Крылья пламени

Глава 1

Боритесь

Столица словно готовилась к торжеству. Смертные в предвкушении собирались перед Стеклянным замком, что отражал лучи заходящего солнца, с воодушевлением оглядывали центральную площадь и громко переговаривались. Так громко, что хотелось зажать уши. По обе стороны от дугообразного балкона, откуда Сенат обычно обращался к гражданам, развевались знамена Безымянного королевства. Семь безликих фигур в белоснежных робах, чьи руки тянулись к небесам, соединенные одной цепью. Сам выступ был украшен цветами – преимущественно, конечно, позолоченными розами. Ступеньки лестницы покрыли золотистой ковровой дорожкой, будто сегодня по ней поднимутся король и королева и благословят своих подданных.

Но все знали, что этим государством правят не король и королева.

В такой важный день смертные нарядились в самые красивые одежды, которые только смогли отыскать в Меридиане. Одни прогуливались по центральной аллее в серебристых платьях и рисовали на лбу символ луны, стараясь быть похожими на Селену. Другие заплетали десятки косичек и облачались в зеленые цвета Камалы и Элоэн, Богинь Стихий и Костей. Мужчины надевали костюмы из разных тканей и непринужденно расхаживали от одной группы смертных к другой, словно находились не на обращении Сената, а на традиционном открытом приеме.

Но сегодня в Меридиане собрались не только смертные.

– Отойди с дороги, простолюдинка, – прохрипела ведьма, бросая злобные взгляды из-под капюшона плаща, что скрывал от прохожих ее испещренное шрамами лицо.

Она отпихнула в сторону смертную девушку, которая разговаривала со своим молодым человеком и не давала ей пройти к замку.

– Возвращайся в Льерс, ведьма! – выплюнула та в ответ, прижимаясь к мужу. Он смотрел на ведьму округлившимися от страха глазами.

Женщина предостерегающе вскинула руку. Горожанка тихо пискнула, спрятавшись за спину мужчины.

– Да брось, я же просто пошутила!

– Льерс ошибок не прощает, девочка.

Ведьма гордо фыркнула и двинулась ближе к замку, из которого уже начали выходить ангелы Небесной армии. Они спустились по лестнице и заняли каждую ее ступеньку. Другая часть появилась на балконе и расправила крылья, осматривая толпу. Ангелы облачились в золотые доспехи с острыми наплечниками и вылитым на груди оперением, поверх которых накинули плащи.

Даже такая большая площадь не смогла вместить жителей четырех королевств, прибывших в Меридиан, чтобы собственными глазами увидеть того, кто снял печать Закона магического равновесия и разрушил стены.

Валькирии и тамплиеры, настороженно переглядываясь, заняли заднюю часть площади, а ведьмы и ведьмаки разгуливали по столице, будто жили в ней уже сотни лет. Они смотрели на смертных как на дичь – соблазняли, ехидно перешептывались и запугивали магией, извивающейся, словно живые ленты.

– Это еще что такое? – прошептала молодая ведьма, указывая на проезжающую по центральной аллее машину.

Дорогу перекрыли, но, видимо, в этом автомобиле ехал кто-то из столичного Сената.

– Невежды, – насмехались над ними смертные.

На самом деле их поведение было обоснованным. Рондда, Асхай и Льерс развивались намного медленнее, чем Безымянное королевство. Люди не обладали магией или особыми воинскими способностями, как валькирии и тамплиеры, у них не было крыльев, как у фей или ангелов. Люди занимались развитием технологий и игрой во власть. Поэтому жители остальных трех государств Эрелима так сильно удивлялись всему, что видели в Меридиане, хоть и старались этого не показывать.

Лишь асхайцы держались непосредственно: они зависли в нескольких метрах над площадью и восторженно перекрикивали друг друга, ведь им удалось попасть в королевство, о котором они столько слышали. Прозрачные крылья фейцев трепетали, а тела были облачены в тонкие платья или шелковые штаны с летящими рубашками.

Многие думали, что асхайцы – маленький народ. В прямом смысле маленький. Будто они размером с ладонь и их можно прихлопнуть, как какое-то насекомое. Но оказалось, что у них обычные тела, правда, иногда поблескивают и сверкают на солнечном свете.

Жители королевства Вечной Весны казались безоружными, но это лишь иллюзия.

Они владели магией. А в Безымянном королевстве ее не видели уже двести лет.

Меридиан собрал в одном месте представителей четырех королевств и решил объявить о начале нового витка истории Эрелима. И показать всему миру, какой силой им удалось завладеть.

Эстеллой Солари. Тринадцатым потомком Богини Солнца.

– Сделай лицо попроще, Илай, – прошипела Астра, протискиваясь мимо толпы ведьмаков. – Посмотри на Нэша: он чертовски хорошо отыгрывает свою роль. Не то что ты и Йоргенсен. На вас взглянешь, так сразу хочется сбежать и запереться на десять замков!

Илай нахмурился и обернулся через плечо. Нэш и Клэр держались за руки и наигранно улыбались, стараясь не привлекать лишнего внимания. Аарон, в свою очередь, раздувал ноздри и ругался себе под нос, когда не мог обойти широкоплечих тамплиеров. Хотя он не особо от них отличался.

Если приглядеться, их группа на самом деле могла вызвать подозрения, но сейчас жители королевств и ангелы даже не смотрели в их сторону. Все взгляды устремились к балкону, где через пару минут начнется настоящее представление.

– Я не могу просто стоять и наблюдать за тем, как они выволокут ее на этот стеклянный, мать его, постамент.

Казалось, каждый находящийся на площади человек, тамплиер или ведьмак чувствовал настроение Илая. Жители Эрелима недоуменно смотрели на смертного в черных одеяниях, который не потрудился обойти собравшихся, а раскидал их в стороны.

– Прошел месяц, Астра. И мы не знаем, что они делали с ней все это время.

Илай грязно выругался, когда над головой пролетела белоснежная птица. Он увернулся, отчего капюшон плаща спал, привлекая внимание стоящих рядом ведьм к его черным волосам и узнаваемому шраму над губой. Устремившись к шпилям Стеклянного замка, птица слилась с пасмурным небом и присоединилась к своей стае – там, на уровне облаков, их было бесконечное множество.

– Терпеть не могу Меридиан, – холодно произнес Илай, стиснув зубы, отчего на скулах заиграли желваки.

Он быстро накинул капюшон, пока никто не закричал на всю площадь, что прямо посреди обращения Сената командир Альянса решил взорвать Меридиан.

Мало того что большая часть зданий столицы отливала настоящим золотом, так власти решили протянуть через центральную площадь позолоченные ленты, превратив обращение в какой-то карнавал в честь пантеона. Статуи шести Богов до блеска начистили, будто Высшие могли спуститься с небес и проверить, есть ли на них хоть одно пятнышко.

Илай мечтал увидеть, как золотая столица сгорит.

– Не говори так, будто из всего Альянса ты единственный беспокоишься за Солари. И я, кстати говоря, не удивлюсь, если безжалостный командир Пылающих хранит под подушкой ее фотографию.

Илай уже собрался заткнуть сестру, но Астра растянула губы в широкой улыбке и сверкнула… золотыми зубами.

Он скрыл усмешку под тканью капюшона.

– У Сеятеля Бури одолжила?

– Я основательно подготовилась к сегодняшнему дню. И это, – она оттянула верхнюю губу и показала ему золотые клыки, – лучшее прикрытие. Никто не поверит, что Астра Аттерес, сестра того самого командира Альянса, вставила себе золотые зубы.

Астра хохотнула, но смех резко оборвался, когда она наткнулась на чью-то массивную фигуру. Над ее головой послышался сдавленный звук. Подняв взгляд, Астра заулыбалась, блеснув золотыми зубами, но Илай мог поклясться, что мысленно она сотню раз окатила стоящего перед ней мужчину оскорблениями.

На нее во все глаза смотрел тамплиер, обвешанный оружием и облаченный в доспехи из рондданской стали.

– Ради семи Богов, я отвыкла от этих монстров, – пробормотала себе под нос Астра, продолжая натянуто улыбаться.

Она осторожно обошла тамплиера, не разрывая зрительного контакта, затем со всех ног бросилась за Илаем.

– Продолжим о Солари. Мы, конечно, не были с ней лучшими подругами, но она начала мне немного нравиться. Особенно когда завалила тебя в Проксе, будучи в стельку пьяной! – Астра даже немного взвизгнула. – Девчонка может насолить тебе похуже, чем я. А со мной мало кто сравнится!

Она говорила так, словно это ее главное достижение.

– Эстелла узнала правду, – сухо произнес Илай. – Не от меня, а от Дафны. Она узнала правду, после чего стала пленницей Сената. А мы ничего с этим не делали, отсиживаясь подальше от столицы.

И хотя Илай несколько раз пытался улететь в Меридиан, его всегда перехватывали. Как будто Дагнар караулил своего заместителя по ночам, зная, что тот без предупреждения может сорваться с места, чтобы спасти Эстеллу.

– Ты же понимаешь, что по-другому сейчас никак, – мягко ответила Астра и просканировала толпу на предмет опасности. Когда они с Илаем убедились, что никому нет до них дела, она продолжила: – Нам всем нужно время и терпение, поэтому, будь добр, усмири свой гнев и подумай о том, как будешь вымаливать у нее прощение.

На самом деле Илай уже разговаривал с Эстеллой. В тот же день, когда она оказалась в Невесомье, а его группа узнала правду от Многоликого Оракула, он незамедлительно бросился на ее спасение.

Как вдруг в голове раздался знакомый, но до боли равнодушный голос:

– Не ищите меня, пока я сама к вам не приду.

И с тех пор ни единого слова.

Они остановились в центре толпы и встали за группой хихикающих ведьм. Илай сложил руки на груди и опустил голову еще ниже, чтобы капюшон закрыл лицо от чужих глаз. Он по привычке хотел расправить крылья, но вовремя опомнился.

«Хорошая работа, Костяной Череп».

– Дагнару удалось связаться с ней, – устало выдохнул Илай, почувствовав, как его начинает мутить от этих слов. – Иллюзия, в которой я был командиром, а Эстел-ла – обычной девушкой, слишком сильно меня пленила. Пора смириться с тем, что она не захочет даже разговаривать со мной. Смертные никогда не прощают ложь, Астра. Даже если это ложь во благо.

Сестра покачала головой и недовольно пробурчала:

– Я с самого начала говорила, что нужно ей рассказать, а ты не слушал. Она бы все поняла, однокрылое ты чудовище, будь у тебя больше мозгов! Ну и что с того, что ты был Икаром, который…

Илай зажал ее рот рукой и шикнул, осматриваясь по сторонам.

– Можешь не говорить об этом так громко? – спросил он, хотя жители давно устремили взгляды к балкону, не обращая на них внимания. – Я не хотел подвергать ее опасности.

«Я хотел уберечь ее от себя».

Астра презрительно фыркнула и отбросила его руку.

– Считаешь, у тебя получилось?

Илай не хотел об этом думать. Весь месяц он отгонял мысли о том, что они с Солари больше не встретятся. Ему хотелось самому рассказать ей правду: о восстании, об их запутанных отношениях с Дафной и разгорающихся, словно пожар, чувствах к Эстелле. Он бы рассказал, почему не хотел их принимать и как давно они на самом деле знакомы. Как сильно она на него влияет по непонятным ему причинам.

Несмотря на то что сейчас Эстелла оказалась в худшем положении из возможных, Илай был готов бороться за нее до последнего вздоха.

Он пообещал себе защищать ее в тот момент, когда впервые увидел в парке, – тогда она была маленькой девочкой, растирающей по щекам горькие слезы. Пообещал защищать, когда она плакала после занятия по рисованию из-за того, что двое одноклассников оставили в ее шкафчике мертвую крысу. Следующим утром Илай стоял на площади перед этими ублюдками, расправив черные крылья и хищно улыбаясь. Он пообещал защищать ее в тот момент, как под дверью ее новой квартиры стали появляться ромашки – любимые цветы Эстеллы и ее бабушки.

Илай пообещал защищать ее, поэтому каждую ночь этого долгого месяца составлял план.

Он не успел ответить Астре. Как по сигналу по толпе прошелся рокот, и на постамент выплыли представители столичного Сената. Шесть фигур в белых робах откинули с лиц капюшоны и выстроились в линию, учтиво друг другу улыбаясь. Илай заметил среди них Лукаса и Ариадну Солари: они остановились по обе стороны от главы столичного Сената, Захры Корвелл.

По спине скатилась капля холодного пота, когда он вспомнил второе пророчество Многоликого.

«Дафну уничтожить сможет лишь Она,

Двух предков Солнца в жертву принеся».

Очевидно, что речь шла об Эстелле. Только она сможет одолеть Богиню.

Но два предка? О каком Солнце шла речь – о Дафне или Эстелле? У Богини в любом случае не может быть предков, а предшественников Эстеллы давно нет в живых. Только если Оракул не имел в виду Ариадну и Лукаса. Но ведь они не являются ее предками: родители живут с ней в одно время.

Даже если пророчество имело двойное дно и говорило о стоящих на постаменте правителях, умереть от руки собственной дочери не заслуживали даже они. Хотя вспомнив причину, по которой Эстелла оказалась в руках Сената, Илай был готов с этим поспорить.

Захра вышла вперед и окинула взглядом взволнованную толпу. Жители Меридиана стали аплодировать и томно вздыхать, будто перед ними стояла сама Богиня, а не человек, который прислуживал лживому пантеону. Корвелл довольно ухмыльнулась и откинула за спину длинные волосы с вплетенными в них золотыми цветами. Сквозь белую мантию просвечивало черное платье с лифом, отлитым из чистого золота.

С главой столичного Сената Илай лично никогда не встречался. До рождения Эстеллы Альянс обитал на Утраченных землях и передвигался по трем другим королевствам, так как большая часть группировки была ангелами и падшими. На них не распространялась печать Закона, поэтому повстанцы плели паутину через весь континент. Они прочно обосновались в Безымянном королевстве, когда родился тринадцатый потомок Богини Солнца. Сенат, конечно же, знал командиров повстанческого движения, но за все это время они ни разу не попадались им на глаза.

Если бы Илай не знал, что скрывается под золотой оберткой, он бы признал, что Захра – довольно красивая женщина. Величественная, статная, но прогнившая до мозга костей.

– Приветствую вас, жители четырех королевств! – прокричала Корвелл и слегка поклонилась. – Минуло двести лет, и вот мы стоим здесь, в самом сердце Безымянного королевства, когда нас не разделяют стены. Когда мы можем заключать союзы и править континентом на равных условиях.

Она выдержала короткую паузу и подняла перед собой руки, указывая на представителей разных рас Эрелима.

– Минуло двести лет, и наконец начинается новая ветвь нашей с вами истории!

Илай осторожно огляделся, но не смог разобрать реакцию толпы. Фейцы продолжали воодушевленно ахать и хлопать в ладоши, но валькирии и тамплиеры смотрели на Захру как на надоедливую мошку. Жители Асхая были самым безобидным и порой наивным народом, поэтому другой реакции от них ожидать не следовало. Но Рондда – могущественное королевство, редко соглашающееся на союзы.

Если слухи правдивы, где-то на площади затаилась королева Кровавых Клинков. И если ей не понравится то, что она сегодня увидит, начнется еще одна пятидесятилетняя война. Только на этот раз ее на самом деле развяжет Рондда, а не Боги.

– Они боятся, что континент объединится и пойдет против Сенатов Безымянного королевства, – тихо произнес Илай, наклонившись к Астре. Она согласно кивнула, прожигая взглядом до безумия счастливую Захру. – Им нужно сразу показать свои силы, чтобы на них не напали…

– Поэтому они и решили устроить этот цирк, – подтвердил подошедший к ним Дагнар. – Чтобы запугать другие королевства. Учитывая, что по континенту разнеслась весть об их союзе с Асталисом, они практически неприкосновенны.

Илай поднял голову к небу, пока Захра распиналась о том, как Сенат рад видеть в своей столице жителей других королевств. Он вгляделся в сгущающиеся тучи. Вдруг на небе появились четыре звезды и стали перемигиваться между собой.

Звезд Эрелим не видел уже давно. Как странно, что именно сегодня небо решило проснуться.

С момента, как пали стены, прошел месяц. Месяц неизвестности и полного непонимания, что делать дальше. После двух параллельных операций группы Дагнара и Илая направились в Ситрис и провели там следующие четыре недели, анализируя и составляя план действий. Эстелла смогла снять печать Закона магического равновесия и разрушить стены, но… возвращения жизненной силы Путей никто не почувствовал. Ничего не изменилось.

И это пугало.

Несмотря на то что Нити Судьбы продолжали связывать Эстеллу и Илая, она заблокировала разум и не впускала его. Всякий раз, когда он пытался с ней связаться, перед ним появлялись ментальные стены. И с каждым днем они становились все крепче.

– Как думаете, Дафна тоже здесь? – тихо спросила Астра.

По спине Илая пробежали мурашки. Но не от предвкушения, а от всепоглощающего гнева.

– Нет, – твердо ответил он. – Она не может так быстро восстановить силы после стольких лет в Небытие. Дафна объявится как минимум через несколько месяцев, когда найдет союзников. Однако она может нанести удар в любой момент.

Никто не был готов к тому, что операция по спасению Тобиаса Мортона окажется настолько… провальной. Они попались в ловушку, которую Сенат умело расставлял с самого первого взрыва в Рондде. Очевидно, Тобиаса они арестовали из-за донесений, но как только Альянс выкрал Эстеллу из темницы, отец Клэр стал новым рычагом давления – и возможностью вернуть потомка в свои руки. Дьявольский культ, отсутствие ангелов во время их передвижений, весть, что родители Эстеллы отсутствуют во время торжественного приема, – все это было сделано, чтобы она просто ступила за порог замка. А там корона Дафны справилась за них.

Даже Микаэль – чертов Микаэль, которого хотелось выпотрошить голыми руками, – узнал Эстеллу на приеме. Илай сразу же понял, что это очередная западня.

Но снова не успел.

Они просчитались, решив отправить Эстеллу на задание. Если бы она осталась в лагере, Дафна не выбралась бы на свободу. Богиня, которой суждено скитаться по Небытию уже два века, не разгуливала бы по Эрелиму и не готовилась бы к новой войне. А все потому, что Высшие настолько испугались мысли о новом восстании, что создали на крупице ее силы Закон магического равновесия.

Не зная, что эта крупица сможет воззвать к потомку и освободиться.

Да, им удалось вернуть в ряды Альянса отца Клэр – одного из лучших доносчиков и разведчиков, – но цена, которую они заплатили, была слишком велика. Теперь враги окружают Альянс со всех сторон, и даже Боги, казалось, не могут предположить, чем все закончится.

– А теперь то, ради чего мы собрались! – Голос Захры вытянул Илая из размышлений, и он снова поднял взгляд к балкону. Глава столичного Сената отошла в сторону и освободила центр постамента. – Многие задаются вопросом: как же нам удалось разрушить стены?

«Нам? Считай минуты до своей смерти, Корвелл».

– Вы уже знаете, что в Безымянном королевстве живет тринадцатый потомок Богини Солнца, о котором говорил сам Многоликой Оракул. Совсем недавно эта девушка примкнула к повстанцам, но нам удалось наставить ее на путь истинный и доказать, что Альянс – настоящие монстры, жаждущие власти и насилия!

– Как же хочется выдрать ей волосы, – прошипела за спиной Клэр.

Но Илай перестал обращать внимание на все, что происходило вокруг. Он глубоко вдохнул, когда стеклянные двери распахнулись и в темном проеме застыла знакомая хрупкая фигура.

– Потомок Богини, которой удалось снять печать! Потомок Богини, что встала на нашу сторону и подарила Эрелиму возможность перемещаться по континенту! Представляю вашему вниманию нового союзника Сенатов Безымянного королевства – Эстеллу Солари!

Сердце Илая подскочило к горлу, когда она неторопливо вышла из темного проема и приподняла голову. Первое, что он смог разглядеть, – ее пустой и отрешенный взгляд. Наверное, с такого расстояния мало кто заметил в глазах Эстеллы совсем не присущее ей равнодушие. Но Илай чувствовал его на каком-то другом, никому не известном уровне. И это заставило его насторожиться.

Метка на ладони начала предупреждающе покалывать, заставляя Илая пристальнее вглядеться в холодную маску, на месте которой раньше сияла легкая, порой немного смущенная улыбка. Он знал – Боги, конечно, он знал, – что пережитое в Невесомье и месяц заточения в стенах Сената не пройдут для нее бесследно. Но наблюдать за тем, как ее дух ломается, а глаза потухают, – вот настоящая пытка, сравнимая лишь с падением с Небес.

– Незаметно, что у нее все в порядке, – мрачно пробормотал Нэш.

На самом деле внешне Эстелла практически не изменилась. Серебристые волосы слегка отросли и спадали на плечи небрежными волнами, притягивая внимание к кристальным глазам. Она сбросила вес, что было видно по прилегающему к тонкой талии платью и заострившимся чертам лица. Но в остальном Эстелла выглядела настолько прекрасно, что каждый на площади задерживал дыхание, разглядывая ее на двух экранах, расположенных по обе стороны от балкона.

Лишь одежда говорила о принадлежности к государственной власти.

Золото.

Поблескивающие в ушах серьги, браслеты на запястьях, длинное платье с разрезом на бедре и лавровый венок, оттеняющий серебристые волосы. Каждый элемент был золотым. Сенат будто вывел на постамент своего зверька, чтобы покрасоваться им и вызвать у стоящих на площади гостей зависть. Или страх.

«Она – наша» – вот что хотели сказать этим правители.

Те же уважаемые правители не выделили Эстелле чертову мантию, хотя ветер пронизывал и заставлял вздрагивать даже Илая. И не скажешь, что на Эрелим опустилось лето: холод в сердцах людей южного королевства вытеснил даже тепло солнца.

– Что у нее на шее? – недоуменно протянула Клэр.

Кровь застыла в жилах, сковывая и заставляя Илая сделать несколько медленных вдохов. Затем он почувствовал злость и желание разрушать – каждую золотую колонну на площади, каждый сантиметр этого чертового стеклянного замка.

Потому что вокруг тонкой шеи Эстеллы заискрилась темная магия.

На нее надели золотой ошейник.

– Это подавитель силы.

– Чертовы сволочи, – выплюнула Клэр и бросилась было в сторону замка, но Илай обхватил ее запястье и резко развернул на себя.

– Мы обсуждали это сотни раз, Мортон. Если правительство хоть мельком увидит кого-то из Альянса, они сразу поймут, что мы вернулись.

«Скажи это себе, командир», – насмехался внутренний голос.

Клэр посмотрела на Илая умоляющими карими глазами и прошептала:

– Просто взгляни на нее. Неужели тебе плевать, что эти чудовища сделали из Эс свою игрушку? Ты же сам все видишь…

Ее слова отозвались острой болью где-то в груди. Ослабив хватку, Илай тяжело выдохнул и перевел взгляд на балкон.

– Давай сначала послушаем, что она скажет.

Клэр хотела воспротивиться, но Илай знал, что она никогда не подставит Альянс. В это время Эстелла двигалась к центру балкона, смотря прямо перед собой. Будто не видела ничего, что происходило снизу. Будто даже не чувствовала, как сотни и тысячи взглядов прожигают в ней дыру.

– Она такая красивая… – услышал Илай голос какого-то тамплиера и бросил на него испепеляющий взгляд.

– Истинная Богиня Нового мира… – согласилась подошедшая к нему валькирия.

Толпа зашепталась и пришла в движение: группа ведьм двинулась ближе к балкону, чтобы разглядеть потомка Богини, кто-то возмущенно зашипел, когда началась небольшая давка. Ангелы переглядывались, но оставались на своих местах.

Эстелла остановилась, продолжая смотреть в одну точку.

– Меня зовут Эстелла Солари.

Ее холодный голос разнесся по всей площади, и присутствующие стали успокаиваться, прислушиваясь к словам.

– Как вам известно, давно павшая с пантеона Богиня Солнца передала мне часть своей силы. Это огромная честь как для меня, так и для всего рода Солари.

Лукас и Ариадна продолжали учтиво улыбаться.

– Но я допустила ошибку, когда вступила в Альянс и подвергла наше королевство опасности.

– Она что-то придумала.

Илай посмотрел на стоящего рядом Дагнара. Его единственный глаз оценивающе скользил по Эстелле, но на лице читалась… гордость.

– С чего ты это взял? – спросил Аарон, заговоривший впервые с их прибытия на обращение.

Но Эшден лишь заговорщицки приподнял уголок губ.

– Перед лицом Богов и жителей четырех королевств я признаю свою ошибку. Сенат нашей столицы всегда действует ради людей и их благополучия, именно поэтому я приняла сторону государства, а не Альянса.

Заходящее солнце отражалось от Стеклянного замка и переливалось разными оттенками алого, которые словно притягивались к Эстелле и окутывали ее сиянием. С родным цветом волос, величественным голосом и высоко поднятым подбородком она в самом деле походила на Богиню.

– С помощью божественной силы мне удалось разрушить стены и снять печать Закона магического равновесия, – продолжила она чуть громче, не обращая внимания на рокот толпы. – Боги не препятствовали моему решению, потому что знали: королевства не будут друг на друга нападать. Знали, что только объединившись мы сможем одолеть общего врага.

Илай чувствовал, что последует за этими словами.

– И наш общий враг – Альянс.

Захра удовлетворенно кивнула и расплылась в широкой улыбке.

– Сейчас у нас есть возможность объединиться и заключить союз, чтобы выступить против Пылающих. Я, тринадцатый потомок Богини Солнца, призываю вас отбросить страх перед неизвестностью и предательством. Заключив союз с Безымянным королевством, вы обеспечите себе защиту от Альянса.

На площадь опустилась абсолютная тишина.

Илай не верил ни единому ее слову.

– Вот и ваша Богиня, – прохрипела стоящая перед ними ведьма и сплюнула. – Очередная подстилка пантеона и Сенатов Безымянного королевства, которые слишком многое о себе возомнили.

Илай оскалился, мысленно отсекая ведьме голову. Когда он вновь перевел взгляд на постамент, время словно остановилось.

Эстелла подняла правую руку к груди, скрестила большой и указательный пальцы и прошептала:

– Боритесь.

Но ее слова услышал каждый на площади.

Боритесь.

И каждый понял, что это призыв к действию.

Боритесь.

И каждый понял, что это ответ на не прозвучавший вопрос, который мало кто осмелился бы задать.

Два стоящих на балконе серафима в ту же секунду сорвались с места.

Схватив Эстеллу за локти, они стали оттаскивать ее обратно в Стеклянный замок. Она вырывалась, пыталась призвать божественный огонь, но вокруг нее лишь вспыхивали и сразу же угасали слабые языки пламени. Толпа зашумела: одни громко свистели и бросались в сторону Эстеллы оскорблениями, другие с ужасом наблюдали за происходящим и покидали площадь, а последние поддерживали ее, проклиная ангелов и представителей власти.

Илай больше не собирался бездействовать.

Он выхватил из ножен ангельский клинок и бросился к лестнице.

– Подожди! – послышался испуганный крик Астры.

Эстелла отпихнула ангелов и со всей силы врезала обоим по лицу. Сенат взволнованно зашевелился, но не сдвинулся с места. Серафимы от неожиданности отступили на пару шагов, а когда бросились за Эстеллой, она уже подбежала к краю балкона и на одном дыхании прокричала:

– Богиня Солнца в Эрелиме! Она хочет захватить Новый мир! Вступайте в Альянс и…

Илай пробирался сквозь возмущенную толпу к воротам замка. Он выругался, когда расправил крылья, чтобы взлететь, но не ощутил за спиной тяжести. Если бы они не скрыли их защитной магией, Илай бы за пару секунд вырвал Эстеллу из рук ангелов.

Он хищно усмехнулся, откидывая с лица капюшон. Справится и без крыльев. Он собственными руками выпотрошит каждого ангела, который хоть пальцем коснется Эстеллы.

Илай заметил, как часть жителей Эрелима подняла над головой руки со скрещенными пальцами. Валькирии и тамплиеры принялись отдавать приказы, когда ангелы Небесной армии сорвались со стеклянной лестницы и бросились к бунтовщикам.

Но их сразу же остановила Захра.

– Они не выступят против королевств! – рявкнул за спиной Дагнар, стараясь догнать Илая. – Нужно убираться отсюда, пока нас не заметили! Это приказ! Аттерес, мать твою, ты меня слышишь? Они не причинят ей вре…

На постаменте появился Микаэль и грубо дернул Эстеллу в сторону дверей, шепча ей что-то на ухо. Перед глазами Илая вспыхнула красная пелена. Он слышал предостерегающие крики Аарона, слышал, как Дагнар приказывает ему остановиться, но перед внутренним взором застыло ее равнодушное лицо и золото – чертово золото, в которое они ее облачили.

– Крылья свободы бьют в небеса! – прохрипела где-то сбоку та ведьма, которая пару секунд назад разочаровалась в Эстелле, но сейчас широко улыбалась и смотрела на нее с надеждой в глазах.

Она пробиралась к постаменту вслед за Илаем. Возможно, хотела увидеть поближе. Возможно, хотела вместе с ним размозжить ангелам головы.

Достаточно ожидания. Он не уйдет отсюда без Солари.

– Остановись немедленно! – сурово приказал Дагнар, наконец догнав и перехватив Илая за руку.

Тот развернулся и зарычал, словно дикое животное:

– Я ждал месяц, Эшден. Целый месяц. Они убьют ее за неповиновение!

– Они не убьют ее! Мы не можем так просто вламываться в здание Сената, Илай! Нам нужен надежный план, иначе мы проиграем войну, так и не…

– Нет, они не убьют Эстеллу, – перебил он Дагнара, сдерживая бушующие внутри эмоции. – Они будут мучить ее. А это гораздо хуже смерти.

Он вырвал руку из хватки Эшдена и посмотрел на постамент. Захра принялась заканчивать торжественную речь, призывая народ успокоиться. Но переведя взгляд на Эстеллу, которая шла к выходу рядом с Микаэлем, Илай так и застыл на месте.

Она оглянулась и посмотрела прямо на него. И в ее взгляде пылала неистовая, обжигающая ненависть.

Эстелла произнесла одними губами:

– Остановись.

И Илай остановился.

Глава 2

Прекрасен наш союз

Эстелла была уверена, что от железной хватки Микаэля на запястье точно останется синяк. Он грубо втолкнул ее в стеклянный лифт и нажал на кнопку нужного этажа, не произнося при этом ни слова.

В тишине они проехали первые четырнадцать уровней – створки лифта открылись на пятнадцатом, где Эстелла жила последние три недели. Она грустным взглядом проводила покидающих замок ангелов и двинулась за Микаэлем, который продолжал тащить ее в сторону спальни. – Не перестаю удивляться твоей глупости, – процедил он сквозь зубы, проходя в комнату и отпуская наконец ее запястье.

Эстелла отодвинулась на безопасное расстояние и вперилась взглядом в стеклянный пол.

– Ты хоть понимаешь, как сильно подорвала авторитет Безымянного королевства, моя дорогая? Она думала, что он ударит ее или сразу же бросит в темницу. На удивление, Микаэль говорил относительно спокойным голосом, будто ожидал от нее чего-то подобного. Но нотка злости – едва заметная, скрывающаяся под бесстрастной маской главнокомандующего – никуда не делась.

– Малейшая выходка, малейшее отклонение от нашего с тобой соглашения может стоить Сенату и Небесной армии союзников. Жители четырех королевств должны верить, что ты отвернулась от Альянса и встала на нашу сторону добровольно. Или ты позабыла условия нашего договора? Может, стоит напомнить?

Вот оно. Теперь Микаэль распалялся с каждым словом: его белоснежные крылья встрепенулись, а руки в перчатках порывисто скользнули в карманы штанов, будто он собирался либо ударить ее, либо притянуть к себе.

Эстеллу больше привлекал первый вариант.

Она продолжила смотреть в пол, сжимая за спиной кулаки и чувствуя, как ногти впиваются в нежную кожу.

– Твое подчинение – это не выбор, моя дорогая, а беспрекословный приказ Сената, Небесной армии и шести Богов. Если вдруг забыла, то я не потружусь напомнить: ты приговорена к пожизненному заключению.

Микаэль сделал пару широких шагов и остановился напротив Эстеллы. Медленно подняв голову, она посмотрела в его золотистые глаза. На долю секунды он вздрогнул, словно увидел в ее взгляде нечто… пугающее. Но момент ускользнул так же быстро, как и возник, поэтому Микаэль продолжил на нее напирать:

– Мы могли бы бросить тебя умирать в катакомбах, лечить магией ведьм, а затем снова пытать. Но ты стоишь здесь, в прекрасной спальне в не менее прекрасной одежде, не голодаешь и не мерзнешь. Так что же тебя не устраивает?

Эстелла нашла в его глазах сотни вопросов, которые по каким-то причинам он не мог ей задать. На протяжении всего месяца Микаэль был одним из тех, кто относился к ней сносно, поэтому она не ждала от него удара в спину. По крайней мере, пока что не ждала.

Эстелла разлепила пересохшие губы, чтобы ответить, но в этот момент дверь в спальню с грохотом распахнулась. Широкая спина Микаэля закрывала ее от новоприбывшего, но был лишь один человек, который так собственнически врывался в ее комнату. Поэтому Эстелла отступила на пару шагов и снова опустила голову.

«Молчи. Терпи. Пользуйся».

Захра обошла Микаэля, который вновь скрыл свои эмоции, и со всей силы влепила Эстелле пощечину. Щека горела, но она заставила себя не двигаться и смотреть на стеклянный пол, застеленный узорчатым ковром. Золотые символы искусно переплетались с ангельскими крыльями – в замке даже спальни говорили о тех, кому принадлежит каждый уголок этого города.

Когда после второго удара ее голова дернулась в сторону, Эстелла заскрежетала зубами, но вновь промолчала.

«Необычный ковер».

– Я знала, что тебя нельзя выпускать из спальни, – прошипела Захра, сжимая ее горло ниже подавителя магии и вонзая в плоть заостренные ногти.

Глаза Эстеллы распахнулись и неосознанно метнулись к главе Сената. Ее перекошенное от гнева лицо выражало лишь затаенную ненависть.

– Мы запишем еще одно обращение на камеру и пустим через все новостные источники королевства. Ты скажешь, что Альянс принудил тебя выступить против правительства и поддержать восстание. И только попробуй выкинуть нечто подобное.

Хватка на горле ослабла, и Эстелла жадно глотнула воздух. Она заставила себя не кашлять, продолжая смотреть в пылающие глаза Захры.

– Ты меня поняла?

«Молчи. Терпи. Пользуйся».

Эстелла коротко кивнула. Корвелл снова занесла руку для пощечины, но ее перехватил Микаэль.

– Она должна выглядеть презентабельно на записи, – мягко пояснил он, отводя ее ладонь от лица Эстеллы.

Захра ощетинилась, бросила на него свирепый взгляд, но все же отступила.

– Не думай, что твои действия против меня не имеют последствий, – мрачно произнесла она, развернувшись к выходу из комнаты. Ткань ее черного платья взметнулась и заскользила по ковру. – Главнокомандующий Микаэль, через полчаса собрание с Циреей Фьорд. Приставь к спальне Солари двух серафимов и проследи, чтобы она не сбежала. Сегодня потомок слишком…

Глава Сената остановилась и посмотрела на Эстеллу через плечо.

– …беспокойный.

Когда дверь за ней закрылась, Эстелла провела большим пальцем под носом и вытерла струйку крови.

– Она не простит тебе неповиновения. И не посмотрит на то, что ты – потомок Богини.

– Я давно поняла, что быть потомком Богини не преимущество.

Микаэль мельком осмотрел Эстеллу и тяжело вздохнул.

– Я приглашу к тебе ведьму, чтобы она скрыла побои.

На ее покрасневших скулах и шее, скорее всего, уже появляются синяки. Удар и хватка у Захры довольно сильные: это Эстелла поняла еще пару недель назад.

– Спасибо за заботу, – пробормотала она, ожидая, когда Микаэль покинет ее спальню. – Что-то еще?

Он задумчиво пожевал нижнюю губу, что было совсем не в его манере, и остановил взгляд на подавителе магии.

– Не делай глупостей. У тебя на лице все написано.

– Приму к сведению. Хорошего вечера, главнокомандующий.

Микаэль неодобрительно поджал губы и вышел из комнаты.

Спустя пару минут в спальню вошла ведьма, которая во время пребывания Эстеллы в Стеклянном замке исцеляла ее. После падения стен Сенат Меридиана сразу же нашел союзников из других государств, поэтому в замке можно было наткнуться на нескольких ведьм и ведьмаков Льерса и парочку фейцев Асхая. Но этого Сенатам, конечно же, было мало – в борьбе с Альянсом они хотели переманить на свою сторону как можно больше жителей остальных трех королевств.

Ведьма тихо вошла в комнату и прикрыла за собой дверь. На ней было простое черное платье, поверх которого она накинула тяжелый плащ. Несмотря на то что наступило лето, с каждым днем становилось все холоднее: тучи затягивали беззвездное небо, а ветер завывал даже в самых укромных переулках Меридиана.

– Присядьте, пожалуйста, на кровать, – прошептала девушка, отводя взгляд от Эстеллы.

На вид они были ровесницами, но грустные глаза ведьмы говорили о долгих и тяжелых годах в Льерсе.

Эстелла послушно опустилась на перину и закрыла глаза. Этот ритуал стал чем-то обыденным, но все равно заставлял ненадолго задержать дыхание. Ведьма осторожно обхватила ее лицо тонкими пальцами. Магия заскользила от ее ладоней к скулам Эстеллы, сосредоточившись на болезненных участках. Сила девушки была мягкой и теплой – такое чувство, будто к поврежденной щеке приложили кусочек пушистого облака.

– Спасибо, – выдохнула Эстелла, когда теплое покалывание сменилось холодным воздухом спальни.

Ведьма слегка поклонилась и развернулась к двери.

– Подожди!

Эстелла много раз пыталась заговорить с ней, но та лишь качала головой и бросала беглые взгляды на дверь, за которой всегда стояли ангелы. Ей запрещалось разговаривать с потомком Богини, как и всем остальным в замке.

Чаще всего, когда Эстелла выходила из комнаты, ее провожали взглядами и шепотками, но заговаривать с ней никто не решался. Одни смотрели отстраненно или с отвращением, другие оглядывали ее тело и понимающе переглядывались. Будто Эстелла не видела, как в их глазах отражались похоть и недовольство от того, что они не в праве к ней прикасаться.

– Сколько еще тебя будут здесь держать? – И снова покачивание головой. – Ты сама выбрала их сторону или… тебя заставили?

Ведьма неотрывно смотрела на дверь, ее руки крепко вцепились в ткань плаща.

– Если тебя принуждают, мы можем что-то приду…

– Хватит.

Ведьма расслабила пальцы и выпрямила спину. Оглянувшись на Эстеллу, она вызывающе подняла одну бровь.

– Я нахожусь здесь только из-за того, что сделала ты, потомок Солнца. Так что мне не нужна твоя помощь.

И покинула спальню.

Эстелла старалась не винить себя, но у нее не вышло. Поэтому она закрыла глаза и отдалась нарастающей в груди боли.

Она посмотрела на настенные часы. Девять часов вечера. Полчаса прошло.

Эстелла откинула в сторону одеяло, которое натянула на ноги, когда в комнату вошел серафим и проверил обстановку. Она свернулась в клубочек, сделав вид, что отдыхает и не собирается покидать спальню до утра. Ее проверяли каждый час, так что до следующего обхода вернуться Эстелла успеет.

Набросив шелковый халат, она спрыгнула с кровати. Взгляд зацепился за зеркало в полный рост, и ее губы в отвращении скривились. Золотой ошейник выделялся на фоне светлой кожи, придавал глазам какой-то потусторонний, мертвенный блеск. Чувство безысходности медленно просочилось в разум, но она заставила себя сосредоточиться на главной причине нахождения в замке.

Эстелла прошла в противоположный угол комнаты и провела рукой по стене. Замок был полностью сделан из стекла, смешанного с рондданской сталью, но со стороны никто не мог увидеть, что происходит внутри. Точно так же, как в самом замке нельзя увидеть, что происходит за стенами комнат. По словам Дагнара, к рондданской стали примешали магию фейцев и ведьм, поэтому замок их правительства считался достоянием всех четырех государств.

И построен он был, видимо, до воздвижения стен.

Эстелла оглядела центральную площадь, на которой ангелы все еще разгоняли взволнованный обращением народ, и опустилась на колени. Нащупав небольшое квадратное углубление, спрятанное за ковром, она слегка на него надавила. Никто бы не смог увидеть его, не желая отыскать потайной ход. Только приглядевшись можно различить едва заметные трещины и неглубокие борозды, которые поддавались нажатию рукой.

Когда дверь за книжным шкафом тихо щелкнула, Эстелла, обливаясь потом и тихо чертыхаясь, сдвинула его в сторону. Прошмыгнув в узкий проход, она запнулась и вывалилась в потайной коридор. На ободранных коленках проступила кровь.

– Соберись, Эстелла, ты не побитый щенок. Ты сильная и совсем скоро выберешься отсюда. Нужно немного выждать, а потом все наладится, верно? – прошептала она, поднимаясь и стараясь сдержать слезы.

Ладони тоже кровили, но она поставила шкаф на место, запечатала проход и двинулась в нужную сторону.

Потайные ходы стали первым открытием за время заточения в Стеклянном замке.

Дагнару удалось связаться с Эстеллой через того же ангела, последователя Альянса, который провел их на открытый прием Сената, перепутав поддельные имена. При следующей мимолетной встрече, когда мальчишка передал Эстелле письмо от Дагнара, она высказала ему свое недовольство, на что получила тонну извинений и хлюпанье носом.

В письме, которое передал повстанец, Эшден спросил о состоянии Эстеллы и написал еще несколько строк, которые сначала показались ей шуткой:

Про свой план Эстелла, конечно же, никому не говорила. Когда она очнулась в катакомбах Стеклянного замка и увидела перед собой Сенат, ей показалось, что выхода из сложившейся ситуации нет. Ее заточат в темнице, заставят убивать невиновных или, что еще хуже, уничтожат ее руками Альянс. Но после всего, через что пришлось пройти ей и повстанцам, она не собиралась сдаваться. Когда выпадает возможность передвигаться по территории врагов, нужно пользоваться ей сполна.

Для столичного Сената Эстелла стала рычагом давления на королевства. Она согласилась исполнять их приказы, взамен на что правительство давало ей послабления, о чем и говорил Микаэль. Хорошая одежда, горячая еда и спальня вместо камеры в катакомбах. На все это Эстелле было плевать. Она согласилась лишь для того, чтобы иметь возможность свободно передвигаться по замку.

Эстелла внезапно покачнулась и привалилась к стене прохода.

Подавитель магии, словно ядовитая змея, еще туже обвился вокруг ее шеи. Руки молниеносно вцепились в холодный металл, с губ сорвался болезненный стон. Темная магия извивалась, проникая лентами в самое сердце, и пыталась отыскать остатки божественного огня.

Но даже их не осталось.

– Еще раз!

Эстелла глубоко вдохнула, но ее вдох прервался яростным криком. Четыре руки прижались к ее обнаженному телу, а их обладатели продолжили шептать неизвестные слова. Горло сжимал золотой ошейник, который душил, лишал воздуха, забирал ее жизненную энергию. Пламя, оставшееся после передачи сил Путям, вырвалось и закружилось по комнате, заставив четыре фигуры отпрянуть.

– Продолжайте, пока не выжжете весь огонь! – прорычала Захра с другого конца темницы.

Кости ломило, пот застилал глаза и лишал зрения. Она снова закричала и выгнула спину, пытаясь ослабить натянутые веревки, которые крепко привязывали ее руки и ноги к металлическим кольцам, вкрученным прямо в каменный пол.

– Этот ритуал придумали еще до того, как мы с тобой родились, – промурлыкала Захра, наблюдая за ее мучениями. – Сотни лет назад четыре представителя своих королевств – человек, валькирия, фея и ведьмак – соединили свои жизненные силы и лишили магии трех ведьм, которые шныряли по королевствам и охотились за самыми могущественными жителями Эрелима.

Она говорила так, будто рассказывала сказку и не слышала криков Эстеллы.

– Как чудесно, что ты разрушила стены. Теперь у нас есть доступ к Библиотеке Истины, в которой хранились записи о ритуале.

Четыре фигуры продолжили бормотать заклинание. Огонь становился все слабее, а боль – острее и ярче. Когда Эстелла перестала бороться, ее окутала блаженная темнота.

Она сделала пару глубоких вдохов, пытаясь не поддаваться панике. Это чувство напоминало момент, когда уходишь под воду – всеми силами пытаешься втянуть в легкие воздух, барахтаешься, словно подстреленная птица, но видишь и чувствуешь лишь глубину. Глубину, желающую тебя утопить и навсегда оставить на дне океана.

Видимо, Эстелла боялась не воды. Она боялась не успеть сделать глубокий вдох.

Спустя пару мгновений ошейник почувствовал, что внутри не осталось ничего. Придя в себя, Эстелла приоткрыла глаза и с усилием двинулась к очередной лестнице.

– Помни, ради чего ты здесь, – прошептала она.

В ответном письме Эстелла вкратце рассказала Дагнару о том, что произошло в Невесомье, после чего они больше не переписывались. Слишком опасно.

Пока она добывает информацию в логове Сената, Альянс должен растягивать сети через весь Эрелим и наблюдать за действиями Богини Солнца. С одной стороны – Сенат, с другой – Дафна, с третьей – шесть Богов и Небесная армия, а с последней – королева Асталиса. У каждого свои мотивы, но единственное, что их сплачивает, – жажда власти. Именно она заставляет врагов заключать союзы.

Назревает война, поэтому любая информация может помочь Альянсу одержать в ней победу. А когда Эстелла встретится с Пылающими и передаст все, что узнала, настанет время совершить первый удар.

Но она даже предположить не могла, сколько времени на это уйдет. Недели? Месяцы? Годы? Эстелла попалась в свою же ловушку и не знала, примет ли ее Альянс обратно в свои ряды. Ведь это она… убила Фрэнка и выпустила Дафну из Небытия.

Эстелла вспомнила боль, которую испытала от пыток Захры, и прогнала ненужные воспоминания об Альянсе и подчинении Богине. Одна боль заменяет другую. И в течение этого месяца Эстелла убеждалась, что Илай был прав: в их мире нет места чувствам. Именно поэтому кольцо Фрэнка теперь хранилось где-то на полках ее шкафа.

Эстелла прикрыла глаза, когда ее затопили воспоминания. Обугленное тело друга, который любил переставлять книги и выпрашивать у них с Алеком шоколад. Мальчишка, ничего не знающий об Альянсе, но павший на площади Оритела из-за Эстеллы. Ее руки, оставляющие в лавке взрывчатку и подкладывающие книгу с символом восстания. Ее руки, сжимающие клинок, но никак не помогающие Алеку выжить. Ее окровавленные руки.

Ее руки, ее руки, ее руки…

В памяти всплыли изумрудные глаза и легкая усмешка. Шрам над губой и руки – снова руки, только в этот раз мозолистые, но в то же время мягкие и надежные. Тот огонь, поглотивший ее при соприкосновении с Путями, должен был выжечь все мысли о командире. Но иногда, в самые темные и одинокие дни, она вспоминала глубокий голос и чувство безопасности, охватывающее ее рядом с Илаем.

Или с Икаром, которого она никогда не знала и больше не узнает.

Эстелла пробежала несколько уровней по лестнице и вышла в потайной коридор, который опоясывал комнаты двадцать первого этажа. На этом уровне находились спальни ангелов Небесной армии, а спальни членов Сената располагались этажом выше. У них были собственные замки и особняки, но большую часть времени они проводили в здании правительства. Решали, кого обокрасть следующим.

Если Захра сказала, что у них собрание с Циреей, то они, скорее всего, расположатся на тридцатом этаже, где чаще всего проводят переговоры. Эстелла быстро пробежалась по стеклянному коридору, заворачивая к следующей лестнице, но вдруг услышала чьи-то крики.

Она резко остановилась и оглянулась. Крики стали чуть громче, и к ним добавился знакомый мужской голос. Эстелла прокралась обратно по коридору и остановилась около стеклянной стены, прислонившись к ней ухом.

– Черт, Микаэль! – раздался запыхавшийся голос Захры.

Корвелл тихо заскулила, и Эстелла отчетливо различила скрип кровати. Она отпрянула от стены и в ужасе огляделась, будто ожидая, что кто-то застукает ее за подслушиванием.

«Главнокомандующий Небесной армии трахает главу Сената. Невероятно».

Микаэль протяжно застонал, а Эстеллу чуть не вырвало. Она развернулась и побежала к следующей лестнице, стараясь стереть из головы вздохи Захры и хриплый голос Микаэля. Она даже не хотела знать, что он ей говорил. Точно не расписывал план наступления на Альянс.

«Они опаздывают на собственное собрание. Вот это ответственность».

Эстелла подозревала о романе между этими двумя. Весь месяц Захра вела себя рядом с главнокомандующим словно принцесса забытого королевства, отчаянно нуждающаяся в принце на белом коне. Но Микаэль проявлял больше внимания к своим доспехам и оружию, чем к заигрываниям главы Сената. Так казалось со стороны. Может, их связывала какая-то более глубокая история.

В Эрелиме не было закона, запрещающего связь или брак между ангелом и человеком, но на такое отваживались немногие. Кровь смешивалась, и рождались нефилимы. Почему-то за столько лет Эстелла не встречала ни одного ребенка, рожденного от ангела и смертного.

Еще одна тайна.

Скорее всего, Захра хочет крепко вцепиться в Микаэля и удостовериться, что Небесная армия не предаст Сенат. Будто это зависит только от ее пышной груди и идеально уложенных волос.

Запыхавшись, Эстелла выбежала в коридор тридцатого этажа и сложила руки на коленях. После месяца без постоянных тренировок ее тело ослабло даже несмотря на то, что она продолжала заниматься в своей комнате, пока за ней никто не наблюдал.

Эстелла различила тихие голоса и подошла к стене, за которой располагался зал собраний. Она присела на корточки и стала ждать.

– Просим прощения за опоздание, – послышался голос Микаэля. Эстелла плотнее прижалась к стене. – Нас задержали ангелы по поводу поставки нового оружия…

«Ангелы, как же иначе? Безмозглый лжец».

– Ничего страшного, главнокомандующий Микаэль, – ответила Цирея Фьорд. Эстелла сразу же распознала ее голос из-за легкого северного акцента. – Мы пока не начали. Захра, вы себя плохо чувствуете?

– Все в порядке, спасибо за беспокойство, – сдавленно отозвалась Корвелл.

Эстелла тихо засмеялась, представив ее раскрасневшееся лицо.

«Надеюсь, ты не кончила».

– Итак, давайте начнем.

Послышалась недолгая возня, будто на столе раскладывали карту Нового мира или перебирали бумаги. Кто-то тихо откашлялся, после чего снова заговорила Цирея:

– Армия Беспечных выдвинулась с Асталиса пару дней назад. Они пересекут Бесконечный океан примерно через две-три недели, но из-за непогоды их передвижения могут замедлиться.

– На границе их встретит морской флот Безымянного королевства.

Эстелла могла поклясться, что видит, как Захра коротко кивает и оглядывает карту.

– Какова численность армии Беспечных?

– Пять тысяч воинов.

– Этого недостаточно, Цирея.

– Это лучшие воины во всем Новом мире, Захра. – Голос Фьорд слегка дрогнул от негодования. – Мы не могли оставить Асталис без защиты, поэтому королевский двор отказался перенаправлять всю армию на юг.

– По нашим предположениям, за Альянс готовы выступить около восьми тысяч представителей четырех королевств. Это только по нашим предположениям. Они скрываются намного лучше, чем мы думали.

Восемь тысяч? Эстелла не знала, что у Альянса такая сила. Она видела только пару сотен человек, ангелов и падших, передвигающихся вместе с командирами.

Когда Эстелла осознала, насколько велики масштабы сражения, у нее закружилась голова.

– После вашего, так скажем, неудачного обращения на центральной площади на сторону Альянса перейдет еще больше жителей Эрелима, – тихо произнесла Цирея, сдерживая негодование. – Мы заключили союз, но это не значит, что только Асталис будет бороться с мятежниками вашего континента.

Захра вздохнула, и в разговор вклинился мужской голос:

– Вы получите за этот союз намного больше, если окажете нам должную поддержку. Разве пятьсот тысяч золотых крыльев не хватит, чтобы покрыть все долги Асталиса?

У Эстеллы округлились глаза. Пятьсот тысяч? Да на их континенте нет столько денег!

– Давайте вы не будете лезть в дела моего континента? – В тоне Циреи слышалась сталь. Несмотря на ее возраст, королева Асталиса могла постоять за свой народ. – Мои предки никогда бы не потерпели такого отношения и давно натравили бы на вас драконов. Они вырастили меня королевой могущественной империи, и я не позволю кому-либо усомниться в силе моей армии. Если вас что-то не устраивает, я могу разорвать союз в два счета.

В зале воцарилась тишина.

Эстелла тяжела сглотнула и выпрямила ноги, откинув голову на стеклянную стену.

– Армия Беспечных по праву считается лучшей во всем Новом мире. Спасибо, уважаемая Цирея, за возможность сражаться с вами на одной стороне, – прошелестел мягкий женский голос. Голос Ариадны Солари. – Нам хватит и пяти тысяч.

Эстелла не видела ни Ариадну, ни Лукаса весь этот месяц. Она лишь слышала их голоса, пробираясь по тайным ходам и собирая информацию. Даже когда Захра заточила ее в темницу, выжигая божественную силу, они ни разу не спускались к ней. Будто их дочери не существовало.

– Небесная армия и Беспечные с легкостью разгромят Альянс. Нам не нужно переживать по этому поводу, – вторил ей Лукас. – Самое главное, чтобы они не узнали правду о Путях.

Эстелла задержала дыхание.

– Не стоит затрагивать эту тему здесь, Лукас. Повстанцы могут скрываться где угодно… – прошептала Захра так тихо, что она кое-как разобрала ее слова.

Сенату так и не удалось вытянуть из Эстеллы, куда на самом деле перенес ее артефакт Богини Солнца. В Невесомье Дафна сказала, что Сенат спрятал корону от ненужных глаз. Правители откуда-то знали, что в ней заключена часть силы Богини, на которой держались стены. Сейчас же они думают, что после соприкосновения с короной Эстелла оказалась в Небытие и освободила Дафну благодаря связывающей силе, из-за чего и нарушился Закон магического равновесия. Но они даже не догадывались, что Эстелла знает местонахождение Путей и корона ведет прямиком в Невесомье. А если и догадываются, то не могут туда перенестись.

Но как они узнали о том, что с помощью короны можно разрушить стены? Если сами Боги отдали артефакт на сохранение Сенату, то какой смысл передавать настолько могущественную силу в руки смертным?

Эстелла не могла ответить на эти вопросы.

Со временем она поняла, что все последовательные действия Сената и Дафны вели ее к разрушению стен. Было ли это спланировано сообща? Исходя из всего, что она узнала, и Сенат, и Дафну объединяет одна цель – не дать Альянсу вернуть силу Путям. Но, судя по всему, правительство не было в сговоре с Богиней.

Эстелла чувствовала, что за всем этим скрывается нечто более могущественное, чем простое желание уничтожить повстанцев. Что-то намного… масштабнее.

Выходит, и Цирея Фьорд знает о потере Путей. План Богов не затронул Асталис, потому что Эрелим всегда был самым мятежным континентом. Высшие нуждались в безоговорочной власти над всем Новым миром – Асталис поклонялся пантеону, в то время как большая часть Эрелима отвергала его и жила по своим правилам и законам. Поэтому ее континенту выпала участь быть обманутым и лишенным собственной силы.

Но правда ли это? Почему же в Невесомье Эстелла чувствовала силу Путей так, словно… она никуда не исчезала?

– Если командиры отыщут Пути в ближайшее время, все будет потеряно, – продолжил Лукас, не обращая внимания на упреки остальных правителей. – Весь континент повернется к нам спиной, и мы не сможем дать ему отпор…

– Они никогда не узнают правду! – воскликнула Захра и ударила кулаком по столу.

Эстелла подскочила от этого звука, удивляясь вспыльчивости главы Сената.

– Нам нужно сосредоточиться на другом. Микаэль, расскажи о поставках оружия.

По залу пронеслись шепотки.

– Как вы знаете, Рондда не идет на переговоры и отказывается поставлять свою сталь в Безымянное королевство. Ангелов и падших Альянса можно окончательно убить только клинками из рондданской стали, но ее у нас осталось слишком мало. Мы будем выкашивать Альянс с помощью другой силы.

– Какой же? – поинтересовался один из членов Сената.

– Силы Бездны.

Эстелла открыла рот. После чего закрыла. Затем снова открыла и провела рукой по холодному лбу.

– Бездна согласилась на союз? – спросила Цирея, не скрывая настороженности.

Эстелла ее понимала: настороженность – самое простое слово, описывающее ее чувства.

– Через месяц мы проведем повторные переговоры, на которых Люцифер даст нам точный ответ, но предварительно он готов встать на нашу сторону и помочь в овладении силой тьмы. Демоны могут усовершенствовать наши ангельские клинки.

– Ради чертовых Богов, – прошептала Эстелла и зажала себе рот рукой.

Но из-за того, что в разговор вмешались остальные члены Сената, ее никто не услышал.

– Вы уверены, что мы нуждаемся в их… силе? – пробормотал незнакомый мужчина.

– Это план на случай, если Альянс доберется до Путей прежде, чем мы… – Микаэль на мгновение прервался. – Прежде чем мы полностью подготовимся к наступлению.

«Он что-то недоговаривает».

– А что по поводу потомка Богини? – внезапно задала королева Асталиса следующий вопрос.

Эстелла услышала, как члены Сената облегченно выдохнули, когда им удалось уйти от обсуждения Бездны и Путей.

На вопрос Циреи ответила Захра:

– Через пару дней мы запишем обращение, в котором она принесет извинения и сообщит, что Альянс принудил ее выступить против власти. Наказать ее должным образом у меня не вышло, но думаю, Эстелла поняла свою ошибку.

– Что вы с ней сделали?

Эстелла не хотела этого признавать, но в голосе матери проскользнуло… волнение?

– Ничего такого, о чем вам стоит беспокоиться, Ариадна. Мы не собираемся лишать Солари жизни, но и прощать ей вольности тоже не собираемся. Она наше главное преимущество в этой битве, – протянула сладким голосом Захра. – Итак, возвращаясь к Альянсу. Есть одна новость, которая может изменить ход событий, но мы не уверены в ее достоверности.

Зал снова погрузился в тишину. Эстелла медленно поднялась с пола, продолжая прижиматься ухом к стене.

– Командиры Пылающих выдвинулись из Ситриса в Меридиан. И, если нам не соврали, они заручились поддержкой Дафны.

Эстелла недоуменно нахмурилась. Кто-то спросил:

– Они заключили союз с Богиней, которая однажды уже предала их?

– У них есть все мотивы объединиться: с силой Дафны Альянс одержит победу даже несмотря на то, что в наших руках ее потомок. Но вот мотивы Богини Солнца? Я не верю, что она нуждается в поддержке. С другой стороны, я также не верю, что Эшден и Аттерес повторно попадутся в ее ловушку. Они хоть и слепы, но не глупы.

«Что задумал Альянс? Пылающие ведь подкинули им ложную информацию: они скорее отрубят себе крылья, чем объединятся с Дафной. И Сенат не знает, что Альянс уже в Меридиане. Костяной Череп с ведьмами отлично постарались, скрыв их крылья и сделав из ангелов и падших обычных смертных».

Теперь, когда появилась возможность применять магию в Безымянном королевстве, даже руками жителей Асхая или Льерса, некоторые трудности стали не такими уж непреодолимыми.

– В любом случае нам нужно готовиться к сражению. Хоть новости довольно неожиданные, информатор никогда нас не подводил. – Захра тяжело вздохнула и выдержала короткую паузу. – Эти сумасшедшие огненные твари могут сделать все что угодно. Нам нужно подготовиться к их следующему шагу.

Эстелла заскрежетала зубами, когда услышала, как Захра назвала Альянс.

Сенат стал обсуждать приближающееся сражение, но никакой важной информации Эстелле раздобыть не удалось. Она услышала все, что должна была. По ощущениям прошло минут сорок, поэтому ей нужно было как можно скорее вернуться в спальню.

За этот час она узнала намного больше, чем за несколько недель: армия Беспечных переплывает океан, Сенат и ангелы собираются заключить сделку с Бездной, а Альянс готовит нападение. Предыдущие вылазки заканчивались разговорами об обращении Эстеллы, о союзе с Льерсом и Асхаем, а порой даже о Богине Солнца. Но информации про нее было крайне мало. Сенат часто обсуждал денежные вопросы, однако заговорить о сражении они решились только спустя несколько недель.

Эстелла прыгнула в кровать за секунду до того, как серафим открыл дверь и оглядел комнату.

Ей нужно при первой же возможности поговорить с командирами Альянса и понять, что, черт возьми, они задумали.

Глава 3

Беззвездное небо

– Повтори, что ты сделал.

– Отдал приказ донести до столичного Сената, что мы объединились с Дафной.

Клэр нанесла боковой удар по импровизированному манекену, который повстанцы сделали из мешков, палок и клейкой ленты, и повернулась к Илаю.

– Скажи мне, тебе на Драконьем перевале точно оторвали крыло, а не голову? – Аттерес усмехнулся, продолжая затачивать ангельский клинок. – Зачем?

– Пусть побегают. Мы слишком долго сидим на месте, пока они наращивают силы.

– Мы не сидим на месте, Илай. Эстелле нужно время, а всем нам – терпение.

Клэр начала снимать эластичные бинты, которыми замотала кисти, не переставая хмуриться и бросать в сторону командира пытливые взгляды. Его губы растянулись в зловещей улыбке, обнажившей белоснежные зубы. Илай посмотрел на нее исподлобья, и она могла поклясться, что заметила острые клыки.

«После операции на перевале он стал драконом? Или гарпией?»

– И это единственная причина, по которой ты отдал приказ?

– А какая причина может быть еще, Летучая Мышка?

Клэр мгновенно вспыхнула, бросая в него размотанный бинт.

– Хватит меня так называть!

– Ты пищишь в точности как летучая мышь, Мортон, – произнес Илай с серьезным выражением лица, но его глаза искрились от сдерживаемого смеха. – Нэш сказал, что прошлой ночью ты спала головой вниз, а утром вцепилась ему в волосы.

– Потому что он украл мое чертово кольцо и добавил к своей коллекции, Илай! Я не виновата, что вы поселили нас так близко друг к другу. Я уже всех попросила поменяться со мной местами, но никто не соглашается.

Клэр откинула с лица слипшиеся пряди волос и плюхнулась на каменный пол около Илая.

– Ладно, Мортон, разрешаю воспользоваться моим очарованием и сказать, что я отдал приказ переселить тебя подальше от Коффмана. Но только когда ведьмы расширят пещеру, – добавил он, задумчиво потирая подбородок. – Хотя Нэшу это не понравится.

Клэр фыркнула, привалившись спиной к каменной стене. Она обвела взглядом их новый лагерь, как любили называть пещеру повстанцы, и сложила руки на груди.

– Когда в замке Велоры вы сказали, что чаще всего обитаете в пещерах и разбиваете палаточные лагеря на горах, я не придала этому особого значения. И вот спустя пару месяцев мне пришлось отказаться от мягкой теплой кровати и спать… на земле.

– Скажи спасибо, что ведьмы могут без проблем наколдовать огонь. Раньше, когда в Безымянном королевстве наступали холода, нам приходилось спать на голых камнях под тремя теплыми плащами.

Продолжая слушать болтовню командира, Клэр проследила за ведьмами, которые двигались мимо них в сторону выхода из пещеры.

Она призналась, что льерски были удивительно красивы. Не как смертные девушки. От ведьм исходила темная, смертоносная сила. Они двигались так, словно весь мир лежал у их ног. На лбу каждой льерски виднелся плетеный кожаный обруч, в центре которого располагался символ, вылитый из серебра. То луна, то меч, то расколотая гора. Клэр объяснили, что символ означает клан, к которому принадлежит ведьма.

Покачивая бедрами, льерски одновременно бросили в сторону Илая недвусмысленные взгляды. Он оторвался от натачивания клинка, посмотрел на них и вопросительно приподнял бровь. Тихо хихикнув, девушки скрылись в темноте пещеры.

– Такие самоуверенные, даже не скрываются, – пробормотала Клэр, желая защитить Илая от нападок новоприбывших ведьм.

Подруга не простит, если она отдаст командира в лапы льерсок. Хотя Илай со своим холодным взглядом и заточенным клинком не нуждался в ее защите, Клэр продолжала отгонять от него назойливых мух. Что тут сказать – женская солидарность.

Командир отложил в сторону меч и спросил:

– Сколько за сегодня?

– Двадцать.

Илай недовольно покачал головой.

– Нужно больше, Мортон. Двадцать слишком мало.

– Месяц назад я могла подтянуться всего пять раз! – вскинула руки Клэр и пнула его ботинок.

– Посмотри на свои дряблые мышцы и перестань меня бить.

Она снова ударила его по щиколотке, на что Илай обреченно вздохнул, словно Клэр была одной большой проблемой.

– Вставай, Летучая Мышка.

Клэр тихо выругалась, поднимаясь на ноги. Илай наигранно отряхнул черно-красный кафтан Альянса от невидимой пыли, на что она лишь закатила глаза, и расправил темные крылья. Как только они вернулись с площади Сената, Костяной Череп и ведьмы развеяли скрывающие чары и вернули падшим и ангелам их истинное обличье.

– Теперь покажи, чему ты научилась. Аарон сказал, что пару дней назад тебе удалось уложить его за пятнадцать секунд. – Его губы растянулись в хищной улыбке. – Повторишь?

Клэр гордо расправила плечи и приняла боевую стойку. За месяцы в рядах Альянса она довела ее до совершенства: обе ноги чуть согнуты в коленях, корпус развернут, уязвимые точки тела закрыты от противника. Из такой стойки удобно не только атаковать, но и защищаться.

Она вспомнила все тренировки, которые командиры проводили каждый день этого долгого месяца. Рукопашный бой давался ей легче, чем сражение на клинках, но Аарон продолжал учить ее новым ударам и отвлекающим приемам.

Клэр сделала глубокий вдох, на секунду прикрывая глаза, после чего выдохнула и бросилась на Илая.

Ее движения были быстрыми и отточенными, но командир двигался намного стремительнее. Клэр нанесла ему прямой удар рукой, но Илай уклонился, и его сжатый кулак прилетел ей под ребра. Удар был несильным, но он заставил ее выругаться и втянуть в легкие воздух. Она отскочила на пару шагов, вспоминая комбинацию, которую показал Аарон. Клэр снова замахнулась, после чего вложила всю силу в косой удар дальней ноги. Она целилась в голову, но Илай успел пригнуться.

На лице Аттереса играла кровожадная ухмылка, его дыхание было размеренным, а движения – точными и отработанными.

В следующее мгновение Илай сделал резкий выпад. Она пригнулась и подскочила к его открытому для ударов корпусу. Когда он понял свой промах, Клэр быстро приподнялась и ударила его затылком под подбородок. Челюсти Илая клацнули, на что она громко захохотала и снова ринулась в его сторону.

– Давай, моя девочка! Уложи этого засранца за то, что он съел мой завтрак!

Клэр развернулась и увидела отца, застывшего у входа в помещение, где они тренировались. Она хотела подбежать к нему и крепко обнять, но вспомнила про засранца, стоявшего за ее спиной.

Клэр оглянулась как раз в тот момент, когда он перешел в наступление и чуть не повалил ее на спину. Илай двигался быстро и незаметно, но если у нее получилось одолеть Аарона, то получится одолеть и второго командира. Илай всегда отличался от Йоргенсена скоростью и изворотливостью, несмотря на крепкие мышцы и высокий рост.

Удары Аттереса были настолько быстрыми, что на мгновение Клэр отскочила от него подальше, чтобы перевести дыхание. Пот застилал глаза, из груди вырывались рваные выдохи, но она чувствовала себя по-настоящему счастливой. Рукопашный бой стал ее новой отдушиной, и она пообещала себе, что не остановится, пока не одержит победу над всеми командирами Альянса.

Илай понимающе хмыкнул.

– Если что, ты всегда можешь сдаться.

– Не сегодня, – прохрипела она, нанося новый удар.

Илай легко повалил ее на пол, выполнив подсечку и самодовольно усмехнувшись. Клэр зарычала, потирая ушибленный локоть, на который случайно приземлилась, и собралась подняться на ноги.

Но закончить поединок им не дали.

– Командиры! – прогремел суровый голос Дагнара, проникая в каждый уголок пещеры. – Командиры, Астра Аттерес и Клэр Мортон! Через три минуты в зале заседаний!

«Как он может так громко кричать из другого конца лагеря?»

– Видимо, сегодня ты не надерешь мне задницу, Мортон.

– Что случилось? – спросила она, принимая руку Аттереса и поднимаясь на ноги. – Боги, ты даже не запыхался. Дай мне воды.

– Не наглей. Я тебе не подружка.

– А мне кажется, что подружка. Ты просто не хочешь этого признавать, чтобы не разрушать образ холодного командира, – пропела Клэр, наслаждаясь его раздражением.

Илай закатил глаза и подобрал с пола оставленный клинок.

– Не играй на моих нервах, – бросил он на нее укоризненный взгляд и протянул бутылку воды.

Клэр заметила, что Илай стал относиться к ней немного мягче, если так можно было сказать. После их разговора в Проксе, когда она рассказала о своих страхах, он словно оттаял и начал понимать ее. Конечно, Клэр сильно преувеличивала, и до друзей им еще далеко, но иногда она видела в командире много чего хорошего. Если не брать во внимание самодовольство и вспыльчивость. И чертово прозвище, которым они с Нэшем ее наградили.

– Так ты знаешь, ради чего нас собирает Дагнар?

Приподнятое настроение Илая сразу же улетучилось. Клэр даже почувствовала, как по пещере пронесся ветерок и охладил ее покрасневшие щеки.

– Сейчас и узнаю.

Она решила не лезть в его голову. За это время Клэр поняла, что закрытый и задумчивый Илай намного опаснее его самовлюбленной версии.

Она подбежала к наблюдавшему за поединком отцу и звонко чмокнула его в щеку, встречая полный гордости взгляд.

– Я обязательно его одолею!

– Не сомневаюсь в тебе, Клэри. – Тобиас еще сильнее взлохматил ее растрепанные волосы. – Иди, тебя ждет Дагнар.

– Встретимся после заседания, хорошо?

Отец подмигнул ей, прижимая к себе.

– Я горжусь тобой, дочка. И люблю больше, чем ты можешь себе представить.

Ее глаза сразу же наполнились слезами, но она сморгнула их и крепко обняла отца. Иногда Клэр просыпалась и думала, что все это ей мерещится – он снова рядом, живой и невредимый, балует повстанцев любимой выпечкой и наблюдает за ее тренировками. Открывая каждым утром глаза, она бежала в его комнату, видела глубокие морщинки и улыбчивое лицо, и впервые за столько времени могла с уверенностью сказать, что была счастлива.

Но кусочек ее души все еще находился в Стеклянном замке – совсем недалеко, в нескольких милях от их пещеры. Но она знала – сейчас так нужно. Это ошибка Альянса и выбор Эстеллы, а подруга ничего не делает просто так.

Если бы они раньше заметили, что Эстелла пропала, если бы они успели вернуться и перехватить ее до Сената, если бы Клэр не была такой трусихой и повторно отправилась в Стеклянный замок, все было бы иначе. Обида, грусть и вина переполняли ее, и лишь разговоры с Илаем помогали справиться с тяжестью на сердце.

– Это не твоя вина, Мортон, – произнес он, смотря на беззвездное небо.

– Нужно было вернуться за ней…

По щеке Клэр сбежала одинокая слеза, но она быстро смахнула ее и сжала кулаки.

– Если бы вы вернулись, вас бы окружила Небесная армия. И в руках Сената была бы не только Солари, но и два командира с одной очень бойкой девушкой.

Она тихо хмыкнула на такой маленький комплимент. Илай говорил спокойным тоном, словно совсем ничего не чувствовал.

– Почему ты не злишься на нас?

– Почему я должен злиться?

– Это произошло из-за нас. Если бы мы действовали быстрее, Дафна не оказалась бы на свободе, а Эс не угодила бы в ловушку.

Илай тяжело вздохнул, и Клэр увидела в его глазах то, что он так умело от всех скрывал: долгие-долгие годы, наполненные войнами, борьбой за дорогих ему людей и надеждой на лучшее.

– Ты веришь в судьбу?

Клэр фыркнула.

– Только не говори, что падший ангел и командир Альянса верит в такую чушь.

– Вот и я не верю. Зато знаю, что наши действия приводят нас туда, где нам суждено оказаться. Мы сами пишем свою историю, Мортон. И если в нашей истории мы должны разделиться, значит, это единственный шанс встретиться вновь.

Клэр запомнила эти слова и вспоминала каждый вечер перед сном.

– Но я все равно когда-нибудь придушу вас с Солари.

Она тихо засмеялась.

– Узнаю своего командира.

Когда они встретились в Ситрисе и Илай узнал, что произошло в замке Сената, его глаза обернулись двумя льдинами, дрейфующими по водам Бесконечного океана. Первые дни его никто не видел, потому что, по словам Астры, он улетел проветрить голову от ненужных мыслей. Илай вернулся через неделю – такой же закрытый, как и в их первую встречу. Не было ни острых шуток, ни злорадных ухмылок, ни громких криков на повстанцев. Осталась лишь пустота.

Наверное, именно в тот момент две совершенно разные души нашли друг в друге успокоение. Клэр и Илай могли часами сидеть на утесе недалеко от пещеры, наблюдая за беззвездным небом Меридиана. Они практически не разговаривали, лишь иногда перекидывались отдельными фразами. Клэр приносила ему свежее печенье от отца, а Илай укрывал ее от редкого дождя крылом, промокая до нитки и позволяя каплям скользить по темным перьям. И если их нельзя было назвать друзьями, то они могли стать хорошими знакомыми или товарищами по несчастью.

Иногда к ним приходила Астра и нарушала тишину едкими высказываниями о том, что они ведут себя как малые дети. Нэш позвякивал бутылкой рома, а Аарон молчаливо смотрел на огни столицы, раскинувшейся за скалами утеса. Бывали дни, когда они занимались планированием, вылазками, тренировками и перенаправлением ведьм в лагерь Альянса, но практически каждую ночь встречались на том же излюбленном месте.

Они решили не предпринимать поспешных действий, хотя многие рвались вернуться в замок и освободить Эстеллу. Но когда от нее пришла первая весточка, им пришлось отложить план на неопределенный срок. Дагнар сразу понял, что Эстелла хочет что-то узнать во время заточения в замке. Сенат не стал бы ее убивать, поэтому они решили ждать знака, параллельно отыскивая информацию о Путях и готовясь к восстанию.

Клэр пробежала по проходам, которые с помощью магии прорыли ведьмы, и догнала Илая около зала заседаний. На самом деле это место сложно было назвать залом, потому что ни дверей, ни окон в нем не было, но помещение больше остальных походило на укромный уголок, где они могли в тишине обсудить важные дела.

Ведьмы же были такими крикливыми, что скрыться от их визгов казалось невозможным даже здесь. Они судорожно запихивали в рот остатки завтрака, приготовленного ее отцом и добровольцами, водили какие-то льерские хороводы и пытались влиться в бурный темп жизни повстанцев.

Ведьмы оказались немного… ненормальными. Зато с ними не соскучишься.

У Клэр сложилось впечатление, будто в родном королевстве их что-то сдерживало. Или кто-то. На территории смертных, вдали от короля и королевы Трамонтаны, у них словно открылось второе дыхание. Во время перенаправления в лагерь Альянса и всю последующую неделю льерски жались по углам и подпрыгивали от каждого шороха. Но когда поняли, что со стороны Пылающих им ничего не грозит, началось… это.

Хороводы.

– Да выходим мы, командир Аттерес! Только не кричите.

– Будешь разговаривать со мной в таком тоне, и я подпалю на костре твои крылья.

Из размышлений ее вытянули Пылающие, которые покидали зал заседаний. По нашивкам на груди Клэр поняла, что это поисковой отряд. Видимо, Дагнар обсуждал с ними очередную операцию.

– Илай, не груби моим подчиненным! – выкрикнул из глубины зала Нэш.

Последнее время Клэр часто погружалась в раздумья. Вот и сейчас, несмотря на шум и толпу повстанцев, ее мысли метались от одного к другому.

Затем снова вернулись к отцу.

С возвращением Тобиаса Мортона появилась новая странность, которую никто не мог объяснить. Все это время она неосязаемо скользила по каменным переходам пещеры, заставляя командиров находиться в постоянном напряжении. И пытаться найти ответ на единственный вопрос.

Как смертный может потерять память?

Ее отец совершенно ничего не помнил о Сенате и Путях. Ему словно стерли воспоминания или наложили на него какое-то заклинание, хотя кто мог сделать такое в королевстве, где никто не владеет магией? Чернокнижники? Дьявольский культ? Они ведь не настолько могущественны, чтобы лишить человека памяти…

Дагнар предполагал, что ее отец узнал о заточенной в стенах силе, поэтому и хотел предупредить Альянс. Но сейчас Тобиас ничего не помнил. Как если бы он никогда не состоял в Сенате Меридиана, не помогал подпольно Альянсу и не просил дочь не высовываться из Велоры.

На памяти командиров такое происходило впервые. Клэр благодарила судьбу за то, что отец остался в живых, но иногда в голове возникали неприятные мысли. Кроме потери воспоминаний о Сенате и Путях в нем ничего не изменилось: он помнил детство Клэр и свою мертвую жену, помнил жизнь до вступления в Сенат и работу в кондитерских. Из него словно вытянули те годы, что он провел в правительстве, оставив на их месте лишь пустоту.

«Что же они с тобой делали, папа?»

– Так и будешь стоять в коридоре, Мортон? – усмехнулся Илай, помахав ладонью перед ее лицом.

Клэр недоуменно моргнула. Затем одарила Аттереса грозным взглядом, сдерживая желание врезать ему промеж глаз, как сделала Эстелла на их первой тренировке.

В зале, как по команде, уже все были в сборе. В центре стоял круглый стол, а вокруг него – восемь стульев, наколдованных теми же ведьмами. Зал освещали встроенные в каменные стены факелы, что отбрасывали на пол длинные тени.

Клэр сначала не могла свыкнуться с мыслью, что некоторые жители Льерса могут материализовать из пустоты практически все, что захотят. Если фейцев делили по подвластным им стихиям – огонь, земля, вода и воздух, – то у ведьм и ведьмаков существовала собственная система магии. У Клэр пока что не было возможности ее изучить, но она запомнила, что работающих с материей льерсок называли ткачихами.

Пять стульев были заняты – во главе стола как обычно сидел Дагнар, по обе стороны от него расположились Кира и Илай. Нэш развалился на стуле и перебирал колечки – Клэр заметила среди них свое и зыркнула на Коффмана, на что тот лишь приветственно помахал ей рукой. Рядом с ним с отрешенным выражением лица сидел Аарон, а напротив него – вызывающе одетая Астра. На ней был только короткий красный топ и кожаная юбка, совсем не подходящая для жизни в пещере.

Клэр присела напротив Дагнара и посмотрела на пустующий рядом стул. Даже несмотря на то, что Эстелла не присутствовала на заседаниях уже месяц, они неосознанно ждали ее возвращения.

Клэр вздохнула.

– У меня есть новости, – начал Эшден, окидывая взглядом собравшихся. Он всегда так делал в начале обсуждения, привлекая к себе внимание. – И они не очень хорошие.

– Какие же? – протянула Астра, подаваясь чуть вперед. – Что может быть хуже того, что мы видели на площади?

– Эстелла просит нас о встрече.

Сердце Клэр подскочило к горлу. Она ошарашенно смотрела на Дагнара, не веря его словам и не находя ответа. В груди начала зарождаться надежда, но она заставила себя не радоваться раньше времени.

– С ней все в порядке? – Лицо Илая было каким-то незаинтересованным и равнодушным, но глаза на мгновение вспыхнули. – Зачем она подвергает и себя, и нас опасности, если может связаться со мной по Нитям Судьбы?

Дагнар провел ладонью по отросшей бороде и поправил повязку на глазу.

– Думаю, она узнала что-то важное о планах Сената и не может передать это в записке. Про Нити Судьбы она ничего не говорила. Нам в любом случае придется с ней встретиться, но пробраться в замок будет не так легко.

– Можно попросить Костяного Черепа перенести нас с помощью разлома, – предложила Клэр.

Чернокнижница, скорее всего, сама не поняла, как часто стала помогать Альянсу. Она все еще передвигалась по окраинам Кельфорда, но продолжала держать связь с повстанцами и часто навещала их в Ситрисе с помощью разломов.

Дагнар кивком подтвердил, что уже думал над этим предложением.

– Это самый безопасный вариант. Но все командиры не смогут пойти, так как после заключения Эстеллы замок стали охранять еще сильнее.

Он взял с края стола сложенный листок, развернул его и прочитал своим угрюмым голосом:

– Я могу поговорить с ней наедине. Нет смысла отправлять в замок даже двух командиров. Слишком опасно, – подал голос Нэш, отодвигая от себя горстку украшений.

Илай откинулся на спинку стула и протянул:

– Этим займусь я.

Прищурившись, Клэр оглядела его расслабленную позу. Как он так легко держится?

– Ты уверен? – настороженно спросила Астра, и ее крылья взволнованно затрепетали.

– Уверен.

Аарон громко откашлялся, разряжая напряженную обстановку. Никто не знал, что делали с Эстеллой во время пребывания в замке, но подавитель магии каждого наталкивал на неприятные мысли. Но другого от Сената ждать и не стоило: они бы не оставили потомку ее божественную силу, тем более после того, как Эстелла выжгла половину катакомб Меридиана.

– А вторая новость? – спросил Аарон, чем заставил Клэр вновь сосредоточиться на разговоре.

– Командир Аттерес, – обратился к нему Дагнар с веселыми нотками в голосе, – расскажи им, что ты сделал.

Уголки губ Эшдена слегка приподнялись, из-за чего морщины стали более заметными. На его просьбу Илай лишь слегка наклонил голову и непринужденно ответил:

– Я начал приводить в действие свой план по похищению тринадцатого потомка.

– Какой еще план? – стал напирать на него Аарон.

Клэр уже давно поняла, что эти два командира любят выставлять друг друга в невыгодном свете. Вот и сейчас Йоргенсен искал, до какой детали плана Илая бы докопаться.

«И эти два выскочки… лучшие друзья?»

– Первый этап – отвлечь внимание. Я отдал приказ донести до Сената, что мы выдвинулись в Меридиан вместе с Дафной.

На зал опустилась тишина. Клэр уже знала о его выходке, но хотела понаблюдать за реакцией остальных.

– Что ты сделал? – Астра округлила глаза. – Почему ты нас не предупредил, чудовище однокрылое?

Илай хмыкнул и закинул в рот кусочек белого шоколада – последнее время он ел его слишком часто. Клэр как-то спросила, не боится ли он поправиться, на что получила короткий ответ: «Я падший ангел, Мортон».

– Предупредил, – пробормотал Илай, жуя шоколад. – Сейчас.

Астра громко захохотала, прикрывая рот ладонью. Аарон бросил в ее сторону странный взгляд, и она сразу же сжалась – улыбка стала не такой искренней, плечи опустились, а из глаз пропал веселый огонек.

– Это не смешно, Аттерес. Твой брат может подставить нас всех под удар.

Клэр даже не успела моргнуть, как Астра снова стала собой. Расправив плечи, она растянула губы в сладкой улыбке и показала сидящему напротив Йоргенсену средний палец. Клэр позавидовала ее выдержке (скорее, выдержке Аарона) и красным ногтям, идеально сочетающимся с помадой на губах.

– Могу засунуть его тебе в задницу, – огрызнулась она, не сводя взгляда с командира.

Аарон молча принял ее удар. Но Клэр видела, как в темных глазах заклубились тени.

«Что между ними происходит? То шарахаются друг от друга, то глаз не могут отвести, то грызутся, как самые настоящие собаки».

– Если Эстелла подала знак, значит, она узнала нечто важное, – с нажимом повторил Дагнар, прерывая их разборки. – Возможно, нам удастся вернуть ее в свои ряды уже совсем скоро. Не прибегая к твоему плану.

И снова бросил насмешливый взгляд на Илая.

– Только не убей ее раньше времени, – попросила брата Астра, продолжая искоса поглядывать на Аарона.

– Не могу обещать, но постараюсь.

Когда напряжение в зале чуть спало, Кира Роуэн, игнорировавшая их смешки и перебранки, решила поднять тему, которая целый месяц висела мертвым грузом над их головами:

– Если нам удастся вернуть силу Путям, потерь будет намного меньше. Возможно, получится свергнуть Богов и Сенаты без полномасштабной войны.

– Но верится в это с трудом, – неосознанно выдохнула Клэр и поежилась, когда уловила напряженный взгляд Нэша.

– Нам нужно связаться с Эстеллой и узнать больше о событиях в Невесомье, – с горечью выпалила Кира. – Черт, мне иногда кажется, что нас крупно облапошили!

Мы вообще уверены в том, что Пути существуют? Только представьте: Боги сидят на Небесах, попивают травяной чай и смеются над нами, пока мы два века гоняемся за тем, чего и в помине нет. Вот была бы умора!

Клэр так много слышала про Пути, что стала терять смысл этого слова. Она даже не представляла, как выглядит могущественная сила, что хранит в себе жизненную энергию всего Эрелима.

– Нет, Роуэн, их не существует, и весь континент просто так считает, что мы хотели устроить геноцид, а не спасти мир, – фыркнул Илай.

– И не помнят, как Боги ради этого развязали войну, сделав валькирий и тамплиеров попусками! – вклинился Нэш.

Кира закатила глаза.

– Ну, Рондду и вправду жалко… А вам нет?..

– Закройся, Коффман.

«Еще чуть-чуть – и мы либо окажемся в тупике, либо они перегрызут друг другу глотки».

После секундной паузы Дагнар повернулся к Кире.

– Я так понимаю, другая операция тоже провалена?

– Боевой ноль, – устало ответила она, потирая выбритые виски. – Вторая команда поисковиков вернулась из Рондды и передала, что в библиотеке нет ни одной записи. Не успела тебе сказать.

Кира реже всех посещала лагерь и возвращалась лишь для того, чтобы передать Дагнару информацию о Путях. Она решила заняться этой операцией вместо Нэша, предложив соединить силы поисковиков и разведчиков. Но, даже объединившись, они не смогли найти что-то новое. После двух параллельных операций Альянс узнал, что Высшие спрятали Пути в Невесомье, но как вернуть им жизненную энергию королевств, никто понятия не имел.

– Дафна точно знает, что нужно делать, – пробормотал Илай. – Но она никогда нам не поможет.

Отряд Нэша, в свою очередь, пытался отыскать Дафну. Ни единой зацепки, ни единого намека на то, где она могла скрываться. Словно Богиня исчезла и хотела появиться в самый неожиданный момент.

Дагнар сжал руку Роуэн в знак поддержки.

– Не переставайте искать, Кира. Первостепенная задача – найти информацию о том, как вернуть силу Путям. Мы не будем начинать войну, пока не поймем, что другого выхода нет.

Кира постаралась сдержать зевок, но у нее не особо получилось.

– Иди отдохни, ты совсем недавно вернулась с операции.

– Я в порядке, Дагнар. В Бездне отдохну.

Они обменялись короткими взглядами, и Клэр уловила в них нотки заботы. Только не поняла, были они вызваны привязанностью или чем-то большим.

– А что с последователями Льерса и Асхая? – вклинилась она в разговор, складывая руки на коленях и сжимая ткань тренировочных штанов.

Даже проводя много времени с командирами и включаясь в планирование, иногда Клэр чувствовала, что… не заслуживает этого.

Аарон ответил:

– Правители Льерса и Асхая вступили в союз с Сенатом Меридиана, но на нас это никак не скажется: кто захочет, примкнет к нам, несмотря на соглашение. В Стеклянный замок приехали ведьмы, ведьмаки и фейцы. Часть ведьм-повстанцев согласилась передвигаться с нами, другая часть ждет отмашки в Льерсе. С Асхаем посложнее, но последователей в королевстве Вечной Весны достаточно.

– Чтобы уравновесить силы, нам нужна Рондда, – произнес холодным тоном Илай. – Если за Сенат армия Беспечных, мы точно не сможем одолеть их без валькирий и тамплиеров.

– Ты сам знаешь, что королева Рондды не собирается вмешиваться в сражение, – перебил его Аарон.

– Она приехала на обращение Эстеллы, – стоял на своем Аттерес. – Это говорит о том, что она заинтересована в ней. Когда Солари вернется, мы можем пойти на переговоры вместе.

– Я согласна с Илаем, – пробормотала Клэр себе под нос.

Она подняла голову и заметила, что все командиры и Астра смотрят на нее.

– Я имею в виду, что королева не стала бы просто так приезжать в Безымянное королевство. Вы говорили ей о Путях?

– Конечно, и не один раз, – ответила Кира, сонно потягиваясь. – Но она колеблется и не верит, что Боги вселились в ее народ и развязали войну. Нам нужны доказательства.

Клэр пожевала нижнюю губу и ненадолго задумалась.

– Можно попробовать показать ей отрывочные воспоминания, как Дафна делала с Эстеллой. – Она заметила, как Илай слегка напрягся. – Если мы не можем вернуть им всю память, можно попробовать показать фрагменты. Вы ведь делали нечто подобное?

«Может, получится вернуть воспоминания и отцу?»

– Я частично возвращал память падшим ангелам, когда был в Бездне, – кивнул Дагнар и замолчал, словно раздумывая, стоит ли произносить следующие слова. – Но это не так просто. Требуется плата.

Все на секунду замолчали, переваривая сказанное.

– Ты сейчас серьезно? – прорычал Илай. – Какую цену ты заплатил за наши воспоминания?

Эшден выдержал его пронзительный взгляд.

– Годы жизни.

Астра так резко поднялась на ноги, что ее стул отлетел и с грохотом ударился о каменную стену. Она со всей силы ударила кулаком по деревянному столу и прошипела:

– Ты глупый старик, Эшден. Решил солгать нам? Ты ведь говорил, что никакой платы не было!

– Правда ничего бы не изменила. Это только мое решение.

– Так вы не бессмертны? – удивилась Клэр, рассматривая падших и серафима.

– Бессмертны, но нас можно убить клинком из рондданской стали. А когда заключается договор с какой-либо высшей силой и требуется плата, бессмертие обнуляется и твоя жизнь приравнивается к жизни обычного смертного, – спокойно пояснил Дагнар. – Я могу умереть от любого оружия или от старости. По меркам человеческой жизни мне сейчас около пятидесяти пяти лет.

– Ты просто мерзавец, – прорычала Астра, но ее глаза странно заблестели. Подняв стул, она села на прежнее место и повторила: – Старый, сошедший с ума мерзавец.

Дагнар даже не стал этого отрицать.

– Если потребуется, я могу пойти на это снова и показать королеве отрывки воспоминаний ее предков. С падшими было куда легче, потому что вы сами видели все происходящее. Но королева – нет. Ей не двести лет.

– Ты не будешь этого делать, Эшден, – сказал Илай непререкаемым тоном. – Для начала мы просто пойдем на переговоры. Если королева откажется, будем думать. Но никакие годы жизни ты больше не отдашь.

– Ты сам знаешь, что у меня не было выбора.

– Не строй из себя жертву, – холодно произнес Илай.

Они словно сидели на пороховой бочке, где любая новость могла либо изменить ход событий, либо заживо сжечь каждого из них. От обилия информации голова кружилась, а надежда намеревалась испариться, но Клэр схватила ее за хвост и посадила на соседний пустующий стул.

– Какие силы сейчас за Сенат? – перевела она тему, заметив, что Дагнар не хочет обсуждать возвращение воспоминаний.

Нэш фыркнул.

– Небесная армия и Беспечные. Сенаты не стали втягивать смертных, потому что они для них слишком слабы. Часть Льерса и Асхая также выступят за Сенат и Богов. Они считают, что мы снова хотим истребить их. Идиоты, – выплюнул он, взлохматив светлые волосы. – Весь Эрелим разделился на две стороны: что ангелы, что падшие, что смертные и жители Асхая и Льерса. Лишь Рондда осталась независимой. Сейчас сложно сказать, на чьей стороне преимущество. Сила Эстеллы приравнивается к силе Богов или Люцифера, поэтому, когда мы освободим ее, все станет куда лучше. Если получится договориться с Ронддой, мы точно будем в плюсе. А пока что…

Нэш окинул Клэр изучающим взглядом, в котором пронеслись тысячи мыслей и чувств, непонятных ни ей, ни ему.

– Пока что нам остается верить в силу Альянса и стараться быть на шаг впереди врагов.

– Которых в последнее время стало слишком много, – выплюнула Астра.

Они связались с Костяным Черепом через амулет, который оставила им чернокнижница, и договорились, что Илай отправится в замок завтра ночью. Клэр надеялась, что он вернется в пещеру хотя бы с относительно хорошими новостями.

Клэр разложила спальный мешок в самом дальнем углу пещеры. Ведьмы хорошо постарались: они расширили помещения, наколдовали огонь, который согревал их в такое холодное лето, даже сделали из нескольких залов столовую и тренировочный зал. Клэр посидела с отцом на импровизированной кухне, в которую повстанцы принесли пару плит и несколько кастрюль со сковородками, затем решила отоспаться перед завтрашним днем.

Она собиралась отправиться на вылазку вместе с Нэшем.

Пылающие располагались в самых больших помещениях – в зале, где спала Клэр, по меньшей мере находились еще сорок повстанцев. Ангелы и падшие переговаривались, ведьмы продолжали громко хихикать и кричать, чувствуя возбуждение от такой яркой смены обстановки после жизни в Льерсе. По коридорам до сих пор гулял запах горячего ужина.

По ночам в лагере царила приятная домашняя атмосфера: днем каждый повстанец был занят, но вечером появлялась возможность ненадолго расслабиться и отдохнуть.

Клэр устроилась поудобнее, не замечая шумов на заднем фоне, и облегченно выдохнула. Она проверила свой телефон – Дагнар выдал их командирам, Клэр и Астре на случай, если понадобится срочно связаться или попросить помощи, – но на экране отображалась лишь фотография ее отца без каких-либо уведомлений. Когда глаза стали закрываться, она уткнулась носом в мягкую подушку и погрузилась в сон.

Клэр не знала, реальность это или разыгравшееся от стресса воображение, но через какое-то время она почувствовала теплое прикосновение к своей руке. Тонкие пальцы скользили по ее запястью, поднимались чуть выше, ласкали каждую клеточку тела. Она приоткрыла глаза и увидела перед собой кудрявые светлые волосы и губы, которые так часто притягивали ее взгляд.

Если это сон, она готова спать всю свою жизнь.

Нэш переплел их пальцы, после чего слегка сжал, посылая по телу приятную дрожь. Вторая рука погладила ее по щеке, и Клэр снова закрыла глаза, погружаясь в сладкую дрему. Но затем…

Ее кольцо стали медленно стягивать с пальца.

Клэр отбросила с лица его ладонь и мгновенно заломила за спину вторую руку.

– Ай, – пробормотал Нэш, морщась и вырываясь из захвата, но она надавила еще сильнее. – Ты жестока, любовь моя.

– Хватит. Красть. Мои. Кольца. – Ее голос больше походил на шипение Костяного Черепа, а ноздри раздувались от гнева.

Нэш умоляюще посмотрел в ее глаза, выпятив нижнюю губу.

– Даже не пытайся, Коффман.

Она выпустила его руку и снова надела кольцо на палец.

– Но оно мне так нравится, – пролепетал он, наблюдая за ее движениями.

– Ты и так украл у меня одно прошлой ночью! И не лезь в мое личное пространство. Это, – Клэр указала на его спальный мешок, – твоя территория. А это, – обвела рукой свой, – моя! В мою территорию не могут вторгаться воры и пьяницы, Нэш!

Он обреченно упал на подушку, раскинув руки в стороны.

– Ты довольно охотно откликалась на мои прикосновения, любовь моя.

Клэр вспыхнула, шлепнув его по руке, которая снова оказалась на ее спальном мешке.

– На твои прикосновения охотно откликается каждая ведьма и падшая, но не я.

Нэш приподнялся на локтях, и будто в подтверждение ее слов одна из ведьм стрельнула в его сторону соблазнительным взглядом.

Он повернул голову к Клэр и задержал взгляд на ее вздымающейся груди. Она увидела, как его светло-голубые глаза потемнели, прослеживая мягкие изгибы, переходя к ключицам и останавливаясь на губах.

– Они не нужны мне.

– Нэш… – начала она и тяжело сглотнула, но их прервал звук уведомления.

Чары сразу же развеялись, и Клэр быстро достала из-под подушки телефон.

Нельзя подпускать командира так близко: он слишком часто забирается ей под кожу и делает все, чтобы подтолкнуть Клэр к обрыву. Нэш Коффман был самым красивым и сладким грехом, способным разорвать ее душу на мелкие кусочки. А собрать их воедино у Клэр никогда бы не получилось.

Она разблокировала телефон и, округлив глаза, снова посмотрела на Нэша.

– Что случилось? – нахмурился он, приподнимаясь и заглядывая в экран. – Какая прелесть, они опять что-то придумали. Сибби, выведи изображение на стену!

Ведьма по имени Сибби недоуменно приподняла брови, но подошла к ним и взяла в руки телефон. Клэр нервно покусывала нижнюю губу, наблюдая за тем, как она проводит рукой по экрану и шепчет заклинание. Ее пальцы заискрились магией, и через пару секунд все повстанцы, которые находились в помещении, устремили взгляды на стену.

– Это же потомок Богини! – воскликнула одна из падших, указывая на изображение, на котором застыла Эстелла.

– Новое обращение? – спросила Клэр у помрачневшего Нэша.

Они прижались к стене и ждали, когда начнется запись.

– Скорее ответ на призыв Эстеллы.

Клэр снова услышала в голове короткое, но яростное: «Боритесь».

Запись началась, и повстанцы увидели сосредоточенное лицо Эстеллы. Она гордо подняла подбородок, выдерживая небольшую паузу перед началом речи. На записи была видна лишь верхняя часть тела, но Клэр заметила, что Сенат облачил ее в белую мантию, которую члены государственной власти надевали на обращения.

Живот скрутило от плохого предчувствия.

По пещере пронеслись шепотки. Повстанцы начали рассаживаться на полу, в других залах также включали обращение. Клэр повернула голову в сторону выхода и заметила застывших Астру, Илая и Аарона. Она поймала взгляд командира атакующего отряда и коротко кивнула, мысленно говоря, что она рядом.

Илай отвернулся к стене, ничего не ответив.

– Дорогие жители четырех королевств, – начала Эстелла ровным голосом. Голубые глаза разного оттенка горели то ли вызовом, то ли покорностью, а золотой ошейник плотно прилегал к тонкой шее. – Некоторые из вас, скорее всего, меня уже знают. Я – тринадцатый потомок Богини Солнца.

Повстанцы неотрывно смотрели на изображение, прислушиваясь к ее словам. Связь иногда обрывалась, и голос Эстеллы пропадал. Клэр заметила, как ее взгляд скользнул за камеру, будто там кто-то стоял.

– Перед прошлым обращением со мной связался Альянс и угрожал истребить жителей Эрелима прямо на центральной площади, поэтому у меня не осталось выбора. Я произнесла те слова лишь для того, чтобы обезопасить себя и вас от гнева повстанцев.

Пылающие зашептались, но Аарон прервал их взмахом руки.

– Однако теперь мы стали сильнее и не позволим, чтобы нами так помыкали. – Ее голос стал на тон выше. – С сегодняшнего дня я, Эстелла Солари, тринадцатый потомок Богини Солнца, вступаю в ряды Сената Меридиана.

«Что?»

Клэр часто задышала, чувствуя, как в пещере сгущается жаркий воздух. Она снова посмотрела на Илая: он не двигался, но на скулах играли желваки.

– Вот и новый ход, – мрачно прошептал Нэш.

Повстанцы стали вскакивать на ноги и возмущенно перекрикиваться, проклиная Сенат и всех семерых Богов.

– Пылающие, сесть на места! – Громкий голос Аарона пронесся по пещере, заставив всех послушно опуститься на пол.

Эстелла тем временем продолжала:

– Меридиан – наш дом. Безымянное королевство – наш дом. Эрелим – наш дом. И правительство никогда не допустит, чтобы наш дом был уничтожен. А я, как седьмой член столичного Сената, буду делать все, чтобы вы оставались в безопасности.

Клэр хотела попросить Нэша выключить запись, потому что больше не могла за этим наблюдать. Но следующая секунда, как и на обращении перед Стеклянным замком, заставила ее застыть на месте.

Из Эстеллы вырвалось божественное пламя. Оно закружилось над ее головой и скользнуло за спину, принимая очертания крыльев, трепещущих и потрескивающих яркими искрами. Это длилось всего секунду: в одно мгновение запись вспыхнула, а в следующее – оборвалась.

Повстанцы сидели в гробовой тишине, смотря в одну точку на каменной стене. Клэр почувствовала, как ее пальцы обхватила теплая ладонь. Она медленно повернулась к Нэшу, который крепко сжал ее руку и грустно улыбнулся.

Одна из ведьм поднялась с пола и встала лицом к повстанцам. В тусклом свете пещеры блеснул серебряный глаз, вплетенный в ее кожаный обруч. Она медленно оглядела сбитых с толку Пылающих. Затем скрестила большой и указательный пальцы и подняла руку над головой.

– Рассвет во имя свободы… – начала тихим голосом.

– Закат во имя господства, – подхватила ее ведьма из другого клана.

Повстанцы стали медленно вставать. Их руки со скрещенными пальцами поднимались над головами – одна, вторая, третья. Через пару секунд каждый в помещении, во всей пещере, где собрались совершенно разные представители рас их континента, показали знак Альянса.

Нэш потянул ее вверх, не размыкая соединенных рук. Пылающие смотрели на стену, будто до сих пор видели свой главный символ восстания. Никто не понимал, как у потомка Богини могла сохраниться магия. Никто не понимал, как ей удалось вновь обвести Сенат вокруг пальца. Но все знали, что надежда есть.

– Крылья свободы бьют в небеса! – прохрипела та самая ведьма, которая плевалась в сторону Эстеллы на обращении. Ведьма, которая выбрала правду.

И ее поддержали сотни, тысячи голосов со всех уголков Нового мира.

И если существовал момент, когда Альянс на самом деле мог назваться Альянсом, союзом народов и государств, союзом обманутых и отверженных, то сейчас был именно этот момент.

Глава 4

Месть за боль

– Приведите их немедленно!

Эстелла вскинула руку в предупреждающем жесте и, прищурившись, посмотрела на главу Сената. Она отчетливо осознавала, на какой путь вступает, отчетливо осознавала, какие последствия понесет очередной акт неповиновения с ее стороны. Но пока у нее есть сила, есть власть над тысячей глаз, наблюдающих за ней через экраны, слушающих сплетни в грязных переулках, она будет раз за разом призывать их не подчиняться.

Она станет наглядным примером и выжжет страх в каждом, кто готов сражаться за справедливость. Даже если ей придется понести за это наказание.

– Захра, это небезопасно, – пытался образумить ее Микаэль, стоящий у входа в главный зал, где велась запись. – Ты не можешь проводить ритуал здесь, она способна сжечь весь…

– Я сказала немедленно! – вскрикнула Корвелл и указала главнокомандующему на стеклянную дверь, теряя терпение.

– Даже не пытайся.

Эстелла смотрела на нее с постамента, пытаясь ухватиться за последние крупицы силы. Слишком много энергии пришлось отдать на одну-единственную вспышку пламени. Она до последнего не хотела раскрывать, что ритуал не может полностью лишить ее божественной силы. Но и не могла допустить, чтобы повстанцы поверили в ее добровольное вступление в Сенат.

Захра взмахом руки отдала приказ, двое серафимов мгновенно поднялись в воздух и бросились в сторону Эстеллы. Их лица ничего не выражали, они автоматически хватались за клинки, словно у них не было выбора, словно они не имели права голоса. Лишь орудия убийств в руках Богов и Сенатов – бесчувственные воины, не имеющие цели, не мечтающие о другой жизни, не видящие пролетающих над головой белых птиц.

Но Эстелла знала, что это не так. Нужно лишь зажечь искру, а дальше пламя в их сердцах будет гореть ярче солнца. Просто они боятся изменений, страшатся потерять ту стабильность, которую поддерживает для них пантеон.

Эстелла стремительно уворачивалась от их клинков, прорезающих холодный воздух замка, ставила защитные барьеры и умоляла остатки магии продержаться еще немного. С каждой секундой огонь становился все слабее, напоминая потухающие в камине угольки – лишь малая часть того пламени, которое текло по ее венам до тех пор, пока на нее не нацепили, как на собаку, золотой ошейник.

– Схватите ее, чертовы недоумки! Вы не можете справиться с одной девчонкой? – Крики Захры стали походить на вопли сумасшедшего. Изо рта брызнула слюна, а глаза запылали такой злобой, что на мгновение даже ангелы сжались под ее натиском. – Нападайте! Не жалейте ее!

Эстелла тяжело дышала, молясь всем лживым Богам, чтобы сила продержалась еще немного. И не заметила, как один из ангелов спикировал на нее с самого потолка, закручиваясь и вкладывая в удар всю силу.

Одна секунда.

Один взмах клинка.

Эстелла вскрикнула и до крови закусила нижнюю губу, когда меч прочертил идеально ровную линию на ее спине, окрашивая белую мантию в алый.

– Вы ее убьете! – раздался испуганный женский голос.

Эстелла упала на колени и исподлобья посмотрела на Ариадну. Ее глаза, точно такие же, как у дочери, в ужасе распахнулись. Скорее всего, Эстелле это просто померещилось, потому что в следующую секунду лицо матери снова сделалось непроницаемой маской. Маской гордой женщины, которая несет на своих плечах судьбы тысяч жителей Безымянного королевства.

– Ариадна, – протянула Захра обманчиво сладким голосом. – Ты решила посочувствовать своей дочери?

Серафимы окружили Эстеллу с двух сторон, надвигаясь на нее с вытянутыми руками, словно боялись спугнуть хищного зверька. Почувствовав, как по спине потекли струйки крови, она зарычала и огненной волной отбросила ангелов к стеклянным стенам замка. Открытая рана кровоточила, а голова раскалывалась от того, как сильно Эстелла сжимала зубы и напрягала каждую мышцу в ослабшем теле.

– Если ты убьешь ее, Альянс никогда этого не простит, а мы потеряем все рычаги давления на три королевства, – спокойно объяснила Ариадна свой внезапный порыв.

Эстелла хотела закричать во все горло, надрывно и отчаянно: «Разве тебе плевать на то, что они делают с твоей родной дочерью? Почему ты просто смотришь, как они избивают меня? Почему ты не можешь меня защитить? Что я тебе сделала?»

Но она молчала.

Двери в зал снова распахнулись, и в помещение вернулся Микаэль. Следом за ним шли четыре фигуры в черных плащах. Эстелла предупреждающе оскалилась, когда они обступили ее. Она ухватилась за потрескивающий огонек, оставшийся от божественной силы, и резким движением руки послала его в сторону ведьмака. Но он легко развернул поток ветра, и небольшой шар своей же магии врезался в Эстеллу, повалив ее на израненную спину.

В глазах заплясали черные точки, зрение затуманилось. Эстелла взглянула на стеклянный потолок и удивилась, когда смогла различить силуэты белых птиц, пролетающих над куполами замка. И небо – темное беззвездное небо Меридиана. Наверное, в эту секунду кто-то так же, как и она, смотрит на небосвод и спрашивает, почему он всегда такой темный и безжизненный.

Но они находились далеко не на последнем этаже. Поэтому птицы были лишь вымыслом. Либо мечтой, которой не суждено сбыться.

– Цирея будет недовольна, – прошептал Микаэль на ухо Захре, но даже в предобморочном состоянии Эстелла услышала его слова.

Корвелл сложила руки на груди, гневно взмахнув заплетенными в косы волосами. Одна из роз выскользнула из прически и медленно опустилась на пол перед ее ногами. Эстелла, словно завороженная, проследила за этим движением и хрипло закашлялась.

Магия исчезла. Окончательно. Она не чувствовала в себе ни крупицы пламени.

– Отведите ее в темницу.

Эстелла отбивалась от серафимов, пропустила несколько ударов под ребра, но не смогла освободиться. Ангелы скрутили ей руки и грубо вытолкнули из зала, после чего направились к лестнице в катакомбы. Еле переставляя ноги, спотыкаясь на каждом шагу, Эстелла все же обернулась и поймала взгляд матери.

Ариадна пустыми глазами наблюдала за ее уходом.

В этот раз Захра молчала. Она стояла в углу камеры и спокойно наблюдала за происходящим. Не было ни криков, ни угроз, ни ярости.

– Вложите все силы.

Кажется, Эстелла в какой-то момент потеряла голос. Она хотела разорвать себе глотку, чтобы каждый в катакомбах услышал ее крики, но с губ срывались лишь тихие хрипы.

– Выжгите из нее все, что осталось.

Человек, ведьмак, фея и валькирия послушно кивнули, отчего их плащи издали легкий шорох, и снова прижались к ее обнаженному телу. Но выжигать было нечего – внутри не осталось ни капли силы. По щеке скатилась совсем маленькая слеза, скорее всего, ее даже никто не заметил. Почему-то эта холодная дорожка напомнила ей день, когда она сидела на коленях перед горящей книжной лавкой. По ее лицу так же медленно текла одна-единственная слеза. Сейчас она напомнила ей день, когда Эстелла своими руками убила лучшего друга. Когда она своими руками взорвала лавку и решила судьбу Фрэнка.

А потом Алек, тихий и милый Алек, стоял на коленях перед жителями Велоры, смотрел в ее глаза и шептал лозунг Альянса. Его голова катилась по каменному постаменту, а Эстелла чувствовала лишь одну-единственную слезу.

– Выжгите из нее всю душу.

Затем пришло новое воспоминание – книга со знаком Пылающих, которую она сама подбросила в коробку. Та записка, в которой была ложная информация об Альянсе, натолкнувшая ее на неправильные мысли, заставившая встретиться с Микаэлем и запустить череду необратимых событий.

Воспоминания сменяли друг друга, принося боль, радость, отчаяние. Парк и темный ангел, первая встреча с Клэр – их опыты из книг про ведьм и ведьмаков, первый поцелуй в школьной подсобке с мальчиком, который ей совсем не нравился. Знакомство с Фрэнком; новые книги, страницы, строчки. А затем – теплые руки, скользящие по телу, добрые глаза, но нахмуренные брови, отрицание и желание во взгляде.

Илай. Икар. Она даже не знала, кем он был с ней.

– Эстелла.

Знакомый убаюкивающий шепот, заставляющий погрузиться в темноту и никогда из нее не возвращаться.

– Солари, посмотри на меня.

Знакомая фраза, вытягивающая из самых жестоких кошмаров…

Которая, кажется, оказалась не игрой ее травмированного разума.

Эстелла резко села, отчего боль прошлась по всему телу и остановилась на исполосованной спине. Она оглядела темную комнату, несколько раз моргнула и протерла глаза.

Никакого движения, лишь золотая штора слегка покачивается от холодного уличного ветра, проникающего в спальню через открытое окно. Эстелла поежилась, плотнее закутываясь в теплое одеяло и натягивая его до подбородка. Совсем скоро начнет светать – возможно, ей еще удастся выспаться перед новым днем, который оставит после себя еще один шрам.

«Это временно. Ты все делаешь правильно».

Ночник на прикроватной тумбочке включился, заливая спальню мягким оранжевым светом. Эстелла от неожиданности вздрогнула и прижалась к спинке кровати, до сих пор не понимая, где реальность, а где ее разыгравшееся после тяжелого сна воображение.

– Сказочница…

Она сфокусировала зрение на черном пятне: оно мелькало перед кроватью, все ближе наклоняясь к ее лицу. Эстелла медленно протянула руку за подушку, где лежала столовая вилка. Но не успела она схватить единственное оружие, как ладонь сжали в крепкой хватке. Из горла вырвался какой-то сиплый звук, а затем…

– Что, ради лживых Богов, ты здесь делаешь?! – закричала Эстелла. Точнее, прохрипела, потому что голос все еще не вернулся, а за стеной стояли ангелы.

Илай мигом накрыл ее рот ладонью, призывая не издавать лишних звуков.

– Я думала, что придет Дагнар или… А как ты вообще здесь… оказался, и почему у тебя… – забормотала что-то неразборчивое, чувствуя, как громко бьется сердце. От испуга, неожиданности или чего-то другого – Эстелла не понимала.

Она почувствовала, как губы покидает тепло его прикосновения. Отстранившись, Илай посмотрел на свои пальцы. Он медленно растер между ними капельку крови. Его взгляд снова вернулся к глазам Эстеллы.

– Кто сделал это с тобой?

Он был до безумия спокоен. Ни одно черное перышко не колыхалось, одеяние Альянса сливалось с темнотой ее спальни. От взгляда, в котором смешались лед и пламя, хотелось спрятаться. В их последнюю встречу, которая проходила будто в другой жизни, он выглядел по-другому – более безмятежным и даже немного… счастливым?

Эстелла сжала простынь дрожащими пальцами, разглядывая каждую черточку его лица, словно видела Илая впервые. Заново изучила шрам над верхней губой и нахмуренные брови, затем перевела взгляд ниже и увидела темные узоры татуировок, которые начинались где-то за рукавами кафтана, а теперь украшали и его пальцы.

В какую-то секунду она даже подумала, что это сон: он не может находиться в Стеклянном замке, не может так смотреть на нее и спрашивать, что случилось.

– Поднимайся и собирай вещи. Мы уходим, – внезапно приказал Илай, и Эстелла поняла, что он никакое не видение. – Сейчас же, Солари.

Когда сознание слегка прояснилось, Эстелла в ужасе округлила глаза. Боги, да он на самом деле проник в Стеклянный замок! Если в спальню войдет кто-то из охраны, его прикончат на месте.

– Как ты здесь оказался? – тихо спросила она, в страхе смотря на закрытую дверь.

Илай проигнорировал вопрос и принялся оглядывать синяки на ее руках, которые не скрывала широкая футболка, засохшую кровь под носом и синяки под глазами. Захра не хотела лечить Эстеллу магией ведьм: она желала сохранить все кровоподтеки, от которых со временем не останется ни следа, и рассеченную спину, где вскоре проступит длинный, ужасный шрам. Как напоминание о последствиях неповиновения.

Илай изучал каждый пораненный кусочек ее тела. Медленно, до боли скрупулезно, словно хотел впитать все повреждения в себя. Он снова посмотрел ей в глаза, после чего сухо спросил:

– Повторить?

– Я не могу уйти, – возразила Эстелла, вновь обретая голос. – Я просила о встрече, потому что кое-что узнала. Но я не собираюсь уходить. По крайней мере, пока что.

Эстелла притихла, когда Илай направился к кровати. Его движения были плавными, размеренными, но от напускного спокойствия по спине пробежал холодок. Он протянул ладонь к ее лицу и нежным движением обхватил щеку, слегка наклоняя голову. Эстелла затаила дыхание от неожиданности. Она захотела прижаться сильнее и отбросить его руку, притянуть ближе и сказать, чтобы он никогда больше на нее так не смотрел.

С такой тоской.

– Ты ранена и уходишь со мной прямо сейчас. Я доставлю тебя в лагерь, после чего вернусь в замок и закончу одно дело. Если не хочешь разговаривать со мной, поговоришь с Дагнаром. Но здесь ты точно не останешься.

Эстелла хотела согласиться. Его движения успокаивали, заставляли поверить в то, что теперь она в безопасности. Что она больше не одна.

Но это ложь.

– Нет.

Одно слово – и его глаза вспыхнули.

– Они избивают тебя, как чертову дворнягу, – процедил сквозь стиснутые зубы Илай. – Если ты думаешь, что можешь вот так жертвовать собой ради высшей цели, которую сама себе придумала, то ты ошибаешься. Мы узнаем о Путях другим способом, Солари, и даже не думай со мной спорить.

Эстелла смотрела на него снизу вверх, не пытаясь отбросить руку, которая мягко поглаживала ее щеку. Его прикосновения сместились на шею, очертили золотой ошейник. Он смотрел на подавитель магии так, будто хотел разорвать его собственными руками.

– Еще рано, – покачала головой Эстелла, отодвигаясь.

Его рука опустилась вдоль тела. Пальцы стали отбивать хаотичный ритм – стучали по бедру, останавливались, снова стучали по бедру, останавливались.

– Ты целый месяц своевольничала, а я… – Илай осекся. Он сложил руки на груди, загораживаясь от ее изучающего взгляда. – А мы ждали от тебя хоть единого знака. Ты же сама понимаешь, что после двух обращений мишень на твоей спине стала еще больше, Эстелла. Я знаю, чем это обычно заканчивается. И даже если ты нужна Сенату, за твоей головой могут прийти те же ангелы. Думаешь, в Безымянном королевстве нет человека, который заплатил бы за тебя больше, чем Сенат платит Небесной армии?

– Нет.

Он тяжело вздохнул и, Эстелла могла поклясться, постарался не закатить глаза. Ситуация была совершенно не смешной, но ей захотелось улыбнуться.

– Боги, зачем я вообще распинаюсь, если ты настолько упряма, что никогда не послушаешь меня? – устало пробормотал Илай, сжав переносицу.

Если он попытается силой вытащить ее из Стеклянного замка, она будет кричать и кусаться. Эстелла, конечно же, не хочет раскрывать Илая, но и без боя отсюда точно не уйдет. Это их единственная возможность, и она готова держаться за нее, пока есть силы.

Словно смирившись, Илай тяжело вздохнул и спросил:

– Есть лекарства?

Эстелла посмотрела на тумбочку, на которой лежали несколько мазей и бинты, и кивнула в ее сторону. Сквозь тревожный сон она слышала, как дверь медленно открылась и кто-то оставил на тумбочке лекарства. Эстелла лишь уловила запах лаванды, который шлейфом тянулся за матерью. Возможно, ей снова показалось.

Илай скрылся за дверью ванной комнаты, после чего вернулся в спальню с мокрым полотенцем и присел на кровать. Эстелла спустила одеяло на колени и протянула руку, но он лишь сузил глаза, молча приказывая ей не двигаться.

– Почему ты не связалась со мной по Нитям Судьбы? – спросил Илай, проводя холодной тканью по ее лицу и вытирая дорожку крови под носом.

Эстелла уставилась на свои сцепленные руки, прижимая ноги ближе к груди.

Не могла смотреть ему в глаза.

– Не захотела.

– Не лги, – сразу же прервал он ее неловкий лепет, пригвождая к месту тяжелым взглядом.

Эстелле не нужно было видеть Илая: она всегда чувствовала его движения, даже с закрытыми глазами.

– Я потеряла связь, – сорвалось с губ тихое признание.

Рука Илая, осторожно вытирающая засохшую кровь с виска, незаметно вздрогнула. Если бы Эстелла так сильно не концентрировалась на его прикосновениях, она бы пропустила этот едва уловимый проблеск эмоций.

– Она не может пропасть, – медленно проговорил Илай, откладывая в сторону полотенце и берясь за заживляющую мазь. – Нити Судьбы не могут исчезнуть. Такого не происходило в истории Нового мира со времен…

Эстелла подняла ладонь и показала ему выцветающий узор. Золотые линии снова стали черными, но если в начале их знакомства они были четкими и яркими, то сейчас знак древней связи потускнел. Он едва-едва прослеживался на ее коже.

– Я ставила барьеры, – подтвердила Эстелла, опуская руку на одеяло и чувствуя, как Илай мягкими круговыми движениями втирает мазь.

Сначала чуть ниже локтя, где Захра слишком сильно сжимала ее руку, когда тащила обратно в комнату, затем на предплечьях. Прикосновения были осторожными, словно он боялся причинить ей боль.

– Зачем ты это делала?

Эстелла наконец встретилась с его взглядом и посмотрела в зеленые глаза: те же самые, что видела каждый день в Кельфорде, на Балроге, в Велоре. Но теперь за ними скрывалась история, которую он не собирался ей рассказывать.

– Я не хочу этой связи.

Илай невесело усмехнулся.

– Камельера и Малаки не спрашивают, хочешь ты этой связи или нет. Они либо благословляют тебя, либо оставляют без вечности.

Эстелла не хотела знать, что значат эти слова. Ей нельзя было знать. Видимо, пока она отсутствовала, Илай все же разобрался в том, что значит их связь.

Когда Эстелла начала ставить защитные барьеры от Илая, что произошло сразу же после возвращения из Невесомья, символ солнца и крыльев на левой руке стал бледнеть. Сначала она не придавала этому особого значения, потому что продолжала чувствовать силу Илая, даже всеми силами сопротивляясь ей. Но последнюю неделю он словно перестал существовать. Она не улавливала его чувств, не слышала даже отголосков мыслей, не ощущала, бьется ли его сердце.

Ничего. Лишь пустота.

Она сама этого захотела, но… У нее словно отобрали нечто важное.

Эстелла заставила себя вспомнить всю правду о сидящем напротив командире. Он лгал ей. Скрывал свою истинную личность. Возможно, просто пользовался ей.

Но даже эти мысли не могли успокоить отчаянно бьющееся сердце.

– Осталось двадцать минут, – произнес Илай, взглянув на настенные часы.

Он закончил втирать мазь, разложил лекарства на тумбочке – выглядело так, будто их никто не трогал, – и снова посмотрел на Эстеллу. Она стала замечать, что Илай любит порядок и чистоту: его одежда всегда безупречно выглажена, кинжал идеально заточен, а от тела всегда пахнет кедром и бергамотом. Когда они тренировались в замке на окраине Велоры, Илай раскладывал клинки и мечи от самых коротких до длинных, а в гостевом доме Кель-форда за обедом отделял мясо от риса и овощей, складывал их на разные стороны тарелки и ел поочередно. Сначала овощи, затем рис, а напоследок мясо.

Эстелла заставила себя отстраниться от его тепла и прислонилась к спинке кровати. Откашлявшись, решила приступить к самому главному:

– Раз уж Дагнар послал тебя, нам нужно…

Эстелла втянула в легкие воздух, когда боль от соприкосновения раны с кроватью прорезала все тело. Она дернулась и тихо вскрикнула, на что Илай мгновенно потянулся к ней, вопросительно заглянув в глаза.

– Все в порядке, – наигранно отмахнулась Эстелла, сдерживая подступающие слезы.

Но она уже поняла, что совершила ошибку.

– Покажи спину.

– Я же говорю, со мной все хорошо.

– Покажи. Мне. Свою. Спину, – тихо отчеканил он.

Эстелла протяжно выдохнула, сдаваясь под его натиском. Сил спорить совсем не осталось. Поэтому ей пришлось лечь на живот и поднять футболку, которая, скорее всего, полностью пропиталась кровью. Эстеллу даже не смущало, что кроме нее она надела лишь нижнее белье.

По вздоху Илая стало понятно, что его это тоже не волновало.

– Ради чертовых Богов, Эстелла…

Если бы она не была такой уставшей, из нее вырвался бы смешок. Но сейчас она лишь уткнулась лицом в подушку и решила довериться Илаю.

– Я перережу им глотки, – послышался его голос. Тихий, сожалеющий, наполненный такой отчаянной злостью, что она могла чувствовать ее своей израненной кожей.

– Я сама это сделаю, когда придет время.

Илай аккуратно присел на край кровати, рассматривая длинный порез от ангельского клинка. Он был не слишком глубоким – кости не повреждены, но шрам все же останется. Эстелла наклонила голову в сторону Илая, отгораживаясь занавесом коротких волос и аккуратно за ним наблюдая. Вот он прикрыл глаза, медленно провел ладонью по подбородку, отвел взгляд к окну и на мгновение задумался.

– Лучше прикуси подушку и постарайся вести себя потише, сказочница.

Эстелла послушно выполнила его указания и застыла, ожидая нового всплеска боли. Когда мокрая ткань прижалась к краям раны, она заскулила и крепче вцепилась в простынь. Илай осторожно вытер со спины кровь, затем смочил другое полотенце обеззараживающим средством и как можно осторожнее приложил его к порезу.

– Осталось немного, потерпи еще чуть-чуть.

Боль была такой сильной, что хотелось выть и метаться по кровати. Эстелла почувствовала, как по лицу заструились слезы. Она делала глубокие вдохи и выдохи, сжимала подушку зубами и надеялась, что не раскрошит их в пыль.

Дыши.

Дыши.

Дыши.

Илай взял с тумбочки заживляющую мазь и равномерно распределил ее по всей ране.

– Еще долго? – всхлипнула Эстелла, закрывая лицо ладонями.

Илай не ответил. Она хотела спросить, можно ли ей перелечь, но в следующую секунду почувствовала…

…как он совсем невесомо поцеловал ее в лопатку.

Затем спустился ниже, пощекотав нежную кожу прядями растрепанных волос, и коснулся губами нераненой части спины.

Темные перья скользнули по ее обнаженным ногам, окутывая мягким теплом.

Еще один легкий поцелуй под ребрами.

И еще один.

Еще.

– Они умрут.

Горячие губы прижались к пояснице, а ладони мягко сжали талию.

– Они больше не тронут тебя.

Она проглотила очередной всхлип.

Илай на секунду прислонился лбом к ее спине, затем с осторожностью потянул Эстеллу за руку, заставив сесть напротив. Обхватив ее щеки ладонями, он стирал большими пальцами каждую слезинку. Смотрел так, словно важнее нее в эту секунду ничего не было.

Сердце перестало биться.

– Я тебе обещаю, – прохрипел Илай.

Не успела Эстелла что-либо сказать, как он лишил ее своего тепла и отодвинулся. Она продолжала хлопать глазами и думать, что все это значило. Даже боль в спине казалась какой-то незначительной, а все обиды за его ложь и страхи перед неизвестностью отошли на второй план. На мгновение она позволила себе быть слабой и не вспоминать о том, что до недавних пор не знала его настоящего имени.

Глубокий голос выдернул ее из запутанных мыслей:

– Почему ты хотела поговорить?

Эстелла встряхнула головой и натянула одеяло до талии, вспыхнув от неловкости. Она, конечно, любила каждый изгиб своего тела, но взгляд Илая заставлял ее сжиматься от странного беспокойства.

Она набрала в легкие побольше воздуха и начала рассказывать. Эстелла поведала Илаю обо всех планах Сената: о том, что армия Беспечных уже переплывает Бесконечный океан и прибудет в Эрелим в ближайшее время. О том, что правительство заключило официальное соглашение с Ас-хаем и Льерсом. Илай ответил, что о последнем они узнали от ведьм, часть которых передвигается с Альянсом.

Когда Эстелла рассказала о планах Сената в отношении Бездны, он выдал:

– И что?

Она снова захлопала ресницами, чувствуя себя дурой.

– Правительство собирается заключить соглашение с Люцифером! – воскликнула Эстелла, на что Илай выгнул бровь. Понизив тон, она прошептала: – Мне кажется, ты меня не расслышал. Сенат хочет, чтобы демоны и падшие усовершенствовали их оружие с помощью силы тьмы, о которой я, кстати говоря, впервые слышу.

– Не смотри на ситуацию с одной стороны, Солари, – впервые за их встречу усмехнулся Илай и посмотрел на часы. Оставалось чуть меньше десяти минут. – Со времен создания Нового мира демоны и падшие враждовали с ангелами. И даже несмотря на то, что многие годы между ними действует перемирие, на чью сторону, как ты думаешь, они встанут? На сторону Альянса, в котором уже состоят падшие, или на сторону ангелов и смертных, поклоняющихся Богам?

Эстелла хотела стукнуть его за этот всезнающий тон, которым он постоянно с ней говорил. Словно она маленькая девочка, которая ничего не смыслит в политике.

«Чтоб ты знал, придурок, я помню карту всего континента и могу сказать, где твой труп точно никто не найдет».

– Я понимаю, командир, и только из-за этого удивляюсь тому, что Люцифер согласен на союз с Сенатом. Нужно понять, что скрывается за их соглашением.

– Я скажу тебе, что за ним скрывается. Если сам владелец низшего мира согласен помочь Сенату в борьбе с Альянсом, значит, правительство предложило ему нечто такое, чем он не может обладать без их помощи. Понимаешь, к чему я веду?

До Эстеллы медленно начал доходить смысл его слов.

– Понимаю. А Люцифер может в итоге их предать?

– Не может, а скорее всего так и сделает, – кивнул Илай. – Нам нужно понять, какую цену готов заплатить Сенат за союз с Бездной. И в чем так сильно нуждается Люцифер, что готов помочь тем, кто поклоняется Богам.

– Мне в любом случае нужно время, чтобы пробраться в библиотеку и поискать информацию о Путях. Может, и это удастся выяснить, – задумчиво пробормотала Эстелла, накручивая волосы на палец. – Захра слишком боится, что в замке есть последователи Альянса, которые могут подслушать их, поэтому из разговоров я мало что узнаю. Не уверена, что Сенат хранит ответы в библиотеке, но попробовать стоит.

Эстелла ненадолго замолчала, после чего продолжила:

– Знаешь, у меня было много времени, чтобы подумать. И я… начинаю сомневаться во всем, что происходит. Точнее во всем, что мы считали правдой. Я видела Пути. Я действительно их видела, Илай. То, за чем мы так отчаянно гонимся, находилось прямо передо мной. И когда Дафна заставила меня коснуться их, я почувствовала… ужас. Отчаяние. Мне было так больно, словно меня рвали на части.

Илай молча слушал, позволяя ей выговориться. Положив локти на колени, он склонил голову и посмотрел на Эстеллу исподлобья. Ни на мгновение не отводил взгляда.

– И не понимаю почему, но когда я дотронулась до них, меня пронзила единственная мысль: все это неправильно. Я понимаю, что Боги забрали жизненную энергию Эрелима. Но где последствия? Почему обычные смертные продолжают вступать в Альянс, почему они борются, если должны чахнуть и задыхаться из-за того, что их души захватили?

Эстелла думала об этом весь месяц. Когда она коснулась Путей, через нее словно пропустили каждую их ниточку, каждую душу Эрелима. Она отчетливо слышала голоса, чувствовала ту высшую силу, что не подвластна их умам. Ощущение оказалось настолько всепоглощающим, что она не могла поверить в потерю их силы. Пути светились и пульсировали, когда должны были погибать под гнетом обокравших их Богов.

«Что же с ними не так?»

Илай выдержал короткую паузу, словно о чем-то размышляя. Эстелла заметила, как поникли его крылья.

– Я тоже задавался этим вопросом, – выдохнул он. – И не я один. Дагнар, Кира, Аарон, Нэш… Мы все ищем ответ на этот вопрос уже несколько столетий. Эрелим долгое время восстанавливался после войны, и даже сейчас мы видим последствия. Разруха на окраинах королевств, Утраченные земли в плену вечной засухи. После захвата жизненной энергии континента люди Безымянного королевства стали более… жестокими? В них будто стало меньше, намного меньше человеческого. В Льерсе начали промышлять работорговлей…

На этих словах Эстелла пораженно ахнула.

– Рондда стала самым закрытым королевством, хотя раньше, несмотря на то что валькирии и тамплиеры считались могущественной расой, они всегда шли на контакт. В каждом королевстве появились свои проблемы. Но иногда я задаюсь вопросом: это из-за потери Путей или потому, что все показали свое истинное лицо? Мы думали и до сих пор думаем, что сильные духом могут сопротивля…

– Нет, Илай, – перебила его Эстелла, повернув голову к окну. Восходящее солнце начинало заливать ее комнату теплым светом, заставляя клубящиеся в углах тени съеживаться и заползать под кровать. – Мне уже не верится в это. Я никогда не была сильна духом.

– Ты самый сильный человек, которого я знаю.

Эстелла сразу же замолчала. Она быстро откашлялась, пытаясь взять себя в руки, после чего продолжила:

– Дело в том, что теперь я не знаю, чему верить. Нам нужно вернуть силу Путям, но мы даже не понимаем, что это такое. Я думала, что если все семь Богов отдадут им свою божественную силу, то жизненная энергия королевств вернется. Но сейчас и в этом сомневаюсь. Во всем сомневаюсь.

Эстелла стала перебирать пальцами край одеяла, ожидая ответа Илая. Она взглянула на него из-под опущенных ресниц и заметила, как он рассматривает ее, будто даже не осознавая этого. Или принимая какое-то важное решение.

– Когда я встретился с Оракулом, он мне кое-что сказал, – медленно произнес Илай, а Эстелла придвинулась чуть ближе, чтобы лучше расслышать его слова. – Он процитировал второе пророчество.

«Почему у него такой грустный голос? Они ведь столько лет пытались узнать, о чем в нем говорится».

– И-и-и? – протянула Эстелла, готовясь к чему-то не особо приятному.

Илай ненадолго замешкался.

– Не запомнил дословно, но… Оракул утверждал, что ты сможешь вернуть свободу континенту, если принесешь в жертву двух предков Солнца.

Эстелла замерла.

– Но у меня нет предков. Он ведь не имел в виду моих… родителей?

– В вашей семье больше никого не осталось? – Она медленно кивнула, и Илай впервые отвернулся от нее. – Видимо, речь о Лукасе и Ариадне. Хотя только род твоего отца берет начало с Богини.

Из Эстеллы вырвался какой-то истеричный смешок.

– Это чушь. Я бы никогда… Боги, ты ведь не серьезно, правда? Этого просто не может быть…

«Этого просто не может быть…»

Она крепко сжала одеяло, прикрывая глаза. Как бы Эстелла ни злилась, ни обижалась на родителей, она никогда их не убьет. Даже если от этого будет зависеть судьба Нового мира, она скорее погибнет, чем пожертвует родными людьми. Боги, она даже не задумывалась о том, чтобы причинить вред хоть кому-то из близких.

«Ведь судьба не может быть такой жестокой? Ведь она не хочет взамен на свободу унести жизни хоть и в чем-то виновных, но… обычных людей?»

Илай протянул к ней руку и нежно сжал ее ладонь.

– Я знаю, о чем ты думаешь, сказочница. И мы никогда этого не допустим. Обещаю.

Он провел подушечкой большого пальца по ее покрасневшим костяшкам, но сразу же отпустил. И, несмотря на то что теперь Эстелла не могла ему безоговорочно доверять, ей стало немного легче.

Пока в голове крутились тысячи мыслей, она бросила взгляд на часы и заметила, что у них осталось мало времени. Эстелла не желала этого признавать, но ей до боли в костях хотелось посидеть с Илаем еще немного. Поговорить с кем-то впервые за весь месяц, отвлечься хоть на секунду от того, что происходит за стенами ее спальни. Но… она не могла.

– Почему Сенат думает, что вы заодно с Дафной? – выпалила Эстелла, когда Илай поднялся с кровати.

На имени Богини голос немного дрогнул: она все еще преследовала ее во снах, но теперь не вторгалась в разум. Однако каждую ночь Эстелла вскакивала с кровати и дрожащими пальцами утирала злые слезы.

Илай наклонил голову и хитро улыбнулся.

– Это план.

– Какой еще план? – непонимающе возмутилась Эстелла.

– Видимо, уже никакой. У меня есть новый, но ложный маневр нам не помешает.

И она с распахнутыми глазами выслушала его безумную идею.

– Ты в своем уме?

– Нет.

Из нее вырвался вздох, напоминающий то ли смешок, то ли всхлип.

– Тогда нужно делать это до того, как прибудет армия Беспечных.

Илай согласно кивнул.

– Но сначала я найду информацию о Путях и постараюсь узнать больше о Цирее. Она мне… не нравится.

Илай провел подушечкой большого пальца по шраму над губой и притих. Эстелла слышала, как в его голове крутится миллион причин, по которым он должен прямо сейчас забрать ее в лагерь.

– Я дам тебе максимум две недели, – заключил он тоном, не терпящим возражений. – Но если кто-то хоть пальцем тебя тронет, ты сразу дашь мне знать, и я заберу тебя домой.

«Домой?»

– Договорились.

Илай снова бросил взгляд на часы.

– Мне пора идти.

Эстелла схватила его за рукав кафтана, удивляясь своему внезапному порыву. Он слегка опешил и вопросительно вскинул брови.

– Как там Клэр? Как ребята? – спросила она, продолжая удерживать его рядом. Еще секунду, и Эстелла его отпустит.

Он растянул губы в наглой усмешке.

– Узнаешь, когда вернешься. С ними все в порядке, но Клэр скучает по тебе.

– Передай, что я тоже по ней скучаю. И по всем остальным, даже по Нэшу и его глупым шуткам.

Илай издал страдальческий стон.

– Он придумал название нашей команде. Сказал, что не будет говорить, пока ты не вернешься.

– Какой команде?

– Мы втроем, Астра, Аарон и Клэр. Что-то вроде «Коффман и Ко», но если он еще хоть раз назовет меня Однокрылым, я отрежу ему язык. И ты никогда не узнаешь, каким прозвищем он наградил тебя.

Эстелла тихо засмеялась, представив, как Илай взъелся на Нэша за такое прозвище. Только сейчас она отчетливо осознала, как сильно тоскует по каждому из них.

– Спасибо тебе, – прошептала она, пряча улыбку.

Илай непонимающе вскинул бровь.

– За спину.

Отстранившись от ее руки, он кивнул и молча достал из кармана амулет Костяного Черепа.

Эстелла приоткрыла от удивления рот.

– А как ты…

– Через пару минут тебе лучше накрыть голову подушкой.

Взмахнув рукой и бросив на нее последний взгляд, он исчез в разломе.

А через несколько мгновений Стеклянный замок сотряс оглушающий взрыв. Ангелы бегали по коридорам, искали нападавших, думали, что Альянс начал наступление. В ее комнату влетел Микаэль, взбешенный и готовый отражать атаку.

Но Эстелла отвернулась к стене, и он не увидел ее улыбки.

Это был не Альянс. Это – месть Илая.

Глава 5

Народ свободы и ярости

Илай должен был отправиться в Стеклянный замок завтра, а не сегодня ночью. Но после обращения Эстеллы даже Дагнар и Нэш не смогли отговорить его – он уперся, как самый настоящий баран, связался через амулет с Костяным Черепом и заставил чернокнижницу перенести его в здание Сената.

Но Клэр была согласна с решением Илая: после такого фокуса с огненными крыльями Эс точно могли ждать неприятности. В лице Сената, Небесной армии, Богов – да кого угодно. Она, с золотым подавителем магии на шее и в мантии государственной власти Безымянного королевства, вызвала божественное пламя, которое увидел весь Эрелим!

Именно поэтому сейчас Клэр сидела на их излюбленном месте под беззвездным небом и ждала возвращения командира.

Аарон, используя свое «ангельское обаяние», от которого у Клэр порой подводило живот, пытался уложить ее спать, но она лишь отмахнулась от его мрачного взгляда и отправилась на утес.

Аарон всегда вызывал у Клэр… противоречивые, мягко говоря, чувства. С одной стороны, она до жути боялась его нахмуренных бровей, контрастирующих с пепельными волосами, и огромных рук, которые могли сломать ее шею одним движением. Но в то же время, когда Аарон смотрел на Астру, Клэр видела в его темных глазах нечто настолько глубокое, что ей бы потребовалась сотня лет, чтобы познать подобные чувства. Рядом с Астрой он становился более живым. Мог, конечно, скрежетать зубами от ее выходок, но когда та не смотрела на него и смеялась, черты его лица смягчались.

А еще Аарон своими медвежьими объятиями мог раздавить даже…

Да он мог раздавить кого угодно!

Клэр достала из кармана джинсов телефон и проверила время. Илай должен уже вернуться: с обращения Эс прошло больше шести часов, а утес стал нагреваться под лучами восходящего солнца. Но единственным другом, сидящим рядом с ней на мягкой траве, была тишина.

Глубоко вздохнув, Клэр расстелила на коленях салфетку, которую ухватила в столовой, и вытащила из кармана кожаной куртки единственное печенье, оставшееся с ужина. Она разделила его пополам и откусила от своего кусочка, пережевывая суховатое тесто и стараясь растянуть удовольствие, когда на язык попадала шоколадная крошка.

– Он еще не вернулся? – раздался за спиной женский голос.

Печенье встало поперек горла, и Клэр громко закашлялась. Выпучив глаза, она хватала ртом свежий лесной воздух, который никак не хотел спасать ее от удушья.

«Я не хочу умирать от печенья…»

– Постучать?

Астра плюхнулась на траву рядом с Клэр и так треснула ее по спине, что та закашлялась еще громче.

– Боги, прекрати, – прокряхтела Клэр, смаргивая выступившие слезы. – Ты слишком жестока, Астра Аттерес.

– Вся в брата, – гордо хмыкнула падшая, и Клэр услышала, как она распушила свои темные перья. Астра легла на промозглую землю, удерживая вес тела на локтях, и переспросила: – Так его все еще нет?

Клэр покачала головой.

– Надеюсь, он не наделает глупостей. Зная Илая, я…

Астра замолчала, когда в небе появилось крошечное темное пятно. Оно стремительно приближалось к утесу, лавируя между опустившимися облаками и разнося звуки взмахов крыльев. Клэр мгновенно подорвалась с места. Она совсем забыла про свою недоеденную половину печенья, которая затерялась в зарослях склона вместе с салфеткой.

Клэр так усердно подпрыгивала, размахивая руками, так взволнованно дышала и бормотала под нос ругательства, когда Илай устремился в другую сторону, что Астра не выдержала и громко хохотнула.

– Ты такой ребенок, – упрекнула она, но ее в словах не чувствовалась грубость или злость. Скорее удивление и любопытство, будто Астра не могла вот так скакать на месте с остатками крошек на лице.

Клэр иногда забывала, что всем командирам Альянса и Астре более двух сотен лет. В глазах Дагнара часто можно было разглядеть проблеск усталости, но остальные Пылающие казались такими же, как Клэр и Эстелла.

Конечно, так казалось только со стороны.

Клэр проигнорировала ее укол, продолжая следить за удаляющейся черной точкой. Илай хотел побыть в одиночестве на утесе, но когда увидел, что здесь кто-то есть, решил сменить направление? Почему он не хочет спускаться к ним?

– Однокрылое ты чудовище! – закричала во все горло Клэр, складывая руки в импровизированный рупор. – Лети сюда, а не в лагерь!

Астра громко вздохнула, будто на ее плечи свалилась тяжесть всего мира, и мгновенно вспорхнула в небо. Клэр зажмурилась, прикрывая лицо сгибом локтя, когда крылья взметнули ввысь ее кудрявые волосы.

Это было так странно, но в то же время удивительно – иметь возможность в любую секунду сорваться с утеса и броситься в пропасть, неизвестную, но до безумия притягательную. Раскрыть крылья, пролететь сотни миль, наблюдая за человеческой жизнью откуда-то свысока. Словно ты – создатель мира, который следит за своими творениями.

Астра быстро нагнала Илая. Клэр заметила, как она махнула рукой в сторону утеса, но командир не двигался. Они парили в небе и, что стало понятно по их резким движениям, вели какой-то напряженный разговор. На одно мгновение Клэр пожалела, что родилась не ангелом: так бы могла быстро догнать их и выбить из Илая всю дурь.

Когда она окончательно отчаялась и решила броситься за ними в лагерь, командир сдался и последовал за сестрой на утес. Клэр внутренне приготовилась к неприятным новостям, потому что такая реакция Илая могла говорить лишь об одном – он не хотел ничего рассказывать. Либо не желал пугать Клэр.

Как только они приземлились, Клэр похлопала себя по карманам и вытащила вторую половинку печенья. Это стало некой традицией – давать ему угощенье всякий раз, когда удавалось стащить его со столовой. Илай не стал отказываться и сразу же проглотил свой кусок, даже не пережевывая.

– Ну? – нетерпеливо начала она, постукивая одной ногой и разглядывая непроницаемое выражение лица командира. – Что она сказала? Что случилось? Не молчи же!

– Все в порядке, Мортон.

Он отсутствующе смотрел куда-то в сторону, играя желваками и засунув руки в карманы штанов. Клэр, конечно, не знала его сотни лет, как другие командиры, но могла поклясться, что такое выражение лица у него бывало только в тех случаях, когда он хотел похоронить в себе чувства.

Она негодующе вскинула руки и воскликнула:

– Говори сейчас же, Аттерес!

Астра как-то странно молчала и не пыталась выведать у него подробности визита в Стеклянный замок. Видимо, Илай вкратце пересказал ей разговор с Эстеллой, пока они кружили над утесом, после чего сестра заставила его спуститься. Выходит, новости и вправду дерьмовые.

Она уже собралась кинуться на него и заставить говорить силой, но в это мгновение Илай перевел взгляд с раскинувшегося под ногами Меридиана на нее. В его глазах отражалось столько боли, что у Клэр подогнулись колени.

– Пожалуйста, Илай, – прошептала она, подходя ближе и сжимая его руку. – Расскажи, что ты…

– Они ее избили.

Ее словно оглушили. Даже Астра задержала дыхание, после чего тихо выругалась.

– Они избили ее и даже не залечили раны, – произнес Илай холодным голосом, продолжая смотреть в глаза Клэр. – За неповиновение. За то, что она сопротивлялась воздействию подавителя магии. Она проводит время в одиночестве в своей спальне, а каждый час парочка до блеска начищенных ангелов заходит и следит, чтобы она не сбежала или… не наложила на себя руки. Я не мог забрать ее силой, потому что уважаю Солари и ее выбор. Я не мог забрать ее, потому что, как она сказала, ей нужно чертово время.

Он распалялся с каждым словом, сжимая ее маленькую ладонь так крепко, что захрустели кости.

– Это ты хотела услышать, Мортон? Тебе стало легче?

Клэр вырвала руку из его хватки и отшатнулась, будто ей влепили пощечину. Она несколько раз моргнула, стараясь переварить услышанное. Глаза Илая полыхали гневом и злостью. Клэр сжалась под его пристальным взглядом и попятилась.

– Илай… – Астра положила руку на его плечо, но он сбросил ее пренебрежительным жестом. – Остынь, черт тебя побери! Зачем она договорилась о встрече? Что она узнала?

Командир развернулся к обрыву и, расправив крылья, снова собрался взлететь.

– Мне нужно поговорить с Дагнаром.

– Подожди, – опомнилась Клэр и протянула к нему руку, но быстро опустила.

Ее сердце билось так отчаянно, что каждый удар разрывал грудь изнутри. Она постаралась успокоиться, скрыть дрожь в ладонях, и произнесла чуть тверже:

– Я понимаю, что это моя вина. Я понимаю, что ты беспокоишься о ней. Но я имею право знать, Илай.

Он остановился. В тишине раздался его глубокий вдох.

– Прости, Летучая Мышка, – пробормотал Илай, проводя ладонями по лицу. – Я все исправлю.

И устремился к небесам.

Вот так просто, ничего нормально не объяснив, он оставил Клэр наедине с ее монстрами, которые съедали ее по ночам и с нетерпением ждали ее возвращения в темноту. Клэр поежилась от порыва прохладного ветра и поплотнее закуталась в кожаную куртку.

– Он не это имел в виду, – подала голос Астра. Она задумчиво нахмурилась, поджимая накрашенные губы. – Илай не считает тебя виноватой, как не считает виноватыми и Дагнара с Нэшем. Просто ему настолько сложно принять свои чувства к Солари, что он срывается на близких людях. Доказывает, что у него все под контролем. Я знаю его много лет. Я видела, как он злится, мстит и убивает сотни врагов. Но я также видела, как он… заботится о чувствах друзей, которых может по пальцам пересчитать.

Астра следила за братом, который набирал высоту и летел в направлении лагеря. Пещера находилась недалеко, в паре минут от утеса.

– Ему нужно время, Клэр. Да, он падший ангел, но в нем намного больше человеческого, чем во всех вас.

Возможно, если бы Клэр Мортон была мстительной, недоверчивой и озлобленной, она бы бросилась за Ила-ем и распотрошила его за слова, что так сильно ее задели. Она бы рычала и металась, как загнанное в угол животное, требуя ответов и угрожая ему всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Но она была понимающей и слишком доброй, поэтому просто кивнула и обхватила себя руками.

– Он взорвал комнату Захры, – продолжила Астра, тихо усмехаясь. – Вдруг тебе станет легче от этой мысли.

Из Клэр вырвалось тихое фырканье, хотя она всеми силами старалась его подавить.

– С Эс все в порядке? – спросила хриплым от молчания голосом, закусывая нижнюю губу.

– Ты сама знаешь, что Солари сильная. Она должна справиться.

С этими словами Астра удалилась, оставив ее наедине с грызущими мыслями. Может, Клэр никогда и не была частью Альянса?

Может, ей вообще здесь не место?

– Поднимай свою красивую задницу, любовь моя! Мы отправляемся в свадебное путешествие!

Клэр громко застонала, когда через пару дней ровно в шесть часов утра Нэш склонился над ее спальным местом и стал орать на всю пещеру:

– Клэри, единственный лучик света в моей темной, как заросли Верескового леса, жизни! Судьба моих двухсотлетних скитаний по этому гниющему миру, поднимись же и надень на палец кольцо, которое покажет каждому в Новом мире, что ты – моя истинная пара!

– Заткнись, – проворчала она, с головой накрываясь колючим одеялом.

– Ну, Клэри, – захныкал Нэш, тряся ее за плечи.

Она гневно раздувала ноздри и перечисляла в голове причины, почему не может скинуть его с обрыва.

– Если ты сейчас не встанешь, я расскажу каждому в Альянсе, что ты завела ручную летучую мышь.

Клэр быстро откинула одеяло и со всей силы врезала по его лицу подушкой. Открыв от удивления рот, Нэш замер на месте. Он стал осматривать ее взъерошенные после сна волосы, припухшие губы, усеянное веснушками лицо. Его взгляд остановился на тонкой спальной майке, которую Клэр переодела ночью, когда стало слишком душно.

Нэш тихо присвистнул.

– Кажется, утром я люблю тебя еще больше.

Клэр вспыхнула. Его слова, такие искренние, такие желанные, зародили в ее сердце какое-то новое, непонятное ощущение. Оно охватило каждую частичку тела и опустилось вниз живота. Клэр неотрывно смотрела в его блекло-голубые глаза и только сейчас почувствовала, что в помещении кроме них никого нет.

«Почему все Пылающие встают так рано?»

– Чего тебе? – пробурчала она заспанным голосом и громко зевнула.

Нэш игриво пошевелил бровями, будто в его голове зародилась самая непредсказуемая и интригующая идея.

– Только не говори, что мы едем в Прокс, чтобы напиться в баре.

– Ты до сих пор обижаешься, что мы тебя не позвали? – протянул он и скрыл улыбку, бегло проводя пальцами по губам.

Клэр сложила руки на груди, приподнимая одну бровь.

– Во-первых, я думал, что ты спала. Во-вторых, я не смог бы контролировать себя рядом с тобой в таком состоянии.

– Почему же?

– Не глупи, Клэри.

Одно мгновение, и его теплые губы быстро коснулись ее губ. Словно он был маленьким мальчиком, который неожиданно поцеловал понравившуюся девочку, чтобы она не убежала. Клэр даже не успела почувствовать его. Не успела сделать вдох, потому что он разорвал прикосновение слишком быстро. Одного мимолетного поцелуя хватило, чтобы лишить ее воздуха, выбить почву из-под ног, заставить желать большего…

Ему было несколько сотен лет, а он поцеловал ее так, будто боялся, что она его оттолкнет.

– Через полчаса отбываем, любовь моя. – Нэш быстро поднялся на ноги, а Клэр продолжила смотреть на место, где он только что сидел, и притрагиваться к пульсирующим губам. – У нас для тебя сюрприз.

Кажется, она впервые в жизни так быстро принимала душ и надевала доспехи Альянса.

«Про какой сюрприз говорил Нэш? Неужели Эс вернулась?»

При мысли о подруге Клэр чуть не выдрала клок волос, пока затягивала каштановые волосы в пучок.

«Нет, по поведению Илая понятно, что Эстелла в ближайшие дни точно не вернется. Тогда что за сюрприз они мне устроили?»

Клэр натянула грубые ботинки, закрепила на поясе ангельский клинок и выбежала в проход, ведущий к залу заседаний. Она по пути накинула на себя черный плащ, задыхаясь от быстрого бега.

Затем ворвалась в затемненное помещение.

– Ну наконец-то, – воскликнула Костяной Череп, поднимаясь со стула.

Клэр была рада ее видеть. Несмотря на то что чернокнижница принимала участие в операции на Драконьем перевале, она успела проникнуться к ней уважением. Без Костяного Черепа Альянсу было бы намного сложнее отыскать Оракула и справиться с гарпиями, которые охраняли Многоликого.

При мыслях об этих летучих тварях Клэр вздрогнула.

Она прошла вглубь помещения, оглядывая собравшихся. Астра склонилась над картой, расстеленной на столе, и подкрашивала губы красной помадой, даже не смотря в зеркало. Нэш неподвижно стоял справа от нее. Он прожигал глазами Клэр, отчего к ее щекам прилила краска. А Леона…

«Подождите-ка. Леона?»

– А ты что здесь делаешь? – выпалила Клэр, оглядывая девушку, облаченную в цвета Альянса.

Леона и Даниэль – два ангела, которые охраняли Эстеллу в катакомбах Велоры, – негласно вступили в Альянс после публичной казни в Ситрисе. Из всех ангелов, которые отказались убивать своих собратьев, принявших сторону восстания, Илаю и Кире удалось спасти только их.

Никто не был против их вступления в Альянс. Но если Даниэль пытался быть добрым и милым с Пылающими, несмотря на то что всю жизнь его готовили ко вступлению в Небесную армию, с Леоной ситуация была… посложнее. Все это время она вела себя отчужденно. Ни с кем не разговаривала и бросалась на повстанцев, словно разгневанная гарпия, обещая вырвать их внутренности и поджарить на костре.

«Лживые Боги, и тут эти гарпии…»

– Отправляюсь на свою первую операцию, – ответила Леона, изящно откидывая с плеча длинные черные волосы. Она посмотрела на Нэша томным взглядом. – Ваш командир позвал меня. И предложил вступить в поисковой отряд.

«А, так вот оно что. Нэш ее позвал. Ясненько, вопрос исчерпан».

– Леона Лайонкор патрулировала Велору. – Он обогнул усмехающуюся Астру и подошел к девушкам.

Аттерес переглянулась с Костяным Черепом, будто была ее давней подружкой, и они глумливо заулыбались.

– Леона быстро запоминает местность, хорошо владеет мечом. Она может помочь нам с поиском информации о Путях, потому что долгое время находилась в подчинении у Микаэля.

Клэр и Леона стояли друг напротив друга и молчали. Мортон никогда не общалась с ней, но, по рассказам Эстеллы, ангел была той еще надменной стервой. Поэтому Клэр подняла подбородок и стойко выдержала ее взгляд.

– Я знаю многое об устройстве Эрелима и правлении Сенатов. Намного больше, чем ты, Мортон. – Леона пренебрежительно скривила губы, когда остановила взгляд на ее грязных ботинках. – Несмотря на низший ранг, я успела многого достичь. И буду полезнее некоторых… смертных.

– В Альянсе так не общаются, девочка, – прохрипела Костяной Череп за спиной Клэр.

Она же, в свою очередь, мысленно считала до десяти и представляла, как стирает с лица Леоны ее наглую улыбку.

– Относись с уважением к каждому повстанцу. Здесь все равны.

– Не сомневаюсь. – Леона даже фыркала изящно.

На одну секунду Клэр позавидовала ее манерам, гладким волосам и густым ресницам, из-под которых она бросала на Нэша такие чувственные взгляды.

– Спасибо за доверие, командир.

Последнее слово Лайонкор произнесла с какой-то хрипотцой в голосе, отчего Клэр сжала кулаки и стиснула зубы.

«Да что она, черт возьми, себе позволяет?»

Клэр незаметно посмотрела на Нэша, но он будто не замечал намеков Леоны. Командир растянул губы в счастливой улыбке и обратился к Клэр:

– Хочешь узнать, куда мы сегодня отправимся?

Она даже не успела ответить.

– В Рондду! – воскликнул Нэш и хлопнул в ладоши.

Тишина.

– Р-рондду? – заикнувшись, переспросила Клэр.

«Ту самую Рондду, где живут… валькирии? Ту самую Рондду, куда мы с Эс мечтали отправиться вместе, чтобы подержать в руках настоящее копье дев-воительниц, самых прекрасных женщин во всем Эрелиме? Ту самую Рондду, которая была обнесена стенами много лет и…»

Клэр упала в обморок.

– В следующий раз, любовь моя, предупреждай о том, что слово «Рондда» при тебе лучше не произносить.

Клэр несколько раз моргнула и различила перед собой четыре склонившихся лица. Точнее, три лица и одну костяную маску.

– С тобой все в порядке, девочка моя? Может, тебе лучше остаться…

– Нет! – вскрикнула Клэр и слишком быстро поднялась на ноги, отчего все вокруг снова закружилось.

Нэш придержал ее за руку, помогая не свалиться на каменный пол.

– Я пойду с вами.

Он вздохнул и пробормотал под нос:

– Несносная женщина…

– Я все слышу.

Клэр не верила. Она не верила в то, что увидит Рондду. Единственное королевство, которое завлекало ее своим колоритом, которое пленило своей историей и красотой из иллюстраций в книгах. Единственное королевство, от упоминания которого захватывало дух. Клэр не любила читать про Эрелим так сильно, как Эстелла, но она всей душой хотела увидеть королевство валькирий и тамплиеров. Она слишком часто слышала про власть на своем континенте, потому что прошлая должность отца требовала всегда оставаться в курсе событий, но Рондда… была лишь мечтой. Неосуществимой и слишком далекой.

А сегодня Клэр увидит Рондду.

Без Эстеллы.

– Тогда нужно выдвигаться, – отдал приказ Нэш и кивнул Костяному Черепу.

Пока женщина доставала из сумки свою книгу, Клэр тихо у него спросила:

– А Илай, Дагнар и Аарон? Они не отправятся с нами?

– Они обсуждают следующий удар по Сенату. Илай сказал, им удалось договориться с Эстеллой. – Нэш заглянул в глаза Клэр и мягко сжал ее руку. – Она вернется не позже, чем через две недели.

– Правда? – слишком громко воскликнула Клэр и округлила глаза.

Тихо засмеявшись, он кивнул.

– После возвращения из Рондды он сам тебе все расскажет. Не злись на него за то, что не разговаривал с тобой эти дни. Ему нужно время.

– А ты не защищай своего дружка. Пусть извиняется, – пробормотала Клэр.

Костяной Череп подала знак, и через мгновение в зале стал появляться разлом. Он заискрился черной магией, погрузив комнату в кромешную темноту. Фиолетовые и алые всполохи начали пульсировать, словно были живыми, разнося по залу трескучий звук.

По спине пробежал легкий холодок, но мысли о возвращении Эстеллы и том, что через пару мгновений она увидит Рондду, согревали Клэр изнутри.

Первой в разлом ступила Астра, за ней – Леона. Нэш аккуратно подтолкнул Клэр в спину, и она, закрыв глаза, сделала широкий шаг в пропасть. На мгновение дыхание перехватило, она почувствовала себя пушинкой, каплей в водах Бесконечного океана, которая перетекала из одного залива в другой.

А когда Клэр приоткрыла глаза, то снова чуть не упала в обморок.

– Мы… где? – выдохнула она, оглядываясь по сторонам.

За спиной послышался лающий смех чернокнижницы.

– Не этого ты ожидала, да?

Картинки в книгах врали, да и сами книги тоже. Рондда оказалась совсем другой, но даже вид каменных руин и звук копыт лошадей сжали сердце Клэр в тиски. Рондда была прекрасна – самым необычным, захватывающим дух образом. От избытка чувств к глазам подступили слезы.

Они оказались на крыше какого-то здания, похожего на кузницу. По узким улочкам разносились звуки ударов металла о металл, пахло чем-то горелым вперемешку с приятными запахами еды – жареного мяса, скворчащего на раскаленных сковородах, и свежеиспеченного хлеба. Никаких золотых небоскребов, как в Меридиане, никаких мотоциклов, велосипедов и автомобилей – лишь несколько повозок, запряженных лошадьми.