Хозяйка пансионата «Одинокие сердца»

Глава 1. Как на Титанике

Белоснежный трёхпалубный пароход стоял на причале и жалобно призывал всех пассажиров подниматься на борт.

– Сейчас, сейчас, миленький. – Прошептала себе под нос и, сощурившись, посмотрела в сторону кованых ворот, к которым подъезжали автомобили. Но ни одного знакомого.

– Пашенька, ну где же вы все? Куда подевались?

Достала из наплечной сумки телефон и посмотрела на экран. Ничего: ни звонков, ни сообщений, которые я всё равно не смогла бы прочесть. Сколько бы меня, Катенька, моя приёмная дочь, не учила – всё без толку.

Пароход снова издал призывный гудок, и пассажиры шумной толпой двинулись к стюарду в чёрном костюме. Одна я стояла, как пригвождённая и не двигалась.

Не сводя глаз с кованых ворот, я всё ждала, всё надеялась, что мои близкие люди приедут меня проводить. Уезжая в санаторий на целый месяц, я расставалась со своими детьми, которые никогда не были мне родными. Хоть я и любила их всей душой, родной мамой для них так и не стала.

– Женщина! Вы с нами? – Услышала недовольный голос стюарда. – Через десять минут пароход отплывает.

– С вами, с вами. – Прихватила небольшой чемоданчик и медленно пошла по направлению к качающемуся над водой трапу.

– Давайте поживее! Ждём только вас! – Молодой мужчина подбежал ко мне и, выхватив у меня чемоданчик, взял под руку и повёл к трапу. Но как я ни старалась, идти быстрее не получалось.

Последнее время ноги плохо слушались, и соседка по даче постоянно предлагала мне купить трость. Да вот только я отказывалась и сразу же меняла тему разговора. Я ещё не старая, не старая! Пускай мне стукнуло шестьдесят девять, возраст – это всего лишь цифра.

– Женщина, ну, поднимайтесь уже! Вы тут не одна. – Крикнула какая-то девица за мной, держа за руку очень миленького мальчика. Мне так захотелось потрепать его по соломенного цвета волосам, что я не удержалась и улыбнулась ему. Но тут девица протиснулась вперёд и ловко обошла меня.

И вот откуда они взялись, не было же никого?

– Бабушка! – Услышала детский крик и моё сердце заколотилось, чувство неожиданной радости наполнило душу.

Я посмотрела в сторону пирса. В сторону парохода бежали люди. Четверо.

Двое взрослых и двое детей. Неужели? Неужели. Они успели! Пашенька и Катюша. Митя и Наташенька. Дети и внуки моего любимого Юрочки, который год назад покинул меня и ушёл на небо.

Я сделала шаг в сторону своих бегущих детей, но стюард, вцепившись в мою руку, не отпускал меня, а наоборот, тащил меня внутрь.

– Отпустите же меня! – Рявкнула я. – Вцепился как клещ. Вы что, не видите, мои родные прибежали попрощаться со мной?

И стюард отпустил.

Я тут же оказалась в объятиях своего сына Павла. Следом меня обняла дочь Катюша. Внуков я обняла сама, и слёзы навернулись на мои глаза.

– Успели! Фух, – сын улыбнулся и стёр со лба выступивший пот, – думали, всё, опоздаем. Такая пробка в центре. Как будто всем срочно куда-то понадобилось ехать.

– Гражданочка! – Услышала противный голос стюарда. – Мы отплываем. Без вас!

– Мам, иди. – Катюша поцеловала меня в щеку и протянула пакет. – Там твой любимый брусничный компот и пирожки.

– Спасибо, родные мои. – Я погладила дочь по щеке морщинистой рукой и улыбнулась сыну. – Берегите себя. Вернусь через месяц.

– Ты тоже себя береги, мам!

– До свидания, бабушка! – Крикнули мне внучата, и я обернулась, поднимаясь по трапу.

– До свидания, мои милые. – Послала им воздушный поцелуй, и сердце сжалось от невероятной тоски и предчувствия чего-то нехорошего.

Если бы я знала, что больше никогда не увижу своих родных, то не сдвинулась с места и осталась стоять здесь. У самого трапа.

Как только я оказалась на пароходе, дверь за мной закрылась. Оставив свой чемодан у лестницы, медленно поднялась на верхнюю палубу. Стараясь не кряхтеть, открыла дверь, и прохладный речной воздух ударил мне в лицо.

На палубе собралась добрая половина отплывающих. Они махали руками родным и близким на пирсе. Прощались и посылали им воздушные поцелуи.

Подойдя к ограждениям, я вгляделась в нерасходящуюся толпу, стараясь разглядеть лица Кати и Павла, а ещё маленьких Мити и Наташи. Моих неродных детей и внуков, которых я воспитала, как собственных и отдала им своё сердце и душу. Но ни о чём не жалела, своих-то детей мне Бог не дал.

Заметив их, ахнула и помахала им рукой.

Они, увидев меня, тоже начали отчаянно махать. Дети сидели на плечах взрослых и размахивали ручками из-за всех сил.

И тут я почувствовала толчок.

Двигатели парохода заработали, и мы начали отчаливать от берега.

Через несколько минут мы встали на курс и поплыли к санаторию, где меня и добрую половину пассажиров уже ждали ласковые руки врачей и массажистов.

Стряхнув навернувшиеся слёзы, я ещё немного посидела на палубе и посмотрела на немного волнующуюся реку, а потом спустилась в свою одиночную каюту.

Она была небольшой, но довольно уютной. Самое то, чтобы переночевать. Потому что ранним утром мы уже должны были причалить к пирсу санатория “Южный уголок”. Я не стала раскладывать чемодан, а вытащила только необходимое. Ночную сорочку и ситцевый халат, тапочки и лёгкие носочки. Сумочку с мылом, зубной пастой и щёткой, лосьон для умывания и ночной крем для лица. Туалета и ванной комнаты в моей каюте не было, но она была на нашей нижней палубе, куда я и отправилась на разведку.

Всё оказалось более менее приемлемо, и, стараясь не думать о грустном, я сняла верхнюю одежду и переоделась в вечерний наряд. Потрогала серебряный кулон на шее, который мне подарил на нашу серебряную свадьбу Юрочка, и убрала его под воротник платье. Взяла с собой очки и вышла из каюты.

Насколько я помнила, по расписанию, через час после отплытия у нас должен был быть ужин. А на этот случай у меня было вечернее платье и туфельки на невысоком каблучке. Искать себе я никого не собиралась, но выглядеть красиво старалась всегда. Всё-таки работа в брачном агентстве накладывала свой отпечаток.

Одевшись и чуть подправив лёгкий макияж и высокую причёску, я вышла из каюты и направилась искать большой зал, где должен был быть ужин и какая-то вечерняя программа.

В общем, это оказалось несложно, и я даже не опоздала. Села за один из столиков, который был уже занят одной пожилой супружеской парой, и, мягко им улыбнувшись, открыла меню. Но аппетита не было, как и настроения, которое вдруг куда-то улетучилось, стоило мне представить себя и моего живого Юрочку здесь. Год прошёл с его смерти, а рана на сердце не заживала. Я всё ещё любила своего мужа и очень по нему скучала. Поэтому, выпив бокал холодного белого вина, поднялась из-за столика и покинула ресторан.

А дальше, я просто бродила по этому небольшому судёнышку, понимая, что хочу отсюда выбраться. Оказавшись в этой металлической клетке, чувствовала, что задыхаюсь. Выбравшись на верхнюю палубу, наконец-то вдохнула свежего речного бриза и подошла к ограждениям, или фальшбортам (так их называли члены экипажа парохода). Расправила руки, закрыла глаза и закричала. Да так громко и надрывно, что не заметила, как пароход вдруг резко затормозил, покачнулся, и я, не удержавшись, полетела через ограждения в тёмную, холодную воду.

Ударившись о поверхность, я тихо вскрикнула, и перед глазами разлилась густая темнота.

– Человек за бортом! – Последнее, что я услышала, а потом боль заглушила все мысли, кроме одной: это конец!

Глава 2. Когда следующий пароход?

Я натужно вдохнула тёплый воздух, и первая мысль, которая пришла мне в голову: я жива.

Вторая: почему меня поливают, словно я клумба? В голове в один момент возник кадр из всеми любимого фильма, и я улыбнулась. Мыслю, значит, живу. Уже хорошо.

И вот теперь вода попала мне в рот. Да что ж такое?

– Эй! Да перестаньте уже! – Воскликнула, насколько хватило сил, но получилось, что я прошептала. – Хотя нет! Продолжайте. Очень уж она приятная и такая вкусная.

Открыла глаза и резко поднялась. Но голова закружилась, и я снова упала на песок. Рот вмиг наполнился этой хрустящей субстанцией, и я взвыла.

– Леди, очнитесь, – услышала детский голосок и искоса посмотрела на того, кто со мной разговаривал.

– Ты кто такой? – Приставила ладонь ко лбу и посмотрела на маленького мальчугана в соломенной шляпе и с металлической лейкой в руках. Голубые глаза его сияли задором и каким-то детским счастьем. А до загорелых щёк хотелось дотронуться и ласково их потрепать. Волосы цвета пшеницы были не расчёсаны, выбивались из-под шляпы и завивались непокорными кудрями. – Тебя, случайно, не Том Сойер зовут?

Том Сойер? А кто это? В голове моей проблесками всплывали какие-то имена, кадры из фильмов и книг. Но собрать полноценную картинку пока не получалось.

– Не-е-ет. – Медленно протянул. Буркнул и, сняв шляпу, почесал затылок. Закатил глаза, словно вспоминая своё имя, а потом заулыбался, и я заметила, что передних зубов у него не хватает. Не сдержавшись, прыснула, но тут же поджала губы и стыдливо опустила глаза. – Меня зовут Лео.

– Очень приятно, внучок. – Протянула ему руку и только сейчас заметила, что она выглядит как-то не так. Худая, с мелкой россыпью веснушек, а кожа хоть и с пятнами морской соли, но нежная и мягкая. Не помню, чтобы у меня когда-то были эти солнечные родинки, а крем, какой бы дорогой ни использовала, ни возвращал старушечьим рукам молодость и здоровье. Здесь явно что-то было не так, и я не могла понять что?

– А как вас зовут, леди?

Вот заладил: леди, да леди. Какая я ему леди?

– Меня зовут… эм… меня зовут. – Хмыкнула и на миг закрыла глаза. Посмотрела на него и поджала губу. В голове было пусто, и это немного напрягало. – Я не знаю, как меня зовут. Извини, внучок.

– Тогда я буду называть тебя Сандрина.

– Сандрина значит. Странное имя, но я согласна. – Пожала плечами, потому что мне было всё равно.

– Здорово. – Он протянул мне руку, и я пожала маленькую ручку ребёнка и улыбнулась. – Теперь мы друзья. Поэтому поднимайся, леди Сандрина, хватит сидеть на мокром песке. Тем более скоро прилив ожидается. А он у нас здесь такой, что может залить берег на несколько метров вглубь. Зазеваешься, и вода накроет по самую макушку. Вот уж точно не поздоровится. – Серьёзно произнёс, и я ему почему-то поверила.

– Ну надо же. – Я охнула и с помощью мальчика поднялась. С меня посыпался песок, чему я совсем не удивилась и даже усмехнулась. Всё-таки на седьмой десяток пошла. Про таких, как мы, молодёжь говорит: бабушка семидесятого левела. Ещё немного и встреча с боссом. Смешно, но это была правда жизни.

Опа, так значит, я помнила, сколько мне было лет. Видимо, память возвращалась отрывочными кусками. Уже лучше, чем ничего.

А ещё у меня никогда не было таких длинных и хорошо отделанных платьев. Оборка на манжетах и подоле восхищали и заставляли долго рассматривать рисунок, который наверняка был вышит вручную.Отряхнув своё влажное и испачканное в песке платье, я вдруг на мгновение замерла. Ткань под моими пальцами была удивительно мягкая, и даже не будучи в этом деле специалистом, я поняла, что материал, из которого было сшито платье – дорогой.

– Лео, ты знаешь меня? Как я тут очутилась?

– Вы леди Сандрина и мы сейчас находимся на берегу городка Оберденс.

– Оберденс, – прошептала и шумно вздохнула. Я первый раз слышала это название, и оно мне ничего не говорило. В голове как будто свистел ветер, нигде не останавливаясь и ни за что не цепляясь. Сплошная пустыня, полная жёлтого песка и безжизненных колючек. И ни одной зацепки, ни одного воспоминания об этом месте, об этой жизни и об этом платье.

Я посмотрела по сторонам и ничего не поняла. Незнакомый пейзаж, спокойное синее море, над которым сейчас кружили белокрылые чайки, длинная полоса пляжа с домиками и рыбацкими лодками на песке. С другой стороны, если смотреть, стоя к морю, спиной, был тёмно-зелёный лес. А за ним гора с белой шапкой снега.

– Я что, сплю? Мне наверняка это снится. По-другому просто не может быть. Почему я почти ничего не помню?

– Вы, наверно, головой ударились, вот память и отшибло. – Пожал плечами и хмыкнул. Как будто это было в порядке вещей. Ну, отшибло память, с кем не бывает? – Главное – руки и ноги целы. А всё остальное поправимо.

Я хмыкнула, понимая, что мальчик прав.

Лео пошёл в сторону петляющей дорожки, по краям которой росли незнакомые мне цветы и травы. Я поспешила за ним, потому что оставаться здесь одной я точно не хотела и как-то побаивалась. Дорожка вела на небольшой холмик или насыпь, которая ограждала море от городка. Как он его назвал? Вроде Оберденс! Надо бы запомнить.

Я ещё раз оглянулась и увидела, что место, на котором я сидела несколько минут назад, постепенно поглощала морская вода. И вот уже не видно моих следов на примятом песке, словно меня там и не было. Но что так блестит на солнце и бьёт в глаза ярким светом. Маленькое серебряное украшение, которое последние несколько лет украшало мою шею.

– Мой кулон! – Вскрикнула и побежала к месту, которое нещадно заливало водой. Волны медленно накатывались на берег, завоёвывая все новые и новые территории прибрежной полосы. Схватила рукой цепочку, словно вырывая её из рыхлого песка, и нежно прижала к себе.

Нахмурилась, не понимая, отчего так стучит сердце? Разжала ладонь и, открыв серебряное сердце кулона, увидела две фотографии, женщины и мужчины в возрасте. Вот только эти лица были мне знакомы и кого-то напоминали.

Но кого?

Я ещё раз вгляделась, и словно молния озарила мои воспоминания. Всё встало на свои места.

– Это же мой Юрочка… и я, Варвара Маркова. Я плыла в санаторий и упала с парохода. Прямо в воду. О! Какой кошмар! – Вскрикнула и схватилась за сердце, но, не обнаружив увесистой, чуть обвисшей груди, смутилась. От разительных перемен, произошедших со мной, немного кружилась голова и хотелось танцевать. Ноги-то больше не болели.

Но вдруг ещё одна мысль посетила мою шальную голову.

– Меня наверняка ждут в санатории, а я здесь прохлаждаюсь. Нужно немедленно вернуться обратно. – Повернулась и посмотрела на мальчугана, стоящего на пригорке. – Лео! Лео!

– Да, леди Сандрина! – Крикнул он.

– Когда следующий пароход до санатория “Южный уголок”? Мне нужно оказаться на нём как можно скорее.

Глава 3. Первое знакомство с домом.

– Что вы сказали? Пароход? – Нахмурился мальчик и внимательно на меня посмотрел.

– Да. Это такая большая лодка, которая работает на паровом двигателе. В печь бросают уголь, и он двигает водяное колесо. – Я объясняла Лео, то что сама не очень понимала, но, видимо, даже такого объяснения ему хватило, чтобы восхититься и представить эту огромную железную машину.

Мы сидели на небольшом пригорке и смотрели, как прибывает вода.

– И этот пароход, он большой? – Кивнул в сторону берега. – Больше наших лодок?

– Конечно. В несколько раз. Он как дом, который перевозит людей по воде.

– А сделан он из чего? Из дерева? Как корабль на котором пересекают моря?

– Нет, конечно. – Усмехнулась и поправила складки своего красивого, но всё ещё мокрого платья. – Из металла.

– Брехня всё это! – Вскочил, пнув небольшой ком земли. Поднял свою лейку с травы и побрёл по песчаной дорожке, удаляясь от меня.

– Лео! Я не вру тебе. – Поднялась и направилась за ним. – Они и правда существуют.

– Не верю. Металл очень тяжёлый, и если его опустить в воду, он утонет. – Со знанием дела произнёс мальчик, заворачивая за угол и обходя яблоневые деревья. Моя рука машинально потянулась за яблоком и сорвала одно. Красно-желтое, блестит словно натёрто воском и так и просится в рот. Ну я не удержавшись и вонзила зубы в кожицу фрукта. Кисло-сладкий сок брызнул и потек по подбородку. Стерев его ладонью, с благодарностью коснулась коры дерева и почувствовала тепло, которое отозвалось в пальцах.

– Ммм, вкусно! А чей это сад? – Посмотрела вокруг и поняла, что сад довольно внушительный.

– Ничей. – Буркнул мальчик, обходя деревья и выходя к веранде заброшенного, но очень симпатичного дома. Сев на деревянную ступеньку, он отвернулся от меня, всё ещё обижаясь.

– А чей это дом? – Я приставила ладонь ко лбу и посмотрела на двухэтажный особняк с покатой черепичной крышей, кирпичной трубой и десятком окон. Какие-то были сломаны, словно их вырвали с корнем, оставив зиять огромные дыры. В каких-то были выбиты стёкла, но рамы остались целы.

Что такое Стребридж, я спрашивать не стала? Не желая показаться невеждой, я решила узнать об этом позже.– Тоже ничей. – Буркнул под нос и поднял на меня глаза. – Точнее, он как бы… мой. Я в нём живу. Временно. Пока мои родители за мной не приехали и не забрали в Стребридж.

– Ты живёшь тут один? И тебе не страшно? – Удивилась подобному и села рядом с мальчиком на ступеньку. Но, услышав треск, не заметила, как провалилась внутрь и вскрикнула. Мальчик захохотал так громко, что мне ничего не оставалось, как улыбнуться и закатить глаза. Это наверняка и правда было смешно, если посмотреть со стороны. Пожилая женщина провалилась внутрь лестницы, и из дыры торчат её ноги и руки. А ещё голова. Всё остальное скрывалось где-то под старыми досками и этого было не видно.

– Ха-ха-ха, леди Сандрина. Вы так смешно сидите. Простите, что не предупредил вас о том, что эта лестница сломана и сидеть можно только с одного краю. С того, где сидел я.

– Ну да смешно, – протянула ему руку, – может, поможешь мне выбраться отсюда? А то старой бабушке самой не подняться.

– Не знаю, где вы здесь нашли бабушку, но я помогу. – Мальчик схватил меня за руки и, упёршись одной ногой в ступеньку, на вид крепкую, а второй ногой в землю, начал тянуть. С первого раза, конечно, не получилось, но вторая попытка оказалась удачной. И вот я уже стояла рядом с огромной дырой в ступеньках и стряхивала стружки с платья.

– Да уж, – фыркнула я, – незадача. А здесь есть сарай с инструментами?

– Леди Сандрина, вы что же, сами хотите ремонтировать эти ступени?

– Хочу. Надо починить, а то как-то нехорошо смотрится. – Я задумалась над тем, что если бы у меня был молоток и гвозди, а ещё пара хороших досок, я бы сама всё починила. Воспоминания о нашей с Юрой даче, всплыли и всколыхнули меня так, что я покачнулась. После смерти мужа я многое делала сама и не чуралась этого. Иногда мне помогали Катя и Павел, но они приезжали обычно в начале и в конце сезона. Всё же какая-никакая помощь, и я была благодарна и этому. – И называй меня бабушка Варвара.

– Чего? – Недовольно хмыкнул мальчишка и косо на меня посмотрел.

– Я вспомнила своё имя. Так-то. – Улыбнулась мальчишке и пошла искать сарай или его подобие. Лео пошел за мной, но через несколько минут, я услышала от него:

– Варвара, может быть, лучше отложим починку ступеней?

– Почему это? – Спросила мальчика, пробираясь через кусты незнакомых мне растений, больше напоминающих репейник. – Мы сейчас быстро всё починим. Не переживай.

– Да нет же. Постойте. – Выскочил передо мной и показал рукой на небо. – Смотрите, какие тучи?

– О-о-о-о, похоже на грозовые. – Я нахмурила брови и вдруг подивилась тому, как резко потемнело и холодный ветер с моря начал громко завывать. Качать стволы деревьев и кружить ветки и опавшие листья. Поднимать с земли пустые вёдра и перекатывать паданцы.

– Шторм будет. – Поджал губы мальчуган. – Бежим скорее в дом. Там можно спрятаться от непогоды и переждать её.

– Думаю, это отличная идея, малыш. – Развернулась и быстрым шагом поспешила за Лео. Полностью осмотреть сад и другие постройки не удалось. Но починить ступени, всё-таки было нужно. А ещё найти способ выбраться отсюда, а если не получится, то хотя бы понять причину того, зачем я здесь? Я умерла или нет? А если да, то как такое возможно?

Отчаянно покачав головой, я неожиданно ойкнула, потому что мне нос приземлилась крупная капля дождя. Скинув ее, я засмеялась.

А потом почувствовала ещё одну и ещё. Не успев добежать до веранды, на меня обрушился такой сильный ливень, что в одно мгновение я промокла до нитки. Радовало одно, дождь смыл соль с моей кожи, и губы из-за этого больше не болели.

– Варвара, беги сюда! – Крикнул мне Лео. – Только осторожно, со ступенькой.

– Бегу. Бегу. – И я правда побежала. Пускай и очень этого боялась. Ноги могли подвести меня и отказать, а больное колено прострелить адской болью. Я могла упасть и больше уже не подняться.

Мне было страшно, но я пересилила свой страх и побежала.

Со мной и правда ничего не случилось. Я бежала к дому, как резвая лань, и почему-то смеялась взахлёб. У меня ничего не болело, мокрое платье обнимало моё юное тело, а глаза и без очков хорошо видели. И этот обветшалый, но красивый дом, и яблоневый сад, а ещё море, что билось не так далеко. До меня доносились запахи рыбы и водорослей, мокрого песка и соли. Ливень целовал мою кожу и смешивал слёзы счастья с дождевой водой. Я кружилась, стоя у веранды, и не хотела заходить внутрь. Мне и тут было хорошо.

Я была жива, и я была счастлива.