Темная сторона Души

Глава 1.

Поздний летний вечер. Мы с подругой не спеша шли домой через парк по освещённой редкими ночными фонарями аллее. Было прекрасное настроение, мы смеялись, вспоминая прошедший вечер и забавные ситуации.

– Ты помнишь его слова, – сквозь смех сказала подруга, – ой, не могу! Это было так смешно! – И снова взорвалась от смеха. Она так смеялась, что даже слезы из глаз полились.

– Но, если бы ты его не подначивала, он бы так не разозлился, – сдерживая смех, ответила ей, – а вообще, как тебе не стыдно, так издеваться над бедным парнем… Он так на тебя смотрел… – я приложила руки открытыми ладонями к сердцу, посмотрела в темное небо и сказала. – Ах, это ЛЮБОВЬ!

Отсмеявшись, Алина вытерла выступившие слезы, и уже более серьезным голосом сказала:

– Да уж… И смех, и грех… Может, ты и права, не стоило так жестко шутить над его словами. Но, с другой стороны, он тоже был не вправе указывать мне, как я должна жить…

– Согласна. Но помнишь, чему нас учила Надежда Фёдоровна? “Никогда не унижайте чужое достоинство, даже если, по вашему мнению человек не прав…”.

Надежда Фёдоровна, бабушка Алины, мудрая женщина. Мы, конечно, очень стараемся соответствовать её заветам, но это не всегда получается. С Алиной мы с самого детства дружим, просто не разлей вода. Даже после школы в один университет поступили и в общаге вместе жили… Веселые времена были, хотя и сейчас не скучно.

– Ну, вот только не надо этих философских изречений, – возмутилась она, – если человек сам напрашивается, не грех его и на место иной раз поставить.

– Как скажешь, только потом… – я не договорила и остановилась, потому что почувствовала, резко накативший, жуткий холод, пробирающий до костей. И это с учетом того, что на улице было жарко. А затем услышала неприятный металлический скрежет.

Обернувшись и посмотрев по сторонам, ничего и никого не увидела. И звук резко пропал. А холод никуда не делся. К нему ещё добавилось ощущение, что за нами кто-то внимательно наблюдает. К тому же аллея просматривалась не вся. Там, где отсутствовал свет, оставалась непроглядная тьма. Я пригляделась к темноте, но все равно ничего не увидела…

– Только потом, что…? – не выдержала подруга, – и кого ты там увидела?

– Ты ничего не слышала?

– Марго, ты о чем? Тут ни одной живой души, и так тихо, что, если честно, немного жутко. Давай уже быстрее пойдём домой, пожалуйста.

– Может, мне просто показалось, – пробормотала я чуть слышно, но ощущение чужого взгляда не оставило.

– Когда кажется – крестятся, – проворчала Алина и пошла вперед.

Я ещё немного постояла, поглазела по сторонам, а потом поспешила за Алинкой. Может, и вправду, показалось, а холод от того, что уже поздно и спать хочется. Все ведь можно объяснить логически, к чему себя накручивать? Да и домой уже хотелось намного больше, чем разбираться со своими глюками…

Всю ночь мучил беспокойный сон. Я несколько раз просыпалась, но каждый раз, когда закрывала глаза, проваливалась в сновидение и видела одну и ту же картину. Вокруг меня темнота, а в этой темноте вдалеке я вижу две светящиеся красные точки. Потом они начинают приближаться ко мне, и прорисовывается силуэт, похожий на человека, а красные точки становятся глазами. Одет он в какой-то балахон, лица не видно, и только два красных глаза смотрят на меня из темноты. А в Душе разливается ужас.

Утром проснулась разбитая, словно и вовсе не спала. На работу пришла без настроения. Ни с кем не хотелось разговаривать… Было лишь одно желание, забиться куда-нибудь в тёмный угол, чтобы никто меня не видел и не трогал. Усталость и образ из сна на весь день остались моими спутниками. Из-за ночных видений преследовало ощущение, что кто-то незримый смотрит на меня. От этого во мне снова начал зарождаться страх…

Благо в офисной суете коллеги не особо обращали на меня внимания. Кто-то занимался своими прямыми рабочими обязанностями, а кто-то, как обычно, в начале рабочего дня, халявил и перемывал кости коллегам или каким-то общим знакомым… Сплетни я никогда не любила, по мне это просто пустая трата времени. Лучше потратить свои силы на более полезные вещи для себя. Но сейчас не было совершенно никакого настроения работать, в голове пусто и никакого желания даже шевелиться. Я невольно прислушалась к разговору наших девчонок.

– Ты видела, в чем она вчера пришла на работу? – прошептала Ленок.

– И не говори, такое впечатление, что при выходе из дома она даже в зеркало на себя не смотрит… – поддержала её Натали.

Главные красотки и модницы нашей фирмы продолжили обсуждать тех, кто, по их мнению, не соответствует стандартам модных трендов. Хотя той же Крис, которой они как раз и мыли кости в данный момент, было пофиг на их мнение. Крис работала в отделе аналитики, с которым часто контактировал наш отдел маркетинга. Мы с ней неплохо общались, поэтому она была частым гостем в нашем отделе, впрочем, как и я у них. И сегодня утром она заскочила поздороваться и договориться вместе пообедать.

– Ваши звёзды, я смотрю, никак не угомонятся, – почти шёпотом проговорила она, так, чтобы услышала её только я.

– Да, не обращай внимания, – махнула я рукой, – ты же знаешь, это у них такой утренний ритуал, возвысить себя над всеми, чтобы набраться сил. Потом им будет не до того, и вести себя будут как паиньки.

– Мне так-то все равно, пусть у кого-нибудь другого кровь пьют, – хохотнула она, – Ты лучше скажи, что с тобой случилось? Выглядишь ты как-то не очень…

– Вчера с подругой ходили на встречу с нашими бывшими одногруппниками. Домой вернулась позже, чем планировала… Вот немного не выспалась, – мне не хотелось грузить её своими кошмарами.

– Понятно. Ладно, я побегу работать. На обеде расскажешь подробности, – я ей кивнула, и Крис умчалась, пока не пришёл наш шеф. Не любит он пустую болтовню на рабочем месте, несмотря на то, что ещё до начала рабочего времени было десять минут.

Крис ушла, а я снова постаралась мимикрировать под общую обстановку и максимально слиться с ней. Но не тут-то было… Моя скромная персона всё-таки привлекла внимание наших королев.

– Маргарита, а ты чего сегодня такая помятая? – пропела Натали.

Я только хмыкнула, не удостоив её ответом, и продолжила бессмысленно пялиться в экран монитора. Не дождавшись ответа, девчонки продолжили болтовню. Несмотря на любовь к пустой болтовне, свою работу они делали хорошо. У нас вообще все сотрудники были отличными специалистами. В нашем отделе работало пять человек, я плюс две наши “королевы” Лена и Наташа, и ещё два парня Евгений и Валера.

Я была в коллективе самой молодой и работала чуть больше года. Дольше нас всех здесь работал Евгений, и исполнял роль самопровозглашённого наставника. И мне всегда доставалось больше всех придирок и нравоучений. Несмотря на то, что свою работу я выполняла отлично… Крис говорила, что он себя так ведет, потому что я ему нравлюсь. Пытается таким образом привлечь внимание. Только мне такие проявления чувств вообще не интересны.

Продолжалось жужжание девчонок недолго. Ровно в восемь, как по часам, в кабинет зашёл наш шеф, Семен Леонидович. Они сразу замолкли и вернулись на свои рабочие места.

Шеф раздал задания и прочитал очередную лекцию о том, что нам нужно делать, а чего не стоит делать на рабочем месте. Выговор влетел девчонкам-болтушкам… Их всё-таки спалили. На самом деле, все было не так строго и страшно, как казалось. Нагрянула очередная проверка, и поэтому шеф был немного на взводе.

Мой рабочий день прошёл, как в тумане. Все делала на автопилоте. Ещё днём позвонила Алине, и мы договорились встретиться после работы. Она ждала меня в нашем кафе на районе. Мы сели за самый дальний стол, чтобы нас никто не слышал. И я рассказала ей про свой сон.

– Не понимаю, что за ерунда творится… Всю ночь какая-то гадость снилась, – пожаловалась я подруге, – и самое странное, я ведь спала… Да, несколько раз просыпалась, но при этом ощущение, как будто всю ночь глаз не сомкнула.

– А тебе когда-нибудь что-то подобное снилось?

– Нет, я свои сны вообще никогда толком не запоминала, ты же знаешь, а тут такое…

– Насколько я помню, кошмары обычно приходят от какого-то сильного переживания или стресса, – сказала подруга и задумалась. – Хотя я что-то не припомню, чтобы ты хоть раз в жизни паниковала или переживала о чем-либо. Это я могу психануть, а ты у нас всегда с холодной головой.

– Это ты сейчас преувеличиваешь, – я усмехнулась, – не настолько я спокойная и хладнокровная, как ты говоришь.

– Может, тебе к психологу сходить… Хотя нет, лучше давай к моей бабуле съездим в деревню. Мы уже две недели у неё не были, может она что увидит.

Бабуля у Алины в своей деревне, где она жила, была кем-то вроде местной ведьмы. Хотя сама себя она называла ворожеей. К ней за помощью ходили все местные и частенько даже из города народ приезжал. Мы с Алиной при каждой удобной возможности ездили к ней в гости. У неё всегда было как-то уютно и спокойно. Несмотря на то, что мы были современными девушками, жительницами мегаполиса, мы до сих пор, как и в детстве, верили в чудеса и в магию.

Мы приезжали к ней не просто отдохнуть и помочь с домашними делами. Надежда Фёдоровна, делилась с нами своим знаниями и мудростью. Нам нравилось слушать её, и она частенько предсказывала нам какие-то события, которые всегда сбывались. Говорила, что у каждой из нас есть свои уникальные способности, и что мы просто обязаны стараться их развивать и применять, но только во благо.

Для нас она была круче любых гуру или психологов. Всегда могла поддержать, и любую, даже самую тупиковую ситуацию раскладывала по полочкам.

– Хорошая идея и выходные скоро, – обрадовалась я и даже настроение приподнялось. – Заодно от этой суеты отдохнём…

– Может, тебе вообще в деревню переехать? – предложила Алина, усмехнувшись, заметив мой энтузиазм. – Не городской ты человек, тебе там всегда больше нравилось.

– Ну, что тут поделать, нравится мне спокойная и тихая жизнь, – развела я руками.

Договорились ехать в субботу рано утром с ночевкой. Потом мы ещё какое-то время поболтали о всякой ерунде. А домой пошли, когда уже стемнело. Жили мы не далеко, поэтому решили прогуляться. И снова пошли через парк. Обычно в нашем парке по вечерам много гуляющих людей, особенно с собаками. И вроде бы не поздний вечер, а вокруг ни Души и очень тихо.

Мы шли, обсуждали предстоящую поездку. На самом деле не только мне нравилась деревенская жизнь, но и Алине. Только она не хотела в этом признаваться ни себе, ни мне. Мы даже предстоящий отпуск планировали провести там, а не на море, как все “нормальные” люди.

В какой-то момент тишина парка начала давить, и мы ускорили шаг. Снова накрыл холод, и позади нас, где-то вдалеке, я услышала жуткий скрежет.

Резко обернулась и увидела идущего в нашу сторону странного человека. Он двигался очень медленно, будто ему было трудно идти. И со стороны походка человека была похожа на движения поломанной куклы. Одет во все черное, на голову накинут капюшон, при этом голова опущена и лица совсем не видно. Правая рука болтается как плеть, а во второй он держит длинную рукоять здоровенного топора, который волочится за ним по земле. И этот жуткий скрежет был из-за него… такой противный звук, как будто вилкой по тарелке, от которого аж зубы сводит. Идущий к нам человек, был похож на зомби, как в фильмах ужасов.

Я опять зависла.

– Ты чего снова остановилась? – спросила подруга.

– Ты это видишь? – я некрасиво ткнула пальцем в сторону “зомби”.

– Там ничего нет, тут вообще кроме нас никого нет.

Я посмотрела на неё, а потом снова на “зомби”, и снова на неё и ещё раз уточнила:

– А ты уверена или разыгрываешь меня? – снова ткнув пальцем в сторону “зомби”.

– Делать мне больше нечего, как разыгрывать тебя, – возмутилась она.

Я снова посмотрела на “зомби”, и, не отрывая от него взгляда, начала рассказывать то, что увидела.

– Я вижу странное существо, похожее на человека, но как-то в этом не уверена… У него в руках здоровенный топор. Он тащит его за собой по асфальту, с противным скрежетом.

Алина уставилась на меня, а потом изменилась в лице, увидев в моих глазах реальный страх. Мы всегда хорошо друг друга ощущали, и я точно знала, она мне в этот момент поверила.

– А бабуля была права насчёт тебя, – пробормотала она, – ты их видишь… сущностей?!

То ли вопрос, то ли утверждение, но голос её слегка дрогнул. Она посмотрела туда, куда я ранее указала.

– Он может нам причинить вред? – спросила Али.

– Я не уверена, но я бы не хотела это проверять. И ты знаешь, я тут подумала, завтра пятница, и мы с тобой сразу после работы едем к Надежде Фёдоровне…

Мы посмотрели друг на друга, она мне кивнула. И, не сговариваясь, мы бросились бежать прочь из парка, подальше от той жути, которая там осталась.

Глава 2.

Ночью снова был тот же кошмар, что и прошлой. Но в этот раз со мной говорили, я слышала голос, который повторял одно и то же, и требовал: “Отдай мне свой свет…” И так всю ночь… Я будто зависла между сном и реальностью. А когда прозвенел будильник, я с трудом смогла разлепить глаза. Кое-как сползла с кровати. Умывшись, глянула на себя в зеркало, а оттуда на меня смотрела бледная физиономия с огромными синяками под глазами. Я еле на ногах стояла, и не от того, что я не выспалась, у меня просто не было сил двигаться. Ощущение было, словно из меня большую часть моей энергии выкачали.

Где-то в закромах кухонного шкафа отрыла давно купленный для редких гостей кофе… Сама я его редко пью. У меня от кофе нервное перевозбуждение проявляется. Могу двое суток потом вообще не спать. После кружечки бодрящего напитка я становилась как тот кролик из рекламы батарейки “Энерджайзер”, который работает без остановки. Но сейчас ситуация как раз таки требовала глотка энергии.

Выпитая кружка кофе, конечно же, не восстановила утраченные силы за последние двое суток, но немного полегчало. Хотя что-то мне подсказывало, что взятая в займы энергия скоро может потребовать свой долг.

Собираясь на работу, сразу взяла с собой рюкзак с необходимыми вещами для поездки в деревню. Мы с Алиной решили ехать сразу после работы, чтобы не тратить время. Пока я на автопилоте собиралась и бродила по квартире, время неумолимо утекало и показывало, что я сильно опаздываю. До офиса пришлось добираться на такси. Впервые за два года моего трудового стажа чуть не опоздала на работу… Мало того, что толком не спала, так ещё и настроение было так себе. На рабочее место успела минута в минуту. На меня, взъерошенную, косились все коллеги.

Я включила компьютер, и пока он загружался, уставилась на происходящее за окном. Так засмотрелась на проносящуюся жизнь вне офиса, что просто зависла и перестала что-либо слышать вокруг. Из тишины меня выдернул окрик Семена Леонидовича. Я оторвалась от созерцания вида за окном, медленно повернулась и посмотрела на него.

– Маргарита, я уже битый час пытаюсь тебя дозваться! – Похоже, шеф в бешенстве, раз перешёл на ультразвук. – Ты в каких облаках уже второй день витаешь? И что с твоим внешним видом, ты вообще на себя в зеркало смотрела?! – Опа, кто-то опылился от наших королев. Я отклонилась слегка на стуле, чтобы заглянуть за спину шефа, который загораживал весь вид, и взглянула на довольно скалящихся девчонок. Их веселила эта ситуация, особенно тот факт, что орут не на них.

Раньше я его криков боялась, и лишний раз старалась не злить. А когда он на кого-нибудь из коллег орал, старательно делала вид, что работаю… Ну очень занята и вообще я не при делах.

А сейчас смотрю на него и не понимаю, ну вот зачем так надрываться. Не молод ведь уже, а нервы беречь нужно, не дай бог ещё инсульт или инфаркт получит…

– Зачем так кричать? – озвучила я свои мысли. – Вы бы подумали о своем здоровье, поберегли бы себя, что ли…

– Маргарита, ты… ты… – он, бедолага, аж покраснел от злости, и дышать начал глубоко и часто, как будто ему воздуха не хватает. А потом побелел, затем начал синеть и оседать на пол, хватаясь за сердце. Девчонки уже не хихикали, а в шоке наблюдали за происходящим, прижав ладони ко рту. Парни подорвались и подхватили шефа, и аккуратно опустили его на пол.

– Чего застыли, как статуи, скорую вызывайте, БЫСТРО! – гаркнул на нас Женя. Натали дрожащими пальцами схватилась за телефон, пытаясь набрать номер службы спасения. Лена рванула из кабинета, и уже из коридора мы услышали её крик.

– Света, вызывай скорую, Семену Леонидовичу плохо! – Света – секретарь нашего шефа. Она привычная к экстремальным ситуациям и точно уж не растеряется, и дозвонится до скорой быстрее Натали, которая все никак не могла набрать номер.

Вся эта ситуация вызывала у меня больше скуку, чем желание помогать. Я сидела на своем рабочем месте, и наблюдала за всей этой суетой и беготней. Смотрела, как Валера расстёгивает ворот рубашки шефа, облегчая ему дыхание… Как шеф жадно хватает воздух синими губами, и как его глаза с ужасом смотрят в никуда. Я видела, как человек отчаянно хватается за жизнь, и в каком ужасе пребывают ребята, наблюдая за тем, как эта самая жизнь уходит. Все происходящее не вызвало у меня никакой жалости или сострадания, да и вообще какого-либо интереса…

Через какое-то время пришли медики. Что-то вкололи, надели маску, переместили на носилки, а потом унесли его. Суета закончилась, а в помещении остались растерянные сотрудники.

Что дальше? Все расселись по своим рабочим местам. Но работать явно никто не собирался. В кабинет заглянула Света.

– Ребята, может чаю? – спросила она. – Я сообщила о случившемся Генеральному, он сказал, что мы можем пару часов отдохнуть.

Тут Лена расплакалась и выскочила из кабинета. За ней отправилась Натали.

– Я что-то не то сказала? – удивилась Света.

– Нет, дело не в тебе, просто она у нас слишком впечатлительна, – успокоил её Валера.

– Пойдёмте, я уже чайник поставила.

Парни пошли за ней, а я осталась на своем месте.

– Марго, ты идешь? – спросил Валера.

– Нет, не хочу… Идите без меня, – и снова повернулась к окну.

– Странная ты сегодня, – пробубнил он себе под нос, закрывая за собой дверь.

Посмотрела на часы. До конца рабочего дня ещё пять часов… В голове было совершенно пусто. Да и вообще не было никакого желания двигаться, и я продолжила созерцать вид за окном…

– Марго, ты слышишь меня? – я посмотрела на тормошившего меня за плечо Женю и немного растерялась. Первые пару секунд не могла сообразить, где я вообще нахожусь. Уже второй раз за сегодня “проваливаюсь” куда-то. Было ощущение, будто я была сейчас не здесь, а где-то в другом месте, и меня оттуда резко выдернули… А затем просто кивнула ему, мол “Я тебя слышу…”. – Ты домой собираешься? Мы уже уходим…

– Нет, ты, правда, какая-то странная сегодня, за все время даже с места не сдвинулась, – подозрительно покосился на меня Валера. Его рабочий стол стоял напротив моего, и видимо весь оставшийся рабочий день, он наблюдал за мной.

Я всегда старалась сесть так, чтобы меня за монитором не было видно. Мне как-то было не уютно, когда за мной наблюдают. И вообще сложно сосредоточиться на работе, когда на тебя постоянно пялятся. А сейчас меня это даже не волнует.

– И твой телефон уже разрывается от звонков… – продолжил Валера.

Взяла телефон, а там семь пропущенных от Алины, и время половина шестого.

Снова раздался звонок…, и я ответила:

– Да…

– Давай быстрее, мы на электричку опоздаем, – Алина явно была сильно на взводе. – Жду тебя у главного входа, – сказала она и повесила трубку.

Я выключила компьютер, схватила сумку и отправилась на выход.

Алина стояла на нижней ступеньке, скрестив руки на груди, и нервно топала ногой. Ох, злая она сейчас…

– Наконец-то! Идем, я такси вызвала, – она развернулась и пошла к припаркованному у обочины желтому такси.

На вокзал мы доехали быстро, несмотря на час пик. Билеты были куплены заранее, поэтому мы сразу пошли к нашей электричке. Уселись на свои места и стали ждать отправления.

– Ты Надежду Фёдоровну предупредила, что мы приедем?

– Конечно, она очень обрадовалась и ждет нас.

–Хорошо, – ответила я и посмотрела в окно.

Солнце потихоньку начало закатываться за горизонт, окрашивая небо в красные и фиолетовые оттенки. Прошло минут пять, и наша “Ласточка” тронулась, медленно набирая свой ход. Ехать нам часа два, а потом ещё минут двадцать пешком идти. В общем, пока доберемся, уже совсем стемнеет.

– А ты рассказала о причине нашего приезда?

– Я хотела, даже начала рассказывать, а она перебила и сказала: “Когда приедете, лично все расскажете”.

Алина уже не злилась, она всегда была вспыльчивая, но при этом быстро остывала. Поэтому я на её вспышки по большей части просто не обращала внимание. Какое-то время мы ехали молча. Я даже успела слегка задремать под мерный стук колес.

Сквозь дрему я слышала, как Алина разговаривает по телефону со своим парнем Вадиком. Поначалу он порывался отвезти нас в деревню. Но подруга отказалась, не хотела, чтобы он завис там с нами на все выходные, как уже бывало раньше. Как она потом мне сказала: “Ему не нужно знать о том, чем мы будем заниматься, по крайней мере, пока…” Она ему просто соврала, что мы едем помогать бабушке.

– Зачем ты так парня мучаешь? – спросила я у подруги, не открывая глаз. Сон ко мне так и не пришёл.

– Ну почему сразу мучаю… Как там говорят “один любит, другой позволяет”.

– И ты, понятное дело, позволяешь, – я так же продолжала сидеть с закрытыми глазами. – Сколько за вами наблюдаю, создается такое впечатление, что для тебя эти отношения, как будто бы для галочки. Просто парня реально как-то уже даже жаль становится.

– Он мне действительно нравится, просто… – она немного задумалась – Даже не знаю, как это объяснить… У меня нет такой необходимости, чтобы быть постоянно рядом. Я очень ценю свою свободу и независимость, и не хочу, чтобы её кто-то нарушал.

– И как надолго тебя хватит? – я открыла глаза и посмотрела на неё. – Я помню, что было с последними двумя твоими ухажёрами. После вашего расставания один повеситься пытался, а у другого тяжелая депрессия была.

Алина скривилась, ей не нравилась эта тема. На самом деле она не бессердечная. После того, что произошло с её бывшими, она очень переживала, и несколько лет вообще никаких отношений не заводила, ни дружеских, ни романтических. Сама чуть в депрессию не впала, все думала, что проклята. Тогда она полгода в деревне у своей бабки просидела и не вылазила оттуда… Я ездила к ним чуть ли не каждые выходные. И кстати, кроме меня у неё друзей вообще нет. Есть хорошие знакомые, приятели, но близко она ни с кем не сходится.

Алина повернулась ко мне и посмотрела в глаза. Что она там увидела, не знаю, но в этот момент нахмурилась, сильно сведя брови.

– Ты всегда была открыта и честна в общении со мной, и всегда поддерживала. За это я тебя всегда ценила, и поэтому мы дружим, – она сделала небольшую паузу и почти шёпотом, так чтобы слышала только я, продолжила. – Но ты никогда не позволяла себе в адрес других осуждения, и ты никогда не позволяла себе ковырять чужие раны и причинять другим боль.

– Все бывает в первый раз, – ответила я равнодушно. В этот момент мне действительно хотелось вывести её на эмоции. – Ты хочешь, чтобы я перед тобой извинилась?

– Нет, мне не нужны твои извинения, – прошипела она, похоже у меня получилось её достать. – Я вижу, что с тобой происходит в данный момент, и очень хорошо понимаю твое состояние. Ты когда в последний раз смотрела на себя в зеркало?

– А со мной что-то не так?

– Твои глаза практически почернели, и скоро твои эмоции вообще исчезнут.

– И что же у меня за состояние?

Алина облокотилась на спинку своего кресла, посмотрела перед собой, прикрыла глаза и сказала:

– Ты выгораешь… Скоро от тебя, от твоей настоящей личности ничего не останется…

Я ей даже отвечать ничего не стала, мне было все равно. Отвернулась к окну и уставилась в уже темное пространство ночи.

На следующей станции зашли новые пассажиры. Один из них сел напротив нас. Я, не стесняясь, разглядывала его. Молодой мужчина, чуть старше тридцати, высокий, худощавый и бритый налысо. Бритый, заметив мой интерес, улыбнулся мне и подмигнул. Симпатичный, даже смазливый. И видно, привык к повышенному вниманию со стороны противоположного пола. Он наверняка ожидал, что я от смущения отвернусь, но я не стала отводить взгляд. Улыбка его стала более широкой и саркастичной, вызывающей. Его вид и выражение лица напомнили мне одного героя из фэнтези, весь такой уверенный в себе, харизматичный злодей. И одет модно, как городской мажор.

– Привет, – неожиданно сказал Бритый. А я думала, что мы так и будем играть в гляделки.

– Добрый вечер! – решила быть вежливой.

При моем “добрый вечер” рядом дёрнулась Алина. Она уставилась на мужчину, который, кстати, сидел напротив неё, но смотрел на меня.

– Как твое имя? – спросил он.

– А мы разве переходили на “ты”? – съязвила в ответ.

– Прошу прощения, – при этом он поклонился, прижимая левую руку к груди, откинулся обратно на спинку и снова саркастично улыбнулся. – Могу я узнать Ваше имя?

– Маргарита…

– Приятно познакомиться. Мое имя Макс. У вас очень красивое имя, Маргарита, – акцент сделал на имени и произнес его как-то томно. У меня аж глаз дёрнулся.

Подруга рядом хрюкнула, сдерживая смех. Мужчина перестал улыбаться и перевел взгляд на неё. Алина старалась на него не смотреть, чтобы реально не рассмеяться.

– Чем же я вас так рассмешил?

– Прошу прощения… – проговорила она сдавленно.

Тут же ехидная улыбка украсила его лицо. И сразу всё стало понятно. Играет он с нами, прощупывает, и подход ищет… Вот не просто так он сел напротив нас.

– Вы вместе едете? – спросил он.

– Ага… – кратко и доступно ответила я.

– Могу я узнать имя подруги?

– Алина, – не стала она выпендриваться.

– А как вы смотрите на то, чтобы перейти на «ты»?

Я посмотрела на Алину она на меня.

– Что думаешь? – с легким сарказмом спросила я.

– Ну, думаю, можно попробовать, – в тон мне ответила подруга.

Мы повернулись к мужчине. Он смотрел с интересом, как будто изучал нас.

– Мы не против, – ответила Алина.

– Я очень рад! – обрадовался Бритый. – Куда вы держите свой путь?

– Мы едем к моей бабушке.

– И где же она живёт?

– Деревня Светлый Путь…

– Как интересно… А как зовут твою бабушку, если не секрет?

– Не секрет, – Алина обворожительно улыбнулась, переключая все внимание на себя, – Надежда Фёдоровна Демидова…

Данная информация его явно заинтересовала, но он постарался не подавать вида.

– А как далеко ты направляешься, Макс? – полным ходом начиная флиртовать, продолжила Алина. Тут она была как рыба в воде. Конечно, после той истории с её бывшими и при наличии нового ухажера, она старается далеко не заходить в своем флирте, но всё же потешить свое самолюбие она удержаться не смогла.

Она умело пользовалась своей внешностью и харизмой… Красивая и умная, что ещё нужно. Но она никогда не превозносила себя. С данными Алины можно было спокойно идти в модели. Миловидная блондинка с небесно-голубыми глазами. Только для неё это было не самым главным. А я свою внешность всегда считала обычной… Длинные темно-русые волосы и карие глаза. Только подруга надо мной всегда смеялась и говорила, что я со своими комплексами сама себя принижаю. Но сейчас это вообще не имело никакого значения…

– В Перелески.

– Что-то я в нашем районе не припомню такого населенного пункта… – задумчиво произнесла Алина. – И как далеко эта станция?

– Сразу после вашей остановки будет моя.

– Может, ты всё-таки что-то путаешь?

– Нет, я ничего не путаю, – как-то снисходительно ответил Макс, и в этот момент на мгновение я увидела перед собой совершенно другого мужчину.

Он моргнул и мельком взглянул на меня, и его глаза стали темно-фиолетового цвета. Черты лица изменились, стали слегка заостренными… Как будто я смотрю не на тридцатилетнего беззаботного мужчину, а на того, кто прожил не одно столетие, в глазах его мудрость, а ещё от него шло ощущение огромной силы и опасности… Он был очень опасен. Все происходящее было, как наваждение, и длилось всего пару секунд, но для меня время словно остановилось.

Он снова моргнул, глаза стали обычного карего цвета, и наваждение спало. Передо мной снова был тот же мужчина, Бритый, с ехидной улыбочкой, который продолжал беззаботно болтать с Алиной.

– Но тут в помине не было никаких Перелесков… – подруга продолжала настаивать на своем.

– Если ты чего-то не знаешь или не видишь – это не означает, что этого нет.

Мне как-то быстро наскучила их пустая болтовня. Я прикрыла глаза, и на меня начала накатывать усталость. Две предыдущие ночи я практически не спала, и организм начал требовать свое. В сон провалилась быстро, точно рубильник дернули, и наступила темнота. Я снова в том же сне, страх и жуткий скрипучий голос, который постоянно повторяет: “Отдай мне свой свет!” … А мое сознание начало куда-то уплывать, я уже перестала что-либо чувствовать и потеряла привычное ощущение себя. Я плыла в темноте, стало легко и спокойно. Но в какой-то момент вдалеке я услышала голос, который звал меня обратно, и отчаянно просил не уходить. Я потянулась к этому голосу, и он стал громче. Меня вёл этот голос, пока вокруг не появился свет, а потом и ощущение себя. В следующее мгновение меня будто током ударило, и я резко открыла глаза. Мне было тяжело дышать, и всё тело болело… Из глаз полились слезы. Я проморгалась и уставилась на нашего нового знакомого, Макса. А он сидел передо мной на корточках и держал меня за руки.

– Ты что делаешь? – спросила я осипшим голосом.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, проигнорировав мой вопрос.

Мне не нравится, когда ко мне прикасаются посторонние люди. Я попыталась выдернуть свои руки из его… Но не тут-то было, мои руки никто и не собирался отпускать, хватка стала ещё крепче.

Я посмотрела на Алину в поисках спасения. А она всхлипывала и вытирала слезы.

– Что случилось? Ты чего ревешь?

– Прости… Это от радости, что ты вернулась, – она ещё раз всхлипнула и улыбнулась.

– А я что куда-то уходила? Я вроде лунатизмом не страдаю… – раздраженно проговорила я.

– Ты уснула, а потом тебя начало трясти. Я попыталась тебя разбудить, но ничего не получалось, а когда тебя отпустило, ты перестала дышать… – сказала она, вытирая слезы.

– Ага, понятно… А как я вернулась? И почему он держит меня за руки? – почему-то шёпотом спросила я у неё.

– Эээ… ну…, – и это все, на что её хватило.

– Пока так надо…, – и этот герой ничего объяснять не стал.

Вот как этих двоих понимать?

Глава 3.

Вразумительного ответа я так и не дождалась.

И тут объявили нашу станцию.

– Кажется, вам уже пора… – отпуская мои руки и возвращаясь на свое место, сказал Макс.

Я уставилась на этого бритого нахала убийственным взглядом. А ему хоть бы что, сидит и ехидно улыбается.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась подруга.

– Нормально! – раздраженно ответила, продолжая сверлить взглядом Бритого.

На станцию электричка пришла вовремя. Мы поднялись со своих мест, взяли вещи и пошли на выход.

– До встречи! – донеслось нам в спину. – Алина, Маргарита, было приятно познакомиться, – и подмигнул, зараза…

Наша деревня “Светлый Путь” была довольно-таки современной и обжитой. Люди не стремились оттуда уехать в большой город. Наоборот, все кто приезжал сюда, хотели перебраться в деревню насовсем. Большинство домов уже давно со старых деревянных сменились на кирпичные. Осталось несколько совсем старых домиков, из которых местные жители решили сделать небольшой музей старины.

Музей был не совсем обычный, он был больше мистический. Наша деревенька раньше считалась ведьминской. Поговаривают, что когда-то здесь обитали только ведьмы да колдуны. Это может быть и правдой, потому что в деревне живут семьи, которые прожили в ней не одно поколение и не собираются менять свое место жительства.

Семья Алины тоже живёт в деревне уже несколько поколений. Правда, только её бабушка осталась здесь, как местный житель, остальные перебрались в город. Но что-то мне подсказывает, что это ненадолго. Мать Алины частенько сбегает от городской суеты в деревню, бывает даже на несколько месяцев, пока не соскучится по мужу, или он сам приезжает за ней…

До дома Надежды Фёдоровны мы шли молча. У меня была куча вопросов, но решила их задать, когда доберемся. Не хотелось выяснять отношения по дороге. Алина тоже не пыталась заговорить, молчала как партизан… Ну ничего, скоро она мне все расскажет и никуда не денется.

Тихая ночь, освещённая улица. Мы подошли к дому, Алина открыла калитку и вошла во двор. На пороге уже в ожидании стояла Надежда Фёдоровна.

– Вы вовремя. Проходите в дом, мойте руки, и за стол, – сказала она, развернулась и зашла в дом.

Мы вошли за ней. В прихожей оставили свои вещи, и пошли на кухню. Там уже был накрыт стол, от вида еды у меня живот заурчал. Я вспомнила, что за весь день так ни разу и не поела. Уже было дёрнулась к столу, но меня остановили.

– Руки помыть не забыла? – строгим голосом спросила Надежда Фёдоровна.

Поплелась в ванную, за мной подруга. Вернувшись, с чистой совестью уселись за стол.

– Поешьте, потом разговор будет, а то глаза у вас больно голодные.

После ужина мы переместились в гостиную.

– Рита, как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась Надежда Фёдоровна. Только она и бабушка всегда называли меня Ритой. После того, как мои родители погибли, меня воспитывала бабушка Вера. Они с Надеждой Федоровной были близкими подругами. А так как Алина большую часть времени проводила у Фёдоровны, мы были одной большой семьей. А после смерти моей бабушки у меня остались только Надежда Фёдоровна и Алина.

– Все просто замеча-а-тельно, – протянула язвительно и покосилась на подругу.

– Ну что ж, рассказывайте, что у вас стряслось? – Надежда Фёдоровна в ожидании застыла в своем кресле напротив нас.

– Два дня назад мы поздним вечером возвращались домой… – я вкратце рассказала ей про свои видения, про ночной парк и “зомби” с огромным топором. И про жуткие сны, пугающие до чертиков, и из-за которых я толком не спала. Она слушала внимательно, не перебивала и никаких эмоций не выказывала, а только кивала. – Единственное, сегодняшняя ситуация в электричке была иной… – на пару секунд замолчала. – Если честно, было такое ощущение, как будто я умерла.

– Так и было, – подтвердила Алина. – Я же тебе говорила, что ты перестала дышать… Я очень испугалась, что это конец.

– Но вопрос в другом… Если я там умерла, как же я тогда воскресла и при этом не нахожусь в больнице, а сижу тут и с вами разговариваю? – негодование росло во мне. – И кто такой этот Макс и почему держал меня за руки?.. Ты явно знаешь о нём больше моего… – упрекнула я подругу.

Алина сидела, опустив взгляд в пол, будто все никак не могла решиться рассказать мне правду.

– Это он тебя вытащил, – почти шёпотом сказала она. – Я не подозревала, кто он, пока ты не отключилась…

Она мельком взглянула на бабушку, и взгляд её был какой-то виноватый. И виноватый перед ней.

– Аля, кто с вами ехал? – потребовала ответ Надежда Фёдоровна.

– Он из Перелеска… Высокий, худощавый, лысый, вел себя немного эксцентрично…

– А ещё у него тёмно-фиолетовые глаза… Ну, по крайней мере, мне так на мгновение показалось, – добавила я, перебив Алину.

– Как, вы говорите, его звать? – как-то настороженно уточнила Надежда Фёдоровна.

– Макс – одновременно сказали мы.

– Максимилиан, значит, – задумчиво произнесла Надежда Фёдоровна. – Всё-таки решили вмешаться…

– Он древний, да? – спросила подруга.

– Да какой он древний, – махнула рукой Надежда Фёдоровна. – Обычный Демон, в нашем мире люди их ещё иногда упырями называют.

– Вампир… Демон? – обалдела я. – Они что, существуют?

– И да, и нет, – как-то спокойно и обыденно выдала Надежда Фёдоровна. – На самом деле, такие существа, как демоны, существуют. Только то, как их описывают в человеческих легендах, не совсем соответствует действительности. Максимилиан – высший тёмный маг, а за глаза его называют “Демоном”, – она ещё немного подумала и добавила. – Хотя и вампиры тоже существуют, только сейчас речь не о них…

– Так, СТОП! А давайте с самого начала… Хватит ходить вокруг да около. И объясните уже, наконец, как это все касается меня!? – у меня всякое терпение лопнуло.

– Если кратко, ты сейчас находишься в клане ведьм, и ты – одна из нас, – спокойно ответила Надежда Фёдоровна. – Но более подробно расскажу тебе обо всём, когда разберёмся с твоей проблемой. Нам бы теперь понять, кто к тебе присосался, и как остановить отток энергии.

Она поднялась и вышла из комнаты. Вернулась быстро, и пары минут не прошло. На стол поставила овальное настольное зеркало с подставкой в серебряной старинной оправе. Рядом с зеркалом поставила две свечи с подсвечниками и пиалу с травами. Из кармана платья достала спички и подожгла травы.

Ни меня, ни Алину её действия никак не удивили. Фёдоровна часто зажигала свечи и травы. Травы она тушила, и они, медленно тлея, распространяли вокруг легкую дымку и приятный аромат. Так же она сделала и сейчас. Легкий аромат чабреца, перечной мяты, розмарина и ещё чего-то мне неизвестного, начал заполнять комнату.

Её сборы всегда успокаивали и помогали очистить сознание. И сейчас, вдыхая аромат трав, я успокоилась, эмоции угомонились, и в голове стало тихо.

Она вернулась в свое кресло. Свечи и зеркало пока не трогала.

– Рита, детка, постарайся вспомнить, происходило ли ещё что-то странное, ранее тех событий, о которых ты уже рассказала? – Надежда Фёдоровна сидела напротив меня и пристально всматривалась в мое лицо. Я откинулась на спинку кресла, она прошептала какие-то слова, и мои глаза закрылись.

– Ты только не вздумай уснуть сейчас, – услышала я встревоженный голос Алины, – и говори с нами.

– Если честно, не припомню никаких странностей в последнее время… – не открывая глаз, ответила я.

– Может, были у тебя в последнее время какие-то необычные встречи, знакомства? – спросила Фёдоровна.

– Я не помню… – я скривилась, меня от этого допроса начало корежить.

– Вспоминай, Ритуля, вспоминай, это очень важно…

– Марго! – что-то вспомнив, вскрикнула подруга.

– Аля, не шуми…

– Прости ба, – и почти шёпотом продолжила дальше. – Марго, две недели назад ты говорила, что у тебя случился провал в памяти. Ты ходила за какао, но в офис вернулась без него, и где провела последние тридцать минут, не помнишь…

Я попыталась открыть глаза, но у меня не получилось. Я была, как под гипнозом, в глубоком трансе. При её словах всколыхнулось сильное сопротивление и желание немедленно все бросить, оставить как есть. А в следующую секунду всё изменилось, сопротивление отпустило, и меня потянуло куда-то вглубь. Перед внутренним взором начали мелькать картинки, точно кинопленку перематывают. Но они были далеко, и я не могла разобрать, что там. По мере приближения картинки начали замедляться и стали более четкими. Одна из картинок зависла передо мной, и я в неё погрузилась. Но я не была действующим лицом, я была всего лишь наблюдателем.

Где-то на краю сознания билась мысль, что мне нельзя к этим воспоминаниям прикасаться. Словно их от меня кто-то скрыл…

– В тот день на рабочем перерыве я заскочила в кофейню рядом с нашим офисом за своим любимым какао, – начала я свой рассказ. – В детстве я его терпеть не могла, а там его делают просто обалденно вкусный. Стоя в очереди, я как обычно ковырялась в телефоне, не обращая внимания на происходящее вокруг. Сзади меня кто-то слегка толкнул, но я не стала оборачиваться, а просто сделала шаг вперед… Следом подошла моя очередь, сделав заказ, отошла немного в сторону. Я всё-таки решила посмотреть на того, кто там такой нетерпеливый… И пропала…

Передо мной стоял парень. Высокий, красивый, светлые волосы до плеч, небесно-голубые глаза… Его внешность просто заворожила меня. Со мной такое было впервые, я не наивная дурочка, и меня никогда не привлекала смазливая внешность. А тут просто глаз отвести не могла. И внутри какое-то блаженное тепло начало разливаться.

Пялилась я, правда, не долго, из ватного состояния меня выдернул окрик бариста, мой заказ был готов. Я взяла стакан, извинилась, мельком взглянула на парня, он посмотрел на меня и хмыкнул… А мне как-то стыдно стало за свое поведение и за свою реакцию на него. Я как можно быстрее направилась к выходу. Как только вышла за порог, меня кто-то окрикнул и тронул за плечо. Я обернулась и не поверила своим глазам, передо мной стоял тот парень и мило улыбался.

-Прости, что смутил тебя, – сказал он.

Я растерялась и снова зависла. Никогда не думала, что такой, как он, может обратить на меня внимание. Такой мужчина просто щелкнет пальцами, и любая будет готова для него на все.

– Простите, я не должна была так пялиться, – смутившись, призналась я. Мне неприятна была сама ситуация, которая вызывала сильный дискомфорт. И мне не хотелось, чтобы кто-то видел меня растерянной и слабой. Но когда смотрела на него, становилась какой-то амебой, и глупая улыбка так и расплывалась на лице… А все прежние мысли просто исчезали.

– Не стоит извиняться, и давай перейдем на «ты», – я лишь кивнула, а парень завораживающе улыбнулся. – Ты так мило краснеешь, мне это нравится, – почти шёпотом сказал он, наклоняясь ко мне, и слега коснулся пальцами моей щеки. Легкая ласка – и в моей голове розовый туман, и время как будто остановилось.

Он наклонился к моему уху и сказал:

– После того, как мы закончим, ты забудешь обо мне и обо всём, что сейчас произошло. В твоём воспоминании останется лишь поход в кафе.

После этого он поцеловал меня, розовый туман резко слетел, и стало очень неприятно, и даже противно. Я дёрнулась, чтобы вырваться, но мне не позволили, а потом тело перестало слушаться… Я словно кукла застыла в его руках.

Он отпустил, и мерзкая улыбка расползлась на его лице, которое несколько минут назад казалось мне невероятно красивым… Большим пальцем он ухватил меня за подбородок и приподнял голову, заглядывая в мои глаза… А его глаза стали кроваво-красными и то, как он на меня смотрел, как на кусок мяса, вызывало невероятный ужас.

– Мы ещё с тобой увидимся, но ты меня даже не вспомнишь. Все, иди…

Ощущение тела вернулось, но не полностью. На ватных ногах я развернулась и как робот потопала вперед.

– А дальше… – я все ещё была в своем воспоминании, – дошла до офиса на автомате, вернулась на свое рабочее место, и как ни в чём не бывало продолжила работать.

Воспоминание начало растворяться, вокруг меня наступила темнота и тишина. Потом я почувствовала толчок в солнечное сплетение, и открыла глаза, глубоко вдохнув. В теле ощущалась лёгкость и покалывание. Алина протянула мне стакан воды.

– Выпей, после таких путешествий может наступить обезвоживание.

И, правда, мне безумно хотелось пить. Я осушила стакан и поставила его на стол.

– Как же я сразу не заметила, – с легкой досадой сказала Фёдоровна. – Он на тебе оставил энергетическую печать, а через неё искал возможности воздействия. И, по всей видимости, нашёл… Ты всё помнишь из того, что сейчас увидела?

– Помню… – меня аж перекосило, обретенные воспоминания особого удовольствия не доставляли. – И через что он меня зацепил?

– Они всегда действуют через эмоции, так проще вывести человека из равновесия. Находят одну болезненную точку и давят на неё. Ты помнишь, какие самые сильные эмоции испытывала в этих снах?

– Там было страшно… А иногда просто дикий ужас пронизывал… – призналась я. – Я вот одного понять не могу… Почему всё происходило во сне, он же и в реальном мире всё мог сделать?

– Видишь ли, – начала Фёдоровна. – Сон – это состояние, которым редко кто может управлять. В большинстве своем люди не осознают себя во сне, они не знают, что они спят. Через сны проще управлять чужим сознанием. Даже существуют практики, которые позволяют обучаться во сне. Но через сон в сознание человека возможно вложить не только знания, в сновидении можно изменить сознание человека, внедрив новые установки, которые могут полностью менять характер и личность… Тогда это уже будет совсем другой человек. Те, кто умеют управлять снами, могут любое сновидение подстраивать под себя или создавать новое… В сновидении возможно создать любой образ, любую сюжетную линию и втянуть туда другого человека. А через подходящий сюжет уже можно управлять тобой и твоим состоянием… Ведь ты не осознаёшь ни себя, ни то, что это сон.

– В моем сне особого сюжета и не было, но были кроваво-красные глаза…, – вспомнила то, что больше всего пугало.

– Похоже, нам попался очень наглый тип… А тогда в парке это же был он, ты его видела? – я просто кивнула, скорее всего, он, других-то вариантов у нас всё равно нет. – Решил сразу без прелюдий… Показался тебе в реальном мире, так сказать, создал благоприятную почву. Чтобы уже наверняка… – проговорила Алина и как-то не весело усмехнулась. – Ты его хоть и не помнила, но подсознательно уже испытывала страх, когда ты видела красные омуты во сне, страх усилился.

– Как такое вообще возможно, сны ведь не реальны, это всего лишь отголоски нашего подсознания, – в универе на курсе по психологии нам рассказывали об этом, и мне с трудом верилось, что сны могут быть настолько опасны.

– Милая, пойми, не все так однозначно, как утверждают ваши учёные. Мир в сновидениях может быть таким же реальным, как и наш. Во сне мы не только переживаем то, что нам показывает наше подсознание, но и можем путешествовать по другим мирам. Когда ты спишь, сон воспринимаешь, как собственную реальность, и всё ощущаешь, испытывая тот же спектр эмоций, так же, как в этой реальности.

– В голове не укладывается, что во сне можно умереть… Хотя чему я удивляюсь, сама час назад, пока спала, чуть не отправилась на тот свет, – простая констатация факта, но стало как-то жалко себя в этот момент.

– Рита, не переживай, мы со всем разберёмся, – пообещала Фёдоровна. – Ты лучше скажи, кроме страха, ещё какие-то эмоции были?

– Нет. Почему вы спрашиваете?

– Понимаешь, все эмоции разные и у каждой своя реакция. Можно было ещё зацепиться за злость или уныние, а в тебе сильнее всего оказался страх, который был спрятан где-то глубоко в твоём подсознании. И он через свою печать это увидел.

– Не понимаю, почему именно страх…

– В тебе всегда было слишком много страха… Ты всегда старалась быть хорошей девочкой, угодить всем и доказать всем вокруг, что ты сильная. Поэтому всячески старалась подавить ту неугодную часть себя, не соответствующую общественным ожиданиям, которая якобы делает тебя слабой. Пытаясь подавить в себе свои страхи, ты неосознанно подавляла свою истинную суть и свою силу.

У каждого из нас есть так называемая “теневая сторона”. Это та часть, которую чаще всего пытаются спрятать, чтобы никто не видел. Одни учатся принимать себя, как есть, и свою теневую сторону в том числе. А другие всю свою жизнь прячутся и подавляют свою истинную суть… и всё потому, что желают быть хорошими и идеальными в глазах окружающих. В этом есть самый большой страх большинства людей. В этом есть и твой страх, ты до ужаса боишься, что окружающие увидят твою истинную суть. И ты отрицаешь в себе свою силу, не хочешь быть странной, той, кого обычные люди никогда не примут. Хочешь быть как все? У тебя это не получится. Ты изначально была не такой как все… Отказываясь от своей силы, от истинной своей сути, ты отказываешься от самой себя. И этим ты делаешь себя слабой. Ты не только боишься, но и, в то же время, ненавидишь себя. За такие эмоции, подкрёпленные ненавистью, цепляются сущности, и за счёт них питаются живой энергией.

– О чем вы? Я же всегда старалась быть сильной и не позволяла себе проявлять слабость…, – после её слов появилось ощущение, будто я жила всю свою жизнь как-то неправильно.

– Об этом и речь… В нашей жизни существует масса парадоксов и это один из них… То, что люди считают слабостью, то, что пытаются в себе подавлять, в этом и есть наша сила. Иногда просто необходимо позволять себе быть слабой… Потому что, если постоянно пытаться держать всё под контролем, в один прекрасный момент ты просто сломаешься. Впрочем, это мы как раз сейчас и наблюдаем, – она устало вздохнула и потерла переносицу пальцами. – Сила наша в том, что принимаешь себя любой, даже когда чувствуешь себя слабой. Людям на самом деле плевать на то, как ты выглядишь и кем ты являешься, заботит их лишь только собственный образ.

– По вашим словам получается, что я слабая…, – меня переклинило, само осознание своей никчемности просто убивало.

– Только не нужно утрировать и принижать себя, – махнула на меня рукой Фёдоровна, словно я сказала глупость, хотя так оно и было. – Слабых людей вообще не существует, мы все по своей природе сильные. А слабым человек становится, когда сам себе создает массу ограничений и запретов. Потом всю жизнь страдает от того, что он сам с собой сотворил… Мы есть то, что сами создали. Считаешь себя слабой – будешь таковой. Хочешь быть сильной – будь, но только тогда, когда примешь себя всецело, когда примешь свою тёмную сторону, которую так боишься и ненавидишь в себе.

Тёмную сторону? Прямо как в «Звёздных войнах». Тут настроение сменилось, мы с Алиной переглянулись, и как маленькие хихикать начали.

– Смотрю, ваше настроение улучшилось, – сказала Надежда Фёдоровна, довольно поглядывая на нас, – это хорошо, это очень хорошо…

– Это, наверное, нервное, – начало отпускать напряжение, скопившееся за эти дни.

И тут Остапа понесло, а точнее Алину…

– “Да пребудет с тобой сила”, – процитировала она Йоду, а затем, театрально взмахнув рукой в мою сторону, добавила уже от себя. – Сила есть в тебе, юный падаван.

– Смейся, смейся, но ведь от истины ты не так далека, судя по тому, что нам сейчас Фёдоровна втолковывает, – ответила я ей, сдерживая смех.

– Да, сила в тебе есть, – подтвердила Фёдоровна, – и она требует выхода, а ты не принимаешь ни её, ни себя, вот к тебе и прилипла мелкая пакость.

– Ну, может, и не такая мелкая, судя по тому, что он за каких-то два дня превратил меня в бездушную и равнодушную ко всему.

– При таком энергетическом истощении оно и не удивительно, – проворчала подруга.

– Не думаю, что ты слабее него, – уверенно произнесла Фёдоровна.

– Но, как же тогда он…?

– Прекрати прятаться в собственной тени, прими свою истинную суть, иначе к тебе так и будут липнуть голодные… Они ведь чувствуют твою нераскрытую и нереализованную силу. И для них она как лакомый кусочек. Раз ты ей не пользуешься, что зря добру пропадать, – заключила Фёдоровна как-то кровожадно.

– Я постараюсь, правда, – мне стало стыдно за свою недавнюю меланхолию.

– Верю, – сказала она и взяла со стола зеркало. – Но нам ещё с одним моментом необходимо разобраться… Печать.

– И что с ней делать, как её убрать?

– Есть у меня одна идейка, и я даже знаю, куда её потом пристроить, – и взгляд такой у Фёдоровны стал загадочный и злорадный. Мы с Алиной переглянулись, и, кажется, мы догадываемся куда…

Глава 4.

– Это будет даже лучше, чем если мы её просто снимем…

– Да вы настоящая Ведьма, а называете себя ворожеей! – она зыркнула на меня и погрозила пальцем. Но я-то знаю, что она на самом деле добрая. С другой стороны, понятие добра для всех разное. Для нас она добрая, а вот с другими, тут уже зависит от обстоятельств… Я ей заговорщицки улыбнулась и спросила. – А что, мстить будем?

– Для людей я ворожея, у них на подкорке страх к ведьмам записан. А так – да, я ведьма потомственная. И отвечая на твой вопрос… Да, будем мстить. Как же без этого? Ведьмы мы или кто? В конце концов, надо соответствовать. Таких, как наш “друг”, нужно на место ставить, чтобы знал, с кем связался.

– А зеркало нам для чего? – спросила Али.

Фёдоровна покрутила его в руках и поставила обратно на стол.

– В общем-то, для работы с печатью мне зеркало не нужно, я её и так вижу. Ну, а если ты, Рита, захочешь увидеть её, зеркало тебе понадобится.

– Я хочу посмотреть. Что нужно делать? – я подалась вперёд в предвкушении.

– Зеркало поставь перед собой, – она пододвинула его ко мне и зажгла обе свечи, – Аля, выключи свет, будь добра.

Алина выключила свет, вернувшись, подсела ко мне поближе, так, чтобы можно было заглянуть в зеркало. Свечи Фёдоровна поставила по сторонам от зеркала.

– Смотри на свое отражение, старайся не моргать, взгляд расфокусируй, – я смотрела на своё отражение, и через пару секунд оно начало расплываться, а вокруг появилась легкая дымка. Потом лицо начало меняться, и в отражении была уже не совсем я.… А передо мной было бледное с черными провалами вместо глаз лицо. – Что ты видишь? – я пересказала увиденное. – Хорошо, теперь смотри в центр лба, но не на сам лоб, а будто бы сквозь него, постарайся увидеть пространство за ним.

Я сконцентрировалась и увидела темноту, а на тёмном фоне передо мной светился рисунок.

– Вижу какой-то рисунок…

– Ого, я тоже его вижу… – прошептала рядом Алина.

– Опиши его, Рита – попросила Фёдоровна.

– Красный ромб с фиолетовым восьмиугольником внутри, и он светится.

– Это и есть печать, – сказала Фёдоровна и потушила свечу. Странно, но в своем воображении я представляла печать круглой.

Свет снова зажгли, со стола убрали зеркало и свечи. И мы решили, на ночь глядя, чай пить. Да и пока не решим, что делать с печатью, спать мне было опасно. Фёдоровна заварила свой фирменный чай для бодрости. Мы с Алиной накрыли стол и достали печеньки с конфетами. Куда ж без сладкого на ночь.

– Что будем делать с печатью? – разворачивая конфетку, спросила я.

– Мы её вернём хозяину, – ответила Фёдоровна. – Но для начала поменяем её направленность и местоположение.

– А подробнее…

– Печать настроена, как односторонний проводник, она передает энергию от тебя к своему хозяину, через неё хозяин проникает в твой сон. Пока ты бодрствуешь, она спит, но, когда засыпаешь, печать, наоборот, просыпается и начинает работать. – Фёдоровна немного задумалась. – Как там на вашем компьютерном языке… Мы её перепрошьём, и хозяйкой уже станешь ты, и энергия от жертвы будет идти к тебе. Переместим печать на твою ладонь, чтобы ты могла её легко передать.

– Как перепрошивать-то будем? Мне что-то нужно делать?

– Тебе нужно её разбудить, – страх кольнул где-то внутри. – Спокойно, это нужно сделать на пару секунд, чтобы я могла вытащить печать, а потом можно спокойно с ней работать и перемещать.

– А если он что-то заподозрит и придет? – спросила подруга.

– Слишком мало времени для того, чтобы печать начала действовать в полную силу, а для того, чтобы её сорвать вполне достаточно, – пояснила нам Фёдоровна.

– И как мне её активировать? Если она просыпается только во сне…

–Ты смотрела на неё через зеркало, сейчас тебе нужно посмотреть на неё внутренним взором и прикоснуться к ней. Я погружу тебя в измененное состояние, как с воспоминанием, только в этот раз иди туда, где печать.

– Я не совсем понимаю, как к ней прикоснуться… Я же не могу сделать этого физически?!

– Энергетически… Я покажу. Вытяни руку перед собой ладонью вверх, – я сделала, как она сказала. Она вытянула свою руку над моей ладонью вниз. Между нашими ладонями было расстояние сантиметров шесть. Потом я ощутила давление в центре ладони и легкий статический разряд. – Ты что-нибудь чувствуешь? – спросила Фёдоровна.

– Разряд и давление в центре ладони… Ощущение, как если бы кто-то прикоснулся.

– Я направила свою энергию к тебе, и представила, как касаюсь твоей ладони. Так и тебе нужно будет сделать, почувствуй свою энергию и потянись ею к печати.

– А если у меня не получится? – засомневалась я в себе.

– Получится, не сомневайся в себе, – подбодрила меня Фёдоровна. – И тем более ты уже это делала…

– Это когда такое было? – в недоумении уставилась на неё.

– А я помню этот момент, но если честно, тогда я думала, что мне показалось, – загадочно улыбнулась Алина.

– Рассказывай, давай, интриганка, – хохотнула я.

– Помнишь, нам было лет по восемь, и тут у нас был такой мальчик Паша? – спросила она.

– Ну, вроде был, что-то припоминаю…

– Вредный такой пацан, старше на пару лет. Постоянно задирал нас. Он как-то пристал ко мне, пытался забрать у меня мой велик… Ты тогда очень сильно разозлилась и кинулась на него. И все так быстро произошло, что я даже глазом моргнуть не успела. Ты стояла где-то в метре от меня, а в следующую секунду ты уже стоишь рядом, а он летит. В общем, отлетел Паша метра на два от нас. Такой потом переполох поднялся, его мамаша голосила на всю деревню, что её мальчика покалечили, хотя этот мальчик получил только пару царапин и психологическую травму на всю жизнь. – Алина при последних словах злорадно усмехнулась.

– Ну, в состоянии аффекта физическая сила может увеличиться… И что здесь такого? – недоумевала я.

– В том-то и дело, что ты к нему не прикасалась физически… Ты его приложила чистой энергией… – заверила меня Алина.

– А ты в этом уверена?

– Абсолютно, я всё очень четко видела, – подтвердила подруга, – правда, в тот момент я все списала на свое богатое воображение. Но бабушка сказала чуть позже, что мне не показалось.

– Я видела вашу толкотню, вы же прямо напротив нашего дома сцепились… И как ты, Рита, Павлика энергетическим потоком снесла, – рассказала Фёдоровна.

– Я эту ситуацию почти не помню, – призналась я.

– Ну, так это не удивительно, – пожала плечами Фёдоровна. – Такой психологический стресс от неконтролируемого выброса силы… Тебя потом ещё два дня лихорадило от энергетического истощения.

– В общем, ты всё можешь, главное не парься, – подбадривая, похлопала меня по плечу подруга.

– Хорошо, я поняла… Тогда давайте начнём.

Было немного страшно, но другого выбора у меня не было. Фёдоровна зажгла свои травы и начала нашептывать какие-то слова. Мое сознание качнулось, я облокотилась на спинку кресла и прикрыла глаза. Практически сразу погрузилась в темноту. “И в который раз за этот вечер? Хотя сейчас, наверное, уже далеко за полночь…” – мелькнула последняя мысль в моей голове.

Я сконцентрировалась на печати, и перед моим внутренним взором начал вырисовываться её контур. Когда она проявилась полностью, я попробовала сделать так, как сказала Надежда Фёдоровна. Сосредоточилась и мысленно потянулась к ней, представляя, что держу её в своих руках. Несколько секунд ничего не происходило, а потом печать резко вспыхнула, стала ещё ярче и начала вращаться. Сначала медленно, постепенно ускоряясь. Я смотрела на неё как завороженная, и сколько времени прошло не знаю. Но в какой-то момент я услышала: “Отпускай!”. И я отпустила, сразу приходя в себя. Я открыла глаза, а Фёдоровна держала меня за правую руку и что-то снова шептала.

Так она просидела минуты три. А когда мою ладонь опалило жаром, она отпустила.

– Всё, – сказала она уставшим голосом, – печать твоя. Когда заснёшь, он придет… Должен прийти. Его маячок я оставила, поэтому, когда уснёшь, он об этом сразу узнает. И помни, тебе необходимо к нему прикоснуться. Достаточно лишь одного прикосновения, не важно, к какой части тела, и печать сама к нему перейдёт… Тебе для этого ничего делать не нужно.

Она встала и подошла к большому шкафу, открыла дверцы, немного позвенела склянками и достала одну из них. В этом шкафу она хранила все свои зелья. В детстве нам было запрещёно открывать его, вообще даже близко подходить нельзя было. Несмотря на то, что шкафчик всегда был заперт.

А запрет приближаться к нему нам поставили, когда мы с Алиной на пару умудрились его вскрыть. Тогда ещё была жива моя бабушка, Вера, и они тогда с Фёдоровной недоумевали, как же две малявки смогли его открыть. Но на этом мы не остановились, и наше любопытство не угасло. Спёрли с самой нижней полки, куда достали, одну из бутылочек. В итоге мы покрасили бабушкиного кота в радугу. А наши жопы были биты так, что пару дней сидеть больно было, и уши нам чуть не оторвали. Наказание было жёстким, но справедливым. Нам, конечно, потом все объяснили, за что и почему. Дело ведь было не только в котике, но и в нашей безопасности. И на будущее, чтоб неповадно было. А котик потом ещё месяц радужный ходил, благо на его здоровье новый цвет никак ни повлиял.

После мы подслушали разговор наших ба. Моя заметила, хорошо, что самые опасные зелья стояли на верхней полке, и хорошо, что у нас не хватило мозгов туда залезть. После того случая мы до сих пор к этому злосчастному шкафчику и близко не подходим.

Фёдоровна взяла зелье со второй полки сверху. Я сглотнула ком в горле, стало как-то не по себе… Она вернулась к нам и протянула зелье мне. Я инстинктивно подалась назад и вжалась в спинку кресла, мне вот совсем не хотелось это трогать.

– Бери, не бойся, оно для тебя безопасно, – сказала она, усмехнувшись. Видать, вспомнила про наши детские шалости и поняла, почему я так себя веду.

Я посмотрела на Алину. Та сначала пожала плечами, а потом кивнула. Ну и как это понимать?!

– Бери, я сейчас объясню, что с ним делать, – настаивала она. Я взяла и покрутила флакон в руках, там была бирюзовая, густая жидкость. – Зелье нужно, чтобы ты этой ночью была полностью осознанной в своих снах, так будет меньше страха и больше уверенности, особенно когда знаешь, что это всего лишь сон. Гостя можешь не бояться. В осознанном сне ты хозяйка и управляешь им ты… Он приходит к тебе, а не ты к нему. Поэтому вначале дай ему зайти, как обычно. Можешь даже притвориться, что тебе страшно, пусть подойдет поближе. Он не должен заподозрить подвоха.

– Я поняла…

– Тебе, правда, бояться нечего. Сейчас ты охотник, а он жертва. Помни об этом. И в этот раз он будет играть по нашим правилам.

– А с зельем, что… Его просто выпить?

– Да, зелье надо выпить, – продолжила инструктаж Фёдоровна. – Оно практически безвкусное. Когда выпьешь, скажи слова: “сон крепкий, сон вещий, откройся мне”. А потом ложись спать.

Часы уже показывали второй час ночи. И все отправились спать. Мы с Алиной ночевали в одной комнате на втором этаже. Тут было две спальни, но ночевали мы по привычке, как в детстве, в одной, в её комнате. Спальня Фёдоровны была на первом этаже, она говорила, что ей так удобней.

Опрокинула содержимое флакончика в себя, сказала слова и легла в кровать. Думала, что из-за переживаний не усну, но стоило только закрыть глаза, как провалилась в сон.

Поначалу это был не совсем сон. Зависла ненадолго между сном и реальностью. Я не ощущала себя физически, там было лишь мое сознание. Затем передо мной начали появляться окошки, в каждом из них была своя жизнь. Как будто множество телевизоров в ряд перед собой видишь и в каждом из них свой фильм.

За каждым окном свой отдельный мир. Я направилась к тому окну, которое было по центру. При моем приближении окно начало расширяться, и я вошла в него. Сначала появилась рука, которую я вытянула вперед, за ней моя нога, ступающая на дорогу. А затем вся я целиком. Я словно материализовалась в новом мире, обретая физическую форму… Хотя так оно и было, ведь несколько мгновений назад у меня не было физического тела.

Поначалу мир, в который я шагнула, был черно-белым. За моей спиной уже не было никакого окна. Пространство стало цельным.

Я стояла на деревенской улице. Она очень напоминала нашу деревню, но, в то же время, это была не она. Кажется, мое подсознание пытается подстроить её под мои воспоминания. Улица была очень длинной, словно уходила в бесконечность. Я сделала шаг вперед, и мир вокруг начал обретать краски, оживая на глазах.

Идя по улице, я рассматривала дома, они все были разные. Одни были похожи на игрушечные домики, сложенные из разноцветного пластикового конструктора, другие были похожи на пряничный домик из сказки «Гензель и Гретта», мне даже захотелось подойти и попробовать настоящий ли там пряник. Ещё были домики из растений и цветов, похожие на клумбы… Были картонные домики, разукрашенные в разные цвета и с необычными рисунками на фасаде… Были домики из стекла – прозрачные и разноцветные… Домики из фарфора, похожие на чайный сервиз. Архитектура была разной и совершенно не типичной для реального мира, в котором я жила. При этом не было ни одного похожего домика.

По дороге я не встретила ни одного жителя этой странной улицы. И я решила заглянуть в один из домиков. Выбрала я самый вкусный, пряничный. Мне так хотелось проверить, настоящий ли он. Когда я подошла ближе, почувствовала знакомый из детства медовый аромат тульского пряника и ещё чего-то мне незнакомого. Наглеть и отламывать кусочек от веранды я не стала. Решила для начала поговорить с жильцами, а то они вряд ли обрадуются моему самоуправству.

Я постучала в дверь. По ощущениям она точно была не деревянная и не металлическая. За дверью была тишина. Я постучала ещё пару раз и прислушалась. Но там было так же тихо. Дёрнула за ручку и дверь открылась. Я толкнула дверь, и она полностью распахнулась.

– Кто дома есть? – позвала я, и снова тишина.

Странно это все было, хотя это же сон, тут всякое может быть. Вышла обратно на веранду и заметила ещё кое-что более странное. Тут вообще не было никаких звуков. Снова повернулась к распахнутой двери и направилась внутрь дома.

Там все было сделано из того же материала, что и сам дом. Небольшая столовая, кухня и лестница на второй этаж. Поднялась на второй этаж, там было три жилых комнаты и ванная.

Спустилась вниз немного озадаченная. Что же это за сон такой?!

Вышла из дома и замерла на веранде. А запах пряничного домика становился все слаще. И я не выдержала, подошла к подоконнику и отломала маленький кусочек от него. Поднесла к лицу, прикрыла глаза и вдохнула аромат. Но не успела я его поднести ко рту, как услышала протяжный визг, а дом начало трясти.

Я рванула подальше от него и остановилась на дороге. А когда обернулась, мои глаза полезли на лоб. У дома появились руки и глаза вместо окон на втором этаже, а открытая дверь и веранда образовали рот.

Дом верещал и размахивал руками. Он что-то пытался говорить, но я ничего не понимала. От его воплей голова начинала болеть.

– Тише, тише… успокойся, – крикнула я, в надежде, что он меня услышит и поймет. – Я всё верну на свое место, только перестань кричать.

И он неожиданно замолчал. А потом заговорил.

–Как ты посмела, нахалка, – возмутился домик. – Как ты посмела меня разбудить, да ещё и надругалась надо мной.

Надругалась? Офигеть… У меня просто дар речи пропал и челюсть отвисла. Я посмотрела на отломанный кусочек у себя в руках. Это он про то, что я отломала?

– Прошу прощения за свою наглость, – собравшись с мыслями, начала я свою извинительную речь. – Понимаю, что это не оправдание, но я здесь впервые и не знала, что вы живой…

– А я что должен быть мёртвый? – возмутился он, пуще прежнего. – Ты невоспитанная… Тебя, что не учили, прежде чем брать чужое нужно спрашивать разрешение…

– Как же я могу загладить перед вами свою вину?

– Как, как… Я тоже откушу от тебя кусочек, – и зловещё рассмеялся.

Только, что светило солнце, а через секунду небо затянуло черными облаками. И тут все дома в округе тоже ожили и заверещали. А этот надкушенный потянул ко мне свои ручонки.

Всего на секунду мне стало страшно, но это было всего лишь мгновение, и я вспомнила, что это МОЙ сон. И какой же это был бредовый сон. Это ж как нужно было погрузиться в свои страхи, чтобы такое приснилось… От этих мыслей стало легче и спокойнее…

Пряничный даже прикоснуться ко мне не смог. Его лапы прошли сквозь меня. А я подумала и решила, что хватит с меня всей этой жути жуткой, и речь тут не только о домиках-монстрах…

Я посмотрела на домик. Он продолжал махать руками и от злости, что не может ко мне прикоснуться, начал снова верещать.

Кусочек в моей руке я бросила ему в пасть. А затем развернулась и пошла прочь.

– Вернись немедленно, ты мне должна, – продолжал верещать мне в след дом-монстр.

А я шла по дороге не спеша. «Раз я могу управлять своими снами, значит, я могу и вот так…» – подумала я и щёлкнула пальцами. Вокруг стало тихо и на мгновение темно.

В новый сон я просто переместилась. И это был снова дом. Но на этот раз, точно знакомый мне. Я стояла в прихожей бабушкиного дома. Из кухни доносился звон посуды и умопомрачительный аромат только что испечённых блинов. И тут мелькнула мысль: “А можно ли вообще чувствовать запахи и вкусы во сне?”. Я такого раньше не замечала. И пряничный домик хорошо пах…

Ох, надеюсь, это не очередной фильм… То есть сон ужасов.

Из моих размышлений меня выдернул голос.

– Рита, ты чего там застряла, – позвала меня бабушка и сама появилась на пороге кухни. – Давай за стол, блины стынут, холодные они будут уже не такие вкусные.

Она махнула мне полотенцем, которым вытирала руки, и вернулась на кухню. Я пошла за ней… не без опаски, честно говоря, но с надеждой на лучшее.

На столе действительно стояла тарелка с дымящимися блинами, пузатый чайник и две чашки из её любимого чайного сервиза.

– Садись, не стой, – распорядилась она.

Я села, она поставила передо мной чашку и налила горячий черный чай, с ароматом смородины.

Все было настолько реально, что я чуть не потерялась в этом сне и не утратила осознанность. До меня начало доходить для чего нужна эта реалистичность во сне… Так мир сновидений кажется реальным, и человек не осознает, что он спит.

– Бабушка, ты мне снишься, – неожиданно даже для самой себя сказала я.

– Я знаю, – она мягко улыбнулась мне. – Ешь блины, пока не остыли, хотя здесь они могут быть горячими вечность.

– Вечность?

– На самом деле время понятие относительное, а здесь его и в помине нет.

– А где это здесь? – спросила я, надкусывая первый блинчик. И это был самый вкусный блин в моей жизни, прям как в детстве.

– Жаль, что Надя раньше тебе так ничего и не рассказала, – покачала она головой от досады. – Тот мир, в котором ты живешь, не единственный. И есть такие миры, которые человеческому восприятию не подвластны… Но, то место, в котором мы находимся, не один из миров нашей Вселенной, это пространство вне Вселенной… Тут всё иначе, нежели в привычном для тебя логичном мире, где всё должно следовать определенным законам. Это не реальный мир. Реальным его делает твое сознание, чтобы проще было его воспринимать. Человеческий разум всегда всё подгоняет под свои стандарты.

– То есть, ты хочешь сказать, что это не сон? И не является частью меня…

– В каком-то смысле всё в нашем Мироздании является частью нас и наоборот, мы являемся частью Мироздания. Но речь сейчас не о том, – она налила себе чай, сделала глоток и продолжила. – Ты спишь и видишь сон. Но сны могут быть разными… Есть те, в которых ты проживаешь свои жизненные ситуации и эмоции, связанные с ними. А есть сны, в которых мы можем видеть будущее или другие миры, это наши видения, и они существуют за пределами твоего сознания. Наш с тобой разговор это твое видение, и при этом осознанное… Ты будешь помнить об этой встрече.

В этот момент моя правая ладонь вспыхнула жаром. Я совсем забыла про печать, которая уже полностью проснулась и набирала обороты, раскручиваясь все сильнее. Бабушка все сразу поняла и сказала:

– У нас мало времени, он скоро будет здесь…

– Но у меня ещё столько вопросов.

– Мы с тобой ещё обязательно побеседуем, – сказала она.

– Но как же… Вдруг потом осознанности не будет, и я не вспомню тебя?! – воскликнула я.

– Тебе нужно только захотеть – и всё будет.

Жар в ладони усиливался. Я начала ощущать приближение чего-то зловещёго. А затем увидела, как по коридору к нам двигалась тьма. Она медленно начала пожирать каждый сантиметр помещения… Потолок, пол, стены – всё исчезало. А когда тьма зашла на кухню, остановилась. Она не могла пройти дальше и по краям начала искрить. В какой-то момент захотелось просто сбежать, но это была лишь мимолётная слабость.

– Иди, – сказала бабушка. – Заверши уже начатое.

Я ей ничего не ответила, лишь кивнула. Поднялась со стула, подошла к самой границе тьмы, сделала глубокий вдох и шагнула в неё, как будто резко в воду нырнула. Дыхание сбилось, и несколько секунд нечем было дышать.

Глава 5.

Новый вдох – и я снова в темноте. Всё-таки было немного страшно, и я очень волновалась. Оттого что хотелось всё сделать, как надо, и не упустить свой шанс. Сейчас, когда есть осознанность и отсутствует ужас, я взглянула на это место совсем по-другому. Правда, по ощущениям это пространство сложно было отнести к какому-либо месту. В кромешной темноте не видно ни потолка, ни стен, и пол под ногами не ощущался. Я была как кукла в подвешенном состоянии.

Все эти размышления пронеслись в моей голове за какое-то мгновение. И тут началось главное… Сначала я ощутила угнетающий и давящий фон. За ним начали проявляться те самые красные глаза. Постепенно проявился силуэт, и скрипучий замогильный голос снова начал вещать: “Отдай мне свой свет”.

Я практически перестала дышать, ожидая, когда же он приблизится. Мне было даже забавно наблюдать за его игрой. Когда не испытываешь острых эмоций, всё воспринимается совершенно иначе… Передо мной сейчас разворачивалась какая-то театральщина.

Поначалу всё происходило настолько медленно, что уже хотелось самой двинуться вперед, но ни в коем случае нельзя было себя выдавать. И тут он сам стремительно приблизился ко мне. Я дёрнулась от неожиданности. Его красные глаза полыхнули где-то в паре сантиметров от меня. От него веяло холодом, и в моей голове снова раздалось: “Отдай мне свой свет” …

Мне надоели все эти игры, и в следующее мгновение я схватила его за голову.

– И не мечтай! – со злостью ответила ему. Правая ладонь в последний раз полыхнула, оставляя ледяной след. А он начал истошно визжать и дергаться. Следом в пространстве появилось немного света и ночной гость начал меняться. Передо мной появился тот самый парень из кофейни, только сейчас его лицо было перекошено от боли. Когда он перестал орать, посмотрел на меня бешеным взглядом.

– Ты… Как ты смогла… – недоумение вперемешку с яростью. Сейчас он был готов просто разорвать меня на кусочки. Вот только здесь у него вряд ли это получится.

– Сам напросился, – улыбнулась я ему не очень добро. Он что-то такое увидел в моей улыбке, что у него глаза округлились.

– Ведьма… Ты ведьма… – снова заголосил. И какой же у него противный голос, меня аж перекосило.

А я уже устала болтаться в невесомости, очень хотелось ощутить опору под ногами и сменить обстановку.

В этот момент я ощутила, что могу всё… Абсолютно всё. И не просто переместиться из сна в сон, а создать собственное пространство. Я снова щелкнула пальцами, и темноту сменил приятный вид на озеро. По всему берегу стелилась зелёная трава, а в паре метров от меня росло большое цветущее дерево. С его кроны от лёгкого дуновения ветра слетали лепестки уже отцветающих цветов.

Мой гость стоял на коленях и снизу вверх таращился на меня. На лице быстро мелькали эмоции… Ярость, удивление, безысходность…

– Я тебя убью… Я тебя найду и уничтожу… – видать, шок прошел, и в дело пошли угрозы. – Я найду тебя ведьма, клянусь – шипел он.

– Приходи, если сил хватит, – я только пожала плечами. – Мы будем тебя ждать.

Он прищурился, пытаясь что-то ещё во мне разглядеть. Словно не верил в то, что видел. А потом расхохотался как безумец. Похоже, совсем спятил. Может пора уже выкинуть его отсюда?!

– Какой же я дурак, – продолжая хохотать, проговорил он, – как же я сразу не заметил… Ты не ведьма, ты… – он поднялся на ноги и дёрнулся в мою сторону. Но какая-то невидимая сила не дала ему этого сделать. Его дёрнуло назад, и он улетел, исчезая в пустоте.

Я осталась одна. В этом месте мне было хорошо, и хотелось побыть здесь ещё немного. Я подошла к дереву и села на мягкую траву, прислонившись спиной к нему. Но, к сожалению, мое уединение длилось недолго.

Из пустоты ко мне вышел уже знакомый мне Бритый.

– Привет! – расплылся он в улыбке.

Мне хотелось побыть одной в тишине, и все эти метаморфозы моего подсознания были как-то совсем не вовремя. Я прикрыла глаза и щёлкнула пальцами. Но ничего не вышло, Макс все ещё стоял передо мной. Стало как-то грустно…

– Не выйдет, я настоящий, – подтверждая мои догадки, сказал он. – Хотя ты, конечно, можешь меня отсюда выкинуть, но я снова приду. Так зачем зря тратить время и силы, – философски заметил тот.

– Что тебе нужно?

– Поговорить, – сказал он, присаживаясь рядом со мной. – Не рада меня видеть?

– А должна?

– Мне бы хотелось, – загадочно ответил Макс.

– Слушай, а в реальном мире нельзя поговорить? – мне очень хотелось, чтобы он ушёл. – Ты мне мешаешь…

– В реальном мире будет слишком много сдерживающих факторов с твоей стороны, а сейчас их нет, – он как будто не замечал моей грубости, всё-таки странный тип. Однако если учесть то, что говорила о нём Фёдоровна, может оно и не удивительно.

– Я не размениваюсь по мелочам, милая Маргарита, – усмехнулся он, будто мысли мои прочитал.

– Ты что, мысли читать умеешь? – уставилась на него круглыми глазами.

– Нет. Просто у тебя на лице всё написано, – пояснил он. – Я уже давно живу и научился читать людей, и не только людей, даже без применения магии.

– Рада за тебя, – и отвернулась от него, уставившись на легкую дымку, кружащую над озером. Он посмотрел в ту же сторону. Какое-то время мы наблюдали за метаморфозами, происходящими над озером. Странное и завораживающее явление. Дымка была как живая, постоянно меняла форму и словно танцевала на зеркальной глади озера.

– Я вообще-то пришёл помочь тебе, – проговорил он, продолжая созерцать явление над озером. – Однако вижу, ты и без моего участия справилась. Интересное решение вы с печатью придумали.

– Знаешь про печать? – спросила, но почему-то меня это даже не удивило.

– Я видел её тогда, в поезде, но не смог понять, чья она. И решил пройти тем же путём, что и хозяин печати…

– А вот с этого места поподробнее… – я оторвала взгляд от озера и всем телом повернулась к Максу.

– Что именно тебя интересует?

– Кто ты такой и какое отношение имеешь к хозяину печати? – он посмотрел мне в глаза, и в этот раз они были насыщенного фиолетового цвета, без иллюзий.

– Я тёмный маг, – признался Макс. – Тот, кто приходил к тебе – тоже, и мы из другого мира.

– Тогда, получается, ты такой же, как он, и тоже питаешься чужой энергией?

–Не совсем так, не все мы живем за счёт других… – он замолчал, и долго всматривался в мое лицо, пытаясь что-то для себя понять. Пауза затянулась.

– Я понимаю, что эффектная пауза создаёт некую интригу, но сон-то не резиновый, скоро уже утро…

– Тебе, вроде, бабушка сказала, что здесь время – понятие относительное…

– Это касается всех снов?

– Да, – кивнул он. – Сон – это другая реальность, где время течёт своим ходом, независимо от других… Можно проспать всего минут пять, а во сне за это время прожить целую жизнь. Поэтому мы можем провести здесь больше времени, чем пройдет в твоей реальности.

Что-то такое бабушка говорила совсем недавно в предыдущем сне. Но у меня никак в голове это не укладывалось. Сложно принять то, что не соответствует привычной жизни.

– Ладно, тогда продолжим, – согласилась я. – Что же вы такое?! Говоришь, что вы тёмные маги, но при этом людей убиваете, они для вас как “корм”… – меня начало переполнять возмущение, ведь я тоже чуть не погибла.

– Во-первых, я сказал, что не все. А во-вторых, в нашем мире долгое время это был единственный способ выживания для магов, – он посмотрел на меня и усмехнулся. – Я, конечно, понимаю твое негодование. Но, с другой стороны, твои слова отдают лицемерием, с учетом того, что вы, люди, убиваете животных для пропитания, – последние слова были сказаны холодным тоном.

Максимилиан смотрел на меня, ожидая моей реакции, хотя на моем лице, наверное, и так было всё написано. Конечно, с человеческой точки зрения я не могла с ним согласиться. Это просто невозможно было принять. Всё равно, что признать себя жертвой и слабой… А самое противное – признать, что есть кто-то, кто выше тебя в пищевой цепочке. Да, они не убивали в физическом смысле, но забирали чужую жизнь…

– Я понимаю, о чём ты говоришь, но с точки зрения человеческой морали мне сложно это принять, так как я сама чуть не стала “кормом” … Это негуманно и нарушает свободу воли…

Он рассмеялся, как будто я несусветную глупость сморозила. Отсмеявшись, Макс спросил:

– Скажи, а разве вы спрашиваете разрешение у той же курицы или свиньи, чтобы её съесть? – не дав мне ответить, он продолжил – А с точки зрения той же курицы, разве она хочет быть кормом? Полагаю, что она бы на это не согласилась. И все животные, которых вы убиваете, чувствуют, когда их ведут на убой. Я, конечно, могу продолжить, но надеюсь, основную мысль ты поняла…

– Поняла! – ответила резко, демонстрируя свою неприязнь. Я уже задумалась над тем, как бы свалить отсюда и прекратить этот неприятный разговор.

– Не злись, у меня не было цели тебя расстроить, – он потянулся ко мне, хотел взять за руку, но я дёрнулась от него, и он убрал свою руку. – Мы такие, какие мы есть, но тебе больше нечего бояться. Я действительно пришёл помочь.

Как ни странно, но, несмотря на неприятный разговор, я почему-то ему верила. Всё-таки, там, в поезде, он спас мне жизнь.

– На самом деле я хотел с тобой о другом поговорить, пока есть такая возможность.

– Хорошо, слушаю… – сквозь зубы процедила я.

Максимилиан потёр большим пальцем переносицу и спросил:

– Что ты знаешь про своих родителей?

– А причём здесь мои родители? – удивилась я.

– Просто ответь, это важно…

– Родители много путешествовали, меня с собой брали редко. Лет с пяти я большую часть времени проводила у бабушки. Когда мне было одиннадцать, они погибли, авиакатастрофа… По крайней мере, мне так сказали. Дальше меня растила бабушка, она для меня была самым близким человеком в этом мире. А когда мне было шестнадцать, её не стало…

– Ты знаешь, чем занимались твои родители?

– Честно говоря, без понятия. Бабушка не хотела о них говорить. Когда я стала старше, попыталась найти хоть какую-то информацию о родителях, но ничего не нашла.

– И не найдёшь, – сказал, как отрезал, а я напряглась. Первая мысль была, что он тоже сейчас отмахнётся и не будет ничего рассказывать. – Информации о твоих родителях здесь нет, потому что они жили в другом мире… В моем мире.

– Они что, тоже тёмные маги? – вот это новость…

– Не совсем… Отец твой, да. А мама была ведьмой – и снова пауза, как будто с мыслями собирается. – Твоя мама из этого мира. Но после того, как они поженились и перебрались в наш мир, большую часть информации о твоей маме уничтожили, чтобы не было вопросов о её исчезновении. Предлагали и твоей бабушке с ними перебраться, но она отказалась. А через три года после твоего рождения у нас началась война. Поначалу твои родители и не думали тебя перемещать в этот мир. Но потом стало слишком опасно, и решили, что здесь, у родной бабки, тебе будет безопасней.

– Так что на самом деле произошло с ними? – по его словам я поняла, что про авиакатастрофу мне точно врали. – Они живы?

– Мы точно не знаем. Наш мир был на грани вымирания, они пытались его спасти…– он снова помолчал и добавил. – Твои родители исчезли без следа.

– То есть, ты хочешь сказать, что они могут быть живы? – робкая надежда встрепенулась где-то внутри.

– Я же говорю, мы не знаем, куда они ушли, и где их искать…

– Насколько близко ты знал моих родителей?

– Твой отец, Себастиан, был моим наставником, а потом стал близким другом, – его взгляд изменился, стал грустным и в то же время тёплым, он смотрел на меня, так, как будто всю жизнь знает. – Когда ты была совсем маленькая, я тебя нянчил.

– И что, мне теперь тебя называть дядюшка Максимилиан? – усмехнулась я, а он скривился и отвернулся, отчего-то ему эта мысль не очень нравилась.

– Не стоит… – проговорил он.

– Сколько у нас ещё времени? – спросила и потерла руки, готовясь к новому допросу.

– Не много. Мне уже пора возвращаться, – я уже было хотела возмутиться, но он опередил. – Мы скоро увидимся, и я отвечу на все твои вопросы. Договорились?

– Ладно, – соглашаясь, кивнула. – И как скоро?

– Какая же ты нетерпеливая, – улыбнулся и подмигнул мне, будто заигрывает со мной. – Скорее, чем ты думаешь, – а потом шагнул в пустоту…

Я снова прислонилась к стволу дерева и прикрыла глаза. Озеро было тихим и спокойным, и мне нравился этот мир. Но сейчас так захотелось услышать шум волн. Стоило только об этом подумать, как я услышала всплеск волны, накатившейся на берег, а следом за ней запах морской соли. Глубоко вздохнув, я открыла глаза.

Я сидела на тёплом песке. Светило яркое теплое солнце, над моей головой раскинулась пальма, а на берег накатывали волны. Вода манила к себе. Я поднялась и направилась к ней. Песок был тёплым, и стопы мягко погружались в него при ходьбе. Дойдя до прибоя, остановилась. Прохладная вода с каждым накатом волн омывала мои ноги. Я посмотрела вдаль, на горизонт. В Душе было состояние умиротворения.

А в следующий момент я заметила еле уловимое движение. Что-то приближалось ко мне и очень быстро. Мгновение, и я увидела светящийся шар размером с футбольный мяч, который несётся прямо на меня. Увернуться получилось в последний момент, так, что меня развернуло на сто восемьдесят градусов…

И вот я уже нахожусь не на тропическим пляже, а посреди огромного мегаполиса. Это что вообще было?

Вокруг меня бетон и небоскребы из стекла и бетона, уходящие высоко в небо. В стеклянных небоскребах отражаются плывущие по небу облака. Огляделась. Не совсем поняла, зачем я тут. Поначалу вокруг было пусто. Я прошлась немного вперед, а затем в двух зданиях, которые находились напротив друг друга, открылись двери, и из них потоком хлынули люди. Их было очень много – мужчин и женщин, одетых в серые деловые костюмы. У кого-то были портфели в руках, у других папки с бумагами под мышкой, а кто-то с деловым видом на ходу говорил по телефону. Они шли в разные стороны, и их поток не прекращался…

Своим движением они создавали суету. А я стояла посреди этого хаоса и не могла сдвинуться с места. Я пыталась сделать хоть шаг, но идущие на меня люди толкались и не давали пройти вперед. И тут до меня дошло. Каждый сон – это своего рода метафора. А здесь так много суеты, от которой я так мечтала сбежать. Мне ведь никогда не нравилась моя работа. Не сама профессия, её я любила. Мне нравилось создавать новое, но сама работа утомляла. Приходится делать не то, что тебе хочется и не тогда, когда хочется. Постоянные рамки и ограничения в свободе выбора… А ведь выбор есть всегда. И я хочу сама выбирать, как мне жить.

Стоило только об этом подумать, как поток людей остановился, и справа от меня люди расступились, создавая коридор. Коридор вел к одному из зданий, в конце которого была дверь. Я прошла по коридору, взялась за ручку, опустила её и потянула дверь на себя. И, не раздумывая, шагнула в неё. Даже оглядываться не стала.

Я оказалась в красивом цветущем саду. Здесь уже был вечер, почти стемнело, но ночные фонари пока только разгорались. Я шла по выложенной камнями тропинке, по краям от неё цвели большие белые розы. Дойдя до конца тропинки, увидела беседку, оплетенную глицинией. Вокруг беседки росли кусты лаванды, а над ними летало множество разноцветных светлячков. Они кружились и мерцали, завораживая своим сиянием.

Поднявшись по ступенькам, я вошла в беседку и присела на скамейку. Стоило мне только сесть, как меня начало клонить в сон… Невероятно сильно захотелось спать. Я прилегла и закрыла глаза. И снова уплыла в темноту, где есть только сознание и нет физического тела. В этот раз не было перехода. Я просто оказалась в своей кровати.

Яркий свет проникал сквозь закрытые веки. Похоже, ночью мы забыли закрыть шторы, слишком много света. Я нащупала край одеяла и натянула его на голову, переворачиваясь на другой бок.

В комнату кто-то зашёл…

– Марго, – позвала Алина.

Решила притвориться спящей, может тогда она не будет меня трогать. Совсем не хотелось вставать. Хотелось ещё немного понежиться в постели.

– Марго, я знаю, что ты уже не спишь, – Алина не отставала. – Вставай, уже обед скоро, а ты все ещё валяешься… И я слышу твоё недовольное сопение.

– Отстань, дай ещё поваляться, – отмахнулась от неё я, – не хочу вставать.

– А придётся, у нас гости… Точнее гость.

Я высунулась из-под одеяла. И кого там нелёгкая принесла…

– Кто?

– Сама увидишь, – снова её любимые интриги, – Я не хотела тебя будить, но бабушка сказала, что уже пора.

– Надеюсь он того стоит, – проворчала себе под нос, выползая из-под одеяла, – и надеюсь, что наконец получу ответы на свои вопросы…

Поднялась с кровати, потянулась зевая. Взяла одежду, висевшую на стуле, переоделась и потопала в ванную. Умывшись, направилась на кухню. Очень интересно, что за гость к нам пожаловал… Дверь на кухню была закрыта, за ней слышно было несколько голосов, но о чём говорили, не понятно.

Я толкнула дверь и вошла. На столе стояли мои любимые блинчики и пахли, прям как во сне. За столом сидели Надежда Фёдоровна и Алина. А у окна, спиной ко мне стоял наш гость.

– Доброе утро, Маргарита, – сказал Макс, поворачиваясь ко мне.

Глава 6.

Меня его присутствие здесь даже не удивило.

– Виделись уже… – “поприветствовала” я его, а остальным сказала. – Доброе утро!

– А недавно была более приветливой, – и как-то наигранно вздохнул.

Он в упор уставился на меня. И мне слегка не по себе стало. Во сне с ним как-то проще было разговаривать. Хотелось отвести взгляд, но я решила, что не сдамся. Хватит уже быть испуганной девочкой. Я даже слегка вздернула подбородок. А он усмехнулся, отводя взгляд, покачал головой и сел за стол. Перед ним уже стояла кружка с чаем и тарелка.

– Рита, чего стоишь, присаживайся, – велела Фёдоровна.

Мне тоже налили чай и поставили его передо мной.

– Благодарю, – сказала я и потянулась за блинчиком.

– Как ты спала, Рита? – спросила Фёдоровна. – Все ли у тебя получилось?

– А вам разве ещё не рассказали? – кивнула в сторону Макса. – Он был там и всё видел…

– Ну, предположим, не всё, – заметил Макс, – но точно занятное зрелище было.

– Максимилиан, ты бы держал своих… подальше, – не попросила, а скорее потребовала Фёдоровна.

– Если бы все зависело только от меня, Наденька, я бы с радостью, – имя её он произнес с легкой иронией. – Но сейчас лучше поговорим о том, что имеет более важное значение…

– Мы с тобой поговорим позже, – с нажимом ответила Фёдоровна, явно не желая вести беседу с Максом в нашем присутствии.

– Ну уж нет, Наденька, мы поговорим сейчас, – он не остался в долгу, сверкнул своими глазищами, а потом посмотрел на нас с Алиной. – Это и девочек касается. Им бы уже пора узнать всё, как есть.

– Не тебе решать… – в голосе Фёдоровны прозвучала сталь.

– Кхе-кхе… – кашлянула я, чтобы привлечь внимание, и все обернулись на меня. – Фёдоровна, вы обещали рассказать мне подробности происходящего, как только разберёмся с печатью. И Макс кое-какие моменты во сне мне рассказал… Про моих родителей.

Фёдоровна зло уставилась на Макса.

– Какое ты имеешь право лишать её выбора, – прошипела она, поднимаясь из-за стола. Я впервые видела её настолько злой. Мы с Алиной переглянулись.

– Ну что ты, Наденька, я, наоборот, хочу ей этот выбор предоставить, – ответил он с язвительной улыбкой. Прямо-таки масло в огонь подливает и не боится.

– Что ты ей рассказал? – уже более спокойным голосом спросила Фёдоровна и вернулась на свое место.

– Кто её родители и кто она есть…

– Она сама ещё не знает, кто она, и, в конце концов, ей решать, кем быть, – уже совсем спокойно попыталась поставить точку она.

– Вы имеете в виду ведьмой или тёмным магом? – спросила я.

– Ты тёмный маг? – уставилась на меня подруга, – круто…

– Только наполовину, – пожала плечами я.

– Не совсем так… Ты можешь стать полноценным тёмным магом или ведьмой, выбор только за тобой. Но в любом случае выбрать придётся что-то одно, – пояснила Фёдоровна. – И выбор ты должна сделать сама от чистого сердца… И чужое мнение в расчёт ни в коем случае не брать, – в этот момент она посмотрела на Макса, по всей видимости, это его мнение учитывать не стоит… Хотя я и не собиралась.

– Уважаемая Наденька, да будет тебе известно, у меня и в мыслях не было давить на Маргариту, – он посмотрел на меня и подмигнул, а у меня аж глаз дёрнулся. – Это вообще не в моих интересах, но что-то мне подсказывает, что её выбор удивит нас обоих.

И снова эта его нахальная улыбочка. Ну вот к чему все эти игры…

– Если не в твоих интересах, то что ты здесь тогда делаешь? – спросила его Фёдоровна.

– Не стоит цепляться за слова и пытаться подловить,– он покачал головой. – Вы и так долго её от меня прятали, вряд ли я сейчас отступлюсь.

– Ты думаешь, её родители с этим бы согласились?

Мы с Алиной только головами успевали крутить, наблюдая за их завуалированной перепалкой.

– Её родители, как раз таки, дали свое добро… – отбил Макс.

– Ваши законы в нашем мире не действуют…

– А можно вопрос? – всё-таки решила их перебить.

– Да, Рита… – ответила Фёдоровна.

– Как я должна сделать выбор, если вы тут за меня решаете?

– Тебе просто нужно принять для себя решение, куда тебя больше тянет, что больше по душе, – сказала Фёдоровна, а Макс закатил глаза.

– А как? Если я понятия не имею, что собой представляет ни та, ни другая сторона…

– Поэтому я хотел предложить тебе отправиться со мной в мой мир, на Альтерру.

– И, что я там буду делать?

– Учиться магии.

– Рита, пожалуйста, не делай этого, – просила Фёдоровна, – неужели ты хочешь стать такой же, как они?!

– Ну к чему все эти манипуляции, Надя. Ты прекрасно знаешь, кто мы и кто я. Неужели ты думаешь, что я смогу причинить ей вред или позволю кому-то другому это сделать?

Надежда Фёдоровна поджала губы, не зная, что ему ответить. И, по всей видимости, он говорил правду. И они оба что-то явно не договаривали.

– А почему я не могу учиться в этом мире? Всё-таки у меня здесь вся моя жизнь: семья, друзья, работа… Как я могу уйти?

– Тебе никто не предлагает покидать этот мир навсегда…

– Подожди, Максимилиан, – перебила его Фёдоровна. – Я думаю, что ей нужно пока остаться здесь и подготовиться…

– К чему подготовиться? – спросила я.

– Ты помнишь, о чём мы ранее говорили? Тебе для начала необходимо принять себя, свою силу, перестать бояться саму себя.

– Мне только одно непонятно, – начал Макс, – почему вы девочек раньше не обучили?

– Алина уже обучена. А с Ритой… Некоторые сложности возникли…

Серьезно? Алина – ведьма полноценная и даже не сказала мне… Подруга ещё называется. Она как-то виновато посмотрела на меня, почувствовав мое состояние. Я ничего не стала комментировать, просто отвернулась.

– То есть вы уже из девочки ведьму вылепили!? – возмутился Макс.

– А кого должны были? – спросила Алина.

– Вы обе – полукровки, если так можно выразиться, – ответил он. Вот это поворот, это прям неожиданно.

– Максимилиан, не стоит… – начала Фёдоровна, но он её перебил.

– Почему же? У тебя был шанс все им рассказать, но вы с Верой Павловной, видать, решили, что так будет лучше. Но лучше для кого… Для вас или для них? – спросил он, а потом, не дожидаясь ответа, начал свой рассказ. – Ваши мамы, как и вы, с детства дружили. Но их, в отличие от вас, ваши бабушки учили всему, что знают. Они с самого детства росли в мире магии. Мария и Ксения были сильными, особенно вместе. И думали, что для них не существует преград… В чём-то они были правы. Но при этом были слишком самонадеянны. Когда они стали совершеннолетними и вошли в полную силу, девочки решили попутешествовать. Догадываетесь куда, они отправились?

– На вашу Альтерру? – предположила подруга.

– Правильно, умница Алина, – похвалил он. – Они отправились на Альтерру. И, конечно, их проход через портал не остался незамеченным. В общем, они там застряли на какое-то время. И, как в лучших женских романах, повстречали свою любовь. Только для одной все сложилось хорошо, а для другой – не очень. Себастиан влюбился, как мальчишка, и долго покорял сердце Марии. Упрямая она была, все рвалась обратно, но потом всё-таки сдалась. Твоя бабка, Марго, когда узрела своего зятя, чуть в обморок не грохнулась. С Ксенией вышло всё не так уж радостно. Хотя кому как… Она влюбилась. Только для Виктора её чувства никакого значения не имели. Для него она была очередной временной любовницей. Домой Ксения вернулась морально разбитой. А что носит под сердцем тебя, Алина, она узнала только через месяц после возвращения. Виктор о тебе до сих пор ничего не знает. Твоя мама боялась, если он узнает о тебе, то заберет, и она тебя больше никогда не увидит. Поэтому просила ничего не говорить. Это вкратце, – завершил он рассказ. – Алина, а ты знаешь, как в нашем мире звучит твое имя?

– Как?

– Алинайя… – протяжно произнес Макс.

Красивое имя. Но Алина сидела и чуть ли не плакала, столько лет жить в неведении. И родные люди столько лет врали. Да уж, оказались мы с ней в ситуации…

– Не грусти девочка, – подбодрил он Алину. – Сила-то в тебе наша, тёмная. А с отцом, если захочешь, можешь увидеться.

– Как будто я ему нужна… – всхлипнула подруга. Я взяла её за руку, чтобы поддержать.

– Зря ты так думаешь… Может, он твою маму и не любил, но тебя бы он не бросил никогда, если бы знал о твоём существовании. Да, мы тёмные маги, но наши дети для нас всегда были и будут важны… Они – наша сила и наследие.

– Ты сказал, что у меня тёмная сила. Но я же ведьма… – вытирая первую скатившуюся слезинку, сказала Алина.

– А, по-твоему, ведьма не может обладать силой тьмы? И ты можешь поглощать чужую энергию через эмоции. Как это случилось с твоими парнями, один овощем стал, другой чуть не повесился, – он её прямо-таки добить решил. – Может, ты этого и не осознавала, но через их чувства к тебе, ты их убивала.

– Прекрати, – я не выдержала первой. Алина уже плакала во всю, а Фёдоровна была злая и готовая убивать.

– Я всего лишь констатировал факт произошедшего, не нужно это так близко к сердцу принимать, – снова подмигнул мне, и это стало последней каплей.

Всё происходило очень быстро, за какое-то мгновение. Я резко поднялась, в глазах на секунду потемнело, внутри меня начало подниматься что-то страшное и мощное. А потом эта сила потоком хлынула наружу и ударила по Максу. Он уже не сидел, а стоял и удерживал перед собой черную сферу, которая искрила и рвалась к нему. В следующую секунду он крутанул одной рукой, сделал пасс и развеял сферу.

– Сильно, – прокомментировал он, а я была готова повторить. Он это понял и выставил руки перед собой в примирительном жесте, я отступила. – Скажи, Маргарита, почему другие для тебя важнее, чем ты сама?

– Не поняла? – кажется, до меня начало доходить.

– Сколько не пытался тебя задеть – всё никак. Но стоило зацепить за живое твою любимую подругу, ты сразу проявила силу, – объяснил он, а у меня снова глаз дёрнулся, так не долго и до нервного тика.

Фёдоровна все ещё молчала, а Алина перестала всхлипывать и уставилась на этого ненормального типа. И потянулась за ножом, лежавшим на столе.

– Я тебя прибью, тёмный, – прошипела она, и метнула в него нож… Жаль только не попала.

– И вторая себя проявила прекрасно! – обрадовался он, осталось ещё в ладоши захлопать. – Маргарита, учись. Алина-то себя больше любит, – очередной камень в мой огород. И чего им сдалась эта любовь к себе?

– Я тебя сейчас за нас обеих прикопаю по-тихому… – я сделала шаг к нему навстречу, набирая силу в руки.

– Хватит! – рявкнул он и мгновенно изменился, так, что у нас весь запал разом иссяк. Маска слетела, и перед нами сейчас был серьезный, уверенный в себе мужчина. – Вы можете злиться сколько угодно, но мне необходимо было проверить, на что вы способны, и доступен ли вам источник, – потом повернулся к Фёдоровне и сказал. – Надежда, отомри.

Фёдоровна зашипела и медленно проговорила:

– Жаль, что Аля промахнулась, я бы не промазала…

– Даже не сомневаюсь, но, поверь, у меня не было цели вам вредить.