Новый подход к познанию мироустройства. Авторская концепция

Об авторской методологической концепции познания мироустройства

Об авторской методологической концепции познания мироустройства

и неожиданных трудностях в её восприятии

Предисловие

Человек познаёт мир, опираясь на предоставленные ему природой возможности, связанные с получением информации об этом мире, с её осмыслением и систематизацией.

Однако картина этого мира неизбежно искажается вследствие неполноты и получаемой информации, которая связана с ограниченностью набора органов чувств и мыслительными возможностями человека. Это искажение заведомо неизбежно, оно вызвано объективными причинами.

В то же время существует и субъективный компонент: к этой ограниченности мы добавляем множество того, от чего следовало бы отказаться. Это, например, наши исторически сложившиеся взгляды на мир, наши убеждения, внутренние психологические барьеры, готовые установки, социальные и личностные стереотипы, это наличие неких запретных тем, а также прочие психологические и даже физиологические факторы – как сиюминутные, так и уложившиеся в заранее готовые схемы и шаблоны. Мы неизбежно накладываем на реальный мир тот его образ, который сформировался в нашем сознании и воображении и, по сути дела, изучаем не реальный мир, а его индивидуальное личностное внутреннее отражение.

Взгляд же на мир при его исследовании должен быть максимально объективным, потому что мир сам по себе существует объективно и независимо от нашего отношения к нему ни в данный момент, ни в данную историческую эпоху.

Как сделать этот взгляд настолько объективным, насколько это вообще возможно?

Полагаю, что можно и нужно исключить «субъективный» компонент – если не весь (это вряд ли возможно), так хотя бы ту его часть, которая нам доступна, освободив в сознании дополнительное место для размещения и анализа непредвзятой информации.

Как это сделать? Ответу на данный вопрос посвящена вводная статья, а также во многом и все последующие.

Вводные положения

Вашему вниманию предлагается авторский взгляд на мироздание, отличающийся, по мнению автора, от всех иных известных подходов к познанию вселенной и места человека в ней коренным образом в силу того, что в его основе лежит стремление автора к максимальной объективности взгляда на мир, к его объективизации.

Эта объективность заведомо не может быть абсолютной, так как и сам автор, и вообще кто бы то ни было – это всего лишь познающие «субъекты», то есть представители человеческого рода, обитающего на планете Земля в форме биологических существ, обладающих сознанием и самосознанием. Познавательные способности и возможности человека ограничены набором органов восприятия внешней и внутренней информации (органов чувств) и их диапазоном, способностями «центра» её «обработки» в виде головного мозга и иных органов (физиологических единиц и механизмов), участвующих в этом, «ёмкостью» этого «центра», скоростью его работы и «вычислительными возможностями», скоростью взаимодействия «принимающих», «передающих» и «исполнительных» элементов организма, наличием психики и таких её сторон, как направленность, мотивация, настроение, внимание, желания и потребности и так далее.

Вместе с тем, из сказанного не следует, что сознание жёстко привязано к сиюминутной реальности и к сиюминутным потребностям организма. Оно обладает определённой свободой и способно к абстрагированию, обобщениям, к отвлечению от этих потребностей, к осмыслению действительности в интересах оптимизации своих действий и поступков, к её познанию, к поиску причин происходящего вокруг и внутри него.

Человеческая мысль ищет ответа на вопросы о причинах тех или иных явлений, поднимаясь до уровня обобщений в масштабе всё более длительных времён и всё более глубоких пространств, пытается вообразить себе конструкцию и обустройство не только ближайших элементов материального мира, но и того, что находится за его пределами, ищет взаимосвязи, строит прогнозы, пытается уяснить своё место в этом мире, осознать пределы своих возможностей и способы их расширения.

Следствием сознательной деятельности человека и человечества является обретение и упорядочение картины мира в форме науки, в свою очередь упорядоченной по направлениям и отраслям, в форме философских представлений о мироустройстве, в форме религиозных учений и в других разнообразных формах.

Барьером на этом пути становятся объективные условия существования и прямая зависимость от них, в результате чего формируются комплексные устойчивые мыслительные и поведенческие шаблоны, основанные на многолетнем опыте больших групп людей и всего человечества в целом и сохраняющиеся на протяжении длительного времени или целых исторических периодов и этапов – это правила и нормы поведения, традиции, привычки, убеждения, законы, верования и образ жизни как таковой.

В человеческом сообществе кладывается определённая картина мира, воспринимаемая как данность и принимаемая общественнм сознанием.

Индивидуальное сознание нередко выходит за пределы этой картины, но под давлением группового сознания вынужденно возвращается на общепринятый уровень – до тех пор, пока этот уровень не эволюционирует в силу расширения знаний, обретения новых потребностей и ориентиров и действия различных факторов, как благоприятных, так и неблагоприятных, как природных, так и «внутренних», возникающих в среде межгруппового (межгосударственного, межэтнического, межконфессионального и так далее) взаимодействия человеческих сообществ.

Всё это называется очень просто: история человечества, история науки, хронология эволюции и так далее.

Упомянутые выше шаблоны становятся препятствием на пути эволюции человеческого сознания и ломаются им. Ломка этих шаблонов (нередко складывавшихся веками и тысячелетиями) происходит, как правило, болезненно и принимает форму «революций» – революций социальных, «революций» в науке и в других сферах общественного бытия.

Эти шаблоны общественного сознания проникают и глубоко внутрь сознания индивидуального, определяя стиль, направление мыслительной деятельности и поведения, образ мыслей и, что хочется отметить особо, набор запретов, «табу», носящих крайне жёсткий, чаще всего непреодолимо жёсткий, характер.

Данные табу запечатлеваются не только в сознании, но и в подсознании, и отход от них рассматривается как покушение на некие святыни.

Хочется отметить одну любопытную особенность: «табу» в виде абсолютного запрета на что-то появляется и соседствует с «анти-табу», то есть с поощряемым и абсолютно дозволяемым поведением и образом мыслей, противоположными запрещённым. Как два полюса у магнита.

Формируется некий внутренний барьер, в ряде случаев, и даже в большинстве их, абсолютно непреодолимый. Это мы можем наблюдать как в сфере одобряемого поведения (возьмём, например, господствующую государственную идеологию), так и в сфере поведения порицаемого (деятельность тоталитарных сект, внедрение криминальной идеологии и других неодобряемых поведенческих принципов и схем. Эту тему можно продолжить практически до бесконечности).

Шаблоны мыслительной деятельности и поведения, как одобряемые, так и порицаемые, осознаются индивидом и закрепляются в нём в форме личных убеждений. Они очень прочны, и достигают такого уровня, когда человек ставит их ценность выше ценности жизни – как чужой, так и своей. Если сравнивать глубину и устойчивость этих шаблонов, следует отметить, что здесь имеется сходство с так называемым зомбированием, хотя под ним традиционно понимается настройка поведения на нечто негативное и социально опасное.

Заканчивая рассуждение о шаблонах, отмечу, что они различны по степени жёсткости, часть из них поддаётся модификации и снятию даже путём осмысления и переоценки, в том числе и под внешним влиянием. Шаблоны существуют в виде неких психологических барьеров в познавательной и эмоциональной подструктурах личности и проявляются как установки, предрассудки, убеждения (чаще всего неосознаваемые или слабо осознаваемые), наборы поведенческих стереотипов – как личностных, так и социально обусловленных, и так далее. Иногда они доходят до уровня автоматизма, опускаясь в сферу почти безусловных рефлексов.

Однако эти рассуждения я привожу только лишь во вспомогательных, иллюстративных, целях, чтобы перейти к следующему этапу – этапу возможности их преодоления в осмыслении картины мира.

Авторская концепция мировосприятия и познания мира строится, как уже было отмечено, на методологическом принципе его максимально возможной объективизации, что предполагает и маскимально возможное очищение сознания от всех мыслимых и немыслимых шаблонов.

Условно говоря, суть её заключается в том, чтобы, поднявшись максимально «высоко», взглянуть на мир, на вселенную и на место человека в ней глазами самой вселенной с её вечностью и бесконечностью как во времени, так и в пространстве.

Разумеется, эта объективность принципиально не может быть полной. Однако напомню, что речь идёт лишь о «стремлении» и о «максимально возможной» объективности.

Уровень этой объективности у каждого свой. Каждый человек формирует у себя в течение всей своей жизни свою собственную картину мира, и она, конечно же, бесконечно далека от реальной. Человек не в состоянии вместить в себя всю вселенную во всём её объёме со всем её прошлым, настоящим и будущим во всех мельчайших подробностях каждого момента и каждой частицы пространства и материи. Следовательно, сколь бы ни была мысленная картина вселенной «объективна», полностью объективной она никогда не станет.

Речь можно вести только об условном снятии наиболее явных стереотипов, об освобождении сознания от того, от чего оно может себя освободить. А для этого их следует сначала обнаружить и «опредметить», то есть дать им наименование, охарактеризовать и выявить их сущностные признаки.

Попытка взглянуть на вселенную глазами самой вселенной, казалось бы, не должна вызывать никаких трудностей, потому что у каждого из нас есть воображение и определённый набор знаний как о внешнем мире, так и о мире своём собственном, внутреннем.

Однако на практике пришлось столкнуться с тем, что упомянутые шаблоны сидят в человеке подспудно, и управляют они его мыслями и воображением буквально из подсознания. Взятое из соцсетей выражение «разрыв шаблона» здесь было бы очень уместно. Шаблон никак не хочет «разрываться», он маскируется и заявляет о себе незаметно, порождая внутренний конфликт. Человек начинает искать выход из этого конфликта, и чаще всего сдаётся, прекращая дальнейшие попытки «подняться на собой» и «выйти за пределы текущего момента».

С такой совершенно неожиданной для автора особенностью человеческой психики приходится сталкиваться регулярно, буквально на каждом шагу.

Первоначально я назвал свою методологическую концепцию концепцией «внесубъектного» или «надсубъектного» мышления.

Однако сразу же были выставлены возражения такого рода: каким образом «субъект» может мыслить «внесубъектно» или «надсубъектно»? Логичный вопрос? Казалось бы, логичный. Аргументы об условности такой формулировки и о том, что попытка осмыслить действительность «надсубъектно» и «глазами вселенной» означает всего лишь воображаемый выход за пределы своего «Я», и остаётся, конечно же, «субъектно обусловленной», но в минимально возможных для «субъекта» пределах, оказались недостаточно убедительными и не были восприняты.

Очевидно, что сработал тот самый психологический барьер, который расположен глубоко в подсознании и который диктует правила поведения, основанные на законах формальной логики и обыденного опыта, отвергая всё, что с ними как будто бы не согласуется.

Подняшись (мысленно, конечно, то есть без всякого самогипноза и мистики, с опорой только лишь на свои собственные познания и на своё воображение) на уровень вселенной, неизбежно видишь её безграничность во времени и пространстве, приобретая способность «сжимать» и пространство, и время даже в одну точку или, напротив, «раздвигать» и то, и другое, замедляя ход времени даже и до нуля, то есть увидеть мир «застывшим» и внимательно его разглядеть своим человеческим взором.

Могу провести аналогию между человеком, идущим куда-то по лесу и человеком, поднявшимся на вертолёте. Оттуда, «сверху», видно очень много того, о чём человек, находящийся внизу, не знает, не предполагает и знать вообще не может. А Вам известно, что есть тропинки. Что есть горы и моря, пропасти и скалы, есть дикие звери, есть ночные холода и непроходимые заросли. Вам видно направление, виден путь, видны препятствия и тупики. Видна микроскопичность этого человекана фоне громадного масштаба его пути, виды и его сила, и его слабость.

С наивысшей, вселенской, позиции, – той, которая только доступна воображению – виден путь не только отдельного человека, но и всего человечества, а также и планет, и звёзд, и самой вселенной. Виден в любом масштабе и с любой степенью детализации, от «телескопа» до «микроскопа». Мешает только то, что ты всё же человек, и способен воспринимать только то, что дают тебе твои органы чувств с их крайне малым набором и исключительно узким диапазоном восприятия.

«Оттуда» начинаешь явственно осознавать наивность притязаний человека на обладание титулом «венца творения» и «конечной цели мироздания». Иными словами, антропоцентризм и самомнение сразу же куда-то улетучиваются.

Возникает огромное количество выводов и следствий из такого наблюдения.

Прежде всего, это краткость мига, прошедшего от зарождения человечества как вида до его самых современных открытий. Для человека это, скажем, две тысячи лет, а для вселенной – ноль. Или единица, делённая на бесконечность, не более того.

Каков путь человечества? Что будет с ним через ещё один такой же миг (в масштабе бесконечного времени) – ну, скажем, через десяток тысяч лет? Или через пару миллионов?

Что будет с человечеством, когда погаснет Солнце, когда прекратит своё существование Млечный путь, когда видимая часть вселенной изменится до полной неузнаваемости?

Несомненно одно: человек, если человечество вообще выживет, будет вынужден приспосабливаться к обитанию в той среде, которая сейчас для него крайне враждебна. А это значит, что принципиальным образом изменится и его привычный облик: белковое тело, его строение, его органы чувств (диапазон их будет вынужденно неограниченно расширен) его масштаб (физические размеры), его психика и вообще всё.

Что же останется от человека?

Вероятно, нечто, называемое сейчас душой или самосознанием. Вот там и будет корениться какой-то отпечаток того, что мы сейчас назвали бы родовой памятью и что будет связывать эти создания с человечеством. Человек есть соединение двух начал: тела (организма) и другого начала, «оживляющего» первое: души, психики, самосознания и тому подобного. Первое будет вынуждено воплотиться в чём-то принципиально ином, и даже наверняка не белковом. Останется ли второе? Будет ли оно осознавать связь с первым звеном цепочки своего онтогенеза?

Этого мы не знаем. Ответ есть, но он где-то в глубине вселенной, там, где прошлое смыкается с будущим. Мы с вами до этих дней уж точно не доживём. Да и будут ли они, «дни»? Ведь день – это нечто производное от Солнца, Земли и наших представлений о смене времени суток. Но ни Солнца, ни Земли, ни «суток» уже не будет. А мы с вами растворимся во времени и пространстве, во вселенной. Вернёмся ли в материальный мир хотя бы в каком-то образе? Я не знаю. И никто не знает. Знает только вселенная.

Ну и, разумеется, крайне наивными покажутся все наши «современные достижения» и «окончательные открытия» в науке, в мировоззрении, в философии. Ведь что бы мы ни «открывали», какие бы «законы» ни формулировали для природы, для вселенной, мы уйдём в мир иной через долю вселенской секунды, а она этого даже не заметит.

Вероятно, это очень обидно дла нашего самосознания и самомнения, вот отсюда и все наши психологические барьеры, мешающие нам мысленно подняться ввысь на максимально возможную высоту.

Мы – разумные существа. Но на каком основании мы решили, что разум может существовать только в сером веществе головного мозга в микроскопической черепной коробке человека, живущего на одной из бесчисленного множества планет, в черепной коробке белкового организма? Что невозможны никакие иные формы разума? И что такое «разум» вообще, не ограничиваем ли мы понятие разума только своими собственными представлениями о нём? И что мы вообще можем «понимать», что означает этот слово – «понимание»?

«Оттуда» очень хорошо видно, что человек – это существо, обитающее в крайне узком для вселенной диапазоне физических и прочих условий. Грубо говоря, убери атмосферу – и не будет человечества. Измени температуру на пару миллионов градусов – и от нашего «разума» не останется никакого следа.

А ведь всё это для вселенной лишь малюсенькая часть бесконечного сочетания разнообразных «условий» – от почти полного вакуума до почти абсолютной плотности вещества и энергии внутри каких-нибудь «чёрных дыр», из которых не может вырваться даже луч света.

Не пора ли нам расширить диапазон своего сознания – расширить настолько, насколько только будет возможно?

Не пора ли прекратить открывать «законы природы», которой нет никакого дела до наших законов?

Осознаём ли мы, что наши «законы» – это одно, а реальная Природа – это нечто другое? Соотносим ли мы свои математические формулы с реальностью?

Далеко, далеко не всегда.

Позже я покажу это на многих примерах. Совершу «покушение» даже и на теорию относительности А.Эйнштейна. И готов принять и обсудить любые аргументы как её сторонников, так и её противников. Кроме того, утверждаю, что нынешний этап в развитии естествознания – этап такой же временный, как и все предыдущие, и все последующие. И что за миллионы лет родится ещё не одна сотня эйнштейнов и произойдёт не одна тысяча «революций в науке».

Таким образом, авторская концепция как методологическая база имеет в определённом характер прогностической основы для определения направлений развития научной мысли. Она указывает вектор, направление, которого нам следовало бы придерживаться, не сворачивая в стороны, а то и вспять. Масштаб этих прогноза можно менять. И тупики видны более чем отчётливо, позднее я покажу это на примерах.

Видны и ответы на очень многие вопросы философского характера: что такое человек, каково его место и предназначение во вселенной, что такое «душа» и где она «обитает». И на многие другие вопросы глубочайшего философского (и не только) уровня.

Например, появляется возможность буквально на пальцах объяснить многие из так называемых парадоксов или выдвинуть предположения о возможных вариантах их разгадки, высказать такие предположения, которые почему-то (хотя понятно, почему) до сих пор просто не приходили никому в голову.

Основной принцип концепции, так же как и концепция в целом, применим ко всем без исключения сферам и проявлениям человеческой жизнедеятельности, включая все формы общественного сознания (от морали и этики до любой отрасли научного знания, от философских построений до религиозных либо мифических и мистических учений, от повседневного поведения и быта до идеологии). Более того, он применим и ко всем явлениям природы, а также и к самой природе. Суть дела в том, что стремление к максимальной объективности и к соотнесению человеческих представлений о мире с реальным миром приводит только к освобождению от заблуждений и к осознанию того, насколько эти представления ему соответствуют или не соответствуют, то есть насколько они действительны.

Действительных же представлений у нас мало и очень мало, иллюзии и иллюзорные убеждения явно преобладают над ними. Одна из главных таких вековых иллюзий состоит в неискоренимом антропоцентризме, который на первый взгляд иногда незаметен, но на «второй» он обнаруживается абсолютно во всём.

Антропоцентризм, то есть подспудное главенство человека над природой и вселенной, напоминает норку, в которую мы прячемся, лишь изредка выглядывая оттуда и наблюдая за внешним миром как за чем-то посторонним и во многом враждебным, разделяя весь мир на «там» и «здесь», то есть ставим себя как бы вне этого мира и вне вселенной, даём ей оценки со стороны и снова прячемся, мечтая с помощью каких-то действий овладеть этим миром, забрать из него всё что захочется, и снова утащить в свою норку. Это похоже на взаимоотношения каких-нибудь двух самостоятельных государств, которые не осознают, что оба они составляют единое целое, и ничего «своего» или «чужого» здесь нет.

Новизна и уникальность авторской концепции представляются бесспорными, так как все известные автору учения и теории, включая философские труды самого глубокого уровня, базируются на антропоцентризме или на групповом (этническом, идеологическом, теологическом или ином) эгоцентризме как подвиде всеобщего антропоцентризма. Показать это нетрудно на любом примере, что в последующем и планируется сделать.

Вообще, способность к децентрации, которую педагоги развивают у детей с младенчества, как правило, укореняется не слишком глубоко, и со временем нередко полностью исчезает.

Под децентрацией я, как принято в психологии, понимаю способность оценить свои поступки и действия «со стороны», глазами другого человека. Человечество же в целом, как и отдельные его представители, такой способностью тоже не обладает. Это выражается, например, в распространении сиюминутных представлений о мире на весь мир и на все его проявления в прошлом и в будущем, в создании «моделей мира» путём перетасовки коэффициентов и перестановки переменных в математических формулах, забыв о том, что весь математический аппарат является лишь вспомогательным средством познания мироустройства и является абстракцией, неким обобщением реальности. По мере же своего развития эта абстракция приобретает самостоятельную жизнь и начинает управлять своим автором. Примеров можно привести множество, и в дальнейшем они будут приведены.

Каков уровень субъективизма автора при опоре на постулаты его собственной методологической концепции? Ну ясно, что не нулевой. Иначе и быть не может.

Однако я сделал оговорку о том, что лишь стремлюсь по мере своих человеческих возможностей поднять свою точку отсчёта как можно выше, и заведомо понимаю, что эта линия уходит в бесконечность, а значит «потолка» просто не существует и «абсолютная» объективность недостижима. Поэтому обхективность может быть только большей или меньшей, что зависит лишь от силы такого стремления, и ни от чего иного.

У автора имеются и свои собственные, уже сложившиеся, конкретные представления о мироустройстве и о некоторых свойствах вселенной, основанные на данной концепции, они будут излагаться по мере продолжения публикации.

Концепция, по мнению автора, обладает целостностью, так как охватывает все существующие стороны бытия и применяет к ним единый критерий: соответствие реальности. Реальность существования мира, вселенной не вызывает у автора сомнений (в противвес некоторым философским течениям прошлого и широко распространённым тенденциям современности) и является главным её постулатом.

Автор будет благодарен за отзывы, за обоснованную критику, желательно с изложением своих взглядов, за указание на неточности и так далее.

Что касается полного неприятия взглядов автора и его концепции, то их можно выразить и в краткой форме. С неприятием уже приходилось сталкиваться, и ничего неожиданного в этом нет.

Автор не стремится никого «обратить в свою веру», но хотел бы ознакомить со своими взглядами на мир как можно больше людей, чтобы они смогли отыскать в его концепции что-то полезное для себя и для своего миропонимания.

Заключительные положения

Подытоживая сказанное, ещё раз обращу внимание на следующее.

Суть её состоит в максимально возможной объективизации взгляда на мироздание, и на человечество в том числе, или, образно выражаясь, во взгляде на вселенную глазами самой вселенной («внесубъектный» или «надсубъектный» подход к познанию).

Другими словами, в переносе «системы отсчёта» из текущего момента и окружения максимально высоко (или далеко) вглубь времён и пространств.

Как это сделать? Ничего сложного. Мысленно, условно, только лишь в своём воображении, не впадая ни в какие «изменённые состояния сознания», перенеситесь «туда», «ввысь», то есть вспомните всё, что Вы знаете о вселенной, в первую очередь то, что она:

– реальна и существует независимо от того, хотите Вы этого или нет и существуете ли Вы;

– безмерна, иначе говоря – бесконечна в пространстве и во времени во всех направлениях, в том числе и «вспять». Времени и пространства в человеческом понимании для вселенной не существует, она едина, целостна и независима от чего бы то ни было, в том числе и от человеческих мнений любого уровня и любого исторического периода;

Отыщите в этом мире Млечный путь, Солнечную систему, планету Земля, отыщите 21-й век (по человеческому календарю) и оцените с позиций вселенной масштаб того, другого и третьего. Вы увидите, каков он, этот масштаб. Он вовсе не тот, каким мы привыкли его считать.

Освободите сознание, насколько можете, от всех наслоений, отложившихся в Вас от доисторических времён, и до картин далёкого будущего, и разглядывайте то, что видите.

Там есть ответы на очень многие вопросы, они к вам сами придут.

Ещё раз напомню о том, что не следует путать работу мысли с каким-то самогипнозом или метафизическим трансом. Просто мысль. Максимально освобождённая от стереотипов. Не надо никуда «улетать», не надо «уходить вглубь себя» и терять связь с реальностью. Представьте себе, что Вы просто решаете какую-то задачу по математике/арифметике/физике/химии. Или пишете сочинение по литературе на тему: что я увижу из космоса, если я там вдруг окажусь.

Последующие главы будут представлять собой своего рода иллюстрации применения такого подхода к познанию мира и мироустройства.

Уровень обобщений в них в основном достаточно высок, вплоть до фундаментального, хотя имеются выводы и по относительно частным темам и проблемам.

Автор в своих выводах не претендует на окончательную истину, а всего лишь излагает их, приглашая к их осмыслению, дополнению, уточнению. К дискуссии. К критике.

Глава 2

Человек как "венец творения"

Мы уже привыкли к мысли о том, что человек:

– «венец творения»;

– высшая цель природы («Творца», «Создателя», «Бытия» и так далее);

– «царь природы»;

– в конечном же счёте – практически «центр Вселенной».

Такие взгляды, безусловно, тешат самолюбие и поднимают самомнение выше самой высокой отметки, выше природы и вселенной, почти уравнивая человека с самим «Творцом», – по крайней мере в далёкой перспективе, в «итоговой точке бытия».

Одновременно они ограничивают кругозор человека, снижают уровень объективности восприятия реального мира, который хоть и позиционируется обычно как безграничный и неисчерпаемый, но одновременно рассматривается как подчинённый некоей высшей цели, сформированной вокруг человека и служащей его интересам, зависимый от него.

Человек пытается наполнить эту формулу содержанием, разгадать «замысел Творца» и угодить ему. В результате же это стремление превращается в намерение не угодить «Творцу», а, образно говоря, подчинить его себе, «открыв» обязательные для него и для природы «законы».

Возникают более или менее жёсткие схемы, построенные на данной платформе, фиксируемые в философских и религиозных воззрениях. Они находят отражение и в научных исследованиях, постепенно заводя их в тупик.

Проявляется это следующим образом: наука по мере своего продвижения формулирует открытые её представителями «законы природы», ищет и находит подтверждение их справедливости в экспериментах и наблюдениях, и постепенно принимает их как нечто универсальное, свойственное всему мироустройству.

В результате этого на природу и мироздание налагается требование соответствовать этим законам.

С течением времени открываются факты, события и явления, не укладывающиеся в этот «комплект законов», что приводит к очередной «революции» в науке и в мировоззрении. Такие «революции» совершенно неизбежны. Они небезболезненны, потому что приводят к ломке устоявшихся представлений и к конфликтам как в сообществе учёных, так и в социуме в целом.

Примеров можно привести сколь угодно много.

Рассмотрим, скажем, точные науки. Математику.

Математика есть наука, построенная на абстракциях, оперирующая с условными понятиями – числами, отвлечёнными условными геометрическими телами и фигурами и так далее. Вводятся различные операции с данными объектами: арифметические правила, алгебраические формулы, жёстко определённые понятия и категории, приёмы вычисления, различные новые понятия (функция, интеграл, тензор, мнимое число – список непрерывно пополняется).

Математике свойственна строгая формальная определённость всех объектов, которыми она оперирует, да иначе и быть не может, ибо это один из главных залогов точности результата.

Постепенно уровень абстракции возрастает, растёт пирамида понятий, правил, условий действительности и недействительности математических операций. Формируется строгая математическая логика, принимающая характер закона организации мыслительной деятельности.

Эти законы с течением времени проникают не только в научные сферы, но и в повседневную жизнь, а также становятся определяющим правилом и для тех отраслей наук, которые традиционно считаются относящимся не к естественнонаучной сфере, а к сфере гуманитарной, и к другим научным разделам и направлениям.

Математика приобретает самостоятельную жизнь и начинает изучать уже не столько реальный мир, сколько саму себя, постепенно отрываясь от этой реальности и уходя от неё всё дальше и дальше, пока этот разрыв не становится явным и очевидным.

Математика есть необходимый и крайне важный инструмент познания.

Однако это только инструмент. Необходимо понимать, для чего он предназначен и как им пользоваться. В частности, понимать, что это не сама реальность, а всего лишь средство её познания. Никаких чисел, никаких прямых линий нулевой толщины и строго определённых треугольников в природе не существует, а есть реальные предметы, лишь условно обозначаемые этими понятиями. Не только сами реальные предметы, но и соотношения между ними не могут определяться с математической точностью, так как в них существенное место занимает условность и отвлечение от неучтённых математикой свойств, соотношений и других сторон реальности, в том числе и совершенно неизвестных науке.

Всем известны так называемые парадоксы, основанные на этих несовпадениях. Они имеют чисто формальную основу и производят впечатление неразрешимой проблемы. Иногда эта неразрешимость и несоответствие реальному миру может привести и к трагедиям различного уровня. Вспомните Пифагора с его неприятием то ли «отрицательных», то ли «иррациональных» чисел, судить не берусь, так как в разных источниках эта история излагается по-разному. Говорят, он приказал утопить ученика, который настаивал на существовании этих то ли отрицательных, то ли иррациональных чисел.

Мир гораздо богаче любой формальной логики и любых математических определений, и все операции с абстрактными понятиями являются всего лишь операциями с асбтрактными понятиями, не более того. А не с реальными объектами. Природа, вселенная, не обязана им подчиняться, как бы нам того ни хотелось.

Обратимся к физике. Здесь я выскажу некоторые суждения, основанные на собственном миропонимании, которые отражают только лишь мою личную точку зрения, хотя тема вызывает острые дискуссии и в научных кругах.

Из истории науки всем хорошо известно, что вплоть до конца 19 века существовала общепринятая концепция неподвижного мирового «эфира», заполняющего всё пространство.

Постепенно гипотеза (а точнее, бесспорная априорная уверенность) его существования стала вызывать сомнения, так как не сочеталась с новыми открытиями в науке и препятствовала их пониманию и объяснению.

Это привело к последней из известных на сегодня «революций» в науке, к «революции», завершившейся победным шествием теории относительности во главе с её автором в лице Альберта Эйнштейна.

Оставим в стороне отдельные аспекты авторства (как известно, А.Эйнштейн опирался на труды других крупнейших исследователей – А.Пуанкаре, Х.Лоренца, Г.Минковского и многих других. Его заслуга состоит, на мой взгляд, в том, что они объединил их важнейшие воззрения и выводы и построил теорию, распространившую их на все явления природы, создав целостную картину мира) и обратимся к сущности представленной им картины мира.

Итак, пространство и время отныне связаны в некий единый пространственно-временной континуум. «Эфир» отвергнут, отказ от него достаточно хорошо обоснован теоретически. Введён постулат об абсолютности, универсальности, безотносительности и принципиальной недостижимости скорости света в вакууме. Провозглашён отказ от механистического воззрения на мир, классическая механика теперь рассматривается как нечто, применимое лишь в ограниченной сфере, как частный вариант общей теории, относимый к малым скоростями и малым пространственным величинам – малым по отношению к скорости света.

Является ли эта модель универсальной, окончательной и всеобъемлющей? Является ли этот «переворот в естествознании» (а также и в мировоззрении в целом) последним?

С высоты вселенной, при оценке данного события «её глазами», становится совершенно очевидно: нет, не является, и принципиально не может являться.

В самом деле: человечество существует в течение достаточно короткого, а с точки зрения вечности – практически нулевого (или, выражаясь по другому, равного приблизительно единице, делённой на бесконечность) промежутка времени.

История науки, пусть она насчитывает хоть две, хоть пять тысяч лет, это с точки зрения вселенной и её вечности тоже ноль. Сколько таких революций происходило, и сколько ещё произойдёт в ближайшие сто, тысячу, миллион, миллиард лет? Сколько родится новых Эйнштейнов?

Возможно ли, чтобы хотя бы одна из них действительно стала окончательной? Об этом не стоит даже говорить, ведь все они всегда были «окончательными», а потом эта «окончательность» вдруг обрывалась и «оканчивалась» (простите за намеренную тавтологию).

Всем известно и никем не оспаривается то обстоятельство, что у познания нет пределов, однако все об этом почему-то забывают (вот он, парадокс).

Представьте себе окружность на бесконечной плоскости. Внутри неё представьте точку. Точка – это Ваше «Я», «внутренности» окружности – это Ваши знания. Чем больше объём Ваших знаний, тем больше диаметр окружности и тем длиннее граница, отделяющая то, что Вы знаете, от того, чего Вы, как выясняется, ещё не знаете. И так до бесконечности. Всё бесконечное пространство эта окружность никогда не охватит. Чем больше мы знаем, тем больше мы не знаем.

Можно и ещё поиграть с этим умозрительным образом. Скажем, обозначить в окружности некие секторы, в которых Вы исключительный специалист. Можно вообразить некоторые «прорывы» данной окружности, которые совершают выдающиеся личности и через которые извне поступает поток новой информации, расширяя окружность. И так далее. Хотя это тоже в некотором смысле всего лишь математическое моделирование динамики познания, некий её идеализированный образ. А в жизни всё не так, или не всё так.

Вернёмся к теории относительности.

Ближайшее ознакомление с основными её положениями вызывает лёгкий скепсис и некоторое разочарование (напомню, что всего лишь делюсь своим личным мнением).

Замена «эфира» «пустым пространством» произведена лишь формально. Она вылилась в переписывание давно выведенных формул. Это переписывание выразилось в добавлении в них дополнительных величин, учитывающих новую универсальную константу – скорость света в вакууме, и влияющую на результат вычислений как некие «релятивистские поправки». По сути дела, получается всё тот же «эфир», только в завуалированном виде, с поправками. Он из реальности ушёл в формулы, только и всего.

Отсутствие реального ухода от теории эфира отчётливо проявляется в том, что скорость распространения света осталась всё той же безотносительной скоростью, то есть скоростью, независимой от скорости движения его источника.

Но за «революцию» приходится платить. Иногда очень дорогой ценой.

В нашем случае она действительно немалая.

«Единый пространственно-временной континуум» оказался не таким уж единым: время в нём оказалось непослушным, оно имеет лишь одно направление – в отличие от пространственных измерений. То есть оно в отличие от пространственных перемещений необратимо, однонаправленио и по сути универсально, оно существует само по себе и не подчиняется никому и ничему. В целом же оно каким было, таким и осталось, несмотря на его объединение с пространством. Иными словами, произошла всего лишь революция на бумаге, и не более того.

Реально ли это «единство пространства и времени»? Не знаю. Считаю, что да, реально. Но только на других условиях и на другом уровне. Но об этом позже. А пока что это всего лишь «бумажная» реальность.

Далее: взамен отмены эфира мы получили обязательство не посягать на скорость света и даже не мечтать не только о её превышении, но и о приближении к ней. Мало того, мы и на природу наложили тот же запрет. Иначе никак.

Обязана ли вселенная подчиняться запретам, наложенным на неё наукой, причём наукой, находящейся на самом раннем этапе становления человечества? Похоже, не обязана. Да похоже, что она и вообще ничего не знает и не должна знать о таких запретах.

Почему именно скорость света, откуда она взялась? Ответ понятен. Она пришла из электродинамики и из нашего опыта изучения, скажем, движения звёзд, о котором мы можем судить только путём улавливания исходящего от них электромагнитного излучения в различных его диапазонах. А свет – это тоже электромагнитное излучение.

Почему электродинамические ограничения распространены на все без исключения явления природы, в том числе и не связанные с электродинамикой?

Не знаю. Но догадываюсь: формулы должны согласовываться, а ничего более удобного, чем скорость света (с подачи Д.Максвелла, Х.Лоренца, А.Пуанкаре и других выдающихся первооткрывателей) не нашлось. Кроме того, наши знания относительно материи и форм её существования пока исключительно мизерны, и приспособить к «континууму» что-то другое и пока что неизвестное мы не можем.

Необходимо отметить и влияние такого фактора, как стремление к отысканию варианта теории, при принятии которой облегчалось бы решение сопутствующих проблем, в частности, упрощались бы вычисления, а формулы были возможно менее громоздкими.

Этот фактор я обозначил бы как «принцип Пуанкаре». Не ищите его в интернете, это условное обозначение, которое я использую только лишь в диалоге с самим собой.

А.Пуанкаре неоднократно высказывал мнение, согласно которому следует считать вполне целесообразным принцип отбора вариантов теоретических моделей, в основу которого можно положить своего рода экономию рассчётов. Наиболее приемлемым следует считать тот вариант, при принятии которого математические формулы оптимизируются, становясь наиболее краткими, выразительными и понятными.

Стремление понятное и объяснимое. Насколько прочно оно связано с реальностью – ну, это другая сторона вопроса. Допускаю, что А.Пуанкаре рассуждал так: любая теория всегда есть только лишь приближение к реальности, поэтому можно себе позволить перебрать варианты, чтобы получить выигрыш хотя бы в формулах и рассчётах.

На мой взгляд, этот принцип оказал весьма существенное влияние и на формулировки теории относительности. Во всяком случае, А.Пуанкаре и Х.Лоренц более чем причастны к данной теории, они разработали существенную часть её математического аппарата.

Теоретические взгляды А.Эйнштейна через достаточно короткое время нашли практическое подтверждение в астрономических наблюдениях, где было зафиксировано предсказанное теорией отклонение луча света под влиянием гравитационного поля массивного объекта при его прохождении вблизи такого объекта.

Общая теория относительности вводит понятие кривизны пространства. Отклонение луча света подтверждает вывод о том, что пространство действительно обладает «кривизной».

Однако рассудок, воображение и интуиция почему-то никак не хотят с этим полностью примириться. Остаются какие-то неясные сомнения в том, что пространство действительно «кривое».

Как их прояснить?

Раскрою суть своих личных сомнений.

Да, луч действительно отклонился. Что из этого следует, какие можно высказать предположения о причинах отклонения, если оно действительно есть, и объект, его отклонивший, действительно имеет огромную массу?

Вот варианты ответа.

1. Луч прямой, а пространство «кривое».

2. Пространство «прямое», а луч «кривой».

3. То и другое.

4. Ни то, ни другое. Ошибка измерения.

Доверимся астрономам и откинем четвёртый вариант, а остальные рассмотрим несколько подробнее.

При рассмотрении сразу же обнаруживаем, что для выбора между первым и вторым вариантами нам необходим эталон для проверки «прямизны», то есть нечто заведомо идеально «прямое». Но такого эталона мы в природе пока что не обнаружили. Традиционно же в качестве такого эталона человечество испокон веков рассматривает именно луч света.

Рассмотрим второй вариант, который интуитивно представляется наиболее логичным. Что мешает считать правильным вариант отклонения луча, не изобретая никаких умозрительных искривлений пространства?

Правильно: этому мешает замена «корпускулярной» теории света на волновую. Согласно ей, фотон, представляющий собой одновременно и частицу, и волну, не имеет массы покоя (потому и мчится в вакууме со «скоростью света»). Нет массы – значит не может быть и отклонения под действием гравитации. Всё очень просто. А раз так, значит нам легче изобрести «кривое пространство», чем согласиться с тем, что у луча света есть какая-то масса.

Заодно мы сможем в полной мере насладиться практическим применением формул неэвклидовой геометрии и развернуть все «тензоры» Г.Минковского, которые описывают геометрию такого пространства, то есть продемонстрировать торжество науки над природой.

В качестве конкретного бонуса получаем торжество теории относительности в её конечном варианте – в варианте соединения специально и общей теорий, то есть СТО и ОТО.

Профит. Win.

Вопрос же соответствия между математическими моделями и реальностью отложим на потом. Будем искать новые подтверждения СТО-ОТО, и на сегодня хватит.

С моей точки зрения, здесь опять-таки проявилось стремление видеть реальный мир таким, каким мы сконструировали его в умозрительных математических построениях, в ходе которых меняли системы координат, добавляли в них новые оси (временну̀ю) и вводили новые вспомогательные понятия, упрощавшие вид формул. Впоследствии же «тензоры» обрели реальную жизнь в сознании их авторов, войдя в сложившийся в их воображении образ вселенной как его полноправные конструктивные элементы; «системы координат», абстрактные «гиперболы вращения», тензоры и прочее получили опредмеченный вид, материализовались, стали ощутимыми и реальными, как любые другие вещественные элементы, которые мы видим вокруг себя. Умозрительный образ был перенесён во внешний мир. Стало возможным «потрогать» «тензор», столкнуться лбом с «гиперболой», перепутать время с пространством и по рассеянности нечаянно пойти назад вдоль оси времени, а не пространства.

Иными словами, абстрактное мышление, завладев рассудком, способно поменять местами внутренние образы и реальный мир, точнее даже – полностью потерять реальный мир, заменив его этими образами.

Сила влияния научного авторитета на человечество такова, что эти образы принимаются как данность, и человечество начинает верить и в искривление пространства, и во что угодно иное, полагаясь на этот авторитет, даже если это противоречит всему его непосредственному повседневному опыту.

Полагаю, что этот опыт в сочетании со здравым рассудком предпочёл бы вариант, при котором искривляется луч света и не затрагивает таких понятий, как линейность или кривизна пространства – понятий абстрактных, умозрительных и вспомогательных, и избрал бы другой путь – путь углублённого изучения луча света, разрешения парадокса «дуализма» фотона, ведь парадоксы являются только кажущимися, и возникают только на почве незнания и непонимания чего-либо. Исходить следовало бы из того, что луч света, что бы он собой ни представлял, есть, он существует, а имеет ли он массу или не имеет – это проблема науки. Науке надлежало бы глубже разобраться в природе света, в понятиях массы, скорости, взаимодействия этих масс между собой и с так называемыми полями, во взаимосвязи между массами при их взаимном перемещении и так далее. Надлежит также изучить физические, а не абстрактно-геометрические, свойства пространства, не допуская превращения абстрактных понятий в нечто подобное ожившим галлюцинациям.

Дополнительно к сказанному, в связи с отказом от теории эфира (и в самом деле достаточно искусственной) мы получили следующие загадки и обременения:

– замедление и ускорение хода времени в зависимости от скорости движения и различные «парадоксы близнецов», возвращающихся из путешествия в космос более молодыми, чем родной брат;

– сокращение длины движущегося с околосветовой скоростью света тела вдоль направления движения. Данное сокращение является условным, мнимым, непроверяемым, но очень сильно будоражит воображение как учёных, так и обычных людей, в том числе фантастов и фантазёров;

– бесконечное возрастание массы движущегося тела по мере его опять-таки бесконечного приближения к скорости света. Достижение же скорости света потребует затраты энергии всей вселенной, то есть, условно говоря, равносильно её уничтожению.

Отметим, что теория относительности принуждает её авторов к введению в формулы некоей величины, называемой космологической постоянной. Манипуляции с этой величиной вкупе с перестановкой других величин и переменных приводят к конструированию различных «вселенных» – стабильных и нестабильных, с положительной и с отрицательной «кривизной», расширяющихся и коллапсирующих, и так далее. Эйнштейновская модель не является единственной устойчивой моделью, есть и другие модели, тоже содержащие условные допущения. Можно выбрать ту, которая тебе больше всего нравится. Так и хочется добавить: изготовим по заказу всё, что пожелаете.

В итоге получается своего рода конструктор «ЛЕГО», только вот какое отношение он имеет к реальности, лично я сказать не могу. И едва ли кто вообще сможет.

Хочется указать также на ещё одну примету сохранения в научной мысли отголосков теории эфира. Сейчас эфир как бы продолжает существовать только он получил новое наименование, и теперь его называют модным термином «тёмная материя», на поиски которой – конечно же, безрезультатные – брошены все научные силы и безмерные материальные средства.

На самом же деле «тёмная материя» заключена не в природе, а только в формулах мироустройства и в головах ищущих её исследователей.

Вывод можно сделать такой: человек не венец творения. Он часть этой вселенной, которая обеспечила его возможностью познавать мир, приспосабливаться к нему и отчасти приспосабливать сам мир к своим потребностям. Однако не человек диктует миру свои представления о нём, а как раз наоборот: сама вселенная и её реальность должны управлять процессом «конструирования» моделей мироздания. Процесс должен продвигаться не от науки к реальности, а в противоположном направлении: от реальности к науке.

Хотелось бы сказать несколько слов о квантовой физике, о её утопичности, о её пути в соотношении с путём релятивистской теории.

Эти пути то сходятся, то расходятся, но, на мой взгляд, они никогда не сольются, ибо построены на одном и том же чисто умозрительном и заведомо ошибочном базисе, а также являются изначально конкурирующими направлениями в науке. Однако об этом позднее.

С авторской позиции мировосприятия совершенно бесплодными и утопичными представляются теории «Большого взрыва» и «расширяющейся вселенной», в том числе потому, что они изначально не согласуются с общепризнанными представлениями об устройстве вселенной и даже с самими собой. Можно ли установить «дату» «Большого взрыва», если сама же теория предполагает наличие «первичной сингулярности», в которой и пространство, и время были спрессованы в одну бесконечно малую точку? Из этого предположения неизбежно вытекает сумасшедшая нелинейность времени по мере приближения с его «началу», а значит никакая временна̀я экстрароляция, продолжение «нити времени» «в глубь веков», заведомо невозможна.

Аналогичный разбор можно провести применительно к любой научной и даже метанаучной («наднаучной») сфере познания. Как ни печально, в целом выводы из этого разбора будут одинаковыми: приоритет идеи над реальностью, столкновение взглядов, «революция» и новое повторение того же цикла. В чём причина этого? Отчасти она кроется в явном или скрытом осознании себя «творцами мира» и «центром вселенной».

В целом же авторская концепция познания приводит к столь огромному количеству заключений и выводов, что продолжать их изложение можно бесконечно.

В заключение отмечу, что главным вектором развития научного познания в любом масштабе, в том числе и в глобальном, должен выступать вектор, нацеленный на познание реальности, а не на подгонку реальности к формулам. Казалось бы, это самоочевидно, и никто не будет с этим спорить. Однако в науке любого уровня мы видим одну и ту же тенденцию: тенденцию к отступлению от этого направления. И очень часто к движению вспять, в противоположную сторону.

Любое познание должно иметь под собой твёрдую и незыблемую опору. Такую опору может предоставить только объективная реальность во всех её проявлениях. Опора эта состоит в том, что реальность «реальна», вечна, неуничтожима и существует независимо ни от чего. Никакие формулы, научные гипотезы и экспериментально подтверждаемые теории её не заменят. Все они без исключения временны и по большей части субъективны, а природа, вселенная, мироздание реальны и объективны. Кроме того, мир бесконечно глубок и разнообразен, что опять-таки исключает возможность подгонки его под какие бы то ни было готовые теории и концепции, тем более рождённые в сознании такого существа, как человек – сознании далеко не всеобъемлющем.

Главная задача при построении теорий состоит только в том, чтобы стремиться быть настолько объективным, насколько это возможно. Не забывая о том, что стать полностью объективными мы никогда не сможем, это исключено. Вот поэтому автор и предлагает почаще обращаться к возможности максимального освобождения сознания от стереотипов чисто человеческого мышления, мировосприятия и поведения, мысленно поднимаясь над ними на «вселенскую» высоту.

Глава 3

Авторское представление о вселенной

Понятие вселенной является базовым в авторском понимании реальности и используется наряду с такими понятиями, как мир, мироздание, природа. В авторском контексте они в целом синонимичны, и имеют лишь некоторые лёгкие смысловые оттенки: «вселенная» – естественнонаучный, «мир», «мироздание», «мироустройство» – философский, «природа» – оттенок образности.

Под «вселенной» понимается «предметная» часть мироздания и природы, то есть совокупность материальных и иных объектов и явлений, существующих на данный момент – на момент, относящийся к периоду существования «наблюдателя» – человека и человечества.

Понятия же «мироздание», «мир», «природа» более широки, они включают в себя всё существовавшее, существующее и всё, что когда-либо существовало или будет существовать, то есть они безотносительны к понятию «время», а также к какому бы то ни было пониманию материи и разделению всех явлений и сущностей на «материальные» и «идеальные».

Близкое к ним в повседневном понимании понятие «космос» является более узким и содержит в себе главным образом «астрономическую» составляющую вселенной, то есть охватывает материальные тела (астрономические объекты), располагающиеся в видимой или доступной для наблюдения любыми иными способами части пространства. Хочется обратить внимание на то обстоятельство, что в традиционном понимании, да отчасти и в научном тоже, такое различие между «космосом» и «вселенной» не всегда проводится, хотя оно имеет достаточно принципиальное значение. Так, например, «красное смещение» наблюдается нами непосредственно, и относится именно к космосу, поэтому обобщение выводов из его наблюдения на всю вселенную автор полагает поспешным и безосновательным. Недоступная для наблюдения часть вселенной бесконечно обширнее «космоса», и делать о ней и о её строении какие-то выводы, кроме умозрительных и чисто теоретических, мы не можем.

Автор отвергает сложившееся не только в обыденном понимании, но также и во многих философских и прочих научных воззрениях понимание вселенной как бесконечной более или менее упорядоченной череды астрономических объектов и «силовых полей», пронизанной некими открываемыми нами физическими законами, как примитивное и неполное.

Эти объекты действительно существуют, и законы мы действительно открываем. Однако все эти законы имеют лишь временный характер, и действуют до тех пор, пока не открыты другие законы и «надзаконы», отменяющие или опровергающие их. При этом ни те, ни другие не имеют для вселенной ни предписывающего характера, ни характера всеобщности. Неоткрытых законов и особенностей «поведения» этих объектов, а тем более самой вселенной, бесконечно больше, чем как открытых к настоящему времени, так и тех, которые мы когда-то откроем. Таким образом, в понятие вселенной автор включает все законы, которые мы откроем и которых мы никогда не откроем по причине того, что познание безгранично.

Помимо сугубо вещественных и вообще материальных объектов, и это главное, в понятие вселенной автор включает и всё остальное – мыслимое и немыслимое, доступное и недоступное нашему пониманию, открытое и неоткрытое, «материальное» и «идеальное». В частности, потому, что о материи мы не знаем практически ничего, кроме нескольких простейших выводов о «формах её существования» (вещество – поле, и, по сути дела, всё). Мы оперируем понятиями «материальное» и «идеальное», не проводя никакой грани между ними и противопоставляя одно другому. По сути дела, к «идеальному» относим всё то, что нам неизвестно, и лишь потому что оно неизвестно и не является с нашей точки зрения ни веществом, ни полем.

Встречаются и другие взгляды на идеальное: это продукт, производимый материальным, то есть некий вымысел, представляющий собой продукт работы человеческого сознания и выступающий в форме разнообразных иллюзий, а также это представления о существовании неких явлений, которые нельзя подтвердить, например, ясновидение, экстрасенсорное восприятие, а также то, что относится к области мистики.

Автор же допускает, что среди этих отвергаемых явлений могут оказаться и такие, которые действительно могут иметь место и когда-то будут открыты и объяснены, после чего будет дополнено и понятие материи.

Условность упомянутого деления всего существующего на материальное и идеальное приводит к его внутренней противоречивости. Скажем, материально ли движение? С одной стороны, это перемещение вполне материальных тел. С другой стороны, «движение» – это не вещь, не поле, а понятие, абстракция, один из простейших психологических образов, который формируется из сопоставления событий внешнего мира путём сравнения точек расположения объекта в пространстве «до того» и «после того», то есть по прошествии какого-то времени. То же можно сказать и о понятии «скорость», и вообще о практически любом понятии.

Какое-то время назад было очень модным выражение: «мысль материальна». Оно, конечно же, метафорично, не более того. Однако даже у ведущего основоположника материалистического мировоззрения, В.И.Ленина, можно встретить фразы такого же рода: «Когда идеи овладевают массами, они становятся материальной силой». То есть идея (понятие, а не материальная вещь) сама по себе как бы превращается в нечто материальное, хотя и не вещественное.

К слову сказать, а материальна ли сила? Тем более сила, выражающаяся не в воздействии на материальное тело, а в некоем объединении большой группы людей вокруг системы идеологических воззрений?

Этот вопрос выходит далеко за пределы и семантики, и логики. Он переходит в разряд философских и естественнонаучных. Может ли «сила» как таковая, и тем более «сила», заключающаяся в распространённости идеологических установок, рассматриваться в одном ряду с «веществом», с предметами внешнего мира? Вопрос не стоь уж праздный.

Отдельно необходимо остановиться на понятии «время».

Данное понятие представляется достаточно условным, так как оно не поддаётся однозначному определению. Прежде всего, оно неразрывно связано с такими понятиями, как «скорость», «движение», «перемещение», «событие», «последовательность событий», «направленность времени». Эта взаимозависимость настолько тесна, что в пределе данные понятия сливаются в нечто единое и неразделимое, так как имеют общее происхождение.

Движение и перемещение – понятия, которые содержат пространственный компонент и зависимы от него. Таким образом, наше понимание времени определяется ещё и тем, какими свойствами мы наделяем понятие «пространства».

Время обладает «масштабом», и это очень существенно. Наш, человеческий, масштаб времени связан с продолжительностью жизни человеческого организма («человеческий век»), с индивидуальным восприятием «скорости протекания» наблюдаемых и воспринимаемых процессов и череды событий. Этот масштаб непосредственно связан с периодами обращения Земли вокруг своей оси (сутки) и вокруг Солнца (год), и отсчитывается именно от этих периодов. Понятие «вечность» для человека соизмеримо со средней продолжительностью жизни организма, а всё, что ему предшествует или следует после его окончания, то есть до рождения и после смерти, воспринимается лишь условно, умозрительно и неопределённо.

Человек обладает изначально данным ему от природы механизмом психологического восприятия масштаба времени. Этот масштаб не является неизменным. В одних случаях время «мчится», в других оно воспринимается как нечто бесконечно медленное (например, в случае ожидания какого-то значимого события).

Значим ли наш масштаб времени для вселенной, «живёт» ли сама вселенная по стрелкам наших часов? По мнению автора, не только не значим, но и вообще не определён. Время производно от самой вселенной, которая объединяет в себе всё вышеперечисленное – и пространство, и движение, и «материю», и время, и всё мыслимое и немыслимое. Время скрыто в её сущности и производно от неё.

Теперь мы подходим к вопросу: существует ли «время» вне наблюдателя, которым в нашем случае является человек?

И да, и нет. Можно вообразить себе иного наблюдателя с иным масштабом измерения, и для него скорость течения времени может оказаться иной – от нуля до бесконечности. В отсутствие же наблюдателя рассуждать о масштабе времени просто некому.

Остаётся предположить, что время как самостоятельная категория есть некая условность, данная нам природой, наделившей нас попутно и его масштабом, который связан с нашим пространственным масштабом (физическими размерами), с восприятием физических и других процессов, проистекающих внутри нашего организма и вне его.

Мы приходим к выводу о том, что время как таковое есть один из условно выделяемых нами «компонентов» вселенной, и самостоятельного существования оно не имеет. Вселенная вольна распоряжаться им по своему «усмотрению» – хотя у неё и нет никакого «усмотрения», это чисто человеческое понятие, отражающее человеческий способ восприятия внешнего и внутреннего мира.

В итоге вселенная может рассматриваться и как нечто бесконечно протяжённое во времени, и как нечто, способное обратить время в бесконечно малую точку.

«Развернувшись» же во времени, в любом масштабе вплоть до бесконечного, она может предстать для наблюдателя и как нечто, например, абсолютно стабильное и навеки застывшее. Близкое к этому восприятие вселенной мы можем обнаружить в самых ранних философских и мировоззренческих представлениях человечества.

Возможность умозрительно «свернуть» или «развернуть» вселенную во времени и в пространстве является одним из исходных пунктов формирования представления о «первичной сингулярности», из которой зародилась вселенная, о «начале всех начал», о «дне творения» и так далее. Справедливость такого представления автор находит условной, но не отрицает его обоснованность. Это всего лишь одно из возможных и допустимых представлений о мире, к тому же принципиально непроверяемых.

С точки зрения автора, для вселенной не существует никаких ограничений в «распоряжении» временем. Она вольна как изменять его масштаб, так даже и обращать его «вспять». Каким путём обращать – это нам неведомо, наше познание находится лишь на самом начальном пути.

Для вселенной, «свернувшейся в сингулярность», в одну «точку», нет ни времени, ни пространства, ни каких бы то ни было «скоростных» ограничений (скажем, ограничения для «скорости света»), так как и материальная составляющая, и пространственная, и временна̀я, и все прочие, известные и неизвестные нам, слиты в неразделимое целое. Прошлое и будущее в ней тоже слиты воедино, и что рассматривать как прошлое, а что – как будущее, где «причина», а где «следствие», определить невозможно. Они в этом отношении просто симметричны. Нет ни причины, ни следствия, есть произвольный выбор самой вселенной. Объективен ли такой выбор? Нет, не объективен, поскольку сама объективность существования такой «точки» сомнительна, она формируется только лишь в сознании «наблюдателя», в данном случае человека.

Такая конструкция является, подчеркнём, исключительно умозрительной, отражающей наш уровень понимания истинной вселенной. Она не может быть проверена на опыте и не может считаться вечной и абсолютной. Однако она едва ли может быть и опровергнута.

Таким образом, под вселенной в самом широком плане, под мирозданием, под реальностью автор понимает всё что было, есть и будет во всех измерениях, во всех масштабах и во всех проявлениях.

Из перечисленных установочных позиций авторской концепции следует, что никаких «иных миров» и «других вселенных» не существует, все они охватываются приведённым выше общим понятием вселенной и мироздания и входят в него. Отсюда следует также, что «вне вселенной» не существует ничего, в том числе и пространства или времени. А это значит, что никто и ничто не может наблюдать вселенную со стороны, определить её пространственную форму или её протяжённость.

Отсюда следует и то, что никакими средствами, даже умозрительными, мы не может определить расположение «первичной сингулярности» в пространстве, её условные «координаты», так как вне вселенной не существует пространства. А значит, мы не можем определить и место расположения «центра вселенной» как пункта её зарождения, то есть найти для него какие-то «координаты» в пространстве и во времени.

Все попытки поиска места расположения исходной сингулярности, по мнению автора, основаны на смешении понятий «вселенная» и «космос». Можно представить себе, что окружающие нас видимые астрономические объекты действительно когда-то «зародились» из какой-то «точки», и более того, что это всего лишь рядовое явление для бескрайней вселенной, но распространять такое понимание на всю вселенную, как представляется, наивно.

Вселенная объединяет в себе конечное и бесконечное, различать которые можно лишь условно. С точки зрения автора, конечное тоже бесконечно – оно бесконечно «в глубину», и все поиски её самого мелкого «элементарного кирпичика» заведомо обречены на провал. Данное замечание направлено, в частности, в адрес квантовой физики, в чём-то остающейся на позициях атомистического учения Демокрита. Их объединяет надежда на обнаружение такого «первичного кирпичика», атом ли это, квант, кварк и так далее, – наименование не меняет сути дела.

Автор полагает, что вселенная, будучи бесконечно глубокой в любой её пространственной и временно̀й «точке», непрерывно самовозрождается, пополняя запасы своей энергии, умножая пространство и так далее. В квантовой физике такому пониманию соответствует открытая её представителями загадочная «флуктуация». Объясняя происхождение таких флуктуаций (в которых, например, исчезает традиционная «причинность» событий), хочу отметить, что это открытие – всего лишь начало, и что флуктуации существуют не только в пространстве, но и во времени и во всех иных проявлениях существования вселенной и её бытия. Эти свойства «флуктуаций» только ещё предстоит «открыть», а значит и произвести очередную «революцию» в науке и в сознании, в миропонимании и в философии.

С точки зрения автора, крайне условным является понятие «настоящего времени», «текущего момента» и так далее. В этом автор согласен со сторонниками специальной и общей теории относительности, которые устанавливают относительность времени и отрицают существование единой и общей для вселенной точки его отсчёта.

В представлении автора, несколько расширяющем эти взгляды, никакого нулевого по продолжительности момента времени вообще не существует и не может существовать, так же как не может существовать и вообще ничего, равного нулю. Любой ноль, по мнению автора, есть, образно говоря, единица, делённая на бесконечность, то есть неопределённая бесконечно малая величина. Эта неопределённость, по сути, и равносильна «квантовой флуктуации». И она так же бесконечно глубока, как и сама вселенная.

Любой «момент времени с нулевой продолжительностью» объединяет в себе как минимум два «состояния вселенной»: состояние в момент, бесконечно близко отстоящий от него в «прошлое» и аналогичный момент из «будущего». Различить их невозможно, эти моменты принципиально неизмеримы, так как «промежуток» между ними бесконечно мал.

Более того, любое событие, в том числе и «точечное» во времени и пространстве, не «одновременно» даже и самому себе, потому что оно тоже занимает определённый, пусть и бесконечно малый, промежуток времени и происходит в определённой точке пространства, имеющей размер, пусть бесконечно малый, но тоже отличный от «нуля».

Таким образом, автор полагает, что время принципиально не является дискретным параметром, оно абсолютно непрерывно. Кроме того, оно относительно в различных точках пространства, даже бесконечно приближённых одна к другой, потому что пространство тоже не дискретно, а непрерывно, и единого времени нет даже для них. Образно говоря, никаких «точек» ни во времени, ни в пространстве не существует и существовать не может, все эти точки ненулевые, точками они не являются, и поиски их обречены на заведомый провал. Нулевая точка есть всего лишь математическая абстракция.

Несколько слов о восприятии времени человеком. Время в данном случае представляет собой некую психологическую категорию, зависимую от физиологии человека. Определённое событие воздействует на «датчики» («сенсоры», рецепторы), то есть на органы чувств, органы восприятия. Эти органы передают ощущения в «центры обработки», пересылающие принятые импульсы в определённые отделы головного мозга. Из этих отделов информация, поступившая от нескольких рецепторов, после «форматирования» (приведения в надлежащий сопоставимый вид) поступает в некий единый центр, ведающий её обработкой и передачей в человеческое сознание в виде определённого образа и для формирования обратных импульсов по каналам, управляющим движением мышц, для реагирования на данное событие. Скорость такой обработки зависит от многих физиологических факторов, обусловленных «конструкцией» организма, скорость реакции – тоже. В процессе обработки информации о событии она «перепроверяется» «запросами», адресованными другим органам чувств. Так, звуковой или тактильный раздражитель дополнительно приводит к направлению «запроса» зрительным органам на предмет подтверждения, опровержения и так далее. Как показано физиологами, акт зрительного восприятия также не протекает мгновенно: глаза сканируют объект и отправляют на «анализ» более или менее целостный образ.

До выдачи финального окончательного ответного сигнала происходит сопоставление информации, имевшейся в соответствующих отделах до события и появившейся после него, то есть объединяются два различных «момента» времени, тоже ненулевых по своей продолжительности

На протекание описанной процедуры опять-таки затрачивается определённое время.

Скорость прохождения информации по различным каналам неодинакова, что может сместить во времени их фиксацию в сознании. И такое смешение имеет место. Например, сильный зрительный сигнал (вспышка света) и болевое воздействие (укол) после такой обработки могут быть восприняты как одновременные несмотря на наличие между ними временно̀го промежутка.

При обработке сознанием более сложной информации ошибки в восприятии времени и смещение событий могут быть довольно значительными, что может влиять даже на восприятие их последовательности, меняя местами какие-то детали.

Во всяком случае, говорить о «настоящем времени», «текущем моменте» в чистом виде, о его «нулевом промежутке» применительно к человеческому восприятию тем более некорректно, чем о «настоящем» или «нулевом» моменте в реальном физическом мире. «Настоящий момент» всегда рождается в сопоставлении «предыдущего» и «последующего» моментов. Только таким образом могут быть выявлены произошедшие изменения и сформирована картина, имитирующая почти нулевой «временной срез».

Общий вывод, который автор делает из своего понимания категории «время», таков: вселенная может как «остановить» его, так и бесконечно ускорить, даже «свернув» в точку. При этом «свёрнутыми» окажутся и пространство, и материя, и всё прочее, то есть вселенная вернётся в состояние «первичной сингулярности».

В нашем мире и в нашем восприятии этого не происходит. Это основано на существовании некоего «всеобщего замедлителя», «раздвигающего» время и пространство. Одной из главных опор такого «замедлителя» является «скорость протекания процессов», неразрывно связанная с воспринимаемым нами масштабом времени.

В настоящее время в качестве эталона «замедлителя» мы приняли скорость света. Является ли она универсальной и недостижимой «на самом деле»? На этот вопрос ответить трудно. Условность этого эталона заставляет сомневаться в правильности его выбора, так как он достаточно слабо обоснован. Однако в принципиальном существовании какого-то «замедлителя» вообще сомневаться нельзя – связан ли он со скоростями, или не связан.

По представлениям автора, в крайнем варианте можно даже считать, что вселенная и сейчас представляет собой всё ту же первичную сингулярность, только мы находимся «внутри» неё и воспринимаем её изнутри как нечто бесконечное по масштабам, а проверить, внутри мы или «снаружи», принципиально невозможно. Если вселенная «сжалась», то в той же мере «сжался» и весь видимый мир, и мы вместе с ним. В итоге имеется возможность рассматривать мир и как нечто бесконечно огромное, и как некую точку, оценить размеры которой нельзя, как нельзя выйти из вселенной с линейкой и определить её «реальный размер». За педелями вселенной ничего нет, в том числе нет ни пространства, ни времени, ни линеек – это вытекает из принятого автором определения понятия «вселенная».

Данное обстоятельство оставляет бесконечный простор для познания, для исследования и осмысления, в том числе и путём умозрительного «свёртывания» вселенной в гипотетическую точку, и её «развёртывания. А также для соединения противоположностей («диалектика») – путём отождествления бесконечности с «неисчерпаемым нулём», и для развития прочих уже давно сложившихся философских концепций и взглядов на мир. Развитие это не имеет конца.

Из непрерывности пространства вытекает «непрерывность» материи в любой из известных и неизвестных её форм, так как не существует пространства вне материи, пространства, ничем не заполненного, и не существует материи вне пространства.

Вывод из всего сказанного о бесконечности можно сделать следующий: никаких конечных «квантов» или «кварков», никаких «неделимых материальных частиц» не существует и не может существовать.

Представление о времени и пространстве, будто бы имеющих некую конечную абсолютную дискретность, то есть некие минимальные величины, между которыми «ничего нет», неизбежно приведёт и к противоречию с тем, что давно известно и бесспорно.

Для примера рассмотрим понятие движения. У движения есть состояние изменения положения в пространстве, а также есть момент начала, то есть перехода от покоя в некоторой системе координат к изменению положения в ней же.

В случае дискретности пространства при начале движения с любой, даже самой малой, скоростью произойдёт мгновенный «скачок» из одной точки в другую, то есть ускорение материального тела будет бесконечным и даже более чем бесконечным, что потребует приложения бесконечной по размеру силы и расходования бесконечного количества энергии независимо не только от скорости, но и от «массы» этого тела, что явно абсурдно. Ведь движение наблюдается повсеместно, а вселенная продолжает существовать.

«Примирение» же с реальностью возможно, по мнению автора, только при одном условии: при условии принятия бесконечной делимости любого «промежутка» времени и пространства в качестве постулата, то есть при условии принципиальной и абсолютной непрерывности пространства и времени.

Автор считает необходимым изложить своё представление и относительно таких категорий, как «материальное тело» и вообще «материя», как «масса», «энергия» и все прочие связанные с ними физические, философские и иные понятия, относящиеся к пространству и к тому, что его заполняет.

Понятие материи в настоящее время рассматривается как одна из следующих форм её проявления или как их сочетание:

– вещество (нечто вещественное, обладающее массой, определённой жёсткостью и другими физическими чувственными параметрами);

– и/или «поле» – нечто неуловимое, но измеримое, не являющееся «вещественным», но объективно существующее и заполняющее собой пространство.

Понятие поля представляется недостаточно определённым. Оно существует в пространстве и переменно во времени, но непонятно, в какой среде оно «обитает». Теория заполняющего вселенную неподвижного «эфира», в котором распространяются волны, своё существование как будто бы прекратила, и «волны поля» теперь как будто бы представляют собой «колебания энергии» или чего-то иного в абстрактном «чистом пространстве», не имеющем «переносчика» этих колебаний.

(Замечу, что автор оставляет за собой право на ошибочные высказывания и предположения, так как не является в данном вопросе специалистом).

В целом же понятие материи тоже не имеет общепризнанного определения и более или менее конкретного наполнения. Оно допускает возможность самых различных толкований. Одна из таких общеизвестных неопределённых формулировок содержится, в частности, в трудах В.И.Ленина, где под ней понимается некая философская категория для обозначения объективной реальности, которая «дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них», – иными словами, всё, что существует и так или иначе может себя проявить, воздействуя на человеческие рецепторы или на различные вещественные приборы и приспособления.

Представляется, что «вещественный» компонент понятия в данном определении находится на переднем плане, однако при этом одной лишь «вещественностью» материя здесь не ограничена.

В естественнонаучных отраслях знаний понятие материи в общем виде не формулируется, вводятся только различные частные формы её проявления и существования. Они объединяются всё в те же две группы: вещество и поле.

В целом понятие материи продолжает оставаться просто некоей философской категорией неопределённого объёма, расплывчатой и неструктурированной.

Как уже отмечалось, в философии, в первую очередь в материалистической, основанной на воззрениях К.Маркса, Ф.Энгельса и В.И.Ленина, «материальное» противопоставляется «идеальному». Это противоположности, они исключают друг друга. Данное противопоставление легло в основу теории классовой борьбы, то есть использовалось путём прямого наложения философских категорий на человеческое сообщество: если в природе имеет место «единство и борьба противоположностей», то то же самое должно происходить и среди людей. В качестве полюсов противоположности изберём произвольно выделяемые «классы», а борьбу между ними поймём буквально, то есть онтологизируем её, упростим и опредметим: установим, что человек А относится к классу (подмножеству) А, а человек Б – к классу Б. Наши симпатии находятся на стороне класса А, следовательно, мы должны сделать так, чтобы А захотел убить Б (то есть нанести его организму повреждения, несовместимые с жизнью) и выполнил это. Далее, А должен испытывать потребность в том, чтобы выявить и уничтожить как можно больше лиц, которых он отнесёт к классу Б – на основе собственных предпочтений и со ссылкой на ведущий принцип взаимоисключения.

Приблизительно так выглядит прямое опредмечивание абстрактных и отвлечённых понятий и категорий философии. Было бы желание, а выбор категорий всегда есть.

Способствует ли такое опредмечивание идей выживанию человечества? Думаю, что далеко не всегда, а в некоторых случаях может привести и к его гарантированному уничтожению силами самих же людей.

В целом же подобное опредмечивание, онтологизация, существует со времён зарождения человеческого рода по настоящее время, и будет жить ещё очень долго. Оно выливается не только в «материализацию» философских идей, но и в отыскание опредмеченных неясных сущностей в своём бытовом окружении. Так что миром ещё долго будут продолжать управлять различные «духи леса», «повелители морей» и прочие мифологические персонажи, в болотах будут жить кикиморы, в лесах лешие с Бабой Ягой, в домах домовые (в том числе и в варианте «барабашек»), а над ними над всеми будет стоять безгранично щедрый и всеми любимый Дед Мороз.

В быту качестве опредмеченной иллюстрации к «единству и борьбе противоположностей» будет существовать «потусторонний мир», населённый зловредной «нежитью» происхождения как фольклорного, так и религиозно-мистического или мифологического – это черти и прочие дьяволы. Все воздействующие на человека неведомые «силы» будут продолжать делиться на «чистые» и «нечистые».

Таков результат проникновения в неподготовленную бытовую среду философских и религиозных учений, а также дорисованных и конкретизированных смутным воображением таинственных сил. Предпосылки к этому лежат буквально в генетической памяти человека, в эволюционной связи его организма с организмом обезьяны, в скудости сведений о реальном окружающем мире, в наличии врождённого инстинкта выживания и препятствующих этому бесчисленных опасностей, первоначально абсолютно неведомых, к настоящему времени неведомых лишь отчасти, но сохраняющих свою силу.

Будучи неплохо знаком с материалистическим мировоззрением, в том числе с трудами его классиков, отмечу, что данное учение является, на мой взгляд, недостаточно полным и законченным, а также во многом искусственным и подчинённым некоей скрытой цели, присутствующей в нём в основном в негласной и косвенной форме. Скрытность этой цели усилила некое раздвоение личности у тех, кто оказался вовлечён в движение к её достижению. Эта цель проникла в сознание и часто даже в подсознание, но не охватила мотивационную подструктуру личности целиком, оставив место для сомнений, которые выливались в «кухонную идеологию» и приводили к двуличию, то есть к расхождению между декларациями и реальными поступками.

Совершенно искусственным, был, на мой взгляд, также прямой и прямолинейный перенос диалектического материализма в социальную среду, произведённый в форме его перелицовки в «исторический материализм». Последний оказался более чем скудным по содержанию и как-то незаметно вышел из оборота. Это тоже пример «онтологизации» философских категорий, произведённой в примитивной форме.

Противоречие и даже «антагонизм» между материалистической философией и философией «идеалистической» был объявлен противоречием непримиримым и, как показано, «материализован» в форме насилия одной группы людей по отношению к другой.

Вопрос о первичности материи и/или сознания был возведён в ранг основного вопроса философии, а все несовпадения в мировоззрении того или иного представителя одной из двух данных ветвей доводились до уровня дихотомии, то есть однозначного выбора: или/или, – причём всё более произвольно.

Здесь отмечается ещё одна особенность: материальное оставалось материальным, а понятие идеального было подменено понятием «сознание». При этом подразумевалось, что это сознание человека, так как данных о возможности существовании во вселенной какого-либо иного сознания не было и нет до сих пор, мысль о его возможности возникала только в воображении фантастов.

Что такое сознание? Материалистическая философия это понятие не раскрывает. Предполагалось (явно или негласно), что сознание – это прежде всего идеологическая убеждённость носителя материалистического мировосприятия в справедливости его идей и учения его основоположников.

Спор о первичности материи или сознания поневоле вызывает ассоциацию с курьёзом, который выступает как спор о том, что первично: курица или яйцо. Однако такие сравнения ни у кого не возникали, по крайней мере они не озвучивались.

Заметно, однако, что противопоставление одного другому, доводимое до крайности, имеет искусственный и непродуктивный характер, и не может вылиться ни во что, кроме физических конфликтов и идеологического противостояния адептов того или иного мировоззрения. С реальной действительностью, тем более с действительностью на уровне вселенной, оно никак не связано.

Отсутствие такой взаимосвязи усиливается тем обстоятельством, что грань между «материальным» и «идеальным» не была проведена основоположниками материализма даже условно, она могла истолковываться практически произвольно и определялась волевым усмотрением личности.

Личности, которая тоже принадлежит к человеческому роду и обладает вполне человеческими ограничениями в познании, представление о котором деформировано, помимо индивидуальных особенностей психического обустройства, ещё и социальной средой.

Здесь наблюдается одно из явных проявлений «локального» антропоцентризма внутри антропоцентризма природного и всеобщего.

Что касается определения понятия материи, то в этом направлении у материалистического мировоззрения нет практически никаких достижений. Темы «Материя и основные формы её существования», «Формы движения материи» и тому подобные носят характер описательного изложения основных положений философского учения и перечисления получивших всеобщее признание открытий в естествознании. Разделение материи хотя бы на «виды» и их классификация отсутствует, а понятие «формы» представляется весьма расплывчатым.

Впрочем, то же можно сказать и о других философских учениях. Естественнонаучные же отрасли знаний, как представляется, проникают в своих исследованиях только в отдельные направления, следуя очередной сформулированной кем-то теории и не заботясь об углублении общего содержания понятия материи.

Автор полагает, что при оперировании понятием «вселенная» как основополагающим в структуре его концепции разделять «материальное» и «идеальное» нет необходимости. С точки зрения автора, отсутствие такого разделения в используемом им понятии «реальность» существенного влияния на выводы из применения его концепции познания мироустройства, не окажет.

В заключение автор хочет указать на основные положения своего вѝдения вселенной.

– вселенная существует вечно, она бессмертна, то есть никогда не «зарождалась» и никогда не «исчезнет». Все представления о её зарождении могут в лучшем случае относиться к той лишь её части, которую автор обозначил как космос, то есть к скоплению астрономических и физических объектов, доступных наблюдению и в каком-то смысле достижимых. В этом плане наблюдаемое её расширение и «красное смещение» можно попробовать объяснить, например, некими вихреобразными процессами локального уровня в одном из её «уголков», не забывая о том, что все видимые скопления звёзд в масштабе вселенной представляют собой нечто, близкое опять-таки к нулю или к единице, делённой на бесконечность;

– вселенная бесконечна в пространстве. Данное положение не является общепринятым, однако автор опирается именно на него, полагая его как минимум допустимым. Оно недоказуемо, но и опровергнуть его тоже невозможно;

– вселенная бесконечна и во всех иных пространственных измерениях, в том числе и «вглубь». Это положение не согласуется с главными принципами квантовой физики, но принимается автором как единственно возможное. В данном отношении автор солидарен с точкой зрения В.И.Ленина, полагавшего, что «электрон так же неисчерпаем, как и атом».

Замечу, что он же (В.И.Ленин) определил упрощённо понимаемую пространственную бесконечность как бесконечную череду астрономических структур, одинаковых по сути, как «дурную бесконечность», в чём опять же нельзя с ним не согласиться, ибо бесконечность включает в себя и качественное разнообразие, причём разнообразие столь же бесконечное;

– вселенная бесконечна в любых иных, кроме пространственных или временны̀х, проявлениях, в том числе и в тех, о которых нам ничего не известно, и даже в тех, о которых нам никогда не будет известно. Количество этих сторон и проявлений тоже ничем не ограничено. Они не включают в себя обязательно только нечто материальное (материальное в нашем понимании), и прежде всего потому, что мы практически ничего не знаем о «материи», введя такой термин с опорой лишь на интуицию и на повседневный бытовой опыт в процессе обитания в человеческом образе на одной из бесчисленного множества планет.

Своё убеждение в бесконечности вселенной автор основывает на убеждённости в том, что если бы она была конечной хотя бы в каком-то одном проявлении, она давно исчерпала бы себя в нём, что означало бы и крушение всей конструкции. Но она существовала и существует. Следовательно, она неисчерпаема;

– вселенная нейтральна по отношению к нашим «законам» и представлениям о ней, в частности, и к нашему мнению о себе как о конечной цели некоего божественного творения и о своей избранности. Вселенная бесконечно шире и разнообразнее ближней среды нашего обитания и всех наших представлений о разуме, мышлении, сознании, жизни и прочем.

Вселенная не имеет никакой цели, у вселенной отсутствует какой бы то ни было «прогресс» или «развитие». В эти понятия мы вкладываем свой сиюминутный опыт и переносим его на то, что к этому опыту не имеет отношения.

Вселенная не имеет никакого «вектора развития» и «целенаправленного движения». Она просто существует.

Вселенная может предстать перед наблюдателем в статическом виде, а может в виде мира немыслимых скоростей, всё зависит от масштаба времени и уровня углубления в макро-, мега- или микромир, а также от того, что представляет собой «наблюдатель» – некое биологическое существо или нечто на взгляд человека неодушевлённое и не имеющее разума, в нашем масштабе времени даже совершенно неподвижное. Во вселенной могут существовать (и наверняка существуют) такие формы жизни, в том числе и разумной, сконструировать которые мы в своём воображении не можем и никогда не сможем, потому что они принципиально иные;

– как уже упоминалось, «свёртыванию» вселенной, которую наблюдаем мы, люди, в своём человеческом масштабе времени, препятствует некий ограничитель, в качестве которого в настоящее время выступает скорость света, хотя для вселенной она вовсе не является ни «законом», ни «ограничителем.

Одним из факторов, потенциально способствующих такому «свёртыванию», служит универсальная сила гравитации. И, коль скоро автор уже обращался к основателям нашей традиционной материалистической философии и идеологии, стоит упомянуть и Ф.Энгельса. В своей работе под названием «Диалектика природы» Ф.Энгельс высказал по этому поводу следующую мысль: наряду со всемирным притяжением во вселенной существует и столь же универсальная сила отталкивания.

Представляется, что это ещё один вариант установления гарантии устойчивости вселенной. Не исключаю, что ограничение в виде скорости света так или иначе связано именно с наличием некой универсальной силы отталкивания, так как в конечном счёте они выполняют одну и ту же функцию.

Несколько удивляет то обстоятельство, что, несмотря на широчайшее распространение материализма в его марксистско-ленинском варианте, эта мысль, или даже гипотеза, не нашла никакого отражения ни в научной литературе, ни в научных исследованиях.

Полагал бы, что исследования стоило бы проводить и под этим вектором, то есть при оценке их результатов и формулировании теоретических схем и выводов, при истолковании этих результатов, рассматривать их и под таким углом зрения: не свидетельствуют ли они прямо или косвенно о таких силах, не служат ли свидетельством их наличия и их универсального и всеобщего характера.

В этой связи полагаю, что в авторской концепции скорость света выступает неким аналогом силы отталкивания, выполняя в определённом смысле ту же функцию – функцию удержания вселенной от «свёртывания в состояние точечной сингулярности»;

– отдельным пунктом следует выделить авторское мнение о целостности вселенной. Однако это положение требует уточнения.

Совместима ли целостность с бесконечностью? Можно ли рассматривать нечто бесконечное как нечто единое и целостное?

По мнению автора, современное естествознание во многом опирается именно на такое представление, то есть рассматривает вселенную как нечто целостное. Это следует хотя бы из распространения наукой открываемых ею законов именно на всю вселенную без каких бы то ни было оговорок. Данную позицию автор оспаривает, и в то же время сам полагает вселенную целостной и единой, опираясь в основном лишь на интуицию.

Но если она целостна, то в ней должны существовать некие «управляющие сигналы», связывающие всё бесконечное многообразие воедино. То есть должно существовать и распространяться нечто общее и «одинаковое» для всех «частей» этой бесконечности. И передаваться эти сигналы должны явно не со световой скоростью, а каким-то другим образом, вообще никак не связанным с понятием скорости (тем более в нашем исключительно механическом толковании). Эта скорость должна быть независимой и от времени, и от «положения в пространстве», и в нашем понимании быть мгновенной, или, точнее, вневременно̀й.

Некоторую надежду на подтверждение такого предположения даёт возможность рассмотрения вселенной как точечной сингулярности, хотя здесь возникает препятствие, состоящее в том, что данная сингулярность только «снаружи» точечная, а «инутри» она всё та же безграничная вселенная.

Автор делает скидку на неполноту своего понимания мироустройства, и всё же допускает возможность такого «сверхсветового» взаимодействия, основанного на чём-то, находящемся далеко за пределами его познаний.

_______________

Это только некоторые из тех базовых положений, на которых автор строит свою концепцию познания мироустройства. Другие будут позиционироваться по мере продолжения публикации.