Секреты Будущего: Путешествие по Бесконечности

Введение: Послание из Будущего

В бескрайнем пространстве настоящего музея, где, как ни странно, пахло одновременно пылью и дезинфекцией, группа ученых, хранителей и один заядлый скептик собрались вокруг странного артефакта. На вид он был скромный: обугленные, покрытые непонятными символами, с трещинами, говорящими о тысячах, если не миллионах лет, проведенных в небытии. Он был найден во время очередной экспедиции на одну из забытых звездных систем на окраине галактики.

– Ну и что ты думаешь? – прервал тишину голос профессора Кейна, старшего археолога, явно не видящего в артефакте ничего выдающегося. – Может, это просто чья-то старинная ваза?

Один из студентов, Тео, молодой человек с непослушной копной волос и резкой речью, только закатил глаза.

– Профессор, это не просто ваза, – с легкой издевкой сказал он. – Эта древняя звёздная карта, зашифрованная инопланетной цивилизацией, ведёт к секретам мироздания… Или это просто ваза. Но что, если в ней послание?

Команда, состоящая из инженеров, лингвистов и одной разумной системы ИИ по имени Мозгус (которую студенты втайне называли «Мозгомус»), приступила к работе. Первая цель? Расшифровать символы. Ну, или хотя бы понять, с какой стороны начать их читать.

Спустя несколько часов, когда все уже начали мечтать об обеде, Мозгус вдруг ожил и запищал от восторга.

– Кажется, я нашел вход в основной файл, – объявил он с механическим шипением.

– Перевод? – осторожно спросил профессор Кейн, ожидая очередного разочарования.

Мозгус с паузой ответил, произнеслось каждое слово, как будто смаковал каждую букву: «Путешествие по Бесконечности» .

Тишина воцарилась. Тео, всегда настроенный скептически, пытался разрядить ситуацию:

– Отлично! Теперь мы можем направиться куда-нибудь… Бесконечность, кажется? Вот бы вернуться обратно можно тоже было "по Бесконечности".

Однако в религиозной душе Тео даже чувствовал, что за этим скрывается нечто большее.

Мозгус продолжал анализировать символы в документе, пока они собирали данные. С каждым декодированным символом интрига только нарастала.

– Смотрите, – наконец прервал тишину Мозгус, – здесь есть координаты. Они предоставляют одно помещение, но не в нашей галактике.

Профессор Кейн поднял брови.

– Погоди-ка, Мозгус. Координаты в другой галактике? Как такое возможно? И вообще, откуда инопланетяне могли знать, что кто-то здесь, на Земле, когда-нибудь сможет их прочитать?

– Возможно, они просто учитывают, что кому-нибудь когда-нибудь догадается, – отозвался Тео. – Или, что вероятно, хотели запутать нас так, чтобы мы пошли по их следу и, возможно, споткнулись. Мы ведь этим и занимаемся, правда?

Мозгус щелкнул искусственным «языком», обрабатывая ответ.

– Вероятность того, что это ловушка, составляет 38%. Вероятность того, что это действительно карта к знанию – 62%. Неплохие движения, верно? А еще 99% шанс, что мы все обречены, если будем стоять на месте и спорить.

Профессор Кейн, скептически почесав подбородок, посмотрел на документ. «Бесконечность» звучала довольно вызывающе. Как ученый, он знал, что в научных вопросах, уходящих в бесконечность, обычно бывает головная болью и редко сулит что-то хорошее. Но в этот раз его что-то настойчиво тянуло к разгадке.

– Хорошо, – выдохнул Кейн, – мы организуем экспедицию.

Через несколько дней команда собралась на космодром для отправки. Группа состояла из самых разных специалистов: историков, инженеров, физиков и, конечно, Тео. Тео был, как всегда, не слишком серьезен и явно не понимал, почему все так взволнованы.

– Профессор, – сказал он, оглядывая огромный корабль перед собой, – у нас ведь нет плана, так? То есть, летим в неизвестность и в другой галактике будем искать непонятно что? Звучит как начало одного из тех современных фантастических романов, которые я читал на уроках астрономии.

Профессор бросил на него укоризненный взгляд.

– Тео, мы летим не для забав. Если у нас действительно есть шанс найти… ну, что-то необычное – мы рассмотрим его использование.

– Сэр, а если мы найдем именно «ничего»? – не унимался Тео. – Или, лучше того, черную дыру, которая нас всех проглотит?

– Тогда это будет весьма короткое путешествие в бесконечность, – пробурчал Кейн с сарказмом, – и весьма интересный финал для твоих романов.

Мозгус встрял в разговор.

– Вероятность «ничего» составляет 5%, обвинения называют черную дыру – 27%. Вероятность того, что Тео в итоге потеряет дар речи, – 0,1%. Подытожив, миссия оправдана.

Тео замер, удивленно глядя на Мозгуса.

– Ты всерьез подсчитываешь так, что я замолчу?

Мозгус ответил так, как мог только он:

– Мы все можем мечтать, Тео.

Когда корабль «Необъятность» тронулся с орбиты и стартовал в неизведанное, все члены экипажа уже ощущали напряжение и возбуждение перед предстоящим путешествием. Даже Тео, который все еще подшучивал над всем происходящим, втайне сгорал от любопытства.

Через несколько часов полета на сверхсветовой скорости профессор собрал команду в центральном зале для первого заседания. Огромный дисплей перед ними показывал звездные карты, на среднем экране отображалась та самая точка, координаты которой были спрятаны в архиве.

– Итак, – начал профессор Кейн, указывая на точку, – это место, куда мы направляемся. Судя по всему, эта система должна сохраниться…

– Спасибо, профессор, – хмыкнул Тео, – теперь мы точно знаем, что направляемся к «чему-то».

– Тео, – ответил профессор, едва скрывая раздражение, – если бы это было просто «что-то», то мы бы не называли миссию «Путешествием по Бесконечности». Логично?

Тео почесал затылок.

– Значит, это не просто что-то, а очень «чтотообразное что-то»? Ну, в таком случае… ладно, я молчу.

Всё захихикала, но тут Мозгус вернулся со всей серьёзностью:

– Скоро мы пересечем первый рубеж. желательно пристегнуться. Предположительно, за этим порогом начинается другая часть галактики с иной физической структурой. Вероятность неожиданных последствий – 46%.

И хотя никто не знал, что их ждет, в тишине все задавались вопросом: смогут ли они на самом деле осмыслить то, что ждет их за этим порогом?

Глава 1: Первые шаги – Исследование границ известного

Космический корабль «Необъятность» резко направился к далекой системе, спрятанной в самом краю пространства Вселенной. За окном, там, где обычно простиралась мрачная бездна, теперь пульсировали яркие светила, как будто кто-то развесил их на темной бархатной завесе космоса.

– Внимание, команда, – Мозгус своим типичным ровным тоном запустил оповещение. – Через несколько минут мы входим в гравитационное поле системы Зорн-7, где находится таинственная планета, обозначенная в артефакте как первая остановка.

Тео, устроившийся в кресле и с наигранным спокойствием, потягивая кофе из походной кружки, саркастически прищурился.

– Мозгус, ты когда-нибудь можешь добавить чуточку интриги? Вот как бы уже случилось что-то удачное, например: «Внимание, все! Мы только что нашли доказательства инопланетной жизни и создателейи конфликтов во всех мировых конфликтах». – Он подмигнул, но улыбка быстро сошла с его лица, когда корабль слегка тряхнуло.

– Интрига не нужна, Тео, – невозмутимо ответил ИИ. – Реальные шансы куда более драматичны, чем ваши воображаемые находки. Например, меры реализации с пространственно-временной аномалией за ближайшей звездой – 12,8%. Приятного аппетита.

Тео приподнялся в кресле, наконец проснувшись.

Профессор Кейн, чей голос стал командным и комплексным, задал вопрос всем, находящимся на мостике.

– Итак, мы входим в систему. Планета впереди. Сенсоры обнаруживают активность? Экипаж, в первую очередь, проверим орбиту, возможность аномалий и атмосферные уровни.

Все засуетились, как по сигналу. Пилот Дженни и инженер Боуи построили датчики на предельно высоком режиме, астрофизик Элла, которая больше всего любила молчание и размышления, начала рассчитывать вход в атмосферу.

На экране вспыхнула карта системы, излучающая каждую из шести планет и множество их лун. Планета, которую они называли «Атрокс», казалась спокойной и ничем не примечательной на первый взгляд, но сенсоры сразу зафиксировали нечто необычное: энергетическое поле, окружающее ее, имело ярко выраженный ритм, который не встречался ни в одной из известных систем.

– Похоже, на орбите что-то вращается, – сказала Элла, ее голос был едва заметен в общей тишине, но все сразу обратили внимание. – И, похоже, это искусственный объект.

Профессор нахмурился, а у Тео зажглись глаза.

– Исследовательская станция? Древний корабль? Или, может быть, космическое кафе с стойками Wi-Fi? – пошутил Тео, но в его голосе все равно сквозило напряжение. Даже очевидно, что открытие столь очевидных следов разумной жизни выходит за рамки обычной научной миссии.

– Скорее всего, автоматическая орбитальная защита, – серьёзно ответил Мозгус. – Я бы предложил рассмотреть случайные проявления с ним пообщаться.

Через несколько минут «Необъятность» вошла на орбиту вокруг Атрокса. Планета выглядела окончательно: мозаика из холодных океанов и гор, покрытых мерцающими ледниками, задала команду забыть на миг о цели миссии.

– Ух ты, это… впечатляет, – произнесла Дженни, как будто для себя. – Похоже на Землю в ледниковый период, только с более агрессивным климатом.

– Что ж, надеюсь, древняя цивилизация оставила нам инструкцию, как выжить, если мы случайно выйдем на прогулку, – прокомментировал Тео, скрестив руки на груди. – Потому что, кажется, погода там не самая лучшая.

Профессор Кейн, владеющий ответами, был менее озабочен погодными условиями.

– Если эта цивилизация действительно была настолько развита, чтобы передавать знания через звезды, возможно, мы сможем найти следы их технологий на поверхности, – произнес он, указывая на одну из точек на карте. – Мозгус, анализируй поверхность в координатах 23 на 57. Это место выглядит как возможные координаты построек.

Мозгус сразу же приступил к обработке данных, и вскоре на экране произошли очертания преданности, наполовину погребенного под слоем льда. Это было что-то вроде гигантского монолита, уходящего в глубь земли, его поверхность покрывала тысячи символов, напоминавших меня, которые были в документе.

– Нашел, – холодно и сдержанно проговорил Мозгус. – Вероятность того, что это сооружение содержит следы древней цивилизации, составляет 89,6%. Осторожно: вероятность нестабильности конструкции.

Тео, завороженный увиденным, лишь хмыкнул.

– Профессор, мы нашли нашу «вазу». Теперь вопрос в том, открой ли она нам секреты или на нас просто обрушится потолок.

Профессор улыбнулся, скрывая волнение.

– Единственный способ исследования – это пойти и проверить. Элла, подготовьте исследовательские дроны. Дженни, установи траекторию для десантного модуля. Тео, ты со мной.

Тео напрягся.

– Сэр, серьёзно? Я? Мне же даже форму забыли выдать!

Кейн отмахнулся от своих возражений со ледяным спокойствием.

– Возьмешь один из наших экзокостюмов. Ты ведь не ожидал, что это будет обычная экскурсия, верно?

На планету они спустились несколько часов спустя. В результате воздействия льдом гор и странных растущих кристаллов, переливающихся всеми цветами, «ваза» – более точный древний, монолит – возвышалась, как призрак из прошлых эпох.

Первыми к нему приблизились исследовательские дроны, отправляя обратно контурные снимки с причудливым узором символов. Профессор Кейн не мог скрыть восхищения, тогда как Тео старался держать бодро, хотя любопытство явно одолевало его.

– Профессор, что же это за цивилизация была, что умела строить такие последние штуки? И почему они ушли? Неужели тоже надоело сидеть на холоде?

Профессор молча рассматривал символы, его взгляд был комплексным и полным размышлений.

– Возможно, их привела сюда именно бесконечность, – тихо ответил он, словно бы сам себе. – Если эти символы – карта ответов на самые глубокие вопросы, то они, вероятно, как и мы, были одержимы поисками.

В это время Мозгус проанализировал большую часть криптовалют и неожиданно выдал странное сообщение:

– Профессор, я не уверен, что это символы. Более вероятно, что это – запись. Запись их истории, их взлетов, их падений. Нам нужно больше данных, чтобы расшифровать ее полностью.

Ключевой аспект, и команда продолжает свое исследование, даже не подозревая, что эти символы говорят в силе, способной изменить восприятие их реальности.

Глава 2: Тайны Времени и Многомерной Реальности

Когда лучи их фонарей скользнули по монолиту, как бы пронизывая его насквозь, профессор Кейн ощутил необъяснимый холод. Глыба древнего камня, открытая символами, была куда больше, чем просто образец древней цивилизации. Она скрывала в себе нечто более фундаментальное – секреты, которые, возможно, не предназначались для человеческого разума.

– Мозгус, что ты можешь сказать об этих символах? – спросил Кейн, внимательно вглядываясь в знаки, которые дрожащим светом отражались от льда.

– Обработка продолжается, профессор, – отозвался ИИ. – Тем не менее, уже сейчас можно отметить некую странность: последовательность символов не соответствует линейным записям. Судя по всему, они организовали демократические фрагменты, как бы элементы временных пластов.

Эти слова приковали внимание всех к планшету. Элла, которая специализировалась на квантовой физике, осторожно шагнула к монолиту, опасаясь его прикосновения.

– Вы хотите, чтобы эти символы представляли собой не просто запись, а скорее что-то, что существует вне обычного временного потока? – уточнила она, ее голос дрожал от волнения.

Пока обсуждалось, что это может значить, сенсоры внезапно зафиксировали временные командные аномалии. Результаты показывают, что в определенных точках пространств и во времени рядом с монолитным соединением колебания, как будто время замедлялось и увеличивалось одновременно.

– Это… временной парадокс, – пробормотала Элла, ее лицо побледнело. – Вся структура пространства вокруг нас, кажется, нарушена. Возможно, здесь сосуществуют несколько временных потоков одновременно.

– Значит, монолит не просто объект, – добавил Тео, пытаясь осмыслить открытое. – Возможно, это… окно? Или дверь в другую реальность?

Профессор Кейн внимательно смотрел на монолит, ощущающую невероятное волнение. Эта древняя конструкция, казалось, бросила вызов самому пониманию линейного времени и указала на то, что их привычное восприятие реальности слишком ограничено.

– Если здесь сосуществуют несколько временных потоков, – задумчиво произнес он, – это может означать, что мы имеем дело с многомерной реальностью. А что, если они создадут монолит именно для того, чтобы наблюдать за живыми измерениями? Что если это окно в параллельной реальности?

Мозгус тем временем продолжал анализировать символы, и его находки завершили догадки профессора.

– Мои расчеты показывают, что символы отражают концепции многомерного пространства-времени, – сказал ИИ. – Взаимосвязи между ними указывают на гипотетические структуры, которые могут существовать только в параллельных измерениях.

Элла, завороженная открытиями, шагнула ближе к монолиту и осторожно прикоснулась к его холодной поверхности.

– Если это правда, – проговорила она, не отрывая взгляда от монолита, – то мы стоим на пороге нового понимания реальности. Возможно, древняя цивилизация понимала, что жизнь может существовать одновременно в нескольких реальностях, и оставила нам ключ к их исследованию.

Тео, всё ещё не до конца веря в открытое, взглянул на остальных с недоумением.

– Если мы откроем этот «ключ», кто знает, что это вызовет? Многомерные реальности, временные аномалии… может, это слишком опасно для нас?

– Или же это наш шанс увидеть, чего никогда не видел человек, – возразил профессор Кейн, его глаза пылали восторженностью. – Мы можем узнать больше о природе, времени и измерениях. Это может стать важнейшим открытием в истории человечества!

Пока они обсуждали, сквозь тишину пронесся еле уловимый звук, исходящий от монолита. Это был почти неразличимый шепот, который казался одновременно далёким и невероятно близким, как голос прошлого, прорвавшийся сквозь барьер времени.

– Вы слышали? – выдохнула Элла, ее взгляд метался между монолитом и товарищами.

Мозгус, усилители сенсоров, подтверждение:

– Это слабый энергетический сигнал, происходящий внутри монолита. Похоже, что в ответ на наши действия активировалась некая часть его структуры.

Сигнал стал громче, и вот перед ними вспыхнуло видение, словно окно в другой мир. Команда наблюдала, как перед ними раскрывается сцена далекого прошлого: их глаза приковали картины древних городов, обитатели которых взаимодействовали с монолитом, обсуждая это, обращаясь к нему, как бы к сакральному источнику знаний.

Видение исчезло так же внезапно, как и появилось, оставив всех в изумлении.

– Древняя цивилизация, – шепнул профессор, едва сдерживая волнующие эмоции. – Они не только открыли способ заглянуть в многомерную реальность, но и создали вещь, сохраняющую связь со временем и измерениями.

В этот момент стало очевидно, что их миссия стала более инновационной. Они стояли на пороге невероятного открытия, способного изменить восприятие реальности и, возможно, даже привести к совершенно новому взгляду на понимание вселенной.

Профессор Кейн и его команда, очарованные открывшейся территорией, не теряя времени, приступили к экспериментам с монолитом. Они начали с осторожного анализа мелких артефактов, главным образом вокруг монолита, в надежде найти способ установить контакт с временными потоками, пронизывающими пространство вокруг древнего сооружения.

– Хорошо, команда, – обратился Кейн, когда они готовили первый артефакт для активации, – по нашему мнению, эти артефакты должны служить проводниками. Нам нужно определить, как они взаимодействуют с нашим сознанием и временем. Все готовы?

Они подключили реквизит к энергосистемам Мозгуса, и вскоре вокруг него образовалась сильно заметная аура. Все затаили дыхание, наблюдая за происходящим. Элла, член всей команды, почувствовала странное покачивание, исходящее от артефакта. Поймите, если ее сознание немного увеличится, чтобы овладеть чем-то большим.

– Это невероятно… – пробормотала она, закрыла глаза и сосредоточилась. Ее голос прозвучал тихо, но уверенно. – Я вижу… разные моменты времени. Это как река, текущая в нескольких руслах одновременно, и я вижу каждого из них.

Мозгус начал фиксировать нейронные импульсы Эллы и в первую очередь проецировал результаты ее сознания на экран. На экране, к удивлению всех, появилась картина, изображающая несколько параллельных линий времени, изображающих Эллу одновременно в каждой из них.

– Ты говоришь, что можешь воспринимать несколько временных потоков? – уточнил профессор, поражённый её словами.

Элла повернулась, слегка дрожа от охвативших ее эмоций.

– Я думаю, как если бы я одновременно был здесь, а также – в прошлом и в будущем. Это произошло при присутствии в нескольких измерениях… Невероятно. Каждое мгновение воспринимается по-разному, как музыка, звучащая в разных частотах.

Кейн и Тео напряженно наблюдали за его экспериментом. Их собственный разум и чувства не улавливали воздействие, но энергия вокруг артефакта, казалось, влияла на этих Эллу сильнее, чем на них. Они продолжали осторожно ослаблять энергетический поток, пытаясь понять, как сознание Эллы отреагировало на взаимодействие с артефактом.

Тем временем Элла испытывала сильное чувство, словно ее сознание быстро перенеслось в далекое прошлое. Перед ее глазами замелькали сцены, представляющие собой картины давно исчезнувших цивилизаций. Она видела странные символы, такие как те, что были высечены на монолите, и люди, погружённые в странные ритуалы. Внезапно, как вспышка, видения сменились будущим, еще более пугающим: разрушенные города, искажённые временные потоки, и мелькающие образы, которых не существовало в её мире.

– Я вижу… последствия, – прошептала Элла, прерывая тишину. – Эти артефакты, кажется, создают временные вихри, которые начинают захватывать реальность, когда их активируют. Возможно, древние цивилизации использовали их, чтобы заглянуть в будущее, но не смогли контролировать то, что видит…

Профессор насторожился. Он понимал, что они подошли к границе, где наука встречается с неизведанным. Секунды тянулись медленно, когда он наконец решил остановить эксперимент.

– Элла, отключайся. Мы ещё не знаем, что можно произнести, если ты продолжишь. Твое сознание оказывается слишком высоким напряжением.

Но Элла не могла разорвать связь. Ее разум, казалось, сам стремился завершить погружение. Слова профессора звучали всё тише и дальше, как если бы она слушала его сквозь тысячелетия. Перед ее мысленным взором продолжали мелькать видения, образы миров, где время происходило на фрагментах, создавая новую реальность.

Внезапно Элла подняла верхний толчок, как будто ее сознание сжалось в одной точке, и она вернулась обратно, в реальность. На ее лице разразилось изумление и тревога.

– Это был не просто парадокс времени, – произнесла она, глубоко дыша. – Мы стоим перед множеством реальностей, пересекающихся в этом месте. Если бы древние Контроли контролировали эти потоки, они могли бы разрушить свой мир. И мы тоже в опасности.

Профессор Кейн задумчиво посмотрел на монолит. Эта древняя цивилизация, видимо, сумела заглянуть за границы одного времени и одной реальности, но не справилась с последствиями. И теперь, возможно, они оставили эту «дверь» для тех, кто решит снова ее открыть.

– Возможно, – тихо проговорил профессор, – это и есть тайна их отравления.

Элла, всё ещё пришедшая к себе после связи с артефактом, сидела на земле и перевела дух. В это время Мозгус, фиксируя изменения в пространственно-временной зоне вокруг монолита, заметил энергетический всплеск. Его системные сенсоры представляют собой нечто существенное, вызывающее человеческую активность, но за пределами их поля зрения.

– Профессор, – спокойно, но с оттенком наушников заговорил ИИ, – мои сенсоры обнаруживают присутствие… форм, аналогичных руководителей вашей команды, но не стоящих на столе.

Профессор Кейн замер. Смогут ли они защитить меня от всех, но из другого измерения? Или, возможно, это были их проекции из параллельных реальностей? Едва уловимая дрожь пробежала по его спине. Они подошли слишком близко к разгадке и, кажется, задевали за границу, которую никто не предназначал пересечь.

Внезапно, Тео услышал позади себя шаги. Он резко обернулся и заметил: прямо перед ним стоял… он сам. Это была точная копия – его черты лица, его взгляд. Человек, которого он видел перед собой, смотрел на него с тем же недоумением и страхом, с каким он сам смотрел на него.

– Э-э… кто ты? – выдавил Тео, его голос дрожал, как никогда.

– Тоже хочу знать, – ответил второй Тео, его голос звучал, как эхо, отдающееся в многомерной пустоте. – Я здесь, чтобы обдумать это место. Но, похоже, мои данные не учитывали ни одного… меня.

Профессор, услышав их разговор, подбежал к ним, но не успел ничего сказать, как услышал чей-то шепот. Он обернулся и увидел себя – стоящего на пару шагов позади, спокойного, но тревожного. Его двойник выглядел почти идентично, за исключением одного: во взгляде она осталась, похоже, это был он сам из далекого будущего, где его изыскания привели к неопределенному финалу.

– Не бойся меня, – произнёс второй Кейн, вскинув ладонь. – Я лишь иду по своим следам.

Элла, наблюдавшая за ними, вдруг заметила, что и к ней кто-то проявляется. На ее лице было мельче недоумение и страх: это была ее копия, но с другими чертами, с тревожными морщинками вокруг глаз, в которых плескалась смесь усталости и решительности.

– Что происходит? – выдохнула она, глядя в лицо своему двойнику.

– Это и есть тайна, которая нас привела сюда, – ответила ее вторая версия, смотря ей прямо в глаза. – Мы – не единственные. Мы все встречаемся здесь, на границе измерений.

С каждым моментом напряжение нарастало. Команда осознала, что эти встреченные «копии» – не просто случайности или иллюзии, это обосновывает их версии, пережившие свои собственные пути, пройденные на границах измерений. Теперь они осознали, что монолит не просто на пересечении времени – он являлся своего рода зеркалом, отражающим не только время, но и возможности, решения, альтернативные реальности.

Профессор заговорил с собственным отражением, пытаясь осмыслить увиденное:

– Если ты действительно я… что ты знаешь, чего не знаешь я? Почему ты здесь?

Второй Кейн лишь обращает внимание на то, что жалеет его за его неведение.

– Я не могу объяснить всё, но… за чертой, к которой ты сейчас подходишь, есть не только знания, но и цена. Когда ты пытаешься пересечь свою границу, реальность отвечает тем же. Мы здесь – потому что каждый из нас однажды открыл эту дверь.

Тео, слушая этот разговор, вдруг задал вопрос своему двойнику:

– Ты, я… мы один и тот же человек? Или каждый из нас проживает свою жизнь?

Второй Тео едва заметно усмехнулся.

– Разве это имеет значение? Мы каждый раз выбираем путь, который ведет нас к себе. Это ли не доказательство того, что судьба – лишь несколько вариантов, личность не ограничивается ни в одно время, ни в одном человеке?

Элла задумалась над его словами. Ее собственное «я», стоящее напротив нее, заговорило, как бы чувствуя ее мысли:

– Мы существуем в каждом варианте реальности, но одновременно – в одной и той же судьбе. Возможно, именно это и есть суть сознания. А монолит… монолит открывает все пути сразу.

Профессор Кейн ощутил дрожь от осознания: это открытие не только раскрывает тайны многомерной реальности, но и ставит под сомнение само понятие личности. Если сознание можно было проживать сразу в нескольких реальностях, то ли смысл искать свое «я» в одной из них?

Словесно в ответ на их размышления, монолит снова вспыхнул. Их вторые «я» начали тускнеть, как бы растворяясь в пространстве.

– Возможно, это прощание, – шепнула Элла. – Или предупреждение. Нам не следует оставаться здесь дольше.

В тишине, которая повисла после отравления их копий, каждый ощущал одновременно растерянность и облегчение. Они знали, что вышли на черту, из-за которой не было однозначных реакций.