Дактиль

Глава 1 Начало

В 1989 году Америка вновь смогла дышать спокойно. 24 января 1989 года во Флориде казнили, пожалуй, одного из самых известных американских серийных маньяков – Теда Банди, который пользовался коварными психологическими приемами и, что самое страшное, своим человеческим обаянием, чтобы завоевывать доверие своих жертв. Казнь Банди стала громким событием еще и потому, что только о нем и говорили. Но, представьте, сколько же происходило и других зверских убийств, которые не раскрыты до сих пор.

Ранней осенью того же года Лили Нортон не вернулась домой.

19 СЕНТЯБРЯ 1989 ГОД

На улице не было ни души, но шелест листьев и звуки прохладного осеннего ветра создавали ощущение присутствия кого-то за спиной. Лили шла домой после вечерней школы. Училась она недалеко, всего два квартала от родного дома на Нью-роуд стрит. Обычно ее забирал папа, но в этот вечер он был сильно занят: дом полон дел, завал на работе. В общем и целом, обычная взрослая жизнь. По пути девочка разминулась с соседкой Джинни, которая выгуливала свою злющую спаниель, прошла мимо дома ее подружки и вышла на мост. Под которым небольшая речушка была уже полностью завалена опавшими дубовыми листьями. Романтичное место, по которому ночью гуляли только страх и паранойя, но не для Лили. В ее детском разуме не было места для таких взрослых штучек.

Солнце еще не село за горизонт, но из-за особенностей местности ее родного городка Виллтаун, южная окраина штата Мэн, темнело раньше. Все потому, что он был окружен холмами, заросшими высокими хвойными деревьями. Однако с освещением проблем не было, местные власти знали об особенности их города, поэтому фонари здесь включали раньше, нежели, чем в других городах штата.

Мимо Лили проехали пару автомобилей.

Один из них остановился. Это был не самый старый пикап, но за которым явно не следили: весь во вмятинах, царапинах, передняя фара примотана на изоленту. Не уверен, что такому транспортному средству вообще разрешено появляться на дорогах общего пользования. К тому же он ужасно вонял, и непонятно, откуда был этот запах, из выхлопной трубы или из приоткрытого окна пикапа.

– Привет, – сказал мужской голос из авто.

– Здравствуйте, – ответила Лили, но при этом она не остановилась, она даже не глянула на того, кто с ней поздоровался.

– Почему ты идешь одна в такое время? – спросил голос из медленно едущего автомобиля.

– Мой папа разрешает мне ходить одной из школы, к тому же я недалеко живу, – девочка пожала плечами, – вон там, за поворотом, – она вытянула руку и показала пальцем куда-то за деревья.

– Мне кажется я знаю твоего папу, малышка, – сказал водитель.

– Правда? Откуда? – удивилась Лили.

– Мы учились с ним в одной школе. Я как раз еду к вам, чтобы с ним повидаться! Садись, он будет рад увидеть нас вдвоем, – и дверца машины открылась.

Лили прыгнула на переднее сиденье и стала разглядывать машину изнутри. Салон был весь прокурен, в ногах валялись помятые бычки давно искуренного «Честерфилда», а в открытом бардачке лежала пустая бутылка пива. Такой «пейзаж» не очень понравился Лили, но раз уж это друг ее отца, то она не хотела возмущаться.

– Сколько тебе лет, малышка? – спросил мужчина, который по возрасту и вправду походил на ровесника ее отца.

– Семь, – ответила Лили. – И я уже умею играть на скрипке в свои семь лет, хотите я вам покажу, когда мы будем дома?

– Конечно. Хочу.

Пикап проехал мимо ее дома, но Лили поняла это не сразу. Черный клубок дыма повалил из выхлопной трубы и авто устремился подальше от ее улицы.

Отец Лили как раз был во дворе, когда они проехали мимо. Он чинил почтовый ящик, который на днях сбили мальчуганы на велосипедах. Он почувствовал что-то неладное. После это чувство не покидало его всю жизнь.

***

Спустя час отец Лили был уже в участке, он объяснил офицеру полиции, что его дочь никогда не задерживалась, и что она не могла зайти на чай к своей подружке, ведь было уже достаточно поздно, и Лили знала, что так делать нельзя.

Через два часа полиция уже прочесывала весь путь от школы до дома. Сначала они, конечно, осмотрели саму школу. В ней было три этажа, и это была единственная школа, снабженная камерами видеонаблюдения в округе, поэтому не составило труда быстро проверить все помещения здания, а также узнать точное время выхода Лили из школы. Также, на территории не было обнаружено никаких улик. То, что она вышла из школы целой и невредимой, оставалось фактом.

Оперативная группа полиции разделилась на три отряда.

Первый отряд в составе офицера Джорджа Коула проводил допрос близживущих жителей, к слову, дома которых находились только по одну сторону улицы, с другой были посадки, а за ними сельскохозяйственные поля, на тот момент уже убранные и вскопанные, так что на них лежала только черная, как смола, земля. Всего на улице было не более сорока домов, сама же улица протянулась в форме бумеранга, и недалеко за изгибом находился дом Лили, а школа была в самом начале авеню. Протяженность ее составляла не более полутора километров. Края улицы-бумеранга образовывали Т-образные перекрестки с другими улицами: Лоу-роуд, там же была школа, и Хай-роуд, с противоположной стороны.

По словам очевидцев, а таковых было только двое, Лили была одна и в привычной неторопливой манере шла домой. Городок был не сказать, что маленький, но все друг друга знали, поэтому без труда запоминали, особенно соседи по улице, кто в какой манере ходит, в какое время ходит и куда. Джинни они встретили как раз на пороге ее дома, она только что пришла с прогулки со своей собакой.

– Знаете, я не видела ничего странного, сэр, – сказала Джинни своим писклявым торопливым голосом, – если бы я что-то такое знала, я бы непременно обо всем рассказала.

Офицер Коул задал еще пару вопросов и отправился в составе группы дальше.

Вторым свидетелем стал Пол Баньято, старик, живущий тут с тех времен, когда эта улица еще только строилась. Однако на его показания нельзя было сильно надеяться, ведь он не всегда был в своем уме, по рассказам соседей. Однажды он накинулся с тростью на местного почтальона, только потому что тот не хотел давать ему газету, хотя тот и не должен был этого делать – ведь мистер Баньято не платил за газеты уже третий месяц, потому и перестал их получать. В этот раз, назло одной соседке через два дома, Пол видел все своими глазами, и его показания дали делу старт.

– Да, я видел девочку, она шла на том мосту, когда к ней подъехал тот автомобиль. Я не помню, какого он был цвета, но темный, либо грязный… Это был пикап, – услышав это, полицейский кашлянул. – Честно говоря, у меня и мысли не было о чем-то таком плохом, – продолжил Пол. – Не успел я перевернуть страницу журнала, как она уже села в машину и они уехали. Вверх по улице. Это всё, что я могу вам сказать, – больше он и вправду ничего не сказал.

Вторая оперативная группа занималась осмотром местности и поиском видимых улик. Но ничего найдено не было. Во время того как они осматривали мост и все что было под ним, офицер Коул сообщил по рации сведения, полученные от Пола Баньято, тогда вторая группа выдвинулась на помощь третьей, которая уже готовилась заняться поиском автомобиля, проверкой камер видеонаблюдения на перекрестках города, и рассылкой фотографий пропавшей Лили.

***

Особым успехом данное дело не увенчалось. Офицер Коул даже подключил соседние штаты, но и от них не было пользы, отчасти, потому что у них и своих проблем хватало. Изначально версией полиции было то, что девочку держат в плену, и никто даже не связывал это дело с работой серийного убийцы, до тех пор, пока к расследованию не подключился отец пропавшей Лили. Со временем местные жители стали забывать об этом случае, даже появились слухи, что ее убил собственный отец, но, конечно, это было совсем не так. Когда полиция наконец-то, не без помощи отца девочки, вышла на предполагаемого убийцу в этом же году, тогда и вскрылись новые ужасающие факты. Они почти поймали его за хвост, но это было «почти». Подозреваемый пропал на шесть лет.

29 СЕНТЯБРЯ 1995 ГОД

В конце пустующей улицы большой бродячий пес прижал под собой небольшую дворнягу и рычал. Остальные же просто бегали вокруг и лаяли. Ларси пролез под забором через вырытую им же ямку и устремился к стае других собак. Вслед за ним побежала девочка, маленькая, лет так восьми.

– Мари, стой! – закричала мама той девочки и почти успела ухватить ее за плечо, прежде чем Мари упала посреди улицы и начала истошно кричать.

– Ларси, милый, иди ко мне, Ларси!

Но пес не слышал ее, он просто бежал вперед, навстречу своей смерти. Кровавой и жестокой.

– Мама, они же загрызут его! Он же еще щенок, мама! – девочка плакала, нет, она была в истерике от происходящего и в полном недоумении, почему никто не спасет ее любимого щенка. Почему мама просто стоит и смотрит? Почему папа не спасет его? Почему она сама просто сидит на земле и смотрит, как вот-вот его больше не станет?

Маленький щенок оскалился и принялся тявкать на других собак, и этим только разозлил их. Они ринулись на него. Пыль поднималась вверх, и Мари не могла разглядеть, что там происходит. Она лишь слышала, как ее пес скулит и как хрустят его кости.

– Ларси! Ларси! – вопила девочка.

Вопила, пока сама же не проснулась от своих слов и грохота старого автомобиля ее отца, который был полностью загружен вещами. На крыше они привязали три больших чемодана и велосипед с прямой рамой, хорошенько потрепанный временем. В багажнике все было забито пакетами с одеждой и коробками со всем самым необходимым, по мнению отца семейства.

– Вот мы и на месте, девочки, наш новый-новый дом!

– Марк, какой раз ты уже так говоришь? – усмехнулась Элли.

Автомобиль бежевого цвета подъехал к двухэтажному дому, завернул во двор, его тормоза протяжно скрипнули, когда, не доезжая двух метров до ворот гаража, Марк нажал на тормоз.

В семье Кроу это было обычным делом – переезжать с места на место чуть ли не каждый год. В основном это связано с новой работой Марка, отца Мари, он работает в одной большой компании «Спарк Индастриз», и каждый раз ему приходится кататься по предприятиям и офисам, расположенных в разных городах, а то и в разных штатах.

Вещей у них с собой обычно немного, ведь зарплата отца позволяет покупать каждый раз новую одежду, предметы быта, и все что в голову взбредет, так что им хватает и одного минивена «Рено Эспейс» первой серии. Именно поэтому они быстро разгрузили автомобиль и разошлись по комнатам их нового дома.

Дом же находился прямо на бумерангоподобном повороте Нью-Роуд стрит. Мари досталась комната на втором этаже с шикарным видом на улицу.

– С днем рождения, как говорится. – сказала Мари, сделав шаг в комнату.

Она подошла ближе к окну и огляделась. Слева девушка увидела старый и красивый мост. А справа не было ничего примечательного, только такие же похожие дома и посадки с другой стороны улицы, за которыми виднелось вспаханное поле.

«Интересно, как долго мы задержимся в этом городе? Может хотя бы тут мы остановимся навсегда», – подумала Мари.

Она села на кровать и стала разбирать свои вещи. В одной из коробок, составленных в углу комнаты, лежала ее одежда: в основном это были джинсы, топики, вязаные свитера и кардиганы. Мари не особо любила модничать, но это касалось только одежды, другое дело – украшения. Ей очень нравились различного рода сережки, подвески и браслеты. Один из которых она носит, каждый день не снимая даже на ночь: кожаный, с тонкими цепочками, какими-то красными бусинами и двумя скрещенными перьями, которые являются сердцем этого изделия, похожего на древние ритуальные украшения индейцев. Шкатулку с драгоценностями Мари положила на прикроватную тумбочку, остальные вещи разложила на полках в шкафу, а новые тетрадки и ручки убрала в ящик, который стоял под ее небольшим рабочим столом.

Время близилось к полудню. Она спустилась на первый этаж, вышла во двор, чтобы осмотреться, и заметила, как к соседнему дому справа подъехал зеленый пикап «Форд Ф-150». Из него вышел высокий мужчина в джинсах и коричневой кожаной куртке. Он подошел к багажнику, достал оттуда два черных пакета, в которых было что-то похожее на скрученные провода. И, прежде чем отойти от машины, он посмотрел на Мари. Ей стало не по себе от его томного взгляда. Короткие седые волосы этого незнакомца отразились яркой вспышкой в глазах Мари, и она прищурилась, а когда солнце вновь скрылось за тучей, соседа уже не было. Действительно, ее пугали подобного рода мужчины, хотя на первый взгляд нельзя было сказать о нем что-то дурное, но подростки всегда видят больше, чем взрослые. Видят что-то свое там, где этого может даже и не быть.

– Мари, обед готов! – позвала Элли.

– Да, мам… Сейчас… – ответила Мари тихо и задумчиво.

День пролетел незаметно и уже поздно вечером Марк вышел покурить и встретил почтальона.

– Здравствуйте! Только заехали? Еще вчера в этом доме никого не было, – сказал игриво толстый почтальон.

В это время в доме справа едва заметно колыхнулась плотная штора. Увидеть этого было невозможно, потому что свет в той комнате был выключен заранее.

– Привет, верно! Знаете, этот дом достался нам за бесценок, удивлен, что его не купил кто-то раньше! Если что, я оставил свою визитку в почтовом ящике. Будут вопросы, обращайтесь! – крикнул Марк с террасы своего дома, потушил сигарету и зашел домой.

Почтальон огляделся по сторонам. Открыл ящик и достал визитку, и, вместо того чтобы положить ее в сумку, которую, как правило, и носят через плечо, чтобы складывать туда письма и другие почтовые вещички, он убрал ее во внутренний карман своего пиджака, а обратно положил конверт, с увесистой кляксой сургуча и устремился вверх по улице, перед уходом взглянув на соседский дом.

После маленькой паузы Марк вновь вышел на улицу, уже через гаражную дверь, и скрылся за домом, так что любопытному соседу пришлось бы лезть на крышу, чтобы его увидеть.

Мари же сидела в своей комнате, летала в мечтательных мыслях и не спала почти до утра.

Ночь была теплая. Окна в доме были открыты, и до самого рассвета комнату наполняли пение птиц и стрекотание сверчков…

30 сентября

С утра следующего дня все в спешке собирались по своим делам.

Элли, мама Мари, опаздывала на собеседование, а потому впопыхах надевала приталенный костюм синего цвета, попутно разговаривая по телефону:

– Да-да мистер Ли, я уже подъезжаю, тут авария на дороге, скоро буду, до встречи!

Она не стала ждать, когда Марк отвезет ее, и вызвала такси – времени и так было в обрез.

– Пока, родная, вечером расскажешь, как прошел твой день в новой школе, – Элли поцеловала дочь и выбежала из дома.

Мари в свою очередь не сильно и торопилась, можно сказать вообще никуда не спешила. Все дело в том, что это для нее уже не вторая и не пятая школа. И каждый год одно и то же. Каждый раз она находит подружку, с которой начинает хорошо общаться, потом к ней начинает подкатывать очередной школьный задира, которого она в этот же день отшивает, а как только она привыкает и ко всем остальным, они переезжают. Но это для нее была не проблема, она любила все новое, правда не сразу. В первые дни она всегда была немного потеряна, зато потом приходила в тонус, и хорошее настроение ее не покидало до следующего переезда. И уж точно никакой балбес не мог испортить ей день.

В том году, когда она училась в Кливленде, за ней стал ухаживать один молодой человек. С виду он был обычным парнем, но на первом свидании сразу полез к ней целоваться. Тогда-то их общение и прекратилось. Мари так врезала ему между ног, что он, наверное, до сих пор, когда ее вспоминает, сразу начинает рыдать от боли.

Допив свой утренний кофе, она выглянула в окно и увидела школьный автобус, который только что подъехал к ее дому.

Дорога до школы составила всего пару минут, могла бы и пешком дойти, уже после сама подумала Мари. Выйдя из автобуса, она оказалась перед входом в большую трехэтажную школу. По краям от центрального входа стояли два фонтана, а рядом с ними были пара античных статуй мужчин. Она усмехнулась.

– Чего стоишь, потерялась? – обратился кто-то из-за спины к Мари.

Она обернулась и увидела девочку примерно одного возраста с ней, как оказалось чуть позже – свою будущую одноклассницу, с которой она буквально через двадцать минут сядет рядом в уютном кабинете. Она была в обычных джинсах, блузке, и на ее груди блестел значок, на котором четко виднелась надпись: «Дежурный». В одной руке она держала стопку тетрадей, а в другой, под мышкой, у нее было очень много газет, которые вот-вот вывалятся.

Мари неожиданно для себя резко подхватила портфель новой подружки, который начал слетать с ее худенького плеча. Ее голубые глаза сверкнули из-под пепельно-белой челки, и она поблагодарила Мари.

– Ловко ты! Меня Стелла зовут.

– Мари Кроу.

Вместе они пошли на занятия, первые для Мари, и слегка надоевшие Стелле.

– Ты уже получила ключи от шкафчика? У нас тут вещи просто так не оставишь, всегда найдется тот, кто в них залезет. На днях я вот оставила свою тетрадь в столовой…

– Стелла, кто этот парень? – прервала Мари свою новую подружку.

Прямо на Мари смотрел высокий парень с сальными волосами, а вокруг него стояла компания его друзей-отморозков, хотя сам он таким не казался.

– Это Бак, вообще то он тут самый старший, но все дело в том что он несколько раз оставался на второй год. Скажу тебе больше, этот чудак будет учиться с нами в одном классе.

«Как неожиданно!» – подумала Мари и улыбнулась.

Стелла говорила без остановки. За эти несколько минут, которые они знакомы, Мари уже узнала почти все обо всех и обо всем. Конечно, что-то из этого оказалось полезной информацией.

Стелла и Мари сели по своим местам и стали ждать, когда придет учитель, в это время в классе стоял невыносимый шум: все кричали и кидались бумажками. Такая дикость была просто непозволительной для ребят, которым уже по семнадцать-восемнадцать лет, за исключением Бака, зашедшего в класс за секунду до учителя.

– Если хочешь, можешь вступить со мной в клуб активистов. В основном мы занимаемся помощью нашим горожанам. Я вот, например, разношу вечернюю газету, – Стелла говорила шепотом.

В этот самый момент в класс вошел учитель. Молодой мужчина в строгом костюме, это был их математик. Он громко положил на стол свой кожаный портфель, записал дату на доске и, повернувшись лицом к классу, облокотился на стол. Склонившись над журналом, он стал в нем что-то отмечать и через минуту поднял голову.

– Мари Кроу здесь?

– Да, сэр.

– Очень приятно, Мари, я мистер Джеймс Холинг, ваш учитель математики и философии, а также ваш временный наставник, так что, если будут возникать какие-то вопросы, можете смело обращаться ко мне лично.

Мистер Холинг сразу ей понравился. Во-первых, по нему было видно, что он по-настоящему любит свою работу, во-вторых, от него веяло тем, что человек такой за словом в карман не полезет – если сказал, то сделает. Такие мужчины всегда вызывают уважение.

Следующие полчаса в классе царила настоящая тишина, кроме периодически скрипящего мела, который стих, только когда началась перемена.

Когда Мари, встав из-за парты, решила выйти из кабинета, она заметила, что Бак до сих пор на нее пялится, и ей очень не понравился этот взгляд, а также смешки его противных дружков.

– Мари! – остановил ее перед выходом мистер Холинг, – останься на минутку.

Когда все ушли, он вновь заговорил:

– Почему вы переехали? Вы же до этого жили в Кливленде, верно? Там красиво. – Он поправил свои очки и перелистнул блокнот.

– Ну папа это особо не комментирует, а мама всегда и везде за ним.

– Понятно. Работа и еще раз работа. Что за книжечка у вас?

– Дневник, веду от скуки.

– А скучаете вы часто, что даже листы вкладывать приходится, – заметил Холинг.

Мари промолчала и не придумала ничего лучше, чем просто улыбнуться.

– Ну что же, был рад знакомству! – сказал мистер Холинг.

– Я тоже, до свидания! – сказала Мари, но в ее мыслях все было иначе:

«Странный разговор выдался…».

В конце учебного дня Стелла зашла вместе с Мари в школьный клуб для того, чтобы взять новую партию газет на вечер, а те, что она не смогла раздать до этого, вернуть. В коридорах школы стало пусто, ребята старших классов разошлись по своим делам: кто-то домой, другие на спортивную секцию, а кто-то просто решил прогуляться в парке. И только одинокий маляр закрашивал художества анатомического характера, оставленные на стене возле доски почета.

– Эй, Бинниннгтонн, новую подружку нашла? – специально загнусавил Бак явно пытаясь задеть этим оскорблением Стеллу.

Стелла что-то буркнула себе под нос, и они с Мари пошли к выходу.

– Прогуляемся? – спросила Мари. – Покажешь мне город.

– Конечно, заодно разнесем газеты. Кстати, мы и на твою улицу зайдем, – сказала Стелла.

Погода сменилась – на улице поднялся ветер. Когда они подходили к дому мистера Баньято, уже достаточно потрепанный и иссохший старик все так же сидел на своем крыльце и каким-то удивительным образом читал газеты. Мало кто в таком возрасте еще видел, но только не Баньято. Стелла положила в его почтовый ящик газету с вечерними новостями и громко с ним поздоровалась. Старик медленно поднял голову, проморгался и улыбнулся, когда увидел Стеллу, которая машет ему рукой. И девушки пошли дальше.

– Я так за него волнуюсь, – сказала Стелла. – Он же такой старенький, такой одинокий, не хотела бы я дожить до таких лет, представляю, как болят его колени.

– Представляю, сколько всего он пережил! А может, и нет. Вдруг он всю жизнь в этом доме и просидел, – сказала Мари.

–Одно он видел точно… Ты в курсе, что случилось в нашем городе в восемьдесят девятом году? – спросила Стелла.

– Нет, а что?

– В тот год в нашем городке пропала одна девочка, Лилу или Лола, не помню, но вот то, что виновника так и не нашли, это я знаю точно… Один лишь Мистер Баньято видел его, причем во время самого преступления!

– А почему не нашли?

– Ну люди говорят, что он сбежал, а вот доблестная полиция утверждает, что они его подстрелили.

– И?

– Что и?

– Он умер? – спросила Мари.

– Не знаю.

– Ну, а что ты еще знаешь?

– Да больше особо ничего, у меня в семье не принято говорить о плохом, все, что я тебе рассказала, я подслушала. Ну, разве что считают, что это не случайность, а дело рук серийного маньяка.

– Ничего себе, особо ничего! – удивилась Мари, подняв брови до воображаемого потолка.

Через минуту, переварив ранее услышанное, Мари продолжила диалог:

– Подожди, но это же всего один человек, почему именно маньяк? Может, она потерялась или еще что?

– Хотелось бы в это верить, но такой переполох был, ты не представляешь. Хотя об этом не говорили официально, но до школы и обратно нас лично директор провожал.

– Это связано как-то с пропажами девушек в соседних штатах? – спросила Мари.

– Эм… Я не знаю ничего, вот что угодно про наш город спроси, отвечу, а вот как там у других, это не ко мне.

– Просто у нас в тот же год девушка пропала, Мелани, и тоже никаких подробностей, ни-че-го.

– Знаешь, папа говорит, что если так за всем следить, с ума сойти можно.

– Я понимаю, но просто… А как будто от незнания не спокойнее живется, нет?

– Я думаю нет, если чего-то не знаешь, значит оно тебе и не нужно. Засыпать легче.

Девочки уже прошли мост и подходили к дому Мари, как вдруг Стелла взглянула на оставшийся конверт и нахмурила брови.

Они остановились возле почтового ящика семьи Кроу. Там их и заметил Марк, он подошел к ним поближе, держа в руках тряпку, которой вытирал темные пятна со своих ладоней. Он посмотрел на них пристально, как коп, который чует преступника, и сказал:

– О чем секретничаете, девочки?

– Ну папа! – сказала Мари, после чего Марк улыбнулся и пошел обратно в гараж.

Постояв еще минут десять, Стелла снова задумалась.

– …вот тут я живу, мы выбрали этот дом… – рассказывала Мари.

– Не пойму… – перебила Стелла.

– Что такое?

– У меня извещение на соседский адрес.

– А что не так?

– Ну… насколько я знаю, там никто не живет. Может кто-то ошибся и хотел тебе письмо отправить? – спросила Стелла.

– Во-первых кто? Я тут никого не знаю, кроме тебя. А во-вторых, я вчера видела нашего соседа.

– В доме?

– Ну да, он приехал, зашел в дом, вечером даже свет горел какое-то время.

Мари похлопала глазами.

– Ладно, я сейчас приду. – сказала Стелла.

Пока новая подружка быстрым шагом устремилась к дому по соседству, Мари зашла к себе, чтобы оставить вещи. Поднявшись на второй этаж, она с ходу бросила портфель возле шкафа, а сама рухнула на кровать, будто была не на учебе, а на работе, причем в ночную смену.

«Думаю, я успею переодеться, пока Стелла управится со своими делами», – подумала она.

В это время Стелла уже поднималась на крыльцо большого деревянного дома. Видно, что дом этот построили своими руками и, кажется, давно его не ремонтировали, доски протяжно поскрипывали под ногами девушки, от чего ей становилось все страшнее, с каждой пройденной ступенькой.

В доме явно кто-то был. Она поняла это по знакомым звукам слышимых изнутри, похожих на стук ножа по разделочной доске. Скорее всего, кухня находилась почти сразу за дверью. Она постучалась. Звук стих. На мгновение ей показалось, что все живое в мире пропало, и от того стало так тоскливо, так жутко, так пусто… Послышались медленные тяжелые шаги.

Кто-то остановился прямо перед дверью, но не открывал ее, возможно, хозяин дома подумал, что ему почудилось. Стелла это поняла и тихо сказала:

– Сэр… Извещение, – она даже забыла поздороваться.

Внутри что-то затрещало, щелкнула задвижка, и дверь немного приоткрылась.

Оттуда выглянул высокий мужчина, примерно пятидесяти лет. Он молча смотрел на Стеллу.

– Извините, вам тут извещение, – с дрожью в голосе сказала Стелла.

Мужчина потянул ручку на себя, и замок щелкнул, словно говоря тем самым: «Извините, гостей тут не ждут». Стелла уже собралась повернуться и уходить, как вдруг дверь вновь открылась, только уже полностью, и мужчина шагнул через порог.

Он был выше нее на голову, может даже на две головы. По крайней мере, так показалось Стелле. И он протянул ей руку, для того, чтобы взять извещение.

Стелла нервно протянула конверт, даже не подняв головы.

– До свиданья, – сказала она и чуть ли не бегом спустилась по ступенькам.

Дверь хлопнула почти сразу, как только Стелла вышла за забор. Она не осмелилась повернуться и поторопилась к Мари. И правильно что не осмелилась, ведь как оказалось, сосед до последнего стоял на крыльце. Он покрутил извещение в руке и зашел в дом. Внутри было достаточно грязно, пыльно, по углам висела старая паутина, но это было вполне очевидно, учитывая внешнюю потрёпанность дома. На плите стояла кастрюля, в которой варилась индейка, а рядом, на кухонной столешнице, лежала разделочная доска, на которой незнакомый сосед резал овощи для будущего супа, и тряпка, которую он приложил к ране, когда порезал руку, перед тем как пришла Стелла.

Взглянув еще раз на неглубокий порез, он облизнул выступившую капельку крови. После чего подошел к полупустому холодильнику, и достал оттуда пластырь. Извещение по-прежнему было у него в руке. Наспех перемотав палец, он неторопливо уселся на стул, и начал распечатывать конверт.

Внутри лежало письмо, в котором был следующий текст:

«Для семьи Кроу,

Здравствуйте, надеюсь я не сделал ошибку в фамилии, вас беспокоит классный руководитель вашей дочери, Джеймс Холинг.

Прошу вас – родителей, явиться в школу для личного знакомства. Кроме того, возникли некие проблемы с документами, возьмите с собой пожалуйста удостоверения личности

Хорошего вечера! Заранее спасибо!».

Мужчина медленно встал со стула, словно у него только что перестала кружиться голова, и подошел к зашторенному окну.

Он посмотрел через маленькую щелочку наружу. Лучик света небрежно обжег глаз, однако это не помешало разглядеть главу семейства дома по соседству, который курил возле открытого гаража. А затем поднял глаза на окно комнаты Мари.

***

– Я тебе сейчас такое расскажу, – еще не отдышавшись сказала Стелла Мари, когда та прикрывала дверь своего дома.

– В чем дело? Ты бежала? – Спросила Мари.

– Бежала? – усмехнулась Стелла, – еле убежала, – сказала она с явным акцентом на слово «еле».

– Ладно, пойдем в сторону школы, и по пути ты мне все расскажешь. – Заключила Мари.

Они перешли через дорогу, и по короткой дошли до парка на Вилд-стрит. Все это время они специально говорили о чем-то обычном, как будто-то за ними кто-то следил и им нельзя было сказать ничего лишнего. Возможно, так и было. Но только когда они вышли в парк, Стелла начала свой рассказ.

– … и он протягивает ко мне свою здоровенную сухую ручищу, а у него на ней кровь!

– Подожди, какая еще кровь? Точнее, и что с того? Мало ли чья это кровь.

– Нет, я уверена, что это не просто кровь, – сказала Стелла, глядя прямо в глаза Мари.

– Ты себя накручиваешь, ты просто испугалась, поэтому тебе каждый куст кажется живым, – убедительно ответила Мари.

– Возможно ты права, но будь внимательнее. Если что, ты знаешь где меня найти, – сказала Стелла, – кстати, а вот там и мой дом!

Мари редко переживала из-за подобного. Она часто видела по телевизору, как кого-то ограбили или похитили, правда это было всего лишь на экране. Но лично она с этим никогда не встречалась. И это к лучшему.

После недолгой прогулки они еще немного стояли возле дома Стеллы и разговаривали обо всем, что можно только придумать. Мимо них прошла компания парней, один из них присвистнул и оглянулся. Стелла сразу покраснела, а Мари даже не обратила внимания.

День подходил к концу. На город опускались длинные и мрачные тени деревьев, которые, как древние рыцари осаждают неприступный форт, так и они накрывали город. И среди всех этих бликов теней Мари осталась одна. Как в старых сказках, ей одной предстояло справиться со всем ужасом, что нависал над ней.

«Я не верю, что этот день уже прошел, казалось, я вот только вышла гулять с ней. В целом, она мне понравилась, она милая. Ну, порой, конечно, она слишком много себе накручивает, как, например, про моего нового соседа. Хотя, скорее, он старый сосед, а я его новая соседка, хе-хе». – Мари шла неспешно домой, изредка хмуря брови и периодически улыбаясь.

«Кровь на руках… Кровь…» вспыхнуло у нее в голове.

Она прошла мимо большой католической церкви и на мгновение застыла. Ее всегда пугали старые строения. Это была очень ветхая готическая церковь, может, даже собор, она не разбиралась. В подобных местах, откровенно, не особо веет чем-то божественным. И эти гаргульи… Как это вообще можно назвать храмом божьим.

«Кровь на руках».

Мысль о том, что все зло в этом мире идет от человека, пронзила ее сердце, как баллиста пробивает стены серого замка. И она уже не могла думать ни о чем другом, кроме как: «Что есть зло?».

«В мире всегда происходят плохие вещи. Убийства. Эпидемии. Голод. Но разве не человек во всем этом виновен? Неужели бы Он создал все это? Не думаю. Быть может, человек ненароком придумал всех этих демонов, монстров и других чудищ ради того, чтобы люди забыли, кто есть истинный творец зла?» – проговоря это в своей голове, Мари встрепенулась. Ей стало так гордо за саму себя, за мысли, которые она посчитала достаточно умными для своих полных восемнадцати лет.

Город словно утопал в тишине.

Ветер, редким гостем, свистел между деревьев и мягким дымом охватывал плечи Мари, от которого ее бросало в дрожь.

Дверь хлопнула, затягивая за собой холодные струи вечернего воздуха, когда Мари зашла в дом.

– Привет всем! – сказала она.

На кухне тихо жужжала стиральная машина, с инновационной системой управления «Фуззи Лоджик».

– Детка, ужин стоит на плите, – сказала Элли, стряхивая пепел с сигареты в пустую баночку из-под кофе.

Когда девочка поднялась в свою комнату, ее ждал неожиданный сюрприз, а именно куча свежевыстиранного белья на кровати. Запах порошка заполнил все пространство вокруг. Это, конечно, приятно, но разбирать все это дело – то еще удовольствие.

Неспешно она переоделась и начала раскладывать одежду. В основном вещи складировались в шкаф, но не все там были ее, поэтому Мари просто откладывала их в сторону, чтобы потом отнести в комнату родителей.

Она взяла в руки красный бюстгальтер матери.

«Кровь на руках» – мелькнуло в голове.

И неожиданно для самой себя ее охватило страшное чувство любопытства. Она подошла к окну и стала всматриваться в темноту улицы. По другую сторону, возле посадок, не было ничего приглядного. Слева, под фонарем, какая-то собака загнала кота на мусорный бак и протяжно, с рыком гавкала, а справа, в доме, был ее сосед, потому что там горел свет.

По рассказам Стеллы, с этой стороны дома, вероятнее всего, находилась кухня. Там было два окна, и оба они были закрыты шторами. Наконец, она увидела за ними движение. Силуэт ходил по комнате.

«Интересно, что он делает? Мне кажется, он сейчас подошел к холодильнику. А сейчас несет продукты к столу. Наверное, он живет один. Во всем доме больше нет света» – подумала Мари.

Шторка немного сдвинулась в сторону, и мужская рука открыла маленькую форточку наружу.

«Боже, Мари, что ты делаешь? Ты подглядываешь за другим человеком. Это же так неправильно. А как же личная жизнь каждого?» – возмутилась она своему поступку.

В этот момент она отвернулась от окна и бросила бюстгальтер на кровать к другим вещам, которые её мама, вероятно, по ошибке положила в ее корзинку лилового цвета для свежего белья.

Внизу все так же жужжала стиральная машина. Под мягким светом торшера сидела Элли. Видимо, она ждала, когда машинка достирает, чтобы разобрать вещи и пойти спать, как обычно и бывало. Мари, спустившись, обошла лестницу и пошла вглубь дома по узенькому коридору. В конце было две двери, слева и справа. Слева была комната родителей. А справа ванная.

В комнате родителей все еще стояли неразобранные коробки. Девушка положила вещи на кровать.

«Папа как всегда задерживается» – подумала Мари.

И в этот момент в дверь постучали. За окном уже давно стемнело, и, как правило, никто не ждет гостей в столь поздний час.

– Детка, открой дверь, посмотри кто там пришел, – крикнула из холла Элли.

«Почему я, мама? Ты же ближе к двери, ты и открой!» – подумала Мари, но все равно, томно вздохнув, выполнила просьбу матери.

Она подошла к двери и, нервно прикусив губу, приоткрыла ее. За второй, сеточной дверью, которая, обычно была во всех домах, стоял высокий мужчина, явно одетый по-домашнему.

– Здравствуйте, – сказал он, – прошу прощения, что я в столь поздний час. Мне очень неловко. Но у вас не будет соли? – Он рассмеялся. – Я понимаю, как это нелепо звучит, прямо как в фильмах, правда?

– Здравствуйте, – тихо сказала Мари.

«Это он. Это наш сосед» – подумала она.

В этот самый момент к двери подошла ее мама.

– Мари, что ты стоишь? Пусти же человека в дом.

Девушка открыла дверь, и сосед шагнул через порожек.

– Проходите. Вы, наверное, наш сосед? Я видела вас сегодня, когда вы были у себя в саду, – говорила Элли, пока искала соль в ящиках.

– Ах, да, я убирал первую листву с газона.

– Меня зовут Элли, это моя дочь – Мари.

– Грэм Нортон. Уже большая, – улыбнулся сосед и посмотрел сначала на Мари, а затем на Элли.

– Да, даже не заметила, как она выросла. – ответила она.

– Да. – протянул Грэм.

Мари стояла немного в стороне и слушала их диалог, который продлился недолго. Через пару минут приехал ее отец. Когда он зашел в дом, то первым делом поздоровался со всеми и приобнял Мари.

– Марк! Это наш сосед Грэм, он пришел за солью, и мы разговорились.

– Очень приятно, – сказал Марк Кроу.

– Знаете, я, наверное, пойду, не хочу занимать лишнее место у семейного очага, – сосед усмехнулся и шагнул к двери.

– Грэм, вы забыли соль на столе! – сказала Элли.

– Да. Точно. Забыл. – скривил Грэм виноватую улыбку и, на миг, бросил беглый взгляд на отца семейства.

Элли протянула соль Марку, и он передал ее Грэму. Они переглянулись.

– До свидания. – Сказал Марк, глядя на Грэма.

– Доброй ночи. – Ответил Грэм.

Когда они все вместе сели на диван в гостиной, и Элли включила телевизор, Марк вдруг сказал:

– Как ты еще раз сказала его зовут?… – спросил Марк.

– Грэм Нортон. – ответила Элли.

– Грэм Нортон, – повторил Марк словно пробуя на вкус эти буквы, – ладно… – и слегка нахмурив брови, одновременно с этим, прибавил звук на телевизоре.

– «В эфире новости».

Глава 2 Новости

3 ОКТЯБРЯ 1989 ГОД

– «Сегодня стало известно об еще одном исчезновении. Мелани Стоун, девятнадцать лет, волосы светлые, пропала вчера. По рассказам очевидцев, девушка вышла с утра в университет, но домой так и не вернулась».

– Мать честная, да когда же это прекратится, и эта хрень происходит везде! В восемьдесят седьмом в штате Массачусетс, скольких там тогда погубили, четверых? Потом Вермонт, в этом году и до нас добрались! – воскликнул мужчина, который сидел за барной стойкой прямо перед телевизором.

– А потом куда? – спросил второй мужик. – В Мэн?

После этой фразы все замолчали, и лишь радио шипело, нарушая тишину.

В заведении «У Марти» в обеденное время всегда было полно народа, но не в этот день. Длинная комната, вдоль которой тянулась барная стойка, была местом постоянных посиделок для рабочих в выходные дни. Тут они могли и попить кофе, или пиво, или чего покрепче.

На дворе был вторник, и все кто сейчас были тут, либо забежали выпить кофе, на перерыве, либо просто проводили время в уютном заведении, где всегда играет тихая музыка, и добрый бармен, всегда поддержит разговор.

– Эй, Марти, есть какие-нибудь новости от поисковой группы? – спросил все тот же мужик.

Дверь открылась, и зазвенели колокольчики. В бар зашел мужчина, на его ногах были коричневые сапоги, все в грязи. Он бегло обтер их о коврик, с пятки оторвался комок земли с размятым дубовым листом, и незнакомец направился к стойке.

– Кофе, кэп, – сказал он бармену.

– Минуту, – ответил Марти.

– Мужик, а ты случайно не с поисков? Видок у тебя потрепанный!

– С них самых.

– Ну и че, какие новости? Нашли что-то?

– Вряд ли…

Он отвечал смело и обрывисто. Дождавшись кофе, незнакомец взял его с собой и вышел на улицу. Подошел к своему авто, после чего уехал, слегка присвистнув шинами о холодный асфальт.

– Это что щас было, Марти? – спросил тот мужик, что сидел ближе всего к выходу.

– Не знаю, первый раз его вижу, – ответил Марти.

– Ты спросил про поиски? – поинтересовался кто-то с дальнего края барной стойки. – Что знаешь об этом?

– Да, что тут знать. Я Мелани не понаслышке знаю, она училась в той же школе, что и моя дочка. Поверить не могу, на ее месте мог быть любой другой подросток, чья-то сестра или даже жена, тьфу ты…

– Ну а как там все, это? Ну, убили что-ли?

–Ну получается так, но чтобы вы понимали, там даже копы не выдерживают, кто плачет, а кто блюет. Лично не видел, но знакомый из полиции, отказался комментировать. Только сказал, что такого врагу не пожелаешь.

Тут в разговор ввязался Марти. Сколько лет он себя знает, столько он и провел в этом баре. Он ему достался еще отца, с которым он с детства, катал пивные кеги в подсобке.

– Ньют правду говорит, – обратился он ко всем сидящим, натирая пивной бокал до блеска. – Оккультизмом даже пахнет. Что-то вроде ритуала. Говорят подозреваемого нашли. Может видели ходит тут один чудной, бормочет под нос себе что-то. Так вот на него сразу указали, потому что не раз слышали, как он говорил, что белые женщины, рожают будущих убийц. А вот мол его раса таким не занимается, тобишь белых не убивает.

– Будь это он, я бы его своими руками придушил!

– Я бы тоже, – спокойно сказал Марти, – но я думаю что он на такое не способен, не его ума дело.

– Да и сколько его знаем, он дальше своей улицы никуда не выезжал, а разговор идет уже о трех штатах, как бы не больше.

– И то верно, – ответил Марти.

***

В полицейском участке был полный переполох. Все бегали с документами, и повсюду звонили телефоны. Возле доски с объявлениями и ориентировками на преступников столпились несколько человек.

– Пропустите, – сказал толстый коп и подошел к доске.

В его руке была листовка и скрепка. Он повесил фоторобот по центру и отошел.

Рядом, на угловом столе, звонил телефон, стоявший возле бумажной таблички, на которой было написано «Джордж К.».

– Алло, Джордж? Можем сегодня встретиться? – прозвучал томный голос из трубки.

Полицейский стоявший рядом, услышав запись на автоответчике, сразу поднял трубку:

– Коул слушает. Привет, старина. Я думаю, сможем увидеться только через неделю. Я сейчас в Нью-Гэмпшире, в офисе. Крупное собрание было с федералами. Да и только вернулись с поисков. – Заключил офицер Коул.

– Я как раз тут уже третий день. Поэтому и звоню.

– Опять лодочники?

– Не совсем…

Прошло уже больше недели, как пропала Лили Нортон, и за это время полиция так и не смогла найти убийцу, более того, появились новые жертвы в соседнем штате Нью-Гэмпшир, где сейчас и находился Коул. Казалось, убийцу не остановить. Он, как призрак, появлялся и вместе с ветром пропадал в пустоту. Все дела велись только на веру.

Убийства происходили только осенью, и позже полиция при составлении портрета убийцы напишет: «обсессивно-компульсивное расстройство». Увы, это было лишь предположением местного полицейского психолога.

Основной проблемой в расследовании было то, что не любой пропавший человек есть дело рук маньяка. По всем штатам пропадали сотни, может даже тысячи девушек. Поэтому утверждать о том, что Лили Нортон стала очередной жертвой орудующего психопата, нельзя. Так же как и нельзя было забывать о том, что время на поиски по горячим следам ограничено – потому что как только наступала зима, маньяк словно впадал в спячку, и полиции оставалось лишь изучать его следы, которые он натоптал во время охоты.

Тела находили сразу на утро следующего дня, причем, по заключению экспертов, маньяк убивал жертв в ночь перед тем, как тело обнаружат. Свидетелями бывали либо прохожие, либо спортсмены, бегающие в лесу, и один раз это были скауты из кружка спортивного ориентирования.

Первое тело нашли в штате Коннектикут в восемьдесят шестом году, и это было ужасное зрелище.

Группа из десяти молодых скаутов вместе со своими двумя учителями, как обычно, устраивали спортивные игры в лесопарке. Ребят поделили на две команды, и целью игры было первыми найти красный флаг и доставить его на базу. Флаг находился на опушке леса, примерно в километре от места старта, туда его заранее отнес Билли Хейс, один из лучших наставников по спортивному ориентированию в ведущей школе Коннектикута. Когда команды начали поиски, то один из мальчишек увидел что-то красное среди деревьев, и не сказав об этом никому, он сначала решил удостовериться, что это флаг, так как по координатам и меткам им нужно было идти совсем в другую сторону, если, конечно, Билли нарочно не сделал координаты кругом, чтобы подольше загонять ребят. Тогда мальчик подошел ближе, но поначалу не понял, что же было перед ним, а увидев что-то похожее на ладони, голову и ноги, с визгом побежал звать на помощь.

Прямо с самого толстого сучка белого дуба, на канатной веревке безжизненно моталось связанное тело, подвешенное через лодыжки и волосы, сложенное пополам так, что пятки были прижаты к макушке, а руки свободно мотались внизу, словно тянулись к траве, пытаясь за нее ухватиться. Голая фигура целиком была залита красной краской, которая еще медленно капала с тонких пальчиков рук, когда на место приезжал дежурный отряд полиции. Как заявляли эксперты, скорее всего, жертву привезли сюда еще живой, затем связали, подвесили, облили краской, а потом задушили и оставили на видном месте.

Так поступают только маньяки, ищущие славы, дурной славы. Они уже ничего не боятся – могут спокойно ходить среди простых людей на поиски своих же жертв, после зайти в кафе и сделать заказ у бармена, у таких психопатов даже глаз не дернется, если их кто-то попытается уличить.

Все убийства, что расследовались по делу «Коннектикутского маньяка», а именно такое ему присвоили имя с момента нахождения первого тела, никак не вязались с пропажей Лили Нортон.

С того самого дня, как Грэм Нортон решил сотрудничать с Джорджем Коулом, а это началось почти сразу после пропажи его дочери, они хорошо сдружились, хотя и до этого были заочно знакомы. Конечно, многих подробностей Грэм не знал, отчего его руки были в каком-то смысле связаны, и он не мог принести пользу следствию в том объеме, в каком ему хотелось бы.

За день до того, как созвониться с Коулом, Грэм, как обычно, возвращался на съёмную квартиру с работы. Он был криминальным детективом, однако ввиду отсутствия дел, и сложного семейного положения, закончил свою карьеру как детектива и ушел в юриспруденцию, которую в свою очередь знал не хуже других людей, двигающихся в этой сфере. Хотя порой правда все равно брался за мелкие криминальные делишки, но в целом занимался бумажными проблемами мелких фирм в родном штате Мэн и соседнем – Нью-Гемпшире. В основном, к нему обращались лодочники, которые вечно делили места на пирсе с судами крупной компании «Фиш Индастриал», на фоне ссор с которой, у местных «случайно» горели лодки, или «пропадали» документы на права собственности.

В зависимости от дела, которым он сейчас занимался, Грэм ездил из одного штата в другой, благо города в которых он работал находились близко друг к другу, в десятке километров от границы штатов каждый. Примерно два с половиной часа умеренной езды на собственной машине.

Нортон припарковался возле бара и взял с собой кофе и пончик. Можно сказать, это уже была его традиция. Данный ритуал имел успокаивающее воздействие, и Грэм точно знал, что как только он молча, спокойно выпьет горячий кофе у себя в автомобиле, значит день прошел не зря. Грэм смотрел в окно на проезжающие машины. Мимо проскочил красный пикап с номерами «912» и нарисованным лососем на рамке. Спустя пять минут этот же пикап снова проехал мимо. Грэм поймал себя на этой мысли, но тут же забыл о ней, когда допил кофе. Он завел свой «Форд» и тронулся с места. Остановившись перед светофором Грэм увидел перед собой красный, старый пикап с теми же номерами в третий раз! И нет, ему не казалось, что за рулем каждого пикапа сидел убийца его дочери, к слову это был самый популярный авто в данных штатах, ровно, как и их цвет, но Грэму показался странным маршрут этого автомобиля. Прикинув немного в голове расположение улиц, Грэм понял, что этот кто-то наворачивал круги. Причем по тем улицам, где находились школы, а их в общей сложности было не меньше трех в городе, если не считать детские кружки.

Грэм Нортон решил проследить за ним. Сначала незнакомец остановился возле строительного магазина, однако прошел мимо по тротуару, и завернул прямо под покосившуюся вывеску на углу переулка, затем, стараясь не привлекать внимание аккуратно выглянул на улицу через пару минут. А еще спустя пятнадцать минут они съехали с центральной улицы, проходящей через весь город и пикап начал уезжать в сторону выезда из города. Грэм не отставал.

Пыль из-под машины летела во все стороны. Незнакомец выехал на дорогу, которая ведет за город, там был старый завод, а за ним находились частные территории. В основном, это были различные гаражи, сараи и прочее.

«Куда же ты меня приведешь?» – подумал Грэм.

И вдруг, авто начало снижать скорость, а затем и вовсе перешло на первую передачу, медленно покатившись мимо гаражей и гор мусора. Колодки с протяжным скрипом сжали тормозной диск, и автомобиль остановился. Грэм же сделал это немного раньше, примерно метрах в пятидесяти от того, за кем он следил. И все же, незнакомец до сих пор оставался в машине.

Вечер настал внезапно. Во всей этой суматохе Грэм и не заметил, как стало темно.

Они были там не одни. Два молодых парня копались в грузовике. Еще один мужик, в зеленой рубашке, катал тележку с мусором от гаража до свалки. Точнее до места, куда все просто свозили весь хлам какой у них только был.

Дверь пикапа приоткрылась. И водитель поставил ногу на землю.

– Ну же, выходи! – сказал вслух Грэм.

Затем дверь машины и вовсе распахнулась, и из нее вылетел окурок. Водитель тут же втоптал его в землю.

Нортон взялся за ручку двери.

И тут появляется вторая нога, рука, которая хватается за крышу, и козырек бейсболки.

«Вставай… вставай…» – бормотал Грэм.

– Во! Ха! Заработало, я же говорил, дело в проводке! – закричал один из тех парней, и фары грузовика осветили перед собой все живое и не живое, чуть ли не на сотни метров.

–Вырубай! – закричал второй.

Как только свет погас, Грэм увидел лишь пыль из-под ног незнакомца и зайчиков в глазах.

«Где он? Какого черта… Ладно, придется сходить и поискать его. Если что, скажу, что обознался», – заранее придумал Нортон.

Он вышел из машины и, немного торопясь, пошел к пикапу. Первым делом отец пропавшей Лили осмотрел машину снаружи, после чего заглянул внутрь. В салоне было много мусора: окурки, пивные бутылки, сырые тряпки, парочка инструментов и пустая банка из-под краски.

Машина оказалась открытой. Убедившись, что за ним никто не смотрит, Грэм открыл дверь и поднял кучку грязных тряпок, чтобы лучше рассмотреть их. Дрожь медленно проступила на его пальцах… В его руках были детская маечка и трусики.

Ветер тоскливо скрипнул. И Грэм услышал разговор.

– Да, я понял, ну, тогда до скорого.

Из гаража по другую сторону вышли два мужика. Один из них был довольно упитанным, мягко говоря. Он вытирал руки о полотенце. А тот, что был водителем пикапа, повернулся к Грэму спиной.

Они еще с минуту о чем-то говорили, как вдруг, из гаража вышел третий. Явно немного отличавшийся от остальных. Он был чистый, в прямом смысле этого слова.

– Микки, че за херня? – толстяк тыкнул пальцем за спину своего товарища, указывая на машину.

Цыкнув, водитель пикапа сказал:

– А, это. Это я неудачно припарковался, вот и зацепил дверью…

Третий же, неодобрительно покрутил головой, и направился к другой машине, битком заполненной вещами и коробками.

– Ты это, не переживай! Все получится! Главное мягко и издалека. – выкрикнул толстяк, заканчивая прерванный разговор с «чистым».

Когда толстяк уже наконец закончил протирать свои руки, незнакомец завел пикап и начал разворачиваться. Грэм сидел у себя в машине и держался за руль, чтобы хоть как-то успокоить дрожь в руках. На секунду их мутные окна поравнялись, и Грэм посмотрел прямо в глаза человеку, которого счел своим единственно верным врагом, и к слову, не ошибся.

***

Офицер Коул вышел из участка. На его плече была небольшая кожаная сумка, из которой торчали бумаги. Он спустился по ступенькам, прошел пару десятков метров по тротуару и, оглядевшись, перебежал через дорогу.

Грэм уже ждал его.

Коул был крайне удивлен, такому повороту событий.

Он сел в машину к Грэму и они поехали к Коулу.

– В чем дело, Грэм? Уже достаточно поздно, дружище. К чему такое рвение для встречи? – спросил Джордж.

Грэм немного помолчал, а после ответил:

– Мне кажется я нашел его… – сказал Грэм, не отрывая глаз от дороги.

– С чего ты это взял?

– Да… – протянул Грэм, – когда я открыл машину там было столько хлама, бутылки, банки с краской, и самое главное тряпки какие-то, на первый взгляд. Но это были не тряпки, там детские вещи были Джордж, все в грязи и пятнах.

Коул поправил галстук.

– Какую машину? Не понимаю, ты за кем-то следил? – спросил Коул.

Грэм начал рассказывать о произошедшем, постоянно повторяя о том, что он точно уверен в том, что незнакомец, которого он всё время называл Микки, и есть тот самый, кого они ищут, тот, кто забрал его маленькую Лили.

– Да, говорю же, всякий хлам, да, но вещи, детские вещи! – повторил Грэм.

Через полчаса они были уже в квартире Коула. Он жил один, временно. Его жена и дети сейчас были во Флориде. Правда сами то они с семьей из пригорода Виллтауна, и квартира, в которую они приехали, не то чтобы прям его. Это рабочая, выдали от местного полицейского департамента, так как специалист он хороший, часто ездит из штата в штат, а ночевать же все-таки надо где-то. Но чтобы не объяснять всю эту муть, Грэму он сказал просто, что это его квартира.

Повесив пиджак на спинку барного стула будучи уже дома, Коул подошел к кофеварке.

– Значит, ты нашел подозрительную машину, – сказал Коул, стоя спиной к Грэму, который сидел за стойкой, – записал его номера?

– Записал, – Грэм вздохнул.

– Завтра надо будет поехать туда и узнать, что это вообще за место, расспросить людей, но сделать это надо аккуратно, вдруг они там все заодно. Естественно, пробьем машину, посмотрим, кто владелец. – рассуждал Джордж.

Коул посмотрел на Грэма. Он был бледный как смерть. Грэм встал из-за стойки и вышел из дома, а вернувшись, в его руках был непрозрачный пакет.

– Это было в его машине.

– Это конечно весомая улика, отдадим на экспертизу, узнаем что за пятна, но вот как объяснить все это по закону, придется подумать…

– Оставь это мне, дружище. – кивнул головой Грэм. – я же адвокат.

Коул молчал, и явно что-то не договаривал, Грэм это сразу понял.

– Джордж? Ты что-то знаешь? – спросил он напрямки.

– Нет, просто думаю, как действовать дальше.

Последующие полтора часа они сидели на кухне и разговаривали о произошедшем. В это время на улице во всю белела луна. А вместе с ней землю освещали и фонари, вокруг которых тучами кружились мотыльки. Лампочка изредка моргала. И в один момент и вовсе потухла.

***

Вдруг в шорохе листвы возник лучик света. Он моргнул среди кустов несколько раз, обнажая голую кору деревьев, и притаился в темноте, подобно зверю, сидевшему в засаде.

В лесу было тихо. Среди белых дубов спокойно гулял ветер, завывая свою унылую песнь. Сквозь темноту, в чаще, пробирался высокий мужчина и что-то волочил у себя на плече.

Он положил фонарик на землю, так чтобы тот освещал растущее перед ним дерево, и сбросил перед собой девушку.

Послышался хруст переломанных суставов. Он связал ее и изогнул в ужасном неестественном положении, после чего повесил на ветке. Она висела горизонтально и слегка раскачивалась, словно пиньята, ее голова была откинута назад, пятки прижаты к макушке, а руки свисали вниз, как плети. Это выглядело как вывернутая наоборот поза эмбриона.

Тогда он взял банку краски, и стал заливать ее полностью красной жидкостью. И тут сквозь краску, которая уже покрыла все лицо девушки, стали появляться пузырьки воздуха, эти пузырьки стали булькать, а потом и вовсе открылся рот, он схватил ее за горло и начал душить, всхлипывая от слез.

14 октября

Грэм Нортон с самого раннего утра не мог спать спокойно. Еще на рассвете он проснулся от кошмара, в котором он видел девочку со светлыми волосами и нежной белой кожей.

Она стояла в маленьком пруду, окруженном высокими елями и соснами. Это больше было похоже на водопой для диких животных в заповеднике. Грэм стоял возле дерева и смотрел на нее. А она медленно зашла в воду по пояс, а когда повернулась и взглянула на него, он подумал:

– Лили…

Во сне было очень свежо, в воздухе словно летали капельки росы, а солнце было в зените и светило ровным лучом вниз, прямо на нее.

Но вот оно на мгновение спряталось за тучкой. Луч пропал, и в те секунды лесного мрака он увидел человека по ту сторону пруда. Он так же стоял возле дерева и смотрел на Лили, в какой-то момент Грэм даже подумал, что это он сам, ведь силуэт в точности копировал его положение тела. И вдруг глаза его ярко сверкнули.

Солнце вновь вышло из-за тучи, и ослепило Грэма. От любопытства во сне, наяву же – от испуга, он побежал на ту сторону. Медленно переставляя ноги, он словно утопая в болоте, хватался за все до чего он только мог дотянуться: ветки, кусты, и даже за землю, лишь бы стать хоть чуточку быстрее. И добравшись до другого берега он не увидел никого.

За тем местом, где стоял человек были следы машины.

– Папа! – услышал из-за спины Грэм.

Он повернулся. Пруд был так далеко от него, что он еле мог разглядеть Лили. В миг она исчезла, и он снова услышал:

– Папа!

Эти слова пронеслись мимо него и со звуком уезжающего авто устремились вдаль.

Грэм проснулся в поту. Сев на диван, он взялся за голову и запустил пальцы себе в коричневые волосы без единого намека на седину.

Часы тикали. Они стояли на полке, прямо над телевизором, который Грэм не выключал последние дни своей тоскливой жизни.

Звук становился все громче, у Грэма заболела голова, и, медленно прикрыв глаза и склонив голову, он зажмурился от резкой боли в области затылка. Даже пошевелить ушами было проблемой.

Когда Грэм был на кухне, часы пробили девять утра.

На столе лежали стопки бумаг, ручка, телефонная книжка и личный блокнот Грэма. Сам же Грэм наводил себе кофе. Спустя полчаса он уже обзвонил больше десяти номеров. Все эти люди как-то были связаны с делом о смерти его дочери.

– Мистер Боуи, может вы вспомнили новые подробности при допросе подозреваемых на прошлой неделе? – с надеждой спросил Нортон.

– Не-е-ет, Грэм. Все было в точности так, как я уже рассказал тебе три дня назад, – он вздохнул. – В мире полно дураков, сынок. И соболезную твоему горю. Я уверен, что ты все делаешь правильно, следуй зову своего сердца, – от безысходности заключил старик.

Мистер Боуи работал охранником в школе, в которой училась его дочь. К слову, он очень помог Грэму, тем что рассказал ему на днях, хотя он этого пока и не осознавал.

А дело в том, что мистер Боуи заметил странную вещь, а именно закрытую подсобку уже какую неделю, казалось бы глупость, но за все это время в городе не изменилось ничего, кроме это гребанной закрытой подсобки, которая до этого всегда была открыта, за исключением времени обеденного перерыва.

Грэм откинулся на спинку диванчика, закинув обе руки за голову. Полнейшая пустота. Он уже столько раз думал, как ему действовать дальше, и, как обычно, он приходил к одной и той же мысли: «Надо приступать к плану Б». Правда, и его он тоже придумать никак не мог.

Через час в дверь постучали. Грэм встал из-за стола и направился в прихожую.

На пороге стоял Коул. Он был в своем излюбленном и изношенном до потертостей пальто, с кожаной сумкой наперевес и табельным оружием в оперативной кобуре.

Когда они сели за стол, Грэм начал что-то рассказывать про подозреваемых, про то, что только вот-вот обзванивал свидетелей, но Коул его не слушал. Он пришел к нему, чтобы кое-что рассказать.

– Грэм, я по поводу экспертизы. На детской одежде нет крови. Это краска.

– Ну так откуда у него эти вещи в машине? Хочешь сказать, это не улика? – спросил Грэм.

– Успокойся, дело вот в чем. Если все так, как считают эксперты, то у меня есть интересные новости. Однако я сейчас расскажу тебе то, о чем другим трепаться не стоит.

Грэм молча уставился на него.

– Эта краска совпадает с той, которой обливал своих жертв один психопат… которого мы ловим уже три года.

–Каких жертв… Какой краской? Почему ты мне раньше ничего не рассказывал? – спросил Грэм.

– Это секретная информация, об этом психе не знают даже журналисты, все для того, чтобы не пугать народ. К тому же это происходит не в одном месте. Каждая новая осень – новые жертвы, новый штат. Твоя дочь первая в нашем городе, а вот последняя пропавшая и, собственно, найденная жертва в Нью-Хэмпшире, как раз на утро после нашего разговора, ну когда ты приезжал ко мне. Бедная Мелани. – опустил глаза Коул.

– Получается, это он убил мою дочь… – хмурясь сказал Грэм, смотря то на Джорджа то себе под ноги.

– А вот тут остановимся, проблема в том, что тех несчастных мы находили сразу после пропажи, не в самом приятном обличии, но у тебя все иначе. Мы так и не нашли ее тело. Поэтому смею предполагать, что она жива, либо он стал прятать тела, так как боится, что мы сядем ему на хвост. Но тут есть еще один момент. За эти годы, что мы гоняемся за ним, он никогда не менял штат среди сезона. А тут три жертвы, два штата. Я думаю, твоя дочь к этому никак не относится, но я обещаю, что приложу все силы, чтобы найти ее, и слава богу, если я не ошибаюсь со своими выводами.

– Ну, а имя у вашего психа есть? – спросил Грэм.

– В деле написали «Коннектикутский маньяк», но по неофициальным данным, его могут звать Микки… – вырвалось у Джорджа, и, осознав это, он вмиг испугался.

– Так почему вы все еще не задержали того придурка! – повысил голос Грэм. – Тот толстяк назвал его Микки, а как выясняется, вашего психа тоже зовут Микки! – и если в тот раз Грэм просто ошибся, назвав его этим именем, сейчас он сделал это специально.

Сам того не осознавая, его «план Б» уже вступил в силу.

– Остынь Грэм. Я не хуже тебя хочу найти его. Но я все же считаю, что твоя дочь тут не причем. Поэтому…

– Поэтому?

– Тебе стоит прекратить лезть в это дело, так как это совсем другой уровень. Я понимаю, что ты хочешь помочь, но это разные дела, а допускать тебя просто так я не могу. И так уже пару раз слышал за спиной недовольные речи о том, что бывшему детективу не место в полицейском офисе.

***

Ночью Грэм не мог уснуть. Все думал о Микки.

"Микки… Микки…"– повторял он себе.

Единственный способ избавиться от мыслей и уснуть, который для себя нашел Грэм за последние две с половиной недели бесконечных бессониц, был дневник. Выплеснуть на его шершавые страницы всю грязь, кипящую в черепной коробке, забыться в оставшейся пустоте, и, быть может, если, конечно, достаточно четко изложишь мысли, посмотришь сон, не плохой и не хороший, пустышку. Но и та лучше реальности.

15 октября

На следующий день Грэм и Джордж снова встретились.

– Ну что, нашли чего в тех гаражах? – спросил Грэм.

– Сняли следы протекторов, поговорили с местными владельцами. Никакого Микки они не знают.

– А тот толстяк? Он был там?

– Нет, его не было. Но он особо и не скрывается. Его зовут Джастин Бин, ранее привлекался за изнасилование, но ему, грубо говоря, сошло с рук, его признали невменяемым, и он только отсидел в психушке. Там были еще участники, однако их не опознали свидетели. Но, как я понимаю, все это было спецом, сдали одних своих же, чтобы не сели другие свои, которые поважнее.

– Кто свидетели?

– Один – Зак Стоуфорд, его бывший одноклассник, возможный соучастник, другой – Люк Марроу, в чьем доме тогда и проходила тусовка, на которой они и надругались над пьяной девушкой.

– По ним есть информация?

– Да, они тут в участке на допросе. Часа три уже, наверное. Люк после того дела потерял с Бином связь и больше с ним не общался. А Зак работает дальнобойщиком и возит бракованные детали, которыми потом торгует Бин в своем гараже.

– Думаешь, это их я видел тогда возле гаража?

– Ну… – качнул головой Коул, – Сможешь опознать их?

– Пойдем. – сказал Нортон.

Они вошли в комнату со стеклом, Грэм поздоровался со стоящими там людьми и подошел ближе.

В камере допроса сидели двое. Зак, тот, что слева, был похож на типичного лесоруба. Клетчатая рубашка, слегка расстёгнутая кверху, заправлена в штаны, под ней чёрная майка. Второй сидел, растянувшись на стуле. Джинсовка была ему крайне мала, но, видимо, таким образом он хотел казаться большим парнем и в случае чего готов был порвать её по шву на спине, если бы сил хватило, конечно.

– Это не они. – Заключил Грэм.

Тогда офицер Коул лично зашел в комнату допроса, пока Грэм остался наблюдать за ними по ту сторону стекла. Офицер сел перед подозреваемыми на стул и щелкнул на кнопку диктофона.

– Зак, когда вы последний раз привозили детали Бину?

– Ну в сентябре.

– Какого числа?

– Я те, че, календарь? Откуда я помню? – огрызнулся Зак.

– В гараже был еще кто-то вместе с Бином? – спросил Коул.

– Ну был.

– Кто?

– Клиент.

Коул вскипал. Видно было, как венка легонько стала набухать на его шоколадном запотевшем виске. Он щелкнул на кнопку паузы на диктофоне.

– Сейчас расскажешь все в полном объеме, я с тобой тут не в кошки-мышки играю. Твоя лицензия протухла уже год назад, и ребята из Портленда уже давно тебя ищут, потому что ты не платишь им долю. И если ты сейчас, сукин сын, будешь и дальше мне по одному слову мямлить, я тебя сдам им, а не окружному прокурору. А ты ведь знаешь, они тебя будут судить по-своему. Ты меня услышал? – сказал Коул и продолжил запись.

Зак переглянулся с Люком, и судорожно дернув плечом заговорил.

– У Джаса дохрена клиентов, к нему кто только не гоняет. Но этого я раньше не видел. Ну обычный тип.

– Ты запомнил его лицо?

– Ну так, даже думаю, нарисовать смогу…

После того как запись остановили, Зак продолжил:

– Только не сдавайте меня в Портленд.

– Очко… – сказал Люк.

– Отвали. – ответил Зак.

Больше информации из них выжать не смогли. По рисунку, который сделал Зак, эксперт сделал тут же фоторобот, и Коул принес его Грэму на опознание.

– Ну, что скажешь? – спросил Джордж у Грэма.

На фото был мужчина, полностью не похожий на того, с кем тогда переглянулся Грэм, и спустя достаточно долгую паузу он ответил:

– Это он.

Наступил вечер, за окном тоскливо скрипела старая ива, растущая по ту сторону дороги. Грэм сел на диван, а после склонился над журнальным столиком, на котором лежал его дневник.

«Я снова слышу эти мысли. Я знаю, что если сейчас же их не запишу, то этой ночью мне не уснуть.

Прости, Коул. В этот раз я тебя обманул. С одной стороны, мне очень грустно, что я смог обвести вокруг пальца полицейского, ведь тогда это может сделать любой человек. Но теперь я точно знаю, что я развязал себе руки.

Понятия не имею, что за человека нарисовал Зак.

Зачем я это делаю? Подумай сам, Джордж. Тот тип, кем бы он не был, возможно, убил мою дочь, и я не позволю ему сесть за решетку. Не допущу чтобы вы взяли его раньше чем я. Я просто выигрываю себе время» записал Грэм, не поставив точку.

16 октября

В обед Грэм Нортон уехал в Огасту. Перед этим, в девять утра, ему позвонили на домашний телефон, тем самым разбудив его.

– Нортон, – сказал он скрипящим голосом.

– Это Коул… У меня есть новости для тебя, старина! Хочу обсудить это с тобой лично.

– Угу…

– Ты не мог бы приехать ко мне? Я сейчас в штаб-квартире у моих коллег из центрального департамента, адрес ты знаешь.

– Да, я скоро буду. – ответил Грэм.

На парковке возле ничем не примечательного, слегка вытянутого по горизонтали двухэтажного дома, больше похожего на мотель, стояло два авто. Одно из них точно было машиной Коула, а вот второе он видел впервые. Припарковавшись слева от полицейской машины, а Коул большую часть времени катался именно на служебной машине, даже когда не был на рабочем месте, он поднялся на второй этаж по лестнице и постучался в дверь под номером семь.

Внутри кто-то скрипнул стулом.

– Кто? – произнес басом голос за дверью.

– Нортон.

Дверь открыл Бастер, когда-то он был стажером, а теперь мог гордо называться напарником.

Правда, он был из тех напарников, которого нельзя было оставить одного в машине с пакетом еды. За время своей стажировки он набрал пару лишних килограмм и, видимо, не планировал останавливаться.

– Кхм-кхм… Я… Кхм… – Бастер, видимо, не дожевал бургер, потому-то его голос и прозвучал изначально таким грубым. – Вы быстро приехали, мистер Нортон.

А когда он вдохнул, то крошки посыпались с его рубашки на пол.

Грэм улыбнулся и прошел вглубь комнаты. За столом возле окна сидел офицер Коул.

– Привет, ну что там нового? – спросил Грэм.

– Присядь. В общем вот что, – он открыл папку, которая лежала у него на столе. – Не буду тянуть, сначала скажу прямо, а потом уже вопросы.

Тут подскочил Бастер и только Коул хотел уж было начать, как Бастер его опередил:

– Мы нашли связь между Бином и Микки. – Он вмиг стал серьезен. Грэм даже и подумать не мог, как из такого пухлого парня Бастер смог мигом перевоплотиться в сердитого копа.

Бастер уже успел набраться опыта за время работы в составе полиции Огасты. Хоть он и пришел сюда еще совсем зеленым, но острый ум и сообразительность шли с ним рука об руку с самого детства.

– Я со своими коллегами изучил все материалы с ног до головы, – продолжил Бастер. – Та машина, за которой ты следил, числится за мусоросборной компанией, владельцем является местный предприниматель Эрик Матуа, гавайский уроженец, славный парень. Мой коллега с ним уже пообщался. Оказывается, данный пикап у него выкупил какой-то тип еще восемь лет назад. Однако ни имени, ни фамилии Матуа не знает. За это мы, конечно, выпишем ему штраф, так как продал он ему тачку неофициально, говорит, деньги нужны были, а что до волокиты с бумажками… Но сейчас не об этом. Мы снова засекли его машину, попала на камеры. Последний раз объект двигался из Нью-Хемпшира в Мэн вчера в восемь вечера. На развилке «Огаста-Виллтаун» он повернул в сторону второго. В сам город он не заезжал.

– Что-то новое, получается, он теперь на два штата орудует? – предположил Грэм.

– Не думаю, возможно просто подготовка к очередному убийству.

– Сегодня начинаем патрулировать, – подключился Коул, – сначала объедем все пригородные места, затем снова сядем за камеры на всю ночь. Ему осталось недолго, Грэм, я обещаю. – заключил он, смотря в глаза Грэму.

Когда Бастер вышел на улицу, Коул вдруг сказал:

– Грэм, ты прости меня. Я тогда был не в себе, сам переживаю не хуже тебя.

– Предлагаешь присоединиться к вам?

– Верно.

Для этого дела, к ним подключился целый штат полицейских, ведь это был не просто план по поимке похитителя маленькой девочки, полиция ловила самого настоящего маньяка. Все слишком сходилось по версии следствия, и упустить данный шанс, равнялось бы выстрелу в колено самому себе.

Во-первых, имя.

Во-вторых, краска.

Что еще нужно было, полиции? Только чистосердечное признание.

***

На пустующей развилке одиноко мерцал светофор.

Пикап быстро пролетел по перекрестку, и двинулся в сторону Виллтауна.

На шоссе не было ни единой души, время уже подходило к трем часам ночи. Впереди из-за пригорка показался придорожный мотель. Вся парковка была забита дальнобойщиками и любителями поколесить по Америке хипстерами. Возле главного входа стоял телефонный аппарат.

– Это я. Сбросил все в кузов очередному дальнобою.

– Полиция уже копает, ты в курсе? – спросил тихий томный голос из трубки, сквозь белый шум, словно от телевизора.

– Да. Поэтому пока стоит не высовываться, Джас. – Неуверенно, без какой-либо явной издевки сказал незнакомец, уткнувшийся в угол телефонной будки, пытаясь быть чуточку меньше и заметнее в этом большом мире, замкнутом в пространстве телефонной будки.

– Сколько раз я тебе говорил, не называй меня никак по телефону!? Какой же ты… – Трубка еще гудела, а значит, человек с другого конца провода еще не бросил ее. – Когда-нибудь я тебя убью. Держи это в голове, и только попробуй сунуться к легавым, очкун. Ведь ты и сам не чист душой, верно?

Незнакомец шмыгнул носом, и повесил трубку. Оглянувшись по сторонам, он быстро нырнул в свою машину, и продолжил свой путь. Включив поворотник, он выехал с парковки и не торопясь стал набирать скорость, думая тем самым не привлекать внимания, хотя какое тут может быть внимание, на улице три часа ночи, все спят, разве что одни совы, изредка мерцают глазами с высоких деревьев, нависающих над дорогой.

Через минуту, с той же парковки выехал кто-то, кому так же не спится.

Держав автомобиль впереди на безопасной дистанции, Грэм потихоньку стал уставать от этой монотонной езды, и невольно начал кивать головой. Благо рядом сидел Бастер. Он толкнул того в бок, от чего Грэм сразу пришел в себя.

– Волнуешься? – спросил Бастер у Грэма.

– Я? Нет.

– А чего рука дрожит?

– Руль трясет.

– Ясно. Давай не гони, через милю его будут тормозить, будь на чеку.

Как только впереди показался съезд на обочину, и еле заметная с ракурса дороги, тропа в лес, пикап снизил скорость и остановился. Наспех выбежав из машины, незнакомец, расстёгивая ширинку, еще до того, как успел встать на обе ноги, обмяк возле куста. И только тот начал чувствовать облегчение, как луч света ударил ему прямо в спину, а с тропы вышли трое полицейских, с наставленными пистолетами.

– Круто придумал Грэм. Вести его всю дорогу, при этом заранее закрыв все туалеты на его пути. А эта оставленная газировка в автомате! Клюнул как миленький. – сказал Коул, оглядываясь на скрученного возле полицейской машины типа.

– Как ты прям угадал с местом! – сказал Бастер, – С чего именно ты взял что он тут остановится?

– Случайность, – соврал Грэм.

Уже в участке в попытках выудить из задержанного хоть какую-то первичную информацию, Коул поймал себя на мысли, что этот человек вообще никак не походит ни на фоторобот, ни на кого-то кто проходил по этому делу как подозреваемый. И посмотрев на Грэма, на его странный взгляд, Коул выдохнул, понимая, что ему нужен перекур, так как объективность его разума стала пропадать, или наоборот.

Нортон взглянул на охранника.

– Сэр, нельзя тут присутствовать без сопровождения офицера. – заявил полицейский.

– Но я же прохожу по делу как свидетель. – ответил Грэм.

– Все понимаю, но не положено, выйдите пожалуйста, до тех пор пока не вернется офицер Коул.

– Хорошо… – Грэм уже встал чтобы уйти, и дождавшись, когда охранник немного отойдет, резко повернулся и сказал: – Куртку забыл!

И забежав назад в комнату, в которой сидел подозреваемый, взглянул ему в глаза:

– Торопишься? – спросил он, потому что увидел, как тот ерзает на месте.

– М?

– Дочка дома ждет? – все в таком же быстром темпе говорил Грэм.

– Откуда ты знаешь? – спросил подозреваемый.

– Случайность, – улыбнулся Грэм, и демонстративно выронил из кармана ключ, который он украл у подозреваемого, во время суматохи с задержанием.

– Эй, ты чего удумал! Копам такое нельзя!

– А я не коп, Альф. – обратился он к нему.

Альфред остекленел. И тут его прорвало:

– Вам про Джаса рассказать? Все расскажу! Торгует он ворованным или бракованным, сам видел как он колеса снимал. А я, я лишь поставляю или перевожу, правда. И с его старыми знакомыми я тоже в деле, правда Джас не знает, так как их ненавидит, но мы с ними долю делим, так что мне так выгоднее. Что еще? Что?

– Владелец машины где?

– Так нет его у этой машины. На ней все подряд гоняют, ну естественно кто во всей нашей теме крутится. Просто главное всегда в одних местах оставлять, чтобы другие знали где ее искать. Ну эту схему Джас придумал. Чтобы не палиться. Один тип даже в школу на ней гонял, палево конечно, а с другой стороны алиби.

– Какой?

– Да хрен знает, маляр какой-то. Там же ремонт в школе.

– А ему с чего такой машиной пользоваться? – давил Грэм.

– Ну…

– Ну?

–… А я не знаю… – задумался Альфред.

Коул докурил сигарету. Положил еще тлеющий бычок в пепельницу с гравировкой «Полицейский Департамент №3» и направился к заднему входу в офис. В это время Нортон уже заводил свою машину. Правда перед этим, не предупредив никого, он словно пробка от бутылки, вылетел из участка.

Он вспомнил слова мистера Боуи, об этой чёртовой подсобке. Сердце застучало быстрее, мысли ускорились. Грэм почувствовал, как его тело наполняет легкая дрожь, но не от страха, а от предчувствия скорой победы. Все заветные ответы ждали его там. По крайней мере он так считал.

Было утро, школа напрочь переполнена людьми. Туда-сюда бегали учителя, подростки, уборщики. По началу Грэм не сразу сориентировался куда ему идти, голова ватная после бессонной ночи, кругом суета, кроме одного места, а именно возле будки охраны, где и сидел мистер Боуи. Он был суровый дядька, потому никому не позволял шуметь и бегать возле своего рабочего места.

– Мистер Боуи! – заулыбался Грэм. – Как ваше здоровье?

– Привет, Грэм, пойдет. Ты как? – поинтересовался он в ответ.

– Лучше. А где та подсобка, про которую вы говорили?

– Да, вон там, в конце коридора и налево.

Грэм оглянулся и посмотрел в конец коридора.

– Все еще закрыта? – не поворачиваясь сказал он.

А повернувшись обратно, он увидел, как мистер Боуи ищет ключи. И в этот момент к ним подошел новый директор, молодой Джеймс Холинг: он заступил на должность директора только в этом учебном году, а потому еще не запомнил всех родителей школьников, а с Грэмом он и вообще виделся один раз, и то не факт что Холинг обратил на него внимание, ведь был на разрыв со стороны школьной прессы, именно поэтому когда с ним здоровались, он просто кивал головой, даже не посмотрев в ответ ради приличия.

– В чем дело, мистер? – обратился он к Нортону.

– Я.. – Грэм думал, что ответить.

– Это новый маляр… – закряхтел мистер Боуи поднимаясь со стула и подавая ключи от подсобки.

– Ааа… Что-то я вас не видел.

– Ну так новый же. – вновь за Грэма ответил мистер Боуи.

– Понятно, а где ваш напарник? Или вы с другой фирмы? – спросил мистер Холинг, хотя для Грэма он, конечно, не был никаким мистером, ведь был младше Грэма почти на восемь лет.

– А вы о каком именно сейчас напарнике говорите? – хитро спросил в ответ Грэм.

– Ну этот, с рукой у него еще проблемы.

– А этот. Заболел. – выкрутился Грэм.

– Угу, ни слуха, ни духа. Вы, уж передайте ему, что денег ему не видать, работа не завершена, а с вас я тоже удержу, за то, что не приехали раньше на подмену. И вообще, вы что так работать будете? – он посмотрел на повседневную одежду Грэма: опрятную рубашку, джинсы и добротную коричневую куртку.

– Нет, переоденусь в подсобке.

– Хорошо, а как вас зовут? – напоследок спросил Холинг.

– Бун – ляпнул он первое имя, что пришло в голову.

Таким образом, Грэм Нортон, во-первых, узнал интересный факт про маляра, что ездил на подставной тачке, а, во-вторых, заполучил доступ к подсобке.

Глава 3 Оглянись

ОСЕНЬ 1986 ГОД

– Этот чертов дождь не унимается уже вторые сутки. Я не могу нормально работать!

– Меня это не волнует! У нас с вами трудовой договор подписан! – воскликнул достаточно высокий мужской голос из трубки телефонного аппарата.

– Я больше так не могу… – пробурчал мужчина в плаще.

– Что простите? – с явным возмущением спросили по ту сторону провода.

И, не дослушав истеричные возгласы своего заказчика, мужчина, промокший под струей воды, льющейся сквозь швы в крышке телефонной будки, бросил трубку. Аппарат резко звякнул, но даже он сам этого внятно не расслышал. Дождь барабаном стучал по всей земле. Весь город сейчас был его музыкальной установкой, и, даю монету, барабанщик из него на славу.

Мотель, в котором остановился незнакомец, находился недалеко от Хартфорда, штат Коннектикут. И так как работу свою он не завершил, выселяться ему нужно немедленно, иначе придется еще сверху доплачивать, а денег в кармане было дай бог на стаканчик кофе.

Перед тем как зайти в номер, он подошел к стойке администратора и просунул в маленькое окошко документы.

– Уже уезжаете, мистер Майлз?

– Да, не сложилось.

– Распишитесь здесь и вот тут, – молодая девушка, в строгом костюме синего цвета, пододвинула к нему бумажку. – Ручка справа.

Высокий мужчина в плаще, слегка скривил улыбку и потянулся за ручкой. Кое-как ухватившись за нее своими тремя нормальными пальцами, он чиркнул на бумаге линию.

– Как умею, – виновато произнес он и, увидев в глазах девушки явную брезгливость, специально коснулся ее руки своей ладонью, когда передавал ей выписку о выселении.

Видно было, как ей стало не по себе, как побежали холодные мурашки по ее коже. Она, конечно, постаралась не подавать вида, но эти пальцы… Казалось бы, обычное заболевание, нужно относиться к этому с пониманием, и да, так бы и было, если бы не тот, кому эти пальцы «принадлежали».

При всей его внешней безобидности, в его глазах играли черные угольки, блестели, как жир на раскаленном камне, и это вызывало некое чувство сомнения в реальности, словно в бездне данных глаз ты можешь увидеть нечто страшное, похожее на нас самих.

Девушка судорожно поправила волосы.

– Вы работаете допоздна? – спросил мужчина, с такой интонацией, словно утверждал об этом.

– Да… – растерявшись ответила девушка-администратор.

– Не гуляйте одна, сегодня плохая погода. У вас есть зонтик?

– Простите, у меня сейчас будет перерыв, – придумала она отговорку, чтобы прекратить столь странный разговор.

Он снова скривил улыбку и медленно отвернулся, после чего направился к себе в номер.

Внутри было очень чисто. И нет, не потому что там недавно убиралась горничная. За те четыре дня, что Майлз находился здесь он не обронил ни одной крошки на ковер, уж такой он человек, однако была одна проблема, с которой он не мог совладать, а потому замарал не одну упаковку салфеток.

Возле стены, на низкой тумбе стоял телевизор с видеомагнитофоном. Пустая коробка, без каких-либо опознавательных знаков лежала возле пульта. Майлз подошел поближе и включил телевизор. Картинка медленно проступила на экране, и женские стоны прибавляли ритм.

– О, ты шикарен! – сказала актриса взрослого кино.

– Для тебя я готов на все. – брутально ответил бритый мужчина.

– Для тебя я готов на все, – повторил Майлз, и вспомнил трепещущее сердце касание на стойке администратора.

Он сел на кровать. Его руки затряслись. Резкий приступ паники подступил для него совсем не неожиданно. Уже в тот момент, когда их руки соприкоснулись, он почувствовал жаркую циркуляцию крови в своем организме. Вскочив с кровати, Майлз побежал в туалет.

В последнее время его приступы участились. Если раньше ему достаточно было просто закрыться в душевой в конце рабочего дня, после восьми часов нахождения в школе, где каждую перемену ходят по коридорам школьницы в юбках, сейчас же он старался спустить пар почти сразу после контакта. Даже Ларри, а именно его заказные журналы с голыми женщинами уже не помогали.

Забрав свои вещи и осмотрев напоследок комнату, он закрыл ее маленьким серебристым ключом на два оборота и спустился по лестнице.

– Держите, – сказал Майлз охраннику, стоявшему возле пустующей стойки администратора.

– Сэр, – окликнул его охранник. – Машину тоже надо убрать сейчас же.

– Прошу прощения, но теперь я не ваш постоялец, сейчас я иду в кафе, а по правилам я имею право парковаться здесь.

Охранник слегка закатил глаза и попрощался с бывшим гостем придорожного мотеля «Тихий уголок».

Майлз в точности повторил за ним, и даже слегка захромал как этот охранник, примерив на себе его шкурку. И да, это тоже была одна из его проблем, которую он с трудом мог контролировать.

В этом же комплексе находилась и круглосуточная забегаловка, в которой Майлз решил остаться до вечера, не торопясь попить кофе на последние деньги и почитать газету.

На небе сгустились тучи. Их хорошо было видно через огромное панорамное остекление по периметру всего помещения. Тени деревьев пропали, и вид за окном превратился в нуарный фильм, главным героем которого стал… Стала девушка-администратор, которую он заметил только когда она промелькнула мимо его автомобиля.

На часах было уже восемь вечера.

Вскочив из-за стола, он бросил доллар на стойку и, поставив торчком воротник плаща, вышел на парковку под звук гремящих колокольчиков, висящих на входной двери.

Девушка ждала такси. До города было недалеко, но пешеходного пути до него, увы, не сделали, а идти вдоль пыльной дороги в красивой белой юбке не особо-то и хотелось. Когда жёлтая машина бибикнула девушке, Майлз уже сидел в прогретом пикапе и крепко держался за руль, периодически нажимая на газ, не давая машине заглохнуть.

– Остановите вот тут, да, спасибо! – сказала блондинка и вышла из такси.

Это была окраина города, кругом были частные дома, а метрах в ста от дороги находилась старшая школа города Хартфорд. И девушка, на первый взгляд не похожая на школьницу, двигалась точно по направлению к ней. Майлз шел позади.

В минуты сомнения он сбавлял шаг, отвлекался на высокие растущие вдоль аллеи деревья, изредка поглядывая назад, дабы убедиться в том, что за ним никто не смотрит.

Но то были всего минуты сомнений. Сейчас же он был от нее не меньше чем в пятидесяти метрах. С каждым шагом его дыхание учащалось. Он мог уже отчетливо видеть родинку на ее шее. Пытался разглядеть сережки на ее ушах. Мешали только волосы. Пышные белые волосы.

Закрыв глаза, он уже собрался с силами, чтобы сделать последний шаг. И, вернувшись в реальность, с полным чувством уверенности в себе, замер на месте.

Навстречу ей шел мужчина. Поначалу он был похож на простого прохожего, но затем он поздоровался с ней.

– Привет, Джули!

– Привет, – улыбнулась девушка в ответ.

Наконец другой незнакомец подошел достаточно близко и приобнял ее за талию.

– Как прошел твой рабочий день?

– Отлично, однако смена тянулась та-а-ак долго… – сказала она. – Ждала нашей встречи.

– Ну тогда предлагаю поторопиться, потому что, если я не ошибаюсь, твой парень сегодня на работе до одиннадцати.

– Что-что, а этого ты никогда не забываешь. – сказала девушка и страстно поцеловала своего любовника.

В кустах что-то хрустнуло, и мужчина, приоткрыв глаза, но не отрываясь от поцелуя, посмотрел в сторону густых посадок, растущих слева от припаркованного новенького «Бьюика».

– Быстрее, я уже так хочу с тобой прокатиться, – прошептала Джули.

Они буквально прыгнули в машину, припаркованную перед красным барьером, преграждающим путь в парковую зону «Белый дуб».

Майлз стоял сзади авто, спрятавшись за одним из таких дубов. Величественное дерево, несравнимое с человеческим масштабом, но и оно бессильно пред столь жестоким существом.

Заднее стекло уже успело слегка затуманиться, но он все еще мог видеть образы двух совокупляющихся людей. Решив подойти чуть ближе, чтобы лучше разглядеть девушку, он подтянул спущенные штаны и обошел машину немного сбоку.

Девушка сидела на мужчине, который лежал на откинутом назад переднем сидении. Он держал ее двумя руками за грудь, а после медленно стал подниматься к ее шее. Девушка застонала так, что даже Майлз, стоящий в десяти метрах от машины, отчетливо услышал ее. По его ногам пробежало мягкое расслабление, и, уперевшись рукой о дерево, он продолжал смотреть за финалом происходящего, как вдруг… Машина закачалась больше обычного.

Мужчина, секунду назад державший девушку нежно за шею, теперь душил ее и бил головой об зеркало заднего вида. Сомнений не оставалось, Джули уже была без сознания, потому что никакого сопротивления она не оказывала.

Судорожно натянув штаны на мокрые трусы, Майлз пригнулся и, вместо того чтобы бежать к ближайшему телефонному аппарату вызвать полицию, он стал еще внимательнее рассматривать происходящее.

Дверь машины открылась. И весь жаркий воздух хлынул наружу. Мужчина, поправив свои волосы, вылез из авто. Словно бык, он глубоко дышал, испуская пар из своих ноздрей.

***

Взвалив девушку на плечо, любовник свернул на слегка примятую тропинку среди густых посадок. Поначалу это были карликовые дубы, их специально сажали рядом друг к другу, это создавало ощущение живого барьера, преграждающего путь к глубинной красоте древнего дикого парка, высаженного рукою незримого художника – Природы.

Когда незнакомец вышел из темного неосвещенного туннеля деревьев, перед ним открылись невероятные просторы среди высоких и раскидистых белых дубов. Между каждым деревом было не меньше двадцати, а может, и пятидесяти метров. Огромные кроны этих лесных гигантов перекрывали всё звездное небо, и, словно под пушистой коркой, всяк входящий под нее был скрыт от взглядов, от мнений и сомнений других людей.

Однако на сей раз душитель не испытал данного чувства умиротворения, по неведомым ему причинам. Он оглянулся. Только просветив фонариком все растущие позади него кусты, он двинулся дальше. В самую глубь леса.

И, как странно бы это ни звучало, именно в тот самый момент, когда он наконец решился убить Джули, к нему на хвост подсел этот извращенец.

Общение с Джули у них наладилось почти сразу после первой встречи. Они гуляли не меньше двух недель, достаточно долго по сравнению с предыдущими жертвами, и все было нормально, до тех пор, пока к нему снова не пришла бессонница и вечные мысли о том, что же будет, если об этом узнает жена. Последующие свидания уже не приносили никакого удовольствия, и он снова начал тщательно готовиться к очередному убийству.

Сам процесс убийства его ничуть не возбуждал, это было не сексуальное желание. Власть и безнаказанность, гордость за свою «гениальность» – вот что он испытывал, когда бросал тела в заранее подготовленную яму, ровно как и сейчас.

Вдруг внутри возникло чувство, будто за ним кто-то наблюдает. Мужчина обернулся и увидел, как на самом краю «древесного» тоннеля, из которого он вышел буквально двадцать минут назад, стоит высокий силуэт в плаще.

– Стой! – закричал он, рванувшись вслед за тенью.

– СТОЙ! – не унимался мужчина.

Он даже не думал, что этими криками может привлечь лишнее внимание.

Выбежав на парковку, он не обнаружил даже намека на присутствие человека, следившего за ним. Прыгнув в свой «Бьюик», мужчина включил дальний свет и с легким свистом тронулся с места, попутно просматривая освещенные желтым светом фар кусты.

«Никого. Как сквозь землю провалился», – подумал он.

***

Вернувшись домой, он первым делом прошмыгнул в ванную комнату.

Когда же душитель лег спать, мысли в его голове зазвучали в пять раз громче обычного. Сердце медленно набирало обороты. Образ того незнакомца стоял ярким пятном у него в глазах, и на секунду ему почудилось, что он прямо сейчас стоит в темном углу его комнаты и жадно пытается заглянуть под одеяло, протянуть туда свою мерзкую руку и ухватить за первую попавшуюся конечность.

Поняв, что сна ему сегодня не увидеть, а между тем время уже подходило к трем часам ночи, учитывая, что светать в Хартфорде начинает в пять утра, надо было торопиться. Аккуратно встав с кровати, он взглянул на кровать и вышел из комнаты. Натянув висящие на стуле джинсы и рубашку, мужчина отправился обратно в парк.

Всю дорогу он представлял, как его остановит полиция или как сторож, прогуливавшийся по парку, поймает его в тот самый момент, как он будет откапывать и перепрятывать тело.

– Черт! Черт! – ударил мужчина по рулю, когда уже припарковался возле шлагбаума.

Слезы накатили рекой. Странная слабость, как от пачки выкуренных сигарет, размягчила его ноги, и вместо того, чтобы побежать и быстро сделать свои дела, он еще минуту собирался с силами, называя себя ничтожеством.

Наконец решение было принято, он бегом рванулся по той же темной дорожке, по какой и приходил сюда ранее.

Быстро оглянувшись вокруг, он не заметил ничего странного, и, вжавшись подбородком в воротничок своей рубашки, он шустро пошел через всю опушку, прямиком к яме с трупом, смотря себе под ноги. Почему-то он думал, что ветки дуба на его пути были выше, а потому не пригнулся, и, не рассчитав расстояние, ударился лбом, от чего вмиг пришел в чувства.

Голое тело девушки закачалось из стороны в сторону, и с ее рук крупными каплями полетела красная, густая жидкость. Сделав шаг назад, он выпрямился в струну и, будучи не в силах пошевелиться, разглядел всю картину целиком.

– Какого… – сказал вслух мужчина.

Когда тело девушки вновь качнулось на него, из ее волос выпал фантик со смятой внутри запиской, которую он точно не оставлял тут. От дрожи в руках было тяжело разобрать и без того корявый почерк: «Бьюик 285».

– Это номер моей машины… – не сразу сообразил мужчина.

Незнакомец вскочил на ноги. Решив не думать сейчас о произошедшем, он попытался поскорее убрать тело, чтобы не оставлять его на видном месте, но только коснувшись ее холодной мокрой руки, услышал крик.

– Стой! Кто здесь! – закричал старик с фонариком.

***

С тех пор прошло уже не меньше месяца. Майлз начал следить за всеми «прогулками» своего незнакомого, но горячо любимого визави, или просто Ви, именно так иногда называл его Майлз в своих записках, которые тайно подбрасывал ему везде, где вздумается: в домашний почтовый ящик, в личную тумбочку на работе, один раз даже подкинул ему фантик прямо в карман, когда стоял позади него в очереди.

С Ви жизнь Майлза приобрела новые краски, в прямом и переносном смысле. Однако все было не так прозрачно, как кажется на первый взгляд.

На утро, когда к телу бедной Джули, не просто убитой, а «ритуально изувеченной», приехали журналисты, а именно так они описали ее смерть в одной из своих последующих статей, вокруг все уже было оцеплено полицией по распоряжению тогдашнего начальника полицейского департамента Хартфорда.

– Чтобы ни одного журналиста в радиусе трех километров не было видно! – сердито заявил седой мужчина, с золотистым жетоном на груди.

Вокруг белого дуба столпилось не мало полицейских, также среди них затерялись двое охранников парка, державших пост в ночь убийства, и несколько человек из старшей школы не по далеку, а именно директор, сторож и пару преподавателей.

Чуть поодаль от места преступления, на раскладном стульчике сидел мальчик, рядом с которым стоял его тренер по спортивному ориентированию. Допрос проводил лично вызванный начальником департамента города Хартфорт Джордж Коул, еще не получивший звание офицера, но прекрасно показавший себя на ежегодном съезде полицейских учений, закрепивший за собой звание – «Лучший молодой специалист округа».

– Итак Стивен, расскажи, видел ли ты кого еще поблизости? – спросил Коул.

– Нет сэр. – сказал напоследок розовощекий мальчишка, в больших не по размеру детского лица очках.

– Ну ладно, храбрец, можешь пока идти к автобусу вместе с остальными. – сказал Коул, – а вы, мистер Хейс, не могли бы немного задержаться?

– Да, конечно, – вежливо ответил Билли. – Шон! Проводи Стивена до автобуса! – крикнул он второму наставнику юных «Следопытов».

Спустя время, после того как Коул провел беседу с наставниками молодых скаутов, отойдя подальше от места преступления, Джордж огляделся.

– Фрэнк, – обратился он к стоящему рядом старому охраннику. – Вы говорите, что остановились примерно в трехстах метрах от места убийства, верно?

– Да, верно, сэр.

– И вы не увидели тело, от которого убегал тот человек?

– Никак нет. – почувствовалась военная закалка старичка.

– Почему не подошли ближе? – спросил Коул.

– Я бы его не догнал, рванул как койот! Да и бог знает что было у него на уме. Воровать тут нечего, а жизнь моя мне дорога.

Закончив опрос, полиция отпустила всех понятых и свидетелей.

– Отлично справляешься, – сказал начальник полиции Коулу, – еще не передумал остаться?

– Нет, сэр. Я не могу, пора уже в родной город вернуться. К тому же, свое положенное я уже отслужил в этом штате. – ответил Джордж.

– Понимаю, но сначала дело.

– Это верно. – заключил Коул.

Позже об убийстве Джули узнал почти весь город. Начали ходить слухи о сектантах, и как не странно полиция поначалу всерьез восприняла эту версию. Но не на долго. Через месяц, произошло новое убийство.

В это время так называемый Ви уже пришел на работу, и удобно расположился в своем кресле, с довольным видом попивая утренний кофе. Вчера все прошло в сотню раз лучше, как ему показалось, по сравнению с Джули. Никаких тебе случайных идиотов, следящих за тобой, никаких прохожих – потенциальных свидетелей, так еще и дождик, который точно смоет все улики и следы.

В дверь кабинета постучали.

Ви поставил свой кофе, и неторопливо выглянул в коридор. Однако за дверью никого не обнаружил, и решив, что раз уж вышел из кабинета, стоит сходить в туалет. Вернувшись обратно, он увидел, что все было на своих местах, как обычно, кроме одной детали. Верхний ящик его раритетной тумбочки, привезенной им самим из одного бразильского магазинчика антикварных вещей, был приоткрыт.

Мужчина осмотрел кабинет, и невольно потянулся правой рукой к кончику носа. Сделав пару робких шагов навстречу неизвестности, он сел на стул, и долго смотрел на ящик. В голове закопошились мысли. Одна становилась громче другой с каждой секундой, и в конце навязчивых фраз он слышал отчетливые слова: «Открой и все пройдет».

Внутри абсолютно пустого ящика, в котором ранее лежали личный дневник, тетрадки и маленькая записная книжечка, теперь красовался фантик. Даже не коснувшись его, и уж тем более не разворачивая, он уже знал от кого он.

Увидев все те же корявые буквы, что в тот первый раз, Ви прочитал следующие слова:

«Сегодня ты в прекрасном настроении, уверен вчера все прошло на славу. Только не могу понять, как такое существо как ты, может существовать в этом мире? Жди госте..».

Последняя торопливая фраза сорвалась с края бумажки, и Ви почти сразу понял, что данную записку, как говорится «составили на коленке».

– Этого не может быть, – проговорил вслух Ви.

Взяв в руки свою сумку, он вышел в пустой коридор. Проходя мимо других таких же одинаковых кабинетов, он аккуратно заглядывал внутрь через прозрачные узоры стекла, но не с целью подсмотреть за кем-то, наоборот, чтобы убедиться, что по ту сторону никто не стоит и не следит за ним. Засмотревшись в один кабинет дольше обычного, он, не заметив, пнул ногой банку, наполненную краской до краев, от чего та слегка сдвинулась, но не опрокинулась.

– Прошу прощения, – бегло извинился Ви перед человеком, стоявшим на стремянке с кисточкой, и ускорил шаг.

Дорога до дома заняла не более десяти минут. Встав перед входной дверью и натянув фальшивую улыбку Ви, постояв немного на крыльце слушая мужской бас изнутри, зашел внутрь.

– Дорогой! – удивилась жена Ви.

– Здравствуйте! – сказал полицейский.

– Да, здравствуйте! Что-то случилось? – прикинулся дурачком Ви.

– Да, что вы знаете о Джули Сандерс?

– Джули Сандерс… Знакомое имя… А, Джули! Много чего знаю, я преподавал у нее в университете.

– Значит это правда… – и женщина, закрыв лицо ладонями, пошла внутрь дома.

– Ээ.. Постой… – выкрикнул Ви.

– Сэр, мне сейчас не до семейной драмы, кто там с кем спит, измены бла-бла, вы сейчас поедете со мной в участок, и надо будет там парочку моментов уточнить.

– Какие измены? Вы о чем?

– Потом, давайте в участок. – заключил полицейский.

Не подавая вида, Ви усилием воли заглушил почти всю дрожь, бегающую по телу, как волны в бушующем море во время урагана, тревожащую его с момента первого взгляда на помятую записку. Он спрятал руку в карман, царапая мизинец ногтем большого пальца, и просидел так весь допрос, по итогу филигранно все спихнув на то, что полиции стоит обратить внимание на парня Джули.

Вернувшись домой Ви увидел картину, которую, честно говоря, вообще не ожидал от своей жены.

Жена закурила. Дым, игриво извиваясь поднимался к потолку, танцуя с мириадами пылинок, витающих в прохладном воздухе гостиной комнаты. Сделав небольшой вираж, когда Ви прошел мимо и сел на кресло напротив, дым вернулся на прежнюю воздушную дорожку, после чего соприкоснулся с небольшой стеклянной люстрой, висевшей прямо над головой, красивой девушки, которая в своих мыслях на миг вернулась в те дни, когда была известна как мисс Браун.

На вид ей было не больше тридцати, хотя по паспорту ей уже стукнуло сорок лет, в июне восемьдесят пятого. Закинув ногу на ногу, она в недоумении смотрела на своего теперь уже, как она решила, бывшего мужа.

На часах малая стрелка указала на половину девятого. К тому моменту багажник «Бьюика» был полностью забит вещами, так как Ви уехал на полицейском машине, и оставил свою ласточку без присмотра.

– Надеюсь я ничего не забыла из твоих вещей, – спокойно сказала жена.

– Милая, – взглянул на нее Ви, – а помнишь, как мы всегда мечтали вот так раз, и уехать куда глаза глядят? Помнишь?

– Помню, но только это было до того как я узнала про твою потаскушку… – сказала жена.

Ви сел к ней поближе. Он завел светлую прядь волос ей за ухо, смотря ей в глаза. Легкий блеск новой золотистой сережки его жены отразился в карих глазах Ви.

– Все совсем не так, с чего ты это вообще взяла?

– А то мне не понятно. – и ее голос дрогнул.

Это был первый и последний раз, когда Ви смог выкрутиться. С того момента ему понадобилось время и три сотни километров переезда в соседний штат, чтобы восстановить доверие жены, а потому жертв больше в этом году не было. Однако осталась одна шуршащая проблема, которую Ви приходилось прятать повсюду, чтобы жена не увидела записки первой.

Глава 4 В доме

1 ОКТЯБРЯ 1995 ГОД

Воскресным утр