Австралия – холодная страна. Инструкция по применению Австралии в больших дозах

Введение

Итак, приступим.

До, скажем, где-то шестидесятых годов 20-го века австралийское общество было расово и этнически вполне монокультурным. Австралия не только формально, но и фактически, являлась заморской территорией Великобритании. Жили здесь, в основном, англичане, ирландцы, шотландцы, в общем выходцы с Британских островов.

Читатель, конечно, скажет дружному авторскому коллективу – «Эка хватили, где англичане, а где ирландцы, они до сих пор еще между собой не разобрались». И, безусловно, читатель будет прав.

Но для нас, граждан далеких от товарищеских недоразумений под Британской Короной, проще просто сказать, что жили в Австралии белые люди из Великобритании.

Как говорит один наш знакомый профессор, преподающий право в Сиднейском университете, – «Не надо усложнять, но и не будем упрощать». Вынесем, как говорится, за скобки, товарищеские пятничные драки в пабах между ирландцами и англичанами.

На страницах нашей книги найдется место главным и самым важным эпизодам истории Австралии, но в этой, Первой части, речь не об этом, поэтому глубже мы пока не пойдем, а просто скажем, что в эти, совсем недавние времена, страна была главным образом связана со своей Метрополией, то есть Великобританией, несмотря на отдаленность. А географически куда более близкие страны Азии, тем более коммунистический Китай, большой роли в ее жизни не играли, если вообще имели какое-то значение.

Глава 1. Англичане

Австралия не просто когда-то была основана англичанами, как многие страны на планете. Мы уже заметили раньше, Австралия и была Англией, только ее заморской провинцией. Поэтому базу, идейную основу австралийского общества составляет, в первую очередь, именно то, что было привезено с Британских островов.

Начнем с простых и понятных Европейских ценностей. Это:

1.Христианство

2.Греческая философия

3.Римское право

Но суп, что сварился за последнюю тысячу лет на Британских островах, имеет несколько отличающийся от среднеевропейского вкус и аромат.

Англичане, с легкой руки короля Генриха 8-го (хотя, на самом деле, рука у него была как раз тяжелой), отделились от Папского престола и завели себе свою церковь, которая потом сформировалась, как Англиканская.

Все конечно знают эту захватывающую историю про Генриха 8-го, его бурным желанием развестись с Екатериной Арагонской и большой любви к Анне Болейн, которую, кстати, он потом и казнил.

По поводу любовно-исторических приключений Синей Бороды написано несметное количество романов, от серьезных до бульварных, сняты фильмы, в общем, есть что почитать и посмотреть. Разобраться в весьма интересной истории из бурного 16-го века мы призываем всех читателей не только потому, что это страшно увлекательно. Право английского короля на простое человеческое счастье (здесь сарказм, если что) – вовсе не основной лейтмотив этого известного сюжета. Главное, что мучительный процесс реформации в Англии начался «сверху», Королем.

И главой Англиканской церкви является не Иисус Христос, а Король. А Первым священнослужителем – Архиепископ Кентерберийский.

Основная англиканская ценность – принадлежность к сообществу, модель жизни, «где у каждого есть своя роль».

Еще в 17-м веке это прекрасно сформулировал великий английский философ, просветитель и педагог Джон Локк. Он говорил, что человек может и должен «располагать и распоряжаться, как ему угодно, своей личностью, своими действиями… и всей своей собственностью».

Под свободой Локк понимал, в частности, право на свободу передвижения, на свободный труд и на его результаты. То есть, писал он, – «Человек принадлежит себе». Не государству, не церкви, не народу, и не «партии и правительству».

Наверное, упрощенно, можно воспринимать англиканство, как форму протестантизма, однако без доминантных руководящих фигур, типа Мартина Лютера или Жана Кальвина.

В Австралии, как и в Великобритании, без взаимного восторга, заметим, сосуществуют Католическая и Англиканская церковь.

Но австралийское, как и английское общество, в основном, сформировано именно англиканскими ценностями, где

1.Высокая степень отхода от общинного мышления. Независимость взглядов, самостоятельность в принятии решений.

2. Разумность и взвешенность в поступках и действиях.

3. Высокое чувство долга.

4. Умение «держать спину», не прогибаться, уважать себя и близких.

5. Безусловное уважение к чужому, пусть даже совсем неприемлемому мнению.

6. Пиетет к Королю (Королеве), как к Главе церкви.

На основе этих ценностей, в англичанах развито:

чувство внутренней свободы, независимости, некоей неприступности, в сочетании с готовностью помочь другому, поучаствовать в судьбе незнакомца, повышенное внимание к внешним атрибутам, некоторая отчужденность, спокойное принятие трудных поворотов в жизни, и многое, многое другое.

Естественно, смешно утверждать, что эти и другие черты английского национального характера были сформированы только благодаря тому, что Генрих 8-й решил уйти от жены и возникла Англиканская церковь.

Там, на островах, бароны и рыцари еще в 1215 году заставили Короля подписать правила взаимодействия (Магна-карта, некий прообраз Конституции), который века не давал развиться милому сердцу русского человека абсолютизму (что хочу, то и ворочу, кого хочу – посажу, отравлю, в тюрьме сгною, в самолете взорву).

Более того, это еще можно поспорить, а не возникла ли сама Англиканская церковь, как результат сформированных на островах свобод, или наоборот, но одно мы знаем точно:

англичане со своим походным набором – Библией, пробковым шлемом, шортами, каучуковой клизмой и гуттаперчевой ванной, прошли весь мир, построив Империю, не имевшую себе равных со времен Древнего Рима.

В стародавние времена (речь идет о самом начале 90-х годов) у старшего представителя авторского коллектива случился такой эпизод. Дело происходило в городе Аделаиде.

Он забежал на почту, отослать куда-то посылку с книгами. При этом страшно, просто безумно торопился по каким-то своим, авторским делам.

Работница почты, в солидном возрасте, начала упаковывать книги в вощенную почтовую бумагу (да, да, такая была эпоха, никаких готовых конвертов с пластиковыми пузырьками). Медленно, очень тщательно, она отвела необходимый отрез бумаги, вымерив его специальным деревянным метром, потом начала загибать углы, создавая прочный каркас, чтобы при ударе книги не повредились по краю корешка, проклеила нужные места, очень уверенным, но неторопливым движением, перехлестнула верх получающегося конверта, ну и так далее.

Еще молодой автор, переминавшийся с ноги на ногу, не выдержал и осторожно спросил, нельзя ли как-то действовать побыстрее. На что, не прерывая работы, и не меняя темпа, почтовая работница подняла взгляд поверх очков, и сказала полным достоинства голосом: «Here in Australia, we are doing everything properly» («Здесь, в Австралии, мы всё делаем правильно»).

Глава 2. Сердце общества

Дорогие мои! Вам приходилось когда-либо бывать в настоящем английском захолустье? А жить там? Нет? Эх-хе-хе… Кто знает жизнь, тот курит «Приму»…

Дорогие мои! Ничего-то вы тогда не знаете! Нет-нет. Там отличные дороги. В каждом дворике сад, в каждом окошке цветочки. Трактор с правым рулем исправно тарахтит на ухоженных английских полях. Газончики мягкие, как шелк. Пятнистые английские коровки щиплют зеленую английскую траву. Перед едой все берутся за руки и молятся. По субботам, воскресеньям, праздникам, поводам там разным – рождениям, свадьбам, похоронам, не дай Б-г, – пожалуйте, все в церковь.

Если кто на воскресной проповеди не был, настоятель сам заглянет домой, спросит, не случилось ли чего. Или констебля пошлет навестить – вдруг, что серьезно. Непросто же так человек на проповедь не пришел, или церковный хор пропустил.

А праздников англиканских – немерено. Вечером все, как положено, библию читают.

Дело в том, что в региональной Англии никто и не предполагает существование людей не из англиканской церкви (хотя, чего там, заблудшие католики, изредка, случаются), а уж тем более, что кто-то может быть вообще неверующим! Ведь это просто невозможно!

Местные жители говорят исключительно о погоде, сельском хозяйстве, ну и об Иисусе с его мамой.

Весь городок ложится в восемь. Если у кого-то в девять вечера горит свет, добрые соседи на следующий день спрашивают о самочувствии.

Настоятель любит осведомиться у прихожан, как бы невзначай, все ли было понятно в проповеди, в зачитываемых главах Священного Писания.

Так выглядит региональная Англия, также была, да и сейчас устроена, вся региональная Австралия, разве что с неким колониальным флёром. Нравится кому-то, или нет, но это и есть та самая глубинная страна, корень всего, что происходит вокруг.

Это работящие, честные и очень религиозные люди. Именно они создали этот мир.

«Подождите!», – скажет наш читатель. Я вот смотрел «Аббатство Даунтон», там слуги… Ну, дорогие, не упрощайте. Дело в том, что в этом фильме очень хорошо показана английская аристократия. И слуги там, – это тоже своего рода аристократия, народная, именно это и надо понять.

Глава 3. Аристократия

Английская аристократия в Австралии есть, но ее немного. Здесь скорее аристократией теперь считают просто очень старые английские семьи со «старыми деньгами» и недвижимостью, разбросанной в козырных районах Сиднея и Мельбурна. Они часто оказываются владельцами каких- то исторических зданий, акций добывающих компаний, сельскохозяйственных земель. Мы бы не стали преувеличивать влияние этих семей на жизнь современного австралийского общества.

Пересечься с представителями этих семейств можно в случае, если ваши дети ходят в определенные школы, такие, как сиднейские Scots College, Cranebrook, St.Catherine’s school и некоторые другие. Либо, если вы, например, умудрились записаться в привилегированный гольф-клуб, что, кстати, маловероятно. Еще с ними можно познакомиться на мероприятиях (особенно частных вечеринках) Либеральной партии, концертах классической музыки, благотворительных собраниях.

Чаще всего австралийские аристократы чрезвычайно приятны в общении, очень любят «Бесы» Достоевского, музыку Чайковского, Стравинского, слушают винил, вопреки расхожему мнению не ездят на «Роллс-Ройсах» и «Бентли», не курят сигары, не посещают казино. Все это гораздо более характерно для прослойки разбогатевших на подрядах местных застройщиков, оптовых продавцов недвижимости, или осевших в Австралии дельцов из Гонконга и Макао, уставших рисковать и решивших, что с них хватит

Глава 4. Иностранцы

Бытует мнение, что Австралия, как и США, – эмигрантская страна, здесь все и всем рады, все эмигранты, если не в первом, то во втором, или третьем поколении.

Это правда, но правда частичная, и так было не всегда. По крайней мере, до 60-х годов, когда в Австралию по-настоящему массово начали приезжать эмигранты, с некими поправками на ветер, Австралия была этакой деревенской Англией с особенностями. Эти особенности мы непременно обсудим в свое время, но сейчас важно сказать, что для нашего брата эмигранта жизнь в этой самой региональной Англии вовсе не была сахаром.

Дело в том, что в те самые добрые старые времена, когда можно было, ни о чем не задумываясь, оставить на вокзале чемоданы в конце перрона на пару дней, главное, чтобы они там никому не мешали, англичане были другими англичанами. Это была еще нетренированная на чужеземцев модель ChatGPT 2.0.

Если коротко, то англичане иностранцев не любили. Откроем вам страшную тайну. Они и сейчас их не любят. Просто притерпелись, научились жить в ситуации, когда их вокруг много, а то и большинство.

Мы с немалым восторгом описывали положительные черты английского национального характера, но, как и у любого великого народа, ложка дегтя тоже имеется. Мы бы сказали, даже не ложка, а хороший половник.

Эту ложку дегтя очень хорошо описала Агата Кристи, про отношение «общества» к Эркюлю Пуаро, который был, как мы помним, бельгиец.

Иностранцам, то есть нам, в той самой замечательной, старой, доброй Австралии, каждый день, каждый час давали понять, что мы – «очень хорошие, просто чудесные люди».

«И нам невероятно, просто отчаянно рады. Только очень жаль, что мы не англичане. Вот если бы мы были англичанами, нам бы не были так рады. Ну приехали, и приехали, чего теперь. А вот именно то, что мы – не англичане, это особенно хорошо, даже интересно. Но все же, как-то жаль, что мы не англичане. Хотя и люди хорошие, но все же не англичане».

В общем, почти как в старой истории про антисемитизм в коммуналке, – «Какие вы прекрасные люди, если бы еще и евреями не были».

Одна из современных родовых травм Австралии – принятый в 1901 году «Закон об ограничении миграции», запрещавший «цветным» (в «цветные», разумеется, записали китайцев и других азиатов) въезжать в страну. Эти правила вошли в историю, как «Политика белой Австралии».

Формально этот запрет был реализован через необходимость знать европейские языки. Для въезда в Австралию нужно было написать диктант на одном из европейских языков. Разумеется, выходцы из Африки или Китая этот экзамен, за редчайшим исключением, проваливали.

Надо заметить, что «Закон об ограничении миграции» был поддержан не просто абсолютным большинством австралийского общества. Высказывавшихся против, вообще не было.

С разными поправками на фактическую погоду, эти запреты просуществовали аж до 1973 года, и оказали сильное влияние на современную ситуацию.

«Белые» мигранты, тем не менее, в Австралию прибывали все время и, с исторической точки зрения, в короткие сроки. Страна принимала миграцию волнами – греки, итальянцы, немцы, французы, евреи, русские.

Чтобы представить себе масштаб явления. В Мельбурне греков живет больше, чем в Салониках. А ведь большие греческие районы есть и в Сиднее, в других городах.

И, главное – после 1973 года в Австралию, буквально прорвав плотину, хлынул поток китайцев, других азиатов, индусов, арабов, в последнее время стали уже заметны и черные жители Африки.

Эти люди сильно изменили австралийское общество, оно перестало быть просто английским.

Глава 5. Стоны

Мы не можем оставить в сторонке стоны по «доброму старому времени».

По бесплатным бутылочкам с молоком, которые в пять утра привозил молочник к каждому (каждому!) австралийскому дому, где живут дети, по тому, что не существовало понятия «потерянное письмо», а двери в домах Мельбурна и других городов не имели замков, только крючки, чтобы не хлопали от ветра.

Когда тот автор, что поопытнее, впервые приехал в Австралию, он пришел в банк, дело происходило в Аделаиде, чтобы открыть счет. Заполнил небольшую карточку на белом картоне, там спрашивали фамилию, имя, адрес проживания, и получил немедленно чековую книжку и красивую бумажку с аккуратно написанным номером счета.

Не надо было предъявлять ни одного документа. Ни одного. Седовласый служащий поздравил молодого человека с открытием счета в «самом надежном банке страны», и очень странно воспринял попытку предъявления паспорта, сказав, что не сомневается в правильности заполнения учетной карты. «Вы же свою фамилию знаете лучше, чем я», – улыбнулся многоопытный банкир.

Старики-соседи рассказывали, что в Сиднее, в камере хранения на центральном вокзале, не было служащих. Люди самостоятельно размещали свой багаж на полках, а потом приходили забрать его, когда было нужно. Часто чемоданы на несколько дней просто оставляли в отведенном месте на платформе с надписью «для клади», а носильщики потом относили его в багажное отделение нужного поезда, в соответствии с записками на бирках.

В магазинах частенько вместо оплаты оставляли адрес, по которому следовало прислать счет, в лавках, если не было денег, делали запись в тетрадку, отпуская в долг до конца недели или месяца, докторам платили «по возможности», в аптеках рецепты существовали не для контроля, а лишь для изготовления лекарства.

Всё это действительно существовало в Австралии.

Насколько этот «золотой век» мог продолжаться до сих пор? Можно ли было дальше держать плотину и не допускать иммиграции из Азии и бедных стран Европы – Италии, Венгрии, России, Польши, а потом и из Индии, арабского Востока? Наверное, с точки зрения современного мирового порядка, – не очень.

Австралия, как и весь цивилизованный мир, прошла пресловутый второй демографический переход, страна огромная, людей из деревень в город не привезти, традиционных многодетных семей там просто больше не было, а народ брать где-то надо. И народ начали брать. Но, скажем так, разный.

Глава 6. Разный народ

В самом конце 19-го века в Австралию начали приезжать итальянцы. Помимо пиццы, спагетти, своих ярких средиземноморских красавиц, саженцев оливковых деревьев, они привезли в Австралию организованную преступность, рэкет, клановый бизнес. Англичане видели и не такое, итальянцев поставили на место, судебная система постепенно отправила всех главарей в комфортабельные тюрьмы, а итальянские бизнеса стали процветать под сенью железного английского закона.

В 70-х в Австралии началась волна русско-еврейской иммиграции, в основном, из Одессы. Люди это были простые и ушлые. На новой почве карта пошла. Выяснилось, что можно обратиться в страховую компанию с заявлением об аварии, а если авария не очень большая, никакой инспектор не приезжал, ничего не проверял, машины просто сдавали в свою «мастерскую» для «ремонта». Одесситы тут же открыли свои «мастерские», там оформляли «ремонты» и делили деньги глупых страховых компаний.

Некоторые, пользуясь тем, что в банках никто ничего не проверял, и не спрашивал документы, открывали счета на разные фамилии, шли в разные отделения системы социальной помощи, заполняли там заявления на пособия на разные фамилии, а потом просто ходили по банкам и собирали «урожай». Был такой легендарный товарищ, умудрившийся получать семьдесят девять пособий.

Прибывшие «русские» считали, что они гениальные, никто не догадался, а они нашли. Всё это мошенничество они называли «дырками» в законодательстве, и страшно гордились, когда им удавалось очередную «дырку» обнаружить.

Кончились все эти истории тем, что Австралия одесситов тоже, разумеется, переварила. В банках, как и в офисах системы социальной защиты, ввели требования по предъявлению документов, страховые компании начали внимательнее смотреть за всплесками плохой статистики и высылать инспекторов, кого-то оштрафовали так, чтобы мало не показалось, а некоторым даже удалось пару-тройку лет отдохнуть в благоустроенной австралийской тюрьме и подучить там язык.

На самом деле, никакими «дырками» весь этот русско-еврейский схематоз не объяснялся.

Дело в том, что протестантская этика, лежащая в основе английского права, английского закона и самого английского образ жизни, не предполагает необходимость контроля действий человека. Ты говоришь правду, ты невиновен, общество считает тебя порядочным и честным, пока, в соответствии с процедурой, не будет доказано обратное.

Ровно наоборот, очень плохо, если половина общества должна бегать за другой половиной, и бесконечно ее проверять, а еще должна существовать третья половина, чтобы перепроверять проверяющих, и так до бесконечности.

Все эти проверки на прочность австралийского общества пока всего лишь привели к некоторой потери эффективности системы, ну и отяготили жизнь обычных людей.

Глава 7. Китайцы

Мы, если честно, не знаем, что, на самом деле, творится внутри китайского социума. Думаем, это никто, кроме специалистов-китаеведов не знает. Но, по крайней мере, внешне, китайцы в Австралии не всегда, но часто пытаются изображать из себя австралийцев.

Все, что характерно для китайцев – склонность к взяточничеству, проталкиванию «своих», действиям в обход правил, постоянные поиски возможностей нарушить законы, потребительское восприятие мира, пренебрежительное отношение к сложившимся веками нормам, неуважение к чужому мнению и так далее, все это покрыто легкой простынкой лояльности к британской системе жизни.

В рамки этой книги не уместится анализ того, какая часть сознания прибывающих в Австралию китайцев порождена конфуцианством, «рисовым мышлением», чинопочитанием, просто необразованностью, а какая – коммунистическим воспитанием, страхом перед властью, постоянным ожиданием расправы, социальными баллами и бесконечными запретами.

Можно только констатировать, что в мире ничего более далекого от англиканских ценностей, чем китайское общество, пожалуй, не существует.

В неменьшей мере многое из этого относится к индусам, арабам, многочисленным выходцам из того, что сейчас стало принято называть «Глобальным Югом».

Здесь следует оговориться, что авторы крайне далеки от всякого рода расовых теорий и дурацких предрассудков на тему этнических предназначений и прочей чепухи. Многие китайцы, арабы, индусы, живущие в Австралии, особенно во втором поколении, становятся частью австралийского общества, прекрасно работают врачами, медсестрами, малярами, инженерами, – кем угодно.

Но масштаб миграции сейчас слишком велик – огромное количество «вновь прибывших» с большим трудом «переваривается» австралийским обществом. Речь идет о сотнях тысяч, даже миллионах людей, толком не говорящих по-английски, продолжающих смотреть свое телевидение, общаться почти исключительно внутри своих этносов, и, главное, особенно не стремящихся окунуться в чуждую им среду. Многие вообще считают, что они никуда не переезжали, просто кормежка улучшилась, как в той грустной мысли, что «человека из деревни вывезти можно, а вот деревню из человека, зачастую, – нет».

К сожалению, это стало проблемой.

Глава 8. Русские

Русскоязычные жители бывшего СССР в Австралии относительно немногочисленны, хотя речь по разным данным идет, наверное, о двухстах тысячах человек, разбросанных по большим городам.

Сказать, что они оказывают какое-либо значимое влияние на австралийское общество нельзя. Это относительно небольшая комьюнити, к тому же очень многослойная, и из-за этого не очень дружная.

Например, если француз в раздевалке спортивного клуба услышит французскую речь, он непременно подойдет к соотечественникам поболтать, обменяться контактами.

В русскоязычной среде, за редким исключением, такое обычно не наблюдается.

Впереди – рассказ обо всех волнах русской эмиграции, об ее истории и сегодняшнем дне. Но в этой, Первой Части, в рассказе об Австралийском Обществе, нам следует спокойно и холодно описать русскую диаспору в Австралии. Задача не из простых, ведь мы, получается, сами часть этого комьюнити.

Для начала, русскоязычное население Австралии мы бы разделили на говорящих на английском и нет.

Да, как это не удивительно, в Австралии живет огромное число русскоязычных, в разной степени не говорящих на английском языке. Диапазон – от того, что двух слов связать не могут, до некоего примитивного уровня – понимания несложных, необходимых на простой работе заданий и объяснений в магазине.

Огромное большинство русских, проживших в Австралии десятилетия, а то и целую жизнь, владеют лишь крайне примитивной английской лексикой, не читают английских книг, газет, не смотрят местное телевидение, в крайнем случае, какие-то музыкальные передачи и содержащие только вздохи фильмы. И главное – они общаются в основном друг с другом, в круге их общения нет австралийцев.

У этих людей в фоновом режиме круглые сутки включено российское телевидение. Правду жизни они извлекают из тамошних ток-шоу, новостей и сериалов. Все это очень причудливо и забавно накладывается на местные реалии, давая удивительные сны разума, рождающие чудовищ, как у Сальвадора Дали.

Если спросить среднестатистического представителя этих уважаемых телезрителей про основные, базовые представления об австралийском обществе и стране, то телеграфно можно услышать следующее:

«тупые австралы», «ничего не соображают», «страна без истории и культуры», «полицейское государство, вон в ковид, что творили», «у нас второклассник знает больше, чем все они, вместе взятые», «демократия называется, неизвестно, откуда этот, как его, взялся», «у нас в Гомеле…», «у нас в Йошкар-Оле», «уж я то здесь столько лет живу, ты мне будешь рассказывать…», «взятки берут также, только не у нас, у своих берут, вон тут…», «русских ненавидят, только вида не показывают…», «у них книгу никто в руках не держал…», «у них верховная коррупция», ну и так далее до бесконечности.

Эти люди любому встречному бывшему соотечественнику с готовностью говорят, что «уж мы то знаем правду об Австралии, двадцать лет здесь живем».

На самом деле, ни в какой Австралии эти люди не живут и не жили. Они живут в очень странном мире идеалистических представлений о России, без тамошних реалий, переплетенных с зарплатами и плюшками, получаемыми в Австралии.

Учитывая, что жизнь в Австралии, как и где угодно, хоть в Швейцарии или Монако, тоже не усыпана лепестками роз, весь их мощный критический потенциал направлен на существующие и выдуманные недостатки австралийского бытия.

При этом собрать котомку и ехать на родину предков они не торопятся, предпочитая продолжать испытывать на себе все тяготы и ужасы развитого капитализма, «так называемых западных ценностей» и «так называемой демократии».

«Я бы завтра уехал, если бы не работа (жена, дети, ипотека)».

Многие представители нашей диаспоры, живя в Австралии, черпают информацию о своей же стране проживания из вообще каких-то диких, но почему-то вызывающих у них слепое и безусловное доверие источников – конспирологических телеграмм-каналов, форумов в интернете, совершенно безумных спикеров на YouTube.

«Кругом полно опасных тварей, я вот прочла в газете, что в Австралии женщину-туристку укусил паук и она уже год, как в коме», «Какая там демократия, когда страной управляет генерал-губернатор», «Нашего русского казака посадили в тюрьму за патриотическую позицию», «Знаем мы эту свободу, всем англо-саксы рулят», «У меня родственница живет в Брисбене, еле сводит концы с концами», «Здесь все хотят нас, русских людей, развести на деньги», – примеры таких информационных откровений можно продолжать сколько угодно.

Вообще, YouTube играет в жизни русского комьюнити в Австралии очень непростую роль. Особенно, это касается конспирологических теорий. Многие «наши» глубоко ушли в шестиметровых людей, строивших, как известно, египетские пирамиды, Билле Гейтсе, распространяющем Ковид, американцах, никогда не бывших на Луне, заговоре молчания о пронесшемся сто пятьдесят лет назад страшном урагане и, разумеется, плоской Земле.

В общем, и ладно бы, решили люди ходить в шапочках из фольги, пусть. Но YouTube позволяет им не только слушать, но и другим с серьезным видом рассказывать о вещах, в которых они совершенно ничего не понимают, обращаясь к большой аудитории.

Многое из странного кружева русской офшорной жизни объясняется тем, что значительный слой русскоязычных знатоков австралийского общества, – очень простые люди, попавшие в крайне необычные для себя обстоятельства. Они, кстати, в ряде случаев, говорят по-английски, есть такой феномен, что довольно часто люди простых профессий, как дети, легко и без усилий «цепляют» языки.

Еще одна страта недовольных – оказавшиеся в Австралии соотечественники, которые не смогли занять здесь, с их точки зрения, достойное место, и вынужденные заниматься простой работой.

Какой-нибудь полный воспоминаний о былом величии заместитель директора автобусного парка, ныне – шофер такси в Аделаиде, или заведующая обувным отделом универмага, работающая теперь в Сиднее маникюршей.

Всем этим людям, на самом деле, психологически тоже очень нелегко.

Их представления о былой жизни подёргиваются розовой пеленой фантазий. А потом накладываются на тяжелые реалии ежедневного труда, становясь предметом обобщений в виде проклинаемой новой родины, с печальными мыслями об упущенной синей птице родины старой. Возвращаться, заметим, они тоже не собираются.

Мы, разумеется, не хотели бы впадать в критиканство и быть поняты таким образом, что все соотечественники в Австралии, это как американские обитатели Брайтон Бич. Совершенно нет.

Среди русскоязычных немало ученых, интеллектуалов, профессуры, врачей, преподавателей. Но масса, как и масса везде – далека от идеала. Еще раз: от того, что эти люди живут в Австралии, они не стали менторами ни по австралийской жизни, ни по жизни вообще.

Люди с родным русским языком, приезжают, кстати, вовсе не только из России, но и из Китая, Казахстана, Киргизии, Прибалтийских государств, – откуда только не приезжают.

Это некое смешение разных поколений, национальностей, культур (или иногда отсутствия культур).

Тут и евреев, и киргизов все, часто включая их самих, считают русскими.

Амбиций вскрыть все странности русской комьюнити, или пытаться влезть в глубины сознания и подсознания российского общества у нас нет, да и книга не об этом.

Только заметим, к сожалению, в головах соотечественников всего хватает – какие-то слои из коммунистической идеологии, современной пропаганды, куски недополученных знаний об окружающем мире, крайне высокое мнение о себе, ассоциация себя с достижениями, часто мнимыми, к которым эти люди не имеют совершенно никакого отношения, словесные штампы, а главное – на что мы все время указываем, – глубочайшее непонимание современного капитализма.

Огромное большинство русской эмиграции, живя в Австралии, не имеет никаких представлений об устройстве австралийского государства и общества, системе государственного управления, истории и обычаях страны.

Как правило, они владеют отрывочными, часто абсолютно недостоверными сведениями, почерпнутыми от таких же, как они сами, друзей и знакомых, с упомянутыми роликами YouTube и передачами телевидения, не предназначенными для людей с крепкой психикой. Живут они в жестких проекциях опыта советской или российской жизни на австралийские реалии.

Давайте, однако, подытоживать.

В целом, русская эмиграция в Австралии – явление весьма неоднозначное, в ней переплетено многое. Столько судеб, биографий, стран, городов, столько разных людей, их успехов, трагедий, взлетов и неудач.

Об истории русскоязычных переселенцев в Австралии мы чуть подробнее поговорим в четвертой, заключительной части этой книги.

И все же, в целом, русскую эмиграцию можно считать успешной, особенно в последней волне, например тех, кого в Австралии называют специалистами – инженеры, программисты, архитекторы. Они нормально говорят по-английски, неплохо интегрированы в австралийскую среду.

Предыдущая волна была очень разношерстная, там много людей простых профессий, или тех, кто не смог устроиться и занялся простым делом – маляры, сантехники, механики, водители. С английским у них, как правило, между ничего и более-менее. Есть там и достигшие неких жизненных успехов, но таковых немного.

Выходцев из Харбина, большой волны русской эмиграции, шедшей до пятидесятых годов, осталось совсем мало, их дети и внуки сохранили какие-то остатки русского языка, но относить их к русской общине можно теперь очень условно.

Полноценной интеграции многих соотечественников в австралийское общество мешает полное нежелание самостоятельно понять, разобраться, хотя бы попытаться выяснить, что вообще происходит в Австралии. Хотя, повторимся, люди разные, есть и чувствующие себя в местном пейзаже, лучше, чем дельфины в Ботани Бэй.

Завершим эту главу несложной мыслью, что от самого факта переезда в Австралию, человек не становится интеллектуалом.

Глава 9. Евреи

Еврейские переселенцы ехали в Австралию буквально с первых дней освоения этой земли, но значительными стали цифры с конца 19-го века.

Двадцатый век, с русскими революциями, двумя мировыми войнами, красной и коричневой чумой, принесли еврейскому народу страшные испытания. Некоторым все же удалось переселиться в безопасную Австралию и сформировать комьюнити во всех крупных городах страны.

Возникли общины евреев из Венгрии, ЮАР, России, Китая, в более поздние времена, в семидесятые годы, появились «маленькие Одессы».

Еврейская иммиграция принесла Австралии огромное число юристов, университетских и школьных преподавателей, инженеров, музыкантов, деятелей культуры, подняла на высочайший уровень австралийскую медицину.

Австралийские евреи создали самые популярные в стране сети магазинов и супермаркетов, стали основными застройщиками, преуспели в финансовом и биржевом деле.

Известные каждому австралийцу, и не только, бренды, – Westfield, Coles, Meriton, Sussan, Cogan, Chemist Warehouse, многие другие, были учреждены евреями.

В 1-й Мировой войне австралийские войска возглавлял еврей Джон Монаш, генерал, выдающийся военачальник коалиционных войск.

Евреи дважды представляли интересы Королевского престола, будучи Генерал-губернаторами Австралии. Граждане еврейского происхождения многократно избирались членами Верховного и Федерального судов, губернаторами штатов, членами Парламента, занимая самые высокие государственные посты.

В 1878 году прямо напротив Гайд-Парка, в самом центре Сиднея, была построена «Большая Синагога», – великолепное здание, сочетающее византийские и готические черты, считающееся архитектурным шедевром. По вечерам там сейчас часто проходят концерты классической музыки.

Отдельная тема – еврейские школы. Только в Сиднее их пять, если не больше. Самые известные – Moriah College, Emanuel school, Masada College. Они настолько славятся качеством образования, что немало детей, не имеющих никакого отношения к евреям, готовы носить кипу, зубрить иврит и участвовать в еврейских праздниках, лишь бы учиться в этих стенах.

Общепризнано, что еврейская община в истории становления и успеха австралийского государства занимает особенное место. Вместе с тем, такой значительной роли, какую сыграли евреи в Америке, где ими были созданы целые отрасли экономики, Голливуд, в сущности, весь финансовый сектор, у австралийских евреев не было. Главная причина – масштабы еврейской эмиграции из Европы в Америку и в Австралию – несопоставимы.

Это, к сожалению, связано не столько с «предпочтениями» самих евреев, сколько с большими ограничениями на миграцию в Австралию, когда уничтожаемому, в самом буквальном смысле, в Европе народу, массово отказывали во въездных визах. Еврейское население Австралии сегодня – всего около 100,000 человек.

Тем не менее, на протяжении довольно долгого времени после второй мировой войны, сумевшие все же въехать в Австралию евреи процветали, и могли считать, что они живут в стране с крайне низким уровнем антисемитизма.

Печально, но сегодня еврейская община Австралии опять страдает от вспышки ксенофобии и ненависти.

Простой и понятный всем антисемитизм теперь наряжен в костюм «пропалестинского движения», «протеста против агрессивного сионистского образования» (речь идет об Израиле), «антиколониальной повестке» и прочей демагогии.

На самом деле, причин «новой волны» старого заболевания несколько – забыт пепел Холокоста и ужасы Второй Мировой войны, в Австралии возникла, окрепла и стала влиятельной многомиллионная арабо-мусульманская комьюнити, местные университеты вырастили целое поколение с «благородной левой идеей» и навыками подмены понятий.

Однако, если все же вернуться к еврейской диаспоре, то, пожалуй, это одна из самых успешных общин в Австралии.

Но сказать, что евреи оказывают какое-то существенное влияние на современное австралийское общество, внутреннюю и внешнюю политику страны, на австралийское государство и Британскую корону, было бы явным преувеличением.

Глава 10. Аборигены. Родовая травма

Аборигенов в Австралии где-то 800,000 человек, – около 3 процентов населения страны. Учитывая, что многие аборигены живут в отдаленных районах, в своих комьюнити, в больших городах они составляют всего около 1 процента населения. Обычно для того, чтобы вообще увидеть аборигена, нужно попасть в определенный район города. То есть это некая задача. За многие годы жизни в Австралии, можно вообще никогда не встретить аборигенов, а просто знать об их существовании из телевизионных передач или газет.

Чуть истории. Австралийские аборигены, по-видимому, самые древние люди на Земле. Их цивилизации от 40 до 60 тысяч лет.

Они не являются и не являлись единым народом, на самом деле, это сотни разных племен, разбросанных по всей Австралии.

Когда англичане прибыли в Австралию и начали ее осваивать, они считали их дикарями, вытесняли с приглянувшихся земель, где местные племена жили тысячелетия, убивали, при любых попытках сопротивления. История, культура, творчество этих людей, пришельцев совершенно не интересовали. Им было не до этого – колонистам надо было выживать.

Надо сказать, что отношение пришельцев к местным жителям, как к дикарям, не было полностью беспочвенным – среди аборигенов процветали каннибализм, в том числе ритуальный, групповые акты насилия и надругательства над детьми («инициации»), не было письменности.

Каждое из сотен племен имело свой язык, очень ограниченный, в основе были охотничьи призывы, большинство предметов и явлений окружающего мира не имело ни названий, ни описаний. Кстати, очень похоже на современный язык некоторых молодежных и не очень молодежных групп – «вот», «эта штучка».

Колонисты привезли с собой цивилизационные достижения, грипп, другие инфекционные заболевания, виски и английский Закон.

Все это аборигенам оказалось не нужно, или вредно. Пользоваться цивилизационными достижениями они не научились, незнакомые организмам инфекции валили их тысячами, виски и другой алкоголь стали настоящим бичом этих людей. Что касается английского Закона, то они не просто не понимали за что их судят, они не понимали, что вообще происходит.

В попытке цивилизовать аборигенов был период, когда их детей забирали из стойбищ и воспитывали в английских семьях, отдавали в классические (кстати, очень дорогие) бординговые школы. Потом это назовут «потерянное поколение», – дети, в основном, не цивилизовались, учиться толком не могли, зато связь с племенами тоже утратили.

Все это очень напоминает освоение русскими земель малых коренных народов – эвенков, чукчей, нанайцев, орочи.

Разница лишь в том, что сейчас в Австралию пришло покаяние.

Во всех общественных местах, начиная от Парламента, заканчивая любым школьным актовым залом, висят аборигенские рисунки, флаги, фотографии.

Любой концерт, любая речь, любое спортивное состязание начинается со слов о том, что мы живем на земле этих людей, мы, как цивилизация, виноваты перед ними за произошедшее века назад вторжение, и испытываем безграничную боль за то страдание, что мы принесли этим людям.

Сегодня в Австралии существуют сотни государственных и общественных организаций, частных фондов, занимающихся проблемами аборигенов.

Ученые изучают их языки, культуру, медицинские практики, творчество, предметы охоты и быта.

Аборигены имеют особые условия при получении социальных пособий, выплат, есть множество программ специального образования и интеграции желающих в современную жизнь.

В средних школах проходят практики взаимоотношений колонистов и аборигенов, как черные страницы в истории страны, знакомят детей с аборигенскими воззрениями на природу, мир, воспитывают в детях чувство вины и стыда.

Восприятие авторами всего этого процесса сложное. Комментируя, мы становимся на зыбкую почву, но, тем не менее, пожалуй, решимся сказать несколько слов.

Нам кажется, что покаяние несколько зашкаливает, и часто бывает неуместным. Наверное, в целом, эта политика правильна и необходима, но она во многом лишена исторического видения. Прямое перенесение сегодняшних представлений о нравственности, морали, толерантности, на жизнь и действия людей конца 18-го века, на наш взгляд, не представляется корректным.

Тогда можно записать, например, Д’Артаньяна в серийные убийцы, да и вообще, вычеркнуть из истории всех героев прошлого.

Попробуйте, в этом ключе рассуждать, что «вытворяли» персонажи Жюля Верна, Эдгара По, Пушкина. Перечитайте «Петр Первый» Алексея Толстого, «Тобол» Алексея Иванова.

Не учитывать, что представления о гуманизме и терпимости за прошедшие века сильно изменились, просто неправильно.

Вернемся, однако, к аборигенам.

Несмотря на огромную и реальную поддержку австралийского государства, покаяние, общественное понимание проблемы, аборигены сегодня, если вам доведется их встретить, выглядят не празднично. По крайней мере, в городской среде. Это, как бы помягче сказать, в основном, депривированные личности с большими проблемами в области личной гигиены.

К сожалению, завершить главу об аборигенах на мажорной ноте не удастся. Видимо, история столкновения цивилизаций, не имеет хорошего конца.

Сказать, что эти люди сегодня являются частью австралийского общества, оказывают на него влияние, можно с очень большой натяжкой.

Полезные советы*

Если вы полны решимости увидеть аборигенов, то лучше всего поехать на Север, в Дарвин. Там их, действительно, много.

Неподалеку от Сиднея и Мельбурна имеется несколько районов компактного проживания аборигенов, можно погуглить мероприятия, их проводят несколько раз в год – совместная игра на музыкальных инструментах, демонстрация художественных произведений и творческих достижений.

Глава 11. Интеллигенция

Интеллигенции, в русском понимании этого слова, в Австралии нет. Есть интеллектуалы. Это довольно небольшой слой, – школьные учителя из хороших частных и государственных школ, университетские профессора, писатели, журналисты приличных изданий, музейные работники, некоторая часть врачей, архитекторов, инженеров, многие представители государственного истеблишмента, крупные юристы, адвокаты.

Как войти в мир австралийских интеллектуалов?

Распространённая ошибка.

Если кто-то предполагает, что разговоры об ужасах белорусской, российской или боливийской жизни представляют для местных интеллектуалов интерес, достаточный для долгих посиделок у камелька, то сообщаем, – нет, не представляет.

Крушение империи, надежды на перемены после избавления от коммунистического режима, крах ожиданий, приход к власти диктаторов, политзаключенные, тюрьмы, воровство, подделка и профанация выборов, войны, лагеря, новая опричнина, все это – да, катастрофа для большинства выходцев с просторов бывшего СССР.

Но у западных интеллектуалов, в том числе австралийских, это всего лишь хорошо и давно описанный, до боли знакомый всем сюжет. Это как автоинженеру, захлебываясь, рассказывать о преимуществах двигателя внутреннего сгорания, по сравнению с паровой машиной.

Они здесь все читали прозу Солженицына, Шаламова, Буковского, советологов Ричарда Пайпса, Уильяма Буллита, вообще огромный корпус литературы, и вполне владеют вопросами причин и следствий событий, происходящих на богоспасаемой родине.

Современные выходы цыганочкой тоталитарных и авторитарных режимов никого из интеллектуалов не удивляют, а профессиональное любопытство к этому возникает, за редким исключением, только у непосредственно изучающих тяжелые виды и формы социальных перверсий.

Так что, формула проста, – если хотите общаться, а тем более, дружить с интеллектуалами, сами будьте интеллектуалом.

То, что вы жили в Москве, Санкт-Петербурге, Минске и являетесь, с вашей точки зрения, живым свидетелем исторических процессов, носителем бесценного персонального опыта, в Австралии никаким пропуском в интеллектуальную среду не является.

Совсем другое дело, если вы интересный профессионал в любой области – литература, медицина, физика, астрономия, антропология, музыка, политология, театр… Не сомневайтесь, через некоторое время вы найдете в Австралии вполне достойных собеседников, и в дальнейшем приятелей, а то и друзей.

Глава 12. Национальная элита

Само по себе австралийское общество, как вы уже успели заметить, очень разное. В его структуре много слоев и, как теперь принято говорить, страт.

Можно, конечно, искать и находить разницу между работягами из Екатеринбурга, собравшимися со своими лучшими половинами в воскресный выезд на шашлыки, и сиднейскими ребятами, отправляющимися в национальный парк на барбекю. Будут другие разговоры, другая выпивка, австралийцы тщательно уберут за собой мусор и сложат оставшиеся дрова под мангал. На случай дождя, оставят завернутые в пакетик спички. Но такой уж большой разницы не будет. В сущности, те же люди, – нехитрые знания об окружающем мире, жизнь от зарплаты до зарплаты, праздники, тещи, борьба с ростом цен и ежедневный подъем в 5.30.

Чудовищная разница только в качестве национальной элиты.

Австралийская национальная элита – более чем достойная. Имеется в виду та часть общества, что принимает решения, либо непосредственно участвует или влияет на принятие решений.

Мы, разумеется, не будем утверждать, что каждый член парламента, каждый функционер либеральной или лейбористской партии, многочисленные советники, спичрайтеры, судьи, юристы, политологи, члены Верховного суда, министры и их окружение, вообще, весь австралийский властный истеблишмент, это, как сказали бы классики, собравшиеся в одном месте Жан-Жак Руссо, Марк Аврелий и Спиноза.

Там, конечно же, имеются очень разные граждане. Но это граждане. Граждане своей страны. Они представляют очень разные взгляды, часто крайне далекие, противоположные, они живут в условиях тяжелой политической борьбы, объединений, коалиций, договоренностей, компромиссов и уступок.

Но. Они не берут взяток, не участвуют в коррупционных схемах, им невозможно навязать решение, у них нет «куратора» из спецслужб или какой-нибудь сверхважной «администрации».

Мы будем разбираться с этим, как и всем устройством политической жизни Австралии в соответствующей главе, но сейчас важно понять, что многие загадочные для россиянина вещи на местном ландшафте происходят, или не происходят, потому что австралийская национальная элита имеет очень высокие стандарты.

В ней сейчас вовсе не только WASP (белые англо-саксонцы), как думают многие, вовсе нет. Теперь в ней немало китайцев, индусов, выходцев из Латинской Америки.

Качество национальной элиты – это давно не национальный и не расовый вопрос. Это вопрос газона, который стригли те самые пресловутые 400 лет.

Глава 13. Мультикультурализм

На протяжении последних пятидесяти лет в Австралии, Канаде и некоторых европейских странах проповедуется политика мультикультурализма.

Имеется в виду концепция, когда в одной стране мирно сосуществуют, взаимно дополняют друг друга и развиваются разные этносы и культуры. Мультикультурализм обычно противопоставляется американской политике «плавильного котла», предполагающей слияние всех культур в одну.

Мультикультурализм, как подход к совместной жизни разных рас, национальностей, этносов имеет много аспектов, но если попытаться кратко изложить главное, то на государственном уровне заявлено, что здесь, в Австралии, все конфликты, исторические несправедливости, претензии друг к другу за «поруганную честь», «исконные земли», «многовековое унижение», «оскорбление каких-то чувств» и прочее, прочее, остались позади.

Все это осталось в ваших странах, откуда вы приехали.

Здесь, в Австралии, все равны, уважают друг друга, а отношения регулируются нашим, английским правом.

Судью здесь совершенно не будет волновать религиозно-этническая подоплека избиения, скажем, индуса, выходцами из Фиджи. Или историческая основа выкриков в общественном месте армянина в адрес азербайджанца. Виновных ждет, если не было увечий, разумеется, огромный штраф, который на долгие годы отучит от воспоминаний, как можно было распускать руки и язык на горячо любимой родине.

Австралийское общество чрезвычайно дружелюбно, мало того, в своей сердцевине, в английской части, оно вообще не связывает конкретную человеческую личность с происхождением, паспортом, этносом и так далее. Мы уже немного обсуждали протестантскую этику.

Более того, австралийцы с величайшим пониманием относятся к людям с плохим английским, начинают говорить медленнее и проговаривать каждое слово, а на извинения за косноязычие, всегда отвечают с улыбкой что-то вроде, – «А я, вот по-русски, кроме „водка“ и „бабушка“, вообще ничего сказать не могу».

Причина беспокойства соотечественников за то, что их будут в Австралии притеснять, понятна.

Они, к великому сожалению, как раз привыкли к царящему и победившему дома, шовинизму. Даже во вполне вегетарианские времена «чурка», «нигер», «баклажан», «жидок», «хохол», «чучмек», «армяшка», «еврейчик», «чурбан», «черножопый», «косоглазый» и прочее, прочее, не были в народе какими-то страшными оскорблениями, а абсолютно общеупотребительными в быту широких масс названиями представителей различных национальностей и рас.

Ничего даже рядом в Австралии нет, и быть не может.

Теперь ложка дегтя.

Справедливости ради, следует сказать, что во многих плотных этнических группах, особенно, где высок процент недавно прибывших мигрантов, некие ксенофобские настроения существуют.

Подобные чувства в Австралии сложно проявлять открыто. Поэтому, обычно, они прикрываются чем-то другим, за что трудно призвать к ответу.

Например, вульгарный антисемитизм, ненависть к евреям, выражается арабами в форме «антисионистского движения», или «борьбы за права униженного израильскими фашистами палестинского народа».

Аналогично китайцы формулируют свое отношение к ими же уничтожаемым жителям Тибета и уйгурам, протестуя против «тибетского терроризма». Турки привозят со своей родины лозунги о необходимости «окончательного решения курдского вопроса» и отрицание резни армян.

Естественно, не могли не появиться защитники от «понаостававшихся».

Партия называется «One Nation Party», с очень известной Pauline Hanson во главе. Эта весьма экспансивная дама собирает некоторое число голосов, умело лавируя между общественными настроениями, политкорректностью и невозможностью нарушать Закон.

Но большой роли, и это важно, «национальная партия» в общественной жизни не играет, хотя свою функцию санитара леса, тихо-тихо выполняет.

Вообще, в любом большом современном городе мира, в том числе и в городах Австралии, те, кто раньше составлял так называемое «коренное» население, сильно размыты приехавшими из разных стран и континентов людьми. Чем город меньше, тем это явление менее существенно.

Замечу, что ни Москва, ни Питер, не являются исключениями.

Беспокоящимся о судьбе Парижа или Сиднея, следует разок спуститься в московское метро, или посетить пресловутый праздник варенья.

В Австралии и других странах первого мира тоже немало социальных перекосов в расовой и национальной сфере, связанных, в основном, со скоростью адаптации приезжих.

Но Закон, пока, по крайней мере, един для всех. Абсолютно подавляющее число приезжих из Китая, африканских стран, Индии, являются законопослушными и трудолюбивыми гражданами, строят будущее вместе с «коренными» жителями Канады, Австралии или США, многие сами являются уже «коренными» жителями.

Сейчас слышно много голосов, что концепция «мультикультурализма» звучит красиво, но не работает. Действительно, розовые картинки, посвященные обмену гастрономическими достижениями в фудкортах, сменились на реальные массовые демонстрации «свободных» граждан из аравийской пустыни, требующих от женщин ношения черных тряпок и побития их камнями, в случае подозрений в непослушании первой жене.

Авторам представляется, что мультикультурализм, как социально-философская концепция неплохо функционирует между культурно и исторически близкими народами. Нет проблем, например, в выстраивании отношений между немецкой, французской и датской комьюнити. А вот, допустим, с выходцами из Африки и Ближнего Востока все гораздо сложнее.

Тем не менее, надеемся, что люди постепенно выработают какие-то схемы взаимодействия, когда прибывающие мигранты из стран третьего мира будут стоять перед выбором – либо принять и уважать культурные и исторические традиции, жизненный уклад, религию и законы Австралии, либо ехать обратно и жить дома.

То есть, возможно, что оптимальное решение – это некая комбинированная конструкция из американского плавильного котла и европейского мультикультурализма.

Глава 14. Гомосексуализм

Почему тоталитарные и гибридные режимы, все, как на подбор, увлечены половыми вопросами, почище католической церкви – великая загадка. Для нас, загадка, по крайней мере.

Кстати, у всех этих режимов, как и у католической церкви, раз уж мы ее упомянули, не просто «рыльце в пушку», а таки измазано в этом во всем, по самые «не балуй».

То ли там какая-то тюремная эстетика в головах у правителей, то ли они не сменяются, стареют, а в возрасте начинает чесаться забота об общественной нравственности, когда все подвиги уже позади, кто их знает.

Буквально в двух словах об однополых отношениях в Австралии.

Ну послушайте. Количество гомосексуалистов, транссексуалов, людей, не определившихся со своей сексуальностью одинаково во всех человеческих обществах. Это 4.5—5.5 процента населения. Хоть с пропагандой «традиционных ценностей» из каждого утюга и забиванием несчастных камнями на площади, хоть с парадами «Марди гра» по всем каналам телека. В Австралии, России, Иране, Киргизии и Гвинее. Та же цифра, кстати, для озабоченных этим вопросом, присутствует у высших приматов.

Где-то эти люди скрываются, потому что им угрожает смерть, или общественное презрение, где-то нормально и открыто живут. Вероятность, что ваш ребенок станет лесби или гомосексуалистом та же, живет он в Перми или Сиднее. Здесь, по крайней мере, если такое случится, он не будет несчастным изгоем.

Просто поймите, что как раз нормальных, любящих семей, с бабушками, дедушками, тетями и троюродной родней, в западном мире гораздо больше. Потому, что, уж простите, ненависти и зависти меньше.

Никаких «Родителей 1,2,3,4» мы в Австралии не наблюдем, ровно наоборот, семейные отношения стоят во главе угла, а геи никому не мешают, все друг к другу относятся спокойно и с уважением.

Полезные советы*

Мы крайне не советуем вам, доверительно теребя пуговицу, рассказывать австралийцу о том, как вы не приемлете однополые отношения, какое раздражение вызывает у вас вид парней, идущих, взявшись за руки, и какой священный ужас вы испытываете от того, что парад с непотребно одетыми гражданами показывают по телевидению. Маятник давно качнулся от преследования этих людей к принятию их необычности и своеобразности. От ужасов, когда в Англии за гомосексуализм кастрировали великого математика Тьюринга, сыгравшего огромную роль в победе над фашизмом, покончившего потом с собой, когда издевались и убивали писателей, философов и художников. Высказывая гомофобные взгляды, вы просто прокручиваете кинопленку на 70 лет назад, во времена, которые английское и австралийское общество прошло, и эти черные страницы перевернуло.

Глава 15. Национальная идентичность

Сложилась ли Австралийская нация?

Сегодня можно утверждать – да. Австралийцы больше не считают себя живущими за морем англичанами, китайцами, немцами или вьетнамцами.

Основная масса людей, проживающих в современной Австралии, воспринимают себя именно австралийцами. Они связывают себя, свое будущее, будущее детей, именно с жизнью в Австралии, эти люди сформировали свой ценностный ряд, свою культуру и философию жизни.

Многие читатели скажут, что это все ерунда, какая может быть национальная идентичность у потомков людей, прибывших на материк двести лет назад, дополненных разношерстными мигрантами со всех концов света, людей, как говорится, без роду и племени. Это мнение почему-то особенно часто высказывают россияне, те самые, любители телевидения.

На самом деле, достаточно посмотреть на карту мира, и выяснить, что число стран, которых сто лет назад не существовало, просто огромное. Кстати, многие из совершенно новых государств, гораздо более успешны, чем те, что могут похвастаться тысячелетней историей и пещерами с предками.

Для любителей географии – совершенно блестящие государственные проекты реализованы в Европе, Азии, Океании, так что в ряду молодых государств Австралия далеко не одинока.

Имеется тонкий вопрос об историчности этноса, как одной из основ национального самосознания.

Не желая никого оскорбить. Не секрет, что для многих народов их «праздники», «национальное искусство», «эпос», «национальных героев», «культурные традиции», «исторические события», попросту придумывали ученые в каких-то институтах этнографии.

Несмотря на абсолютно искусственные конструкты, эти народы создали вполне эффективные государства и процветают, не подозревая, что какая-нибудь их древняя «Песнь Солнца» была сочинена в Институте этнологии и антропологии им. Миклухо-Маклая в 1962 году, а их «традиционный женский свадебный наряд» рисовали на кафедре этнографии Ленинградского университета в 1971-м.

Искусственными конструктами разной степени тяжести в области создания и поддержания национальной идеи грешат не только молодые, но и вполне старые народы, так что здесь каждый может неожиданно для себя обнаружить в глазу бревно.

Одним словом, с 1788 года в Австралии полностью успела сложиться достаточно серьезная и глубокая местная идентичность.

В ее основе и австралийская история, и культура, и объединяющая национальная идея.

Важной частью австралийской идентичности стала концепция «первородного греха», – значительный ущерб цивилизации аборигенов белыми колонистами, мы упоминали об этом в Главе 10