Дорога в пустоту
Как и любая великая радость не приходит в одночасье, так и великое горе есть череда знамений, предвещающих его. И тот, кто сможет увидеть эти знаки, сможет избежать неизбежного.
Но только лишь, если будет на то воля судьбы…
Пролог
Вы когда-нибудь слышали выражение «дождь стеной»? Скорее всего. Мы привыкли, что это крылатое выражение, метафора. А ведь именно такая масса воды разом обрушивалась на лобовое стекло автомобиля, продирающегося сквозь непогоду по мокрому шоссе. Ночь – само по себе время темное, но эта ночь была чернее самой черноты. Не было видно абсолютно ничего, все покрывал густой непроницаемый мрак, и даже фары не могли справиться с ним. Асфальт как будто впитывал свет, попадающий на него.
Белая разделительная полоса, являющаяся единственным ориентиром на проезжей части, начала плавно поворачивать влево. Вдруг, из-за поворота, разорвав черноту в глаза ударил ослепительно яркий свет. Протяжный гудок клаксона, словно рев дикого зверя ворвался в аккомпанемент урагана, эффектно дополнив его. Нога судорожно вдавила педаль тормоза, но автомобиль, и не думая останавливаться, продолжал нестись навстречу ослепляющему свету. Вспышка молнии на мгновение озарила дорогу и окрестный лес, и тут же раздался оглушительный раскат грома, прокатившийся по небу, заглушивший все прочие звуки. Когда все наконец стихло, были слышны лишь капли дождя, разбивающиеся об асфальт и ветер, тревожно завывающий в лесу.
Глава 1
Поля… Бескрайние просторы, словно безбрежный океан шумели и колыхались на ветру, переливаясь волнами, блистая на солнце, поражая своей красотой и масштабом. И было в этих полях нечто, то, чего ей как раз не хватало. То, за чем она приехала сюда, в глухие земли на отшибе цивилизации, бросив размеренную городскую суету, пробки, час-пики и множество людей, спешащих куда-то по своим делам. Да, все это было так знакомо ей, и так…омерзительно… Лиза была городским жителем до мозга костей. Родилась и все детство она провела в «каменных джунглях», но в один момент ей надоело абсолютно все. Все, что вчера радовало, сегодня потеряло краски жизни. Утренний кофе стал безвкусным, дни – однообразными, а жизнь – серой. И тогда она поняла, что нужно как можно скорее убираться отсюда. Уехать как можно дальше, неважно куда. В поисках нового смысла, в поисках себя.
Поля… Бескрайние просторы, словно безбрежный океан. Они проносились в окне автобуса, уносившего ее все дальше и дальше от дома. От друзей, врагов, от успехов и неудач. Теперь это все в прошлом, просто воспоминания, которые унесет ветер, чтобы однажды, может быть, принести мимолетным наваждением и снова забрать.
Тоска постепенно отходила, уступая место духу приключений. Было немного боязно, но любопытство было сильнее. Скажи ей кто-нибудь год назад, что она решится на такую авантюру…да она рассмеялась бы прямо в лицо этому человеку. Одна, да еще и черт знает куда! Но сейчас она уже не та, что была прежде, словно другой человек. Автобус покачнулся, это водитель объехал что-то валяющееся на дороге, но тревога холодным потом пробежала по спине, навевая воспоминания.
Периодически сменявшие поля деревни все больше походили на заброшенные, а количество домов в них становилось все меньше. На улицах не было ни души, пусто. Все чаще обветшалые лачуги, серые, с покосившимися крышами и угрюмыми мутными окнами, проплывали мимо взора Лизы. Дорога начала утомлять. Под звуки равномерно работающего двигателя глаза начали слипаться, а покачивающие автобус рессоры докончили дело. «Наверное, так и выглядит конец…», – пронеслась мысль в голове Лизы, прежде чем она заснула.
Она проснулась от того, что кто-то легонько тормошил ее за плечо.
– Эй, это вроде твоя остановка? Озерное. Хорошо, что я тебя запомнила, а то бы проехала!
Перед ней стояла худая женщина, на вид лет сорока, с сумкой, перекинутой через плечо. Кондуктор, спросонья Лиза не сразу ее узнала.
– Да…спасибо…
Тело затекло, каждое движение поначалу давалось с трудом, но пока спускалась по ступеням, мышцы уже пришли в норму.
– Ну здравствуй, дорогая! Как добралась? Как дорога? Выходи-выходи, золотце! Давай, с чемоданом помогу.
«Надо же, какая удивительная вещь, чемодан. В него может поместиться целая жизнь человека, вопрос лишь в размере и правильности раскладки.» подумала Лиза. Чемодан Лизы был отнюдь не большим, да и не набитым.
– Здрасьте, теть Зин, – Лиза приветливо улыбнулась. – Да бросьте, не надо! Он не тяжелый.
Автобус с характерным звуком тронулся, на ходу закрывая двери, и продолжил свой путь, увозя своих немногочисленных пассажиров в еще более отдаленные деревушки, оставив за собой сизое облако выхлопных газов. А они остались стоять на обочине, среди бескрайних полей. Понять, что ты находишься на остановке можно было только благодаря знаку, да и тот уже изрядно покосился под давлением лет. проведенных в одиночестве. В остальном же эта часть обочины ничем не отличалась от прочей, такая же пыльная и забытая. Небо потихоньку затягивало серыми тучами. Тетя Зина подняла брови, взглянув вверх.
– Пойдем скорее. А то ведь того и гляди, ливанёт, а у меня белье висит! Пошли! По дороге как раз все и расскажешь.
Лиза выдвинула из чемодана складную ручку, перекинула рюкзак через плечо и прищурилась, всматриваясь в даль, туда, где небо было почти черным.
– Ну, пойдемте, – сказала она, шмыгнув носом.
Зинаида Павловна, женщина уже преклонного возраста, несмотря на это была достаточно активной: сама вела хозяйство, содержала огород и даже стирала на руках! Хозяйство, конечно, было небольшим. Чего уж там: десяток кур, два кролика, собака по кличке Лай, да корова Машка. Но дел со всей этой живностью хватало, да еще и про огород нельзя было забывать. И со всем этим женщине приходилось справляться одной! Муж пропал много лет назад, а детей у Зинаиды Павловной не было. Летом, конечно, родня приезжала и помогала с уборкой урожая и заготовкой сена, но все остальное Зинаида Павловна управляла сама. Ей не раз предлагали продать все, бросить горбатить спину и переехать в город, но она настойчиво отказывалась, аргументируя тем, что здесь ее дом, здесь ей нравится, и жалеть ее не надо. Лиза никогда не понимала, чего она нашла в этом Богом забытом захолустье.
– Ну что, как дорога? Проголодалась поди?
– Да нормально вроде, быстро доехали! Без происшествий.
Те часы, проведенные в дороге, показались Лизе вечностью, но она решила не загружать этим Зинаиду Павловну и добавила:
– А покушать не отказалась бы.
Лиза улыбнулась, посмотрела на тетю Зину, и тут они встретились взглядами. На лице старушки была улыбка, но глаза выдавали тревогу. Лиза смотрела в них словно в глубокий колодец, и не могла разглядеть дно. Но увидев улыбку на лице девушки взгляд тети Зины в одночасье изменился, стал похож на лесной ручей, весело журчащий меж камней и деревьев. На глазах женщины выступили слезы.
– Теть Зин, вы чего?..
– Это от счастья, дочк, от счастья. Давно я не видела, как ты улыбаешься.
Лиза немного смутилась, но виду не подала. Она хотела продолжить разговор, но никак не могла подобрать нужных слов. Зинаида Павловна тоже молчала. Так они и шли, молча.
Дорога от остановки до самой деревни пролегала через поле, засаженное зеленой травой. Под порывами ветра она металась из стороны в сторону, гнулась и стонала, тревожно шелестя. Это зеленое море навевало на Лизу жуткие мысли, казалось, что если оно тебя захлестнет, то уже никогда не отпустит, накроет с головой и утащит в пучину. Но тетя Зина никуда не спешила, шли не торопясь. Уже отчетливо виднелись занавески в окнах крайних домов, когда на землю начали падать первые капли. Тетя Зина лукаво посмотрела на Лизу.
– Побежали!? Сейчас вольет!
На крыльцо влетели, когда по крыше уже барабанил целый оркестр, а на дороге от ударяющихся о землю капель поднималась пыль, но тут же прибивалась новыми, летящими следом. Тетя Зина, словно подготовленный спортсмен, схватила таз и, пулей выскочив во двор, принялась снимать белье. Лиза, недолго думая бросила свои пожитки и кинулась ей помогать. Насквозь сырые, с тазом сырого белья, они зашли в дом и переглянулись. Вода по капельке стекала с седых волос, выбившихся из-под намокшего платка тети Зины.
– Нуу! Будем считать, что успели, – весело сказала она, ставя таз на пол. – Ничего, досохнет. Ты, небось, вся сырая! Иди быстрее, переодевайся!
Лиза кивнула и пошла за оставленным в сенях чемоданом.
– А где можно?
– Так вот, я тебе комнату приготовила, – тетя Зина указала рукой на дверь и улыбнулась. Располагайся, будь как дома.
От этой улыбки и слов Лиза на мгновение забыла про капли воды, стекающие по одежде и волосам, про холод, одолевающий тело изнутри и про дрожь, попытку организма отогреться. Ей даже показалось, что шум дождя за окнами стих, и выглянуло солнце. Было в этом что-то такое, что словно теплый плед накрыло Лизу с головой, жаль, что лишь на мгновение. Дождь, неистово хлестая по стеклам, снова ворвался в голову, а небо приобрело те же серые оттенки. Она еще раз улыбнулась тете Зине и пошла в выделенные ей апартаменты.
– Переодевайся и приходи на кухню. Будем чай пить.
– Хорошо.
Горячий чай пошел на пользу. Он не только помог отогреться, но и позволил, наконец-то, наладить беседу. Они не виделись уже очень давно, и за это время накопилось много тем для разговора. Так они и проболтали до самого вечера, пока, в конце концов, усталость окончательно не одолела Лизу. После долгой дороги ее организм настоятельно требовал отдыха. Тогда горячо распрощавшись и пожелав тете Зине доброй ночи, она отправилась в свою новоиспеченную комнату. За окном было уже совсем темно. Дождь, хоть и стал заметно слабее, но продолжал шуршать по крышам домов.
Крупные капли дождя падали и разбивались о лобовое стекло автомобиля, дворники неистово двигались туда-сюда, но толку от них было немного, дождь был слишком сильным. Спереди сидели две фигуры, Лиза уже знала кто это, и это знание приводило ее в ужас, глаза наполнились слезами. Она сидела на заднем сидении. Окна в машине запотели, и, кроме капель, стекающих по стеклу, было ничего не видно. Только капли и всепоглощающая темнота. Линия дороги, еле видимая в свете фар, начала плавно уходить влево, автомобиль послушно следовал за ней. В салоне стало тихо. Больше не было слышно звука мотора, успокаивающего и убаюкивающего, не было слышно еле играющего радио. Стихло все, кроме звука разбивающихся о лобовое стекло капель дождя. Внезапно дорога впереди озарилась ярким светом. Разом вернулись все звуки, словно громкость, выкрутили на максимум. Прямо на них, из-за поворота, со страшным гулом, ревом и скрежетом выскочил грузовик. Мгновение. Яркий ослепляющий свет. Мгновение. Хотелось закричать, но слова застряли в горле. Мгновение. Осознание неотвратимости.
– Мааааааам!
Дыхание сперло, горло драло от неистового крика, который вырвался из ее груди. Она, словно ныряльщик, что не рассчитал свои силы, нырнул слишком глубоко, и чудом был спасен, хватала ртом воздух. Пот стекал по ее лицу перемешиваясь со слезами, руки тряслись, в голове шумело. Глаза были широко открыты, но их застилала пелена.
Легкий шелест коснулся кончика уха, это был крик, но уже не ее. Кажется, кричала какая-то женщина.
– …Лиза!… – едва смогла она разобрать сквозь гул.
Тетя Зина испугано смотрела ей прямо в глаза, держа руку на ее затылке.
– Лиза! Что с тобой?! Я здесь, здесь, рядом, все хорошо, девочка моя, – она прижала ее голову к груди и обняла. Услышала всхлипы, и сама еле сдержалась. Но Лиза уже не могла сдерживаться, она уже рыдала, уткнувшись лицом в тетю Зину и обхватив ее руками.
– Это сон, это всего лишь плохой сон, – голос тети Зины был успокаивающим, мягким. – Всего лишь ночной кошмар.
Лиза почувствовала в ее голосе тепло, заботу и на душе сразу стало легче. Тревога отступала, а всхлипы становились реже. Она отцепила руки от тети Зины и выпрямилась. Ее волосы были мокрыми и растрепанными, а глаза красными, кожа мертвенно бледной.
– Мне приснился кошмар, – тихо сказала она. – Снова.
– Я знаю, – голос тети Зины дрожал, глаза были мокрыми. – Знаю.
Глава 2
Несколькими месяцами ранее
Утро выдалось пасмурным. Дождь, начавшийся еще со вчерашнего вечера, значительно поутих и теперь лишь вяло моросил. Ветер смолк, буря отступила.
Лиза проснулась в то утро со странным чувством тревоги. Что-то не давало ей покоя, и она никак не могла понять, что именно. Встала, почистила зубы, навела себе кофе и уселась за стол. Постепенно, приводя мысли в порядок, она начинала понимать, в чем заключался предмет ее беспокойства. Родители должны были вернуться еще ночью, но дома она была одна. Это пугало. Но то, что творилось ночью, могло запросто стать причиной их задержки. Может, они остановились в каком-то придорожном мотеле, чтобы переждать ненастье, а, может, и вовсе заехали в попутный городок и сняли номер на ночь. Лиза взяла в руки телефон – нет сети. «Может, сильный ветер повалил какую-нибудь вышку?» – пронеслась мысль в голове. Тревога постепенно нарастала. Она отхлебнула из кружки и включила телевизор.
– …сильными порывами ветра были повреждены линии электропередач и без света осталось около тысячи домов.
– О чем-то таком я и думала. Наверняка, деревья тоже попадали и завалили дорогу, вот они и задержались… – Лиза осеклась. Попытка успокоить саму себя привела лишь к большему беспокойству. – Так, спокойно.
Она приглушила звук телевизора. На экране показывали последствия минувшей ночи. Поваленные деревья, сорванные крыши домов и люди, рассказывающие о своих несчастьях.
Телефон протяжно завибрировал. Внезапный звонок заставил ее оторваться от своих мыслей.
– Уже починили? Быстро.
На дисплее отображался незнакомый номер, и обычно на такие звонки Лиза не отвечала. Но сейчас все было не как обычно, и она ответила.
Буквально через пару минут она уже бежала по улице, не обращая внимания на огромные лужи, которые даже не пыталась обходить. Ветер развевал ее волосы, сорвал капюшон, забрасывал мелкие противные капли дождя за шиворот и на лицо. Струйки воды стекали по ее щекам, смешиваясь со слезами. В глазах была пустота, в руках слабость, в горле онемение и сухость, а в голове шум. Шум, постоянно складывающийся в слова: «Мне очень жаль, но ваши родители погибли». Далее голос из трубки назвал адрес, по которому нужно было прийти. Зачем? Она этого уже не помнила, а может не знала вовсе, но ей казалось, что все это одна большая очень плохая шутка. Теплилась надежда, что все это окажется нелепым недоразумением и ошибкой. И она продолжала бежать.
С того дня минуло уже больше недели, а Лиза все никак не могла поверить, что все это происходит наяву. Хотелось проснуться. Пусть даже для этого кто-то вылил бы на нее целое ведро холодной воды, но проснуться! Ведро никто никак не выливал, и она продолжала ходить словно тень, мрачная и опустошенная настолько, что, казалось, будто от нее осталось только лишь тело.
Так прошла еще одна неделя, затем месяц, а после Лиза и вовсе перестала замечать, как дни на календаре сменяют друг друга. Все они превратились для нее в серый калейдоскоп событий, сменяющий лишь грани бытия, оставляя цвета неизменными. А поспособствовали этому события, случившиеся за последний месяц, которые Лиза предпочла бы стереть из памяти, если бы такое было возможно. Но об этом позже.
Глаза теперь уже пустые, стали серыми, исхудавшие руки дрожали, а пальцы немели, то и дело сжимаясь в кулаки. Костяшки на кулаках были сбиты. Мир погрузился во тьму. Серая мгла пеленой окутала его словно одеяло, придавила своей тяжестью и заполнила пространство внутри вселенской пустотой. Депрессивные мысли о несправедливости этого мира стали постоянным спутником девушки.
Она замкнулась в себе, постепенно оставшись совсем одна. Друзья, также как и она закончившие университет, разъехались кто куда или просто перестали с ней общаться. В голову стали приходить нехорошие мысли. Еще и эти кошмары, от которых она просыпалась посреди ночи от собственного крика, вся в холодном поту. Такое было всего пару раз, но это не давало ей покоя. Засело в голове словно осколок, не позволяя о себе забыть. Отчаяние загоняло ее все дальше, становилось все хуже и хуже.
Это продолжалось до тех пор, пока однажды утром не зазвонил телефон.
«Снова, – подумала Лиза, – и что же на этот раз ты мне принесешь?»
Равнодушно подняв трубку, Лиза услышала знакомый голос.
– Алло! Лизонька, это тетя Зина! Ты меня узнала? – раздался из трубки знакомый голос.
– Здравствуйте, теть Зин, конечно, узнала.
Зинаида Павловна была родственницей Лизы и приходилась сестрой ее бабушки по линии матери. Пару раз они с семьей приезжали к ней в деревню, в гости, на все лето.
– Как ты там? У тебя все в порядке? – голос тети Зины явно выдавал волнение.
– Да, в порядке. Спасибо, что спросили.
– Лиза, я тут подумала…может ты…не хотела бы ты… пожить у меня какое-то время? Как тогда, помнишь? Может…до зимы или даже до…весны, ну как пойдет. А то старая я стала уже, да и прихворала малость, спина у меня болит. Ой. Мне бы помощь твоя не помешала. Да и тебе было бы неплохо…развеяться, обстановку сменить, – голос тети Зины местами надламывался, она явно нервничала.
– Ну, если нужно, я приеду, помогу. Поживу у вас какое-то время.
«А не все ли равно, где теперь жить? – подумала Лиза. – А так хоть какая-то польза.»
С этого звонка и началось ее путешествие. Путешествие в места, которые цивилизация и прогресс поглотить еще не успели, а, может, просто не смогли. С этого звонка и началась ее дорога. Дорога, которая никуда не вела. Дорога в пустоту.
Глава 3
Утро оказалось на удивление ясным. Было тихо. Солнечные лучики весело играли в лужах, отражаясь и слепя своим светом. Они как будто звали скорее выйти и поиграть с ними, пробежавшись босиком по траве. От ночного кошмара не осталось и следа. Лиза стояла у окна и любовалась. Она проснулась поздно, спала плохо, смогла уснуть лишь под самое утро. С кухни до нее доходил запах свежей выпечки, голод давал о себе знать и подрывал как можно скорее направиться к источнику этого дивного аромата.
Она вошла в кухню беззвучно. Беззвучно села на табуретку и сидела, опустив голову, пока тетя Зина не обернулась и чуть было не выронила тарелку от испуга.
– Батюшки! Зачем ж так пугать-то!? Сейчас бы все труды насмарку, – она подала угощение на стол. Это были пирожки, они лежали на красивой тарелке, румяные и аппетитные. – Доброе утро! Сейчас я тебе чаю сделаю.
Тетя Зина снова отвернулась к плите. Масло на сковороде шкварчало и шипело, когда на раскаленный металл опускалась новая партия сырого теста, чтобы позже превратиться в маленький шедевр кулинарии.
Лиза подняла глаза, взяла один пирожок и, робко куснув, тихо произнесла.
– Доброе утро, теть Зин…прости. За то, что ночью произошло. Я не хотела доставлять тебе проблем. Если хочешь, я могу уехать…
Зинаида Павловна вздохнула.
– Как это уехать!? Ты же только приехала, – она ловко перевернула очередную партию пирожков. – И о каких проблемах ты говоришь? Мне в радость, что ты ко мне приехала. Так я одна, да одна, а теперь хоть есть для кого стараться!
Она повернулась и, взяв со стола тарелку, переложила на нее готовые пирожки со сковороды. Снова вздохнула.
– Ты кушай пока. Сил набирайся. Пройдет это все. Пройдет.
– Говорили мне так уже.
– В церковь сходить надо бы. Ты вот что, ешь говорю. А то сама на себя не похожа. В зеркало то глядела сегодня? – тетя Зина укоризненно бросила взгляд в сторону Лизы, глядя на ее растрепанные волосы. В ответ Лиза лишь небрежно пожала плечами.
Только сейчас Лиза вспомнила, что совершенно забыла об обычных утренних процедурах, связанных с гигиеной. «Плевать. – Подумала она. – Ну и ночка, сама теперь не своя, а утро-то какое на удивление тихое…».
– Тихое утро. Правда? – словно читая ее мысли, произнесла тетя Зина, лукаво улыбаясь. – Дел пока особо нет, сходи, развейся что ли, тебе полезно будет, осмотрись, давно ты у нас в деревне не была, а я тебя потом позову.
– Пожалуй, так и сделаю. Чай вот только попью.
И она налила себе чашку ароматного чая с мятой и имбирем, который заварила тетя Зина. Чай был вкусным, а мысли в голове серыми и липкими.
Лиза вышла на крыльцо, когда солнце уже успело подняться достаточно высоко над горизонтом. Деревня, в которую она приехала, называлась Озерное. По легенде некогда эти места славились своими большими озерками с кристально чистой водой, отсюда и пошло название поселения. Со всех концов съезжались сюда люди, чтобы полюбоваться этим чудом природы. Но однажды озера стали внезапно очень быстро зарастать, затягиваться, но никто не мог объяснить почему. Поговаривали, будто в здешних лесах завелась нечистая сила, которая и стала причиной этой беды. Так или иначе, а с тех пор озера с кристально чистой водой превратились в бескрайние болота. Селение это было небольшим, но для здешних краев приличным. Домов пятьдесят в нем насчитать было можно, правда жилыми были не все.
Про что не спроси у местных старожилов, обязательно услышишь об этом какую-нибудь легенду. На самой окраине деревни стояла давно сгоревшая церковь, построенная еще в восемнадцатом веке, окутанная жуткими историями. Во время службы молния ударила в купол, начался пожар, собравшиеся в панике кинулись бежать, но вторая молния попала прямо в большие церковные ворота, которые тут же вспыхнули. По легенде спастись не удалось никому, а среди народа молва пошла, что это кара монахам, за разложение морали и связь с нечистой силой с болот. Место стало считаться проклятым, а рассказы про несметные сокровища падших монахов разошлись далеко за пределы деревни. Немало нашлось охотников отыскать эти богатства, но всех их ждала трагическая судьба. Некоторых находили в беспамятстве, бредущих по деревне с утраченным рассудком, это те, кому повезло, относительно. Других же через несколько недель, а то и месяцев обнаруживали в лесу или вылавливали из реки изуродованные тела, часто с недостающими конечностями или без головы. А потому после каждого такого случая количество авантюристов резко сокращалось, а вскоре желающих заработать легких денег совсем не стало. За все время никому из них так и не удалось найти что-то по-настоящему ценное. Люди стали обходить стороной территорию храма и место пришло в запустение. А вот животные вопреки облюбовали это «проклятое» место. Под полуразрушенным куполом и в садах поселились птицы, а по ночам можно было услышать леденящее душу завывание. К слову, бродячих собак в селе отродясь не было.
В настоящее время храм так и стоит на том же месте, заросший кустарником, с каменной стеной, обветшалой от времени и местами с осыпавшейся штукатуркой, и поржавевшей железной решеткой на входе, закрытой на большой амбарный замок. И хоть завываний давно никто не слышал, люди все равно старались обходить его стороной. И все же место для единения с Богом в Озерном было. Это был простой дом, над которым собственными силами возвели деревянный крест, но местных устраивало.
Больницы в деревне конечно не было, но был фельдшерско-акушерский пункт. Правда народ, чуть что заболи, предпочитал ходить к местной знахарке. Хоть и поговаривали, что она ведьма. Отдаленность от больших городов позволила сохранить здесь уникальный колорит, старые обычаи, обряды и верования. Поэтому Лиза любила приезжать сюда, окунаться в этот удивительный мир, будто из другой вселенной. Воздух здесь лучше, люди добрее, и даже солнце светит чуточку теплее.
Лиза спустилась с крыльца, прошла через небольшой палисадник и вышла на улицу. Она шла вдоль улицы, мимо серых покосившихся домов и заборов. Изредка ей встречались яркие свежевыкрашенные домишки, резко выделяющиеся своей пестротой на фоне обветшалых халуп. Так, незаметно для самой себя, она вышла к окраине деревни. У самого края, на отшибе, стояли два заброшенных дома, почти полностью заросшие плющом, кустарником и прочей растительностью. Крыша одного из домов сильно просела, а у второго отсутствовала вовсе, остались лишь обугленные стропила, коряво вздымающиеся над сухими ветками, словно крючковатые когти хищной птицы, готовые схватить свою жертву. К одному из домов еле проглядывалась протоптанная дорожка: видимо, детишки вопреки запретам и собственному страху изредка наведывались туда.
Дорога уводила ее все дальше. Дома кончились, в лицо пахнуло свежестью, и взору открылась панорама необъятных полей, посадок и кустов, лишь старая одиноко стоящая водонапорная башня, напоминала о близости людей Время, ветер и дожди не пощадили старушку, краска давно слезла, ее место заняла ржавчина, местами мох. Все это придавало сооружению зловещий и пугающий вид, даже сейчас, ясным днем. Дальше дорога уходила к озеру. Лиза прошла мимо башни, инстинктивно прижимаясь к противоположному краю дороги и стараясь не выпускать башню из поля зрения. Когда та оказалась у нее позади, по спине пробежали мурашки.
Со стороны озера до нее донесся возмущенный возглас и плеск воды. Лизе стало интересно, и она немного ускорила шаг. Выйдя к берегу, она увидела парня, который возбужденно размахивал руками и явно выказывал свое недовольство.
– А чтоб тебя, сорвалась! Уже почти вытащил! А она сорвалась! – приговаривал парень, сматывая снасти и удочку. – Вот непруха. Леску порвала.
Веточка под ногой девушки с хрустом обломилась, Лиза замерла, парень мгновенно обернулся.
– Ты чего? Заблудилась что ли? – бросил он небрежно, не отрываясь от своего занятия.
– Нет.
– Ты не из здешних, сразу видно.
– Это еще почему? – Лиза уперла руки в бока.
Парень, наконец, закончив собирать свое «снаряжение», поднялся, отряхнул руки и улыбнулся.
– А я деревенских всех знаю. А тебя стало быть в первый раз вижу.
– А я только вчера приехала. И ты, кстати, тоже, на «здешнего» не особо похож.
Наверняка Лиза не знала, била скорее наугад, манер речи парня был больше похож на городской, нежели на местный диалект, да и одежда заметно отличалась. На нем была белая майка, сидящая точно по фигуре, а не как это было модно у здешних мужиков, чтоб на два размера больше, да погрязнее, чтоб не жалко было. На ногах штаны песочного цвета, закатанные до колен, и темно-синяя панама. Чуть поодаль от воды стояли белые кроссовки.
– Что, совсем не похож?
– Совсем.
Парень снова улыбнулся, продемонстрировав ряд ровных белоснежных зубов.
– Меня Прохор зовут. А тебя?
– Лиза.
– Очень приятно, – парень слегка наклонил голову и подогнул колени, вышло это театрально и слегка комично.
Лиза чуть заметно улыбнулась.
Шелест травы, шепот листьев, тихий плеск воды, неловкое молчание, одним словом, тишина и покой. Лиза сидела на стволе поваленного дерева, видимо принесенного сюда местными мальчишками еще очень давно, и безмятежно смотрела куда-то вдаль.
Она вглядывалась в водную гладь озера, рассматривала противоположный берег, бурно поросший растительностью. На том берегу начинался лес. Огромные сосны, словно шпили небоскребов, вздымались макушками до самого неба, величаво покачиваясь на ветру. Отражаясь в зеркальной глади озера, они казались еще более высокими. Шелестя листьями на размашистых ветвях, лес словно манил, звал, притягивал.
Миновал полдень. Погода начала быстро портиться и «летнее ощущение безмятежности» быстро угасло. Ветер усилился, а небо начали заволакивать темные тучи.
Прохор оценивающим взглядом окинул горизонт, ту его часть, которая была видна и-за леса.
– Вот досада, – протянул он, – снова вольет!
Лиза не ответила. Не было смысла, это было и так очевидно. Первые капли, редкие, но крупные, уже падали в воду.
Небо быстро заволакивало. Сосны сильно наклонились и тревожно зашуршали от очередного порыва ветра. Раздался треск падающих сухих веточек, не выдержавших напора. Гладь озера покрылась рябью, и в следующее мгновение в лицо ударил порыв ветра. Лиза почувствовала запах хвои, сырой листвы, грибов. Свежесть, наполнившая легкие, медленно осела на кончиках пальцев, мурашками пробежала по спине и приятным покалыванием обосновалась где-то на затылке. Некоторое время она наслаждалась этим пьянящим чувством. Ветер в очередной раз растрепал ее волосы, в попытке спутать их окончательно, и стих. Все стало как прежде, только более серым, тучи уже успели заслонить солнце и краски мира заметно потускнели.
– Пошли, – Лиза резко встала. – Думаю, нам лучше уйти, пока не начался ливень.
Прохор в ответ лишь утвердительно кивнул, он уже и сам хотел предложить уйти.
Быстрым шагом они двинулись в сторону деревни. Небо уже почти полностью заволокли черные тучи. Из-за леса раздались первые раскаты грома. Они были слышны все громче и отчетливее, словно рев приближающегося неведомого зверя во истину исполинских размеров.
Миновали водонапорную башню, в красках нарастающей бури она казалась еще более жуткой. Подошли к заброшенным домам, парень махнул головой в их сторону.
– Может переждем непогоду там?
«Ну, уж нет, – подумала Лиза и отрицательно мотнула головой, – точно не здесь.»
– Я лучше домой, иначе будут волноваться, – ответила она сухо.
– Тогда позволь тебя проводить.
Лиза с недоумением поглядела на Прохора, но возражать не стала. Ее уже давно никто не провожал, и ей было приятно такое проявление заботы, хоть она и не хотела этого признавать.
Дождь тем временем начал усиливаться, и они прибавили шаг. Через несколько минут они уже бежали. Мокрые с ног до головы, они забежали под дерево, что росло недалеко от дома тети Зины
– Ну вот, я почти пришла, – сказала Лиза указывая рукой на дом. – Спасибо что проводил! Извини, но чай не предложу, может, в другой раз. Я сама здесь гость и толком еще не освоилась.
– Хорошо! Тогда до следующего раза?
Прохор расплылся в улыбке, и Лиза в очередной раз отметила, что при должном желании его бы наверняка взяли в рекламу зубной пасты или щетки. Сама того не заметив, она искренне улыбнулась в ответ. Серые мысли, копошившиеся в голове еще с утра, уступили место светлому, уже забытому, чувству радости. Лиза осеклась, это был словно лучик солнца, пробившийся сквозь плотную завесу серых туч в ее душе, скопившихся за последние месяцы. Но этот лучик был слишком слаб, и его быстро вновь затмила серая масса, вытеснила, задавила.
– До следующего раза.
Она отвела взгляд в сторону. Крона дерева, под которым они стояли, не была идеальным зонтом, поэтому изредка на них капало сверху, хоть и не так интенсивно. Очередная капля угодила ей прямо в висок и медленно начала стекать вниз по щеке.
– Ты как-то погрустнела, осенняя хандра?
– Можно выразиться и так. Все нормально.
– Что ж, тогда не грусти. Осень не такая плохая пора, как может показаться, просто нужно суметь разглядеть в ней хорошее, – Прохор почесал затылок и, опустив взгляд, сделал вид будто внимательно рассматривает свои некогда белые кроссовки, ныне перепачканные, и наверняка насквозь сырые. – С людьми порой тоже самое.
– Пожалуй, мне уже пора, я вся сырая, как бы не заболеть, – Лиза уже хотела было попрощаться и пойти сушиться, но Прохор неожиданно взял ее за руку.
– Постой, ой, прости! Это машинально, – он, словно ошпаренный, отдернул свою руку, чуть было не прихватив с собой и руку Лизы, благо она была мокрой и скользкой. На его мокрых щеках слегка проступил румянец. – Мы толком и не познакомились, ты пока не собираешься уезжать? Может погуляем еще?
Лиза снова невольно улыбнулась. Весь мокрый, в грязных белых кроссовках, но с такими живыми глазами, смотрящими на нее из-под мокрой панамы, с полей которой капало как из садовой лейки, он выглядел забавным. Эта улыбка сверкнула лучиком света, и, вдруг, стала скорее печальной, ей словно не хотелось улыбаться, словно это стало вызывать у нее неловкость.
– Пожалуй, можно, если дождь прекратится, – ответила она сухо, стараясь не выдавать никаких эмоций. – Пока. До скорого.
– Пока! До завтра!
Она выбежала из-под их укрытия, пулей влетела в калитку, быстро поднялась по ступенькам. Прохор проводил ее взглядом и, когда она скрылась за дверью, тоже побежал в сторону дома.
Лиза стояла, облокотившись спиной к закрытой двери и тяжело дышала. Как только она осталась одна, настроение резко окончательно сошло на нет. Улетучилось, словно его и не было. Она будто бы снова вернулась в тот день, который она так и не смогла стереть из памяти, как бы не пыталась. Дождь. Он напоминал о том дне. И о том, что случилось.
Она прошла прямиком в свою комнату, не увидела тетю Зину на кухне, но решила не заморачиваться ее поисками. Настроение было паршивым. Лиза скинула с себя мокрую одежду, нашла в чемодане, который так и не разобрала, полотенце, и как смогла вытерла волосы. Не зная, чем еще себя занять, завалилась на кровать и уткнулась лицом в подушку. Дождь монотонно барабанил по железной крыше, ветер свистел в проводах, путался в ветвях деревьев. Внезапный раскат грома заставил Лизу вздрогнуть. Он прокатился над домом словно железная бочка с камнями, пущенная с горы. Глухо, раскатисто. Потом мгновение затишья, и снова ветер, провода, деревья. Гром. Вся эта жуткая какофония плавно переходила в тихую колыбельную, уже не пугая, а успокаивая. Эта мелодия завораживала, проникала в самую глубину души, приносила покой. И неожиданно для самой себя Лиза уснула спокойным и безмятежным сном, а ветер продолжал забрасывать капли дождя на окно, тщетно пытаясь проникнуть в комнату.
Глава 4
Несколькими месяцами ранее
Прошло около двух недель с того момента, как Лиза, вся в слезах, в последний раз глядела на безмятежные лица мамы и папы, прежде чем их навсегда зарыли в землю. А пустота внутри так и не затянулась, и ничто не в силах было ее заполнить. Лиза почти не выходила из дома, почти ничего не ела, почти не жила. Может быть, так совпало по стечению обстоятельств или же так было всегда, но, как раз в это же время всех друзей затянули собственные дела и заботы, и Лиза попросту стала никому не нужна. Именно так она думала, затаив обиду на весь мир и разорвав все связи. Но когда подруга внезапно позвала на вечеринку, то после недолгих уговоров Лиза все же согласилась, посчитав, что ей просто жизненно необходимо развеяться и, может быть, наконец-то, заполнить ту пустоту, пожирающую ее изнутри.
Вечеринка была в квартире у одного знакомого подруги, которого Лиза не знала. А как пришли, выяснилось, что она почти никого не знает, хотя подруга утверждала, что будут «все свои». Да и подруга быстро куда-то пропала, затерявшись в толпе, из чего Лиза сделала вывод, что позвала она ее только ради того, чтобы не приходить одной. Смущенно потолкавшись в коридоре, Лиза прошла в зал, где играла громкая музыка и было темно, лишь яркие вспышки стробоскопа с трудом пробивались сквозь клубы поднимающегося дыма. Толпа весело визжала, прыгая в такт музыке. «Соседи, наверное, уже повесились», – подумала девушка. Лиза хотела влиться в толпу, уловить всеобщее веселье, но тело было как деревянное, а конечности не слушались. Окончательно убедившись, что ничего из этого так и не выйдет, не желая портить и без того испорченное настроение, Лиза, прикрывая глаза рукой от вспышек света, пошла в соседнюю комнату, где стоял стол, в основном, с алкоголем.
Лиза взяла чистый стакан, по крайней мере он таким показался, и плеснула себе из бутылки привлекательного золотисто-коричневого цвета.
– Ну, может хоть это поможет… – пробормотала она себе под нос.
Стакан был пуст, а внутри было все также паршиво. Тогда Лиза тут же налила себе второй. Затем еще. И снова, пока вопли из соседней комнаты не слились в монотонный приятный гул. Лиза села на диван и прикрыла глаза. Кто-то подсел рядом и бесцеремонно положил руку ей на плечо, приобняв. В другой ситуации она бы уже возмутилась, но сейчас ей было как-то все равно. Она лишь приоткрыла глаза и лениво осмотрела того, кто посмел вторгнуться в ее личное пространство.
– Привет! – его речь была слегка заторможена, а глаза были пусты.
– Ну, привет, – исключительно из вежливости и хорошего воспитания ответила Лиза. – Ты бы руку-то убрал.
Незнакомец даже не дернулся.
– Как дела?
«Дохлый номер», – подумала Лиза, но все же решила выговориться, может хоть это поможет.
– Ты знаешь, сказать честно, не очень. Дело в том, что…
– А понятно, – перебил ее парень. – А может уйдем отсюда? Можем ко мне поехать.
Лиза застыла в ступоре. «Так вот оно что, ты сюда не слушать меня пришел! Вот я дура наивная!» Лизу захлестнула такая злоба, такая обида, что это даже отразилось во взгляде. Парень переменился лицом и поспешил убрать руку с плеча Лизы. Но как будто этого показалось мало, и девушка толкнула парня так, что он завалился на бок. В общей суматохе и веселье окружающие даже не обратили внимание на этот инцидент. И это еще больше раздосадовало девушку.
«Почему!? Почему никто вокруг не замечает, что я уже на грани!? Что мне нужна помощь! Почему об этом обязательно нужно орать во всеуслышание!? Неужели всем вокруг настолько плевать на меня, что они не видят таких очевидных вещей?» – вопила Лиза внутренним голосом. По одному только ее взгляду можно было понять, что, как минимум, что-то не так. Да, возможно, она послала бы куда подальше того, кто сейчас попытался бы залезть к ней в душу. Но это только подтверждает тот факт, что ей необходима помощь. Просто нужно сначала подобрать правильный ключик к той двери, за которой заперта та добрая и отзывчивая девчонка, которой она была совсем недавно. И затолкать туда агрессивную злобную суку, в которую она вот-вот превратится!
Но, как известно, спасение утопающих – дело рук самих утопающих… Так и не отыскав утешения на дне стакана, или же в новых знакомствах, и, более не дожидаясь спасительной руки милости из вне, Лиза встала и, слегка пошатываясь, молча пошла прочь.
Ни с кем не попрощавшись, не обронив ни слова, Лиза с трудом протолкнулась через веселую толпу пьяных молодых людей в коридоре, где каждый норовил обнять ее или же схватить за руку, и оказалась на холодной лестничной площадке. Тусклый свет мерцающей лампочки после светлой прихожей казался мраком. В ушах звенело, то ли от внезапно наступившей тишины, то ли от навалившейся головной боли, застигнувшей врасплох. Нащупав перила, Лиза неуверенной походкой стала спускаться вниз.
Дверь подъезда распахнулась, и оттуда «вывалилась» Лиза, споткнувшись о небольшой порожек и чуть было не свалившись кубарем. Смачно выругавшись, что было для нее не типично, она поправила задравшееся платье и, весело смеясь, пошла куда-то в темноту. Была уже поздняя ночь, автобусы давно уже встали в депо, а путь до дома предстоял неблизкий. Но попасть домой Лиза и не стремилась. Она шла по безлюдным улицам, наслаждаясь ночной свежестью и тишиной спящего города. Приступ ярости, заставивший Лизу покинуть душную квартиру, сменился внезапной эйфорией. Алкоголь, выпитый в этот вечер, все более оказывал эффект, как на голову, так и на тело. Картинка в глазах расплывалась, а ноги подкашивались, угрожая внештатно перевести тело в горизонтальное положение. Редкие огни проносящихся мимо машин каждый раз заставляли испуганно шарахаться в сторону.
Пока она шла по лестнице вниз, в животе происходили какие-то странные процессы, теперь же сложившиеся в ясные позывы. Чувствуя, что ее вот-вот стошнит, Лиза свернула в первый попавшийся двор, желая найти укромное место. Уже бегом влетев в арку, подгоняемая усиливающимися спазмами, она бросилась к первым попавшимся кустам и упала на колени, даже не глядя по сторонам. Это было ужасно! Вот теперь ей хотелось домой, чтобы все это поскорее закончилось. А лучше, чтобы этого вовсе не было. Вся в слезах и соплях, с перепачканными землей ладонями и коленками, стоя на четвереньках и рыдая, Лиза недоумевала, как же она могла до такого опуститься. Желудок уже был пуст, а спазмы все не прекращались. Когда все наконец закончилось, Лиза открыла глаза. Картина, представшая перед ней, вызвала еще большее отвращение к себе. Девушка встала и, отряхнувшись, как смогла, пошла прочь, желая как можно скорее добраться до дома. От былой эйфории не осталось и следа.
В арке, ведущей в соседний двор, она чуть было не столкнулась со стариком, который в столь поздний час, опираясь на трость, неспешно брел куда-то по своим делам. Старик, мельком оглядев Лизу, обратил внимание на ее «необычный» вид.
– Дочк, аль случилось чего!? Может помочь чем?
– А вам то какое дело? – буркнула Лиза.
– Мне какое!? – не выдержал старик. – Да никакого! Вот только от того и беды все, что никому нынче ни до кого дела нет! Ээх ты… Такая молодая, красивая, а сама себя губишь! Родителей позоришь.
– А нет у меня родителей! Ясно?! Умерли! Некого мне больше позорить!
– У меня вот тоже нет, – холодно прервал ее старик. – С малых лет. Только я вдрызг не напиваюсь.
Наступило напряженное молчание.
– Больше не напиваюсь, – смягчился голосом старик. – Потому что понял, что не поможет это. Только хуже сделаешь. Загубишь себя понапрасну только и всего. В пустоту эта дорога. Только ты сама это понять должна! И чем раньше, тем лучше.
Старик, сгорбившись, пошел прочь. У самого выхода из арки он остановился, обернулся и добавил, как-то по-отечески, с искренней заботой:
– Так что завязывай. Пока еще не поздно.
Старик и его слова произвели на Лизу сильное впечатление, она задумалась. Легкий ветерок, проносясь через арку, прошелся по ее волосам, растрепав их. Она вздрогнула от неожиданности, поглядела на светлое пятно проема арки, но старика уже не было. Лиза выбежала вслед за ним, желая извиниться за грубость, но никого не обнаружила. «Странно, – подумала Лиза, – не мог же он далеко уйти…» Но, не придав этому значения, она пошла дальше, погруженная в свои мысли. У противоположного выхода она услышала голоса и громкий смех, больше похожий на ржание коня.
В кустах сирени, рядом с детской площадкой, притаилась лавочка и столик, за которым сидела подозрительная компашка. Фигура, вышедшая из темной арки, под светом фонарей была видна издалека. Голоса притихли. Лиза почувствовала, как нарастает внутреннее беспокойство. Сердце билось все чаще, а к горлу подступил комок. Скрестив руки на груди, Лиза прибавила шаг, надеясь все же проскочить незамеченной.
– Опа! Какая кОролева! – тихо произнес кто-то за столом, тут же следом послышалось хихиканье.
– Эй, красавица, иди к нам! Иди, не бойся, не обидим! Мы тебя пивом угостим, с рыбкой! – сказал кто-то другой уже громко. – А если захочешь, то и еще чем-нибудь!
Снова хихиканье, но кто-то не сдержался и заржал в полный голос, остальные тут же подхватили.
«Только бы пронесло, только бы пронесло…» – бормотала себе под нос Лиза, стараясь не поднимать глаз и не смотреть в сторону подозрительной компании. Она уже почти поравнялась со столиком.
– Что ты там бормочешь? Иди на ушко мне скажи, не бойся!
Дружное ржание, которому позавидовал бы и табун. Компания явно распивала уже не первую бутылку.
– Неужто вот так вот просто мимо пройдешь!?
Лиза в очередной раз не ответила.
– Ишь недотрога какая! Ну ладно! Люди мы не гордые, сами подойдем!
Краем глаза Лиза заметила, как две фигуры встали из-за стола и не совсем ровной походкой направились в ее сторону. Не теряя времени на раздумья и не дожидаясь дальнейшего развития событий, не на шутку перепуганная Лиза бросилась бежать. Сердце бешено колотилось в груди, а позади слышалось все отдаляющееся ржание. Лиза бежала так быстро, как только могла, пока ноги окончательно не забились. Дыхание сбилось, в горле пересохло, а во рту почему-то появился противный привкус рыбы. Вместе с воздухом из груди стали вырываться хрипы. Позади уже не было слышно ничего, кроме свистящего в ушах ветра, но Лиза все продолжала бежать не оборачиваясь. Сквозь выступившие слезы она почти не разбирала дороги, просто бежала как можно дальше, как можно скорее домой. Забегая в очередную арку, Лиза все же обернулась и, никого не увидев, с облегчением выдохнула. И тут она наскочила на что-то внезапно появившееся из-за угла и, не удержав равновесия, попятилась, а потом упала на мягкое место, успев подставить руки.
– Да ты ах…
– Женек, спокойно!
Перед ней стояла пара полицейских, в одного из которых она как раз и врезалась, неожиданно появившись из-за угла.
– Ой… Простите… – задыхаясь пролепетала Лиза. – Помогите… За мной…там…гонятся…
Один из полицейских внимательно посмотрел по сторонам, второй, поправляя форму, оглядел Лизу.
– Да нет вроде тут никого.
Теперь уже оба служителя порядка внимательно разглядывали поднявшуюся на ноги Лизу. Вид у нее был, прямо говоря, не внушающий симпатии. Грязные коленки, перепачканные руки, измазанное и измятое платье, а к тому же растрепавшиеся волосы.
– Может она под кайфом? Или белочку словила, – глядя на девушку с явным презрением, выдвинул версию тот, в которого она врезалась.
– Слушай, а может она того, работает? Клиент не понравился, вот она и сбежала! – рассмеялся второй.
– Что? – недоуменно вытаращила глаза Лиза, которая только что думала, что она в безопасности, но теперь сильно в этом сомневалась.
– Я говорю признавайся, телом торгуешь?
– Нет! Я не проститутка!
– Ага, все вы так говорите! Мода сейчас такая, что и не отличишь!
– Ну и что с ней делать будем?
– Не знаю. Давай ее в отделение что ли, а там разберутся. Утром.
– Что!? Не надо в отделение! – чуть не плача вскричала Лиза.
– Не хочется с ней возиться, – зевнул один из полицейских. – Давай-ка отойдем. Пошептаться надо. А ты стой! Поняла?
Полицейский угрожающе приподнял куртку, демонстрирую кобуру с пистолетом. Они отошли на несколько шагов и быстро перекинулись парой фраз. О чем они говорили, Лиза не смогла разобрать.
– Не хочешь, значит? Оно и понятно. Мы можем тебя отпустить, на первый раз, но только если ты…
Полицейский сделал шаг в ее сторону. Лиза попятилась и уже готова была сорваться с места, но в этот момент раздался короткий сигнал полицейской сирены и свет мерцающих красно-синих огоньков ослепил всех троих. К арке с противоположной стороны подъехала полицейская машина. Лиза с облегчением выдохнула.
– Эй вы, двое! Вы чего здесь устроили!? Это еще кто?
– Да вот, товарищ капитан, ночную бабочку поймали!
– Я не проститутка! – пискнула Лиза.
– Принесли? не обращая на нее внимания обратился к одному из полицейских капитан.
Тот кивнул, достал из кармана какой-то сверток и передал его в открытое окно машины. Капитан мельком взглянул на Лизу, пренебрежительно фыркнув.
– Чего встали!? Везите ее в отделение! Там разберемся! И чтобы без фокусов! Поняли!? И так надоело уже за вами подчищать!
– Так точно! – хором ответили оба.
Не успела Лиза и пискнуть, как ее взяли под руки и повели в машину, не особо при этом церемонясь. Капитан со свистом укатил куда-то вдаль. А растерянная Лиза, после незабываемой поездки в кутузке, оказалась за решеткой в отделении полиции.
Это была совсем небольшая камера для временного содержания без каких бы то ни было удобств. Единственное что здесь было – это лавка, прикрученная к стене, и ведро в углу. Источником света служила тусклая мерцающая лампочка и маленькое окошко под самым потолком с массивной решеткой. Осмотревшись и оценив убранство своих апартаментов, Лиза с отвращением попятилась, съежившись то ли от страха, то ли от холода. За все время, что они ехали, Лиза не проронила ни слова, но больше молчать не могла.
– Я хочу домой… Отпустите меня, пожалуйста! Мне холодно…
– Что ты там бормочешь!?
– Я больше так не буду… Пожалуйста, простите меня! Можно я пойду домой? Я замерзла…
– О как! Оклемалась значит?
Лиза стояла посреди камеры под тусклым светом пыльной окутанной паутиной лампы. Скрестив руки на груди и закусив губу, она наивно глядела исподлобья на полицейского, который подошел к решетке. Лиза еле заметно кивнула головой.
– Хех! Значит, говоришь, замерзла и домой хочешь?
Лиза снова кивнула.
– Ну что, напарник, отпустим нарушителя общественного спокойствия домой?
– Как бы не так! Она же еще не искупила свою вину перед буквой закона!
С этими словами «напарник» многозначительно поднял вверх указательный палец указывая то ли просто в никуда, то ли на портрет, висевший за его спиной.
– Тоже верно!
На глазах у Лизы выступили слезы.
– Нуу, ну! Что ж, мы, по-твоему, нелюди какие что ли!? В самом деле!
Полицейский сделал вид, что размышляет.
– Давай так! Мы закроем глаза на твой проступок и отпустим тебя… Но!
Он поманил Лизу пальцем. Девушка доверчиво подошла к самой решетке. Полицейский провел по щеке Лизы тыльной стороной ладони, аккуратно смахнув слезинку.
– Но взамен ты окажешь нам услугу.
С этими словами он запустил руку в ее волосы, провел за ухом, перешел на плечо и потянулся к бедрам.
– Говоришь замерзла? – осклабился он. – Так мы тебя согреем!
Когда рука мужчины коснулась ее бедра, Лиза, наконец-то, поняла во что ее пытаются втянуть. Испытав такое отвращение к этому человеку, которого она не испытывала прежде никогда в жизни, она не сдержалась. Лиза со всей силы, что у нее была, наотмашь ударила полицейского в лицо. Не ожидая такого поворота, мужчина отшатнулся, ошарашенный, и с перекошенным яростью лицом, схватив Лизу за волосы, сильно приложил ее лбом о металлическую решетку. В глазах у девушки вспыхнула яркая вспышка, а затем резко потемнело.
Лиза с трудом открыла глаза. Она лежала на холодном грязном полу, от которого разило мочой и грязными носками. Перед глазами была все та же решетка и багровая теплая лужа, в которой она лежала щекой. «Что это? Кровь? Это кровь! Моя кровь! Помогите мне! Я умираю!» – хотела сказать Лиза, но лишь жалобный стон вырвался из груди.
– Женек, ты что дебил!?
– Она меня ударила!
– А куда ты грабли свои суешь!? Придурок! Это тебе не с Анькой Свердловской!
– Не ори на меня! Сам ты придурок, понял!?
– Не, ну ты олень… Ты посмотри на нее! А если она вообще малолетка! А если за нее кто впряжется? А? Об этом ты не подумал? Да нас с тобой поимеют натурально! Ты бы хоть в базе глянул сначала прежде чем лезть к ней!
– Успокойся, что ты как баба!? Заладил. Я что, по-твоему, совсем дурак что ли? Конечно, я ее пробил! Никто она! Ясно? И, вообще, сирота! Так что если кто кого и поимеет, так это мы всех!
Раздалось ржание, а затем похлопывание. «Надеюсь, они это руками», – в полубреду подумала Лиза.
– Ааа! Ну ты красава!
– Ну вот! А ты говоришь! Ну, а с ней-то что делать теперь? Как ни крути, а косяк.
– Дай-ка телефон.
– Зачем?
– Дебил! Ты ее видел!? В больничку звонить!
– Э, погоди, братан. Мы так не договаривались!
– Да успокойся ты! Есть у меня одна идея. Дай, говорю, телефон! А ты иди сделай что-нибудь, пока она нам все отделение кровью не залила.
– Братан, а она живая вообще?
– А ты сам не видишь? Вон, глазами шевелит! Хотя приложил ты ее, конечно, будь здоров… Алло? Алло! Александр Алексеевич? Да-да, это я! Дежурите?
Окончание разговора Лиза уже не услышала, слова смешались в монотонный гул, в глазах потемнело, а затем она и вовсе отключилась.
Очнулась она от сильной тряски. Лиза почувствовала, что у нее затекли все конечности, но как ни старалась, почему-то никак не могла пошевелиться. Она хотела было осмотреться, но толи от последствий удара, толи от тряски так и не смогла сфокусировать взгляд. Слышался какой-то гул, а вокруг полумрак, изредка нарушаемый вспышками света, проносящимися мимо. «Я что, умерла?» – вздрогнула от этой мысли девушка. В очередном всполохе Лиза заметила фигуру человека, сидящего рядом.
– Где я! Что происходит? Почему я не могу пошевелиться!?
– Тихо-тихо, деточка! Все хорошо! Ты в машине скорой помощи! Ты этого не помнишь, но ты напала на полицейского! А затем ударилась головой! Ну зачем было так много пить?! Фу! Какая гадость! – раздался звенящий мерзкий голосок.
В очередной вспышке Лиза заметила, как человек достал что-то из кармана.
– Все хорошо! Просто замечательно! Вот, посмотри пока мультики.
Он что-то ей вколол и не успела Лиза возразить, как потерялась в глубинах своего сознания, позабыв даже собственное имя. Время перестало существовать, границы реальности стерлись, и даже само понятие существования ставилось сознанием под сомнение. Картинки сменяли друг друга перед пустым взглядом Лизы, а она не чувствовала себя капитаном этого корабля. Машина, тряска, как весело! Луна… Красиво! Какое-то большое здание. Жуткое… И вдруг внезапная вспышка яркого света. Лиза инстинктивно моргнула.
– Ну вот. Кажется, приходит в себя! Наконец-то! А я всегда говорил, что алкогольное и наркотическое опьянение никогда не доводят до хорошего! Никогда!
Лиза сидела на стуле со спинкой, перед ней сидел мужчина в белом халате весьма преклонных лет и поочередно светил ей фонариком то в левый, то в правый глаз.
– Кто… Где… – промямлила Лиза, язык был как не свой.
– Ну же! Давай! Давай! Просыпайся! – мужчина слегка похлопал ее по щекам. – А, впрочем, без толку, наверное, это. Спи теперь уж до утра! Жива и ладно! Юленька! Будьте любезны, укольчик нам поставьте! И да, санитаров позовите, пусть перенесут ее в палату.
Веки не выдержали и закрылись. Лиза уже не видела, как вошла Юля с двумя рослыми санитарами. Не почувствовала, как игла пробила кожу, и некая жидкая субстанция проникла в вену. Все это время она находилась в прострации. Вне времени, вне тела. Ей было абсолютно все равно на всех и на все. Ее отнесли в палату, раздели и положили на кровать, где она благополучно заснула, а может все это ей просто привиделось. Впрочем, все это было уже не важно, лекарство начало действовать.
Кромешная темнота окутала Лизу. Она посильнее зажмурила глаза, в надежде, что, когда она их откроет, мрак рассеется. Но этого не случилось. Более того, тьма стала еще плотнее. Чернота стала сковывать движения, заволакивать легкие, даже проникать в мысли. Лиза явно почувствовала, как чья-то холодная рука опустилась на плечо. Мурашки побежали по спине, а на лбу выступили крупные капли холодного пота.
– Лиза, – раздался будто бы изнутри басовитый голос, – не бойся меня!
От дикого нечеловеческого крика ужаса проснулась половина психиатрического отделения. Все вокруг словно взбесились. Кто-то вскочил и начал носиться по палате, спотыкаясь и падая, в темноте натыкаясь на стены и разбивая лица в кровь, другие принялись неистово вопить, вторя Лизе. Начался сущий кошмар. Санитары метались, как угорелые, без разбора вкалывая всем успокоительное и, не стесняясь, отбиваться кулаками от особо буйных пациентов. Досталось и Лизе, успокоительного. Она резко перестала кричать. Потупилась, глядя на оскалившееся лицо санитара, соображая, кто же из них все-таки псих и вырубилась.
– Это она? – сквозь пелену услышала Лиза сердитый голос.
– Да, – ответил ему другой, спокойный.
– Мелкая, а проблем… Что вы ей вкололи?
Спокойный назвал что-то неразборчивое. Снова провал в пустоту, но совсем не на долго. Лиза почувствовала, как у нее чешется нос, хотела было его почесать, но рука, словно набитая ватой, лишь слегка дернулась.
– Говорите на долго вырубилась? Ну-ну… – тот же сердитый голос.
– Простите, доктор, вы сказали Центральная Психиатрическая Клиника? Но…
– Никаких но! Она мне все отделение на уши поставила! Ничего! Полежит месяцок и выпустят, если с ней действительно все в порядке. А нет, так и поделом! Ты лучше о себе беспокойся! Или ты думаешь нам все просто так с рук сойдет?
– Да, доктор. То есть, нет. Вы совершенно правы.
– Бумаги я уже приготовил. Приехать должны через час. Подготовьте ее! И да, вколите ей еще чего-нибудь посильнее!
– Да, доктор.
«ЦПК… О, нет!» – было последнее, о чем успела подумать Лиза, прежде чем снова погрузиться в безмятежную блажь
Про центральную психушку ходило много разных баек, в которые Лиза, конечно же, не верила, но убеждаться в их неправдивости лично она не хотела ни при каких обстоятельствах. Но, как оказалось, байки были всего-навсего детскими выдумками по сравнению с тем, что происходило в тех стенах на самом деле. Как Лиза туда попала она конечно же не помнила, но первые дни пребывания в ЦПК нестираемым пятном отпечатались в памяти. Именно тогда у нее начались кошмары, слишком похожие на реальность. Лиза рассказала об этом врачу, но лучше от этого не стало. Кошмары продолжились, а ее посадили на более «действенные» препараты. И тогда все стало еще хуже.
Кругом обшарпанные стены, в глазах все плывет. Что происходит? Зачем все это нужно? Куда ее тащат? «Отпустите меня домой! Я не хочу здесь быть!» – отчаянный крик души. Но ее все продолжают тащить, а безвольно повисшие ноги больно бьются о порог каждый раз, когда они проходят очередную дверь. Наконец, коридор заканчивается, и ее встречает комната с ярким светом, от которого в глазах начинается резь. Веки инстинктивно зажмуриваются, но чья-то грубая рука в резиновой перчатке насильно открывает их. Под маской лица доктора не видно, но воображение каждый раз дорисовывает зловещую улыбку. Холодное кожаное кресло с ремнями для рук и ног, которые тут же впиваются в плоть, не давая возможности пошевелиться. Шприц с большой страшной иглой. Укол в вену, крик, а затем все стихает и наступает покой. Как она попадает обратно в палату, Лиза уже не помнит, но просыпается уже там, вся в синяках и ссадинах.
Все, что происходило в стенах больницы, Лиза помнила фрагментами. От препаратов, которые ей кололи, названия которых она даже не знала, мир вокруг то расплывался яркими красками, то растворялся в кромешной темноте. Неизменным оставалось лишь одно – желание выбраться. Лиза стала просто одержима этой мыслью. Может это и стало той спасительной соломинкой, благодаря которой она окончательно не свихнулась и не осталась в этих стенах на всю оставшуюся жизнь. Хоть Лиза и не понимала, зачем ей это нужно, но отчаянно рвалась на свободу. А для этого нужно было стать «хорошей девочкой», признавать то, что нужно было признавать и отрицать то, что нужно было отрицать. Кроме того, посещать процедуры, терапии и бла-бла-бла. Это превратилось в забавную игру, правила которой ты либо принимаешь и идешь к своей цели, либо пытаешься сломать систему, доказывая, что твоя правда ближе к истине. Лиза видела здесь тех, кто шел по второму пути, обычно они становились пациентами клиники на долгие годы.
День за днем Лиза совершенствовала свои навыки в понимании того, чего от нее хотели. Пока однажды, спустя почти месяц заточения, не услышала заветные слова.
– Хмм… Не думаю, что есть смысл держать ее у нас дальше. Подготовьте бумаги.
Была ли она действительно здорова? Конечно же нет.
Так она снова оказалась в стенах своей квартиры. Несколько дней Лиза не вылезала из-под одеяла, рыдая и срываясь в истерику, раз за разом прокручивая в голове пережитые моменты. От нехватки лекарств, которыми ее пичкали последний месяц, позволяющими забыться спокойным сном, утопив сознание в розовой ванне, она лезла на стены, испытывая ломку, но смогла справиться с этим. В напоминание о той роковой ночи, запустившей цепочку печальных событий, у нее остался шрам, который к счастью было не видно за волосами. Человек более слабый духом наверняка бы уже сломался, но Лиза держалась, пусть и из последних сил. Она уже не чувствовала себя прежней. Все светлое и доброе, что в ней было, будто бы выжгли каленым железом, остались лишь боль, унижение и полное отсутствие желания жить.
Глава 5
Ночью Лизе снова приснился сон. Но на этот раз это не был кошмар, чему она была несказанно рада. Нормальных снов Лиза не видела уже очень давно.
Ей снилось, будто она ступает босыми ногами по мягкому мху среди необъятных стволов деревьев, что возвышаются до самых облаков. Тело кажется невесомым, словно она плывет по воздуху. Перед ней идет девушка, на голове у нее венок из цветов, ее черные волосы спадают по спине до самого пояса, скрывая изящную фигуру. Она одета в белое воздушное полупрозрачное платье, доходящее почти до самых пяток, больше напоминающее ночную рубашку. Она зовет ее за собой, манит рукой, но Лиза, как ни старается, никак не может ее догнать. И не может рассмотреть ее лица. «Кто она? Куда она меня ведет?» – подумала Лиза.
Сон оборвался также внезапно, как и начался. Лиза открыла глаза, в комнате было темно. Нащупала телефон, взглянула на время. На часах была половина шестого. Спать больше не хотелось, тело требовало подъема, и от горизонтального положения уже становилось дурно.
Она встала, немного привела себя в порядок, выглянула в окно. Темнота хоть глаз коли, но ни дождя, ни ветра слышно не было. Значит пока она спала все закончилось. Лиза прошла в ванную, сполоснула лицо холодной водой из ведра. Взбодрившись и окончательно проснувшись, она принялась чистить зубы. Закончив с классическими утренними процедурами, она пошла на кухню, откуда уже доносился звон посуды и тихое сопение чайника, уже начинавшего закипать.
– Ну, надо же! Какая ранняя пташка проснулась! Доброе утро! – Зинаида Павловна, уже во всю орудовала кухонной утварью.
– Доброе утро! Да вы, теть Зин, смотрю, тоже уже не спите.
– Да куда ж мне!? Дел-то сколько! – тетя Зина сняла кипевший чайник с плиты. У нас в деревне так, по другому-то уже и не могу. А ты-то чего вскочила?
Тетя Зина вопросительно поглядела на Лизу. Та улыбнулась в ответ, наводя себе кофе.
– Я вчера рано легла. Прошлой ночью спала плохо, – она отхлебнула из чашки и махнула рукой. – Короче выспалась.
– Ну, если выспалась, то это хорошо. Поможешь мне? Коли уже встала.
– Конечно, помогу. Вы только скажите, что и как делать.
– Это, конечно, это мы научим! Быстро научим! Давай только позавтракаем для начала, – и тетя Зина тоже налила себе кофе.
Лиза голодная, ничего не евшая со вчерашнего утра, уплела с кофе полдюжины вчерашних пирожков, они показались ей еще более вкусными, чем вчера. Расправившись с завтраком, принялись за домашние дела. Покормили Лая, который тоже уже не спал и приветливо вилял хвостом, явно намереваясь познакомиться с новым другом. Потом вывели корову Машку на задний двор и там привязали, оставив ее наедине с зеленой травкой. Насыпали зерна курам, а после этого дали зеленой травы кроликам. Когда вся живность была накормлена, тетя Зина предложила было Лизе попробовать подоить Машку, но после решила, что для первого раза лучше будет просто посмотреть.
– Теть Зин, а что за парень, Прохор? Примерно моего возраста, ну может чуть старше. Вроде чуть дальше живет от вас. Я его вчера на пруду встретила, когда гуляла.
– Прохор? Прохор…Ааа, ну Тамаркин внук. Или не внук он ей? Запамятовала уже. Вроде знаю! Он правда тоже, как и ты, из города. Приезжает сюда летом, иногда. А что?! Понравился?
Лиза потупилась.
– Да нет…Я просто спросила.
Старушка ритмично дергала за вымя, ведро медленно наполнялось.
– Я давеча о твоих снах все думала, ну кошмарах, которые тебе покоя не дают, – глухо сказала Зинаида Павловна. – Есть у нас в деревне одна старуха. Вроде как, знахарка. Сама у нее никогда не бывала, но люди говаривали помогает, хоть и вредная. Может попробовать тебе к ней сходить, а? Глядишь и тебе поможет! Коли врачи сделать ничего не смогли, может народная медицина справится! А то ведь сгложет тебя тоска, в могилу сведет! Я же вижу, что ты ходишь сама не своя.
– Ну, не знаю. А если без толку все это? Если даже врачи не помогли, как ты говоришь.
– Ну что сказать? Нет?! Значит дальше будем искать! – тетя Зина, видимо разгорячившись, дернула за вымя с чуть большим усилием. Машка сразу же отреагировала протяжным мычанием, как бы предупреждая, что подобное терпеть она не намерена.
– Хорошо. Может, и схожу к ней, вечером А где она живет?
– Да здесь, недалеко, на пригорке!
Когда все дела, в которых Лиза принимала непосредственное участие, были сделаны, напоследок тетя Зина попросила ее сходить к колодцу за водой. Взяв из сеней пустое ведро, заранее приготовленное предусмотрительной старушкой, девушка отправилась к старому колодцу, где многие жители набирали воду.
Она вышла за калитку и уверенным шагом двинулась вдоль дороги. Солнце уже поднялось, но было пасмурно, и его не было видно. После минувших дождей дорогу развезло, а тропинка была усеяна лужами, которые то и дело попадались на пути. Обходить лужи и грязь приходилось по траве, поэтому, пока Лиза дошла до колодца, ее кроссовки промокли почти насквозь. Ногам стало мерзко и холодно.
Колодец представлял из себя несколько рядов толстых бревен, уложенных срубом и уже почерневших от старости, местами с толстыми трещинами. Над бревнами возвышалась небольшая крыша, препятствующая попаданию осадков внутрь колодца. Крыша была слегка покосившаяся, а сквозь щели в досках было видно проплывающие облака. Здесь же стояло ведро, привязанное к вороту цепью.
«Интересно, а правда, что в глубоком колодце, среди бела дня можно увидеть звезды?» – неожиданно для самой себя подумала Лиза. Она подошла и с трудом откинула тяжелую крышку. Несмотря на то, что на улице было далеко не жарко, и даже можно сказать прохладно, из глубины на нее повеяло прямо-таки могильным холодом. По спине невольно пробежали мурашки. Она перегнулась через мокрые бревна и заглянула внутрь. На самом дне, там, где в бездне утопали черные бревна стенок колодца, Лиза увидела водную гладь. Спокойная, не тревожимая ничем, ее поверхность отражала маленькую фигурку, смотревшую сверху. Лиза всматривалась все пристальнее, и вдруг в голове зашумело, а из глубины, там, где только что было ее отражение, появился темный крючковатый силуэт, смотревший на нее снизу.
«Иди ко мне-е…»
Этот голос прозвучал будто внутри ее головы. В висках застучало. Пальцы судорожно впились в край колодца, ноги не слушались, сердце на мгновение замерло. Бежать, бежать как можно дальше, сломя голову! Но тело словно одеревенело, а руки ослабели, и Лиза почувствовала, что вот-вот перевалится через край и полетит вниз!
– Лиза! Привет!
Девушка вздрогнула, отскочила от колодца и обернулась. Позади нее стоял Прохор с ведром в руке.
– Ты чего такая? Напугал что ли?! Извини, не хотел. Или в колодце что увидела?
Лиза медленно попятилась.
– Привет! Да нет…я просто…задумалась.
Парень подошел и заглянул внутрь колодца, беспечно улыбаясь.
– Вроде нет там никого. Так что не бойся!
Переборов страх, она заглянула тоже. Отражаясь в воде, из глубины на них смотрели их темные силуэты и ничего больше. «Что же это было? – подумала Лиза. – Просто показалось? Или я схожу с ума?»
– Тебя тоже за водой послали? – Прохор бросил ведро в колодец и принялся вращать рукоять, цепь с лязгом начала наматываться на ворот.
– Ну да…
– Давай, я тебе помогу!
Наполнив свое ведро, он снова бросил в колодец то, к которому была привязана цепь. Из недр колодца послышался глухой всплеск воды. И Прохор снова принялся вращать рукоять, наматывая цепь на ворот. Когда оба их ведра были наполнены, Лиза закрыла крышку колодца и поставила ведро с цепью на место.
Обратно шли не спеша, Прохор тащил оба ведра, стараясь не расплескивать содержимого, получалось это, нужно сказать, с переменным успехом, совсем немного все-таки вылилось. Лиза, конечно, поначалу отказывалась от помощи для приличия и ради поддержания статуса самостоятельной и независимой, но в конце концов таки согласилась. Молчали, слышно было лишь хлюпанье и чваканье под ногами, да изредка выплескивающуюся через края воду. Напряжение росло, будто струна, натягиваемая все сильнее, вот-вот норовя лопнуть, разорвав тишину протяжным, но коротким звоном. Лиза не выдержала первой.
– Что ты здесь делаешь?
– В смысле у колодца?
– Нет, в смысле в этой глуши.
– Аа, так ты об этом. Дело в том, что я учусь на этнографа. Сейчас ищу тему для дипломной работы. И вот приехал сюда к родственникам.
– Прости, на кого ты учишься?
– Этнограф. В двух словах это человек, изучающий культуру народов, их быт.
– Интересно. И что же за тему ты хочешь здесь найти?
– Если быть точнее, тему я нашел, сейчас собираю информацию. Меня заинтересовали народы, проживавшие здесь много веков назад. Тогда я решил, что хочу писать диплом именно по этой теме. И помимо информации, которую я смог найти в книгах и Интернете, я решил поискать еще и, так сказать, в «полевых условиях», – Прохор сделал выражение лица настолько важным, насколько смог. – Понимаешь, сказания, легенды, что-то могло сохраниться и до наших дней! В конце концов традиции!
– И как успехи? – Лиза отметила, что у нее появился неподдельный интерес.
Прохор немного насупился.
– Я не так давно приехал, поэтому пока еще осваиваюсь и по хозяйству помогаю, – он пожал плечами, дескать за водой вот хожу. – А ты? Что здесь делаешь ты?
– У колодца? Да ладно, я шучу. Я тоже приехала сюда… к родственникам. В поисках…чего-то нового. Устала от городской жизни.
– Ну это ты прям по адресу попала! На самом деле я не шучу, здесь действительно интересная и разнообразная жизнь.
Лиза бросила на парня недоверчивый взгляд, но Прохор даже бровью не повел и продолжил:
– Здесь порой можно встретить такое, о чем многие даже и подумать не могут!
– Да? Интересно! Это что, например?
Тем временем они уже почти подошли к дому тети Зины. Та стояла на крыльце и ловко орудовала веником.
– Как я уже говорил, сказания, традиции! Ну, вот взять хотя бы… – Прохор нахмурил лоб, задумался, – есть у местных одна легенда, о девушке в белом платье, которая так сильно любила природу, что не могла смотреть как люди вырубают леса и истребляют животных ради наживы. Однажды она не выдержала и ушла в лес в одном лишь белом платье и венке из цветов, где отдала свою жизнь и стала невестой лешего, помогая затаскивать неугодных путников в гиблые места. Но есть и другая версия. Вовсе не добровольно красавица ушла под венец к лесному чудищу, а утащил он ее и насильно сделал своей женой. И теперь, обреченная на муки и страдания, вынужденная служить монстру, во всем ему угождая, бледной тенью бродит она по болотам и топит ни в чем не повинных путников в поисках утешения. Ибо лишь только в страданиях других находит она утешение для себя.