Аанэа. Том 2. Сила Обители

Глава 1. Заря тревоги.

Легкий ветер покачивал ветви раскидистого дерева, что одиноко росло посреди луга. В кроне скрывались верткие маленькие птицы, что выводили звонкие трели, гармонично вплетающиеся в шелест травы. Солнечные лучи пронзали воздух струнами мягкого сияния. Цветы, заполонившие межгорную долину, разливали тонкие и невыразимо прекрасные ароматы. Тепло и безмятежность царили вокруг…

Двое, лежащие в тени дерева, молча взирали на этот живой, застывший в цветении и мире пейзаж. Мужчина и женщина нежно держались за руки, наслаждаясь красотой природы и своим уединением. Они были одеты в серебристо-черные шелковые одежды, украшенные с присущим великой культуре Аанэа изяществом.

Однако, и мужчина, и женщина, хотя и говорили на величественном аанском языке, не принадлежали к древнему серебрянокожему народу. И все же по праву наслаждались дарами этой прекрасной земли – ибо во многом именно благодаря им было возрождено ее благоденствие.

– Как здесь красиво… – блаженно сказал Орвин, заворожено глядя на простирающуюся перед ним долину. – Прекрасный мир.

– Да, природа очень красива, – согласилась Тари, глубоко вдыхая насыщенный ароматами воздух.

– Но все цветы и красоты этой долины не стоят твоего мизинца, моя красавица…

Он наклонился и медленно поцеловал ее в губы, всем существом чувствуя ее нежный отклик.

– Я так рада, что ты рядом со мной… – прошептала Тари, полузакрыв глаза.

В ее голосе звучала радость, но острое восприятие, доставшееся бледнокожему Орвину от аанского лорда, подсказало, что Тари все же не полностью счастлива.

– Что беспокоит тебя? – тихо спросил он, нежно сжав ее тонкое запястье.

Тари улыбнулась.

– Ничего особенного. Просто… иногда мне становится немного грустно за нас.

– За нас?

– За наше будущее…

Орвин прикоснулся губами к смуглой коже ее лба.

– Нет причин грустить, милая Тари. Наше будущее предопределено. И оно не может быть несчастным.

– Ты уверен? – с мягкой улыбкой переспросила она.

– А разве что-то говорит об обратном? – он поднял ее голову и встретился с ней взглядом. – … Ведь ты счастлива со мной? Ты же знаешь, что я люблю тебя.

– Я не сомневаюсь в тебе.

– Тогда в чем же?

Тари обвела взглядом долину.

– Прекрасный мир… – повторила она. – Но мы в нем чужие.

Орвин вздохнул.

– Порой приходится менять дома и земли. Такова жизнь.

– Жизнь всегда продолжается, – сказала она. – Те, кто живет в мире, существуют воедино с его ритмом, его дыханием. И этот ритм продолжается с потомством. А у нас не может быть детей, и вскоре мы исчезнем, не оставив после себя ничего, кроме аанских летописей.

– Аанцы любят нас и почитают как героев, – напомнил Орвин. – Они излечились от зла, и теперь их переполняет благодарность.

– Во-первых, нельзя ручаться за всех аанцев, – возразила Тари. – Вполне возможно, что у многих из них в душе еще сильны злые помыслы… просто они сейчас молчат.

Орвин пожал плечами, не зная, что ответить.

– Их любовь в основном сосредоточилась на тебе, – продолжала она. – Не забывай, что ты сам наполовину аанец. Для них ты Бледный Лорд, Защитник Света. А я – всего лишь случайное приложение к тебе…

– Зачем ты говоришь это?

– Не знаю… – Тари задумчиво смотрела на колеблющуюся траву, словно пытаясь увидеть в ней источник своей грусти.

– Чего же ты хочешь? – Орвин обнял ее, притянул к себе. – Вернуться в свои миры мы не можем, да и не станем – ведь это разлучит нас. Потомства мы тоже вряд ли дождемся: все-таки мы дети совсем разных народов. Нам остается только то счастье, что может дать наша любовь… здесь, на Аанской земле.

– Ты прав, как всегда, – согласилась она, но оттенок грусти в ее ауре не исчез.

– Подумай, ведь нам так хорошо здесь, – продолжил он. – У нас есть прекрасный замок, вольные земли, возможность заниматься тем, что только можно пожелать. К нам относятся с уважением, ценят наше мнение и совет. Мы вернули этому миру прекрасное общество – что же нам мешает стать его частью?

– Я – женщина, Орвин, – тихо ответила Тари. – Общество и политика для меня не важны. Я не углубляюсь, как ты, в дела империи, и живу только одним тобой. Без тебя моя жизнь здесь будет недоразумением…

– Не говори так.

Тари взглянула ему в глаза.

– Я бы так хотела когда-нибудь услышать смех нашего ребенка… – прошептала она. – Показать ему всю эту красоту, научить тому, что знаю и что знаешь ты…

Орвин промолчал. Несколько минут они просто вслушивались в звуки природы.

Ветер становился сильнее, листва над их головами шумела, заглушая пение птиц. Солнце медленно клонилось к закату.

– Пора возвращаться в замок, – сказал Орвин, неспешно поднимаясь. – Если отправимся сейчас, успеем до восхода Луны.

– Зачем тебе Луна?

– Хочу увидеть строительство Монумента Светоча в столице.

Тари кивнула, поднявшись вслед за ним. Орвин тем временем сконцентрировал волю и мысленным приказом призвал скакунов, пасущихся неподалеку. В ответ раздалось далекое ржание, и через минуту из-за холма показались статные фигуры аанских животных.

Усевшись в седло, Орвин окинул взглядом свою спутницу и, как всегда, восхитился ее изящной, и в то же время, хищной красотой. По сравнению со смуглой Тари аанские женщины были подобны искусно выточенным, но холодным каменным изваяниям.

«Она должна быть свободна и счастлива… – подумал он. – Сомнения и тревоги совсем не подходят ее дикой природе».

Тари, почувствовав его взгляд, обернулась; он наконец-то увидел на ее лице радостную улыбку.

– Мне нравятся эти животные, – сказала она. – Они очень умны, но своевольны.

– Наверное, животные – твои лучшие друзья в этом мире, – полушутя сказал Орвин, похлопав по шее своего коня.

– После тебя – да.

Скакуны синхронно ускорили ход, и через несколько секунд уже бежали размеренной рысью, без подсказок и команд взяв курс на замок.

– Уже два года мы живем на этой земле, – тихо сказал Бледный Лорд жене. – Когда же ты привыкнешь к ней?

– Не знаю. Только твоя любовь поможет мне в этом, – ответила Тари после короткого молчания.

Многокрасочные виды аанской природы проплывали мимо них. Летний жар еще совсем недавно опустился на землю, и в ее зеленом одеянии все еще было множество дышащих свежестью весенних цветов. Искрящиеся снежной белизной пики устремлялись в бесконечный простор неба. Солнечный диск висел прямо над вершиной огромной горы, почти касаясь ее. Закованное в скалистое обрамление пространство долины вскоре должно было погрузиться в тень.

За излучиной дороги, по другую сторону поросшего травой холма, Орвину и Тари открылся спуск к небольшому горному озеру, гладь которого напоминала зеркало. Лежащее посреди цветочного моря, оно было подобно драгоценной чаше.

Тари остановила коня.

– Искупаемся?

Орвин, разнежившись в теплых предвечерних лучах, неохотно помотал головой.

– Мне уже не хочется… Поедем домой.

– Милый, представь, как там свежо, как чисто! – она спешилась и заворожено окинула взглядом искрящуюся водную гладь. – У меня на родине, в Раалии, был каскад горных озер неподалеку от нашей стоянки, и я часто купалась там в детстве…

– Сходи, порезвись, если хочешь, а я полюбуюсь отсюда, – предложил Орвин. – Мне нравится наблюдать за тобой: ты так грациозна в воде.

Тари рассмеялась.

– Ленивец! Тебе наверное не терпится приникнуть к своей зрительной трубе в замке!

Он улыбнулся, отрицательно покачав головой.

– Я не горю желанием наблюдать серые лунные пейзажи. Просто я пообещал магистру Тэлар-Мелу…

– Ладно. Я не задержусь надолго… – Тари легко, словно юная девочка, побежала по склону. Вскоре она уже казалась маленькой игрушечной фигуркой на разноцветном луговом ковре.

Орвин со счастливой улыбкой наблюдал, как его жена, скинув одежду, без колебаний окунулась в зеркальный омут озера, заставив его гладь сморщиться блистающей рябью. Быстрыми гребками она стала удаляться от берега, уже через минуту выплыв почти на середину водоема. До него донесся ее далекий смех.

Неожиданно, в памяти у Орвина всплыло воспоминание о другом, похожем на это, аанском озере, – возле логова Вараска, места, откуда начался их путь по этому миру…

И иное воспоминание, мимолетное и похожее на сон, о купающейся молодой женщине, которую звали Каролина. Отголосок давней и погибшей жизни, жизни Странника…

Орвин поежился, хотя ему совсем не было холодно, и перевел взгляд на горные пики.

Солнечный пылающий круг уже наполовину скрылся за каменной громадой, а небо над долиной чуть-чуть потемнело.

– Душа, истерзанная волнами тьмы и света, существо без прошлого и без памяти… Судьба твоя темна… – раздался сзади странный голос.

Орвин дернулся всем телом и резко обернулся. В нескольких метрах позади занервничавших скакунов стояла высокая фигура в ветхом сером плаще.

– Кто ты? – пораженно спросил Орвин.

Старый аанец с длинным посохом в руке сверкнул глазами.

– Я брожу по землям Аанэа очень давно, но меня мало кто видел.

– Ты следил за нами?

– Нет. Судьба свела наши дороги.

Орвин усмехнулся, не увидев ничего опасного в облике старца.

– Судьба? Скорее, случай.

– Случайностей не бывает, Бледный Лорд.

Легкий порыв ветра всколыхнул полы одеяния незнакомца.

– Кто ты? – повторил Орвин.

– Олон – мое имя.

– Мне оно ничего не говорит.

Легкая, бесплотная улыбка тронула губы старого аанца.

– В будущем ты не раз вспомнишь обо мне.

– Чего ты хочешь? – спросил Орвин, начиная раздражаться от туманных слов.

– Хочу рассказать тебе о твоем пути.

– Моем пути? Ты знаешь его лучше меня?

Олон прошел вперед и встал впереди коня, направив резной набалдашник посоха на Орвина.

– Я знаю много путей мира. Течение времени не скрыто от меня, ибо я, Олон, владею даром провидения.

Не зная, удивляться ему или злиться, Орвин перевел взгляд с запыленной фигуры на озеро, кромки которого уже коснулась тень. Тари все еще плескалась невдалеке от берега. Он снова посмотрел на стоящего перед ним аанца.

– Может, ты мне снишься?..

– Горе, которого ты не сможешь избежать, ждет тебя, Орвин. – монотонно промолвил Олон, закрыв глаза. – Горе, что ввергнет тебя в темный омут отчаяния и вины. Ибо ты пройдешь стезей предательства.

– Предательства? – переспросил Орвин.

– Ты предашь самое дорогое, что есть у тебя в этом мире. И нелегко будет снова обрести то, что ты утратишь.

Внезапная дрожь пробежала по телу молчащего лорда.

– Грань, отделяющая этот мир от смерти, тонка. И скоро беды прорвутся сквозь нее и затопят все, как бушующее море.

– О чем ты говоришь? – прошептал пораженный Орвин. – Ты безумен…

Олон снова улыбнулся, на этот раз шире.

– Дух мой вплетен в ткань времени. И ты еще вспомнишь обо мне.…

Орвин увидел, как через тело старца стали проходить солнечные лучи. Через секунду он стал бестелесным призраком, пронизанным вечерним светом.

И бесследно исчез. Воцарилась тишина.

Тень горного пика коснулась застывшего в неподвижности Орвина.

– Эй! – раздался радостный оклик с берега озера. – Я иду к тебе!

Он вздрогнул, очнувшись от оцепенения, и повернулся на голос. Тари, уже успевшая одеться, поднималась к нему по зеленому склону.

– Что… Это вправду было, или у меня начался бред?… – пробормотал Орвин, отрешенно смотря на жену.

– Там так прекрасно! Прямо как в детстве! – излучающая радость, Тари взлетела в седло и взглянула на Орвина. – Ты не скучал? Смотрел на меня?

– Д-да… Конечно, смотрел, – он заставил себя улыбнуться. – Ты была похожа на богиню красоты.

– Я старалась тебе понравиться, – она весело рассмеялась, не замечая перемены в его настроении.

– Ну что, теперь – к твоим астрономическим приборам!

Ее конь прянул вперед, с места взяв быстрый темп. Орвин пару секунд помедлил, затем пустил своего скакуна вдогонку.

Почти весь путь до замка – а ехать пришлось не меньше часа – они провели в молчании. Тари, после нескольких неудачных попыток разговорить мужа, разглядывала прекрасные аанские пейзажи, тонущие в оранжево-красных тонах заката. Орвин же, в смятении склонив голову на грудь, снова и снова обдумывал слова привидевшегося ему старца. Ему очень хотелось убедить себя в том, что это была галлюцинация, вызванная зноем или какой-то другой причиной. Но щемящее чувство тревоги, помимо воли, стало расти в его душе.

Когда они подъехали к древнему замку, что уже два года служил им домом, на землю спустилась ночь. Остановив коня возле бронзовых ворот, на арке которых было выведено светящееся приветствие, Бледный Лорд задумчиво окинул взглядом свое жилище.

Ранее оно принадлежало молодому аанцу, также носившему имя Орвин. Во время сражения под светом Светоча Спирали душа благого лорда соединилась с человеческой душой Странника, и с его телом, став неразрывной частью единого целого. Одухотворенного аанской мудростью и аурой человека приняли в общество и снова нарекли Орвином и Бледным Лордом – и он не противился этому, ибо не помнил своей прошлой жизни и настоящего имени. Замок, очищенный от следов жестокости, был заново заселен и по праву перешел во владение к нему и его возлюбленной Тари.

Новые слуги и ученые теперь населяли замок, придя взамен таинственно исчезнувших устроителей жестоких опытов. Долгое время понадобилось гордым аанцам – даже и излечившимся от зла и тщеславия – чтобы привыкнуть к мысли о подчинении двум пришельцам из иных миров. Впрочем, к новому Орвину они привыкли гораздо быстрее, чем к его супруге – ведь Бледный Лорд, словно чистокровный аанец, в полной мере владел ментальным могуществом и обладал синим взглядом. Тари же вызывала в слугах если не неприязнь, то, во всяком случае, непонимание. Разумеется, они все знали о ее заслугах перед Империей, знали и о той великой чести, что оказала ей в свое время Владычица Алайя. Но все же молодая женщина с раскосыми глазами, кожей медного цвета и откровенно прямым характером была совсем чужда им.

«Она права… – подумал Орвин, смотря на мягко светящийся в лучах восходящей Луны замок. – Только я один в этом мире смогу дать ей любовь».

– Помнишь, как мы с тобой очнулись в башне, тогда… в первый день? – спросила Тари, также остановившись возле ворот.

– Все казалось таким странным… – кивнул он.

– Я тогда не могла допустить даже мысли, что замок станет нашим домом.

– Путь судьбы, – промолвил Орвин, пожимая плечами. – Наверное, мы оба, живя в своих мирах, не могли представить, что окажемся здесь. И все таки оказались.

Тари пристально посмотрела на него.

– Ты так и не вспомнил ничего о прошлом?

Он вздохнул.

– Нет. Ничего.

– Ты жалеешь об этом?

– Я стараюсь об этом не думать… – Тронув коня, Орвин въехал под арку ворот. Створки бесшумно растворились, пропуская хозяина.

В саду прогуливались несколько аанцев – работников ментальной лаборатории. Завидев владельцев замка они оборачивались к ним и наклоняли головы, складывая руки в приветственном жесте. Орвин был рад, что этот достойный способ приветствия за последние годы заменил подобострастные правила этикета, принятые при Кроане.

Возле массивных дверей их встретил Селиин, помощник лорда и распорядитель замка. Он поклонился, стоя на крыльце, и молвил:

– Приветствую вас дома, господин Орвин, госпожа Тари. Ужин ждет вас.

Они соскочили с коней, и умные животные, радостно фыркая в предвкушении отдыха, сами пошли в стойло.

– Спасибо, друг, – Орвин непринужденно улыбнулся статному аанцу. – Но я, пожалуй, сразу отправлюсь в обсерваторию.

– Но вы, должно быть, голодны.

– Нет, не очень. Не настолько, чтобы пропустить восход Луны.

Втроем, они вошли в освещенную сплетением разноцветных бликов приемную залу.

– Ну, раз так, – сказала Тари, – то я тоже отложу трапезу. Мне больше хочется сейчас отдохнуть, – она обернулась к аанцу. – Не подавайте мне ужин.

– Как скажете, госпожа, – Селиин кивнул, стараясь скрыть разочарование. Он всегда расстраивался, когда распорядок в замке выходил за рамки намеченного.

Тари остановилась и поцеловала мужа.

– Не задерживайся долго, – прошептала она ему на ухо так, чтобы не слышал Селиин. – Мне будет трудно заснуть одной.

– Постараюсь управиться побыстрее…

– Я буду тебя ждать, – сказав это, Тари пошла к лестнице, ведущей в жилые покои.

Помощник проводил ее слабо засветившимся взглядом. Затем повернулся к Орвину.

– У меня есть новость для вас, господин.

– Какая?

– Во время вашего отсутствия, в замок приезжала посланница императрицы.

Орвин удивленно поднял брови.

– Так она здесь?

– Она уже уехала. Посещение нашего замка было только частью ее миссии.

Они покинули залу и теперь поднимались по спиральному коридору, ведущему в центральную башню.

– Чего же хочет Владычица Алайя?

– Вам передан кристалл с посланием, который можете открыть только вы. Он запечатан ментальным ключом.

– Где он?

Селиин слегка улыбнулся.

– Я предполагал, что вы будете работать в обсерватории. Он доставлен туда, на ваше рабочее место.

Орвин кивнул.

– Хорошо. Я займусь им. Только…

– Да? – Селиин словно ждал, что лорд спросит еще о чем-то.

– Почему ты не сообщил эту новость сразу, как встретил меня?

Аанец чуть помедлил с ответом. Затем, понизив голос, сказал.

– Посланница особо подчеркнула, что госпожа Тари не должна быть осведомлена.

– Тари не должна знать? Почему?

– Я не знаю, господин.

– Странно… – в недоумении, Орвин покачал головой.

– Я оставлю вас, – поклонившись, Селиин скрылся в полутьме коридора.

Череда лестничных пролетов и галерей привела лорда в помещение обсерватории. Помимо хрустального увеличивающего купола, здесь были мощные оптические телескопы, а также приборы, предназначенные для улавливания исходящего из глубин Вселенной ментального поля. Орвин любил проводить время в этих покоях – под вечным сиянием светил и галактик, среди которых, возможно, мерцала одна-единственная звездочка, что когда-то была его домом.

В эту ночь, однако, его привела в обсерваторию не охота, а необходимость выполнить обещание, данное магистру Тэлар-Мелу. Уже несколько месяцев на Луне шло крупное строительство монумента Светоча Спирали, и магистр, возглавляющий работы, хотел получить от Орвина оценку зримого величия и ментальной мощи сооружения. Мнение Бледного Лорда было крайне важно для зодчих, ибо Орвин принимал участие в недавнем возрождении Светоча и как никто другой – не считая Императрицы – чувствовал его присутствие. Необходимо было оценить влияние благой энергии именно с большой планеты, чтобы судить о силе ментальных волн.

В комнате созерцания, на черном столе, стоящем в ее центре, Орвин увидел пятигранный кристалл, слабо отражающий лунный свет. На его поверхности был выгравирован герб императорской семьи Аанэа.

– Алайя… – прошептал Орвин, почувствовав едва уловимый след психополя императрицы. Лорд протянул руку к камню – и, помедлив, отошел от стола. Смутная тревога, ожившая после встречи с таинственным Олоном, проснулась вновь. После недолгого раздумья, Орвин решил прочесть послание позже, когда его эмоции придут в норму.

Он прошел к массивной трубе телескопа и, устроившись в поворотном кресле, прикрепленном к его торцу, приник к окуляру.

Прошло несколько секунд, и механизм пришел в движение. Перед Орвином поплыли искры звезд на черном фоне неба – а затем все поле зрения занял бело-серебристый лунный пейзаж.

Телескоп сам настроился на центральный кратер, внутри которого располагалась столица. Картина величия древней империи предстала перед глазами лорда. Симметрия и бриллиантовый блеск дворца, как и всегда, вызывали восхищение. Но Орвин не стал всматриваться в средоточие власти Аанэа: ему нужны были территории, лежащие к северу от столицы.

Переместив поле зрения чуть ближе к полюсу Луны, он, наконец-то увидел строящийся Монумент. Две цепи блистающих белизной огромных колонн формировали симметричную двойную спираль.

– Вот оно… – пробормотал Орвин, впиваясь взором в величественную форму.

Она не уступала по величине императорскому дворцу, и даже с такого громадного расстояния выглядела огромной. Планировалось, что после завершения Монумент будет ярко блистать в лучах солнца и станет виден с планеты невооруженным глазом.

Орвина, однако, интересовала не столько видимая красота Монумента, сколько ментальный поток, который должен был концентрироваться в нем и направляться к планете облаком благой энергии. По схожему принципу работала когда-то и Чаша, созданная Кроаном для того, чтобы поселить в душах аанцев зло. Отличие было только в том, что энергия Светоча черпалась из окружающей структуры вселенной, а не из мучимых тел пленников. Кроме того, Монумент был устроен так, что его влияние не сможет изменить мысли и намерения аанцев, а будет лишь служить средством укрепления их духа.

Бледный Лорд сконцентрировался, вызвал перед внутренним взором светящуюся громаду Светоча Спирали и, настроившись на восприятие энергии света, ощутил ментальный поток, текущий от Монумента.

Пришедшее чувство заставило Орвина удовлетворенно улыбнуться. Широкий веер силы исходил от места постройки, расширяясь и одевая невидимым покрывалом планету. Ментальная энергия была однородной и гармоничной.

– Труд Тэлар-Мела оправдался, – промолвил Орвин, не отрывая глаз от телескопа. – Теперь земля Аанэа станет еще благодатнее…

Не замечая времени, он созерцал живущий вечной силой Монумент, чувствуя, что повседневные мысли и заботы тают в заполняющей мир ментальной песне. Наверное, прошло несколько часов…

И вот, когда Луна уже заметно переместилась на небе, склонившись к горизонту, Орвин вдруг очнулся. Пробуждение от медитации было резким и даже болезненным, словно что-то прервало течение струящегося сквозь его душу благого потока.

Он помотал головой и снова приник к зрительному прибору, пытаясь ощутить силу Храма. Сперва ему это удалось, но уже через несколько секунд лорд понял, что структура потока изменилась.

– Что происходит?… – недоуменно пробормотал Орвин.

Теперь ментальные струи, текущие с Луны, были разнородными, перерываясь посередине и кружась в бездне космоса, словно в водовороте. В веере силы внезапно появлялись огромные бреши, которые вращались, разрушая общий фон потока. Вместо ровного ментального поля до планеты доходили только беспорядочные разорванные клочья.

«Может, что-то разладилась в механизмах Монумента…» – предположил Орвин, с растущим беспокойством наблюдая эту хаотическую картину.

Однако, через минуту, он разглядел, что поток начинает разрушаться на середине пути между Луной и Аанэа. Кроме того, он увидел какой-то странный космический феномен – нечто вроде огромного полевого шлейфа, невидимой, но ощутимой субстанции, что вклинивалась в веер благой энергии и разрушала его. Этот шлейф тянулся откуда-то из глубин космоса, простираясь явно за пределы солнечной системы Аанэа.

Орвин почувствовал, что у него по спине пробегает холодок. Ощущать этот неизвестный чужеродный поток было очень неприятно – это было похоже на колющую головную боль.

– Я не понимаю. Не понимаю, что это, – громко произнес Орвин, отводя взгляд от окуляра. Он встал и, пошатнувшись от внезапной слабости, прошел в центр обсерватории, под хрустальный увеличивающий купол.

Там его внимание снова привлек кристалл с тайным посланием императрицы Алайи. Увлекшись изучением ментальных полей, Орвин о нем совершенно забыл… – как и о данном Тари обещании не задерживаться в обсерватории.

Нервным движением руки, он взял кристалл со стола, поднес к глазам. Камень слегка потеплел, и Орвин почувствовал, как в глубине минерала нечто отозвалось на его взгляд. Внутренний свет стал разгораться в кристалле, озарив бледное лицо лорда. Ментальный ключ открыл доступ к спрятанному посланию, узнав того, кому оно было адресовано.

Орвин снова положил светящийся камень на стол. Блеск его стал ярким, как у звезды – и вдруг над кристаллом появился зависший в воздухе призрачный образ императрицы, прекрасный, словно волшебный сон.

– Лорд Орвин, приветствую тебя, Защитник Света, – чуть склонив голову, произнесло изображение мелодичным голосом Алайи. – Я отправила тебе послание и призыв в надежде, что ты явишься и поможешь мне.

Юное лицо императрицы было обращено прямо к нему – видимо, кристалл чувствовал присутствие Орвина.

– В моих владениях не все спокойно, – понизив голос, сказала Алайя. – Что-то изменилось. Изменилось снова. Силы Светоча стали ослабевать. Не знаю, чувствуешь ли ты это, но я уже потеряла покой. Мне страшно от мысли, что благоденствие, к которому ты привел нас всех, может снова быть повержено. Я не знаю причину этой тревоги – нет ничего, что бы говорило о бедах.

Она вздохнула – среброкожая девушка, на хрупкие плечи которой была возложена тяжесть правления целым миром – и еще тише произнесла:

– Ты нужен мне, Орвин. Ты один. Приходи, не медли, прошу тебя. Может быть, ты сможешь развеять мои сомнения. Если же они не беспочвенны – тогда мы вместе будем искать их причину.

Я жду тебя, Бледный Лорд…

Образ Алайи затуманился и исчез. Кристалл угас и через несколько секунд снова стал обычным граненым камнем.

Орвин растерянно стоял возле стола, когда бледное багряно-алое свечение, просочившись через купол, заполнило обсерваторию. Лорд посмотрел на небо. На далеком горизонте занималась заря.

– Багровый восход… – прошептал Орвин. – Недобрый знак…

Пылающий диск солнца медленно выкатывался из-за горного окаймления.

Глава 2. Грохот и пыль

Полоска утреннего света, протянувшаяся от окна по шелкам постели, уже почти подобралась к смуглому лицу Тари. Звук шагов входящего Орвина прервал ее чуткий сон; она приподняла голову, сонно моргая.

– Уже рассвет…

– Да, рассвет. Прости, любимая, я не смог вернуться раньше.

Тари, отбросив остатки сна вместе с невесомой тканью покрывала, встала с постели. Ее тело было, как всегда, безупречно красиво, и Орвин, глядя на нее, на миг забыл об ощущении тревоги, что росло в его душе.

– Что-то случилось? – спросила Тари, подойдя к стрельчатому окну и глядя на горизонт. – Ты провел в обсерватории всю ночь. Почему?

–Что-то не так со Светочем Спирали и с его энергией, – ответил он, немного помолчав. – Она искажается и… В общем, я чувствую, что в наш мир снова может прийти разлад.

Она нахмурилась.

– Ты так думаешь только из-за неполадок с Монументом? Может быть, это просто какие-то ошибки в строительстве.

– Я так не думаю, – и Орвин коротко поведал ей о неизвестном космическом феномене, разрушающем поток ментальной силы Монумента.

– Странно, – задумалась Тари. – Но, возможно, это обычное явление природы? Ведь ни ты ни я не сильны в космологии.

– Может, ты и права… – он наблюдал, как Тари одевает изящное темно-серое платье, покроем и формой схожее на то, что было на ней в день их первого знакомства. Затем она, встав перед зеркалом, надела легкое золотое ожерелье, сработанное в виде сплетения узких листьев, и блестящий в утренних лучах браслет – памятный подарок императрицы Алайи – к которому она очень привязалась, несмотря на свою неприязнь к аанскому миру.

– Есть что-то еще, что беспокоит тебя, милый? – вдруг обратилась она к Орвину, обернувшись.

Он было хотел рассказать ей о послании императрицы и о ее просьбе приехать … но блеснувший на запястье Тари браслет неожиданно привлек его внимание, и Орвин вдруг вспомнил предупреждение Селина – что его жена не должна знать о послании. На секунду это вызвало в нем протест и даже возмущение, но в следующий момент он все же решил пока промолчать и не открываться Тари.

– Наверное, мне стоит вскоре съездить в столицу, чтобы выяснить причину нарушений, – сказал он, отводя взгляд в сторону.

– Одному?

– А ты хочешь сопровождать меня? – спросил он, стараясь говорить равнодушным тоном.

Она пожала плечами.

– Вообще-то, мне не по душе голые лунные скалы. Там совсем нет живности – одни только камни да драгоценности…

Орвин почувствовал себя подлецом, сознавая, что впервые скрывает от своей жены что-то, имеющее явную важность. Почему Алайя не хотела видеть Тари, зачем императрице скрывать свою обеспокоенность от нее?… Он уже набрал воздуха в легкие, готовясь все объяснить, – но снова промолчал, чувствуя легкий, но явный запретительный сигнал, исходящий от фиолетового браслета жены.

– Я очень проголодалась, – сказала Тари, покончив с утренним туалетом. – Ты ведь тоже ничего не ел после возвращения в замок?

–Тоже.

– Я прикажу подать нам что-нибудь особенное на завтрак, – она прошла мимо него к выходу.

Борясь с собой, Орвин протянул руку в попытке задержать Тари.

– Постой! Я…

Она обернулась, стоя в дверях спальни.

И вдруг пол затрясся у них под ногами.

– Что это? Что происходит?! – Тари пошатнулась, едва не упав на мраморный пол.

Рокочущий гул раздался в воздухе – доносящийся как бы отовсюду и ниоткуда – стал нарастать, и вот снова задрожали стены замка, к гулу добавился раскатистый грохот рушащихся где-то камней.

Орвин в смятении вертел головой в стороны, пытаясь понять, что происходит.

Туалетные принадлежности, лежащие на столике возле кровати, со звоном посыпались на пол, сама массивная кровать, дребезжа, вдруг поехала вперед.

– Землетрясение! – воскликнул Орвин, схватив Тари за плечи.

– Да, похоже. Думаешь, замок обрушится?

– Не знаю. Но нам точно надо выбираться отсюда!

Еще более сильный толчок потряс стены замка, и всеобъемлющий гул стал таким громким, что поглощал все остальные звуки.

Выбравшись из спальных покоев, Орвин и Тари побежали под сводами коридоров, спускаясь к боковым воротам. Возле одной из дверей Орвин столкнулся с юным прислужником, смертельно испуганным и растерянным.

– Что это, господин? Нападение? – пролепетал он.

– Это землетрясение. Всем нужно покинуть замок! – Орвин повлек аанца за собой, буквально таща его по коридору.

– Разве на землях Аанэа не было подобного? – спросила Тари у слуги на бегу.

– Нет, никогда. Мы не знаем, что предпринять…

От нового толчка все трое еле удержались на ногах. Раздался пронзительный треск разрываемого металла.

Орвин приостановился возле винтовой лестницы. Всего два пролета отделяли их от выхода.

– Тари! Бегите в парк! Собирай остальных подальше от стен!

– А ты?

– Я должен позаботиться о тех, кто еще в замке! – он показал на верхние ярусы.

– Но ты можешь…

– Прошу тебя! – Орвин напряженно сжал ее руку, умоляя не спорить.

Тари помедлила секунду, потом кивнула, блеснув глазами.

– Хорошо. Но если с тобой что-то случится, я разделю твою судьбу.

Вместе с юношей она стала спускаться. Орвин же рванулся вверх, громко призывая всех слуг, что не догадались выйти из замка.

Многие аанцы были растеряны. Никогда ранее не сталкиваясь с землетрясениями, они, видимо, не представляли возможный масштаб разрушений и надеялись на крепость замка. Почти все создавали вокруг себя защитные поля и оставались на месте. Орвин приказывал им спускаться в сад как можно быстрее. Между тем толчки продолжались, и то и дело арки и стены пронзали глубокие трещины.

Внезапно, дневной свет, проникающий в замок, померк. Лорд бросил взгляд на одно из разбитых окон и увидел, что неровная серо-коричневая хмарь заслонила небо. Это было похоже на песчаную бурю – внутрь замка, разбивая оставшиеся стекла, ворвался пылевой вихрь. Стало темно, как поздним вечером.

– Что это?! Что за напасть?! – кричали аанцы, повергаясь в панику, так не идущую их мудрому облику.

Орвин старался не поддаваться страху, ведя своих домочадцев к выходу. И когда они были уже в большом зале нижнего яруса, землетрясение внезапно прекратилось. Гул стих, раздавался только свист ветра, несущего пыль и мглу.

«Тари… Где Тари?» – внезапно, мысль о ней запульсировала в мозгу, заставив забыть о спасении аанцев. Орвин первым пробежал сквозь покосившиеся ворота замка.

– Тари! Тари! – крикнул он, озираясь по сторонам в пыльном воздухе.

Помощник Селиин, вынырнув из серой мешанины, чуть не столкнулся с Орвином лицом к лицу.

– Ты видел ее? Видел Тари?

Аанец кивнул.

– Да. Она площади вместе с остальными. Помогает тем, кого ранило.

Орвин облегченно вздохнул.

– В истории Аанэа никогда не случались такие буйства стихии, господин, – дрожащим голосом сказал Селиин. – Вы знаете, почему это произошло?

Не отвечая, лорд окинул взглядом свое владение насколько позволяла пыльная мгла.

Сад не пострадал, если не считать смятых бегущими аанцами цветов и пары упавших скульптур. Но сам замок был довольно ощутимо поврежден – одну из башен пересекала огромная змеистая трещина, и почти все стекла были выбиты.

Орвин и Селиин подошли к площади возле фонтана, на которой уже собрались все жители замка. Тари, отделившись от остальных, подбежала к мужу, порывисто обняла его, спрятав лицо на груди.

– Я никогда больше не покину тебя в час опасности! Никогда, слышишь?

– Все хорошо, – он прижал ее к себе, чувствуя, как сильно бьется его сердце.

– Я так волновалась за тебя. Я бы не перенесла, если бы с тобой что-то случилось…

Хотя толчков больше не было, все же темная пыль по-прежнему заслоняла солнечный свет. Стало ощутимо холоднее

Орвин стал ощущать волны растерянности, что исходили от всех аанцев. Они обступили хозяев замка, задавая один и тот же вопрос:

– Что это за лихо, господин? Что произошло?

Лорд оглядел собравшихся домочадцев. Насколько он мог судить, никто не был сильно ранен, но почти во всех глазах светился страх.

– Обычно такие толчки происходят из-за внутренних смещений в коре планеты, – сказал Орвин. – Правда я не знаю, чем объяснить песчаную бурю, разве что извержением… – он хотел было сказать «вулкана», но с удивлением осознал, что этого слова нет в аанском языке. –… огнедышащей горы.

– Кора нашей планеты никогда не проявляла подобной активности, господин, – сказал пожилой руководитель лаборатории природы, морщась от боли в ушибленном плече. – И внутри нее нет огня, способного выходить наружу.

– Тогда эти удары причинены какими-то внешними взрывами, – предположила женщина из ментальной лаборатории.

Орвин посмотрел на нее.

– Это может быть правдой. Падение космического тела неподалеку отсюда могло бы вызвать все это.

Тари вздрогнула.

– На моей родине, Раалии, с неба довольно часто падали горящие скалы, приносящие разрушение. Наши люди считали их вестниками войн.

Внезапно, с протяжным треском, рухнул один из балконов поврежденной башни. Клубы пыли с новой силой взметнулись возле подножия замка.

Орвин с болью смотрел на свой дом.

– Не стоит возвращаться в замок, пока мы не удостоверимся, что толчков больше не будет, – наконец, сказал он. Возможно, вскоре пыль осядет, и тогда мы будем искать место этой катастрофы. Возможно, другие поселения предгорий пострадали больше, чем мы.

Он распорядился отослать нескольких слуг в подвалы за провизией. Малый отряд охраны, защитившись сильным полем, отправился в замок, чтобы оценить повреждения. Пронзая пыльную мглу, на пиках ограждения зажглись белые огни. Встревоженные аанцы плотными группами разбрелись по саду, стараясь держаться подальше от стен.

– Лорд Орвин! Сюда! Смотрите! – оказавшись на вершине холма охранник остановил коня и вытянул вперед руку. Голос его дрогнул.

Орвин, Тари, Селиин, трое охранников и несколько ученых последовали за охранником и въехали на плоскую вершину. За ней открывался вид на обширную лесистую долину, лежащую между холмами зеленой чашей.

Обеспечив безопасность домочадцев и запретив посещать поврежденную часть замка, Орвин решил как можно скорее выяснить, где произошло падение небесного тела. С помощью ученых – исследователей природных полей планеты – ему удалось обнаружить сильные изменения в их фоне к юго-западу от замка, и с небольшим сопровождением, лорд решил сразу же отправиться туда.

Несколько часов они ехали по одной из старых нехоженых просек, пока не достигли местности, где начинался поваленный лес. Сперва им встречались отдельные надломленные деревья, но, по мере продвижения на юго-запад, разрушения были все сильнее. Последние полчаса они ехали по бездорожью, пробираясь между поваленными столбами. Все деревья лежали на земле, вырванные чудовищной силой. То и дело попадались мертвые тела животных и птиц.

И вот, наконец, они прибыли к месту, где удар стихии был наиболее сильным.

Солнце уже склонилось к горизонту и освещало местность наклоненными лучами, тускнеющими в пыльном воздухе. Картина беспощадного разрушения открылась всадникам, и все они потрясенно замерли.

– Какое счастье, что это упало не ближе к нашему замку… – севшим голосом сказал Селиин наконец.

Посреди долины зияло огромное черное пятно, занимавшее почти все пространство между холмами. Земля в этой местности была как будто сожжена неведомым огнем, превратившись в зловещую глянцевитую поверхность. Черный дым поднимался из долины. В центре пятна виднелся уродливый кратер, дно которого скрывалось из вида.

– В космосе вокруг нашего мира многие тысячи лет было спокойно! – воскликнула ученая-астроном, до этого не особо верившая версии о падении метеорита. – Откуда явился этот ужасный снаряд, почему судьба привела его именно на нашу планету?…

Глаза Орвина слабо засветились.

– У меня такое чувство, что здесь повинны не только слепые силы природы… – тихо промолвил он.

Астроном посмотрела на него, оторвав взгляд от кратера.

– Почему вы так думаете?

– То, что ты видишь, похоже на след от падения горящей скалы в Раалии? – не ответив, обратился Орвин к жене.

Тари медленно покачала головой.

– Не совсем. Я не помню, чтобы кто-то в моем мире упоминал о поваленных деревьях или черных обожженных полях.

Орвин кивнул.

– Если бы твердое тело врезалось в землю целиком, то кратер был бы гораздо больше – ведь сила толчков была огромной. Мне кажется, что упавшее тело – что бы это ни было – взорвалось в воздухе, не долетев до земли совсем немного. Возможно, внутри этого кратера мы найдем остатки.

– Откуда у тебя знания в этой области? – удивилась Тари.

Он пожал плечами.

– Не имею понятия. Видимо, из прошлого …

Медленно, они стали спускаться в изуродованную долину. Кони нервно пританцовывали на горячей черной поверхности, но все же шли вперед. Кратер приближался с каждой минутой – вблизи он был гораздо уродливей, чем издали.

Стало трудно дышать. Горячий воздух с трудом проходил в легкие. Орвин вдруг ощутил в сознании глубинный страх, поднимающийся в душе, словно вал прибоя. Что-то внутри него тревожно сигналило, умоляя не подходить ближе к черному провалу.

– Чувствуете? Господин? – срывающимся голосом произнес Селиин.

– Там – опасность, – прошептала Тари.

Орвин оглянулся – на лицах остальных аанцев были те же чувства.

– Оставайтесь на месте, – сказал он охранникам. – В случае угрозы – немедленно возвращайтесь в замок и оповестите столицу.

Он спешился, дав знак Тари и Селиину поступить так же. Осторожным движением Орвин снял с пояса и взял в обе руки свой белый меч – чудесное оружие, много раз спасшее ему жизнь во время битв за Светоч Спирали.

До неровного, отвесного края кратера оставалось всего пара десятков метров.

Они пошли вперед втроем. Орвин чувствовал, как страх растет в его сознании с каждым шагом, хотя не мог объяснить себе причину этого ощущения. Ему казалось, что с этого обрыва ему откроется его смерть.

Тари прикоснулась к его плечу.

– Я не боюсь ничего вместе с тобой, – сказала она побелевшими губами.

Селиин дрожал всем телом, борясь со страхом из последних сил.

– Очень сильное воздействие, мой лорд… – прошептал он. – Мне трудно держаться…

Орвин промолчал. Стиснув зубы, он сделал еще несколько шагов вперед. Тари последовала за ним.

Они стояли на краю. Глубокий провал в земле, черный, как смоль, выжигающий своей чернотой саму память о цвете. Склоны кратера исторгали шипящий дым, сквозь который иногда прорывались багровые огоньки.

Узкое округлое дно ямины выпирало кверху багровой полусферой. Видимо, это был шар, наполовину вонзившийся в породу. Тускло светящиеся линии сплетались на его поверхности, образуя неведомый огненный знак.

У Орвина, Тари и подошедшего Селиина перехватило дыхание. Волны разрушительного зла, исходящие от багровой сферы, были столь сильны, что приходилось с большим трудом сдерживать рвущийся из горла крик ужаса.

– Что это? – одними губами прошептала Тари, вцепившись мужу в плечо. – Что?…

– Что это?… – эхом повторил Селиин.

Орвин не знал ответа. Но понял, что оставаться возле этой ужасной, дышащей смертью ямы смертельно опасно. Он титаническим усилием воли оторвал взгляд от черно-багрового кратера.

– Уходим. Сейчас!

На подгибающихся ногах они, как могли быстро, побежали назад, к ждущим аанцам. Руки охранников подхватили их, и вся свита, испытывая почти осязаемое облегчение, понеслась прочь от места падения.

Глава 3. Путь в столицу.

Возвращение в замок прошло в молчании: подавленные увиденным, все гнали коней, стремясь поскорее увидеть дом. Тари и Орвин скакали в хвосте процессии.

– Это ведь не просто космический камень, да? – спросила она, впервые заговорив после посещения кратера.

– Я знаю не больше, чем ты… – ответил Орвин.

– Как ты думаешь, может быть эта ужасная сфера связана с космическим вихрем, что вторгался в поток энергии Храма?

– Думаю, да. Видимо, приближение этого… этой сферы порождало какие-то неизвестные, но могучие поля. Ты ведь почувствовала, как она влияет на сознание?

– Конечно, почувствовала… – Тари задрожала. – Я и сейчас все еще чувствую.

Орвин вздохнул.

– Наверное, покой и мечты о долгом счастье – несбыточный удел. Я все время боялся, что нам придется столкнуться с новым лихом. Хоть и убеждал себя в обратном.

– Ты знал о падении этого шара заранее?

– Нет. Но мне так хотелось верить, что все наши беды уже позади.

Тари промолчала, печально склонив голову.

Серая пыль, поднятая упавшим метеоритом, уже стала оседать, и к полуночи, когда процессия въехала на территорию замка, воздух почти полностью очистился. Но высоко в небе все еще висела мглистая облачная поволока, заслоняя звезды. Луна просвечивала сквозь этот покров размытым пятном, и Орвин тщетно всматривался в небо, пытаясь уловить волны Благой энергии, что должны были приходить от Храма.

Вокруг замка царила неразбериха. Садовые пространства за время отсутствия хозяев заполнились сотнями аанцев, пришедших со всех концов Лесистых Предгорий. Похоже, жители окрестностей решили искать совета и помощи в обители Бледного Лорда. Многие были ранены. Обитатели замка старались помочь пострадавшим, но на всех не хватало рук. С каждым часом прибывали новые пострадавшие от ужасного взрыва и землетрясения. Пронзительные ментальные волны боли и горя распространялись в воздухе.

Помощник Селиин сразу же принялся за дело. Раздавая приказы слугам, рабочим и ученым, он занялся организацией помощи соотечественникам. Вскоре, направленные потоки силы протянулись между группами раненых, из замка были вынесены ментальные исцеляющие кристаллы, горящие рубиновыми огнями, а гербы Аанэа, что виднелись с четырех сторон на центральной башне замка, загорелись приветственным светом, словно маяки, призывающие корабли в гавань.

Но более всех достижений аанской науки пострадавшим была нужна Тари. Орвин с любовью смотрел, как она, не отводя себе ни минуты отдыха, переходила от раненого к раненому, восстанавливала силы аанцев, своим целительным даром врачевала переломы и порезы. Казалось, она всецело отдавала себя для помощи другим – причем тем, кто не жаловал ее раньше.

Орвин ходил по ночному саду, подбадривая сломленных аанцев, уверяя в незыблемости державы и прибытии скорой помощи из столицы. Но слухи о черном ужасе, встреченном на месте падения метеорита, распространились по замку с невообразимой скоростью. Вскоре все только и говорили о выжженном пятне, кратере и поваленном лесе.

– Размещайте тех, кто наиболее нуждается в помощи, в жилых покоях замка, – обратился Орвин к Селиину, проходящему мимо.

Помощник лорда невесело улыбнулся.

– Жилые ярусы уже переполнены, господин. Какой-то великий страх пригнал сюда всех наших земляков. Словно испуганные беглецы, они стекаются к замку со всей площади предгорий. Все говорят о дурных предчувствиях, что растут у них в душах.

– Неужели сила этой странной сферы так велика?… – пробормотал Орвин.

Селиин сжал руки в кулаки, вспомнив об увиденном.

– Я не удивляюсь этому, лорд Орвин. То, что мы нашли, способно стать причиной великих потрясений – я уверен в этом.

– Как ты думаешь… – начал лорд, но его слова прервались высоким гулом, раздавшимся со стороны главных ворот.

Блестящая округлая форма на большой скорости влетела на территорию замка. Сине-серебряное свечение разливалось от ее металлического корпуса, а на переднем торце блестел императорский герб. Этот механизм живо напомнил Орвину пространственное судно охотника Вараска, два года назад поймавшее его и Тари в багровом мире смерти. Впрочем, этот новый экипаж был гораздо меньше размером и гораздо более изящен, чем судно Вараска.

– Вестник из столицы! – вскричал Селиин.

Приблизившись к центральному входу в здание замка, блестящий эллипсоид остановился и плавно опустился на землю. Задняя часть его раскрылась на манер лепестков цветка, и из экипажа вышел молодой аанец, одетый в синюю мантию. Орвин видел его несколько раз, когда посещал столицу – это был советник и посланник магистра Тэлар-Мела, знатный потомок дворянского рода по имени Маэлис.

Орвин и Селиин подошли к экипажу.

– Бледный Лорд, я благодарю небо, что застал вас! – слегка склоняясь в протокольном поклоне, молвил юноша.

– Я к вашим услугам, друг Маэлис, – ответил Орвин, отвечая на поклон. – В столице, конечно же, знают о бедствии, что поразило мои земли. Я полагаю, вы прибыли, дабы оповестить нас о скором прибытии помощи?

Маэлис отрицательно покачал головой.

– Помощь будет обеспечена, так быстро, как только возможно. Но я здесь не за этим.

– За чем же?

Юный чиновник торжественно выпрямился, но Орвин видел, как в его глазах таится тщетно скрываемая растерянность.

– Лорд Орвин, Владычица Аанэа Алайя и высший Магистр Тэлар-Мел призывают вас отложить все другие дела и как можно скорее явиться в столицу для участия в Императорском Совете.

– Императорский Совет!… – дрогнувшим голосом повторил стоящий поодаль Селиин. – Его собирают в годины великих перемен или несчастий…

Орвин вздохнул, положив руку на рукоять белого меча.

– Когда я должен отправляться?

– Если вы согласитесь разделить со мной этот экипаж, то – сейчас!

– Прямо сейчас?

Маэлис кивнул, сдерживая нетерпение.

– Поверьте, господин Орвин, ситуация не терпит отлагательств, – он понизил голос. – Судьба всей Аанэа сейчас под угрозой.

Орвин несколько секунд молчал. Затем окинул быстрым взглядом небольшой механизм, доставивший Маэлиса.

– Сколько пассажиров может поднять этот экипаж? – спросил он.

– Не более трех. Но…

– Я вернусь через минуту! – не слушая, Орвин побежал к одной из оранжерей, где в последний раз видел жену.

Тари, приложив обе руки к груди аанского ребенка, напряженно шевелила губами, закрыв глаза. Стоящие вокруг нее аанцы восторженно смотрели, как исчезает обширная рваная рана на детской груди.

– Тари! Я… – он коснулся ее плеча, но она не шелохнулась. Только где-то через минуту, когда на месте раны остался бледно-голубой рубец, Тари отняла руки и, устало выдохнув, обернулась к мужу.

– Что случилось?

– За мной прислали экипаж из столицы, – сказал Орвин. – Алайя просит меня немедленно явиться на Совет.

В глазах Тари мелькнула тревога.

– Сейчас?

– Да, – он сжал ее плечо. – И я хочу, чтобы ты отправилась со мной.

Тари растерянно оглянулась по сторонам.

– Но тут так много раненых… Они страдают. Им нужна моя помощь.

– Врачи из замка помогут им, – Орвин говорил это, в глубине души почему-то будучи уверенным, что все же отправится один. Ему очень не хотелось расставаться с женой, он боялся этого расставания, хотя не мог понять, по какой причине.

– Я помогу им лучше. Я должна быть с ними, – сказала Тари, но Орвин увидел и в ее глазах ту же тревогу, что была в его душе.

– Значит, ехать одному?

– Да, милый. Только…

– Что?

Она взглянула ему прямо в глаза.

– Обещай мне, что вернешься поскорее.

Орвин, не обращая внимания на остальных аанцев, обнял Тари и поцеловал в губы.

– Конечно, вернусь. Сразу же после Совета.

– Я боюсь чего-то… – прошептала она. – Ты должен вернуться скорее. Должен быть со мной.

– Обещаю, – сказал он, целуя ее снова. – Обещаю вернуться, что бы не случилось.

Тари хотела было выйти из оранжереи вместе с ним, проводить его до ворот, но слуги уже подносили умирающую аанскую женщину, живот которой был пропорот острым камнем. Тари нежно сжала руку мужа и в следующую секунду уже склонилась над раненой.

Орвину было очень трудно возвращаться к Маэлису. Часть его души тревожно кричала, запрещая ему покидать Тари. Предчувствие беды, что появилось после встречи со старцем у озера, снова заполнило сознание. Но Орвин, верный долгу и слову, все же шел к экипажу.

Юный посланец сгорал от нетерпения.

– Прошу Вас, господин Орвин, – мановением руки, он развернул эллипсоид раскрытым концом к лорду.

Вздохнув, Орвин решил не противиться судьбе. Пригнувшись, он вошел внутрь экипажа.

Металлические стены мягко светились. Днище образовывало три выроста в форме сидений, одно за другим. Окон или каких-либо других средств обзора Орвин не заметил. Когда Маэлис зашел вслед за лордом, торец экипажа плавно сомкнулся, и многоголосый гул, заполняющий сады, сразу исчез.

– Мы отправимся прямо на Луну? Минуя пространство? – спросил Орвин.

– Нет, господин. Этот механизм способен на большую скорость, но не может преодолевать пространственные или космические барьеры. Мы отправимся к Небесным Вратам, чтобы перенестись в столицу.

Маэлис, с трудом обойдя Орвина, прошел к переднему концу овоида – там, в самом торце, виднелось углубление в форме ладони. Аанец приложил свою руку к отпечатку, и судно сразу же приподнялось в воздухе.

– Мы скоро будем на месте, лорд Орвин, – произнес юноша, усаживаясь впереди своего пассажира.

С началом движения, металл корпуса стал приобретать прозрачность, и через несколько секунд как бы растаял в воздухе. Орвин, протянув руку, уперся в холодноватую твердь и понял, что корпус не исчез, но стал проницаемым для света, причем, видимо, только для взгляда изнутри.

Ускорение вдавило спину в слегка податливый материал сиденья.. Насколько Орвин мог судить, уже через минуту механизм несся со скоростью, намного превосходящей быстроту бега аанского коня. Поднявшись невысоко над вершинами деревьев, овоид полетел под пасмурным небом.

Они почти не разговаривали в пути, обменявшись всего парой предложений. Прошло около получаса, в течение которого экипаж миновал предгорья, пролетел над несколькими большими озерами и, наконец, достиг горного хребта. Обогнув одну заснеженную вершину, они с разгону стали подниматься на другую гору, чей пик отчетливо светился в ночном небе. Орвин уже бывал здесь прежде – на самом верху этой величественной горы располагались одни из трех Небесных Врат Аанэа – пространственный портал, что связывал планету и находящуюся на Луне столицу.

Маэлис замедлил ход судна. Они были почти на самой вершине, и теперь Орвин видел Врата – массивную каменную дугу, выгибающуюся подковой над завесой мерцающего сияния. Высотой она могла бы соперничать с самыми древними деревьями Лесистых Предгорий. Множество аанцев в черно-синих формах имперских стражей бдили у портала, охраняя путь к сердцу Империи.

Экипаж приостановился на круглой площади перед Вратами. Видимо, корпус стал прозрачным с обоих сторон, потому что стражники, увидев Маэлиса и Орвина, дружно поклонились. Разумеется, такая важная персона, как посланник магистра, да еще и в сопровождении знаменитого Бледного Лорда могли беспрепятственно воспользоваться порталом. Но все же в целях пущей безопасности сквозь корпус судна проник мощный ментальный луч, обследуя его и выясняя, не прячется ли в нем кто-нибудь еще.

– Задержите дыхание, господин, – вежливо напомнил Маэлис, когда судно двинулось к Вратам.

Орвин уже не раз проходил под этой гигантской подковой и знал, что момент прохождения вызовет в нем кратковременную боль, а кожу обожжет внезапным холодом. Светящаяся завеса под каменной дугой приблизилась, и, когда до нее оставалось не более метра, Орвин зажмурился и вдохнул.

Сияние окутало его, на миг появилось ощущение невесомости. Легкий укол боли, морозное движение воздуха – и, открыв глаза, Орвин увидел украшенный позолотой свод подгорного тоннеля.

Они были уже на Луне. Тоннель шел по кругу, опоясывая столицу под кольцом гор, составляющих кольцевой кратер. На равном расстоянии друг от друга, в тоннеле были еще два портала Врат. Орвин знал, что кроме золотой секции, в которой появились они с Маэлисом, есть еще рубиновая и изумрудная.

Усмехнувшись, он вспомнил слова Тари: «Там, на Луне, есть только скалы и драгоценности». Конечно, здесь не хватало природной красоты, но все же столица Аанэа вызывала восхищение своим величием.

– Я доставлю вас к Лестнице Владык, – подал голос Маэлис, когда они вынырнули из тоннеля и понеслись под открытым небом к виднеющейся впереди громаде дворца. – Там вас встретят. Я полагаю, Совет скоро начнется.

Орвин кивнул, чувствуя внезапную усталость.

– Ты сказал, что вся держава под угрозой, – обратился он к Маэлису. – Что ты имел в виду? Падение метеорита возле моего замка?

– Не только, – ответил юноша (причем спина его заметно дрогнула). – Таких падений было много.

– Много? – поразился Орвин. – Когда это случилось?

Экипаж остановился у подножия мраморной лестницы, ведущей ко входу во дворец. Задний торец овоида раскрылся.

Лорд все еще изумленно смотрел на Маэлиса. Тот жестом пригласил его взойти по ступеням.

– Вы все узнаете, господин. Императрица и Совет ждут вас.

Попрощавшись с юношей, Орвин стал в одиночестве подниматься по огромной лестнице. Наверху недвижно стояли стражи в мерцающих силовых доспехах, ворота дворца, сделанные из белого золота, были широко открыты.

Орвин, замедлив шаг, поднял голову и посмотрел на Аанэа, которая была освещена солнцем лишь наполовину. Бело-голубой полукруг был, как всегда, прекрасен, но все же ему показалось, что гармония цветов не так безупречна, как в прошлый раз, когда лорд смотрел на планету с Луны. Та область континента, где, как он знал, располагались Лесистые Предгорья и его замок – а значит и Тари – была скрыта сплошным массивом облаков, мутно-белым с серыми прожилками.

Вздохнув, он продолжил восхождение. Когда до ворот оставалось всего несколько ступеней, Орвин почувствовал, что проходит сквозь завесу ментальной силы, опоясывающей весь дворец. Ничто враждебное не смогло бы прорваться сквозь нее, если только не превосходило в могуществе императрицу Алайю. Над порталом ворот ярко светился имперский герб – узкий длинный кристалл на фоне древней руны мудрости.

Орвин остановился напротив раскрытых дверей. Стражники синхронно поклонились ему, и раздался мелодичный звон гонга. Из портала торжественно вышел пожилой аанец в серой мантии; его чело венчал синий обруч с выгравированными на нем золотыми рунами силы, а на поясе висела хрустальная шпага.

Высший магистр Аанэа подошел к Орвину и ответил поклоном на его поклон. Затем они пожали друг другу руки.

– Я очень рад видеть тебя, Орвин, – сказал Тэлар-Мел, улыбаясь лорду, как доброму другу.

– Я не стал медлить и явился сразу, как только получил ваш зов, – ответил Орвин. – Надеюсь, я не опоздал на Совет?

– Нет, но он начнется меньше, чем через час. Пойдем, я проведу тебя к Императрице. Она хотела видеть тебя еще до Совета.

Пройдя сквозь ворота и короткий ярко освещенный тоннель, они оказались в гигантском зале, предназначенном для особо торжественных собраний. Здесь обычно проходило назначение высших державных чиновников, а иногда устраивались пышные балы. Золотые и серебряные тона стен, светильники и витражи, кажущиеся живыми скульптуры придавали помещению изумительную пышность. Императорский трон, выточенный из бело-голубого кристалла, виднелся в дальнем конце зала; за ним стояла неподвижная охрана со светящимися копьями. Согласно преданию, камень, из которого выточили трон, был найден на Луне лежащим прямо в центре кратера, – того самого, где впоследствии была построена столица империи. Это случилось много веков назад, когда аанцы впервые оказались на спутнике. Насколько Орвин знал, первых исследователей Луны было семеро, и они стали поистине легендарными фигурами.

Магистр Тэлар-Мел жестом пригласил лорда следовать за ним в боковой проем, ведущий на лестницу. Они взошли на несколько пролетов и очутились над большим тронным залом. Здесь ветвились множество коридоров, напоминая сеть прожилок в листве. Стены и пол плавно меняли цвет, и отовсюду слышалась мягкий и ненавязчивый музыкальный мотив. Они пошли по плавно изгибающемуся коридору.

– Скажи мне, какова причина, побудившая столицу созвать Совет? – нарушил молчание Орвин.

– Ты наблюдал за Храмом? – вместо ответа спросил магистр.

– Да. Совсем недавно.

– И что же?

– Я видел нечто, испугавшее меня. Странный космический фантом разрушал поток Благой энергии, которую посылал Храм.

Тэлар-Мел горестно кивнул, словно знал об этом заранее.

– Я предполагаю, что это связано с падением метеорита, что чуть было не разрушил мой замок, – продолжил Орвин. – Но твой посланник сказал, что это не единичный случай?

– Нет, – магистр приостановился и взглянул в глаза Орвину. – Таких падений было семнадцать.

– Семнадцать?! – лорд пораженно воззрился на собеседника.

– По всей территории Аанэа. Причем все произошло за одни сутки.

– Невероятно!

Тэлар-мел печально улыбнулся.

– Как оказалось, вероятно все.

– Но… – Орвин чувствовал, как от волнения у него забилось сердце. – Разве астрономы не видели эти метеориты раньше?! Разве нельзя было предупредить об их падении?

– Наблюдения за небом велись в обычном режиме, но никто ничего не видел, – ответил магистр.

– Тогда я ничего не понимаю… – потрясенно сказал лорд.

Они остановились возле белой двери, к которой сходилось пять крупных коридоров. Двое стражников охраняли покой.

– Я оставлю тебя. Увидимся на совете, – промолвил Тэлар-Мел, отступая в сторону.

Кивнув магистру, Орвин прошел сквозь открывшиеся двери.

Помещение поразило его своей белизной. Закругленные стены создавали ощущение бесконечности, и казалось, что он стоит не в замкнутой комнате а в открытом море света. Кожа Орвина, бледная по своей природе, тоже стала отсвечивать белым; и только его темная одежда выделялась на общем фоне.

Только через несколько секунд он заметил стоящую в центре помещения широкую колонну, что была чуть менее светлой, чем стены. По сторонам от нее, развернутые друг к другу, стояли два легких кресла.

– Я долго ждала тебя, – тихо прозвучал голос императрицы, и в следующую секунду сама Алайя бесшумно вышла из-за колонны.

Высокая и стройная, Императрица была одета в длинное, до пола, серебристое с золотом, платье. Пышные черные волосы были сплетены в косу, а на челе блистала золотая корона, смотревшаяся на ней не столько как символ власти, сколько как изящная драгоценность. Ярко-синие глаза выделялись на фоне серебристой кожи. Черты лица Алайи были тонки и аристократичны, но сквозь мудрость и могущество явственно светилась девичья прелесть.

Красота ее заворожила Орвина настолько, что он даже забыл поклониться и должным образом приветствовать владычицу великой Империи. Она улыбнулась.

– Я вижу, ты устал и истомлен событиями последних дней, Бледный Лорд Орвин. Мне жаль, что я вынудила тебя приехать столь спешно.

Орвин, наконец, опомнился и запоздало поклонился.

– Госпожа Алайя, – сказал он. – Я бы явился ко двору гораздо раньше, как только получил ваше послание, если б не бедствие, что обрушилось на подвластные мне земли.

– Я знаю, – она кивнула. – Ты не один столкнулся с этим. На Совете мы обсудим все это. Правители прочих территорий, а также андары прибыли во дворец, и все ждут только нас с тобой.

Орвин выпрямился и посмотрел в блестящие глаза молодой женщины.

– Вы хотели видеть меня лично перед Советом, госпожа, – понизив голос, сказал он. – Я готов выполнить любое ваше задание.

Алайя вдруг шагнула вперед и прикоснулась к его плечу. Орвин слегка вздрогнул, чувствуя близость ментального могущества императрицы.

– Я прошу тебя оставить все формальности со мной, – сказала она. – Мне претит обращаться с тобой, как с подданным. Ты спас меня из вечного плена, ты вернул меня к жизни, и только ты сможешь по-настоящему почувствовать то, что чувствую я.

– А что ты чувствуешь, госпожа? – спросил Орвин.

Она отняла руку и отвела взгляд.

– Народ Аанэа считает меня всемогущей. Они думают, что я наполнена силой Светоча Спирали, и сила эта дает мне всезнание и всеблагую мудрость. Но во мне нет столько силы и столько мудрости, сколько от меня ожидают.

– Но они правы. Ты гораздо сильнее прочих. Я чувствую великую мошь в твоей ауре… Алайя, – Орвину стоило большого труда назвать ее просто по имени.

Она снова посмотрела ему в глаза.

– Мы пытаемся упорядочить мир, сотворить закон, мораль, благо красоту… любовь. С тех пор, как я вернулась, я прилагаю все силы к этому. Как ты считаешь, Орвин, – насколько просто это разрушить?

– Я не знаю, – тихо сказал он.

Алайя снова улыбнулась. Стройная, как чудесный цветок, она стояла на расстоянии шага от него.

– Нести бремя высшей власти и высшей ответственности за целый мир – это так трудно одной. Раньше у меня был отец, был наставник Аматран, их вековая мудрость… – она слегка придвинулась, и Орвин еще сильнее ощутил прикосновение ее ауры.

– Я хочу, чтобы теперь моей опорой был именно ты, Орвин.

– Ты знаешь, что я готов на все, чтобы защитить Аанэа и тебя, – сказал он; в горле у него пересохло от волнения.

– На все? – переспросила Алайя.

Он помедлил всего секунду.

– На все…

Ее улыбка стала чуть-чуть ироничной. Затем она полузакрыла глаза. Ментальная оболочки ее тела заполнилась волнами силы; Орвин словно почувствовал неуловимо тонкий, но благоухающий аромат. И внезапно фигура Алайи перестала быть для него неким прекрасным изваянием, недоступным и гордым. Он взглянул на нее, как на живую женщину из плоти и крови – живую, дышащую, стоящую в опасной близости…

Алайя открыла глаза, и ее корона блеснула золотом.

– Мы с тобой задерживаем начало собрания, Бледный Лорд, – сказала она. – Нам пора. Но мы еще поговорим после Совета.

В белой колонне открылся ход к узкой винтовой лестнице. Императрица поманила Орвина за собой. И они вышли из белого покоя.

Глава 4. Таинственный рок Аанэа.

Круглый зал, в котором правители Аанэа собрали государственный Совет, был меньше Тронного и не такой роскошный – здесь почти не было атрибутов власти, таких, например, как бдящие охранники или золотые гербы. Зато под куполом зала, прямо над черным круглым столом невесомо парил бело-голубой шар, окутанный прозрачной дымкой. Модель планеты, точная копия Аанэа медленно вращалась, и зрителю были видны все детали ее ландшафта, выполненные с величайшей точностью. Кроме того, по периметру стен зал опоясывало кольцо из семи скульптур голубого камня, изображавших неизвестных Орвину героев легенд.

Когда Алайя и Орвин вошли в зал, аанцы, сидящие за столом, поднялись со своих мест. Кроме Тэлар-Мела лорд Орвин знал из присутствующих только пепельнолицего вождя андаров, Владыку Недр. Остальные же были, по-видимому, владетелями крупных замков и поселений планеты. Всего в зале собралось около двадцати аанцев, а также трое андаров. Орвин был представлен всем, но ему было трудно удержать в памяти все имена и похожие друг на друга властные лица.

Императрица Алайя заняла особое место за круглым столом, сев в высокое кресло, повторяющее по форме ее трон. Тэлар-Мел и еще один аанец – видимо, наместник столицы – заняли места по обе руки Алайи. Орвину приготовили место на противоположном краю стола, так что он видел напротив прекрасное лицо и блистающие глаза императрицы.

– Дети империи, я благодарю всех вас за своевременный отклик на мой зов, – сказала Алайя, когда все оказались на своих местах. – Наша жизнь за эти годы претерпела много изменений, и на пути от зла и тщеславия мы проделали большую дорогу вперед и вверх. До сих пор все шло хорошо: восстановление нашей древней культуры и мудрости направлялись наукой и творчеством, мы возрождали храмы и святилища, возводили центры исследований и засевали плодородные земли нашей планеты.

Зная, что цивилизация Аанэа сильна, а ее жители полны мудрости и эволюционного совершенства, мы стали верить в то, что царим в природе. Возможность ослабления этой власти немыслима для сознания аанца. Даже лучшие ученые умы нашего мира, – не говоря уже об остальном народе – не задаются вопросом: может ли настать день, когда придет что-то извне, что-то, что окажется способно попрать величие империи.

Однако сейчас, – Алайя перевела дух и обвела внимательным взглядом всех внимающих ей. – Сейчас нам следует задать себе этот вопрос. Ибо всю планету постигло бедствие, которое не только не было предотвращено – никто даже не догадывался о его возможности. Тем не менее, это случилось – небесная кара, вторгшаяся из неизвестности, которая, без оглядки на наше мнимое величие, уничтожила многое из того, что так дорого и любимо всеми нами.

Князь Адишан, – она повернула голову к столичному градоначальнику. – Опишите нам размах урона.

Хрупкий на вид аанец, сидящий по правую руку императрицы, медленно поднялся. Повинуясь движению его руки, модель Аанэа, висящая над столом, опустилась ниже и принялась вращаться несколько быстрее. Прочеркнув атмосферу планеты огненными следами, семнадцать маленьких болидов засветились на ее теле.

– Атака произошла точно в одно и то же время, – зазвучал суховатый голос Адишана. – Почти равномерно распределяясь по поверхности Аанэа, болиды упали на каждом из четырех ее континентов; ни один не упал в море. Шесть камней угодили прямо в замки или поселения, два пробили крыши андарских подземелий. Остальные обрушились на нежилые территории, но взрывные волны, сотрясение земли и пылевые тучи, вызванные падением, заставили страдать почти все население планеты.

Адишан описал внешний вид упавших небесных тел и характер разрушений, вызванных ими. Во время его рассказа у Орвина усиленно билось сердце. Согласно услышанному, остальные шестнадцать болидов были в точность похожи на тот черно-багровый шар, что упал рядом с его замком.

Аанский князь продолжал свое трагичное повествование; голос его звучал жестко от сдерживаемых эмоций.

– Погибло около пятнадцати тысяч аанцев и семьсот андаров. Количество раненых в десяток раз больше. Уничтожено множество результатов научных работ, проводимых в разрушенных замках, множество произведений исскуства, хранимых в них, множество природных угодий. Даже в разгар смертоносной войны, что велась между аанцами и андарами во времена владычества магистра Кроана, мы не знали таких разрушений и потерь…

– Семьсот жертв – огромная потеря для нас, – сказал андарский Владыка Недр. – Теперь, когда наша раса стала возрождаться, когда мы стали выходить на свет солнца, эти вестники зла сломили дух моего народа.

Магистр Тэлар-Мел пораженно качал головой.

– Меня больше всего поражает одновременность и целенаправленность этой катастрофы. Семнадцать болидов в один день! Причем ни одно из астрономических исследований не могли это предсказать!..

– Возможно, мы просто плохо изучали космос, – сказала Алайя.

– Нет, госпожа, – возразил сидящий слева от Орвина старый аанец в черной сутане. – Мы регулярно обследуем небо и имеем подробные его карты. Но ранее в истории аанской астрономии не случалось падения небесных тел на планету. Мы знаем о такой возможности – ведь и сами сейчас находимся в центре кратера – но космос вокруг нашей планеты чист уже много тысячелетий, и в нем нет того хаоса материи, что бушевал, когда все еще было предначально.

– Можно ли допустить, что все это просто слепые силы природы? Какой-то чрезвычайно редкий космический катаклизм? – спросил Тэлар-Мел. – Возможно, наша планета проходит сквозь космическое облако, скопление косной материи или комету…

– Возможно, – ответил старец, пожимая плечами – В любом случае, если в этом повинна не природа, то я не знаю что еще может быть причиной.

– Я считаю это следствием чьей-то злой воли, – молвил Орвин.

Аанцы сразу замолчали, услышав слова Защитника Света. Ему, однако, было довольно неловко – он чувствовал, что заметно выделялся среди остальных своей бледной кожей и прочими анатомическими отличиями. Преодолев скованность, он продолжил:

– Все то время, которое я провел на Аанской земле, я любил заниматься астрономией. Я знаю, молодой лорд Орвин, что жил в Лесистых Предгорьях до меня, и который теперь живет душой во мне самом, – тоже любил и всесторонне изучал эту науку. Однако моя память хранит и те знания, что пришли из прошлой моей жизни, скованной тьмой.

И я заявляю, что одновременное падение семнадцати совершенно одинаковых камней, причем из разных частей неба – результат чьей-то осознанной атаки. В природе такого просто не могло произойти, – он замолчал и перевел взгляд на макет планеты.

–Я согласна с Орвином, – помолчав, сказала Алайя. – Природа редко допускает повторения и совпадения. Кроме того, не забывайте, что именно от этих камней исходит сильнейшая отрицательная энергия, которую я, наследница силы Светоча Спирали, чувствую даже здесь, в столице. Все, кто посетил места падения этих сфер, поведали нам о глубинном, почти животном ощущении страха, предчувствия бед и смерти, что посетило их при виде черных шаров. Вряд ли косная глыба космического камня способна вызывать в сознании такие изменения.

– Эти изменения носят более глубокий характер, чем мы думаем, – сказал магистр Тэлар-Мел, поднимаясь. – Я чувствую упадок в аурах аанцев, прибывших в столицу после катастрофы. Во всех или почти всех аурах. Пыльный воздух, потрясения земли, разрушения – и еще таинственное действие силы камней. Наш народ глубоко подавлен, ментальное могущество слабнет, и теперь Аанэа совсем не так сильна, как мы привыкли считать…

Воцарилось минутное молчание. Орвин чувствовал, как от императрицы исходят волны энергии; видимо, она пыталась сплотить разумы советников и помочь им выработать мудрое решение.

– Я думаю, нам нужно ожидать дальнейших неприятностей. – твердо сказал Орвин. – Нужно остановить падение морального духа народа и готовиться защищать отечество от враждебного вмешательства. Мне кажется, что эти небесные камни были только предвестниками, настоящее же лихо – еще впереди.

– Но если ты прав, если действительно чья-то воля движет этими бедствиями, то чья? – задала вопрос молодая княгиня Иакена, правительница Тысячи Островов – южного архипелага в аанском океане.

– Откуда я могу это знать?… – Бледный Лорд невесело усмехнулся. – Единственное, в чем я уверен, – зло так же вечно, как и благо. Его нельзя искоренить полностью и навсегда, в этом мы могли убедиться два года назад, когда Кроан скрылся от возмездия.

– Может быть, за всем этим стоит именно он? – вздрогнув, предположил Владыка Недр.

Князь Адишан презрительно хмыкнул.

– Не думаю, чтоб это могло быть правдой. Вряд ли старый искалеченный злодей – даже если он и жив – способен потрясать целой планетой и швыряться через космос гигантскими снарядами, словно из пращи.

Императрица Алайя подняла руку, и все смолкли.

– Итак, – молвила она. – Нам следует выработать план восстановления наших земель и строений. Кроме того, нужно подвергнуть изучению упавшие камни. Всем аанцам, как и сказал Бледный Лорд, нужно быть готовыми к дальнейшим бедам – что бы это ни значило.

– Я полагаю, нам нужно значительно увеличить ряды войск, создать силы, способные защитить народ в случае вторжения, – сказал Тэлар-Мел.

– И ряды целителей для помощи раненым и укрепления силы выживших, – добавил Орвин.

Совет продолжался еще более часа: был составлен перечень заданий для каждого из правителей. Аанским властям надлежало укрепить силы народа и во что бы то ни стало выяснить, что же произошло и чего следует ждать в будущем.

Все было задумано верно, но Орвин почему-то испытывал странное предчувствие. Оно говорило ему, что судьба неотвратима, и надвигающиеся напасти предотвратить не удастся.

Затем Совет завершился. Аанцы и андары вставали, по очереди кланяясь императрице и прощаясь с ней. Магистр Тэлар-Мел, пообещав разделись с лордом вечернюю трапезу, отбыл по какому-то важному делу. Вскоре, в зале снова остались только Орвин и Алайя.

– Так я и думала! – рассмеялась она, когда за последним дворянином закрылась дверь. – Когда-то наставник сказал мне: «Советы вождей почти всегда так же бесплодны, как и их намерения». Теперь я вижу, что он не ошибался. Мы так ничего и не выяснили.

Ее смех звучал непринужденно, словно не она была властной и сосредоточенной правительницей всего несколько минут назад.

– Происходящее действительно странно, леди Алайя, – ответил Орвин. – Я своими глазами видел тот камень, и я уверен, что его вид не сулит Аанэа ничего хорошего.

– У нас есть ты, – она послала в его сторону легкий ментальный поток, который ласково прикоснулся к его телу. – Ты Защитник Света, ты поможешь сохранить его.

– Спасибо тебе за доверие. Если бы ты знала, как мне хочется его оправдать…

– Ты не веришь в себя?

– Я не сильнее прочих, – улыбнулся Орвин. – Кому, как не всевидящей императрице знать это.

Алайя покачала головой.

– Нет. Ты сильнее прочих. Силен твой дух, а это многого стоит.

Они уже направлялись к выходу из зала, когда внимание Орвина привлекли скульптуры, стоящие по его периметру.

– Кто они? – спросил он Алайю.

– Ты не знаешь? – удивилась она.

Прости, Владычица, – шутливо ответил он. – Я аанец только наполовину. Большинство знаний о моей новой родине мне приходится приобретать заново.

Алайя подошла к ближайшей статуе.

– Они считаются основателями аанского величия. Знал ли ты, что само возникновение Империи связано с легендой?

– Я слышал об этом.

– Они – семеро путешественников, нашедших исходники сущего. Семеро мудрецов, могуществу которых не было преград. Много тысячелетий назад, когда другие аанцы были всего лишь на ступень выше животных, семеро нашли путь, ведущий к Обители. И это уничтожило для них призрак смерти, слабости и незнания. Именно они стали первыми учителями и наставниками аанской расы.

– Обитель? Что это такое? – спросил Орвин.

– В легендах это понятие передано очень смутно, – ответила императрица. – Что-то вечное, содержащее в себе неизмеримую мощь и связанное со всей жизнью, что существует во Вселенной.

– Что стало с ними?

– Отправившись в другие миры, они не вернулись назад. Это все, что я знаю.

– Да… Наверное, нам сейчас пригодилась бы помощь таких аанцев-полубогов… – он без особого интереса обвел взглядом все статуи, не задерживаясь ни на одной из них. Две женщины, пятеро мужчин. Разные телосложения, разные лица.

Только вот одно из них показалось ему до крайности знакомым. Худой старец с острыми чертами лица, закутанный в длинную хламиду.

Бледное лицо Орвина вдруг побледнело еще сильнее.

– Известны ли их имена? – спросил он дрожащим шепотом.

Алайя с удивлением посмотрела на него.

– Да. Они есть во всех древних летописях.

– Назови. Прошу тебя.

Она нахмурила лоб, вспоминая.

– Алотег, Марун, Шаралья, Демлос, Олон…

– Олон!! – вскричал Орвин, показывая пальцем на фигуру старика.

Императрица изумленно воззрилась на него.

– Что с тобой?!

Он повернулся к ней, от волнения едва способный говорить.

– Я видел его. Два дня назад. Я видел его во плоти.

– Кого? Олона?

– Да… Он явился ко мне, когда я ждал жену возле озера. Он предрек Аанэа великие беды, а затем исчез.

Алайя посмотрела на изваяние старца, словно на призрак.

– Ты уверен, что это был именно он?

– Абсолютно.

Она в растерянности прошлась по залу.

– Что же это может означать?..

– Не знаю, – упавшим голосом прошептал Орвин.

Внезапно, он почувствовал, что силы оставляют его. Бессонная ночь, проведенная в обсерватории, падение болида, многочасовое путешествие к месту падения, затем путь в столицу… В глазах у него потемнело, сам он бессильно опустился на пол возле одной из статуй. Только сейчас Орвин понял, насколько сильно он устал.

– Пожалуй, мне нужно немного отдохнуть, – попытался сказать он, но услышал только невнятный шепот.

А затем ментальная мощь Алайи окутала его, навевая спокойствие. Он ощутил, как, покорное ее могуществу, его тело плавно приподнимается в воздухе.

– Отдохни, милый Защитник… – услышал он ее голос. – Я буду лично охранять твой сон.