Аукцион

Аукцион

Все события повествования вымышлены, персоны – плод фантазии автора. Найти на карте мира отдельные города государства Номалия, даже столицу Бижелев, впрочем, как и саму страну, вряд ли получится и «географический идиотизм» здесь не при чем. Это невозможно не только по причине ее малой величины или незначительности в системе мироустройства. Такой страны попросту никогда не существовало. Но, как там было у Пушкина про сказку?

Часть первая. Выбор.

1

Чертог блистал. Сверкание бриллиантов гармонично дополнялось внезапными радужными вспышками хрустальных подвесок старинных люстр и бра. Это помещение называть по-другому было бы кощунственно. Негромкая музыка чудесным образом сочеталась с ароматами, исходившими от каждого присутствующего, которые, тем не менее, сохраняли индивидуальность своего носителя, не смешиваясь между собой.

Казалось, здесь был представлен весь цвет Европы, слегка разбавленный заокеанскими гостями, чьи фигуры несколько выделялись из общего ансамбля. Но это лишь подчеркивало аристократическое великолепие Старого Света. Тонкий негромкий перезвон хрусталя бокалов и тех же украшений осветительных приборов, колышущихся в потоках воздуха, нисколько не мешал оркестру и даже казался неотъемлемой частью его, особой многоголосой партией.

Однако, эта идиллия была коварно обманчива, еще полчаса и стук аукционного молотка заставит учащенно биться многие сердца, подстегиваемые все новыми порциями адреналина. Для кого-то это была единственная возможность взять реванш за десятилетия унижений, вернуть роду некогда принадлежавшее, а для кого просто бизнес, просто вложение денег, эффект от которого смогут ощутить, наверно, только потомки. Но были и такие, кого интересовал прежде всего сам процесс, «спорт высших достижений». Нет, «наивысших достижений», экономических… Вот-вот они станут непримиримыми соперникам, бескомпромиссными в своем желании взять верх любой ценой, лишь бы позволили астрономические банковские счета. А пока… Негромкая музыка, спокойные беседы, слепящие блики, легкое головокружение от выпитого шампанского и предвкушения предстоящего события века.

***

Зал заседаний заполнен сидящими людьми в строгих костюмах. Кто-то монотонно вещает с трибуны. Белесая дымка медленно, но уверенно затягивает всю картину происходящего, как это бывает у мониторов, когда и без того слепящий белый фон усугубляется максимальным увеличением ярости. Дмитрий Владимирович Беленский резко открыл глаза и наткнулся взглядом на такое же видение, но воспроизведенное как бы в негативе. Стены и потолок спальни слегка фосфоресцировали. Новомодная суперкраска, рекламный слоган которой гласил: «Белее белого!», содержала мириады светоотражающих частичек, ловивших сейчас случайно пробившиеся в комнату скудные ночные лучики и создававших по контрасту столь неожиданный эффект продолжения сновидения.

Дизайн его резиденции был плодом творческого зуда супруги, когда-то давно получившей соответствующий диплом, но ни дня не проработавшей по специальности. Это он не давал ей такой возможности, считая, что его жена должна принадлежать ему и только ему. Он считал, что девять лет разницы в возрасте и более, чем пристойное материальное содержание давало ему право быть этаким домашним диктатором. Ну хоть где-то он может реализовать свои властные амбиции! Движение по карьерной лестнице было не то, чтобы стремительным, но стабильным. Последующее увеличение капиталов еще более умножило количество разнообразных благ и освоение всего этого отвлекало Людмилу Беленскую от желания творить. И вот теперь, когда уже стремиться было практически не к чему, она, наконец, раскрыла свой созидательный потенциал.

Осознав, что это был всего лишь сон, он с облегчением шумно вздохнул. Призрак того кошмарного случая преследовал его всю последующую жизнь. Заснуть на съезде Комсомола, пусть и не всесоюзном, да еще во втором ряду! В те годы это было равносильно политическому самоубийству. Ему несказанно повезло, председательствующий хоть и пожурил незадачливого депутата, но тут же использовал этот казус для критики последнего оратора, от доклада которого пол зала героически прятало зевки. Нельзя сказать, что это так уж подпортило карьеру, но секретарь райкома не забывал при случае напомнить об этом Диме. Причем, далеко не с глазу на глаз. Причина была проста – всем было ясно, кто станет на его место, случись чего. Остальных претендентов Беленскому удалось отодвинуть, шеф чувствовал, что тучи над ним тоже сгущаются и пытался, как мог, отсрочить свой крах. Даже таким полудетским способом.

Ситуация разрешилась в результате известных событий, когда организация перестала существовать, а бывшие идейные «борцы с капитализмом» устремились его осваивать, отпиливая куски разной степени жирности от «социалистической собственности».

Кое-что урвал и он, заложив основу будущего процветания.

Все последующие после съезда годы, Дмитрий Владимирович панически боялся уснуть на бесчисленных собраниях, в которых он не мог не принимать участия. Чего он только не перепробовал! Эффективнее всего оказались мятные таблетко-конфеты «Холодок», жутко дефицитные в то время, но это конечно же, для «простых смертных».

Вот и сейчас он с облегчением осознал, что все ему только приснилось, что он не заснул позорно на столь представительном сборище, что это всего лишь просто сон…

Он был далеко не самым богатым в стране и никак не мог решить для себя, чего ему хочется больше – власти или денег? Одно бесконечно порождает другое, как в двух параллельных зеркалах, и очутиться в этом межзеркалье было и страшно, и желанно одновременно.

Через какие-то считанные месяцы на этой территории намечались выборы президента. Его имя было не заезжено в средствах массовой «информации», и не вызывало пока у электората стойкого неприятия. Поэтому стоило попробовать! Каких-то особых обещаний народу он предложить не мог, но это, по большому счету, и не требовалось. Действующий пока еще «гарант», надоел настолько, что сместить его на основе протестного голосования не казалось неразрешимой задачей. Естественно, он снова собирался баллотироваться, кто из его коллег не пытался вторично занять теплое место? Поэтому зарубежные «друзья» ненавязчиво советовали попытать счастья. Его удерживало только одно – любая избирательная кампания требовала денег. Конечно, недостатка в них он не испытывал, но каждое вложение требовало ясности в плане эффекта. Но, не смотря на все благоприятные факторы, положительного результата никто гарантировать не мог. И это немного смущало. Но когда иностранные доброжелатели в очень завуалированной форме предоставили средства с неясными перспективами возврата, он сдался. Все неоформившиеся мечты о власти приобрели осязаемые черты, о необходимости расплачиваться за это внутренний голос не предупреждал, как и не задал вопрос – а почему выбрали именно его? И он принял судьбоносное решение – баллотироваться, чем он хуже других? А что, даже на слух: президент Дмитрий Владимирович Беленский – звучит!

2

Стартовавшая предвыборная кампания по выборам президента Номалии породила целую группу кандидатов-статистов. Этот прием, один из инструментов «административного ресурса», был достаточно затратным, даже не столько по деньгам, сколько по усилиям политтехнологов в деле доведения этой разношерстной команды до выборов. Впрочем, эти усилия тоже стоили денег. Как показывал опыт, такие ухищрения не давали явно видимых результатов, но тем не менее, некоторый процент голосов съедали, причем, как правило, у новых претендентов на «кресло».

Олег Антонович Короленко не был новичком в политике, и тем более «статистом», но выдвигать свою кандидатуру ему ранее не приходилось. Его партия только начала набирать силу, чему была обязана действующему «отцу нации», по-честному, изрядно поднадоевшему электорату. Не располагая большими средствами, его команда делала ставку на содержательность агитации и близость позиции партии народным чаяниям. Спецы, работавшие, что называется, за совесть, тонко балансировали на грани, не скатываясь в «черный пиар», но и не щадили, как им казалось, главного конкурента. Остальные, не то, чтобы совсем не брались в расчет, но отношение к ним было в большей степени снисходительное.

Правящая партия, как могла, старалась всячески дискредитировать опасного соперника, периодически вытряхивая на страницы подконтрольной прессы и телевидения, массу, как им виделось, «компромата». Чем только добавляла популярности Короленко. В ход шло все, вплоть до обвинений чуть ли не в шпионаже и работе на соседние государства. Не был задействован только такой грязный прием, как секс-скандал. Но это в данном случае было невозможно в принципе, не только по причине кристальной порядочности Олега Антоновича, но и усилиями его окружения, состоявшего, в том числе, из честных ветеранов спецслужб, бывших истинными профессионалами.

Принципы партии в деле налаживания добрых отношений с соседями в плане культуры и экономики очень раздражали ведущего страну изоляционистским курсом действующего президента. Мнение большей части населения не совпадало с его собственным и некоторым другим, о чем все громче и чаще заявляла оппозиция. Чем уже накликала беду на свою голову – один, через чур нелояльный власти журналист, внезапно выпал из окна, второй «неосторожно переходил улицу». Чего можно было ожидать в дальнейшем, некоторые догадывались, но старались даже думать об этом потише. Впрочем, Короленко это не касалось, он был человеком смелым, до безрассудства, однако, считал, что все карты раскрывать еще слишком рано.

То ли дело быть «техническим кандидатом»! Их вели кураторы, не особо балуя всякими благами, больше обещая, чем реально «подкармливая». А для некоторых и вовсе главным делом была «засветка», «минутка славы». Поиском таких персонажей были заняты основные силы «рекрутеров», чьи шефы умели считать деньги. Особенно те, что можно безотчетно не пронести мимо своего кармана. И не проносили! Но и «подножию пирамиды» кое-что доставалось, ведь конструкция должна быть устойчивой!

Однако, четко отлаженная система по «производству» претендентов на высокий пост иногда давала сбой. В длинном списке вдруг оказалось несколько человек не из «системы». Как им удалось собрать средства для «вступительного взноса», оставалось загадкой, впрочем, они не сильно взволновали «кукловодов», уверенных, что это явные аутсайдеры и не повлияют на расстановку сил.

Дмитрий Владимирович Беленский не входил в эти категории. Его с самого начала выдвигали, как прямого конкурента действующей власти, но не являющегося оппозицией, как Короленко. Это могло бы вызвать некоторое удивление, но не у тех, кто знал всю политическую «кухню» Номалии изнутри. Действующий президент не то, что бы совсем не устраивал тех, кто неформально реально стоял у руля государства, но находился в тени. Просто они боялись, что ситуация внезапно может выйти из-под контроля. В последнее время тот позволял себе некоторые вольности, порождавшие не нужные слухи в народе и повлиять на это становилось все труднее. Оппозиция набирала силу, умело используя эти промахи. В сетевых изданиях некоторые ее представители даже позволяли себе обидно обыгрывать название страны: «Аномалия», «Ненормалия». Требовалось срочно менять такое положение дел. Выборы пришлись очень вовремя, как и кандидат, тщеславный и беспринципный. Оставались некоторые технические вопросы приведения его к власти, но это была забота политтехнологов, получавших за это в случае успеха, немалые деньги. Так что вопрос с новым президентом был почти решен. Дело оставалось за малым, сделать так, чтобы Беленский прошел первый тур, на легкую победу не рассчитывали даже всесильные «кукловоды».

3

Евгений Вольский в ранней юности нисколько не мечтал становиться журналистом. Однако, настойчиво проявляющийся авантюрный склад характера требовал выхода энергии. Врожденная, наверно, нелюбовь к дисциплине закрывала для него путь к любого рода службе. И что ему оставалось? Податься в криминальные структуры не позволяло воспитание, требовалось найти что-нибудь поблагородней. Выручил пример будущего коллеги – Андрея Константинова. «Бандитский Петербург» увлек молодого человека так, что прочитав об авторе, твердо решил тоже стать журналистом.

Как всегда, реальность не вполне совпадала с юношескими фантазиями, и по окончанию учебы, начав трудовую деятельность в местной газете «Бижелев вечерний», он понял, что без соответствующего «горячего» материала выбранная профессия потеряет для него всякий смысл, превратившись в рутинное описательство скучноватых городских событий. С темой, как ни странно это было для Евгения, выручил отец, человек далекий от журналистики. Более того, не особо влиявший на него и в жизненных вопросах. Но однажды как-то за вечерним чаем, сложилась редкая доверительная атмосфера, и каждый член семьи поделился какими-то своими текущими проблемками. Мама традиционно была озабочена дачно-хозяйственными делами, папу волновало состояние машины, ну а у Евгения оказался «кризис жанра». Фоном беседы привычно служило бубнение телевизора, к которому особо не прислушивались. Но тут вдруг что-то уловив, старший Вольский вскочил, подняв указательный палец.

– Во! Выборы!

– Что – выборы?, – недоуменно спросила мама.

– Тема! Для Женьки!

– Шутишь?

– И не думал. Если подойти творчески…

– Это же тоска смертная!.., – запротестовал Женя.

– Это в наше время была тоска, пришли на участок, купили дефицит. Ну, мужики еще может по рюмке чая хлопнули. Про собственно «выбор» и не думал никто. А сейчас – веселуха. Как они грызть друг друга будут!

– А, и то – правда. Спасибо, папа!

– Только не увлекайся сильно, чтоб мы за тебя не волновались.

– Да ладно, у нас же не Америка какая!

Мама только покачала головой. Евгений встал из-за стола окрыленный, у него уже начал в голове выстраиваться план по добыче сведений по теме. Не важно, что политикой до этого времени он совершенно не интересовался. Конечно, в институте не могли обойти такую сферу человеческой деятельности, но это все казалось скучным и воспринималось, как рутинная «обязаловка». Теперь требовалось для начала выяснить текущую обстановку. Естественно, он не мог не слышать о грядущем событии, но относился к нему с прискорбным для начинающего журналиста равнодушием. На помощь, как часто это бывает, пришел компьютер. На запрос «Номалия, выборы» он выдал столько ссылок, что зарябило в глазах. Сроки, порядок, кандидаты. «Так, с чего начать? Наверно, с кандидатов…». Задача оказалась не из простых. Претендентов на высший государственный пост оказалось добрых полтора десятка. Сразу же выделилась фигура действующего президента, а вот остальные… Фамилии практически ни о чем не говорили, но где то же должна быть интрига! И он решил фильтровать их по частоте упоминания. Задача была непростой, но к исходу часа выделились еще двое: Короленко, лидер оппозиции и Беленский, темная лошадка, не то олигарх, не то какой-то функционер. Его имя не успело «натереть уши» электорату, но уже засветилось в прессе. «Нужно будет узнать о них побольше! А остальные, похоже, «статисты». Начало положено! Женя почувствовал, что неожиданно устал. Пожалуй, стоило прогуляться, немного проветрить мозги.

4

Утро президента Номалии начиналось, как обычно. Порция любимого односолодового виски с двумя кусочками льда предваряла крохотную чашечку кофе. Эта порция была на сегодня далеко не последняя. Важные государственные дела иногда назойливо вклинивались в столь приятное занятие, но полностью помешать заведенному порядку не могли. Алексей Петрович Трухин не был алкоголиком. И слухи, ходившие в народе о его панкреатите, скорее всего, были преувеличены. Так что повода остановиться он не видел, хотя мог это сделать в любой момент, как ему казалось.

Дела в государстве шли из рук вон плохо. Правда, это не касалось его личной экономической теневой империи, управляемой через многочисленных доверенных лиц, в основном связанных с президентом родственными узами. Он подозревал, что некоторые из них имели свой корыстный интерес, но поймать за руку особо зарвавшихся пока повода не было.

К своему пятому десятку Алексей Петрович, в принципе, достиг всего, чего хотел. Но мечталось все равно о большем – закрепить успех, уж если не навсегда, то подольше, ведь это не возраст для такого высокого места. Теневое состояние росло и сильно не отсвечивало – изжить понятие «оффшоры» пока никому в мире не удавалось. У людей посвященных складывалось совершенно справедливое впечатление, что чем скромнее экономические показатели Номалии, тем весомее состояние ее президента. Все бы ничего, но уже и непосвященные начинали об этом громко шептаться. Однако, дело было не только в слухах и недомолвках, просачивающихся в оппозиционную прессу, хотя такие публикации несколько вредили стабильности и предсказуемости ситуации в стране. Это не нравилось «старшим партнерам», как и то, что некоторые финансовые ручейки текли мимо их «кассы» в те же оффшоры. Президент Трухин все чаще проявлял «самодеятельность», игнорируя этих самых партнеров, уже, практически, не стесняясь. Пытливые аналитики определили, что «приступы самостоятельности» чаще всего происходят во второй половине дня. Это их вначале озадачило, но просмотр видео публичных выступлений объяснил столь загадочный факт. Картинка предательски говорила о том, что «гарант Конституции» в эти моменты слегка нетрезв. И почти мистическая связь со временем суток оказалась более, чем банальной – ему просто хватало времени на «расслабление». Самый глазастый из экспертов даже различил контуры некоего плоского предмета во внутреннем кармане. Между коллегами даже заключались пари на объем и содержание емкости. Впрочем, победитель вряд ли был бы выявлен. Эта информация являлась чуть ли не самой большой «государственной тайной».

Такое положение дел продолжалось достаточно продолжительное время, но сегодня случилось так, что ситуация потребовала экстренного реагирования. Было решено сразу задействовать тяжелую артиллерию – самого Посла. Другие фигуры калибром поменьше были бы предсказуемо проигнорированы. Игры в «суверенность» имели свои правила. Статус их участников заставлял хотя бы минимально соблюдать приличия.

И вот так славно начавшийся день обещал закончиться малоприятной беседой с «другом Номалии». Референт сообщил об этом почти сразу после окончания мероприятия. Службы администрации были поставлены перед фактом визита за пару часов. Такая поспешность не в последнюю очередь была обусловлена содержанием сегодняшних президентских «гастролей» на предприятии энергетического профиля. Полное игнорирование интересов «большого белого брата» требовало срочного вмешательства. Такое решение было принято на месте, времени для согласования с метрополией не оставалось. Конечно, было бы правильней отложить разговор на завтра, но нежелательный процесс уже сегодня был запущен, к тому же, никто не мог поручиться, что на следующий день собеседник окажется в более адекватном состоянии. Прецеденты уже были, двух часов хватало… И вообще, кто считается с аборигенами?

5

Так хорошо быть богатым! Нет, правда, хорошо! Роскошная вилла позволяла иметь не только банальный бассейн и теннисный корт, не говоря уже о гараже на несколько машин, но и особую гордость Дмитрия Владимировича – тир. Стрелковой страстью он проникся еще в годы комсомольской молодости. Попасть в ДОСААФ проблем не было, но ему этого казалось маловато, стрельбище воинской части – вот что привлекало молодого функционера. «Первый», зная о его увлечении, организовал поход в подшефное подразделение в качестве поощрения за «примерное поведение». Он и сам был не дурак пострелять, поэтому мероприятие не носило разовый характер, а повторялось с завидной регулярностью. Молодой глаз Димы был острее и метче, но он предусмотрительно не позволял себе набирать очков больше начальника. Но и сильно отставать не давало честолюбие.

Помещение спецы оборудовали всеми возможными «наворотами» – приводами мишеней, оптикой, звукоизоляцией. Имелся и небольшой уголок для отдыха с минибаром. Оружейный сейф был внешне замаскирован под старинный дубовый буфет, гармонирующий с угловым кожаным диваном и приземистым столиком на вычурных резных ножках. В это мужской клуб были вхожи далеко не все друзья и партнеры Беленского. Выбор оружия был небогатый, то на что удалось получить официальные разрешения. Но это серьезного, а вот разнообразная пневматика имелась в ассортименте. Хозяин посещал тир чаще без компании, выбирал ствол по настроению. Тонкая художественная натура супруги была чужда такого рода развлечениям, но любопытство однажды взяло верх, и она попросила мужа научить ее стрелять. Через десяток уроков она почти превзошла учителя, но ей были доверены только пневматические «хлопушки». «Макаров» Людмиле не понравился, оказался тяжеловат для изящных ручек.

Тир исправно служил хозяину средством для релаксации. Это был идеальный способ избавится от избытка злости, порой переполнявшей его после некоторых деловых переговоров. Представляя на месте мишеней недавних бизнес-оппонетов, он идеально снимал стресс и появлялся в доме почти умиротворенным.

Скромность арсенала не то, чтобы очень его волновала, но заставляла искать легальные пути приобретения новых «игрушек». Услугами «черного рынка» Дмитрий принципиально не хотел пользоваться. Все должно быть законно, статья за хранение ему была совсем ни к чему! Предметом мечтаний был «Парабеллум», с детства знакомый по фильмам о войне, полицейский «Глок» и особенно почему-то антикварный «Кольт М1911» 45-го калибра, детище незабвенного Браунинга. Его портрет даже украшал стену над тем самым кожаным диваном. Знаменитый справочник А.Б.Жука был почти настольной книгой, и первое издание 1983 года занимало почетное место на подвесной полке, устроенной тут же, чуть повыше другого крыла мягкой мебели. Там было еще несколько книг по оружейной тематике, но не столь зачитанных, как эта.

Несмотря на некоторую элитарность, тиром разрешалось пользоваться охранникам для тренировок. Безопасность прежде всего, а этим вопросом Дмитрий Владимирович никогда не пренебрегал. Камеры, размещенные по всей обширной территории, присутствовали и в этом помещении. Тут же имелся и монитор, отображавший текущие виды с камер. Все видео записывались в автоматическом режиме, аппаратурой в защищенной комнате, доступ к которой был строго ограничен. Это не было тайной и дополнительно дисциплинировало обслуживающий персонал, не оставляя неуместных иллюзий по поводу возможности корректировки записей. Но соблазнов не возникало, оплата была достойной и своевременной, люди проверенные, так что эти меры были скорее перестраховкой.

На этот раз компанию хозяину составлял импозантный господин неопределенного возраста. Они познакомились на приеме в посольстве, куда чета Беленских была приглашена партнером по бизнесу, представляющем известную агрохимическую компанию. Светский разговор ненавязчиво перешел на чисто мужские темы, но этикет не позволял скучающей даме удалиться, к тому же она иногда помогала супругу, подсказывая английские слова, если у того возникали затруднения. Шампанское в бокале слегка скрашивало ее пребывание на мероприятии. Мистер Джеймс Вайтекер, как отрекомендовался новый знакомец, был активным членом Национальной стрелковой ассоциации, о чем ненароком обронил в разговоре. Услышав об этом, Людмила слегка дернула мужа за рукав.

– Дима, а почему бы не пригласить мистера Вайтекера к нам в гости? Ты бы нашел, что ему показать.

– Да, действительно, мистер Вайтекер, мы приглашаем Вас посетить нашу скромную… виллу!, – Дмитрий слегка замешкался с последним словом, ему хотелось сказать о своем обиталище попроще, но подходящий английский синоним, как назло, не находился.

– Джим, просто Джим! И давайте говорить по-русски.

Легкий звон бокалов скрепил предложение.

***

И вот «просто Джим» с интересом осматривал помещение тира, остановившись любопытным взглядом на портрете знаменитого оружейника.

– О, Джон Браунинг! Unexpected…

– Да-да, я мечтаю заполучить его «Кольт М1911»!

– О-о! Legendary gun!

– Мы же, кажется, договорились говорить по-русски?, – улыбнулся хозяин.

– О.К., конеТЧно!

– А теперь немного постреляем из русского полицейского пистолета…

6

На митинг в Центральном парке уездного, как сказали бы лет сто пятьдесят назад, городка собралось не менее четверти населения. С одной стороны, это была огромная цифра, учитывая детей, домохозяек, немобильных пенсионеров и просто политически равнодушных граждан. С другой – с вариантами досуга для серьезной публики в провинциальном Сергеевске было не густо: воскресное дефиле по набережной, посещение парковых аттракционов родителями с детишками и немногочисленных приличных точек общепита семейными, и не очень, парами. Конечно, молодежь находила себе развлечения, как и возрастная группа мужчин постарше, предпочитавших рыбалку или другое, более коллективное занятие. Поэтому такое необычное городское мероприятие вызвало повышенный интерес у населения. Партия «Согласие, Справедливость и Равенство» пользовалась народными симпатиями, особенно у представителей старшего поколения, ностальгировавшего о прошлом и не принимающего капиталистические «ценности» настоящего. Курс на поддержание дружественных отношений с соседями и неприятие устремлений проолигархического правительства в чуждые агрессивные коалиции был понятен и доступен и более молодой аудитории. Популярность программных установок партии стало вторым фактором массового посещения собрания.

Трибуна была украшена большими гирляндами белых, красных и голубых воздушных шариков, по центру красовалась большая эмблема партии, выполненная в этих же цветах. К микрофону вышел молодой человек в светлом костюме.

– Здравствуйте, уважаемые жители Сергеевска! В рамках кампании по выборам президента Номалии сейчас перед вами выступит председатель совета партии «Согласие, Справедливость и Равенство» Олег Антонович Короленко!, – площадка утонула в аплодисментах и парня сменил высокий мужчина с открытой улыбкой.

– Здравствуйте, товарищи!..

Речь была посвящена не только вопросам политики и текущему положению в стране. Как оказалось, оратор был прекрасно знаком с городскими проблемами, но не давал прямых обещаний «все наладить, как только…», а как-то плавно связал эти трудности с общегосударственным курсом. Толпа одобрительно загудела, снова зааплодировала. Продукция градообразующего предприятия, да и ее сырьевая основа, была тесно завязана на ближайших соседей и в последнее время, стараниями действующего президента, производство пребывало в стагнации. Смена руководства государства давала надежду на благоприятный возврат к прежнему положению вещей, когда город, как магнитом притягивал новые кадры, удерживал молодежь, а предприятие обеспечивало работой, и, главное, достойным существованием подавляющее количество горожан.

Митинг удался! Можно было не сомневаться, кому отдадут большинство голосов жители города, даже подвергнувшись агитации других кандидатов.

Двое неприметных мужчин, всматривавшихся поверх голов, будто намереваясь пересчитать собравшихся, и фиксировавших происходящее на камеры мобильных телефонов, не привлекли ничьего внимания, многие фотографировали таким образом событие. Один делал пометки в блокноте, второй набирал сообщение на экране смартфона, закрыв его от солнечных лучей. Когда народ начал расходиться по окончанию действа, они смешались с толпой и двинулись к неброскому автомобилю с иногородними номерами, стоящему в одиночестве возле парковых ворот. Все горожане пришли пешком из-за незначительной удаленности площадки от жилых кварталов. Партийный микроавтобус располагался возле домика администрации, скрытого за деревьями. Машина и послужила привлекающим фактором для спецов из команды Короленко, находившимся чуть за воротами во время выступления. Незаметно сфотографировав чужой экипаж вместе с госномерами и профилями пассажиров, переглянувшись, они проследовали к своему транспорту.

7

Президент Трухин излучал гипертрофированное радушие, но блеск в глазах и румянец на лице предательски выдавал истинное состояние Алексея Петровича. Посол Джон Уокер сухо поздоровался и расположился в широком кресле, не дожидаясь приглашения. Властность, исходившая от него, буквально придавила собеседника, заставив неуклюже примоститься на краешке второго кресла. Со стороны определить хозяина резиденции можно было с точностью до наоборот. Но в огромной комнате, которую все же трудно было бы назвать «залом» из-за обилия старинной мебели, сделать это было некому.

Отсутствие посторонних лишь слегка скрасило положение. Посол, как мальчишку отчитывал первое лицо государства, а тот лишь виновато кивал, изредка вставляя робкие возражения. Разнос проходил по-английски, Трухин владел им почти в совершенстве, и каждая фраза впечатывалась в сознание, развеяв алкогольный туман практически с первых слов.

Досталось за все: за злоупотребление напитками, за игнорирование интересов «партнеров», несмотря на неписаные договоренности, а особенно за сегодняшние обещания злополучным энергетикам. Поставки газа, о которых несколько часов назад вдохновенно вещал «гарант конституции», были не из тех источников. Взамен заморских и дорогих, предполагались соседские, вроде бы подешевле, но это только до прохождения через фирмы, сами догадайтесь кого. Такая патологическая жадность и взбесила посла. Он вспомнил и прошлогодние обещания закона о продаже земли, и свежие о вступлении в военный альянс с перспективой перевооружения армии с закупками оружия у «правильных» фирм.

Все было высказано без излишних дипломатических оборотов и недоговорок. Слабые возражения оппонента Уокер, казалось, пускал мимо ушей. Поднявшись с кресла он твердой походкой покинул помещение, даже не попрощавшись.

Вытерев платком покрывшийся испариной лоб, Алексей Петрович в изнеможении опустился на кресло. Так не отчитывали его уже лет сорок. В протрезвевшем мозгу четко оформилась мысль: это была «черная метка», о втором сроке можно забыть! Хорошо еще, если удастся сохранить годами наработанные схемы. Конечно, газовая афера, похоже, накрылась одеялом, не зря же она так взбесила этого напыщенного индюка! Похоже, конфликт интересов затронул что-то личное. В конце концов, не один же он на госпосту обтяпывал свои делишки.

Немного успокоившись, он достал из кармана затейливый старинный ключик и отпер инкрустированную перламутром дверцу изящной тумбочки. В ее недрах поблескивала квадратная в поперечном сечении бутылка с диагональной черной этикеткой, на которой отсвечивала издевательская надпись: Johnnie Walker Black Label. Свинтив крышку и проигнорировав широкий приземистый стакан из хрусталя, Трухин от души приложился к вместилищу спасительной влаги.

8

Телевизор и деньги делали свое дело. Еще вчера мало кому известный олигарх средней руки мелькал на нескольких каналах, пожалуй, чаще действующего президента, который появлялся там разве что в новостях. Многочисленные ток-шоу с участием Беленского наводнили эфир. Людям, искушенным в политике, было ясно – Трухина «сливают». Народ уже правильно запомнил фамилию кандидата: мало кто теперь путал и называл его «Виленский» или «Беленький». А то в начале предвыборного марафона бывало всякое…

Евгений, проникшись темой, теперь регулярно мониторил медийное пространство. С точки зрения потенциального избирателя, ему было совершенно не понятно, чем отличается программа нового соискателя высокого звания от того, что имеется. И зачем «менять шило на мыло»? То ли дело Короленко! Старшие Вольские тоже поддерживали эту кандидатуру, но к его потенциальному успеху относились с легкой долей скепсиса. Молодому журналисту захотелось разобраться в этой проблеме.

Как он и ожидал, в редакции эта тема была уже занята. Маститые коллеги с радостью отдавали ему на откуп освещение «улучшения в городском саду бытовых условий отдыхающих» или другую подобную мелочевку, а то, на чем можно было если и не сделать сенсацию, то продвинуться в круг «избранных», оставляли себе. Но однажды удача повернулась к Жене лицом.

Зам главного Василий Перебейнос совершенно не вовремя подхватил насморк и брать интервью у без пяти минут президента в таком виде было абсолютно не возможно. Случайно узнав об этом, Евгений битый час крутился в расположении главного редактора, пока не попался ему на глаза.

– Вольский, зайди ко мне!

– Да, Валерий Степанович!

– Даже не знаю…

– Я готов!

– К чему ты готов, салага?

– К заданию!

– К какому заданию? Ты что, сможешь заменить Васю?

– Н-ну, я попробую…

– Компот в буфете будешь пробовать! А-а, делать нечего… Короче – сегодня, в восемнадцать ноль-ноль прибываешь по этому адресу, представляешься и берешь интервью у Беленского. Пленка в диктофоне не запуталась?

– У меня цифровой.

– Знаю, шуток уже не понимаешь…

– Разрешите выполнять?, – почти по военному отчеканил «салага».

– Подожди, возьми Васин блокнот, здесь все вопросы. Изучи и не перепутай. А главное – никакой отсебятины! Понял?

– Так точно!, – «военный» настрой было уже не сбить.

– Иди… С Богом…

Задание оказалось противоречивым, с одной стороны… А с другой, вопросы были банальнейшими и не содержали ни единой «перчинки». Построить хотя бы минимально интересную статью на таком материале было решительно невозможно. «Типичная заказуха для увеличения количества публикаций!», – с досадой подумал Евгений, но все равно подготовиться было нужно, проверить те же батарейки в диктофоне. Времени до интервью было более, чем достаточно и он отправился домой.

9

На интервью вместо привычного Перебейноса, которому на его скучные вопросы можно было и не отвечать – пусть сам напишет ответы, явился какой-то сопляк, солидно отрекомендовался Евгением Вольским и пол часа начал зачитывать те же самые Васины тезисы. Едва сдерживая неприличные зевки, Беленский занудно отвечал, пока молодое дарование не спросило:

– Скажите, Дмитрий Владимирович, а чем Ваша программа отличается от программы действующего президента?, – неожиданый вопрос возымел эффект легкого нокдауна.

– А Вы что, сами не видите отличий?, – вскинулся кандидат.

– И все-таки?

– Отличается. От программы. Действующего президента. Все, спасибо за внимание! Интервью окончено!

– Спасибо, до свиданья! Желаю успехов на выборах!, – сказано было предельно вежливым тоном, но Беленский покраснел, и оттянув пальцем ворот сорочки над узлом галстука, повращал головой из стороны в сторону. Он выглядел сейчас, как разъяренный Минотавр.

Еще этого не хватало, проклятый мальчишка! Успокоившись, он подумал, что все равно без редактирования интервью не пропустят, а юному наглецу еще и выпишут такую «премию», что он сам захочет уволиться.

Злобно проводив взглядом удалившегося горе-журналиста, указал кивком присутствовавшему все это время в комнате референту на подвесной шкафчик. Тот понял его без слов, извлек пузатую бутылку и коньячный бокал, наклонил его и налил янтарную жидкость.

– Себе!

– Не понял, Дмитрий Владимирович?

– Себе тоже налей. Я не пью один!

– Хорошо, спасибо. Как скажете!

«Вот! Вот чем мы отличаемся с президентом!», – подумал Беленский. Для него не были большим секретом «маленькие слабости» «гаранта».

Коньяк примирил Дмитрия с действительностью, предстоящая встреча с «дорогим другом Джимом», немного озадачившая его после телефонного звонка с предупреждением о визите уже не казалась немного странной. Поначалу тон Вайтекера показался несколько требовательно-хозяйским, общих тем по бизнесу не намечалось, отношения не были настолько близкими, чтобы вот так, внезапно поставить перед фактом своего приезда. Но и отказать ему видимых причин не было. В запасе оставался еще час, вполне достаточно, чтобы вернуться домой и освежится перед возможно не простым разговором.

***

Вайтекер приехал минута в минуту, тепло поздоровался. На тот, показавшийся странным, тон не было и намека. Поболтав ни о чем и пропустив по паре виски, собеседники разом вдруг стали предельно серьезными.