Как в сказке. Время чудес

– Как Ваши дела сегодня, Джейм? – поинтересовался с дежурной улыбкой доктор, как только я вошёл в его уютный кабинет. Кому-то она могла показаться приветливой, но только не мне. Я хмуро кивнул в ответ и расположился на кушетке, как и всегда, глядя на небо в окне.

– Так же, как и обычно, – мрачно ответил я.

– Неужели спустя столько времени Вам нечем нас порадовать? – усмехнулся он, от чего я нахмурился ещё отчётливее. – Реабилитация помогает тем, кто желает этого. Вам не стоит противиться лечению. Так будет лучше для Вас.

– Лучше, док? – спросил я с едва уловимой насмешкой в голосе. – Если я забуду всё, что Вы зовёте кошмарами, и буду, как все жители этого королевства, шагать по жизни с весёлой песней?

– Вам столь не нравится обычная жизнь?

– Я знаю её с обратной стороны. Слишком хорошо знаю.

– Вам так только кажется. Вы боитесь обычной жизни. Строите себе иллюзии страшного мира в сказке.

– Это Вы пытаетесь уверить себя, меня и всех пациентов этой клиники, что в сказке нет места ужасам.

– Вы помните, почему попали сюда?

Я помнил. Пусть и не всё. Я запомнил эту ночную улицу, лишь редкие фонари выцепляли фрагменты спящего сказочного мира из уютной темноты, у некоторых огней клубились мотыльки. Я шёл по ней, и мысли отягощали мои плечи. Я задумал что-то ужасное.

Я помнил, как стоял в просторной гостиной, не своей, в привычных для меня плаще и шляпе. Передо мной замер мужчина в пижаме в горошек и пушистых тапочках. Я не помню его лицо, лишь глаза, глядящие со страхом, с мольбой. Не на меня. На револьвер в моей руке. Я нажал на курок. В повисшей тишине прогрохотал выстрел. Мужчина упал, его глаза затуманились, изо рта потекла слюна. Дуло револьвера продолжало смотреть на него. Я нажал ещё два раза, не прекращая наблюдать за ним. Его кожа начала бурлить разными цветами, будто пытающимися вырваться наружу. Ещё секунда – и он взорвался изнутри потоком карамели и ягодного сиропа.

– Смазанно, – уклонился я.

– Судя по Вашему лицу, большую часть всё же помните. Вам точно нужны такие воспоминания, Джейм?

– Не знаю, док, – задумчиво ответил я, – но чувствую, что я без них перестану быть собой. Весь мой бесценный опыт работы будет стёрт, и придётся начинать всё сначала.

– Иногда новое начало – это не так уж и плохо.

– Я вздохнул и закрыл глаза.

– Поймите, я ведь пытаюсь Вам помочь, – продолжал доктор. – Вам стоит отпустить прошлое и с уверенностью шагнуть в настоящее. И Вы увидите, как изменится Ваша жизнь.

– Я подумаю над этим, – смирился я. – Я могу идти?

– Конечно, Джейм. Мои рекомендации всё те же – попробуйте отвлечься от мыслей о прошлом и посчитайте овец перед сном.

Я скатился в сторону с кушетки и уверенным шагом двинулся к двери, слушая его вполуха.

– Разумеется, док, разумеется, – поддакнул я.

Будь проклята эта реабилитация. Вывести меня из игры на столь долгий срок… Интересно, как там без меня за этими стенами?

– Иногда и сказка становится страшной.

Не бойся, это пройдёт.

Как солнце выходит после ненастья,

Покой к тебе придёт.

Опять медсёстры начали раздачу лекарств. Я поёжился, сидя в тёплых лучах света среди прочих пациентов на прогулке, молясь стать невидимкой. Я словно пленник здесь, обязан подчиняться режиму. И слушать эти проклятые песни.

– Съешьте таблетку для крепкого сна.

Поверьте, на вкус сладка она,

Отгонит кошмары прочь.

Она сможет вам помочь.

Мне бы помог только мой револьвер, чтобы пустить пару леденцовых пуль себе в лоб. Оружие в сказочной стране не убивало, максимум – лишь лишало сознания. По крайней мере, легальное. Однако концентрированная доза при превышении вызывает необратимые неконтролируемые последствия. Хотя, я не особо хотел бы закончить жизнь передозировкой сладкого. Передо мной возникла медсестра.

– Держите, глотайте, водой запивайте.

О злом и дурном больше не вспоминайте.

Я принял два предложенных мне стакана и поступил так, как велели. С тем лишь исключением, что забывать я ничего не собирался. Как же хотелось вновь вместо этих невесомых стаканчиков ощутить массивную кружку пива в руке. Цвета вокруг начали набирать яркость, пытаясь навязать мне оптимистичное настроение и сбить с мысли. Но я должен был помнить, почему я здесь. Приторно сладкий вкус конфет оставался на языке. Мерзкий…

Я отставил кружку в сторону. Мерзкий вкус был под стать месту. На первый взгляд можно было сказать, что это обычная пивная, но я знал, что это не так. Нужно было лишь проникнуть во второй зал для особых клиентов. Мне бы помешала моя не совсем сказочная внешность, но я позаботился об этом, выпросив грамотную маскировку. Волшебные маски в сказочной стране бесподобны. Всего лишь надев такую, я обратился в гигантскую крысу в плаще и шляпе. Благо переселенцев из страны сказочных зверей было предостаточно, чтобы люди не бросали на меня озадаченные взгляды. Теперь оставалось лишь уподобиться своему образу и проскользнуть мимо чужих глаз. И, словно по заказу, в воздухе снова из ниоткуда заиграли эти праздничные нотки.

– Одну за одной,

От малой к большой.

Рюмку, кружку, пинту, бокал.

Главное – чтобы он не пустовал!

Очередную балладу затянул мужской басистый хор. Идеальный момент. Я посмотрел на мужчину, уютно расположившегося со своей порцией спиртного в тени. Тот поймал мой взгляд и отрицательно помотал головой. Я фыркнул, понимая, что мы упускаем идеальный момент, а потому решил действовать, отойдя от стойки и пританцовывая в ритм этому гимну пьяниц.

– Досуха осушим даже море!

И в радости и глубоком горе!

Если с тобой собрались друзья,

Значит, день прожит не зря!

Не я один пустился в этот неуклюжий пляс. Полные бородатые мужчины задавали ритм, грациозно лавируя с полными кружками в руках. Резкими движениями они обливали сидящих поблизости, что лишь разжигало задор песни. А потому я сумел под шумок проскользнуть ближе к дальней двери, на страже которой стоял человек, массивный мужчина, истинное воплощение вышибалы. Но мне нужно было в ВИП-зону, пусть у меня и не было приглашения. Закончив прокручивать в кармане барабан револьвера, я умело воспользовался вальсирующим поблизости крепышом и ловко подставил ему подножку, чтобы он всем своим весом завалился на моё живое препятствие, вдобавок облив его из четырёх кружек пива. Не успел он возмутиться, а я уже незаметно просочился за дверь. Рука интуитивно достала из кармана верное оружие в одно мгновение, от чего стоящие на стрёме охранники не успели ничего предпринять. Два бесшумных выстрела соляными шариками – и они упали лицом в ступени лестницы, ведущей к следующей двери. Я спустился, снял маску с лица, вернув себе человеческий облик, и прижался к двери ухом. Суматохи не было, никто не услышал грохота падающих тел. Им было не до этого. По ту сторону тоже распевали разудалые песни, но другого содержания.

– Мои каналы сбыта пытаются прижать.

Моим верным ребятам хочется бежать.

Кто-то крадётся за нами по пятам в тенях.

А Вы говорите о праздничных днях?

– Вокруг моих лошадок кружат странные типы.

Боюсь, при первом обыске нам не уйти.

Легко Вам говорить, легко Вам поручать,

Ведь продавать куда сложнее, чем поставлять.

Пока ничего удивительного. Хрипловатые, гнусавые, низкие голоса пели свои партии с ноткой страха и отчаяния, взывая к своему лидеру. Примерно так я себе это и представлял. Чёрт, в сказочной стране все поют эти проклятые песни.

– На праздники военщина будет во всех углах.

Если пойдём по плану, то ждёт нас только крах.

– Может нам стоит временно залечь на дно?

– Он прав, полиция не сможет отыскать всех наших нор!

И тут внезапно вмешался приторно сладкий голос, который услышать в этом аккомпанементе я никак не ожидал.

– Запахло жареным и тут же кинулись все наутёк?

Сказать, почему нами выбран столь короткий срок?

Грядёт волшебная пора, счастливые часы,

То время, когда люди жаждут воплотить свои мечты.

Как можно их оставить в это время без чудес?

Это жестоко, господа. Что скажешь, Ларинес?

– Поддерживаю, Ваша милость, есть ещё один момент.

Свободен в эти дни для нас будет каждый клиент.

Пока все в страхе будут жаться по углам,

Мы весь этот город приберём к своим рукам!

Отвечал ей писклявый отвратительный голос. Никаких сомнений, принадлежал он лепрекону. Я посмотрел на часы, отсчитывая секунды, затем достал небольшое карманное зеркало.

– Милборн, – прошептал я, поднеся его вплотную ко рту, и оно затуманилось, но изображение собеседника не спешило появляться.

Тем временем, явно удовлетворённая сказанным, таинственная дама продолжила.

– Представьте, сколько золота польётся в ваши руки.

Оно ваши труды и страхи все окупит.

И внезапно она остановилась. По ту сторону двери стояла гробовая напряжённая тишина. Мои нервы были натянуты до предела. Что это могло значить?

– В нашу беседу господа, влился незванный гость.

Избавьтесь от него и убирайтесь прочь.

Используйте свои ходы, чтоб раствориться без следа.

Ищейкам из полиции не найти нас никогда.

Я инстинктивно пригнулся, от чего избежал залпов сахарной дроби, прорывающих дверь. Я быстро прокрутил барабан, меняя заряды своих бесконечных патронов. В следующую секунду я ответил слепой пальбой леденцами в никуда из открывшегося отверстия, вынуждая врагов забиться в укрытия.

– Милборн! – прокричал я на зеркало, и в этот раз туманная дымка всё же рассеялась, показывая мне моего собеседника из тёмного угла бара. Теперь он был на улице среди толпы полицейских.

– Питс, чёрт тебя подери, ты не мог подождать? – зашипел он возмущённо. – Мы едва успели! Ты чуть не сорвал операцию!

– Кто-то слил им информацию. Они пытаются улизнуть, – не менее раздражённо ответил я, прячась от новых выстрелов. – Здание оцеплено? Дороги перекрыты? Где группа, которая должна штурмовать вместе со мной эту проклятую дверь?

– Потерпи ещё минуту. Разгоняют парней в баре. Неуклюжие пьянчуги мешают проходу.

– Повяжите их, никто не должен уйти сегодня из этого проклятого бара!

Дверь сверху распахнулась, и я поспешил отстреливаться в дыру, чтобы оперативники не попали под обстрел. Шесть человек и парочка крыс-нюхачей, способных найти любого беглеца по горячим следам. Всё пройдёт как по маслу. В этот раз им не уйти и уж точно не отвертеться. Нужно только заставить их оставить попытки сопротивления. Выбив дверь, мои товарищи ворвались в комнату, ведя хаотичный огонь в отстреливающихся преступников. Я поспешил переместиться внутрь комнаты, чтобы оценить членов группировки. Лишь разбойники и бугаи, задача которых – прикрывать отступление более важных персон. Мелкие сошки, которые и не сядут надолго. Чёрт побери! Я перехватил за шкирку прошмыгнувшего мимо нюхача.

– Ищи чёртового лепрекона, – прорычал я, понимая, что след магического существа крыса возьмёт быстро. Особенно если её хорошенько припугнуть.

Взвизгнув, она просочилась между стрелками, лишь чудом избегая грохочущих сахарных пуль, проскользила по столу, ещё раз радостно пискнула и припустила куда-то в сторону угла. Я, отстреливаясь из револьвера на встречный огонь, рывком метнулся за ней и бегло прощупал стенку. Ага, вот рычажок потайной двери. Вместе со своим юрким спутником я прошмыгнул в узкий потайной коридор. Прибывшее подкрепление должно было выставить барьер, блокирующий любую магию, и добрую, и тёмную, но лишь в радиусе оцепления. Нужно было поспешить, благо, что у лепреконов короткие ноги. Крыс бодро умчался куда-то в темноту. Через несколько мгновений раздался громкий визг и писклявая ругань. Ориентируясь в кромешной темноте на звук, я выстрелил, прикидывая рост лепрекона. Яркий леденечный залп осветил комнату, я промахнулся, но увидел цель, вжавшуюся в стену, и тут же поспешил её поразить.

– Мистер Питс, пора на процедуры, – оторвала меня от воспоминаний медсестра. Я ошарашено взглянул на неё. Вероятно, новенькая, лицо казалось мне незнакомым. Похоже, ей ещё не объяснили, как ко мне обращаться. Не используя фамилию, к которой так приелись все мрачные воспоминания о годах работы, а именно имя, которое я не очень-то любил слышать. Кажется, она начала догадываться, что что-то не так, потому я неприязненно поморщился, скрывая своё недоумение и всеми силами показывая, что не хочу никуда идти. Она усмехнулась и поспешила взять меня под руку. Как будто ей под силу было сдержать меня, если я буду сопротивляться. При необходимости я, бывало, поднимал руку и на женщину. Но я повиновался. Чем меньше я проявляю строптивости, тем быстрее выберусь отсюда.

Но, чёрт побери, как же я ненавидел эти процедуры групповой терапии, где с душевнобольными вынужден был браться за руки и водить хоровод.

– Вместе в сказке радостно живём.

Мы танцуем и весело поём.

Наша жизнь – лишь беззаботный миг,

И не зря должны его мы провести.

Пели мы дружно, кто-то даже пытался пританцовывать. Я усиленно делал вид, что подпеваю, бормоча что-то несвязное себе под нос, но, похоже, меня быстро раскусили. Взгляд санитаров со стороны был довольно красноречив. Эти дурацкие песни без особого смысла. Каждый день новые и в то же время похожие в своём безумном слепом позитиве. Мне хотелось спросить столь яро вихляющего туловищем человека передо мной, выписывающего свой уникальный сумасбродный танец, как же он угодил сюда. Чтобы он вспомнил, что выбило его из этой однотипной сказочной жизни, и снова сорвался в бездну отчаяния. Хотя, он, вероятнее всего, уже забыл, и скоро выйдет отсюда. В отличие от меня. А этот проклятый хоровод всё не заканчивался. Снова и снова, одно и то же…

Бесконечное повторение, одно и то же. Я наблюдал, как Милборн деликатно общается с лепреконом. А как же иначе, ведь он был не просто сказочным героем, а наследником знатного лепреконского рода, героев, а теперь банкиров и меценатов. Время славных подвигов прошло, теперь смелостью принято считать умение оторвать побольше золота от собственной груди. Это, несомненно, благое дело, но я сомневался в искренности их мотивов. Золото давало власть. Потому мы сейчас сидели и любезничали с преступником, ведь его дядя проводит масштабные финансовые вливания в наш город. Я видел это в глазах коротышки. Надменность и самоуверенность. Он прекрасно осознавал влияние своего родича на нас, а потому ощущал свою полную безнаказанность.

Издержки профессии. Я чувствовал, как меня переполняет гнев, выплеснуть который я не вправе. Это раньше в сказках торжествовало добро и справедливость. Теперь мы углубились в законность и публичность, обратившись в светское общество, согнали всех злодеев в страну волшебных чудовищ вариться в собственном соку, запретили тёмную магию и ограничили применение светлой. Право применять оружие и силу было дано лишь полиции, а потому места подвигу простых людей осталось мало. Большинство девиц предпочли мечтать о богачах и красивой жизни, о том, что им гораздо проще было получить. Прочие же уповали на момент, когда появится шанс стать героем следующей сказки. Каждый верил, что её итогом будут слава, богатство и многовековой почёт. На этом и играли подобные этому лепрекону, привнося в жизнь изголодавшихся людей немного чуда.

– Я всего лишь сидел со своими друзьями, играл в “банду”, это популярная настольная игра, не больше, – настаивал Ларинес. – Мы пили, пели и веселились. Эти бугаи сидели за соседним столиком и внезапно начали палить в дверь. Честно, я понятия не имею, кто они такие. Я даже и представить не мог, что они настоящие бандиты!

– А про потайной ход как узнали? – деловито попытался подколоть его Милборн.

– Говорю же, мы часто сидели там с друзьями и играли. Это наше любимое развлечение.

– Может, сообщите нам имена Ваших друзей? В особенности нас интересует девушка. Наш коллега вёл запись Вашего разговора. Судя по всему, она в Вашей игре занимала отнюдь не последнее место.

– Эй, вообще-то это вторжение в мою личную жизнь! Я буду жаловаться! Вы у меня под суд пойдёте!

Кажется, они давно готовились к облаве. И это был сильный удар с его стороны. Милборн осел, потеряв свой энтузиазм. Я и сам ощутил, как вздрогнули руки, но не от страха, а гнева. Суд, где вместо справедливости, разыгрывается показательное представление, и виноватых выставляют невиновными, если у них есть средства, чтобы оплатить подобный аншлаг. Мы все были слишком хорошо знакомы с этим удивительным явлением. Потому я решил, что пора отставить предостережения руководства, и вошёл в комнату для допроса.

– Офицер Милборн, разрешите задать пару вопросов подозреваемому? – спросил я мрачно, не особо ожидая его ответа.

– Но, Питс, – промямлил он растерянно, помня мой не особо сдержанный стиль ведения допросов.

– Не волнуйся, я всего лишь хочу прояснить несколько моментов, – махнул я рукой в его сторону и достал свой револьвер, от чего оба присутствующих уставились на меня расширенными от ужаса глазами. Мои пальцы деловито перемкнули рычажок, приведя оружие в боевую готовность, но дуло я пока направил в потолок.

– За долгие годы верной службы полиции страны прекрасных принцесс мне был выделен этот револьвер. Он стреляет в нескольких режимах. Сейчас я перевёл его на заряды ирисок, обездвиживающих беглецов. Передозировка ирисками вызывает всего лишь полное выпадение зубов. Болезненно, но всё же не смертельно. Хотя, можно проверить, что будет, если катастрофически превысить дозу. Потому, думаю, наша беседа будет познавательной.

– Вы пытаетесь меня запугать? – взвизгнул лепрекон, пытаясь вновь надавить призывами к Фемиде.

– Для подозреваемого в организации пылекартеля, ты ведёшь себя слишком вызывающе, Ларинес. Думаешь, что сможешь отвертеться и выйти на свободу?

– Я не понимаю о чём вы! Я здесь не при чём!

– Это мы ещё проверим. А пока сыграем в игру с тем, что у нас есть. Каждый раз, когда ты попытаешься увильнуть, будешь получать пулю. Для передоза хватит и четырёх.