Покорение дворца Яньси. Том 2. Работный дом

Размер шрифта: 13

Zhou Mo

THE STORY OF YANXI PALACE. VOLUME 2

Глава 74. Работный дом

Дождь прекратился три дня назад, и столько же времени прошло со дня смерти вдовствующей супруги Юй.

Однако спокойствия не принесло ни первое, ни второе.

– Инло! – приказала императрица, сурово глядя на служанку. – На колени!

Вэй Инло повиновалась.

Они остались в комнате одни, всех остальных отослали во двор. Госпожа Фуча села в кресло и долго смотрела на Вэй Инло сверху вниз, а затем спросила:

– Что ты делала, когда во дворце Шоукан произошло несчастье?

У девушки уже был заготовлен ответ:

– Я узнала, что вдовствующая супруга Юй – убийца, от рук которой пострадала моя сестра. Поэтому я вызвала ее, чтобы лично задать пару вопросов. Вдовствующая супруга Юй поклялась, что она не убийца и если она лжет, то ее поразит молния. Не успела она договорить, как ее и ударило молнией…

– Довольно! – прервала императрица, резко встав. – Как ты смеешь мне лгать?

Глаза Вэй Инло сверкнули…

«Еще раз против меня пойдешь, не только твоя голова полетит, весь род Вэй будет похоронен вместе с тобой», – в мыслях Вэй Инло все еще звучали угрозы вдовствующей супруги Юй.

Что же произошло потом?

Она вернулась во дворец Чанчунь, взяла у Эрцин иглу и принялась за вышивку. Ее руки машинально выполняли привычные движения, пока она не услышала ехидное замечание Минъюй:

– И это лучшая вышивальщица швейной мастерской? Я вышиваю ничуть не хуже!

Эти слова привели Вэй Инло в чувство. В ее глазах снова появился живой блеск.

В ту же ночь она отправилась в швейную мастерскую и отыскала тетушку Чжан, которая всегда выказывала ей благосклонность.

– Тетушка, – уверенно обратилась к ней девушка, – я слышала, что дворец Шоукан готовится к торжествам по случаю юбилея вдовствующей императрицы и что швейная мастерская сшила для этого портьеры на окна.

Тетушка Чжан относилась к Вэй Инло как к родной, поэтому без лишних вопросов отдала ей портьеру, которую планировала отнести во дворец. Вэй Инло, даже не скрываясь, достала из саше моток железной проволоки и аккуратно вплела в ткань.

Если бы тетушка Чжан остановила ее, Вэй Инло не стала бы настаивать. Но она молча смотрела, как служанка осуществляет свой план мести. Пусть и невольно, но тетушка Чжан в этот момент стала соучастницей.

Вэй Инло тоже молчала. Закончив работу, она отдала штору, затем упала на колени и трижды поклонилась.

– Тетушка, спасибо вам… Ваше имя никогда не будет связано с этим делом. Я навсегда схороню эту тайну в своем сердце. Если вдруг кто-то будет спрашивать, то ничего не скажу. Вся ответственность будет лежать только на мне…

Вэй Инло медленно подняла голову и посмотрела на императрицу.

Хотя она и чувствовала угрызения совести, но продолжала стоять на своем:

– Ваше величество, я и правда ничего не знаю об этом. Так как вдовствующая супруга Юй совершила злодеяние, Небеса покарали ее…

– Хватит! – воскликнула императрица. Она подняла руку, запрещая говорить.

Увидев, что госпожа пошатнулась и без сил упала обратно в кресло, Вэй Инло забеспокоилась. Не вставая с колен, она подползла к ней и стала увещевать:

– Госпожа, вы носите под сердцем ребенка. Прошу вас, думайте о своем здоровье, не нужно сердиться…

Императрица потерла виски и какое-то время сидела молча. Затем медленно открыла глаза и тихо произнесла:

– Вэй Инло, я знаю, что ты держишь в себе обиду и жаждешь мести. Я всячески пыталась отвлечь тебя от твоих замыслов, но не подозревала, что ты будешь так упряма. Неужели ты считаешь, что у тебя несколько жизней? Или, может, ты думаешь, что раз я так хорошо к тебе отношусь, то можно безнаказанно творить зло?

Вэй Инло ошеломленно посмотрела на императрицу:

– Ваше величество…

– Хватит, я больше не желаю слушать твоих оправданий. Пусть дворец Чаньчунь и большой, но в нем теперь нет места для тебя. Сегодня же ты отправишься в Работный дом, чтобы хорошенько подумать о содеянном.

– Госпожа, вы меня выгоняете? – в ужасе воскликнула Инло. Ее не пугали тяготы жизни в Работном доме, к тому же, строя планы в отношении госпожи Юй, девушка была готова к наказанию, но не ожидала, что придется уйти прямо сейчас. Поэтому она подползла к императрице, обхватила ее колени и запричитала: – Госпожа! Вы беременны, многие во дворце желают вам зла. Оставьте меня при себе, пока благополучно не родите. Как только младенец появится на свет, я сразу же исчезну, чтобы не раздражать ваше величество своим видом.

– Нет! – резко ответила императрица, покачав головой. – Прямо сейчас собирай вещи и уходи!

Сколько ни умоляла Вэй Инло, императрица Фуча не желала ничего слышать. Она даже закрыла глаза и уши, чтобы не видеть свою любимую служанку и не слушать ее мольбы. Осознав, что решение окончательно и бесповоротно, девушка шмыгнула носом и запинающимся голосом произнесла:

– Госпожа права, Инло действительно умеет создавать проблемы, поэтому не посмеет оставаться здесь дольше. Но я всегда буду помнить вашу доброту. Если я когда-нибудь понадоблюсь госпоже, я сделаю что угодно, чтобы воздать за ваше добро!

Вэй Инло трижды поклонилась и, постоянно оборачиваясь на ходу, вышла из дворца Чанчунь.

Вещей у нее и так было немного, тем более что Работный дом не то место, куда стоило брать ценности. Все принесенное с собой сразу же отбирали. Инло отдала заколки с шелковыми лентами и шпильки – подарки императрицы служанкам, с которыми за время службы успела подружиться. Оставшиеся вещи уместила в небольшой синий сверток и вышла. Но не успела Инло сделать и нескольких шагов, как услышала, что кто-то ее догоняет.

– Скорее, уходи! – быстро проговорила Эрцин. – Его величество император явился за тобой. Быстро отправляйся в Работный дом!

Вэй Инло застыла на месте, у нее защипало глаза. Нельзя сказать, что она не предвидела такого исхода, но все же не ожидала, что дело раскроется так быстро. Одного Вэй Инло не приняла в расчет: огромную любовь императрицы к ней.

Императрица прогнала служанку из дворца вовсе не потому, что боялась навлечь неприятности на себя. Просто она сразу поняла, что император рано или поздно начнет искать Вэй Инло, поэтому заранее отослала ее в Работный дом. Пусть там ждали тяготы каторжной жизни, зато девушка могла избежать императорского наказания.

– Госпожа… – пробормотала Вэй Инло, глядя в сторону дворца Чанчунь.

– Что ты медлишь, скорее уходи! – поторопила ее Эрцин.

Инло стиснула зубы. Она боялась подвести императрицу, которая из добрых побуждений решила помочь ей. Мысленно поблагодарив напоследок госпожу за ее доброту, она крепко прижала к груди сверток с пожитками и быстро покинула дворец через заднюю дверь.

Добравшись до Юнсяна – места заточения провинившихся наложниц и служанок, – Инло словно перенеслась из весны в зиму. Несмотря на то что на дворе стояло лето, здесь дул сильный пронизывающий ветер. Юнсян окружали огромные серые стены. Глядя на них, затворники понимали, что надежды на лучшую участь больше нет.

Вэй Инло встретила женщина в сером одеянии по фамилии Лю. Она смерила девушку взглядом с головы до ног и холодно произнесла:

– Раньше ты была любимицей императрицы. Куда бы ты ни пошла, все выказывали тебе свое почтение. Но в Работном доме тебе придется забыть о своем прежнем статусе. Здесь ты – всего лишь преступница, которая должна в качестве наказания за свои прегрешения выполнять самую тяжелую и неблагодарную работу.

– Слушаюсь, – покорно ответила служанка, вспомнив пословицу: «Даже обладающий огромной силой чужестранец не сможет одолеть местного злодея».

– У служанок Работного дома свой круг обязанностей. Здесь мы выполняем всю самую грязную и тяжелую работу, от которой отказался бы любой во дворце. Мы встаем с первым криком петуха и начинаем подметать улицы. С часу до трех ночи нужно прополоть цветники и газоны. С раннего утра и до позднего вечера мы трудимся не покладая рук. Что касается тебя, – тетушка Лю провела Вэй Инло во внутренний двор и указала на огромную гору ночных горшков, – сначала придется отмыть эти горшки.

Во дворце Чанчунь императрица не поручала ей никакой тяжелой работы. Теперь она оказалась здесь. Хотя девушка и была внутренне к этому готова, но, глядя на кучу грязных, пожелтевших от постоянного использования посудин, от которых исходило нестерпимое зловоние, Вэй Инло не смогла сдержать рвотных позывов.

Увидев, как изменилось ее лицо, тетушка Лю криво усмехнулась:

– Советую тебе приниматься за работу немедленно. Если не управишься до вечера, придется тебе здесь ужинать.

Еле сдерживая тошноту, Вэй Инло прошептала:

– Слушаюсь.

Руками, которые раньше вышивали прекрасные одеяния для императрицы, она взяла горшок, и ее пальцы, которые раньше ухаживали за душистыми цветами, оказались испачканы нечистотами. Хотя Инло и старалась изо всех сил, вечер наступил слишком быстро и она не управилась с работой. Когда тетушка Лю принесла ей паровую булочку, девушка не смогла откусить ни кусочка. Несмотря на усталость, есть совсем не хотелось.

Тщательно вымыв руки, она завернула булочку в носовой платок и побрела в общую спальню. В Работном доме не было лежанки для сна, бытовые условия намного уступали даже тем, которые были у нее, когда она только появилась во дворце. Все спали прямо на полу.

Когда Инло заходила сюда утром, в комнате никого не было, но в конце дня местные работницы возвращались на ночевку. Среди них оказалась и одна давняя знакомая.

– Ух ты, неужто это Вэй Инло? – вдруг раздался насмешливый голос. – Как же могла любимица императрицы, самая уважаемая служанка Запретного города, оказаться в таком неподобающем месте?

Вэй Инло застыла, потом медленно обернулась.

Острый подбородок, живой взгляд, развязная походка – это была вышивальщица Цзиньсю, отправленная в Работный дом за то, что когда-то оклеветала Вэй Инло, обвинив ее в любовной связи со стражником.

Вэй Инло еле держалась на ногах от усталости, поэтому не стала с ней препираться. Она смерила собеседницу холодным презрительным взглядом, добралась до своего спального места и легла. Скрюченными и онемевшими пальцами развернула носовой платок и достала булочку.

Я должна поесть. Иначе завтра мне придется туго.

Внезапно совсем рядом с ней раздалось журчание. Повернув голову, девушка увидела стоявший прямо перед ней ночной горшок. Одна из служанок стояла над ним, задрав юбку, и справляла нужду.

В нос Вэй Инло ударило зловоние. Она поднесла ко рту булочку, но не смогла откусить. Пришлось завернуть еду обратно в носовой платок и зарыться носом в одеяло, чтобы укрыться от мерзкого запаха.

Однако это не спасало ни от запаха ночного горшка, ни от немытых ног ее подруг по несчастью.

Вэй Инло закрыла глаза, но сон не шел. Она повернулась на спину и уставилась в потолок.

Я должна что-то придумать…

Глава 75. Долг платежом красен

О том, чтобы перебраться в другую комнату, не могло быть и речи. Неизвестно почему, но тетушка Лю отнеслась к Вэй Инло очень недружелюбно. Среди всей работы, которую выполняли девушки, она выбрала самую грязную и утомительную и поручила ее Вэй Инло. И постель ей определила прямо рядом с нужником.

Однако служанка давно привыкла рассчитывать только на себя. На другой день, как только выдалась свободная минута, она начала бродить по двору и подбирать остатки угля и золы. Окружающие ничего не понимали, поэтому пристали к Цзиньсю с расспросами:

– Ты же хорошо ее знаешь? Что она делает?

Цзиньсю сама была в недоумении. Какой смысл в том, чтобы в разгар лета подбирать уголь и золу, которые нужны только зимой? Поэтому она лишь презрительно фыркнула:

– Инло всегда была себе на уме, что с нее взять? Лучше держаться от нее подальше… Ах! – Она перевела взгляд в другую сторону и вдруг защебетала елейным голоском: – Братец Юань, как ты сегодня рано!

Послышался скрип колес, и во двор въехала повозка для сбора нечистот. Вез эту самую грязную, самую зловонную в мире повозку юноша неземной красоты.

Император Хунли и брат императрицы Фухэн были очень красивы, но это была красота мужественная: один умен, начитан, отлично образован, другой бравый и мужественный. А этот юноша, которому на вид было лет шестнадцать-семнадцать, выглядел очень изящно и утонченно. В нем как будто воплотилась красота всех девушек Работного дома.

– Братец Юань, почему ты не обращаешь на меня внимания? – Цзиньсю подошла к юноше и кокетливо потянула его за рукав.

Евнух стряхнул ее руку и стал выливать в повозку содержимое ночных горшков, стоящих во дворе, а затем развернулся и направился к выходу.

Цзиньсю сердито топнула ногой ему вслед, а одна из служанок ехидно заметила:

– Сколько раз я тебе говорила, что ты не нравишься брату Чуньвану. Не трать время и силы понапрасну!

Цзиньсю презрительно взглянула на нее:

– Я не нравлюсь? Можно подумать, ты нравишься! Да ты на себя-то посмотри!

– Какой бы ты ни была раскрасавицей, все равно не сравнишься с Юань Чуньваном, – покачала головой другая. – Но какой прок от его красоты, сердце его как кусок льда! Если б мне нужен был сотрапезник, я бы к такому не пошла.

– Можно подумать, он бы захотел иметь дело с такой, как ты!

Оказывается, юношу-евнуха звали Юань Чуньван.

Обсудив его, служанки заговорили о других евнухах дворца. Их фантазии становились все откровеннее. Наложницы гарема, когда чувствовали себя одиноко, могли обратиться к императору. Служанки могли вступить в тайную связь со стражниками. А обитательницам Работного дома оставалось только сходиться с такими же несчастными, как они сами, – дворцовыми евнухами. Такой фиктивный брак назывался «сотрапезничество».

Цзиньсю давно присмотрела Юань Чуньвана на роль сотрапезника. Но другие служанки тоже интересовались им, ведь такой красивый и молодой евнух был редкостью. Юноша с такой внешностью, пусть даже и был холоден, вполне мог прислуживать придворной даме высокого ранга. Только Небесам известно, как он оказался в Работном доме…

Пока все гадали, зачем Вэй Инло собирает угли и золу, она молча продолжала свое занятие до тех пор, пока тетушка Лю не вышла во двор и не велела ей снова взяться за вчерашнюю работу.

За ночь гора ночных горшков опять выросла и издавала такое же нестерпимое зловоние. Вэй Инло сложила втрое платок и обернула его вокруг носа, но и это не спасало от зловонных испарений. Ее лицо побелело.

Похоже, сегодня вечером она опять не сможет поужинать.

Вымыв все горшки, Вэй Инло побрела к колодцу. Она набрала несколько ведер воды, чтобы как следует вымыться, иначе о еде не могло быть и речи.

Неожиданно к колодцу подошел еще один человек.

Набрав полное ведро чистой и прозрачной воды, он поднял его и начал жадно пить большими глотками.

Вэй Инло попыталась бесшумно и незаметно пройти за его спиной, но чуткость незнакомца не уступала звериной. Стоило Вэй Инло поравняться с ним, как он резко обернулся.

Самое прекрасное в мире лицо омрачало выражение печали и уныния.

Как будто прекрасная девушка упала в колодец и утонула, а затем вернулась в этот мир в виде молочно-белого тумана, вобрав в себя весь лунный свет.

– Это ты? – воскликнула Вэй Инло, застыв от изумления.

Прекрасный молодой человек, стоявший у колодца, был не кем иным, как Юань Чуньваном. Взглядом, который, казалось, был холоднее колодезной воды, он окинул Вэй Инло с головы до ног, затем вытер рукавом остатки воды на губах, развернулся и пошел прочь.

– Подожди, – вдруг окликнула его Вэй Инло.

Чуньван остановился.

Немного поколебавшись, Вэй Инло достала из-за пазухи паровую булочку и протянула ему:

– Хочешь есть?

Тетушка Лю по-прежнему недолюбливала Вэй Инло, поэтому специально принесла сегодняшний ужин туда, где та мыла горшки, чем окончательно отбила аппетит. К тому же на улице стояла жара и в комнате, где спали несколько десятков человек, было душно и жарко, как в парилке. За ночь булочка могла испортиться, не лучше ли отдать ее кому-то другому?

Юноша посмотрел на булочку в ее руке и невольно сглотнул слюну.

Заметив это, Вэй Инло все поняла.

Хотя юноша и в самом деле был невероятно красив, но лицо его было белее мела, а при ближайшем рассмотрении становилось видно, что он очень худой – кожа да кости. Вэй Инло вспомнила, как жадно он пил воду из ведра, словно пытаясь заполнить до краев желудок. Она подумала, что здесь, в Работном доме, этому красавчику живется гораздо хуже, чем ей самой.

Пусть тетушка Лю цепляется к ней понапрасну, но у нее все же каждый день есть еда, а этому юноше, похоже, уже долгое время приходится жить впроголодь.

Во дворце часто происходят всякие неприятные события. Поскольку они незнакомы, Вэй Инло неудобно было спрашивать, что произошло. Но сейчас она понимала, что юноше необходимо поесть. Почему бы не сделать небольшое доброе дело? Вэй Инло снова протянула ему булочку и повторила:

– Возьми, поешь!

Евнух посмотрел на булочку, затем медленно перевел взгляд на лицо Вэй Инло и долго смотрел на нее с подозрением, словно зверь, которого пытается накормить незнакомец. В конце концов он отвернулся и быстрым шагом пошел прочь.

Вэй Инло вздохнула, глядя ему вслед, а затем посмотрела на ведро, оставленное у колодца.

Юноша выпил примерно четверть, и воды оставалось достаточно. Набирать новое у Инло уже не было сил, поэтому она отложила еду, намочила платок и стала обтирать им щеки, шею и руки.

От холодной воды по коже побежали мурашки. Девушка продолжала свои процедуры, пока не смыла всю грязь и не избавилась от мерзкого запаха. Внезапно она настороженно посмотрела по сторонам и негромко окликнула:

– Кто здесь?

Ответа не было, и она с облегчением выдохнула.

Девушка уже собралась развязать пояс, но тут сзади ей на плечо легла чья-то рука.

Вэй Инло, испугавшись, попыталась стряхнуть руку, но услышала знакомый голос:

– Это я.

Девушка застыла:

– Зачем ты здесь?

Луна выглянула из-за облаков, тускло осветив лицо Фухэна. Он был, как всегда, прекрасен, словно небожитель, спустившийся в мир смертных. От этого Вэй Инло почувствовала себя еще более жалкой.

Несмотря на ту пропасть, которая разделяла их сейчас, его взгляд, обращенный на нее, был полон сочувствия и любви.

– Пойдем со мной! – произнес он, помогая ей встать. – Я отведу тебя в павильон Янсинь к императору и попрошу его немедленно издать указ о нашей помолвке!

Фухэн уже сделал пару шагов, но внезапно остановился, так как Вэй Инло высвободила руку и попятилась назад, качая головой:

– Я не пойду! Император сказал, что, если я еще раз посмею приблизиться к тебе, он убьет меня. Ты думаешь, я готова пойти на такой риск?

– Я не позволю ему сделать это! – твердо ответил юноша. Он без колебаний был готов ослушаться императорского указа.

У Вэй Инло защемило сердце. Она сделала еще один шаг назад и холодно произнесла:

– И что потом? Ты оскорбишь императора и понесешь за это наказание! Я не хочу быть женой преступника, не хочу провести всю оставшуюся жизнь, не смея поднять голову.

Фухэн подошел ближе:

– Инло, мы оба с тобой знаем, что ты лукавишь, зачем продолжать этот разговор?

– Я… – Вэй Инло пришлось поднять голову и посмотреть в лицо Фухэну, который крепко держал ее за плечи.

Словами можно обмануть, но глаза не могут лгать.

– Неужто ты думаешь, что я не понимаю, чего ты хочешь? С моей помощью ты сможешь выбраться из этой чертовой дыры. Ты давно уже могла это сделать, но не стала. Ты избегаешь меня, скрываешься, боишься испортить мое будущее. Но раз ты готова терпеть лишения ради меня, то почему я не могу отказаться от этого так называемого будущего ради тебя?

Вэй Инло пристально смотрела ему в глаза. Она понимала всю глубину чувств молодого человека. Но в то же время она знала и о его мечтах.

Как она могла забыть комнату, полную книг по военной стратегии, и блеск его глаз в тот момент, когда Фухэн говорил о вербовке солдат и военных подвигах?

– Зачем навлекать на себя гнев императора из-за женщины? – тихо ответила девушка, отводя глаза. – Если ты потеряешь его расположение, то вряд ли сможешь попасть на поле боя и воплотить мечты о боевой славе.

Она упорно смотрела вниз, чтобы он не смог прочитать в ее глазах то, о чем девушка думала.

Через несколько мгновений опять раздался голос Фухэна, спокойный, словно ровная морская гладь, под которой скрывается бездонная пучина:

– Вэй Инло! Ты человек, прекрасно знающий, что хорошо, а что дурно. Ты намеренно соблазнила меня, и я попался на твои уловки. А сейчас ты хочешь сдаться, но таким образом отбираешь у меня мои чувства и мое сердце? Как ты собираешься их возвращать?

Вэй Инло была очень проницательна, она заранее знала, что юноша скажет дальше.

– А раз не можешь вернуть сердце, тебе придется отдать мне свою жизнь.

Вэй Инло стиснула зубы и, поколебавшись, дрожащими руками стала стягивать пояс с талии.

Под удивленным взглядом Фухэна серое платье с легким шорохом упало на траву, обнажив точеную фигуру, мерцающую в лунном сиянии, словно нефритовая статуэтка.

– Тогда я отдаю тебе это, – тихо произнесла Вэй Инло, прижимаясь к нему. – Отдаю тебе свое тело.

Вэй Инло дрожала на ветру, словно преступник в мучительном ожидании казни.

Наконец, она дождалась ответа.

Молодой человек бережно помог ей снова одеться.

– Не надо так! – прошептал он, сжимая ее в объятьях. – Ты же знаешь, что мне нужно не это…

На глазах Вэй Инло навернулись слезы.

– Это тело рано или поздно будет принадлежать мне. Но не сейчас и не при таких обстоятельствах. – Он нежно поцеловал ее в висок. – Я не буду настаивать. Если ты не хочешь следовать за мной, я подожду, когда тебя освободят и ты будешь готова принять меня.

С большой неохотой он выпустил девушку из своих объятий и медленно вышел из Работного дома.

Глава 76. Нападение

– Ли Юй! – обратился к главному евнуху император, откладывая в сторону докладную записку. – Сколько времени та женщина находится в Работном доме?

– Полмесяца с лишним, – сразу же ответил евнух.

Лицо императора было суровым. Все это время он был вне себя от негодования, так как не смог забрать Инло у императрицы во дворце Чанчунь.

– Не жалуется?

Хотя у главного евнуха кошки скребли на душе, он ответил правду:

– Нет.

– Не просила помилования? – Император выглядел крайне недовольным.

– Нет…

Выдержка изменила императору. В гневе смахнув со стола все докладные записки, он воскликнул:

– Думаю, эта женщина не заплачет даже у гроба! Просто без колебаний ляжет в него!

Не в силах смотреть, как Сын Неба беснуется, словно малолетний ребенок, Ли Юй осторожно предложил:

– Тогда… может, мне приказать добавить ей работы?

Хунли посмотрел на него таким бешеным взглядом, что у евнуха душа ушла в пятки. Он испугался, что сболтнул лишнего. Но император вдруг холодно произнес:

– Пусть добавят, пока не заплачет!

= Юнсян =

Опустив голову, Вэй Инло стояла перед тетушкой Лю и управляющим Чжаном.

Обычно, когда управляющий Чжан приходил сюда, он закрывал нос платком, но сегодня все было по-другому. Он опустил платок, принюхался и с подозрением спросил:

– Что ты положила в ночные горшки? Почему нет запаха?

– Отвечаю господину управляющему: в обычные ночные горшки положила уголь и золу, а наложницам отнесла мелкий песок. Ничего лучше не смогла найти. Если взять ароматную древесину и измельчить ее, то при смешивании с нечистотами никакого неприятного запаха не останется.

Управляющий Чжан зацокал языком от удивления:

– Как здорово придумано! Неудивительно, что императрица так высоко тебя оценивает. Нельзя такой девушке прозябать здесь! Тетушка Лю, впредь давай ей работу полегче!

Не успел он договорить, как во дворе появился молодой евнух и, подойдя к управляющему, зашептал ему что-то на ухо. Чжан резко изменился в лице и строго произнес:

– Вэй Инло, ты можешь чистить ночные горшки в своей собственной манере, как тебе заблагорассудится. Продолжай работу! А как закончишь, принеси воды из колодца.

Отдав распоряжения, управляющий презрительно фыркнул, развернулся и направился к выходу. Проходя мимо Юань Чуньвана, он как бы невзначай протянул руку и попытался обнять юношу за талию, но тот увернулся.

Вэй Инло молча наблюдала за этой сценой.

– Неблагодарная тварь, – пробурчал управляющий. Вероятно, он почувствовал неловкость, поэтому выругался и ушел.

Молодой евнух подошел к Юань Чуньвану и ехидно произнес:

– Небо наделило тебя красивым лицом, но, видать, не дало мозгов! Ты приглянулся управляющему Чжану – это великая удача. Если сойдешься с ним, то сразу выберешься из низов.

Юань холодно ответил:

– Я мужчина, а не кролик.

Вэй Инло впервые услышала его голос. Он был чистым и звонким, словно журчащая вода в роднике, и очень приятным на слух.

Он не только умел говорить, но и ответил так резко и категорично, что собеседнику оставалось только ретироваться.

– Да ты, оказывается, умеешь говорить! – Вэй Инло подошла к юноше. – Какой у тебя приятный голос.

Чуньван бросил на нее удивленный взгляд, а затем быстро отвернулся. Его лицо было красным от смущения.

Вэй Инло застыла в недоумении. Странно! Она ведь не впервые обратилась к нему. Ладно бы он смутился при их первой встрече, но сейчас, по прошествии нескольких дней… Быть может…

– Ты… тогда не ушел? – спросила Вэй Инло, повышая голос. – Ты видел, как я разделась?

Юань Чуньван еще раз взглянул на нее, потом резко развернулся и ушел. Сколько Вэй Инло ни кричала ему вслед, он так и не остановился. Ответа она так и не получила.

Эта неопределенность беспокоила Вэй Инло.

Всем известно, что связь служанки со стражником является серьезным преступлением, особенно для такой, как она, – сосланной в Работный дом за крупный проступок.

«Неужели он не ушел тогда и видел меня с Фухэном? Что он мог видеть и слышать? Как это выяснить?»

Однако получить внятный ответ у юного евнуха оказалось невероятно сложным делом, так как большую часть времени он вел себя как глухонемой болван.

Тщетно пробегав за ним несколько дней, Вэй Инло пришла в отчаяние. Однажды по дороге в трапезную она случайно с кем-то столкнулась.

– Эй, осторожнее! – прикрикнул на нее управляющий Чжан и, едва взглянув, прошел мимо.

Вэй Инло задумчиво посмотрела ему вслед, затем подошла к кастрюле с едой и открыла крышку. Там оставалась всего одна паровая булочка. Девушка покачала головой и опять завернула ее в платок.

– Возьми. – Она все-таки разыскала Юань Чуньваня и протянула ему еще теплую булочку.

Юноша опять стоял у того же колодца и жадно пил воду. Похоже, кроме нее, желудок ему было заполнить нечем.

От усталости заныла рука, но юноша даже не повернул головы в ее сторону.

– Человеку необходимо есть, чтобы выжить, иначе рано или поздно придется с жизнью расстаться. – Инло положила еду на траву рядом. – Если тебя не станет, то повозку с нечистотами придется таскать мне. Давай, ешь!

Догадавшись, что Чуньван не станет есть в ее присутствии, она развернулась и решительно двинулась прочь. Тем временем юноша прекратил черпать воду, долго смотрел ей вслед, а затем медленно перевел взгляд на булочку.

Через какое-то время он протянул к ней бледную руку.

Все это время за ним наблюдал какой-то человек, стоявший за деревом. Он считал про себя: один, два, три… Когда досчитал до пятидесяти, с шумом выскочил из-за дерева и в два прыжка оказался рядом с юношей.

Съеденная до половины булочка выпала из рук Юаня и покатилась по земле прямо в грязь. Он попытался встать, держась за край колодца, но после нескольких неудачных попыток остался сидеть на земле.

– Кто это? – вскричал он.

Сгорающий от похоти управляющий Чжан набросился на юношу, прижал его к земле и прильнул к его лицу своими жирными губами.

– Малыш Чуньван, теперь ты от меня не спрячешься!

Бледный как мел юноша попытался отбиться, но руки и ноги стали словно ватные, он был бессилен.

– Твое счастье, что ты мне приглянулся. Если примешь мои ухаживания, я буду к тебе очень добр! – забормотал Чжан. Он потянулся к поясу юноши с намерением его развязать.

Вдруг глаза его немного вылезли из орбит, а тело медленно откатилось в сторону.

За спиной его стояла Вэй Инло с коромыслом в руках. Один конец его был в крови и прилипших волосах. Отдышавшись, девушка спросила:

– Сможешь встать сам?

Юань Чуньван попытался приподняться на локтях, но обессиленно упал. Вэй Инло бросила коромысло на землю и хотела было помочь юноше, но тот оттолкнул ее.

– Отмой эту штуку, чтобы никто не увидел, – сказал он, указывая на окровавленное коромысло. Затем перевел взгляд на лежащего без сознания управляющего и холодно процедил: – Еще с этим надо что-то сделать. Если оставить его в живых, то это уже нам с тобой придется расстаться с жизнью.

Вэй Инло подумала немного, затем подошла к телу и, схватив его за руку, потащила к повозке с нечистотами. От натуги она вся покрылась потом. Юань Чуньван долго смотрел на нее, лежа на земле, потом собрался с силами, поднялся и, шатаясь, подошел помочь. Взяв его за вторую руку, они вместе взвалили тело на повозку.

Юань Чуньван снял с Чжана пояс и связал ему руки и ноги, а рот заткнул комком земли с травой. Вэй Инло заметила, насколько осторожно действовал юноша.

Девушка сорвала бирку с пояса управляющего и обратилась к молодому евнуху:

– Завтра рано утром вывези повозку из Запретного города. Их охранники обычно не проверяют, так как вывоз нечистот – дело обычное, да и не хочется им смрадом дышать. У него нет бирки чиновника, поэтому за самовольное отлучение из дворца ему грозит смертная казнь, он не станет возвращаться.

Чуньван не произнес ни слова в ответ. Он не любил много говорить, лишь по выражению лица можно было догадаться, что у него на душе. Тщательно пряча поясную бирку, Вэй Инло попыталась утешить юношу:

– Когда его не будет, сможешь спокойно ходить на обед вместе со всеми, тебе не придется украдкой подбирать чужие объедки, упавшие в канаву, или пить холодную воду, чтобы утолить голод.

– Ты следишь за мной! – возмущенно заявил Юань.

Вэй Инло изумленно уставилась на него.

– Иначе откуда ты знаешь, что я подбираю объедки в канаве? – ехидно заметил он. – К тому же ты сказала, что я делаю это украдкой.

Пока Инло подбирала слова в свое оправдание, Юань перевел взгляд на тело управляющего Чжана и холодно произнес:

– Ладно, сперва нам нужно решить эту проблему. Ты должна очистить коромысло.

Каждый пошел заниматься своим делом. Разобравшись с коромыслом, девушка вернулась в комнату для служанок Работного дома. Было уже поздно, большинство уже спали, но некоторые еще нет. Они собрались кучкой и что-то оживленно обсуждали. До Вэй Инло долетали обрывки разговора: речь шла об управляющем.

– Слуги повсюду ищут его. Как странно! Куда он мог подеваться?

– Не иначе как выпил лишнего и отсиживается где-то в укромном месте!

– Этот негодяй не стоит, чтобы о нем говорили! Ты помнишь, как умерли Сяонянь и Люэр? Когда умерла Люэр, я глаз не могла сомкнуть. Скольких служанок он загубил! Да и красивым евнухам он проходу не давал. Так что, если сгинет где-то – туда ему и дорога!

Вэй Инло недавно пришла в Работный дом, поэтому не знала, что за человек этот управляющий Чжан. А сейчас, когда служанки наперебой обсуждали его, у нее в голове сложилось отчетливое представление о нем.

Какой он человек? Скотина, да и только!

Постепенно разговоры смолкли, отовсюду послышался храп. Вэй Инло повернулась на другой бок и взглянула на луну, сияющую за окном. Перед ее глазами вновь встало лицо Юань Чуньвана: «Ладно, сперва нам нужно решить эту проблему…»

Вэй Инло резко села на постели.

Глава 77. Ядовитая змея

Что может быть темнее ночи? Разве что повозка с нечистотами, тщательно укрытая покрывалом.

Избегая встреч с прохожими, Вэй Инло пробралась во двор, где стояла повозка, сдернула покрывало и с криком отпрянула.

Тусклая луна осветила содержимое повозки.

Управляющий Чжан был мертв.

Однако причиной смерти стал вовсе не удар коромыслом по голове. Все тело управляющего кишмя кишело ядовитыми змеями. Самая большая обвивала его шею. При виде Инло она подняла голову и зашипела.

Откуда здесь взялись эти змеи? Вернее, кто подложил их в повозку?

– Ты пришла прикончить его, чтобы он не проболтался? – прозвучал сзади приятный голос. Речь журчала словно горный ручеек.

Девушка медленно повернула голову и увидела Юань Чуньвана. Он вышел из-за дерева и неторопливо направился к ней. Держался молодой евнух очень уверенно и расслабленно, словно хозяин, встречающий долгожданного гостя.

– Я не убивала его, – хрипло произнесла Вэй Инло. – Когда я пришла, он был уже мертв, это змеи его убили…

– Он заслужил такую смерть! – с усмешкой ответил Чуньван. – Умереть от удара палкой было бы слишком щедрым подарком для него. А так гораздо лучше: промучиться всю ночь, моля о скорейшей смерти, и уйти в мир иной неупокоенным.

Голос Юаня был таким спокойным и ровным, и говорил он так обстоятельно, что Вэй Инло, не сдержавшись, выпалила:

– Это ты сделал?

– Если не я, то ты, – сказал Юань Чуньван, глядя куда-то за нее.

Вэй Инло поспешно спрятала за спиной коромысло и покачала головой:

– Ты ошибаешься! Я за всю свою жизнь даже курицу не убила, как я могу убить человека?

– Да? – ухмыльнулся Юань Чуньван. – Неужели это правда?

Мгновение спустя Вэй Инло улыбнулась. Ее улыбка была такой же натянутой, как у юноши:

– Неправда! Если бы ты не прикончил его, то я бы обязательно убила. Этот мерзавец замучил до смерти дворцовых служанок. Конечно, его надо было убить, иначе он мог бы причинить кому-нибудь вред и за пределами дворца.

– Иначе он бы захотел отомстить нам, – добавил Юань, подойдя ближе. – Как говорится, хочешь избавиться от сорняков – удаляй их с корнем. Наконец-то ты вышла из образа невинной девушки. Вэй Инло, мне очень нравится твой нынешний облик. А все потому, что мы с тобой слеплены из одного теста!

Вэй Инло внимательно посмотрела на него. И как она могла раньше сравнивать его с жалким замученным зверьком? Да это настоящая ядовитая змея! Красивая и смертельная.

Юноша улыбнулся, глядя на Вэй Инло:

– Теперь мы навеки связаны!

– Связаны? – переспросила девушка, удивленно моргнув.

– Да! – подтвердил Юань Чуньван, слегка кивнув на тело управляющего Чжана. – У нас теперь есть общий секрет, ты прикрываешь меня, а я тебя. Разве мы не связаны?

Подул ветер, и со стороны повозки донеслись запах мертвого тела и шипение змей.

Тонкая прядь волос прилипла к губам Вэй Инло. Она подняла было руку, чтобы убрать ее, но Юань Чуньван успел первым. Он аккуратно высвободил волосы, коснувшись кончиками пальцев ее губ.

– Что ты делаешь? – воскликнула Инло, отпрянув и нахмурившись. – Это очень неучтиво с твоей стороны, так обращаться с девушками, неужели ты не знаешь правил приличия?

– Ты забыла, кто я такой? – ответил Чуньван с улыбкой, явно не принимая ее гнев всерьез. – Между тобой и мной нет пропасти, которая разделяет мужчину и женщину. Так что беспокоиться не о чем! К тому же я не из благородной семьи и не получил должного воспитания, просто неотесанный чурбан!

Инло прикусила губу. Стоило только им обоим перестать притворяться, как молодой евнух стал вести себя очень смело.

– Ты так нравишься всем служанкам из Работного дома, я не хочу, чтобы они косо смотрели на меня!

Юань Чуньван холодно улыбнулся:

– Не беспокойся, это же Юнсян!

– Что ты имеешь в виду?

– Даже самая скромная служанка Работного дома всегда будет свысока смотреть на евнуха, таскающего повозку с нечистотами. Они падки лишь на внешнюю красоту, их любовь ненастоящая, вот, например, как у твоей Цзиньсю.

В голосе юноши послышалась горечь.

Сердце Вэй Инло пропустило один удар. Почему из всех служанок он упомянул именно Цзиньсю? Неужели он следил за ней и знает об их вражде?

Эта Цзиньсю никогда бы не зашла в такое место, как это! Ее так называемая любовь гроша ломаного не стоит. Вэй Инло внимательно посмотрела на него и сухо спросила:

– Поэтому ты их так ненавидишь?

– Я не люблю женщин, – тихо произнес Юань.

– В таком случае ты любишь… мужчин? – удивленно спросила Инло.

Юноша рассмеялся:

– И мужчин тоже не люблю.

– Не любишь ни мужчин, ни женщин, тогда как…

– Я люблю только себя, – пояснил он. Легонько взял девушку за подбородок и повернул к себе. – Как и ты. Вэй Инло, Фуча Фухэн стоит под яркими лучами солнца, а тебе суждено всегда оставаться в темном уголке. У вас двоих нет общего будущего, в конечном итоге ты поймешь, что никто, кроме тебя самой, тебя не любит.

Вэй Инло схватила его за руку, которой он так непочтительно держал ее за подбородок, и, глядя ему в глаза, резко спросила:

– В тот день ты не ушел, ты стоял рядом и подглядывал за нами, не так ли?

Она уже задавала этот вопрос несколько раз, но так и не получила ответа.

Улыбка на лице Юань Чуньвана стала шире. Он ответил то ли шутливым, то ли издевательским тоном:

– Да, я не уходил. Я видел, я все видел.

Из-за этой фразы Вэй Инло не могла нормально спать несколько ночей.

Три дня спустя с синяками под глазами она пропалывала газон. На душе у нее было мутно.

Палило, с девушек, занятых прополкой, градом лил пот. Но капли не успевали скатиться на землю и тут же испарялись.

Одна из служанок вытерла пот со лба и сказала:

– Вы слышали, управляющий Чжан пропал! Главный евнух У в бешенстве. Говорит, что когда его найдут, то сурово накажут!

– Хм, – фыркнула другая над соседней грядкой. – Этот мерзавец! Лучше бы он пропал навсегда.

– У вас еще есть силы болтать попусту? Неужели все уже сделали? – вмешалась тетушка Лю. – Погодите-ка… А ну, вставайте! Все вставайте! Дорогу госпоже!

Все девушки встали и выстроились в ряд, повернувшись лицами к стене. Лишь Вэй Инло по-прежнему сидела на корточках, глядя на приближающиеся носилки с императрицей.

Внезапно девушка почувствовала резкую боль в спине и увидела тетушку Лю с хлыстом в руке. Глаза надсмотрщицы метали молнии.

Вэй Инло стиснула зубы и попятилась, чтобы слиться с безликой массой служанок. Носилки пронесли мимо нее, и она не знала, видел ли ее кто-нибудь сверху и вздохнул ли, сочувствуя ее несчастной судьбе.

– Вэй Инло, сейчас ты одна из служанок Работного дома, – с ехидной улыбкой напомнила тетушка Лю. – Разве может госпожа императрица помнить тебя? Работай как следует и даже не надейся выбраться отсюда.

Вэй Инло медленно опустила голову.

Хотя управляющий Чжан умер, ее судьба ничуть не изменилась. Наоборот, с каждым днем становилось все тяжелее, ей поручали все более трудные задания. Как будто кто-то могущественный стоял за всем этим. Кто-то, желающий наказать ее по всей строгости.

Глава 78. Вместе теплее

После прополки все, кроме Инло, ушли отдыхать, а ее опять ждала гора ночных горшков.

На руках у девушки остались порезы от острой травы, которые начинали сильно зудеть, стоило на них попасть хоть капле воды. Крепко сжав зубы, Вэй Инло опустила руку в горшок, наполненный водой. Не успела она домыть его, как кто-то подошел сзади и вытащил ее руку из воды.

– Юань Чуньван! – воскликнула Вэй Инло, повернув голову.

– Зови меня братец Юань, – ответил тот.

Вэй Инло скривилась:

– Нет, это так глупо, пусть Цзиньсю и ей подобные так тебя называют.

– Да плевать мне на них, – ответил Юань Чуньван с томной улыбкой. Он сорвал несколько травинок, сунул их в рот, разжевал, а затем выплюнул и приложил к ее ранам. Вэй Инло удивилась и попыталась выдернуть руку. Но юноша пояснил: – Это чертополох, он может остановить кровотечение и устранить воспаление.

Вэй Инло колебалась, но через какое-то время рука перестала гореть и немного онемела, так что слова юноши оказались правдой.

– Такие люди, как мы, с рождения обречены влачить жалкое существование. В глазах знатных и благородных людей мы всего лишь собаки, охраняющие дом. Когда от нас не будет никакого прока, даже если мы будем валяться дохлыми на обочине, словно бродячие псы, никто не удостоит нас взглядом. Так что не глупи, цени свою жизнь.

Вэй Инло посмотрела на него недоуменно. Она не могла понять, с чего это вдруг он стал так любезен с ней. Быть может, преследует какие-то личные интересы?

Но если хорошенько пораскинуть мозгами, то это глупости. Ведь и он мог подумать о ней то же самое…

Все в мире непредсказуемо: всего за одну ночь их мнения друг о друге полностью поменялись.

Чуньван взял в руки горшок, который она мыла, и принялся тереть его. Стоя к девушке спиной, он произнес своим звонким и красивым голосом:

– Как бы Фуча Фухэн ни любил тебя, это просто потому, что сейчас ты красивая и интересная молодая девушка. Но когда ты станешь частью семьи Фуча, не пройдет и нескольких лет, как его любовь пройдет.

Он повернул голову и с улыбкой сказал:

– Да зачем говорить о будущем, давай о настоящем! Где сейчас Фухэн, когда он больше всего тебе нужен?

Лицо Вэй Инло вытянулось. Она холодно произнесла:

– Тебя это не касается!

– Раз это меня не касается, то пусть он помогает тебе чистить ночные горшки, – ответил Чуньван с улыбкой.

Вэй Инло с трудом встала и протянула руку, чтобы выхватить у него щетку, но евнух высоко поднял ее над головой, так что девушка никак не могла дотянуться, даже встав на цыпочки.

– Это для твоего же блага. – Улыбка на лице юноши выглядела очень неестественно.

Вэй Инло отдернула руку и, глядя на него в упор, процедила:

– Юань Чуньван, я знаю, что у тебя на уме.

Юноша замер в недоумении.

– Как только увидела твою улыбку, я сразу же поняла, чего ты добиваешься, – мрачно пояснила Вэй Инло. – И вовсе не ради меня ты стараешься. Просто тебе так одиноко, что ты хочешь, чтобы я, как и ты, ненавидела других людей, мстила своим обидчикам и стала в точности такой же, как ты сам. И тогда ты перестал бы чувствовать такое нестерпимое одиночество. Не так ли?

Лицо Юань Чуньвана было бесстрастным, а затем уголки рта приподнялись и расплылись в широкой улыбке. Это была очень страшная, зловещая улыбка, словно ядовитая змея медленно выпрямляла свое гибкое тело перед смертельным броском. От этой улыбки у Вэй Инло по спине побежали мурашки. Это и была настоящая улыбка молодого красавца.

– Едва ты начала говорить, я сразу понял, что ты имеешь в виду, – ответил Юань Чуньван, схватив ее за израненную правую руку, словно змея, обвивающая жертву. Его глаза сверкнули. – Мы понимаем друг друга с полуслова. Мы смотрим друг на друга как в зеркало. Почему бы тебе… не перестать любить Фуча Фухэна и не полюбить меня? Разве это будет не прекрасно?

– Нам лучше идти разными дорогами, – без колебаний ответила Вэй Инло, отдергивая руку. – Змеи – хладнокровные твари, им не согреть друг друга.

Чуньван поджал губы. Он не обиделся на слово «змея», но задумался. Затем, улыбнувшись, с удовлетворенным видом произнес:

– Если мы и не сможем согреть друг друга, то, по крайней мере, позаботимся друг о друге. Вэй Инло, как насчет того, чтобы создать союз?

Такого девушка не ожидала.

– Создать союз?

Юань Чуньван поглядел по сторонам, затем поднялся на пирамиду из ночных горшков и, обернувшись, протянул руку:

– Поднимайся сюда!

Сперва Вэй Инло не собиралась двигаться с места, подумав, что этот человек ведет себя очень странно и что лучше бы с ним не связываться…

Тогда Юань Чуньван засмеялся и, открыв рот, громко закричал:

– Вэй Инло убила управля…

– Заткнись! – испуганно заорала Вэй Инло, без посторонней помощи забралась на вершину неустойчивой горы и двумя руками закрыла рот юноши, прошипев: – Ты сошел с ума? Если меня схватят, думаешь, тебе удастся выйти сухим из воды?

Глядя на разгневанную Инло, Юань Чуньван притворно закатил глаза. В его взгляде читались нежность и решимость. Он легонько потянул Вэй Инло к себе и усадил рядом.

– Смотри!

Все еще хмурясь, Вэй Инло посмотрела вверх и увидела ночное небо, усыпанное миллиардами звезд. Их серебряный поток медленно струился над головой девушки.

– Там, на небе, богатство и знатность не имеют никакого значения. В нескончаемо длинной звездной реке люди – лишь маленькие звездочки, равные по статусу и рангу, – тихо произнес Юань Чуньван.

Вэй Инло медленно повернула голову и увидела, что он все еще смотрит на небо с мечтательным выражением лица. Юноша что-то едва слышно пробормотал, словно давая клятву перед Небом: «Однажды я покажу всем, как высоко в Запретном городе может подняться никчемная бродячая собака низкого происхождения!»

Внезапно девушка почувствовала напряжение в пальцах. Опустив глаза, она увидела, что Чуньван крепко взял ее за руку. Он больше не смотрел на небо, а пристально глядел прямо на нее. Его глаза горели ярче звезд. Нежным, словно бархатным голосом он произнес:

– Вэй Инло, с сегодняшнего дня я буду твоим нареченным братом, твоим другом и защитником. И ты также будешь во всем помогать мне! С помощью и поддержкой друг друга мы сможем выжить в Запретном городе.

Девушка смотрела на него с недоверием.

Человеку действительно сложно выжить в одиночку, особенно в таком проклятом месте, как Работный дом. И если задуматься о выборе напарника, то Юань Чуньван и в самом деле был лучшим вариантом. По сравнению с Цзиньсю и другими, у него есть голова на плечах. Он смел и решителен, но самое главное – их объединяла общая тайна.

Отношения сообщников зачастую бывают крепче, чем между супругами.

Приняв решение, Вэй Инло взяла юношу за холодную руку и сказала серьезным голосом:

– Хорошо, ты будешь заботиться обо мне, а я – о тебе. Вместе мы выживем!

Посмотрев на их крепко сплетенные руки, Юань Чуньван добавил с улыбкой:

– Кроме того, я буду твоим возлюбленным, хорошо?

Вэй Инло почувствовала смущение. Она не могла понять, почему он шутит в такой серьезный момент. Увидев прямо перед собой его лицо, она оттолкнула его с криком:

– И не мечтай об этом!

Юань Чуньван как будто только этого и ждал. Стоило девушке вытянуть руку, чтобы оттолкнуть его, как он схватил ее. Оба потеряли равновесие и упали вниз, увлекая за собой груду ночных горшков, которые с грохотом покатились по земле в разные стороны.

Потирая ушибленную спину, Вэй Инло приподнялась с земли и сердито обратилась к юноше:

– Юань Чуньван, ты…

– Ха-ха-ха, – рассмеялся Юань Чуньван. Он выглядел очень довольным. Когда они падали, он по-прежнему крепко держал девушку за руку. Оказавшись на земле, он поднес ее руку ко рту и укусил, оставив заметные следы от зубов. – Я же тебе говорил, что предвижу каждое твое действие. Не трать силы и время понапрасну, лучше назови меня братом!

– Да какой ты мне брат!

Под одним и тем же небом есть люди, которые совсем по-разному относятся к Вэй Инло. Многим она небезразлична. Кто-то сейчас далеко от нее, а кто-то совсем близко, кто-то кусает ее за руку, а кто-то может лишь думать о ней.

– Ох! – вздохнула императрица, сидя перед зеркалом у себя во дворце Чанчунь. Вид у нее был очень усталый.

На столе стояла целая батарея баночек с мазью для лечения ран и порезов. Их хватило бы на десять лет. Одного слова императрицы было бы достаточно, чтобы лекарство доставили в Работный дом и передали Вэй Инло. Но после долгих раздумий императрица все же отказалась от этой затеи.

Гнев императора еще не утих, и она боялась, что ее добрый порыв может навредить любимице.

– Госпожа, – сказала Минъюй. Она вынимала украшения из прически. – Императорский лекарь сказал, что вам следует пребывать в тишине и покое. Завтра вдовствующая императрица устраивает банкет в павильоне Юйцзин. Он находится на возвышении. Вы беременны, поэтому вам не стоит подниматься так высоко. Почему бы не отпроситься с этого мероприятия? Вдовствующая императрица всегда с пониманием относилась к вам, она не обидится.

Прежде чем императрица успела ответить, Эрцин принялась отчитывать служанку:

– Минъюй, вдовствующая императрица долгое время переживала из-за смерти вдовствующей супруги Юй. Наконец она собралась с силами и решила организовать банкет по случаю праздника Двойной Девятки. Если госпожа императрица не пойдет, разве это не расстроит всех? Даже если вдовствующая императрица ничего не скажет, благородная супруга Хуэй не сможет удержаться. Получится, что госпожа сама даст повод для скандала. Благородная супруга Хуэй обвинит госпожу, что она прикрывается своим еще не рожденным сыном.

Но та не унималась:

– И что с того, ведь госпожа и вправду плохо себя чувствует…

– Ладно-ладно, – вмешалась в их спор императрица. – Что вы так переживаете? Я чувствую себя хорошо, ничего серьезного. Просто я немного устала, и мне тяжело двигаться.

На самом деле она неважно себя чувствовала последние несколько дней. Но терпела, скрывая боль и усталость, не показывая свое недомогание окружающим.

– Пусть Эрцин останется завтра во дворце Чанчунь, а Минъюй будет сопровождать меня на банкете, – распорядилась императрица, разглядывая в зеркале свое бледное лицо. – Завтра нужно обязательно нанести побольше румян, чтобы не вызвать беспокойства окружающих.

Глава 79. Переполох на банкете

Торжества по случаю юбилея вдовствующей императрицы не имели никакого отношения к Вэй Инло, но подготовка к ним сблизила ее с другими страдальцами, такими же далекими от высокопоставленных особ, как и она сама.

– Кто это? – с подозрением спросила Вэй Инло. Они вместе с Юань Чуньваном везли повозку с нечистотами и на обратном пути увидели мальчика. Он сидел у стены и плакал навзрыд. Одежда выдавала в нем простого горожанина, но как он мог оказаться здесь? Запретный город не место для простых людей.

Чуньван оглядел его с головы до ног и пояснил:

– Так это же помощник кузнеца, один из тех, кого наняла благородная супруга для празднования юбилея вдовствующей императрицы. Они готовят какое-то представление…

– «Пламя пурпурных цветов»…

Обернувшись, они увидели сгорбленного старика, он шел им навстречу и нес в руках паровую булочку.

– Дедушка! – закричал мальчик, бросился к нему и заплакал еще отчаяннее.

Только сейчас Вэй Инло заметила, что мальчик серьезно ранен. Все его руки были покрыты глубокими шрамами от расплавленного металла.

– Во время представления «Пламени пурпурных цветов» расплавленный металл разбрызгивают на стены. От них отскакивают искры, словно в один миг распускаются тысячи цветов. Это невероятно красиво! Об этом зрелище узнал командир Гао Хэн. Под предлогом поздравлений для вдовствующей императрицы он заманил нас во дворец и удерживает здесь силой. Он даже заставил моих односельчан и моего внука разучить этот трюк, – объяснил старик с тяжелым вздохом. Он разломил булочку на кусочки и стал по одному давать их внуку. – Но это «Пламя пурпурных цветов» требует серьезного уровня подготовки. Он всего лишь ребенок, неудивительно, что он пострадал!

Возможно, старик осмелился открыто высказать свое недовольство потому, что Вэй Инло и Юань Чуньван везли повозку с нечистотами, да и одеты были как простые слуги. Но как только вдали показался служащий более высокого ранга, старик сразу же замолчал и, взяв с собой внука, ушел.

Когда они скрылись из виду, Вэй Инло и Юань Чуньван продолжили свой путь в Юнсян.

– Вот она, наша рабская доля. Да что там говорить об этих бедолагах! Взять, к примеру, вышивальщиц из мастерской. Среди обычных людей они бы жили припеваючи. Но, как только попали во дворец, вынуждены трудиться днями и ночами, не поднимая головы. Многие из них еще до тридцати лет теряют зрение и становятся никому не нужными. Вот судьба слуг, вынужденных плясать под дудку господ.

Вэй Инло смотрела на него, пытаясь подобрать слова, чтобы возразить, но так и не смогла ничего сказать в ответ.

– Таков Запретный город, – словно пытаясь предостеречь девушку, продолжил Чуньван. – Если ты поднимешься очень высоко – сможешь распоряжаться судьбами других людей. А пока закрой глаза и притворись, что ничего не видела!

Тем временем в павильоне Юйцзин вовсю шли приготовления к пиру. На столах были расставлены вазы с веточками кизила, повсюду сновали служанки с поясными мешочками, украшенными хризантемами. Они несли на столы кувшины с хризантемовым вином и блюда с пятислойным пирогом – традиционным яством на праздник Двойной Девятки. Виновница торжества сидела рядом с императрицей. Заботливо похлопав ее по руке, она с беспокойством произнесла:

– Императрица, павильон Юйцзин расположен так высоко, к нему неудобно подниматься. Разве я не говорила, чтобы вы остались во дворце Чанчунь? Зачем так себя утруждать?

– Вдовствующая императрица редко устраивает такие пиршества, я должна находиться рядом с вами! К тому же я вполне здорова. Из-за моей беременности император велел мне целыми днями лежать во дворце Чанчунь. Я больше этого не вынесу. Поэтому я решила воспользоваться ужином по случаю праздника Двойной Девятки, чтобы выйти за пределы дворца. Пожалуйста, позвольте мне остаться! – с улыбкой ответила императрица.

Вдовствующая императрица тоже улыбнулась:

– Вы должны уделять больше внимания своему здоровью! Не стоит излишне утруждать себя.

Императрица кивнула и решила, что сейчас самое время сказать то, что она уже давно хотела:

– Во дворце много дел, требующих моего внимания. Я и в самом деле чувствую, что мне не хватает сил заниматься всеми ими. Надеюсь, вдовствующая императрица снимет с меня это тяжелое бремя, чтобы я смогла сосредоточиться на вынашивании ребенка.

Царственная свекровь на мгновение задумалась, а затем спросила:

– Кто же будет заниматься дворцовыми делами?

Все сидящие рядом замерли.

– Я думаю, что супруга Чунь сделает все надлежащим образом. А у супруги Сянь благородный нрав, это известно всем. Если эти две дамы объединят усилия, то смогут управлять внутренним дворцом, чтобы его величество не беспокоился понапрасну.

– Я тоже восхищаюсь дамами, которых вы рекомендовали, – одобрительно кивнула вдовствующая императрица и повернулась к супругам Чунь и Сянь. – Начиная с сегодняшнего дня вы обе управляете делами внутреннего дворца. Не обманите доверия императрицы!

Супруги Чунь и Сянь поспешно встали и поклонились:

– Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы облегчить ношу императрицы!

– Садитесь, сегодня семейный праздник, не нужно лишних формальностей!

Когда супруги Чунь и Сянь заняли свои места, все кинулись наперебой поздравлять их, но далеко не все поздравления шли от чистого сердца.

Благородная супруга Хуэй сидела за столом в отдалении от всех и задумчиво крутила в руках бокал с вином.

Вскоре подали горячие сковородки с мясом и тарелки с вареными овощами, а последним блюдом оказалось желе из оленьей крови.

Благородная супруга Хуэй поставила бокал на стол и откинулась на спинку стула. Стоявшая позади нее Налань Чуньсюэ наклонилась и прошептала ей на ухо:

– Госпожа, все готово.

Губы благородной супруги изогнулись в кривой улыбке.

Когда императрица увидела сгустки оленьей крови, у нее возникли рвотные позывы. Она прикрыла рот рукавом, пытаясь сдержать их.

Минъюй изменилась в лице и начала поспешно объяснять:

– Хотя кровь оленя очень питательна, она усиливает кровообращение, императрица не должна употреблять ее в нынешнем положении!

Хозяйка торжества приказала немедленно убрать тарелки с оленьей кровью.

Служанки бросились исполнять приказ. Одна из них внезапно вскрикнула и упала на пол, задев при падении тарелку. Желе растеклось по полу, оставляя кроваво-красные следы.

Управляющая дама закричала на служанку:

– Что происходит? Скорее убери все, не порть настроение госпоже!

Служанки стали все убирать, но резкий запах оленьей крови очень быстро заполнил помещение, так что стало невозможно дышать.

– Что это за звук? – вдруг воскликнула супруга Сянь.

– Какой звук? – удивилась вдовствующая императрица.

Издалека послышался звук хлопающих крыльев, который с каждой секундой становился все громче.

Ветки деревьев за стеной у горы Сюшань заколыхались, из-за них показались полчища черных летучих мышей. Они мчались прямиком в сторону павильона Юйцзин.

– Защищайте вдовствующую императрицу!

Супруга Сянь повалила вдовствующую императрицу на пол, сорвала с себя халат и накрыла ее.

– Не надо паники! – строго крикнула она и обратилась к одной из служанок: – Скорей, иди позови стражей и других слуг, скажи, что нужна помощь вдовствующей императрице. Любой, кто посмеет бегать и кричать, будет наказан согласно дворцовым правилам!

Евнухи и служанки по-прежнему были в растерянности, но строгий окрик супруги Сянь привел их в чувство. Они окружили вдовствующую императрицу, сняли с себя халаты и принялись бить ими летучих мышей. Глядя на спокойную и рассудительную супругу Сянь, вдовствующая императрица разом успокоилась.

Но не все оказались так же сообразительны.

Императрица ошеломленно посмотрела вверх и увидела приближающееся черное облако из летучих мышей. В один миг весь мир вокруг погрузился в такую тьму, что она не могла разглядеть даже собственной руки. Слышались звуки падающих фонарей, бьющейся посуды, панические крики и топот.

– Убирайтесь, убирайтесь! – закричала Минъюй прямо над ухом императрицы. – Госпожа, осторожно!

Кого ей следовало остерегаться?

Мыши одна за одной слетались на сгустки оленьей крови. Своими жесткими крыльями они хлестали императрицу по лицу. Мимо нее, словно нескончаемый водный поток, неслись люди. Внезапно он подхватил и ее и понес прямо к краю павильона.

– Госпожа императрица, госпожа императрица! – взволнованно кричала Минъюй. – Где же вы?

– Я здесь! – успела крикнуть Фуча. Но в этот момент кто-то с силой толкнул ее в спину. Ноги женщины соскользнули со ступеней, и если бы она не схватилась за перила, то упала бы вниз.

– Осторожно! – раздался чей-то голос. Чья-то рука схватила ее величество, не давая ей упасть.

Фуча повернула голову, чтобы поблагодарить своего спасителя, но при виде этого лица слова благодарности застряли у нее в горле.

На нее, улыбаясь, смотрела благородная супруга Хуэй. Ее лицо было прекрасно, словно яркий пион.

– Будьте осторожны, ваше величество, – повторила она и разжала руку.

Как воздушный змей, у которого обрезали веревку, императрица скользнула за край и покатилась вниз по лестнице.

Благородная супруга Хуэй внимательно смотрела на происходящее, на ее лице появилась довольная улыбка.

Внезапно улыбка погасла. Она прижала руку к груди и закричала:

– Ой, моя рука! Как больно! Скорее, идите все сюда, императрица упала.

Все были ошеломлены. Минъюй стремглав помчалась вниз по лестнице, едва касаясь ногами ступеней, и рухнула на колени перед императрицей.

– Госпожа, очнитесь! Госпожа! – рыдала она. – Помогите, спасите ее величество! Скорее, спасите императрицу!

К павильону Юйцзин со всех сторон сбегались стражи с факелами в руках. Вокруг Минъюй собрались люди, в свете факелов стало видно лежавшую на земле женщину. Из-под ее юбки растекалась огромная лужа крови.

Глава 80. Болезнь

С рассветом все обитатели Работного дома были уже на ногах. Зевая, служанки умывались и готовились приступить к своим повседневным делам.

Неожиданно ворота со скрипом открылись и во двор, пошатываясь, вбежала девушка.

– Минъюй? – Вэй Инло с удивлением посмотрела на нее. – Зачем ты пришла?

Старшая служанка дворца Чанчунь, Минъюй, обычно тщательно следила за своим внешним видом. Но сегодня она была растрепана, в мятой одежде. На юбке темнело пятно, напоминающее засохшую кровь.

– Инло, скорее, пойдем со мной!

Облизнув пересохшие губы, она начала сбивчиво объяснять:

– Вчера вечером вдовствующая императрица устроила в павильоне Юйцзин пир по случаю праздника Двойной Девятки. Непонятно почему, но прямо в павильон слетелись полчища летучих мышей. Началась паника, и госпожа императрица упала с лестницы…

– Что ты говоришь? – вскрикнула Вэй Инло, изменившись в лице, и с силой вцепилась в руку старшей служанки. – Императрица упала с лестницы? Как она, что с ней?

– Сейчас все лекари находятся во дворце Чанчунь. Но императрица лежит без сознания, – ответила та и в голос зарыдала. – Я неспециально, там было столько народу, кто-то толкнул меня, и я выпустила ее руку!

Глаза Вэй Инло сверкали от негодования.

– Кто? – спросила она медленно. – Кто первым обнаружил, что императрица упала?

Минъюй продолжала плакать, ничего не отвечая.

– Подумай хорошенько!

Она почти прокричала это в самое ухо, старшая служанка очнулась:

– Благородная супруга Хуэй, она первая закричала, что императрица упала с лестницы.

Лицо Вэй Инло еще больше помрачнело:

– Я так и знала, что это была она.

– Ты подозреваешь благородную супругу? – Минъюй покачала головой. – Нет, не может быть! Она пыталась удержать ее величество от падения. К тому же она сама вывихнула руку. Если бы благородная супруга замыслила недоброе, то зачем пытаться спасти ее величество?

– Что же она не спасла ее? – возразила Вэй Инло.

Минъюй оторопело посмотрела на девушку.

– А раз не спасла, значит, лишь делала вид, чтобы ввести в заблуждение других.

– Как бы то ни было, ты должна немедленно пойти со мной во дворец Чанчунь, – нетерпеливо выпалила Минъюй и схватила Вэй Инло за руку. – Ты… нужна императрице!

Не успели они пройти и нескольких шагов, как вдруг кто-то преградил им путь.

– Она никуда не пойдет, – отрезала тетушка Лю. – Ее место здесь, в Юнсяне, она больше не служанка дворца Чанчунь. Барышня Минъюй, у тебя есть приказ, позволяющий увести Инло отсюда?

Минъюй растерялась.

– Раз приказа нет, то ничего не поделаешь. Быстро возвращайся к работе!

В этот день она поручила Вэй Инло самую тяжелую и грязную работу.

Начался ливень, и все служанки пошли в дом. Инло продолжала сидеть на корточках и пропалывать газон. Так она трудилась до самого позднего вечера, выполняя работу, которой, казалось, не было конца. Внезапно в глазах у девушки потемнело, и она без сознания повалилась на землю.

– Инло!

Девушка медленно открыла глаза и увидела перед собой чью-то руку. Это была не изнеженная рука императрицы и не рука Фухэна с мозолями от постоянного обращения с оружием, а огрубевшая от тяжелой физической работы, покрытая шрамами рука Юань Чуньвана.

– Очнулась? – спросил он, положив мокрое полотенце ей на лоб.

– Юань? – произнесла она слабым голосом и оглядела незнакомое помещение. – Где это я?

– Ты заболела, и тетушка Лю приказала отнести тебя в кладовую… Выпей лекарство. – Юань Чуньван приподнял ее, обхватив рукой за плечи. Вэй Инло попыталась было сопротивляться, но безуспешно. Пришлось покорно лежать в объятиях молодого евнуха, который сначала дал ей лекарство, а потом заботливо вытер ей уголки рта рукавом.

Внезапно он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.

– Кто бы стал о тебе заботиться, если бы мы не заключили союз? – спросил он, глядя на девушку сверху вниз. – А раз я о тебе забочусь, почему бы тебе не называть меня «братец Юань»?

Вэй Инло была поражена, она и не подозревала, что евнух воспримет настолько всерьез их сделку. После его фразы о возлюбленном она подумала, что юноша лишь подшучивает над ней.

– Сделай мне одолжение – называй меня «братец Юань»! – продолжил Чуньван, гладя своими грубыми пальцами ее подбородок. – Ведь я сутки не отходил от тебя. Больше ты никому не была нужна. У тебя есть только я…

Не только Вэй Инло была прикована к постели внезапной болезнью.

– Благородная супруга Хуэй, как твоя рука? – спросила вдовствующая императрица, присаживаясь на кровать.

Одна рука у благородной супруги Хуэй была обмотана белой тканью. Лицо красавицы тоже было белее мела. Но она с улыбкой ответила:

– Благодарю госпожу за заботу, моя рука уже меньше болит. Мне так жаль, что я проявила недостаточно усердия и не смогла спасти госпожу императрицу.

– Твоей вины в этом нет, я знаю, что ты сделала все, что могла.

Если бы благородная супруга Хуэй не повредила руку, то вдовствующая императрица могла бы заподозрить ее. Но императорский лекарь уже осмотрел молодую женщину, рука и в самом деле была вывихнута, и благородной супруге пришлось немало помучиться, прежде чем ей вправили плечо.

Благородная супруга Хуэй вздохнула:

– В последнее время и госпожа вдовствующая императрица, и император не находят себе места от волнения. Но ведь скоро юбилей вдовствующей императрицы! Мне надо как следует подготовиться.

– До юбилея еще полгода, – с улыбкой возразила та. – Зачем так торопиться? К тому же во дворце Чанчунь сейчас тоскливо и мрачно, у меня совсем нет настроения праздновать!

Благородная супруга Хуэй ответила мгновенно:

– Как раз поэтому я пригласила специальных людей, которые покажут нам особое представление, чтобы порадовать вас и императора. Надеюсь, это поможет развеять тоскливую атмосферу во дворце. И люди перестанут все время хмуриться и бояться…

Не успела она договорить, как в комнату вошла служанка и доложила:

– Госпожа вдовствующая императрица, пришла супруга Сянь.

– Неужели? Скорее пригласи ее войти.

Благородная супруга Хуэй заметила радость в глазах своей гостьи и нахмурилась, приготовившись дать сопернице отпор.

Дверь отворилась, и в комнату вошла супруга Сянь. Она держалась очень естественно, без высокомерия и кокетства, в ее поведении не было ни капли притворства. Она была во многом похожа на ее величество, хоть и заметно уступала ей в красоте.

– Приветствую госпожу вдовствующую императрицу, – с поклоном произнесла супруга Сянь.

Вдовствующая императрица улыбнулась и кивнула:

– Ты пришла очень кстати. Я просмотрела счетные книги, которые ты принесла вчера. Уверена, что затея с освоением рва будет успешной?

– Какая затея с освоением рва? Что это значит? – удивилась благородная супруга Хуэй.

Супруга Сянь объяснила:

– С шестнадцатого года правления Канси у рва вокруг императорского дворца стали сажать лотосы и каштаны, но только четвертая часть урожая используется на императорской кухне для приготовления пищи, а остальное просто пропадает. Я предложила вдовствующей императрице продавать эти лотосы и каштаны, а также разводить рыб и водоплавающих птиц во рву. Все вырученные средства мы занесем в счетные книги.

Ее объяснения были так подробны и обоснованны, что благородная супруга Хуэй забеспокоилась. Придав лицу беззаботное выражение, она спросила:

– Сколько же средств можно получить от всего этого? Ведь придется затратить немало сил!

Супруга Сянь ответила:

– Шуба из лисы шьется не из одной шкуры, а из нескольких. Самый простой способ – сдать в аренду лотосовый сад. Я подсчитала, таким образом мы сможем получать в казну сто двадцать пять лянов и девять монет в качестве арендной платы.

Благородная супруга Хуэй с осуждением произнесла:

– Стоило супруге Сянь взяться за дела дворца, как древние устои были сразу же порушены! Это неправильно!

Супруга Сянь улыбнулась и, глядя на госпожу Хуэй, парировала:

– Древние устои не всегда бывают хороши. К примеру, раньше в ведении Дворцового управления находились двадцать шесть лавок ростовщиков, но в этом году император закрыл пятнадцать из них, а деньги отдал в долг торговцам. Проценты, которые выплачивают торговцы, значительно превышают прибыль от лавок ростовщиков. К тому же площадь поместий императорской семьи растет: если раньше она составляла пятьсот семьдесят тысяч акров, то теперь увеличилась вдвое. Разве можно управлять такой территорией старыми методами?

Благородная супруга Хуэй хотела было возразить, но не подобрала нужных слов.

От глаз супруги Сянь не укрылось ее замешательство, поэтому она улыбнулась и добавила:

– При управлении финансами главное не количество заработанных средств. Очень важно показать всем, что империя Цин далека от бездумной расточительности династии Мин. Расходы на пропитание и одежду сократились в разы, и в то же время изыскиваются новые источники дохода. Такое поведение становится примером для подражания. Разве это плохо?

Вдовствующая императрица удовлетворенно кивнула:

– Когда всеми делами занималась императрица, она главным образом стремилась к сокращению расходов, чем вызвала немало критики. А супруга Сянь очень тщательно и продуманно подошла к вопросу управления дворцовыми делами. Все очень рады! Действуй согласно задуманному плану!

– Спасибо вам за доверие, я сделаю все, что в моих силах. Недавно Чжили и Тяньцзинь пострадали от наводнения, в столицу прибыло немало беженцев. Прошу дать мне разрешение разбить полевую кухню у ворот Дианьмэнь и устроить благотворительную раздачу каши. Так можно не только помочь беженцам, но и попросить всех помолиться о здоровье госпожи императрицы.

Хотя благородная супруга Хуэй не знала способов сократить расходы и увеличить доходы, она отлично умела доставлять проблемы. Не успела Сянь договорить, как она прервала ее:

– Устроить полевую кухню и раздавать кашу – дело хорошее, но на это нужны деньги. Сейчас во дворце непростые времена. Если супруга Сянь использует средства из казны, то жизнь здесь станет еще более тягостной, а супруга Сянь непременно навлечет на себя людской гнев.

– Не волнуйтесь, благородная супруга Хуэй, – успокоила ее супруга Сянь. – Можно, по обыкновению, использовать пожертвования влиятельных людей. А вдовствующая императрица может издать указ о благотворительности. Наверняка многие откликнутся, и не нужно будет трогать казну Дворцового управления.

– Супруга Сянь действительно все предусмотрела. Это и императрице будет во благо, и беженцам поможет. Получаются два добрых дела сразу. Приступай к работе, а я тебя поддержу, – одобрила идею вдовствующая императрица. Она похлопала супругу Сянь по руке и ласково добавила: – Супруга Сянь, обычно ты такая тихая и покорная, а в трудную минуту, когда все другие жены и наложницы, включая императрицу, не знают, что делать, умеешь собраться и принять верное решение. И теперь ты все так грамотно организовала… Императрица тогда порекомендовала мне двух. Но я вижу, что супруге Чунь далеко до тебя. Стоило ей увидеть летучих мышей, как она пришла в ужас и чуть не потеряла рассудок. А ты оказалась решительнее многих мужчин. Лишь тебе я могу поручить все дворцовые дела. Смотри, не разочаруй меня!

Похоже, она решила отстранить от дел супругу Чунь и передать все дворцовые дела второй.

Глаза Сянь сверкнули. Она поспешила искренне заверить вдовствующую императрицу:

– Не волнуйтесь, госпожа, я сделаю все, что в моих силах.

Та удовлетворенно кивнула и со вздохом добавила:

– Как мог такой чудесный праздник Двойной Девятки обернуться таким несчастьем?

Супруга Сянь посмотрела на нее, а затем опустила взгляд.

Глава 81. Помощь беженцам

Когда пришла Налань Чуньсюэ, Чжилань мазала кремом руки благородной супруги Хуэй.

– Кожа у госпожи белая как снег и такая гладкая и блестящая, – восхитилась Налань Чуньсюэ. – Я вам так завидую!

– Если ты каждый день будешь увлажнять кожу коровьим молоком и мазать ее кремом, то и твоя станет такой же, – томным голосом ответила та. Внезапно ее лицо посуровело, и она холодно произнесла: – Ладно, хватит молоть чепуху. Я потратила столько сил, чтобы убрать с глаз долой императрицу. Кто мог подумать, что на пути встанет эта супруга Сянь. Она спасла вдовствующую императрицу на празднике Двойной Девятки и прославилась на весь дворец. Все, чего я столько времени добивалась, оказалось в руках у супруги Сянь. Завтра она отправится к воротам Дианьмэнь раздавать еду беженцам. Что мы можем предпринять?

Налань Чуньсюэ опустила голову и задумалась. Затем с улыбкой ответила:

– Не беспокойтесь, госпожа, я смогу ей помешать.

Хотя благотворительную раздачу еды организовала супруга Сянь, но она, разумеется, не могла заниматься всем в одиночку, в помощь ей было выделено множество слуг.

Тетушка Лю собрала всех служанок Работного дома и объявила:

– Завтра у ворот Дианьмэнь состоится благотворительная раздача каши, вы все должны помочь в этом деле. Всем, кто будет участвовать, супруга Сянь обещала по ляну серебра и дополнительный выходной.

Служанки оживились.

Вэй Инло закашлялась. Ей вряд ли придется участвовать в этом деле, она и так едва стояла на ногах. Приходилось опираться на Юань Чуньвана.

Тетушка Лю окинула ее презрительным взглядом:

– Супруга Сянь сказала, что всех, кто болен, осмотрит лекарь, и они получат выходной. Считай, что тебе повезло: останешься завтра здесь.

Когда тетушка Лю ушла, Юань Чуньван с улыбкой произнес:

– Супруга Сянь – очень хорошая! Она спокойная и собранная и своими делами завоевала людские сердца. Твоей императрице далеко до нее!

Вэй Инло вскинула брови. Хотя она молчала, было видно, что она недовольна.

– Ладно, чем заботиться о других, лучше позаботься о самой себе, – проворчал Юань Чуньван, обнял ее и прижался лбом к ее лбу. – У тебя все еще жар! Тебе надо и отдохнуть.

Вокруг были люди, поэтому Вэй Инло смущенно воскликнула:

– Отпусти меня!

Юань Чуньван даже бровью не повел:

– Чего смущаться? Я же твой старший брат!

– Что это они так любезничают друг с другом? – возмущенно спросила одна из служанок, толкая локтем Цзиньсю. – Неужто стали сотрапезниками?

Цзиньсю молча смотрела на них, но в глазах девушки разгорался гнев.

Дни в Работном доме летят быстро. Подъем, работа, сон – вот и дня как не бывало. На следующий день группа слуг из Работного дома отправилась к воротам Дианьмэнь, чтобы помочь супруге Сянь.

Среди них был и Юань Чуньван.

Вэй Инло рядом не было, поэтому он, по обыкновению, молчал. Из большого котла он вместе с другими слугами стал раздавать беженцам кашу и паровые булочки. Поначалу все шло очень организованно, но по мере того, как прибывали новые беженцы, нарастал хаос. Люди не только лезли вперед очереди, но и выхватывали еду у тех, кто ее получил. Завязывались драки.

Супруга Сянь стояла под навесом полевой кухни и наблюдала за происходящим. Нахмурившись, она обратилась к управляющему У:

– Управляющий У, почему такая неразбериха?

У Шулай ответил, вытирая пот с лица:

– Госпожа, не знаю, откуда набежало столько страждущих. Вся площадь заполнена. Быть может, пока прекратить раздачу?

Один из беженцев в сердцах бросил миску на землю и сердито закричал:

– Обещали, что госпожа из дворца будет раздавать кашу! Но разве это каша? Это же просто вода, даже отражение видно! И что это за булочка? Вы только взгляните!

Он стремительно подошел к служанкам, раздающим булочки, схватил одну и, разломив ее, показал окружающим:

– Это мука из бурого риса, внутри еще и песок. Жесткая – зубы сломаешь!

Управляющий У возмутился:

– Что за чушь? Откуда в наших булочках песок?

Но его слова не убедили беженцев. Они охотнее верили грязным и изможденным людям из низшего сословия, нежели высокопоставленному чиновнику.

Беженец, который первым затеял смуту, опять поднял булочку над головой и закричал:

– Мы прошли тысячи верст, чтобы добраться до императора, мы надеялись, что здесь нам предоставят еду и питье. Но здесь нас гоняет стража, а богачи не желают тратить на нас ни копейки. Мы – нищие, в оборванной одежде, с пустыми желудками. Многим приходится даже продавать детей, чтобы получить возможность купить еду! Во дворце обещали ее раздать, но это всё вранье! Они все лгуны!

Толпа зашумела, но большинство не были уверены в правдивости слов смутьяна. Вдруг из толпы раздался сдавленный крик:

– Нет смысла стоять в очереди! Просто подойдите и заберите всю еду, пока еще что-то осталось!

Не успел он договорить, как другой беженец в два прыжка оказался возле служанки с корзинкой и швырнул все булочки в толпу.

К ним потянулись десятки рук, но еда досталась не всем. Люди кричали и плакали, тут и там начинались драки, полилась кровь.

Женщины в страхе прижимали к себе детей, стариков повалили на землю, дворцовые служанки и евнухи в панике разбежались. Лишь один Чуньван по-прежнему стоял неподвижно с бесстрастным выражением лица и внимательно смотрел на людей.

Воспользовавшись сумятицей, несколько беженцев прорвались под навес, где стояла супруга Сянь, но их с гневными криками прогнала стража:

– Что вы делаете, убирайтесь отсюда!

– Ого! – закричал тот самый беженец, который первым стал возмущаться. – Стража бьет людей! Хватайте их!

Люди в толпе словно обезумели и стали бросаться на стражей, хватать у них оружие.

У Шулай обеспокоенно закричал:

– Скорее! Зовите стражу! Нужно защитить госпожу!

– Это она! – заорал зачинщик смуты, указывая на супругу Сянь. – Еды недостаточно! Ваша благотворительность фальшивая! Она лгунья, хватайте ее!

В один миг беженцы ринулись в сторону навеса, где стояла супруга Сянь.

Управляющий не на шутку испугался:

– Госпожа! Госпожа, нам нужно возвращаться во дворец! Скорее, во дворец!

Супруга Сянь, прищурившись, невозмутимо смотрела на обезумевшую толпу.

Стражи бросились на защиту. Но их было не больше десятка, что они могли сделать против сотен разъяренных людей?

Еще мгновение, и могла бы произойти настоящая катастрофа. Но вдруг из-под навеса полевой кухни выскочил молодой евнух и выхватил меч из-за пояса одного из стражников.

В остром и гладком лезвии меча отразился его точеный профиль – это был не кто иной, как Юань Чуньван.

Он бросился в толпу и одним махом отрубил голову главному смутьяну.

Кровь брызнула в разные стороны, голова покатилась по земле. Отовсюду раздавались крики ужаса.

– Он убил его! Человека убили!

– Спасите!

– Мне не нужны булочки, только отпустите меня!

Юань Чуньван поднял руку, чтобы стереть кровь со щеки, и громко произнес:

– Он никакой не беженец! Беженцы пришли сюда из Чжили и Тяньцзиня. У них на ногах соломенные туфли, рваные от долгой дороги. А он хоть и одет как беженец, но у него прекрасные тряпичные туфли. Это наверняка разбойник, смешавшийся с толпой, чтобы внести смуту!

Супруга Сянь, которая сначала рассердилась на юношу за самоуправство, была поражена, услышав его объяснения.

– Чепуха! – закричал еще кто-то. – Вы все заодно! Сами совершили злодеяние, а обвиняете нас! Убейте его! Убейте его!

Толпа вновь зарокотала, люди бросились к евнуху, но тот лишь улыбнулся своей змеиной улыбкой. На его щеках все еще была кровь, он выглядел как демон, пожирающий людей. Он взмахнул мечом и крикнул:

– Того, кто будет продолжать чинить беспорядки, ждет та же участь, что и этого разбойника!

Люди сразу же остановились.

Они были готовы броситься на него, если бы среди них нашелся лидер, который повел бы всех за собой. Но перед окровавленным мечом никто не решался быть первым. Подстрекатель надежно укрылся в самой гуще народа.

Момент был упущен.

Раздался гулкий шум, и на площадь хлынули императорские стражники. Они оттеснили толпу назад, подальше от супруги Сянь.

– Госпожа, с вами все в порядке?

– Со мной все хорошо, – ответила супруга Сянь и посмотрела на Юань Чуньвана. – Говори, что ты заметил.

Молодой евнух убрал меч и почтительно ответил:

– Госпожа, эту неразбериху затеяли восемь человек. Одного я убил, осталось семь…

Юноша повернулся к беженцам и указал на семерых разбойников, прятавшихся в толпе.

– Они смешались с другими людьми, толкались, разделяли их, особенно тот, который побежал в юго-восточную часть площади, – объяснил Чуньван. – Он не только подстрекал людей, но и предложил напасть на госпожу. Сдается мне, их нанял кто-то, желающий свести счеты с госпожой. Госпожа может провести расследование и выяснить, кто за всем этим стоит.

Супруга Сянь с негодованием воскликнула:

– Чего вы ждете? Хватайте их!

Стражи поймали и связали семерых смутьянов, заткнули им рты и увели туда, где их ждали допросы и пытки.

Когда нарушителей спокойствия увели, беженцы заново выстроились в очередь и под контролем стражников уже спокойно продолжали получать пищу от служанок и евнухов.

Потоку беженцев, казалось, не было конца. Супруга Сянь, наблюдавшая за раздачей, со вздохом сказала:

– Я не ожидала, что их окажется так много! Боюсь, что заготовленной еды будет недостаточно.

– Это потому что среди этой толпы есть не только беженцы, – внезапно произнес Юань Чуньван.

Супруга Сянь нахмурилась:

– Ты хочешь сказать, что некоторые из них… притворяются?

– Беженцы проделали большой путь, чтобы добраться сюда. У них изможденные лица, истрепанная одежда и обувь. Они едва держатся на ногах. Но взгляните на этих людей, – произнес юноша, указав на нескольких человек. – Разве они похожи на беженцев?

Супруга Сянь внимательно посмотрела на тех, на кого указывал молодой евнух, и обнаружила, что хотя они и были одеты почти так же, как остальные, но казались вполне бодрыми и полными сил. Они действительно совсем не походили на изможденных и уставших людей на площади.

– И кто, по-твоему, все эти люди? – спросила супруга Сянь.

– Разбойники, хулиганы, бродяги… Или, может, их кто-то нанял, – ответил юноша.

Если он был прав, то настоящие беженцы могли не получить помощи и начать жаловаться или даже учинить беспорядки.

Лицо супруги Сянь посуровело. Она вышла вперед и объявила:

– Наш навес для раздачи еды слишком маленький. Чтобы обеспечить едой нуждающихся, все, кроме детей младше десяти лет и стариков старше шестидесяти, должны принять участие в строительстве навесов!

В толпе вновь поднялся ропот.

– С какой стати?

– Действительно, почему мы должны работать?

– Говорили же, что это благотворительная раздача! Это обман! Мы отказываемся работать!

– Вот именно, это уж совсем чересчур! Обманщики! Мы не будем работать!

– Не будем! Не будем!

– Мы хотим еды! Быстрее, несите еще булочки!

– Чжили, Тяньцзинь и другие города были затоплены. Множество людей прибыло в столицу. Запретный город и богатые семьи от чистого сердца предложили вам еду, но она предназначается тем, кто действительно нуждается в помощи! – холодно произнесла супруга Сянь, окидывая взглядом толпу.

– Люди по доброте душевной поделились своей едой с вами, это их добрая воля, а не что-то само собой разумеющееся. Вы не имеете права обсуждать мои решения и тем более не имеете права чего-то требовать. Но если вы заработаете еду своим трудом, уже никто не сможет ее у вас отобрать. Отныне только маленькие дети и старики, а также слабые и больные будут получать еду просто так, остальные должны ее заслужить.

Как только она договорила, Юань Чуньван заявил:

– Сегодня у ворот Дианьмэнь будет построено восемь навесов для раздачи еды, также будут организованы полевые кухни за городом. Кто хочет работать, подходите и записывайтесь, вас накормят, чтобы у вас были силы работать. Своим трудом вы заработаете пропитание на следующий день. А тот, кто хочет еду бесплатно, не получит даже рисового зернышка!

Люди стали переглядываться, и в конце концов половина пошла записываться на работу, остальные разошлись.

Катастрофа была предотвращена. Супруга Сянь одобрительно посмотрела на Юань Чуньвана и спросила:

– Из какого ты дворца?

Молодой евнух упал на колени:

– Отвечаю супруге Сянь, я из Работного дома.

Главный евнух поспешил выступить вперед и пояснил:

– Он слуга самого низкого ранга, который чистит горшки.

Все засмеялись. Но Юань даже бровью не повел. Он продолжал с невозмутимым видом стоять на коленях, глядя на супругу Сянь.

Она еще раз посмотрела на него внимательно и улыбнулась:

– Прошлое героя не имеет значения. В Работном доме сейчас нет управляющего, ты займешь эту должность!

Все вокруг были ошеломлены и начали перешептываться.

Юань Чуньван поклонился как подобает, сдержанно, и ответил:

Продолжить чтение