд. «Зато теперь я буду в курсе всех книжных новинок», – засмеялась Эля.

– Так как вам моё предложение? – спросил молодой человек.

– Никак, – довольно резко ответила Эля. – Обойдусь без вашего… доктора наук. – Она посмотрела на своего собеседника и подумала: «Уж не он ли и есть этот доктор?»

Медленный танец закончился, но тут же заиграла быстрая музыка. Эля убрала руку с плеча молодого человека.

– И всё-таки, что вы решили? Я мог бы показать вас ему, – весело произнёс он.

– Не стоит, – сказала Эля и сняла очки.

И хотя улыбка по-прежнему играла на губах её собеседника, в его глазах промелькнуло беспокойство.

– Произошло что-то серьёзное?

– Ничего особенного, – невозмутимо ответила Эля и снова надела очки. – Просто получила в глаз от одной книжки.

– За что же она вас так? – засмеялся молодой человек.

– За то, что слишком усердно пыталась от неё избавиться.

Неожиданно у незнакомца зазвонил телефон.

– Одну минуту, – произнёс он и достал из кармана брюк мобильный телефон. – Извините, но я должен ненадолго оставить вас.

– Ничего-ничего, – сказала Эля и мысленно попрощалась с молодым человеком.

Посчитав свою миссию по отношению к Лиле выполненной, она взяла сумочку, висевшую на спинке стула, и, сказав матери, что у неё разболелся глаз, покинула ресторан.

Выйдя из маршрутки на своей остановке, Эля неожиданно столкнулась с Майей Кулаковой. У Майи было весьма озабоченное выражение лица.

– Привет, – поздоровалась Эля. – Каким ветром тебя занесло в наш район?

– Ищу один адрес, – ответила Майя и, вынув из сумочки клочок бумаги, показала его Эле. – Не знаешь, где находится этот переулок?

– Знаю, – кивнула Эля, бросив взгляд на бумажку. – Через две улицы отсюда.

– Ты можешь показать мне дорогу?

– Я тебе не только её покажу, но и провожу до самого дома.

Эля взяла Майю под руку и повела её по пешеходному переходу.

– У тебя там родственники или знакомые живут? – спросила она.

– Нет, это адрес одной ясновидящей.

– Кого? – От удивления Эля даже остановилась.

– Ясновидящей, – повторила Майя. – Дело в том, что два месяца назад у меня умер дед. И он перед смертью куда-то подевал ключ от дачи. Мы весь дом обыскали, но так и не нашли его.

– Может, вам лучше сменить замок? – улыбнулась Эля.

– Ну, если нам не поможет эта Анжелика, тогда придётся это сделать, – вздохнула Майя. – Дверь на даче очень красивая, старинная. Не хотелось бы её портить. Вчера соседка сказала бабушке, что знает одну ясновидящую, которая разговаривает с умершими, и дала нам этот адрес.

«Неужели ясновидящая может найти ключ, связавшись с покойником? Она что, по телефону ему позвонит?» – мысленно удивилась Эля, но вслух ничего не произнесла.

Офис ясновидящей Анжелики располагался на первом этаже небольшого старинного особнячка и имел отдельный вход. Состоял офис из двух комнат – приёмной, где сидела секретарша, и кабинета, в котором ясновидящая работала с клиентами. Эля осталась ждать Майю в приёмной, устроившись на одном из диванов, обтянутых кожей чёрно-белого цвета, и принялась рассматривать обстановку. «Понятно, полный набор всех атрибутов, которые необходимы каждому уважающему себя экстрасенсу, – насмешливо думала она, разглядывая вазочки с букетиками засушенных цветов, фарфоровые фигурки и прочие безделушки. – Колокольчики-бубенчики, лютики-цветочки, и всё, несомненно, расставлено и развешано строго по фэн-шуй».

Когда Майя вышла из кабинета вместе с ясновидящей, Эля, к своему удивлению, отметила, что ясновидящая разительно отличается от того образа, который она в ожидании Майи успела уже себе мысленно нарисовать. Вместо пожилой, с тёмными волосами и мрачным макияжем особы она увидела ещё довольно молодую, лет сорока, привлекательную женщину с красивой стрижкой.

– Ну как, нашёлся ключ? – поинтересовалась Эля.

– Нашёлся, – радостно кивнула Майя. – Оказывается, он завалился за подкладку дедовского пиджака.

– Вообще-то многим мелким вещам свойственно туда заваливаться, если в кармане имеется дырка, – заметила Эля.

– Дело в том, что дедуля этот пиджак одолжил своему приятелю, когда тот приезжал к нему в гости, а случилось это как раз за несколько дней до дедушкиной смерти, – объяснила Майя. – К вечеру неожиданно похолодало, а гость был в одной рубашке. Вот дед и отдал ему свой пиджак.

– Надо же, – промолвила Эля. – Что ж, теперь вам с бабушкой нужно всего лишь забрать пиджак и вынуть ключ, если, конечно, за это время в кармане не образовалась новая дыра. На этот раз сквозная, – не удержалась от насмешки Эля.

– Желаю вам хорошо отдохнуть во время отпуска, – улыбнувшись Элиным словам, произнесла ясновидящая Анжелика. – Но, пожалуйста, будьте осторожны с ключами: они не всегда подходят к замочным скважинам.

Эля замерла от неожиданности. «Откуда она узнала про мой отпуск?» – удивилась она, но, поразмыслив, решила, что об этом могла обмолвиться Майя, когда находилась в кабинете ясновидящей.

Проводив Майю до остановки, Эля направилась в сторону дома. Войдя во двор, она вздрогнула от удивления, увидев того самого молодого человека, с которым два часа назад танцевала на дне рождения Лили. Он стоял, прислонившись к машине.

– Что же вы меня не дождались? – с улыбкой обратился он к Эле, когда она подошла к нему.

– А разве я вам обещала ждать? – удивлённо приподняла брови Эля. – Я что-то этого не припомню.

– Вы верите в судьбу?

Эля улыбнулась:

– Я привыкла верить в себя.

– Почему бы нам завтра не поужинать вместе в одном очень красивом месте?

Эля отрицательно покачала головой.

– Хотите конфетку? – неожиданно спросил молодой человек и достал из кармана брюк конфету в золотистой обёртке.

Эля снова покачала головой.

– Ничего страшного не случится, если вы съедите её. Это всего лишь карамелька, так что на вашем весе она почти не скажется.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила Эля и взяла конфету, однако есть её не стала.

– У вас на завтра назначены какие-то важные дела? – не отставал молодой человек.

Эля не стала лгать.

– Нет, – просто ответила она.

– Тогда почему такая категоричность по отношению ко мне и к моему предложению?

– Потому что вы доктор, – насмешливо улыбнулась Эля.

– Довольно странный аргумент для отказа, – удивился молодой человек.

– По мне, так довольно убедительный.

– И всё-таки я снова предлагаю вам поужинать завтра со мной.

– А я вам снова говорю «нет».

– Что ж, – вздохнул молодой человек, но Эля видела, что в его глазах пляшут весёлые огоньки. – Тогда придётся пойти другим путем.

– Только напрасно время потратите.

– А я никогда не сдаюсь. Что-то мне подсказывает… Да нет, я просто уверен, завтра мы будем ужинать вместе.

– И откуда взялась такая уверенность?

– С той самой минуты, когда я увидел вас. Меня весьма заинтриговали ваши очки.

Эля пожала плечами и, ничего не сказав, направилась к своему подъезду. Войдя в его прохладный полумрак, она машинально развернула конфету и положила её в рот. «Да, уверенности ему не занимать, – невольно подумала она о молодом человеке, поднимаясь по лестнице. – А я излишне самоуверенных не люблю. Полезно время от времени щёлкать подобных типов по носу».

Оказавшись дома, Эля достала из сумочки телефон и набрала номер брата.

– Ты снял дачу в одном из этих ужасных коттеджных поселков, которые похожи друг на друга, как сиамские близнецы? – спросила она, услышав голос брата.

– Нет, – растерянно произнёс Андрей, – я снял дом в соседней области, в деревне. Два часа на машине. На электричке добираться, конечно, дольше.

– Что ж, я согласна поехать с Лилей. Когда вы планируете поселиться на даче?

– Вообще-то переезд назначен на завтра.

– Тогда я сейчас же начну собирать вещи.

– Ну вот и отлично, – обрадовался Андрей. – Мы заедем за тобой в половине одиннадцатого.

Эля отключила телефон и, посмотрев на себя в зеркало, висевшее в прихожей, удовлетворённо произнесла:

– Вот так-то!

Глава 3

Село Приречье, в котором Андрей Беляков снял дом, утопало в цветах. Они росли не только в палисадниках, но и вдоль заборов, около хозяйственных построек, по обочинам дорог. Казалось, розы, левкои, петуньи и прочие их собратья стараются заполнить собой всю поверхность, каждый свободный от других посадок кусочек земли.

Эля была восхищена таким цветочным изобилием. А ещё она не ожидала, что дом, в котором ей предстояло провести отпуск, придётся ей по душе: он выбивался из тех однотипных особняков, которыми обычно застраиваются современные дачные посёлки. Деревянный, на высоком каменном фундаменте, с двускатной крышей и двумя балконами на втором этаже, дом напоминал уютное швейцарское шале. Одной стороной он смотрел на лес, другой выходил на реку. У дома имелась терраса, к которой вела дорожка, посыпанная гравием. Небольшой двор устилал подстриженный газон, а позади здания росло несколько деревьев и кустарников. Комната, которую выбрала для себя Эля, окнами выходила на извилистую реку, серебрившуюся вдали.

– Какой замечательный вид, – произнесла Лиля, всматриваясь в пейзаж, открывавшийся за окном Элиной комнаты.

Эля не могла не согласиться с женой брата. Действительно, вид на искрившуюся в лучах солнца реку был прекрасен.

Дом хоть и двухэтажный, но комнат в нем оказалось немного: две спальни с гардеробной и ванной комнатой располагались наверху, внизу же находились гостиная и кухня. Впрочем, везде было много дерева и света. В гостиной имелся ещё и камин.

– Прохладными вечерами будем все вместе пить чай, – воодушевлённо произнёс Андрей, глядя на камин.

– Ну-ну. – В голосе Эли послышалась изрядная доля сомнения.

– Будем стараться пить чай, – невозмутимо повторил Андрей, сделав вид, что не заметил скептических ноток в голосе младшей сестры.

Они вышли во двор и принялись заносить и разбирать привезённые вещи. Устраиваясь в своей комнате, Эля обратила внимание на картину, висевшую над туалетным столиком, – незатейливый летний пейзаж. Ей показалось, что полотно висит немного криво. Решив поправить картину, Эля сдвинула её и увидела небольшой металлический сейф. «Драгоценностей у меня нет, – подумала Эля, разглядывая сейф, – так что вряд ли он мне понадобится». И она вернула картину на место.

Спустившись через некоторое время в гостиную, Эля услышала оживлённые голоса, доносившиеся с улицы. Она посмотрела в раскрытое окно и увидела во дворе рядом с братом вчерашнего молодого человека. На этот раз он был одет в белую футболку и чёрные брюки. «Наверное, в его гардеробе присутствует только два цвета: чёрный и белый», – не без иронии подумала Эля.

В этот миг Андрей оглянулся и увидел в окне сестру.

– Элька, иди к нам! – махнул рукой он.

Эля недовольно поморщилась: ей не хотелось встречаться с приятелем Андрея. Тем не менее она вышла из дома и спустилась с крыльца.

– Ну вот, сестрёнка, – весело произнёс Андрей, – пока меня не будет, за вами присмотрит Степан.

– Какой ещё Степан? – удивилась Эля.

– Степан – это я, – улыбнулся молодой человек. – Я не представился вам вчера.

Эля нахмурилась. Мысль о том, что этот милый уютный дом придётся делить с самоуверенным Степаном, не слишком обрадовала девушку. Словно услышав её опасения, Андрей тут же произнёс:

– Степан вместе с друзьями вот уже несколько дней отдыхает на берегу реки. Они живут в палатках. Так что, если что-то случится, сразу к нему.

– У нас ничего не случится, – строго произнесла Эля.

В это время послышался шум подъезжающей машины, и вскоре возле калитки остановилось такси, из которого вышло довольно странное существо с распущенными волосами синего цвета, одетое, несмотря на жару, в плотные чёрные колготки, юбку и кофту такого же тёмного цвета, а также ботинки на высокой платформе. Столь тёплый наряд дополнял сверкающий на груди большой металлический крест. У существа был неестественно белый цвет лица, огромные накладные ресницы и рот, накрашенный чёрной помадой.

– А это ещё что за явление? – не сдержал своего изумления Степан.

– Это Таня, младшая сестра Лили, – немного смутившись, ответил Андрей.

– Надо же, – покачал головой Степан, – не узнал. А что у неё с лицом?

– Наверное, известью побелила, – усмехнулась Эля.

– Ну вот, я подумала, подумала и тоже решила сменить обстановку, – произнесла приехавшая, подойдя к ним. – Мама сказала, что здесь тоже должно быть кладбище, не так ли, Андрей?

– Вообще-то кладбище есть в каждом населённом пункте, – насмешливо заметила Эля.

– Вот и славненько. Будет куда сходить вечером. Так, а теперь покажите мне мою комнату.

– Ты немного опоздала: все комнаты уже заняты, – сказала Эля.

– Как это так? – Накладные ресницы удивлённо поднялись вверх, а затем опустились вниз.

– К сожалению, Таня, мы не рассчитывали на тебя, – вежливо произнёс Андрей. – Но ты можешь расположиться в гостиной. Там есть удобный диван.

– Где расположиться? На диване? – Ресницы снова удивлённо взметнулись вверх.

– А я-то думала, что такие, как ты, предпочитают спать в гробах или на могилах, – пожала плечами Эля.

– Могу предложить место в палатке, – неожиданно произнёс Степан.

– Па-лат-ка, – по слогам проговорила девушка. – А что это такое?

– Ну, это такое небольшое изделие, внутри которого спят люди, – с трудом сдерживая улыбку, ответил Степан. – Обычно оно изготавливается из ткани, устанавливается прямо на земле, а кровати в нем заменяют спальные мешки или одеяла.

Младшая сестра Лили задумалась.

– Ты забыл добавить, что душ и туалет в палатке отсутствуют, – заметил Андрей.

– Тогда диван.

В этот момент на крыльце появилась Лиля.

– О, Стёпа, привет! – радостно произнесла она, а затем, увидев сестру, добавила: – Ого, Татьяна! Ты надолго или как?

– Или как, – ответила младшая сестра старшей. – Но сразу предупреждаю: если здесь нет привидений, мне у вас делать нечего.

– Стёпа, здесь есть привидения? – поинтересовалась Лиля.

– Насчет привидений не знаю, но парочку местных легенд рассказать могу.

– Довольна? – бросила Лиля сестре и снова обратилась к Степану: – Так, а что насчёт той знаменитой церкви, о которой ты нам столько рассказывал? Ты что-то говорил по поводу службы.

– Да я как раз и пришёл сказать вам, что служба начнётся через час.

– А завтра нельзя сходить? – спросила Лиля.

Степан покачал головой:

– Завтра нельзя. Священник приезжает только по воскресеньям.

– Надо идти, – сказала Лиля. – Ребята, вы как?

– Конечно, идём, – поддержал жену Андрей.

Эля пожала плечами. Лиля перевела взгляд с Элиной футболки на свои джинсы.

– Тогда нам следует переодеться.

– И что же в ней такого необычного? – поинтересовалась Лиля, когда они, переодевшись, шли по улице.

– Сами увидите, – улыбнулся Степан. – Надеюсь, она произведёт на вас должное впечатление.

Церковь, стоявшая за деревней на покрытом травой холме и отражавшаяся в небольшом чистом пруду, действительно поразила их красотой и необычностью. Она представляла собой двухсветную ротонду, увенчанную высоким куполом цвета морской волны. «Какое прекрасное сочетание цветов! – восхитилась Эля. – Сине-зелёный на фоне синего, затем белый и жёлтый – цвета, в которые окрашена церковь, и зелёный, переходящий в изумрудный, на котором она стоит».

Подойдя ближе, они увидели, что вдоль верхней галереи расположены статуи крепких мужчин, одетых в римские тоги.

– А это ещё что за дядьки?! – воскликнула Таня, которая, к Элиному удивлению, тоже изъявила желание осмотреть церковь. Кое-как Лиле удалось уговорить её немного изменить свой внешний вид. Таня переоделась в сарафан сестры, но смыть макияж наотрез отказалась. К тому же, когда она надела сарафан, выяснилось, что на её левом плече имеется татуировка – католический крест.

– Это апостолы и евангелисты, – пояснил Степан.

– Никогда не видела подобной церкви, – сказала Лиля. – Мне кажется, в ней много итальянского.

– Совершенно верно, – кивнул Степан. – Эта церковь построена в стиле итальянского барокко. Первый хозяин усадьбы был страстным поклонником Италии. Именно благодаря ему и появилось это архитектурное чудо.

– Здесь была усадьба?! – неожиданно воскликнула Таня.

Эля заметила, что у неё заблестели глаза.

– Да, – ответил Степан, – но от неё почти ничего не осталось. Только флигель, да и тот уже полуразрушенный.

– Хочу взглянуть на усадьбу! – заявила Таня. Степан с сомнением посмотрел на часы.

– Хотя бы одним глазком! – умоляюще произнесла Таня.

– Одним так одним, – улыбнулся Степан и повёл их по старой липовой аллее.

Они прошли по небольшому мостику, перекинутому через высохший и заросший травой искусственный канал, затем миновали старый шлагбаум и небольшое почти разрушенное строение, назначение которого было трудно определить.

– Что это? – удивилась Лиля.

– Это всё, что осталось от сторожки, – объяснил Степан.

– Ну а где же флигель?! – нетерпеливо воскликнула Таня.

Флигель обнаружился вскоре за зарослями жимолости и сирени. Пройдя через обветшавшие парадные ворота, их маленькая компания увидела двухэтажное здание из розового кирпича. Крыши уже не было, от неё остались только несколько полусгнивших балок. В оконных проёмах либо отсутствовали стёкла, либо их заменяла фанера, входная дверь была заколочена досками.

– Прочно забили, – произнесла Таня, потрогав доски, и, подобрав подол сарафана, устремилась к одному из пустых окон с явным намерением влезть внутрь.

Лиля испуганно вскрикнула:

– Только не это!

Возглас старшей сестры остановил младшую. Таня опустила подол.

– Ладно, – снисходительно произнесла она, – загляну туда позже.

Ещё немного постояв перед заброшенным зданием, они вернулись к церкви. Она уже была полна прихожан.

– Здесь всегда бывает так людно? – шёпотом спросила Лиля у Степана.

– В основном только летом. Зимой сюда трудно добраться. Дорогу надо чистить.

Едва батюшка подошёл к аналою, как неожиданно сверху на собравшихся людей полились тёплые золотистые лучи солнца. Зрелище было настолько красивым, что все замерли и в помещении наступила полная благоговения тишина. «Какое торжество света!» – восхитилась Эля. Ей захотелось стать невесомой и, поднявшись вверх, закружиться в этом тёплом золоте и улететь куда-нибудь.

Золотые потоки исчезли так же неожиданно, как и появились. Видимо, набежавшая тучка прекратила это чудесное свечение.

Когда служба закончилась, прихожане стали не спеша покидать храм, Эля вышла из церкви и остановилась перед входом, чтобы взглянуть на апостола Петра, чья статуя стояла слева над дверями. «И всё же почему ключи были даны именно Петру? – задумалась Эля. – Только ли потому, что он первым уверовал в Бога? Или была какая-то другая причина?» Её размышления были прерваны подошедшей Таней.

– Тебе нравится этот дядька?

Эля промолчала.

– Что-то у него ключей маловато, – заметила Таня. – Всего лишь два. Могли бы и больше прицепить. Вон у нашего завхоза в колледже так целая связка, да и у директора в театре ключей тоже навалом.

– При чём здесь завхоз колледжа и директор театра? – Эля недоумённо пожала плечами.

– Видно, ему запирать почти нечего, – вслух размышляла Таня, кивая на апостола. – А у нас дверей куча, а в ту, что в подвал ведёт, весной целых три замка врезали, а то завхоз совсем замучился: только дверь запрёт, как на следующий день она настежь стоит открытая.

– Что же вас в подвалы так тянет? – усмехнулась Эля. – Думаете, там скелеты по всем углам разбросаны?

– Нет, мы только медицинский нашли, да и то он без ног был, – ответила Таня.

В кармане у неё зазвонил телефон.

– Привет, Брюс, – произнесла она, поднеся телефон к уху. – Нет, не соскучилась. Подарок? Да, понравился. Очень.

Разговаривая по телефону, Таня пошла по тропинке, опоясывавшей церковь, и вскоре скрылась из вида. Оставшись одна, Эля вновь подняла голову к фигуре Петра, но её одиночество вскоре снова было нарушено, на этот раз Степаном.

– Слушай, Эля, а давай обвенчаемся, – неожиданно произнёс он.

Эля бросила на него изумлённый взгляд.

– Ну у вас и шутки, – покачала головой она.

– Ничего подобного, – улыбнулся Степан. – Предлагаю сейчас же пойти и договориться с отцом Василием о венчании. Следующее воскресенье подойдёт?

– А вам не кажется, что вы поступаете слишком опрометчиво, делая предложение человеку, которого совсем не знаете? – насмешливо произнесла Эля.

– Нет, не кажется, – невозмутимо ответил Степан.

Эля ничего не ответила и, повернувшись, пошла по тропинке, по которой ушла Таня.

– Ну же, не надо быть такой скучной, Эля, – направился следом за ней Степан. – Иногда просто необходимо совершать опрометчивые поступки.

– Что ж, – сказала Эля, оглянувшись, – вы вольны поступать так, как вам заблагорассудится, но я не могу сказать то же самое на свой счёт.

– Ладно, – засмеялся Степан. – Я дождусь того дня, когда ты передумаешь.

– Тогда должна предупредить: я очень редко меняю своё мнение. Практически никогда.

Обойдя церковь, она направилась в сторону палатки, которая располагалась в церковном дворе и в которой продавались разные товары, надеясь, что Степан отстанет от неё, и сделала вид, что заинтересовалась маленькими иконами. Однако он явно не собирался оставлять её в покое.

– Купите икону святых Петра и Февронии, – предложила Эле женщина в тёмном платке, стоявшая за прилавком. – Они являются покровителями семьи и брака.

Эля промолчала, продолжая рассматривать иконки.

– А вот икона Пресвятой Богородицы «Неувядаемый цвет», – сказала женщина. – Она тоже защитит вас, вашего мужа и детей от невзгод и несчастий. В семье обязательно надо иметь такую икону. Возьмите, не пожалеете.

– Да я не замужем, – растерялась Эля. – С чего вы взяли, что у меня есть муж?

– Ну как же, – улыбнулась женщина и показала глазами на Степана.

Эля рассердилась:

– И вовсе никакой он мне не муж.

– Разве? – Женщина сделала удивлённое лицо. – А мне показалось…

Что показалось женщине, Эля не хотела знать, поэтому решительно повернулась и пошла прочь от палатки. Она поискала глазами брата и его жену, но не нашла ни их, ни Тани. Решив, что они отправились на дачу, Эля пошла по дороге, которая вела в деревню, но не успела сделать и нескольких шагов, как её нагнал Степан.

– Посмотри, что я купил, – сказал он, взяв её за руку, и показал иконку Петра и Февронии.

– Ну и что? – пожала плечами Эля.

– Это подарок. – И Степан положил ей на ладонь иконку.

– Да зачем она мне? – удивилась Эля.

– На всякий случай, – улыбнулся он и, кивнув на прощание, пошёл в сторону реки.

Эля растерянно посмотрела ему вслед, держа в руке иконку.

Глава 4

Вернувшись на дачу, Эля заглянула в гостиную: на диване лежал Андрей, глаза у него были закрыты. Она не стала будить брата и поднялась в свою комнату. Присев на край кровати, Эля медленным взглядом оглядела стены, выкрашенные в пастельный цвет, и снова порадовалась тому, что комната ей досталась на самом деле очень уютная. «Вроде бы всё в порядке, – подумала Эля. – Теперь можно и почитать». Взгляд её замер на прикроватной тумбочке. «Да ведь я же пакет с книгами дома оставила! – ахнула Эля. – В коридоре возле шкафа поставила и забыла, когда Андрей заторопил меня. Вот это да! Что же я теперь здесь буду делать? Смотреть телевизор? Но я же без книг с ума сойду. Нет, это же надо так опростоволоситься! Целый час отбирать книги, представляя, как я буду читать их, лёжа где-нибудь в гамаке, чтобы, приехав сюда, обнаружить, что я их просто-напросто забыла!»

Сердясь и негодуя на себя, Эля вышла из комнаты и постучала к Лиле.

– Войдите! – крикнула Лиля.

Эля толкнула дверь и увидела, что Лиля вынимает из большой коробки разные бумаги и раскладывает их на письменном столе.

– Ты захватила с собой что-нибудь почитать? – спросила Эля.

Лиля обернулась и удивлённо уставилась на неё:

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, ты взяла что-нибудь для вечернего чтения?

– Нет, – ответила Лиля. – У меня с собой только книги, необходимые для работы. А что случилось?

– Я забыла дома пакет с книгами. Наверное, мне придётся поехать с Андреем домой.

– И в голову не бери, – возразила Лиля. – Степан сказал, что в деревне есть прекрасная библиотека. Вечером спросим у него, где она находится.

– Вечером? – растерялась Эля.

– Ну да, – ответила Лиля, снова принимаясь вынимать из коробки бумаги. – Мы же вечером идем к ним ужинать на берег реки.

«Вот как, – подумала Эля, – а я и не знала, что сегодня нам предстоит поход в гости».

– Они ждут нас к восьми, – добавила Лиля. – Между прочим, будет шашлык.

«Никуда я не пойду! – подумала Эля. – Что я там забыла?»

И всё же ей пришлось пойти, несмотря на то, что она заранее приготовила отговорку: дескать, она вообще не любит жареное мясо, а предпочитает запечённую на угле рыбу. Но едва она открыла рот, чтобы озвучить причину, по которой собиралась остаться дома, как Андрей произнёс, что лично для неё будет приготовлена сёмга.

– Откуда они узнали, что я предпочитаю рыбу? – удивилась Эля.

– Это я сказал.

– Ты сказал? – ещё больше удивилась она.

– Ну да, – ответил Андрей, – вчера я позвонил Степану, как только ты сообщила мне, что едешь с нами. Мы ещё неделю назад договорились, что устроим небольшой пикник в день нашего приезда сюда.

Эле оставалось лишь вздохнуть и смириться с обстоятельствами, которые были явно против неё.

Они пришли, когда в мангале, возле которого хлопотал незнакомый высокий мужчина, уже догорали угли, а на столике, сооружённом из двух круглых чурок и широкой деревянной доски, покрытой клеёнкой, молодая женщина, одетая в шорты и майку, расставляла посуду.

– Привет, – сказала она. – Меня зовут Нина. А у нас уже почти всё готово. Осталось дело за малым. – И она показала на большую кастрюлю, заполненную замаринованным мясом. – Устраивайтесь там, где вам будет удобно.

Лиля и Таня, последовав приглашению, принялись усаживаться на складные стулья, стоявшие вокруг самодельного стола, а Андрей и Эля стали доставать из пакетов, принесённых с собой, фрукты, овощи и бутылки с вином.

– Ой, зачем так много! – воскликнула Нина. – У нас и так всего полно.

– Ничего страшного, – рассмеялся Андрей. – Целая ночь впереди. Можно хоть до утра сидеть.

Эля мысленно улыбнулась: утром брату предстояло вернуться в город, в университет. Она отошла от стола и решила оглядеться. Чуть поодаль от неё, под деревьями, стояли несколько палаток, а также накрытые чехлом машины. Уже было не так жарко, как днём, и дувший от реки ветерок доносил приятную прохладу.

– Чудесный вечер, ты не находишь? – Голос подошедшего сзади Степана прозвучал так неожиданно, что Эля едва не вздрогнула.

– Разве мы на «ты»? – спросила она.

– А зачем нам быть на «вы», – пожал плечами Степан, – когда мы собрались пожениться?

– Когда это мы собрались?! – возмутилась Эля.

– Как «когда»? – с деланым удивлением произнёс он. – Сегодня. После обеда. Ты что, забыла?

Эля сердито повела плечами и, вернувшись к столу, присела рядом с Лилей.

– Ты давно с ним знакома? – наклонившись к невестке, шёпотом спросила она и показала глазами на Степана.

– С детства. Раньше жили на одной площадке, пока мама не получила квартиру поближе к театру и мы не переехали. Много лет не виделись, а в прошлом году случайно встретились в стоматологии, вот с тех пор и держим связь, – ответила Лиля, а затем, чуть повысив голос, произнесла: – Стёпушка, спасибо тебе за то, что надоумил нас снять дачу в таком красивом месте.

– Да не за что, – улыбнулся Степан.

«„Стёпушка“, – мысленно усмехнулась Эля, – ну и имечко. Интересно, его и дома так называют?»

– Родители зовут меня Степан, – неожиданно произнёс он, весело глядя на неё, – а вот бабушка порой называет меня именно так – Стёпушка.

«Да мне-то какое дело до того, как тебя называет бабушка?! – возмутилась про себя Эля. – Пусть она зовет тебя, как хочет, хоть Стёпкой-растрёпкой. И вообще, почему ты лезешь в мои мысли?»

В это время к столу подошла ещё одна пара, рыжеватый блондин, который держал каравай круглого недавно испечённого хлеба, и брюнетка с корзинкой садовой клубники.

– Мы здесь хлеб у одной старушки покупаем, – пояснила Нина, – домашний.

– И очень вкусный, – добавил блондин, кладя хлеб на большое круглое блюдо.

Следом за блондином и брюнеткой к столу подтянулось ещё несколько человек.

– Раз все уже собрались, давайте-ка, друзья, я вас познакомлю, – предложил Степан.

Оказалось, что компания Степана дружит со школьных лет и отдыхает в этих местах второе лето.

– Правда, в прошлом году наш отряд был чуть больше, – улыбнулась Нина. – На одного человека.

– И кого же вы потеряли? – спросила Таня.

– С нами была девушка Степана, но мы нисколько не жалеем, что нынче её в нашей команде нет.

«Так и знала, что он обыкновенный ловелас и пустомеля», – торжествующе подумала Эля и бросила на Степана презрительный взгляд. Перехватив его, Степан притворно вздохнул и выразительно поднял глаза кверху.

– Деревенский отдых оказался ей противопоказан. Она предпочитает отдыхать в более комфортных условиях, – весело добавила Нина.

– Например, на островах Атлантического океана, – уточнил сидевший рядом с Ниной её муж, темноволосый крепыш с густыми кудрявыми волосами, которого звали Вадим. – Лучше прожить неделю на Мадейре или Багамах, чем полмесяца в этой глуши – так, кажется, она выразилась.

– А нас с сестрёнкой родители тоже всё время за границу возили, – вздохнула Лиля. – Испания, Греция, Кипр… Хотя этой зимой мама загорелась Индией: ей хочется увидеть места, связанные с Рерихами.

– По мне, так самое обычное кладбище в сто раз интереснее, чем все эти палаццо и базилики, – неожиданно произнесла Таня.

Все с удивлением посмотрели на неё.

– Идёшь себе вдоль всей этой застывшей архитектуры и думаешь, сколько разных судеб, сколько историй. Особенно притягивают могилы молодых. Всё время гадаешь, какая здесь спрятана тайна, какие ужасные события свели молодого человека или девушку в могилу? Да, кстати, – она повернулась к Степану, – вы говорили, что знаете местную легенду.

Степан сначала несколько растерялся, но потом улыбнулся и весело произнёс:

– Боюсь разочаровать вас, Татьяна, эта история не из разряда леденящих кровь.

– Вы сначала расскажите, а я потом её скорректирую.

– Скорректируешь? – не сдержала своего удивления Нина.

– Ну да, – небрежно ответила Таня. – Для ребят. Ладно, давайте рассказывайте, не томите душу, – сказала она, вновь обращаясь к Степану.

– Ну хорошо, эту легенду рассказывают здешние старожилы, – улыбнулся Степан. – Она о том, что где-то под селом находится озеро, дно которого покрывает не один слой жемчуга и адамантов. Отыскать это озеро, правда, ещё пока никому не удалось, потому что хозяйка его, как поговаривают, девица, хоть и весьма красивая, но в то же время своенравная, не хочет его никому показывать. Охотников найти это озеро уже было немало, но все их попытки заканчивались неудачей: то в лесу потеряются, то памяти лишатся, а то вдруг очутятся в совершенно другом месте, за много километров отсюда.

– Кому же охота богатством делиться, – засмеялся Андрей, – тем более адамантами.

– Говорят, красавица прячет своё добро от трёхногой колдуньи. Правда, третья нога у неё уродливая и сухая.

– Н-да, – процедила сквозь зубы Таня. – Баба-яга костяная нога.

По выражению её лица Эля поняла, что Таня была настроена услышать историю с более драматичным сюжетом.

«Интересно, как она эту небылицу будет корректировать?» – подумала Эля.

– Между прочим, в каждой легенде всегда лежит какая-нибудь реальная история, – заметила Лиля. – Может быть, где-нибудь в глубине здешних лесов действительно есть озеро, до которого трудно добраться.

– А без прекрасной девицы и злой колдуньи не обходится ни одна сказка, – произнёс Вадим.

– А что известно об усадьбе? – неожиданно спросила Таня. – По-моему, эта легенда с ней никак не связана.

– У этой усадьбы длинная история, – сказал Степан. – Земля, на которой она была построена, сначала принадлежала Голицыным, затем её приобрёл князь Долгоруков – он-то и начал строить эту прекрасную церковь, в которой мы сегодня побывали. Строительство продолжили его сын и внук. Затем усадьба несколько раз перепродавалась, пока её не купил граф Тормасов, благодаря которому был заново выстроен господский дом и приведён в порядок парк. Тормасов, как и Долгоруков, был страстным поклонником всего итальянского, поэтому-то он и купил эту усадьбу. И немудрено. Всё детство и юность он провёл с родителями на Апеннинском полуострове. Но и Тормасов, несмотря на значительные переделки и усовершенствования, впоследствии потерял интерес к своему приобретению и навсегда уехал за границу. После революции усадьбу реквизировали. Сначала в ней был открыт дом отдыха, затем её передали эвакуированным детдомовцам. В шестидесятых годах детский дом закрыли, и усадьба начала ветшать. В общем, дорогая Танюша, никакими громкими преступлениями это поместье так и не успело отметиться.

– Ну да, – усмехнулась Таня, – в любой усадьбе, даже самой захудалой, всегда что-нибудь да происходило. Особенно в старинных особняках. У каждой семьи имелся свой шкаф со скелетами.

– Судя по состоянию флигеля, вряд ли в его стенах обнаружится даже самый обычный шкаф, – насмешливо заметила Эля.

– Посмотрим! – воинственно произнесла Таня. – Может, там тоже живёт какое-нибудь привидение, просто оно ещё никому не являлось.

– Что за глупости ты несёшь! – поморщилась Лиля, глядя на сестру.

– И вовсе не глупости! – обидевшись, произнесла Таня и исподлобья посмотрела на Лилю.

– Давайте не будем спорить из-за привидений, а лучше потанцуем, – произнёс Вадим и включил плеер.

Степан поднялся, подошёл к Эле и пригласил её на танец.

– Как я вчера и говорил, ужинаем мы вместе, – улыбнувшись, произнёс он.

– Всего лишь стечение обстоятельств, – пожала плечами Эля.

Степан покачал головой:

– Судьба!

– Не люблю громких слов, – промолвила Эля.

– Я тоже, – кивнул Степан. – Лиля сказала, что вы не захватили с собой книги. В деревне имеется превосходная библиотека, но сейчас она закрыта: заведующая библиотекой заболела. Я могу предложить вам свои книги.

– «Лиля сказала»? – Эля сделала вид, что удивлена. – Должно быть, она ошиблась.

– Ошиблась? – в свою очередь удивился Степан, но его удивление, в отличие от Элиного, было искренним.

– Дело в том, что я плохо читаю, – произнесла Эля. – Что поделать: я ведь институтов не оканчивала, в моей образовательной копилке только школа седьмого вида.

– Школа седьмого вида. Не слышал о таких, – удивился Степан.

– Это школа для детей с трудностями в обучении, – пояснила Эля. – Для тех, кто отстает в развитии.

– Ну, тогда мои книги действительно вряд ли подойдут тебе для чтения.

В это время слева от них вдоль берега вспыхнул ряд огоньков.

– Что это? – удивилась Эля, глядя на огоньки.

– Здесь, кроме нас, ещё одна компания отдыхает, – объяснил Степан.

Глава 5

Утром Эля встала в семь часов, чтобы проводить Андрея. Прощаясь с ней, он похлопал себя по карманам рубашки и брюк, проверяя, все ли вещи на месте, и вынул небольшой лист бумаги, сложенный вдвое.

– Чуть не забыл, – сказал он, протянув бумажку сестре. – Возьми на всякий случай.

– Что это? – удивилась Эля.

– Расписание катера и автобуса.

– Катера?

– Да, от села до райцентра ходит катер. – Андрей вздохнул. – Надеюсь, пока меня здесь не будет, с вами ничего не случится.

– Как знать, как знать, – покачала головой Эля и показала глазами на двери гостиной, где спала Таня.

– Ну да, – усмехнулся Андрей. – Кстати, ты знаешь, где она встречала свой день рождения? На кладбище.

– Было бы странно, если бы она встретила его в каком-нибудь привычном для людей месте.

– Кто-то ей сказал, что на каком-то старом городском кладбище, где уже давно не хоронят, обитает привидение молодой девушки, которая плачет и просит о помощи, вот они туда и отправились всей компанией сразу после того, как посидели в ресторане для слепых.

– В ресторане для слепых? – удивилась Эля. – Она же зрячая.

– Как и её друзья. Просто это было сделано для большего антуража. Призрак, слава богу, так и не появился и о помощи их не попросил, несмотря на то, что они пробыли на кладбище почти до утра. Господи! Лишь бы только она не мешала Лиле.

– Не беспокойся, я посоветую ей поискать покойников где-нибудь в другом месте, – улыбнулась Эля.

Когда Андрей уехал, Эля, закрыв за ним ворота, присела на ступеньку крыльца, чтобы посмотреть расписание, оставленное братом. Первый рейс катера в Неренск уходил в половине девятого утра. Что ж, сегодня надо будет доделать кое-какие дела по дому, а вот завтра… завтра можно отправиться в райцентр, чтобы совершить набег на какой-нибудь книжный магазин, а заодно встретиться с Машей Кутузовой, которая живёт как раз в Неренске. Маша была одной из немногих аспиранток родителей, кто нравился Эле.

Эля вернулась к себе в комнату – досыпать.

Второй раз она проснулась уже в десять часов. В доме по-прежнему было очень тихо. Накинув халат, Эля вышла из комнаты, подошла к Лилиной двери, чуть приоткрыла её и увидела, что жена брата спит, уткнувшись в подушку. Стараясь не шуметь, Эля спустилась на первый этаж. В гостиной таким же крепким сном спала Таня. Без своего привычного макияжа в тёмных тонах она была похожа на обычную девушку-подростка семнадцати лет. «Вот что, оказывается, делает с людьми деревенский воздух», – улыбнулась Эля и направилась в кухню, чтобы поставить чайник.

Она допивала кофе, когда в кухню, потягиваясь, вошла Таня.

– Как ты рано встала, – сказала она.

– Да нет, обычно я встаю раньше, – пожала плечами Эля. – Как спалось на новом месте? Надеюсь, привидения не мучили?

– Не-а, – ответила Таня, ещё раз потянувшись, а затем присела напротив Эли. – Чем сегодня займёмся?

У Эли от изумления округлились глаза.

– Мне нужно сходить в магазин, а ты можешь заниматься, чем угодно.

– Я пойду с тобой, – неожиданно произнесла Таня.

– Это ещё зачем? – насторожилась Эля.

– Хочу внимательно осмотреть усадьбу.

– Только без меня, – предупредила Эля.

Таня пожала плечами.

– Какие же вы все скучные и предсказуемые, – презрительно произнесла она. – Ни капли воображения, ни капли интереса к отечественной истории!

– Подожди-подожди, – прервала её Эля, – скажи, пожалуйста, а как отечественная история связана со здешней усадьбой?

– Да очень просто! – презрительно воскликнула Таня. – Сколько людей здесь жило! Голицын, Долгоруков, этот, как его, Тормасов. Ты думаешь, им нечего было скрывать?

– Так-так, – усмехнулась Эля, – вот только не надо мне рассказывать про скелеты в шкафу. Тебе Степан ещё вчера сообщил, что здесь ничего такого не было!

– Тоже мне пророк Илия нашёлся! – усмехнулась Таня.

Через полчаса Эля, переодевшись и прихватив с собой хозяйственную сумку, вышла на крыльцо. Солнышко уже хорошо припекало. День опять обещал быть жарким. Эля посмотрела вокруг. Как же всё-таки хорошо, что Андрей снял именно этот дом! Неожиданно чья-то холодная рука легла ей на плечо. Эля вздрогнула и медленно повернулась: перед ней стояло существо, одетое в длинный чёрный балахон с капюшоном, наброшенным на голову, с ужасающе белым, цвета извести, лицом и с бельмом на каждом глазу.

– Что это? – прошептала Эля, от увиденного у неё перехватило дыхание.

– Это мамин грим, – довольным голосом произнесла Таня.

– Я тебя сейчас убью, – рассердилась Эля.

– А вот и не убьёшь. Если убьёшь – в тюрьму сядешь, и тогда прощай Лилькина диссертация. Её же к защите тогда не допустят. Впрочем, может, это и хорошо, что не допустят. Как ты думаешь? – спросила она и тут же покачала головой. – Нет, Лилька тогда совсем с катушек съедет.

– Немедленно убери со своего лица эту гадость, – сказала Эля, – и… и переоденься.

– «Гадость» уберу, но не всю, – ответила Таня.

По дороге в магазин Таня вдруг достала из кармана сарафана, отданного вчера сестрой, какой-то странный предмет, сделанный из проволоки, и потребовала, чтобы они ещё раз взглянули на усадебный флигель: ей необходимо было проверить наличие геопатогенных зон.

– Каких зон? – озадаченно переспросила Эля.

– Геопатогенных, – снисходительно повторила Таня.

Пришлось изменить маршрут и направиться в сторону бывшей усадьбы. Пока Таня со своим странным прибором обходила флигель в поисках нужных ей зон, Эля увидела возле одного из разросшегося кустарника треснувшую мраморную скамейку и присела на неё.

«Неужели здесь когда-то была красивая ухоженная усадьба? – подумала она, глядя на заколоченный флигель. – Можно только воображать, как всё выглядело при Тормасове. Клумбы, статуи богов и богинь, садовые дорожки, оранжерея, в которой выращивались фрукты. Наверное, и фонтан был. И конечно же, как и во всякой усадьбе, здесь собиралось немало гостей. Играл рояль, звучали романсы. Все аплодировали прелестному пению и восхищались красотой и гостеприимством хозяйки дома. Странно, почему граф не захотел жить в обновлённом поместье? Может быть, он из тех людей, что, закончив какой-нибудь проект, сразу же теряют к нему всякий интерес? Дело сделано, цель достигнута, необходимы новые задачи и свершения, не менее трудные и увлекательные».

– Ничего здесь нет! – прерывая Элины размышления, недовольно произнесла Таня, подойдя к скамейке. – Попробую обойти флигель против часовой стрелки.

– Я подожду тебя возле церкви, – сказала Эля, вставая и отряхивая юбку.

Когда она проходила мимо пруда, то невольно остановилась и принялась любоваться его чистой гладью, в которой отражалась церковь. В памяти неожиданно вспыли строки из стихотворения Черубины де Габриак:

Эля закрыла глаза и вдруг увидела себя в комнате, заставленной цветами. Она стояла перед большим зеркалом в длинном белом платье, расшитом кружевами и жемчугом. Жемчуга было невероятно много: он украшал её волосы, обхватывал шею, блестел и переливался в ушах. Эля невольно залюбовалась своим отражением. Вдруг двери за её спиной распахнулись, и в зеркале отразилась длинная анфилада комнат. Откуда-то из их глубины до неё донесся чудесный женский голос, который пел:

Эля узнала стихи Бальмонта и направилась на этот манивший её своей красотой голос. Она шла и шла, пока не дошла до последней, закрытой комнаты. Эля взялась за ручки дверей, чтобы распахнуть их, и…

– И о чём же ты так задумалась? – неожиданно раздался за её спиной мужской голос.

– Господи, Степан, вы всегда появляетесь так неожиданно? – сердито произнесла, обернувшись, Эля.

– Прости, если напугал. И всё же о чём ты думала? – сказал он.

– Ни о чём таком, что было бы вам интересно.

– А мне всё, связанное с тобой, интересно.

Эля вздохнула:

– Ну хорошо. Я подумала о том, что этот пруд похож на зеркало, а ещё размышляла о том, что, если человек приводит в порядок запущенное владение, значит, он собирается в нём жить или приезжать на отдых. Вы, случайно, не знаете, почему граф Тормасов так внезапно охладел к усадьбе, в которую, наверное, вложил немало средств и сил?

– Нет, – покачал головой Степан, – мне об этом ничего не известно. Наверное, его жене понравилась другая усадьба, расположенная в более живописном месте, чем это, и он решил обосноваться там, а не здесь. Состоятельный человек может позволить себе это.

– А вы довольно хорошо знаете историю этой усадьбы.

– Здесь нет никакого секрета, – улыбнулся Степан. – Мне рассказала об этом заведующая деревенской библиотекой Кира Дмитриевна Латынина.

В это время к пруду спустилась Таня. По её разочарованному лицу было видно, что её поиски вновь не увенчались успехом.

– Чем это вы так, Танюша, расстроены? – весело спросил Степан.

– Пока я в этой усадьбе ничего не нашла, но посмотрим, что покажет вечер, – ответила Таня. – Кстати, Степан, в вашей копилке найдётся ещё какая-нибудь легенда?

– Найдётся, – рассмеялся Степан.

– Отличненько, – сказала Таня и взяла Степана под руку.

Степан предложил вторую руку Эле, но Эля отрицательно покачала головой. Они медленно шли по дороге: Таня и Степан впереди, а Эля чуть сзади.

– Эта история связана с семейством Долгоруковых, которые, как вы уже знаете, входили в число владельцев здешней усадьбы. Некий монах напророчил, что женщины из этого рода будут приносить несчастье, – принялся рассказывать Степан, – а потому отпрыскам из царских семейств не следует на них жениться. Ну, о несостоявшейся свадьбе Петра II с Екатериной Долгоруковой, ты, наверное, уже слышала – о ней написано довольно много. В подтверждение этому факту в семейной истории имеются ещё две свадьбы: свадьба царя Михаила Федоровича с Марией Долгоруковой – правда, тогда несчастье коснулось не царя, а самой Марии: она умерла через год после венчания. Поговаривали, что это было наказание за то, как царская семья некрасиво обошлась с предыдущей царской невестой – Марией Хлоповой, а вот женитьба Александра II на Екатерине Михайловне Долгоруковой действительно закончилась для царя весьма печально. Кстати, в искусствоведческих кругах бытует мнение, что дама на картине Крамского «Неизвестная» – это Екатерина Михайловна собственной персоной.

«Всё ясно: он историк, – подумала Эля, – доктор исторических наук».

– Ну я же говорила, что скелеты бывают у всех! – горячо воскликнула Таня.

– Тише-тише, – осадила Эля. – Эти скелеты покоятся не здесь, а в других местах.

– И всё же, – продолжала настаивать Таня. – Пророчество, получается, сбылось.

– Это всего лишь совпадение, – не согласилась Эля, бросив на Степана сердитый взгляд, которым она хотела сказать ему, что нечего морочить голову подобными рассказами таким девицам, как Таня. – К тому же некоторым Долгоруковым очень даже повезло с жёнами. Почитай о Наташе Шереметевой, а ещё лучше – прочти её «Записки»[1]. Преданнее жены не было на свете, хоть муж и не стоил её.

– Так уж и не стоил? – улыбнулся Степан, но Эля промолчала.

Они дошли до магазина, а затем неожиданно Степан произнёс:

– Ну вот что, дамы, не хотите ли покататься на лошадях? Я могу показать вам самые красивые уголки в округе.

– Здесь есть лошади? – удивилась Таня.

– Здесь есть превосходная конюшня, – ответил Степан.

– К сожалению, я не могу, – сказала Эля.

Не успела она договорить, как Таня дёрнула её за руку и умоляюще посмотрела в глаза:

– Я ещё ни разу в жизни не ездила на коне.

«О господи! – вздохнула Эля. – Я согласилась присмотреть за Лилей, но не обязывалась быть нянькой Тане. Ладно, пусть лучше ездит на лошадях, чем болтается по кладбищам», – после непродолжительного раздумья решила она и строгим голосом произнесла:

– Ну хорошо, только убери, пожалуйста, с лица этот жуткий макияж, а то ещё лошадей напугаешь.

Лошадей в конюшне было немного, и все они показались Эле на первый взгляд тихими и спокойными. С Таней поехал инструктор, Степан вызвался сопровождать Элю. Для неё, как и для Тани, конная прогулка была впервые. Степан сам выбрал для Эли невысокую серую лошадку с пушистым, аккуратно подстриженным хвостом.

– Как её зовут? – спросила Эля.

– Груня.

«Что ж, – подумала Эля, – надеюсь, Аграфена окажется уравновешенной и покладистой особой».

– Я вижу, вы здесь свой, – сказала она, заметив, как Степан весело переговаривается с работниками конюшни.

– Обожаю лошадей, – признался он. – К тому же я отдыхаю здесь не первый год.

Места, по которым они поехали, действительно оказались чудесными. Эля с удовольствием разглядывала окружавшие их со всех сторон деревья и кустарники. Свежий ветерок доносил до них запах цветущих трав, смешивая его с запахом речной воды. Ей хотелось вдыхать и вдыхать этот аромат. Проезжая вдоль берега реки, они неожиданно увидели небольшую туристическую стоянку. Темноволосый мужчина, сидевший возле низенького столика и читавший газету, бросил на них со Степаном внимательный взгляд, когда они медленно проехали мимо него, а затем сдержанно кивнул.

– Вы знакомы? – удивилась Эля.

– Да, – ответил Степан, – Илларион Вольский, журналист. Полгода назад брал у меня интервью. Не знал, что он тоже здесь отдыхает.

Когда они миновали небольшой пригорок и должны были проследовать по дороге, которая вела через небольшую березовую рощу, их обогнали Таня с инструктором.

– Правда, здорово?! – обернувшись, крикнула Таня.

Эля с опасением заметила, что ход Таниной лошади значительно ускорился.

«Как бы беды не случилось», – не без страха подумала она и крикнула Тане вслед:

– Только, пожалуйста, осторожнее!

– Не бойся! – тут же ответила Таня.

Эля обеспокоенно посмотрела на Степана.

– За ней глаз да глаз нужен! Я всё время жду, что с ней что-нибудь произойдёт, – не выдержав, призналась она.

– Всё будет в порядке, – успокаивающе произнёс он, – ничего с ней страшного не случится. Просто у неё возраст такой.

Эля с сомнением покачала головой:

– Если бы только возраст.

– А что, разве мы в её возрасте были другими? – засмеялся Степан, и тут они услышали слабый крик, который, несомненно, издала Таня.

– Ну, что я говорила? – укоризненно взглянув на Степана, сказала Эля.

Когда они въехали в рощу, то, к своему облегчению, увидели Таню, которая по-прежнему сидела на лошади, но прижимала руку ко лбу.

– Она ветки нависшей не заметила, – объяснил им инструктор, – вот и ударилась головой, хорошо ещё, что в седле удержалась. Просто поразительно, как ей повезло.

«Действительно», – подумала Эля.

Весь вечер она провела возле Тани, лежавшей на диване в гостиной и прижимавшей ко лбу пакетики со льдом, которые Эля то и дело приносила из холодильника.

– У меня всё равно шишка будет, – пожаловалась ей Таня.

– У тебя шишка, у меня синяк – можно конкурс красоты устраивать, – сказала Эля.

Глава 6

Ещё вечером, созвонившись с Машей Кутузовой, она решила пропустить первый рейс и отправиться в Неренск вторым. Когда Эля в бело-синей матроске с отложным воротничком и плиссированной юбке подошла к пристани, которую ещё вчера во время конной прогулки ей показал Степан, то увидела, что на берегу, возле небольшой ржавой остановки, уже собралось несколько человек. Вскоре к берегу причалил старенький теплоходик «Зуша». «Какое милое, трогательное название», – подумала Эля и, взойдя по короткому деревянному трапу, присела на одну из скамеек, стоявших вдоль борта. «Зуша» плыла не спеша вдоль заросшего деревьями берега и минут через сорок, сделав три остановки, оказалась в небольшом порту.

Эля ещё с палубы увидела в немногочисленной толпе, стоявшей на берегу, Машу, стройную длинноволосую шатенку. Та с восхищением покачала головой, когда Эля, сойдя по трапу, подошла к ней:

– Ну, Элька, ты в этом наряде словно из прошлого века приплыла.

– Надеюсь, из его первой половины.

– Конечно же, не из второй, – засмеялась Маша. – Ладно, пойдём. Я покажу тебе наши неренские достопримечательности.

И, взяв Элю под руку, повела её по старому городу. Полюбовавшись белокаменными церквями и старинными особняками, они поспешили взобраться на Красную горку, чтобы оттуда взглянуть на два монастыря, а также на ещё одну церковь – церковь Николы Белого.

Вдоволь нагулявшись по городу, они обе почувствовали, что изрядно проголодались. Маша предложила пообедать в кафе «У кота».

– Несмотря на смешное название, там хорошо кормят, – сказала она.

– Надеюсь, там не очень много котов, а то обедать в их обществе меня как-то не тянет, – усмехнулась Эля.

– Там всего лишь один кот, да и тот не настоящий, а гипсовый.

Кот действительно был вылеплен из гипса и встречал посетителей при входе в кафе. Эле показалось, что он похож на кота из мультфильма про попугая Кешу.

– Ну и как тебе Приречье? – спросила Маша, когда они сделали заказ. – Вот уж не ожидала, что Андрей привезёт вас на отдых в такую глухомань.

– Я тоже не ожидала, но мне там нравится, – призналась Эля.

– А как тебе их местная знаменитость?

– Ты имеешь в виду церковь?

Маша кивнула.

– Церковь прекрасна, – сказала Эля. – Долгоруков выбрал весьма удачное место для её строительства. Итальянское барокко и наша русская природа просто идеально подошли друг другу. Но меня удивляет, почему последний владелец усадьбы, благоустроив и облагородив её, не стал в ней жить, – через некоторое время произнесла она. – Для этого должна была найтись очень серьёзная причина.

– Мне кажется, ответ на эту загадку можно получить в нашем краеведческом музее.

Эля ненадолго задумалась.

– Ладно, тогда после обеда идём в музей.

– Ты же хотела в книжный магазин! – улыбнулась Маша.

– Книжный я оставлю напоследок.

– Ну хорошо, в музей я тебя отведу, а за книгами ты наведаешься сама, потому что книжный магазин находится рядом с музеем.

– Очень удачное расположение! – рассмеялась Эля.

Но в музее о последнем владельце усадьбы знали совсем немного. Там были собраны сведения о наиболее известном её владельце – князе Долгорукове. Эля увидела портреты членов знаменитого семейства, а также изображение фамильного герба, сохранившееся на фасаде флигеля.

– Сами понимаете, Григорий Фёдорович – историческое лицо, – сказал сотрудник музея, к которому Эля обратилась с расспросами. – И вообще Долгоруковы были близки к царям, поэтому о них и документов сохранилось больше.

Увидев расстроенное лицо Эли, он торопливо произнёс:

– Вы знаете, я вообще-то тут недавно работаю, всего лишь третий месяц. Вам бы лучше обратиться к Алле Сергеевне Готовцевой, но её сейчас нет. Она на конференции в другом городе.

– Вот так у нас всегда: про одних – всё, про других – ни словечка! – сердито произнесла Эля, когда они с Машей покинули стены музея.

– Ты графа Тормасова имеешь в виду? – улыбнулась Маша.

– Ну почему бы не затеряться между многочисленными портретами Долгоруковых какому-нибудь крошечному снимку Тормасова?! – воскликнула Эля. – Ведь фотография уже тогда существовала.

– Тебе непременно хочется знать, как выглядел граф?

Эля пожала плечами:

– Я думала, если увижу его изображение, мне станет понятным его внезапное охлаждение к усадьбе.

– Ты веришь в то, что внешний вид человека помогает объяснить его поступки? – удивилась Маша.

– Не всегда.

– И всё-таки кое-что о нём ты узнала.

– Ну да, родился в Санкт-Петербурге, а умер в Италии, как и большинство русских эмигрантов.

– Нет, – покачала головой Маша. – Большинство русских эмигрантов умерли во Франции. К тому же Тормасов скончался за четыре года до революции. Судя по единственной заметке из «Санкт-Петербургских ведомостей», хранящейся в музее, двадцать пятого апреля тысяча девятьсот тринадцатого года.

– Да, ты права, – кивнула Эля. – А ещё на нём закончился род Тормасовых. Так что наследовать усадьбу было некому, тем более что вскоре всё графское имущество было национализировано. И всё же… Ты знаешь, но я не верю в резкую перемену чувств без какого-то ни было на то основания.

– Тогда ищи! – улыбнувшись, произнесла Маша.

– Кто бы только подсказал, в каком направлении, – вздохнула Эля и, поблагодарив Машу за помощь, отправилась в книжный магазин.

Магазин оказался достоин её одобрения. Его ассортимент мог порадовать даже самого взыскательного читателя. Но для начала Эля попросила показать ей всю имевшуюся в магазине литературу по краеведению. К её великому разочарованию, её подвели к одной-единственной полке. Изучив её скромный ассортимент, преимущественно состоявший из монографий, посвящённых дворянским и купеческим родам, владевшим усадьбами в здешней округе, и не найдя в них ни одного упоминания о Тормасове, Эля расстроенно взяла в руки последнюю книгу, стоявшую на полке. Она была очень толстой, а её обложку украшало название – «Мученики и подвижники Неренской земли». Эля раздумывала, стоит ли ей полистать книгу или сразу же вернуть на полку, как вдруг сердитый мужской голос произнёс:

– Ну и долго вы тут собираетесь стоять? Вы здесь не одна-единственная покупательница.

Эля повернула голову и увидела рядом с собой неряшливо одетого бородатого мужчину, от которого сильно пахло то ли давно не стиранной одеждой, то ли давно не мытым телом.

Отшатнувшись от мужчины, Эля, держа в руке тяжёлый фолиант, направилась в другой отдел. Чтобы хоть немного скрасить разочарование от своих поисков, она взяла пару романов Арчибальда Кронина, «Добрых друзей» Пристли, а ещё сборник стихов, мемуары Нины Шнирман и биографию Зинаиды Серебряковой. Когда же она подошла к кассе, её взгляд упал на небольшую книжку в мягкой обложке, лежавшую на прилавке. «Самые известные привидения», – прочитала Эля название, вытисненное чёрными буквами на красном фоне. Немного поразмыслив, она решила купить и эту книгу.

В результате пакет получился довольно тяжёлым. Одни «Мученики и подвижники» насчитывали почти семьсот страниц и весили не меньше килограмма. Выйдя из магазина, Эля взглянула на часы и поспешила к пристани.

Когда она снова оказалась на теплоходике, то с облегчением поставила пакет с книгами на скамейку, стоявшую возле борта, и присела на её край. Пассажиров в обратную сторону было немного. Лёгкий ветерок приятно обдувал лицо. Постепенно Элю охватило состояние расслабленности и покоя. Перегнувшись через металлический поручень, она принялась рассеянно смотреть на воду, как вдруг увидела отражение Степана.

Эля вздрогнула, но, когда оглянулась, рядом никого не было. Когда же она снова посмотрела на воду, то увидела лишь лёгкую рябь на её поверхности. Вскоре трап подняли, и «Зуша» поплыла по уже знакомому Эле маршруту.

Сойдя на своей пристани, Эля стала подниматься по склону, как вдруг почувствовала, что тяжести в правой руке, в которой она несла пакет с книгами, как не бывало. Она остановилась и оглянулась. Оказалось, у пакета порвалось дно, и все книги теперь лежали на траве.

– Я помогу, – послышался сзади голос Степана.

– А я уже было подумала, что схожу с ума, – сказала Эля, когда он подошёл к ней и принялся собирать книги.

– Довольно необычный выбор для выпускницы коррекционной школы, – улыбнувшись, произнёс Степан, просмотрев названия. – Не представляю, как ты с ними справишься.

– С Божьей помощью, – сухо сказала Эля и достала из сумочки запасной пакет.

Степан, забрав у неё пакет, принялся складывать в него книги. Положив сверху томик в мягкой обложке, он бросил взгляд на название, а затем удивлённо посмотрел на Элю, которая тут же сделала непроницаемое лицо.

– А вы чем занимались в городе? – спросила она.

– Да так, ездил по одному делу, – ответил Степан.

– Искали себе новую невесту?

– Естественно, – улыбнулся он. – Чем же мне ещё заниматься во время отпуска?

– И каковы результаты?

– Представь себе, никто не согласился, – сказал он. – Одна надежда на тебя. Может быть, всё-таки передумаешь?

– Ни за что! – воскликнула Эля и рассмеялась. – И всё же, что вы делали в городе? Осматривали тамошние достопримечательности?

– Нет, – покачал головой Степан. – Я ездил за подарком.

– За подарком? – удивилась Эля. – И для кого же?

– Для Нины и Вадима. У них послезавтра годовщина свадьбы. Так что ждём вас всех на торжественный ужин.

Эля с сомнением в лице пожала плечами.

– Что такое? – насторожившись, спросил Степан.

– Да как-то неудобно. Мы же чужие люди.

– А что, ты нас к себе на чай не позвала бы? – В голосе Степана прозвучала насмешка.

– Ну почему же? Позвала, – смутилась Эля. – Просто… так не принято.

– Что ж, тогда будем ломать привычные стереотипы, – невозмутимо произнес Степан.

– А чем занимаются ваши друзья?

– Вадим – химик, Нина – биолог. Работают в научно-исследовательском институте.

Войдя во двор, Эля увидела на крыльце Таню и Лилю. Позёвывая, они, одетые в халаты, сидели на ступеньках и пили сок.

– Вы что, только встали? – поразилась Эля.

– Ну да, – виноватым голосом ответила Лиля. – Не знаю, что со мной творится, но я постоянно хочу спать. Проснулась в одиннадцать, выпила чашку чая с молоком и снова улеглась в постель. Может быть, мне стоит сходить к врачу?

– Это просто на нас так свежий воздух после города действует, – потягиваясь, сказала Таня. – Со мной уже подобное было, когда мы с мамой отдыхали в санатории. Там нам прописали кислородные коктейли. Как выпьем с ней этот коктейль, так сразу же спать ложимся и дрыхнем до обеда. Так что если тебя постоянно спать тянет, то это от кислородного переедания.

– А ты что скажешь? – Лиля растерянно обратилась к Эле.

– Думаю, она права, – сказала Эля.

Переодевшись, она вынула из пакета книги и стопкой положила их на прикроватную тумбочку. Сверху оказалась книга о привидениях. Рассеянно глядя на неё, Эля раздумывала, с какой же книги ей стоит начать долгожданное чтение. «Ладно, – вздохнула она, – начну с привидений, хотя… может быть, это и не самый подходящий выбор для летнего дня. Впрочем, отпуск на то он и есть отпуск. Вот только где бы мне устроиться?» После недолгих размышлений она решила расположиться на задней части двора, где под одним из деревьев стоял шезлонг.

Прихватив шёлковый палантин, Эля устроилась в шезлонге, открыла книгу и принялась её неторопливо просматривать. Истории, включённые в книгу, как она поняла, прочитав небольшое вступление, в основном происходили в Англии. «Ну да, как же я забыла, что Англия – это страна привидений. Наверное, там нет ни одного дома, где бы ни водился чей-нибудь дух», – усмехнулась Эля и стала читать про призрак, который периодически появлялся в библиотеке одного старинного особняка.

«Я бросил писать письмо и посмотрел на раскрытую книгу, что лежала справа от меня на столе, как вдруг увидел рядом с ней кисть руки. Я сразу узнал эту руку, и не только по кольцу, которое было надето на безымянный палец. Это фамильное кольцо с изумрудом я подарил Мэри вместе с диадемой. Я не знаю, почему она это сделала. Почему она покончила с собой перед нашей свадьбой, ведь мы с её отцом обо всем договорились. Я решил дотронуться до руки, несмотря на охвативший меня ужас, – читала Эля, чувствуя, что её клонит в сон. – Мои пальцы ничего, кроме холода, не ощутили. Я медленно повернул голову вправо, внутренне ожидая увидеть её, однако рядом со мной никого не было. Когда же я взглянул на стол, рука исчезла. На столе лежала только книга, которая была по-прежнему раскрыта на пятьдесят второй странице, и моё недописанное письмо к тебе. „Должно быть, мне это привиделось, – подумал я, – ведь я почти всё утро провёл за письменным столом в библиотеке“. Я встал из-за стола и направился к одному из книжных шкафов. Рассматривая корешки книг, я вдруг ощутил за спиной чьё-то присутствие. Казалось, кто-то не сводит с меня глаз. Я резко обернулся, но позади меня никого не было. Тогда я подошёл к камину и поставил ногу на решётку. Простояв так некоторое время в раздумье, я взглянул на часы: стрелки показывали половину седьмого. Внезапно кто-то схватил меня за плечо и крепко сдавил его…» Тут строки окончательно поплыли перед глазами Эли, и она уснула.