Баллада падшего рыцаря

Глава 1 – судят лишь грешных

Эмарак, 571 год новых летописей.

Любой проступок несет за собой наказание, как следствие чего-то недопустимого. Казалось бы. О том, как воры и прочие нелицеприятные личности, любят заигрывать с гранью недозволенного и собственной удачей – барон предпочел бы не вспоминать. Рано или поздно таким личностям изменяет удача, и если только у них нет каких-либо козырей в карманах, их дальнейшая судьба очевидна – быть повешенным на позорном столбе. Однако в то, что он сам может быть обвиненным, Баэлат бы не поверил. До этого дня.

И все же суд над собой он явно не мог приставить именно таким: вместо целого собрания в тронном зале, вместо целого ряда разбирательств и допросов, собрании остальных аристократов на худой конец, он сидел в одной комнате с герцогом. Не редко отводя от него взгляд, Баэлат невольно рассматривал письменный стол, стопки пергаментов, как и различные книги на полках за спиной герцога. Смотреть в глаза тому, кто собрался его судить, барон не хотел. Возможно, сейчас это выглядело нелепо, однако при всем своем бесстрашии к гневу герцога, барон все равно не мог побороть это нелепое желание.

– Вот зачем ты его убил? – вопрос герцога прозвучал достаточно громко и отчетливо, особенно учитывая то, что в комнате царила почти полная тишина.

Вогорт, который в свои почти пятьдесят, выглядел так, словно он был старше лет на десять или пятнадцать – он казался седым стариком, однако эти типичные для семьи Тасо черные глаза смотрели на барона крайне пристально. На мгновение могло даже показаться, что герцог и вовсе не умеет моргать.

Баэлат уже давно знал, в чем был виноват: не сдержал свой порыв гнева, отсюда смерть, однако:

– Его же все равно ждала смерть, как предателя?

Герцог кивнул.

– Да. – подтвердил он. – Однако для всех остальных аристократов смерть Банпо внезапна. И не по решению короля, а от рук другого аристократа. Одна эта нелепая смерть сильно сказывается на авторитете королевской власти. У всех появиться вопросы и сомнения. Теперь ты понимаешь, что натворил? – герцог выдохнул. – К сожалению, баронессу Банпо так и не нашли. По идеи тебя должен ждать суд, по своей жестокости не уступающий твоей ошибке, однако: мне это пока не нужно.

Барон, чуть приподняв бровь, посмотрел на Вогорта.

– Я направлю тебя в земли Фанбруца. – продолжал Вогорт. – Ему я доверяю, каким бы он там не был. И тебе лучше будет исчезнуть с глаз всех остальных. Пока ты мне не понадобишься. И будешь там, решать его проблемы, а заодно мне не будешь мешать. До тех пор,пока не забудут остальные, а я позабочусь и сделаю так, чтобы это недоразумение именно забыли. Раз и навсегда.

– Это… Не очень-то справедливо. – немного поникшим тоном произнес барон.

– И что? – на миг герцог злобно прищурился. – Просто приказать тебя казнить или повесить – это дело нескольких часов. Никто просто так не поверит, что Банпо предатель. Со стороны это выглядит именно так: жил добродушный затворник, а после его вдруг убили. Куда смотрел король? Где была стража? И, конечно же, каждый засомневается в своей безопасности. Понимаешь? Смерть Банпо не столько трагедия, сколько повод. Вот только смерть того, кто предан мне и короне, я не могу допустить сейчас. И именно поэтому ты просто должен исчезнуть. Пока я не найду других, кто был в заговоре. Или сбежавшую баронессу. Потому как прислуга Банпо всего все же не знала. Идея о том, что саммертвец пришел к мысли о покушении – самая простая, но я в нее слабо верю. Не похож Скива на мятежника… Они ведут себя совсем не так. Их отличает непокорность, дерзость. Скорее всего, его кто-то надоумил.

Гарцог замолчал, задумчиво глядя куда-то за барона. Баэлат же просто слушал и не пытался как-то возразить. В определенной степени герцог был прав, хотя для наказания приказ идти куда-то и ждать – слишком мягок, а зная о том, что Скива оказался предателем – жесток.

– Но это не маркиз. – продолжил герцог. – Тогда у меня был бы шанс застать его врасплох. Все же в истории маркиза много странных моментов. Мне они не нравятся, мне не нравится сам Сайвар, но без доказательств – это все звучит как придирки. Однако маркиз сам ничего не знал.

– Он так сказал? – уточнил барон.

Спустя короткий миг молчания, взгляд герцога снова сфокусировался на Баэлате.

– Сайвар, конечно, змея, – произнес он, – но тогда я увидел его… Растерянным. Поверь – чтобы так изобразить растерянность – нужно быть настоящим актером, а я все же знаю Сайвара. Я думаю, что я очень хорошо знаю этого маркиза. Я готов наградить его самыми скверными сравнениями, но вот притворщиком, именно таким, я его не припомню. Да и не глуп он, чтобы так наивно подставляться. Увы, но нет.

Снова наступившее неловкое молчание продлилось недолго: Баэлат сказал лишь несколько слов – переубедить герцога он не сможет, как бы он этого сейчас не хотел, а спор в данной ситуации бессмысленный.

– В таком случае мне нужно идти и выполнить ваш приказ? – барон взглянул герцогу в глаза.

– Именно.

Барон молча встал. Из вежливости поклонившись, он также молча вышел из комнаты. Баэлат оказался в одном из многочисленных коридоров огромного дворца. И хотя построен он достаточно давно, каждая его деталь до сих пор восхищала талантом архитектора, как и величием и роскошью. Несколько унылые фрагменты, вроде каменных стен, часто украшали гобеленами, портретами и скульптурами. Прямо как сейчас, когда выйдя из комнаты, Баэлат столкнулся с суровым взглядом портрета покойного короля. Наверное, именно так и должен выглядеть настоящий правитель: суровый, беспристрастный, даже на картине в доспехах, словно уже сейчас готов ввязаться в бой, чье величие и статность дополняла густая длинная борода. При всем этом умер он нелепо – от простого кинжала под ребро. К счастью о последнем факте знают немногие. И как будто бы даже этот мертвец сейчас осуждал барона. Вот только Баэлат не мог понять, в чем именно: в собственной смерти или же из-за Банпо.

Развернувшись, барон направился к выходу – дворец, конечно, огромный и в нем легко заблудиться, но не для того, кто бывал тут не один раз. Бесчисленное множество мертвых королей и королев провожали борона, пока он пытался найти лестницу, ведущую к тронному залу. К счастью череда покойников не преследовала его вечно, а лишь до конца коридора. На выходе барон увидел скульптуру змея – главного символа всего Эмарака.

История с его происхождением уходит в слишком далекое прошлое, где еще были первые короли, где старый культ еще подавал признаки своего существования. И где-то с тех времен на территории баас возникли три королевства: Северум, Альдрок и Эмарак. Хотя история их происхождения крайне размыта, а некоторые вообще считают, что первым королевством был именно Альдрок, тогда как Альград, где проживало не одно поколение Фанбруцев, был его столицей… Но эту теорию почти сразу рушит тот факт, что все знают – первых королей было несколько. Вся эта история так стара и не точна. Новый культ пожертвовал слишком многим. Даже тех, кого помнят как героев, лишь несколько, когда жертв, что умерли в борьбе с кровавым культом, просто бесчисленное множество.

Продолжив путь дальше, барон натолкнулся на несколько слуг. Некоторые из них присутствуют при дворе только из-за прихоти нынешнего короля. Может быть, он стал слишком старым, однако в свое время, барон подумать не мог, что все может измениться именно так. Откровенно говоря: Баэлат искренне жалеет, что предыдущий король умер. Когда Тасо пришли к власти многие надеялись на перемены к лучшему. Для кого-то эти надежды оправдались, для кого-то нет, но со смертью предыдущего короля все как будто потеряло прежний смысл, а после поплыло по течению времени.

Очень скоро барон дошел до огромного зала: с одной стороны он в еще одну большую комнату, где стоял трон, однако по бокам из него вели проходы и лестницы в разные части дворца. И здесь же Баэлат увидел высокие окованные сталью двери, что вели на улицу – в сам город. Именно туда ему сейчас и надо. Добравшись до ворот, барон осмотрел ступени, ведущие вниз, а на одной из них он увидел своего друга – по происхождению вархад, так что общий вид был лишь на половину человеческий. С другой стороны он сильно напоминал зверя. Виной тому и когти, клыки, только на половину человеческий вид лица, как и лапы, как и хвост, покрытый практически шестью. Или длинным волосом – вархады похожи, но все же не звери в типичном понимании этого слова. Еще до того, как Баэлат приблизился, полузверь его услышал – длинные, покрытые короткой шерсткой уши не дрогнули, однако вархад обернулся к нему.

– О, наконец-то я тебя увидел. – тот поднялся. –Так что сказал герцог?

– Герцог велел убраться с глаз и как можно дальше, к Фанбруцам. – без какой-либо радости пояснил барон. – Посмотрим в чем его проблемы, и будем там сидеть, пока герцог не соизволит дать другое распоряжение.

– И почему я не слышу в твоем голосе радости? Это же почти прекрасно.

– Все должно было быть как-то не так. – барон скрестил руки на груди, остановившись недалеко от полузверя.

– Ну… Ко мне сюда мог спуститься палач и сказать, что завтра он казнит Баэлата дер Кадрэ, а я свободен и могу идти на все четыре стороны. Так что я думаю, что это не плохо. Очень даже милосердно. Особенно со стороны герцога.

Барон не стал продолжать разговор – какая-то его часть все равно не могла смириться с приговором и жаждала справедливости. Вот только что было бы справедливо в данном случае – он точно не мог сказать.

– Так что будем делать? – заговорил вархад. –Может, нам нужны люди? И как: доберемся до пограничной крепости, а потом к графу? Или мне одному туда поехать в крепость и вернуться уже с людьми?

Барон покачал головой:

– Нет. Сначала мы оба доберемся до Фанбруца, посмотрим, что у него там за проблемы, а после, если понадобиться, я пошлю тебя в крепость за подкреплением. – спустившись на несколько ступеней вниз, Баэлат объяснил: – Не хочу ослаблять крепость и просто так водить туда-сюда людей.

– Умно. – вархад направился вслед за бароном.

Королевский дворец от основного города отделяла только крепкая стена. Стоило барону, как и рыцарю-вархаду, пересечь главные ворота, как они сразу вышли в верхние районы. Что и стоило ожидать от столицы всего королевства: роскошные дома, не редко построенные не в один этаж, их не только не портили, но и дополняли мелкие лавки с изящными вывесками. Обычно в этих торговых лавках предлагались всякие безделушки, которые могли бы заинтересовать лишь аристократов, дворцовых придворных, как и щеголей. Одежда по последней моде, работы на заказ от мастеров – все из дорогих материалов – лишь бы только подчеркнуть значимость особы, которой вздумается приобрести что-то из предложенного.

На этом фоне роскоши, Баэлат выглядел скорее как простак. Без доспехов, при нем была только простая рубашка, при том невзрачного блеклого цвета. Только сейчас ее немного украшала теплая меховая накидка, которая совершенно точно не сравнилась бы с одеждой модника, украшенной всяческой чепухой. Плащ, грубые штаны из темной плотной ткани и высокие сапоги, как раз пригодные для верховой езды. Вот и вся внешность барона – просто, практично, но не более.

Спутник барона по своей невзрачности был наравне, если не превосходил своего господина.Тут сказывались не только бедность, но и привычки: как припоминал барон – вархад родом из многодетной семьи, что проживала в каком-то фермерском хозяйстве. Теперь, конечно, у них есть своя земля за счет титула, с помощью барона. Однако этот вархад, Кеос, больше напоминал прислужника, чем землевладельца. От части – тут была доля своей правды. Впрочем, Баэлат никогда не лез в семейные дела своего друга, когда-то оруженосца, а сейчас и рыцаря. Можно сказать, что их обоих устраивает такое положение вещей, а других оно интересует еще меньше.

Прошло немного времени, прежде чем они оба покинули верхние районы города – прошли еще через одни ворота. Что не было удивительным – Сараберам имел три стены. Если первая отделяла замок короля, вторая – верхний район, то третья разделяла самые солидные кварталы с цехами ремесленников от примитивной окраины.

Тут уже не было того пестрого излишества – хотя каждая мастерская выглядела как маленькое произведение искусства, все же эти районы отличались простотой и практичностью. Если бы не обстоятельства, Баэлат, может быть, и задержался тут на какое-то время. Даже не с целю потратить деньги, нет –эта самобытная часть столицы большего всего нравилась барону: словно бы была отражением его собственных взглядов на жизнь.

За последней – третьей внутренней стеной – барона, как и его спутника, встретила окраина. Не самое примечательное место: нет и намека на дворцовую роскошь. Тут много дешевых постоялых дворов, пивных, вроде бы даже один бордель, после переворота Тасо, уцелел. Определенно тут гораздо лучше, чем в самом худшем бедном городе, но окраина больше напоминала грязную лужу, настолько она отличалась от роскошного дворца. И именно тут, за последними воротами, что вели в окрестные сельские поселения, располагались конюшни. К ним барон сейчас и направлялся.

Барон неспешно шел вперед, слыша как под сапогами, хрустит недавно выпавший снег. Самые массивные ворота, как и стены города, остались позади. Сейчас же достаточно повернуть голову в любую сторону, чтобы увидеть почти бесконечные снежные просторы, словно невпопад, построенные низкие дома, ограждения и сараи со скотом. Однако конюшни располагались по правую сторону от ворот. Баэлат также не торопясь развернулся, пошел по едва различимой тропе, ориентируясь по своим воспоминаниям.

Может быть, прошло где-то полчаса, прежде чем барон заметил несколько особо длинных построек. На одной из них висела крупная табличка: "Конюшни Гарсена". Самое примечательное, что этот "Гарсен" уже давно мертв и конюшнями уже несколько поколений управляют его потомки. Конкретно сейчас, вроде бы два брата. Одного из братьев Баэлат заметил у входа: прислонившийся к стене, вполне обычный мужчина, чей вид казался грозным и серьезным. Укутанный в слои одежд, утепленных мехом, бородатый конюх внимательно посмотрел на подошедшего к нему барона.

– Вернешь двоих скакунов, с которыми я сюда приехал? – Баэлат остановился в нескольких шагах.

– Запросто. – конюх неохотно отстранился от стены дома. –А с остальными что?

– Изъяты в пользу короля. – немного скучающим тоном пояснил барон.

Конюх только хмыкнул.

– Кому так не повезло? – проворчал он. –Если бы не было герцога: я бы подумал, что кого-то ограбили.

Мужчина хотел было уйти, но замер, когда услышал голос барона:

– Следи за языком. – низко, с долей угрозы, предупредил Баэлат. – Я, по-твоему, похож на вора?

Мужчина пожал плечами:

– Может и не именно вы, но… – он осекся. – Просто очень похоже. Вот и сказал: если бы не знал, что это воля короля, то не стал бы впутываться в подобное. Проблем больше, чем выгоды.

– Вот и правильно. – барон услышал голос вархада за своей спиной.

В отличие от своего товарища, что как простак охотно мог поддержать почти любое слово, Баэлат напряженно молчал. На миг он почти неосознанно прищурился, точно бы рассматривая спину, удаляющегося конюха. Не из интереса, скорее уж по воле собственных мыслей. Довольно странное сравнение пришло на ум этому мужчине. Барон не сомневался в том, что поступал правильно, что и герцог поступил правильно, забрав все ценное с земель предателя – оставлять: все равно, что своему врагу оказывать услугу – глупо.

Слишком долго ждать им не пришлось. Владелец конюшни вернулся, как и ожидалось, ведя за поводья двух коней. С уже закрепленными седлами, так что барону понадобилось совсем немного времени, чтобы сесть на животное. Совсем скупо попрощавшись, Баэлат направил коня вперед. Вархад же предпочел просто идти рядом, придерживая за поводья лошадь.

Слушая тяжелый шаг животного, Баэлат вдруг спросил:

– Ты не находишь его сравнение странным?

– Нет. – вархад почти сразу поспешил добавить – Не настолько странным: любой бы стал задавать вопросы, если бы ему попытались продать столько лошадей. А тут герцог… Одного его имени достаточно, чтобы вообще не задаваться никакими вопросами.

– Я рос с убеждениями, что когда поступаешь правильно, тебя не будут сравнивать с преступником.

Полузверь на это неуклюже пожал плечами:

– Разве кто-то задается такими вопросами? Смотри на вещи проще, почти как я: мало кто будет терзать себя столь сложными философскими вопросами о правильном и нет.

Баэлат не стал продолжать разговор. Он, словно зачарованный, рассматривал гриву коня, однако в глубине его что-то сильно беспокоило.

Так они прошли большую часть окрестных поселений – в молчании, неспешным шагом, слушая лишь тихое хрипение животных и стук копыт. Иногда раздавался лай собак, но на них никто не обращал внимания. Постепенно поселения расступились, стала заметна широкая тропа, что разделялась на несколько путей. В определенном смысле слова ее можно было бы назвать трактом, вот только сейчас даже протоптанных дорог не различишь – слишком уж сливалась с общей местностью. Небольшие бугры по краям тропы намекали, что дальше, за ними, просто голая земля.

Барон потянул за поводья в левую сторону – по этому пути, как он помнил, можно выйти к дороге. Что как раз и ведет к крепости Фанбруцам – в северную часть долины Баас. Баэлат даже не сомневался, что это будет долгий и утомительный путь. Он привык, к тому же почти не сомневался, что слабого противника он сможет одолеть.

Однако.

Отойдя от поселения достаточно далеко, когда барона и его спутника окружили лишь деревья, поляны, барон заметил телегу. Рядом с ней толпилось несколько существ. На мгновение Баэлат напряженно всматривался: он не мог понять кто это. Несколько асириан носили при себе оружие и доспехи, еще один выглядел, как самый типичный простолюдин, но вот последний. Мог оказаться мелким аристократом, торговцем. Хотя сказать наверняка оказалось сложным.

Барон уже хотел увести лошадь в сторону и, сделав небольшой крюк, обойти странную толпу, как тут же услышал выкрик:

– Прощу прощения, вы случаем не из наемников?

Баэлат подъехал ближе и остановил коня.

– Нет. Но с оружием обращаться умею. – пояснил он. – Зачем интересуешься?

Мужчина в дорогой, яркой одежде, отошел от группы:

– Видите ли: я торговец и направляюсь на север. Говорят дороги, что ведут через графство в Канбран, небезопасные. И вам, и мне было бы выгодно продолжить путь дальше вместе. Со мной несколько хороших воинов, но вот я в этом не разбираюсь – я разбираюсь в выгоде. И это предложения я считаю крайне выгодным.

Барон на некоторое время задумался. С одной стороны – он собирался налегке домчаться до земель графа, с другой – направиться туда с попутчиком не самое худшее решение.

– Только до тех пор, пока наши пути пересекаются. – барон направил коня дальше. – Я не обязан вас сопровождать.

Баэлат услышал, как за его спиной торговец засуетился. Не прошло и лишнего мгновения: раздался тихий скрип телеги и к общему шуму добавился топот еще одной лошади. Вархад, что шел рядом, молчал. С одной стороны: какое ему дело до того, чтобы оспаривать мнение сюзерена. С другой: это и не лучше, и не хуже – все же звериными лапами сложно упираться в стремя, что рассчитано на совершенно иных существ.

Так они и продолжили путь дальше. Пока солнце освещало дорогу и не приходилось думать о ночлеге.