Казахстан. Полная история страны

Вместо введения

Люди заселили территорию современного Казахстана в палеолите, первом периоде каменного века. Известные стоянки древних людей, такие, например, как Борыказган или Танирказган, содержат артефакты, относящиеся к раннепалеотической ашельской культуре, зародившейся более полутора миллионов лет назад.

Чоппинг (каменное орудие) ашельской культуры, найденный в Мадриде

Некоторые авторы начинают рассказ об истории казахов и Казахстана с каменного века, что вряд ли уместно, поскольку невозможно протянуть нить от жителей Борыказгана к казахам. Вместе с тем, неверным будет и противоположный подход, при котором история казахов начинается с образования Казахского ханства. В первом случае корни уходят настолько далеко в прошлое, что становятся невидимыми, а во втором им вообще не уделяется внимания. Истина, как всегда, лежит между крайностями, где-то посередине. Историю казахов, тюркского народа, потомков кипчаков, лучше всего начинать с Тюркского каганата. Так удастся обнаружить корни, не запутавшись в исторических фактах.

Тюркский каганат

Периодически кочевые племена Центральной Азии объединялись в племенные союзы-протогосударства позволяющие сообща выживать и обороняться от врагов в суровых степных условиях. Со временем в племенных союзах начинали доминировать центробежные настроения. Вожди племен (в особенности – крупных) всегда стремились к полной самостоятельности и жертвовали ею только в такие моменты, когда становилось ясно, что другого выхода у них нет, что в одиночку им не выжить. Но стоило обстоятельствам измениться, как племенные союзы сразу же начинали раскалываться.

В первой половине IV века представители древнемонгольского племени жужаней основали свое государство, называемое Жужаньским каганатом, поскольку глава его носил титул кагана. В подчинении у жужаней находилось племя ашина, жившее на юге Алтая и платившее дань в натуральной форме – железом. Ашина и еще несколько близких им алтайских племен называли себя «тюрк», что соответствует появлению первых тюрков на этой территории.

Предками ашина принято считать хунну, древний кочевой народ, живший с III до н. э. по II век н. э. в степях к северу от Китая.

В середине VI века Бумын-каган, правивший племенем ашина, заключил союз с императором государства Западная Вэй, недолго существовавшего в Северном Китае. Следом Бумын-каган принял под свое покровительство телесские племена (предки современных уйгуров), которые желали освободиться от власти жужаней. Совершив два этих дерзких для вассала поступка, Бумын-каган спровоцировал конфликт с жужаньским правителем Юйцзюлюй Анагуем, попросив отдать ему в жены одну из дочерей кагана. «Ты плавишь для меня [железо], как посмел ты сделать мне такое предложение?» – ответил Анагуй. Таким образом, «оскорбленный» Бумын-каган получил повод для восстания.

Бумын-каган. Бюст в городе Сёгют

В первой половине 552 года он разгромил жужаней, что повлекло за собой и смерть их правителя, оказавшегося в безысходном положении. Бумын-каган стал властителем огромной территории. Однако он стал лишь номинальным властителем. Одной победы над жужанями было недостаточно – необходимо оказалось утвердить свою власть над всеми народами, покоренными ранее Анагуем. Это сделал сын Бумына Мукан-каган, правивший с 553 по 572 год. Из китайских хроник известно, что Мукан-каган имел властный характер и любил воевать. Об этом можно догадаться по тому, что в его правление площадь Тюркского каганата существенно увеличилась – владения простирались от Желтого моря на востоке до Черного моря на западе, на севере они доходили до южного предгорья Саян, а на юге соответствовали примерно тридцать седьмой параллели.

Огромное государство было разделено сначала на два, затем на четыре удела, а в конечном итоге – на восемь. Каган правил всем каганатом, а также одним из его уделов, расположенным на востоке. Прочими уделами правили наместники – родственники кагана, имевшие титул «ябгу-каган».

Население Тюркского каганата делилось на четыре категории – знать и чиновники-беки; основная масса кочевников, именуемая «кара-будун»; оседлое население, которое называли «татами» – рабы-кулы, захваченные во время военных походов.

Основой благосостояния Тюркского каганата был контроль над важнейшими участками Великого шелкового пути, караванной дороги, связывавшей Восточную Азию со Средиземноморьем. Значительную статью доходов каганата составляла прибыль от взимаемых пошлин, а также непосредственно торговля.

Сам собой напрашивается вопрос – как кочевникам удавалось за короткий срок создавать огромные государства? В чем заключался их секрет?

Мобилизационный потенциал кочевников был невероятно высок – всегда на коне, всегда при оружии. Стоит бросить клич, и разом собирается огромное войско. Иногда кочевники двигались так быстро, что опережали слухи о своем приближении.

Изображения тюрков из монгольского аймака Завхан. VI–VIII века

Чингисхан. Портрет-репродукция времен династии Юань. XIV век

Полная опасностей кочевая жизнь закаляла гораздо лучше оседлой. Кочевник был умелым, закаленным воином.

Кочевники с успехом использовали тактику маневренного дистанционного боя, при которой противнику сначала наносился большой урон непрерывным обстрелом, а затем оставшиеся в живых враги уничтожались (точнее – сметались и растаптывались) в ближнем бою.

Основным видом дани для вассалов каганата, был так называемый налог кровью – обязательство по предоставлению определенной численности воинов в случае необходимости. Иначе говоря – воинская повинность. Во время боевых действий «вассальные» войска использовались в качестве вспомогательных или отвлекающих отрядов, целью которых было жертвовать собой ради сохранения численности тюркских войск, составлявших костяк армии каганата. Тем, кто восхищается полководческим гением Чингисхана, надо понимать, что все основные гениальные наработки великого монгольского хана берут начало от военной тактики тюрков.

Не все знают о том, что у древних тюрков существовала своя письменность, которую по первым местам находок в долине реки Орхон и верховьях реки Енисей называют орхоно-енисейским письмом. На протяжении многих веков древнетюркские письмена оставались нерасшифрованными, но в конце XIX века датчанин Вильгельм Томсен сумел их прочесть, и с этого момента в истории тюркской истории открылось много новых страниц.

Распад Тюркского каганата

Наследование власти в Тюркском каганате определялось так называемой лествичной системой – власть наследовал старший мужчина в роду. Иначе говоря, власть передавалась не от отца к сыну, а от старшего брата к младшему и от младшего дяди к старшему племяннику. Подобная система оказалась чем-то вроде мины замедленного действия, заложенной под основы власти. Старшие сыновья правителей часто были недовольны тем, что власть уплывает из их рук к дядьям или двоюродным братьям, но, с другой стороны, каждый взрослый мужчина из правящего рода имел возможность стать ханом, что приводило к многочисленным конфликтам.

В 581 году в Китае, земли которого тюркские каганы мечтали прибрать к рукам, началось правление новой династии Суй. Основатель династии Ян Цзянь, он же император Вэнь-ди, хорошо осознавал причины могущества каганата. Для того чтобы лишить опасного врага главного источника благосостояния, Вэнь-ди запретил экспорт шелка, а заодно начал сеять раздор среди тюркской знати. Семена раздора падали на благоприятную почву, поскольку начало правления Вэнь-ди совпало по времени со смертью Таспар-кагана, третьего сына Бумын-кагана и младшего брата Мухан-кагана. Таспар, также известный как Тобо-хан, показал себя достойным наследником отца и брата – при нем Тюркский каганат достиг наивысшего расцвета. Достиг для того, чтобы вскоре распасться…

Император Вэнь-ди

В подобных неустойчивых формах государственности ключевую роль играла личность правителя. После смерти Таспар-кагана события развивались следующим образом. Сам Таспар назначил своим преемником старшего племянника Торэмен Апа-хана, как и полагалось по лествичному праву, но тюркская знать поставила каганом сына Таспара – Амрака, сославшись на низкое происхождение матери Торэмена. «В утешение» Торэмен получил большой удел на севере каганата.

В 581 году Амраку пришлось уступить власть своему двоюродному брату Шету. Есть мнение, что именно Шету усадил на престол слабовольного Амрака вместо Торэмена для того, чтобы впоследствии без особого труда стать каганом. Разумеется, обойденный наследством Торэмен, представлял для Шету, правившего под именем Бага-Ышбара-хана, определенную опасность. В 584 году каган напал на аймак (стойбище) Торэмена и убил его мать и многих родственников. Торэмен бежал в западную часть каганата Кара-Чурин-Тюрку. Предоставление убежища Торэмену положило начало расколу каганата.

Между Кара-Чурин-Тюрком и Бага-Ышбара-ханом началась война, в конце 599 года Кара-Чурин-Тюрк провозгласил себя каганом без созыва собрания тюркской знати, которой полагалось одобрить его кандидатуру. В 603 году Кара-Чурин, потерпевший несколько крупных поражений в войнах с империей Суйи, был убит своими подданными, восставшими против него. Он не сумел восстановить единый каганат, поскольку значительная часть местных правителей не признала его власть. В восточной части каганата, находившейся в то время под влиянием империи Суй, каганом был провозглашен правнук Бумына Жангар, а номинальная власть над западной частью после смерти Кара-Чурина перешла к его малолетнему правнуку Таману, за которым стояла знать племенного союза дулу, кочевавшего в окрестностях озера Балхаш.

Фрагменты здания из мемориального комплекса в Орхонской долине. Тюркский период 555–745

Западно-Тюркский каганат, земли которого простирались от Черного моря до восточных отрогов Тянь-Шаня, имеет важное значение для нашей истории, поскольку часть его территории в будущем стала местом обитания казахских племен. Судьба определила этому государству недолгий срок существования – чуть более полувека. В 655 году китайская империя Тан, пришедшая на смену империи Суй, начала большую кампанию по завоеванию «западных окрестностей», в ходе которой танский протекторат ненадолго распространился вплоть до Согда и Герата[1]. Таким образом, империя Тан получила контроль над всем восточным отрезком Великого шелкового пути, а Западнотюркскому каганату был нанесен значительный урон, от которого он уже не смог оправиться, – то, что не было захвачено китайцами к 658 году, распалось на множество осколков.

Помимо территориальной общности необходимо говорить о преемственности поколений – западные тюрки были одними из предков современных казахов. Они унаследовали самые характерные особенности тюркизма, комплекс морально-этических ценностей, называемых имандылык, воинственный дух, дисциплинированность и пря молинейность.

Область Семиречья

На территории Западно-Тюркского каганата преобладало нетюркское население, тюрки-завоеватели составляли здесь меньшинство. В области Семиречья[2], колыбели казахского народа, преобладали потомки кочевников-усуней, переселившихся с севера современного Синьцзяна[3].

Происхождение усуней по-прежнему остается неразгаданной, но большинство историков склонны приписывать им индоевропейские корни. Память об усунях сохранилась в названии одного из девяноста двух узбекских племен[4] – «ойшон», а также в названии крупнейшего из родовых объединений Старшего жуза[5] – «уйсун». С одной стороны, усуни пополняли армию каганата, а с другой – вражда между двумя крупными усуньскими племенными союзами Семиречья и Тянь-Шаня, существенно ослабляла каганат. И, надо сказать, что эта междоусобица была далеко не единственной. Каган мог заставить платить дань и служить в его войске, но он не имел возможности положить конец междоусобицам, которые вспыхивали то там, то здесь по самым разным причинам. А нередко бывало так, что взаимная неприязнь становилась традицией – никто уже не помнил, с чего началась вражда, но продолжал ее, следуя примеру отцов и дедов. Представители правящего рода тоже не ладили между собой, и возле престола шла постоянная борьба за власть.

Чем слабее становился Западно-Тюркский каганат, тем больше племен отделялось от него. В частности, от западных тюрок отделились приуральские угры, предки современных венгров, а также волжские булгары, создавшие свое государство в Среднем Поволжье. Но главную опасность представляли не внутренние раздоры и сепаратистские настроения, а стремление империи Тан к установлению контроля над всем Великим шелковым путем. К 660 году бо́льшая часть территории Западно-Тюркского каганата была захвачена китайцами.

В заключение нужно упомянуть о главной особенности Тюркского каганата, который состоял из двух взаимосвязанных частей – кочевой и оседлой, поселений и степей. Придет время, и монголы снова совместят эти, казалось бы несовместимые, элементы культуры и быта в своих улусах[6]. Но первым на этом пути стал Тюркский каганат. Именно во времена Тюркского каганата кочевые племена окончательно осознали все те блага, которые может приносить власть над оседлым платежеспособным населением. Кочевники поняли, что эпизодические набеги оседлых жителей приносят гораздо меньше выгод по сравнению с данью, выплачиваемой регулярно на протяжении многих лет. Как говорят казахи: «Если зарежешь овцу, то на приплод от нее не рассчитывай».

Тюргешский каганат

Танская власть оказалась гораздо хуже власти тюркских каганов. Каганы не были идеальными правителями, но все же они не стремились выжать своих подданных досуха, а китайцы вели себя с покоренными народами именно так. Старинная китайская пословица гласит, что «когда император всем доволен, то и народ счастлив», но то, что император сыт, еще не означает, что сыты его подданные. Налоговая политика Танской империи была рассчитана таким образом, чтобы оставлять «невежественным дикарям», к которым относилось большинство покоренных народов, ровно столько, сколько нужно для поддержания жизни. Непосильное налоговое бремя сопровождалось военной и трудовой повинностями – одним приходилось участвовать в бесконечных завоевательных походах империи, а другим – трудиться на земляных и строительных работах. Отдельным угнетающим фактором было презрительное отношение китайцев к «дикарям». Тюрки, еще вчера считавшиеся элитой в своем государстве, весьма болезненно переживали подобное унижение.

В 679 году, практически одновременно, восстали кочевники в Монголии и Семиречье. Костяк восстания составляли тюргеши, входившие в крупный племенной союз дулу. Тюргеши делились на кара-тюргешей («черных тюргешей») и сара-тюргешей («желтых тюргешей»). Восстание в Монголии, в конечном итоге подавленное китайцами, позволило победить повстанцам в Семиречье. В 699 году тюргешский вождь Ушлик (Уч-элиг) сверг китайского наместника, захватив столицу западных тюрков Суяб, и отправил танскому императору послание с требованием признать его каганом.

Для китайцев, и в особенности для императоров, важное значение имело сохранение своего достоинства и уважения в глазах окружающих. Это соответствовало китайским представлениям о поддержании баланса и гармонии общественных отношений. Если вождь готов был признавать себя «недостойным сыном великого Сына Неба»[7] и послать ему дары, которые можно истолковать как дань, то император десять раз подумает о том, во что ему обойдется приведение к покорности окраинных «дикарей» и долго ли просуществует эта покорность.

Помимо даров в танскую столицу Чанъань был отправлен в качестве «почетного гостя» (то есть – заложника) один из сыновей Ушлика. О том, что отношения Ушлика с танским двором были хорошими, можно судить хотя бы по тому, что незадолго до кончины, наступившей в 708 году, ему был пожалован титул «цзюньван», который получали сыновья наследника танского престола. Присвоение этого титула «стороннему» человеку свидетельствовало об особом расположении к нему императорского двора.

Поскольку новый каганат возглавили представители рода тюргешей, а не ашина, каганат принято называть Тюргешским, а не Тюркским, несмотря на то, что тюргеши были тюрками. Границы Тюргешского каганата простирались от Шаша[8] на западе до Турфана[9] на востоке. Территория каганата делилась на двадцать тутуков (областей). Столицей был город Суяб, где находилась большая, то есть – зимняя, ставка кагана. Малая, или летняя, ставка Кунгут была расположена в долине реки Или. В 705 году Ушлик-каган при поддержке Танской империи и согдийских городов-государств дважды нанес поражение арабам, вторгнувшимся в Среднюю Азию. От полного разгрома арабское войско спасли разногласия между каганом и согдийскими правителями, вызвавшие определенную несогласованность действий.

Сын Ушлика Согэ, ставший каганом после смерти отца в 708 году, продолжил бороться против арабов и достиг на этом поприще определенных успехов, но они стали для него первыми и последними. Далеко не всю тюргешскую знать, в том числе и младшего брата нового кагана Чжена, устраивала кандидатура Согэ. Чжен обратился за помощью к Капаган-кагану, восстановившему в 693 году Восточно-Тюркский каганат (восстановленное государство просуществовало до 715 года, а затем распалось на множество частей). Вдобавок против Согэ востал один из его вассалов – хан Кули-Чури.

В 710 году восточно-тюркское войско вторглось в пределы Тюргешского каганата и в первом же сражении разбило тюргешские силы. Согэ-каган попытался собрать новое войско, но интервенты не дали ему завершить начатое дело. В 711 году Согэ лишился тех сил, которые успел собрать, а заодно – и жизни.

После смерти Согэ обескровленный Тюргешский каганат находился на грани распада, и этим не преминули воспользоваться арабы, которые в 712 году снова вторглись в Среднюю Азию и сумели взять Самарканд, а в следующем году захватили Ходжент и Фергану. Дело шло к полному завоеванию региона, но к власти в каганате пришел Сулук, один из военачальников Согэ. Новый каган не только остановил распад государства, но и сумел в кратчайший срок собрать под своим предводительством двести тысяч воинов, с которыми дал успешный отпор арабам, отбил у них Фергану и намеревался полностью освободить от них всю Среднюю Азию, как это сделал Согэ-каган. Однако арабам удалось закрепиться в Согде, где агенты Сулук-кагана поднимали одно восстание за другим, но успеха эта затея не имела. В 738 году, когда Сулук-каган вел войны на западе с арабами, а на востоке с китайцами, его убили предводитель сары-тюргешей Бага-тархан и предводитель кара-тюргешей Думочжи. Убийство кагана стало последним совместным делом двух тюргешских кланов, после этого между ними вспыхнула вражда, которая привела к падению Тюргешского каганата, а именно к смене правящей тюркской династии. С 759 года в Семиречье и некоторых сопредельных областях к власти пришли карлуки, считающиеся одними из предков современных казахов, узбеков, уйгуров и туркмен.

Карлукский каганат

Изначально карлуки кочевали между Алтаем и восточным побережьем озера Балхаш, но со временем начали расселяться по сопредельным областям. «К ним [тюркам] относятся карлуки, – пишет уроженец Мерва[10] Шараф аз-Заман Тахир ал-Марвази в своем трактате “Естественные свойства животных”. – Они обитали на горе Тунис [Алтай], а эта гора из золота. Они были рабами тогуз-гузов [тогуз-огузов][11] и восстали против них. Они вышли к стране тюргешей и захватили ее. Они подчинили их и сломили их власть. Оттуда они вышли в мусульманские страны. Их девять групп [племен]. Три [группы] – джигиль[12], три – баскиль, одна – булак, одна – кукыркин и одна тухси[13]».

Уйгурские князья из пещеры 9 «Тысячи будд» Безеклика. Синьцзян. VIII–IX века

Свободолюбивые карлуки не раз поднимали восстания против западно-тюркских каганов. У них имелся достаточный потенциал для того, чтобы обрести свободу, но до определенного момента не было возможности сохранить ее. Освобождение из-под власти западно-тюркского кагана впоследствии, сопровождалось переходом на более выгодных условиях под руку его восточного собрата. На некоторое время карлуки стали вассалами империи Тан. Она была скорее номинальной, нежели реальной и выражалась лишь в признании главенства Сына Неба.

Переселившись в Семиречье, карлуки стали союзниками арабов, и именно благодаря их поддержке арабам удалось разбить танское войско в сражении у реки Талас, состоявшемся в 751 году. Эта победа положила начало распространению ислама в Центральной Азии, а заодно способствовала усилению позиций карлуков в Семиречье. Но при всем том карлуки оказались между двух огней – с востока им угрожал Уйгурский каганат, пришедший в 744 году на смену Восточно-Тюркскому каганату, а с запада постоянно нападали арабы, не привыкшие отказываться от того, на что они положили глаз.

В 812 году карлукский правитель, носящий титул джабгу (ябгу) потерпел сокрушительное поражение от уйгуров, которые смогли дойти до Ферганы. Арабы не остались в стороне – их натиск вынудил джабгу спасаться бегством. В результате карлуки оказались под властью уйгуров, но Уйгурский каганат оказался таким же недолговечным, как и прочие государства кочевников – в 840 году он пал под натиском енисейских киргызов. Карлуки вернули себе свободу.

Но, как известно, трава растет повсюду[14]. Избавившись от одного врага, карлуки получили другого – недавно укрепившуюся в Средней Азии иранскую династию Саманидов. Саманиды теснили карлуков с запада, а с востока на них постоянно нападали восточные тюрки. В 960 году карлукская столица Баласагун, находившаяся близ современного киргызского города Токмака, была захвачена восточными тюрками. Это событие ознаменовало падение Карлукского каганата. В том же году бо́льшая часть карлуков приняла ислам.

Одно государство кочевников служило фундаментом для другого. Карлукский каганат стал основой для Караханидского каганата, которым управляла еще одна тюркская династия.

Караханидский каганат

Караханиды были первыми тюрками-мусульманами, правившими в Средней Азии. Происхождение династии не совсем ясно, но предположительно Караханиды происходили от карлуков, а по другой версии – от тюрков Тянь-Шаня. Но для нас важнее принадлежность Караханидов к тюркам, нежели то, к какой именно ветви тюркских народов они относились.

Возвышение Караханидов совпало с упадком Саманидов. Собственно, так всегда и бывало – упадок сменялся возвышением, а возвышение упадком.

Неизвестно, как именно называли свое государство и династию Караханиды. Общепринятое название было придумано русским востоковедом Василием Григорьевым, образовавшим его от титула правителя Сатука Бограхана Абдулкерима, который после принятия ислама стал называться «Кара-ханом». Арабский географ X века Шамсуддин Мухаммад ибн Ахмад ал-Макдиси в своем трактате «Лучшее разделение для познания климатов» пишет о том, что в каждом городе государства Караханидов были мечети.

Мавзолей Сатук Абдукерим Бограхана в Кашгарии. Артуш

Караханидские города, как и вообще все города в государствах с преобладанием кочевого населения, имели две особенности, отличавшие их от европейских городов. Первой особенностью было то, что часть горожан вела полуоседлый-полукочевой образ жизни, перебираясь в теплое время года со скотом на кочевья. Вторая особенность заключалась в малой доле ремесленников, которые в европейских городах составляли бо́льшую часть населения.

К концу X века владения караханидов простирались от Амударьи и нижнего течения Сырдарьи на западе до Семиречья и Кашгара на востоке. Большое государство делилось на два удела – восточным управлял верховный правитель Кара-хан, пребывавший в Баласагуне, а западным – его наместник богра-хан[15], резиденция которого находилась в Таразе[16]. Монеты Караханидов радуют историков обилием титулов, встречающихся у тюркских народов – каган (хан), илек, тегин, ога (ага) и бег, которые предваряются различными эпитетами – арслан-каган, богра-каган, алп-тегин, арслан-тегин, богра-тегин, ака-ога и др. Титулы «илек» и «тегин» носили независимые (относительно) правители на местах, а «ога» и «бег» были титулами племенных вождей, некоторые из них были настолько самостоятельными, что чеканили собственную монету.

Кидани используют орлов для охоты. IX – X века

В конце X века в государстве Караханидов установилось двоевластие, точнее говоря, государство разделилось на две части. На востоке, в Кашгаре, правил Али ибн Сулейман в титуле Арслан-хана, а на западе, в Баласагуне – его младший брат Хасан ибн Сулейман в титуле Богра-хан. Надо ли упоминать о том, что между потомками Али и Хасана очень скоро начались раздоры? И надо ли упоминать о том, что ослаблением государства от внутренних распрей воспользовались внешние враги? Врагами были кочевые монгольские племена киданей, образовавшие в Центральной Азии могущественную конфедерацию. В 1017 году кидани пришли в Семиречье и едва не захватили Баласагун, но Караханидам удалось им противостоять.

Вторжение киданей существенно ослабило Караханидское государство, отчего междоусобицы разгорелись с новой силой. Кидани угрожали Караханидам с востока, а на западе появился другой опасный враг – агрессивные тюрки-сельджуки, колыбелью которых был бассейн реки Сырдарьи.

Сельджукские султанаы Алп-Арслан и Мелик-шах. Памятник в Ашхабаде

В 1089 году западная часть Караханидского каганата перешла под руку сельджукского султана Мелик-шаха. Восточная часть каганата (Семиречье) оставалась независимой до тридцатых годов XII века, когда сюда снова вторглись кидани. В 1141 году восточная часть каганата перешла под власть киданских правителей, а в начале XIII века кидани установили здесь прямое престолонаследие. На западе в то же время остатки караханидской государственности были уничтожены правителем Хорезма[17] Ала ад-Дином Мухаммадом II.

Историческое значение Караханидского каганата заключается не только в распространении ислама среди тюркских племен, но и в переходе тюрков-кочевников к оседлому образу жизни и началу формирования такого понятия, как городская тюркская культура. При Караханидах тюрки заметно прогрессировали как в социально-экономическом, так и в культурном смыслах. Наблюдался и определенный политический прогресс, суть которого заключалась в разделении военного и административного управления государством.

Караханидский филолог Махмуд ибн аль-Хусейн ибн Мухаммад ал-Кашгари в 1074 году закончил работу над созданием одного из основных литературных памятников тюркской культуры, с которого, собственно, и началась тюркоязычная литература.

Восковая фигура Махмуда аль-Кашгари

Его «Собрание тюркских наречий» стало первым энциклопедическим словарем древнетюркского языка. ««Аллах Всевышний вознес светило удачи к созведиям тюрок, царство их расположил среди небесных сфер, назвал их ат-турк и наделил могуществом, сделал Правителями Века и вложил им в руки бразды правления миром, возвысил над [остальными] людьми, усилил тех, кто был им близок и предан, направив к истине»[18], говорится в предисловии к «Собранию». которое представляет собой больше, чем словарь, ведь в него вошло большое количество разнообразного фольклора, начиная с песен и заканчивая поговорками. Казахи вправе гордиться тем, что классический перевод «Собрания тюркских наречий» на русский язык был сделан внучкой одного из основоположников современной казахской литературы Мухтара Ауэзова, известным тюркологом-арабистом Зифой-Алуа Ауэзовой.

Арабское завоевание Средней Азии

Завоевание началось в середине VII века с набегов, которые арабы совершали из Ирака, имея в Средней Азии единственный форпост в городе Мерве, захваченном в 651 году. Но недаром же сказано, что сесть на лошадь труднее, чем скакать на ней[19]. Целью набегов было не только обогащение, но и разведка – арабы выбирали слабые места в обороне противника и разрабатывали планы своей будущей экспансии. Первой серьезной пробой сил стало вторжение в область Согда, предпринятое арабами в 676 году. Были захвачены Самарканд и ряд более мелких городов, а правительницу Бухары Хутак-хатун[20] арабы вынудили подтвердить вассалитет, принятый двумя годами ранее. Если прежде кто-то надеялся на то, что арабы придут и уйдут, подобно воде, которая весной стекает с гор, то теперь стало ясно, что арабы пришли надолго и так просто от своего намерения завоевать Среднюю Азию не отступятся.

Как уже было сказано выше, тюргешские правители Ушлик-каган и Согэ-каган давали достойный отпор арабам. Однако, как известно, кинжалом невозможно вырыть глубокую яму – единичные победы не могли изменить сложившейся политической ситуации. Главное преимущество арабов заключалось в их единстве, а их настойчивость в распространении ислама была таким же действенным оружием, как саифы[21], копья и стрелы. В 704 году наместником Хорасана[22] стал Кутейба ибн Муслим, обладавший как организационными, так и стратегическими способностями. В 708 году он захватил Шахрисабз[23], годом позже Бухару. В 712 году были взяты Хорезм и Самарканд, в 713 году – Шаш, а в 714 году арабы завладели Ферганской долиной. Арабской экспансии в Семиречье воспрепятствовал каган Сулук. Таким образом, арабам не удалось расширить свои владения дальше, несмотря на победу над танским войском, одержанную в 751 году у реки Талас. Для продолжения завоеваний нужно иметь крепкий тыл, а в Согде то и дело вспыхивали антиарабские восстания. Кроме того, в Праведном халифате в 750 году произошла смена правящей династии – вместо Омейядов стали править Аббасиды. Смена стала итогом гражданской войны, существенно ослабившей халифат, который вскоре начал распадаться.

Булгарские государства и Хазарский каганат

«Булгарами» называли западно-тюркские племена, которые изначально обитали между Северным Причерноморьем и северо-западным побережьем Каспийского моря. В 630 году вождь булгарского племени оногуров Кубрат основал на Таманском полуострове Великую Булгарию, которую уже в 660 году разгромили тюрки-хазары. Часть булгар перекочевала с этой территории в Среднее Поволжье, где основали Волжскую Булгарию, а другая ушла на запад, к берегам Дуная, где была основана Дунайская Булгария, впоследствии превратившаяся из тюркского ханства в славянское царство.

Д. Гюдженов. Кубрат и его сыновья. 1926

Хазары в 650 году основали свой каганат, земли которого простирались от Днепра на западе до северо-запада современного Казахстана на востоке. На севере хазарские владения доходили до Среднего Поволжья, а с юга были ограничены Кавказскими горами. Столицей каганата сначала был город Семендер, находившийся в прикаспийском Дагестане, а в середине VIII века столицей стал город Итиль, расположенный в дельте Волги. Более точное местоположение обеих хазарских столиц на данный момент неизвестно.

С момента основания каганата хазары начали воевать с арабами, которые надвигались на их земли с юга. Военные действия разворачивались неоднозначно для обеих сторон конфликта и продлились до конца шестидесятых годов VIII века. Закончились они практически на том, с чего и начались – границей между арабскими и хазарскими владениями, проложенная по Главному Кавказскому хребту. Она почти соответствовала изначальному территориальному делению противников.

На территории Хазарского каганата находилось довольно много еврейских общин, так что в распространении иудаизма по каганату нет ничего удивительного. Примерно в 740 году иудаизм принял один из влиятельных хазарских военачальников Булан, сын которого, Обадия, в начале IX века стал править государством как бек при кагане из правящей династии. Таким образом, в каганате сложилась система «двоевластия», при которой номинальной или, скорее, представительской властью пользовался каган, а всеми делами заправляли беки из рода Буланидов. При Обадии иудаизм стал официальной религией каганата. Надо отметить, что монотеистические религии, к которым относится и иудаизм, более привлекательны для правителей, нежели языческое многобожие, поскольку идее единого бога соответствует идея единого правителя, что способствует укреплению центральной власти.

Во второй половине X века Хазарский каганат стало теснить Древнерусское государство. Каганат начал приходить в упадок и к началу XI века распался.

Племена Северо-Западного Казахстана не испытали на себе особого влияния хазар, так как они не притесняли покоренные племена, но обязывали лишь выплачивать дань и принимать участие в военных походках. Единой административной системы, охватывающей все государство, в каганате не существовало – племена и народы жили словно бы сами по себе.

Кангарский племенной союз и подчиненные ему племена

Если из территории современного Казахстана исключить земли, находящиеся в Семиречье и Мангистау[24], то останется территория, которую с середины VII века по середину VIII века контролировал Кангарский племенной союз. Вассалами кангаров были тюрки-огузы Южного Казахстана, кимаки, жившие на Прииртышской равнине, кипчаки Северного Казахстана и куманы, кочевавшие в предгорьях Мугоджар[25].

В первой половине VII века кангары успешно воевали с империей Тан, отбивая у китайцев недавно захваченные ими земли, но непрекращающиеся междоусобные раздоры быстро ослабили Кангарский союз. Освободившись от власти кангаров, огузы вытеснили их на запад и около 766 года создали свое государство, пролегавшее от восточных берегов Каспийского моря до Чуйской долины. Вектор огузской экспансии был направлен на юго-восток, на завоевание Ирана и Малой Азии, история которой не связана с событиями становления казахской нации. Население Семиречья и среднего течения Сырдарьи попало под власть кипчаков.

Кимакский каганат, созданный в середине VIII века на территории, простиравшейся от низовья Иртыша на востоке до бассейна реки Урал на западе, тоже оказался недолговечным – в конце X века каганат прекратил свое существование и на его землях стали править кипчаки. Схема распада государства была все та же – распад вследствие внутренних раздоров плюс натиск воинственных соседей. О происхождении кимаков и по сей день ведутся споры. Само название «кимак» образовано от «еки-имак» – «два имака» или «два племени имеков». Но не столь важно название, сколько участие кимаков-имаков в этногенезе казахской нации.

Также есть мнение, будто название «кипчак» породила кимакская знать. Перейдя к оседлому городскому образу жизни, знатные кимаки стали называть сородичей-кочевников «кипчаками», то есть – «ничтожными». Как могла презрительная кличка превратиться в самоназвание? Довольно просто – со временем, при частом употреблении, изначальный смысл слова словно бы «стирается» и остается только название. Прелесть древности и всего, что с ней связано, заключается во множестве толкований одного и того же факта или понятия, что создает интерпретационный простор. Недаром же говорят, что чем больше углубляешься в древность, тем интереснее она становится.

Кипчакская конфедерация

Вот что пишет в своем «Сборнике летописей», созданном в начале XIV века, иранский историк Рашид ад-Дин: «Когда Огуз [легендарный прародитель огузских племен] потерпел поражение от племени ит-барак, с которым он воевал, он остался на острове, образуемом течением двух рек, и там обосновался. В это время некая беременная женщина, муж которой был убит на войне, влезла в дупло большого дерева и родила. Про это происшествие рассказали Огузу. Он сжалился над ней и сказал: “Так как у этой женщины нет мужа, то этот ребенок будет моим сыном”. [Действительно], он стал на положении ребенка Огуза; последний назвал его Кипчак. Это слово производное от [слова] “кабук”, что по-тюркски означает “дерево со сгнившей сердцевиной”. Все кипчаки происходят от этого мальчика»[26]. Это, конечно же, легенда, но и в легендах-преданиях есть определенная научно-историческая ценность, надо только уметь ее видеть. «Кипчаки были ветвью огузов», – сообщает нам Рашид ад-Дин. Жили они в Дешт-и-Кипчак – Кипчакской или Половецкой степи, которая простиралась от низовий Дуная до Иртыша.

Статуя половецко-кипчакского воина с вырезанным у ног музыкальным инструментом

Исход огузов из родных мест принято связывать с давлением кипчаков, которые активно вытесняли из своего ареала обитания не желавшие покориться племена. К середине XI века кипчаки контролировали всю территорию современного Казахстана, за исключением Жетысуской области. Могло ли большое государство кипчаков сохранить целостность? Конечно же нет. К началу XII века кипчаки, жившие на территории современного Казахстана, подчинились правителям из рода ельборили, а западными кипчаками стали править представители рода токсоба, они же – куны. «Среди них есть группа [людей], которые называются “кун”, они прибыли из земли Китай, боясь китайского хана, – пишет ал-Марвази. – Они христиане несторианского[27] толка. Свои округа они покинули из-за тесноты пастбищ… Их преследовал народ, который называется кай[28]. Они многочисленнее и сильнее их. Они прогнали их с тех пастбищ. [Тогда куны] переселились на землю шаров, а шары ушли в землю туркменов. Туркмены переместились на восточные [земли] гузов [огузов], а гузы переселились в землю печенегов, поблизости от берета Черного моря».

На рубеже XI и XII веков восточно-кипчакское государство разделилось на две части – процесс дробления продолжался, что делало кипчаков легкой добычей для враждовавших с ними правителей Хорезма. Аналогичные процессы наблюдались и на западе, где кипчаки испытывали сильный натиск русских князей. Но конец кипчакским государствам положило нашествие монголов, о котором будет сказано в следующей главе.

Вы еще не запутались во всех этих племенах? Потерпите – осталось совсем мало, а дальше наше повествование пойдет по прямой и ровной дороге.

Государство найманов

Найманы являются одними из предков казахов, киргизов, монголов, бурятов, каракалпаков, узбеков и ряда других народов. Происхождение найманов покрыто мраком, но, скорее всего, они имели тюркские, а именно огузские корни. В «Сокровенном сказании монголов», хронике XIII века, ставшей первым монгольским историко-литературным памятником, можно встретить следующие имена – Алтун-Ашук («Золотой шлем»), Йеди-Туглук («Семизнаменный») или Кучулук-хан («Могущественный хан»), указывающие на явно тюркское, а не монгольское происхождение своих носителей. «Монгольская» версия, согласно которой найманы ведут свое происхождение от киданей, базируется на одних лишь умозаключениях, не имея никаких документальных подтверждений. В качестве аргумента указывают на этимологическое родство названия «найман» и монгольского слова «найма», означающего число «восемь», то есть восемь найманских племен, несмотря на то что племен было больше десяти. Эту версию можно «подтянуть» к тюркоязычному племенному объединению «сегиз-огуз», которое упоминается в древних уйгурских надписях. «Сегиз-огуз» переводится как «восьмиплеменный [народ]». Хорошо, пусть так, но все равно получается, что найманы – это тюрки.

Страница «Сокровенного сказания монголов». В левых столбцах китайская транскрипция монгольского языка, а в правых – перевод на китайский язык и глоссарий. 1908

В середине IX века после падения Уйгурского каганата, расположившегося на территории современной Монголии и сопредельных землях, в степях Центральной Азии, начала складываться конфедерация кочевых племен, названных в китайских хрониках «цзубу» – «кочевники». Найманы были западными цзубу, а северными цзубу называли их собратьев кереитов, о которых будет сказано ниже.

В 1143 году найманы основали в Западной Монголии и Восточном Казахстане государство, правителем которого стал Инанч-Бильге-Буку-хан, о котором в «Сокровенном сказании монголов» говорится, что он «Инанча-Билге-хан, равный врагу, не показывал ни молодецкой спины, ни конского тылу»[29]. Как это часто бывало, после смерти основателя, случившейся в 1198 году, государство распалось на две части, каждой из которых правили враждовавшие между собой сыновья Инанч-хана. Этими раздорами воспользовался Чингисхан, покоривший оба найманских улуса в конце XII века.

Государство кереитов

«У них были уважаемые государи из своих племен, – пишет о кереитах Рашид ад-Дин. В то время в тех пределах они имели больше силы и могущества, чем другие племена. До них дошел призыв Иисуса, – мир ему! – и они вступили в его веру. Они [представляют] собою род монголов; их обиталище есть [по рекам] Онону и Керулену, земля монголов. Те округа близки к границам китайской страны. [Кереиты] много враждовали с многочисленными племенами, особенно с племенами найманов».

Происхождение кереитов не вызывает сомнений – корни их были монгольскими, а название, как принято считать, образовалось от монгольского слова «хэрээ», означающего «ворон». Племена довольно часто назывались по своим тотемам. С одной стороны, крик ворона считался дурным предзнаменованием – он приносил дурные вести или предвещал смерть. Отсюда и избрание ворона в качестве покровителя племени.

Надо сказать, что до определенного момента кереитам сопутствовала удача – Кереитское ханство было настолько могущественным, что на равных соперничало с империей Цзинь, существовавшей на северо-востоке Китая и Дальнем Востоке России с 1115 по 1234 год.

Принятие кереитами христианства было продиктовано объективными условиями, иначе говоря – было вынужденным. В противоборстве с киданьской империей Ляо[30], расцвет которой пришелся на конец IX – начало X века, хану кереитов потребовалась идея, способная сплотить народ вокруг престола. Около 1007 года хан отправил послов к митрополиту Мерва, под руководством которого кереиты приняли христианство, а сам хан получил имя Маргуз (Маркус). Часть найманов и ряд других монгольских племен последовали примеру кереитов. Надо сказать, что смена религиозного убеждения на государственном уровне не отменила поклонения в народе Небесному Богу Тенгри. В отношении религии монголам всегда был свойственен прагматизм, предписывающий поклоняться всем известным богам – хуже ведь от этого не будет. Тем не менее христианство не укоренилось среди монгольских племен – оно было забыто так же легко, как и принято.

Кидани готовят еду. Ляоская могила в Аохань. X век

Хан кереитов Тогрил (Тогорул), правивший во второй половине XII века, был побратимом отца Чингисхана Есугей-багатура и в свое время оказал большую поддержку самому Чингисхану, который тогда еще звался Тэмуджином[31]. Однако хорошее начало не всегда гарантирует хороший конец – со временем Тогрил-хан и Тэмуджин стали враждовать. В 1203 году Тогрил-хан был убит, а кереитские земли вошли в состав Монгольского государства, которое методично создавал Чингисхан. Владения кереитов были обширными. Они простирались от верховьев Селенги на севере до Хуанхэ на юге, от Хангайских гор[32] на западе до Халхин-Гола[33] на востоке.

Кереиты и найманы не сыграли заметной роли в истории, но для нашего повествования они важны, так как являются одними из многочисленных предков казахского народа. Этногенетические процессы, приведшие к формированию казахской нации, сложны и многогранны. Процесс формирования растянулся почти на три столетия – с XIII по XV век включительно, и бо́льшая часть его пришлась на эпоху Золотой Орды, о которой и пойдет речь в следующей главе.

Кидани и Кара-Кидани

В начале X века кочевые монгольские племена киданей объединились в конфедерацию, которую принято называть «киданьским государством Ляо». Территория этого протогосударства была огромной – от Японского моря до Восточного Туркестана.

Абаоцзи, вождь племени киданей Елюй Амбагай

Основателем династии Ляо стал племенной вождь Елюй Амбагай, более известный как Абаоцзи, который в апреле 916 года повысил свой статус до императора и стал править под девизом «Шэньцэ», что означает жалование Небесного мандата на правление[34].

Дела Абаоцзи шли настолько хорошо – государство крепло, а его владения преумножались, – что в начале 922 года он сменил девиз правления на «Тянь-цзань» («Небесное покровительство»). Верховный правитель киданей не пользовался неограниченной властью, ему приходилось согласовывать свои действия с юйюэ, вождями племен. Императоры Ляо происходили из киданьского рода елюй, а их старшие жены – из уйгурского рода сяо. Таким образом, государством руководило два клана – елюй и сяо.

Однако успехам государства Ляо воспрепятствовал чжурчжэньский вождь Ваньянь Агуда, который в начале XII века сумел собрать под своей рукой все родственные племена. Чжурчжэни, предки современных эвенков и удэгейцев, жили на севере Китая. В 1115 году они основали собственное государство, павшее под натиском монголов в 1234 году. Агуде удалось заручиться поддержкой империи Сун, которая была сильно обеспокоена усилением киданей. Объединившись, чжурчжени и китайцы в 1125 году уничтожили Ляо и вытеснили киданей на запад. В Восточном Туркестане киданям не позволили закрепиться Караханиды, а вот в северо-восточном Семиречье им удалось основать новое государство – Каракитайское (Кара-киданьское) ханство. «Кара-киданями» («черными киданями») называлась ветвь основателей ханства. Во главе его встал потомок Абаоцзи Елюй Даши, принявший титул гур-хана. Под руководством Елюя Даши кара-кидани воевали с сельджуками и Караханидами, подчинив себе в короткое время Мавераннахр[35] и Хорезм. Эти завоевания позволили Елюй Даши принять в 1141 году императорский титул.

Столицей Каракитайского ханства был город Баласагун. В непосредственном управлении гур-хана находилась лишь небольшая часть ханства, включавшая в себя юг Семиречья и северо-восток современной Сырдарьинской области Узбекистана. На остальной территории правили вассалы гур-хана. Единой системы управления в ханстве не существовало.

Судьба отвела Каракитайскому ханству недолгий срок существования. В 1218 году его завоевали монголы. Ханство было ослаблено внутренними раздорами, не только политического, но и религиозного характера – против гнета язычников-киданей периодически восставали мусульмане Семиречья.

Чингисхан

У многих людей, слышавших о том, что в юности Чингисхану доводилось бедствовать и носить на шее кангу[36], сложилось неверное впечатление о простом человеке, бедняке и рабе, сумевшем возвыситься до великого хана всех монголов. На самом же деле все было не совсем так, точнее – совсем не так. Простой человек, не имевший отношения к знати, не мог стать предводителем кочевников. Разумеется, первоочередное значение имели личные качества, но наряду с ними обязательно учитывалось происхождение. Незнатный человек мог возвыситься до крупного военачальника, как это не раз случалось при Чингисхане, но племенным вождем он стать не мог. Что же касается самого Тэмуджина из монгольского рода Борджигин, который весной 1206 года был провозглашен Божественным Чингисханом[37], то он был сыном Есугей-багатура, который, в свою очередь, был внуком Хабул-хана, объединившего в первой половине XII века монгольские племена под своей властью. В «Сокровенном сказании монголов» говорится: «Всеми Монголами ведал Хабул-хаган».

Река Онон осенью. Место, где родился и вырос Чингисхан

Таким образом, Тэмуджин был правнуком всемонгольского хана. Есугей-багатур умер (его отравили враги), когда Тэмуджину, старшему из сыновей, шел десятый год. От двух вдов Есугея отвернулись сородичи и тем пришлось выживать без чьей-то поддержки. «Оэлун-учжин[38] [мать Тэмуджина] мудрой женой родилась. – Воспитывая своих малых детей, крепко прилаживала рабочую вдовью шапочку, коротко поясом платье подбирала, бегала по Онон-реке[39] и вниз и вверх, по зернышку собирала с диких яблонь и с черемухи, день и ночь кормила. Смелая… от роду мать-учжин, пестуя своих благословенных детей, брала с собой лыковое лукошко, копала коренья судуна и кичигине[40] и кормила. У матери-учжин черемухой да луком вскормленные дети доросли до ханского достоинства».

Тэмуджин провозглашается великим ханом на всемонгольском курултае и становится Чингисханом. Миниатюра из «Джами ат-таварих». XIV век

Битва между монголами и китайцами 1211. 1430-е

Что же касается истории про кангу, то ее надел на Тэмуджина его родственник Таргутай-Кирилтух, предводитель племени тайчиутов. Но Тэмуджин бежал, а в 1200 году «вернул долг» Таргутай-Кирилтуху, заодно покончив со всей тайчиутской знатью.

«У нас повсюду враги, от места, где заходит солнце и до того места, где оно восходит», – говорил Чингисхан. В его представлении монголы должны были завоевать весь мир, до последнего моря. Надо признать, что в этом начинании им долго сопутствовала удача. Однако «до последнего моря» монголам так и не удалось дойти.

Монголы в Центральной Азии

Монголы начали свои завоевания в 1207 году, а в 1218 году войско монгольского полководца Джебе вторглось в Семиречье, где на тот момент правил предводитель найманов Кучлук-хан, бежавший на запад от монголов. Последний кара-киданьский гур-хан Елюй Чжулху надеялся с помощью Кучлук-хана укрепить свою власть, но вышло иначе – Кучлук-хан забрал власть в свои руки. Впрочем, монголам было все равно, с кем воевать и кого побеждать. Как говорится, не имеет значения цвет шерсти овцы, главное, чтобы она была жирной.

«Ключом» к Центральной Азии[41] служил Хорезм, могущественное государство, в котором правила кипчакская знать. В частности, из влиятельного кипчакского рода канглы происходила Теркен-хатун, мать хорезмшаха[42] Мухаммада, которую некоторые историки склонны считать истинной правительницей Хорезма.

При всей своей суровости, Чингисхан предпочитал договариваться, а не воевать. Он отправил хорезмшаху послание, в котором было сказано следующее: «Я – хан земель восходящего солнца, а вы – султан земель заходящего солнца. Давайте заключим твердое соглашение о дружбе и мире». Мухаммад ответил казнью монгольских послов, чем нанес Чингисхану серьезное оскорбление, поскольку статус посла у монголов считался неприкосновенным и все то, что чинилось послу, имело отношение к его повелителю.

«Хорезмшах стал жалеть, что убил их [монголов] соплеменников и захватил их имущество, – пишет в “Полном своде всеобщей истории” арабский историк Ибн аль-Асир. – Он весьма озаботился и вызвал к себе [старшего хаджиба][43] Шихаб ад-дина ал-Хиваки, почтенного законоведа. Он занимал при хорезмшахе высокое положение, и тот прислушивался к его советам. Законовед явился, и хорезмшах сказал: “Произошло ужасное дело. Следует обдумать его, и мне надо узнать твое мнение, относительно того, как нам поступить. А дело это заключается в том, что на нас идет враг из тюркского края в несметном количестве”. Ал-Хиваки сказал: “У тебя в стране много воинов. Напишем во все земли и соберем войска. Это будет всеобщий сбор. Все мусульмане должны помочь тебе деньгами и людьми. Затем пойдем со своими войсками в сторону Сайхуна [Сырдарьи], а это большая река, разделяющая страны тюрков и ислама, и расположимся там. Когда прибудет враг, пройдя большое расстояние, мы встретим его отдохнувшими, тогда как он и его воины будут изморенными и уставшими”. Хорезмшах собрал своих эмиров и главных советников и стал советоваться с ними. Они не согласились с этим мнением и предложили другое: “Дадим им переправиться к нам через Сайхун и войти в те горы и ущелья. Они не знают дорог через них, а мы знаем. И тогда мы одолеем и уничтожим их, и никто из них не спасется”… Неожиданно к хорезмшаху прибыл посол этого проклятого Чингисхана со свитой. Он начал угрожать: “Вы убили моих людей и забрали их добро. Готовьтесь к войне! Я иду к вам с войском, которому вы не сможете противостоять”. А к тому времени Чингисхан уже отправился в Туркестан и занял Кашгар, Баласагун и все остальные города… Когда хорезмшах услышал это, то приказал убить посла, и тот был убит. Тем, кто сопровождал посла, он приказал отрезать бороды и вернул к их хозяину Чингисхану»[44].

Монгольские всадники. XIV век

На завоевание владений хорезмшаха монголам потребовалось два года. Оно завершилось в 1221 году, после падения столицы Хорезма города Гурганджа (Ургенча), который монголы осаждали около шести месяцев. Далее монголы пришли на территорию современного Казахстана, где разгромили кипчаков. Завоевание кипчакских владений завершилось к 1232 году. Монголы не собирались останавливаться на достигнутом, ведь до «последнего моря» было еще очень далеко.

Улусы сыновей Чингисхана

Историки часто говорят о разделе монгольского государства между сыновьями Чингисхана, но, на самом деле, раздела как такового не произошло. Государство оставалось единым, а после смерти Чингисхана новым правителем стал третий сын Угэдей, назначенный ранее в преемники. Речь шла о принятом у монголов наделении сыновей владениями-улусами. Чингисхан не дробил государство, а передавал его части под прямое управление сыновей при условии подчинения их великому хану.

Согласно монгольским традициям, наследниками отца считались сыновья от старшей жены. Старшей женой Чингисхана была Борте из монгольского рода конграт. Она родила мужу четырех сыновей – Джучи, Чагатая, Угэдэя и Толуя. Выбор в преемники третьего сына объяснялся историей рождения Джучи, который появился на свет после того, как его мать побывала в плену у монгольского племени меркитов и делила ложе с одним из меркитских нойонов[45]. Чингисхан признал Джучи своим сыном, но второй сын Чагатай попрекал брата сомнительным происхождением. Во избежание разрастания дальнейших раздоров в преемники был выбран Угэдэй, главным достоинством которого было умение ладить с людьми. Но для истории казахов имеют значение Джучи-хан и Чагатай-хан, поскольку территория будущего Казахстана была частью их владений.

Хан Джучи. Статуя в монгольском дворце. Гачуурт

Чингисхан умер во второй половине 1227 года, но наделение сыновей улусами произошло задолго до этого. У монголов существовал обычай, согласно которому старшие сыновья получали дальние уделы, а ближний к родительскому юрту[46] удел доставался младшему сыну.

Улус Джучи находился на западе монгольского государства. Восточной его границей служили верховья реки Иртыш, а западной, по замыслу Чингисхана, должно было стать «последнее море», к которому монголам когда-нибудь предстояло выйти.

На юго-востоке улуса Джучи проходила граница с Улусом Чагатая, простиравшимся от Амударьи до Алтайских гор. Применительно к современности, можно сказать, что в улус Джучи входили центральные, северные и западные области Казахстана, а южные и восточные относились к улусу Чагатая. В целом же монгольское государство было разделено по принципу принятого у монголов построения войск – в центре находился Голун улус («Коренной юрт»), который отошел младшему сыну Чингисхана Толую, улус Джучи составлял левое крыло государства, а правым крылом были владения Чагатая и Угэдэя.

Бату-хан, сын Джучи

Старший сын Чингисхана Джучи умер годом или двумя раньше своего отца, так что первым правителем улуса Джучи стал его старший сын Бату. Некоторые историки склонны считать старшим сыном Джучи Орду-ичена, которому приписывают добровольный отказ от прав старшинства и наследования в пользу Бату. «Первый сын Джучи-хана, Орда, появился на свет от его старшей жены по имени Сартак из рода кунгират, – пишет Рашид ад-Дин. – При жизни отца и после него он был весьма уважаем и почитаем. Хотя заместителем Джучи был [его] второй сын, Бату, но Менгу-каан[47] в ярлыках[48], которые он писал на их имя по поводу решений и постановлений, имя Орды ставил впереди. Орда был согласен на воцарение Бату, и на престол на место отца [именно] он его возвел». Но тот же Рашид ад-Дин пишет и другое: «Монгольский обычай таков, что младшего сына называют “ичен”, потому что он остается в [отцовском] доме и ему отходят имущество и хозяйство». Опять же, улус Орду-ичена находился в восточной части Улуса Джучи, то есть в родовом юрте, расположенном близко к Монголии, а родовой юрт по обычаям монголов отходил к младшему сыну.

Бату-хан, средневековый китайский рисунок

Орду-ичен важен для нашего повествования тем, что его считают предком первого казахского хана Керея и соправителя Керея Жанибек-хана. Но есть и другое мнение, согласно которому предком Керея и Жанибека является тринадцатый сын Джучи Тука-Тимура. «У Чингиз-хана сын Джучи-хан, его сын Тукай-Тимур, его сын Уз-Тимур, его сын Ходжа, его сын Бадакул-углан, его сын Урус-хан, его сын Коирчак-хан, его сын Барак-хан, его сын Абу-Саид по прозванию Жанибек-хан. У этого было девять сынов в таком порядке: Иранджи, Махмуд, Касим, за ним следовали Итик, Джаниш, Канабар, Тениш, Усук, Джуак», – пишет в «Истории туркмен» чингизид Абульгази-хан[49], правитель Хорезма.

Улус Джучи был не только наиболее крупным из владений сыновей Чингисхана, но и весьма перспективным в плане приумножения территорий, поскольку его северные и западные границы были открытыми для новых завоеваний. В 1235 году монголы, под предводительством Бату-хана, предприняли Западный поход – суть которого заключалась в покорении территорий, лежавших к западу от улуса Джучи. «Когда каан [великий хан Угэдэй] во второй раз устроил большой курултай[50] и назначил совещание относительно уничтожения и истребления остальных непокорных, то состоялось решение завладеть странами Булгара, асов и Руси, которые находились по соседству становища Бату, не были еще окончательно покорены и гордились своей многочисленностью, – пишет в “Истории завоевателя мира” иранский хронист Ала ад-Дин Джувейни. – Поэтому в помощь и подкрепление Бату он [Угэдэй] назначил царевичей: Менгу-хана и брата его Бучека, из своих сыновей Гуюк-хана и Кадагана и других царевичей: Кулькана, Бури, Байдара, братьев Бату – Хорду и Тангута, и нескольких других царевичей, а из знатных эмиров был Субатай-бахадур. Царевичи для устройства своих войск и ратей отправились каждый в свое становище и местопребывание, а весной выступили из своих местопребываний и поспешили опередить друг друга»[51].

Западный поход монголов завершился в 1242 году во владениях венгерского короля Белы IV. С одной стороны, в Западной Европе монголы встретили жесткий отпор, а с другой – Бату призвала обратно необходимость – в конце 1241 года умер великий хан Угэдэй и нужно было принять участие в выборах нового правителя монголов. Западная граница Улуса Джучи установилась по нижнему течению Дуная. Дальше монголы уже не продвинулись.

У Бату сложились неприязненные отношения с двоюродным братом Гуюком, сыном великого хана Угэдэя, и некоторыми другими чингизидами. После взятия города Магаса, столицы находившегося в предгорьях Северного Кавказа Аланского государства, было устроено пиршество, во время которого Гуюк и внук Чагатая Бури оскорбили Бату и насмехались над ним. О важности произошедшего можно судить хотя бы по тому, что рассказ о нем попал в «Сокровенное сказание монголов»: «Из Кипчакского похода Батый прислал Огодай-хану [Угэдэй-хану] следующее секретное донесение: “Силою Вечного Неба и величием государя и дяди мы разрушили город Мегет [Магас] и подчинили твоей праведной власти одиннадцать стран и народов и, собираясь повернуть к дому золотые поводья, порешили устроить прощальный пир. Воздвигнув большой шатер, мы собрались пировать, и я, как старший среди находившихся здесь царевичей, первый поднял и выпил провозглашенную чару. За это на меня прогневались Бури с Гуюком и, не желая больше оставаться на пиршестве, стали собираться уезжать, причем Бури выразился так: «Как смеет пить чару раньше всех Бату, который лезет равняться с нами? Следовало бы протурить пяткой да притоптать ступнею этих бородатых баб, которые лезут равняться!». А Гуюк говорил: «Давай-ка мы поколем дров на грудях у этих баб, вооруженных луками! Задать бы им!» Эльчжигидаев сын Аргасун добавил: «Давайте-ка мы вправим им деревянные хвосты!». Что же касается нас, то мы стали приводить им всякие доводы об общем нашем деле среди чуждых и враждебных народов, но так все и разошлись непримиренные под влиянием подобных речей Бури с Гуюком. Об изложенном докладываю на усмотрение государя и дяди”».

Венгерский король Бела IV. Миниатюра из рукописи. XV век

Бату не отличался богатырским здоровьем и не принимал участия в сражениях. Да и вообще, походом он командовал номинально, как старший из отправившихся на Запад чингизидов и владетель улуса Джучи. Реальным командиром монголов был прославленный полководец Субэдэй-багатур. Примечательно, что насмехаться над Бату позволил себе и Аргасун, сын Эльчжигидая, племянника Чингисхана. Среди монгольской знати потомки четырех старших сыновей великого завоевателя стояли выше прочих, пусть даже, и находившихся в «боковом» родстве с Чингисханом.

Можно представить, в каком сложном положении оказался Бату. На волоске висела не только его репутация, но и его жизнь, а также и будущее всего улуса Джучи. Оказавшись в такой непростой ситуации, выбирая между честью и долгом, Бату принял единственно верное решение – не стал разжигать конфликт вокруг своей попранной чести, но обратился к великому хану Угэдэю. Он понимал, что существовала опасность передачи территорий между потомками других сыновей Чингисхана, так как воля великого предка не гарантировала неприкосновенность границ. В «Сказании» говорится, что Угэдэй был возмущен случившимся: «У кого научился этот наглец [Гуюк] дерзко говорить со старшими?.. Осмелился даже восстать на старшего брата… Наглый ты негодяй!». Но наказание виновных Угэдэй оставил на усмотрение Бату, поскольку еще при Чингисхане сформировалось понимание необходимости разделения вопросов государственного значения и локальных семейных. «полевые дела решать в походе, а домашние дела дома решать». Неизвестно, что предпринял Бату, скорее всего он удовольствовался тем, что великий хан подтвердил его главенство.

Бату-хан на троне Золотой Орды. 1300-е

Угэдэй умер в конце 1241 года. Дело шло к тому, что следующим великим ханом монголов должен стать Гуюк. Ссылаясь на слабое здоровье, Бату уклонялся от поездки в столичный Каракорум для участия в выборах нового хана. Обошлись без него и в сентябре 1246 года Гуюка провозгласили ханом. Придя к власти, он сразу же начал готовиться к походу на улус Джучи. Он начался ранней весной 1248 года. Бату со своим войском выступил навстречу Гуюку и остановился на границе Семиречья, у Джунгарского Алатау[52]. Однако до войны не дошло, потому что Гуюк внезапно умер в пути. Нельзя с уверенностью сказать, что Бату был причастен к смерти Гуюка. Великого хана могли отравить его приближенные, которым не хотелось, чтобы в государстве вспыхнула гражданская война.

Преемником Гуюка стал сын Толуя Менгу, с которым у Бату были хорошие отношения. Настолько хорошие, что Бату можно считать соправителем Менгу. Великий хан совершенно не вмешивался в дела улуса Джучи, предоставив Бату полную самостоятельность.

Бату-хан умер в 1256 году, немного не дожив до пятидесятилетия. Главной его заслугой можно считать расширение границ и укрепление улуса Джучи, которому вскоре предстояло стать самостоятельным государством, известным под названием Золотая Орда.

Чагатайский улус

Улус, выделенный Чингисханом его второму сыну Чагатаю, значительно уступал по размерам елусу Джучи. В так называемом Чагатайском улусе преобладало оседлое население, стабильно платившее подати, занимающееся ремеслом, что в политико-экономическом отношении было гораздо выгоднее по сравнению с устройством елуса Джучи. Восточной частью улуса был Моголистан, включавший в себя Восточный Туркестан, Семиречье и Притяньшанье, а на западе находился богатый Мавераннахр.

После смерти Чагатая, который умер в середине 1241 года, улусом стал править его внук Хара-Хулагу. На момент его прихода к власти, великим ханом монголов был сын Угэдэя Гуюк, который решил поставить во главе улуса сына Чагатая Есу-Менгу. Формально ханское решение было продиктовано соображениями старшинства, но истинной причиной были хорошие отношения между Гуюк-ханом и Есу-Менгу.

Есу-Менгу совершенно не занимался делами правления, препоручив их своим приближенным. «Правил» он недолго, потому что великий хан Менгу сразу же по приходу к власти в 1251 году восстановил Хара-Хулагу в его правах. Однако Хара-Хулагу умер, не успев добраться до своего улуса. Новым ханом стал малолетний сын Хара-Хулагу Мубарек-шах, от имени которого правила его мать Эргэнэ-хатун.

Можно представить, в какой упадок пришли дела Чагатайского улуса за годы отсутствия «твердой руки». Но это было только начало… Преемник и младший брат Менгу-хана Хубилай в 1260 году назначил правителем улуса правнука Чагатая Абишку, старшего сына Бури, который вместе с Гуюком насмехался над Бату. Но в тот момент в монгольском государстве было два правителя, потому что часть знати провозгласила великим ханом младшего брата Хубилая Ариг-Бугу. Он убил Абишку и выдал ярлык на правление улусом внуку Чагатая Алгу. Ради укрепления своих позиций Алгу взял в жены Эргэнэ-хатун, родная сестра которой была женой хана Хубилая. Затем новый правитель Чагатайского улуса перешел на сторону Хубилая и стал воевать с Ариг-Бугой.

Чагатайский улус в Каталонском атласе. XIV век

Весной 1265 года Алгу умер и правителем Чагатайского улуса снова стал считаться Мубарек-шах, которому Хубилай, явно не доверявший ни Мубареку, ни Эргэнэ-хатун, назначил в соправители своего сына Есун-Тувы Борака. Борак забрал в свои руки всю власть, а Мубарек-шаха изгнал.

Дальнейшая история Чагатайского улуса непосредственно связана с событиями, происходившими в другом территориальном делении – Улусе Угэдэя, правители которого приняли управление Улусом Чагатая, когда там случился кризис власти. Большинство потомков Угэдэя было противниками Менгу-хана. На курултае 1251 года расклад сил был таким – потомки Толуя и Джучи поддерживали кандидатуру Менгу, а потомки Угэдэя и примкнувшие к ним потомки Чагатая, хотели сделать великим ханом одного из сыновей Гуюка. В отношении Чагатайского улуса Менгу-хан ничего не предпринял, поскольку законный правитель улуса Хара-Хулагу был его сторонником, а вот с потомками Угэдэя расправился сурово – многих предал казни, а бо́льшую часть земель Угэдэйского улуса поделил между собой и Бату.

Одним из внуков Угэдэя был Хайду, о котором Рашид ад-Дин сообщает следующее: «Этого Кайду [Хайду] вырастили в ставке Чингиз-хана. После Угедей-каана он находился на службе у Менгу-каана, а после того был с Ариг-Букой и старался возвести его на ханский престол. Когда Ариг-Бука отправился к Кубилай-каану и покорился его приказу, Кайду был осведомлен об опасности, [грозящей] от Кубилай-каана, и… стал мятежником… Вначале у Кайду не было много войска и подданных, так как, когда члены дома Угедей-каана задумали изменить Менгу-каану, войска захватили и роздали… [но Кайду] был очень умным, способным и хитрым человеком. Все дела он устраивал коварно и хитро. Разумными мерами он набрал отовсюду две-три тысячи [человек] войска, и вследствие того, что Кубилай-каан ради покорения Мачина [Южного Китая] остался жить в Китае и расстояние [до него было] дальнее, Кайду оказал неповиновение. Когда [Кубилай-каан] потребовал его и членов его дома на курултай, они три года подряд приводили [разные] предлоги и не ехали. Мало-помалу он собирал из всех мест войска, завел дружбу с домом Джучи и с его помощью захватил некоторые области».

Хан Хубилай. Портрет, написанный вскоре после его смерти. 1290-е

Однако спустя время Хайду удалось частично восстановить елус Угэдэя. Его владения простирались от Забайкалья до верховьев Иртыша, а вскоре он добавил к ним часть чагатайских земель, отвоеванных у Борака, распространив свою власть до северо-запада современного Кыргызстана. Сделав это, Хайду примирился и даже побратался с Бораком. Весной 1269 года был созван курултай, на котором Хайду и Борак закрепили разделение территории Чагатайского улуса между собой.

После того, как в 1271 году Борак скончался, Чагатайским улусом стал править Хайду, который за тридцать лет сумел укрепить шатающиеся основы и навести порядок в улусе, готовом вот-вот распасться на части. Помогал ему в этом сын Борака Дува.

В 1301 Хайду умер от раны, полученной в сражении с войском внука и преемника Хубилай-хана Тэмуром, второго императора династии Юань. Новым правителем объединенного улуса с подачи Дувы был избран старший сын Хайду Чапар, человек недалекий и слабовольный. Другой сын Хайду – Урус, которого отец прочил себе в преемники, развязал войну против брата, но не сумел захватить власть.

Дува не только продолжил дело, начатое Хайду, но и задался целью восстановить единое монгольское государство, которое к тому моменту уже распалось на несколько самостоятельных частей при номинальном главенстве великого хана. Дува замыслил создать нечто вроде федерации улусов. Идея была хорошей, но нежизнеспособной – дальше обсуждения дело не пошло.

В 1307 году Дува умер. После него правили его сыновья, внуки и правнуки, таким образом, власть над улусом снова вернулась к потомкам Чагатая, которые показали себя плохими правителями – к 1340 году Чагатайский улус распался.

Моголистан

Моголистан, территория которого в XIV веке включала Семиречье, предгорья Тянь-Шаня и Восточный Туркестан, также называют Восточным Чагатайским ханством. Необходимо уточнить, что Чагатайским улусом назывались западные чагатайские земли, а отколовшуюся восточную часть западные чагатаи называли Моголистаном, что переводится как «страна моголов». Моголами назывались тюркизированные монгольские племена, жившие на востоке Чагатайского улуса. Западные чагатаи, обитавшие на территории «цивилизованного» Мавераннахра, считали моголов невежественными дикарями и потому название «Моголистан» содержало в себе презрительный оттенок.

Для нашего повествования история Моголистана важна не только тем, что отдельные территории превратились в юго-восточную часть современного Казахстана, но и тем, что частично именно тут происходило формирование казахской нации. Именно в Моголистан бежали от Абулхайр-хана, правителя Узбекского ханства, основатели Казахского ханства Жанибек и Керей… Впрочем, не будем забегать вперед, всему свое время.

В 1347–1348 годах[53], могущественный предводитель могольского племени дуглат Пуладчи поставил во главе восточной части Чагатайского улуса восемнадцатилетнего внука Дувы Туглук-Тимура. Легитимность правителей-чингизидов признавалась всеми племенами, а вот если бы Пуладчи решил провозгласить правителем себя, то вряд ли с этим согласились бы правители других племен, так что разумнее и выгоднее было править из-за спины Туглук-Тимура.

В 1353 году, в возрасте двадцати четырех лет, Туглук-Тимур принял ислам. Могольский историк Мирза Мухаммад Хайдар в своем трактате «Рашидова история» упоминает любопытный факт, что хан сам совершил над собой обряд обрезания. Принятие ислама было обусловлено политическими соображениями – большинство подданных Туглук-Тимура были мусульманами.

В 1361 году Туглук-Тимур завоевал Мавераннахр при помощи Тимура, также известного как Тамерлан, восстановив тем самым целостность Чагатайского улуса. Но вскоре Тимур, бывший предводителем тюркизированного монгольского племени барлас, отвоевал его себе, подобно тому, как тигр отбирает добычу у волка. Восстановленный Чагатайский улус просуществовал около двух лет и снова был расколот, теперь уже навсегда.

Бюст Тимура. Реконструкция М. М. Герасимова

Тридцатичетырехлетний Туглук-Тимур умер зимой 1362–1363 годов. Ему наследовал несовершеннолетний старший сын Ильяс-Ходжа, при котором фактическим правителем был Камар ад-Дин, предводитель того же племени дуглат, самого могущественного в Моголистане.

Нескончаемые внутренние распри, а также натиск Тимура и его преемников во второй половине XV века привели к распаду Моголистана, а в середине XVI века казахи с киргизами полностью вытеснили моголов из Семиречья и Притяньшанья.

Узбек-хан

Правнук Бату Узбек-хан, также известный как султан Гийас ад-Дин Мухаммад, родился примерно в 1283 году, а правителем улуса Джучи стал в 1313 году.

«Когда этот правитель [Тохта-хан] умер, то после него пришел к власти Узбек-хан, человек годами около тридцати, – говорится в “Летописи Шейха аль-Бирзали”. – Он был приверженцем ислама, отличался умом, красивой внешностью и статью… Он был юношей прекрасной наружности и прекрасного нрава, истинным мусульманином и храбрецом»[54].

Согласно другому, более позднему, источнику, а именно – анонимному «Родословию тюрков» (XV век), Узбек-хан принял ислам после восьми лет правления: «В течение восьми лет после обретения ханской власти, он [Узбек] проводил жизнь со всем своим племенем и улусом в северных пределах Дешт-и-Кипчака [Половецкой степи], поскольку ему нравились вода и воздух тех мест, а также богатая охота. По прошествии же восьми лет, под руководством святого шейха… Зенги-ата и главнейшего сейида…[55] святого Сейид-ата, преемника Зенги-ата, он [Узбек] в месяцах 720 года хиджры…[56] удостоился чести принять ислам»[57].

Ислам был широко распространен в Золотой Орде, но именно при Узбеке он стал государственной религией, несмотря на сопротивление монгольской знати, которая не собиралась следовать примеру своего хана. Дело дошло до заговора, целью которого было убийство хана, но заговор был своевременно раскрыт и его участники (сто двадцать чингизидов, если верить хроникам) преданы казни. Можно предположить также, что этот заговор мог быть причиной административной реформы, проведенной Узбек-ханом в западной части улуса Джучи. Суть реформы заключалась в том, что многочисленные улусы монгольской знати перешли под руку хана, который перекроил границы, разделив территорию на семьдесят туменов[58], которыми стали управлять назначенные им улусбеки (улусные начальники). Столь полезное для государства начинание следовало бы распространить и на восточную часть улуса, но по каким-то причинам этого не произошло.

Хан Узбек. Миниатюра из Лицевого летописного свода. XVI век

Правление Узбек-хана стало периодом наивысшего расцвета Золотой Орды, правда территориальных приобретений при нем сделано не было. Еще в 1262 году между Улусом Джучи и государством Иранзамин, созданным сыном Толуя Хулагу, началась война за Закавказье. В свое время Чингисхан поручил завоевание Закавказья Джучи, но вышло так, что этот регион завоевал Хулагу. Джучиды не раз пытались «вернуть законное». Узбек-хан совершил с этой целью три похода, но Восточное Закавказье смог присоединить к своим владениям только сын Узбека Джанибек-хан, правивший с 1342 по 1357 год.

Правда, пользы от долгожданного приобретения было мало, поскольку в середине XIV века Золотая Орда начала «трещать по швам». На местах усиливались сепаратистские тенденции, центральная власть слабела, а следующие одно за другим бедствия указывали на то, что высшие силы не благоволят правителям государства, которые сменялись один за другим. В 1346 году с востока пришла чума, унесшая великое множество жизней. Следом за чумой потянулись засушливые годы. Однократную засуху можно кое-как пережить, используя запасы продовольствия, но если засухи растягиваются на добрых тридцать лет, то выход только один – бежать из проклятых мест. Племена откочевывали из засушливых регионов, нарушался привычный уклад, устоявшиеся отношения, и чуть ли не каждый эмир[59] начинал задумываться о том, почему бы ему не стать ханом Как говорится, «родиться вместе не означает того, что и умирать нужно вместе».

Помимо чумы и природных бедствий, ордынцев настигло еще несчастье – непобедимый Тимур, стремившийся превзойти самого Чингисхана.

Распад Золотой Орды. Ханство Абулхайра

В 1376 году в Самарканд к Тимуру, который тогда правил Мавераннахром, бежал из Золотой Орды Тохтамыш, сын правителя Мангышлака Туй-Ходжи. Поводом к бегству стала казнь его отца, осуществленная по приказу Урус-хана, пожалуй, единственного из ханов второй половины XIV века, пытавшегося укрепить распадающееся государство.

Тимур поддержал Тохтамыша и помог ему стать ханом Золотой Орды. Тимур рассчитывал через Тохтамыша подчинить себе Золотую Орду, но вышло иначе – Тохтамыш утвердился у власти и совершил в союзе с правителем Хорезма Хусейном Суфи набег на Бухару в 1387 году… Под руководством Хусейна Хорезм незадолго до этих событий обрел независимость от Золотой Орды, но Тимур выглядел опаснее Тохтамыша и потому Хусейн поддержал последнего.

Тохтамыш на троне Золотой Орды. Миниатюра из Лицевого летописного свода. XVI век

Наказанием для Тохтамыша стал поход Тимура на ордынские земли, предпринятый в 1391 году. Войско Тимура дошло до Верхнего Поволжья, где 18 июня 1391 года у реки Кондурчисостоялось сражение, в котором Тохтамыш потерпел сокрушительное поражение. Тимур не стал преследовать бежавшего за Волгу Тохтамыша и вернулся обратно. Потеря войска сопровождалась разорением ордынской территории – Тимур оставлял за собой руины поселений и вытоптанную землю. Однако Орда была большим государством, и кое-какие резервы у Тохтамыша оставались. Ответным ходом хана стал набег на Восточное Закавказье, незадолго до того захваченного Тимуром.

15 апреля 1395 года Тимур вновь вторгся в Орду и разбил Тохтамыша уже на берегах Терека. Последнему удалось бежать. В этот раз Тимур решил основательно разорить владения Тохтамыша, для чего сначала двинулся в Нижнее Поволжье, оттуда повернул на запад и дошел до Ельца, а затем пошел обратно через донские степи. Арабский историк Ибн Арабшах, посетивший Золотую Орду вскоре после нашествия Тимура, пишет в своих «Чудесах предопределения в превратностях судьбы (в известиях) Тимура» следующее: «Караваны не возили с собою ни продовольствия, ни корму для лошадей и не брали с собою проводника вследствие многочисленности (тамошних) народов, да обилия безопасности, еды и питья у живущих там людей. Ныне же в тех местностях, от Хорезма до Крыма, никто из тех народов и людей не движется и не живет, и нет там другого общества, кроме газелей и верблюдов… Дела племен Дештских стали ухудшаться да расстраиваться и, вследствие малочисленности убежищ и крепостей, подвергались разъединению и розни… Большая толпа их ушла с Тимуром, которому она стала подвластной и у которого находилась в плену. От них отделилась часть, которая не поддается ни счету, ни исчислению… она ушла к румийцам [византийцам] и русским и, по своей злополучной участи и превратной судьбе своей, очутилась между христианами, многобожниками и мусульманскими пленниками… По этим причинам живущие в довольстве обитатели Дешта дошли до оскудения и разорения, до разорения и безлюдства, до нищеты и совершенного извращения»[60].

Праздник Тимура в Самарканде. Миниатюра из «Книги побед». 1620-е

Моголистан Тимур тоже не обделял своим вниманием. Впервые он вторгся сюда в 1371–1372 годах, и этот поход можно считать своеобразной подготовкой к покорению региона. Речь шла не об установлении прямого правления, а о подчинении Тимуру эмира племени дуглат Камар-ад-Дина, который в то время был фактическим правителем Моголистана. В 1375, 1376, 1377 и 1389 годах были предприняты новые походы, однако Камар-ад-Дин не спешил покоряться. После похода 1390 года никаких упоминаний о Камар-ад-Дине в хрониках больше не встречается, но Моголистан так и остался непокоренным. В 1404 году Тимур выступил в очередной поход на Семиречье, ставший для него последним крупным событием.

Самым болезненным последствием походов Тимура на Золотую Орду для ордынцев стало перенаправление торговых путей между Западом и Китаем через Ближний Восток, в результате чего ранее великое государство лишилось важного источника доходов. Помимо этого, усилились сепаратистские настроения.

Силы Тимура под руководством его сына Умара разбивают силы Камар-ад-Дина. Миниатюра из «Зафар-наме». 1620-е

Для нашей истории имеет значение государство, основанное в 1428 или 1429 году Абулхайр-ханом, потомком Шибана, пятого сына Джучи. Улус Шибана, который выделил своему младшему брату Бату-хан, включал в себя восточную часть современного Казахстана и южную часть Западной Сибири. Столицей улуса был город Сарайшык (Сарайчук), выстроенный в XIII веке на правом берегу реки Урал. Сегодня об этом городе напоминает одноименное село, находящееся в Атырауской области на северо-западе Казахстана.

Абулхайр добавил к родовым владениям сопредельные земли так, что в период расцвета государство простиралось от озера Балхаш на востоке до реки Урал на западе, а на севере начиналось от места слияния Тобола и Иртыша и тянулось до Аральского моря.

Примечательно, что Абулхайр стал ханом в шестнадцатилетнем или семнадцатилетнем возрасте, но, несмотря на свои юные годы преодолел все междоусобные конфликты, приумножил владения и сумел удержать власть в руках.

Историки часто называют государство Абулхайра «Узбекским ханством», но понятие «узбек» было в то время не этнографическим, а политическим, оно означало подданного Узбек-хана, авторитет которого среди кочевников был весьма велик. Что же касается населявших государство племен, то среди них были аргыны, буркуты, дурманы, канглы, карлауты, карлуки, кенегасы, конграты, кыпчаки, маджары, мангыты, таймасы, уйсуны, утарчи, чимбасы, шадбаклы и другие. Названия многих племен сохранились в названиях казахских и узбекских родов.

При всем могуществе Абулхайр-хана, далеко не все племена, находившиеся на подконтрольной ему территории, повиновались ему. Собрать земли под свою руку – это только полдела, надо еще и суметь удержать собранное, а для этого требуется сильный, хорошо организованный государственный аппарат, являющийся проводником воли правителя. У Абулхайра не имелось хороших советников, да и в средствах он был изрядно стеснен, поскольку торговля в его государстве была развита слабо, а пополнение казны за счет набегов на соседей большой прибыли не приносило, поскольку набеги носили нерегулярный характер, да и соседи были весьма воинственными. Кроме того, кризис центральной ордынской власти, во многом обусловленный сепаратистскими тенденциями, усугубил ситуацию, а заодно и ударил по авторитету чингизидов, как единственно легитимных правителей. Нередко наместникам Абулхайр-хана приходилось делить власть с местными беками и эмирами, а зачастую хан попросту подтверждал власть предводителей местных племен в обмен на формальное признание его сюзеренитета. Говоря о «едином государстве Абулхайр-хана», нужно понимать, что это единство во многом было условным. Так как наличествовало полное отрицание ранее установленных правил наследования и придворных традиций. Хана подобное положение дел не устраивало, и он стремился всячески упрочить свою власть, а давление побуждало племенную знать к отложению от улуса. Кочевникам проще, чем оседлому населению – снялись с места и ушли подальше от неугодного хана.

К внутренним проблемам добавлялись внешние, наиболее крупной из которых стала ойратская экспансия. Принято считать, что ойраты, испокон веков заселяли западные монгольские земли. Но это не совсем так. Изначально ойраты жили в горных районах Монголии и Восточной Сибири, не самых удобных для жизни областях. В 1204 году ойраты добровольно признали власть Тэмуджина-Чингисхана и поддержали его в походе против найманов. Чингисхан ценил преданность, особенно если она выказывалась без принуждения. Именно при нем ойратские вожди заняли привилегированное положение, а ойратские племена смогли перекочевать со своих гор на равнинные земли. Но во второй половине XIV века, когда власть великих монгольских ханов ослабла, ойраты отказались подчиняться хану и образовали собственный союз племен во главе с родовой аристократией.

Принц торгутов (одного из племени ойратов) с женой. XVIII век

В 1399 году, после распада Монгольского государства, ойраты образовали конфедерацию, которую принято называть «Ойратским ханством». К началу XVII века часть ойратов, называемая «хошут», откочевала в Тибет и создала там Хошутское ханство. Другая часть (торгуты) ушла на запад и основала в Прикаспийской низменности Калмыцкое ханство. Оставшиеся в родных местах ойратские племена (главным образом – дербеты, цоросы, олёты и хойты), объединились в Джунгарское ханство. Слово «джунгар» означает «левый». Племена, о которых идет речь, получили такое название, потому что составляли левое крыло ойратов.

Но пока еще Ойратское ханство было единым и правил им амбициозный Уч-Тэмур-тайши[61] В 1457 году Уч-Тэмур разгромил войско Абулхайр-хана под городом Сыгнаком, который впоследствии станет столицей Казахского ханства. Основательно разграбив Узбекский улус, Уч-Тэмур навязал Абулхайр-хану крайне унизительный мирный договор, согласно которому восточнотуркестанские земли улуса перешли к ойратам. Эти события сильно ударили по авторитету Абулхайр-хана и спровоцировали очередной всплеск сепаратистских настроений в Узбекском улусе, который вынудил хана пойти на жесткие меры, а они, в свою очередь, еще сильнее провоцировали центробежные настроения. В 1468 году Абулхайр-хан скончался, после чего его государство распалось.

В середине XV века из владений Абулхайр-хана откочевали в Могулистан племена, находившиеся под властью султанов[62] Жанибека и Керея.

С этого момента начинается история казахов, а все, что было раньше, являлось предысторией.

Отделение султанов Керея и Жанибека от государства Абулхайр-хана

В «Избранных историях из Книги побед», авторство которых приписывается правившему в Бухаре внуку Абулхайр-хана Мухаммаду Шейбани-хану, говорится: «У Барак-хана было три сына. Их имена – Мир Сайд, Мир Касым, Абу Сайд, которого еще называли Жанибек-ханом».

Барак-хан, внук Урус-хана, правил Золотой Ордой в двадцатых годах XV века и был убит недоброжелателями. Принадлежность Барак-хана к потомкам старшего сына Чингисхана Джучи не вызывает сомнений, спорной является только дальнейшая генеалогия. Согласно первой версии, Барак-хан был потомком упоминавшегося выше Орду-ичена, а по второй – вел свой род от другого Джучи – Тука-Тимура. Вторую версию приводит в своей «Родословной туркмен» правитель Хорезма Абульгази-хан (еще один чингизид на престоле): «У Чингиз-хана сын Джучи-хан, его сын Тукай-Тимур, его сын Уз-Тимур, его сын Ходжа, его сын Бадакул-углан, его сын Урус-хан, его сын Коирчак-хан, его сын Барак-хан, его сын Абу-Саид по прозванию Джанибек-хан. У этого было девять сынов в таком порядке: Иранджи, Махмуд, Касим, за ним следовали Итик, Джаниш, Канабар, Тениш, Усук, Джуак»[63]. Авторитетный историк из Балха[64] Махмуд ибн Вали в «Море тайн относительно доблестей благородных» также упоминает о том, что Жанибек и другой основатель Казахского ханства Керей, приходившийся Жанибеку двоюродным братом, были потомками Тука-Тимура.

Ханы Керей и Жанибек на казахской монете. 2015

Мятеж, поднятый султанами Кереем и Жанибеком в конце пятидесятых годов XV века, был спровоцирован поражением, которое в 1457 году нанесли Абулхайр-хану ойраты. Правителям не прощают слабости – какой смысл подчиняться тому, кто не может защитить своих людей? Братья-султаны откочевали в Моголистан, которым продолжали править дулгатские эмиры из-за спины Эсен Буга-хана. Вряд ли в момент своего отложения от Узбекского улуса Керей и Жанибек задумывались об основании своего ханства – в первую очередь им было нужно обеспечить безопасность своих племен.

«В те дни Абу-л-Хайр хан целиком овладел Дешт-и-Кипчаком, – пишет в своем трактате «Рашидова истории» уже упоминавшийся выше Мирза Мухаммад Хайдар. – Он нападал на султанов-джучидов – Джанибек хан и Кирай хан бежали от него и прибыли в Моголистан. Исан Буга хан хорошо принял их и отдал им Козы Баши, которое находится на западе Моголистана, на реке Чу. Пока они спокойно пребывали там, улус узбеков после смерти Абул-Хайр хана пришел в расстройство, там возникли большие разногласия и большинство [людей] ушло к Кирай хану и Джанибек хану, так что число их достигло двухсот тысяч человек и их стали называть “узбек-казаками”. Начало правления казахских султанов пошло с 870 [1465–1466] года, <а Аллах знает лучше>, и до 940 [1533–1534] года казахи имели полную власть над большей частью Узбекистана [Узбекского улуса]»[65].

Слово «казак [казах]» означает «вольный», «свободный». «Узбек-казаки» – это вольные узбеки. Со временем термин «казах» стало названием нации.

Расположение местности Козыбасы (Козы Баши), ставшей колыбелью казахской государственности, спорно, но наиболее вероятной из всех существующих версий представляется та, согласно которой она находилась в Жамбылском районе на юго-западе Алматинской области современного Казахстана[66].

После распада Узбекского улуса Жанибек и Керей контролировали Западное Семиречье, центральную часть современного Казахстана и земли, лежавшие в среднем течении Сырдарьи.

«Случается так, что друзья расходятся из-за щепотки насыбая»[67], гласит казахская пословица. К счастью, Жанибек и Керей сохраняли хорошие взаимоотношения на протяжении всей жизни. Со временем Моголистан, в который братья откочевали из Узбекского улуса, начал распадаться и возникла необходимость создания собственного государства для успешного противостояния натиску ойратов.

Существует легенда, историчность которой вызывает сомнения, но почему бы не приправить наше серьезное повествование толикой романтики? Ведь от хорошей приправы блюдо становится только вкуснее…

Почтовая марка Казахстана. Кобланды-батыр. 1998

Среди приближенных Абулхайр-хана было два человека, которых хан отличал выше прочих. Первым был Кобланды-батыр из племени кыпшак, берущем свое начало от древних кипчаков. Кобланды был могучим воином и победоносным полководцем, величие которого нашло свое отражение в народном эпосе. Вторым был Дайыркожа-бий из рода аргын[68], прославившийся как справедливый судья, которого в народе прозвали «Ак жол» – «Белый путь», т. е. светлый путь.

Кобланды пожелал жениться на дочери Абулхайр-хана, красавице Гульбахрам, которая была обещана Акжолу. Последний публично осудил поведение Кобланды, покушавшегося на чужую невесту, а тот вызвал его на поединок и убил. Бойцовые качества закаленного в боях великана Кобланды, у которого, если верить преданиям, плечи походили на казан, а пальцы были тверды, словно рога архара, значительно превосходили бойцовые качества судьи, которому редко приходилось брать в руки меч, так что поединок между Кобланды и Акжолом выглядел завуалированным убийством. Аргыны, во главе которых стоял Жанибек, возмутились поступком Кобланды и потребовали от Абулхайр-хана наказать убийцу – казнить его. Однако хан, не желавший лишаться лучшего своего батыра, повелел Кобланды лишь заплатить выкуп за кровь Акжола. Пораженные такой несправедливостью, племена, возглавляемые Жанибеком и его братом Кереем, откочевали от хана. Своего любимого батыра Абулхайр сохранил, но потерял десятки тысяч подданных. Такая вот легенда, а к Кобланды-батыру мы еще вернемся позже.

Образование Казахского ханства

В 1465 году было провозглашено образование первого казахского государства. Впрочем, Мирза Мухаммад Хайдар сообщает, что Казахское ханство было создано в 1470 году. Для новейшей истории расхождение в пять лет имеет очень важное значение, но события XV века можно рассматривать с некоторой временной погрешностью.

Наличие крепкого государства, способного обеспечить безопасность торговцам в своих пределах, приносило значимые экономические выгоды, так что образование Казахского ханства нельзя объяснять одной лишь потребностью защиты от внешних врагов. Кроме того, после утраты Нижним Поволжьем его былого политико-экономического значения, кочевое население этого региона начало мигрировать на запад. Приток мигрантов мог изменить расклад сил в регионе, и это, в том числе, побуждало Жанибека и Керея не медлить с созданием своего государства.

Почтовая марка Казахстана, посвященная 550-летию казахского ханства. 2015

Известно, что Абулхайр-хан готовился к походу на Жанибека и Керея, но болезнь, исходом которой стала смерть в 1468 году, помешала хану осуществить это намерение. А если бы и не помешала, то неизвестно еще, на чью сторону выпала бы победа. К концу жизни влияние и могущество Абулхайра заметно уменьшились.

Точные даты рождения Керея и Жанибека неизвестны. Но есть сведения о том, что Керей был старше Жанибека примерно на три года. Старшинство обеспечило Керею ханский титул, однако Жанибек пользовался в ханстве бо́льшим влиянием, поскольку на подконтрольной ему западной части (правом крыле) проживало гораздо больше людей, чем в восточной, которой правил Керей. Несмотря на это Жанибек не оттеснял брата от дел правления, как это сделал его сын Касым с сыном Керея Бурундук-ханом. Если провести параллели с современностью, то Керей-хана можно сравнить с президентом, а Жанибека – с премьер-министром, тянувшим на себе рутину государственных дел.

К сожалению, до нас дошло очень мало сведений о ближайших предках Керея и Жанибека. Известно, что Керей-хан был сыном Болат-султана, отцом которого был второй сын и преемник Урус-хана Токтакия[69], пробывший ханом около трех месяцев и потому не успевший проявить себя. О Болат-султане не сохранилось практически никаких сведений, но по косвенным данным можно сделать вывод о том, что он был сильным правителем, иначе бы его сын Керей не пользовался таким положением среди соплеменников.

Жанибек был сыном Барак-хана, отцом которого был четвертый сын Урус-хана Койричак. Иранец Шараф ад-дин Язди, служивший в первой половине XV века при дворах сына Тимура Шахруха и внука Тимура Ибрагим-Султана, приводит в своей хронике «Книга побед» следующий рассказ о Кукйручук-хане: «Он [Тимур] назначил набег, двинулся в погоню за Токтамыш-ханом и чрезвычайно быстро днем и ночью шел по следам его. Прибыв к месту переправы через Итиль, называемому Туратурской переправой, он дал находившемуся при нем сыну Урус-хана, Койричак-оглану[70], отряд узбекских храбрецов, находившихся в числе слуг высочайшего двора, приготовил принадлежности падишахского достоинства, удостоил его шитого золотом халата и золотого пояса, велел ему переправиться через Итиль и передал ему ханство над улусом Джучи. Царевич Джучиева рода, согласно приказанию, перешел на ту сторону реки и занялся собиранием рассеянной армии и устройством улуса»[71]. О правлении Койричак-хана известно лишь то, что оно было недолгим, – стоило только Тимуру покинуть ордынскую территорию (дело было в 1395 году), как его ставленник был убит другим внуком Урус-хана Тимур-Кутлугом, который правил Ордой до 1399 года.

«Казакская Орда» на карте Себастиана Мюнстера. 1600

Барак-хан в битве с Куидатом. Миниатюра из Лицевого летописного свода. XVI век

Что же касается Барак-хана, то он был храбрым воином и мудрым правителем, сражавшимся за власть над всей Золотой Ордой и погибшим в 1428 году.

Казахское ханство, простиравшееся от Урала до Иртыша, унаследовало от своих предшественников – Узбекского улуса и Золотой Орды – такую опасную болезнь, как сепаратистские настроения у местных правителей. Принцип «в своем юрте каждый сам себе хан» накрепко укоренился в сознании беков и эмиров, которые смотрели на сторону и могли отложиться от ханства сразу же, как только представится удобный случай. Ради сохранения целостности Казахского ханства следовало максимально укрепить центральную власть и превратить ханство их племенного союза, которым оно являлось на первых порах, в полноценное государство.

К северу от владений Керея и Жанибека находилось Тюменское (Сибирское) ханство, а на востоке их соседями были ойраты. В 1473 году Керей-хан скончался и новым ханом казахов стал его сын Бурундук (Мурундук).

Роль Жанибека при Бурундук-хане не вполне ясна. Шараф ад-дин Язди сообщает, что Жанибек «во всех делах слушался и подчинялся Бурундук-хану». В других источниках сказано, что Жанибек правил после Керея, но, скорее всего, сохранялся прежний принцип – Бурундука подняли на белой кошме, а Жанибек продолжал заниматься своими делами. Так было до смерти последнего, наступившей в 1480 году.

Племена мангытов[72], первоначально вошедшие в состав Казахского ханства, не пожелали подчиняться Бурундук-хану и отложились для того, чтобы примкнуть к расположенному на западе Ногайскому[73] улусу, также известному как Мангытский Юрт. Как говорится, лучше со своими есть катык[74], чем с чужими – мясо. Пример мог оказаться заразительным, но обошлось без продолжения.

Борьба за присырдарьинские города

Города, расположенные вдоль среднего течения Сырдарьи, имели огромное значение как развитые торговые центры и пункты Великого шелкового пути, так что нет ничего удивительного в той борьбе, которая развернулась вокруг них в конце XV – начале XVI веков. Одним из этих присырдарьинских городов был древний город Сыгнак, ставший столицей Казахского ханства. Сыгнак называли «торговой гаванью Кипчакской степи»[75]