Город и то, что под ним

Глава 1. Везучая

– Ну как, жить будет?

– Ага, только запчасти поменять.

– У-у-у, запчасти… – протянул очень полный мужчина, почёсывая дряблый живот сквозь замызганный белый фартук. – Опять гемор с Распределителем…

– Ну тут уж ничего не поделаешь. Я всё проверила. Платы погорели. А без них – никак.

Стройная черноволосая девушка в рабочей униформе стояла на четвереньках у зева огромного электроаппарата: гибрида кухонного комбайна, духовки, плиты и конвейера для подачи готовых блюд, – неотъемлемого атрибута современных пунктов питания. Одной рукой она упиралась в пол, а другой не глядя защёлкивала крепления крышки отлично знакомого ей устройства. Её ярко-голубые глаза шкодно глядели на мастера, топтавшегося рядом.

Уже два с половиной месяца Крио работала на полставки кибертехником в дорогом ресторане, оставляя домашние задания своего профкурса на вечер, плавно перетекающий в полночь, пока кто-то из родителей не заглядывал в её комнату, вздыхая: «Ну хватит, завтра не встанешь!» И приходилось ложиться, надеясь, что преподы не будут слишком уж зверствовать, и она сумеет что-то сымпровизировать на контрольном опросе. Недавно ей исполнилось семнадцать, но в Городе рано начинали учиться, и на базовый профкурс принимали примерно с пятнадцати лет.

Крио не была из семьи, хоть сколько-то значимой в социальном плане. Её родители – обычная пара трудяг, до последней капли пота отдававших себя Городской системе. Они проводили на службе по четырнадцать часов в день, без шансов на нормальный отдых или хоть на какой-то намёк на развлечения. А когда муниципальное аэротакси наконец доставляло их к порогу жилого социального тауэра, сил уже не хватало ни на что, кроме скромного семейного ужина, приготовленного в тесной многофункциональной кухоньке. Впрочем, в этом они, в общем-то, и не нуждались, а просто поддерживали семейную традицию. Ведь благодаря Городскому Закону о продовольствии все трудящиеся и ученики получали синтезированные пайки, обогащённые витаминами и минералами, необходимыми организму.

Но для семьи Крио, как и для многих других семей, совместный ужин, приготовленный своими руками, был важным ритуалом, создававшим хоть какую-то видимость уюта. И они добросовестно его исполняли, каждый вечер собираясь в своей жилой капсуле за столом комнатёнки-гостиной. А после приёма пищи и бессодержательного разговора они отправлялись в крохотные отсеки-спальни, чтобы наконец провалиться в тяжёлый сон: такой крепкий, надёжно защищённый системой активного шумоподавления1, что не просыпались они вплоть до самого утра, когда вибробудильник их вырвет из блаженного забвения и выбросит в жестокую явь. Так и тянулись их трудовые будни: настолько серые, что каждый новый день был почти неотличим от предыдущего, как затёртый шарик подшипника в сочленениях механизмов Городской инфраструктуры.

И, несмотря на тяжёлые будни, во всём подчинённые необходимости, эти люди изо всех сил старались вытолкнуть своё чадо, свою любимую дочь Крио, из этого порочного круга, дать ей шанс на лучшую долю, чем та, которая досталась им. Все семнадцать лет её жизни они откладывали свой нищенский запас кредитов, начисляемых за труд, пользуясь лишь теми услугами и предметами первой надобности, которые в Городе предоставлялись каждому безвозмездно. И они смогли накопить на престижную образовательную программу, которая должна была сделать Крио ценным специалистом, открыв перед ней двери в более светлое будущее.

Это был расширенный курс квантового программирования – основы функционирования систем Городской инфраструктуры – очень престижный и ёмкий курс за соответствующую плату. Родители Крио смогли оплатить его сразу, полностью, не влезая в долги и не ломая голову над тем, где взять денег на следующий год. Но кроме проблем с оплатой были и другие нюансы. Нет, Крио не была глупой или ленивой ученицей, и даже самые сложные дисциплины ей давались легко. Родителям не приходилось раскошеливаться на репетиторов, как это вынуждены были делать другие, ведь администрацию Города не волновали причины провала на Финальном экзамене. И тем не менее Крио требовались для учёбы отнюдь не дешёвые технические средства: различные инструменты, приборы, материалы, используемые во время занятий, которые не входили в стоимость самого курса. В частности, нужен был планшетный компьютер для доступа к теоретической части заданий, а также набор деликатных микроманипуляторов и прочих сложных приборов для выполнения практики.

Конечно, это всё выходило далеко за рамки социальных дотации, обеспечивавших горожан самым минимумом: от спецодежды и предметов личной гигиены вплоть до костюмов «на выход» из физиоадаптационного винила, способного не только подстраиваться под особенности фигуры, но и менять цвета в зависимости от обстановки и уровня освещённости. К слову, порой эти ткани приобретали такую расцветку, что у прохожих мог начаться приступ эпилепсии. Но почему-то Горснаб закрывал на эту «мелочь» глаза, ведь согласно Гор-инструкциям такая одежда обладала «высокой прочностью, хорошими эргономическими показателями и эстетичным внешним видом».

И вновь родителям Крио пришлось затянуть пояса, откладывая всё новые суммы на предметы из списка, присланного с учебных курсов. А кроме того, пусть даже на хорошо скрываемом, на подсознательном уровне, но девушке всё же хотелось быть не хуже других студентов: носить не стандартную учебную униформу, а стильный костюм из новейших биоадаптационных материалов, брать на занятия планшет не самой дешёвой марки, а новейшей популярной модели с расширенным функционалом, питаться не синтезированными обедами в столовой, а ходить в самые модные кафе, ну или хоть иногда позволять себе изящный десерт из натуральных продуктов.

Одним словом, Крио нужны были средства, и средства немалые. А такие вряд ли возможно было собрать, уповая лишь на безропотный труд родителей, корячившихся на Город без каких-либо дополнительных премий. Да, надежда на достаточный заработок в системе, где горожанин номинально «обеспечен всем необходимым для жизни» была крайне мала. Но попробовать стоило, даже несмотря на ничтожную вероятность успеха и тяготы совмещения учёбы с каким-то другим занятием. И с благословения родителей Крио пошла искать подработку.

***

В отделении «Общетруда» была очередь. Её огромный хвост шириною в четыре ряда тянулся ещё с улицы, медленно, сантиметр за сантиметром продвигаясь к стойке дежурного. Скоро, видимо, новоприбывшим пришлось бы занимать в ней места уже на аэроперроне. Впрочем, для поиска однодневной халтуры можно было просто воспользоваться сенсорным терминалом. Возле таких устройств было почти безлюдно, но Крио требовалась работа посерьёзнее.

Только к вечеру ей удалось протиснуться к социальному менеджеру и назвать свой номер заявки на поиск работы (заявка была отправлена ещё неделю назад на Городской информационный сервер, но только сейчас прошла все этапы проверки). Теперь требовалось личное присутствия заявителя. Крио подставила руку под луч электромагнитного сканера и под запись видеокамер озвучила своё желание начать работать чуть раньше достижения трудового возраста. Затем она подтвердила правильность своих электронных данных, и после секундной паузы компьютерный терминал вывел на внешний экран подборку доступных вакансий.

Девушка пробежалась по ним взглядом. Список не блистал изобилием и особым разнообразием, ведь на рынке труда был хронический застой, и трудяги смертельной хваткой держались за свои места. Но Крио повезло. Средь унылых строк вроде «требуется слесарь в центральный очистительный коллектор» или «механик по обслуживанию маршрутных тоннелей (работа с высшим грифом секретности)» красовалось место на полставки в престижном ресторане, специализирующимся на приёме «достойнейших горожан», что и подтверждалось суммой кредитов, которую обещали там в качестве заработной платы. И странно, как такое место ещё не заняли. Видимо, информация на трудовом сервере обновилась в ту самую секунду, когда Крио прорвалась к стойке социального менеджера.

В ресторан требовался ремонтник различных готовящих, моющих, чистящих и прочих устройств, которыми были напичканы современные рестораны. Ну, с её-то начальным курсом квантового программирования эта должность была как раз для Крио. Правда, она ещё не имела никакого опыта работы, кроме учебной практики по обслуживанию оборудования. Но всё равно. Прочистить засорившийся отсек для моющего средства и настроить режим работы? Пожалуйста, никаких проблем! Подключить и откалибровать голографическую панель в кабинете ответственного управляющего? Да легче лёгкого! Всё это не конфликтовало с областью компетентности Крио, отмеченной в резюме.

Так она и сделалась юным мастером на все руки. После виртуального собеседования с начальником по подбору кадров Крио вышла из «Общетруда», шагнула на аэрорельсу и прибыла в транспортный распределитель, откуда скоростным тоннелем отправилась по новым открывшимся ей Городским координатам. В ресторане она официально зарегистрировалась на месте её первой в жизни работы и уже на следующий день приступила к своим новым обязанностям.

***

«Волшебная Симфония» – так называлось заведение. Ресторан высшего класса, где завтракали, обедали и ужинали горожане с высочайшим социальным рейтингом. И хотя многим сотрудникам «Симфонии» казалось, что нет более нелепого названия для места, основная функция которого – наполнение человеческих желудков пищей, но обстановка там и правда была завораживающей. Роскошное, дорогущее, пафосное заведение, закрытое для рядового горожанина, но ценящееся в элитных кругах. Оно получало высшие рейтинги в официальной классификации. Отзывы на Городских сайтах в напыщенных фразах расписывали уютную атмосферу, изысканную музыку, исполняемую живыми музыкантами на подлинных ретро-инструментах, интересные художественные номера вечерних представлений, организуемых для развлечения гостей, и вежливых молодых официантов, специально подобранных в лучших модельных агентствах.

Крио в основном работал днём: после занятий, не нарушая установленных лимитов трудового времени для молодёжи. Но иногда в ресторане случались внезапные поломки. Тогда ей приходилось оставаться на работе допоздна или вновь приезжать в «Симфонию» вечером по звонку на гражданский коммуникатор, имевшийся во всех жилых капсулах.

Тот вечер был как раз из таких: пришлось опять выйти на работу, ведь там намертво встал кухонный агрегат, затопив полы помещений жирной водой с ошмётками испорченной пищи, источающей ужасный запах горелых помоев. Конечно, беспорядок тут же убрали, а с запахом справились вытяжки, не позволив ему просочиться в обеденные залы, но вновь запустить машину так и не удалось, ведь давно пора было менять эту развалюху. Однако вот беда: срок её эксплуатации по техпаспорту ещё не истёк, хотя шёл глубоко вразрез с фактическим состоянием. А это означало: «Никакой милости от Центрального Распределительного Бюро Городского снабжения». Да и кредиты, выделенные на тех-обеспечение, уже были потрачены на оборудование для увеселенья гостей, еженощно озарявших «Симфонию» своим пресыщенным взором. Пришлось снова звать Крио.

– Ну так я могу идти? – спросила она, по настоятельной просьбе мастера вновь ощупав агрегат инструментами, и сделав это со всей возможной деликатностью, но лишь в очередной раз подтвердив вынесенный вердикт: требуется замена деталей.

Защёлкнув последнее крепление обшарпанного корпуса, Крио подняла голову. Её небесно-синие очи уткнулись в недовольную мину начальника тех-службы. Тот так и стоял над девушкой, приклеив взгляд к отказавшей машине, комкая одной рукой грязный фартук, а второй почёсывая голову, путая пальцами пряди седоватых жирных волос.

– Пан, запиши названия… – осторожно произнесла Крио, озадаченная настроением мастера, и начала аккуратно складывать инструменты в ячейки транспортировочного кейса.

Пан вздрогнул, выходя из прострации, словно пассажир аэроавтобуса, который только что понял, что прозевал свою аэроплатформу.

– С-сейчас… – сконфуженно буркнул он, нащупав у себя на груди тонкий шнурок, зацепленный петлёй за лямку фартука. – Диктуй…

За шнурок из нагрудного кармана он вытянул маленький электронный планшет, поцарапанный во многих местах, и стал тыкать по нему засаленным стилусом, создавая новый файл-требование для отправки в службу Горснаба.

Тут сзади раздались лёгкие энергичные шаги, и из-за спины Пана выпорхнул стройный мужчина в атласной ретро-рубашке. На шее у него багровым пятном красовался аксессуар: форменный вишнёвый бант в виде крыльев экзотической бабочки.

– Ну что, зайки мои, закончили? А у нас там аврал! – промурлыкал он баритоном.

Это был Люмос Адонис, распорядитель ресторанного зала – что-то среднее между администратором и вечерним конферансье. Очень элитная должность, обладатель которой смущал всех своей манерной речью и вычурным изяществом движений.

– Эх, Люм! Знал бы ты, что нам предстоит… – в наигранно горьких тонах протянул Пан.

Распорядитель картинно поднял брови и тоже уставился на девушку-кибертехника, стоявшую лицом к выходу из подсобки с кейсом в руках.

– Э-э-э… гемор с головным офисом? – серьёзным тоном повторила она услышанную от Пана фразу.

Тот злобно на неё зыркнул, сводя вместе кустистые брови. Но тут же повернулся к Люму, и гнев его сменился удивлением. Люм тоже слегка нахмурился, но уголки его губ дёргались, стремясь расползтись в стороны, и вскоре лицо озарилось хищной лисьей улыбкой.

– Ах, какой смелый… девочка?! А я думал, что в кибертехники только парней берут! Жаль, что мне не до шуток…

Затем черты Люма как-то ещё сильней заострились, и лицо его из весёлого стало совсем демоническим. Пан вздрогнул и поспешно спросил:

– А… что так? Это у нас конец света, а ты же вообще не хандришь…

– Стараюсь, – просто ответил Люм, чуть погасив искры зелени глазах. – Но сейчас есть повод.

И он окинул взглядом подсобку, на миг задержавшись на юном лице кибертехника, которое своей фарфоровой бледностью могло бы поспорить с пластиком кухонного агрегата. Пан насторожился, ссутулившись и ещё глубже втянув в плечи короткую шею. Он насупил седые брови, недоверчиво глядя на Люма круглыми карими глазками.

Тот ответил не сразу, совсем стерев улыбку с лица.

– Официанты не вышли. У одного какие-то проблемы. Он меня предупреждал, но и так часто пропускает. Ещё чуть-чуть, и потеряет место… Другой перевёлся в срочном порядке, не успели найти замену. Говорят, его взяли в Городской театр ещё до сдачи Финального экзамена… А одна… Просто не появилась, и всё. Звонили ей домой. Там ничего не знают. Уже подали заявление в Бюро Гор-охраны. Но, сам понимаешь, скорее всего, уже зря… Не найдут…

– Да уж… – обычно глухой голос Пана стал теперь совсем хриплым. – И как только они «теряются»? Ведь кругом эти датчики, камеры…

Крио опустила глаза. В её совсем юные годы люди пропадали ещё не так часто, ведь каждый их шаг контролировался Бюро Гор-охраны. Однако теперь случаи участились. Зато они и не опаздывали на работу под страхом строгого дисциплинарного взыскания. А их потребность в быстром передвижении по Городу удовлетворялась скоростными тоннелями, аэрорельсами и прочими транспортными средствами. Считалось, что те работали бесперебойно и не могли перепутать маршрут, ведь их квантовые процессоры совершали расчёты со скоростью в миллиардные доли секунды. Так что потеряться в Городе было очень сложно. И если человек так и не появлялся в том месте, где его ждали, то это могло означать лишь две вещи. Либо его ликвидировала Гор-охрана за какое-то очень серьёзное «нарушение спокойствия» (но об этом его родные узнали бы в течение кварца), либо этот случай опять превращался в открытый файл Бюро Гор-охраны, в зависшее дело о пропаже.

– Подруга? – осторожно спросил Пан, постаравшись смягчить голос.

– Нет, просто подчинённая, – отмахнулся Люм. – Но жалко девчонку.

– И как там? Справляетесь? – участливо спросил Пан, имея в виду зал ресторана, где сейчас вовсю шла подготовка к новому роскошному вечеру.

– Ну… Кадровое агентство обещало кого-то прислать. Предлагали уже нескольких… Но они совсем необученные. И из средних. Я имею в виду… – Люм сделал красноречивый жест, проведя ладонью перед лицом, а затем вдоль шеи и ниже, по стройному торсу. – К тому же они новички. Не знают, что́ где… Хотя… Есть один «специалист». Уже работал у нас. И тут всё при нём… – Люм даже слегка прояснел, игриво дёрнув бровями. – Он скоро приедет. Но всё равно… Не помешало бы хотя бы ещё одно лицо…

Пан хрюкнул от смеха. Затем насупился, демонстрирую всем своим видом неодобрение таких шуток, да и принципов отбора официантов. А Крио замерла, удивлённо глянув на мастера, а потом нерешительно развернулась к распорядителю. Уже чувствуя себя виноватой, что оказался в таком месте и в такое время.

Люм застыл на месте, надолго задумавшись, постукивая тонкими пальцами по точёной грани подбородка, нервно теребя пряди длинных золотисто-рыжих волос. В комнате повисла тишина. Пан и Крио не двигались, ожидая чего-то от Люма.

– Эй! – вдруг встрепенулся тот, воздев вверх указательный палец и хитро подмигнув Крио. – А ты симпатичная!

Глава 2. Новая роль

Просторный зал был уютно затенён, горели только светильники в нишах приватных зон, да загадочно мерцала под потолком голограмма звёздного неба, о котором рядовые горожане только читали в учебниках. Но это жители нижних, а отнюдь не верхних уровней Города. Посетителям «Волшебной Симфонии» были доступны самые прекрасные виды. Мистические переливы разноцветных лучей проникали за воздушные занавеси, прикрывавшие входы в ниши. Там стояли столы, убранные роскошными скатертями из ретро-атласа с тяжёлой золотой бахромой. Одни из столов пустовали, за другими сидели и ужинали достойнейшие горожане в фантастически дорогих костюмах.

– Не дрейфь, на сервировку я тебя не поставлю. Сложновато, да и с непривычки можно поднос опрокинуть, – давал Крио напутствия Люм, поправляя пышный багровый бант у неё на шее. – Сейчас пойдёшь в третью нишу, поприветствуешь новых гостей, примешь у них заказ. К счастью, зал ты хорошо знаешь… Как здороваться, я тебя научил.

Мужчина отвернулся и взял с рабочего стола электронный планшет для приёма заказов. Интерфейс этого устройства был хорошо знаком Крио благодаря её обширным обязанностям по починке всего, что когда-либо ломалось в «Симфонии». Вручив планшет девушке, Люм уже раз в десятый поправил на ней пышный бант и, плавно опустив руки, провёл по её бокам, расправляя атлас рубашки.

– Ну давай! Спину прямо, пятки вместе. Улыбка, приветствие и лёгкий поклон…

Уже собираясь хлопнуть Крио по плечу в качестве сигнала к выходу, Люм вдруг добавил:

– Ты вроде не из робких, цену себе знаешь. Так что всё должно пройти на ура… – он обвёл девушку пристальным взглядом и вдруг лукаво ей подмигнул.

Крио шагнула в зал: правая рука прижата к телу, затянутому в униформу из синтетической имитации натурального шёлка, левая согнута в локте, и через неё перекинуто традиционное полотенце, в кисти зажат планшет из чёрного бархатистого пластика. Её ноги не были ватными, тело не била дрожь, но всё равно она ощущала призрачный оттенок мандража: ей придётся разговаривать с людьми совершенно иного уровня – возможно, с представителями Городской администрации, задействованными в важнейших вопросах управления Городской инфраструктурой. Таких людей ей ещё не доводилось встречать даже на профкурсах, хотя её преподы были тоже важными лицами, занимавшими посты в очень крупных производственных учреждениях. Крио пообещала себе вынести из сегодняшнего вечера всё, что возможно, накрепко это запомнив и положив в копилку своего скромного опыта, ведь вскоре ей предстоит встретиться лицом к лицу именно с такими людьми на Финальном квалификационном экзамене.

«Значит, мне это только на пользу!» – заключила она и пружинистым шагом направилась к третьей нише.

***

Овальный стол был покрыт плотной кремовой скатертью и украшен композицией из генетически улучшенных цветов, доставленных в «Симфонию» точно ко времени их биоактивации. Теперь бутоны потели каплями ароматической влаги, сверкавшей драгоценной росой на нежных лепестках, испарявшейся в тепле от дыхания гостей, наполняя ниши умопомрачительным ароматом.

За третьим столиком, похоже, расположилась семья. Мужчина со светлыми, длинными седеющими волосами, собранными в хвост (свободный стиль внешнего вида был исключительной привилегией «достойнейших горожан»). Напротив него – элегантная дама в роскошном вечернем платье из тёмно-зелёного шёлка (вероятно, чуть ли не натурального, созданного в засекреченных городских лабораториях). Рядом с ней – красивая светловолосая девочка лет тринадцати на вид в нежном персиковом платье с фальш-декольте, прикрытым роскошным кружевом.

– Добрый вечер, достойнейшие горожане. Выражаю вам своё глубокое почтение и с радостью приветствую в «Волшебной Симфонии»! – произнесла Крио с улыбкой и лёгким поклоном. – Чем бы вы хотели отужинать?

Мужчина оторвал взгляд от интерактивного голографического меню, светившегося над столом, и неспешно, вальяжно ответил:

– Скажите, молодой человек, а что бы вы посетовали нам из горячих блюд?

Крио не удивилась. Её часто принимали за парня из-за поджарой фигуры. Ну а насчёт меню… Люм доходчиво пересказал ей основной ассортимент ресторана, а у Крио была хорошая память.

– О, достойнейший горожанин, у нас широкий выбор мяса синтезированных сортов. Я бы порекомендовала вам попробовать классический стейк из имитационной баранины. А ещё очень нежным и пикантным вкусом вас удивит имитация кролика.

– Нет! – раздражённо бросил мужчина, и вдруг брови его взмыли вверх (видно, он понял ошибку в обращении к официантке).

Но он тут же совладал с собой и забыл об этом. Ведь официантка была просто обслугой. Случайно обидеть её – мелочь, недостойная глубоких размышлений. Мужчина вновь заговорил:

– Мы сегодня не хотим удивляться. Да, Николетт? – он перевёл взгляд на сидящую напротив девочку, и лицо его смягчилось при улыбке. – Мы бы предпочли, чтобы наша трапеза была полностью натуральной.

Теперь Крио слегка замешкалась при таком высоком запросе.

– В таком случае у нас есть натуральные цыплята, тушёные с натуральными грибами и приправленные базиликом. Всё выращено естественным путём на аграрных фабриках Города. Правда, порции совсем маленькие, учитывая элитное происхождение продуктов. Но вы можете заказать двойную или даже тройную порцию.

– Отлично. Тогда, пожалуйста, принесите нам одну двойную и… я так полагаю… – гость вопросительно глянул на своих дам, – две обычные порции цыплят с базиликом.

Девочка улыбнулась и скромно произнесла: «Да, отец». А женщина на него посмотрела каким-то прохладным взглядом. Пару мгновений она хранила молчание, а затем вдруг повернула свою красивую голову и, немного прищурившись, оценивающе оглядела Крио. Та чуть не съёжилась под этим взглядом, но потом решила, что это, наверное, у неё такая улыбка.

– Нет, молодой… то есть девушка, – холодно сказала дама, – я бы хотела жульен с грибами.

– Но ма-а-а-ам?! – удивлённо воскликнула девочка.

– Госпожа, – с достоинством произнесла Крио, – я обязана предупредить, что это блюдо содержит искусственные продукты.

Она глянула на мужчину, но тот опустил глаза, будто бы уставившись в меню. Уголки его рта раздражённо натянулись.

– Да, – сказала женщина, – я это знаю. Пожалуйста, принесите мне грибной жульен.

– Хорошо, госпожа, – ответила Крио и снова посмотрела на мужчину. – Что желаете из напитков?

– Пожалуйста, для дам натуральный сок, – ответил тот, вновь подняв к официантке вылинявшие голубые глаза.

Девочка широко улыбнулась, а раздражённым взглядом на этот раз одарила гостя супруга.

– К сожалению, из натурального могу предложить только яблочный или щавелевый, – смиренно ответила Крио.

– Но щавелевый, я так полагаю… – начал мужчина, но вдруг замолк.

С противоположного края стола раздался сдавленный смех. Девочка прикрыла рот ладонью. Мужчина выразительно посмотрел на Крио, и та позволила себе закончить фразу за него:

– Да, господин, он ужасно кислый.

Девочка засмеялась. Мужчина кашлянул и одарил дочку взглядом резкого неодобрения.

– Тогда, пожалуйста, принесите яблочный сок. А мне… Что у вас есть из алкалоидов?

– Алкалоидосодержащим напитком является экстракт петрушки. Его подают с минеральной водой. Но для гурманов у нас есть драгоценные вина. В меню они представлены на двадцать седьмой странице. – Крио включила планшет, сделала стилусом пару движений, и над столом возникло трёхмерное изображение старинных винных бутылок (и цен на них, сопоставимых с пожизненным обеспечением рядового трудящегося).

– Что ж, пожалуй, я выберу вот этот лафит, – сказал мужчина, уверенно пролистав список жестами, производимыми в воздухе, и остановившись на одном из пунктов меню (не на самом дорогом, но всё же у Крио глаза чуть не полезли на лоб и на миг перехватило дыхание).

Изображение бутылки с напитком тут же увеличилось и повисло над столом гигантской полупрозрачной кеглей. Она медленно поворачивалась вокруг своей оси, демонстрируя гостям свои глянцевые бока из древнего силикатного стекла – хрупкого, но бережно сохранённого на высокотехнологичных складах.

– Прекрасный выбор, господин, – слегка потупившись, по инструкции ответила Крио и внесла выбранные пункты меню в файл заказа. – Желаете чего-нибудь ещё?

– Нет, – ответил мужчина, – десерт мы закажем позже. Вы свободны.

Крио ещё раз поклонилась и уже развернулась, чтобы уйти, но мужчина вдруг остановил её:

– Ах да, молод… …ая девушка… Подскажите, здесь ведь нет глушилок?2 Можно подключаться к информационной сети со своего устройства?

– Разумеется, – ответила Крио, ничуть не обидевшись на забывчивость высокого гостя, – в этом нет никаких ограничений. Для удобства наших посетителей к сети можно подключаться без ввода пароля.

– Отлично, – мужчина хитро взглянул на сидящую напротив дочь. – Ну, Ника, посмотришь, какое представление сегодня идёт в «Парфеноне»?

– Да отец, – девочка достала маленький персональный планшет из сумочки, как заподозрила Крио, отделанной натуральной реликтовой кожей ящера и бриллиантами.

– Вы свободны, спасибо, – вновь сказал мужчина.

Крио поклонилась и отошла, мысленно переводя дух. В дальней части затенённого зала, отделённой от гостевой зоны прозрачной перегородкой с кружащимися в ней неоновыми пузырьками, нетерпеливо ждал вытянувшийся в струнку Люм.

– Ух, знатные тебе достались гости! – встретил он Крио нервно и даже почти с восторгом. – Заказ я получил, уже отправил на кухню… А ты молодчина! – он вскинул брови, на миг сжав её предплечье тонкой кистью. – Ну… Внутрь иди! Я позову, когда ты понадобишься. А сейчас мне пора объявлять вечерний ансамбль…

Люм легонько подтолкнул Крио ко входу в технические помещения, ведь до неё лишь теперь начало доходить, что́ она только что делала и с какими людьми разговаривала. Затем конферансье подошёл к столику с зеркалом, взял оттуда микрофон-петличку и аккуратно приколол его к бабочке у себя на шее. Справившись с этим, он оценивающе глянул на своё отражение и широко улыбнулся: проверил, не застряло ли что-то в зубах. Удовлетворившись увиденным, Люм крутанулся на каблуках и понёсся к выходу на эстраду, устроенную в другой части зала.

Крио вернулась в комнату для отдыха официантов и опустилась в кресло у голографической панели, транслировавшей в режиме онлайн3 какое-то цирковое представление. Её не интересовал цирк, но не хотелось разговаривать ни с кем из новоприобретённых коллег, а Люм её попросил пока не уходить к в тех-подсобку, пусть даже её легко можно было вызвать обратно по внутренней связи. Так что девушка просто сидела, уставившись куда-то сквозь полупрозрачную теле-голограмму и привыкая к своей неожиданной роли. А вскоре её снова вызвали принять очередной заказ у гостей.

***

В зале теперь играла ненавязчивая электронная музыка, и голограмма ночного неба переливалась всеми цветами спектра ей в такт. Седовласый мужчина тщательно выбирал десерты (естественно, только натуральные): ягодный штрудель для себя, ягодное же суфле из сублимированного яичного белка для дочери и нежнейший натуральный бисквит для своей капризной супруги. Однако та снова внесла в его выбор корректировку, попросив принести ей пирожное с грушевым ароматизатором. Впрочем, глава семейства не обратил на это внимания, и вновь атаковал Крио вопросом:

– Скажите, здесь всё ещё подают натуральный чай?

– Да, конечно, – ответила та. – Правда, у нас не такой уж богатый выбор, ведь сейчас этот напиток – драгоценность. Предлагаемые разновидности вы найдёте на двадцать восьмой странице.

– Да-да, вижу-вижу, – отозвался мужчина, перемещаясь по голографическому списку над столиком. – Так… есть Китайский, Бразильский, о!.. Цейлонский? Какое интересное название… Что-то такое знакомое… – гость задумчиво посмотрел в потолок, а затем снова на Крио. – Он ведь без ароматизаторов?

– Безусловно, господин, – ответила девушка. – Абсолютно натуральный старинный сорт чая. Был расфасован за сто пятьдесят девять сидерических периодов4 до Великого Становления.

– Ого! – впервые по-настоящему удивился мужчина. – Вы знаете, мы у вас не впервые, но мне как-то ещё не доводилось пить такой древний чай. И как он сохранился за столько лет? Его вообще можно пить?

– Конечно, господин! До Великого Становления он хранился на военных складах на нашей защищённой территории в герметичных контейнерах и являлся частью стратегических запасов, – с энтузиазмом стала рассказывать Крио, очень любившая курс Городской истории. – Затем он был перемещён на Городские склады, оборудованные по новейшим технологиям, где его вновь расфасовали в упаковки из натуральной целлюлозы. Вкусовые свойства напитка безупречны. Можете не сомневаться, он станет отличным дополнением к десерту.

– М-м-м… Цейлонский напиток… Кажется, так его в древности называли? Не правда ли, Николетт? – нараспев протянул мужчина, прикасаясь к изображению над столом, чтобы увеличить проекцию старинной бумажной упаковки в соседстве с фарфоровой чашечкой, наполненной коричневой жидкостью.

– Не совсем так, отец… – тут же отзывалась девочка.

Но её голос почему-то уже был не таким весёлым. Она больше не радовалась отцовским заказам, а сидела понурив голову, не глядя ни на родителей, ни в меню, ни на официанта.

– Учитель говорит, его называли напитком императоров.

– Очень интересно! – поддакнул мужчина. – А как же тогда «Цейлонский»? Что это за слово?

– Говорят, оно произошло от названия места его первой инкубации.

– Ну уж не инкубации! – поправил её отец. – Как же это называлось?.. А! Выращивание! Ты имеешь в виду, он назван в честь места выращивания? Что ж, значит, это напиток неких цейлонских императоров… Да, в древности было много странностей…

Он с усмешкой взглянул на дочь, а потом и на жену, ожидая их реакций на шутку. И дочь ему вяло улыбнулась. Тогда он обратился к Крио.

– Пожалуйста, принесите нам этот «Цейлонский чай». Как вы его подаёте? На сколько он рассчитан порций?

– О, господин, в этом случае используется другое понятие. Напиток подаётся в чайнике. Это такая церемониальная ёмкость для его приготовления. Объем чайника зависит от количества гостей. С вашего позволения осмелюсь предположить, что вам подойдёт чайник среднего объёма.

– В чайнике?! Какое удивительное слово! Ты не находишь, Николь?

– Да, отец, – вновь ответила девочка совершенно бесцветным голосом.

– Да что с тобой такое, а, Ника? Почему ты нахмурилась? Из-за планшета? Ну, будет… Нечего тут расстраиваться! Завтра закажем новый. Нам его сразу доставят из ближайшего пункта тех-обеспечения. Ну? Не грусти!

– Не из-за этого…

– То есть как не из-за этого?! А из-за чего же?

– Я не смогла выполнить твою просьбу… – она виновато потупилась.

– Какие глупости! – возразил мужчина. – Ну что ты! Мы поедем сейчас прямо в театр. Уверен, там идёт что-то очень хорошее. Может, как раз какая-нибудь оперетта. А мама ведь их так любит… Да, Катрин?

Женщина глянула на него устало и вновь отвернулась.

– Чудно! – резюмировал мужчина. – Молодой человек, я думаю, мы согласны на этот ваш «средний чайник цейлонского чая».

– Да, господин, я внесу его в ваш заказ, – отозвалась Крио. – Желаете чего-то ещё к десерту?

– Нет, спасибо. Вы можете идти.

Крио поколебался, собравшись уже уходить, но затем всё-таки решившись. Она вдруг снова обратился к гостю:

– Покорнейше прошу меня простить, но, господин, могу ли я узнать, что случилось с вашим планшетом? Возможно, вам не удалось подключиться к сети? Я попрошу технический персонал проверить параметры подключения… – здесь Крио в душе хихикнул, ведь под техническим персоналом подразумевала себя.

– Нет, молодой человек… Спасибо, но, боюсь, нам это не поможет… – начал было отец, но тут девочка подняла голову и горячечно посмотрела на Крио. Её руки сорвались с колен, и она протянула вверх небольшой персональный планшет с безжизненным чёрным экраном.

– Он просто выключился, и ни на что не реагирует! – выпалила она.

– Николь, разве прилично так вести себя?! – воскликнул отец, и даже полусонные глаза матери распахнулись, она укоризненно посмотрела на чадо.

Но девочка упрямо продолжила:

– Совсем не включается! Видите?! Разве так бывает? Он был хорошо заряжен…

Крио заколебалась, не зная, как стоит себя вести в такой ситуации, чтобы не навлечь ни на кого из сотрудников ресторана беду и не подливать масла в огонь в этой семейной ссоре. Но, посмотрев на растерянного отца семейства, она обрела уверенность и мягко сказала:

– Позвольте мне взглянуть…

Мужчина уставился на Крио.

– А вы… Разве такие вопросы в вашей компетенции?

Крио прикусила язык, сообразив, что ляпнула лишнего. Ведь если гостям откроется, что она работает здесь вовсе не официанткой, то, пожалуй, может получиться скандал. Она мысленно обругала себя за глупость, но уже было поздно. И она ответила, уповая на то, что мужчина оправдает свою видимую лояльность и не позовёт охрану:

– Да, господин, ведь я прохожу квалификационный курс по квантовому программированию.

Девочка с восторгом уставилась на официантку. На лице её расцвела улыбка. Она вновь протянула планшет через стол, и Крио, сверившись в очередной раз с выражением лица мужчины, с лёгким поклоном прикоснулась к девайсу. Тут вмешалась мать девочки:

– Но, позвольте, там же персональные данные!

Мужчина пару мгновений изучал Крио своим вылинявшим спокойным взглядом с едва заметными искорками холодного любопытства в самой его глубине. Кажется, он ждал, как же девушка выпутается сама. Но Крио всё же замялась, и пришлось ему помогать:

– Да брось, это просто игрушка.

Гость вынул планшет из рук своей дочери и сам передал его Крио, уставившись на девушку в предвкушении дальнейших событий.

Крио ловко повертела планшет в руках, осмотрела его корпус и коснулась кнопки питания, ненадолго задержав на ней палец, чтобы вызвать меню перезагрузки. Теперь уже все трое за столом внимательно наблюдали за ней. И они удивлённо вздохнули, когда экран планшета засветился, и на нём появились непонятные символы.

– Хм… – задумчиво протянул Крио. – Потерян сетевой модуль. Должно быть, тут ничего страшного, но мне понадобятся инструменты…

Николетт смотрела на Крио просто заворожённо. Её родители, кажется, испытывали похожие чувства, и недоверие на их лицах сменилось обалделыми улыбками.

– Вы позволите мне провести дальнейшую диагностику?

– Да-да, конечно, – поспешно ответил гость. – Вы ведь можете принести сюда всё необходимое?

– Да, господин. Мне нужно совсем немногое. Пожалуйста, подождите. Сейчас я принесу оборудование, а также проверю статус вашего заказа.

Девушка отвернулась, положив планшет на стол, и чуть ли не бегом понеслась в дальний конец зала, едва сдерживаясь, чтобы сохранить скорость шага в рамках светских приличий. Там её уже ждал Люмос Адонис с нервно вытаращенными глазами. Он подлетел к ней и что-то яростно зашипел, втаскивая её за плечо в пространство за перегородкой с неоновыми пузырьками, скрытое от глаз посетителей.

– Ты что творишь?! Зачем трогаешь вещи посетителей?!

– Люм, всё в порядке… – испуганно ответила Крио, виновато улыбаясь, но всё же следя, чтобы собственный голос звучал уверенно. – Ты же сам говорил, что нужно стремиться угодить гостям. А у этих вот сломался планшет. Но я могу всё исправить!

Люм пару секунд смотрел на неё с явным негодованием. Потом спросил:

– Ты уверена? Справишься?

– Да, но мне нужно взять мои инструменты.

– Эх, знал бы я… Впрочем, чего уж теперь-то… Ладно. Валяй. Но я пойду с тобой.

Крио кивнула и быстро шмыгнул ко входу в служебные помещения. Вернувшись туда, где начинался её рабочий вечер, она взяла из кейса пару микроманипуляторов, монокуляр двадцатикратного увеличения, мультиметр и крохотный пузырёк с универсальным раствором для чистки электродов. Аккуратно сложив всё это в специальный небольшой чехольчик, припасённый в одной из ячеек кейса для хранения, девушка направилась в зал под любопытными взглядами обслуживающего персонала. Даже Пан, попавшийся ей в закоулках технических коридоров, вздёрнул брови и проникновенно изрёк:

– Ух ты! Классно выглядишь!

А потом удивлённо спросил:

– Зачем тебе тестер?

Крио хитро улыбнулась и ловко прошмыгнула между стеной и его большим брюхом. На входе в зал её встретил нервничающий Люм. Он буквально поймал Крио за предплечья, сжав их, крутанув девушку вокруг оси и поставив перед собой. Он осмотрел её с ног до головы, в очередной раз расправляя на ней бабочку и складки рубашки. Одобрительно глянул на маленькую сумку с приборами, которую, согласно инструкциям, Крио прижимала к себе левой рукой. Коронным жестом разгладил перекинутое через её левую руку полотенце.

– Отлично, никто не заметит лишнего…

И они вместе вышли в зал.

Сейчас там плясали всполохи оранжевого света. Со сцены лился поток экзотической живой музыки в сопровождении огненных голограмм. Кажется, ансамбль исполнял что-то из классики, созданной ещё до Великого Становления. Если кто-то из гостей и смотрел на Люма с Крио, то вряд ли что-то заподозрил, подумав, что либо кто-то чем-то недоволен и хочет высказать свои замечания администратору, либо это идут встречать особо важных персон.

– Добрый вечер, достойнейшие горожане! Выражаю вам своё глубокое почтение и с радостью приветствую вас! Я – Люмос Адонис, старший распорядитель ресторанного зала. В мои обязанности входит следить за тем, чтобы все желания гостей исполнялись на должном уровне. С вашего позволения, наш сотрудник осмотрит ваш неисправный планшет.

– Да-да, всё это замечательно, – раздражённо бросил седовласый мужчина, – но давайте уже приступим к делу.

Крио шагнула к столу, где лежал нерабочий планшет. Она открыла сумку и быстрыми точными движениями выложила инструменты на скатерть. Девочка, сидевшая рядом с матерью, восторженно подалась вперёд, жадно всматриваясь в появившиеся на столе микроманипуляторы.

– Что ж, позвольте мне открыть корпус, – сказала Крио, взяв планшет в одну руку, а в другой зажав инструмент с иглоподобным стальным наконечником.

– О да, продолжайте! – поспешно одобрил её действия гость.

Крио запустила иглу в одно из микро-отверстий, располагавшихся по периметру в задней части корпуса, а затем в другое, и в следующее, методично перемещаясь вдоль края планшета, наморщив лоб и как будто прислушиваясь. Затем черты её лица разгладились, а брови взмыли вверх в приливе профессионального энтузиазма. Она поочерёдно ввела манипулятор в несколько отверстий, и задняя часть корпуса с тихим щелчком отскочила от расслабившихся креплений.

Девочка за столом вздрогнула, а затем расплылась в широкой улыбке восторга и беззвучно зааплодировала. Люм, стоявший за спиной у Крио, вытянулся в струнку и с ещё большим пристрастием стал следить за происходящим, заглядывая через плечо девушки.

Кибертехник сняла крышку корпуса, убрала её подальше на стол. Затем взяла монокуляр и накинула на лоб его тонкий пластиковый ремешок. Опустив на левый глаз линзу на шарнирном креплении, она поднесла к планшету новый микроманипулятор, похожий на корнцанг, с наконечником как у пинцета, только с каким-то сложным механизмом фиксации и с кнопками регулировки силы захвата на прорезиненных рукоятках.

– Так… С виду модуль связи не повреждён… – произнесла она, погружая пинцет в деликатные внутренности прибора и вынимая оттуда что-то крошечное, аккуратно зажатое между тонкими стальными захватами. – Проверим сопротивление…

Она взяла со стола мультиметр с миниатюрным дисплеем и поднесла его тонкий щуп, тоже в виде пинцета, к предмету, зажатому в корнцанге, а затем к контактам планшета. Дисплей засветился, показав набор загадочных символов, которые гости уже видели на экране при первом включении.

– Хм, тут тоже все в порядке… Как я и думала… – улыбнулась девушка. – Значит, просто отошли контакты. Обычно такого не случается… Возможно, причиной стала динамическая перегрузка.

– Проще говоря, удар, – усмехнулся гость.

– Да, удар, – серьёзно подтвердила Крио. – Может, после этого модуль и работал какое-то время, а потом область соприкосновения контактов окончательно сместилась. На всякий случай я почищу контакты.

Девушка отложила корнцанг, надёжно захвативший деталь, достала из сумки пузырёк с жидкостью и инструмент с наконечником, похожим на ватную палочку совсем ювелирных размеров. Пара энергичных движений под контролем взгляда сквозь монокуляр – и Крио демонстративно воздела вверх пинцет с зажатой деталью.

– Ну вот, теперь как новенький!

Свободной рукой она пододвинула к себе планшет и склонилась над ним. Вьющиеся чёрные волосы упали ей на лоб, и бархатные ресницы прикрыли морозный, внимательный взгляд. Сосредоточенно сморщившись, Крио вставила на место микро-деталь, слегка придавив её пинцетом и попробовав пошевелить (проверяя надёжность креплений). Потом она распрямилась, убрала от глаз монокуляр и, хитро улыбнувшись девчонке, не отрывавшей от неё взгляда, перевернула планшет вверх дисплеем, нажав кнопку питания.

Девайс тут же воскрес, озарившись всполохами приветственной заставки. Гости за столом ахнули. Даже ледяная дама слегка улыбнулась. А Николетт аж подпрыгнула на месте, зааплодировав: на этот раз уже с настоящими, громкими хлопками. К ней присоединился и её отец.

– Теперь он будет работать, – заверила Крио, прищёлкивая обратно крышку корпуса. – Не похоже, что были затронуты другие детали. Все данные сохранились, я не касался модуля памяти. Причина поломки устранена. Ну, приятного пользования! – Крио протянул планшет девочке, и та приняла его с широченной улыбкой, не сходившей теперь с её лица.

– Спасибо вам! Действительно, волшебное кафе эта «Симфония»! Вы же просто волшебница!

Крио смутилась, потупившись с лёгкой ухмылкой под взглядом необычных глаз девочки – очень светлых, платиново-серых с контрастно-чёрным ободком по краю радужки. Люм, так и простоявший всё это время у Крио за спиной, вышел из прострации и шагнул к столу, раскланявшись:

– Благодарствуем нашей гостье за такие лестные отзывы!

Крио стала собирать инструменты под восторженными взглядами. Тут к ней обратился достойнейший отец семейства.

– Ну что же, отрадно видеть, что наша молодёжь стремиться получать качественное образование, за что, безусловно, нам нужно благодарить её родителей, а также Город, дающий ей правильное воспитание. Мы с семьёй выражаем вам глубокую благодарность и желаем огромных успехов в жизни и в будущей карьере.

– Спасибо, господин… – краснея, ответила Крио, уже готовая провалиться сквозь землю.

А девочка по имени Николетт опять горячо повторила: «Спасибо вам!» Но Крио уже с поклоном попятилась от стола.

– Ну… Раз уж вы такой прекрасный служащий и специалист, – протянул гость, ещё не отпуская Крио, – позвольте нам узнать ваше имя.

Та оглянулся на Люма уже совсем растерянно. Тот быстро кивнул с выражением на лице, говорившим: «Не тяни резину». Тогда она произнесла:

– Меня зовут Крио Фотида, господин. В честь древней мученицы Доброй философии.

– Что ж… Интересно… Спасибо вам ещё раз, Крио Фотида. Мы не смеем больше вас задерживать, хоть и очень впечатлены.

– Была рада служить вам, – вежливо ответила та, поклонившись.

– В ближайшее время принесут ваш заказ, – опомнившись, добавил Люм. – Приятного вам отдыха в «Волшебной Симфонии»!

Он тоже согнулся в поклоне, и они с Крио изящно развернулись, направившись обратно вглубь зала: к подсвеченной неоном перегородке с бегущими в ней цветными пузырьками.

Глава 3. Новый друг

После той демонстративой починки капризного планшета гостей с внеплановым эффектом их полного очарования Крио так и прозвали – Волшебница Симфонии. И теперь, когда ей приходилось вновь что-то ремонтировать, то она не просто тихонько выполняла свои обязанности и ретировалась прочь. Нет, её теперь все узнавали и шутливо здоровались: «О, привет, Волшебница! Наколдуешь нам хороших посетителей?» А когда она сталкивалась с Люмом, то он не ограничивался одной только вежливостью, а подходил к ней и обменивался рукопожатием. Расспрашивал, как у неё дела, как учёба, как здоровье родителей. Даже непосредственный начальник Крио – грубоватый мастер Пан – и тот теперь смотрел на свою подчинённую с благоговением, покорно принимая любой вердикт о замене деталей.

К удивлению девушки-кибертехника, слух о ней долетел и до главного управляющего «Симфонией». Вопреки опасениям, тот не стал ругать Крио за её «дерзкую выходку», а наоборот в ней увидел ещё более ценный ресурс, предупредительного и образованного сотрудника. Так что теперь, если случалась какая-то поломка в помещениях администрации и появлялась необходимость вызвать Крио по громкой связи, то её приглашали уже не дежурной фразой: «младшего кибертехника требуют в кабинет управления», а мягко и вежливо говорили: «Крио Фотида, вас просят подойти в крыло администратора в связи с техническими неполадками».

Однажды, приехав в ресторан после утренних занятий, Крио спешила по срочному вызову, проскользнув к перегородке с кружащимися в ней неоновыми пузырьками. Было далеко за полдень, и обеденный зал пустовал. Непривычно холодный свет лился с улицы в окна эркера, выдающегося из стены башни, на вершине которой находилась «Симфония». В другой части зала был овальный проём в потолке, закрытый матовым оргстеклом, и рассеянные лучи света пробивались сквозь него с улицы, окутывая приват-ниши мистическим голубым ореолом.

«Давно я тут не была, – подумала Крио, вспомнив, как месяц назад расхаживала по залу в атласной рубашке и бабочке под аккомпанемент ретро-флейт и тимпанов. Она глянула сквозь переборку на размытые контуры зала за спиральками цветных пузырьков.

– А вот и вы, Крио Фотида! – оборвал её ностальгию дневной распорядитель Фил, вынырнувший из служебного входа. – Пойдёмте, пожалуйста, в комнату сетевого контроллера.

Мужчина слегка наклонил в приветствии голову и получил от Крио в ответ энергичный поклон, приличествующий при встрече с начальством. Фил сделал приглашающий жест в сторону коридора, и Крио последовала за ним.

– Может быть, что-то с роутером… – вещал пухлый разговорчивый Фил, шустро бегущий вперёд. – Всё утро были помехи, информация обновлялась не сразу… А потом вообще перестала, и панели все пошли рябью! Одна выключилась – в кабинете логистов! Заказов-то было мало, так что пока справлялись… Я уж бегал туда-сюда с портативным планшетом: из зала на ресепшн, с ресепшна в кухню…

В этом месте Фил сделал паузу, надеясь получить знак сочувствия. Крио поняла это и многозначительно хмыкнул, выражая своё восхищение находчивостью распорядителя.

– Ну, теперь-то всё хорошо! Теперь-то вы пришли! А мы-то уж знаем: вы с утра на курсах… Правда, говорят, можно сделать запрос прямо туда, в классы… Но наш Главный чётко сказал: «Не беспокоить зря!» Работали же как-то раньше без техники…

Крио была почти тронута такой заботой, хоть и сомневалась, что Фил правда думал о ней и о её учёбе. А ещё, что масштаб поломки действительно таков, как описывает его чересчур эмоциональный Фил. Но конечно, она не мешала ему продолжать свой сумбурный рассказ, поддакивая в нужных местах.

– Ну теперь-то вы разберётесь! – ворковал Фил, увлекая за собой кибертехника по бессчётным коридорам. – Может, со связью что-то не то, может, с питанием… Я не стану гадать зря… Оставлю это профессионалу! – он, похоже, не замечал, что делает именно это: гадает.

Фил вдруг резко остановился, обнаружив, что оказался как раз перед нужной дверью. Тогда он оглянулся на Крио, коротко стукнул в дверь и юркнул в служебную комнату. Крио уже готова была последовать за ним, отставая на каких-нибудь пару шагов, но тут обернулась и машинально посмотрела направо: в длинный коридор, начинавшийся за аркой в стене. И увидела в его дальнем конце контур стройного силуэта, замершего под внезапно погасшей потолочной панелью.

«Ох! Ещё мне работа…» – подумала Крио, почему-то не в силах оторвать взгляд от фигуры.

Кажется, это была девушка. Она задрала голову и уставилась в потемневший потолок.

«Да иди же сюда, на свет! Или хочешь его вернуть силой мысли?! – раздражённо подумала Крио, осознав, что ей любопытно.

– Крио Фотида, ну где же вы? – послышался голос Фила.

– Иду… – медленно, как во сне протянула она, всё глядя на силуэт и судорожно размышляя, что же в нём так её привлекло.

Опомнившись, она добавила:

– Там в коридоре свет отрубился. Надо бы посмотреть.

– Потом посмотрите! – горестно воскликнул Фил. – Тут дело посерьёзней!

– Да-да, – рассеянно буркнула Крио. – Конечно, потом.

Всё это время она наблюдала за фигурой. Сначала та просто стояла, задумчиво задрав голову и будто бы даже покачиваясь из стороны в сторону. Но когда Фил выкрикнул имя кибертехника, фигура вздрогнула, вдруг резко выпрямившись, и, похоже, уставилась прямо на Крио, хотя оставалась в тени, так что её черты было не разобрать. Она так и не двигалась с места, будто бы не решаясь сделать что-то ещё. Крио уже хотела отвернуться и шагнуть в комнату, но тут сломанная лампа моргнула и начала оживать, наполняя коридор тусклым розоватым светом. Фигура снова вздрогнула и очень медленно, как будто в ступоре, снова подняла взгляд к потолку. Потом резко дёрнулась и глянула вперёд. Она больше не скрывалась тени. Розоватый свет отражался в глянце удивительно светлых волос, зачёсанных назад. Крио встретилась взглядом с очень молодой девушкой: даже, пожалуй, девочкой, хотя странно было бы так называть сотрудницу ресторана, одетую в атласную форму.

Крио смотрела на неё издали, между ними было метров пятнадцать, а может, и больше. Она не могла в деталях разглядеть лица девушки даже в набирающем силу свете оживающей лампы. Но что-то в ней показалось Крио таким знакомым, что она задержалась у арки ещё на пару секунд. Она не могла понять, что именно узнала в девчонке: её идеальную осанку, округлые щёчки полудетского лица или блеск очень светлых волос. Она этого ещё не понимала, когда вновь обернулась, уже занося ногу над порогом служебной комнаты. Но, видимо, когда Крио всё-таки решила откликнуться на зов Фила, девчонка пришла в себя и пустилась едва не бегом по коридору. Она быстро приблизилась к арке, но вдруг свернула в соседний проход. Перед тем, как скрыться в проёме, она оглянулась на Крио. Та аж дёрнулась, когда по ней полоснул взгляд платиново-серых глаз с угольным ободком.

«Неужели?! Наверное, просто похожа… Это же ресторан высшего класса! Сюда вряд ли берут… таких маленьких! Да и выглядит она старше тринадцати. Как ровесница моя выглядит… И что вообще ей здесь делать? Нет, это точно ошибка…»

Крио ещё постояла мгновение, озадаченно глядя вслед девочке. Потом наконец зашла в комнату, где маялся Фил.

***

Разобраться с помехами в подключении к сети оказалось даже ещё проще, чем предсказывали сумбурные речи Фила. Причина помех в работе беспроводной сети связи была в отсутствии стабильного контакта в щитке освещения. Поэтому мигала и лампа в коридоре. Крио восстановила соединение в щитке и проверила настройки сети связи. Всё заработало. Приняв слова благодарности и дежурно раскланявшись, Крио вернулась в тех-подсобки, на обратном пути ещё раз проверив электрощиток. Проходя вдоль перегородки с неоновыми пузырьками, скрывавшими от глаз посетителей вход в технические коридоры, она задержался за ней, глянув в обеденный зал.

Там было почти также пусто, как прежде, лишь пара официантов сновала взад-вперёд, выполняя указы расторопного Фила. В последний час хрупкого предвечернего затишья они прибирали зал, приводя его убранство в соответствие с эстетическими стандартами: меняли скатерти, раскладывали приборы на столах, расправляли воздушные занавесы в нишах, придвигали к столикам кресла, расставляли только-только доставленные прекрасные живые цветы. Официанты были незнакомыми, лица их не вызывала у Крио каких-либо воспоминаний, но она глубоко задумалась и позволила себе на время забыть о правилах поведения. Зацепившись тонкими пальцами за неоновую перегородку, она качнулась вперёд, высунувшись из-за неё, чтобы охватить взглядом как можно больше пространства зала.

Это мало чем помогло. Хоть она и увидела ещё один силуэт официантки, склонившейся к посетителю в дальней части ресторана, но это точно была не та девушка, которая встретилась ей в коридоре. И она не походила на гостью «Симфонии», сидевшую в приват-нише с семьёй в тот вечер «триумфального выхода» Крио.

Но Крио просто не могла успокоиться. По пути к себе она заглянула и в комнату отдыха для официантов. Однако там было всего лишь двое парней, уткнувшихся в голографическую панель. Тот, что сидел боком к выходу на диване из имитационной кожи, мельком глянул на Крио и нехотя поднял руку в приветствии. Крио ему ответила и отступила обратно в коридор. Второй парень, стоявший ко входу спиной, её даже заметил, а Крио ничего не спросила и вернулась в свои тех-подсобки.

Сложив инструменты в кейс и сменив рабочий костюм на учебную униформу, она отметилась в табеле у мастера Пана. Трудовые часы на сегодня закончилось, и Крио могла отправляться домой. Поколебавшись, она решила больше не ходить к официантам, чтобы не вызывать лишних вопросов, проявляя столь необычную для неё общительность. Вместо этого она направилась к служебному выходу из «Симфонии».

***

Прошло десять дней, включая один Общественный выходной. Крио готовилась к промежуточным аттестационным экзаменам, поэтому провела его дома. Как говорили родители, «сейчас слишком ответственный период, чтобы видеться с друзьями». А в «Симфонии», к её удивлению, поломок в этот день тоже не было, и коммуникатор в их жилом отсеке молчал, не отрывая девушку от учёбы.

Она уже и забыла о той странной встрече в коридорах «Симфонии», да и не было у неё времени ломать над этим голову. Всё это, конечно же, было простым совпадением.

«Та официантка, – мельком думала она, – просто немного похожа на дочь гостей «Симфонии», чей поломанный планшет обеспечил мне такую популярность. Нет, никак не могла появиться та девочка в наших служебках. Ведь с одной стороны, регламент запрещает сотруднику «Симфонии» становиться её посетителем (ну а цены тут такие, что это всё равно невозможно). И к тому же трудно представить, чтобы какой-то «достойнейший» мог позволить своей дочке работать простой официанткой. Пусть даже в таком элитном заведении…»

Так пролетело время подготовки к тестам, и в экзаменационный день Крио легко смогла выполнить все задания. А на следующий вечер, когда, к облегчению её родителей, положительные результаты тестов пришли по Гос-сети, Крио всё-таки вызвали на работу, и там её ждал огромный сюрприз.

Она только что вернулась из кухонь, где провела ремонт компьютеризированной жаровни. На ходу размагничивая воротник своей технарской робы, она быстро вошла в раздевалку, желая поскорей выбраться из унылой казённой одёжки и заслуженно отдохнуть после всех пройденных испытаний. Она уже почти переоделась: сидела теперь на скамейке, натягивая через голову свой любимый жакет: очень модного покроя, с эффектными косыми вставками, усыпанными декоративными клёпками (элемент покупной униформы слушателей престижных профкурсов, которым Крио очень гордилась). Она замешкалась, слепо барахтаясь в складках скользящей биоадаптационной ткани, стараясь как можно аккуратнее влезть в ворот нежного материала, когда вдруг в дверях прозвучал незнакомый высокий голос:

– Здравствуйте, уважаемый коллега! Не подскажете, где я могу найти Крио Фотиду?

Крио вздрогнула, ошарашенная и смущённая тем, что кто-то посмел зайти в раздевалку, когда она полуголая сидела в нелепой позе, с задранными вверх руками, с голой грудью, с одеждой, намотанной лицо. Она резко заизвивалась, пытаясь быстрее влезть в упрямый жакет. И тут вслед за первым голосом прозвучал второй: низкий и отлично знакомый:

– Э-э-э… Да вот она… В смысле, здесь… Ой… Только подождите…

Пан смущённо хрюкнул: похоже, ему-то как раз было видно, что происходит с Крио, но, к счастью, не нежданному гостю. Крио поняла с облегчением, что незнакомый голос обращался не к ней, а к Пану, просто всё было очень хорошо слышно через приоткрытую дверь. А дверь, между прочим, Крио сама же и оставила так, ведь в эту раздевалку обычно никто не ходил. Тем более в такое время, когда вечерняя суета ещё впереди.

Крио наконец-то справилась с воротом жакета, вынырнув из него, и разгладила на себе все складки (скользкая упругая ткань тут же прилипла к телу, повторяя его изгибы). И как раз вовремя: на пороге стоял грузный мастер, заслоняя собою выход в помещение.

– Крио, э-э-э… Тут к тебе пришли…

Она с любопытством взглянула на мастера, размышляя, как много тот успел увидеть, и как к этому относиться. Но мастер уже шагнул вбок, освобождая путь. Крио даже не успела ничего сказать: возмутиться, что Пан ведёт себя необычно, ведь он не должен приглашать никого в раздевалку, тем более, не спросив, всё ли с Крио в порядке и считает ли она свой теперешний вид приличным. Но, к счастью, всё уже было в норме, а возмущаться – поздно, потому что через миг кибертехник уже встретилась взглядом со своей неожиданной гостьей, и все мысли перемешались у неё в голове. Её челюсть чуть не брякнулась на пол, иллюстрируя огромный вопрос, примёрзший к языку.

– Здравствуйте, Крио Фотида! – радостно произнесла девушка, оказавшаяся вдруг очень близко, изучая кибертехника взглядом любопытных, нахальных глаз.

Очень необычных, платиново-серых глаз с угольно-чёрным ободком.

– Вы меня помните? Меня зовут Николетт…

***

Теперь Николь постоянно приходила к Крио, ничуть не опасаясь гнева начальства. В техническом отделе обычно не было людей, ведь с развитием технологий «Симфония» смогла обходиться одним единственным кибертехником и одним техническим мастером. Зачем ещё нужны аппараты, как ни для того, чтобы сократить штат сотрудников? Но это не отменяло того, что для обслуживания самих аппаратов требовалась хотя бы одна пара рук и один мозг человека: в данном случае, руки и мозг Крио. Немного помогал и Пан, но его функцией было скорее обеспечение материальной стороны ремонта, а не осуществление такового, и большую часть времени мастер проводил в своём маленьком кабинете, общаясь с умным интерфейсом сайта Городского Бюро снабжения.

Почти всегда в рабочие часы Крио была одна в укромных тех-подсобках: настраивала какой-нибудь сложный девайс или делала домашнее задание. Николь тоже работала днём согласно графику, рекомендованному Городским Бюро труда для подростков. А ближе к четырём часам дня, когда время обеда в Городе подходило к концу, и в зале становилось пусто и тихо, распорядитель Фил давал взрослому персоналу указания по подготовке к шикарному вечеру. Юных же официантов он отпускал домой. Николетт быстренько переодевалась и прошмыгивала в лабиринт служебных коридоров, спеша к подсобке Крио в надежде, что она окажется там: уже прибыла с курсов и трудится вовсю. Чаще всего так и было, ведь работа, как это известно, никогда не кончается, открывая юному мастеру всё новые поля для деятельности. Ну а если это правило нарушалось, и Крио выпадал свободный денёк, то ей было не в тягость подождать юную подругу со смены, чтобы с нею вместе отправиться к служебной аэрорельсе.

В очередной весенний денёк: уже совсем тёплый, с яркими лучами солнца, врывавшимися в зал ресторана рассыпчатым пыльным золотом, Николь юркнула в технические коридоры «Симфонии». Добравшись до раздевалки Крио, она постучала по пластику прикрытой раздвижной двери, придерживая её левой рукой и усердно помолотив костяшками правой по хлипкой створке. Не получив ответа, она позвала:

– Крио! Ты здесь?

Опять ничего не услышав на фоне отдалённого рокота кухонных машин, она тихо, едва-едва толкнула дверь, до конца откатив её в сторону.

– Ку-ку! Крио? Ты сказала, что сегодня будешь…

Николь повертела головой, оглядев пустую раздевалку. Всё здесь было уныло и серо: ряды шкафов для одежды тянулись вдоль левой стены, длинная скамейка стояла рядом с ними, и холодный свет лился с потолка от диодных панелей. Но что-то всё же было неправильно. Что-то не так, как обычно заведено в этом царстве казённого порядка. Дверца самого дальнего шкафчика была настежь распахнута.

Тонкая пластиковая створка была откинута наружу, уткнувшись в дальнюю стену. Внутри шкафчика висела знакомая униформа с косыми проклёпанными вставками. Снизу стояла наплечная сумка с ремнём, рядом – пара отнюдь не дешёвых ботинок с высоким берцами и ребристой подошвой (конструкторы одежды сумели превратить комфорт в меру стиля). Николь застыла в раздумьях.

«Забыл закрыть шкафчик? Не похоже на всегда собранную, такую серьёзную Крио… Эх…»

Она направилась к дальнему выходу из раздевалки, решив, что найдёт подругу в кухонных помещениях.

Тут в поле её бокового зрения что-то пошевелилось. Николь заметила это и начала оборачиваться. Но всё-таки она не успела подготовиться к тому, что случилось. Ника аж подпрыгнула и тоненько взвизгнула. Дверь шкафчика громко хлопнула, закрывшись и являя бесстыдно хохочущую Крио.

– Николеттка – натуральная котлетка! – сквозь смех выдавила та, потянув на себя дверцу шкафа и пытаясь укрыться за ней от гнева подруги.

Разозлённая, но тоже едва сдерживающая смех Николетт бросилась на шутницу, злобно дёргая дверцу в попытке добраться до шкодной подруги.

Крио нравилось её дразнить. Поначалу она не решалась на такую дерзость, ведь помнила о высоком происхождении Ники. Но постепенно границы между ними стёрлись, и шутки стали непринуждёнными. Ника сказала, что учится на престижном курсе по связям с общественностью, включающем в себя основы управления, менеджмента и светский этикет. А это подразумевает прохождение практики «в непосредственном контакте с достойнейшими». Ещё она посещала занятия по актёрскому мастерству. И вот теперь Нике выпало проходить практику в ресторане «с целью закрепления навыков коммуникации и изящных манер». Это вовсе её не расстроило, ведь «Симфония» – элитное место. Тут можно получить опыт и материал для сдачи экзаменов. А потом она встретила Крио, и ей ещё больше захотелось попасть именно сюда. К слову, они с Крио оказались ровесницами, просто в день знакомства Николь тушевалась перед своим грозным отцом и была одета согласно церемониалу, поэтому выглядела младше.

Теперь вот почти каждый день, когда Фил объявлял Николетт: «На сегодня ваша смена закончена», она не спешила домой, а пробиралась техническими коридорами с тесными тупичками и отсеками для хранения техники в одну очень интересную область. Добравшись туда, она тихо садилась где-нибудь в уголке, наблюдая, как Крио настраивает какой-нибудь агрегат или тестирует снятые с него блоки. Николь старалась не мешать подруге, не лезть с вопросами, хотя ей было очень любопытно. А впрочем, когда работа у Крио была несложной, они всё же бойко болтали и обменивались шутками.

Если девушке-кибертехнику удавалось закончить работу быстро, и у мастера Пана не было на неё новых планов, Крио, не дожидаясь конца своей смены, спешила в раздевалку, чтобы встретиться с Николь и дойти с ней до аэрорельсы или платформы аэроавтобуса. Правда дальше каждая девушка отправлялась своим путём. Кондоминиум Крио был в обычном социальном районе, и чтобы добраться туда, ей подходил любой общественный транспорт (хотя выбор был невелик: медленный аэроавтобус или скоростной тоннель: подработка ведь не входила в программу образования, и аэротакси за Крио не прилетало). А вот резиденция семьи Николетт располагалась на самом элитном уровне Города, плюс её работа была официальной практикой с курсов. Крио не могла даже и представить, как Ника сумела отделаться от личной аэромашины отца и уговорить разрешить ей пользоваться маршрутным тоннелем, где датчик проверит её наноидентификатор и направит девушку в нужный район, закрытый для простых горожан.

Вероятно, она отстояла свою позицию тем, что «Симфония» находилась отнюдь не на нижних уровнях, а на отлично охраняемых верхних, где располагались элитные развлекательные заведения. Видеокамеры и сканеры нанопаспорта здесь были натыканы на каждом углу, а охранники-киборги патрулировали многоярусные тротуары с интервалом чуть ли не в пять минут. Да, конечно, это увеличивало риск для обычного горожанина быть на месте расстрелянным за какое-то неопределённое действие, которое патрульный мог счесть за нарушение. Но Николь и Крио это не касалось. Они носили униформу, говорившую, что они – студенты престижного курса, а значит далеко не из последних семей. Касательно студентов в Бюро Гор-охраны имелся особый регламент.

Николетт одевалась в роскошные тёмно-красные костюмы с узором, вышитым платиновой нитью. На ногах её были модные полуботинки из хромового эковинила. Чёрно-серая униформа Крио была попроще, но тоже означала, что она – ценный Городской студент. Их одежда выполняла роль визуального идентификатора, этакого знака различия, предвосхищая результат проверки лучом электромагнитного сканера. У таких юношей и девушек перед простыми прохожими был огромный приоритет. Охрана получала инструкции ими не интересоваться, а наоборот, следить за тем, чтобы такой молодёжи не создавали неудобств горожане обычного трудового сословия.

Так что Крио и Николь неспешно прогуливались до посадочных площадок аэротранспорта, нарочно выбирая самый длинные пути. Это давало им время вдоволь посмеяться, поболтать, открывая друг другу реалии жизни своих социальных сословий. И хоть это порой и было совсем не весело, но всегда очень познавательно.

Николь жутко нравилось находиться в компании этой умной, красивой, общительной и везучей девушки. Крио превосходила её абсолютно во всём, кроме, разве что, происхождения и социального статуса. В «Симфонии» Ника жадно наблюдала за её работой и жарко расспрашивала обо всём, оставаясь в восхищений даже когда не могла понять ответов Крио. Она прекрасно помнила тот вечер, когда кибертехник изящно воскресила её электронный планшет – прямо там, в затенённом зале, совершенно не приспособленном для ремонта тонкой аппаратуры.

Крио в свою очередь нравилась непринуждённая лёгкость, прямо-таки почти детская свобода, которую она ощущала рядом с Николь. Ведь обычно Крио приходилось быть очень серьёзной. Она уже понимала все тяготы жизни, и ей приходилось предельно фокусироваться на учёбе. Она совершенно отвыкла от той беззаботности, что источала её новая подруга, и не чувствовала себя так расслабленно даже в домашнем кругу. С появлением Николь она словно опять вернулась в детство, когда жизнь текла так легко и неспешно, радуя каждым новым впечатлением и новым днём. Хотя вскоре Крио заметила в себе и другое чувство, что-то кроме предельной расслабленности. Некое тягучее, тянущее, томящее ожидание. Словно что-то вот-вот должно случиться, но нельзя угадать, что именно. Появилось нетерпение, странное предвкушение каждой новой встречи с Николь. Она и сама удивлялась такой стойкой потребности в продолжении этих встреч, которые, по идее, всегда устраивались сами собой.

Ощущение это было для Крио новым и не таким уж лёгким. Но на фоне постоянных мыслей об учёбе и бытовых нуждах оно всё же казалось приятным. Оно отвлекало. Словно Крио удалось вернуться на несколько лет назад, когда она ещё умела не думать о грустном и о серьёзном: например, о том, хватит ли запаса кредитов на семейном счёту, чтобы закончить учёбу, и как долго ещё проживут родители, на которых больно смотреть, ведь они сжигают себя заживо на работе.

«И дело тут даже не в том, что я ухожу от проблем. Что трачу время на Нику вместо серьёзного дела. Просто это оказалось приятно – не быть одной. И пусть это отвлекает, но, кажется, всё же это куда забавней, когда рядом есть тот, кто приходит к тебе постоять над душой…»

Глава 4. Всё по-новому

Наступил послеобеденный час: самое жаркое время для сотрудников ресторана и мёртвое для его технических коридоров. Сейчас самые низшие служащие бегали по гостевой зоне, расстилая на столах скатерти и раскладывая приборы, а официанты, прибывшие на работу, в своих раздевалках готовились к роскошному вечеру, тщательно наводя красоту.

Люм, приехавший как всегда чуть пораньше, уже оделся и надушился изысканной туалетной водой, которую выдавали всего по одной бутылочке на заведение, и старший распорядитель охотно пользовался трудовой привилегией. Он должен был теперь пробежаться по залу, проверяя, всё ли готово к приёму важных гостей, протестировать микрофоны и ознакомиться с культурной программой на вечер (её любил составлять сам местный начальник, Виктор, так что у Люма было больше свободного времени, но и меньше свободы выбора.

Все эти приготовления Люм проделал за десять минут: белоснежно-золотым вихрем пронёсся по залу, нырнул за перегородку с кружащимися в ней пузырьками, загрузил с терминала информацию на свой рабочий планшет. Оставалось только проверить внешний вид официантов, а также их эмоциональный настрой (с этим здесь было строго: не можешь излучать сияние искренней радости – не занимай вакансию).

Пружинистым шагом Люм впорхнул в тамбур между женской и мужской раздевалкой. Прошёлся вдоль вставших шеренгой девушек и парней, тут же вытянувшихся перед ним по струнке. Все парни были высокими и плечистыми, хоть многим из них едва стукнуло восемнадцать. Некоторые —даже повыше Люма, хотя и он со своим метром восьмьюдесятью в Городе считался довольно высоким. Девушки тоже не подводили своей внешностью, и кроме широких улыбок и румяных лиц Люма встретили холмики выпирающих из-под одежды грудей с затвердевшими от страха сосками.

Люм одобрительно хмыкнул и кивнул, удостоив шеренгу лишь беглым взглядом. Уже хотел уходить, но вдруг остановился. Его губы недовольно скривились, впрочем, лишь на миг выдав чувства, и лицо тут же снова стало высокомерным. Одной девушки не хватало, и её соседка, приоткрыв дрожащие губы, начала что-то мямлить в оправдание.

– Цыц! – бросил Люм и вылетел из раздевалки.

Он знал, где её искать. Пролетев безудержным вихрем по техническим коридорам, перед нужной дверью он сбавил шаг. Без единого звука он проскользнул к приоткрытой щёлке и застыл, осторожно заглянув внутрь. Однако можно было не прятаться: его бы и так вряд ли заметили.

Спиною к выходу стояла Крио. Её изящные плечи мелко тряслись: она безудержно хихикала. А почти вплотную, лицом к ней, стояла и тряслась от смеха Николь. Они с Крио что-то рассматривали на персональном планшете.

Люм ещё немного полюбоваться этой милой картиной. У него на лице застыла брезгливая мина. Потом хотел их вспугнуть, но хихиканье оборвалось. Раздался ещё чуть подрагивающий, прерывистый от смешков голос Николь:

– К-крио, мне пора… Опоздаю…

Но девушка-кибертехник только сильнее притиснула Николь к дверце шкафчика и опять ей стала что-то показывать. Вновь раздались прерывистые всхлипы приглушенного смеха.

Тут уж Люм не стерпел. Надменно хмыкнув, он громко стукнул костяшками пальцев по двери, с удовольствием заметив, как сильно при этом вздрогнули нарушительницы устава. Крио обернулась, уставившись на Люма невинными небесно-голубыми глазами. Из-за её плеча высунулось испуганное лицо Николетт.

Даже в гневе Люм был изящен. Он влетел в комнату и застыл с идеально прямой спиной, вздёрнутым подбородком, с категорично сложенными на груди руками. Николь как-то сдавленно ойкнула. Её лицо стало маской смертельного ужаса. Побледнев до голубизны, она вывернулась из-под Крио и пулей вылетела в коридор, не проронив ни слова. А Крио развернулась и дерзко уставилась на Люма. Правда, её взгляд оставался вызывающим лишь секунду, а потом она всё же смутилась и потупилась, виновато улыбаясь.

С трудом Люм заставил себя остаться в угрожающей позе, сверкая на Крио зелёным огнём лисьих глаз. Он ничего не сказал. Этого и не требовалось. После секунды молчания девушка сама на него подняла глаза, в которых читался наивно-наглый вопрос: «Всё так плохо?»

Против собственной воли Люм впился взглядом в её точёные черты лица: в нервно раздувающиеся крылья тонкого носа, в высокие скулы, в нежные губы, изогнутые в виноватой улыбке. Только лоб Крио оставался фарфорово-белым: на скулах, на переносице и на щеках загорелись яркие пятна румянца.

А с губами девчонки творился полный кошмар. Какие-то влажные от безудержного смеха – такого, когда даже прыскаешь слюной, – они были тёмно-малиновыми, а уголки их заметно загнуты кверху, как будто в душе Крио вечно надо всем смеётся. Губы слегка подрагивали, словно не решаясь вконец растянуться в наглой усмешке, и грудь Крио часто вздымалась – видимо, она всё же боролась с сильным волнением.

Люм больше не мог всего этого выносить. Его рот скривился в ухмылке.

– Ну, Волшебница… – протянул он, вспомнив прозвище Крио. – Ну хороша… Ай-ай-ай!..

Ресницы девушки дрогнули. Кажется, Крио не ожидала от Люма такой смены настроения. Но она мгновенно сориентировалась и прыснула со смеху, вновь опуская взгляд, но уже не смущённо, а хитро.

И тут Люм потерял контроль. Он не смог удержать свою руку, потянувшуюся к лицу Крио. Его кисть замерла возле нежной фарфоровой щёчки. Пальцы чуть дрожали. Люм легко, одними их кончиками, едва-едва прикоснулся к точёной скуле. И тут же отдёрнул руку, словно боясь обжечься. Потом он вновь прикоснулся к Крио, опускаясь всё ниже: проводя ладонью по бархатной щёчке, затем по нежной белой шее. Коснулся и наглых губ, мазнув по ними чуткими пальцами. Заставил их приоткрыться, а затем вновь сомкнуться вместе. И в этот момент ощутил сладкую волну экстаза.

Крио на него глядела наивно распахнутыми глазами. Потом в них вдруг загорелись шкодные огоньки. И Люм аж поперхнулся уже приготовленными словами, застрявшими в горле от нахлынувшего желания.

– Что же это такое?.. – всё же хрипло выдавил он. – Шифроваться совсем не умеем… Вот Николь из-за тебя опоздала… Ну что ж со всем этим делать, м-м-м?..

Он прижал подушечку пальца к манящему уголку рта, и губы Крио податливо разомкнулись, а взгляд вновь поменялся. Её брови слегка насупились, а веки прикрылись, и бахрома ресниц притушила огонь синих глаз. Люму показалось, что в этом было что-то среднее между волнением и холодным расчётом.

Не в силах сопротивляться, Люм медленно наклонился, ощущая дурманящий запах свежего дыхания девушки. В его груди что-то кольнуло, и губы замерли в миллиметрах от приоткрытых губ Крио. Лицо Люма вдруг щекотнули вздрогнувшие ресницы: кажется, Крио ещё и осмелилась на него посмотреть.

Нет, с этим срочно нужно было заканчивать! Люм невероятным усилием заставив себя убрать палец с уголка красивого рта. Он отпрянул. На шаг отступил от Крио, но ещё не спешил уходить. Контроль был восстановлен, и его лисий прищур поймал удивлённый взгляд синих глаз.

– Знаешь… – уже с лёгкой издёвкой протянул Люм. – А ведь это не дело… Есть внутренний устав организации… Будь на моём месте Виктор, и вам бы не поздоровилось. Не место здесь вашим забавам…

Крио отвела глаза. Даже прикусила губу, то ли и правда раскаиваясь, а то ли просто играя. И на этом-то простецком, невинно-грубом фокусе Люма вновь подкосило. Ему в голову стукнула дерзкая, непреодолимая мысль: «Ей скоро восемнадцать… И раз уж так вышло…»

– Ты ведь уже большая девочка… – промурлыкал он. – Так зачем же здесь тусоваться? Что, родители не пускают гулять?

– Я у них не особо спрашиваю… – вдруг вальяжно ответила Крио.

Люм едва не прикусил язык от такой наглости.

– Нет, а что? – продолжила Крио, переняв инициативу. – Есть какие-то идеи?

Лицо Люма аж дёрнулось. Всё-таки он не ожидал от девчонки такой дерзости. И злость помогла ему вернуть над собой контроль.

– Да нет, ничего, – с усмешкой ответил он. – Но по улицам опасно гулять, ты же знаешь. Нарвёшься на нервного киборга… Чем шататься вечерами по Городу, оставайся-ка ты лучше здесь… Ночью тут тихо, никого нет, и секьюрити свой… А у меня шампанское с деликатесами…

Крио потупилась. Кажется, она стушевалась, не рассчитав своих силы. Но потом всё же подняла голову и уже не притворно, а искренне смущённо ответила:

– Не могу. Завтра тест на курсах…

И Люма как будто пнули коленом в пах.

«Не сработало? Почему? Я смешон? Слишком стар? Разучился?!»

Он горестно хмыкнул, дёрнув уголком рта. Потом развернулся и вышел, пытаясь не рассыпать осколки растоптанного достоинства. Через пару минуту он уже заставил себя обо всём забыть и царствовал в вечернем зале «Симфонии», блистательно улыбаясь со сцены: объявляя приглашённых артистов.

***

Крио не обманула. У неё и правда на курсах проходило промежуточное тестирование. И хоть она понимала, что такие предложения не откладывают на потом, но просто не могла так вот взять и забить на учёбу. А через три дня, когда тесты были сданы, она осталась в «Симфонии» допоздна, в общем-то, даже не соврав родителям, что задержится работе.

Сегодня как раз была смена Люма. На завтра выпадал выходной. Распорядитель долго наблюдал за подготовкой ресторанного зала: вечером здесь должно было состояться нечто грандиозное и технически сложное. Так что требовалась и помощь Крио, чтобы разобраться со схемой подключения нового голографического проектора к терминалу управления.

Люм как ни в чём не бывало вызвал девушку-кибертехника по устройству внутренней связи, даже почти и не вспомнив о своём недавнем фейле5. Правда, теперь с ним опять творилось что-то неладное. Работая в зале, он упорно избегал взглядом ту область, где ползала по полу Крио в путанице проводов, раскладывая их по порядку и соединяя коннекторы.

Не выдержав, Люм в итоге спрятался за перегородку с неоновыми пузырьками. Ведь всё равно ему надо было загрузить на портативный планшет концертную программу на вечер, а также проверить, работает ли микрофон-петличка. Копаясь с этим ненормально долго, Люм даже всерьёз застеснялся, когда его «раз-два-три» разнеслось по залу, усиленное мощными колонками. Но вскоре он убедил себя, что всё это не так уж и глупо. Что он шёл сюда с чётким умыслом, ведь рано или поздно у этого терминала должна была появиться Крио.

Девушка впорхнула сюда неожиданно и совсем бесшумно.

– Мне нужен пульт… – тихо, с улыбкой в голосе сказала она, и Люм изо всех сил постарался скрыть смущение.

– Да-да, кончено, – наигранно безразличным голосом произнёс он, невольно отводя взгляд, но оправдываясь перед собой тем, что нужно убрать в ящик зарядку от гарнитуры.

Он двинулся к выходу в зал. Но тут Крио сделала очень расчётливый, точный шаг, и Люм замер, едва не врезавшись в девушку, задев подбородком её мраморный лоб. Ноздри Люма наполнились ароматом её волос.

– Сегодня могу остаться… – шепнула Крио, не поднимая глаза, и шмыгнула к терминалу.

А сердце Люма ухнуло вниз, и тело продёрнуло от пугающего предвкушения. Он не сразу взял себя в руки. Мгновение просто стоял, чувствуя, как щекочущие искры бегут от груди к низу живота. Потом пулей вылетел в коридор, сражаясь с мощной эрекцией.

***

Уже за полночь, когда отгремел пышный музыкальный вечер в «Симфонии», Люм ввалился в свою раздевалку, выжатый как лимон, но согретый аплодисментами и щедрыми чаевыми на счёте.

«Сейчас бы поспать… – думал он. – Но меня спасёт злой энергетик…»

Таблетки, отнюдь не одобренные Бюро Горздрава, лежали у него в ящике стола на случай особо тяжёлой смены. Он знал, что нельзя ими злоупотреблять, но порой всё-таки приходилось прибегать к их помощи. Утешался он тем, что ему всего-то чуть-чуть за тридцать, и организм ещё может справляться с форс-мажорами.

Крио была там. Сидела за туалетным столиком, за пультом внутренней связи, встроенным в большое зеркало. Она упёрлась локтями в стол, сложив вместе изящные кисти: касаясь указательными пальцами лба, а большими подбородка, – и смотрела на пиктограммку пропущенного вызова на зеркальной панели.

Люм остановился в шаге от неё.

– Что, хочешь поковыряться в системе? – промурлыкал он. – Так вперёд… Ты же знаешь все пароли «Симфонии»…

Крио обернулась. Взглянула на Люма снизу-вверх. На её лице читалось волнение.

– Вовсе нет, – наиграно бодро ответила она.

– Что нет? Не знаешь? Или не хочешь?

Это было жестоко. Крио до ушей покраснела, уткнувшись взглядом в пол. И Люм сам на себя разозлился.

«Что за детский сад? Какая-то жалкая мстительность… В этом цирке нет смысла…»

И он шагнул к ней. Она подняла свою красивую голову и беззащитно взглянула ему в глаза. В этом взгляде больше не было никакого апломба: только робость, тень страха и мучительное ожидание.

Люм потянулся к ней. Его тонкие, чуть смуглые пальцы коснулись бледных, но быстро краснеющих щёк. Он не выдержал и сжал их ладонями, приподняв подбородок девушки, чтобы глубже нырнуть взглядом в ясную синеву её глаз. Крио стушевалась. Скосилась вбок, так что Люм, больше не стесняясь её взгляда, мог любоваться её фарфоровым бледным лбом, вьющейся чёрной прядкой волос, упавшей на него, и горбинкой точёного носа. Лепестки нежно-розовых губ постепенно становились всё ярче… Люма пробило таким мощным разрядом энергии, что таблетки были забыты в столе.

Лишь огромным усилием он сдержал себя, чтобы грубо не дёрнуть девушку вверх, а подольше растянуть этот нежный момент. Он коснулся шеи Крио, скользя ладонями по её бархатной коже, опускаясь всё ниже. Притронувшись к её плечу, он повлёк Крио к себе, и она послушно встала со стула. Лицо её оказалось так близко, что Люм больше не мог терпеть.

Он лихорадочно впился в мягкие губы Крио, с силой прижавшись к ней всем телом. Одну ладонь он вжал в её спину, почувствовав острые позвонки, а другую так и не убрал с шеи, наслаждаясь прикосновением к нежной коже, цепляя пальцами волосы, поглаживая аккуратное ухо, ощущая бешеную пульсацию крови.

Крио сильно дрожала. Казалось, её ноги вот-вот подогнутся. Люм шагнул вперёд, притиснув её к краю стола, вжавшись бёдрами в её бёдра. Девушка с трудом подняла трясущиеся руки и робко обняла Люма: осторожно, едва-едва прикасаясь к его спине и плечам. Люм дёрнулся, словно к нему поднесли оголённый провод. Он резко опустил руки и сжал бёдра Крио, рванув-таки её на себя.

Неожиданно послушные ноги обвились вокруг талии Люма. Он легко подхватил девушку и понёс её на диван, целуя её в губы, в шею, зарываясь носом в её волосы, вдыхая смесь ароматов кожи, шампуня и лёгкого оттенка чего-то ещё, чем могло пахнуть только от Крио. Они повалились на белый кожаный диван, и Люм вдавил Крио бёдрами в прохладный эковинил. Не отрываясь от её губ, он наощупь размагничивал швы униформы. Тихий стон сорвался с губ Крио, когда Люм содрал с неё скользкую ткань и коснулся губами груди.

Люм целовал её стройное упругое тело, и Крио, хоть и вся дрожала, но тоже начинал отвечать. Робко, сначала совсем нерешительно, а потом уже с жаром, с рвением. Когда Люм осторожно коснулся нежной кожи её лобка, она вскрикнула.

– Такая чувствительная… – с улыбкой прошептал Люм.

Он прикусил сосок девушки, вызвав новые стоны. Прижался к ней, целуя красивые плечи, острые ключицы, беззащитно оголённую шею. Лизнул грудь и живот, опускаясь всё ниже, а пальцы коснулись нежной впадинки между ног.

Крио даже не вскрикнула, а как-то мило мяукнула, когда Люм оказался внутри. Потом были минуты рая и протяжных, неспешных движений, неизбежно набирающих темп. Крио сладко вздыхала, подаваясь навстречу Люму, а тот повернулся на бок, увлекая её за собой. Он сжимал её талию, бёдра, проводя по гладкой коже ладонями и вдавливаясь в неё всем телом. А вскоре на них обрушилась яростная волна наслаждения. Люм судорожно искал губы Крио, и та выгибала шею, отвечая на поцелуй.

***

Николь сразу заметила, что Крио как-то изменилась. После той маленькой сцены неуставного веселья, из-за которой им влетело от распорядителя, она боялась, что больше вообще не сможет подойти к подруге и даже взглянуть ей в глаза. Она думала, что ей тоже досталось, и что Ника виновата в этом больше Крио. Николь и рвалась в «Симфонию», и боялась там появляться, не зная, как поведёт себя Крио, и сильно ли её ругало начальство. Самой Николетт, как ни странно, почти ничего не было, только Люмос Адонис смотрел на неё теперь с ещё большим презрением. Но вслух её не отчитывал, лишь бросил в обычной манере: «Чтобы больше не повторялось!»

Николь и не собиралась больше нарушать дисциплину. А в следующий раз её смена выпадала через четыре дня, и волнение к тому времени слегка улеглось. Да и не могла она бросить всё, отказавшись от подруги, которая стала прямо-таки её кумиром. Так что, когда она снова шагнула на порог «Симфонии», хоть у неё и подрагивали коленки, но и сладко щекотало в груди от предвкушения встречи с Крио – её блистательной, умной и такой взрослой подругой. И хоть Николь сильно стеснялась, но всё равно чего-то ждала: какого-то проявления искренней дружбы и со стороны Крио.

Поминутно с опаской оглядываясь, Ника кошкой прокралась по узким техническим коридорам «Симфонии» и юркнула к дверям раздевалки, зная, что никого чужого там оказаться не может, и то ли надеясь, а то ли опасаясь, что Крио как раз может быть там. Вот только в итоге их встреча вышла совсем не такой, как она себе напредставляла.

Осторожно заглянув в шёлку приоткрытой двери, Николь увидела контур головы Крио, склонённой над планшетом, и на миг позабыла, как дышать. Она уставилась в пол, чувствуя, что её щёки начинают гореть. Потом выдохнула, смело подняла взгляд, растянула дрожащие губы в улыбке и, стараясь вести себя непринуждённо, тихонько поскреблась в тонкий пластик раздвижной двери.

Крио подняла голову и обернулась, слегка улыбнувшись. И Ника сразу почувствовала что-то новое в её взгляде. Что-то меланхолично-спокойное и даже холодное. Что-то, остудившее пыл увлечённости в её красивых глазах.

– Привет, – как ни в чём не бывало произнесла Крио, даже с тенью улыбки, но вовсе не мило смущённо, как раньше бывало, а отстранённо, небрежно, словно погружённая в мысли о чём-то своём.

– Привет… – потупилась Ника.

Она так и застыла в дверях, совершенно не представляя, что делать. А была ведь такой решительной всего пару минут назад.

Крио мгновение просто смотрела на неё. Точнее, сквозь неё. Но потом вдруг словно очнулась. Встала со скамейки, оставив на ней свой планшет, развела руки в стороны и лукаво произнесла:

– Ну иди же сюда!

И Николь послушно пошла едва ли не бегом.

Оказавшись рядом с Крио, она замерла, вновь потупившись. Её сердце гулко стучало, всё сжималось в груди, и ноги сильно дрожали. Совсем ничего не осталось от той любопытной мартышки, которая пробралась в техническое крыло ресторана примерно полгода назад. Теперь это была робкая и стеснительная молодая девушка, по-дружески влюблённая в Крио, очарованная её красотой и умом.

Крио задумчиво прикрыла глаза, с высоты своего роста глядя на макушку Николь, обтянутую туго собранными на затылке волосами. Очень светлыми, блестящими и желтоватыми – почти как пластик осветительных панелей. Подумав, она поднял руку, прикоснувшись к голове Николь. Провела по волосам. Потом опустилась ниже и коснулась к подбородка Николь. Осторожно приподняла её голову, заглядывая ей в глаза – тоже очень светлые, цвета полированной стали с контрастным чёрным ободком вокруг радужки.

– Ну чего ты?..

Щёки Ники горели, а у Крио оставались бледны, и взгляд был слегка пугающим: пристальным и задумчивым. Николь показалось, что её прошивают два луча холодного света: кристально ясной, рассудочной синевы.

Ноги девушки сделались ватными, а тело забила дрожь, так что даже зубы клацнули. Нику кольнуло каким-то постыдным, необоснованным страхом. Но потом тёплые чувства вернулись, и сердце радостно ёкнуло, а по телу разлилась приятная слабость долгожданного облегчения.

Но минута нежданной нежности вдруг оборвалась так же внезапно, как и началась. Крио отстранилась, напоследок чмокнув Николь в её горячий в лоб. Ника судорожно вздохнула, пытаясь обнять подругу, только Крио уже отступила назад, и ничего не вышло. Николь опять вспыхнула от стыда за свою неуклюжесть.

Крио пристально на неё посмотрела, сложив руки на груди и задумчиво склонив голову набок. Наверное, со стороны её поза смотрелась нестерпимо изящно, как и всё в этой удивительной, умной и неотразимой девушке. Но Нике вдруг стало зябко, неловко и грустно от этого холодного взгляда.

Она попыталась справиться с хроническим мандражом, накатывавшим на неё рядом с Крио. Из горла вырвались первые слова:

– Я хотела… Пойдём домой вместе? – тихо вымолвила она, со страхом отводя полный надежды взгляд.

– Это можно, – просто ответила Крио и подошла к Николь, по-свойски приобняв её за плечи. – Посмотрим, как закончу с работой. Ну… Иди, а то вдруг опять придёт Люм.

Николь вспыхнула, вспомнив о том каверзном случае, но сумела слегка улыбнуться.

– Сегодня там Фил… – неуверенно сказала она, ясно представив себе этого забавного, толстого, вечно нервного и молодящегося заместителя несравненного Люмоса Адониса.

Крио не подала виду, что и сама это знает.

– Ну тем более. Этот-то нас не простит!

Николь даже сумела хихикнуть от шутки про безобидного Фила. Потом она нехотя высвободилась из объятий Крио, почувствовав, что так надо. Только глянула на подругу ещё раз.

– До вечера? – с надеждой спросила она.

– Ага, – весело ответила Крио, картинно вздёрнув брови.

Она проводила Николь грустным взглядом. Потом села на скамейку и снова уткнулась в планшет. По внутренней связи её вроде никуда не вызвали: ничего почему-то не ломалось в «Симфонии», не требовалось что-то срочно чинить. Так что она вновь открыла уже начатое домашнее задание и стала разбираться со сложной электронной схемой. Лишь раз подняла глаза и задумчиво посмотрела на дверь, оставшуюся открытой. Как будто и сама неосознанно чего-то ждала.

***

В этот вечер они всё-таки пошли домой вместе. И Ника была какой-то лихорадочно весёлой. Она словно забыла обо всём, что произошло за последнее время, и стала почти той же девчонкой, что беззастенчиво шастала в подсобки «Симфонии». Только Крио видела, что это не так. В поведении Николь явно сквозила доля фальши, а голос звенел как-то слишком уж высоко и с надрывом.

Они миновали особенно оживлённый городской перекрёсток, напичканный камерами видеонаблюдения, где пешеходы бесстрашно сновали туда-сюда, не замирая, когда в воздухе проплывал аэроаппарат Гор-охраны. И вдруг Ника дёрнула Крио за руку, потянув её в противоположную сторону от нужной аэрорельсы.

– Оу, Николеттка-котлетка… А тебе родители разрешают так поздно гулять? – весело спросила Крио, невольно повторив фразу Люма.

Но она резво прыгнула вслед за Никой в аэропортал, разве что выждав в сомненьях чуть дольше, чем положенную секунду. Она догадалась, что всё идёт к чему-то нехорошему, но не могла ничего поделать. Нельзя же было отпустить Нику одну в тот район с очень низким социальным рейтингом!

Ника схватила Крио за руку и тянула её за собой. Они спускались всё ниже по аэрорельсам, давно отдалившись от средней линии Города. Крио помнила, что как-то раз в приступе ностальгии показала Николь, где была её начальная школа. Это место оказалось не так трудно найти, даже несмотря на секретность маршрутов транспорта для обычных жителей Города, у которых не было права доступа к его топографии. И теперь Николь упорно тянула Крио к школе, каким-то невероятным образом точно запомнив путь, который Крио так долго восстанавливала методом перебора вариантов.

В конце концов аэрорельса выбросила их в пятно света от галогеновых ламп на минус тринадцатом уровне, и Ника покачнулась, не справившись с резкой остановкой. Но смогла-таки удержаться на ногах. Только ей пришлось часто-часто перепрыгивать с ноги на ногу, чтобы погасить скорость, так что ранец с учебным планшетом трепыхался из стороны в сторону, колотя её по тощим бёдрам. Наконец замерев, девчонка обернулась и надрывно рассмеялась. И Крио тоже невольно хихикнула, наклонившись, уперев руки в колени, переводя дух после стремительного спуска в воздушном тоннеле на нижние уровни.

Подбежав к ней, Николь взяла её за руку и потянула дальше, уверенно огибая контуры мрачных социальных бараков. На улице давно стемнело. Наступил комендантский час. И хоть студентам элитных учебных курсов были даны поблажки, но встреча с охранником на нижних уровнях Города не сулила ничего хорошего. Пусть даже бы это вылилось всего лишь в сопровождение до их места проживания с обязательным уведомлением о недостойном поведении студентов ректора. Но Крио почувствовала, что Николь уже не остановить. Да она и не стала бы. В ней проснулась саморазрушительное любопытство.

Под тусклыми лучами городских фонарей, почти не натыкаясь на камеры уличного наблюдения, девушки юркнули в какие-то невероятные проулки за громаду административной башни. Пролезли сквозь дыру в надорванной металлической сетке и оказались в тёмном тупичке (возможно, это был строительный брак, а может, и специальный конструктивный кластер, имевший какое-то практическое назначение).

Свет едва проникал сюда мистическим ореолом из проулка между социальными башнями. Вокруг поднимались ввысь стены, уходившие в темноту гладкими пластами бетона. Где-то далеко наверху ощущение бесконечности чуть разбавлялось Городскими огнями. Впереди была растянута сетка рабица, перекрывавшая место, где тротуар обрывался, и дорога ухала в бездну. В сетке была дыра. Перед ней – парапет высотой по пояс Крио.

Николь подбежала к решётке, вцепившись в неё худыми руками, и засмотрелась в бездну, зиявшую в дыре. Крио наблюдала за ней, стараясь предугадать что-то недоброе. Но Николь вдруг оттолкнулась от сетки и бросилась назад к подруге. Когда она была почти рядом, то замерла за пол шага до подруги и глянула на неё снизу-вверх.

– Крио… – прошептала она, робко вытянув вперёд руки и коснувшись её ладоней. – Что случилось?! Ты какая-то… Ты… изменилась!

Крио было кристально ясно, что почувствовала в ней подруга. Что Ника уже не является для неё самым близким человеком. Что это место в её сердце занял кто-то другой. Но она молчала, отнюдь не желая выдавать свою тайну. Это было очень личное, только для неё, и касалось лишь её с Люмом. Хоть она не была уверена, что для Люма это настолько же важно.

– Крио… – снова пискнула Николь. – Ты… мы же подруги?

– Да, – спокойно ответила та, глядя в лицо Ники, едва подсвеченное ореолом от фонарей далеко наверху.

– Но… Ты забудешь меня! Уже забываешь! Я вижу! Если бы я не пришла к тебе, ты бы не позвала гулять!

Крио застыла. Всё-таки слышать такое было очень неловко и больно. Она чувствовала, что щёки горят. На ресницах набухла влага. Лёд её глаз подтаял, отражаясь в тёплой стали глаз Ники, дублируя траурную черноту вокруг радужки. Взгляд Николь был испуганным. Та смотрела на Крио преданно, не мигая. Даже жалобно. И, чёрт возьми, Крио вдруг стало её так жалко.

Она прижала Николь к себе, вдавливая в её спину тонкие пальцы, чувствуя под мягкой плотью рёбра и позвонки. Даже приподнял её и закружила в объятьях. Николь ахнула, а Крио засмеялась, зарывшись носом в её волосы, вдыхая запах по-детски сладкого шампуня: клубничного, с лёгким оттенком ванили и чего-то ещё приторно-фруктового. В грудь Крио уткнулось мокрое от слёз лицо Ники. Она стала тихонько всхлипывать, стараясь сдержаться, но плача только сильнее. А Крио гладила её по спине, уговаривая, как ребёнка:

– Ну, будет… Я же тут… Всё, Ника, всё…

Крио обняла Николь и повлекла прочь из тёмного закоулка. Николь крепко вцепилась в её плечо тоненькими руками, всё ещё иногда подрагивая всем телом от слёз. Потом успокоилась, и между ними всё, кажется, снова было в порядке. Крио, поразмыслив, решила отвести её к маршрутному распределителю прямо на этом уровне. Правда, так у Николь могли возникнуть проблемы, если бы её родители сделали запрос в бюро транспорта. Но петлять сейчас по уровням Города было неблагоразумно. Пусть даже в их привилегированной учебной униформе.

Ну правда, что будет, если их остановит охранник? Крио-то как-нибудь отболтается, соврёт что-то в стиле «задержалась на работе, перепутала аэроавтобус…» Вот только она не ручалась за Николь. А «почётный эскорт» до дома был бы той очень некстати.

Крио с Никой самыми путаными закоулками пробрались к приёмнику транспортного распределителя, которым Крио когда-то пользовалась, возвращаясь из школы. Устройство автоматически составит маршрут, считывая магнитными сканерами наноидентификатор в их крови. И Крио была уверена, что тут не возникнет проблем, пусть даже они обратятся к услугам распределителя из необычного пункта.

Этот уровень обладал совсем низким социальным рейтингом, и транспортный коллектор представлял собой жалкое зрелище. Но внутри у его дверей всё же сидел охранник. Он весь подобрался и даже поднялся с места, уставившись на поздних гуляк в престижной учебной униформе. Было близко к полуночи, и солдат с откровенной ненавистью глянул на студенток – на нагло обнявшуюся парочку юных нарушительниц Городского режима. Крио ему ответил бесстрашным взглядом и даже слегка улыбнулся. А Нике, кажется, было всё равно: она бессильно повисла на руке подруги, и на её лице было написано нечто среднее между лёгким испугом и вымотанной отрешённостью.

Крио поспешно протолкнула её сквозь рамку сканера и чуть ли не бегом поволокла к порталу. Охранник, кажется, спасовал перед их наглостью и вновь сел на стул, весь покрытый вмятинами от рёбер его железного экзоскелета. Нажав пиктограммку на сенсорном терминале, Крио быстренько чмокнула Николь в щёку.

– До завтра?

Николь потупилась и тихо сказала:

– Нет, до среды….

Крио поняла, что не встретится с ней ещё пару дней, и почувствовала тень облегчения. Терминал просигналил зелёным, и тонкие слабые пальцы выскользнули из рук Крио. Николь послушно шагнула в устье маршрутного тоннеля, который доставит её в нужный Городской район.

Глава 5. Высь и дно

Закончилась нежная весна, наступило комфортное лето, улучшенное Городской погодной системой. Приближалось время Финального Городского экзамена. Крио всё также трудилась в «Симфонии»: приезжала туда после обеда, но теперь гораздо позже, не днём, а после долгих занятий. Поэтому они редко виделись с Николь. Крио усердно трудилась, нарушая все нормы Бюро труда и надзора за воспитанием, установленные для подростков. Несмотря на свободный график, ей всё чаще приходилось оставаться в подсобках до ночи. Дел было много, она всё время была занята: устраняла накопившиеся поломки и тестировала оборудование, не желавшее работать как надо без её прямого участия. Ходить вместе с Никой домой теперь не получалось. Когда Крио наконец завершала работу, дневная смена Николь оставалась давно позади, и подруга отправлялась домой, ведь ей нельзя было расстраивать своих достойнейших предков.

Однажды в послеобеденный, но необычно оживлённый час, когда в «Симфонию» стекались посетители, воспользовавшиеся привилегиями и ушедшие с работы пораньше, чтобы успеть насладиться тёплым солнечным деньком, Крио вызвал к себе мастер Пан. Он обрадовал кибертехника новостью, что им предстоит долгожданная замена многофункциональной кухонной машины. А это подразумевало сложную переустановку и длительную настройку устройства. И хоть это было положительной новостью: «Симфонию» наконец-то облагодетельствовало Бюро Горснабжения, – но Крио она не обрадовала. А ещё из Бюро прислали запрос о техническом состоянии их собственного аппарата, ведь по «Инструкции об экономии технических средств и их утилизации» нужно было сдать аппарат обратно. А значит, теперь нужно было проводить дотошную диагностику машины и забирать все из неё работающие детали.

Мастер и кибертехник шагали по служебному коридору, обмениваясь мрачными шутками о рабочем потенциале полусгнившего агрегата.

«Сейчас снимем с него показания, отправим их в Горснаб, а там цифры найдут вполне подходящими и отложат замену ещё на пол года…» – бурчал Пан, исподлобья поглядывая на юную подчинённую, ведь это вроде бы не могло ту оставить равнодушной, учитывая то, сколько времени она тратит на ремонт аппарата.

Но Крио в последнее время вела себя как-то странно и не сразу отреагировала, оставаясь задумчивой и молчаливой. Правда потом действительно иронично хихикнула, дёрнув уголком рта: «Заявки на тех-обеспечение строго лимитированы. Если оставят старое устройство, заказ для него новых деталей отсрочит замену самого аппарата».

Санитарный отсек с машиной был совсем рядом с кухней в конце узкого коридора, всё время забиравшего влево витками угловатой спирали. Вообще-то, в этот отсек можно было попасть и быстрее, но Крио шла впереди и намеренно свернула в самый длинный коридор, ведь тот сообщался со служебным ходом для официантов. Дверь пожарного выхода там никогда не запиралась: отчасти из-за предписаний Бюро Городской Безопасности, а ещё потому, что несмотря на мощные вытяжки, в помещениях рядом с кухней всегда было жарко и влажно, и приток прохладного воздуха из подсобок слегка помогал, с трудом смешиваясь с клубами ароматного пара.

Пан теперь шёл впереди, обогнав кибертехника, ведь из-за Крио они почему-то поплелись в обход. Но той было всё равно. Своей цели она добилась. Они с Паном всё-таки подошли к месту соединения коридоров.

Мастер поспешил дальше: к повороту в нужный отсек, уже издали завидев открытую комнатку с агрегатом (выключенным и разверзнувшим для просушки свой ненасытный зев, выставив напоказ дряхлые внутренности). Потом мастер понял, что Крио сильно отстала, и обернулся, уставившись на замершую девушку.

Дверь аварийного хода была в стене справа, прямо напротив комнатки с аппаратом. То есть пожарный выход представлял собой продолжение поворачивавшего коридора, вливавшегося затем в проход ещё шире и упиравшегося в точку выдачи готовых блюд. К раздаточному окну подошло сразу несколько официантов. Они выстроились в очередь по номерам на электронном табло. Кто-то шутливо заспорил, что он должен быть самым первым. Крио услышала и знакомый девичий голос. Пан тоже заинтересовался, подошёл поближе и глянул в проём.

– О, Николетт! Как жизнь?

Но ответом ему была стала недоумённого молчания. Один юноша-официантов спросил:

– Николетт? Вы, наверно, ошиблись?

Пан уже поднял руку, чтобы помахать Нике, но замер, ничего не понимая. Затем помрачнел, отвернулся и потопал в санитарный отсек. Крио тоже поспешила за ним, украдкой ещё обернувшись и лишний раз убедившись, что они не ошиблись: там была именно Николетт. Стояла между высокими парнями в атласных рубашках, выстроившихся рядком, и казалось, не замечала их с Паном. Крио отчётливо видела её точёный профиль, когда один из официантов шагнул вперёд, повинуясь движению небрежной очереди.

Ника словно нарочно не смотрела на них с Паном: гордо вздёрнула подбородок и покосилась в сторону. Затем вовсе отвернулась, задрав голову и уставившись на табло с номерами. На прядях её светлых волос играли красные блики от цифр отсчёта времени до выдачи очередного заказа. Крио даже показалось, что резкий поворот головы был нервным, как будто Николь испугалась.

Тут к очереди присоединился ещё один официант и закрыл Крио обзор. Он тоже поднял голову и посмотрел на дисплей. Из-за его спины вдруг раздался напряжённо-небрежный голос Николь:

– Расслабься, ещё и первый не выносили…

– Да? – хохотнул парень, вальяжно переваливаясь с ноги на ногу. – Что-то долго сегодня! – а потом вдруг обернулся, как будто почувствовав на себе взгляд. – О, а это не Волшебница там?

Но Крио уже спешила в подсобку, грустно опустив голову.

***

– Привет! – весело сказала Николь, впорхнув в раздевалку.

Крио не повернулся. Молча осталась сидеть не скамейке лицом к шкафам, перебирая инструменты и укладывая их в кейс.

– Эй, ау! – снова позвала Ника, робко приближаясь к девушке, так и оставшейся к ней спиной. – Привет, Крио!

Она подошла в плотную и хотела тронуть подругу за плечо, но не решилась, а неуверенно обогнула скамейку, присела перед ней на корточки и заглянула в лицо. Крио дёрнула головой, отвернувшись.

– Что случилось?! – голос Ники дрожал. – Пожалуйста, скажи!

– Я не Крио.

– В смысле? Ты что?!

– А вот то. А ты Николетт? На имя своё не отзываешься. Что, стыдно перед коллегами? Стесняешься знакомства с технарями?

– Крио… ты… ты не поняла! Дело не в том! – пролепетала Николь, и голос её запрыгал от подступающих слёз. – Просто… они меня знают под другим именем!

– А… Так ты нам ещё и имя не то сказала? Чтобы в случае чего не спалиться?

Крио горько хмыкнула и продолжала перебирать инструменты. А потом вдруг замерла, вся поникла, и уже очень тихим, не таким уверенным тоном произнесла:

– Хотя… Я ведь видела тебя тогда в зале. Ты с родителями была. Твой отец тебя так называл. Тогда, получается…

– Да! – горячо перебила подруга. – Николетт – моё настоящее имя!

– Но… – озадаченно протянула Крио. – Тогда… Почему ты не ответила Пану, когда он тебя позвал? – она подняла голову и смотрела теперь на Николь уже без упрямства и злости, а с искренним недоумением. – Тогда, выходит, ты как-то по-другому назвалась официантам?.. Что, тоже из-за классовой разницы? Они тебя не достойны?!

– Нет! – воскликнула Ника с обидой, вдруг поймав кисти Крио и сжав их в своих ладонях. – Ты не понимаешь! Дело вовсе не в этом!

– Ну конечно… – протянула Крио, высвобождая изящные пальцы из цепкого тёплого плена. – Зачем же тогда избегать друзей?

Последнюю фразу она произнесла издевательски-задумчивым тоном.

– Крио, пожалуйста, верь мне! Это не из-за них… И тем более не из-за вас! Всё гораздо сложнее!

Ника уже буквально стояла перед Крио на коленях, в отчаянии прижав руки к груди. Нервно улыбаясь, она снизу вверх глядела в красивое бледное лицо подруги.

У той слегка подрагивал уголок рта, а обычно бледные щёки пошли алыми пятнами. Девушка отводила глаза, стараясь не смотреть на Николь. А та снова попыталась взять её за руки. Крио их отдёрнула. Ника болезненно всхлипнула и стала горячо объяснять:

– Помнишь, я говорила, что меня направили сюда с курсов? Это очень престижные курсы, и там правда распределяют на практику в общественные заведения… Но именно сюда я попала не просто так. После того, как ты починила мой планшет, я… В общем, я была поражена. Мне захотелось что-то о тебе узнать, посмотреть, как ты работаешь… Просто… – она замялась, смущённо опуская глаза, на щеках вспыхнул яркий румянец. – Я знала твоё имя, ведь мой отец спросил его, но… Больше я ничего о тебе не знала, и не могла обратиться к Городской информационной сети. Пароли от закрытой части есть у моего папы… Но я бы никогда не сделала ничего такого! Не стала бы тайно лезть в его комп, кого-то искать… Тем более что ведь это запрещено! Я не могла попросить отца… Ты представь, как бы это выглядело! Что бы он подумал?!

Ника пять потупилась, сражаясь со смущением. Крио, всё это время старавшийся не смотреть на подругу, всё же улучила момент, чтобы потихоньку взглянуть на неё. И увидела сосредоточенное, очень серьёзное, даже по-детски наморщенное лицо, словно Ника отчаянно пыталась что-то вспомнить или подобрать самые точные слова. Крио решила, что она говорит искренне. И сразу смягчился, уже больше не отворачивалась.

– …Тогда я поняла, что сама могу попасть в «Симфонию». Самый простой вариант – это пойти на дополнительные курсы в модельное агентство… Я сказала об этом папе. Он сначала возражал, но, кажется, только для виду, и в итоге-таки сдался. Вроде даже обрадовался. Сказал: «Что ж… Дополнительное образование – это всегда хорошо. У тебя будет больше возможностей в жизни».

Эти слова Николь произнесла каким-то особенным голосом, видимо, подражая отцу. И Крио легко представила себе торжественно-менторский тон её родителя: очень странного, длинноволосого, вежливого, но высокомерного мужчину с манерными голосом и жестами.

Не выдержав, Крио прыснула со смеху. Правда, тут же опомнилась и вновь напустила серьёзности. Однако Николь успокоилась и продолжала:

– Отец ещё много чего говорил. Он, по-моему, слишком уж меня любит… И сильно переоценивает мои способности, раз так запросто согласился оплатить дополнительный курс не такого уж важного направления… Ведь у нас в Городе главное – наука. А сам папа часто объяснял, как важно выбрать профессию, соответствующую нашему… ну… главному Городскому направлению.

Крио грустно хмыкнула, чувствуя то ли зависть, то ли некую солидарность.

«Да нет, в общем то, её папа довольно объективен…» – подумала она, краснея.

– …Потом я подала заявку на прохождение практики. И так интересно получилось, что меня распределили именно сюда, в этот ресторан! Хотя нет… Если честно, я указала его в пожеланиях по распределению. И ещё пришлось подарить преподу предоплаченный пакет улучшенного соц-обеспечения… Но это ничего, у меня много кредитов для карманных расходов! Ой, прости… Не важно… В общем, когда я тебя здесь нашла… – Николь опять засмущалась и покраснела. – Специально я о тебе не расспрашивала, понимаешь? Не пыталась узнать, где именно ты работаешь. Я подумала, что рано или поздно всё равно тебя встречу. Ведь ты… Я так поняла… Ты тут всем всегда нужна! – Николь повеселела и хитро глянула на Крио, а та хмыкнула, опуская глаза, польщённая. – В общем, я увидела тебя в том коридоре. Догадалась, куда нужно идти, ну и… зашла поздороваться.

Крио совсем смягчилась. Она смотрела на Нику, сидящую перед ней на корточках, сверху-вниз, с высоты скамейки, разглядывая шелковистую прядку её светлых волос, выбившуюся из узла на затылке и упавшую на лоб. Николь опять погрустнела и уставилась в пол в ожидании вердикта. И Крио сосредоточилась. Глядя в одну точку на противоположной стене, подчёркнуто прохладным тоном она произнесла:

– Ну так… Раз всё официально… Отец тебе позволил работать… Ты работаешь здесь от курсов, и говоришь, что не стесняешься меня с Паном… Так что это за конспирация? Что там с именем?

– Нет, ты что?! Вот именно что не позволил работать!

Крио удивлённо уставилась на Нику, едва не разинув рот. Чувствуя, что сильно обижена, но тайно поражаясь её предприимчивости при столь ангельской внешности.

– Но тогда… Как же ты…

– А вот тут-то самое интересное! – Ника широко улыбнулась, забыв о недавнем смущении. – Папа в жизни бы не позволил мне заняться таким «плебейским трудом». Он говорит: «Я старался изо всех сил выткнуть нашу семью на верхние слои социума и не допущу, чтобы моя дочь опустилась хоть на ступеньку ниже моих собственных достижений». Ну и так далее… В общем, я всё равно записалась на практику, хоть там и без неё можно было сдавать экзамены. Только мне пришлось сменить имя. Знаешь… У папы есть коды доступа к Городской информационной сети. Он мог бы проверить мои учебные документы. Поэтому-то мне и пришлось кое-что сделать… Смотри!

Крио уже и так глядела на неё во все глаза. А Николь скользнула рукой в разрез своей блузки и слегка оттянула ворот. Крио покраснела и даже отвернулась. Послышался переливчатый треск – это разошёлся магнитный шов учебной униформы. Затем Крио почувствовал лёгкое прикосновение к своей руке. Когда она повернулась обратно, Ника с улыбкой протягивала к ней раскрытую ладонь. Там лежало что-то чёрное, маленькое, прилепленное к тонкой полоске лейкопластыря телесного цвета.

– Нейм-шифтер!6 – триумфально произнесла Ника. – Меняет информацию о человеке на ненастоящую. Его носят прилепленным к телу на клей или пластырь. Найдут – смерть или ссылка на психокоррекционной курс!

Крио была в шоке. Она как загипнотизированная уставилась на пластинку. Затем пришло понимание.

– Чёрт!.. – начала она и запнулась.

Вспомнила, что уже слышала о таком, но считала это городским мифом. А теперь вот Николь заявляла, что держит этот страшный девайс у неё перед носом. Шок смешался с ужасом. Но в итоге пересилило любопытство.

– Дай посмотреть! – выпалила она, схватив Николь за руку и сметая предмет к себе на ладонь.

Вскочив со скамейки, она выставила руку на свет и, сгорбившись, поднесла её близко-близко к глазам, чтобы хорошо рассмотреть изделие ювелирных размеров.

– Ага, вижу шов! Можно вскрыть!

Крио что-то забормотала о микроархитектуре устройства, больше не обращая внимания на подругу, так и эдак вертя девайс в бледных напряжённых пальцах. Затем плюхнулась на скамью, отогнула с краёв пластинки пластырь, выхватила из своего кейса монокуляр, инструменты, нацепила лупу на лоб и стала что-то делать с устройством, умудрившись его подключить к своему планшету. Вдруг выпрямившись, она с ликованием выдохнула:

– Всё именно так, как я слышала! Микропередатчик с очень высокой интенсивностью импульсов! Посылает сигналы, неотличимые от идентификаторов наномашин! Но непонятно, как же перекрывает их оригинальный фон…

Спохватившись, она обернулась и побледнела при виде приоткрытой двери раздевалки. Молниеносно собрав корпус устройства, она сунула его в руку Николь, которая стояла столбом, заворожённо глядела на подругу.

– Спрячь быстро! – зашипел Крио. – С ума сошла?!

Ника совсем обалдела. Крио отвернулся. Николь приклеила пластырь обратно. А Крио с досадой, но с долей жаркого любопытства спросила:

– Где ты это взяла?! Твой отец влиятельный горожанин, но… Нет, ты ведь не могла у него… Так откуда?!

– Естественно, не у него! – ослепительно улыбнулась Ника. – Это мои друзья!

«Интересные у тебя друзья… Неужто те модельки-официанты?» – подумала Крио, но промолчал: и так наговорила лишнего.

– Прости меня! – горячо произнесла она. – Я не знала, что всё… так сложно…

– Ничего, – ответила Ника. – И ты меня прости! Я растерялась тогда, у раздатки!7 Надо было раньше всё рассказать!

– Нет-нет! Не надо было! – замотала головой Крио. – Эх, если бы не тот глупый случай! Хотя, наверное, рано или поздно что-то такое всё равно бы случилось… Но ты осторожнее! Раз тебя здесь все знают под другим именем, нельзя им давать повод для подозрений. Это же не игра! Такая вещь… И как ты не боишься?!

– Ну… – потупилась Ника. – Я всё понимаю… И я осторожна… Но ты не беспокойся! Я даже переодеваюсь не в общей раздевалке, а в туалете (наврала, что стесняюсь других). И обыскивать меня никто не станет. Здесь же не бюро Гор-охраны…

Крио болезненно сглотнула при этих словах)

– …А ношу я его только здесь, в «Симфонии». Когда выхожу, то снимаю… То есть, не сразу конечно. Мне приходится ехать с пересадкой. Не напрямую к моему пункту маршрутного распределителя, а до рельсового аэроперрона. Потом я иду в туалет какого-нибудь развлекательного центра, где гуляет так много людей, что датчики не отслеживают время их входа и выхода. Кладу нейм-шифтер в экранирующую коробочку с фольгой и прячу в сумку… А коробочка такая маленькая, интересненькая. Принести в другой раз? Может, захочешь её изучить?

– Нет! – болезненно перебила Крио. – Не надо… Я поняла.

Она стала даже ещё бледнее, чем была обычно, и снова задумалась.

«Пожалуй, при таких мерах предосторожности риск не так велик. Вряд ли Николь заходит в забегаловки, где посетителей всего по одному человеку в час. А в развлекательных районах очень людно.. И если со сканеров пропадёт один человек, а появится другой… с программной точки зрения… Ну, ушёл один посетитель, пришёл новый… Охранники не заметят».

Немного отойдя от испуга, она снова загорелась любопытством и глянула на подругу. С улыбкой невинно спросила:

– Как-нибудь дашь разобрать?!

Та засмеялась.

– Конечно! Только в более приватной обстановке!

Повисла неловкая пауза. Осознав смысл того, что сказала, Николь кинулась объясняться:

– Ой… В безопасной! Я хотела сказать «в безопасной»! – и покраснела до кончиков ушей.

Глава 6. Одинокие

Прошёл сдержанно тёплый электрониум, наступил атомиум. За ним будет фермиониум, а уж там и фотониум – месяц рождения Крио и срок сдачи Финального городского экзамена. Крио по-прежнему работала в «Симонии». Сегодня она сидела в своей тех-подсобке и ждала Николь с нарастающим волнением. Давно уже переоделась в рабочее, но всё никак не решалась встать и пойти по делам. Теперь их рабочие графики не совпадали, и подруги договорились видеться после обеда, когда Николь уже собиралась домой, а Крио только приходила на службу. Было бы опасно искать Николь в комнате отдыха для официантов, даже если называть её вымышленным именем: вдруг кто-то вспомнит эпизод у раздатки и заинтересуется? Так что Николь как раньше приходила к Крио сама. Она могла слегка задержаться, прежде чем идти домой, и подруги неторопливо прогуливались до аэрорельсы. Главное было знать меру и приходить домой до темна, пока не наступит комендантский час для подростков, чтобы не злить могущественных родителей Ники.

Но сегодня Крио ждала Николь уже сорок минут, а она всё не приходила, хотя не предупреждала об отгуле. Возможно, её срочно вызвали домой по каким-то семейным делам… Или на учебные курсы… В любом случае Крио не стоило торчать в раздевалке так долго. Пора было скорей приступать к своим трудовым обязанностям.

Она уже вторую неделю приезжала в «Симфонию» слишком поздно и не заставала Николь. Но ещё вчера она думала, что подруга правильно делает, что не дожидается её. Нечего злоупотреблять терпением отца Ники, наделённого очень широкими возможностями по контролю за её передвижениями. И лучше не предоставлять официантам повода для сплетен. На парочку подружек уже и так заинтересованно поглядывали охранники у служебных выходов. Может, просто по причине зависти к их престижной униформе. Однако теперь, когда они с Никой вынуждены были ходить порознь, Крио уже начали спрашивать, что у них случилось.

Вот так и прошло две недели, за которые Крио с Николь виделись всего один раз. Тогда всё вышло удачно: Крио приехала в «Симфонию» в пять, а Николь уже отпустили со службы. Подруги чуть-чуть поболтали, но вскоре по громкой связи Крио вызвали в кухню из-за очередной поломки. Потом наступил Общественный выходной, и Крио не выходила на службу. Но она ждала Николетт в понедельник, ждала и во вторник. В напряжённом ожидании прошли и среда с четвергом. И вот уже подходит к концу новая неделя, а Ники всё нет. И планшет тоже молчит, сообщения от Крио остаются непрочтёнными.

Крио старалась думать о хорошем.

«Ну, в самом деле, что может случиться? Возможно, Ника просто забыла предупредить меня. Не мудрено с её-то легкомыслием! Может, у неё экзамены… Забыла, а теперь вот срочно готовится. На некоторых курсах как раз уже сдают, хотя у меня ещё только через месяц…»

Но сознание Крио упорно склонялось к перебору ужасных догадок.

Она отчаянно пытался выбросить их из головы, уговаривая себя то по-хорошему, то по-плохому, а то насильно перекрывая коварный внутренний голос другими важными мыслями. И по-прежнему ждала в раздевалке до последнего.

«Может, ещё придёт? Может, заскочит по-быстрому? Или её Фил задержал?»

А потом по внутренней связи опять называли имя Крио: уже во второй или в третий раз, настойчиво требуя её появиться в указанном месте. И даже всегда спокойный, вялый Пан уже начал ворчать: «Где она там застряла?»

Вскоре в сознание Крио закрались другие страхи. Хоть раньше она не могла и подумать, что Николь способна так поступить, но липкие щупальца горьких подозрений настырно лезли под кожу, в обход оптимистических мыслей, и по затылку Крио бежали ледяные мурашки.

«Вдруг ничего не сказала мне? Вдруг уволилась? Вдруг закончилась практика?!»

И это, пожалуй, было самым логичным, учитывая близкую сессию.

Но Крио не верила, что Ника могла просто взять исчезнуть, не предупредив подругу. Тем более после недавнего происшествия, когда открылся такой невероятный нюанс её здешнего положения.

«Ну это уж совсем нелогично! К чему тогда вся эта откровенность?»

И снова ей приходилось бороться со страшными домыслами, вспоминая о таком безобидном с виду приборе, протянутом к ней на узкой ладошке.

«Нет, – уверяла она себя. – Тогда бы в «Симфонию» сразу что-то сообщили. Слухи расползаются быстро. Люм точно бы знал».

У Крио давно появлялась мысль поговорить с Люмом, но она всё не решалась. Стеснялась и боялся случайно выдать подругу, назвав её настоящим именем.

Были и другие догадки: «Вдруг, заболела?» И Крио начинала в деталях представлять себе, какие недуги могли свалить человека с ног в их безопасном, генетически улучшенном Городе, где болезни искореняют ещё в перинатальном периоде, обеспечивая формирующийся организм исключительной резистентностью к любым возбудителям.

И разум Крио опять возвращался к зловещим мыслям, перекатывая и теребя их, как вода в канализационных трубах катает туда-сюда железную гайку, стачивая её острые грани, не в состоянии вытолкнуть инородный предмет из системы. Или как язык постоянно возвращается во рту к месту ожога, боязливо прикасаясь к нему, не решаясь надавить посильнее и содрать верхний слой пузырька, но и не оставляя в покое. Забывая о нём на время, чтобы потом вновь вернуться и разодрать ранку, только-только начавшую заживать.

«Невозможно! Ведь до этого всё было прекрасно!.. Да нет… Никуда она не денется со своим нейм-шифтером! Никто её не спалит… Не может с ней ничего случиться! Ведь это же… Это же Мы! Гор-охране запрещено трогать студентов, так что всё будет норм… Ну, мало ли, что у неё за причины? Экзамены или рамсы8 с родителями. Когда всё наладиться, она точно придёт. Уже скоро. Ведь не может же всё длиться вечно! Если что, пойду к Люму, спрошу…»

– Крио Фотида, вас требуют к стойке администратора! – уже в пятый раз раздавался из динамика нетерпеливый голос.

И Крио подчёркнуто бодро выходила из раздевалки, подстёгивая себя конструктивными доводами и энергично размахивая в такт шагам свободной рукой, а в другой сжимая ручку кейса с инструментами. Девушка пускалась в путь по извилистому, но уже отлично знакомому лабиринту, чтобы попасть в подсобки за ресторанным залом, в котором они впервые встретил с Никой. А по пути оборачивалась к каждому пожарному выходу, к повороту и техническому коридору, с надеждой вглядываясь в полумрак.

***

– Какие друзья? Какие?! Отвечай! С твоих модельных курсов?! – кричал отец Николетт, потрясая перед ней кулаком с торчащим из него обрывком пластыря. – Всё узнаю, и всем будет плохо! А ну говори!

И слёзы катились по щекам Ники. Ей было страшно и стыдно, а ещё она никак не могла поверить, что это действительно с ней происходит, что отец всё узнал. И совершенно неясно, каким образом. Может, её выдало слишком долгое отсутствие по вечерам. Может, папа сделал запрос в деканат её дополнительных курсов, обнаружив, что там официально не учится никакая Николь. Николетт добровольно передала своё место какой-то Никите Янис, оформив всё по сети и даже не появившись ни разу в деканате лично… Или отец заподозрил что-то из-за её крайне приподнятого настроения после «курсов» и подослал шпионить за ней одного из личных охранников. А может, он ни с того ни с сего сам решил заглянуть в Городскую регистрационную базу и проверить её посещаемость. Просто так, безо всякой причины. Просто от своей устойчивой тяги к порядку и тотальному контролю. И самое страшное, чем же это теперь для неё обернётся?

Понимание, что она могла навлечь ярость своего могущественного отца на других людей, кончено, пугало Нику. Но в настоящий ужас её ввергала мысль, что отец уже узнал обо всём в мельчайших подробностях. Нет, не о том, у кого она взяла нейм-шифтер. Тот парень просто купил его для забавы и сам тоже был из влиятельной семьи, а с таким происхождением можно ничего не опасаться. Николь боялась не за него, и даже не за сотрудников «Симфонии», допустивших оплошность и принявших на работу самозванку. Она боялась за ту, ради которой на всё это пошла. В голове Ники крутились чудовищные мысли о том, что может сделать её отец с Крио, и это заставляло Николь стоически молчать, не рыдая в голос и не умоляя простить её. Слёзы тихонько капали из глаз Ники, пока её отец, достойнейший Стефан Агапид, бушевал, изливая свой родительский гнев.

– Ну всё… Ну теперь-то всё… Больше никуда у меня не выйдешь! Будешь дома сидеть! А на курсы – только под охраной!

– Нет! – взвизгнула Ника и вся дёрнулась, словно ожидая пощёчины.

Но отец лишь взглянул на неё нестерпимо надменно.

– Нейм-шифтер… – горько повторял он, выплёвывая слова с отвращением. – Ну, ничего… Я узнаю… Узнаю, кто тебя надоумил! Вот ведь, подумать только… Ты только подумай! Случись что, заподозри городская охрана!.. Ну нет… Ну всё! Больше никакой свободы! Утром – на курсы. На нашей аэромашине. Вечером – обратно. И никаких друзей! Я свяжусь с ректором. Он должен разрешить присутствие в учебных классах охраны.

– Нет, папа! Нет! Прошу тебя! – запричитала Николь, уже не сдержавшись. – Я хочу там работать!

И тут же прикусила язык, хоть и было поздно. Она в ужасе подняла взгляд, встретившись глазами с пугающе заинтересованным взглядом отца.

– Работать? Ты хочешь работать?! А что-то мне помнится, ты даже на профкурсы ходить не хотела, не могла вставать рано. А? Что теперь изменилось? Что это тебя так тянет в эту «Симфонию»? Ведь не убогий же трудовой оклад?

Он испытующе смотрел на дочь, наклонившись к ней совсем близко и впившись в неё хитрыми глазками. Николь побледнела, застыла, вытянувшись в струнку, уставилась в пол, стараясь подавить слёзы страха, сжавшего её сердце ледяными клещами. Она не хотела навести отца главный след. На ключевой момент всей этой затеи. Раскрыть свои истинные мотивы и подставив под удар ту, которая ей безмерно дорога. Поэтому Ника изо всех сил сопротивлялась психологической атаке, сдерживая дрожь подбородка, зажмурившись и роняя на пол беззвучные слёзы. Потом она открыла глаза, постаравшись достойно встретить хищный отцовский взгляд.

– Молчишь? – издевательски протянул тот, прибегая к своему коронному приёму. – Ну ладно. Это твоё право… А я всё равно проверю. Вот увидишь, я узнаю правду!

На этой ноте он выпрямился, окинул дочь укоризненным взглядом. Затем резко отвернулся и быстро зашагал к выходу из комнаты: просторной, роскошно и стильно оформленной в неожиданно контрастных тонах. Оставив Николь глотать слезы в мягком ореоле света от бра в дизайнерских абажурах, он шагнул к автоматическим дверям. И как только оказался за порогом, их створки вновь съехались вместе. Щёлкнул мощный электронный замок, подчиняясь новым настройкам системы внутренней безопасности.

***

Люм шёл в полумраке ночного зала «Симфонии». Лампы под потолком были отключены, только линия подсветки по контуру стен медленно переливалась всеми цветами спектра, и тусклый ореол от бра проникал сквозь невесомые занавеси приватных ниш. А ещё призрачный грязно-оранжевый отсвет исходил из проёма изящной формы в потолке зала: свет ночных улиц Города, смазанный матовым покрытием окон.

Распорядитель красивой походкой дошагал до проёма и замер под потолочным окном. Невозможно изящным движением он поднял руку. Приложил её ко лбу, медленно опуская голову, а затем вновь поднимая её, устало проводя ладонью по лицу. Посмотрел наверх и застыл, глядя в невнятную муть окна. Вдруг, будто что-то вспомнив, он юркнул тонкой кистью в карман атласной рубашки и достал оттуда маленький планшет. Повинуясь команде распорядителя, мутный акрил окна тихо уехал вбок, открывая другое стекло, абсолютно чистое и прозрачное, а за ним – бездонное звёздное небо.

Городские огни здесь его почти не засвечивали – на самом верхнем уровне Города, где были только самые пики аэробашен с жилыми апартаментами достойнейших горожан да такие вот престижные заведения. Люм смотрел в чёрно-синее небо, по которому были рассыпаны облака бриллиантовой пыли с отдельными большими кристаллами безымянных для горожан звёзд. Это зрелище было доступно лишь немногим достойнейшим: тем кто мог находиться на верхних уровнях Город. Да вот ещё Люму и таким, как он. Не достойнейшим, но имеющим с ними постоянный контакт в силу своих профессиональных умений. Да, звёздное небо – зрелище куда более изысканное, чем любая вечерняя развлекательная программа. Люму повезло, что он мог так вот запросто этим наслаждаться, поскольку он работал в «Симфонии» и имел тут прекрасную репутацию. Но… Жаль только некому было с ним этот момент разделить.