История попаданки. Из графини в служанку

Глава 1. В эфире “Минута правосудия” с Ульяной Перовой

– Адвокат, – судья обратился ко мне, поправив очки на крючковатом носу и хорошенько встряхнул крыльями, отчего по залу полетели коричневатые перья. – Прошу прощения, сезонная линька. Вам слово, – он указал крылом на место перед трибуной.

– Спасибо, – поблагодарила я, поднимаясь со стула и собираясь духом. У меня было все, чтобы с легкостью выиграть свое первое дело. Я вышла в центр, набрала побольше воздуха в легкие. – Добрый день, достопочтенный суд, господа присяжные заседатели, прокурор, – я бросила взгляд на худощавого мужчину, уж очень напоминавшего злобного суслика в форме. – Мой клиент невиновен! – заявила во всеуслышание.

– У вас есть доказательства? – спросил судья, вновь встряхнув крыльями. – Или лишь громкие слова?

Со стороны прокурора послышался ехидный смешок.

– Есть. Давайте еще раз рассмотрим материалы дела. Господин прокурор утверждает, что мой подзащитный отравил гражданина Иванова, подсыпав яд в вино, – я обращалась к присяжным. – А мотивом якобы послужил тот факт, что подзащитный взял последний кусок пиццы с тарелки гражданина Иванова. Все верно?

Присяжные активно закивали, подтверждая слова.

– Верно, – согласился судья, отвлекшись от рассматривания глупых картин на стенах.

Кто вообще додумался развесить нарисованных котов в смокингах и птиц в шляпах в таком серьезном заведении?

– Но давайте не будем забывать, что яд – оружие женщин.

– Протестую, – выкрикнул прокурор. – Ничем не подкрепленное утверждение.

– А я сейчас подкреплю, – произнесла я гордо.

Боже! Да я буду первой третьекурсницей нашего университета, выигравшей реальное дело!

– Мы вас слушаем, – судья подался вперед.

– Можно еще раз вызвать безутешную вдову гражданина Иванова?

– Протестую! – еще громче закричал суслик в форме. А это уже был настоящий суслик, он прыгал по столу и грозно размахивал короткими лапками.

– Тише, иначе я вас съем! У-у! – прикрикнул судья, вскинув крыло и прося помолчать. – Позовите гражданку Иванову.

Эффектная шатенка прошла к месту для допроса свидетелей, держась за локоть водителя лимузина, на котором благополучно и прибыла в суд. Наигранно промокнула слезы и откинула с красивого лица вуаль.

– Гражданка Иванова, – я заложила руки за спину и остановилась около присяжных. – Напомните нам, пожалуйста. Кусок какой пиццы мой подзащитный украл у вашего мужа?

– Я уже трижды рассказывала, но повторю: пицца пепперони.

– Вы уверены?

– Конечно, – фыркнула она.

– А у меня есть другие данные. Вот чек, – я извлекла его из кармана пиджака, – в котором говорится, что вы заказывали четыре порции лазаньи, сырную тарелку, вино и… – я выдержала паузу. – И-и-и, пиццу с ана-на-са-ми! – произнесла изобличительно, с удовольствием слушая ошарашенный гул присяжных и зала. – А это! – я повысила голос, чтобы меня было слышно. – Многое меняет.

– Тише! – крикнул судья. – Тише! У-у! – крутанул головой почти на сто восемьдесят градусов, пугая меня и “безутешную” вдову.

– А теперь скажите, вы бы стали красть пиццу с анансами? – спросила присяжного, что сидел ближе всего ко мне.

– Нет.

– А вы? – я обратилась к следующему.

– Мама-миа! Я бы под дулом пистолета не стал ее есть. Пицца с ананасами – это противоестественно! – мужчина горячно вскинул руки.

– А вы? – я шла вдоль присяжным.

– Боже упаси!

– А вы?

– Нет!

В зале все сильней гудели голоса, судья вскинул крыло с зажатым молоточком в воздух и принялся усердно колотить по столу.

– В связи с новыми уликами, подсудимый признается невиновным! Невиновным! – повторил он, случайно запуская молоточек куда-то в зал. – Пицца с ананасами, – сокрушался. – У-у! Тише! Но кто же убийца? – спросил у меня и выпучил огромные глаз.

– Она! – я с уверенностью указала пальцем на вдову Иванову. – Это она отравила собственного мужа, после того, как намекнула о разводе. Но по брачному договору в случае развода, она бы осталась ни с чем. И поэтому пошла на такой решительный шаг.

– У вас нет доказательств! – взвизгнула шатенка, совершенно забыв о роли вдовы.

– Есть. Вот копии брачного договора и фотографии на которых вы в обнимку с водителем вашего покойного супруга.

В зале образовалась восторженная тишина и спустя мгновение разразилась громкими аплодисментами и довольным уханьем судьи.

– Спасибо, – я не сдержала порыва поклониться присутствующим. – А вы, – обратилась к прокурору, – съешьте от зависти свой галстук, – сунула в рот суслику крохотную полоску ткани. – Да, я богична! – выдохнула себе под нос, возвращаясь к своему месту.

– Качаем!

– Качаем адвоката Перову!

Я даже не стала сопротивляться, когда присяжные подхватили меня ну руки и принялись раскачивать, только почему-то не подбрасывая в воздух, как полагается, а из стороны в сторону.

К покачиваниям прибавился настойчивый голос.

– Перова, вы снова пришли на мою лекцию исключительно поспать? – голос препода смешался с гулом смешков однокурсников.

– Меня нужно качать, я богична, – отлепив лицо от тетради, я непонимающе смотрела на суровое лицо Эрнеста Эдуардовича. – Богична… Ой, вы не суслик.

– И даже не сурикат, – поджав губы, мужчина указал рукой в сторону выхода из аудитории: – Я прошу вас удалиться с моей лекции. Немедленно!

– Но… может, простите меня? – спросила я заискивающе.

Преподаватель по уголовному праву славился просто тираническими замашками. И заработать “залет” на его занятии – почти равно провалу в сессию.

– На выход!

– Ну, хоть выспалась, – буркнула я, закидывая конспект в сумку и спеша к двери.

– Перова, да ты бессмертная, – прошептала одногруппница, округлив глаза и тут же опустив голову.

– Да что я сделала? – шепнула, чуть задержавшись у ее парты.

– Назвала Эдуардыча – сраным сусликом.

– Капе-е-ец, – прошипела я, до боли прикусив губу. – А если я попрошу прощения, смогу остаться на паре? – поинтересовалась, обернувшись к преподу.

Ответом был нервный жест – мужчина указал на выход.

– До свидания, – попрощалась я, приставными шажками преодолевая расстояние до двери, в надежде, что меня простят.

– Вот это залет!

– Помянем.

– Аминь, Перова! – полетели шепотки по аудитории.

– А-а-аве… Ма-а-ария… – затянул кто-то на галерке.

Гордо показав юмористам оттопыренный средний палец, я выскочила из аудитории и…

– Не та дверь, что ли? – выдохнула, ошалело смотря на зелёную траву и синее грозовое небо, вместо помпезного коридора университета.

Глава 2. Опасно входить не в ту дверь

– Бред какой-то, – выдохнула я, крепко зажмурившись и тут же распахнув глаза.

Ничего не изменилось. Трава. Дорожка. Деревья. И… боже. Виднеющиеся вдалеке горы. Обернувшись, я обнаружила ещё несколько не вписывающихся ни в какие логические рамки деталей.

Первое. За моей спиной была сто процентов не дверь аудитории. Нет, дверь была, но… это был вход в склеп. Иначе назвать каменное строение с горюющими рядом статуями, у меня даже мысленно язык не поворачивался.

Второе. На мне было платье. Нелепое, розовое, с рукавами фонариками и… корсетом.

– Я всё поняла, – шумно сглотнув, я не могла оторвать взгляд от черного провала входа в каменное строение. Там, внутри, что-то отчётливо похрустывало. – Это сон во сне. Так бывает. Да, так бывает, – успокоила себя.

А не нужно было на ночь объедаться. Предупреждают же, что потом замучают кошмары. Вот и со мной схомяченная пицца с ананасом сыграла злую шутку. Сначала она мне пригрезилась, как улика на суде. И не засыпала я на паре! Это всё продолжение бредового кошмара…

– Так, Ульяна, соберись и проснись! – приказала я себе, притопнув ногой.

Босой! В пятку тут же что-то больно впилось.

– Да чтоб харя треснула по диагонали зигзагом у того, кто тут камни раскидал! – рыкнула я, прыгая на одной ноге. – Стоп!

Во сне ведь не чувствуешь боли. Никогда! Так почему тогда…

Пока я скакала, откуда-то из складок безобразной юбки вывалился сложенный несколько раз лист бумаги. Замерев, я следила за его плавным падением на землю.

– Так, – прошептала я, присев на корточки и не решаясь его взять. – Та-а-ак, – протянула чуть громче, по привычке запустив руку в волосы и наткнувшись на ещё одну странность. – Где моё каре?! – крик был полон боли и отчаяния.

Всю жизнь мне запрещали стричь волосы.

«Девочки должны быть девочками!» – назидательно вещала бабуля, не допуская длины моих волос короче лопаток.

«Тебе так очень идёт!» – вторила ей мама.

И как-то так сложилось, что эти «правила» прочно засели в моей голове.

До прошлого понедельника, когда я проснувшись утром, уверенно потопала в парикмахерскую и с порога заявила: «Рубите!». Ну, то есть, стригите. И как же я кайфовала, когда дело было сделано. Голова стала такой лёгкой…

Конечно, скандала не удалось избежать. Мама и бабуля синхронно хватались за сердце, реагируя так, словно я не причёску поменяла, а… даже не знаю. Попросила отныне звать меня Хюррем, нашла лысеющего Сулеймана и попросила взять себя сто первой женой.

Вот только сейчас, с ужасом ощупывая голову, я понимала, что они вернулись! Волосы! И стали ещё длиннее…

Неужели бабулина фраза, что она пойдёт к гадалке и всё исправит, была не просто словами? Да нет, глупости в голову лезут…

– Проснись, проснись, проснись! – сколько бы я не шептала, ничего не менялось.

Живописная поляна с сочной травой, голубое небо, яркое солнце и склеп. Мрачный и жуткий. И туфли, что стояли неподалеку. Розовые. На шпильке.

Плюхнувшись на попу, я обулась и всё же взяла в руки лист. Это оказалось письмо. И судя по началу, написано оно было именно для меня.

Глава 3. Юстина приветствует меня!

«Приветствую вас, моя милая Ульяна! Я долго присматривалась к вам, не решаясь провести обряд, способный поменять нас местами. Но моё эгоистичное желание жить взяло верх над совестью.

Я в отчаяние, моя дорогая Ульяна.

Всю жизнь я делала лишь то, что мне велели. Не знаю, как я отважилась на этот шаг. Даже сейчас, выводя эти строки, я не уверена, что доведу начатое до конца”.

– Ну, пока ты описываешь мою жизнь, дорогая подруга, кто бы ты ни была, – проворчала я.

“Но если всё же осмелюсь, хочу, чтобы вы знали. Я буду с огромным уважением относиться к вашему телу, а также к семье и верным подругам. Я проживу вашу жизнь достойно. Так, как это бы сделали вы…»

Что значит достойно? Разве я жила ее недостойно? Да я образец достойности. Любящая дочь и внучка. Хорошая подруга. И почти идеальная студентка!

– Вот ведь… пипка от будильника, – выдала я, оторвавшись от чтения. – Что за бред?!

Других слов у меня не было.

Обряд? Она проживёт мою жизнь? С уважением к моему телу?

Нет! Однозначно, нет! Больше никаких пицц с ананасом. Ни-ког-да!

Встряхнув головой, я продолжила читать.

«… Я понимаю, что всё слишком неожиданно, но смею надеяться, что вы воспримите изменения в жизни с положительной стороны. Ведь теперь, дорогая Ульяна, вы являетесь мной. Графиней Юстиной Маргаритой Элейн!»

– А что не герцогиней? – хмыкнула я, продолжая увлекательное чтиво. – Мелко как-то… графиня… Или сразу в принцессы. Нет, королевы!

Но имя мне понравилось. Адвокат защиты Юстина. Красиво!.. И символично. С таким именем нельзя проиграть.

«Завтра вас ждёт свадебный обряд. Пожалуйста, не судите меня строго. Я не могу стать его. Лучше смерть! Или ваша жизнь”.

Вот спасибо! Еще никто не сравнивал мою жизнь со смертью. И не так уж она и плоха!

“Заранее благодарю за всё!

Искренне ваша, графиня Юстина Маргарита Элейн, первая дочь и наследница Плодородных Земель»

Стоило дочитать последние строчки, как лист загорелся прямо на моих глазах, превращаясь в пепел.

– Трындец, – икнула я, начиная понимать происходящее. – А я почти поверила! – крикнула я, поднимаясь на ноги и с улыбкой осматриваясь. Ну должны же быть камеры, их не просто спрятать. Хотя в век технологий они с легкостью могут быть замаскированы под птичку на дереве или шишку на ели. – Где камеры? Куда махать?

Фокус с самопроизвольным сжиганием бумаги почти ввёл меня в ступор. Почти. Ведь фокус это и есть! Мы на прошлый Татьянин день таким развлекались, пуляя огрызки через дудки и крича одно из непростительных заклятий, пародируя того, чьё имя нельзя называть.

Это квест! Мне в пиццу подсыпали снотворного. Переодели. Напялили парик. Вывезли… куда-то. Да, согласна, кто-то очень сильно заморочился, но… Кто? И зачем? День рождения у меня нескоро. А если хотели поиздеваться, то я никому не гадила настолько крупно. Вроде.

– Я всегда с собой беру, стульчик под задницу, – пропела я, ища скрытые камеры и… не находила.

Парик, кстати, тоже отказывался сниматься. Как настоящий… на супер клей бахнули, что ли?..

– Ваше превосходительство!

– Леди Элейн!

Обернувшись на голоса, я заторможено наблюдала, как из леса в мою сторону бежали пять девиц. И все такие нарядные. Черные платья, белые фартучки, белые чулочки и туфельки.

Дорогой маскарад.

– Да ну нафиг, – прошептала я и юркнула в склеп.

Глава 4. Только через мой труп!

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы привыкнуть к полумраку.

Множество свечей подсвечивали овальный зал с саркофагами, углубленными в стены.

Бр-р-р. Гадость какая. Аж по телу побежали мурашки. Никогда не понимала подобных захоронений.

И я была права – это склеп. И судя по тому, что в центре, на каменном полу кто-то выложил плоскими камушками символы и разжег костер, в котором дымились всевозможные травы, содержимое сгоревшего письма походило на правду. Правду человека в пьяном бреду.

А почему, собственно, кто-то выложил? Графиня, мать ее, Юстина Охреневшая, если она решила, что вот так можно распоряжаться судьбой другого человека. И телом! – подсказывал внутренний голос. Вот мое тело было в идеальном состоянии. Я регулярно посещала стоматолога, не брезговала долгими прогулками и старалась правильно питаться. У меня была идеальная грудь и красивые ножки. И еще неизвестно, что досталось взамен. Судя по платью, эпоха сейчас дремучая. Вряд ли тут слышали о стоматологе, личной гигиене, педикюре или всяческих дурных заболеваниях, что можно подцепить от благородного и любвеобильного лорда.

– Ваше превосходительство!

– Леди Элейн! – звучало из-за массивной двери.

– Вот черт! – фыркнула я, пятясь и шаря по стене руками в надежде найти хоть какое-нибудь укрытие.

Скрипнули двери склепа.

– Леди Элейн… – теперь женский голос звучал не так уверенно и бодро. Видимо, не только я боялась мрачных, каменных пространств, наполненных вековыми трупами.

– Ваше превосходительство?..

К голосам прибавились осторожные шаги.

– Леди Элейн?! – протянул кто-то заискивающе. – Где же вы? Его превосходительство, ваш батюшка, сбился с ног в поисках. Он очень расстроен.

– Еще бы не расстроен, – проворчала я, углубляясь в какой-то проход и продолжая отступать. Если Графиня Юстина Хитрожопая решилась на такой серьезный шаг, как свалить из вашего готического мирка, судьба ее ах как не завидна. Кого вы ей подсунули? Слюнявого старичка в застиранном трико?

– Леди Эле-е-ейн!

Служанки остановились у прохода не решаясь сделать шаг. Они привставали на носочки и вытягивали шеи, но продолжали стоять на месте.

– Леди Элейн, – заговорила самая высокая из них, – будьте благоразумны. Церемония уже назначена, а вы еще в утреннем платье.

Тут мне хотелось крикнуть: “А церемонию без меня не проведут?”. А ведь и правда, если невесты не будет у алтаря, то какая свадьба? Я решительно остаюсь тут! Не сдвинусь с места. Посмотрим кто кого. Да, тут темно, сыро и прохладно, но в разы лучше, чем в постели пропахшей валокордином, или что тут употребляют пожилые благородные лорды.

– Леди Элейн, если вы не выйдите, нам придется обратиться к вашему дядюшке.

Хм, вот и новое лицо на арене цирка. Дядюшка, которым запугивают. Персонаж явно отрицательный.

– А вдруг она спустилась в крипту Темного лорда? – пропищал испуганный голосок.

– Не говори глупости. Леди бы не решилась на такой шаг.

Эхо доносило до меня тихие слова, словно я стояла в шаге от говоривших.

– А вдруг? – не унимался голосок. – Смотри, она ведь пыталась магичить.

– И что?

Голосок не ответил. А я всматривалась в черноту, стараясь определить, где же та самая крипта Темного лорда. Если они его так боятся, то точно к нему не сунутся.

– Леди, мы вас ждем…

– Не дождетесь, – хмыкнула я, нащупав очередной провал в стене и медленно, крохотными шагами входя в него.

Я с трудом разбирала очертания помещения, ориентируясь на блеск влаги на камне и не нашла укрытия лучше, чем за массивной каменной фигурой. Надеюсь, это тот самый жуткий лорд.

Ну вот теперь пусть ищут. Церемония точно назначена на определенное время и не пройдет без невесты. Лорд Пескоструй, что вполне мог бы спасти дороги от обледенения в зимний период, будет невероятно оскорблен и отменит свадьбу, а завтра я выйду из склепа и подумаю, как жить дальше. Шикарный план! И плевать на холод, сырость и голод.

– У плана есть минус, Ульяна.

– Да нет никакого минуса, – возразила я. – Если мне станет сильно холодно, я завернусь в пару слоев юбки. Да и поголодать мне полезно.

– Договор твоего батюшки с господином Дейбриком нельзя расторгнуть.

– В любом договоре можно найти лазейку, – ответила я и затаила дыхание.

Я была не одна!

И хуже всего, что тот, кто говорил, знал мое имя! Настоящее имя!

Я сжалась, вытаращив в темноту глаза.

– Кто здесь? – просипела.

– Тот, кого ты искала, – хмыкнул мужской голос, и воздух пришел в движение, а вместе с ним и каменное изваяние, за которым я пряталась.

Мужская фигура с похрустыванием, скрежетом и грохотом повернулась ко мне.

Склонилась и заговорила:

– Прими свою судьбу. Прими свою судьбу, – повторяла, обдавая изо рта холодом.

– Темный лорд, – просипела я, глядя на жуткое каменное лицо.

А вот это было последней каплей!

Я не думала, неуклюже вскочила и побежала сломя голову с криками и истеричными повизгиваниями.

– А-а-а! А-а-а! А-а-а!

К своему удивлению, я не путалась в подоле пышного платья и, сдавленная корсетом, извлекала из себя высокие звуки.

– Бегите! – прокричала я, расталкивая и проносясь мимо горничных.

Дважды им повторять не пришлось, после очередного наставления из глубины склепа, девушки бросились вслед за мной.

– Прими судьбу! – разнеслось под потолком и эхом скатилось по стенам.

– О боже! О боже! – повторяла я, продолжая бежать и не забывая оглядываться.