Дело об одноглазой свидетельнице

Размер шрифта: 13

Erle Stanley Gardner

PERRY MASON: THE CASE OF THE ONE-EYED WITNESS

Печатается с разрешения Earle Stanley Gardner Trust и Queen Literary Agency Inc.

Исключительные права на публикацию книги на русском языке принадлежат издательству AST Publishers.

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

* * *

Эрл Стенли Гарднер (1889–1970) – американский писатель, ставший при жизни классиком детективного жанра. В его послужном списке 82 романа, которые принесли Гарднеру титул самого продаваемого англоязычного автора своего времени и сделали рекордсменом по тиражам.

* * *

Для поклонников классических крутых детективов. Книги Гарднера переносят читателя в мир захватывающих расследований.
LA Times

Одно из лучших расследований Перри Мейсона.
The New York Times

Глава 1

Ночное небо было затянуто низко висевшими тучами. Зарядил мелкий холодный дождь, вскоре проезжая часть и тротуары уже были мокрыми, и создалось впечатление, что уличные фонари окружены сиянием. Из-под колес проезжавших по мокрой дороге машин разлетались брызги.

Большинство зданий по соседству с торговым центром было погружено во тьму, но на углу ярко светились окна аптеки-закусочной[1]. На той же стороне улицы, примерно в середине квартала, работало открытое всю ночь кафе, своими огнями приглашая посетителей. В кинотеатре на другой стороне улицы уже выключили большую часть ламп в фойе. Второй сеанс заканчивался, через пять минут должны были раскрыться двери, чтобы выпустить зрителей после последнего в этот день показа художественного фильма.

Аптекарь в белом халате, работавший в рецептурном отделе, что-то записывал в журнал. У длинного прилавка, где продавали газированную воду, пока никого не было, но усталая продавщица выставляла стаканы, готовясь обслуживать покупателей после закрытия кинотеатра. Через семь минут все стулья будут заняты, а очередь к ее прилавку выстроится в три ряда. Тогда ей на помощь придут кассирша и аптекарь.

А пока в заведении царило затишье перед последним за день большим наплывом посетителей, который поможет значительно увеличить дневную выручку.

По Ванс-авеню торопливо шла женщина. Перед тем как повернуть на бульвар Крамер, она остановилась, обеспокоенно оглянулась через плечо и только после этого завернула за угол. Свет из окна аптеки осветил ее лицо с решительно сжатыми губами и испуганными глазами.

Она открыла дверь аптеки и вошла.

Кассирша увлеченно читала книгу, которая лежала на столе рядом с кассовым аппаратом, и даже не подняла голову. Девушка за прилавком с газированной водой вопросительно взглянула на посетительницу. Аптекарь отложил ручку и привстал. Однако сразу же стало ясно, что посетительницу интересуют две телефонные кабины у дальней от входа стены.

Позже, пытаясь вспомнить ее внешность, все сотрудники сошлись на том, что женщине лет тридцать с небольшим и у нее хорошая фигура, которую не могло скрыть даже свободное темное пальто с меховым воротником. Кассирша также заметила, что женщина держала в руках коричневую сумочку из крокодиловой кожи.

Не исключено, что они запомнили бы и больше, но в этот момент двери кинотеатра распахнулись и толпа зрителей высыпала на улицу, сразу же заполнив все тротуары.

Кассирша вздохнула и захлопнула книгу. Аптекарь пододвинул к краю своего прилавка разные витамины и коробочку с бритвенными лезвиями. Девушка у прилавка с газированной водой вытерла руки полотенцем и начала смешивать шоколадно-молочный коктейль с солодовым молоком в миксере, чтобы заранее приготовить хотя бы первые четыре стакана. Она знала, что не пройдет и двух минут, как ей кто-нибудь обязательно закажет этот коктейль.

Женщина вошла в одну из телефонных кабин, открыла сумочку и достала кошелек с мелочью. Заглянув в него, она озабоченно нахмурилась, еще порылась в кошельке в поисках нужной монетки, потом почти бегом кинулась к кассе.

– У вас есть пятицентовые монеты? Пожалуйста, разменяйте мне деньги, только побыстрее. Пожалуйста, побыстрее!

Тогда кассирша могла бы ее хорошо рассмотреть, но именно в этот момент распахнулась дверь с улицы и ввалилась шумная толпа студентов. Всем им было меньше двадцати лет, вели они себя бесцеремонно, обменивались шуточками, разговаривали громкими голосами, сразу стали требовать банановый сплит[2], сливочное мороженое с фруктами, сиропом и орехами, взбитые сливки, зефир, шоколадный сироп и лущеные орешки.

Кассирша протянула женщине пять пятицентовых монет, оценила взглядом толпу посетителей, количество которых все увеличивалось, и поспешила на помощь девушке за прилавком с газированной водой. К кассе все эти люди хлынут минут через десять.

Женщина скрылась в телефонной кабине. После этого ее никто не видел, скорее – просто не обращал внимания.

Она положила клочок бумаги на полочку возле телефона, потом положила на бумагу монетки столбиком, сняла верхнюю, опустила в щель телефонного аппарата и набрала номер.

Рука, державшая трубку, чуть дрожала. Женщина то и дело посматривала на лица новых посетителей сквозь стекло телефонной кабины. Их становилось все больше, несмотря на поздний час.

Женщина с беспокойством слушала длинные гудки в трубке, наконец трубку сняли на другом конце провода, и слащавый голос, обладатель которого явно тренировался, чтобы добиться нужной интонации, ответил на фоне звуков танцевальной музыки, исполняемой оркестром:

– Да? Алло!

– Пожалуйста, очень вас прошу! Мне нужно срочно поговорить с Перри Мейсоном, адвокатом. Позовите его к телефону, только не перепутайте и…

– С Перри Мейсоном? Боюсь…

– Тогда позовите к телефону Пьера, метрдотеля. Мистер Мейсон сидит за столиком с молодой женщиной…

– Но Пьер очень занят. Вам придется подождать. Если вы торопитесь…

– Подойдите к Пьеру. Попросите его показать вам мистера Мейсона. Потом попросите мистера Мейсона сразу же подойти к телефону. Это очень важно. Это срочно. Вы поняли?

– Ладно. Не вешайте трубку.

Пришлось ждать минуты две. Женщина нетерпеливо погладывала на наручные часы, украшенные бриллиантами, хмурилась, глядя на телефон, потом пробормотала то ли в трубку, то ли разговаривая сама с собой:

– Ну, давайте же побыстрее! Пожалуйста, побыстрее!

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем в трубке раздался слегка раздраженный голос адвоката:

– Алло! Мейсон у аппарата.

Женщина заговорила быстро и отрывисто, словно строчила из пулемета.

– Это очень важно, – сказала она. – Слушайте меня внимательно, я не смогу повторять два раза. У меня не будет возможности…

– Кто это говорит? – перебил адвокат.

– Я отправила вам пакет, – не стала отвечать на вопрос женщина. – Пожалуйста, выслушайте меня. У вас есть чем записать?

– Да.

– Пожалуйста, запишите фамилию и адрес.

– Но почему…

– Пожалуйста, мистер Мейсон! Я все объясню. Дорога каждая секунда. Пожалуйста, умоляю вас, запишите фамилию и адрес!

– Диктуйте.

– Медфорд Д. Карлин, улица Вест-Лорендо, дом 6920. Записали?

– Минутку. Карлин как пишется? К-а-р-л-и-н? – уточнил Мейсон.

– Да, все правильно. Инициалы – М. Д. Адрес: улица Вест-Лорендо, дом 6920.

– Все записал.

– Вы получили деньги?

– Какие деньги?

– О, мистер Мейсон, вы должны были получить деньги! Тот пакет, о котором я вам говорила. Неужели не получили? О, я…

Она замолчала и явно была в полном отчаянии.

– Пожалуйста, представьтесь и прекратите ходить вокруг да около, – нетерпеливо сказал Мейсон. – Как я должен был получить деньги и кто вы такая?

– Я не могу назвать свое имя. Да оно вам ничего и не скажет. Деньги были в конверте, пятьсот семьдесят долларов… Я… О, мистер Мейсон, пожалуйста, сходите к мистеру Карлину, покажите ему вырезку из газеты, которая лежит в том пакете вместе с деньгами и…

– Но я же уже сказал вам, что не получал никакого пакета.

– Значит, получите. Его вам принесут. Скажите мистеру Карлину, что при сложившихся обстоятельствах ему придется искать другого партнера. Мистер Мейсон, это очень важно, я даже не могу объяснить, насколько важно. Вопрос жизни и смерти. Не теряйте ни минуты… О-о! Боже мой…

Она резко замолчала, звуки словно застыли у нее в горле, в темных глазах, которые настороженно следили за входной дверью, появился страх, когда женщина заметила высокого мужчину лет тридцати с небольшим, который только что вошел в заведение.

Походка у него была легкой, шел он широкими шагами и в целом выглядел как человек, всегда отличавшийся прекрасным здоровьем. Потом он остановился в зале и стал рассматривать посетителей, которые теперь занимали все имеющиеся в заведении стулья и табуреты. Взгляд у него был вопросительный и слегка недоуменный.

Женщина отреагировала мгновенно. Трубка выпала у нее из руки и осталась качаться на проводе, несколько раз ударившись о стенку кабины.

Женщина выскользнула из телефонной кабины, протиснулась к стенду с журналами, встав спиной к прилавку с газированной водой, и принялась рассматривать печатные издания. Казалось, ее полностью увлекло это занятие, да и журналов было выставлено много – они стояли в несколько рядов.

Ей даже удалось изобразить удивление, когда пальцы мужчины сжали ее локоть. Она резко дернулась, обернулась с возмущением, затем внезапно обольстительно улыбнулась.

– О, это ты! – воскликнула она.

– Я искал тебя.

– Я… Ты уже все закончил?

– Да. Потребовалось меньше времени, чем я предполагал.

– Надеюсь, что не заставила тебя ждать. Я только хотела купить тюбик зубной пасты, а уж раз зашла сюда, решила и журналы посмотреть. Я тут стою всего минутку и…

Он обнял ее за талию сильной, мускулистой рукой и подтолкнул ее к прилавку с косметикой и предметами гигиены.

– Покупай свою пасту и пошли отсюда, – сказал мужчина.

Глава 2

Перри Мейсон стоял у телефона, держа трубку левой рукой и затыкая правое ухо правым указательным пальцем, чтобы не слышать звуки музыки. Оркестр в ночном клубе трудился на славу.

Опытная секретарша Мейсона, Делла Стрит, осталась сидеть за столиком, который покинул адвокат. Она встретилась с ним взглядом и сразу же поняла, что означает его быстрый кивок.

– Что случилось? – спросила она, сразу оказавшись рядом с Мейсоном.

– Какой-то странный звонок, – сообщил адвокат. – Иди к другому аппарату и узнай, не дежурит ли сегодня на телефонной станции твоя подруга. Пусть попробует выяснить, откуда звонили. И попроси побыстрее. Звонила женщина, причем, по-моему, она смертельно напугана.

Делла Стрит мгновенно достала из сумочки блокнот, наклонилась, чтобы рассмотреть целлулоидный кружок на аппарате, по которому говорил Мейсон, и записала номер. Затем она поспешила к телефону в дамской комнате.

Когда она вернулась, Мейсон все еще держал трубку в руке.

– Звонили с телефона-автомата, шеф. Он находится в аптеке на углу Ванс-авеню и бульвара Крамер. Телефон занят, очевидно, трубку не повесили.

Мейсон положил трубку на рычаг.

– Что все-таки случилось? – спросила Делла Стрит.

Мейсон сунул блокнот в карман.

– Меня просили немедленно проведать некоего М. Д. Карлина, который проживает на улице Вест-Лорендо, в доме 6920. Поищи-ка его в телефонном справочнике, Делла.

Делла Стрит принялась листать страницы телефонного справочника ловкими пальцами, потом сообщила:

– Да, есть такой. М. Д. Карлин, улица Вест-Лорендо, дом 6920. Телефон: Ривервью 3-2322.

– Перепиши номер, – велел Мейсон.

– Хочешь ему позвонить?

– Пока нет. Уже поздно. Мне хотелось бы побольше разузнать об этом деле перед тем, как что-то предпринимать. Но звонившая женщина определенно считает это дело крайне важным. У нее что-то случилось. Жаль, что ты не слышала ее голос, Делла.

– Она была расстроена?

– Не только расстроена. Она была в панике.

– От тебя она что хотела?

– Чтобы я сказал этому Карлину, что ему придется искать другого партнера.

– Она вместе с ним работала?

– Понятия не имею. Она сказала мне эту фразу и сообщила, что мне отправлен пакет с деньгами. Обычно я отказываюсь выполнять поручения анонимных клиентов, но в голосе этой женщины слышался такой ужас, что я не могу о нем забыть. Перед тем как бросить трубку, она вскрикнула так, словно что-то испугало ее до смерти. Она во время всего разговора была на взводе, а тут просто выпустила трубку из руки – я слышал, как трубка ударяется о стенку кабины, явно раскачиваясь на проводе. Я подумал, что женщина, возможно, упала в обморок.

– Что будем делать? – спросила Делла Стрит.

– Подождем несколько минут. Может, принесут пакет, о котором говорила эта женщина, – ответил Мейсон.

– А пока не принесли?

Мейсон подхватил Деллу Стрит под локоток и повел назад к их столику.

– А пока мы допьем кофе, может, немножко потанцуем и будем вести себя так, словно ничего не случилось.

– Шеф, не оборачивайся, – тихим голосом предупредила Делла Стрит. – Похоже, твой телефонный разговор привлек внимание.

– Что происходит?

– Нас шепотом обсуждают в углу.

– Кто?

– Гардеробщица, девушка, которая делает мгновенные фотоснимки, и девушка, торгующая сигарами и сигаретами. Так, девушка с сигаретами уже направляется к нам.

Мейсон сделал глоток кофе из чашки.

Девушка с подносом, на котором лежали сигареты, предложила свой товар людям, сидевшим за соседним столиком, потом повернулась к Перри Мейсону.

– Сигары? Сигареты? – спросила она мягким голосом, немного растягивая слова.

Мейсон улыбнулся и покачал головой. Делла Стрит слегка толкнула его локтем в бок.

– Ну, хорошо, дайте мне пачку Raleigh, – сказал Мейсон.

Девушка взяла пачку, надорвала уголок, легонько постучала по пачке, достала из нее сигарету, протянула Мейсону, потом щелкнула зажигалкой.

У девушки были оливковый цвет лица, высокие скулы и хорошая фигурка. Короткое платье со смелым декольте открывало покатые плечи и стройные ноги в обтягивающих нейлоновых чулках.

Мейсон протянул ей доллар. Она начала отсчитывать сдачу.

– Не нужно, – тепло улыбнулся Мейсон.

– О, спасибо… Вы так щедры.

– Не стоит благодарности.

– Это так мило с вашей стороны… Спасибо, что вы столько мне дали…

– В чем дело? – перебил Мейсон, внимательно глядя на девушку. – Разве вам обычно не дают чаевые?

– Десять, пятнадцать центов, самое большее двадцать пять, – ответила она, и внезапно ее глаза наполнились слезами.

– Так, минутку. Что случилось? – спросил Мейсон.

– Простите меня! Я так расстроена, я все время на нервах, поэтому, когда кто-то относится ко мне по-доброму, я просто не могу сдержаться. Слезы сами начинают литься и…

– Присядьте, – предложила Делла Стрит.

– Нет-нет, я не могу. Меня уволят. Нам не разрешают садиться за столик с посетителями и…

Мейсон наблюдал, как эмоции у нее на лице сменяют одна другую, по щекам потекли слезы, оставляя дорожки на гриме.

– Все-таки присядьте, – сказал он.

Мейсон встал, придержал для девушки стул, и она после недолгих колебаний все-таки уселась, но предварительно развернула стул так, чтобы можно было удерживать поднос на коленях.

– А теперь вам нужно выпить рюмку бренди и… – снова заговорил Мейсон.

– Нет-нет, пожалуйста, ничего не заказывайте. Нам запрещено пить с посетителями.

– Так что у вас случилось? – спросил Мейсон.

Делла Стрит предостерегающе посмотрела на него.

– Неприятности на работе? – продолжал задавать вопросы Мейсон.

– Нет, нет, с работой все в порядке. Это личное, и вообще это давняя история. Но временами на меня накатывают воспоминания, словно волна омывает… – Она резко замолчала, повернулась к Делле Стрит и заговорила с надрывом: – Ваш муж меня не поймет, но вы должны меня понять. Вы женщина и знаете, как женщина относится к своему ребенку.

– И что случилось с вашим ребенком? – спросил Мейсон.

Девушка покачала головой.

– Я сморозила глупость, усевшись к вам за стол. Я не должна нагружать вас своими проблемами. Пожалуйста, сделайте вид, будто что-то выбираете на моем подносе. Если метрдотель увидит… у меня будут неприятности.

Делла Стрит начала перебирать различные сувениры и безделушки.

– Рассказывайте дальше, – предложил Мейсон.

– Вообще-то рассказывать нечего. В конце концов все уладится. Вероятно, мой ребенок попал в хорошие руки. Только я хотела бы точно знать. Как бы мне хотелось это знать…

– Знать что? – уточнил Мейсон.

– Где моя дочка. Видите ли, все очень сложно и запутанно. Я… во мне есть немного японской крови.

– Правда?

– Да. Вероятно, вы это не заметили, но если приглядитесь повнимательнее, то увидите разрез глаз, форму скул…

Мейсон какое-то время внимательно ее рассматривал, потом кивнул и сказал:

– Да, теперь вижу. Я сразу подумал, что в вас есть что-то экзотическое. Теперь я понял, в чем дело. У вас явно восточный тип лица.

– У меня только небольшая примесь японской крови, – продолжала девушка. – Но вообще я американка. Такая же, как и все остальные граждане Америки. Только не все так думают. Нет. Для большинства я – японка. Отверженная, чужая.

– И что там с вашим ребенком? – спросил Мейсон.

– Я родила девочку.

– Вы замужем?

– Нет.

– Продолжайте.

– Ну вот. Я родила девочку, а отец ребенка ее украл. Он ее продал. Когда я узнала, что ее отдали на удочерение, я чуть с ума не сошла. Что я только ни делала, стараясь выяснить, что происходит, что можно предпринять, но у меня ничего не получилось. Я ничего не смогла с этим поделать.

– Человек, похитивший вашу дочь, на самом деле ее отец? – спросил Мейсон.

Девушка на мгновение замялась, опустила глаза, затем подняла их и взглянула прямо в лицо Мейсона.

– Нет, – призналась она. – Ее отец умер.

– Почему вы не пытаетесь разыскать вашу дочь? – спросила Делла Стрит.

– А что я могу сделать? Во мне течет японская кровь, а разве кто-нибудь захочет помогать японке, да еще и той, у которой нет денег? Если бы у меня было много денег… А у меня ничего нет. Я даже не знаю, где находится мой ребенок, только что ее удочерили. Тот человек, который выдал себя за ее отца и подписал все бумаги, исчез и…

– Сколько лет вашей дочери? – перебил Мейсон.

– Уже должно было исполниться четыре. Она была совсем крошкой, когда…

Метрдотель Пьер, оглядывая зал, внезапно заметил, что торгующая сигаретами девушка сидит за столом с посетителями.

– Иди-ка сюда! – крикнул он резким тоном. – Немедленно!

– Ой! – воскликнула девушка. – Зря я разоткровенничалась с вами. Пьер сердится.

Из V-образного выреза своего короткого платья без бретелек она достала крошечный носовой платок. Казалось, им нельзя прикрыть даже почтовую марку. Она поспешно вытерла глаза и припудрила лицо пуховкой из компактной пудреницы.

– Сигареты! – крикнул Пьер, голос которого звучал резко и нетерпеливо.

Девушка робко улыбнулась Делле Стрит, на мгновение коснулась руки Перри Мейсона, быстро ее сжала и произнесла:

– Иногда на меня накатывает…

– Держитесь! Вам следует… – заговорила Делла Стрит.

– Продавщица сигарет! Подойдите сюда. Немедленно! – опять прозвучал голос Пьера.

– Спасибо вам большое, я хоть душу отвела, – сказала девушка, похлопала Мейсона по плечу и исчезла.

– Бедняжка, – пожалела ее Делла Стрит.

Мейсон кивнул.

– Маленькие дети стоят больших денег, – заметила Делла Стрит. – Предполагаю, что если тот тип выдал себя за отца и заявил, что мать девочки умерла или сбежала, то он легко смог отдать ребенка на удочерение, желающие быстро нашлись, а он от них получил пятьсот, а то и тысячу долларов.

– За ребенка от японки?

– А кто знал-то, что от японки? – посмотрела на него Делла Стрит. – Ты бы сам не догадался, что это девушка японка, пока она сама не сказала. Да, разрез глаз у нее не совсем обычный, что-то есть такое в очертаниях лица… Она скорее выглядит как американка, а не японка.

Мейсон снова кивнул.

– Кажется, эта история не произвела на тебя впечатления, нисколько тебя не тронула, – раздраженно заметила Делла Стрит. – Почему бы тебе не попытаться ей помочь? Ты из всех людей мог бы ей помочь, шеф. Ты мог бы найти этого ребенка и проследить, чтобы справедливость восторжествовала. Сделать доброе дело!

– Для кого? – спросил Мейсон.

– Для матери, для девочки.

– А кто тебе сказал, что для ребенка это будет доброе дело? Девочка вполне могла оказаться в хорошей семье. А биологическая мать работает в ночном клубе и щеголяет в таком открытом платье, что еще чуть-чуть оголится, и ее арестуют за непристойный вид – статья есть о непристойном обнажении в общественном месте.

– Какая разница, во что она одета? Она любит своего ребенка.

– Может, и любит, – согласился Мейсон. – Но едва ли так уж сильно.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Со времени исчезновения ребенка прошло более трех лет, – сухо заметил Мейсон. – И вдруг эта девица ни с того ни с сего подходит к двум совершенно незнакомым людям в ночном клубе, нарушая правила поведения, установленные для персонала этого клуба. Но она подсаживается к посетителям и, рискуя быть уволенной, начинает плакаться.

– Да, ты прав, – кивнула Делла Стрит. – Если так посмотреть на это дело… Но это было так спонтанно! Такое впечатление, что она долго держала свое горе в себе, переживала, страдала, а потом словно прорвало плотину и она больше не могла сдерживаться.

– Ты забыла об одном важном факте: случилось это после совещания сотрудниц клуба в углу, когда меня позвали к телефону.

– А ведь так и есть! Значит, она знает, кто ты такой.

Мейсон кивнул.

– Она захотела тебя заинтересовать и заручиться твоей помощью, шеф. Но говорила она очень убедительно, да и слезы были настоящие, – заметила Делла Стрит.

Мейсон взглянул на часы и сказал:

– Если еще намечается какое-то развитие событий, мне хотелось бы, чтобы все произошло побыстрее. Сегодня уже слишком поздно, чтобы что-то предпринимать. Хотя я никак не могу забыть голос той женщины, которая мне звонила. Так говорят, когда дело очень срочное, когда действовать нужно безотлагательно. И еще я слышал в ее голосе страх, настоящий ужас. Хотелось бы мне узнать, что там случилось, когда она внезапно бросила трубку…

– К нам идет метрдотель, – сообщила Делла Стрит.

Метрдотель был невысоким мужчиной плотного телосложения, средних лет. Он учтиво поклонился и заговорил виноватым голосом. Однако, судя по выражению глаз, он подошел к их столику с вполне определенной целью.

– Прошу прощения, месье, – заговорил он.

– Да? – посмотрел на него Мейсон.

– Вы Перри Мейсон, адвокат? Да?

Мейсон кивнул.

– К сожалению, я не узнал вас, когда вы к нам пришли, но потом мне вас показали. Я много раз видел ваши фотографии в газетах, но… – Он выразительно развел руками. – Вы оказались моложе, чем я ожидал.

– Пусть это вас не беспокоит, – с легким раздражением ответил Мейсон. – Кормят у вас отлично, обслуживание безупречное. Не нужно извиняться за то, что вы меня не узнали, и, пожалуйста, не говорите никому, что я здесь.

Метрдотель бросил быстрый взгляд на Деллу Стрит и улыбнулся, всем своим видом показывая, что на него можно в этом положиться.

– Конечно, месье, мы никогда такого не делаем, не объявляем посетителям, кто у нас еще ужинает. Зачем лезть в чужие дела? Я позволил себе побеспокоить вас, месье, потому что посыльный передал мне конверт, который следует вручить месье Перри Мейсону, адвокату. И мне сказали, что я должен вручить его только лично месье Мейсону и это очень важно.

Сделав легкое, почти неуловимое движение рукой, он извлек откуда-то конверт так, как фокусник достает живого кролика из потайного кармана фрака.

Мейсон не стал сразу же хвататься за конверт, а оставил лежать на столе. Это оказался длинный конверт из плотной манильской бумаги желтоватого цвета. Надпись на нем – «Мистеру Перри Мейсону» – явно была сделана второпях. Осмотрев конверт, Мейсон холодно взглянул на учтиво улыбающегося метрдотеля. Его глаза напоминали два гранитных камушка.

– Где вы это взяли? – спросил адвокат.

– Посыльный передал этот конверт швейцару, дежурящему у входной двери.

– Кто этот посыльный?

– Понятия не имею. Я не знаю имен посыльных. Может, швейцар его знает. Хотите, я пришлю его к вам?

– Да, пришлите.

На мгновение их взгляды встретились. Взгляд адвоката пронзал насквозь, в нем также можно было уловить нетерпение и требовательность. Пьер улыбался и смотрел чуть насмешливо. Метрдотель быстро отвел взгляд.

– Я немедленно пришлю его к вам, месье, и надеюсь, что вы выясните все, что хотите.

Метрдотель поклонился, развернулся и пошел к двери ночного клуба.

– Хотелось бы мне знать, каким образом наша загадочная клиентка узнала о нашем местопребывании… – сказал Мейсон, глядя мужчине в спину, потом резко замолчал и вскрыл тяжелый конверт.

– О, это он и есть. Тот самый пакет, который тебе должны были прислать, – поняла Делла Стрит, увидев деньги и вырезку из газеты.

Мейсон просматривал содержимое.

– Странно… – задумчиво произнес он. – Купюры самого разного достоинства. По пять долларов, даже по одному. И две по пятьдесят.

Он поднес купюры к носу, понюхал, затем передал пакет Делле Стрит. Она тоже его понюхала.

– Стойкий запах, – заметила она.

– О, да, – кивнул Мейсон. – И что у нас есть? Доллары и запахи. Предлагаю забыть про доллары. Давай поговорим про запахи.

Делла Стрит серьезно посмотрела на него.

– Это хорошие духи, – сказала она. – Запах сильный и стойкий. Знаешь, шеф, мне кажется, что эта женщина долго копила деньги, откладывала по доллару, по два, иногда по пять, потом ей повезло, и удалось отложить пятьдесят. Прятала она их в ящике комода вместе с носовыми платками, приберегая на крайний случай.

Мейсон кивнул, лицо его стало задумчивым.

– Могло быть и так, – согласился он. – Но она могла и обменивать однодолларовые и пятидолларовые купюры на одну пятидесятидолларовую. Накопив достаточно, она шла в банк и меняла их. Ведь одна купюра в пятьдесят долларов занимает гораздо меньше места. Вот так здесь и оказались две крупные купюры… Так, к нам идут метрдотель и швейцар. Делла, положи деньги назад в конверт.

– Имя, фамилия здесь нигде не указаны? – спросила она.

– Нет. И никакой записки нет, – ответил Мейсон. – Только деньги и вырезка из газеты. Поэтому женщина и звонила по телефону – ей же нужно было объяснить, что от меня требуется. У нее явно не было времени написать записку. Она просто сунула все это в конверт и…

Мейсон резко замолчал, потому что к столику подошли метрдотель и швейцар.

– Вот швейцар, месье, – представил Пьер и замер в ожидании.

Мейсон вручил ему десять долларов.

– Обслуживание у вас отличное, – сказал адвокат.

Ловкие пальцы подхватили купюру, и она словно растворилась в воздухе. В глазах метрдотеля больше не было насмешки. Он держался почтительно.

– Рад служить вам, месье. Приходите в любой день, в любое время. Вам нужно только спросить Пьера, и для вас будет приготовлен столик.

Говорил он так, словно обращался лично к Перри Мейсону, но смог включить в приглашение и Деллу Стрит, бросив на нее один взгляд, будто украдкой. Затем он учтиво поклонился и отошел к другому столику.

– Все в порядке? Вы всем довольны? – послышался его голос уже оттуда.

Швейцар был крупным мужчиной в форме, украшенной шитьем. Казалось, он торопится вернуться на свой пост, но его зоркие глаза явно успели заметить, купюру какого достоинства получил Пьер, несмотря на то, как тот быстро ее убрал, и щедрость посетителя произвела на него должное впечатление.

– Что вы можете мне сказать про этот конверт и его доставку? – спросил Мейсон.

– Немного, – ответил швейцар. – Привезли его на самой обычной машине. Не новой. По правде говоря, я не обратил на нее особого внимания. Тогда как раз был наплыв посетителей, и два наших сотрудника, которые занимаются парковкой, были заняты. Я подошел к машине, открыл дверцу и увидел, что за рулем сидит мужчина, который выглядит не как наш клиент. Больше в салоне никого не оказалось. Я сразу понял, что выходить он не собирается. Я решил, что он хочет спросить дорогу. Бывает, что у нас тут такие останавливаются. Подъезжают к краю тротуара, занимают место и спрашивают, как доехать куда им нужно или где находится какая-то улица. Я не против ответить, если у нас нет наплыва посетителей, но ты просто опусти стекло и крикни, что тебе надо. Так нет же, сидят и ждут, пока я подойду и открою дверцу. Зла на них не хватает. Чаевых от них не дождешься, я ни разу от таких не получал.

– Что сделал этот тип? – нетерпеливо спросил Мейсон.

– Как я уже сказал, я понял, что выходить он не собирается. Я открыл дверцу, и он тут же сунул мне в руку конверт и говорит: «Передайте Перри Мейсону. Он в ресторане».

– И что дальше?

– Я помню, как вы ставили машину, но я вас не узнал, мистер Мейсон, – продолжал свой рассказ швейцар. – Я много раз слышал вашу фамилию. Но… Вы у нас впервые?

Мейсон кивнул.

– Продолжайте. Что сделал этот человек с конвертом?

– В общем, это все. Я стоял там как дурак с конвертом. А этот мужик сказал: «Давай шевелись. И побыстрее!» Он там еще кое-что добавил, но я не могу это произнести при даме.

Он замолчал. Делла Стрит улыбнулась.

– В общем, грубо выразился. – Швейцар тоже улыбнулся Делле Стрит. – А потом сказал: «Передай его вашему старшему, объясни, что пакет очень важный и его нужно вручить мистеру Мейсону». Вот я и отдал его Пьеру.

– И что сделал тот человек?

– Захлопнул дверцу машины и уехал.

– Вы не запомнили номер машины или хоть что-то?

– Ничего я не запомнил и ничего не получил, – ответил швейцар. – Это был «Шевроле», выпущенный лет пять-шесть тому назад. Темного цвета, четырехдверный седан. Больше ничего не могу сказать.

– Описать того мужчину можете?

– Серый костюм, мятый ворот рубашки. Возраст… Ну, я бы сказал, что он лет на шесть или восемь старше меня, а мне пятьдесят три… Не выглядел он как наш клиент.

– Рабочий?

– Да нет, не похож на рабочего. У него, скорее, какой-нибудь свой маленький бизнес. Хотя внешне он какой-то потрепанный, но явно ушлый малый. Деньжата у него, может, и водятся, но на одежду и машины он их тратить не станет. Не будет спускать в…

– Ночных клубах? – подсказала Делла Стрит.

Швейцар еще раз улыбнулся. Мейсон достал десятидолларовую купюру.

– Попытайтесь вспомнить что-нибудь еще, – попросил адвокат. – Сейчас вы думаете о чаевых, которые упустили из-за того, что отошли от входа в клуб. Если вы потом, попозже подумаете, то вполне можете что-то вспомнить. Это мисс Стрит, моя секретарша. Завтра вы можете позвонить мне в контору в любое время, попросить ее к телефону и сообщить ей, если что-то еще всплывет из памяти.

Швейцар принимал чаевые совсем не так, как метрдотель Пьер. Купюра не исчезла мгновенно, он даже не стал ее сразу складывать и убирать, а многозначительно посмотрел на нее, кивнул и широко улыбнулся. Смотрел на Мейсона одобрительно.

– Чаевые у входа подождут, – сказал швейцар. – Не беспокойтесь за меня. Если вам еще что-то нужно…

– Просто подумайте, – сказал Мейсон. – И подгоните ко входу мою машину. Это…

– Я помню вашу машину. И в следующий раз я вас сразу же узнаю, мистер Мейсон. Все что угодно…

– Спасибо, – перебил Мейсон. – Сейчас я только хочу побольше узнать о посыльном, который привез для меня этот конверт.

– Я обязательно подумаю. Если что-то придет в голову, позвоню вам завтра во второй половине дня. Я здесь дежурю до двух ночи, потом сплю до полудня. Может, что-то и вспомню.

Мейсон повернулся к Делле Стрит.

– Так, Делла, пошли звонить Карлину.

– Он разозлится, если мы его разбудим, – предупредила она.

– Я знаю, – кивнул Мейсон. – Но давай рискнем.

– Ты не думаешь, что дело может подождать до утра?

– Ты бы так не говорила, если бы слышала по телефону голос той женщины, Делла. Я не знаю, что у нее стряслось, но действовать нужно немедленно. Нельзя откладывать.

Мейсон вместе с Деллой Стрит отправился к телефону. Она опустила монетку, набрала номер и вопросительно посмотрела на Мейсона.

– Ты сам будешь говорить?

– Нет, – покачал головой Мейсон и усмехнулся. – Попробуй воздействовать на него своими чарами, Делла, если он будет очень недоволен такому позднему звонку. Говори своим самым соблазнительным голосом. Может, удастся его быстро успокоить.

– Сказать ему, кто мы и по какому поводу звоним?

– Только кто мы. Ты можешь…

В этот момент на другом конце провода ответили. Делла Стрит кивнула на микрофон.

– Алло! Это мистер Карлин?

Она послушала несколько секунд, потом кокетливо улыбнулась и проговорила:

– Мистер Карлин, простите, что беспокоим вас в такое позднее время. Меня зовут мисс Стрит. Я секретарь мистера Мейсона. Нам необходимо встретиться с вами как можно скорее… Надеюсь, что я вас не разбудила… О, прекрасно… Да, конечно, если возможно… Да, необычно. Передаю трубку мистеру Мейсону.

Она прикрыла микрофон рукой и сказала:

– Он еще не ложился. Говорит вежливо. Я думаю, что все будет хорошо.

Мейсон кивнул, забрал у нее трубку, поднес к уху и сказал:

– Алло! Это Перри Мейсон, мистер Карлин. Я очень сожалею, что пришлось побеспокоить вас в такое позднее время.

– Ваша секретарша это уже говорила, – произнес мужской голос на другом конце провода. – В любом случае пусть вас это не беспокоит. Я редко ложусь до часа ночи, а то и двух. Читаю допоздна и вообще я «сова».

– Я хотел бы встретиться с вами по одному очень важному делу.

– Сегодня?

– Да.

– Сколько времени вам понадобится, чтобы до меня доехать?

– Я звоню из «Золотого гуся», – сказал Мейсон. – И меня ждет еще одно небольшое дельце. Вероятно, мне потребуется… минут тридцать-сорок.

– Буду ждать вас, мистер Мейсон. Так, подождите. Вы тот самый Перри Мейсон, адвокат?

– Да.

– Я слышал о вас, мистер Мейсон. Буду очень рад познакомиться с вами лично. Я сварю кофе к вашему приходу.

– Это было бы прекрасно, – ответил Мейсон. – Я понимаю, что навязываюсь вам, и даже не знаю, как вас благодарить…

– Да не за что меня благодарить! Я холостяк, скучаю в одиночестве и люблю, когда приходят гости. Вы точно мне никак не помешаете, мистер Мейсон. Я буду рад познакомиться с вами. Ваша секретарша тоже приедет?

– Да. Приедем вместе.

– Отлично, – сказал Карлин. – Жду вас, мистер Мейсон, примерно через полчаса.

– Да, столько времени мне и потребуется, чтобы добраться до вас. Спасибо, – поблагодарил Мейсон и повесил трубку.

– Разговаривал приветливо, – заметила Делла Стрит.

– Да, очень даже.

– Ты прочитал газетную вырезку, шеф?

– Только мельком просмотрел, – ответил Мейсон. – Там всего несколько абзацев. Похоже, что она из какой-то нью-йоркской газеты. В ней говорится, что какая-то Хелен Хэмптон была признана виновной в шантаже и получила полтора года тюрьмы. Она вместе с сообщником, фамилия которого не упоминается, занимались вымогательством, но непонятно, каким именно образом. Подробно не объясняется. Она признала себя виновной, а судья при вынесении приговора отметил, что схема вымогательства была так хитро придумана, что он не хочет делать ее достоянием общественности и рассказывать о ней СМИ, чтобы другие не стали ее использовать.

– И это все?

– Все. Больше никаких подробностей, – ответил Мейсон.

– А дата какая?

– Даты на вырезке нет, – сообщил Мейсон. – Просто вырезан кусочек текста из газеты. Бумага уже слегка пожелтела, а это означает, что или статья давнишняя, или газета лежала на солнце. В таком случае газетная бумага желтеет довольно быстро.

– Наверное, мы узнаем больше после разговора с Карлином, – заметила Делла Стрит. – А о каком еще деле ты ему говорил, шеф?

– Я хочу проехать к тому телефону-автомату, – сказал Мейсон. – Предполагаю, что это заведение работает до полуночи. Может, нам там удастся что-нибудь разузнать о женщине, которая мне звонила.

– А ты заметил, что Карлин держался вполне непринужденно, будто такие звонки для него в порядке вещей? – спросила Делла Стрит. – Он мне даже понравился.

– Он определенно говорил вежливо и дружелюбно и при этом по-деловому, – сказал Мейсон. – А любопытства, в общем-то, не проявил.

– Верно, – согласилась Делла Стрит. – Я как раз пыталась понять, что же произвело на меня самое большое впечатление. Он полностью держал себя в руках. Другой на его месте, наверное, сгорал бы от любопытства, а, может, испугался бы. Я думаю, что большинство людей в подобной ситуации подумали бы: «Чего ради я понадобился мистеру Мейсону в такое время? Почему я? Что ему от меня нужно?» – и все в таком роде. А мистер Карлин совсем не встревожился.

Мейсон задумался над ее словами.

– Любезен, но не проявляет любопытства, – медленно произнес адвокат.

– Может, он ждал звонка? – высказала предположение Делла Стрит, склонив голову набок.

– Ну, так далеко я заходить бы не стал, но он определенно воспринял наш звонок как самый обычный. Как в порядке вещей! Пошли, Делла. Нам нужно найти тот телефон-автомат.

Глава 3

Подъезжая к аптеке на углу Ванс-авеню и бульвара Крамер, Мейсон спросил:

– Каким образом, Делла, эта женщина узнала, что я нахожусь в «Золотом гусе»? Как ты думаешь?

– Мало ли как. Ты человек известный, тебя многие знают, даже пальцем тычут…

– Тогда следует предположить, что она тоже находилась в «Золотом гусе».

– Совсем необязательно. Она… минутку… Наверное, ты прав, – согласилась Делла Стрит.

– Конечно, ей могла позвонить какая-нибудь подруга и сказать: «Слушай, мистер Мейсон сейчас ужинает в “Золотом гусе”. Это твой шанс. Тебе нужно ему только позвонить». Или метрдотель…

– Да, могло быть и так.

– Но почему-то я все-таки думаю, что дело обстояло не так, – продолжал Мейсон. – Уж слишком она волновалась и была очень сильно напугана. Судя по голосу, ей моя помощь потребовалась срочно… Нет, ей не звонили, она сама была в ночном клубе, увидела нас, ушла из клуба и позвонила.

– Кто-нибудь знал, что ты туда собираешься?

– Да мы сами не знали, – сказал Мейсон. – Вспомни: мы закончили опрашивать свидетеля и вышли из конторы, и тут ты говоришь, что Пол Дрейк рекомендовал «Золотого гуся». По его словам, там отличная кухня, неплохое вечернее представление и…

– Да, ты прав. Решение мы приняли спонтанно, и никто не знал, где мы, – кивнула Делла Стрит.

– За исключением «Детективного агентства Дрейка», – заметил Мейсон. – Помнишь, как мы звонили Полу Дрейку из ночного клуба и сообщили, что у нас есть заявление свидетеля и мы ждем Пола утром. Думаю, я сказал ему, что мы находимся в клубе, который он рекомендовал.

– Верно, – кивнула Делла Стрит. – Я помню, как ты ему это говорил.

– Но Пол Дрейк не стал бы никому сообщать, где мы находимся, – продолжал Мейсон. – В конце концов, он же детектив. Он умеет держать язык за зубами. Впрочем, мы, вероятно, узнаем гораздо больше после разговора с Карлином. И вполне может быть, что дело окажется заурядным, без каких-либо поводов для волнений. Может, завтра решим, что не стоило куда-то мчаться среди ночи. Хотя я не могу отделаться от мысли, что эта женщина аккуратно откладывала деньги на черный день, на случай каких-то непредвиденных обстоятельств. И вот этот черный день настал, что-то у нее такое случилось, она отправилась к своему тайнику, где хранила деньги, и… Так, мы на месте. Вот эта аптека-закусочная. Давай посмотрим, что здесь удастся выяснить. Ты пойдешь со мной? – спросил Мейсон.

Делла Стрит уже открывала дверцу машины.

– Только попробуй не взять меня с собой!

Старший продавец как раз собирался закрыть аптеку-закусочную. Четырем молодым людям, которые оживленно болтали и ели мороженое с сиропом, вежливо напомнили о времени. Девушка за прилавком с содовой водой мыла стаканы в горячей воде с моющим средством, вид у нее был печальный. Кассирша подсчитывала выручку.

Аптекарь из рецептурного отдела вежливо выслушал Мейсона.

– Я ее не очень-то запомнил, – признался он. – Уже после ее ухода телефон в соседней кабине несколько раз звонил, но мы все были так заняты, что не могли ответить. Наконец я ответил по второму телефону. Оказалось, что звонят с центральной станции. Они сказали, что на соседнем аппарате не повешена трубка. Я увидел, что на самом деле не повешена, зашел в кабину и положил на рычаг. Больше ничего не знаю. Попробуйте поговорить с кассиршей.

Мейсон подошел к кассе.

Кассирша смутно помнила ту женщину. Она просила разменять деньги – ей требовались монетки для телефона-автомата. На вид лет тридцать или тридцать пять, одета в темное пальто с меховым воротником. У нее с собой была коричневая сумочка из крокодиловой кожи. Более подробно женщина не могла ее описать. Она не повесила трубку, а оставила болтаться на проводе. Кассирша не видела, как эта женщина уходила. У них был наплыв посетителей.

– Из какой кабины она звонила? – спросил Мейсон.

– Из той, что справа, около стенда с журналами.

– Я ее осмотрю, – сказал Мейсон.

Он пошел к кабине вместе с Деллой Стрит.

– За нами наблюдает аптекарь, шеф, – прошептала секретарша.

– Возможно, думает, что я из ФБР, – заметил Мейсон. – У нас практически нет шансов узнать, что ее так испугало – один из тысячи! – но посмотреть все равно нужно. Раз она убежала так внезапно, то могла что-то забыть – носовой платок, кошелек…

– На полочке лежат несколько монет и клочок бумаги, – сказала Делла Стрит, заглядывая в кабину сквозь стекло, вставленное в дверь.

Мейсон толкнул дверь. Делла Стрит проскользнула в телефонную кабину.

– Четыре монеты, сложенные столбиком на кусочке бумаги, – сообщила секретарша.

– Что за бумажка?

– На ней карандашом написаны какие-то цифры. Писали второпях. Похоже, что телефонный номер: Майн 9–6450.

– Позвони, – велел Мейсон. – Послушаем, кто ответит.

Делла Стрит опустила монетку в автомат и набрала номер.

– Вероятно, в такое позднее время нам никто не ответит, – заметила она. – В такое… Да, да, алло, алло! Спасибо!.. Нет ничего, я ошиблась номером. – Она опустила трубку на рычаг и улыбнулась Перри Мейсону. – Это номер «Золотого гуся»!

– Черт побери! Я бы многое отдал, чтобы выяснить, как она узнала, что мы там. На бумажке еще что-нибудь написано?

– Какие-то цифры с другой стороны. Очень аккуратно написаны. Я сказала бы, что бухгалтером или человеком, занимающимся отчетностью и ведением учета.

– А что за цифры?

– Похожи на сложный номер лицензии или какой-то особый автомобильный номер.

Цифры были записаны в одну строчку: 59-4П-38-3Л-19-2П-10Л.

Мейсон нахмурился и принялся разглядывать бумажку. В эту минуту к ним быстро подошел аптекарь.

– Что-нибудь нашли? – спросил он.

Мейсон покачал головой.

– Нет, я просто записал ваш номер, – ответил Мейсон.

– А-а, – протянул аптекарь.

Мейсон сунул бумажку в карман, показательно зевнул и сказал:

– Все в порядке. Дело не такое и важное. Видите ли, моя двоюродная сестра страдает амнезией. Это может показаться странным, но мой телефонный номер она почему-то помнит даже когда забывает свои имя и фамилию. Она не помнит, как меня зовут, никого из наших родственников, а телефонный номер помнит.

– Понятно, – произнес аптекарь таким тоном, что по нему было ясно: он не понял ничего.

Мейсон повел Деллу Стрит к выходу.

Мелкий моросящий дождь перешел в холодный ливень. Делла Стрит быстро запрыгнула в машину и подвинулась поближе к Мейсону.

– Брр! – поежилась она. – Я замерзла. В такую погоду нужно одеваться потеплее, а на ногах уж точно должны быть не прозрачные нейлоновые чулочки, как у меня. У тебя есть какие-нибудь идеи насчет этого ряда цифр, шеф?

– Ряд цифр – это шифр от сейфа, – ответил Мейсон, извлекая бумажку из кармана. – Набрать пятьдесят девять, четыре раза повернуть диск направо, потом набрать тридцать восемь и три раза повернуть диск налево, девятнадцать и два раза направо, потом десять и налево.

– Аптекарь так и вертится у двери, – сообщила Делла Стрит. – Мне кажется, его интересует номер твоей машины. Хочет записать его на всякий случай…

Мейсон нажал на газ. Машина тронулась с места, разбрызгивая лужи, включились дворники и стали монотонно двигаться по лобовому стеклу, сгоняя с него ручейки воды, которая, не переставая, лилась с неба.

– Вполне возможно, что метрдотель в ночном клубе знает гораздо больше, чем рассказал нам, – заметил Мейсон.

– Надеюсь, что он постарается собрать о тебе побольше информации, выяснит, что ты холост и имеешь полное право проводить вечер с секретаршей в ночном клубе, – сказала Делла Стрит. – Он мог знать, кто ты, но он точно не знал, кто я. Он принял тебя за женатого мужчину, который тайно отправился немного поразвлечься на стороне.

– А тебя за кого он принял? – поинтересовался Мейсон.

– За сирену, сбивающую тебя с пути истинного.

– Я думаю, что реакция Пьера на тебя объяснялась тем, как он оценил меня, – высказал свое мнение Мейсон.

– Вот именно, – с горечью произнесла Делла Стрит. – Зачем отдавать должное женщине? Это мужчина всегда гордится собой и считает себя большим страшным Серым Волком.

– Можешь посмотреть на ситуацию и под другим углом, – предложил Мейсон. – Пьер принял тебя за опытную вампиршу, а меня – за простого, упорно работающего бизнесмена, который потерял голову от гламурной женщины и…

– Прекрати. – Делла Стрит рассмеялась. – Лучше скажи мне, как мне провести через бухгалтерию эти пятьсот семьдесят долларов?

– Наверное, следует их записать как аванс, полученный от мадам Х, пока мы не выясним побольше информации о нашей клиентке. Может, мистер Карлин просветит нас на этот счет.

– А что мы ему скажем, шеф? Я имею в виду о нашей клиентке?

– О ней ничего, – ответил Мейсон. – И я очень на-деюсь, что он на самом деле угостит нас горячим кофе.

Они оба какое-то время молчали в задумчивости, пока Мейсон не повернул на улицу Вест-Лорендо и не оказался в шестьдесят восьмом квартале.

– Я слишком рано повернул, Делла, – сказал он. – Нам нужен шестьдесят девятый. Ведь у него дом 6920. А так мы оказываемся не на той стороне улицы.

Адвокат проехал перекресток, снизил скорость и стал вглядываться в номера домов.

– Так, вот он, прямо на другой стороне улицы, – объявил Мейсон.

– Какой старомодный дом! – воскликнула Делла Стрит.

Мейсон кивнул.

– Наверное, лет двадцать пять назад площадь участка составляла десять акров[3]. Затем город начал расширяться, и владелец наконец решил поделить участок на несколько, но и себе оставил достаточно места. Как видишь, тут по тридцать-сорок футов[4] с каждой стороны дома. Возможно, когда-то это было целое поместье, а потом все пришло в упадок. Похоже, дом очень давно не красили, кусты давно не подстригали. Они здесь остаются как напоминание о далеком прошлом, которое уже кажется туманным. Пошли, Делла, раз уж мы сюда приехали.

Мейсон развернул машину на сто восемьдесят градусов и поставил прямо перед домом.

– Как твои ноги?

– Все еще мокрые.

– А я надеялся, что просохнут возле печки в машине. Смотри не простудись.

– Не простужусь. А твои ноги как?

– В порядке. У меня ботинки на толстой подошве.

Мейсон выключил фары, заглушил двигатель, обошел машину и открыл дверцу для Деллы Стрит.

– А теперь бегом, Делла, – сказал он.

И они припустили бегом по цементной дорожке к скрипучему некрашеному крыльцу под навесом, который держался на круглых деревянных столбах, украшенных резьбой.

Мейсон пытался на ощупь отыскать звонок, но не успел еще его найти, когда дверь распахнулась и тихий, спокойный мужской голос произнес:

– Простите, света на крыльце нет. Вы мистер Мейсон?

– Верно. А вы, как я предполагаю, мистер Карлин?

– Да, сэр. Пожалуйста, проходите вместе с вашей дамой.

Карлин открыл дверь пошире. Первой вошла Делла Стрит, Мейсон последовал за ней.

– Погода отвратительная. И дождь холодный, – заметил Карлин.

– Да, довольно неприятная погода, – согласился Мейсон ничего не выражающим тоном, исподтишка разглядывая и хозяина, и помещение, в которое они вошли.

В прихожей горела тусклая лампочка. В ее свете Мейсон смог рассмотреть круглоголового мужчину шестидесяти с небольшим лет, с серыми глазами навыкате, в очках с толстыми стеклами. Говорил он тихим голосом, а на посетителей смотрел спокойно и чуть-чуть насмешливо.

Одежда была поношенной и такой же ветхой, как дом снаружи. Однобортный старомодный пиджак и брюки требовалось отпарить. Ботинки он явно носил давно, потому что кожа потрескалась и они совершенно потеряли форму.

– Это обитель холостяка, – сообщил Карлин. – Я живу тут один. Домработница приходит раз в неделю. Сам я уборкой не занимаюсь, ничего по местам не раскладываю, пыль не вытираю и не подметаю. Так что не обессудьте.

– Все в порядке, – заверил его Мейсон. – Это мы должны перед вами извиняться за вторжение в такой поздний час. Но дело, которое привело меня к вам, не терпит отлагательств.

Карлин поправил очки и прищурился, в задумчивости глядя на Мейсона. Левая сторона его лица была вытянутой и выглядела абсолютно нормально. Правая же казалась слегка искривленной из-за того, что уголок рта был приподнят, а уголок глаза немного опущен. И то, и другое вместе с асимметричностью лица создавало впечатление, что он все время оценивающе приглядывается к окружающему миру.

– Мой дом в вашем распоряжении, – сказал Карлин. – Я могу только догадаться, сколько у вас дел и как насыщены ваши дни, мистер Мейсон. Пожалуйста, проходите в гостиную. У меня на плите стоит горячий кофе.

– Кофе будет очень кстати, – заявил Мейсон.

– Со сливками, с сахаром или просто черный?

– Нам обоим со сливками и сахаром, – ответил Мейсон.

Гостиная ярко отражала индивидуальность Карлина.

Там стояли три старомодных, покрытых чехлами деревянных кресла-качалки и два стула с округлыми подлокотниками, которые раньше можно было увидеть в барах. В деревянных сиденьях этих стульев были просверлены дырки таким образом, что получался рисунок в форме звезды. Не было никаких торшеров и, очевидно, даже розеток в стенах. Провода тянулись прямо из патрона люстры, висевшей по центру потолка. В результате получалась целая паутина проводов, на шнурах свисали лампы с картонными абажурами конической формы, зелеными снаружи и белыми внутри.

Маленький столик в центре комнаты был завален книгами, журналами и газетами. Часть валялась на полу, а груда у одного из кресел-качалок указывала на то, что хозяин частенько проводит в нем время за чтением, а закончив книгу, журнал или газету, просто бросает их на пол рядом с креслом.

– Устраивайтесь поудобнее, – предложил Карлин. – Я сейчас принесу кофе.

Хозяин отправился в кухню. Мейсон и Делла Стрит оглядели комнату. Делла улыбнулась Мейсону.

– Вот тебе задача, шеф: найди любимое кресло хозяина.

Она кивнула на кресло-качалку, вокруг которого в беспорядке валялись книги, газеты и журналы.

Мейсон тоже улыбнулся и пошел взглянуть на книги в старинном шкафу из красного дерева.

– Боже мой, Делла, здесь есть очень интересные экземпляры. Похоже, что наш новый знакомый настоящий книголюб. И ты только взгляни на эти переплеты!

– А что это за книги? – спросила Делла Стрит. – Но даже не пытайся сманить меня отсюда. Я нашла здесь газовую батарею отопления. Здесь так тепло! Я просто наслаждаюсь.

Мейсон бросил взгляд через плечо. Делла Стрит стояла у декоративной решетки. Теплый воздух поднимался снизу, и подол ее платья слегка колыхался, то поднимаясь, то опускаясь на несколько дюймов[5].

Мейсон засмеялся.

– Сам бы надел как-нибудь платье в холодную дождливую погоду, тогда бы понял, как я себя сейчас чувствую, – сказала Делла Стрит. – Так что там за книги?

– По самым разным предметам, – ответил Мейсон. – Но видно, что это дорогие издания в прекрасных переплетах и…

Послышались шаркающие шаги со стороны кухни, и появился Карлин с большим подносом, на котором стояли огромный гранитный кофейник, чашки с блюдцами, наполовину заполненная бутылочка со сливками объемом в одну пинту[6] и большая хрустальная сахарница.

Карлин растерянно посмотрел на стол.

– Минутку, – сказала Делла Стрит. – Я вам сейчас помогу.

Она быстро сложила стопками книги и журналы. Карлин благодарно улыбнулся Делле Стрит, поставил поднос на стол и принялся разливать кофе. Чашки были из разных сервизов, старые и со сколами.

– Боюсь, что посуда оставляет желать лучшего, – извинился Карлин, печально улыбаясь. – Я ничего не могу сделать со сколами. Но вы, конечно, понимаете, что чашка с отбитой ручкой достанется хозяину. Впрочем, довольно извинений. Больше не буду. Я предлагаю вам то, что могу. Это дом холостяка, принимайте его таким, какой есть. Давайте пить кофе и знакомиться.

Мейсон помешал кофе, сделал глоток горячего напитка, посмотрел на Деллу Стрит и одобрительно кивнул.

– Кофе просто великолепный.

– Спасибо. Рад, что он вам понравился.

– Вы сами готовите? – спросила Делла Стрит и тут же поспешно добавила: – Простите, я, конечно, не имею права совать нос в чужие дела.

– Все в порядке, – ответил Карлин. – Я люблю готовить. Ем я когда захочется, никакого определенного времени обеда или ужина у меня нет, и вкусы у меня весьма причудливые. Проголодаюсь – и иду себе что-нибудь стряпать. Пока не голоден – не ем. Одно из проклятий так называемой цивилизации – это то, что мы рабы времени, оно управляет нами. Мы изобрели часы – колесики и стрелки, и теперь наша жизнь подчинена движению этих механизмов. Очень много людей страдают от лишнего веса, и причина заключается в том, что они – рабы распорядка дня, будто ужинать нужно в определенное время. Человек может быть совсем не голоден, но считает, что должен сесть за стол вместе с членами своей семьи или друзьями и запихивать в себя еду. Иначе его посчитают невежливым.

– У вас тут есть очень интересные книги, – заметил Мейсон.

Карлин криво улыбнулся.

– Мистер Мейсон, давайте обойдемся без вступлений и реверансов. Я знаю, что вы пришли сюда в такой час не для того, чтобы говорить о погоде, кофе или моих книгах. Вам что-то нужно у меня узнать. Я готов удовлетворить ваше любопытство, а потом вы удовлетворите мое. Я вдовец. Я живу здесь уже пять лет. У меня есть небольшой доход, которого мне хватает на жизнь при некоторой бережливости. Можно сказать, что я независимый человек. У меня есть хобби. В подвале этого дома я оборудовал маленькую типографию и храню там запас очень дорогой бумаги. Время от времени, когда мне попадает в руки какая-то интересная литература, я перепечатываю то, что считаю заслуживающим внимания. Я сам подбираю шрифт, который считаю наиболее подходящим, сам делаю переплет из дорогой кожи. А иногда, когда я нахожу стоящую книгу, я не перепечатываю ее всю, а только снимаю старый переплет и делаю новый из кожи ручной выделки. Кроме того, я увлекаюсь фотографией. У меня сделана специальная комната для проявки пленок, есть очень хороший увеличитель. Мне нравится бродить с фотоаппаратом и фотографировать то, что мне приглянется. Мне интересна игра света и тени. Разные настроения природы. Утренний солнечный свет, просачивающийся сквозь ветки дуба. Волны, с шипением набегающие на песчаный пляж после шторма. Я думаю, что все люди умеют ценить красоту, но должен признать, что в молодые годы меня привлекали одушевленные предметы, – улыбнулся Карлин, вспоминая. – Теперь отношение ко всему у меня стало более философским, и я ценю красоту вообще, и красоту неодушевленных предметов даже больше. Как видите, мистер Мейсон, я был откровенен с вами. Теперь ваша очередь.

– Я адвокат, – сказал Мейсон. – Мои клиенты доверяют мне свои секреты. Я не вправе открыть многое из того, что мне хотелось бы рассказать.

– Это я понимаю, – кивнул Карлин. – Но расскажите то, что вы можете открыть.

– Прежде всего признаюсь вам откровенно: я не знаю, кто мой клиент.

– Этого не может быть!

– Но это так.

– И вы соглашаетесь представлять клиентов, не зная, кто они?

– Обычно нет. Но это совершенно особый случай. Меня просили вам кое-что передать.

– Что именно?

Мейсон достал из кармана газетную вырезку.

– Во-первых, меня просили показать вам эту вырезку.

Карлин встал со стула, подошел к Мейсону, взял вырезку у него из рук и сказал:

– Это мне ни о чем нее говорит. Впрочем, давайте посмотрим. Гм… Здесь пишут о какой-то молодой женщине, которая была арестована за некие неблаговидные дела.

– Вы ее знаете? – спросил Мейсон.

– Боже праведный, конечно, нет.

– Или, может, когда-то вы имели отношение… Простите, мистер Карлин, но, может, когда-то вас пытались шантажировать?

– Никогда. Может, мистер Мейсон, нам удастся что-то прояснить, если вы скажете, что вам говорил ваш клиент?

– Меня просили вам передать, что при сложившихся обстоятельствах вам придется искать другого партнера.

Карлин нахмурился.

– А кто просил вам передать мне это сообщение?

– Честное слово, я не могу вам этого сказать.

– Не можете или не станете?

– Считайте как вам будет угодно.

– Вы точно передали сообщение?

– Абсолютно точно.

– Вы получили это сообщение в письменном виде?

– Нет.

– К чему относятся слова «при сложившихся обстоятельствах»?

– Не знаю.

– Они были частью сообщения?

– Да.

Карлин нахмурился в задумчивости, затем, немного погодя, покачал головой.

– Но у меня нет партнеров, мистер Мейсон.

– Может, вы входили в какое-то совместное предприятие, заключали сделку или…

– Мистер Мейсон, у меня нет партнеров или компаньонов, и я ничем не владею совместно с кем-либо, – перебил Карлин.

– Может, сообщение относится к какой-то конкретной сделке, какой-то… – Мейсон запнулся, увидев, как в глазах Карлина внезапно промелькнуло какое-то непонятное выражение. – Вы все-таки заключали какую-то сделку?

Карлин с усилием глотнул воздух и ответил:

– Нет.

– Вы уверены? – пристально посмотрел на него Мейсон.

– Да.

– Что ж, на этом моя миссия закончена, – объявил Мейсон.

– Не понимаю, почему вам было нужно так срочно передавать это мне, – признался Карлин.

– Обстоятельства заставили меня спешно отправиться к вам, – ответил Мейсон.

– Какие обстоятельства?

– Я же сказал вам, что я адвокат и не выдаю секреты своих клиентов, – улыбнулся Мейсон.

– Я убедился в этом как нельзя лучше.

Мейсон ничего не ответил.

– Раз вы не хотите или не можете рассказать мне больше, я вынужден строить догадки.

– Попробуйте.

Держа чашку без ручки короткими толстыми пальцами, Карлин заявил:

– Может, мне потребуется какое-то время, но я найду ответ.

– И что тогда? – поинтересовался Мейсон.

Карлин улыбнулся, но промолчал.

– А нам вы сообщите ответ? – спросила Делла Стрит у Карлина.

– Еще не знаю. Вначале мне самому нужно найти ответ. – Он еще отхлебнул кофе из чашки с отбитой ручкой и внезапно снова заговорил: – Человеческий мозг – это изумительный инструмент. Мы могли бы разгадать многие загадки, если бы как следует сосредотачивались. Мы могли бы проникнуть в тайну жизни и смерти, если бы на самом деле попытались, но мы боимся. Мистер Мейсон, мы ужасно боимся! Страх управляет нашей жизнью.

– Вы имеете в виду страх смерти? – спросила Делла Стрит, взглядом давая понять Мейсону, что попытается как можно больше вытянуть из Карлина.

– Нет, мы боимся самих себя, – сказал Карлин. – Человек больше боится самого себя, чем того, что может с ним случиться. Он боится оставаться наедине с собой. Он боится узнать себя. Он боится заглянуть в себя.

– Я этого не замечала, – призналась Делла Стрит.

Карлин задумчиво посмотрел на нее.

– Когда люди вечером собираются вместе, то достают карты и начинают играть в кункен или канасту, или они включают радио, или смотрят телевизор, или бегут в кино.

– А вам не кажется, что все нормальные люди нуждаются в общении? – спросила Делла Стрит.

– Нуждаются, но не просто ищут общения. Люди боятся остаться наедине с собой. Поэтому они и собираются вместе, скучиваются. Мысли тонут в гуле голосов. Но я уклонился от темы. Хотя я пытался ответить на ваш вопрос. Я сосредоточусь на этом сообщении, на определенных вопросах, которые могут иметь к нему отношение. В конце концов, если оно на самом деле адресовано мне, в чем я сомневаюсь, то я сам выясню то, что вы не вправе сообщить мне, мистер Мейсон.

– Вы все еще считаете, что оно адресовано не вам? Вы не поняли его значения? – уточнил Мейсон.

– Да, считаю. Я думаю, мистер Мейсон, что ваш клиент имел в виду какого-то другого Карлина.

– Нет, – покачал головой Мейсон. – Мне вас описали. Назвали имя, адрес…

– Конечно, назвали! – перебил Карлин. – Мистер Мейсон, я не сомневаюсь, что вы в точности выполнили поручение. Вероятно, ошибся ваш клиент.

– Каким образом?

– Предположим, вашему клиенту было нужно передать сообщение человеку по фамилии Карлин. Клиент не знает инициалов, но берет телефонный справочник, ищет по нему Карлинов. Наверное, тут присутствует еще какой-то фактор, о котором вы в настоящий момент не знаете. Но ваш клиент находит не того Карлина, а потом уже вам передается ошибочная информация… Вы известный человек, мистер Мейсон, и я очень рад познакомиться с вами. Я прекрасно провел эти полчаса. Я рад, что получил возможность пообщаться с вами. Но боюсь, что вам этот визит никакой пользы не принес.

С этими словами Карлин вернул Мейсону газетную вырезку.

– А я надеялся, что вы сообщите мне хоть какую-то информацию о… – заговорил Мейсон.

– Вашем клиенте? – подсказал Карлин и улыбнулся, видя, как Мейсон колеблется.

– Возможно.

– Насколько я понимаю, вы совсем недавно стали работать на вашего клиента, если слово «работать» подходит для описания взаимоотношений адвоката и клиента, – заметил Карлин. – Совершенно очевидно, что у вас не было возможности лично пообщаться с этим клиентом, а значит, это поручение вам как-то передали. Судя по тому, что время сейчас позднее, вы получили его не в своей конторе. А раз вас сопровождает мисс Стрит, то я предполагаю, что вы получили его, пока не успели добраться до дома. Значит, это поручение было вам передано во время позднего ужина в «Золотом гусе», откуда, как вы сами сказали, вы мне звонили.

Мейсон улыбнулся.

– Мне кажется, что вам очень нравится заниматься дедуктивными рассуждениями.

– Нравится, – кивнул Карлин. – В конце концов, для чего человеку дан мозг? Почему бы его не использовать? Однако я забыл о своих обязанностях хозяина. Позвольте мне подлить вам кофе.

Он быстро встал, наполнил их чашки, передал сливки и сахар, затем снова уселся на свое место, поправил очки и улыбнулся своей своеобразной улыбкой, которая меняла все его лицо.

– Вы оба – яркие индивидуальности, люди с характером, – сказал он. – Должен заметить, что вы должны хорошо получаться на фотографиях. Обычно я не делаю портретных снимков. Мне нравится фотографировать то, что попадается мне на глаза, причем когда присутствует игра света и тени. Мне нравятся длинные утренние тени, мне нравится, как изменяется угол, под которым лучи солнца падают на землю во второй половине дня, но время от времени я делаю и портреты. Мне нравится показывать характер человека с помощью игры света и тени, подчеркнуть самообладание и хладнокровие мужчины или мягкое очарование женщины. Это можно сделать с помощью светового блика. Мне хотелось бы как-нибудь сфотографировать вас, когда представится случай и когда… не будет так поздно.

Мейсон взглянул на Деллу Стрит. Они допили кофе, и Мейсон объявил:

– Нам пора. Уже очень поздно и…

– Мне следовало бы прикусить язык, но сказанного не воротишь, – с раскаянием проговорил Карлин. – Не знаю, почему люди так часто говорят то, что требует объяснений, а потом понимают, что объяснения еще усугубляют ошибку. Для меня еще совсем не поздно. Я думал о вас, простите меня. Фотограф, который не полагается на ретушь, которому нравится выявлять истинный характер модели, предпочитает работать по утрам, когда лица еще не утратили свежести, а не после долгого и напряженного дня. Мистер Мейсон, я сам ненавижу ретушь. Я считаю, что можно сделать прекрасную фотографию, используя только игру света и тени.

Мейсон взглянул на часы.

– Пожалуйста, не думайте, что я говорю о том, что нам пора, из-за ваших слов. Но уже за полночь. Нам нужно ехать, или утром наши лица не будут достаточно свежими для фотографирования и…

– Так вы приедете завтра утром, и я смогу…

Мейсон рассмеялся.

– Нет, я говорил в общем. Не исключено, что как-нибудь мы придем к вам сфотографироваться, мистер Карлин. Спасибо вам большое за ваше гостеприимство. Как-нибудь в другой раз я с удовольствием потолкую с вами о вашей жизненной философии и посмотрю сделанные вами фотографии.

– Я буду очень рад, – ответил Карлин, слегка наклоняясь вперед, словно ожидая, что гости сейчас встанут.

Мейсон на самом деле поднялся.

– Спасибо, что зашли, – поблагодарил Карлин, потом улыбнулся Делле Стрит и добавил: – Когда мужчина начинает считать себя полностью самодостаточным в своем мужском мире и думает, что красота природы превосходит красоту живых форм, с ним что-нибудь случается, показывающее ему, насколько он был неправ.

– Благодарю вас, – сказала Делла Стрит, встала и направились в коридор.

– Я думаю, что из вас получится прекрасная фотомодель, – с надеждой в голосе продолжал Карлин. – Я очень надеюсь, что в скором времени вы с мистером Мейсоном выберете время, несмотря на свой плотный график, и заглянете ко мне. Это не займет много времени. Думаю, где-то полчаса. По четверти часа на каждого из вас вполне достаточно. Заодно я покажу вам свои работы и свою студию. Но я знаю, что сейчас поздно, и у вас, несомненно, был трудный день. Я понимаю, что у известного и загруженного делами адвоката не самая легкая жизнь.

Карлин открыл входную дверь.

– О, я вас порадую! Проясняется. Видны края облаков, несущихся по небу, и сквозь них пробивается лунный свет. Взгляните, как серебрится вон то облако в лунном свете… Мне очень жаль, что пока у нас нет объективов и фотопленок, позволяющих фотографировать лунный свет. Хотя прогресс в этой сфере идет семимильными шагами. Конечно, вы знаете, что на всех рекламных фотографиях вместо лунного света снят солнечный, только его снимают с очень малой выдержкой. Есть специальная технология, но когда-нибудь мы сможем запечатлеть на пленке настоящий, полный очарования лунный свет, а не резкий блеск солнца. Но не стану вас больше задерживать. Холодает, и я знаю, что вы торопитесь. Будьте осторожны. В это время на дорогах много пьяных, и они мчатся сломя голову и не притормаживая на перекрестках.

– Мы будем осторожны, – пообещал Мейсон.

– И обязательно приходите еще и позвольте мне… Не буду брать с вас обещание, потому что знаю, как иногда бывает трудно его сдержать, но мое приглашение остается в силе. Мои данные есть в телефонном справочнике, но, конечно, вы это знаете, потому что мне звонили. Спокойной ночи. Мне было очень приятно познакомиться с вами обоими.

Мейсон и Делла Стрит тоже пожелали ему спокойной ночи, еще раз поблагодарили за гостеприимство, а когда дверь за ними захлопнулась, стали медленно, фактически на ощупь пробираться в темноте по цементной дорожке к тому месту у края тротуара, где Мейсон припарковал машину.

– Ну? – спросил Мейсон.

– Я его боюсь, – призналась Делла Стрит.

– Почему?

– Не знаю.

– Женская интуиция?

– Наверное.

Делла Стрит первой подошла к машине и прежде, чем Мейсон успел взяться за ручку, сама открыла дверцу и поспешно села в салон – только ножка успела мелькнуть, когда ей пришлось подхватить юбку.

– Поехали поскорей отсюда, – сказала она и захлопнула дверцу.

Мейсон обошел машину, уселся за руль и попросил:

– Расскажи мне поподробнее о том, что тебе подсказывает женская интуиция, Делла.

– Я думаю, что он тоже боится.

– Ты считаешь, что сообщение, которое мы ему передали, что-то для него значило?

– Думаю, да. И значило немало.

Мейсон включил двигатель, машина тронулась с места.

– Он выдал себя только один раз, – сказал адвокат.

– Как? Я не заметила.

– Когда я вручил ему эту газетную вырезку, – сообщил Мейсон. – Он всего лишь один раз взглянул на нее – и тут же заявил, что она ему ни о чем не говорит. Если бы он на самом деле хотел узнать, о чем там речь, то он бы внимательно прочитал статью перед тем, как отвечать. А он взял ее в руку и практически сразу же сказал, что она ему ни о чем не говорит. Однако если он притворялся, нужно признать, что он великолепный актер.

Делла Стрит кивнула.

– Да, он и бровью не повел. Он не нервничал, не спешил, но очень ловко отделался от нас, намекнув, что время позднее.

– Но ты считаешь, что он чем-то обеспокоен?

– Шеф, я думаю, что этот человек страшно напуган – настолько, насколько он вообще может испугаться.

– Ладно, – кивнул Мейсон. – Так далеко я в своих предположениях не захожу, но согласен, что сообщение предназначалось для него, и он его прекрасно понял.

– Почему мы снизили скорость, шеф?

– Мы ищем телефон и остановимся у первого же.

– Тогда лучше поверни на бульвар, – посоветовала Делла Стрит. – Там есть круглосуточные кафе, потому что поток движения не прекращается ни днем, ни ночью, а почти во всех таких кафе есть телефоны-автоматы. И кому ты собираешься звонить?

– В «Детективное агентство Дрейка», – ответил Мейсон. – Может, застанем Пола. Если на месте его нет, я позвоню ему домой, вытащу из постели и дам задание.

– Какое?

– Проследить за М. Д. Карлином.

Мейсон завернул на бульвар и, проехав четыре квартала, обнаружил кафе, из которого смог позвонить Полу Дрейку.

– Перри, имей совесть! – возмутился детектив. – Я устал как собака. Я как раз заканчиваю дело и уже два часа мечтаю о том, как бы доползти до постели. Нет у меня сил больше!

– Дело не требует твоего личного участия, – сказал ему Мейсон. – У тебя есть свободные сотрудники, которых можно было бы быстро направить на задание?

– «Быстро» – это как?

– Прямо сейчас.

– Нет. Хотя подожди. Один из парней, только что работавших по другому делу, которое я сейчас заканчиваю, может, захочет еще поработать. Он был занят только три или четыре часа.

– Отлично, Пол, записывай. Медфорд Д. Карлин, адрес: улица Вест-Лорендо, дом 6920. Телефон: Ривервью 3-2322. Мужчина около шестидесяти лет, голова круглая, лицо абсолютно без всякого выражения, не считая странной кривоватой улыбки. Рост примерно пять футов и шесть с половиной дюймов, может, семь дюймов, вес около ста семидесяти пяти или ста восьмидесяти фунтов[7]. Живет один. Я хочу, чтобы твои люди понаблюдали за его домом. Особенно меня интересуют посетители.

– Что-то еще?

– Если он выйдет из дома, я хочу знать, куда он пойдет.

– Ты думаешь, что он может сейчас куда-то отправиться?

– Есть у меня такое предположение. Как быстро ты сможешь кого-то прислать на место?

– Так, где это? – задумчиво произнес Дрейк. – Вест-Лорендо, дом 6920. Сейчас посмотрим… Если парень, про которого я тебе говорил, возьмется за эту работу, то он будет там минут через пятнадцать, может, семнадцать. Но, Перри, он сегодня уже работал по одному делу и…

– Отлично, Пол. Поговори с ним. Пусть приступает. А сколько времени тебе нужно, чтобы еще кого-то отправить к этому дому?

– Вот это уже проблема, – вздохнул Дрейк. – Повиси немного на проводе.

Мейсон слышал, как Дрейк разговаривает с каким-то человеком, по-видимому, сидевшим рядом с ним.

– Алло, Перри! Я уговорил одного сотрудника взяться за твое задание. Сказал ему, чтобы проследил за Карлином, если тот куда-то пойдет. Правильно?

– Да.

– При заданиях такого рода у нас один человек обычно наблюдает за парадным входом, второй за черным ходом и еще одного держим в резерве. В таком случае если кто-то входит в дом и потом выходит через главный вход, то наш сотрудник, который дежурит у этого входа, следует за ним. Если кто-то выходит через черный ход, то поставленный там сотрудник отправляется следить за объектом. И тогда запасной заступает на пост или перед главным входом, или переходит к черному, если…

– Пол, меня не интересуют детали твоей работы, – перебил Мейсон. – Сейчас уже без десяти час, и время дорого. Я думаю, что Карлин собирается уйти. Я боюсь, что он может уйти до того, как твой сотрудник окажется на месте.

– Не успеет он уйти. Ты забыл, что один мой сотрудник уже на пути к дому? Этот парень хороший водитель, а сейчас на улицах почти нет машин. Он быстро доберется. А как только ты повесишь трубку, я начну искать других.

– Хорошо, Пол. Отчет пришлешь утром, – сказал Мейсон, повесил трубку и повернулся к Делле Стрит. – Перекусить не хочешь?

– Нет, – покачала головой она. – А ты хочешь?

– Тоже нет.

– Я хочу спать, очень хочу, – призналась Делла Стрит. – Это был трудный день. К твоему сведению, ты закончил разговор с Полом Дрейком в ноль часов пятьдесят четыре минуты.

– Запиши, – велел Мейсон.

– Уже записала, – улыбнулась Делла Стрит.

Глава 4

Сквозь сон Мейсон услышал настойчивый звонок телефона. Его номер не был включен в телефонный справочник, и его знали всего несколько человек. Адвокат с трудом заставил себя проснуться, нащупал выключатель, включил лампу, зажмурился от яркого света, снял трубку и сказал:

– Алло!

Голос Пола Дрейка звучал бодро и деловито:

– Мне очень не хочется тебя беспокоить, Перри, но меня самого разбудили, и я решил и тебя ввести в курс дела.

– Выкладывай, что случилось.

– Дом Карлина горит.

– Большой пожар?

– Похоже, что там все очень серьезно. В пять минут четвертого прозвучал взрыв – по крайней мере, звук был очень похож на взрыв…

– А сейчас сколько?

– Три двадцать.

– Значит, там горит уже пятнадцать минут, а ты…

– Не заводись, Перри, – перебил детектив. – Моему сотруднику пришлось проехать полмили[8] до круглосуточной станции техобслуживания. Он оттуда вызвал пожарных, потом позвонил с отчетом мне, а я после этого позвонил тебе. Все это заняло какое-то время.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Выезжаю на место.

– Там встретимся, – ответил Дрейк и положил трубку.

Адвокат вскочил с постели, быстро сбросил пижаму, бросился к стенному шкафу, натянул слаксы и теплый свитер, обул кроссовки, проверил ключи и бумажник, не стал тратить время на то, чтобы выключить свет, и выскочил из квартиры.

Примерно через десять минут патрульная машина догнала автомобиль Мейсона, который мчался с превышением скорости. Рассерженный полицейский опустил стекло и крикнул:

– Вы что, на пожар? Где, черт побери, горит?

Не снижая скорости, Мейсон чуть повернул голову и ответил:

– На Вест-Лорендо, дом 6920.

Полицейский сверился со списком вызовов.

– Да, все верно, – сказал он напарнику.

Сидевший за рулем полицейский печально покачал головой.

– Двенадцать лет работаю в полиции и впервые слышу, чтобы лихач правильно ответил на этот вопрос, – сказал он.

Кварталов за двенадцать до нужного дома на Вест-Лорендо Мейсон заметил слабый красноватый отблеск на небе, а добравшись до места, увидел, что пожарные почти справились с огнем.

Пол Дрейк уже был там, переговорил со старшим офицером и договорился, чтобы Мейсона тоже пустили за ограждения. Они с Дрейком остановились примерно в пятидесяти футах от горящего здания.

Они оказались у одной из пожарных машин и слышали, как шипит вода, выливаясь на горячие тлеющие угли, ритмично работали насосы, струи воды били по стенам здания. Мейсон вопросительно посмотрел на Пола Дрейка.

– Мне прямо сейчас начинать отчет? – уточнил Дрейк.

Мейсон поднял повыше ворот свитера.

– Черт побери, как холодно-то! Да, Пол, выкладывай.

Детектив огляделся, чтобы убедиться, что за ними никто не следит.

– У меня не получилось послать сюда троих людей одновременно. По твоим словам я понял, что время дорого, так что отправлял по одному, как только удавалось с ними связаться.

Мейсон кивнул.

– Мой первый сотрудник появился здесь в семь минут второго. Он стал наблюдать за главным входом. Дом был погружен во тьму. Около половины второго (мой сотрудник зафиксировал, что в час двадцать восемь) какая-то женщина вышла вон из-за того угла, быстро пошла по улице в направлении дома, затем поднялась по ступеням и вошла в дом.

– Она звонила в звонок?

– Моему сотруднику показалось, что у нее был ключ или дверь была не заперта. Точно он сказать не может.

– Как она выглядела?

– От тридцати до тридцати пяти лет, хорошая фигура. Описать ее трудно, потому что на ней был плащ.

– Она вошла в дом?

– Да.

– Когда она вышла?

– На этот вопрос мы ответить не можем, – признался Дрейк. – Мы не знаем, ушла она или нет.

– Так, что было дальше?

– Мой второй сотрудник прибыл сюда без десяти два, а в пять минут третьего, а то и на минуту или две раньше появился третий. Сам он зафиксировал время прибытия в два ноль три. Второй сотрудник встал так, чтобы следить за переулком, проходящим позади дома, и черным ходом, а третий, так сказать, находился в резерве и был готов последовать за тем, кто выйдет из дома, а в случае необходимости передавать сообщения или выполнять поручения тех двоих. Мой третий сотрудник решил собрать немного информации перед тем, как заступать на пост. Он знал, что за домом уже следят двое, и хотел получить описание Карлина. Он заглянул на круглосуточную станцию техобслуживания примерно в полумиле от дома. Ему повезло – Карлина там знают. Он там делает покупки, и его даже обсуживают в кредит. У него «Шевроле», который он купил в 1946 году сразу после снятия ограничений на покупку автомобилей[9].

– Как его описали?

– Шестьдесят один или шестьдесят два года, круглая голова, высокие скулы, носит очки, кривая улыбка, рост около пяти футов и семи дюймов, вес около ста шестидесяти пяти фунтов.

– Да, это он, – кивнул Мейсон. – Что еще?

– Ну, мой третий сотрудник тоже заступил на пост, и они втроем держали дом под наблюдением. Ускользнуть из дома незамеченным было невозможно. Сотрудник, дежуривший у главного входа, сообщил другим, что в доме находится женщина, которая, может, живет, а, может, не живет в доме. Они договорились о сигналах, чтобы, если кто-то выйдет из дома через главный вход или черный ход, один из сотрудников отправился следом.

– Но женщина не вышла?

– Нет, если только не воспользовалась черным ходом до того, как мой второй сотрудник заступил на пост.

– В доме были какие-то признаки жизни? – спросил Мейсон. – Я имею в виду до пожара.

– Никаких ни до, ни после.

– Паршиво, – заметил Мейсон.

Дрейк кивнул.

– Ну, а теперь расскажи, как начался пожар.

– Примерно в пять минут четвертого в доме раздался звук, похожий на приглушенный взрыв. Две или три секунды после этого ничего не происходило, а затем внезапно сквозь окна стало видно, что в доме полыхает огонь. Один из моих сотрудников, тот, который приехал третьим, прыгнул в машину и помчался к станции техобслуживания, оттуда позвонил в пожарную часть, потом мне и вернулся сюда. Двое других продолжали следить за главным входом и задней частью дома. Из дома никто не выходил. Конечно, вначале моим людям приходилось прятаться, но через некоторое время тут собрались люди из соседних домов, и больше не было необходимости скрываться.

– Они уверены, что женщина не выходила?

– Она до сих пор в доме, если не ушла через черный ход до без десяти два.

– Полиция тебя уже допрашивала? – уточнил Мейсон.

– Пока нет, но будет. Они должны завести дело.

– Предупреди своих людей, чтобы не болтали лишнего, – попросил Мейсон.

– Мои парни лишнего не скажут.

– Я имел в виду о том, сколько времени они здесь находились.

– Они никому ничего не скажут, Перри. Ты можешь не сомневаться в моих людях.

Мейсон задумался, глядя на работу пожарных.

– Они вроде погасили пожар, Пол?

– Очень быстро, – кивнул детектив. – Десять минут назад казалось, что весь дом уже полыхает и вскоре рухнет, но, как видишь, стены спасены и уцелеет почти весь первый этаж.

– Где начался пожар?

– Похоже, на втором этаже. Если бы мои люди здесь не дежурили и не вызвали бы сразу пожарных, от дома бы ничего не осталось. Уже сейчас не было бы ничего, кроме груды тлеющих углей. Думаю, что минут через пять пожарные смогут войти в дом. Сейчас они на крыше, проливают его водой. Значит, они, можно считать, справились с огнем и не думают, что крыша или перегородки обрушатся. Восточная часть крыши почти сгорела, а западная уцелела. Кажется, что горело в восточной части дома.

– Мне бы очень хотелось посмотреть, что там внутри, – задумчиво произнес Мейсон.

– Там небось сейчас сам черт ногу сломит, – предупредил Дрейк. – Все залито водой, сажа, угли, обгоревшее дерево. Если ты сейчас туда зайдешь, твоя одежда будет вонять еще месяц. И от запаха будет никак не избавиться.

– Тем не менее мне все равно очень хочется попасть туда, – настаивал Мейсон.

– Я могу это устроить, – заявил Дрейк. – Только твое желание нужно как-то объяснить. Предположим, ты адвокат хозяина, ты составлял завещание…

– Нет, не пойдет, – перебил Мейсон.

– Ну, тогда думай сам, что подойдет.

– Я именно это и делаю. И это непросто.

– А почему бы ради разнообразия не сказать им правду? – предложил Дрейк.

– Какую правду? Что какая-то таинственная женщина хотела, чтобы я передал сообщение Карлину? Я не хочу, чтобы полиция об этом знала, по крайней мере, пока.

– Почему?

– Потому что не знаю, что мы найдем внутри.

– А какая разница, что мы там найдем?

– Может оказаться очень большая.

– А еще какие причины?

– Мне кажется, что моя клиентка вряд ли захочет, чтобы полиция знала о ее интересе и связи с этим делом.

– Кто твоя клиентка?

– Я не знаю.

– Тогда и полиция не узнает.

– Полиция может это выяснить, и тогда последуют неприятные вопросы.

– Если ты собираешься что-то выдумать, ради всего святого, придумай что-нибудь правдоподобное, – сказал Дрейк. – Вон идет заместитель начальника службы пожаротушения. Мы должны что-то быстро придумать. Сейчас он сюда повернется, заметит нас и… Ох, он уже идет сюда.

Заместитель начальника службы пожаротушения медленно продвигался к двум мужчинам.

– Здравствуйте! – приветствовал его Дрейк. – Как дела? Вы знакомы с Перри Мейсоном?

– Адвокатом?

– Да, – кивнул Мейсон, протягивая руку.

– Черт побери! А вы-то что тут делаете?

– Смотрим на пожар. Похоже, вы уже справились с огнем.

– Да, больше не полыхает. Осталось как следует залить все водой, чтобы пожар не разгорелся снова. Чтобы никакая искра от тлеющих углей не запустила процесс. Иногда такое случается, когда рушатся перекрытия. Поэтому мы обычно хорошенько заливаем все сверху, а потом заходим, чтобы уже проверить визуально.

– Вы войдете в дом?

– Да, очень скоро.

– Будете что-то искать?

– Тела погибших.

– О! – оживился Мейсон. – Значит, есть жертвы?

Пожарный внимательно посмотрел на него.

– При пожаре в жилом доме в такое время, если никто не успел выбежать на улицу, всегда можно предположить, что кто-то выпил лишнего, решил закурить, заснул с зажженной сигаретой, и от нее или от непогашенной спички загорелась кровать. Такое случалось уже тысячи раз и случится еще многие тысячи раз.

Мейсон бросил взгляд на Пола Дрейка.

– Меня интересует техника борьбы с огнем в подобных случаях. Насколько я понимаю…

– Это специфика работы, – перебил заместитель начальника службы пожаротушения. – Вы юрист, и ваша работа предполагает наличие специальных знаний, знание законов, также и у нас, только нам некогда рассусоливать, приходится мгновенно действовать. А меня интересует, как вы оба оказались здесь, в особенности учитывая тот факт, что мы никак не можем выяснить, кто поднял тревогу.

– Может, кто-то из соседей, – высказал предположение Мейсон.

– Вы еще не ответили на мой вопрос.

– Собственно говоря, я не вправе отвечать на ваш вопрос, – сказал Мейсон.

– Почему?

– Допустим, у меня есть клиент, который хочет купить этот объект недвижимости и попросил меня разобраться с правом собственности на него, – любезно улыбнулся Мейсон. – Пожар может означать очень важное развитие событий, и при этом я не могу раскрыть своего интереса.

– У вас есть клиент, который хочет купить этот участок с домом?

– Не дурите. Я просто пояснил вам, что если бы дело обстояло так, то я не смог бы предать гласности этот факт.

– В таком случае я понимаю, что дело обстоит не так?

– Я так не говорил.

– Я не спрашиваю вас, так ли оно обстоит, я спрашиваю: дело обстоит как-то иначе?

– Все верно: как-то иначе, – усмехнулся Мейсон. – Вам следовало идти не в пожарные, а в адвокаты или детективы.

Пожарный неотрывно и внимательно изучал бесстрастное лицо Мейсона. Так обычно выглядят лица игроков в покер.

– Нам часто приходится вести расследования, – сообщил заместитель начальника службы пожаротушения. – Как вы думаете, для чего я здесь?

– Вы приехали тушить пожар.

– Для этого здесь находятся мои подчиненные. А я здесь потому, что нам в Управление сообщили, что это поджог. Дом загорелся изнутри – взорвался газолин или что-то в этом роде. Я хочу осмотреть дом.

– И я тоже, – сказал Мейсон.

– И я, – подал голос Дрейк.

– Нет, это слишком опасно. Мало ли что может случиться внутри. Все крепления ослабли из-за огня, может упасть балка, пол, лестница, все может обвалиться. Я пойду один.

– Ну, а если вы дадите нам шлемы… – предложил Дрейк.

– Шлемы дать, конечно, можно, но я не буду этого делать.

Один из пожарных мигнул фонариком, и заместитель начальника службы пожаротушения сказал:

– Меня зовут. Я иду в дом. А вы оба пока побудьте здесь. Мне хочется еще кое о чем вас расспросить.

Он ушел.

– Теперь ничего не получится, – проворчал Дрейк. – Я знаю начальника пожарной команды, которая тушит этот пожар. Если бы этот тип из Управления не приехал сюда, то все было бы в порядке. Теперь этот заместитель начальника службы пожаротушения знает, что ты здесь и что я здесь, и если окажется, что это не просто случайный пожар, а умышленный поджог, и у него явно возникнут очень большие подозрения.

– Пол, пошли своих сотрудников опрашивать соседей, – попросил Мейсон. – Может, они что-то смогут выяснить.

– Как они найдут соседей в этой толпе?

– Очень просто. Ты же хороший детектив. Соседи прибежали сюда, накинув пальто поверх пижам, и возбужденно переговариваются. Они же знакомы. А те, кто живет дальше по улице, наверное, с ними не знакомы. Пусть твои люди подойдут к группам оживленно разговаривающих людей и…

– Хорошо, – перебил Дрейк. – Уже иду. Жди меня здесь.

Мейсон остался стоять на том же месте, глядя на дом, который теперь был освещен только мощными прожекторами с пожарных машин. Ни пламени, ни отсветов больше не было видно. Из здания вверх поднимался дым, неся с собой характерный запах влажного, обугленного дерева, смешивающийся с вонью от обгоревшей обивки.

Струи воды больше не били в здание снаружи. Два длинных шланга были протянуты сквозь окна внутрь. Было видно, как в здании мелькают мощные фонарики и перемещаются по нему.

Дождь прекратился, стало холодно. Мейсон, стоявший перед домом холодным сырым утром, сильно продрог и пожалел, что не надел пальто. Зеваки постепенно начали расходиться. Жар от горящего дома больше не согревал, все интересное закончилось.

Дрейк вернулся к Перри Мейсону и сообщил:

– Все в порядке. Я дал своим сотрудникам совершенно четкие задания. Все трое опрашивают людей, выясняют все что только можно, а к тому времени, как этот тип из Управления выйдет из здания, они исчезнут. Может, и нам с тобой было бы неплохо перебраться в такое место, где нам не смогут задать вопросы. Все сообщения мне будут поступать в мою квартиру, я так договорился с ребятами, и у меня там имеется кое-что, что должно тебя заинтересовать.

– И что же?

– Горячая вода, специи, масло, сахар и хороший запас рома. Горячий масляный ром[10] сейчас совсем не повредил бы…

– Тогда какого черта мы здесь стоим? – воскликнул Мейсон.

– Именно это я и хочу спросить, – ответил Дрейк.

– Считай, что спросил, – сказал ему Мейсон.

Глава 5

Отопление в квартире Дрейка было отключено. Но он сразу же включил газовую плиту на маленькой кухоньке и небольшой электрический обогреватель, и таким образом в помещении стало довольно тепло. Небольшую площадь удалось быстро прогреть.

– Вот за что я не люблю Калифорнию, – пожаловался Дрейк. – Здесь может оказаться холоднее, чем в каком-либо другом месте в нашей стране. А все хвалят ее за теплый мягкий климат. Но люди включают обогреватель в шесть утра, выключают в половине девятого, потом включают в период от половины пятого до половины десятого, в зависимости от того, когда возвращаются домой, и он работает до времени отправления спать. Выключают его только на ночь… На, попробуй.

Дрейк налил в кружку горячую смесь с ромом, от которой вверх поднимался пар. В кружке уже лежал большой кусок сливочного масла. Дрейк помешал коктейль ложкой, протянул Мейсону, потом приготовил коктейль себе.

Они оба закурили и сидели, попивая горячий коктейль с ромом, в ожидании телефонного звонка.

Мейсон попытался устроиться поудобнее на жестком стуле с прямой спинкой и заметил:

– Отличная штука, Пол.

– Если замерз, выполняя какое-то задание, то лучше не придумаешь, – ответил детектив. – Другие напитки мне не помогают, а горячий ром с маслом – как раз то что нужно. Он мне жизнь спасал неоднократно! Давай еще налью.

Он протянул руку к кастрюле, в которой варил смесь, снова наполнил кружку Мейсона, потом свою собственную.

– Как ты его готовишь? Или держишь рецепт в секрете? – спросил Мейсон.

– Я свой рецепт долго совершенствовал, – ответил Дрейк. – Бросаю немного корицы, немного сахара, побольше рома, сливочное масло, наливаю горячую воду, потом…

Зазвонил телефон.

Дрейк тут же поставил кружку на поверхность для сушки рядом с мойкой и пошел в комнату, где стоял телефон, снял трубку и сказал:

– Алло!

Он немного помолчал, затем кивнул Мейсону и сказал в микрофон:

– Да, Пит, продолжай. – Дрейк слушал около минуты, затем спросил: – Тебя никто не засек?.. Да, думаю, что сегодня больше ничего сделать нельзя… Ты сейчас где?.. Хорошо, я перезвоню в течение десяти минут. Так, давай проверим, правильно ли я записал номер. Еще раз продиктуй.

Дрейк нацарапал номер в блокноте, который лежал у телефона, и сказал:

– Все записал. Спасибо. – Он повесил трубку, вернулся в кухню и сообщил Мейсону: – Тело нашли.

– Сгорел заживо? Умер от ожогов? – уточнил Мейсон.

– Еще неизвестно, – ответил Дрейк. – Вероятно, нет.

– А почему они так думают?

– Благодаря моим сотрудникам пожарные очень быстро примчались на место. Парни из пожарной команды не очень-то стремятся вникать во все детали и не любят перенапрягаться, но считают, что этот человек умер не из-за того, что в доме начался пожар. Кажется, горело в соседней комнате. Труп обгорел, но не обуглился.

– Ты хорошо знаешь этого типа из Управления?

– Да. Он умный человек, – сообщил Дрейк.

– Думаешь, что он прав?

– Очень возможно.

– Это осложняет дело, – задумчиво произнес Мейсон.

– Конечно, это только его личное мнение, – заметил Дрейк. – Посмотрим, что скажут врачи.

– Обгоревшие тела обычно лежат в так называемой «позе боксера», – пояснил Мейсон. – Выглядит так, будто человек стоял на ринге, дрался, а потом его внезапно объяло пламенем – согнутые конечности напоминают позу боксера. Пожарные наверняка видели много таких трупов. Они собираются двигать тело, Пол?

– Нет, пока оставили там, где нашли, – ответил Дрейк. – Они уже позвонили в отдел по раскрытию убийств, а те не теряли времени. Лейтенант Трэгг как раз выходил из машины, когда мои сотрудники решили исчезнуть.

– А где сейчас твой сотрудник? Тот, который звонил?

– В круглосуточном кафе.

– Удалось что-нибудь выяснить у соседей? – спросил Мейсон.

– И немало. Он напечатает отчет и принесет мне его утром.

– А чей труп нашли? Мужчины или женщины?

– Мужчины, – сообщил Дрейк. – Примерно шестидесяти лет. Описание совпадает с описанием внешности Карлина.

– Именно этого я и боялся, – признался Мейсон.

– Мой сотрудник пока рассказал мне все только в общих чертах, – продолжал Дрейк. – Все подробности он опишет в отчете, который будет лежать у меня на столе в восемь тридцать утра. Он говорит, что это, конечно, поджог. Пожар начался от взрыва бомбы с часовым механизмом. Полиция думает, что ее подсоединили к электрическим часам, которые включили в розетку на нижнем этаже.

– На нижнем этаже? – переспросил Мейсон.

– Да. Это такие часы, которые включают радио. Ну, ты сам знаешь: вилку втыкают в розетку, заводят на нужное тебе время, и строго в это время часы включают радио. Потом их отключают вручную.

– Так, что там еще?

– Пожарные нашли часы на нижнем этаже, соединенные с проводами, идущими наверх. Часы были заведены на три утра.

– Так… – медленно произнес Мейсон, подумал несколько секунд, потом добавил: – А ту женщину, которая там появлялась ночью, можно заподозрить в установке бомбы?

– Еще бы! Она как раз появлялась в подходящее время.

– Когда точно она пришла?

– В час двадцать восемь.

– И никто не знает, сколько времени она там провела?

– После часа пятидесяти уйти она не могла. Именно в это время мой второй сотрудник занял пост у черного хода. И с этого времени мы неотрывно наблюдали за домом с двух сторон.

– Она что-нибудь принесла с собой, когда пришла? Чемодан, сумку, что-то подобное?

– Ничего.

– Тогда она едва ли могла пронести в здание часы, бидон с газолином и все остальное, что требовалось, чтобы устроить взрыв.

– Ты прав.

– С другой стороны, все это могло уже находиться в доме, когда она пришла, и она обнаружила, что пожар подготовлен.

1 В подобной аптеке в США можно купить не только лекарства, но и кофе, печенье, мороженое, журналы, косметику и т. п. – Здесь и далее примеч. пер.

2 Банановый сплит – разрезанный вдоль банан с мороженым, взбитыми сливками и орехами.

3 1 акр = 4046,86 кв. м = 0,4 га.

4 1 фут = 30,48 см.

5 1 дюйм = 2,54 см.

6 1 американская пинта = 0,47 л.

7 1 фунт = 453,59 г.

8 1 миля = 1609 м.

9 Во время Второй мировой войны в феврале 1942 года в США был введен запрет на выпуск легковых автомобилей (за исключением джипов для тыловых служб и штабов), который был отменен только в августе 1945 года. В результате возник огромный дефицит автомобилей.

10 Горячий масляный ром – коктейль из рома и горячей воды со сливочным маслом, разными специями, сахаром, который великолепно согревает. В США его могут подавать на любой зимней вечеринке и в особенности на праздниках или гуляниях, которые проходят на улице.

Продолжить чтение