Баба-Яга по-русски
1.
Бабушка сидела на своём любимом стуле и внимательно рассматривала Сашу. Все бы ничего, но сидела она на кухне в ее городской квартире, чего в принципе быть не могло.
Ну от куда этот старый стул? Как он здесь мог оказаться? И бабуля? Она умерла пять лет назад, прямо на ее совершеннолетие, с тех пор Саша перестала его справлять.
– Бабушка! Милая, я так скучала – она протянула к ней руки, но сдвинуться с места не смогла.
Бабуля молча приложила руку к груди, показывая на ключ, висящий на шее. Сундук, конечно, она совсем забыла про сундук. У неё началась необъяснимая паника, а бабушка грустно смотрела на неё и молчала…
Все подернулось дымкой и исчезло. Саша открыла глаза и уставилась в потолок. Сон, это был просто сон, но почему панический страх не отпускает. Какое-то странное предчувствие, нужно срочно найти сундук. Это ощущение, потребность были на грани инстинкта.
***
Маленькая Александра бежит по цветущему ароматному лугу:
– Лови меня, бабулечка, лови!
– Что же ты такая непоседа, смотри, сейчас наступишь ненароком и задавишь сказочных человечков – бабушка улыбается и продолжает собирать свои травы.
– Где? Где человечки? Мама сказала, что их не бывает.
– Много твоя мама знает, она сама не бывает, а они есть.
Самая близкая, самая родная, единственная кто не считал ее никчемной неудачницей. Мама всегда ругала ее за плохие отметки, не разрешала мечтать и говорила, что от этого она будет ещё глупее. Чтобы не выбрала девочка из одежды, ей всегда прилетало – ну что за безвкусица, ты же не в деревне коров гонять идёшь. Саша брала в библиотеке книжки про волшебников, а мама грозилась их выкинуть и заставляла читать классику. Папа был всегда занят работой и любимой женой, факт существования дочери, он старался игнорировать.
Как она вообще могла у них родиться при таком отношении было непонятно. «Досадная случайность» – так говорила о ней мама, когда думала, что она ее не слышит.
По сути они были не самыми плохими родителями, ходили на школьные собрания, праздники, покупали дорогие вещи и гаджеты, но вот разговаривать с ней, а тем более обсуждать какие-то проблемы, они категорически отказывались.
С первого июня по тридцать первое августа и все остальные каникулы они отвозили ее к бабушке в деревню и, не задерживаясь, тут же уезжали обратно в город.
– Бабулечка, почему они меня не любят? Я плохая?
– Что ты, душенька, любят, просто они не умеют показывать свою любовь, это не каждому дано. Это дар.
Она целовала ее в медную макушку и шла жарить блины.
Бабушка каждое утро ходила собирать всякие травки и коренья, Сашенька обязательно бежала с ней. Самое весёлое, что ноги от росы, были мокрые и галоши смешно хлюпали при ходьбе.
Агриппина Петровна рассказывала, что и когда нужно собирать и при каких хворях травки помогают, девочка слушала с интересом, но очень расстраивалась:
– Бабушка, я не запоминаю.
– Придёт время и все вспомнишь.
Бабуля была местной знахаркой и народ со своими горестями шёл к ней. Кто-то ее любил, кто-то боялся, но уважали все. За глаза ее многие называли Бабой-Ягой, она знала про это, но не обижалась.
Так и выросла Александра, живя в двух абсолютно разных мирах: в городе – существуя, и будучи счастливой в старом деревенском домике.
В семнадцать лет поступила в институт на дизайнера. Родители были против и прочили ей карьеру экономиста, но Агриппина так цыкнула на них, что те перечить не посмели.
Закончив первый курс на отлично, она собиралась встретить своё совершеннолетие и покорять вершины мастерства.
Бабушка умерла в день ее рождения – первого сентября. На кануне, провожая Сашу на электричку, она по привычке поцеловала ее макушку и сказала:
– Не свидимся больше. Дом на тебя подписала, сундук на чердаке найдёшь. Ну езжай с Богом.
– Ты чего бабуль? Ты у меня ещё хоть куда, не говори глупостей.
А на следующий день им позвонили соседи…
Саша в этот день перестала верить в чудеса.
Родители вызвали похоронную контору и появились в деревне только на торжественную часть.
Александра потеряла кусочек сердца и, оставшись практически одна, пустилась во все тяжкие. Научилась употреблять горячительные напитки и курить табак.
Мама устроила дикую истерику, а Саша подалась в готы.
Через пару месяцев, они отселили ее жить отдельно и прекратили любое финансирование. Обосновали просто – тебе восемнадцать, ты бросила институт, и мы больше тебе ничего не должны.
Исключительно по доброте душевной оплатили квартиру на полгода вперёд, дали немного денег и велели в их жизни не появляться.
Она подурила ещё неделю и поняла, что скоро закончатся не только деньги, но и продукты. Смыла с лица макияж в стиле «Пьеро на шабаше» и начала искать работу.
Взяли ее только в сетевую доставку, выдали огромный зелёный короб и отправили покорять адреса заказчиков.
Народ попадался разный, кто-то благодарил щедрыми чаевыми, кто-то приставал, а кто-то и вовсе пытался расквасить лицо нерадивой работнице.
Именно в этот период Саша поняла, что, не смотря на все безразличие со стороны родителей, она жила очень даже хорошо.
Ещё пару месяцев понадобились для восстановления в институте, спасибо бабулиной подруге, которая, несмотря на солидный возраст, так и работала там преподавателем. После долгих раздумий и самобичеваний, Саша приняла решение помириться с родителями, чувствовала за собой вину.
Поехала домой, на трясущихся ногах поднялась на нужный этаж и позвонила в квартиру.
– Вам кого? – дверь открыла молодая женщина.
– А, а… – слова застряли в горле.
– Ой, вы наверно Александра? Мы, когда квартиру покупали, нас бывшие жильцы попросили передать вам конверт если вы придёте – она повернулась к шкафу в прихожей и достала пухлый заклеенный конверт из крафт—бумаги, размером с большую папку и, протянула ее девушке.
– Спасибо.
Спрашивать больше ничего не стала, повернулась и пошла вниз по лестнице. Она спиной ощущала удивлённый и какой-то жалобный взгляд в спину, но повернуться сил не было.
Острое чувство одиночества. Злые слёзы текли по лицу, а в голове набатом стучал единственный вопрос: «Как? Как они могли просто взять и исчезнуть? Конечно она не была хорошей дочерью, но любые нормальные люди все равно, при любых обстоятельствах, хоть самую капельку, любят своих детей. Неужели им совершенно безразлично, что с ней? Она никак не могла в это поверить.
Месяц, она ждала, что мама позвонит, если кто-то стучал в дверь, то с замиранием сердца неслась открывать, надеясь увидеть родное лицо. Но никто не звонил и не приходил. Постепенно привыкла, успокоилась и окунулась в учебу и карьеру.
Конверт так и остался лежать не распечатанным.
Уже на третьем курсе выяснилось, что у неё талант к дизайну помещений, она с легкостью и изюминкой оформляла даже самые провальные планировки. Первым этапом шли бесплатные работы, набирала портфолио, затем выставила цену и разместила объявления на электронных платформах, разослала своё резюме по престижным фирмам. Верила в успех мало, но надежда, она такая, умирает последней. И судьба дала ей шанс, подкинула очень выгодный контракт, с которого и началась другая жизнь.
Прошло пять лет. Она успешный дизайнер, живет в собственной квартире, имеет постоянного любовника и за последние два года объехала полмира. Не смогла вернуться только в деревню, да и зачем? Бабушки там уже нет, а значит и нет смысла рвать себе душу.
Рабочие из агентства ухаживали за могилкой присылая ей ежемесячный отчёт, а к бабушке она ходила в церковь и просила Бога передать, что у неё все хорошо.
Проснулась в холодном поту и с навязчивой мыслью найти сундук. Саша на трясущихся ногах пошла наливать кофе, душа требовала.
Окинула взглядом привычный интерьер, заботливо созданный своими руками и чуть не упала в обморок, посредине комнаты стоял старый крашенный стул, а на нем лежал витиеватый кованный ключ.
Ее затрясло от неконтролируемого страха, так, что зубы стали отбивать барабанную дробь.
2.
Попятилась в прихожую, боясь отвернуться, как будто на неё могут напасть. Медленно натянула плащ и кроссовки, схватила сумку, быстро выскользнула за дверь. Закрыла замок и на ватных ногах начала спускаться по лестнице.
Всему есть логичное объяснение, просто кто-то решил неудачно пошутить, может она не закрыла на ночь дверь, а может ей вообще это все привиделось. Сейчас она прогуляется, проснётся, и все вернётся на круги своя.
На выходе ее окликнула консьержка:
– У вас все нормально?
Саша скользнула взглядом по своему внешнему виду отражающемуся в зеркальной стене рядом с лифтом, плотнее закуталась и, кивнув, поспешила на улицу.
Постояла около подъезда. Начало мая, уже не холодно, но ветерок ещё прохладный. Немного пришла в себя и успокоилась. Подумав, вернулась в дом и спросила сидящую на страже даму:
– Скажите, а ночью и утром кто-то проходил мимо вас?
– Ой деточка, как ни странно, но никого вообще не было, ты первая спустилась. Да и не мудрено, воскресенье, все спят ещё.
Нужно взять себя в руки, но возвращаться в квартиру совершенно не хотелось.
– Вы точно никуда не отходили? И никто не мог пройти незаметно?
Консьержка приспустила очки с носа и подалась немного вперёд, спросила каким-то шипящим голосом:
– А что случилось, деточка? Что-то необычное произошло?
Саше на мгновение показалось, что женщина превратилась в непонятное существо с вытянутой, почти лисьей мордочкой и длинными тонкими пальцами.
Она нервно моргнула и видение исчезло.
– Извините, ничего, просто гостей ждала, а они не приехали и на телефон не отвечают. Вот и волнуюсь.
– Не переживай, найдутся, не иголка в стоге сена. Может задержались, а мобильный сел.
– Да, вы правы, спасибо.
– А ты куда в такую рань—то?
– Прогуляюсь пойду, нервы успокою, неделя выдалась тяжёлая, бессонница мучает.
– Ну иди, иди…
Решив не обращать внимания на свой гардероб, она уверенно вышла на улицу.
Консьержка внимательно проследила за девушкой и как только за ней закрылась дверь подъезда, набрала странный номер:
– Кажется началось…
Кто-то на другом конце провода дал четкие указания, женщина внимательно слушала и кивала, как будто оппонент мог ее видеть.
Саша неспешно шла по пустынным воскресным улицам, было непривычно тихо, словно мир вокруг замер в ожидании чего-то. Ни одного прохожего, ни машины не мелькнуло мимо. Было странно и как-то тревожно. Хотя наверно и хорошо, что так пустынно, а то неизвестно какие шутки ещё может сыграть с ней воображение, вдруг она теперь в каждом будет видеть непонятных бабаек.
Каким бы безумным это не казалось, но она настолько четко увидела это существо, что почти поверила в реальность происходящего. Так и до психушки недалеко.
На глаза попалось круглосуточное кафе, вспомнила про капучино, и в желудке жалобно всплакнуло. Нужно срочно повысить свой жизненный тонус.
Зашла в уютный зал. Несмотря на раннее время, ее окутал запах свежей выпечки и свежесваренного кофе. Слюноотделение усилилось. Поискала глазами персонал, никого, только на кухне что-то громыхало.
– Ау! Есть кто живой?
Из подсобки вынырнула девица и заторопилась к посетительнице.
– Вы можете снять плащ, у нас тепло, отопление работает. Оно автономное.
Саша хотела последовать совету, но вовремя вспомнила, что под плащом только ночнушка. Машинально подняла руку к волосам и поняла, что видок у неё тот ещё.
– Мне пожалуйста капучино, круассан, да и что уже мелочиться, давайте глазунью с печёными овощами. Вы пока заказ готовить будите, покажите, где у вас уборная.
Девушка скользнула по ней равнодушным взглядом и молча указала в самый дальний угол зала.
– Спасибо.
Туалет, на удивление, оказался очень чистым и просторным, с огромным зеркалом на стене.
Умылась, сняла резинку с длинных рыжих волос и попыталась хоть немного расчесать их пропуская через пальцы, завязала высокий хвост и приблизила лицо к зеркалу рассмотреть все остальные недочеты.
Гладкая поверхность колыхнулась, завибрировала, Саша даже не успела отпрянуть, как она втянула ее в себя словно вакуум.
Страха не было. Она оглянулась вокруг – темнота. Свет исходил от круглой сферы у ее ног. Хотела нагнуться и поднять, но что-то не пустило. Рядом вспыхнула такая же сфера и она увидела бабушку. Та молчала, с тревогой смотрела на неё и показывала на грудь, где обычно висел тот самый кованный ключ. В этот раз его не было.
Саша протянула к ней руки пытаясь дотронуться и в то же мгновение зеркало выкинуло ее в реальность.
Это уже был не сон. Что-то происходило с ней, что-то изменилось. Она чувствовала прилив странной, чужой энергии, та словно пронизывала тело девушки и переливалась едва заметным свечением. Опасности не ощущала, наоборот, стало тепло, комфортно и спокойно, как будто защищала ее.
Были только вопросы, но у кого спросить ответы? Почему-то вспомнила про конверт, который родители оставили ей и который она так и не открыла. Нужно вернуться домой, а ещё срочно ехать в деревню, ведь в их самый последний день, бабуля говорила про чердак…
Стоп! Сейчас поест и позвонит Елисею, одной было страшно. Рассказывать все не обязательно, можно более-менее правдоподобную версию выдать.
Умылась и собравшись с силами вышла в зал.
Заказ стоял уже на столе. Есть расхотелось, но она поковыряла овощи и отпила кофе. Попросила счёт.
Достала телефон, номер любовника не отвечал. Посмотрела на часы, почти семь утра. Наверное, спит, он по натуре сова, раньше обеда в выходной день не встаёт. Придётся идти домой, не может же она в таком виде сидеть здесь или гулять по городу. Рано или поздно ее поймают и сдадут в больницу для душевнобольных. Хотя в свете последних событий, она и сама подумывала туда попроситься.
Стало даже смешно, улыбнулась и поймала удивлённый взгляд официантки, принёсшей счёт.
Хорошо, что наличка есть, обязательно нужно оставить чаевые, хорошая девчонка, лишнего не спрашивает.
Повертела чашечку с остатками кофе в руках. Как будто в сказку попала, только не понятно какой у неё конец. Сказка…нужно вспомнить бабушкины сказки, может быть подсказка кроется именно в них.
Она вспомнила! Вспомнила на кого было похоже то существо, в которое на мгновение превратилась консьержка— кикимора.
Это абсурд, причём полный. Какая кикимора в двадцать первом веке, этак ещё и драконы по небу летать начнут, а Гарри Поттер будет за ними с палочкой гоняться. Хотя не то направление, кикимора – это член славянской мифологии.
Все, нужно разгрузить голову и выкинуть все нафиг. Ей это просто снится. Точно, нелепый, немного страшный сон. Можно спокойно идти домой, если что-то пойдёт не так, то просто проснётся и все будет нормально.
Встала, и пошла на выход легким шагом. Уже у дверей ее догнала девушка официантка, ее глаза заполнились золотистым светом, и она протянула красную нить:
– Макош приветствует тебя, судьба только начинает своё течение. Будет больше вопросов, чем ответов. Одень.
Развернулась и испарилась словно в дымке.
Саша машинально двинулась вдоль улицы, прошла метров триста и наконец-то поняла, что все оживает, появились прохожие, загудели машины и она, стоит по среди тротуара сжимая в ладони красную нить.
Повернулась и побежала обратно. Там, у этой странной девушки, она сможет получить свои ответы. Почему сразу не догадалась спросить, нужно найти это кафе.
Около часа кружила по улице, но ничего похожего на недавнее заведение не нашла. Приставала к прохожим, спрашивала, все только пожимали плечами и удивлялись, никогда раньше не слышали о круглосуточном кафе в этом районе.
Пока Александра искала ответы, дама, сидящая на вахте в ее подъезде, пыталась исполнить строгие инструкции данные свыше.
3.
Консьержка оглянулась по сторонам, убедилась, что вокруг никого нет, расправила плечи и бодрой молодой походкой вышла из-за стола, за которым сидела. Достала из кармана льняной мешочек с зелёным порошком, отсыпав щепотку на ладонь, что-то прошептала и дунула в направлении стула. Через секунду на нем уже сидела ее копия.
Довольно осмотрев результат, крутанулась вокруг себя волчком и стала практически невидимой, только небольшой прозрачный контур выдавал ее присутствие.
Даже настроение поднялось, давно чудеса не творила, соскучилась.
Подпрыгивая и приплясывая, начала подниматься на нужный этаж.
В пролёте, между первым и вторым, увидела большой красивый цветок, выставленный чьими-то заботливыми руками для создания уюта, недовольно заворчала и, подойдя, плюнула на сочную зелёную листву. Цветок тут же завял.
– Вот теперь порядочек – ехидно захихикала.
На следующем этаже ей попался пакет с мусором, который кто-то не успел отнести, с наслаждением раскидала и притоптала ногами банановую кожуру.
Так легко и непринужденно она добралась до Сашиной квартиры. Прям праздник какой-то, все так удачно сложилось. Напевая веселую мелодию, достала отмычки и стала ковырять замок. Тот скрипел, но не поддавался. Конечно, можно и плюнуть, но тогда останется ее след, а нужно сделать все чисто, пусть думают, что грабители решили вскрыть богатую квартиру.
Но как она не старалась, ничего не помогало. Время шло, а замок оставался целым, пришлось идти против правил, прицелилась и нежно подула каким-то зловонным дыханием. Оплавилась даже часть двери. Эх, теперь придётся место дислокации менять, а ведь так хорошо прижилась здесь, делала потихоньку себе гадости и попивала отрицательные эмоции, не жизнь, а ляпота.
Дверь со скрипом открылась и, оглянувшись по сторонам, она тихонько проскользнула во внутрь. Ну, сейчас оторвётся, все разгромит, но сначала нужно исполнить, что приказано, иначе несдобровать.
Замерла, втянула остреньким носом воздух и, взвизгнув, заметалась по квартире.
– Пусти гад! Пусти, пусти… – ее крик перешёл в жалобное поскуливание.
Она проявилась, а в след и веревка с держащим ее небольшим коренастым мужичком.
– Оборзела носатая? Ты, кикимора, никак чего попутала? Знаешь к кому в дом залезла?
– Не губи, не по своей воле, ты же знаешь, я приличная. Заставили, я ж без выбора, никуда не денешься. Я же по жизни просто несчастная, а так у меня как настроение будет, могу и помочь чего. Ты же помнишь, никак сам на мне жениться собирался.
– Вот и хорошо, что не женился, а то ты вон какая непостоянная. Зачем пожаловала?
– Ты и сам все знаешь. Началось. А раз встретились, давай хоть поговорим, а то когда ещё получится. Не сердись, все расскажу. Ты же, Радим, когда изба сгорела, ушёл вместе с Агриппиной и внучкой ее, а я сиротинушка, так и осталась одинокая— она пустила скупую слезу и сделала вид всемирной страдалицы.
– Ты, Фаня, не прибедняйся, говори, как в этот мир попала? Агриппина за собой все ходы закрыла. Да, и видел я как ты с болотными сговаривалась.
– Эх, я на болоте жить не могу, другого воспитания, а вот дорог много, никто не знает сколько. Рядом с дорогами ещё и тропки заветные вьются. В ту пору в мир людей много кто прошёл, кто сам, а кто и не по своей воле.
– Фаня, мы ж с тобой чай не чужие, говори, как есть. Что юлишь?
– Ты братьев помнишь? Владимира и Драговита? Они, когда начался бой, достали отцовское наследство и силу обрели в несколько раз большую, чем обладали, но что-то там не заладилось и основной дар достался младшему брату. Сила то она у них в роду светлая, а Владимир всегда был жестоким, только отец и сдерживал, видимо и потянулась она к Драговиту. Вот тут и началось… Зависть она штука страшная, Владимир ушёл в чёрные топи, брату войну обьявил, якобы тот его обокрал, а вернулся весь насквозь чёрный.
С ним тогда всякой нечисти прибежало много, ох и пошло веселье, тут и меня под замес в услужение поставили. А куда деваться? Времена мутные, а я одинокая, всеми брошенная… Она опять заголосила и захлюпала носом.
– А сюда тебя за ключом прислали – задумчиво проговорил домовой.
Фаня бодро замотала головой.
– Дашь?
– Если только по лбу.
– У, гад ты. Тогда отпусти.
– И куда ты горемычная пойдёшь? Тебя в расход пустят, ты же задание провалила, с замком наследила, ключ не принесёшь.
Кикимора печально вздохнула и, махнув обреченно рукой, закрыла глаза.
– Никак спать собралась.
– Думаю, как бы вас всех обмануть и сбежать. Надоели вы мне все со своими великими целями. Как раньше жилось хорошо, сидишь себе за печкой кудель прядёшь, когда похулиганить сбегаешь, когда дитё покачать. А как я посуду мыла? Это ж целая церемония была: кастрюли тру – песок во все стороны, водой все залью, что и полы мыть не нужно, а уж тарелочку разбить, так какие черепки художественные получались – она мечтательно улыбнулась, вспоминая о прошедших счастливых временах.
– Да ну тебя, непутевая… Все сиди пока хозяйка не вернётся, будем думать, что дальше.
***
Саша устала, от припекающего солнышка было жарко, а даже плащ не расстегнёшь, придётся попотеть. Оглянулась печально вокруг, не видно загадочной забегаловки, делать нечего, нужно идти домой.
– Может я смогу вам помочь?
Рядом оказался высокий широкоплечий блондин. Она подняла на него глаза и даже сглотнула. Красавец. В другое время обязательно бы пофлиртовала, такие экземпляры в жизни не встречаются, только на обложках журналов.
– У вас что-то случилось? Может подвезти домой? – он с улыбкой оглядел девушку и даже немного задержался на ее фигуре.
Хотела отказаться, но, подумав, решила, что сил ещё и пешком идти уже просто нет.
– А вы не маньяк?
– Похож?
– Не очень, просто уточнила, как-то неосмотрительно с незнакомыми мужчинами в машину садиться.
– Так давайте познакомимся. Богдан.
Он протянул ей огромную крепкую ладонь. Приличия ради пришлось пожать в ответ. И тут ее как током стрельнуло, обкатило жаром и чувством странного притяжения. Она подняла глаза, не одну ее задело, мужчина был тоже слегка смущён.
– Александра.
Быстро отдернула руку. Вот это реакция, ну и не мудрено, такой красавчик, как ожившая картинка из мечты.
– Ну, где ваша карета? На чем повезёте?
Мужчина улыбнулся:
– Тут рядом, на парковке. Придётся сто метров прогуляться. Составите компанию?
– А парковка во дворе, в самом безлюдном месте?
– Обижаете, вон около того торгового центра.
Она внимательно осмотрела Богдана. Такой себе цену знает, за ним, наверное, толпа бегает и спотыкается при каждом его взгляде, на неё уж точно не клюнет. А жаль…
– Пойдёмте, а то стоим посреди прохожей части, мешаемся, уже прохожие оборачиваются.
– Это они на вашу красоту.
– Вот только без издевательств, пожалуйста.
– Я ж от души – было видно, что обиделся.
– Комплименты не ваш конёк.
– Может на ты?
– Может не надо?
Так мило беседуя, добрались до транспорта. Красная спортивная тачка буквально кричала: «здесь крутой мачо». «Как он в неё только помещается? Надеюсь коленки к носу упираются.» – со злорадством подумала добрая девушка. Почему-то раздражала сама мысль, о том, что кто-то ещё катается с ним. Хотя какое ей дело, они первый и последний раз встречаются.
Богдан галантно открыл пассажирскую дверь и помог ей сесть. Опять разряд от прикосновения. Да что за наваждение такое, первый раз в жизни мужика увидела и уже готова на шею ему прыгнуть, а ещё умолять зайти на чашечку чая. Пора собраться, это от стресса.
Всю дорогу он плавно подводил к обмену телефонами, ну не зря же они вот так внезапно встретились, вдруг это судьба. Она молчала как партизан, тут с проблемами бы разобраться, не до любовных приключений. У неё ещё в наличии Елисей имеется, не мечта, конечно, эгоист и лодырь, но она к нему уже привыкла и заводить другого желания не было. Ну может и было, только как—то слишком все скоропостижно. Вообще все с ног на голову перевернулось, начиная с сегодняшней ночи, осталось только маленьких человечков найти и будет полный боевой комплект. Богатырь вон уже имеется, кикимора тоже, неизвестная Макошь нитки передаёт… Она совсем забыла про красную нить. Сунула руку в карман, нащупала, все на месте, не потеряла. Машинально достала и завязала на запястье.
– Это оберег? – он стал каким-то серьезным.
– Понятия не имею, у меня сегодня столько добрых людей и каждый что-то хочет до меня донести.
– Может нужно прислушаться? Ничто не случается просто так, все имеет смысл.
– Ну хоть вы не начинайте и так скоро шиферное покрытие моего мозга поедет набекрень, если уже не сдвинулось. Просто пойду, высплюсь и на работу завтра.
– Если вам будет нужна помощь, звоните, не стесняйтесь – он протянул визитку и сунул ей в руку.
– Я же не сказала вам куда ехать!
– Не волнуйтесь, можете сейчас сказать – он опять улыбнулся и затормозил около ее дома.
4.
– Ты вообще кто?
– Бравый рыцарь на красном коне.
– Так – она сложила руки на груди – что происходит, и откуда ты мой адрес знаешь?
– Ну тут понимаешь, дело такое, щепетильное, я же тебе если сейчас все расскажу, ты просто не поверишь, ещё и за психа, наверное, примешь.
– Да ты не стесняйся, попробуй, вдруг что путное получиться.
Богдан задумчиво потёр кудрявый затылок и с надеждой в голосе спросил:
– Может хоть чаем напоёшь, а то как-то в машине не удобно разговаривать, а там у тебя дядька Радим, он сможет все лучше объяснить.
– Кто у меня там? Где у меня? В смысле?
Сашины глаза стали больше в два раза, энергия, наполнявшая ее зашевелилась, густые рыжие пряди стали потрескивать искрами.
– Ты так не нервничай, а то натворишь делов. Сила в тебе проснулась. Бабушка ее сдерживала, да только сгубили ее ироды, но сильная была, вон на сколько хватило.
У неё задергался глаз, но на всякий случай решила дышать глубже.
– Пошли!
Выпрыгнула из машины, не дожидаясь его помощи, ещё только любовных разрядов до полного счастья не хватает.
Богдан вылез и пошёл за ней. Проходя по этажам, только диву давалась, кто же в их идеально чистом подъезде так нагадил, но старалась уже ничему не удивляться.
Увидев открытую и порядком изуродованную дверь, порадовалась неожиданному помощнику.
Мужчина жестом остановил ее и прошёл первым.
– Ух ты, да тут и гости в наличии, заходи, уже всех нейтрализовали.
Саша шла, уже прибывая в каком-то странном спокойствие, а что нервничать—то, все равно ничего не изменишь.
На кухне ее ждала честная компания: небольшого роста коренастый старичок, тоненькая, как тростиночка женщина, в которой она узнала консьержку, и красавчик блондин.
– Вопрос номер один: что сучилось с моей дверью и как ее чинить?
Старичок замешкался, засуетился и, быстренько сбегав к испорченной собственности, что-то сделал, после чего все стало как было до нападения неизвестных, вернее уже известной Фани.
Она не знала, что ей делать – бояться, смеяться или разметать всех по чисту полю. И от куда такая мысль? Все это от силы, которая бурлила в ней порываясь вырваться наружу.
Фаня, которая внимательно следила за выражением лица девушки быстро догадалась о ее состоянии и тихонько заскулила. Домовой шикнул на неё и ласково сказал:
– Да ты не серчай, мы друзья – он посмотрел на притихшую кикимору и продолжил – эта вот тоже с детства тебя знает, она уже потом попала в неприятности, но так вполне себе безобидная. Я Радим, домовой, меня бабушка Агриппина приставила к тебе, вот и таскаюсь по квартирам, с самого рождения в вашей семье живу. Просто пока сила спала, ты нас видеть не могла, а сегодня звёзды сошлись, вот и проснулась в тебе мощь.
Саша устало села на стул, дядька быстро подсуетился и налил ей травяного чайку.
– А мне? – пискнула Фаня.
– А тебе по губе – не сдержался домовой.
– Да ладно вам, наливайте всем, думаю мне придётся много и долго слушать.
Богдан расслабился и радостно пододвинул к себе вазочку с конфетами заботливо поставленную Радимом.
– Ты бы, милая, сначала переоделась, а потом и начнём.
И правда, она совершенно забыла, что так и сидит в плаще на почти голое тело.
– Я быстро – крикнула девушка, скрываясь в ванной.
Богдан задумчиво посмотрел ей в след.
– Рассказывать все сразу будем?
Фаня даже испугалась:
– Сразу не надо, а то как разволнуется, да и шарахнет с перепугу, и мы под горячую руку попадём.
– Вот ведь хитрая ты и умная, что же не нашла меня сразу как в этот мир попала? Не пришлось бы в услужении у злыдней бегать.
– Как же, найдёшь вас, вы все как под ватным одеялом были, я и вашу Лучезару вычислить смогла только недавно, когда чары ослабели.
– И что ж ты подлая твоя душенька, так и сдала бы нашу деточку?
– Мне только ключ нужен был, потом меня обещали отпустить – она виновато повесила свой остренький нос – это у вас силищи и магии немеряно, а я что, просто нечисть мелкая.
Радим хотел ещё что-то недоброго сказать бывшей подруге, но не успел, в кухню вернулась Александра.
– Ну, что, товарищи сказочные персонажи, будем правду говорить или пойдёте в несознанку?
– Ну вот прям королева, вот прям чувствуется фамильное сходство – запричитала кикимора – вот прям вылитая Баба—Яга, прям и волосы молнии прошивают и глазки горят.
Все дружно уставились на Фаню.
– А я чего? Я ничего…
Кикимора втянула свою маленькую головку в плечи и остановилась на полуслове.
– Это почему я Баба—Яга? Какое ещё фамильное сходство?
Квартира завибрировала, а столовые приборы жалобно зазвенели на столе.
– Дыши, душенька, дыши. Поспокойнее, ещё же не умеешь контролировать что дарёно.
Домовой усердно пытался поймать расплескавшуюся чашечку с чаем. Потом полез в карман своих необъятных шаровар и достал какой-то амулет на веревочке. Это был не то чей-то зуб, не то очень похожая имитация.
– На вот душенька, повесь на шею, а то пока удивляться будешь, чего доброго погром устроишь, подчищать, убирать замучаемся.
Радим деловито нацепил странное украшение на Сашу.
– Вот так оно спокойнее будет.
Сила тут же успокоилась и свернулась внутри ласковым котёнком, волосы перестали потрескивать, что немного успокаивало. Она поймала на себе заинтересованный взгляд Богдана. Вот неймется мужику.
– Не смотри, у меня парень есть.
Нечисть покатилась со смеху:
– Это который, когда приходит и сморкается, в зеркало смотрит, подмышки нюхает и маме звонит, что немного задержится, на работе у него завал. А когда выходит, то конфеты натыренные в кармане проверяет – Фаня тоненько захихикала – он меня не стесняется, наверное, вообще за мебель считает.
– Ага, а ещё в ванной только Сашиными гелями моется, так и приговаривает, что все экономия. Ни разу цветочка не купил. И вообще он на девчонку похож— вторил ей Радим.
– А ещё…
Кикимора не успела закончить свою мысль как девушка, покраснев, ее одернула:
– Все, хватит!
И тут ее осенило:
– Это что получается вы все время здесь невидимым были, даже когда… тоже наблюдали?
– Ну ты уж не преувеличивай! Я всегда удалялся. Ещё чего не хватало.
Немного успокоилась, но червячок сомнений не давал расслабиться:
– А как же вы про Елисея в ванной знаете?
– Так то чужой, нужно за порядком следить. И скажу тебе, так себе мужичонка, ни размера, ни фактуры.
Саша залилась пунцовой краской, это было уже слишком, хотя Радим прав, мужичонка и правда был ниже среднего, но для выхода в люди самое оно, девки на работе даже завидовали, мол красавчика отхватила. Мысленно представила их реакцию на Богдана, подбородок бы в кровь стёрли, слюни вытирая. Но тут, всплыл насущный вопрос:
– Вы хотите сказать, но никак с духом не соберётесь, что я, Баба—Яга? Значит скоро превращусь в злобную старуху, у которой будет нос крючком, вырастет горб, а костяную ногу нужно будет смазывать, чтобы она не скрипела?
Все с ужасом уставились на девушку.
5.
– Зачем нога костяная? – с ужасом спросил Богдан.
– А все остальное тебя, как я вижу, не смущает. Я против, не хочу быть Бабой—Ягой! И я не злая, людей не ем. Что вообще это за шутки какие-то дурацкие.
Домовой решил, что пора уже немного прояснить ситуацию:
– Душенька, ты не волнуйся так, это все сказки, которые люди сами себе придумали. На Руси Бабы—Яги изначально были защитницами и добрыми персонажами, а потом какой-то чудак решил страшилки придумать. Ты не превратишься в злобную старуху, наоборот, будешь много веков молодой красавицей, доброй волшебницей.
– Это хорошо, если доброй, а то как снесет – Кикимора не выдержала и влезла в разговор – вон мамка то…
Радим аж подпрыгнул на месте:
– Вот Фаня язык твой поганый, без костей. Что ты лезешь поперёд батьки в пекло. Тебя спрашивали?
– Стоп! С этого места поподробнее – Александра напрягла слух и внимание.
– Это душенька позже, сейчас нужно собираться, не ровен час эту красоту не дождутся с посылкой и сами сюда пожалуют гости незваные. Все позже расскажу.
Все засуетились и стали быстро собирать необходимое на первое время. Саша прошла в спальню, взяла чемодан и стала складывать в него первое попавшееся. Из шкафа вывалился так и нераспечатанный конверт от родителей. Она села на пол и уставилась на него. Открыть? Было даже как-то страшно, слишком много всего навалилось, этак ни одна психика не выдержит. Кто же знает, что там за сюрпризы могут быть.
В комнату забежал дядька Радим:
– Ну что же ты, душенька, сидишь, давай, поторапливаться нужно.
Она решительно затолкала конверт в чемодан и быстро покидала ещё вещей.
– Ну вот вроде все и в сборе, можем выдвигаться – Богдан забрал у всех сумки и узлы и бодрым шагом легко направился на выход. За ним, едва поспевая, бежала Саша, и пыхтела нечисть.
Загрузились в машину. В багажник влезло не все, поэтому часть сумок запихали на заднее сидение вместе с домовым и кикиморой.
Придавленная большим мешком Фаня жалобно простонала:
– Может телепортнемся? А то я так долго не выдержу.
Все знающие на неё шикнули:
– Сиди уже, телепортальщица, след останется, нас в два счета вычислят.
Богдан завёл машину и вырулил на дорогу.
– Стойте! Забыла, забыла! Обереги свои забыла – Фаня голосила как ребёнок.
Домовой вздохнул и, видимо осознавая всю важность потери, сказал:
– Верстай назад, авось пронесёт.
Пришлось вернуться. Извлечение Фани с заднего сведения из под мешков со скрабом было делом нелёгким, она все время пыталась то в ногах, то в руках. В итоге Богдан с серьезным видом подошёл и просто выдернул ее на улицу. Та быстро крутанулась и бегом понеслась в подъезд, на место своей недавней службы.
– Что же вы так со старушкой обращаетесь? Разве так можно, совсем запугали женщину. Бессовестные, никакого уважения к старости – мимо проходящая женщина решила отчитать блондина.
Тот с недоумением посмотрел на неё и сказал:
– Да что вы? Я же наоборот помог.
От такого утверждения челюсть доброй саморетянки отпала и она, набрав побольше воздуха в легкие, приготовилась к поучительной тираде, но помешал не к месту появившийся Елисей.
– Александра! Что тут происходит? Что это за мужик, и куда ты с ним собралась?
Девушка посмотрела на своего ухажёра, который, едва доставая до плеча Богдану, стоял с воинственным видом. Потом вспомнила, что рассказывали про него Фаня и Радим и чуть не прыснула со смеху, но вовремя остановилась.
– Ты не переживай так, это родственники приехали, мне нужно с ними прокатиться по гостям, скоро буду.
– Какие ещё родственники, ты же вроде почти сирота – он с недоверием прищурился, но тут его осенила мысль, и он нацепил благодушную улыбку на лицо – Раз ты все равно уезжаешь, квартира будет пустовать, может ты мне дашь ключ, я бы пока пожил у тебя, а то я тут с мамой поругался. Из-за тебя кстати.
Последнее он добавил таким обвинительным тоном, что Саша даже растерялась. Посмотрела на заднее сидение машины, где сидел Радим, тот интенсивно мотал головой, показывая всем существом, что нельзя. Она даже испугалась, что у него голова отвалится.
– Не могу, дело в том, что у меня другие родственники будут жить пока я в отъезде.
– Вот ты какая, чужих людей пускаешь, а обо мне ты подумала? Они непонятно откуда появились, и ты обрадовалась, может они и не родственники вовсе.
Богдану порядком надоел этот наглый дрищ, и он слегка подвинул его своей массой, заметив при этом:
– Может тебе тест ДНК показать или на слово поверишь?
Елисей слегка сник и осторожно сдал назад.
– Поверю.
Из подъезда выскочила взъерошенная Фаня и, выкатив глаза от усердия, громко зашипела:
– Тикаем от сюда, чую пахнет падалью!
Все быстро начали распихиваться в машину. Кикимору пришлось заталкивать тем же способом, что и вытащили. Богдан быстро завёл мотор и стартанул так, что аж запахло паленой резиной.
– Нет, ну вы видели? Это ненормальная семейка, а я ещё жениться на ней собирался – он обратился к рядом стоящей женщине, которая ещё недавно отчитывала блондина за старушку. Та с удивлением спросила:
– На старушке?
– Какой старушке? На Александре, а она в квартиру родственников пустила, лучше бы аренду сдала, все деньги. Ну вот точно ненормальные…
Женщина мало что поняла, но на всякий случай кивнула.
Они ещё немного постояли и разошлись каждый по своим делам.
***
Автомобиль мчался на бешеной скорости, пролетая на красный сигнал светофора. Пролетающие мимо гаишники делали вид, что ничего не происходит и даже не пытались их тормозить. Саша вцепилась в сиденье и пыталась нажать на несуществующий тормоз на пассажирской стороне. Она с ужасом думала, что уезжала рыжей, а доедет блондинкой, или правильнее сказать седой.
На заднем сидении попискивала Фаня:
– Богданушка, ты бы поосторожнее, все же не дрова везёшь. Меня так укачивает, что сейчас сознание потеряю.
Радим в свою очередь не мог не шикнуть на неё:
– Когда укачивает, то тошнит, а ты не можешь потерять то, чего нет.
– Чегой—то у меня нет?
– Сознания, ты же все время как в бреду, чуть придурковатая.
– Злой ты, Радим, тфу на тебя.
– Я тебе плюну, зараза вредоносная.
Саша не выдержала и спросила:
– Они всегда так ругаются?
Блондин усмехнулся:
– Это у них любовь такая страстная, они так заигрывают.
Домовой хотел возразить, но тут кто-то с силой врезался в зад автомобилю. Их повело в сторону, но водитель был опытный и сильный, дорогу удержал.
Огромный чёрный джип пытался их нагнать и столкнуть с дороги, причём столкнуть на встречную полосу, по которой на бешеной скорости неслись фуры.
Саша закричала от страха, кикимора закрыла глаза и завыла, а домовой пытался собрать рассыпавшиеся пакеты с вещами.
Богдану с трудом удавалось увернуться на такой оживленной трассе от преследователей, срочно нужно было придумать как от них оторваться и запутать следы.
Радим внимательно посмотрел в заднее окно и, почесав в затылке, предположил:
– Это наверно шестерки из людей, гляди-ка, сам даже пачкаться не стал.
– Да кто не стал? Какие шестерки? Кто вообще за нами гонится и от кого мы убегаем? А самое главное, что им всем от нас нужно?
– Потерпи душенька, как до места доберёмся, все расскажу, покажу и даже нарисую – было видно, что Радим слишком переживает, чтобы обсуждать серьезные темы, да и сложно разговаривать, когда тебя кидает и лупит о боковые двери, да ещё и пакетами сверху накрывает.
– Ну—ка носатая, подуй—ка им своим фирменным, чтобы жизнь прекрасной не казалась.
– Это я могу, это запросто, только вот прицелиться же нужно, а то ненароком и нас зацепит – Фаня даже обрадовалась возможности помочь и искупить свою вину за предательство.
Домовой на секунду задумался, но видимо его достаточно быстро посетила идея как выйти из положения:
– Сейчас окно открою, ты высунешься и прицелишься. Богдаша, ты чуточку их в этот момент подпусти, только смотри не очень близко, а то долбанут мало не покажется.
Он с воодушевлением посмотрел на Фаню:
– Да не трясись ты, я тебя хорошо держать буду и назад сразу затяну.
– Может ты от меня избавиться хочешь.
– Хотел бы, уже давно в расход пустил. А ну полезай в окно тебе говорят.
– Не полезу! Страшно мне!
Домовой попытался силой ее вытолкать, да не получилось, кикимора оказалась верткой и шустрой, чуть салон машины не разнесли.
Саша не выдержала и гаркнула:
– Стоять! А то сейчас как амулет сниму, и сама всех защищать буду!
В ответ раздалось дружное и отчаянное: нет.
– Что ты, душенька, ты ещё с силой и обращается не умеешь, знаешь, как рвануть может и этот мир, и наш заденет.
Фания обреченно согласилась:
– Ну раз выбора нет, то лучше я в окне помаячу. Держи меня, Радим!
Она открыла окошко и с отчаянием наполовину выпала наружу. Тот ее еле поймал, чтобы не выпала.
Но тут возникла новая непредвиденная проблема – кикимора была такой тоненькой и худенькой, что ее ветром распластало по корпусу машины.
Домовой в отчаянии попытался затащить ее назад, но та самоотверженно держалась за ручку пассажирской двери. Цепкая оказалась дама.
Видимо преследователи тоже обалдели от открывшейся им картины и поравнялись с ними поближе рассмотреть, что происходит в салоне, раз из неё женщины вылетают. Вот тут-то Фаня проявила чудеса смелости, она изловчилась и в силу всех своих легких дунула на вражеский транспорт своим зловонным душком.
Пол машины оплавилось за считанные минуты, лишив злодеев транспорта прям во время погони.
Фаня немного отвлеклась, радуясь своей победе, вот тут-то Радим все же втащил ее в машину.
6.
Саша не так много знала о славянской нечисти, но вот о таких способностях кикимор слышала первый раз.
– Фаничка, а вы точно кикимора?
– Недоразумение она ходячее – проворчал домовой.
– Сашенька, вы не удивляйтесь, у неё бабка умудрилась влюбиться в колдуна, так вот и матушку родила. Видимо очаровала как-то мужика, они народ—то капризный, на мелкую нечисть и не смотрят. Мамка, простой кикиморой получилась, а на Фане природа отыгралась, только вот характер у нее слабоват— Богдан вмешался в разговор и, хитро поглядывая в сторону кикиморы, подмигнул ей.
Та склонила голову.
– Полукровка я, за то и не принимают свои, так, если что нужно обращаются. Меня Агриппина пригрела, да только вот взять с собой не смогла, когда тебя спасала. Не успела.
Александра не стала больше ничего спрашивать, нужно было уже полученную информацию переварить, новая просто не усвоится. Она закрыла глаза и мгновенно заснула.
Сон был тяжелый, как будто перекликался с реальностью. С одной стороны, она чувствовала движение машины, слышала, как тихо переговариваются ее новые друзья, с другой погрузилась в странную синеватую дымку, которая обволакивала и утаскивала в странное место.
Перед глазами возник образ молодой девушки, длинные светлые волосы спускались почти до пояса, огромные голубые глаза, словно два озера, затягивали в глубину. Было очень трудно сдержаться и не окунуться в них. Амулет, который дядька Радим повесил ей на шею стал огненным, даже болью пронзило, но сон не отпускал. На девушке было льняное белое платье, вышитое странным узором, он словно живой, плавно перетекал из одной завитушки в другую, вспыхивая огненными всполохами.
Девушка протянула к ней узкие белые ладони и тихо прошептала:
– Спаси…
Амулет завибрировал и словно выдернул Сашу из непонятного сна.
Очнулась она на траве возле обочины дороги, все суетились вокруг и поливали холодной водичкой. Фаничка по своему обыкновению тихонько поскуливала в сторонке, заливаясь горькими слезами.
– Вы что творите, я уже мокрая как мышь в унитазе. Холодно ещё водные процедуры принимать!
– Да ты не волнуйся, душенька, напугала—то как нас, думали и в себя не придёшь, так и утащат ироды. Вся прозрачная стала, но не подвёл мой амулетик, остановил нелюдей.
– Ты заснула, а потом кричать начала, как будто хотела вырваться и не могла, зуб светиться начал, вот мы и попытались тебя в чувство привести – Богдан смотрел на неё с тревогой.
– Все очнулась, а ещё замёрзла – проклацала она зубами.
Блондин, не долго думая, взял из машины плед, лежащий на заднем сидении, и закутал дрожащую девушку.
От его прикосновений по телу разлилось приятное тепло, захотелось прижаться к могучей груди, вдыхать его запах, а ещё прикоснуться губами к…
Стоп! Опять ее заносит не туда, о насущном нужно думать. Саша отстранилась и попыталась отойти на безопасное расстояние, но притянул ее к себе, поднял на руки и поцеловал. Нежно прикоснулся к губам, скользнул по щеке на висок и вернувшись, уже более настойчиво продолжил поцелуй. Она растеклась как воск горящей свечи, ответила, сама того не осознавая, обвила мощную шею и зарылась пальцами в золотые кудри.
Каждой клеточкой ощущала жар, исходивший от него, хотелось большего и сопротивляться не было сил.
Богдан держал ее как пушинку, бережно и легко, он и сам не смог бы ответить, почему его так тянуло к этой странной девушке, что-то сильное, страстное, заставляющее терять разум. Вот оно, что испытывают люди, когда влюбляются…
В самый разгар самопознания, в реальность их вернул предупреждающий кашель домового, тот успел затолкать, любопытно выглядывающую, Фаню в машину, а сам культурно отвернувшись к дороге пытался справится с внезапным приступом кашля.
Саша вздрогнула и стала вырываться из объятий.
– Пусти!
– Зачем?
– Это от стресса и больше не повториться! Нам вообще ехать пора. Куда мы мы там путь держим?
– Ребятушки, вы бы на потом свои дела оставили, неровен час, кто догонять начнёт. Боюсь, что в следующий раз они получше подготовятся.
Богдан улыбнулся и, не выпуская из рук свою ношу, пошёл к машине. Саша, с пунцовыми от стыда щеками, барахталась и пыталась освободиться, но безрезультатно.
Оказавшись в салоне, повернулась и ядовито заметила:
– У меня вообще-то есть любимый и вообще я не сплю с двумя мужиками параллельно. Сказав последнее, покраснела ещё больше.
Богдан, не поворачиваясь и внимательно следя за дорогой, спокойно ответил:
– Конечно, ещё раз этого ханурика на горизонте увижу, головенку как куренку сверну. Теперь он навечно бывший.
– В смысле? Это ты так решил? Кто тебе дал право диктовать мне, что делать и с кем спать?
– Только что ты.
Саша даже задохнулась от такой наглости, вслух ничего не сказала, а про себя подумала, что после поцелуев и обнимашек с Богданом, ей просто не захочется быть ещё с кем-то. Ему об этом знать не обязательно и так сидит уже хвост распушил.
Но он так посмотрел в ее сторону, что стало понятно, он и сам прекрасно все понимает
– Давайте по делу, любовь – это хорошо, но нужно выяснить что произошло. Расскажи, душенька, что тебе привиделось?
После подробного изложения в деталях, домовой почесал затылок и крепко задумался.
– Может, конечно, и полуденница какая, да только глаза синие… может ведьма или берегиня, но то, что она нашла к тебе доступ это даже как-то странно. Тут либо связь на крови, либо какой клятвой связанны. Да только едино, раз достала, то может следующий раз и к себе утянуть.
Богдан по-свойски обнял талию девушки рукой и слегка напрягся. Радим глянул и со вздохом поспешил его разочаровать:
– Так тут не удержишь, разбираться нужно.
Саша задумчиво глядела на дядькин оберег и вдруг сказала:
– Она не хотела причинить мне зло, она помощи просила. Спасти ее.
– Давай, душенька, попробуй вспомнить орнамент на ее платье. Может как нарисуешь?
Она порылась в сумочке и достала огрызок карандаша и маленький блокнот, которые всегда носила на всякий случай. Вдруг вдохновение, все нужно успеть записать.
Рисунок воспроизвела по памяти без особого труда, всё-таки дизайнер, и визуальная память в ее профессии играет не последнюю роль.
Машина остановилась и все сосредоточенно уставились на клочке бумаги.
– Я такое, похожее у деда видела, ещё, когда маленькая была, он на воротах рисовал, говорил охранный оберег, никто ничего не вынесет и не принесёт без его ведома.
– Вот и мне это что-то напоминает – блондин склонился и напрягся.
– Думаю кого-то держат в плену и этот кто-то связан с твоим родом. А так как ты обрела силы, то она смогла с тобой связаться. Ты душенька наследница в своём роду верховная, когда беспорядки начались, ваши тоже разбежались кто куда, Агриппина их собрать не успела. Кого-то в этом мире отыскала, но я про то не знаю, она строго все в тайне держала.
– То есть, я царица Бабок—Ежек?
– Ну все не так плохо, ты верховная колдунья Лучезара, а под тобой такие же колдуньи и берегини, ну и всякая нечисть по мелочи. Сейчас правда все перемешалось, кто где, не понятно, да и дорожку в наш мир найти как тоже не ясно. Так что на тебя вся надежда.
Три пары глаз внимательно уставились на неё.
– Так я злая или добрая?
– Конечно, ты светлая, у темных там своя иерархия, там всем Моржана заправляет. Но что сейчас – не знаю, только, что Драговит с Владимиром войну развернули, а дальше мы в подполье ушли. Вроде как Владимир решил освободить Чернобога, а это уже катастрофа. Но раз пока конец света не настал, значит ещё не освободил.
7.
– И как же мне теперь найти эту страдалицу? А лучше сразу варианты, чтобы не просто найти, но и самой никуда не вляпаться.
– Правильно мыслишь, только как – не знаю. Это ведь тебе Агриппина наследство в сундуке оставила, а ты за столько лет ни разу даже доехать до дома не соизволила – Радим был взволнован, от того и сорвался на обвинительный тон, но тут же спохватившись добавил – Прости, душенька, теперь уже, что гадать: было – не было, сейчас нужно искать выход.
Фаня беспокойно зашевелилась среди груды пакетов и рассыпанных вещей и довольно твёрдо сказала:
– Если вы так и будите на каждом повороте тормозить, то мы вообще никуда не доедем. Что воду—то в ступе молоть, быстрее приедем, быстрее узнаем.
Все удивленно посмотрели на неё, а дядька даже с уважением.
– И то правда, помчали! – Богдан надавил на газ и автомобиль рванул вперёд.
Домовой внимательно посмотрел на Фаю:
– И что за показательные выступления?
– Вот какой-то ты, Радим, недогадливый, чем дольше едем, тем позже будем, а если в дороге к вечеру Лучезара, то есть Саша опять заснёт? Ну вот укачает ее от усталости? И опять начнётся эта свистопляска с исчезновением? А мы даже что делать не знаем и почитать негде. Она же Баба—Яга, верховная, ей через грани миров как тебе через дорогу перейти, кто ж знает, как получиться?
– Ну вот я всегда подозревал, что ты умная, придуриваешься просто, чтобы спросу с тебя меньше было. Дело говоришь, тут и амулет сработал, потому что она сама испугалась, а так и не удержал бы.
– Вы, о чем так мило шепчетесь? Неужто решили мировую объявить? – Саша повернулась на заднее сидение и посмотрела на парочку, справедливо подозревая, что они чего-то не договаривают.
Те сделали невинные лица и как по команде заулыбались во все свои клыки и зубы.
– Дядька, получается, что мои родители злые? Как же они с бабушкой общались и почему сбежали потом, ничего не объяснив? – тут она стукнула себя по голове – Я совсем забыла при конверт! Они же мне что-то оставили! Где мой чемодан? Я письмо в него засунула!
Кикимора закатила глаза и, вздохнув, просто смирилась. Они остановились, и Саша с Богданом рванули к багажнику машины доставать послание.
Достаточно быстро управились и продолжили путь, к великому облегчению уже порядком измученной Фани.
Александра резко вскрыла конверт, все, пора уже встретиться со своими страхами лицом к лицу.
Все оказалось до банального просто. Они не были родными, когда-то бабушка очень им помогла, «оказала услугу, за которую они были перед ней в неоплатном долгу», а взамен попросила удочерить ее внучку, сохранив в строжайшей тайне этот факт. Все должны были думать, что она им родная, до того, как девочка станет взрослой. Как могли они выполнили свою часть договора, поэтому с чистой совестью умывают руки и переезжают в другой город. Просили прощение, если, что не так, просто они совершенно не хотели иметь детей, они были заядлыми чайлдфри, но по-своему привязались к ней и не хотели бы, чтобы она была на них в обиде.
Далее прилагали все документы, доказывающие факт удочерения, больничную карту, которая состояла из прививок и проф осмотров, Саша вообще не помнила, чтобы болела и детские фотографии.
Ну что же, зато все честно. На душе даже как-то полегчало, как камень свалился. Все ниточки порваны и это письмо, ещё раз убеждает ее в реальности происходящего.
В салоне царила полнейшая тишина, наверняка они и так знали все это, но хорошо, что не стали говорить, лучше из первых рук, самой…
Где-то через час они подъехали к старому, но вполне добротному дому Агриппины. Вокруг все было заросшим и заброшенным, в вечерних сумерках, окна смотрелись как тёмные пустые озёра. Саше не было страшно, это было ее место, ее дом, Родина, и другой она не помнила.
Богдан прошёл первым, вытащил из старенького сарая косу и несколькими размашистыми движениями скосил траву, освобождая дорожку к дому, затем взял почти все сумки, и они бодро зашагали к дому.
Слава богу, что электричество работало и им не пришлось ничего придумывать со свечками. Пока они располагались и разбирали вещи, дядька Радим собирал ужин, Богдан полез на чердак и стащил огромный сундук, который простому смертному было бы даже не поднять. Дядька достал заветный ключ из необъятных штанин и отдал его девушке. Она, без сомнений, открыла навесной замок.
Не успела скрипнуть массивная деревянная крышка, как в щель проскользнула метла. Да, да, самая настоящая летающая метла. Она закружила по комнате и изящно ощетинилась на всех присутствующих. Потом застыла немного в воздухе, как бы принюхиваясь, и ласковой кошкой прильнула к Саше.
– Вот ведь зараза какая умная, учись у неё Фанечка, а то ты хозяев путаешь.
Она обиделась до глубины души и опять заплакала:
– Я же не по своей воли, заставили ироды! Я же сам знаешь, как вас всех люблю…
– Не ссорьтесь, лучше помогите мое ручное зверьё куда-нибудь пристроить, а то я так понимаю, она со мной расставаться не собирается.
Радим крякнул и, щёлкнув пальцами, молча указал на угол возле печки. Метла отрицательно помотала хвостом и сделала вираж по комнате, приглашая прокатиться.
– Да сядь ты уже, зараза, позже порезвишься.
Та обиженно потащилась на место, поднимая за собой столб пыли.
Попытка номер два. Сундук открывала с осторожностью, вдруг ещё, кто или что выпрыгнет, но вроде обошлось.
Вытащила резной ларчик, наполненный небольшими стеклянными пузырёчками, каждый был подписан аккуратным почерком бабушки: сон, любовь, от боли… Решили чуть позже с ним разобраться.
Следующий перешёл черёд огромной книги в старом шитом переплете. Как только она оказалась в руках девушки, рисунок заиграл красками и стал переливаться всеми цветами радуги, что-то щёлкнуло и большая обложка открылась. На первой странице было написано:
«Если ты читаешь дальше, то пути назад не будет.
Принимаешь ведьмы сущность,
Про себя ты позабудешь.»
Саша несколько раз перечитала строки и вдруг испугавшись захлопнула фолиант. Тот перестал светиться и с тихим щелчком закрылся на невидимый замок.
– Ты чего, душенька? – спросил ее домовой.
– Я не хочу ничего забывать. А там написано: про себя ты позабудешь.
Все удивленно уставились на неё, первой нашлась Фая:
– Так пустая же страница.
– Вы, что не видели? А свет от неё шёл?
Они дружно помотали отрицательно головой.
Радим почесал затылок.
– Ее, наверное, только ты читать можешь, другим это недоступно. И что делать будем?
– Давай ещё посмотрим, может так разберёмся в чем дело – она жалобно посмотрела на домового.
– Ну и что за нытьё? Ведьмы пошли нынче нежные какие, ни азарта, ни жажды знаний – из-за печки показался ещё один коренастый мужичок очень похожий на Радима.
Саша оторопело посмотрела на него:
– А вы кто?
Но тот, не удостоив ее ответом, повернулся к присутствующим:
– Что же вы пни корявые, так и не ввели девчонку в курс дела?
– Да ты не ругайся, Благояр, что накинулся. Почти все рассказали, так время же нужно, ей бы привыкнуть, адаптироваться. А ты прям с ходу людей пугаешь.
– Нет у неё времени привыкать, чую пошла движуха, что-то проснулось, уже вчера шиши вокруг дома крутились, всю дорогу запылили, давно не видно их было. Я за круг не пошёл, чтобы не понимали, что тут что-то есть.