Ловушка для кицунэ

Глава 1

– Вы уверены, что вам нужна моя младшая дочь? – Даже многолетняя выдержка, несомненно отточенная до остроты марканского клинка, не помогла главе рода Аканэ переварить мое предложение. Хоть челюсть не отпала и то молодец. Могу его понять: дочь – позор семьи, он, небось и за рыбака не мечтал пристроить, а тут глава Дома Небесного Дракона. Молодой, богатый. И хочет себе в жены бракованную лису. Весь некрупный наш городок знает, что Аканэ Юми не обрела зверя. Порченная. Как охотничья собака с некупированным хвостом. Бесполезная и никчемная.

– Она не оборачивается, сей Мур ао Ка,– добавил мой потенциальный родственник, как будто я имел хоть какой-то шанс не знать этой досадной мелочи. В городе не просто шептались, откровенно мусолили кости бедной лисички, не гнушаясь открытых насмешек. Воспитание и уважение Нихона распространялось только на достойных представителей общества. Таких, как Юми, порченных, осуждать и костерить не запрещалось.

– Это делает ее плохой женой? – невозмутимо уточнил я, переведя взгляд на саму девушку. Что за идиотский обычай обсуждать подобные вещи в присутствии виновницы беседы? Как корову безмозглую продают с молотка, а она сиди, молчи и не мычи лишний раз. Разве что зубы вовремя демонстрируй, да вымя молочное. Как же я ненавижу Нихонские порядки! Не видел столько лет этих рож и ещё бы сто радостно без них прожил.

Глава дома лис напрягся от неожиданного вопроса. В его-то глазах неспособность к обороту делала дочь не просто плохой женой, а вообще никуда не годной, но ответить мне, явно спятившему, он так не мог. Если щедрые боги послали шанс сбыть с рук неподъемный груз, так надо быть идиотом, чтоб его упустить. – Что вы, сей! Юми прекрасно воспитана и будет достойной хозяйкой любому дому. Но… зачем она вам без зверя?

То ли очень уж честный попался мне господин, то ли боялся, что до меня позже дойдет смысл фразы “не оборачивается” и я верну товар по гарантийной расписке. Иначе зачем бы напоминать мне, как ребенку, о постыдном изъяне бедной девочки, сидевшей по левую руку от худосочного отца и всячески пытавшейся казаться мебелью.

– Для создания семьи, сей Аканэ. Будет матерью моих детей и уютом моего дома. Стану приходить вечерами и радоваться, что дом наполнен любовью и счастьем. Буду подарки ей дарить дорогие, украшу золотом с головы до ног.

Конечно, старый лис не знал, что порченая его дочь мне нужна в качестве щита, чтоб прикрыть свой личный порок. Узнав, что отец с братом погибли, я был вынужден искать способ вернуться на родину, не раскрывая своего секрета. Конечно, всегда можно сказать, что Антрим высосал из меня силу, но слабак во главе рода стоять не может. А отдать бразды правления кому-то – поставить под удар все, что я создал годами кропотливого труда я тоже не мог. Куда логичнее просто прикрыть свой позор позором девушки, о котором и так давно всем известно.

– Но Юми не ваша истинная, сей… – напомнил Аканэ мягко.

– Мой отец был женат на не истинной и их союз дал Дому Небесного Дракона двоих сильных сыновей, – твердость тона тут же осадила старика, четко обрисовав границы. Я тут не в качестве просителя, скорее благодетеля. Аканэ в теории, конечно, мог мне отказать, но ни за что этого не сделает. Для его дочери я лучший, если не сказать единственный, шанс удачно выйти замуж.

– Я могу считать, что получил ваше благословение, сей Аканэ? Осознаю все риски и готов нести ответственность за свой выбор, не виня в последствиях Дом Белой Лисы.

Последнее заверение окончательно убедило старика.

– Дом Лисы почтет за великую честь породниться с Домом Небесного Дракона, – старик бросил на дочь строгий взгляд и низко склонился, сложив руки в ритуальном жесте. Невеста сидела ровно. Ее лицо казалось излишне бледным в свете трёх лун.

Многие девушки мечтают, что именно в ночь Любования Луной к ним в дом явится жених. С дарами и признаниями в любви. Дары я принес щедрые: десять отрезов лучшей ткани моей фабрики. Два бочонка марканских специй (стоивших почти как половина этого дома, кстати) и два клинка фернийской стали для главы рода. Пылких признаний, правда не принес. Так мы видимся впервые в жизни, где уж тут набрать на жаркую любовь? Понятно, что невеста не в восторге от происходящего. Стерпится-слюбится, как говорила моя бабка. Может и правда? Оставалось только узнать, нет ли каких серьезных помех для нашего брака. И я собирался уточнить сегодня же. Напрямую у самой невесты.

– Юми, покажи мне ваш сад? – Девушка чуть заметно вздрогнула, но лицо ее оставалось тихим, как воды большого океана. В Нихоне такая фамильярность к незнакомцам просто непозволительна, не удивительно, что обращение по имени, ещё и публичное, вызвало подобную реакцию. Какая чушь, в самом деле. Глупый, пустой архаизм! Через неделю мы станем мужем и женой. С чего бы нам показательно расшаркиваться, как на приеме у императора. – Я хотел бы обсудить с тобой детали предстоящей свадьбы и послушать, о чем поют птицы в ваших кронах.

1.1

– Не думаю, что это допустимо, – в ореховом взгляде мелькнула и погасла падающей звездой мимолётная, жгучая искра, располосовав напускную робость вспышкой любопытства. Мне удалось различить ее прежде, чем младшая дочь семейства Аканэ вновь закрылась щитами благопристойности, – вам, сей, стоит обсудить с отцом всё, что касается церемонии.

– Я настаиваю. Жить мне предстоит с тобой, Юми, а не с многоуважаемым сей Аканэ. Так что и детали нашего соглашения я предпочел бы обсуждать с тобой. Господин Аканэ уже дал свое согласие. Будем считать, что ты одной ногой вошла в дом Небесного дракона. – Я поднялся, показывая тем самым, что отказ не приму, и протянул девушке открытую ладонь. Видя, что она все ещё колеблется, не скрывая вызова в голосе поддел, нарушив ещё с десяток норм приличия: – Для покорной дочери и добропорядочной невесты ты слишком долго заставляешь будущего мужа ждать, – глава семьи ощутимо напрягся, а мне хотелось рассмеяться, так все это было дико и старомодно. Как будто зилларцы изобрели артефакт обратного отсчёта времени, и я вдруг вернулся не только на родину, но и на несколько веков назад. – Выходит, всю жизнь так и будешь отказывать мне в просьбах, а Юми?

– Простите, конечно же вы правы, – отец с дочерью переглянулись, получив едва заметный, лёгкий кивок одобрения или разрешения, Юми вложила маленькие, горячие пальцы в мою ладонь, на удивление крепко стиснув руку. – Я с удовольствием составлю вам компанию и, – запнувшись, она мило покраснела, впрочем, тут же продолжила, – послушаю о чем поют… кхм…птицы в нашей кроне. – Опустив голову она поджала губы и прикусила нижнюю в попытке спрятать… улыбку?

– Покажи мне свое любимое место здесь? – Мы завернули за угол дома и теперь с веранды, где проходил ритуальный ужин под открытым небом, уже невозможно было следить за беседой. Поразительно, как сильно старик Аканэ жаждет сбыть дочь с рук, что позволил уединиться до свадьбы. Неужели только за отсутствие оборота? Может, Юми скрывает куда менее приятные тайны?

В желтом свете магических фонариков выложенные камнем тропинки поблескивали после недавнего дождя. В густых кронах почти не просвечивали три диска лун, придавая нашему свиданию таинственности и интимности. Я повернул голову вправо, куда по обычаям Нихона сместилась Юми. Жене положено ходить справа от мужа. Быть его рабочей рукой. Как символично. Зачем мне третья рука? Как кобыле пятая нога, в самом деле… Ладно мне, я хоть своими двумя успешно пользуюсь, а иные до старости и этим функционалом не в полной мере владеют, куда им дополнительную осваивать, ещё и не скрепленную с мозгом посредством нервных окончаний. Выносная нервная система. Заводится легко, упокоить только силами некромантов… Интересно, мне тоже такая досталась? Беспокойно-неугомонная? Судя по всему классический случай тихого омута и нечисти под безмятежной гладью.

Невеста оказалась весьма недурна собой. Если бы ещё нарядить не в нихонскую хламиду, а по современной моде богатых домов Антрима. Живое воображение тут же нарисовало новый образ, радуя глаз и грея душу. Непременно куплю ей новые наряды. Напишу приказчику сегодня же. Пусть пришлет все необходимое. Красивое белье, в том числе. Страшно представить, что у нее под нихонским платьем. Шерстяные панталоны? – Скажи мне, Юми. Есть ли что-то или кто-то, кто мог бы помешать крепости и успеху нашего брака.

– Ч-что?! – малышка Аканэ смешно открыла рот в удивлении, так же поспешно его закрыла, став похожей на выброшенную на берег рыбку. Остановилась, глядя на меня оскорбленной невинностью. А я ничего подобного не имел в виду, кстати!

1.2

– Эм, конечно, я хотела сказать, нет. – Она, прокашлявшись, нервно прошлась пальцами по поясу юкаты, тут же заправила прядь волос за ушко, но та снова гладким шелком непослушно выскользнула на привычное место, красиво обрамляя овал лица. – Нет, сей, нет ничего, что могло бы помешать крепости нашего, – видимо, до девчонки только сейчас начало доходить, кем мы будем друг для друга, – крепости… мм… нашего союза. А касаемо любимого места, я люблю весь сад, гулять, сидеть на скамеечках или в беседке. Не могу сейчас выделить что-то одно, простите.

Реакция ее была забавной. Оставалось только гадать, рассчитала ли она слова намеком о ее непристойности или поняла, как есть. Вместо ответа, я улыбнулся, отметив изящный жест и взволнованное скольжение пальцев по яркой ткани праздничного наряда.

– Я давно не был в Нихоне, возможно даже обзавелся акцентом, может и слова стал использовать не совсем точно? Я имел в виду, не занято ли твоё сердце и мысли другим человеком? Мне бы не хотелось, женившись, узнать, что никогда не стану полноправным обладателем не только тела своей жены, но и ее души, а также помыслов.

Девчонка тут же покраснела и выдохнула так громко, будто кто-то ударил в дверной гонг. Я заметил, что это старомодное средство связи висело на воротах главного особняка Аканэ. Раньше так оповещали о пожаре или срочно созывали в случае нападения.

– Это будет не фиктивный брак, Юми. Не знаю, что сказал тебе отец, но мне нужна жена. Желательно умная девушка, чье мнение ещё не успели забить палками приличий до полуобморока и бессознательного состояния. Я же вижу, что ты не безвольная рыба. Будь я дураком и не разбирайся в людях, едва ли бы создал торговую империю. – Я присел на край небольшого фонтанчика, выложенного мелкой дробленой каменной крошкой и потянул невесту за руку, призывая сесть рядом. – И поэтому я так же вижу, что тебя что-то заботит. Ты не хочешь замуж за меня. Почему?

– Позвольте тогда дать совет, – нахмурившись, она проигнорировала приглашение присесть, вместо этого встала аккурат напротив меня, что поразительно, совершенно не опасаясь близости, и сверкнув неожиданно хищным взглядом, заявила: – если хотите, чтобы наша семья, – она сделала ударение на последних словах, – была уважаема в высших Домах Нихона, с нами хотели иметь дело, не сбрасывали со счетов, опасались, – ее губы расползлись даже не в улыбке, оскале, но она быстро взяла себя в руки, – не стоит говорить то, что вертится на кончике вашего языка, сей. Мы чтим традиции нашей земли… Я вам отвечу, – Юми подалась вперёд так, что наши глаза оказались на одном уровне, а теплое дыхание коснулось щеки когда она прошептала, – у меня нет и никогда не было мужчины, можете не волноваться. Но это не значит, что мои помыслы будут заняты вами.

– Вот как… – внезапно тонкий расчет заиграл новыми красками. Как будто я делал ставку на удачную компанию, а она оказалась неожиданно рисковой. Это всегда добавляло азарта и вкуса к победе. Девочка, как я и предполагал после проведенного совместно ужина, с двойным дном. Не та покорная, серая мышка, которой хочет казаться. Вынуждена носить эту маленькую для такого характера шубку по воле отца? Если бы маска была выбрана по собственному желанию, скинула бы она ее так быстро и охотно? Я задумчиво потёр подбородок, где ещё ощущалось теплое дыхание со вкусом вишни и мяты.

– А ты хочешь, чтобы нашу семью опасались, Юми? – Признаться, я лично вообще не желал быть частью семьи. Моя бы воля, оставил бы распорядителя и уехал. Но прежде, чем позволить себе глоток свободы, придется пожить здесь хотя бы год, показать всем, что дракон не обезглавлен. И уже только потом тщательно планировать управление этим традиционным стадом на расстоянии. Найму погонщика, пусть растит овец за меня. – Чего ты на самом деле хочешь от этого союза? Раз уж совет дать ты не побоялась, может, и правду сказать решишься? – за последнюю брошенную фразу закоренелый нихонец мог вообще отказаться от сговора. Но я не был закоренелым и, возможно, уже даже нихонцем не был.

1.3

– Опасались? – она вновь нацепила маску добропорядочной Аканэ. – Как истинная дочь своего Дома, я бесконечно ценю оказанную честь, тем более, учитывая то, что вы знаете о моей… проблеме. Единственная из клана лис неспособная к обороту. В моей ситуации конечно же я хочу чтобы нас опасались. Потому что устала, – кончики её ушей, в противовес браваде тона, покраснели от смущения, – быть чёрным пятном на белом полотне истории семьи. А самое лучшее средство для того, чтоб заткнуть рот – страх. Рассчитываю в этом вопросе на вас, сей, – девчонка, мило улыбнувшись, почтительно поклонилась, словно благодарила булочника за свежую выпечку.

– Опасались… – я задумчиво покатал на языке подсказанное лисенком слово. Поразительно. Из дикого зверя в ручного питомца. За секунды. Очень интересно. – Черным пятном? – почему-то именно это зацепило мое внимание. Чёрное пятно на белом полотне семьи… Я вспомнил, что в моем случае даже не ждали оборота. Все знали приговор с самого начала. И скрывали. Тщательно прятали некрасивую тайну, чтобы, как выразилась моя невеста "семья была уважаема в высших домах". Я уехал достаточно рано, чтобы перестать таиться, а Аканэ оказались вынуждены признать очевидное и вывесить "недостаток" дочери на всеобщее порицание. Я ощутил странное единство с этой хрупкой девушкой. И вдруг в самом деле искренне захотел больше никому не позволить насмехаться над ее "неполноценностью". Взяв ее ладонь в свою поднялся, потянув за собой дальше по тропинке. – Больше никто не посмеет бросить на тебя косой взгляд, Юми. А если посмеет, ослепнет.

– Очень смелое обещание, сей. Но, я благодарю вас за него, – она вновь чопорно склонила голову. – Вы задали мне множество вопросов, сами же дали ответы лишь на некоторые из них. Я бы тоже, – она несколько секунд молчала, глубоко втянула воздух, словно собиралась нырнуть, спросила, – зачем вам девушка, не способная к обороту? Ваш Дом слишком древний, чтобы стерпеть такую невестку.

– Я торговец, Юми. Мое слово – это мое имя. А в торговле нет ничего дороже репутации. Так что невыполнимых обещаний не даю. Люди, которые считают других хуже только потому, что они отличны от общепринятого – уже слепы душой. Так что физическое увечье только явит миру их суть.

Я снова слегка развернул голову, чтобы полюбоваться юным, трогательным лицом невесты. Ее красота отличалась от канонов, принятых в Антриме, но от того привлекала меня только сильнее. Я знал, что в этой милой головке роятся тысячи мыслей. О неспособности Юми к обороту известно во всем поселении, а тут, вдруг новый глава очень сильного рода пришел свататься, причем не к средней, все еще незамужней дочери, а к младшей. Подозрительно.

– То есть в истинность ты не веришь? – Лисичка Аканэ не сдержавшись, подняла на меня пытливый взгляд, где под покорностью острым клинком жалила усмешка. – Все верно, тоже не считаю, что ты могла бы стать моей истинной. – Я намеренно поизнес признание четко, глядя в большие, блестящие глаза. Заметил, как Юми сморгнула, подтверждая догадки. В ее взгляде так и читалось: "конечно, где великий дракон и где неумеха лиса". Привыкшая чувствовать себя поломанной и никчёмной, она и сейчас меняла происходящее по привычному лекалу. Руки сами сжались в кулаки. Закостенелый Нихон разом опротивел мне ещё сильнее, а желание защитить невесту от насмешек и обид возросло в разы. Я склонился к обрамленному прической, чуть порозовевшему ушку и тихо признался: – потому что я не дракон. У меня вообще не может быть истинной. И моему Дому рано или поздно придется об этом узнать и смириться. Не сейчас. Пока поводим их немного за важные морщинистые носы, да? – выпрямившись довольно подмигнул невесте, передразнивая ее тон: – Рассчитываю в этом вопросе на тебя, лисенок. Ты же сохранишь секрет супруга, правда?

Глава 2

Отец и мама, обе сестры и даже муж старшей, слуги, поверенный семьи – все высыпали во внутренний дворик, чтобы попрощаться с дорогим гостем.

Женская половина Дома, послушно склонив головы и опустив взор в пол, рассматривали мелкое крошево дорожки, а я… как всегда! Проклятая лиса всё подначивала поднять голову, смотреть прямо, рассмотреть ЕГО.

Мой муж… странно звучит, дико! А уж по чувствам вообще бездна.

Странный запрос на брак, казавшийся просто невероятным, обрастал всё большими тайнами. Брошенная фраза о том, что он не дракон, кипятила кровь, подначивала лису разнюхать всё как следует. Ну кто так делает, в самом деле! Я теперь спать спокойно не смогу! Хотя, бессонная ночь грядёт совсем по другой причине, я бы…

Неожиданный тычок в бок, заставил прийти в себя. Я, в отличие от других женщин дома, пребывая в своих мыслях таки подняла голову и теперь ловила на себе не только косой, осуждающий взгляд старшей сестры и матери, но и смешливо-вопросительный жениха.

Тэдэо Мур ао Ка, высокий и стройный, с волосами цвета вороново крыла, стоял передо мной величаво, спокойно, как будто сама природа остановилась, чтобы отдать все приличествующее почести высокому гостю. Дом Небесных Драконов это вам не хвастливые вороны. Вот тех хлебом не корми, дай нос задрать повыше от наличия крыльев.

– Да хватит на него уже пялиться, – прошипела младшая сестра и я послушно опустила взгляд. Хотя не хотелось. Казалось, что эта моя выходка жениха больше порадовала, чем разозлила и от этого внутри пузырились странные, невесомые, щекотливые смешинки. Очень в духе лисы. Безрассудно и опасно.

Отец, как глава семьи, подошёл к Тэдэо первым. В его движениях чувствовалось уважение и жалость по поводу завершения вечера, всё, как и предписано ритуалом завершения званых ужинов. И пока он произносил несколько слов, благословляя обратный путь “мужа”, вручал ему маленький свиток, символизирующий защиту и благополучие в дороге, я всё думала, что весь этот церемониал – невероятная трата времени! Не торчи мы здесь, я бы уже могла пережить допрос родителей, сестер и вырваться на свободу: сперва на рынок, говорят, в лавку старика Хиро завезли несколько пречудесных вещиц, а затем в лес! Вместо этого, пожалуйста: приходится украдкой наблюдать, как Тэдэо Мур ао Ка болванчиком кивает в знак благодарности и уважения, принимает свиток и… неожиданно крепит его к поясу, туда где виднеется ещё несколько артефактов! Лиса в восторге. Я в шоке! Не думала, что антримские костюмы чем-то таким оснащены, вообще не предполагала, что Тэдэо пользуется чем-то нихонским и знает, как по правилам обращаться с подарком такого рода!

На мой открытый в изумлении рот этот… не ящер скривил губы в ухмылке и нагло мне подмигнул!

2.1

– Ты гляди, жива! – прошипела сестра, подставляя руки, сложенные в замок, под мою пятку пока я задом пятилась из окна собственной комнаты.

– Не дождётесь! – Спрыгнув на сочную, казавшуюся чёрной в лунном свете траву, я наконец-то широко улыбнулась, подхватывая её под руку.

Двор Дома мы пересекали быстро, давно разведанными, малолюдными дорожками. Ни слуги, ни уж тем более родители не ходили по нашим лисьим тропам. Их могла разнюхать разве что старшенькая, но после свадьбы, Мизуки, как и положено замужней нихонке, перекочевала в Дом мужа. С тех пор нам с Аой дышалось легче, но и скучалось больше, чего скрывать.

– Ну? Рассказывай! Что там отец и мама? Довольны встречей? Тобой? Шикарным драконом?!

– О не-ет, – картинно простонала я, – пощади! Ещё один допрос я просто не перенесу.

– Я хочу знать всё! – Настаивала Аой.

– Да я сама ничего толком не знаю.

– Весь Дом гудит по причине вашей прогулки, наедине, между прочим!

– И что?

– Вы говорили....

– О-о, – закатив глаза к звёздному небу с огромной, знающей все тайны луной, я проворчала, – конечно, говорили. У нас есть рот.

– Рот и губы могут пригодиться не только для этого… – хихикнув, Аой оттянула доску забора, – ты первая.

Я прошмыгнула в тонкий лаз, оказавшись в прилегающей лесной чаще. Эту часть сада никогда не патрулировала охрана, как раз из-за казавшихся не проходимыми зарослей. Человек, конечно же, не пройдёт, как и крупный двуликий. Но нет ничего невозможного для юркой лисы. Мы с сестрой давно расчистили для себя дорожки, с помощью которых можно было быстро добраться как до города, так и до чудесного горячего источника в горах, где мы частенько плавали после вылазок, смывая запахи города, ароматы рамена, путающегося в волосах сладкое послевкусие городских сладостей. Я просто обожала разноцветные шарики риса, наполненные сладкой начинкой. Всё это чуткий нюх лисьего рода мог бы уловить запросто, поэтому мы с Аой предпочитали перестраховаться.

– Услышь тебя мама, о чём ты младшей рассказываешь, выпорола бы, – фыркнула я, как только макушка Аой показалась в заборном проёме.

– Узнай мама, что почти каждый вечер ты посещаешь дома утех, даже не знаю, что сделала бы.

– Эй! По чьей просьбе?! – аккуратно сняв купальное платье, я приготовилась к обороту. – Это за твоим Рю я слежу, между прочим!

Раздевшись, Аой застыла с рубахой в руках, скривив в печальной гримасе губы:

– Ну почему он туда шастает, а? Ведь я лучше этой собаки, сен Макото!

– В случае Рю, рот и губы он использует не только для разговоров. А уж как Макото ими работает, ай! – зубы уже обернувшейся сестры предупреждающе клацнули у моей ноги, не дав договорить. – Ах так?!

Оборот последовал незамедлительно. Всего мгновение и на окраине лисьего дома, мелькая хвостами, бежали две лисы: белая, юркая, прекрасная Аой Аканэ, настоящая гордость в двух ипостасях и, намного крупнее, больше смахивая на волка, полыхая красным демоническим взглядом чёрная, проклятая лиса – ногицунэ, для всех лишённая оборота, младшая. Я.

Призрачный свет луны едва пробивался сквозь плотную крону деревьев, оставляя на земле пятна света, которые танцевали вместе с ветром. Ветви кустов причудливо переплетались и тени от них создавали иллюзию присутствия других зверей, что сопровождали нас в ночном беге. Воздух пьянил предвкушением предстоящего приключения, а сердце билось в такт с шустро мелькающими лапами.

Повернув морду, я проследила за несущейся сестрой. Мои шаги, хоть и были тяжелее и менее изящны, но в скорости я не уступала, лапы несли меня рядом с ней, как тень, которая всегда следовала за светом.

Так и есть… Хотя, я не просто тень, я чёрное, постыдное пятно на репутации своей семьи. Никто не должен узнать о моей тайне.

2.2

Дом утех “Золотая лилия” был одним из самых дорогих. Поговаривают, сюда наведывается сам сын императора. Всем известно, что гейши этого борделя самые искусные, самые красивые и самые высокооплачиваемые. Как Макото, неизменный выбор ртутного дракона, этого несносного выскочки Рюдзи, в которого втрескалась сестра!

Так и хочется откусить ему нос!

Протер бы свои глаза, Аой намного красивее, любит его, ради него стремится стать лучше, а гейши, как по мне обычные совершенно, точно такие же, как и в доме “Багряный лист” и даже в дешевеньком “Закате солнца”, что пристроился на окраине города – измазанные косметикой, с алыми губищами и белым лицом. Я точно знаю, ведь бывала во всех! Воистину правду говорят, поймет лишь тогда, когда потеряет.

– Чего тебе и желаю! Вот сосватает отец за одного из друзей Тэдэо, – мстительно прошипела я, подглядывая в щелку раздвижной двери, – будешь плакать громадными ртутными слезами! – Это, конечно, во мне злорадствовала ногицунэ, сама бы я ни за что такого не пожелала.

Привычно одевшись в черный костюм и напялив на лицо повязку, скрывающую все, кроме глаз, которые предупредительно оставляла в полуобороте – с вертикальным зрачком и золотистой радужкой вместо шоколадной – я вновь шпионила за драконом сестры. Хотя, это была полуправда, не только по просьбе Аой я обходила дома утех. В “Золотой лилии” кто только не спускал семейные капиталы на гейш, не только наследник ртутных. Много, ой как много болтали подвыпившие и разомлевшие мужчины, думая что девы их внимательно слушают. А тем все равно, в отличие от меня.

Рюдзи, как и ожидалось, выбрал сен Макото. Та присела на татами, поджав колени под себя, и стала смиренно ждать, пока дверь с противоположной от меня стороны открылась, в проходе появилась статная фигура дракона. Рю прошёл к ней и приподнял подбородок, он почему-то всегда так делал, как будто медлил, всматривался в ее лицо, словно пытался отыскать в нем что-то, но неизменно спотыкался на глазах. Заглядывая в них, он, стиснув зубы до играющих на скулах желваков, опустился рядом и погладил ее ладони. Этот знак между ними я тоже хорошо знала. Её руки соскользнули с колен позволяя ему отодвинуть края кимоно, тем самым обнажая красивую ладную грудь с подведенными алым сосками. Что ж, смотреть, как они будут делать это я не собираюсь. Бесшумно захлопнув створку, направилась к центральному залу, где было полно гостей, впрочем, все еще улавливая тонким слухом шорохи и тихие стоны за ширмой.

Бедная Аой, надо же было отдать свое сердце не дракону, а еноту-потаску…

Мысль так и зависла в голове, потому что в центральный зал борделя вошел не императорский сын, а мой фирсов жених!

– Да вы издеваетесь?! – обратилась я ко всем богам разом. – Ну конечно, зашипела в ответ себе же, – а вот нечего было желать зла Рю, сразу обраткой и прилетело! Ты же проклята, Фирс тебя раздери!

Прищурившись, я сконцентрировалась на своем драконе. Какие-то там императорские сынки подождут, когда вот, прямо перед моим носом еще один енот-потаскун объявился! Из груди вырвался яростный рык. Смеялась над сестрой? Осуждала?

– Как тебе сейчас, Юми? – шиплю гадюкой себе под нос, сплевывая от досады на пол. Во мне разгорается ярость. Как будто бы ящер мне пока ничего не должен, мы не обменялись брачными клятвами, наш брак вообще договорной, но то, что я пока не могу назвать печет вулканическим огнем, растекается по венам лавой, кипятя кровь. – Будешь еще когда-нибудь насмехаться над сестрой?

Тэдэо с несколькими гостями, здороваясь с матушкой Судзу, кивает в сторону дальних комнат. Ну ничего себе! Еще и уединиться вздумали. Там, в тех секретных комнатах творились страшные вещи! Округлив глаза, я наблюдала, как матушка Судзу, подозвав сразу шестеро девок, направила их следом за господами.

– Да их же только трое! – округлив глаза я наблюдала как одобрительно закивали мужчины, оглядывая предложенных развратниц! – Ненасытный енот-потаскун, вот кто ты, Тэдэо Мур ао Ка, теперь я поняла тот твой намек! – Возмущаясь и горя желанием словить “мужа” на горячем, пока они следовали вдоль коридора тускло освещенному настенными лампами, напоминающие своей пузатой формой традиционные нихонские фонарики, я кралась за ними по пятам с другой стороны стены мягко ступая по отвесному выступу. Когда комната была выбрана, мужчинам подали ужин, разложили шахматы, впрочем, не тронув рельефные, искусно вырезанные из белого и черного дуба фигуры.

Внезапно, как будто почувствовав мое присутствие, Тэдэо вскинул голову, аккурат туда, где я проделала крохотную дырочку когтем в перегородке, что разделяла обеденный зал со спальней. На несколько мучительных секунд мне показалось, что наши глаза встретились. Сердце пропустило удар, чтоб следом подпрыгнуть к самому горлу и камнем ухнуть вниз. Это еще что такое? Сглотнув ставшей вязкой слюну, я пристально следила за разворачивающимися событиями. Гейши, впорхнувшие в просторную залу принялись прислуживать: подавать яства, играть на предложенных музыкальных инструментах тонкую, ненавязчивую мелодию. Но мой енотоящер даже не взглянул в их сторону. Он вновь смотрел на меня, словно не было вовсе никаких преград.

Глава 3

Тэдэо

– Что ты будешь пить, дорогой друг? – Кио – лучший друг моего, отдавшего Фирсу долги старшего брата – вполне соответствовал данному при рождении имени. Не даром кораблестроители в Антриме верят, что имя корабля определяет его судьбу. Все в характере молодого нихонца, дракона, конечно же, было резким и трепким, как имбирь, в честь которого его назвали. Как будто теперь Кио пытался не разочаровать родителей, как и положено истинному нихонцу, соответствовать выбранному при рождении пути и прославлять прозорливость старших рода.

Я придирчиво оглядел аккуратно расставленные бутылки с разноцветным содержимым. От темного-коричнегово, до прозрачного стекла, все пузатые и толстостенные, как полагалось для качественного хранения спиртного. Моя компания не возила сюда Антримский алкоголь, но хороший делец всегда в курсе таких вещей на всякий случай. Зиллартские вина и даже напитки фейри. Не даром этот притон считался самым престижным и дорогим в нашем округе. Да и вообще, говорят, конкурировал только со столичным “Красным драконом”.

– Зиллартское светлое, – повода отказываться не было. Оба друга, доставшихся мне по наследству и навязанных так же, как главенство над родом, ожидали привычного поведения. И пока не вступил в права главы, я должен был мириться хотя бы внешне с принятыми устоями. В том числе покорно принимать дружбу людей мне совершенно неинтересных. В Антриме у меня остались те, кого я в самом деле считал таковыми. И от товарищей брата они отличались, как дракон от лошади.

– Для начала? – хмыкнул второй друг Ясухиро, с не менее говорящим именем – Акио. Красавчик. Слишком слащавый, на мой взгляд для мужчины. Гладкий, как напомаженное лицо гейши. Фарфоровый. Любимчик женщин, уже женатый и при том совершенно не стеснявшийся открыто посещать такие места, как это. Впрочем, женам положено принимать и терпеть. Женская доля незавидна. А еще говорят, что в Антриме женщины угнетаемы…

Гейша, судя по свисавшему сзади хвостику, только получившая статус и завершившая обучение, проворно подхватив графин села у моих ног, коснувшись пышной грудью колен, нагнула голову, демонстрируя красный воротничок. Готова не только прислуживать за столом и очень гордится этим. Я принял небольшой золоченый стакан из ее рук, не глянув на белое лицо, всегда казавшееся мне более подходящим, чтобы пугать до усрачки заблудших в Антримские доки богачей, чем для соблазнения мужчин. Девчонка ничем не выказала удивления от пренебрежения ее прелестями. Однако в затылок кольнуло чьим-то ненавистным взглядом. Не желая выдавать свою чуткость к подобным вещам, я откинулся на красный бархат диванной спинки, лениво чуть повернул голову, будто рассматривая посланных к нам в услужение женщин и остановил взгляд на стене, где слева от картины с лысеющей к зиме сакурой ощущалось чужое присутствие. Очень странно. Никто, кроме меня, будто не замечал этого. Я повел плечом, вернувшись к беседе двух друзей. Они уже успели пустить по второму кругу напитков и две соблазнительницы удобно устроились у их ног. Униженно и смиренно.

Женщины в Антриме вели себя иначе. Даже шлюхи. И, откровенно говоря, привлекали своей смелостью куда больше, чем эти однообразные тени от личности.

– Сыграем? – отставив рюмку, имбирный Кио кивнул той, что сидела у его ног, велев жестом поднести коробку с играми. Большой деревянный, обитый черной тканью сундук с золотой вышивкой по контуру крышки. Намек, что придется выложить немало золотишка, если желаешь развлечься содержимым.

3.1

Я кивнул. Пить до потери реальности я не планировал. Устраивать оргию на троих тем более. Даже идея уединиться с одной из белоликих местных “красавиц” вызывала во мне скорее отвращение, чем желание скинуть штаны или стащить с женского тела ненавистную традиционную хламиду. Что я там найду? Потасканное, затертое чужими руками тело? Перспектива для тех, кто не слишком себя ценит.

– В каруту! – ударив в ладони, Кио довольно дернул бровями, очевидно бросая мне вызов. Его резкое, грубоватое лицо, аж светилось радостью показать мне, какое место в нашей новосозданной троице отведено блудному сыну.

Я пожал плечами:

– Если желаешь. Прекрасная игра, верно Акио? – Второй друг брата был сыном отцовского товарища, так что я помнил его еще мальчиком. Жеманным, слабым и вечно жаловавшимся отцу на обиды. Акио глянул на Кио и хмыкнул, уточнив с вызовом, уверен ли я.

– Мы ведь пришли развлекаться, разве нет? – Понятно, что оба они рассчитывали на мою необразованность. Карута – карточная игра для аристократии и интеллектуалов. Двести карт-гравюр известных мастеров искусства с нанесенными на каждую строчками из древних поэм и стихов. Причем, на половине из них начальные строфы, а на других конечные. Ясное дело, Акио и Кио рассчитывали, что уехавший еще до совершеннолетия в Антрим, я никогда не читал стихов нихонских старцев. При этом считалось, что элита нихонского общества обязана знать культуру страны и цитировать мэтров наизусть, даже находясь в полуобморочном состоянии.

– Буду судьей, – Акио раскрыл коробку с картами и, не встретив возражений, начал раскладывать перед нами по 27 штук в три ряда. Задача была за пять минут рассмотреть и свои карты, и карты противника, запомнить их местоположение и цитаты. Хвостатая девчонка тут же снова бабочкой подлетела к моим ногам, присела рядом, так, что полы ее кимоно разошлись, открывая взору светлую кожу и налитые полушария груди. Бросив мимолетный взгляд на предложенную роскошь, я вернулся к изучению карт. Поглаживания умелых пальцев, должны были меня отвлекать. Пальцы легко порхали по дорогой ткани моих брюк,”стеснительно” подхватив за подбитый серебром вышивки край, потянули вверх, обнажив полоску кожи.

– Позвольте снять вашу обувь, сей? – прожурчала прислужница. Я качнул головой, отказываясь. Тренькнул звонок окончания отведенного на изучение карт времени.

В карута все карты имели свой номинал ценности. Ведущий по очереди зачитывал карты начальных строф. Необходимо было вспомнить окончание и назвать его быстрее противника. Причем, помимо самого стиха необходимо указать в каком городе моем или соперника лежит карта и назвать ряд с порядковым номером. Память, логика, умение концентрироваться и скорость реакции.

– В теснинах гор. Сквозь ворох кленовых листьев проходит олень, – начал читать Акио.

– Я слышу стонущий голос! – тут же продолжил Кио. Это была карта их моего города. – Дзедан, 5.

– Верный ряд и верное место, – подтвердил судья. Я сокрушенно покачал головой и отдал угаданную карту в сброс. Вместо нее мне из лагеря Кио перешла другая карта. А стоймость проигранной пришлось оплатить золотом в опустевшую ячейку города угадавшего.

Сидевшая у его ног девка захлопала в ладоши и поздравительно коснулась губами колена Кио. Тот покровительственно погладил ее по напомаженным волосам. Сложная прическа и спицы сообщали, что дама многому обучена и подарит много сладостных минут тому, кто расщедрится на звонкие драканы.

Мы сыграли еще три круга, два из которых выиграл Кио.

Я все так же ощущал спиной полный ненависти взгляд. И чем сильнее старалась сидевшая у моих ног соблазнительница, там кусачей становился взор таинственного шпиона. Будь у меня зверь, я, возможно, учуял бы его второй сущностью, но сейчас приходилось опираться только на инстинкты.

3.2

– Так вот ее норов! Ты уедешь или вернешься – Это место разлуки. – Карта за 10 драканов в городе Кио. Я не разменивался на улыбки и торжество, дочитал мгновенно и спокойно:

– Все – знакомые, незнакомцы – Не минуют Заставы встреч. – Кио досадливо хлопнул себя по коленям так, что куртизанка у его ног вздрогнула от испуга. Повисла напряженная тишина. Все ждали, угадаю ли я ряд и номер. – Гедан 2.

Кио выругался себе под нос.

– Повезло тебе Тэдэо!

Я кивнул, соглашаясь, хотя везение тут было не при чем.

Сразу десять карт из моего города перекочевало к Кио, стиснув зубы, мой соперник заполнил образовавшиеся дыры монетами.

Я позволил ему угадать еще дважды, выжидая новой крупной карты. И за два таких хода остался с пустым городом и золотой долиной. Кио аж подскочил с места, натирая голову ладонями. Как победитель, я забирал все деньги и в своем городе, и в городе соперника.

– Просто невероятно! – в потрясенном голосе нашего судьи слышалось восхищение. Кио у нас настоящий чемпион!

Бывший, – едва не добавил я, но отвлекся на восторженную куклу теперь пересевшую с пола на мой диванчик.

– Сей заслужил награду!

Сразу понятно какого толка. Девка потянулась руками к моей груди, но я поймал обе ее ладони и отвел в сторону.

– Тебе не по вкусу юная Ицу? – удивился Акио, явно сам находивший ее весьма соблазнительной. – Любишь более опытных девиц? Наоки, подойди к нам. – Игравшая на цитре девушка в черно-золотом кимоно послушно отложила инструмент и поднялась. Затылок запекло пуще прежнего. Я остановил куртизанку жестом.

– Не стоит, Наоки.

– Ты что же брезгуешь? – возмутился Кио, все еще не готовый смирится с проигрышем и потому отчаянно желавший меня уличить в чем-то недостойном нихонцев.

– Я до неприличия щепетилен, друг мой. Не пользуюсь общественными туалетами, не пью из городских фонтанов и не ночую в чужих постелях. Все время кажется, что простыни несвежие.

Акио фыркнул, обвиненная в нечистоплотности девка поджала губы.

– Тогда бери эту хвостатую, – Кио подошел к нам и дернул сидевшую возле меня девку за хвостик. Такой оставляла невеста, чтобы муж срезал его после брачной ночи, лишив последней связи с девичеством.

Черный локон в сухих пальцах Кио смотрелся кощунственно.

– Не я на ней женюсь, чтобы срезать локон с ее сакко, – я потянулся за своим вином и допил до дна.

– Какой ты капризный, Тэдэо. Неопытная для тебя слишком чиста, опытная слишком немыта.

– Что поделать, полагаю все эти дамы учились не на заочных курсах, а я не жажду быть тем, кто получает плоды с чужих трудов.

Кио рассмеялся, колко заметив: – Сказал торговец. Вы все те еще обманщики и ликуны! Своего никогда не упустите.

– И как торговец напоминаю тебе, что проигравший не только оплачивает карточный долг, но и сам вечер.

Я поднялся, отряхнув брюки и направился в сторону двери, желая выяснить-таки, кто там такой любопытный дышит за стеной весь вечер.

– Долг принесешь приказчику, – бросил я не оборачиваясь и резко дернул на себя створки окна. Темнота скрывала фигуры и пожирала тени, но у выступа сиротливо торчал клок темной ткани, я перегнулся через карниз, чтобы дотянуться до добычи. Улика не слишком богатая, но я найду ей применение.

Глава 4

Юми

– Больше не собираюсь этого делать! – отодвинув камень, закрывающий тайник с расчёсками, мылом, скребками, сменной одеждой и полотенцами, я достала сперва комплект Аой, следом собственный. – На, вот, твоё добро.

– Но ты же всё равно будешь наведываться, тебе сложно заглянуть, что ли? – продолжала канючить сестра.

Несложно. И, может быть, не появись Тэдэо в “Золотой лилии” я так бы и продолжала, между делом наблюдать за Рю, но полученный, весьма неприятный опыт отвесил увесистую оплеуху.

– Зачем это тебе, Аой? – развернувшись к воде, тихо спросила я. Горячий источник был расположен в глубокой долине, окружённой крутыми склонами, вдобавок его венчали вековые деревья, делая ещё неприметнее. Возможно, драконам в полёте он и был виден, но это была земля лис, и летать над ними у драконов не было никакой причины и права. А значит, мы были в полной безопасности. Лунные блики едва пробивались сквозь пышную крону деревьев, играя на поверхности воды переливающимися серебряными зайчиками.

– Как это? – возмутилась она, нервно заходя в воду. – Чтобы…

– Чтобы что? – перебила я, следуя за ней, нервно рассекая воду слишком резкими шагами. Вода была прозрачная и чистая, с лёгким сероводородным запахом, который выдавал её целебные свойства. Температура приятная для купания круглый год и нам иногда казалось, что процесс этот обладает успокаивающим эффектом. Лично моя лиса точно прекращала бушевать после таких омовений. А может, просто чувствовала удовлетворение оттого, что её спустили с цепи хотя бы ненадолго. – Скажи мне, что даёт тебе знание о том, что он выбирает эту собаку сутулую, сен Макото? Прибавляет счастья? Уверенности? Добрых, светлых чувств? Спокойствия?

– Ты сейчас так похожа на маму, Юми, с чего бы вдруг такие речи?

Сев на один из подводных булыжников, я погрузилась в воду по самую шею, с силой зажмурившись:

– Сегодня в доме утех был Тэдэо, – сказав это вслух, я даже зубами заскрипела, плотно сжав челюсти. – Видя его, всех тех девок, припадающих к его ногам, светящих перед ним прелестями, доступных, на всё готовых, я чувствовала ярость. Чистую, незамутнённую, дикую. Она мешалась с горечью и желчью. Это настолько ядовитый напиток, Аой, что даже мне, проклятой лисе стало страшно! При том, что я не чувствую к нему то, что ты испытываешь к Рюдзи. А если… если б было иначе, да я бы их там всех разодрала как кур в курятнике, честное слово! Как ты можешь? Зачем?!

Аой, легла на воду, разведя руки в сторону, расслабила тело, задумчиво всматриваясь в ночное небо. Она вздохнула глубоко, словно собираясь с силами:

– Знаешь, Юми, мне кажется, это нечто большее, чем просто детская влюблённость. Я же бегаю за ним с самого детства. Смотря на Рюдзи, я вижу не только его, горделивого, прекрасного дракона. Он как будто… как будто часть моей души. Я его всю жизнь знаю!

– Аой, – внутри у меня все похолодело, – а вдруг он твой истинный? И тогда…

– Нет, – она сделала паузу, словно выбирала слова, – я не чувствую его, ну, по запаху… Мизуки говорила, когда они с Хару встретились, все заполонил его аромат. Она хотела им дышать, а я… не чувствую этого…

– Потому что он дракон, а ты оборотень, балда! – фыркнула авторитетно я.

– Да что знаешь о межрасовой истинности! – не осталась в долгу сестра.

– Уж побольше твоего! Оборотень должен чувствовать пару. Это как… – я запнулась, не найдясь с ответом.

– Как ядовитый напиток из совершенно диких чувств? – поддела сестра, вернув мои же слова.

– Эй!

– Ты это сказала, – перевернувшись на живот, Аой нырнула под воду.

Сердце болезненно сжалось. Я ведь и правда не знаю ничего об истинности между драконами и лисами, точнее, между ящерами и оборотнями. Говорят, драконам их пара снится задолго до встречи. И как только это происходит впервые, их ведёт, тянет к истинному огненная нить жизни, делая сны всё более реальными, как будто они и правда встречаются наяву. Эта нить и сны как маяк, что светит чешуйчатым в темноте, направляя по жизненному пути к своему идеальному спутнику, к свету. У шерстяных же всё на инстинктах. Это взрыв ощущений: запах, вкус, эмоции. Ритуальный укус тот же… Говорят, оборотням, встретившимся с истинным в первое время, хочется касаться и находиться с парой всегда, дышать половинкой, напитываться ею. Вот почему брачная ночь часто перерастает в несколько дней. Молодая семья обычно уезжает куда-то на побережье или в соседнюю Берудию, где по случаю настроили кучу загородных домиков для найма. Но вот смешанные браки… Никто при мне не рассказывал, как это происходит между ними. Все, что я знаю, независимо от расы, у истинных появляется брачная вязь. Метка.

– А как будет у нас, – прошептала себе под нос, отчего-то чувствуя неведомый жар по всему телу, стоило только вспомнить пронзительный взгляд наследника Дома Воздушного дракона, рушащий все преграды, все стены между нами. Казалось, он знал, что там была именно я. – Что будет в нашу брачную ночь, сей Мур ао Ка? Возможно, мне стоит у вас спросить, а, муженек?

– Ты чего так плотоядно скалишься, Юми? – вынырнув, Аой нахмурилась даже. – И глаза цвет опять поменяли.

– Да так, – сморгнув, я приструнила вновь подобравшуюся лису. – Кажется, мы хоть в чем-то с ней согласны. Впервые.

4.1

А так всё хорошо начиналось! Я просто обожаю весеннее утреннее солнце, не пекучее и злое летом, а вот такое, ласковое, робкое, как прикосновения невинной девы к… так, стоп… Я открыла глаза, уставившись на солнечные зайчики, что, пробиваясь сквозь шелковые шторы с вышитыми на них журавлями, играли в догонялки на стене.

– Прикосновение невинной девы к чему, Юми? Что за стыдные сравнения в голову полезли, внезапно?! Какая ты балда! Это всё ты виноват, Тэдэо Мур ао Ка! – проворчала себе под нос, впрочем, всё же сладко потянувшись всем телом, вдохнула аромат свежезаваренного зелёного чая доносящегося из коридора и начавшей цвести сакуры, чей запах пробился в открытое окно. Весь внутренний сад был отдан под их властвование, и аромат был густым, сладким, обволакивающим.

– Пора вставать, – по заведённому распорядку, ровно в одно и то же время мама, одетая в изысканное кимоно, словно сию же минуту готова встречать высоких гостей, вошла в комнату с подносом, на котором красовались чашки, заварник и лёгкие утренние закуски. Поставив поднос на низкий столик, она уселась напротив меня, наблюдая за выверенными движениями, которыми я убрала постель: свернула татами, направилась в уборную. Не так чтоб это было правильно, по этикету, вести себя так со старшей женщиной, хозяйкой дома, но когда Дом белых лис не принимал гостей и в комнату, вместе с матерью, словно россыпь белого риса, не вваливались слуги, мы вели себя более вольно. – Пришло время для разговора, дорогая, – услышала я её тихий, мягкий голос.

– О чём?

– О свадьбе, конечно же.

Закатив глаза к небу, благо, никто здесь не видит этого, я продолжила смирённой интонацией:

– Конечно же, в этом вопросе я полностью полагаюсь на ваш опыт и вкус, а также на помощь Мизуки, как единственной замужней из нас.

– Юми, моя дорогая, очень похвально, что ты знаешь, как, что, каким тоном мне надо ответить, сказать то, что каждая мать хотела бы услышать, но выходи уже из своего укрытия, я знаю, твой утренний туалет завершён, ты как тот солдат, одеваешься быстро и споро. Не женщина, а… Впрочем, неважно, я разливаю чай и он уже остывает, – в доказательство она демонстративно звякнула венчиком по бортику чашки. Тяжело вздохнув я поплелась к столу.

– Раз матушка хочет поговорить, то, возможно, огласит и тему разговора? – присев на мат я аккуратно расправила складки кимоно. От матери аккуратность и грация достались в большей степени Мизуки. Аой тоже взяла достаточно, а нам с лисой достались крохи… или это просто был характер моего зверя, дурная черта все портить. Я старалась, как могла, но выходило откровенно плохо: спотыкалась, разливала (засмотревшись на очередную блестяшку или артефакт), витала в облаках слушая птиц и шёпот ветра, при этом на что-то натыкаясь или разбивая. Одним словом, в быту, на званых ужинах, в отцовских поручениях от меня было больше вреда, чем пользы. Но это днем, когда я давала волю зверю, я была… я была свободной, ловкой… чувствовала себя всемогущей!

– Свадьба с небесным драконом это не только церемония и праздник, но и момент, когда ты станешь частью другой семьи, принимая их традиции и обязанности. А мы всё в семье знаем, насколько в этом у тебя проблемы. Возможно, нам стоит возобновить уроки, пригласить учителей?

– Отец честно предупредил жениха, – выдавила я. – Не так чтоб ему со мной повезло.

– Тшш, – мама покосилась в сторону открытого окна. – Очень повезло, очень. Нам всем. И Дому Дракона, И Дому белых Лис. Небывалое везение.

– Сбыть меня с рук, да.

– Юми, милая, мы любим тебя.

Это правда. Даже несмотря на то, что родителям пришлось признать прилюдно, что младшая Аканэ лишена зверя, даже несмотря на насмешки, родители и сёстры меня искренне любили.

– Спасибо, мама, – Я улыбнулась, принимая маленькую чашечку из её рук, – чувствую ваше отношение всей душой, – но, поддавшись лисьему порыву, тем более если маме захотелось поговорить о свадьбе и о будущем муже, я решила спросить, – Мама, раз уж речь зашла о подготовке к свадьбе, я… я немного волнуюсь. Не только из-за церемонии, но и из-за того, что будет после… в нашу брачную ночь. Я слышала многое, но как мне быть уверенной, что я поступлю правильно? – неуверенно посмотрев на мать, скорчила смущённую гримасу и пригубила чай, пряча улыбку за чашкой. Ну что мне с этой лисой делать, а? Хлебом не корми, дай повод задать неудобные вопросы!

4.2

Мама на мгновение замерла, от неожиданности теперь уже не нарочно звякнула чашечкой о блюдце.

– Не думала я, что мы заговорим об этом так скоро…

– Что поделать, время бежит неумолимо, – продолжала настаивать я. – Так что?

Её глаза смягчились, а на её лице появилась улыбка, полная теплоты и понимания.

– Юми, – начала она, осторожно поставив чашку на поднос, – для такой юной девушки, как ты, совершенно естественно волноваться перед таким важным событием в жизни, как и интересоваться процессом после. Но важнее всего знать, что свадьба и супружество несут в себе не только обязанности и ожидания. Это также и время любви, понимания и взаимного уважения между тобой и твоим будущим мужем.

– Это я понимаю, спасибо, но что мне ждать после? Ночью, после церемонии?

– Главное – быть открытой и честной со своим супругом, – мама даже кивнула, как будто бы сама себя пыталась убедить. – Спроси об ожиданиях своего мужа, чего бы ему хотелось…

– А я? Мои желания? Стоит ли мне озвучить, чего я хочу? – сморщив нос, я всё же уточнила, – и чего я должна хотеть? Ведь если от меня что-то хочет супруг, то и я должна в ответ, так?

– Вот в этом ты вся, – фыркнула нервно матушка, поправив украшение на шее, – почему с тобой так сложно, дочь? У Мизуки не было таких вопросов!

– Прости… ну так что там с желаниями?

– Кхм… на самом деле, желания у супругов не так чтоб заоблачные. Главное, чтобы муж вспоминал о твоём существовании не раз в… полгода.

Я аж поперхнулась чаем от вопиющей несправедливости, озвученной матерью.

– Как так? А дом утех… – напомнила о том, о чём все предпочитали умалчивать. – Они туда уж точно не раз в полгода наведываются! Значит, и к жене могли бы…

– Ты ни за что и никогда не должна упоминать о домах и уж тем более попрекать супруга, Юми! Мужчины там отдыхают от…

– Папа туда не ходок, – то, что я точно это знаю, озвучивать не стала.

– Попробовал бы он, – прошипела матушка, сверкая хищно глазами.

– Но как же, только что ты сказала, что…

– Мы с отцом истинные, милая. Для него я, как и он для меня – вселенная. У вас с сей Мур ао Ка немного другая история.

– О, мама! Неужели всё, что мне остаётся ждать от брака это внимание мужа раз в полгода? – не сдержавшись, я хмыкнула, ловя осуждающий взгляд матери.

– Ну, это я об определённом внимании, дорогая, в остальном он должен будет приносить домой не только деньги, но и иногда цветы. И будет делать комплименты. Например: «Дорогая, ты сегодня выглядишь как сияющая луна в пасмурный день».

– Как… образно, – фыркнула я. – Почему обязательно луна, дождь и тучи. Почему нельзя сравнить с солнцем?

– И то радость, что так, – очевидно улетев куда-то мыслями, мама выдала совершенно неожиданное, – хоть с тучей, хоть с луной, большинство ограничивается простым: «Неплохо».

– Что?

– Что? – встрепенувшись, уточнила она.

– Ну ты вот, только что сказала…

Тихое покашливание и стук в дверь прервал нашу занятную беседу.

– Войдите, – позволила мать, как только удостоверилась, что моя одежда в полном порядке и сижу я чинно, как предписано этикетом.

– Простите, сен Аканэ, – Судзуки, дочь нашей кухарки, поступившая в услужение совсем недавно, низко-пренизко поклонилась, едва ли не касаясь пола, – сей Аканэ велел передать, что Дому белого Лиса вновь оказана великая честь, Дом Небесного Дракона, а именно его глава, сен Мур ао Ка только что переступил порог нашего дома.

Мы с матушкой переглянулись.

– Разве это в правилах… – начала было я.

– С этим драконом правила Нихона не работают, Юми. Если бы он им следовал, то невестой была названа не ты, – подхватившись, мама дёрнула меня за руки и подняла с колен, словно я ничего не весила, – ну же, где твой горящий взгляд? Ты должна немедленно пойти и встретить жениха!

– Но, возможно, он приехал совершенно по другой причине…

– Это неважно, дочь, – округлив глаза и кивнув в сторону прислуги, она сказала громче, – как невеста, ты обязана приветствовать своего будущего супруга. Ступай.

– Ну, драконище, – бормотала я себе под нос, послушно выходя из женской части Дома, – пожалуй, стоит и у тебя спросить, что ты там надумал делать со мной раз в полгода! Раз тебе можно вытворять что угодно, наплевав на правила, то почему я не могу?

У отцовского кабинета я притормозила, приметив, что дверь закрыта неплотно, а голоса отца и “мужа” звучат вполне отчётливо. Если подойти на чуточку ближе, то я прекрасно всё услышу! Воровато оглянувшись и не приметив никого, я подобрала шуршащие юбки, привстала на носочки и тихо подкралась к заветной цели. Уж что-что, а подслушивать я мастак!

Глава 5

– Сей Аканэ, я бы предпочел, чтобы свадьба была уже на грядущей неделе. – Кабинет отца был оформлен в традиционных, нихонских цветах и видневшийся в щёлочку Мур ао Ка в своем иноземном зелёном костюме совершенно не вписывался в интерьер. Отец стоял напротив, чуть прищурившись, будто от попадавшего из окна весеннего солнца. Он всегда так делал, когда был чем-то раздосадован или недоволен.

– Это очень поспешно, сей Мур ао Ка. Пойдут разные слухи… – вместо того, чтобы выслушать старшего, пусть и не по положению, но точно по возрасту, этот драконище невежливо прервал отца на полуслове.

– О каких слухах речь, сей Аканэ? Все до самой столицы знают, что я жажду скорее вступить в права главы рода, а для этого необходим статус женатого человека, как гарантия готовности сразу же дать славной ветви Небесного Дракона как можно больше сыновей и дочерей.

На уточнении про “как можно больше” я нервно сглотнула. Нет, я конечно же знаю, откуда берутся дети, видела как старшая невестка Мизуки разрешалась от бремени в прошлом году и не сказать, чтоб была готова повторять этот подвиг как можно больше. Зато, теперь ясно, что Тэдэо собирается приходить ко мне в спальню точно не раз в полгода! Пока раздумывала над своей многодетной долей, отец продолжал:

– Но впереди подготовка…

– Насколько я знаю, дом Аканэ уже выдал замуж одну дочь. Уверен, вы ещё не успели забыть, как это делается.

Просто неслыханная наглость говорить в таком тоне со старшим!

– Конечно, сей. Моя супруга непременно сегодня же займётся выбором…

– Выбором сегодня же мы займёмся с моей невестой. Я как раз за этим и пришел. Собираюсь пригласить ее на праздник цветения сакуры и заодно прогуляемся по магазинам.

– При всем уважении, сей. Гулять наедине до свадьбы… Противоречит традициям нашей страны.

– Через неделю Юми станет моей женой, почему бы мне не повести ее на прогулку и не позволить выбрать самой мелочь к празднику? К тому же вокруг нас будут толпы горожан. Что в этом неприличного?

Я слышала, что в других странах помолвленным парам позволялось проводить время вместе, гулять и ездить на прогулки. Мужчина обязательно ухаживал и дарил подарки. Только у нас… только мы до сих пор решали все через родителей и паре не давали даже шанса узнать друг друга хоть капельку лучше. В итоге к брачной ночи в спальне оказывалось два незнакомых друг другу человека. Я еще больше придвинулась к двери, чтобы не пропустить ответ отца, по одному виду которого было понятно, что он вот-вот готов отшить наглеца ящера. Я приготовилась к громкому спору, но отец отчего-то решил вдруг уступить будущему родственнику и сдержанно кивнул:

– Я прикажу передать Юми, чтобы приготовилась и спустилась. Вы можете подождать здесь. Приказать принести напитки?

– Не стоит, сей Аканэ, я сам схожу за Юми. Это ускорит процесс сборов, а то рискуем до новой луны никуда не уйти.

5.1

Он крутанулся на месте так быстро, словно обладал теневой магией асун! Вот ящер стоит рядом с отцом, а спустя минуту уже смотрит на меня горящим взглядом победителя. Словил таки на горячем, если не ночью, то сейчас! Точно такое же ликование, не заметное для напыщенных драконов, с которыми он играл в "Золотой лилии", но совершенно отчетливо замеченное мной было у него на лице минувшим вечером.

Отступать некуда.

– А вот и любопытная лиса, – в его глазах заплясали смешинки.

Медленно разогнувшись и поправив сережки, что зацепились за выбившиеся пряди прически, я послушно склонила голову в приветствии:

– Светлого дня, сей Мур ао Ка, – ну не извинятся же мне, в самом деле. – Служанка передала, что вы почтили честью наш скромный Дом и как солнце окрасили серость утра.

– Как будто бы за окном ясно, – с иронией в голосе спросил он, продолжая наблюдать за мной с лукавым блеском в глазах.

Я скрипнула зубами. Что ж, вряд ли с будущим мужем выйдет играть по нихонским правилам.

– Слышала, вы приглашаете меня на прогулку? – признание в том, что я действительно подслушала, постаралась выдать как можно более равнодушно, но выходило откровенно плохо. Мне и правда хотелось узнать его лучше. Задать тьму вопросов и получить на все ответы. – Я с удовольствием составлю вам компанию, сей. У вас есть план, куда мы пойдем?

– Ты все правильно и хорошо расслышала, Юми. Но я буду галантен и приглашу тебя лично, не через дверь, да? —Тэдэо усмехнулся, чуть дёрнув уголками губ, слегка склонил голову и его длинная челка, не подхваченная синей кожей жгута, тенью упала на лоб, прикрыв, несомненно полный лукавства и насмешки взгляд. – Очень рад, что за столь короткий срок ты научилась принимать мои приглашения без попыток торговаться и не дожидаясь отцовских кивков. – Как будто делал вид, что отец его не слышит! Это же надо, порадоваться, что дочь не оглядывается на решение родителя! Вот это наглость высшей пробы. – Я бы хотел пройтись по площади, сегодня гуляния. Ты любишь праздники, Юми?

Странное чувство. Как будто сделала глоток лимонада тетушки Цумико. Так же оседает на нёбе шипучими пузырьками, растекается теплом внутри и заставляет жмурится от щекотки в носу.

– Как вы и сказали, сейчас как раз празднуется ханами. Обожаю любоваться цветением сакуры. – Я опустила взор, туда, где за полами его пиджака приметила вчера пояс для артефактов. Интересно, что он с собой носит? Вот бы посмотреть, хотя бы украдкой… – Мы могли бы, после завершения дел, конечно же, пройтись по парку. Пикник не предлагаю, мы и так будем… приметны, что уж говорить о таком… вечером всегда бывают фейерверки, я люблю за ними наблюдать из центральной бойницы храма, там такая кры… ша, – закончила предложение, давая себе мысленную оплеуху. Все мои защитные барьеры и контроль странным образом летел хосту под хвост. Мы с лисой, обе, чувствовали себя рядом с этим драконом прекрасно. Свободно. Это пугало. – Я хотела сказать, – поспешно затараторила я, всегда так делала когда начинала лукавить и врать, – обожаю красиво оформленные крыши. А в храме крыша ого-го какая!

– Какая?

– Красивая, – пожав плечами, я попятилась к выходу. – Давайте не будем терять времени, сей? У нас вон, сколько дел, сколько дел. Тем более, если нашу прогулку завершить парком. А вы? У вас есть какие-то любимые праздники? Возможно места или увлечения?

5.2

– Крыша значит… – дракон многозначительно дёрнул бровью, опустил взгляд, будто следуя той же тропой, что я только недавно. Он о чем сейчас подумал? Куда я смотрела в его понимании? – В Атриуме очень много красивых крыш..такие высокие, острые шпили вгрызаются в тяжеловесные дождевые облака, ловят их на свои железные копья. А потом небо кровит дождем. Ты слышала, в Антриме противнейшие дожди? Могут даже кожу разъесть! – Наверное глаза мои округлились или лицо вытянулось, но дракон вдруг расхохотался, не обращая внимания, что вокруг нас люди. Отец и матушка шли следом, как и положено, провожая до выхода из дома Аканэ, но Тэдэо будто и думать забыл о свидетелях. Так себя раскованно вел, как если бы шел по собственному дому и все кругом ему были не указ. – Шучу я. Обычные там дожди, скучные и затяжные. Небо иногда месяцами не разглядишь даже в специальные подзорные трубы. Но крыши и правда красивые. У самой двери мой жених наконец вспомнил, где находится. Обернулся, подхватив меня под локоть (сумасшедший, при живых-то родителях!) Вежливо поклонился на прощание: – Сей Акане, верну вашу дочь с первой луной.

Отец было выступил вперёд, желая урезать названый срок, но мой жених выставил вперёд руку:

– Обещаю, что даже тень дурного слова и мысли не коснется не только репутации, но и подола кимоно вашей дочери, сей.

Аой хрюкнула, зная, каким отборным дерьмом меня поливают горожане.

Тэдэо нашел ее за матушкиной спиной и изогнул бровь в немом вопросе, после чего взял меня за руку, нащупав пальцы в широких рукавах наряда и под ошарашенные лица семьи вывел из родного дома.

– А я люблю быть честным насколько это возможно. Значит, сначала дела, потом парк, пикник и крыша с фейерверком. Я ничего не перепутал и не забыл, Юми? Кстати, раз тебя смущает пикник в парке, то почему бы не устроить его прямо там на центральной бойнице? Что скажешь? Только не начинай про кощунство, ладно? Боги не завещали тебе умирать с голоду, верно? Значит, их вряд ли расстроит, если мы поедим у них под самым носом, верно?

В момент, когда его ладонь соприкоснулась с моей, а большим пальцем он нарисовал какую-то замысловатую фигуру на внутренней стороне запястья, опустился ниже и, прежде чем обхватить ладонь погладил тонкую кожу между большим и указательными пальцами мне показалось, что мир вокруг на мгновение замер. Перестали существовать родители и слуги, многочисленные свидетели непозволительной близости, о которой будут судачить точно не один вечер. Ох, но знали бы они, что он делал со мной незаметно! В тишине, той в которой пребывала только я, окутанная теплом его касаний, было слышно мое учащенное дыхание и трепещущее испуганной птичкой сердце, закрытое в реберной клетке, готовое впервые вырваться на волю. Продолжая вести себя совершенно непринужденно, Тэдэо медленно, поглаживающе исследовал каждый миллиметр моей ладони, и когда его пальцы снова переплелись с моими, вероятно чувствуя мелкую дрожь и то, что я не совсем способна рассуждать здраво, иначе как по другому можно объяснить мое согласие разделить ужин на храмовой крыше, он повел меня в сторону центра. Он что-то говорил о кощунстве и богах, а я продолжала думать о том, что наши сплетенные ладони ощущаются чем-то намного интимнее всего того, что я видела в домах утех, намного чувственнее и проникновенней. Это было похоже на электрический разряд небесной рыбы, что оставил после себя сладостное покалывание на коже. Его прикосновение было нежным, но в то же время невероятно мощным – словно он передавал часть своей энергии мне.

– Я-я… эм… – прокашлявшись, уставилась на дорогу, потому что поднять глаза и взглянуть на дракона сейчас было выше моих сил, – что бы вы хотели купить? Куда заглянуть в первую очередь?

5.3

– Я хочу, чтобы ты выбрала что-то для церемонии. – Не сбавляя шага, он обернулся, разглядывая меня. – Не то что положено, а что тебе бы хотелось.

В моих глазах зажёгся огонек недоверия, потом лукавства.. – Да, что угодно. Я вступлюсь за твой выбор перед родными, если потребуется.

Он снова сжал мои пальцы Это отчего-то грело душу: – Любые магазины и любые суммы. Считай это подарком на праздник и вложением в нашу счастливую семейную жизнь. Единственное, я бы хотел попросить зайти в магазин артефактов старины Го. Слышал, ему завезли новые вещицы из раритетных. Очень любопытно взглянуть.

Неужели Боги сжалились над проклятой лисой и послали этого чудесного человека?! Артефакторская лавка Го! Я не ослышалась. Он хотел зайти к Го! Три раза "да"! Готова кивать болванчиком и прыгать на одном месте от радости.

– Вот туда и пойдем, – сдерживаясь из последних сил, я, впрочем, поддала ходу и практически потащила к Го своего жениха. – Говорят ему привезли любопытные вещицы из Сугры. Представляете, сей, Сугра! Совершенно закрытая страна, даже фернаны и те торгуют своей сталью, а их ближайшие соседи слишком жадные и не желают делиться!

– Вот как…

– Да-да!

Обогнув продуктовый квартал, под пристальными и осуждающими взглядами я почти бежала к Го. Обычно мне приходилось прокрадываться к нему по ночам. Пожалуй, это единственный лавочник, у которого воровать я не смела. Многодетный отец, единственный, кто работает в их скромном доме бурундуков, он был слишком порядочен, чтобы без зазрения совести его обчистить. Я бродила среди прилавков, рассматривала, любовалась и мечтала, конечно, пополнить сокровищницу, но зайти открыто нихонке в артефакторскую и купить что-то, не касающееся быта – смерти подобно. А теперь, вот, мой почти муж открывал и эту дверь!

На рисовой улице пришлось притормозить, по самой неприятной, мерзкой причине из всех, что могла со мной приключится. Нет, все же Боги ко мне совсем не милостивы.

– Вы только посмотрите, – позабыв об испорченном товаре, вытерев руки о протянутое служкой полотенце, прищурив черные, практически без белка глаза, к нам обратился Тахеру Кадзуми. Мой заклятый враг. Никто и никогда не задирал меня настолько сильно, как Тахеру с тех самых пор, как родителям пришлось объявить о том, что я лишена зверя. Он воспринял новость так, как будто ему лично моя неполноценность наносила оскорбление. И вот, в момент моего безграничного счастья, коровьей лепешкой на чистой дороге к магазину Го нам встретился именно Тахеру! Хост его дери!

– И тебе хорошего дня, сей Кадзуми. – Я низко поклонилась, хоть мы и были почти одногодки и в детстве вообще в одной луже играли.

– И куда собралась наша малахольная? Бежишь, спотыкаешься… – его взгляд скользнул по Тэдэо, увидев наши сплетенные пальцы, он злобно прищурился: – Неужто сей Аканэ таки решился и тебе найти применение и отдал в услужение в "Золотую лилию"? Слышал их девки и на прогулки выходят, есть в перечне такая услуга.

Я вспыхнула и попыталась отнять руку, но неожиданно дракон лишь сильнее ее сжал.

– Извинись, – голос Тэдэо казался спокойным, но в нем было столько твердой уверенности и скрытой силы, что даже мне самой захотелось тут же извиниться. Хоть вот перед обидчиком, но немедленно, послушавшись короткого приказа вдруг изменившегося жениха. Из лёгкого и веселого спутника он превратился в того, кем, вероятно был в самом деле, вопреки своим словам – властного и жёсткого главу Дома Небесного Дракона. Одного из самых древних почитаемых родов Нихона. Говорят, они были родственниками самого императора.

Кадзуми тоже на секунду стушевался, но его дурной характер все равно прорвался сквозь чарующую силу Мур ао Ка. Или это только на меня так действовали приказы ящера?

– За правду не извиняются, – нагло ответил этот дурак, пожав плечами.

Тэдэо выпутал мои пальцы из своих и на миг холод лизнул ладонь. Снова одна против враждебной толпы и колких насмешек… Обещавший защищать и так щедро сыпавший клятвами на первой встрече дракон отошёл на шаг, запустив руки в карманы.

– Значит, ты поборник истины? Что ж… Так посмотри правде в глаза, – Тэдэо вытащил руку из кармана и показал Кадзуми раскрытую ладонь. Холеная рожа его тут же искривилась, глаза полезли наружу, будто пытаясь покинуть его дурную голову кратчайшим путем. Он поспешно закрыл их ладонями, как если б старался запихнуть назад, не дав сбежать, а потом и вовсе упал на колени с диким криком.

Глава 6

– Что ты со мной сделал? – все так же сидя на коленях, Кадзуми отнял руки от лица и стал неловко вертеть головой. Вокруг нас уже собралась толпа зевак и теперь мой обидчик взирал на всех них белыми, мутными глазами без радужки и зрачка. По толпе прошел рокот ужаса.

– Я? Ничего, – спокойно ответил Тэдэо, сжав кулак. И теперь я подметила, что в ладони у него что-то было. – Каждый, кто оскорбит мою жену хоть взглядом ослепнет. Каждый, кто подумает о ней дурное потеряет разум, а кто позволит злым словам слететь с губ захлебнется своей желчью.

Он говорил твердо и спокойно, медленно обводя толпу взглядом, но от уверенности в его тоне по спине пробежали мурашки. Как будто он и правда это все мог сделать. Я перевела взгляд на слепо шарившего по земле руками обидчика. Ладони его покрылись пылью, губы мелко дрожали, он перебирал ногами, ползя в неизвестность и причитая: – Пощадите, сей.

Тэд криво усмехнулся и четко ответил: – Боги пощадят. А я не бог.

После чего снова взял мою руку и брезгливо обогнув протянутую ладонь Кадзуми повел меня через расступавшуюся, ошарашенную толпу.

Между нами повисла напряженная тишина, что не мешало мне, впрочем, вцепится в его руку как утопающий хватается за дрейфующую соломинку бамбука.

– Что это сейчас было, сей? – тихо спросила я. Не так чтоб мне было жаль Кадзуми, уж больно часто он унижал меня, прилюдно, обидно очень. Не гнушался острыми, как лезвие марканских клинков, словами.

– Я всегда держу слово, Юми. А он, получил ровно то, на что заслуживал.

– Но… как? – выдохнула я. – Ничего подобного раньше мне не приходилось видеть и слышать тоже. Это какая-то магия Дома небесных драконов?

– Это сила правды, – нас все ещё жгли взглядами. Мур ао Ка наклонился ко мне, к самому уху. Неприлично, будто тоже показательно и шепнул: – Я не обладаю магией, Юми. Вообще.

Мы все ещё шли в сторону магазинчика Го, но потом жених свернул влево, к деревянной, ярко украшенной ветками сакуры и лентами повозке лоточника. В нос ударил аромат сладостей. Тэдэо вежливо, с улыбкой поприветствовал старика, взял два кулька жареных орехов. Одни с меду, другие с пряностями, три рисовых сладких шарика на шпажке и карамельное яблоко, такое красное и блестящее на солнце, словно выплавленное из закатного света. Расплатился жених щедро. На две монеты больше названной цены.

– Да благословят Боги ваш Дом, сей, – лоточник сложил ладони в обрядовой жесте и низко поклонился.

– Свет Трех лун на вашу крышу, – с улыбкой ответил мой жених и, обернувшись ко мне, предложил перекусить, кивнув на фонтан в конце улочки. Каменное изваяние золотого дракона с символом правящей династии стояло на рыночных площадях каждого города. Высокий бордюр выложенный деревянными, полированными досками, позволял присесть под сенью благодати Императора, а брызги воды, попавшие на одежду, приносили благословение Дома Золотого Дракона.

Когда мы сели на скамеечку, Тэдэо передал мне яблоко и раскрыл кульки с орехами, разложив на вытащенный из кармана пиджака белый платок.

– Ты ведь хотела, чтобы люди боялись, Юми. Твое желание исполнено.

– Как вы это сделали? – дракон снова запустил руку в карман и вынул медный кругляшок. Металл окислился и теперь красивая старая резьба тут и там зеленела и синела, как покрытая эмалью.

– Это зеркало правды. Показывает истинную суть вещей, – шепнул небесный дракон, снова склонившись ко мне.

–– Но Кадзуми…

– Был ослеплён своей яростью. Слепой. Каким его и сделало зеркало, явив истинную суть.

– А подурнеть и захлебнуться желчью? – я припомнила его угрозы.

– У страха глаза велики, – дракон смешно пожал плечами, как проказливый мальчишка.

– Артефакт в моей ладони видел только твой обидчик. А он ослеп и теперь никому не расскажет правду. Для всех остальных я сделал это просто подняв руку к небу. В их глазах тебя защищает магия моего Дома и имени, а не безделушка. Это куда надёжнее. – Этот не дракон, а хитрый ликун подмигнул и вложил зеркало в мою ладонь. – Пусть будет у тебя. Только обещай не смотреть в него сама, хорошо?

– Почему?

– Говорят, создатель сошел с ума, когда взглянул на себя в отражении.

– Потому что все великие гении психи?

Тэдэо рассмеялся, но потом серьезно заметил:

– Потому что мало кто из людей готов увидеть и принять себя настоящего, Юми. – А потом он потянулся и откусил кусочек моего яблока!

6.2

Воистину правда – бойся своих желаний. Но кто ж знал, мои до сегодняшнего дня не исполняли вовсе!

Тем более дважды! Артефакт, лежащий на ладони приятно холодил кожу и, одновременно с тем грел душу в унисон расплывающемуся по щекам румянцу. Я смотрела то на яблоко, то на улыбающегося дракона, что как будто нарочно ещё и губы облизнул. Это же… непрямой поцелуй! Вряд ли он, конечно, знает, что подобный поступок в Нихоне доказательство романтичных намерений и зарождающихся чувств. Для человека прожившего в Антриме всю жизнь он просто куснул яблоко.

Покрутив наливной фрукт в руках, вздохнув, я откусила там же.

– Вкуфно каак, – пробормотала я. – Что любит небесный дракон ещё, кроме сладостей?

– Дракон не знаю, а я артефакты люблю, загадки и сладости, да. Кто ж их не любит? – Тэдэо кивнул на яблоко в моих руках. – Поделишься ещё кусочком?

Люди на площади нас сторонились. Как-то даже на скамейках рядом играл сорванным бутоном сакуры ветер. Розовые, чуть увядшие уже листья цветка подрагивали. И внутри у меня тоже все вот так трепетало. От странного тепла во взгляде совершенно чужого человека.

Тэдэо ссыпал вдруг все оставшиеся орешки в один пакет, аккуратно завернул клапан и встряхнул. Я чуть яблоком не подавилась. Сладкое и пряности перемешаются и что будет?

Дракон ухмыльнулся, медленно разворачивая чуть помятый кулек:

– Рискнешь? Если достанется сладкий, ты выбираешь, что делать дальше, а если пряный, то я.

– Думала, торговцы не полагаются на удачу, – ляпнула в ответ, нырнула в ореховое озеро и, от души там пошуршав, вытянула свой счастливый билет. Уже собиралась попробовать на зуб, чтобы огласить решение судьбоносного перста, как дракон наклонился и схватил орех губами прямо из моих пальцев.

Мы неотрывно смотрим друг на друга. В его взоре плещется лукавство и еще что-то, чему не могу найти название. Интересно, что он видит в моем? Кончики пальцев покалывает и жжет, как будто ими я все еще цепляю отголоски странной, волнующей, притягательной судороги. Под подушечкой указательного его нижняя губа и…кончик языка проходится по ней разнося от мимолетного прикосновения мурашки по телу.

Отнимаю, слишком поспешно ладонь:

– Ну, как? – часто-часто моргая, отвожу взгляд на скамейку, тут же возвращаю назад, к нему, чтобы уловить хоть какую-то реакцию. Сладко ему или…

– Тебе не нужен мой ответ, он у тебя и так уже есть.

Я взглянула на слегка подрагивающие, едва виднеющиеся в широком рукаве кимоно пальцы. Глаза расширились от догадки, что именно он предлагает сделать. Рискну ли?

– А ведь и правда, мы можем выиграть вместе.

В моих глазах страх, восторг и вызов одновременно. Чувства пьянят и я, поднеся ладонь к собственным губам, медленно, не отрывая взгляда от жениха, обхватываю палец, провожу языком по тому же месту, где только что касался он.

– Сладко? – следя за мной немигающим взглядом, ухмыляется этот невыносимо наглый ящер.

Ответить мне нечего, слишком двояко звучит вопрос. К тому же до меня вдруг доходит, что мы сидим на главной рыночной площади, под сенью фонтана Золотого Дракона и мой ещё даже не муж при всех, не таясь ел с моих рук! А я потом ещё и пальцы облизнула!

Взгляд поднимать не надо, чтобы понимать: на нас смотрят. Даже если рядом никого нет, все эти липкие, любопытные, осуждающие взгляды ощущаются телом. Тэдэо понимает без слов, в который раз удивляя этой своей способностью считывать эмоции. Как если бы знал меня вечность или видел насквозь.

– Даже не думай о них, лисичка. Никто не посмеет тебя оскорбить. Ты моя жена.

– Ещё нет.

– Я для себя все решил. Ты. Моя. Жена.

Ему за ворот вдруг падает капля воды, стекает по шее во впадину у ключицы. Тэдэо подхватывает ее пальцем и протягивает мне, как доказательство чего-то:

– Вот видишь. Нас даже Золотой Дом благословил.

А потом бессовестно, глядя мне в глаза, размазывает эту же каплю по моей шее. И тут же, как будто ничего не произошло встаёт, подает мне руку:

– Ты решила, куда пойдем?

– Я?..

– Мне было очень сладко, Юми. По условиям, если попался сладкий орешек, то выбор за тобой.

6.3

Тэдэо

Временами я прислушивался к ощущениям, пытаясь понять, правда ли Юми так легко перешагнула эпизод с обидчиком. Направляясь утром в дом Аканэ, я планировал провести приятный праздничный день в компании своей невесты. Во-первых, дать нам шанс познакомиться, потому что нет ничего более абсурдного, чем два незнакомца, запертых в спальне для консумации династической сделки. Едва ли такое начало может стать хорошим фундаментом счастливой жизни. А я собирался жить вполне счастливо. Если моя интуиция не подводит (а она никогда не подводит), Юми так же душно в старомодном Нихоне, как и мне. Она будет только рада уехать. Антрим ей понравится. У меня там красивый особняк с большим садом, фонтан. Пусть и не такой огромный, как тот, где мы сидели недавно, но тоже красивый. И женщины там живут лучше…