У времени неумолимый ход. Выпуск 4

Поэт, прозаик. Окончил филологический факультет Грозненского университета. Работал преподавателем русского языка, педагогом дополнительного образования. Член белорусского литературного союза «Полоцкая ветвь». Автор сборника «Пумпины сказки». Победитель международного литературного фестиваля «Славянская лира – 2023» (второе место в номинации «Малая проза» по решению жюри). Живёт в городе Мозыре.

Сталкеры нашей любви

За тёмными окнами шумел, суетился и спешил куда-то город людей. Ветер шуршал ветками клёна, и в оконное стекло иногда мягко ударялся разлапистый лист. Бимбо и Матвей свернулись клубочками на не убранной хозяйкой кровати. В последнюю неделю они похудели ещё сильнее; ясные когда-то глаза Бимбо потускнели, как будто подёрнулись плёнкой тоски и усталости, а пышная шерсть Матвея свалялась колтунами и была давно не мыта.

– Сколько времени? – спросил кот.

– Около пяти, – принюхавшись, отозвался пёс. – Обеда сегодня, наверно, опять ни у кого не будет.

– Как и завтрака и вчерашнего ужина.

У Бимбо, большого датского дога, заурчало в животе.

– Придётся снова идти на добычу, – вздохнул он.

– Сегодня это лучше сделать мне, – отозвался сибирский кот Матвей. – Ты немного приметный, не находишь? С прошлого раза прошло всего два дня, а двуногие ещё долго будут помнить твою выходку. Откроешь мне дверь?

Позавчера Бимбо ограбил зоомагазин. Их хозяин, Иван Иваныч, давно перестал запирать двери в квартиру, но туда всё равно никто не решался зайти без спросу, потому что, слыша густой, басовитый лай Бимбо, опасались приближаться к большой и, наверное, страшной собаке. И пёс давно уже научился открывать и закрывать незапертую дверь, нажимая лапой на ручку. После нескольких дней вынужденного голодания пёс выскользнул из квартиры, попетлял по улицам и, отойдя подальше от дома, зашёл в магазин, в котором когда-то давно был с Иван Иванычем. Там он схватил в зубы пятикилограммовый мешок собачьего корма и убежал, сбив с ног охранника. Но тот корм уже был съеден, и животы друзей снова сводило от голода.

Шумно вздохнув, Бимбо выпустил Матвея из квартиры и снова улёгся на грязную кровать, кое-как застеленную дырявой простынёй.

Бимбо и Матвей не всегда жили впроголодь. Ещё несколько месяцев назад их человек, Иван Иваныч, был совсем другим. По утрам он, проснувшись, умывался и выводил Бимбо на утреннюю пробежку вокруг дома, а вернувшись, насыпал и наливал зверям полные миски вкусной еды и чистой воды, завтракал сам и начинал собираться на работу. Он надевал чистую одежду и брызгал на себя из маленького пузырька какой-то вонялкой, от запаха которой Бимбо начинал чихать и фыркать, а Матвей, выгнув спину, убегал в другую комнату. Потом Иван Иваныч уходил. Проводив двуногого друга, Бимбо и Матвей начинали веселиться и играть в догонялки и прятки в пустой квартире. Вдоволь набегавшись, они устраивались отдохнуть на кровати Иван Иваныча, которая в то время была застелена чистой простынёй и тёплым мягким одеялом.

К вечеру, когда солнце начинало клониться к земле, Бимбо и Матвей устраивались у окна и начинали ждать возвращения хозяина домой. Рост собаки позволял ей выглядывать в окно, сидя на полу, а кот устраивался на подоконнике. И, увидев, как Иван Иваныч входит в подъезд, они наперегонки мчались к двери, чтобы встретить его. Войдя в квартиру, Иван Иваныч давал каждому из них по вкусной конфете, и они все вместе шли гулять. А вечером, после ужина, они втроём смотрели телевизор или читали газеты и книги. Читал, конечно же, Иван Иваныч, а Бимбо и Матвей заглядывали ему через плечо.

А потом всё это как-то внезапно закончилось. Однажды Иван Иваныч принёс домой несколько больших картонных коробок. Сначала он долго распаковывал их, что-то напевая себе под нос, а потом долго расставлял на столе и под столом какие-то непонятные устройства и экран, похожий на телевизор, соединяя их разноцветными проводами. В итоге под столом осталась стоять самая большая железная серая коробка, на столе находился экран, перед которым лежала доска с кнопками, а по бокам от него находились ещё две коробки, поменьше первой. У одной из них поднималась и опускалась верхняя крышка, из-под которой временами начинала пробиваться полоска света, а из второй торчала пачка бумаги. Когда Иван Иваныч нажимал кнопку на нижней большой коробке, она начинала гудеть и мигать разноцветными огоньками, экран загорался, и на нём мелькали картинки или маленькие буковки, как в книгах и газетах, которые друзья вместе читали.

Долгое время всё оставалось по-прежнему. Иван Иваныч иногда включал свою гудящую коробку, рассматривал картинки и буквы на экране, а потом стучал пальцами по кнопкам на доске, лежащей перед экраном, и тогда бумага в одной из коробок на столе с шуршанием вползала в неё, а потом выползала обратно с написанными на ней словами или цветными картинками; а порой Иван Иваныч клал под крышку второй коробки другие бумаги со словами или картинками, нажимал кнопку, коробка шуршала и начинала светиться изнутри, и после этого картинки или слова с тех листов бумаги появлялись на экране. А потом…

Однажды что-то разладилось в одной из коробок. Знакомый Иван Иваныча, живущий в одном с ним подъезде, быстро всё исправил, а уходя, оставил ему небольшую плоскую штуку, похожую на маленький карандаш или большой ластик. Когда Иван Иваныч вставил этот ластик в коробку под столом, коробка загудела чуть сильнее и на экране замелькали картинки, как в мультике или кинофильме, которые друзья любили смотреть по телевизору. Как заворожённый Иван Иваныч вглядывался в экран, нажимая на кнопки и радостно улыбаясь. В тот день он засиделся за экраном своей коробки дольше обычного и спохватился, только когда за окном наступили сумерки и человек вспомнил, что не кормил сегодня своих друзей и не гулял с ними.

«Ну чисто дятел!» – ухмылялся поначалу в усы Матвей, наблюдая, как всё сильнее и громче Иван Иваныч стучит пальцами по кнопкам, сопровождая происходящее на экране радостными возгласами. Тогда им с Бимбо ещё казалось, что очень скоро всё закончится, что друг вспомнит о них и снова станет прежним. Они любили и жалели его.

– Иван Иваныч просто заболел, – говорил Бимбо товарищу. – Это, наверно, новый вирус, прилетевший к нам с другой планеты. С планеты, на которой живут коробки с экранами. Коробочный грипп!

Однако с каждым днём Иван Иваныч проводил за своей коробкой всё больше и больше времени. Время их прогулок постепенно сокращалось, и случались они всё реже. Двуногий начал забывать дать своим друзьям еды и воды; он и сам забывал поесть, вставая из-за стола только затем, чтобы напиться, или когда от голода у него начинала кружиться голова и картинки на экране начинали двоиться. Он перестал ходить на работу, позвонив и сказав, что берёт отпуск за свой счёт. Бимбо и Матвей долго гадали, что это за штука такая, отпуск, и почему его можно взять по телефону, не выходя из дома, и решили, что это тоже какая-то часть его коробки, которую можно получить не в жизни, а на экране. А потом он и вовсе перестал выводить друзей на прогулки. В последний раз, войдя в квартиру, притворив дверь, даже забыв запереть её и не дав им еды, Иван Иваныч сразу бросился к своему экрану и больше из-за него не вставал. Он даже спал теперь за столом, просто уронив на него голову, а проснувшись, сразу же прилипал к экрану покрасневшими глазами.

Бимбо и Матвею пришлось самим добывать себе еду. В первый раз они ограбили старушку из соседнего дома. Пока Матвей тёрся о её ноги, отвлекая внимание, Бимбо незаметно вытащил из сумки пакет с сосисками. А потом они по очереди стали наведываться к мусорным бакам неподалёку, таская из них домой всё, что хоть как-то могло сойти за еду. Но при этом оба не забывали положить под руку Иван Иваныча самый вкусный кусок добытого ими пропитания. Но еды было мало, и друзья худели и слабели всё сильнее. А Иван Иваныч всё глубже и глубже погружался в происходящее на экране. С той поры прошло уже почти два месяца…

Матвей выскользнул в открытую Бимбо дверь и побежал по улице, на ходу размышляя, где можно разжиться едой. Воровать недалеко от дома теперь было опасно: его могли узнать или выследить, и тогда, если к ним придут, их заберут у Иван Иваныча, а там – или в приют, или на шапки.

«Иван Иваныч пропадёт без нас, – думал Матвей, – поэтому надо быть осторожным!»

Кот решил пойти в сторону далёкого пустыря, где они раньше гуляли все вместе. Там Бимбо с Иван Иванычем любили играть в догонялки. Рядом с этим пустырём находились сараи, которые назывались «склады», в них лежало много всякой всячины.

«Если от многого отщипнуть небольшой кусочек, – думал кот, – от этого сильно не убудет, а для нас с Иван Иванычем это пара дней жизни!»

Когда они делились с застывшим у экрана Иван Иванычем добытой едой: то заплесневелой корочкой хлеба, то куском колбасной кожуры, – он, не отрываясь, съедал всё, даже не задумываясь о том, что именно ест и откуда это взялось.

«Иван Иваныч перестал есть. Перестал спать. Он перестал всё, кроме своих железных ящиков и экранов. Ящики взяли его в плен, и мы с Бимбо должны вытащить его оттуда. Только я пока не знаю, как это сделать».

Матвей свернул к старой котельной, от которой начиналась улица, ведущая к пустырю и складам. И тут ему пришлось остановиться, потому что навстречу двигалась траурная процессия. И не было бы в ней ничего особенного, если бы не шло позади неё больше десяти котов и кошек. Матвей с удивлением провожал их взглядом, когда возле него остановился дряхлый серый кот. Видно было, что он очень устал: каждый шаг давался ему с трудом, и он тяжело дышал.

– Скажи, дедушка, – обратился Матвей к старику, – кого это провожают в последний путь так необычно и удивительно? Я никогда раньше не видел, чтобы кого-то вместе провожали в последний путь и люди, и кошки!

– Хорошего человека, – ответил старый кот. – Вчера вечером умерла старушка дворничиха. Баба Люба – так её звали все, кто её знал. Она была очень одинока. Муж умер, дети разъехались кто куда, и её семьёй были мы, бездомные коты, собаки и кошки. Она каждый день кормила нас со своего стола, говорила и играла с нами. Мы стали её детьми. И поэтому сегодня все мы вышли проводить её туда, откуда не возвращаются. А что ищешь здесь ты?

– Я хочу утащить где-нибудь немного еды для моего друга Бимбо и нашего человека, – ответил Матвей.

– Я помню и Бимбо, и вашего человека, – помолчав, сказал старик. – Ещё не так давно вы все вместе гуляли на пустыре недалеко отсюда. Почему же сегодня тебе приходится воровать?

– Иван Иваныча, нашего человека, взял в плен железный ящик с мерцающим экраном. И теперь ему нет дела ни до нас, ни до всего остального, что происходит вокруг. Вот мы и ходим воровать по очереди с Бимбо, чтобы нам всем было что поесть. А кто ты? Как твоё имя?

– Зови меня Дед Потап, – ответил старый кот. – Так звала меня Баба Люба. Кажется, это было имя её умершего мужа. Она, наверное, сейчас рядом с ним. Я и сам уже очень стар и скоро, наверное, последую за ними… – И, помолчав, добавил: – Иди за мной. Я помогу тебе.

Они направились в ту сторону, откуда пришёл Дед Потап. Шли они очень медленно, потому что старый кот быстро уставал, и часто останавливались, чтобы он мог отдышаться. Наконец они подошли к покосившейся деревянной сторожке, в которой, как сказал Дед Потап, жила Баба Люба и где она кормила своих хвостатых детей. Коты протиснулись в полуоткрытую дверь и прошли в грязную кухню. Там у плиты стоял полупустой бумажный пакет. Дед Потап перевернул его лапой, и на пол выкатились несколько пузырьков и две банки консервов. А внутри остались пачка макарон, батон и несколько сосисок.

– Забирай пакет, – сказал Дед Потап.

– А как же вы все? – спросил Матвей.

– Бабе Любе это уже не нужно, а мы сможем найти себе что-нибудь. Мы привыкли к такой жизни, а для вас эти поиски – слишком уж непривычное дело! Совсем рядом стоят склады, на которые мы давно научились пробираться, чтобы утащить что-нибудь на обед или ужин.

Матвей с благодарностью посмотрел на старика.

– Спасибо тебе, Дед Потап! – сказал он. – Скажи, а почему ты решил мне помочь?

– Тебе не за что меня благодарить. Когда-то очень давно, когда я был молод, к Бабе Любе приезжала её подруга. Она спросила Бабу Любу, почему та возится со всеми нами. И Баба Люба ответила ей: «Есть одна непреложная истина для любого живущего: берегите любимых и любящих нас зверей! Ведь даже люди – это тоже немножко звери. Берегите, потому что они беззащитны и перед нами, и перед собой, даже если и думают сами, что сильны! Берегите – и они отдадут вам себя без остатка. А иначе жизнь и душа ваши будут холодны, как пустой фантик от съеденного леденца. Тянитесь к ним, как осенние листья тянутся к последнему осеннему теплу и гибнут за это дважды: сначала на деревьях, а потом на кострах!» Так же, как наша Баба Люба тянулась к нам всю свою долгую жизнь, ты тянешься к четвероногому зверю – Бимбо и двуногому – Иван Иванычу. Но у нас, четвероногих, иной счёт времени. Мы слишком многого можем не успеть. Не потеряй тоненький лучик своей любви и света, и однажды всё станет иначе!

– Так идём вместе со мной, Дед Потап! – предложил Матвей старику. – Теплее, светлее и лучше будет всем нам!

– Нет, Матвей, я останусь здесь. Я уже слишком стар, чтобы что-то менять. Прожил здесь всю свою жизнь, отсюда и собираюсь отправиться к Бабе Любе. Иди! Не медли и не сомневайся ни в чём – ты и твои друзья нужны друг другу! – И Дед Потап устало свернулся клубком под старой, ветхой табуреткой.

Матвей, ухватив пакет с продуктами зубами за край, поспешил домой. Ноша была тяжеловата, поэтому обратный путь занял у него куда больше времени, но вскоре впереди показался их дом. Кот поднялся по лестнице на свой этаж, но, подходя к двери, вдруг оглянулся, почувствовав чей-то взгляд.

Между двумя этажами забился в угол у батареи худой чёрный кролик.

От удивления Матвей выпустил изо рта пакет.

– А я тебя знаю, – сказал кролик, пошевелив ушами. – Ты кот Матвей с четвёртого этажа!

– Верно, – ответил Матвей. – А как зовут тебя? И откуда ты меня знаешь?

– Я – кролик Роджер с пятого. Я знаю тебя и твоего друга Бимбо, а мой человек знал вашего человека. Однажды мой чинил вашему его железную гудящую коробку, такую же, как наша.

– Помню, было такое! Только было это очень давно. И что же ты делаешь здесь, в подъезде, один? Ты потерялся?

– Нет. – Уши Роджера грустно поникли. – Моего человека не стало, и я остался совсем один. Не знаешь ли ты места, в котором я мог бы немного покушать и переночевать?

– Идём к нам. Мы тебя и накормим, и обогреем, и уложим спать!

И Матвей, подхватив пакет и махнув Роджеру хвостом, подбежал к своей двери и поскрёбся в неё. Бимбо, давно поджидавший товарища и начавший уже волноваться из-за его долгого отсутствия, тут же открыл её, а когда кот и кролик вошли, тут же закрыл, толкнув лапой.

– Принёс? – спросил Бимбо Матвея.

– Принёс, – ответил кот, – и даже кое-кого привёл. – Он указал на кролика. – Думаю, ему есть что нам рассказать.

– Сначала обед, – облизнулся Бимбо, – а потом истории. Слишком плохо – думать и слушать на пустой желудок!

Пёс разворошил пакет и, взяв две сосиски, сунул их под руку Иван Иванычу. Друзья с грустью наблюдали, как он бессмысленным, механическим движением поднёс их ко рту и проглотил, почти не жуя. Потом, честно разделив на троих остальную еду, они вместе забрались на кровать и приготовились слушать рассказ кролика и задавать ему вопросы.

– Ну что же, Роджер, – начал разговор Бимбо, – расскажи нам, что стало с твоим человеком! Мы с Матвеем думали, что только у нас такая беда, а у вас, как и у многих-многих других, всё в порядке!

– Довольно долго именно так и было, – ответил Роджер. – Михал Михалыч был большим мастером по железным коробкам вроде вашей. У него тоже была своя коробка, но только намного лучше. Я часто слышал, что Михал Михалыч говорил своим друзьям, как много в его коробке «приворотов» и «набамбасов». Он всю жизнь изучал подобные коробки и скоро стал таким мастером, что начал изобретать эти набамбасы сам. Таких людей, как Михал Михалыч, называют какерами.

– У них проблемы с пищеварением? – сочувственно спросил Бимбо.

– Да нет, – улыбнулся Роджер. – Какер – это человек, который всё ломает.

– Вандал? – нахмурил брови Матвей.

– Тоже нет. Он ломает то, что находится внутри других таких же железных коробок. Причём не только в своих, но даже и в тех, которые находятся за много-много его и наших шагов от него. Даже в таких, которые стоят за самыми дальними морями и странами. Он мог, например, прочитать текст, который написал в своей коробке человек из дома напротив, или посмотреть картинки из коробки на Северном полюсе. Он сделал много таких какерских приворотов для себя и для других людей, которые платили ему за них много денег. А потом Михал Михалыч полюбил играть на своей коробке в разные игры.

– Так же, как и наш Иван Иваныч, – с грустью вставил Бимбо.

– Наверное, так. Одну такую игру, пропущенную через какерский приворот, Михал Михалыч и подарил Иван Иванычу. А сам, с головой погрузившись в мир коробочных игр, решил создать супернабамбас, который сможет оживить любое существо из любой игры и перенести его из ящика в наш, реальный, мир.

– Зачем?! – хором удивились Матвей и Бимбо.

– Он хотел найти в игре самое идеальное, доброе и хорошее существо и перенести его к нам, чтобы оно, это существо, сделало наш мир добрее и лучше.

– Так это же здорово! – сказал Бимбо.

– Может, и так, но, задавшись целью изменить мир и сделать его лучше, Михал Михалыч сам стал незаметно для самого себя уходить из нашего, реального, мира всё дальше и глубже в тот, игровой, мир. Он полностью ушёл в мир своей железной коробки, увлёкся поисками своего игрового идеала, играл в одну игру за другой… Но всё никак не находил то, что искал. И вот наступил момент, когда во всём мире не осталось ни одной игры, в которую он не сыграл бы. И в этот момент Михал Михалычу вдруг стало нечего делать. Когда это случилось, он изо дня в день бродил по всем комнатам из угла в угол и бормотал: «Неужели это всё?! Неужели во всём мире не осталось того, чего я не видел?» Потому что, переиграв во все на свете игры и узнав всех на свете игровых существ, он так и не сумел найти то, что искал. И тогда Михал Михалыч начал пить…

– Ну и что? – перебил кролика Матвей. – Все живые пьют, чтобы не умереть от жажды.

– Вы меня не поняли, – грустно пошевелил ушами Роджер. – Он начал пить не простую воду, которая течёт у всех из крана на кухне или в ванной, а особенную. Ту, которую продают в магазине в стеклянных бутылках. Она бывает прозрачная, жёлтая и коричневая и очень неприятно пахнет. И если человек выпьет много такой воды, то сначала он станет весёлым. Потом – злым. А потом – спящим. Причём он падает спать прямо там, где в этот момент стоит или сидит. А если человек пьёт такую воду слишком много и слишком часто, то с ним случается то же самое, что и с теми, кто с головой уходит в игры на железных коробках. Он становится зомби.

– Не-е-е, – покачал головой Бимбо, – мы знаем, что такое зомби! Давным-давно, когда у Иван Иваныча ещё не было железной коробки, мы часто смотрели по телевизору кино. К нему приходили друзья, мы все садились возле телевизора, и наш человек включал для нас что-нибудь интересное. А вечерами, когда на улице за окнами становилось совсем темно, Иван Иваныч включал то, что он называл «жужастиком». Так вот, в этих «жужастиках» было много политых кетчупом людей, которые носились по экрану телевизора кругами и вопили. Именно их Иван Иваныч называл «зомби». Считалось, что это жутко страшно. Но нам с Матвеем эти зомби казались не страшными, а смешными. Мы даже придумали себе развлечение: в самый напряжённый момент, когда наши гости замирали от страха, я высовывал голову из-под кровати и хватал кого-нибудь за пятку, а Матвей прыгал со шкафа на голову другому. И тогда эти двое от страха прыгали до потолка и вопили громче тех, экранных. Но таких зомби не бывает в реальной жизни, они есть только в кино!

– Это другие зомби, – сказал Роджер. – Они никого не пугают и никуда не бегут. Они вообще почти не двигаются. Те из людей, кто пьёт слишком много злой воды из бутылок, становятся её рабами. Все свои силы они тратят на её поиски, им требуется всё больше и больше такой воды. Они перестают гулять, мыться и есть и поэтому очень быстро умирают. Именно так не стало моего человека. А ставшие рабами своих железных коробок днями и ночами сидят у их экранов, не отводя от них глаз, и только стучат пальцами по кнопкам. И в конце концов коробки отнимают у них души. Они затягивают их в себя. Вы, наверно, понимаете, что ничто живое не может жить без души, и поэтому такие люди просто перестают поддерживать в себе жизнь и тоже быстро уходят на небо.

– И их никак нельзя спасти? – спросил Матвей, с грустью посмотрев на Иван Иваныча.

– Можно, – ответил Роджер, заметив его взгляд. – Сложно, но можно. Главное – чтобы человек сам захотел спастись, ведь как поможешь тому, кто не хочет помощи?! Но для этого кто-то должен пожертвовать собой.

Наступило молчание. А потом Бимбо и Матвей переглянулись и хором сказали:

– Мы готовы!

– Только мы не знаем, что надо делать, – добавил Бимбо.

– Зато я знаю, – ответил Роджер. – Я так долго жил в одной квартире с какером, что успел изучить все его какерские фокусы. Можно сказать, что я сам теперь стал какером. Вам нужно будет отправиться в ту игру, в которую сейчас играет ваш человек. А сделать это можно с помощью супернабамбаса Михал Михалыча, который ему всё-таки удалось собрать. Он сделал это незадолго до того, как начал превращаться в зомби.

– Ты же говорил, что этот набамбас извлекает супергероев из игр, а не запихивает их туда! – вспомнил Матвей.

– Михал Михалыч успел усовершенствовать его, и теперь он работает в обе стороны. Поэтому отправить вас в игру – не проблема. Проблема – вытащить оттуда вас всех. Иван Иваныча мы вытащим точно, а вот на вас двоих может не хватить… этой… как её… мощности. Михал Михалыч как-то сказал, что идеальная мощность заложена в ударе молнии – её хватило бы на очень и очень многих!

– Там разберёмся, – сказал Бимбо. – И где же сейчас находится этот набамбас?

– Я забрал его, когда уходил из квартиры, и спрятал в подъезде, за батареей, в том углу, где мы встретились с Матвеем.

Бимбо умчался в подъезд и через минуту вернулся с небольшим кожаным мешочком в зубах. Потряс его, и на кровать выпали ластик вроде того, который Иван Иванович вставлял в свою железную игровую коробку, и три тускло блестящих кольца из тёмного металла.

– По одному из этих колец будет у вас, а третье должно оказаться у Иван Иваныча. Лучше всего, если вы наденете его ему на палец. Сможете?

– Без проблем, – сказал Бимбо. – Я придержу его руку…

– А я зубами надену кольцо, – закончил Матвей. – А что будет дальше? Как мы попадём в игру? А главное – как найдём в ней Иван Иваныча?

– Доверьтесь мне, – сказал Роджер. – Я много-много дней наблюдал за Михал Михалычем и знаю, что делать. Я знаю, когда и на какие кнопки нажимать. Я буду направлять вас с микрофона, который есть в любой коробке. Есть он и в вашей. Мой голос будет слышен только вам, а доноситься он будет из этих колец. Примерьте их!

Бимбо и Матвей прикрепили кольца к своим ошейникам, а кролик воткнул изобретение Михал Михалыча в коробку их человека.

– Прекрасно! – одобрил Роджер. – Теперь посмотрим, во что именно играет Иван Иваныч.

Друг Бимбо и Матвея недавно уснул и во сне сполз со стула на пол, не заметив этого. Роджер запрыгнул на стол и застучал лапками по кнопкам, изредка бросая на экран быстрые взгляды.

– Замечательно! – воскликнул он. – Это «Тени Чернобыля». Эту игру я прекрасно знаю!

– Кого тени? – не понял Матвей.

– Чернобыля. Это такое место, где вот уже много-много лет существует Зона Отчуждения.

– Зона? Это я знаю, – ухмыльнулся Бимбо. – Зона – это такое место, куда сгоняют на перевоспитание плохих людей, которые совершали злые поступки! Их там заставляют рубить дрова!

– Нет, Бимбо, это другая Зона. Давным-давно стоял в центре этого места большой-пребольшой дом. Много людей работало в этом доме для того, чтобы в разных городах и сёлах горели огни в окнах, а в квартирах было тепло и уютно. Но однажды что-то сломалось в этом большом многоэтажном и многооконном доме. Много людей умерло там, а оставшиеся в живых бежали далеко-далеко, подальше от него, чтобы продолжать жить. И с той поры на много шагов вокруг этого дома никто не живёт; никто не сможет жить там ещё долгое время. Потому что земля там стала плохая. И вода, и воздух, и деревья, и травы тоже стали плохие. А оставшиеся там звери, рыбы и птицы стали странными. Неправильными. Не такими, как во всём остальном мире. Всё там стало чужим, незнакомым. И эти места назвали Зоной Отчуждения. Лишь немногие безрассудные люди пробираются туда, в эту Зону, чтобы искать там только им ведомые сокровища. Этих людей называют Сталкерами. Они посбивались в разные, порой враждующие между собой группировки и мотаются по Зоне. Зачем? Что влечёт их туда? Что за странные вещи ищут они на этой странной земле? Я не знаю. Знаю только, что есть в Зоне пять группировок этих людей: «Одиночки», «Долг», «Свобода», «Монолит» и «Бандиты». Подробнее объяснять нет времени, да вам это и незачем знать, если только вы не собираетесь остаться в игре насовсем.

– Совершенно не собираемся, – подтвердил Бимбо.

А Матвей задумчиво добавил:

– Люди – странные звери! Сначала понастроят не пойми каких домов, которые взрываются и оставляют после себя Отчуждённые Зоны. А потом, вместо того чтобы придумать, как вылечить заболевшую землю и не допустить повторения такого в другом месте, с другой землёй, рисуют про эти пустынные и странные земли игры для железных коробок! И мало того – хоть эти игры и начинают красть у людей жизни и души, они продолжают упрямо окунаться в них с головой! Неужели людям не хватает радости в том, что окружает их? Неужели для них это скучно?

– Мы никогда не поймём этого, – ответил Роджер. – Мы слишком любим жизнь, чтобы тратить её на придуманный мир, спрятанный в железной коробке! Но продолжим! В этой игровой зоне, конечно же, есть разные звери. Те самые странные звери, о которых я вам говорил. Они называются мутантами. Но опасны они только друг для друга, а также для тех людей, которые бродят там. Вам же не стоит волноваться ни о них, ни об этих людях. Потому что, попав в игру, вы станете для окружающих чем-то вроде привидений повышенной плотности. Вас будут видеть все находящиеся в Зоне люди и звери, Сталкеры смогут говорить с вами, но никто не сможет причинить вам вред. Потому что вы – часть нашего мира, нашего, реального, а не их, игрового. Там вы будете чужаками. Но это только до поры до времени. Чем ближе вы будете подходить к центру Зоны, а значит, и к концу игры, тем реальнее для того мира будете становиться. Оружие Сталкеров и зубы мутантов по-прежнему не смогут причинить вам вред, но в опасности окажутся ваши души. Потому что они смогут быть затянуты игрой. Ведь именно там, в центре Зоны, находится место, затягивающее души людей. Что-то типа воронки или смерча. И вы должны перехватить Иван Иваныча прежде, чем оно затянет его. Проблема в том, что, если мощности устройства Михал Михалыча не хватит на вас всех, вместо души Иван Иваныча игрой будут затянуты ваши. И тогда вы погибнете. Вы готовы к этому?

– Ради жизни Иван Иваныча – да! – хором ответили друзья. – И как же мы узнаем эту воронку душ?

– Такое ни с чем не спутаешь! – уверенно ответил Роджер. – Ну что, начнём?

Вдалеке за окном заворочался далёкий ещё гром.

– Начнём, – отозвался Бимбо. – К тому же, кажется, собирается гроза, а дождь в дорогу – добрая примета! Так говорят люди. Поэтому всё у нас получится. Приступай!

Бимбо и Матвей прижались друг к другу, а Роджер проворно застучал лапками по кнопкам. И вдруг друзья ощутили, что их завертел невидимый вихрь, который распался на множество разноцветных радуг; и не было вокруг ничего, кроме чувства падения в бездонную пустоту.

Всё закончилось так же внезапно – падением на землю. Бимбо и Матвей медленно открыли зажмуренные ранее глаза, поднялись на лапы и огляделись.

Унылый и неуютный пейзаж окружал их. Друзья стояли на потрескавшейся от времени асфальтированной дороге, которая вилась по холмистой местности; несколько полуразрушенных домов виднелось позади и справа, а волны холмов были покрыты жухлой травой. Вдалеке слева по траве носились несколько облезлых собак, парочка диких кабанов и три жутких создания, похожих на воздушные шары на четырёх тоненьких ножках.

– Сталкер, Сталкер, я Какер, как слышишь? Приём, приём! – послышался из колец на ошейниках друзей голос Роджера. – Вы там живы? Отвечайте, приём, приём!

– Слышим тебя, Какер, очень хорошо! – ответил Бимбо. – Живы и невредимы!

– Что видите? Приём!

– Видим дорогу под ногами, позади и справа – остатки домов, а впереди – насыпь с мостом, рельсами и ржавыми вагонами на них. Во дворе дома справа видим разбитые тачки с колёсами, на которых ездят люди. Вот, кстати, туда побежала компания человек из шести!

– Прекрасно! У нас получилось! Это место называется Кордон. Самое начало игры. Под мостом…

– Минуту, Какер, – перебил Роджера Матвей, – объясни начинающему исследователю новых земель: что за мичуринский кошмар мотается здесь вдоль дороги?

– А на что он похож?

– На воздушный шар, страдающий целлюлитом, на четырёх тоненьких ножках!

– А вот это и есть один из видов мутантов, населяющих Зону! Это плоть.

– Чья?

– Когда-то это были обычные домашние свиньи. Но после аварии в том большом доме заболевшие земля, вода и воздух изменили их, и теперь они выглядят так, как вы видите! Но мы отвлеклись. Итак, под мостом впереди – пост солдат, а дом с остатками тачек – место, где их когда-то ремонтировали. Там засели бандиты, а та группа из шести Сталкеров – одиночки. Их задание – выбить бандитов из дома. Это первое задание игры.

– Так, может, мы с Бимбо смотаемся глянуть, что там и как, чтобы иметь общее впечатление о том, что тут происходит?

– Можно, – неохотно ответил Роджер, – время пока терпит. Но помните, что там, в игре, время бежит намного быстрее, чем в реальности!

– Так мы одним глазком! – отозвался Матвей, и друзья направились к дому с машинами.

Оттуда доносились крики, хлопки, и люди бегали там, размахивая непонятными железными штуковинами.

– Что у них в руках, Какер? Приём! – спросил Матвей.

– Пистолеты и автоматы, – отвечал Роджер. – Это железные дудки, которыми люди убивают друг друга…

В этот момент из двора ремонтного дома выскочил совершенно ошалевший человек в плотной чёрной куртке и понёсся прямо на друзей. Заметив их, человек замер, не добежав пары шагов, а потом наставил на них свою дудку. Дудка стала издавать те самые хлопки, которые Бимбо и Матвей слышали раньше, и в их сторону полетели маленькие кусочки железа. Но, как и говорил Роджер, они или пролетали мимо, или проходили сквозь друзей, не причиняя им вреда.

– Спокойствие, только спокойствие! – послышался вновь голос Роджера. – Это бандит. Не бойтесь. Я уже говорил: он не сможет вам навредить. Зато каждое ваше движение будет усилено в тридцать раз!

– Любопытно, – улыбнулся Бимбо. – Сейчас проверим!

Он подошёл к бандиту и дал ему пинка. С воплем бандит взлетел высоко в небо и приземлился в кустах по ту сторону двора со старыми машинами.

– Класс! – прокомментировал Матвей. – Гол засчитан!

Тут хлопки и беготня прекратились, и из двора показалась группа людей, одетых иначе: в коричневые и белые куртки и высокие сапоги. Дудки у них тоже были другие. Заметив новеньких, они также на минуту замерли, а потом окружили друзей и принялись их разглядывать.

– Это Сталкеры-одиночки, – шелестел голос Роджера. – Пока всё по плану. Они одолели Сталкеров-бандитов и сейчас разойдутся по своим делам. Вам же нужно будет идти дальше по дороге, мимо поста под мостом, на Свалку и далее – в Бар.

– А потом?

– Потом – по ситуации!

Вскоре одиночкам наскучило смотреть на друзей. Убедившись, что они не собираются ни на кого нападать, Сталкеры действительно разбрелись кто куда. А Бимбо и Матвей двинулись дальше – по дороге к мосту, под которым со скучающим видом прогуливались шестеро солдат. Заметив друзей, старший поста попытался преградить им дорогу, а когда они просто прошли мимо них, дружно захлопали в их сторону своими дудками.

– Как они сильно шумят! – поморщился Матвей. – Им что, заняться больше нечем?

И он от души щёлкнул по носу старшего постового. Результат превзошёл все ожидания: солдат с размаха впечатался в опору моста и растянулся на земле.

– Один – один, – улыбнулся Матвей.

Поколотив остальных солдат и сложив их горкой у дальней опоры, Сталкеры отправились дальше.

– Внимание, Сталкеры! – зашелестел из колец голос Роджера. – Иван Иваныч проснулся и снова сел за свою коробку!

– Как же быть? – всполошился Бимбо.

– Всё не так плохо, – был ответ. – Он сейчас застрял на Янтаре с каким-то второстепенным заданием, а оттуда до северной окраины игры, где стоит тот самый плохой дом и находится воронка душ, ещё очень далеко и долго! Так что, выйдя на Свалку, можете немного отдохнуть.

– Да мы бы с удовольствием, – отозвался Матвей, – но как же ты будешь теперь помогать нам?

– Я смогу направлять вас, не глядя на экран, – сказал кролик, – просто время от времени сообщайте мне, где находитесь!

– Тогда всё путём! Ты сам-то как?

– Порядок! Тут за окнами всё заволокло такими тучами, что стало темно, как поздним вечером, и страшный ветер поднялся! А громыхает всё ближе и громче. Чувствую, гроза будет страшной!

– Нам ещё далеко до Свалки?

– Дом с вышкой в дальнем конце дороги видите?

– Подходим к нему.

– Это и есть выход на Свалку. Просто войдите в дверь – и попадёте куда надо!

Во дворе проходного дома прогуливалась и шутила компания Сталкеров. На друзей, тихими тенями проскользнувших мимо, они не обратили внимания, и Бимбо с Матвеем поднялись на крыльцо.

– Готов? – спросил кот.

– Всегда готов! – ответил пёс, и друзья шагнули внутрь.

Вновь их окутали водоворот искр и чувство падения в никуда; а когда всё закончилось, Бимбо и Матвей оказались в совершенно другом месте. Никаких построек тут не было, кроме одного большого ангара или склада левее от всё той же асфальтированной дороги, а вокруг тут и там темнели кучи мусора, каких-то непонятных железяк и ржавевших остовов разных машин: тракторов, автобусов, грузовиков и многого другого. То тут, то там мелькали стаи всё тех же облезлых собак и слышались крики других странных существ этого странного места, которое называлось Зоной.

Тут из кустов под ноги друзьям выскочило странное существо: низкорослое, с длинными пальцами и ступнями и странной мордочкой-рыльцем. Подскочив к путешественникам на карачках, существо плюхнулось на спину, завертелось, задрыгалось и замахало ногами, пытаясь лягнуть ими друзей, с любопытством наблюдавших за ним.

– Брейк-данс? – поинтересовался Бимбо.

– Сталкер, Сталкер, я Какер, какой дане? Приём, приём. Вы что, попали на танцы, устроенные местными?

– Да нет, тут к нам прискакал какой-то гном-переросток с глупой мордой! Катается по земле, размахивает ногами и пытается пинаться. Короче, хамит как может!

– Это снорк. Ещё один неправильный обитатель этого неправильного мира. Никто не знает, кем они были раньше. Вероятно, всё-таки людьми. Зона превратила их в полуживотных. Не тратьте на него время!

Бимбо пнул карлика, и он воткнулся головой в кучу мусора метрах в десяти с другой стороны дороги.

Начинало темнеть. Скоро должна была наступить ночь, и друзья почувствовали, что и вправду очень устали. Они уже начали присматривать место для ночлега, как вдруг за стволами деревьев впереди мелькнул огонёк костра и послышались хлопки сталкерской дудки и хриплый лай местных неправильных собак. Пробежав немного вперёд, Бимбо и Матвей увидели одинокого Сталкера, отбивающегося от своры мутантов. Продравшись сквозь густой кустарник, друзья мигом раскидали ногами собак, а плотью от души поиграли в футбол. А потом подошли поближе к костру.

На огне весело шкворчали на самодельных шампурах большие куски мяса, а чуть поодаль стояла небольшая белая палатка, у входа в которую устало опустился на брёвнышко звероподобный Сталкер. У него были сильные волосатые руки, маленькая голова с большими ушами, а заострённое тёмное лицо, до глаз заросшее густой каштановой бородой, чем-то напоминало звериную морду. Да и во всём его облике угадывалось что-то собачье.

– Добрый человек, – вежливо обратился к нему Бимбо, – не позволишь ли ты двум уставшим путникам погреться у твоего костра и съесть кусок твоего мяса?

– Добро пожаловать, Сталкеры! – Голос человека тоже напоминал собачий лай. – Вы только что помогли мне, и теперь я хочу помочь вам! – Человек внимательно оглядел друзей с головы до ног. – Думаю, что окажусь прав, если скажу, что вы – новички у нас в Зоне!

– Мы ищем здесь нашего человека… нашего друга! – сообщил Матвей. – Мы пришли сюда из реального мира, чтобы спасти его душу из мира нереальных игр!

– Реальный мир!.. – с грустью проговорил Сталкер. – Он, наверное, сильно изменился с тех пор, когда я в последний раз видел его!

– Ты бывал в нашем мире? – удивился Бимбо.

– Ещё несколько лет назад я даже жил там. Я был собакой. Самой обыкновенной собакой у самого обыкновенного человека, который жил в настоящем многоэтажном доме настоящего города. А здесь я оказался потому, что мой двуногий друг очень любил играть именно в эту нереальную игру.

– Он тоже попал в плен к железной коробке, как и наш человек? – спросил Матвей.

– Нет, что вы! Напротив, он слишком любил и солнечный свет, и тёплый ветерок на своих щеках, и капли дождя на своих ладонях, чтобы бежать от этого в придуманный мир мутантов на поиски ненастоящих сокровищ! Он любил цветы, книги и кинофильмы. А больше всего любил меня, свою собаку. В то время я был терьером по имени Жужу, а мой двуногий друг – учёным, изучавшим книги. Мы с ним любили подолгу гулять, играть и веселиться. А игра из железной коробки была для него развлечением, к которому он обращался лишь иногда и на очень короткое время. Он отдыхал во время игры, но всегда помнил о деле. И обо мне. Ведь меня он любил намного больше своих нарисованных игр. А когда его не стало, я сильно затосковал по нему. И однажды, уснув, просто больше не проснулся от тоски по нему, потому что не смог жить дальше без моего двуногого друга. После этого я почти сразу оказался здесь, стал персонажем любимой игры моего любимого друга. Таким образом я чту память о человеке, который любил меня и готов был ради меня на всё. Теперь я – Сталкер, одиночка по имени Жорж Истребитель Мутантов.

– Перед тем как попасть сюда, – сказал Матвей, – я познакомился со старым мудрым котом, Дедом Потапом. И он сказал мне тогда: «Берегите любимых и любящих нас зверей!» Дед Потап отказался поселиться у нас, потому что любил своего двуногого зверя, Бабу Любу. Ты живёшь в нереальной игре в память о любившем тебя человеке. Вот и мы пришли сюда ради нашего Иван Иваныча, которого очень любим и очень хотим спасти. Мы готовы отдать свои души в плен бездушному ящику взамен его души!

– Тогда Зона поможет вам! – улыбнулся Жорж. – Куда вы сейчас направляетесь?

– В Бар, – ответил Бимбо.

– Это правильно! Бармен знает всё и всех в Зоне. Он вам поможет. Отведайте пока вот этого жареного мяса! – Жорж снял с вертела два больших куска и передал их друзьям. – Местная кабанятина жестковата, но зато сытна и питательна. А после ужина ложитесь спать! Завтра мы уже не увидимся, я уйду затемно; вы же пойдёте прямо по этой дороге в ту сторону, минуете заставу «Долга» и попадёте на их территорию. А там любой укажет вам, как пройти к Бару.

Бимбо и Матвей поблагодарили Жоржа, плотно поели, а потом улеглись у костра и сразу крепко уснули.

Серое утро разбудило друзей одновременно. Сталкера Жоржа уже не было рядом – он ушёл только ему знакомыми тропами по лишь ему ведомым делам. Костёр догорел, став грудой холодных углей. И Матвей с Бимбо отправились путём, указанным им Сталкером Жоржем.

Вскоре они обнаружили открытые ворота и небольшой сторожевой пост возле них. Подойдя ближе, друзья увидели, что постовые Сталкеры отбиваются от стада крупных злобных кабанов. Не сговариваясь, Матвей и Бимбо бросились в бой, мигом расшвыряли кабанов в разные стороны и незаметно для охранников проскользнули за ворота.

И снова было мерцание радуг, кружащее падение в никуда, а потом – новое незнакомое место.

– Сталкер, Сталкер, я Какер, приём, приём!

– Слушаем тебя, Роджер!

– Ну и шуму вы наделали, друзья мои! Я тут по случаю одним глазком заглянул в нереальное место сбора и общения всех людей, играющих в игру про Чернобыль и его тени. У них там случилась настоящая паника: все носятся кругами и орут, что вышло новое дополнение для игры, вставляющее туда двух непобедимых мутантов, которые мимоходом оторвут голову кому угодно, и нет от них спасения ни мутанту в норе, ни Сталкеру в схроне! Эти новенькие носятся где хотят и убивают кого хотят!

– Я им покажу мутантов, когда мы вернёмся! – проворчал Бимбо.

– Если вернётесь, друг мой, если вернётесь! Вы где?

– Подходим к Бару.

– После разговора с его хозяином, Барменом, ступайте на северную окраину посёлка, там есть проход дальше. Оттуда вы попадёте на территорию группировки «Свобода». До связи!

Бимбо и Матвей отправились дальше. Это поселение было людным: Сталкеры сновали туда-сюда, беседовали друг с другом, шутили, смеялись и делились новостями. Матвей дёрнул за рукав одного из них, проходившего мимо:

– Добрый человек, подскажи двум усталым странникам дорогу к Бару!

Сталкер указал на кирпичный дом, в котором имелась дверь в подвал.

– Там, внизу, и находится Бар, – сказал он. – Мир вам, странники!

Друзья спустились в подвал и оказались в уютном тёплом помещении со множеством столов, за которыми тут и там сидели, стояли, беседовали, ели и пили Сталкеры. А справа за длинной стойкой со множеством бутылок и стаканов находился толстячок, добродушный и важный с виду. Это и был хозяин Бара.

– Мир тебе, Бармен! – сказал Бимбо, когда они с Матвеем подошли к стойке. – Скажи, не встречал ли ты здесь или где-нибудь поблизости нашего двуногого друга?

– Мир и вам, Сталкеры! – ответил Бармен. – И кто же ваш друг? Как его имя? Я знаю всё и про всех, кто только есть в нашей Зоне.

– Мы пришли к вам из реального мира, – сказал Матвей. – Наш друг Иван Иваныч заигрался в игры на своей железной коробке и начал терять в них свою душу. И мы пришли, чтобы спасти его!

– Если ваш друг играет в эту игру, – сказал Бармен, – значит, он играет за её главного героя, Сталкера Меченого. Опишите мне его!

– А разве главный герой игры не выглядит всегда одинаково? – спросил Бимбо.

– Он бывает похож на того, кто за него играет, и только имя его неизменно. Его всегда зовут Меченый. А вот лица у него всегда разные. Бывает так, что за десять минут мимо меня проходит десяток разных, непохожих друг на друга, Меченых. Итак?..

Бимбо и Матвей очень подробно и точно описали Бармену внешность Иван Иваныча.

– Да, – задумчиво сказал Бармен, – здесь часто бывал Меченый с такой внешностью. И в последний раз он был здесь совсем недавно. Значит, вы – его друзья из реального мира? Мира тех, кто играет в игры?

– Именно так, уважаемый Бармен. И мы хотим вернуть его в наш, реальный, мир!

– Значит, я должен вам помочь. Вы и представить себе не можете, как нам, персонажам нарисованных игр, бывает скучно, когда в нашу игру слишком часто играет один и тот же человек! Когда он играет в нас постоянно, вкруговую, не делая совершенно никакого перерыва между прохождениями сюжета! Такой человек совершает одни и те же поступки, говорит одни и те же слова и совершенно одинаково выполняет одни и те же задания! А новые игроки или же те, кто играет от случая к случаю, дав себе время забыть, что было при его предыдущем прохождении всех наших заданий, всегда находят в игре что-то новое и вносят разнообразие в наш нарисованный мир.

В путь, отважные Сталкеры! Пойдёте отсюда строго на север; сразу за территорией «Долга», на которой находится этот Бар, начинаются земли группировки «Свобода», а далее – район Выжигателя. Именно туда ушёл ваш Меченый после того, как в последний раз побывал в Баре, – чтобы отключить этот самый Выжигатель. После выполнения этого задания он должен будет направиться в центр Мёртвого Города, а оттуда – на Мёртвую Станцию, выход на которую находится сразу за стадионом. Именно там вы и должны перехватить вашего друга! Потому что потом будет уже поздно. На Мёртвой Станции его никто не сможет спасти!

– Как же мы узнаем, где находятся центр города и стадион?

– Увидите. После отключения Выжигателя туда ринутся все Сталкеры, какие только есть в нашей игре. Поэтому как только заметите, что несметная куча народа – и группами, и поодиночке – направляется куда-то в одну сторону, смело ступайте следом. С ними и дойдёте до стадиона. Единственная трудность для вас – разглядеть в этой толпе нужного вам человека!

Попрощавшись с Барменом, друзья связались с Роджером, чтобы уточнить кое-какие детали и мелочи, и поспешили дальше. Как два маленьких вихря пронеслись они по территории группировки «Свобода» и вышли в район Выжигателя.

– Сталкер, Сталкер, я Какер, приём, приём! Где вы находитесь?

– Движемся ко входу в Мёртвый Город!

– Иван Иваныч движется туда же, только с другой стороны, от отключённого им Выжигателя. Вы почти у цели! Вам нужно будет свернуть направо у старой автобусной остановки перед подъёмом к антеннам, которые вы уже сейчас должны видеть!

– Как дела у тебя, Какер? Готов вытащить Иван Иваныча из игры?

– Всегда готов! У нас тут бушует страшная гроза с громом и молниями. Я всегда очень боялся грозы, но по вашей команде буду готов нажать нужную кнопку на изобретении Михал Михалыча!

Бимбо и Матвей мчались вперёд; вокруг них кто-то суетился, кто-то куда-то спешил, хлопали дудки Сталкеров и слышались странные голоса странных зверей и птиц, населяющих Зону… И вот наступил момент, когда друзья наконец заметили, что людской поток постепенно смещается вправо, к железным воротам в тупике за поворотом дороги. Друзья свернули в ту же сторону и, войдя в ворота, очутились в Мёртвом Городе.

Здесь, казалось, собрались все Сталкеры игровой Зоны. Всё население нарисованного мира шумело, бегало и потрясало вокруг них своими железными дудками. Все находившиеся сейчас вокруг двоих друзей сошлись в единой схватке за нереальные сокровища этого нереального мира, в котором не было дружеского тепла и живого солнечного света, а их нарисованные сокровища на поверку не имели никакой реальной цены. И не было в этом мире того, за что стоило бы отдать свою жизнь или пожертвовать своей бесценной душой!

Следуя подсказкам кролика Роджера, Бимбо и Матвей спустились в подземную стоянку человеческих тачек, вышли из неё к большому многоэтажному дому, который Роджер назвал «гостиницей», и, огибая его, заметили наконец в суете и толчее впереди знакомую спину. Друзья прибавили шагу и в просвете между домами впереди увидели стадион. А сразу за ним клубилась чёрная туча, пронизываемая ветвистыми молниями и тянущая в разные стороны свои чёрные щупальца. Именно там находился Страшный Дом, из которого появилась и расползлась вокруг странная Зона. И там же находилось то, что отнимало души у тех, кто, уходя от света и радости реального мира, искал утешения в мире придуманном.

Бимбо и Матвей нагнали Иван Иваныча у самых дверей стадиона. Их друг уже поднял ногу, чтобы поставить её на первую ступеньку, когда Бимбо разинул пасть, схватил его за руку и сильно дёрнул назад, а Матвей, вцепившись зубами в третье, свободное, кольцо, надел его другу на палец.

Проблеск сознания мелькнул в глазах Иван Иваныча.

– Бим… Матв… – непослушными губами попытался проговорить он. – Здесь… как…

– Иван Иваныч, – хором зашептали ему друзья с двух сторон, – мы очень любим тебя! Вспоминай о нас иногда!

А потом, когда чёрное щупальце Похитителя Душ стремительно подползло к ним, так же хором завопили:

– Роджер! ДАВАЙ!

Раздался грохот, как будто разом забили все барабаны на свете, мощнейшая белая вспышка света ослепила друзей… А потом всё исчезло. Иван Иваныч, Матвей и Бимбо исчезли неизвестно куда…

Иван Иваныч медленно приходил в себя. Он лежал на полу в своей квартире; у него сильно болела и кружилась голова, а в нос бил едкий запах горелого. Он с трудом сел.

– Что со мной? – пробормотал Иван Иваныч, потирая виски.

Он огляделся по сторонам. Гроза, беснующаяся за окнами… разбросанные вокруг вещи… грязные, немытые полы… дырявые мятые простыни и грязное одеяло на кровати… и компьютер, сидя за которым он с головой уходил в нереальный, игровой мир, ставший теперь грудой оплавленного железа и пластика.

– Вот это замкнуло так замкнуло! – проговорил Иван Иваныч. – Но… сколько же времени я не вылезал из игры? Недели?.. Месяцы?.. И почему мне в самом конце показалось, что там, в игре, откуда-то появились Матвей и Бимбо, которые говорили со мной человеческими голосами и звали меня куда-то?.. Где же они? Где?! Куда они пропали?! Не могли же они и в самом деле оказаться в игре и погибнуть там!

Иван Иваныч, пошатываясь, поднялся на ноги. В комнате его друзей не было, и он пошёл на кухню. Гора грязной посуды в раковине… Заплесневелые объедки на столе и под столом… И тоже никого! И только во второй комнате, на старом потёртом ковре, увидел Иван Иваныч Матвея и Бимбо. Его друзья крепко спали. Иван Иваныч сел на пол рядом с ними, похудевшими, уставшими, но по-прежнему такими родными, обнял их и заговорил, гладя друзей по головам и спинам:

– Бедные мои! Как же плохо вам жилось всё это время! С этими играми в Сталкеров я совершенно забыл о вас, мои добрые, верные друзья! Простите меня!

Бимбо и Матвей, услышав голос друга, сначала слабо пошевелились, потом подняли головы и, как показалось Иван Иванычу, с удивлением огляделись вокруг. А потом радостно прижались к нему.

– Мы снова дома! Все вместе! – с удивлением сказал Матвей.

– Как же так? – отозвался Бимбо. – Ведь Роджер говорил… А где же Роджер? Где наш кролик?!

Иван Иваныч, конечно же, не мог ответить друзьям. Здесь, в реальном мире, они говорили на своём языке, которого он не понимал, а иногда даже и не слышал. Но он не мог не заметить, как Бимбо вдруг вскинул голову, поскуливая и пытаясь броситься ко входной двери. Но он тоже был ещё очень слаб и поэтому просто был не в состоянии подняться. Тогда Иван Иваныч встал и всё ещё нетвёрдой походкой вышел в подъезд.

«Надо же! Я даже забыл запереть дверь!» – мелькнула у него мысль.

На лестнице обнаружился сильно вонючий и сильно нетрезвый дядька. Иван Иваныч с трудом припомнил, что видел, как он пару раз приходил к алкоголику, живущему этажом выше, и как после этого из его квартиры начинало сильно вонять спиртным, а с вечера до полуночи пьяные голоса из неё громко орали песни или ругались. Тот алкоголик был когда-то талантливым программистом, но с недавнего времени сильно запил и вскоре окончательно опустился. А этот дядька был его постоянным собутыльником. Сейчас же он стоял на площадке между этажами и держал за уши тощего чёрного кролика.

– Твой? – спросил у дядьки Иван Иваныч.

– Не-а, – с трудом мотнул головой дядька. – Дружка моего, Мишки. Мишка-то он… того… помер позавчера поутру… Так я, значит… это… так я, значит, и говорю: помянуть его надо! А это на закуску сгодится!

Сердце Иван Иваныча пропустило удар.

– Продай! – вырвалось у него как бы помимо воли.

– Сколько дашь?

– Тебе понравится. Стой здесь. Никуда не уходи!

Иван Иваныч зашёл в квартиру и через пару минут вернулся с двумя бутылками водки в пакете.

– Нормально?

– В самый раз! – расплылся в улыбке дядька, сунул кролика в руки Иван Иванычу, взял водку и заковылял наверх.

А Иван Иваныч вернулся к своим друзьям. Они, собравшись с силами, сумели дойти до его кровати и забраться на неё. Он посадил кролика между ними и теперь стоял рядом, внимательно глядя на них.

– Знаете, – задумчиво сказал он, – у меня такое чувство, что я в долгу перед вами троими. Да-да, и перед этим ушастиком – тоже! Что вы трое каким-то образом спасли мне жизнь. Именно поэтому я и не смог оставить его у этого старого пьяницы!

Иван Иваныч сложил части загубленного компьютера в пакеты – те самые, в которых Бимбо и Матвей приносили домой украденную еду, – чтобы завтра вынести их на помойку, а потом ушёл мыть посуду и подметать полы.

– Скажи нам, друг наш Роджер, – удивлённо спросил кролика Матвей, – как тебе это удалось? Ты же говорил, что на нас троих у твоей какерской машины не хватит сил! Однако же мы вернулись вместе с Иван Иванычем!

– Мне помогла гроза, – ответил Роджер. – Та, что началась сразу после того, как вы перенеслись в игру. Молнии били всё ближе и ближе, и вот одна из них в самый подходящий момент ударила в ту железную решётку, которая болтается у вас за окном. Провод от неё шёл к вашей коробке.

– Иван Иваныч называл её антенной, – сказал Бимбо. – Он прицепил её за окном, чтобы в его коробке появились передачи и фильмы, которых нет в нашем телевизоре.

– Да без разницы, как она называется! Важно то, что по проводу от этой решётки сила молнии перешла в коробку как раз тогда, когда я нажал на кнопку, возвращающую из игры в реальный мир, и этой силы хватило для того, чтобы вернуть обратно всех вас. Правда, при этом случился такой громкий бабах, что я испугался и выскочил из квартиры в подъезд; там меня и поймал тот человек, у которого меня забрал Иван Иваныч. Теперь мы будем жить здесь все вместе! Правда, изобретение Михал Михалыча сгорело вместе с вашей коробкой, а другого такого же он не сделает уже никогда!

Друзья помолчали.

– Знаете, – тихо проговорил Матвей, – завтра мы должны любыми путями попасть к пустырю, на котором раньше так любили гулять. Там в старом кирпичном доме живёт старый мудрый кот Дед Потап. Он помог мне понять очень многое про наш мир, про Иван Иваныча да и про себя самого. Без разговора с ним я никогда не решился бы броситься с головой в игру, чтобы спасти Иван Иваныча, как бы сильно мне этого ни хотелось. И может быть, когда Иван Иваныч увидит его, он захочет и его забрать к нам!

– Это будет только завтра, – зевнул Бимбо. – Сегодня уже слишком поздно, и нам всем нужно как следует выспаться. Мы сильно устали!

Тут в комнату вернулся Иван Иваныч. Он был уже не такой бледный и даже, кажется, немного помолодел. Он присел на кровать рядом с друзьями.

– С завтрашнего дня у нас начинается новая жизнь! – сказал он. – Я вернусь на работу, снова начну досыта кормить и поить вас. Мы станем подолгу гулять каждый день. К нам опять будут приходить гости. Мы будем смотреть кино, читать книги и устраивать вечеринки. И никаких больше компьютерных игр! А теперь – всем спать!

Четверо друзей поудобнее устроились на кровати и крепко уснули.

А под утро Матвей, Бимбо и Роджер увидели во сне Деда Потапа. Старый кот улыбался им ласковой, доброй улыбкой, он как будто светился изнутри и выглядел помолодевшим, спокойным и абсолютно счастливым.

– Доброй ночи, друзья мои! – сказал им старый кот. – Вам не нужно завтра приходить за мной на пустырь, вы меня там уже не застанете. Я очень сильно любил свою Бабу Любу – наверное, так же сильно, как вы любите вашего Иван Иваныча. Мне не хотелось оставаться здесь без неё, и я ушёл вслед за ней Туда, Откуда Не Возвращаются. И теперь мы вместе: я, она и её муж, по которому она всегда так сильно скучала! Здесь хорошо и тепло, всегда светит солнце. И каждый день трижды я получаю большой таз вкусных рыбов и огромную тарелку свежей сладкой печёнки!

Каждый должен прожить свою жизнь. Мы обязаны быть с теми, кого любим и кто любит нас. Ты помнишь, Матвей, те слова, которые я сказал тебе при нашей встрече? «Берегите любимых и любящих нас зверей!» Люди – это ведь тоже немножко звери, только двуногие! И они любят нас так же, как мы любим их. Поэтому я и последую за моей Бабой Любой по всем её путям и дорогам, а вы, не побоявшиеся отдать свои жизни за жизнь своего Иван Иваныча, благодаря этой любви всё-таки остались живы!

Голос старика начал затихать и звучал теперь как будто издалека.

– Вспоминайте обо мне иногда! А я с добрым сердцем буду вспоминать вас здесь. Тех, кто, не задумываясь, готов отдать свою жизнь за жизнь дорогого и близкого существа, независимо от того, сколько у него ног, рук, хвостов и голов. Ведь в этот день даже погода была на вашей стороне! И помните: берегите любимых и любящих! Мы всегда будем нужны друг другу. В этом и есть вся наша жизнь. Без любви ничего нельзя сделать ни в жизни, ни в играх, ни на войне! Любящим, близким душам всегда стоит помнить об этом. А если один начнёт забывать, другому стоит напомнить ему об этом!

Голос старого кота затих, золотистое сияние померкло, и друзья забылись спокойным, счастливым сном.

Родился 3 апреля 1949 года в Харькове. По образованию архитектор. С 1989 года живёт в Москве.

Начал литературную деятельность, основав в 2011 году издательство «Инсар», которое стало заниматься выпуском корпоративных и подарочных книг.

В 2023 году на базе ООО «Инсар» Глеб Островерх организовал издательство «Лагенд», где опубликовал свой дебютный роман «Холодные деньги», отправной точкой создания которого явились события, разыгравшиеся в семье его друзей. Описанная история могла произойти в любой стране мира и в любом временном промежутке.

Именно поэтому интерес к книге возникает и у читателя, несмотря на возраст и страну проживания. Если охарактеризовать её одним словом – это будет «кинематографично»!

Наследница

(глава из романа)

Весь май молодой киноактёр Захар Саженов прожил в тревожном ожидании: съёмки фильма, в котором он был занят в одной из главных ролей, вдруг остановились из-за прекращения финансирования, и ему ничего не оставалось, кроме как надеяться на их продолжение. Никто на киностудии не знал, удастся ли дирекции добыть деньги, но в душе Захара теплилась надежда, что съёмки продолжатся, и мысль о чуде ни на миг не покидала его.

«Вот раздастся телефонный звонок, и ассистент режиссёра вновь пригласит меня в студию…» – думал он по утрам, однако проходили дни, а желанный звонок в квартире парня не раздавался.

В начале июня с киностудии всё же позвонили, но вместо ассистента режиссёра он услышал в трубке голос секретаря генерального директора.

– Здравствуйте, Саженов. Наша киностудия закрывается, будьте добры явиться в отдел кадров за трудовой книжкой, – огорошила она его и с холодком добавила: – Извините за спешку, у меня сегодня дел невпроворот…

Узнав таким образом о своём статусе безработного, Захар вздохнул и, чуть подумав, начал собираться на киностудию, где как один день пролетели четыре самых счастливых года его жизни.

О том, что царящая в стране неразбериха сменила казавшиеся незыблемыми приоритеты его соотечественников, Захар, конечно, знал. Знал он и то, что в постсоветском хаосе стало обычным явлением, когда врачи осваивали торговлю недвижимостью, актёры подавались в ресторанный бизнес, а вчерашние военные, сменив профессию, становились строителями-отделочниками.

Не было для него секретом и то, что с приходом перестройки отечественная киноиндустрия переживала острейший кризис: в одночасье рухнула система советского кинопроката. В помещениях кинотеатров начали торговать мебелью, и многие известные актёры, годами не снимаясь, пребывали в бедственном положении.

Возможно, поэтому студию, где он работал, начало лихорадить: то её мучили перебои с финансированием, то плёнка не та, то свет не тот… Порой в суете будней до Захара доходили слухи о предстоящем закрытии студии, но того, что это произойдёт так неожиданно, он, конечно, не предполагал.

Время приближалось к двенадцати, когда парень взял в отделе кадров трудовую книжку и из здания дирекции вышел в полуденное городское пекло.

Попрощавшись с охранником киностудии, он остановился на почти свободной автопарковке у центрального входа. На него обрушилась пустота, когда никуда не надо спешить.

«Ну почему такая непруха?! – тяжело вздохнул он от отчаяния, не зная, куда себя деть. – В этой стране всё не как у людей». Искренне негодуя, парень немного постоял на солнцепёке и, словно впав в ступор, побрёл куда глаза глядят. Опустив голову и, казалось, не замечая ни времени, ни полуденного зноя, Захар брёл по городу и пытался проанализировать сложившуюся ситуацию. От этих мыслей его и без того подавленное настроение с каждой минутой становилось хуже, и по истечении часа он стал противен самому себе.