Препод на замену
1
– Твою мать, ну почему я-то? – Майк Ричер уже много раз огребал за превышение должностных полномочий и грубые выражения в присутствии непосредственного руководителя, но в критической ситуации сдерживаться был не способен. А сейчас была та самая, критическая. Критичней некуда, мать ее!
– Ричер, хочешь выговор? – строго посмотрела на него Доун Леннер, лейтенант подразделения и его непосредственный, мать ее, руководитель. – Хотя, выговор у тебя уже есть… И не один… Значит, отстранение, понижение в должности и перевод в патрульные.
По сделавшемуся внезапно задумчивым лицу непосредственного(чтоб ее черти задрали!) руководителя и скользнувшей вслед за этим мимолетной улыбке, сделавшей всегда замкнутое строгое лицо совершенно по-женски нежным и красивым, Майк понял, что идея отправить его в патрульные ей очень понравилась. И, скорее всего, зная характер своего подчиненного, отправит она его не в гетто, где развлечений всегда вагонище, а куда-нибудь в чистенький пригород, чтоб самым экстремальным событием за время рабочего дня было снятие кошки с дерева и расследование кражи велосипеда.
– Твою мать… – уже с отчаянием выдохнул он.
Все-таки, никакого понятия о субординации, уважении старшего по должности и тому подобной чепухе у него отродясь не было. Зато было много чего другого, за что его, в принципе, и держали в полиции, несмотря на мерзкий характер и грязный язык.
– Ну, может, Марти? – не теряя все еще надежды отбодаться от задания (что, кстати, было для него вообще не характерно), практически просяще произнес Ричер.
– Нет, там он будет смотреться… мммм… чужеродно…
– А я, бля, впишусь просто к компанию! – не выдержал Майк, переходя на столь любимый им разговорный матерный, – ну, просто, бля, учитель года буду!
– У нас нет выбора, – ровно сказала Леннер, немного все же понимая своего подчиненного и потому решив не обращать внимания на такое нарушение правил, в конце концов, если Ричер нарвется и она его таки посадит отдознуть в участке, кто будет работать работу? Ох, на какое только жертвы не приходится идти ради дела… – свободна только одна должность… И то, не совсем свободна, там нехорошая история, преподаватель попался на связи со студенткой, сейчас проходит внутреннее расследование ситуации, он временно отстранен от работы. У нас есть месяц. За это время необходимо полностью выяснить ситуацию, проверить поступивший сигнал и, если все подтвердится, обеспечить доказательную базу. Документы уже готовы, завтра приступайте к заданию.
И, поняв, что Ричер не трогается с места, все еще напряженно-умоляюще глядя на нее, добавила:
– Это все. Вы свободны.
Майк так сверканул взглядом, что еще немного, и на лейтенанте загорелись бы волосы, и вышел из кабинета, не забыв хорошенько хлопнуть дверью.
– Сука! – приглушенно донеслось до Леннер.
Она немного поморщилась, разглядывая упавшую от хлопка двери табличку со своим именем на столе, мимолетно подумала, как было бы замечательно все же упечь этого скота в патрульные. Такие мысли посещали ее регулярно, впрочем, не задерживаясь надолго. Все-таки, Ричер был хорош в своем деле.
2
Анна Хамильтон еще раз проверила расписание на планшете. С утра пришло обновление. Первое занятие – общее физическое развитие. Ужас. Ужас.
Спорт она терпеть не могла еще со старшей школы. Впрочем, на ее внешности эта нелюбовь никак не отражалась, сказывалась хорошая наследственность.
Как она просмотрела?
Вот что значит, слишком полагаться на слухи и мнение других!
Анна была наслышана о нашумевшей истории с мистером Андерсоном. Поймали на горячем. Ну, сплетни-то давненько ходили. Да и взгляд у него был слишком… масляным, когда он смотрел на занимающихся студенток.
Анна не думала, что ему так быстро найдут замену, поэтому не озаботилась формой. И что теперь делать, не знала. Пропускать занятие она не могла, оно входило в категорию обязательных, а ей нужен был безупречный аттестат по всем предметам, и отличные рекомендации от колледжа, чтоб подать заявление в один из университетов Лиги Плюща.
Анна вздохнула и пошла на урок, понадеявшись договориться с преподавателем.
Занятие проходило в спортзале, и похоже, не только она не проверила с утра расписание. Еще несколько девочек из ее группы стояли в ожидании учителя, так и не переодевшись в форму. Анна мимолетно позавидовала парням, которые в колледж приходили в спортивной одежде и в кроссовках. Им только оставалось верхнюю одежду скинуть, и готово.
В возбужденном гомоне по поводу внезапной замены не сразу обратили внимание на появление учителя. Тот запаздывал, и Анна даже понадеялась, что занятия не будет, когда прямо над ее ухом раздался резкий хриплый голос.
– Так… это… Всем внимание!
Анна, чуть вздрогнув, повернулась и с изумлением уставилась на учителя.
Это учитель?
Какая-то ошибка, не иначе.
Высокий, крепкий мужчина чуть за тридцать, с резкими чертами лица. Вид гопника из подворотни. Короткая стрижка, пугающий острый взгляд… И совершенно бесшумная, какая-то звериная поступь. Он подошел абсолютно неслышно, даже постоял немного, слушая разговоры студентов. И сейчас отходил к учительскому месту, все так же, тихо, будто крадучись. Складывалось ощущение, что ему привычен совсем другой ритм передвижения. Спортивная форма на нем не сидела. Прямо как с чужого плеча. Пока Анна размышляла об этом, учитель уже успел дойти до места, развернулся, оглядел группу.
– Меня зовут мистер Джонсон. Я буду временно заменять вашего препода… как его… бл… Ох…
– Мистера Андерсона? – подсказали из первых рядов.
– Точняк! Андерсона! Как звать? – обратился он к подсказчику.
– Мери Честер, мистер Джонсон.
– Ты можешь не ходить на уроки, автоматом все поставлю.
– А че, так можно было???
Все опять возбужденно загудели, но быстро замолкли под тяжелым взглядом мистера Джонсона.
– Так… а щас мы… ну, пару кругов сделаем, разомнемся… Вперед, – скомандовал он, и учащиеся с недовольными лицами побежали друг за другом по кругу. Остались стоять только те, у кого не было формы.
– А вы че встали? – не понял учитель.
– У нас формы нет, мы не знали, что занятие будет… – заканючил кто-то из девчонок, но мистер Джонсон прервал ее.
– Так… – прищурился он, – а в расписании было изменение?
– Да, но…
– Ну, значит, никаких но… – пожал он плечами, – все получают 0 за занятие. Что стоим? – Удивленно уточнил препод, – всем спасибо, все свободны.
– Но как же так! – тут уже не выдержала Анна. – Мы не знали о замене…
– Не моя печаль, – он коротко глянул на нее, потом мотнул головой на выход. – Валите. Только имена свои назовите, чтоб я оценки проставил.
И проставил оценки прямо на глазах обалдевших школьников.
3
Первый рабочий день Майку Ричеру даже понравился. О своей школе он помнил только, как курил траву в туалете и дрался с ниггерами после уроков, потом сразу была армия и полицейская академия, поэтому сейчас, несмотря на то, что хапнул нехило адреналинчика на первых занятиях, он наслаждался.
Уроков ему поставили немного, в основном последние курсы, как раз то, что надо было. На занятиях Ричер приглядывался к студентам, гадая, кто же здесь шустрит.
Пока что ясности не было.
Пара-тройка пацанов на примете появилась из тех, что сто процентов если не распространяют, то сами употреблят. У Ричера на таких глаз был наметан, не промахнешься.
Но это только догадки, все надо проверять. Ну, ничего, первый день только, успеет еще. А пока что можно кайфануть по полной, издеваясь над чистенькими правильными детишками.
Ах, как они смотрели на него!
Колледж считался образцовым, детишек богатых родителей было много. Они так забавно задирали носы! Особенно пацаны. Практически все, за исключением задохликов-очкариков (которых он, жалел, кстати), были неплохими спортсменами, пыжились, показывая мускулы и норов.
Короче, он поржал.
Девки вели себя поспокойней, хотя тоже доставляли. Особенно те, что строили глазки. Ну, умора, бля! Хорошо, что на малолеток у него никогда не стояло. А то работа под прикрытием превратилась бы в пытку.
После уроков его словила возле спортзала одна из этих чистеньких студенток.
Майк удивленно покосился на стройную, немного пухленькую блондиночку с впечатляющим для ее возраста размером груди.
– Мистер Джонсон! – обратилась она решительно сдвинув светлые, как и у всех натуральных блондинок брови, – я хотела поговорить с вами о пересдаче.
– Какой, нахрен, пересдаче? – не понял он.
– Вы поставили мне ноль за урок, для меня это недопустимо. Одна низкая оценка влияет на средний балл за предмет, а это последний учебный месяц. Мне необходимо иметь высокие баллы по всем предметам.
– Да, бл… ох… ты кто такая, короче? – он прищурился на нее, не узнавая. Лицо было незнакомым, но вот грудь… че-то такое мелькает в сознании…
– Анна Хамильтон, мистер Джонсон. Вы поставили мне ноль за то, что пришла без формы на занятие.
Девчонка была, похоже, возмущена тем, что он ее не запомнил. Майк усмехнулся. В этом драном колледже каждая жаба мнит себя пароходом…
– И че тебе надо от меня, Анна Хамильтон?
– Исправить оценку.
– Ну приходи завтра, щас уже не смогу зайти в систему, исправлю… – он не видел проблем.
– Значит, отрабатывать не надо будет? – судя по обрадованно-изумленному голосу, девчонка не ожидала такого поворота.
– Да не… Хотя стоп! Отработка после занятий же должна быть? – неожиданная мысль залетела Ричеру в голову.
– Да-а-а-а…
– Тогда не, не поставлю, пока не отработаешь. Но не сегодня. Завтра. Да, завтра. И скажи остальным, если оценки хотят исправить, то пусть после уроков приходят.
Майку пришло в голову, что отработка – это прекрасное прикрытие для того, чтоб остаться в колледже после уроков, не вызывая подозрений. Он хотел посмотреть расположение кабинетов, шкафчиков, возможно, пошмонать шкафчики подозрительных укурышей, которых он сегодня вычислил. Все это было удобнее делать в неурочное время.
Оставив явно недовольную таким положнием дел девчонку возле зала, Майк, довольно насвистывая пошел домой. В сьемную хату, что предоставили ему на месяц.
4
Анна была возмущена до глубины души.
Причина ее возмущения мирно сидела на скамье, вытянув ноги и, казалось, даже задремав.
Она вот уже пятнадцать минут, кряхтя, пыталась влезть на канат, дело продвигалось плохо, а мистер Джонсон, казалось, вообще забыл о ее присутствии. Мог бы и помочь, в конце концов! Она еще раз попыталась, невысоко подпрыгнув, уцепиться за канат, и опять потерпела неудачу. Не выдержала:
– Мистер Джонсон!
Никакой реакции, правда спит, что ли?
– Мистер Джонсон! – повысила она голос.
Точно, уснул.
Анна подошла к нему, легонько тронула за плечо:
– Мис…
Договорить она не успела, преподаватель вскинулся, резко схватил ее за запястье, вывернув руку, прижал к себе спиной, перехватив второй рукой за шею.
Девушка даже крикнуть не смогла, только немо открывала рот, как рыба.
– Бля-я-я-я, – преподаватель также резко, как и схватил, отпустил ее. – Ты че, бля, подкрадываешься?
Анна отскочила от него, закашлялась.
Он смотрел, как она кашляет, на лице было смущенно-виноватое выражение.
– Слышь, ты прости меня… – он подошел ближе, но Анна отошла на шаг, все еще держась за горло, на запястье уже стали проступать красные следы от его хватки.
– Больно? – спросил он виновато, – я не хотел, это… черт, это само собой так получилось…
– Я же просто… Вы заснули… – Анна с опасением смотрела на него, не подходя ближе.
– Да, еб… Ох… – он потер шею, раминая плечи, вздохнул, – ночь тяжелая была… Слышь, испугалась?
– Конечно… – прохрипела Анна.
– Ну прости, я не хотел…
Он так обеспокоенно и напряженно смотрел на нее, что Анна не могла злиться. Она чуть улыбнулась, нерешительно кивнула.
– Ну вот и лады… – с облегчением выдохнул он, – ты иди, я тебе завтра все поставлю.
– Спасибо, мистер Джонсон!
Анна пошла в раздевалку, по пути пару раз оглянувшись. Преподаватель так и стоял посреди зала, отвернувшись и машинально потирая крепкую шею. Она не видела выражения его лица, но могла поспорить, что оно было огорченное и виноватое.
Анна зашла в раздевалку, сняла футболку. Проходя мимо зеркала, притормозила, разглядывая красный след на шее, что остался от железной хватки мистера Джонсона.
А он невероятно сильный… Так схватил… Она даже двинуться не смогла.
Анна медленно провела пальцами по шее, внезапно задумавшись, а каково было бы оказаться в его руках по своей воле… Обнимая его… Может быть, целуя эти вечно твердо сжатые, либо изогнутые в язвительной усмешке губы… Он взрослый мужчина, ему, должно быть, больше тридцати… И должен хорошо целоваться…
Так, стоп.
Чего-то ее не в ту степь понесло. Просто недотрах. У нее не было парня уже полгода. Да и до этого все было довольно скудно. Все-таки, учеба всегда на первом месте. Анна всегда считала себя серьезной, целеустремленной девушкой, не склонной к легкомысленным поступкам. Таким, как желание ощутить вкус губ своего учителя.
Ей надо в душ. В холодный душ.
5
Черт, Ричер лажанул. Сильно лажанул.
Накануне он до трех часов ночи смотрел фильмы про учителей, пытаясь запомнить стиль общения, нужные фразы, даже выражение лиц. О преподах из своей школы и у ж тем более полицейской академии он имел самые смутные воспоминания, не очень приятные, кстати.
Прошедший день показал, что он немного… как бы… отличается от других преподавателей. Не в лучшую сторону отличается. (Предупреждал ведь эту суку Лернер!) На Ричера косо смотрели коллеги, и он старался не вылезать из спортзала, что совсем не помогало в расследовании. Директор, с которым ему пришлось пообщаться накануне, был, мягко говоря, удивлен его видом. Судя по всему, в департаменте перестарались и соорудили ему какую-то охренительную легенду. Ричер особо не вчитывался в перечисленные в резюме регалии, предпочитая, как всегда, действовать по обстановке, полагаясь на собственную чуйку, а зря. Во время беседы с директором он чувствовал себя дураком, и это было пиздец какое неприятное чувство.
Поэтому пришлось срочно наверстывать упущенное. Полночи он пялился в монитор, грязно матерясь и прихлебывая пиво для успокоения нервов. Ну и перестарался немного, заснув рожей вниз на диване, с бутылкой в руке.
Ну и, в итоге, утром долго пытался понять, что можно сделать со страшной похмельной физиономией, дикими глазами взирающей на него из зеркала, так ничего и не придумал, зажевал полпачки жвачки, надеясь убрать убойный выхлоп, и побрел трудиться…
Часы занятий тянулись мучительно долго, и когда, наконец, все закончилось, он дико обрадовался и собрался сваливать, потому что работать по основной своей деятельности явно не был способен в этот день, но тут пришла девчонка Хамильтон на пересдачу.
Ричер, мысленно прокляв все на свете, дал ей пару заданий и уселся на лавку. И сам не понял, как задремал. Почувствовав прикосновение, подскочил, а дальше сработал многолетний рефлекс. Сначала действие, потом осмысление. В его работе такая реакция не раз спасала жизнь.
Осознание пришло не сразу.
И то, что лажанул, тоже понял лишь потом. Уже когда девчонка, основательно им помятая, с полными шока глазами-блюдцами во все лицо, свалила, пятясь, из зала.
Испугал. Блядская реакция!
Если она кому трепанет про это, то прощай прикрытие.
Майк уселся на лавку, заскрипел зубами.
Мать твою, ну за что ему это?
Ну всегда ведь в самую распоследнюю жопу первый. Ведь куча наград, куча благодарностей…
Если б не говенный характер и грешки по малолетке, то сам мог бы задания раздавать. Может быть, даже той же Леннер.
На секунду Ричер позволил себе помечтать, в какую бы жопу этого гребаного города он послал свою непосредственную начальницу…
Потом тяжко вздохнул, возвращаясь в грустную реальность. Пока что посылает его она, причем, особо извращенно. Бабы все же, бля, мерзкие существоа…
Он встал и пошел делать то, ради чего его сюда, собственно, и послали.
Шкафчики укурышей он прояснил еще вчера. Теперь надо было только глянуть.
Ричер, хоть сегодня был немного не в себе, но интересные шепотки услышал. Все-таки глаз наметанный на это дело. Работают, работают его клиенты здесь. Причем, не из бедных семей, а именно эти чистенькие спортивные мальчики, так задирающие носы перед ним.
Теперь вопрос только за тем, чтоб взять с товаром. Чтоб не отвертелись при помощи папочек и сдали всю цепочку.
Размышляя так, Ричер шел по пустым коридорам колледжа, машинально проверяя кабинеты на предмет задержавшихся студентов. Никого уже не было. Даже прогульщики и всякие заседатели клубов свалили домой.
Он подошел к шкафчику одного из подозреваемых, легко открыл, стал аккуратно шмонать.
– Мистер Джонсон! – тихо ахнули сбоку.
Да, ма-а-ать ее…
6
Анна задержалась в душе, никак не могла прийти в себя после случившегося, а особенно, после таких ненужных мыслей о слишком грубых и властных лапах своего преподавателя. Это все неправильно, неправильно!
Потом долго сушила волосы, подкрашивалась, одевалась, смотрела на себя в зеркало, машинально и против воли прикидывая, что бы она делала, если б мистер Джонсон захотел… Ох…
Припозднилась, в общем.
Картина, которую она увидела возле шкафчиков, сначала заставила изумленно заморгать, а потом так же изумленно вскрикнуть.
Ее преподаватель, мистер Джонсон, преспокойно рылся в чужом шкафчике.
Услышав ее возглас, он замер, потом медленно повернулся к ней.
– Что вы… Вы что, вор? – изумилась она.
Он не отвечал, пристально и как-то чересчур спокойно глядя на нее. Глаза его, прищуренные, жесткие, быстро и оценивающе скользнули по ее напряженной испуганной фигурке, и Анна внезапно испугалась.
Она осознала, что, если все так, как она думает, если ей не показалось, и мистер Джонсон вор, то свидетели ему не нужны.
Анна испуганно пискнула и, повернувшись, побежала в сторону выхода. На улице еще светло, есть люди, есть вахта на первом этаже.
Преподаватель, выругавшись, рванул за ней.
Анна бежала по темным коридорам колледжа, слыша за собой тяжелое дыхание и сдавленные ругательства преследователя, ужас давил сердце.
Бежать, бежать, бежать… Быстрее! Она успеет, на улице полно народу, она позовет на помощь…
И вот, когда уже спасительная дверь маячила перед глазами, девушку резко рванули за руку, чуть не выдернув ее из сустава, и утащили от выхода в темноту коридора.
Анна заверещала не своим голосом, пытаясь отбиться, но безуспешно. Жесткая лапища запечатала рот, преследователь обхватил ее поперек талии, затолкнул в пустующую аудиторию.
Прижал спиной к себе, не убирая руки от губ, прошипел на ухо:
– Тихо, тихо, тихо, девочка… Не кричи…
Анна дергалась, пытаясь высвободиться, и мистер Джонсон, выругавшись, сжал ее с такой силой, что дыхание перехватило и в глазах потемнело!
– Да тихо ты, бля! – Раздраженно, но сдержанно рявкнул преподаватель, и Анне ничего не оставалось, кроме как замереть послушной птичкой в силке, сдаваясь на милость того, кто сильнее…
Мысли в голове бились дикие и не самая последняя из них: «Хотела почувствовать, насколько сильные у него руки? Вот и почувствовала…»
7
Конечно, эта коза не послушалась, завопила сквозь его ладонь еще громче, задергалась, пытаясь вырваться.
Пришлось встряхнуть ее посильнее, развернуть, прижать к стене. Ричер заглянул в полные слез и ужаса огромные глаза, выматерился про себя (бля, да че ж все так неудачно-то…), постарался унять рвущуюся в голосе сталь, говорить спокойно, чтоб доходило:
– Анна… Я ничего тебе не сделаю. Это не то, о чем ты подумала. Я тебя сейчас отпущу, а ты не кричи, хорошо? Ты поняла меня, Анна? Ты согласна?
Дождался более-менее осмысленного взгляда и утвердительного кивка, аккуратно убрал руку от губ девушки, готовый в любой момент перехватить ее крик.
Но Анна не кричала, только прерывисто вздохнула. Немаленькая грудь на вдохе коснулась его груди, и Майк совершенно некстати почувствовал некоторое возбуждение. А может, это просто отходняк, после погони. Бывает.
Он еще раз обшарил ее взглядом, убеждаясь, что девчонка вполне в себе и орать точно не будет, и выдохнул успокаивающе, с расстановкой:
– Так. Умничка. Хорошая девочка. А теперь послушай.
Тут до него дошло, что он все еще прижимает ее к стене, да так прямо уютно, ловко, словно постоянно таким занимается. И девчонка очень даже правильно ощущалась в его лапах.
Чересчур правильно!
Меняй диспозицию, мудак!
Ричер торопливо разжал руки и чуть отступил, не отходя далеко, впрочем, и контролируя ситуацию.
Рявкнул сдержанно:
– Сядь.
Анна послушно села, все еще тяжело, со всхлипом, дыша. Ричер опять сквозанул разбойным взглядом на ее грудь, поймал себя на этом, разозлился еще больше и через силу собрался, подбирая слова:
– Я не учитель. Ты уже поняла это.
Девушка кивнула.
– Но я не вор. Я… как бы даже наоборот… Короче, я коп, отдел по борьбе с наркотиками, под прикрытием.
Он замолчал, глядя на ее внезапно недоверчивую усмешку. Неглупая девочка.
– Не веришь? Слушай, я не могу тебе это доказать. Тебе остается только поверить. Сама подумай, что мне здесь воровать? Из шкафчиков студентов?
Заметил тень осознания в ее глазах.
Так, девчонка похоже верит. Успокаивается. Надо закреплять результат.
– Мне надо, чтоб ты ничего никому не говорила о том, что ты видела, – продолжил он, – ты девочка неглупая, я вижу… Я здесь ненадолго, сделаю, что мне надо, и уйду. Если будешь молчать, то автоматом самый высокий балл поставлю, – он позволил себе усмехнуться.
– Это плата за молчание? Покупаете меня, мистер Джонсон?
Черт, девчонка поразительно быстро пришла в себя. Уже шутит. Ну поддержим.
– Покупаю. – Ухмыльнулся он.
– Что-то слишком дешево…
8
Коп. Он коп. Это похоже на правду. Чем больше Анна слушала его, тем больше понимала, что все сходится. Его поведение, его внешность, и то, что он рылся в шкафчиках. В самом деле, зачем вору лазить по шкафчикам студентов, что там можно найти? Недоеденный пончик?
И что же он ищет?
Наркотики! Конечно, он ищет наркотики! По колледжу давно ходили веселые таблетки, косячки и химия. Анна никогда не интересовалась чем-либо подобным, но слепой точно не была.
Пока она осознавала ситуацию, все больше расслабляясь и чувствуя себя в безопасности, мистер Джонсон (интересно, как его настоящее имя?) договорился до того, что поставит ей высокий балл по предмету, если она будет молчать.
Как-то дешево он покупает ее молчание…
Анна тут же заявила об этом, не особенно серьезно, скорее, просто шутя, чуть-чуть, чисто по женски, мстя за случившиеся нервы.
Все же он напугал ее, и сильно.
Достаточно вспомнить, как она бежала по пустым коридорам колледжа, а он шел следом, словно гребанный Терминатор!
Так и заикой недолго остаться!
Так что Анна ляпнула легонькую дразнилку и поняла, что достигла цели, глядя в расширяющиеся в изумлении серые холодные глаза. Теперь не такие уже и холодные.
– Дешево? – он хрипло хохотнул, – а ты как свое молчание оцениваешь? В миллион баксов что ли?
Анна прищурилась на него изучающе, лихорадочно прикидывая, что можно вымутить из этой ситуации.
Не учитель, значит…
Анна внезапно почувствовала себя очень смелой, раскованной. Похоже на выплеск адреналина после пережитого стресса. Посмотрела на растянутые в ироничной усмешке губы мужчины… М-м-м… Оценить молчание… А почему бы и нет? Возможно, другого шанса не будет.
– Поцелуй.
Вот. Сказала. И сама ужаснулась собственной смелости.
Слово вырвалось само, чуть ли не против воли. И, как говорится, назад его уже не запихаешь…
Она не думала, что способна на такое безрассудство: приставать к взрослому мужчине, практически вешаться ему на шею, выпрашивая поцелуй.
Но в мозгу так ярко, внезапно, практически безумно, воскресли воспоминания о его крепких руках там, в зале. Воспоминания, которые подкрепились совсем свежими ощущениями. Тело ныло там, где он хватал ее, и, как с изумлением осознала Анна, просило еще.
– Чего? – удивленно рявкнул препод, и Анна чуть не рассмеялась, рассматривая его ошарашенное лицо. Умора какая! Уже ради одного этого выражения стоило так сделать.
Однако, надо доигрывать.
– Вы услышали. Поцелуйте меня, и я буду молчать.
Он замер, осознавая услышанное. Потом опасно сузил глаза.
Подошел ближе, практически на расстояние нескольких сантиметров.
Наклонился практически к ее губам и процедил злобно:
– С огнем играешь, девочка. Зачем тебе это?
9
Маленькая сучка!
Майк аж задохнулся от изумления, когда услышал ее нежный голосок, требующий у него в оплату за молчание поцелуй.
Нахера так играть? Нахера так вообще делать? Чего она хочет-то? Чтоб он выебал ее прямо в учебной аудитории? Так не будет этого, он, конечно, скот, но не конченный же. Детей не трахает.
Хотя девка меньше всего похожа на ребенка, с ее-то титьками. Размер третий, наверно… Появлялся вполне реальный шанс проверить… Нет. Нет уж! Да чего она думает о себе!
Майк, хоть и был нехило ошарашен, все же решил действовать правильно. А именно, напугать, чтоб сразу из этой пустой головы выбить все тупые затеи.
Он подошел поближе, наклонился, включая режим ебнутого Ричера. Сочетание неприкрытой угрозы в голосе и холода в глазах, ярко транслируемая полная готовность идти до финала. Никакого блефа, все дико серьезно!
Обычно от такого обсирались даже бывалые серьезные дядьки.
Девчонка же лишь усмехнулась, демонстративно медленно облизала нижнюю губу. Ох, ма-а-ать твою…
Кто ж тебя научил этому, дрянь мелкая?
Ричер словил нехилый приход снизу, но выражение лица не поменял, только еще более злобным его сделал.
Ну, беги, мелкая ты засранка! Беги от злобного дядьки!
Но девка явно последние мозги растеряла, пока неслась от него по коридорам колледжа, потому что вообще не напугалась, а лишь едва заметно подалась к нему. Навстречу.
– Так… – своим таким невинным голоском пропела она, – хотела сравнить…
Ну нихуя себе! Исследовательница, бля!
Ричер настолько охренел, что толком даже слова в предложения не смог сложить.
– Сравнить? – хрипло протянул он, бешено и безумно рассматривая такое близкое сейчас лицо. Красивое, нежное, с пухлыми чувственными губками и широко раскрытыми, якобы невинными глазками… Покор и любопытство… Лолита гребанная… – Да с чем тебе сравнивать, малявка!
– Это вы зря… – протянула задумчиво девчонка, – может, я и вас еще научу… – ох, дрянь, мурлыкает, словно кошка… – а то я слышала, с возрастом навык теряется…
Ну все, договорилась, сучка!
Майк качнулся еще ближе, одной рукой ухватил за талию, подтаскивая к себе, легонько поднял за подбородок, заглянул в синие, шальные от собственной смелости глаза. Ма-а-а-аленькая такая…
Он был дико зол…
Но коснулся ее на удивление нежно, словно сомневаясь, позволяя выскользнуть, спастись…
Анна не воспользовалась возможностью, замерев в его лапах, словно маленькая, но очень смелая птичка…
Майк, теряя себя, чуть лизнул нижнюю губу девушки, остановился, судорожно вздохнув, офигевая от ее вкуса, от сладкого свежего запаха, и не выдержал все-таки, срываясь, вжимаясь в гладкую мягкость, податливо двинувшуюся ему навстречу.
Маленькая искусительница оказалась права: то ли он навык и правда потерял, то ли она оказалась слишком соблазнительной, но она в самом деле кое-чему его могла научить…
И полностью снесла крышу.
Он увлекся настолько, что опомнился уже, когда посадил девчонку на парту и запустил лапы под ее юбку. Все это он проделал, не прерывая глубокий, пьянящий, просто лишающий рассудка поцелуй.
Чуть отрезвил только тихий, сладкий, полный покорности стон. Майк с трудом оторвался от губ Анны, перевел дух, оценивая диспозицию.
Так!
Стоп, блядь! Он совершенно, окончательно ебнулся. По-другому назвать то, что он творил, было нереально.
Он целовал и тискал студентку! На столе! В колледже!
Это пиздец. Это просто полный финиш!
Руки убирались с ее тонкой, такой правильно ощущающеся сейчас талии с огромным трудом.
Сделать шаг назад было просто подвигом, и Майк мог бы себя похвалить за умение сдерживаться… Если бы не был до такой степени ошарашен произошедшим.
– Я… я не знаю, что сказать… – пробормотал он, боясь глядеть на Анну, чтоб опять не сорваться.
Майк отводил взгляд, но офигенная в своей соблазнительности картина все равно стояла перед глазами: взъерошенная, раскрасневшаяся, девчонка сидит на столе, в помятой юбке, с раздвинутыми ножками. Грех в чистом виде. Вот тебе и не извращенец… Вот тебе и не…
Бля, надо уходить.
– Пойдем, я тебя провожу, – все так же, не глядя на нее, пробормотал он.
И отвернулся к выходу.
За спиной раздался тихий вздох, затем шорох. Девчонка, похоже, поправила одежду и спрыгнула с парты.
– Спасибо, мистер Джонсон, – как ни в чем не бывало, пропищала она и спокойно пошла к выходу, прилежно разглаживая юбочку по пути.
Майк только головой покачал, рассматривая ее со спины.
Ну надо же, примерная девочка, бля…
Как теперь спать?
Анна заглянула в спортивный зал. Никого. Она зашла, закрыв дверь, осмотрелась…
Большое гулкое пространство не пугало, но настораживало.
Она шагнула дальше, устаканивая бешено бьющееся сердце.
Внезапно сильные тяжелые ладони обняли сзади, прижимая к горячему телу, одна рука скользнула к груди, сжимая сквозь футболку уже затвердевший от возбуждения сосок, другая по бедру добралась до трусиков, сжала ягодицу, отогнула тонкую ткань, жесткие умелые пальцы толкнулись в уже готовую влажную мякоть…
Она, не сдержавшись, низко и протяжно застонала, откинула голову на твердое плечо мужчины, открывая доступ к тонкой шейке. Тот этим сразу воспользовался, что-то неразборчиво, но жарко прошептав на ушко, впиваясь жадными поцелуями. Анна умирала от удовольствия, ощущая, как сильно и уверенно он действует, обнимает ее, гладит, там где хочет, целует так, как хочет… Она не могла стоять, полностью обвиснув в сильных руках, растекшись по нему, как восковая кукла. Девушка до одури хотела повернуться, посмотреть в эти, такие холодные и отстраненные всегда серые глаза, хотела увидеть в них возбуждение, бешеное желание, как накануне… Мистер Джонсон…
Стон, еще громче и протяжней, вырвался из груди…
Анна подскочила на кровати, вся в поту, и несколько минут не могла унять дыхание.
Вот это да! Вот это ее приперло… Эротические сны ей периодически снились, особенно после просмотра какого-нибудь суперсекси клипа любимой мальчуковой группы… Но чтоб такое, чтоб так… Она провела рукой по промежности. Мокрая. Совершенно мокрая… Невозможно дотронуться. Девушка со стоном откинулась назад, руки уверенно и безошибочно нашли нужную точку, четкие движения, привычный ритм… Это сумасшествие какое-то… Мистер Джонсон… Пожалуйста…
10
Ричер как раз отправлял отчет о проделанной за неделю работе, когда раздался звонок. Непосредственная (чтоб ее!) начальница была слишком нетерпелива, хотя сроков он вообще-то не проебал, и все собирался отправить вовремя.
Он покосился на телефон, надеясь, что тот заткнется, и получится доделать отчет в относительном спокойствии, но куда там!
Когда ей было надо, а надо ей было почти всегда, Леннер могла быть охуенно настырной.
В итоге, прокляв все на свете, Ричер схватил телефон.
– Да, – рявкнул он недружелюбно. – Отчет отправляю, щас все получите!
– Ричер, добрый день. Ты, как всегда, сама вежливость… – Леннер совершенно не испугалась его грубого рева. И не таких усмиряла.
– Че надо?
– У нас изменения. С твоего предшественника сняты все обвинения, он возвращается на следующей неделе.
– Бля-а-а…
– Да, не очень хорошая ситуация. Надо ускориться.
– Да как тут ускориться, ты че, бля… В смысле, это непросто. Я только вычислил основных подозреваемых, надо еще по крайней мере недели полторы, чтоб поймать с товаром на кармане. При передаче. Сами знаете процедуру. Не хочется поймать гаденышей, чтоб их потом богатенькие папаши отмазали. Все труды в ж… В смысле, напрасные будут.
– Я уверена, что ты разберешься. Ты самый опытный сотрудник, с огромным количеством положительно завершенных дел. Не порть себе статистику. Время до конца этой недели.
И отключилась, сука.
Ричер швырнул трубку и несколько минут отводил душу в замысловатых ругательствах.
Потом задумался. Хочешь, не хочешь, а надо было что-то придумывать. Нужна была информация. Че они там думают себе, эти крысы бумажные? Ну как за неделю работы можно найти информаторов? Он же еще и работать по специальности, бля, должен! Да он только и успел, что основных фигурантов вычислить и найти нычки. Ну, еще студенточку потискал, скот.
От воспоминаний стало жарко, пришлось охлаждаться пивом.
Восстановив ясность мыслей, Ричер продолжил размышлять. Информатор, информатор…
Стоп! А может, как раз девчонка…
Ну уж нет! Он решительно отмел эту мысль, хотя она была бы вполне здравой. Девчонка, пусть и отличница, что в минус ему сейчас, но друзья-то у нее есть. Кто в ее возрасте не пробовал хотя бы покурить? Он вот, помнится… Ну да ладно. В целом, это хорошая идея. Если бы не одно жирное НО.
Его реакция на Хамильтон.
Очень неправильная реакция.
После того случая в аудитории, он видел ее разве что издалека, не рискуя подходить близко. Но даже в такой ситуации с трудом контролировал себя, чтоб не начать жадно разглядывать манящую фигурку девчонки. Ну вот ничего не мог с собой поделать, скот.
Отмечал свою глубоко непрофессиональную реакцию, все понимал… Тормознуть фантазии не мог.
И потому старался держаться от источника возможных, хотя нет, вероятных, вероятных, мать ее, проблем подальше.
Отличная стратегия, уже начавшая давать свои плоды.
Майк надеялся и дальше доработать до конца, и свалить, так и не видя ее больше. Нехер. Слишком большой соблазн. Он и так себя гребаным педофилом ощущает. Что самое смешное, ни на одну студентку у него так больше не встает. Хотя есть, конечно, аппетитные. Но нихера, даже поглядеть не тянет. А эту как вспомнит, так хоть плачь. Или дрочи. Или все одновременно.
Ричер закурил, напряженно думая, перебирая варианты, и понимая, что нет, бля, других вариантов. Придется отлавливать малышку Хамильтон и просить помочь… И надеяться, что она ничего больше не потребует взамен… Потому что не железный он, блядь.
11
Анна как раз заканчивала проект, сидя с другими участниками группы волонтеров в уже опустевшей аудитории. Она очень ответственно относилась к внеклассной работе, прекрасно зная, что на это будут обращать внимание при рассмотрении ее документов для поступления.
Попрощавшись с одногруппниками, она шла уже к парковке, когда услышала негромкий свист.
Обернувшись, увидела в тени деревьев мистера Джонсона. Он стоял, опираясь на старенький, но еще крепкий пикапчик. Увидев, что она обратила на него внимание, он мотнул головой, подзывая к себе.
Анна оглянулась, на стоянке остались только парочка машин припозднившихся учителей. Она подошла к мужчине.
– Добрый день, мистер Джонсон, – вежливо поздоровалась, жадно и беззастенчиво рассматривая его лицо.
Всю эту неделю она ждала… Чего-то. Хоть чего-то от него. Но преподаватель занимался своей работой, не обращая внимания на ее настойчивые взгляды. Подходить к нему Анна не решалась, да и повода не было. И не придумывалось повода.
По ночам ее периодически мучили эротические фантазии с его участием, но она была не уверена, что хочет повторения в реальности.
И, судя по поведению мистера Джонсона, она ему была неинтересна. То, что произошло, спровоцировала она сама. Он мужчина, в конце концов, чуть-чуть поддался, увлекся. А может, вообще ей показалось, и он все это время контролировал себя, не испытывая к ней никакого влечения…
В любом случае, проверять это Анна не собиралась, полностью переключившись на учебу. Поступление не за горами. У нее большие планы на будущее.
– Ну привет, Хамильтон. – Его лицо было невозмутимо, губы кривились в привычной усмешке. – Разговор есть, садись.
– Разумно ли это, мистер Джонсон? – Анна с сомнением огляделась еще раз, но на парковке никого было. – Могут увидеть, неправильно понять.
– Поедем туда, где не увидят, – отрезал мужчина и уселся за руль. Потом глянул на нее, все еще переминавшуюся в нерешительности возле машины, – давай, чего встала.
Анна выдохнула, задавив в себе неуместное возбуждение, волной хлестнувшее по низу живота, и села рядом на пассажирское сиденье, пристегнулась, аккуратно оправив юбку.
Поймала мимолетный взгляд мужчины на свои коленки, чуть покраснела, улыбнувшись про себя.
Нет. Похоже, она ошибалась, думая, что учитель равнодушен к ней. «Вот и проверим», – настойчиво шепнул гадкий внутренний голос, облизываясь.
Мистер Джонсон (как его все-таки зовут на самом деле???) вывернул руль к выезду из города. Анна поняла, куда он ее везет.
Небольшая развилка вела к уединенному месту на пляже возле местной речки. Сейчас там скорее всего нет никого, а обычно туда приезжают разные парочки, для вполне понятного уединения. Анна тоже там бывала, даже ее первый раз там произошел, на заднем сиденье машины. Девушка чуть поморщилась от воспоминания об этом. Тогда она ничего особенного не испытала. Только удовлетворение от того, что лишилась, наконец, девственности. Одной из последних в группе.
Отогнав грустные мысли о том, что она и потом тоже ничего особенного не испытывала, и что самое яркое впечатление от близости было как раз с человеком, который везет ее сейчас туда, Анна искоса посмотрела на водителя.
Преподаватель казался расслабленным. И явно знал, куда едет. Неужели уже возил сюда кого-то? Неуместная ревность кольнула совершенно неожиданно. И с чего бы это? Не влюбилась ли она в него случайно? Эта мысль так напрягла девушку, что она даже отвлеклась от дороги, и опомнилась только когда он пощелкал пальцами у нее перед носом:
– Эй, ты че? Замечталась что ли? Или уснула?
– Ох… Простите, мистер Джонсон… Да, задумалась… Вы здесь бывали?
– Да, приходилось, – коротко кивнул он.
Вот зараза! За неделю нашел себе в их городке бабу!
Препод помолчал, очевидно собираясь с мыслями.
– Слушай, Анна… У меня к тебе серьезное дело. Я бы не обращался, но, бл… ох… ситуация сложная. Если я лажану, то вся работа полетит к… Ну, короче плохо будет.
– Что вы хотите от меня, мистер Джонсон?
– Мне надо знать, когда кто-то из тех, кого я тебе назову будет совершать сделку. Ты же понимаешь, о чем я говорю?
– Понимаю. Но не понимаю, как я могу вам помочь. Я никогда не покупала наркотики.
– Но твои подружки, че все такие же правильные, как ты? Или парень твой?
– У меня нет парня, а подружки… – тут она задумалась, – да, пожалуй есть парочка не подруг, а знакомых. Я слышала, что они иногда берут…
– Во-о-от, – удовлетворенно протянул он, – может они что-то захотят взять на этой неделе? Праздник же намечается, этот, как его… Конец учебного года?
– Выпускной бал скоро… – задумалась Анна, – но до него еще пара недель…
– Не, надо быстрее. На этой неделе надо.
– Ну… Я могу сама попробовать…
– Нет! – он решительно помотал головой. – Сама не вздумай. Если тебя заметут при покупке, то потом беда будет, никуда не возьмут, никакие оценки не помогут.