Юношеский максимализм

Глава 1.

Вы когда-нибудь задумывались о том, зачем нужны границы для стран? Вы вообще видели их когда-нибудь? Не эти дурацкие чёрточки на карте, а по-настоящему границы? Почему мы должны предъявлять документы, чтобы передвигаться из пункта А в пункт Б? Кто и, главное, какое право он имеет запрещать вам двигаться, куда вы хотите, в любую точку света? Отчего мы не можем реализовать свою профессию мечты, не сдав при этом глупейшие экзамены, которые зачастую и на малую толику не имеют никакого отношения к выбранной профессии? Почему мы безоговорочно доверили свои жизни в руки государства, в руки этой назойливой няньки с гиперопекой? Когда юноша только-только достигает совершеннолетия, эта нянька внезапно чувствует себя слабой и беззащитной и требует, чтобы юноша отправился служить в армию, дабы защитить её от мнимых врагов; но и после армии эта нянька не вздумает от тебя отстать: она будет всегда следовать за тобой по пятам, где бы ты ни был, напоминая тебе о себе многочисленным налогами, которые ты, словно находясь на свидании с ней, должен оплатить; и после всего этого она, как в насмешку над тобой, обкладывает и ограничивает тебя законами, которые ты обязан блюсти, иначе нянька разозлится и посадит тебя, даже за самые безобидные шалости, как например «прогулка рядом с митингующими». Это плохие мальчишки, с которыми нянька не разрешает даже стоять рядом. Таким образом, государство контролирует и ограничивает нас. Но если вы думали, что только оно одно контролирует, то смею вас огорчить: даже в духовной среде найдутся те, кто хочет покуситься на нашу свободу.

Если судить по Булгакову, то мы можем понять, что все-таки нас, всю нашу жизнь контролируют высшие силы, они назначают нам время смерти, мы не можем знать, когда умрём… Этот довод вполне доказывает, что над нами стоит некто могущественный, и это понимание весьма удручает, однако я приведу свой довод, который опровергнет Булгаковский: мы сами распоряжаемся нашими жизнями, поскольку существуют самоубийцы. Они знают точное время, место и причину своей смерти. Они сами назначают себе смерть. Это доказывает, что человек – высшее создание, человек венец всего и что никто над ним и не стоит… Только человек ограничивает человека правилами. Даже Библия написана человеком. Но другие этого не поймут. Люди глухи, черны, глупы и невежественны. Вы, положим, не думаете ли, зачем вы обязаны быть законопослушными и исполнять бредовые требования и слушаться правил, которые придумывает какая-то жалкая верхушка власти? Люди слишком связаны, слишком скрючены и загнаны в один загон для стада законом и правилами, которые, на минуту, выдуманы человеком. Они уже столько столетий варятся в этой каше, что не осознают, как сильно их ограничивает некое государство.

Отчего, если конечно брать эту теорию за правду, некое божество указывает, когда и при каких обстоятельствах мы умрём? Почему он может безнаказанно быть нашим палачом? Потому что на небесах не судят за это? Интересно знать, какой бы срок дали богу, который жил бы на земле, обременённый земными законами, но при этом оставаясь верным своей роли. Как только он убил бы одного – тут же поднялся бы шум и его попытались бы судить, и наконец посадить за решётку. Поэтому он и прячется где-то там, боясь показаться людям на глаза. Но пока он остаётся на небесах и убивает оттуда же, – для людей всё законно. Так почему, спрашивается, люди не могут быть богами сами себе? Бог зачастую слеп и не видит того, что происходит в мире. Мы живём здесь и всё видим. А благодаря всеобщему доступу в интернет следить за событиями и людьми, находясь в разных точках земли, стало проще. Проще говоря, мы можем рассмотреть землю глазами Бога, изучить страну, её культуру, народные традиции и обычаи и тд., сидя при этом на диване. У нас есть всё, чтобы занять ЕГО место и вычеркнуть ЕГО из памяти. Соответственно, мы можем, способны и должны очистить землю от плохих людей собственноручно. Здесь я прибегну к теории Ницше о сверхчеловеке. Только людям, превзошедших в своём развитии современного человека, можно вершить самосуд. Это всё такие люди как я или кто другой. Только вот, как я говорил, глупые законы являются большой помехой для этой цели. Мы боги, запертые в людскую плоть… Но что-то надо сделать, какой-то первый шаг, пока мне неведомый.

Долго зрели в моей голове эти вопросы и мучили меня. Но в конечном счёте они послужили мне жизненной опорой и придали мне сил. Месяца четыре я лежал в депрессии один на своей кровати и прокрастинировал от безделья. Но в безделье есть место для гениальности – там такие мысли начинают шастать в голове, какие не придут рабочему, занятому заурядной и обыденной работой, думающему о чём-то совершенно рациональном. Я чувствовал большую вину за собой, поскольку содержать нас приходилось моему старшему брату Дмитрию, постоянно занятому работой – он только и мог появляться дома поздно вечером, а уезжал на работу рано утром. Младший брат – Андрей уже был во втором классе, поэтому тоже покидал квартиру рано и приходил поздно, оставляя меня одного. Как-то раз Энди Уорхол сказал насчёт одиночества занимательную вещь: «Вы должны уметь находиться в одиночестве, ведь именно так в человеке развиваются особые черты, делающие его интересным». С этим выражением не поспоришь. Но мне становилось тошно и даже страшно наедине с собой. Тошно от своих мыслей и желаний. Мне открывались мои новые стороны, которых я боялся. Я развлекал себя чем только мог. Доходило даже до того, что я клал ладонь на стол, растопыривал пальцы и бил по ним остриём ножа, особо не пытаясь целиться между пальцами. Так случается, когда не знаешь, чем заняться. Каждый день тогда я растрачивал безрассудно, что только в полночь приходило полное и ужасающее понимание своего бесполезного и паразитического положения в нашей семье троих братьев, оставшихся без родителей. В полночь после прозрения я говорил себе: «завтра найду себе работу и не буду обузой для братьев». Сколько раз я говорил себе это перед сном! А на следующее утро всё снова, как в «день сурка». Однажды Дмитрий пришёл с работы совершенно не в себе. Обычно он сохраняет хладнокровие, но в тот вечер он, видимо, что-то обдумывал, сидя в автобусе, и вдруг ему стало тошно от будущего нашей семьи, которое он увидел. Он вошёл в квартиру и тяжело посмотрел на меня так, как будто хотел сказать что-то очень важное, но не мог начать. После часа, проведённого в душе (я ещё раз убеждаюсь, что душ – это идеальное место для раздумий над жизнью) он вышел в халате и вскоре я услышал, как он позвал меня на кухню:

– Коля, подойди ко мне. Поговорить нужно.

Я знал, что за разговор меня ждёт, поэтому очень осторожно я подошёл к нему и, не смотря ему в глаза, сел напротив. Перед ним я чувствовал себя низшим, немощным и жалким существом. Из своей комнатки выбежал и Андрей, прислонился к стене рядом с проходом на кухню и стал смотреть на нас глазами боязливого, робкого и ничего не понимающего оленёнка. Дмитрий хотел было сказать ему что-то, но он только обернулся, посмотрел и опять обратился ко мне:

– Послушай, я сейчас в душе кое о чем думал… пошел бы ты отсюда…

Я смотрел на него и боялся что-нибудь ответить, думая, что он спустит свой гнев этой фразой и успокоится, и дальше всё пойдёт как раньше. Но он сделался только свирепее и продолжал:

– пошёл прочь! Вон отсюда! Не понимаешь?! Так я тебе покажу!

– да успокойся… сейчас… понимаю я всё. Сейчас уйду, – сказал я в совершённом испуге и уже встал из-за стола. Андрюша стал плакать, стоя у стенки.

– целыми днями лежишь, бл*ть, и ничего не делаешь! – кричал Дмитрий, а младший всё больше заливался слезами. – сколько можно?! Тебя самого от себя не тошнит? Ты посмотри на себя – запустил гигиену, глаза затупились и потеряли всякий смысл жизни… На тебя постоянно поступают жалобы из полиции: то соседа побьешь…

– так ведь врет он все! Он это мне мстит так за то, что я велик его внука на металл сдал и машину испортил… Потом этот старый маразматик еще и побил себя, чтобы оклеветать меня перед полицией. Не моя вина, что я на учете стою…

– молчать! – повысил голос Дмитрий. – В общем надоело мне все это слушать и особенно твои шизо-теории и мистические фантазии, где ты сравниваешь себя с высшим существом, протирая штаны на диване. Понимаешь, мир – это… как бы тебе объяснить, реальность, со своими законами и моральными устоями, реальности наплевать на твои розовые мечты, реальности плевать на то, что ты о себе возомнил, она сказала, что твой пол – мужской, значит, оно так и есть. Это факт. И ты можешь хоть до бесконечности идентифицировать себя женщиной, но восемнадцатисантиметровый факт всегда будет говорить об обратном (в этот момент я хотел сказать ему, что у меня больше восемнадцати, но понял, что момент не подходящий). Точно также и с твоими теориями. Ты не можешь просто так взять и нарушить закон во имя каких-то благих мнимых целей, которые только ты считаешь важными. Весь остальной мир так не считает. – здесь он остановился и перевел дыхание, потом мне показалось, что он успокоился, но на самом деле это было только затишье перед бурей. Он продолжил:

– Мне надоело вечно прощать тебя и давать второй шанс. Ты обещаешь, но не делаешь. Думаешь, я не устал от всего этого? Думаешь, мне не грустно, что родители погибли на том самолете?! О, мне еще как, бл*ть, грустно, но я не поддаюсь депрессии, я не предаюсь грустным мыслям, а стараюсь думать о положительном, как учил отец… Я в отличие от тебя не раскисаю, я даю отпор депрессии, я сражаюсь с ней, стараюсь стоять на ногах. А ты потворствуешь своей лени, а я, дурак, всегда прощаю тебя, жалею, содержу… Прочь пошёл. На улицу. Ищи работу, ничего не знаю. Я не собираюсь тащить на себе семью. Андрей, вот скажи, разве ты хочешь, чтобы он оставался?! – Дмитрий выкрикнул это так, что младшему страшно было отвечать «Да», поэтому он сдавленно ответил, плача и пуская сопли:

– пожалуйста, давай оставим его на ночь! А потом…

– нет. Тогда мы проявим слабость, а он её почувствует и будет пользоваться нашей жалостью. Так он не исправится.

Я пошёл, ничего не говоря, потому что то, что говорил Дмитрий – справедливо. На улице вдоволь наплакался, выдавив из себя всё ненужное. Потом сознание будто бы обновилось и просветлело. Я выспался на лавке и отправился искать работу. Нашёл работу официантом не сразу. Сначала в отчаянии я пытался заработать быстрых денег в казино. На эту мысль меня натолкнул мой бывший коллежский приятель Степан Шмыгин. В конечном итоге это только ухудшило положение. В начале мая я устроился на работу официантом. Там как раз требовались такие отбросы как я на маленькую зарплату.

Теперь был конец мая, сегодня планирую увольняться с работы, поскольку она мне надоела, и получаю зарплату. Завтра – день рождения Андрея. Я пообещал ему, что мы поедим в ресторане. Я должен вырасти в его глазах, чтобы вновь получить одобрение и стать тем, на кого ему можно ориентироваться.

Глава 2.

Рабочий день перед увольнением пролетел как-то быстро. Сегодня было немного клиентов, что не совсем характерно для пятницы. День начался, как всегда, с протирания столов, декоративных ламп, полочек, зеркал и прочих гладких поверхностей, подверженных попаданию на них пыли. На мягких диванах и стульях приходилось выводить пятна с помощью соды. Затем расстановка лотка с перцем, солью, зубочистками и салфетками на каждый столик. Раскладка меню особым образом на каждый столик. Теперь зал готов к открытию и принятию гостей. Утром обычно очень мало посетителей, но зато к вечеру это место набивается до отказа. Пропорционально росту количества гостей в течение дня, – растёт и их хамское поведение и наглость. Если утром все улыбчивы, скромны и сдержанны, то к вечеру зал напоминает бордель с налётом зоопарка. Со всех углов слышны пьяные вопли, ругательства, громкий и небрежный хохот. Люди начинают грубить официантам, а иные посетители распускают руки и не могут сдержать себя, чтобы не шлёпнуть официантку или дарить ненужные ей и навязчивые комплименты. Доходило даже до того, что один пьяница предлагал одной официантке деньги за услугу определённого характера. Но что поделаешь: официантам грубить в ответ гостям строго запрещено по правилам, а ведь иной раз так хочется поставить на место очередного пьяного идиота, который с пеной у рта доказывает, что заказывал другое блюдо, а не то, которое ему принесли, потом в ход идут нецензурные выражения и клятвы, что, дескать «сейчас я поговорю с менеджером и он то оштрафует вас по полной», и всё это продолжается до тех пор, пока я в свою очередь не говорю, что «сейчас сам позову менеджера и он то поговорит с вами». Пьяная харя замолкает, но говорит с победоносным видом человека, который только что восстановил справедливость во всём мире : «вы не получите от меня ни гроша чаевых». А ведь существуют же ещё шутники и шутницы, которые находят особенное удовольствие в том, чтобы изводить официантов своим тоном, голосом, невнятной речью. Или такие, которые поназаказывают целую гору блюд, а потом вдруг оказывается, что они очень куда-то спешат и что им непременно нужно сложить всю эту еду в контейнеры. И, наконец, ещё один сорт людей, которые негодуют и орут на официантов, потому что в меню не оказалось блюда или выпивки, которые им нужны. Впрочем, можно бесконечно перечислять прелести работы официанта. В обществе бытует мнение, что именно на этой работе поначалу порядочный человек вскоре становится мизантропом. Но есть один случай, который я не могу не упомянуть, мне рассказал про него один паренёк, который как раз увольнялся в тот день, когда я пришёл на консультацию. Ему доводилось работать в час пик, в день, когда был чемпионат мира по футболу 2018 у нас в России. Он после того дня ещё долго проклинал телевизор, который висит над барной стойкой, а пивной привкус неделями не выходил из его носа. Меня удивило, что он проработал здесь целых 4 года, начиная как раз с 18-го. Как он смог столько терпеть? Придя сюда щупленьким парнем, он не ожидал, какой кошмар его ждёт во время чемпионата. Кажется, после того ада, что он прошёл, он только закалился и с тех пор эта работа кажется ему пустяком. Однако всё пошло наперекосяк, когда на новый год 2022-го его перепутал с девушкой один в доску пьяный клиент и сжал его ягодицу. В тот вечер девушки-официантки не выходили в зал по понятным причинам. Но это было уже чересчур и этот случай оставил отпечаток на его психике. После того случая, как он мне рассказывал, он стал поддерживать феминизм, хотя до него относился предвзято к этому движению и даже высмеивал из-за неадекватных радикальных представителей. Он сказал, что не мог себе представить, с чем каждый день могут сталкиваться девушки. Когда он мне всё это рассказал я встал, пожал ему руку и поблагодарил его за подробности и предостережения, которыми он меня напичкал. Но, благо, со мной до сих пор ничего в этом роде не случалось.

Было уже около 22:00 – последний час для посетителей и потом закрытие. В этот момент в зале появились двое человек в чёрных пиджаках и галстуках, которые неприятно сверлили меня взглядом, пока я принимал заказы у других последних клиентов. Я сразу понял, кто это. Вскоре я подошёл и к ним.

– добрый вечер, извините, но, кажется, гей-бар в другой стороне.

Один из них хотел было подняться, чтобы навалять мне, но другой, коренастый и бородатый мужчина, приказал ему жестом успокоиться и сказал:

– последний день на работе, да, Николай? – сказал он спокойно и с расстановкой. – срок выплаты вот-вот истечёт, а проценты-то платить надо. Надеюсь, ты нас не обманываешь, Николя, и деньги будут этим вечером. В противном случае, – мужчина противно усмехнулся, вытянул ноги и закинул руки за голову в беспечной позе, – тебе придётся пройти с нами, передать привет Комаринскому.

Тут второй, высокий, молчаливый и строгий мужчина, который сидел по правую сторону от меня, демонстративно потряс наручниками. Я не лишился самообладания, хмуро и бойко посмотрел на бородатого и ответил:

– а я в свою очередь надеюсь, что ты оставишь чаевые. За себя и за своего бойфренда. Проценты за сидение в кафе капают, поторопитесь. Я же сказал, что верну деньги в срок – значит верну их в срок. Я всегда держу своё слово. Вы приехали сюда слишком рано, времени не жалко тратить?

– отброс! – крикнул высокий мужчина. – ты знаешь, с кем ты говоришь?!

– тише, тише, Георгий, – развязно и подтрунивая сказал бородатый мужчина. И обратился ко мне со спокойным голосом: – не беспокойся за наше время, Николя… Может, мы пришли сделать заказ и отужинать. Негоже так со своими гостями обращаться. Во всяком случае, нам необходимо следить за тобой, – а то вдруг ты не получишь деньги по какой-то причине и решишь сбежать, не расплатившись с долгом?

– этого быть не может. – уверенно ответил я, чувствуя впрочем, как желудок скручивается от какой-то медленно накатывающей тревоги.

– нужно брать во внимание каждый вариант. – сказал бородатый мужчина и потянулся за картой бара. Он пробежался по ней глазами и сказал: – давай бренди и… картофель фри с… какой соус будешь, Герк? – обратился он к своему напарнику.

– сырный. – ответил тот.

– картофель фри с сырным соусом. – повторил бородач и улыбнулся, ощерив в улыбке свои зубы. Я принял их заказ.

Рабочая смена закончилась. Я убрал зал вместе с другими тремя официантами. Уставшие работники стали переодеваться и, еле переставляя ноги, разбредались по домам. Мне показалось странным, что менеджер не позвала меня к себе в кабинет, чтобы выдать зарплату. День был трудный, – успокаивал я себя. – может, она до того устала, что просто позабыла об этом?

Люминесцентные лампы пугающе жужжали и потрескивали, пока я шёл по узкому коридору к кабинету менеджера. Я постучал и отворил дверь.

– здравствуйте, Мария Андреевна, я… Николай. Который ещё месяц назад устроился-то. – пояснил я ей издалека, чтобы мягко намекнуть на время выдачи зарплаты. Женщина выкатилась на кресле из-за стола, потянулась, зевнула и ответила, сняв очки и протерев глаза:

– а, Николай! Ты подал заявку на увольнение вчера. Да, мы всё уже оформили. Ну что ж, спасибо за работу и за ваш ценный, так сказать, вклад в развитие нашего кафе-бара, теперь прощайте.

Я поразился такой безалаберности и небрежности: как можно было забыть выдать мне зарплату? Да и состояние её показалось мне странным. До этих пор она казалась мне более строгой, собранной и ответственной, а теперь была уж очень расслабленной и обмякшей. Я начал что-то подозревать и от этого подозрения у меня больно кололось сердце.

– Мария Андреевна, неужели выдача зарплаты состоится завтра? Мне ничего про это не сказали…

В воздухе в этот момент повисла неловкая и тяжёлая пауза. Она похлопала глазами, хмуро уставилась на меня и ответила с жаром, даже привстав:

– Николай, ты уверен, что правильно прочёл договор, который ты подписал в начале месяца? Там ведь чёрным по белому написано: «деньги за стажировку выдаются только после месяца работы на официальной работе». Это значит, что тебе надо было отработать ещё один месяц уже на официальной должности, чтобы получить деньги и за 1-й, и за 2-й месяц. Ты же, закончив месяц стажировки, решил уволиться. Поэтому ты получаешь только чаевые от посетителей. Это же стажировка.

– где договор, который я подписал?– спросил я и голова моя закружилась и заболела, а в помещении стало неимоверно душно. Женщина подала мне его и указала на строчку мелким шрифтом в самом низу договора. Я прочитал эту строку раз, второй, третий… и опешил. – Надо было читать договор лучше! Как я мог споткнуться на ровном месте?! Это полный провал!.. – я в смятении присел на корточки и бухнулся лбом об край стола, за которым сидела менеджер. – послушайте, это ведь нечестно, давайте я поработаю второй месяц, а? – взмолился я в отчаянии. – или нет… дайте мне лучше хоть половину зарплаты. Ведь так будет честно. Я п… просто я… не заметил этой строчки, клянусь вам!..

Но женщина только мотала на мои слова головой:

– прости, ничего из этого мы сделать уже не можем. Вчера на должность официанта зачислился новый стажёр, мест уже нет.

– ах мест нет! – вскричал я. – так вы и этого стажёра провести хотите! Теперь ясно мне, как устроен ваш бордель! Теперь то я всё понял.

– покиньте кабинет, Николай, и примите мои сожаления. Я искренне вам сочувствую. Не я придумываю правила. Можете подать жалобу в суд, но, заранее вас предупрежу, это пустая трата времени. По договору всё честно. А вы его подписали… ничего не могу поделать. Надеюсь, вы не в бедственном положении и вам есть куда идти.

Я угрюмо вышел из кабинета, не сказав ни слова. Перед глазами нарастала пелена из слез. Я чувствовал себя глубоко обманутым и униженным. Смотрите все: несчастный отброс идёт! Мне с самого начала не понравилась эта работа. Это всё – сплошной конформизм и рутина. Я прирастаю к подносу и фартуку и становлюсь рабом. Я не проявляю инициативы, мои обязанности строго диктуются мне той организацией, на которую я работаю. Нет сколько-нибудь существенной разницы между высоко поднявшимся по служебной лестнице и находящимся в самом низу. Все мы выполняем задачи, продиктованные структурой данной организации, с предписанной скоростью и предписанным способом. Даже чувства наши строго нормативны: жизнерадостность, терпимость, вежливость. Нет, так дальше жить нельзя! Я с гордостью покидаю эту работу. Я покидаю её, будучи человеком, осознающим ценность своей жизни и уникальность своей личности. Человек перестаёт быть человеком, когда он с головой уходит в эту рутину, терпит бюрократический маразм, подчиняется начальнику на работе и выполняет его прихоти. Это уже не человек, а безвольный раб, скот, жизнь которого от рождения до смерти была выполнена строго по предписанной норме, как у всех прочих безвольных обывателей планеты: рождение, садик, школа, университет, армия, работа, брак с обязательным свадебным обрядом, семья, стандартное понимание устройства мира, машина, ценности, навязанные капитализмом, одежда по моде и тд и тд… В итоге смерть, затем обязательный торжественный похоронный обряд, как будто бы этот человек имеет большую ценность для мира и теперь являет собой страшную потерю, хотя в сущности потеря такого человека сравнима с потерей муравья.

Куда мне теперь идти? – вопрошал я себя горько и не находил ответа… не находил ответа до тех пор, пока не вышел на улицу и не заметил два силуэта, приближающихся ко мне с наручниками. Они поняли по моему обезображенному горем и несчастьем лицу, что денег у меня нет. Теперь мне лежала одна дорога – в подпольное казино Комаринского.

Глава 3.

Эти двое, – люди Комаринского, – сказали мне, что мы будем ехать около 20-ти минут. На меня надели наручники без особых усилий (я не сопротивлялся), завязали мне глаза и посадили в машину на заднее сиденье. Мне уже доводилось ездить до этого казино подобным образом: в прошлый раз меня подбил на это тот самый приятель из колледжа – Шмыгин, которому предложил игру какой-то его знакомый, работающий менеджером в казино. Он же и поехал вместе со мной. Не знаю, чем я тогда думал, что решился ехать туда: наверное, от бессилия и отчаяния я польстился на сладкие заверения товарища, который уверял меня, что знает лазейку, знает слабое место, знает приёмы, чтобы выиграть, потому что ему наплел что-то этот менеджер. Но в результате мы оба вышли оттуда ни с чем. Только я набрал огромный долг от проигрыша – и потому, когда мне нечем было расплачиваться я кровью вымолил срок и дал письменное обещание расплатиться с долгом по истечению месяца. Время выплаты долга настало, а расплачиваться нечем. Не сложно представить, какая участь меня ждёт, когда я туда приеду.

Во время поездки я внезапно понял, что и в прошлый раз мы ехали около 20-ти минут. Вероятно, у них принято так говорить игрокам. Мне кажется, даже независимо от местоположения игроков, им всегда говорят, что поездка будет длиться в пределах 20-ти минут. И поэтому, даже если игрок находится рядом с казино – его всё равно намеренно будут катать по городу эти 20 минут, чтобы не вызвать подозрений. Таким образом, ему будет казаться, что казино находится на другом конце города, хотя в сущности же оно, может быть, тут, рядом с его домом.

Пару раз во время поездки у меня начиналась тошнота от голода и напряжения в желудке. Но машина наконец остановилась. Меня грубо выхватили из машины и повели. Под ногами валялся какой-то мусор, я точно помню звон жестяной банки, которую задела моя нога. Далее ступень и вот я теперь чувствую знакомый подъездный запах. Железная дверь позади меня захлопнулась. Несколько ступенек вверх. Теперь лифт. Мне покрепче завязали глаза и второй сопровождающий на всякий случай приложил ещё сверху свою сильную и плотную ладонь. Первый стал быстро нажимать кнопки на панели. Его цель – не какой-то определённый этаж, а секретный код, который отправит наш лифт под землю. По звукам, которые издают кнопки при нажатии, нельзя определить цифру, потому что звук на всех кнопках одинаковый. Лифт стал медленно спускаться вниз. Прошла тревожная и долгая минута. Двери открылись и запах сигарет вперемешку с духами ввалился мне в ноздри. Мне всё ещё не развязали глаза, что очень удивило меня – ведь в прошлый раз мне сняли повязку сразу по прибытии. Я поднялся по крутой железной лестнице в сопровождении тех двух, и теперь вступил на ровную решетчатую железную поверхность, вероятно, какой-то мост под потолком. Внизу были слышны отзвуки шумных игроков, раздираемых азартом. Победители шумно ликовали и хохотали, а проигравшие издавали отчаянный и полный разочарования вопль, а иные материли казино, нечестных игроков и хозяев, которые наживаются на честных людях. Но, как известно, честные люди не побеждают в азартных играх. Когда я вошёл в какую-то комнату, меня усадили на кожаный диван. Я занервничал.

– Николай… – сказал тяжелый и медленный голос. Можно подумать, что обладатель такого голоса целый день работал в поле, копал картофель и был едой для комаров. Он тяжело дышал. – Куда он смотрит?.. Снимите пареньку повязку, он ведь не видит собеседника. Вот… другое дело…

– прошу, разрешите мне сыграть ещё раз. Я… дайте мне шанс, я хочу отыграться. Я отыграюсь и выплачу долги! – затараторил я, сложив руки в молитвенный жест и зажмурив глаза. Я не хотел смотреть в глаза Комаринскому. Я знал, что это он. Я мог только разглядеть его чёрный пиджак и красную рубашку с чёрным галстуком.

– отброс! – рявкнул второй сопровождающий сзади. – скажи спасибо Комаринскому, что он не заставил тебя идти с завязанными глазами по канату, протянутому над бассейном, который переполнен нестерильными шприцами!

Комаринский закатил глаза, что очень комично смотрелось на его красном, жирном и бритом лице, а потом помахал лениво пальцами сопровождающему, чтобы тот охладил свою горячность.

– Георгий! Как долго придумывал про бассейн? – он неприятно ухмыльнулся. – ну что ж, Николя… ты ж не против, чтобы я тебя так называл? – он продолжил, как бы даже не ожидая услышать от меня ответ. – Если ты хочешь сыграть, то я не имею права тебе отказать в этом. Ты мой клиент. Но вот в чем загвоздка: что ставить собираешься? Пуговицы и леденцы я не принимаю, скажу сразу. Нет-с… давай так, в этот раз ты будешь играть в необычную игру. Я придумал эту игру для должников, которым нечего поставить. Название такое: рулетка с ограничениями.

– но… – проговорил я, смутно догадываясь, но мой рассудок скрывал от меня догадку. – что тогда я буду ставить, если у меня нет денег?..

– жизнь. – просто сказал Комаринский и развёл руками. Он щелкнул пальцами, чтобы ему принесли шампанское в ведерке со льдом.

Меня против моей воли повели вниз, к центральному пятиугольному столу, в центре которого был вертящийся диск со звездой, в голове которой был небольшой карманчик, представляющий собой металлическую коробочку, в который легко могла поместиться рука с предметом так, чтобы другие участники не могли видеть предмет. В каждом углу стола были расставлены стулья для участников. Всего участников пятеро и один ведущий – глава заведения Комаринский. При виде снизошедшего вниз Комаринского все игроки, которые до сих пор были увлечены играми, вдруг образовали вокруг пятиугольного стола большую толпу, заинтересовавшись «Супер игрой для должников», – как объявил Комаринский по микрофону. Он попросил сделать всех присутствующих три шага назад от стола и участников. Я находился в правом нижнем углу пятиугольника, что, впрочем, было не совсем честно. Больше всего повезло игроку, который уселся за головной пятый угол на самом верху фигуры. Минуточку… да это же тот самый приятель, который привёл меня сюда в первый раз! Шмыгин! Я был одновременно и рад и зол, что увидел его здесь. Градус тревоги резко начал спадать, когда я увидел в эту роковую ночь знакомое, родственное лицо, с которым я разделю чувство страха перед игрой. Он пришёл в каком-то очень странном и вульгарном костюме, поэтому я не сразу его узнал: на нём была малиновая широкополая шляпа с пером, солнечные чёрные очки, малиновый же пиджак с широкими рукавами и малиновые штаны с блестящими чёрными туфлями. Он был похож на мафиозника или на сутенёра. Я невольно засмеялся от его нелепого вида или от истерики, смех из-за которой я списал на его нелепый вид. Он, казалось, тоже слегка улыбнулся. Ведущий Комаринский стал объявлять правила игры:

– Итак, господа, должники!.. Кхе-кхе! Я предупреждаю, что не буду говорить правила во второй раз, так что навострите ушки и слушайте внимательно… Во-первых, игра называется «рулетка с ограничениями», хотя есть вариант и другой : «рулетка в квадрате». Сейчас поймёте, почему. В кармане, который находится на конце головы звезды, лежит маленький заряженный револьвер с пятьюзарядным барабаном. В револьвере всего одна пуля, можете поверить мне на слово. Я начинаю крутить диск и тот игрок, на котором остановится голова звезды с карманом, должен достать оттуда револьвер, поднести к виску и выстрелить. В том случае, когда игрок понимает, что на его ход приходится пуля, он может воспользоваться правом замены. Замена подразумевает болезненную пытку, которая однако спасает его жизнь. Воспользоваться правом замены можно всего три раза. Мы ведь не хотим, чтобы какой-нибудь умник воспользовался этим правом этак пять раз, чтобы избавиться от пяти пальцев на правой руке, лишив себя возможности стрелять из револьвера. Тот игрок, который попытается навести дуло револьвера на меня, на других игроков или в толпу, – моментально дисквалифицируется охраной посредством убийства пистолетом. Каждый раунд длится до тех пор, пока кто-нибудь из игроков не пристрелит себя. Игра закончится, когда за столом останется один участник. Долги победителя моментально спишутся. Ну, вроде бы всё сказал. Кошка взорвалась – игра началась. А удачи желают только неудачникам… Впрочем, удачи вам.

– секунду, мы отказываемся играть на жизнь. Это абсурд! – закричал бледный юноша с чёрными кудрявыми волосами. Другие его поддержали. – разве полиция не будет заинтересована в пропаже четырёх человек?!

– нет. – со спокойной и сладкой усмешкой сказал Комаринский. – полиция заинтересована в моих деньгах. А ещё каждый из вас подписал контракт о нарушении права на неприкосновенность. Всё законно.

Комаринский подошёл к низу фигуры и крутанул диск. Несколько тревожных секунд, во всём зале зрители затаили дыхание. Пока крутился диск, я непроизвольно вцепился в угол стола вспотевшими руками, как бы подсознательно ища опоры и защиты. Моё сердце бешено стучалось. Все пятеро игроков, включая меня, заскрежетали зубами, когда диск стал сбавлять темп и медленно останавливаться. Голова звезды выпала на игрока слева от меня и он издал неистовый, полный ужаса истерический крик. Он впал в полное оцепенение и не стал засовывать руку в карман. Ему пригрозил один из охранников пистолетом. Дескать, если тот не достанет револьвер, то ему, охраннику, придётся пристрелить его самому. Игроку слева пришлось подчиниться и он дрожащей рукой полез в карман. Это было жалкое зрелище: он тщетно пытался понять, приходится ли на него патрон, он заглядывал в дуло револьвера, тряс его – после чего ему опять пригрозил охранник и запретил трясти револьвер. После недолгого раздумья он потребовал право замены. Он был очень подавлен и промямлил это тихо, почти беззвучно. Однако его пожелание было услышано.

– у тебя есть три варианта. – сказал Комаринский.– Во-первых, вырывание зуба. Во-вторых, отрубание пальца на руке. В третьих, отрубание двух пальцев на ноге. Спросишь – почему двух, а не одного, как на руке, я отвечу: потому что пальцы на руке ценнее, чем пальцы на ноге. Следовательно, чтобы было справедливо, два пальца на ноге вполне компенсируют свою бесполезность пред полезностью одного пальца на руке. Сечёшь? Врубаешься?

– д-да… – у игрока потекли слезы. Он немного опустил голову и стал прикидывать в голове, что из этого всего менее больно и менее ценно. Прошла минута ожидания ответа игрока.

– Если в течение трёх минут ты не сможешь определиться с выбором, – сказал Комаринский.– то придётся голосовать зрителям. А ты знаешь, как люди кровожадны и беспощадны. Особенно когда не надо нести ответственность. Они проголосуют за то, что визуально более зрелищно и кровопролитно. – он обернулся сияющим лицом к зрителям. – верно ведь, друзья мои?!

На его вопрос послышалось ужасающе много радостных возгласов, криков веселья и поддержки. У меня прошли мурашки по спине.

– у тебя две минуты! – прокричал тучный Комаринский, входя в азарт и чувствуя зрительскую симпатию и поддержку.

– хорошо! – тут же прокричал игрок, который не хотел, чтобы зрители решали его участь за него.– я выбрал! Согласен на два пальца на ноге!.. – он выпалил это и тяжело выдохнул. Охранники подкатили специальный аппарат к игроку. Приказали ему снять ботинок с любой ноги и поднять её на поднос с аппаратом. Он решил пожертвовать пальцами левой ноги. Два средних пальца после большого были вставлены в две дырки вертикально стоящей металлической пластины. Ногу пришлось держать одному из охранников, чтобы игрок не вздумал вырвать её до того, как нож с огромной силой и скоростью опустится на два пальца. Игрок зажмурил глаза и сжал кулаки.

– давайте! – процедил он сквозь зубы.

Охранник спустил руками нож, держа его за рукоятку. Парень испустил душераздирающий вопль ещё до того, как нож был опущен, предчувствуя скорейшую боль. Кровь брызгами разлетелась по палачу, столу, стулу и ковру. Среди толпы зрителей стали блуждать полушёпотом оживлённые голоса. На полу лежали два пальца, отрубленных у фаланги, а не у основания. Игроки за пятиугольным столом затаили дыхание. Мне было страшно смотреть на то, как ногу этого парня вынимают из механизма. Кровь залила его полностью. Меня чуть не стошнило. На этих мясных обрубках были видны косточки. Игроку обработали пальцы (или то, что от них осталось) и наложили бинты. Он снова сел за стол, но уже как-то мертво, будто бы безразлично к своей дальнейшей судьбе.

– ну что, – объявил в микрофон Комаринский, обращаясь к зрителям словно стендапер. – надеюсь, этот парень с детства мечтал стать черепашкой ниндзя… если это так, то… его мечта исполнена!

Среди толпы послышался безудержный хохот.

– а мы продолжаем игру! – и с этими словами Комаринский обернулся к столу. Игроки встретили его холодным и враждебным взглядом, полным недоумения. Но сказать мы что-либо не осмеливались. Каждый из нас будто бы лишился языка. Да и сил говорить не было, усталость одолела нас практически сразу. Комаринский стал крутить диск. Голова звезды остановилась на Шмыгине. Тот поразил меня своей невозмутимостью: он преспокойно, без колебаний положил правую руку в карман на диске и, немного помедлив, вынул оттуда револьвер. Он по какой-то неведомой мне причине действовал как-то неестественно быстро для человека, от выбора которого зависит его жизнь. Он провёл какой-то глупый и бессмысленный обряд: посмотрел в дуло револьвера, подул туда, покрестился и покрестил револьвер. Зрители стали хохотать. Но смех их быстро прекратился, когда Шмыгин приставил дуло к виску.

– с Богом. – сказал тот и спустил курок. Выстрела не последовало. Он демонстративно вытер пот со лба своими широкими рукавами и вложил правой же рукой револьвер обратно в карман на столе, опять задержав там на несколько секунд руку.

Замечательно. Теперь по крайней мере можно начать отслеживать патрон. Барабан пятизарядный, в него вставлен только один патрон. Шмыгин нажал на курок, барабан провертелся на один патрон. Вероятность того, что следующему игроку попадётся патрон, равна теперь 1 к 4. Следовательно, 0,25%. Рано радоваться, ведь патрон может быть где угодно.

Диск снова крутанули. На сей раз револьвер пришёлся на игрока в левом верхнем углу, который сидел по правую руку Шмыгина. Игрок был очень бледен и задумчив, не решался поднести руку в карман. Кто-то из зрителей крикнул ему, чтобы тот поторапливался. Бледный юноша сказал, что хочет воспользоваться правом замены. Он выбрал зуб, и объяснил свой выбор тем, что у него был больной зуб мудрости, который шатался. Он не видел особого риска в этом предприятии и даже чувствовал некоторую выгоду. Ведь поход к зубному обошёлся бы ему очень дорого, а здесь он одним выстрелом убьёт двух зайцев: и спасёт себе жизнь, и сэкономит на стоматологе. Но я заметил, как он быстро поменялся в лице, когда из-за занавески появился здоровенный накаченный мужик в чёрном латексном фартуке, в кармане которого торчали плоскогубцы, пассатижи, вата и флакончик какой-то специальной воды для промывания дёсен. На голове мужчины был налобный фонарик. Но самое ужасное было то, что в здоровенных руках, одетых в белые перчатки, он нёс чугунные клещи. При виде этого мужчины и его аксессуаров зал взорвался восхищенными и возбужденными возгласами, а бледный юноша, согласившийся вырвать себе зуб, побледнел ещё больше и стал дрожать, как осиновый лист. Он замахал руками и умоляюще, почти плача обратился к ведущему Комаринскому:

– господин, можно ли отменить этот вид пытки?.. Я готов заменить его на любой другой. Например, на отрубание двух пальцев на ноге или на отрубание одного пальца на руке. – видя абсолютное безразличие Комаринского, юноша с отчаянием сказал: – я даже пойду на уступки, пускай зрители решат, где именно и какие пальцы мне отрубят.

– нет-с, – покачал головой Комаринский. – выбор уже сделан. Как и здесь, в любой жизненной ситуации ты должен нести ответственность после выбора. Ведь назад уже, как известно, не вернёшься. Надо с холодной усмешкой, смирением и гордостью принимать последствия. Не заставляй ждать нашего зубного – Михаила. От зрителей мы потребуем поддержки и аплодисментов для Михаила!

Зал тут же поддержал его криками, свистом и хлопками. Михаил покраснел, ощерил свои плотные белые зубы и поклонился зрителям. Затем он кокетливо подергал бровями, смотря на бледного юношу, чем вызвал всеобщее веселье и хохот, и направился в его сторону. Далее произошло то, что заставило каждого из участников «Рулетки с ограничениями» мысленно поставить крест на пытке с вырыванием зуба. Зрелище было воистину ужасающе и кровопролитно. Даже несмотря на то, что чугунные клещи оказались всего лишь декорацией для устрашения, остальной арсенал был использован. Юноша испытывал невероятную боль, поскольку этот зуб медленно расшатывали разными инструментами, и под конец беспощадно вырвали, показывая зуб зрителям. Некоторые из зрителей пожелали приобрести зуб за деньги, и поэтому начался короткий аукцион, в результате которого зуб приобрёл какой-то седой старик с перстнями на каждом пальце. Затем юношу врачевали около трёх минут. Эти три минуты были отдушиной для нас, игроков. Эти три минуты отделяли нас от смерти или от пытки. Наконец диск снова закрутился и голова звезды опять выпала на игрока, который в начале игры выбрал в качестве замены отрубание двух пальцев на ноге. Я, право, не знаю, чему я так обязан моим спасением, которое до сих пор отгоняет от меня роковой угол звезды. Он сперва дрогнул, но, видимо помня боль отрубания пальцев, решился в этот раз взять револьвер в руки. В зале повисла мёртвая тишина. Он дрожащею правой рукой приставил револьвер к виску и железно уставился на ведущего Комаринского, как бы говоря ему: «смотри внимательно, сукин сын, мне не страшно умереть. Зато ты навсегда запомнишь мой взгляд перед моей смертью». Кажется, игроку было безразлично, умрёт он или нет, лишь бы избежать повторного унижения пыткой. Комаринский облизал свои толстые губы и пристально уставился на игрока. Момент истины наступил и… Нет выстрела! Игроку повезло. Он с гордостью положил револьвер обратно в карман на диске, победоносно смотря в глаза Комаринскому.

– ну что ж, а этому парню повезло!.. – проговорил Комаринский, явно недовольный тем, что игроку повезло. – но следующий раз может оказаться роковым! Аплодисменты счастливчику!

В зале прошёлся редкий аплодисмент. Зрители, видимо, ожидали эффектный выстрел и брызги крови. Я стал считать: теперь вероятность попадания патрона мне или кому-нибудь другому равна 1 к 3.

Диск завертелся. Голова звезды указала на Шмыгина. На сей раз его поведение было уж совсем странным. Он встал со стула, поклонился во все четыре стороны, сказал вслух «Прощай, дорогая мамаша» и принялся шептать молитву «отче наш». Тут уж зрители захохотали при виде этого чудака пуще прежнего. Охранник приказал ему сесть на место. Он повиновался, поклонился охраннику и сел на место. Засунул правую руку в металлический карман, задержался, и вытащил револьвер. Я положительно не понимал его религиозных пристрастий, ведь при нашем знакомстве он был убеждённым атеистом. Впрочем, как-то искусственно получалось у него молиться. Всё это походило на дешёвый спектакль… Шмыгин покрестил револьвер снова, поцеловал его и приставил к виску. Он зажмурил глаза и стал неистово и неразборчиво шептать себе под нос слова какой-то молитвы или смеси из молитв. Нажал на курок. Выстрела не было. Он прислонился к спинке стула и тяжело вздохнул, не забыв поблагодарить Бога. Шмыгин вложил револьвер правой рукой обратно в железный карман. Теперь вероятность попадания патрона была 1 к 2. 0,5%. 50 на 50.

– аплодисменты этому доброму христианину! – с оттенком ненависти и сарказма проговорил Комаринский. – выходит, чудо всё же есть… – он посмотрел на зрителей, которые были разочарованы тем, что выстрела не случилось, и быстренько прибавил: – но посмотрим, спасёт ли его чудо ещё один раз!

И с этими словами он повернулся к столу и намеренно толкнул пальцами диск с такой силой, чтобы голова звезды снова указала на Шмыгина. В результате голова остановилась между Шмыгиным и игроком, который сидел между ним и мной. От Шмыгина он находился по левую руку, а от меня – по правую. Было решено сыграть в «камень, ножницы, бумага». Победителем вышел незнакомый мне игрок, а Шмыгину пришлось снова браться за револьвер. Тут он запаниковал и этот его предсмертный страх вызвал у зрителей искреннее наслаждение. А ведущий начал издеваться:

– теперь тебе придётся свечку в храм поставить. Иди сбегай. Х-ха-ха-ха-ха…

Мой знакомый не растерялся – плюнул несколько раз себе за плечи, попав на ботинки одному из охранников, после чего этот охранник влепил ему сочную оплеуху, что чуть не слетела его малиновая шляпа, и приказал сесть на место. Он сел, вложил правую руку в железный карман на диске, опустил голову на стол, поцеловал его и сделал несколько глубоких вздохов своей широкой грудью, широту которой увеличивал этот смехотворный малиновый пиджак не по размеру. Тот самый оскорблённый слюной Шмыгина охранник велел ему «заканчивать этот идиотизм и браться за револьвер, который разорвёт ему башку нахрен». Шмыгин вынул револьвер, быстро приставил его к виску, набрал воздуху в лёгкие, задержал дыхание и спустил курок. Все зрители так и накренились поближе, чтобы увидеть брызги крови и разлетающиеся по сторонам кусочки мозгов. Однако каково же было всеобщее удивление, когда выстрел не произошёл и в этот раз! Зал мгновенно загалдел, все очень удивились и был момент, когда казалось, будто зрители и впрямь уверовали в силу божественную. Ведущий был поражён не меньше их.

– спокойно, уважаемые гости! Такое невероятное везение, к сожалению, иной раз достаётся всяким идиотам. По крайней мере теперь каждый из нас уверен, что следующий выстрел принесёт нам удовольствие. Аплодисменты счастливчику!

Зал, несмотря на неоправданные ожидания, наконец зааплодировал. Теперь следующий выстрел точно несёт в себе патрон. И почему то только сейчас до меня дошло, что теперь, когда известно о патроне, каждый игрок, если ему выпадет револьвер, обязан будет для сохранения своей жизни использовать право замены. И с жизнью распрощается тот, у кого не останется замен. Таким образом, у меня, у моего соседа по правую руку и у Шмыгина есть больше всего шансов на победу, поскольку мы не потратили ни одной замены.

Глава 4.

– однако, – продолжал Комаринский. – прежде чем мы продолжим нашу игру, мы попросим зрителей тоже принять в ней участие. – тут он сделал зловещую паузу, чтобы посмотреть на реакцию зрителей. Реакция не заставила себя долго ждать : все заохали, стали испуганно и беспокойно оглядываться по сторонам, не подходит ли к ним кто из охранников, чтобы проводить к столу. Но Комаринский, хохотнув, разрушил их ожидания: – друзья мои, ну к чему такие лица? Я всего лишь хотел предложить вам участвовать с финансовой точки. Ставки объявляются открытыми! – зрители захохотали, но как-то вынужденно, сдавленно и неестественно. – Сейчас перед вами будут поставлены пять разноцветных ящичков с именами участников. Выбирите имя, на которое вы будете ставить и подойдите к соответствующему ящику. Минимальная ставка – 1500 рублей. Когда вы совершите ставку, вам выдадут браслет определенного цвета, соответствующего ящику, с цифрой вашей ставки. Когда останется один участник – люди, поставившие на него, получат выигрыш в два раза больше своей ставки.

В зале у основания пятиугольной фигуры стола начали устанавливать ящики и выдавать браслеты. Самая большая очередь выстроилась у розового ящика с именем « Степан Шмыгин», что вовсе не удивительно, и у моего. Когда ставки были сделаны, ведущий объявил продолжение игры. Диск завертелся и наконец револьвер выпал на меня. Не сказать, что я был сильно расстроен, ведь в конце концов мне было известно, где находится патрон. Я с холодной усмешкой объявил о своём решении – использовать замену. Участники были поражены моим хладнокровием, это меня раззадорило. Я представлял, будто они видят во мне гения-психопата, у которого всё под контролем и который выбирает меньшее зло. По правде говоря, у меня просто не было другого выбора, с одной стороны – смерть, с другой – мизинец. Решай, что для тебя выгоднее. Поэтому я не видел смысла в бессмысленной скорби о своей судьбе и всяческих слезах. Решил избавиться от мизинца на левой руке. Я первый, кто решился на такой вид казни. Как по мне, так то, что говорил Комаринский насчёт ценности пальцев, – так это дешёвая манипуляция. На самом деле выгоднее расстаться с одним пальцем, чем с двумя. Для меня привезли аппарат, похожий по строению на тот, который был доставлен первому игроку, выбравшему отрубание пальцев левой ноги. Мою руку прижали к дощечке ремнями, это было неприятно. По ощущениям напоминало аппарат, который измеряет давление. Затем – стремительный удар лезвием сверху! И ничего! Лезвие вошло в палец до середины, но не срубило его… Я испытывал невероятную боль, от которой даже чуть не лишился сознания.

– я требую закончить на этом! – закричал я.

– по правилам палец должен быть отрублен.– возразил Комаринский. – рубите скорее, пока он не потерял много крови!

Я закатил голову назад. Не помню в точности свои ощущения в этот момент, но по пальцу прошли лезвием ещё несколько раз, затронув нервы. Я взвыл, но палец был отрублен. В этот момент мне так жалко стало себя! До боли жалко! Я вспомнил о своих братьях, которые наверно уже отчаялись и решили, что я умер где-то под забором, раз не отвечаю на звонки (перед тем как сесть в машину мой телефон забрали, отключили и положили в бардачок). У меньшого завтра день рождения… он ребёнок, он этого не перенесёт. Смерть брата перед днём рождения, это отложит на нём недюжинный отпечаток, превратив каждый последующий день рождения в ад, в кошмарное напоминание о несчастном событии. Это будет травма на всю жизнь. Я не могу этого допустить, я должен быть сильным и мужественным, чтобы выдержать испытание и выйти победителем. Пусть поможет мне случай и удача. Диск прокрутили ещё раз. Конец звезды медленно проскользил на игроке справа от меня и продолжил скользить по направлению ко мне, как будто бы кто-то специально смазал подшипники, на которых крутится диск, когда я моргнул. В этот момент я чуть не стал молиться, зубы мои заскрежетали и я издал звук, напоминающий возглас человека, которому довелось стукнуться мизинцем о угол какой-либо мебели. Но конец звезды встал между мной и игроком справа от меня. Это обозначает, что мы теперь должны сыграть в «Камень, ножницы, бумага» друг с другом. Я поднял на него глаза и встретил на себе абсолютно уверенный в своей победе взгляд. Почему этот парень так спокоен? Он что, жульничает? Он начинает действовать мне на нервы.

– ну что, начнём?– спросил я железно решившись, встав со стула и вцепившись левой рукой в край стола. – играем до трёх побед. Без первых ножниц.

– годится. – ответил игрок.

Две первые победы были у него. После того как он одержал победу во второй раз, – я уже потерял в себе всякую уверенность. Но тут счёт начал выравниваться и в конечном итоге он выровнялся в 2:2. Следующий ход решит, кому суждено пожертвовать частью тела, а кому сидеть на жопе ровно. Результат был в мою пользу, поэтому я устроился на стуле поудобнее и стал наблюдать за моим соперником. Но тут его действия меня неожиданно поразили: он приставил дуло револьвера к виску и с ухмылкой произнёс, обращаясь к зрителям: «ваши ставки, господа». Зрители зашептались, переполошились; до меня долетали фразы типа: «Он из суицидников», «Его возбуждает близость смерти, хождение по краю», «Ненормальный», «Зря на него поставил» и тд; та большая очередь, что стояла за его красным ящиком, вдруг перестроилась к розовому ящику Шмыгина. Игрок подождал, пока большая часть людей в очереди за розовым ящиком сделает ставки. В этот момент Шмыгин как-то особенно стал нервничать. Я, кажется, что-то стал подозревать. Вернее, уже давно стал подозревать, но не знал, за что придраться. Но вскоре всё прояснилось в мгновение ока. Игрок справа от меня нажал на курок, но выстрела не произошло. Зал так и затих от удивления. Игроки были удивлены не меньше. Все, кроме выстрелившего и Шмыгина, который очень плохо изображал удивление.

– как думаете, почему выстрела не случилось? – задал игрок зрителям риторический вопрос и сам ответил:– потому что на самом деле истинный револьвер прокрутился всего на один патрон.

Зрители и ведущий были в недоумении.

– разве тут есть и фальшивый револьвер? – спросил Комаринский, как бы смутно догадываясь. – неужели Шмыгин…

– да, – ответил игрок. – обратите внимание на странную одежду Шмыгина. Эти широкие рукава позволяют прятать в них револьвер. Он жульничал. Барабан его револьвера был пуст, поэтому ему так часто «везло». А чтобы не было похоже на жульничество он прикидывался глубоко верующим человеком, который уповает лишь на Божью помощь. Отсюда все эти странные выходки. Также благодаря тому, что в какой-то из раундов мы с ним играли в «Камень, ножницы, бумага», когда он легонько тряс правой рукой, в его рукаве мне удалось увидеть фальшивый револьвер. В частности, если бы не эта маленькая игра, то мне бы не удалось уличить его в жульничестве, и мы так и продолжали бы отдавать на отсечение свои части тела, пока ни у кого не останется шансов на замену. – гордо и победоносно закончил он свою тираду и поместил револьвер обратно в карман на звезде. Шмыгин в это время сидел уже напряжённый, как струна.

– ясно… – сказал Комаринский. – но меня и зрителей всё же интересует один нюанс… как же ты понял, что настоящий револьвер не выстрелит в тебя? Как ты понял, что на твой ход не приходится патрон?

Победная улыбка сползла с уст игрока и он крепко задумался. Он начал оправдывать свой поступок какими-то шансами, чтобы не выглядеть уж совсем идиотом, но выходило как-то неуверенно. Похоже, он настолько увлёкся разоблачением Шмыгина у себя в мыслях, что позабыл об опасности, которую несёт в себе настоящий револьвер и на радостях от предвкушения сласти победы выстрелил.

– в таком случае, – спустя некоторое время проговорил ведущий, обращаясь к зрителям, – справедливо будет применить наказание к этому жулику. Я предлагаю смертную казнь… как вы смотрите на это, дорогие гости? – зрители бурным аплодисментом и свистом поддержали такое решение. К Шмыгину уже подходили двое охранников и он висел на волоске от смерти, но вдруг мне в голову пришла идея…

– нет. – наконец втянулся в разговор и я. Все вдруг обратили на меня внимание, как на источник света, который до сей поры был в темноте, а сейчас льёт потоки фотонов. – мы поступим даже лучше… Комаринский, скажи, сколько людей поставило на Шмыгина?

– по некоторым данным около 109 человек. А что?

– какова общая сумма ставки в розовом ящике?

– мне передали, что примерно полмиллиона. Но что дадут тебе эти цифры? Зачем тебе эта информация? – насторожившись, спросил меня Комаринский.

– скоро поймёшь. Что теперь станет с этой суммой?

– ну… поскольку игрок, на которого поставили эту сумму, проиграл, то сумма аннулируется и переходит в собственность казино.

– А теперь самое интересное… – произнося это, я торжествовал и трепетал у себя внутри. – ответь мне на последний вопрос… Справедливо ли будет обрекать на смертную казнь Шмыгина, а не тебя, сэкономившего на системе доп. проверки, на металлодетекторах и тем самым допустившего жулика к игре?.. Каждый человек, поставивший на Шмыгина в среднем 5000 рублей, теперь лишится этих денег из-за твоей безалаберности и жадности.

– во всяком случае, как бы там плох я ни был, тебе не заставить мою охрану, работающую на меня, казнить меня, мой мальчик. Похоже, этот парень потратил все деньги на пачку розовых очков, поэтому не смог погасить долг. – Он рассказал эту шутку, повернувшись к зрителям, но зрители никак на неё не отреагировали. Они перестали аплодировать ему и поддерживать его. Внешне Комаринский выражал полное безразличие и иронию по отношению ко мне, но в душе он наверняка уже начал переживать. Этого эффекта я и добивался. Мне доставляло удовольствие смотреть на поменявшихся во мнении зрителей, которые до этой минуты готовы были безрассудно погубить игрока ради кровавого зрелища.

– в сущности то я и не имел ввиду присуждать казнь тебе. Уж не знаю, как ты в мыслях дошёл до этого серьёзно, тогда как я выражался образно. Это только говорит о т ом, что ты начал бояться. На самом деле я лишь прошу тебя принять участие в игре, чтобы восстановить справедливость и репутацию казино, которая сейчас стремительно падает и достигает дна. Зрители на моей стороне, они меня поддержат.

– неправда, ты блефуешь. – спокойно сказал Комаринский, но голос его дрожал.

– хочешь доказательство? Получай… – я обернулся лицом к зрителям. – кто за то, чтобы Комаринский играл в «рулетку с ограничениями» вместе с нами? – зал посыпался аплодисментами, свистом, криками поддержки. Меня словно окатило волной энергии и симпатии. Как, однако, кардинально мне удалось обернуть ситуацию вспять : сначала все были настроены против Шмыгина, но в результате своего вмешательства я не только перевёл зрительскую ненависть с него на Комаринского, но и спас своего друга от смерти.

Все зрители шумели и голосили: «Комаринского к столу!», «Комаринского к столу!», «Комаринского к столу!». И во время этого хаоса, когда охранники принялись успокаивать зрителей, я выхватил револьвер из железной коробки, одним прыжком очутился у Комаринского, левой рукой сделал ему захват горла, а правой приставил к его виску дуло револьвера. Он издал жалкий и сдавленный звук.

– если кто из охранников поднимет на меня пистолет, то я тут же пристрелю Комаринского! – закричал я. Какая у него хреновая система охраны. Стоило мне только расшевелить зрителей, они тут же отвлеклись и отвели пристальный взор от меня и Комаринского. Впрочем, что уж говорить, если даже сам Комаринский пренебрегает безопасностью и стоит около игроков, у которых в руках может оказаться револьвер. – теперь слушайте меня внимательно и выполняйте мои требования, иначе мне придётся пристрелить его… Во-первых, пересыпьте все деньги из всех четырёх ящиков в розовый ящик. – охранники не сдвинулись с места. Я сильнее прижал дуло к виску Комаринского и зловеще прошептал ему на ухо: – Я сейчас пристрелю тебя, если ты не прикажешь своим людям сделать то, что я сказал.

– делайте всё, что говорит этот юноша. – торопливо, чуть не крича, сказал Комаринский.

Когда деньги из всех четырёх ящиков лежали в одном розовом, я приказал этот ящик положить на тележку и привязать.

– Во-вторых, – продолжал я, – отпустите всех остальных участников. Когда мы двинемся к лифту всей пятеркой, вы, охранники, расчистите нам дорогу и не будете преграждать её. Никто из этих ребят не должен пострадать от ваших рук, иначе я выстрелю.

Все участники смотрели на меня блестящими глазами, они готовы были упасть предо мной на колени и рассыпаться в благодарственных словах, но времени не было, я сказал, что всё потом, и они обошлись крепкими рукопожатиями, а Шмыгин вообще приложился губами к моей руке. Я сказал ему взять тележку с розовым ящиком, поскольку мои руки были заняты. Мы двинулись от пятиугольного стола, впереди нас из толпы разверзлась дорога, ведущая к лифту, по сторонам которой смешались гости и охранники. Мы шли клином по этой дороге, я чувствовал себя Моисеем, раздвинувшим толщи воды. Мы шли из этого ада к лифту, символизирующему свободу, мы шли прямиком к свободе.

Глава 5.

Уже начало светать, когда мы, выбравшись на свободу, оглядели пустынный и тихий город, залитый восходящим солнцем и отражающий его в стёклах. Запах утренней свежести и лёгкий холодок дополняли картину, первый день лета был прекрасен. Как только я вышел из здания я понял, где находится казино. Это на отшибе города, за старым кинотеатром. В этом районе сосредоточено много ночных клубов. В прошлый раз для меня его местонахождение было загадкой, поскольку после провальной игры мне снова надели на глаза повязку и наручники, чтобы вывести из здания на улицу, посадить в машину и отвезти домой. А теперь никто не успел этого сделать и мы побыстрее ринулись от этого места, чтобы охранники не успели догнать. В безопасной зоне города мы первым делом купили воды и еды, поскольку это первое, что пришло в голову при взгляде на переполненный до краёв деньгами розовый ящик. Немного отдохнув на скамейке в безлюдном липовом парке, почувствовав поток адреналина от распираемых грудь впечатлений, мы пустились в пересказ событий этой ночи. Каждый рассказывал с самого начала и до конца. Мне было интересно увидеть эту игру с разных точек зрения, поэтому я слушал всех внимательно. Тут же, во время своего рассказа, Степан Шмыгин поведал нам тайны своего обмана: он снял с себя розовый пиджак и стал показывать простой по строению, но хитрый по использованию механизм, который состоял из двух параллельно пришитых петельками друг над другом лесок длиной в три аршина, к двум концам которых был привязан фальшивый револьвер, проходивший под правым рукавом, а под левым в руке была спрятана деревянная ручка, на которую наматывалась леска, и таким образом он углублял в рукав револьвер, чтобы спрятать его там. А когда требовалось вытащить револьвер из рукава – леска разматывалась и под наклоном рукава револьвер съезжал вниз, в ладонь. Степан продемонстрировал всем, что револьвер с пустым барабаном и стал стрелять много раз себе в висок, что очень развеселило всех и он передал по кругу оружие, дав и другим шанс побаловаться. Потом произошло то чудо мужской солидарности примирения, которая возникает обычно автоматически, бессознательно, от доброты душевной и он извинился за жульничество и его без колебаний простили, к тому же один из игроков, игравший с ним в «камень, ножницы, бумага» тоже был виноват перед ним, когда он сдал его Комаринскому. Когда разговор дошёл до денег в розовом ящике, то все единогласно приняли решение отдать все деньги мне, так как я фактически являюсь их спасителем. Игроки чувствовали передо мной огромный долг за спасение и практически отождествляли меня с Богом, что не могло не льстить мне. Но я не мог так поступить, не мог забрать все деньги себе, зная, что они были заработаны нашими общими кровью, потом и слезами, зная, что все эти парни бедны и нуждаются в деньгах. После пересчитывания денег вышло около 1000000 рублей. Каждому игроку выходило по 200000 тыс. рублей. Лично мне этого было вполне достаточно, даже много. Во время нашего сердечного прощания друг с другом я вспомнил про день рождения своего младшего брата и про то, что у него совсем не ладится общение со сверстниками в школе, поэтому я предложил своим новым друзьям встретиться сегодня же вечером в ресторане и отпраздновать день рождения моего брата, чтобы ему было не обидно быть одному в этот день. Друзья поклялись прийти. Мы создали общий чат, куда я скинул адрес ресторана. По дороге домой Степан рассказал мне про ещё один секрет, который он использовал и вышел сухим из воды: в его малиновой широкополой шляпе была спрятана мини-камера, которая записывала всё от поездки до кода в лифте и, что самое главное, она записала всё, что происходило внутри казино.

– ты просто не представляешь, какой колоссальный компромат сейчас находится у меня в шляпе. – говорил он мне возбужденно. – если предоставить полиции эти прекрасные записанные на камеру доказательства, то можно помочь делу о пропаже людей и тем самым накрыть это казино. К тому же мы знаем адрес…

– послушай, это всё конечно очень замечательно, но я так устал, так что давай отложим дело на потом.

– согласен… – протянул Степан и зевнул. – этому Комаринскому п*зда.

Глава 6.

Придя в свою квартиру, я обнаружил, что, к моему удивлению, Дмитрий был здесь. (Я полагал, что он станет меня искать, но, видимо, я был слишком высокого мнения о себе). Он встретил меня каким-то угасшим и разочарованным взглядом, которым пробежался по мне с головы до ног, и, остановив взгляд мутных глаз на моей левой руке в бинтах, бросил спокойно и небрежно:

– что с мизинцем? Продал что-ли? Или собака покусала? – прибавил он, вздохнув. Я не знал, что ответить, поэтому просто опустил глаза. Вдруг я услышал, как из гостиной в шкафу что-то зашуршало, а потом двери шкафа хлопнули и по полу посыпались маленькие и быстрые шажки. Это бежал ко мне радостный и заплаканный Андрей. Когда он выглянул в коридор, он вытер слезы, но новые хлынули ещё раз. Он улыбнулся мне измученной и жалкой дрожащей улыбкой. Я встал на колени, чтобы обнять его и успокоить. Он прижался ко мне и уткнулся сопливым носом в плечо, запачкав его и мои чёрные кудри, и стал плакать ещё сильнее, когда увидел мою левую руку в кровавых бинтах и без мизинца. Дмитрий обтер своё усталое лицо ладонью сверху вниз, вздохнул и сказал:

– смотри до чего ты брата довёл, идиот… И это в его день рождения! Он ночью спать не мог, ко мне всё бегал и спрашивал, когда ты придёшь с работы… а ты не приходил и не приходил, тогда я сказал ему, что тебя задержали на доп. смену, но он догадался, что это враньё, поскольку я звонил тебе раз семнадцать, но ты не брал телефон. Да и кого официанту обслуживать ночью?.. Андрей испугался, что тебя не стало и спрятался в шкаф. Так и просидел там до утра, хотя я и пытался его успокоить и в кровать уложить. – он немного помолчал, а потом посмотрел на меня с лёгкими слезами в глазах и продолжил: – я думал, что ты умер… ну или самоубился. – он перевёл взгляд на большой розовый ящик, стоявший за мной на коврике, который он сперва даже не заметил. – что это за ящик? Зачем ты его приволок?

– там деньги. – просто ответил я и сверкнувшими диким огнём глазами исподлобья посмотрел на Дмитрия.

– деньги… в ящике? Это зарплата за месяц работы официантом? А почему в ящике? – допрашивал он меня.

– давай обсудим всё на кухне, когда я помоюсь в душе и чуть-чуть отдохну, а то так и валюсь с ног. – сказал я это и зевнул.

После всех процедур, требовавшихся моему уставшему телу, я сел за кухонный стол, за которым уже сидели братья, а чайник, который поставил Дмитрий, уже начал кипеть. Рядом со своим стулом у батареи я поставил тяжелый розовый ящик, сев спиной к окну. Я стал рассказывать им все по порядку, а дойдя до финала и зная нрав старшего брата, упустил намеренно из рассказа деталь про истинную сумму в ящике, которую я разделил, чтобы Дмитрий не возмущался и не ругался. Так что пришлось сказать, что со всех ящиков было собрано всего 200000 тысяч рублей.

– такие большие деньги… – проговорил Дмитрий после моего длинного рассказа, положив подбородок на тыльную сторону ладоней, сцепленных вместе, и задумчиво уставившись взглядом куда-то в сторону. – я даже за пять месяцев на заводе столько не заработаю, сколько ты отхватил за одну ночь… – он немного помедлил в задумчивости. Мне ужасно льстили его слова, что очень радовало меня. Андрей же постукивал ложечкой по краям глиняной кружки и смотрел на меня, слушая наш разговор. Дмитрий продолжал: – как же ты теперь выйдешь на улицу?

– а что? – поинтересовался я.

– а вдруг тебя разыскивают люди Комаринского? Ведь ты всё-таки угрожал ему револьвером, а сверх того – ещё и ограбил на 200000 касарей. (знал бы он изначальную сумму, поперхнулся бы чаем).

– если бы ему потребовалось искать меня, – бесстрастно отвечал я, – то он наверняка обратился бы к договору, в котором я указал неправильный адрес. Так что ничего сверхъестественного нам не грозит.

– и слава богу! – радостно засмеялся Андрей. Я невольно поморщился. – Коля, мы столько всего сможем сегодня купить в ресторане за двести тысяч!

– Андрей, – прокашлявшись, обратился Дмитрий к нему, – ты ведь помнишь, что сегодня вечером мы с тобой идём на футбол? – на несколько секунд мы втроем помолчали. – Там ведь ещё парни будут, которых я специально ради тебя позвал, чтобы они с тобой сыграли. Надеюсь, ваш ресторан не вечером…

– вечером, в 19:30. Перенести раньше мы не можем, поскольку друзья не могут из-за дел. – с жаром ответил я и почувствовал, как внутри меня нарастает беспокойство и раздражение. – а твой футбол когда?

– ну, он на полчаса раньше, но ты ведь понимаешь, что Андрей не сможет сегодня с тобой быть. Я не могу подвести парней, сам понимаешь. – тоже начал нервничать и злиться брат.

– так ведь я и своим друзьям пообещал привести брата, они тоже там будут, чтобы поздравить его. Давай он просто поиграет в футбол полчаса и… – решил я пойти на компромисс, но Дмитрий тут же запротестовал:

– нет, там первые полчаса только сбор будет и подготовка к игре. Сначала разминка, а потом игра. Перенеси на завтра свой гребаный ресторан.

– я уже забронировал стол. Перенести на завтра нельзя, так как там уже всё забито. Давай вообще поинтересуемся мнением Андрея.

– куда ты больше хочешь, Андрей? – спросил вкрадчивым голосом Дмитрий. – на глупую обжираловку, чтобы обрасти пузом как наш дядя Пётр?.. Или на крутую игру в футбол, где ты будешь весело проводить время с нами, бегая по полю? Я ведь знаю, как ты любишь подвижные игры, а в ресторане ты просто будешь сидеть.