Танцующая среди льдов

Глава 1

Снегопад не утихал с самого утра. Небо плотно заволокли тучи, а ветер норовил пробраться под ворот моего тонкого пальто. Как же я ненавижу холод! Вместо того чтобы уже сегодня греться под южным солнцем, я застряла в этой мрачной академии. И зачем я только здесь понадобилась?

Ночью меня мучили тревожные сны – неудивительно, ведь здесь за каждым поворотом могут таиться опасности. Проснувшись с чувством тяжести в груди, я сразу побежала на станцию. Продираясь сквозь сугробы, я добралась до края горы, спустилась в долину на скрипучем лифте и снова попала в снег. Я обогнула замерзшее озеро и, наконец, добралась. Шагнув на перрон, я насторожилась. Гул усиливался, пока из полумрака тоннеля не показался облезлый тепловоз. Птицы испуганно взметнулись в темное небо, оставив меня одну.

Шипя, состав затормозил, ударив в нос запахом масла и топлива. Горькая смесь мороза, страха и раскаленного металла оставила мерзкий привкус во рту. Не отрывая взгляда от вагонов, я сунула руку под пальто и попыталась отлепить от кожи взмокшую футболку, но она тут же прилипла обратно. Двери заскрежетали. Секунды тикали в унисон с сердцебиением, но перрон все еще оставался пуст. До тех пор, пока…

Дорожная сумка вылетела из вагона, с шумом пробороздила замерзший асфальт и замерла у плотного, как бетонное ограждение, сугроба. И вдруг появился он – тот, кого я боялась увидеть больше всего.

Ветер рванул, и он придержал темные волосы голой рукой – никогда не любил беспорядка и перчаток. Половину лица он спрятал под шарфом, который его мать связала ему на день рождения в тот год, когда погибли мои родители. Шарф серый, как мое пальто, и пушистый, как шапка старшенького – его мать говорила, что братья и сестры должны быть похожи и если не внешне, то хотя бы в одежде. А потом она отвезла меня в приют.

Почему он здесь? Страх смешался с любопытством. Все, от чего я так долго бежала, о чем не хотела вспоминать и боялась забыть, предстало передо мной в эту минуту. Лучший поисковик клана. Гордость семьи. Дэн непременно меня узнает – ненавистную Адалин, виновницу смерти его отца. Он способен раскрыть все мои тайны. И тогда…

Тепловоз тронулся, медленно утягивая обветшалые вагоны, и пустые темные окна замелькали, словно мрачные узоры в калейдоскопе. Дэн осмотрелся. Он меня еще не заметил, и я наслаждалась последними мгновениями иллюзорной безопасности. Колкий взгляд синих глаз скользнул по заснеженным горам, деревянному зданию станции с выбитыми стеклами – всему, что казалось реальным в этой маленькой, вечно холодной долине, недоступной взгляду обычного человека. Дальше – дверь, ведущая в зал ожидания, и… я. Все. Попалась.

Я молча слушала, как в голове насмехалась кукушка: раз, два, три… Сколько мне осталось?

Последний день. Я бездумно водила пальцем по гладкой поверхности стола, наблюдая, как солнечные лучи, пробиваясь сквозь огромные окна аудитории, играли с пылинками в воздухе. Преподаватель что-то говорил, но я уже давно перестала его слушать. Все, что происходило здесь, казалось далеким и ненужным – курсы низшей магии для потомков смешанных кланов подходили к концу.

С завтрашнего дня начнется новая жизнь – та, к которой меня готовили все эти годы. Работа в южных землях. Как и всем нам, смешанным, мне предстояло отправиться в ссылку. Мы были слишком слабыми для того, чтобы продолжить учебу, но достаточно способными, чтобы выполнять грязную работу, от которой настоящие маги отказывались. Правда, так думал кто угодно, только не я.

Чей-то кашель вырвал меня из размышлений. Я взглянула в окно и задумалась: каково это – жить там, где тепло круглый год, где не опадают желтые листья и никогда не идет снег? Наверное, здорово. И одежды много не надо. Южные земли казались мне чем-то нереальным, почти мифическим. Там меня, наконец, оставят в покое, и, возможно, я смогу зажить так, как только возможно для таких, как я. И, может быть, мне даже больше не придется скрывать свои истинные способности так тщательно.

Лекция подходила к концу. Преподаватель, бормоча что-то о правилах использования низшей магии на южных территориях, начал собирать материалы со стола. Шум в аудитории усиливался – кто-то уже поднимался и собирался уйти. Я шумно выдохнула. Вот и все. Конец одной главы моей жизни и начало новой.

Дверь с шумом распахнулась, и я вздрогнула. В аудиторию влетела секретарша с перекошенным от волнения лицом. Она тяжело дышала и держалась за сердце. Глаза ее сияли то ли от страха, то ли от радости.

– Внимание! – ее голос эхом отразился от каменных стен. – Указ нашего нового правителя! С сегодняшнего дня молодые люди из смешанных семей обязаны учиться в Академиях. – Она перевела дыхание и добавила громче: – Все без исключения!

Я резко выпрямилась, ощущая, как по спине пробежал холодок. Мысли хаотично метались в голове. Учиться в Академиях? Это не могло быть правдой. Мы, смешанные, никогда там не учились. Вот уже несколько десятилетий, как нас не допускают дальше курсов низшей магии. А после наше место – на низших работах, вдалеке от магического сообщества. Но она продолжала говорить:

– Наш правитель считает, что мир магов должен двигаться в сторону гуманизма и давать шанс любому, даже таким, как вы, кто не обладает одной полностью развитой способностью.

В аудитории повисла тишина. Тем временем, секретарша осмотрела всех торжествующим взглядом и, будто добивая, снова заговорила:

– Все студенты должны явиться в деканат сразу после занятий. Вам выдадут папки с информацией о том, в какую Академию вы направляетесь и что вас ждет впереди.

Я словно окаменела. Моя тщательно продуманная жизнь рассыпалась на глазах. Свобода, которая еще мгновение назад казалась такой близкой, вырвалась и улетела прочь, как птица, а чувство безопасности, к которому я так стремилась, разбилось вдребезги.

Очередь тянулась от деканата до самой лестницы, но такой притихшей толпы студентов я никогда раньше не видела. Все ожидали приговора, пытаясь угадать свое будущее.

– Что, если нас отправят в разные Академии? – Мелисса посмотрела на меня, и в ее глазах ясно отражалась тревога.

Сколько я себя помню, она всегда была рядом. Сначала в приюте, потом на курсах. Мы даже жили в одной комнате, вместе проводили выходные и каникулы – ведь ни ей, ни мне некуда было пойти.

– Я не хочу об этом думать, – выдохнула я, стараясь не смотреть ей в глаза. – Мы должны были вместе ехать на юг. Мы столько планировали…

– Но ведь нас могут разлучить, – ее голос дрожал. Она опустила голову.

Я посмотрела на Мелиссу, и сердце сжалось. Я не знаю, кому из нас в жизни больше повезло. Как и у всех нас, ее родители – выходцы из разных кланов. Их любовь вспыхнула ярко, но вскоре угасла под давлением непреодолимых преград. Отец уехал, а мать, полная сомнений, решила, что для Мелиссы будет лучше в приюте. Странное решение! Мелисса росла там, не зная тепла настоящей семьи.

Мои родители искренне любили меня и друг друга. Мама, которая родилась в клане Хранителей, и отец, из клана Поисковиков, поженились несмотря на все трудности. Они хотели доказать, что дети из смешанных семей ничем не хуже остальных. Но, к сожалению, их жизнь оказалась слишком короткой. Они погибли, убитые монстрами из параллельной реальности, оставив меня сиротой.

Мелисса первой вошла в деканат, и дверь за ней тихо закрылась. Я стояла, скрестив пальцы, повторяя про себя как мантру: «Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!» Прошло несколько томительных минут, прежде чем она вернулась. В ее взгляде читалось разочарование. Ее отправляли в Академию в городе, где жил ее отец. Оказалось, что теперь он работал там преподавателем. Мелисса выглядела совершенно разбитой.

Настала моя очередь. Я вошла в кабинет.

– Могу я… не ехать? – спросила я прямо с порога.

– Нет.

Секретарша подняла глаза и холодно произнесла:– А можно поехать с подругой? – голос предательски дрогнул.

– Будь благодарна за предоставленную возможность. Куда отправят, туда и поедешь. Иначе – тюрьма за непослушание.

Вот так милостивый правитель! Дрожащими пальцами я взяла папку, расписалась за получение и открыла… Сердце замерло.

Академия Шаттенфрост.

– Тогда в тюрьму, – отрезала секретарша.– Только не туда! – слова сорвались с губ, прежде чем я успела их осмыслить.

Так получилось, что в Академию Шаттенфрост с курсов отправили только меня. Утром нас отвезли на вокзал, и мы с Мелиссой простились, пообещав писать друг другу как можно чаще и встретиться через год. Ведь мы собирались провалить обучение как можно быстрее. Для этого мне нужно было просто продолжать делать то, что раньше – притворяться «дурочкой». Смешанным детям дали всего год, чтобы доказать, что они не хуже остальных. Если получится – продолжишь учебу, если нет – отправишься на низшие работы, как и было задумано с самого начала. Именно этого я и хотела: уехать в безопасное место, подальше от всех, стать невидимой.

Поезд выглядел совершенно обычным, и на первый взгляд ничего особенного не происходило. Однако вагон оказался пустым. Выбирай любое место, наслаждайся поездкой… но было как-то не по себе. Странное предчувствие не отпускало, и я решила проверить соседние вагоны. Но ничего не вышло – все двери были заперты.

Когда я уже подумала, что больше никто не придет, появился проводник – седой старичок в серой униформе.

– Ты должна сойти с поезда ровно в восемь утра, – сухо сказал он.

– А где все?

Но старик как будто меня не слышал.

– Твой телефон перестанет работать, как только мы проедем тоннель, – продолжил он скрипучим голосом. – Так что начиная с семи тридцати следи за ним внимательно. Как отключится – первая станция твоя.

Старик развернулся и направился в сторону другого вагона.

– Подождите, а…

Но он уже скрылся в тамбуре.

Конечно, я проспала. Когда открыла глаза, телефон уже не работал, а проводника в вагоне не оказалось. Я сидела, вглядываясь в окно, пытаясь понять, не проехала ли я свою станцию.

Поезд вдруг замедлился и остановился. Я накинула пальто, схватила рюкзак и вышла наружу, пытаясь понять, куда меня занесло. Снег… Много снега… Горы до самого неба, и снова снег. День сейчас или ночь? У перрона расположилась деревянная станция с выбитыми стеклами, мрачная и как будто заброшенная. На вершине горы, упираясь башнями в тучи, виднелось темное здание, похожее на замок. Может это Академия Шаттенфрост?

Скрипнула дверь зала ожидания, и на перрон вышел смотритель станции. Равнодушно глянув на меня и не дождавшись вопросов, он лениво бросил:

– Что стоишь? Тебе туда.

Он посмотрел наверх.

Глава 2

Я направилась вдоль здания станции к горе, но внезапно услышала за спиной резкий окрик:

– Стой!

Обернувшись, я встретилась с насмешливым взглядом смотрителя.

– Но вы сказали… – начала я, но он перебил меня:

– Проход через зал ожидания, – сказал он. Потом добавил почти шепотом: – Вот же, кто угодно теперь приезжать будет.

Конечно, он сказал это из-за нового закона о смешанных. Да кто он вообще такой! Подняв подбородок, я уверенно прошла мимо, толкнула дверь и оказалась внутри зала ожидания. Пустые ряды сидений встретили меня молчаливой тишиной. У стены напротив я увидела длинный каменный стол с двумя вазочками – одна с конфетами, другая с печеньем. На этом же столе ближе к углу на странном зеленом агрегате мигала тусклая лампочка. Я приблизилась, разглядывая кнопки в виде снеговиков, на которых красовались наклейки с изображениями дымящихся чашек. Кофемашина. Ну и чудеса!

Над столом висел деревянный стенд с примагниченными листами. На одном напечатали: «Будьте вежливы! Не забывайте оставлять чаевые». Я усмехнулась, оглянувшись по сторонам – никого. Ну, значит, можно не беспокоиться, да и чаевых у меня не было. Рядом болтался неровный лист бумаги, на котором написали от руки: «В зале ожидания без надобности не задерживаться».

И еще одно объявление: «На станцию нужен дежурный. Требования: только мужчины. Опыт необязателен. Условия: ночные смены три или четыре раза в неделю. Заработная плата: десять фростинов за смену. Обращаться к смотрителю станции».

Десять фростинов за смену… Я не удержалась и поспешила вытащить из кармана телефон, чтобы сфотографировать объявление. Деньги бы мне сейчас очень пригодились. Работы нет, на что жить – понятия не имею. Если бы поехала на юг, могла бы там хоть как-то зарабатывать. А теперь… Я нажала кнопку сбоку, но ничего не произошло. Еще раз – никакой реакции. И тут меня осенило: телефон-то здесь не работает. Чудесно! Я вздохнула, осознавая всю абсурдность ситуации. Что ж, придется идти сразу к смотрителю.

Но, натянув приветливую улыбку и сделав шаг в направлении выхода на перрон, я внезапно вспомнила главное: только мужчины. Конечно. Еще раз вздохнув, я обреченно пошла к другому выходу и двинулась в сторону академии.

Повсюду снег. Никогда раньше я не видела столько снега. Мягкие хлопья сыпались с неба, и, подхваченные ветром, забивались под воротник моего легкого пальто и лезли в глаза. Капюшон почти не спасал, а варежек и шапки у меня и вовсе не водилось.

Ноги увязали в рыхлых сугробах. Нигде не видно тропинки. Неужели здесь с утра никто не проходил? Холод пробирался под одежду. Вдруг ноги разъехались, и я с глухим звуком рухнула в сугроб.

– Ах ты, снежная ведьма! – выругалась я, пытаясь подняться, но снова упала.

Под ладонями я почувствовала что-то холодное и твердое. Разгребая снег, я обнаружила гладкий, прозрачный слой льда. А под ним… под ним плавали крошечные рыбки, светло-голубые и почти прозрачные. Ледяное озеро! Вот это сюрприз! Здесь я могла бы пополнять свою энергию. Усмехнувшись, я встала, потирая замерзшие ладони, и двинулась дальше.

Наконец, впереди у самой горы показался лифт. Как будто стеклянный. Стоило мне подойти, как двери разъехались. Внутри на панели четыре кнопки: первая – Совет, вторая – Академия, третья – с буквой Х, которую нельзя было нажать, только приложить специальный чип. Последняя кнопка вела в Долину, туда, где я сейчас находилась. Я выбрала Академию, и двери закрылись. Лифт тронулся, мягко поднимаясь. Я инстинктивно прикоснулась к стене, но тут же одернула руку – стены оказались холодными как лед. Нет! Это и был лед! Лифт тоже сделан изо льда. Я усмехнулась.

Лифт остановился, и двери открылись. Я вышла. Все утопало в густом сером тумане. Внезапно с правой стороны дорожки вспыхнули голубым светом невысокие прозрачные стрелки. Я подошла и коснулась одной из них – она оказалась ледяной. Конечно, чему тут еще удивляться?

Я направилась в сторону, куда указывали стрелки, и вскоре увидела массивные черные двери. Они беззвучно распахнулись передо мной, и я замерла на месте. Тревожное предчувствие сдавило грудь, но я все же сделала шаг вглубь мрака, навстречу неизвестности.

Внутри царила абсолютная тишина. Колонны, уходящие ввысь, терялись во мраке, создавая ощущение бесконечности, словно потолка в зале вовсе не существовало. Изредка вдоль стен мерцали тусклые лампы, и их слабый свет едва освещал крошечные участки пространства, приглушенным, почти мистическим светом. Воздух казался густым и холодным. Впереди в центре зала виднелась фигура мужчины в униформе. То ли охранник, то ли дворецкий. Его осанка была безупречно прямой, как у статуи, будто он врос в это место, став неотъемлемой частью древней архитектуры.

– Здравствуйте! – сказала я.

Он не шелохнулся. Повторила попытку, громче и с усилием, но вновь – лишь тишина. Я подошла ближе, обходя его с осторожностью. Как только я взглянула ему в лицо, внутри все сжалось. Пустые глазницы безмолвно смотрели в никуда. Я онемела от ужаса.

Ну вот, еще один. Хоть кто-то здесь может разговаривать вежливо? Голос пустоглазого звучал медленно и тяжело, словно каждое его слово весило тонну. Я с трудом удержалась, чтобы не отступить.– Приехала слишком рано, – раздался холодный, пренебрежительный голос, и я резко пришла в себя. – Сразу видно, ты не из тех, кто понимает, где оказался.

– Куда мне идти?

Какие здесь все… Можно подумать, я сама напросилась. Как будто я хоть что-то понимаю в происходящем.– К ледяным призракам! – выплюнул он, словно издеваясь. Конечно, другого ответа я и не ожидала.

Только я хотела возмутиться, как вдруг во мраке раздался другой голос – резкий, уверенный, от которого кровь застыла в жилах.

– Я сам с ней разберусь.

Этот голос я узнала бы среди тысячи. Все внутри меня сжалось от страха. Я не видела его лица, но отчетливо ощущала присутствие. Эдрик Торн, собственной персоной.

– Иди за мной, Адалин Тенебрис, – прозвучало в темноте.

Я прищурилась, напрягая глаза, чтобы различить фигуру. Передо мной вырисовывался мужской силуэт. Он развернулся и, слегка прихрамывая на левую ногу, стал удаляться. Так и не избавился от боли в колене… с того самого дня, когда эферид ударил его чешуйчатым хвостом.

Без лишних слов я последовала за ним по широкой каменной лестнице, стараясь унять дрожь в похолодевших пальцах. Каждый шаг отдавался эхом в пустых коридорах, и гулкий, мертвенный звук утопал в вязкой тишине. Тени вокруг словно оживали, зловеще извиваясь на стенах.

Дойдя до поворота, я услышала глухой хлопок – звук магического замка, открывающегося от прикосновения. Приблизившись, я увидела перед собой приоткрытую дверь и табличку на стене с надписью: Ректор. Он уже был внутри. Я последовала за ним, и как только ступила внутрь, за мной с грохотом захлопнулась дверь. Сердце отчаянно забилось в груди, но я быстро взяла себя в руки. Я должна вести себя так, будто в тот день он действительно стер мне память. Никаких подозрений. Никаких ошибок.

Я натянула на лицо милую, обворожительную улыбку и повернулась к ректору, тут же заметив, как сильно он поседел. Наверное, эфериды не дают расслабиться.

– Рад снова видеть тебя, Адалин, – его голос тенью скользнул по комнате. Он смотрел на меня, не отрывая глаз, словно сканируя. – Рад, что теперь ты будешь учиться здесь, под моим присмотром, – после паузы добавил: – Я позабочусь о тебе, Адалин.

Я улыбнулась еще шире и кокетливо хлопнула ресницами, изображая наивную дурочку, которая, конечно же, ничего не подозревает. Если бы он знал, как мне хотелось вернуться в тот день – не заглядывать в столовую и не сталкиваться с ним и его хвостатым сообщником эферидом, когда они обсуждали свои планы. Вся жизнь полетела под откос. Если ректор действительно поможет эферидам прорваться в наш мир, я бы предпочла оказаться где угодно, только подальше от этого места.

– Ты приехала слишком рано, – продолжил ректор, – Студенты еще не вернулись с каникул, да и новые пока не прибыли, – он склонил голову набок.

Я кивнула.

– Тебя ждет комната в восточном крыле. Номер тринадцать. Остальное объяснит куратор. Можешь идти… Адалин. – Он словно прожевал мое имя.

Не задавая лишних вопросов, я тут же развернулась и выскочила из кабинета. Как только двери за мной закрылись, я прижалась спиной к холодной каменной стене, пытаясь отдышаться. Он что-то подозревает или просто держит меня в напряжении?

Когда дыхание стало ровнее, я вдруг осознала, что не имею ни малейшего представления, где находится восточное крыло. Возвращаться в кабинет и снова задавать вопросы? Ни за что. Найду сама.

Коридоры извивались и петляли, как змеи, утягивая меня все дальше в каменное чрево академии. На стенах висели картины, изображающие значимые сцены из прошлого: гибель нашего мира в параллельном измерении, переселение предков в мир людей, забытые битвы с захватчиками из иных реальностей, странные существа, погруженные в вечную тьму и лики великих магов. Здесь можно было изучать историю, шаг за шагом. Барельефы на стенах, хоть и изувеченные временем, не потеряли своего значения – каждая деталь оставалась шедевром, намеком на былое величие. Академия, заточенная в холодные камни, хранила знания и тайны, и с каждым шагом я чувствовала, что приближаюсь к чему-то запретному и опасному.

Я пошла наугад, ориентируясь на слабые отблески света, пробивавшиеся через тяжелые занавеси редких окон. Вдоль стен безмолвно возвышались статуи, словно стражи, застывшие в вечной тишине. Иногда мне казалось, что за мной кто-то наблюдает, и по спине пробегал холодок. Но каждый раз, когда я оборачивалась, коридор встречал меня лишь холодной пустотой, и тени растворялись во мраке.

Внезапно я заметила на стенах символы – такие древние, что их едва получалось различить. Их значение оставалось для меня загадкой, но что-то в этих знаках манило. Я последовала за ними. Чем дальше я шла, тем холоднее становилось, и я подняла воротник пальто. Внезапный шепот, донесшийся из бокового прохода, заставил меня вздрогнуть. Там кто-то был? Или это просто ветер, блуждающий по узким коридорам?

Вдруг передо мной, словно выйдя из стены, возник силуэт, закутанный в темную накидку. Его очертания были настолько размыты, что казалось, он сливается с окружающим мраком, и я не могла понять, где заканчивалось его тело и начинался темнота.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он, и его голос оказался таким мягким, что больше походил на шепот ветра, проникающий сквозь каменные стены.

Я отшатнулась, пытаясь разглядеть его лицо, но оно оставалось скрытым.

– Кто ты? – спросила я.

Он молчал несколько долгих секунд, его внимание было сосредоточено на мне, словно он пытался заглянуть прямо в душу. Затем он наклонил голову:

– Неважно кто я, – наконец произнес он, – Важно, что ты не туда идешь.

– Я ищу восточное крыло, – сказала я, стараясь сохранить самообладание. – Если ты знаешь, где это, скажи.

– Ты слишком поспешна, – он приблизился и прошептал на ухо. – Иди в любое место слишком рано – и оно станет ловушкой. Слишком поздно – и ты упустишь свою судьбу. – Его дыхание касалось кожи ледяным ветром.

Схватившись за ухо, я отпрянула.

– Ты говоришь загадками.

– Таков уж я, – он снова сделал шаг, и я уперлась в стену, больно ударившись головой о каменный выступ.

Он не шелохнулся, словно его забавляла моя растерянность.

– Чтобы найти то, что ты ищешь, ищи там, где самые глубокие тени не достигают пола.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила я, пытаясь ухватиться за смысл его слов. Но больше всего я хотела оказаться от него как можно дальше. Мне становилось все холодней и, казалось, еще чуть-чуть, и я заледенею.

– Лучше тебе избегать этих коридоров. Они живут своей жизнью, и не все, кто здесь блуждает, возвращаются такими, как были.

Незнакомец отстранился, и я вздохнула с облегчением.

– Да кто ты вообще? – спросила я, но он исчез так же бесшумно, как появился. Тишина вновь воцарилась в коридоре, и только мое сердце колотилось так сильно, что я слышала его гул в ушах.

Я снова осталась одна и не знала, радоваться этому или огорчаться. Оглядевшись, заметила, что тени от статуй плотно касались пола. Я продолжила путь в том же направлении, куда шла до встречи с незнакомцем. Постепенно тени начали сползать на пол, словно подчиняясь какой-то невидимой силе. Это насторожило меня, и я развернулась, решив пойти в обратную сторону.

Через несколько минут тени начали сокращаться, и в какой-то момент они вовсе перестали касаться пола. Не это ли имел в виду незнакомец? Я ускорила шаг.

Я продолжала идти, пока тени полностью не исчезли. Как я могла раньше не заметить эту странность? Наконец, я выбралась из загадочного коридора.

– Кто тут бродит? – раздался голос, и ко мне приблизился мужчина.

– Я ищу восточное крыло, – ответила я.

– Имя?

– Адалин Тенебрис. Тринадцатая комната.

Он молча протянул мне медальон, и я с недоверием взяла его.

– Это ключ, – пояснил он. – Он откроет все разрешенные для вас двери. Нажмите на желтую стрелку и скажите название нужного места – он покажет вам дорогу. – Мужчина почесал лоб. – Наденьте на шею.

Я последовала его совету.

– Ух ты, – выдохнула я, рассматривая медальон. – А вы куратор?

– Да. Найдите свою комнату, заселитесь, потом готовьтесь к учебе и ждите соседей. Постельное белье и все необходимое возьмете в кладовке возле комнаты. Стирать будете сами. Учебники – в библиотеке. Обслуживание вам не положено, считайте, что вам и так повезло сюда попасть.

Ну вот, только я подумала, что встретила нормального человека…

– Все ясно. А где здесь можно подрабатывать?

– Студентам академии запрещено работать.

– Но почему? – я почти закричала.

– Такие правила. Не возмущайтесь.

– Ясно.

Это было разочарование. Денег мне взять совершенно негде. Я уже собиралась уходить, когда он добавил:

– И еще одно. Постарайтесь не отвлекать меня по пустякам. Вам в ту сторону, – он кивнул на восточный коридор, – Дальше ключ поможет.

– Спасибо, – бросила я через плечо.

Я направилась в сторону восточного крыла и вскоре заметила вывеску, подтверждающую, что я дошла. Чем дальше я продвигалась, тем темнее становилось, и мне пришлось подходить вплотную к каждой двери, чтобы рассмотреть номера. Жутковато. Наконец, я нашла тринадцатую комнату. Она была пуста, как и говорил куратор, но хотя бы немного освещалась светом из окна под самым потолком. Пять старых кроватей, которые, казалось, скоро развалятся, большой, но перекошенный шкаф и голая лампочка, которая не загорелась даже после того, как я прикоснулась к ней ключом.

Мысли снова вернулись к вопросу о работе. Без дохода я долго не продержусь, а студентам работать запрещено. Это означало, что никаких вакансий для нас здесь не предусмотрено – весь персонал наверняка набирают где-то за пределами академии. Но я ведь видела объявление на станции: искали дежурного, правда, только мужчину. А что, если использовать свои способности и притвориться? Никто и не заподозрит, ведь я из смешанных.

Эта идея заставила меня улыбнуться.

Прежде чем как следует задуматься о работе, я направилась к кладовке. Выйдя в коридор, вскоре оказалась у старой деревянной двери с облупившейся краской. Открыла ее, и меня сразу обдало потоком застоявшегося воздуха. Внутри царил полумрак, повсюду пыль. Единственным источником света был слабый луч, исходивший от моего ключа, который слегка освещал полки, покрытые паутиной и заваленные старыми, никому не нужными вещами. Я пробежала взглядом по кладовке в надежде найти хотя бы лампочку, но вместо этого наткнулась лишь на ворох старого постельного белья.

«Ну и место», – подумала я, вытаскивая тяжелую серую простыню. Выйдя в коридор, я хорошенько встряхнула ее, но тут же закашлялась, когда пыль взвилась густыми клубами в воздух. Пожалуй, это было лучшее, что я могла здесь найти для своей кровати. Величественная снаружи крепость, внутри оказалась пустой и холодной. Или такие условия только для смешанных? Когда пыль осела, я собрала белье в охапку и направилась обратно в комнату. В животе заурчало, и я осознала, что до сих пор не поела.

Я заправила кровать и отправилась на поиски столовой. Ключ, который мне дал куратор, висел на шее, холодным металлом касаясь кожи. Я нажала на желтую стрелку, выгравированную на медальоне, и тихо назвала нужное место. Через несколько мгновений он слегка засиял, и теплый свет показал направление. Путь был ясен.

Чем дальше я шла, тем больше привыкала к полутьме, которая окутывала коридоры. Интересно, здесь всегда так? Или, может, все изменится, когда начнется учебный год? Звук моих шагов эхом разносился по коридорам, а с картин, висящих вдоль стен, на меня словно смотрели десятки глаз.

Наконец, пройдя мимо пустоглазого дворецкого, я добралась до столовой. Вместо оживленного места с шумом и суетой я обнаружила лишь длинные ряды столов – ни одного человека, ни единого звука.

Я огляделась, но вариантов было немного. Пришлось подойти к дворецкому и спросить о еде. Он медленно повернулся и холодно бросил:

– Можешь приготовить себе сама.

И снова замер, как статуя.

Поняв, что сегодня я отправлюсь спать голодной, я вернулась в комнату. Мысли о работе не оставляли ни на минуту. Это был шанс продержаться. И единственная вакансия – дежурный на станции.

В конце концов, в моих жилах текла кровь Хранителей, и я отлично владела искусством иллюзий. Я могла спрятать что угодно – от предметов до людей, включая себя. Умела менять внешность так, что даже лучшие Поисковики не узнали бы меня. И учитывая, что в моей крови была и их сила, я знала, на что они обращают внимание. Моя магия позволяла полностью измениться, стать непохожей на саму себя. Но никто бы даже проверять меня не стал – смешанные, по общему мнению, ни на что не годятся. Такое предвзятое отношение отлично работало на меня. Пока они смотрели мимо, я могла действовать без страха.

Правда, был один человек, который мог бы разоблачить меня, но он находился далеко отсюда. Хотя бы он мне совершенно не угрожал.

Я прилегла на кровать, закрыла глаза и даже не заметила, как заснула. Проснувшись, не могла сообразить, какое сейчас время суток. Все вокруг казалось таким же – та же полутьма, тишина, застывшая в воздухе. Я потянулась к ключу, который висел на моей шее, – на его поверхности светились дата и время. Удивительно: наступило завтра. Первое, что пришло в голову: а была ли вообще ночь?

Не желая тратить время на эти странные размышления, я вскоре уже стояла в лифте, который медленно спускался с горы. Снаружи все та же тонна снега и льда, но теперь она казалась менее враждебной.

Как только оказалась внизу, я нашла укромное местечко среди ледяных глыб и принялась за любимое дело. Закрыв глаза, я сосредоточилась на малейших деталях своей будущей внешности: форма тела, лицо, голос. Словно художник, вырисовывающий каждую линию, стирая лишнее и добавляя новое. Тепло разлилось по пальцам, как будто они касались невидимой ткани, которую я сплетала вокруг себя.

Мой облик начал изменяться. Черты лица становились более резкими, кожа немного загрубела, плечи расширились, а тело обретало мужскую форму. Я сделала глубокий вдох; это было странное ощущение, будто я змея, меняющая кожу. Наконец, иллюзия была создана. Осталось только проверить, насколько она надежна. Я достала зеркальце и взглянула на свое отражение – передо мной стоял молодой худощавый парень с темными волосами до плеч и синими глазами. Цвет глаз я унаследовала от отца и изменить его не в силах. У всех Поисковиков синие глаза. Но все остальное получилось.

И все равно я осталась достаточно хрупкой для мужчины, а значит, стоило провести еще один сеанс, но я торопилась, опасаясь, что место дежурного займет кто-то другой, и решила, что этого хватит. Закрепила этот образ.

– Привет, ммм… Алекс, – сказала я себе и усмехнулась охрипшему голосу.

Теперь я могла пойти на станцию.

Глава 3

Туман рассеялся, обнажая горные вершины и позволяя яснее разглядеть станцию, словно замурованную в объятиях ледяных гигантов. Путь во внешний мир – только два тоннеля, ведущие на запад и восток. Обычный человек не видел станцию – скрытая магией, она существовала лишь для тех, кто владел даром. Станция не только соединяла академию с внешним миром, но и служила перевалочным пунктом для магов. Однако дальше зала ожидания могли пройти лишь студенты и преподаватели.

Когда-то в этой академии учились мои родители. Здесь они встретились и полюбили друг друга. Вместе с ними грыз гранит науки нынешний ректор, Эдрик Торн, которого отец считал своим другом. А еще – Габриэль Вейлард – лучший друг моего папы. После гибели родителей дядя Габриэль хотел удочерить меня, но вскоре погиб сам. Его злобный младший сын, наверное, ликовал, когда мать отправила меня в приют.

Мысль о Дэне Вейларде заставила меня вздрогнуть. Только бы больше никогда его не встретить.

Я продолжила путь, не позволяя воспоминаниям выбить меня из равновесия, и почти добралась до здания станции, как вдруг меня осенило: нельзя просто так появиться из ниоткуда. Смотритель наверняка знал, что никакой Алекс сюда не приезжал. Огляделась. Никого. Решив действовать, я поспешила к восточному тоннелю, до которого тянулись хозяйственные постройки. Сделаю вид, что вышла оттуда. Обогнув перекошенный сарай, направилась по перрону навстречу смотрителю, который только теперь обратил на меня внимание.

Я шла вразвалочку, как и подобает парню-рабочему. Пальцы закоченели, а руки покраснели от холода. С первой зарплаты куплю себе перчатки. Стекла здания станции все еще оставались выбитыми – странно, что никто так и не удосужился вставить новые. Приблизившись к смотрителю, я набрала в легкие побольше холодного воздуха и сделала шаг вперед.

– Кто такой? – спросил он хриплым голосом, грозно сверля меня глазами.

– Меня зовут Алекс, – сказала я, не узнав собственный голос. – Я… сын бывшей поломойки из академии. Слышал, что тут есть работа?

Смотритель смерил меня оценивающим взглядом. Я знала, что выгляжу достаточно убедительно, но все равно не могла избавиться от беспокойства.

– Рекомендации есть?

Вот об этом я не подумала.

– Есть, – выпалила я, даже не осознав, что сказала.

– Давай.

Я картинно пошарила в карманах, округлила глаза и с преувеличенным вздохом хлопнула себя по лбу.

– Забыл.

Смотритель тяжело вздохнул, и я напряглась – неужели все зря?

– Алекс, да? – протянул он прищурившись. – Ну, если тебе десять фростинов достаточно, работа твоя. Никто другой все равно не хочет. Будешь дежурным по станции.

Так просто? Я кивнула, стараясь сохранить равнодушный вид.

– Обязанности простые, – продолжил он. – Проверять периметр, следить, чтобы никто посторонний не прошел дальше зала ожидания, разгружать припасы. Чистить снег, убирать в зале. Платят немного, но ты сам понимаешь…

– Конечно, – пробормотала я, мысленно усмехнувшись. Интересно, а какие обязанности у него? Следить за мной?

– Я понял.

– Твои смены через ночь, иногда через две. Остальное время дежурит другой. Но есть одно условие.

– Какое? – я замерла.

– Пока ты здесь работаешь, ты не можешь покидать долину. Твоя комната – перед сараем у тоннеля. Первая смена сегодня ночью, так что успей отдохнуть.

Смотритель отцепил ключи от связки на поясе и протянул. Получается, мне придется тайно сбегать из академии, чтобы отработать смену, а потом также обратно – чтобы учиться. Но выбора не было.

Я кивнула, заставив себя улыбнуться, взяла ключи и, усмехнувшись, отправилась второй раз за сутки заселяться.

Войдя в комнату, огляделась. Она оказалась совсем крошечной и убогой – узкая кровать, прижатая к стене, старый стол с облупившейся краской и шкаф, который с трудом мог вместить хотя бы самое необходимое. Ни единой лампочки, даже сломанной, не было, а источником тепла служила маленькая печка с чайником на ней. Хоть за это спасибо. Но больше всего привлекли внимание часы на стене. Вместо времени, на циферблате появлялись слова: когда я вошла, там значилось «утро», а теперь – «день».

Я скинула куртку, которая вне иллюзии была моим пальто и небрежно бросила на кровать. Открыла шкаф – постельного белья не оказалось, но я и не собиралась здесь ночевать. Не снимая с себя иллюзий, растопила печь, привела комнату в порядок, вытряхнула пыль из подушки, набрала снега в чайник и поставила на огонь. Заварила чай – на столе осталась старая заварка от предыдущего жильца. Выпив, немного согрелась и прилегла.

Вскоре я задремала, погрузившись в странное, гипнотическое состояние, балансируя на грани сна и реальности. Образы прошлого мелькали перед глазами, как будто кто-то запустил калейдоскоп воспоминаний, перемешивая их в хаотичный узор. Сердце громко билось в висках, возвращая меня к тому, о чем я так долго пыталась забыть.

Моя детская комната. Стены украшены цветочным орнаментом, белые занавески на окнах – это смотрелось так красиво! А потом – смерть родителей. Новый дом, новые люди. Новые братья, старше меня, смотрели холодными глазами. Особенно Дэн, младший, он старался сильнее других показать, что я здесь лишняя. Потом воспоминание, которое до сих пор отзывается болью: тот день, когда меня увезли в приют, за ним последовала долгая, темная пустота.

Внезапно я подскочила, резко вынырнув из этого странного полусна. Кровать подо мной заскрипела, сердце бешено стучало, а голова все еще была тяжелой. Главное – не проспать на работу!

Я подошла к окну. Ледяной туман окутал редкие ели, поглотил хозяйственные постройки и укрыл долину в густом белом покрове. Посмотрела на часы – вечер, хотя на улице по-прежнему не стемнело. Я быстро оделась и вышла на улицу. Смотритель рассказал, что нужно делать и отправился спать.

Сначала я убралась на перроне, затем закинула кофейные зерна в смешную зеленую кофемашину в зале ожидания. Съела конфету и несколько печенек из вазочки – это оказались чаевые для работников станции, которые посетители обязаны оставлять. За ночь прошел поезд, но из него никто не вышел. Интересно, что даже ночью темнота так и не наступила.

Зная, что завтра начнут прибывать студенты, я решила воспользоваться одиночеством и как следует отдохнуть. Ведь неизвестно, чего ожидать, когда академия оживет. Весь день я проспала в комнате номер тринадцать, тайком покинув станцию. От усталости и голода не смогла встать даже вечером. Проснулась с ощущением тяжести в груди и, движимая каким-то странным предчувствием, поспешила на станцию, по пути принимая вид Алекса.

Я уже стояла на перроне. Внезапно раздался протяжный гудок, пронзивший неподвижный воздух долины. Я вздрогнула и посмотрела в сторону тоннеля, из которого медленно показалась голова тепловоза. Сердце сжалось – я знала – что-то произойдет.

В этот день прибыл тот, кто мог отравить мою жизнь – Дэн Вейлард.

Глава 4

Подняв с перрона дорожную сумку, Дэн направился прямо ко мне. Вместо того чтобы бежать, я словно приросла к земле. Если смотрителя удалось легко обмануть, то Дэн раскусит меня в два счета. Если только… Кольцо отца! Я быстро залезла под воротник, нащупала кольцо и сунула в него палец, но теперь цепочка, на которой оно висело, удерживала руку возле шеи. Зато я чувствовала себя в безопасности. По крайней мере, на какое-то время.

– Эй, парень!

Я вздрогнула. Дэн приблизился, прожигая меня взглядом. Какого черта он здесь делает? Я слышала, что он собирался учиться в другом месте. Неужели передумал? Уж повезло так повезло!

– Чего тебе? – натянув кепку пониже, я бросила на него быстрый взгляд. Надеялась, что мои синие глаза не привлекут его внимания.

– Кто сейчас здесь? – спросил Дэн, напряженно вглядываясь в мое лицо.

– Я, да смотритель.

– Нет, в академии.

– Не знаю.

По спине пробежал холодок.

Свободной рукой я схватила лопату у двери, делая вид, что занята работой.

– Кто-то из студентов уже приехал? – он понизил голос почти до шепота. Обычная осторожность поисковика – не привлекать внимание, не поднимать шума. У него это явно вошло в привычку.

– Я ничего не знаю. Ты ищешь кого-то?

– Может, ты видел девушку с темными волосами и синими глазами?

Я ухмыльнулась. Не успел приехать, а уже девушку подавай.

– Все мы рано или поздно ищем девушек, – я подмигнула, словно заядлый бабник.

– Так что? Кто-то из девушек уже приехал?

– Не обратил внимания. Я человек неважный. Такого моя квадратная голова точно не удержит. – Дэн посмотрел на меня, будто оценивая, правда ли голова квадратная, а я продолжила: – Только устроился на работу и вообще сейчас не моя смена.

– Тогда это что? – Дэн указал на лопату в моих руках. – И почему ты все время держишься за шею?

– Ааа… Просто очень поработать хочется и… шарф украли, а на улице холодно.

Ничего умнее я не успела придумать.

– Ты ведь тоже из поисковиков? – спросил Дэн, глядя на меня как на идиота.

Лопата выпала из рук. Я замерла. Конечно, я не рассчитывала, что он не заметит синих глаз, но все же.

– Да.

– Низший? – спросил он насмешливо.

– Мне надо уходить.

Пожав плечами, я поежилась то ли от холода, то ли от страха, подняла лопату и поставила ее к стене. Прежде чем я успела уйти, Дэн резко схватил меня за воротник.

– Минуту.

Я побледнела. Он грубо развернул меня к себе и сказал:

– Ты будешь смотреть во все глаза, и как только приедет одна особа, сразу мне сообщишь. Плачу сто фростинов.

Сто фростинов! Я столько заработаю за десять смен, а тут разом. Пожалуй, мне несложно выполнить его задание.

– Ладно, – сказала я, и сама не зная зачем, спросила: – Это твоя девушка?

Взгляд Дэна вспыхнул злобой. Он резко отпустил воротник, и я почти упала. На мгновение мне показалось, что он сейчас на меня набросится, и я сделала шаг назад.

– Не твое дело, низший, – процедил он сквозь зубы и прикрыл глаза, будто сдерживая гнев. Затем, немного успокоившись, достал из кармана рисунок и протянул мне: – Эта девица. Просто сообщи мне, что она приехала и получишь свои фростины. – немного подумав, Дэн добавил: – Да, и как тебя зовут?

– Алекс, – сказала я, протягивая руку. Затем осторожно взяла рисунок и взглянула… Вдруг дыхание перехватило: на листке была нарисована я. Дэн искал меня.

Оставив позади станцию, я шагал к академии, пытаясь разобраться в странных ощущениях после встречи с низшим. Вроде ничего не произошло, но внутри что-то застряло, как кость в горле. Мысли, которым не находилось словесной формы, вызывали раздражение. Давать такое важное задание этому недотепе – риск, и я знал это. Парень со станции, скорее всего, годится лишь для того, чтобы молча жевать свои чаевые, прячась в зале ожидания. Он выглядел жалким, как кролик. Меня удивляло, как он вообще получил работу. Как его звали? Я даже не удосужился запомнить. Чего стоит такое пустое имя?

Наивно надеяться на недоумка. Но, черт возьми, если он каким-то чудом справится, я быстрее получу нужную информацию.

Недавно я услышал о новом законе и сразу же занялся проверкой – первым делом собрал информацию об Адалин. Ужасная девица, не иначе. Даже сейчас, думая о ней, я ощущал, как внутри все переворачивается. Еще сильнее задевала мысль, что эта глупая девчонка теперь может выбиться в люди. Раньше меня хоть немного успокаивало то, что ее участь – навечно остаться низшей, затеряться в серой массе. Это была моя единственная слабая отдушина, иллюзия, что мир все же справедлив и она рано или поздно получит свое. Но теперь? Ее ничто не коснется, никакой кары, никакого наказания. Она выйдет сухой из воды.

Воспоминание об отце ожило во всей своей жестокости. Я никогда не мог простить ее. Конечно, Адалин сама его не убила – она тогда была ребенком. Но если бы не она, если бы эта девчонка не влезла в нашу жизнь, то отец в тот проклятый день не пошел за ее документами. И если бы они с матерью не поругались из-за ее присутствия в доме, он не выбежал бы из дома в таком состоянии. Все это можно было предотвратить. Отец остался бы жив. А мать? Она до сих пор не может избавиться от чувства вины за последнюю ссору, как будто болезнь – это ее способ справиться.

Нет. Я обязан сделать так, чтобы Адалин понесла наказание за все это. Она должна исчезнуть. С позором. Должна отправиться туда, где ей место – к низшим. И я это обеспечу. Не так уж сложно, особенно учитывая слухи, что она глупа. Я невольно улыбнулся, представляя, как все сложится. По крайней мере, это будет проще, чем я ожидал.

Мысль о парне со станции снова вернулась. Он мне не нравился. Что-то с этим парнем не сходилось. Но что? В нем что-то казалось неправильным, и это стоило бы лучше изучить. Может, я упустил важную деталь? Надо к нему присмотреться.