Гниль

Голый апельсин

Я достал большой, жирный и тупой нож, и, как сказать, отрезал им сливовидное яичко этого сладкого бюрократа. Зачем ты ему нужен? Зачем? Красивый, но отреставрированный и витиеватый дом разлагается в боли и стыде обычно пять или десять жутко долгих дней. Зачем? Зачем? Точка, незаконченность, неужели я буду удовлетворен, иголочка или… скажи? Сколько терпеть эту боль? Бесконечно малое опустошение. Извращение, как же выразить… Приторный текст и словоблудие идиота, самолюбование, невозможность можности или множественности? Мир как текст. Резонёрство и бесплодное мудрствование. Псевдофилософ жирненького и псевдоинтеллектуал абстрактненького. Метафизическая интоксикация, инертность и обстоятельность. Дайте мне выговориться. С пафосом и рыбками. Словесный понос и недержание. Как будто поел говна. Бумага всё стерпит. Шиза, Шизофрения, Шизофазия или искусство? Боль, что-то очень робкое, рыжее, большое и беспрекословно маленькое – игольчатое – невыносимо параллельное, в точку попавшее, складывающееся в перекрестные линии. Не хватает слов, чтобы описать сложность этой гнилой структуры. Нимфоман, дрочер, онанист, вывернутый наизнанку. В точку, в точку, в точку, уменьшительно-ласкательную навязчивую точку – ть. Удовлетворенная неудовлетворённость, незаконченная невысказанность. Безличная неоформленность, трансцендентная познаваемость. Ел, ел, я должен удовлетворить себя кристально чистой, идеально точечно маленькой ложечкой-иголочкой. Удовлетворить себя, удовлетворить себя…